Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

В Санкт-Петербурге после долгого перерыва вновь появятся вытрезвители

Городским властям не удалось победить "зелёного змия" путём запрета шнуровского клипа "В Питере пить" и они решились раскошелиться : в Петербурге выделят средства на создание вытрезвителей.

13 ноября В ходе межведомственного совещания в Смольном губернатор города Георгий Полтавченко заявил:

"...Необходимо создать пункты для освидетельствования состояния алкогольного опьянения в каждом районе — например, при травмпунктах. «Распихивать» их по больницам не надо, эта специфическая публика, для них надо создать отдельное отделение — на это деньги найдем..."

По словам заместителя прокурора Петербурга Виктора Мельника, до 15 декабря власти должны будут определить по одному месту для вытрезвителя в каждом районе города.

В августе главный психиатр-нарколог Минздрава России Евгений Брюн заявил, что в городах России, где состоятся матчи чемпионата мира по футболу, будут открыты медвытрезвители, однако тогда вице-губернатор Петербурга Анна Митянина опровергла такую возможность.

Вполне вероятно, что в то время она ещё надеялась, что решить проблему тотального отрезвления петербуржцев удастся решить "малой кровью" - запретом Шнурова и его группы "Ленинград".

Напомним, что в начале мая 2016 года ряд общественных организаций Петербурга и лично депутат петербургского Законодательного собрания Евгений Марченко направили в прокуратуру города письма с требованием проверить на предмет соответствия законодательству клип группы "Ленинграда" "В Питере - пить", выпущенный 1 мая и собравший несколько миллионов просмотров на YouTube. Петербургских трезвенников поддержал депутат ГД от КПРФ Валерий Рашкин. И 23 мая Прокуратура Санкт-Петербурга начала проверку видеоклипа.

Однако, клип понравился депутату ЗакСа Санкт-Петербурга Виталию Милонову."Это же такой питерский андеграунд, это не Санкт-Петербург, это Питер. Это не культурная столица, это другое. В каждом городе есть задние дворы, а есть парадные кварталы. Это петербургская самоирония, которая имеет право на существовании", - заявил политик в интервью Life.

Милонов назвал лидера группы Сергея Шнурова исключительно талантливым человеком, который не собирается популяризовать через песню пьянство.

Закончилось дело тем, что прокуратура Санкт-Петербурга не обнаружила в музыкальном ролике пропаганды алкоголизма. Специалисты, проводившие анализ клипа, признали его сатирическим произведением.

Флагман медиагруппы "Россия сегодня" — РИА Новости — в октябре сохранил лидерство в рейтинге цитируемости русскоязычных медиаресурсов в социальных сетях, показывают данные Brand Analytics. В октябре материалы агентства пользователи соцмедиа процитировали более 400 тысяч раз, что практически в два раза превышает число цитат ближайшего участника рейтинга. Совокупная аудитория РИА Новости в социальных сетях Facebook, Twitter, "ВКонтакте", "Одноклассники", Instagram, G+ и Youtube составляет около девяти миллионов подписчиков.

Доля цитируемости РИА Новости по сравнению с сентябрем выросла на четыре десятых процента и составила 6,1%, а индекс — 406998. В пятерку лидеров вместе с РИА Новости, RT (3,5% и 234812) и "Комсомольской правдой" (3,1% и 208454) в октябре вошли также Новости@Mail.ru (3,0% и 204139) и Лента.Ру (3,0% и 200985). Доля конкретного издания — это процент от общей суммы цитирований всех материалов в рейтинге. Индекс — это число ссылок на ресурс в социальных медиа за месяц.

Для расчета рейтинга были обработаны 1 560 382 382 сообщения, опубликованных за месяц в социальных медиа. В сообщениях пользователями были использованы 1 541 764 322 ссылки на внешние ресурсы, в том числе 389 154 637 "коротких ссылок" (типа t.co, fb.me, goo.gl и др.). Источниками данных для анализа сообщений выступили популярные социальные сети и сервисы: "ВКонтакте", Twitter, Facebook, Instagram, YouTube, G+, "Мой Мир", а также блоги, форумы, новостные статьи и комментарии к ним, тематические сайты и группы обсуждений.

РИА Новости — флагманский информационный ресурс медиагруппы "Россия сегодня". Агентство служит источником информации для большей части Рунета и пользователей соцсетей. Его сайт — RIA.ru — читают свыше двух миллионов пользователей ежедневно, что выводит ресурс в лидеры среди всех новостных порталов Рунета. Корреспондентская сеть агентства охватывает более 100 городов мира.

Украинцев, сотрудничающих с Россией в оборонной сфере, будут арестовывать и расстреливать, заявил секретарь СНБО Украины Александр Турчинов. Его выступление опубликовал украинский "5 канал" на YouTube.

Турчинов выразил убеждение, что все его сограждане, сотрудничающие с "агрессором" (Россией – прим. ред.), должны "сидеть за решеткой". Впрочем, он сразу уточнил, что наказанием может быть и расстрел.

"Если будет хоть один намек на сотрудничество, усиливающее обороноспособность Российской Федерации, будем арестовывать и расстреливать. Другого варианта нет", — подчеркнул секретарь СНБО.

Это не первое подобное высказывание Турчинова. Ранее он заявил, что в случае признания России "страной-агрессором", туда смогут ездить "только разведчики и шпионы". Кроме того, он пригрозил создать беспилотник, который будет отслеживать всю территорию страны вплоть до Камчатки.

Представители украинских властей периодически обвиняют Россию в "агрессивных" действиях и вмешательстве во внутренние дела государства. Москва не раз отвергала эти обвинения. Российская сторона неоднократно подчеркивала, что не является стороной внутриукраинского конфликта.

Интернет впервые победил телевидение на рынке рекламы.

В третьем квартале 2017 года рынок российской интернет-рекламы впервые обогнал телевидение — 41 млрд рублей против 36 млрд соответственно. Об этом свидетельствуют данные Ассоциации коммуникационных агентств России (АКАР).

С начала года телевидение пока идет впереди интернета, но не намного: объем рынка ТВ за этот срок составляет 116 млрд рублей — всего на 1 млрд больше интернет-рынка. Почему интернет обогнал телевидение только сейчас?

Михаил Гуревич

директор инвестиционной компании 101 StartUp, венчурный инвестор, медиаэксперт

«Интернет в хорошее время растет не меньшими темпами, чем в плохое, это главное отличие интернет-рекламы от телевизионной. Когда в стране кризис и денег меньше, интернет выигрывает за счет низкой пороговой стоимости входа на рынок. С другой стороны, телевидение все еще продолжает оставаться самым дешевым медиа в пересчете на каждый отдельный контакт. В этом параметре интернет приближается к телевидению, но все еще есть некоторый зазор, и не стоит забывать, что Россия в этом отношении не самая типичная страна в мире. Все-таки мощное федеральное телевидение, которое развито в нашей стране, дает некую фору телевидению и сохраняет за ней относительное лидерство. Кроме того, государственная поддержка ведущих телевизионных каналов позволяет им делать весьма дорогостоящие телевизионные проекты, которые, безусловно, привлекают рекламодателей. Интернет же берет своей массовостью, разнообразием инструментов, в отличие от телевидения в интернете можно рекламироваться как контекстной рекламой, так и баннерной рекламой. Очень мощно сегодня растут спецпроекты — нативная реклама, видеореклама, это один из главных хитов последних лет. Такое разнообразие инструментария идет в пользу интернета. Если сравнивать Россию с другими странами, то надо понимать, что мы несколько отстаем именно в том смысле, что у нас телевидение все еще мощнее интернет-рекламы. В развитых странах мира, в той же Англии, интернет обогнал телевидение уже много лет назад».

Интернет-реклама в каждый из трех кварталов в этом году показывала рост на 22-23%. Телевидение при этом увеличило темпы роста с 9% в первом квартале до 16% в третьем — в основном за счет увеличения рекламы в нишевом ТВ.

Директор компании Rich PR Николай Казанцев сомневается в том, что данные АКАР показывают реальную картину на рынке рекламы в стране:

«Сколько денег потрачено на рекламу в интернете, я думаю, данных особо нет, потому что это коммерческая тайна, вряд ли кто-то это будет раскрывать. Другой момент, что помимо данных по официальной рекламе есть еще нативная реклама — реклама, вписанная в какие-то блоги естественным образом, например, когда кто-то обозревает какие-то девайсы и при этом не указывает, что это реклама. Также есть рекламные интеграции на телевидении. Бюджеты, я думаю, там совсем другие, и в этом отчете они не учитываются. То, что и дальше интернет-реклама будет расти, а телевизионная падать, — это вовсе не факт, потому что многие крупные компании сейчас начинают разочаровываться в интернет-рекламе, поскольку зачастую на тех ресурсах, которые размещают у себя эту рекламу, аудитория не очень платежеспособная. Где можно разместиться так, чтобы это работало, — это большая загадка и большой вопрос. Если бы кто-то знал ответ, все бы уже жили хорошо. Сейчас в интернете стало очень много телевизора, появился такой целый кластер людей, которые смотрят телевизионные программы в интернете. Телевизор так или иначе будет перестраиваться, он не будет консервативен и не будет показывать свою рекламу только в эфире. Телевизор начал получать первые относительно вменяемые доходы от интернет-рекламы, они на том же YouTube на своих каналах выкладывают свои программы и встраивают туда рекламу. Точно так же и интернет-деятели начали лезть в телевизор. Сейчас на международной сети Первого канала запустился кулинарный проект, который ведет блогер из интернета. Я думаю, что так или иначе какое-то перераспределение между ними будет, причем последние тенденции показывают, что пока в пользу интернета, но так или иначе, когда это устаканится, я думаю, что все будет 50 на 50».

В АКАР отметили, что рынок рекламы в России в целом возвращается на докризисные позиции 2014 года. По прогнозу президента ассоциации Алексея Ковылова, рынок медийных коммуникаций в России в текущем году достигнет своего исторического максимума — 400 млрд рублей.

Россия > СМИ, ИТ > bfm.ru, 9 ноября 2017 > № 2395852

О том, как некультурное государство обыграло культурную оппозицию на ее же поле, или Почему «две России» меньше, чем «единая Россия»

Илья Калинин

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2017, 6

[стр. 261 – 282 бумажной версии номера]

1. ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ И ГОСУДАРСТВО: ТРАДИЦИЯ «СТИЛИСТИЧЕСКИХ РАСХОЖДЕНИЙ»

«У меня с советской властью расхождения стилистические», — уже находясь в эмиграции, писал один из самых тонких и проницательных критиков советского режима Андрей Синявский[1]. Характерно и название эссе, в котором прозвучала эта ставшая расхожим афоризмом формула, — «Диссидентство как личный опыт». Тезис, представленный в названии, подчеркивает персональное, экзистенциальное измерение инакомыслия, предъявляемого как способ обретения скорее личной, нежели политической или хотя бы коллективной идентичности. Предлагаемая Синявским интерпретация феномена советского диссидентства акцентирует внимание на практиках формирования собственного «Я», нежели на возможном горизонте формирования коллективной субъектности. Такая позиция, переводящая сопротивление политическому режиму в рамки культурной критики и индивидуальной стилистической альтернативы, имеет как свои преимущества, так и свои ограничения. Ее позитивный потенциал часто становился предметом благожелательного аналитического внимания[2], в то время как ее внутренняя ограниченность в качестве основания действенной политической критики, тем более — в качестве основания для политического действия, зачастую ускользает от внимания.

Но здесь необходимо сразу отметить несколько важных моментов. Во-первых, этот тезис Синявского не сводился к редукции всего поля противостояния режиму к вкусовым различиям; широко понимаемый стиль оказывается здесь как бы передним и наиболее зримым, материально объективированным краем мировоззренческого разрыва, несовпадения ценностных горизонтов. Во-вторых, именно выработка альтернативного языка может быть рассмотрена как наиболее продуктивная форма сопротивления, позволяющая выскользнуть за пределы той авторитетной грамматики, которую задает язык-гегемон. (Парадокс, однако, состоит в том, что у большей части представителей диссидентского движения в СССР стилистические, эстетические и культурные ориентиры, являясь важными маркерами повседневной психологической самоидентификации, мало затрагивали собственно дискурсивный слой артикуляции инакомыслия, ее риторическую организацию. Таким образом, диссидентская инаковость «фигур мысли» значительно слабее проявлялась на уровне «фигур речи». В этой связи можно вспомнить работу Сергея Ушакина «Ужасающая мимикрия самиздата», в которой он, опираясь на работы Мишеля Фуко и Рене Жирара, опознает в языке самиздата пример «миметического сопротивления», хотя и негативно, но воспроизводящий риторический строй языка своего политического оппонента[3].) Но, возможно, самый главный аргумент, который можно реконструировать из предлагаемой Синявским формулы, — это имплицитно и аксиоматически присутствующее в ней ценностное противопоставление власти и стиля, власти и культуры, государственного авторитаризма и художественной автономии, по умолчанию, считываемое и не требующее каких-либо доказательств и поясняющих комментариев внутри определенного сообщества. Собственно, его аксиоматичность и служит одним из важных идеологических факторов, определяющих границы этого сообщества.

Традиция этого противопоставления имеет богатую историю, которую в тех или иных формах можно проследить если не с екатерининской, то уж точно с александровской эпохи[4]. Задним числом эта традиция интеллектуальной, культурно ориентированной и стилистически оркестрованной фронды была оформлена через ряд хорошо знакомых концептуальных топосов, подчеркивающих прежде всего культурное измерение гражданского сопротивления государству, воспринимаемому как репрессивный аппарат подавления личности и бюрократической унификации. «Русская литература как школа свободной общественной мысли и пространство общественной борьбы». «Русская литература как основной агент Просвещения в России». «Поэт как фигура, заменившая святого в секулярную эпоху». «Интеллигенция — соль земли и совесть нации». Список этих общих мест можно продолжать, но все они так или иначе сводятся к следующему: в условиях самодержавной или авторитарной власти именно литература (и культура в целом) оформились в России как единственное место относительной автономии человека от государства, как пространство свободной самореализации, носящей как собственно творческий, так и общественный характер. В результате культура стала опознаваться в качестве сферы, параллельной и альтернативной по отношению к государству — даже тогда, когда государство, казалось бы, полностью ее контролировало (собственно, ответом на эту художественную и ценностную автономию, предлагаемую культурой в качестве социально-политической альтернативы правилам социализации, предлагаемым государством, в определенный момент стало и повышенное внимание государственной власти к сфере культуры).

Так или иначе, культура превратилась в основной канал объективации гражданского общества, ответственный за производство не опосредованных интересами государства социальных, этических и даже политических ценностей. Культура стала едва ли не единственным его (гражданского общества) оправданием. Можно даже сказать, что культура — поле культурной коммуникации — стала формой замещения отсутствующего гражданского общества, его дискурсивным суррогатом, превращающим отсутствие тех или иных социополитических практик в фактор социокультурного воображения. Внутри этого дискурсивного диспозитива культурная продвинутость, стилистическая сложность, эстетическое многообразие приобрели политическое измерение, противопоставляемое унифицирующему, монологичному, парадному стилю государственного управления. В свою очередь субъекты культурного производства стали опознавать себя в качестве главной эмансипаторной силы русского общества (в диапазоне от реформ до революции[5]). На этом аргументе строилась как революционно-демократическая апологетика русской интеллигенции, так и ее критика (от сборника статей «Вехи» 1909 года до статьи Александра Солженицына «Образованщина» 1974-го). Советская эпоха надстроила над этой традицией еще один уровень, добавив примеры гуманитарной теоретической тематизации культуры как зоны автономии, противостоящей государству. Михаил Бахтин находил это пространство автономии в народной культуре Ренессанса[6] и романах Достоевского[7], Леонид Баткин — в высокой гуманистической культуре Возрождения[8], Георгий Померанц — в духовной жизни индивида[9], Владимир Библер — в диалоге культур[10], Юрий Лотман — в специфическом типе культурного семиозиса, вводящем элемент непредсказуемости в ткань устойчивого социального воспроизводства[11]. Эти и другие, характерные для позднесоветского времени, теоретические обоснования эмансипаторной роли культуры противопоставляли ее репрессивной и обезличивающей воле государства. На эту же идейную аксиоматику опиралось и неподцензурное искусство 1950—1980-х годов (от Лианозовской школы до московского концептуализма). Принципиально иным изводом противопоставления культуры («настоящей» или «нашей») некультурному государству был дискурс ИТР (инженерно-технических работников), хотя и связанный по своей генеалогии с определенной профессиональной средой, но вышедший далеко за ее пределы:

«Именно эта рационалистическая и скептическая среда породила не только КВН, но и стала главным потребителем — и стимулятором! — таких разных, но в целом либеральных явлений, как, скажем, бардовская песня и Стругацкие, театр “Современник” и “молодежная проза”, романы, например, В. Дудинцева или Д. Гранина и структурная лингвистика, как и многого другого»[12].

В последнем случае линия размежевания проходила через противопоставления науки и идеологии, разума и обскурантизма, продвинутости и отсталости.

Однако эта традиция ускользания от официального политического режима в область культурного производства и потребления не исчерпывалась теоретическими построениями, сферой специализированного гуманитарного знания или эстетических экспериментов. Алексей Юрчак обнаруживает в самой позднесоветской повседневности зоны культурной автономии, которые он, отталкиваясь от бахтинского анализа романа, называет пространства вненаходимости. Как показывает Юрчак, эти пространства возникали не вне, но внутри господствующего авторитетного языка, словарь и грамматика которого подвергались перформативным сдвигам, позволяющим наделять привычные означающие и их цепочки новыми смыслами или выстраивать новые необычные конструкции из набора привычных означающих[13].

Вопрос, который стоит перед современным исследователем, заключается в том, продолжает ли работать эта тактика независимого культурного производства и стилистического ускользания в различные области индивидуальной свободы или подвижные автономии протестных сообществ в новых условиях, когда культура стала не только основной производительной силой, но и основной формой государственного администрирования социального порядка, фундаментальным механизмом воспроизводства символической гегемонии. Работает ли по-прежнему описанная выше система различий, на которых строилась идеология сопротивления культурно ориентированного сообщества, артикулировавшего именно на языке культуры[14] свое ценностное превосходство над политической элитой, обслуживающим ее государственным аппаратом и лояльной к ним частью общества? Иными словами, работает ли эта система диспозиций в ситуации, когда властный режим динамично балансирует между консервативным присвоением культуры в качестве национального наследия и постмодернистским опосредованием любых исторических контекстов, позволяющим конструировать национальную традицию как мозаику элементов, обладающих почти абсолютной символической валентностью?[15] Каков эмансипаторный потенциал аргументов, отсылающих к полю культурного производства и претендующих действенно противостоять политическому режиму, сочетающему в себе авторитарные способы управления с неолиберальной экономической системой? Механизмы системного присвоения экономического и политического потенциала культуры поздним капитализмом и неолиберальной практикой креативных индустрий давно описаны в работах Франкфуртской школы[16], Фредрика Джеймисона[17] и множества представителей современной критической теории[18]. Как представляется, регулярное игнорирование этого критического контекста при анализе российской политической системы связано с фундаментальной ошибкой, не замечающей в созданном в России режиме его современного, глобального, неолиберального измерения. В результате неэффективной и проигрышной оказывается и стратегия протеста, который опознает своего оппонента исключительно как авторитарный, традиционалистский, патерналистский, консервативный режим, основанный на реставрации советской модели государства. Неадекватность этого взгляда во многом и привела к тому, что задействованная дискурсивно влиятельной частью протестного движения стратегия противостояния государству, опирающаяся на систему культурных различий, лишь дала власти еще один ресурс делегитимации своего политического противника.

2. ПРОТЕСТ «СЫТЫХ И УСПЕШНЫХ ЛЮДЕЙ»

Предметом этой статьи будет не столько само протестное движение, и даже не формы его дискурсивной и художественной активности (лозунги, плакаты, фотожабы, демотиваторы, карнавальные костюмы и так далее), сколько сам акцент на стилистической креативности, ставшей не только формой артикуляции политического протеста, но и в значительной степени его содержанием, — фактором индивидуальной и коллективной самоидентификации участников движения. Меня будет интересовать характерная традиция противопоставления творческого, культурного начала, наделяемого маркером этического и гражданского превосходства, и политики, воплощаемой государственной властью. Позитивный акцент на культуре как сфере, обещающей альтернативное поле реартикуляции политических вопросов — помимо уже обозначенной исторической традиции, — был также опосредован тотальным разочарованием в политике, характерным для российского общества 2000-х годов. Эта апатия была вызвана несколькими наслоившимися друг на друга факторами: перестроечным отказом от советского прошлого, негативно маркирующего идеологию и коллективность как таковые[19]; травматическим социальным опытом 1990-х, обнажившим циничность «конкурентной демократической» политики; последовательными усилиями по деполитизации общества, осуществлявшихся путинским режимом под знаком наступившей стабильности[20]. В этом контексте пространство культурных ценностей и форм делало возможным возвращение политического, не отменяющее утвердившейся в обществе деполитизации[21], но позволяющее первому выражать себя на языке индивидуального выбора, этических и стилистических установок, заменяя содержательное идеологическое самоопределение эмоциональным переживанием коллективного действия и индивидуальным формотворчеством.

Таким образом, в дальнейшем речь пойдет не о множестве реальных мотиваций и способов осмысления собственного участия в протестном движении[22], а о доминировавшем дискурсе репрезентации протеста, претендовавшем на производство рамочной конструкции, охватывающей общий горизонт таких мотиваций, самопониманий и автоописаний. Иными словами, речь пойдет о дискурсивной гегемонии, перехваченной определенной группой участников и лидеров протеста. Этот протестный дискурс, субъектом которого были представители либеральной интеллигенции и авторитетные фигуры артистического сообщества, вероятно, во многом благодаря их изначальному профессиональному габитусу и унаследованной традиции сопротивления, концентрировался преимущественно вокруг проблемы самовыражения. Поэтому и политическая позиция, и гражданское право выразить свое мнение на выборах так же оказывались частью этой общей перспективы сознательного индивидуального жеста, артикулированного на языке культурного капитала. Право на выражение электоральной воли обозначалось как право на индивидуальное самовыражение: «честные выборы», призыв к власти взять на себя ответственность за свои действия, неприятие коррупции оказывались частью персонального «вкусового» выбора современного, культурно развитого, стилистически продвинутого горожанина. Современная демократическая политика предъявлялась как элемент современного городского буржуазного стиля, неотъемлемая часть образа жизни в современном городе (и прежде всего — в современном мегаполисе)[23].

Меня будут интересовать внутренние ограничения такого дискурса культурной автономии, которые связаны с его неспособностью или нежеланием его субъектов выйти за пределы рамки, заданной определенным образом противопоставляемыми полюсами культуры (сферы автономии и сопротивления, широко понимаемой творческой активности, области индивидуальной свободы и самоуважения) и власти (унифицирующей инстанции, стремящейся отнять или по крайней мере демагогически инструментализировать все перечисленные выше позитивные категории). Как мне кажется, настало время проблематизировать это устоявшееся противопоставление, которое необходимо переосмыслить и перераспределить в условиях, когда самого господствующего (авторитетного и монологичного) языка власти в его прежней форме — то есть языка, по отношению к которому возможно выстраивать сферу культурной автономии, опирающейся на определенный набор ценностных характеристик, — уже не существует.

На данный момент этот господствующий язык представляет собой гетерогенное пространство эклектики, смысловых смещений и ситуативно заполняемых семантических лакун, модального дистанцирования субъекта от его речи. Язык современной власти (в том числе и российской) уже прекрасно освоил ситуционистскую тактику détournement, превратив ее в инструмент профессионального политического троллинга, популистской игры с различными стереотипами, подавленными желаниями и коллективными страхами[24]. Как выстраивать пространство продуктивной культурной автономии в ситуации, когда противостоящий ей язык власти работает в режиме постоянной фальсификации, имитации, цинического разума, иронического разрыва между означаемым и означающим, когда его главный субъект сам постоянно находится в зоне вненаходимости, не позволяя схватить себя за руку? Работающему таким образом языку власти бессмысленно противостоять, апеллируя к тем или иным символическим ценностям, а не к определенным социально-экономическим реалиям, поскольку в дискурсивном плане и в ограниченных пределах он готов апроприировать практически любые символические ценности: либеральные и консервативные, национальные и имперские, демократические и государственнические. В этом смысле он готов абсорбировать программу любой оппозиционной альтернативы, оставив в ее распоряжении единственный отличительный признак — ее претензию на автономность, которую дискурс власти, обогатившийся за счет оппонента, наделяет статусом маргиналии, изначально чуждой большинству населения.

В такой ситуации любая культурная альтернатива власти, претендующая на автономию, рискует оказаться лишь очередной зоной вненаходимости, не столько подрывающей господствующий дискурс государства и подконтрольных ему медиа, сколько подтверждающей претензию этого дискурса на создание режима гетерогенности, открытости, манифестированной толерантности к тому, что не запрещено законом. Именно поэтому авторепрезентация активистов и участников протестного движения, настаивающих на своей стилистической и мировоззренческой автономности, оказалась успешно подхвачена и перехвачена во внешней репрезентации протеста со стороны власти, реинтерпретировавшей этот акцент на автономности как фигуру исключения, как проявление высокомерия и чужеродности по отношению к большинству и, соответственно, как знак социокультурной маргинальности. Иными словами, пока сфера культурного производства (и протестное движение, социальная база и ценностный горизонт которого во многом были связаны именно с этой сферой) претендует не более чем на автономию, это может вполне устраивать власть, которая таким образом получает возможность купировать значительную часть социальной активности, канализируя ее в пространство желанной культурной автономии[25].

Благодаря таким образом структурированному дискурсивному противостоянию становятся невидимыми иные, зачастую более опасные для власти, случаи и формы протеста (исходящие не из культурных, а из социальных и экономических условий жизни людей), поскольку они не могут быть артикулированы на языке культурных различий, который в данный момент является доминирующим языком описания противостояния власти и «нормальных, умных, образованных, креативных, современных людей». Как, скажем, мы можем на этом языке описать по-настоящему испугавший власть в 2015 году протест дальнобойщиков, возмущенных введением новой системы взимания платы за проезд по федеральным трассам?[26] Ведь большинство протестующих представляли собой «мужиков в ватниках» и с георгиевскими ленточками — то есть как раз тех, кто выступал негативным ориентиром самоопределения участников протестов 2011—2012 годов.

Социолог Александр Бикбов пишет:

«На начальной стадии протеста эстетическое измерение было решающим: эстетический разрыв с деятельностью политиков становился своего рода опознавательной системой… “Прекрасные лица”[27] стали столь же важным элементом убедительной протестной формулы, как и “веселые” лозунги»[28].

Но дело, как мне кажется, даже не в эстетизации форм протеста и не в их самодостаточности, снижающей градус политического противостояния[29], а в том, что эстетические, культурные, вкусовые ориентации были внутренним содержанием протестного движения (по крайней мере его либерально-демократического крыла), его raison d’être, его движущей силой, определяющей границы сообщества, вышедшего на улицы больших городов. Ярко выраженное эстетическое измерение было лишь симптомом представлений о культурной идентичности как необходимом и достаточном принципе политического размежевания, точно очерчивающем место, из которого может озвучиваться недовольство действиями власти. Это место можно определить как место стиля — в том смысле, как его определял Карл Мангейм[30]. С его точки зрения, стиль, или стиль мышления, есть способ опосредования и обоснования того положения, которое конкретная социальная группа занимает в обществе. Стиль — это отражение взглядов группы на свое общественное положение и на историю его изменений, в то время как основополагающий мотив— это некая доминанта каждого определенного стиля мышления, каждого определенного подхода к миру[31]. Возвращаясь к определению стиля мышленияосновного субъекта протестного движения (агрегированного из различных, выделяющихся по разным основаниям, но пересекающихся между собой социальных групп: городской средний класс, либеральная интеллигенция, креативный класс), можно сказать, что его основополагающим мотивом, его доминантой являлся сам стиль — набор культурных координат, чья поливалентная семантическая структура позволяла выражать значения любого порядка: этического, экзистенциального, социального, политического.

Так что говорить необходимо не только о некоем специфическом стиле, воплощаемом интеллигенцией в своем мировоззрении[32], но и о том, что стиль(формально-эстетические характеристики, распространяющиеся от форм мышления до форм повседневной жизни) представлял собой содержание стиля мышления тех, кто составлял основу протестного движения (если не в социальном, то в дискурсивном смысле). Политическое выступало здесь как еще одна форма стилистического, а политический протест становился знаком демонстрации стилистического размежевания между «культурными мы» и «бескультурными они». Как уже было сказано, традиция такого способа размежевания уходит в историю отношений между русской интеллигенцией и российским государством, когда именно культура выступала полем перевода социально-политических проблем в условный план символического производства. В случае с протестным движением 2011—2012 годов эта старая интеллигентская традиция была дополнена новой идеологией креативности (креативные города, креативный труд, креативный класс), выстраивающей еще один культурный барьер между теми, кто сделал правильный выбор в пользу постиндустриального настоящего и будущего, и теми, кто безнадежно застрял в индустриальном прошлом[33]. Так либерально-демократическая традиция культурного противостояния государству (повторяющаяся также и на уровне неизбежного — хотя и остро переживаемого — культурного разрыва с народными массами) получила неолиберально-креативный upgrade, уже вполне откровенно и без всяких интеллигентских переживаний выстраивающий жесткую культурную границу между smart and sexy, mobile and active агентами новой нематериальной экономики и «пассивным» большинством, «предпочитающим» жизнь в малых и средних городах, а не в постфордистских центрах новых индустрий и стилей жизни; «предпочитающим» работать в машинном цеху, а не в парикмахерском салоне[34]; «предпочитающим» смотреть по вечерам телевизор, вместо того, чтобы быть продвинутыми prosumers эпохи Web 2.0.

В своей статье «Траектории ИТР-дискурса» Марк Липовецкий проследил генеалогию современного дискурса культурного превосходства, возведя его к этосу научно-технической интеллигенции 1960-х:

«Просветительский (в буквальном понимании этого слова) пафос, основанный на вере в прогресс, обеспечиваемый силами разума, науки и технологий (в том числе и политических), помещал носителей этого дискурса в позицию двойного противостояния. С одной стороны, абсурду системы, а с другой, — идиотизму “темной массы”. […] Однако именно из этой двойной коллизии и проистекал специфический итээровский либерализм, который был одновременно антитоталитарным и антидемократичным, который противостоял власти, но и под “народом” понимал лишь “свой круг”, а вовсе не “широкие массы”»[35].

Позиция двойного противостояния диагностирована здесь абсолютно точно, но ее сужение исключительно к итээровскому либерализму кажется не совсем корректным. Данная интеллигентская субкультура является лишь частным (хотя и, безусловно, доминирующим в контексте позднего социализма) случаем того просветительского колониального проекта[36], одним из субъектов которого с самого начала выступала русская интеллигенция, конкурировавшая с российским государством за символическую гегемонию в его осуществлении. Таким образом, траектория культурного расизма в России одновременно и более продолжительна, и более причудлива, поскольку в своем просветительском пафосе она успела совершить несколько виражей вокруг фигуры своего Другого, пережив и чувство вины перед ним, и бремя ответственности, и очарованность его экзотичностью, и ужас перед его инаковостью, и восторг перед ожидающим его историческим будущим, и разочарование перед лицом несбывшихся надежд, возложенных на него. В конце концов, все закончилось скукой, брезгливостью и стремлением пореже встречаться с этим Другим. В качестве дискурсивной стены, отделяющей интеллектуальное сообщество от «народа», может выступать не только итээровский культ разума и технологий, но и противопоставляющий себя официозной линии РПЦ индивидуальный путь к христианству, и обращение к художественному эксперименту современного искусства, и практика герметичного постструктуралистского письма, и новые формы жизнетворчества, реализующие себя через эксклюзивное потребление. В этом смысле в 2011-м и 2012 годах на улицу вышли не только наследники ИТР-культуры, но и все те, кто стремился к институциональной легитимации сформированной ими культурной иерархии.

Таким образом, конкурентная политика, прозрачная работа государственного аппарата и честные выборы оказывались во многом (если не прежде всего) элементами хорошего вкуса, базовыми ингредиентами которого выступали «европейскость», «цивилизованность» и «нормальность». Рассуждая над идентичностью тех, кто вышел на улицы в декабре 2011 года, поэт Ольга Седакова охарактеризовала их как «спокойных, самостоятельно думающих, свободно говорящих», «нормальных людей», «русских европейцев», «имеющих полное право говорить от лица» страны[37]. Оставим в стороне вопросы, связанные как с политической теорией репрезентации, так и с постколониальной дилеммой легитимного культурного представительства — хотя в этих рассуждениях легко угадываются хорошо узнаваемые концептуальные топосы, плотно вписанные в уже обозначенную традицию русской интеллигенции, привыкшей говорить с властью от лица «простого народа» на языке «высокой культуры». Для нашего разговора важна логика обозначения участников протеста и их разграничения с пассивным большинством — «простыми людьми»[38], которые, с точки зрения Седаковой, суть социальное производное идеологической индоктринации и коммерческой массовой культуры. Таким образом, между «нормальными людьми», участвующими в протестном движении, и «простыми людьми», в нем не участвующими, располагается не что иное, как пространство культурных различий, более фундаментальное для этого стиля мышления, чем социальные и экономические условия, определяющие круг жизненных возможностей и сам доступ к культурному потреблению, не говоря уже о его производстве. Гражданская сознательность оказывается проявлением культурной состоятельности, в свою очередь последняя оказывается производной фундаментальной антропологической нормальности, не зависящей от социально-экономических переменных.

Еще более откровенная в своем элитизме система противопоставлений, выработавшаяся в протестном дискурсе — «люди—стадо», «гражданин—быдло», «рассерженные горожане — оболваненное патриотическое большинство», — была также намеренно безразлична к социальным, экономическим, политическим детерминантам (равно как и к содержательной повестке, которая могла бы на них опираться), являясь структурной объективацией культурных, стилистических различий. «Нельзя перестать быть людьми, можно… перестать быть быдлом. Можно стать гражданином, но нельзя стать пошлым, примитивным, тупым рабом»[39]. И в этом тезисе известного писателя, литературного критика и либерального публициста Дмитрия Быкова, и в словах поэта, переводчика и православного мыслителя Ольги Седаковой (мало в чем похожих друг на друга) воспроизводится то же самое «стилистическое расхождение», которое за несколько десятилетий до них было сформулировано Андреем Синявским[40]. Гражданский протест противостоит не проводимому политическому курсу, не экономической политике, приводящей ко все большему социальному расслоению, не последовательному уходу государства из социальной сферы, а «пошлости», «примитивности», «тупости». Причем эти качества вменяются не столько самой власти — чьим конститутивным стилистическим и этическим признаком в этой конструкции выступает скорее не тупость, а цинизм, — а тем, кто эту власть поддерживает, или, если быть до конца точным, тем, кто не поддерживает протестное движение. При этом цинизм — что не удивительно внутри протестного дискурса, опосредующего политические и культурные предпочтения, — оказывается языком, стилистически значительно более понятным и приемлемым для многих участников и лидеров протестного движения, чем «тупое косноязычие быдла», не способного к продвинутым языковым играм цинического разума. Невероятно активная и «творческая» коммуникация, возникшая между кремлевскими криэйторами и вышедшим на улицы креативным классом в связи с взаимным троллингом, определением и переопределением понятий «офисный планктон», «сетевые хомячки», «бандерлоги» и так далее[41], свидетельствует о наличии общего языка, что, кстати говоря, довольно сильно проблематизирует реальное существование утверждаемого на уровне протестных деклараций стилистического разрыва[42]. Ирония и стёб, ставшие базовыми риторическими стратегиями протестного и провластного дискурсов, позволяли выстроить четкую границу между «своими» и «чужими», которая проходила не столько между политическими противниками, сколько между обеими активными сторонами конфликта и теми, кто заранее предполагался (причем опять же — обеими сторонами) в качестве его пассивного наблюдателя.

При этом происходит характерное смешение культурно-стилистических и социально-экономических характеристик: протест описывается как проявление недовольства множества «сытых и успешных людей». Успешный журналист и телевизионный продюсер Леонид Парфенов говорит в этой связи в интервью каналу «ТВЦ»:

«Это протест сытых людей. Это не от того, что людям плохо живется, а от того, что им живется в принципе хорошо, но они вдруг обнаружили, что им живется несвободно. […] Это люди, у которых успешная жизнь, но они хотят ее сделать еще лучше»[43].

Представленная здесь экспликация мотивационной логики протеста (на площадь вышли люди, которым «живется хорошо, но они хотят жить еще лучше») противопоставляла протестующих не столько власти (которая также состоит из людей как минимум не менее «сытых и успешных»), сколько имплицитно подразумеваемому здесь «быдлу» (тем, кому «живется плохо»). Фигуру умолчания, присутствующую в этом высказывании, заполняют те, кто не вписался в неолиберальную логику новой креативной жизни, те, кто не смог творчески реализоваться в эпоху «тучных нулевых». Таким образом, все эти люди (те, что потом будут перехвачены властью как «путинское большинство») изначально выносились за скобки протестного движения, их интересы в принципе не учитывались, поскольку располагались в ином, более «примитивном и тупом» измерении не решенных материальных потребностей, которое как бы a priori делало их равнодушными к культурно продвинутой постановке проблемы гражданских свобод.

Иными словами, за этой фигурой умолчания скрывалось то самое «быдло», которое своим молчаливым согласием позволяет власти не давать «жить свободно и еще лучше» тем «сытым и успешным», что вышли на улицы Москвы и Санкт-Петербурга. Именно об этом писала Екатерина Дёготь, когда мотивировала свой отказ работать в издании Colta.ru:

«Либеральная критика нынешней власти есть во многом критика ее справа — как власти классово чуждой, необразованной, некультурной, не дающей свободы предпринимателям, не завершившей рыночные реформы, заигрывающей с “народом”»[44].

Трудно требовать от либеральной критики (тем более в России) левой социальной ориентации. Проблема в том, что специфика понимания свобод и форма ее артикуляции, характерные для этого типа критики власти, делают бóльшую часть российского общества равнодушной к выдвигаемым ею требованиям. Сочетание призыва к соблюдению гражданских прав и свобод с ярко выраженным культурным элитизмом, подрывает фундаментальную и общую значимость первых, позволяя или даже заставляя видеть в них лишь проявление специфического стиля жизни и художественных пристрастий, характерных для узкой группы «сытых и успешных».

