Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Россия > СМИ, ИТ > zavtra.ru, 12 апреля 2023 > № 4355200 Галина Иванкина

Космос Островского

к 200-летию великого русского драматурга

Галина Иванкина

"Только два сорта и есть, податься некуда: либо патриот своего отечества, либо мерзавец своей жизни".

Александр Островский. "Правда — хорошо, а счастье лучше"

В разговоре о гениях, открывших Русский Мир западу, востоку и прочей Африке, всегда фигурирует могучая троица — Достоевский, Толстой, Чехов. Иногда четвёртым номером выходит Пастернак, чей "Доктор Живаго" намного популярнее в Европе, чем на родине.

Однако есть авторы, подарившие Русский Мир самим же русским. Александр Островский не имеет общепланетарной славы, даже названия его пьес невозможно перевести и передать — если не игра слов, то пословицы да поговорки, взятые из народного лексикона. Все эти "Не всё коту масленица", хоть речь идёт не о коте и не о масленице, "Не было ни гроша, да вдруг алтын" — тут не всё о деньгах, "На всякого мудреца довольно простоты" — никаких мудрецов там нет, а фамилия главгероя — Глумов — тоже говорящая, ибо он глумился над всеми, кто ему снисходительно покровительствовал.

Островского именовали дивно — Колумбом Замоскворечья, но, по сути, его "материк" гораздо шире — это вся Россия, где честность уживалась с предательством, любовь с корыстью, а истовая вера в Бога — с дремучим ханжеством. Русский космос! Персонажами были не только бородатые негоцианты, бесящиеся с жиру и полнотелые матроны, тоскующие у окна, под которым пышно зацвёл бальзамин. Островский писал о помещиках богатых и разорившихся, приказчиках и приживалках, адвокатах и чиновниках, гимназических учителях и актрисах. Мелькали нищие и юродивые. Фланировали светские львицы в платьях с турнюрами. Шли лоточники. Ехали цыгане. Островского почему-то считали и считают едким сатириком, а он — глубже. Где-то издевался, а чаще — жалел. Всех: и Паратова, и Карандышева, и тем паче — Ларису. На Руси жалеть — значит любить, а этот человек с широким "волжским" лицом и умными глазами любил всё, что его окружало.

В этом году великому драматургу Александру Николаевичу Островскому исполняется двести лет, а многие его произведения до сих пор актуальны. Кроме того, по ним легко изучать историю, быт, нравы и законодательство. Недоучившийся юрист (завалил экзамен по римскому праву и ушёл из университета!), наш юбиляр тем не менее крепко выучил законы, а если приглядеться внимательно, все его пьесы содержат юридические отсылки. То к договорам купли-продажи, то к наследственной тематике, а то и к особенностям бракоразводных процессов.

В комедии "Красавец-мужчина" транслируется, что при разводах по причине супружеской измены возможность повторного брака оставалась у потерпевшей, обманутой стороны. Поэтому роскошный гад Окоёмов уговаривал наивную Зою сымитировать неверность, мол, затем женюсь на столичной богачке, а там разбогатею и вернусь к тебе с капиталами!

Векселя, наём работников, подряды, заключение актёрского контракта — всё это "изюминки" незамысловатых, понятных пьес, и как сказал Сергей Сергеевич Паратов, барин, зачем-то ввязавшийся в судоходный бизнес: "Управители мои и управляющие свели без меня домок мой в ореховую скорлупку-с. Своими операциями довели было до аукционной продажи мои пароходики и всё движимое и недвижимое имение".

Уже первый серьёзный опыт — "Банкрот" или "Свои люди — сочтёмся" — был посвящён процедуре ложного банкротства, что выбесило московское купечество, цензоров, да и самого Николая I, посчитавшего пьесу молодого автора грубой и оскорбительной. За Островским был установлен полицейский надзор, снятый после смерти государя в 1855 году, а "Банкрота" допустили к постановке лишь в декабре 1860 года. Наступала эра больших денег и безумной расточительности!

Период с середины 1860-х до начала 1890-х годов называют Gründerzeit (от немецкого ‘der Gründer’ — основатель, учредитель). Для этого бурного двадцатипятилетия была характерна "учредительская горячка", массовая организация промышленных, строительных и торговых акционерных обществ, банков, кредитных и страховых компаний. Люди разживались и разорялись так быстро, что газеты не успевали отслеживать очередной факт возвышения или падения.

Упрочивались позиции буржуазии, дымили заводы и фабрики, разрасталась сеть железных дорог, началось развитие телефонии. "Прежде, Михевна, богачей-то тысячниками звали, а теперь уж все сплошь миллионщики пошли. Нынче скажи-ка про хорошего купца, что он обанкрутился тысяч на пятьдесят, так он обидится, пожалуй, а говори прямо на миллион либо два, — вот это верно будет… Прежде и пропажи-то были маленькие, а нынче вон в банке одном семи миллионов недосчитались", — вещала Глафира Фирсовна из "Последней жертвы".

Торговцы, ещё совсем недавно верные "честному купеческому слову", всё чаще прибегали к услугам дорогостоящих правоведов, богатевших день ото дня. Циничный адвокат Досужев из "Доходного места" выдаёт фраппированному собеседнику: "Стал я им писать по их вкусу. Например: надо представить вексель ко взысканию — и всего-то десять строк письма, а ему пишешь листа четыре. Начинаю так: "Будучи обременён в многочисленном семействе количеством членов". И все его орнаменты вставишь. Так напишешь, что он плачет, а вся семья рыдает до истерики. Насмеёшься над ним да возьмёшь с него кучу денег, вот он и уважает тебя, и кланяется в пояс. Хоть верёвки из него вей". И резюмирует: "Я только беру с них деньги за их невежество да пропиваю".

Коммерсанты, чьи отцы и деды носили кафтаны и поддёвки, переодевались во фраки, дабы отметиться на всемирных Expo — то в Париже, то в Лондоне, то в Брюсселе. Кнуров и Вожеватов из "Бесприданницы" выглядят вполне цивилизованно и внешне ничем не отличаются от своего приятеля — лощёного мота Паратова. Разве что у последнего сформированный вкус и тонкие манеры. Кстати, в пьесе упоминается конкретная Exposition Universelle de 1878, где участвовала и Российская империя как одна из ведущих держав.

Островский так чётко видел реальность, что делал её почти осязаемой — в его пьесах не последнюю роль играет мир вещей. Так, он улавливал связь между костюмом и его носителем. Бесприданница Лариса "одета богато, но скромно". Это было важной ремаркой, таким образом драматург изначально подчёркивал, что его героиня сделана из совершенно иного теста, нежели её маман Харита Игнатьевна, что "одета изящно, но смело и не по летам". В то время журналы, выпускавшиеся и в Париже, и в Петербурге, активно писали о бонтоне. В частности, о том, что быть "слишком модной" — неприлично в светском обществе, равно как носить бархатные платья, декольте и бриллианты днём. Это себе позволяли супружницы нуворишей или же …куртизанки.

Значение имели не только покрой, но и материя. Купеческая дочь Липочка Большова, вышедшая замуж за противного ей, но такого многообещающего Подхалюзина, перечисляет свои наряды, и оказывается, что у капризницы аж три грогроновых платья. Грогрон (фр. ‘gros grains’) — одна из самых дорогостоящих материй XIX столетия. Это гладкокрашеный шёлк высшего качества из самых лучших коконов шелковичного червя с длинной неповреждённой нитью. В 99 случаях из 100 весь этот грогрон сидел на Липочках Большовых, как на корове седло.

Небогатый и ленивый чиновничек Миша Бальзаминов, глянувши в окно, видит незнакомку: "Какая едет-то! Вся бархатная!" Та, что ехала с утра "вся бархатная" ни за что не могла бы оказаться аристократкой. Купчиха, притом из "новых денег", жена ловкого адвоката, обслуживающего капиталы, ну или грешная камелия, как называли сих дам полусвета с лёгкой руки Дюма-сына. Бальзаминов — существо бедное и глупое — мыслит категориями шик-блеска, бьющего по глазам. Работать, служить неохота! Ищет себе невесту с приданым и в конечном итоге находит осатаневшую от скуки вдовицу Белотелову, непривлекательную и толстую, но для Миши "…все богатые невесты красавицами кажутся".

В те годы получил распространение тип красавца-мужчины, "продававшего" свою миловидность каким-нибудь "золотым приискам". Это было общемировым явлением, и мопассановский Жорж Дюруа мог бы поспорить с Паратовым и Окоёмовым о качестве подаваемых к обеду устриц. Тот же Бальзаминов по сюжету — юн да пригож собой, и Белотелова лихо берёт его за лацканы узенького сюртучка.

Вадим Дульчин из "Последней жертвы" сначала обирает влюблённую в него купеческую вдову, а затем, окончательно проигравшись и опозорившись, кидает в финале: "А вот женюсь на Пивокуровой, тогда за всё расплатимся". У Пивокуровой-то миллион! Всё продаётся и всё покупается. "Злато, злато! Сколько через тебя зла-то", — философически изрекал актёр Несчастливцев из "Леса". Культ чистогана и наживы. Люди-вещи, люди-безделушки, люди-монетки. Леди и джентльмены "for sale". Неслучаен горький стон Бесприданницы: "Уж если быть вещью, так одно утешение — быть дорогой, очень дорогой. Сослужите мне последнюю службу: подите пошлите ко мне Кнурова".

Пьесы Александра Островского хороши ещё и тем, что свободны для интерпретаций. Хрестоматийная и надоевшая ещё в старших классах "Гроза" не так уж прямолинейна, как нам кажется. Можно трактовать Катерину как "луч света", а можно как разрушительницу нормальных устоев, плюющую на заповеди. Тогда как суровая Кабаниха — оплот местных традиций. Марфа Кабанова — это повзрослевшая и что-то в себе притушившая Катерина, смирившая дурные страсти. Эти женщины — из единой огневой породы, но разноимённо заряженные. Отсюда — конфликт. Гроза как столкновение и электрический разряд. А кто таков Борис, пленивший Катерину? Образованный и никчёмный племянник воротилы Дикого. Превосходно выглядит, начитан, да ни к чему не годен. В городе Калинове ему тоскливо и нудно. Выход — крутить амуры с замужней дамой, как во французских новеллах. Кто здесь прав и виноват? Все и никто. Выбор за читателем и зрителем. Кто — луч? Снова никто.

Особняком в творчестве драматурга стоит его "Снегурочка" — ответ на запрос эпохи. Во второй половине XIX века по всей Европе в литературную моду вошло сказочно-романтическое язычество, причём своё, родное, не то в противовес античности, не то в продолжение оной. Дескать, у каждого народа свои корни и своя поэтика. Островский не выдумал героиню, а взял её из сборника Александра Афанасьева, собирателя сказок. Получилась завораживающая легенда о хладной деве и племени солнцепоклонников. Потом пришлось удивляться, что верховное божество древних славян вовсе не Ярило — настолько эта сказка пришлась по вкусу разным поколениям.

Александр Островский — бытописатель и фантазёр, нравоучительный дядюшка и весёлый пересмешник, патриот и критик пороков своего Отечества. Русский космос разнообразен, многолик, загадочен и открыт для постижения. Итак, 12 апреля — день рождения драматурга. Космическая дата! В совпадения лично я не верю.

Россия > СМИ, ИТ > zavtra.ru, 12 апреля 2023 > № 4355200 Галина Иванкина

Россия. Австралия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 10 февраля 2023 > № 4325957 Алексей Павловский

Алексей Павловский: отношения с Австралией хуже были только в 50-х годах

Открытая враждебность к России со стороны австралийского правительства в русле поддержки курса США перечеркнула все перспективы развития наших двусторонних отношений, однако в Австралии растет спрос и на объективность, считает посол РФ в Канберре Алексей Павловский. В интервью РИА Новости он выразил уверенность в том, что переход к более справедливому многополярному миру неизбежен, несмотря на попытки помешать этому при участии Австралии.

– Алексей Викторович, как сказался в прошедшем году на работе посольства недружественный курс правительства Австралии в отношении России? Прислушиваются ли власти страны к позиции России, и разделяют ли простые австралийцы негативный настрой к нам?

– "Недружественный курс" – очень мягко сказано. Начиная с 24 февраля мы наблюдаем здесь открытую и безусловную враждебность к России. Вырвались наружу вековые комплексы и предубеждения в отношении нашей страны. Это проявляется как в риторике политических и правительственных деятелей, так и в конкретных действиях – а именно они имеют главное значение.

Сейчас очевидно, что Канберра абсолютно разделяет ставку "главного союзника", Вашингтона, на нанесение России стратегического поражения и делает для достижения этой цели все, что может. Например, с завидной регулярностью объявляются все новые антироссийские санкции. Недавно австралийцы присоединились к бесплодной затее стран "семерки" с введением "потолка цен" на экспорт российской нефти и нефтепродуктов.

Общим местом в выступлении любого здешнего правительственного политика стало хвастливое утверждение, что из ненатовских стран именно Австралия оказывает самую мощную поддержку Киеву. В материальном выражении речь идет о примерно 453 миллионах долларов США. Предоставляется в том числе вооружение, в частности, бронетранспортеры Bushmaster. Договорились с французами о совместных поставках 155-мм снарядов для ВСУ. Семьдесят австралийских инструкторов обучают украинских призывников в Великобритании. Словом, курс на "войну с Россией до последнего украинца" в действии.

Понятно, что к позиции Москвы официальная Канберра демонстративно глуха. Слушать и слышать нас принципиально не хотят. Что касается простых австралийцев, то на них, конечно, сильно влияет "звучащая из каждого утюга" антироссийская пропаганда. Хотя здесь немало самостоятельно мыслящих людей, способных критически отнестись к тому, что им вдалбливают в голову политики и ангажированные СМИ. Должен сказать, что с проявлениями симпатии к нашей стране я встречаюсь довольно часто.

– Какие задачи стоят сейчас перед российскими дипломатами в Австралии в нынешних обстоятельствах, в том числе при беспрецедентных санкциях против России, замороженных экономических и культурных связях, не говоря уже о политическом диалоге?

– Действительно, двусторонние отношения находятся на низшем уровне за десятилетия. С формальной, но только с формальной, точки зрения хуже было в 1954-1959 годах, когда дипломатические отношения были временно прекращены из-за так называемого "дела Петрова" – провокационной активной операции британских и местных спецслужб в отношении советского посольства. Однако тогда австралийское оружие не стреляло по нашим солдатам и мирным жителям!

Главная задача любого посольства – содействовать развитию дружбы и сотрудничества со страной пребывания. Но, как известно, "танго в одиночку не станцуешь". В нашем случае партнеры, которые и раньше-то не слишком были настроены на равноправный взаимоуважительный диалог с Россией, теперь просто-напросто перечеркнули все перспективы развития двусторонних отношений.

При том, что официальные контакты посольства на данном этапе ограничены внешнеполитическим ведомством, у нас сохраняется достаточно широкий круг общения. Поддерживаем связи с журналистскими кругами, политологами, разнообразными этническими и религиозными организациями, с представителями коренного населения Зеленого континента.

Стараемся доносить до австралийцев объективную информацию о России, ее политике и о сути происходящего в мире. Делать это приходится в основном через наши аккаунты в соцсетях, хотя не уходим и от взаимодействия со СМИ, даже мейнстримовскими – в тех редких случаях, когда есть шанс донести нашу точку зрения до аудитории неискаженной. Конечно, не следует преувеличивать эффект такой работы, но наша аудитория постепенно растет. Люди начинают задумываться, насколько обоснован навязший в зубах антироссийский нарратив, растет спрос на объективное освещение событий.

Конечно же, повседневно общаемся с соотечественниками. Надо сказать, все они глубоко переживают нынешние судьбоносные события. Болезненно сказывается здешняя антироссийская истерия, которая оборачивается порой настоящим психологическим террором против выходцев из России и Советского Союза. Важно, однако, что значительная часть нашей диаспоры смело противостоит такому давлению, в том числе напоминая самому австралийскому обществу о декларируемых здесь принципах национального равенства и мультикультурализма. В любом случае, абсолютное большинство соотечественников считают для себя зазорным участвовать в каких-либо антироссийских акциях. А немногочисленные (хотя и голосистые) так называемые "борцы за свободную Россию", с пеной у рта призывающие к усилению санкций и территориальному развалу нашей страны, как были, так и остаются в здешней диаспоре маргиналами.

– Австралия и ранее считала Россию сырьевым конкурентом. Сейчас конкуренция фактически исчезла из-за введенных запретов и барьеров, какой-либо интерес Австралия к России не проявляет. Для чего тогда вообще Австралия нужна России, а Россия – Австралии? Нужны ли они друг другу?

– Если говорить о торгово-экономических отношениях, которые вы, как видно, имеете в виду в первую очередь, то, в самом деле, в нынешней ситуации их развитие по вине официальной Канберры фактически заблокировано. И без того незначительный объем взаимной торговли за девять месяцев прошлого года сократился по сравнению с тем же периодом 2021 года на 28%, до 617 миллионов долларов США. Несколько успешных проектов австралийского бизнеса в нашей стране свернуты. Крупнейшая российская инвестиция на Зеленом континенте (двадцатипроцентная доля в глиноземном предприятии в штате Квинсленд) подверглась, по сути, рейдерскому захвату со стороны партнера – концерна "Рио Тинто".

При этом теоретически возможности взаимовыгодного экономического сотрудничества существуют, даже несмотря на объективные обстоятельства, делающие нас конкурентами на мировом рынке. Когда и если сотрудничество начнет восстанавливаться, нам, конечно, придется учитывать нынешний печальный опыт, а именно ненадежность австралийцев как деловых партнеров, проистекающую из абсолютной подверженности их бизнеса конъюнктурным политическим факторам.

На ваш вопрос, нужны ли вообще наши страны друг другу, ответил бы так. В демократической многополярной модели мироустройства, за которую ратует Россия, "все нужны всем", ибо государства равноправно и уважительно взаимодействуют для решения общих проблем, которых у человечества немало. Переход к такому более справедливому многополярному миру неизбежен, хотя тщетные попытки затормозить данный процесс мы наблюдаем постоянно, и Канберра, к сожалению, сегодня играет в этом не последнюю роль.

– Милитаризация Австралии продолжается: с нового года объявлено о закупках на миллиард долларов высокомобильных артиллерийских ракетных комплексов HIMARS и противокорабельных ракет норвежской компании Kongsberg для вооружения военно-морских сил страны. В начале года ожидается конкретизация планов создания флота атомных подводных лодок в рамках партнерства AUKUS. Для чего, на ваш взгляд, все эти небывалые военные приготовления?

– Фундаментом внешней и оборонной политики Австралии является военно-политический союз с США. Если мы полистаем, например, австралийский Оборонный обзор 2020 года, там прямо отмечается, что нынешнее стратегическое окружение страны – самое неблагоприятное со времен Второй мировой войны, а определяется такая ситуация прежде всего соперничеством между США и Китаем. При этом ставится задача готовиться к вероятному межгосударственному конфликту с вовлечением вооруженных сил Австралии. Вот, собственно, и ответ на ваш вопрос. Канберра – активный игрок в команде Вашингтона, стремящегося удержать и упрочить свою гегемонию в так называемом "Индо-Тихоокеанском регионе".

Кстати, в ближайшее время предстоит публикация нового концептуального документа по оборонной политике. Думаю, что вышеуказанные посылы будут лишь усилены.

– Следуя за конфронтационным курсом США, Австралия значительно испортила отношения с Китаем, своим основным торговым партнером, хотя к концу прошлого года и состоялись двусторонние встречи на высшем уровне, а также между министрами обороны и иностранных дел. На ваш взгляд, какое значение имеют отношения между Китаем и Австралией для региональной ситуации и самой России?

– Москва последовательно выступает за мир и сотрудничество в Азиатско-Тихоокеанском регионе, частью которого мы являемся. Любая напряженность между странами здесь вызывает обеспокоенность и негативно воспринимается у нас. Особенно если такая напряженность нагнетается искусственно, а тем более – делаются попытки проецировать ее на весь регион. Нам близок подход Пекина, который призывает решать международные проблемы, в том числе и в австралийско-китайских отношениях, на основе равноправия, взаимного уважения интересов и невмешательства во внутренние дела.

– За минувший год получили ли развитие отношения России, которую Вы по совместительству представляете на островах Фиджи, Вануату, Науру и Тувалу, с этими странами Океании?

– Должен с сожалением отметить, что заметного продвижения в двусторонних отношениях со странами совмещения в 2022 году не было. Это стало следствием как общей международной нестабильности, так и того, что в трех из них прошли выборы и смена правительств. Все же поддерживался постоянный рабочий контакт по линии внешнеполитических ведомств, прежде всего по вопросам взаимодействия в ООН. В этом контексте высоко ценим поддержку, которую Россия получила от Науру, Тувалу и Фиджи по принципиально важной для нас резолюции генассамблеи с осуждением героизации нацизма.

Надеюсь, что в нынешнем году наши контакты с малыми странами Океании активизируются. Россия внимательно и с уважением относится к их приоритетам, среди которых преодоление негативных последствий COVID-19, сохранение морских биоресурсов, адаптация к климатическим изменениям – сопутствующее повышение уровня Мирового океана представляет для островитян поистине экзистенциальную угрозу.

Полагаю также, что российская концепция многополярности, основанной на суверенном равенстве всех без исключения членов международного сообщества, объективно отвечает коренным интересам народов этих стран.

Словом, остаемся открытыми для диалога с островными государствами, поиска оптимальных форм практического взаимодействия с ними.

Россия. Австралия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 10 февраля 2023 > № 4325957 Алексей Павловский

Россия. ЦФО > Образование, наука. Авиапром, автопром. СМИ, ИТ > roscosmos.ru, 1 мая 2022 > № 4043006 Михаил Гордин

«Роскосмос дает возможность расти»

Делегацию «Бауманки» на Байконуре возглавил и. о. ректора МГТУ Михаил Гордин. По возвращении с космодрома он поделился с нашим изданием впечатлениями от увиденного, рассказал о значении конкурса «Космический десант» для его участников и о подготовке кадров для предприятий ракетно-космической отрасли.

***

— Михаил Валерьевич, чем вам больше всего запомнилась поездка на Байконур?

— Я впервые там побывал. Конечно, впечатляет. Старт ракеты-­носителя с кораблем — очень зрелищное событие. Но больше всего меня поразил сам космодром — своими размерами, сложностью технических задач, решений. Ощущение масштаба комплекса сооружений и слаженной работы большого числа предприятий для осуществления миссии оставили сильное впечатление и вдохновляют. Еще запомнилась интересная традиция: после старта руководство Роскосмоса общается с командой, которая обеспечивала пуск, награждает отличившихся ценными подарками и грамотами. Причем пусковая команда состоит из работников не только Байконура, но и всех предприятий ракетно-космической отрасли, которые были задействованы в производстве и подготовке ракеты-носителя, корабля, других систем и агрегатов. Так что самое сильное впечатление от поездки оставило ощущение громадного масштаба самого космодрома и слаженной работы большого числа предприятий для осуществления миссии.

— Вы присутствовали на необычном старте. Весь экипаж «Союза МС-21» состоит из выпускников МГТУ, и сам корабль назван «С. П. Королёв» — в честь еще одного выдающегося выпускника «Бауманки». Наверное, испытываете особую гордость за вуз?

— Конечно! Я спрашивал у Дмитрия Олеговича Рогозина, как так вышло, что экипаж состоит из трех «бауманцев». Он сказал: случайно. Но, с другой стороны, даже странно, что этого не случилось раньше, если учесть, сколько людей вышли из стен МГТУ первоклассными специалистами космической отрасли. Полагаю, дело в том, что предыдущие экипажи были смешанные, а тут первый полностью российский — и тут же подтверждение престижа образования, которое мы даем.

Наш университет прославили и прославляют не только Сергей Павлович Королёв, но и многие сотрудники ракетно-космической отрасли. Кто-то из них трудится на рядовых позициях, кто-то дорос до генеральных директоров предприятий. И в отряде космонавтов Роскосмоса наших тоже немало. Это хороший знак того, что, поступая к нам, можно рассчитывать на такое фантастическое развитие своей судьбы. Даже если не лететь в космос, то быть разработчиком космической техники и чувствовать причастность к таким свершениям — дорогого стоит.

— Свою причастность к космосу почувствовали в этот раз и победители конкурса «Космический десант», организованного Роскосмосом совместно с вашим вузом. Как вы считаете, повлияет ли это событие на их дальнейшую судьбу?

— Конечно, и не только на судьбу победителей. Даже те ребята, кто не поехал на Байконур, но стремился к этому, — они подали заявки, написали эссе, подтвердили свои достижения в научной работе. Это говорит о том, что многие студенты мотивированы на победу. Если хочешь достичь успеха даже в малом — в конкурсе, пусть и с хорошим призом, то, очевидно, у тебя будет больше шансов чего-то добиться в жизни. С увеличением числа подобных конкурсов будет выявляться больше таких молодых людей — мотивированных, целеустремленных, упорных и трудолюбивых. Победители «Космического десанта» смогли погрузиться в настоящую атмосферу ракетно-космической отрасли, увидеть работу профессионалов на всех стадиях подготовки к запуску, задать вопросы космонавтам, специалистам, руководству Роскосмоса — это повлияло на вовлеченность ребят и их стремление продолжать сложное инженерное дело. Те, кто не полетел на Байконур, тоже показали достойные результаты и расширили свои знания. Они получили определенный «удар» судьбы — его надо выдержать и двигаться вперед. Это тоже хороший урок: понять, что не всегда все получается с первого раза.

— МГТУ имени Н. Э. Баумана — флагманский университет Роскосмоса. У вас обучается 1500 студентов-целевиков, которые уже работают или пойдут после окончания вуза на предприятия Госкорпорации. В чем особенность подготовки кадров для ракетно-космической отрасли?

— Основной принцип образования в МГТУ — это обучение через практику. Все студенты «Бауманки» проходят множество лабораторных и практических работ как в стенах вуза, так и на предприятиях. Важным моментом в нашем образовательном процессе является и большое число преподавателей — специалистов предприятий ракетно-космической отрасли. Это сложилось исторически: из МГТУ вышли великие конструкторы XX века и тысячи талантливых инженеров. Многие сотрудники космической отрасли возвращаются в Бауманский университет преподавателями в своей профессиональной области, чтобы взрастить новое поколение разработчиков и конструкторов.

Есть и особые примеры, когда деятели космической отрасли возглавляют целые подразделения университета. В частности, генеральный конструктор РКК «Энергия», дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР Владимир Соловьёв у нас заведующий кафедрой «Динамика и управление полетом ракет и космических аппаратов», а заместитель генерального директора ЦЭНКИ, доктор технических наук Александр Фадеев — заведующий кафедрой «Космические приборы и системы». Таким образом, наши студенты получают знания из первых рук, от сотрудников организаций, работающих на переднем крае ракетно-космической отрасли.

Еще одна особенность состоит в том, что мы даем очень широкое инженерное образование. Мы не замыкаемся на одной специальности, не готовим узкого специалиста, а даем большую инженерную базу, умение переключаться с предмета на предмет и быстро осваивать новое.

Космонавт Сергей Кудь-Сверчков, наш выпускник, участвуя в одном мероприятии, сказал хорошую фразу: когда мы работаем в космосе, от нас требуется быстрое принятие большого количества решений в непонятной обстановке. Умение оперативно разобраться в ситуации — не просто спешно нажать на ту или иную кнопку, а прийти к адекватному инженерному решению, взвесив все плюсы и минусы, — вот чему мы хотим даже не научить, а воспитать эти навыки в своих студентах.

Умение ориентироваться в сложной ситуации с ограниченной информацией, взять на себя ответственность в принятии инженерного решения на основании недостаточных данных — это очень характерно для профессии космонавта. Но это так же важно для профессии инженера, потому что если ты не будешь принимать решение и нести ответственность за него, то ты ничего не создашь. Все инженерные и технические решения находятся на грани возможного, неизведанного. Эта особенность нашей подготовки помогает выпускникам «Бауманки» быть успешными в ракетно-космической отрасли.

— Какие еще формы взаимодействия с Роскосмосом у вас есть сейчас и планируются в будущем?

— Если говорить о совместных научно-исследовательских проектах, то сейчас на орбите Земли функционируют два космических аппарата, созданных в МГТУ и запущенных при поддержке Госкорпорации «Роскосмос». В 2022 г. запланирован старт еще двух усовершенствованных аппаратов того же проекта «Ярило». Конечно, мы будем дальше расширять количество совместных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ для вовлечения наших преподавателей и студентов в эти разработки. Это одна из форм сотрудничества, которая повысит качество подготовки наших выпускников и, соответственно, молодых сотрудников предприятий Роскосмоса.

Еще мы хотим обсудить с Госкорпорацией модель целевого обучения. Сейчас оно запущено под конкретные предприятия. Хорошо бы его централизировать: чтобы договор на целевое обучение, с одной стороны, был с конкретным предприятием Роскосмоса, а с другой — давал возможность перехода внутри Госкорпорации. Наша общая цель — закрепить как можно больше выпускников на предприятиях ракетно-космической отрасли. Чтобы ребята, которые учились по профильным специальностям, оставались в этой сфере, работали инженерами, разработчиками, технологами на профильных предприятиях. И, даже если у них что-то не получилось в организации, в которую они пошли по целевому набору, чтобы они не уходили в смежные профессии. Роскосмос, в отличие от некоторых других сфер, дает возможность расти, развиваться и быть причастным к великому.

Светлана Носенкова, Русский космос

Россия. ЦФО > Образование, наука. Авиапром, автопром. СМИ, ИТ > roscosmos.ru, 1 мая 2022 > № 4043006 Михаил Гордин

Россия. Австралия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 11 февраля 2022 > № 4070959 Алексей Павловский

Интервью Посла России в Австралии А.В.Павловского международному информационному агентству «Россия сегодня», 10 февраля 2022 года

Вопрос: Алексей Викторович, Австралия ассоциируется в России, как и во всем мире, с солнечной страной, где прыгают кенгуру, а люди расслабленно отдыхают на пляжах, занимаются спортом. В последние два года с расслабленностью стало намного сложнее из-за жестких мер борьбы с распространением COVID-19. Как эти меры сказались на контактах между Россией и Австралией, каковы сейчас перспективы в этом плане?

Ответ: Австралия – одна из самых географически далеких от России стран. Почти сутки занимает авиаперелет из Москвы в Сидней! И вот эта, как принято образно говорить, «тирания расстояний» уже сама по себе осложняет взаимные контакты. С началом пандемии австралийское правительство установило, вероятно, один из самых жестких в мире режимов въезда и выезда. Чтобы было понятно, скажу, что даже возвращение собственных граждан, «застрявших» за рубежом, шло очень дозированно, и на момент отмены основной части ограничений в ноябре прошлого года все еще не было завершено.

В такой ситуации, конечно, многое из того, что относилось к российско-австралийским культурным и гуманитарным связям, пришлось отложить или же перевести в виртуальный формат. Так, австралийская публика была искренне огорчена тем, что в прошлом и позапрошлом годах не приехали на гастроли балет Большого театра и Русский Имперский балет, которые здесь всегда встречали овациями. Не состоялись здесь и некоторые крупные международные бизнес-форумы, где, пусть и эпизодически, появлялись представители российских компаний.

Что касается политических контактов, то в феврале 2021 г. в режиме видеоконференции прошли содержательные консультации между заместителями министров иностранных дел России и Австралии И.В.Моргуловым и К.Лэнгманом. Дипломаты, эксперты, другие представители двух наших стран продолжают общаться и взаимодействовать на международных площадках в тех сферах, где интересы совпадают – включая ООН, ЮНЕСКО, ВТО, «Группу двадцати», АТЭС. В нынешней непростой международной обстановке Россия и Австралия часто придерживаются диаметрально противоположных позиций по внешнеполитическим проблемам, однако диалог не прерывается, и это очень важно.

Ведь российско-австралийские отношения знавали разные времена. В анналах истории сохранился тёплый приём, который в 1820 г. губернатор колонии Новый Южный Уэльс Л.Маккуори оказал в Порт-Джексоне (ныне – Сидней) экспедиции Ф.Ф.Беллинсгаузена и М.П.Лазарева. Кстати, 200-летие открытия Антарктиды русскими мореплавателями мы достойно отметили вместе с членами австралийского клуба антарктических исследователей.

Был период, когда на тихоокеанском побережье Австралии (тогда британского доминиона) лихорадочно строились форты для защиты от русского флота, который, правда, на горизонте так и не появился. В скобках замечу, что это очень похоже на нынешнюю ситуацию, когда австралийцев усиленно зомбируют мыслью о «неминуемом вторжении России на Украину».

Потом мы вместе сражались в Первой мировой войне, и около тысячи человек из живших тогда на «зеленом континенте» россиян записались добровольцами в Австралийско-Новозеландский корпус (АНЗАК). Об этом здесь помнят. Как помнят и боевое братство в борьбе против фашизма в годы Второй мировой войны. Несмотря на пандемию, в 2020 г. главный военно-исторический музей страны – Австралийский военный мемориал в Канберре – нашел возможность совместно с российским посольством устроить фотовыставку под весьма символичным названием – «Общая Победа». Именно в суровое время войны между нашими странами были установлены дипломатические отношения, которым в нынешнем году исполняется 80 лет.

При всех известных политических разногласиях между нашими государствами народы двух стран питают несомненный взаимный интерес. Вы упомянули расхожее представление об Австралии. Да, здесь уникальные флора и фауна, прекрасные пляжи и все очень спортивны. Но это еще и одна из крупных мировых экономик, страна с сильным человеческим потенциалом, интересным опытом мультикультурализма, впечатляющими научно-техническими достижениями, влиятельный игрок в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Искренне надеюсь, что по мере нормализации международного сообщения у россиян появится больше возможностей знакомиться с «зеленым континентом».

Перспективы благоприятны – около месяца назад вакцинирование «Спутником V» официально признано здесь как основание для бескарантинного въезда в страну. А с 21 февраля с.г. возобновляется оформление широкого спектра австралийских виз, включая туристические. Рассчитываем на постепенное возвращение практики разноплановых обменов между нашими странами.

Вопрос: В последнее время Австралия предпринимает беспрецедентные меры наращивания военной мощи. Существует ли угроза, из-за которой австралийцы решили столь активно вооружаться? С чем это связано и какое отношение к этому складывается у России?

Ответ: Действительно, в 2020 г. Австралия приступила к самой масштабной со времен Второй мировой войны модернизации военно-морских сил, предусмотрена закупка новых боевых самолетов и вертолетов, наземной бронетехники, ракет большой дальности, гиперзвукового оружия. Официальный предлог – деградация военно-политической обстановки в т.н. Индо-Тихоокеанском регионе вследствие обостряющегося стратегического соперничества между США и Китаем.

При этом в качестве верного союзника Вашингтона Канберра активно вовлечена в упомянутое соперничество. В целом же, Австралия деятельно участвует в усилиях коллективного Запада, направленных на то, чтобы любыми средствами удержать гегемонию на мировой арене, помешать становлению более демократического и справедливого многополярного мироустройства. И все это, разумеется, прикрывается лозунгами о борьбе «либеральных демократий» против «автократий», к которым причислены и Китай, и Россия.

Вопрос: Отсюда вытекающий вопрос о замыслах в сколачивании альянса AUKUS. Было ли заключение сделки с США и Великобританией неожиданностью для России? Какие последствия AUKUS мы можем ожидать в геополитическом плане для Азиатско-Тихоокеанского региона?

Ответ: Военно-технологический альянс США, Великобритании и Австралии формировался в обстановке строжайшей секретности. Самой большой неожиданностью этот англосаксонский проект стал, конечно же, для Парижа, от которого до последнего момента старательно скрывали, что многомиллиардный контракт с французской корпорацией «Naval Group» на строительство подлодок для австралийских ВМС решено расторгнуть.

Что касается последствий для Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), то можно утверждать со всей определенностью: укреплению мира и стабильности создание AUKUS не способствует. Первоочередной задачей трехстороннего партнерства заявлено содействие Канберре в создании атомного подводного флота.

Кроме того, уже известно о закупке австралийцами американских крылатых ракет морского базирования «Томагавк», договоренностях о ротационном развертывании самолетов всех типов ВВС США, расширении других форм двустороннего военного сотрудничества; обсуждается возможность использования баз «зеленого континента» атомными подлодками Великобритании. Все это не может не вызывать серьезной озабоченности. Такие действия противоречат задачам обеспечения безопасного и устойчивого развития АТР, усиливают опасность раскручивания региональной гонки вооружений и порождают серьезные риски для глобального режима нераспространения ядерного оружия.

Вопрос: Время от времени в Австралии проявляются антироссийские стереотипы и настроения. В какой-то степени можно это объяснить удалённостью страны от России и ориентацией на курс других англоязычных союзников Канберры. Есть ли возможность на этом фоне улучшить отношение австралийцев к нашей стране и как это можно сделать?

Ответ: Антироссийские настроения в Австралии систематически нагнетаются мейнстримовскими средствами массовой информации, в которых сегодня практически невозможно найти позитивный или хотя бы нейтральный по тону материал о России. Особенно оголтелая позиция характерна для тех местных СМИ, которые входят в империю американского медиа-магната австралийского происхождения Р.Мердока. Периодически запускаются страшилки о якобы действующей в Австралии некой «пятой колонне». Не оздоравливает информационный фон и то, что официальная Канберра считает своим долгом присоединяться едва ли не к каждому антироссийскому выпаду старших англосаксонских партнеров.

Понятно, что все это неизбежно сказывается на общественных настроениях. Но австралийцы – критически мыслящие люди и, по моим ощущениям, не склонны безоговорочно принимать на веру все то, что о России пишут газеты и твердят политики. Так или иначе, мне не приходилось сталкиваться с проявлениями враждебности, предвзятости в человеческом общении. Напротив, повсеместны дружелюбие к русской культуре, искренний интерес к России. Неоднократно доводилось слышать от простых австралийцев слова симпатии и уважения к Президенту Российской Федерации В.В.Путину.

В целом же я убежден, что чем шире будут разнообразные обмены между нашими странами, тем труднее станет навязывать местному обществу «образ врага» в лице России.

Вопрос: Позвольте задать вопрос о внешнеторговых связях Австралии и России. Импорт австралийских товаров в Россию почти втрое превышает российский экспорт в Австралию. Помимо санкций и COVID-19, каковы причины такого дисбаланса и какие перспективы для исправления ситуации?

Ответ: Мне кажется, что предметно рассуждать на эту тему в настоящее время едва ли возможно. Именно потому, что двусторонняя торговля испытывает воздействие посторонних, неэкономических факторов. Я имею в виду применение Австралией, по примеру других стран Запада, незаконных с точки зрения международного права экономических санкций в отношении России. Эта ненормальная ситуация в принципе сдерживает рост взаимного торгового оборота и уж точно не благоприятствует оптимизации баланса и других его параметров в соответствии с обоюдными интересами.

Вопрос: Австралия становится первой страной, экспортирующей жидкий водород. Насколько это затрагивает экономические интересы России?

Ответ: Россия и Австралия обладают высоким потенциалом в инновационной области водородной энергетики. Обе страны реализуют соответствующие национальные стратегии, признающие роль водорода в развитии низкоуглеродной экономики, стремятся войти в число мировых лидеров по его производству и экспорту. Следует ли из этого, что мы обречены на конкуренцию? Не очевидно. Думается, что в этой неизведанной пока области есть огромный простор для взаимовыгодного сотрудничества. Пример – интересные идеи известного австралийского предпринимателя Э.Форреста по налаживанию производства водорода в России.

Вопрос: Российские инвестиции в Австралии с 2013 г. находятся на очень низком уровне, в то время как капиталовложения Австралии в России, наоборот, растут в значительной степени. Что мешает нашим инвестициям и как исправить положение?

Ответ: То, что австралийские инвестиции в России растут – само по себе позитивно. Это результат большой долгосрочной работы по повышению инвестиционной привлекательности нашей страны. Регулярно общаясь с руководителями местных горно-технологических компаний, которые работают в России, слышу только положительные отзывы – этот бизнес приносит им хорошую прибыль. Помимо поставки востребованных услуг в области технологии горнодобычи, австралийские компании реализуют и ряд инвестиционных проектов. Назову, например, «Тайгерс Риэлм», которая с успехом разрабатывает месторождение угля «Фандюшкинское поле» на Чукотке, серьезно вкладываясь в развитие соответствующей инфраструктуры. С 2014 г. работает построенный корпорацией «Орика» завод взрывчатых веществ в Мурманской области.

Крупной российской инвестицией в Австралии является 20% доля «Русала» в предприятии по производству глинозема в штате Квинсленд. Это проект, который со всей очевидностью приносит практическую пользу как России, так и Австралии. Перспективы новых капиталовложений зависят, вероятно, от наличия здесь достаточно интересных и практически значимых для российского бизнеса проектов.

Вопрос: Выходцы из России в Австралии – весьма разнообразная публика, нередко выступающая в конфликты друг с другом, группируясь по идейным или национальным соображениям. В этом, в частности, заключается самое разительное отличие русскоязычной общины от других общин в Австралии. Как в настоящее время складываются отношения Посольства с русскоязычной общиной в целом, какие есть тенденции?

Ответ: Не могу согласиться с тем, что русскоязычная община будто бы выделяется внутренней конфликтностью и разобщенностью. Такие проблемы свойственны выходцам из нашей страны ничуть не больше, чем любой другой крупной диаспоре на «зеленом континенте», складывавшейся на протяжении длительного исторического периода.

Община стала формироваться около 100 лет назад, когда в штат Квинсленд прибыла группа уральских казаков (сейчас, кстати, соотечественники при поддержке Посольства готовят связанные с этим памятные мероприятия в городе Брисбене). С тех пор усилиями нескольких волн мигрантов здесь создана развитая инфраструктура «русской жизни»: действуют более 40 школ, православные приходы, клубы, казачьи объединения, благотворительные общества, ветеранские ассоциации, разнообразные СМИ, деловые сообщества, театры, спортивные, фольклорные, танцевальные и другие творческие коллективы. Всего и не перечислить. Этой инфраструктурой пользуются сегодня и потомки ранних переселенцев, в чьих семьях русская культура и родной язык передаются из поколения в поколение, и недавние выходцы из России, других стран СНГ. Безусловно, благоприятную роль играет проводимая в Австралии официальная политика мультикультурализма.

Что важно, отношение к России у абсолютного большинства соотечественников самое тёплое. Несмотря на отдалённость, они стремятся не отрываться от исторической Родины. Это главное, что их объединяет, хотя, конечно, представления о том, как нужно организовать жизнь в диаспоре, порой могут различаться, порождая разногласия и взаимное непонимание. Однако все может разрешаться путем диалога.

Посольство, так же, как и Генконсульство в Сиднее, поддерживает повседневный контакт с соотечественниками. Общение неизменно взаимоуважительное и доброжелательное, конструктивное. Россияне, проживающие в Австралии, знают, что всегда найдут у нас поддержку. Ежегодно в различных городах страны проводятся памятные мероприятия, посвященные Дню Победы с шествиями «Бессмертного полка», концерты фольклорных ансамблей и ярмарки по случаю Дня России, празднование масленицы, сабантуя, других праздников народов нашей страны. Рассчитываем, что с ослаблением противоэпидемических ограничений появятся более благоприятные условия для всей этой активности, вернется и востребованная практика организации поездок русскоязычной молодежи в Россию.

Наиболее значимая тенденция развития общины связана, на мой взгляд, с выходом на авансцену когорты молодых активистов, готовых принять эстафету у старшего поколения. Недавно Совет российских соотечественников в Австралии собрал несколько десятков таких энергичных, творческих, коммуникабельных людей на молодежный форум в Мельбурне. Это была интересная встреча, убедившая в том, что лучшие традиции «русской жизни» на австралийской земле будут продолжены и преумножены.

