Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

США. Россия. Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 октября 2024 > № 4720903 Федор Лукьянов

«Западу надо думать, как не отдать Путину и Си Глобальный Юг»

Ждать ли в Казани революции в международных финансах, почему Турция не вступит в БРИКС, а Палестина важнее Украины

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ИНТЕРВЬЮ «БИЗНЕС ONLINE»

«Над БРИКС постоянно иронизировали, что это не пойми чего, что у членов между собой противоречия серьёзные, например между Индией и Китаем… Сейчас, я бы сказал, тональность изменилась, перспективность формата без Запада становится всё более понятной», – констатирует ведущий российский политолог-международник Фёдор Лукьянов, обсуждая перспективы предстоящего в октябре саммита группы БРИКС в Казани. Между тем, по мнению эксперта, перспективы данной структуры зависят от того, как она «переварит» увеличение числа стран-участниц, а также сможет ли «придумать механизмы взаимных расчётов без участия доллара». О том, что ещё президент России Владимир Путин, лидер КНР Си Цзиньпин и премьер-министр Индии Нарендра Моди будут обсуждать в столице Татарстана, – в интервью Лукьянова «БИЗНЕС Online».

«Задача на грани революционной смены международного финансового уклада»

– Фёдор Александрович, в октябре в Казани на саммите БРИКС мы получим очередное доказательство процесса трансформации международной системы? Насколько всё это важно для России?

– Да, идёт большой процесс трансформации международной системы. Он происходит довольно быстро. Начало специальной военной операции стало существенным катализатором. И саммит БРИКС в России – очередная веха. Качественно он ничего не меняет, но подтверждает, что процесс продолжается.

То, что большое количество важных стран собирается в Казань, несмотря на все попытки ограничить и изолировать Россию, показательно. Происходящее важно для России, но не только для неё. Текущие процессы демонстрируют, что западная политика имеет ограниченный эффект, что само по себе существенно.

Второй значимый момент – это будет первый саммит, который должен показать, как БРИКС может функционировать, выйдя за рамки той конфигурации, которая была изначально и долго сохранялась, когда в организацию входило ограниченное количество стран примерно одного калибра (с некоторой натяжкой). До расширения прошлого года можно было довольно чётко сформулировать, почему именно эти пять стран образуют группу БРИКС. Когда БРИКС приобрёл новых членов (очень разнообразных и очень разнокалиберных), целостность нарушилась. Когда вступили страны, подобные Эфиопии или даже Объединённым Арабским Эмиратам (страна важная, но небольшая), стало понятно, что БРИКС становится чем-то другим, не изначальной группой крупных незападных стран. Год председательства России – тест, насколько группа способна функционировать в расширенном составе. Если адаптация новых стран пройдёт успешно, можно по этой модели включать и другие. Пока возникает масса проблем разного рода, тем не менее процесс идёт.

И третий момент, который пока не окончательно решён. А что такое БРИКС в новой ситуации? От этого зависит и перспектива расширения. Потому что одно дело – пять или даже десять стран, а другое – ещё тридцать, которые выстроились в очередь. Причём калибр стран-претендентов – от таких крупных государств, как Алжир или Индонезия, до Гондураса, Афганистана, Эсватини.

БРИКС как идея стала очень популярной, даже модной. Но как это может воплотиться в оформленную систему? Этот вопрос сейчас решается на практике в процессе и российского председательства.

– А почему БРИКС стала такой модной?

– По той причине, что все в мире ощущают: мировая система меняется, и необратимо. Система, которая существовала раньше, можно сказать, немножко упрощая, была западоцентричной. Основные международные институты и их решения определялись политикой, позицией и культурой Соединённых Штатов и их союзников.

Сейчас всё меняется в сторону диверсификации. Это не значит, что Запад исчезает или перестаёт быть мощным. Но способность Запада определять всю мировую ситуацию быстро уходит. И ощущение того, что этого уже не будет, а будет как-то иначе, стимулирует у мира, который не относится непосредственно к тому, что мы называем «коллективным Западом», интерес к сообществу, заведомо построенному на принципе, что это не Запад.

Это сообщество не надо считать антизападным, потому что подавляющее большинство стран, которые участвуют в БРИКС или стремятся в него вступить, в открытом конфликте с Западом не находятся и не хотят этого. Но они желают иметь возможность развиваться параллельно. Не зависеть от западного мнения и от западной воли. Так БРИКС превратилась в массовом международном восприятии в олицетворение некой альтернативы западноцентричного мира. И все ощущают, что этот другой мир будет развиваться – чем дальше, тем более интенсивно.

– Вы сказали, что существует проблема адаптации новых членов. Но если проблемы будут преодолены, то БРИКС будет одним из самых перспективных объединений, учитывая мировую трансформацию?

– Слово «объединение» можно использовать. Главное, не вкладывать в него понятие какого-то более или менее централизованного механизма или института. Я бы даже сообществом это называл с осторожностью. БРИКС, особенно после того как начала расширяться, – это среда, которая пытается себя выстраивать иначе, чем было принято до сих пор. Сложности очевидны. При таком количестве совершенно разных государств с разной культурой, разными интересами, разным уровнем развития находить консенсус, общий знаменатель чрезвычайно сложно. И чем больше государств, тем сложнее.

Что здесь, на мой взгляд, самое важное? Это вопрос расчётов.

Потому что БРИКС превратится в по-настоящему мощную и влиятельную силу, именно как среда, как большое сообщество, в тот момент, когда в его рамках удастся придумать механизмы взаимных расчётов без участия доллара. Это сейчас самый главный инструмент политической власти западного мира.

Процесс сложный, поскольку доллар является доминирующей валютой не только потому, что США – самая сильная держава, которая всем это навязывает, но ещё и потому, что это чрезвычайно удобно для всех. Если не брать в расчёт вопрос политического давления, конечно, замечательно иметь некую расчётную единицу, при помощи которой может работать кто угодно. Легко, понятно, прозрачно и так далее.

Но оборотной стороной является способность эмитента этой валюты создавать для себя привилегии. И это ещё полбеды. Самое главное, что доллар является инструментом очень мощного давления на тех, кто по тем или иным причинам эмитенту не нравится. И я думаю, что в рамках БРИКС благодаря его многообразию и сложности будет зарождаться новая система.

Это будет не система, основанная на другой валюте, когда доллар мы вытесняем, а вместо этого вводим какую-нибудь другую расчётную единицу, но такого же типа, другую резервную валюту, особенно учитывая, что потенциально такой валютой, наверное, мог бы стать китайский юань. Но здесь возникают те же самые сложности, что и с долларом, потому что по крайней мере часть стран будет опасаться попасть в зависимость от Китая. На саммите в Казани будет представлен промежуточный доклад, и мы будем наблюдать постепенное движение к формированию альтернативной финансово-расчётной реальности.

Если и когда она возникнет, окажется, что БРИКС – очень и очень влиятельная среда, которая позволяет всем, кто в ней участвует, по-иному выстраивать свою политику. Сейчас те страны, у которых есть какие-то противоречия с Западом, вынужденно оказываются в конфликте с ним, а если, допустим, есть другие альтернативы, то можно не быть в конфликте, просто не взаимодействовать. В перспективе это очень важное изменение.

– Сейчас 65 процентов взаиморасчётов между странами БРИКС проходит в нацвалютах. А насколько это долгая история – создание системы взаиморасчётов не в долларах?

– Не компетентен на эту тему рассуждать, но могу сделать одно замечание. Это сложный процесс, потому что задача на грани революционной смены международного финансового уклада, к которому мы все привыкли. Поэтому ожидать чудес не надо. Но, как показывает наблюдение за происходящим в мире, сейчас всё происходит гораздо быстрее, чем, казалось, могло бы.

Процессы интенсивно подхлёстываются тем, что происходит в политической сфере. Это прежде всего обострение конфликтов. И российско-украинский кризис важен в силу того, что он так ярко обнажил власть, которую имеет американская финансовая система.

«Палестина важнее, потому что Украину Глобальный Юг как свой конфликт не воспринимает»

– А что из происходящего сегодня сильнее всего влияет на мировую политику и будет обсуждаться в Казани?

– С точки зрения долгосрочного влияния на мировую политическую атмосферу – это конфликт в Палестине. Потому что он протекает внутри западных обществ. Растёт разрыв между позицией истеблишмента, которая однозначно произраильская, и настроениями в обществах, которые разнообразны, в том числе сильны антиизраильские проявления. Плюс отношение мирового большинства, которое воспринимает западную позицию как откровенное лицемерие.

В совокупности это подрывает ту этическую и идеологическую базу, на которой зиждилось западное влияние.

В этом смысле Палестина важнее, потому что Украину Глобальный Юг как свой конфликт не воспринимает, в отличие от первой.

– Соответственно, ближневосточная ситуация будет в центре внимания саммита БРИКС.

– Конечно, тем более что там сейчас обострение и расширение зоны конфликта. Вопрос позиционирования Израиля на Ближнем Востоке и отношение к происходящему западного мира – это один узел проблем, который сейчас, на мой взгляд, очень важен для морального фундамента западного господства.

– Обсуждение соответствующего вопроса в Казани может ли привести к каким-то решениям?

– Здесь надо понимать, что БРИКС – не ООН. Это некий большой клуб, который обсуждает, формирует какое-то настроение, но не принимает решения, это не является его задачей и прерогативой. Декларация, которую примут по итогам саммита в Казани, особенно в части БРИКС+, будет иметь резонанс. Потому что кардинальное и лукавое различие реакции Запада на палестинский и украинский конфликты в какой-то степени консолидирует Глобальный Юг. Если БРИКС выскажется о недопустимости военных решений и политического урегулирования, это станет дополнительным фактором создания восприятия, что БРИКС – отражение незападного взгляда на мировые дела.

– Это будет способствовать консолидации участников группы БРИКС?

– Слово «консолидация» я бы не употреблял, потому что БРИКС настолько сложен и разнообразен, что консолидироваться не может. Но это и не нужно. Одна из ключевых особенностей современного развития, которое олицетворяет БРИКС, состоит в том, что консолидированные жёсткие структуры, объединённые внутренней дисциплиной, не соответствуют духу того, чего хотят большинство стран мира. Они предпочитают гибкость и ситуативность, то есть отстаивание собственных интересов в разных ситуациях разными способами, обращаясь к разным партнёрам. БРИКС как раз об этом. А западное сообщество о другом. Это жёсткое консолидированное объединение. И подтверждение того, что БРИКС никого ни к чему не принуждает, но здесь существует некое базовое взаимопонимание по оценке происходящего в мире, – это, собственно, максимум, чего можно ждать или добиваться.

«А мы что, хотим мирный процесс, который предлагают Китай и Бразилия?»

– А чего можно добиваться и ждать от БРИКС по Украине?

– Тема Украины, обсуждаться, безусловно, будет, но я не думаю, что следует ожидать каких-то инициатив. Разные страны имеют разную степень желания вообще вовлекаться в эту тему. Китай в силу того, что все ожидают его активной международной роли, пытается демонстрировать свою вовлечённость. Индия этого не делает. Она никаких планов мирных не выдвигает. Нарендра Моди всё время повторяет одну фразу: «Сейчас не время войн». Фраза красивая и ничего не значащая.

Китай и ряд других стран, которые считают необходимым как-то позиционироваться в этом конфликте, сообщили о создании платформы «Друзей мира», тоже открытой и ни к чему не обязывающей. Это сообщество единомышленников, направленное на поддержку мирного плана КНР и Бразилии. Думаю, на таком уровне украинский вопрос будет обсуждаться и на саммите БРИКС. Скажут, что необходим мирный процесс. Россия ответит: «Конечно, необходим, мы же не против, мы всегда говорили, что за. Но с учётом реалий». Вот, собственно, и всё. Я не думаю, что в Казани будет что-то принципиально отличное от того, что уже звучало.

– То есть все останутся при своих интересах?

– Тут нет никаких иных вариантов, потому что опять же БРИКС – сообщество стран, которые всегда остаются при своих интересах.

– Но у России всё равно особенный интерес в этом конфликте. Учитывая её председательство в БРИКС в этом году, может быть, мы хотим продавить свою позицию, как это делает Запад?

– Мы ничего не продавливаем именно потому, что БРИКС – группа совершенно другого типа. Там никто не ждёт и не хочет, чтобы кто-то единую позицию ему объяснял и просил присоединиться. Это, во-первых.

Во-вторых, я сомневаюсь, что Россия способна продавливать, как это делают США, но она и не стремится к этому. А зачем? И что продавливать? Свою логику и понимание причин этого конфликта мы никому не продавим, потому что она очень зависит от той истории, которую Россия прошла. Партнёры по БРИКС понимают главное – этот конфликт возник не на пустом месте, а как продукт развития, которое сначала шло столетиями, а потом десятилетиями усугублялось. Страны БРИКС не воспринимают западное утверждение, что было всё хорошо, а потом Путин сошёл с ума и начал всё крушить. Это абсолютно не разделяется ни в Китае, ни в Индии, ни в Эфиопии, ни даже в Саудовской Аравии, хотя она тесно связана с американцами.

На этом уровне объяснения в Казани будут, и они, наверное, будут приняты. А дальше? А мы что, хотим мирный процесс, который предлагают Китай и Бразилия?

Нет, мы сейчас в принципе за переговоры, но явно не на тех условиях, которые могут быть предложены.

Поэтому России, собственно, продавливать нечего. И не нужно.

– Но решать проблему всё равно нужно. Вообще было ощущение, если бы не события в Курской области, то какие-то переговоры состоялись бы.

– Во-первых, я в этом не уверен. Во-вторых, конечно, вопрос важнейший, его надо решать, но пока он абсолютно не в той фазе, когда решение находится в дипломатической плоскости.

Это острейший военно-политический конфликт, который разворачивается не между Россией и Украиной, а на гораздо более обширном пространстве. Вернее – разворачивается он здесь, но за ним стоят гораздо более серьёзные накопившиеся противоречия. Пока все стороны, Украина в первую очередь, кстати говоря, исходят из того, что добиваться цели надо военным путём. На этом, собственно, как мне кажется, все разговоры о мирных планах пока можно отложить в сторону.

– А слова Зеленского ещё до Курска, что Россию надо пригласить на мирный саммит, это просто риторика?

– Ну, почему? Это не риторика, это просто заведомо нереализуемое предложение, потому что мирный саммит, как его представляет себе Зеленский, это саммит о капитуляции России. Россия капитулирует, и наступает мир. Это нереально – Россия капитулировать не будет. Поэтому любые рассуждения, что Зеленский предлагает то-сё, пятое-десятое, просто не имеют смысла.

Слово «переговоры», которое мы используем, имеет совершенно разные значения в устах разных говорящих. Переговоры с точки зрения Киева и пока ещё Запада – о том, как Россия прекратит военные действия и уйдёт с признанной международно территории Украины. Это непроходное. Переговоры, как представляет их себе гипотетически Москва, это фиксация границ как минимум по той линии, как Путин заявил в июне[1], плюс нейтральный статус, военные ограничения для Украины и так далее, и так далее. Вот давайте об этом разговаривать. Это тоже непроходное на сегодняшний день, потому что ни Украина, ни Запад не готовы об этом говорить.

«Сам факт того, что Эрдоган собирается на саммит в Казань, это очень хорошо»

– Как вы уже отметили, сейчас большая очередь из желающих вступить в БРИКС. Особое место в этом ряду занимает Турция. Как бы вы прокомментировали её желание вступить в БРИКС?

– Это, на мой взгляд, чистой воды политическая игра. Она имеет некоторую ценность для всех участников, включая БРИКС. Но не имеет перспектив формальной реализации.

Я не уверен, что со стороны БРИКС сейчас будут приниматься решения о дальнейшем расширении. Надо разобраться с первым расширением, а потом уже двигаться дальше. Но самое главное: если и выделять какой-то критерий, который характеризует участие в БРИКС, то это отсутствие обязательств перед Западом, которые ограничивают свободу действий. Страны, входящие в БРИКС сейчас, находятся в разных отношениях с Западом. Россия в остром конфликте, Иран тоже, Китай в отношениях конфликтной взаимозависимости, а другие с Западом тесно связаны, как ЮАР, например, или Бразилия и Индия. Там, в общем, разная степень связанности. Но ни у одной из этих стран нет формальных обязательств перед Западом, которые они должны выполнять. А у Турции есть. Турция – член НАТО, и из НАТО она совершенно не собирается выходить.

И здесь, мне кажется, есть принципиальные ограничения, – на двух стульях сидеть не получится. Эрдоган это понимает, не зря же представители Турции, когда они говорят о желании сблизиться с БРИКС, обязательно отмечают, что Европа их оттолкнула, а БРИКС – нет.

То есть для Анкары это инструмент воздействия на западных партнёров, прежде всего европейских.

Сам факт того, что Эрдоган собирается на саммит в Казань, это очень хорошо. Чем больше будет значимых фигур, тем важнее мероприятие. То, что он заявляет о желании взаимодействовать с БРИКС, это тоже очень хорошо, потому что показывает значимость БРИКС. Но ожидать того, что Эрдоган совершит разворот и разорвёт с НАТО или, по крайней мере, поставит незападные структуры выше в системе приоритетов Турции, это, мне кажется, совершенно нереально. Он этого делать не будет.

– Хотя в России уже идёт дискуссия о том, что на Западе всё-таки занервничали из-за того, что Турция подала заявку в БРИКС.

– Эрдоган в любых ситуациях, даже когда отношения с Западом, Соединёнными Штатами, с Европейским союзом напрягаются, всегда подчёркивает значимость НАТО для Турции. И он совершенно прав, потому что объективно получается так, что НАТО для Анкары очень важная опора. А то, что Эрдоган – вулкан высказываний и может говорить о чём угодно бесконечное количество времени, мы знаем.

– Возможно ли, что Турция может находиться и там, и там?

– Я считаю, что невозможно. Это тот случай, когда есть предел гибкости, потому что БРИКС теоретически может разрешить довольно широкую степень автономности партнёров, а НАТО – нет. А поскольку НАТО нет, то и БРИКС не надо. Поэтому всё очень просто.

– А если не присоединяться и не вступать в БРИКС, а как-то взаимодействовать? Например, как в случае с «двадцаткой», когда на её саммиты приглашают лидеров Глобального Юга?

– Взаимодействовать может кто угодно. Но когда в прошлом году Макрон внезапно изъявил желание, чтобы его пригласили на саммит БРИКС в ЮАР, Россия очень жёстко сказала, что ему там делать нечего. Он вообще никого отношения к нему не имеет. Практика «двадцатки» или «семёрки», мне кажется, здесь неприменима. Но сами рассуждения о такой возможности для БРИКС лестны. То, что интерес проявляют такие значимые страны, входящие в западные союзы, как Турция, а сейчас ещё и Венгрия (какие-то тёплые словеса звучат и из Будапешта), укрепляет авторитет БРИКС. Но не более того, потому что всерьёз ожидать, что эти страны будут настолько менять свою геополитическую ориентацию, что покинут западные атлантические структуры в пользу очень аморфных объединений, я бы не стал.

«Статус члена БРИКС очень аморфный, он же нигде не описан»

– Будет ли на саммите в Казани разработан статус «государство-партнёр» БРИКС?

– Статус государства-партнёра – вещь для меня неясная. Сам статус члена БРИКС очень аморфный, он же нигде не описан. Ударили по рукам в прошлом году пять начальников и договорились: вот этих приглашаем. Из тех, кого пригласили, четверо с радостью вошли, один отказался, один в дверях подзастрял и думает (в 2023 г. в БРИКС, членами которого изначально были Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР, официально пригласили Аргентину, Иран, Саудовскую Аравию, Египет, Эфиопию и ОАЭ, в итоге Аргентина отказалась от приглашения, а позже стало известно, что и Саудовская Аравия пока официально не вступила в группу. – Прим. ред.). Ну, будем считать, что десять стран там всё-таки есть. А дальше к этому достаточно неформальному статусу мы ещё достраиваем другой неформальный статус партнёра. То есть один – неформал, второй – уже в квадрате неформал и так далее. Это первое соображение, которое, на мой взгляд, следует иметь в виду.

Второе. Партнёр – это что, второй сорт? А ведь там есть страны, очень солидные и себя уважающие. Малайзия, например, изъявила желание, – она не очень большая, но очень весомая и уважаемая страна. Ей, скажем, говорят: давайте пока будете партнёром! Это приёмная, предбанник? Несколько унизительно.

Третье. При таком количестве желающих возникает очень большой вопрос: а как? Всех же сразу не примешь, даже партнёром. А как отбирать? В общем, много сложностей, связанных с тем, что формального механизма и членства, и партнёрства, и функционирования БРИКС не существует. Поэтому всё строится, как у нас говорят, «по понятиям». А «по понятиям» – это вопрос такой ещё, психологический, так что всё здесь достаточно сложно для дипломатов. И мне даже любопытно, как выйдут из положения, и какая в итоге конфигурация окажется в конце октября.

– Ну, это уже будет БРИКС+.

– Это уже БРИКС+, потому что БРИКС – аббревиатура пяти начальных букв. Дальше буквы добавлять не получится, так что БРИКС+.

Мне кажется, что процесс утрясания решений будет идти буквально до последнего момента. Это, собственно, было в прошлом году на саммите в ЮАР, когда окончательная конфигурация, кого приглашают, сформировалась буквально за столом финального заседания.

– БРИКС – неформальная структура, а насколько она всё-таки устойчива?

– Плюс БРИКС заключается в том, что здесь категория устойчивости неприменима. Тут ничего не стоит. Устойчивость – это когда стоит, – качай, не качай. А тут именно плавающая система, она, можно сказать, устойчива именно своей аморфностью. Чем больше допустимый люфт в конструкции, тем больше шансов, что она не рухнет. А если она жёсткая совсем, то точно обрушится.

«Россия – это такая страна, от которой никуда не деться»

– Сегодня ни одна из стран БРИКС формально не присоединилась к санкциям против России. А среди тех, кто выстроился в очередь, наверняка есть те, кто присоединился?

– Там нет никого, кто присоединился к санкциям. Та же Турция, допустим, может говорить, по крайней мере, гипотетически о БРИКС, потому что она к санкциям не присоединилась. Хотя она союзница Запада, но это была их принципиальная позиция – «мы к санкциям присоединяться не будем».

Ну и все остальные тоже, кто изъявляет желание, та же самая Малайзия, допустим. Вот Сингапур присоединился к санкциям, а Малайзия нет. Так получается, что отношение к России поделило мир на меньшинство и большинство, стало неким конституирующим элементом нового сообщества.

– Как можно описать нынешнюю реакцию Запада на БРИКС?

– Запад воспринимает БРИКС сейчас примерно в тех категориях, которые я пытался описать вначале. Как некое формирующееся пространство, которое не зависит от него. И это Запад нервирует, потому что Запад такое не любит.

Запад любит, чтобы все от него зависели.

В этой связи восприятие БРИКС сейчас, я бы сказал, гораздо серьёзнее там, чем было ещё недавно. Потому что вообще над БРИКС постоянно иронизировали, что это не пойми чего, что у членов между собой противоречия серьёзные, например, между Индией и Китаем. И в общем, это такая имитация и профанация. Сейчас, я бы сказал, тональность изменилась, перспективность формата без Запада становится всё более понятной.

– Не станут рано или поздно накладывать санкции за участие в БРИКС?

– Если начинать наказывать санкциями за участие в БРИКС, через какое-то время весь санкционный режим просто рухнет, потому что никто не будет соблюдать, это уже совершеннейший перебор.

Возвращаясь к предыдущему вопросу, – сейчас, мне кажется, главный лейтмотив, который в западной дискуссии возник, что Западу надо думать и выработать стратегию, как не отдать Путину и Си Глобальный Юг.

– Как вы определяете роль России в БРИКС?

– Место России везде определяется тем, что Россия – это такая страна, от которой никуда не деться. Это касается как БРИКС, так и всего остального. Попытка изъять Россию из мировой системы, которую западные страны предприняли в 2022 г. и продолжают предпринимать до сих пор, закончилась неудачей.

А соотносить возможность и потенциал… Ну, конечно, Китай – это вообще другая лига вместе с Соединёнными Штатами. Некоторые страны, наоборот, качественно меньше и менее способны влиять на мировые дела. Но способны. Не так, как другие, но в чём-то способны, как те же самые ОАЭ. Вроде бы страна небольшая, однако же. Ну и так далее. И я думаю, что Россия по определению среди тех, кто формирует пространство, но не одна она это делает, это невозможно. На это у нас не хватит ни сил, да и, собственно, непонятно, зачем это надо. А вот среди тех, кто это новое пространство формирует, Россия относится к категории стран первой группы, самых активных и влиятельных.

– Россия – драйвер БРИКС?

– Председательство этого года в любом случае является очень важным, – не знаю, стоит ли называть это драйвером, но это оператор очень важных процессов.

Сейчас Россия в силу того положения, в котором она оказалась, заинтересована в развитии БРИКС, пожалуй, больше, чем остальные. Потому что Китаю, Индии, Бразилии или даже Эмиратам хорошо с БРИКС, но и без БРИКС тоже можно. А России можно, конечно, и без, но нам это важнее. Поэтому в некотором смысле роль драйвера, если мы даже её и не играем, то хорошо бы попробовать поиграть.

Беседовала Ольга Вандышева

         

СНОСКИ

[1] См.: Встреча с руководством МИД России // Президент Росиии. 14.06.2024. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/74285#sel=108:1:Ecl,108:59:gfT;153:1:5Xi,153:42:agf

США. Россия. Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 октября 2024 > № 4720903 Федор Лукьянов

Россия. Мозамбик > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 9 февраля 2024 > № 4584913 Александр Суриков

Александр Суриков: Россия готова развивать туристический бизнес в Мозамбике

Россия готова развивать туристический бизнес в Мозамбике, но предприниматели должны понимать, что инфраструктура в африканской стране пока слабо развита, заявил в интервью корреспонденту РИА Новости Валерии Балыкиной посол России в Мозамбике Александр Суриков. В преддверии профессионального праздника – Дня дипломатического работника – он рассказал о том, с какими трудностями сталкивается российский бизнес, участвуя в тендерах, и целесообразен ли сейчас запуск прямых рейсов между странами.

– По данным ФТС, в 2021 году товарооборот России с Мозамбиком составил 109,3 миллиона долларов. Каких показателей удалось достичь в 2023 году?

– Несмотря на непростую ситуацию на мировых рынках и западные санкции, в отношениях с Мозамбиком, который к санкциям не присоединился, товарооборот растет, хотя и медленнее, чем хотелось бы. Товары, которыми мы торгуем много лет, – это сельхозсырье, удобрения, нефтепродукты, масла. К сожалению, ассортимент не очень широкий, но мы его постепенно наращиваем.

– Каких результатов торговли Москва планирует достичь в 2024 году?

– Трудно делать прогнозы, потому что, к сожалению, российские компании не очень активны. Мозамбик находится достаточно далеко от России, поэтому транспортные расходы высокие, есть логистические издержки. Но мозамбикцы очень хотят развивать сотрудничество с нами, условия для этого есть. Мозамбикцам требуется очень широкая номенклатура, это страна с активной бурно развивающейся экономикой. Потенциал и спрос есть.

– С учетом этого экономического потенциала, обсуждается ли возможность торговли новыми категориями товаров?

– Насколько мне известно, достаточно давно обсуждалась возможность прихода сюда наших автосборочных предприятий, поставок сюда, возможно, сначала транспорта, а потом сборки здесь КАМАЗа. Несколько лет назад шла речь о сборке здесь УАЗа. Наша техника пользуется доброй памятью еще с советских времен, ее здесь ждут. Возможно, сначала наши компании придут со своей специальной техникой. Это могут быть машины скорой помощи, спецтехники для военных нужд, специальных автомобилей для местного МЧС, поскольку в стране регулярно происходят климатические катастрофы. Перспективы для (поставок – ред.) сельскохозяйственной и машиностроительной техники есть, но при условии, если сразу будут продуманы вопросы ее техобслуживания.

Мозамбик, имея большие природные ресурсы, хочет проводить индустриализацию страны. Руководство страны будет приветствовать, если сюда придут российские компании со своими сборочными предприятиями или оборудованием, в том числе для переработки сельхозсырья.

– Обсуждается ли импорт мозамбикского пива, ликера или крепкого национального напитка из кешью?

– Импорт алкогольных напитков пока не планируется. Действительно здесь делают много алкоголя, но в основном это вина домашнего производства на базе брожения некоторых фруктов, в том числе культуры кешью. Пиво здесь неплохое, но его производят западные компании.

– Как развивается сотрудничество России и Мозамбика в сферах энергетики, гидроэнергетики?

– Потенциал всего этого (сотрудничества — ред.) есть и большой. Принята стратегическая программа электрификации и использования сил природы, поэтому в приоритете строительство гидроэлектростанций, солнечных станций, а также газификация.

Мозамбик выходит на достаточно продвинутые позиции в мире по производству природного газа. Западные компании реализуют ряд проектов по сжижению и экспорту сжиженного газа. Конечно, уровня Катара страна пока не достигла, но в их планах через 10-20 лет достичь уровня стран Персидского залива по экспорту сжиженного газа. Российские компании проявляли интерес к этому сектору, пытались даже участвовать в определенных тендерах на разведку и добычу, но пока, к сожалению, ни одна из компаний ни одного реального проекта не реализует. ''Роснефть'', ''Интер РАО Экспорт'', ''РусГидро'' давно сюда не направляли делегаций. К сожалению, последние год-два особой инициативы мы не видим, даже несмотря на полученный импульс от саммита Россия-Африка в Санкт-Петербурге.

– Александр Васильевич, вы сказали, что российские компании участвуют в тендерах, но реализовать проекты не удается. С чем это связано? Преимущество на стороне западных игроков, или дело в мотивации, заинтересованности наших предпринимателей?

– Тендеры – это конкурентная форма предоставления тех или иных ресурсов. Нужно иметь достаточное количество кадров, которые готовят тендерную информацию, получают ее от тех стран, где они появляются и проходят. У нас здесь нет торгового представительства, в посольстве специалистов-экономистов тоже нет. Поэтому очень трудно вовремя ''вылавливать'' из местной среды информацию о том, где и когда проходят тендеры. Компании сами должны следить за конъюнктурой и этими мероприятиями.

Достаточно активно развивается инфраструктурная сеть: железные и автомобильные дороги, строительство мостов. Там тоже есть перспективы для российских компаний. Наши поставщики железнодорожного оборудования и вагонов, насколько я знаю, участвовали в нескольких тендерах, но в силу не очень корректного участия не сумели закрепиться на этих позициях. А так, перспективы и в этих секторах тоже есть. Участите в тендерах достаточно сложное. Надо уметь выигрывать их. Полагаю, для наших экономических операторов внутренней мотивации, да и стимулов для выхода на рынок африканских стран пока не хватает.

– Вы сказали, что "Интер РАО Экспорт" давно не приезжал в Мозамбик, но в прошлом году эта компания подписала соглашение с "Электресидад Мозамбик" по строительству ГЭС "Лурио-2". Получается, что к реализации проекта стороны пока не приступили?

– В реальности ничего пока не строится. Предпроекта, по крайне мере мы, не видим. Продолжается стадия переговоров, между партнерами уточняются возможности и потребности. Делегации "Интер РАО Экспорт" последние два года не приезжали.

Наряду с упомянутыми мной российскими компаниями-гигантами, появились компании с российским участием. Они международные, но акционеры главных офисов – россияне. Когда они строят, то поднимают российский флаг на объектах. Поэтому мы их считаем российскими, хотя в прямом смысле слова вряд ли можно так говорить. Наиболее яркий пример такого сотрудничества – компания "Тазетта", которая действует в провинции Замбезия, добывает и экспортирует так называемые тяжелые пески – продукцию, имеющую большой спрос на мировом рынке, поскольку она используется в производстве различных металлических изделий. На самом деле, 80% этого сырья используется в фармацевтике, химической промышленности, лакокрасочной промышленности. Наши инвесторы реализуют вполне себе крупный проект в этой области.

Известная в России компания на базе концерна Яндекса "Yango" также вышла на местный рынок и достаточно активно осваивает реализацию программного обеспечения в сфере транспортных, пассажирских услуг и, будем надеяться, что может быть в логистическом секторе в целом.

– Планирует ли Россия развивать туризм с Мозамбиком? Если да, то какие действия предпринимаются для достижения этой цели?

– Руководство нашей страны четко обозначает готовность сотрудничать с Мозамбиком и активно развивать, в том числе, и туристический бизнес, но на практике этим занимаются конкретные компании. Возможности и перспективы есть, но для этого нужны инвестиции, строительство инфраструктуры. Стройте и создавайте, но надо сразу представлять себе, что вы приходите на "зеленую площадку", где еще сложно с подъездными путями, транспортным обеспечением.

Инфраструктура здесь, к сожалению, в самом зачаточном состоянии, ее практически никто не развивал кроме компаний ЮАР, которые строят маленькие семейные гостиницы среднего и ниже среднего классов. Инфраструктуры, к которой привыкли российские туристы здесь мало. Пока что сюда приезжают по комплексным турам с заездом в ЮАР, Королевство Эсватини, иногда задерживаются в Мозамбике, но российского туристического потока практически нет, единичные случаи.

У нас с Мозамбиком достаточно упрощенный порядок получения виз. Если вы за две-три недели зарегистрируетесь на сайте, введете данные о поездке, то на границе получите визу, она недорого стоит. Правительства сделали все, чтобы упростить поездки. Теперь дело остается за компаниями.

– Как сказалась отмена виз для россиян на туристическом потоке в Мозамбик?

– Пока изменения не заметны.

– Обсуждают ли стороны запуск прямых авиарейсов?

– Наши авиационные власти ведут переговоры о необходимых соглашениях на этот счет, но туристический поток, на мой взгляд, не дает больших оснований для прямых коммерческих авиарейсов.

– В настоящее время в России обучаются более 150 студентов из Мозамбика. Будет ли Россия увеличивать квоты? Какие направления для стажировок наиболее интересны и востребованы среди мозамбикских учащихся?

– Мы каждый год, в зависимости от того, какие возможности дает наше правительство, увеличиваем квоты. В этом году в наши вузы выделено 75 мест. Основные направления, которые пользуются спросом, – это горнорудное дело, медицина, сельское хозяйство. Но бывает, что возникают сложности в связи с тем, что по условиям соглашения ребята должны приезжать в Россию за свой счет. Российская сторона берет на себя пребывание там, но государство софинансирует: дает небольшую стипендию, помогает оплачивать билеты. Когда на местной стороне возникают сбои, сложности с деньгами на эти цели, идет небольшая задержка, часть ребят теряет свои стипендии. Но им предоставляется право поехать в следующем году.

– Какие университеты, города в приоритете?

– Большим спросом пользуются университеты тех регионов, где климатические условия позволяют африканцам жить в комфорте, но точно так же (приезжают – ред.) и в Санкт-Петербург, и в наши поволжские города. В разных университетах учатся мозамбикцы.

– Владеете ли вы информацией, планирует ли Мапуту приглашать российских врачей в республику?

– Потребность во врачах есть. Страна развивается, это необходимо. Но не всегда есть тот уровень (зарплаты – ред.), который удовлетворяет наших российских врачей, чтобы бежать сюда на контракты. Здесь очень много врачей из развивающихся стран, Кубы. Наших врачей в последнее время не было, они были в советский период.

– Обращался ли Мозамбик с просьбой о поставках медицинского оборудования, медикаментов?

– Прямых обращений о поставке каких-то лекарств в последнее время не было. У нас в прошлом году была делегация Роспотребнадзора. Выявился большой интерес мозамбикцев к совместной реализации проектов в области телемедицины, они заинтересованы в получении мобильных лабораторий. Дело в том, что страна очень "вытянутая", эпизодически в регионах возникают вспышки эпидемий, в таких случаях необходимо, чтобы у врачей была возможность оперативно переместиться туда, чтобы проводить необходимые анализы. Ведутся разговоры об этом. Роспотребнадзор пытается наладить сотрудничество в этом направлении.

Поставок лекарств не было. Надо отметить, что мозамбикцы в этом плане немножко "избалованные", потому что покупательная способность невелика, и за последние десятилетия они привыкли к тому, что международные гуманитарные организации осуществляют много поставок базовых медицинских препаратов для борьбы с ВИЧ, туберкулезом, малярией. В поставках лекарств для аптек здесь укрепились западные фармкомпании.

– Ранее стало известно, что в Мозамбике установят памятник советским военным, неподалеку от города Бейра. На каком этапе находится работа по его возведению? Когда могут открыть памятник?

– Реализация проекта по установлению памятника советским воинам, погибшим в Мозамбике идет активно, вышла на финишную прямую. Мы ожидаем в ближайшие месяцы получить официальное разрешение губернатора провинции Маника. Ранее было достигнуто согласие центрального правительства, а договоренность с провинциальными властями в основном была устной и неформальной. Нам удалось совместными усилиями создать монумент, он уже физически имеется в наличии. Мы надеемся в июле к годовщине завершить все эти согласования. Мы уверены, что памятник возведем, будет куда прийти, приклонить колено и оставить цветы, вспоминая о наших военных.

– Мозамбик проявляет интерес к российскому кинематографу. Планирует ли Москва показать свое кино в Мозамбике и какое?

– Мы сейчас возрождаем интерес, который есть в Мозамбике к российскому кинематографу. Современных площадок здесь немного, и они достаточно дорогие. Это немного мешает, но постепенно создаются новые кинозалы, центры. "Маша и медведь" – один из самых популярных мультипликационных сериалов здесь. Мы, как посольство, стараемся не отставать и по своей инициативе проводим кинодеятельность. В этом году намереваемся во взаимодействии с коллегами из других посольств провести неделю фильмов стран БРИКС. У нас в посольстве нет вместительного кинозала, но здесь есть большой бразильский культурный центр. Недавно был создан китайско-мозамбикский культурный центр с большими концертным и кинозалами, на базе него тоже планируем (показывать кино – ред.). Они тоже готовы с удовольствием предоставить нам зал для мероприятий.

В прошлом году талантливый молодой российский кинорежиссер с мозамбикскими корнями Дария да Консейсао сняла фильм об истории выпускников советских вузов из ЮАР, Мозамбика. Очень интересный взгляд на историю нашей страны, историю двусторонних отношений, борьбы за независимость. Надеемся, что эта работа будет продолжена. Спрос и запросы на российское кино есть. Будем помогать продвигать его.

Россия. Мозамбик > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 9 февраля 2024 > № 4584913 Александр Суриков

США. Евросоюз. Китай. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721891 Чез Фриман

О сферах влияния. Почему их надо уважать, но не надо создавать

Понимание законности и роли сфер влияния необходимо для эффективного разрешения конфликтов

ЧЕЗ ФРИМАН

Посол в отставке, приглашённый научный сотрудник Института международной и публичной политики Уотсона в Университете Брауна.

На протяжении всей истории человечества страны стремились к обеспечению безопасности путём создания империй, запретных зон/санитарных кордонов, буферных государств, а также военных, экономических, политических или культурных сфер стратегических интересов или доминирующего влияния. Ведь государства хотят иметь друзей, а не врагов вдоль своих границ, и великие державы ожидают уважения, а не вызовов своей безопасности вследствие сговора менее крупных государств с великодержавными соперниками. Альтернативой таким защитным мерам могут быть системы, основанные на гибких коалициях в зависимости от баланса сил.

