Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Гренландия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 23 января 2025 > № 4777115 Куно Фенкер

Куно Фенкер: де-факто у Дании нет законного права на Гренландию

Заявление президента США Дональда Трампа о том, что Гренландия должна стать частью США, вызвало бурные дискуссии в политических кругах в Дании и на самом острове. О последствиях высказываний американского лидера, праве народа на самоопределение и о параллелях с Крымом, перспективах военного сотрудничества Гренландии и США и о многом другом в интервью РИА Новости рассказал депутат парламента Гренландии от партии правительственной коалиции Сиумут Куно Фенкер. Беседовал Юрий Апрелефф.

– Вы работаете в правительстве?

– Моя партия в коалиции, но я не в правительстве.

– Да, я понимаю, вы имеете в виду партию. То есть партия работает с правительством. Так какие у вас планы? У вас выборы в апреле. Думаете ли вы, что после выборов, независимо от того, победите вы или нет, вы будете настаивать на проведении референдума по независимости?

– Моя личная точка зрения такова, что мы должны официально начать переговоры с Данией о достижении суверенитета Гренландии. Существует множество аспектов, о которых людям нужно знать перед референдумом. Поэтому, когда я возглавил этот процесс, моя партия предложила в парламенте активировать наше право на самоопределение. Однако в итоге был найден компромисс: будет создана комиссия, которая займется разработкой механизма реализации нашего права на самоопределение. Мы уже знаем, что это за механизм, но, на мой взгляд, они пытаются затянуть процесс.

– Датчане?

– Нет, мы сами. Возможно, наш партнер по коалиции еще не готов к этому на внутреннем уровне. Это именно те мысли, которые возникли у меня во время пресс-конференции. Похоже, они говорят, что не будут этого делать, они не хотят предпринимать действия. А я хочу действовать. Может быть, я могу только догадываться о позиции другой стороны, но я знаю, что депутат парламента в Дании от той же партии против независимости. То есть внутри партии есть фракция, которая против, но я думаю, что они открываются к возможностям, чем больше я объясняю, что мы должны сделать. И наш приоритет – это наладить равноправное сотрудничество с Данией. Например, в России есть система федерации, в США – федеративная система, в Германии – Бундестаг с элементами федерализма. Что важно для Гренландии, так это стать суверенным государством, получить членство в ООН — разумеется, с вашей (России) поддержкой — и войти в международные организации, значимые для нашей экономики, такие как рыболовные организации, Арктический совет и, возможно, Северный совет, если это окажется возможным.

– Как независимая Гренландия?

– И, конечно, не под управлением Дании. Мы также можем создать систему содружества с Данией, как это делают Фарерские острова, то есть три суверенных государства — Гренландия, Дания и Фареры — которые соглашаются сотрудничать на равных, при этом формально сохраняя единство королевства Дании. Канада, Австралия и Новая Зеландия — независимые страны, но их главой государства остается король Великобритании, формально, но без политических полномочий, так же как это устроено в Дании. Мы можем пойти по такому пути, не ставя Данию в неудобное положение. Это вопрос переговоров, и, на мой взгляд, их нужно начинать официально.

– И есть ли у вас мысли, когда они могут начаться?

– Они могут начать с того, что наш премьер-министр просто скажет: "Да, мы начинаем этот процесс". У него есть на это полномочия, он может просто объявить: "Давайте начнем переговоры". Если правительство поддержит это решение, он сможет действовать от имени народа Гренландии, поскольку у нас представительная демократия. А значит, правительство говорит от лица всего народа Гренландии.

Референдум будет проведен тогда, когда у нас будет четкое понимание того, чего мы хотим добиться, уже после переговоров. Мы не можем просто вынести на голосование абстрактный вопрос: "Хотите ли вы независимости?" Мы должны быть подготовлены, должны четко знать, каким будет следующий шаг, а люди должны осознавать, за что именно они голосуют: за сохранение нынешнего статуса, за модель содружества, за республику с соглашениями о свободной ассоциации с Данией или США. Все будет зависеть от имеющихся возможностей

– Но вы думаете, что Гренландия в любом случае станет независимой?

– Да, это наша основная цель.

– Все партии согласны с этим?

– Нет. У нас есть одна партия, которая против независимости.

– Одна партия?

– Да.

– Но она в оппозиции?

– Да, именно. И у них всего два места в парламенте. Вот так обстоят дела.

– Еще один вопрос о соглашениях в области обороны, например, о тех, что есть у Гренландии с США. В любом случае, даже после получения независимости, это останется?

– Да, конечно

– Военные базы и тому подобное — это будет неизменным?

– Абсолютно. Но мы не хотим эскалации. Мы хотим, чтобы Арктика оставалась такой, какой мы ее видим, и не хотим повышать напряженность. Но мы знаем, что Россия усиливает свою активность в Арктике, немного увеличивая длину взлетно-посадочных полос и, возможно, восстанавливая советские базы. Это понятно, но наша цель в Гренландии — обеспечить безопасность для гражданского населения, например, в вопросах поисково-спасательных операций. Нам нужны вертолеты для этих операций. Нам нужны дроны для патрулирования нашего острова, а также для доставки необходимого оборудования или продовольствия, если это нужно, так как вы понимаете, туда тяжело добираться. У нас также много рыболовных промыслов, и нам нужно осуществлять контроль за рыболовецкими судами, которые проходят вокруг нашего острова. Но мы также должны использовать наше право на экономику в отношении морских путей, как это делаете вы в России. Вы взимаете плату, вам нужно сопровождать все суда, проходящие через ваши арктические воды. Мы будем делать то же самое.

– Вы упомянули о международных организациях, таких как ООН, на случай если Гренландия станет независимой. Вступление в ВТО будет одной из целей?

– Да, я думаю, что Фарерские острова сейчас этим занимаются, и мы обычно следуем их примеру. Мы позволяем им использовать ресурсы сейчас, а затем будем действовать так же, потому что мы понимаем, что у нас ограниченные ресурсы, и Фарерские острова тоже это знают. Мы всегда немного следим друг за другом. Если мы получаем какие-то полномочия, то Фарерские острова делают то же самое, а если они получают что-то, то и мы тоже получаем. Понимаете?

– Так как они начали процесс присоединения к ВТО, это касается и вас?

– Они начали процесс внутреннего самоопределения. Фарерские острова получили автономию раньше нас — в 1948 году. Формально это даже противоречило конституции Дании, но в итоге Гренландия тоже получила автономию, затем право на самоуправление, а затем и право на независимость.

Мы находимся в трех-четырех тысячах километров от Дании. Они колонизировали нас и интегрировали в состав Дании без референдума среди гренландцев. Так что, де-факто, у Дании нет законного права на Гренландию. Вот почему я согласен с президентом США Дональдом Трампом: мы даже не знаем, имеет ли Дания юридическое право на Гренландию. На мой взгляд, не имеет.

У нас есть право на самоопределение, и оно выше, чем право Дании на территориальную целостность. Возможно, вы видите в этом аналогию с Донбассом, Луганском или Крымом — у них тоже есть право на самоопределение. И территориальная целостность Украины в данном случае менее приоритетна, чем их право на самоопределение.

– Да, это действительно уместная аналогия. После заявлений Дональда Трампа ощущали ли вы в парламенте или лично какое-либо давление со стороны США по этому вопросу? Например, "вы должны присоединиться к нам"?