Вопрос: Алексей Викторович, Вы по совместительству также представляете Россию на островах Фиджи, Вануату, Науру и Тувалу. Как развиваются в последнее время отношения с этими странами Океании? Что может связывать их с Россией, что можно было бы использовать для развития сотрудничества?

Ответ: Позвольте начать с краткого исторического экскурса. Первые контакты России со странами Океании восходят к XIX в. Важнейший вклад в исследование региона внесли экспедиции И.Ф.Крузенштерна и Ю.Ф.Лисянского, Ф.Ф.Беллинсгаузена и М.П.Лазарева, Н.Н.Миклухо-Маклая. Отечественными мореплавателями открыто более семидесяти географических объектов в регионе, которые получили русские названия. Кстати, на набережной в столице Вануату г. Порт-Вила установлен памятник вице-адмиралу В.Головнину в честь прибытия туда в 1809 г. корабля под его командованием.

В 70-х – 80-х гг. прошлого столетия после того, как государства Океании обрели независимость, наша страна стала устанавливать с ними дипломатические отношения. С Тувалу это произошло совсем недавно – 10-летие дипотношений отмечалось в прошлом году.

На протяжении вот уже многих лет поддерживаем содержательный политический диалог с тихоокеанскими партнерами. В допандемический период сложилась традиция регулярного проведения «на полях» сессий Генассамблеи ООН встреч Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова с высокими представителями островных государств для обсуждения актуальных вопросов глобальной и региональной повестки дня. Сейчас совместно готовимся возобновить эту полезную практику, рассчитываем провести очередную встречу (в виртуальном формате) уже в ближайшее время. Неизменно выступаем за то, чтобы на мировой арене голос этих стран был слышен и учитывался.

Россия. Австралия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 11 февраля 2022 > № 4070959 Алексей Павловский

Австралия. ДФО. СФО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 17 декабря 2019 > № 3260010 Александр Королев

Подход Австралии к сотрудничеству с Россией

Александр Королёв – Доцент факультета социальных наук Университета Нового Южного Уэльса, Австралия.

Резюме Хотя восточные территории России, включая Дальний Восток и Сибирь, находятся на большом расстоянии от Австралии на карте мира, они не так уж далеки в геополитическом, геоэкономическом и даже социально-политическом смысле. Эти особенности, влиявшие на развитие двух стран на протяжении нескольких столетий, пусть и с разной интенсивностью, имеют много общего.

Краткое содержание

Российский Дальний Восток во многом похож на Австралию с точки зрения геополитики, геоэкономики и даже по своим социально-политическим особенностям. Однако экономическое сотрудничество между Россией и Австралией в последнее десятилетие шло на спад. Двум странам не удалось реализовать потенциал сотрудничества, появившийся к концу холодной войны. Основные барьеры для развития двусторонних отношений обусловлены внешними факторами. Со стороны Австралии существенный системный барьер для сотрудничества с Россией на Дальнем Востоке и за его пределами — её глубокая вовлечённость в американские структуры безопасности, проведение политики в соответствии с интересами Вашингтона и отсутствие независимости в принятии внешнеполитических решений. В результате российско-австралийские отношения во многом определяются отношениями между США и Россией, а также ЕС и Россией, то есть характером взаимодействия Москвы и Вашингтона или Москвы и Брюсселя. Со стороны России всё более напористая и подчас агрессивная внешняя политика, а также политическая активность в островных государствах южной части Тихого океана способствовали ухудшению её отношений с Канберрой. Хотя на российском Дальнем Востоке имеются возможности для сотрудничества, главным образом в горнодобывающей промышленности, нынешний режим санкций в отношении России, в котором участвует Австралия, серьёзно подрывает перспективы сотрудничества как напрямую, создавая барьеры для австралийских инвесторов, так и косвенно, осложняя политический климат российско-австралийских отношений.

Развитие российского Дальнего Востока: значимость для Австралии

Хотя восточные территории России, включая Дальний Восток и Сибирь, находятся на большом расстоянии от Австралии на карте мира, они не так уж далеки в геополитическом, геоэкономическом и даже социально-политическом смысле. Эти особенности, влиявшие на развитие двух стран на протяжении нескольких столетий, пусть и с разной интенсивностью, имеют много общего. Географическая удалённость административных центров и традиционный отказ держать в страхе далёкую администрацию, низкая плотность населения, огромная территория, экономические моде.ли, преимущественно основанные на извлечении полезных ископаемых, а также использование обеих территорий в качестве каторжных поселений[1] — всё это было отличительными особенностями как Австралии, так и российского Дальнего Востока и Сибири.

Однако схожесть природных условий и траекторий исторического развития не претворилась в плодотворное сотрудничество или, по крайней мере, не помогла извлечь уроки из опыта развития друг друга[2]. Динами.ка взаимодействия и сотрудничества Австралии и России в лучшем случае была прерывистой. Вслед за позитивным началом после «первого знакомства» в начале XIX в. наступил период антагонизма во второй половине сто.летия. Союзнические контакты в годы Первой мировой войны сменились разрывом дипломатических отношений после большевистской революции в России. Вторая мировая война снова сделала СССР и Австралию де-факто союзниками на короткое время, однако в годы холодной войны две страны оказались в противоположных соперничавших военно-политических блоках, вследствие чего в начале 1950-х гг. дипломатические связи между ними были полностью разорваны. Несмотря на некоторое «потепление» в отношениях между СССР и Австралией в 1970-х гг. в период лейбористского правительства Гофа Уитлэма в Австралии, общая атмосфера недоверия и подозрительности по-прежнему омрачала отношения, препятствуя экономическому сотрудничеству и развитию торговли между двумя странами: торговый оборот оставался на крайне низком уровне.

Распад СССР и последовавшие фундаментальные политические и экономические перемены в России открыли новые возможности для сотрудничества. Восприятие друг друга резко улучшилось. В 1997 г. в кон.тексте политического сближения после окончания холодной войны отношение Канберры к России было сравнительно позитивным, при этом со стороны Австралии акцентировалось внимание на азиатско-тихоокеанском будущем России. Так, согласно официальному документу австралийского правительства по внешней и торговой политике, в краткосрочной перспективе внимание России, вероятно, будет преимущественно сосредоточено на западных государствах, поэтому вряд ли можно ожидать, что она превратится в Азиатско-Тихоокеанскую державу с существенным влиянием в данном регионе. Однако в среднесрочной и долгосрочной перспективе «Россия должна рассматриваться в качестве серьёзного игрока в Азиатско.Тихоокеанском бассейне»[3]. Более того, «когда российская экономика стабилизируется, интересы Москвы в Тихом океане будут расширяться, что может принести потенциальные выгоды для австралийской внешней торговли и инвестиций»[4]. Правительство Австралии также пообещало «побуждать Россию играть конструктивную роль в азиатско-тихоокеанской политике, осознавая, что Россия останется глобальным игроком, а развитие восточно-азиатского вектора поможет ей вывести свою экономику из переходно.го периода. Развитие Россией долгосрочных отношений не только с США, но и с Китаем, Японией и Индией, будет иметь большое значение для без.опасности Азиатско-Тихоокеанского региона».

Эта позитивная оценка была закреплена в программном документе правительства Австралии по внешней политике и торговле 2003 г. Там также утверждалось, что «Россия могла бы стать более важным партнёром [для Австралии]. Переход от плановой экономики к рыночной, а также интеграции в мировую экономическую систему, будет сложным и постепенным процессом. Однако зависимость от внешних рынков, капитала и технологий, а так.же стремление вступить во Всемирную торговую организацию (ВТО) будет стимулировать более активную вовлечённость России в мировую экономику. Австралия может стать для России ценным экономическим партнёром ввиду существующего в ней запроса на содействие в разработке своих огромных природных ресурсов»[5].

В ответ Россия высоко отзывалась о российско-австралийских отношениях, пытаясь укреплять контакты с политическими элитами Австралии. Визит президента Владимира Путина в Австралию в сентябре 2007 г. и по.следующие встречи президента Дмитрия Медведева с премьер-министром Австралии Кевином Раддом в ноябре 2008 г. и апреле 2009 г. помогли интенсифицировать двусторонний политический диалог. Бывший посол России в Австралии Александр Блохин заявил в 2009 г., что «уровень отношений между двумя странами, достигнутый за последние три года, никогда ещё не был столь высоким»[6].

В статье, опубликованной в Australian Journal of International Affairs (крупном австралийским журнале по проблемам международных отношений) в 2012 г. в честь 70-й годовщины установления дипломатических отношений между Российской Федерацией и Австралией, министр иностранных дел России Сергей Лавров высоко отзывался о многочисленных международных форматах и механизмах взаимодействия России и Австралии. К ним относится Смешанная Российско-Австралийская комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству, состоящая из рабочих групп по сотрудничеству в сельском хозяйстве, горнодобывающей промышленности, торговле и инвестициях, мирному атому, а также организация Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), фо.рум «Азия — Европа» (Asia — Europe Meeting, ASEM), Региональный форум АСЕАН (АРФ) и Совещание министров обороны стран–членов АСЕАН и диалоговых партнёров («СМОА плюс»). Лавров также подчеркнул значимость развития сотрудничества со странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), «неотъемлемой частью» которого является Россия. Таким образом, особое внимание следует уделить «органичной интеграции […] в систему региональных экономических связей и использованию уникальных источников роста в АТР для инновационного развития национальной экономики, в основном в отношениях с Сибирью и Дальним Востоком»[7]. В контексте переориентации России на Восток утверждалось, что прогресс, которого удалось добиться в отношениях между двумя странами, «открывает вдохновляющие перспективы для достижения более высокого уровня развития российско-австралийских отношений» и создаёт «необходимые условия для дальнейшего наращивания сотрудничества между двумя странами»[8].

Однако экономическое сотрудничество, несмотря на некоторые признаки улучшения, так по-настоящему и не началось. Оборот двусторонней торговли оставался очень скромным по сравнению с торговлей России и Австралии с большинством других стран АТР. Более того, достигнув исторического максимума в 2011 г. (чуть менее $1,1 млрд, торговый оборот начал стремительно снижаться, упав ниже уровней последних лет холодной войны. Аналогичным образом, в сфере прямых иностранных инвестиций нестабильный повышательный тренд сменился негативной динамикой. Так, прямые российские иностранные инвестиции в Австралии, превысив $1,2 млрд в 2013 г., упали до $431 млн в 2014 г., а затем — до менее $200 млн в 2016 г. То же можно сказать и об австралийских инвестициях в Россию, которые с 2010 до 2013 гг. выросли с $50 до $65 млн, а затем упали до $62 млн в 2014 г.[9]

Несмотря на довольно скромный объём инвестиций, осуществлялись некоторые значительные проекты для российского Дальнего Востока и Сибири. Основными австралийскими инвесторами в России были горно.добывающие компании, такие как BHP Billiton и Rio Tinto, тогда как главными российскими инвесторами в Австралии были компании «РУСАЛ», «Норильский никель», «Магнитогорский металлургический комбинат» (ММК), «Сбербанк» и «Внешторгбанк» (ВТБ). В 2006 г. «Норильский никель» заключил сделки с австралийскими компаниями BHP Billiton и Rio Tinto на разведку и разработку месторождений полезных ископаемых в России. Годом ранее «РУСАЛ» активно инвестировал в австралийскую горнодобывающую промышленность и приобрёл долю в компании Queensland Alumina.

Особенно примечательным событием было подписание Межправительственного соглашения о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях между Канберрой и Москвой 7 сентября 2007 г. Согласно данному соглашению, Россия должна была обогащать австралийский уран для использования в гражданской атомной энергетике. Эта сделка оценивалась в $1 млрд, и обе стороны были в ней заинтересованы.После существенного промедления,вызванного негодованием Канберры по поводу войны между Россией и Грузией и признанием независимости Абхазии и Южной Осетии, а также внутриполитическим противодействием — со стороны австралийских «зелёных» и объединённого комитета по между.народным соглашениям, — документ был в конце концов ратифицирован и вступил в силу в ноябре 2010 г. Однако после украинского кризиса, ввода санкций против России и запрета на въезд некоторых лиц премьер-министр Тони Эббот объявил 3 сентября 2014 г. о приостановке продаж австралийского урана России «до получения дальнейших указаний»[10].

В итоге зарождавшееся сотрудничество между постсоветской Россией и Австралией не выдержало испытания политикой. Австралия и Россия не воспользовались возможностями, появившимися после распада СССР, для развития прочных экономических связей, которые могли бы пережить политический кризис. Прогресс, которого двум странам удалось достигнуть с конца 1990-х до начала 2000-х гг., по сути, был сведён на нет. Смешанная Российско-Австралийская комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству приостановила свою деятельность. Тем же путём пошли и крупные российские компании,такие как «Норильский никель», которые также постепенно свернули свой бизнес в Австралии. По словам посла России в Австралии Владимира Морозова, условия ведения бизнеса в Австралии для российских компаний стали «не всегда комфортными»: «напряжённые политические от.ношения и санкции, безусловно, оказали негативное влияние»[11].

Хотя по-прежнему имеется заинтересованность в возможностях для сотрудничества с Россией, особенно с учётом переориентации российской внешней политики на АТР, можно утверждать, что отношения между Россией и Австралией не самодостаточны ввиду сильного влияния внешних факторов. В нынешних политических реалиях в российских усилиях по наращиванию присутствия в Азии Канберра видит скорее «угрозу», нежели «открывающиеся возможности» для Австралии[12].

Эволюция отношений России и Австралии

В целом сотрудничество России и Австралии переживает упадок с 2012 г. Этому есть несколько объяснений. Самый фундаментальный фак.тор сводится к тому, что уровень и характер сотрудничества между Россией и Австралией зависит от отношений России со странами Запада — прежде всего с США и Великобританией. Так, в XIX в. напряжённость в отношениях между Австралией и Россией возросла из-за ухудшения российско-британских отношений. Впоследствии российско-австралийские отношения улучшились вследствие сближения Москвы и Лондона. В современном мире качество взаимодействия России и Австралии в значительной степени зависит от отношений между Москвой и Вашингтоном.Другими словами, у Австралии ограниченная свобода выбора внешнеполитического курса, и её позиция по большинству вопросов международной повестки дня отражает предпочтения более влиятельных её союзников. Зависимость от США и Великобритании как основных союзников Канберры во внешней политике формирует среду, в которой развиваются отношения Австралии с Россией.

В этой связи череда событий вокруг войны России и Грузии 2008 г. и кризис на Украине 2014 г., а также всё более активная российская внешняя политика сильно подорвали перспективы российско-австралийского сотрудничества на Дальнем Востоке и в других регионах. Краеугольным камнем во внешней политике Канберры остаётся верность своим союзникам и их поддержка. Одобрение вышеупомянутой сделки по урану в австралийском парламенте затормозилось из-за реакции на войну между Россией и Грузией.Канберра выступила против признания Москвой Абхазии и Южной Осетии. В интервью Sky News тогдашний министр иностранных дел Австралии Стивен Смит подчеркнул, что, хотя Россия «крайне заинтересована в скорейшей реализации соглашения», мы также будем «учитывать состояние наших двусторонних отношений и недавние действия России в Грузии, а также Абхазии и Южной Осетии»[13]. Спустя два года, в марте 2010 г., австралийские официальные лица выделили 1 млн австралийских долларов на цели восстановления Грузии после «российской интервенции», тем самым усилив восприятие России как внешней угрозы.

Это мнение ещё больше укоренилось после того, как битва за более широкое международное признание Абхазии и Южной Осетии перекинулась на южную акваторию Тихого океана — регион, с которым Австралия давно поддерживает тесные экономические и политические связи. При.знание независимости отколовшихся от Грузии республик такими страна.ми, как Науру, Вануату и Тувалу вследствие «дипломатии чековой книж.ки», проводимой Москвой в Океании, усилило обеспокоенность Канберры по поводу угрозы, исходящей от России. Австралия обвинила Москву в том, что она оказала давление на островные страны Тихоокеанского бассейна, требуя от них признания независимости спорных территорий Южной Осетии и Абхазии в обмен на обещания десятков миллионов долларов в виде помощи. По мнению секретаря австралийского парламента по де.лам островных государств в федеральном парламенте Ричарда Марлса, «на самом деле мы являемся свидетелями эксплуатации самых маленьких стран мира». По словам политика, хотя Австралия не считает Тихоокеанский бассейн своей вотчиной, другие страны не должны утаивать факт ока.зания помощи малым странам этого региона[14].

Среди других факторов, способствовавших негативному отношению австралийских политических элит к России до кризиса на Украине, стала политика Москвы в Сирии и обвинения в поддержке Башара Асада, арест российскими пограничниками австралийского активиста Колина Рассела, протестовавшего против бурения прибрежного шельфа в рамках нефтеразведки в Печорском море вместе с другими активистами «Гринписа» в сентябре 2012 г., российский закон о запрете пропаганды гомосексуализма, яро раскритикованный австралийскими «зелёными», а также растущее убеждение Канберры, что Россия становится одним из фактических соперников США. Последний фактор имеет ключевое значение, и он в полной мере про.явился во время очередного конфликта на постсоветском пространстве — украинского кризиса 2014 г.

Вскоре после выхода Крыма из состава Украины министр иностранных дел Австралии Джулия Бишоп объявила о введении точечных экономических санкций, а также запрета на въезд отдельных российских лиц, которые, по мнению Канберры, виновны в посягательстве на суверенитет Украины. Выступая в палате представителей 19 марта 2014 г., Бишоп под.черкнула: «Реакция Австралии на действия России согласуется с политикой ЕС, США и Канады, которые также ввели ряд точечных санкций и запретов на въезд некоторых официальных лиц России. Эти меры были предприняты после консультаций с нашими друзьями и союзниками, в том числе США, Великобританией, Канадой и Японией»[15].

В последующие несколько месяцев Австралия существенно расширила антироссийские экономические санкции и запреты на въезд. Двусторонние отношения ещё сильнее ухудшились после того, как 17 июля 2014 г. над территорией восточной Украины был сбит малазийский «Боинг», совершавший рейс МН17 с 38 гражданами Австралии на борту. Тогдашний премьер.министр Австралии Тони Эббот, выступая в парламенте, подчеркнул, что «следовавший рейсом МН17 самолёт был сбит над территорией восточной Украины повстанцами, которых поддерживает Россия. Это была не про.сто трагедия, а настоящее зверство»[16].

Важным фактором в позиции Австралии по отношению к России является её солидарность с Западом. Выступая перед парламентом 1 сентября 2014 г., премьер-министр Эббот заявил: «Я уведомляю палату представителей, что Австралия расширяет свои санкции против России до уровня, принятого Евросоюзом. Не будет нового экспорта вооружений, российские государственные банки не будут иметь доступа к австралийскому рынку капитала, не будет больше экспортироваться оборудование и технологии для нефтегазового сектора. Не будет больше торговли и инвестиций в Крыму, и будут введены новые точечные финансовые санкции и запрет на въезд против конкретных лиц»[17].

14 ноября 2014 г. посол Австралии в России Пол Майлер подчёркивал в интервью агентству «Интерфакс»: что касается антироссийских санкций, то «мы придерживались той же логики и масштабов, что и ЕС»[18]. В этом же интервью Майлер, отвечая на вопрос о заинтересованности австралийских бизнесменов в сотрудничестве с российскими компаниями, отметил, что множество австралийских компаний сегодня «предпочитают инвестировать свои капиталы на других рынках, потому что чувствуют свою незащищённость с учётом всех рисков, связанных с Россией в настоящий момент. Россия действительно была хорошим рынком с большим потенциалом. Здесь огромные месторождения полезных ископаемых, огромные запасы всего необходимого, и между нами намечалось хорошее сотрудничество. Но сегодня, как мне кажется, риски, связанные с бизнесом в России, начинают накладывать ограничения на чисто коммерческое решение об инвестициях средств наших компаний»[19]. В сентябре 2017 г. австралийское правительство расширило ранее введённые санкции, включив в санкционный список 153 физических лица и 48 компаний. Среди российских компаний, под.павших под действие санкций, «Сбербанк», «ВТБ», «Внешэкономбанк», «Газпромбанк», «Газпром нефть», «Роснефть», «Транснефть», «Оборон.пром», Объединённая авиастроительная корпорация и другие.

Таким образом, глубокая вовлечённость Австралии в оборонные альянсы США, её безусловная солидарность с американскими и европейскими интересами, а также активная внешняя политика России на постсоветском пространстве и в других регионах мира, включая южную акваторию Тихого океана, являются серьёзными препятствия.ми для сотрудничества России и Австралии, в том числе на российском Дальнем Востоке.

Современные вызовы сотрудничеству Австралии с российским Дальним Востоком

Сотрудничество Австралии с российским Дальним Востоком и Россией в целом сильно пострадало от внешнеполитических факторов,а также от ухудшения отношений России с США и ЕС. В контексте переориентации России на АТР у Австралии есть потенциал стать её ценным партнёром, но это будет нелёгкой задачей. Ввиду неблагоприятного политического климата между Австралией и Россией не сформировалось существенной взаимозависимости в экономике или политике. Хотя от России не исходит непосредственной угрозы (политической или военной) для Австралии, Канберра рассматривает растущее присутствие России в АТР и модернизацию российского тихоокеанского флота скорее в негативном, чем в позитивном свете.

В то же время с учётом того, что как Австралия, так и Россия являются экспортёрами энергетических ресурсов (что немаловажно, Австралия объявила о том, что планирует стать крупнейшим экспортёром сжиженного природного газа в мире), есть все основания ожидать роста конкуренции между ними за энергетические рынки Китая, Индии и других стран Азии. Это усугубляется растущей озабоченностью Австралии по поводу внешне.политических намерений Китая, с которым у России тесные экономические, политические и стратегические связи. В этом контексте тесное сотрудничество Москвы с Пекином, вероятно, будет рассматриваться Канберрой как фактор, способствующий дальнейшему ухудшению отношений между Австралией и Россией.

Хотя экономическое сотрудничество между двумя странами на российском Дальнем Востоке вполне возможно, оно едва ли сможет стать исключением из общего правила — по крайней мере, в краткосрочной и сред.несрочной перспективе: Австралия склонна следовать в кильватере США и Евросоюза при выстраивании отношений с Россией. Вот почему возможное улучшение отношений России с США или ЕС вполне может способствовать укреплению российско-австралийских связей.

Заключение. Возможности для углубления двусторонней торговли и экономических связей

Особый интерес для австралийских инвесторов представляет горнодобывающая промышленность российского Дальнего Востока и Сибири. Австралия осознаёт, что Россия является крупнейшим производителем минерального сырья в мире. Это прежде всего бокситы, уголь, медь, алмазы, золото, железная руда, а также свинец, никель, калий, серебро, уран и дру.гие полезные ископаемые. Ввиду низкого обменного курса рубля добыча угля в России может значительно вырасти, если российские горнодобывающие компании начнут разрабатывать новые месторождения. Основными горнодобывающими регионами России являются Дальний Восток, Восточная Сибирь и Кольский полуостров. Многие из этих месторождений не разрабатываются, поскольку требуют современных технологий и инвестиций. Эта отрасль открывает возможности для сотрудничества России и Австралии.

В силу огромных территорий и других географических особенностей России, российские компании заинтересованы в оптимизации операционных издержек и повышении эффективности проектов разработки место.рождений. Поскольку горнодобывающая отрасль России стремится к сотрудничеству с иностранными компаниями для получения доступа к новым технологиям и продуктам, у австралийских экспортёров появляются новые возможности.

Согласно данным Австралийской комиссии по торговле и инвестициям, главные возможности для австралийских горнодобывающих компаний на российском Дальнем Востоке могут лежать в тех областях, где у австралийских поставщиков имеется конкурентное преимущество. К ним относится картография, воздушная съёмка, разведка залежей, услуги поисково-разведочного бурения, услуги управления проектированием, материально-техническим снабжением и строительством для горнодобывающих проектов с уровнем добычи от одного до пяти миллионов тонн руды в год. Стоит также упомянуть консалтинговые услуги по оптимизации горнорудных работ, услуги обучения горнорудному делу; оборудование и технологии для обогащения руды; услуги по технологическому обслуживанию и ремонту горнодобывающего оборудования. У Австралии также имеются продвинутые возможности по анализу геологических данных и моделированию данных, развитые информационные технологии. Она может предложить консалтинговые услуги в области инженерно-технических работ, управления проектами, услуги обеспечения безопасности шахт, аудита шахт и экологическое сопровождение, услуги переработки и просеивания руды, геотехнические и строительные услуги[20]. Австралийские компании, поставляющие горнодобывающее оборудование, технологии и услуги, хорошо зарекомендовали себя в российской горнорудной промышленности, что открывает многочисленные возможности для сотрудничества.

На конференции «МАЙНЕКС Дальний Восток 2017», которая прошла в российском Магадане 5–6 июля 2017 г., почётный консул и торговый представитель Австралии на Дальнем Востоке России Владимир Горохов подчеркнул, что Австралийская комиссия по торговле и инвестициям видит большой потенциал в развитии сотрудничества между российскими и австралийскими компаниями на российском Дальнем Востоке[21]. Одним из последних примеров успешного сотрудничества в регионе является совместная разработка австралийской угольной компанией Tigers Realm Coal и её российским партнёром в лице «Северо-Тихоокеанской угольной компании» месторождения коксового угля «Амаам» в Чукотском автономном округе. Компания Tigers Realm Coal — резидент территории опережающего социально-экономического развития «Беринговский». Добываемый уголь экспортируется в Китай, Японию и Южную Корею[22].

В то же время действующий санкционный режим предписывает австралийским компаниям, ведущим бизнес в России, регистрироваться в онлайн-системе управления санкциями министерства иностранных дел и торговли и подавать официальный запрос на получение санкционного разрешения[23]. Другими словами, нынешнее состояние российско-австралийских политических отношений является препятствием для прогрессивного развития экономических связей.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/

Австралия. ДФО. СФО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 17 декабря 2019 > № 3260010 Александр Королев

Россия. Абхазия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 26 августа 2019 > № 3150303 Сергей Лавров

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова Абхазской государственной телерадиокомпании для документального фильма о бывшем Президенте Республики Абхазия С.В.Багапше, Москва, 26 августа 2019 года

С Сергеем Васильевичем Багапшем мы были знакомы очень близко. Познакомились и подружились еще до 2008 г., когда после избрания вторым Президентом Абхазии в 2005 г. Сергей Васильевич активно занимался в том числе и вопросами, связанными с политическим процессом урегулирования в рамках переговоров, где Абхазия отстаивала задачи обеспечения языковых, социально-экономических и других прав своих граждан. Понятно, что этот процесс был начат по итогам войны начала 90-х годов. Шел он достаточно сложно во многом потому, что грузинское руководство выдвигало ультимативные требования, на каком-то этапе отошло от идеи формирования конфедерации, которая могла бы дать успешный результат. Но в любом случае Сергей Васильевич занимался контактами, которые были направлены на поиск общеприемлемого урегулирования. Эти усилия были сорваны в 2008 г., когда М.Н.Саакашвили дал команду осуществлять агрессию против своих собственных граждан, по сути дела, показал свое намерение не договариваться о каких-то формах совместного проживания с абхазами и югоосетинами, а подчинить их своей воле в рамках фактически унитарного государства. Сергей Васильевич в те тяжелые дни августа 2008 г. проявил себя как настоящий государственный деятель, политик, прекрасно осознающий ответственность перед своим народом, своей страной, умеющий держать свое слово. Это очень важные качества, которые были в целом этому прекрасному человеку присущи.

Мы работали вместе с С.В.Багапшем и его командой сразу после той самой августовской войны 2008 г., когда Абхазия объявила о своей независимости, Российская Федерация признала ее, как и независимость Южной Осетии, в качестве единственного способа предотвратить дальнейшие агрессивные поползновения режима М.Саакашвили.

Именно при С.В.Багапше закладывалась договорно-правовая база между нашими странами. Это сейчас действуют более 100 межгосударственных, межправительственных документов, которые определяют наши взаимоотношения с Абхазией, а тогда мы начинали с нуля. При нем был заключен базовый Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, Соглашение о совместных усилиях в охране государственной границы Республики Абхазия, Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Абхазия об объединенной российской военной базе на территории Республики Абхазия, Соглашение об оказании помощи Республике Абхазия в социально-экономическом развитии. Это – основополагающий фундамент договорно-правовой базы, которая работает и сегодня.

Конечно, хотелось бы отметить то внимание, которое Сергей Васильевич уделял проблемам, возникшим у российских граждан после военных действий начала 90-х гг., когда многие из них стали испытывать проблемы со своей собственностью. Именно С.В.Багапш был инициатором создания специальной комиссии, которая до сих пор работает и обеспечивает законные права российских граждан в Абхазии. Мы очень ценим вклад и в эти аспекты наших отношений, который внес Сергей Васильевич.

Конечно же, при нем начался процесс международного признания Республики Абхазия. Первое признание было сделано Никарагуа, затем Венесуэлой, Науру, Тувалу, Вануату, сейчас Сирийская Арабская Республика присоединилась к числу стран, которые признали Абхазию. Убежден, что этот процесс необратим, Абхазия состоялась как демократическое государство, основы которого были заложены С.В.Багапшем.

Что касается наших личных отношений, я тепло вспоминаю все наши встречи и в Москве, и в Сухуме, когда при обсуждении важных политических проблем всегда проявлялись великолепные человеческие качества Сергея Васильевича. Он всегда мог отвлечься на какие-то неполитические темы. С ним было просто приятно говорить о жизни. Как одно из наиболее ярких воспоминаний в моей карьере, мне всегда припоминается наша с ним прогулка по набережной в Сухуме в апреле 2011 г., незадолго до его скоропостижной кончины. Мы с ним погуляли по набережной, пришли в знаменитую «Брехаловку», пили кофе. Я видел, как к нему относятся люди и как он разговаривает со своими гражданами – абсолютно открыто, без каких-либо экивоков, утаиваний, обсуждает реальные проблемы страны и даже спрашивает их совета.

Я горжусь тем, что был дружен с этим прекрасным человеком, и буду всегда хранить память о нем и о том вкладе, который он внес в российско-абхазские отношения.

Россия. Абхазия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 26 августа 2019 > № 3150303 Сергей Лавров

Россия. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 16 мая 2019 > № 2996627 Игорь Окунев

Было бы желание

Десять способов решения неразрешимого территориального спора

И.Ю. Окунев – кандидат политических наук, доцент кафедры сравнительной политологии МГИМО МИД России.

Резюме В международной практике накоплен достаточный инструментарий, позволяющий решить практически любой территориальный спор. Успех зависит только от компетенции переговорщиков и политической воли руководства.

Территориальные споры – одни из самых сложно разрешимых на свете. Так уж повелось, что именно территория воспринимается как наиболее ценный ресурс, значение которого со временем сакрализуется. Этот тезис хорошо иллюстрируется последними российско-японскими переговорами, в которых обе стороны явно готовы идти навстречу, но найти взаимоприемлемое решение пока не удается.

На наш взгляд, причина заключается и в том, что в современной политике доминирует представление о «неделимости суверенитета», т.е. что территория может принадлежать либо целиком одному государству, либо целиком и полностью другому. На самом деле это положение ошибочно, в мировой истории множество примеров смешанного суверенитета, позволяющего реализовывать национальные интересы двух народов на одной и той же территории. Данная статья представляет собой попытку показать исторические примеры таких форм управления территорией в надежде, что подобный экскурс поможет дипломатам и политикам расширить набор вариантов разрешения территориальных споров.

Создать трансграничный регион

Трансграничным регионом называют объединение сопредельных территорий стран, направленное на институционализацию пограничного сотрудничества. В географическом смысле трансграничные регионы представляют собой минимальную единицу интеграции. Однако это не означает наименьшую степень интегрированности данных объектов. Да, они иногда создаются как опорные зоны будущей межгосударственной интеграции (китайские трансграничные зоны торговли на границе с Россией и странами Центральной Азии). Но чаще уже являются стадией углубления межгосударственной интеграции, переводя ее на региональный и локальный уровень (еврорегионы в ЕС).

Создание трансграничных регионов решает комплекс взаимозависимых проблем: устраняет исторические барьеры, способствует социально-экономическому развитию приграничных территорий, находящихся в своих странах в периферийном положении, преодолевает барьерные функции государственной границы, повышает уровень безопасности и улучшает имидж страны.

Попытки институционализации трансграничного взаимодействия известны с XIX века (например, испано-французская комиссия по сотрудничеству в районе Пиренеев), но наибольшего развития они достигли в послевоенное время в Европе, и в первую очередь благодаря целенаправленной политике Евросоюза.

Можно выделить следующие виды трансграничных регионов:

рабочие трансграничные сообщества как формат широкого межрегионального сотрудничества, не предусматривающего создания надгосударственных органов управления (Ассоциация альпийских государств, Совет Баренцева/Евроарктического региона, Союз государств реки Мано);

трансграничные зоны передвижения, в которых для жителей соседних регионов отменяются визы для краткосрочных поездок (например, на российско-норвежском, российско-польском и российско-литовском пограничье);

трансграничные зоны торговли, стимулирующие приграничные торговые связи и товарооборот (особенно популярны в Китае; так, на российско-китайской границе существуют в Благовещенске-Хэйхэ, Пограничном-Суйфэньхэ, Забайкальске-Маньчжурии и Зарубино-Хуньчуне);

трансграничные агломерации, в которых сотрудничество идет в рамках разделенных границей городов (например, евроокруга Страсбург-Ортенау, Фрайбург-Эльзас, Саар-Мозель и Лилль-Кортрейк);

интегрированные трансграничные регионы с высокой долей кооперации и ее многофакторностью, с одной стороны, и постоянством и независимостью управленческой структуры, с другой (еврорегионы германо-нидерландский ЕВРЕГИО, Конференция Боденского озера).

Степень институционализации и активности трансграничных регионов разнится от континента к континенту: если в Европе почти невозможно найти регион, не участвующий в структурах такого рода, то для других континентов эта форма интеграции пока остается скорее исключением.

Сдать территорию в аренду

Арендованная территория – это суверенная территория, временно переданная другому государству для владения или пользования. Выделяются два типа:

Суверенные – суверенитет над которыми временно передан страной-арендодателем стране-арендатору (британский Гонконг в Китае в 1898–1997 гг.).

Несуверенные (концессии) – суверенитет над которыми остается у страны-арендодателя, а страна-арендатор получает лишь временные права на использование территории и распространения своего законодательства (российский Байконур в Казахстане в 1992–2050 гг.).

Аренда территории была характерна для периода усугубления внешнего влияния в Китае во второй половине XIX века. В это время в аренду Великобритании передан Гонконг, Португалии – Макао, Франции – Гуанчжоувань, Германии – Цзяо-Чжоу и Японии – Тайвань. Россия в 1898 г. на 25 лет получила в аренду Квантунскую область на юго-западной оконечности Ляодунского полуострова, включая военно-морской порт Порт-Артур, торговый порт Дальний (нынешний Далянь) и старую китайскую столицу области город Цзиньчжоу. После поражения в русско-японской войне эти земли отошли к Японии и вернулись уже Советскому Союзу после Второй мировой войны. Окончательная передача территории под китайскую юрисдикцию состоялась в 1955 году. Последние арендованные территории – Гонконг и Макао – в статусе специальных административных районов вернулись в состав Китая в 1997 и 1999 гг. соответственно.

Арендованные территории также являются важным фактором российско-финских отношений. В 1940–1950 гг. Советский Союз арендовал у северного соседа полуострова Ханко и Порккала-Удд и разместил там военно-морские базы. В обмен в 1942 г. Финляндия получила в аренду сектор Сайменского канала, находящийся в Ленинградской области. Канал соединяет озеро Сайма с Балтийским морем в районе бывшего финского города Выборг и имеет стратегическое значение, поскольку обеспечивает внутренним районам страны доступ к морской торговле. В постсоветское время аренда продлена до 2063 года. На территории канала действует финское законодательство, в частности в области судоплавания, и не применяются таможенные ограничения России. Использование канала для перевозки войск, вооружений и боеприпасов не допускается, а российским судам обеспечивается свободный проход по российской части канала.

Арендуемый Россией у Казахстана с 1992 г. город Байконур вместе с одноименным космодромом является крупнейшей арендованной территорией в мире и обладает уникальным политико-правовым статусом. Оставаясь суверенной территорией Казахстана, он существует в российском правовом поле. Обладая статусом города федерального значения Российской Федерации (наряду с Москвой, Санкт-Петербургом и Севастополем), Байконур при этом не имеет конституционного статуса субъекта Российской Федерации. В Совете Федерации РФ не представлены органы его законодательной и исполнительной власти. Глава администрации города назначается президентами двух государств, а представительные органы местного самоуправления не создаются. В Байконуре действует российский суд, полиция, школы, больницы и отделения почты.

Сделать поселения на территории свободными коммунами

Ряд территориальных сообществ в мире выпадает из единого политического пространства. Они образуют утопические самоподдерживающиеся поселения, называемые коммунами. Их жители, не претендуя на государственный суверенитет, устанавливают свои правила совместного проживания.

Типичная коммуна обладает следующими признаками:

наличие объединяющей утопической идеи (социально-политического, религиозного или экологического характера), часто связанной с намерением достичь идеального общества;

доминирование коллективной собственности;

социально-экономическая и экологическая замкнутость от внешнего мира.

Обычно в коммуне проживает от нескольких десятков до нескольких сотен человек. В основном это люди среднего и старшего возраста, занятые в общих сферах (чаще всего в сельском хозяйстве). Почти не осталось общин, самостоятельно обеспечивающих обучение детей, поэтому молодежь обычно покидает коммуны по мере взросления. Вопреки досужим слухам, большинство коммун гетеросексуальны и моногамны, хотя встречаются и сообщества «свободной любви» (например, ZEGG в Германии или Krista в США) или коммуны полного воздержания от половой близости. Большинство коммун управляются демократическими процедурами, хотя встречаются и анархические, авторитарные и даже тоталитарные примеры. Международная общественная ассоциация «Движение за идейные общины» (ДЗИО) обеспечивает взаимодействие между общинами всего мира.

Самыми старыми коммунами в мире, по-видимому, являются поселения гуттеритов (например, коммуна Bon Homme, существующая с 1874 г.). Течение, отстаивающее принцип общего имущества, возникло как ответвление анабаптизма в Германии, но после скитаний по Восточной Европе перебралось в Северную Америку. Гуттериты живут сельским трудом и мелким кустарным промыслом, сохраняют свой хуттерский язык (близкий к немецкому), придерживаются пацифизма и не служат в армии и, наконец, отстаивают право не фотографироваться даже на документы, поскольку это противоречит первой библейской заповеди. На коммуны гуттеритов похожи религиозно близкие сообщества брудерхоф, разбросанные по всему миру от Англии до Парагвая. А вот амиши и меннониты, также проживающие в США и Канаде и придерживающиеся традиционного образа жизни (в частности, первые не признают современные технологии), все же не являются типичными коммунами, потому что не придерживаются принципа обобществления собственности.

Другой старый пример коммун – израильские сельскохозяйственные кибуцы, первый из которых, Дгания, был основан в 1910 году. Сегодня их уже около 300, и в них проживает порядка 2,5% населения страны, что является самой высокой долей жителей коммун в мире. Больше всего коммун в США – более 2 тысяч. Кроме Америки и Израиля, они распространены в странах Западной Европы и Латинской Америки, в Австралии, Новой Зеландии и Индии. Некоторые коммуны столь активны в политической сфере, что даже начинают восприниматься в качестве квазигосударств (например, Христиания в Дании).

Сделать спорную территорию суверенным регионом

Из всех типов территориальных единиц государства самые широкие права имеют суверенные регионы. В отличие от других автономий, наделенных отдельными полномочиями, суверенные регионы обладают суверенитетом и представляют собой что-то вроде государства в государстве. Вершиной суверенности можно считать их право на сецессию – односторонний выход из состава материнского государства. Из-за столь широких полномочий такие образования часто путают с государствами (как Монашескую республику Афон), несамоуправляющимися территориями (как Аландские острова) или непризнанными государствами (как Азад Кашмир). Получается, что суверенные регионы объединяют отдельные черты всех этих понятий. Рассмотрим эти три примера подробнее.

Автономное монашеское государство Святой Горы (Афон) является суверенным регионом Греции. Его статус существенно отличается от других территориальных единиц страны, фактически регион обладает полной автономией и даже элементами суверенитета. Изолированно расположенный на полуострове Халкидики, Афон представляет собой крупнейшее в мире средоточие православных мужских монастырей. Особое сакральное значение полуострова для христианства (считается земным уделом Богородицы) предопределило то, что единственным разрешенным занятием на Афоне стало моление. Поэтому сюда не допускаются туристы, неправославные и женщины (и даже домашние животные женского пола), а всем остальным необходимо благословение на служение от поместной церкви. Для того чтобы попасть в Афон, нужно получить диамонитирион (аналог визы) в соседних греческих Салониках или Уранополисе. Фактически у данного государства нет ни политической, ни экономической системы, потому что жизнь ведется по монастырским уставам, и административный центр Карье наделен исключительно координирующими функциями. Традиции автономного существования на Афоне очень давние, ведут отсчет с VII в. и не прерывались ни османами, ни нацистами. Но исторически православные государства (в первую очередь Россия) претендовали на совместное управление территорией и даже в 1917 г. вводили сюда войска, а нахождение в составе Греции служит защитой от внешнего вмешательства.

Аландские острова в Балтийском море входят в состав Финляндии, но независимы от нее в вопросах образования, здравоохранения, культуры, транспорта, экологии и связи. Жители островов имеют отдельное гражданство и не служат в финской армии. Единственным официальным языком является шведский. Во время гражданской войны 1918 г. в Финляндии почти все жители Аландских островов проголосовали на референдуме за воссоединение со Швецией, но та хотела все оформить по международному праву и не нашла союзников, готовых портить отношения с новым государством в ситуации распада Российской империи. Аландские острова проводили референдум о вступлении в ЕС, на котором добились исключения из налогового союза. Благодаря этому все балтийские паромы, делая десятиминутную остановку на островах, могут торговать беспошлинно, что позволяет островитянам иметь один из самых высоких показателей уровня жизни в мире. На 30 тыс. человек на Аландах действует восемь консульств, и регион является членом Северного совета. Российское консульство на Аландских островах (бывшей самой западной провинции Российской империи) служит гарантом демилитаризованного (с 1856 г.) статуса архипелага.

Азад Кашмир возник в результате индо-пакистанского конфликта из-за северного княжества Джамму и Кашмир. Индия, основываясь на решении бывшего руководства преимущественно мусульманского княжества, претендует на всю его территорию, хотя отдельные его части контролируются Пакистаном и Китаем. Формально суверенный Азад Кашмир находится в западной части бывшего княжества и фактически управляется из Исламабада.

Суверенные регионы имеются и на постсоветском пространстве. Они являются наследием права республик СССР на выход из состава государства. Это положение способствовало юридическому закреплению подобного статуса за некоторыми автономиями новых независимых государств. Какие-то были позже отменены (как в Татарстане или Чечне в России), а некоторые де-юре сохраняются (как Гагаузия в Молдавии или Каракалпакия в Узбекистане).

Сделать спорную территорию ассоциированным государством

Резолюция ГА ООН 1541 (XV) определяет формы самоопределения несамоуправляющихся территорий: превращение в суверенное государство, слияние с другими государствами и, наконец, свободное объединение с независимым государством. Как раз третий вариант и реализуется в форме ассоциированного государства. Формирование ассоциации с другим государством должно быть результатом свободного и добровольного выбора населения страны, сделанного с применением понятных и демократических процедур.