К этому «стилистическому расхождению» между «гражданином» и «быдлом» можно добавить и ее позднесоветскую предысторию, связанную с такой социальной категорией, возникшей в богемно диссидентствующей и артистической среде 1970-х, как «совок», внутри которой также регулярно смешивались культурные и социальные основания. И точно так же, как это происходит сейчас, для позднесоветских потомков «физиков» и «лириков» 1960-х более глубокая линия размежевания проходила не столько между ними и государством, вполне щедро вознаграждавшим за ту роль, которую советская техническая и гуманитарная интеллигенция играла в воспроизводстве материального и символического статуса СССР, сколько между ними и «совками», в число которых попадала в том числе и необразованная масса «работяг» и «пэтэушников», от лица которых — как казалось советской интеллигенции — и представительствовала советская власть. Довольно горькая историческая ирония состояла в том, что советская власть, несмотря на ее социально ориентированный характер, несравнимый с неолиберальным режимом новой России, столь же мало представляла «совков», как и нынешняя власть представляет «простых людей». Так что знаменитый лозунг протестного движения «Вы нас даже не представляете», — причем в обоих смыслах в него вложенных, — в не меньшей степени отвечает тем отношениям, которые существуют между властью и большинством, поддерживающим ее согласно опросам и выборам (и речь здесь идет не о подтасовках и краже голосов, а о том, что политика правящей элиты никак не связана с интересами тех, кто за нее голосует).

Возникшая в либеральных рамках протестного дискурса связка между «сытостью и успешностью» одних и «пошлостью и тупостью» других, то есть между диспозициями, отсылающими к совершенно различным ценностным плоскостям (экономической, профессиональной состоятельностью, с одной стороны, и культурной, интеллектуальной неполноценностью, с другой), во многом повторяет указанную выше позднесоветскую историю интеллигентской фронды (с той лишь разницей, что тогда ценностным приоритетом была не «сытость и успешность», а «аскеза и внутренняя независимость», что, правда, вполне могло расходиться с реальными жизненными практиками). Эта дискурсивная связка и произвела отразившийся на судьбе протестного движения эффект, который хотя и не был частью сознательных интенций людей, в силу своего профессионального положения и накопленного культурного капитала, оказавшихся в центре риторического озвучивания целей и природы протестного движения, но все же сыграл немалую негативную роль в его развитии и финале (естественно, позиции множества конкретных участников протестов, отразившиеся в социальных сетях и различных опросах, были значительно более разнообразными). Этот эффект, как мне кажется, и был основной причиной спада протестного движения после вполне честных и прозрачных президентских выборов, во время которых власть смогла мобилизовать тех самых «пошлых, примитивных и тупых рабов», от которых так страстно отмежевывались «сытые и успешные» спикеры протестного движения. В итоге армия наблюдателей, выдвинутая протестным меньшинством на президентские выборы, была вынуждена зафиксировать действительное наличие лояльного большинства, организованного властью. Однако причины этой успешной мобилизации были связаны не только с мощью пропагандистской машины, административным ресурсом и инфраструктурными каналами, которыми располагала власть. На эту провластную мобилизацию работали также и изначальные дискурсивные стратегии и структурирующие их диспозитивы культурных различий, задействованные оппозицией.

3. «ША ПУ НА НА» VERSUS «БО РО ДИ НО»

Схематично культурные стратегии оппозиции и власти можно описать через два характерных примера. В этих примерах задается тот самый культурный разрыв, который стал опознаваться как едва ли не основной индикатор, разграничивающий власть и оппозицию. Заданный оппозицией разговор о политических альтернативах в терминах культурных различий дал власти возможность довольно легко обыграть своего оппонента, поскольку позволил ей противопоставить новой, западной, «чужеродной» креативности органическую национальную традицию. Так протестная креативность выражалась в различных эстетических экспериментах, создании «веселых лозунгов» (Александр Бикбов) и образов, ироничной инверсии официальных лозунгов, производстве фотожаб или рок-клоунаде Артемия Троицкого, написавшего и исполнившего во время митинга на Болотной площади (4 февраля 2012 года) «хит сезона» — песню «Ша Пу На На» («Шайку Путина на нары»), под которую «очень хорошо прыгать, потому что это рок-н-ролл»[45].

В отличие от Бориса Ельцина, танцевавшего рок-н-ролл на своих предвыборных митингах в ходе президентской кампании 1996 года, Владимир Путин выбрал иную стратегию культурного противостояния политическим противникам. Так во время митинга в свою поддержку на стадионе «Лужники» (23 февраля 2012 года) Путин процитировал строки из стихотворения Михаила Лермонтова «Бородино», призывающие дать клятву «погибнуть под Москвой». «Битва за Россию продолжается! Победа будет за нами!» — завершил Путин свою собственную клятву, синонимизирующую события Отечественной войны 1812-го и политического противостояния 2012 года[46]. Его ответ на современную креативность протестного движения был дан с опорой на школьную программу по литературе. Однако в этом ответе присутствовало не только закономерное ожидание массового отклика и узнавания, мотивированного стандартизированным государственным образованием. В нем присутствовали и все характерные для современных форм протеста дискурсивные стратегии: и détournement (переприсвоение, вторичное опосредование первичных значений), переиначивающий изначальный смысл высказывания и задающий ему новую политическую прагматику (защита отечества от внешнего врага становится рамкой осмысления борьбы с внутренней оппозицией), и эклектический циничный пастиш, совмещающий знаменитые строки Лермонтова с не менее знаменитыми словами председателя Совета народных комиссаров СССР Вячеслава Молотова из его сообщения о нападении Германии, зачитанного по радио 22 июня 1941 года.

Эта дискурсивная ловушка — позволившая власти говорить об опасной для нее ситуации в терминах культурных войн, — в которую с самого начала попало либеральное крыло внесистемной оппозиции, была предопределена зачастую бессознательной раздвоенностью критической адресации, производимой в выступлениях, интервью и публицистических высказываниях наиболее медийно узнаваемых лидеров протеста (Дмитрия Быкова, Бориса Акунина, Леонида Парфенова, Артемия Троицкого, Ксении Собчак и многих других). Если ее непосредственным адресатом была сфальсифицировавшая парламентские выборы власть, «партия жуликов и воров», то ее скрытым адресатом, ее внутренним горизонтом, по-настоящему глубоко и принципиально определяющим аксиологическую структуру публично доминирующего протестного дискурса, было то самое «быдло», которое довольно быстро было реартикулировано властью как «выбирающее стабильность и традиционные ценности национальной культуры большинство», которое не «хочет раскачивать лодку» и которому не нужны политические потрясения. Своего рода «культурный расизм», характерный для протестного движения, отмечал Александр Бикбов, указавший на используемое его лидерами противопоставление между «культурными мы» и «бескультурной властью»[47]. Однако упрек в «бескультурности», адресованный власти, в действительности был направлен на тех, кто в воображении участников протеста выступал в качестве ее социальной базы. За акцентированной стратегией культурного размежевания по отношению к грубым вкусам и неразвитому гражданскому самосознанию масс стоял устойчивый постколониальный антипопулизм, характерный для постсоветских культурных элит[48]. Протестный дискурс лишь экстраполировал этот постколониальный антипопулистский мотив на власть, чей гегемониальный дискурс на протяжении 2000-х годов, наоборот, все больше задействовал популистскую риторику культурной самодостаточности и имперского патриотизма.

Власть с энтузиазмом ответила на этот вызов, так что дискурсу креативности, современного урбанизированного стиля жизни и постфордистской экономики культурных индустрий был противопоставлен голос представителей массового индустриального производства. Фигурам поп-див и телепродюсеров, музыкальных критиков и писателей, предпринимателей и поэтов, к которым оказалось не сложно редуцировать медийно узнаваемое ядро протестного движения, была противопоставлена фигура фабричного рабочего — представителя масс, — убедительность которой опиралась не на остроумие, изобретательность, стилистическую изысканность и развитый потребительский вкус, а на проверенный временем образ тяжелой промышленности, обеспечивающей оборонную мощь, политическую стабильность и рынок труда; образ, привычный для тех, кто не обладает ни изначальной возможностью, ни благоприобретенными навыками навигации в индивидуализированной креативной экономике знаний. Социологи Александрина Ваньке и Максим Кулаев справедливо отмечают в этой связи:

«Если в классическом марксистском дискурсе рабочие связаны с революцией и трансформацией социального порядка, то в современном кремлевском гегемоническом дискурсе элемент “рабочие” прикреплен к “стабильности”, “порядку” и “сохранению курса”»[49] (курсив авторов. — И.К.).

Так светской львице Ксении Собчак был противопоставлен начальник сборочного цеха «Уралвагонзавода» Игорь Холманских, который во время ежегодного телемоста с Владимиром Путиным предложил ему помощь в устранении протестующих с улиц столичных городов: «Мы с мужиками готовы сами выйти и отстоять свою стабильность»[50]. Социальная структура российского общества оставляла мало сомнений в том, кто выйдет победителем из этой дискурсивной «схватки» за символическую гегемонию, кто станет более очевидной фигурой массового самоотождествления. Это может выглядеть парадоксально, но именно оппозиция первой структурировала поле коммуникации таким образом, что игроками на нем оказывались утверждающее свое культурное превосходство меньшинство (собственно, любая диспозиция культурного превосходства заведомо диктует ориентацию на меньшинство, чья количественная малочисленность и удостоверяет ее качественное превосходство) и подспудно, по логике указанной диспозиции, отторгаемое большинство, словно бы уже заранее предоставляемое для дальнейшего присвоения противоборствующей стороной конфликта.

Протестный дискурс выстраивал себя через фигуры культурной эксклюзивности: оперируя, казалось бы, предельно универсалистскими терминами «люди» или «нормальные люди», он подразумевал лишь их малую часть — культурных, образованных, способных к самостоятельному выстраиванию своих жизненных стратегий людей, отличающихся от тех, кто не удовлетворяет этой «норме» («простым людям», «рабам» и «быдлу»). И здесь даже неважно, кто сделал первый шаг, организовавший социальное поле через набор этих культурных различий (от форм потребления и стилей жизни до форм исторической памяти) и задавший опирающееся на него разделение общества на модернизированное меньшинство и недомодернизированное большинство. Важно, что социальная объективность этого разделения не ставилась под сомнение обеими сторонами. В своем интервью Ольга Седакова совершенно правильно говорит о том, что «простой человек» является конструкцией, которую власть использует «как орудие политики и идеологии»[51]. Проблема в том, что пример протестного движения 2011—2012 годов красноречиво показывает, как эта конструкция создавалась одновременно и кремлевским, и протестным дискурсами. Так что в возникшей в результате зеркальной оптической системе обе стороны увидели реальность того большинства, которое состояло из «простых людей», сконструированных обоюдными усилиями власти и оппозиции.

Так, благодаря игнорированию социально-экономических проблем (медицины, школьного образования, систем до- и внешкольного образования, трудового законодательства, коммунальной инфраструктуры и так далее), близких тем самым, вытесненным на обочину неолиберального мейнстрима, массам, которым противопоставляла себя наиболее громко звучавшая часть протестного дискурса, путинской элите без труда удалось представить себя защитницей их интересов. Акцент на культурных и стилистических различиях, который почти сразу же был сделан многими лидерами оппозиции (отчасти просто по факту их профессионального габитуса), позволил власти переструктурировать и переформулировать реальные социально-экономические различия и напряжения, еще более усилив культурную составляющую протеста и обернув ее против него самого. Культурный капитал, обладание которым подсказывало влиятельным участникам оппозиции обращение именно к культурным различиям как приоритетному и наиболее выгодному полю борьбы[52], делал их заложниками этого поля, мешая движению выйти к социальным группам, дискриминируемым логикой этих различий. Поэтому власти не составило труда, подхватив ту же самую логику, противопоставить ценностям современного культурного производства и определяющему его этосу (индивидуализм, права человека, свобода самовыражения, личное достоинство и так далее) другие культурные ценности, отсылающие к национальной традиции, государственности, историческому прошлому, коллективизму. В итоге социальные и экономические диспозиции, прочерчивающие все более укрепляющиеся границы между политической элитой, чиновничеством, сросшимся с ними бизнесом, с одной стороны, и большинством населения России, с другой, ушли в тень диспозиций культурных, разграничивающих традиционалистскую, укорененную в прежнем стандартизированном, массовом, индустриальном базисе часть российского общества и дискурсивно солидаризировавшуюся с ним власть[53], с одной стороны, и часть населения больших городов, успешно освоившуюся в условиях новой постиндустриальной креативной экономики, с другой. Результатом этих дискурсивных подмен и стало то «пропутинское большинство», которое столь сильно напугало и разочаровало либеральную общественность, а для власти стало служить мощным источником социальной легитимации ее действий.

Позднее это дискурсивно сконструированное большинство обретет социальную объективность в результате президентских выборов и социологическую объективированность в результате опросов. Еще позднее оно отольется в политическом топосе «86%», который будет служить одновременно как легитимации власти, так и внутреннему оправданию либеральной интеллигенции, ссылающейся на него как на непреодолимую и объективную причину поражения протестного движения. Собственно, социальная реальность этих «86%», сложившаяся в 2014-м, имела дискурсивные корни, уходящие в политическое противостояние 2011—2012 годов. Прежде, чем вылиться в поддержку национального лидера и его внешнеполитических действий, она уже была артикулирована в дискурсе либеральной оппозиции благодаря риторической фигуре «стада» политически пассивных, социально депривированных и культурно отсталых «рабов», неспособных на тот эмансипаторный этический и эстетический жест, который совершили их более современные соотечественники, выходившие на митинги протеста в выходные дни 2011—2012 годов.

Дискурсу власти необходимо было лишь воспользоваться теми структурными возможностями, которые уже были заданы риторикой либеральной оппозиции, отразив артикулированный ею диспозитив и вернув назад зеркально преображенный образ оппозиции — эгоистического меньшинства, равнодушного к судьбам «простых людей» и «Российского государства». Так стараниями обеих сторон и была оформлена та конструкция «двух Россий», либерального прозападного меньшинства и патриотического большинства, которая является условием стабильного воспроизводства нынешней политической элиты и существующего социального status quo — и при этом едва ли не одинаково активно разрабатывается и властью, и либеральной оппозицией, и националистами (вроде Максима Соколова и Егора Холмогорова), и левоориентированными адептами имперской идеи (вроде Александра Проханова и Захара Прилепина). Зачем это власти и так или иначе поддерживающим ее политический курс «националистам» и «имперцам», понятно. Вопрос в том, что дает воспроизводство этой конструкции самой либеральной интеллигенции, которая, казалось бы, оказывается внутри этой системы различий в маргинализованном положении? Возможно, эта социальная маргинальность позволяет ей воспроизводить свой культурный капитал, опирающийся на ценности широко понимаемой стилистической автономии, которая в данной ситуации поддерживается и даже усиливается именно за счет социополитической маргинализованности.

Логика культурных различий, которая последовательно выстраивалась представителями либеральной интеллигенции и креативного класса в ходе протестного движения и едва ли не еще более активно стала артикулироваться после его спада, автоматически приводила в действие специфическую иерархизацию отношений между различными типами капитала и полями производства. Описывая поле культурного производства, Пьер Бурдьё выделил два типа такой иерархизации: гетерономный (когда поле культуры зависит от поля власти и пронизывающих его политических и экономических позиций) и автономный (когда эта зависимость отрицается: политический или финансовый успех воспринимается как знак стилистического компромисса и предательства, а провал — как знак избранничества)[54]. В нашем случае всплеск культурного производства в момент протестов, а затем все более настойчивое утверждение культурных различий после их завершения были одновременно и маркером, и эффектом искомой культурно-стилистической автономии. И если во время протестов акцент на культурной автономии во многом стал причиной, не позволившей протестному движению перешагнуть необходимый порог массовости (и, наоборот, позволил власти дискурсивно купировать протест как эгоистичное и безразличное к «судьбе России» движение, ориентированное исключительно на индивидуалистические ценности «западной культуры»), то после его поражения этот же акцент позволил оправдать и исход движения, и собственную роль в этом исходе, и даже парадоксальным образом позволил повысить свой культурный статус в собственных глазах, лишний раз подтвердив культурную исключительность представителей меньшинства на фоне пассивного, культурно отсталого, граждански не мотивированного большинства, «оболваненного телевизором и путинской пропагандой». На эту же оценку произошедшего работает и то, что во время участия в протестном движении его лидеры, представляющие либеральную часть культурной элиты, не столько конвертировали свой культурный капитал в политический, сколько еще более наращивали уже имеющийся у них культурный капитал за счет политического активизма, становясь еще более известными и узнаваемыми в своем прежнем качестве журналистов и писателей, поэтов и художников, медиа-продюсеров и музыкальных критиков.

***

Итак, как уже было сказано, стратегия стилистического сопротивления и культурного размежевания, казалось бы, позволяла оппозиции создать иное дискурсивное пространство, избежав зеркального миметического воспроизводства языка-гегемона. Однако эта культурная логика протеста, возлагающая свои основные эмансипаторные надежды на создание новых форм репрезентации и художественную креативность, довольно быстро столкнулась с внутренним пределом роста. Отсутствие политически артикулированной программы (в случае с российским протестным движением 2011—2012 годов ограниченной критикой конкретной фигуры, призывом к честным выборам и борьбе с коррупцией) в итоге сделало протестное движение относительно безопасным для власти, перехватившей или лишившей актуальности (после окончания предвыборной кампании) большую часть протестной повестки. Но что еще более важно — стилистическая, культурная составляющая протестного движения, воспринимаемая «креативным классом» как его главное достижение на пути к собственной репрезентации, носила вполне идиосинкратический характер (как в стилистическом, так и в социальном смысле). Именно этот художественно-стилистический акцент во многом и заблокировал превращение движения в по-настоящему массовый социальный протест. Что в свою очередь привело к еще большему усилению той же логики культурных различий. Оппозиционный либеральный дискурс стал объяснять спад движения «отсталостью массового избирателя, беззащитного перед официальными СМИ», в то время как официальный дискурс объяснял его тем, что программа протестного движения была изначально «страшно далека от народа». При этом само описание протеста на языке культурного противостояния, как кажется, было подсказано власти именно со стороны либерального, вестернизированного, культурно просвещенного сообщества, отдавшего предпочтение культурному размежеванию на «две России» вместо того, чтобы попытаться отнять у власти ту «единую Россию», то реальное экономически и социально ущемленное большинство, которое власть в действительности не представляет.

О концепции «двух Россий» уже довольно много было сказано, а организующая ее система оппозиций разнообразно и творчески разработана: продвинутые—отсталые; смотрящие телевизор — пользующиеся Интернетом; старшее поколение — более молодые поколения; «совки» — креативный класс; ориентированные на индивидуализированные стили потребления — пребывающие в режиме массового стандартизированного потребления; те, кто должен просвещать — те, кто должен выступать объектом просвещения. Одно из наиболее откровенных культурных различий было сформулировано журналистом Валерием Панюшкиным: «Я считаю лакомством устрицы и трюфели (и неизвестно, снобизм ли это мой или развитый вкус). А народ считает лакомством пельмени»[55].

Встречное обращение власти к языку культуры, достигшее кульминации в годы, последовавшие после исчезновения протестного движения, носило очевидно более успешный и инклюзивный характер[56]. Там, где либеральная оппозиция говорит о «двух Россиях», вырастающих из все более отдаляющихся друг от друга культур, власть говорит о «единой России», объединенной общей национальной культурной традицией. Язык культуры, задействованный кремлевским дискурсом, претендует на то, что говорит о вещах, которые касаются каждого (например, о нормативной национальной идентичности). Именно в этой симулятивной логике популизма мне видится проснувшийся интерес российской государственной элиты к интенсивной культурной политике, инициировавшей в 2013 году обсуждение «Основ государственной культурной политики» и принятие соответствующего документа в 2014-м. И если для участников протестного движения культура была маркером активной социальной позиции, мотивом, побуждающим к изменению политической ситуации в стране, то в возникшем в ответ на этот вызов официальном дискурсе культурного строительства культура оказывается сферой, в которой предлагается проявить свою активную позицию тем людям, чье мнение во всем остальном абсолютно нерелевантно.

В итоге та самая русская культура, которая на протяжении всего Нового времени определяла себя как зону свободы, автономии и инакомыслия, начинает работать в поддержку существующего режима, противопоставившего в культурной войне с протестным движением, которое сделало акцент на новой постиндустриальной индивидуализированной креативности, идею национальной культуры, претендующую на объединение всех, не заставляющую отказываться от какой-либо части своего прошлого, укорененную в том стандартизированном школьном образовании, которое возникло в ответ на запросы индустриальной эпохи.

[1] Синявский А. Диссидентство как личный опыт // Он же. Путешествие на Черную речку. М., 2002. С. 336.

[2] См., например: Арьев А. Эстетические предпочтения самиздата // Звезда. 2012. № 2. С. 208—214.

[3] Oushakine S.A. The Terrifying Mimicry of Samizdat // Public Culture. 2001. Vol. 13. № 2. Р. 191—214.

[4] См., например: Лотман Ю. Декабрист в повседневной жизни (Бытовое поведение как историко-психологическая категория) // Литературное наследие декабристов / Под ред. В.Г. Базанова, В.Э. Вацуро. Л.: Наука, 1975. С. 25—74.

[5] Об ощущении революционного избранничества, характерном для русской интеллигенции в конце XIX — начале XX века см.: Clark K. Petersburgm, Crucible of Cultural Revolution. Cambridge: Harvard University Press, 1995. P. 1—54.

[6] Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1965.

[7] Он же. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советский писатель, 1963.

[8] Баткин Л. Итальянские гуманисты: стиль жизни и стиль мышления. М.: Наука, 1978; Он же. Возобновление истории: Размышления о политике и культуре. М.: Московский рабочий, 1991.

[9] Померанц Г. Выход из транса. М.: Юрист, 1995.

[10] Библер В. Мышление как творчество (Введение в логику мысленного диалога). М.: Политиздат, 1975; Он же. От наукоучения — к логике культуры (Два философских введения в двадцать первый век). М.: Издательство политической литературы, 1991.

[11] Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Прогресс, 1992.

[12] Липовецкий М. «И бездна ИТР…» // OpenSpace.ru. 2010. 22 апреля (http://os.colta.ru/literature/projects/13073/details/17365/?view_comment...).

[13] Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение. М.: Новое литературное обозрение, 2014. С. 62—80.

[14] Которая в разные исторические периоды могла определяться как «высокая», «демократическая», «современная» и так далее.

[15] Собственно, эти две стратегии работы с культурой — условно «консервативная» и «постмодернистская» — представляют собой два момента внутренне связного диалектического отношения. Перед нами постмодернистская по форме и консервативная по содержанию или консервативная по форме и постмодернистская по содержанию стратегия воспроизводства культурной гегемонии.

[16] Adorno Th., Horkheimer M. Dialectic of Enlightenment [1944]. Stanford: Stanford University Press, 2002.

[17] Jameson F. Postmodernism, or, The Cultural Logic of Late Capitalism. Durham, NC: Duke University Press, 1991; Idem. The Cultural Turn: Selected Writings on the Postmodern, 1983—1998. London; New York: Verso, 1998.

[18] Lash S., Urry J. The End of Organised Capitalism. Cambridge: Polity Press, 1987; Cook D. The Culture Industry Revisited. Chicago: Rowman & Littlefield, 1996; Throsby D. Economics and Culture. Cambridge: Cambridge University Press, 2001; Scott A.J. The Cultural Economy of Cities. London: Sage, 2001.

[19] Об этом в связи с протестами 2011 года писал Сергей Прозоров: Прозоров С. Второй конец истории: политика бездеятельности от перестройки до Путина // Неприкосновенный запас. 2012. № 2(82). С. 169—191.

[20] Так, выступая в 2001 году уже как президент России, Путин декларировал радикальную смену политической динамики, характерной для прежней русской истории: «За революцией обычно следует контрреволюция, за реформами — контрреформы, а потом и поиски виновных в революционных издержках и их наказание. […] Собственный исторический опыт России богат такими примерами. Но пора твердо сказать: этот цикл закончен, не будет ни революций, ни контрреволюций» (Послание Президента России Федеральному Собранию РФ:2001 год (www.intelros.ru/strategy/gos_rf/psl_prezident_rf/26-poslanie_prezidenta_rossii_vladimira_putina_federalnomu_sobraniju_rf_2001_god.html)).

[21] О парадоксах политизации «в условиях инерции деполитизации» см.: Журавлев О. Инерция постсоветской деполитизации и политизация 2011—2012 годов // Политика аполитичных. Гражданские движения в России 2011—2013 годов. М.: Новое литературное обозрение, 2014. С. 27—70.

[22] Об этом см: Разгневанные наблюдатели. Фальсификации парламентских выборов глазами очевидцев // Под ред. И. Берлянд, М. Ступаковой. М.: Новое литературное обозрение, 2012; Ерпылева С. «На митинги я не ходил, меня родители не отпускали». Взросление, зависимость и самостоятельность в деполитизированном контексте // Политика аполитичных… С. 106—142; Завадская М., Савельева Н. «А можно я как-нибудь сам выберу?» Выборы как «личное дело», процедурная легитимность и мобилизация 2011—2012 гг. // Там же. С. 211—270; Желнина А. «Я в это не лезу»: восприятие «личного» и «общественного» среди российской молодежи накануне выборов // Там же. С. 143—180.

[23] Александр Бикбов определял генезис мобилизации 2011 года через возникновение социальной страты, успевшей накопить за 2000-е годы культурный и экономический капитал (см.: Бикбов А. Представительство и самоуполномочение// Логос. 2012. № 4(88). С. 189—229). Однако, как кажется, можно говорить о том, что и сам протест во многом исчерпывался стремлением к признанию этого накопления со стороны государства, которое протестующие пытались призвать к такой политической практике, которая соответствовала бы уровню и качеству капиталов (культурного, символического, социального, экономического), накопленных образованным сословием, сконцентрированным в больших городах. Именно с этим во многом и был связан отмечаемый многими исследователями антиреволюционный характер протестного движения. При всех бросающихся в глаза содержательных и прагматических различиях риторика Болотной площади и Поклонной горы в своей антиреволюционности носила зеркальный характер: и там, и там доминировал топос стабильности, только в первом случае «честная стабильность» противопоставлялась стабильности «коррумпированной и официальной», а во втором «истинная» (то есть та же — официальная) стабильность противопоставлялась «демонической революционности», которая вменялась протестному движению (об этом см.: Калинин И. Антиреволюционный экзорцизм // Неприкосновенный запас. 2013. № 5(91). С. 130—138).

[24] И в этом российская власть не изобретает ничего нового, подражая своему западному Другому, в очередной раз демонстрируя свой (пост)современный характер, мало чем напоминающий как монолитно авторитарный дискурс высокого сталинизма, так и ригидный, все более формализующийся дискурс позднего социализма.

[25] Что, собственно, и продемонстрировал расцвет многочисленных «креативных пространств», резко преумножившихся после спада протестного движения: именно там продвинутое культурное потребление и частный капитал нашли друг друга в абсолютно безопасной для современного российского политического режима форме культурной автономии.

[26] Компания, которой государство дало возможность разработать эту систему и собирать плату за проезд, принадлежит сыну близкого друга Владимира Путина, бизнесмену Аркадию Ротенбергу, уверенно и много лет лидирующему в рейтинге «Король госзаказа». Об этих протестах см.: www.newsru.com/russia/27nov2015/blokadamsk.html;https://zona.media/online/2015/19/11/antiplaton; о новом обострении ситуации: www.znak.com/2016-06-21/protest_dalnoboychikov_protiv_platona_poluchil_v....

[27] «Прекрасные лица» — часто встречающийся в интервью с участниками митингов атрибут описания протестного сообщества.

[28] Бикбов А. Самоиспытание протестом // Художественный журнал. 2013. № 91. С. 59—69.

[29] Там же. С. 66.

[30] Мангейм В. Консервативная мысль [1925] // Он же. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. С. 572—577.

[31] Там же. С. 575—577.

[32] Как это делает, отталкиваясь от идей Мангейма, Илья Будрайтскис, см.: Бурдайтскис И. Интеллигенция как стиль // Художественный журнал. 2013. № 91. С. 71—78.

[33] Florida R. The Rise of the Creative Class: And How it’s Transforming Work, Leisure, Community and Everyday Life. New York: Perseus Book Group, 2002.

[34] См. главу «The Machine Shops and the Hair Salon» в: Ibid. Р. 85—102.

[35] Липовецкий М. Траектории ИТР-дискурса. Разрозненные заметки // Неприкосновенный запас. 2010. № 6(74). С. 216.

[36] См. хорошо известную работу: Эткинд А. Внутренняя колонизация. Имперский опыт России. М.: Новое литературное обозрение, 2014.

[37] Седакова О. Быть христианином по правде. Беседа с Ольгой Седаковой (www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Byt-hristianinom-po-pravde).

[38] Там же.

[39] Цит. по выступлению Дмитрия Быкова на Болотной площади 10 декабря 2011 года (www.youtube.com/watch?v=v6IOhyMzKHk).

[40] О том, как ориентированная на прежние культурные формы оппозиционность перестает выполнять свои критические функции см.: Turoma S. When Satire Does not Subvert: Citizen Poet as Nostalgia for Soviet Dissidence // Beumers B., Etkind A., Gurova O., Turoma S. (Eds.). Cultural Forms of Protest in Russia. London; New York: Routledge, 2018. P. 221—243.

[41] См. словарь новых понятий и выражений, составленный журналом «Большой город»: http://bg.ru/city/slovar_2011-9875.

[42] Этот разрыв можно диагностировать — пользуясь лингвистической терминологией — на уровне самого высказывания, но не на уровне акта высказывания, противостоящие субъекты которого обладают сходными риторическими навыками, близкими культурными компетенциями и даже общими литературными референциями.

[43] Цит. по: www.youtube.com/watch?v=5Dbikl8UyRM. Характерно и позиционное совпадение внешней репрезентации протеста в репортаже государственного канала, в котором все проинтервьюированные персонажи (как известные фигуры, так и обычные участники протеста) принадлежали или к сфере бизнеса, или к сфере креативных индустрий, и авторепрезентации самих участников, которые сознательно или бессознательно подчеркивали свою успешность, говоря о том, что вечером после субботнего митинга поедут в свои загородные дома, или выпьют дома хорошего вина, или пойдут в кафе и рестораны. В итоге возникал вполне единодушный образ участника протеста, в котором тенденциозность телевизионной подборки вполне гармонировала с самопозиционированием ее героев. Таким образом, социальная рамка, задаваемая в этой точке совпадения двух, казалось бы, противоположных дискурсивных стратегий (государственных медиа и участников протестов), блокировала возможность массового отождествления российского общества с теми его представителями, которые — пользуясь словами Ольги Седаковой, — «заявили о своем праве говорить от лица страны» (Седакова О. Указ. соч.)

[44] Дёготь Е. Почему я не буду работать на COLTA.RU // Colta.ru. 2017. 17 июля (www.colta.ru/articles/art/571).

[45] См.: www.youtube.com/watch?v=JWzly1euDrI.

[46] См.: www.youtube.com/watch?v=Ta1GePGqu0.

[47] Бикбов А. Самоиспытание протестом.

[48] О постсоветским антипопулизме см.: Джагалов Р. Антипопулизм постсоциалистической интеллигенции // Неприкосновенный запас. 2011. № 1(75). С. 134—153; Матвеев И. «Две России»: культурная война и конструирование «народа» в ходе протестов 2011—2113 гг. // Политика аполитичных… С. 292—311. Об антипопулизме в Восточной Европе как о проявлении постколониального отношения культурной элиты к народу, оцениваемому как недостаточно вестернизированный, см.: Gagyi A. Anti-Populism as an Element of Postsocialism. Paper presented at the annual meeting of the Association for Slavic, East European and Eurasian Studies 44th Annual Convention. New Orleans Marriott, New Orleans, LA, 19 November 2012.

[49] Ваньке А., Кулаев М. Рабочие в российском новостном телевизионном дискурсе: контекст политических протестов // Неприкосновенный запас. 2015. № 5(103). С. 12.

[50]Разговор с Владимиром Путиным. Продолжение (https://archive.is/NRkG).

[51] Седакова О. Указ. соч.

[52] См., например, проект московского журнала «Афиша», предложившего весной 2012 года 43 музыкантам, поэтам, художникам, журналистам, критикам и представителям различных креативных индустрий написать свои манифесты, артикулирующие их видение того, «что делать» и «как жить дальше»: Музыканты, художники, поэты и другие жители страны о том, что делать // Афиша. 2012. 18 сентября (www.afisha.ru/article/manifesto).

[53] Ср., например, характерный дискурсивный ход, сделанный Путиным во время пресс-конференции 18 декабря 2014 года, но отсылающий к культурным баталиям эпохи протестов: «Элитой России являются работяги, крестьяне… Все остальное разделение на элиты я считаю абсолютно необоснованным» (http://kremlin.ru/transcripts/47250). См. также: Ваньке А., Кулаев М. Репрезентации рабочих в российской печатной прессе // Журнал исследований социальной политики. 2015. Т. 14. № 1. С. 23—38.

[54] Burdieu P. The Field of Cultural Production [1983]. New York: Columbia University Press, 1993. Р. 29—74.

[55] Панюшкин В. Что общего у меня с народом // Сноб.ру. 2012. 3 апреля (www.snob.ru/selected/entry/47631).

[56] Об этом см.: Калинин И. Наш паровоз… Культура как инструмент демодернизации // Неприкосновенный запас. 2014. № 6(98). С. 85—94; Он же. Праздник идентичности // Там же. 2015. № 3(101). С. 250—261.

В Верховной раде зарегистрировали два проекта постановления об отстранении министра внутренних дел Украины Арсена Авакова от должности. Об этом сообщается на сайте парламента.

Автором первого проекта постановления "Об отстранении Авакова от выполнения полномочий министра внутренних дел Украины" выступил внефракционный депутат Юрий Левченко. Инициатором второго — "с требованием отстранить министра внутренних дел Украины Арсена Авакова от исполнения обязанностей на время расследования НАБУ дела о закупке рюкзаков МВД в течение 2014-2015 годов" — стал депутат парламентской фракции "Блока Петра Порошенко" Сергей Каплин.

Объяснительные записки к обоим документам в системе Верховной рады в настоящее время отсутствуют.

Оба документа внесены в украинский парламент на фоне коррупционного скандала вокруг главы МВД и его семьи. Накануне Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ) сообщило о задержании бывшего замминистра внутренних дел и еще двух человек по подозрению в нецелевой растрате около 520 тысяч долларов при закупке рюкзаков для МВД в 2015 году. Позднее выяснилось, что среди задержанных был сын Авакова Александр. В министерстве заявили, что это дело направлено на дискредитацию министра и его семьи. Сам глава ведомства выразил уверенность, что его сын в суде докажет свою невиновность.

Скандал вокруг Авакова и его сына разгорелся в феврале 2016 года. На Youtube опубликовали видеозапись разговора о закупке рюкзаков для МВД между людьми, похожими на сына министра и Сергея Чеботаря (тогда заместитель главы МВД). Как предположили СМИ, речь может идти о коррупции — МВД якобы закупило рюкзаки у фиктивной фирмы. Аваков в ответ на обвинения заявил, что тендерная процедура при закупке рюкзаков для правоохранительного ведомства, якобы свидетельствующая о наличии коррупционных схем, на самом деле была прозрачной.

Соломенский районный суд Киева отказался арестовать сына министра внутренних дел Украины Арсена Авакова Александра по делу о растрате, избрав меру пресечения в виде личного обязательства, соответствующее решение было принято на судебном заседании в среду.

Во вторник Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ) сообщило о задержании бывшего замминистра внутренних дел и еще двух человек по делу о растрате около 520 тысяч долларов во время закупки МВД рюкзаков в 2015 году. Позже стало известно, что среди задержанных был сын Авакова. В МВД назвали это дело политическим и направленным на дискредитацию министра, сам Аваков выразил уверенность, что его сын в суде докажет свою невиновность.

Прокуратура просила в суде избрать в отношении Авакова меру пресечения в виде содержания под стражей.

"Ходатайство детективов об избрании меры пресечения в отношении Авакова удовлетворить частично, избрать меру пресечения в виде личного обязательства", — зачитал судебное решение судья Виталий Украинец, трансляция из зала заседаний велась на украинском телевидении.

По решению суда Александр Аваков обязан прибывать на следственные действия по вызову прокуратуры, не покидать место регистрации, а также сдать загранпаспорт.

Глава МВД Украины оказался в центре скандала в феврале 2016 года. На YouTube появилась видеозапись якобы разговора о закупке рюкзаков для МВД между людьми, похожими на Александра Авакова и Сергея Чеботаря, занимавшего должность заместителя главы ведомства. Как предположили СМИ, речь может идти о коррупции — МВД якобы приобрело рюкзаки у фиктивной фирмы. Аваков заявил, что тендерная процедура при закупке рюкзаков была прозрачной.

Соломенский районный суд Киева приступил к рассмотрению ходатайства прокуратуры об избрании меры пресечения сыну министра внутренних дел Украины Арсена Авакова Александру, следует из трансляции, которую в среду ведут украинские телеканалы.

Во вторник Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ) сообщило о задержании бывшего замминистра внутренних дел и еще двух человек по делу о растрате около 520 тысяч долларов во время закупки МВД рюкзаков в 2015 году. Позже стало известно, что среди задержанных был сын Авакова Александр. В МВД назвали это дело политическим и направленным на дискредитацию министра и его семьи. Аваков выразил уверенность, что его сын в суде докажет свою невиновность. Глава Специализированной антикоррупционной прокуратуры Назар Холодницкий заявил, что следствие будет просить суд избрать Авакову меру пресечения в виде содержания под стражей с правом внесения залога в размере 187 тысяч долларов.

Подозреваемый Аваков доставлен в зал заседаний для участия в рассмотрении ходатайства. Кроме того, присутствуют большое число журналистов, многим из них не удалось попасть в зал из-за отсутствия свободных мест.

Глава МВД оказался в центре скандала в феврале 2016 года. На Youtube появилась видеозапись якобы разговора о закупке рюкзаков для МВД между людьми, похожими на Александра Авакова и Сергея Чеботаря (тогда заместитель главы МВД). Как предположили СМИ, речь может идти о коррупции — МВД якобы закупило рюкзаки у фиктивной фирмы. Аваков заявил, что тендерная процедура при закупке рюкзаков для правоохранительного ведомства, якобы свидетельствующая о наличии коррупционных схем в МВД, была прозрачной.

Депутат Верховной рады от партии "Батькивщина" Игорь Луценко заявил, что министра внутренних дел Украины Арсена Авакова следует отстранить от должности на время расследования дела, в рамках которого задержан его сын.

"Аваков на время расследования должен быть отстранен от должности. Лучше по собственной инициативе", — написал Луценко в Facebook.

Ранее днем Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ) сообщило о задержании бывшего замглавы МВД и еще двух человек по делу о растрате около 520 тысяч долларов во время закупки рюкзаков для министерства в 2015 году. Среди задержанных был сын Авакова Александр.

В МВД назвали это дело политическим и направленным на дискредитацию министра и его семьи. Сам глава ведомства выразил уверенность, что на него хотят оказать давление. Он добавил, что его сын в суде докажет свою невиновность.

Глава МВД и его сын оказались в центре коррупционного скандала в феврале 2016 года. На YouTube появилась видеозапись разговора о закупке рюкзаков для МВД между людьми, похожими на Александра Авакова и Сергея Чеботаря (бывший заместитель главы МВД. — Прим. ред.). Как предположили СМИ, речь может идти о закупке у фиктивной фирмы. Арсен Аваков, в свою очередь, заявил, что тендерная процедура при закупке рюкзаков для правоохранительного ведомства, якобы свидетельствующая о наличии коррупционных схем в МВД, была прозрачной.