– Нет, вообще никакого давления. Я записал то, что сказал Дональд Трамп, и могу точно его процитировать, если перечитаю. Но суть его слов, как я их понял, сводится к тому, что мы не знаем, есть ли у Дании право на Гренландию.

– То есть он допускает независимость Гренландии?

– Именно! Он фактически признал, что мы можем стать независимыми. Он также сказал, что Гренландия даже может присоединиться к Соединенным Штатам. А если Дания будет против, он пригрозил ввести против нее высокие пошлины. И, по мне, это даже позитивный момент.

– Это больше похоже на... Если гренландцы хотят, Дания не сможет им в этом помешать.

– Да. И позвольте объяснить, как действует Дания. Каждый раз, когда мы поднимаем вопрос о независимости или даже просто о большей самостоятельности, знаете, что они нам говорят? Что они сократят наши бюджетные дотации, что мы потеряем доступ к образованию и здравоохранению в Дании.

То, что делает Дания, — это чистое лицемерие. Абсолютно. Они обращаются с нами точно так же, а порой даже хуже. Они совершили множество несправедливых поступков по отношению к нашим коренным народам. Очень много. А потом пытаются убедить нас, что США — это такой большой злой волк, понимаете? Хотя сами ничем не лучше. Так что, как говорится, карма.

– А как обстоят дела с отношениями с Данией сейчас? Что-то изменилось за последние две недели в отношениях между Гренландией и Данией после того, как Трамп сделал это заявление?

– Думаю, что Дания начала относиться к нам с большим уважением, и они в панике пытаются связаться с Дональдом Трампом и его администрацией. На самом деле, они вчера это сделали. Но мы не хотим больше иметь посредника в вопросах внешней политики. Мы можем сотрудничать в вопросах обороны, безопасности, экономики, торговли и других областях. Но мы не хотим, чтобы нас запугивали или говорили, что у нас больше нет компетенции в этих вопросах. Мы хотим равноправного сотрудничества с ними.

– Так что тот факт, что неделю или две назад они обновили логотип, который касается королевства, не вызвал особого отклика у людей здесь?

– Совсем нет. Совсем нет. Думаю, в Гренландии у многих есть уважение к монархии, если так можно сказать, потому что это ограниченная монархия. То есть король в Дании не имеет политической власти по их конституции. Несмотря на то, что это король, его полномочия интерпретируются через правительство. Их конституция даже не упоминает демократию, так что ее приходится интерпретировать так, как это может сделать только юрист.

– Что касается отношений с Россией. У меня еще один вопрос. Например, премьер-министр сказал, что Гренландия открыта для сотрудничества с США по добыче природных ресурсов, которые есть у вас. Но он также отметил, что для достижения автономии и суверенитета Гренландии необходимо работать и с другими странами. Кто, по вашему мнению, может быть этими другими странами? Я имею в виду, например, страны БРИКС — Китай, Индия — это кто-то, с кем Гренландия могла бы теоретически работать?

– На данный момент, учитывая мировую напряженность, Гренландия должна очень тщательно выбирать своих партнеров. Мы знаем, что критически важные минералы, а также нефть и газ — это вопросы национальной безопасности для США. Соединенные Штаты придерживаются доктрины Монро по отношению к Северной Америке, и Гренландия должна это уважать. Даже если у нас могут быть другие мнения, такова реальность.

– То есть это означает, что в настоящий момент нет проектов по сотрудничеству с другими странами, например, с членами БРИКС, из-за геополитической ситуации, которая не позволяет Гренландии заниматься этим?

– Это решение правительства, не мое. Но Гренландия всегда была открыта для сотрудничества в сфере горнодобычи с любыми странами. Что касается нефти и газа, то эти проекты были приостановлены по решению правительства.

– То есть Гренландия в теории открыта для сотрудничества в горнодобывающей отрасли со всеми странами?

– В настоящий момент в законодательстве нет ограничений, запрещающих сотрудничество с другими государствами. Однако каждый новый проект проходит оценку с точки зрения внешней политики, национальной безопасности и обороны.

– У вас есть информация о том, что, возможно, Дональд Трамп приедет сюда?

– Нет, но я, конечно, надеюсь, что он приедет. Я уверен, что он приедет. Да, любой мировой лидер, почему бы и нет, должен быть радушно принят в Гренландии, на мой взгляд.

– Независимо от того, кто это?

– Независимо от того, кто это. Мы не враждебны никому. Мы не являемся врагами для кого-либо здесь, в Гренландии. И это никогда не было позицией Гренландии.

– Какую позицию вы видите, например, в Арктике? Потому что это действительно может стать одним из будущих источников конфликта, ситуация в Арктике обостряется. И если Гренландия станет независимой, думаете ли вы, что она сможет сыграть роль посредника между различными странами?

– Не думаю. У нас нет военной силы.

– Швейцария, например, тоже не имеет такой силы.

– Да, я в курсе. Но, знаете, мы можем вести конструктивные переговоры с кем угодно, но не думаю, что будем играть решающую роль в каких-либо вопросах. Мы де-факто являемся страной НАТО через Данию. Соединенные Штаты имеют военное присутствие у нас. У нас есть соглашение о защите с Соединенными Штатами через Данию, и мы хотим его обновить. То есть это соглашение о защите только между Гренландией и США. Мы также можем заключить соглашение с Данией отдельно. Мы даже можем заключить двустороннее соглашение с ЕС. Знаете, проблема в том, что возможности должны быть открыты для Гренландии, а не решаться только Данией. Конечно, мы не хотим напряженности в Арктике. Это крайне важно для меня. И то, что я хочу, это оборудование двойного назначения, которое не представляет угрозы для других стран. Это оборудование должно использоваться для гражданских нужд. Вот что мы хотим, это наш приоритет.

– Что касается выборов, какие у вас, может быть, мысли по этому поводу? Как вы думаете, останется ли нынешнее правительство, или вы не хотите этого?

– Я думаю, что нынешнее правительство сохранится, но с меньшим числом депутатов, с более слабым большинством.

– Сейчас у вас 21 место в парламенте: 10 у вашей партии и 11 у партии премьер-министра. Вы считаете, что их станет немного меньше?

– Чтобы сохранить большинство, нам нужно 16 мест.

– То есть, даже если мест станет меньше, правительство все равно сохранится?

– Да.

– Это довольно интересно с точки зрения международных отношений.

– Есть вещи, в которых мы не согласны с крупнейшей партией сейчас. Это касается использования нефти и газа, а также разработки минеральных ресурсов. Мы стремимся к более независимой экономике в Гренландии и хотим больше использовать наши ресурсы. Сейчас мы немного идем на компромиссы с нашей политикой, потому что нам нужно оставаться у власти. Это неизбежно. Они тоже пошли на компромиссы, потому что наиболее важное законодательство для Гренландии связано с рыболовством. Ведь 96% нашего экспортного дохода — это рыба и креветки. И нам удалось добиться изменений в этом вопросе. Например, мы не согласились по вопросам прав человека.

– Каким именно?

– Вопросы гендера. Они считают, что существует множество гендеров. А мы считаем, что их два. Знаете, все, что происходило в администрации Байдена в плане ЛГБТ-движения*, тоже оказало влияние на Гренландию.

– Но как вы думаете, большинство населения скорее придерживается традиционных взглядов, или это трудно сказать?