Ассоциированное государство, передавая другому государству часть своего суверенитета и соглашаясь на зависимость в реализации тех или иных вопросов внутренней или внешней политики, сохраняет, во-первых, право на определение своего внутреннего устройства (при необходимой консультации с государством-партнером) и, во-вторых, право на односторонний выход из ассоциации посредством демократического волеизъявления.

Статус ассоциированных государств изначально использовался как переходный на пути деколонизации. В 1967 г. в ассоциацию с Великобританией вступили ее бывшие вест-индские колонии: Антигуа, Доминика, Гренада, Сент-Китс, Невис и Ангилья, Сент-Люсия и Сент-Винсент. По прошествии нескольких лет все они, кроме Ангильи, стали независимыми государствами. Ангилья же представляет собой пример инволюции: отказавшись от статуса ассоциированного государства в составе Сент-Китс и Невиса, она вернулась к положению зависимой британской территории.

Тем не менее статус ассоциированного государства может быть и вполне стабильным, что подтверждают существующие на современной политической карте ассоциированные государства США (Маршалловы острова, Микронезия, Палау) и Новой Зеландии (Острова Кука, Ниуэ).

Острова Кука и Ниуэ имеют статус ассоциированных государств Новой Зеландии с 1965 и 1974 гг., соответственно. Данный статус позволяет им, с одной стороны, получать финансовую поддержку из Веллингтона и доверять ему те вопросы внешней и внутренней политики, которые не являются существенными для островов, а с другой – там, где политические интересы присутствуют, их реализовывать. Несмотря на то что обе территории не входят в ООН, это не мешает им устанавливать дипломатические отношения с суверенными государствами, в т.ч. США, ЕС и Китаем, открывать посольства и вступать в международные организации, не разрывая при этом дружественных отношений с метрополией.

Ниуэ, пожалуй, обладает самым большим дипломатическим корпусом в мире относительно численности населения страны. На чуть более полутора тысяч человек имеется три посольства за рубежом, дипломатические отношения с дюжиной государств и членство в паре десятков международных организаций.

Статус ассоциированных государств США в 1986 г. получили Маршалловы острова и Микронезия, а в 1994 г. – Палау. Все три океанических государства были частями подопечной территории США в Тихом океане и после переходного периода решили стать ассоциированными государствами бывшей метрополии. Они обладают внутренним самоуправлением, ведут собственную внешнюю политику и даже входят в ООН, но в рамках ассоциации согласились на размещение военных баз на своей территории, передачу Америке части суверенитета, касающейся вопросов обороны, в обмен на что получили доступ к финансовой поддержке из бюджета США. При голосованиях на Генеральной ассамблее ООН эти страны почти всегда солидарны с патроном.

В еще одной зависимой территории Соединенных Штатов – Пуэрто-Рико – существует движение за самоопределение в форме ассоциированного государства (получило название «суверентизм»), однако в последнее время оно уступает движению за полное слияние с США в качестве 51-го штата. Пуэрториканцы несколько раз проводили референдумы, на которых подтверждали этот выбор, но американский Конгресс пока сопротивляется такому решению, поскольку оно потребует значительных финансовых ресурсов и изменит баланс сил между республиканцами и демократами на федеральных выборах в пользу последних.

Создать буферную зону

Буферная зона представляет собой узкую полосу земли шириной от нескольких метров до нескольких километров, созданную международными институтами для контроля линии разграничения между конфликтующими сторонами на период миротворческого процесса. С территории зоны обычно выселяется население и устанавливается демилитаризованный режим.

Буферные зоны появились в ходе гражданских конфликтов периода холодной войны – в 1953 г. по 38-й параллели между Северной и Южной Кореей, а в 1954 г. по 17-й параллели между Северным и Южным Вьетнамом. Обе зоны управлялись без международного участия и оказались крайне нестабильными. Вьетнамская постоянно была театром военных действий и окончательно упразднена в 1976 г. после объединения Вьетнама. Корейская же, несмотря на серию пограничных столкновений, существует по сей день, хотя степень ее демилитаризованности вызывает сомнения.

Впоследствии зоны создавались под эгидой миротворческих миссий ООН:

«Зеленая линия» – буферная зона, создана в 1964 г. ООН между Кипром и частично признанным Северным Кипром и управляется Вооруженными силами ООН по поддержанию мира на Кипре – ВСООНК;

«Пурпурная линия» на Голанских высотах создана в 1974 г. между Израилем и Сирией и управляется Силами ООН по разделению и наблюдению – СООННР;

между Израилем и Ливаном буферная зона создана в 1978 г. и управляется Временными силами ООН в Ливане – ЮНИФИЛ;

на ирако-кувейтской границе буферная зона создана в 1991 г. и до 2003 г. управлялась Ирако-кувейтской миссией ООН по наблюдению – ИКМООНН.

Существуют буферные зоны под эгидой и других международных организаций. В 1982 г., не получив мандата от ООН, США, Израиль и Египет создали собственную миссию Международных сил и наблюдателей для управления многоуровневой буферной зоной на Синайском полуострове.

С 1999 г. действует буферная зона на границе Сербии и Косово под контролем Сил для Косово НАТО (КФОР). В 2013 г. принято решение о 10-километровой буферной зоне под управлением Африканского союза на границе Судана и Южного Судана.

Передать территорию во временную внешнюю администрацию

Временная администрация вводится международными организациями (как правило, ООН) на суверенных территориях в целях миротворчества и государственного строительства. На определенный период часть полномочий, вплоть до осуществления законодательной, исполнительной и судебной власти передается специальной международной миссии. Обычно временная администрация создается в постконфликтный период для формирования новых институтов государственной власти и проведения демократических выборов.

Целый ряд миссий ООН служит для установления временной администрации в различных регионах мира:

временная администрация в Западном Ириане (о-в Новая Гвинея) создана в 1962–63 гг. для мирного перехода территории от Нидерландов к Индонезии (операция Временная исполнительная власть ООН – ЮНТЕА);

временная администрация в Камбодже создана в 1992–93 гг. для прекращения вьетнамской оккупации, принятия конституции и выборов в органы исполнительной власти (операция Временный орган ООН в Камбодже – ЮНТАК);

временная администрация в Восточной Славонии, Баранье и Западном Среме (ВАООНВС) создана в 1996–98 гг. для реинтеграции данных регионов в состав Хорватии после ликвидации самопровозглашенной Республики Сербская Краина;

временная администрация ООН в Восточном Тиморе (ВАООНВТ) создана в 1999–2002 гг. на период формирования органов государственной власти после референдума о независимости Восточного Тимора от Индонезии.

На сегодняшний день в мире под частичным международным управлением находятся Косово и округ Брчко (Босния и Герцеговина).

Временная администрация ООН в Косово (МООНК) создана в 1999 г. для формирования правительства в условиях широкой автономии региона в составе Сербии. После провозглашения независимости Косово задачи миссии значительно скорректировались, и в 2012 г. функции внешнего управления были прекращены, но миссия продолжает работать, сосредоточившись на вопросах безопасности, стабильности и прав человека. Отдельные задачи миссии переданы другим организациям – НАТО (безопасность), ОБСЕ (демократизация и создание институтов) и ЕС (законность, правопорядок, восстановление и экономическое развитие).

Миссия ООН в Боснии и Герцеговине (МООНБГ) действовала с 1995 по 2002 годы. В ее задачи входила координация по выполнению Дейтонского мирного соглашения, в частности переход власти к Совету по выполнению мирного соглашения. Совет принял решение о введении временной администрации Верховного представителя для округа Брчко, занимающего стратегическое положение в обеспечении связи между разрозненными частями Республики Сербской и Мусульмано-хорватской федерацией в составе страны.

Сделать спорную территорию свободной

Свободные территории выпадают из сложившейся системы международных отношений, в которой статус пространств определяется через понятие суверенитета. Это обособленные политические образования (суверенное государство или его часть), находящиеся под международным управлением. Свободные территории не являются полноценно суверенными, поскольку в ключевых вопросах, в первую очередь связанных с безопасностью и внешней политикой, управляются международным сообществом, но в то же время не являются и международными, поскольку не принадлежат всему мировому сообществу, сохраняя независимость в вопросах самоуправления. Свободные территории также следует отличать от зависимых территорий, находящихся под международным управлением – мандатных и подопечных территорий. Свободные территории изначально были суверенными, в то время как мандатные и подопечные территории создавались для наделения их суверенитетом или передачи под управление другого суверенного государства.

Как правило, свободные территории создаются для замораживания территориальных притязаний и смягчения напряженности в межгосударственных отношениях. Например, План ООН по разделу Палестины 1947 г. предполагал для Иерусалима и Вифлеема статус свободной территории под управлением ООН, однако он не реализовался из-за начала арабо-израильской войны. Особенно часто этот инструмент использовался в первой половине XX века.

Международная зона Танжер (1912–1956) появилась на южном побережье Гибралтарского пролива. Статус города был установлен Лигой Наций: номинально он оставался под контролем Марокко, но фактически управлялся Францией, Испанией и Великобританией. Власть в Танжере осуществлялась законодательным собранием в составе 4 французов, 4 испанцев, 3 англичан, 2 итальянцев, 1 американца, 1 бельгийца, 1 голландца и 1 португальца, назначаемых консулами соответствующих стран, и 9 подданных султана. Зона была ликвидирована после деколонизации Марокко.

Свободный город Фиуме (1920–1924) получил свой статус в результате подписания Рапалльского договора между Италией и Югославией. Важный порт в Адриатическом море стал причиной территориального спора двух стран после распада Австро-Венгерской империи. Формально независимый город-государство был признан США, Великобританией и Францией, однако с 1922 г. фактически управлялся Италией, а еще через два года присоединился к ней официально. После Второй мировой войны город вошел в Югославию, а сегодня под названием Риека входит в состав Хорватии.

Вольный город Данциг (1920–1939) на берегу Балтийского моря был образован после Первой мировой войны по Версальскому мирному договору. Он передавался под управление Лиги Наций и должен был войти в таможенный союз с Польшей, которая представляла его и во внешнеполитических сношениях. В самоуправлявшемся городе были очень сильны пронацистские настроения, и именно с атаки Берлина на Данциг 1 сентября 1939 г. началась Вторая мировая война, после которой город под именем Гданьск вошел в состав Польши.

Территория Саарского бассейна (1920–1935) и Протекторат Саар (1947–1956) возникли в результате франко-германского противостояния за обладание ресурсами Саарского угольного бассейна в ходе двух мировых войн. После Первой – Саар был передан на 15 лет под управление Лиге Наций. Район управлялся комиссией из представителей англо-французских оккупационных сил, но в 1935 г. на референдуме высказался за воссоединение с нацистской Германией. По итогам Второй Саар вошел в состав оккупационной зоны Франции, которая собиралась создать там буферное государство под совместным управлением Западноевропейского союза, но жители вновь высказались за воссоединение с Германией. Тем не менее именно в Сааре впервые удалось объединить угольную и сталелитейную промышленность двух вечных соперников, что стало первым шагом к созданию Евросоюза.

Мемельский край (1920–1923) в Восточной Пруссии также по Версальскому договору был отделен от Германии и перешел под мандат Лиги Наций с фактически французской администрацией. Однако планы по созданию вольного города нарушило восстание составлявших большинство в городе литовцев, в результате которого город на Балтийском море отошел Литве, где и находится до сих пор под названием Клайпеда.

Свободная территория Триест (1947–1954) в северной Адриатике была выделена под управление ООН из состава Италии после Второй мировой войны, чтобы разрешить территориальный конфликт с Югославией вокруг Истрии. Вскоре территория была разделена между двумя странами, при этом сам город остался в составе Италии, но Югославии был обещан свободный доступ к порту. После распада Югославии теперь уже в словенской и хорватской частях Истрии начали возрождаться ирредентистские настроения.

На современной политической карте мира, пожалуй, единственным примером свободной территории можно считать Шпицберген. Архипелаг вместе с островом Медвежьим в Северном Ледовитом океане до XX в. был ничейной территорией, на которой шла ограниченная экономическая деятельность различных государств, в первую очередь России и Швеции. В 1920 г. заключен Шпицбергенский трактат, по которому территория переходила под суверенитет отколовшейся от Швеции Норвегии, однако в отношении нее устанавливался международно-правовой режим, благами которого могли пользоваться все страны – подписанты трактата. За архипелагом закреплен демилитаризованный статус, и все государства – подписанты трактата имеют равные права хозяйствования, мореплавания и научной деятельности. На данный момент экономическую деятельность на острове продолжают только Норвегия и Россия. В единственном сохранившемся российском поселке Баренцбург работает российская государственная компания «Арктикуголь», которая не платит налоги Норвегии, использует только русский язык, а в расчетах – собственную валюту. Россияне могут посещать Шпицберген без визы при условии, что прибывают туда прямым чартерным рейсом из России. Стратегическая ценность Шпицбергена для России объясняется важностью контроля над демилитаризованным статусом архипелага, входящего в состав страны НАТО и находящегося в районе, примыкающем к российскому сектору Арктики.

Сделать спорную территорию ничейной

Ничейная территория (terra nullius) – пространство, не находящееся под чьим-либо суверенитетом, но и не являющееся международной территорией. Изначально данный термин относился к неизведанным землям, в отношении которых правовой режим был не определен. Однако в XX веке таких уголков земного шара не осталось, поэтому понятие используется только в узком смысле – для обозначения территорий, от суверенитета над которыми отказались другие государства. Отказ от территории происходит по одной из трех причин: либо под давлением международного сообщества, скажем, после поражения в войне, либо с целью организовать обмен территориями, либо из-за невозможности эффективного управления. Во всех случаях после отказа от территории одной страной ее не включило в свой состав никакое другое признанное государство, равно как и международное сообщество не признало эту территорию общей.

Так, например, ничейными территориями могли стать колониальные владения Японии, от которых та отказалась по Сан-Францисскому мирному договору. От некоторых территорий Япония отказалась без передачи конкретному государству – от Курильских островов и японского сектора Антарктиды (Земля Мэри Бэрд и Земля Элсуорта). Тем не менее статус данных земель был определен другими странами: Курилы входят в состав России, а за Антарктидой признан статус международной территории. Бывший японский сектор Антарктиды до сих пор остается единственным, на который не претендует ни одна держава мира, что делает его похожим на ничейную территорию.

Появление ничейных территорий, называвшихся нейтральными зонами, было характерно для определения границы между британскими колониями в Месопотамии и Саудовской Аравией (тогда султанатом Неджд). Определение таких зон по договору о границе 1922 г. было связано с невозможностью эффективно управлять границей в пустыне, которую регулярно нарушали кочевые племена с обеих сторон. Нейтральная зона на саудовско-кувейтской границе сохранялась до 1970 г., а на саудовско-иракской – до 1991 года.

Редкими примерами ничейных территорий на современной политической карте мира являются Горня Сига на сербо-хорватской и Бир-Тавиль на судано-египетской границах. Они появились из-за неудачных попыток урегулировать территориальные споры. После распада Югославии и войны за Сербскую Краину у Сербии и Хорватии есть взаимные территориальные претензии на некоторые пограничные территории. Однако ни одна из стран не претендует на лесистую ненаселенную область Горня Сига (7 км²) на берегу Дуная, чтобы не лишиться более важных спорных территорий. История сектора Бир-Тавиль связана с изменением в 1902 г. Британской империей границы между Египтом и Суданом, находившимися у нее в зависимости. Судану в обмен на незаселенный сектор Бир-Тавиль в пустыне был передан Халаибский треугольник с выходом в Красное море. Сегодня Египет не признает договор 1902 г. и, соответственно, свой суверенитет над Бир-Тавилем, сохраняя контроль за Халаибом. Судан же признает границу, установленную британцами, по которой Бир-Тавиль стране не принадлежит. В итоге оба государства отказались от суверенных прав на данную территорию, и здесь не действует какое-либо законодательство.

Установить режим совместного управления

Как правило, территория подпадает под суверенитет одного государства, однако в истории были примеры совместного управления двумя, тремя или даже четырьмя государствами. Кондоминиумы – очень эффективный способ разрешения территориальных конфликтов.

Кондоминиумы не стоит путать с международными территориями (например, Антарктидой), которые принадлежат всем странам мира, поскольку в кондоминиумах всегда четко определены управляющие страны. В ряде случаев кондоминиумы очень близки к свободным территориям и режимам управления замкнутыми морями, международными реками и озерами (Каспийское море, Боденское озеро, реки Дунай, Рейн и Мозель). Тем не менее в описанных случаях речь идет о регламентации договаривающимися сторонами деятельности только в отдельных вопросах (мирный транзит, свобода экономической деятельности), тогда как в кондоминиумах управляющие государства распространяют суверенитет на все аспекты функционирования территории. Отличаются кондоминиумы и от временных администраций (округ Брчко в Боснии и Герцеговине), поскольку не имеют временных ограничений.

Кондоминиумы существовали в трех видах:

Феодальные кондоминиумы – де-факто независимые микрогосударства, соуправляемые главами соседних крупных держав, возникших в эпоху феодальной раздробленности (испано-португальское Коуту Мишту в 1139–1868 гг., Маастрихт в 1204–1794 гг. под управлением епископа Льежского и герцога Брабантского);

Пограничные кондоминиумы – поселения под общим управлением, создававшиеся для урегулирования территориальных споров (русско-датский Фэлледсдистрикт на Кольском полуострове в 1684–1826 гг., бельгийско-германский Мореснет в 1816–1919 гг.);

Колониальные кондоминиумы – совместные зависимые территории, которыми не удавалось управлять в одиночку (русско-японский Сахалин в 1855–75 гг., англо-египетский Судан в 1899–1956 гг., англо-французские Новые Гебриды (нынешнее Вануату) в 1906–1980 гг.).

Соправление трех государств встречается редко, к незначительному числу примеров тридоминиумов можно отнести англо-австралийско-новозеландское Науру в 1923–1968 гг., англо-американо-германское Самоа в 1889–1899 гг. и прусско-австро-российский Вольный город Краков в 1815–1846 годах. Известен по меньшей мере один пример кватродоминума – Княжество Самос в Эгейском море в 1834–1912 гг. управлялось Турцией, Россией, Великобританией и Францией, но потом вошло в состав Греции.

Единственным дошедшим до нас примером феодального кондоминиума является Андорра. Главами государства в ней с момента создания в 1278 г. являются президент Франции (к нему эта должность после Французской революции перешла от графов де Фуа) и архиепископ Урхельский из Испании. Фактически страна является парламентской республикой, но формально все документы до сих пор утверждаются в Париже и Урхеле. В 1993 г. соправители расширили суверенитет Андорры: ей предоставили право самостоятельно заниматься внешней политикой (после чего она была принята в ООН) и, например, разрешено не накрывать ежегодный пир с обязательными местными сырами, петухами и куропатками, что четко оговаривалось в изначальном договоре. Единственная за многовековую историю попытка добиться полной независимости была предпринята андоррцами в 1934 г. под предводительством русского эмигранта и авантюриста Бориса Скосырева, который объявил себя королем Андорры, однако через несколько дней издал указ об открытии в столице казино и был арестован испанской жандармерией.

Кондоминиумы не обязательно должны быть формой управления зависимыми территориями. Сегодня встречаются примеры соправления частями инкорпорированной территории государства, которые близки к пограничному виду исторических кондоминиумов. Так, старейший существующий кондоминиум в мире – крошечный Остров фазанов – возник после подписания на нем Пиренейского мира между Испанией и Францией в 1659 году. Это уникальный пример не совместного, а поочередного управления двумя странами: полгода остров принадлежит испанскому муниципалитету Ирун, а вторую половину – французскому муниципалитету Андай. Во времена войны кондоминиум объявлялся нейтрализованной территорией, на которой проходили встречи монархов и обмен пленными. Еще пример – деревня Хадт, расположенная между Оманом и эксклавом Масфут эмирата Аджман (ОАЭ), находится под совместным контролем султана и эмира.

* * *

Представленный список решений и примеров, возможно, не исчерпывающий, но достаточный для того, чтобы понять, что в международной практике накоплен достаточный инструментарий, позволяющий решить любой территориальный спор. Успех зависит только от компетенции переговорщиков и политической воли руководства.

Россия. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 16 мая 2019 > № 2996627 Игорь Окунев

Россия. Южная Осетия. Грузия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > zavtra.ru, 26 сентября 2018 > № 2889671 Александр Проханов, Анатолий Бибилов

«Одной лишь думы власть...»

президент Анатолий Бибилов о прошлом, настоящем и будущем Республики Южная Осетия

Александр Проханов

Александр ПРОХАНОВ.

Анатолий Ильич, опять я в родной Осетии, очень рад вас видеть!

Анатолий БИБИЛОВ.

Приветствую вас, Александр Андреевич! Действительно Осетия для вас является родной, и уверен, что ваше доброе отношение к ней не поменяется, потому что вы своих взглядов никогда не меняли. Мы прекрасно помним вашу позицию во время трагических для нас событий. Следим за вашими выступлениями в отношении происходящего в стране и мире. И в глобальной политике или в региональной все сказанные вами слова, ваши прогнозы, так или иначе сбылись. Вы давно предупреждали, что развал Советского Союза приведёт к кровавым событиям. И мы были участниками действий, которые совершала здесь Грузия, опираясь на поддержку Запада. События, к сожалению, плачевны. И не только для осетин. Для осетин это трагично, потому что на них оказывалось физическое воздействие, предпринимались попытки их уничтожения. Но те события произвели политическое, общечеловеческое воздействие практически на все страны. И это вызывает огромное сожаление.

Александр Андреевич, для народа Республики Южная Осетия вы — знаковая личность, и нам приятно, что вы у нас в гостях. Не сомневаюсь, что и этот приезд будет для вас интересным, и к тому, что уже знаете о Южной Осетии, вы ещё больше добавите, пообщавшись с нашими видными историками, политическими деятелями, с простым народом.

Александр ПРОХАНОВ.

Я очень признателен, что приглашён в вашу замечательную страну, тем более, что ваша страна, ваш народ в силу обстоятельств, может быть, горьких, а может быть, высоких, но тайных для нас, превратились в центр мировой политики. Вокруг вашей маленькой страны вращаются огромные массивы: массивы континентов, пласты мировых представлений. И, став этаким шарниром, вокруг которого идёт вращение, вы должны испытывать огромную ответственность.

После 2008 года в истории и Осетии, и России начался абсолютно новый период. Думаю, что переломная, победная ситуация 2008 года положила начало процессу возвращения России в эти геополитические пространства, из которых её вышвырнули глупцы или предатели. Уход России из этих пространств трагически сказался и на этих пространствах, и на самой России. Россия оказалась обрубком, подранком. А в этом состоянии она не может существовать вечно, и она бьётся, трагически сопротивляется этому.

Наконец, после 1991 года, после первых лет создания нового государства, Россия нашла в себе силу, волю приступить к очень чуткому и осторожному реваншу. И когда мы сквозь Рокский тоннель вновь пришли в Закавказье, мы пришли сюда не в пустыню — здесь живут дорогие, любимые нами народы. И сегодня Осетия, как Южная, так и Северная, является мощным плацдармом, который позволяет России вернуться в геостратегию. У России не было геостратегии до 2008 года. Россия оборонялась, у России были рефлексы, мы лишь отвечали на вызовы, напасти, словно игра в пинг-понг: оттуда мячик летит, ещё оттуда — мы отбиваемся...

А после нашего прохода сквозь Рокский тоннель начался очень мощный процесс, о котором, к сожалению, мало говорят, он не должным образом осознан в российской общественности: процесс восстановления южного геостратегического фланга, который через Южную Осетию, после возвращения Крыма и Севастополя, позволил вернуть нам контроль над Чёрным морем. Через Босфор и Дарданеллы мы вышли в Средиземное море и через две наши сирийские базы и победную войну в Сирии опять стали ключевой страной в Большом Ближнем Востоке. А Ближний Восток — это матка мира.

И с этого момента Россия как бы очнулась. Удивительно, что мы и после чеченских войн словно продолжали спать, дремать, не занимались укреплением обороноспособности, армией. А события здесь, в Южной Осетии, всколыхнули всю военную машину России. Мы стали модернизировать армию. Я помню, как в ходе осетинских событий мы переживали гибель наших штурмовиков и бомбардировщиков. Это было так неожиданно, такая нелепость. А ведь именно после этого сюда прислали самолёты, оснащённые современными системами, которые подавили грузин, разбомбили аэродром. И после этого началась модернизация армии.

И ваша победа, и строительство государства, которым вы занимаетесь, — это не только ваше дело. Это общероссийское державное, имперское дело. И я приехал сюда в этом убедиться.

Анатолий БИБИЛОВ.

Думаю, вы в этом убедитесь. Я с вами абсолютно согласен: получилось так, что Россия с 1991 года, с момента развала Советского Союза, и до 2008-го наводила порядок внутри государства. А уже с 2008 года, как раз через Рокский тоннель, Россия вышла в геополитическую мировую политику, где многие этого уже и не ожидали, а некоторые вообще не видели будущего России как мирового игрока. И конечно, если бы не было у нас воли народной, то Южная Осетия могла бы стать второй Аджарией, которую просто-напросто раздавили. Именно сила воли народа, та стойкость и мужество, которые были у народа, помогли выстоять и продержаться. Даже не с 1991 года, с развала Советского Союза, а гораздо раньше: с 1989 года Южная Осетия терпела, стояла, плакала, конечно…

Александр ПРОХАНОВ.

Кровавыми слезами.

Анатолий БИБИЛОВ.

Да, кровавыми слезами. Но выдержала. Выдержала вплоть до того, когда Россия уже громко сказала и заявила о себе: мы здесь, и не может быть того однополярного мира, о котором некоторые мечтали. И это хорошо.

Александр ПРОХАНОВ.

Я до мозга костей — советский человек. Всю сознательную жизнь был вместе со своей страной, вместе с её войсками, когда мы воевали в Афганистане, в Африке, в Латинской Америке, ездил по стройкам великим. И для меня крушение Советского Союза было равно моей личной смерти. Я лишился сна, у меня возникли кошмары. И я понимаю тех советских офицеров, молодых мужиков, майоров, подполковников, которые стрелялись. Они не могли пережить той космической катастрофы.

Анатолий БИБИЛОВ.

Да, это было катастрофой.

Александр ПРОХАНОВ.

Но потом волею обстоятельств я стал наблюдать медленное и очень тонкое рождение нашего нового государства Российского. И по мере того, как я замечал признаки рождения нового государства в разных областях, ко мне возвращался интерес к жизни. У меня менялось отношение к новым российским властям. Постепенно через прозрение, через сомнения, я встал на курс поддержки нового русского путинского ренессанса.

И сейчас в Южной Осетии вы строите новое государство. Я приехал на краткий миг, и мне не удастся подсмотреть эти тонкие элементы, как вы его строите. Но всё-таки, как вы его создаёте, из каких этапов его складываете, какой этап сейчас проходите?

Анатолий БИБИЛОВ.

Я думаю, что главный этап — это выдержать тот натиск, который был на Южную Осетию, а через Южную Осетию проецировался на Российскую Федерацию, и не только со стороны Южной Осетии. Южная Осетия — одно из направлений. Это проецирование политического давления, давление политической силы было и через Абхазию, через бывшие республики Советского Союза. Я считаю, что Советский Союз был развален не из-за Узбекистана, Украины, Белоруссии, Южной Осетии или какой-то другой союзной республики. Советский Союз был развален из-за Российской Федерации. Потому что ядром или точкой притяжения для всех республик была Россия. И, чтобы добраться до России, надо было разрушить оболочку вокруг неё. Где-то оболочка эта была прочная, где-то более мягкая. Где эта оболочка была прочная, там народ сохранил силу духа: то, что вы называете Русским миром, сохранилось там, где была надёжная оболочка русского народа. Где она была слабенькая, даже в период могущества Советского Союза, там развалилось.

И на Украине, между прочим, была прочная, мощная оболочка Русского мира. Но уже действовали, влияли внутренние процессы, которые сравнимы с химическими процессами, запущенными искусственно. Эти искусственно созданные химические процессы, причём — на уничтожение, сработали на Украине. Они могли сработать и в Южной Осетии, если бы тогда политические деятели, депутаты Верховного Совета, депутаты 1-го созыва парламента Республики Южная Осетия, согласились получить предоженные тогда "пряники". Посмотрите, как действовали: с 1989 до 1991-92 годов на нас было грубое силовое воздействие. Народ Осетии не испугался и не стал вопить "нас бьют и надо бежать!", а выдержал. И тогда стали предлагать "пряники", но осетинской народ от этого отказался. Я считаю, что Русский мир отсюда никуда не уходил, он сохранился здесь, живёт. И куда бы мы сегодня ни заходили, каждый человек говорит: "Спасибо России".

Хотя в 1991 году, когда ещё был Советский Союз, войска, что стояли здесь, за одну ночь вышли из Южной Осетии, и в эту же ночь зашли бандформирования Республики Грузия. Но это мы "проглотили", потому что понимали, что это далеко не Россия сделала: одним из политических деятелей, принимавших эти решения, был Эдуард Шеварднадзе. Потом он пришёл к власти в Грузии, и тогда война началась ещё сильнее. Хотя в Южной Осетии надеялись, что возглавил Грузию тот, кто приехал из центра, и потому должны последовать серьёзные политические шаги, которые приведут к определённой стабильности. Но этого не произошло.

Так вот, мы прекрасно понимали, что в 1991-м было лобби, которое требовало немедленного решения вопроса Южной Осетии. Причём не диалогом, не политическим путем, а именно физически решить. И под давлением этого лобби войска вышли.

Но и это нас не сломило. Мы ждали. И только 14 июля 1992 года Россия, прекрасно осознавая, что происходит вокруг, ввела в Южную Осетию миротворческие силы.

Но и на этом этап не закончился. Этап этого противостояния, войны, для Южной Осетии был слишком длинным: фактически он длился последние 2 года бытия Советского Союза и до 2008 года. Первый этап — долгий, тяжёлый, кровоточащий — осетинский народ прошёл с верой, что Россия с нами, Россия нас не бросит, и завтра всё будет хорошо. В принципе, так и случилось.

Второй этап — это 2008 год. Я считаю, что его надо делить на несколько этапов. Этап становления как государства и этап становления самого осетинского общества как единой политической силы. Экономическое развитие понятно: есть средства, которые выделяет Российская Федерация. Есть инфраструктура, которую надо выстраивать, есть социальные объекты.

И есть становление общества. С 2008-го это становление всё ещё идёт. Нельзя сказать, что общество сформировалось и нам как гражданскому обществу стремиться больше ни к чему не надо, мы можем выборы проводить спокойно и анализировать наши политические шаги, реализовать задуманное. Процесс ещё идёт…

Но в любом случае путь, который общество Южной Осетии прошло во время выборов 2011 года, когда у нас был максимальный накал страстей, пройден. В последующих выборах страсти уже немного улеглись. Однако выборы 2017 года говорят о том, что становление общества ещё идёт, хотя и уже не так болезненно, как в 2011 году. Я думаю, что два этапа развития, о которых я сказал, они основные не только для Южной Осетии, но и для осетинского народа в целом. Нельзя делить Северную и Южную Осетию, как нельзя делить, например, Ростовскую область и Краснодар — это один народ. И поэтому этап, на который сейчас должен выходить народ Осетии, это этап к объединению!

Александр ПРОХАНОВ.

С Россией?

Анатолий БИБИЛОВ.

Объединению с Россией и объединению самой Осетии. Этот этап в политическом смысле — самый сложный. И мы его будем проходить не так гладко, как могли бы пройти в 1992-м, в 1993 году. Тогда был проведен референдум, и почти 99% населения высказались за вхождение в состав Российской Федерации. Народу Южной Осетии было важно войти в состав Российской Федерации! Сегодня, когда многие почувствовали и свободу, и безопасность — многие из-за того, может быть, что получают гранты, а кто-то, возможно, потому что сотрудничает с Западом — подобные лица вносят в общественное мнение сомнение. Ведь на Западе говорят: вы народ свободный и должны делать то, что хотите. И предлагают: создайте свою Осетию, Северную Осетию отделите от России, объединитесь, и вот вам Осетия; вы же великий народ, потомки скифов, сарматов!

И на этих националистических нотках пытаются делать шаги, которые позволяли бы внутри осетинской общности развивать тему западно-ориентированной независимости. Абсолютно не осознавая границ этой независимости и не видя, что происходит за границами этой независимости и к каким результатам приводит такая форма независимости. И люди малообразованные, не знающие историю своего народа, а многие и не понимая абсолютно того, что здесь происходит и какие силы сходятся в этих центробежных процессах, на это реагируют.

В то же время есть силы и в Российской Федерации, которые говорят: нам нельзя Южную Осетию присоединять, будут ещё большие санкции.

Но присоединится Южная Осетия или не присоединится, те санкции, которые вводит Запад против России, и сохранятся, и будут ужесточаться.

Вот Крым уже в составе России, все санкции по этому поводу введены. Так какой смысл было вводить новые санкции? Из-за Крыма? Из-за Южной Осетии? Из-за чего? Точно так же: будет Южная Осетия в составе России или не будет, — санкции всё равно последуют. Так если мы понимаем, что эти санкции будут, почему бы тогда Южной Осетии не быть в составе России?

Александр ПРОХАНОВ.

Такая дискуссия идёт?

Анатолий БИБИЛОВ.

Конечно, идёт. Это вопрос не южноосетинского народа, а вопрос осетинского народа вообще. Не могут 60 тысяч осетин Южной Осетии развиваться отдельно от 750 тысяч своих собратьев, сокровников в Северной Осетии. Ну, не может этого быть!

Александр ПРОХАНОВ.

Наверняка эту дискуссию вы ведёте не только среди своего народа, но и с политической и экономической элитой России. Как она проявляется, что вам говорят за и против?

Анатолий БИБИЛОВ.

Самый главный аргумент, что это для Российской Федерации будет плохо.

Александр ПРОХАНОВ.

Подразумеваются санкции?

Анатолий БИБИЛОВ.

Да. Но кто обещал, что будет легко? В данном случае бы понимаем, конечно, что да, в какой-то степени Осетии будет тяжело. Осетины — народ терпеливый, подождём… Но уверенность — она же не вечная. Она потихонечку может гаснуть — уверенность в том, что мы войдём в состав Российской Федерации.

Александр ПРОХАНОВ.

Уверенность может погаснуть, а вера — нет.

Анатолий БИБИЛОВ.

Согласен с вами. Но если появятся силы, которые будут раскачивать ситуацию, говорить: вы великий народ, вы должны развивать свою экономику, свою армию, я им отвечу: и армию, и экономику мы развиваем, но в одном экономическом пространстве с РФ и в одном военно-политическом пространстве с РФ, что делается согласно договору 2015 года между Россией и Республикой Южная Осетия о сотрудничестве и интеграции. А самое главное — эту интеграцию поддерживает всё население Южной Осетии! Но когда-то это может сработать.

Так и сейчас говорят. Когда спрашиваешь: а за счёт чего развиваться? Говорят: Южная Осетия — стратегический район, стратегическая территория.

Но с учётом того, какое высокоточное оружие сейчас есть в мире, уже и стратегические территории, что были раньше, не так рассматриваются.

Я считаю, что самым главным богатством, стратегическим элементом для Российской Федерации является народ, который живёт на территории Южной Осетии.

А если говорить о территории… Потенциальным противником Российской Федерации на данном этапе не является даже Турция, несмотря на то, что она — член НАТО. То есть Ближний Восток, регион, от которого мы недалеко: Иран, Сирия, Ирак, — эти страны не является потенциальными противниками Российской Федерации. Что будет завтра — мы не знаем. Но сегодня вот так дело обстоит.

Напомню, что Осетия вошла в состав Российской империи 1774 году. И для нас очень важно, чтобы мы были в составе Российской Федерации, чтобы осетинский этнос объединился. Нам важно быть частью большого Русского мира. А если мы по крупицам раздадим территорию: Южную Осетию, ещё что-то отделим, — то здесь не будет оболочки для Русского мира и России в целом.

Александр ПРОХАНОВ.

Я читал ваши работы, сейчас слушаю вас и понимаю, что вы видите свою историческую миссию, ваш вход в президентство, вашу борьбу, которую вы вели и продолжаете вести, именно в этом — добиться, чтобы Южная Осетия вошла в состав России. В этом вы видите смысл своей политической жизни?

Анатолий БИБИЛОВ.

Иным я не представляю будущее Осетии. В 1750 году послы Осетии пошли в Санкт-Петербург просить царицу, чтобы она приняла Осетию в Российскую империю. Если бы это было невыгодно Южной Осетии, то южные осетины сказали бы: нет, мы не хотим; вы — там, за хребтом, — идите и присоединяйтесь, куда хотите… Не было такого деления. Осетия единой вошла в состав Российской империи. А если мы гордимся своими предками, то почему подвергаем сомнению правильность сделанных ими шагов? Тем более, эти шаги были не случайны, а были связаны с тем, что Осетию уничтожала эпидемия, шло давление со стороны Османской империи, которая уже весь Кавказ захватила. Единственным островком, опять-таки, остались осетины, которые до конца сопротивлялись. И внешние факторы, и внутренние факторы были абсолютно очевидны: была угроза уничтожения осетин как национальности. И наши предки правильно сделали, они думали о будущем, вошли в состав Российской империи. В итоге народ осетинский был спасён.

И после 20-х годов прошлого века, когда произошло разделение на Северную и Южную Осетию, и Южную Осетию отдали в состав Грузии, фактически каждые 15 лет были народные волнения и требования, чтобы Южная Осетия вошла в состав Российской Федерации. В Цхинвале в 50-е годы образовался кружок студентов, которые начали борьбу за отсоединение от Грузии, за вхождение в состав Российской Федерации. Возглавлял группу студентов Владимир Ванеев, который умер буквально несколько лет назад. Их раскрыли и осудили: от 15 лет и выше все получили, Ванееву дали 25 лет.

Такие репрессии были действиями по уничтожению осетинской интеллигенции: её уничтожил не Сталин, не Берия, а уничтожило руководство Грузии. Главным для них было, чтобы в Южной Осетии не было грамотных людей, они стремились лишить южных осетин лидеров, обезглавить народ, чтобы были бессловесные люди, которые будут подчиняться тому, кого пришлёт Грузия, поэтому весь цвет интеллигенции был уничтожен. Ещё в 60-е годы в республику прислали алфавит, где было указано, что мы должны отказаться от кириллицы и писать грузинскими иероглифами.

Апогеем стали девяностые годы прошлого века, когда президент Грузии Гамсахурдиа сказал, что всех негрузин надо вымести из Грузии железной метлой, что осетины не должны иметь более двух детей.

Это всё накапливалось, и когда в Грузии почувствовали, что сила центра, сила Москвы ослабла и позиция не такая твёрдая, то стали наводить "порядок", как и пытались в 2008 году.

А вспомним Зарскую трагедию, где расстреляли убегающих детей, женщин, стариков. Или Ередская трагедия, когда вывели из автобуса людей и заживо закопали. И до сих пор на территории Грузии считаются без вести пропавшими 300 осетин. Тогда же был массовый исход осетинского народа из Грузии.

Разве это не геноцид? Осетин по всему миру не насчитывается миллиона человек: в 20-х годах XX века 60 тысяч было в Южной Осетии и 550 тысяч — в Северной. Если из этих 600 тысяч — 50 тысяч погибших, разве это не геноцид? Есть чёткие определения геноцида, и осетины под это определение попадают.

Но, слава Богу, 8 августа 2008 года заработал "русский реактор".

Александр ПРОХАНОВ.

Согласен абсолютно.

Анатолий Ильич, я совершенно уверен, что государства без идеологии не существует: если есть идеология, то есть государство, если нет идеологии, то нет государства. Иногда идеология не сформулирована, но она есть, и тогда государство, которое исповедует эту несформулированную идеологию, может существовать и развиваться. Я ставил перед собой задачу понять, а может, даже и создать идеологию нового государства Российского. После крушения великой красной идеологии мы остались в идеологической пустыне. И возникла насущность создать идеологическое поле, в котором бы формировался кристалл нового государства. У меня были амбициозные желания. Я решил посмотреть на две тенденции. Первая: по каким законам развивалось русское государство на протяжении тысячи лет? И выяснилось, что история русской государственности — это история нескольких империй, которые возникали, исчезали, разрушались до нуля, возрождались, опять достигали цветения, падали в пропасть. И эта синусоида привела нас к нынешнему дню. То есть Россия может существовать только в виде имперского субстракта, или державного, если угодно. Это значит, что Россия не может быть только русской — она всегда является сложнейшей мозаикой народов, культур, верований, языков, потенциалов развития. В этом её мировая уникальность. Значит, имперский многонациональный характер России обусловлен историей её существования. Когда этот принцип нарушается — мы исчезаем.

И второй принцип — это чертог, храм имперской государственности. Очень важно, что в него будет внесено, какая лампада будет зажжена в этом храме. Лампада, которая горела в русской государственности, — это идея божественной справедливости. Об этом говорили ранние народные сказки, говорили православные мыслители, наши космисты, Достоевский, Толстой, об этом говорили большевики, этого чают и сегодняшние граждане России.

Итак, два постулата этой идеологии — имперский характер истории и идея божественной справедливости.

Я сейчас двигаюсь по всем пространствам России и думаю: а в чём идея марийцев, в чём идея людей, живущих в Воронеже, в чём идея ледового Ямала? И я убеждаюсь, что каждая из отдельных земель формулирует ту же самую идеологию: многонациональность, обожание соседа, обожание мира, в котором ты живёшь, обожествление его, и идея божественной гармонии. И в Осетии это абсолютно налицо. Тема осетинских пирогов — это же абсолютная симфония. Это выжженная в тесте, в сыре идея божественной симфонии. Или идея священной рощи. Это опять-таки — идея света, солнца, божества. Город ангелов! Такое злодеяние, такая страшная беда, а служитель, который потерял во время бесланской трагедии дочь, во время столкновения сразил из винтовки одного из террористов, признался: сейчас единственное, что доставляет ему наслаждение — делать добро. Из этой крови, слёз он вынес философию добра, блага. В чём, по-вашему, может быть идеология Южной Осетии?

Анатолий БИБИЛОВ.

Фактически вы уже сказали об идеологии, которую несут малые народы. Невозможно говорить об отдельной идеологии Южной Осетии. Её не может быть, и если даже она есть, она, я думаю, будет нежизнеспособна. Потому что мы не можем вырабатывать идеологию чисто югоосетинскую. Если мы не будем вырабатывать идеологию общую осетинскую, идеологию осетинского народа или идеологию народов, проживающих на территории Осетии, тогда говорить отдельно о какой-то идеологии как части чего-то общего, тяжело, да и невозможно.

Можно сказать словами поэта: "Я знал одной лишь думы власть, одну — но пламенную страсть". Единственная идеология, которая может быть — это идеология объединения осетинского народа. Если глубже — идеология объединения осетинского народа в составе Российской Федерации, потому что осетины считают Россию своей исторической родиной. И если мы эту идеологию, которой не один год, а почти век, ещё не реализовали, другой идеологии быть не может. Вот когда мы эту идеологию, объединение Осетии, объединение с Россией на одном территориально-политическом пространстве, реализуем, тогда можно думать: а что дальше? Абсолютно убеждён, что стратегическая цель (а это фактически идеология), которая у народа Осетии была и есть с момента разъединения осетинского народа, она ни в коем случае не должна меняться оттого, что сегодня Южную Осетию признала Российская Федерация, Сирия, Венесуэла, Никарагуа, Науру, Тувалу. Идеология должна быть твёрдой, понятной, видимой и, что самое главное, досягаемой. Народ Осетии должен быть в этом уверен.