Facebook, Twitter и Google опубликовали данные о вмешательстве РФ в американские выборы

На слушаниях в американском сенате Facebook, Twitter и Google предоставят информацию о предполагаемом вмешательстве России в ноябрьские выборы президента США при помощи размещения политического контента в социальных сетях.

Как напоминает Bloomberg, на слушаниях юрист Facebook Колин Стретч расскажет, что посты, которые продвигала Россия, за последние два года увидели 126 млн американцев (около 40% населения страны). Согласно информации социальной сети, пророссийский контент разрабатывался и продвигался "Агентством интернет-исследований", также известным как "фабрика троллей".

По данным Reuters, связанные с Россией пользователи разместили в Facebook за два года - с июня 2015 года по август 2017-го - порядка 80 тысяч объявлений, которые должны были повлиять на политические взгляды американцев.

В минувшем октябре в Facebook было заблокировано 5,8 млн поддельных аккаунтов. Еще 170 аккаунтов были удалены из Instagram.

Google тоже заявил о причастности российского "Агентства интернет-исследований" к продвижению политического контента через YouTube. Компания насчитала 17 каналов, которые могут быть с действиями российской стороны. На них были опубликованы 1108 видеороликов общей длительностью 43 часа. С июня 2015 года по ноябрь 2016 года на этих каналов зафиксированы 309 тыс. просмотров. Все эти каналы были заблокированы.

Полное расследование, посвященное вмешательству России в выборы президента США, компания опубликовала в своем блоге.

В Twitter нашли 2752 подозрительных аккаунта. Эти страницы были также заблокированы, информация о них передана конгрессу.

Напомним, что ООО "Агентство интернет-исследований" является одним из юридических лиц, под которым действует российская "фабрика троллей". По данным РБК, за два года расходы "фабрики троллей" в США составили 2,3 млн долларов. Эта структура занималась созданием и продвижением в социальных сетях сообществ, посвященных расовым вопросам, ущемлению прав меньшинств и политическим проблемам в США.

К концу следующего года пассажиры авиакомпании Etihad из ОАЭ смогут смотреть видео на YouTube, отправлять твиты и электронные письма, проверять обновления на Facebook на самых высоких скоростях благодаря программе Wi-Fly. Она обеспечит сверхбыстрый интернет-сервис во время полетов в рамках партнерства перевозчика со спутниковым оператором Yahsat и телекоммуникационной компанией du.

Недавние испытания подтвердили, что подключение на скорости 50 Мбит / с может быть доступно на борту самолета, что позволит передавать контент в режиме реального времени.

Консорциум эмиратских и международных компаний проведет сертификацию и тестирование технологии в течение года.

«Мы хотим добиться того же, что у нас есть на земле сегодня, и иметь возможность обеспечить сверхбыстрый интернет и Wi-Fi в самолете, чтобы он не был ничем ограничен. В настоящий момент в самолете вы можете получить доступ к некоторым социальным сетям, обновить свой профиль, но с помощью этого нового решения вы сможете беспрепятственно передавать контент и смотреть видео», — сказал Донован Смит, директор по маркетингу в Yahsat.

«Это инновация ОАЭ […] Мы смогли создать то, о чем раньше только говорили», — добавил он.

Новая система будет продемонстрирована на самолете Etihad во время Dubai Airshow в следующем месяце. Как только сертификация будет завершена, специальный блок может быть встроен в производственную линию новых самолетов.

Технология будет защищена от кибератак силами du.

«Мы будем использовать брандмауэры, системы обнаружения троянских программ, которые могут блокировать угрозу. Кроме того, они будут прогнозировать, анализировать и определять источник угрозы», — сказал Салем Аль Блуши, главный менеджер по инфраструктуре в du.

«Мы уже используем аналитические ресурсы для защиты критически важной инфраструктуры в стране, и этот опыт будет реализован здесь», — добавил он.

Новая цифровая реальность на международном конгрессе НАТ

«Цифровизация свершилась, что дальше? Реклама, регионы, измерения» - под таким девизом 25-26 октября 2017 года прошел XXI Международный конгресс Национальной ассоциации телерадиовещателей.

В приветственном письме участникам и гостям конгресса председатель Правительства РФ Дмитрий Медведев отметил, что в последние годы благодаря НАТ «было многое сделано для того, чтобы на нашем телевидении появились передовые технологии, в том числе и цифровые».

Цифровизация до неузнаваемости меняет нашу повседневную жизнь и в ближайшее время изменит телевидение. По словам председателя Комитета Государственной Думы по информационной политике, информационным технологиям и связи Леонида Левина, региональные телеканалы рискуют столкнуться с наиболее болезненными формами адаптации к новой цифровой реальности. Выступая на первом пленарном заседании Конгресса, он отметил: «В связи с этим свою задачу как законодателя вижу в том, чтобы поддержать наиболее перспективные практики и помочь лучшим региональным коллективам адаптироваться к непростым реалиям завтрашнего дня». В целях поддержки регионального рекламного рынка в Госдуму был внесён законопроект об увеличении разрешенной продолжительности рекламы способом «бегущей строки», который Комитет Госдумы по информполитике планирует поддержать.

Одним из важнейших достижений цифрового ТВ является мировое признание исторического факта, что цифровое ТВ вещание отнесено к родоначальникам и лидерам цифровой экономики и впервые реально подтвердило преимущества комплексной цифровизации целой отрасли, решившей большие информационные и экономические задачи. Об этом сообщил профессор Марк Кривошеев, главный научный сотрудник НИИ Радио. «Оно стало убедительным международным примером и стимулом для всех других отраслей, которые включаются в цифровую экономику, опираясь на опыт и результаты цифрового телевещания», - отметил он в своем докладе. Кривошеев призвал индустрию телерадиовещания включиться в создание инфокоммуникационного обеспечения старта внедрения различных сфер цифровой экономики в соответствии с Правительственной программой «Цифровая экономика Российской Федерации» и мероприятиями по ее реализации.

Спикеры обсудили проблемы снижения объемов просмотра телеканалов и перетекания рекламных бюджетов в интернет. Видеоформаты, которые являлись когда-то прерогативой телевидения, уже долгое время используются на YouTube и других подобных сервисах, рекламодатели активно идут к популярным блогерам. В рамках тематических секций участники конгресса говорили о сегодняшних вызовах, взаимодействии с кабельными операторами, способах продвижения в социальных сетях, делились опытом создания конвергентных редакций и особенностях аудитории через призму Теории поколений. Имея все это в виду, телеканалы начинают вести две параллельные сетки — телевизионную и digital. Так, по словам Яны Чуриковой, руководителя каналов молодёжного и музыкального вещания MTV, мысли о том, что одно другому помешает, не оправдались – наоборот, это приводит к конверсии онлайн-аудитории в классическую телевизионную.

По мнению большинства спикеров, качественный видеоконтент остается в приоритете и телекомпаниям необходимо оставаться контентными компаниями, производителями содержания, которое распространяется по всем каналам, включая паблики, мессенджеры, соцсети и другие цифровые каналы и платформы.

На конгрессе выступили Екатерина Ларина (Минкомсвязь РФ), Андрей Романченко (РТРС), Вадим Субботин (Роскомнадзор), Сергей Пискарев (ТПП РФ, НРА), Константин Абрамов (ВЦИОМ), Марк Кривошеев (НИИ радио), Юрий Припачкин (АКТР), Александр Малькевич (ОП РФ), Роман Кохановский (Яндекс), Алина Сулейманова (ТК «Вся Уфа»), Юрий Зинчук (ТК «Санкт-Петербург»), Елена Бальмонт (Viacom International), Михаил Микшис («Макс Медиа Групп», Сочи), Владимир Злоказов («Студия 41», Екатеринбург), Роман Климас («МКР-Медиа»), Евгений Никифоров (Shepra S Pro) и др. В форуме приняли участие телевещатели, контент-агрегаторы, медиаизмерители, операторы связи из Абакана, Астаны (Казахстан), Астрахани, Белгорода, Воронежа, Екатеринбурга, Ижевска, Казани, Краснодара, Красноярска, Махачкалы, Москвы, Нижнего Новгорода, Новосибирска, Омска, Оренбурга, Пензы, Перми, Ростова-на-Дону, Салехарда, Санкт-Петербурга, Симферополя, Сочи, Сыктывкара, Улан-Удэ, Ханты-Мансийска, Якутска и многих других городов России и ближнего зарубежья.

25 октября состоялась церемония вручения пятой Премии имени Владимира Зворыкина, изобретателя электронного телевидения, за выдающиеся заслуги в области развития технологий и инженерных решений в сфере телевещания. Награждение лауреатов прошло на ВДНХ, в первый день работы XXI Международного конгресса НАТ и Международной выставки NATEXPO. Ведущей церемонии стала Ирина Россиус, журналист, телеведущая канала «Россия 1». Обладателями премии в номинации «За личный вклад в развитие телевидения, радиовещания и связанных с ними технологий» в 2017 году стали генеральный директор ФГУП «Российская телевизионная и радиовещательная сеть» (РТРС) Андрей Юрьевич Романченко и генеральный директор «Қазмедиа орталығы» (Казмедиа Центр, Астана, Казахстан) Мирболат Хайратович Аюпов. Лауреатами Премии еще в трех номинациях стали ФГУП «Космическая связь» (завершение формирования спутниковой инфраструктуры в рамках реализации ФЦП «Развитие телерадиовещания в РФ в 2009-2018 гг.»), «Видау Системс» (технология полного цикла производства ПТС, включающая проектирование и изготовление кузовов с выдвижными бортами в России) и ТТЦ «Останкино» (создана новая транспортная медиасеть на основе технологии video-over-IP и технологическая база для поэтапного перехода к производству и вещанию в формате UltraHD/4K в 2018 году). В шорт-лист номинантов Премии также вошли: «Москва Медиа», «Первый канал», «Дигитон Системс», «Мовиком», Digital Lab/SAM, Broadcast Solutions. Всего на соискание премии было подано 29 заявок.

С презентациями выступлений, фото- и видеоматериалами конгресса можно ознакомиться на сайтах www.nat.ru, www.congress-nat.ru.

Форум состоялся при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям.

Россия > Образование, наука > fapmc.gov.ru, 30 октября 2017 > № 2370259

Американцы изобрели лампу, блокирующую фото- и видеосъемку

Эта лампа запутывает камеры смартфонов, тем самым защищая нашу конфиденциальность.

Исследователи разработали новую лампу, которая сможет защитить раздевалки и сцену от вездесущего ока смартфонов, - сообщает The IdeaList со ссылкой на Co.Design.

Когда вы последний раз были в раздевалке, и во время вашего переодевания кто-то вытащил телефон? Наверное, вчера. Конечно, обычно рядом висит знак запрета использования камер, но кого он когда останавливал? Камеры стали вездесущей угрозой конфиденциальности в эпоху смартфонов. Там, где есть связь, существует также возможность слежки.

Но теперь исследователи Калифорнийского университета Сан-Диего разработали решение для блокировки камер в раздевалках, на концертных выступлениях и любой другой искусственно освещённой среде. Оно называется LiShield. Представленная на IEEE Spectrum, это умная светодиодная лампа, которая распространяет невидимое для человеческого глаза свечение в помещении, но мерцает в искажающем свете на высоких частотах за пределами восприятия нашего зрения. Искажение незаметно для людей, но улавливается затворами камер. Эффект проявляется как зебра, которая искажает цвет.

С развитием систем распознавания лиц, художники и активисты начали создавать всевозможные хаки для того, чтобы поставить камеры в тупик. В современную эпоху для обеспечения конфиденциальности используется всё, от очков и макияжа до масок и текстильных узоров. Ясно, что мы достигаем точки социального перегиба, когда реальные деньги инвестируются в исследования методов регулирования и пресечения наблюдения с помощью камер.

Что касается LiShield: технология искажения пока далека от идеального затемнения. Любому, кто рискнёт переодеваться при таком свете, надо скрестить пальцы, в надежде, что она сработает правильно и защитить его приватность. Но эта технология может значительно ухудшить качество получаемых изображений. Кроме того, искажение также может быть запрограммировано, как, например, штрих-код, по которому компании, такие как YouTube, могут теоретически сканировать и распознавать пиратские копии защищённого контента, например, фильмы, загружаемые в службу (в развитие идеи исследователи также отмечают, что смартфон, запрограммированный на соответствующую частоту съёмок, может снимать видео под «конфиденциальным» светом без каких-либо искажений. Это означает, что камеры видеонаблюдения могут свободно снимать точку, даже когда обычным людям с камерами это будет недоступно)

Честно говоря, трудно представить, как в ближайшее время изменится освещение общественных мест. Хотя исследователи уверены, что технология может развиваться, они только протестировали её с помощью лишь одной светодиодной лампы. Кроме того, свои искажения может внести любой яркий, в том числе солнце, а это означает, что в дневное время такая технология не сработает на открытых площадках.

Однако LiShield — увлекательная идея с реальными перспективами, особенно по сравнению с другими так называемыми «умными» продуктами. Большинство интернет-устройств просто автоматически делают то, что мы можем сделать вручную, например, отключение термостата через приложение, а не через кнопки. LiShield предлагает уникальную функцию, которая была невозможна раньше.

НАСТОЯЩАЯ РОССИЯ УХОДИТ В ИНТЕРНЕТ. РОСТУРИЗМ ОРГАНИЗОВАЛ В СОЧИ СЕССИЮ TRAVEL-БЛОГЕРОВ

20 октября 2017 года в Медиацентре Олимпийского парка Сочи состоялась сессия travel-блогеров, организованная Федеральным агентством по туризму в рамках XIX Всемирного фестиваля молодежи и студентов.

Спикерами сессии выступили Руководитель Федерального агентства по туризму Олег Сафонов, популярный travel-блогер Илья Варламов, всемирно известные travel-блогеры, основатели движения #FollowMeTo Наталья и Мурад Османн.

Важной частью мероприятия стал мастер-класс по travel-блогингу. Участники получили ответы на вопросы о том, как совместить продвижение личного блога с работой в рамках глобального тренда, как сделать популярный ресурс о своей стране, чем привлечь аудиторию, как создать неповторимый, интересный контент и получать тысячи лайков и репостов, кто может помочь с информацией. Они также узнали, как рассказывать о туризме в России широкой общественности и какие тенденции и стили ведения социальных медиа будут эффективными в преддверии Чемпионата мира по футболу FIFA 2018.

В эпоху цифровой экономики интернет играет ключевую роль в коммуникациях. Глобальная сеть является свободной и демократичной площадкой, где каждый пользователь может не только получить нужную информацию, но и самореализоваться. Travel-блогинг является связующим звеном между двумя этими аспектами. С одной стороны, есть пользователи, которые хотят узнать об интересных местах в мире, которые стоит посетить, и о достопримечательностях, которые можно увидеть. С другой стороны, есть блогеры, которые умеют красочно и доступно рассказать обо всем этом.

По данным исследования PriceWaterhouseCoopers, 40% европейских туристов принимают решение на основании информации, доступной в глобальной сети. По экспертным оценкам, 83% путешествующего населения России в возрасте от 18 до 45 лет пользуются интернетом при организации турпоездки. Instagram и Youtube являются для них своего рода «энциклопедией», где можно быстро и комфортно найти все необходимые сведения, представленные в самом доступном виде.

Ростуризм уделяет большое внимание взаимодействию с блогерским сообществом в вопросах продвижения России как туристического направления. Ведомство активно помогает блогерам в организации путешествий, сборе и публикации материалов о туристических возможностях страны.

Федеральным агентством по туризму создан и развивается Национальный туристический портал Russia.Travel, где аккумулируется актуальная информация о путешествиях по России. Этот ресурс представляет площадку для творчества блогеров. На портале открыт специальный раздел под названием «Авторы национального туристического портала», предназначенный для размещения лучших публикаций travel-блогеров.

Глава Ростуризма Олег Сафонов рассказал участникам сессии о планах по созданию клуба Russia.Travel, который объединит неравнодушных блогеров, любящих путешествия по России, и пригласил присутствующих включиться в реализацию этой инициативы.

«Мы считаем очень перспективным взаимодействие с блогерами. Причем не только в вопросах продвижения туристических возможностей России. В последнее время у нас в стране очень многое делается для развития туризма. Внутренний турпоток растет, равно как и въездной турпоток из ключевых государств-партнеров. При этом условия для путешествий и уровень качества услуг в туристской сфере в различных регионах разный. Мы рассчитываем, что блогерское сообщество будет помогать нам выявлять «узкие места» и реализовывать решения, отвечающие интересам потребителей. Блогеры обеспечат обратную связь и будут способствовать развитию нашей страны как современного и востребованного туристического направления», – говорит Руководитель Федерального агентства по туризму Олег Сафонов.

Блогеры, со своей стороны, также отметили важность консолидации блогерского сообщества и вовлечения его в работу по продвижению путешествий по России.

«Для нас это большая честь рассказывать о нашей прекрасной и удивительной стране всему миру. И, конечно, совершенно необходимо объединять всех travel-блогеров и развивать туризм в Российской Федерации», – подчеркнула блогер Наталья Османн.

«Рассказывайте о чем-то необычном, новом, показывайте интересные места, пишите так, будто рассказываете своей маме о поездке», – рекомендовал участникам мастер-класса блогер Илья Варламов.

Про науку должны рассказывать молодые и красивые

Согласно опросу общественного мнения, проведенному Институтом статистических исследований и экономики знаний НИУ Высшая школа экономики, лишь около трети опрошенных россиян (32%) были бы рады, если бы их сын или дочь захотели стать научным работником. Практически столько же (29%) не обрадовались бы такому выбору ребенка. Для сравнения, в Китае поддержали бы детей в их стремлении строить научную карьеру 36% родителей, а в США и Израиле – 80% и 77% соответственно.

Но при этом… 84% жителей нашей страны считают, что наука и техника делают жизнь более легкой и комфортной. Почти столько же (83%) видят, что достижения науки и новые технологии открывают широкие возможности для следующих поколений. Работу ученого признают очень важной 72% россиян. (Опрос проводился в ноябре 2014 года с участием 1670 человек в возрасте от 16 лет в рамках мониторинга инновационного поведения населения.)

Ситуация парадоксальная на первый взгляд. Ее так и хочется объяснить исторически не очень высоким рейтингом престижа науки и ученых в российском обществе. Однако опубликованные в авторитетном научном журнале PNAS результаты другого социологического исследования, проведенного совсем недавно учеными из Кембриджского университета (Великобритания), говорят о том, что корни такого «раздвоенного» отношения к науке имеют какие-то глубокие психологические – даже биологические! – основания.

Уильям Скайларк из Кембриджа и его коллеги решили выяснить, влияет ли облик самих ученых на то, насколько им доверяют люди и насколько они считают понятным то, что им рассказывают представители науки.

Для этого ученые сфотографировали несколько сотен случайно отобранных физиков и биологов, работающих в университетах США и Британии, и попросили добровольцев оценить возраст, интеллект и их привлекательность. Получив эти данные, британские психологи поинтересовались у испытуемых, обладатель какой из просмотренных фотографий показался им наиболее авторитетным ученым и чьи научные работы были бы наиболее интересны для них.

Оказалось, что добровольцам интереснее всего казались исследования тех ученых, чьи лица, по их мнению, наиболее красивые и привлекательные. Красивые ученые чаще привлекали глаз добровольцев в тех случаях, когда ученые предлагали им прочесть несколько историй о научных открытиях. Это было характерно и для коротких научно-популярных видеороликов, радиопередач и прочих методов подачи информации.

Однако самыми умными и достойными доверия испытуемые считали достаточно неприглядных или некрасивых исследователей. При этом «словесный портрет» типичного ученого – некрасивый мужчина в возрасте, любой расы и этнической принадлежности. Женщины и красивые молодые люди гораздо реже казались добровольцам столь же «продвинутыми» исследователями, как пожилые мужчины-генетики или физики.

Немного утрируя, можно сказать, что в общественном сознании красивые ученые – это прежде всего болтуны…

«Похоже, что люди действительно используют внешность человека в качестве источника информации в то время, когда они выбирают и оценивают достоверность новостей науки, – подчеркивает Уильям Скайларк. – Пока непонятно, как это влияет на распространение и принятие научных идей в обществе, но быстрый рост визуальных СМИ говорит о том, что важность «облика науки» будет только расти».

Кстати, эти выводы совпадают и с результатами упомянутого исследования Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ. Портрет ученого «их кисти» выглядит так: «чудаковатые» – считают 57% опрошенных; зарабатывают меньше, чем представители других профессий с аналогичной нагрузкой (42%). Работа исследователей кажется скучной и к тому же опасной – 53% и 52% россиян соответственно, в жизни ученых нет развлечений (50%) и интересов, не связанных с работой (45%).

«Лысый»; «ботаник в очках»; «дядечка с бородочкой, в очках, страшно интеллигентный»; «немного помятый и рассеянный очкарик»; «мужчина не моложе пятидесяти лет» – таков обобщенный портрет ученого, на взгляд обывателя, далекого от науки. Фото автора

И, что интересно, за последние лет 30 этот стереотип массового сознания мало поменялся. Так, опрос Фонда общественного мнения «Наука и ученые», проведенный 25–26 августа 2001 года среди 1500 респондентов, «нарисовал» такой обобщенный портрет ученого, на взгляд обывателя, далекого от науки:

– внешность – «лысый»; «хорошо одет»; «ботаник в очках»; «бородатый, усатый, нерасчесанный»; «в очках и халате»; «дядечка с бородочкой, в очках, страшно интеллигентный»; «немного помятый и рассеянный очкарик»; «интеллигентный, умный, нищий»;

– возраст: «немолодой»; «не слишком старый»; «мужчина не моложе 50 лет»; «молодой, образованный»; «седой, в возрасте, в очках, с палочкой».

Через 10 лет, в 2011 году, ответы на вопрос о символах национального престижа России распределились так: 29% – богатые природные ресурсы; 21% – военная мощь, ядерное оружие; 11% – большая территория… Высокий уровень развития науки и техники – 7% («Индикаторы науки: 2014. Статистический сборник»).

В социологии известно правило: массовый стереотип вообще не может существовать, принципиально не совпадая с реальностью. С какой реальностью мы столкнулись в данном случае? Британские ученые из Кембриджа честно признаются, что пока не знают, в чем корни такого двойственного отношения к науке и ученым. Нужны дополнительные исследования этого феномена. Российские социологи еще 20 лет назад подступались к решению этой загадки.

В 1998 году центр «Истина» провел опрос среди 209 студентов старших курсов пяти московских вузов технического, естественного и гуманитарного профиля. Вот ответы на закрытый вопрос: «С чем ассоциируется у вас понятие «современная российская наука»?»: бедность, кризис, нищета, недостаточное финансирование, утечка умов – 47%; конкретная область исследований, практических приложений НИОКР – 21%; энтузиазм, самоотверженность ученых – 9%; медленное развитие, застой, регресс, отставание – 7%; высокий интеллект, талант – 7%; отсутствие практической реализации – 4%; развитие, успехи – 3%; имена ученых – 2%.

«Как видим, у 58% опрошенных российская наука вызывает негативные ассоциации, – отмечала, комментируя эти результаты, Ольга Савельева, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Центра информатизации, социальных, технологических исследований и науковедческого анализа Миннауки и Минобразования России.

– Примечательно, что в ответах на этот вопрос слова «современный», «прогресс» не употреблялись вообще, слова «будущее» – один раз, «новый» – два раза, «энтузиазм» – девять (в основном в сочетании с прилагательным «голый»). В то же время слово «деньги» и связанные с ним понятия «финансы», «оплата» и т.п. – 42 раза» (Вестник РАН, 1999, № 3).

В итоге исследовательница приходила к выводу: «В глазах студентов российская наука противоположна по своему имиджу не только идеальному объекту «наука вообще», но и достаточно реальной современной мировой науке».

Как раз сегодня это поколение бывших студентов и составляет не только ядро инженерно-научных кадров страны, но и костяк государственной бюрократии разного ранга. Именно с такими стереотипами в сознании.

С этими семиотическими фантомами можно, конечно, бороться и на риторическом уровне. Вопросы взаимодействия науки как социального института с обществом, с государственными структурами, вопросы бытования научного знания в ненаучной среде (в том числе и в среде государственной бюрократии), несомненно, стали сегодня актуальными, как никогда раньше в истории. Зачастую можно констатировать, что изучению и совершенствованию форм коммуникации науки и общества, науки и государства уделяется даже больше внимания, чем популяризации собственно научных знаний.

На Западе уже вполне оформился еще в середине 1990-х годов целый блок направлений гуманитарных исследований в сфере взаимодействия науки и общества. В частности, в Великобритании, самой продвинутой в данной области стране, это: Science in Society; Science in a Social Context (SISCON); Science and Technology in Society (SATIS). Таким образом, важность и актуальность проблемы вполне осознана.

Сегодня парадоксальным образом в обществе, целиком построенном на технологических приложениях науки, точкой кристаллизации общественного интереса становится не наука как таковая, а популяризация науки. Что лишний раз и подтвердило исследование кембриджских социологов и психологов. Обыватели считают некрасивых ученых более компетентными, умными и успешными, чем их красивых коллег. Но вот эти красавчики, на вкус обывателя, кажутся более интересными рассказчиками и пропагандистами научного знания в обществе. И этот фактор, как считает Уильям Скайларк, следует использовать при подготовке научно-популярных материалов и при пропаганде важности науки для общества.

Но, помимо риторики, усилий по созданию позитивного имиджа науки в общественном сознании, существует и реальность, непосредственно данная нам в ощущениях.

«Имиджевая составляющая внесла определенный вклад в расцвет советской науки в 60-е годы, – подчеркивает Ольга Савельева. – И все же правомерно ли делать вывод о специально сконструированном образе науки с целью закрепить или повысить ее социальную привлекательность? Насколько руководило государство процессом формирования общественного мнения по поводу науки и ученых? В принципе это предмет особого разговора, однако некоторые предположения можно сделать. В основе отношения широких масс к миру науки лежала реальность, а государство, располагая значительным пропагандистским потенциалом, содействовало созданию соответствующего положительного стереотипа» (Вестник РАН, 1998, № 6).

Исследовательница уже 20 лет назад отметила деградацию имиджа отечественной науки: «…за относительно короткий промежуток времени в массовом сознании наложились друг на друга два отрицательных имиджа одного объекта: сформировавшийся в конце 70-х – начале 80-х образ «бездельника» и возникший в 90-х образ «нищего». Интегральный образ – «нищий бездельник». В этом, кстати, отличие представителей науки от других профессиональных групп – источников социальной напряженности (врачей, учителей, военных): общественное мнение сочувствует им совершенно однозначно и готово оказать активную поддержку, по крайней мере моральную»…

Несомненно, выявленный в Кембриджском университете феномен в скором времени приведет к дальнейшей «гламуризации» науки. Телевизионные программы и видеоблоги в YouTube в еще большем количестве заполнят эксперты и ученые-«обояшки». Появятся соответствующие ток-шоу, викторины и проч., и проч. И в науку рванет новый набор мобилизованной молодежи, а мирные обыватели, прочитав подпись под фотографией в журнале Science Illustrated, будут чувствовать себя приобщившимися к глубинам научного знания. И это замечательно!

Вот только сама наука будет развиваться только там, где вся эта риторика попадет в хорошо «унавоженную» почву высокотехнологичной экономики.

Андрей Ваганов, Ответственный редактор приложения "НГ-Наука"

Опасная «Магистраль»: отмена троллейбусов в Москве повлияла на безопасность движения

В Сети живо обсуждается вопрос, как автобусы маршрутной сети «Магистраль», которые запущены по бывшим троллейбусным маршрутам, грубо нарушают правила дорожного движения. И это - не единственная претензия к Мосгортрансу.

Недавно на официальном Youtube-аккаунте московского Департамента транспорта выложена видеозапись регистратора автобуса, курсирующего по одному из маршрутов «Магистрали». Внимательные читатели, просмотрев ролик, заметили, что водитель «Мосгортранса», следуя по Сретенке, игнорирует дорожные знаки и выезжает на встречную полосу. В сообществе «Синие ведерки», куда автор обратился за комментариями, сообщили, что маршрутный транспорт правил не нарушал... Не будем разбираться, кто прав, кто виноват - столичный Дептранс, естественно, уже открестился от обвинений. Однако личное наблюдение вашего покорного слуги заставляют усомниться в невиновности водителей «Магистрали».

Свидетелем нарушений ПДД я стал вечером 8 октября. На улице Сретенке в районе домов 11-15 произошла авария: в автобус врезался легковой автомобиль. Автобус встал на выделенной полосе в сторону Лубянской площади. Следовавшие за ним автобусы не стали дожидаться оформления ДТП, предпочитая объезжать место аварии по встречной полосе — на фото вы видите, как это делает автобус маршрута М2.

Так случайность это или системное нарушение? «Магистраль» вводилась в противовес курсирующим десятилетиями в центре троллейбусам. Мол, устарели «рогатые друзья»: маломаневренные, толком объехать ничего не могут, катастрофически затрудняют движение автотранспорта и не выдерживают график движения. Новые «синие автобусы» преодолеют любой затор, любую аварию. Вот они и преодолевают. Возможно, дано негласное распоряжение в случае необходимости «чуть-чуть» нарушать правила. Помнится, социальные сети облетела фотография: вереница автобусов не может объехать ДТП на выделенной полосе у «Детского мира». На встречку водители не решались выехать, так и стояли, дожидаясь сотрудников ДПС. Блогеры от души смеялись: вот вам и «маневренные автобусы» от Собянина.

Не следует забывать, что идея организовать протяженные магистральные автобусные маршруты, которые ведомством Ликсутова выдаются за «ноу-хау», существовали в Москве ещё на заре развития городского транспорта. Из центра на окраины можно было добраться на трамваях, потом — на троллейбусах. Например, нынешний автобусный маршрут М2, продлённый до Рижского вокзала, не что иное как троллейбус 2к образца 1954 года сообщением «Кутузовская слобода - Ржевский вокзал». Только в отличие от современного варианта ходили троллейбусы намного чаще.

К примеру, в 1938 году на троллейбусном маршруте Б (тогда «букашка» ходила не по всему кольцу, а лишь на участке от Курского вокзала до Крымской площади) интервал между машинами составлял 30 секунд - на линии работали 60 троллейбусов! Но уже в то время, когда на пустых улицах не знали, что такое «пробка», троллейбусы и автобусы скапливались у перекрестков, сбивая график движения. Поэтому, собственно, и начали вводить укороченные маршруты на наиболее востребованных участках линии.

Но те, кто пользуются «Магистралью», конечно, заметили, что разрекламированные в многочисленных проплаченных мэрией телесюжетах автобусы не выдерживают интервалы: скапливаются на светофорах, остановках, ходят пачками. То 4 штуки друг за другом одного маршрута, то «дыра» в 20-30 минут. Выделенные полосы введены только на части маршрутов. На той же Тверской, Бульварном кольце автобусы стоят в автомобильных заторах, как и раньше троллейбусы. Так и ещё и воздух отравляют.

"Гринпис России" назвало ликвидацию троллейбусов одной из причин ухудшения качества воздуха в городе. Ситуацию с движением городского транспорта в центре города усугубляет и многократное увеличение количества крупногабаритного автотранспорта в перегруженном центре: если при Лужкове в центре курсировало порядка 100 троллейбусов, то сейчас на «Магистрали» задействовано только одних автобусов больше 400! Растёт и число задержек движения городского наземного транспорта, что и отражено в отчетах для служебного пользования. В 2016 году количество задержек движения автобусов и троллейбусов из-за скопления и помех прочего транспорта возросло на 18,7%, а их общая продолжительность увеличилась на 18,1%. Если в в 2015 году случаев задержек было 7641, то в 2016 - уже 9334!

Чтобы хоть как-то уложиться в график и держать марку «Магистрали», водители автобусов вынуждены нагонять время, что неизбежно ведёт к агрессивной езде. К тому же автономность автобуса позволяет шофёрам резко перестраиваться, обгонять друг друга, вести себя на дороге менее дисциплинировано, чем троллейбусы. Так что ограниченная маневренность «безрельсового трамвая», как ни парадоксально, только повышает безопасность движения городского транспорта. На выделенных полосах и на узких улицах маневренность троллейбуса ничем не отличается от автобуса. К тому же все современные троллейбусы имеют возможность автономного хода — так что ни обрывы проводов, ни ДТП не могут повлиять на регулярность движения «рогатого транспорта». А троллейбусы с увеличенным автономным ходом — практически идеальный городской транспорт: экономичный (по официальным данным Мосгортранса стоимость эксплуатации троллейбуса на 15,5% дешевле автобуса), экологичный, комфортный, маршруты которого можно без затрат продлить на несколько километров за пределы маршрута.

Специалисты Мосгортранса в прошлом году в открытом письме Путину писали, что троллейбусная сеть Москвы рассчитывалась с огромным запасом пропускной способности. В центре тяговые подстанции могут обеспечить движение до 300 троллейбусов. «Более 200 маршрутов автобусов в Москве можно заменить на обслуживание троллейбусами с длительным автономным ходом (электробусами с динамической подзарядкой) без какого-либо вмешательства в инфраструктуру. Т.е. то, чего можно добиться простой заменой подвижного состава автобуса на троллейбус. Это потребует дополнительно более 2000 троллейбусов, а разовые вложения в сумме менее 10 млрд окупятся за полтора года, поскольку расходы перевозчиков снизятся на 10-20%, в зависимости от маршрута», - считает эксперт межрегионального общественного объединения "Общественный транспортный совет" Владимир Сайного.

А теперь мы озадачим читателя главным вопросом: за счёт чего удалось запустить «Магистраль» и заменить троллейбусные маршруты на автобусы? Что, в Москве избыток водителей автобусов? Отнюдь. Машины банально снимают с периферийных маршрутов. 40-минутные интервалы - не исключение. А сами шофёры работают в нечеловеческих условиях. Вот что рассказал «НИ» один из представителей Дептранса.

«Водители автобусов отрабатывают по 14-16 часов в день с учётом мойки и заправки автобусов! Некоторые - по 8 - 12 дней без отдыха! У многих водителей нарушены периоды отпусков! Неоднократные проверки выявляли неоднократные нарушения, выписывались штрафы. Но штрафы выписывают очень хитро - на физических лиц, начальников колонн и отделов эксплуатации. Причём каждый раз им идёт как первичное наказание. Но на юридическое лицо и на гендиректора Михайлова штрафов нет» - поясняет сотрудник.

По его словам, замена троллейбусов автобусами и объединение автобусных и троллейбусных парков в один филиал ведёт к коррупции. «Увеличение переработки влечёт повышение расходов на оплату труда водителей автобусов, что очень выгодно директорам парков, т. к. в самих парках идёт мздоимство и продажа графиков работ и автобусов, - говорит собеседник. - К примеру, у вас есть два маршрута. Один автобусный с выпуском пяти машин и десяти водителей со средней тарифной ставкой в 216 рублей. И один троллейбусный: 10 водителей, но тарифная ставка средняя 196 рублей. При переводе маршрута на обслуживание автобусами только на разности в тарифной сетке будет увеличение расходов, с учетом того, что переход спровоцирует рост отработки до 240 часов в месяц, из которой 72 нужно будет оплатить в двойном размере!»

Дальше — ещё интереснее. Оказывается, все мероприятия по фиктивному набору кадров имеют лишь формальный характер. «Мосгортранс заинтересован в нехватке рабочих мест, об этом свидетельствует письмо заместителя гендиректора Величко А. М. (письмо есть в распоряжении редакции - Ред.), в котором запрещается приём на работу работников, которые ранее работали в Мосгортрансе, хотя большинство таких людей - это толковые специалисты и водители, которые в силу жизненных обстоятельств были вынуждены на время покинуть Москву».

Стоит ли удивляться, что с автобусами ГУП «Мосгортранс» в последние годы (как предприятие возглавил Е.Ф. Михайлов) всё чаще происходят резонансные ДТП, широко освещаемые СМИ? Не слишком ли большая плата за то, что столичному градоначальнику просто не нравится вид троллейбусных проводов? Может, руководству ГИБДД России следует официально обратиться к Сергею Собянину с рекомендацией восстановить троллейбусное движение в центре города и на ранее упраздненных троллейбусных маршрутах в других районах Москвы? Хотя бы в целях улучшения безопасности перевозок пассажиров на городском транспорте. «Новые Известия» просят считать данную публикацию официальным обращением к главе ГИБДД Москвы генерал-майору полиции М.И. Черникову.

КСТАТИ

Гендиректор «Мосгортранса» Евгений Михайлов в ближайшее время может быть снят с занимаемой должности. По словам источника из столичного департамента транспорта, на его место назначат одного из заместителей Максима Ликсутова, а сам Михайлов займётся решением транспортных проблем Подмосковья.

Хедлайнерами церемонии закрытия Фестиваля молодежи и студентов стали его участники

В Сочи 21 октября прошла церемония закрытия XIX Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Фактически она состояла из двух частей: сначала на «Медалс Плаза» состоялось грандиозное шоу «Россия», познакомившее собравшихся с культурным многообразием народов, населяющих нашу страну, а затем в Ледовом дворце «Большой» прошло итоговое представление, главными героями которого стали сами участники форума.

Собравшихся на шоу «России» поприветствовал Владимир Путин. Президент РФ выразил надежду, что фестивальная неделя пошла на пользу почти 30 тысячам молодых людей со всего мира. «Уверен, что, уезжая из России, вы оставите здесь частичку своего сердца. Но Россия всегда останется в вашем сердце», - сказал он. Глава государства также отметил необычную энергетику фестиваля, назвав ее «энергетикой молодых», и поблагодарил всех, кто на него приехал. Завершая свое выступление, Владимир Путин перешел на английский язык: «Future starts here and now future is you. All the best! («Будущее начинается здесь, и теперь будущее – это вы. Желаю вам всего наилучшего!»). Затем под скандирование «спасибо» Президент России сделал групповое фото с участниками праздника.

Лейтмотивом шоу «Россия» стало знакомство участников ВФМС 2017 с народным творчеством страны-хозяйки фестиваля – от Камчатки до Калининграда. На «Медалс плаза» собрались самые колоритные коллективы страны, которые представили восемь федеральных округов страны. Презентация регионов была стилизована под фотоприложение в компьютере, запросы в интернет-поисковике, ролики на видеохостинге Youtube, посты в социальных сетях Instagram и Twitter и символизировала то, что Россия живет в век высоких технологий, но не забывает о своих корнях.

Вместе с творческими коллективами зрители пережили своеобразное путешествие по России. Перед ними выступили ансамбль «Красные бусы» из Хабаровска и «Коритэв» из Петропавловска-Камчатского, знаменитые «Бурановские бабушки» из Приволжья, Русский народный хор им. Е. Попова и ансамбль танца «Росинка», представившие Центральную Россию, шоу барабанщиц «Феерия», воплотившие традиции северо-запада страны, битбоксер Эрик Григорян и его команда барабанщиков от Уральского федерального округа, артисты чеченского государственного ансамбля «Вайнах» и ансамбль танца «Нальцук» из Кабардино-Балкарии, презентовавшие Северный Кавказ, «Сказители Алтая» и Кубанский казачий хор, передавший публике весь колорит Южного федерального округа. Подвела итог музыкально-костюмированному путешествию по стране заслуженная артистка России Зара с песней «Широка страна моя родная». После этого участники концерта пожелали зрителям лично познакомиться с географическим и культурным разнообразием нашей страны.