И нации, и империи переживают взлёты и падения. Они развивают политическое, экономическое и военное взаимодействие в своих регионах, а также окружающих или зависимых от них. Одни государства ищут защиты у великих держав. Другие отвергают иностранную гегемонию и сопротивляются ей. Сферы влияния – порождение державности и государственного строительства, которое помогает стране отгородиться от потенциальных конкурентов.

Почему устанавливаются сферы влияния

В последнее время американские официальные лица заявляют, что Соединённые Штаты не признают сфер влияния. Если учесть, что американцы продолжают настаивать на правомерности доктрины Монро, это более чем иронично. Америка может не признавать или уважать сферы влияния других стран либо их право устанавливать такие зоны, но она претендует на собственную сферу, которая хоть и не объявлена, но распространяется на весь мир.

Сферы влияния – это утверждение исключительного права надзирать за другой страной/странами или участвовать в определении расстановки сил, а также политики другого государства или государств по отношению к другим странам в целом либо в конкретных областях. Как таковые эти сферы – проявление международного соперничества равных по силе держав.

Концепция сфер влияния, как и многие другие элементы современного государственного устройства, возникла в результате проецирования силы вовне множеством конкурентов, составлявших европейскую государственную систему. Положение императорского Китая как центра тяжести в системе даннических отношений между странами не давало ему сфер влияния в современном понимании. Данническую систему можно охарактеризовать как «круг почтения». В отличие от сферы влияния, она не участвовала в схватке за гегемонию с равным Китаю соперником, поскольку такого просто не было. Несмотря на настойчивое требование, чтобы иностранцы соблюдали придворные обычаи и этикет, если они желают добиться расположения императора, Китай обычно не стремился регулировать поведение даннических стран. Подобно формальной преданности европейских князей папе римскому, подхалимское почтение мелких правителей к китайскому императору обусловлено не только традициями, но и корыстными интересами. Признание императора давало им торговые преимущества и престиж, обеспечивало дипломатическую, а то и военную защиту друг от друга. Это также способствовало тому, что Китай оставлял их в покое, а не пытался сделать прямыми вассалами (как это с разной степенью успеха происходило в случаях Кореи, Тибета и Вьетнама). В Азии сфера влияния – артефакт, привнесённый европейским, американским, а затем и японским, но не китайским империализмом. Не Китай устанавливал правила игры, а его самого чужестранцы включали в свои сферы влияния.

Сам термин «сфера влияния» стал использоваться в дипломатии лишь в 1885 г. (см. ниже), но первым официальным провозглашением подобной сферы стала доктрина, принятая президентом США Джеймсом Монро 2 декабря 1823 г. по совету государственного секретаря Джона Куинси Адамса. Она требовала уважения европейскими колониальными державами независимости государств Западного полушария. А любые их попытки «распространить свою систему на какую-либо часть [этого] полушария» рассматривались как «опасные для мира и безопасности в Соединённых Штатах».

В 1864 г., когда США были охвачены гражданской войной, Франция поставила императором Мексики эрцгерцога Фердинанда Максимилиана Иосифа фон Габсбург-Лотарингского. Годом позже, когда гражданская война завершилась, американцы разместили 40-тысячную армию на мексиканской границе и потребовали от французов убрать этого монарха. Французы вывели войска из Мексики. После этого Максимилиан был схвачен и казнён войсками Бенито Хуареса. В 1895 г. Вашингтон пригрозил войной Великобритании в случае её вмешательства в дела Венесуэлы. В 1904 г. т.н. «следствие Рузвельта» превратило доктрину Монро из инструмента стратегического отрицания присутствия конкурирующих держав в активное утверждение доминирования США в Западном полушарии. В 1917 г. предложение Германии заключить союз с Мексикой убедило Вашингтон вступить в Первую мировую войну.

Но сферы влияния могут быть и неформальными, оборонительными или доминирующими. Элита подвластных стран стремится выучить язык страны, проецирующей влияние, усвоить её промышленные и военные стандарты, а также культурную и торговую практику. Она отправляет своих детей учиться в её учебных заведениях, предпочитает её товары и услуги, а не товары и услуги конкурентов.

Сам термин впервые появился при разделе Африки на Берлинской конференции 1884–1885 гг. (так называемая Конференция по Конго), распределившей господство на континенте между Великобританией, Бельгией, Францией, Германией, Италией, Португалией и Испанией. В 1885 г. по двустороннему соглашению Великобритания и Германия поделили между собой контроль над Гвинейским заливом. Каждая из сторон обязалась не посягать на интересы другой в её сфере влияния. В 1890 г. аналогичный договор заключён о разделе сфер в Восточной Африке.

Ещё в 1942 г. президент Франклин Делано Рузвельт представлял себе мир после Второй мировой войны под управлением так называемых «четырёх полицейских» или «четырёх шерифов», каждый из которых будет отвечать за поддержание мира в своей сфере влияния. Согласно его наивным представлениям, Британия должна была отвечать за свою империю и Западную Европу, Советский Союз – за Восточную Европу и центральную часть Евразии, Китай – за Восточную Азию и западную часть Тихого океана, а Соединённые Штаты – за Западное полушарие. По настоянию премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля к четвёрке позднее добавили Францию, которую признали ответственной за дела своей империи. В некоторой степени концепция сфер влияния вдохновила на создание Совета Безопасности ООН, каждый из постоянных членов которого обеспечил себе доминирование над определёнными группами стран. Правда, Генеральная Ассамблея, напротив, закрепляет принцип суверенного равенства государств.

В отсутствие международной системы, основанной на сменяющих друг друга коалициях для уравновешивания гегемонистских амбиций[1], сферы влияния неразрывно связаны с соперничеством таких великих держав, как Китай, Индия, Иран, Россия и США. В связи с этим важно рассмотреть их происхождение, цели и интенсивность, которые варьируются от случая к случаю. Понимание и регулирование конкуренции требует признания интересов, которым служат сферы влияния, а также определённой степени уважения, подчинения или исключительности, которую они обеспечивают.

Интересы и влияние

История свидетельствует, что великие державы создают сферы влияния, чтобы ограничить автономию менее значимых государств и тем самым:

не допустить конкурентов на рынки, где они стремятся доминировать, проводя меркантилистскую политику;

лишить другие державы влияния в регионе, усиливая собственные позиции;

лишить потенциальных противников возможности стратегического использования территории или ресурсов;

предотвратить включение потенциальных буферных государств в сферы влияния других держав;

обеспечить подчинение идеологическим установкам или лояльность государств-клиентов и их элит;

получить доступ к территории и объектам, с которых можно проецировать силу, или сохранять такой доступ;

подчинить себе менее значимые страны и осуществлять квазиимперский контроль над ними.

Сферы интересов – инструменты государственного управления и дипломатии, предназначенные для сдерживания потенциальных противников и противодействия им способами, не требующими военных действий. Они предполагают относительно стабильное распределение сил в системе международных отношений – нечто противоположное неустойчивым отношениям, чреватым непредсказуемостью.

Сферы влияния предусматривают подчинение и ограничивают геополитическую или геоэкономическую свободу входящих в них стран или регионов. Как таковые они по своей сути являются гегемонистскими. Их можно разделить на две крупные категории: (1) пассивные, когда оборонительные усилия направлены на лишение влияния других потенциальных конкурентов, и (2) активные, когда решительные усилия обеспечивают доминирование в стратегическом выборе стран, входящих в зоны влияния, – обычно чтобы воспрепятствовать влиянию одного, а не нескольких противников. Каждая из этих сфер имеет разные последствия для конкурирующих держав и требует от них определённой реакции.

Важно отметить: сферы влияния – не то же самое, что колониальные империи, переселенческий колониализм или лингвистические сообщества.

Сферы влияния сохраняют суверенитет, лишь ограничивая его, тогда как колониализм его полностью уничтожает.

Эпоха глобального господства Европы, начавшаяся в XVI и закончившаяся в XX столетии, включала в себя образование новых государств за счёт миграции из других мест и создание поселенческих стран. Основным примером сообщества родственных государств-переселенцев является англосфера (Великобритания плюс Австралия, Канада, Новая Зеландия и США), но есть и другие (например, Франция и Квебек, Португалия и Бразилия). Языковые или лингвистические сообщества – наследие имперской экспансии. В качестве примера можно привести англоязычные страны Британского содружества плюс Филиппины, арабский мир, франкоговорящий мир, португалоговорящие страны Африки плюс Восточный Тимор, а также более двадцати стран, где официальный язык испанский. Между этими членами бывших империй есть очевидное родство, но, в отличие от сфер влияния великих держав, они не являются результатом господства над ними какой-то одной современной великой державы.

Великие державы, пытающиеся проецировать мощь или оградить себя от потенциальных противников, редко испытывают проблемы с уважением со стороны стран, автономию которых они стремятся ограничить. Тем не менее несколько менее могущественных государств или их группировок смогли сохранить национальную идентичность и автономию благодаря сочетанию вооружённого нейтралитета, продуманной безобидности и признания их статуса потенциально хищническими державами. Благодаря такой позиции подобным странам удаётся сдерживать региональных гегемонов, смягчать и отводить от себя угрозу подчинения более сильным державам или зависимости от них.

Например, Швейцария сохранила независимость благодаря стратегическим удобствам, которые она предоставляла окружающим её великим державам, крепкой гражданской армии, обученной использовать сложный рельеф местности для обороны, и неукоснительному нейтралитету как в мирное, так и в военное время. Её нейтралитет признан на Венском конгрессе 1815 года. Австрию освободили от оккупации великими державами и вывели из сфер их влияния Австрийским государственным договором от 15 мая 1955 года. Финляндия после Второй мировой войны не поступилась своей независимостью и самобытным демократическим общественным строем, благоразумно поддерживая тёплые отношения с Москвой и избегая явных вызовов коренным российским интересам. Поведение Хельсинки доказывает, что нет ничего идеологически пагубного в разумной сдержанности, осознающей потенциальную опасность оскорбления более могущественных соседей. Сейчас, правда, Финляндия отказалась от этой линии, выбрав вхождение в НАТО, то есть сферу влияния США.

Истоки сфер влияния

В III–II веках до н.э. Рим и Карфаген сражались за контроль над периферийными районами западного Средиземноморья (три Пунические войны с 264 по 146 г. до н.э. закончились разрушением Карфагена). В XVIII—XIX столетиях Великобритания, Франция и другие европейские империалистические державы боролись за раздел таких далёких территорий, как Индия, Китай, Юго-Восточная Азия и Африка.

Так, военное противостояние между британской Ост-Индской компанией и Французской Вест-Индской компанией за прямой контроль над Индией в XVIII веке продолжалось, пока победа англичан в битве при Плесси (часть Семилетней войны 1756–1763 гг.) не положила ей конец. Французам не позволили создать свою империю в той части света, и они стали распространять сферу влияния на враждующие между собой индийские штаты, отправляя туда советников и инструкторов, настраивая против англичан и косвенно ставя под угрозу британское присутствие в Индии, пока Великобритания и Франция боролись за контроль в Европе. В ответ англичане взялись завоёвывать индийские штаты, добившись в итоге имперского контроля над всем субконтинентом.

В случае с Китаем иностранные государства поначалу конкурировали за торговлю с ним, создавая «договорные порты», где действовало их право, а не китайское законодательство. Затем попытались разделить внутреннюю территорию Китая на меркантилистские сферы влияния, в пределах которых только они могли торговать, инвестировать и вести там прозелитскую деятельность. Накануне китайской революции 1911 г. на самую большую сферу влияния претендовала Россия, за ней следовали Великобритания, Франция, Япония, Германия и Италия. США в соответствии с политикой открытых дверей, принятой ими после завоевания Филиппин, отказались от создания собственной сферы влияния в Китае, но претендовали на равный доступ и торговые права в чужих сферах влияния. В 1895 г. Япония аннексировала Тайвань, а также вывела Корею из сферы влияния Китая. В 1905 г. она установила протекторат над Кореей, а в 1910 г. аннексировала её.

К началу ХХ века Юго-Восточная Азия, не считая Таиланд (поделённый на сферы влияния Британией и Францией), стала объектом колониального правления Британии, Франции, Нидерландов, Португалии и Соединённых Штатов.

Первоначальный импульс был везде сугубо меркантилистским, однако впоследствии колониальные кампании переросли в преимущественно военные столкновения, нацеленные на геополитическое господство. Политические разделительные линии сохранялись до Второй мировой войны, которая знаменовала окончание колониальной эпохи.

Формально провозглашённое первенство в определённом, точно разграниченном геополитическом пространстве характерно для колониального миропорядка XIX века (например, утверждение доктриной Монро уникального права США на исключение Западного полушария из сферы влияния держав из других частей земного шара или заблаговременный раздел Китая, Ближнего Востока и Африки между великими европейскими державами). В конце столетия сферы влияния представляли собой протоимперское навязывание эксклюзивного военно-политического и идеологического контроля над входящими в них государствами.

В соответствии с этим в 1904 г. Теодор Рузвельт дополнил доктрину Монро (так называемое «следствие Рузвельта») и провозгласил право Соединённых Штатов на военную интервенцию для исправления «вопиющих и хронических нарушений со стороны какой-либо латиноамериканской страны». Новая политика проводилась активно и энергично. К 1904 г. США уже отняли у Испании контроль над Кубой и Пуэрто-Рико, угрожали войной с Великобританией из-за Венесуэлы и предприняли интервенцию для отсоединения Панамы от Колумбии. Впоследствии они вторглись в Никарагуа, Гондурас, Мексику, Гаити, Доминиканскую Республику, Гватемалу, Кубу, Панаму, Коста-Рику, Гренаду и провели тайные операции по смене режима во многих из этих стран, а также в Чили, Венесуэле и Боливии. Первая версия доктрины Монро была пассивной и оборонительной. Вторая – активной и доминирующей.

В 1930-е гг., когда Германия и Япония попытались подорвать американское превосходство в Бразилии и Перу, американцы сдержали свою неприкрытую склонность к интервенциям, взяв на вооружение так называемую «Политику доброго соседа». Тем не менее во время Второй мировой войны Вашингтон не стеснялся похищать и интернировать тысячи латиноамериканцев немецкого, японского и итальянского происхождения[2].

Вторая мировая, холодная война и деколонизация

Поражение Германии во Второй мировой войне и победа китайских коммунистов в гражданской войне на материке позволили Советскому Союзу контролировать Центральную и Восточную Европу, а также Корею к северу от 38-й параллели. Встретившись со Сталиным в октябре 1944 г. в Москве, британский премьер Уинстон Черчилль, империалист до мозга костей, предложил в разговоре наедине конкретные проценты влияния в странах Восточной Европы и на Балканах, на которые может претендовать каждая из сторон. Сталин согласился, однако последующее опускание «железного занавеса» гарантировало, что, за исключением Греции и Югославии, советское влияние не допускало хоть сколько-нибудь заметную роль для британцев и других западных держав. В течение первого десятилетия после провозглашения в 1949 г. Китайской Народной Республики Москва, как представляется, приобрела первостепенное влияние в Китае и на севере Вьетнама.

В соответствии с доктриной Монро Соединённые Штаты ранее ограничивали притязания господством в Западном полушарии. Однако, вступив в глобальную борьбу с Советами за мировую стратегическую и идеологическую гегемонию, они начали создавать новые сферы влияния, основанные на договорах о защите от СССР расширяющегося круга стран в Европе и Азии. В этих зонах Америка требовала разной лояльности от тех, кому предлагала защиту и покровительство.

В Европе США выступили патронами создания в 1949 г. Организации Североатлантического договора (НАТО) для сдерживания СССР и его идеологии, преодоления традиционного антагонизма между великими западноевропейскими державами (Франция, Германия, Италия, Великобритания), а также облегчения экономического и политического восстановления Западной Европы. Будучи чисто оборонительным союзом демократических государств под руководством Соединённых Штатов, НАТО эффективно выполняла эти три задачи на всём протяжении холодной войны.

После победы над Японией Вашингтон унаследовал сферу влияния Токио в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Чтобы обезопасить её и тем самым защитить новые зависимые от них азиатские государства, США начали создавать ряд двусторонних союзов для сдерживания Китая, СССР, Северной Кореи и Северного Вьетнама[3]. Америка называла регионы, в которых она имела бесспорное влияние, «свободным миром». «Свободный» в данном контексте означало не что иное, как «не подчинённый СССР или Китаю». Это было привлекательное, но неточное описание агломерации демократий, диктатур, военных режимов, монархий и клептократий; объединяли их только дружественные связи с Соединёнными Штатами, а не с их противниками.

Во время холодной войны советский и американский блоки стремились добиться идеологического и политического доминирования везде, где могли, и не допустить, чтобы это сделал главный соперник. Распад евроатлантических империй в Азии, на Ближнем Востоке и в Африке привёл к образованию как независимых государств, так и зон явного вакуума власти. Новые независимые государства так называемого «Третьего мира» стали благодатной почвой для открытых и тайных американо-советских опосредованных войн – в частности, в Индокитае, Западной Азии и Северной Африке, Конго, португалоговорящей Африке, на Африканском Роге и в Афганистане.

В 1961–1962 гг. Советский Союз воспользовался сменой режима, произошедшей на Кубе в 1959 г., для создания стратегического форпоста буквально в 150 километрах от американского побережья (это была непродуманная реакция СССР на размещение в Турции ракет, нацеленных на его территорию). Переход Кубы в советский блок вызвал бурную реакцию Вашингтона как вызов, брошенный доктрине Монро. Советский Союз в партнёрстве с Кубой искал возможности укрепить своё идеологическое и даже военное влияние в Никарагуа, Чили и Гренаде. В каждом случае Соединённые Штаты осуществляли силовое вмешательство для поддержания своего стратегического превосходства в Западном полушарии[4]. (В последние годы Вашингтон прибегает к экономической войне и тайным операциям в борьбе с идеологически нетерпимыми режимами в таких латиноамериканских странах, как Боливия и Венесуэла.)

В 1960-е гг. необходимость сократить зарубежные обязательства «к востоку от Суэца» вынудила Великобританию уступить Соединённым Штатам свою сферу влияния в Персидском заливе. Великобритания доминировала на территории нынешних Объединённых Арабских Эмиратов, а также Бахрейна, Кувейта, Омана и Катара с начала XIX века, когда британские правители Индии вмешались в ситуацию, чтобы ликвидировать пиратство и обеспечить безопасность путей сообщения между Индией и Британскими островами. Аналогичные стратегические соображения относительно путей сообщения между Азией и Европой побудили США взять на себя неофициальные обязательства по обеспечению безопасности Саудовской Аравии и других стран Персидского залива. Падение шаха Ирана и приход ему на смену шиитов-исламистов, враждебных Америке и суннитским арабским монархиям Персидского залива, подтолкнули последних к тому, чтобы искать защиты и покровительства у Вашингтона.

К 1967 г. страны региона являлись независимыми, но Соединённые Штаты были нужны им для защиты друг от друга и от Ирана. В начале 1970-х гг. США поддержали окончательный выход Китая из советского блока, предложив ему военно-политическую защиту от Советов. Во второй половине того же десятилетия Вашингтон воспользовался желанием Египта заключить мир с Израилем, чтобы вывести его из советской сферы влияния на Ближнем Востоке (Кэмп-Дэвидские соглашения 1979 г.).

Сферы влияния не обязательно исчезают по мере сокращения или прекращения существования колониальных империй, хотя иногда происходит смена союзников. После предоставления независимости своим африканским колониям (1960 г.) Франция сохранила там признанную во всём мире военно-политическую и валютную сферу влияния. В 1968 г. СССР задним числом оправдал вторжения в Венгрию и Чехословакию, официально заявив о праве обращать вспять любые попытки вытеснить его версию социализма в Центральной и Восточной Европе. Эта советская аналогия доктрины Монро привела к окончательному разрыву китайско-советских отношений и открыла американцам путь к привлечению КНР в качестве партнёра по сдерживанию Кремля.

Современные сферы влияния

Сегодня, за исключением доктрины Монро, сферы влияния, как правило, не декларируются и не обсуждаются на переговорах между великими державами. Сфера влияния Индии в субгималайской Азии, Ирана в Ираке, Ливане, Сирии и Йемене, Австралии в южной части Тихого океана[5] и ЮАР на юге Африки носят неформальный характер. Их формализация стала бы очевидным вызовом вестфальским принципам независимости суверенных государств, иммунитета от военного вмешательства и суверенного равенства, на которых основана система ООН и постколониальный мировой порядок.

Например, ни одна внешняя великая держава не пыталась вмешиваться в политику Индии по принуждению стран своего региона к подчинению. Никто не оспаривает индийский сюзеренитет в Бутане. Никто не выступал активно против аннексии Гоа или Сиккима Индией, отделения Бангладеш от Западного Пакистана, длительной оккупации Шри-Ланки, блокады Непала или индийской интервенции на Мальдивы с целью недопущения прихода там к власти мятежников. С другой стороны, ни одна другая военно-морская держава не согласна с заявлениями Индии о том, что та имеет право на первенство в Индийском океане, с которыми Нью-Дели периодически выступает.

ЮАР находится в политико-экономическом центре сферы влияния, определяемой Сообществом развития Юга Африки (SADC), изначально созданным для координации усилий соседних стран по прекращению апартеида в Намибии и колониального контроля над этой страной. В Сообщество помимо ЮАР входят Ангола, Ботсвана, Коморские острова, ДРК, Эсватини, Лесото, Маврикий, Мадагаскар, Малави, Мозамбик, Намибия, Сейшельские острова, Танзания, Замбия и Зимбабве.

Тот факт, что сферы влияния формально не заявляются, не должен затушёвывать их непреходящую актуальность. Они, по сути, не что иное, как утверждение военного, экономического, технологического и политического доминирования, что может вызывать разную реакцию стран, попадающих в такие сферы влияния, – от молчаливого согласия до энергичного оспаривания – особенно в периоды серьёзных сдвигов в балансе сил и престижа.

Сферы влияния как ограничивают, так и стимулируют стратегическое взаимодействие великих держав. Они являются фактором, который нельзя игнорировать в дипломатии и государственном строительстве.

Постсоветская Европа

Начиная с 1989 г. советская империя, а затем и сам Советский Союз распались, исчезнув как угроза безопасности для остальной Европы, Китая, Ближнего Востока и всего мира. Программа НАТО «Партнёрство ради мира» (начата в 1994 г.) недолго вселяла надежды на создание общеевропейской архитектуры безопасности, в которой могли бы участвовать и Российская Федерация, и Соединённые Штаты. Появился шанс демонтировать союзы и защитные механизмы, созданные для противодействия исчезнувшим угрозам холодной войны. Но Вашингтон пошёл на поводу антироссийских фобий стран Центральной и Восточной Европы, их диаспор и лобби, вновь сделав ставку на НАТО в качестве средства защиты от возможных угроз со стороны возрождающейся России. Расширение НАТО не только до границ бывшего СССР, но и далее стало ещё одним проявлением «однополярного момента», когда Америка добивалась всеобщего уважения к своим ценностям и интересам, начав осуществлять массированные интервенции для смены режимов, не желавших подчиняться. При этом США решили не руководствоваться Уставом ООН и другими основополагающими элементами международного права.

Отказавшись от своего первоначального чисто оборонительного смысла, НАТО расчленила Сербию (отторгнув от неё Косово), присоединилась к усилиям Соединённых Штатов по умиротворению и трансформации Афганистана после терактов 11 сентября 2001 г. и помогла свергнуть правительство Ливии (2011 г.). Россия и другие великие державы стали воспринимать НАТО как угрожающе-­наступательный инструмент американской внешней политики. Тем временем альянс, конфигурация которого во многом совпадала с американской сферой военно-политического влияния в Европе и Средиземноморье, снова стал оправдывать своё существование угрозами со стороны России, которая восстала как феникс из пепла. В конце концов, Россия прибегла к демонстрации силы, вторгнувшись на Украину, чтобы блокировать дальнейшее расширение американской военной сферы влияния в Европе.

За всю свою долгую историю Европа сохраняла мир только тогда, когда все её ведущие державы были включены в систему коллективной безопасности. Европейский концерт более или менее сохранял мир на континенте в течение целого столетия. Исключение Германии и СССР из европейских структур в 1920—1930-е гг. стало катализатором Второй мировой и холодной войны. Попытка отстранить Россию от участия в поддержании мира и безопасности на европейском континенте в XXI веке лишила её дипломатических альтернатив возврату к воинственному поведению.

Ближний Восток

На Ближнем Востоке распад Советского Союза осиротил Ирак и Сирию, которые оставались в составе сжавшейся советской сферы влияния после перехода Египта на сторону Америки. Не сдерживаемый больше Москвой, Ирак решил, что облегчит финансовое истощение после восьмилетней войны с Ираном (1980—1988), захватив Кувейт и его нефтяные богатства. В ответ коалиция сил, санкционированная ООН, под водительством США и Саудовской Аравии освободила Кувейт (операция «Буря в пустыне» 1991 г.). Сирия, лишившаяся поддержки исчезнувшего СССР, присоединилась к коалиции, продемонстрировав готовность наладить отношения с Соединёнными Штатами, но получила отказ из-за своей враждебности к Израилю.

В 2003 г. США вторглись в Ирак, свергли его правительство и попытались включить страну в американскую сферу военно-политического влияния. Соединённые Штаты достигли военного господства, но затем уступили инициативу Ирану, который занял главенствующее положение в политике Багдада. В то же время попытки США сменить режим в Сирии не увенчались успехом – Иран усилил своё влияние и там, а перед Россией неожиданно открылась возможность вновь воздействовать на Дамаск (российская военная операция началась осенью 2015 г.). Дестабилизация Ирака и Сирии вызвала реакцию исламистских экстремистов, которые на короткое время стёрли границу между этими странами, создав «Исламское государство» (запрещённое в России. – Прим. ред.). Турция включила часть северного Ирака и Сирии в свою военно-экономическую сферу влияния. США незаконно ввели войска в Сирию. После вывода американского контингента из Ирака (за исключением немногочисленных групп военных инструкторов) Китай стал главным иностранным участником иракской экономики. Тем временем технология гидроразрыва пласта позволила Соединённым Штатам вернуть исторический статус крупного производителя-экспортёра энергоносителей. Страны Персидского залива утратили центральное положение в глобальной политике США. Одновременно снизилась и готовность Вашингтона обеспечивать безопасность Персидского залива.

В XXI веке доминирование Соединённых Штатов на Ближнем Востоке неуклонно ослабевало.

Несмотря на возрождение российского влияния и периодические попытки Франции вернуть себе ведущую роль в Ливане, региональные, а не внешние силы стали определять военно-политическое соперничество и динамику развития. Китай вытесняет другие великие державы в качестве крупнейшего экономического партнёра региона, но Ближний Восток больше не находится в сфере влияния какой-либо великой державы и не разделён между ними, как это было в прошлом.

Разворот США в Азию

В Азии исчезновение СССР как общего китайско-американского противника устранило главное обоснование для стратегического сотрудничества Пекина и Вашингтона. Искусная дипломатия, позволявшая долгое время не замечать тайваньской проблемы и налаживать сотрудничество для сдерживания советских амбиций, дала трещины. Идеологические разногласия, напомнившие о себе во время событий на площади Тяньаньмэнь летом 1989 г., вновь спровоцировали отчуждение между США и КНР. Возвращение Китая к богатству и мощи после двухвекового упадка и пребывания в тени Запада и Японии подрывает первенство Соединённых Штатов в Азиатско-Тихоокеанском регионе, установившееся после разгрома Японии в 1945 году. Встревоженные американские стратеги и военные планировщики стали рассматривать Китай как потенциально «почти равного конкурента».

Концепция «равного конкурента» была придумана Управлением общих оценок Пентагона как способ моделирования структуры вооружённых сил и управления развитием военного потенциала в условиях отсутствия реального высокотехнологичного соперника, подобного СССР. Предполагалось, что такой противник сможет сравниться с вооружёнными силами США и противостоять им. «Равный конкурент» представлял собой максимально сложного противника в военных играх и являлся идеальным стимулом для закупок вооружений. Со временем специалисты по оборонному планированию остановились на Китае как на реальном «равном конкуренте».

Америка подтвердила решимость не допустить после окончания холодной войны возвышения любой державы, которая могла бы с ней соперничать[6]. Американские военные постепенно перенаправляли разведывательные и другие ресурсы, ранее выделявшиеся для противодействия России, на Китай, активизировали агрессивные военные действия вдоль китайских границ и попытались привлечь страны НАТО к поддержке усилий по уравновешиванию растущей китайской мощи. Однако Соединённые Штаты оказались не в состоянии разработать и реализовать стратегию сохранения прежнего экономического лидерства в регионе, центром которого неуклонно становится Китай.

Расширение НАТО и то, что США назвали «разворотом в Азию», привело к росту на периферии России и Китая откровенно враждебного блока во главе с американскими командующими, целью которого было военное сдерживание обеих стран.

Неудивительно, что Россия и Китай дали отпор.

Москва всё более настойчиво и решительно возражала против дальнейшего расширения американской сферы влияния, воплощённой в НАТО, и предупредила, что, если продвижение альянса не прекратится, она будет вынуждена принять ответные меры военного характера. Пекин возобновил усилия, направленные на то, чтобы положить конец разделению Китая. Китайско-американская вражда быстро набирает обороты.

В начале XXI века Россия не имела признанной сферы влияния в Европе, хотя европейские соседи (за исключением недавно созданного государства Украина) старались её не провоцировать. Но по мере приближения новой глобальной американской сферы влияния (в Европе она представлена НАТО) к её границам Москва стала одержима идеей стратегического отказа соседним странам в праве подчиняться доминирующему влиянию Америки. Тем временем активизировались возражения КНР против продолжения американской поддержки Тайваня. Китай стремился вывести Тайвань из сферы влияния Вашингтона и лишить его статуса независимой территории. Несмотря на отсутствие собственных претензий, Соединённые Штаты оспаривали территориальные притязания Китая в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях.

Навешивание ярлыка идеологического и геополитического противника на Китай и Россию и соответствующее отношение к ним Вашингтона дало партнёрству Москвы и Пекина общую направленность и цель, поспособствовав его укреплению. Усиливающееся давление подтолкнуло эти две ранее отчуждённые друг от друга великие державы к созданию всё более открытого и всеобъемлющего антиамериканского союза, который стремится к координации политики и действий, направленных на сокращение угрожающего военного присутствия и враждебного политического влияния США на их периферии.

НАТО, ЕС, Турция и Россия

В результате пяти раундов расширения после холодной войны НАТО к 2020 г. охватила всю Европу, за исключением официально нейтральных государств, и расширила состав альянса до тридцати стран. После начала военных действий на Украине о присоединении заявили прежде нейтральные Финляндия и Швеция. Для большинства из них, особенно новых членов, НАТО по-прежнему оставалась чисто оборонительным союзом. Эти страны не обладали значительными возможностями вносить вклад в военные экспедиции и стремились к зависимости в вопросах обороны от США, альянса и более крупных государств.

Однако после окончания холодной войны НАТО перестала подчёркивать оборонительный характер. Она превратилась в платформу для наступательных военных операций на Балканах и выборочных интервенций за пределами Европы и Америки, возглавляемых или поддерживаемых Соединёнными Штатами[7]. Попытки привлечь Россию к консультациям с США и НАТО по вопросам европейской безопасности успехом не увенчались. Тем временем Турция отдалилась от Америки и, подобно России, отбросила многовековое стремление быть признанной частью европейского сообщества наций с центрами в Берлине, Лондоне, Париже и Риме. В то время как китайско-американские отношения становились всё более враждебными, усилия Вашингтона по привлечению НАТО и её членов к операциям по противодействию китайской военно-морской мощи в Южно-Китайском море убедили Пекин, что ему следует вместе с Россией сопротивляться дальнейшему расширению Североатлантического блока.

Постсоветская Центральная Азия

Соединённые Штаты и Евросоюз недолго оспаривали у Китая и России влияние в постсоветской Центральной Азии. Вскоре стало очевидно, что западные державы в этом регионе могут в лучшем случае быть второстепенными игроками. России и Китаю не потребовалось больших усилий, чтобы лишить их значительной роли в управлении, экономическом развитии и внешних связях региона. Попытки Турции утвердить пантюркистскую сферу влияния тоже пока не увенчались успехом.

Воссозданная Российская Федерация фактически договорилась с Китаем о разделе здесь сфер влияния. Шанхайская организация сотрудничества – форум и механизм, с помощью которого обе страны сотрудничают с государствами региона, защищая его от исламистского экстремизма, терроризма, сепаратистских движений и смены режимов посредством «цветных» революций. В то же время, учитывая настойчивость Пекина в отношении вестфальских норм невмешательства, Китай, похоже, готов оставить военное вмешательство в Центральной Азии России и её партнёрам по инициированной Россией Организации Договора о коллективной безопасности (интервенция ОДКБ в Казахстан в январе 2022 г. не вызвала возражений КНР). ОДКБ, принявшая нынешние очертания в 1999 г., определила военную сферу влияния России в регионе, где Москва является общепризнанным «агентом первого реагирования».

Во время визита в Казахстан в 2013 г. председатель КНР Си Цзиньпин объявил о проекте, получившем известность как «Один пояс – один путь» (ОПОП). Пекин выдвинул эту инициативу для создания инфраструктуры, содействия торговле и транзиту, а также для соединения всех точек евразийского континента, морской части Юго-Восточной Азии и Восточной Африки с Китаем. С тех пор программа расширилась, охватив весь мир. Москва увязала свой Евразийский экономический союз с ОПОП. В России правят реалисты, признающие, что у них нет возможности конкурировать с Пекином в области торговли и инвестиций в странах, расположенных вдоль этого маршрута и вряд ли способных устоять перед притягательностью огромного и расширяющегося китайского рынка.

Центральная Азия иллюстрирует вероятное будущее нашего мира, в котором мировые и региональные порядки будут многополярными и многомерными с точки зрения охватываемых ими областей.

Уже сейчас мы видим четыре сферы влияния, которые накладываются друг на друга:

Постколониальная российская сфера лингвистического и культурного влияния, тяготеющая к Москве.

Доминирующее военно-политическое влияние России через ОДКБ, защищающей режимы региона от «цветных революций».

Общая китайско-российская антитеррористическая сфера влияния, воплощённая в ШОС и направленная на нейтрализацию экстремистских и сепаратистских движений, а также на пресечение их проникновения в Китай или Россию.

Отсутствие действенной военной, экономической, технологической или политической конкуренции со стороны США или ЕС.

Формирующаяся экономическая сфера влияния Китая.

Индо-Тихоокеанский регион

Многополярность и многомерность становятся нормой и в Индо-Тихоокеанском регионе[8], где великие державы вступают в конкуренцию за доминирование в постоянно расширяющемся спектре военных, экономических, технологических и политических областей. В этом регионе, как и в других частях земного шара, Соединённые Штаты воспринимаются как всё менее вовлечённые в решение региональных вопросов, чем это было в прошлом веке. Между тем географическое положение даёт КНР военные преимущества, которых нет у США. Экономические размеры Китая обеспечивают ему влияние, но правила торговли и инвестиций устанавливаются в многостороннем порядке – не Пекином и без участия внешних держав, как Америка[9]. В политическом плане Китай в настоящее время вызывает у соседей больше тревоги, чем стремления подражать. Япония – самая надёжная держава в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе. Несмотря на включение Индии в концепцию «Индо-Тихоокеанской» геополитической зоны, она остаётся в значительной степени не у дел.

Сегодня в Индо-Тихоокеанском регионе, совпадающем с зоной ответственности бывшего Тихоокеанского (с 2018 г. – Индо-Тихоокеанского) командования США, происходит следующее:

Обострение китайско-американской борьбы за стратегический контроль над Тайванем, который Китай стремится вырвать из сферы влияния Соединённых Штатов и вернуть под свою эгиду.

Региональная экономика всё более синоцентрична, азиатские страны устанавливают правила торговли и инвестиций без участия ранее доминировавших США (или ЕС).

Неистово утверждаемое, но медленно ослабевающее американское военно-политическое лидерство в регионе.

Стремление АСЕАН избежать необходимости выбора между Китаем и Америкой, но некоторые страны АСЕАН начинают делать выбор в пользу Китая.

Непростые отношения между нейтральной Мьянмой и её соседями – странами АСЕАН, Бангладеш, Китаем, Индией и Западом.

Подтверждение Австралией военной зависимости от Вашингтона и сотрудничество с перевооружающейся Японией в условиях ухудшения китайско-австралийских отношений.

Присоединённая к США австралийская сфера влияния в южной части Тихого океана, судя по всему, разрушается по мере того, как Китай наращивает своё конкурентное присутствие.

Стратегическое хеджирование, энергичная деятельность по укреплению собственной военной мощи и усиление регионального влияния союзников США в Северо-Восточной Азии, прежде не стремившихся к самостоятельности.

Военно-политическая гегемония Индии в Южной Азии (которой противостоит только Пакистан).

Независимые буферные государства между Китаем и Индией (Непал), а также Китаем, Южной Кореей и Японией (Северная Корея).

Усиление китайского военного присутствия в Южно-Китайском море.

Беспокойная и неприсоединившаяся потенциально великая держава Индонезия.

Наиболее острая тема – о политических отношениях Тайваня с остальным Китаем – не просто вопрос китайского национализма. Для КНР (и, что менее убедительно, для США) он имеет геостратегический характер. Накануне капитуляции Японии в 1945 г. Государственный департамент опубликовал записку по Тайваню, в которой отмечалось следующее: «На проблему Формозы [Тайваня] большое влияние оказывают стратегические факторы. За исключением Сингапура, ни одно место на Дальнем Востоке не занимает столь важного положения. От азиатского континента Формозу отделяют сто миль (около 170 км), от главного острова Филиппин – двести миль (340 км), а от Кюсю, ближайшего острова Японии – семьсот миль (около 1200 км). Расстояние полёта от военных аэропортов Формозы до Кантона составляет 559 миль (950 км), до Шанхая – 438 миль (745 км), до Токио – 1290 миль (около 2200 км). Формоза, по площади превышающая штат Мэриленд, находится в стратегически ключевом месте по отношению к китайскому побережью, сравнимом для США с воображаемым островом такого же размера в ста милях (170 км) от побережья Северной Каролины, в четырёхстах милях (680 км) от Нью-Йорка. Любая точка вдоль всего побережья Китая находится в радиусе 1100 миль (около 1870 км). Радиус в 2000 миль (3400 км) охватывает Бирму, Сингапур, Борнео, Гуам и Японию, включая Хоккайдо»[10].

Китайская инициатива «Один пояс – один путь»

Проект ОПОП начинался как попытка распространить промышленную политику Китая на страны за его пределами. Он был сформулирован как средство экспорта избыточного китайского индустриального потенциала для создания инфраструктуры (шоссейные и железные дороги, оптоволоконные кабели, аэропорты, промышленные зоны и зоны свободной торговли), способной соединить все страны евразийского «мирового острова» и Восточную Африку с Китаем. Но когда и другие страны стали выражать желание воспользоваться китайским капиталом и строительным опытом, ОПОП расширился, охватив государства-партнёры на всех континентах, включая Африку и Америку. В Африке инвестиции, связанные с ОПОП, стали крупным источником экономического подъёма, превзойдя по объёму финансовую поддержку таких организаций, как Всемирный банк. Внутренние сбережения Китая направляются в качестве зарубежных инвестиций для нужд экономического развития не только посредством ОПОП, но и через новые организации[11], совместимые с Бреттон-Вудской системой и дополняющие её.