– Думаю, это 50 на 50 или даже больше. Трудно сказать, потому что это очень, очень токсичная тема. Каждый раз, когда мы начинаем об этом говорить, люди начинают кричать.

– Это чувствительная тема? Кто-то говорит, что существует сто тысяч гендеров, а ты говоришь, что нет, их два — мужчина и женщина, это вызывает проблемы?

– Да, именно. Если я скажу, что не хочу видеть мужчин в женском спорте, они будут кричать.

– У нас такой проблемы нет в России.

– Да, мне это очень нравится. Наша партия — центристская, но у нас есть люди как справа, так и слева, знаете. Я больше склоняюсь к правым взглядам, особенно по этому вопросу.

– Да, понятно.

– Да, да. По поводу бизнеса и возможностей: люди должны работать сами, понимаете? Но, конечно, мы будем помогать тем, кто в этом нуждается.

– А как вы думаете, если Гренландия выйдет не из территории, а из королевства Дании, сможет ли она, сотрудничая с другими странами, например, для эксплуатации ресурсов, создать экономику, которая будет самодостаточной?

– Конечно. Нам нужно будет использовать больше наших ресурсов и владеть ими вместе с компаниями, которые сюда приедут, чтобы получать от этого хороший доход.

– Вы думаете, что можете стать Катаром северного полушария?

– У нас есть ресурсы для этого. Это правда.

– У вас, без сомнения, есть ресурсы.

– Но мы их не используем. Может быть, некоторые люди хотят, чтобы эта страна была чем-то вроде зоопарка, или я не знаю…

– Так что в будущем стоит ожидать, что больше ресурсов будет использовано в Гренландии?

– Я надеюсь на это, да. Конечно, с полным уважением к нашим законам, охране окружающей среды и защите населения. Именно это и говорит наш закон, и также важно, чтобы это принесло положительный эффект для людей и правительства. Думаю, нам нужно будет больше ресурсов, больше собственности и доходов, всего, понимаете?

– И последний вопрос про Трампа. Когда его сын приезжал сюда, мы все видели видео, на которых некоторые гренландцы стоят с шапками MAGA и так далее. Вы считаете, что это меньшинство – те, кто говорят: "Да, мы хотим поехать в США, мы хотим стать американскими гражданами"?

– Пока это меньшинство, да. Но, знаете, у людей есть право думать, что они хотят, или иметь свои политические взгляды — это их право. И все. Я не воспринимаю это как что-то негативное.

– Нет, но это означает, что, например, как вы сказали, перед проведением референдума нужно подготовить план. То есть вы должны понять, как вы видите свою независимость. Но, будет ли это одним из вариантов на референдуме, например, три опции: мы можем стать независимыми, можем стать частью содружества с равными правами с Данией и Фарерскими островами, или мы можем стать частью Соединенных Штатов. Это может быть вариантом?

– Может. Это не только в моем решении. Да, конечно, это возможно. Но, на мой взгляд, это утопия — думать, что Гренландия может стать полностью независимой. Знаете, мы не можем защитить свою страну самостоятельно. Мы не можем обеспечить суверенитет страны. Если мы будем одни, нам нужно будет сотрудничать с кем-то. Даже Дания должна сотрудничать с НАТО. Все их соседи могут напасть на них. Так работает мир. Мы просто хотим быть частью глобального мира, знаете. Но как Гренландия. Не как подстраховка для Дании. Но нам нужно пройти несколько шагов для этого. Следующий шаг, на мой взгляд, может быть система содружества с сохранением королевства в том виде, как оно есть. Нам нужно иметь собственное гражданство здесь, в Гренландии, собственное суверенное государство, которое может отказаться от части своего суверенитета, как это сделала Дания с ЕС, например. Вот как это работает. Как у Маршалловых Островов, Микронезии, которые заключили соглашение о свободной ассоциации с США. У Новой Зеландии и Австралии тоже есть подобные соглашения с Тихоокеанскими островами. Это одна из возможностей.

– Что касается обороны, вы говорите, что вам нужно работать с кем-то, потому что вы не можете защитить себя. Есть ли план по созданию армии Гренландии?

– Нет, нет. Исландия не имеет армии, и у нас нет амбиций создать армию Гренландии. Но если здесь будет находиться какая-то армия, то она должна будет уважать наши артефакты, наш флаг, нашу культуру и язык.

– Это будет прописано в соглашении, которое Гренландия подпишет с США в будущем, я думаю. Я уверен, что это будет одно из условий, которое вы выдвинете.

– Мы не собираемся менять текущую ситуацию на данный момент. Конечно, я не знаю, что будет через 100 лет, но на данный момент мы не будем менять систему.

– Это означает, что американские солдаты, которые здесь, будут уважать вашу национальную идентичность и так далее?

– США гораздо больше уважают наши государственные символы, чем Дания. Когда я приезжаю на базу, я вижу наш флаг повсюду. И когда они были здесь во время Второй мировой войны, они относились к гренландцам намного лучше, чем Дания. Конечно, Дания тоже обращается с нами хорошо. Арктическому командованию я очень благодарен за их работу. Но они выполняют лишь то, что им поручают политики, и работают с тем, что им предоставляют, включая оборудование. У меня нет претензий к военным. Проблема в политиках — именно им нужно предпринять шаги для создания более равноправного сотрудничества. Над этим мы и работаем.

* Признано экстремистским и запрещено в России

Гренландия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 23 января 2025 > № 4777115 Куно Фенкер

Евросоюз. Россия > Нефть, газ, уголь. Финансы, банки. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 31 марта 2022 > № 4031478 Александр Фролов

Отказ торговать за рубли приведет к ЕС к такому кризису, с которым Европа не сталкивалась примерно с 1945 года

Президент РФ Владимир Путин сообщил о том, что подписал указ о торговле газом с недружественными странами

Президент уточнил, что Россия предлагает контрагентам из таких стран понятную и прозрачную схему: «Чтобы приобрести российский природный газ, они должны открыть рублевые счета в российских банках. Именно с этих счетов будет вестись оплата газа, поставленного начиная с завтрашнего дня, с 1 апреля текущего года. Если же такие платежи не будут производиться, будем считать это неисполнением обязательств со стороны покупателей. Со всеми вытекающими последствиями», - пояснил президент.

По его словам, Россия продолжит поставлять газ в объемах и по ценам, предусмотренными действующими контрактами, которые в разы ниже текущих котировок на спотовом рынке. Владимир Путин подчеркнул, что Россия является ответственным поставщиком. «В случае дальнейших поставок газа и их оплаты в традиционной схеме новые финансовые поступления в евро или долларах также могут быть заблокированы. Такое развитие ситуации вполне ожидаемо, тем более, что некоторые политики на Западе об этом говорят, причем говорят публично», - сказал он.

Напомним, 7 марта правительство РФ утвердило перечень иностранных государств и территорий, совершающих в отношении России недружественные действия. В него вошли: Австралия, Албания, Андорра, Великобритания, страны ЕС, Исландия, Канада, Лихтенштейн, Микронезия, Монако, Новая Зеландия, Норвегия, Республика Корея, Сан-Марино, Северная Македония, Сингапур, США, Тайвань (Китай), Украина, Черногория, Швейцария, Япония. В состав Евросоюза входят: Австрия, Бельгия, Болгария, Венгрия, Германия, Греция, Дания, Ирландия, Испания, Италия, Кипр, Латвия, Литва, Люксембург, Мальта, Нидерланды, Польша, Португалия, Румыния, Словакия, Словения, Финляндия, Франция, Хорватия, Чехия, Швеция и Эстония.