Мне говорят иногда: воевали за независимость. Нет, воевали за то, чтобы Южная Осетия была независимой от Грузии! В те, самые тяжёлые годы все: и кто воевал, и учил, и кто работал, и кто не работал, старики, пенсионеры, — все мечтали, чтобы Южная Осетия была в составе России. Для многих эта мечта так мечтой и осталась, их уже нет, а мы всё продолжаем мечтать.

Александр ПРОХАНОВ.

Я уверен, что она сбудется обязательно. Конечно, русский народ — это государствообразующий народ, державообразующий. На него ложатся все тяготы освоения, на поле брани русских больше гибнет — их больше всех, они несут это бремя. Но в многонациональном российском мире и каждый народ является государствообразующим. Южные осетины должны кровно ощутить, что они не просто под защитой России, что без Южной Осетии и Северной и Россия невозможна, что и Южная Осетия является государствообразующей, и она держит над собой купол звёздного неба, и она в 2008 году выдержала этот чудовищный удар истории. Вы правы — этот удар был направлен в самую сердцевину государства Российского. И осетины приняли на себя этот удар. Многие из них сгорели. И удар в Беслане — тоже был в сердцевину государства Российского. Вы правы: идеологию южных осетин нельзя формулировать саму по себе, эта идеология связана с объединением осетинского народа в русле российской государственности. При этом нужно, чтобы южные осетины считали себя одним из центров российской государственности и несли за это ответственность, и несли жертвы, как вы несли; и ещё Бог знает, какой у нас всех впереди исторический период, и как нам предстоит сражаться за нашу целостность и независимость.

Анатолий БИБИЛОВ.

Абсолютно согласен. Причём вы прекрасно знаете, что фактически во всех исторических периодах, были ли они связаны с трагическими событиями или с развитием, осетины всегда занимали видное место. Если говорить о Российской империи, то осетины занимают первое место по количеству генералов, немало кавалеров Георгиевских крестов. Если взять Великую Отечественную войну, то по числу генералов, Героев Советского Союза осетины занимают лидирующие позиции. Когда я в своё время поступал в военное училище, а до этого в кадетское училище, я очень хотел попасть в Афганистан. Но в училище поступил в 1988 году, а через год, в 1989 году уже войска вывели из Афганистана.

Что касается науки, осетины также себя хорошо проявили, можно долго перечислять… А Вероника Дударова — первая женщина-дирижёр.

Так что в большом общежитии, где есть комната под названием "Южная Осетия", мы себя неплохо показали. И прекрасно, дружно жили в этом общежитии, будь это Советский Союз или Российская Федерация. Осетины всегда могли дружить и не чувствовать себя на вторых ролях.

Александр Андреевич, вы — председатель Изборского клуба. И было бы хорошо у нас открыть отделение. У нас много мыслителей, и нам помощь Изборского клуба очень нужна.

Александр ПРОХАНОВ.

Обязательно создадим здесь отделение, Анатолий Ильич. И вы обогатите идеями российскую интеллектуальную мысль. Тема, о которой мы говорили, это и есть изборская тема. Спасибо, что уделили время. Ещё повоюем.

Анатолий БИБИЛОВ.

Всегда рады вас видеть у нас, Александр Андреевич!

Россия. Южная Осетия. Грузия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > zavtra.ru, 26 сентября 2018 > № 2889671 Александр Проханов, Анатолий Бибилов

Россия. Грузия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 сентября 2018 > № 2913922 Зураб Абашидзе

Грузия-Россия: есть ли выход из тупика?

Зураб Абашидзе – специальный представитель премьер-министра Грузии по отношениям с Российской Федерацией

Резюме Проблема заключается и в том, что Москва рассматривает Грузию в основном в контексте противостояния с Западом. Не допустить или выдавить «вашингтонский обком» из традиционных зон российского влияния на сегодняшний день одна из приоритетных задач Кремля.

Грузино-российские межгосударственные отношения находятся в тупике. После августовской войны 2008 г. Россия признала т.н. независимость грузинских регионов – Абхазии и Цхинвальского региона/Южной Осетии. Москва не собирается отозвать свое решение, а Грузия никогда не смирится с навязываемой «новой реальностью». В таких условиях перспектив восстановления дипотношений между двумя странами нет.

Все войны когда-то заканчиваются и наступает момент оценок и размышлений о будущем. Ответственность за такие трагедии несут обычно все. Но спрос с большого и сильного всегда был и будет строже. Известно, что войны не начинаются сразу, одним выстрелом. Им предшествуют «подготовительные этапы», в течение которых противоречия между сторонами накапливаются и, в конце концов, достигают критической фазы. По нашему убеждению, с момента развала СССР, главным фактором в противоречиях между Грузией и Россией стала всесторонняя поддержка Москвой сепаратизма в Абхазии и Цхинвальском регионе/Южной Осетии. Это вызывало и вызывает у моих соотечественников полное недоумение. Поддержка Россией сепаратизма в Грузии является, кроме всего прочего, парадоксальным явлением, поскольку это происходит в непосредственной близости от наиболее уязвимого региона Российской Федерации – Северного Кавказа. Ведь трудно предсказать, где и как могут проявить себя метастазы подпитываемого этой политикой опасного недуга.

А принять навязываемую «новую реальность», т.е. независимость Абхазии и Цхинвальского региона/Южной Осетии, Грузия не может по определению. Эта реальность еще глубже загоняет нерешенность проблем и создает опасную тупиковую ситуацию. В «новой реальности» десятки исконно грузинских деревень полностью и целенаправленно стерты с лица земли. Оставшееся на оккупированных территориях грузинское население живет на правах людей второго сорта. Грузинский язык изгоняется из местных школ. Передвижение людей становится все сложнее. Полным ходом идет т.н. бордеризация, т.е. процесс фактического превращения административной границы в «государственную». При этом используется колючая проволока и вся подобная атрибутика в «лучших» советских традициях. Местные жители испытывают огромные сложности, многие из них потеряли собственность. Люди порой не имеют доступа даже к могилам предков. Еще год назад реку Ингури можно было пересечь через шесть пунктов пропуска, а сейчас действует только один переход. Резонансными в международных масштабах были убийства грузинских парней Давида Башарули, Гиги Отхозория, Арчила Татунашвили.

Свое растущее военное присутствие в Абхазии и Цхинвальском регионе/ Южной Осетии Москва считает гарантией безопасности для Южного Кавказа. Однако, имея опыт 2008 г., большинство населения Грузии воспринимает бесконечные и разные по масштабам военные учения в указанных регионах, как приставленный к виску пистолет. Такой вот заколдованный круг!

Но и это не все. В тупиковом положении находятся и Абхазия, и Цхинвальский регион/Южная Осетия, поскольку у их «независимости» реальной перспективы нет. А признавшие их наряду с Россией государства (Венесуэла, Никарагуа, Науру и сирийский режим Асада) сегодня сами находятся в глубоком кризисе и тупике. Сложная ситуация Абхазии и Цхинвалского региона/Южной Осетии дополняется и демографическим фактором. Дело в том, что после изгнания большинства грузинского населения произошла практически депопуляция этих регионов.

Тупиковая ситуация образовалась и в правовом плане. То, что Москва назвала «принуждением к миру», реально стало попыткой силовым способом развалить целостность суверенной страны, вопреки всем нормам и принципам международного права. «Новые независимые республики» на Южном Кавказе по грузинскому законодательству являются оккупированными территориями, а соглашения о сотрудничестве, которые Москва оформляет с ними – фактической аннексией. И так далее.

В условиях этой «новой реальности» (т.е. оккупации) даже незначительный малый инцидент может перерасти в неконтролируемый процесс. О последствиях можно только гадать. За последние годы не раз приходилось в срочном порядке тушить возникавшие конфликтные ситуации. В этом плане Миссия Наблюдателей Евросоюза, действующая на разделительных линиях, выполняет важнейшую роль, однако, ее потенциал можно было бы использовать в полной мере.

Итак, очевидно, надо искать выходы из тупика. Для этого, прежде всего, необходимо проявить политическую волю и желание. К сожалению, на данный момент этого у российской стороны мы не наблюдаем, а на призывы искать нестандартные решения, получаем стандартные ответы. Более того, официальная Москва всячески старается легализовать т.н. новую реальность. А в личных беседах российские эксперты сетуют: «Сегодня не до вас, есть в мире вещи поважнее».

Что я могу ответить? На наш взгляд, проблема заключается и в том, что Москва рассматривает Грузию в основном в контексте противостояния с Западом. Не допустить или выдавить «вашингтонский обком» из традиционных зон российского влияния на сегодняшний день одна из приоритетных задач Кремля. Однако, цивилизационные границы, как известно, не совпадают с государственными и расшатывание целостности Грузии создает серьезный вызов интересам самой России в более широком плане. Ослабление Грузии и ее функции, которую она исторически выполняла в этом регионе в качестве христианского государства, в перспективе наверняка обернется и против России. К сожалению, это старая дилемма, которая по сей день не находит должного понимания в Москве.

Целостная, демократическая и стабильная Грузия отвечает интересам России. Если внимательно взглянуть на карту, то можно явственно осознать, что именно в «делах поважнее» Грузия могла бы играть полезную, даже уникальную роль. Ведь мы живем в таком регионе, где все взаимосвязано. Находясь на перекрестке цивилизаций, транспортных и торговых путей, единая Грузия сможет связать интересы партнеров, соседей и других игроков, имеющих свои интересы не только в регионе Южного Кавказа, но в более широком ракурсе. Ведь уже сегодня у Грузии хорошие отношения со всеми соседями и странами региона, за исключением России.

В условиях непредсказуемости сегодняшнего мира, хрупкая стабильность вокруг Абхазии и Цхинвальского региона/Южной Осетии может дать опасную трещину. Спящий вулкан конфликтов у российских границ способен оказаться весьма активным. В этом контексте нас, конечно, беспокоит и нерешенность Карабахской проблемы, которая таит в себе мощный разрушительный потенциал. Тактика консервации или переноса на будущее решения этих конфликтов из-за «вещей поважнее», нам представляется весьма неразумной, более того – рискованной.

Сегодняшняя политика России в отношении Грузии для абсолютного большинства грузин неприемлема. Однако, они относятся к обычным россиянам благожелательно. Это могут подтвердить многие российские туристы, посетившие за последние годы нашу страну. Как показывают разные опросы, и россияне, в целом, неплохо относятся к грузинам. Необходимо каким-то образом превратить эти чувства обычных людей в позитивный политический капитал.

Когда мы в 2012 г. начинали прямой грузино-российский диалог по восстановлению торгово-экономических связей, многие в Тбилиси и Москве были настроены скептически. Мы начали двигаться малыми шагами вперед и вот уже к 2018 г. товарооборот между двумя странами перешагнул планку в 1 млрд. долларов. Россия сегодня – третий торговый партнер Грузии (после ЕС и Турции). Позитивная динамика и в области транспортных связей. В Грузии работают сотни российских компаний.

Значит, при желании можно находить точки соприкосновения. И они должны быть обязательно найдены, особенно, когда речь идет о развязывании сложных политических узлов.

Как нам представляется, прогресс, прежде всего, должен наметиться в области безопасности и в решении гуманитарных проблем, исходящих из нерешенного конфликта. Для обсуждения таких тем создан и работает важнейший формат Женевских Международных Переговоров. Именно там могут быть найдены пути по созданию международных механизмов безопасности в Абхазии и Цхинвальском регионе/Южной Осетии. При полноценных гарантиях безопасности для жителей этих регионов могут быть созданы все условия для вывода российских войск, что и предусмотрено Соглашением 2008 г. о прекращении огня. Важнейшим шагом в этом направлении было бы полное осуществление мандата Миссии Наблюдателей Евросоюза, обеспечение ее доступа в Абхазию и Цхинвальский регион/Южную Осетию.

Грузия твердо придерживается международного обязательства о неприменении силы, подтверждая свою приверженность в одностороннем порядке – как в юридически обязательных документах, так и на деле. Сейчас черед России, чтобы и она подтвердила и выполнила бы обязательство о неприменении силы.

Очень важно реально способствовать возвращению беженцев и внутренне перемещенных лиц к своим очагам. Думаю, что проявление политической воли по решению этих важнейших вопросов повестки дня и достижение ощутимых результатов в рамках Женевских Международных Переговоров могли бы существенно изменить ситуацию к лучшему. Также крайне важно не мешать контактам между людьми, разделенных оккупационными линиями. Возродить между ними доверие дело сложное. Но и здесь следует находить точки соприкосновения. Надо не возводить новые стены, а разбирать существующие преграды. Именно этому служит новая инициатива правительства Грузии «Шаг к лучшему будущему», которая нацелена на улучшение гуманитарной ситуции и развитие деловых связей между людьми, разделенными конфликтом.

И необходимо мобилизовать интеллектуальные ресурсы. Давно идет разговор о создании грузино-российской экспертной группы по сложным вопросам, но и в этом направлении нет прогресса и не по вине Тбилиси. Насколько нам известно, у российских экспертов в этом плане есть опыт работы с другими странами. На наш взгляд, имея определенный мандат «сверху», такая группа могла бы выработать предложения по выводу из тупиковой ситуации отношений между двумя странами. Путь из тупика может быть начертан желанием и нашими способностями разрушать стены и строить мосты.

Россия. Грузия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 сентября 2018 > № 2913922 Зураб Абашидзе

Россия. СЗФО > СМИ, ИТ. Легпром > zavtra.ru, 16 августа 2018 > № 2890964 Александр Проханов, Валентин Шевелев

Глиняные боги

народный мастер, заслуженный художник России Валентин Шевелёв о каргопольской игрушке и северной мечте

Александр Проханов

Александр ПРОХАНОВ.

Валентин Дмитриевич, невозможно налюбоваться на ваши чудесные глиняные игрушки, на божков каргопольских. Я ещё застал легендарную мастерицу глиняных игрушек Ульяну Бабкину, которая, наверное, оставалась последней носительницей тайны каргопольской игрушки. А после её смерти игрушка как бы окончательно исчезла, или всё-таки удалось её подхватить?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Александр Андреевич, здесь, в Каргополе, открыли мастерскую "Беломорские узоры", руководил ею Александр Петрович Шевелёв. Он продолжил традицию создания каргопольской игрушки. Ульяна Бабкина жила в деревне Гринёво, а в трёх-четырёх километрах находится деревня Токарёво, и это был как бы "куст" производства игрушки и гончарного дела. И после того, как Александр Петрович открыл мастерскую, к нему пошли старые мастера, надомники работали. То есть дело подхватили. Игрушки много стало, она пошла по всей России, по всем мастерам. А потом, когда Александр Петрович ушёл, мастерская немножко отклонилась от традиции. И администрация города Каргополь открыла Центр народных ремёсел "Берегиня", где работают мастера, продолжая традиции и по цвету игрушки, и по материалу.

Александр Петрович позвал сотрудничать с его мастерской и моих родителей, которые в деревне Токарёво раньше делали игрушку и посуду. Ну а потом и я это дело перенял.

Александр ПРОХАНОВ.

У каргопольской глиняной игрушки тонкая неповторимая эстетика. Значит, нужно иметь чутьё и чувство особой красоты, чтобы у коняшки были ножки вот такие, чтобы так загривочек у неё был загнут, чтобы был такой вот китоврас. Это же, по существу, настоящая скульптура. Я любуюсь, восхищаюсь этой игрушкой. Мне кажется, все детские игрушки имеют своё происхождение от языческих, древних богов, и когда кончилось поклонение взрослых, то это перепоручили детям. И дети, играя, в каком-то смысле являются язычниками.

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Да, конечно.

Александр ПРОХАНОВ.

Дети всё тонко чувствуют: и солнце, и природу, и звук, и красоту. И эти игрушки для них — как бы напоминание о том мире, откуда мы все взялись. А когда вы делаете игрушки, какие у вас переживания бывают?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Я вспоминаю своё детство, деревню: какие были там ставни у домов, какую одежду носили, какие люди жили…

Александр ПРОХАНОВ.

Такую игрушку делать — удовольствие?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Разумеется. Потому что, во-первых, рука соприкасается с землёй, которая кормит, даёт энергию. Раньше ходили босиком, сейчас босиком не ходят, и вот через руки, через глину передаётся энергия земли и солнца. И возникают эмоции о жизни, о добре, забывается всё ненастное, оно уходит. Когда люди делают игрушку, то становятся добрее. У меня много учеников — и в живописи, и в игрушке. И я это вижу — как игрушка преображает.

Александр ПРОХАНОВ.

Вы создаёте какие-то новые формы, или ваши игрушки имеют канонические формы, которые вы не нарушаете?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Формы можно создавать другие, но на основе приёмов работы, традиций, потому что каргопольская глина требует особых приёмов. В зависимости от материала получается и игрушка: дымковская, филимоновская… Все они — разные. Если возьмёте глину в руки, сами почувствуете. Смотреть — это одно дело, а когда сам человек потрогает глину, то он почувствует, что это действительно земля русская.

Александр ПРОХАНОВ.

Когда мы поклоняемся матери-земле, солнцу и воде — это же в какой-то степени язычество, это своеобразное поклонение. И когда вы делаете игрушку, вы не просто скульптор. Для вас это — не просто забава, а в некотором смысле даже вероисповедание.

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Да. К примеру, есть игрушка Берегиня. А вообще эта фигурка — крестьянка с птицами, и это уже как бы новая форма. Должно идти развитие игрушки, она же появлялась не просто так, а в связи с чем-то. Что в деревне делали с игрушкой? Она не для игры как таковой создавалась. Игрушки знакомили с деревней, с бытом. Например, игрушка конь — это знакомство с животными. Когда я приезжал в деревню, дед давал мне глиняного коня и говорил: "Вот тебе игрушка, играй, большой вырастешь, своего купишь". Я, конечно, так и не купил коня, но об этом помню. "Береги", — говорил. Так что игрушка не для игры была, для других целей. Например, весной делали большую Берегиню и говорили, что шляпочка на ней — это солнце, птица в руках — небо, а сама кукла — это мать сыра земля.

Я со слов отца знаю, потому что сам уже не застал этого, до революции дело было: звали священника, староста брал куклу, девочкам давали маленьких куколочек или сами они делали, мальчикам обязательно давали коня, и вся деревня обходила вокруг поля с этой куклой-Берегиней. У солнца просили тепла, у птиц просили дождя, потому что птица — это символ неба. А сама кукла — мать сыра земля, она всё даёт, всё рождает, поэтому у земли просили хорошего урожая. Когда обходили поле, начинался сев, пахали, сеяли. На такие праздники, как Флора и Лавра, всегда делали коня. И в этот день давали детям покататься на коне, чтобы ты потом ещё ухаживал за конём: если покатался, пойди травки нарви, покорми, щёточку давали, воды — помой. Так приучали крестьянских детей к жизни, к работе, к земле, к деревне. Это было настоящее правило жизни крестьянина.

Александр ПРОХАНОВ.

Значит, эти игрушки были чем-то большим, чем обучение навыкам. Видимо, эти игрушки были и покровителями. Вы говорите, что когда делаете игрушку, испытываете удовольствие и добро. Значит, эта игрушка служила самому разному благу: и материальному, и духовному. Стало быть, в ней эта сила есть.

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Обязательно. Поэтому были игрушки, которые знакомили детей с животными лесными, домашними. Но были игрушки праздников. Например, фигурки, изображающие катание на лодочках, катание на санях — это праздничная игрушка, к празднику всегда такие весёлые игрушки делали.

Александр ПРОХАНОВ.

А печальных игрушек нет?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Нет, печальных нет.

Александр ПРОХАНОВ.

А глину где вы берёте? Вы сами её выбираете?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Да, сам. Раньше в своей деревне брали глину. Чёрная земля снималась, потом шла жирная глина, потом уже с песочком. Так вот слой — между чёрной землёй и известняком — брали. Из жирной глины делали игрушки.

Александр ПРОХАНОВ.

У вас какие-то места сокровенные есть, где глину берёте?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Мы нашли около Каргополя, в трёх километрах, глину, там и берём сейчас.

Александр ПРОХАНОВ.

Какая обработка глины идёт, прежде чем лепку начать?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Её надо выморозить или высушить, потом заливают кипятком в деревянном корыте, и теслом мешали. Сейчас на тестомешалке делаем.

Александр ПРОХАНОВ.

Месят её для чего, она какое-то новое свойство обретает?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Когда мешаешь, все маленькие крупиночки растворяются и соединяются в общую массу, как пластилин. Для игрушек замешиваем погуще, для посуды — помягче.

Александр ПРОХАНОВ.

А вам безразлично, когда лепить — утром, днём, вечером, ночью?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Да хоть ночью. В любое время игрушку делать — радость.

Александр ПРОХАНОВ.

Я был в Плесецке, где пускают ракеты. Тоже игрушки, только большие и грозные. Но все, кто эти ракеты делает и испытывает, вкладывают в них глубокие внутренние чувства, и даже не расскажешь, какие. У кого-то радость, у кого-то — поминание отца, у кого-то — горе, у кого-то — ликование. И это всё идёт в эту машину. Люди эти очень суеверные. У них есть множество примет. Скажем, испытатель никогда не затеет пуск ракеты в ту дату, когда была авария какая-то. На пусках нет недоброжелательных людей, пуск должен проходить с добром. И я уверен, что все эти генеральные конструкторы, лауреаты премий, герои — они перед пуском колдуют — что-то бормочут, этой ракете говорят: "Ну, милая, давай, взлетай, если взлетишь хорошо и пролетишь, я тебе шоколадку куплю". А когда вы лепите эти игрушки, с ними разговариваете?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Я мысленно всегда вспоминаю деревню, своих родителей, вспоминаю ту жизнь, которая сформировала меня. И я сравниваю современную жизнь с той, и нахожу и в этой жизни хорошее, и в той. Если бы объединить старую и новую жизнь, чтобы люди друг к другу шли навстречу, было бы хорошо. Современные люди должны понимать тех людей, которые уже ушли от нас. Они унесли много знаний, много добра унесли. Надо это вернуть в нашу жизнь, тогда мы бы все стали добрее. Тогда бы и в городах, и в деревнях, и в России люди бы по-другому жили, не стали бы разобщаться. Потому что сейчас мы не ходим в гости, редко по крайней мере. А в деревне раньше придёшь к бабушке в гости на праздник — там столько людей! Из всех деревень приходят, а потом вечером все вповалку на полу спят, на шубах, кто на чём. Следующий праздник в другой деревне — туда все пошли. Сейчас такого нет. Может быть, это и не надо, но в какой-то другой форме всё равно должны обсуждаться жизненные процессы, должно быть общение: какие-то клубы, чаепития…

Приезжают, к примеру, туристы из Москвы, других городов, в "Берегине" покупают игрушку, в музей приходят на выставку, и никто из приезжих людей не сказал: ой, вы тут занимаетесь всякой ерундой. Все говорят: каргопольская игрушка, какая она красивая, какая добрая… И покупают, не жалея денег. Если мы играли с игрушкой, то сейчас её берегут, ставят в сервант. Детям показывают, но играть не дают. Хотя у некоторых родителей дети играют.

Александр ПРОХАНОВ.

Вы верующий человек? В церковь ходите?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

В церковь постоянно не хожу, но без веры русской как же? Без веры жить нельзя. Вера — это наша жизнь, вера — это наша земля, вера — это наш космос; и я преклоняюсь перед Богом и перед всеми людьми, которые веруют. Уважаю людей, которые служат вере.

Александр ПРОХАНОВ.

Во время литургии в храме происходит превращение хлеба в тело Господне, вина — в кровь Господню. Это таинство, мистическое действие. То есть под воздействием молитв, славословий, определённых обрядов происходит преображение: одного вещества в другое, простого, обычного — в святое, в священное. А вот вы слепите игрушку, потом должны её обжечь. Значит, вы её ставите в огонь. И в эту игрушку начинает втекать огненная сила, огненное тепло. Игрушка проходит преображение. Она меняется, наполняется огнём. В этих игрушках живёт огонь. Вы чувствуете, что происходит такое таинство?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Да, чувствую. Наверное, видели, как маятнички делают: берут ниточку, на неё гаечку привязывают. Я, например, заготовил глину свеженькую, принёс в мастерскую. Дети, что у меня занимаются, начинают лепить. Я подношу к глине гаечку на ниточке, она начинает качаться. Я говорю детям, что это идёт положительная энергия земли. Дальше они мнут глину до какой-то консистенции. И я снова проверяю у каждого глину. И оказывается, эта гаечка начинает "минусовать". Я думаю: надо же! Отрицательная энергия. Такую игрушку мы будем дарить людям, продавать! Что это такое? Я стал литературу смотреть, и оказалось, что мы как бы взяли положительную энергию от земли, отдали отрицательную энергию.

Александр ПРОХАНОВ.

В игрушку?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Отдали в глину. Игрушка постояла, я снова замерил гаечкой — чуть-чуть крутится. Когда игрушку положили в печку, и она хватанула огня, стала красная — ещё сильнее гаечка после этого закрутилась. И я тогда вздохнул с облегчением, что действительно мы делаем игрушку с положительной энергетикой.

Александр ПРОХАНОВ.

Значит, огонь как бы выдавливает из глины всю беду.

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Всё сгорает, да. Огонь всё уничтожает.

Александр ПРОХАНОВ.

И наполняет игрушку светом, силой, теплом?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Да.

Александр ПРОХАНОВ.

Значит, это третья стадия. Первая стадия — вы готовите глину. Это своеобразное таинство, мистерия. Вы её замешиваете, как тесто — словно хлеб готовите. Вторая стадия — вы начинаете лепить, и во время этих скульптурных работ вы в игрушку вкладываете своё тепло, энергию, печали, огорчения, их впитывает глина, параллельно вы наполнены мечтаниями и воспоминаниями о своей жизни. Третья стадия — вы ставите игрушку в печь, в обжиг, из неё улетучивается всё дурное, злое, и она становится светоносной.

Последняя стадия — раскрашивание. А что в это время происходит?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

В это время возникают эмоции, которые мы берём у природы. Потому что на игрушках не просто рисунки: вот захотел там зелёную линию провести и провёл. Нет! Существуют традиции с древних времён.

Здесь у нас обнаруживают стоянки древнего человека. Тогда делали из глины посуду. Когда находим эти древние черепочки, осколки посуды, то на них — крестики, линии, зигзаги, лепесточки. Оказалось, что и на игрушке — то же самое. То есть это всё оттуда дошло до наших времён. А крестьяне переняли. Например, проведена волнистая линия. Искусствоведы говорят, что это символизирует воду. Прямая линия — это колоски. Вот крестьянин жил, смотрел, любовался природой и хотел не хотел, но интуитивно внёс эти узоры — чем жил, что видел. В условной форме. Человек передаёт условно, через игрушку, то состояние природы, которое впитал. Например, здесь у нас роз не было, их потому никогда не рисовали. А если на Украине розы растут, там и изделия под розы расписаны.

Александр ПРОХАНОВ.

При раскрашивании в игрушку как бы помещается всё природное мироздание? Цвета воды, весны, солнца, снега, и всё это носит строго символический характер, разброса здесь быть не может? Или есть какая-то вольность?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Если не знать традиций — тогда вольность. Нашу игрушку уже в Москве делают, там они могут этого всего и не знать. Потому там — вольность. Я как-то приехал в Петербург, зашёл в один салон, там стоят мои буклеты, и продаётся игрушка. Я спросил: чья это игрушка? Мне сказали: это Шевелёва Валентина игрушка. Я говорю: не моя игрушка-то. И роспись не моя, и сделано не так. В результате выяснили, что это студенты делают, подрабатывают. Я говорю, пожалуйста, пускай делают, только не подписывают моим именем. У них узоры уже городского типа. Кто из деревни — там одно, а кто в городе воспитывался — совершенно другое передаётся в игрушке. Местность, где ты живёшь, ту и передаёшь.

Александр ПРОХАНОВ.

А если ваших китоврасов увеличить в размерах и поставить вместо Петра Первого на Сенатской площади, смотреться будет?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

А как же! У меня есть большие работы.

Александр ПРОХАНОВ.

С сохранением всей этой пластики?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Да. Вот точно так же всё делаем. И в "Берегине" мастерица кукол делает больших. И Полкана делаем. Я могу объяснить вам, что такое Полкан.

Как я помню, в деревне делали не такого Полкана. Делали так: голова человека, а рук не делали. А когда уже никто не лепил игрушек, Ульяна Бабкина делала игрушечки, свистульки, и у неё брали работы на выставки. И искусствоведы ей намекнули: "Ульяна Ивановна, а нельзя ли вот так и так сделать?". Она сразу раз, раз — и сделала. Спрашивают: "Ульяна Ивановна, а кто это такой получился?" Она смотрит в окно, а там собака бежит, зовут Полканом. И отвечает: "Полкан. Это значит — половина коня, половина человека".

Может, немножко и не так было, но легенда такая по Каргополю ходит. И я иногда пользуюсь этой легендой. Потом спрашивают: "А что это в руке?" Она говорит: "Он камень шибает". Шибает — это "кидает" по-деревенски. "Так значит, он — защитник земли русской". А когда она нарисовала потом солнце жёлтенькое, крестик, кружочек, сказали: "Так это же бог Ярило!" Вот так легенды рождаются. И всё время прибавляется к Полкану какое-то новое значение. Теперь уже говорят, что конь — это сила, человек — разум. О Полкане пошло столько легенд! И искусствоведы придумывают, и народ. Народ — самый умный: уж придумает так придумает! А потом Полканиха появилась и так далее.

Александр ПРОХАНОВ.

А давайте попросим губернатора Игоря Анатольевича Орлова, чтобы он на набережной в Архангельске установил памятник каргопольской игрушке. Отлить, наверное, придётся из бронзы — глина не выдержит ветра, дождя.

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Я, между прочим, прежнему губернатору дарил Полкана и сказал, что это защитник земли архангельской. А искусствоведы, которые приезжали к Ульяне Бабкиной, потом выставку делали и слепили из снега большого Полкана. Так что это тоже символ города. И ещё символом города является ворона.

Александр ПРОХАНОВ.

Что она символизирует?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Символизирует птицу счастья. Вот я сижу у окна как-то, леплю игрушку-куклу. Уже почти слепил, смотрю в окно, там отбросы выкинул кто-то, прилетели вороны — прыгают, веселятся. Я думаю: надо же, ворона! Тут же я глину смял и сделал ворону. А мама уже в Каргополе, недалеко от меня, жила. Я к ней прихожу, говорю: "Мама, я придумал новую игрушку". А она сама всегда что-то новое придумывала. "Какую?" Говорю, ворону. "Ай, — говорит, — мы весь свой век лепили ворон, у нас в деревне считалось, что это птица счастья".

А когда я на выставку приехал с вороной, у меня спрашивают: что это такое? Говорю: птица счастья, ворона. Кар-го-поль. "Кар" — это карга, "поль" — это поле. А так — воронье поле. Так это символ Каргополя!

Александр ПРОХАНОВ.

Есть некая тайна. Вот есть семёновские резные матрёшки, расписные — Полх-Майдана, и коняшки там есть, есть вятская игрушка. А Каргополь родил свою игрушку, особенную. Как вы думаете, почему в Каргополе могла такая игрушка родиться? Это случайно, или в этом есть какое-то предзнаменование? Почему каргопольская земля и глина вдруг превратилась в такое чудо?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

По реке Онеге и озеру Лаче жили древние племена, у них посуда была сделана из глины. Они на костре готовили, и посуда там без ровного донышка была — они ставили её в песок. И каждое племя, каждый род наносил свои узоры. Они отличались, как и деревни сейчас: разные ставни, разная одежда. Так и у них тоже — разные узоры. Они это всё брали от природы. А глина и за три тысячи с половиной лет до нашей эры существовала здесь, в Каргополе. Потом вместо их жилищ деревни появляться стали, появилась посуда уже с плоскими донышками, потому что столы были, надо было на них ставить, затем потребовалось кушаний побольше, разные лоточки стали делать. А также — игрушку из кремня и из глины. Потом появились краски, раскрашивать начали. Это всё постепенно развивалось, пока не дошло до Полкана и до Тройки — композиции праздничной. Игрушка существовала здесь издавна, а не возникла в один миг. Это наша исконная традиционная игрушка с древних времён.

Александр ПРОХАНОВ.

Вы художник, причём вы не в Италии живёте, а в Каргополе. Значит, вы каргопольский, архангелогородский русский художник. А все художники — фантазёры. Они всё время фантазируют, всё время у них образы живут, в них непрерывно идёт духовное движение. И все художники — мечтатели. И в каком-то смысле они сказочники. А в чём северная каргопольская мечта? Какой заоблачной мечтой живёт каргопольский человек? Художник, рыбак или крестьянин?

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Если делали игрушку на праздник — в возочке, в бричке с гармошками — это и была мечта о хорошей, доброй и красивой жизни! А что такое хорошая жизнь? Это дружба. В деревне — с соседом дружба. Дружба с городами, с природой. И дружба вообще целого государства. Каждый человек за государство болеет. Если сейчас что-то нехорошее творится, на Россию начинают пенять, мы все же переживаем.

У нас в Каргополе идут в школах уроки по игрушке, и в педучилище студенты её делают. Затем закончивших училище отправляют работать по месту назначения, и они развозят игрушку по всем городам. То есть несут радость. Меня как-то пригласили в Москву в педагогический университет со студентами мастер-класс провести, мы лепили игрушку. И я спросил: что такое игрушка? Мне ответили: игрушка — это мечта о нашей хорошей жизни.

Александр ПРОХАНОВ.

Прекрасно. Значит, каргопольская мечта — это мечта о дружбе. Спасибо, Валентин Дмитриевич, извините, что ворвались к вам.

Валентин ШЕВЕЛЁВ.

Что вы!.. Очень рад. Вам спасибо, Александр Андреевич.

Россия. СЗФО > СМИ, ИТ. Легпром > zavtra.ru, 16 августа 2018 > № 2890964 Александр Проханов, Валентин Шевелев

Абхазия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 8 августа 2018 > № 2695999 Сергей Шамба

"Сергей, я сейчас в обморок упаду": как РФ признала Абхазию и Южную Осетию

Сергей Шамба в августе 2008 года, когда произошли боевые действия в Южной Осетии и Кодорском ущелье и последовавшее за ними признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии, был главой абхазского МИД, затем премьер-министром. В интервью РИА Новости он рассказал о малоизвестных деталях событий десятилетней давности и о том, как все это виделось с точки зрения непосредственного участника событий.

— Сергей Миронович, насколько неожиданными для Абхазии были события 8 августа в Цхинвале?

— Не были неожиданными. Видно было, что Грузия готовит агрессию. Осетины постоянно указывали, что грузины тихой сапой занимают высоты вокруг Цхинвала, что было угрозой для города. В это время шел процесс мирного урегулирования, ответить адекватно (на действия Грузии — ред.) было невозможно. Но все говорило о том, что это делается неспроста.

Цхинвал находится в котловине, над ним горы. Грузины их занимали. Осетины били тревогу, но никто не обращал внимания на это. Мы прекрасно понимали, к чему дело идет, просто мы не знали, где раньше — здесь или там. Были жалобы осетин на такое движение со стороны Грузии, об этом всем говорилось. Но если участники переговорного процесса априори на их стороне — конечно, они закрывали на это глаза.

Мы с Багапшем были на каком-то празднике в Осетии, и там такой обстрел начался… Ребенка ранили в Цхинвале. Они (грузинские силы — ред.) периодически с этих высот обстреливали Цхинвал.

Мы тоже ожидали, что здесь могут быть такие события. Потому что это был тот период, когда на границе между Абхазией и Грузией, хотя там стояли миротворческие силы, постоянно были провокации. Действовали (грузинские — ред.) диверсионно-террористические отряды "Белый легион", "Лесные братья". От их рук погибло очень много граждан Абхазии. Российских миротворцев больше ста человек погибло на границе.

Агрессию Грузии можно было ждать или в отношении Абхазии, или в отношении Южной Осетии. Это происходило летом, когда здесь было очень много отдыхающих, в том числе российских. Россия в это время начала ремонт железной дороги в Абхазию, чтобы поездом можно было ротацию, снабжение производить миротворческих сил. Четыреста человек железнодорожных строителей было введено в Абхазию. Это была значительная сила. И я думаю, и многие так считают, что именно это послужило для Грузии таким предостережением, и они свою агрессию направили на Южную Осетию.

— Каковы были военные планы Грузии в августе 2008 в отношении Абхазии и Южной Осетии?

— Однозначно у них была уверенность, что им помогут американцы. И им кто-то это подкидывал.

В начале июня грузинское руководство предложило нам провести без участия России встречу грузино-абхазскую. В Швеции, в Стокгольме. С грузинской стороны было все высшее политическое руководство, кроме Саакашвили, ближайшее его окружение. Там были Ника Руруа, экс-министр культуры, но он близкий к политической партии Саакашвили. (Замглавы МИД Гига — ред.) Бокерия. Представитель Грузии в ООН Ираклий Аласания. Темур Якобашвили — министр реинтеграции. Был я и еще несколько человек. Они там как раз говорили о том, что "мы сейчас там наведем порядок в Южной Осетии". "У нас такое вооружение, русские им ничем не помогут. У русских ржавые танки, а у нас оружие, которое нам дали американцы", — такие вещи они говорили.

Аласания — еще и двоюродный брат Саакашвили, близкий ему человек. И мы уже в перерыве с ним идем, я говорю: "Если они на это на самом деле рассчитывают, то они просто ваш народ погубят". Он говорит: "Понимаешь, это окружение Саакашвили, они ему внушают такие идеи". Из этого разговора было ясно, что у них была уверенность. Они с нами встретились для того, чтобы нас попугать.

— Что грузины требовали от вас на той встрече? В чем было их предложение?

— Они делали предложения, что давайте договариваться на их условиях. Смысл был такой нашей встречи. Иначе будет то, что… вот сейчас мы в Южной Осетии покажем, разнесем, русские ничем не помогут. Мы сейчас закончим с Осетией, потом возьмемся за вас. Надо было так понимать, что "мы силой решим и ваш вопрос тоже". А смысл этой встречи, очевидно, был такой, что мы испугаемся и пойдем на уступки в переговорном процессе.

У нас параллельно шел переговорный процесс в течение многих лет — с конца 1993 года — под эгидой ООН. Там были разные варианты. Нам нужны были переговоры ради переговоров. Чтобы время было, возможность встать на ноги. Чтобы как-то укрепить свои позиции. Время шло, и это было не столько на Грузии пользу, сколько нам. Они (грузинская сторона — ред.) уже к этому времени готовы были на федерацию, в принципе. Варианты обсуждались, но мы ни на что не шли. Поэтому они думали, что они попугают нас, и мы согласимся.

— На федерацию?

— Ну, уж я не знаю, на что. Если бы они так расправились с Южной Осетией, и никто бы ее не поддержал, может быть, у них бы и более жесткие стали требования. Было ощущение того, что они надеются на внешнюю поддержку. Что им какие-то данные давали о том, что русская армия неспособна оказать сопротивление. У них были надежды, что американцы или НАТО разбомбят Рокский тоннель и не дадут российским войскам вовремя прийти, а они (грузинские силы — ред.) за это время закончили бы в Цхинвале.

— То есть рассчитывали на военную поддержку США, а не просто политическую?

— Я думаю, да. Иначе они как бы на это пошли? Когда еще был Гамсахурдиа, тогда еще президентом (США — ред.) Буш-старший был. Ездил, как домой, по союзным республикам. Приехал в Грузию, там уже был президентом Гамсахурдиа. Я читал мемуары человека, который был на этих встречах. Гамсахурдиа попросил встречи и говорит: "Господин президент, Россия — колосс на глиняных ногах, стоит его ткнуть, и он развалится. И мы готовы на себя это взять, только окажите нам поддержку в этом". На что Буш-старший ему ответил: "Ваши слова очень многим понравятся в Америке, но когда дело дойдет до столкновения с Россией, вас никто не поддержит".

А у этих наивных людей было впечатление такое, что они сейчас "колосс на глиняных ногах" пихнут, и им помогут. Получилась такая ситуация, что их кто-то обнадеживал: в Конгрессе всякие Маккейны и прочие, которые поддерживали этого Саакашвили. Наверное, ему говорили: "Давай, вперед!". А когда до дела дошло, никто не стал лезть.

— А на самом деле позиция американцев какая была?

— Я думаю, что они надеялись все-таки, что грузины сумеют что-то сделать. Чтобы грузины вышли к Рокскому тоннелю, заблокировали тоннель, не давая российским войскам выйти в Осетию, и закончили всю эту операцию в течение, скажем, суток. Дальше они, наверное, вмешались бы тоже, начали процесс урегулирования. Но уже грузины были бы там, уже осетины бы побежали оттуда, убегая от наступающей грузинской армии.

Боевая техника российских военнослужащих у Рокского тоннеля. 13 августа 2008 года

— Насколько серьезно, по вашей оценке, грузины подготовились к такой войне?

— Серьезно подготовились. Вооружены были очень хорошо. Грузинская армия хорошо оснащена была. У них в некоторых вопросах лучше ситуация была, чем в российской армии. Например, коммуникационные вещи, радиосвязь современная. Рассчитывали они на то, что это уже не та армия, которая была в 1992 году.

Однозначно, конечно, Осетия не конечная их цель была. Понятное дело, что и Абхазию хотели вернуть.

— Осетинам вы рассказали о той встрече?

— У нас, конечно, контакты были, поэтому все было ясно. Конечно, сказали. Но что они готовят агрессию, это и без этого ясно было. Осетины сами знали.

— А как в Абхазии узнали, что в Южной Осетии началась война?

— Мы ночью это узнали по каким-то звонкам телефонным. И ко мне (информация — ред.) пришла и к президенту. Мы тогда всю ночь у президента находились. Из Москвы звонили, из Южной Осетии звонили.

— Что говорили?

— Ну что вот — нападение. Кстати, выводы комиссии ООН под руководством Хайди Тальявини очевидны. Там есть разные оценки, можно обвинять каждую из сторон, но самый главный вывод в том, что грузинские войска в ночь на 8 августа начали обстрел спящего мирного города Цхинвала. Очевидно, что ответственность несет тот, кто первый начал стрелять. Тем более — ракетами по спящему мирному городу.

Когда это произошло ночью, президент Сергей Багапш меня вызвал. Мы сидели у него в кабинете, звонили по разным инстанциям. Думали, что делать. У нас с Южной Осетией есть договор, в соответствии с которым в случае таких обстоятельств стороны должны оказать всю возможную помощь друг другу.

Президент принял решение двинуть к нашей границе с Грузией наши войска. Утром — движение бронетехники, колонна двинулась в сторону реки Ингур. Но миротворцы встали щитом, закрыли дорогу и начали переговоры с нами, чтобы мы не делали этого. Из Москвы начали звонить президенту, говорить, что не надо вмешиваться, все будет нормально — в таком духе.

— У Абхазии были планы пойти в наступление на грузинскую территорию?

— Ударить в Западной Грузии, чтобы отвлечь какие-то войска грузинские от Южной Осетии. Кстати, в результате этого большая часть грузинских войск была сосредоточена в Западной Грузии все-таки. Они опасались, что со стороны Абхазии будет нанесен удар.

Но когда эту дорогу (миротворцы — ред.) закрыли, мы приняли новое решение — освободить верхнюю часть Кодорского ущелья, где жили этнические сваны-грузины. Это была единственная территория Абхазии, на которой еще находились грузинские войска. Тогда мы начали операцию по освобождению ущелья. Чем это закончилось, известно — они получили по заслугам. И из Южной Осетии, и из верхней части Кодорского ущелья они были вынуждены бежать.