Программа делает акцент на открытии рынков, включает в себя переговоры по соглашениям о свободной торговле и стандартизированные договорённости по ускорению таможенного оформления, таможенного хранения и транзита товаров. Китайские партнёры не обязаны отказываться от отношений с другими странами. Тем не менее привязка экономики других стран к Китаю снижает их прежнюю зависимость от США и их союзников. Даже если ОПОП и впредь будет избегать попыток исключить других из торговли и инвестиций в странах, участвующих в этой программе, данная инициатива даёт дополнительный стимул для выстраивания хороших отношений с Пекином, уравновешивая заинтересованность в сотрудничестве с другими великими державами. Это повышает вероятность создания политико-экономического круга почтения к Китаю, если не зависимости от него, а также исключительной сферы китайского влияния.

Хотя ОПОП носит геоэкономический, а не геополитический характер, не имеет единого аппарата планирования или контроля за реализуемыми проектами, проект вызывает тревогу Соединённых Штатов, которые видят в нём угрозу своему прежнему глобальному первенству и возможность создания сферы влияния Китая. До сих пор противодействие ОПОП имело форму дипломатии принуждения и враждебных информационных кампаний. Этот подход не принёс дивидендов, поскольку геоэкономическая природа ОПОП неверно трактуется как геополитическая. Бюджетные и другие ограничения затрудняют, а то и делают невозможным для Вашингтона предложить привлекательные альтернативы сотрудничеству в рамках ОПОП.

Ни США, ни их европейские союзники сейчас не обладают финансовым или инженерно-техническим потенциалом для эффективной конкуренции с китайскими банками или строительными компаниями. Не имея возможности реализовать политико-экономическую стратегию противодействия растущему китайскому влиянию, Соединённые Штаты пытаются ответить на него увеличением военных расходов и развёртыванием войск, сопровождая эти меры силовой дипломатией в виде финансовых санкций. Однако такой подход не обеспечивает альтернативного финансирования и не заменяет китайских инвестиций и строительных проектов, а значит, не снижает привлекательности ОПОП.

Неомеркантилизм и технологические сферы влияния

При администрации Дональда Трампа США ответили на рост экономической мощи и технологической компетентности Китая неомеркантилистской политикой. В её основе – практика торговых ограничений, оправдываемая соображениями «национальной безопасности». Она направлена на повышение занятости внутри страны с помощью протекционистских мер, а также использование экспортного контроля и ограничительной иммиграционной политики для предотвращения доступа иностранцев к научным знаниям и технологиям, имеющим военное применение. Этот курс продолжила администрация Джо Байдена. Хотя говорится о необходимости возрождения американской политической экономики, реальная цель – сковать китайскую экономику и затормозить её технологический прогресс. Пока американцы скорее стимулируют, чем сдерживают усилия Китая по снижению многолетней зависимости Пекина в импорте продовольствия и высокотехнологичных компонентов для производства.

Китай уже не является самым быстрорастущим рынком для американского экспорта, как прежде. Введение пошлин усугубило проблемы с цепочками поставок, вызванные эпидемией COVID-19, и подстегнуло инфляцию в американской экономике. Значительного перетока промышленных рабочих мест из Китая в Америку не произошло. Между тем усилия Вашингтона и Пекина по разрыву цепочек поставок высокотехнологичной продукции ведут к возникновению новых технологических сфер влияния с несовместимыми промышленными и потребительскими стандартами. Кампания США против китайских телекоммуникационных фирм, таких как Huawei и ZTE, и их попытки перекрыть доступ китайцев к технологиям и оборудованию для экстремальной ультрафиолетовой литографии (EUV) – пример усилий по разделу мирового технологического рынка.

Ирония в том, что во многих случаях Соединённые Штаты сами не могут создать альтернативу китайской продукции.

Глобальная американская сфера влияния

Вашингтон больше не формулирует свои аргументы в терминах Устава ООН или основных международно-правовых конвенций. Вместо этого выдвинута идея «порядка, основанного на правилах», в котором либеральный интернационализм служит тонким прикрытием для верховенства США. Из-за внутриполитического тупика Соединённые Штаты больше не могут ратифицировать международные договоры и конвенции, но настаивают на своём праве интерпретировать их, не считаясь с мнением других. «Порядок, основанный на правилах», предполагает, что США и их ключевые союзники (G7) имеют право устанавливать правила, определять, когда и как их применять, и освобождать от них самих себя, навязывая их другим и принуждая к исполнению. Порядок, основанный на правилах, равнозначен утверждению глобальной сферы влияния, в которой Соединённые Штаты, при поддержке англосферы и нескольких бывших колониальных держав, устанавливают нормы и обеспечивают их соблюдение.

Американское превосходство и главенство символизирует уникальный всеобъемлющий набор региональных военных командований США (ни одна другая страна не определяет оборону в глобальном смысле, а понимает под ней исключительно защиту своего отечества). Они охватывают весь земной шар и возглавляются четырёхзвёздными генералами, которым воздаются почти царские почести.

Управляемый из Вашингтона «порядок на основе правил» институционально закреплён:

Военными средствами – за счёт сети из примерно восьмисот баз за пределами США (на 170 из них имеются поля для гольфа!), военно-морского флота (если уже не самого большого в мире, то, по крайней мере, с самым широким радиусом действия), контртеррористических операций в большей части мира[12] и рекордного объёма продажи вооружений.

Экономическими средствами через использование долларового суверенитета и доминирующего положения в ключевых многосторонних организациях и институтах, что позволяет вводить сложнейший комплекс финансовых и иных санкций против непокорных стран.

Технологическими средствами – за счёт экстерриториального применения американских мер экспортного контроля и контроля за передачей новых технологий.

Информационными средствами – за счёт доминирующей роли американских СМИ и цифровых коммуникационных платформ.

Политическими средствами через операции по смене режимов, выборочное продвижение демократии (сравните реакцию США на военный переворот в Египте в 2013 г. и Мьянме в 2021 г.), корректировку объёмов иностранной помощи, применение «следствия Рузвельта» к доктрине Монро, отказ в продаже технологий и вооружений странам, сотрудничающим с обозначенными противниками Вашингтона.

В ходе того, что некоторые называют «состязанием за преданность человечеству», страны, находящиеся в сферах влияния других великих держав или ещё не вошедшие в сферу влияния США, либо переманиваются лестью и обещаниями благ, либо подвергаются принудительной дипломатии посредством санкций, либо ввергаются в анархию путём операций по смене режима.

Однако в период серьёзных сдвигов в мировом раскладе сил, когда ранее пребывавшие в упадке государства-цивилизации, такие как Китай, Индия, а также (по их собственному признанию) Россия и Турция, вновь обретают благополучие, силу и влияние, статичные перегородки, устанавливаемые сферами влияния, не столько сдерживают, сколько провоцируют набирающих мощь новых игроков. Это противоречит главной цели сфер влияния – гарантии безопасности, защита политической культуры и внутреннего спокойствия государств, которые их создали. Глобальная сфера влияния Соединённых Штатов, некогда монолитная, находится под ударом, поскольку другие страны стремятся лишить американцев господства на определённых территориях и не дать им возможности осуществлять там некоторые виды деятельности. Они также стремятся конкурировать с Вашингтоном не только в военно-политической, но и в других сферах.

На смену прежде единому мировому порядку, похоже, приходит хитросплетение региональных, пересекающихся, многомерных, политических, экономических, информационных, технологических и военных сфер влияния.

Заключение

Вначале существовали военные империи, сколачиваемые путём завоеваний. Затем возникли империи торговые, которые установили политический контроль над такими территориями, как Индия и Индонезия. Некоторые сферы влияния были направлены на то, чтобы лишить другие державы возможности влиять на территории, представляющие стратегический интерес для провозгласивших их государств. Сейчас нормой являются сферы влияния, претендующие на исключительность, требующие уважения и права накладывать вето на решения входящих в них стран по военным, экономическим, технологическим, информационным или политическим вопросам.

Именно такова всеобъемлющая сфера влияния США. В разных регионах мира и в мировом масштабе она оспаривается в связи с появлением других инновационных экономик и информационных систем. Соперничество между крупнейшими мировыми державами, направленное на защиту или расширение сфер, в которых они занимают главенствующее положение, пока ещё может определять их стратегические решения. Но у региональных держав есть свои представления, и их взгляды находят всё больше сторонников.

В третьем десятилетии XXI века мировому господству и глобальной сфере влияния США брошен вызов их явными противниками, особенно Россией и Китаем:

Латинская Америка выстраивает новые отношения с Китаем, Россией, Ираном и Турцией вопреки доктрине Монро.

В АТР Китай предлагает договориться о новом типе отношений между великими державами, который позволил бы Пекину играть значительную роль в управлении регионом. В случае отсутствия такого соглашения он изучает возможность применения силы для вывода Тайваня из сферы влияния США и его воссоединения с материковой частью Китая.

В Европе Россия настаивает как минимум на стратегическом выводе Украины из американской сферы влияния (читай: НАТО), требуя сворачивания её, чтобы ограничить потенциальные угрозы для себя со стороны ближайших соседей; в качестве программы-максимум Россия, возможно, стремится включить Украину в воссозданную широкую российскую сферу влияния.

На Ближнем Востоке прежние сферы влияния великих держав, включая шестидесятилетнее американское доминирование, оспариваются исламизмом и национализмом, уступая место региональной динамике, обусловленной местным религиозным и геополитическим соперничеством.

В Африке возникают новые региональные объединения: французы отступают после нападений исламистов во франкоговорящей Африке и переворотов в ряде бывших колоний, Нигерия устанавливает региональный порядок через Экономическое сообщество западноафриканских государств (ЭКОВАС), ЮАР оказывает доминирующее влияние на соседние страны Юга Африки, возникают другие местные сферы влияния.

Глобальное доминирование американских СМИ подорвано появлением иностранных конкурентов, непривлекательным местничеством, корпоративной цензурой и влиянием внутриполитической конъюнктуры. Информационное превосходство США оспаривается местными социальными сетями и появлением изолированных национальных медиазон в таких странах, как Китай и Иран.

Эти стратегические сдвиги имеют колоссальные последствия для глобального мира и развития. Отрицание законности и роли сфер влияния не отменяет их и не помогает правильно реагировать на них или на процесс их распада. Понимание того, что поставлено на карту, необходимо для эффективного разрешения конфликтов. Сферы влияния были неотъемлемой частью соперничества великих держав. У них разные цели и последствия. В настоящее время они порождают больше нестабильности и конфликтов, нежели сдерживают и ограничивают их. Сферы влияния – неизменный атрибут государственного строительства и дипломатии, который заслуживает гораздо более глубокого изучения, чем это делалось до сих пор. Пришла пора рассмотреть альтернативы.

Автор: Чез Фриман, посол в отставке, приглашённый научный сотрудник Института международной и публичной политики Уотсона в Университете Брауна.

          

СНОСКИ

[1] В системе, основанной на балансе сил, государство, стремящееся к гегемонии, всегда будет уравновешиваться коалициями стран, соперничающих с ним за гегемонию. Классическим исследованием такой системы считается книга Генри Киссинджера «Восстановленный мир: Меттерних, Каслри и проблемы мира 1812–22», изданная в 1957 году (cм.: Kissinger H. A World Restored: Metternich, Castlereagh, and the Problems of Peace, 1812–22. L.: Weidenfeld & Nicolson Ltd, 1957. 354 p.).

[2] См.: The Latin American Internment Program – the Special War Problems Division of the Department of State // German American Internee Coalition. URL: https://gaic.info/history/the-world-war-ii-latin-american-internment-program/ (дата обращения: 11.09.2023); Warren M. Sabiduría: A Japanese–Peruvian Born at US Internment Camps in WW II // Latino USA. 13.06.2014. URL: https://www.latinousa.org/2014/06/13/japanese-peruvian-internment-camps/ (дата обращения: 11.09.2023).

[3] Соглашения с Австралией и Новой Зеландией, а также Филиппинами в 1951 г., Республикой Корея в 1953 г., создание Организации Договора Юго-Восточной Азии (СЕАТО), в которую вошли Австралия, Франция, Новая Зеландия, Филиппины, Таиланд и Великобритания в 1954 г., договорённости с Японией в 1960 году.

[4] Вторжение в Залив Свиней в 1961 г. и другие попытки смены режима на Кубе, Карибский кризис 1962 г., свержение правительства Чили в 1973 г., поддержка «Контрас» в Никарагуа 1981–1988 гг. и вторжение на Гренаду в 1983 году.

[5] White H., Hayward-Jones J., Teaiwa K. et al. Our Sphere of Influence: Rivalry in the Pacific // Australian Foreign Affairs. 2019. No. 6.

[6] Tyler P.E. U.S. Strategy Plan Calls for Insuring No Rivals Develop // The New York Times. 08.03.1992. URL: https://www.nytimes.com/1992/03/08/world/us-strategy-plan-calls-for-insuring-no-rivals-develop.html (дата обращения: 11.09.2023).

[7] Четырнадцать из девятнадцати стран — членов НАТО участвовали в воздушной вой­не с Сербией, которую вели США в 1999 году. НАТО командовала Международными силами содействия безопасности в Афганистане (ISAF) при участии в общей сложности пятидесяти стран, многие из которых не были членами НАТО. Девять стран – членов НАТО возглавили интервенцию в Ливию в 2011 г., к которой присоединились две страны, не входившие в НАТО. Большинство стран НАТО не принимало участия в конфликте.

[8] Как стратегический термин, понятие «Индо-Тихоокеанский» объединяет Восточную и Южную Азию. Оно возникло в политической мысли Японии, которая стремилась оправдать включение Индии в предпринимаемые ею усилия по уравновешиванию влияния Китая в Юго-Восточной Азии.

[9] К числу ключевых организаций относятся Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транс-Тихоокеанском партнёрстве (ВПСТТП), которое Япония спасла после выхода из него США и к которому стремятся присоединиться Китай и Великобритания, а также Региональное всеобъемлющее экономическое партнёрство (РВЭП) – соглашение о свободной торговле между пятнадцатью странами АТР, включая Австралию, Бруней, Камбоджу, Китай, Индонезию, Японию, Южную Корею, Лаос, Малайзию, Мьянму, Новую Зеландию, Филиппины, Сингапур, Таиланд и Вьетнам.

[10] Iriye A. Across the Pacific: An Inner History of American-East Asian Relations. N.Y.: Imprint, 1967. P. 221.

[11] В качестве примеров можно привести Фонд Шёлкового пути (создан в 2014 г.), Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (создан в 2015 г.), а также Новый банк развития (бывший Банк БРИКС, созданный в 2017 г.).

[12] Согласно проекту «Стоимость войны» (Costs of War), который спонсируется Институтом Уотсона в Брауновском университете, в 2021 г. армейские подразделения США участвовали в подобных операциях в 85 странах. См.: Savell S., McMahon R., Rockwell E. et al. United States Counterterrorism Operations, 2018–2020. Costs of War Project // Watson Institute for International and Public Affairs at Brown University. URL: https://watson.brown.edu/costsofwar/files/cow/imce/papers/2021/US%20Counterterrorism%20Operations%202018-2020%2C%20Costs%20of%20War.pdf (дата обращения: 11.09.2023).

США. Евросоюз. Китай. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721891 Чез Фриман

Россия. Африка. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > rg.ru, 27 июля 2023 > № 4430223 Алексей Маслов

Директор ИСАА МГУ Алексей Маслов: Африканскую стратегию России надо планировать с учетом долгосрочных перспектив

Июльский форум "Россия - Африка" - уже второй, первый состоялся в октябре 2019 года. Но далеко не все планы, в том числе в инвестиционном сотрудничестве, удалось реализовать. Стремительное изменение геополитической ситуации серьезно перекроило карту мира и по-новому расставило приоритеты. И как следствие в современных условиях надо несколько иначе планировать "африканскую стратегию" России с учетом долгосрочных перспектив.

Наверняка имеет смысл отказаться от психологии еще одного "разворота в Африку", подобного "развороту на Восток". И в Африке, и в Азии Россия присутствовала постоянно, в течение десятилетий, хотя и с разной интенсивностью и успешностью, и таким образом сегодня речь идет о максимальной актуализации повестки дня, обнаружении новых точек интереса и форматов работы.

С одной стороны, общие интересы здесь понятны: сотрудничество в области развития инфраструктуры, энергетики, нефти и СПГ, агропромышленного комплекса и сельхозоборудования, обеспечении зерном и продуктами питания в целом, медицины и подготовки кадров, геологоразведки, образования и новых технологий. Однако все упирается в умение выстроить многоуровневую систему взаимодействия с Африканским континентом, и в этой области далеко не у всех российских компаний есть соответствующий опыт и специалисты. Крупные российские компании и их подразделения уже давно и очень успешно работают на африканском рынке, они располагают немалым опытом. Но для подавляющего большинства новых и частично старых игроков вопрос об обеспечении специалистами по Африке, знающими национальные традиции, африканские языки и структуру бизнес-коммуникаций станет критическим. Будем честны: российский бизнес не очень хорошо знаком с Африкой и обычно рассматривает ее как один большой "кусок на карте", а это создает мало пространства для тонкой настройки наших отношений.

Африка, безусловно, перспективна, но и крайне сложна для работы. Это самая молодая рабочая сила, в Африке к югу от Сахары сегодня проживает более одного миллиарда человек, и половина из них к 2050 году будет моложе 25 лет. И хотя в целом рост ВВП в этом регионе несколько замедлился (2021 - 4,1 процента, 2022 - 3,6, прогноз МВФ на этот год - 3,1), тем не менее, в 2024 и 2025 годах темпы его роста увеличатся до 3,7 и 3,9 процента соответственно. Здесь же располагается и крупнейшая в мире зона свободной торговли, что для России является очень перспективным, хотя и непростым рынком.

Однако политические и экономические риски велики, и расширение взаимодействия с Африкой может сработать только как долгосрочная перспектива. Главная проблема - нестабильность африканского рынка, необходимость работать на уровне региональных элит, а в ряде случаев и племенных лидеров. Это и низкий уровень роста потребительского рынка, который во многих странах континента привык развиваться за счет дотаций крупнейших игроков.

И даже вполне успешные экономики Африки замедлились в своем развитии. Так, среди 10 крупнейших экономик Африки южнее Сахары, на которые приходится более трех четвертей ВВП региона, восемь растут темпами, которые ниже их долгосрочных средних темпов роста, в том числе Судан, Нигерия, Ангола и Эфиопия, а также ЮАР.

Почему же именно сегодня африканская тематика стала столь актуальной? Активный приход России в Африку - это разворот к Глобальному Югу, давно назревший шаг по концептуальному выстраиванию новой динамики международных отношений. Неслучайно Россия обнаруживает много общих точек осмысления глобальных процессов с Африкой: это и резкое неприятие колониального и постколониального менталитета, представление о реальной важности полицентричного мира, противостояние тому, чтобы Африка стала пространством геостратегического и геоэкономического противостояния различных держав. Есть и позитивная часть советского наследия взаимодействия с Африкой, в том числе и реализация более 300 совместных проектов.

Но вернуться "на старое" уже не получится, изменились и режимы, и хозяева предприятий, в этом плане Россия ищет новые подходы. На первое место здесь выходят энергетика, огромен потенциал для строительства атомных электростанций, новые технологии и образование. Немалые перспективы открываются для российских аграриев, учитывая сложный климат Африки, нестабильный урожай, устойчивую нехватку зерновых. Важным пунктом сотрудничества являются поставки техники для сельского хозяйства, в том числе и малой механизации, а также поставки удобрений. В прошлом году Россия на безвозмездной основе уже отгружала в Африку удобрения через кенийский порт Момбаса.

Россия ведет диалог с африканскими странами по новому качеству жизни, а также по логистике и новым технологиям. Ряд российских компаний нацелился на быстро растущий африканский рынок медицинских услуг, биофармы и телекоммуникаций. Но многое будет упираться в "бутылочное горлышко" проведения платежей, учитывая санкционные ограничения для ряда российских банков, и здесь может обсуждаться вопрос о новых платежных системах.

Не стоит и забывать, что у России есть немало экономических конкурентов в Африке: так, Китай начал свое "наступление" на этот континент уже десятилетия назад. Пекин контролирует огромную часть инфраструктуры Африки, в том числе и строительство дорог, а китайские компании построили портовые терминалы в 61 из 231 торговом порте в 30 африканских государствах. Товарооборот КНР - Африка в 2022 году составил 282 миллиарда долларов, близок к этому и объем торговли США - Африка, в то время как Россия - Африка - около 18 миллиардов долларов.

США активнее всего присутствуют в Нигерии, Кении, ЮАР, Египте, Камеруне, Алжире, Китай успешно работает с Анголой, Эфиопией, Замбией, Камеруном, Ганой, Суданом. Российский интерес в Африке частично нацелен на другую группу стран: это прежде всего Египет, Мали, Мавритания, Судан, Ангола, Эритрея, Эсватини, Кения, ЮАР, Бурунди. Несколько отличается и российская повестка для Африки, это прежде всего обеспечение энергетической и продовольственной безопасности. Судя по всему, не исключается и расширение взаимодействия в области военной безопасности.

Конкурировать за континент именно в объемах торговли непродуктивно, здесь надо искать свою нишу и даже возможности для сотрудничества, в том числе и с Китаем, например в области эксплуатации инфраструктуры и безопасности, привлечения ряда стран к работе БРИКС, расширения гуманитарной повестки. Безусловно, концентрация внимания на безопасности во всех ее проявлениях - весьма выигрышный аргумент для взаимодействия с Африкой, которая самостоятельно не способна ее обеспечить в должной степени.

Африканская стратегия России, давно назревшая и тактически очень правильная, сработает при обеспечении трех факторов: долгосрочные инфраструктурные проекты, четко сформулированные предложения по совместному обеспечению безопасности и наличие профильных специалистов. Это может не позволить распасться сотрудничеству на отдельные диалоги и даст возможность сформировать видение глобального будущего Россия - Африка.

Текст: Алексей Маслов

Россия. Африка. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > rg.ru, 27 июля 2023 > № 4430223 Алексей Маслов

Замбия. Зимбабве. Ботсвана. Африка. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > redstar.ru, 14 апреля 2023 > № 4352041 Вячеслав Тетекин

Африка выбирает Россию

Наша страна наращивает сотрудничество со странами Чёрного континента.

Российская Федерация, несмотря на потуги Запада изолировать нашу страну, всё шире развивает сотрудничество практически со всеми регионами планеты. Яркое свидетельство тому – её связи с Африкой, которая стремится стать одним из лидеров формирующегося нового многополярного миропорядка, и Россия, как отмечается в её обновлённой концепции внешней политики, намерена этому всячески способствовать. Каковы перспективы взаимодействия РФ со странами Чёрного континента? На этот и другие вопросы в интервью «Красной звезде» ответил политолог доктор исторических наук Вячеслав Тетёкин.

– Вячеслав Николаевич, в марте прошла Международная парламентская конференция «Россия – Африка в многополярном мире», в которой приняли участие представители подавляющего большинства стран Африканского континента. Как вы оцениваете это событие?

– Эта конференция имела отчасти исторический характер. Даже во времена Советского Союза, когда у нас были самые активные связи со странами Африканского континента, а наши специалисты работали там на десятках различных объектах, такого международного представительства в Москве с участием подавляющего большинства государств континента не было. На ней побывали представители более чем 40 государств. Отмечу особо, что это произошло в тот момент, когда ситуация в мире отличается особой напряжённостью. Затягивая как можно дольше украинские события, Запад одновременно пытается добиться международной изоляции России. Его представители стараются изобразить дело таким образом, что, якобы, Россию осуждает большинство стран планеты. Но, во-первых, только количество участников конференции говорит само за себя. Во-вторых, они не поддались на угрозы, шантаж и провокации бывших колониальных метрополий и выразили фактически солидарность с Российской Федерацией.

И это очень важно для дела мира на земле. Тем более что участники конференции сосредоточили своё внимание на обсуждении вопросов, связанных с укреплением парламентского сотрудничества с государствами Африки в условиях формирования многополярного мира, развитием двусторонних отношений, выработкой единых подходов к правовому регулированию в сферах экономики, науки и образования, а также в области безопасности.

– Чем наша страна привлекательна для африканских государств?

– В новом столетии Россия объявила о своём возвращении в Африку. И этот поворот нашёл широкую поддержку на континенте. Удивительно, но Африка сохранила память о наших отношениях ещё советского прошлого, когда мы строили там школы, электростанции, больницы, помогали осваивать новые месторождения полезных ископаемых, обучали специалистов… Эти добрые дела не выветрились из исторической памяти народов.

В наше время африканцы увидели готовность России помочь им укрепить суверенитет, не дать попасть в зависимость от других внешних игроков. В 2019 году в Сочи состоялся саммит Россия – Африка, на который приехали представители всех 54 стран континента, включая 43 лидеров государств. Выступая на нём, африканские участники подчёркивали, что не хотели бы быть односторонними получателями помощи, а намерены выступать в качестве партнёров в выгодном для всех сторон сотрудничестве. И Россия их поддержала в этом.

Большая часть африканских государств не только не поддерживает нынешние санкции против России, но и демонстрирует готовность активизировать сотрудничество с нашей страной. Подтверждением тому и стала прошедшая Международная парламентская конференция. Президент России Владимир Путин, выступая на форуме, заявил: «Ваш приезд является свидетельством заинтересованности народов Африки активнее развивать всесторонние взаимовыгодные отношения с Россией». По его словам, наша страна всегда уделяла и будет уделять первоочередное внимание сотрудничеству с африканскими государствами, это один из приоритетов российской внешней политики.

– А чем Африка интересна для России?

– Континент с его огромными запасами полезных ископаемых, которые до конца ещё не исследованы, с населением под полтора миллиарда человек приобретает сегодня особое значение. Он бурно развивается, становится очень мощным платёжеспособным рынком сбыта различных товаров. Всё это вызывает серьёзную борьбу за влияние в Африке, там сейчас работает немалое количество стран. Причём это не только США и бывшие колониальные державы – Британия, Франция, Португалия, Германия… Но и те, что ранее как бы были замкнуты сами на себя: Япония, Южная Корея, ОАЭ, не говоря уже о Китае.

Россия как великая держава не может оставаться в стороне. Тем более что у нашей страны очень хорошая репутация в Африке. У нас нет колониального прошлого, мы никогда не занимались грабежом природных ресурсов. Как сказал Владимир Путин на уже упомянутой мною конференции, со времён героической борьбы народов Африки за независимость общеизвестно, насколько значимую поддержку оказал Советский Союз народам Африки в борьбе против колониализма, расизма и апартеида, как помог многим государствам обрести и защитить свой суверенитет, последовательно поддерживал в укреплении обороноспособности, создании основ национальной экономики, подготовке кадров.

За последний год министр иностранных дел России Сергей Лавров неоднократно побывал в Африке с рабочим визитом, и основной темой состоявшихся переговоров стало усиление политического взаимодействия РФ и Чёрного материка на международной арене и в рамках крупных организаций.

На июль 2023 года в Петербурге запланирован второй саммит «Россия – Африка». К этому мероприятию готовится большой пакет документов о перестройке способов взаимодействия в условиях санкций, под которыми находятся и многие африканские страны. Нет сомнений, что этот саммит переведёт сотрудничество России и Африки на новый уровень.

– С какими странами континента, на ваш взгляд, мы могли бы в приоритетном порядке развивать стратегическое взаимодействие и партнёрство?

– Наша страна как великая держава заинтересована в сотрудничестве со всеми государствами континента. Вместе с тем можно выделить ряд приоритетных направлений. В первую очередь речь идёт, пожалуй, о странах юга Африки. Это обширный субрегион, который начинается от Танзании и включает Замбию, Зимбабве, Анголу, Мозамбик, Ботсвану, Намибию, ЮАР, Лесото, Свазиленд… То есть огромный круг стран, с которыми у нас с 1960-х годов складывались, я бы сказал, особые политические отношения.

Многим из них пришлось добиваться независимости путём вооружённой борьбы. Советский Союз тогда оказал им всестороннюю, в том числе военно-техническую, помощь. Мы занимались подготовкой военных кадров, поставкой оружия…

Эти страны к тому же обладают уникальными полезными ископаемыми, хорошо подготовленными рабочими кадрами, а ЮАР – ещё и развитой индустриальной базой. Отсюда и приоритеты.

– Традиционно, одной из составляющих связей нашей страны с Африкой является военно-техническое сотрудничество…

– Наше оружие пользуется огромным уважением, автомат Калашникова отображён даже на гербах ряда государств. Российское оружие – простое в обращении, надёжное, приспособленное для боевой работы в жарком климате, хорошо поддаётся ремонту, славится соотношением цена – качество. На вооружении ряда стран до сих пор стоят танки Т-34 с 85-мм пушкой, демонстрируя свою надёжность. Что уж говорить о более совершенных Т-62, Т-64, Т-72, Т-80. В Уганде возведены памятники МиГ-15 и МиГ-17, а в ангарах этой страны стоят наши многофункциональные истребители Су-30. Известно, что сейчас немало африканцев учится в наших военных вузах.

– Нетрудно предположить, что США и бывшие колониальные державы – Великобритания и Франция – не согласятся с потерей своего влияния в Африке и будут стремиться перетянуть страны континента на свою сторону…

– Вы правы. Коллективный Запад во главе с США пытается поддерживать своё падающее влияние в регионе, используя в этих целях разные методы и средства, в том числе с помощью банд боевиков и религиозных экстремистов. Страны НАТО буквально ведут осаду властей африканских государств, оказывают на них давление, чтобы убедить отказаться от контактов с Москвой.

В начале марта поездку по африканским странам совершил президент Франции Эммануэль Макрон. В её ходе он не скупился на красивые слова: «обновлённое партнёрство», «совместное строительство», «взаимное уважение»… Однако на всём пути его встречали протестными акциями и требованиями прекратить вмешиваться во внутренние дела. Феликс Чисекеди, президент Демократической Республики Конго, заявил: «Должна измениться манера сотрудничества с Францией и Европой. Посмотрите на нас по-другому, с уважением, как на настоящих партнёров, а не вечным вашим покровительственным взглядом, якобы вы лучше знаете, что нам нужно».

Недавно недельную поездку по Африке совершила вице-президент США Камала Харрис. Направляясь туда, она не скрывала, что турне устроено в рамках попыток Вашингтона противостоять влиянию Москвы и Пекина. Кстати, она стала пятым высокопоставленным чиновником американской администрации, посетившим Африку в этом году. Да и сам Джо Байден тоже планирует посетить Африку. В ходе поездки Харрис обещала оказать финансовую помощь, чтобы получить у африканских правительств поддержку американской политики. Однако её визит, как и поездка Макрона, не достиг поставленной цели. Например, в Гане ей прямо сказали, что Вашингтон должен перестать учить другие страны, как жить.

Так что африканские государства всё больше отвергают политику США и их союзников, направленную на то, чтобы заставить другие народы жить по эгоистическим правилам, устанавливаемым за океаном.

Олег Фаличев, «Красная звезда»

Замбия. Зимбабве. Ботсвана. Африка. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > redstar.ru, 14 апреля 2023 > № 4352041 Вячеслав Тетекин

Россия. Африка > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2023 > № 4313668 Андрей Маслов, Всеволод Свиридов

От созвучия риторики к практическим шагам

Россия и новые задачи в Африке

АНДРЕЙ МАСЛОВ

Директор Центра изучения Африки Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ВСЕВОЛОД СВИРИДОВ

Эксперт Центра изучения Африки Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Маслов А.А., Свиридов В.Ю. От созвучия риторики к практическим шагам // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 197–206.

С конца прошлого десятилетия интерес к Африке российских органов власти, бизнеса и общественности растёт. Об этом говорит интенсивность контактов на высшем уровне, положительная динамика экспорта в Африку, внимание к событиям в регионе российских СМИ и экспертного сообщества.

В октябре 2019 г. в Сочи прошёл саммит Россия–Африка[1]. А 21 июля 2022 г. Указом № 485[2] Президента Российской Федерации учреждён Оргкомитет по подготовке и проведению в 2023 г. второго такого саммита и других мероприятий.

С 2019 г. поступательное развитие Африки и её отношений с Россией осложнилось рядом внешних факторов. Мировая экономика до сих пор не оправилась от последствий пандемии, а экономический кризис, усугублённый застарелыми проблемами в ряде стран, привёл к переворотам в Буркина-Фасо, Гвинее, Мали. Сохраняется нестабильность в Судане и Чаде. Эфиопия прошла через кровопролитную гражданскую войну, замер процесс политического урегулирования в Ливии, обострились отношения между Марокко и Алжиром. Последствия односторонних ограничительных мер, введённых против России после начала СВО недружественными государствами, также негативно сказываются на российско-африканских отношениях: прежде всего, осложнились условия проведения финансовых транзакций, выросли транспортные издержки при доставке грузов.

Африка, несомненно, приобретает куда большее значение для внешней политики России, нежели прежде. Но вывести отношения на новый уровень можно только на основе ревизии накопленного опыта, а также понимания долгосрочных целей и задач России на данном направлении.

Африка во внешнеполитической доктрине России

Роль Африки для внешней политики России определяется её потенциалом: человеческим капиталом[3], запасами полезных ископаемых[4], разнообразием экосистем, набирающей ход континентальной интеграцией, значением в международных институтах[5], наконец, балансирующей ролью, которую Африка всё заметнее играет в международных отношениях. Необходимо учитывать вызовы, с которыми сталкивается континент и которые угрожают глобальной стабильности. Так, внося сравнительно небольшой вклад в выбросы CO2, Африка в числе первых ощущает последствия изменения климата. Здесь велика вынужденная миграция (масштаб её, правда, зачастую преувеличивается в рамках информационных войн). Активны ближневосточные террористические группировки (ISWAP, Аш-Шабаб и др.[6]). Велики риски появления на территории континента новых штаммов вирусов и очагов инфекций.

В соответствии с текущей редакцией Концепции внешней политики 2016 г.[7] подход России к Африке заключается в следующем:

Первое. Расширение разнопланового взаимодействия с африканскими государствами на двусторонней и многосторонней основе с упором на совершенствование политического диалога и продвижение торгово-экономического сотрудничества.

Второе. Содействие урегулированию и предотвращению региональных конфликтов и кризисных ситуаций.

Третье. Развитие партнёрских отношений с Африканским союзом и субрегиональными организациями.

Курс на поддержку африканской интеграции отражён и в Стратегии национальной безопасности 2021 г.[8]: внешняя политика России должна осуществляться путём решения задачи по поддержке «развития региональной и субрегиональной интеграции в рамках многосторонних международных институтов, диалоговых площадок, региональных объединений, в том числе в Азиатско-Тихоокеанском регионе, Латинской Америке и Африке».

Отношения с Африканским союзом (АС) с середины прошлого десятилетия стали важным направлением российской политики. Президент России регулярно встречается с главами объединения, и 2022 г. не стал исключением. Саммит-2019 прошёл под сопредседательством Владимира Путина и президента Египта Абделя Фаттаха ас-Сиси, который в тот год занимал кресло председателя АС.

Москва не заинтересована в том, чтобы ставить африканские страны в зависимое положение, ослаблять их или облегчать для внешних операторов доступ к их природным ресурсам (традиционная постколониальная политическая парадигма).

Россия, напротив, всецело заинтересована в росте африканских экономик и рынков и не имеет оснований опасаться африканской интеграции[9]. Однако от политической поддержки этого процесса Россия должна переходить к практическим мерам: передаче опыта государственного строительства; обучению государственных служащих; инвестициям в кадры; созданию инфраструктуры сотрудничества, новых двусторонних и многосторонних институтов; расширению всех форм коммуникаций с Африкой, а также развитию инфраструктуры для стабилизации и наращивания российского экспорта. Без этих усилий накопленный ещё Советским Союзом потенциал доверия будет исчерпан, а успехи 2010-х гг. по увеличению экономического присутствия останутся эпизодом.

Новая реальность российско-африканских отношений

Политико-идеологическое измерение. Новыми или вышедшими на качественно другой уровень явлениями российской внешней политики в 2022 г. стали два направления: антиколониальная риторика, а также радикальный пересмотр основ системы международных отношений. Оба встречают поддержку и у значительной части населения, и у руководства африканских стран, которых не устраивает их роль в системе международных отношений, а также объективная слабость собственных государственных институтов. Последние вынуждены опираться на колониальное наследие и часто действовать несамостоятельно.

В набирающем ход противостоянии России и Китая Западу большая часть Африки видит для себя возможности для укрепления политической независимости.

Созвучие риторики, тем не менее, не может долго оставаться основным содержанием отношений. Африканская сторона ожидает от России комплексных содержательных инициатив и подходов, дополнения приятного для Глобального Юга красноречия последовательными действиями. Москва обладает необходимыми инструментами и, что немаловажно, советским опытом предоставления африканским странам инструментов укрепления суверенитета. Россия может содействовать созданию и укреплению национальных органов власти, институтов, в том числе в сферах образования, науки, здравоохранения; переработке и распределению ресурсов в интересах внутренних и региональных рынков; формированию нормативно-правовой базы, ограничивающей разрушительную деятельность западных корпораций и их картелей, включая антимонопольное регулирование, экологический и технический надзор.

Первые шаги стоит начать с решения задач, которые в свете западных ограничений стоят перед экономическим блоком российского правительства и включают в себя переход на устойчивые к санкционным рискам системы расчётов за российский экспорт, создание независимой от западных трейдеров логистики и инфраструктуры, благоприятных условий для импорта в Россию из Африки. Интерес России к Африке основан, в первую очередь, на огромном потенциале африканских рынков, прежде всего, зерна, продовольствия, информационно-компьютерных технологий, решений в сфере охраны здоровья, безопасности и образования. Сохранение и расширение присутствия там требует от российской стороны скоординированных, долгосрочных, осознанных и хорошо просчитанных инвестиций и глубокого, доброжелательного и уважительного внимания к партнёрам на континенте.

Растёт и политическое значение Африки. Так, в отношениях Африки с Европой баланс взаимного влияния постепенно смещается в сторону первой. Европа теряет один за другим факторы, определявшие её доминирование: преимущество в численности населения давно на стороне Африки, рост ВВП здесь в основном также выше. Неуклонно сокращается доля Евросоюза и в импорте, и в экспорте большинства африканских стран. В то же время в Европе всё заметнее роль африканской диаспоры. Лидеры африканских стран становятся весомыми фигурами европейской политики, особенно в её экономическом измерении, что отражается в стиле общения наиболее видных из них с европейскими руководителями. В 2022 г. Африка проявила себя в качестве амортизатора односторонней и безответственной политики антироссийских санкций. В ходе многочисленных встреч и консультаций именно африканские политики и эксперты лучше других доносили до Европы мысль, что мир взаимосвязан, и, вводя антироссийские ограничения, Запад наносит экономический ущерб не только себе, но и всем, провоцируя обострение продовольственного кризиса, рост инфляции, неопределённости и т.п.

Лидеры Афросоюза (Маки Салл) и ЭКОВАС (Умару Сисоку Эмбало) посещали Москву и Киев с посредническими миссиями, которые можно признать результативными (в контексте последовавшего заключения зерновой сделки). В качестве посредника на переговорах России и Украины готов выступить Алжир. Усиление позиций Африки в формирующейся полицентричной международной системе отвечает интересам России. Сильная и устойчиво развивающаяся Африка, оставаясь ключевым партнёром Европы, продолжит оказывать на неё сдерживающее воздействие. Именно поэтому для России важно не допускать дестабилизации на континенте. Хотя она и может нанести краткосрочный ущерб ЕС, долгосрочные преимущества от сильной и независимой, дружественной России Африки несравнимо весомее.

