Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Франция. Евросоюз. США. НАТО. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 12 марта 2024 > № 4606003 Флориан Филиппо

Флориан Филиппо: новая архитектура безопасности невозможна вместе с НАТО

Лидер французской партии "Патриоты" и кандидат на выборах в Европарламент, политик Флориан Филиппо, известный своими призывами выйти из ЕС и НАТО и перестать поддерживать Украину, рассказал РИА Новости, почему новая архитектура мировой безопасности исключает существование НАТО, и почему не стоит ждать расследования подрыва "Северных потоков". Он отметил, что французы больше не верят в победу Киева, и рассказал, что будет с ЕС при победе Дональда Трампа на выборах в США. Беседовала Екатерина Иванова.

– Насколько способна Франция продолжать и наращивать поставки вооружений Украине с учетом того, что финансирование пенсий, меры поддержки аграриев и прочее, согласно властям, уже представляют сложность для бюджета?

– Объективно свобода действий Франции ограничена. Сегодня мы не располагаем большими военными и производственными мощностями. Вопрос в том, где граница: решат ли они разобрать на части французскую армию, готовы ли они обойти собственный закон о военном программировании, созданный для французской армии, и насколько. Я думаю, что для них нет границ, они готовы ощипать французскую армию до конца.

– Что, по-вашему, означает понятие "экономика войны", которым оперирует президент Франции Эммануэль Макрон?

– Они говорят, что это способ нарастить военное производство. Но, на мой взгляд, они подразумевают нечто более глобальное. Они, скорее, должны говорить об "обществе войны": необходимо контролировать информацию, социальные сети, дискуссии в обществе, что можно говорить и что нельзя. А также риторику: может быть лишь один источник информации, лишь одна версия событий на Украине. Одно единственное объяснение. Мы видим это больше, чем что-либо еще. Сегодня французские заводы не получили нового инвестирования. Мы перешли к форме общества войны. Людей надо заставить думать, что мы постоянно находимся в опасности, чтобы они боялись. Насаждать страх и готовить к идее, что завтра, возможно, война будет здесь.

– Как вы оцениваете слова Макрона, что Россия может напасть на ЕС?

– Необходим "враг". И даже если этот "враг" говорит: "Я не ваш враг, я не имею намерения на вас нападать", в любом случае, людям будут говорить: "Нет-нет, он все же хочет на нас напасть", что бы ни говорила Россия.

Можно постараться быть мыслящими и понять, что Украина исторически находится в совершенно иной ситуации по отношению к России, чем Германия или Франция. Это совершенно иная перспектива. Но никто не хочет этого объяснять, надо заставить их верить, что Путин – это Гитлер. Он будет завоевывать оду страну за другой, и это будет такая же ситуация. В реальности они хотят послать это сообщение, достаточно простое, которое показывается в американских блокбастерах, где есть злодей: Путин – злодей, русские – злодеи.

Мэр Парижа (Анн Идальго) заявила недавно, что она не пожмет руки российским и белорусским спортсменам. Это называется ксенофобия. Мы так долго говорили, что нельзя смешивать государство и его народ, а сегодня мы это делаем.

Нам объясняют, что русские в ответе за все плохое: победу Трампа в 2016, протест желтых жилетов в 2018, протест против санитарных пропусков во время пандемии в 2021, а сейчас постельные клопы тоже русские. В России разводят клопов, чтобы потом натравить их на Францию. Это называется пропаганда, лагерь хороших против лагеря плохих.

– Почему, на ваш взгляд, это происходит?

– Сейчас мы наблюдаем крах французской дипломатии. Уровень президента и министров гораздо ниже, чем 20 лет назад. Сравните Стефана Сежурне и Доминика де Вильпена. Французская дипломатия полностью подчинена НАТО и США посредством ЕС, который играет роль согласовывающего фактора. Он все больше навязывает общую внешнюю политику. Мы переняли все стратегические интересы Вашингтона, который считает, что в мире есть Китай и Россия – две враждебные державы, и мы должны считать точно так же. Мы скопировали даже американскую риторику о лагере плохих и лагере хороших и свободных. Раньше мы так не говорили. Французская дипломатия даже смеялась над этим. Когда Джордж Буш-младший говорил о лагере хороших, мы над этим смеялись. Когда мы говорили: "Нет войне в Ираке", мы говорили это вместе с Германией и Россией.

– Изменится ли это, если Дональд Трамп выиграет выборы в США?

– Да. Мы более не сможем быть синхронизированы с американцами, потому что они сами перейдут в лагерь плохих. Если Трамп выиграет выборы, это будет настоящей проблемой для ЕС, сбоем в стратегическом программировании.

Если Трамп будет избран, то, вероятно, вот, что произойдет: самые рьяные сторонники войны попытаются сделать из ЕС свое звено. Проблема в том, что страны ЕС имеют совершенно разные финансовые и военные возможности и стратегическое лидерство, чем в США. Так что, чтобы компенсировать это они, вероятно, предложат создать европейскую армию, чтобы компенсировать то, что нас бросили США и НАТО. Трамп уже объявил, что закончит войну на Украине и покинет НАТО. Так что это подтолкнет самых безумных к желанию создать европейскую армию, чтобы защититься от России. Я не считаю, что победа Трампа закроет этот вопрос, я думаю, здесь будет создано передаточное звено, с которым попытаются сделать то, что более не будет делать НАТО. Но это смешно, так как многие страны ЕС с этим не согласны, у многих нет средств, тех средств, как у США, которые финансируют НАТО на 85%.

– Реальна ли перспектива создания общего ядерного зонтика ЕС, и что она будет означать для архитектуры международной безопасности? Франция как ядерная держава наверняка не сможет остаться в стороне. Как сейчас в политических кругах страны смотрят на эти идеи?

– Эти заявления Макрона крайне серьезны. Это то, что должно быть первой гарантией национального суверенитета, ядерное оружие, которое нужно в случае, если ваши жизненные интересы подвергаются опасности, в этом заключается ядерная доктрина, одинаковая для всех ядерных держав. А то, что он говорит, означает, что если завтра Польша будет воевать с Россией, то она сможет пользоваться ядерным оружием, в то время как мы не находимся в опасности, мы не в войне. И если завтра Украина станет частью ЕС, то потенциально мы можем дать его использовать Украине, это полное безумие. Это показывает, что Макрон не руководствуется национальными интересами, но это мы и так знали.

За этим также стоит давление со стороны Германии заполучить наше ядерное оружие. Давно еще они были готовы финансово инвестировать в наше ядерное оружие в обмен на то, чтобы совместно его контролировать. Отсюда же требование, которое Франция выдвигает для Германии или ЕС, чтобы они заняли место среди постоянных членов Совбеза ООН. Это идет рука об руку.

– Президент России Владимир Путин указал на необходимость выстраивания новой архитектуры мировой безопасности, отметив, что Россия открыта к подобному диалогу. Заинтересован ли в этом Запад?

– Запад не хочет говорить об этом, потому что они не хотят признать, что настал другой мир, более сбалансированный, – это БРИКС, это факт. Однополярный мир американского империализма закончился. Он закончился со всех точек зрения: экономической – в том году впервые ВВП стран БРИКС превысил ВВП стран "большой семерки", что очень символично, военной, демографической. Происходит перебалансировка международной торговли и даже дипломатии. Кто сегодня пытается разрешить палестино-израильский конфликт? Кто старается вести более сбалансированную риторику? Это страны БРИКС, например, Бразилия. Двадцать – двадцать пять лет назад эту роль могла играть Франция. Но эстафету сегодня переняли страны юга. Мне жаль, что Франция молчит и также подчинена по этому вопросу США.

Так что это очевидная перебалансировка, и она будет еще больше выражена по демографическим, экономическим, политически и военным причинам. Франция могла сыграть хорошую роль, пользуясь традициями голлизма. У нас есть заморские территории, наша самая длинная граница – с Бразилией во Французской Гвиане. Не с Францией или Италией. У нас множество причин быть державой сбалансированности. Мы могли быть мостом между англо-американским миром, который скорее находится в упадке, и странами БРИКС, которые развиваются. Скорее создать диалог, чем вести войну. Мы могли, и мы должны играть эту роль, и так мы могли бы создать эту новую мировую архитектуру безопасности, которая не стала бы НАТО-2 или Варшавским договором-2. Просто иметь национальные армии и суверенные системы с достаточным пространством для диалога, чтобы избежать напряженности и рисков войны, вот что такое новая мировая архитектура безопасности. Мы должны вернуть диалог туда, где его больше нет, это первостепенная вещь. Насаждение войны – это искусственная и бесплодная конфронтация.

Я не поддерживаю создание новых военных альянсов. В зависимости от тематики могут быть союзы, соглашения о безопасности, о военном сотрудничестве, это итак существует. Но первое – это необходимость отдать себе отчет в этом новом сбалансированном мире, и этот мир не может сосуществовать с НАТО, они несопоставимы, так как НАТО – это пережиток старого мира. Также, как и не может более быть эквивалента Варшавского договора. Нужно найти инстанции и страны, которые готовы создать это диалог, перезапустить инстанции, которые позволят странам севера и юга говорить и больше сотрудничать. Именно из этого прорастет мировая безопасность, а не постоянного укрепления военных баз США в Европе. Это напротив создаст больше напряженности.

– ЕС готовит юридическое обоснование для изъятия доходов от замороженных российских активов и использования их на нужды Украины. Как вы оцениваете этот шаг и его последствия?

– Это нелегально и глупо, так как в России больше западных активов, чем российских активов здесь, в том числе, там много французских активов. Если они это сделают, я думаю, Россия сделает то же самое. Это будет война. Это будет крайне неприятно. Я надеюсь, что это не станет окончательным и сможет быть решено с обеих сторон наилучшим образом. Это очевидно – это глупость, но этого все и ждут, они ждут, что Россия сделает то же самое, чтобы сказать: "Смотрите, какие злые русские". И это будет еще причина, чтобы их атаковать и наложить санкции. Но это также станет пагубным сигналом всем мировым инвесторам: "Инвестируйте в нас, но, если однажды мы с вами будем в войне, мы у вас отберем ваше имущество". И больше никто не будет инвестировать. Так что это крайне агрессивное и глупое действие.

– Как вы думаете, почему мы до сих пор не получили никаких выводов следствия сразу нескольких стран по теракту на "Северных потоках"? Кому это было выгодно?

– У вас нет расследований, если они не причинят вреда России. Нет расследования, потому что виновник – НАТО. Это было ясно с самого начала: виноваты США и ряд стран, типа Норвегии и Великобритании. Мы не знаем. Но это не соответствует "правильной риторике". Потому с учетом серьезности дела в СМИ мы об этом говорим слишком мало. При этом все судьи подряд – в Дании, в Швеции – заявляли, что они не компетентны. Франция также была затронута, но не выразила протест официально. Германия еще больше задета, но также никогда не опротестовала это официально. Но в рамках международного права – это акт войны. Саботаж энергоинфраструктуры – это акт войны. Но он исходил из лагеря хороших, поэтому публика не должна об этом знать, потому что она иначе поймет пару-тройку вещей. Поэтому об этом и не говорят. Это еще один знак провала наших демократий: если тема смущает, ее не существует.

– Верят ли во Франции в победу Киева?

– Нет. Недавний опрос показал, что лишь 9% французов в это верят. Я думаю, французы поняли, что Украина не сможет победить. Заслуга заявления Макрона о возможной отправке войск в том, что очень многие, у кого не было мнения по поводу конфликта на Украине, теперь говорят, что если необходимая цена такова, то мы должны прекратить вовлекаться в эту войну. Это изменило мнение части людей, которые говорят теперь, что это зашло слишком далеко. Люди резко против отправки войск на Украину – более трех из четырех человек. Так что те, кто были более или менее нейтральны, теперь говорят, что "это слишком, я не хочу отправлять своих сыновей и внуков на войну". Так что Макрон подтолкнул многих в лагерь тех, кто выступает за прекращение конфликта и начало переговоров. Тем лучше, что его слова стали электрошоком и спровоцировавшим это. Проблема в том, что нашему правительству все равно, что думают люди, это правительственный междусобойчик, который оторван от народа, так же, как и ЕС.

– Что будет представлять собой обсуждение соглашения о безопасности с Украиной в парламенте, в чем его смысл?

– Мы сами подали прошение в госсовет. Мы потребовали применения статьи 53, так как соглашения, обязывающие страну финансово, должны проходить через голосование в парламенте. Госсовет отказался рассматривать эту заявку, он ее отклонил, как обычно. Мы не были удивлены. Но это создало политическое давление, и Макрон вынужден был объявить о голосовании. Не о самом соглашении, оно не будет вынесено на голосование, но по крайне мере у парламентариев будет возможность высказаться, обсудить его и проголосовать. На встрече с лидерами партий в четверг он попытается запудрить им мозги, сказать, что "русские нам очень угрожают, и у вас нет выбора".

– Сталкиваетесь ли вы или ваша партия со сложностями от французских властей, с учетом вышей позиции по выходу из НАТО и ЕС?

– Нет, нам не затыкают рот, но и не дают способа высказаться, у нас крайне мало медийных возможностей высказываться. Мы – кандидаты на выборах в Европарламент, я возглавию выборный список, то есть у нас есть гораздо больше права присутствовать в информационном поле. Но у нас нет к нему доступа, и мы знаем почему: наша позиция не соответствует ожиданиям. Здесь терпят оппозицию при условии, что они особо ничего не заявляют. Во Франции огромное лицемерие в плане того, что есть демократия. Да, у нас есть выборы, но в то же время есть огромные препятствия для этого. Чтобы стать кандидатом на президентских выборах, необходимы подписи, в том числе 500 мэров! Ранее необходимы были лишь 100. В итоге это власть имущие распределяют подписи. Есть также медийный барьер, который все более и более жесткий. Как только телеканал позволяет чуть больше разных мнений, против него начинается парламентское расследование, соцсети цензурируются. Твиттер еще ничего, но это только благодаря Илону Маску, а не французскому правительству. Франция и ЕС делают все больше для того, чтобы цензурировать соцсети или даже их закрывать. Это то, что было сделано недавно с рядом телеграм-каналов по причине конфликта на Украине.

Мы все более сталкивается с атмосферой паранойи. Все чаще медийные личности говорят: мы находимся в войне, нужно отправить войска, у нас есть враги внутри: НКО, газеты, организации, их даже называют, скоро дойдут до политических партий. Мы все чаще видим это. Это маккартизм. Французская демократия в упадке. Но мы и голосуем за людей, у которых больше нет власти, так как вся власть – у Евросоюза.

– Могут ли предстоящие выборы в Европарламент что-то изменить?

– Они могут что-то изменить, если будет сюрприз, и будут избраны депутаты, поддерживающие фрекзит. Все остальное ничего не поменяет. В 2019 "Национальное объединение" уже выиграло на евровыборах, и это ничего не изменило. Если они выиграют снова, как показывают опросы, это ничего не поменяет. В то же время если впервые туда попадет наше движение "Патриоты" – а наша позиция ясна: выход из ЕС и НАТО, мир, защита свобод, защита суверенитета Франции – это не приведет к фрекзиту, но это станет электрошоком для стран и создаст дебаты. Это единственное, что может привести к чему-то в политическом плане. Остальное забудется через три дня.

– Будет ли больше сил, лояльных к России?

– Вероятно. Если мы будем избраны в ЕП, мы прекратим безумную агрессивную паранойю против России, проголосуем против санкций, проголосуем за диалог, за сотрудничество. Мы проголосуем за мир, за прекращение поставок вооружений и денег. Все французские евродепутаты проголосовали за пакет помощи Украине в 50 миллиардов евро. "Непокорившаяся Франция", "Национальное объединение", все проголосовали "за". Так что нужна настоящая альтернатива в Европарламенте.

Франция. Евросоюз. США. НАТО. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 12 марта 2024 > № 4606003 Флориан Филиппо

Россия > СМИ, ИТ. Авиапром, автопром > ria.ru, 2 июня 2022 > № 4346135 Руслан Мухамеджанов

Руслан Мухамеджанов: с Восточного будут летать пилотируемые корабли

Космодром Байконур отмечает свой день рождения 2 июня: 67 лет назад директива генштаба утвердила организационно-штатную структуру Научно-исследовательского испытательного полигона №5 министерства обороны СССР, именно так тогда называлась первая космическая гавань планеты. Обновление наземной инфраструктуры продолжается здесь и спустя почти 70 лет – российские и казахстанские специалисты модернизируют площадку №45. Раньше с нее запускали ракеты "Зенит", а после окончания работ отсюда будут стартовать новейшие российские "Союзы-5". О том, как идет этот процесс, и что происходит на других российских космодромах, рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости гендиректор Центра эксплуатации объектов наземной космической инфраструктуры (АО "ЦЭНКИ", входит в госкорпорацию "Роскосмос") Руслан Мухамеджанов.

– На каком этапе строительство второй очереди космодрома Восточный?

– Прежде всего отмечу, что под второй очередью создания Восточного подразумевается не только стартовый комплекс (СК) будущего космического ракетного комплекса (КРК) "Амур" для ракеты-носителя "Ангара", но и множество других объектов на всей территории космодрома, и даже в других регионах нашей страны. Федеральной целевой программой "Развитие космодромов на период 2017–2025 годов в обеспечение космической деятельности Российской Федерации" предусматривается строительство 16 таких объектов. В настоящий момент проводятся работы по дооборудованию унифицированного технического комплекса космодрома, созданию стартового комплекса КРК "Амур", комплекса районов посадки пилотируемого транспортного корабля, комплекса производства и хранения компонентов ракетного топлива, аэропортового комплекса и ряда других масштабных объектов.

Что касается строительства непосредственно на космодроме, в настоящее время силами ООО "ПСО "Казань" продолжаются строительно-монтажные работы на стартовом комплексе КРК "Амур".

В свою очередь АО "ЦЭНКИ" параллельно со строительством ведет в сооружениях стартового комплекса монтаж технологического оборудования. Летом этого года планируется завершить монтаж металлоконструкций 17-этажной кабель-заправочной башни, уже сейчас специалисты приступили к насыщению ее технологическими системами.

Всего в текущем году на стартовом комплексе КРК "Амур" планируется завершить все строительно-монтажные работы и перейти к пусконаладочным работам по системам инженерно-технического обеспечения.

Одновременно с этим АО "Крокус" бетонирует взлетно-посадочную полосу будущего аэродрома, ее длина составит 3,25 километра, а габариты рассчитаны на прием всех типов современных пассажирских и транспортных воздушных судов. К середине мая залито уже порядка трех тысяч квадратных метров бетона.

– К пуску "Ангары" в декабре 2023 года будет полностью построена вторая очередь или же только "пусковой минимум"?

– Как я уже отметил ранее, вторая очередь – это множество зданий и сооружений, а также километры автомобильных дорог и ж/д путей на всей площади космодрома.

На декабрь 2023 года намечен пуск "Ангары", однако строительство второй очереди космодрома на этом не заканчивается. Оно будет завершено в установленные сроки.

– Как отразится на сроках сдачи второй очереди дефицит рабочей силы и стройматериалов?

– Безусловно, проблемы с дефицитом рабочей силы и поставкой стройматериалов существуют. Дальний Восток развивается стремительным темпом, и строительство идет не только на космодроме. Однако ЦЭНКИ оперативно решает все возникающие трудности и расставляет приоритеты по сооружениям и помещениям, в которых необходимо в первую очередь проводить монтаж технологического оборудования. Это позволит обеспечить выполнение первого пуска ракеты-носителя "Ангара" с космодрома Восточный в установленный срок.

– Летом на космодром Восточный должна прибыть "Ангара-НЖ". Как будете ее использовать после завершения испытаний?

– Заправочный макет ракеты-носителя (РН) "Ангара", так называемый "Ангара-НЖ", предназначен для экспериментальной отработки всех технологических операций на техническом и стартовом комплексах. Прибытие "Ангары-НЖ" на космодром Восточный планируется к началу комплексных испытаний универсального технического комплекса.

Космический ракетный комплекс "Амур" предусматривает как пилотируемые пуски ракеты "Ангара-А5М" с кораблем "Орел", так и пуски ракет космического назначения (РКН) с автоматическими космическими аппаратами, а в дальнейшем обеспечит пуски по программам с кислородно-водородным разгонным блоком, с водородной модификацией РКН "Ангара-А5В". На всех этапах дальнейшего развития КРК "Амур" будет необходимость проводить комплексные испытания с заправочным макетом РН "Ангара-НЖ". Кроме того, макет может использоваться для работ по подготовке персонала и отработки всех технологических операций при эксплуатации комплекса.

– Что будет изменено в подходе к строительству стартовых сооружений при создании комплекса для ракеты "Амур-СПГ", который должен быть "легким и быстровозводимым"?

– Разработчиком ракеты космического назначения "Амур-СПГ" и соответствующего космического ракетного комплекса является АО "РКЦ "Прогресс", это же предприятие взяло на себя функции головного разработчика стартового и технического комплексов. АО "ЦЭНКИ" к разработке эскизного проекта не привлекалось.

– Как отразилась на вас приостановка разработки сверхтяжелой ракеты, чтобы сделать еемаксимально современной?

– Головным разработчиком ракеты-космического назначения сверхтяжелого класса (СТК) является АО "РКЦ "Прогресс". Ситуация сложилась так, что к моменту завершения разработки технического проекта на космический ракетный комплекс для сверхтяжа (октябрь 2021 года) не было выработано однозначного облика самой ракеты. Рассматривалось несколько вариантов РКН с различными компонентами топлива, технологическими процессами ее подготовки и, соответственно, обликами всего ракетно-космического комплекса, в том числе и стартового комплекса с возможностью его последующего развития.

В итоге государственный заказчик по данному проекту – госкорпорация "Роскосмос" – приостановил работы по техническому проекту. Соответственно прекратилось и финансирование. Сейчас продолжается подготовительная работа над техническим обликом сверхтяжелой ракеты и ее космического ракетного комплекса, специалисты анализируют также, какие работы по данной тематике проводятся в мире.

АО "ЦЭНКИ" как разработчик объектов наземно-космической инфраструктуры, в том числе стартовых и технических комплексов, напрямую зависит от решений по конструкции и технологии подготовки ракеты. Мы очень рассчитываем, что в скором времени решения по облику ракеты космического назначения и космического ракетного комплекса будут "осовременены" головным разработчиком (РКЦ "Прогресс"), и работы над этим проектом продолжатся.

– Будет ли отдельный стартовый стол для "Союза-5" и "Союза-6" строиться на Восточном? Когда?

– Как известно, космический ракетный комплекс для обеспечения подготовки и пусков РКН "Союз-5" (который может быть доработан и под РКН "Союз-6") создается в рамках российско-казахстанского проекта "Байтерек" на космодроме Байконур. Основная инфраструктура КРК "Байтерек" создается путем глубокой модернизации стартового и технического комплексов "Зенит".

Что касается космодромов, расположенных на территории РФ, в настоящий момент здесь стартовые комплексы для РКН "Союз-5" не создаются. В проекте универсального стартового комплекса сверхтяжелого класса предусматривается отдельная пусковая установка для ракеты "Союз-5". Отсюда в его названии и применен термин "универсальный". Однако поскольку работы по сверхтяжу приостановлены, создание объектов для пусков РКН "Союз-5" на космодроме Восточный не ведется.

– Строительство первой очереди космодрома Восточный окончательно завершено или еще нет?

– В настоящее время ведется строительство объектов первой очереди космодрома Восточный, и это, безусловно, одна из приоритетных задач АО "ЦЭНКИ". Для успешного завершения строительства в запланированные сроки ЦЭНКИ предпринимает все необходимые меры. В этих целях на предприятии создано и функционирует специализированное подразделение – Центр инжиниринга и управления строительством. Основной задачей подразделения является достраивание объектов первой очереди космодрома собственными силами и силами подрядных организаций. Это технический комплекс на площадке №2, стартовый комплекс РН "Союз-2", водозаборные сооружения, жилой фонд с инфраструктурой, метеорологический комплекс, промышленная строительно-эксплуатационная базы первого и второго этапов, комплекс по переработке строительных и твердых бытовых отходов, комплекс эксплуатации районов падения, комплекс производства и хранения компонентов ракетного топлива, железные и автомобильные дороги. Координация работы подрядчиков также находится в зоне ответственности ЦИиУС.

– Непосредственные работы по проекту "Байтерек" уже стартовали? Что будет заменено, изменено и переделано на комплексе?

– Непосредственные работы по проекту "Байтерек" уже развернуты. На данный момент мы разработали и защитили перед казахстанской стороной эскизный проект, провели проектно-изыскательские работы на космодроме, осуществили дообследование состояния строительных объектов стартового и технического комплексов.

Особенностью проекта является то, что мы создаем инфраструктуру для пусков РКН "Союз-5" не на пустом месте, а путем модернизации ранее эксплуатируемого космического ракетного комплекса "Зенит". Как вы правильно отметили, разработкой комплекса "Союз-5" в целом занимается российская сторона, а объекты наземной космической инфраструктуры (в первую очередь стартовый и технический комплексы), так как они расположены на территории Казахстана, модернизируются за республиканский бюджет наших партнеров.

АО "ЦЭНКИ" в ноябре 2020 года был заключен соответствующий договор с АО "Совместное казахстанско-российское предприятие "Байтерек" на создание одноименного космического ракетного комплекса. Работы нами в настоящее время развернуты, как в части строительства, там сейчас идет этап разработки проектно-сметной документации, так и по созданию технологического оборудования, мы сейчас разрабатываем рабочую конструкторскую и эксплуатационную документацию, проводим начальный этап изготовления оборудования.

Модернизация комплекса осуществляется по принципу максимального использования имеющегося задела от КРК "Зенит-М". Конечно, с учетом того, что ракета новая, некоторые системы будут заменены полностью, на некоторых будет проведена модернизация. Однако базовый костяк составляют системы и агрегаты ранее эскплуатировавшегося "Зенита".

– Модернизация комплекса "Байтерек" идет скорее по принципу "дешево и сердито", или же там будут применены какие-то технические и технологические новшества, которые нигде до этого не встречались в российской космонавтике?

– Понятие "дешево" и космические технологии являются в принципе плохо совместимыми. Высокие требования к надежности, безопасности, риск серьезных последствий в случае аварии диктуют объективную необходимость применения самых качественных комплектующих и материалов, использования проверенных и отработанных конструкторских решений.

В рамках проекта "Байтерек" мы реализуем принцип экономически эффективного конструирования. С одной стороны, мы планируем максимально использовать уже имеющийся задел, не стремимся менять хорошо функционирующие системы стартового и технического комплексов и положительно зарекомендовавшие себя решения, уже доказавшие свою надёжность и эффективность многочисленными пусками.

С другой стороны, используем и новые нестандартные для нашей отрасли решения, призванные повысить качество работ при тех же объемах финансирования. Так, например, на КРК "Байтерек" у нас будет применяться электроаккумуляторный железнодорожный тягач. Это новый опыт как для нас, так и для самих разработчиков этого изделия. Для увязки и использования всего высокотехнологического оборудования при подготовке и пуске ракеты космического назначения мы разрабатываем новую автоматизированную систему управления работами на стартовом комплексе (АСУР СК), что является логичным эволюционным развитием системы управления на "Зените".

– Ранее сообщалось, что из аренды на Байконуре могут быть выведены 16 объектов. Что это за объекты? Не является частичный вывод объектов из аренды предвестником того, что Россия покинет космодром раньше 2050 года?

– На самом деле вывод из аренды объектов космодрома и города – это постоянный процесс. Мы совместно с казахстанскими партнерами с 2017 года реализуем проект по утилизации зданий и сооружений, выслуживших установленные сроки эксплуатации и не имеющих перспектив дальнейшего использования. Во времена СССР на космодроме была огромная инфраструктура военного полигона, которая в современных условиях уже не востребована.

В марте 2020 года Российская Федерация уведомила Казахстан об отказе от аренды более 700 таких зданий и сооружений. Эти объекты не эксплуатируются, постепенно разрушаются, становятся предметом противоправных посягательств, портят внешний вид космодрома. Поэтому мы предлагаем казахстанской стороне вывести указанные здания из аренды для их разборки, утилизации, либо использования в иных целях.

Ярким примером может служить передача в 2021 году гостиницы в городе Байконур – объекта незавершенного строительства – казахстанскому инвестору в лице ТОО "Bazis". Сейчас это комфортабельная гостиница "Galaxy", которая уже активно принимает своих первых посетителей.

Мы отказываемся от аренды неиспользуемых объектов для того, чтобы они могли принести пользу. Определенное "Казкосмосом" специально для целей утилизации РГП "Инфракос" осуществляет работу по разбору зданий и продаже высвобождающихся строительных материалов. Некоторые из предлагаемых нами к выводу из аренды объектов имеют коммерческий и туристический потенциал. Мы будем очень рады, если эти объекты поспособствуют развитию комплекса "Байконур".

– Ранее гендиректор "Роскосмоса" Дмитрий Рогозин заявил, что стартовый комплекс ракет "Союз" на космодроме Куру будет законсервирован навсегда. Нужно ли для этого провести какие-то операции, или же российские специалисты не полетят во Французскую Гвиану больше никогда?

– В настоящее время вся деятельность по проекту "Союз в ГКЦ" приостановлена. Сейчас в ГКЦ находятся российские РН "Союз-СТ", компоненты ракетного топлива, техническая документация. По условиям контрактов и межгосударственных соглашений, а также в соответствии с полученными нами лицензиями и разрешениями Федеральной службы по техническому и экспортному контролю Российской Федерации (ФСТЭК России) они относятся к так называемым "охраняемым российским товарам" и должны быть возвращены на территорию Российской Федерации. Для их доставки необходимо осуществить два рейса судов типа Ро-Ро в порт Санкт-Петербурга.