(До войны — ред.) я сам вел переговоры с Якобашвили. Мы искали какой-то компромисс. Давайте выходите (из Кодорского ущелья — ред.), выведите оттуда войска. Мы гарантируем, что мы туда не будем войска вводить, поставим там нашу милицию для того, чтобы там порядок соблюдался. Мы гарантируем безопасность граждан. Он: "Нет, вы ничего не сможете сделать, они там так укреплены… Продовольствия на целый год хватит, вооружения и всего, вам никогда его не взять".

Потом, когда сгущаться начала ситуация, мы как действовали — взяли высоты, стали долбить их с высот. Начали выдавливать. Ну а потом сами побежали все, уже когда русские войска двинулись и оттуда, и отсюда, и высадились с десантных кораблей. Они уже поняли, что они отсечены, останутся в окружении.

Они просто без боя убежали. И с ними населения много ушло, большая часть населения.

После событий в Южной Осетии была встреча в Бочаровом ручье, где нашим президентам — Южной Осетии и Абхазии — было предложено подумать о создании конфедерации. Они встречались с Дмитрием Анатольевичем два раза. Первая встреча была, может быть, 18-го августа. Последняя встреча была дня за три до признания наших республик Россией, то есть примерно 23-го.

Осетины почему-то активно отказываются, что это было. Хотя там были российские дипломаты, которые это прекрасно помнят и говорят: да, конечно, было. Это как раз-таки показывает, что Россия до конца пыталась найти какой-то компромиссный вариант. Даже мы подозревали тогда, что может Саркози — он тогда тоже участвовал активно, ведь они же вмешались, события в 2008 году остановили — Евросоюз и Россия решили какую-то конфедерацию создать. Потому что это единственная модель, которая могла бы более-менее быть компромиссной для всех.

Там подразумевалась (конфедерация — ред.) Южной Осетии и Абхазии, но в последнем пункте записано, что "к конфедерации могут присоединяться и другие страны, в том числе Грузия". Могли бы точку поставить после "другие страны", но нет. Видимо, для того, чтобы показать Саркози и грузинам, что это компромисс.

Они (президенты — ред.) сначала не думали, что это серьезно. А потом — бац, им дают проект. Их пригласили в Москву, где и дали проекты. Президент наш срочно меня вызвал, показал мне. Когда Багапш дал мне почитать проект, и я прочитал только преамбулу, я сразу сказал президенту: "Они, наверное, хотят Грузию присоединить, потому что какая конфедерация между Абхазией и Осетией, если мы даже не граничим?". Багапш мне говорит: "Посмотри последний пункт". Я смотрю последний пункт, и там ясно написано. Еще Багапш подчеркнул уже эти слова.

Мы с ним поняли, что это нам не подходит, и поехали на встречу в МИДе, на которой сказали, что мы не согласны на такой вариант. Осетины тоже отказались.

После этого была опять встреча в Бочаровом ручье, где уже Дмитрий Медведев сказал двум президентам, что мне ничего не остается, кроме как признать вашу независимость. Как мне Багапш передал: "Ну, я знаю, что вы не согласились на наше предложение, и нам ничего не остается, как признать вашу независимость". И Кокойты говорит Багапшу: "Сергей, держи меня, я сейчас в обморок упаду".

Только Медведев попросил два-три дня, я вас прошу, не оглашайте никому. Через буквально дня три после этого мы услышали о признании независимости Абхазии.

— Москва давила тогда на вас?

— Нет, не давила. Вообще на нас никто особенно сильно весь переговорный процесс не давил. Я думаю, они прекрасно понимали, что мы не согласимся. Мне кажется, что это было сделано, чтобы показать последнюю попытку. Для общественности мировой.

С другой стороны, если бы мы согласились, это было бы облегчение для России и для Европы. И для той же Грузии, потому что тогда для нее уже все остальные варианты давно отпали. Она бы уже и на этот вариант согласилась — конфедерации. Это бы всех устраивало, кроме нас.

— Почему?

— Потому что мы не хотели с ними после того, что произошло, жить в одном общем государстве.

— Багапш выполнил просьбу Медведева никому не говорить, что вас признают?

— Мне сказал. Я министр иностранных дел был.

— Вы обрадовались?

— Черт его знает, хотелось верить, но все-таки… мало ли. Вдруг передумают, или Путин скажет Медведеву… Но, как оказалось, Путин как раз тоже поддерживал. Это его идея даже в большей степени была, потому что после Косово он сказал, что будет адекватный ответ.

— Кроме вас, Багапш еще кому-то сказал, что через три дня вас признают?

— Нет, насколько я знаю, нет. Ну, я не знаю, может, он дома сказал жене (смеется).

— Помните свои эмоции, когда Россия официально объявила о признании?

— Я сидел в кабинете у себя, когда забежали сотрудники наши, министерства — Сергей Миронович, быстрей к телевизору! Там Медведев сейчас будет объявлять. Я побежал к телевизору, потому что у меня в кабинете не стоял телевизор — тогда не было времени телевизор смотреть. Там уже весь состав МИДа нашего собрался. Мы это услышали. Какое могло быть? Итог фактически той деятельности… Я-то в освободительном движении с 24 лет участвую, был период, когда возглавлял его.

Мы на площади собрались тогда. Президент пошел на площадь, люди стекались туда, на площадь. Молодежь с флагами, машины — размахивали флагами. Багапш там выступил, на площади, и оттуда я и отец Виссарион (религиозный лидер Абхазии — ред) пошли к Владиславу Ардзинба (первый президент Абхазии — ред.). Он тогда уже болел. Перед домом Ардзинба собралась масса людей, которые хотели, чтобы его на балкон хотя бы на коляске вывезли. Но его не вывозили — уже и на коляске тоже не могли. И никого не впускали, но нас пустили. Мы с Виссарионом поднялись, пришли. Он лежал в постели, улыбался. Мы поздравили — это же тоже его как политика такой итог. Не каждый в своей жизни видел достижение конечной цели — независимость, еще и признание.

— С тех пор прошло уже 10 лет. Почему список признавших Абхазию государств такой маленький?

— Потому что здесь все зависит от того, кто под чьим влиянием находится. У американцев больше влияния. Они же всех запугивают. Еще удивительно, что эти согласились. Россия за нас, кстати, это не делала. Это результат нашей работы. Понятно, что они тоже смотрели на то, как Россия отреагирует. Но то, что нас признали эти страны — это работа наших дипломатов.

Мы прекрасно понимали, что в Европе или Северной Америке нет смысла искать признания, потому что там консолидированное мнение уже есть по этому вопросу. Поэтому мы в Латинскую Америку отправляли (делегации — ред.), в Океанию и так далее, в Азию. Там, где нет такой общей политики. Мы искали те страны, которые в меньшей степени зависят от США. Или в конфронтации с США находятся.

Наши дипломаты ездили, мой заместитель ездил с целой командой. Президент, когда поехал подписывать соглашения в эти страны, удивлен был, какое количество друзей, союзников приобрели наши дипломаты.

Был один человек, очень активный, который нам помогал. Он сам из Прибалтики. Он в этом регионе работал, и он во многом нам помог с признанием этих стран (Науру и Тувалу — ред.).

Сирия имеет значение для нас политическое. Исторически связана с Абхазией, потому что там диаспора немаленькая абхазская была всегда.

— Россия помогала как-то в этой работе по признанию?

— Россия техническую помощь любую оказывала. Они так и сказали в самом начале, Лавров сказал: "Мы вам любую техническую помощь за рубежом обеспечим, но за вас работать на признание мы не будем". Это и понятно. А некоторые думают, что эти страны… что Россия им что-то заплатила. Такого не было. Никому ничего не платили. Россия помогала: обеспечивала встречи, обеспечивала транспорт.

— А были переговоры, которые вроде бы хорошо шли, но не привели ни к каким результатам?

— Были, и они сейчас тоже есть. Мы вели переговоры с одной страной в Азии. Делегация наша там была. Потом оттуда делегация приехала. Им очень понравилось, встречи хорошие были. Но как-то все на нет сошло. Но потом я встретился с послом этой страны в Москве и спросил, почему так произошло. Он говорит: "Мы ждали, что скажет Россия, и даже спросили. Нам ответили, делайте, что хотите". Поэтому навязывать кому-то… Она этого не делала.

Даже в Европе были. Но я здесь тоже особых иллюзий не строю, что европейские страны какие-то нас могут признать. Но переговоры неплохие были у нас, контакты были.

— На какие компромиссы может пойти Абхазия ради признания со стороны Грузии?

— Никаких политических уступок, об этом речи нет. Если уж тогда не соглашались. Мы можем говорить о том, как нам существовать как двум соседним государствам и двум соседним народам.

— А что может Абхазия предложить взамен?

— Не знаю, что они будут требовать. Но если они будут требовать возвращения (грузинских — ред.) беженцев, это неприемлемо. Потому что это значит менять демографическую ситуацию. Мы ж понимаем, какая под этим подоплека. Опять грузинское население превысит абхазское, референдум и так далее. И всю ситуацию можно вернуть назад. Это такая хитрость, которую мы не допустим.

Нет сегодня политической силы в Абхазии, которая бы озвучивала вообще такие вещи — о том, что может быть возвращение грузинских беженцев.

— Но тогда получается тупик в переговорах с Грузией?

— Да нету никакого тупика. Тупик у грузин. У нас договор с Россией, а признание всего мира — оно просто престижный характер носит. В плане практическом оно ничего не дает. Для маленькой Абхазии огромная Россия — это целый мир. Мы можем все свои интересы реализовать через российскую границу. Экономические — это огромный рынок российский. Безопасность наша. Это все мы можем с Россией делать. Остальное — это все дело престижа.

Абхазия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 8 августа 2018 > № 2695999 Сергей Шамба

Абхазия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 6 августа 2018 > № 2695992 Максим Гвинджия

Максим Гвинджия: Клинтон обзывалась и кричала на тех, кто мог нас признать

В 2006-2011 годах, когда проходила большая часть работы по международному признанию Абхазии, заместителем министра иностранных дел, а затем и главой МИД республики был Максим Гвинджия. В интервью РИА Новости он рассказал, как шел этот процесс, почему некоторые страны отказались признавать Абхазию, а также о том, платила ли кому-то Россия за налаживание отношений с республикой.

— Как начиналась работа по международному признанию Абхазии?

— В какой-то момент стало понятно, что нам нет смысла искать понимание в этом западном лагере. Они никогда нас не примут, потому что у них остаются штампы и стереотипы, примерно такие: "мы вас не любим, потому что вы друзья с Россией". Тогда мне пришла такая мысль, почему мы не занимаемся поиском друзей? Почему мы все время тратим на людей, которые понять нас не хотят? И дружить с нами не хотят? Тогда началась активная лоббистская работа просто на энтузиазме. Которая в конце привела к такому результату (частичному признанию — ред). Уже в 2006-2007 годах я начал ее потихонечку воплощать. Тогда, в 2007 году, мы начали работу с Венесуэлой. И в 2009 году эта работа дала результат. Первый мой визит в Венесуэлу был в 2009 году.

— А как она началась? Как вообще можно начать работу с такой далекой страной?

— С энтузиазма. Со знакомых, со старых друзей, которые познакомили, вот так, вот так, вот так. Потихонечку мы вышли на людей, которые работают в правительстве. Я вышел на моего бывшего коллегу, нынешнего президента Венесуэлы Николаса Мадуро (в 2006-2013 годах был министром иностранных дел в правительстве Уго Чавеса — ред.)

— Что это за друзья такие?

— Где-то учились вместе, дружили. Я учился в Горловке на Украине в институте иностранных языков. Потом у меня была подготовка в США, в Австрии, в Таиланде.

— Российский МИД вам как-то помогал?

— МИД России всегда оказывал большую поддержку. Это было очень хорошее, тесное взаимодействие. Если мы куда-нибудь ехали, всегда на уровне посольств чем могли всегда нам помогали. Но очень часто мы пытались скромничать и особо не надоедали. Позиция России по Абхазии обычно такая: "Мы признали. Если вы хотите, признавайте. Мы наше дело сделали. Признаете — хорошо. Не признаете — мы не собираемся никого упрашивать". Правильная позиция. Все, что можно сделать, сделать должны мы сами. Если чего-то нет, то потому что мы еще сами этого не сделали.

Нам потом уже помогал и венесуэльский МИД, и никарагуанский МИД, и российский. Когда мы после Венесуэлы и Никарагуа начали обращаться в другие страны Латинской Америки.

Конечно, Даниэль Ортега произвел на меня очень сильное впечатление. Чавес — просто потрясающий человек был. Я считаю, что он был одним из выдающихся политиков, из которого всегда пытались представить какого-то шута — опять-таки западная пропаганда. На самом деле был очень интересный, глубокий, очень умный, настоящий лидер своего народа. Он действительно произвел на меня очень сильное впечатление.

— Вам приходилось показывать президентам какое-то досье, доказывающее состоятельность Абхазии как государства?

— Естественно, у нас были подготовлены буклеты, информационные бюллетени об истории конфликта, о том, что произошло. Почему Латинская Америка? Еще один важный аспект — Конвенция Монтевидео. Это конвенция, подписанная в 1933 году. В ней содержатся четыре основных принципа государственности — постоянная территория, население, умение вступать в международные отношения и собственное правительство. Так как это было в Монтевидео, Уругвае, они придают (конвенции) очень большое значение. Потому что многие страны — подписанты этой конвенции.

Я помню, что договорился о признании с одной страной, не скажу с какой. Министр иностранных дел, премьер-министр потом пришел, в кабинете у него сидели. Пили кофе и какой-то экзотический сок. Вроде все — завтра подписываем соглашение об установлении дипломатических отношений. Признание, в общем. Выхожу я только из этого дворца — посол США заезжает. И там кричит, орет. Прихожу на следующий день, уже знаю, что произошло. Извини, говорят. И посол был, и Хиллари Клинтон позвонила, кричала, плохими словами обзывалась. И сказали они, что если мы признаем Абхазию, то США закроет все свои программы: "Мы уйдем из вашей страны, мы перестанем вас финансировать, мы вообще разорвем с вами все отношения, вообще вам конец — забудьте про США". Я им ответил: "Если США из-за Абхазии будет отказываться от своих интересов в латиноамериканских странах, в одной за другой, тогда я буду самый опасный человек на свете. Не надо никаких войн". Представьте себе абсурд этой ситуации.

Они (американцы — ред.) начали реально давить на людей, используя шантаж, угрозы. Они могут угрожать кому угодно и чем угодно. У них вообще методы не ограничиваются никакими рамками. Например, президенту еще одной страны лично Хиллари позвонила, отругала, кричала в телефон. Потом организовали неожиданно экономическую конференцию в Нью-Йорке, прислали за президентом самолет, привезли в Нью-Йорк. Я не знаю, что там с ним сделали, но после этого он даже боялся отвечать на мои и-мейлы.

Кульминация нашей внешней политики — визит наших президентов в Латинскую Америку. На своем самолете, с творческим коллективом, с напитками. Мы устраивали приемы от имени президентов, вино лилось рекой. Было турне президента Абхазии — посадка на Кубе, потом Никарагуа, Венесуэла. Недельное турне. Тогда были встречи между президентами, подписаны все соглашения эти большие. Это был визит на государственном уровне — с караулом, с гимном, с кортежами.

И Чавес, кстати, пришел на эту встречу очень подготовленным. Он знал практически все тонкости того, что происходит в Абхазии, в Южной Осетии. Человек потратил ночь, изучил, подготовился к встрече. Он не отнесся к этому так: "А, я получил в России деньги, должен был признать кого-то, не знаю, кого. Приехали — ага, ребята, это вы? Ну хорошо". Не было такого. И по дороге из аэропорта в его резиденцию везде были плакаты — Чавеса и нашего президента, Чавеса и Кокойты. Это было очень классно. Это первый в истории Абхазии визит нашего лидера за океан, так далеко с официальным визитом.

— Ну а толк-то был какой-то?

— Конечно. Были подписаны хорошие соглашения, очень хорошие. Об экономике. Торговые. Экономическое сотрудничество.

— Они действуют?

— Их просто надо использовать, чтобы они действовали. Они сейчас не действуют.

Самолет был из Абу-Даби, бизнес-джет Boeing-737 высшего класса. Ему был присвоен код №1, как президентскому борту. Летели из Сочи. Мы оплатили компании сумму за аренду этого самолета, а американцы арестовали эти деньги, представляете? Я был должен потом одним людям деньги за аренду самолета на неделю. Получилось около 700 тысяч долларов.

Дело в том, что любые долларовые транзакции проходят через Манхэттен. Во всем мире. Абхазский национальный банк оплачивал этой компании в долларах эту сумму. А в долларовом платеже указывается, за что это оплачивается. У нас банки ведут расчеты в долларах, мы продолжаем это делать до сих пор. Я уверен, что проблема была как раз в президенте Абхазии. Но повод был — Куба. То, что мы приземлились на Кубе. Ну и что? Мы просто приземлились на дозаправку. Я ругался с американцами очень долго, вел полемику, чтобы они вернули эти деньги. Они говорили: извини, мы не можем, у нас Министерство финансового мониторинга, так как вы летели на Кубу, пришлось арестовать, потому что вы нарушили санкции. Короче, они подставили меня нереально. Была нанята в США юридическая местная компания в Нью-Йорке, ей было заплачено 10 тысяч, чтобы начать дело в суде. Вот тогда деньги вернулись сразу. Пришлось очень долго ждать, чтобы эти деньги вернулись, некрасиво вышло перед всеми. Пришлось ждать, пришлось людям объяснять и "кормить их завтраками".

— И долго ждать пришлось?

— Полгода или даже больше. Американцы не стыдятся ничего. И потом, когда я слышу от западных СМИ, что Россия давит на другие страны, я говорю: что вы знаете о давлении? Я вам расскажу. Когда-нибудь Россия делала такое по Косово, например? Когда вы всем лагерем дружно признали Косово. Россия кому-то звонила, делала такое же, что делали вы?

Они запустили такую информацию, и многие это поддержали и даже в России об этом говорили, что якобы Россия заплатила два миллиарда долларов Венесуэле за признание. И Никарагуа. Да никто не платил. И вообще, если была какая-то финансовая помощь со стороны России, то по другой программе. Это не касалось признания.

Пустили такую утку, что Россия платит 50 миллионов долларов, в карман чисто, в виде взятки, за признание. И везде, куда я приезжал по вопросу признания, выходил из самолета — на меня смотрели как на мешок с 50 миллионами долларов. Ждали, когда я достану их из кармана, и заплачу. Я говорю: это абсолютно даже не обсуждается.

— Но все-таки если признание и кредиты совпадали по времени, то возникало ощущение, что одно с другим связано…

— Многие страны после признания получили кредиты. А Венесуэла получила кредит от России в 2008 году. Это был сентябрь. Даже Медведев полетел в Венесуэлу. И военный флот туда пришел, и прилетели стратегические бомбардировщики. Но тогда же Венесуэла не признала Абхазию.

Или вот пример Сирии. Асад приехал в Сочи в 2008 году. Тоже не признал Абхазию. Наши (дипломаты) очень активно вели работу очень много лет. Мы принимали беженцев из Сирии — наших соотечественников. Оказывали им большую гуманитарную помощь. Вели переговоры с сирийским руководством. Мы совместно смогли добиться признания со стороны Сирии. Я не понимаю, почему Сирия не сделала этого еще раньше.

Так что определенно нет (давления со стороны России — ред.).

И многие другие страны — союзники России. Многие из них получали кредиты, большие очень — они не признавали. Кредиты получили очень много стран в то время. Я следил за этим, где-то записывал даже. В сентябре, октябре, ноябре (2008 года — ред.). Это была обычная ситуация. Просто тогда на это обращали внимание. И сейчас многие страны получают кредиты от России.

— Вы составляли список тех, кто получал кредиты в расчете на то, что будет проще с ними договориться?

— Конечно, это в какой-то степени связано. Если Россия признала Абхазию и Южную Осетию, а я получил у России кредит, мои отношения с Россией хорошие, мы встречаемся с президентом: "Да, спасибо вам за кредит, естественно, давайте покоординируем наши внешнеполитические взгляды". Для России очень важно было, чтобы союзники поддержали ее признание Абхазии и Южной Осетии. Весь мир был против России. И я уверен, что если Россия говорила со своими союзниками, то она говорила: "Послушайте, поддержите нас". Но не было такого, что вот вам деньги, а вы нас поддержите. "Мы союзники? Мы дружим? Берете у нас кредит? Пожалуйста, поддержите". — "Нет, мы не можем вас поддержать, у нас такая же проблема в таком-то регионе". — "Ну не можете и не можете, и что". От этого же кредит не зависел никак.

— Вам все страны удалось объехать в Латинской Америке?

— Да, абсолютно все. Признали два (государства региона — ред.), с другими остались очень хорошие отношения и перспективы для сотрудничества. То, что у нас нет активного экономического сотрудничества с Латинской Америкой и со всем миром — это вина, прежде всего, нас самих. Никто нас не ограничивает в этом.

— На чем вы путешествовали по Латинской Америке? У вас самолет был свой?

— Нет, обычным эконом-классом летал. Откуда? У меня ограниченные были средства. Я приезжал, нас обычно было три-четыре человека, группа друзей, проверенных людей. Встреча заранее оговаривалась, и при поддержке друзей, при поддержке всех, кого только можно. Цеплялись за любую возможность. Предупреждали: мы приезжаем, мы хотим встретиться.

— Как вас принимали?

— Естественно, со всеми почестями, с протоколом. Как VIP-гостя. Ну и что, что они не признали нашу страну? Принять-то они должны меня.

Многие спрашивают: каково это — быть дипломатом непризнанной страны? Да никаково. Точно так же, как быть дипломатом признанной страны, только немного труднее. А еще и интереснее.

Сейчас МИД активно продолжает работу. Но МИДу нужны ресурсы. Я тогда действовал с очень ограниченными ресурсами. Полмира эконом-классом пролетел. Я даже недостаточно сделал, можно было еще больше. Не хватило знаний, опыта, опять-таки ресурсов. Иногда надо было и самолет снять частный, чтоб полететь на какой-то остров, быть более мобильным. Для этого нужны свободные деньги. А я этого не смог сделать. Бывает, что есть встреча, которая может состояться именно завтра, и надо завтра быть там. Рейсов нет, билетов нет — ничего нет. Только бери частный самолет и лети. Было много таких. Это южная часть Латинской Америки. Кордильеры эти перелетать туда-сюда.

— На каком языке вели переговоры?

— На испанском, в основном. Через переводчика.

— Получается, латиноамериканцы, начиная с вами переговоры, не думали о последствиях, о недовольстве США?

— Они не думали, что Америка будет так жестко реагировать. Это происходило и в Латинской Америке, и в Океании. Везде. Звонит посол Франции на Вануату: "Как вы можете дружить с Абхазией, которая совершила геноцид грузин? Грузины — наши братья, они будущие члены НАТО. Вы портите нам всю картину".

— Вануату все-таки отозвала признание?

— Да нет, осталось это все. Просто они перевели это в такую плоскость. Признание есть, конечно. Его можно развивать, там полно возможностей. В Океании много чего можно сделать.

Министр иностранных дел Грузии, грузинские делегации начали экстренно совершать визиты в Тихоокеанский регион. И тоже занимались очень грязными делами — платили взятки, создавали какие-то ситуации, чтобы парализовать работу наших людей.

— Взятки большие?

— Сто пятьдесят тысяч долларов.

— Кому их заплатили?

— Знаю я все подробности, естественно. Он потом признался. Подходы Запада и союзников не ограничены никакими моральными и этическими нормами. Они могут сделать все, что угодно. Они не стесняются ничего.

— Почему тогда им не удалось додавить Науру?

— Все зависит от лидера. Я помню тех людей, которые тогда занимали посты в Науру. Такая у них была позиция. Они решили, и все. Очевидно, что они тоже получили кредит от России. Они не были заинтересованы портить отношения с Россией. Кстати, другие страны в регионе тоже смотрели на Россию очень с большой надеждой. Но (признали — ред.) только благодаря этому кредиту? Нет, я не думаю, что так. Они целенаправленно продолжали.

Они могли бы получить кредит, провести какие-то протокольные мероприятия и забыть об этом. И мы бы больше никогда не увидели делегацию из Науру здесь. А у нас практически каждый год на все выборы приезжает представительная делегация, мы общаемся постоянно. Наша первая делегация недавно туда ездила. Я не думаю, что у Науру только такая мотивация, чтобы с нами дружить.

Вы знаете, что в Латинской Америке только Венесуэла и Никарагуа признали Абхазию. Но самое главное, что остальные страны абсолютно позитивно относятся к Абхазии. У нас нет признания на бумаге, но сохранились очень хорошие отношения. И в плане торговли, и открытия других перспектив нам ничего не мешает.

Не надо приезжать и требовать признания от какой-то страны. Можно договориться о признании наших паспортов или торговых документов. Торговать — это всем интересно. Можно искать друзей везде, и не обязательно в тех странах, где открыто антиамериканская позиция.

— С кем сейчас торгуете?

— Мы торгуем со всеми. Но по морю из-за логистики весь груз идет через Турцию. Из Турции большой товарооборот.

— Из Турции товары идут напрямую в Сухум, не через Россию?

— Да-да, напрямую. Турция признает Абхазию экономически. И этого достаточно на этот момент. Пока так.

— А паспорта ваши кто признал?

— Вы знаете, паспорт необязательно признавать. Можно просто вбить в систему МВД в той или иной стране. Многие граждане уже въезжали с абхазскими паспортами, и я, кстати, это делал тоже, в те страны, в которые нас не признали. Например, в Египет можно, но это тоже от случая к случаю. Паспорт является удостоверением личности. Но необязательно нужно признавать страну, чтобы человек с этим паспортом (мог въезжать в другие государства — ред.)…

Никого не интересует эта Грузия, Абхазия, конфликт. Никому это не нужно. Ну, непризнанная страна — прекрасно, это еще интереснее. Многим инвесторам это даже более привлекательно: ага, на Черном море, непризнанная страна? Так мы можем сделать здесь вообще рай. И финансовый. Что-то типа финансовых каникул.

Я мог бы сделать очень много хороших дел по большим международным контрактам. И это было тогда. Касаясь Латинской Америки — минеральных ресурсов. И в Океании. Они все заинтересованы в том, чтобы развивать свои внешнеторговые связи. Мы как Абхазия им можем предложить. Я не знаю, как можно иметь по соседству такой огромный рынок, как российский, на который не так легко зайти, и имея беспошлинную торговлю с Россией, как можно оставаться в этом товарообороте, который у нас сегодня. Он очень маленький, его можно увеличить. Мы можем предложить другим странам абхазскую площадку для того, чтобы торговать с Россией.

— А среди ближайших союзников России была такая работа по возможному признанию? Я имею в виду страны СНГ, ОДКБ.

— Была, конечно. С Белоруссией была, с другими странами. Помню, какое тогда давление было на Белоруссию. Со стороны Евросоюза в 2008 году. Белоруссии тогда предложили от Евросоюза деньги, сказали: дадим деньги, признаете — не дадим. Сразу все проблемы со стороны Европы к Белоруссии решились.

Мы с пониманием относимся к этому. Не надо давить на Белоруссию. Ну, не смогли признать. Но торговать с ними есть смысл. Дружить можно. Культурное общение, экономическое. Никто не запрещает.

— А с другими странами?

— Со всеми абсолютно. С Арменией. Вы знаете, у нас здесь огромная армянская диаспора. С Арменией у нас очень тесные отношения на всех уровнях. Но, естественно, Армения не может нас признать: у Армении одна дверь, и ключи от этой двери у Грузии.

Я уверен, что, конечно же, будет признание. Куда оно денется? А даже если его и не будет, ну и что? Надо использовать любую ситуацию в свою пользу. Это суть настоящей политики.

Мы ведем переговоры со всеми, практически со всем миром. Кроме Северной Кореи. Трудно туда добраться все-таки, мы еще не добрались.

Даже в США у нас есть контакты. Даже сразу после 2008 года, когда все это было горячее. Тогда было около шести конгрессменов, с которыми можно было встречаться, вести работу. Я даже готовил тогда их визит сюда. Не получилось. Тоже причины какие-то были нелепые — опять-таки отсутствие ресурсов.

Если я их сюда вез, я должен был понести определенные затраты: пригласить, сделать все красиво. То есть дело не в каких-то объективных, политических причинах, а дело в мелочах. Но у меня никогда не было больших ресурсов. Внешняя политика — это дорогая штука.

Абхазия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 6 августа 2018 > № 2695992 Максим Гвинджия

Южная Осетия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 4 августа 2018 > № 2695988 Анатолий Бибилов

Анатолий Бибилов: войны в 2008 году избежать было невозможно

Приближается десятая годовщина войны августа 2008 года. О том, как началось наступление Грузии на ночной Цхинвал и о работе грузинских спецслужб сегодня, о достижениях Южной Осетии за прошедшие десять лет и о предстоящих соглашениях с Дамаском, о перспективах бизнес-контактов с сирийскими партнерами и росте собственных доходов республики в интервью РИА Новости рассказал югоосетинский президент Анатолий Бибилов.

- В августе 2008 года вы были заместителем командира батальона миротворцев. Как вы узнали, что началась война, началось наступление грузинских войск?

— Я узнал об этом ровно в то же самое время, как об этом узнал народ республики Южная Осетия. Все жители Цхинвала узнали об этом во время начала массированного обстрела столицы.

А если по большому счету, то начало войны все-таки пришлось на 1989 год. А в 2008 году наступил апогей всех событий, которые происходили с тех времен. В 2008 году уже 1 августа снайперы начали уничтожать обычных людей.

Вечером 7 августа я находился в воинской части миротворческих сил. Оттуда я поехал на улицу Победы к своему другу. К нему приехал в гости наш общий друг — десантник. Это было как раз прямо перед началом — когда все успокоилось. Это было начало одиннадцатого. Мы посидели, поговорили, в это время начался обстрел. Затем на минут 10-15 утихло, я поехал в воинскую часть.

- Вы сразу поняли, что это война?

— Даже после объявления Грузии о том, что не будет применяться сила, не будет даже реакции на провокации, определенное подобие успокоения было, но и тревога сохранялась.

- Вы помните, какие мысли проносились у вас в голове, когда начался обстрел?

— В первую очередь уже в мозгу были мысли о том, какие действия мы должны совершить, чтобы остановить наступление, что мы можем сделать. И для этого ко мне подошли люди из одного из подразделений и попросили меня что-нибудь организовать. Они не знали, что делать. Подошли Гена Чочиев и Алан Котаев, мы поехали через село Тбет и увидели, что техника со стороны Хетагурово уже шла в эту сторону. Конечно, уже шел обстрел. Нас самих обстреливали. Мины ложились прямо за нами. Помню, я еще водителю Котаеву говорю, прибавь скорости, разрывы сзади. Мы видели, что техника идет — это было 8-го утром. Я уже тогда понял и моим попутчикам сказал, что здесь делать нечего, надо уже возвращаться в город и организовывать оборону города. Другого варианта и других каких-то представлений у меня лично не было.

К сожалению, на подступах к городу погибли омоновцы. Я им тогда говорил — надо в город отойти. Но они выполняли приказ и, надо отдать должное этим героическим ребятам, они не отошли от этого приказа ни на секунду, но и сложили головы. Уже в городе я получил непосредственно приказ от Казбека Фриева (начальника североосетинского батальона Смешанных сил по поддержанию мира (ССПМ), и мы уже организовали оборону в районе привокзальной площади, напротив гостиницы. Заняли вторые этажи в корпусах и встречали противника, который через некоторое время уже поднимался.

Единственное, о чем переживал — за детей и за семью, которая находилась недалеко. Они были у моего тестя в подвале. И тревога, конечно, была.

- За несколько дней до конфликта детей эвакуировали из Цхинвала. Почему вы решили оставить своих в городе?

— Такой ведь организованной массовой эвакуации не было. Призыва к эвакуации не было. Я такого не помню. Если бы я знал, что идет организованная эвакуация, тогда я, может быть, воспользовался бы.

- Как вы считаете, можно ли было избежать той войны? Или она все равно должна было рано или поздно случиться?

— Наверное, нет. Ее невозможно было избежать. Ее можно было бы избежать, если бы не было того же Саакашвили. Саакашвили не был сторонником переговоров. Он не был сторонником решения вопросов политическим путем. У Саакашвили была четкая установка (он сам ее себе дал или кто-то ему ее дал), что вопрос надо решить точно также, как он решил в Аджарии. Дескать, я пришел, я хороший парень, я сильный и все. Но после прихода к власти Саакашвили стало понятно, что при его риторике, его агрессивных высказываниях, его эмоциональности переговорный процесс подходит к концу. Никаких иллюзий не было. Другое дело, что мы, конечно же, не ожидали такой массированной огневой подготовки. В принципе ни один здравомыслящий человек не мог ожидать, что в полночь начнут бомбить город. Кто мог такое ожидать. Такое только НАТО сделало в Югославии.

- Что изменилось в республике за прошедшие 10 лет?

— Первое и самое главное изменение — люди начали жить спокойно. Люди не боятся, что сейчас начнутся обстрелы. Люди не находятся в постоянной боевой готовности для того, чтобы совершить рывок по лестнице и оказаться в подвале, в укрытии. Это самое главное достижение. Ведь для любого человека главное — это мир и спокойствие. Это спокойствие сегодня есть в Республике Южная Осетия.

Во-вторых, идет восстановление республики и экономики. Это тоже очень важно, потому что у людей, которые потеряли свой кров, есть свое место. Конечно, сделать еще многое надо. Но эта работа проводится.

Расширяется и улучшается инфраструктура республики. Политические процессы, которые проходят в РЮО, абсолютно демократичны. Это уже достижение югоосетинского общества. Улучшается система здравоохранения. Это и фельдшерско-акушерские пункты в приграничных зонах, это и новый хирургический комплекс, это и новый родильный дом, который строится, это и медицинский кластер, который мы стоим вокруг нашей соматической больницы.

В экономике есть успешные проекты, которые реализуются в сфере садоводства, выпуска базальтового волокна. Это и строительство детских садов, школ, дорог. Все это положительно влияет и на жизнь людей, и на имидж республики.

- Бывал здесь в республике после признания Россией. Сейчас бросаются в глаза перемены — отреставрированы университет, театр, здание правительства. Почему сейчас пошло дело? Какие-то новые деньги появились в республике?

— Конечно, если больше денег, то и больше возможностей. Но я считаю, что в первую очередь должна быть эффективность использования финансовых средств, которые поступают в РЮО. Если мы используем эффективно эти финансовые средства, и если мы заботимся и о собственном бюджете, а не только о тех деньгах, которые РФ выделяет нам в помощь, то и больше сделать можно.

Без определенного планирования, без видения результата все идет в разброс. Невозможно достичь результатов, когда перекопали весь город, и никто ничего не делает. Неграмотный подход к решению этих проблем приводит к всплеску социальной напряженности, недовольству людей.

- Насколько сейчас РЮО зависит от денег из России, какая доля бюджета формируется за счет российских дотаций? Сколько республика зарабатывает сама? Как-то это соотношение изменилось с вашим приходом к власти?

— Если сравнивать собственную часть бюджета РЮО с показателями прошлых лет, то, когда я был председателем парламента, мы принимали бюджет на 2017 год. Тогда собственные доходы республики составляли 700 миллионов рублей. Сегодня они составляют 1 миллиард и почти 250 миллионов рублей.

- За счет чего выросли доходы республики?

Абхазия и Южная Осетия надежно защищены, считают в Госдуме

— В первую очередь — это администрирование доходов. Мы понимаем, что для администрирования доходов есть потолок, но без этого планировать дальнейшие шаги в экономическом плане и других отраслях не представляется возможным. Если у тебя нет четкой финансовой дисциплины, четкого администрирования налоговых и неналоговых доходов, то планировать ты физически не можешь.

Мы исходили из того, что мы должны понять, какие возможности есть у государства. В этом вопросе мы навели порядок, и благодаря этому мы ежегодно выделяем 2% от собственных средств для поддержки малого и среднего предпринимательства. Деньги маленькие на данный момент.

На 2018 год бюджет составлял почти 1 миллиард. Из этого миллиарда мы отправили 2% (20 миллионов) на поддержку предпринимательства. Под 5% годовых мы им выдаем маленькие ссуды, кредиты, которые они используют для того, чтобы решить свои вопросы, что будет содействовать развитию их маленького и среднего бизнеса. Если бы мы не ввели администрирование и не навели порядок в собственных доходах, то такой возможности у нас не было бы. В следующем году, я думаю, у нас поддержка для малых и средних предпринимателей составит около 30 миллионов. Мы понимаем, конечно, что крупных корпораций в Южной Осетии не может быть физически.

- Вы говорите, навели порядок. Расскажите подробнее, о чем идет речь.

— Акцизные сборы увеличились, налоги, которые не платили многие ГУПы, налоги, которые не платили предприниматели. Югоосетинский оператор связи "Остелеком" начал платить доход государству, с 2005 года они не платили. Банки начали платить. Доля государства в национальном банке была увеличена.

- Есть ли у Южной Осетии какая-то финансово-экономическая стратегия развития?

— Долгосрочные проекты нам делать тяжело. Потому что на долгосрочные проекты нужны свободные деньги. Но в среднесрочной перспективе деньги есть, и мы вкладываем их.

- Создается впечатление, что в последний год активизировалась дипломатическая деятельность Южной Осетии. Глава МИД активно совершает зарубежные визиты. Вы посетили с визитами ДНР, Республику Сербскую, Сирию. Какова сейчас внешнеполитическая стратегия Южной Осетии?

Эксперт: признание Сирией Абхазии и Южной Осетии – знаковое событие

— Есть независимое государство Республика Южная Осетия, у которого должна быть внешняя политика. Все знают, что я абсолютный сторонник вхождения РЮО в состав РФ. В то же время многие путают мою активность во внешнеполитической сфере и желание войти в состав РФ. Я всегда пытаюсь объяснить: ребята, мы не можем сидеть и ждать, когда мы войдем в состав РФ. Нам надо делать шаги. И шаги, которые мы делаем, абсолютно перспективны для объединения осетинского народа.

Если мы сегодня независимое государство, то мы должны продвигать политику в направлении более широкого признания республики, политику по повышению ее узнаваемости. У нас есть стратегический партнер — РФ. Мы, конечно же, будем в РФ — в этом я не сомневаюсь, потому что я глубоко убежден, что стратегическая цель осетинского народа в целом, определившаяся еще в 1920-х годах, когда нас разделили, заключается в том, что мы хотим быть в одном географическом и политическом пространстве.

Если мы этого не сделаем, я очень боюсь, что получится, как с русскими и украинцами. Да, они все славяне, один народ, но мы видим, что творится.

Я очень боюсь, что лет через 100-150 мы будем говорить "северные осетины — они вообще не осетины", или они будут говорить "а, южные осетины — они не осетины". Не дай Бог, чтобы мы завтра начали говорить, какая часть Осетии выше или ниже. Чтобы этого не было, мы должны развиваться вместе, хотим мы этого или нет. Если этого объединения не будет, то мы получим то, что, к сожалению, получили другие разделенные народы. Мне действительно страшно.

- Стоит ли в обозримом будущем ожидать признаний Южной Осетии со стороны еще каких-то стран?

— Почему нет. Мы ведем активную работу. Такой активности внешнеполитической деятельности не было в течение прошедших десяти лет. И, конечно, мы будем дальше продолжать эту политику. И мы будем взаимодействовать с нашим главным стратегическим партнером — Россией — и теми государствами, которые нас признали. Мы будем через них продвигать РЮО и показывать миру, что здесь живет народ воинственный, у которого в крови есть военная суть, но народ, который хочет жить в мире с соседями и мировым сообществом. Мы должны искать и находить тех друзей, которые нас понимают, и их становится все больше и больше. Ведь мы видим, что кулуарно все говорят, что Россия не нападала на Грузию, что Грузия напала на Южную Осетию, что РФ спасла Южную Осетию. Если говорят в кулуарах, значит, скоро начнут говорить открыто. Но пока политической воли некоторым не хватает громко заявить о признании РЮО, потому что над ними пока висит политическая дубинка. Сказал — получил по башке. Дядя Сэм за всем наблюдает.

- Если говорить о государствах, над которыми не висит дубинка, на ум приходит Иран, который исторически связан с осетинским этносом, хотя бы в языковом аспекте. Во время вашего визита в Сирию президент Башар Асад не изъявлял желания стать посредником в налаживании связей между Цхинвалом и Тегераном?

— Мы заявили (с Асадом — ред.), что будем продвигать интересы друг друга в третьих странах. Сирия — в арабских странах, Южная Осетия, по возможности, в тех странах, с которыми у нас дружеские связи. Иран это будет или какое-то арабское государство, или африканское, или латиноамериканское, или еще какое, мы будем это делать.

- О чем вы говорили с Асадом?

— Многие вопросы обсуждались. Обсуждали перспективы развития отношений Южной Осетии и САР. Много говорили о возможностях, которые есть у нас и у них в сфере организации совместных предприятий, в сфере организации бизнеса в САР. Обсуждали жизненные вопросы, решение которых необходимо и им, и нам. В том числе говорили и о развитии нашей взаимной банковской сферы.

- Ожидаются какие-то соглашения, может быть, в банковской сфере?

— В ближайшее время будут подписаны соглашения между нашими торгово-промышленными палатами. Это определено. По линии МИД прорабатываются дата и место встречи для подписания соглашения. Есть желание бизнесменов Сирии приехать в Южную Осетию и есть желание югоосетинского бизнеса посетить САР. Но для этого в первую очередь нужно открыть торгово-промышленную палату.

- Башар Асад не хочет посетить Южную Осетию?

— Конечно, хочет. Более того, мы договорились, что встретимся обязательно в Республике Южная Осетия. Но когда — это нам предстоит еще определить.

- А когда планируется открыть посольства РЮО в Сирии и САР в Южной Осетии?

— МИД работает над этим. Это не заставит себя долго ждать.

- Кого из иностранных лидеров вы ждете 26 августа на годовщину признания независимости республики?

— Наверное, будет глава Республики Сербской. Мы бы очень хотели, чтобы был лидер Науру. Должны быть лидеры ДНР, ЛНР. Мы надеемся, что будут.

- От Сирии будет посол в РФ Рияд Хаддад?

— Да, обязательно.

- Президент России не приедет?

— Посмотрим.

- В этом году в Южной Осетии пройдут впервые выборы в парламент по смешанной системе. Почему было принято решение о переходе на смешанную систему? Вы не боитесь, что в парламенте окажутся случайные, далекие от политики люди?

— Обычно есть запрос общества. Если есть запрос, то против общества идти смысла нет. Если общество хочет, чтобы правом баллотироваться обладали не только представители партий, но и люди, не состоящие в партиях, почему нет. Я с этим согласен. Что касается лишних людей, то народ Южной Осетии слишком политически грамотен, чтобы различать случайных и неслучайных. Здесь все друг друга знают — и тех, кто балабольством занимается, и тех, кто реальными делами занимается. Поэтому я не вижу угрозы того, что в парламент могут попасть люди, далекие от политики или от жизни в РЮО. Думаю, что случайных людей в парламенте не будет. Народ их не допустит.

- На фоне активного стремления Грузии в НАТО и учений этой страны с альянсом не требуется ли Южной Осетии усиление военного присутствия России?

— Мы не можем влиять на то, вступит Грузия в НАТО или нет. Это личное дело грузинского общества. Это внешняя политика Грузии. Вряд ли кто-то изменит ту "натофилию", которая есть в Грузии. И та русофобия, которая есть у руководства, а не у народа Грузии, не позволит этому народу, по-доброму настроенному к РФ, высказаться против вхождения в НАТО. Напрягает ли нас это? Да. Поэтому мы сегодня выстраиваем общий контур безопасности с РФ. Поэтому у нас проходят совместные учения по взаимодействию с 4-й военной базой Минобороны РФ. Поэтому сегодня выстраиваем рубежы Южной Осетии по международным нормам. Мы все делаем для того, чтобы у Грузии не было иллюзий в отношении решения вопроса Южной Осетии силовым путем.