Большинство стран Африки пока терпит ущерб от антироссийских санкций, не приобретая ничего взамен (в отличие от, например, Турции, США или стран ближнего к России зарубежья). Россия и Украина – основные поставщики ряда ключевых продовольственных товаров, и глобальная инфляция наносит урон африканским странам, находящимся на пороге нового долгового кризиса.

Идеологические посылки Москвы, например, борьба с неонацизмом и расизмом, близки африканским странам, поэтому Африка восприимчива к таким аргументам.

Экономическое измерение. Кризис 2022 г. пока существенно не сказался на двусторонних отношениях России с отдельными странами Африки. Так, летом 2022 г. в Египте началось строительство АЭС «Эль-Дабаа» по проекту «Росатома», что показательно, учитывая ту роль, которую Каир играет в ближневосточной политике США. Россию с февраля посетили два африканских президента: в июне глава Сенегала и по совместительству председатель АС в этом году Маки Салл, а в октябре лидер Гвинеи-Бисау и текущий председатель ЭКОВАС Умару Эмбало. Владимир Путин регулярно созванивается с президентами Египта и ЮАР, контактирует с главами других африканских государств – Алжира, Анголы, Мали.

Важным достижением российской внешней политики стало июльское турне по Африке министра иностранных дел Сергея Лаврова, посетившего Египет, Эфиопию, Уганду и Республику Конго. В январе 2023 г. министр побывал в ЮАР, Эсватини, Анголе и Эритрее, в феврале посетил Судан, Мали и Мавританию; продолжается работа со странами Африки по линии межправительственных комиссий, деловых советов, в рамках межпарламентского сотрудничества, научно-культурных обменов. Африканские делегации составили существенную часть иностранных гостей на ПМЭФ-2022 (в качестве страны-гостя форума выступил Египет), ВЭФ, РЭН, заседаниях клуба «Валдай» и других мероприятиях. Ни одна из 54 стран Африки на официальном уровне не присоединилась к санкционному давлению на Россию ни в 2014-м, ни в 2022 году. Африканские страны выступают против односторонних санкций в обход ООН, более того, согласно заявлению председателя Африканского союза Маки Салла, меры против России осложняют закупки удобрений и продовольствия, ухудшая обстановку на континенте. Президент ЮАР Сирил Рамафоса в марте отмечал, что конфликта «можно было бы избежать, если бы НАТО в течение многих лет прислушивалась к предупреждениям собственных лидеров и официальных лиц о том, что её расширение на восток приведёт к большей, а не меньшей нестабильности в регионе».

В марте 2022 г. министерство иностранных дел Египта заявило о негативном влиянии на гуманитарную обстановку экономических санкций вне рамок международных многосторонних институтов и о том, что решение о введении ограничений должно основываться на общепризнанном наборе критериев, базирующихся на принципах Устава ООН. Можно утверждать, что такова позиция подавляющего большинства стран континента.

До 2022 г. недружественные государства не оказывали существенного влияния на страны Африки, чтобы убедить их присоединиться к санкционному давлению. В 2022 г. работа стала приоритетной, в частности, тема обсуждалась во время поездки канцлера Германии Шольца в мае, визитов госсекретаря США Блинкена и президента Франции Макрона летом 2022 г., посещения министра иностранных дел Украины Кулебы в октябре 2022 года. Соединённые Штаты разрабатывают инструменты давления на страны Африки, сотрудничающие с Россией, в том числе и в области обхода санкций. Отдельное направление давления Вашингтона – борьба против присутствия в Африке ЧВК «Вагнер». Весной 2022 г. на рассмотрение Конгресса был вынесен «Акт о противодействии злонамеренным действиям России в Африке» (Countering Malign Russian Activities in Africa), одна из задач которого – принудить африканские страны присоединиться к антироссийским мерам.

Сомнительно, однако, что африканцы уступят давлению. Небольшая вероятность сохраняется в отношении стран, которые активнее всего вовлечены в орбиту американского влияния: их представители принимали участие во встрече в Рамштайне в апреле 2022 г. по поставкам ВиВТ на Украину и/или в Крымской платформе[10]. Однако даже если они присоединятся к санкциям, это будет иметь чисто символическое значение. Не следует, тем не менее, ожидать, что африканские государства будут намеренно игнорировать санкционные режимы или чрезмерно активно содействовать их обходу. Там, где партнёрство с Россией имеет для Африки критическое значение (например, поставка продовольствия, удобрений, энергоносителей), её представители могут добиваться снятия некоторых ограничений. В других сферах они следуют собственным интересам, как уже произошло с отказом от введения платёжной системы «Мир» в Египте из-за опасения американских санкций или с приостановкой полётов Royal Air Maroc в Россию. Для балансирования этих угроз требуется последовательная и скоординированная переговорная работа, ориентированная на строительство независимых от глобального Запада институтов и каналов коммуникации.

Большинство стран Африки не станут подставлять под удар вторичных санкций собственные, уже успешно функционирующие финансовые институты, однако не будут и возражать против создания новых, с участием России и дружественных ей государств. Именно на учреждении и развитии таких институтов и следует сосредоточить внимание. Бездействие способно свести на нет торгово-экономические успехи в Африке за последние 10 лет: без создания независимой финансово-технической и логистической инфраструктуры, целенаправленной работы с африканскими покупателями товарооборот со странами континента с 18–20 млрд долларов сократится на треть или даже наполовину за несколько лет. Но он может и вырасти – до 35–40 млрд в год в течение пяти-семи лет при условии преодоления инфраструктурных ограничений.

Заключение

Роль Африки во внешней политике России продолжит расти. В связи с этим необходимы и шаги во внутренней политике: пресечение любых, даже единичных эксцессов ксенофобии и расизма; популяризация африканской истории и культуры; создание устойчивых каналов связи между обществами и обычными людьми – поэтапное снятие визовых ограничений на въезд в Россию, расширение любых видов коммуникации, в т.ч. прямого авиасообщения силами прежде всего африканских авиакомпаний, увеличение квот и бюджетных мест для обучения африканцев в России; создание необходимых условий для их трудоустройства, изучения ими русского языка, а также преподавания русского языка в школах Африки; поддержка российской африканистики (и академической, и прикладной).

Москве следует совершенствовать информационную стратегию на африканском направлении.

Западная дипломатия использует ограниченный и примитивный набор аргументов в попытках дискредитировать российское присутствие на континенте[11]. Противодействовать этому Россия может повышением прозрачности своих действий в Африке, формулированием и эффективным распространением на региональных и международных площадках достоверной информации, продуманных контраргументов на основные тезисы западных стран. При этом важнейшее значение имеет не столько сиюминутный эффект от распространения опровержений, сколько формирование долгосрочного доверия к исходящей информации, её полноте и достоверности.

Пора изжить остатки снисходительного отношения к Африке. Эта часть мира, которая, несмотря на внешнее давление, остаётся нейтральной, уже играет одну из ключевых ролей в сохранении пояса стран, с которыми Россия способна расширять взаимовыгодное партнёрство[12].

2023 г. может стать поворотным для российско-африканских отношений. Если в 2019 г. Россия эффектно и громогласно заявила о желании развивать отношения с Африкой, то в 2023 г. она должна выйти с комплексными инициативами и подходами. Требуется формулирование че?ткой и последовательной внешнеэкономической линии, которая будет равномерно опираться как на политическую, так и на экономическую составляющую.

        

СНОСКИ

[1] Можно также упомянуть Форум партнёрства Россия–Африка, Ассоциацию экономического сотрудничества со странами Африки (АЭССА), активизацию работы АФРОКОМ, открытие Центра изучения Африки НИУ ВШЭ и африканского направления в ИМИ МГИМО, деятельность молодёжного форума «Россия–Африка: что дальше?» и др.

[2] Указ Президента Российской Федерации от 21.07.2022 г. № 485 «Об Организационном комитете по подготовке и проведению в Российской Федерации в 2023 году второго саммита Россия–Африка и других мероприятий в формате Россия–Африка» // Президент России. 21.07.2022. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/48194 (дата обращения: 11.11.2022).

[3] Население Африки продолжает расти и достигнет к 2030 г. 1,7 млрд человек (в 2020 г. – около 1,35 млрд).

[4] По ряду позиций доля Африки превышает 30% мировых ресурсов: до 35% по хрому, более 40% по бокситам, 50% – по кобальту и марганцу, 90% – по металлам платиновой группы. Среди важнейших природных ресурсов Африки стоит выделить плодородную землю (используется пока неэффективно), пресную воду, леса, играющие важную роль в глобальном климатическом регулировании.

[5] В ООН входят 54 страны Африки, что составляет 28% от общего числа участников организации; среди 15 стран-участниц ОПЕК – 7 африканских государств; в крупнейших «альтернативных» межгосударственных объединениях БРИКС и ИБСА Африка представлена ЮАР. ЮАР также входит в состав G20.

[6] Деятельность данных группировок запрещена на территории России.

[7] Указ Президента Российской Федерации от 30.11.2016 г. № 640 «Об утверждении Концепции внешней политики Российской Федерации» // Президент России. 30.11.2016. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/41451 (дата обращения: 11.11.2022).

[8] Указ Президента Российской Федерации от 02.07.2021 г. № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // Президент России. 02.07.2021. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/47046 (дата обращения: 11.11.2022).

[9] Маслов А.А., Свиридов В.Ю., Суслов Д.В. и др. Африка: перспективы развития и рекомендации для политики России: доклад по итогам ситуационного анализа. М.: Международные отношения, 2021. 142 с.

[10] Кения (до выборов 2022 г.), Либерия, ДР Конго, Тунис, Нигер.

[11] См., например, публикации американского эксперта по российской политике в Африке Д. Сигля (J. Siegle).

[12] Так, доля африканцев среди тех, кто не поддержал (проголосовал против, воздержался, не голосовал) мартовскую резолюцию ГА ООН ES-11/1 с осуждением действий России на Украине, составила 50%.

Россия. Африка > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2023 > № 4313668 Андрей Маслов, Всеволод Свиридов

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 17 февраля 2023 > № 4313713 Федор Лукьянов

«России в глобальной политике» исполнилось 20 лет

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ИНТЕРВЬЮ «РОССИЙСКОЙ ГАЗЕТЕ»

Журналу «Россия в глобальной политике» исполнилось 20 лет. 120 номеров на русском и больше 80 на английском. И это уже точно не «юноша, обдумывающий житьё», а «зрелый муж», давно и уверенно занявший своё место «гуру» на олимпе наиболее авторитетных изданий о внешней политике, предназначенных для тех, кто эту внешнюю политику делает. О журнале и России рассказывает в интервью РГ наш главный редактор Фёдор Лукьянов.

Вы выпустили с 2003 г., наверное, не меньше 200 номеров журнала «Россия в глобальной политике». А журнал давал когда-либо советы МИДу?

Фёдор Лукьянов: Так чтобы прийти и сказать: давайте-ка я вам посоветую, конечно, нет. Но в некотором смысле вся наша работа, я надеюсь, – попытка помочь МИДу и всему внешнеполитическому ведомству осмыслять международные коллизии. И Сергей Викторович Лавров об этом говорил, когда нас поздравлял. В этом смысле мы стараемся, чтобы наше, не чисто академическое, прикладное издание было полезно практикам внешней политики. А рекомендации государственным ведомствам в виде докладов, записок мы готовим. Но не в рамках журнала, а в рамках Совета по внешней и оборонной политике, нашего первого учредителя. Я бы не называл это советами. Это желание помочь нашему внешнеполитическому ведомству со стороны экспертного сообщества.

После начала специальной военной операции продолжают ли участвовать в работе журнала европейские и американские члены редакционного совета? Вы сами поддерживаете контакты с зарубежными коллегами из стран, которые сегодня принято называть недружественными?

Фёдор Лукьянов: Контакты поддерживаю. Была пара человек, которые прекратили сотрудничество с журналом, вышли из состава редсовета. Но это совсем малая часть. Все остальные, особенно это касается совета научно-консультативного, где представлены академические люди, которые занимаются наукой, а не прямо политикой, они все с нами. Когда нам что-то нужно, мы к ним обращаемся. Публикуем их материалы, спрашиваем совета. Иностранный авторский круг сузился, потому что кто-то из тех, кто мог бы у нас печататься, теперь не хочет этого делать по политическим соображениям, либо опасается иметь дело с российским изданием из-за атмосферы, воцарившейся на Западе, их натурально травят. Но таких авторов меньшинство. Мы больших проблем не испытываем, тем более что появилось и много новых.

Много ли авторов стали профессорами и академиками после того, как стали печататься в журнале?

Фёдор Лукьянов: Я статистику не веду. Но целый ряд наших авторов за время, пока мы с ними работаем, а 20 лет – немалый срок, из подающих надежду молодых учёных стали научными «гуру» и не только профессорами, академиками в смысле формальных званий, а прежде всего людьми, обладающими очень весомым мнением. Конечно, таких немало.

Как бы вы восприняли, если бы редакционный совет предложил вам ввести в журнал, например, раздел «Политическая рыбалка» или «Политическая кулинария»?

Фёдор Лукьянов: Как бы я отнесся к идее «Политической рыбалки» – не знаю. Потому что я сам совсем не рыбак. Это надо было бы искать приходящего специалиста или сменного редактора, который бы вёл такое направление. Я ничего в рыбалке не понимаю, хотя у меня и папа, и дедушка были заядлыми рыбаками. Но в семье не без урода… Что касается «Политической кулинарии», появление такого раздела я бы воспринял с огромным удовольствием. Мне кажется, это то, что нужно. Мы сейчас живём в мире чрезвычайно разнообразных политических блюд. Они, правда, в значительной степени какие-то экзотические, а временами даже тошнотворные, для каких-то сугубых гурманов. Но сама по себе политическая кулинария, на мой взгляд, необходима. Потому что это варево, которое вокруг нас, надо как-то оценивать профессионально с точки зрения кулинарной.

Приходилось ли редактировать журнал, находясь в отпуске? Например, лежа на пляже или сидя в баре с бокалом?

Фёдор Лукьянов: В прошлое и позапрошлое лето именно в отпускной сезон, как назло вышло, было очень много событий. В 2021 г., когда я был в отпуске, американцы ушли из Афганистана. Мне пришлось буквально на пляже у Чёрного моря, на песочке срочно перекраивать весь номер, потому что надо было многое менять. Не делать же вид, что ничего не происходит, надо было отзываться на текущие события. И я большую часть времени, между короткими забегами в море, провёл в этой редакционной деятельности.

Можно ли сделать так, чтобы, не покупая журнал, иметь возможность его читать?

Фёдор Лукьянов: Материалы журнала на русском и английском языках размещены на нашем сайте. Они доступные и бесплатные. С самого начала была такая установка и редколлегии, и издателя журнала Сергея Александровича Караганова, который создавал наше издание не прибыли ради, а для того, чтобы нести знания о международных отношениях в массы. Мы уже двадцать лет этим занимаемся. Есть, к моему удивлению, любители всё-таки подписаться на журнал и держать в руках его бумажную версию. Причём таких людей немало. Мы им чрезвычайно благодарны, низкий поклон. Но в основном, конечно, все читают нас в интернете бесплатно.

Выходил ли журнал за пределами России? Где бы вы хотели, чтобы он сегодня продавался?

Фёдор Лукьянов: Журнал у нас выходит на русском и английском. Лет 15–17 назад у нас был странный опыт, когда журнал выходил в Польше на польском – два или три номера. И один номер вышел в Чехии на чешском. Это была инициатива с мест. Там оказались энтузиасты, которые нашли деньги, нашли возможности, считая издание такого журнала важным. Но это не стало регулярным, потому что всё-таки довольно затратная вещь. Но такое было. Я бы, конечно, хотел, чтобы «Россия в глобальной политике» выходила в Китае. Не потому, что Китай сегодня важный партнёр России, а потому что в мире это, наверное, один из самых перспективных игроков. И сейчас, и на будущее. Другой вопрос, буквально всё, что мы печатаем, переводится на китайский практически автоматом. В Китае очень внимательно следят за нашими материалами, публикуют их, обсуждают. Многократно приходилось с этим сталкиваться. Поэтому в некотором смысле, наверное, можно сказать, что наш журнал там выходит.

Если бы вы узнали, что ваш журнал, например, издают в африканском Королевстве Эсватини, вы бы обрадовались?

Фёдор Лукьянов: Конечно, обрадовался бы. Потому что сейчас после визита в королевство Сергея Лаврова все узнали про Эсватини. А до этого момента, то есть последние года два, со времени переименования Свазиленда в Эсватини, я студентам всегда задавал каверзный вопрос: как теперь по-новому называется Свазиленд? И надо сказать, что в Высшей школе экономики, где я преподаю, многие знали. Поэтому Эсватини мне не чуждая страна.

О журнале

В первые годы существования журнала нас связывали замечательные, добрые отношения с Сергеем Петровичем Капицей, который, как известно, был бессменным ведущим программы «Очевидное-невероятное» на советском телевидении. Сергей Петрович был совершенно удивительный человек во всех смыслах – и как учёный, и как популяризатор науки, и просто как собеседник. К сожалению, потом его не стало. А до тех пор, пока он был активен, он часто у нас бывал, выступал на наших мероприятиях.

Единственный фиксированный раздел в журнале, который был всегда и, наверное, будет – это рецензии. Всё остальное – любое творчество. Мы группируем статьи по темам, но называем их абсолютно произвольно. Иногда сухо академически, а иногда цитатами из песен. Тут нет никакой регламентации.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 17 февраля 2023 > № 4313713 Федор Лукьянов

Россия > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 17 февраля 2023 > № 4299905 Федор Лукьянов

Популярному международному изданию "Россия в глобальной политике" исполнилось 20 лет

Евгений Шестаков

Журналу "Россия в глобальной политике" исполнилось 20 лет. 120 номеров на русском и больше 80 на английском. И это уже точно не "юноша, обдумывающий житье", а "зрелый муж", давно и уверенно занявший свое место "гуру" на олимпе наиболее авторитетных изданий о внешней политике, предназначенных для тех, кто эту внешнюю политику делает. Наш собеседник - главный редактор журнала Федор Лукьянов. Он же по совместительству председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике.

Вы выпустили с 2003 года, наверное, не меньше 200 номеров журнала "Россия в глобальной политике". А журнал давал когда-либо советы МИДу?

Федор Лукьянов: Так чтобы прийти и сказать: давайте-ка я вам посоветую, конечно, нет. Но в некотором смысле вся наша работа, я надеюсь, - попытка помочь МИДу и всему внешнеполитическому ведомству осмыслять международные коллизии. И Сергей Викторович Лавров об этом говорил, когда нас поздравлял. В этом смысле мы стараемся, чтобы наше, не чисто академическое, прикладное издание было полезно практикам внешней политики. А рекомендации государственным ведомствам в виде докладов, записок мы готовим. Но не в рамках журнала, а в рамках Совета по внешней и оборонной политики, нашего первого учредителя. Я бы не называл это советами. Это желание помочь нашему внешнеполитическому ведомству со стороны экспертного сообщества.

После начала специальной военной операции продолжают ли участвовать в работе журнала европейские и американские члены редакционного совета? Вы сами поддерживаете контакты с зарубежными коллегами из стран, которые сегодня принято называть недружественными?

Федор Лукьянов: Контакты поддерживаю. Была пара человек, которые прекратили сотрудничество с журналом, вышли из состава редсовета. Но это совсем малая часть. Все остальные, особенно это касается совета научно-консультативного, где представлены академические люди, которые занимаются наукой, а не прямо политикой, они все с нами. Когда нам что-то нужно, мы к ним обращаемся. Публикуем их материалы, спрашиваем совета. Иностранный авторский круг сузился, потому что кто-то из тех, кто мог бы у нас печататься, теперь не хочет этого делать по политическим соображениям, либо опасается иметь дело с российским изданием из-за атмосферы, воцарившейся на Западе, их натурально травят. Но таких авторов меньшинство. Мы больших проблем не испытываем, тем более что появилось и много новых.

Много ли авторов стали профессорами и академиками после того, как стали печататься в журнале?

Федор Лукьянов: Я статистику не веду. Но целый ряд наших авторов за время, пока мы с ними работаем, а 20 лет - немалый срок, из подающих надежду молодых ученых стали научными "гуру" и не только профессорами, академиками в смысле формальных званий, а прежде всего людьми, обладающими очень весомым мнением. Конечно, таких немало.

Как бы вы восприняли, если бы редакционный совет предложил вам ввести в журнал, например, раздел "Политическая рыбалка" или "Политическая кулинария"?

Федор Лукьянов: Как бы я отнесся к идее "Политической рыбалки" - не знаю. Потому что я сам совсем не рыбак. Это надо было бы искать приходящего специалиста или сменного редактора, который бы вел такое направление. Я ничего в рыбалке не понимаю, хотя у меня и папа, и дедушка были заядлыми рыбаками. Но в семье не без урода... Что касается "Политической кулинарии", появление такого раздела я бы воспринял с огромным удовольствием. Мне кажется, это то, что нужно. Мы сейчас живем в мире чрезвычайно разнообразных политических блюд. Они, правда, в значительной степени какие-то экзотические, а временами даже тошнотворные, для каких-то сугубых гурманов. Но сама по себе политическая кулинария, на мой взгляд, необходима. Потому что это варево, которое вокруг нас, надо как-то оценивать профессионально с точки зрения кулинарной.

Приходилось ли редактировать журнал, находясь в отпуске? Например, лежа на пляже или сидя в баре с бокалом?

Федор Лукьянов: В прошлое и позапрошлое лето именно в отпускной сезон, как назло вышло, было очень много событий. В 2021 году, когда я был в отпуске, американцы ушли из Афганистана. Мне пришлось буквально на пляже у Черного моря, на песочке срочно перекраивать весь номер, потому что надо было многое менять. Не делать же вид, что ничего не происходит, надо было отзываться на текущие события. И я большую часть времени, между короткими забегами в море, провел в этой редакционной деятельности.

Можно ли сделать так, чтобы, не покупая журнал, иметь возможность его читать?

Федор Лукьянов: Материалы журнала на русском и английском языках размещены на нашем сайте. Они доступные и бесплатные. С самого начала была такая установка и редколлегии, и издателя журнала Сергея Александровича Караганова, который создавал наше издание не прибыли ради, а для того, чтобы нести знания о международных отношениях в массы. Мы уже двадцать лет этим занимаемся. Есть, к моему удивлению, любители все-таки подписаться на журнал и держать в руках его бумажную версию. Причем таких людей немало. Мы им чрезвычайно благодарны, низкий поклон. Но в основном, конечно, все читают нас в интернете бесплатно.

Выходил ли журнал за пределами России? Где бы вы хотели, чтобы он сегодня продавался?

Федор Лукьянов: Журнал у нас выходит на русском и английском. Лет 15-17 назад у нас был странный опыт, когда журнал выходил в Польше на польском - два или три номера. И один номер вышел в Чехии на чешском. Это была инициатива с мест. Там оказались энтузиасты, которые нашли деньги, нашли возможности, считая издание такого журнала важным. Но это не стало регулярным, потому что все-таки довольно затратная вещь. Но такое было. Я бы, конечно, хотел, чтобы "Россия в глобальной политике" выходила в Китае. Не потому, что Китай сегодня важный партнер России, а потому что в мире это, наверное, один из самых перспективных игроков. И сейчас, и на будущее. Другой вопрос, буквально все, что мы печатаем, переводится на китайский практически автоматом. В Китае очень внимательно следят за нашими материалами, публикуют их, обсуждают. Многократно приходилось с этим сталкиваться. Поэтому в некотором смысле, наверное, можно сказать, что наш журнал там выходит.

Если бы вы узнали, что ваш журнал, например, издают в африканском Королевстве Эсватини, вы бы обрадовались?

Федор Лукьянов: Конечно, бы обрадовался. Потому что сейчас после визита в королевство Сергея Лаврова все узнали про Эсватини. А до этого момента, то есть последние года два, со времени переименования Свазиленда в Эсватини, я студентам всегда задавал каверзный вопрос: как теперь по-новому называется Свазиленд? И надо сказать, что в Высшей школе экономики, где я преподаю, многие знали. Поэтому Эсватини мне не чуждая страна.

В первые годы существования журнала нас связывали замечательные, добрые отношения с Сергеем Петровичем Капицей, который, как известно, был бессменным ведущим программы "Очевидное-невероятное" на советском телевидении. Сергей Петрович был совершенно удивительный человек во всех смыслах - и как ученый, и как популяризатор науки, и просто, как собеседник. К сожалению, потом его не стало. А до тех пор, пока он был активен, он часто у нас бывал, выступал на наших мероприятиях.

Единственный фиксированный раздел в журнале , который был всегда и, наверное, будет - это рецензии. Все остальное - любое творчество. Мы группируем статьи по темам, но называем их абсолютно произвольно. Иногда сухо академически, а иногда цитатами из песен. Тут нет никакой регламентации.

Россия > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 17 февраля 2023 > № 4299905 Федор Лукьянов

Россия. ООН > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 10 февраля 2023 > № 4324579 Василий Небензя

Василий Небензя: условия "мирных" инициатив Киева заведомо неприемлемы

День дипломатического работника в этом году оказался близок к годовщине начала специальной военной операции России на Украине. О том, как прошедший год отразился на отношениях российских дипломатов с западными коллегами, о перспективах мирных переговоров с Киевом, будущем "продуктовой сделки", а также о реальном числе стран, поддерживающих антироссийские резолюции Запада в Генассамблее ООН, в интервью РИА Новости рассказал постпред РФ при ООН Василий Небензя. Беседовал Алан Булкаты.

– Прошедший с начала СВО год многое изменил в отношениях России и Запада: накладываются санкции, сотрудничество сворачивается, нам дают понять, что договоренности с нами никто выполнять и не собирался, главы дипведомств открыто говорят о необходимости нанесения Москве поражения на поле боя. Ваши отношения с западными дипломатами за этот год как-то изменились?

– Конечно, изменения в отношениях между нашими странами влияют и на отношения между дипломатами. Тот поток лжи и обвинений в адрес нашей страны, который они часто по долгу службы произносят на публичных площадках, не может не оставить следа на личном взаимодействии. Но надо отметить, что многое зависит от конкретных людей: кто-то из западных дипломатов с пионерским задором берется за обличение России и даже, как кажется, добавляет туда какую-то личную неприязнь. Но большинство коллег разделяет профессиональное и личное, остаются корректны и дружелюбны в персональных отношениях. Мы со своей стороны не отказываемся ни от каких контактов, но ни за кем и не "бегаем".

Кроме того, сам характер нашего взаимодействия, прежде всего, в Совете безопасности ООН, диктует необходимость тесного общения и поиска точек соприкосновения вне зависимости от отношений между государствами. Так было и в самые трудные годы эпохи "холодной войны", и в относительно спокойное время для международной повестки – девяностых, "нулевых" и "десятых". Каналы общения, в том числе неформального, остаются и сейчас.

– С начала СВО Генассамблея приняла уже четыре антироссийские резолюции. Первая набрала 141 голос "за", вторая – 140, третья – 93, четвертая – 143. Вы говорили, что США оказывают беспрецедентное давление на страны, чтобы вынудить их голосовать в поддержку инициатив Запада. Приведите конкретные примеры этого давления. Сколько в действительности примерно стран поддержали бы упомянутые резолюции, если бы на них не давил Вашингтон?

– Помимо перечисленных вами резолюций Генассамблеи была и еще одна, пятая – о так называемых репарациях и возмещении ущерба Украине. Ее поддержало менее половины государств-членов ООН, а дискуссии сопровождались открытым призывом многих развивающихся стран инициировать взыскание репараций за преступления Запада по отношению к своим бывшим колониям.

Давление на так называемые страны "глобального Юга" действительно оказывается на всех уровнях, и не только со стороны Вашингтона, но и стран Евросоюза. Многие из государств, проголосовавших "за" антироссийские резолюции, в частном порядке выражали нам сочувствие и недовольство политизацией работы Генассамблеи.

Я не буду называть конкретные страны, чтобы не оказывать на них встречное давление и не "подставлять" их. Мы понимаем их незавидное положение, ведь многие из них весьма сильно зависят от Запада финансово. Те же государства, которые открыто выбирают политическое и экономическое сотрудничество с Россией, рискуют получить от Запада санкции, сокращение помощи и отказ от содействия даже в деполитизированных областях, будь то гуманитарная помощь или медицинское сотрудничество. Особенно уязвимы в этом плане небольшие развивающиеся государства.

О том, сколько голосов могли бы реально получить антироссийские инициативы, если бы на государства-члены не оказывалось жесточайшее давление, можно судить по тайным голосованиям, которые проводятся в ООН, например, по выборам членского состава органов. Так, в голосовании по выборам в ЭКОСОС, где Россия конкурирует с выдвинутой западным лагерем "в пику нам" Северной Македонией, и ни одна страна пока не может получить необходимую поддержку в 2/3 голосов, наша страна получает более 100 голосов, в то время как прозападный кандидат – Скопье – не более 70-80. Это и есть реальный показатель уровня поддержки западных инициатив, вернее ее отсутствия, причем, как вы понимаете, половина стран из 70-80 – и есть собственно члены НАТО и ЕС.

– Россия заявляет, что проблема западных санкций, мешающих экспорту российских удобрений и сельхозпродукции, не решена. Будет ли Россия продлевать "продуктовую сделку" по истечении ее срока? На каких условиях?

– Положительному решению о беспрепятственном продлении "зерновой сделки" способствовало бы выполнение всеми заинтересованными сторонами простого условия – достижения равнозначного прогресса в реализации двух соглашений, подписанных в июле прошлого года в Стамбуле. Речь идет про "Меморандум о взаимопонимании между Российской Федерацией и Секретариатом ООН о содействии продвижению российских продуктов питания и удобрений на мировые рынки" и "Инициативу по безопасной транспортировке зерна и продовольствия из портов Украины". Масштаб реализации последней говорит сам за себя. На 6 февраля из трех черноморских портов – Одесса, Черноморск, Южный – беспрепятственно вывезено свыше 20 миллионов тонн продовольствия. Морской гумкоридор, в немалой степени благодаря и нашим экспертам в досмотровых командах, исправно функционирует. Однако, инициатива по экспорту зерна с Украины из гуманитарной превратилась в чисто коммерческую. Посудите сами. Реальная география получателей украинского продовольствия выглядит следующим образом: страны с высоким уровнем доходов (ЕС, Великобритания и так далее) получили 8,6 миллиона тонн грузов (47%), с доходами выше среднего (Китай, Иордания, Малайзия и т.д.) – 6,1 миллиона тонн (33%), с уровнем доходов ниже среднего (Бангладеш, Индия, Индонезия, Пакистан и так далее) – 2,9 миллиона тонн (16%). В собственно нуждающиеся страны (Сомали, Эфиопия, Йемен, Судан, Афганистан, а также в Джибути) было направлено всего 551 527 тонн (3%), включая перевезенные на зафрахтованных ВПП ООН судах 396 169 тонн (2%). Примечательно, что доля этих государств в общей статистике снижается – в первые 120 дней действия инициативы она составляла почти 4%, сейчас – 3%.

При этом, за уже более, чем полгода действия меморандума Россия-ООН по этой линии не было отправлено ни одного "зернышка" и почти ничего из удобрений. И это несмотря на спрос и необходимость в российской продукции, что признают все. Однако незаконные односторонние санкции Запада, введенные против России в беспрецедентном масштабе, не дают реализоваться этому спросу. Поскольку западные санкционные режимы имеют для операторов этих стран юридическую силу и являются серьезным карательным инструментом для тех, кто пытается их обойти, все эти псевдоизъятия и генеральные лицензии – бутафория, никоим образом не гарантирующая свободу действий в деловой среде. При этом нам твердят, что санкции не касаются продовольствия и удобрений. Но бизнес так и не решается на серьезные шаги в отношениях с российскими поставщиками, а также нашими банками. А Секретариат ООН, который обязался решить эти проблемы, не может этого добиться. Это, в частности, касается и отправки в нуждающиеся страны Африки наших удобрений, заблокированных в портах Европы, которые мы разрешили поставить бесплатно. Очень показательная история. С сентября месяца вплоть до начала февраля не могла быть доставлена в Малави первая партия в 20 тысяч тонн. Только 7 февраля началась отгрузка. Оставшиеся 240 тысяч тонн до сих пор не могут покинуть порты Европы.

Киев саботирует запуск аммиакопровода "Тольятти-Одесса", выставляя условия за рамками Стамбульских договоренностей.

Теперь вы сами можете задать себе риторический вопрос: а в чем ценность для России этой "черноморской сделки"?

– Насколько реально включение в "зерновую сделку" поставок стали, как того добивается Киев? Делает ли что-то ООН для запуска трубопровода "Тольятти-Одесса"? И почему он еще не заработал?

– Говоря о сталелитейной отрасли, хочу обратить внимание на положение прежде всего российских, а не украинских металлургов. Около 30-40% производимой в России стали уходило на экспорт, однако теперь европейский рынок оказался закрыт. Налаживание альтернативных маршрутов поставок не будет быстрым. Кроме того, прежде чем рассуждать о расширении черноморских договоренностей на иные товарные позиции, например, сталь, следует обеспечить полноценную реализацию тех, которые уже подписаны.

– Эсватини выразила намерение обратиться в ООН с просьбой выделить стране часть заблокированных в Европе российских удобрений. Выдвигали ли аналогичную просьбу какие-либо еще страны?

– Да, действительно наши партнеры из Эсватини в ходе недавнего визита в эту дружественную нам страну министра иностранных дел России Сергея Лаврова выразили желание стать получателями российских удобрений. Мы такой настрой только поддерживаем. Со своей стороны направили просьбу генсекретарю ООН посодействовать королевству в этом вопросе. Рассчитываем на положительный исход дела.

С прямой просьбой о безвозмездной поставке наших удобрений к нам обратились и сирийцы. И в ситуации с Дамаском дела обстоят особенно сложно. Как вы знаете, страна находится под невероятным санкционным гнетом. Наибольший урон наносит американский так называемый "Акт Цезаря", согласно которому удобрения являются "товаром двойного назначения" и, таким образом, не могут быть поставлены в страну. Только вдумайтесь в это. Весь сельскохозяйственной сектор Сирии, страны, которая до войны являлась хлебной житницей Ближнего Востока, на грани развала по воле Вашингтона (заявляющего о том, что он заботится о глобальной продбезопасности и не распространяет санкции на продовольствие), одновременно США еще и грабят нефтяные и зерновые ресурсы Сирии.

Мы публично в СБ ООН поставили вопрос о необходимости скорейшего решения этой проблемы и обратились к руководству организации способствовать этому и довести это дело до конца.

– Вы заявили, что Россия готова к сценарию, при котором цели СВО были бы достигнуты с помощью переговоров. Как Россия собирается гарантировать, что очередные договоренности с Киевом и Западом, в случае их достижения переговорами, будут исполняться? (Ведь Москву обманывали уже не раз и не два). Нужен ли будет мирный договор с Киевом, на котором в качестве гарантов поставят подписи страны НАТО?

– Наша позиция относительно переговоров с Украиной хорошо известна и изменений не претерпела. Мы по-прежнему готовы рассмотреть серьезные предложения, учитывающие наши предложения и ситуацию "на земле". Но сейчас мы, к сожалению, не видим никаких предпосылок к этому. Украинский режим в них не заинтересован. Зеленский еще 30 сентября прошлого года подписал указ № 679, запрещающий переговоры с российским руководством. Но что еще более важно – даже если в Киеве и захотели бы этого, ему не позволили бы это сделать западные кураторы. Именно они по сути и ведут с нами "прокси войну" до последнего украинца. Им выгодно, чтобы Украина оставалась полигоном для испытаний западных систем вооружений, чтобы она выполняла функции ЧВК, которую Западу очень удобно использовать в своем геополитическом противостоянии с Россией. Стравливать соседние страны и воевать чужими руками – это, к слову, веками отработанная западная колониальная практика. А "мирный план Зеленского" – это просто насмешка.

Все эти украинские инициативы, будь то некая "формула мира", или "саммит мира", являются очевидными пустышками, направленными исключительно на пропагандистский эффект. Заложенные в них условиях являются заведомо неприемлемыми.

Россия. ООН > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 10 февраля 2023 > № 4324579 Василий Небензя

Россия. Эритрея > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 27 января 2023 > № 4284379 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел Государства Эритрея О.Салехом, Массауа, 26 января 2023 года

Уважаемые дамы и господа,

Прежде всего, хотел поблагодарить эритрейских друзей за теплый прием и гостеприимство, хотя пребывание было кратким. Провели продуктивные, насыщенные переговоры с Президентом Эритреи И.Афеверки и Министром иностранных дел О.Салехом.

Наши отношения имеют давнюю историю, нацелены на обеспечение равноправных, взаимовыгодных связей по всем направлениям. В мае 2023 г. будем отмечать официальную дату – тридцатилетие установления дипломатических отношений.

Сегодня провели инвентаризацию проектов, реализуемых в двусторонних отношениях и требующих дополнительного внимания. У нас общая заинтересованность в наращивании торгово-экономического сотрудничества. С этой целью договорились создать по межправительственной линии механизм консультаций соответствующих ведомств, где будут рассматриваться вопросы экономики, торговли, инвестиций, конкретные шаги, которые необходимо предпринять, чтобы обезопасить наше сотрудничество от нелегитимных западных санкций.

Параллельно будем стимулировать прямые контакты между бизнес-сообществами. Среди них есть интерес к разработке совместных проектов, в том числе в горнодобывающей сфере, в области энергетики, сельского хозяйства, информационно-коммуникационных технологий. Предстоит детально проработать возможности использования логистического потенциала морского и авиапорта Массауа. Последний представляет интерес с точки зрения его транзитных возможностей. Подтвердили планы, реализуемые в сфере военного и военно-технического сотрудничества.

Договорились укреплять договорно-правовую базу, ускорить подписание нескольких документов, находящихся на рассмотрении сторон, включая меморандум о культурном сотрудничестве и соглашение о взаимном признании образования. Последний документ отвечает интересам эритрейских граждан, обучающихся в нашей стране. На будущие учебные группы выделяем 22 стипендии. Планируем увеличить это число. Видим перспективы взаимовыгодного сотрудничества по линии городов-побратимов: Асмэра и Екатеринбург, Массауа и Севастополь.

У нас тесное сотрудничество по региональным и международным делам. Россия и Эритрея привержены базовым принципам Устава ООН, прежде всего, суверенного равенства государств, невмешательства во внутренние дела. Выступаем против попыток навязывать народу чуждые им «рецепты» развития, отказывать им в уважении их традиций и обычаев. В этих целях в Нью-Йорке создана и активно работает Группа друзей в защиту Устава ООН, куда входят около двадцати государств, включая Россию и Эритрею.

Признательны эритрейским друзьям за последовательную поддержку российских инициатив в ООН. Во многих Эритрея выступает соавтором. Отмечаем принципиальную, взвешенную позицию Асмэры по вопросам, сопряженным с происходящим на Украине и вокруг нее. У нас общая оценка: Украина используется в качестве инструмента Запада, мобилизованного под руководством США на обеспечение своего доминирования во всех регионах.

Обсудили ситуацию на Африканском континенте. Прежде всего, в районе Африканского Рога. Приветствуем усилия, предпринимаемые руководством Эфиопии и Сомали, по нормализации внутренней ситуации в этих странах. Готовы способствовать таким процессам. В сегодняшнюю эпоху, когда Африка (как и другие регионы развивающегося мира) активно определяет шаги, которые необходимо сделать для укрепления своей идентичности, открываются дополнительные перспективы для сотрудничества по линии России и Африканского союза. Особое значение будет иметь готовящийся к проведению в июле в Санкт-Петербурге второй саммит Россия-Африка, куда, разумеется, приглашен Президент Эритреи.