Для подготовки составных частей РН, РБ, контейнеров с КРТ, документации к транспортировке необходим российский персонал, который должен быть направлен во Французскую Гвиану. До принятия решения об отправке "охраняемых российских товаров" в Российскую Федерацию они находятся в закрытых и опечатанных помещениях и контейнерах, размещенных в сооружениях и на площадках хранения, под охраной службы безопасности ГКЦ и под надзором уполномоченных представителей АО "Арианэспас".

– ArianeSpace самостоятельно использовать российский старт на Куру не может. Представляет ли для них оставленное российское оборудование интерес с точки зрения использования не по назначению? Что-то нужно предпринять для защиты оставшегося там стартового комплекса?

– АО "Арианэспас" действительно не сможет без российских специалистов и российских поставок ракет-носителей, разгонных блоков, компонентов ракетного топлива (КРТ) использовать комплекс запуска "Союз" по его прямому назначению. Использование комплекса для запусков других ракет потребует его серьезной переделки и доработки, и вряд ли целесообразно по технико-экономическим соображениям. Возможно использование отдельных объектов общего назначения, например, заправочной станции, офисного здания, хранилища ракеты-носителя и разгонного блока, площадок хранения КРТ, однако, учитывая отдаленность комплекса запуска "Союз" от других площадок и объектов ГКЦ, практическая целесообразность этого не очевидна.

Комплекс запуска "Союз" находится в собственности ЕКА и передан в эксплуатацию АО "Арианэспас". Российские специалисты работали там в рамках заключенных контрактов.

Перед поставкой в ГКЦ российского оборудования российская сторона получила во ФСТЭК России необходимые лицензии и разрешения, которые в соответствии с установленными международными правилами контроля за ракетными технологиями были выданы в обмен на определенные обязательства получателей товара – ЕКА, КНЕС, Арианэспас.

В представленных во ФСТЭК России импортных сертификатах и сертификатах конечного пользователя указанными выше организациями взяты на себя обязательства использовать данное оборудование только для целей создания и эксплуатации комплекса запуска "Союз" в ГКЦ и не модифицировать, не реэкспортировать и не передавать кому-либо российское оборудование без письменного разрешения "Роскосмоса", согласованного со ФСТЭК России. Данные обязательства подтверждены уполномоченными органами правительства Франции. Таким образом, если оставаться в правовом поле, ЕКА не сможет использовать российское оборудование не по назначению.

Если ЕКА примет решение о сохранении комплекса запуска "Союз", то необходимо выполнить достаточно большой комплекс работ по его консервации, предусмотренный технической документацией на объекты и системы комплекса. Эти работы могут быть выполнены только российскими специалистами.

– Ранее сообщалось, что стартовый комплекс на Куру можно модернизировать под пилотируемые пуски. В связи с отказом от сотрудничества, нет ли необходимости переоборудовать под пилотируемые пуски старт "Союза" на Восточном? Или же будет достаточно пилотируемой "Ангары"?

– Одним из основных положений Федеральной космической программы является обеспечение гарантированного доступа Российской Федерации в космос. Для безусловного выполнения данной задачи, конечно, нужно иметь резервные возможности по запуску космических аппаратов типа "Союз" и "Прогресс".

С учетом наличия в госкорпорации "Роскосмос" двух стартовых комплексов для РН "Союз" логично выглядит доработка стартового комплекса на космодроме Восточный для обеспечения запуска пилотируемых космических кораблей, и такие работы уже начаты.

Россия > СМИ, ИТ. Авиапром, автопром > ria.ru, 2 июня 2022 > № 4346135 Руслан Мухамеджанов

Россия. США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 2 июня 2022 > № 4313777 Александр Бауров

Звёздные войны и новые надежды

АЛЕКСАНДР БАУРОВ

Врио директора исследовательско-аналитического центра ГК «Роскосмос» в 2018–2019 годах.

Сегодня освоение космоса несёт в себе как путь безграничной военной эскалации, так и путь к восстановлению утраченных и приобретению новых научных, производственных и коммерческих связей. Именно в космосе могут начать закладываться очертания тех обновлённых союзов и межблоковых отношений, которые очертят круг новых центров силы и новых периферий.

Проведение широкоформатной специальной военной операции (СВО) на Украине повлекло изменение условий жизни по всему миру. В космической отрасли, которая регулируется в России ГК «Роскосмос», был предпринят ряд действий, названных руководством госкорпорации «контрсанкциями». Их реализация усугубила разрыв научных и технологических связей с западными странами и продемонстрировала возможность российских акторов затормозить реализацию там гражданских и специальных космических проектов. Однако другие участники космической сферы не спешат рвать отношения с Россией, а некоторые усиливают военно-техническое взаимодействие.

Удушение Западом российских «партнёров»

Заявленные Дмитрием Рогозиным контрмеры лишь дополнили список взаимных претензий и ограничений, который начинается с санкций, обрушившихся на ракетно-космическую отрасль России ещё в 2014 году. При этом все последние годы проводились регулярные ужесточения этих рестрикций с целью выдавливания «Роскосмоса» с рынка коммерческих запусков. Так, запрещалось выводить спутники, созданные с применением американских технологий и набортной микроэлектроники на российских ракетоносителях, а это практически весь коммерческий сегмент за пределами США.

В 2021 г. несколько российских космических предприятий, среди которых самарский РКЦ «Прогресс» и Центральный научно-исследовательский институт машиностроения (ЦНИИмаш), были внесены в санкционные списки США. В начале марта 2022 г. в Белом доме сообщили о введении блокирующих санкций против 22 предприятий российского ОПК и отдельно против трёх предприятий ГК «Роскосмос» – это АО «Федеральный научно-производственный центр “Титан-Баррикады”», АО «Салаватский химический завод», Государственный ракетный центр имени академика В.П. Макеева.

Ещё одним шагом в космической конфронтации стало отключение Германией телескопа eROSITA на борту орбитальной рентгеновской обсерватории «Спектр-РГ». «Спектр-РГ» – совместный проект: российской стороне принадлежит сама космическая лаборатория, запущенная в 2019 г., разработанная в НПО им. С.А.Лавочкина, и телескоп ART-XC, созданный Институтом космических исследований РАН и Российским федеральным ядерным центром ВНИИЭФ. Второй телескоп, eROSITA, был создан в Институте внеземной физики общества Макса Планка (Германия). Задача обсерватории – создать подробную карту неба, нанеся на неё все наблюдаемые источники рентгеновских лучей, будь то далёкие скопления галактик или близкие звёзды с активными коронами. Российский и немецкий телескопы работают независимо друг от друга. Они сканируют небо в разных диапазонах рентгеновского спектра излучения. 27 февраля 2022 г. Центр авиации и космонавтики Германии (DLR) уведомил российскую сторону о планах отключить eROSITA, и через несколько дней инструмент был переведён в безопасный режим. Наблюдения на нём прекратились.

17 марта 2022 г. Европейское космическое агентство вышло из совместного с «Роскосмосом» проекта ExoMars-2022, одним росчерком пера уничтожив десятилетнюю работу учёных и инженеров ЕС, готовившихся впервые в истории европейской науки прикоснуться к Марсу (после катастрофы спускаемого модуля Schiaparelli в октябре 2016 года). Институт космических исследований РАН создал для миссии ExoMars-2022 стационарный посадочный зонд «Казачок». После посадки на Марс с него должен был стартовать европейский ровер-марсоход «Розалинд Франклин».

Заявленные контрсанкции «Роскосмоса»

Решения руководителя госкорпорации о незапуске спутников связи One Web, а также о прекращении поставок в США ракетных двигателей РД-181, технического обслуживания уже поставленных в США двигателей РД-180, приостановке немецкого участия в научной программе российского сегмента МКС, об отзыве российских специалистов и оборудования с космодрома Куру во Французской Гвиане – вызвали большой поток публичных оценок и удачно (заметно) вошли в информационный фронт противостояния России и коллективного Запада. Оценки экспертов внутри страны, прежде порой негативно оценивавших действия госкорпорации в данном направлении, в основном солидаризируются с принятыми шагами: «Роскосмос» первым из крупных топ-20 отечественных компаний сам перешёл к наступательным действиям в экономической войне, развязанной против России. Ущерб для иностранных проектов от выхода из партнёрских отношений со стороны «Роскосмоса» составит миллиарды долларов и на годы отбросит сроки их реализации.

В дальнейшем руководство «Роскосмоса» выступило с рядом разъясняющих заявлений, суть которых в том, что на время проведения СВО предприятия ракетно-космической отрасли сосредоточатся на выполнении гособоронзаказа, оставив за скобками один из ключевых моментов – дальнейшую совместную с NASA эксплуатацию МКС. Очевидно, что без российского участия, просто в силу конструктивных особенностей построения, МКС обречена на экстренное прекращение эксплуатации и затопление. Видимо, будущее МКС является предметом переговоров с повышенными ставками. Вопрос же создания отечественной космической станции РОСС явно ускорится и будет в целом реализовывать концепт «национальные станции как вертикальное продолжение великих держав», о котором мы писали ранее.

Можно отметить и удачную просветительскую и пропагандистскую активность «Роскосмоса», который оказывает социальную поддержку жителям Донбасса, а также проводит международные акции. Так, миллионы людей наблюдали в соцсетях и масс-медиа за размещением Знамени Победы в открытом космосе с борта МКС в канун празднования Дня Победы, что в текущей обстановке важно.

Конечно, санкционная война несёт и риски для отечественной космической индустрии: отказ от заказов – это выпадение ожидавшихся доходов, осложнение с поставками комплектующих, которые нельзя мгновенно заместить даже при условии параллельного импорта. Отсутствие спроса на ожидаемую экспортную продукцию потребует поиска новых покупателей и увеличит риск сокращения нагрузки на предприятия. Как руководство госкорпорации сможет адаптироваться к новым вызовам, будет ясно уже в ближайшее время, но очевидно, что условия межстранового взаимодействия в среднесрочной перспективе будут диктовать не интересы отраслевого и коммерческого партнёрства, а интересы правительств крупнейших игроков.

Другие космические державы во время СВО

На фоне масштабного, невиданного прежде развала межстрановой кооперации, преподносимого в форме «коллективного наказания» России со стороны США и их европейских союзников, звучат голоса других стран, однозначно трактуемые как заявка на лидерство именно в выстраивании международных коалиций для решения космических задач.

Так, в конце апреля официальный представитель МИД КНР Ван Вэньбинь в публичном выступлении раскрыл два положения национальной космической стратегии. Первое: Китай приглашает космонавтов всех стран присоединиться к проектам на китайской орбитальной станции Tiangong, которая к концу 2022 г. начнёт работу в штатном режиме. Второе: освоение космоса должно осуществляться сообща, путём объединения усилий всего мирового сообщества.

Независимый эксперт, главный аналитик ассоциации «Цифровой транспорт и логистика», член СВОП Андрей Ионин так прокомментировал это заявление: «Освоение космоса человеком – это не финансовая, технологическая или политическая проблема. Напротив, для человечества это путь к решению проблем развития цивилизации. Причём путь “наилучший” из возможных <…> Но если освоение космоса – это путь для человечества, общий для всех стран и народов, то и все проекты освоения Луны, Марса и дальше-дальше должны и могут быть только “общечеловеческими”. Что есть новое – более высокое качество по сравнению с “международными”, той же Международной космической станцией, где участвуют четыре страны и Евросоюз. Что стоит за термином “общечеловеческий”? Это значит, что проект открыт для всех стран и народов. Что в центре его не национальные цели и задачи, а цивилизационные – важные для всех и нацеленные на решение общих для всех проблем. И что в таком проекте нет и не может быть “гегемона”, за всех всё решающего, а необходим и может быть лишь “лидер” (или лидеры) – тот, кто идёт впереди и ведёт остальных за собой».

Именно эти тезисы по сути раскрыты в заявлении, касающемся стратегии пилотируемой космонавтики КНР. Это серьёзная заявка на выстраивание партнёрских отношений со странами «большой космонавтики» и политика открытых дверей со странами развивающимися и малыми, которые не могут позволить себе роскоши самостоятельной пилотируемой космической программы.

Всё это бьётся с тезисами выступления председателя КНР Си Цзиньпина 21 апреля 2022 г. на церемонии открытия ежегодной конференции Боаосского азиатского форума в Пекине (этот форум проводится уже двадцать лет, и кто-то даже называет его «азиатским Давосом»), где слова о едином пути и поиске условий солидарности в достижении целей, в том числе технологического прогресса и освоения космоса, называются главными условиями ведения экономической и внешней политики КНР.

Другие крупные страны не снижают, а даже интенсифицируют взаимодействие с Россией в области военно-технологического сотрудничества, в частности – практического ракетостроения. В середине апреля Индия провела боевые испытания ракеты PJ-10 «БраМос» – совместной разработки ОАО «ВПК НПО машиностроения» и «Организации оборонных исследований и разработок» Министерства обороны Индии. Впервые индийцы запустили две ракеты одновременно по одной и той же цели – списанному военному кораблю. Одна из ракет была запущена с эсминца INS Delhi, а вторая – с борта истребителя Су-30МКИ.

Не будем забывать, что Россия и Индия – страны, последними по срокам проводившие успешные испытания противоспутникового оружия. В случае непроизвольной эскалации российско-украинского конфликта в новые формы и вовлечения в него новых игроков околоземное пространство с глобальными системами поддержки вооружённых сил в части связи, визуального наблюдения и радиолокации, доставки широкополосного интернета и навигации могут стать полем прямых боевых столкновений, что повлечет ещё большее обрушение привычной гражданской инфраструктуры. Если же говорить о широкомасштабной милитаризации космоса, то в эпоху холодной войны были осуществлены такие научно-технические заделы, реализацию которых обитателям Земли в XXI веке не захочется увидеть ни в каком варианте. Непрямые участники конфликта, вооружающие Украину новыми, всё более совершенными средствами вооружений, системами управления и космической связи не могут этого не понимать и, полагаю, будут стараться избегать подобного неконтролируемого развития событий.

При этом с российской стороны к странам, не вводившим санкций и не разрывавшим научного и технологического сотрудничества, декларируется отношение максимальной открытости. Все понимают, что во время конфликта даже нейтральный статус страны-партнёра – это то, за что стоит бороться. «Роскосмос» хочет развивать сотрудничество с Китаем, поскольку за последние полтора месяца он «не отошёл ни на миллиметр от позиции сотрудничества с Россией». Также корпорация не отказывается от взаимодействия с другими странами. «Это страны, которые не относятся к Западу: латиноамериканские страны, африканские страны, страны Юго-Восточной Азии, Индия и многие-многие другие страны, у которых есть свои амбиции в космическом пространстве. Многие из них имеют развитую инфраструктуру для работы в космосе. Например, у Индии сейчас идёт подготовка к пилотируемой программе. Это нормальные, хорошие партнёры для нас», – заявил в апреле 2022 г. Дмитрий Рогозин.

Сегодня важно понимать, что освоение космоса несёт в себе как путь безграничной военной эскалации, так и путь к восстановлению утраченных и приобретению новых научных, производственных и коммерческих связей. Развитие международных отношений в вопросе осуществления космической деятельности, с одной стороны, отражает общую непредсказуемость межстрановой конфронтации, последствия происходящего на глазах ослабления глобализации. С другой стороны, именно в космосе могут начать закладываться очертания тех обновлённых союзов и межблоковых отношений, которые очертят круг новых центров силы и новых периферий.

Причём роль стран, которые прежде входили в пул великих держав, исполняли роль регуляторов и производителей продукции верхних переделов из блока ОЭСР, может существенно измениться. Это ярко проявится и в сфере космической деятельности из-за пристального внимания общественности Востока и Запада к «пьедесталу прогресса», которым остаётся освоение космоса для большинства жителей Земли. Каким будем место России на этом новом этапе космической гонки, напрямую зависит от того, как долго продлится и чем завершится специальная военная операция на Украине.

Россия. США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 2 июня 2022 > № 4313777 Александр Бауров

Россия. Ангола > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 3 мая 2022 > № 4346354 Владимир Тараров

Владимир Тараров: Ангола вопреки санкциям работает с РФ по добыче алмазов

Африка сталкиваются с беспрецедентным давлением со стороны западных стран, которые заставляют их осудить российскую спецоперацию на Украине и отказаться от сотрудничества с Москвой. О том, как на это реагируют в Анголе, а также о том, как западные санкции повлияли на планы запустить ангольский спутник связи Angosat-2, который строит Россия, и перспективах расширения доли "Алросы" в проектах по добыче алмазов, рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Дарье Лабутиной посол России в Анголе Владимир Тараров.

– Господин посол, как продвигается наше сотрудничество с Анголой в области космоса? Не затруднили ли его последние санкции Евросоюза в сфере поставок высоких технологий? Когда можно ожидать запуск спутника Angosat-2?

– Это очень важная сфера сотрудничества, которое развивается на протяжении уже многих лет. Для Анголы это новая сфера, мы начинали ее с нуля, и в этой связи возникают неожиданные проблемы, которые приходится решать на ходу.

Я бы хотел подчеркнуть, что сотрудничество наше не ограничивается запуском спутника. Спутник – это только одно звено большой цепи сотрудничества в космической отрасли. Мы прежде всего создали в Анголе очень серьезную наземную платформу космической индустрии. Сначала был построен центр управления полетами и контроля за спутниками. Он действительно отвечает самому последнему слову техники. Там самое последнее оборудование, и когда запустили спутник Angosat-1, то именно они первые поймали сигнал и установили с ним связь. Кроме того, ангольские специалисты присутствовали на каждом этапе разработки и строительства спутников, они осваивали эту профессию и поэтому сейчас в Анголе есть уникальнейшие специалисты, которых в других странах Африки не найти. Помимо того, что мы создали платформу, мы создали еще и целую школу, выучили людей, которые не просто умеют управлять аппаратурой и оборудованием, а которые досконально понимают, как спутник устроен, и разбираются в нем не хуже наших специалистов.

Что касается самого спутника, у нас был запланирован запуск на март, и мы стремились это сделать – фактически все было уже подготовлено для того, чтобы выполнить в срок контракта наши обязательства. Но, к сожалению, наши западные партнеры, видимо, ревнуя к нашему успеху в космической отрасли, стали нам создавать препятствия. Например, спутник Angosat-2 предполагает больше полезной нагрузки, где-то килограммов, наверное, 250-300. Это означает, что дополнительное оборудование, которое мы доставим, будет обеспечивать не только первоначальные задачи, которые мы планировали с запуском Angosat-1, но и гораздо более широкие возможности, которые уже предполагают широкополосный интернет, задействование механизмов в медицине. Причем это может быть в любом уголке Анголы, даже в самом отдаленном, где сейчас даже телефонной связи порой нет. Этот спутник обеспечивает не только гражданские потребности, но и, конечно же, военные потребности, что очень важно. В покрытие этого спутника будет включена территория от ЮАР до Италии.

Ангольское руководство договорилось с соседними африканскими государствами, они тоже заключают контракты о предоставлении услуг через спутник Angosat-2. Они запланировали систему телевидения по типу западноевропейской. И в этой связи мы были вынуждены заказывать часть оборудования именно в странах Западной Европы. Прежде всего, это был Airbus. В первом случае у нас, когда первый спутник перестал работать, как раз произошел конфликт нашего программного оборудования с европейским. И в этой связи мы были вынуждены пересмотреть подходы, в том числе и к этому сотрудничеству. Но все равно, принимая во внимание, что телевидение всегда было ориентировано на западноевропейские параметры, часть спутника нам предоставляла французская компания Airbus. Но, к сожалению, опять мы увидели стремление помешать нашему сотрудничеству, каким-то образом не допустить, чтобы оно состоялось. Но западные страны во главе с США начали практиковать под надуманными предлогами санкции против России. Airbus должен был поставить незначительные, но достаточно важные детали для спутника, так называемые "волноотводы" – детали и гидротехнические патроны, которые отстреливают один блок от другого. Они их не поставили, хотя могли это сделать, ведь они были уже готовы. Это означает, что, если у нас этих деталей нет, мы не можем его запустить. Тогда мы решили, что мы сами изготовим, попросили у них техническую документацию, но они нам отказали. Это значительно затруднило полное испытание этого спутника, которое у нас на стенде уже проходит. Французская сторона успевала поставить детали до введения санкций, несмотря на то, что о них уже было объявлено. Я специально посмотрел документ о введении санкций, там было написано, что если контракт был заключен до их введения, то он может быть выполнен до конца. Но они все равно отказались это сделать. Несмотря на это, сейчас мы сами изготавливаем волноотводы и гидротехнические снаряды, мы все это закончим. Сейчас успешно идут уже к завершению стендовые испытания спутника. И мы планируем до выборов в Анголе его запустить. Если, скажем, будут какие-то сложности при испытаниях, то это максимально – сентябрь месяц.

Как посол я бы еще раз хотел пожаловаться на наших западных партнеров, которые вместо того, чтобы развивать совместное сотрудничество, его всеми силами пытаются затормозить несмотря на то, что все было оплачено, что мы не нарушаем свои обязательства по контрактам. И даже при наличии возможности довести до конца этот контракт, делаются всевозможные ухищрения, чтобы препятствовать выполнению этого большого проекта. Это и понятно, сейчас покупаются возможности западных спутников, которые здесь летают, они очень дорогие, и я должен подчеркнуть, что мы также понимаем, что мы несем совместную ответственность за запуск этой важной программы, мы оказываем содействие ангольцам с тем, чтобы компенсировать моральный ущерб от того, что первый спутник Angosat-1 не запустился в полном объеме. Но в целом программа развивается успешно. С учетом подготовки ангольских специалистов это будет полная стационарная ангольская программа, которая позволит им работать самостоятельно и заработать большие деньги.

– Правильно ли я понимаю, что спутником могли бы пользоваться и западные страны, получая сигнал?

– У них есть свои спутники. Но сигнал очень дорогой, и возможности очень ограничены. Существует потенциальная возможность для подключения любой страны, которая захочет заключить соответствующий договор или контракт с ангольской стороной. Мы выполняем заказ, но спутник принадлежит ангольской стороне, и вся космическая платформа принадлежит им. Мы выступаем только как исполнитель, и в то же время как сторона, которая будет подстраховывать в дальнейшем всю эту систему.

– Та инфраструктура, которая была построена в рамках создания центра управления, может ли Россия ее как-то использовать в дальнейшем? Вместо космодрома Куру во Французской Гвиане, раз сейчас к нему доступ закрыт. Может в будущем стать аналогом ангольская площадка?

– В принципе, у нас достаточно своих потенциальных возможностей, чтобы обеспечивать все наши нужды в космической отрасли, в том числе над Африкой. В то же время, если возникнет такая необходимость, я думаю, что мы сможем по договоренности с ангольской стороной найти какие-то взаимовыгодные сферы сотрудничества и в этой отрасли.

– Ангольского космонавта в космос можно будет отправить в какой-то перспективе?

– Никаких ограничений для этого не существует. Пожалуйста, мы предлагаем другим странам, и они отправляют своих космонавтов. Это зависит от заинтересованности обеих сторон.

– Есть такая заинтересованность с их стороны? Или рано пока рассуждать об этом?

– Ну конечно, но понимаете, дело в чем: какой смысл отправлять космонавта, для чего? Просто для какого-то престижа? Понимаете, космическая отрасль не зависит от космонавта в космосе. Она зависит от того, какие задачи стоят перед этой промышленностью. Здесь они пока достаточно ограниченные. Это, прежде всего, телекоммуникации, широкополосное обеспечение интернета, обеспечение в медицине, в сельском хозяйстве и в других вещах, но, кстати, в данном случае вся система далека от военного применения. Только гражданское применение, которое поможет укрепить как национальную экономику, так и национальную безопасность страны - я имею в виду наблюдение и контроль за границами. Но это не является чем-то вызывающим, что бы могло бы вызвать обеспокоенность у мирового сообщества.

Правда, обеспокоенность у западных стран возникает из-за конкуренции. И достаточно значительной конкуренции в этом регионе, потому что сейчас пока африканские страны не обладают своими мощностями в космосе. Конечно же, наше сотрудничество с Анголой и запуск спутника создаст прецедент. Сейчас очень многие государства смотрят на Анголу и для себя решают тоже, как им быть в этой области.

Все с огромным сочувствием относятся к России. И они помнят, какой Россия, в то время Советский Союз, внесла вклад в освобождение этих государств, какие мы затратили ресурсы на это, сколько людей у нас погибло, которые, в общем-то, воевали за их свободу, прежде всего. И, конечно же, они помнят, что Россия никогда не была колонизатором, никогда не завоевывала другие страны. И поэтому они нас не боятся. Не боятся так, как боятся тех государств, которые традиционно были колонизаторами. И до сих пор они ими остаются. Потому что неоколониальное мышление заставляет делить людей на цивилизованных и нецивилизованных, на, скажем, демократических и недемократических.

Африканцы знают, что Россия так себя не ведет. И поэтому они, конечно же, хотели бы развивать отношения, сотрудничество с нашей страной. Потому что они понимают, что наша цель – это восстановление государств. Причем бескорыстное восстановление. Мы хотим, чтобы это были сильные государства на международной арене, которые бы не зависели от конъюнктуры, которая складывается вокруг того или иного вопроса, чтобы они были свободны от давления других государств, которые могли бы объективно выступать, высказывать свое мнение по той или иной проблеме, которая обсуждается на том или ином уровне, и оказывать поддержку какой-то стране, не опасаясь того, что их потом под санкции поставят, что доллар перекроют. Весь этот комплекс вопросов толкает африканцев на наибольшее сотрудничество с Россией. И они смотрят сейчас, как это сделать, и как его эффективнее построить.

– Возвращаясь к Анголе, российский посол в Эфиопии рассказывал, что эфиопы приходят в российское посольство с просьбой отправить их воевать за Россию на Донбасс. Но им объясняли, что посольство не рекрутирует добровольцев. И тем не менее, в Анголе были такие желающие?

– У меня есть ощущение, что во многих странах такой феномен существует. Потому что очень многие сочувствуют России, они понимают, за что мы боремся: чтобы порядок был не однополярный, а справедливый. Они понимают, что сейчас решается судьба этого миропорядка. И в Анголе это понимают, поэтому большинство ангольцев с симпатией относятся к тому, как Россия себя ведет вот в этой ситуации. И, конечно же, у нас тоже есть, правда, это единичные случаи, но приходят люди и тоже предлагают свои услуги.

Но вы же понимаете, что, во-первых, мы – дипломатические представители, и занимаемся установлением и развитием взаимоотношений между нашими странами. И в отличие от других представительств, которые занимаются и вмешательством во внутренние дела и давлением, и даже рекрутированием боевиков, которых посылают на Украину, мы этим не занимаемся. Да, мы благодарны за этот шаг, потому что он показывает моральную поддержку нашей стране. Но в то же время у нас достаточно своих сил, чтобы справиться с этой задачей, и мы не нуждаемся в такой поддержке.

Ангола в данном случае занимает нейтральную позицию. Они сразу же объявили, что не будут поддерживать ни одну, ни другую сторону. Ангола выступает за мир и урегулирование, за решение всех вопросов дипломатическим путем. Я знаю, что на них оказывается чрезвычайное давление со стороны западных стран, которые призывают их осудить Россию. Но они подчеркнуто ведут себя так, говоря, что мы будем содействовать установлению мира, мы будем содействовать всеми силами, чтобы были достигнуты договоренности между сторонами. Поэтому в данном случае симпатия народная и, скажем, желание помочь России не отражает официальную позицию. Их – более уравновешенная и справедливая.

– Вы говорите о западном давлении на африканские страны. Правда ли, что американские чиновники встречаются с представителями африканских стран и просят их принять антироссийские санкции? Такое может произойти?

– Они не просят, они требуют, даже угрожают. И об этом уже было заявлено на самом высоком уровне, в том числе с нашей стороны. Потому что у нас есть такая информация, мы ею обладаем. Они просто угрожают, шантажируют. Этот шантаж, еще раз подчеркну, аморален. Страны едва сдерживаются, чтобы противостоять. Обратите внимание, что, когда голосовали за антироссийскую резолюцию на генеральной ассамблее, практически все африканские страны проголосовали нейтрально, то есть воздержались. Это означает, что они не поддержали эту резолюцию. Но не посмели против проголосовать, потому что давление было чрезвычайным.

– По поводу саммита Россия – Африка, не испытываете ли вы опасения, что какие-то страны Африки могут воздержаться от участия из-за того, что им угрожают?

– Я не могу за них решать, но я знаю, что у нас готовится этот саммит, и очень многие из африканцев, включая ангольцев, тоже интересуются этим событием. Единственное, в Анголе осенью будут проходить выборы. Я думаю, что из-за этого уровень представительства может быть понижен, потому что президент просто может не вступить еще в должность до проведения саммита. Хотя недавний телефонный разговор двух наших президентов подчеркивает, что они мужественно сопротивляются давлению. Это показывает, что африканские страны хотят с нами взаимодействовать, сотрудничать, и они понимают ситуацию, в которой находится мир, понимают все угрозы, которые могут проистекать из однополярного мира.

– В области военно-технического сотрудничества сейчас ведутся какие-то проекты с Анголой?

– У нас действительно это одни из наиболее развитых сфер сотрудничества – военная и военно-техническая. Есть большая группа консультантов, которые работают в вооруженных силах Анголы. Есть механизм, который называется двусторонняя межправительственная комиссия по сотрудничеству в области ВТС. Она ежегодно собирается, но, к сожалению, пандемия нарушила планы. Сейчас на очереди седьмое заседание этой комиссии, подготовлена обширная программа, которая включает порядка 80 мероприятий, 80 пунктов, она не только широкомасштабная, но и достаточно глубокая. Наверное, она сможет пройти после выборов, когда уже сформируется полностью правительство. То есть, в данной области у нас развивается достаточно перспективное и широкое взаимодействие.

– На данный момент не возникает проблем с проведением финансовых операций между Россией и Анголой? Как сейчас происходят расчеты, могут ли они быть переведены на альтернативные SWIFT платформы?