- Как себя ведут грузинские спецслужбы на территории Южной Осетии? Нет ли попыток дестабилизировать ситуацию в республике?

— Работа грузинских спецслужб будет, на то они и спецслужбы. Конечно, мы видим определенные шаги, которые они предпринимают. Мы видим их определенные действия. Они на сегодняшний день абсолютно контролируемы. Мы знаем тех агентов влияния, которые у них есть. Многие из них об этом даже не подозревают, но мы их знаем. И говорить о том, что сегодня ведется какая-то экстраординарная работа по расшатыванию ситуации в Южной Осетии, не стоит. У них этой возможности нет, потому что политика Грузии неприемлема для 98% жителей Южной Осетии. 1,5%-2% только остаются. Это и есть агенты влияния. Это абсолютно не то количество людей, которое может нас напрягать в работе грузинских спецслужб. Шаги, которые они делают, известны. И мы соответственно реагируем. Для них слишком большая роскошь — не работать в Южной Осетии.

Южная Осетия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 4 августа 2018 > № 2695988 Анатолий Бибилов

Россия. Грузия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 24 апреля 2018 > № 2634782 Михаил Вигнанский

Ни мира, ни войны. Только бизнес

Как Россия и Грузия ищут формы сосуществования

Михаил Вигнанский - журналист и политический аналитик

Резюме Грузия потеряла 20% территории, половину береговой линии Черного моря, стала более уязвимой и не имеет ясных перспектив евроатлантической интеграции. Но она получила возможность модернизации без проблемных автономий, постсоветский этнический национализм трансформировался в европейский гражданский. Страна обрела стабильную поддержку Запада.

К десятилетию грузино-российской войны (август 2008 г.) между двумя странами сложились настолько уникальные отношения, что, возможно, о них в будущем напишут в учебных пособиях. Дипломатических отношений нет. Их восстановление не предвидится. Для Тбилиси (и международного сообщества, за исключением Никарагуа, Венесуэлы и Науру) Москва – оккупант, контролирующий с помощью военных баз незаконно отторгнутые Абхазию и Южную Осетию и поэтапно инкорпорирующий в свое пространство грузинские автономии.

По идее это должно подразумевать бездонную политическую, экономическую и гуманитарную пропасть между соседними государствами. Однако Россия, как ни парадоксально звучит, – второй торговый партнер Грузии, и этот показатель имеет стабильную тенденцию роста. Ежегодно увеличивается число российских туристов, приезжающих в Грузию. По всем опросам число сторонников интеграции в НАТО и ЕС не меняется (70%). Но практически столько же граждан поддерживают идею нормально функционирующих отношений с Россией, понимая, что без этого вопрос территориальной целостности не то что не решаем, но даже не выносим на голосование.

Итак, вопрос политического урегулирования осознанно вынесен за скобки. Его отложили, чтобы вернуться, когда время поспеет. Что касается остального, то вот некоторые цифры 2017 года. Торговля между Россией и Грузией выросла по сравнению с 2016 г. на 34,2%, составив около 1,2 млрд долларов. Это 11,1% от общего внешнеторгового оборота Грузии. Россия в этом списке уступает только Турции (1,58 млрд долларов). Но между Тбилиси и Анкарой существует Совет стратегического уровня. Представить себе партнерство такого масштаба между Тбилиси и Москвой можно только в черной комедии. Россия – главный импортер национальной гордости Грузии – вина. В прошлом году Грузия поставила в Россию около 48 млн бутылок. Рост по сравнению с 2016-м просто космический – 76 процентов.

Возвращение российского рынка в 2013 г. после семилетнего эмбарго – конкретное достижение правительства «Грузинской мечты». Достаточно оказалось понизить присущую Михаилу Саакашвили и его «Единому национальному движению» антироссийскую тональность, как почти сразу растворились претензии России к качеству грузинской продукции. Кстати, в Грузии никто не сомневался, что они были мотивированы исключительно политически. Параллельно в 2014 г. Грузия подписала с ЕС Соглашение об ассоциации, которое включает важные экономические преференции. В этом тоже отражается прагматизм избранного курса внешней политики: к Западу не через противостояние с Россией, а как раз наоборот, через стабилизацию грузино-российских отношений.

Клинч Москвы и Тбилиси как раз отпугивал, настораживал западных партнеров Грузии. И на официальном уровне, и, как можно сделать вывод из анализа различных источников, за кулисами западные партнеры, к которым прислушивается Тбилиси, благодарят и советуют продолжать диалог с Москвой. Это контрастирует с отношениями Киева и Москвы (притом что Украина сохранила дипломатические отношения с Россией). Но в итоге получилось так, что, когда Запад напоминает России о проблеме Грузии, Москве почти нечем крыть, в отличие от эпохи Саакашвили. Тбилиси, не заступая за «красные линии», ныне лишил Москву таких козырей, как «антироссийская истерия» или «военная угроза против абхазов и осетин». Какую выгоду это принесло Тбилиси, можно видеть на примере противотанковых «джавелинов». После 2008 г. Запад долго воздерживался от военных поставок в Грузию. Убедив партнеров в том, что это нужно действительно только для обороны и модернизации армии, Грузия уже начала получать противотанковые комплексы, о которых воюющая Украина пока только мечтает. Еще раньше, с позапрошлого года, Франция, также скептически смотревшая на антироссийские выплески Саакашвили, занялась грузинской ПВО с соответствующими поставками современных систем и обучением грузинских специалистов.

На последнем Давосском форуме премьер-министр Грузии Георгий Квирикашвили подтвердил необходимость поиска точек соприкосновения с Россией. Тбилиси рассчитывает, что со временем это подготовит почву для начала дискуссий о политическом решении конфликтов (глава правительства при соответствующем стечении обстоятельств готов лично подключиться к запинающимся Женевским переговорам по безопасности на Кавказе, открывшимся после трагических событий 2008 года. Кроме того, эксперты в Тбилиси, например, Институт политики и права, глубоко изучают позитивный международный опыт урегулирования различных конфликтов, в частности, гонконгский). Как отметил премьер, сферами взаимных интересов могут быть торговля, туризм, гуманитарные и культурные взаимоотношения. Но Россия, по его словам, должна осознать, что напрасны ожидания, что Грузия смирится с «существующими реалиями» – то есть отделением Абхазии и Южной Осетии и попытками России блокировать западную интеграцию Грузии. Эту формулу образно вывел советник премьер-министра по внешним связям Тедо Джапаридзе: «Грузия сегодня – не головная боль, а часть решения глобальных задач».

Ментальное отдаление двух стран друг от друга за минувшее десятилетие не отменяет географического соседства. То есть Россия и Грузия обречены. Вопрос только: на что? Мира нет, это плохо. Войны нет, это уже хорошо.

Есть только бизнес

И это уже совершенно новая реальность в истории взаимоотношений. В Тбилиси все чаще слышны предложения к внешнему миру смотреть на нее сквозь «иную оптику» – многостороннего регионального экономического сотрудничества. Возможна перспективная картина, в том числе для Абхазии и Южной Осетии, если Россия и Грузия не остаются с глазу на глаз, а становятся частями общего экономического пазла.

Избранный «Грузинской мечтой» курс называется «политикой стратегического терпения». Председатель парламента Грузии Ираклий Кобахидзе выступил в начале февраля в Университете Джона Хопкинса: «Сложно решать проблемы, связанные с российской агрессией и оккупацией, но мы верим, что в итоге нашей прагматичной политикой цели будут достигнуты. Именно благодаря такой политике внушительно вырос уровень стабильности после войны 2008 года. Прагматика полностью поддерживается западными партнерами. Все это позволяет нам вносить вклад в региональную стабильность, что важно как для Грузии, так и для наших друзей. Но в то же время мы наблюдаем рост милитаризации России на оккупированных территориях, ее действия по направлению аннексии».

С учетом сегодняшних реалий в двусторонних отношениях порой даже встает вопрос: а так ли нужны России и Грузии вообще дипломатические отношения, если «только бизнес» способен заменить их? Вместо посольств сейчас, как известно, функционируют секции интересов при посредничестве Берна. Россиянам визы в Грузию не нужны, для грузин Россия облегчила их получение. В этих условиях впору скорее думать об открытии торгпредств, чем рассчитывать на возвращение полноценных дипломатических представительств.

Уникальность ситуации в отношениях России и Грузии, субъективно говоря, не только в этом. Кажется, что за годы, прошедшие после распада СССР, произошла некая ментальная революция в отношениях друг к другу. Ее последствия пока непонятны. Но факт – за это короткое время выросло всего лишь поколение, а на деле получается, что изменилась целая эпоха.

Когда я учился в 1980-е гг. на факультете журналистики Тбилисского университета, журфак МГУ ежегодно выделял квоту – место для студента из Грузии. Можно было отправиться в Москву после третьего курса, но теряя в учебе год, то есть стать студентом второго в Московском университете. Несмотря на такое жесткое условие и по большому счету унизительное неравноправие, желающих было много. Москва того времени привлекала пространством свободы действий и мысли. Недавно пригласили пообщаться с нынешними журфаковцами Тбилисского университета. Среди них, к моему удивлению, были студенты и студентки из России – Казани, Ульяновска и других городов. Они рассказали, что много читали о Грузии как о необычном явлении на постсоветском пространстве, и рискнули. И вполне довольны.

То есть сегодня Грузия, Тбилиси стала для юных (и не только юных) россиян магнитом, которым была для нас Москва позднего советского периода. Подруга-гид перечисляет географию российских туристов, которых приняла за последний год: «Москва, Питер, Казань, Рязань, Пермь, Ростов, Сургут, Петрозаводск, Калининград, Екатеринбург, Пятигорск, Камчатка». 1 млн 400 тыс. россиян посетили Грузию в прошлом году – в условиях отсутствия дипломатических отношений. Полагаю, многие из них покидают страну как послы доброй воли. То есть это своего рода «мягкая сила» Грузии.

В то же время понятно, что политика стратегического терпения должна когда-нибудь трансформироваться в достижение стратегического результата. Материализоваться. Американский конгрессмен Дункан Хантер призывает Грузию к таким отношениям с Россией, чтобы последняя совершенно не была нужна грузинам: «Поэтому мы осуществляем инвестиции в Грузию, поставляем оборонительное оружие, чтобы вы продолжали двигаться к Западу. Мы будем продолжать бороться за вас. Сам грузинский народ продолжит борьбу. Не сдадимся, и Путин, наверное, однажды осознает себя лишним и не сможет сохранить оккупированные территории».

Однако бизнес есть бизнес, «забыть» Россию не получится. В прошлом году объем денежных переводов в Грузию из-за рубежа составил 1,4 млрд долларов – это 10% ВВП. Из России поступило 455 млн долларов, на 15% больше, чем в 2016 году. Для сравнения – на втором и третьем местах Италия и Америка, примерно по 140 миллионов. Таким образом, вместо «забыть» реальнее «завлечь» или «вовлечь»?

Мэр Тбилиси Каха Каладзе говорит, что не видит никаких проблем в участии российских компаний в тендерах в энергично развивающейся грузинской столице: «Пусть приезжают, вкладывают инвестиции, создают рабочие места. Мы это только приветствуем». Российская сторона, которая уже много лет владеет 75% акций энергосетей Тбилиси (свет не отключался даже в дни августовской войны), в прошлом году осуществила рекордную инвестицию в развитие своего хозяйства – 41 млн лари (свыше 16 млн долларов). До этого вкладывалось ежегодно почти на 10 млн лари меньше. Уже после войны и разрыва дипломатических отношений «Интер РАО» приобрела две ГЭС на реке Храми. «России гораздо выгоднее иметь в Грузии банки, нежели танки. Пытаться соединить и то и другое – контрпродуктивно, – уверен Тедо Джапаридзе. – Мы не члены НАТО, а наша “пятая статья” – в нашей стабильности, в нашем политическом и экономическом развитии, в нашем движении к Евроатлантическому сообществу. Уверен, что сильная, реформированная, стабильная Грузия отвечает интересам и России».

Между прочим, в энергетике есть еще пространство для маневра. Грузия не любит «Газпром», отказалась от российского газа сама, только пропускает его в Армению. Но есть гидроэнергетика. Как считает бывший глава Минтопэнерго Грузии Давид Мирцхулава, Россия и Грузия могли бы проводить совместные консультации с Ираном, который после отмены санкций в среднесрочной перспективе готов значительно расширить свое присутствие на энергорынках. Это может изменить нынешнюю региональную энергетическую картину. Такое сотрудничество может быть весьма привлекательно и для абхазской стороны. Эксперты-энергетики предложили образовать технический общественный совет на базе Торгово-промышленных палат России и Грузии.

«Курс “Грузинской мечты” во внешней политике был заявлен с самого начала, и среди главных посылов была нормализация отношений с Россией. При этом подчеркивалось, что никакого сворачивания с прозападного курса не будет. Это неплохо с точки зрения экономики, но не следует забывать об опасностях. Например, риске повторного эмбарго – если Россия увидит, что внешний курс и курс на обеспечение безопасности Грузии не меняется в пользу кремлевских сценариев. Поэтому должен быть план “Б” на случай возможного нового кризиса. Это особенно надо учитывать именно с той точки зрения, что Россия является вторым экономическим партнером Грузии, – говорит профессор Тбилисского госуниверситета, директор Института политики Корнелий Какачия. – Для обеспечения безопасности Грузии существует два сценария. Первый – вступление в НАТО и Евросоюз, чего не случится в ближайшей перспективе. Второй – повышение уровня военного сотрудничества с Соединенными Штатами и, соответственно, повышение собственной обороноспособности. Подобные соглашения заключены у США с Японией, Южной Кореей, с некоторыми странами Азии. То есть это уже апробированный метод достижения маленькой страной своих целей по обеспечению безопасности. Это не значит, что самим американцам будет легко принимать такое решение. Но факт и то, что Россия за прошедшие годы ничего не сделала для нормализации отношений с Грузией: не смогла убедить грузинское общество, что не представляет опасности и что Грузии не нужна альтернатива для обеспечения собственной безопасности. По всем социологическим опросам, большинство граждан Грузии видят в России врага. Да, Россия говорит, что готова содействовать диалогу грузин и осетин, грузин и абхазов. Но после 2008 г. Россия сама стала стороной конфликта, и с того момента от этой роли так и не отказалась».

Легко ли Грузии в условиях усеченной территориальной целостности, с колючей проволокой в сердцевине и российскими танками в 40 км от столицы продолжать путь к европеизации? Субъективно, полагаю, что если в стране больше думают о собственном кармане, чем о политических преследованиях, критикуют правительство за рост цен, а не за ущемление прав и свобод, то это только подтверждает верность такого пути. Символично: по последним опросам Национально-демократического института США вопрос территориальной целостности вообще выпал из первой пятерки насущных проблем. Для 54% опрошенных первичная задача – рабочие места, затем следуют инфляция, бедность, невысокие пенсии и доступность здравоохранения. И только потом – возвращение Абхазии и Южной Осетии (в чем, само собой, подразумевается и «российский вопрос»). Это плохо? А может быть, стоит посмотреть под другим углом. Если Грузия успешно решит вопросы, отмеченные в первой пятерке, это только приблизит ее к цели, так как она станет привлекательной для Абхазии и Южной Осетии?

Как отмечает авторитетный грузинский аналитик Ивлиан Хаиндрава, «в конце концов, для России не столь важно, будут ли Абхазия и Южная Осетия в составе Грузии или вне ее; важнее, чтобы сама Грузия не удалялась от нее в евроатлантическое пространство. На всех стадиях развития конфликтов (грузино-абхазского, грузино-осетинского) Россия манипулировала ими с очевидной целью – сохранить Грузию на своей орбите, зафиксировать ее в том геополитическом ареале, который она называла сначала “ближним зарубежьем”, затем – сферой своих привилегированных интересов. Причина кроется именно здесь – в сфере пространственной и ценностной ориентации, где расхождения между Грузией и Россией неуклонно углублялись». По его мнению, в Грузии «пришли к пониманию, что любая модель урегулирования при эксклюзивном российском участии послужит российским интересам в ущерб интересам грузинским. Вместе с этим окрепло и осознание того, что Россия – пусть и неминуемый участник процесса, но не партнер. Следовательно, надо искать партнеров, способных если не перевесить, то хотя бы уравновесить Россию. И взоры естественным образом обратились на Запад».

Хаиндрава считает, что, «исходя из логики развития событий, можно утверждать, что августовская война 2008 г. если и не была неизбежной, то с каждым днем и событием, ей предшествовавшим, становилась все более вероятной». «Равновеликих для сторон причин неурегулированности грузино-российских отношений теперь уже две, – продолжает он. – Стремление Грузии в НАТО и ЕС (взгляд из Москвы) и отторжение Россией Абхазии и Южной Осетии (взгляд из Тбилиси). И то, что первая породила вторую (или, с противоположной точки зрения – вторая породила первую), уже не столь важно; важно то, что устранить две причины сложнее, чем одну. Причем причины эти не “размениваются” одна на другую: Россия отнюдь не собирается дать “зеленый свет” Грузии на вступление в НАТО, даже если Тбилиси признает “новые военно-политические реалии (т.е. откажется от намерения реинтегрировать Абхазию и Южную Осетию), а Грузия вовсе не собирается распрощаться с Абхазией и Южной Осетией, даже если Москва перестанет препятствовать вступлению Грузии в НАТО. Примечательно, что обе эти “красные линии”, отступать за которые не собирается ни одна из сторон, проходят по “телу” Грузии: свертывание евроатлантического проекта означает отказ от права свободного выбора (ущемление суверенитета), а снятие с повестки дня реинтеграции Абхазии и Южной Осетии означает территориальные (и не только) потери (купирование суверенитета)».

Аналитик соглашается, что в нынешних условиях, с учетом плачевных отношений России и Запада, ожидать ощутимой позитивной динамики в грузино-российских политических отношениях нет оснований. Не приходится ожидать ее и в грузино-абхазском и грузино-осетинском конфликтах. «В подобной ситуации разумно руководствоваться минималистским, но рациональным подходом “не навреди”, держа в уме еще один испытанный временем постулат – “никогда не говори никогда”. Так или иначе, в той или иной форме всем сторонам конфликтов предстоит и в будущем жить рядом друг с другом; следовательно, при практическом отсутствии политического потенциала для положительной динамики следует минимизировать пространство для динамики отрицательной, по возможности предотвращая дальнейшее отчуждение обществ и оставляя открытым окно, через которое можно увидеть соседа в его истинном облике», – соглашается Хаиндрава.

Усилив после войны-2008 военное присутствие в Грузии и на Южном Кавказе, Россия, считают в Тбилиси, вовсе не уменьшила зону потенциальной нестабильности (включая собственный Северный Кавказ), а наоборот, расширила ее. Без стабильной, единой и сильной Грузии Россия не может рассчитывать на подлинную безопасность в этом стратегически важном регионе, экономическое развитие которого открывает колоссальные перспективы для всех, включая саму Россию. Китайские «шелковые» проекты, усиление Индии, ощутимые перемены в Узбекистане, все чаще заявляемая готовность Туркменистана к большей активности сулят значительные дивиденды, не говоря уже об испытанном годами сотрудничестве Азербайджана, Грузии и Турции в доставке энергоносителей на западные рынки. Потребность в этих энергоносителях растет и будет расти, и уже строятся новые трубопроводы на юг Европы. Верховный комиссар ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини в начале февраля провела переговоры с министром иностранных дел Азербайджана Эльмаром Мамедъяровым, который выразил уверенность, что в этом году будет открыт Трансанатолийский газопровод через Турцию (TANAP). По нему каспийский газ из Азербайджана будет поставляться в Турцию, а к 2020 г. и дальше – по Трансадриатическому газопроводу в Италию. Параллельно с южным газовым коридором развивается мультимодальный транспортный коридор через Азербайджан между Центральной Азией и Европой. Федерика Могерини отметила, что запуск в прошлом году железнодорожного сообщения Баку–Тбилиси–Карс соединил ЕС, Турцию, Грузию, Азербайджан и Центральную Азию, связь с которой, по словам главы дипломатии ЕС, очень важна для Европы.

Опять же: только бизнес

Что в итоге? Ивлиан Хаиндрава отмечает, что спустя 10 лет после войны при фактическом отторжении 20% территории, вдвое сокращенной береговой линией Черного моря, возросшей военной уязвимостью и при туманных перспективах дальнейшей евроатлантической интеграции Грузия все же получила возможность модернизации без проблемных автономий, трансформировала постсоветский этнический национализм в европейский гражданский и обрела консолидированную западную поддержку. Все это дало возможность концептуально формировать проект раннего, но уже очевидно не постсоветского, а европейского государства, при всех трудностях роста и перехода из одного состояния в другое. Каким бы ни был уровень одобрения гражданами Грузии своего правительства, но поддержка курса на евроатлантическую интеграцию неизменно высока. Желательная для очевидного большинства населения страны модель государства – западная (ЕС), а не постсоветская (СНГ, Евразийский союз). Грузия, хоть и высокой ценой, приобщилась к Западу. Руководитель Института стратегии управления Петре Мамрадзе уверен: «Ни одно национальное правительство Грузии не восстановит дипломатические отношения с Россией, согласившись с потерей Абхазии и Южной Осетии. И ни за что Россия не откажется от признания независимости Абхазии и Южной Осетии и от заключенных с ними соглашений... И пока такой тупик, асимметричность и мгла в прогнозах, остается жить с тем, что Россия – второй торгово-экономический партнер Грузии».

Россия. Грузия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 24 апреля 2018 > № 2634782 Михаил Вигнанский

Узбекистан. Россия > СМИ, ИТ > mvd.ru, 2 февраля 2017 > № 2066166 Рустам Сагдуллаев

Легенда «поющей эскадрильи».

В гостях у редакции известный актёр и режиссёр Узбекистана Рустам САГДУЛЛАЕВ.

- Рустам Абдуллаевич, 43 года назад зрители впервые увидели фильм «В бой идут одни «старики». Картина подарила нам нежного и романтичного Ромео. Является ли этот фильм вашей визитной карточкой?

- Несомненно, да! В 1974 году на экраны вышел военно-драматический фильм режиссёра Леонида Быкова о лётчиках-истребителях, участвовавших в боях за освобождение великой страны от фашистских захватчиков.

Более чем 40 миллионам зрителей посчастливилось прочувствовать победу и потери эскадрильи гвардейского истребительного авиационного полка, полетать на «яках» и «лагах» со «стариками», которым было лет по двадцать, и влюбиться в «желторотиков» из лётных училищ ускоренного выпуска.

Кинолента «В бой идут одни «старики» с огромным успехом облетела 54 страны мира. Показывая один из эпизодов военной жизни Великой Отечественной войны, фильм стал единственным в десятке самых кассовых и четвёртым в прокате того года. Благодаря популярности и, несомненно, зрительской симпатии эта работа вошла в список 100 лучших российских фильмов. Неоднократно участвуя в отечественных и международных фестивалях, кинокартина была удостоена первых наград за режиссуру и актёрское мастерство.

Не удивительно, что моё лицо сразу стало узнаваемым.

Помню, однажды раздался звонок. На проводе был Леонид Фёдорович Быков. Он тогда приступил к съёмкам фильма «Аты-баты, шли солдаты».

«Ромео, - обратился он ко мне, - не приглашаю тебя в свою новую картину, потому как хочу, чтобы в памяти зрителей ты остался романтичным героем из фильма «В бой идут одни «старики».

И действительно, по прошествии лет многие помнят меня как влюблённого Ромео. Я на это никогда не обижался. Тем более, что фильм предопределил и мою дальнейшую творческую судьбу.

- Какой случай помог вам попасть в актёрский состав?

- Это произошло благодаря фильму «Влюблённые» (1969) и актёру Родиону Нахапетову. Родион вместе с Леонидом Быковым был на кинофестивале в Баку. Тогда-то гениальный режиссёр Леонид Фёдорович и рассказал о замысле будущей кинокартины «В бой идут одни «старики», где по сценарию одним из героев был лётчик-узбек. Зная о том, что Нахапетов снялся в узбекском кинофильме, Быков спросил: «Не посоветуешь парнишку для моей новой картины?» Родион, не раздумывая, предложил на эту роль мою кандидатуру. По выражению киношников, «продал» меня. Как оказалось впоследствии, это был мой счастливый случай! К слову, в тот период проходили съёмки узбекского кинофильма «Мой добрый человек». Когда режиссёр Равиль Батыров узнал, что меня приглашает сниматься сам Леонид Быков, с уверенностью сказал: «Конечно, я отпущу тебя к нему!»

- Какие воспоминания остались от работы с Леонидом Быковым? Какая атмосфера царила на съёмочной площадке и продлились ли трогательные отношения со штурманом Машей Поповой?

- Воспоминания от съёмочных дней и сегодня остаются трогательными, волнительными и щемящими сердце. Леониду Быкову (в фильме - гвардии капитану Титаренко по прозвищу Маэстро) удалось тогда создать добрую, непринуждённую, органичную и творчески-киношную атмосферу. Он ко всем относился с уважением. Никогда не слышно было повышенного тона. Наоборот, старался разговаривать тихо, заставляя команду прислушиваться к себе. Это помогало на съёмочной площадке каждому из нас не играть, а, отдаваясь всем сердцем и душой, проживать сценический образ героя. Не требовал Маэстро и точного озвучивания текста, всегда приветствовал импровизацию. Уверен, именно это и позволило ему создать бестселлер на десятилетия. Оставаясь в первую очередь яркой индивидуальностью, режиссёром и главным героем киноленты, он сумел показать с помощью обычных человеческих качеств «поющей эскадрильи» жестокость войны, мужскую дружбу, веру в победу и искреннее чувство любви. Думаю, даже сейчас, когда зритель смотрит эту картину, ощущается та удивительная атмосфера, которая царила на съёмочной площадке.

Часто вспоминается последний съёмочный день. Настроение у всех было далеко не радостное. Наверное, потому что все, как и я, понимали: ностальгия по фильму останется навсегда!

А со штурманом Машей Поповой, очаровательной актрисой Евгенией Симоновой, раньше как-то поддерживали связь, особенно когда она училась в Щукинском училище. Потом - тишина. Только иной раз, по телефону... Расстояние... Да, как молоды мы были...

- После выхода кинофильма на экран в вас были влюблены едва ли не все зрительницы Советского Союза. Не уставали ли раздавать автографы? Может, вспомните курьёзные случаи?

- Всякое бывало. Хоть тогда мы и не были, как сейчас, избалованы зрителем, курьёзные моменты случались. Один из них до сих пор щекочет память. Однажды руку и сердце мне предложила дама старше на 15 лет. Настолько, видимо, я приглянулся, что с её губ слетела фраза: «Буду на руках носить до конца жизни...» Эдакая сибирская красавица была…

Смешной случай произошёл лет 10 назад. Подошла как-то ко мне одна бабулька, стала обнимать, целовать, приговаривая: «Родной ты мой! Я ж на твоих фильмах выросла!» А я про себя подумал: «Постой, а сколько ж мне тогда лет?» Так что благодаря фильму «В бой идут одни «старики» влюблённый Ромео по сей день обожаем тысячами поклонниц.

- Рустам Абдуллаевич, во многих кинолентах ваша неотразимая улыбка пленила главных героинь. В жизни вы такой же романтик?

- Не знаю, как насчёт романтика, но я довольно эмоциональный человек. А ещё не терплю несправедливости. Не раз приходилось заступаться за незнакомых женщин (прохожих) - как на улицах Ташкента, так и в городах России, порой оказываясь один на один с обидчиками. Категорически не выношу ложь. Свято верю в то, что духовные ценности возьмут верх над материальными.

- Как период распада Советского Союза сказался на вашей творческой карьере? Что пришлось преодолеть, чтобы продержаться «на плаву»?

- В кинофильмах я снимался почти каждый год. Даже после распада. Везение, наверное...

В 2001-м на экранах появился телесериал «Слепые». В нём удалось совместить режиссуру, продюсерство, стать соавтором сценария и исполнить главную роль. Сериал снимался в собственной студии «Равшан-фильм», которая создавалась специально под этот проект и была названа в честь моего сына! За режиссёрскую работу получил диплом третьей степени Московского международного фестиваля телефильмов в номинации «Дебют».

В 2003 году за создание ярких образов в кинематографе по решению 24 кино­академиков мира получил награду - орден Святого Георгия.

В 2010-м пришло приглашение в Москву принять участие в кинофестивале «КиноШок», где я был удостоен специального приза имени Павла Луспекаева «Госпожа Удача».

Довольно часто за эти годы снимался в российских фильмах. В отечественном кинематографе в последнее время как актёр участвовал в двух коммерческих картинах - «Кечир» («Прости») и «Ярим бахт» («Половина счастья»).

- Что заимствуете от советского киноискусства в режиссуре и чем прельщает современная киноиндустрия?

- Наверное, в силу характера мне всегда были близки человеческие качества героев советских фильмов, а не хождение по трупам для достижения добра, как это нередко бывает в кинокартинах сегодняшнего дня. Киноиндустрия XXI века прельщает своими техническими возможностями и, конечно, выделяемыми на съёмки суммами. Ведь ещё лет 10 назад мы не могли представить, что появятся спецэффекты, приближенные к реальным, технологии 3D, сильный звук и так далее...

- Над чем сегодня работает Рустам Сагдуллаев и смогут ли российские зрители увидеть на экранах полюбившегося актёра?

- Надеюсь, в этом году на широкий экран выйдет детективный сериал «Штрафник» режиссёра Олега Фомина. Это история о тяжёлом послевоенном времени: 1946 год, всплеск преступности, на борьбу с которой были брошены все оставшиеся силы. Второй российский сериал - «Принцесса с севера» режиссёра Владимира Зайкина - об истории и культуре удивительной страны Аджахар.

Веду переговоры с зарубежными партнёрами о съёмках сериала «Шёлковый путь - Легенды востока». Синопсис уже утвержден (тьфу-тьфу...) - Китай, Индия, Аравия, Кавказ, Турция, Италия. Дали согласие популярные актёры мирового кинематографа. Не буду пока называть их имена...

- Удалось ли за годы жизни построить дом, посадить дерево и вырастить сына?

- У меня большой двор, где годы назад своими руками посадил черешню, яблоню, урюк, сливу. Плодоносят. Готов угостить! Добротный дом, наполненный жизнью дочери Наврузы, сыновей Иззата и Равшана, внучки Сафии и, конечно, любимой супруги Марины, с которой в этом году мы будем отмечать жемчужную свадьбу (30 лет). Это главное и самое важное богатство в моей жизни!

- Есть ли у вас пожелания тем, кто обеспечивает безопасность и правопорядок в стране?

- Конечно, есть. В любом государстве живут люди. Отношение к жизни у всех разное. Вот здесь и нужны те, кто охраняет порядок и спокойствие, зачастую рискуя своей жизнью. Желаю им мирной атмосферы. Чтоб всегда возвращались домой живые - хоть и уставшие, но с чувством выполненного долга. Терпения, ребята и девчата, на вашем поприще! Пусть новый год принесёт удачу и везение!

Беседу вела Елена БЕЛЯЕВА

Визитная карточка

Рустам Абдуллаевич Сагдуллаев - заслуженный артист Узбекской ССР. Родился 25 июля 1950 года в Ташкенте.

В 1975 году окончил Ташкентский театрально-художественный институт им. А.Н. Островского, стал актёром киностудии «Узбекфильм».

Снялся более чем в 55 российских и узбекских кинолентах. Его дебют состоялся в возрасте 13 лет в фильме «Канатоходцы» (1963).

Настоящая популярность пришла с выходом фильма Леонида Быкова «В бой идут одни «старики» (1974).

Женат. Имеет 3 детей.

Узбекистан. Россия > СМИ, ИТ > mvd.ru, 2 февраля 2017 > № 2066166 Рустам Сагдуллаев

Абхазия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 17 марта 2016 > № 1689828 Вячеслав Чирикба

О планах круизного сообщения между Абхазией и курортами Крыма и Краснодарского края, об углублении военного сотрудничества Грузии с НАТО, о планах в разы увеличить поставки в Россию продукцию сельского хозяйства, а также о причинах введения визового режима рассказал в интервью РИА Новости глава МИД республики Вячеслав Чирикба накануне своего визита в Москву.

— Вячеслав Андреевич, какие вопросы двустороннего сотрудничества вы намерены обсуждать с главой МИД РФ Сергеем Лавровым в ходе вашего визита в РФ 17-18 марта?

— 11 марта прошлого года между министерством иностранных дел Республики Абхазия и министерством иностранных дел Российской Федерации был подписан меморандум о механизме реализации скоординированной внешней политики в реализации статьи четвертой нового договора между Россией и Абхазией о союзничестве и стратегическом партнерстве. Тем самым был создан постоянно действующий механизм взаимного информирования и консультаций между министерством иностранных дел Республики Абхазия и министерством иностранных дел Российской Федерации. Нам всегда есть что обсудить, поскольку наши страны находятся в режиме весьма интенсивного взаимодействия. В ходе предстоящей встречи с Сергеем Викторовичем и его коллегами из МИД России предполагаем обсудить такие вопросы, как ход международных женевских дискуссий, возобновление механизма упрощенного получения гражданами Абхазии российского гражданства, создание более комфортного режима пересечения российско-абхазской границы, содействие России в укреплении международных позиций Республики Абхазия и расширении ее международного признания, а также создание условий для вступления Республики Абхазия в международные организации, ряд других вопросов. Все эти темы значимы и актуальны. Готовы к их конструктивному обсуждению.

— Президент Абхазии Рауль Хаджимба недавно заявил, что обсуждал с президентом РФ Владимиром Путиным вопрос о списании кредита в размере 2 миллиардов рублей, выданного Россией в 2009 году на восстановление железной дороги в республике. Что известно о решении российской стороны на этот счет, готова ли Москва его списать? Будете ли вы это обсуждать в ходе вашего визита в РФ?

— Этот вопрос обсуждался нашими президентами. Мы с Сергеем Лавровым его обсуждать не будем. Не исключено, что он будет подниматься на очередном заседании межправительственной комиссии РФ и Абхазии.

— В декабре появилась информация со ссылкой на власти Севастополя о том, что паром "Варяг", который раньше из Севастополя ходил в турецкий порт Зонгулдак, теперь будет курсировать между Севастополем и Абхазией. Что вам известно об этом проекте?

— Я не могу пока говорить о конкретных договоренностях, но несомненно, что налаживание морского круизного сообщения между курортами Крыма, Краснодарского края и Абхазии будет отвечать интересам как наших экономик, так и туристов, которых в нынешнем году, судя по прогнозам, на всех наших курортных направлениях ожидается весьма много.

— Ваш визит в Москву состоится накануне очередной встречи в рамках Женевских дискуссий по Закавказью. Однако за восемь лет переговоров Женевских дискуссий наблюдается отсутствие прогресса в вопросе достижения юридически обязывающего соглашения о неприменении силы с Грузией. Насколько, на ваш взгляд, актуален данный формат переговоров, принимая во внимание позицию Тбилиси? Что вы ожидаете от переговоров 22-23 марта в Женеве?

— Действительно, отсутствие прогресса в области соглашения о неприменении силы между Грузией, с одной стороны, и Абхазией и Южной Осетией, с другой, весьма разочаровывает. Грузия упорно отказывается от подписания данного договора, что не может не свидетельствовать о ее реваншистских намерениях — дождаться удобного момента и попытаться вновь силой вернуть давно утраченный контроль над двумя молодыми государствами Закавказья. Именно так можно интерпретировать отказ от мирного договора. Однако без него нормализация отношений невозможна. К сожалению, постконфликтная ситуация внушает мало оптимизма. От Грузии не исходит никаких реалистических инициатив, никаких заслуживающих внимания идей. И в то же время на всех площадках активно ведется информационная война против Абхазии и Южной Осетии, делаются попытки их максимальной международной изоляции. Все это, однако, контрпродуктивно и работает в конечном счете против самой Грузии.

И тем не менее я не считаю женевские дискуссии бесполезными. Здесь регулярно встречаются все главные акторы политической ситуации — высокие представители Абхазии, Южной Осетии, Грузии, России, США, ООН и ОБСЕ. Происходит весьма интенсивный обмен мнениями по различным аспектам безопасности и гуманитарного взаимодействия. Международные акторы имеют возможность напрямую знакомиться с позицией всех сторон в конфликте.

Для Абхазии, которая не имеет другой международной трибуны, это весьма позитивный фактор. Кроме того, помимо действительно зашедшего в тупик обсуждения соглашения о неприменении силы, можно фиксировать положительную динамику в процессе возвращения семьям останков их родных, погибших во время боевых действий, в координации мер по противодействию экологическим угрозам, в вопросе возвращения утраченного во время войны культурного наследия Абхазии, в начавшемся обсуждении необходимости признания абхазских документов, включая паспорта, сертификаты об образовании и документы жизненного цикла, целый ряд других не менее актуальных вопросов. При всей несовершенности женевского формата, ничего другого взамен его пока нет. Поэтому наша цель — использовать его возможности максимально эффективно.

— Что думают в Сухуме по поводу углубления военного сотрудничества Грузии с НАТО?

— Этот процесс не может нас не тревожить. Получив соответствующую военную подготовку, опыт ведения боевых действий, а также современное высокоэффективное вооружение, Грузия тем самым неизмеримо повышает свой наступательный потенциал, а в условиях отсутствия мирного договора между Грузией и Абхазией и нескрываемых реваншистских амбиций Грузии все это представляет прямую угрозу безопасности Абхазии. Поэтому мы относимся к сближению Грузии с НАТО крайне отрицательно. С другой стороны, нельзя не рассматривать интерес самого НАТО к членству в своем составе Грузии как опасную провокацию, могущую дестабилизировать ситуацию во всем регионе Кавказа, да и за его пределами. На самом деле нашему региону нужно не военное противостояние, а мирное сотрудничество и взаимовыгодные экономические отношения.

— Абхазия с 1 апреля вводит визовый режим, а безвизовый режим сохраняет лишь для тех граждан, страны которых признали независимость республики, то есть для РФ, Никарагуа. Венесуэлы, Науру, Вануату и Тувалу. Какова будет стоимость визы? В связи с чем они вводятся? Не скажется ли это на количестве туристов?

— Визовый режим — нормальное явление для большинства стран мира. Абхазия здесь не должна быть исключением. Это связано и с безопасностью, и с необходимостью контролировать миграционные потоки. В то же время, учитывая ориентацию нашей экономики на туристический сектор, мы будем стремиться к максимально упрощенному и комфортному режиму получения визы и пересечения границы. Визу можно будет получить прямо на границе, стоимость ее будет зависеть от времени пребывания, но в среднем около 20 долларов. Я думаю, это вполне разумная цена, не могущая отпугнуть даже низкобюджетного туриста. Безвизовый режим сохраняется в отношении стран, с которыми у Абхазии имеется соглашение о взаимных безвизовых поездках, а это Российская Федерация, Никарагуа, Южная Осетия, Приднестровская Молдавская Республика, Тувалу. Планируется подписание соглашения с Венесуэлой. Мы готовы подписать соответствующие соглашения и с другими странами, которые пожелают их с Абхазией иметь.

— Премьер-министр Абхазии Артур Миквабия заявил, что республика готова увеличить в 2016 году поставки мандаринов в РФ на 20% до 50 тысяч тонн. Известно, однако, что мандарины это многолетние растения и для увеличения поставок нужно делать новые посадки. Велись ли уже с профильными чиновниками из РФ переговоры о необходимом объеме поставок, по вопросам сбыта?

— Абхазия способна в разы увеличить поставки в Россию продукцию своего сельского хозяйства, что особенно актуально в свете санкционных вызовов. Однако для этого требуются масштабные инвестиции в закладку новых плантаций, в отвечающую современным требованиям организацию сбора, хранения, вывоза и сбыта продукции. Все это сейчас в процессе обсуждения с российскими коллегами. Уже введены в строй, в том числе и благодаря российской финансовой помощи, ряд крупных хозяйств, которые начинают давать продукцию в промышленных масштабах. Но это только начало. С одной стороны, мы должны нацелиться на насыщение абхазского рынка сельхозпродуктами преимущественно местного производства. Кроме того, стоит также масштабная задача поставки нашей продукции в значимых объемах на чрезвычайно емкий российский рынок. Чем быстрее будут решаться вопросы финансирования новых хозяйств, закладки новых плантаций и садов, тем скорее на рынки и на столы россиян в большом количестве поступят экологически чистые ароматные фрукты и овощи из солнечной Апсны.

Абхазия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 17 марта 2016 > № 1689828 Вячеслав Чирикба

Абхазия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ved.gov.ru, 4 сентября 2015 > № 1479904 Вячеслав Чирикба

Чирикба: признание Россией принесло Абхазии гарантию безопасности

Министр иностранных дел Абхазии Вячеслав Чирикба рассказал о развитии абхазо- российских отношений за семь лет после признания Абхазии Российской Федерацией 26 августа 2008 года.

- Семь лет прошло со дня дипломатического признания Абхазии Российской Федерацией. Как бы вы охарактеризовали этот период абхазо-российских отношений?

- 26 августа 2008 года - дата эпохальная в новейшей истории Абхазии. Самое главное, что принесло признание Российской Федерацией - гарантированную безопасность народу Абхазии, а безопасность - ключевое слово для любого народа, любого государства. Теперь мы можем спокойно жить, развиваться, строить лучшее будущее.

Российско-абхазские отношения поднялись на уровень официальных межгосударственных отношений, между нами подписано более 80 договоров и соглашений. Укрепление договорно-правовой базы продолжается. В 2014 году был подписан большой Договор о союзничестве и стратегическом партнерстве, что придало новый мощный импульс нашему всестороннему взаимодействию. Россия оказывает существенную финансовую помощь для восстановления нашей экономики, инфраструктуры, социальной сферы, системы образования, здравоохранения, модернизации нашего военного потенциала. В целом, российско-абхазские отношения развиваются поступательно, динамично и системно, что чрезвычайно важно для нашей республики. Курс на тесное сотрудничество во всех областях будет продолжен.

- Какое значение имело дипломатическое признание Абхазии Россией, и какие могли быть последствия, если бы в 2008 году Российская Федерация не оказала столь существенную поддержку республике?

- Россия - великая держава, постоянный член Совета Безопасности ООН. Излишне говорить, что дипломатическое признание Абхазии со стороны такой мега-державы является громадным достижением, и этапным для истории нашего народа. Россию поддержали ряд других государств - Никарагуа, Венесуэла, Науру, Вануату, Тувалу, признав Абхазию в качестве независимого государства. Теперь Абхазия находится в совершенно ином международном измерении, чем до августа 2008 года. Но процесс признания будет продолжаться, и завершиться он должен членством Абхазии в ООН. Когда это произойдет - сейчас трудно сказать, но в том, что это состоится, у меня нет сомнений. Однако это не произойдет автоматически, для этого нужно много и упорно работать.

- Как вы оцениваете ход реализации межгосударственного Договора о дружбе и стратегическом партнерстве?

- Ныне происходит интенсивный процесс создания, в реализацию Договора, межведомственных соглашений. Все это - под личным контролем президента. Задействованы Администрация президента, Кабинет Министров, Парламент. Я думаю, что у нас хороший шанс все в намеченные сроки реализовать.

- В прошедшие годы Россия финансировала восстановление многих объектов социального назначения в рамках программы социально-экономического содействия Абхазии, в этом году финансирование из России задерживается. В Парламенте республики высказали мнение, что задержка финансирования из России связана с разработкой межведомственных соглашений по линии МВД и обороны. Как вы бы прокомментировали это?