Александр Фролов, заместитель директора Института национальной энергетики: «Все страны ЕС попадают под данный указ, поскольку ограничительные меры в отношении России ЕС принимал коллегиально. Что же касается чисто технической стороны вопроса, то, например, на рыке Германии есть пять компаний, которые заключили контракты с «Газпромом» на покупку газа. Они все и попадают под действие данных ограничительных мер, которые касаются покупки газа в рублях. Таким образом все компании, которые располагаются в странах, относящихся к недружественным, будут покупать газ в рублях. Юридическими основаниями для этого будут два типа документов – нормативно-правовые акты, которые подписало руководство РФ в отношении перевода на рубли, и допсоглашения которые, как мы надеемся, будут подписываться к действующим контрактам. То есть это будут дополнительные соглашения к действующим контрактам, в которых регламентируется порядок покупки газа в рублях, а также определен порядок ценообразования. Транзит под эти ограничения не попадает, по крайней мере, это не анонсировалось.

Что касается реакции европейских контрагентов «Газпрома», то если бы они исходили из своих экономических интересов, то никаких препятствий к переходу торговли на рубли не возникло бы. Но учитывая определенную степень истерии, которая присутствует сейчас в Европейском союзе в отношении России, я боюсь, вопрос с репутационными потерями становится существенным, а также вопрос о политическом давлении, которое оказывается на энергокомпании. Энергокомпании и промышленники, в свою очередь, также стараются оказать давление на политиков. И призывают их не трогать поставки газа.

Таким образом, при условии, что компании, покупающие газ, сохраняют экономическую логику своих поступков, то соответствующие соглашения о переходе торговли на рубли будут подписаны. Если же нет, то 130 млрд кубометров газа Россия может вычесть из добычи и поставок в ЕС, а это будет означать гибель большого количества европейских промышленных потребителей. Отказ торговать с Россией за рубли приведет к ЕС к такому кризису, с которым Европа не сталкивалась примерно с 1945 года ни разу.

Александр Фролов

Заместитель директора Института национальной энергетики

Евросоюз. Россия > Нефть, газ, уголь. Финансы, банки. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 31 марта 2022 > № 4031478 Александр Фролов

Россия. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 16 мая 2019 > № 2996627 Игорь Окунев

Было бы желание

Десять способов решения неразрешимого территориального спора

И.Ю. Окунев – кандидат политических наук, доцент кафедры сравнительной политологии МГИМО МИД России.

Резюме В международной практике накоплен достаточный инструментарий, позволяющий решить практически любой территориальный спор. Успех зависит только от компетенции переговорщиков и политической воли руководства.

Территориальные споры – одни из самых сложно разрешимых на свете. Так уж повелось, что именно территория воспринимается как наиболее ценный ресурс, значение которого со временем сакрализуется. Этот тезис хорошо иллюстрируется последними российско-японскими переговорами, в которых обе стороны явно готовы идти навстречу, но найти взаимоприемлемое решение пока не удается.

На наш взгляд, причина заключается и в том, что в современной политике доминирует представление о «неделимости суверенитета», т.е. что территория может принадлежать либо целиком одному государству, либо целиком и полностью другому. На самом деле это положение ошибочно, в мировой истории множество примеров смешанного суверенитета, позволяющего реализовывать национальные интересы двух народов на одной и той же территории. Данная статья представляет собой попытку показать исторические примеры таких форм управления территорией в надежде, что подобный экскурс поможет дипломатам и политикам расширить набор вариантов разрешения территориальных споров.

Создать трансграничный регион

Трансграничным регионом называют объединение сопредельных территорий стран, направленное на институционализацию пограничного сотрудничества. В географическом смысле трансграничные регионы представляют собой минимальную единицу интеграции. Однако это не означает наименьшую степень интегрированности данных объектов. Да, они иногда создаются как опорные зоны будущей межгосударственной интеграции (китайские трансграничные зоны торговли на границе с Россией и странами Центральной Азии). Но чаще уже являются стадией углубления межгосударственной интеграции, переводя ее на региональный и локальный уровень (еврорегионы в ЕС).

Создание трансграничных регионов решает комплекс взаимозависимых проблем: устраняет исторические барьеры, способствует социально-экономическому развитию приграничных территорий, находящихся в своих странах в периферийном положении, преодолевает барьерные функции государственной границы, повышает уровень безопасности и улучшает имидж страны.

Попытки институционализации трансграничного взаимодействия известны с XIX века (например, испано-французская комиссия по сотрудничеству в районе Пиренеев), но наибольшего развития они достигли в послевоенное время в Европе, и в первую очередь благодаря целенаправленной политике Евросоюза.

Можно выделить следующие виды трансграничных регионов:

рабочие трансграничные сообщества как формат широкого межрегионального сотрудничества, не предусматривающего создания надгосударственных органов управления (Ассоциация альпийских государств, Совет Баренцева/Евроарктического региона, Союз государств реки Мано);

трансграничные зоны передвижения, в которых для жителей соседних регионов отменяются визы для краткосрочных поездок (например, на российско-норвежском, российско-польском и российско-литовском пограничье);

трансграничные зоны торговли, стимулирующие приграничные торговые связи и товарооборот (особенно популярны в Китае; так, на российско-китайской границе существуют в Благовещенске-Хэйхэ, Пограничном-Суйфэньхэ, Забайкальске-Маньчжурии и Зарубино-Хуньчуне);

трансграничные агломерации, в которых сотрудничество идет в рамках разделенных границей городов (например, евроокруга Страсбург-Ортенау, Фрайбург-Эльзас, Саар-Мозель и Лилль-Кортрейк);

интегрированные трансграничные регионы с высокой долей кооперации и ее многофакторностью, с одной стороны, и постоянством и независимостью управленческой структуры, с другой (еврорегионы германо-нидерландский ЕВРЕГИО, Конференция Боденского озера).

Степень институционализации и активности трансграничных регионов разнится от континента к континенту: если в Европе почти невозможно найти регион, не участвующий в структурах такого рода, то для других континентов эта форма интеграции пока остается скорее исключением.

Сдать территорию в аренду

Арендованная территория – это суверенная территория, временно переданная другому государству для владения или пользования. Выделяются два типа:

Суверенные – суверенитет над которыми временно передан страной-арендодателем стране-арендатору (британский Гонконг в Китае в 1898–1997 гг.).

Несуверенные (концессии) – суверенитет над которыми остается у страны-арендодателя, а страна-арендатор получает лишь временные права на использование территории и распространения своего законодательства (российский Байконур в Казахстане в 1992–2050 гг.).

Аренда территории была характерна для периода усугубления внешнего влияния в Китае во второй половине XIX века. В это время в аренду Великобритании передан Гонконг, Португалии – Макао, Франции – Гуанчжоувань, Германии – Цзяо-Чжоу и Японии – Тайвань. Россия в 1898 г. на 25 лет получила в аренду Квантунскую область на юго-западной оконечности Ляодунского полуострова, включая военно-морской порт Порт-Артур, торговый порт Дальний (нынешний Далянь) и старую китайскую столицу области город Цзиньчжоу. После поражения в русско-японской войне эти земли отошли к Японии и вернулись уже Советскому Союзу после Второй мировой войны. Окончательная передача территории под китайскую юрисдикцию состоялась в 1955 году. Последние арендованные территории – Гонконг и Макао – в статусе специальных административных районов вернулись в состав Китая в 1997 и 1999 гг. соответственно.