– У нас нет такого торгово-экономического сотрудничества, которое бы могло подвергаться каким-то угрозам со стороны блокировки корреспондентских счетов или тех санкций, которые вводят европейцы. За прошлый год у нас был товарооборот 84 миллиона долларов. Это небольшая цифра, и то она в основном состоит из наших поставок в Анголу, но в любом случае ангольцы заинтересованы в развитии, в том числе, экономического сотрудничества с нами. Я разговаривал с ангольскими представителями правительства, они все понимают, что происходит, и сказали: там, где это будет нужно, будем искать альтернативные пути и будем их использовать. Я думаю, что это под собой имеет основание, реальные возможности обойти санкции.

– А есть у Анголы возможность заменить импорт в Россию по тем категориям, к примеру, фруктов, которые отменились из других стран?

– Самые широкие возможности, потенциальные пока, существуют. Но Ангола 30 лет была в войне. И только сейчас они начинают приходить постепенно к перестройке всей своей жизни, в том числе экономической. Конечно же, они заинтересованы в том, чтобы сейчас наиболее широко использовались все их природные богатства. Здесь нужно отметить, что сейчас и западные страны очень большое внимание стали обращать именно на Анголу, потому что потенциальные возможности страны действительно безграничные. Это и природные ресурсы, и минеральные ресурсы, и редкоземельные металлы. И конечно же, сельское хозяйство, которое является тоже потенциальной перспективной платформой на будущее. Здесь можно по два-три раза снимать урожай в год.

При новом президенте, который в 2017 году пришел, сменил Эдуарду Душ Сантуша, был объявлен курс на сбалансированность экономики, на развитие промышленности, сельского хозяйства, и прежде всего на самообеспечение продуктами питания и промышленными товарами. Сейчас идет этот процесс, он тяжелый, требует огромных инвестиций. Свое влияние оказала и пандемия, плюс падение цен на нефть, а республика практически всегда жила за счет нефти.

Поэтому сейчас появляются партнеры, развивается сельское хозяйство, финансируются спецпрограммы по развитию экономики в регионах и, конечно же. Но сельское хозяйство еще недостаточно для того, чтобы обеспечить какой-то широкомасштабный экспорт, в том числе и в Россию.

Конечно же, сейчас Ангола какие-то товары поставляет, в том числе в Европу. Что касается бананов, они действительно расширяют свои плантации, у них сейчас достаточно много их уже производится. Буквально на днях было объявлено, что страна достигла уровня для того, чтобы самих себя полностью обеспечивать этими продуктами и готовы уже рассматривать возможность экспортных поставок. Но в то же время, чтобы удовлетворить нужды России, вы представляете, какой объем должен быть товара? Я уже не говорю о логистике. Какие корабли, где они будут, какие порты, где их фрахтовать? Мы можем, в принципе, какие-то поставки принимать, но нужно проработать вопрос обеспечения и проработать логистику доставки. Поэтому это вопрос на перспективу.

– А что касается нефти и газа, какие-то сейчас переговоры ведутся в плане разработок нефти российскими компаниями?

– Эта отрасль традиционно была занята нашими западными партнерами. И даже когда была гражданская война, и когда все здесь бомбили и взрывали, никогда повстанцы, поддерживаемые американцами, не трогали нефтепроводы, не трогали платформы, с которых добывалась, прежде всего, нефть. Поэтому, там, в основном, сейчас работают такие компании, как французская Total, итальянская Eni, очень много американских, British Petroleum. Они развиваются не только с точки зрения экспорта, но и расширения производства. В то же время в Анголе тоже не бесконечные ресурсы, и в последние годы падает добыча, это видно. Если, скажем, я приехал в 2016 году, это было где-то 1,7 миллиона баррелей в день, то сейчас уже планка опустилась до 1,1 миллиона баррелей в день. Это значительное сокращение. Хотя сейчас они уже начинают повышать, выходят на 1,2 миллиона баррелей в день, но это тоже не очень большие объемы.

Наши компании пытались с ними сотрудничать. Мы предлагали им также разрабатывать так называемые затухающие скважины, из которых уже практически все выкачали, а у нас есть технологии, позволяющие еще рентабельно добывать оттуда нефть. Эти переговоры шли, но, к сожалению, опять помешал коронавирус. Ведутся переговоры с "Северсталью", с другими компаниями по поставке труб и прочему оборудованию, по глубоководному бурению. Все начиналось достаточно хорошо до пандемии коронавируса, как только пришла эта беда в мир, сразу же прекратились контакты, снизились финансовые возможности, это мешает, в том числе, налаживанию именно полноценного сотрудничества с Анголой во всех этих отраслях.

– А есть в Анголе инфраструктура, чтобы страны Европы наращивали поставки газа взамен российского?

– Сейчас увеличилось количество эмиссаров и министров, которые приезжают в Анголу, даже премьер-министр Италии должен был приехать. Они очень взволнованы тем, что не могут договориться с Россией об оплате, и хотят, конечно же, заполнить ресурсами из других государств, пытаются найти альтернативу, и в том числе они смотрят на Анголу. В Анголе потенциальные возможности, подчеркну, существуют. Но, знаете, еще нет инфраструктуры. Пока у них был только сопутствующий газ, и этот газ, он просто сжигается. У них есть только один завод, который производит сжиженный газ, и в год они добывают всего лишь 74,5 миллиона кубометров газа. Россия добывает десятки миллиардов кубометров в день. Поэтому, конечно же, они не способны в ближайшие годы помочь. Пока могу сказать, что из тех 74,5 миллионов кубометров газа, которые добывает Ангола, две трети идут на внутренний рынок. Это бытовые услуги, для ТЭЦ, для тепловых станций. Поэтому, да, это перспективно, но на будущее, а не в ближайшие годы. Хотя американцы и европейцы уже начали с ними работать, активно развивать эту отрасль.

Сейчас сложилась такая конъюнктура, которая им позволяет достаточно быстро развиться. Но без вложения и очень крупных сумм такую индустрию не поднять, и технологии необходимы. Я так понимаю, что западные технологии в этом отношении передовые, здесь сейчас открываются перспективные возможности и для поставок технологического оборудования. Это может значительно содействовать формированию крепкой промышленности в Анголе, в том числе и с помощью энергосырья.

– Только ли западные компании интересуются или Китай тоже?

– Китай всегда интересовался, всегда сотрудничал и с Африкой, и, в частности, с Анголой. По имеющейся статистике, где-то 65% добываемой нефти, принадлежащей Анголе, уходят в Китай, прежде всего, это плата за кредиты. Китай очень активно присутствует, финансирует, у него инвестиций в год порядка 10 миллиардов долларов, накопленные инвестиции у них сейчас, примерно, 21-22 миллиарда долларов. Япония тоже активно участвует, Израиль. Ангола – действительно перспективная страна. У нее есть самое главное: береговая линия и порты, инфраструктура, которая позволят транспортировать в любую точку мира. Ну, и плюс, соответственно, с соседями торговать.

– А что насчет алмазов, как продвигается наше сотрудничество в этой сфере?

– Алмазная отрасль начала развиваться именно нами в этой стране. Когда у них прошли первые выборы, в разрушенную страну никто не хотел вкладывать свои деньги. Тем более, когда война прошла, она была настолько жестокая, причем, поддерживалась западными странами, и все группировки, которые воевали против законного правительства, поставлялось огромное количество мин, огромные территории, в основном, сельскохозяйственных угодий, но в том числе и те места, где существуют и нефть, и газ, и алмазы, были заминированы. До сих пор существуют проблемы разминирования этих территорий, они требуют очень больших средств. Конечно, это затрудняет работу в этих секторах.

Но первый, кто отважился, была наша компания, которая пришла в Анголу, потому что даже такиегиганты, как De Beers отказались, сказали, что им не интересно. Мы на этот шаг пошли потому, что у нас были особые отношения с этой страной. Они это помнят, знают и ценят, и это сейчас отражается на наших отношениях.

Тогда было создано предприятие, оно и сейчас существует, на котором добываются алмазы. Это единственное большое предприятие, где промышленно ведется добыча. "Алроса" там присутствует. Сейчас у нее 41% акций. Есть планы, что добыча и доля "Алросы" будет расширяться, это обсуждается. Это одно из основных предприятий в алмазодобывающей отрасли. Технические алмазы дают основную прибыль в бюджет. Очень серьезно помогает бюджету налогообложение этой деятельности. Конечно, это все не межгосударственные отношения.

– "Алроса" же попала под западные санкции, не скажутся они на работе компании в Анголе?

– Никак не скажется. Я недавно разговаривал с руководством, которое занимается, контролирует, в том числе, алмазную отрасль. Они сказали, что благодарны "Алросе" за то, что она пришла в трудные для нас времена, что они нам помогали и до сих пор не отказывают в сотрудничестве, поэтому будем искать различные варианты и выходы, чтобы продолжать инвестиции, продолжать их финансирование и решить вопрос с реализацией алмазов.

Мне так сказал министр, что на какой-то одной стране не сошелся свет, поэтому можем продавать алмазы в другие. Алмазы очень востребованы, поэтому могут быть другие рынки сбыта. Они не драматизируют ситуацию, наоборот, даже нас подбадривают. Говорят, что мы найдем выходы и с точки зрения финансовых потоков, с точки зрения сбыта продукции. Поэтому как работали, так и будем работать. И вы знаете, в какой-то степени санкции даже укрепили отношения между нашими компаниями, которые работают в алмазной отрасли.

– Но те алмазы, которые произведены при участии "Алросы" в Анголе, Запад продолжает приобретать?

– Поскольку мы не обладаем контрольным пакетом акций, ангольская компания под санкции не попадает, проблемы в этом нет. Есть заинтересованность местной стороны продолжать работать. Хотя индустриальный бум, который начинается в Анголе, заставляет их, конечно же, искать партнеров, предпринимать сотрудничество с другими странами в этих областях.

Я знаю, что буквально на днях было подписано соглашение с De Beers. Но представьте себе, сколько миллиардов долларов надо освоить, чтобы вложиться в такое емкое производство. Контракт у них на 33 миллиона долларов. Это на спички, как говорится. То есть, да, подписано было, но они пока еще осторожничают. Понимаете, алмазный рынок очень специфический, очень узкий. Он контролируется единицами на мировом уровне. И там уже все поделено, все уже распределено. Потому что существуют как технические алмазы, так и ювелирные алмазы. Вот сейчас, я знаю, идет серьёзный переговорный процесс по использованию и синтетических алмазов, потому что они представляют конкуренцию естественным алмазам. Тут огромное количество проблем. И поэтому сводить к проблеме санкций и, тем более, деятельности "Алроса", я думаю, что это будет не совсем корректно.

Западным странам все равно алмазы нужны. Это же технические алмазы. В любом случае в космической промышленности, в военной промышленности используется огромное количество алмазов. Вы знаете, что самым большим покупателем алмазов в "Алроса" были именно США. А рынок-то он маленький, узкий.

– Что касается зерна, были планы запускать производство российского зерна. Насколько актуальны эти планы?

– Я не помню каких-то больших планов, я знаю, что "Росагро" обсуждало вопрос о создании таких агропромышленных комплексов в области свиноводчества, производства мяса. Да, это было года три назад. И мы очень активно вели эти переговоры. Но потом начался коронавирус. Что касается пшеницы, действительно мы поставляли. Они здесь построили какие-то мукомольные предприятия на нашей пшенице. Сейчас есть сложности, в том числе логистические сложности. Они пытаются переориентироваться на аргентинскую пшеницу. Но даже на начальном этапе переориентации они потеряли 70 миллионов долларов. И понятно, что все это убытки, и все думают, как эти санкции обойти, как с ними бороться.

Что касается удобрений, были наши компании, заинтересованные в работе в Анголе, и предлагали, в том числе, так называемые биопестициды, которые значительно увеличивают урожай, и сейчас без пестицидов практически ни одно производство сельскохозяйственное не обходится. Были предложения более широкомасштабные, менее широкомасштабные. Например, на саммите в Сочи в 2019 году был подписан контракт "Уралхима" с местной стороной по строительству здесь завода по производству фосфатных удобрений. Этот проект стоит 1,2 миллиарда долларов, инвестирует российская сторона. В июне может быть уже закладка первого камня этого завода.

Там уже все договоренности практически решены. Созданы все необходимые благоприятные условия для того, чтобы эта фабрика состоялась. Когда ее построят, конечно же, на местных фосфатах, мы можем делать такое количество удобрений, которое будет достаточным для внутреннего потребления и пойдет на экспорт в другие страны, соседние, где рынки практически безграничны. Это перспективная отрасль, которая займет достойное место в нашем сотрудничестве.

– А что по поводу образования, как много студентов из Анголы обучается в России? Не возникло ли у них проблем в связи с санкциями?

– Достаточно активно развивается сотрудничество в гуманитарной отрасли по подготовке кадров. Мы ежегодно представляем 135-140 бесплатных стипендий за счет правительства. Каждый год проводим специальную олимпиаду "Время учиться в России", было две тысячи участников. Из двух тысяч всегда отбираем самых лучших, направляем в Россию. У нас есть, помимо этих 140 стипендий, которые даются по линии правительства, еще и частные стипендии, которые дают вузы. Это очень большой пласт работы.

Мы сейчас вышли уже, фактически, на подписание соглашения о восстановлении здесь по линии Россотрудничества российского центра науки и культуры. Мы ждем этого, потому что культурное сотрудничество очень востребовано: они хотят изучать русский язык, они хотят знать нашу культуру, они зовут наши коллективы.

Гуманитарное сотрудничество очень объемное, но не всегда можно все реализовать, потому что у нас, во-первых, очень далеко страны, во-вторых, нет прямого авиасообщения. Мы всегда выступаем, чтобы было прямое сообщение, иначе очень дорого летать получается. Вот когда откроется наш центр науки и культуры, наверное, через Россотрудничество получится продвинуться в этом вопросе.

– Выходит, и студент, чтобы поехать на учебу в Россию, должен найти деньги на этот дорогой билет?

– Раньше ангольское государство помогало им, потому что были заинтересованы в подготовке кадров, но где-то перед самым кризисом, который был связан с пандемией, они прислали нам официальное письмо, в котором говорилось, что у них больше нет средств помогать студентам, оплачивать проезд туда-обратно и доплачивать, что очень важно, стипендию. Потому что мы им даем стипендию, но она, как в любом институте, минимальная. Мы решили, что будем все равно продолжать сотрудничество. Будем все равно давать возможность, прежде всего, детям из бедных семей. У них в обществе существуют кланы, если в нем есть перспективный мальчик или девочка, они в него всем кланом собирают деньги и вкладываются в него. Когда получает образование, то, соответственно, он потом уже клану помогает и содержит тех, кто ему помог.

Таких студентов большинство. Весь клан собирает им на билет, они едут в Россию, потом им клан помогает там выживать, пересылают какие-то деньги. Сейчас есть сложности из-за заморозки корреспондентских счетов и отказом от системы SWIFT. Но они все равно преодолевают, все равно едут. В этом году мы провели более двух тысяч студентов, которые показали прекрасные результаты и готовы были поехать в Россию учиться.

Россия. Ангола > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 3 мая 2022 > № 4346354 Владимир Тараров

Россия. Евросоюз. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 25 апреля 2022 > № 4313791 Валентин Уваров

Космические развилки санкционной политики

ВАЛЕНТИН УВАРОВ

Член Экспертного совета по совершенствованию законодательного регулирования космической отрасли при Комитете СФ по экономической политике, член Комитета ТПП РФ по природопользованию и экологии, член Международного института космического права (Париж).

В результате космических санкций против России пострадали прежде всего европейцы. И поскольку в ближайшее время наши «заклятые партнёры» вряд ли придут на поклон к России за пусковыми услугами, нам было бы разумно посмотреть и на другие стороны света. 25 апреля в Найроби (Кения) начинает работу Конференция NewSpace Africa. Как раздвинуть границы российского космоса?

Несколько событий навели меня на мысль написать свой комментарий. Это – выступление бывшего посла Бенина в России Габриэля Кочофы на одном из мероприятий, посвящённом Дню космонавтики, планы послать в космос белорусского космонавта, а также карта российского влияния в Африке по версии Жоаны де Деус Перейры, работающей инструктором Центра передового опыта НАТО по защите от терроризма и старшим научным сотрудником в Королевском объединённом институте оборонных исследований (RUSI).

В текущем санкционном контексте любые обсуждения перспектив российской космонавтики неизбежно сталкиваются с двумя неразрывно связанными вопросами: что будет дальше с международным сотрудничеством России в космосе и что может стать стимулом для развития космонавтики внутри страны. Своё видение по этим сюжетам я изложу в эссе, посвящённом потерям в космической «санкционной войне», открывающемуся окну возможностей, а также прогнозам, кто и что через это окно может предложить.

Запускать или не запускать – в этом ли вопрос?

В медийном пространстве тема санкций против российского космоса стала сегодня такой же популярной, как санкции против российских энергоносителей. Поскольку обсуждать, кто прав, кто виноват, уже бессмысленно, лучше сосредоточиться на поиске ответа на другой извечный русский вопрос: что делать.

Россия и условный Запад произвели ряд молниеносных обменов ударами на «космическом фронте». Но после первого раунда (очевидно, что будут и новые) пока трудно определить реальные потери и будущие выигрыши для каждой из сторон.

Очевидно, что отказ «Роскосмоса» работать недорогим «извозчиком» для вывода на орбиту космических аппаратов других стран создал ряд неудобств прежним партнёрам. Об этом, в частности, пишет Джефф Фуст в статье для “The Space Review” «Кризис на стартовом рынке».

Так, например, компания “OneWeb” со штаб-квартирой в Великобритании не смогла провести шесть запланированных запусков своих космических аппаратов на ракете серии «Союз-2.1б» с Байконура по 36 спутников каждый. При этом «Роскосмос» уже отправил 428 КА OneWeb, а полная группировка должна была составить порядка 630 аппаратов.

В санкционной перестрелке с OneWeb рикошетом досталось и Казахстану. Планировалось, что на сборочно-испытательном комплексе космических аппаратов при Национальном космическом центре в Нур-Султане будут собирать спутники для OneWeb. Поскольку низкоорбитальную группировку пришлось бы постоянно пополнять, то собирать эти аппараты логистически выгодно вблизи от места их запуска – рядом с космодромом Байконур. Собственно, и производственные мощности в Нур-Султане создавались при помощи одного из инвесторов OneWeb французского Airbus D&S, который является разработчиком спутников для этой группировки.

В ответ на демарш «Роскосмоса» компания OneWeb провела молниеносную операцию по «импортозамещению» и подписала соглашение о запуске своих спутников на ракетах SpaceX. Альянс состоялся, несмотря на то, что OneWeb и SpaceX являются конкурентами на рынке мегагруппировок широкополосного спутникового интернета. Возможно, в этом случае главную роль сыграла не капиталистическая взаимовыручка, а желание Илона Маска насолить лично Дмитрию Рогозину, с которым у главы SpaceX до сих пор имеет место неоконченная коммуникационная дуэль.

Если оставить в стороне неочевидную «помощь» Маска, то можно сказать, что в результате космических санкций пострадали прежде всего европейцы.

Так, после решения «Роскосмоса» не проводить запуски ракет-носителей «Союз-СТБ» с космодрома Куру во Французской Гвиане под вопросом оказались целых пять европейских миссий. Заказчикам придётся искать возможности для запуска двух навигационных спутников Galileo, миссии ЕКА по изучению тёмной материи и тёмной энергии Euclid, а также космического аппарата EarthCARE для наблюдения и изучения облаков и аэрозолей (совместный проект по изучению земной атмосферы европейского и японского космических агентств). А Франции придётся думать, как теперь запустить военный разведывательный спутник.

Европа на российские космические санкции ответила выходом из ExoMars – совместного проекта ЕКА и «Роскосмоса». Эта миссия стоимостью более 3 млрд долларов, должна была дать человечеству новые уникальные данные о Красной планете.

Кроме того, ЕС начал ограничивать для российских пользователей доступ к данным метеорологических наблюдений с европейских спутников дистанционного зондирования Земли. В частности, уже закрыта база данных реанализа Европейского центра среднесрочных прогнозов (ECMWF), которая использовалась российскими специалистами для прогностических и климатических расчётов, в задачах мониторинга геофизической обстановки и в научных целях. Также больше нет доступа к данным с Sentinel-5 Precursor (Sentinel-5P) — космического спутника, запущенного ЕКА в 2017 г. для ежедневного глобального наблюдения за химическим составом атмосферы Земли, содержанием и распространением в ней основных загрязнителей и парниковых газов.

Не отстают в запретах и американцы: российские пользователи перестали получать ряд оперативных сведений со спутника TIMED (NASA). А если будут введены ограничения по использованию данных с американской Орбитальной карбоновой обсерватории – ОКО (OCO – Orbiting Carbon Observatory), то выражение «око за око» может стать буквальным.

Поскольку, по экспертным оценкам, до 80 процентов информации в области метеорологии в нашей стране готовятся с использованием данных от зарубежных спутников (в том числе когда-то выведенных на орбиту на российских ракетах), то, представляется, что отказ в доступе к данным со спутников может оказаться более чувствительным ударом, чем отказ в пусках.

В целом, если не брать во внимание коммерческие интересы OneWeb и временное ослабление разведывательных возможностей Франции, в результате «космической санкционной перестрелки» пострадали в основном народное хозяйство, наука и климатические наблюдения.

Впрочем, из-за ухода с рынка пусковых услуг ракеты «Союз» с проблемами могут столкнуться не только Европейское космическое агентство и OneWeb, но и, к примеру, Европейское агентство метеорологических спутников Еврометсат (EUMETSAT), – межправительственная организация, цель которой создание и эксплуатация европейской метеорологической спутниковой системы для предоставления цифровых данных о погоде конечным потребителям. Возможно, планы по запуску своего спутника CAS500-2 придётся корректировать и Южной Корее (пуск планировался с Байконура в 2022 году).

Принято говорить об избытке пусковых возможностей. Однако необходимо принимать во внимание долгий горизонт планирования на рынке космических запусков, а также необходимость учёта многих факторов, включая соотношение грузоподъёмности ракеты и массогабаритных характеристик космического аппарата. Поэтому, несмотря на так называемый избыток пусковых возможностей, «временный» уход с рынка «Роскосмоса» и продолжающиеся ограничения на использование китайских ракет-носителей для западных спутников могут привести к перераспределению сил и средств в этом сегменте космических услуг.

Как известно, активное использование зарубежными заказчиками пусковых возможностей «Роскосмоса» было, помимо прочего, связано с затянувшимся переходом в Европе, США и Японии на новое поколение ракет-носителей. Очевидно, что отказ «Роскосмоса» «возить» зарубежные спутники, ускорит ввод в эксплуатацию как минимум четырёх новых больших ракет-носителей – европейской Ariane 6, японской H3 и американской пары в составе New Glenn и Vulcan Centaur.

На высококонкурентном рынке пусковых услуг больше всего ценится надёжность, и поэтому с уходом «Роскосмоса» в выигрыше на данный оказывается момент Илон Маск. Видимо, именно ему будет предоставлена от лица американского бизнеса почётная обязанность «задушить в своих объятиях» европейских партнёров. «Политика привязки» космических программ, во главу угла которой заложен принцип американского лидерства в космосе наиболее чётко сформулированы при Трампе.

Комментируя европейские санкции в отношении «Роскосмоса», Дмитрий Рогозин заявил, что после периода ограничений обязательно наступит период восстановления отношений, но Западу придётся договариваться уже на российских условиях. Насколько верно это предсказание, покажет время. А пока европейцы постараются резко ускориться в замещении «Роскосмоса» и перевести свои застрявшие полезные нагрузки на две новые ракеты – Ariane 6 и Vega C, первые полёты которых запланированы на текущий год.

Кстати, компания OneWeb тоже не складывает все яйца в одну корзину – недавно она заключила соглашение о сотрудничестве с индийской New Space India, чтобы продолжить запуск своих спутников с космодрома имени Сатиша Дхавана, расположенного на острове Шрихарикота в Бенгальском заливе.

Таким образом, несмотря на временные трудности, рынок пусков продолжает жить – свято место пусто не бывает. Но поскольку в ближайшее время наши «заклятые партнёры» вряд ли придут на поклон к России за пусковыми услугами, нам было бы разумно посмотреть и на другие стороны света.

Где теперь границы российского космоса?

Белоруссия дошла до «Восточного»

Даже если Запад и придёт к нам снова договариваться, то прежде надо будет оценить, насколько эти предложения соответствуют российским интересам в космосе и на Земле по самым разным вопросам – от удаления космического мусора до решения задач климатической повестки.

А тем временем Белоруссия дошла до «Восточного». В День космонавтики в ходе встречи на космодроме «Восточный» президента России Владимира Путина с президентом Белоруссии Александром Лукашенко была начертана новая граница российского космоса на западном направлении. Лидеры двух стран договорились, что белорусские строители примут участие в строительстве космодрома, а гражданин Белоруссии отправится в космос на российском корабле

От этого решения выигрывают обе стороны. Традиции ударных комсомольских строек, которые по-прежнему живы в Белоруссии, помогут ускорить завершение работ на Восточном. А поскольку с вводом в эксплуатацию модуля «Наука» на российском сегменте МКС появилось больше места для размещения людей и проведения космических экспериментов, это поможет Белоруссии получить вполне осязаемую полезную отдачу от запуска своего космонавта.

Ещё западнее находится наш основной партнёр по МКС – США. И хотя американцы постоянно заверяют в желании как можно дольше сохранять МКС, NASA одновременно говорит о планах передать пилотируемую космонавтку на низкой околоземной орбите в частные руки. Очевидно, что интерес партнеров к МКС может быть потерян, как только американские компании создадут свою частную космическую станцию. Над таким проектом активно работает компания Axiom, в которой это направление возглавляет бывший руководитель программы МКС в NASA Майкл Саффредини.

Кстати, начиная с 9 апреля в репортажах с МКС наблюдалась необычная скученность участников – иногда вместе собирались одиннадцать человек, из которых четверо представляли экипаж полностью коммерческой миссии Ax-1 компании Axiom, доставленной на станцию Space. А из семи человек штатного экипажа только двое были российскими космонавтами, а пятеро находились по программе NASA. Кстати, стоимость полёта каждого члена миссии Axiom-1 оценивается в 55 млн долларов, а по срокам и характеру такой полёт очень похож на десятидневную «экспедицию посещения» (в терминологии российской пилотируемой программы), в формате которой обычно летают на российских кораблях космические туристы.

В 2016 г. тогдашний руководитель «Роскосмоса» Игорь Комаров говорил телеканалу CNBC, что стоимость полёта для одного туриста на низкую околоземную орбиту может составить 30-40 млн долларов. Если сделать поправку на рост цен с учётом инфляции, то можно сказать, что сегодняшние расценки Axiom аналогичны российским. И хотя в условиях возрастающего интереса к космонавтике, богатые люди готовы платить огромные деньги за возможность побывать в космосе, вряд ли они выстроятся в очередь на посадку на российский корабль.

Все эти обстоятельства заставляют согласиться с недавним заявлением Дмитрия Рогозина, который считает, что «наши планы по борьбе с конкурентами на коммерческих рынках сейчас становятся менее актуальными. Никакого рынка больше нет. Он захлопнулся, практически перечёркнут западными конкурентами». К тому же на Востоке нам дышит в затылок Китай, который готов на равноправной основе использовать свою национальную орбитальную станцию вместе Россией и другими странами, невзирая на всё более сложную геополитическую ситуацию в мире.

Хотя сегодня за декларациями о сотрудничестве нередко кроются конъюнктурные интересы, идеи совместного освоения космоса без пресловутой гонки за лидерство имеют большой потенциал, в том числе для укрепления международных отношений. Почему бы России не возродить программу «Интеркосмос 2.0», предложив в оставшееся у МКС время работы программу полётов на станцию для космонавтов из Африки, Латинской Америки и стран Тихоокеанского региона?

Дойдёт ли Россия до Бенина?

Пока мы бьёмся на космическом фронте на западном направлении и воодушевлением стремимся к укреплению позиций на Востоке, неожиданно или может быть вполне логично пришёл сигнал с Юга. В этой связи мне хотелось бы привести пространную цитату из доклада Габриэля Кочофы, бывшего Чрезвычайного и Полномочного посла Республики Бенин в Российской̆ Федерации и в странах СНГ (2012–2016), прозвучавшем 12 апреля 2022 г. на фестивале «Пора в космос!»:

«Россия может предложить африканским странам сотрудничество в освоении различных технологий и реализации космических программ стран-партнёров. Например, в создании комплекса дистанционного зондирования земли, то есть съёмки поверхности Земли из космоса, который включал бы малые спутники для съёмки поверхности Земли с высоким разрешением, а также наземное оборудование как для управления спутниками на орбите, так и для приёма и обработки данных.

Подобный комплекс дистанционного зондирования земли, позволит решать различные хозяйственные задачи, актуальные для стран Африки, в частности:

экологический мониторинг и мониторинг ресурсов, в том числе в труднодоступных районах, где решение данных задач невозможно другими способами и средствами, кроме съёмки из космоса;

мониторинг водных ресурсов;

мониторинг сельскохозяйственных угодий;

картография и геодезия, задачи, связанные с делимитацией границы;

мониторинг чрезвычайных ситуаций;

метеорология;

телекоммуникация;

задачи безопасности;

научно-исследовательские работы и многие другие задачи.

Сотрудничество с Россией обеспечило бы африканским странам создание наземных и космических компонентов комплекса дистанционного зондирования земли, надёжное выведение космических компонентов на орбиту российскими ракетами-носителями, а также передачу технологий».

Кстати, в 2021 г. мероприятие фестиваля «Пора в космос!» стало импульсом к созданию Экспертного совета при Комитете СФ по экономической политике. А в текущем году в День космонавтики благодаря докладу Габриэля Кочофы мы услышали, чего ждёт Африка от России в рамках партнёрства в сфере космической деятельности. Предлагаемые проекты могут решить насущные проблемы континента, а нашей стране – нарастить экспортный потенциал. Уверен, что сегодня есть все условия, чтобы через год рассказать о первых конкретных результатах на африканском направлении.