Посетили площадь в Асмэре, где стоит памятник А.С.Пушкину. Состоялась трогательная церемония с участием местных жителей, школьников. Признательны за то, как бережно эритрейцы хранят память об объединяющем нас великом поэте.

Пригласил О.Салеха нанести очередной визит в Российскую Федерацию. Надеюсь, он скоро воспользуется приглашением.

Вопрос: Были ли достигнуты в ходе африканского турне предварительные договоренности, которые могут получить практическую реализацию в июле в Санкт-Петербурге на саммите Россия-Африка?

С.В.Лавров: Обобщаем мнения и предложения, поступающие от африканских стран в контексте формирования детализированной повестки дня саммита. Она состоит из четырех крупных разделов: продовольственная и энергетическая безопасность, передача технологий, здравоохранение. Это очевидные приоритеты для всего мира, особенно для Африки. Продовольственная и энергетическая безопасность, здравоохранение у всех на устах. Передача технологий имеет особое значение для африканцев с точки зрения преодоления зависимости от внешних факторов.

Во всех странах, где проходило турне (ЮАР, Эсватини, Ангола, Эритрея) слышали совпадающие оценки положения дел в сфере экономики. Прежде всего, с точки зрения растущего желания стран Африки и Африканского союза сбрасывать негативные последствия колониального прошлого, которые до сих пор весьма дают о себе знать. Готовящиеся договоренности к саммиту будут обобщены в политической декларации в плане действий на 2024-2026 гг.

Вопрос (перевод с английского): На каком этапе сейчас находится выполнение торгового соглашения между портами Массауа и Севастополя?

С.В.Лавров: Вы неправильно меня поняли. Речь шла о том, что Севастополь и Массауа установили побратимские связи, имеющие, прежде всего, культурное содержание. Перспективы развития морского и авиапорта Массауа – отдельная тема. Наши партнеры заинтересованы в ее проработке. Мы готовы помогать.

Вопрос (перевод с английского): Как Россия может помочь в постконфликтном урегулировании ситуации в провинции Тыграй? Предпринимал ли Европейский союз шаги для окончания конфликта?

С.В.Лавров: Приветствовали договоренность между Правительством Эфиопии и Народным фронтом освобождения Тыграя. Она была достигнута при посредничестве Президента Анголы Ж.Лоуренсу, а также бывших президентов Нигерии и Кении О.Обасанджо и У.Кениаты.

Что касается причин тех или иных действий или бездействия Европейского союза, то затрудняюсь комментировать эту тему. Сейчас вообще трудно понять, что является политикой ЕС. Особенно после того, как недавно он подписал декларацию о полном взаимодействии с НАТО. Они должны определиться, какое будущее замышляют сами для себя. Мы ничем помочь не можем. Но и мешать не будем.

Вопрос (перевод с английского): Сейчас формируется многополярный мир. Каково в нем будет место Африки?

С.В.Лавров: Формирование многополярного мира – объективный и неостановимый процесс. «Коллективный Запад», США, НАТО и ЕС, находящиеся полностью под контролем Вашингтона, пытаются обратить процесс вспять. Эти усилия тщетны. Максимум, на что они могут рассчитывать, - некоторое торможение объективного хода истории.

Видим, что Североатлантический альянс предъявляет претензии не только прежней зоне своей ответственности, но и распространяет их на весь Азиатско-Тихоокеанский регион. Знаем, что в Африке регулярно появляются американские, английские и другие европейские делегации, которые с упорством, достойным лучшего применения, требуют от африканских стран не сотрудничать с российской делегацией, не выбиваться из общей дисциплины, под которой Запад понимает восстановление, по большому счету, колониальной зависимости, но уже в новой форме.

Никакие визиты с менторскими советами, гибридные войны Запада (в том числе на Украине) не смогут остановить развитие новых центров экономической мощи, финансового и политического влияния. Такие страны, как Китай и Индия, уже по многим показателям перегоняют США и членов ЕС. В качестве влиятельных самостоятельных центров развиваются Турция, Египет, страны Персидского залива, Бразилия и другие латиноамериканские страны. Они – будущие центры многополярности.

Африка является одним из наиболее серьезных центров, обладающим колоссальным потенциалом. Это богатейший континент, в том числе с точки зрения природных ресурсов, которые долгие столетия подлежали эксплуатации. Эту эксплуататорскую политику по отношению к Африке Запад предпочел бы сохранить. Насколько понимаю, Президент Анголы предложил подумать о созыве саммита Африканского союза, посвященного теме определения места Африки в формирующемся миропорядке, прежде всего, с точки зрения экономического развития.

Аналогичные тенденции наблюдаем в Латинской Америке, где Сообщество стран Латинской Америки и Карибского бассейна в связи с возобновлением его работы и полноправным участием Бразилии размышляет над тем, чтобы разработать собственные механизмы валютно-финансовых отношений (упоминают даже общую валюту). Главная цель - обезопасить себя от цепочек и механизмов, контролируемых Западом и показавших свою ненадежность.

Укрепление регионального самосознания в районах развивающегося мира отнюдь не означает, что многополярность не идет в глобальном измерении. Воплощением глобальной многополярности является БРИКС. Организация объединяет пять государств, но интерес к подключению к ее работе проявляют больше дюжины государств. Тема развития связей БРИКС с другими странами будет одной из центральных на предстоящем саммите «пятерки» в августе в Дурбане (ЮАР). Часы многополярной истории тикают в правильном направлении.

Вопрос: Россия и Ангола укрепляют сотрудничество в космической сфере. Планируется ли его расширение? Будут ли две страны участвовать в совместном освоении космоса или в создании новых космических станций?

С.В.Лавров: Подробно говорил об этом в Луанде. После запуска ангольского спутника есть планы развивать отношения в космической сфере. По линии Роскосмоса переданы предложения нашим ангольским друзьям. Эти планы включают использование российской системы «ГЛОНАСС», но конкретные разговоры продолжаются.

Вопрос: На пресс-конференции в Эсватини Вы касались темы антироссийской пропаганды и подчеркнули важность донесения правдивой информации о внешней политике России. Приходилось ли Вам в ходе африканского турне сталкиваться со сложностями, вызванными распространением западниками недостоверной информации о действиях Москвы?

С.В.Лавров: В ЮАР, Эсватини и Анголе были корреспонденты СМИ, откровенно представляющие интересы информационной машины Запада. Правительствам стран хорошо об этом известно. Были попытки извращенно, искаженно освещать наши визиты. Воспроизводили картинку, которую пытаются рисовать американские и европейские медиа. Можете посмотреть, как пару дней назад на «Евроньюс» комментировали поездку в ЮАР. Сообщили, что «я туда направляюсь, хотя это якобы вызывает негативную реакцию в стране».

Наши партнеры в Африке и в других странах прекрасно это понимают. Говорили о том, как события, так или иначе связанные с ведущейся Западом через Украину гибридной войной, освещаются в российских СМИ и у них. Несмотря на известную критику, звучащую и в России в адрес некоторых наших государственных и иных каналов, все-таки любой репортаж об отношениях России с Западом содержит прямые цитаты и высказывания западных лидеров, с которыми они выступают в резко антироссийском ключе. Уже потом реагируют наши комментаторы и политологи. Я не поленился и в ходе командировки смотрел западные телеканалы. Там нет никакой речи о том, чтобы хотя бы частично презентовать российские аргументы. Только свои слоганы. Этими лозунгами каналы вещают для телезрителей. Произошедшее с РТ и другими нашими каналами в части закрытия их представительств под тем или иным предлогом показывает, как Запад выстраивает информационную – хотелось бы сказать работу – войну.

В 1990 г. по инициативе Франции в ОБСЕ была принята декларация о праве каждого человека на доступ к информации из любых источников внутри своей страны и за ее пределами. В последние годы (совсем не после начала специальной военной операции) эта декларация и торжественные обязательства системно нарушаются группой западных государств. Во главе стоят несколько стран, в том числе инициатор документа – Франция.

Мы совсем не горели и не горим желанием ограничивать работу СМИ, но в ответ на враждебные, агрессивные, порой хамские действия партнеров по отношению к нашим журналистам вынуждены отвечать взаимностью. Свободу информации и доступ к ней начали разрушать западные партнеры.

Россия. Эритрея > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 27 января 2023 > № 4284379 Сергей Лавров

Россия. Эсватини > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 24 января 2023 > № 4284382 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел и международного сотрудничества Королевства Эсватини Т.Дладлой по итогам переговоров, Мбабане, 24 января 2023 года

Уважаемые дамы и господа,

Хотел бы поблагодарить наших эсватинийских друзей, Его Величество короля Мсвати III и его министров за теплый и радушный прием, оказанный нашей делегации с самых первых минут пребывания на этой благодатной земле.

Это первый визит Министра иностранных дел России в Эсватини с момента установления дипломатических отношений между нашими странами в 1999 г. С тех пор регулярно развивались контакты на различных уровнях, как между министерствами иностранных дел, так и по линии других ведомств, которые занимаются сельским хозяйством, промышленностью, торговлей и по линии наших специальных служб и военных.

Сегодня состоялись продуктивные переговоры с Премьер-министром Королевства К.Дламини, Министром иностранных дел и международного сотрудничества Эсватини Т.Дладлой и и.о. Министра национальной обороны и безопасности Эсватини Принцем Сикало Дламини, с министрами промышленности и торговли, сельского хозяйства и туризма. Они были содержательными и продемонстрировали обоюдный настрой в совместной работе на благо наших народов и позволили определить конкретные направления дальнейших усилий во всех областях.

Такой продуктивной работе помогает основополагающий факт. Наши отношения опираются на принцип равноправия и взаимного уважения, учета интересов друг друга. Детально обсудили перспективы развития двусторонних связей и наше взаимодействие в политической, торгово-экономической, военной, военно-технической и гуманитарной сферах. Констатировали, что главные усилия сейчас нужно направить на экономическую сферу, которая по своим показателям пока серьёзно отстаёт от других направлений нашего сотрудничества, прежде всего от прекрасного уровня политического диалога. Наметили приоритетные направления деловой кооперации. Среди них – разведка и добыча полезных ископаемых, энергетика, сельское хозяйство, включая поставки российского зерна и культивирование наших зерновых на территории Эсватини, сооружение ирригационных систем в этой стране и современные сферы взаимодействия информационно-коммуникационной технологии, а также цифровая экономика.

Условились сформировать по итогам сегодняшних переговоров перечень приоритетных областей, которые будем готовить для обсуждения по линии торгово-промышленных палат, контактов между нашими предпринимателями, в том числе в ходе предстоящего Петербургского международного экономического форума с прицелом достичь конкретных результатов к очередной встрече в рамках запланированного на июль 2023 г. экономического форума Россия-Африка в качестве составной части второго саммита между Россией и Африканским континентом.

Сегодня обсудили один весьма конкретный вопрос. Наши друзья подтвердили проблемы, которые они продолжают испытывать с поставками удобрений. Мы поинтересовались, чем можем быть полезными. Королевство Эсватини сообщило, что в настоящее время наблюдается дефицит, влияющий на сельское хозяйство. В этой связи мы сообщили об известных фактах, связанных с наличием большого количества российских удобрений, которые можем предоставить на безвозмездной основе.

Ещё летом 2022 г. Президент России В.В.Путин в одном из своих выступлений, в том числе в контактах с Генеральным секретарём ООН А.Гутеррешем, заявил о том, что 280 тыс. тонн российских удобрений задержаны в портах стран ЕС. Компания, которой эти удобрения принадлежат, готова при поддержке нашего правительства передать их безвозмездно нуждающимся и развивающимся странам. Единственное, что можно было сделать – это добиться разблокирования этих грузов и обеспечить их доставку беднейшим странам. За эти полгода после сделанного нами предложения удалось только осуществить согласование отправки всего 20 тыс. тонн (из 280 тыс.) для африканской страны Малави. Эти поставки заняли несколько месяцев, наталкиваясь и на бюрократические препоны, и на откровенно политизированный подход стран ЕС, которые всячески ищут повод почему-то наказать Российскую Федерацию, а наказывают развивающиеся страны.

Учитывая, что Генеральный секретарь ООН А.Гутерреш активно выступил за урегулирование всех вопросов, связанных с обеспечением беспрепятственных поставок российского зерна и удобрения на мировые рынки, сегодня договорились, что и правительство Эсватини, и Россия направят ему обращение с просьбой оперативно решить вопрос об использовании части российских удобрений, задержанных в портах ЕС для нужд народа Эсватини на безвозмездной основе. Эти удобрения доступны бесплатно.

Также говорили и о других направлениях наших контактов. Условились способствовать продвижению взаимодействия между парламентами обеих стран, включая проведение в марте 2023 г. в Москве Парламентского форума Россия-Африка, куда приглашены главы палат Парламента Эсватини.

У нас бурно развивается взаимодействие в сфере образования. Г-жа Т.Дладла отметила это обстоятельство. Видим растущий спрос среди эсватинской молодёжи на получение образования в нашей стране. На текущий учебный год было выделено 10 государственных стипендий. Они все были востребованы. С учетом этого на 2023/2024 учебный год увеличиваем квоту до 25. Сотрудничество в сфере образования не ограничивается только гражданскими специальностями. Представители правоохранительных органов Эсватини участвовали (надеюсь, что продолжат) в работе курсов при нашем Министерстве внутренних дел для подготовки сотрудников правоохранительных органов и миротворцев. По линии вузов Министерства обороны Российской Федерации соответствующее военное образование получают около пятидесяти эсватинских граждан.

Сегодня договорились на встрече с военным руководством наращивать сотрудничество в сфере безопасности. У нас есть действующие межправительственные соглашения о военном и военно-техническом сотрудничестве. Действует рабочая группа по военно-техническому сотрудничеству. Готовы рассматривать заявки со стороны наших эсватинских друзей по любым вопросам, которые необходимо решить для обеспечивания безопасности этой страны.

Только что подписали соглашение о безвизовых поездках для владельцев дипломатических и служебных паспортов. Оно безусловно будет дополнительным стимулом для интенсификации контактов между нашими официальными лицами и деловыми кругами.

Обсудили наше взаимодействие на международной арене. Ценим отношения, сложившиеся между нашими представителями в ООН. Россия и Эсватини выступают за уважение международного права, за центральную координирующую роль ООН и соблюдение общепризнанных принципов Устава Организации, прежде всего суверенного равенства всех государств: и больших, и малых.

Последовательно выступаем за повышение «веса» Африки в Организации, в том числе в контексте процесса реформы СБ ООН. В известном «консенсусе Эзулвини» закреплены позиции Африканского континента в отношении расширения своей представленности в СБ ООН. Последовательно поддерживаем эти позиции.

Говорили и о кризисах, сохраняющихся в Африке, в том числе в этой части контента. Как и вчера в ЮАР, особое внимание уделили положению дел в провинции Кабу-Делгаду на севере Мозамбика, в ДРК, Эфиопии. Активно поддерживаем усилия, предпринимаемые странами региона по содействию и урегулированию этих конфликтов, по мобилизации усилий на борьбу с террористическими проявлениями, сохраняющихся в регионе.

В июле 2023 г. в Санкт-Петербурге состоится второй саммит Россия-Африка. В первом саммите, который прошел в октябре 2019 г. в Сочи принял участие Его Величество король Эсватини. Он приглашён на предстоящее в Санкт-Петербурге мероприятие. По поручению Президента России В.В.Путина подтвердил, что мы ожидаем участие Его Величества в этой встрече в верхах.

По просьбе наших друзей подробно поделились оценками нынешнего положения дел в контексте проведения нашей специальной военной операции и в более широком плане о том, что происходит на Украине и вокруг нее. Показали факты, доступные для всех, поскольку об этом наши западные коллеги ежедневно говорят публично и громко. Они доказывают, что происходящее является той самой гибридной войной, которую Запад долго готовил против Российской Федерации. Для неё он активно «настраивал» Украину, где запрещалось всё, что так или иначе способствует нормальным отношениям между нашими странами, где создавались прямые военные угрозы безопасности нашей страны.

Ценим ответственную, взвешенную позицию Эсватини при рассмотрении украинской темы и сопряжённых с ней сюжетов в ООН. Прекрасно понимаем заинтересованность наших африканских друзей в мирном урегулировании любых конфликтов, в том числе и нынешней ситуации на Украине. Тоже исходим из приоритетности политического урегулирования. Именно в этом русле осенью 2021 г. по указаниям Президента России В.В.Путина предложили развёрнутые тексты договоров об обеспечивании безопасности и о предоставлении гарантий безопасности на европейском континенте. Эти предложения, основанные на балансе интересов России, Запада и всех других стран этого региона, были отвергнуты нашими коллегами из США и НАТО. Нам, по сути дела, сказали, что гарантиями безопасности будет заниматься Североатлантический альянс, который будет решать так, как захочет, и не будет учитывать мнение Российской Федерации. Уже после начала специальной военной операции мы откликнулись на предложение Украины начать переговоры. В ходе этих переговоров на основе представленных украинцами принципов была согласована конкретная договорённость о том, как урегулировать этот конфликт. Однако через несколько дней под открытом давлением англосаксов и других западных стран украинцы прекратили все контакты и вернулись к боевым действиям. Осенью 2022 г. Президент Украины В.А.Зеленский подписал указ, который законодательно запрещает вести какие-либо переговоры с Российской Федерацией. В этом подходе его активно поощряют руководители НАТО, США и ЕС, которые регулярно официально заявляют, что время для переговоров с Россией ещё не пришло, что оно придёт, когда нашей стране будет нанесено стратегическое поражение на «поле боя». Это хорошо известный факт. Передали документы, которые обобщают нынешнюю ситуацию. Рассчитываем, что наши друзья из Африканского союза в своих контактах с западными странами будут в полной мере учитывать реальное положение дел.

Возвращаясь к нашим двусторонним отношениям, хочу с удовлетворением отметить, что в ходе переговоров проявился обоюдный интерес к тому, чтобы заключить базовый договор об основах дружбы и сотрудничества. Думаю, что эту работу реально завершить к 2024 г., когда будем отмечать двадцатипятилетие наших дипломатических отношений.

Подтвердил моей коллеге, Т.Дладла, приглашение посетить Российскую Федерацию в любое удобное для неё время.

Вопрос (перевод с английского): Что является стимулом хороших отношений между Россией и Королевством Эсватини? Каковы области интереса двух стран? В социальных сетях пишут, что это связано с текущей ситуацией в Королевстве.

С.В.Лавров (перевод с английского): Мы исходим из принципа невмешательства во внутренние дела в любых ситуациях – текущей или долгосрочной – в какой бы то ни было стране. Не хочу комментировать эти инсинуации, как вы их назвали.

У нас в позитивном ключе состоялась дискуссия о том, что мы можем сделать вместе, чтобы способствовать нашим хорошим отношениям, диалогу, чтобы создать комфортную атмосферу для практической реализации проектов «на земле», в промышленности, сельском хозяйстве, информационно-коммуникационных технологиях, цифровой области и многих других. Как я уже сказал в своем вступительном слове, мы достигли определенного результата.

Вопрос: Интересные события происходят в Буркина-Фасо, где переходное правительство попросило расквартированный французский военный контингент собрать вещи и в течение месяца покинуть территорию страны. Президент Э.Макрон уже сказал, что это явно «происки Кремля». Это действительно мы виноваты в этой ситуации или же это наследие неоколониальной политики, проводимой Францией в Буркина-Фасо?

С.В.Лавров: Это вопрос о принципах внешней политики. Мы не вмешиваемся во внутренние дела.

Заявление Президента Э.Макрона откровенно говорит о том, что Франция допускает и применяет такое вмешательство. Похожая ситуация сложилась больше года назад в Мали. Руководство этой страны, оценивая состояние дел в сфере обеспечения безопасности государства, пришло к выводу, что объявленные тогда решения о выводе французских войск и о ликвидации французских баз на севере Мали, создают угрозу. Поэтому оно решило обратиться к российской стороне, конкретно к частной военной компании. Это было в ходе сессии Генеральной ассамблеи ООН. Я встречался с тогдашним Министром иностранных дел Франции Ж.-И.Ле Дрианом. На эту же тему со мной проводил разговор Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррель. Оба они, все-таки сохраняя какие-то приличия, но достаточно напористо интересовались у меня, зачем мы в Африке проводим какие-то инициативы и предпринимаем некие действия. Ответил, что мы заинтересованы в развитии отношений со всеми, кто проявляет встречный интерес. У нас нет никаких препятствий для того, чтобы делать это со всеми странами на любых континентах. Они мне сказали, что Россия должна усвоить, что Африка – это зона особых интересов Европейского союза. При этом за некоторое время до этого разговора, чиновники Евросоюза заявляли, что Балканы являются зоной интересов ЕС и поскольку они там работают, никому другому туда приходить не надо.

Одновременно при этих неоколониальных заявлениях, Евросоюз считал абсолютно нормальным для себя работать непосредственно на границах Российской Федерации в странах, объединенных с нами СНГ, ОДКБ, ЕАЭС. У них не вызывало никаких сомнений то, что они имеют право разрабатывать свои специальные стратегии, не просто отношения, а стратегии для Центральной Азии, «работать» на Украине в период, когда там вызревали сознательные антироссийские тенденции и уничтожалось всё русское.

На этом обширном евразийском пространстве функционируют, по моей информации, несколько достаточно многочисленных французских военных компаний. Это считается в порядке вещей. Но когда суверенное государство на Африканском континенте разочаровано в той или иной степени своими отношениями с Францией и хотело бы найти других партнеров для решения своих актуальных проблем (в том числе в сфере безопасности), то тогда начинается реакция наподобие той, о которой Вы упомянули в связи с заявлением Президента Э.Макрона.

Нас обвиняют в том, что мы подрываем французские интересы в Центральноафриканской Республике, в Мали, теперь в Буркина-Фасо. Это та самая философия, тот самый менталитет, который Евросоюз применяет к любой точке земного шара. Именно он был заявлен в отношении Украины еще в начале 2000-х гг., когда Евросоюз заявил, что «Украина должна выбирать: она либо с Европой, либо с Россией». Та же порочная логика применяется и к Африканскому континенту, как Вы можете видеть на фактах.

Говоря о Мали, приведу интересный факт. Когда Франция активно участвовала на лидирующих ролях в агрессии против Ливии и способствовала разрушению ливийской государственности, мы предупреждали о том, что это плохо кончится для африканцев. В итоге, в отсутствие ливийского государства и государственного аппарата Ливия превратилась в «черную дыру». В Европу через Ливию хлынули миллионы нелегальных мигрантов, а в обратном направлении в Сахаро-Сахельский регион, через Ливию, превратившуюся в «черную дыру», пошли потоки контрабандного оружия, террористов всех мастей. В том числе и от них стало страдать государство Мали. Среди этих террористов, направившихся в Мали и другие страны Сахаро-Сахельского региона, было много групп, которых Франция поддерживала для свержения М.Каддафи. Тогда французы обратились к нам и другим членам Совета Безопасности ООН с просьбой принять резолюцию в поддержку французского контингента (операция называлась «Бархан»), находящегося в Мали и предоставить ему дополнительный мандат для противодействия террористам, которых французы поддержали в Ливии и тем самым спровоцировали спираль террористического насилия, которое до сих пор наблюдается в Африке. Мы тогда поддержали французов в СБ ООН, потому что действительно считаем верным противодействовать терроризму. Но мы не виноваты в том, что в конечном итоге французские военнослужащие в Мали не оправдали ожиданий, которые на них возлагало руководство этой страны.

Печально, что этот неоколониальный менталитет, логика на основе принципа «разделяй и властвуй» по-прежнему проявляются в большинстве внешнеполитических действий, предпринимаемых нашими европейскими и в целом западными коллегами. Мы выступаем за объединение усилий всех государств Запада, Востока для того, чтобы сообща конструктивно решать проблемы глобального Юга, прежде всего, африканские, а не использовать эти страны как «поляну» для продвижения своих односторонних конфронтационных подходов.

Вынужден был так подробно реагировать на Ваш вопрос, потому что здесь важны детали, в которых «кроется дьявол» и о которых многие просто не знают. Западная пропаганда работает лозунгами «Россия – агрессор», «Россия подрывает интересы ЕС в Африке» и использует подобные голословные заявления, которые тиражируются сотни тысяч раз в надежде воздействовать на умы слушателей и зрителей.

Вопрос: Сегодня много слышим и говорим о растущей роли такого объединения, как БРИКС. Есть заявления о том, что оно может пополниться 13 новыми членами. Не могли бы Вы описать, какую роль в глобальном смысле видите для такого объединения в будущем? Стоит ли ожидать присоединение африканских стран? Обсуждался ли этот вопрос с эсватинскими коллегами, имеется ли у них такой интерес, возможно, в долгосрочной перспективе?

С.В.Лавров: О глобальной перспективе БРИКС неоднократно высказывались лидеры «пятёрки», в том числе вчера в Претории на пресс-конференции об этом подробно говорила наша южноафриканская коллега Н.Пандор.

БРИКС – это объединение нового типа в том смысле, что оно не выстраивается по принципу «ведущий-ведомый», не является структурой, где отдается команда и все «берут под козырёк», как мы это сейчас наблюдаем в НАТО.

Организация работает на основе принципа консенсуса, но он отличается от консенсуса, применяемого в НАТО и Евросоюзе. Если у кого-то из членов БРИКС возникают проблемы с тем или иным предложением, оно не принимается, и продолжаются усилия по нахождению обоюдоприемлемой, взаимовыгодной развязки. В Североатлантическом альянсе и ЕС, в частности за последний год применительно к ситуации вокруг Украины и совершенно беспрецедентным санкциям, звучали голоса, выбивавшиеся из общего хора. В этих случаях консенсус использовался для того, чтобы «добить» разрозненные возражения и заставить присоединиться к позиции, которую считают правильной «старшие товарищи».

Мы никогда в рамках БРИКС не выдвигали идей, наподобие прозвучавшей на последнем саммите НАТО в июле 2022 г. в Мадриде о том, что альянс должен иметь глобальную ответственность за вопросы безопасности, в том числе за безопасность в Индо-Тихоокеанском регионе и вообще повсюду на планете. Таких достаточно нескромных амбиций БРИКС никогда не вынашивал.

Опираемся на объединение законных, естественных интересов стран-участниц. У нас в рамках организации общая оценка серьезного ущерба, который политика Запада наносит мировой экономике, процессам глобализации и мировым финансам. БРИКС не собирается закрываться от окружающего мира. Наоборот, хотим максимально сотрудничать со всеми странами, готовыми делать это на равноправной основе, с учетом баланса интересов.

Ради наших народов и развития наших экономик мы просто обязаны согласовывать пути ограждения интересов от доминирования механизмов, созданных Западом в рамках его модели глобализации, которыми сейчас он грубейшим образом злоупотребляет. Прежде всего имею ввиду роль доллара.

Активно растет доля национальных валют в расчетах между странами объединения, в наших расчетах с другими странами. Странами БРИКС провозглашаются инициативы работать над созданием своей валюты. Причина проста – нельзя полагаться на механизмы, находящиеся в руках тех, кто может обмануть в любой момент, отказаться от своих обязательств ради достижения сиюминутной политической цели как во внешней политике, так и внутриполитических процессах.

Демонстрируемый членами БРИКС подход к мировым делам вызывает симпатии все большего числа стран на всех континентах: в Азии, Африке и Латинской Америке.

23 июня 2022 г. состоялся онлайн саммит в формате «БРИКС плюс» и «БРИКС аутрич». Все 13 стран, принявшие в нем участие, в той или иной степени заинтересованы в сближении с нашей «пятёркой».

Вчера Президент ЮАР С.Рамафоза в ходе нашей встречи сказал мне, что Южная Африка, как председатель БРИКС в текущем году, планирует пригласить определенное количество государств на предстоящий в августе с.г. в Дурбане саммит.

Целый ряд сотрудничающих с БРИКС стран высказали пожелание оформить эти отношения. Сейчас на эту тему наши эксперты готовят предложение для министров. Когда главы государств соберутся в Дурбане, доложим им о том, в каких формах и с какими странами оптимально развивать более глубокие отношения.

Вопрос (перевод с английского): Сегодня говорили о том, какое влияние западные страны и США имеют на Украину. Но в то же время они пытаются влиять и на южноафриканское общество, развитие и призывают Юг Африки не торговать с Россией. Как бы Вы могли это прокомментировать?

С.В.Лавров (перевод с английского): Я не удивлен.

В июле 2022 г. побывал с визитом в африканских странах (Египте, Республике Конго, Уганде и Эфиопии). Хорошо известно и активно публично обсуждалось, что незадолго до моего визита представители западных стран приходили в штаб-квартиру Лиги арабских государств, пытаясь убедить их не встречаться со мной. Полагаю, это был беспрецедентный дипломатический шаг. Если вы за демократические принципы, то пусть все сами решают. Африканские и европейские страны – «взрослые», а не «дети». Неприемлемо учить их «хорошим манерам» в соответствии с западными стандартами и ценностями. Куда бы мы ни поехали, наши западные «коллеги» пытаются нам помешать и надавить на принимающие страны, навязывая им поведение, которое нравится американцам.

Мы ценим и уважаем позицию всех наших партнеров, кто в подобных ситуациях руководствуется не указаниями от бывших колониальных стран и тех, кто пытается доминировать в мире сейчас, а легитимными национальными интересами. Большинство наших партнеров не боятся сказать об этом публично.

Убежден, что если ты являешься первооткрывателем в демократии, нужно уважать эти демократические принципы. Сегодня уже цитировал Устав ООН, где сказано, что ООН основана на суверенном равенстве государств. Уважайте это суверенное равенство и дайте людям самим решать, хотят они быть против или поддерживать кого-то или же занять нейтральную позицию. Это их суверенное право. Требование повиновения, по словам Президента России В.В.Путина, то есть то, что мы видим сегодня – это проявление колониализма в новых исторических условиях. Такова жизнь. К сожалению, мы не можем изменить наших западных «друзей», чтобы они были вежливее, или за одну ночь стали вести себя демократичнее. Они бесятся, потому что их доминированию в мире, которым они наслаждались на протяжении почти пяти веков, наступает конец. Происходит становление многополярного мира. Китай, Индия, Турция, Египет, Африканский континент – становятся, как многие говорят, «будущим» мира, – Латинская Америка (Бразилия, Аргентина, Мексика) – эти «локомотивы» регионов и влияют на мировую экономику, в особенности Индия и Китай. Их нельзя игнорировать и диктовать им, что они должны развиваться во благо Запада. Это то, чего хочет колониализм.

Понимаю болезненные чувства США и Европы, потому что структура международных отношений меняется, становится многополярной и полицентричной. Это не случится мгновенно, скорее будет длительной исторической эпохой. Но мы двигаемся в этом направлении.

Вещи, о которых Вы говорите, только один пример их попыток остановить объективное течение истории. Мы принимаем это как данность. Запад будет пытаться сохранить своё доминирование столько, сколько получится. Надеюсь, что они поймут, что выбранные средства достижения этой цели, не могут быть безграничны. Понимаю, это звучит не очень оптимистично.

Россия. Эсватини > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 24 января 2023 > № 4284382 Сергей Лавров

Россия > Армия, полиция > redstar.ru, 27 декабря 2021 > № 3949677 Олег Салюков

Уверенная поступь «царицы полей»

Качество подготовки соединений и воинских частей Сухопутных войск возросло на порядок.

Об итогах уходящего года в самом многочисленном виде Вооружённых Сил РФ и предстоящих задачах на 2022 год «Красной звезде» рассказывает главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии Олег Салюков.

– Олег Леонидович, увеличилась ли по сравнению с прошлым годом интенсивность боевой подготовки войск в 2021 году? Сколько и какого масштаба учений проведено с соединениями и воинскими частями Сухопутных войск?

– Итоговым мероприятием боевой подготовки в этом году стало совместное стратегическое учение «Запад-2021», в ходе которого основное внимание уделялось вопросам управления войсками и силами, применения новых приёмов и способов их действий, подготовки соединений и воинских частей – подразделений, тактических групп, сил и средств – к выполнению боевых и специальных задач.

В уходящем году особенностью подготовки соединений, воинских частей и подразделений, оснащённых средствами единой системы управления тактического звена (ЕСУ ТЗ), стало применение их не только в динамике учений, но и в повседневной деятельности. Лучших результатов в этом добились мотострелковые соединения Западного и Южного военных округов.

В целом за прошедший год проведено более 800 учений различного уровня. При этом качество подготовки соединений и воинских частей Сухопутных войск возросло на порядок, что подтверждает количество мероприятий, оценённых на «хорошо» и «отлично».

– Какие совместные учения с воинскими подразделениями иностранных государств проведены в этом году, сколько их запланировано на 2022 год? Осуществляется ли обмен опытом в подготовке офицерских кадров и младших специалистов для сухопутных войск вооружённых сил наших стран-партнёров?

– В 2021 году Сухопутными вой­сками проведено 10 совместных международных учений с вооружёнными силами 12 иностранных государств. Это Индия, Пакистан, Алжир, Лаос, Монголия, Киргизия, Узбекистан, Белоруссия, Китай, Таджикистан, Сербия, Армения. Из них на территории Российской Федерации – 6: российско-алжирское, российско-индийское учение «Индра-2021», российско-лаосское учение «Ларос-2021», российско-пакистанское учение «Дружба-2021», антитеррористическое КШУ «Мирная миссия – 2021», учение с миротворческими силами ОДКБ «Нерушимое братство – 2021». На территории иностранных государств проведено четыре учения: российско-китайское оперативно-стратегическое учение «Взаимодействие-2021», учение с подразделениями Коллективных сил быстрого развёртывания Организации Договора о коллективной безопасности «Рубеж-2021», российско-узбекистанское учение, российско-монгольское учение «Селенга-2021».

В ходе учений отработаны совместное планирование миротворческих операций, порядок взаимодействия представителей штабов и подразделений сухопутных войск стран – участниц учений, а также тактические действия по нейтрализации условных незаконных вооружённых формирований.

Итоги учений с воинскими контингентами Российской Федерации и зарубежных государств показали высокую подготовку в совместном выполнении задач по противодействию терроризму, что в дальнейшем будет способствовать поддержанию дружественных отношений и укреплению военного сотрудничества между стра­нами.

На следующий год спланировано 10 совместных международных учений с вооружёнными силами 9 иностранных государств: Египта, Пакистана, Алжира, Лаоса, Шри-Ланки, Киргизии, Таджикистана, Монголии и Индии. На территории РФ – четыре учения: российско-индийское межвидовое учение «Индра-2022», российско-монгольское учение «Селенга-2022», российско-египетское учение «Стрела дружбы – 2022», российско-вьетнамское учение. На территории иностранных государств – шесть учений: российско-алжирское учение, российско-ланкийское учение, российско-лаосское учение «Ларос-2022», российско-пакистанское учение «Дружба-2022», учение с подразделениями КСБР ОДКБ «Рубеж-2022», учение с миротворческими силами ОДКБ «Нерушимое братство – 2022».

Отмечу, что в последние годы география и масштаб совместных учений постоянно расширяются, учения проводятся не только в рамках ОДКБ, но и с нашими коллегами из стран Юго-Восточной Азии и Северной Африки.

– К каким выводам пришло Главное командование Сухопутных войск по итогам международных конкурсов, проведённых в рамках «АрМИ-2021»? Как сказывается процесс подготовки военнослужащих к состязаниям на боевой учёбе в целом?

– В 2021 году в рамках VII Армейских международных игр на Главное командование Сухопутных войск было возложено проведение семи международных конкурсов.

Из них четыре проведены на территории иностранных государств («Суворовский натиск» и «Чистое небо» в Китае, «Снайперский рубеж» в Республике Беларусь и Вьетнаме, «Мастера артиллерийского огня» в Казахстане) и три – в России («Танковый биатлон», «Отличники войсковой разведки», «Конный марафон»).

Нами выполнено распоряжение министра обороны Российской Федерации о расширении географии проведения состязаний. Так, конкурс «Снайперский рубеж» в этом году впервые проводился на территории двух иностранных государств – в Республике Беларусь участники соревновались с винтовками с продольноскользящим затвором, а во Вьетнаме – с самозарядными снайперскими винтовками СВД.

Неизменно с 2013 года в Московской области на ставшем уже знаменитым на весь мир полигоне Алабино проводится один из самых зрелищных конкурсов, являющийся родоначальником Армейских международных игр, – «Танковый биатлон».

С каждым годом расширяется и география стран-участниц, принимающих участие в состязаниях. В условиях ограничительных мер в 2020 году соревновались 54 команды из 23 государств, а в этом году – 74 команды из 31 государства (впервые участвовали 8 стран): «Танковый биатлон» – 19 команд (впервые Мали), «Суворовский натиск» – 4 команды, «Снайперский рубеж» – 18 команд (впервые Катар, Пакистан, Лаос), «Чистое небо» – 6 команд, «Конный марафон» – 4 команды, «Отличники войсковой разведки» – 14 команд (впервые Буркина-Фасо, Камерун, Мозамбик, Королевство Эсватини, Южно-Африканская Республика), «Мастера артиллерийского огня» – 9 команд.

Безусловно, все команды составляют достойную конкуренцию нашим военнослужащим, так как для участия в международных конкурсах прибывают наиболее подготовленные специалисты, прошедшие отбор в ходе соревнований в масштабе своих вооружённых сил.

Обращу внимание, что опыт по применению вооружения и военной техники, полученный в ходе международных состязаний, внедрён нами в систему подготовки. В учебных центрах военных округов сформированы курсы по совершенствованию подготовки экипажей (расчётов) «Стальной охотник», «Стальная вьюга», «Стрела победы». В этом году подготовку на курсах прошли около 300 штатных экипажей (отделений, расчётов). И в целом мы добились положительного эффекта.

К примеру, на базе Саратовского учебного центра боевого применения (артиллерии) организована подготовка миномётных расчётов и отделений управления миномётных батарей на цикле «Стальная вьюга», где на должностях преподавателей находятся офицеры – призёры Армейских международных игр. В этом году подготовку там прошли 48 штатных миномётных расчётов и 12 отделений управления миномётных батарей, вооружённых миномётными комплексами 2С12А, – всего 276 военнослужащих. В целях качественной подготовки к ССУ «Запад-2021» в зимнем периоде обучения уходящего года подготовку в Саратове прошли 24 миномётных расчёта и 6 отделений управления из 9 воинских частей Западного военного округа. В летнем периоде обучения готовились 24 миномётных расчёта и 6 отделений управления из 10 воинских частей Южного военного округа. За время обучения офицеры-призёры совершенствовали практические навыки миномётных расчётов в отработке нормативов по специальной подготовке, в выполнении огневых задач с боевой стрельбой из миномёта, командиров миномётов в исполнении команд при подготовке и ведении огня. По прибытии на обучение все расчёты прошли входной контроль, а по окончании были оценены на контрольных занятиях, по результатам которых можно сделать вывод, что уровень подготовки личного состава возрастает в два-три раза, и это убеждает в эффективности проводимого обу­чения. Нач2022 год спланирована подготовка миномётных расчётов Восточного и Центрального военных округов.