Арендованные территории также являются важным фактором российско-финских отношений. В 1940–1950 гг. Советский Союз арендовал у северного соседа полуострова Ханко и Порккала-Удд и разместил там военно-морские базы. В обмен в 1942 г. Финляндия получила в аренду сектор Сайменского канала, находящийся в Ленинградской области. Канал соединяет озеро Сайма с Балтийским морем в районе бывшего финского города Выборг и имеет стратегическое значение, поскольку обеспечивает внутренним районам страны доступ к морской торговле. В постсоветское время аренда продлена до 2063 года. На территории канала действует финское законодательство, в частности в области судоплавания, и не применяются таможенные ограничения России. Использование канала для перевозки войск, вооружений и боеприпасов не допускается, а российским судам обеспечивается свободный проход по российской части канала.

Арендуемый Россией у Казахстана с 1992 г. город Байконур вместе с одноименным космодромом является крупнейшей арендованной территорией в мире и обладает уникальным политико-правовым статусом. Оставаясь суверенной территорией Казахстана, он существует в российском правовом поле. Обладая статусом города федерального значения Российской Федерации (наряду с Москвой, Санкт-Петербургом и Севастополем), Байконур при этом не имеет конституционного статуса субъекта Российской Федерации. В Совете Федерации РФ не представлены органы его законодательной и исполнительной власти. Глава администрации города назначается президентами двух государств, а представительные органы местного самоуправления не создаются. В Байконуре действует российский суд, полиция, школы, больницы и отделения почты.

Сделать поселения на территории свободными коммунами

Ряд территориальных сообществ в мире выпадает из единого политического пространства. Они образуют утопические самоподдерживающиеся поселения, называемые коммунами. Их жители, не претендуя на государственный суверенитет, устанавливают свои правила совместного проживания.

Типичная коммуна обладает следующими признаками:

наличие объединяющей утопической идеи (социально-политического, религиозного или экологического характера), часто связанной с намерением достичь идеального общества;

доминирование коллективной собственности;

социально-экономическая и экологическая замкнутость от внешнего мира.

Обычно в коммуне проживает от нескольких десятков до нескольких сотен человек. В основном это люди среднего и старшего возраста, занятые в общих сферах (чаще всего в сельском хозяйстве). Почти не осталось общин, самостоятельно обеспечивающих обучение детей, поэтому молодежь обычно покидает коммуны по мере взросления. Вопреки досужим слухам, большинство коммун гетеросексуальны и моногамны, хотя встречаются и сообщества «свободной любви» (например, ZEGG в Германии или Krista в США) или коммуны полного воздержания от половой близости. Большинство коммун управляются демократическими процедурами, хотя встречаются и анархические, авторитарные и даже тоталитарные примеры. Международная общественная ассоциация «Движение за идейные общины» (ДЗИО) обеспечивает взаимодействие между общинами всего мира.

Самыми старыми коммунами в мире, по-видимому, являются поселения гуттеритов (например, коммуна Bon Homme, существующая с 1874 г.). Течение, отстаивающее принцип общего имущества, возникло как ответвление анабаптизма в Германии, но после скитаний по Восточной Европе перебралось в Северную Америку. Гуттериты живут сельским трудом и мелким кустарным промыслом, сохраняют свой хуттерский язык (близкий к немецкому), придерживаются пацифизма и не служат в армии и, наконец, отстаивают право не фотографироваться даже на документы, поскольку это противоречит первой библейской заповеди. На коммуны гуттеритов похожи религиозно близкие сообщества брудерхоф, разбросанные по всему миру от Англии до Парагвая. А вот амиши и меннониты, также проживающие в США и Канаде и придерживающиеся традиционного образа жизни (в частности, первые не признают современные технологии), все же не являются типичными коммунами, потому что не придерживаются принципа обобществления собственности.

Другой старый пример коммун – израильские сельскохозяйственные кибуцы, первый из которых, Дгания, был основан в 1910 году. Сегодня их уже около 300, и в них проживает порядка 2,5% населения страны, что является самой высокой долей жителей коммун в мире. Больше всего коммун в США – более 2 тысяч. Кроме Америки и Израиля, они распространены в странах Западной Европы и Латинской Америки, в Австралии, Новой Зеландии и Индии. Некоторые коммуны столь активны в политической сфере, что даже начинают восприниматься в качестве квазигосударств (например, Христиания в Дании).

Сделать спорную территорию суверенным регионом

Из всех типов территориальных единиц государства самые широкие права имеют суверенные регионы. В отличие от других автономий, наделенных отдельными полномочиями, суверенные регионы обладают суверенитетом и представляют собой что-то вроде государства в государстве. Вершиной суверенности можно считать их право на сецессию – односторонний выход из состава материнского государства. Из-за столь широких полномочий такие образования часто путают с государствами (как Монашескую республику Афон), несамоуправляющимися территориями (как Аландские острова) или непризнанными государствами (как Азад Кашмир). Получается, что суверенные регионы объединяют отдельные черты всех этих понятий. Рассмотрим эти три примера подробнее.

Автономное монашеское государство Святой Горы (Афон) является суверенным регионом Греции. Его статус существенно отличается от других территориальных единиц страны, фактически регион обладает полной автономией и даже элементами суверенитета. Изолированно расположенный на полуострове Халкидики, Афон представляет собой крупнейшее в мире средоточие православных мужских монастырей. Особое сакральное значение полуострова для христианства (считается земным уделом Богородицы) предопределило то, что единственным разрешенным занятием на Афоне стало моление. Поэтому сюда не допускаются туристы, неправославные и женщины (и даже домашние животные женского пола), а всем остальным необходимо благословение на служение от поместной церкви. Для того чтобы попасть в Афон, нужно получить диамонитирион (аналог визы) в соседних греческих Салониках или Уранополисе. Фактически у данного государства нет ни политической, ни экономической системы, потому что жизнь ведется по монастырским уставам, и административный центр Карье наделен исключительно координирующими функциями. Традиции автономного существования на Афоне очень давние, ведут отсчет с VII в. и не прерывались ни османами, ни нацистами. Но исторически православные государства (в первую очередь Россия) претендовали на совместное управление территорией и даже в 1917 г. вводили сюда войска, а нахождение в составе Греции служит защитой от внешнего вмешательства.

Аландские острова в Балтийском море входят в состав Финляндии, но независимы от нее в вопросах образования, здравоохранения, культуры, транспорта, экологии и связи. Жители островов имеют отдельное гражданство и не служат в финской армии. Единственным официальным языком является шведский. Во время гражданской войны 1918 г. в Финляндии почти все жители Аландских островов проголосовали на референдуме за воссоединение со Швецией, но та хотела все оформить по международному праву и не нашла союзников, готовых портить отношения с новым государством в ситуации распада Российской империи. Аландские острова проводили референдум о вступлении в ЕС, на котором добились исключения из налогового союза. Благодаря этому все балтийские паромы, делая десятиминутную остановку на островах, могут торговать беспошлинно, что позволяет островитянам иметь один из самых высоких показателей уровня жизни в мире. На 30 тыс. человек на Аландах действует восемь консульств, и регион является членом Северного совета. Российское консульство на Аландских островах (бывшей самой западной провинции Российской империи) служит гарантом демилитаризованного (с 1856 г.) статуса архипелага.