Вернём Пушкина Африке

Давайте вернёмся во времена, когда интересы СССР (России) и США в сфере космической политики иногда совпадали. В 1975 г. с ракетного полигона в Заире (Центральная Африка) была запущена космическая ракета. Космодром и ракету запустила западногерманская компания OTRAG. Это стало возможным в результате проекта по производству недорогих ракет, начатого в 1972 г. министерством экономики ФРГ. Группа штутгартских студентов присоединилась к исследовательскому проекту в этой области и преуспела. Они разработали стратегию создания серии экономичных ракет со слоганом «Дешевизна вместо высоких технологий». Ракеты производили из дешёвых материалов, используя компоненты из автомобильной промышленности. В течение 1972–1973 гг. они получили значительные инвестиции, ими заинтересовалась Франция, с которой они стали сотрудничать. Но потом вдруг финансирование прекратилось. Возможно, что тогда позиции СССР и США в отношении коммерческого предприятия в третьей стране в области ракетостроения сошлись, и они начали мощную пропагандистскую работу в СМИ против OTRAG. В этой информационной атаке были использованы реальные факты о связях компании с учёными Третьего рейха: преподавателем Эйгеном Зенгером и Куртом Дебусом, создателем легендарной ракеты «Фау-2». Они оба в тот момент продолжали свою карьеру ракетостроителей и не были военными преступниками, однако это было удобной информацией для конкурентов.

Мне бы хотелось думать, что нелюбовь к частному космосу как наследие Советского Союза потеряла свою значимость в России. В нашей стране хватает людей, которые замахиваются на космос. В 2014–2021 гг. существовала компания «КосмоКурс», возглавляемая Павлом Пушкиным, выпускником МАИ и бывшим сотрудником одного из ведущих предприятий космической отрасли. В марте 2019 г. компания подписала соглашение с Нижегородской областью, которое в перспективе может привести к строительству в России первого частного космодрома. К тому времени была получена лицензия на космическую деятельность, планировалось создать ракетно-космический комплекс для отправки туристов в космос, и первый полёт должен был состояться в 2025 году. Причиной закрытия, по словам Павла Пушкина, стали непреодолимые трудности с согласованием требований к проекту космодрома с местными властями и невозможность получения от Минобороны необходимой нормативной документации для проектирования суборбитальной туристической ракеты.

25 апреля в Найроби (Кения) начинает работу Конференция NewSpace Africa. Как сказано на сайте конференции, это встреча лидеров отрасли высокого уровня, коммерческих космических компаний, инвесторов и других ключевых заинтересованных сторон в африканской космической и спутниковой индустрии. Там же подчёркивается, что во всём мире наступает новая эра, характеризующаяся усилиями частного сектора по коммерциализации космоса, которые открывают глобальную космическую индустрию для инвестиций, новые рынки и демократизируют космические технологии за пределами традиционных космических геополитических регионов, включая возможности на развивающихся рынках.

Уже несколько лет слежу за информацией в бюллетенях NewSpace Africa и, если, конечно, не упустил, не могу припомнить упоминаний об участии «Роскосмоса» или российских компаний в проектах по космосу в Африке. Компании из США, Европы и Китая вижу, а из России не вижу. Равно как на сайте Конференции NewSpace Africa присутствуют МАХАR из США и китайская DFH SATELLITE CO. LTD. Очень бы хотелось увидеть название российской частной космической компании (ЧКК) на сайтах мероприятиях по космической тематике. Предлагаю «КосмоКурсу» взять новый курс на Африку, и, если когда-то мы получили великого русского поэта с корнями с этого континента, то почему не вернуть долг русским космосом?

Если на Западе так боятся усиления российского влияния в Африке, то, может быть, перестать бороться с их фобиями? Возможно, стоит сделать ровно наоборот и простимулировать российские частные компании с тем, чтобы они принесли в Африку немного российского космоса? Как говорится, ответить ассиметрично: если не насолим, так перца подсыпем, чтобы долго чихали.

Раздвинуть границы российского космоса

На мой взгляд, в цитате из доклада Габриэля Кочофы выражена квинтэссенция стратегии, по которой можно в терминах наших министерств и ведомств писать план мероприятий. На примере этого кейса давайте разберёмся, как можно сделать так, чтобы российский космос дошёл до Бенина. Кто должен писать этот план, на первый взгляд, понятно – «Роскосмос». Согласно Закону о космической деятельности, за весь космос в нашей стране отвечает «Роскосмос», который, в частности, должен взаимодействовать с организациями других государств, а также с международными организациями по вопросам космической деятельности, заключать в установленном порядке соответствующие международные договоры. В Законе о Госкорпорации «Роскосмос» сказано, что Госкорпорация обеспечивает осуществление и координацию сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами в рамках соглашений о сотрудничестве в области исследования, освоения и использования космического пространства в мирных целях, а также заключает в установленном порядке с иностранными организациями соглашения (договоры), в том числе касающиеся реализации международных и коммерческих космических программ и проектов. Очень обтекаемо и неконкретно в законе говорится, что «Роскосмос» имеет право участвовать в государственных и коммерческих проектах и программах, предусматривающих разработку и экспорт высокотехнологичной промышленной продукции, а также осуществлять инвестиции в российские и иностранные организации.

В поставленных в законе целях нет того, что называется «коммерциализацией космической деятельности». Два года назад в статье «Почему российского космоса не видно за юридическим лесом» был дан анализ почему коммерциализация и получение страной каких-либо значимых доходов от коммерческой деятельности самим «Роскосмосом» при существующем законодательстве невозможно. «Роскосмос» юридически никак не обязан заниматься «коммерциализацией космической деятельности» и стимулировать развитие «частного сектора космической деятельности», а тем более «формировать благоприятную инвестиционную среду и развивать государственно-частного партнёрство», хотя это было зафиксировано в принятых в 2013 г. Основах государственной политики Российской Федерации в области космической деятельности на период до 2030 года.

В обобщённом виде меры, которые могли бы позволить российскому космосу занять достойное место в рамках новой экономической модели и обеспечить конкурентоспособность на мировом космическом рынке, в том числе за счёт частной инициативы, можно кратко сформулировать следующим образом:

оформление нового стратегического видения места российского космоса в социально-экономическом развитии страны;

выделение космического направления как самостоятельного в документах стратегического планирования в сфере научно-технологического развития страны;

создание благоприятных правовых условий для трансформации космической деятельности в космический сектор российской экономики.

Принимая во внимание, что это предполагает серьёзную и глубокую проработку большого массива нормативно-правовой базы, в сегодняшней ситуации можно было бы начать с точечного решения, чтобы в максимально короткое время достичь результата. Имеется ввиду принятие специального закона о содействии развитию частного космоса для решения наиболее актуальных и насущных задач: привлечения частных инвестиций, сохранения и привлечения молодых специалистов в высокотехнологичную отрасль и развития экспортного потенциала российского космоса. Тем более что работа над проектом такого закона была начата ещё в прошлом году.

Считаю, что именно разработка и приятие закона, который стимулировал бы предпринимателей инвестировать в частный российский космос является приоритетом.

Новый законопроект «О дистанционном зондировании Земли из космоса», внесённый «Роскосмосом» в правительство в декабре прошлого года, не отвечает в целом государственным интересам в части развития высоких технологий внутри страны и расширения экспортного потенциала России. Об этом неоднократно заявляли эксперты и те, кто занят развитием практической частной космонавтики. При этом подчёркивалось, что такой закон «может на корню убить системы обработки данных», а это как раз то, что может способствовать оттоку из нашей страны высококвалифицированных ИТ-специалистов.

На рабочей встрече с представителями экспертного совета в конце марта Дмитрий Рогозин обозначил задачи и подчеркнул, что «приоритетом для Госкорпорации в текущей обстановке становится производство аппаратов в интересах Минобороны РФ». Таким образом в этой логике совершенно разумно использовать потенциал частной инициативы для создания гражданской продукции и сервисов с космической составляющей, а также наращивания экспортных возможностей.

Как сделать российский космос «нормальным»

Выше был сделан некоторый анализ в части необходимых шагов для того, чтобы простимулировать развитие гражданского частного космоса и, в частности, реализовать мечту Габриэля Кочофы о приходе российских космических технологий в Африку.

Опять-таки, используя инструментарий французского экономиста Фредерика Бастиа, привести в соответствие нормативно-правовую базу – это о том, что не видно. То, что всегда видно – это деньги и инвестиции, которые являются кровью бизнеса. В этой связи мне понравились некоторые мысли, озвученные в интервью «Новая нормальность с Олегом Дерипаска», которые можно взять на вооружение, чтобы и российский космос стал нормальным.

«Нужно вернуться к той модели, которую мы апробировали, и она уже рождалась – свободная рыночная конкурентная экономика, в которой основным приоритетом является частная собственность. Сейчас, видимо, все многосторонние схемы типа ВТО закрыты. Нужно налаживать двусторонние связи, нужно выходить на новые рынки», – так определяет Олег Дерипаска основной вектор, который вернёт нас в нормальное состояние. Татьяна Гурова, которая брала интервью, задала правильный вопрос: «А кто и как может организовать это масштабное промышленное инвестирование?». В ответ Олег Дерипаска сказал, что он может открыть секрет: у небольшой части населения очень много денег – по разным подсчётам, у состоятельной части населения порядка 100 трлн рублей. Инвестировать надо, по выражению Дерипаски, «не в “ГазМяс”, а желательно в частное предприятие». Нужно «проинвестировать авиастроительную компонентную базу … в судостроение нужно инвестировать. Нам же нужно везти товары, а для этого нужны суда».

Кто о чём, а я, со своей стороны, замечу, что космическую компонентную базу проинвестировать не менее актуально, так как и ракеты надёжной современной электронно-компонентной базе (ЭКБ) в ней нуждаются, и доставляемые этими ракетами в космос космические аппараты не меньше. Нуждаются в ЭКБ и космические аппараты дистанционного зондирования Земли всевозможного назначения, в том числе для мониторинга климатически-активных веществ и других задач в области наблюдения за климатом.

Раз Олег Дерипаска раскрыл секрет, где взять деньги для того, чтобы принвестировать высокотехнологичные отрасли нашей промышленности, то и я тоже позволю себе раскрыть небольшой секрет. Дело в том, что, если Олег Владимирович готов себя причислить к «состоятельной части населения», то у него есть возможность попробовать сделать российский космос нормальным. Дело в том, что с конца прошлого года соответствующие структуры EN+ вели переговоры по инвестированию в проект по отработке технологии по дистанционному зондированию в области экологического мониторинга.

Инвестиции первого этапа по отработке новой российской технологии дистанционного зондирования Земли (ДЗЗ) основных парниковых газов в интересах государства, бизнеса и общества составили бы примерно 0,3 процента годовой стоимости глинозёма, потребляемого заводами «Русала». Это было бы примером реального вклада в импортозамещение тех самых 80 процентов данных ДЗЗ, которые в лучшие времена мы брали с иностранных космических аппаратов. Однако с учётом «сложившейся ситуации» лица, принимающие решения в EN+, сочли такие инвестиции несвоевременными.

Я бы не написал об этом, так как понимаю, что, быть может, в «сложившейся ситуации» и Алишер Усманов вместе с ВТБ, и Владимир Евтушенков не приняли бы решения вложиться в «Мегафон 1440» и в «Спутникс» соответственно.

Олег Дерипаска высказал интересные мысли относительно того, как как простимулировать частные инициативы в сложившейся ситуации, чтобы решить стоящие перед страной задачи. Хотелось бы надеяться, что владелец «Русала» наряду с нормальными мыслями относительно того, как нам быстрее перейти к лучшей жизни, будет более раскован в отношении инвестиций в высокотехнологичные проекты.

* * *

Почти четыре года назад Дмитрий Олегович Рогозин заметил, что возрождение российского космоса возможно только с привлечением частных инвесторов. Сейчас пришло время перейти от слов к делу.

Чтобы расширить границы российского космоса внутри страны и за рубежом и обеспечить вхождение новых игроков в космический бизнес, прежде всего нужно менять нормативно-правовую и нормативно-техническую базу. Что нужно сделать на этом направлении написано выше, а где взять деньги – нам подсказал Олег Дерипаска.

Россия. Евросоюз. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 25 апреля 2022 > № 4313791 Валентин Уваров

Россия. ДФО > СМИ, ИТ. Авиапром, автопром > kremlin.ru, 12 апреля 2022 > № 4024279 Дмитрий Рогозин

Встреча с главой «Роскосмоса» Дмитрием Рогозиным

Завершая поездку в Амурскую область, Владимир Путин провёл встречу с генеральным директором государственной корпорации по космической деятельности «Роскосмос».

В.Путин: Дмитрий Олегович, мы целый день сегодня с Вами обсуждаем вопросы, связанные с развитием отрасли. Давайте продолжим.

Д.Рогозин: С удовольствием, Владимир Владимирович.

Если позволите, я сначала хотел бы доложить некоторые моменты, связанные с санкциями: как они влияют с нашей точки зрения на отрасль, насколько мы готовы их принять и каковы у нас основные итоги импортозамещения.

В принципе, мы понимали, что так или иначе, в том или ином виде эти санкции будут. Надо сказать, что в Соединенных Штатах был давно еще принят закон, он просто находился под мораторием, согласно которому с 1 января 2023 года любой космический аппарат, если есть хоть какой-то компонент или микросхема, сделанная в Соединенных Штатах, не может быть выведен на российской ракете или с российского космодрома, или даже если наша ракета взлетает с другого космодрома – имеется в виду Французская Гвиана. Поэтому в принципе это были уже отложенные санкции.

Более того, год тому назад эти санкции со стороны Соединенных Штатов были объявлены в отношении некоторых наших сугубо гражданских организаций. Например, наш ведущий головной институт, ЦНИИмаш, в свое время создан еще Сергеем Павловичем Королевым. В состав ЦНИИмаша входит Центр управления полетами. Парадокс: с одной стороны, ЦУП является визави Хьюстона в вопросе обеспечения безопасности полетов Международной космической станции, и в отношении этого ЦУПа вводятся санкции. Это было год тому назад.

Аналогичным образом были введены санкции в отношении Ракетно-космического центра «Прогресс». Это наш ведущий изготовитель ракет «Союз-2», которые Вы сегодня видели как раз в монтажно-испытательном корпусе.

В.Путин: Просто это попытки сдержать развитие.

Д.Рогозин: Естественно. Никакой другой логики не было.

Поэтому, когда появились новые санкции Европейского союза, Канадского космического агентства – они практически под кальку были написаны. Даже не в отношении наших военных организаций, таких, которые тоже есть в составе «Роскосмоса», Вы знаете, которые создают межконтинентальные баллистические ракетные комплексы. Там санкции не работают, там им визы не нужны – этим боевым ракетным комплексам, как известно. Но в отношении гражданских организаций эти санкции, еще раз говорю, были сделаны как под копирку.

Мы решили – Владимир Владимирович, я Вам докладывал – ответить на эти санкции. Не сидеть, не ждать, а ответить прежде всего в двух плоскостях. Первая – это остановка поставок наших ракетных двигателей, это обслуживание двигателя РД-180, на котором выводится ракета Atlas V в Соединенных Штатах, и это двигатель РД-181, на котором выводится первая ступень ракеты Antares и грузовой корабль Соединенных Штатов Cygnus.

Кроме того, мы, соответственно, остановили пуски по линии компании OneWeb. После того, как британское правительство вошло в состав акционеров, и после тех заявлений, которые британское правительство сделало в адрес России, и поведения [их] руководства мы, естественно, обратились к компании OneWeb с предложением, чтобы британское правительство вышло из состава акционеров, и второе – чтобы они нам дали гарантии того, что данная группировка не будет использована для поддержки вооруженных сил Украины.

Мы всё, конечно, прекрасно понимали, но мы хотели получить хотя бы какие-то гарантии со стороны того заказчика, который, в общем-то, к нам обращался, и мы исправно работали по введению целой грозди космических аппаратов. Когда этого не случилось, я принял решение снять ракету со старта. 5 марта пуск был отменен с Байконура, и мы разорвали все отношения с данной компанией, что, с моей точки зрения, приведет к их фактически банкротству, потому что у европейцев и британцев просто физически нет ракет-носителей, которые могли бы продолжить пусковую кампанию.

Что касается санкций и того, как они влияют на нашу отрасль. Вы увидели сегодня космодром Восточный. Он развивается, несмотря на санкции. У нас там было одно только слабое место – это так называемые баллоны сжатых газов, которые мы в свое время покупали у Южной Кореи. Но докладываю, что в Нижегородской области – мы с губернатором в диалоге – наладили производство аналогичных баков, поэтому мы полностью здесь импортозаместились. Это то, что касается космодрома. Все остальное там без проблем.

Ракетоносители. В 2019 году мы заменили украинскую систему управления на ракете «Союз-2». Она называлась «Союз-ФГ». И с тех пор мы летаем на наших носителях, которые не имеют никаких импортных деталей. Система управления, двигатели, топливные баки, баки окислителя, весь корпус – все это делается в Российской Федерации.

Более того, при создании ракеты «Союз-5» в самарском ракетном центре «Прогресс» мы пошли на закупку новых станков. Станки сварочные – вместо аргонодуговой мы перешли так называемую фрикционную сварку. Но мы нашли компанию, которая производит эти станки в России: в Чувашии компания «Сеспель» представила прекрасную продукцию, сейчас она уже устанавливается в цехах самарского этого нашего ракетного центра.

Дальше. По двигателям я Вам докладывал. Естественно, мы их экспортируем, поэтому здесь вообще никакой зависимости быть не может. У них есть зависимость от нас, а не у нас от них.

Единственное, есть один момент, который мы понимаем, но на самом деле эта проблема существует еще с 2014 года – с тех еще санкций, крымских. Это поставка микроэлектроники особого назначения, так называемой радиационностойкой, из которой, собственно говоря, на 95 процентов делаются космические аппараты.

Но здесь, Владимир Владимирович, нам тема понятна. Мы за последнее время тоже многое сделали. Внутри «Роскосмоса» создан холдинг космического приборостроения, созданы дизайн-центры. Мы работаем по так называемым принципам фаундри, когда мы заказываем полностью уже готовую микросхему. И буквально перед санкциями мы приобрели Ярославский радиозавод, который был в частном владении, – теперь у нас есть серийное предприятие, которое обеспечивает поставки космических приборов.

Две проблемы, которые у нас были, о которых я докладывал Вам в том числе еще и в Сочи, и в Москве, – проблема с высокоскоростной радиолинией и проблема с лампами бегущей волны – мы решили. Да, какие-то задержки есть, и, к сожалению, мы эту критику принимаем, но реально срывов не будет. Потратим какое-то время на пересмотр схемотехнических решений с помощью генерального конструктора – зато это будет все свое, и это потом в стране останется.

Поэтому, Владимир Владимирович, в принципе за ракетно-космическую отрасль беспокоиться сильно не нужно. Есть проблемы, их много, но таких проблем, которые, к сожалению, есть у наших коллег, у нас нет. Мы будем работать, как и работали, и обеспечим все федеральные пуски этого года. Космические аппараты будем сдавать и в следующем году, по кое-каким аппаратам в интересах Министерства обороны мы тоже уже выполнили те задачи, которые обещали сделать, буквально на прошлой неделе. Поэтому, я думаю, здесь мы справимся, Владимир Владимирович.

В.Путин: Хорошо. Давайте про отрасль поговорим.

Россия. ДФО > СМИ, ИТ. Авиапром, автопром > kremlin.ru, 12 апреля 2022 > № 4024279 Дмитрий Рогозин

Россия > Авиапром, автопром. СМИ, ИТ > roscosmos.ru, 7 марта 2022 > № 4043015 Дмитрий Рогозин

Интервью Дмитрия Рогозина Первому каналу

Интервью генерального директора Госкорпорации «Роскосмос» Дмитрия Рогозина Первому каналу.

— Международное космическое сотрудничество сложилось еще в годы «холодной войны» и никогда не подвергалось сомнению. После создания Международной космической станции на ней начал работать совместный экипаж, а в период, когда Соединенные Штаты лишились своих пилотируемых кораблей, Россия протянула руку США и другим партнёрам по Международной космической станции. Казалось бы, помимо благодарности мы должны были бы получить как минимум тихое уважение за ту роль, которую играет российская космонавтика в этом международном космическом сотрудничестве.

Второй вопрос достаточно важный — это поставка ракетных двигателей, без которых некоторые типы американских ракет в принципе не могут взлететь. Наши двигатели, такие как РД-180 — это лучший двигатель в своём классе в мире. Или двигатель РД-181, который используется на другом носителе — на ракете Antares. Эти двигатели стали реальностью для высоких технологий США. Ничего подобного создать они сами не могли.

Третье — это, собственно говоря, те уникальные возможности ракет-носителей России — ракет «Протон-М», «Союз-2», ракеты «Ангара», которая начала свои государственные испытания и успешно их проходит. Эти ракеты легендарны не только для отечественной космонавтики, они очень хороши для решения тех задач, которые сегодня ставят перед собой организаторы многоспутниковых орбитальных группировок. Казалось бы, что им нужно еще?

Тем не менее, против России были введены санкции. Сначала их ввели США, причем дважды: впервые примерно год тому назад, а сейчас они их повторили уже теперь словами президента США Джо Байдена. Причем санкции были введены настолько лицемерно в отношении тех самых организаций, которые помогали Соединённым Штатам и их астронавтам. Это Ракетно-космический центр «Прогресс» (г. Самара, входит состав Госкорпорации «Роскосмос»). Это наш головной институт ЦНИИмаш, в состав которого, кстати, входит Центр управления полётами, без которого деятельность на МКС вообще невозможна. Поэтому мы приняли решение, что в этих новых условиях, в условиях «горячей войны» на территории Украины, где НАТО и страны, входящие в НАТО, решили создать вооружённый плацдарм для нападения на Донецкую и Луганскую Народные Республики, на граждан Российской Федерации, а также в условиях экономической войны против России, которая была развязана Соединенными Штатами и Великобританией, мы сочли, что не может быть business as usual, то есть «бизнес как обычно». Мы решили ответить.

Мы прекратили поставки наших ракетные двигателей РД-180 и РД-181, тем самым обнулили возможности части американской программы космических пусков просто летать на наших ракетных двигателях как ни в чём ни бывало. И теперь им потребуются годы и миллиарды долларов для того чтобы решить эту задачу.

Мы отказались также от услуг компании OneWeb, потому что эта компания не смогла ответить на наши принципиальные вопросы: почему в составе акционеров находится Британское правительство, которое вело и ведёт против нас откровенную войну? Мы также потребовали гарантии того, чтобы эта орбитальная группировка, а это спутники связи, которые мы выводили по 34–36 аппаратов за каждый пуск, делали это исправно, безаварийно, так, что европейцы восхищались нашей работой, но они могли ответить на наши вопросы о том, будет ли система работать на Пентагон или нет? Конечно, могли, но они этого не сделали. Не захотели демонстративно. Думали, что мы проглотим, а мы отказались. Мы сняли ракету со старта, спутники находятся на ответственном хранении, и заявили о том, что больше мы не будем работать по этому контракту с этими людьми до тех пор, пока ситуация сама по себе в мире не разрядится, и пока не будут учтены высшие национальные интересы нашей страны.

Поэтому, когда говорят о том, что космос вне политики — это ложь. Космос — это и есть самая настоящая политика в высшем своём проявлении. И когда кто-то начинает размахивать в космосе кувалдой, как в известном американском фильме, то это точно не советский и не русский космонавт.

— Какие проблемы возникнут у Запада после прекращения сотрудничества?

— Компания OneWeb де-факто банкрот. Вчера я слышал какой-то жалкий лепет со стороны их представителя о том, что они могут пересесть на европейские ракеты. У европейцев нет таких ракет. У них есть ракета Ariane 5. Это французская ракета тяжёлого класса, которая не способна работать вместе с разгонным блоком, который как наш разгонный блок «Фрегат» буквально развозит по целевым орбитам все 36 аппаратов: тут отделили четыре аппарата, там — шесть и так далее. Это идеальная высокохудожественная космическая работа. У них нет таких систем. Они смогут на этой тяжелой ракете, которая в три раза дороже чем «Союз-2» и в два раза тяжелее, то есть это неэффективная ракета, поднимать не 36 аппаратов, а три аппарата. Сколько им этих ракет понадобятся?

Тогда они говорят, что у них есть ракеты Ariane 6. У них нет ракет Ariane 6. Дай Бог через пару лет она появится. Это сейчас воздух продают.

Или говорят, что на итальянской ракете Vega полетят. Но, во-первых, Vega — постоянно аварийная ракета. Во-вторых, эта ракета не справится с такой нагрузкой. Эта ракета легкого класса. Поэтому (все их заявления) — это блеф. Это они себе сейчас пудру в глаза сыпят, а на самом деле прекрасно понимают, что перейти на другие носители, полностью переадаптировать технические интерфейсы — это колоссальная технически сложная работа. Это два года времени. Эти два года их там ждать никто не будет. Они потеряют выделенный Международным союзом радиосвязи орбитально-частотный ресурс. Он просто перейдет другим, их конкурентам. К Маску они тоже не пойдут, потому что Маск создает свою орбитальную группировку, которая является конкурентом OneWeb.

И с чем они останутся? Прямые потери — около 8 млрд долларов только потому, что эти так называемые коммерсанты, хотя это не коммерсанты, ещё раз говорю, это правительство США и американские организации, просто не хотели с нами вести честный диалог и обманывали нас. Когда заключался контракт, в нем не было никакого британского правительства. Оно позже вошло. И они должны были нам подтвердить, что они не будут использовать эту систему связи в интересах Пентагона, как это сделал Маск, когда он перешёл на сторону нашего врага и начал раздавать свой интернет Вооруженным силам Украины в ходе боевых действий. OneWeb сделал бы то же самое, если бы мы сейчас допустили этот пуск. Поэтому мы этого не сделали.

— Санкции вступают уже с сегодняшнего дня? Когда вы разрываете этот контракт?

— Формально моё заявление и решение Государственной комиссии после моего заявления (4 марта) — это всё. Никаких пусков не будет ни с одного российского космодрома: ни с Байконура, ни с Восточного. А поскольку мы забрали весь наш персонал из Французской Гвианы, с космодрома Куру, который успешно работал 10 лет подряд, но после того, что произошло и как повели себя французские партнёры — продолжения такого сотрудничества тоже быть не может, мы забрали своих людей. Буквально на днях они все вернулись, сложно перелетая из Французской Гвианы через Европу, через Турцию. Сейчас все они уже дома. Поэтому и с Куру никаких пусков не будет. Там остались три наши ракеты и три разгонных блока. Мы их законсервировали. Использовать они их не смогут, потому что для этого нужны наши технические специалисты.

Могу сразу вас успокоить — эти ракеты оплачены, и деньги мы возвращать не собираемся. И за будущие старты, которые не состоялись по их вине, а не по нашей, мы деньги возвращать не собираемся тоже. Это был хороший для нас контракт, мы его практически исполнили, но форс-мажор в этом контракте — это развязанная против нашей страны война.

Что касается ракетных двигателей, то вся контрактная часть по двигателю РД-180 поставлена в Соединенные Штаты в прошлые годы, но надо иметь в виду, что без технических специалистов из России эти двигатели, когда, а они были безаварийные, американцы даже эти двигатели сертифицировали под пилотируемые пуски, потому что у него уникальная статистка безаварийности, но теперь смогут ли эти двигатели остаться безаварийными без наших специалистов? Это теперь на совести Соединенных Штатов.

А другой двигатель — РД-181. Хороший и большой контракт. Без наших двигателей, а у них всего осталось четыре таких двигателя (два ставятся на одну ракету), они могут две ракеты запустить. Только две ракеты с оставшимися двигателями. Это ни о чём. Это значит, что им придётся их корабль пересаживать на другую ракету. Это не менее двух лет работы, это колоссальные деньги, это тоже серьёзный ответ нашим недругам. Ещё раз говорю: они разрушили космическое сотрудничество. Они несут всю полноту ответственности за то, что произошло.

Сейчас остался только один совместный проект — это проект Международной космической станции. США перед Новым годом приняли решение, что они продлевают свою работу на МКС до 2030 года, а мы таких решений пока не приняли. Пока легально мы имеем возможность работать только до 2024 года, на что у нас есть разрешение правительства. Без российского участия эта станция обречена. Она выработала свой срок. Ресурс каждого модуля — 15 лет. Посчитайте — 15 лет давно прошли.

Вы, наверное, видели новости о том, что нашему экипажу приходится то и дело заниматься удалением и устранением негерметичности. Это понятно, станция изнашивается. На нее идет колоссальное давление и температурное в том числе — то она сильно остывает, то сильно нагревается. Есть микрометеориты. Они сильно ранят внешний корпус этой станции. Соответственно, США предлагали нам тоже продлить работу до 2030 года, но я думаю, что в нынешних условиях у нас будут приняты другие решения. Эти решения мы оставим за собой на более поздний срок. Мы посмотрим, как будет развиваться ситуация. По крайней мере, сегодня нашему экипажу неуютно работать на станции, хотя у них дружеские человеческие отношения с американскими астронавтами. Мы их вместе готовим, каждый из них готов был подставить плечо, но в такой ситуации мы здесь на Земле не готовы работать с американскими коллегами, если они оставляют за собой только то, что нужно им, а нас лишают средств к развитию нашей ракетно-космической отрасли, обрубая нам поставки всех необходимых комплектующих, которые должны быть открыты для всех космических ведомств, для всех индустрий, поскольку это открытый рынок, он всегда был, есть и должен быть. Эти вещи несанкционные, потому что они влияют на безопасность космических миссий.