На базе Ейского учебного центра войск ПВО Сухопутных войск сформирована учебная батарея (по подготовке специалистов ПЗРК) «Стрела победы». Подготовка штатных подразделений ПВО военных округов, Северного флота и Воздушно-десантных войск проводится по программе боевой подготовки подразделений Сухопутных войск в течение 24 учебных дней в объёме 180 часов. Внедряются методики, приобретённые в ходе подготовки сборных команд Российской Федерации к выступлениям на конкурсах в рамках Армейских международных игр как на территории нашей страны, так и за рубежом. На сегодняшний день это форма – одна из наиболее эффективных и позволяет существенно повысить уровень боевой подготовки подразделений ПВО. В целях привития духа состязательности у обучаемых четвёртый (заключительный) этап подготовки проводится в форме мини-конкурса, который включает последовательно выполняемые отдельные элементы. Всего в этом году было подготовлено 53 подразделения. В 2022 году планируем провести шесть потоков подготовки по 12 подразделений в каждом. Первый поток начнётся 9 февраля.

– Какие образцы вооружения и военной техники поступили в Сухопутные войска в этом году? Какие поставки спланированы в 2022 году?

– В настоящее время продолжается планомерное комплексное переоснащение Сухопутных войск современными образцами вооружения и военной техники в рамках реализации Государственной программы вооружения на 2018–2027 годы.

С целью повышения боевых возможностей и обновления парка техники в 2021 году в соединения и воинские части Сухопутных войск поступило около 2,5 тысячи новых основных образцов вооружения, военной и специальной техники.

Для соединений и подразделений войсковой ПВО организованы поставки современных зенитных ракетных комплексов «Бук-МЗ», «Тор-М2» и арктического «Тор-М2-ДТ», которые занимают лидирующие позиции в мире, а также новейших переносных зенитных ракетных комплексов «Верба».

В соединения и воинские части Сухопутных войск продолжают поступать современные реактивные системы залпового огня «Торнадо-Г», модернизированные самоходные гаубицы «Мста-С», самоходные противотанковые ракетные комплексы «Хризантема-С».

Для подразделений войсковой разведки закупаются комплексы с беспилотными летательными аппаратами, комплексы разведки, управления и связи «Стрелец», защищённые автомобили «Тайфун-К».

Подразделения связи переоснащаются на современные средства связи тактического звена управления.

Для танковых и мотострелковых подразделений закупаются современные танки Т-72БЗМ, Т-80БВМ, боевые машины пехоты БМП-3 и бронетранспортёры БТР-82А.

В этом году начата поставка: танков Т-90М, современная система управления огнём которых позволяет использовать новые выстрелы с дистанционным подрывом в заданной точке траектории, а комплексирование защитных устройств обеспечивает защиту экипажа от всех современных противотанковых средств поражения; модернизированных боевых машин БМП-2 с боевым отделением «Бережок», отличительная особенность которого – наличие в его составе ПТРК «Корнет» с боекомплектом из восьми ракет, из которых четыре готовы к пуску, а в дополнение к 30-мм автоматической пушке установлен автоматический гранатомёт.

Что касается совершенно нового образца бронетанкового вооружения – боевой машины поддержки танков (БМПТ), которая, находясь непосредственно в боевых порядках танков, предназначена для обеспечения их боевых действий, то продолжается плановый процесс её внедрения в существующую систему вооружения (БМПТ прошла весь цикл испытаний и принята на вооружение Вооружённых Сил РФ в 2018 году). Проведены исследовательские учения и апробация, по итогам которых подтверждены ранее полученные результаты по способам и приёмам действий подразделений, оснащённых БМПТ.

Для сохранения набранных темпов перевооружения Сухопутных войск в следующем году поступление современных образцов продолжится.

Уверенная поступь «царицы полей»

– Как современную военную технику осваивают младшие специалисты в войсках? Сколько их подготовлено в учебных центрах Сухопутных войск в этом году?

– Поступление на вооружение высокотехнологичных и наукоёмких современных образцов вооружения, военной и специальной техники требует качественной подготовки специалистов к их эксплуатации и эффективному боевому применению.

В этих целях в соответствии с Планом деятельности Министерства обороны РФ на 2019–2025 годы в учебных центрах Сухопутных войск и окружных учебных центрах организована подготовка младших специалистов на современные образцы ВВСТ более чем по 50 специальностям.

В 2021 году в учебных центрах, подчинённых Главному командованию Сухопутных, подготовлено свыше 5000 специалистов для 39 современных образцов техники и вооружения.

– Какие перспективные образцы вооружения и роботизированных комплексов разрабатываются в интересах Сухопутных войск? Планируется ли модернизация образцов, уже стоящих на вооружении?

– На последнем этапе находятся государственные испытания бронированных автомобилей семейства «Атлет». Это дальнейшее развитие автомобилей «Тигр-М». Так, в новых автомобилях «Атлет» повышены защищённость и грузоподъёмность с обеспечением высоких показателей подвижности.

В целях повышения мобильности и огневых возможностей артиллерии, в том числе при действиях в Арктическом регионе, завершается разработка целой линейки образцов высокомобильного артиллерийско-миномётного вооружения на различных типах шасси.

Современные огневые средства поражения с автоматизированным процессом подготовки стрельбы и наведения орудий полностью интегрированы в единую систему управления войсками и оружием в тактическом звене. При этом уже сейчас целый ряд задач огневого поражения противника решается созданием разведывательно-ударных (огневых) комплексов, которые используют результаты разведки для огневого поражения противника в режиме времени, близком к реальному.

Необходимо отметить, что по мере разработок и поступления в войска образцов вооружения с новыми свойствами нами спланирована работа по их апробации.

Так, в ходе ССУ «Запад-2021» впервые применялся мотострелковый взвод в составе трёх БМП Б-19 с боевым модулем «Эпоха» с новой 57-мм автоматической пушкой и двумя комплексами управляемого вооружения «Корнет» и «Булат».

Применение 57-мм автоматической пушки позволяет машине более эффективно бороться с легкобронированной техникой и живой силой в средствах индивидуальной бронезащиты, в том числе укрытой в складках местности.

Использование современного комплекса управляемого вооружения «Корнет» обеспечивает гарантированное поражение танков и других высокозащищённых объектов, а также вертолётов вероятного противника на больших дальностях.

Однако применение такого мощного средства, как ПТРК «Корнет», по среднезащищённым объектам не всегда оправданно, в том числе и по причине ограниченного боекомплекта. Поэтому для БМП Б-19 с боевым модулем «Эпоха» разработан совершенно новый комплекс управляемого вооружения «Булат».

Таким образом, новая БМП Б-19 по огневым возможностям значительно превосходит существующие отечественные БМП-2 и БМП-3 и не имеет аналогов в мире.

В настоящее время продолжаются различные виды испытаний БМП Б-19 с боевым модулем «Эпоха», завершение которых и принятие на вооружение БМП Б-19 планируются в ближайшее время.

В интересах Сухопутных войск разработаны боевые робототехнические комплексы «Уран-9» и «Кунгас». Они прошли государственные испытания и в этом году были применены в ходе ССУ «Запад-2021». Отмечу, что операторы робототехнических комплексов дали положительную оценку их возможностям при управлении ими из удалённых пунктов управления.

В развитие этого направления для Сухопутных войск ведутся разработки перспективных робототехнических комплексов тяжёлого и среднего класса (ОКР «Штурм» и ОКР «Соратник»), где будет обеспечено комплексное управление наземными и воздушными роботизированными средствами с помощью БпЛА (на наземный пункт управления боевыми робототехническими комплексами будет передаваться информация об окружающей обстановке).

Что касается образцов, уже стоящих на вооружении Сухопутных войск, то проведена работа по модернизации парка бронетанкового вооружения. Это танки Т-72Б3М, Т-80БВМ и Т-90М, БМП-2 с боевым отделением «Бережок» и бронетранспортёр БТР-82А.

Виктор Худолеев, «Красная звезда»

Россия > Армия, полиция > redstar.ru, 27 декабря 2021 > № 3949677 Олег Салюков

ЦАР. Эфиопия. Мозамбик. Африка. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 14 февраля 2020 > № 3290441 Андрей Кемарский

Андрей Кемарский: успехи России в Африке вызывают ревность у США

Успехи России в развитии сотрудничества с африканскими странами вызывают ревность у США и их ближайших союзников, поэтому западные страны не гнушаются любыми методами недобросовестной конкуренции, чтобы продвигать интересы своих компаний на Африканском континенте. О том, что происходит в отношениях России с государствами региона после первого в истории саммита в Сочи и положении дел в Центрально-Африканской Республике спустя год после подписания мирного соглашения между правительством и оппозицией, в интервью РИА Новости по случаю Дня дипломатического работника рассказал директор департамента Африки МИД России Андрей Кемарский.

— В прошлом году Россия стала гарантом выполнения соглашения между правительством и оппозицией ЦАР. Насколько оно сейчас выполняется и какую дополнительную помощь могла бы оказать Москва?

— Политический процесс, запущенный ровно год назад с подписанием в Банги соглашения о мире и перемирии, идет неравномерно. Россия в значительной мере способствовала заключению соглашения, в том числе работая с вооруженными группировками. Но надо сказать, что в качестве гарантов данного соглашения выступают Африканский союз и Экономическое сообщество центральноафриканских государств. Мы участвуем в различных структурах по контролю за выполнением достигнутых договоренностей.

По прошествии года есть позитивная динамика в реализации соглашения. Хотя обстановка и остается довольно сложной, снизился уровень вооруженного насилия, есть определенные подвижки в выполнении программы разоружения, демобилизации, интеграции и репатриации бывших боевиков. Медленно, но продвигается расширение зоны, подконтрольной вооруженным силам страны и силам внутренней безопасности. Вместе с тем надо отметить, что ситуация еще очень непростая.

— Была ли уже отправлена в ЦАР новая группа российских миротворцев в составе 30 человек? Планирует ли Москва отправлять дополнительных военных инструкторов в составе миссии ООН в ЦАР в нынешнем году или наращивать свою военную помощь стране для улучшения ситуации с безопасностью?

— Если говорить о нашей помощи и о работе наших специалистов, способствующих достижению мира и стабильности в ЦАР, нужно иметь в виду, что есть группа российских специалистов в составе миротворческой миссии ООН по стабилизации в ЦАР (МООНСЦАР). Президентом нашей страны было принято решение о направлении в ее состав до 30 российских миротворцев, но после консультаций с секретариатом ООН по поводу имеющихся вакансий в рамках миссии к настоящему времени направлены 12 миротворцев. Среди них, кстати, есть две женщины.

Помимо этого, имеется гораздо большая по численности группа российских военных специалистов-инструкторов, которые не имеют отношения к миссии ООН, а занимаются подготовкой военнослужащих ВС ЦАР и правоохранительных органов, они направлены по линии министерства обороны РФ в соответствии с просьбой, которая была высказана правительством ЦАР и с ведома санкционного комитета СБ ООН. Они отлично себя зарекомендовали, им удалось подготовить значительную группу местных специалистов, на сегодняшний день это около четырех тысяч военнослужащих и порядка 500 сотрудников правоохранительных органов.

Если говорить о перспективах направления в страну дополнительных российских инструкторов, то этот вопрос может обсуждаться в двустороннем порядке после получения соответствующего обращения властей ЦАР, которое будет рассмотрено российскими ведомствами.

— Таких просьб пока не было?

— Насколько я знаю, обращений по увеличению числа наших специалистов не было.

— А сколько там сейчас российских военных специалистов?

— Они работают по вахтовому методу, численность колеблется. В настоящее время их число составляет 235 человек.

— Оставшиеся 18 миротворцев будут отправлены в ЦАР в этом году?

— В рамках миссии ООН периодически возникают определенные вакансии. По мере того как высвобождаются соответствующие должности, они могут быть заполнены нашими специалистами. С секретариатом ООН по этому вопросу поддерживаются необходимые контакты.

— Будет ли Россия поднимать в ООН вопрос о снятии оружейного эмбарго с ЦАР после того, как об этом попросил президент?

— Недавно, как вы знаете, в СБ ООН рассматривался вопрос оружейного эмбарго, мы в соответствии с просьбой, которую высказало правительство ЦАР, способствовали определенному смягчению санкционного режима. Хотя правительство просит снять его полностью, против этого выступают некоторые члены СБ ООН. На наш взгляд, сохранение эмбарго препятствует полноценному развертыванию национальных вооруженных сил, их способности противостоять тем, кто саботирует мирный процесс. В то время как армия ЦАР находится под строгим контролем санкционного комитета СБ ООН, те, кто ей противостоит, зачастую беспрепятственно получают контрабандное вооружение.

На данном этапе удалось несколько смягчить эмбарго, получив разрешение на предоставление ЦАР некоторых видов бронетехники. По истечении полугодового периода мы настроены на пересмотр этих ограничений в сторону их дальнейшего ослабления и создания условий для того, чтобы центральноафриканское правительство могло решительно вести борьбу с теми, кто препятствует мирному процессу.

— То есть мы будем настаивать на полном снятии оружейного эмбарго с ЦАР, когда истечет срок его очередного продления в июле этого года?

— Многое будет зависеть от реальной ситуации в стране. При этом мы будем поддерживать позицию правительства ЦАР, которое выступает за полную отмену эмбарго. В целом мы поддерживаем полное снятие ограничений для того, чтобы вооруженные силы могли исполнять стоящие перед ними задачи. Сейчас сложилась ненормальная ситуация. Недопустимо, чтобы группировки, выступающие против правительства, имели за счет контрабанды больше возможностей для получения оружия, нежели правительственные силы.

— В 2020 году Россия стала председателем в Кимберлийском процессе, и уже было заявлено, что Москва намерена добиваться полной легализации оборота алмазов в ЦАР. Какие есть механизмы, которые бы могли гарантировать учет всей алмазодобывающей отрасли страны и избавление ее от так называемых кровавых алмазов?

— Кимберлийский процесс является уникальной международной площадкой, которая позволяет осуществлять контроль за мировым оборотом необработанных алмазов в целях исключения возможности их использования в конфликтах для подпитки антиправительственных группировок. Мы в качестве страны-председателя нацелены на продолжение работы по совершенствованию системы контроля, чтобы реагировать на те вызовы, которые стоят перед странами-производителями и странами-потребителями алмазной продукции.

Одной из задач Кимберлийского процесса является создание условий для того, чтобы алмазодобывающая отрасль африканских стран максимально способствовала решению различных социально-экономических проблем, с которыми сталкиваются эти государства. На это направлены и меры Кимберлийского процесса по поддержанию на должном этапе контроля за добычей алмазов.

В связи с вооруженным конфликтом, который разразился в ЦАР в 2013 году, в декабре того же года было принято решение о приостановке ее участия в Кимберлийском процессе. Позже, в 2015 году, ЦАР частично вернулась в Кимберлийский процесс, получив возможность реализации тех алмазов, которые добываются на рудниках, подконтрольных центральному правительству. Были установлены специальные требования в плане выполнения схемы сертификации Кимберлийского процесса и осуществления контроля за соблюдением его стандартов на месторождениях. Была создана специальная группа Кимберлийского процесса по мониторингу ситуации в ЦАР, которая к настоящему времени отмечает достигнутый прогресс. Поэтому в ноябре прошлого года на встрече в Индии было принято решение об упрощении процедуры согласования экспорта алмазного сырья из ЦАР на срок в один год.

В качестве председателей мы намерены содействовать продолжению этой работы, подготовке четкой дорожной карты, которая позволила бы поэтапно выполнять различные требования, что в перспективе дало бы возможность полностью легализовать добычу и реализацию алмазов в ЦАР. Учитывая сложную ситуацию в стране, это очень не простой процесс, он потребует определенного времени и значительных усилий, в том числе в рамках дорожной карты, которая будет служить базовым документом.

— На сколько времени может быть рассчитана эта дорожная карта, чтобы полностью вернуть ЦАР в рамки Кимберлийского процесса?

— Это во многом будет зависеть от ситуации "на земле".

— Может занять десятилетия или года два?

— Надеемся, что так долго это не продлится и параллельно со стабилизацией военно-политической ситуации в стране будут созданы условия для нормальной работы алмазной отрасли ЦАР.

— Ранее стало известно, что США запустили программу Prosper Africa, которая предусматривает увеличение торговли между США и Африкой и может облегчить доступ американскому СПГ на рынки Африки. Как этот проект может повлиять на сотрудничество России с африканскими странами в энергетике? Видит ли Москва риски в области энергетического сотрудничества в этом регионе?

— В последние годы внимание к Африке возрастает не только со стороны Соединенных Штатов, но и ведущих мировых и региональных держав. Наряду с Великобританией, Францией, Китаем, который очень активен в Африке, тесные связи налаживают такие страны, как Индия, Турция, Бразилия, Южная Корея, Израиль, Япония и другие. Африка рассматривается как континент будущего из-за богатейших запасов природного сырья, емкого потребительского рынка, что открывает большие возможности для развития торговых отношений. Помимо этого отдача от инвестиций в Африке зачастую значительно превышает ту норму прибыли, которая существует в других регионах.

Интерес к Африке возрастает не только из-за ее экономического потенциала, но и в силу все более активной позиции, занимаемой государствами континента по ключевым международным проблемам — сейчас практически ни одного вопроса в ООН невозможно решить без африканской группы, которая является наиболее многочисленной и зачастую выступает единым фронтом. Активность вокруг Африки, безусловно, приводит и к повышению конкурентной борьбы между основными мировыми державами. Что касается наших подходов, то мы готовы к цивилизованной конкуренции. К сожалению, успехи России на африканском направлении — я имею в виду в первую очередь прошедший саммит в Сочи — вызывают у многих западных держав определенную ревность и порождают попытки противодействовать продвижению России на континенте, максимально ограничить наши возможности сотрудничества с африканцами. Не гнушаются на Западе и различными мерами давления на наших африканских партнеров, которые выходят за рамки общепринятых норм международного общения.

Что касается взаимодействия с Африкой в целом, то мы открыты для сотрудничества и готовы как к совместному освоению богатейшей ресурсной базы Африканского континента, так и к решению сложнейших социально-экономических проблем. Объединенными усилиями гораздо проще бороться с терроризмом, трансграничной преступностью, неконтролируемой миграцией, наркотрафиком, контрабандой оружия.

Мы выступаем за международное партнерство в Африке, и здесь нет какого-либо потайного дна или двойных стандартов, стремимся к тому, чтобы сотрудничество стало поистине взаимовыгодным, могло способствовать развитию этого богатейшего и перспективного региона.

— Говоря о тех, кто использует методы недобросовестной конкуренции, вы имеете в виду США?

— Да, это США и их ближайшие союзники.

— Можно ли сказать, что Африка станет новой площадкой энергетического противостояния между РФ и США, как это происходит сейчас, например, в Европе?

— В освоении энергетических ресурсов Африки участвует масса не только американских, но и крупных компаний из других стран мира. Они там работают уже достаточно продолжительное время. Наши компании приступили к налаживанию сотрудничества сравнительно недавно, и надо сказать, что ниша для такого взаимодействия пока еще сохраняется. Поэтому в настоящий момент мы не видим каких-то особых угроз, тем более что со стороны африканских стран проявляется высокая степень заинтересованности в привлечении российских компаний, которых они хотели бы видеть на своих рынках, в том числе в области освоения энергетического сырья. С их присутствием африканцы связывают надежды на создание своего рода противовеса компаниям западных стран, которые часто пользуются экономическими рычагами для решения своих политических задач.

— В ходе саммита Россия – Африка в Сочи в октябре прошлого года между РФ и Эфиопией было подписано соглашение о сотрудничестве в области мирного атома, которое предполагает строительство в Эфиопии атомной электростанции большой мощности, были также сообщения, что РФ может построить эту АЭС совместно с Индией. Скажите, пожалуйста, в какой сейчас стадии находится проект? Когда может быть подписан контракт на строительство станции?

— В настоящее время ведется работа по согласованию параметров выполнения данного соглашения, поскольку во многом оно носит рамочный характер. Параллельно будут решаться вопросы подготовки национальных кадров для этого проекта. Сейчас работа по его реализации находится в начальной стадии. На данном этапе представляется преждевременным говорить о каких-либо сроках и об участниках, представляющих третьи страны.

— По итогам саммита Россия – Африка в Сочи, на ваш взгляд, удастся ли сторонам быстро наладить системное взаимодействие в различных сферах, консолидировать те проекты, который уже есть, и встроить все в единую систему? Сколько времени может занять эта работа? Насколько сложная ситуация с безопасностью во многих странах Африки может помешать нашим странам развивать экономические связи?

— Говоря об итогах саммита, надо отметить принятие совместной декларации, которая охватывает самые различные области как международной жизни в целом, так и наших отношений с африканскими странами. Декларация предусматривает создание принципиально нового механизма в наших отношениях с Африкой. Это Форум партнерства Россия — Африка, который предусматривает проведение раз в три года саммитов, а в промежутках между ними ежегодных встреч на уровне министров иностранных дел РФ и тройки Африканского союза, представляющих действующее, предыдущее и будущее председательства в этой организации. Не исключено, что этот формат может быть расширен за счет подключения к работе руководителей других ведомств для обсуждения конкретных вопросов наших отношений с Африканским континентом.

За период, прошедший после саммита, по информации, которую мы получаем от наших посольств, можно судить о том, что наши отношения с Африкой выходят на новый уровень развития. Со стороны африканских стран — как на уровне государственного руководства, так и на уровне бизнеса — проявляется все больше заинтересованности в активизации самых различных направлений взаимодействия. Сигналы, которые поступают из африканских столиц, свидетельствуют о том, что в африканском политико-общественном пространстве укрепляется благожелательный и позитивный настрой в отношении нашей страны, растет понимание того, что партнерство с Россией имеет существенные политические и экономические преимущества. С учетом этой заинтересованности рассчитываем на то, что в ближайшем будущем нам удастся значительно активизировать торгово-экономические отношения, увеличить торговый оборот, продолжить поступательное движение в области энергетики, сельского хозяйства, недропользования. Есть значительный интерес со стороны африканских стран к доступу к нашим высоким технологиям. Приоритетным направлением наших отношений с Африкой по традиции является сотрудничество в области подготовки кадров, поэтому прорабатываются возможности значительного увеличения квоты для приема африканских студентов в российские вузы, создаются условия для того, чтобы число африканцев, приезжающих к нам учиться, в том числе на коммерческой основе, непрерывно росло.

Надо сказать, что ситуация во многих районах Африки остается достаточно неспокойной, продолжаются межэтнические конфликты, в некоторых странах сохраняются политические противоречия, социально-экономические кризисы. На этом фоне усиливается террористическая угроза. Очевидно, что без решения этих проблем добиться продвижения, в том числе на экономическом направлении, будет достаточно сложно. Именно поэтому африканские страны, как и мы, заинтересованы в налаживании сотрудничества в области безопасности. Этот фактор рассматривается как базовое условие для развития сотрудничества в целом. Неслучайно лозунг сочинского саммита — "За мир, безопасность и развитие". Нам есть, что предложить африканским партнерам, в том числе в сфере безопасности, мы готовы оказывать помощь в борьбе с экстремистскими, террористическими силами для укрепления мира и стабильности на всем континенте.

— В чем будет выражаться это содействие укреплению безопасности?

— Мы поддерживаем постоянные контакты с африканскими партнерами в области обеспечения региональной безопасности, делимся с ними нашими наработками, опытом в области борьбы с внутренними и внешними угрозами. В некоторых районах континента – здесь можно выделить такие зоны, как Сахаро-Сахельский регион, район озера Чад, Африканский Рог, восточные провинции Демократической Республики Конго — действуют многочисленные террористические группировки, включая ИГИЛ*, "Аль-Каиду"*, "Боко Харам"*, "Аш-Шабаб". Численность и активность этих организаций постоянно увеличивается. К сожалению, не всегда вооруженные силы и органы правопорядка африканских стран могут им в должной степени противостоять и обеспечить внутреннюю безопасность и стабильность. В этих условиях мы будем продолжать курс на расширение контактов в области противодействия терроризму. Например, среди африканских государств крайне востребован обмен оперативной информацией со спецслужбами РФ, а также подготовка национальных военных кадров в высших учебных заведениях Минобороны России и МВД России, которая осуществляется на бесплатной и льготной основе. Так, в образовательных учреждениях Минобороны России сейчас обучаются представители 21 африканской страны.

Мы готовим миротворцев – по 80 специалистов каждый год — на базе Всероссийского института повышения квалификации сотрудников МВД России. Предоставляем также возможности для обучения сотрудников правоохранительных органов различных стран в учебных заведениях МВД России по программам высшего образования.

Обсуждаются и другие возможности, направленные на то, чтобы помочь африканским странам укрепить свой суверенитет и независимость.

Наши африканские партнеры активно участвуют в проводимых Россией мероприятиях, таких как Международный военно-технический форум, встречи высоких представителей, курирующих вопросы безопасности. В очередных Армейских международных играх "АрМИ-2019" приняли участие 11 африканских стран. И число желающих присоединиться к ним с каждым годом растет.

— На полях саммита Россия – Африка практически все лидеры африканских государств говорили о том, что заинтересованы в наращивании сотрудничества с Россией в области ВТС, причем как в вопросе обучения сил специального назначения, так и в вопросе поставки российских вооружений.

— Военно-техническое сотрудничество строится прежде всего на двусторонней основе. Соответствующие вопросы обсуждаются в зависимости от конкретных условий той или иной страны и решаются на уровне высшего руководства и профильных ведомств с учетом возможностей как наших, так и африканских стран. В целом у нас достаточно разветвленные отношения в области военно-технических связей с Африкой. Если я не ошибаюсь, имеется более 30 соглашений по ВТС с государствами региона. На базе этих соглашений осуществляется проработка практических форм взаимодействия. Все зависит от конкретных договоренностей и условий.

— В СМИ периодически появляются истории о том, что российские наемники действуют и погибают, например, последние сообщения приходили из Мозамбика. Как вы можете прокомментировать эти сообщения?

— Я бы отнес эти сообщения к известной категории фейк ньюз. Что касается Мозамбика, они не соответствуют действительности.

— Известно ли, когда и где состоится российско-африканская встреча на уровне мининдел, и было ли уже определено место следующего саммита Россия – Африка?

— В отношении встречи на министерском уровне думаю, что она состоится в России в текущем году. А в отношении следующего саммита — вопрос пока находится в стадии проработки. До 2022 года время еще есть.

— Расскажите, пожалуйста, с какими особенностями дипломатического протокола в африканских странах вам приходилось сталкиваться?

— Не стоит считать, что Африка находится на другой планете или что там некая иная система координат. Протокол – вещь достаточно универсальная, соблюдается всеми африканскими странами, но нельзя сказать, что там нет каких-то определенных специфических вещей. Они связаны с бережным и уважительным отношением в большинстве африканских стран к своим традициям и обычаям, уходящим вглубь африканской истории.

В целом же говоря о специфике работы в Африке, надо учитывать, что там есть значительные позитивные моменты. Они выражаются прежде всего в том чувстве благодарности, которое большинство африканцев до сих пор испытывают в связи с поддержкой, которую наша страна — Советский Союз — оказала африканским государствам в борьбе за независимость, а в последующем в борьбе против различных внешних угроз, в становлении собственной государственности и национальной экономики. Память об этой помощи жива до сих пор, несмотря на смену поколений, и это доброе отношение к России очень помогает в работе.

Исходя из личного опыта работы на африканском направлении, могу сказать, что для того, чтобы понять, почувствовать этот континент, необходимо проработать там определенное количество лет, познакомиться с богатой культурой африканских стран, с их традициями, с людьми, полюбить Африку. Во многом это позволяет обогатить как профессиональный, так и жизненный опыт.

— Вы упомянули, что есть какие-то особенности, связанные с традициями. Можете вспомнить самую необычную?

— Могу сказать, что в основном протокольные процедуры более-менее схожи, но в такой стране как, например, Королевство Эсватини, где я представлял нашу страну по совместительству, будучи послом в Мозамбике, принято использовать на торжественных церемониях по случаю важнейших праздников национальные костюмы, причем достаточно экзотические. Такие церемонии проходят очень красочно, в том числе с различными танцами при большом стечении публики.

— А иностранных дипломатов тоже приглашают принять участие в этих танцевальных церемониях?

— Приглашают, но не настаивают на местных национальных костюмах, хотя их использование приветствуется как знак особого уважения со стороны иностранцев к эсватинийским традициям.

* Запрещенные в России террористические организации

ЦАР. Эфиопия. Мозамбик. Африка. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 14 февраля 2020 > № 3290441 Андрей Кемарский

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 3 сентября 2019 > № 3138490 Михаил Грачев

Новое видение «старой науки»

М.Н. Грачев – доктор политических наук, профессор кафедры теоретической и прикладной политологии факультета истории, политологии и права Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета.

Резюме Учебное пособие «Политическая география» кандидата политических наук, доцента МГИМО МИД России Игоря Окунева своевременно и актуально. Всплеск интереса к политической географии в нашей стране проявился в 90-е гг. ушедшего столетия, когда она встала в один ряд с экономической и социальной географией.

И.Ю. Окунев. «Политическая география», М.: Аспект Пресс, 2019. 505 с. ISBN: 978-5-7567-0995-7

Учебное пособие «Политическая география» кандидата политических наук, доцента МГИМО МИД России Игоря Окунева своевременно и актуально. Всплеск интереса к политической географии в нашей стране проявился в 90-е гг. ушедшего столетия, когда она встала в один ряд с экономической и социальной географией. Однако за истекшую четверть века внимание к ней как к самостоятельной комплексной дисциплине заметно ослабло. Акцент сместился на такие отдельные ее направления, как лимология, политическая регионалистика, электоральная география, геополитика и ряд других, которые продолжали развиваться и дополняться новыми знаниями.

Среди обществоведов бытует мнение, что в политической географии уже все исследовано, а сама она ушла в детали и частности, узкие направления, превратившись в своего рода вспомогательный инструмент для других областей знания – политологии, международных отношений, регионоведения. Отчасти это происходит и потому, что география, как отмечает политолог Ирина Бусыгина в статье «Судьба географических знаний в политической науке и образовании», «недооценивает сама себя». При этом «пренебрежение географическими знаниями отражается не только на политической науке и международных отношениях, но и – крайне резко – на образовании по этим направлениям».

Игорь Окунев адресует учебное пособие студентам-политологам, международникам, регионоведам, справедливо полагая, что политическая география – это базовая дисциплина, на основе которой формируются знания и компетенции обучающихся по указанным направлениям. Данное обстоятельство предопределяет оригинальную авторскую логику изложения материала, разделенного на 12 взаимосвязанных и выстроенных в определенной последовательности глав. В конце каждой главы представлены рассматриваемые в ней базовые понятия, а также предложены контрольные вопросы и практические задания в виде дискуссий, деловых игр и так далее в актуальном интерактивном стиле, что, несомненно, делает изучение более живым и запоминающимся. Кроме того, в каждом разделе приведены исчерпывающие перечни основной и дополнительной литературы.

Первая глава представляет собой введение в политическую географию, в котором автор приглашает читателей активно включиться в осмысление предметного поля дисциплины. Хорошим приемом, призванным привлечь внимание, представляется наглядная демонстрация уровней политико-территориальной организации общества, сопровождаемая таблицами (сс. 11–14). Представляя методы политико-географических исследований, автор, конечно же, не мог не упомянуть о полевых работах (сс. 21–22), поскольку он сам в течение нескольких лет успешно руководил экспедициями, которые проводились клубом «Terra Cognita», действующим при Научно-студенческом обществе МГИМО. В теоретическом плане интересны новаторские идеи автора, связанные с анализом организации политического пространства и возможностью выделения регионального унитаризма и регионального федерализма второго и третьего порядка – феноменов, примеры которых отсутствуют на современной политической карте мира, но в принципе могут существовать (с. 16).

Во второй главе рассматриваются глобальные геополитические системы. Разделяя, как и многие современные ученые, представления о том, что «геополитика – это пространственная базовая концепция (география международных отношений), которая является основой для анализа глобальной политики», автор полагает, что «политика – это порождение географии», возникшее как результат неравномерности распределения ресурсов (с. 40). Заслуживают внимания разделы, посвященные бинарным и тернарным геополитическим системам. Однако следует отметить, что материалы данной главы весьма неравномерно распределены по параграфам: так, например, основным понятиям классической геополитики – «Хартленд», «Леналенд», «Римленд» – отведено значительно больше места, чем анализу цивилизаций или геополитической системы в целом. При этом остается не совсем понятной позиция автора по отношению к «концентрической геополитической системе», критические высказывания в адрес которой содержатся только в одном небольшом фрагменте.

Вызывает вопросы и предлагаемая автором типология великих держав, основанная на критерии стабильности данного статуса (с. 44), где в качестве «постоянной» державы выделяются США, главным образом вследствие своего глобального военного присутствия (около 800 военных баз по всему миру), тогда как Россия отнесена к числу «ревизионистских». Подобный подход во многом сближается с классификацией, получившей распространение в современной американской политической науке, где наряду с Россией к «ревизионистстким» державам относится и Китай, о котором автор почему-то предпочитает не упоминать. Однако эта точка зрения представляется спорной, поскольку, как хорошо известно, сам Китай предпочитает позиционировать себя в качестве «возвышающейся» державы, – и, на наш взгляд, такое определение более корректно, чем «возникающая» держава. В этой связи иллюстративный материал «Динамика обретения статуса великой державы» (с. 45), вероятно, следовало бы сопроводить более детальными пояснениями.

Третья глава посвящена интеграционным объединениям, разные типы которых рассматриваются в отдельных параграфах: трансграничные регионы, транспортные коридоры, зоны безвизового режима и свободной торговли, таможенные, экономические, валютные и прочие союзы. В этой же главе представлены материалы о различных политических союзах и интеграционных системах, что позволяет сформировать достаточно полное представление о подобных образованиях. Все подразделы главы проиллюстрированы многочисленными примерами. В частности, весьма информативна и наглядна таблица «Интеграционные объединения мира» (с. 96). Автор предлагает выделять в интеграционных системах такие структурные элементы, как ядро, периферия и контур, с чем, конечно, трудно не согласиться. Однако утверждение, что на макрорегиональном уровне можно выделить только две модели интеграции: европейскую и евразийскую (с. 101), вызывает сомнения.

В четвертой главе основное внимание уделяется государству «как системообразующему элементу политико-географической структуры мира», его возникновению и эволюции. Достаточно подробно проанализированы исторические формы государственности, интересно представлен материал об исторических титулах монархических государств. Много говорится о формах правления и национальном строительстве, которые рассматриваются с точки зрения формирования идентичности (концепция «мы» – «другие» Томаса Эриксена; внутреннего «другого» Кори Джонсона и Аманды Коулман) и маркирования ментальных границ сообщества. Автор также обращается и к концепции постколониализма Эдварда Саида, говоря о том, что «представления об отсталости периферии можно считать мифом о внутреннем ориентализме». При этом роль «внутреннего ориентализма» подробно раскрыта на примере процессов формирования и поддержания российской государственности.

Также в данной главе приведены исчерпывающие примеры, иллюстрирующие модели регулирования отношений в многонациональных государствах (сс. 131–133). В отдельные параграфы выделены материалы о разделенных государствах, нациях без государственности, суверенных государствах, государствах-юрисдикциях. Большое внимание уделено несостоявшимся, частично признанным, непризнанным, повстанческим государствам с актуальными кейсами на современной политической карте мира. Интересны разделы, посвященные протогосударствам, которые в авторской интерпретации предстают не как «вождества», а как сепаратистские проекты, реализуемые общественно-политическими организациями или движениями в новой и новейшей истории.

К несомненным достоинствам следует отнести детальный разбор таких понятий, как «автохтонность», «суверенность» и «государственная состоятельность», а также базирующийся на принципах Конвенции Монтевидео, подписанной рядом стран в 1933 г., подробный анализ ключевых признаков государства, определяющих его основные политико-географические элементы – территорию, границы и столицу (сс. 138–139). В табл. 4.5 (с. 140) приведены возможные варианты соотношения государственности и суверенитета. Следует согласиться с автором в том, что фундаментальная роль пространственного фактора в политических процессах связывается с вариативностью выбора сценариев и инструментов для развития государственности.

Несколько необычно, на наш взгляд, включение в учебное пособие по политической географии материалов, относящихся к вексиллологии – вспомогательной исторической дисциплине, изучающей флаги, знамена и штандарты. Тем не менее автор полагает, что данную область знания можно рассматривать в качестве субдисциплины политической географии (с. 163). Однако этот раздел сам по себе интересен, и, наверное, его можно было бы дополнить материалами по геральдике, поскольку предмет ее изучения, так же, как и вексиллологии, дает представление о некоем «сублимированном образе страны» (с. 163).

Последующие разделы книги более традиционны для курса политической географии. В пятой главе «Свойства территории государства» подробно рассматривается политико-географическое положение государства (ПГП) как его ключевая характеристика. При этом автор вводит термин «эндо-ПГП» для оценки положения страны «относительно ее внутренних элементов и центр-периферийных взаимодействий по отношению к внутренним зонам напряженности, конфликтов, линиям политических, этнорелигиозных, социокультурных и экономических расколов» (с. 172). Существенная роль отведена исследованиям размеров государства, основанным на трудах отечественных географов Исаака Майергойза и Андрея Трейвиша (индексы размеров государств), а также политологов Хосепа Коломера и Михаила Ильина (классификация стран по соотношению размеров государства и их функции в международных отношениях). Следует, однако, отметить, что автор допускает небольшую неточность, когда характеризует картографическую проекцию Меркатора: искажения в ней все более отчетливо проявляются не по направлению с севера к югу, а увеличивают размеры территории на карте по мере приближения к полюсам, достигая максимума около них.

Опираясь на свои предыдущие работы, Окунев видит в качестве одной из важных задач обсуждение вопросов, связанных с соотношением физических характеристик государства и уровнем развития политической системы, совершая исторический экскурс по трудам Платона и Аристотеля, Шарля Луи де Монтескье и Жан-Жака Руссо, Джеймса Мэдисона и Аренда Лейпхарта, а также обращаясь к работе Роберта Даля и Эдварда Тафта «Размер и демократия». Материалы данной главы наглядно демонстрируют возможности применения количественных методов для оценки свойств территории государства, в частности – использования индексов размера, компактности, вытянутости и сопредельности. Автор не только уделяет внимание традиционным для политической географии факторам наличия выхода к морю либо островного положения, но и подробнейшим образом останавливается на таких специфических формах государственной территории, как анклавы и эксклавы, выделяя различные их типы (сс. 190–196), а также территориальные коридоры (сс. 196–202).

Шестая глава посвящена изучению состава территории государства. Наряду с традиционным для политической географии рассмотрением сухопутного и водного пространств, автор обращает внимание читателей на проблемы, касающиеся воздушного пространства и земных недр – аэротории и литотории. Интересны и познавательны разделы, связанные с анализом различных форм владения территориями (арендованные и оккупированные территории, экстерриториальности, широкий спектр особых территориальных зон) и видами территориальных изменений государств (цессия, сецессия, ирредента, аннексия, адъюдикация, реторсия, репрессалии, морская аккреция, регрессия, трансгрессия). Единственное замечание по содержанию данной главы связано с тем, что ко времени выхода книги из печати уже была принята Конвенция о Каспийском море, и при последующих переизданиях это обязательно следует отразить в разделе, посвященном замкнутым морям.