За шоу «Россия» последовала кульминация вечера и всего Фестиваля молодежи и студентов. В Ледовом дворце «Большой» прошла торжественная церемония закрытия под названием «Пробуждение».

Со сцены к зрителям обратился президент Всемирной федерации демократической молодежи Николас Пападимитриу. «За эти дни у нас была возможность извлечь уроки. За эти дни прогрессивная молодежь участвовала в дискуссионной программе и мероприятиях, обменивалась опытом, убеждениями и идеями. Успех фестиваля не отражается в цифрах и фактах – он может быть отражен исключительно в тех смыслах, которые молодежь сможет донести из России и с фестиваля в свои страны», - сказал Пападимитриу. Он также отдельно поблагодарил россиян, организаторов и лично Владимира Путина за проделанную работу.

Основными действующими лицами церемонии закрытия стали участники фестиваля и... музыка – как один из главных элементов, объединяющих людей по всему миру. Именно поэтому, начиная с первых секунд церемонии, на сцене появился огромный рок-оркестр под управлением Александра и Никиты Поздняковых, состоящий из участников фестиваля. Во время шоу он исполнял всемирно известные хиты в рок-аранжировках.

При этом зрители оказались также вовлечены в этот огромный музыкальный флешмоб. Тексты песен выводился на табло, и их подпевал весь зал. Кроме того, на экранах отображались различные задания: людям предлагалось пустить волну, замереть подобно манекену в определенной позе, а также обняться или поцеловать сидящего рядом человека.

И все же основными героями церемонии стали участники фестиваля, которые поочередно выходили на сцену, читали стихи и произносили теплые и искренние слова в адрес гостей, друзей и организаторов фестиваля. «Я чувствую, что каждый из участников хочет изменить мир к лучшему и добиться равноправия в мире. На этом фестивале я почувствовал единение, солидарность и доброту молодежи со всего мира. Мы можем сказать, что молодежь сделала этот фестиваль для молодежи», - обратился к залу один из участников ВФМС 2017 Энрике Домингес из Бразилии. Этот самый молодой человек, который потерял на фестивале свои кеды. Их искали в буквальном смысле всем миром, представленном на ВФМС 2017, но так и не нашли. Однако на церемонии закрытия Энрике ждал сюрприз.

«За неделю фестиваля у нас была одна неприятная история: Энрике, который только что выступал на этой сцене, потерял кеды. Все ему помогали их искать... Конечно, мы не могли отпустить его с фестиваля и вручаем ему подарок», - сказала руководитель Дирекции по подготовке и проведению фестиваля Ксения Разуваева и вручила гостю из Бразилии пакет с новыми белыми кедами.

Ксения Разуваева также отметила, что в организации фестиваля впервые в истории движения принимали участие волонтеры ООН. Одна из них – Шрэя Бозэ из Индии – поднялась на сцену во время церемонии закрытия. «Я как один из пяти тысяч Волонтеров Мира могу сказать с уверенностью, что каждый из нас вложил частичку своей души в то дело, которое мы делали сообща. Не важно, какую роль каждый из нас выполнял, все переживали и радовались вместе с вами! Мы разделили с вами самые разные моменты и рады, что смогли принести пользу такому грандиозному мероприятию», - сказала она.

Церемония закрытия еще раз подчеркнула, что если у человека есть цель и мечта, то ничто не помешает их реализовать. В один из моментов вечера на сцене появился участник ВФМС 2017 из Чада Ндолегулюм Джасрабе Эрве, который исполнил неофициальный гимн фестиваля. «В Чаде остро стоит проблема современных технологий, они практически не интегрированы в жизнь в стране. Поэтому молодые люди часто чувствуют себя одинокими и покинутыми, и я решил написать эту песню, чтобы люди по всему миру обратили на нас внимание и, возможно, поддержали нас. Я родился в бедной семье и поставил перед собой цель хорошо учиться в школе, потому что у меня был единственный путь, чтобы состояться и поддерживать мою семью», - сказал Эрве со сцены. Исполнить песню на церемонии закрытия фестиваля было мечтой Ндолегулюма Джасрабе Эрве, и теперь эта мечта сбылась.

Завершилась церемония закрытия красочным фейерверком, состоящим из четырех тысяч залпов. После этого гостей ждала дискотека на «Медалс Плаза».

Специалисты ФИПИ расскажут, как подготовиться к ЕГЭ-2018

Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки и Общественное телевидение России вновь запускают цикл передач «О ЕГЭ предметно».

В этом году в 13 выпусках специалисты Рособрнадзора, Федерального института педагогических измерений (ФИПИ) и, впервые, школьные учителя, расскажут о том, как лучше подготовиться к успешной сдачи единого государственного экзамена, на что обратить внимание при выполнении заданий, какие типичные ошибки встречаются у выпускников, что нового в экзаменационных заданиях и ответят на вопросы телезрителей.

«Совместный проект, который мы впервые запустили два года назад, был встречен с большим интересом и показал востребованность у выпускников, родителей и учителей. Подобные форматы позволяют из первых уст узнать, каким будет единый государственный экзамен в текущем году, как с точки зрения организации, так и содержания экзаменационных материалов. Мы благодарны ОТР за то, что и в этом году совместными усилиями мы поможем успешно сдать экзамены российским выпускникам», - заявил руководитель Рособрнадзора Сергей Кравцов.

В этом году «О ЕГЭ предметно» будет выходить в прямом эфире по понедельникам в 17.30. Первый эфир запланирован на 23 октября, в нем примет участие начальник Управления оценки качества общего образования Рособрнадзора Игорь Круглинский, который расскажет об организации и применении новых технологий на ЕГЭ-2018.

Записи вышедших эфиров «О ЕГЭ предметно» как этого, так и предыдущих лет можно найти на Youtube-канале Рособрнадзора.

Сразу несколько инцидентов с участием украинских депутатов произошло во вторник в Киеве, где возле здания Верховной рады началась массовая акция протеста.

Сначала скандально известный депутат Владимир Парасюк, недовольный тем, что к Раде согнали много полицейских, затеял драку с начальником управления государственной охраны Украины, экс-министром обороны Валерием Гелетеем.

Затем митингующие, которые требуют в том числе отмены депутатской неприкосновенности, забросали яйцами замглавы парламентской фракции "Блока Петра Порошенко" Алексея Гончаренко. А уже в стенах Верховной рады произошла словесная перепалка между главой партии "Батькивщина" Юлией Тимошенко и лидером "Радикальной партии" Олегом Ляшко, которого Тимошенко публично сравнила с "чихуахуа", тявкающим по указке президента Украины Петра Порошенко.

Во вторник у здания Рады проходит массовая акция протеста, организованная рядом украинских политических сил, в том числе партией экс-президента Грузии, бывшего губернатора Одесской области Михаила Саакашвили "Движение новых сил". Протестующие также требуют создать антикоррупционный суд и внести изменения в избирательное законодательство.

За Иловайск ответишь!

К дракам, происходящим в стенах украинского парламента, а также к неадекватным выходкам депутатов Рады многие уже привыкли, но осенью, похоже, происходят обострения. Так, в начале октября депутат от националистической партии "Свобода" Юрий Левченко во время рассмотрения законопроектов по Донбассу бросил дымовую шашку в президиум Рады. Во вторник возле стен Рады, а также внутри парламента произошло сразу несколько инцидентов с участием украинских депутатов.

Известный своим агрессивным поведением внефракционный депутат Парасюк устроил сначала словесную перепалку, а затем и потасовку с Гелетеем возле здания Рады. Видеозапись инцидента опубликовал в Facebook директор информационного ресурса "Трипольский край" Евгений Цяпенко.

Сначала Парасюку не понравилось, что слишком много правоохранителей было собрано в центре Киева, где проходит акция протеста. На записи видно, как Парасюк провоцирует на конфликт начальника госохраны. После того как депутат толкнул его, началась потасовка.

После непродолжительной потасовки депутат пообещал экс-министру обороны Гелетею, что тот будет "отвечать перед трибуналом за Иловайск".

Гелетей назвал поведение Парасюка неадекватным.

"Это, мягко говоря, такое неадекватное поведение, я бы сказал, антисоциальное поведение депутата, который прикрывается депутатской неприкосновенностью… Я хотел просто услышать… какие у него ко мне претензии… Изначально он сказал, что много правоохранителей собрались возле Рады, но это было только поводом для того, чтобы этот конфликт состоялся, потому что я понимаю психотип этого человека, его неадекватность, я не хотел и никогда не буду опускаться до его уровня", — заявил Гелетей в эфире телеканала "112 Украина".

Яйца, бобики и прочие чихуахуа

Досталось от митингующих у Рады заместителю главы парламентской фракции "Блока Петра Порошенко" Гончаренко – его забросали яйцами. Видео инцидента опубликовано на YouTube.

На видео видно, что Гончаренко хотел пройти к зданию Рады через толпу участников митинга, в него полетели яйца. Депутат начал кричать "Где полиция" и в сопровождении правоохранителей все же направился в сторону Рады.

В эфире телеканала "112 Украина" Гончаренко заявил, что не будет обращаться к правоохранителем из-за этого инцидента. "Мне кажется, что есть намного лучшие темы в Верховной раде… Если в нашей стране кидаются яйцами и продуктами питания, значит все нормально: точно не голодают. И народ, и тем более митингующие. По некоторым из них я вижу, что они столько получили денег… там точно есть категория, которая была там не по призыву души… что они могли не только яйцами, могли и черной икрой покидать", — сказал он.

А уже в стенах самой Рады произошла словесная перепалка между постоянными участниками скандальных новостей — главой партии "Батькивщина" Тимошенко и лидером "Радикальной партии" Ляшко.

Инцидент произошел во вторник на заседании согласительного совета лидеров фракций и председателей комитетов, трансляцию вел телеканал "Рада".

Ляшко призвал Тимошенко вернуть 200 миллионов долларов, которые она якобы "вывезла в офшоры" вместе с бывшим премьером Павлом Лазаренко.

"Когда вы говорите о коррупции, скажите своему партнеру Онищенко (депутат Верховной рады Александр Онищенко, которого подозревают в хищении госимущества в особо крупных размерах — ред.), пусть вернется на Украину и предстанет перед судом за 3 миллиарда, украденных на нефтегазовых скважинах, и финансирование министра экологии", — сказал Ляшко.

В свою очередь Тимошенко сравнила Ляшко с "чихуахуа", тявкающим по указке президента Украины.

По ее словам, все президенты Украины пытались "унизить ее имя", но после множества расследований "ничего категорически не нашли".

"Если президент (Петр) Порошенко сейчас хочет со мной бороться, и если Порошенко хочет мое имя политически унижать, пусть выходит самостоятельно со мной бороться, а не через своих чихуахуа. Надо просто президенту бороться своими руками, а не с помощью бобиков, которые тявкают по его указанию. А я служила и буду служить украинскому народу, не обращая внимания на балаболов, которые работают на власти", — заявила Тимошенко.

Роскомнадзора социальные сети ограничивают доступ к страницам, контент которых может привлечь молодежь к совершению экстремальных поступков, в том числе опасных для жизни.

Так, сотрудниками Роскомнадзора на основании судебных решений направлены требования в адрес социальной сети «ВКонтакте» и видеохостингу YouTube об ограничении доступа к страницам «зацеперов» и «руферов». На этих страницах размещались материалы, пропагандирующие проезд на транспорте в непредназначенных для пассажиров местах, проникновение на различные объекты или части объектов, на которые вход запрещен (крыши зданий, высотные сооружения и т.д.).

По мнению экспертов Роспотребнадзора, субкультуры «Зацепинг» и «Руфинг» можно отнести к скрытой форме суицидального поведения, поскольку такие действия могут повлечь причинение вреда жизни и здоровью несовершеннолетних.

Администраторы социальной сети «ВКонтакте» и видеохостинга YouTube уже удалили противоправную информацию, касающуюся «зацепинга» и «руфинга», с 187 интернет-страниц. Информация с еще 91 страницы находится в процессе удаления.

Россия > СМИ, ИТ. Образование, наука > rkn.gov.ru, 14 октября 2017 > № 2444776

Администраторы социальной сети "ВКонтакте" и видеохостинга YouTube удалили информацию о "зацеперах" и "руферах" со 187 интернет-страниц, сообщается на сайте Роскомнадзора в субботу.

Как отмечается, сотрудники Роскомнадзора на основании судебных решений направили требования во "ВКонтакте" и YouTube об ограничении доступа к страницам "зацеперов" и "руферов". Ведомство подчеркивает, что на этих страницах размещались материалы, пропагандирующие проезд на транспорте в непредназначенных для пассажиров местах, проникновение на различные объекты или части объектов, на которые вход запрещен (крыши зданий, высотные сооружения).

"Субкультуры "зацепинг" и "руфинг" можно отнести к скрытой форме суицидального поведения, поскольку такие действия могут повлечь причинение вреда жизни и здоровью несовершеннолетних. Администраторы социальной сети "ВКонтакте" и видеохостинга YouTube уже удалили противоправную информацию, касающуюся "зацепинга" и "руфинга", со 187 интернет-страниц", — говорится в сообщении.

По данным Роскомнадзора, информация с еще 91 страницы находится в процессе удаления.

Marea поддержит спрос на Big Data

Елизавета Титаренко

Американская технологическая корпорация Microsoft совместно с интернет-компанией Facebook и "дочкой" испанского телеком-оператора Telefónica - Telxius завершили прокладку подводной трансатлантической линии связи высокой пропускной способности Marea. Она соединила испанский город Бильбао и американский Вирджиния-Бич. В начале 2018 г. начнется эксплуатация новой линии связи. По данным экспертов, частные технологические компании в последние годы развиваются на рынке магистральной связи активнее телеком-операторов.

Как говорится в сообщении Microsoft и Facebook, Mareа - самый мощный подводный кабель, пересекающий Атлантику. Он залегает на глубине более 3 км, его протяженность составила более 6,6 тыс. км, а масса - около 4650 тонн. Пропускная способность Mareа - 160 Тбит/с.

"Большинство людей не задумываются над тем, почему им доступны видео на YouTube или каким образом они переписываются с друзьями из Австралии. Между тем подавляющая часть интернет-трафика проходит по линиям связи, пересекающим дно океанов и соединяющим между собой континенты", - отметили в Microsoft. В компании пояснили, что Marea проложен значительно южнее других трансатлантических магистральных линий связи для повышения отказоустойчивости и более надежного соединения. Принимая такое решение, организаторы проекта учитывали, в частности, то, что в 2012 г. ураган "Сэнди" повредил в Нью-Йорке и Нью-Джерси большинство магистральных линий связи, которые являются основными точками выхода подводных кабелей на берег. Из-за этого интернет-соединение между Северной Америкой и Европой отсутствовало в течение нескольких часов.

Проект Marea стартовал не так давно. В мае 2016 г. Microsoft и Facebook договорились о совместном финансировании проекта Mareа по прокладке подводной трансатлантической линии связи высокой пропускной способности. По данным Microsoft, проект был закончен в рекордные сроки. Конечная точка Marea в Бильбао обеспечивает удобный выход к сетевым хабам в Африке, на Ближнем Востоке и в Азии.

"Mareа является отличным примером того, что частные компании играют важную роль при создании глобальной Сети и ее каналов связи", - отметили в Microsoft. Представитель американской корпорации в беседе с корреспондентом ComNews напомнил, что традиционно создание трансконтинентальных кабелей финансировали телекоммуникационные консорциумы, которые затем продавали мощности крупным клиентам, таким как Facebook и Microsoft. Однако в последнее время ИТ-гиганты проявляют интерес к прокладке собственных каналов связи.

Как пояснил корреспонденту ComNews генеральный директор "Поларнет Проекта" Олег Ким, проект Mareа - свидетельство тому, что на рынок магистральной связи активно выходят новые игроки - большие технологические и интернет-компании: Microsoft, Google, Facebook и др. По его словам, эти компании таким образом готовят инфраструктуру к работе с большими массивами данных (Big Data).

Напомним, в ноябре 2016 г. японская NTT Communications ввела в эксплуатацию ВОЛС Asia Pacific Gateway (APG) с пропускной способностью 54 Тбит/с. Длина магистрали - 10,4 тыс. км, и она соединяет Токио с Калифорнией, а также с Гонконгом и Сингапуром. В октябре 2016 г. Facebook и Google заявили о намерении построить Тихоокеанскую кабельную сеть Pacific Light Cable Network (PLCN), запуск в эксплуатацию которой запланирован на 2018 г. Магистраль протянется от Лос-Анджелеса до Гонконга, ее длина составит 12,8 тыс. км.

Согласно исследованию международной компании Telegeography, в 2014 г. резко выросло использование магистральной емкости частными компаниям. По данным исследования американского Брукингского института (Brookings Institution), к 2020 г. доступ в Интернет будут иметь 5 млрд человек. Это почти в два раза больше, чем сейчас. Пропускная способность магистральных линий связи поможет удовлетворить растущий спрос на Интернет и облачные сервисы, позволит компаниям адаптироваться к растущим потребностям и лучше поддерживать сервисы, требующие быстрой обработки большого количества данных.

Аналитик ГК "Финам" Леонид Делицын отметил, что магистраль пропускной способностью 160 Тбит/с - это своего рода страхование против "пробок" в глобальной Сети. Крупные генераторы контента - Google, Facebook и др., разумеется, влияют на инфраструктуру, поскольку создают спрос на магистральную емкость.

В России, как и во всем мире, объем контента, который размещается в Сети, продолжает ежегодно удваиваться. "Безусловно, телеком-компаниям необходимы инвестиции крупнейших операторов контента, чтобы пропускная способность Сети успевала за пользовательским контентом. В выигрыше в основном будут европейские потребители, которые смогут еще более интенсивно пользоваться продуктами и услугами Microsoft, Facebook и других провайдеров контента и сервиса", - считает эксперт.

В Крыму началась подготовка специального подъемного оборудования для автомобильной арки моста через Керченский пролив. Об этом рассказал заместитель начальника организации — заказчика работ, ФКУ Упрдор "Тамань", Владислав Сафин.

"Сейчас производятся пусконаладка подъемного оборудования, проверка подъемных прядей, установка и тестирование датчиков мониторинга", —сказал он журналистам.

Транспортировка арки

Во вторник утром на YouTube-канале инфоцентра "Крымский мост" появилось видео транспортировки автодорожной арки моста через Керченский пролив к месту установки — фарватерным опорам.

Работы будут продолжаться примерно три дня, поэтому в течение 72 часов движение судов и кораблей в канале Керченского пролива будет прекращено. Конструкцию весом более пяти тысяч тонн переместили на плавучих опорах при помощи буксиров.

Перемещение плавучих опор с аркой обеспечивает целый флот: головной буксир мощностью более трех тысяч лошадиных сил, буксиры-толкачи, а также вспомогательные и маневровые суда, рабочие катера для связи и координации.

В операции участвуют более ста человек — экипажи судов, инженеры по швартовым и балластным операциям, специалисты по навигации и позиционированию, электромеханики, водолазы.

Следующий этап

Готовится следующий многочасовой этап операции. Плавучие опоры с аркой заведут в створ между фарватерными опорами моста. Плавсистему будут "подтягивать" при помощи свайных якорей, якорных тросов и другого оборудования. При этом общий зазор между аркой и опорами составит не более 65 сантиметров.

После установки арки в ось автодорожного моста начнется длительный постепенный процесс по проверке оборудования, готовности всего механизма к подъему. После этого начнется сам подъем. Завершающая стадия — установка арки в проектное положение, ее закрепление и раскрепление ветровых связей.

Конструкция арки

Конструкция автодорожной арки отличается от уже установленной железнодорожной. Так, связь нижнего пояса с аркой обеспечивают гибкие подвески — цельные канаты, толщина которых составляет шесть сантиметров закрытой конструкции. Они изготовлены из высокопрочной стальной проволоки.

Во время транспортировки и монтажа геометрию арки поддерживают вспомогательные элементы — упоры, так как канаты пока не натянуты. Позже их демонтируют.

Мост через Керченский пролив, который соединит Крым и Краснодарский край, будет самым протяженным в России — его длина составит 19 километров. Начало движения автомобилей по мосту запланировано на декабрь 2018 года.

Должны построить вовремя

Директор по науке Научно-проектного института "Исследование мостов и других инженерных сооружений" (ИМИДИС) Александр Васильев в эфире радио Sputnik назвал перевоз автодорожной арки "красивой работой".

"Большая арка, большой судоходный пролет и высокий — там 30 с лишним метров подмостовой габарит. Они уже перевезли и поставили на место железнодорожную арку, теперь ставят автодорожную. Что сказать — хорошо ребята работают", — отметил он.

Васильев отметил, что проектировщикам и строителям удалось успешно преодолеть сложные гидрогеологические условия, и выразил уверенность в том, что арку построят вовремя.

"Были проделаны исследования, изыскания, насколько мне известно, в очень большом объеме. И проектное решение принято, по-моему, самое рациональное. Не пытались никого поразить большими вантовыми пролетами и так далее — не красота была важна, а практическая польза", — добавил Александр Васильев.

YouTube имеет две стандартные возможности удаления контента — по жалобе пользователей и по требованию правообладателей, рассказала РИА Новости представитель пресс-службы Google (владеет YouTube) Светлана Анурова, комментируя заявление Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) о невозможности, несмотря на решение суда, удалить видеоролик с упоминанием бизнесмена Алишера Усманова.

Ранее в среду директор ФБК Роман Рубанов заявил, что организация даже после соответствующего решения суда не может удалить это видео, утверждая, что аккаунт фонда на YouTube не контролируется ФБК. При этом фонд написал опровержение распространенной им информации об Усманове, признанной судами ложной.

В YouTube, между тем, существуют стандартные процедуры удаления контента, рассказали в Google. "Существует две возможности удаления контента. Первая — возможность "флага". Любой пользователь может отметить флагом контент, которого, по его мнению, не должно быть на YouTube. Такие случаи рассматривает команда YouTube, и если этот контент не соответствует политике сервиса, он удаляется. Есть набор тем, который недопустим. Второй вариант — удаление контента по требованию правообладателя. Вот два сценария, по которым контент может быть удален", — сказала Анурова.

При этом она отметила, что в технических особенностях каждого конкретного случая нужно разбираться отдельно.

Ранее Люблинский, а затем и Московский городской суд обязали Алексея Навального и ФБК удалить фрагменты видео о премьер-министре Дмитрии Медведеве, в которых упоминается бизнесмен Алишер Усманов. Навальный заявил, что не собирается удалять ни весь видеоролик, ни какую-либо из его частей, несмотря на то что суды признали обнародованную информацию ложной.

Google обнаружил «русский след» на своих ресурсах

Компания подтвердила вмешательство России в американские выборы. На рекламные публикации российских агентов дезинформации в YouTube и Gmail были потрачены по несколько десятков тысяч долларов

По словам знакомых с расследованием компании источников, сообщает РосКомСвобода со ссылкой на Independent, американский IT-гигант представил доказательства того, что российские операторы использовали платформы компании, пытаясь повлиять на выборы [Президента США] 2016 года. Google смог определить, что десятки тысяч долларов были потрачены на рекламу российских агентов, которые стремились распространить дезинформацию посредством множества продуктов компании, включая YouTube, а также с помощью связанной с поисковиком Google рекламы, почтового сервиса Gmail и рекламной сети DoubleClick. Об этом изданию рассказали анонимные источники на условиях, что некоторые детали не будут преданы огласке.

Сделанное Google «открытие» имеет огромное значение, поскольку реклама является ещё одним звеном в доказательстве влияния России на американские выборы — точно также с помощью рекламы распространялась информация на Facebook, причём в обоих случаях, заказ, похоже, шёл из разных «кремлёвских ферм». Результат, полученный Гуглом — это признак того, что усилия России по распространению дезинформации в интернете могут быть гораздо более масштабной проблемой, чем те, с которыми компании Кремниевой долины сталкивались до сих пор.

Ранее Google преуменьшал проблему российского вмешательства в выборы Президента США посредством его платформ. Пресс-секретарь компании Андреа Фавиль (Andrea Faville) в прошлом месяце утверждала, что компания всегда мониторит ситуацию с со злоупотреблениями или нарушениями политики Google, и доказательств того вмешательства в выборы посредством подобной рекламной кампании через их платформы, обнаружено не было.

Тем не менее, Google по настоянию Конгресса США приступил к расследованию этого вопроса. Сама компания отказывается комментировать эту ситуацию, поэтому прессе приходится прибегать к помощи своих источников. Знакомые с расследованием люди заявили, что компания исследует несколько рекламных объявлений стоимостью порядка $100 000, стараясь определить, все ли они поступили от троллей, или же некоторые пришли с легальных российских аккаунтов.

До этого момента Google старался избегать проверок, которые обрушились на его конкурента Facebook. В начале сентября текущего года директор по безопасности компании Facebook Алекс Стамос опубликовал отчет, из которого следует, что в течение двух лет с фейковых аккаунтов, предположительно созданных в России, было закуплено большое количество политической рекламы, которая могла повлиять на формирование общественного мнения до и после выборов президента США в 2016 году.

После анализа выяснилось, что с июня 2015-го по май 2017 года расходы на сомнительную рекламу в Facebook составили около 100 тысяч долларов США. Эта сумма складывается из оплаты приблизительно трех тысяч публикаций с 470 недостоверными страницами и аккаунтами. В Facebook полагают, что счета, с которых шла оплата, и эти аккаунты связаны друг с другом и, предположительно, действовали из России. Результаты расследования Facebook передал властям США.

Формирование новостной повестки, выгодной российской стороне, американские власти связывают с так называемой «фабрикой троллей», выполняющей задание российского правительства по дестабилизации обстановки в США, а ранее до этого — влиянии на выборы Президента.

Некоторые из объявлений стоимостью около $100 000 во время предвыборной гонки рекламировали Дональда Трампа, Берни Сандерса и кандидата от партии «Зелёных» Джилл Штайн. Другие объявления, похоже, должны были содействовать разделению Соединённых Штатов путём создания в обществе антииммигрантских настроений и возбуждения расовой вражды. Facebook заявил, что эти объявления воздействовали на 10 миллионов пользователей США из тех 210 миллионов, что ежемесячно регистрируются на сервисе.

По крайней мере один из источников сказал, что влияние российской дезинформации на Facebook намного больше, чем компания признала, и охватывает как платные объявления, так и сообщения, опубликованные в соцсети российскими агентами. Посты были расшарены сотни миллионов раз, заявил директор по исследованиям Центра электронной журналистики Колумбийского университета Джонатан Олбрайт (Jonathan Albright).

В свою очередь, Twitter заявил о закрытии 201 учётной записи, выявленной в результате своего расследования. Сообщается также, что новостной сайт RT, которые связывают с Кремлём, на этой платформе потратил в одном только 2016 году 274 100 долларов. Сколько раз расшаривалась фальшивая информация, Twitter не уточнил. Канал RT имеет значительное присутствие также и на YouTube.

Руководство Facebook и Twitter выступят перед следователями в Конгрессе 1 ноября. Google не сообщает, примет ли он подобное приглашение.

Американские спецслужбы в январе этого года обнаружили вмешательство властей России в выборы в США с целью помочь выиграть Дональду Трампу, и компании Кремниевой долины получили от разведывательного сообщества некоторую помощь [в расследовании].

Google обнаружил российское присутствие на одной из своих платформ, «перекачивая» данные из Twitter, говорят люди, знакомые с расследованием американского IT-гиганта.

Twitter предлагает возможность получить доступ к небольшому количеству «исторических» твиттов бесплатно, дав разработчикам доступ ко всему «мусорному» файлу, полученному в 2006 году. Загрузив данные из Twitter, Google смог связать российские учётные записи Twitter с другими учётными записями, которые использовали сервисы Google для покупки рекламы. Сделано это было без ведома Twitter, утверждают знакомые с ситуацией люди.

Расследование Google пока ещё находится на ранней стадии, и количество опубликованных объявлений, число их показов, нажатий, ещё не были досконально изучены. Google продолжает изучать свои собственные записи, а также делится данными с Facebook. Сотрудничества с Twitter, по словам источников, в этом вопросе пока отсутствует.

В рамках проекта «Музыкальные понедельники в РЦНК» 9 октября в Представительстве Россотрудничества с огромным успехом прошел творческий вечер российской оперной певицы, лауреата международных конкурсов Елены Максимовой (меццо-сопрано).

В программе музыкального вечера прозвучали арии из опер Джоакино Россини «Итальянка в Алжире», Амилькаре Понкиелли «Джоконда», Камиля Сен-Санса «Самсон и Далила», романс Полины из оперы П.И. Чайковского «Пиковая дама».

Публика тепло принимала каждый номер программы. На "бис" экспромтом, вместе с присутствовавшей на концерте солисткой Московского академического музыкального театра имени К.С.Станиславского и В.И. Немировича-Данченко Еленой Гусевой был исполнен дуэт Лизы и Полины из оперы П.И. Чайковского "Пиковая дама". Обе певицы в настоящее время участвуют в постановке оперы Сергея Прокофьева "Игрок" в Венской государственной опере, премьера которой с триумфом прошла 4 октября. На вечере также присутствовали другие участники этого спектакля - молодые российские певцы Владимир Потанский и Славис Беседин.

Партию фортепиано великолепно исполнила выпускница Киевской консерватории имени П.И. Чайковского, преподаватель Венского университета музыки и исполнительского искусства Елена Ларина. Вели концерт Андрей Золотов и Элизабет Хереш.

Гостями музыкального вечера были представители дипломатического корпуса, творческой интеллигенции, деловых кругов, поклонники творчества певицы, любители оперного искусства.

Вечер, транслировавшийся в мировой сети Интернет (полная запись доступна в канале РЦНК на Youtube и на интернет-странице центра - ЗДЕСЬ) стал новым заметным событием общественно-культурной жизни австрийской столицы.

Елена Максимова родилась в Перми, где начала заниматься музыкой в детской музыкальной школе. Окончив Пермское музыкальное училище, поступила на вокальный факультет Московской государственной консерватории имени П.И.Чайковского. В 2000 году стала солисткой Московского академического музыкального театра имени К.С.Станиславского и В.И.Немировича-Данченко. В 2003 году окончила Московскую консерваторию (педагог - профессор Л. А. Никитина), а в 2005 году - аспирантуру Московской консерватории. С 2008 года Елена с успехом выступает на ведущих оперных площадках мира.

Американская корпорация Google внимательно изучает попытки злоупотребления их системами и окажет помощь в текущих расследованиях, сообщил РИА Новости представитель компании, комментируя статью в Washington Post о "российских агентах", при этом официально не подтверждая подозрения, сделанные в материале издания.

Washington Post ранее сообщила со ссылкой на анонимные источники, что Google впервые обнаружила свидетельства того, что "российские агенты" якобы за деньги распространяли дезинформацию на платформах Google, включая YouTube, Google search, Gmail, с целью повлиять на итоги президентских выборов в США в 2016 году. В статье утверждается, что на это якобы потрачены десятки тысяч долларов, но при этом не уточняется, о каких именно "российских агентах" идет речь, подробности о "свидетельствах" также не раскрываются. Сама компания пока официально не подтвердила данную информацию.

"У нас есть набор строгих правил в отношении размещения рекламы, включая ограничения на политическую рекламу и запрет на таргетинг на основе расы и религии. Мы внимательно изучаем попытки злоупотребления нашими системами, работая с исследователями и другими компаниями, и окажем помощь в проведении текущих расследований ", — сообщил агентству представитель Google.

Ранее Facebook утверждал, что в ходе президентской предвыборной кампании в США "российские" боты якобы покупали рекламу в этой социальной сети, чтобы оказать влияние на исход гонки. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил, что Москва не имеет к этому никакого отношения.

Сенатский комитет США по разведке пригласил для выступления на открытых слушаниях представителей Facebook, Twitter и Google. Предполагалось, что на запланированных на октябрь слушаниях речь пойдет о "попытках России использовать социальные СМИ" для влияния на выборы.

Сообщалось также, что сенатский комитет по разведке в своем расследовании по вмешательств РФ в американские выборы пока не пришел к каким-либо заключениям.

Расследование вменяемого России "вмешательства в американские выборы", а также предполагаемых связей с РФ президента Дональда Трампа, которые опровергают как в Белом доме, так и в Кремле, ведется в ФБР и в конгрессе. Спецпрокурором по расследованию был назначен экс-глава ФБР Роберт Мюллер. Россия неоднократно опровергала обвинения в попытках повлиять на выборы в США.

Татьяна Калмыкова.

Москва может ответить аналогичными мерами на притеснение российских СМИ в США, заявила официальный представитель МИД Мария Захарова в эфире телеканала НТВ, комментируя ситуацию с телеканалом RT.

"Это случай, когда в отношении нашего канала применена вся эта имеющаяся машина, включая административный ресурс, включая пропаганду на территории США", — сказала она.

По ее словам, в российском законе о СМИ, принятом в 1991 году, прописано, что "в случае, если в какой-то стране в отношении российских СМИ применяются ограничительные меры, отвечать адекватно в отношении корреспондентов этой страны, которые работают на территории Российской Федерации".

"И такое же положение заложено в статье правил аккредитации инкорров. Соответственно, все, что будет совершаться в отношении российских журналистов, и вообще в принципе журналистов RT на территории США, после того, как мы это квалифицировали в качестве ограничения деятельности, мы можем применять аналогичные меры в отношении американских СМИ на территории Российской Федерации", — пояснила Захарова.

Нарушение принципов свободы слова

В четверг, выступая в Совете Федерации на заседании рабочей группы по мониторингу внешней деятельности, направленной на вмешательство во внутренние дела, Мария Захарова также заявила, что, ограничивая деятельность RT, США нарушают свое законодательство и принципы свободы слова.

По словам Захаровой, "это не только те принципы свободы слова, которые декларируются США, нарушены, это те самые принципы, которые США активно экспортируют, это основа основ американской внешней политики".

"Против российского средства массовой информации применяются ограничительные меры политического и фискального характера", — отметила официальный представитель МИД.

Возможный уход с рынка США

Главный редактор RT Маргарита Симоньян также отметила, что ограничение работы RT незаконно и нарушает принципы свободы слова. Она заявила, что из-за давления со стороны США телеканал может прекратить вещание в стране.

"При худшем развитии событий мы покидаем территорию США, мы больше там не вещаем. При худшем развитии событий Россия отвечает тем же по отношению к американским СМИ. Чего бы мне не хотелось, потому что я журналист", — сказала главред RT.

Симоньян добавила, что американские власти делают все для того, чтобы RT прекратил вещание в США.

"Что они предпринимают по отношению к нам — фактически они нас выживают из страны, они нас ставят сейчас в такие условия, в которых мы работать не сможем. Вот она, хваленая свобода слова. Почему они это делают? Потому что, как им представляется, мы показывали другую точку зрения, и это повлияло на их выборы", — рассказала Симоньян.

Ограничительные меры против RT

В начале сентября Минюст США обязал компанию, обслуживающую телеканал RT America в США, включая его текущую деятельность и телепроизводство, зарегистрироваться как иностранному агенту.

Документ поступил на фоне обсуждения законопроекта, внесенного в палату представителей США с целью изменить требования к регистрации иностранных агентов. Проект предполагает наделение Минюста дополнительными полномочиями, позволяя выявлять и по суду преследовать организации, которые "незаконным путем" пытаются повлиять на политические процессы в США.

Во вторник агентство Блумберг сообщило, что корпорация Google убрала телеканал RT из пакета премиальных видео на YouTube, который продает рекламодателям — Google Preferred. По данным Блумберг, центром расследования в отношении Google стал YouTube, а "следователи из конгресса рассмотрели роль телеканала Russia Today и других сетей, которые спецслужбы США определили как близкие российскому правительству".

Ранее сообщалось, что сенатский комитет США по разведке пригласил для выступления на открытых слушаниях представителей Facebook, Twitter и Google. Предполагалось, что на запланированных на октябрь слушаниях речь пойдет о "попытках России использовать социальные СМИ" для влияния на выборы.

Для компании, работающей в сфере безопасности, ценным инструментом ведения бизнеса может стать сайт YouTube. И хотя возможности этого ресурса для усиления маркетинговой деятельности очевидны, его потенциал как средства поддержки других сторон деятельности компании используется в большинстве случаев очень слабо. Эксперты говорят об этом применительно к разным сферам деятельности, и безопасность здесь не имеет особых отличий от других отраслей.

Видеохостинговый сайт YouTube, принадлежащий компании Google, имеет в настоящее время более миллиарда пользователей. Каждую минуту на него добавляются видеоматериалы со средней продолжительностью 300 часов. Среди молодёжи в возрасте до 25 лет YouTube по популярности превосходит телевидение.

Половина всех просмотров контента на сайте YouTube выполняется в настоящее время с мобильных устройств. В этом случае речь не идёт о высоком качестве изображения, которое и в целом на сайте YouTube просто не воспринимаются аудиторией. Это облегчает использование данного ресурса для любой компании, избавляя её от необходимости вкладывать средства в получение изображения высокого качества.

В итоге стоимость производства видеороликов, которые могут сработать на пользу компании, невелика. Бесплатным является сам видеохостинг на сайте YouTube.

Самое перспективное использование сайта YouTube — это, безусловно, маркетинг. Помимо презентаций продуктов, интервью с топ-менеджерами и репортажей с отраслевых мероприятий, видеоролики могут охватывать другие аспекты деятельности компании. Это могут быть видеоэкскурсии по офису или производственным площадям, обзоры итогов деятельности за определённый период, материалы о повседневной жизни компании и многое другое. Открывается масса возможностей показать потенциальным клиентам и партнёрам как свой профессионализм, так и дружелюбие и коммуникабельность своих сотрудников.

С помощью видеороликов, размещаемых на сайте YouTube, можно вести набор персонала. Такие материалы можно посвятить отдельным департаментам, и это может стать хорошим способом привлечь в отдел кадров компании множество перспективных соискателей.

Новости компании тоже можно выпускать в форме видеороликов. С помощью видеороликов можно вести обучение сотрудников. Кроме того, сотрудники могут в форме видеофрагментов вести переписку. Обмен ссылками на YouTube может стать дополнением к корпоративной почте. В отдельных случаях обмен видеороликами может даже заменить командировки сотрудников.

5 октября 2017 года, в День учителя, стартовала «Неделя знаний на YouTube». Команда ведущей мировой видеоплатформы совместно с партнерами проекта подготовила для пользователей YouTube замечательный подарок – подборки самых интересных и увлекательных видео от крупнейших образовательных платформ, музеев и лидеров тематических направлений. Не забудьте сегодня поздравить свою первую учительницу, а также заглянуть на YouTube!