Тем не менее, нас попытались изолировать. Нас невозможно изолировать. Мы, безусловно, решим все эти проблемы. Боевые ракетные комплексы, которые также создаются в рамках Роскосмоса, вообще изготавливаются без единой детали, произведенной за пределами России. Там всё только российское. Наши ракеты космического назначения тоже созданы из российских комплектующих. Мы здесь никак не зависим от импорта. Есть определенная зависимость по космическим аппаратам, поскольку каждый космический аппарат на 95 % создан из микроэлектроники. Но мы и эту проблему решим. Не сомневайтесь.

И с чем они тогда останутся? Они останутся на орбите без технического резервирования. Им никто больше руку не протянет и плечо не подставит. Не этого вы хотели добиться? Они рискуют сейчас жизнями своих ребят, своих астронавтов. Зачем такая цена? Цена враждебности по отношению к России может обернуться гибелью их людей в прямом смысле.

Россия > Авиапром, автопром. СМИ, ИТ > roscosmos.ru, 7 марта 2022 > № 4043015 Дмитрий Рогозин

Россия. ПФО > Авиапром, автопром. СМИ, ИТ > roscosmos.ru, 2 октября 2021 > № 4043043 Дмитрий Баранов

Дмитрий Баранов: «Вопрос в том, сколько ракет в год предстоит выпускать»

Ракетно-космический центр «Прогресс» (входит в состав Госкорпорации «Роскосмос») — один из мировых лидеров в области создания и эксплуатации ракет-носителей среднего класса, космических комплексов дистанционного зондирования Земли и научных аппаратов. В кулуарах авиасалона МАКС-2021 руководитель Центра Дмитрий Баранов рассказал редактору «Русского космоса» Игорю Афанасьеву о реализации наиболее «громких» проектов — носителей «Союз-5» и «Амур-СПГ», ракеты сверхтяжелого класса, а также коснулся перспектив выпуска спутников типа «Ресурс», «Аист» и «Бион».

Про ракеты

— Дмитрий Александрович, каков сейчас статус проекта «Союз-5»? На каком этапе находятся работы?

— Думаю, не ошибусь, если скажу, что создание этой перспективной ракеты-носителя на сегодняшний день — главный проект нашего предприятия. На нашем основном оборудовании мы изготавливаем предсерийные машины для наземных испытаний, так называемые экспериментальные установки. С помощью аргонно-дуговой сварки уже собрали два бака окислителя первой ступени. Параллельно идет подготовка к сварке баков горючего, в районе августа как минимум один будет готов.

Собранные ступени пойдут на прочностные и транспортировочные испытания, после чего будут перебираться, а затем уедут на «огонь» (огневые испытания. — Ред.) в Научно-испытательный центр ракетно-космической промышленности (НИЦ РКП). Этот этап запланирован на следующий год, когда НПО Энергомаш (входит в Роскосмос) поставит нам первый РД-171МВ (двигатель для первой ступени носителя «Союз-5». — Ред.).

Идут поставки сплава Р-1580 под одну испытательную машину и под три летные.

В целом текущий этап можно назвать активной подготовкой к серийному производству.

— Ранее вы анонсировали применение нового оборудования — установок для сварки трением с перемешиванием, изготовленных чебоксарским предприятием «Сеспель». Получается, оно пока не используется?

— Действительно, те работы, которые я перечислил в предыдущем ответе, были в основном проведены на старом оборудовании, поскольку монтаж и испытание новых установок к тому времени еще не были закончены. Что касается новых сварочных установок, первая из трех должна быть сдана в эксплуатацию осенью. Сейчас решаются юридические вопросы ее передачи в наше пользование.

Еcли говорить про особенности технологического процесса, то надо также добавить, что старая оснастка (разжимные кольца, штампы и др.) не годится для изготовления «Союза-5», поскольку эта ракета резко отличается по габаритам и массе от тех машин, что серийно выпускаются на нашем предприятии. Другими словами, та производственная база, на которой собирался «Союз-2», попросту не подходит. Создание новой оснастки, безусловно, отвлекает кадровые и материальные ресурсы предприятия. По этой причине изготовление предсерийных машин идет немного медленнее, чем планировалось.

— Можно ли рассчитывать, что серийная машина будет получаться значительно быстрее?

— Совершенно верно! Ведь вложиться в оснастку необходимо только один раз. Кроме того, дальше свое дело сделает опыт.

Такой пример: когда мы собирали первый «Союз-2» во Французской Гвиане, там есть такая техническая операция, не свойственная отечественной ракетной школе: подъем космической головной части в вертикальное положение и ее установка на собранную ракету-носитель, стоящую на стартовом комплексе. Мы делали это в первый раз. Я руководил работами, которые начались в пять часов вечера по местному времени. В два часа ночи, когда я заметил, что все устали, скомандовал: «Стоп, ребята! Доделывать будем завтра». Так вот: сейчас на всю эту операцию уходит 5–6 часов максимум. Конечно, мы вышли на этот уровень не сразу, а где-то к четвертому-пятому пуску, когда приноровились к работе, стали успешно взаимодействовать с французскими коллегам, привыкли к соответствующему «железу».

То же самое и с «Союзом-5»: «втягивание» в производство — это закономерный процесс, от него никуда не денешься. Первые машины будут идти медленно, но мы их сделаем. Cерийные машины будут выходить гораздо быстрее (в разы): оснастка окажется под руками, и люди, что называется, «пощупают железо». Дальше вопрос в том, сколько ракет в год предстоит выпускать.

— Есть понимание того, насколько часто будет стартовать «Союз-5»?

— Сейчас об этом пока рано говорить. У нас есть заказ на три ракеты, которые пройдут летные испытания в намеченные сроки — в 2023, 2024 и 2025 годах. Сейчас вся ситуация «варится», и вам никто на поставленный вопрос не ответит. Но отмечу, что конкурентные преимущества носителя обеспечиваются в том числе и объемом заказов. Если есть заказ на одну ракету — это одно дело, а если на пять-семь, то это уже существенно меняет ситуацию. Поэтому нужно определить, какие полезные нагрузки можно этой машиной запускать, то есть оценить объем рынка.

Необходимо также проанализировать, сколько стоит пуск носителя подобного класса в мире. Важно провести работу и на предприятии, чтобы экономика проекта складывалась.

Есть, правда, вероятность, что с иностранными носителями среднего класса конкуренция будет иметь место не только в экономическом поле, но и в политике.

— Соблюдается ли график всех работ? Мы помним, что первый пуск «Союза-5» намечен на 2023 год...

— График соблюдается. Есть сложности, которые я упомянул, есть некоторые проблемы с закупками металла для оснастки. Сейчас мы обязаны соблюдать конкурентную процедуру, а с учетом того, что цены постоянно растут, мы часто не поспеваем за ними. У нас была небольшая задержка и определенные вопросы на экспериментальных образцах, но летной машины они никак не коснутся.

— Какое место «Союз-5» займет в линейке отечественных средств выведения?

— По возможностям вывода полезных нагрузок «Союз-5» стоит между «Союзом-2» и «Ангарой-А5М», но ближе к первому — как некий «форсированный „Союз“». Однако ракета никогда не рассматривалась как поэтапная замена «Союзу-2» — для этого будет использоваться «Амур-СПГ».

— Изначально одной из основных задач проекта «Союз-5» было использование первой ступени ракеты в качестве единого бокового блока для носителя сверхтяжелого класса. Насколько совместимы будут блоки сверхтяжа с первой ступенью «Союза-5»?

— С точки зрения пневмогидравлической схемы — на 99.99 %, то есть унификация будет практически полной. Разница — в механических нагрузках: нагрузки выше, потому что сверхтяж много больше, чем «Союз-5». Но, поскольку геометрия баков будет примерно та же, мы можем регулировать их прочность за счет изменения ширины стенки. Условно говоря, можно сделать обечайку в два-три раза толще, но при этом объемы баков, режимы работы двигателей и системы наддува останутся прежними, не поменяются.

Результаты наземной отработки «Союза-5» мы сможем перенести на боковые блоки сверхтяжа. Отдельно последние испытываться не будут — ни в одиночку, ни пакетом. Под весь пакет сейчас и стендов нет. Кроме того, задачу тестирования пакета можно решать и без стендовой отработки — с помощью, например, математического моделирования.

— В прессе проходила информация, что в качестве центрального блока сверхтяжа будет использоваться ракета среднего класса «Союз-6»...

— Надо сказать, что центральный блок изначально не имел связи с «Союзом-6». Однако заказчик попросил, чтобы мы сделали научно-технический отчет, оценив возможности использования блоков, летающих на сверхтяже, одновременно как компонентов ракет и среднего («Союз-5»), и промежуточного («Союз-6») классов. Логика эта в принципе правильная. Но в случае с «Союзом-6» выявились нюансы.

Логика функционирования ступеней сверхтяжа предполагала, что «центр» на носителе должен работать дольше, чем «бока». Для этого при одинаковых габаритах блоков на «центр» надо было ставить не РД-171МВ, а двигатель, обладающий меньшей тягой: либо РД-191, либо два

РД-191, либо РД-180. Остановились на РД-180.

Однако в процессе проектирования выяснилось, что характеристики центрального блока по механическим нагрузкам существенно отличаются от параметров, достаточных для ракеты, получившей условное название «Союз-6». Более того, на сверхтяже объемы баков «центра» будут существенно больше.

Есть и другие моменты. Уже при выстраивании некоего параметрического ряда («Союз-6», «Союз-5», сверхтяж), летающего с одного стартового комплекса (как требовал заказчик), возникли вопросы. Из-за несоответствия размеров сделать «наземку» (совокупность технических средств стартового комплекса. — Ред.) единой для всех ракет указанного ряда не получается. Например, непонятно, в каком месте блока «цеплять» кабель-заправочную мачту.

— Правильно я понимаю, что проект создания носителя «Союз-6» сейчас находится под вопросом?

— С нашей точки зрения, разработка такой ракеты нецелесообразна. Понимаете, «Союз-5» сегодня не конкурирует ни с «Союзом-2», ни с «Ангарой-А5», то есть будет иметь отдельную собственную нишу. А условный «Союз-6» сразу же начинал конкурировать и с «Союзом-2», и с «Амуром-СПГ». Думаю, это никому не нужно.

— Значит у многоразового носителя «Амур-СПГ» более четкая стратегия?

— В этом проекте совершенно другая экономика: даже когда семь-восемь лет назад эта машина стартовой массой в районе 300 т считалась одноразовой, она уже считалась заменой «Союзу-2». А сейчас, когда ее предполагается оснастить возвращаемой первой ступенью с реактивной системой вертикальной посадки, она будет иметь дополнительные экономические выгоды.

— Как далеко удалось продвинуться в проекте «Амур-СПГ»?

— На сегодня мы сделали эскизный проект и разослали его на экспертизу в отраслевые институты. У нас была определенная задержка, поскольку машина абсолютно новая и там было много непроверенных конструктивных решений и технологий. Но основной этап мы сдали в прошлом году, после чего, как говорится, «вылизывали» документацию, уточняли нюансы.

Смежники стараются успеть. Сложности, конечно, присутствуют. Так, Конструкторское бюро химавтоматики из Воронежа в рамках опытно-­конструкторской работы ДУ-СВ сначала разрабатывало прототип кислородно-метанового двигателя. Потом пошла коррекция техзадания под изделие, необходимое для «Амура-СПГ», а затем прошел секвестр. Сейчас, возможно, будет некое перераспределение средств в их пользу.

— Таким образом, именно «Амур-СПГ» должен заменить «Союз-2»?

— Да, но лишь со временем. Первая его задача — «залетать», показать экономику и подтвердить ресурсные характеристики, после чего, как мы понимаем, он экономически будет в состоянии заменить «Союз-2».

— Получается, что жизненный цикл сегодняшних «Союзов» конечен?

— Безусловно. Однако горизонт этого цикла не пять и не десять лет — его завершение наступит не завтра. Для понимания ситуации: «Союз-У» с украинской системой управления и «Союз-2» летали вместе с 2004 по 2018 год, то есть 14 лет. Да, можно было сделать переход чуть быстрее. На эти сроки накладывался тот факт, что для «Союза-2» (в варианте 2.1а) нужно было набрать хорошую статистику по пускам, для того чтобы на ракету можно было посадить космонавтов. Но, в любом случае, имело место существование двух сходных машин на протяжении нескольких лет.

«Амура-СПГ» пока еще нет, но мы считаем, что потребуется пять лет на разработку и пять лет на летные испытания — вот вам и десять лет. Это реальные сроки, о которых можно говорить, по-хорошему.

— Будет ли пилотируемая версия «Союза-2.1б», или наши корабли всегда будут летать на ракете со «старым» двигателем?

— Двигатель РД0124 с третьей ступени «Сою­за-2.1б» будет сертифицирован под пилотируемые полеты, поскольку он предназначен и для верхней ступени «Ангары-А5М», с помощью которой будет запускаться в том числе и новый корабль «Орёл».

Вопрос в другом: сегодня нам как ракетчикам выгодны два варианта ракеты, отличающиеся (по большому счету) только двигателем. Потому что если придет приказ прекратить производство «старого» двигателя (РД0110) и перейти на выпуск только «нового» (РД0124), Воронеж сразу же не сможет поставить нам 18–20 штук в год. У них сейчас есть две линейки, которые позволяют закрыть потребности и «Союза-2.1а», и «Союза-2.1б». Переход сделать можно за счет некоего «наращивания мускулатуры» производства в Воронеже, но сейчас нам реально удобнее оперировать двумя двигателями.

РД0110 хорош, и он летает, пусть даже расходует топливо за зря, в отличие от РД0124, однако возможностей «старого» двигателя в большинстве случаев хватает.

Про спутники

— Помимо ракет-носителей, ваше предприятие выпускает еще и спутники. Какие аппараты ДЗЗ находятся сейчас в производстве и в разработке?

— У нас сейчас на выходе два «Ресурса-П»: один практически готов к наземным испытаниям, второй будет готов в начале 2022 г. Это серийные аппараты, которые используются для исследования природных ресурсов, контроля загрязнения и деградации окружающей среды, мониторинга водоохранных и заповедных районов, информационного обеспечения поиска месторождений полезных ископаемых и многого другого.

В разработке находится их развитие — «Ресурс-ПМ», его макет мы впервые показали на МАКС-2021. Это машина, предназначенная для решения примерно того же круга задач, но обладающая более высокими характеристиками и строя­щаяся на новой элементной базе в негерметичном исполнении (шаг вперед). Запуск двух спутников намечен на 2023 и 2024 гг.

Кроме того, для запуска в 2023 г. изготавливаются два спутника стерео­скопической съемки «Аист-2Т». Их прототипом является «Аист-2Д», который сейчас летает. Это перспективная и инновационная разработка, соответствующая современным трендам: малый космический аппарат, созданный с привлечением широкой и нестандартной для нас кооперации. Если «Аист-2Д» по сути «монокуляр», то «Аист-2Т» — картограф, служащий для получения стереоизображений. Однако в целом он на 90 % повторяет технические решения, которые были реализованы и испытаны в полете.

Полностью готов также радиолокационный космический аппарат «Обзор-Р». Он предназначен для съемки в любое время суток и вне зависимости от погодных условий в интересах МЧС, Минсельхоза и Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии. Он ждет своего радиолокатора Х-диапазона.

— В последнее время появились сообщения о «Бионе-М». Как помнится, прототипы и ранние аппараты серии «Бион» и «Фотон» не производятся уже давно, многие узлы и системы перестали выпускаться, и последние спутники летали уже на новых компонентах...

— Наш следующий специализированный спутник «Бион-М», разработанный для исследований в области космической биологии, физиологии и биотехнологии, должен быть запущен в 2024 г. В процессе его производства идет эволюционное обновление и материалов, и компонентов, из которых складывается космический аппарат. Это нормальный процесс.

— Планирует ли РКЦ «Прогресс» участвовать в комплексной программе «Сфера»?

— Мы подали в Госкорпорацию предложения по всем вариантам, которые мы в состоянии сделать по этой теме, в существующих и перспективных конфигурациях. Сейчас ждем решения.

Русский космос, Игорь Афанасьев

Россия. ПФО > Авиапром, автопром. СМИ, ИТ > roscosmos.ru, 2 октября 2021 > № 4043043 Дмитрий Баранов

Россия. ДФО > СМИ, ИТ. Авиапром, автопром. Недвижимость, строительство > ria.ru, 25 февраля 2020 > № 3302532 Андрей Охлопков

Андрей Охлопков: "Ангара" — умничка, а не ракета

Космодром Восточный. О его строительстве в Амурской области знает, наверное, каждый. Это должен быть первый гражданский космодром на территории России, который позволит обеспечить стране независимый доступ в космос. С 2016 года с космодрома летают ракеты среднего класса "Союз-2", с 2023 года полетят тяжелые носители семейства "Ангара", а в 2028 году должна стартовать сверхтяжелая ракета "Енисей". Поставкой оборудования на космодром и его обслуживанием занимается Центр эксплуатации объектов наземной космической инфраструктуры (ЦЭНКИ). О состоянии стройки на Восточном и планах подготовки к полету на Луну специальному корреспонденту РИА Новости Дмитрию Струговцу в первом интервью в должности рассказал гендиректор ЦЭНКИ Андрей Охлопков.

— Сейчас идет строительство второй очереди космодрома Восточный – инфраструктуры для пусков ракеты "Ангара". Но в то же время не полностью готова инфраструктура для пусков "Союзов". Сообщалось, что приняты в эксплуатацию только 5 объектов из 19. Кто и в какие сроки будет достраивать первую очередь космодрома?

— Уже не пять, а шесть. Еще по двум объектам – девяти жилым домам в Циолковском и хранилищу компонентов ракетного топлива — решение принято, их будет достраивать производственно-строительное объединение "Казань". Завершение строительства еще шести объектов, возможно, Роскосмос передаст нам. Мы необходимые компетенции имеем. Собственно, сейчас мы ведем работы на стартовом комплексе, на техническом комплексе и достраиваем водозабор. Принято решение на достройку еще девяти объектов: автомобильной дороги, железной дороги, двух промышленно-строительных и эксплуатационной баз, метеорологической станции, системы телекоммуникаций и связи космодрома. В зависимости от сложности объекта мы рассчитываем завершить строительство в 2021-2022 году.

Для того чтобы понять, какие объекты в каком состоянии находятся, сейчас проводится экспертная оценка оставшихся не построенными объектов. Сложность обусловлена тем, что некоторые предыдущие подрядчики у нас ушли, бросили все, разбежались. Где-то отсутствует документация, где-то имеются замечания, которые можно снять только путем экспертной оценки либо устранения недоделок.

— Откуда планируется получить финансирование на завершение строительства первой очереди, раз часть средств была похищена и сейчас недоступна на время проведения судов?

— Действительно, сейчас нам недоступны 22,4 миллиарда рублей, по которым ведутся судебные дела. Имеются два варианта решения проблемы: выделить эти средства из федерального бюджета или взять из средств, предусмотренных на завершение строительства второй очереди Восточного, а после судов погасить долг перед государством. Какой-то из вариантов будет выбран. Но первую очередь строительства надо заканчивать. Почему это так принципиально, ведь ракеты "Союз" летают и так? Потому что в первую очередь Восточного заложена инфраструктура, которая необходима не только для "Союза", но и для "Ангары".

— Не осталось ли на Восточном недоделок, как известная полость, обнаруженная под стартовым комплексом в 2018 году?

— Я могу с полной ответственностью сказать: нет. Те пустоты мы устранили. Можно все что угодно говорить о наших строителях, но они построили прекрасный стартовый комплекс, который рассчитан на эксплуатацию в течение трех десятилетий.

— Сейчас при строительстве второй очереди таких огрехов не допустите?

— Не допустим. Теперь нам понятно, как этого избежать. Созданы оперативные группы из строителей, Роскосмоса, ЦЭНКИ и смежных организаций. Создан центр неразрушающего контроля, который оборудован самой современной техникой. Никаких сложностей теперь не возникнет. Мы научены горьким опытом.

— В сентябре 2019 года было принято решение вернуть пилотируемую программу на "Ангару". Речь о летных испытаниях корабля "Орел". Вызвало ли это трудности по изменению проекта стартового комплекса для пусков ракеты?

— Нам пришлось менять проектно-техническую документацию на башню обслуживания, чтобы предусмотреть возможность для посадки экипажа, обслуживания пилотируемого корабля. Обновление документации заняло у нас два месяца вместо заложенных шести. Теперь с помощью башни можно будет обслуживать разные типы ракет семейства "Ангара" — "Ангару-А5М", "Ангару-А5П" и "Ангару-А5В". Кроме того, завершено изготовление и проведены испытания оборудования для стартового стола. 10 июня оно по Северному морскому пути будет отправлено на Дальний Восток. Суда подойдут через Амур и Зею к порту в 40 километрах от космодрома. Рассчитываем, что в сентябре оборудование для стартового стола будет доставлено на Восточный. В оборудовании, кстати, мы реализовали собственное ноу-хау. В готовые секции впервые встроили всю электрику и гидравлику. В итоге после доставки на космодром секции нужно будет собрать одна в другую как конструктор Lego. При этом практически все оборудование российское. Монтаж будет проводиться в 2021-2022 годах.

При строительстве стартового стола для "Союза" мы столкнулись с санкциями на поставку оборудования. В проекте тогда участвовали Италия, Испания и другие страны. Нам никто не верил, что можно построить космодром только из российских комплектующих. Но мы полностью все иностранные системы заменили на отечественные.

Еще один момент импортозамещения. На наземной инфраструктуре "Союза" должны были стоять испанские компрессоры. После 2014 года нам отказали. Мы обошли все российские предприятия, в том числе санкт-петербургское производство, где изготавливают дизеля для подводных лодок. Мы их попробовали, нас все удовлетворило, их и закупили. Работают как часы, просто закачаться. Теперь аналогичные дизеля ставим на наземной инфраструктуре для "Ангары".

Строители на нас обижаются постоянно: то тут корректировка, то там корректировка, но космодром это живой организм. То, что мы планировали в 2011 году, уже устарело. Приходим к строителям: будешь делать так и так. Они скандалят и будут скандалить. Но у меня есть один ответ: не можете и не умеете так, идите строить дома по стабильной технологии. Ведь что такое Восточный? Это даже не космодром. Это научно-производственная база по отработке новых космических технологий. И если мы в этом направлении пойдем, то у нас перспективы колоссальные. Есть другой путь, которым идут наши партнеры: куча денег и понеслась.

— В 2025 году с Восточного должен быть осуществлен пуск "Ангары" с новым российским космическим кораблем и экипажем. Как обстоит дело с созданием инфраструктуры для пилотируемых пусков?

— В 2023 году с Восточного состоится первый пуск "Ангары-А5" с беспилотным кораблем "Орел". В 2024 году запланировано сразу два старта: с "Орлом" снова без экипажа и тяжелым космическим аппаратом. Первый пилотируемый пуск "Ангары-А5П" намечен на 2025 год. Затем последуют пилотируемые пуски в 2026 и 2027 годах, а потом испытания нового корабля перенесут на сверхтяжелую ракету. Первый ее старт запланирован на 2028 год.

Мы понимаем, какую инфраструктуру требуется построить на Восточном под эту программу. Подготовка нового пилотируемого корабля "Орел" будет проходить в существующем монтажно-испытательном корпусе. Саму "Ангару" будут собирать и готовить к полету в монтажно-испытательном корпусе для сверхтяжелой ракеты. От отдельного монтажно-испытательного корпуса для "Ангары" мы отказались с целью экономии. У этой ракеты колоссальное будущее. Сколько мы будем жить, столько она будет летать. Это умничка, а не машина.

— Это все о подготовке корабля, ракеты. А что с подготовкой самого экипажа к полетам? Для них планируется построить какой-то комплекс?

— По представительству Центра подготовки космонавтов проведена полная рекогносцировка местности. Первые экипажи, которым придется испытывать "Орел", уже приезжали, смотрели место. Оно выбрано. Сейчас определяются этапы финансирования, формируются необходимые изменения в Федеральную целевую программу "Космодромы России". Территориально представительство Центра подготовки космонавтов будет располагаться в Циолковском за зданием ФМБА. Там будет создана необходимая инфраструктура для проживания, подготовки, тренировок. Но мы должны говорить не только о полете, но и о приземлении. Определены два штатных района посадки нового корабля. Их тоже нужно подготовить.

— Учитывая, что на Байконуре вывели из эксплуатации "Гагаринский старт" и для пилотируемых запусков осталась только 31-я площадка, нет ли планов модернизации стартового комплекса для ракет "Союз" на Восточном под пилотируемые запуски?

— Больших проблем в этом нет. Соответствующая задача нам ставилась, мы обдумали ее. Прекрасно понимаем, что делать и как в случае принятия такого решения. Но возник вопрос: а надо ли проводить пилотируемые пуски "Союзов" с Восточного? Пока целесообразности в этом нет. Вместо этого нужно приступить к модернизации "Гагаринского старта", вернуть его в строй и продолжать пилотируемые полеты с Байконура. Уводить пилотируемую программу с Байконура не нужно. Скажу даже больше. В этом году с Восточного у нас запланировано четыре пуска, в следующем – шесть-восемь. Для того чтобы разгрузить единственную пусковую площадку "Союза" на Байконуре, можно оставить там на ближайшие годы только запуски по пилотируемой программе, а запуски автоматических космических аппаратов перенести на Восточный.

— Модернизацию "Гагаринского старта" планировалось начать с 2020 года, но работы так и не стартовали. Что мешает?

— Вопрос модернизации первой площадки космодрома Байконур сейчас решается между тремя странами – Россией, Казахстаном и ОАЭ. Это сложный финансовый и политический вопрос. Нашим партнерам просто нужно время подумать. Мы же готовы начать реконструкцию хоть завтра. Тем более работа предстоит интересная. Для пусков с "Гагаринского старта" предлагается модернизированная ракета "Союз-2М".

— Аналогичный вопрос по "Назарбаевскому старту" — модернизации стартового стола от "Зенита" для пусков ракет "Союз-5" и, возможно, "Союз-6". В каком состоянии проект?

— Скажем честно – мы ждем финансирования со дня на день. Никаких юридических препон нет. При интенсивном подходе к реконструкции можно осуществить первый старт в декабре 2022 года.

— С "Назарбаевского старта" смогут летать и "Союз-5", и "Союз-6"?

— Да, хотим поставить туда и "Союз-6". Предстартовая подготовка у этих ракет будет автоматическая с минимизированным привлечением персонала.

Автоматика у нас первоклассная. Помните, при первом старте "Союза" с Восточного в 2016 году произошла отмена пуска. Автоматизированная система управления технологического оборудования дала отбой. Не было бы этой системы – ракета бы полетела. И, наверное, улетела бы идеально. Но мы заложили такую степень ограничений в систему, что она "сказала": стоять, я не полечу, ситуация не соответствует тем критериям, которые в меня заложили. И правильно, что не полетела. Мы сейчас повсеместно вводим такие ограничения, чтобы автоматика перед стартом проверяла все системы. Для нас, главное, надежность.

— Анонсировалось, что одна из площадок для пусков "Протона" в 2020 году будет закрыта. Планы сохраняются?

— Это было в планах, но в связи с переносом двух пусков "Протона" с 2019 года на 2020 год планы поменялись. Теперь мы намерены 24-ю пусковую установку на 81-й площадке космодрома Байконур закрыть в конце 2022 — начале 2023 года, а 39-я пусковая установка на 200-й площадке будет работать до конца эксплуатации ракет "Протон". Если у Центра Хруничева появятся дополнительные заказы и Казахстан даст разрешение на продолжение пусков "Протонов", мы готовы и дальше эксплуатировать площадку.

— Вернемся на Восточный. С 2023 года там планируется начать строительство инфраструктуры под сверхтяжелую ракету. А ракеты "Союз-5" и "Союз-6", из которых, как из блоков, будет собираться сверхтяж, смогут стартовать индивидуально с этого стартового комплекса или они нуждаются в собственном стартовом столе?

— Их запуски со стола для сверхтяжелой ракеты были бы очень рискованными. Намного дешевле и безопаснее создать рядом стартовую площадку под "Союз-5" и "Союз-6". Так и будем делать.

Впервые с того момента, когда я пришел в ЦЭНКИ, а это конец 2013 года, сейчас у предприятия появилась четкая программа деятельности на десятилетие. У нас выверенный план: 2022 год – завершение реконструкции "Назарбаевского старта" и первый старт "Союза-5", 2023 год – первый старт "Ангары" с Восточного, 2028 год – старты с Восточного сверхтяжелой ракеты, а также, возможно, "Союза-5" и "Союза-6", 2030 год – апофеоз — высадка российских космонавтов на Луну. И все это уже есть в планах-графиках. Мы понимаем, что делать и куда бежать.

— Все это потребует многократного увеличения ФЦП "Космодромы России"?

— Ни в коем случае. Просто в этом случае прописанное в программе финансирование потребуется в более ранние сроки. Но в этом есть свой выигрыш. Задумка такая: строительный комплекс идет от одного проекта к другому, набрал темп и копает, копает, а мы, технологи, идем следом со своим оборудованием. В итоге нет перерывов между работами. Нет необходимости увозить технику, увольнять людей.

— Еще одна потенциальная площадка для запуска "Союза-5" — платформа "Одиссей" проекта "Морской старт". Планируете ли сотрудничать с компанией S7 – владельцем космодрома?

— Конечно, планируем. Они очень интересные для нас компаньоны. В первую очередь "неадекватностью" своего мышления, в том смысле, что у них нет стереотипов. Некоторые их идеи просто бомба. Они выдвигают очень интересные предложения. Если мы загнаны в рамки, то у них полет мысли неограничен. В компании работают прекрасные люди — многие наши бывшие сотрудники. Я надеюсь, что нам удастся организовать с ними государственно-частное партнерство, ведь ракету для своего комплекса им придется заказывать у Роскосмоса.

— Еще одна точка мира, где работают сотрудники ЦЭНКИ, космодром Куру во Французской Гвиане. Многократно европейскими коллегами анонсировалось создание ракеты "Ариан-6", которая заменит "Союз". Вас проинформировали, когда стартовый комплекс для "Союза" больше не будет нужен коллегам и будет закрыт?