- Тексты соглашений по линии МВД и обороны находятся в процессе согласования. Не думаю, что здесь есть какие-либо основания для задержки финансирования. У абхазской и российской сторон имеется серьезная мотивация завершить процесс создания комплекса межведомственных соглашений с учетом их максимального соответствия интересам обеих стран. Важно, чтобы новые межведомственные соглашения строго соответствовали духу и букве Договора 2014 года.

- Другой не менее актуальный вопрос - это вопрос добычи нефти в Абхазии некоторыми российскими компаниями. Парламент Абхазии хочет изучить целесообразность добычи нефти в Абхазии. Нефтяники уже заявили о возможной приостановке своей деятельности в Абхазии и компенсации вложенных средств. Как вы прокомментируете это?

- Мне уже приходилось говорить, что наши "нефтяные скважины" - это в высшей степени прибыльная индустрия туризма, это экспортно-ориентированное сельское хозяйство, главным образом цитрусовые, орехи и вина, это воды Абхазии, это гидроэнергетика, это налоговые поступления с таможенных постов на обеих границах и с морских портов, это налоговые поступления от товарных операций внутреннего рынка, и так далее, и так далее. Сейчас, к сожалению, часть этих доходов идет мимо государственной казны. В итоге - потенциально очень богатая страна с бедным населением и с тощим госбюджетом, нищенскими зарплатами госслужащих и нищенскими пенсиями, огромная степень зависимости от внешней финансовой помощи. В этих условиях главнейшая задача государства - вывод экономики из тени, из серой зоны, актуализировать реально имеющиеся резервы. И здесь нужны чрезвычайные меры, потому что сокрытие доходов, неуплата налогов превратились в проблему национальной безопасности, в проблему состоятельности национальной экономики.

Несомненно, вопросы, касающиеся добычи нефти в Абхазии нужно досконально изучить, в том числе и все ее последствия, как положительные, так и отрицательные. К сожалению, до сих пор этого сделано не было, несмотря на то, что тема добычи нефти - не только экономическая или экологическая, но еще и геополитическая. Однако соглашение уже подписано, и государством взяты на себя определенные обязательства. В случае его расторжения над нами нависнет угроза, наряду с железнодорожным долгом, и долга "нефтяного". Вот такая вот ситуация…

- В Абхазии отдыхают много российских туристов. Как введение западными странами санкций в отношении России оказывает влияние на туристический поток в нашу страну? Насколько российские туристы в Абхазии могут чувствовать себя в безопасности?

- Я не думаю, что западные санкции оказали существенное влияние на потоки российских туристов в Абхазию. На последние оказывают влияние целый ряд других факторов - относительная дешевизна абхазских курортов по сравнению хотя бы с соседним Сочи, достаточно приличная экология, роскошные виды, чудесное море, масса туристических объектов, хотя и не высокий, но все, же улучшающийся уровень сервиса, наличие как санаториев, крупных отелей и домов отдыха, так и все увеличивающегося числа вполне приличных мини-отелей, а также возможность съема жилья у частников, хорошая транспортная инфраструктура и логистика, улучшающееся качество объектов питания и т.д. Добавим к этому шаговую близость к российской территории, российский рубль в качестве местной валюты, и повсеместное знание в стране русского языка. Главным же фактором значительного увеличения туристических потоков в Абхазию в этом году является, по-видимому, падение рубля, которое значительно удорожило зарубежные поездки для российских граждан. Добавили негатива и действия террористов на целом ряде излюбленных россиянами курортов. В итоге - в этом году Абхазия стала, по оценкам российских экспертов, одним из главных направлений международного туризма россиян. По всей видимости, такая тенденция сохранится в последующие несколько лет. Так что для туристической индустрии Абхазии должны наступить золотые времена, здесь даже о нефти легко позабыть. Весь вопрос в том, что от этого массового туризма получит наше государство? Ведь при нынешнем недопустимо высоком уровне сокрытия доходов и неуплаты налогов с прибыли, есть вполне реальная опасность того, что в бюджет государства попадут лишь крохи с этого туристического пира, бума, или золотой лихорадки, не важно, как это назвать. Примером схожей недопустимой ситуации является, например, значительный экспорт из Абхазии в Грузию ореха-фундука или экспорт в Россию цитрусовых, от чего в государственный бюджет поступают сущие копейки. Схожая ситуация с уловом рыбы в водах Абхазии зарубежными фирмами. Ближайшее время покажет, обладаем ли мы интеллектуальными ресурсами, организаторскими способностями и политической волей, чтобы с этими важнейшими для нашей экономики проблемами справиться.

Что до уровня безопасности для туристов, кажется, в целом он в пределах допустимой нормы, хотя я, конечно, не специалист в этой области.

- Содействует ли Россия Абхазии в вопросе репатриации абхазов?

- Российские власти при наличии тех или иных проблем, связанных с репатриацией наших соотечественников, всегда оперативно реагируют и оказывают, там, где это возможно, содействие. Лучшим примером такой помощи явилась осуществленная МИД Абхазии совместно с Государственным Комитетом по репатриации операция по эвакуации в Абхазию около пятисот наших соотечественников в ходе кризиса в Сирии. Помощь России явилась ключевым фактором, обеспечившим успех этой крупнейшей внешнеполитической гуманитарной акции нашей страны, благодаря содействию целого ряда российских ведомств, включая российский МИД, ФСБ, транспортные службы, которые сделали все возможное для помощи нам в этой операции. Мы и ныне продолжаем получать понимание и поддержку России в вопросах репатриации наших соотечественников.

- С момента признания МИД республики осуществляет скоординированную внешнюю политику с Российской Федерации, как это помогает Абхазии продвигать свои интересы на международной арене? Весной 2015 года был подписан Меморандум между министерствами иностранных дел двух стран, какие совместные шаги планируются в рамках Меморандума?

- Во исполнение статьи четвертой Договора между Российской Федерацией и Республикой Абхазия о союзничестве и стратегическом партнерстве от 24 ноября 2014 года, 11 марта 2015 года между руководством МИД Абхазии и России был подписан Меморандум о механизме реализации скоординированной внешней политики. В рамках этого механизма создан постоянный формат консультаций МИД Абхазии и России, где обсуждаются конкретные направления внешнеполитической деятельности Абхазии с точки зрения содействия ей российской стороной. Благодаря этому механизму, в частности, был организован ряд важных встреч руководства МИД Абхазии с иностранными политиками, например, с министром иностранных дел Вануату, с вице-президентом Науру, с целым рядом других официальных лиц. Во время осуществления МИД Абхазии внешнеполитических акций, как, например, поездок делегаций в ту или иную страну для переговоров с высшим руководством этих стран, а это, как правило, не публичные, конфиденциальные визиты, мы получаем важное содействие со стороны российской дипломатии в плане установления необходимых контактов и общей организации визитов. Это лишь несколько примеров нашего тесного взаимодействия.

- Многие в Абхазии критикуют переговоры в Женеве за то, что они не приносят скорых результатов. Как вы сами оцениваете динамику Женевского процесса со времени его начала в 2008 года?

- Мне уже не раз приходилось отвечать на этот вопрос. Женевские дискуссии - важнейший внешнеполитический форум, на котором высокие представители мировых организаций - ООН, ОБСЕ и Евросоюза, а также высокие представители великих держав - Российской Федерации и США, обсуждают с делегациями Абхазии, Южной Осетии и Грузии пути поствоенного урегулирования. На данный момент это - единственный внешнеполитический форум, на котором делегация Республики Абхазия участвует на равных с делегациями других стран и организацией. Само по себе это - яркое подтверждение международной правосубъектности нашей страны. В Женеве обсуждаются важные аспекты безопасности, многие гуманитарные проблемы. Помимо официальных переговоров, в Женеве абхазская делегация приводит весьма интенсивный диалог и вне официального формата. Кроме того, на Женевских переговорах "обкатываются" кадры молодой абхазской дипломатии, ведь это отличная «дипломатическая школа» наивысшего уровня! В целом, кроме Женевского форума, ничего другого у нас на данный момент нет, и задача состоит в том, чтобы использовать его возможности с максимальной эффективностью. Поэтому, в точном соответствии с указаниями президента Республики Абхазия, делегация нашей страны продолжит свое участие в международных дискуссиях в Женеве.

«Sputnik-abkhazia.ru», 30.08.2015 г.

Абхазия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ved.gov.ru, 4 сентября 2015 > № 1479904 Вячеслав Чирикба

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 1 ноября 2013 > № 977358 Виктор Достов

Почему на рынке электронных платежей не могут появиться новые крупные игроки, по какой причине у компаний-лидеров нет конкурентных преимуществ, что дают банкам социальные сети, на эти вопросы ответил председатель Ассоциации «Электронные деньги» Виктор Достов.

– Виктор, какой сейчас объем рынка электронных платежей?– В 2011 году он составил 125 млрд. рублей.

– Мне кажется, переход на безналичные, в том числе электронные, способы оплаты во многом зависит от психологии человека. Есть очень интересные данные, что сейчас, даже расплачиваясь за интернет-покупки, люди предпочитают доставать из кошелька наличные.

– Здесь все вполне объяснимо. Когда вы что-то покупаете, есть две возможности: сначала заплатить и ждать доставки товара или совершить оплату уже после доставки товара. Второй вариант предпочтительнее и при нем целесообразнее использовать наличные способы расчета.

– И все же, как повысить доверие к электронным платежам?

– Доверие к электронным платежам и так довольно высокое. Тут я не вижу никакой проблемы.

– Они безопасны?

– Покажите мне таких людей, которые утверждают обратное. Я много о них слышал, но никогда не видел. Я никогда не встречал человека, который бы говорил, что ему нужно заплатить в Интернете картой, но он не делает этого, потому что боится.

– Вы никогда не становились жертвами интернет-мошенничества?

– Нет, у меня были некоторые проблемы с платежами кредиткой, но не при он-лайн оплате – а при расчетах в гостинице, магазине, когда из-за сбоя системы деньги списывались дважды.

Кстати, наличка – тоже достаточно тревожная штука, носить деньги в кармане весьма опасно. Основное преимущество налички в том, что она дает людям чувство контроля над их финансами, позволяет человеку всегда знать, сколько у него денег (в отличие от электронных платежей, когда деньги где-то лежат, и неизвестно, что происходит).

Когда обычный кошелек лежит у вас глубоко в кармане, то за него не надо волноваться. Если вы имеете привычку выкладывать его на стол в ресторане или кафе, есть шанс, что его могут украсть. Также и с электронными платежами: если у вас есть кошелек на компьютере, то сам по себе он безопасен. Но если у вас в компьютере живут разные вирусы, если вы оставляете его незапароленным, то не исключено, что кто-то получит доступ к вашему счету, и вы потеряете деньги.

– Сейчас на рынке электронных платежей есть три крупнейших игрока – Яндекс.Деньги, Webmoney и QIWI. Возможно ли расширение этого списка в ближайшее время?

– Новые игроки периодически появляются, но шансы того, что в этой тройке произойдет какая-то замена – крайне низкие.

– То есть рынок уже полностью устоялся?

– Да, рынок устоялся. Сейчас все обсуждают, что Сбербанк с Яндекс.Деньгами может занять большую долю, но на самом деле этот рынок очень стабилен, и каких-то резких перемен на нем не может произойти. Понятно, что у них будут появляться новые проекты – например, пополнение кошельков без комиссий в банкоматах. Также могут возникнуть кобрендинговые продукты – какая-нибудь карта «Сбербанк-Яндекс.Деньги». Что тут можно сделать еще инновационного и эксклюзивного, не очень понятно, потому что все игроки живые, агрессивные и так просто не сдадутся.

Хотя альянс со Сбербанком все-таки может позволить Яндекс.Деньгам сдвинуть распределение рынка в свою пользу (сейчас все три игрока делят рынок примерно поровну). Но это будет не катастрофическое перераспределение.

– Что остается делать маленьким игрокам?

– Они стараются найти какие-то свои ниши при работе с ключевыми клиентами. Они более гибкие и могут быстрее предлагать то, что не успевают замечать и отлавливать крупные игроки.

Отрасль электронных платежей живет по простым законам. Она является олигополистической. С этим ничего не поделаешь, в ней никогда не будет десять равноправных игроков.

– Если говорить о трех поставщиках услуг, то что может быть конкурентным преимуществом каждого из них?

– Здесь сложно говорить о конкурентных преимуществах, потому что электронный платеж похож… на водопровод. Какое может быть конкурентное преимущество у водопровода? Здесь можно только ожидать, что из него всегда идет вода, и она чистая. Также и здесь: если система предоставляет возможность совершать быстрые платежи и работает без сбоев, то что еще можно требовать от нее?

– Неужели здесь нельзя ничего нового, интересного придумать?

– Люди постоянно придумывают что-то новое. Например, кредитную карту, привязанную к кошельку. Это очень удобно: можно переводить деньги с карты на кошелек, а с кошелька на карту. Первыми это придумали Яндекс.Деньги, и немедленно аналогичная услуга появилось у Webmoney и QIWI. Любая удачная наработка мгновенно «перехватывается».

Пользователями могло бы быть востребовано кредитование. То есть, предположим, у человека есть кошелек, провайдер знает, что у него хорошая платежная история, и дает ему деньги в долг. Но это пока ни у кого не работает – там есть и технические, и законодательные сложности. Пожалуй, это единственное, что уже придумано, но еще не реализовано.

– Какие законодательные ограничения здесь есть?

– 161 ФЗ (закон «О национальной платежной системе») напрямую запрещает платежной организации кредитовать электронные кошельки. Но здесь можно работать в связке платежной компании и организации, выдающей кредит – с банком или с МФО.

– Услуги, в том числе платежные, идут вслед за потребностями клиента. Какие основные потребности сейчас?

– Основная потребность для пользователей электронных платежей – возможность приобретать какие-то виртуальные вещи. Когда человек сидит в Интернете и что-то там покупает, особенно виртуальные товары, то это должно его очень сильно мотивировать на использование электронных средств платежей.

– Могут ли стать успешными компании, которые решат не идти за потребностями клиента, а формировать их самостоятельно?

– Здесь можно выиграть сильно, но также очень велика вероятность и проигрыша. Придумать что-то, чего еще никто не придумал, довольно сложно.

– Гениев нет?

– Гении есть, но очень сложно отличить гения от безумца.

– В свое время пугали созданием Facebook-банка. И вот уже есть реальное приложение, которое позволяет пользователям совершать переводы по Facebook. Что вы думаете о перспективах развития финансовых сервисов банков совместно с соцсетями?

– Я отношусь к этому спокойно. Понятно, что Facebook хорош как канал продажи финансовых услуг, но если говорить об их непосредственном оказании, то здесь людям гораздо спокойнее работать со специализированной финансовой организацией, а не с Facebook или какой-то еще социальной сетью.

Я считаю, что идеальная модель – это то, как устроены Яндекс.Деньги. Есть портал Яндекс – гигантский канал привлечения аудитории, и есть компания Яндекс.Деньги, которая является финансовым центром. И они работают в связке.

– Верите в успех захода банков в социальные сети?

– Рекламными мощностями ВКонтакте, Facebook надо пользоваться. Хотя, конечно, никаких чудес там не возникает. Клиенты здесь получаются довольно дорогие и в гораздо меньшем количестве, чем хочется. Это такая достаточно вынужденная мера, поскольку других каналов привлечения аудитории нет.

– Игровые валюты имеют реальную почву для своего развития?

– Сейчас вообще непонятна грань между реальным и нереальным. Вот у вас есть игровая валюта – какие-нибудь золотые дублоны. Они крутятся внутри игры, но вы всегда их можете продать и получить рубли, можете ими рассчитаться. То есть если у вас есть игра, в которую играет 10 млн. человек, то для этих 10 млн. такие деньги представляют вполне определенную материальную ценность. И говорить, что это не деньги, при этом считать деньгами деньги какой-нибудь республики Науру, в которой живет 50 тыс. человек, нужно крайне осторожно.

Сейчас довольно активно идет процесс, который размывает грань между деньгами и «неденьгами».

– Могут ли со временем потребители все больше уходить для обслуживания своих потребностей из банков в небанковские структуры?

– А куда им уходить? У них свободы в этом плане очень мало.

Есть банки, которые оказывают весь спектр финансовых услуг, есть микрофинансовые организации, кредитные кооперативы, где можно кредитоваться, а в сфере платежей есть агентские компании, связанные с терминальным сетями небанковские структуры. Но, тем не менее, это такие вещи преходящие, и общий курс развития в стране «подбирается» под банки.

– Каким образом будут развиваться электронные платежи в этом контексте?

– Их будут развивать банки. По 161 закону платежами могут заниматься только банки, и если по агентским платежам еще есть некая степень свободы, то по электронным – нет.

– Классическим банкам имеет смысл заниматься новыми технологиями?

– Здесь есть разные подходы. Так, «Альфа-Банк» вкладывался в проект с Яндекс.Деньгами, он активно работает с другими сторонними компаниями. Это интересно и правильно. У банка «Санкт-Петербург» имеется своя программа развития банковских кошельков. Здесь есть четкое понимание того, что это поможет увеличить клиентскую аудиторию.

Советовать всем банкам немедленно открывать направление электронных платежей было бы неправильно. Это непростой, специфический бизнес, к которому надо подходить с умом.

– Что здесь выгоднее: вывод на аутсорс или развитие соответствующих сервисов внутри компании?

– Здесь нет универсального ответа, все зависит от конкретных задач. Банки в России очень неохотно аутсорсятся.

Я думаю, банкам было бы интереснее не заводить свои электронные кошельки, а подписывать сотрудничество с тремя лидерами этого рынка. Ряд задач здесь решается достаточно эффективно.

– Где возникли электронные деньги, в Америке?

– Электронные наличные придумал Дэвид Чаум, он голландец.

Америка довольно консервативна с точки зрения электронных расчетов. Она была и остается не очень высокотехнологичной страной с точки зрения электронных платежей.

– А кто здесь лидирует?

– Лидирует формально Африка, где удельный вес мобильных платежей довольно велик – их гораздо больше, чем в России, Европе или Америке. По общему развитию на самом высоком уровне находятся Скандинавия, Англия.

– Мы копируем западный опыт или идем своим путем?

– Не копируем. Напротив, именно в России придумали платежные терминалы, также у нас есть довольно много интересных проектов, которые не имеют аналогов на западе.

– Когда у нас началось развитие рынка электронных платежей?

– Электронные деньги появились 15 лет назад, терминалы – лет 10 назад.

– Какой-то грандиозный прорыв за это время был совершен?

– Появление платежных терминалов и электронных денег – это уже прорыв. Прорыв в том, что все начинали с нуля, а сейчас в этой сфере уже 40 млн. клиентов. Но это, скорее, масштабирование, чем какой-то качественный рост.

В технологическом смысле за это время ничего не изменилось. Суть осталась той же самой, даже где-то деградировала. В 2000-е годы было много разных технологических идей – так называемая электронная наличность, чиповые кошельки, но все это умерло, потому что оказались востребованными очень простые, лобовые решения.

– Есть какая-то сугубо российская специфика?

– Сугубо российская специфика состоит в том, что у нас, с одной стороны, довольно богатая страна, а с другой стороны, наш банковский сектор достаточно неразвит, что дает большие возможности для рынка электронных платежей.

– Какие есть минусы у электронных платежей?

– Скорее, не минусы, а особенности. Если вам нравится все держать под контролем, то, конечно, лучше иметь дело с наличкой, которую всегда можно достать, пересчитать и положить обратно.

Основная проблема электронных платежей – это их ограниченное применение. Наличку принимают везде, а электронную карту в очень ограниченном количестве мест. Электронными деньгами нельзя расплатиться «за углом», но над решением этого вопроса сейчас активно работают.

Большие перспективы есть у такого продукта, как пластиковые карты, привязанные к электронным кошелькам. Когда вы можете платить с помощью кошелька в Интернете, а пластиковой картой расплачиваться в магазине. При этом источник фондирования у них один.

– То есть в будущем должна быть единая точка доступа к финансовым услугам.

– Да, и это процесс уже идет. В принципе, человека должно интересовать только одно: сколько у него денег, а на каком инструменте они лежат, уже неважно.

– Это сложно для пользователя будет?

– Я думаю, все очень скоро к этому привыкнут. На западе люди живут с кредитными картами, и у них уже очень размытое понимание, сколько денег имеется в активах, а сколько в пассивах.

– Скоро деньги в некую виртуальную плоскость перейдут?

– Деньги уже переходят в виртуальную плоскость. Понятие денег очень сильно размывается.

Во-первых, стирается грань между кредитными и собственными средствами. Во-вторых, платежные инструменты становятся все более разнообразными. Сначала была только наличка, потом появились банковские счета и карты, потом стали появляться электронные деньги и совсем нишевые инструменты – Facebook.Деньги, игровые деньги и т.п.

– В сфере электронных платежей мы сейчас находимся на некоем технологическом пике или еще есть куда развиваться?

– Я думаю, что технологически все будет развиваться.

Сейчас многие компании занимаются экспериментами. PayPal, например, разрабатывает возможность идентификации клиента с помощью видеокамер; есть эксперименты с криптовалютами, Bitcoin – хотя это достаточно нишевая вещь. Разрабатываются всевозможные гибридные и платежно-кредитные продукты.

Сейчас видно много направлений развития, но какой будет центральная магистраль, еще не очень понятно.

– Какие основные задачи решает сейчас Ассоциация «Электронные деньги»?

– Задач довольно много. Сейчас активно работаем над развитием законодательства по идентификации клиента; планируем добиться того, чтобы делать это можно было эффективно, без необходимости прихода клиента в банк с кучей документов. Также считаю необходимым правильно «настроить» регулирование предоплаченных карт.

Задача номер один, она же номер два и номер три – выстраивать регуляторную ситуацию. Мы хотим сделать ее как можно более комфортной для всех участников рынка.

В целом на рынке электронных платежей сейчас все более-менее хорошо работает.

– Сколько участников в Ассоциации, помимо трех лидеров?

– Кроме трех основных участников есть Ifree, система Contact,«Единая касса». Сейчас в Ассоциацию заходит еще один участник, думаю, к новому году наше число увеличится еще. Также мы работаем с НАУМИР, который представляет интересы микрофинансовых организаций, Национальным платежным советом и другими игроками финансового рынка.

– На что участники Ассоциации жалуются чаще всего?

– Здесь нет каких-то жалоб. В основном нами ведется техническая работа по «отладке» законов и разработке законопроектов.

– Что сейчас происходит с законопроектом, предписывающим банкам возвращать клиентам средства, которые были незаконно списаны с банковских карт?

– Банки всячески стараются его смягчить в свою сторону. Новая редакция законопроекта предусматривает достаточно большие сроки рассмотрения заявки. С одной стороны, это правильно: многие отмечали достаточно экстремистский характер 9 статьи, который всю ответственность за пропажу средств с карточек перекладывал на банки. Сейчас это поправляют несколько в иную сторону. Однако где здесь правильный баланс в части защиты интересов банка и клиента, мы не знаем.

– На ваш взгляд, каким будет перераспределение наличных и безналичных платежей в скором времени?

– Доля безнала будет расти. Но в этой задаче (добиться снижения наличности в обороте) многое поставлено с ног на голову. Здесь есть несколько заинтересованных лиц – государство, банки, силовики. Но проблема в том, что каждый видит эту задачу по-своему.

На самом деле все очень просто: если мы реально хотим, чтобы все платежи были безналичными, то нужно раздать всем карточки, как это сделали в Сингапуре.

Но силовикам, например, такой способ решения вопроса не подходит, потому что им нужно, чтобы человек не просто получил карточку, но и предоставил при этом все сведения о себе. Перед государством стоит иная задача – стимулирование экономики, хотя что ее больше стимулирует – наличка иди безналичка, никто точно не знает. Некоторые эксперты считают, что если убрать наличку и «серые» схемы, то государство рухнет в течение нескольких месяцев.

В общем, под этим флагом «борьбы с наличностью» объединились совершенно разные люди и группы, и они никак не могут понять, что сначала им надо договориться между собой.

// Софья Ручко, Bankir.Ru

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 1 ноября 2013 > № 977358 Виктор Достов

Науру. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 20 сентября 2012 > № 650296 Спрент Дабвидо

Президент карликового государства Науру в Тихом океане, признавшего независимость Абхазии и Южной Осетии, Спрент Дабвидо рассказал в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Елизавете Исаковой о том, чем его кормили на ужине в российском МИД, когда республика планирует открывать свое посольство в Москве и где до этого он видел Кремль.

- Господин президент, вы встречались в Москве с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым. О чем шла речь во время вашей беседы?

- Одна из тем, поднятых российским министром во время нашего ужина, - это активизация экономического сотрудничества между Россией и Науру. Мы говорили о том, что согласован проект Меморандума о взаимопонимании между Федеральным агентством России по рыболовству и Исполнительным органом по рыболовству и морским ресурсам республики Науру.

Наши официальные лица продолжают обмениваться предложениями и идеями о том, каким образом можно укрепить наше экономическое взаимодействие. Мы заинтересованы в том, чтобы Россия участвовала, к примеру, в проектах по развитию медицины в Науру и, возможно, разработке программ по обмену для наших медиков. Мы бы также хотели, чтобы наши учащиеся могли получать образование в России. Так что работа идет.

Что касается самого ужина, то могу сказать, что атмосфера встречи была потрясающая. И еда мне очень понравилась. Нам подавали норвежского лосося, и когда я спросил вашего министра, почему рыба не из России, Лавров в ответ пошутил, что это, наверное, норвежский лосось, пойманный в российских территориальных водах.

Для меня было большой честью принять приглашение на этот ужин, который мне очень понравился. Замечательный вечер.

- Вы первый раз в России, вам понравилась Москва?

- Во вторник, когда я прилетел, у меня была всего пара часов перед ужином с российским министром, а в среду я уже вылетел в Южную Осетию. Так что посмотреть российскую столицу я не успел. Но на обратном пути выходные я проведу в Москве и, надеюсь, у меня будет достаточно времени, чтобы все здесь посмотреть - Кремль, Красную площадь. Я бы также хотел побывать в Санкт-Петербурге, но до него долго добираться...

- Всего час лета от Москвы и около четырех часов на поезде.

- Да? Ну, тогда я думаю, мы постараемся рассмотреть все варианты.

- Есть ли какие-то достопримечательности в Москве, которые вы хотели посетить?

- Кремль, конечно. Ну, и Красная площадь. Мы в Науру все это видим в основном по телевизору, в новостях, так что я хотел бы все это как следует осмотреть лично, когда вернусь в конце недели.

- Расскажите о целях вашего визита в Южную Осетию?

- Основная цель моего визита в Южную Осетию - присоединиться к празднованиям в честь 22-летия провозглашения независимости страны. Это особенный праздник. То, что Науру будет участвовать в таких торжествах, доказывает нашу приверженность на создание дружеских отношений с Цхинвали.

- Вы заедете в Абхазию?

- К сожалению, в нынешний визит у меня очень мало времени для этого, так как я собираюсь затем лететь в Нью-Йорк для участия в 67 сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Но я надеюсь, что посещу Абхазию в ближайшее время, если, конечно, такое приглашение поступит в адрес Науру.

- Как вы оцениваете нынешние отношения Науру и Южной Осетии?

- Мы только начинаем развивать эти отношения, но я могу сказать, что результат позитивный. Мы наблюдаем много схожего между нашими странами, так как, несмотря на то, что мы все же являемся небольшими государствами, нас уважают во всем мире. Наше сотрудничество необычно, и, я думаю, оно будет только расти.

- Есть ли у стран совместные проекты?

- Мы в данный момент рассматриваем ряд небольших проектов. К примеру, мы бы хотели развивать взаимодействие в спорте, разрабатывать совместные программы для наших атлетов. Как вы знаете, спорт не знает границ и объединяет государства лучше, чем политика и экономика. Так что мы изучаем этот вопрос на уровне министерств спорта. Но это лишь начало. Мы готовы к сотрудничеству в области экономики, туризма и т.д.

- В свой визит в Москву этим летом глава МИД Науру не исключил, что еще две страны АТР могут в ближайшее время признать независимость Абхазии и Южной Осетии. Не могли бы вы назвать эти страны?

- Науру - независимая республика, но я не могу говорить за другие государства. У главы МИД нашей страны есть все полномочия кабинета продвигать Абхазию и Южную Осетию в нашем регионе. У нас появилось больше уверенности в том, что еще две страны сильно заинтересованы в признании независимости Цхинвали и Сухуми. К сожалению, я пока не могу назвать их вам, но могу сообщить, что и другие государства региона готовы последовать примеру Науру и признать Абхазию и Южную Осетию.

В нашем регионе сильны связи между различными островами. Мы обсуждаем многие вещи вместе, можем спорить по каким-то вопросам, но, в конце концов, мы понимаем позиции друг друга. Так что есть страны, которые понимают наш выбор и готовы разделить решение Науру относительно признания Абхазии и Южной Осетии.

- Вы будете обсуждать этот вопрос в Нью-Йорке?

- Безусловно, вопрос о признании независимости Абхазии и Южной Осетии будет на повестке дня, когда на Генеральной Ассамблее мы будем встречаться с нашими братьями и сестрами из Азиатско-Тихоокеанского региона.

- Может ли Науру изменить свое решение относительно признания независимости двух республик?

- Это интересный вопрос, но ответ на него прост: нет. Науру не видит себя нацией, которая меняет свои решения в зависимости от ситуации. Мы не меняем свою позицию вслед за изменением направления ветра. У нас есть принципы и у нас есть понимание честности, которое мы хотели бы за собой оставить. Так что я не думаю, что мы изменим свое решение.

- Можно ли ожидать, что до конца этого года Науру посетят российские официальные лица?

- Не уверен насчет сроков до конца этого года. Конечно, россияне всегда желанные гости у нас, но с руководством вашей страны мы встречаемся больше на различных международных форумах. Например, с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым мы встречались на Фиджи в начале этого года. Я с ним общался в этот вторник. Ну, и, конечно, мы встретимся с ним в Нью-Йорке, где Россия и Науру являются сопредседателями Форума тихоокеанских островов.

Конечно, расстояние между нашими странами слишком большое, так что мы стараемся обсуждать все интересующие нас темы на различных внешних площадках.

Возвращаясь к вашему вопросу, я думаю, что в ближайшие годы количество обменов официальными делегациями между нашими странами возрастет.

- Когда Науру откроет свое посольство в России?

- Мы надеемся, что это произойдет в недалеком будущем. Я уверен, что мое правительство предпримет все необходимые для этого усилия. Это одна из наших целей. Но произойдет это, вероятнее всего, через год или два. Открытие посольства, безусловно, придаст значительный импульс нашим двусторонним отношениям.

- По некоторым данным, российская сторона передала на рассмотрение в Науру документы для введения безвизового режима между нашими странами. Когда Науру отменит визы для россиян?

- Этот процесс находится на стадии активного развития. Мы надеемся продолжить дискуссии на эту тему. Я не вижу никаких проблем для введения такого безвизового режима как с нашей стороны, так и со стороны Москвы. Необходимо только на официальном уровне подготовить весь процесс и, я думаю, обе страны с радостью заключат договор о взаимной отмене виз. Может быть, даже в следующем году.

Остров Науру

Науру - карликовое государство на одноименном коралловом острове площадью 21 квадратный километр в юго-западной части Тихого океана с населением около 15 тысяч человек.

До открытия острова в 1798 году английскими мореплавателями науруанцы считали его единственным местом в мире. В 1830-х годах здесь появились первые европейские поселенцы: торговцы, искатели жемчуга. В соответствии с англо-германской конвенцией 1886 года Науру был закреплен в сфере германских интересов. В 1888 году Германия аннексировала остров, присоединив его к протекторату Маршалловы острова.

В 1920 году остров в качестве мандатной территории Лиги Наций был передан в совместное управление Великобритании, Австралийскому Союзу и Новой Зеландии.

Независимость Науру от Великобритании, Австралии и Новой Зеландии провозглашена в 1968 году.

Дипломатические отношения СССР и Науру были установлены 30 декабря 1987 года. В настоящее время посол России в Австралийском Союзе по совместительству - посол в Республике Науру.

Россиянам для посещения Науру требуется виза, которую можно оформить, обратившись непосредственно в Департамент таможни и иммиграции Науру либо в Генеральное консульство Республики Науру в австралийском Мельбурне.

В 2001 году Межправительственная комиссия по борьбе с отмыванием криминальных капиталов (ФАТФ) обвинила власти островного государства в отмывании почти 70 миллиардов долларов, принадлежащих российским криминальным структурам в 1990-х годах, и в 2003 году объявила об отзыве лицензий у всех 140 офшорных банков, зарегистрированных на Науру. Впоследствии властями государства был принят ряд мер против отмывания денег.

В декабре 2009 года Республика Науру стала четвертой страной мира, признавшей независимость Абхазии и Южной Осетии, после России, Никарагуа и Венесуэлы. Заявление о признании было сделано сразу после визита официальной делегации Науру в РФ, где обсуждался вопрос о предоставлении финансовой помощи Науру со стороны России в размере 50 миллионов долларов.

В 2008 году Науру также признало независимость Косово.

Кроме того, Науру установило дипотношения с Тайванем, который оказывает значительную помощь этой стране в сельском хозяйстве, рыболовстве и туризме.

Глава государства и правительства Науру - президент, избираемый на три года парламентом Законодательной ассамблеи. Избирательное право предоставляется всем гражданам, достигшим 20 лет. Судебная система состоит из Верховного суда, местных и апелляционных судов. Официальные языки - науру и английский.

Официальной столицы и городов на острове нет. Резиденция президента находится в округе Мененг, а правительственные учреждения и парламент - в округе Ярен. Все население острова проживает вдоль побережья, а также вокруг озера Буада.

Один из ключевых секторов экономики Науру - рыболовство, однако индустрия все еще находится в зачаточном положении. До недавнего времени на острове также добывались фосфориты, однако первичные запасы этой горной породы к настоящему времени почти полностью истощились.

Республика Науру поддерживает дипломатические отношения со многими странами мира. Основными ее партнерами являются Австралия, Великобритания, Индия, Китайская Республика (Тайвань), Республика Корея, Новая Зеландия, США, Таиланд, Филиппины и Япония.

Науру. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 20 сентября 2012 > № 650296 Спрент Дабвидо

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2012 > № 735549 Михаил Виноградов

Взгляд за околицу

Внешняя политика глазами российской элиты за пределами профильных ведомств

За 20 лет существования новой России ее положение в мире радикально изменилось. Уровень интегрированности в мировой экономический, политический, культурный, научный, спортивный контекст достиг уровня, беспрецедентного за всю историю страны. Скорость такого вовлечения была существенно выше среднемировых темпов глобализации. Зарубежную географию в России перестают изучать как астрономию – отрасль знаний хотя и интересную, но в обозримом будущем заведомо далекую от практических потребностей.

Картины внешнего мира

Серьезные изменения претерпела и внешняя политика. Вовлечение в ситуацию на мировых рынках, активизация помимо традиционных партнеров отношений с Латинской Америкой и Азиатско-Тихоокеанским регионом (вплоть до экзотических Науру и Тувалу), погружение в вопросы практического нераспространения ядерного оружия, участие в выработке правил игры в различных сферах, унификация экологических стандартов, увеличение количества стран с безвизовым режимом въезда… Вот лишь самые очевидные признаки открытия России зарубежным партнерам.

Конечно, количество перерастало в качество далеко не во всех случаях. Наоборот, повышение открытости происходило параллельно со своеобразным ростом самоизоляции. Сегодня не только рядовой обыватель, но и многие журналисты, педагоги, чиновники слабо представляют себе, кто занимает пост президента Болгарии или даже премьер-министра Великобритании. Достаточно посмотреть выпуски телевизионных новостей, чтобы убедиться, насколько низок общественный интерес к содержанию мировых процессов.

Причины этого понятны – от деполитизации общественного мнения, которая продолжалась долгие годы, до утраты внятного представления о целеполагании деятельности на международной арене, очевидного прежде, во время пребывания в статусе сверхдержавы. В этих условиях архитекторы российской внешней политики получили свободу рук: они сами себе ставили задачи, реализовывали их и – самое главное – сами же оценивали эффективность проделанной работы. За исключением узкого экспертного круга общество и элиты от такой оценки по сути самоустранились. Отдельные всплески внимания (Балканы, украинская революция, российско-грузинская война, кризис в еврозоне, споры о мультикультурализме, создание в Москве международного финансового центра) только подтверждали общую хаотичность интереса к глобальному контексту.

Обсуждение внешнеполитических реалий в неформальном общении внутри элиты – сегодня большая редкость. Исключением становятся только отдельные крайне чувствительные для истеблишмента и непосредственно связанные с внутренней ситуацией темы вроде вовлечения Лондонского суда в конфликт Березовского с Абрамовичем или «списка Магнитского». Обычно это происходит в тех случаях, когда напрямую затрагивается, пользуясь термином политолога Андрея Рябова, желание российских правящих слоев быть глубоко интегрированными в мировую капиталистическую элиту. Однако, несмотря на очевидность этого стремления, привычка пристально наблюдать международные процессы так и не сформировалась. В лучшем случае с годами появилась традиция посматривать по утрам телеканал «Евроньюс».

В результате за международными процессами в России принято следить не намного внимательнее, чем за мировыми рынками (где зачастую ситуация представляется весьма приблизительно – с разбросом оценок на уровне «плюс-минус 20 долларов за баррель») или за новостями технических новинок (чаще всего интересуются разработкой девайсов той марки, к которой привык и лоялен).

Наверное, на этих не самых оптимистичных выводах можно было бы остановиться, констатируя исчерпанность предложенной редакцией темы. Ведь большая часть элиты так или иначе не ощущает собственной причастности к выработке внешнеполитического курса и склонности на этот счет вовсе не демонстрирует.

Однако, несмотря на все вышесказанное, надо признать: некоторые (пусть пунктирные и стереотипные) представления о международной реальности, безусловно, имеются. А ряд вопросов и практик (например, легализация капиталов, возможность визовых санкций и т.п.) и вовсе имеют для многих представителей истеблишмента определяющее значение. Кроме того, есть группы интересов, рассчитывающие, что их позиция так или иначе будет учитываться при формировании внешнеполитического курса. Речь идет прежде всего о приграничных регионах, активных на мировом рынке финансово-промышленных группах, лоббистах крупных государственных проектов, религиозных общинах.

Увы, предпринимаемые время от времени попытки осмысления ситуации во внешнем мире и внешней политике не перерастают в проекты формулирования национальных интересов и целей внешнеполитического курса. Тем не менее можно говорить о сосуществовании восьми «типовых картин мира» на этот счет. Их выделение основано на экспертной реконструкции.

Смотреть таблицу "Экспертная реконструкция представлений российского истеблишмента о правилах игры во внешней политике и оптимальных целях российской дипломатии"

За пределами таблицы осталось множество резонансных точек зрения, которые хотя и присутствуют в медиа-поле, но заметного распространения не получают. В их числе – поддержка «русского мира», однозначная солидаризация с одним из ключевых игроков мировой политики (Запад, Китай, исламский мир), представление о нецелесообразности расходования ресурсов на международные проекты, ставка на взаимодействие с передовыми странами для доступа к технологиям и инновациям и т.п. В чистом виде такие концепции весьма редко встречаются среди элит, а в отдельных случаях воспринимаются как утопические (например, проекты Владимира Якунина по усилению акцента на православной тематике в международных отношениях).

Корпоративные интересы и региональные настроения

Встречаются, конечно, и чистые прагматики. В силу профессиональных обязанностей или равнодушия к идеологической подоплеке они ориентированы на решение микрозадач. Но выделять их в какую-то обособленную группу не приходится, а разногласия относительно эффективных инструментов достижения целей существенны. Показателен, например, в этой связи спор о путях смягчения визового режима с Евросоюзом. Российские дипломаты упирают на важность постепенного продвижения к этому шагу, предлагая начать с безвизового въезда для владельцев служебных паспортов. У части критиков этот подход вызывает отторжение с этической точки зрения – бюрократия, мол, заботится исключительно о себе. Другие возражают предметно – такое предложение просто не может заинтересовать европейских партнеров. Ведь, по данным журнала The New Times, в России насчитывается около 50 тыс. обладателей «синих» паспортов, а заинтересованных в частых визитах в Россию европейских чиновников – не больше сотни. При этом все участники дискуссии оппонируют правоохранительным органам и спецслужбам, которые (насколько можно судить) не в восторге ни от планов лишить их контроля над въезжающими иностранцами через упразднение визового режима, ни от проектов отменить архаичный порядок регистрации прибывающих в Россию граждан других государств по месту жительства.

Собственный интерес к международной тематике проявляют представители корпоративных сообществ. Энергичнее других играет на этом поле Русская православная церковь, сумевшая пролоббировать содействие российских властей в объединении с зарубежной церковью, а также рассчитывающая на помощь государства по ограничению конкурентной активности на канонической территории. Правда, несмотря на то, что есть тенденция к «симфонии» между РПЦ и государством, в международной сфере существует почва для разногласий. Ярким примером стал отказ в октябре 2008 г. синода РПЦ принять в свой состав расположенную в Южной Осетии Аланскую епархию, пытающуюся уйти из подчинения Грузинской православной церкви. Церковные власти, которые сами борются с экспансией на свою территорию, куда щепетильнее, чем государство, подошли к опасности создания прецедента перекраивания признанных границ.

В интервью Николая Балашова, заместителя председателя отдела внешних церковных связей Московского патриархата (опубликовано в мае 2012 г.), представлена следующая позиция. Основные претензии к странам Западной Европы предъявлены в связи с «христианофобией» (имеется в виду «вытеснение религии за поле общественной жизни», а в странах Ближнего Востока и Северной Африке – к «факту преследования и гонения наших братьев»). Балашов ссылается на выступление Владимира Путина в Даниловом монастыре 8 марта, в котором защита прав христиан в странах, где они являются жертвами дискриминации, названа одним из направлений внешней политики. В отношении Китая Балашов заметно более сдержан, хотя упоминает, что посещать Успенский храм-музей на территории российского посольства в Пекине позволено только обладателям иностранных паспортов и по сути запрещено гражданам КНР. «Мы с уважением относимся к требованиям китайского законодательства, но стараемся с китайской стороной развивать диалог», – дипломатично замечает заместитель главы ОВЦС.

Активность на внешнеполитической ниве администраций приграничных регионов заметно различается. Жесткая солидаризация с тезисом о недопустимости передачи Японии Курильских островов характерна для Сахалинской области – но там это не столько крик души местных элит, сколько желание удовлетворить запрос граждан. В северо-западных регионах элиты охотно присутствуют на мероприятиях с участием представителей Финляндии и арктических государств, но избегают высказывать свою особую позицию. Исключение составляет лишь бурная полемика в Архангельске, где в последние полгода развернулась активная медийная кампания в отношении бывшего ректора Северного университета Владимира Булатова, «идеолога поморского этнического сепаратизма». Более того, в публикации на сайте «Свободная пресса» и Regnum утверждается, что «норвежцы» (за которыми, понятное дело, стоят Бжезинский и США) в рамках программы «по раздроблению и ослаблению России» «фактически купили Северный (Арктический) федеральный университет в Архангельске за 4 млн долларов» и делают ставку на поддержку поморов и создание особой «северной» идентичности у жителей России.