РОСКОСМОС принимает участие в «Неделе знаний на YouTube» с подборкой космического видео от Телестудии РОСКОСМОСА. Зрители смогут познакомиться с самыми интересными видеосюжетами Телестудии: отправиться на экскурсию по МКС вместе с космонавтами РОСКОСМОСА, выучить космический алфавит, узнать о действии законов физики в невесомости и какие космические предсказания К.Э.ЦИОЛКОВСКОГО уже сбылись, а каким еще предстоит сбыться, а также немного пофантазировать и представить далекие звезды вместо нашего Солнца.

Во время Недели знаний с 5 по 12 октября пользователи YouTube смогут проявить свою эрудицию и принять участие в викторинах в утреннем эфире радиостанции «Маяк», а также в социальных сетях партнеров Недели знаний. РОСКОСМОС на своей официальной странице ВКонтакте пригласит любителей космоса принять участие в конкурсе и подарит победителям памятные сувениры.

Игорь БУРЕНКОВ, исполнительный директор по коммуникациям Госкорпорации «РОСКОСМОС»: «Неделя знаний на YouTube!» — уникальная возможность собрать в рамках одного проекта основные видео-ресурсы, популяризирующие разные направления знаний. РОСКОСМОС с удовольствием принимает участие в проекте и представляет космический плейлист. Уверены, видео от телестудии РОСКОСМОСА понравится пользователям YouTube, и каждый узнает для себя что-то новое».

Спасите мейнстрим!

фестиваль независимой музыки «Индюшата» прошёл в Москве в двадцать седьмой раз

Алексей Касмынин

Пока в Москве держалась погода, и казалось, что не каждая осень одинаково ужасна, в клубе «16 тонн» два дня подряд проходил финал ежегодного фестиваля независимой музыки «Индюшата». И это хорошо. Значит, люди ещё не утратили способность совместно сопереживать абстрактному и не стихли те биения, что порождают тягу к созданию музыкального контента.

Если фестиваль «Индюшата» состоится в следующем году, он будет старше Курта Кобейна, Эми Уайнхаус, Джими Хендрикса и Джима Моррисона. Я не знаю, как именно всё проходило, например, двадцать или двадцать пять лет назад, но фестивалю есть чем гордиться. Некоторые из его финалистов всё-таки получили свою порцию известности и даже смогли продолжать взбираться по шатким и кривым ступеням музыкальной карьерной лестницы. «Jack Wood», «Обе две», «Курара» - неполный список открытий «Индюшат».

В 2017 году фестиваль, как мне показалось, обрёл чёткую цель – вывести команды молодых музыкантов на сцену и при этом сделать так, чтобы их дебютный столичный концерт не стал единственным. В итоге, двадцать седьмые «Индюшата» были похожи на специальное мероприятие, организованное ради смотра групп людьми, в той или иной степени олицетворяющими отечественную музыкальную индустрию. Временами создавалось ощущение, что в зале вообще нет случайных зрителей, которые пришли просто так, купив билеты. Кто-то, например, болел «за своих», кто-то следил за сценой, набрасывая в голове будущую статью, а кто-то сновал с камерой, пытаясь быстро и аккуратно двигаться сквозь толпу. Фотографов и операторов набралось больше, чем в прошлом и позапрошлом году.

Но самое главное – это состав жюри. В него вошли журналисты, продюсеры, музыканты, владельцы студий. Например, взглянуть на дебютантов пришёл Леонид Бурлаков, продюссировавший такие команды, как «Мумий Тролль», «Земфира» и «Братья Грим», а где-то за соседним столиком на сцену смотрела Елена Чистова, работавшая с группой «Агата Кристи». Есть стойкая легенда, что на западе существуют специальные люди, посещающие андеграундные концерты и выискивающие там будущих звёзд мирового масштаба. «Индюшата – 2017» стали попыткой хоть как-то воссоздать этот процесс.

Тут сразу стоит сказать, что в финал попали такие группы, с которыми можно тут же начинать работать по обкатанным схемам. То есть, брать песни, доводить до ума, записывать и сразу ставить в радиоэфир, снимать клипы и крутить их по федеральным музыкальным каналам, набивать группы в обоймы фестивалей. Как мне показалось, при отборе команд, искали в первую очередь не новизну, а качество, при этом соответствующее формату.

Когда-то подобный подход возмутил бы меня сильнее, чем отсутствие зонта в ливень. Но теперь, как мне кажется, ситуация с музыкой в России меняется, причём, изменения идут на всех уровнях. То рэп-баттл отечественных исполнителей попадает на вершину рейтинга Youtube, то будто бы сами собой возникают действительно андеграундные фестивали, причём не просто возникают, а с каждым годом наращивают обороты. Чуть ли не каждый день в Москве можно найти концерт практически любого жанра музыки, вплоть до самых экстремальных. Ладно, чтобы послушать harsh noise иногда приходится подождать неделю, а то и месяц, но потребность даже в таких, казалось бы, абсолютно неформатных мероприятиях существует и она несомненна.

Складывается парадоксальная ситуация, в которой то, что было лет десять назад мейнстримом, то, во что упиралась каждая начинающая группа, то, что легко брала заполнять время любая площадка, нуждается нынче в поддержке. Традиционные методы распространения музыки, главный из них – радио, медленно, но неминуемо умирают. А значит скоро, быть может, уже в ближайшие годы, само понятие мейнстрим станет настолько размытым, что окажется на грани исчезновения. Ведь больше не будет того «потока», который можно наполнить однородным контентом. Каждый сам станет волен выбирать, на что потратить собственное время. Постепенно, таким образом, начнёт отмирать и привычка оглядываться на чужое мнение (но это только если продолжит существовать цифровое пиратство и за каждое «исследование» не придётся платить реальным рублём).

«Индюшата» 2017 – попытка выпестовать тот самый мейнстрим-рок, который ты ловишь по радио во время долгих поездок между городами, когда весь плейлист уже прослушан (быть может, дважды). Это мейнстрим с душой. Одна из важнейших его функций – инициация неофитов. Чтобы понять более «глубокие» произведения жанра, нужно иметь точку отсчёта. Ещё музыку, которая хотя бы чуть-чуть нравится практически всем, можно без опаски ставить на вечеринке, пусть играет.

В нынешнем году изменилось сценическое поведение Александра Кушнира – создателя и бессменного главы оргкомитета «Индюшат», открывшего фестиваль и объявлявшего каждую группу. Самоирония, доходящая до мрачного сарказма, сдобренная актуальными молодёжными словечками и речевыми конструкциями – на мой взгляд это ещё один признак того, что намерения «Индюшат» стали серьёзнее. А возможно, у фестиваля заканчивается число попыток громко прозвучать, ведь ни для кого не является секретом мистическая связь между рок-музыкой и числом двадцать семь.

В этом году на сцену «16 тонн» взошла только одна столичная команда, все остальные были приезжими. Причём, подавляющее большинство групп пело на английском, поэтому когда зрители улавливали родную речь, они сразу начинали прислушиваться внимательнее.

Победителем стала Юля Тимонина из Одессы. Бывает так, что разуму не за что зацепится – нет какой-то разительной новизны формы или блеска эстетики, но что-то в душе отзывается, и ты понимаешь – тут не пусто. За это ощущение музыканты, если верить легендам, и продают собственную душу.

Мой личный приз зрительской симпатии получает команда Hell Bruizes из Москвы. Это трио выдаёт разудалый stoner, при этом постоянно кивающий в сторону The White Stripes. Именно во время их выступления я почувствовал в музыке энергию. Эти трое были самой тяжёлой командой фестиваля и самой громкой. Под их атакой зрители, наконец, проснулись и начали двигаться. Сначала заторможено и с неохотой, а потом уже не отдавая себе в этом отчёта. В группе поёт девушка, она же играет на бас-гитаре, а этот архетип не умрёт пока жива сама рок-музыка.

В первый день выступали «ACEROCKET» из города Изумрудный. Представьте себе смесь Red hot Chili Peppers, Rage against the Machine и Kraftwerk. Именно такую музыку и выдаёт данная банда. Их выступление прошло без единой запинки и мне показалось, что данная команда уже готова к плотному гастрольному графику. Правда, им чего-то всё ещё не хватает для того, чтобы их можно было назвать будущими звёздами.

Остальные группы показались мне взаимозаменяемыми. Не знаю, почему так происходит. Возможно, из-за того, что фестиваль организуют одни и те же люди, оперирующие сообразно собственному вкусу. Я побывал на «Индюшатах», кажется, в четвёртый раз. И судите меня как хотите, но группы, за исключением нескольких, которые можно пересчитать на пальцах одной руки, можно переставлять в любом порядке и от этого кумулятивный эффект воздействия фестиваля на зрителя не изменится. Тут хочу добавить, что почти все, увиденные мною за это время группы при должном старании могли бы занять своё место в музыкальной индустрии. Но им пришлось бы долго и напряжённо работать. А ещё мне хотелось бы спросить, какую музыку они бы играли, если бы точно знали, что им осталось жить ровно один месяц и стали бы они заниматься этим вообще?

Запросы из России к Google на удаление контента составили более половины от всех мировых

Компания Google зафиксировала в первом полугодии 2017 года рекордное количество правительственных запросов за последние шесть лет

Такие данные следуют из отчёта о правительственных запросах (Transparency Report), публикуемого каждые полгода, - сообщает «РосКомСвобода».

«Правительственные учреждения, суды и стороны, участвующие в гражданских судебных процессах, часто обращаются в такие компании, как Google, за сведениями о пользователях. В этом отчете мы публикуем информацию о количестве и типах получаемых нами запросов госорганов, чтобы пролить свет на то, как действия властей влияют на наших пользователей и доступность данных в Интернете», — сказано в отчёте Google.

В период с 1 января до 30 июля 2017 года правительства разных стран в направили в компанию 48941 запросов, касающихся 83 345 аккаунтов, превысив рекордные показатели второго полугодия 2015 года — 40 677 запросов относительно 81 311 аккаунтов.

Согласно отчёту, российские власти 318 раз обращались к компании с запросом о персональных данных пользователей, и запросы касались 531 аккаунта. Google по 10% из них предоставил «некоторые данные». За тот же отчётный период прошлого года власти РФ обращались к американской компании 237 раз (запрос казался 328 аккаунтов), и, таким образом, в этом году количество запросов за тот же период выросло на 34%. За июль-декабрь 2016 года таких запросов было 234 (запрос касался 392 аккаунтов).

Напомним, по итогам 2016 года число запросов в Google от российских госорганов, органов правопорядка и полиции на удаление противоправного контента выросло на 478%, до 13,2 тысяч (начиная с 2009 года). Запросы из России составили более половины от всех запросов на удаление контента, полученных Google со всего мира: госорганы всех остальных стран суммарно направили в американскую IT-корпорацию только 9,3 тыс. запросов на ограничение доступа к противоправной информации.

85 процентов российских запросов были связаны с «национальной безопасностью». Причем наибольшую активность российские чиновники проявили во втором полугодии 2016 года, когда было сделано более 11 тысячи запросов. 43,4 процента запросов касались удаления контента из сервиса Youtube. Американская компания удовлетворила 74 процента российских заявок.

Выросла в этом году доля шифрованного HTTPS-трафика. На конец сентября 2017 года по всем сервисам Google во всём мире его объём составил 89%.

Тенденция роста использования безопасных соединений россиянами отмечалась ещё в конце лета текущего года. В среднем доля зашифрованного трафика, поступающего из России, составила 86%. Самыми же «зашифрованными» странами оказались Мексика и Индонезия — по 95%.

Основная часть незашифрованного трафика приходится на мобильные устройства прошлых поколений, которые больше не получают обновлений и никогда не смогут поддерживать современные технологии шифрования.

В отчёте о прозрачности Google также сказано, что компания удовлетворила 65% правительственных запросов по всему миру, передав властям информацию о более чем 54 000 пользователей.

Кроме этого, Google опубликовал обновленные данные о количестве запросов, которые были направлены в прошлые годы в рамках Акта о негласном наблюдении в целях внешней разведки (FISA), который позволяет АНБ требовать данные пользователей, не являющихся гражданами США. В первой половине 2017 года Google получил 500 «писем национальной безопасности» относительно 1500 аккаунтов.

В мае правительство США приняло решение о прекращении одной из программ FISA — чтении электронной переписки граждан США с иностранцами, в которой упоминаются цели внешней разведки. Теперь АНБ имеет право отслеживать только сообщения, отправленные или полученные непосредственно иностранцами, представляющими интерес для спецслужб. В блоге Google сообщается, что компания собирается бороться за дальнейшие изменения в FISA, которые позволят защитить приватность пользователей.

Компания Apple также сообщила о том, что количество правительственных запросов за первые шесть месяцев 2017 года выросло на 62% по сравнению в первым полугодием 2017 года. В целом органы власти направили в компанию 6407 запросов в период с с января до августа 2017 года.

В своем отчете компания Apple подчеркнула, что правительственные запросы, как правило, касаются контента iCloud — сохраненных фотографий пользователя, электронных писем, резервных копий устройств iOS, контактов и календарей. Компания удовлетворила 32% запросов по всему миру.

В конце мая этого года Google предупредил создателя мессенджера Telegram Павла Дурова о попытке «правительственных хакеров» взломать его почту. Стоит заметить, в последнее время мессенджер Telegram подвергается беспрецедентному давлению со стороны властей сразу нескольких стран. Особо пристальное внимание ему уделяют Россия и Великобритания, власти которых недовольны тем, что спецслужбы не имеют доступа к переписке пользователей. Летом Роскомнадзор заставил Дурова зарегистрировать свой мессенджер в реестре организаторов распространения информации, а ФСБ потребовала у него «ключи шифрования» пользовательской переписки.

Известен лонг-лист фестиваля «Русские рифмы»!

С 5 июня по 15 сентября самые яркие и талантливые поэты и прозаики отправляли свои заявки на Всероссийский литературный фестиваль «Русские Рифмы». Сегодня публикуем имена лучших авторов: каждый, кто найдет свою фамилию в прикрепленном документе, – отправится в Екатеринбург на заключительный этап.

Одни отправятся соревноваться за победу, вторые – поддерживать своих коллег, а также участвовать в открытых чтениях и мастер-классах.

Для определения финалистов проводится второй этап: до 9 октября всем вошедшим в лонг-лист необходимо отправить на почту rusrifmy@rospatriotcentr.ru ссылку на видео, загруженное на youtube.com, с исполнением своего произведения или отрывка из него. Затем на официальном сайте роспатриотцентр.рф будет проведено открытое зрительское голосование за эти ролики.

В финал выйдут по три человека в каждой номинации согласно решению экспертной комиссии и по одному по итогам мнения посетителей интернет-ресурса – всего 36 самых талантливых молодых людей.

Заключительный тур, как и в прошлом году, станет настоящим театрализованным действием. Оценивать тексты будет почетное жюри – заслуженные мастера слова и сцены.

Напомним, фестиваль проводится в рамках исполнения государственной программы «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2016-2020 годы». Организаторами выступают Роспатриотцентр и Федеральное агентство по делам молодежи. Партнеры – Издательская группа «Эксмо-АСТ», «Литературная газета» и журнал «Юность».

«Провинциализация» революции: цивилизационный подход на постколониальном повороте

Игорь Кобылин

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2017, 5

[стр. 97 – 111 бумажной версии номера]

Игорь Игоревич Кобылин (р. 1973) — философ, культуролог, доцент кафедры социально-гуманитарных наук Нижегородской государственной медицинской академии, соорганизатор междисциплинарного семинара «Теория и практики гуманитарных исследований».

В работе «Провинциализация Европы» (2000) Дипеш Чакрабарти, один из наиболее интересных историков, работающих в рамках постколониальных и субалтерных исследований, попытался поставить под вопрос тот исторический нарратив о приключениях современности (modernity), который — пусть и с бесконечными критическими оговорками — продолжает рассматривать Европу на правах основного действующего лица этой захватывающей одиссеи. Конечно, «провинциализировать» Европу не в качестве реального географического региона[1], а как некую воображаемую фигуру, до сих пор являющуюся горизонтом нашего историко-политического мышления, чрезвычайно трудно. Все ключевые феномены современности — от индустриального капиталистического производства до гражданского общества и прав человека — обнаруживают свой исток в европейской культуре. Все базовые концепты современных общественных наук — плоды развития западной интеллектуальной традиции. Даже разоблачение лицемерия европейцев, на словах проповедовавших гуманизм, а на деле безжалостно эксплуатировавших колонизированные народы, не затрагивает безусловную ценность этого гуманизма. Тот факт, что за абстрактным Человеком с большой буквы зачастую подразумевался белый представитель среднего класса, не отменяет подрывного характера универсального потенциала такой абстракции. Чакрабарти справедливо отмечает, что и сам антиколониализм был бы невозможен без просветительского (в широком смысле, включая и марксизм) наследия Европы.

Однако, даже будучи абсолютно необходимым, это наследие более чем проблематично. Речь прежде всего идет о самой модели исторического времени, которая лежит в основе подавляющего большинства западных модерных идеологий. Это стадиальная модель, учитывающая так называемую «неравномерность развития»: все народы бегут по одной «беговой дорожке» цивилизации и прогресса, но пока бóльшая часть из них застыла на старте в «этнографической неподвижности», немногие (западные) культуры сумели вырваться далеко вперед. Формально являясь современниками, колонизаторы и «дикари» оказываются разделены «исторически»[2]. Перемещение в пространстве — с Запада (Севера) на Восток (Юг) — становится и путешествием во времени — из настоящего в прошлое. Согласно Чакрабарти, европейский историзм во всех его разновидностях — это «способ сказать “еще нет” всем неевропейским народам»[3]. Ответить на этот вызов историзма можно, лишь ограничив его универсалистские притязания и усложнив понятие «политической современности». Разбирая историческую концепцию Маркса, Чакрабарти показывает, как можно «провинциализировать» Европу, разграничив «историю 1» (абстрактно-универсальную логику самовоспроизводства капитала) и «историю 2» (многообразие конкретных жизненных миров, неизбежно модифицирующих эту логику).

«Универсальное в этом случае может существовать только в качестве такого местоблюстителя, чье место всегда будет узурпировано исторически особенным, стремящимся выдать себя за универсальное»[4].

В нашу задачу не входит подробное рассмотрение предложений Чакрабарти и других исследователей, работающих в сходном ключе[5]. Постколониальная критика универсалистских претензий европейского историзма будет служить здесь контрастным фоном для анализа другой «провинциализации», временами странно близкой к «постколониальному повороту», но во многом воспроизводящей логику самого ориентализма. Речь пойдет о постсоветской «провинциализации» октябрьской революции.

В небольшом эссе «Два неточных юбилея» Кирилл Кобрин остроумно сопоставил Пасхальное восстание в Дублине 1916 года и октябрьскую революцию в России 1917-го. Вернее, не сами эти события, а «хронологическую путаницу» торжественного празднования их годовщин. Пасхальное восстание началось 24 апреля и трагически завершилось 29-го. Однако юбилейные торжества в 2016 году прошли с 25 марта по 2 апреля, «от Страстной пятницы до первого понедельника после Пасхи»[6]. Годовщина октябрьской революции тоже оказывается «смещенной»: она отмечается, как известно, 7 ноября — по «новому стилю», введенному большевиками зимой 1918 года. В обоих случаях мы сталкиваемся с некоторым политически обусловленным календарным сдвигом. Но, как показывает Кобрин, идеологические наполнения двух сдвигов оказываются диаметрально противоположными. Ирландское решение отмечать юбилей Пасхального восстания на Пасху означает символическое подчеркивание постколониальной национально-государственной идентичности, одной из ключевых составляющих которой является католицизм. Напротив, введение григорианского календаря в Советской России и соответствующая смена праздничной даты были прорывом от местного, национально-конфессионального к всемирному и нерелигиозно-универсальному. Эта открытая Марксом и подхваченная большевиками нерелигиозная универсальность ставила под вопрос сложившиеся конфигурации общества, нации и государства, открывая дорогу мировой революции и грядущему Интернационалу[7].

Как известно, первоначальный расчет на мировую революцию не оправдался, и социализм пришлось строить в одной стране. «У-топический» (в буквальном смысле слова) проект оказался «национализирован» и «территориализирован». Тем не менее даже на пике сталинской квазиимперской реставрации «советское время» продолжало оставаться всемирным, а октябрьская революция — позиционировалось как ключевое событие именно мировой истории. Конечно, будучи политической конструкцией, это время создавало собственную — идеологически размеченную и отфильтрованную — «всемирность». Но даже для внешнего, критического взгляда, видящего в советском коммунизме лишь одну из конкурирующих партикулярностей, притязания этого советского особенногона статус всеобщего являлось очевидным.

Ситуация радикально изменилась в конце 1980-х — запущенная Горбачевым перестройка оказалась и перестройкой темпорального порядка. В интересующем нас аспекте ее можно описать как переход от единственности советской временнóй разметки всемирного ко всемирному как множеству несводимых темпоральностей. Действительно, рубеж 1980—1990-х — это настоящее освобождение времен, шок «одновременности неодновременного», беньяминовский «водоворот в реке», смыкающий в ритме своего движения «реставрацию» и «незавершенность». Акселеративный российский постмодернизм тасовал «возвращенные имена», составляя прихотливые комбинации: под одной журнальной обложкой могли быть напечатаны Иван Ильин и Жан Жене, Бухарин и де Сад, Флоренский и Берроуз. Панки и казаки-монархисты, либералы-западники и славянские неоязычники, националисты и евразийские традиционалисты, анархисты-экологи и фашисты-эзотерики — оказалось, что нет таких идеологий и субкультур, даже считавшихся навсегда похороненными в невозвратном прошлом, у которых в новой России не было бы некоторого социального потенциала. При этом каждая такая идеология обладала собственным виденьем исторического времени и собственной хронополитикой.

Этот анахронический карнавал сопровождался, однако, не столько эйфорическим ликованием, сколько странной меланхолией и мрачным упоением гипостазируемой катастрофой. Артемий Магун так описывает аутоагрессию ранних 1990-х, выполнявшую с его точки зрения идеологическую функцию:

«Она негативным образом заполняет место универсального, высвобождая, оправдывая и вместе с тем маскируя эгоистическую частную деятельность субъекта. [...] Негативный универсализм нищеты и катастрофы образует свободное место для “самодостаточного” индивида»[8].

Советское «всемирное» сменилось универсальной литанией, маскирующей тотальную постсоветскую приватизацию. Важно отметить, что литании и ламентации, о которых говорит Магун, часто включали в себя псевдоколониальные мотивы. Рядом с потребительски изобильным Западом собственное общество представлялось «Верхней Вольтой с ракетами». Люди со странным удовольствием сравнивали себя с «дикарями», «папуасами», «неграми», «чурками». Расистский словарь служил здесь не столько для сознательного унижения (пост)колониального Другого, сколько для самоуничижения перед воображаемой западной «метрополией»[9]. Сегодня распад советской «империи» неплохо изучен, но необычная метаморфоза «имперского» сознания, примеряющего на себя колониальную идентичность, кажется, остается неисследованной.

Это блуждающее колониальное означающее эксплуатировалось практически всеми политическими силами, хотя, разумеется, совершенно по-разному. Националисты оплакивали русский народ, оказавшийся в колониальной узде «большевиков-инородцев». Либеральный дискурс отсылал скорее к «просветительской» риторике колониализма — речь тут, как правило, шла о борьбе с пережитками советского варварства и постепенном приобщении к мировой цивилизации, воплощенной в странах Запада[10]. Но, пожалуй, наиболее активно этот ресурс использовался в среде близких к КПРФ «патриотических левых»: события 1991 года трактовались здесь как результат экспансионистской политики Запада, превратившего распавшийся Союз в свою энергетическую колонию. Борьба за независимость предполагала возвращение к «доколониальному» состоянию — суверенному СССР. В этой консервативной реставрационной программе коммунистическая идея подверглась окончательной «национализации». Будучи спаянной с неким национально-религиозным архетипом, с «кодом уникальной российской цивилизации», она все больше отрывалась от своих собственно марксистских, «западнических» корней. Понятно, что левопатриотическая среда была и остается крайне неоднородной, и более или менее ортодоксальные марксисты продолжают играть в ней значительную роль. Но определяющим был именно «цивилизационный» поворот, в котором Николай Данилевский стал чуть ли не важнее Маркса и Энгельса. В наиболее интересном и артикулированном виде этот поворот представлен в многочисленных книгах ученого-химика, методолога науки, политолога и популярного публициста левопатриотического направления Сергея Кара-Мурзы — и прежде всего в небольшой работе с симптоматичным названием «Маркс против русской революции» (2008)[11]. Конечно, его концепция имеет много общего и с «национал-большевизмом» 1920—1930-х годов, описанным Михаилом Агурским, и с некоторыми идеями «русской партии» 1950—1980-х[12]. Но ссылок на Антонио Грамши, Клода Леви-Стросса, Эдварда Саида и Иммануила Валлерстайна в книгах Кара-Мурзы едва ли не больше, чем на теоретиков «национал-большевизма» разных времен. Это позволяет изменить контекст, в который, как правило, помещаются его работы, и прочитать их на фоне современных постколониальных исследований, стремящихся «провинциализировать» Европу.

Действительно, критическое прочтение классического марксизма, предлагаемое «традиционалистом» Кара-Мурзой, во многом сходно с постмодернистской ревизией наследия Маркса, включая ее постколониальный и феминистский варианты. В обоих случаях мы сталкиваемся с разоблачением универсалистских притязаний освободительного проекта и обнаружением замаскированного партикулярного интереса с его исключающей логикой. Так Эдвард Саид в «Ориентализме» показывает, что работа Маркса «Британское владычество в Индии», несмотря на осуждение английского колониального господства, «прекрасно вписывается в стандартную схему ориенталистского предприятия»[13]. Сочувствуя страданиям индийского крестьянства, Маркс тем не менее полагает, что осуществляемое колонизаторами разрушение сельских общин — это исторически прогрессивный шаг, революционизирующий «дремотную Азию» с ее деспотизмом и суевериями. Англия является здесь «бессознательным орудием истории», призванным, «с одной стороны, уничтожить старое азиатское общество, а с другой стороны, заложить материальную основу западного общества в Азии»[14]. Заканчивая «Британское владычество…», Маркс приводит отрывок из стихотворения Гёте «К Зулейке»:

Если мука — ключ отрады,

Кто б терзаться ею стал?

Разве жизней мириады

Тамерлан не растоптал?[15]

Саид сосредотачивается на этическом моменте — сочувствие Маркса было вытеснено ориенталистской цензурой, работающей внутри самогó концептуального языка описания, которым он был вынужден пользоваться. Пассивные «восточные люди» настолько привычны к страданию, что почти и не страдают[16]. Так что встать на сторону «исторической необходимости» здесь намного проще, чем в Европе. Живая эмпатия оказалась бессильна против тяжелого груза эссенциалистских клише.

Однако если принять во внимание приводившиеся выше размышления Чакрабарти и Фабиана, то в текстах Маркса об Индии можно увидеть не только личный этический изъян, спровоцированный плотным ориенталистским интертекстом, но и философско-теоретическую проблему: Маркс демонстрирует здесь то самое европоцентричное, господское темпоральное дистанцирование, тот самый аллохронизм, который удваивает географический разрыв между Востоком и Западом разрывом стадиально-историческим. Диагностически важные пункты постколониальной критики Марксова европоцентризма в сжатом виде представлены в тексте Тимоти Митчелла «Сцена “современности”». Согласно Митчеллу, Маркс «со страстью, большей, чем у любого другого теоретика XIX века»[17], проектирует «Европу» в качестве опорной оси темпорально-пространственной организации модерного мира. Как известно, мотором прогрессивного исторического развития у Маркса выступает диалектика производительных сил и производственных отношений. Тем не менее, когда речь заходит о первоначальном накоплении капитала, эта диалектика теряет свой аналитический потенциал. Неспешный «генезис фермера» и столь же неторопливое развитие мануфактур в Британии не в состоянии дать старт промышленному капитализму. В поисках объяснения Маркс обращается к анализу колониальной системы. Именно здесь расцветает «утренняя заря капиталистической эры производства»: эксплуатация колоний заложила прочную основу индустриального капитализма. Таким образом, буржуазная современность обнаруживает свои множественные истоки по всему миру — в Америке, Африке, Ост-Индии. Однако Марксу удалось собрать это рассеянное гетерогенное множество и представить его в форме линейного повествования о становлении европейского капитала. Проигнорировав все специфические формы власти и производства в колониях — рабский труд, организацию портовых поселений, особые виды надзора над колонизируемыми, новые типы военной стратегии, — Маркс сводит колонизаторскую активность европейцев к чистому насилию. И хотя он неустанно критикует варварские методы грабежа «туземного населения», такая редукция, как полагает Митчелл, не является невинной. Исторически зафиксированные формы колониального насилия становятся у Маркса насилием самой истории — линейной, прогрессистской, европоцентричной, насилием той «исторической необходимости», которая позволяет смириться с «мириадами» растоптанных колониальных жизней.

В своей оценке европоцентричности марксизма Кара-Мурза куда радикальнее, чем более или менее осторожные Саид, Чакрабарти и Митчелл: «Маркс и Энгельс были великими патриотами Запада, их евроцентризм был высшей пробы»[18]. Но быть «великими патриотами» цивилизации, чья сущность, согласно российскому публицисту, заключается в империалистическом экспансионизме, означает разделять ее завоевательный дух. И действительно, в интерпретации Кара-Мурзы авторы «Манифеста Коммунистической партии» оказываются чуть ли не в одном ряду с Сесилом Родсом и другими идеологами и практиками империализма. Так Энгельс, теоретизировавший на тему жизнеспособных (то есть обладавших достаточной силой для господства над другими) и нежизнеспособных народов, прямо назван «идеологом колониальной политики» как внутри Европы, так и за ее границами. Причем политики, защищающей не классовые интересы немецкого пролетариата, а национальные интересы немцев вообще[19].

Понятно, что Кара-Мурзу интересует не столько отношение Маркса и Энгельса к колонизации Индии или Африки, сколько их характеристики русского — и шире — славянского мира. В подобранных им примерах нет недостатка в хлестких выражениях: здесь и русские, которые «еще слишком варвары, чтобы находить удовольствие в научных занятиях или в умственной работе (исключая интриги)»[20]; и австрийские славяне (чехи, моравы и словаки), которые «никогда не имели своей истории»[21]; и «панславистские» южные славяне — «обломки народов», видящие «свое спасение только в регрессе всего европейского движения»[22]. Многочисленные пейоративные высказывания Маркса и Энгельса об азиатской, «татаризовавшейся» Московии, сочетавшей «монгольского раба» с «монгольским господином», Кара-Мурза вписывает в историю «западной русофобии», понимаемой им как сходный с саидовским «ориентализмом» культурный конструкт, окончательно сформировавшийся в эпоху Просвещения, но восходящий в своем истоке к временам Средневековья. Этот унаследованный от прошлого конструкт сыграл, согласно Кара-Мурзе, важную роль в марксистской теории. Будучи «биологизирован», он способствовал естественнонаучной «натурализации» того историко-эволюционного эссенциализма, который Маркс и Энгельс некритически восприняли от Гегеля. Историко-эволюционным эссенциализмом Кара-Мурза называет гегельянское различение исторических и неисторических народов. Но если у Гегеля критерием подобного различения было обладание/необладание саморазвертывающимся духом, то Маркс, пытаясь найти «естественную основу» национальных различий, обнаруживает ее в «почве». Так он пишет Энгельсу о заинтересовавшей его книге Пьера Тремо «Происхождение и видоизменение человека и других существ» (1865), связывающей эволюционную теорию с геологией:

«Он исправляет поляка Духинского, теорию которого о различиях в геологии России и западнославянских земель он в общем подтверждает, отмечая ошибочность его мнения, будто русские — не славяне, а скорее татары и т.д.; считает, что ввиду преобладающего типа почвы славяне здесь татаризовались и монголизировались; он же доказывает (он долго жил в Африке), что общий тип негра есть лишь результат дегенерации более высокого типа»[23].

Все эти расово-этнические спекуляции усиливают ощущение двусмысленности от некоторых текстов немецких теоретиков. Анализируя статьи Энгельса, посвященные революции 1848 года, Кара-Мурза подчеркивает, что здесь борьба прогрессивных и реакционных классов зачастую превращается в борьбу прогрессивных и реакционных народов. Хоть и признавая неоднозначность понятия «народ» в классическом марксистском дискурсе (в описании прогрессивно-революционных немцев и мадьяр малая — собственно революционная — часть может именовать собой все целое), Кара-Мурза прочитывает освободительный марксистский нарратив как нарратив, сохраняющий этнизированные иерархии. Пролетарский интернационализм, классовые битвы с буржуазией и революционный переход к общественному владению средствами производства — это привилегии исключительно европейских рабочих, то есть рабочих тех стран, где развитый капитализм уже обнаруживал симптомы собственного смертельного кризиса. Всем остальным нужно скорее сражаться за капитализм, ибо преждевременная победа в борьбе с его ранними, незрелыми формами способна закапсулировать нетерпеливых революционеров в добуржуазном деревенском варварстве. Несмотря на некоторые колебания Маркса в отношении коммунистического потенциала русской крестьянской общины[24], высокомерное европейское «еще нет» в адрес отсталого «неЗапада» звучит тут более чем отчетливо.

Вопрос о том, какое место в наследии Маркса и Энгельса занимают размышления о расе и национальности и, соответственно, о степени справедливости критики Кара-Мурзы, слишком сложен и требует отдельного анализа. Но, даже если в целом согласиться с ее справедливостью, выводы, извлеченные им из этой критики, вызывают серьезные сомнения. Действительно, сходство с постколониальными исследованиями, демонстрируемое текстом «Маркс против русской революции», довольно скоро обнаруживает свой предел в чрезвычайно важном пункте. С самого начала постколониальный дискурс с подозрением относился к любым видам эссенциализма. Что такое ориентализм, критикуемый Саидом? Это как раз и есть машина по производству вечных сущностей — «Востока», «Запада», «восточного характера», «арабского ума», «деловитого европейца» и «ленивого туземца». И для антиколониального движения всегда существует опасность попасть в эту эссенциалистскую ловушку, принять предложенную «сущность», поменяв, конечно, оценочный знак на противоположный. Именно в такую ловушку и попадает цивилизационный подход Кара-Мурзы. Разоблачая марксистскую «русофобию» как разновидность ориентализма, он воспроизводит «ориенталистскую» логику в своих собственных рассуждениях.

Этот вывернутый наизнанку ориентализм заметен уже в критической части работы. Разбирая соотношение национального и социального в марксистской теории, Кара-Мурза трактует это соотношение как столкновение двух различных подходов: «Вот прогноз Энгельса, в котором он соединяет социальное(формационный подход) с национальным (цивилизационный подход), соединяет категории классовые и этнические»[25]. Мало того, что Кара-Мурза обнаруживает в марксизме предчувствие Шпенглера — оказывается, что «Шпенглер» и составляет тайное перверсивное ядро учения: «как только Маркс и Энгельс переходят от модели истории как войны народов к модели классовой борьбы, методологическая сила их модели иссякает»[26]. По всей видимости, цитированные выше пассажи о «ленивых мексиканцах», «русских варварах» и «неисторических австрийских славянах» неприемлемы в своих оценках, но верны методологически. Выходит, что все значение марксизма и заключается в его «европоцентризме»: демонстрируя западное превосходство, он проявляет те линии цивилизационных разломов, которые и определяют подлинное содержание мировой истории.

Именно в духе «столкновения цивилизаций» Кара-Мурза и интерпретирует события октября. Если февральская революция была революцией «по Марксу», то октябрьская — это не просто «Революция против “Капитала”»[27], это революция против всего западного «гражданского общества». Продолжая пользоваться марксистским словарем классовой борьбы, большевики совершили подлинно русскую народную революцию, аккумулировав тот «традиционалистский» ресурс, который Маркс счел бы безусловно реакционным.

«Обращение к текстам Маркса и Энгельса [...] приводит к выводу, что марксистская доктрина в ее классической форме была системным отрицанием мировоззренческой матрицы, на которой и был собран русский народ. Получается, что сам образ русского народа, верно схваченный проницательным умом Маркса, был врагом главных смыслов его учения. [...] Русским революционерам приходилось вести людей на борьбу под знаменем марксизма — и в то же время охранять сознание этих людей от марксизма»[28].

По сути это был цивилизационный вызов, брошенный Россией Западу. Здесь уже не пространство превращается во время, как в европейском историзме, а скорее наоборот — темпорально-историческое различие опространствливается, привязывается к идеологически размеченной географии. Капиталистическая «современность», которую Чакрабарти хотел усложнить, вписав в нее индийских крестьян с их богами и демонами, отвергается Кара-Мурзой как сущностная черта враждебного цивилизационного типа, имеющего явную территориальную прописку. Таким образом, стадиальная «неравномерность развития», так беспокоящая постколониальных теоретиков, преодолевается в гипостазировании исторических абстракций и их последующей проекцией на карту мира. «Традиционное» и «модерное», «крестьянско-общинное» и «буржуазное» противостоят друг другу не стадиально, а скорее «регионально», в качестве неких территориальных позиций в глобальном геополитическом конфликте. Октябрьская революция не боролась с уже существующим капитализмом с целью его формационного преодоления. Скорее она упреждала его экспансию на территорию России и укоренение в тех периферийных формах, которые неизбежно подчинили бы нашу страну капиталистической метрополии Запада.

«Советская цивилизация», построенная большевиками, не просто хранила суверенитет. Ей удалось придать «традиционному» политико-географическую определенность и сделать его равноправной альтернативой западной modernity. Модерному индивидуализму противостояла советская коллективность, но не в качестве «свободной ассоциации свободных производителей» (Маркс), а как мультиплицированная традиционная крестьянская община — на ее принципах, утверждает Кара-Мурза, строились не только совхозы с колхозами, но и советское индустриальное производство. Само общество в СССР органически «вырастало» по модели большой патриархальной семьи, в то время как модерная социальность конструировалась по модели конкурентных рынков. Кара-Мурза цитирует знаменитый «антисемейный» пассаж из «Манифеста», чтобы еще раз подчеркнуть глубокую чуждость марксизма русско-советской культуре:

«Его [пролетария] отношение к жене и детям не имеет более ничего общего с буржуазными семейными отношениями… Закон, мораль, религия — все это для него не более как буржуазные предрассудки, за которыми скрываются буржуазные интересы»[29].

Фундаментальное расхождение цивилизационных типов проявилось и в понимании государства — сакрализованная советская идеократия мало напоминала бюрократические нововременные государства Европы и прямо противоречила марксистскому тезису о постепенном отмирании государственной машины. Наконец, сущностный конфликт модерного Запада и «традиционалистского» СССР — это конфликт и двух принципиально различных антропологий: атомарно-механистической и «соборной».

Продолжать дальше ряды этих противопоставлений, подробно представленных во многих работах Кара-Мурзы, наверное, излишне, поскольку логика подобной цивилизационной компаративистики хорошо известна. Важно зафиксировать главный тезис: вопреки собственным намерениям октябрьская революция способствовала взаимной «провинциализации» участников противостояния, сделав видимыми вечные, неизменные, внеисторичные «культурные генотипы» каждого из них.