В седьмой главе рассматриваются различные международные территории: открытое море, международный район морского дна, открытое воздушное и космическое пространство, Арктика и Антарктика, международные проливы, морские каналы, реки и озера. В ней также дана развернутая характеристика буферных зон, свободных и ничейных территорий, встречающихся на современной политической карте мира. Данный раздел содержит актуальные сведения не только политико-географического, но и правового характера. Однако, к сожалению, автор не всегда аккуратно использует соответствующую терминологию: так, Конвенция ООН по морскому праву упоминается и под своим действительным названием (сс. 212 и 261), и как «морская хартия» (с. 251).

Восьмая глава знакомит читателей с проблематикой зависимых территорий, существовавших в прошлом и сохранившихся до настоящего времени. Начинаясь с интересного рассуждения об экспансии человечества как вида, она во многом носит историко-географический характер и охватывает такие явления, как внешняя и внутренняя колонизация, колониализм, империализм, деколониализм, неоколониализм, постколониализм. Автор досконально проработал разделы, связанные с различными формами колониального освоения и подчинения пространства: миссиями, редукциями, факториями, колониальными кампаниями, коронными и мандатными территориями и так далее. Не менее подробно представлены и материалы о несамоуправляющихся, неинкорпорированных и инкорпрорированных неорганизованных и организованных территориях, бантустанах, резервациях, кондоминиумах, доминионах, сателлитах и протекторатах, а также о динамических, вассальных, ассоциированных, марионеточных и лимитрофных государствах. Следует тем не менее указать на некоторые недочеты: так, государство Свазиленд теперь носит новое название – Королевство Эсватини (с. 318), а в Новой Каледонии в 2018 г. был проведен уже второй референдум о независимости, который, правда, тоже не увенчался успехом (с. 320).

Девятая глава «Столицы и центры» может заинтересовать не только будущих политологов, международников и регионоведов, но также и географов, экономистов, урбанистов. Данная проблематика для автора не нова: он уже исследовал ее в монографии «Столицы в зеркале критической геополитики» (М.: «Аспект Пресс», 2017 г.), отдельные материалы которой были частично переработаны и адаптированы для настоящего издания. Несомненным достоинством является широкое использование математических методов, применимых для изучения не только уже существующих столиц, но и городов, претендующих на такой статус (индекс эксцентральности столицы, коэффициент столичности, закон Ципфа и другие). Автор подробно разбирает такие понятия, как многостоличность, квазистоличность, гипертрофия и гипотрофия столиц; приводит примеры расчета коэффициента столичности и показывает корреляцию между данным параметром и численностью населения. Особенно хотелось бы отметить приведенное в конце главы практическое задание № 12 «Столичность»: оно развивает у студентов пространственное воображение, способность анализировать, систематизировать, обобщать имеющиеся сведения и синтезировать новое знание. Вместе с тем содержание данной главы не свободно от некоторых неточностей и недочетов. В частности, не совсем понятно, почему одни те же города – Веллингтон, Додома и Оттава – фигурируют в разных случаях в качестве микростолиц моноцентрических и полицентрических государств (табл. 9.3. и рис. 9.10 и 9.11 на сс. 368–369); кроме того, в табл. 9.5 (с. 375) новая и старая столицы Нигерии перепутаны местами.

Десятая глава «Границы и размежевания», наряду с традиционной для политической географии тематикой, освещает целый ряд вопросов, представляющих несомненный интерес для будущих политологов и специалистов в области теории и истории международных отношений. Установлению таких междисциплинарных связей способствует, в частности, обращение автора к теории размежевания Стейна Роккана и Сеймура Липсета и концепции «голубого банана» Роже Брюне. Среди материалов, включенных в главу, следует отметить небольшой раздел по лимологии, где наглядно представлены основные подходы к выделению типов государственных границ, и фрагмент, связанный с процессами их делимитации и демаркации. Внимание читателей, несомненно, привлекут исторические факты о строительстве особых приграничных сооружений – укрепленных рубежей со сторожевыми башнями, называемыми лимесами, и разделительных стен, а также примеры существования разделенных городов. Однако данная глава, вероятно, смотрелась бы еще более выигрышно, если бы в ней несколько шире были освещены вопросы электоральной географии, о которых автор, на наш взгляд, говорит кратко. Кроме того, было бы любопытно сравнить феномен фронтира в эпоху освоения Дикого Запада в США с процессом постепенного присоединения к Российской Империи континентальных пространств Центральной Азии примерно в то же время.

В одиннадцатой главе «Регионы и муниципалитеты» рассматриваются различные формы политико-территориального устройства государств – унитаризм и федерализм, а также разные типы территориальных единиц. В ней представлен обширный справочный материал: полный перечень всех автономий унитарных государств мира (с. 409, табл. 11.2), перечень субъектов Российской Федерации с указанием их административных центров (с. 413, табл. 11.3), федеральные территории стран мира (с. 420, табл. 11.4), сложносоставные регионы России (сс. 424-425, табл. 11.6, 11.7). Особо следует отметить удачную попытку автора представить в одной таблице федеральные, судебные, военные округа, экономические районы и часовые пояса современной России (с. 428, табл. 11.8).

В целом глава получилась весьма информативной, однако по своему содержанию она выходит за рамки базового курса политической географии для студентов бакалавриата. Разделы, посвященные супрарегиональным объединениям, субрегиональным единицам, субрегиональным автономиям и федерациям, невключенным территориям и городским режимам, вполне могут войти в программы углубленных спецкурсов, в том числе и разрабатываемых для магистратуры.

Заключительная глава «Пространственная идентичность» свидетельствует о стремлении автора охватить все многообразие проблем, связанных с политико-географическим осмыслением пространства. На наш взгляд, она представляет собой хороший задел для будущих исследований на стыке политологии, политической философии и политической географии. Тем не менее некоторые ее параграфы, было бы неплохо расширить, поскольку в своем нынешнем виде глава воспринимается скорее приложением к основному тексту, а не его органической частью.

Высказанные нами замечания не носят принципиального характера, не снижают значимости проделанной работы – их нужно рассматривать скорее в качестве рекомендаций для подготовки новых изданий, которые непременно должны последовать. Не вызывает сомнений, что книга будет востребована – прежде всего, благодаря своей комплексности, синтетическому охвату актуальных проблем политической географии и смежных с нею областей знания.

Отличительной особенностью книги является ее универсальный, энциклопедический характер. Она в буквальном смысле насыщена актуальным справочным и иллюстративным материалом: таблицами, схемами, графиками, картами, в том числе и так называемыми mental maps, – все это в значительной мере обогащает издание. После основного текста следует примерная образовательная программа по политической географии с подробным тематическим планом лекционных и семинарских занятий, приводятся перечни обязательной политико-географической номенклатуры, терминологии и аббревиатур, что делает пособие весьма удобным как для студентов, так и для преподавателей.

Пособие написано хорошим и понятным языком, изобилует множеством интересных и малоизвестных примеров по каждому разделу. Будучи по своему первому образованию филологом, автор иногда, но всегда к месту, позволяет себе отойти от академического стиля изложения, наполняя текст красивыми и поэтичными метафорами. Показателен в этом смысле фрагмент, посвященный судьбе португальской колониальной империи: «Дух колониализма, вырвавшийся на самой юго-западной оконечности Европы в Сагрешской навигационной школе Генриха Мореплавателя, спустя ровно 555 лет развеялся где-то в водах Тиморского моря между Индийским и Тихим океаном» (с. 299).

На наш взгляд, не вызывает сомнений, что новая книга Игоря Окунева займет достойное место в ряду учебных пособий для студентов, специализирующихся в области общественных наук, в первую очередь для будущих политологов, международников и регионоведов, а также станет авторитетным ресурсом, к которому будут обращаться исследователи широкого круга научных проблем, связанных с политической географией.

В заключение хотелось бы отметить, что предлагаемое издание является прекрасным примером того, как юношеское увлечение автора географией, и, в частности, географией политической, вылилось спустя годы в оригинальное переосмысление предмета, которое в свою очередь, как это нам представляется, будет способствовать проявлению у студентов интереса к этой дисциплине и в той или иной мере поможет новому поколению исследователей определить свой путь в науке.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 3 сентября 2019 > № 3138490 Михаил Грачев

США. Япония. Россия. Весь мир > Образование, наука > ecolife.ru, 12 декабря 2016 > № 2019634 Олег Фиговский

На что способна Академия наук и на что она не способна? / Обзор Фиговского

Академик Олег Фиговский открывает свои очередные «записки полупостороннего», совмещенные как обычно, с обзором свежих технологических новинок, с фразы: «ЧТО-ТО СТРАННОЕ ТВОРИТСЯ В ЭТОМ „КОРОЛЕВСТВЕ“».

Однако на самом деле обзор начинается с того, что журнал «Popular Science» сделал подборку важнейших, по его мнению, событий года. Увы, все 14 главных научных событий года не произошли в России, тишет Фиговский, но мне бы все же хотелось, отметить вместе с редакцией следующие события уходящего года:

– В апреле Space X осуществила исторически значимую посадку ракеты на беспилотное судно посреди океана. Это было круто. И это было великим событием. Приземление на движущуюся платформу позволит компании в будущем восстанавливать и (возможно) заново использовать ракеты-носители, что снизит стоимость выхода в космос на 30 процентов.

– Обсерватория LIGO обнаружила гравитационные волны пары черных дыр, которые столкнулись 1.3 миллиарда лет назад. Впервые мы могли почувствовать эту рябь пространства-времени, а астрономы получили новый способ исследовать космос.

– В то время, как большинство высококачественных гарнитур виртуальной реальности требуют мощных компьютеров, гарнитуры Sony работают с PlayStation 4 — не нужен диплом инженера, чтобы их настраивать. Простой процесс установки, простота использования и относительная доступность по цене привели к тому, что Popular Science сделала ставку именно на эту гарнитуру.

– Долгое время ученые знали, что вирусы могут заставить иммунную систему атаковать рак, но модификация вирусов таким образом, чтобы они не затрагивали наше сопротивление, требовала времени. В конце 2015 года IMLYGIC стал первым одобренным FDA вирусно-раковым препаратом. Модифицированный вирус герпеса должен лечить меланому, будучи введенным в опухоль.

– Еще в апреле WhatsApp включила полное шифрование голосовых и текстовых сообщений и звонков, существенно усложнив доступ к ним третьих сторон или разведагентств.

– Пилоты Бертран Пикар и Андре Боршберг посадили Solar Impulse 2 в Абу-Даби, отметив окончание невероятного кругосветного полета длиной 40000 километров на солнечных батареях. Команда надеется, что их путешествие вдохновит инженеров на создание «зеленых» самолетов.

А в России в это время происходила церемония вручения премии «Почетный член академии лженаук». Как пишет в своей статье журналист Мария Антонова, жюри было получено установить, кто наиболее успешно «нес свет невежества в массы». При голосовании бюллетени опускались в шапочку из фольги.

«В итоге премия „Почетный член академии лженаук“, которая в октябре вручалась впервые, досталась биологу Ирине Ермаковой, регулярно выступающей с комментариями на российском федеральном телевидении. Ермакова говорила под запись, что считает, что мужчины как пол развились путем эволюции из ранних амазонок-гермафродитов. Она принадлежит к ведущим российским активистам, выступающим против ГМО, и утверждает, что генетически модифицированные продукты питания – на самом деле американское биологическое оружие, цель которого – геноцид в отношении России. Вручив ей премию, российское научное сообщество стремилось показать, что даже в трудные времена не утратило чувства юмора. Организатор мероприятия Александр Соколов, научный обозреватель, автор премированных книг, сделал со сцены дерзкое заявление: «Пусть как можно больше людей увидят, что в России наука жива и может сама себя защитить!» – повествует Мария Антонова.

И комментирует: «Но есть все больше признаков того, что она этого не может».

«В стране, которая дала примерно 17 нобелевских лауреатов в научных сферах, наука оказалась под ударом. Дело не только в том, что финансирование урезано (хотя оно урезано), или в том, что эта сфера страдает от коррупции и „утечки мозгов“ (хотя она действительно страдает – от того и от другого). Члены научного сообщества говорят, что одна из самых больших проблем, с которой они сталкиваются, – то, что российское государство с недавних пор радушно относится к псевдоученым вроде Ермаковой. Кремль возвысил и институционализировал их идеи, часто для вящей убедительности смешивая их со дозой антизападной риторики», – пишет Антонова.

«Среди других лиц, верящих в маргинальную псевдонауку и назначенных на ответственные должности, есть Михаил Ковальчук, физик из ближайшего окружения Путина, руководящий Курчатовским институтом, исследующим атомную энергию», – говорится в статье. В прошлом году «Ковальчук прочел российским сенаторам доклад, в котором предостерег, что глобальная элита под руководством США разрабатывает особый подвид человека – генетически инаковую касту рабочих „людей-слуг“, которые едят мало, думают о мелочах и размножаются только по приказу. (Под этой безумной конспирологической теорией и антизападными преувеличениями был сокрыт лоббистский призыв к увеличению госфинансирования института)». В 2008 году Российская академия наук отказалась избрать Ковальчука своим членом. «Как считается, этот и другие шаги Академии, направленные на отторжение Ковальчука, повлекли за собой ответный удар в 2013 году, когда российское правительство приняло меры к демонтажу этой институции», – говорится в статье Антоновой.

Реформы нанесли академии «большой урон», подтверждает научный обозреватель Александр Сергеев.

«Те, кто верит в псевдонауку и рекламирует ее, теперь занимают должности в самых разных структурах российского правительства», – пишет он. Глава президентской администрации Антон Вайно «в 2012 году опубликовал научную работу о «нооскопе“ – загадочном мистическом инструменте, который, по утверждениям Вайно, может путем сканирования Вселенной делать прогнозы и контролировать общество и экономику», – говорится в статье. «Нахождение таких людей у власти – это новая тенденция, демонстрирующая, что власти больше не боятся открытых носителей псевдонаучных идей, – констатирует Сергеев. – Наоборот, власти готовы принимать их и подпадать под их влияние». По мнению критиков, продолжает он, Кремль обнаружил, что псевдонаука гармонирует с его нынешними идеологическими потребностями: «В сентябре специальная комиссия академии, призванная бороться с российской псевдонаукой, опубликовала доклад с выводами, что взлет псевдонауки отчасти связан с растущей изоляцией страны и национализмом. Россияне, отвергающие глобальные научные нормы, восприняли эти перемены в идеологии как шанс добиваться господдержки своих проектов. Тем временем крепнущие связи между национализмом и псевдонаукой дают псевдоученым возможность обвинять своих критиков в русофобии и недостаточном патриотизме».

Александр Сергеев, будучи членом комиссии по борьбе с псевдонаукой, делится впечатлением, что Кремль не только создал атмосферу, благоприятную для псевдонауки, но и, по-видимому, пытается отрезать подлинных российских ученых от внешнего мира. В прошлом году ходили слухи, что некоторые университеты возрождают советское требование о проверке администрацией научных работ перед публикацией, а другие запретили преподавателям давать интервью без предварительного разрешения. Однако, отмечает автор, российские ученые понемногу начали давать отпор — есть вышеупомянутая премия и несколько независимых проектов по популяризации науки, а с 2013 года, в рамках проекта «Диссернет», группа онлайн-дружинников разоблачает широко распространенное жульничество в российских кандидатских диссертациях.

Теперь взглянем на проблему глазами власти. В своем послании Федеральному собранию президент Владимир Путин отмечает, что мощным фактором накопления научных и технологических заделов, необходимых для экономического роста, для социального развития, должна служить фундаментальная наука. Вот выдержка из «послания»: «Перед наукой стоит двоякая задача: оценить, спрогнозировать тенденции будущего и предложить оптимальные решения для ответа на вызовы, с которыми мы столкнёмся: „В научной сфере, как и везде, будем развивать конкуренцию, поддерживать сильных, способных дать практический результат. Это необходимо учитывать и Российской академии наук, всем научным организациям. Продолжим формирование исследовательской инфраструктуры, которая позволит решать масштабные научные задачи. В рамках программы мегагрантов уже создано более 200 лабораторий, без всякого преувеличения – мирового уровня; их возглавляют учёные, определяющие тенденции глобального научного развития (кстати говоря, многие из них наши соотечественники, ранее уехавшие за рубеж). Недавно я встречался с группой таких исследователей. Уже сейчас большую часть своего времени многие из них работают в российских лабораториях, работают успешно, с удовольствием. И они видят, что сегодня в России ставятся интересные научные задачи, создаётся хорошая исследовательская база и материальные условия на достойном уровне. Но, конечно, люди вправе и должны понимать, что у них есть горизонт работы и горизонт планирования, в этой связи предлагаю обеспечить долгосрочное финансирование эффективных исследовательских проектов, в том числе за счёт ресурсов Российского научного фонда. При этом принципиально важно поддержать наших российских талантливых молодых учёных – их много, – чтобы они создавали в России свои исследовательские команды, лаборатории. Для них будет запущена специальная линейка грантов, рассчитанных на период до семи лет. На эти цели, а также на развитие научной инфраструктуры, открытие новых лабораторий только в 2017 году к уже заявленным ресурсам на науку будет выделено дополнительно 3,5 миллиарда рублей (отметим – ранее сообщалось, что 4 млрд., но видимо – денег действительно нет – см. анализ наполнения бюджета, недавно опубликованный РБК). И конечно, деятельность научных центров должна быть тесно интегрирована с системой образования, экономикой, высокотехнологичными компаниями. Нам нужно превратить исследовательские заделы в успешные коммерческие продукты, этим, кстати говоря, мы всегда страдали: от разработок до внедрения огромное время проходит, да и вообще иногда… Это касается не только нашего времени, и даже не советского, а ещё в Российской империи всё было то же самое. Нужно эту тенденцию переломить – мы можем это сделать. Для решения этой задачи два года назад мы запустили Национальную технологическую инициативу, она призвана обеспечить лидерские позиции российских компаний и продукции на наиболее перспективных рынках будущего“.

А за пару дней до «послания», 23 ноября под председательством Владимира Путина состоялось заседание Совета при Президенте по науке и образованию, в ходе которого обсуждался проект Стратегии научно-технологического развития России. Но запомнилось это заседание его участникам не результатами обсуждения проекта, а жутким разносом, который устроен Президент главе РАН Владимиру Фортову. Приведем цитату: «В. Путин: В завершение нашей сегодняшней встречи у меня есть один технический, кадровый вопрос. Владимир Евгеньевич знает, в конце прошлого года я обратился с просьбой к своим коллегам и к президенту Академии наук. Просьба заключалась в том, что в прежние времена у нас много представителей различных уровней власти принимали участие в выборах в Академию наук, в том числе высшие должностные лица. Я обратился с просьбой к своим коллегам воздержаться от участия в выборах новых членов государственных академий наук, в силу того, что люди, которые замещают должности в органах государственной власти, особенно на верхних ступенях, заняты по службе или должны быть как минимум заняты по службе серьёзным образом, иначе они не способны выполнять свои служебные обязанности, а заниматься научными исследованиями могут только в свободное время, которого для людей, которые добросовестно работают на административных должностях, фактически не остаётся. Возникает вопрос: могут ли они заниматься научными исследованиями в полном объёме с нужным результатом? Тем не менее некоторые наши коллеги из Управления делами Президента, из Министерства образования, из Министерства внутренних дел, из Министерства обороны, из Федеральной службы безопасности (ФСБ) и из некоторых других ведомств приняли участие в избрании и были избраны. Владимир Евгеньевич, у меня вопрос к Вам и к другим представителям Академии наук: зачем вы это сделали? Они такие крупные учёные, что без них Академия наук обойтись не может? Первый вопрос. И второй вопрос: что мне теперь делать?»

В заключение Путин сообщил: «Я думаю, что я должен буду предоставить им возможность заниматься наукой, потому что, судя по всему, их научная деятельность гораздо важнее, чем исполнение какие–то рутинных административных обязанностей в органах власти и управления».

Таким образом, мы видим, что Президент Путин совершенно неслучайно обратил внимание на проблему совмещения государевыми людьми высоких должностей и научных званий. И, надо сказать, эта проблема не нова. То же самое уже было – и сравнительно недавно, и много лет назад.

Говоря о том, почему избрание в РАН так привлекательно для чиновников, политолог Георгий Федоров напомнил, что любой статус может быть монетизирован, учитывая хотя бы финансовые надбавки к общей деятельности. Политолог также отметил, что в рядах наших чиновников процветает «ярмарка тщеславия»: «Мы помним, что была такая мода, когда чиновник обязательно должен иметь какую-то научную степень», – указал Федоров и напомнил, что было немало скандалов, когда степень оказывалась липовой, поддельной. «Это из этой же серии, когда люди хотят получить определенный статус, (нынешнего им не хватает), нужно еще и определенное имя в научном мире, – пояснил политолог. – Ни для кого не секрет, что это определенные связи, определенный образ жизни, в общем, прибавка ко всему тщеславия».

Президент РФ Владимир Путин призвал создать в России такие условия, чтобы страна стала центром притяжения для ученых во всем мире. Об этом глава государства заявил на заседании Совета по науке и образованию. Путин отметил, что в стране необходимо развивать эффективные механизмы, которые помогут привлечь учёных с мировым именем. «Речь, прежде всего, идёт о постановке масштабных, интересных научных задач, запуске исследовательских проектов с долгосрочным горизонтом финансирования. Словом, нужно создать такие условия, чтобы сделать нашу страну одним из центров притяжения для лучших учёных со всего мира», – заявил российский лидер.

Есть мнение, что с наездом на РАН не все так просто, как кажется с точки зрения обывателя. Речь идет о разгроме антипутинского заговора элит. Есть такая версия (разработанная со знанием специфики работы тайных сообществ), что, возможно, часть элиты пыталась создать под прикрытием РАН структуру паралельного правительства России. Рисуется все очень грамотно и красиво: свои люди могли встречаться абсолютно приватно под благовидным предлогом, не вызывая никакого подозрения, и главное – все сразу. РАН это и был бы «новый параллельный Кремль». Горизонтальные контакты разных силовиков, разных ведомств и министерств, чиновников кремлевской администрации, министров правительства и прочих – были бы совершенно залегендированы «научной деятельностью» якобы на благо страны, но самое главное – налажены в обход Кремля. Ведь все важные и принципиальные вопросы заговорщиками выясняются только при личном общении, а не по телефону – и такой внутриэлитной площадкой для заговора была бы РАН. Для опрокидывания режима Путина нужны именно эти сильные горизонтальные связи неофициального прямого общения за пределами государственной машины, и если их наладить и укрепить, то никакая Национальная Гвардия режиму не поможет. Таким образом была бы организована борьба внутренних систем, в которой Кремль был бы обречен на поражение, даже не осознавая, откуда идет заговор.

Но – не срослось. Сначала признали НКО иностранными агентами, затем создали Росгвардию, потом взяли кассира — господина полковника МВД Захарченко с двумя тоннами американских денег в упаковках от ФРС, а затем – «рассекретили» главную структуру, в тени которой и готовился бы переворот, причем на деньги из госбюджета самой же России.

Так или иначе, независимо от того, какую версию нам «скармливают», давайте задумается над тем, насколько избранные в Академию господа чиновники подходят под определение ученых. Согласитесь, что простому человеку не по силам оценить квалификацию настоящего учёного, скажем, физика или химика. А также ценность его работ и их соответствие научному методу. Учёные оценивают себя сами. И для этого у них есть свои методы.

Первый из них – это признание со стороны других ученых. Раз господ чиновников выбрали в РАН, значит, они как минимум признаны другими учёными. Однако есть нюансы. Порой простого признания маловато, ибо может быть налицо и корыстный сговор, особенно у нас. Да, есть и другой способ оценки современного учёного. Он должен систематически и регулярно проводить научные исследования и публиковать их результаты в рецензируемых научных журналах, с высокой степенью влиятельности, или, как ее еще называют, «импакт-фактором». Ну и, конечно же, индекс Хирша. Если доктор наук двадцать лет читает один и тот же курс в университете, и за это же время у него не появилось ни одной новой статьи в журнале или монографии, а только методички, учебники и учебные пособия, то его нельзя считать учёным. Он просто преподаватель. В лучшем случае – научный работник. Реальная значимость любой научной работы определяется дважды. Сперва группой авторитетных рецензентов, изучающих статью на предмет соответствия при приёме статьи к публикации. А затем длительным «анонимным» голосованием – ссылками на работу учёного в статьях и книгах других исследователей.

Ещё одним дополнительным, но немаловажным критерием может служить проверка на плагиат.

О плагиате стоит поговорить, например, с доктором политических наук и доктором исторических наук, профессором и одновременно министром культуры Мединским. В этом году, с апреля по октябрь, прокатилась волна скандалов вокруг диссертации Мединского. Его защита ученой степени должна была быть пересмотрена из-за обвинений в плагиате, «многочисленных ошибках и несообразностей в диссертации» и «формальных нарушениях вроде включения в список публикаций несуществующих работ». «Заминал» дело лично президент РАН Фортов. И замял, что характерно. Звание «доктора» Мединский сохранил, так как пересмотр его диссертации не состоялся.

Начинаешь понимать, что у нас все еще столько проблем в стране, что «эффективными манагерами» руководят псевдоминистры и псевдоученые. Псевдоруководят. Потому и бардак имеет место быть, пока Путин очередной раз не удивится. Но, до той поры всех все устраивает. В этой битве, все выглядит так, что Путин чуть ли не один, борется за чистоту рядов. По-видимому, один.

Очень жаль, даже если это не так – ведь один в поле не воин, а науку и тем более – экономику, делают лишь большие коллективы.

По мнению редакции сайта New Concept (Нью Йорк), «после взбучки, которую Путин устроил Фортову, в России началась клиническая паранойя и антинаучный шабаш, инициируемые из Кремля. Ниже – одна из статей, которые, если б не существовала в действительности, невозможно было б поверить, что это происходит не во время Дела Врачей и сессии ВАСХНИЛ, „разоблачившей“ генетиков по указанию Сталина, а сегодня.

Логическим и юридическим следствием обвинения в том, что «Заговорщики в руководстве РАН… пытались создать структуру параллельного правительства в России“ должно явиться разоблачение заговора ученых Российской Академии Наук, воглавляемого ее президентом, и начало дела по обвинению руководства РАН, аналогичному процессу над Тухачевским. Который, как и во времена Сталина, может начаться только в том случае, если команду ФАС даст Первое Лицо государства. Что в современной России кажется маловероятным – пока. Но кто во время закрытия Сочинской Олимпиады мог предположить, что назавтра начнется освобождение Крыма, а за ним и Луганда? А всего неделю назад мог ли кто-то предположить, что Российскую Академию Наук станут обвинять в попытке создания параллельного правительства, а руководство РАН в заговоре против товарища Путина? Россия – страна не только с непредсказуемым прошлым, но и с непредсказуемым настоящим».

Об этом написал некто Иван Орлов (мне кажется, что это псевдоним), который считает, что очень грамотно и красиво, чтобы «свои люди могли встречаться абсолютно приватно, под благовидным предлогом, не вызывая никакого подозрения, и главное все сразу. РАН это и был новый Кремль, только мощнее. Привожу выдержки из его текста:

„Горизонтальные контакты разных силовиков, разных ведомств и министерств, кремлёвской администрации, министров правительства и прочих были бы совершенно обоснованы научной деятельностью на благо страны и самое главное – налажены в обход Кремля. Борьба внутренних систем, в которой Кремль был бы обречён на поражение, даже не осознавая, откуда «капает“... Я не очень хотел разбирать этот вопрос, ибо то, какой именно сор в «избе академиков», всем известно, и лишний раз разгребать эти авгиевы конюшни никому не пожелаешь. Однако в настоящий момент в бюджете выделено рекордное количество денег на науку. При этом секретариат Путина запросил у тех же самых «американских учёных» объективные критерии, по которым они оценивают вклад учёных в НТР и НТП во всём мире. В ответ пришло сообщение, что наша Российская Академия Наук в настоящий момент оказывается на 300-м месте в мире по научной отдаче в пересчёте на единицу вложений (да, у какой-нибудь Академии или там научного сообщества Буркины-Фасо отдача поменьше, но и обходятся они государству сильно дешевле). Из первых рук доложу, что эти цифры были нами перепосчитаны и перепроверены (ибо в открытую статистику у нас много не входит), однако даже компетентные органы подтвердили, что по данной методике, даже с учетом неучтенного, мы всё равно не пропишемся даже в первой сотне по научному вкладу с открытиями. Собственно, это мы и так знаем — чисто интуитивно, ибо в научном прогрессе у нас возникли явные затыки, о которых многие граждане догадываются, и не в последнюю очередь эти затыки связаны с чрезмерным средним возрастом у нас в Академии, ибо по всем прикидкам наиболее продуктивные возрасты научных работников у нас как раз приходятся на те, которые из-за перестройки и последовавшей перестрелки у нас частично эмигрировали, частично спились, а частично ушли в бизнес. И это факт, не требующий иных доказательств. Именно это и есть причина того, что сейчас принимают решение вернуть наших же научных эмигрантов творческого возраста из-за границы, а также заманить длинным рублём тех иностранцев, которые готовы у нас работать по интересующей нас тематике. Это процесс тоже понятен, однако объективным препятствием к нему стала наша же Академия, которая требует львиной доли выделенного бюджета на свои, несомненно нужные и полезные изыскания, которые по отдаче ставят нас то ли на полуторасотое, то ли на трёхсотое место среди прочих научных госучреждений, то есть после Португалии, Бразилии, Брунея и Свазиленда. Ах да, чуть не забыл – админресурс. Наши академики могут (?) чуток повлиять на наших производителей, чтобы они чуть прижимали «чужеземцев» в пользу наших «крупных учёных». Так вы не поверите: «крупные учёные» из нашей Академии при этом будут внедрять свои изобретения и открытия где угодно, равно как и приглашённые «чужеземцы», и мне интересно будет узнать, как именно наши «крупные учёные», внедряя свои изобретения где-то у нас в «роснано» или на «росэлектронике», смогут обогнать своих визави, внедряющих свои достижения где-то в «Самсунг» (а именно это и написано в техзаданиях на нынешние гранты, на которые у наших «крупных учёных» вряд ли существует влияние). Я уже сейчас совершенно уверен, чем именно это соревнование «крупных учёных» и «эмигрантов и чужеземцев» закончится, и по итогам данного конкурса будут приняты неотвратимые решения по поводу соответствия занимаемой должности не только Фортова, но и много кого ещё, кто посмел своими решениями ослушаться Путина. Но, вот что приходит в голову по этому поводу. Дармоедов и прочих присосавшихся давно надо было снимать с государственной шеи, а тут как раз настолько удачный случай сам собой подвернулся. Опять же, попутно сами собой решатся вопросы об академической собственности, и почему сдача её в аренду происходит не самой Академией, а частными лицам и сколько именно это стоит, и кому нынче заносят деньги по созданию нового института, и сколько — в виде откатов, «стоит» получение грантов. Финансовые дела внутри нашего научного сообщества – вопрос совсем иного плана и сложности, но вопрос заставил вскрыть сам г-н Фортов своей шуткой про «крупных учёных“».

Заканчивая свою статью, Иван Орлов называет РАН прихвостнем Израиля. Но не сходится немного – почему именно Израиль имеет много реальных достижений в новых технологиях, а его «прихвостень» в лице РАН имеет достижения гораздо более скромные – как в отношении размера, так и в абсолютном выражении?

Рассмотрим, как обычно, некоторые технические достижения последнего времени, в том числе – на территории Израиля. Но для начала – обратимся к гигантскому проекту трансформации ландшафта и самой экономики Саудовской Аравии.

Проект 1000-километрового водного пути через пустыню.

Востоковед Константин Дударев, пишет, что падение цен на нефть побуждает производителей черного золота, в том числе и крупнейшего из них – Саудовскую Аравию, серьезно задуматься о том, как обеспечить свое благосостояние в «постнефтяную эру». Речь, естественно, идет не об отказе от добычи нефти и газа, а о том, как наиболее эффективно использовать доходы от экспорта этого сырья для создания новых надежных источников поступления для развития и комфортной жизни. Среди смелых инфраструктурных проектов, на которые замахнулись саудовские власти, привлекает внимание идея строительства искусственного водного пути, который рассечет надвое Аравийский полуостров и соединит воды Персидского залива с акваторией Аравийского или Красного моря.

Первоочередная цель проекта – создание надежного пути для транспортировки нефти в обход узкого Ормузского пролива, который в любой момент может быть перекрыт Ираном – основным геополитическим соперником Саудовской Аравии за влияние в регионе. Транспортировка нефти танкерами через внутреннее пространство Аравийского полуострова не только обеспечит его почти полную безопасность, но и серьезно сократит протяженность западного маршрута по сравнению с морским путем вокруг полуострова, а следовательно, и расходы.

Однако планы саудовских инженеров выходят далеко за транспортно-логистические рамки. По их замыслу, реализация проекта должна создать условия не больше и не меньше для «второго возрождения» Саудовской Аравии…

Прокладку 1000-километрового водного пути планируется начать на побережье Аравийского моря и продолжить по территории Султаната Оман и Йемена. Затем наступит наиболее сложный этап – работа в самой большой в мире песчаной пустыне Руб эль-Хали (араб. «Пустая четверть»), общая площадь которой составляет 600 тыс. кв. км. Залитые солнцем живописные дюны из красно-рыжего песка достигают высоты в несколько десятков метров и под воздействием ветров постоянно меняют свои очертания и местоположение. Идеально подходя для катания на песчаных лыжах, эти дюны создают серьезные проблемы для строителей.

Во время прокладки нефтепровода, например, траншеи, вырытые в этих местах, на следующее утро вновь оказывались засыпанными песком. Никем не контролируемая «миграция» огромных масс песка крайне затрудняет строительство любых объектов – трубопроводов, железных дорог и тем более водного пути. Эта проблема требует нестандартных инженерных решений.

Характерно, что именно в пустыне Руб эль-Хали, на расстоянии сотен километров от любых населенных пунктов, планируется построить и первые в Саудовской Аравии атомные электростанции. На сегодняшний день речь идет о 16–18 ядерных реакторах, которые позволят королевству сократить объемы нефти, все в большем количестве потребляемые тепловыми электростанциями и водоопреснительными заводами.

Предполагается, что реакторы будут располагаться на побережье целого ряда более мелких каналов, соединенных в единую водосистему, и будут производить около 50 гигаватт электроэнергии, а также миллионы кубометров опресненной воды. Оба ценнейших продукта будут использоваться в масштабах всей страны, в том числе и для снабжения будущих населенных пунктов и сельскохозяйственных ферм в некогда безжизненной пустыне. Предусматривается также строительство целых городов и поселков со всей необходимой инфраструктурой для строителей канала, сотрудников энергетических центров, аграрных и животноводческих ферм и ирригационных сооружений.

Строительство канала, которое с полным правом можно считать «проектом века», говорит в интервью саудовской газете «Оказ» инженер Эсмат аль-Хаким, будет способствовать превращению королевства из страны, которая на протяжении всей своей истории закупала за рубежом большую часть продовольствия, в экспортера продуктов питания. Что касается ядерной энергетики, то королевство, по его словам, намеревается стать «одним из лидеров мирного использования атома в регионе». Сама же пустыня Руб эль-Хали превратится «в край зеленых полей, рек и рукотворных каналов»…

Впервые проект прокладки рукотворного канала был опубликован в саудовском журнале «Аль-Мухандис» ( «Инженер») семь лет назад. Однако в то время, когда страна получала сверхприбыль от экспорта углеводородного сырья, он не привлек особого внимания, а кое-кому даже показался похожим на утопию. И совершенно иное звучание проект получил в наши дни, когда Саудовское королевство встало на путь реализации «Видения 2030» – крупномасштабного плана избавления страны от сырьевой зависимости и создания многоотраслевой экономики, основанной на современных технологиях и инновациях. План был предложен в начале 2016 года главой государственного Совета по экономике и развитию принцем Мухаммедом бин Салманом.

Суждено ли зыбучим пескам Руб эль-Хали превратиться в «цветущий сад» с рукотворными реками и атомными станциями, идет ли речь об «утопии» или реальном «проекте века»?

Ответ на этот вопрос может иметь вполне практическое значение и для России. Не исключено, что в соответствии с российско-саудовским соглашением о сотрудничестве в области мирного атома, подписанным в июне 2015 года в Санкт-Петербурге в ходе встречи президента РФ Владимира Путина и преемника наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Сальмана, около половины ядерных реакторов в королевстве будут возводиться с участием российских компаний. Переговоры между Москвой и Эр-Риядом на эту тему находятся в активной стадии. Эти вопросы обсуждались и на недавней встрече в Эр-Рияде глав энергетических ведомств России и Саудовской Аравии – А.В. Новака и Х. Аль-Фалеха.

Так неужели мы в будущем будем «догонять и перегонять» Саудовскую Аравию в технологическом прогрессе? Ну а о Китае уже и говорить надоело.

Возвращение удаленного сердца.

Настоящее медицинское чудо произошло в госпитале медицинского центра Кармель в Хайфе.

После сложнейшей десятичасовой операции сердце 28-летнего молодого человека, которое 2 года назад из-за хронической аритмии было заменено на искусственное, вернулось на свое прежнее место (сообщает блог Аркадия Красильщикова). Все это время сердце хранилось в местной лаборатории под наблюдением специалистов отделения сердечной хирургии, которым руководит доктор Офир Амир. Два года назад – до проведения операции по имплантации искусственного сердца, родное сердце пациента перекачивало лишь 15% общего объема необходимой крови.

В ноябре прошлого года на удаленном сердце были проведены эксперименты по его восстановлению и последующая ультразвуковая диагностика (эхография) – не-инвазивное исследование с помощью ультразвуковых волн протекающих в нем процессов. И оказалось – сердце, прожившее 2 года вне организма его обладателя, восстановилось, находится в полном порядке и готово к работе. Врачи предложили пациенту вернуть его родное сердце на свое место – сделать то, чего до сих пор никто в мире не делал.

Успех израильских врачей открывает невероятно важную страницу в медицине, в частности – трансплантации органов. Сегодня этот вид медицины страдает и от того, что трудно получить орган, который должен подходить по многим параметрам, а, во-вторых, велик риск того, что орган не подойдет. Если представить, что удастся существенно сократить время на восстановление удаленного родного органа, то появится возможность временной трансплантации, с последующим возвратом родного органа на прежнее место.

Прогресс, как известно, идет по спирали, каждый из витков которой знаменуется принципиальным изменением подхода к производству, что сразу отражается на объеме производимой продукции, ее качестве и доступности для потребителя. Когда-то – применение паровых машин на фабриках, потом – начало массового применения электричества, еще позже – изобретение конвейерного производства; на каждом из этих этапов производственная культура делала резкий рывок в стремлении удовлетворить растущие потребности потребителей. В наши дни таким фактором, давшим новый толчок прогрессу, стало распространение цифровых технологий – технологий 3D-моделирования, 3D-сканирования, объёмной печати и роботизации. Цифровые технологии изменяют саму концепцию производства, делая его дешевле, точнее, быстрее и удобней. Как это происходит сейчас и что изменится в будущем? Рассмотрим несколько примеров.

3D-моделирование и 3D-печать в медицине

Нет ничего важнее здоровья, и уже сегодня цифровые технологии становятся буквально незаменимы в этой области. 3D-моделирование и 3D-печать уже успешно применяются в сфере, где особенно важен индивидуальный подход и строгое соответствие создаваемого предмета анатомии пациента.

Уже сейчас так производят импланты, заменяющие пораженные кости и суставы. Просканировав область вмешательства и объединив данные с компьютерной томографией, врачи могут смоделировать и распечатать необходимый имплантат с точностью до долей миллиметра. После этого проверяется правильность геометрии полученного имплантата и происходит подготовка к операции на распечатанной по томографии пациента 3D-модели. Такие технологии уже несколько лет применяются во всем мире, а теперь и в России. Также, уже несколько лет создаются доступные бионические протезы дающие новые возможности людям с ампутированными конечностями.