Еще более идеологически накаленная ситуация на юге России. Элиты северокавказских республик настойчиво продвигают в местных СМИ тезис, согласно которому первопричиной недружественных действий по отношению к России (поддержка радикальных исламистов, активность Бориса Березовского и т.п.) являются происки Соединенных Штатов и почему-то Израиля. Совсем иной позиции придерживаются издания, например, в Ставропольском крае, активно привлекающие внимание читателей к опасностям радикального ислама. В подтверждение тезиса о растущей угрозе приводятся прогнозы о воздействии «арабской весны» на радикализацию исламистских настроений в ближневосточных странах. В этих построениях трудно не заметить мобилизацию жителей против потенциальной угрозы обострения ситуации на Северном Кавказе с соответствующими последствиями для Ставрополья, где уровень межнациональной напряженности весьма значителен.

А вот представители бизнеса, наоборот, не склонны к публичным рассуждениям о внешней политике. Заметным исключением стал за последнее время Олег Дерипаска. В сентябре 2011 г. на Байкальском экономическом форуме он выдвинул идею «восточного поворота», предусматривающую переориентацию экономики российского Зауралья на Китай. По имеющимся данным, этот проект не вызвал воодушевления в Москве, поскольку в нем увидели излишний прокитайский крен. Активность же на международной арене представителей государственных и полугосударственных компаний вряд ли следует рассматривать отдельно: трудно разделить, где они лоббируют внешнеполитические решения в собственных бизнес-интересах, а где, наоборот, лишь ассистируют государству в его международных проектах.

Куда более словоохотливы подчас бывшие чиновники, которые после ухода с государственной службы получают широкие возможности для презентации собственных оценок. Можно было бы допустить, что их выступления должны транслировать точку зрения действующей элиты, представители которой не имеют возможности давать откровенные комментарии. Однако на практике такие случаи трудно отделить от маргинализации, связанной с тем, что бывший высокопоставленный деятель утратил «прописку» в высшей лиге (как это происходило с Константином Затулиным). Интересен пример Модеста Колерова, экс-начальника управления президента РФ по межрегиональным и культурным связям, ставшего одним из самых активных комментаторов. Возглавляемое им агентство Regnum весной 2012 г. применило любопытный прием, использовав для резких выпадов в отношении медведевской внешней политики активное цитирование экспертов из стран СНГ и Приднестровья с заголовками типа «Россия должна избавиться от внешнеполитического наследия Медведева».

Заявления самого Колерова несколько мягче. Но, комментируя подписанный Путиным указ о внешней политике, он пишет, что новый президент, «к несчастью, ни слова не говорит, что доставшееся ему от предшественника законодательное наследие в области поддержки соотечественников делает абсолютно невозможным, если не незаконным исполнение всех его благих намерений в отношении соотечественников». Действующий теперь закон «позорно и в прямом противоречии с Конституцией России, реальностью и справедливостью, не видит и не хочет видеть в ряду соотечественников никого, кроме “профессиональных русских”, в качестве таковых этнографических активистов поставленных на личный учет в дипломатических представительствах России общим числом». Любопытны и другие выводы Колерова из указа Путина. Акцент на «разноплановом сотрудничестве» на постсоветском пространстве и необходимости сосредоточиться на реализации Договора о зоне свободной торговли прочитывается как признание отсутствия у СНГ политических перспектив, позиция по Молдавии видится как указание на неизбежность признания независимости Приднестровья в случае объединения Молдавии с Румынией и ее вступления в НАТО. Колеров также выражает надежду, что указ президента будет означать остановку «фронтального практического отступления России в “борьбе за Арктику” в области гуманитарно-безопасной инфраструктуры» и усиление солидарности со странами Латинской Америки и Карибского бассейна – «не удовлетворяясь лишь солидарностью с Бразилией в рамках БРИКС».

Смена поколений и риск провала

Для российской элиты внешняя политика сегодня не столько сфера масштабных прагматических ожиданий, сколько удел профессиональных дипломатов. К ним предпочитают не предъявлять завышенных требований, а подчас и вовсе считают предпринимаемые усилия данью формальной процедуре. Если служебные или коммерческие интересы прямо не связаны с конкретной страной или сферой международных отношений в целом, то погружение в проблематику происходит эпизодически и чаще всего ситуативно. Так или иначе, но доминирует «западоцентристская» картина мира, исходящая из того, что именно Западная Европа и США определяют ход событий в политике и экономике – альтернативные центры силы вроде Китая или исламского мира воспринимаются как малопонятные и, как следствие, потенциально опасные.

Главным измеряемым (хотя бы относительно) результатом участия в международной деятельности остается установление экономического взаимодействия или обмен опытом с возможностью изучения современных технологий (в том числе управленческих). Идущая в экспертном сообществе полемика о возможных приоритетах внешней политики России в обозримом будущем (продвижение в Арктику, роль арбитра в международных конфликтах и т.п.) заметного общественного отклика не встречает. Интерес к тому, какой в будущем окажется роль страны на международной арене, сравнительно невысок.

Такая ситуация вполне устойчива, и ей мало что угрожает. Тем не менее можно говорить о нескольких вызовах, с которыми столкнется российская дипломатия. Прежде всего это рост запроса на сервисные функции государства. Сегодня об этом чаще говорят в контексте внутренней политики, но рано или поздно и в международных отношениях на повестке дня появится вопрос о том, возможно ли переориентировать внешнюю политику с обслуживания интересов государства на лоббирование позиций конкретных экономических и политических игроков. Правда, это произойдет лишь в том случае, если у элит и хотя бы у части общества появится рациональное представление о собственных интересах в этой сфере.

Второй вызов связан со сменой поколений. Внешней политикой сегодня занимается позднесоветская генерация политиков и дипломатов, чьи взгляды формировались в период международной обособленности СССР. Психологические травмы от утраты статуса сверхдержавы в полной мере не преодолены. Однако на передний план постепенно выходят лучше адаптировавшиеся к зарубежным реалиям возрастные группы, многие представители которых уже сумели наработать деловой опыт, более открыты к коммуникации и четче ориентированы на результат. Возможность конфликта поколений здесь, безусловно, существует – хотя он и не предопределен.

Наконец, серьезное переосмысление места России в мире потенциально возможно в случае явных неудач на международной арене – правда, только если те или иные шаги будут рассматриваться как очевидное поражение не только элитами, но и общественным мнением.

М.Ю. Виноградов – президент фонда «Петербургская политика».

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2012 > № 735549 Михаил Виноградов

Ближний Восток. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 августа 2011 > № 739694 Виталий Наумкин

Снизу вверх и обратно

«Арабская весна» и глобальная международная система

Резюме: Глобальная международная система образца 2011 г. продемонстрировала не только неготовность адекватно реагировать на изменения, которые никто не смог предсказать, но и недостаточную управляемость. В условиях нарастающей дивергенции и неопределенности утопичны рассуждения о формировании «мирового правительства» из ведущих игроков.

Многие аналитики полагают, что серьезные изменения, которые переживает сегодня глобальная международная система (ГМС), являются продолжением некоего долгосрочного переустройства мира, которое началось с крушением прежнего миропорядка еще в 1980-е годы. Распространяясь по модели «сверху вниз» (top down), этот процесс постепенно охватывает все новые регионы. Однако изменения, весьма вероятно, генерируются и «снизу вверх» (bottom up), оказывая влияние на всю ГМС, что проявляется в турбулентности, возникающей то в одном, то в другом регионе.

ГМС проходит период трансформации, одним из направлений которой, в частности, является перераспределение глобальной силы в пользу Азии, также очевидно расхождение, или дивергенция, иначе говоря, бЧльшая разнородность, которая собственно и делает мир полицентричным. Характерной чертой эволюции глобальной международной системы образца 2011 г. служит и неопределенность. А одним из главных агентов изменений, происходящих сегодня на региональном и глобальном уровнях, выступает «арабская весна», которая смела одни казавшиеся стабильными ближневосточные режимы и раскачала другие.

Разнородная активность арабских обществ

Для описания «арабской весны» используются различные термины-клише. Это и революция, и бунт, и политическое цунами, и мятеж, и переворот, и движение «фэйсбуковской» молодежи, и даже гражданская война. Разнобой в терминологии отражает не только смятение в умах, но и разнородную противоречивую действительность, что стоит за процессом глубоких и начавшихся изнутри изменений арабских обществ, каждое из которых и похоже, и не похоже на другое. Хотя процесс находится в самом начале, а его развитие и конечные итоги очень трудно предсказать, уже есть основания для его первоначального осмысления в контексте эволюции мировой системы международных отношений (как ядра ГМС) и дальнейших сдвигов в балансе сил и правилах игры мировой политики.

«Арабская весна» включает в себя элементы, известные из истории, и новый опыт, необычный для региона. Новизной стало не инспирированное внешним воздействием спонтанное светское массовое движение молодежи, преимущественно образованной и либерально настроенной, что особенно ярко проявилось в Египте и Тунисе. При этом, несмотря на некоторое сходство, категорически неправомерно ставить знак равенства между тем, что произошло в Египте, Ливии, Сирии, Йемене, на Бахрейне и в других странах. В одном случае это революционное движение молодежи и среднего класса, в другом – повстанческая активность племен, в третьем – мятеж конфессиональной группы и т.д.

Тем не менее, все эти массовые протестные движения нового типа вызваны не в последнюю очередь социальными, точнее социально-экономическими причинами. Это безработица, дороговизна, коррупция, неравенство, непотизм, многолетнее засилье правящих элит, полностью оккупировавших верхние ступени социальной лестницы и лишивших молодежь возможности самореализоваться, повышать свой статус даже в сфере мелкого и среднего бизнеса, удушаемого коррумпированным чиновничеством. Есть причины и политические: отсутствие представительства, архаичность системы управления, ее приспособленность под интересы все тех же элит, монополизировавших доступ к власти и ресурсам, жесткий авторитаризм, лишающий людей возможности отстаивать свои интересы легальным путем. И везде – тираны, правившие своими странами в течение десятилетий и аккумулировавшие огромные богатства.

Новые движения носили сетевой характер, не имели четкой организационной структуры, единого руководства, программы и плана действий. Восставшие выдвигали простые требования – улучшение условий жизни, создание рабочих мест, отстранение от власти засидевшихся диктаторов, их кланов, семейств, ближайшего окружения и реформирование контролируемых ими институтов (правительств, парламентов, партий, руководства силовых структур). В большинстве случаев требования либо изначально носили ярко выраженный политический характер, либо вскоре переходили от экономических к политическим.

Впрочем, существовали и причины «традиционного» характера, специфичные для каждой страны. В Ливии, например, это противоречия между восточной провинцией – Киренаикой и западной – Триполитанией (в меньшей мере юго-западной частью – Феццаном), а также между различными племенами. В Йемене – давний конфликт между Севером и Югом, недовольство южан дискриминацией со стороны правящего режима, а также противоречия между родоплеменными элитами и соперничество племен. На Бахрейне – недовольство шиитского большинства правящим суннитским режимом и т.д. Для арабских государств независимо от их устройства всегда был характерен высокий уровень персонификации. Одна из причин взрыва: засидевшиеся и утратившие доверие населения авторитарные правители потеряли сначала способность эффективно управлять страной, а потом и саму власть отчасти и в результате нежелания значительной части государственных структур (в Тунисе и Египте, в первую очередь армии) встать на их защиту.

В этой связи необходимо подчеркнуть очевидную несостоятельность двух конспирологических теорий, которые нетрудно обнаружить в выступлениях некоторых отечественных аналитиков, пытавшихся объяснить феномен «арабской весны».

Согласно первой из них, события инспирированы и даже управлялись некими западными (прежде всего американскими) кругами через Интернет (Google, Twitter, Facebook и т. п.) и в этом смысле явились аналогами «цветных революций», которые в недавнем прошлом имели место на постсоветском пространстве. Как утверждал Сергей Кургинян, «одновременно в Тунисе, Египте, Иордании, Йемене, Сирии люди просто так на площади не выйдут». Но то ли автор не совсем понял ситуацию в регионе, то ли сознательно передернул факты (тут напутаны и время, и страны), лишь бы найти повод обвинить американцев, которые, оказывается, давно все именно так и запланировали. Многотысячными массами образованной арабской молодежи просто манипулировали американские кукловоды, которыми, по объяснению автора, вела рука «все того же Бжезинского». А он будто бы давно и преданно работает над проектом «глубокого партнерства США и радикального ислама». Подобные суждения ранее можно было услышать исключительно из уст представителей крайне правых израильских кругов (кстати, автор утверждает, будто Израиль – чуть ли не единственное «препятствие на пути объединения Соединенных Штатов с исламизмом»).

При этом, конечно, нельзя отрицать того, что коммуникационно-сетевая «публичная дипломатия» США, распространяя определенные ценности, оказывала воздействие на часть молодежи. Права Наталья Цветкова, которая пишет: «Публичная дипломатия не ставила своей целью осуществление революций в арабском мире, но они явились незапланированным продуктом публичной дипломатии США и популярности сетевого общения».

Согласно другой теории, все протестное движение организовали и тайно возглавили мусульманские фундаменталистские силы. Утверждения подобного рода гармонировали с эскападами Каддафи, пытавшегося свалить всю вину за кровопролитие в стране на исламистов. Полемизируя со мной в одной из телепрограмм, Евгений Сатановский заметил, что в конце туннеля всех подобных революций все равно стоит «мрачный бородатый дядька в чалме и с автоматом Калашникова». Иначе говоря, даже если сейчас исламские радикалы и не правят бал на обновленном арабском политическом поле, в дальнейшем они все равно воспользуются плодами победы протестных масс. Никаких аргументов не приводится. Действительность, напротив, такова, что инициативу протеста у исламистов (к слову сказать, совсем не единых) в этом случае перехватили другие игроки.

У отдельных отечественных авторов обе теории слились воедино. Так, по утверждению того же Кургиняна, «исламизм – особая религиозная субкультура, которую взрастили при прямом участии Запада». Организация «Братьев-мусульман» у него – «британский проект». А Барак Обама даже виноват в том, что в своей знаменитой речи в Каире протянул руку дружбы исламскому миру. Будто бы современный мир не разделен глубоким непониманием между Западом и исламским сообществом.

Стоит заметить, что нападки на любые движения под исламскими лозунгами вряд ли принесут России какие-либо дивиденды. А «Братья-мусульмане» в Египте (как ранее в Иордании) через созданную ими Партию свободы и справедливости уже становятся влиятельной политической силой. То же можно сказать о родственных им объединениях – партии «Ислах» в Йемене и движении ХАМАС в Палестине. Американская администрация, поначалу колебавшаяся, а затем поддержавшая восстание в Египте, явно набрала очки, завоевав симпатии тех, кто, возможно, завтра будет править этой страной, но и не утратив доверия традиционных сторонников – египетского военного истеблишмента.

На самом деле и для Запада, и для национальных и транснациональных исламских движений события явились полной неожиданностью. Помимо накопления предпосылок для всплеска активизма и синергии традиционных и новых механизмов мобилизации в каждом случае проявились свои «триггеры», взорвавшие ситуацию. К примеру, спусковым крючком для первого спонтанного выхода на улицы тунисской молодежи стал акт самосожжения молодого человека, отчаявшегося бороться с коррумпированной бюрократической машиной. Жестокие репрессии силовых структур против школьников в Дераа сыграли такую же роль в Сирии.

Общими чертами событий в разных странах стали инструменты мобилизации и формы социального и политического активизма. При этом значение Интернета и информационных сетей (пока не получивших массового распространения в арабском мире) сильно преувеличивается. Ничуть не меньшую роль, чем Twitter и Facebook (скажем, тысячи протестующих женщин с покрытыми никабами лицами, вышедшие на улицы йеменских городов, вряд ли когда-либо о них слышали), сыграли гораздо более традиционные механизмы, в первую очередь консолидация протестной массы, собравшейся на пятничную молитву в мечетях, и сами пятничные проповеди (что не означало руководящей роли духовенства).

Три «арабских кризиса»

В ходе событий «арабской весны» проявилась еще одна важная черта, для понимания которой полезно посмотреть на события, которые я мог бы условно назвать «третьим арабским кризисом», в двадцатилетней региональной ретроспективе (период 1990-х – 2000-х гг.). Во всех трех кризисах ключевую роль играл фактор вооруженного насилия с участием глобальных акторов. (Здесь я не рассматриваю случаи с участием только местных или региональных акторов, к примеру, вторжение Израиля в Ливан и его войну с «Хезболлой» 2006 года.)

«Первый арабский кризис» рубежа 1990–1991 гг. пришелся на время крушения биполярности, чего не понял правитель Ирака Саддам Хусейн, решившийся атаковать Кувейт, хотя Багдад был ослаблен изнурительной войной с Ираном. Начавшаяся операция коалиционных (в первую очередь – американских) сил под кодовым названием «Буря в пустыне» фактически означала реабилитацию силовых подходов к решению международных проблем, о чем в ту пору писал автор этих строк. Это особенно рельефно диссонировало с еще популярной тогда в России внешнеполитической философией «нового политического мышления» (читай: «мира без насилия») Михаила Горбачёва, о которой теперь уже мало кто вспоминает. Та почти гандианская философия стала рукой, протянутой Западу и всему миру, но по ней вскоре был сделан чувствительный шлепок. Тем не менее, иракские войска «благополучно» изгнали из Кувейта, отчасти в результате того, что вокруг операции сложился беспрецедентный региональный (и глобальный) консенсус. Вспомним, что союзниками США выступали такие разные арабские страны, как Сирия и Египет, не говоря уж о политической поддержке со стороны Ирана.

Фоном для «второго арабского кризиса» 2003 г. послужили трагические события 11 сентября 2001 г. и начавшаяся вслед за ними американская Глобальная война против террора с вторжением в Афганистан, которое было поддержано международным сообществом. Второй арабский кризис был, как и первый, связан с Ираком, но в этом случае даже такие союзники Соединенных Штатов и члены Североатлантического альянса, как Франция и Германия выступили против вооруженного вторжения. Вторжение не одобрила Россия и региональные державы (хотя, как ни парадоксально, действия США и на этот раз отвечали интересам Ирана, с их помощью триумфально начавшего продвижение к статусу едва ли не самой влиятельной страны этой части мира). Тем не менее, основы «нового интервенционизма» были заложены, а Джордж Буш-младший, опиравшийся на влиятельную группировку неоконсерваторов, решил действовать в одностороннем порядке, без учета мнения своих союзников и значительной части собственного населения. Буш окончательно отошел от сформулированной еще Джорджем Кеннаном концепции «сдерживания» (тогда – применительно к Советскому Союзу), заменив ее, по замечанию Иэна Шапиро, «доктриной агрессивного унилатерализма и упреждающих ударов».

В ходе «второго арабского кризиса» проявился казус псевдоигры с нулевой суммой, частично воспроизводивший парадигму, характерную для ушедшей эпохи биполярного мира. Антиинтервенционистский квазиблок объединил совсем разные страны (в том числе входившие в НАТО), которые заняли эту позицию в силу разных причин. Новыми элементами в действиях Соединенных Штатов и примкнувших к ним государств явились цель операции – смена режима, а также выдвижение в адрес иракского правителя двух несостоятельных обвинений, оправдывавших вторжение, – обладание ядерным оружием и поддержка «Аль-Каиды».

Конечно, сама стратегия смены режима не была совершенно новым явлением. Но в прошлом она осуществлялась не путем масштабной военной акции, а преимущественно с помощью операций спецслужб, опиравшихся на местных союзников. Так, к примеру, смещали лидеров Ирана, Гватемалы, пытались свергнуть Гамаля Абделя Насера, Фиделя Кастро.

Впрочем, вместо указанных двух, как известно, вскоре был найден новый предлог – необходимость установления в Ираке демократического порядка. В любом случае, имело место нелегитимное насилие (в последнем варианте – в рамках демократизации путем насильственной смены режима). Собственно говоря, уже в ходе «второго арабского кризиса» проявились признаки упоминавшейся выше дивергенции.

Особенности «третьего арабского кризиса»

«Третий арабский кризис» возник под влиянием «арабской весны» в ходе событий в Ливии, которые вспыхнули на фоне быстрого отстранения от власти «рассерженной молодежью» лидеров Туниса и Египта. Барак Обама, декларировавший уход от доктрины унилатерализма и явно не желающий еще больше увязнуть на Ближнем Востоке, все же увлекся перспективой вписать Ливию в будущий североафриканский «пояс демократии» и приложил усилия к проведению через Совбез ООН резолюции о «бесполетной зоне». Главным же агентом «неоинтервенционистской» акции на этот раз явился Николя Саркози (поддержанный Дэвидом Кэмероном), который с помощью внешнеполитического активизма решал, в частности, и внутриполитические задачи (предвыборное соперничество с другими политическими партиями, желание парировать обвинения в адрес правительства за слишком тесное и небескорыстное сотрудничество с диктаторами). «Сменорежимная» стратегия пережила ребрендинг и была вписана в парадигму гуманитарной интервенции. Важнейшим фактором, сделавшим операцию возможной, была ее легитимация Лигой арабских государств, в первую очередь группой арабских режимов во главе с Катаром (лично у Муаммара Каддафи преданных сторонников и друзей в международном сообществе не оказалось практически вовсе).

Как известно, в ходе «третьего кризиса» образовалась группа влиятельных глобальных и региональных акторов (государства БРИК, к которым потом присоединилась Южная Африка, члены НАТО – Германия, Турция и др.), которые не поддержали проект бесполетной зоны, но и не стали ему мешать, а когда действия коалиции, что было нетрудно предположить, стали выходить за рамки резолюции 1973 СБ ООН, подвергли их критике. С альтернативным проектом выступила и Организация африканских государств. А Тегеран, несмотря на неприятие всякого рода западного интервенционизма, фактически выступил против Каддафи столь же решительно, как и США (правда, он пытается увидеть в протестном движении «римейк» исламской революции 1979 г. в Иране).

Кстати, события продемонстрировали, что на опасные риски Иран не идет даже в случае, когда затронуты его идеологические интересы. По мнению одного из западных дипломатов, Тегеран пережил болезненное унижение из-за того, что не смог (точнее, благоразумно не захотел) вступиться за единоверцев-шиитов, взбунтовавшихся на Бахрейне.

Некоторые исторические параллели

Является ли влияние региональных изменений на ГМС (по модели «снизу вверх») феноменом, характерным только для нашего времени, или подобные примеры можно найти в недавней истории Ближнего Востока?

Ближневосточная региональная подсистема складывалась как часть ГМС биполярного мира после Второй мировой войны. Правила «игры с нулевой суммой» диктовали поведение глобальных акторов на региональной арене, где баланс сил определяли разделительные линии, характерные для той эпохи.

Однако и тогда внутренняя конфигурация региональной подсистемы, во-первых, далеко не всегда была подвластна правилам, навязанным двумя сверхдержавами и их союзниками (лидеры государств «третьего мира» даже пытались, иногда небезуспешно, манипулировать сверхдержавами в своих интересах). Во-вторых, и в условиях биполярности там проявлялись элементы дивергенции. Среди причин ее можно, к примеру, назвать разное отношение к колониализму, да и к использованию военной силы, у США и их европейских союзников, вместе противостоявших «коммунистической угрозе».

Июльская антимонархическая революция 1952 г. в Египте поначалу встретила позитивный отклик со стороны премьер-министра Израиля Давида Бен-Гуриона и особенно министра иностранных дел Моше Шарета (заметим, кстати, что в СССР, ориентированном в ту пору исключительно на арабских коммунистов, отношение к переменам было тогда, напротив, враждебным). А администрацию Дуайта Эйзенхауэра в Тель-Авиве небезосновательно рассматривали как недружественную Израилю. Не случайно Бен-Гурион отверг первый совместный американо-британский мирный план («План Альфа»).

Вообще, бытующее в отечественной литературе представление о том, будто американские власти всегда и во всем безоговорочно поддерживали Израиль, исторически несостоятельно. Было время, когда американские стратеги даже разрабатывали план военной акции против Израиля в том случае, если он пойдет на несогласованные действия, способные нарушить сложившийся баланс сил и интересов в регионе.

В 1956 г. произошел Суэцкий кризис, в ходе которого также имело место нехарактерное для холодной войны размежевание. Желая восстановить контроль над Суэцким каналом, национализированным Насером, Англия и Франция в союзе с Израилем, преследовавшим собственные цели, совершили вооруженное вторжение в Египет. СССР решительно выступил против, а Соединенные Штаты заняли позицию, которая была ближе к советской, нежели к английской. Тот факт, что американцы не хотели участвовать в прямых военных действиях, объяснялся их стремлением привлечь на свою сторону новых националистических лидеров, в которых они видели потенциальных союзников для нейтрализации угрозы коммунизма.

Провозглашенная 5 января 1957 г. «доктрина Эйзенхауэра» фактически предопределила возможность использования американской военной силы во имя идейно-политических целей. Помимо экономической и военной помощи в ней упоминалось применение вооруженных сил «для оказания содействия любой нации или группе таких наций, обратившихся за помощью против вооруженной агрессии со стороны любой страны, находящейся под контролем международного коммунизма». Сначала эта доктрина не распространялась на Израиль. Но ситуацию меняло то, что компонентом наступающего кризиса 1958 г. с израильской стороны была демонизация Сирии, в которой все более заметной силой становился баасизм. Отчасти поэтому летом 1957 г. политика США стала более произраильской, Вашингтон пришел к выводу, что Дамаск опасно разворачивается к Москве. В августе 1957 г. ЦРУ предприняло неудачную попытку свергнуть сирийское правительство, а Бен-Гурион сделал заявление в поддержку Соединенных Штатов.

Создание Объединенной Арабской Республики в феврале 1958 г. было первым (и, как оказалось, последним) опытом реализации насеровской националистической доктрины арабского единства, что серьезно усилило страхи лидеров западных держав и Израиля. Опасения резко усугубились после того, как антимонархическая революция во главе с Абделем Керимом Касемом произошла и в Багдаде – центре антисоветской блоковой структуры.

В то время вице-президент США Ричард Никсон настаивал на немедленном военном вторжении в Ирак и даже требовал заменить тех американских послов, которые выступали против этой идеи. Со своей стороны, госсекретарь Джон Фостер Даллес, не одобрявший подобный план, напоминал Никсону о бесславном итоге суэцкой авантюры для англичан (он открыто говорил о необходимости дистанцироваться от европейского колониализма). Хотя Эйзенхауэр не разделял панических настроений Уинстона Черчилля, предвещавшего, что если Запад не предпримет решительных действий, весь Ближний Восток может скоро оказаться под советским контролем, он также опасался революционного «эффекта домино», подобного тому, что имел место в Юго-Восточной Азии.

Через два года после Суэца США и Великобритания вновь действовали совместно и обсуждали планы возможной интервенции. Однако в отличие от британского премьер-министра Гарольда Макмиллана Эйзенхауэр не проявлял решимости прибегнуть к военной силе, тем более что его доктрина вовсе не предполагала, что для свержения коммунистических или левых режимов Америке следует непременно использовать войска.

Международный кризис вокруг Ирака в 1958 г. был значительно более серьезным, чем еще не так давно было принято считать. Советский Союз выступил с резкими угрожающими заявлениями по поводу англо-американской интервенции в Ираке, но при обсуждении вопроса в руководстве СССР возникли серьезные разногласия.

Повторяя опасения военных, маршал Климент Ворошилов на заседаниях Политбюро критиковал реализацию политики советского правительства на Ближнем Востоке, говоря, в частности, что частое повторение угроз в адрес Запада их обесценивает. Он считал, что активная поддержка прогрессивных режимов на Ближнем Востоке может иметь для Советского Союза катастрофические последствия, спровоцировав войну с США. Другие члены Политбюро также не хотели воевать, но считали, что лучший способ избежать этого – постоянно угрожать Соединенным Штатам. Такую точку зрения поддерживал Никита Хрущев. Анастас Микоян полагал, что американцы все еще размышляют, пойти ли им на интервенцию в Ираке, и принятие того или иного решения якобы зависит от того, будет ли СССР в этом случае готов выступить в защиту этой страны.

Климент Ворошилов же утверждал, что Запад уже принял решение о вмешательстве, поэтому не надо рисковать, чтобы тем самым не оказаться обязанными вступить в открытое столкновение с Соединенными Штатами. В общем, можно сделать вывод, что схватка великих держав из-за Ирака была тогда достаточно вероятной. Советское руководство приняло решение оказать военную помощь Багдаду, доставка вооружений и военной техники осуществлялась с помощью Египта. В то же время оно спокойно отнеслось к отправке американских и британских войск соответственно в Ливан и Иорданию.

После того как вопрос об интервенции был снят, западные державы не могли прийти к согласию и по поводу признания Ирака. Англия считала необходимым сразу сделать это, чтобы не толкать Багдад в объятия СССР, США же не хотели торопиться, чтобы не вызвать обиду у лидеров Ирана и Турции.

Признание Ирака Западом было расценено Никитой Хрущевым как политическая победа наступательной стратегии СССР. Запад, мол, хотел силой свергнуть иракский режим, но отступил под советским нажимом, следовательно, мощное политическое давление – единственный язык, который понимают западные соперники. Отчасти поэтому во время кубинского кризиса (предтечей которого был иракский кризис 1958 г.) советский лидер с самого начала (но, к счастью, не до самого конца) действовал весьма решительно.

Конфигурация ближневосточной региональной подсистемы ГМС и баланс сил окончательно сложились только в 1970-е гг., но после распада биполярности арабские страны и весь Ближний Восток переживают период болезненного приспособления к динамично меняющемуся миру. Об этом удачно высказался автор термина «полиархия» американский международник Сейом Браун: «Структура мировой политики со времени окончания холодной войны все еще характеризуется глобальной гегемонией США (но не монополярностью), только американская гегемония все активнее вписывается в полиархическое поле игроков: национальные государства, террористические сети, субнациональные группы, транснациональные религиозные и прочие организации, глобальные и региональные экономические организации и структуры безопасности. Эти сообщества и организации часто вступают между собой в интенсивную конкуренцию за ресурсы, поддержку и лояльность базы своих сторонников».

О назревавших серьезных изменениях в ближневосточной подсистеме ГМС специалисты говорят уже несколько лет. Незадолго до событий «арабской весны» директор Ближневосточного центра Карнеги в Бейруте Пол Салем утверждал, что регион «сломан». На самом деле если Ближний Восток и «сломался» сам, то в то же время он стал успешно «ломать» и других, оказывая возрастающее воздействие на мировой порядок. Но если Салем имел в виду, что структуры и баланс силы, сложившиеся здесь к концу 1970-х гг. и видоизменившиеся с концом холодной войны и распадом Советского Союза, более уже не существовали, то это утверждение недалеко от истины.

Подводя итоги сказанному, можно заметить, что, во-первых, «арабская весна» подготовлена всем ходом мирового развития в послевоенный период, в особенности – в XXI столетии; во-вторых, влияние изменений на Арабском Востоке на глобальную международную систему не является принципиально новой чертой.

Последствия и возможные сценарии

В отличие от весны климатической «арабская» не завершилась с наступлением лета. Главная трудность для предсказания ее последствий состоит в отсутствии ясности, каким будет облик новых режимов в арабских странах, подвергшихся экзекуции масс. Можно говорить о трех основных сценариях:

демократический режим,исламский режим,новая (возможно, военная) диктатура.

Теоретически существует еще четвертый, маловероятный, но и не совсем нереальный, сценарий – неуправляемость, хаос.

Осмысления требует тот факт, что, судя по всему, арабские монархии устояли перед натиском протестного активизма, жертвами которого стали республиканские государства, где имеются институты демократии, пусть и формальные, жестко контролируемые авторитарными режимами. И дело не только в финансово-экономических возможностях монархий – они далеко не у всех из них столь велики. Вероятно, свою роль играет фактор легитимности, которая в полноценном монархическом режиме выше, чем в республике, где не проводятся демократические и тем самым легитимирующие власть выборы. При этом некоторые монархические режимы менее авторитарны, чем отдельные республиканские, где правят диктаторы.

Очевидным результатом стало и беспрецедентное усиление двух стран, фактически находящихся на ближневосточной периферии, – Ирана и в особенности Турции. Часто говорят о том, что Турция во главе с Реджепом Тайипом Эрдоганом (его просвещенная Партия справедливости и развития вновь победила на выборах 12 июня 2011 г.), стремящаяся объединить исламские и европейские ценности и добившаяся больших успехов в экономическом развитии, становится моделью для таких стран, как Тунис и особенно Египет. Но новые элиты не менее энергично начали изучать посткоммунистический опыт стран Центральной и Восточной Европы.

Еще одна страна – Израиль – окончательно утвердилась как держава, доминирующая в военном отношении. Однако критическая ситуация в ближневосточном конфликте во многом обесценивает это преимущество. Мировое сообщество пока не в полной мере оценило прошедшие недавно репетиции, обкатку сирийцами мирного штурма границы с оккупированными Голанскими высотами (попытка штурма границы с Израилем была предпринята и с территории Ливана). Как сообщил автору один из высших руководителей палестинского движения сопротивления, используя опыт «арабской весны», палестинцы при необходимости мобилизуют на такой мирный марш-прорыв (главным актором будет «рассерженная молодежь») до 500 тысяч человек. Они даже не будут вооружены палками или камнями, так как не должны совершать акты насилия против израильтян.

Подобный мирный марш, между прочим, не был инновацией. Видный израильский политолог и бывший офицер военной разведки, а затем высокопоставленный сотрудник «Моссада» Йоси Альфер рассказал автору этих строк, что в 1950 г., после первой арабо-израильской войны, палестинские беженцы собирались совершить массовый переход через границу для возвращения в свои дома. На вопрос Альфера, что делать, его начальник генерал Аарон Ярив (впоследствии убежденный сторонник замирения с палестинцами) сказал: «В этом случае я буду вынужден открыть огонь». Но тогда марш не состоялся.

В арабском мире, с архаичным состоянием которого западные правительства вроде бы уже смирились, похоронив идею экспорта демократии, неожиданно для Запада произошли революции под демократическими лозунгами, а основным актором событий в Тунисе и Египте, как уже говорилось, стала либеральная образованная молодежь. Запад трактует эти события как свою победу, подтвердившую привлекательность вызывавших на Востоке отторжение либерально-демократических ценностей и западной модели общества в целом. Уже выделяются немалые, хотя явно недостаточные, ресурсы для поддержки тех арабских стран, где могут установиться демократические режимы. При этом США понимают, что в политике этих режимов могут (и скорее всего будут) проявляться весьма сильные не только антиизраильские, но и антиамериканские настроения. Кроме того, исламским политическим силам предстоит играть важную роль в этих трансформирующихся обществах, хотя степень их влияния никто не возьмется предсказать даже в краткосрочной перспективе.

Значительное повышение роли исламского фактора является еще одним важным вектором влияния событий в арабском мире на трансформацию глобальной международной системы. Естественно, что это непосредственно затронет государства Евросоюза, поскольку еще больше подхлестнет миграцию с Ближнего Востока и из Северной Африки. Уже сегодня миграция становится для Европы серьезной проблемой, трансформирующей вполне сложившиеся европейские институты (вроде Шенгенской зоны) и общую атмосферу европейской политики (достаточно посмотреть на результаты выборов в одной стране ЕС за другой, где растет спрос на популистские партии антииммигрантского толка).

Не исключено, что в арабском мире возникнет своего рода дихотомия традиционных авторитарных монархий и новых, по ценностям близких Западу (хотя и не обязательно во всем ему дружественных) демократических режимов, конечно, в том случае, если этот сценарий будет реализован. Здесь, очевидно, развернется противоборство между двумя тенденциями развития – к секуляризму (с исламским лицом) и исламскому «клерикализму» (условно экстраполируя это изначально связанное с католицизмом, но уже ставшее универсальным понятие на ислам).

Глобальная международная система образца 2011 г. продемонстрировала не только неготовность адекватно реагировать на изменения, которые никто не смог предсказать, но и недостаточную управляемость. В условиях нарастающей дивергенции и неопределенности утопичны расхожие рассуждения о формировании своего рода «мирового правительства» из ведущих глобальных игроков. Использование военной силы, в том числе в порядке, на который не получен соответствующий международный мандат (оставим за рамками этого анализа интервенционистское, но санкционированное межправительственными соглашениями в рамках ССАГПЗ применение силы региональными державами, прежде всего Саудовской Аравией, на Бахрейне), не ушло в прошлое с уходом с политической сцены Джорджа Буша. Тем более что такие нетрадиционные угрозы международной безопасности, как религиозный экстремизм и терроризм, нелегальный оборот наркотиков, не говоря уже о возможных новых региональных взрывах нестабильности, сохраняют свою актуальность.

В.В. Наумкин – профессор, доктор исторических наук, директор Института востоковедения РАН, зав. кафедрой региональных проблем факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова, президент Центра стратегических и политических исследований, главный редактор журнала РАН «Восток – ORIENS».

Ближний Восток. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 августа 2011 > № 739694 Виталий Наумкин

Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 30 мая 2011 > № 332802 Григол Вашадзе

«История отношений России и Грузии за последние 20 лет— это эпоха упущенных возможностей»

Министр иностранных дел Грузии Григол Вашадзе об отношениях Москвы и Тбилиси

Сегодня завершается визит президента Швейцарии Мишель Кальми-Рей в Тбилиси — Берн посредничает между Москвой и Тбилиси после войны 2008 года и разрыва дипломатических отношений между Россией и Грузией. О том, какими сейчас видятся Грузии отношения с Москвой, «МН» рассказал министр иностранных дел страны Григол ВАШАДЗЕ.

— Согласие Грузии играет ключевую роль для вступления России в ВТО. Как продвигаются переговоры?

— Никаких деталей переговорного процесса, следуя предварительной джентльменской договоренности, я касаться не буду. Скажу только, что сам по себе факт обращения России к Грузии с предложением возобновить двусторонние консультации по вступлению в ВТО отрадный. В Москве есть правильное понимание того, что без Грузии они в эту организацию не вступят. Мы же в неблаговидных целях этим пониманием пользоваться не намерены. Делегация Грузии отправлялась и отправляется в Швейцарию вовсе не для того, чтобы блокировать вступление России в ВТО. Мы за совместный поиск выхода из того юридического абсурда, который Россия сама же создала себе 26 августа 2008 года, признав Абхазию и Южную Осетию.

— Готова ли Грузия к компромиссам на переговорах?

— Безусловно, и само согласие на переговоры с нашей стороны уже является компромиссом. Сидеть за одним столом с представителями России особого удовольствия никому из нас не доставляет. С другой стороны, ни географию не изменить, ни политические реалии. Следовательно, разговаривать надо, достигая взаимоприемлемых решений. Мы к этому готовы. Но заявления России о том, что ВТО, бросив Грузию на произвол судьбы, ринется защищать российские интересы, примет Россию в свои ряды в обход устава данной организации, установленных правил и процедур, делу не помогут.

— Оказывает ли Запад давление на Грузию, чтобы та дала согласие России по ВТО?

— Нет. Только один раз наши западные партнеры, в том числе США, сказали грузинской стороне, что в интересах всей мировой экономики, в том числе и грузинской, чтобы одна из крупнейших экономик мира, российская, была составной частью ВТО и жила бы по цивилизованным законам. Мы это прекрасно понимаем. Но США, Запад зафиксировали позицию: никто на блюдечке Грузию преподносить России не будет. Это дело России и Грузии — найти взаимоприемлемое решение.

— После войны 2008 года Россия и Грузия общаются только в Швейцарии. Может, у вас какие-то кулуарные контакты с Россией?

— Нет. Совершенно честно об этом говорю. Раньше была еще пара встреч в Ереване по поводу открытия КПП «Казбеги — Верхний Ларс» на грузино-российской границе.

— Может быть, безопасность на Северном Кавказе могла бы стать новым предметом консультаций Москвы и Тбилиси? Ведь это волнует оба государства.

— Невозможно ответить на этот вопрос. Напомню, что президент Грузии и другие руководители уже высказали готовность разговаривать с Россией в любое время, в любом месте, на любую тему, без всяких предисловий. Выберет ли Москва путь диалога или будет продолжать присылать сюда террористов и взрывные устройства, это уже вне моей компетенции. Могу также сказать, что на всех встречах с представителями России во всех форматах наши западные партнеры задают очень нелицеприятные вопросы по оккупации и этнической чистке. Теперь к этому добавилась и проблема террористических актов, которые в последнее время спецслужбы России планировали и осуществляли на нашей территории. Кстати, вскоре сенат США примет важнейшую резолюцию в поддержку Грузии.

— Не было ли вызовом Москве решение грузинского парламента признать геноцид черкесов Российской империей в XVIII–XIX веках?

— Это решение парламента, избранного грузинским народом. То, что Россия совершила преступления на Северном Кавказе, и не только перед черкесами, это исторический факт, кстати, признанный российскими же историками еще в XIX веке. Если мы когда-то соберемся обустроить Кавказ таким образом, чтобы в этом доме комфортно жилось всем народам, надо будет найти решения для всех болезненных проблем. Может, когда-то Россия согласится и с нами, как с Польшей, создать совместную комиссию по трудным вопросам.

— В этом году исполняется 20 лет со времени распада СССР. Вы были и гражданином России, семь лет работали в 80-е годы в союзном МИДе. Почему, на ваш взгляд, за постсоветские годы Грузия оказалась единственной из бывших республик Советского Союза, с которой у России была война?

— Я все время думаю об этом, это и моя личная трагедия, но ответить трудно. Абсолютно все действия Москвы в эти годы против Грузии были совершенно иррациональны. Найти в них продуманность, ориентированность на результат невозможно. Может, воевали с нами, потому что эмоционально обитатели Кремля были готовы расстаться с Балтией, но не с остальными частями бывшего СССР. Может, потеря Грузии для Генштаба России расценивалась как сильнейший удар по геостратегическим интересам. Может, в нас видели удобный военный плацдарм. Может, хотели превратить Грузию в затычку для узкого горлышка транспортировки в обход России каспийских и центральноазиатских нефти и газа. Могу сказать, что мы в Грузии ни разу не получили вразумительного ответа, чего же от нас, собственно говоря, хотят. Уже ближе к началу войны 2008 года это стало оформляться в туманные намеки: вы сами, мол, хорошо знаете. Или говорили: не худо было бы принять поправки в конституцию о нейтральном статусе, о неразмещении в Грузии военных баз третьих стран, получить грузинскую железную дорогу, газопровод Север–Юг, трубопровод Азербайджан–Грузия…

— Но у России и так сегодня серьезные бизнес-активы в Грузии.

— Ну так что мешало России использовать готовность грузинского общества к сотрудничеству и спокойно занять с 1991 года командные высоты в экономике? Превратиться не в оппонента, соперника и уже сегодня главную угрозу нашего физического выживания, а в государство, которое бы мы еще благодарили за решающий вклад в наше становление. История отношений России и Грузии в эти двадцать лет — это эпоха упущенных возможностей. Сейчас Россия серьезно работает, чтобы еще какие-то страны вслед за ней, Никарагуа, Венесуэла и Науру, признали Абхазию и Южную Осетию. Обещает золотые горы. Кому-то сеть больниц, кому-то — построить университетский город. Грузия и ее союзники каждый раз эти попытки пресекают на корню. Среди наших приоритетов — не допустить признания т.н. независимости оккупированных территорий, не дать России расшатать их юридический статус. Пока с этой задачей справляемся.

— Как вы оцениваете реакцию мирового сообщества на действия служб правопорядка при разгоне демонстраций на прошлой неделе?

— Группа маргиналов пыталась лишить грузинский народ права отметить самый большой национальный праздник — День независимости. Правоохранительные органы пресекли попытку нарушения общественного порядка и нашего законодательства. Действия властей Грузии получили нормальную оценку во всех столицах, кроме Москвы, где случилась настоящая истерика по вполне понятным причинам. Профинансированная, вдохновленная и организованная в Москве акция против грузинского государства в очередной раз провалилась. Михаил Вигнанский

Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 30 мая 2011 > № 332802 Григол Вашадзе