Но не находятся ли современные постколониальные исследования еще дальше от понятия универсального, чем «цивилизационный антиколониализм» Кара-Мурзы? Постколониальные теоретики поставили под сомнение общезначимость исторического времени и, соответственно, универсальность деления обществ на «прогрессивные» и «реакционные». Но разве не лишили они себя тем самым возможности выносить и общезначимое критическое суждение? Продуктивная сосредоточенность на различиях, гибридах, переходах, переводах, медиациях и трансформациях оберегает от возвращения к дискредитированной всеобщности освободительных идеологий и движений прошлого. Но не превращается ли тогда подрывной антиэссенциализм в неразборчивое любование чистой текучей множественностью?

Возможно, вопреки заявлениям самих представителей постколониальных исследований проповедуемый ими антиэссенциализм и является лучшим свидетельством незримой работы абстрактно-всеобщего. Конечно, симптоматичную марксистскую интерпретацию буржуазных прав и свобод (универсальные права человека на самом деле являются правами белых мужчин — владельцев собственности) можно применить к самому Марксу и увидеть в универсалистских притязаниях «формационного подхода» европейскую волю к доминированию. Но, как заметил Славой Жижек, «идентификация частного содержания, гегемонизирующего всеобщую форму, — только половина дела»[30]. Необходимо поставить вопрос об исторических условиях становления этой всеобщей формы реальным агентом социальной жизни.

«В этом [...] суть анализа “товарного фетишизма” у Маркса: в обществе, где преобладает товарный обмен, индивиды в своей повседневной жизни относятся к себе и к окружающим объектам как к случайным воплощениям абстрактно-всеобщих понятий»[31].

То есть все этнические, расовые, религиозные, культурные и профессиональные идентичности ощущаются субъектом как принципиально контингентные по сравнению с абстрактно-универсальной способностью к мысли или труду вообще. И хотя эта универсальность может не тематизироваться напрямую, сам антиэссенциалистский пафос постколониализма говорит нам о том, что она уже в полной мере работает в социальной действительности глобализированного мира. Увлеченность же Кара-Мурзы «культурными генотипами» свидетельствует о его частичной правоте в отношении «советской цивилизации»: в своей исторической конкретике она и вправду оказалась еще слишком «традиционной», чтобы окончательно раскодировать «сущности» и дестабилизировать «органические равновесия». Зато нынешние российские представители «консервативного поворота» своими характерными заявлениями подтверждают скрытую победу товарной формы. Циническая рефлексивность (столь отличная от серьезности и искренности текстов Кара-Мурзы), с которой конструируется сегодня патриотические «цивилизационные» идеологемы, имеет здесь ценность симптома. Совсем недавно общественность обсуждала «постмодернистские» сентенции министра культуры РФ об опосредовании любых исторических построений национальными интересами[32]. Но в наиболее развернутом и провокативном виде «консервативный конструктивизм», негативно указывающий на присутствие универсального, был представлен в историософских размышлениях Александра Дугина.

Еще в декабре 2013 года Дугин прочитал лекцию по приглашению «Партии Великое Отечество». Выступая перед патриотически настроенной аудиторией, он выдвинул необычный для «традиционалиста» конструктивистский тезис: история — это не более чем «пятно Роршаха». Прошлое не субстанциально, и никаких объективных исторических фактов не существует. По сути, история — это продолжение актуальных идеологических сражений. Каждая политически вовлеченная сила творит свой собственный «историал», свою собственную «традицию». И если западная философская мысль и историческая наука это давно поняли (Дугин ссылается на Дюмезиля и Фуко)[33], то русской патриотической историософии еще только предстоит осознать стоящие перед ней творческие задачи. Вместо бесплодной борьбы с вражескими «фальсификациями» прошлого, необходимо заново изобрести это прошлое в соответствии с русскими интересами в мировой битве за гегемонию. В изложении Дугина этот будущий патриотический нарратив должен представлять собой перевернутую версию либерального.

«Нам огромную помощь могут оказать либералы. Потому что сегодня, именно сегодня тот редкий случай, когда половину работы наши противники за нас сделали»[34].

Это заявление чрезвычайно показательно. «Фундаменталист» и «традиционалист», который осознает абсолютную случайность фундамента и традиции, вынужден изобретать их, отталкиваясь от либеральной современности, является лучшим подтверждением невидимого триумфа капиталистического всеобщего.

В заключение своего небольшого текста «Против прав человека» Жижек отмечает правоту Маркса: конечно, буржуазное всеобщее — это идеологическая иллюзия, форма, маскирующая частные интересы господствующего класса. Но вместе с тем — форма никогда не остается только лишь формой. Она обладает независимой динамикой и может быть политизирована теми, кто продолжает оставаться угнетенным. Любопытно, что Жижек размышляет в колониальных терминах:

«Недостаточно просто постулировать некую подлинную артикуляцию опыта жизненного мира, так как он впоследствии присваивается властью, чтобы служить ее частным интересам. [...] Гораздо более интересен обратный процесс, в ходе которого то, что изначально было идеологической конструкцией, навязанной колонизаторами, внезапно берется на вооружение ее подчиненными как средство артикуляции их “подлинных” требований»[35].

Применительно к обсуждаемой здесь теме это может означать следующее: узлы, привязывающие Маркса к «Западу», а октябрьскую революцию к «Востоку», должны быть развязаны, а тот освободительный универсалистский потенциал, который, несмотря на все трагедии воплощения, содержался и в русском, и в западном марксизме, может быть переосмыслен и задействован в «политизации» несправедливостей, которыми отмечен современный мировой порядок.

[1] Как конкретный регион Европа уже «провинциализировалась» благодаря ходу «самой истории». «Историки давно признали, что так называемая “европейская эпоха” в современной истории стала уступать место иным региональным и глобальным конфигурациям где-то к середине XX века. Европейская история уже больше не считается воплощением чего-то вроде “универсальной человеческой истории”» (Chakrabarty D. Provincializing Europe: PostcolonialThought and Historical Difference. Princeton, 2000. P. 3).

[2] Такое темпоральное дистанцирование антрополог Йоханнес Фабиан назвал аллохронизмом, см.: Фабиан Й. Фрагмент из книги «Время и Другой» // Социология власти. 2016. Т. 28. № 2. С. 132—148.

[3] Chakrabarty D. Op. cit. P. 8.

[4] Ibid. P. 70.

[5] Убедительную критику представленной Чакрабарти «провинциализации» см. в: Жижек С. Размышления в красном цвете: коммунистический взгляд на кризис и сопутствующие предметы. М.: Европа, 2011. С. 143—150.

[6] Кобрин К. Постсоветский мавзолей прошлого. Истории времен Путина. М.: Новое литературное обозрение, 2017. С. 131.

[7] Жак Деррида настаивает на беспрецедентности Марксова изобретения универсальности — изобретения, одновременно научного и политического. Согласно Деррида, Маркс явился создателем уникальной научно-философской формы. Эта форма оторвалась от религиозно-мифологической и национальной почвы, связываясь при этом — впервые в истории — «с мировыми формами социальной организации (такими, как партия с универсальным призванием, рабочее движение, конфедерация государств и так далее)». Деррида Ж. Призраки Маркса. Государство долга, работа скорби и новый интернационал. М.: Logos-altera; Esse Homo, 2006. С. 133.

[8] Магун А. Отрицательная революция: к деконструкции политического субъекта. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2008. С. 74.

[9] Подобные ламентации были характерны уже для позднестсоветской эпохи. Расколотость советского субъекта, чувствовавшего себя одновременно и носителем «передовых достижений цивилизации» и «примитивным дикарем», особенно отчетливо проявляется в воспоминаниях бывших «воинов-интернационалистов». В рассказах ветеранов афганской войны 1979—1989 годов Афганистан предстает в качестве удивительного места «совпадения противоположностей». С одной стороны, он описывается посредством хорошо узнаваемых ориенталистских клише как «дикая», «отсталая» страна, живущая в вечном «средневековье». С другой стороны, для многих советских солдат и офицеров служба в Афганистане — это еще и возможность «престижного потребления». В кабульских «дуканах» можно было купить дефицитные американские джинсы, японские часы и (видео)магнитофоны, а дружественные местные иногда устраивали для бойцов видеосалоны с гонконгскими боевиками. «С утра [...] съездили [...] в “оптику” и дуканы. [...] Из-за нашего чертового дефицита всегда и во всем мы в их глазах, наверное, сами выглядим папуасами» (Лапшин Ю.М. Афганский дневник(http://militera.lib.ru/db/lapshin_um/02.html)). Для советских людей Афганистан был не только феодальным «загадочным Востоком», но и — хотя бы отчасти — современным консьюмеристским «Западом», по отношению к которому они чувствовали себя «дикарями».

[10] Илья Будрайтскис отметил сходство советской и постсоветской борьбы с «пережитками»: «Так же, как сейчас на пути к “европейскому будущему” и рыночной нормальности встают обломки прошлого, полноте и завершенности сталинского социализма в свое время мешали препятствия в виде пережитков капиталистического общества». (Будрайтскис И. Вечная охота на Красного человека (http://openleft.ru/?p=7596)).

[11] Кара-Мурза С.Г. Маркс против русской революции. М.: Эксмо; Яуза, 2008.

[12] См.: Агурский М. Идеология национал-большевизма. М.: Алгоритм, 2003; Митрохин Н. Русская партия. Движение русских националистов в СССР. 1953—1985 годы. М.: Новое литературное обозрение, 2003.

[13] Саид Э.В. Ориентализм. Западные концепции Востока. СПб.: Русский мiръ, 2006. С. 242.

[14] Маркс К. Будущие результаты британского владычества в Индии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. М., 1957. Т. 9. С. 225.

[15] Маркс К. Британское владычество в Индии // Там же. С. 136.

[16] О расистских иерархиях способности переносить страдания в западном медицинском дискурсе XIX века см.: Bourke J. The Story of Pain: From Prayer toPainkillers. Oxford; New York: Oxford University Press, 2014. P. 192—230.

[17] Митчелл Т. Сцена «современности» // Неприкосновенный запас. 2014. № 6(98). С. 128.

[18] Кара-Мурза С.Г. Указ. соч. С. 81. О европоцентризме — или, как он пишет, «евроцентризме» — у Кара-Мурзы есть отдельная работа: Он же. Евроцентризм — эдипов комплекс интеллигенции. М.: Алгоритм, 2002.

[19] Он же. Маркс против русской революции. С. 34. Впрочем, и Саид в «Культуре и империализме» высказывается о Марксе и Энгельсе значительно жестче, чем в «Ориентализме»: «Точно так же, как Конрад использовал колониальные отчеты о ленивых туземцах, Маркс и Энгельс мусолили теории о невежестве и предрассудках восточных людей и африканцев» (Саид Э. Культура и империализм. СПб.: Владимир Даль, 2012. С. 347).

[20] Энгельс Ф. Армии Европы II. Русская армия // Маркс К., Энгельс Ф. Указ. соч. С. 479. Т. 11.

[21] Он же. Демократический панславизм // Там же. Т. 6. С. 294.

[22] Он же. Борьба в Венгрии // Там же. С. 183. О том, что основоположники научного коммунизма были в целом не чужды эссенциалистского «народоведения», могут свидетельствовать две следующих цитаты (обе, конечно, приводятся Кара-Мурзой в книге «Маркс против русской революции»). Первая из «Демократического панславизма» Энгельса, но речь здесь идет уже не о славянах: «И что за беда, если богатая Калифорния вырвана из рук ленивых мексиканцев, которые ничего не сумели с ней сделать?» (Он же. Демократический панславизм. С. 292.) Вторая из Маркса. Рассказывая Энгельсу о книге Флеровского (Василия Васильевича Берви) «Положение рабочего класса в России», Маркс пишет: «Как и Монтей, он [Флеровский. — И.К.] хорошо схватывает особенности характера каждого народа — “прямодушный калмык”, “поэтичный, несмотря на свою грязь, мордвин” (которого он сравнивает с ирландцами), “ловкий, живой эпикуреец-татарин”, “талантливый малоросс” и т.д.» (Маркс — Энгельсу, 12 февраля 1870 г. // Там же. Т. 32. С. 363).

[23] Маркс — Энгельсу, 7 августа 1866 г. // Там же. Т. 31. С. 209—210.

[24] См.: Маркс К. Наброски ответа на письмо В.И. Засулич // Там же. Т. 19. С. 400—421.

[25] Кара-Мурза С. Указ. соч. С. 56.

[26] Там же.

[27] Кара-Мурза часто обращается к этой статье Антонио Грамши: Грамши А. Революция против «Капитала» (http://libelli.ru/magazine/98_3/i.htm).

[28] Кара-Мурза С. Указ. соч. С. 242—243. Хотя Кара-Мурза пишет здесь о русском народе, речь в его текстах всегда идет именно о цивилизационной, а не узконациональной «матрице». Более того, вопрос национального — это еще один критерий различия «России» и «Европы». В русской культуре понятие «народа» инклюзивно. На Западе же царят расизм (причем не только по отношению к «цветным», но и в обращении с собственными непривилегированными классами), национализм и натуралистически понимаемая этничность.

[29] Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Они же. Сочинения. М., 1955. Т. 4. С. 434.

[30] Жижек С. Против прав человека. М.: Свободное марксистское издательство, 2010. С. 29.

[31] Там же.

[32] См.: Мединский В. Интересная история // Российская газета. 2017. 4 июля (https://rg.ru/2017/07/04/vladimir-medinskij-vpervye-otvechaet-kritikam-s...).

[33] В программе этой партии в разделе «Методы» записано: «Патриотическое воспитание молодежи. Прекращение внедрения западных образовательных методик» (https://xn—80aealaaatcuj2bbdbr2agjd6hzh.xn—p1ai/doc/program).

[34] См.: Дугин А. Лекция для Партии Великое Отечество(www.youtube.com/watch?v=YMrmk44w-tM). Подробнее об этом выступлении см.: Кобылин И. «Пятно Роршаха»: консервативная революция в поисках прошлого(https://cyberleninka.ru/article/n/pyatno-rorshaha-konservativnaya-revoly...).

[35] Жижек С. Против прав человека. С. 32.

Крупнейший образовательный предпринимательский форум «Трансформация» пройдет в Москве

Гости узнают о передовых технологиях в маркетинге, послушают лекции успешных бизнесменов и получат советы по управлению компанией.

Крупнейший бизнес-форум «Трансформация» состоится 29–30 сентября в спорткомплексе «Олимпийский».

Мероприятие, организованное Правительством Москвы для предпринимателей, соберет около 20 тысяч участников. За два дня форума они узнают о передовых технологиях в маркетинге и о том, а как управлять компаниями и бизнес-процессами.

Главными целями форума станут повышение компетенции предпринимательского сообщества и помощь в развитии малому и среднему бизнесу, рассказал заместитель Мэра Москвы в Правительстве по вопросам экономической политики и имущественно-земельных отношений Наталья Сергунина.

«Важнейшим аспектом форума является также то, что его сможет посетить любой предприниматель, ведь участие в нем бесплатное», — отметила она.

Перед гостями выступят настоящие легенды российского бизнеса: Оскар Хартманн, Максим Гришаков, Алексей Васильчук, декан первого в России факультета интернета в университете «Синергия» Дмитрий Юрков, ведущий российский эксперт по привлечению трафика Михаил Колмаков и многие другие. Спикеры подготовили для участников как лекции, так и задания с примерами из реальной практики.

Кроме того, в ходе форума «Трансформация» пройдут три панельные дискуссии: «Криптовалюты: тренды и перспективы», «Деловые сообщества для развития бизнеса» и «Заработок на YouTube». В них примут участие Герман Клименко, Алексей Репик, Виталий Бутерин, Амиран Сардаров и многие другие.

Начал работу Конгресс индустрии детских товаров.

26 сентября, в Москве начал свою работу Конгресс индустрии детских товаров. Мероприятие посетили заместитель Председателя Правительства Российской Федерации Ольга Голодец, Министр промышленности и торговли Российской Федерации Денис Мантуров, председатель Комитета Государственной Думы по вопросам семьи, женщин и детей Тамара Плетнева, генеральный директор Агентства стратегических инициатив Светлана Чупшева.

В ходе Пленарного заседания участники дискуссии затронули вопросы развития индустрии, производства музыкальных инструментов, борьбы с контрафактом, повышения качества в сегменте школьной формы, а также маркировку детских товаров, экспортные возможности индустрии и поддержку продвижения отечественной продукции за рубежом.

В своем выступлении Денис Мантуров обратил внимание на перспективные направления развития отрасли детских товаров. В частности, он отметил необходимость увеличения производства игрушек по лицензии правообладателей-мультипликационных студий. В Европе на такие игрушки приходится 40% рынка детских товаров, в США – 60%, в России – только 15%.

По мнению главы Минпромторга России, поддержать развитие этого сегмента призваны субсидии на компенсацию части затрат на лицензию и франшизу. Это позволит добиться насыщения российского рынка, а также увеличит поставки за рубеж, где такие игрушки пользуются спросом.

«В том, что это перспективно мы не сомневаемся, - сказал Денис Мантуров, - По количеству просмотров в YouTube мультфильм «Маша и Медведь» бьет все мировые рекорды».

Кроме того, для развития производства реабилитационной продукции Минпромторг России предложил предоставить субсидии, в том числе, на производство товаров для детей с ограниченными возможностями.

Для этого мы внесли в Правительство проект отраслевой Стратегии развития реабилитационной индустрии и предусмотрели поддержку в объеме 500 млн. руб. ежегодно, - подчеркнул Денис Мантуров.

Кроме того, Ольга Голодец и Денис Мантуров осмотрели экспозицию отечественных компаний, представленную на выставке «Мир детства-2017». В том числе, на стенде Минпромторга России делегация ознакомилась с продукцией компаний «Фанкластик», «Росигрушка», «ФДА «Старт», группы компаний «Веломоторс», фабрики игрушек «Весна» и других производителей детских товаров.

Справочно

С 26 по 29 сентября 2017 г. в ЦВК «Экспоцентр» (г. Москва) проходит 23-я Международная выставка «Мир детства – 2017. Товары и услуги для детей и подростков. Новые программы обучения и развития», в рамках деловой программы которой состоится Конгресс индустрии детских товаров – 2017.

Конгресс проводится при поддержке Министерства промышленности и торговли Российской Федерации во взаимодействии с АО «Экспоцентр» и является одним из ключевых событий отрасли, в котором традиционно участвуют руководители производственных и торговых предприятий, представителей федеральных и региональных органов исполнительной власти, экспертов отрасли.

В течение трех дней работы Конгресса (с 26 по 28 сентября) пройдут заседания отраслевых рабочих групп, тематические панельные дискуссии, практические сессии, круглые столы, лекции. На мероприятиях будут обсуждаться вопросы развития производства товаров для детей, стимулирования сбыта, поддержки экспорта, использования возможностей современных медиа, кооперации лицензиатов, правообладателей и ритейла.

Кроме того, 28 сентября в рамках Конгресса состоится кульминационное событие для участников Всероссийского чемпионата по решению управленческих задач в сфере индустрии детских товаров среди студентов вузов организованного при поддержке Минпромторга России – финал интеллектуального соревнования, в котором жюри определит команду победителя. Победители чемпионата получат уникальную возможность реализовать свои идеи совместно с Министерством промышленности и торговли Российской Федерации.

Завершит работу деловой программы Конгресса итоговое пленарное заседание на тему «Стратегия развития ИДТ 2030: Формирование нового качества товаров и услуг для инфраструктуры детства» по окончанию которого состоится торжественная церемония награждения участников индустрии детства.

3 октября 2017 года накануне 60-летнего юбилея запуска первого искусственного спутника Земли в Музее космонавтики (г.Москва) состоится эксклюзивная презентация первого в истории панорамного видео, снятого в открытом космосе. 17 августа космонавты РОСКОСМОСА Фёдор ЮРЧИХИН и Сергей РЯЗАНСКИЙ во время своего выхода в открытый космос использовали панорамную камеру телеканала RT.

На мероприятии также выступят главный герой спецпроекта «Космос 360», лётчик-космонавт, Герой России Андрей БОРИСЕНКО, космонавт-испытатель, Герой России, руководитель научно-технического центра РКК «Энергия» Александр КАЛЕРИ и исполнительный директор Госкорпорации «РОСКОСМОС» по пилотируемым космическим программам, Герой Советского Союза и Герой России Сергей КРИКАЛЁВ. Также в ходе прямой линии с МКС российский космонавт Сергей РЯЗАНСКИЙ расскажет о процессе съёмок SPACEWALK 360 в рамках совместного спецпроекта телеканала RT, РОСКОСМОСА и РКК «Энергия».

Показ уникального видео SPACEWALK 360 пройдёт в специальном VR-кинотеатре в очках виртуальной реальности в Музее космонавтики в Москве 3 октября.

«Первое в истории панорамное видео из открытого космоса — это революция не только в мире VR-технологий, но и в освоении Вселенной. Благодаря проекту RT любой человек в любой точке Земли сможет ощутить себя в космосе, не выходя из дома. Наше видео открывает перед каждым возможность приблизиться к безграничному пространству. Приглашаем всех в открытый космос», — говорит руководитель проекта RT360 Эдуард ЧИЖИКОВ.

В ноябре 2016 года RT первым в мире «отправил» зрителей в космос, показав уникальные кадры Земли, снятые в панорамном формате на борту МКС. Библиотека собственного контента RT в формате 360 градусов насчитывает более 130 видео. Панорамные видео RT доступны на специальной странице в Facebook, в YouTube, а также в мобильном приложении RT360 (Google Play, App Store и Oculus Store).

18 сентября 2017 года начала свою работу III-я Всероссийская молодежная научно-практическая конференция «Орбита молодежи» - перспективы развития российской космонавтики и Дни РОСКОСМОСА в Томске. Организаторами конференции выступили Госкорпорация «РОСКОСМОС» в партнерстве с Томским политехническим университетом при участии «НПЦ «Полюс» и Института физики прочности и материаловедения Сибирского отделения РАН.

Мероприятие будет проходить до 23 сентября. Молодые ученые со всей России представят на площадке Томского политехнического университета 103 перспективных проекта – это лучшие работы, вышедшие в финал Конкурса научных работ, организованного РОСКОСМОСОМ.

Среди них - технологии для усовершенствования имеющихся и создания новых ракетных двигателей; проект лунного реактивного зонда; турбина для ядерной электродвигательной установки; космическая система «СОДА» для обнаружения опасных тел, приближающихся к Земле; программный комплекс для космического сборщика мусора; технологии 3D-печати изделий в условиях космоса; усовершенствованные батареи для питания бортовой техники космических аппаратов; систему очистки солнечных панелей в космосе и целый ряд других.

Финалисты представят свои доклады в шести секциях — «Космические исследования и использование результатов космической деятельности», «Системные и проектно-конструкторские решения средств выведения, ракетных двигателей и наземной космической инфраструктуры», «Пилотируемые космические полеты, динамика полета и системы управления ракетно-космической техникой», «Системные и проектно-конструкторские решения космических аппаратов различного назначения, целевая аппаратура космических аппаратов», «Развитие ракетно-космической промышленности и производственных технологий» и специальной секции, предложенной томским регионом - «Новые материалы и вещества для применения в ракетно-космической технике».

В рамках конференции пройдет подведение итогов всероссийского конкурса и церемония награждения победителей, а также подписание соглашения о сотрудничестве между РОСКОСМОСОМ и Томским политехническим университетом.

Для юных участников конференции и школьников страны 20 сентября будет организован «Космический урок», где во время прямой связи с МКС на вопросы ребят ответят космонавты РОСКОСМОСА Сергей РЯЗАНСКИЙ и Александр МИСУРКИН.

Тема урока – «Умные материалы для космоса». В прямом эфире для школьников России будет проведен лабораторный эксперимент по созданию из умного материала (никелида титана) необычного «динозавра» с памятью формы – НиТизавра. Эксперименты по демонстрации возможностей и применению «умных материалов» школьникам помогут провести ученые Института физики прочности и материаловедения СО РАН, Томского политехнического университета и педагоги Томского государственного педагогического университета. Также для проведения «Космического урока» приглашены авторитетные эксперты – дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт № 57, руководитель полета МКС Владимир СОЛОВЬЕВ; советник генерального директора Ракетно-космической корпорации «Энергия», заслуженный конструктор РФ Александр ЧЕРНЯВСКИЙ и выдающийся российский ученый в области катализа и химических методов преобразования энергии, лауреат премии «Глобальная энергия» академик РАН Валентин ПАРМОН.

По окончании «Космического урока» эксперты из РКК «Энергия» увезут созданного НиТизавра с памятью формы в город Королёв, где он будет передан российским космонавтам.

Прямую трансляцию «Космического урока» будет вести ГТРК «Томск». Посмотреть ее в режиме реального времени можно будет на сайте tvtomsk.ru, YouTube-канале ГТРК «Томск», в официальных группах VK и Facebook.

Время начала «Космического урока»: среда, 20 сентября 2017 г., 14:40 – время томское, 10:40 – время московское.

По требованию Роскомнадзора видеохостинг YouTube удалил ролики с информацией о способах изготовления оружия и взрывчатых веществ. Решения об ограничении доступа к такой информации приняты судами в отношении 24 страниц сайта.

Статьями 223 и 223.1 Уголовного кодекса РФ предусмотрена уголовная ответственность за незаконное изготовление, переделку и ремонт огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, их основных частей (за исключением оружия ограниченного поражения), а равно незаконное изготовление боеприпасов.

Согласно п. 6 ст. 10 №149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» запрещается распространение информации, за которую предусмотрена административная или уголовная ответственность.

Ровно 20 лет назад, 15 сентября 1997 года, программисты Ларри Пейдж и Сергей Брин зарегистрировали домен google.com для созданной ими поисковой системы Google. Так началась история одной из самых важных IT-компаний в истории человечества. ТАСС рассказывает, как Google стал неотъемлемой частью нашей жизни и как ее изменил.

Google изменил наше отношение к поисковым системам

Сегодня стартовое окно Google — самый посещаемый сайт в интернете. Но так было не всегда — на рубеже 1990-х и 2000-х доминировали поисковики Yahoo, Microsoft, AltaVista и Excite. Почему они не "выстрелили"?

Поисковики в то время представляли из себя печальное зрелище: это были сайты с огромным количеством визуального мусора, который отвлекал пользователя непосредственно от процесса поиска. Идея состояла в том, чтобы заставить пользователя подольше "зависнуть" на сайте, тем самым увеличив его трафик. Пейдж и Брин решили пойти другим путем — сосредоточиться исключительно на поиске информации. Для этого стартовую страницу Google (на первых порах он носил довольно дурацкое название BackRub, англ. "массаж спины") сделали максимально лаконичной, оставив одну поисковую строку и лого на белом фоне. Сейчас значение этого простого действия осознать сложно, но в то время эффект был колоссальным: тысячи интернет-пользователей начали переходить на Google просто потому, что это был самый user-friendly (то есть удобный, ориентированный на пользователя) поисковик на рынке.

Мы верили в то, что сможем создать лучший поисковик. Наша идея была проста — не все страницы созданы равными. Некоторые из них более важны

Сергей Брин

Еще одно конкурентное преимущество Google — его уникальный алгоритм выдачи результатов. В конце 1990-х, если вы вбивали в Yahoo или MSN какое-либо слово, поисковики выводили в топ страницы, на которых чаще всего встречается это слово. Алгоритм Google, получивший название PageRank (англ. "ранг страницы" или "ранг Пейджа") рассчитывал важность страницы сайта для поисковой системы в зависимости от количества и качества ссылок на эту страницу — как внешних, так и внутренних. За счет этого значительно улучшалось качество поиска. Алгоритм PageRank значительно превосходил все существовавшие тогда поисковые системы, и Брин с Пейджем, осознав его потенциал, основали в сентябре 1998 года компанию Google Inc. — чтобы развивать свою разработку как коммерческий продукт.

Разумеется, со временем поисковик прирос своей почтой Gmail, картами Google Maps и еще десятками интегрированных друг с другом продуктов. Это еще один урок, который успешно усвоил Google, — поисковик XXI века должен быть больше, чем просто поисковик.

Google изменил IT-рынок

Запуск Google пришелся на не самое легкое время для рынка высоких технологий в США. В 2001 году произошел так называемый крах доткомов — лопнул экономический "пузырь", вызванный падением переоцененных акций интернет-компаний. Из-за этого инвесторы потеряли доверие к ценным бумагам высокотехнологических фирм, связанных с предоставлением услуг через интернет. Крах фондовой биржи NASDAQ в 2000–2002 вызвал падение рыночной стоимости компаний на $5 трлн США, и бытует мнение, что только 48% компаний-доткомов выжили к 2004 году.

Google не только выжил, но и вернул инвесторам доверие к рынку IT. 18 августа 2004 года в ходе первичного размещения акций (IPO) на бирже NASDAQ компания Google привлекла $1,67 млрд — сумму на тот момент небывалую. Рыночная капитализация стартапа составила более $23 млрд. Подавляющее большинство из 271 млн акций остались под контролем Google, и многие сотрудники компании мгновенно стали миллионерами — владельцами ценных бумаг. Акции в рамках первичного размещения ценных бумаг (IPO) торговались по $85 за штуку. Сейчас одна акция стоит почти $950.

Успех Google показал инвесторам, что стартапы на рынке IT могут приносить большие деньги, и мотивировал вкладываться в такие фирмы. Именно поэтому капитализация Facebook, к примеру, сейчас составляет $500 млрд. И даже такие неокупаемые проекты, как Twitter или Snapchat, стоят десятки миллиардов долларов. Правда, до "короля" рынка IT им еще далеко — капитализация холдинга Alphabet Inc, куда входит Google и его дочерние компании, оценивается в $649,49 млрд.

Google повлиял на развитие инноваций

Ларри Пейджа и Сергея Брина сейчас принято ставить в один ряд с такими звездами IT-индустрии, как Стив Джобс и Илон Маск. Все они создают (или создавали) прорывные технологии, опережающие современные аналоги на несколько лет вперед. Брин возглавляет созданную в 2010 году Google X — дочернюю компанию, которая разрабатывает автопилотируемые автомобили, очки дополненной реальности Glass и другие инновационные продукты. В Google их называют moonshots (англ. "полеты на Луну"). В 2016 году такие проекты Google X, как Nest (умный термостат), Fiber (высокоскоростной интернет) и Verily (компания, занимающаяся "умной" медициной) принесли Alphabet $808 млн. Правда, этого все равно недостаточно, чтобы покрыть расходы, которые несет компания из-за своих амбициозных проектов.

Изобретение — недостаточно. Тесла изобрел электроэнергию, которую мы используем, но он не мог донести ее до людей. Необходимо объединить две вещи: изобретение и инновационный подход, а также компанию, которая может коммерциализировать вещи и предоставлять их людям

Ларри Пейдж

По данным CNN, прошлогодний убыток компании от проектов moonshots составил $3,6 млрд. Из-за этого компания стала отказываться от некоторых неудачных наработок: был заброшен Project Ara (модульный телефон), Project Loon (раздача интернета с помощью воздушных шаров), а также разработка собственного беспилотного автомобиля. Вместо этого Google намерен совершенствовать систему искусственного интеллекта, которую будут устанавливать в самоуправляемые автомобили уже существующих марок.

Впрочем, даже те проекты, которые не оправдали себя, могут в ближайшем будущем получить вторую жизнь. К примеру, очки дополненной реальности Google Glass — любимое детище Брина — не смогли завоевать широкого потребителя, но сейчас активно внедряются в производство, медицину и инженерное дело. По оценкам маркетинговой компании Forrester Research, к 2025 году около 14,4 млн рабочих на производствах в США будут носить "умные" очки.

Google залез к нам в телефоны и компьютеры, и теперь знает о нас все

Порядка 82% людей в интернете используют Google в качестве поисковика, 85% — доля Android на рынке мобильных ОС. Каким бы девайсом вы ни пользовались, вам все равно будет невозможно избежать продукции Google, и у этого есть как плюсы, так и минусы. С одной стороны, залогинившись один раз через Gmail, вы получаете доступ ко всем продуктам, и это удобно. С другой стороны, Google, подобно социальным сетям, таким как Facebook, собирает о нас слишком много информации, делая нашу жизнь уязвимой.

Google получает деньги от рекламодателей и предоставляет им информацию буквально о каждом вашем клике. Проще говоря, если вы вобьете в поиске слово "холодильник", то потом вас долго будет преследовать реклама холодильников. Отслеживающие программы Google установлены на более 10 млн сайтов, так что вам даже не нужно ничего гуглить, чтобы оказаться под колпаком. Но это еще пол-беды. Каждый раз, когда вы пишете письмо в Gmail, смотрите видео на YouTube или ищите что-то в Google Maps, вся ваша активность мониторится в Google. Масштабы такой "слежки" остаются неизвестными.

Google изменил наш язык и мышление

Когда мы хотим найти что-то в интернете, мы думаем "это надо прогуглить", а не "прояндексить" или "бингнуть". В этом плане Google стал неотъемлемой частью нашего словарного запаса. Компания даже опасается, что глагол "гуглить" может перестать ассоциироваться с самим Google, как это произошло со словами "ксерокс", "полароид" или "памперс".

Влияние Google на наше мышление еще глубже, чем кажется. Согласно исследованию "Ваш мозг и Google" профессора Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Гэри Смолла, использование поисковика активизирует участки головного мозга, отвечающие за принятие решений, сложное мышление и зрение. Те участники эксперимента, кто чаще пользовался поисковиком, демонстрировали в два раза более высокую мозговую активность, чем те, кто редко выходит в интернет.

Другое исследование, проведенное Йельским университетом, доказало: частое использование Google создает у людей впечатление, что они умнее, чем являются на самом деле. Ученые Колумбийского университета выяснили, что мы все чаще используем Google для "аутсорсинга" нашей собственной памяти — если что-то можно с легкостью найти в интернете, наш мозг предпочитает это не запоминать. Наверное, отчасти поэтому мы уже не можем представить нашу жизнь без Google.

HMD Global, компания, разрабатывающая устройства Nokia, провела презентацию нового высокопроизводительного, стильного и технологичного смартфона Nokia 8 в странах Персидского залива, в том числе в ОАЭ.

Благодаря производительности и системе Android «в первозданном виде», а также самому передовому дизайну Unibody на сегодняшний день Nokia 8 содержит в себе все отличительные черты настоящего флагманского смартфона Nokia.

Пер Экман, вице-президент HMD Global на Ближнем Востоке и в Северной Африке, сказал: «Социальные медиа, сконцентрированные на визуальных платформах, быстро растут во всем мире, и не секрет, что многие впечатления в социальных сетях оживают именно благодаря мобильным платформам. С Nokia 8 мы рады представить технологии, которые идут рука об руку с ненасытным аппетитом потребителей в регионе Ближнего Востока и Северной Африки для создания и совместного использования контента таким образом, чтобы быть полезными в этой новой цифровой эре».

Nokia 8 представляет собой первую в мире видео-камеру, позволяющую транслировать видео в формате Dual-Sight в реальном времени в Facebook и YouTube. Dual-Sight использует одновременно как переднюю, так и заднюю камеры в режиме разделения экрана для фотографий и видео. С помощью всего лишь одного касания технология передает захватывающие впечатления для тех, кто любит создавать и делиться особыми воспоминаниями.

Передние и задние камеры Nokia 8 были разработаны на основе оптики ZEISS. Контент-мейкеры смогут транслировать свои уникальные истории под хэштегом #Bothie в социальные сети с помощью функции Dual-Sight, встроенной в приложение камеры, а также наслаждаться неограниченной загрузкой фотографий и видео в Google Photos.

Nokia 8 также является первым смартфоном, который предлагает Nokia OZO Audio — эксклюзивные голливудские технологии в кармане. 360-градусное звучание OZO обеспечивает видео в формате 4K превосходным звуком и гарантирует, что при воспроизведении пользователь будет снова и снова переживать важные моменты, и все воспоминания останутся с ним.

Nokia 8 сочетает в себе три микрофона с эксклюзивными акустическими алгоритмами Nokia для захвата звука. Видеоролики в 4K с OZO Audio, записанные в любом месте, обеспечивают высокое качество воспроизведения даже на устройствах без OZO Audio.

Непревзойденный дизайн Nokia 8 был усовершенствован посредством 40-ступенчатого процесса обработки. В некоторых моделях предусмотрена зеркальная отделка с глянцевым покрытием, на создание которой ушло более 20 часов. Смартфон функционирует на базе мощной мобильной платформы SnapdragonTM 835 от Qualcomm, что в сочетании с «чистым», безопасным и современным Android-интерфейсом обеспечивает отличную производительность.

Санмеет Коххар, генеральный директор HMD Global на Ближнем Востоке, сказал: «Удивительно наблюдать, как цифровые технологии меняют жизнь во всем регионе Ближнего Востока. Мы видим новое поколение творцов, которые прокладывают свои собственные дороги на своих собственных условиях и в соответствии с их уникальными взглядами. Наша цель — предоставить им возможность обмениваться и насыщаться опытом и, в конечном счете, объединять людей и сближать их. Nokia 8 обещает инновационные и уникальные впечатления, чтобы еще сильнее вдохновлять создателя контента на Ближнем Востоке и в Северной Африке».

Юхо Сарвикас, директор по продуктам HMD Global, добавил: «Мы знаем, что фанаты создают и обмениваются контентом в режиме реального времени чаще, чем когда-либо, и миллионы фотографий и видео пересылаются каждую минуту в социальных сетях. Люди вдохновляются контентом, который они потребляют, и ищут новые способы создания своего собственного контента. Именно эти люди вдохновили нас на создание флагманского смартфона, который идеально сочетает в себе премиальный дизайн, выдающийся опыт и мощную производительность».

Смартфоны от Nokia на базе Android — это отсутствие лишних приложений, замедляющих производительность устройства. Nokia 8 в сочетании с инновационными инженерными решениями раскрывает весь потенциал платформы SnapdragonTM 835 Mobile. Благодаря ежемесячным обновлениям, а также аутентификации по отпечаткам пальцев Nokia 8 остается защищенным смартфоном.

HMD Global также предлагает ряд аксессуаров, идеально подходящих для активного образа жизни любого владельца Nokia 8. Nokia 8 прекрасно работает с Nokia Active Wireless Headset, легкой, водонепроницаемой мини-гарнитурой. Полный ассортимент аксессуаров для телефонов Nokia включает в себя ряд гарнитур, переносных динамиков, автомобильных зарядных устройств, чехлов и защитных экранов.

Nokia 8 будет доступна в ОАЭ в четырех цветах — Polished Blue, Polished Copper, Tempered Blue и Steel — по цене в 1699 дирхамов ($462,5), начиная с 21 сентября 2017 года.

Награждены победители первого этапа конкурса BudgetApps

В рамках Московского финансового форума 8 сентября 2017 года состоялось награждение победителей первого этапа конкурса работ на основе открытых государственных финансовых данных BudgetApps. Министр финансов Российской Федерации Антон Силуанов вручил дипломы авторам лучших работ по направлению «Коммерческие проекты».

На первый этап конкурса было представлено 52 работы из 11 регионов России от разработчиков мобильных приложений и веб-проектов, авторов интерактивной и статической инфографики, журналистов, дата-аналитиков и их команд.