— Когда мы встречаемся с представителями Arianespace в неофициальной обстановке, наши европейские коллеги заверяют, что заинтересованы в пусках "Союзов", может, не так активно, как сейчас, но все же. Стартовый комплекс под ракету "Союз" создан из расчета 50 пусков, сейчас проведено 23. Было бы расточительно для наших коллег использовать инфраструктуру только наполовину. Я не думаю, что мы в 2023 году, как заявляют официально, уйдем с Куру. По моему личному мнению, программа будет продолжена.

Россия. ДФО > СМИ, ИТ. Авиапром, автопром. Недвижимость, строительство > ria.ru, 25 февраля 2020 > № 3302532 Андрей Охлопков

Россия > СМИ, ИТ. Авиапром, автопром > trud.ru, 21 июня 2019 > № 3060891 Борис Бальмонт

Ну не летается - хоть убей...

Виталий Головачев, обозреватель «Труда»

План по пускам в 2019 году, заявленный главой Роскосмоса Дмитрием Рогозиным, трещит по швам

Серьезную промашку допустил глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин, докладывая в начале года президенту о ситуации в ракетно-космической промышленности. Генеральный директор госкорпорации сообщил: в 2019-м предстоит 45 пусков, то есть вдвое больше, чем в 2018-м. Но у этих оптимистичных планов, судя по свежим данным, нет шансов на претворение в жизнь.

Посмотрим итоги первого полугодия. С января стартовало лишь семь российских ракет, включая две с космодрома Куру во Французской Гвиане. Восьмой запуск назначен на сегодня, 21 июня: «Протон-М» выведет на орбиту обсерваторию «Спектр-РГ». Но чтобы осуществить обещанные 45 пусков, во втором полугодии надо отправить в космос уже 37 ракет. Запускать по одной каждые пять дней — реально ли это для нас сегодня? Специалист, знающий ситуацию в космической отрасли не понаслышке, лишь саркастически усмехается в ответ. Такого количества стартов нет ни в мечтах, ни в планах на второе полугодие. «В нынешнем году всего может быть максимум 34-36 пусков, а скорее еще меньше», — говорит мой старый знакомец.

Зачем же, спрашивается, обнадеживать президента «планов громадьем»? Захотелось произвести впечатление на главу государства? Но как потом объяснять расхождение между мечтами и реальностью?

На самом деле, по словам моих собеседников, глава Роскосмоса, возможно, и не стремился к сознательному приукрашиванию ситуации с запусками. Дело, видимо, в другом — в некомпетентности. Рогозин просто поверил представленным ему красивым цифрам. Хотя грамотный профессионал, ориентирующийся в нынешних реалиях, без труда увидел бы, что заявленная программа невыполнима.

И это не малозначимый эпизод, а принципиальный момент. Непрофессионализм управленцев на разных уровнях — одна из главных причин серьезных неудач в нашей космонавтике, многолетних пробуксовок, нарастающего отставания от других стран.

— Обидно и больно видеть удручающее торможение нашей космонавтики, разрушительные процессы на ряде ведущих предприятий, которые ранее входили в число мировых лидеров, — говорит один из организаторов отечественной ракетно-космической промышленности, экс-министр, Герой Социалистического Труда Борис БАЛЬМОНТ. — Нам все время обещают: скоро ситуация улучшится, завтра выйдем на новые рубежи. Но это завтра никак не наступает. А проблемы множатся. Одну из них на днях озвучил премьер Медведев: Роскосмос использовал меньше четверти денег, выделенных на 2019-й. До конца года государственная корпорация должна освоить еще около 200 млрд рублей. Вот беда: амбиции есть, деньги имеются, а дело стопорится. Это ли не факт, свидетельствующий о некомпетентности отраслевых управленцев?

Вообще-то, по словам Бориса Владимировича, так называемые эффективные менеджеры руководить космонавтикой не в состоянии — в этом мы убедились в последние пару десятилетий. Определять векторы ее развития должны высококлассные профессионалы именно в этой сфере, не только досконально знающие отраслевую специфику, обладающие организаторскими талантами, но и хорошо представляющие перспективу, завтрашний день. А у нас уже много лет перспективы здесь выглядят неопределенно, планы пересматриваются, графики сдвигаются. Продолжается чехарда в отрасли, которую трясет, словно на огромном вибростенде...

Наша космонавтика давно застряла на перепутье, но сколько можно топтаться в нерешительности? Вместо ярких перспективных проектов — вялые дискуссии. Сверхтяжелая ракета нам нужна или не пришло ее время? А зачем лететь на Луну? Вроде бы наконец определили лунный вектор, но в 2015-м из Федеральной космической программы вычеркнули важнейшие работы по подготовке пилотируемых полетов на Селену. Не сумели космические начальники убедить руководство страны, привести весомые аргументы о важности для России лунного направления. Не хватило компетенции. Позже нужные решения были приняты, но драгоценное время потеряно.

— И вот что нас теперь может ждать, — подытоживает Бальмонт. — Представьте: в 2024-2025 годах США вместе с европейцами, японцами, канадцами начнут долговременное освоение Луны, высаживая на нее астронавтов. А мы что же, будем наблюдать за этим со стороны? Ведь наши космонавты собираются отправиться на Луну в начале 2030-х. Такое отставание нанесет удар не только по престижу страны, но и по национальным интересам. Потому что Луна — это не только научные программы. Кстати, не так уж много на ночном светиле районов, где есть лед (это очень важно!), так что мы можем опоздать, все будет занято.

— Откровенно говоря, удивлен высказыванием Дмитрия Рогозина, — продолжает Борис Бальмонт. — Он считает, что нам «лучше делать дольше, но дешевле и рациональнее». Это или непонимание серьезности ситуации, или попытки сделать хорошую мину при плохой игре. На самом деле здесь нельзя опаздывать. И такая возможность для нашей страны есть даже в нынешней непростой ситуации.

Мой собеседник ссылается на статью «Транспортная космическая система «Рывок» для обеспечения лунных миссий...» в только что вышедшем номере журнала «Полет». Здесь представлены новые разработки по многоразовому пилотируемому кораблю «Рывок», который сможет совершать регулярные перелеты между околоземной и окололунной орбитальными станциями.

Принципиальным новшеством является промежуточная стыковка при перелете от Луны к Земле с кораблем-заправщиком, ожидающим «Рывок» на высокоэллиптической орбите. Заправщик доставит не только дополнительное топливо, но и тормозной щит, который потребуется при возвращении в околоземную атмосферу. Но на первых порах можно обойтись и без щита — использовать только импульсное торможение. Цена вопроса — еще одна ракета типа «Союз-2». Не так дорого за билет в лунный клуб.

А в целом предлагаемый подход позволяет, не дожидаясь появления сверхтяжелой ракеты, с помощью существующих космических средств — ракеты «Ангара-А5», разгонных блоков ДМ и «Фрегат» — стать нашей стране участником лунного штурма не в статусе «бедной родственницы».

Транспортная система «Рывок» создает мост между Землей и Луной, без которого невозможно приступать к планомерному строительству лунной станции. А там, глядишь, получит путевку в жизнь и сверхтяжелая ракета, без которой никуда, если серьезно думать о высадке на Луну.

К сожалению, этот проект, не требующий больших капиталовложений и позволяющий догнать развитые страны, не заинтересовал наших космических командиров.

— Не сомневаюсь: будь сегодня в отрасли такие принципиальные люди, высочайшие профессионалы, как Королев, Глушко, Мозжорин, Афанасьев, подобная концепция сразу же оказалась бы в центре внимания, — уверен экс-министр. — Ведь это реальный шанс для нашей космонавтики не остаться на обочине. Но хватит ли решимости и мудрости тем, кто определяет космическую политику сегодня?

Профессионал, по словам моего собеседника, отличается от дилетанта увлеченностью, преданностью делу. В золотые времена отечественной космонавтики энтузиазм объединял рабочих, инженеров, конструкторов, управленцев, он был мощным движителем прогресса. Сегодня, сокрушается Бальмонт, такого и близко нет.

Атмосфера на ряде предприятий, по сообщениям источников в ракетно-космической отрасли, напряженная. Например, на совещаниях в Центре имени Хруничева генеральный директор может гневно обвинять не только в неумении работать, но и в саботаже, угрожает уволить в 24 часа. Кто-то не выдерживает стрессов — увольняется сам. В омском филиале Центра — производственном объединении «Полет», где собирают ракеты семейства «Ангара», отставание по ряду изделий составляет от трех месяцев до года. И хотя речь о внутреннем заводском графике, сознательно смещенном на полгода вперед, тем не менее годовое отставание свидетельствует о существенных производственных сбоях. Одна из причин — опять же дефицит опытных, высококвалифицированных работников.

— Кадровая политика в отрасли вызывает много вопросов, — завершает нашу беседу Борис Бальмонт. — Похоже, профессиональные качества нередко оказываются не на первом плане. Вот яркий пример. Опытнейший космонавт, настоящий ас, Герой России Геннадий Иванович Падалка совершил пять орбитальных полетов. Он действующий мировой рекордсмен по суммарной продолжительности пребывания в космосе — 878 дней. Великолепно разбирается в космической технике, досконально знает корабль, орбитальную станцию, оборудование для проведения многих экспериментов. Эрудирован, с широким кругозором. Но отрасли он оказался вообще не нужен. Нигде не нашлось ему применения. Из-за серьезного «недостатка»: принципиален, говорит правду, даже если она не нравится высокому начальству. А по моему глубокому убеждению, такие люди — золотой фонд. Однако Роскосмосу они, видимо, не нужны...

Наверное, еще не пришло время говорить правду?

Россия > СМИ, ИТ. Авиапром, автопром > trud.ru, 21 июня 2019 > № 3060891 Борис Бальмонт

Россия > СМИ, ИТ. Армия, полиция > trud.ru, 26 апреля 2019 > № 3061032 Виталий Головачев

Расчеты и мечтания

Виталий Головачев, обозреватель «Труда»

Что осталось за скобками недавнего заседания Совбеза, рассматривавшего ситуацию в российской космонавтике

Еще не так давно считалось, что острое соперничество в космосе между Россией и США осталось в прошлом, уступив место международным проектам, совместным миссиям. В конце 1990-х объединенными усилиями наших стран началось масштабное строительство Международной космической станции — и казалось, такое сотрудничество станет нормой. Но безоблачным горизонт оставался недолго. Сегодня в космосе снова разворачивается борьба — и, в частности, новый виток лунной гонки.

Россия не может просто взять и отказаться от новых вызовов. Лидерство в космосе, как отмечалось на апрельском заседании Совета безопасности, имеет особое значение для национального развития, обеспечения безопасности страны, ее технологической и экономической конкурентоспособности. Увы, российская космонавтика переживает нынче, мягко говоря, не лучшие времена.

После заседания Совбеза даны поручения правительству. Кабинет министров должен к 15 июля представить президенту предложения по корректировке Основ государственной политики РФ в области космической деятельности. Это большая работа, требующая глубокого анализа проблем, установления причин отставания и громких неудач. Надо прежде всего взглянуть правде в глаза, отбросив стереотипы, лакировку, победные рапорты.

О путях выхода из затянувшегося кризиса мы беседуем с одним из организаторов отечественной ракетно-космической промышленности, экс-министром, Героем Социалистического Труда Борисом Бальмонтом. Именно под его руководством в свое время была разработана и внедрена в отрасли микроэлектронная аппаратура. Немалый вклад внес он в создание сверхтяжелой ракеты «Энергия» и многоразового корабля «Буран».

— Обидно за нынешнее состояние российской космонавтики, — говорит Борис Владимирович. — Хотя, замечу, есть и успехи. К примеру, создается сложный посадочный модуль для российско-европейского проекта «ЭкзоМарс», разработана новая цифровая система стыковки, готовится к запуску построенная в НПО Лавочкина уникальная и очень перспективная астрофизическая обсерватория «Спектр-Рентген-Гамма». Но в целом ситуация в нашей космонавтике невеселая. Задумайтесь: более 30 лет в России не было успешных запусков межпланетных станций в дальний космос. Это провал. С 2014 года запуск автоматического аппарата «Луна-25» переносится. В очередной раз отложили старт на 2021-й, таким образом, задержка от первоначальных планов составит семь лет. А ведь задача зонда — всего лишь снова научиться осуществлять мягкую посадку на Селену. Это то, что в СССР было сделано еще в 1966-м, когда «Луна-9» прилунилась.

— Американцы, — продолжает мой собеседник, — отправили марсоходы на Красную планету, исследовательские аппараты к Меркурию, Юпитеру, Солнцу, Луне, Сатурну, Плутону, Нептуну, Церере. В начале нынешнего года межпланетный американский аппарат New Horizons начал передавать данные об астероиде из пояса Койпера — это самый удаленный объект Солнечной системы, до которого когда-либо долетал посланец землян. Выдающимся событием в космонавтике стала первая в истории посадка китайской научной станции «Чанъэ-4» на обратную сторону Луны, невидимую с Земли. А российские ученые все наблюдают и, если откровенно, завидуют...

Пока мы сохраняем позиции в пилотируемой космонавтике, доставляя на МКС международные экипажи. Однако уже в нынешнем году в США начнутся испытания пилотируемых кораблей следующего поколения — Dragon и Starliner, причем с экипажами на борту. Таким образом, завершается российская монополия.

Громкими событиями станут в этом или следующем году первые суборбитальные полеты космических туристов на американских челноках Virgin Galactic и Blue Origin. Корабли практически готовы.

Глянем на КПД пилотируемой космонавтики. Здесь мы тоже сильно уступаем партнерам по Международной космической станции. На американском сегменте МКС проводится вдвое больше исследований и экспериментов, чем на российском. Между тем с 2017-го российский экипаж на станции по решению Роскосмоса сокращен с трех космонавтов до двух. Соответственно, из-за этого сократилось время на проведение экспериментов, уменьшилась эффективность нашего сегмента.

Россия сдает позиции даже там, где долго была лидером. Мы откатились на третье место по такому показателю, как общее количество успешных космических стартов. Провал начался в 2016-м. А в минувшем году из 23 запланированных гражданских космических пусков России удалось успешно осуществить только 14. Всего, если учесть выведение на орбиту военных спутников, было 19. Для сравнения: у Китая в прошлом году — 38 успешных стартов, в США — 31. Руководители Роскосмоса обещают кардинальные сдвиги в нынешнем году — 45 стартов. Но не очень верится в это. Прошло уже почти четыре месяца, а пока с Байконура и Куру во Французской Гвиане отправились в космос лишь пять российских ракет «Союз»...

— Что же случилось с российской космонавтикой, где искать врагов? — спрашивает Бальмонт. — Да нигде, мы сами виноваты. Начну с самой большой, на мой взгляд, беды — некомпетентности, непрофессионализма кадров и на верхнем отраслевом уровне, и на многих ключевых позициях в бюрократической машине. На капитанском мостике должны быть не пришедшие со стороны «эффективные менеджеры», а высококлассные специалисты, досконально знающие ракетно-космическую отрасль, умеющие мыслить перспективно, обладающие организаторскими талантами. Люди, видящие дальше других, умеющие жестко отстаивать свою позицию. Такие во все эпохи неудобны для власти, но именно они обеспечивают успех дела.

Мой собеседник вспомнил первого заместителя министра общего машиностроения СССР Георгия Александровича Тюлина, который по принципиальным вопросам мог отстоять свое мнение и в правительстве, и в политбюро ЦК КПСС, поскольку оно было основано на глубоком понимании проблемы и уверенности в своей правоте. Сегодня же в Роскосмосе трудно пробить перспективное новшество. Чиновники не берут на себя ответственность, потому что некомпетентны, по любому поводу требуют побольше подписей для подстраховки. Да и руководители слабо представляют завтрашний день мировой космонавтики.

Вот пример. Весной 2015-го Роскосмос, которым тогда руководил Игорь Комаров, бывший глава «АвтоВАЗа», отказался от сверхтяжелой ракеты, отложив эту задачу на будущее. Несколькими месяцами ранее куратор отрасли вице-премьер Дмитрий Рогозин, затронув тему полета на Луну, заявил, что «сегодня, когда денег у страны не так много и мы фактически находимся в окружении врагов, необходимо пересмотреть надобность подобных дорогостоящих миссий». Ранее Дмитрий Олегович был сторонником пилотируемых лунных программ. Но, видимо, кто-то сверху высказал иное мнение, и вице-премьер не спорил, принял его к исполнению. Из федеральной программы были вычеркнуты работы по пилотируемым полетам на Луну. А в начале 2018-го Путин подписал указ о создании сверхтяжа — и отправка экипажа на Луну с прошлого года рассматривается как важная задача. Но время упущено.

Лунное направление и в самом деле чрезвычайно актуально для нашей космонавтики. Американцы, изменив свои первоначальные планы, полны решимости высадить астронавтов на Южный полюс Селены уже в 2024-м. Наши же космонавты смогут отправиться на Луну только после 2030 года, и это в лучшем случае — при стабильном финансировании и отсутствии сбоев при разработке и испытаниях новой техники. Хотя на такой идеальный вариант рассчитывать не стоит.

Тем более в Роскосмосе часто руководствуются не трезвыми расчетами, а мечтаниями — и это тоже есть следствие непрофессионализма. Как отмечалось на заседании Совбеза, в итоге плановые сроки переносятся, бюджетные расходы возрастают — сколько раз такое было за последние годы! Вот и теперь, если смотреть правде в глаза, сверхтяжелая ракета «Енисей» будет готова к пилотируемому полету на Луну, как считают ряд экспертов, не в 2030-м, а в 2033-2034 годах.

А можно ли вместо «Енисея» использовать будущую тяжелую «Ангару-А5В»? Не лучший вариант. Ее грузоподъемность недостаточна. Придется запускать две ракеты с полезным грузом, производить сборку корабля и разгонного блока на околоземной орбите. На космодроме должны быть два стартовых стола, интервал между запусками строго ограничен. Слишком много сложностей, да и «Ангары-А5В» еще не существует...

Что же получается? США начнут строить на Южном полюсе Луны, где имеются полярные ледники, базу, а Россия останется на обочине мировой космонавтики? Такой сценарий вполне реален. А есть ли здесь вообще приемлемый выход?

— У нас в отрасли было жесткое правило, — вспоминает Бальмонт. — Каким бы маловероятным ни казалось высказанное кем-либо предположение о возможном «бобе» (на сленге ракетчиков — это отказ системы, непредвиденная поломка), ни в коем случае не отбрасывать версию как пустую фантазию, а, наоборот, заняться ее исследованием. Это нас много раз выручало. А в ситуации с освоением Луны: Если мы ее проморгаем, то превратимся в третьеразрядную страну. Нужны неординарные решения. Мы пытаемся догнать американцев, следуя по их пути. Но тут необходим маневр — мы могли бы, к примеру, использовать иную транспортную схему для полетов на Луну.

В чем этот вариант? У нас есть надежный корабль «Союз», полувековой опыт стыковок в космосе, разработана концепция межорбитального просторного пилотируемого корабля, способного совершать полеты между станциями на орбитах вокруг Земли и вокруг Луны. Такой корабль можно сделать лет за пять и в 10 раз дешевле «Федерации». У нас также есть опыт разработки лунно-посадочного модуля. И вот вам схема полета на Луну. Многоразовый межорбитальный корабль пристыкован к МКС. Лунный экипаж стартует на «Союзе» с Земли и причаливает к станции. Космонавты переходят в межорбитальный корабль и отправляются на окололунную станцию, допустим, на американскую Lunar Orbital Platform-Gateway. А затем экипаж уже на лунно-посадочном модуле опускается на Селену. Понятен и обратный путь к Земле.

— Вообще иметь параллельную транспортную систему между Землей и Луной — хорошее дело, — замечает Борис Владимирович. — Так и американцам будет спокойнее. А с ними нам надо по-прежнему тесно сотрудничать. Я в этом уверен на 100%. Это выгодно и России, и Соединенным Штатам.

Россия > СМИ, ИТ. Армия, полиция > trud.ru, 26 апреля 2019 > № 3061032 Виталий Головачев

Россия. ЦФО > Химпром. СМИ, ИТ > rusnano.com, 3 ноября 2017 > № 2375779 Михаил Смирнов

Гендиректор ОМЗ Михаил Смирнов рассказал о сотрудничестве «Объединенных машиностроительных заводов» с «Роскосмосом» и РОСНАНО.

Генеральный директор «Объединенных машиностроительных заводов» Михаил Смирнов в интервью «Интерфаксу» рассказал, как проектный институт создает добавленную стоимость для машиностроительного холдинга; как импортируются и адаптируются технологии и бизнес-практики и как создается репутация EPC-подрядчика. Разговор состоялся по дороге на космодром Куру во Французской Гвиане, который является одним из адресов поставки продукции ОМЗ.

…

— «Газпром» уже несколько лет пытается выбрать поставщика технологий и оборудования выделения гелия для Чаянды или Ковыкты. Каковы шансы ОМЗ участвовать в проектах?

— Мы участвуем в данном проекте совместно с компанией РОСНАНО.

Реализовав проект НИОКР, мы разработали свою собственную технологию производства половолоконных мембран: приобрели лабораторную установку, на ее базе получили и волокно и необходимое покрытие с требуемыми параметрами по проницаемости, провели испытания. Вышли на возможность промышленного производства изделий. Но отсутствие референций не дает гарантий того, что ты войдешь в первый тендер, а следующих тендеров никто не обещает.

Анализируя развитие рынка мембранных элементов, мы продолжали смотреть, какие технологии доступны и экономически целесообразны. Вышли на компанию UOP Honeywell. Она обладает технологией рулонных мембран, которые используются как в водоподготовке, так и в газоразделении. Они единственные в мире, кому удалось добиться высочайших результатов при выделении именно гелиевого концентрата. Проверенная технология с многочисленными случаями внедрения, хорошо себя зарекомендовавшая и надежная.

Далее в своем кругу партнеров по интересным НИРам и НИОКРам мы вспомнили, что у РОСНАНО, с которой мы периодически сотрудничаем по научным разработкам, в портфеле был завод во Владимире по производству рулонных мембран для водоподготовки. И за 10 минут родилось предположение, что надо туда съездить посмотреть и решить, а нельзя ли там на готовом производстве из материала, подобного UOP, изготавливать мембраны для газоразделения.

Позвонили в UOP. На 100-летнем юбилее компании пообщались с приехавшим из США руководством, сказали, что они не потеряют ничего либо получат возможность продвинуть свой продукт в России, если согласятся с нами и РОСНАНО пообщаться на тему возможной локализации их технологии на готовом российском производстве.

Они заинтересовались, прислали специалистов, съездили на завод РОСНАНО, подтвердили, что завод укомплектован всем необходимым оборудованием. И через несколько месяцев была технологически подтверждена возможность создания мембранного картриджа, были изготовлены первые образцы, которые успешно прошли испытания, проводимые «Газпромом» на Ковыктинском месторождении: мембранные картриджи UOP, изготовленные на заводе РОСНАНО, установленные на мембранной установке ОМЗ. В итоге сложился документально зафиксированный консорциум UOP как владельца технологий, РОСНАНО как оператора и ОМЗ как изготовителя мембранных установок. И этот консорциум сейчас готов к участию в тендере.

— А «Газпром» готов допустить вас к конкурсу?

— Технические задания на тендер в предыдущей версии исключали использование рулонных мембран. Это, на наш взгляд, абсолютно необоснованно. Позднее были редакции технического задания, которые не фиксировали это требование. К настоящему моменту ситуация находится в неопределенности. В распоряжении нашего консорциума имеются готовые решения, производимые в России. При необходимости в России можно воспроизвести весь цикл производства, в том числе самого материала, из которого изготавливается мембранный картридж.

В принципе мы готовы к участию в тендере. Слово за заказчиком, какое решение он примет относительно формулирования технического задания для конкурса. Если они отойдут от требований исключительного использования только половолокна, то я думаю, у нас очень хорошие шансы, потому что решение по цене и надежности очень конкурентоспособно.

Проблема заказчика в том, что, создав технологический процесс по выделению гелиевого концентрата, ты можешь остаться зависим от конкретного зарубежного производителя. И каковы твои шансы в перспективе от этой зависимости избавиться, пусть даже если тебе потребуется за это платить? Только вариант UOP / РОСНАНО / ОМЗ является немедленно воспроизводимым в России. Запуск ключевой стадии — изготовления полотна — решается в течение нескольких месяцев при необходимости. Остальные варианты такой возможности не предоставляют.

Россия. ЦФО > Химпром. СМИ, ИТ > rusnano.com, 3 ноября 2017 > № 2375779 Михаил Смирнов

Россия > СМИ, ИТ > bfm.ru, 3 июля 2017 > № 2471784 Игорь Комаров

Игорь Комаров: «Мы переводим борьбу с аварийностью на Землю»

Чем ответит Россия на успехи Space X Илона Маска? Как Роскосмос планирует снизить стоимость полетов, и почему сборщики двигателей «Протонов» использовали неправильный припой? На эти вопросы глава Роскосмоса ответил в большом интервью Business FM

Главы Роскосмоса Игорь Комарова дал эксклюзивное интервью Business FM. С ним беседовал главный редактор радиостанции Илья Копелевич. Руководитель космической корпорации рассказал, чем ответит Россия на успехи Space X Илона Маска, а также как Роскосмос планирует снизить стоимость полетов, и почему сборщики двигателей «Протонов» использовали неправильный припой.

Игорь Анатольевич, как раз в начале недели началась программа запуска спутников «Иридиум» компании Илона Маска SpaceX. С помощью этих новых кораблей с многоразовой первой ступенью, с возвращаемой. Они говорят, что на 30% это понизит стоимость запусков. Когда я это услышал, стал беспокоиться: выдержим ли мы в перспективе ближайших пяти лет ценовую конкуренцию, не потеряем ли заказы на коммерческие запуски, которые играют очень важную роль в том, чтобы наш космос мог развиваться?

Игорь Комаров: Конечно, показатель стоимости контрактов и новые разработки являются серьезным вызовом не только для нас, но и для всех традиционных производителей ракетно-космической техники — тех, кто производит средства выведения и осуществляет пусковые услуги. Но на этом рынке есть и другие примеры: крупнейшие контракты для крупнейших создаваемых спутниковых систем, например, OneWeb — контракт на 21 пуск был заключен в конкурентной борьбе два года назад. В следующем году мы приступим к первым пускам — и с Куру (космодром во Французской Гвиане), а в дальнейшем и с Байконура, и с Восточного. Запуски спутников будут осуществляться самой эффективной в мире в своем классе ракетой-носителем и самой надежной (более 1800 успешных пусков с фантастическими показателями надежности) — ракетой-носителем серии «Союз». Недавно мы встречались, более того, подписали новое соглашение с OneWeb по сотрудничеству не только по средствам выведения, но и по операторским услугам. Мы будем партнерами и совместными операторами по их группировке. Этот создаваемый космический комплекс — крупнейший в мире, показывает, что мы достаточно конкурентоспособны. Конечно, те ориентиры, которые они ставят, я имею в виду SpaceХ...

Извините, я не знаю, что такое OneWeb, я боюсь, что многие тоже. Расскажите.

Игорь Комаров: OneWeb нужно знать. Это группировка спутников, планируемая известными английскими бизнесменами с участием инвесторов, которые занимаются спутниковыми услугами, спутниковой связью Intelsat, и одним из крупнейших банков SoftBank, он базируется в Японии. Они являются серьезными партнерами, которые собрали под этот проект несколько миллиардов долларов. Предполагается запустить на орбиту несколько сотен аппаратов, около 800. Контракты подписаны на 21 пуск, в перспективе больше будет использоваться ракет-носителей для формирования этой группировки, которая должна быть создана с 2018 по 2020 годы. Она обеспечит дешевую интернет-связь по всему миру. Конечно, это коммерческий проект, но они ставят благородную задачу — во всех школах мира, включая Африку, Азию, должен быть доступный интернет. Они хотят перевернуть понимание именно интернета в труднодоступных районах и в странах, которые не имеют развитой системы оптоволоконной связи и мобильных операторов, сделать интернет доступным для всего населения земного шара. Конечно, это колоссальные инвестиции. Два года назад размещался крупнейший контракт на пусковые услуги, который выиграл Роскомос с ракетой-носителем серии «Союз» производства самарского ракетно-космического центра «Прогресс». Это крупнейший контракт, и в следующем году мы начинаем его реализацию. Это к вопросу о примерах контрактов и нашей конкурентоспособности. Что касается повторного использования ступеней, то до этого была информация, насколько я помню от SpaceX, от 15% до 20% возможного снижения себестоимости, но в будущем. Ориентиры до этого были и 50%. Мы понимаем: для того, чтобы сделать возвращаемую ступень, топлива должно быть достаточно в том числе для безопасного возврата ступеней и мягкой посадки на платформу или в заданное место, что требует до 30% увеличения заправляемого объема топлива и существенно снижает массу выводимой полезной нагрузки. Кроме того, с учетом температурных и вибронагрузок при выведении аппаратов и возвращении первой ступени, существуют достаточно серьезные температурные и вибрационные воздействия, а также не всегда прогнозируемые затраты на восстановление этой ступени.

То есть, пока не накопится опыт, статистика, нельзя говорить о том, насколько это будет экономически эффективно?

Игорь Комаров: По нашим ощущениям, в ближайшие пять лет вряд ли будет больше 10-20% серьезного снижения. После совещания, которое у нас было в Сочи по космосу с Президентом России Владимиром Путиным, был одобрен наш проект по созданию перспективной ракеты-носителя «Союз-5». Наша задача стоит в похожих категориях, создавать похожего класса средства выведения. При этом есть также задача и удешевления на 20%.

Сама конструкция с возвращением первой ступени, есть ли единое мнение, что нужно стараться сделать всем так же?