Причем, применяется это не только для людей, но – для чего угодно.

Врачи распечатывают индивидуальные шины, ротезы и лангеты, фиксирующие конечности при лечении переломов – они намного более удобны в применении и комфортны для пациента, чем традиционный гипс. Применяют новые 3D-технологии также в стоматологии и челюстно-лицевой хирургии. Они позволяют с удивительной точностью планировать и проводить лечение, а также проектировать и создавать индивидуальные протезы и временные коронки как отдельных зубов, так и целых челюстных фрагментов. В стоматологии это происходит так:

Совмещается 3D-скан челюсти пациента с данными компьютерной томографии для высокоточного планирования размещения имплантата, с учетом качества кости пациента, расположения нерва и артерии.

Определяется размер и форма имплантата и требуемый угол его установки.

По этим данным, на 3d-принтере печатается хирургический шаблон, позволяющий не допустить врачебную ошибку при установке имплантата во время операции.

Печатается или фрезеруется временная коронка, для правильного заживления мягких тканей на послеоперационный период.

Печатается или фрезеруется постоянная металлокерамическая коронка из биосовместимого металла (титан или кобальт-хром).

Применяется 3D-печать и в ортодонтии – для создания элайнеров – приспособлений, исправляющих прикус, пришедших на смену неудобным и травмирующим брекет-системам. Причем, этот метод сейчас довольно сильно набирает обороты по всему миру, и я решил протестировать на себе одно из таких решений. Элайнеры оказались почти невидимы, но они действительно корректируют положение зубов и реально работают.

Но самым ожидаемым в медицине остается, конечно, 3D-печать живых органов. Широко известно напечатанное на 3D-принтере ухо, ведутся работы с клетками мышц, печени и кожи. В будущем, такие технологии позволят полностью восстанавливать (или хотя бы заменить на время!) поврежденные или утраченные ткани и органы.

Цифровые технологии уже широко применяются в производстве ювелирных изделий, бижутерии и аксессуаров. Трехмерное моделирование позволяет создать точный цифровой макет будущего изделия и распечатать сначала прототип, дающий мастеру возможность подержать в руках и доработать изделие заранее. После этого, печатается или фрезеруется модель из выплавляемого или выжигаемого воска/фотополимера, которая заливается гипсом для получения литьевой формы и выгорает (выплавляется) в процессе заливки, позволяя металлу заполнить форму и точно повторить малейшие нюансы будущего изделия.

Кроме того, уже есть 3D-принтеры, печатающие непосредственно драгметаллами, но пока цена порошка для таких машин слишком высока для постоянного применения.

В инженерном производстве уже давно и широко используются современные цифровые технологии, такие как CAD. Новый тренд этих технологий – в применении вместе с элементами автоматизации, – как часть промышленных роботов и автоматических станков.

Например, 3D-сканирование широко применяется в контроле качества, а 3D-печать, вместе с автоматизированными фрезерными и токарными станками, в производственных цехах. Уже существуют промышленные принтеры, способные создавать трёхмерные формы весьма внушительных размеров. Недалек тот день, когда созданный инженерами проект, представленный в цифровом виде, будет полностью воплощаться в жизнь промышленными роботами, без прямого дальнейшего участия человека.

В автомобильной промышленности в первую очередь, это создание CAD 3D-моделей и прототипирование. Сейчас этот симбиоз вышел на новый уровень – он из конструкторских бюро шагнул уже в производство.

Глобальная роботизация начинается как раз с автомобилестроения и армия роботов, пока – не без помощи людей, уже осуществляет сборку автомобилей на заводах. Уже есть примеры создания рам и кузовов, которые полностью напечатаны на 3D-принтере. Это относится и к тюнингу – молдинги, спойлеры, декоративные элементы, колесные колпаки. Что уж говорить об отдельных небольших элементах – функциональных деталях и деталях оформления, многие из которых не составит труда распечатать и на небольшом бытовом принтере.

3D-сканирование применяется и в ремонте, оно позволяет с высокой точностью диагностировать отклонения в геометрии кузова и легко создавать модели для последующей печати элементов на замену.

С развитием технологий объемной печати, позволяющих печатать сложные функциональные детали из многих различных материалов, могут появиться и полностью 3D-печатные автомобили, каждая деталь которых будет создана 3D-принтером.

Во всём мире ведутся эксперименты по применению 3D-печати в строительстве. В этой сфере технология применяется как при проектировании, где очень полезны промышленные 3D-сканеры и специальные программы, так и непосредственно в создании объектов. Специальные строительные 3D-принтеры печатают модульные блоки и целые здания из бетона.

Здесь наконец есть что сказать и о России, где одним из пионеров строительной 3D-печати стала компания Спецавиа, которая уже возвела уже несколько объектов этим методом. Строительная 3D-печать позволяет создавать объекты необычных и нестандартных форм, недоступные для обычного серийного строительства, при этом, производство происходит из стандартных смесей с применением армирования. В перспективе, возможно – в ближайшие десятилетия, мы увидим в работе агрегаты способные в считанные часы напечатать, например, небольшой коттедж полностью – от фундамента и коммуникаций, до флюгера на крыше.

Уходят в историю времена, когда архитекторам, при создании макетов зданий, приходилось пачкать руки клеем и дышать испарениями разрезаемого раскаленной проволокой пенопласта. Всё большее место занимает софт и технические устройства позволяющие намного удобнее и быстрее, а главное – точнее создавать макеты будущих объектов.

3D-принтеры способны распечатывать, в зависимости от размеров, части или целые макеты, с точностью, о которой раньше никто и не мечтал. Малейшие архитектурные элементы видны на них столь же отчетливо, как на уже построенных зданиях, а стоимость самих макетов становится ниже и скорость изготовления выше.

Есть технологии, позволяющие печатать сразу в цвете, причем не только из гипса или бумаги, но и из мультиматериального пластика, позволяющего печатать градиентами с разной степенью прозрачности. Применяются эти технологии и любителями, хобби которых – создание миниатюр, например – масштабных моделей различной техники, как стендовых, так и функциональных; и любителями авто– и авиамоделизма. Всё идёт к тому, что уже скоро, независимо от масштаба макета или модели, невозможно будет на глаз отличить их от настоящего объекта. Не считая явной разницы в размерах, конечно. 3D-печать идеальна для создания всевозможных полезных мелочей для дома. Хороша она для печати запчастей к сломавшейся бытовой технике, фурнитуры для мебели и многого другого. Можно создать с нуля игрушку для ребёнка, или скачать 3D-модель из интернета и придать ей уникальности в программе-редакторе. При этом, такая игрушка по себестоимости будет дешевле покупной и гораздо интереснее для ребенка, поскольку он будет вовлечен в процесс ее создания. Покупая такой инструмент, как 3D-принтер, домой, родители могут печатать хоть несколько разных игрушек в день: от простых до самых сложных и развивающих, благо, тысячи моделей уже доступны для бесплатного скачивания.

Можно и украсить свое жилье статуэткой любимого человека или себя самого – уже доступна услуга сканирования и печати 3D-портрета, как бюста, так и в полный рост. В том числе и полноцветного.

Постоянно разрабатываются всё новые и новые материалы для трёхмерной печати, обладающие всевозможными механическими и эстетическими свойствами, а 3D-принтеры и расходники постоянно дешевеют. Через несколько лет такой аппарат может стать неотъемлемой частью почти каждого жилища, как сейчас – телевизор. И неудивительно – полезность этого устройства в быту сложно переоценить.

Существует уже несколько серийно выпускаемых, и достаточно популярных при этом, пищевых 3D-принтеров. Одни из них печатают конфеты любой заданной формы из специального расходного материала. Такие аппараты, кроме расходного материала, почти ничем не отличаются от обычных 3D-принтеров. Есть и более специализированные. Например, английский Choc Creator печатает шоколадом как плоские картины (например, для оформления тортов), так и объемные объекты.

Универсальный принтер Foodini создан для печати еды из свежих продуктов. Конструкция позволяет загрузить в него несколько различных ингредиентов и получать на выходе разнообразные блюда (Фиш-н-чипс, например или полезных овощных динозавриков). Есть и специальный принтер для блинов, позволяющий напечатать блинчики и оладьи любой заданной формы. Он, кстати, и стоит относительно недорого, да и в обращении прост. Технология создания пищевых 3D-принтеров совершенствуется. Можно предположить, что в ближайшем будущем появятся недорогие и общедоступные кухонные 3D-принтеры, как специализированные, так и универсальные, в идеале – совмещенные с кухонным комбайном и/или духовкой.

Как мы видим, технологии цифрового производства распространились уже во все области деятельности человека. Это неудивительно, учитывая их полезность и относительную простоту работы с ними. Рынок аппаратов для 3D-печати и сканирования постоянно растет, а вместе с ним – разнообразие представленных моделей и материалов для печати. Всё время увеличивается качество работы 3D-принтеров – скорость печати и разрешение, диапазон применимых материалов и размеры рабочих областей. Цены же становятся всё ниже.

В ближайшие годы эта технология получит еще большее распространение и кардинально изменит представления о производстве вещей, делая их более доступными и уникальными. А это, если задуматься, скажется на культуре производства и потребления, неотвратимо изменяя облик повседневной жизни человека.

Рассмотрим в завершение последние разработки израильского ВПК, которые стали яркой иллюстрацией того, насколько арабо-израильский конфликт ускорил модернизацию армии Израиля. Уже сегодня уверенно можно сказать, что израильским военным из космоса хорошо видны хамасовские подземные тоннели из сектора Газа. Новый израильский спутник, запущенный на прошлой неделе, в буквальном смысле видит сквозь землю! И кроме этого появилось нечто специальное для любителей тоннелей из Газы — израильская компания EMI, специализирующейся на производстве взрывчатых веществ, разработала второе поколение системы Emulsion, позволяющей весьма эффективно справляться с ними: в землю впрыскиваются жидкие компоненты, каждый из которых по отдельности взрывобезопасен, но в земле они стекают в пустоты – тоннели, превращаясь во взрывчатку. Тоннелям и тем, кто ими пользуется можно будет посочувствовать.

Израильская компания «Rafael Defence Systems» представила не имеющую аналогов систему обнаружения самодельных взрывных устройств. Просто, как все гениальное! Беспилотник производит аэрофотосъемку местности, которая сохраняется в памяти системы после компьютерной обработки. Если на местности произошли любые изменения структуры грунта (система выявляет недавно перемещенный, взрыхленный грунт или перемещенные камни), то система пометит этот участок, как опасный, где вероятно заложена мина. Для выявления опасного участка достаточно 10 минут!

А теперь, для любителей пострелять в сторону аэропорта «Бен-Гурион»: Та же израильская компания «Rafael Defence Systems» представила систему «Звездное небо» – лазерную установку, нейтрализующую террористические ракетные атаки по самолетам. Система обнаруживает ракету, выпущенную из ПЗРК, и лазерным лучом выводит из строя ее электронные системы наведения. Аналогов подобной системы не существует. И, что интересно, среди стран, заинтересовавшихся израильской системой, был и Иран, вероятно вспомнивший времена сотрудничества с Израилем. Из вышеперечисленного видно, что израильский ВПК проводит работу для обеспечения ЦАХАЛа новейшими технологиями и оружием для противодействия сегодняшним угрозам. Угрозы Израилю не исчезают, но, как и в былые годы, наличие современного оружия помогает потенциальным противникам несколько охладить свои горячие головы.

США. Япония. Россия. Весь мир > Образование, наука > ecolife.ru, 12 декабря 2016 > № 2019634 Олег Фиговский

ЮАР > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735515 Вячеслав Никонов

Южноафриканский ренессанс

Как ЮАР выходит на глобальную арену

Резюме: Кейптаун исходит из того, что перемещение центра силы мирового развития открывает перед страной уникальную возможность резко увеличить свой вес на международной арене, став не только региональной державой, но и государством, способным воздействовать на глобальный порядок.

Люди, даже в самой Африке, редко отдают себе отчет в том, насколько она велика. Площадь континента – 30 млн кв. км, что больше территорий США, Западной Европы, Индии, Китая и Аргентины вместе взятых. Там живет около миллиарда человек, и взрывной рост населения продолжается.

Долгое время наука отказывалась признать существование отдельной африканской цивилизации. Вместе с тем трудно не заметить, что Африку южнее Сахары, при всей ее расово-этнической пестроте, объединяет не только общая судьба, но и множество совпадающих культурных признаков. Первым на это обратил внимание Фернан Бродель. Еще более смело и отчетливо высказался Самьюэл Хантингтон: «По всей Африке пока сильно самоопределение в соответствии с племенной идентичностью, но среди африканцев быстро возрастает чувство общей идентичности, и, по-видимому, Африка южнее Сахары может стать отдельной цивилизацией».

В качестве претендентов на роль стержневых государств этой цивилизации Хантингтон называл Нигерию и Южную Африку, отдавая явное предпочтение второй. Он перечисляет достижения ЮАР: мирный переход от апартеида, промышленный потенциал, высокий уровень экономического развития по сравнению с другими африканскими странами, военная мощь, природные ресурсы и система политического управления с участием белых и чернокожих. «Все это делает Южно-Африканскую Республику явным лидером Южной Африки, вероятным лидером англоязычной Африки и возможным лидером всей Африки ниже Сахары», – делает вывод Хантингтон. Полтора десятилетия, прошедшие после выхода в свет «Столкновения цивилизаций», подтверждают эту мысль.

В апреле 2011 г. – с присоединением Южной Африки – БРИК превратился в БРИКС. У России, равно как и у Бразилии, Индии и Китая, появился новый партнер и союзник. Но много ли мы знаем о нем, кроме нескольких историй, почерпнутых из авантюрных романов Луи Буссенара, или того, что в ЮАР состоялся чемпионат мира по футболу 2010 года?

Лидер африканской экономики: сильные и слабые стороны

Современная ЮАР все более открыто позиционирует себя как континентального лидера. И имеет на то основания. У страны самая крупная и развитая экономика в Африке. Объем ВВП в 2010 г. достиг 354 млрд долларов. Государственные расходы составляют 31,5% от ВВП. Темпы роста относительно низки по меркам крупных развивающихся экономик. При президенте Табо Мбеки ВНП в 1995–2005 гг. рос на 3,5% в год, а в последующие два года – на 4,5%. Ежегодно создавалось около 300 тыс. новых рабочих мест в легальном секторе экономики и еще около 200 тыс. – в «сером». Экономический кризис замедлил рост: в 2008 г. – 3,7%, в 2009-м – 1,8%, в 2010-м – 3%, в 2011 г. – примерно 3,5%.

Своим опережающим развитием ЮАР во многом обязана природным ресурсам. Разведанные запасы оцениваются в 2,5 трлн долларов, и хватит их больше чем на столетие. Для разработки стратегического сырья учреждена Государственная добывающая компания. Больше 30% экспорта приходится на горнодобывающую промышленность, в которой занято 2,9% экономически активного населения. Активно добываются марганец, металлы платиновой группы, золото, хромиты, алюминоглюкаты, ванадий, цирконий. На территории страны сосредоточены крупные запасы алмазов (все еще не растраченные), асбеста, никеля, свинца, урана, угля. В стоимостном выражении главный экспортный продукт – платина. Основные статьи импорта – нефть, продовольствие, продукция химической промышленности. Высокие цены на сырье подняли в посткризисные годы добывающую промышленность, как и всю экономику. Южная Африка на 39-м месте в рейтинге журнала Forbes по удобству ведения бизнеса (Россия – на 86-м), хотя в ЮАР установлен относительно высокий подоходный налог (до 40% в зависимости от уровня дохода). Непрестанные слухи о возможной национализации предприятий отрасли и усилении ее регулирования государством притормаживают поступление новых инвестиций. Торговый баланс сводится с небольшим дефицитом.

Страна электрифицирована на 81% – ощутимый прогресс по сравнению с 2000 г., когда этот показатель составлял 63%. Растет туризм, в 2010 г. ЮАР посетили 7,3 млн туристов, на миллион больше, чем годом раньше. Страна обеспечивает свои внутренние продовольственные потребности, является одним из ведущих экспортеров сельхозпродукции. Доля сельского хозяйства составляет 35–40% всего экспорта. Успехи этого сектора далеко не в последнюю очередь объясняются тем, что крупные фермерские хозяйства остались во владении семей африканеров, занятых земледелием на протяжении многих поколений, в отличие, скажем, от соседней Зимбабве, где белые землю потеряли, что имело следствием голод. Считается, что белые владеют 80% сельскохозяйственных угодий, но эта цифра не учитывает территорию бывших бантустанов, где большая часть земли находится в «традиционном пользовании» общин и ведении вождей. Конституция подтвердила принцип частной собственности, в том числе и на землю. При этом правительство поставило цель к 2014 г. перераспределить в пользу чернокожего населения 30% товарных ферм, что заставляет оппозицию говорить об угрозе «зимбабвизации» Южной Африки.

Уровень жизни по африканским меркам весьма высок. По доходу на душу населения, рассчитанному по паритету покупательной способности, ЮАР занимает 78-е место на планете (Россия – 53-е), согласно методике МВФ, и 65-е – согласно подсчетам Всемирного банка. Более высокий средний уровень жизни в Африке был зафиксирован только на курортном острове Маврикий и – до недавнего времени – в дореволюционной Ливии. Страна урбанизирована: 61% – жители городов. 93% населения в 2010 г. пользовались мобильными телефонами. Демографическая структура расценивается как относительно благоприятная, если иметь в виду, что число людей трудоспособного возраста значительно превышает количество зависящих от них детей и стариков. Рождаемость среди белых начала падать еще в 1950–1960-е гг., а среди африканцев – в 1970–1980-е гг., опустившись к моменту обретения независимости до 2,5 ребенка на одну женщину, что немного выше уровня простого воспроизводства. Население растет менее чем на 1% в год, причем рост постоянно замедляется.

Но и социальные проблемы обострены до предела. Национальная комиссия планирования (совещательный орган, состоящий из 26 наиболее видных экспертов, назначенных президентом), констатируя успехи независимого развития, называет главные пороки социально-экономической модели. Безработица, низкие стандарты образования для чернокожих, недостаточное развитие инфраструктуры. Кумовство не дает бедным воспользоваться плодами развития, экономика слишком зависит от добычи сырья, малоэффективная система здравоохранения не позволяет справиться с эпидемиями, общественные службы развиты слабо и неравномерно, широко распространена коррупция, общество остается разделенным. Ситуация с занятостью близка к катастрофе, безработица остается на очень высоком уровне – от 25 до 43% в зависимости от методики подсчета (65% работающего населения в 2008 г. было занято в сфере услуг, 26% – в промышленности, 9% – в сельском хозяйстве).

Уровень социального расслоения в ЮАР – один из самых высоких в мире. Около 15% жителей абсолютно ни в чем себе не отказывают. Огромные поместья и плантации, роскошные виллы на океанском побережье. При этом половина населения – в основном чернокожие – живут в полной нищете. Либо в первобытных условиях бушей, голой пустыни. Либо в грязных тауншипах – скоплениях жестяных коробок, которые подбираются к границам крупных городов. Впрочем, для вырвавшихся из бушей людей тауншипы, куда проведены бесплатные вода и электричество, являют собой мощнейшие социальные лифты. У их обитателей появляется возможность найти работу в городе, а значит вырваться из нищеты.

Очень высок уровень преступности, особенно в бедных районах. К тауншипам приближаться настоятельно не рекомендуется. В больших городах гулять по улицам сравнительно безопасно, не в последнюю очередь из-за обилия полицейских постов и патрулей. Остро встала проблема нелегальной миграции – из Зимбабве, Анголы, Мозамбика и других стран Восточной Африки. Всего в ЮАР, по оценкам различных экспертов, проживают от 5 до 8 млн незаконных переселенцев, конфликты с которыми – в порядке вещей. Претензии к ним стандартны: отбирают рабочие места, соглашаясь работать за более низкую зарплату, плодят преступность.

Эпидемия СПИДа поразила ЮАР едва ли не сильнее, чем любую другую страну мира (хуже было только в Свазиленде, Ботсване и Лесото). Количество зараженных достигало 18% взрослого населения, а после принятых серьезных медицинских мер стабилизировалось на отметке в 10%. Средняя продолжительность жизни в стране – 49 лет, что заметно выше, чем в 2000 г., когда она составляла 43 года (нетипичный демографический факт: у женщин она меньше – 48 лет). Не в последнюю очередь увеличению продолжительности жизни способствовало создание медицинских пунктов в деревнях.

Примерно 15 млн южноафриканцев получают социальные гранты от государства. В массовом порядке выплачиваются детские пособия – от 12 до 15 рандов на ребенка в день. Количество домов, строящихся для бедноты, перевалило за миллион. Президент Джейкоб Зума не устает повторять, что ЮАР – не «государство благосостояния», а «государство развития», где помощь должна оказываться тем, кто хочет помочь самому себе.

Огромные средства вкладываются в образование. Введено всеобщее среднее образование, до 90% детей посещают школы. Соотношение девочек и мальчиков в школах практически один к одному – лучше, чем в большинстве развивающихся стран. Грамотность по стране достигает 88%. Решение проблем образования, качество которого, особенно в сельской местности, оставляет желать много лучшего, связывается с реализацией формулы «трех Т» (Teachers, Textbooks, Time – учителя, учебники, время). С 1994 по 2005 г. доля чернокожих студентов выросла с 42 до 60%. Но из их числа заканчивают обучение и получают дипломы только 15%, несмотря на внушительные суммы, направляемые на образовательные кредиты.

Весьма спорной оказалась программа «экономического укрепления черных» (black economic empowerment – BEE), смысл которой в поддержке бизнеса, представленного коренным африканским населением. Некоторые злые языки даже прозвали ее «экономическим укреплением Зумы» (ZEE) после того, как пара крупных программ в угольной отрасли очень кстати помогла двум представителям семьи президента. Программу критикуют даже его ближайшие союзники по правящей коалиции из Африканского национального конгресса (АНК).

В 2009 г. Конгресс предложил программу развития, основанную на пяти направлениях: образование, здравоохранение, сельское развитие и аграрная реформа, борьба с преступностью, создание полноценных рабочих мест. Наиболее серьезная проблема – увеличение занятости. В ноябре 2010 г. появился документ под названием «Новый путь роста», в котором поставлена цель создать 5 млн рабочих мест за 10 лет. Основные надежды возлагались на массированные инвестиции в широко понимаемую инфраструктуру: объекты энергетики, транспорта, коммуникаций, водоснабжения и жилищного строительства. Называли и пять других областей государственно-частного партнерства – зеленая экономика (использование энергии солнца, ветра, а также биотоплива), сельское хозяйство, добывающая промышленность, реиндустриализация и создание инновационной экономики, туризм и другие виды услуг.

Для достижения этих целей созданы: фонд занятости, который истратит 9 млрд рандов за три года, корпорация промышленного развития с бюджетом в 10 млрд рандов на 5 лет, предусмотрены налоговые льготы промышленным предприятиям на 20 миллиардов. Национальная комиссия по планированию в программе развития до 2030 г. предложила решить две основные задачи: избавиться от нищеты и резко снизить уровень неравенства. Это предполагает сокращение числа лиц, живущих ниже официально установленного прожиточного минимума – 418 рандов в месяц – с 39% до нуля, а также уменьшение коэффициента Джини с 0,7 до 0,6.

Социальное самочувствие зависит не только от экономики. Точками мощнейшего национального подъема становились двукратные победы ЮАР на Кубках мира по регби. И, конечно, подлинным триумфом национального духа явился чемпионат мира по футболу 2010 года. Весь мир услышал теперь уже легендарные вувузелы. Чемпионат был организован на самом высоком уровне, хотя основные прибыли, как водится, получила ФИФА. Ведущие же города страны, где прошли главные матчи, прикидывали, как закрыть бюджетные дыры, оставленные строительством спортивных и других объектов, а также возросшими в период чемпионата требованиями о повышении заработной платы, которые дружно выдвинули все крупнейшие профсоюзы работников государственного и муниципального секторов (в ту минуту никто не посмел им отказать).

Дипломатия убунту

Уникальный мирный переход ЮАР от десятилетий апартеида к полноценной демократии в середине 1990-х гг. стал началом тяжелой работы по строительству в Южной Африке новой национальной и политической идентичности. Главную сложность составляет исключительная неоднородность, разнообразие южноафриканского общества, где соседствуют не только расы, культуры, религии и языки, но и разные исторические эпохи и уклады.

Позиция Нельсона Манделы, первого президента демократической ЮАР, заключалась в том, чтобы от расистского общества перейти не к многорасовому, а к безрасовому. «Мы никогда не соглашались с многорасовостью. Наше требование – безрасовое общество, потому что, когда говорят о многорасовости, подчеркивают существование страны многих рас», – уверял он. Заговорили о «южноафриканском чуде» – мирном переходе власти к демократически избранному правительству и эволюционной трансформации расчлененного по расовому признаку общества в единую нацию. Епископ Десмонд Туту провозгласил, что южноафриканцы являются «радужной нацией». В 1996 г. Табо Мбеки, который стал вице-президентом после отставки Фредерика де Клерка (последний белый президент, ставший вице-президентом при Манделе), в речи по поводу принятия конституции объединил всех жителей республики – зулусов, коса, кои, сан, цветных, африканеров и даже китайцев – в едином образе африканца. Но пройдет чуть более двух лет, и он скажет: «Южная Африка – страна двух наций. Одна из этих наций – белая, относительно зажиточная… Другая, бОльшая нация… – черная и бедная».

Поскольку строительство социалистического или коммунистического общества после распада СССР и соцлагеря стало неактуальным, на первый план выдвинулось «создание черной буржуазии» и «ускоренный рост черного среднего класса», а также «создание единого, нерасового, несексистского, демократического общества». На конференции АНК 1997 г. очерчены новые задачи национально-демократической революции: созидание «африканской нации на Африканском континенте… – по взглядам, стилю и содержанию средств массовой информации, по культурному самовыражению, по тому, что едят, и по акценту, с которым говорят ее дети».

Мбеки – коса по национальности, ставший президентом в 1998 г. после Манделы – выступил архитектором новой схемы культурных изменений, которую он назвал «Африканским ренессансом». Провозглашались следующие цели:

бороться с мнением, будто Африка отличается от других континентов и уступает им в развитии; доказывать, что Африка может меняться и возрождать африканское достоинство; демонстрировать, что африканцы берут ответственность в свои руки, признают ошибки и работают над их исправлением; изживать позорящие Африку явления, как, например, проявления геноцида, наподобие того, что случился в Руанде; вновь почувствовать душу Африки; сделать реальной связь между Африкой и правами человека; показывать гордость африканским наследием, но и способность к модернизации.

Энн Бернстайн из Центра развития и предпринимательства в Йоханнесбурге подчеркивала, что «Африканский ренессанс» – и политический инструмент, и глубоко прочувствованное убеждение президента Мбеки и членов его круга. Однако данные опросов показывали, что эта идея не оказывала сколько-нибудь сильного влияния на население в целом.

В это же время началась пропаганда «убунту», что можно перевести как «человечность», «совместность» (близко по значению к нашей «соборности»). Сегодня «убунту» считается африканской идеологией и африканским образом жизни, якобы общепринятым до прихода белого человека. Внутренние идейные искания накладывают отпечаток на внешнеполитическую доктрину ЮАР, которая весьма самобытна. Последний доклад на эту тему, выпущенный Департаментом международных отношений и кооперации, как с 2009 г. называется южноафриканский МИД, носит название «Строя лучший мир: дипломатия убунту». Буквально это означает следующее: «Южная Африка – многообразная, мультикультурная и мультирасовая страна, которая принимает концепцию убунту для определения того, кто мы такие и как соотносимся с другими. Философия убунту означает “человечность” и отражается в идее о том, что мы подтверждаем свою человечность, когда подтверждаем человечность других. Она сыграла основную роль в выковывании южноафриканского национального сознания, в процессах демократической трансформации национального строительства… Эта философия транслируется в такой подход к международным отношениям, который подразумевает уважение ко всем нациям, народам и культурам. Она равносильна признанию, что в наших национальных интересах помогать позитивному развитию других. При этом национальная безопасность зависит от центрального места безопасности человека как универсальной цели в соответствии с принципом Бато Пеле (“Люди превыше всего”)». Идеалы, одухотворявшие борцов против апартеида, шагнули на мировую арену.

К числу фирменных знаков южноафриканской внешней политики следует отнести озабоченность проблемами борьбы с расовой дискриминацией в глобальном масштабе. Ее принципы, как считают в ЮАР, наиболее полно изложены в Дурбанской декларации и программе действий, принятой в 2001 г. по итогам Всемирной конференции против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и нетерпимости. Кейптаун проявляет также повышенную заинтересованность в решении вопросов охраны окружающей среды и изменения климата, выступает за заключение юридически обязывающего соглашения в этой области. В конце 2011 г. Южная Африка принимала у себя XVII Конференцию сторон в рамках конвенции ООН по изменению климата.

Кейптаун исходит из того, что перемещение центра силы мирового развития открывает перед страной уникальную возможность резко увеличить свой вес на международной арене, став не только региональной державой, но и государством, способным воздействовать на глобальный порядок. В этом контексте государство крайне серьезно и с большим энтузиазмом относится к своему новому статусу члена БРИКС. «Внутри страны и за рубежом господин Зума – убежденный прагматик, который желает удовлетворить всех и никого не обидеть, – отмечает журнал The Economist. – Не столь подчеркнуто антизападный, как господин Мбеки, он видит, как могущество утекает на Восток и Юг и надеется оседлать волну».

Приоритетом внешней политики ЮАР, безусловно, является африканский континент, где страна претендует примерно на такие же лидирующие позиции, какими Германия располагает в Европейском союзе. ЮАР подчеркивает свою неразрывную связь со стабильностью, единством и процветанием континента, равно как и ведущую роль в его экономике. Южноафриканское руководство приложило немалые усилия для реализации амбициозной инициативы Нового партнерства для развития Африки и превращения Организации африканского единства в Африканский союз (9 июля 2002 г.), который выдвигается на роль главного интеграционного звена на континенте. Помимо этого были предложены к подписанию соглашения о зоне свободной торговли между региональными интеграционными группировками – Южно-Африканским сообществом развития, Общего рынка Восточной и Южной Африки, Восточно-Африканского сообщества, – которые рассматриваются как элементы для будущей панафриканской интеграционной системы. Республика координирует усилия по созданию новой трансконтинентальной инфраструктуры – проект транспортного коридора Юг-Север.

Существует понимание, что международный вес ЮАР будет зависеть от того, насколько она окажется способна выступить в роли лидера и интегратора континента. Крупным успехом стало избрание в 2012 г. генеральным секретарем Комиссии Африканского союза Нкосазаны Дламини-Зумы, известного южноафриканского политика, занимавшего министерские посты при разных президентах. Она – бывшая жена Джейкоба Зумы, мать его четырех детей.

Оппозиция и западные страны критикуют руководство ЮАР за поддержку национально-освободительных движений и их вождей даже в тех случаях, когда последние превращаются в единоличных лидеров или диктаторов. Не всем понравилось, что Южная Африка пыталась выступить посредником в недавнем ливийском конфликте. Предложенная Зумой от имени Африканского союза дорожная карта предполагала прекращение военных действий со всех сторон, проведение Муаммаром Каддафи политических реформ и инклюзивный диалог между участниками конфликта. Каддафи южноафриканские условия принял, оппозиция – нет. В итоге бомбардировщики НАТО возобладали над дипломатией убунту.

Именно претензии на африканское лидерство требуют укрепления оборонных возможностей. Военный бюджет на 2011–2012 гг. составляет 30,7 млрд рандов, на следующие два финансовых года запланированы цифры в 33,9 и 36,4 миллиардов. Численность вооруженных сил на 2010 г. – 62 тыс. человек, из них 37,1 тыс. – в армии, 6,2 тыс. – на флоте, 10,7 тыс. – в ВВС и 8 тыс. – в рядах военно-медицинской службы. В последние годы Южно-Африканские национальные силы обороны участвовали в миротворческих и восстановительных миссиях в Бурунди, Кот д’Ивуаре, Демократической Республике Конго (ДРК), Эфиопии, Эритрее, Непале и Судане, а также в операциях по поддержанию порядка во время выборов на Коморских островах, в ДРК, на Мадагаскаре и в Лесото. В 2011 г. южноафриканские военные также осуществляли вспомогательные операции в Центрально-Африканской Республике и помогали Мозамбику бороться с пиратством в Мозамбикском проливе.

В марте 2009 г. Объединенный постоянный комитет по обороне парламента выступил с заявлением о недостаточности военных расходов. В июле того же года новый министр обороны Линдиве Сисулу подтвердила необходимость пересмотреть «устаревшую оборонную политику», которая сводилась к тому, чтобы не вызывать беспокойство у соседей ЮАР. Поставлена цель увеличить долю оборонных расходов с 1,2 до 1,7% от ВВП за четыре года. В марте 2011 г. министру обороны представлена концептуальная основа оборонной стратегии. Исходя из этого документа, в 2011–2012 финансовом году планируется принять новую оборонную стратегию.

Второе по значимости внешнеполитическое направление – отношения по линии Юг–Юг. Здесь наибольшее внимание уделяется сотрудничеству в форматах ИБСА (Индия, Бразилия, Южная Африка), Группы стран Африки, Карибского бассейна и Тихого океана, стран Британского Содружества (членство в Содружестве было восстановлено в 1994 г.), расположенных в Южном полушарии. Именно в ЮАР прошел очередной – пятый по счету – саммит ИБСА в 2011 году.

Третье направление – участие в многосторонних организациях, среди которых неизменно выделяется Организация Объединенных Наций. ЮАР неоднократно заявляла о своих претензиях на место постоянного члена Совета Безопасности ООН. Повышение своей роли в мировом сообществе она связывает с членством в «Большой двадцатке», со своей активностью в Движении неприсоединения и группе 77 развивающихся стран. ЮАР поддерживает идеи создания независимого палестинского государства, выступает за отмену санкций против Кубы.

В контексте многополярности весьма высоко оценивается и роль БРИКС. «Изначальная концепция БРИК развилась в мультисекторальную дипломатическую силу, вызывающую количественные и качественные изменения в системе глобального управления», – подчеркивал Зума в апреле 2011 г. на саммите в Санья, где Южная Африка обрела полноправное членство в БРИКС. Президент также не преминул напомнить, что «два десятилетия назад Южная Африка все еще находилась в центре борьбы за освобождение. Бразилия, Россия, Индия и Китай твердо поддерживали наш порыв к свободе. Сегодня мы встретились как одно целое, мы встретились как партнеры». «Мы используем наше членство, – говорится во внешнеполитической концепции, – как стратегическую возможность продвинуть интересы Африки по глобальным проблемам, таким как реформа глобального управления, работа G-20, международная торговля, энергетика и изменение климата».

На азиатском направлении южноафриканская дипломатия выделяет Китай, Индию и Японию, они являются ведущими инвесторами в экономику ЮАР, одними из крупнейших торговых партнеров. Активные связи поддерживаются со странами АСЕАН, особенно с Индонезией, Малайзией и Вьетнамом, а также с Южной Кореей.

Сохраняющийся антиимпериалистический и антирасистский пафос заставляет считать латиноамериканские страны и МЕРКОСУР (с которым у Зоны свободной торговли Юга Африки есть преференциальное торговое соглашение) более важными партнерами в Западном полушарии, чем Соединенные Штаты. Но и с ними Кейптаун вовсе не настроен на конфронтацию: «США останутся доминирующей силой – политической, экономической и военной – с важным потенциалом для южноафриканской и африканской торговли, туризма и инвестиций». ЮАР является крупнейшим (если исключить нефтедобывающие страны) получателем американской помощи в рамках Africa Growth and Opportunity Act. Соединенные Штаты также выступают немаловажным партнером по миротворческим операциям в разных районах Африканского континента.

Но с экономической точки зрения бОльшее значение для ЮАР имеют все же страны Европейского союза, на которые приходится треть всей внешней торговли, 40% экспорта, 70% прямых иностранных инвестиций. Оттуда продолжает поступать и помощь на цели развития. Отношения с ЕС определяются как стратегическое партнерство. В европейском контексте рассматриваются и двусторонние отношения с Россией и Турцией, за которыми признается «важная роль в глобальной и региональной политике».

Вехой в российско-южноафриканских отношениях стал 2006 г., когда был подписан Договор о дружбе и партнерстве. ЮАР – наш ведущий торговый партнер в Африке, но товарооборот еще не велик – чуть больше 1 млрд долларов. С конца 2008 г. реализуется совместный проект по созданию системы дистанционного зондирования Земли. С помощью российской ракеты-носителя в 2009 г. запущен южноафриканский спутник связи «Сумбандила». Российские компании – «Ренова», «Норильский никель», «Евраз-групп» – инвестируют в горнодобывающую промышленность, металлургию ЮАР. Бизнес Южной Африки также уже достаточно широко представлен в нашей стране – компании SABMiller, Naspers, Bateman, ряд банковских структур. Существуют планы сотрудничества в сфере создания энергетической инфраструктуры, генерирующих и передающих мощностей, строительства атомных станций, совместной геологоразведки, эксплуатации урановых месторождений. Подписан договор о поставках топлива для атомных станций ЮАР. Развиваются связи между госучреждениями, провинциями, городами, создан Деловой совет Россия–ЮАР.

В августе 2010 г. Джейкоб Зума посетил Москву с официальным визитом. Его сопровождали 11 министров и бизнес-делегация в составе более 100 человек, представлявших банковский, финансовый, оборонный, аэрокосмический сектора, отрасли энергетики, инжиниринга, информации и связи, образования. На совместной пресс-конференции Дмитрий Медведев напомнил о богатых возможностях для наращивания торгового оборота и сотрудничества в инвестиционной сфере, включая вопросы высоких технологий, космоса, сотрудничества в сфере ядерной энергетики, в области полезных ископаемых. «И Россия, и Южно-Африканская Республика – твердые сторонники формирования нового международного правопорядка, основанного на справедливом распределении возможностей, на использовании всех существующих на сегодняшний день институтов международного развития, на формировании современной архитектуры глобальной международной безопасности». Последняя, по словам тогдашнего президента России, должна базироваться на верховенстве международного права, на ценностях и интересах всех участников «и, конечно, на уважении суверенитета». На это Зума ответил: «Отношения между Южной Африкой и Россией начались еще во времена борьбы Африки за свободу. Южноафриканцы и многие африканцы хорошо помнят ту решительную поддержку, которую оказывала Россия в момент, когда это было необходимо, когда многие страны Африканского континента боролись за свободу и независимость… На многостороннем уровне наши две страны разделяют приверженность более справедливому распределению сил и влияния на глобальной экономической арене. Мы поддерживаем принцип верховенства международного права и полицентричности Организации Объединенных Наций. Таким образом, мы являемся естественными партнерами, которые могут внести свой вклад в прогресс и развитие системы справедливого управления в мире в партнерстве с другими странами». Проявлением этого партнерства стала и поддержка Россией вступления Южной Африки в БРИКС.

В.А. Никонов – доктор исторических наук, профессор, президент фонда «Политика», председатель правления фонда «Русский мир», первый заместитель председателя Комитета Государственной думы РФ по международным делам.

ЮАР > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735515 Вячеслав Никонов