По итогам голосования жюри победителями первого этапа признаны следующие проекты:

В номинации «Лучший программный продукт или интернет-проект, использующий открытые государственные финансовые данные» – Бизнес-площадка BRC (Алексей Лучко, Лилия Лучко, АНО «НИИ Инновационных технологий»).

В номинации «Лучший медиаматериал, созданный с использованием открытых государственных финансовых данных» – «Бюджет выходит в свет» (Игорь Зубков, «Российская газета»).

В номинации «Лучшее визуальное представление, подготовленное с использованием открытых государственных финансовых данных» – Приложение «Вести экономика» (Алексей Бобровский, «Мобильные технологии ВГТРК»).

Все работы, представленные на конкурс в рамках первого этапа, в ближайшее время будут размещены на официальном сайте конкурса.

В понедельник, 11 сентября, стартовал второй этап конкурса: заявки в трех конкурсных номинациях по направлению «Социально ориентированные проекты» будут приниматься до 31 октября 2017 года.

В рамках конкурса проводятся семинары, лекции и хакатоны, на которых участники смогут обсудить свои идеи и посоветоваться с экспертами в области открытых данных и государственных финансов. Для всех мероприятий конкурса осуществляется прямая трансляция. Видеозаписи всех проведенных мероприятий доступны на специальном Youtube-канале конкурса.

Ознакомиться с планом мероприятий конкурса и с подробной информацией об условиях участия можно на официальном сайте конкурса, а также на страницах проекта в социальных сетях Facebook и Вконтакте.

Контактный центр по вопросам участия и сотрудничества в проведении конкурса: opendata@minfin.ru, 8-800-500-10-92.

"МегаФон" прирос 4G-абонентами

Количество абонентов мобильного интернета 4G в столичном филиале "МегаФона" выросло на 42% за прошедший год.

"Общий объем переданных и принятых данных в сети московского "МегаФона" в первом полугодии 2017 г. вырос на 60% по сравнению с годом ранее. Причем прирост в сети 4G еще более заметный – 91% (в сравнении с I полугодием 2016 г. и I полугодием 2017 г.)", - прокомментировал директор по развитию бизнеса на массовом рынке столичного филиала ПАО "МегаФон" Сергей Протасов.

В компании рассказали, что наиболее популярным устройством для выхода в сеть у абонентов московского "МегаФона" остается смартфон. 75% пользователей московского "МегаФона" выходят в интернет именно с них. Большая часть трафика все также приходится на просмотр потокового видео (более 35%), чуть отстают социальные сети с долей в 29%, замыкает тройку лидеров веб-браузинг. Что касается сервисов, то лидирует YouTube с долей 23%, на втором месте сеть "ВКонтакте" (21%), замыкает тройку Instagram (13%). Сети "Одноклассники" и Facebook значительно уступают "ВКонтакте".

"Мы видим, что мобильным интернетом пользуются круглосуточно – и рано утром, и в дневное время на работе или учебе, в пути – будь то общественный транспорт или собственный автомобиль, во время посещения кафе и магазинов и, конечно, ночью. Более того, средний объем услуг передачи данных на одного абонента вырос на 67% в сравнении с прошлым годом и составляет теперь 7,4 Гбайт", - заметил Сергей Протасов.

Золотое правило Шнура

Лидер «Ленинграда» будет вести шоу «Самый главный котик» на Первом канале. В перечисленном неслучайно все…

На Первом канале состоялась премьера развлекательного шоу «Самый главный котик», которое ведет Сергей Шнуров. В перечисленном неслучайно все: и Первый, и котик, и главный, и, разумеется, Шнуров. Название, разновидность домашнего животного и его иерархия, наконец, имя сошлись в воскресном полуденном эфире в силу ряда объективных причин. Да нет, круче — в силу требований времени! Трендов, можно сказать.

Начнем с самого (уж простите такую наглость, кошатники!) простого тренда — с усатого-хвостатого. Внимательный зритель наверняка обратил внимание на то, что одновременно с выходом «Котика» телеканал «Пятница» начал показ ситкома «Любимчики». Его главные герои — ветеринары частной клиники и их клиенты. Под последними подразумеваются тявкающие, мяукающие, щебечущие, шипящие и прочие. То есть братья наши меньшие. А еще на «Культуре», вытеснившей из своего пространства «Евроньюс», ранним утром теперь идет популярная лет 10 назад программа «Кто в доме хозяин?». Что же послужило причиной их возвращения? Потребность людей, уставших от нагнетаемой телевидением агрессии, в позитивных эмоциях? Ха, уж о чем о чем, но о душевном спокойствии потребителей своего продукта большинство федеральных вещателей думают в последнюю очередь.

Правильный ответ заключался в словах, сказанных Шнуровым в «Котике». Смысл их приблизительно таков. Ради мизерного повышения рейтинга телевизионщики могут тужиться сколь угодно долго, выдумывая замысловатые сериальные сюжеты и изобретая провокационные форматы с участием звезд, но стоит им в любом поисковике интернета набрать слово «котики», как они получат видео с таким количеством просмотров, что останется только пойти и застрелиться от зависти. Лавры YouTube давно лишили мастеров голубого экрана сна. Все больше программ на ТВ безбожно паразитируют на роликах, выложенных в Сети. «Котик» пошел тем же путем. Полное название проекта подразумевает, что в его адрес зрители будут присылать многочисленные видео со своими пушистыми приятелями, среди каковых и определится главный по стране. А что, может, сработает!

Итак, по поводу актуальности темы все понятно. Так же, как и по поводу канала. «Первый» всегда был продвинутым. Разве мог он проигнорировать опыт популярности альтернативных источников развлечения?

Теперь о Шнурове. Нельзя не заметить, что лидирующий вещатель страны имеет слабость к ее самому популярному хулигану. Судите сами. Сначала Сергей Владимирович становится соведущим ток-шоу «Про любовь». Уж, казалось бы, где Шнур, а где многословные разборки в отношениях семейных и не очень пар? Что за дело музыканту до того, как между взрослыми мужиком и бабой возникли разногласия в сфере духовной самореализации? Да никакого. Неслучайно же не раз возникало ощущение, что лидеру «Ленинграда», несмотря на весь богатый личный опыт, в студии скучно, что, будь его воля, он коротко определил бы ситуацию привычной формулировкой: «Просто эта наглая пи-пи-пи этого безвольного пи-пи-пи совсем за-пи-пи-пи». Руководство «Первого» вполне могло предвидеть такую ситуацию. Но для чего-то же ему понадобился именно Шнур, а не какой-нибудь обаяшка, наподобие Андрюши?..

Да все для того же. Проведем еще один опыт с поисковиком. Наберем там буквы «шн». Что в результате окажется на первом месте? Уж точно не Шнитке. И как тут было не использовать бешеную популярность человека, концерты которого без конца пытаются запретить мэры и депутаты? Которого обожают и маргиналы, чей словарный запас уступает даже Эллочкиному, и успешные предприниматели, наслаждающиеся «Игрой престолов» на языке оригинала? Ну и использовали.

И даже организовали встречу Шнурова с самым знаковым лицом «Первого» в программе «Познер». А результат? Владимир Владимирович заявил, что эфир был провальным, потому что его собеседник оказался «никаким». Пустым местом. И что он в жизни не позвал бы к себе такого героя, если б руководство не повелело сделать это в интересах канала. Шнуров в оценках был сдержанней, тем не менее и он выразил разочарование в адрес именитого собеседника и посетовал на все то же распоряжение начальства.

Как бы то ни было, надежд в качестве ведущего шоу «Про любовь» Шнур не оправдал и проект прикрыли. И вот теперь котики. Ну что поделаешь, если некому больше представлять одну из самых востребованных в Сети тем, кроме самого востребованного в Сети исполнителя?!

Ну и каковы впечатления? Первое: массовое увлечение пользователей мяукающими тварями понятно и закономерно. На экране сплошное мимими. Второе: Сергей Владимирович знает в этом толк. Не меньше, чем в лабутенах или потреблении алкогольных напитков в Питере. Третье: эта программа не столько про кошек, сколько про Шнура. Она представляет собою такой неожиданный пиар музыканта, осуществленный с помощью котов. Неслучайно в кадре то и дело звучат песни «Ленинграда». Не зря по ходу съемок передачи Шнуров перед камерами с удовольствием фотографируется с поклонниками, которые, конечно, приветствуют его как любимого исполнителя, а не как ведущего новой программы.

Впрочем, Сергей всегда славился умением преподнести себя. Вспомним начало нулевых, когда он раскручивал свой сайт с помощью лихой песенки «www.leningrad», которая обрела прямо-таки бешеный успех после того, как все каналы показали «зажигающую» под нее во время празднования 300-летия Петербурга первую леди Людмилу Путину.

И еще. Чтобы во всей полноте оценить, насколько Шнур хорошо ориентируется в сфере пиара, приведем его поистине золотые слова: «Если у вас стало падать количество лайков в «Инстаграме», значит, настала пора заводить собаку или кошку. На некоторое время они смогут поднять рейтинг вашей странички. Но и это пройдет. Щенок или котеночек подрастет и его мимимишность снизится, и, как следствие, опять снизится количество лайков под вашими фото. Тут нужно доставать последний козырь. Дети. Много заводить их сразу нельзя, распугаете подписчиков. Начните с одного, постепенно увеличивая их количество. Детей лайкают почти так же охотно, как и домашних животных, даже чуть лучше. Когда перестанут лайкать ваших детей, попробуйте опять завести домашних животных, а там и внуки подоспеют».

Вы удивитесь, если темой следующего проекта, который Шнур будет вести на «Первом», станут дети?

Сергей Беднов

Заявочная кампания фестиваля «Русские рифмы» выходит на финишную прямую

Заканчивается прием заявок на участие в ключевом событии для молодых писателей современности – литературном патриотическом фестивале «Русские рифмы». В АИС «Молодежь России» заявки можно направить до 15 сентября, для их оформления у всех желающих осталась ровно неделя.

«Русские рифмы» призваны содействовать формированию положительного отношения к культуре, истории и традициям России, развитию и поддержке творчества среди молодежи и формированию сообщества талантливых молодых людей. Традиционно мероприятие включает в себя проведение двух конкурсов: «Русские рифмы» и «Русское слово». Каждый из них состоит из нескольких номинаций и проходит в три этапа: предварительный, отборочный и финальный.

В этом году поэты и прозаики свободны в выборе работы, которую отправят на суд аудитории. Военно-патриотические, социальные, любовные, философские произведения, басни, малая и большая прозы, очерки и другие жанры.

К участию приглашаются молодые авторы в возрасте от 18 до 30 лет, желающие поделиться своими мыслями и текстами со всем миром. При регистрации заявки в АИС «Молодежь России» необходимо прикрепить файл с работой.

Во второй тур пройдут 70 участников, которым нужно будет до 9 октября отправить на электронную почту ссылку на видео, загруженное на youtube, где автор исполняет свое произведение или отрывок из него. Отметим, что на официальном сайте Роспатриотцентра будет проведено открытое зрительское голосование за эти ролики.

В финал выйдут по три человека в каждой номинации согласно решению экспертной комиссии и по одному по итогам мнения посетителей интернет-ресурса – всего 36 самых талантливых молодых людей. Кроме того, к торжественному мероприятию присоединятся участники конкурса «Русские рифмы. Дети».

Заключительный тур, как и в прошлом году, станет настоящим театрализованным действием. Оценивать тексты будет почетное жюри – заслуженные мастера слова и сцены. Главными наградами для лучших поэтов и прозаиков станут публикации в традиционных сборниках «Русские Рифмы. Поэзия» и «Русское Слово. Проза», а также в партнерских изданиях. По произведениям победителей будут сняты видеоролики, демонстрирующие выдающийся талант авторов.

Напоминаем, фестиваль проводится в рамках исполнения государственной программы «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2016-2020 годы». Организаторами выступают Роспатриотцентр и Федеральное агентство по делам молодежи. Партнеры – Издательская группа «Эксмо-АСТ», «Литературная газета» и журнал «Юность».

Роскомнадзор заблокирует ролик блогеров про Олега Тинькова и кредитное рабство

На кабальные условия держатели кредитных карт жалуются довольно часто. Как разорвать отношения с банком и избежать неприятных последствий?

Роскомнадзор заблокирует опубликованный на YouTube-канале Nemagia ролик про «Тинькофф банк» и его основателя Олега Тинькова. Суд также запретил авторам распространять ролик.

В ответ на это решение Павел Дуров на своей странице в соцсети «Вконтакте» призвал, напротив, как можно активнее распространять ролик. «Можно соглашаться или не соглашаться с манерой подачи блогеров, но их право выражать свое мнение священно», — написал Дуров и отметил, что в ролике говорится об опасностях кредитного рабства.

Это не первое публичное противостояние Дурова и Тинькова. В конце июня банкир заявил, что готов заплатить каждому, кто удалит Telegram. Есть видео, в котором он сам избавляется от мессенджера и предлагает последовать его примеру за вознаграждение.

Теперь Дуров призывает распространять видеоролик о банке «Тинькофф» и его создателе. В нем приводится аудиозапись, в которой клиент пытается закрыть свою кредитную карту, для чего неоднократно связывается с колл-центром. Сначала он звонит, представляется и просит заблокировать карту и закрыть счет. Ему сообщают, что это будет сделано в течение месяца. Спустя месяц клиент перезванивает и пытается выяснить, заблокирована карта или нет, на протяжении пяти минут оператор уходит от ответа, и клиенту приходится многократно повторять свой вопрос:

— Я 22-го сказал, чтобы Вы расторгли договор. Как она может работать?

— Алексей Игоревич, мы договор расторгаем после блокировки счета и в течение 30 дней с момента блокировки при отсутствии задолженности и переплаты.

— Ага, то есть она работает до сих пор, я так понимаю?

— Да, у вас сейчас счет в нормальном состоянии, потому что вы заявку оставили. Сейчас мы с вами вместе проведем проверку и будем блокировать ваш счет.

— Как у вас сложно-то все.

— Это стандартные банковские процедуры, Алексей Игоревич. Думаю, в дальнейшем в жизни вам придется еще не раз с этим столкнуться.

Держатели кредитных карт часто жалуются на кабальные условия банков. В частности, практически во всех банках есть требование погашения суммы задолженности до копейки, но узнать ее может быть не так-то просто. В подобной ситуации когда-то оказался главный редактор Business FM Илья Копелевич.

«История десятилетней давности из той же серии была связана с «Ситибанком», кредитной картой которого меня доброжелательно отоварили в большом торговом центре. Попытки закрыть эту карту растянулись на месяцы, потому что надо было узнать точный остаток на данный день, данный час, данную примерно минуту. Не больше и не меньше надо было положить. Узнать эту сумму можно было только в системе «Ситифон», потому что я уже отстоял в очереди, в отделении, там сказали, что только через «Ситифон» они могут вам необходимую в данный момент для закрытия по нулям, сообщить. Все попытки сделать это через «Ситифон» проваливались, потому что, когда я доходил, наконец, до оператора, он задавал мне каверзные вопросы, например: назовите дату последней операции и ее размер. Я не пользовался этой картой. Последняя операция была год или полтора назад. Я говорил примерно, мне отвечали: «Ваш ответ неверный, извините, информацию вам не предоставим». Скажу честно, что пришлось воспользоваться служебным положением и решить вопрос через пресс-службу, иначе не знаю, как бы я избавился от этого «хвоста».

Проблема в том, что большинство клиентов при закрытии карты ограничиваются телефонным звонком. Но, чтобы защититься от рисков, лучше уведомить банк письменно. Есть три варианта, каким образом, это можно сделать, говорит старший партнер адвокатского бюро Forward Legal Алексей Карпенко.

«Первое — это написать письменное требование, отвезти его в банк и сдать под штамп в канцелярию. Найти отделение, где принимают корреспонденцию или сдать операционисту под штамп. Этого будет достаточно, чтобы потом доказать, что любые начисления процентов после даты штампа были самовольными действиями банка, и клиент не должен платить за пользование картой или кредитными средствами. Второй вариант — направить заказное письмо с уведомлением о вручении с требованием закрыть карту и описью вложения. И третий, наиболее дорогостоящий, вариант — вручить банку требование о закрытии карты с нотариусом. Есть такое отдельное нотариальное действие».

Во всех этих случаях, если в дальнейшем выходит спор между банком и клиентом в отношении того, когда поступило требование о закрытии карты, клиент может чувствовать себя спокойно.

Надежда Грошева

В защиту Геннадия Басова

открытое письмо председателю Следственного комитета Российской Федерации, генералу юстиции Российской Федерации Бастрыкину А.И.

Письма в Редакцию

Уважаемый Александр Иванович!

Обращаемся к Вам как к общепризнанному патриоту России и патриоту своей профессии, может быть, самой важной в нынешние сложные времена для судьбы нашего народа.

Экраны центральных телеканалов всё ещё показывают счастливые толпы ликующих людей в Крыму и Севастополе, празднующих победу Русской весны и воссоединение с Россией. Но в интернете вот уже два года злорадно ликует шайка русофобов, выставляя издевательские комментарии к судебному процессу по делу Геннадия Басова — одного из инициаторов и активных деятелей Русской весны, лидера всеукраинской партии "Русский блок", создателя первых отрядов самообороны, — глумливо трактуя его арест и двухгодичное содержание за решёткой как "благодарность" России за его вклад в воссоединение, как месть за "коллаборационизм": выпускник Черноморского военно-морского училища Г.А. Басов отказался принимать воинскую присягу Украине и был выпущен без офицерского звания.

На бурных митингах в Севастополе все годы противостояния украинской власти с её намерением пустить в порты Крыма корабли НАТО выступал с горячими речами депутат и член президиума севастопольского горсовета Геннадий Анатольевич Басов.

После победы Русской весны он не нашёл себя в правительственных структурах, где остались те же знакомые лица. Принял предложение губернатора Севастополя Меняйло навести порядок в "чёрном" бизнесе ритуальных услуг, возглавив убыточную для города, но весьма прибыльную для воротил "Специализированную службу по вопросам похоронного дела" (ГУПС). И навёл, инициировав и всего за месяц добившись принятия заксобранием города прозрачного закона и постановления по вопросам похоронного дела.

В особом мнении судьи Мудровой Е.Ю. от 13 февраля 2017 г. дело Басова за № 145176 от 29 сентября 2015 г. квалифицируется как "возбуждённое незаконно", а факт взятки признаётся недоказанным и следствием, и судом (копия прилагается). Постановление суда кассационной инстанции от 28 июня 2017 г. указывает на "существенные нарушения при рассмотрении дела", постанавливает апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам севастопольского горсуда от 13 февраля 2017 г. отменить, уголовное дело направить на новое апелляционное рассмотрение в ином составе суда (копия прилагается).

Это новое рассмотрение прошло 28 июля 2017 г. Апелляционный суд, вынес новое постановление, по которому Басов оправдан по статье злоупотребление служебными полномочиями и признан невиновным в коррупционных преступлениях. Однако Басова, вопреки здравому смыслу, признали виновным в покушении на мошенничество в отношении незнакомого ему лица. Так называемый заявитель Рапопорт пояснил, что с Басовым никогда не встречался, не общался и видел его только по телевизору. Однако, по версии суда, Рапопорт был введён в заблуждение авторитетом и полномочиями Басова, вследствие чего Рапопорт под контролем сотрудников полиции четыре раза пытался передавать предметы хищения, его собственные деньги, для того чтобы сотрудники правоохранительных органов смогли сформировать уголовное дело. Даже при полном отсутствии ущерба и негативных последствий для всех участников процесса Басову по этой статье назначили самое суровое наказание, когда-либо применявшееся в России в подобных обстоятельствах: шесть лет общего режима.

Верные соратники Геннадия Басова собрали на YouTube материалы по делу и смонтировали фильм, убеждающий в фальсификации дела Басова. В него вошла видеозапись из зала суда с путаными до анекдотичности показаниями свидетелей, никто из которых не может подтвердить факта взятки, и нет тому видео или аудиозаписей и других доказательств.

Зато в него вошла аудиозапись приватной беседы полковника Больбуха Д.А., к великому сожалению, сотрудника следственного комитета Севастополя, в которой он цинично, на отборном мате признаётся в ненависти к Басову, который отказался от его предложения признать себя виновным, заплатить 5 млн. руб., и выйти из тюрьмы с условным сроком. Грозит поместить Басова в камеру, чтоб "опустили", засадить на все 12 лет и даже дать собеседнице всё его многотомное дело домой для увлекательного чтения. Но самое бесстыдное — следователь похваляется, как он "умеет жить": сдаёт в Москве недвижимость — сколько-то квартир, имеет нефтяной бизнес в Татарстане…

Всё, что произошло с Басовым, с нашей точки зрения свелось к одному. На место директора назначен человек, который 20 лет ещё при Украине возглавлял данное предприятие, а место главного инженера занял полковник СК Галеев Александр Мансурович, который сразу после ареста Басова срочно ушёл на пенсию из следственных органов.

Уголовные откровения высокопоставленного сотрудника следственного комитета, эти материалы о неправедном суде над широко известным борцом за воссоединение Крыма с родиной, прочло множество людей в Крыму и на Украине, безусловно, круто изменяя своё отношение к России не в лучшую сторону. Но этого допускать нельзя.

Уважаемый Александр Иванович, ранее присылаемые на Ваше имя из Севастополя материалы по делу Басова возвращались, явно Вами не читанные, в Севастополь же. Очень хочется надеяться, что это краткое изложение сути дела дойдёт до Вас. Мы уверены, что в отношении Басова была совершена провокация взятки.

Требуем освободить Геннадия Анатольевича Басова. Просим Вас принять все меры, чтобы закон соблюдался в Севастополе.

С искренним уважением к Вам и возглавляемой Вами очень важной для государства службе

Депутат Городского совета Севастополя VI, VII созывов. Председатель РО ПП "Справедливая Россия" Дубовик Евгений Георгиевич

Депутат Севастопольского городского Совета V, VI, VII созывов. Заместитель председателя ДО "Севастополь в поддержку Президента России" Смольянинов Сергей Игоревич

Депутат Верховного Совета Украины V - VII созывов. Президент Международного совета организаций российских соотечественников Колесниченко Вадим Васильевич

Председатель правления РВПОО "Севастопольская оборона"

Щенников Николай Николаевич

Председатель Ассоциации организаций "Самооборона Севастополя". Председатель Самооборона "Севастополь без фашизма", член общественной палаты г. Севастополя Махонин Олег Анатольевич

Председатель Севастопольской региональной общественной организации по защите прав граждан "Русский блок" Волков Павел Евгеньевич

Россия > Армия, полиция > zavtra.ru, 6 сентября 2017 > № 2482248 Александр Бастрыкин

Левая сторона истории: споры о коммунистическом прошлом XX столетия

Рональд Суни

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2017, 5

Перевод с английского Андрея Захарова

[стр. 242 – 264 бумажной версии номера]

Рональд Григор Суни (р. 1940) — американский историк, профессор политической и социальной истории Чикагского университета.[1]

War and Revolution: Rethinking the 20th Century

Domenico Losurdo

London; New York: Verso Press, 2015

Fire and Blood: The European Civil War 1914—1945

Enzo Traverso

London; New York: Verso Press, 2016

The Left Side of History: World War II and the Unfulfilled Promise of Communism in Eastern Europe

Kristen Ghodsee

Durham, NC: Duke University Press, 2015

Когда я, намереваясь работать над диссертацией, прибыл в Советский Союз в середине 1960-х годов, меня удивила поразительно спокойная, но вместе с тем очень живая реальность этой страны, ничуть не похожая ни на мрачные картины западных теоретиков тоталитаризма, ни на лубочные образы восхваляющих себя советских «строителей коммунизма». Схематичные, богатые в теоретическом отношении, но эмпирически убогие построения, выдаваемые за «науку» в тумане «холодной войны» — вспомним, например, о том, как Маргарет Мид и Грегори Горер пытались объяснять советский авторитаризм особенностями пеленания русских младенцев или как политологи-талмудисты замысловато выводили сталинизм из работ Маркса или из брошюры Ленина «Что делать?», — никак не подготовили меня и моих товарищей к восприятию открывшегося перед нами богатства и разнообразия жизни. Объективное наблюдение осложнялось не столько препятствиями, которые чинили нам советские власти, сколько преобладанием негативных предубеждений, привезенных с собой американскими студентами. Впитанные нами предрассудки вкупе с когнитивным диссонансом магически влияли на восприятие того, что мы переживали. Лишь продолжительное пребывание в изучаемой среде и постепенное осознание дистанции между повседневным и вымышленным позволили сломать границы предвзятых суждений, усвоенных нами в Америке.

Несмотря на то, что консенсус относительно советского опыта 1960—1970-х годов, отмеченного надеждами и разочарованиями, едва ли был возможен, мы, молодые западные ученые, начали всерьез оспаривать устоявшиеся парадигмы, господствовавшие тогда в изучении СССР. Мы быстро перешли от политической истории к истории социальной и, сосредоточив внимание на народных силах, участвовавших в революции, во-первых, полностью отбросили трактовку Октября как заговора или государственного переворота, а во-вторых, признали, что сталинизм, каким бы жестоким и неэффективным он ни был, пользовался значительной поддержкой масс. Молодые политологи, отталкиваясь от нового «полевого» опыта, стремились предложить альтернативную оптику, призванную сменить те инструменты, посредством которых Советский Союз рассматривался их предшественниками. Прежде всего речь шла о пересмотре тоталитарной модели, которая объединяла советский эксперимент с нацистским режимом, предсказывая Советам аналогичные итоги во внешней политике, да и в судьбе государства в целом. Наше поколение было ориентировано на разрядку в международных отношениях, и наши надежды на ослабление напряженности между Востоком и Западом начали оправдываться в конце 1980-х — начале 1990-х годов. Но с распадом коммунистической империи истины, извлеченные нами из непосредственного опыта, начали отступать под натиском старых концептуальных конструкций, обретавших вторую жизнь. Вновь появилось множество неототалитарных теорий; одновременно Советскому Союзу приписывались как родство с колониальными империями, так и постмодернистский пессимизм в отношении социальных реформ. История Советского Союза и Восточной Европы оставалась подчиненной дисциплиной, трактуемой в свете модальностей, преобладающих в западной историографии. Историкам, живущим в этих странах, как и историкам, занимающимся этими странами, полагалось осваивать историческую классику Запада, в то время как работы, подготавливаемые нами, молодыми западными историками-славистами, не входили в круг обязательного чтения. Подчиненный преимущественно либеральному прочтению прошлого, в рамках которого Россия и Восток воспринимались как политические пространства, не сумевшие освоить западных практик современного, демократического и успешного строительства гражданской нации, опыт «второго мира» — даже после того, как само это понятие исчезло в качестве отдельной категории, — был осмыслен как история провала и краха.

Четверть столетия отделяет нас от последних лет СССР, но посмертное наследие реально существовавших социалистических систем продолжает отбрасывать свою тень на наше восприятие «короткого ХХ века». Вопросы о том, как понимать минувшие сто лет, что стояло за грандиозной борьбой между коммунизмом и фашизмом и какой смысл имел последующий триумф, пусть даже и временный, либерализма, буржуазной демократии и рыночного капитализма, вмещают в себя больше, нежели просто академический интерес. Доминирующие трактовки всех этих событий воодушевляют политиков и журналистов, педагогов и активистов, которые постоянно обращаются к прошлому, утверждая себя в настоящем и стараясь предвидеть будущее. Представленные в этой рецензии три современные теории, разработанные в рамках различных дисциплин — философии (Доменико Лосурдо), истории (Энцо Траверсо) и антропологии (Кристен Годзее), — бросают вызов устоявшемуся нарративу «мы выиграли “холодную войну”» и, более того, подвергают обстоятельному препарированию ту частную разновидность исторического ревизионизма, которая в последние десятилетия подрывала революционную традицию 1789—1991 годов. Так, итальянский философ Доменико Лосурдо предлагает переосмыслить ХХ век, занимаясь контр-историей либерализма, которая разрушает привилегированное место Запада и вплетает повествование о нем в более широкий и жестокий контекст империализма и колониализма[2]:

«XX век стал веком, когда тоталитарное господство и практики геноцида, глубоко укорененные в европейской колониальной традиции, обрушились на тот самый континент, где эта традиция возникла. Первейшим проявлением этого стала попытка Гитлера построить в Центральной и Восточной Европе колониальную империю, подчиняющую, уничтожающую и порабощающую “дикарей”, которые населяли эти территории, и истребляющую тех из них (евреев и большевиков), на кого возлагалась ответственность за подъем “неполноценных рас”» (Losurdo, p. 145).

Главным объектом критики для Лосурдо выступает феномен, называемый им «историческим ревизионизмом»; под ним имеется в виду интерпретация ХХ века, предложенная такими историками, как Эрнст Нольте и Франсуа Фюре, и «предполагающая ликвидацию революционной традиции с 1789 года до наших дней» посредством постулирования ее фатальной связи с террором начиная с Французской революции и до сталинизма (Losurdo, p. 5). Для сторонников ревизионистской парадигмы вполне очевидно, что прагматичное, хотя и жесткое применение государственного насилия против оппонентов, явленное в ходе и после иностранных вторжений в революционную Францию и внешнего вмешательства в гражданскую войну в России, имеет интеллектуальные истоки, обнаруженные еще Эдмундом Бёрком. «Идеологическая интоксикация», о которой говорят ревизионисты, типична для революционных амбиций, движений и режимов, которые угрожают «цивилизации», то есть капиталистической демократии передовых индустриальных стран.

Как утверждал Бёрк, левые изначально были одурманены универсализмом, утверждавшим наличие «неких прав человека» и «абсолютного равенства всех людей» (Losurdo, p. 35). В революционную традицию с XVIII века и до сегодняшнего дня было встроено не только уничтожение привилегий, основанных на праве рождения; она влекла за собой и утверждение формального политического равенства, всеобщее право голоса, упразднение рабства, гендерное, расовое и этническое равноправие, отказ от колониализма. Великие государственные деятели, как неоднократно отмечает Лосурдо, незамедлительно осознавали все эти следствия, стоило им только столкнуться с большевизмом. Уинстон Черчилль, например, обвинял большевиков в «низвержении человека из цивилизации ХХ века в состояние варварства, причем еще более худшего, чем в каменном веке» (Losurdo, p. 57). Ленин уподоблялся им «флакону с микробами тифа или холеры, который опорожняется в водопроводную систему большого города». Он называл вождя русской революции «главным жрецом и вождем» «потрясающей секты, самой потрясающей секты в мире», которая старается «уничтожить все религиозные верования», насаждая вместо них языческое поклонение «международному совету русских и польских евреев» (Losurdo, p. 195).

Исторический ревизионизм, как утверждает Лосурдо, оценивает длившуюся с 1914-го по 1945 год «тридцатилетнюю войну» не по сражениям и революциям, которые велись за сохранение и укрепление демократии, а исходя из сходства двух разновидностей тоталитаризма — нацистского и советского. Политическая зашоренность тех, кого Лосурдо называет ревизионистами, вынуждает их отрицать различные цели двух режимов и фокусироваться на сходстве их результатов: «Кошмар “третьего рейха” блекнет благодаря тому, что его сравнивают с ужасами сталинской России» (Losurdo, p. 28—29). Подобно ее противникам, ревизионисты видят в октябрьской революции, во-первых, не настоящую революцию, а верхушечный переворот, а во-вторых, продукт азиатского экспорта, призванный подорвать европейское, или, говоря более широко, «белое», доминирование. По мнению Лосурдо, от подобного страха перед призраком коммунизма до биологического расизма и антисемитизма Адольфа Гитлера и нацистского концепта иудо-большевизма — всего лишь один маленький шажок. Согласно Лосурдо, подобно тому, как 1798—1815 годы стали временем международной гражданской войны между теми, кто стремился поддержать старый порядок, и теми, кто желал его уничтожить, так и «Октябрь нельзя отделить от международной гражданской войны», которая сначала столкнула между собой «две стороны, вовлеченные в Первую мировую войну, а потом распространилась за пределы Европы на весь колонизованный мир» (Losurdo, p. 89).

«Вторая мировая война началась как колониальная война — в защиту тех территорий, которые агрессоры намеревались превратить в собственные колонии. Здесь можно сослаться на итальянское вторжение в Эфиопию, японское завоевание Китая, немецкий захват (пусть даже легализованный Мюнхенским соглашением) Чехословакии» (Losurdo, p. 104).

Упомянутые ревизионисты пренебрегали колониальным и национальным вопросом, а также сопротивлением жителей колоний имперскому господству, делая, таким образом, «невозможным понимание великого демократического и освободительного значения Второй мировой войны» (Losurdo, p. 115). Самым грандиозным колониальным проектом в современной истории, которому Красная армия положила позорный и кровавый конец, стало безумное намерение Гитлера этнически «очистить» Восточную Европу от евреев, славян, цыган и прочих народов. Их предполагалось депортировать, поработить, уничтожить, а на освободившихся восточных землях расселить «добрых немцев». Гитлер с гордостью сравнивал свой план с успешным вытеснением коренных американцев и порабощением насильственно привезенных в Америку африканцев. Называя порой «недочеловеков» Восточной Европы «индейцами», он фактически выделял Соединенные Штаты как образцовый случай того, как создаются успешные имперские государства-нации.

В то время как большевизм и СССР реализовали в отношении этнических групп особую политику, учредив многонациональный псевдофедеративный союз, нацисты занимались «натуралистической деспецификацией» в духе эссенциализма, которая облекалась в форму расистской идеи о наличии «высших» и «низших» человеческих общностей. Именно эта программа послужила основой геноцида. По словам Гитлера, евреи были разносчиками большевистского вируса, великими уравнителями рас, противниками колониализма, которые со времен апостола Павла подстрекали «рабов против элиты, против хозяев и господствующей власти»:

«Они везде настраивали плебс против правящих классов. Они повсюду сеяли недовольство существующими порядками. [...] Они повсеместно раздували пламя ненависти между людьми одной и той же крови. Именно евреи изобрели классовую войну» (цит. по: Losurdo, p. 196—197)[3].

Тирады фюрера, обращенные к ближайшим единомышленникам, напоминают мне плакат, который я видел сорок лет назад на демонстрации крошечной ультраправой секты, выступавшей против первомайского шествия на площади Юнион-сквер в Нью-Йорке. Текст был лаконичен: «Карл Маркс был евреем». Возможно, кто-то добавил бы: а также христианином.

Как пишут ревизионисты, подобные Нольте, нацизм стал реакцией на большевистский «красный террор». Примерно в том же русле рассуждает и Тимоти Снайдер в своей широко читаемой книге «Кровавые земли»[4], говоря о нацистской реакции на эксцессы сталинизма. Таким образом доказывается, что нацисты лишь повторили то, что прежде сделали коммунисты. Причем в указанной парадигме дело не ограничивается лишь констатацией того, что оба режима и их убийственные практики вполне сопоставимы друг с другом; Советы, как предполагается, сами взращивали своих непримиримых врагов. Но Лосурдо не приемлет подобных сопоставлений, считая их морально подозрительными:

«Для релятивизации ужаса тотального истребления евреев исторический ревизионизм избрал самый легкий путь: Холокост был приравнен к “политическому геноциду” или “классовому геноциду”, в котором обвинялась якобинско-большевистская традиция» (Losurdo, p. 199).

Лосурдо утверждает — правда, не слишком доказательно, — что, хотя коллективизация сельского хозяйства действительно явилась продолжением гражданской войны с крестьянством, одновременно она была и войной против «повстанческого движения», то есть средством уничтожения прежде всего политических противников.

«Все это не имеет никакого отношения к бюрократически организуемому геноциду в отношении строго определенных социальных групп, членам которых не предоставляется никаких вариантов выбора и которые истребляются независимо от их поведения. Скорее на ум приходит что-то вроде колониальной войны» (Losurdo, p. 202).

Впрочем, даже если она и была «колониальной», возможности крестьян сопротивляться объединенному натиску коммунистической партии, армии и примкнувших к ним рабочих оставались минимальными. Аргументация Лосурдо звучит более убедительно, когда он признает, что украинский Голодомор, унесший миллионы жизней, нельзя рассматривать в качестве примера этноцида, поскольку он не был направлен против специфической национальной группы. Однако, сопоставляя сталинскую политику, которая оборачивалась гибелью множества людей от голода, с британской политикой в Ирландии в 1840-х годах или в Бенгалии в 1940-х, он увлекается теми же вырванными из исторического контекста сопоставлениями, за которые сам критикует ревизионистов. Согласно его выводу, «международная гражданская война способна порождать крайне ожесточенные конфликты и ужасающие бойни, но она тем не менее никогда не выливается в геноцид в строгом смысле этого слова» (Losurdo, p. 212). Почему? Из-за того, заявляет Лосурдо, что революционеры не допускают ренационализации и ренатурализации собственных врагов. Приверженность классовым критериям и ориентация на актуальные практики индивидов и групп, вместо сосредоточения на нациях и расах, всегда, по умолчанию, формировали позицию левых[5].

Лосурдо указывает, что ностальгия ревизионистов по империи, наиболее красноречивым глашатаем которой сегодня выступает Ниал Фергюсон, воспроизводит классические постулаты ориентализма: превосходство Запада, неполноценность всех остальных, цивилизационные преимущества «хорошего империализма»[6]. Сквозь эту искаженную призму невозможно разглядеть преступлений Запада, среди которых ужасающее истребление колониальных народов, не говоря уже об экономической деградации, сопутствовавшей имперским практикам управления. Фергюсон осуждает «плохой империализм», например, японское порабощение Китая, которое сопровождалось среди прочего убийством сотен тысяч мирных жителей Нанкина, но восхваляет добродетели капиталистического империализма, несущего народам блага рыночной экономики и процветание. Главная проблема, по его мнению, в том, что те, кто мог бы и дальше распространять блага западной цивилизации на пребывающий во мраке невежества «третий мир» — в первую очередь Соединенные Штаты Америки, — занимаются этим либо неохотно, либо вообще никак.

«США стали империей, но американцам не хватает имперского склада ума. Они предпочитают потреблять, а не покорять. Им больше нравится строить торгово-развлекательные центры, а не новые нации»[7].

С точки зрения Фергюсона, западная цивилизация-остров, умеющая сочетать добро с материальным достатком, остается последней надеждой человечества. При этом Фергюсон считает, что выбор антиколониальных лидеров в пользу советской модели делался сугубо из-за большевистского алгоритма захвата власти, а не по причине традиции, представленной октябрьской революцией и отвергающей колониальное высокомерие и расовые предрассудки.