Азад Кашмир возник в результате индо-пакистанского конфликта из-за северного княжества Джамму и Кашмир. Индия, основываясь на решении бывшего руководства преимущественно мусульманского княжества, претендует на всю его территорию, хотя отдельные его части контролируются Пакистаном и Китаем. Формально суверенный Азад Кашмир находится в западной части бывшего княжества и фактически управляется из Исламабада.

Суверенные регионы имеются и на постсоветском пространстве. Они являются наследием права республик СССР на выход из состава государства. Это положение способствовало юридическому закреплению подобного статуса за некоторыми автономиями новых независимых государств. Какие-то были позже отменены (как в Татарстане или Чечне в России), а некоторые де-юре сохраняются (как Гагаузия в Молдавии или Каракалпакия в Узбекистане).

Сделать спорную территорию ассоциированным государством

Резолюция ГА ООН 1541 (XV) определяет формы самоопределения несамоуправляющихся территорий: превращение в суверенное государство, слияние с другими государствами и, наконец, свободное объединение с независимым государством. Как раз третий вариант и реализуется в форме ассоциированного государства. Формирование ассоциации с другим государством должно быть результатом свободного и добровольного выбора населения страны, сделанного с применением понятных и демократических процедур.

Ассоциированное государство, передавая другому государству часть своего суверенитета и соглашаясь на зависимость в реализации тех или иных вопросов внутренней или внешней политики, сохраняет, во-первых, право на определение своего внутреннего устройства (при необходимой консультации с государством-партнером) и, во-вторых, право на односторонний выход из ассоциации посредством демократического волеизъявления.

Статус ассоциированных государств изначально использовался как переходный на пути деколонизации. В 1967 г. в ассоциацию с Великобританией вступили ее бывшие вест-индские колонии: Антигуа, Доминика, Гренада, Сент-Китс, Невис и Ангилья, Сент-Люсия и Сент-Винсент. По прошествии нескольких лет все они, кроме Ангильи, стали независимыми государствами. Ангилья же представляет собой пример инволюции: отказавшись от статуса ассоциированного государства в составе Сент-Китс и Невиса, она вернулась к положению зависимой британской территории.

Тем не менее статус ассоциированного государства может быть и вполне стабильным, что подтверждают существующие на современной политической карте ассоциированные государства США (Маршалловы острова, Микронезия, Палау) и Новой Зеландии (Острова Кука, Ниуэ).

Острова Кука и Ниуэ имеют статус ассоциированных государств Новой Зеландии с 1965 и 1974 гг., соответственно. Данный статус позволяет им, с одной стороны, получать финансовую поддержку из Веллингтона и доверять ему те вопросы внешней и внутренней политики, которые не являются существенными для островов, а с другой – там, где политические интересы присутствуют, их реализовывать. Несмотря на то что обе территории не входят в ООН, это не мешает им устанавливать дипломатические отношения с суверенными государствами, в т.ч. США, ЕС и Китаем, открывать посольства и вступать в международные организации, не разрывая при этом дружественных отношений с метрополией.

Ниуэ, пожалуй, обладает самым большим дипломатическим корпусом в мире относительно численности населения страны. На чуть более полутора тысяч человек имеется три посольства за рубежом, дипломатические отношения с дюжиной государств и членство в паре десятков международных организаций.

Статус ассоциированных государств США в 1986 г. получили Маршалловы острова и Микронезия, а в 1994 г. – Палау. Все три океанических государства были частями подопечной территории США в Тихом океане и после переходного периода решили стать ассоциированными государствами бывшей метрополии. Они обладают внутренним самоуправлением, ведут собственную внешнюю политику и даже входят в ООН, но в рамках ассоциации согласились на размещение военных баз на своей территории, передачу Америке части суверенитета, касающейся вопросов обороны, в обмен на что получили доступ к финансовой поддержке из бюджета США. При голосованиях на Генеральной ассамблее ООН эти страны почти всегда солидарны с патроном.

В еще одной зависимой территории Соединенных Штатов – Пуэрто-Рико – существует движение за самоопределение в форме ассоциированного государства (получило название «суверентизм»), однако в последнее время оно уступает движению за полное слияние с США в качестве 51-го штата. Пуэрториканцы несколько раз проводили референдумы, на которых подтверждали этот выбор, но американский Конгресс пока сопротивляется такому решению, поскольку оно потребует значительных финансовых ресурсов и изменит баланс сил между республиканцами и демократами на федеральных выборах в пользу последних.

Создать буферную зону

Буферная зона представляет собой узкую полосу земли шириной от нескольких метров до нескольких километров, созданную международными институтами для контроля линии разграничения между конфликтующими сторонами на период миротворческого процесса. С территории зоны обычно выселяется население и устанавливается демилитаризованный режим.

Буферные зоны появились в ходе гражданских конфликтов периода холодной войны – в 1953 г. по 38-й параллели между Северной и Южной Кореей, а в 1954 г. по 17-й параллели между Северным и Южным Вьетнамом. Обе зоны управлялись без международного участия и оказались крайне нестабильными. Вьетнамская постоянно была театром военных действий и окончательно упразднена в 1976 г. после объединения Вьетнама. Корейская же, несмотря на серию пограничных столкновений, существует по сей день, хотя степень ее демилитаризованности вызывает сомнения.

Впоследствии зоны создавались под эгидой миротворческих миссий ООН:

«Зеленая линия» – буферная зона, создана в 1964 г. ООН между Кипром и частично признанным Северным Кипром и управляется Вооруженными силами ООН по поддержанию мира на Кипре – ВСООНК;

«Пурпурная линия» на Голанских высотах создана в 1974 г. между Израилем и Сирией и управляется Силами ООН по разделению и наблюдению – СООННР;

между Израилем и Ливаном буферная зона создана в 1978 г. и управляется Временными силами ООН в Ливане – ЮНИФИЛ;

на ирако-кувейтской границе буферная зона создана в 1991 г. и до 2003 г. управлялась Ирако-кувейтской миссией ООН по наблюдению – ИКМООНН.

Существуют буферные зоны под эгидой и других международных организаций. В 1982 г., не получив мандата от ООН, США, Израиль и Египет создали собственную миссию Международных сил и наблюдателей для управления многоуровневой буферной зоной на Синайском полуострове.

С 1999 г. действует буферная зона на границе Сербии и Косово под контролем Сил для Косово НАТО (КФОР). В 2013 г. принято решение о 10-километровой буферной зоне под управлением Африканского союза на границе Судана и Южного Судана.

Передать территорию во временную внешнюю администрацию

Временная администрация вводится международными организациями (как правило, ООН) на суверенных территориях в целях миротворчества и государственного строительства. На определенный период часть полномочий, вплоть до осуществления законодательной, исполнительной и судебной власти передается специальной международной миссии. Обычно временная администрация создается в постконфликтный период для формирования новых институтов государственной власти и проведения демократических выборов.