Игорь Комаров:Я думаю, что в перспективе эта технология будет использоваться, вопрос только, насколько она далекая. Достаточно ли у нас сейчас развита технология, чтобы обеспечить материалы, которые бы позволили ее эффективно использовать, двигатели, которые отвечали бы всем этим требованиям. Есть серьезные сомнения, что при нынешнем уровне развития материалостроения и ракетного двигателестроения мы сможем это обеспечить. Задача у нас, на мой взгляд, прагматичнее. У нас по всем параметрам — по стоимости производства ракет-носителей, по стоимости двигателей, средств систем управления — по всему сделать на 20% более конкурентоспособные изделия, что мы и собираемся воплощать в пятом «Союзе». Если мы этой цели добьемся, то обеспечим свою конкурентоспособность. Для этого у нас есть двигатели, которые уже апробированы, это РД-170, которые использовались в проекте «Энергия-Буран». И опыт их разработки и производства у нас есть, а сейчас мы занимаемся их модернизацией. Они могут быть использованы до десяти раз, и они у нас существуют. Соответственно, и ракету-носитель мы создаем такой, которая позволит нам серьезно удешевить и стоимость вводимых услуг. Поэтому хочу заверить, что каждый из компонентов ракеты мы должны сделать на 20% дешевле. Если мы этого добьемся...

Можно не возвращать пока первую ступень…

Игорь Комаров: Во-первых, можно не возвращать первую ступень. Во-вторых, когда будет отработана и эта технология, мы опять же будем конкурентоспособны, потому что двигатели, которые обеспечивают возврат ступеней, у нас уже есть.

Раз уж мы заговорили о новых аппаратах, вы рассказали вкратце про ракету-носитель «Союз-5». Я знаю, что разрабатывается новый корабль для космонавтов — «Федерация», который будет уже принципиально иным по сравнению с тем, на чем мы до сих пор летаем. В целом, опишите, под какие задачи он создается, чем он будет принципиально отличаться, есть ли у наших конкурентов в космосе нечто подобное на столе?

Игорь Комаров: Надо сказать, что принципиальные отличия начинаются с методик разработки этого корабля и используемой технологии. Это принципиально другой, полностью цифровой корабль. Использовались совершенно другие методы разработки, другие материалы, предполагается серьезное использование композитных материалов при создании этого корабля, более комфортные условия для экипажа, предусмотрены более безопасные системы, совершенно другие возможности по системе связи, по работе экипажа.

Но это все равно капсула со спускаемым аппаратом?

Игорь Комаров: На самом деле, да, корабль состоит из понятных отсеков, и по функциям мы сейчас ведем разработку этого корабля в двух модификациях: корабль, который будет работать на низкой околоземной орбите, и мы будем использовать его и для МКС, и для околоземных полетов, а также другая более тяжелая и более энергооснащенная, по понятным причинам, модификация, которая сможет достигать Луны. Мы делаем так, чтобы этот же корабль мы могли использовать и в коммерческих целях, и для космического туризма, и к МКС, к орбитальным станциям. Мы сейчас прорабатываем вопрос увеличения количества мест с четырех до шести, и разрабатываем более простые и надежные механизмы управления, которые мы могли бы использовать и для туризма. То есть мы стараемся максимально расширить спектр использования этого корабля с учетом того, что необходимо будет сделать ряд модификаций.

Можно я буду какие-то простые вещи запоминать и доносить? Во-первых, сейчас мы знаем, что в наших «Союзах» летает до трех космонавтов, тут будет до шести. Я так понимаю, он будет больше.

Игорь Комаров: В базовой версии будет четыре члена экипажа.

Но в пассажирской — до шести.

Игорь Комаров: Для коммерческих целей — до шести.

Соответственно, я понимаю, что он будет больше, что на его же базе строится космический аппарат, который будет летать к Луне и Марсу. Это то, что далеко находится за рамками возможностей наших нынешних космических аппаратов, и американских, и китайских тоже, нет?

Игорь Комаров: Есть аналогичные разработки — и корабль Orion, и другие проекты, которые делают американцы. Китай сейчас также работает над кораблями, которые в перспективе будут реализовывать пилотируемые миссии — на Луну и Марс.

Я знаю, что 2022 год пока ориентир, это не так уж нескоро. Для космической техники пять лет — это чуть-чуть... Давно ли, вообще, идет работа по этому проекту, какая часть ее уже сделана, когда могут начаться испытания?

Игорь Комаров: Испытания должны начаться в конце 2021 года, это определено указом президента, и этот срок у нас не меняется.

Когда началась работа по этому проекту?

Игорь Комаров: Сейчас мы предполагаем, что корабль «Федерация» стартует с Байконура, да, вы правы, в 2022 году. Работа началась несколько лет назад, и надо сказать, что очень много сделано.

То есть это совсем уже именно российской эпохи разработка, это не то, что начиналось еще при СССР?

Игорь Комаров: Она совершенно новая, эта разработка делалась уже по другим принципам — по цифровому проектированию и с использованием современных методов и моделирования, другие материалы использовались. В этом плане современная цифровая разработка российского периода космонавтики. РКК «Энергия» традиционно у нас обладает наибольшей компетенцией в этом направлении.

А челнок? Я просто помню, что показывали макет челночного корабля на каких-то аэрокосмических салонах когда-то, перспективный — не стоит это в приоритетах?

Игорь Комаров: Вопрос технических возможностей. Понятно, что в истории у нас такие примеры были, есть вопрос эффективности его использования для существующих программ, окупаемости проектов и соотношения цены и эффективности — то есть тех целей, для которых необходимо его использовать. Но технические возможности у нас есть и для челнока.

Но никто вроде бы этим сейчас тоже не занимается — ни США, ни Китай, ни Европа, это направление вроде бы попробовали и отложили в сторону?

Игорь Комаров: Некоторые одноразовые корабли, которые используются для военных целей...

Ну, мы знаем, летал американский непонятный челнок для военных целей. Наблюдали мы за ним, что-то знаем об этом?

Игорь Комаров: Есть данные по использованию этого челнока в достаточно успешных экспериментах. Если не ошибаюсь, это был четвертый корабль, Х-37, который участвовал в этих экспериментах, с наибольшей продолжительностью полета и, наверное, наибольшими программами работ на околоземной орбите.

Мы знаем, что это был военный проект, поэтому дальше дела не совсем гражданские. Теперь посмотрим назад. Вы возглавили российский космос в тот момент, когда он переживал серию обидных неудач, которые даже сформировали определенное реноме, не самое лучшее, а потом занялись повсюду проверкой качества, потому что понятно — космические корабли, даже уже хорошо знакомые исторически, все равно строятся по несколько лет, поэтому все мины взрываются спустя три-четыре года. Вот началась эта большая проверка повсюду, были выявлены нарушения технологий в разных местах, эта работа завершилась, мы можем считать, что мы вернулись к технологическим требованиям, которые на протяжении десятилетий формировали очень хорошую, самую лучшую статистику космических запусков?

Игорь Комаров: Как обычно, тема качества напоминает вопрос: ну теперь-то все уже, все прошло? На самом деле мы знаем и часто забываем, что при разработке новых изделий и испытаний новых ракет-носителей и военных ракет во времена Королева, а на базе строилась вся наша пилотируемая программа, уровень аварийности был 30-40%, и когда мы испытываем — это одно, а когда идет ухудшение показателей, которые уже были достигнуты — другое.

У нас же падали именно хорошо отработанные корабли, которые раньше не падали…

Игорь Комаров: О чем это свидетельствует? Во многом эти проблемы, которые, в первую очередь были связаны с «Протонами», они, как мы видим, носили системный характер и отражали кризис и на предприятии, и на «смежниках», и в целом в отрасли, которые многие громко называли деградацией производственных процессов и потенциала отрасли. Конечно, это было. Мы знаем, насколько важна эта отрасль, и отдаем себе отчет, какое политическое, историческое и социальное и военно-стратегическое значение имеет космическая промышленность для нашей страны. И неудачи, мы понимаем, воспринимаются достаточно болезненно. Но надо сказать, что, конечно, мы сделали очень много и болезненных мероприятий, которые касались в том числе и административно-дисциплинарного воздействия на руководителей, которых надо было часто просто привести в чувство, а в некоторых случаях и заменить. Это касалось и тех процессов и процедур, которые во многом были отложены в сторону или просто забыты, но являлись необходимой частью технологического процесса. Это во многом касалось и тех изменений, которые объективно произошли в мире, с точки зрения используемых материалов, технологий, инструментов, в том числе методик контроля, применяемых во всем мире — автоматизации процессов качества, контроля качества. И в этом плане, конечно, работа была сделана большая. Но вы правильно сказали про длительный цикл производства и изменений. Мы понимаем: то, что сейчас запускается, начало производиться за два, а иногда и три года до этого. Но в целом надо сказать, что ключевые наиболее острые вопросы, часто связанные с остановкой производства и программами пусков, мы, наверное, завершили. Надо сказать также, что часто это приводило к непопулярным мерам. Как Вы знаете, в автопроме никто же не обращает внимания, что Toyota отзывает 300, 500 тысяч автомобилей. Пришлось и нам отозвать более 70 двигателей. В принципе, это было болезненно, имело широкий резонанс. Понятно, что люди болезненно относятся и считают: вот, какой же это провал. На самом деле, я хочу сказать, что мы были обязаны это сделать. Я считаю это правильной мерой, потому что мы переводим борьбу с аварийностью на Землю, избегая этой аварийности в космосе. Ведь что это позволило? Это позволило еще раз проверить один из критических элементов ракеты-носителя — двигатель, и благодаря этому избежать аварий. То есть мы заново сейчас начали пусковую кампанию, проверив наиболее рисковый узел, избежав рисков, которые, как мы увидели, были достаточно серьезные.

Вот сейчас прошел как раз запуск «Протона», после, по-моему, как раз длительной паузы. Это можно считать точкой отсчета, как говорится…

Игорь Комаров: Мы на это надеемся и верим, по крайней мере, те вещи, которые мы увидели и обнаружили, устранены. Но на этом мы не останавливаемся и продолжаем контроль качества по этим элементам. Знаете, ведь нужно не только устранить недостаток, а нужно убедиться, что устранены возможности появления его в будущем. То есть, безусловно, мы будем достаточно долгое время контролировать те процессы, которые мы поменяли, чтобы не появился этот недостаток в будущем. Параллельно мы подвергаем тотальной ревизии систему качества и основные процессы, проверяя наиболее критические процессы в двигателестроительном производстве, в первую очередь на Воронежском заводе. А также и в других производствах, на всех критических этапах.

Воронежский завод в какое-то время попал в новости. Там то ли не доложили золото, то ли переложили, в этом никто не разобрался до конца…

Игорь Комаров: Если интересно, могу более подробно рассказать.

Вы знаете, всем показалось просто по набору слов, что не докладывали драгоценного металла, то бишь себе в карман там что-то спиливали, золотую нано-стружку...

Игорь Комаров: Это как обычно, такая наиболее громкая и воспринимаемая версия, на самом деле, все, конечно, было по-другому. Это были два разных сплава, которые используются для пайки элементов агрегатов, и они имеют разную температуру плавления. В этот раз использовали сплав, содержащий больше драгметаллов, вместо другого, который имел другую температуру плавления, более высокую.

То есть перекладывали золото?

Игорь Комаров: То есть там речь идет буквально о каких-то граммах, там не может идти речь, во-первых, о каких-то серьезных хищениях. Там наоборот использовали более дорогостоящий припой. Мы понимаем, что во многом это не было злонамеренное хищение для получения драгметаллов по своей природе, а потому, что был утрачен контроль за качеством и производственными процессами — контроль за различными видами, в данном случае припоя, а в целом и материалов, которые поступают в производство. Конечно, это безобразие. Но сейчас эта система налажена, вплоть до маркировки припоя, вплоть до места его хранения, вплоть до оборота, чтобы это не повторилось.

Это все-таки было связано с квалификацией людей?

Игорь Комаров: В принципе, когда с людьми беседуешь, говоришь: «Ну, как же так?», они все понимают, объясняют. Это было во многом связано с организацией работы и отношением к делу. Потому что, знаете, во многих ошибках мы понимаем часто: делать что-то нельзя. Знаете, как улицу переходить в неположенном месте. Все это понимают, только не делают или не делают должным образом.

То есть, грубо говоря, вот этого материала просто под рукой было в данный момент больше?

Игорь Комаров: Немножко не так, потому что просто хранился один и второй материал достаточно близко друг от друга. В какой-то момент при пересменке что-то перепуталось и поменялось. Хотя понятно, что они должны храниться в разных местах, понятно, что они должны маркироваться так, чтобы было заметно и понятно, какой материал может быть использован. Понятно, что должна проводиться регулярная инвентаризация. Это элементарная дисциплина и порядок на производстве. Поверьте, я в разных отраслях работал, и это во многом беда не только ракетно-космической промышленности. Здесь она очень ярко высвечивается, потому что малейшая ошибка — во многих тысячах узлов, агрегатов и систем, которые в ракетах-носителях существуют, приводит к непоправимым последствиям. Но вот эта вещь, она, к сожалению, воспитывается достаточно долго и не только вбивается палкой, но должна иметь и определенные стимулы, и культуру производства, которая, к сожалению, во многих местах была в определенном смысле утрачена.

Мы знаем, собственно, почему. Потому что много лет продолжали работать на космических предприятиях ветераны-энтузиасты, которые просто не видели для себя другого продолжения карьеры, кроме как работать, уже независимо от зарплаты. А новых молодых, подготовленных специалистов, конечно, за эти деньги трудно было сыскать. Сейчас идет, что называется, экономическая реструктуризация отрасли, это сложный процесс. Самое главное вот на данный момент, удалось ли выйти на уровень зарплат для рабочих и инженеров на наших предприятиях, которые обеспечат приток ответственных, заинтересованных и квалифицированных людей?

Игорь Комаров: Вы знаете, практически на всех предприятиях мы вышли на уровни зарплат, которые, скажем, соответствуют и являются выше, чем средние по регионам. По некоторым предприятиям, конечно, было удручающее состояние. Кстати, наверное, это не совпадение, по наиболее проблемным, как Воронежский механический завод, как Центр Хруничева, по некоторым другим, и там зарплаты повышались достаточно серьезно. Не в процентах инфляции, а гораздо выше. Это один из моментов, который нужно было решить. Второй и другие моменты — это, конечно, перспектива и будущее этих предприятий, перспектива работы, мотивация персонала, и не только материальная. И именно ответственное отношение к работе, чтобы люди дорожили местом, где они работают и хотели дальше трудиться и расти на своих предприятиях. Это непростая задача, но с появлением перспективных проектов, с новыми кадровыми и социальными программами, я думаю, эту проблему в целом мы решаем и в ближайший год-два окончательно решим.

Что касается бюджета космической отрасли: я не знаю, во сколько раз он меньше, чем бюджет НАСА, а теперь еще мы видим, что, например, в Америке частный бизнес огромные суммы активно инвестирует в разработку и создание новых космических аппаратов, в работу в космосе. Вот как сравнить наши денежные масштабы с их ресурсными масштабами, не только государственными, но еще и частно-капиталистическими?

Игорь Комаров: Это достаточно просто. Мы часто не любим об этом говорить, оно может быть и непопулярно, но надо сказать, что бюджет НАСА этого года — по-моему, 19,5 млрд долларов. Этот бюджет приблизительно равен бюджету нашей федеральной космической программы на десять лет. То есть соотношение приблизительно один к десяти. Когда ставят задачи перед отраслью, то у меня вопрос иногда возникает. Говорят: «А мы правда оцениваем, что мы в десять раз меньше, чем американцы по средствам выведения, космическим аппаратам, тем функциям и задачам, которые мы выполняем?» Конечно же, нет. Мы конкурируем, и больше того, мы проводим больше пусков. Вот был, правда, неудачный прошлый год, но в целом мы больше запускаем.

Мы знаем, почему. Потому что был отзыв двигателей.

Игорь Комаров: Это да. И в этом году, я думаю, вернемся опять на передовые рубежи. Мы, конечно, меньше производим и запускаем космических аппаратов, но точно не в десять раз.

Хорошо, с Америкой мы одну десятую от их объема ресурсов используем. А если с европейцами и с китайцами сравнить?

Игорь Комаров: Я думаю, с европейцами у нас бюджет примерно похожий. Если говорить о Китае, то там, конечно, очень серьезные средства тратятся, и очень быстро растут бюджеты. Они обогнали нас, они впереди находятся по составу группировки космических аппаратов и тратят очень серьезные деньги не только на практическую космонавтику на околоземной орбите, на телекоммуникации, навигацию, дистанционное зондирование Земли, но и реализуют программы и работают над полетами на Луну и на Марс.

Раз уж мы вспомнили про Америку, недавно американский сенат принимал санкции, в последний момент очень быстро проголосовал, чтобы изъять из санкционных законодательных текстов, чтобы сотрудничество с Роскосмосом могло продолжаться, потому что Пентагон сказал, что есть зависимость. Какая зависимость у них от нас на данный момент и на ближайшие годы?

Игорь Комаров: Вы знаете, тема действительно много обсуждается, я бы, честно говоря, не хотел, чтобы она была несколько провокационной, потому что на самом деле традиционно космос — это та сфера, где существует взаимная зависимость многих стран друг от друга. И мы являемся единственными, кто запускает космонавтов и, по всей видимости, останемся такими теперь уже до 2020 года. Мы поставляем уникальные ракетные двигатели в США.

Они до сих пор не готовы заместить это? Это же, как я слышал, сейчас считается не самым вроде бы сложным элементов космических технологий — двигатель…

Игорь Комаров: Я не хотел бы подробно комментировать эту ситуацию. На самом деле, понятно единственное — что благотворительности нет. Мы не собираемся у них что-то покупать, что у нас есть и что мы делаем лучше. Они точно не собираются что-то покупать у нас из целей благотворительности, если они могут сделать это лучше и дешевле, а, на самом деле, часто и дороже. Поэтому контракты — это такая чувствительная и обоюдоострая тема, потому что вводятся ограничения на различные сферы сотрудничества. Но в космосе мы очень тесно работаем, поверьте, очень регулярно общаемся. И с астронавтами по долгу своей работы я регулярно общаюсь, поскольку мы являемся лидерами пилотируемых программ. И с американскими астронавтами, и с НАСА все полеты обсуждаются достаточно подробно, так же как и все программы. Мы понимаем, что мы во многом зависимы друг от друга, даже не столько технологически. Сегодня есть такой объем космических задач, что лучше эти вопросы решать вместе и с европейцами, и с американцами, потому что мы просто народам своих стран и своим правительствам дадим гораздо больший результат. И традиционно, я не буду говорить громкие слова, но во время «холодной войны» был у нас и «Союз-Аполлон», и во времена карибского кризиса мы общались и беседовали. И как говорят многие космонавты и астронавты, когда находишься на МКС, то видишь, что на Земле-то границ особо нет, и там на высоте 400 километров от Земли в безвоздушном пространстве, в невесомости, люди несколько по-другому смотрят на вещи и на сотрудничество между нашими странами.

Я уже упомянул, что, конечно, американская космическая отрасль состоит как из государственного агентства, так и из частных компаний, которые финансируют свои разработки сами и достигают результатов, которые, в общем-то, близки к тому, что 40 лет назад могло еще сделать только государство. А у нас?

Игорь Комаров: Мы находимся, скажем так, несколько на другом полюсе этого состояния — участия частных инвесторов, потому что традиционно это была сфера, полностью контролируемая государством и в которой отсутствовали частные инвестиции. И, наверное, сейчас мы видим, что нет такого ажиотажа, и люди, которые заработали многие миллиарды, не сильно стремятся в космическую сферу. Но надо сказать, что появился интерес, и появились первые участники космической деятельности, а может быть, наши прообразы Илонов Масков, почему бы и нет? И этому примером является «Морской старт», который семья Филевых — (владельцы S7) — приобрела, и мы, на самом деле, очень оптимистично настроены. Хотя мы переживаем непростой период.

Вы в самом начале нашего интервью упомянули «Морской старт».

Игорь Комаров: Я там говорил про «Союз-5», что он будет и с «Морского старта», и с Байконура. Но, возвращаясь к «Морскому старту», в общем-то, мы видим, что есть большой интерес участия и в высокотехнологичных проектах. Сейчас непростое время, связанное с ситуацией с «Южмашем», который производил средства выведения — «Зениты», но мы рады сказать и им, и на самом деле всем, что одна из наших ключевых задач — это производство ракеты-носителя, это именно «Союз-5», которую мы обязательно будем адаптировать.

Это тяжелая ракета?

Игорь Комаров:Это ракета среднего класса.

Она заменяет «Зенит»?

Игорь Комаров: Да, и которую мы хотим сделать дешевле, чем американские аналоги, то есть серьезным таким, нашим ключевым ответом. То есть, действительно, мы считаем, что это будет лидер по пусковым услугам. Она обеспечит серьезную эффективность и конкурентоспособность пусковых услуг. И мы эту ракету хотим одновременно делать и для запуска на Байконуре, и для «Морского старта». Потому что одна из наших задач — это развивать частную космонавтику и привлекать тех людей, которые могли бы вложить не только деньги, но и свой потенциал. И, может быть, если это было бы делом их жизни, то это было бы вообще идеально. В этом плане «Морской старт» для нас — очень важный пример, который мы просто не должны упустить и, несмотря на непростой период, поддержать, и помочь в его реализации.

Я знаю про одну у нас компанию, которая изготовила собственный спутник, абсолютно частный, который запускается. Я не помню точно ее название, она, в том числе в «Сколково» была зарегистрирована. Вы знаете ее?

Игорь Комаров: Их несколько, я не знаю, какую вы имеете в виду. На самом деле, если говорить о компаниях, которые производят, то сейчас очень интересные есть стартапы в «Сколково». Более того, Роскосмос, в частности РКС, вот буквально было совещание, мы обсуждали, что решили инвестировать и участвовать в этих стартапах.

РКС тоже не все знают — Российские космические системы. Это то, что близко к ГЛОНАСС.

Игорь Комаров: Я, действительно, может быть, увлекаюсь и перехожу на аббревиатуру. Но если говорить в целом по рынку сервисов, то в ближайшее время мы видим очень серьезную перспективу инвесторов. Во-первых, потому что это не требует огромных капитальных вложений, может принести быструю отдачу и, на самом деле, дать очень полезную и нужную информацию как бизнесу, так и органам власти, и просто людям, которые пользуются этими сервисами. Поэтому одно из основных направлений — это будет как раз развитие рынка дистанционного зондирования Земли и сервисов, на основании которых будет этот рынок основываться. И у нас уже есть, например, заявки от, по крайней мере, двух крупнейших сельскохозяйственных холдингов, которые в перспективе готовы работать с нами для получения информации, которая позволит узнать, какие удобрения вносить, когда необходимо поливать или сеять, собирать урожай, какие прогнозы по урожаю. Представьте, что это все можно получать за счет данных из космоса. И более того, в перспективе пяти лет мы знаем, что это станет частью производственного процесса в сельском хозяйстве. С учетом наших пространств и территорий мы и бизнесмены уверены, что за счет космических данных и высокоточной навигации, можно вести рациональное, научно обоснованное земледелие. Кроме того, в этом случае возможно и использование роботизированных комплексов, которые позволят обрабатывать и проводить все эти операции. Можно не только серьезно поднять выработку и производство сельскохозяйственной продукции, но и снизить себестоимость не менее чем на 20%. Вот это задачи, которые не мы ставим, которые ставят перед собой сельхозпроизводители, но мы понимаем, что нам очень серьезно нужно поработать и свой вклад внести. Наконец-то, произошла смычка, как говорится, космоса и сельского хозяйства.

Напоследок очень короткий вопрос. Мы видим какую-то перспективу вывода на экспорт своих космических сервисов, помимо запусков? Сервисы ГЛОНАСС, зондирование, передача данных?

Игорь Комаров: У вас очень короткий был вопрос, у меня более короткий ответ. Конечно, да, и мы над этим работаем.

Илья Копелевич

Россия > СМИ, ИТ > bfm.ru, 3 июля 2017 > № 2471784 Игорь Комаров

Россия. Франция > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 19 апреля 2016 > № 1776108 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел и международного развития Франции Ж.-М.Эйро

Уважаемые дамы и господа,

Мы рады приветствовать делегацию Министерства иностранных дел Франции во главе с Министром иностранных дел и международного развития Ж.-М.Эйро. В этом качестве Ж.-М.Эйро впервые посещает нашу страну, но до этого бывал здесь, исполняя другие обязанности, прежде всего, в качестве Премьер-министра Франции. В целом г-н Ж.-М.Эйро внес и продолжает вносить весомый вклад в развитие российско-французского сотрудничества. У нас также было уже несколько встреч «на полях» многосторонних мероприятий. Сегодня мы договорились продолжать тесные контакты по самой широкой повестке дня.

В Москве у г-на Ж.-М.Эйро насыщенная программа – сегодня до наших переговоров состоялась продолжительная и весьма подробная дискуссия в ходе встречи в Кремле с Президентом Российской Федерации В.В.Путиным. Наши переговоры тоже прошли по-деловому и конструктивно.

Мы довольны тем, что в последнее время наметилась положительная динамика двусторонних связей. Продолжается диалог на высшем уровне, контакты по линии глав и сотрудников внешнеполитических ведомств. Заметно активизировались контакты между руководством парламентов, различными министерствами и ведомствами России и Франции.

Мы позитивно оценили сохраняющийся высокий уровень кооперации в высокотехнологичных отраслях, включая авиастроение и космонавтику, транспортную и нефтегазовую инфраструктуру, атомную энергетику, автомобилестроение. Французский бизнес сохраняет устойчивый интерес к поддержанию тесного делового взаимодействия с российскими партнерами. Показательно, что, несмотря на имеющиеся сложности объективного и субъективного характера, ни одна из работающих в России французских компаний (а их здесь около 500) не ушла с нашего рынка.

Рассчитываем, что, как условились наши премьер-министры, до конца года удастся провести очередное заседание межправкомиссии под сопредседательством глав правительств, в ходе которого будут рассмотрены пути преодоления тенденций к сокращению товарооборота, который, конечно, не может устраивать ни Россию, ни Францию.

В этом году мы отмечаем 50-летие двустороннего сотрудничества в космосе. В этой сфере достигнуты значительные результаты. С 2011 г. реализуются программы запусков с космодрома на Курý во французской Гвиане российских ракет-носителей «Союз» (уже произведено тринадцать запусков). А на ноябрь этого года запланирован запуск с космодрома «Байконур» корабля «Союз» с французским космонавтом Т.Песке на борту.

Поступательно продвигаются наши гуманитарные связи. В начале апреля был дан старт новому двустороннему проекту – Году культурного туризма, который будет проходить до середины 2017 г. Развитию контактов в этой сфере и в целом контактов между людьми будет способствовать недавно вступившее в силу двустороннее Межправительственное соглашение о взаимном признании образования, квалификаций и ученых степеней. Осенью планируется торжественное открытие Российского духовно-культурного центра в Париже на набережной Бранли. Видим в этом очередное подтверждение взаимных чувств дружбы и симпатии наших народов.

По глобальной повестке дня мы провели подробный, широкий обмен мнениями. Делали упор на необходимость мобилизации усилий мирового сообщества на урегулирование различных конфликтов, кризисов и на противодействие терроризму. Эта тема была одной из центральных в ходе визита в Россию в ноябре прошлого года Президента Франции Ф.Олланда, а затем в ходе состоявшихся контактов по линии наших военных и специальных служб. Продолжим координировать наши действия на антитеррористическом треке, в том числе в рамках СБ ООН, а также по двусторонней линии. В частности, есть принципиальная договоренность возобновить деятельность Рабочей группы по борьбе с новыми вызовами и угрозами.

Предметно обменялись оценками происходящего в Сирии и вокруг нее, включая совместную работу в рамках Международной группы поддержки Сирии (МГПС), которая реализуется на основе планов, одобренных в резолюциях СБ ООН. Высказались за то, чтобы продолжать добиваться соблюдения режима перемирия, пресекать его нарушения, содействовать расширению гуманитарного доступа к нуждающимся в этой стране. Особое внимание уделили политическому процессу, который был начат в Женеве. Считаем необходимым придать ему действительно общесирийский характер, обеспечить, чтобы Правительство Сирии и весь спектр оппозиции сели за один стол переговоров и стали определять судьбу своей страны, как это требуется в соответствии с резолюцией СБ ООН.

Мы также обсудили положение в Ливии, Ираке, в других странах региона. Общим является необходимость для внешних игроков всячески содействовать тому, чтобы все стороны в каждой из этих стран и в каждой из этих ситуаций продвигались к национальному примирению, национальному согласию при консолидации усилий в борьбе с террористами и экстремистами.

Мы рассмотрели наше сотрудничество в рамках «нормандского формата», который призван обеспечивать контроль за выполнением сторонами Минских договоренностей от 12 февраля 2015 года. Ключ к тому, чтобы эти договоренности были реализованы, заключается в том, чтобы наладить прямой диалог Киева с Донбассом, закрепить особый статус этого региона, внести соответствующие уточнения в конституцию Украины, провести реальную амнистию и согласовать модальности проведения местных выборов. Рассчитываем, что новое правительство Украины будет заниматься этими вопросами более активно, чем предыдущее, тем более, что, судя по всему, сейчас между Президентом Украины П.А.Порошенко и Председателем Правительства В.Б.Гройсманом каких-либо непреодолимых разногласий нет и не предвидится.

Обменялись оценками происходящего между Россией и Евросоюзом. Убеждены, что в интересах всех стран – России и стран ЕС – укреплять основы ориентированного в будущее партнерства в самых разных областях. Российская сторона к этому готова, разумеется, уже без попыток вести дела как будто ничего не произошло, без двойных стандартов, без односторонних действий, без попыток создавать новые «разделительные линии» в Европе. Считаем, что решение всех этих задач с прицелом на политический горизонт способствовало бы налаживанию диалога между ЕС и ЕАЭС и, в более широком плане, обсуждению перспектив формирования экономического и гуманитарного пространства от Атлантики до Тихого океана с опорой на равную и неделимую безопасность.