Тема международной гражданской войны, длившейся с начала Первой мировой до конца Второй мировой, присутствовала в умах людей уже во время первого глобального катаклизма 1914—1918 годов. Рассматриваемая столь различными мыслителями, как Исаак Дойчер, Ханна Арендт и Эрик Хобсбаум, она послужила организующей концепцией и для более консервативных историков, подобных Нольте и Фюре, нападавших на большевизм и советский эксперимент. Предпринятая в книге Лосурдо переоценка понятий «международной гражданской войны» и «новой тридцатилетней войны» была продолжена и в историческом исследовании Энцо Траверсо, который сосредотачивается на констелляции войн и революций первой половины ХХ века. Подобно Лосурдо, он тоже стремится сконструировать нарратив, который противостоял бы доминирующей версии в историографии, восхваляющей либерализм в качестве главнейшего оппонента фашизма, уравнивающей коммунистический тоталитаризм с фашистским тоталитаризмом и отказывающейся признавать в антифашизме силу, спасшую демократию и капитализм. Траверсо заимствует у Фернана Броделя модель трехчленной исторической темпоральности, в рамках которой «время большой длительности» (longue durée) рассекается «циклами», знаменующими крупные структурные сдвиги, а также «событиями», зачастую эфемерными, но решающими. Более ранняя европейская история уже знала две «тридцатилетние войны»: первой из них стал разгоревшийся в XVII веке конфликт между католиками и протестантами, который завершился Вестфальским мирным договором 1648 года и учреждением современных суверенных государств, а вторую составил кризис, инициированный Французской революцией 1789 года и завершившийся окончательным разгромом Наполеона в 1815 году, который серьезно потряс основания ancientrégime и открыл дорогу для становления либеральных и республиканских государств.

«Вестфальский мир породил абсолютизм; а Венский конгресс начал процесс его похорон. […] Если первую “тридцатилетнюю войну” исторически можно трактовать как решительный шаг в совершенствовании цивилизации, то вторая “тридцатилетняя война” предстает в виде ее кризисного пароксизма» (Traverso, p. 36, 34).

Две эти эпохи конфликтов и противостояний породили Европу и Соединенные Штаты Америки как цивилизацию, которую ее творцы считали особенной и наилучшей.

«В пространстве за пределами Европы, представляемом как территория, открытая для колонизации, насилие можно было применять без каких бы то ни было ограничений и правил» (Traverso, p. 36).

Третья «тридцатилетняя война», выступающая главным предметом исследования Траверсо, изображается как единый континуум насилия, который включает обе мировые войны, сталинизм и фашизм. Этот феномен прекрасно иллюстрирует распространенный ныне тезис о том, что «бойни, которые сопровождали историю колониализма, стали моделью для тотальных войн ХХ столетия» (Traverso, p. 70).

Траверсо раскрывает понятие международной гражданской войны в качестве основы, отталкиваясь от которой, он пытается объяснить, каким образом «симбиоз культуры, политики и насилия […] формировал менталитет, идеи, представления и практики политических акторов» (Traverso, p. 1). В гражданском противостоянии третьей «тридцатилетней войны» столкнулись революция и реакция, защитники Просвещения и его враги; одновременно она включала в себя целый ряд межгосударственных и внутригосударственных войн. Так, российская гражданская война 1918—1921 годов представляла собой целый набор конфликтов:

«[Это была] революционная война советского государства с международной коалицией его врагов; классовая война городского пролетариата с промышленной и аристократической элитой; национальная война русских с нерусскими народами и, наконец, социальная война города с деревней» (Traverso, p. 50).

Точно так же испанская гражданская война 1936—1939 годов вобрала в себя иностранную интервенцию, борьбу одних классов против других, города против деревни, реакции против реформы и революции и множество других внутренних размежеваний и разграничений, из которых возникло понятие «пятой колонны». Европейская гражданская война не закончилась со Второй мировой войной, но продолжилась в виде «холодной войны» до самого крушения Советского Союза.

Траверсо видит в гражданской войне радикальную трансформацию столкновения между государствами:

«[Это] противостояние между людьми, нациями и цивилизациями, которое приобретает самые разные формы, но при этом ни одна из форм не предполагает взаимного уважения враждующих сторон. Принцип “jus inbello” был уничтожен сначала немецким попранием нейтралитета Бельгии и Люксембурга, затем пренебрежением к статусу нейтральных вод на море, потом блокадой “центральных держав”, обстрелами мирных городов и безразличием к судьбе их жителей» (Traverso, p. 69—70).

В условиях «разрушения внутреннего порядка, лишившего государства былой монополии на насилие», участники этой гражданской войны «стремились не к справедливому миру с признанным противником, но скорее к полному уничтожению врага» (Traverso, p. 71, 75).

«[В гражданской войне] насилие никогда не является чисто инструментальным. У него неизменно есть символическое измерение, которое имеет собственную динамику и само питает себя. Иными словами, экстремальное насилие превращается в немыслимую жестокость» (Traverso, p. 86).

Закон молчит; у власти оказываются харизматики; устанавливаются диктатуры; оправдывается террор как средство, необходимое для навязывания воли одной стороны другой стороне. «Фашистская диктатура упразднила закон для того, чтобы сделать исключительный порядок перманентной нормой» (Traverso, p. 100). В практику вошла тотальная война, «в которой армии уничтожали гражданское население и не признавались никакие правила, за исключением полного уничтожения врага» (Traverso, p. 167). Возможными стали массовые депортации и геноцид: сначала на географической периферии Европы в отношении армян, а затем на самом континенте, некогда провозгласившем себя эпицентром цивилизации. «Именно европейская гражданская война создала условия, которые сделали возможными продумывание и осуществление Холокоста» (Traverso, p. 63).

Результатом мировой войны и гражданской войны в Европе стал отказ многих интеллектуалов и политиков от либеральной, демократической и гуманистической традиции, отождествляемой с Французской революцией. Геббельс самоуверенно провозглашал: «1789 год будет вычеркнут из истории» (Traverso, p. 260). Сражаясь одновременно с ультралевым ленинизмом и ультраправым фашизмом, либеральная демократия оказалась слишком слабой, чтобы противостоять как самой революции, так и тому, что Муссолини называл «революцией против революции». Широко расхваливаемый сегодня Карл Шмитт превозносил «отказ от правового государства в пользу государства властного, сопровождаемый ограничением личных свобод и упразднением определенных фундаментальных прав человека» (Traverso, p. 238). Между тем по другую сторону баррикад Вальтер Беньямин предлагал «ввести настоящее “чрезвычайное положение”, которое позволит эффективно бороться с фашизмом — иными словами, революционным образом изменить развитие мира» (Traverso, p. 245). Наконец, Лев Троцкий отчаянно пытался «отделить большевизм от сталинизма и тем самым развести по разным сторонам революционное насилие и насилие термидорианской власти, узурпировавшей, по его мнению, революцию». При этом он всячески восхвалял Октябрь, автором которого был, и проклинал сталинский Термидор — «во имя социалистической морали, освобождающей человека» (Traverso, p. 249).

Вместо того, чтобы осуждать людей, обратившихся к насилию ради сопротивления антидемократическим атакам со стороны фашизма и сталинизма, Траверсо защищает «политику вовлеченности», исходящую из необходимости действовать.

«Консервативный дух нашего времени представляет гуманизм как закономерное порождение либерализма, невосприимчивое к идеологиям и возрождающееся из пепла после целого столетия нескончаемого ужаса» (Traverso, р. 8).

При этом игнорируется, что именно насилие остается «повивальной бабкой» истории (Traverso, р. 9). Он заново интегрирует антифашистские движения в исторический процесс, из которого их вычеркнули:

«Противостояние фашизма и антифашизма определяло политическую культуру 1930-х и 1940-х годов, облекшись в форму драматичного выбора, с которым столкнулась Европа» (Traverso, р. 6).

В борьбе не на жизнь, а на смерть, которой стала европейская гражданская война, политические симпатии левых интеллектуалов нередко ставили их в ситуации трудного морального и политического выбора, с которым сталкивался и сам Траверсо, выросший в семье антифашистов, воочию видевшей ужасы войны и освобождения. В ходе испанской гражданской войны тройственная оппозиция фашизма, коммунизма и либерализма «свелась к единственной конфронтации — между фашизмом и антифашизмом» (Traverso, р. 256). В интерпретации правых, усвоенной и значительной частью современной историографии, антифашизм либо вовсе вычеркивался, либо смешивался с коммунизмом. Не соглашаясь с этим, Траверсо показывает, что «антифашизм интеллектуалов отнюдь не был побочным продуктом, порожденным принятием коммунистическими партиями политики Народного фронта; напротив, он предшествовал этому единению левых сил» (Traverso, р. 262). Будучи гораздо шире ленинизма или сталинизма, антифашизм противопоставлял «пацифистский космополитизм мистицизму нации и войны», боролся с магической привлекательностью национализма, отстаивая «принципы равенства, демократии, свободы и гражданства в противовес реакционным ценностям власти, иерархии и расы» (Traverso, p. 203). Как в культуре, так и в политике, кульминацией которой стала деятельность Сопротивления, антифашизм «организовал и артикулировал сопротивление демократических обществ XX века приходу современных диктатур» (Traverso, p. 264). Трагедия, однако, заключалась в том, что антифашизм утверждался в неразрывной моральной и политической связи с коммунизмом. Коммунисты были по существу антифашистами; без них справиться с фашизмом было нельзя.

«Никакая массовая мобилизация против нацистской угрозы не была бы возможной, если бы ее возглавили старые либеральные элиты. Борьба против фашизма нуждалась в надежде, в вести об универсальной эмансипации, которая, как казалось в то время, могла исходить только из страны Октябрьской революции» (Traverso, p. 270).

Траверсо сожалеет о том, что антифашизм не сталкивался с советским режимом напрямую; в своем благодушии он зачастую взирал на сталинизм в слепом восхищении. Левые стремились не замечать того, чего не могли принять.

Закалившись после прихода нацистов к власти и консолидировавшись в испанской гражданской войне и Сопротивлении Второй мировой войны, антифашизм в послевоенные годы трансформировался в «своеобразную “гражданскую религию”, вдохновлявшую демократические режимы, имевшие опыт Сопротивления». Сейчас, по словам Траверсо, «это выглядит пережитком прошлого» (Traverso, p. 10).

«Антифашистское единство начало разрушаться с наступлением “холодной войны” и разделом Германии в 1949 году, а окончательно оно рухнуло в ходе советского вторжения в Венгрию в 1956-м. Некоторые антифашисты тогда попробовали остаться нейтральными и не выбирать между СССР и “свободным миром”, но в идеологически поляризованной среде они вскоре оказались политически не востребованными. Либералы же повсеместно представляли себя в качестве врагов тоталитаризма, означавшего прежде всего антикоммунизм; соответственно, антифашизм идейно отождествлялся с коммунизмом» (Traverso, p. 271).

Кто-то мог бы добавить (так, впрочем, считаю скорее я сам, нежели Лосурдо или Траверсо), что немалый вклад в искажение памяти о героических жертвах левых сил и Советского Союза, сражавшихся с фашизмом, внесли историки. То, что СССР и советскому народу пришлось пережить в годы второй «Великой отечественной войны», либо вообще замалчивалось, либо перетолковывалось в духе «холодной войны» — через подтасовки, предвзятые акценты, сознательные недомолвки. По имеющимся оценкам, в той войне погибли от 25 до 27 миллионов советских граждан. И все же среди нарративов, раз от разу повторявшихся, неизменно оказывалась история о том, как Советы затушевывали Холокост, пытаясь интегрировать страдания евреев в общий массив страданий советских людей. Или, скажем, рассказ об участии СССР в освобождении Польши подменялся повествованием о расстреле 22 тысяч польских офицеров в Катыни и других местах по приказу Сталина и Берии (что действительно не признавалось советскими властями до Горбачева) и отказе Сталина помочь варшавскому восстанию. История миллионов советских военнопленных, умиравших от голода в нацистских лагерях и обреченных на каннибализм, была забыта на полвека. Наконец, массовые изнасилования немецких женщин советскими солдатами также запятнали их победу над Германией. Многократное подчеркивание жестокости советских войск, которую ответственные историки должны были бы не только признать, но и объяснить, окрасили вклад в победу Советского Союза в мрачные тона, омрачив эйфорию и дух товарищества, которые сопутствовали торжеству союзников. Когда я десять лет назад ходил с экскурсией по Освенциму, польский гид сорок минут рассказывала нам о страданиях, пережитых поляками, и лишь потом упомянула евреев. Завершая рассказ, она бегло сообщила, что лагерь был освобожден в конце января 1945 года, — не упомянув о том, кто это сделал. Я тогда провокационно спросил, кто же на деле положил конец Холокосту. Пристально взглянув на меня, она вынуждена была ответить: «Красная армия» — и продолжила экскурсию.

История неизбежно формируется настоящим, иногда даже в большей степени, чем прошлым, которое историки так тщательно стараются запечатлеть в своих хрониках. День, когда советские солдаты вошли в Освенцим, 27 января, сегодня отмечается как Международный день памяти жертв Холокоста; однако Владимир Путин после осуществленного им присоединения Крыма не был приглашен на празднование 70-летия этого события. Плодовитый и популярный историк советско-германской войны Энтони Бивор, комментируя в газете «The Guardian» отсутствие Путина, заметил: «В отношении России эта особенная глава в истории Второй мировой войны была и остается полной противоречий»[8]. Когда освободили Треблинку, пишет он, журналистов попросили не упоминать об особых страданиях евреев или о том факте, что охрана этого лагеря состояла преимущественно из украинцев. Еврейский антифашистский комитет и военные корреспонденты, подобные Василию Гроссману, который одним из первых начал писать о массовом уничтожении евреев, были проинструктированы не акцентировать внимания на этнической или религиозной принадлежности узников. «Не надо разделять погибших! Евреи не должны считаться какой-то особой категорией жертв. В них видели исключительно граждан СССР и Польши». После того, как заключенные Освенцима вышли на свободу, первые сообщения о лагере появились в советской прессе лишь пять месяцев спустя. Бивор продолжает:

«Таким образом, Сталина можно считать первым из тех, кто отрицал Холокост, даже если его антисемитизм и отличался от антисемитизма нацистов. В основе его ксенофобии лежала скорее боязнь всемирных сетей и связей, а не расовая ненависть».

Действительно, сталинский антисемитизм «отличался от антисемитизма нацистов», но это не мешает аналогии — и Сталин попадает в ряды тех, кто отрицает Холокост, причем еще до того, как Холокост был признан в качестве такового. В конце своей статьи Бивор рассуждает о том, что Путин есть лишь «бледная копия его героя» — все того же Сталина. Впрочем, справедливости ради надо отметить, что он не заходит столь далеко, как некоторые журналисты или даже историки, которые, подобно Тимоти Снайдеру, сравнивают российского президента с Гитлером. На деле же Путин критически относится как к Ленину, так и Сталину; его гораздо больше восхищает последний компетентный премьер-министр царской России Петр Столыпин. Но, несмотря на это, поверхностные и неисторичные сравнения российского лидера с самыми отчаянными тиранами ХХ века стали сегодня чуть ли не банальностью.

Злоупотребление историческими аналогиями, выводимыми в частности из параллелей, которые предлагает Мюнхенский пакт, многократно сказывалось и продолжает сказываться на политике различных государств и на международных отношениях. Уместно сослаться на то, как такие сравнения использовались в нынешнем украинском кризисе. Особенно злостно искажая исторические факты, Тимоти Снайдер, например, сравнивает политический курс Путина с действиями Сталина в период позорного советско-нацистского пакта.

«Подобно тому, как Сталин в свое время пытался поднять наиболее радикальные силы европейской политики, возглавляемые Адольфом Гитлером, против самой Европы, так ныне и Путин блокируется с пестрой компанией ненавидящих Европу популистов, фашистов и сепаратистов. Именно его союзники из числа крайне правых сегодня выступают в роли политических сил, которые желают положить конец современному европейскому порядку, покончив с Европейским союзом»[9].

Не желая замечать того, что сталинский альянс с Гитлером был скорее тактическим маневром, предпринятым после того, как Запад пренебрег советскими заигрываниями, и имел целью выиграть время, не позволив немцам воспользоваться уязвимостью СССР, Снайдер утверждает, что Сталин имел сходные с Гитлером цели и что именно их альянс сделал Холокост возможным. Исходя из такой логики Путин даже хуже Сталина, который по крайней мере столкнулся с реальной угрозой со стороны Гитлера. «Путин, с другой стороны, не имеет врага в Европе, — пишет Снайдер. — В 2013 году без какой-либо видимой причины российское правительство впервые определило Европейский союз как противника». Этот автор уверен, что российское вмешательство в дела Украины было преднамеренным и неспровоцированным; его нисколько не интересуют причины, побудившие Путина пойти на такой риск, а предположения, согласно которым Кремль опасался прихода НАТО в Крым, где базируется российский Черноморский флот, для него вообще не существуют.

Хотя российские власти и бóльшая часть официальных СМИ бездумно заклеймили протестующих на киевском Майдане, а потом и новое украинское правительство как «фашистов», Снайдер настаивает на том, что Путин и евразийская идеология, которую он продвигает, на самом деле вдохновляются фашистскими философами типа Карла Шмитта или российских писателей и мыслителей правых взглядов.

«Этническое очищение того наследия, которое осталось от коммунизма — это определенно мотив национал-большевизма, который сегодня выступает главным носителем идеологии евразийства. А сам Путин восхищается философом Иваном Ильиным, желавшим, чтобы Россия была националистической диктатурой»[10].

По-видимому, Снайдер исходит из того, что цитировать Ильина, консервативного монархиста, отвергавшего демократию как не подходящую для России модель, и славянофила, полагавшего, что у его страны абсолютно особый духовный и политический путь, это все равно что признавать себя фашистом. Но для большинства историков слово «фашизм» имеет вполне конкретный и точный смысл: им обозначают движение и идеологию в межвоенной Европе, которые исходили из того, что бывают расы высшие и низшие, а война выступает главным инструментом государственного могущества. Пренебрежение сложностью и противоречивостью мыслей, высказываемых отдельными личностями, будь то политики или полемисты, влечет за собой вольное и безответственное применение эпитета «фашист» для дискредитации оппонентов. Опасаясь не имеющего никакого отношения к истории смешения совершенно непохожих друг на друга событий, обстоятельств и режимов, я присоединяюсь к той школе изучения гитлеризма, которую представляет американский комик и телеведущий Джон Стюарт. По его мнению, единственный человек, которого можно называть «Гитлером», — это сам Гитлер[11].

В послевоенные десятилетия вера в великие нарративы, пропагандирующие прогресс, была поколеблена; Макс Хоркхаймер и Теодор Адорно видели в Освенциме символ «саморазрушения рационализма»[12]. Размышляя в том же русле, Траверсо пишет:

«Нацизм уже изменил лицо столетия и образ самого человека. Признание Освенцима как полнейшего разрыва цивилизационной ткани было неразрывно связано с радикальным вызовом идее прогресса. Но если нацизм пытался истребить наследие Просвещения, то и он сам должен быть понят диалектически, как продукт самой цивилизации, в лице которого техническая и инструментальная рациональность перестала служить освобождению человека и превратилась в орудие доминирования» (Traverso, p. 275).

В свое время сталинизм похоронил критический потенциал марксизма; сегодня пережитки революционной традиции за пределами советской империи, в особенности западный интеллектуальный марксизм, тяготеют к пессимизму, наиболее ярко представленному в работах Перри Андерсона[13]. И вот здесь, в этой безнадежности, оставленной Холокостом, Траверсо покидает нас.

Хотя Кристен Годзее начинает в том же пессимистическом духе, в котором Траверсо заканчивает, позже, по мере развития повествования, она все более вдохновляется примером смельчаков, дерзнувших вступить в противоборство с фашизмом. Она начинает с личных воспоминаний — так делают многие этнографы — о том, как «по воле случая» написала свою последнюю книгу, получившую название «Левая сторона истории». Работая в архивах над совершенно другой темой, она была поражена, с каким недоверием и разочарованием в Болгарии, да и в остальной Восточной Европе, относятся к неолиберальному капитализму, сочетаемому с «демократией». При этом, однако, во многих восточноевропейских странах вновь поднимают голову правые националисты и ксенофобы, рьяно нападающие на левые силы и клеймящие коммунистическое прошлое:

«Используемая ими жесткая антикоммунистическая риторика демонизирует любого, кто когда-то называл себя “коммунистом” или просто верил в коммунистический идеал. После 1989 года в городах и деревнях по всей Болгарии памятники местным героям, которые погибли, сражаясь в годы Второй мировой войны против союзного с нацистами болгарского режима, ниспровергались и демонтировались только потому, что увековеченные ими люди были членами коммунистической партии. Тысячи и тысячи болгарских партизан сегодня зачастую вспоминаются как “красные подонки”» (Ghodsee, p. хvi).

Годзее взялась заново пересмотреть личные истории людей, подобных британскому коммунисту Фрэнку Томпсону, который, чтобы сражаться с фашистами, присоединился к болгарским партизанам в 1944 году, или членам семейства болгарских коммунистов Лагадиновых, которые, как и Томпсон, рисковали жизнью ради своих идеалов.

«Пока я писала эту книгу, я осознала, что, оказывается, множество мужчин и женщин боролись за то, чтобы сделать коммунизм гораздо лучше того, чем он стал в конечном счете. И среди них было много мечтателей — а ведь меня в свое время приучали видеть в них своекорыстных лицемеров» (Ghodsee, p. хх).

Нарратив Годзее подтверждает те контуры антифашизма, которые ранее очертил Траверсо. Младший брат Фрэнка Томпсона, видный историк Эдвард Томпсон, в письме другу детства своего брата, математику Фримену Дайсону, писал, что, оставаясь с болгарскими партизанами, его брат считал себя в первую очередь антифашистом, хотя и состоял в британской компартии:

«Поскольку “Отечественный фронт” [коалиция болгарских партий, противостоящая “монархическо-фашистскому” режиму Бориса III] был антифашистским альянсом, я думаю, что Фрэнк скорее всего называл себя именно так, как об этом рассказывают [то есть антифашистом]. Более того, во многих его последних письмах есть неявные указания на то, что он: а) стал более просвещенным в отношении сталинизма и б) начал ценить антифашистский Народный фронт в целом больше его коммунистической составляющей» (Ghodsee, p. 19).

Годзее продолжает:

«Почти все мужчины и женщины, которые уходили в горы или рисковали своими жизнями, доставляя партизанам продукты, медикаменты или информацию, мечтали о лучшем мире. Не все они были коммунистами, среди них попадались анархисты, аграрии или социал-демократы, но все без исключений разделяли общий идеал будущего, в котором рабочим и крестьянам будет принадлежать бóльшая доля власти и национального богатства. Фрэнк Томпсон, Лагадиновы и бессчетное множество молодых идеалистов во всей Европе вдохновлялись этой мечтой, вселявшей в них мужество и надежду» (Ghodsee, p. 65).

«Партизаны не были ни героями, ни злодеями. Они были обычными мужчинами и женщинами, пытавшимися улучшить мир, перевернутый вверх дном» (Ghodsee, p. 68).

Истории, о которых повествует Годзее, глубоко трагичны. Фрэнка Томпсона особо фанатичный болгарский генерал-монархист приказал казнить всего за месяц до освобождения страны Красной армией, причем, несмотря на то, что он считался военнопленным, а не партизаном; Асена Лагадинова, попавшего в засаду, устроенную болгарскими жандармами, обезглавили; идеалистические чаяния многочисленных партизан и антифашистов были растоптаны сталинистами, пришедшими к власти в послевоенной Восточной Европе. Жестокость гражданской войны раскрывается в историях беспримерного мужества и невероятной стойкости партизан, безнадежно уступавших по численности болгарской армии и полиции, неоднократно предаваемых теми крестьянами, за которых они сражались, перемолотых в абсолютно бессмысленной мясорубке, которая лишь со временем обрела вид героической революционной борьбы. Узнав о судьбе своего брата, Эдвард Томпсон написал отцу, что смерть Фрэнка не была напрасной: «Своими поступками он внес вклад в благополучие и процветание будущих поколений». Размышляя о жертвах, принесенных павшими героями, автор, однако, не может удержаться от грустного вывода:

«К сожалению, глядя из 2012 года, я почти не вижу подтверждений тому, что ранняя смерть людей, подобных Фрэнку Томпсону и Асену Лагадинову, действительно смогла способствовать “благополучию и процветанию будущих поколений”» (Ghodsee, p. 97—98).

Тем не менее, когда Годзее брала интервью у 80-летней Елены Лагадиновой, перед ней предстала идеальная коммунистка — человек того типа, о котором так много говорила партия. Эта женщина ушла в горы и присоединилась к партизанам в возрасте четырнадцати лет, после того, как ее дом сожгли жандармы. В долгое правление Тодора Живкова она занимала высокие посты и успешно работала над улучшением качества жизни болгарских женщин, препятствуя запрету абортов, который в те годы практиковался в соседней Румынии; поощряя декретные отпуска и развивая сеть детских дошкольных учреждений. По ее мнению, коммунистическая Болгария стала образцовой страной в плане прав женщин, утратив многие из этих достижений только с крахом государственного социализма в 1989 году. Коммунизм, объясняла Лагадинова своей собеседнице, не означал равенства — он подразумевал справедливость: «Мы строили общество, призванное работать на всех, а не обогащать немногих» (Ghodsee, p. 194). Елена показывает рукой за окно:

«А теперь, видите, что с нами стало? Множество людей не имеют медицинской помощи. Многие дети болтаются по улицам и вообще не ходят в школу. Проститутки зарабатывают больше, чем врачи и судьи. Молодежь уезжает на Запад и надеется никогда не возвратиться назад. Люди беднее сейчас, чем до войны, а богатеи живут в особняках и виллах с бассейнами. [...] Мы сражались вовсе не за это» (Ghodsee, p. 124—125).

В увлекательной главе о встрече женщин, которые делились своими воспоминаниями о коммунизме, Годзее собирает контрастные впечатления об их сложном и трудном опыте. Ей рассказывали о принудительной модернизации, улучшении жизни простых людей, выгодах государственной системы социальной защиты, гарантированной работе, дешевом и субсидируемом государством жилье, бесплатном высшем образовании, цензурных ограничениях интеллектуальной жизни, навязывании марксизма-ленинизма, обязательном почитании Советского Союза, показательных процессах и репрессиях в отношении инакомыслящих. Реальность капитализма в посткоммунистической Болгарии контрастна и противоречива. Женщина-пропагандист, которая десять лет писала о язвах капитализма, после смены строя осталась безработной и едва не лишилась квартиры, которую у нее хотел отобрать банк:

«Раньше я думала, что это было ложью. Но только представьте, все мои пропагандистские рассказы оказались правдой! Коммунизм был подобен Кассандре: он твердил истину, но это никак не влияло на будущее, потому что никто ему не верил» (Ghodsee, p. 150, 154).

Освобождение от приукрашенной и лживой истории европейского коммунизма и антифашизма влечет за собой опрокидывание в стремительный поток новейшей официальной ревизии недавнего прошлого. В ходе этого пересмотра новые националистические мифологии выдаются за аутентичные истории народов, а на дело антикоммунизма работает целая индустрия, состоящая из некоммерческих организаций и институций, финансируемых США, монументов и памятных дат, посвященных жертвам коммунизма, огромного количества публикаций. Многие из этих жертв, конечно, были фашистами, коллаборационистами и антисемитами, помогавшими организовывать Холокост. Среди них оказались, например, палачи Фрэнка Томпсона и Асена Лагадинова. Ведь нынешнее очернение коммунизма, полагает Годзее, включает в себя и прославление тех, кто сражался за болгарскую монархию и ее гитлеровских союзников. В Болгарии, как и на Украине, в Эстонии, Латвии и других государствах Восточной Европы, прежнее официальное и коммунистическое толкование истории было не просто вытеснено, но полностью погребено под толщей столь же официальной новейшей антикоммунистической истории. Среди жертв этого процесса оказалась сама историческая истина.

Какими бы ни были ужасы коммунизма в Восточной Европе, как бы жестко он ни репрессировал, цензурировал или ограничивал живущих здесь людей, наихудшие эксцессы сталинизма случились гораздо раньше: их надо искать в советской коллективизации, украинском Голодоморе, депортациях и казнях сотен тысяч кулаков, представителей нерусских народов и прочих невинных жертв Большого террора. Победа во Второй мировой войне обошлась в десятки миллионов жизней, бессчетное число раненых, множество разрушенных судеб, но, какой бы однозначной она ни была, сокрушение фашизма не в состоянии стереть память о бессмысленных и неоправданных преступлениях, совершенных во имя принудительного прогресса. Восточная Европа страдала под советским и коммунистическим гнетом, даже несмотря на то, что ее общество шло вперед, становясь все более модернизированным, индустриализированным, урбанизированным и образованным; это продолжалось до тех пор, пока господство стареющего псевдосоциалистического аппарата не стало полностью бессмысленным. Когда Горбачев убрал с шеи Восточной Европы «тяжелую руку» советской армии и спецслужб, которые, собственно, и были главными защитниками восточноевропейского коммунизма, марксистские режимы один за другим начали рушиться.

Как показывают наши авторы, для тех, кто воспринял позитивный смысл социализма, он был утопией — не в смысле недосягаемой цели, но скорее в смысле направления, придерживаясь которого, люди могли бы работать над воплощением своих политических устремлений. Их желания, независимо от того, можно ли их было реально достичь, заключались в наделении властью всех людей, обеспечении социальной справедливости и равенства (равенства не только потенциального, в какое верили либералы, но практически реального). Даже в нашу эпоху разочарования в утопиях социализм по-прежнему противостоит центральному постулату классической либеральной (а теперь консервативной) экономической идеологии, согласно которому личная жадность будет магически производить величайшее благо для максимального числа людей, а капитализм окажется концом истории. Более того, воскрешая представления о политике, нацеленной на достижение общественного блага, социализм — в контрапункт с либерализмом, но в определенный унисон с некоторыми формами консерватизма, религии и национализма — прилагает усилия к восстановлению социальной солидарности, разрушаемой в рыночной конкуренции. Таким образом, утопия по-прежнему вдохновляет социалистическую политику.

Историки и другие ученые также действуют в утопическом контексте. Как дисциплина история обеспечивает знанием о том, как складывалось настоящее и что человеческие существа могут сделать (или не сделать) в будущем. Она одновременно вносит вклад в наше понимание как наций и сообществ, так и интеллектуального устройства нашего воображения, касающегося политических сообществ, которые не могут существовать без нарративов, приукрашивающих национальную и социальную истории. Несмотря на то, что историки пытаются предложить объективное понимание прошлого и критикуют то, что кажется им «мифологическими» представлениями, они вынуждены соглашаться с тем, что сами тоже оказываются продуктами прошлого и исторически утверждаемого настоящего. Дилемма историка или иного исследователя-обществоведа прекрасно изложена Траверсо, использующего предложенные Антонио Грамши понятия «органического» и «традиционного» интеллектуала:

«Интеллектуал (в частности, историк), “органично” связанный с классом, меньшинством, группой или партией, рискует забыть о критической автономии, присущей его профессии. С другой стороны, я не верю, что историк, прежде всего историк настоящего, способен оставаться просто наблюдателем, парящим над схваткой. Для того, чтобы практиковать свои научные навыки, он должен соблюдать определенную критическую дистанцию; но при этом ему приходится осознавать и собственную связь с объектом исследования, которая всегда предполагает толику субъективности, индивидуально преломляющей события прошлого и концентрирующей, подобно призме, его внимание» (Traverso, p. 18—19).

Всякий воспитатель в свое время где-то воспитывался. Точность и взвешенность могут стать самым коротким путем к объективности и нейтральности. Но все-таки никто из нас не может жить без политических привязанностей, причем некоторые более вовлечены в политику, чем другие. И эти обязательства самым серьезным образом могут сказаться на том, как мы «делаем» историю и социальные науки в целом.

После двадцатипятилетнего триумфа Запада, гордящегося тем, что капитализм и демократия выиграли «холодную войну», а социализм выброшен на свалку истории, Лосурдо, Траверсо и Годзее представляют нам «левую сторону истории», возрождая первоначальный гуманизм, вдохновлявший столь многих антифашистов, и привнося толику здравого смысла в историографию, преобладающую сегодня на Западе и в бывших коммунистических странах. Эти авторы убеждены, что политика, этика и приверженность идеальной модели будущего способны просвещать и даже вдохновлять качественную социальную науку. Смотреть на коммунизм объективно и нейтрально сложно или даже вообще невозможно, но внедрение взвешенного и нюансированного видения, осознание всех его противоречий, сложностей и аномалий являются важнейшими начальными шагами к честной исторической реконструкции. Разумеется, сказанное не означает, что историки не могут испытывать возмущения или негодования по поводу того попрания человечности, которым был отмечен минувший век, или, напротив, что они должны оставить любые попытки найти оптимистичную альтернативу темной стороне современности. Возможно, утверждение, что забывший прошлое обязательно повторит его, в избытке фаталистично, но историческое невежество, безусловно, облегчает такой исход, а выбор, совершаемый необдуманно, открывает путь к ошибке. Или, как это полагает канадская актриса, кинопродюсер, журналист и телеведущая Саманта Би: «Порой говорят, что те, кого история не учит, обречены повторить ее, хотя, как мне кажется […] они просто обречены»[14].

Перевод с английского Андрея Захарова,

доцента факультета истории, политологии права РГГУ

[1] Перевод осуществлен по изданию: Suny R.G. The Left Side of History: The Embattled Pasts of Communism in the Twentieth Century // Perspectives on Politics. 2017. Vol. 15. № 2. P. 455--464.

[2] Образец этого нарратива представлен в собрании рассуждений Адольфа Гитлера: Hitler A. Hitler’s Table Talk, 1941--1944. London: Weidenfeld & Nicolson, 1973. (Рус. перев.: Пикер Г. Застольные разговоры Гитлера. Смоленск: Русич, 1993. В 2008 году эта книга по решению суда была включена в Федеральный список экстремистских материалов, составляемый Министерством юстиции Российской Федерации. -- Примеч. ред.)

[3] Лосурдо цитирует здесь «Застольные разговоры Гитлера».

[4] См.: Snyder T. Bloodlands: Europe between Hitler and Stalin. New York: Basic Books, 2012 (рус. перев.: Снайдер Т. Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным. Киев: Дулиби, 2015. -- Примеч. ред.).

[5] Одним из немногочисленных примеров противоположного подхода, когда левые силы подошли к врагу с «эссенциалистских» позиций (причем последствия этого оказались катастрофическими), стала кампания большевиков против казачества в годы гражданской войны в России. См.: Holquist P. «Conduct Merciless Mass Terror»: Decossackization on the Don, 1919 // Cahiers du Monde Russe. 1997. Vol. 38. № 1--2. Р. 127--162; Idem. Making War, Forging Revolution: Russia’s Continuum of Crisis, 1914--1921. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2002. P. 166--205.

[6] См.: Ferguson N. Civilization: The West and the Rest. London: Penguin, 2011.

[7] Ibid. P. 237.

[8] Beevor A. Why Vladimir Putin Should Be at the Auschwitz Memorial Ceremony // The Guardian. 2015. January 20 (www.theguardian.com/commentisfree/2015/jan/20/vladimir-putin-auschwitzme...).

[9] Snyder T. Fascism, Russia, and Ukraine // New York Review of Books. 2014. March 20 (www.nybooks.com/articles/archives/2014/mar/20/fascism-russia-and-ukraine/).

[10] Ibid; Idem. How a Russian Fascist is Meddling in an American Election // New York Times. 2016. September 20 (www.nytimes.com/2016/09/21/opinion/how-a-russian-fascist-is-meddling-in-...). См. также критику того, как Снайдер использует цитаты Ильина, озвученные Путиным: Robinson P. Quotations, Quotations(https://irrussianality.wordpress.com).

[11] См.: Stewart J. The Daily Show. 2005. June 16 (www.cc.com/video-clips/xrdazj/the-daily-show-with-jon-stewart-a-relative...).

[12] Adorno T., Horkheimer М. Dialectic of Enlightenment. Stanford, CA: Stanford University Press, 2002.

[13] См.: Anderson P. Considerations on Western Marxism. London: NLB, 1976.

[14] См.: Bee S. Full Frontal with Samantha Bee. Episode 25. 2016. October 5 (www.youtube.com/watch?v=UB1bSJB3n10).

Россия > Внешэкономсвязи, политика > magazines.gorky.media, 5 сентября 2017 > № 2550557 Рональд Суни

Кандидат в канцлеры ФРГ от Социал-демократической партии Германии (СДПГ) Мартин Шульц в ходе интервью в рамках предвыборной кампании заявил, что Германии необходимо построить "разумные отношения" с Россией.

"Россия является членом Совбеза ООН, обладающим правом вето, поэтому нам надо построить разумные отношения с Россией вне зависимости от (президента РФ) Владимира Путина… Разумные отношения с Россией не означают, что мы должны считать правильным все, что делает Путин", — заявил Шульц в ходе своей встречи с ведущими блогерами Германии, размещающими видео в YouTube.

Отвечая на вопрос ведущего по поводу санкций ЕС в отношении РФ, Шульц сказал: "Как только Россия снова будет придерживаться международных правил, санкции будут сняты".

Выборы в бундестаг пройдут в Германии 24 сентября.

По данным опроса института INSA, проведенного в период с 1 по 4 сентября, за партийный альянс Меркель ХДС/ХСС готовы проголосовать 36,5% избирателей, СДПГ Шульца получила 23,5% поддержки. Партии "Альтернатива для Германии" свое предпочтение отдали 10,5% опрошенных, "Свободную демпартию" (немецких либералов) поддерживают 8,5%. Обе партии улучшили свои показатели примерно на 0,5 процентных пункта. "Левых" и "Зеленых" готовы поддержать по 6,5% опрошенных.

Компьютерный алгоритм, который позволит идентифицировать оружие на видеоизображении, разработали в Университете Гранады. Исследователи из этого учебного и научного центра, расположенного на юге Испании, создали программный комплекс, построенный на принципах искусственного интеллекта. Его обучение проводилось на видеороликах низкого качества, взятых с сайта YouTube, а также на отрывках из фильмов 90-х годов, таких как «Криминальное чтиво», «Миссия невыполнима» и «Джеймс Бонд».

Когда огнестрельное оружие появляется в кадре, система выдаёт уведомление в виде красного прямоугольника на изображении, в том месте, где это оружие находится. Создатели алгоритма отмечают, что их разработка легко интегрируется с системами видеонаблюдения. Кроме того, они подчёркивают, что ПО для искусственного интеллекта — недорогое, и его стоимость является несущественной добавкой к цене камер видеонаблюдения и компьютеров средней мощности.

Система может быть внедрена везде, где установлены камеры видеонаблюдения, как в помещении, так и на улице. Алгоритм обнаружения оружия работает автоматически, без необходимости постоянного контроля со стороны оператора.

В результате обучения алгоритма эффективность его действия доведена до уровня 96,5%. Стреляющее оружие автоматически обнаруживается в кадре при частоте от 5 к/с до режима реального времени.

Система, которая обнаруживает оружие на изображении, может размещаться в аэропортах и на вокзалах, на спортивных аренах и в концертных залах, в учебных и медицинских заведениях, а также во многих других местах. Она не может и не должна полностью заменить металлодетекторы, однако призвана стать частью более общего комплекса безопасности.

Новая разработка может использоваться не только в системах безопасности, но и для автоматического поиска сцен насилия в Интернете. Такой контент является запрещённым, и оружие — один из его частых атрибутов. Автоматический алгоритм позволит выполнить ту рутинную работу по поиску подобных видеосюжетов, которая не под силу человеку.