Целый ряд миссий ООН служит для установления временной администрации в различных регионах мира:

временная администрация в Западном Ириане (о-в Новая Гвинея) создана в 1962–63 гг. для мирного перехода территории от Нидерландов к Индонезии (операция Временная исполнительная власть ООН – ЮНТЕА);

временная администрация в Камбодже создана в 1992–93 гг. для прекращения вьетнамской оккупации, принятия конституции и выборов в органы исполнительной власти (операция Временный орган ООН в Камбодже – ЮНТАК);

временная администрация в Восточной Славонии, Баранье и Западном Среме (ВАООНВС) создана в 1996–98 гг. для реинтеграции данных регионов в состав Хорватии после ликвидации самопровозглашенной Республики Сербская Краина;

временная администрация ООН в Восточном Тиморе (ВАООНВТ) создана в 1999–2002 гг. на период формирования органов государственной власти после референдума о независимости Восточного Тимора от Индонезии.

На сегодняшний день в мире под частичным международным управлением находятся Косово и округ Брчко (Босния и Герцеговина).

Временная администрация ООН в Косово (МООНК) создана в 1999 г. для формирования правительства в условиях широкой автономии региона в составе Сербии. После провозглашения независимости Косово задачи миссии значительно скорректировались, и в 2012 г. функции внешнего управления были прекращены, но миссия продолжает работать, сосредоточившись на вопросах безопасности, стабильности и прав человека. Отдельные задачи миссии переданы другим организациям – НАТО (безопасность), ОБСЕ (демократизация и создание институтов) и ЕС (законность, правопорядок, восстановление и экономическое развитие).

Миссия ООН в Боснии и Герцеговине (МООНБГ) действовала с 1995 по 2002 годы. В ее задачи входила координация по выполнению Дейтонского мирного соглашения, в частности переход власти к Совету по выполнению мирного соглашения. Совет принял решение о введении временной администрации Верховного представителя для округа Брчко, занимающего стратегическое положение в обеспечении связи между разрозненными частями Республики Сербской и Мусульмано-хорватской федерацией в составе страны.

Сделать спорную территорию свободной

Свободные территории выпадают из сложившейся системы международных отношений, в которой статус пространств определяется через понятие суверенитета. Это обособленные политические образования (суверенное государство или его часть), находящиеся под международным управлением. Свободные территории не являются полноценно суверенными, поскольку в ключевых вопросах, в первую очередь связанных с безопасностью и внешней политикой, управляются международным сообществом, но в то же время не являются и международными, поскольку не принадлежат всему мировому сообществу, сохраняя независимость в вопросах самоуправления. Свободные территории также следует отличать от зависимых территорий, находящихся под международным управлением – мандатных и подопечных территорий. Свободные территории изначально были суверенными, в то время как мандатные и подопечные территории создавались для наделения их суверенитетом или передачи под управление другого суверенного государства.

Как правило, свободные территории создаются для замораживания территориальных притязаний и смягчения напряженности в межгосударственных отношениях. Например, План ООН по разделу Палестины 1947 г. предполагал для Иерусалима и Вифлеема статус свободной территории под управлением ООН, однако он не реализовался из-за начала арабо-израильской войны. Особенно часто этот инструмент использовался в первой половине XX века.

Международная зона Танжер (1912–1956) появилась на южном побережье Гибралтарского пролива. Статус города был установлен Лигой Наций: номинально он оставался под контролем Марокко, но фактически управлялся Францией, Испанией и Великобританией. Власть в Танжере осуществлялась законодательным собранием в составе 4 французов, 4 испанцев, 3 англичан, 2 итальянцев, 1 американца, 1 бельгийца, 1 голландца и 1 португальца, назначаемых консулами соответствующих стран, и 9 подданных султана. Зона была ликвидирована после деколонизации Марокко.

Свободный город Фиуме (1920–1924) получил свой статус в результате подписания Рапалльского договора между Италией и Югославией. Важный порт в Адриатическом море стал причиной территориального спора двух стран после распада Австро-Венгерской империи. Формально независимый город-государство был признан США, Великобританией и Францией, однако с 1922 г. фактически управлялся Италией, а еще через два года присоединился к ней официально. После Второй мировой войны город вошел в Югославию, а сегодня под названием Риека входит в состав Хорватии.

Вольный город Данциг (1920–1939) на берегу Балтийского моря был образован после Первой мировой войны по Версальскому мирному договору. Он передавался под управление Лиги Наций и должен был войти в таможенный союз с Польшей, которая представляла его и во внешнеполитических сношениях. В самоуправлявшемся городе были очень сильны пронацистские настроения, и именно с атаки Берлина на Данциг 1 сентября 1939 г. началась Вторая мировая война, после которой город под именем Гданьск вошел в состав Польши.

Территория Саарского бассейна (1920–1935) и Протекторат Саар (1947–1956) возникли в результате франко-германского противостояния за обладание ресурсами Саарского угольного бассейна в ходе двух мировых войн. После Первой – Саар был передан на 15 лет под управление Лиге Наций. Район управлялся комиссией из представителей англо-французских оккупационных сил, но в 1935 г. на референдуме высказался за воссоединение с нацистской Германией. По итогам Второй Саар вошел в состав оккупационной зоны Франции, которая собиралась создать там буферное государство под совместным управлением Западноевропейского союза, но жители вновь высказались за воссоединение с Германией. Тем не менее именно в Сааре впервые удалось объединить угольную и сталелитейную промышленность двух вечных соперников, что стало первым шагом к созданию Евросоюза.

Мемельский край (1920–1923) в Восточной Пруссии также по Версальскому договору был отделен от Германии и перешел под мандат Лиги Наций с фактически французской администрацией. Однако планы по созданию вольного города нарушило восстание составлявших большинство в городе литовцев, в результате которого город на Балтийском море отошел Литве, где и находится до сих пор под названием Клайпеда.

Свободная территория Триест (1947–1954) в северной Адриатике была выделена под управление ООН из состава Италии после Второй мировой войны, чтобы разрешить территориальный конфликт с Югославией вокруг Истрии. Вскоре территория была разделена между двумя странами, при этом сам город остался в составе Италии, но Югославии был обещан свободный доступ к порту. После распада Югославии теперь уже в словенской и хорватской частях Истрии начали возрождаться ирредентистские настроения.

На современной политической карте мира, пожалуй, единственным примером свободной территории можно считать Шпицберген. Архипелаг вместе с островом Медвежьим в Северном Ледовитом океане до XX в. был ничейной территорией, на которой шла ограниченная экономическая деятельность различных государств, в первую очередь России и Швеции. В 1920 г. заключен Шпицбергенский трактат, по которому территория переходила под суверенитет отколовшейся от Швеции Норвегии, однако в отношении нее устанавливался международно-правовой режим, благами которого могли пользоваться все страны – подписанты трактата. За архипелагом закреплен демилитаризованный статус, и все государства – подписанты трактата имеют равные права хозяйствования, мореплавания и научной деятельности. На данный момент экономическую деятельность на острове продолжают только Норвегия и Россия. В единственном сохранившемся российском поселке Баренцбург работает российская государственная компания «Арктикуголь», которая не платит налоги Норвегии, использует только русский язык, а в расчетах – собственную валюту. Россияне могут посещать Шпицберген без визы при условии, что прибывают туда прямым чартерным рейсом из России. Стратегическая ценность Шпицбергена для России объясняется важностью контроля над демилитаризованным статусом архипелага, входящего в состав страны НАТО и находящегося в районе, примыкающем к российскому сектору Арктики.

Сделать спорную территорию ничейной

Ничейная территория (terra nullius) – пространство, не находящееся под чьим-либо суверенитетом, но и не являющееся международной территорией. Изначально данный термин относился к неизведанным землям, в отношении которых правовой режим был не определен. Однако в XX веке таких уголков земного шара не осталось, поэтому понятие используется только в узком смысле – для обозначения территорий, от суверенитета над которыми отказались другие государства. Отказ от территории происходит по одной из трех причин: либо под давлением международного сообщества, скажем, после поражения в войне, либо с целью организовать обмен территориями, либо из-за невозможности эффективного управления. Во всех случаях после отказа от территории одной страной ее не включило в свой состав никакое другое признанное государство, равно как и международное сообщество не признало эту территорию общей.

Так, например, ничейными территориями могли стать колониальные владения Японии, от которых та отказалась по Сан-Францисскому мирному договору. От некоторых территорий Япония отказалась без передачи конкретному государству – от Курильских островов и японского сектора Антарктиды (Земля Мэри Бэрд и Земля Элсуорта). Тем не менее статус данных земель был определен другими странами: Курилы входят в состав России, а за Антарктидой признан статус международной территории. Бывший японский сектор Антарктиды до сих пор остается единственным, на который не претендует ни одна держава мира, что делает его похожим на ничейную территорию.

Появление ничейных территорий, называвшихся нейтральными зонами, было характерно для определения границы между британскими колониями в Месопотамии и Саудовской Аравией (тогда султанатом Неджд). Определение таких зон по договору о границе 1922 г. было связано с невозможностью эффективно управлять границей в пустыне, которую регулярно нарушали кочевые племена с обеих сторон. Нейтральная зона на саудовско-кувейтской границе сохранялась до 1970 г., а на саудовско-иракской – до 1991 года.

Редкими примерами ничейных территорий на современной политической карте мира являются Горня Сига на сербо-хорватской и Бир-Тавиль на судано-египетской границах. Они появились из-за неудачных попыток урегулировать территориальные споры. После распада Югославии и войны за Сербскую Краину у Сербии и Хорватии есть взаимные территориальные претензии на некоторые пограничные территории. Однако ни одна из стран не претендует на лесистую ненаселенную область Горня Сига (7 км²) на берегу Дуная, чтобы не лишиться более важных спорных территорий. История сектора Бир-Тавиль связана с изменением в 1902 г. Британской империей границы между Египтом и Суданом, находившимися у нее в зависимости. Судану в обмен на незаселенный сектор Бир-Тавиль в пустыне был передан Халаибский треугольник с выходом в Красное море. Сегодня Египет не признает договор 1902 г. и, соответственно, свой суверенитет над Бир-Тавилем, сохраняя контроль за Халаибом. Судан же признает границу, установленную британцами, по которой Бир-Тавиль стране не принадлежит. В итоге оба государства отказались от суверенных прав на данную территорию, и здесь не действует какое-либо законодательство.

Установить режим совместного управления

Как правило, территория подпадает под суверенитет одного государства, однако в истории были примеры совместного управления двумя, тремя или даже четырьмя государствами. Кондоминиумы – очень эффективный способ разрешения территориальных конфликтов.

Кондоминиумы не стоит путать с международными территориями (например, Антарктидой), которые принадлежат всем странам мира, поскольку в кондоминиумах всегда четко определены управляющие страны. В ряде случаев кондоминиумы очень близки к свободным территориям и режимам управления замкнутыми морями, международными реками и озерами (Каспийское море, Боденское озеро, реки Дунай, Рейн и Мозель). Тем не менее в описанных случаях речь идет о регламентации договаривающимися сторонами деятельности только в отдельных вопросах (мирный транзит, свобода экономической деятельности), тогда как в кондоминиумах управляющие государства распространяют суверенитет на все аспекты функционирования территории. Отличаются кондоминиумы и от временных администраций (округ Брчко в Боснии и Герцеговине), поскольку не имеют временных ограничений.

Кондоминиумы существовали в трех видах:

Феодальные кондоминиумы – де-факто независимые микрогосударства, соуправляемые главами соседних крупных держав, возникших в эпоху феодальной раздробленности (испано-португальское Коуту Мишту в 1139–1868 гг., Маастрихт в 1204–1794 гг. под управлением епископа Льежского и герцога Брабантского);

Пограничные кондоминиумы – поселения под общим управлением, создававшиеся для урегулирования территориальных споров (русско-датский Фэлледсдистрикт на Кольском полуострове в 1684–1826 гг., бельгийско-германский Мореснет в 1816–1919 гг.);

Колониальные кондоминиумы – совместные зависимые территории, которыми не удавалось управлять в одиночку (русско-японский Сахалин в 1855–75 гг., англо-египетский Судан в 1899–1956 гг., англо-французские Новые Гебриды (нынешнее Вануату) в 1906–1980 гг.).

Соправление трех государств встречается редко, к незначительному числу примеров тридоминиумов можно отнести англо-австралийско-новозеландское Науру в 1923–1968 гг., англо-американо-германское Самоа в 1889–1899 гг. и прусско-австро-российский Вольный город Краков в 1815–1846 годах. Известен по меньшей мере один пример кватродоминума – Княжество Самос в Эгейском море в 1834–1912 гг. управлялось Турцией, Россией, Великобританией и Францией, но потом вошло в состав Греции.

Единственным дошедшим до нас примером феодального кондоминиума является Андорра. Главами государства в ней с момента создания в 1278 г. являются президент Франции (к нему эта должность после Французской революции перешла от графов де Фуа) и архиепископ Урхельский из Испании. Фактически страна является парламентской республикой, но формально все документы до сих пор утверждаются в Париже и Урхеле. В 1993 г. соправители расширили суверенитет Андорры: ей предоставили право самостоятельно заниматься внешней политикой (после чего она была принята в ООН) и, например, разрешено не накрывать ежегодный пир с обязательными местными сырами, петухами и куропатками, что четко оговаривалось в изначальном договоре. Единственная за многовековую историю попытка добиться полной независимости была предпринята андоррцами в 1934 г. под предводительством русского эмигранта и авантюриста Бориса Скосырева, который объявил себя королем Андорры, однако через несколько дней издал указ об открытии в столице казино и был арестован испанской жандармерией.

Кондоминиумы не обязательно должны быть формой управления зависимыми территориями. Сегодня встречаются примеры соправления частями инкорпорированной территории государства, которые близки к пограничному виду исторических кондоминиумов. Так, старейший существующий кондоминиум в мире – крошечный Остров фазанов – возник после подписания на нем Пиренейского мира между Испанией и Францией в 1659 году. Это уникальный пример не совместного, а поочередного управления двумя странами: полгода остров принадлежит испанскому муниципалитету Ирун, а вторую половину – французскому муниципалитету Андай. Во времена войны кондоминиум объявлялся нейтрализованной территорией, на которой проходили встречи монархов и обмен пленными. Еще пример – деревня Хадт, расположенная между Оманом и эксклавом Масфут эмирата Аджман (ОАЭ), находится под совместным контролем султана и эмира.

* * *

Представленный список решений и примеров, возможно, не исчерпывающий, но достаточный для того, чтобы понять, что в международной практике накоплен достаточный инструментарий, позволяющий решить любой территориальный спор. Успех зависит только от компетенции переговорщиков и политической воли руководства.

Россия. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 16 мая 2019 > № 2996627 Игорь Окунев