Завтра, после длительного перерыва, предстоит заседание на уровне постоянных представителей в рамках Совета Россия – НАТО. Мы согласились на соответствующее предложение Североатлантического альянса, который был инициатором замораживания контактов, но теперь счел необходимым обратиться к нам с таким предложением. Мы дали ясно понять, что здесь не может быть «бизнеса, как обычно», «игры в одни ворота». Повестка дня, которая утверждена для завтрашнего заседания, отражает не только то, что нужно натовцам, но и то, что интересует Российскую Федерацию. По итогам этого заседания мы, конечно, проинформируем СМИ.

Мы «сверили часы» по текущим аспектам деятельности ОБСЕ, прежде всего, в контексте наиболее актуальной проблемы – деятельности специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине и участие этой Организации в Контактной группе и ее подгруппах в поисках путей достижения согласия по всем без исключения шагам, которые необходимо предпринять Киеву и Донбассу для полного безусловного выполнения Минских договоренностей.

Мы условились поддерживать контакт по всем этим и другим вопросам нашей повестки дня. Убежден, что сегодняшние переговоры были весьма полезными.

Вопрос: Считаете ли Вы, что Президент САР Б.Асад может выиграть эту войну?

С.В.Лавров: Ответ на этот вопрос очень простой – эту войну не может выиграть никто, что признается всеми экспертами и самими сторонами. Есть, правда, отдельные игроки на «внешнем фронте», которые по-прежнему лелеют мечту о свержении режима силой и стараются делать для этого все возможное, включая попытки спровоцировать срыв женевских переговоров. Мне кажется, что США, являющиеся вместе с Россией сопредседателем Международной группы поддержки Сирии (МГПС), Франция и другие входящие в эту Группу страны категорически не согласны с такими попытками. Стремиться предрешить что-то за сирийский народ противоречит тому, о чем мы договаривались в МГПС и в СБ ООН, где была одобрена соответствующая резолюция 2254. Не устаю ее цитировать: «только сирийский народ может решить вопрос о будущем Сирии». Для этого необходимо обеспечить на женевских переговорах прямой диалог между делегацией правительства и всеми без исключения оппозиционерами.

Никто из оппозиционных групп (там есть группы из Эр-Рияда, т.н. группа «Москва – Каир», «Хмеймим», независимые группы) в одиночку не обладает монопольным правом, чтобы представлять оппонентов существующего сейчас в Дамаске режима. Именно инклюзивность переговорного процесса подчеркнута в решениях МГПС и в резолюциях СБ ООН. Там же записано, что решение может быть исключительно мирным. Кстати, когда согласовывались эти документы, Россия, Франция и США настаивали на том, чтобы записать фразу о том, что у сирийского конфликта нет и не может быть военного решения. Эту фразу, к сожалению, не позволили включить в текст отдельные представители ближневосточного региона. Не буду вдаваться в детали – по-моему, все понимают, о чем идет речь. То, что эта позиция абсолютного меньшинства и совершенно бесперспективна – факт. Мы сделаем все, чтобы военное решение, ставка на силу не возобладали, потому что это путь к окончательному хаосу в регионе, развалу еще одного государства вслед за тем, что было сделано с Ираком, Ливией. Не надо забывать и о том, что Йемен тоже находится далеко не в самой лучшей форме. Необходимо призвать к ответственности тех, кто вынашивает подобные планы.

Чтобы предоставить слово Ж.-М.Эйро, хочу процитировать то, что он только что сказал в своем вступлении, выражая надежду, что Россия поможет урегулировать кризис в Сирии. Он сказал, что у Российской Федерации есть исторические связи с Дамаском. Осмелюсь уточнить, что у Франции есть не менее глубокие исторические связи с Дамаском, включая период, когда эта территория наряду с другими была мандатной территорией Франции в рамках решения Лиги Наций. Именно при французском мандате сложилась нынешняя структура сирийского государства и была определена та роль, которую в этой структуре играют алавиты.

Надеемся, что Франция будет продолжать стремиться к формированию и сохранению такой сирийской государственности, где всем без исключения этническим и религиозным группам будет комфортно и безопасно теперь уже в новых условиях, когда ясно, что перемены назрели.

Вопрос (адресован Ж.-М.Эйро): На завтра в Брюсселе намечено заседание Совета Россия-НАТО на уровне постпредов. Это будет первая встреча после долгого перерыва, после того, как Альянс решил «заморозить» отношения с Россией. По инициативе Российской Федерации на ней будет обсуждаться тема борьбы с терроризмом. За последние полгода Париж и Брюссель стали жертвами страшных терактов. Не считаете ли Вы, что было потеряно много времени, вместо того, чтобы активно взаимодействовать с Россией в этой сфере? Когда может быть полноценно восстановлена работа Совета Россия-НАТО? Насколько комфортно Франция чувствует себя в Альянсе, учитывая, что Ваша страна не раз меняла свою позицию о членстве в нем?

С.В.Лавров (добавляет после Ж.-М.Эйро): Хочу подтвердить, что Франция была в числе стран поддержавших наше предложение дополнить изначально инициированную натовцами повестку дня темой борьбы с терроризмом, которая вписана в проблематику Афганистана и всех проистекающих из этой страны угроз. Считаю, что это могло быть и более широко сформулировано. Изначально представленные секретариатом Альянса в качестве пунктов повестки дня предложения были гораздо скромнее. Они хотели обсуждать Украину и задачи избежания непредвиденных инцидентов. С Украиной как пунктом повестки дня мы согласились, тем более, что у нас накопилось немало вопросов к роли, которую сыграли отдельные страны НАТО в украинском кризисе, его раскручивании, потакании экстремистам и национал-радикалам.

Что касается опасной военной деятельности, то мы готовы ее рассматривать, но договорились, что делать это нужно все-таки в контексте обсуждения общей военной ситуации в Евро-Атлантике, на пространстве, занимаемом Россией и Альянсом, и прежде всего, на границах нашей страны и НАТО. Не поняв, куда движется военно-политическая ситуация в регионе, какие цели преследуются постоянным расширением Североатлантического альянса на Восток и продвижением военной инфраструктуры к российским границам, очень трудно договариваться по каким-то второстепенным по отношению к глобальным вопросам. Мы признательны тем странам НАТО, которые поддержали такую более принципиальную повестку дня, по которой завтра состоится дискуссия. Уверены, что Франция выступает с позиций, которые конструктивно нацелены на преодоление кризисных явлений в отношениях между Россией и Западом.

Вопрос: Считаете ли Вы, что желание Франции обсуждать вопросы с представителями российского гражданского общества является проявлением критического отношения к российским властям?

С.В.Лавров: Мы не испытываем никаких неудобств от того, что наши гости встречаются с представителями гражданского общества и представителями оппозиции, и считаем это нормальным явлением. Посольства в других странах должны работать с правящими партиями, руководством государства, с оппозицией, это общемировая практика. Главное только, чтобы не было двойных стандартов, потому что когда к нам приезжают наши западные коллеги, их все время спрашивают, встречались ли они с гражданским обществом. А когда мы общаемся с представителями оппозиционных (в том числе, парламентских) партий в Европе, находящихся в оппозиции к правящим режимам, нас спрашивают, почему мы встречаемся с «маргиналами» и «раздуваем конфронтацию» в Европе. Это проблема. Как сказал Жан-Марк, нельзя только «видеть соринку в чужом глазу», надо видеть хотя бы «соринку, если не бревно» – в своем.

Действительно, у России, Франции и любой другой страны есть, что дополнительно делать в плане обеспечения прав человека и конституционных свобод. В России есть пост Уполномоченного по правам человека, который ежегодно выпускает доклады о состоянии прав человека в Российской Федерации. Они доступны. Не знаю, есть ли подобный институт в каждой стране ЕС, но в России такой институт есть. Конечно, он не совершенен, никто не утверждает обратное, но он существует и поддерживается Президентом России, нашим руководством и играет важную роль в диалоге между Правительством России и гражданским обществом, в том числе по устранению нарушений, которые, повторю, происходят в любой стране. Мы бы очень хотели, чтобы и здесь не было двойных стандартов.

Среди множества секторальных диалогов с ЕС у нас был диалог по правам человека. ЕС прекратил функционирование всех диалогов. Недавно они заявили, что оставят в замороженном состоянии все, кроме диалога по правам человека и предложили вести по ним разговор. Так не бывает. Если уж идти на возобновление отношений, то давайте их возобновим в полном объеме. Мы ждем соответствующего шага со стороны, которая закрыла двери для продолжения этих контактов. Помимо диалога с ЕС мы поддерживали и продолжаем поддерживать с нашими партнерами двусторонние дискуссии по правам человека. Как сказал Жан-Марк (и в наших подходах мы совпадаем), мы за то, чтобы это были не нравоучения ради того, чтобы потом заявить журналистам, что «я такой крутой и сказал в глаза правду-матку своим партнерам», а за то, чтобы реально способствовать преодолению тех или иных пробелов в работе соответствующих правительств.

Приведу один пример. Сейчас все наши западные партнеры за океаном и в Европе, когда затрагивается тема прав человека в Российской Федерации, только и говорят, что о Надежде Савченко. О том, что на Украине были убиты российские журналисты, сейчас никто не вспоминает. О том, что их гибель никак не расследуется, наши западные партнеры также стесняются говорить публично. Может быть, в контактах с украинским руководством эта тема затрагивается, но я не слышал ничего в публичной сфере, что говорило бы о сохраняющемся внимании наших западных коллег к расследованию убийств российских журналистов, убийства оппозиционного деятеля О.А.Бузины (год со смерти которого исполнился на днях), недавнего убийства Ю.Л.Грабовского – адвоката россиян, которые находились под следствием на Украине, Совет Европы даже был вынужден публично выразить серьезное недовольство тем, что ничего не делается для расследования убийств в результате стрельбы снайперов на майдане в феврале 2014 года, ни для расследования событий, произошедших в Одессе в мае 2014 года, ни целого ряда других весьма скорбных событий, которыми «украшен» украинский кризис.

Здесь есть форматы, в которых можно работать. Есть СПЧ ООН, и его механизм периодических ежегодных обзоров. В рамках этого механизма каждое государство отчитывается, что оно делает. Мы готовы и открыты к этой работе. Самое главное, чтобы все мы были сосредоточены на содействии выправлению недостатков в обеспечении прав человека, где бы они ни происходили, а не для того, чтобы делать рекламу самому себе.

Вопрос: Представители эр-риядской группы оппозиции предлагают заморозить переговоры, т.н. «умеренная оппозиция», в т.ч. представители «Ахрар аш-Шам» и «Джейш аль-Ислама» объявили, что необходимо приостановить мирный процесс и режим прекращения огня и возобновить боевые действия. Какими могут быть последствия реализации данных намерений? Возможен ли в таких условиях созыв МГПС в Женеве 21 апреля и на каком уровне?

С.В.Лавров: Мы уже обсуждали этот вопрос сегодня – я касался этой темы в ходе своего вступительного слова. Поведение эр-риядской группы, которая, хотя и собиралась в Эр-Рияде (и все это знают), но опиралась на поддержку Турции, – это поведение капризного участника процесса, который явно избалован своими внешними покровителями и который вбил себе в голову, что они единственные, кто может представлять сирийских оппозиционеров, а все остальные – оппозиционеры «низшего сорта», мнение которых во время переговоров нельзя принимать во внимание. Они также возомнили, что могут настаивать на том, какой будет повестка дня переговоров, заявлять, что для того, чтобы переговоры начались, нужно четко сказать, когда и как Президент Сирии Б.Асад перестанет руководить страной. При этом они ссылаются на то, что это необходимо сделать в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН. Все понимают, что это просто ложь.

Повторю, что избалованные оппозиционеры начинают уже «заказывать музыку». Знаю, что наши западные партнеры понимают неловкость этой ситуации, осознают, что нельзя становится заложниками тех, кто ведет линию на срыв мирного процесса и создание условий, которые позволили бы оправдать скатывание к вооруженному силовому сценарию. Эти поползновения нужно жестко пресекать.

Переговоры не заморожены. В них помимо эр-риядской группы участвуют делегации Правительства Сирии и тех групп, которые собирались в Москве, Каире, Астане, т.н. «хмеймимской» и «независимой» групп. Мы исходим из того, что спецпосланник Генсекретаря ООН С.де Мистура продолжает свои «челночные действия» с теми, кто не пытается выдвигать ультиматумов и предварительных условий, несовпадающих с требованиями СБ ООН.

Что касается группировок «Ахрар аш-Шам» и «Джейш аль-Ислам», которые Вы упомянули в качестве умеренных, когда формировалась позиция в СБ ООН, Россия выступала за то, чтобы их причислить к разряду террористических и экстремистских. В тот момент наши западные партнеры, большинство из которых эту оценку разделяло, просили нас пойти на компромисс, потому что некоторые страны региона категорически возражали против того, чтобы эти группировки причислять к террористическим. Мы на это согласились для того, чтобы достичь хоть какого-нибудь движения вперед. Но записали в резолюции СБ ООН и в решении МГПС, что помимо ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусры», которые уже четко и всеми определены как террористические, этот список может пополняться прежде всего за счет тех, кто не будет соблюдать режим перемирия. Заявления о выходе из этого режима создают правовые основы для того, чтобы подойти к этому вопросу вплотную. Кроме того, если уж говорить об уточнении списка террористических организаций, есть множество свидетельств того, что та же «Джабхат ан-Нусра» мимикрирует и пытается маскироваться под новыми названиями, объединяясь с мелкими группировками, которые не включены в террористические списки, тем самым пытаясь уйти от возмездия. Мы сейчас обобщаем поступающие по разным каналам факты. Убежден, что в ближайшее время мы поставим вопрос в СБ ООН о том, чтобы тех, кто саботирует, подрывает перемирие и пытается прятаться под новыми названиями, все-таки включить вместе с ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусрой» в список террористов.

Насчет встречи МГПС. В Женеве функционируют эта группа на уровне постоянных представителей и две целевые группы: одна по прекращению огня, вторая - по гуманитарным вопросам. Они встречаются практически через день. Думаю, именно об этом идет речь, когда СМИ упоминают какую-то встречу 21 апреля. Министерская встреча не находится в повестке дня на данном этапе. Считаем, что тот механизм, который создан и работает в Женеве, весьма эффективен и позволяет контролировать нынешнюю ситуацию, оперативно решать возникающие вопросы. Когда потребуется радикальное изменение наших общих подходов либо внесение уточнений в мандат, который был одобрен СБ ООН, конечно, министры должны будут сыграть свою роль.

Вопрос: Председатель Верховной Рады Украины заявил, что парламенту необходимо изъять из законопроекта о внесении изменений в конституцию необходимо пункт о специальном статусе Донбасса, а новый председатель правительства выступил с инициативой о создании министерства по вопросам АТО и оккупационных территорий. Как Вы это оцениваете? Насколько это совпадает с Минскими договоренностями?

С.В.Лавров: Мы только что говорили, о чем шла дискуссия на наших переговорах. Россия и Франция надеются, что новое правительство Украины, которое не вступает в конфликт с президентом, как это делало правительство А.П.Яценюка, будет нацелено и на реформы и на полновесное выполнение обязательств Киева по Минским договоренностям. Наши западные партнеры эту позицию подтверждают. По понятным причинам они имеют на Киев гораздо большее влияние, чем мы. Надеемся, что подобные замыслы, выраженные в процитированных Вами заявлениях, будут пресечены. Я имею в виду требования нового спикера Верховной Рады Украины (знаменитого тем, что он, как многие говорят, руководил снайперами на майдане) об изъятии пункта об особом статусе Донбасса из законопроектной деятельности Верховной Рады. Это прямо противоречит тому, что нам подтвердили сегодня наши партнеры по переговорам в качестве твердой позиции Франции, и тому, что нам говорят американцы, в том числе на самом высшем уровне.

Что касается инициативы главы правительства В.Б.Гройсмана создать министерство по вопросам АТО и оккупированных территорий, то я читал, что уже что-то вроде этого создано. Но если глава правительства, который, как мы только что выяснили, должен заниматься выполнением Минских договоренностей, создает министерство по оккупированным территориям, значит, он эти территории рассматривает не как согласившиеся жить в едином украинском государстве при условии выполнения минского «Комплекса мер», а как подлежащие освобождению военным путем. Надеюсь, что на эту философию также обратят внимание наши западные партнеры. Не хотелось бы, чтобы эта философия превращалась в практические действия, а причин опасаться этого достаточно.

Россия. Франция > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 19 апреля 2016 > № 1776108 Сергей Лавров

Индия. Россия > Армия, полиция > ria.ru, 28 марта 2016 > № 1703020 Владимир Шашок

Расположенный в Коврове Всероссийский научно-исследовательский институт "Сигнал" (АО ВНИИ "Сигнал", входит в холдинг Ростеха "Высокоточные комплексы") — ведущий в России разработчик комплексов и средств автоматизированного управления огнем артиллерии Сухопутных войск, а также систем наведения и стабилизации вооружения СВ, ВМФ и ВКС. Кроме того, предприятие в последние годы ведет активную работу по созданию робототехники военного назначения. "Сигнал" в составе "Высокоточных комплексов" принимает участие в открывшейся в понедельник в индийском штате Гоа выставке сухопутных и военно-морских вооружений Defexpo India 2016. О новых проектах по созданию российских роботов будущего, развитии отечественных систем автоматизированного управления огнем и участии в работах по космодрому Восточный в интервью корреспонденту РИА Новости Александру Неваре рассказал генеральный директор ВНИИ "Сигнал" Владимир Шашок.

— Владимир Николаевич, какие задачи сегодня стоят перед ВНИИ "Сигнал"? По каким направлениям ведется работа?

— ВНИИ "Сигнал" сегодня продолжает разработки по своим традиционным направлениям: комплексы и средства автоматизированного управления огнем артиллерии Сухопутных войск; системы наведения и стабилизации вооружения; системы навигации и топопривязки; гидрообъемные трансмиссии, электрогидравлические системы управления и гидромашины.

В 2013 году основано новое направление — разработка робототехнических систем, в рамках которого при участии ведущих технических университетов страны запущена научно-исследовательская работа по созданию робототехнических комплексов. Кроме того, с 2000-х годов мы ведем разработки в гражданской космической сфере — "Сигналом" спроектированы электрогидроприводы дистанционного управления для космодрома в Куру (Французская Гвиана) и российского космодрома Восточный, а также приводы для модернизации стартовых комплексов космодрома Байконур.

Всего за годы существования института выполнено более 800 научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, внедрены в серийное производство свыше 250 изделий.

— Расскажите о новейшем направлении для "Сигнала" — робототехнике. Чего уже удалось добиться в этой области?

— В рамках одного из проектов — опытно-конструкторской работы (ОКР) "Рысь" — мы создаем многофункциональный биоморфный робототехнический комплекс. У робота будет четыре ноги, то есть он будет похож на некое четвероногое существо. Рассматриваются три варианта целевой нагрузки: робот разведки, робот боевой поддержки и робот для переноски грузов. Боевой робот, скорее всего, будет оснащаться пулеметом, возможна установка противотанковых управляемых ракет (ПТУР). В России аналогов этого проекта нет вообще, в мире их можно пересчитать по пальцам. Работа инициативная, ведется за счет средств предприятия.

Другой наш проект — "Удар". Он предполагает роботизацию БМП-3. В данном случае мы не создаем целиком робота с нуля вместе с шасси, а разрабатываем унифицированную систему управления и устанавливаем ее на штатные образцы бронетехники, которые уже имеются в войсках. БМП-3 оснащается системой управления со всеми необходимыми узлами и блоками. В результате получается многофункциональный робототехнический комплекс.

Целевая нагрузка может быть и боевой, и разведывательной. Комплекс может управляться дистанционно, мы также прорабатываем возможность автономности движения. Преимущество полностью автономного варианта заключается в следующем: во-первых, он движется в режиме радиомолчания, когда мы ничего от робота не получаем и не передаем по радиоканалам; во-вторых, достигается автоматизация рутинных действий, например для перевозки грузов — первый раз робот запоминает маршрут, а затем уже курсирует по нему самостоятельно.

Особо отмечу, что сохраняется и возможность экипажного режима движения. Захотели — поехал человек, а где опасно или какие-либо особые условия — едет как робот.

— Кроме "Удара" и "Рыси", есть ли другие проекты по робототехнике?

— Да, один из них — дистанционно управляемый робототехнический комплекс для медицинских служб на базе легкобронированного гусеничного шасси МТЛБ. Он способен обнаруживать раненых, загружать их внутри машины и даже оказывать первичную медицинскую помощь (маска, инъекции и т.д.). Нами уже создан действующий макетный образец.

— Если говорить о традиционной сфере "Сигнала", комплексах автоматизированного управления огнем, по каким направлениям идет их дальнейшее развитие?

— ВНИИ "Сигнал" является разработчиком ряда комплексов автоматизированного управления огнем для самоходной, буксируемой и реактивной артиллерии, созданных в период с 1968 по 2006 годы при выполнении ОКР "Машина", "Машина-Б", "Реостат", "Фальцет" и "Капустник". Следует отметить, что в этой работе наше предприятие является первопроходцем и разработанные комплексы автоматизированного управления огнем подразделений артиллерии сухопутных войск ранее ни в нашей стране, ни за рубежом не разрабатывались и не выпускались. В настоящее время серийно выпускаются разработанные нами комплексы автоматизированного управления огнем "Машина-М" и "Капустник-Б", а также автоматизированные системы управления наведением и огнем для орудий ствольной и боевых машин реактивной артиллерии. Кроме того, принят на вооружение комплекс автоматизированного управления огнем дивизиона четвертого поколения 1В181, созданный в рамках ОКР "Ринг-2".

Практически завершены работы по разработке в рамках ОКР "Канонада" наиболее совершенных в настоящее время комплексов управления огнем 1В197 и 1В198, предназначенных для автоматизации управления огнем подразделений ствольной и реактивной артиллерии, оснащенных автоматизированными системами наведения и огнем. В целом эти средства автоматизации обеспечивают открытие огня по разведанной и засеченной средствами подразделения цели при развертывании в боевой порядок с ходу в течении не более четырех минут. А при нахождении огневых средств подразделения на подготовленных огневых позициях — не более 40 секунд. Ранее выполнение таких задач занимало десятки минут. Использование средств автоматизации комплексов позволяет выполнять огневые задачи при произвольном расположении орудий в заданном районе огневых позиций, совершать противоогневой маневр, в кратчайшее время поражая цель последовательно с двух и более огневых позиций.

Аппаратура современных комплексов управления во взаимодействии с автоматизированной системой управления наведения и огнем орудий ствольной артиллерии, разработанные нашим предприятием, обеспечивают расчет установок для стрельбы и поражение цели при выполнении так называемого огневого налета одним орудием. При этом несколько снарядов из одного и того же орудия запускаются в цель по разным баллистическим траекториям.

Расчет производится таким образом, что все выпущенные снаряды достигают цели одновременно. При выполнении огневой задачи этим способом подразделением ствольной артиллерии эффективность поражения цели практически сопоставима с эффективностью поражения цели подразделением реактивной артиллерии. Впервые реально такой способ обстрела цели был продемонстрирован нами вместе с нашими коллегами из АО "Уралтрансмаш" в ходе проведения выставки вооружения, военной техники и боеприпасов в Нижнем Тагиле в 2013 году.

— Ведется ли работа по машинам управления для других систем вооружения (кроме артиллерии)?

— ВНИИ "Сигнал" занимается разработкой специализированной машины управления командира батареи самоходного противотанкового ракетного комплекса "Хризантема-С", также не имевшей до последнего времени аналогов ни в нашей стране, ни за рубежом.

На предприятии, помимо разработки новых, не прекращаются активные работы по модернизации уже созданных комплексов управления огнем. Работая в широкой кооперации с нашими давними партнерами — поставщиками комплектующих изделий, главным в этой работе мы видим применение в составе нашей продукции более совершенных средств разведки и наблюдения, связи и передачи данных, топопривязки и навигации, вычислительных средств и средств метеообеспечения.

Отмечу также, что "Сигнал" успешно продолжает развитие своего традиционного направления — стабилизаторов вооружения. Эти системы имеют огромное значение для эффективного применения боевой техники. Как говорил Борис Васильевич Новоселов (профессор, доктор технический наук, основатель направления следящих приводов во ВНИИ "Сигнал"), "приводы — это мускулы оружия". Так, нами в последние годы разработан электромеханический стабилизатор вооружения 2Э58. Новая система позволяет реализовать режим так называемого тихого наблюдения, когда наводчик и командир танка могут вращать башню, поднимать и опускать пушку, вести огонь без включения двигателей — только благодаря работе аккумулятора танка.

— Какова роль "Сигнала" в работе по созданию стартового комплекса Восточного? Какие технологии институт может предложить космосу?

— В 2005 году к ВНИИ "Сигнал" обратилось ФГУП "Конструкторское бюро общего машиностроения" с предложением принять участие в проектировании и изготовлении электрогидроприводов дистанционного управления стартовой системой (ЭГПДУ СС). Работа возникла в результате заключения контракта между Роскосмосом и французской компанией Arianespace на строительство в Куру во Французской Гвиане космодрома для запуска РН (ракеты-носителя) "Союз-СТ". Для России такая задача не была новой, она заключалась в проведении модернизации космического комплекса, построенного еще для запуска в космос космического корабля Юрия Гагарина. Однако электрогидравлическая система управления исполнительными органами стартового комплекса (СК), надежно прослужившая многие годы и спроектированная еще в 50-е годы ЦНИИАГ, уже морально устарела и требовала модернизации. Для нас это была первая работа в области космонавтики, которая была осуществлена успешно и в короткие сроки: в 2006 году институт получил техническое задание, а в 2011 году уже был осуществлен запуск ракеты.

"Сигнал" вел разработки нескольких составляющих СК. Это система с электрогидравлическим приводом дистанционного управления, предназначенная для перемещения опорных ферм, которые, в свою очередь, предназначены для приема РН от установщика и удержания ракеты-носителя в вертикальном положении до момента старта. Кроме того, мы разработали приводы верхней и нижней кабельных мачт, устройства направляющих для выставления ракеты. Была выработана новая гидравлическая схема, основанная на использовании четырех раздельных насосных установок, каждая из которых устанавливается в своем основании опорного кольца и обеспечивает функционирование опорной фермы, устройства направляющего и нижней кабельной мачты. В процессе проектирования пришлось решать сложные конструкторские задачи, применять и осваивать новые материалы.

Например, исходя из сложных климатических условий Гвианы, 100% влажности воздуха, при температуре +35 °C пришлось применить новую краску для лакокрасочного покрытия агрегатов.

С учетом положительных результатов работы во Французской Гвиане, "Сигнал" был привлечен и к модернизации Байконура. С 2013 года приоритетом стал Восточный, хотя работа по Байконуру продолжается. В оперативном порядке на базе задела по Байконуру и Куру мы разработали документацию, изготовили опытные образцы. Если сравнивать с системой управления, разработанной ЦНИИАГ и используемой на космодроме Байконур, то в стартовом комплексе Восточного намного больше датчиков, предусмотрена возможность диагностики. На сегодня по Восточному завершены автономные испытания оборудования ЭГПДУ СС. Сейчас устраняются замечания. Если говорить в целом, то система стала более надежной, более плавной. Она выстроена полностью на российской элементной базе. Все исполнительные двигатели (насосы), датчики — наши.

— Участвует ли ваше предприятие в работах по развитию космодрома Плесецк?

— В данный момент по конструкторской документации (КД), разработанной в рамках модернизации космодрома Байконур, ведется изготовление ЭГПДУ СС и ЭГП мачты СМ575 для космодрома Министерства обороны Плесецк. Данная система обладает всеми преимуществами космодрома Восточный, а также, учитывая гамму использования РН, оснащена дополнительными приводами вертикализации и подьема поворотного кольца, обеспечивающими прицеливание РН с высокой точностью.

Мы ожидаем, что разработки ВНИИ "Сигнал" применительно к ракетно-космическим комплексам получат дальнейшее развитие.

Индия. Россия > Армия, полиция > ria.ru, 28 марта 2016 > № 1703020 Владимир Шашок

Франция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 18 ноября 2011 > № 436484 Владимир Путин

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин и Премьер-министр Французской Республики Ф.Фийон провели совместную пресс-конференцию.

Стенограмма:

В.В.Путин: Уважаемые дамы и господа! Уважаемый господин Фийон!

На 16-м заседании Российско-Французской комиссии по вопросам двустороннего сотрудничества и на отдельной встрече с господином Фийоном мы обсудили, рассмотрели целый ряд ключевых вопросов двустороннего взаимодействия, затронули некоторые международные темы, включая ситуацию в еврозоне. Сразу хочу отметить: мы приветствуем усилия наших европейских партнёров, друзей по преодолению экономических трудностей и поддерживаем принимаемые меры по укреплению финансовой стабильности. Со своей стороны готовы оказать европейским партнёрам практическую помощь – мы все заинтересованы в том, чтобы эти трудности как можно быстрее были преодолены.

Но главный акцент в ходе заседания был, естественно, сделан на дальнейшее развитие всего комплекса торгово-экономических связей между нашими государствами – между Россией и Францией. Отрадно отметить, что объём торгово-экономических связей между Францией и Россией растёт. Только за девять месяцев текущего года двусторонний товарооборот увеличился на 37% – до 22 млрд. К концу года, я думаю, он достигнет не мене чем 30 млрд долларов.

Ведётся масштабная совместная работа – как в традиционных областях взаимодействия, так и на совершенно новых направлениях. Только что подписана Российско-Французская программа действий по реализации партнёрства в интересах модернизации. Её осуществление поможет укрепить кооперацию в высокотехнологичных сферах нашего взаимодействия, начать активное продвижение наукоёмких, инновационных проектов. В частности, уже достигнуты большие успехи в космической программе. В октябре, как вы знаете, на космодроме Куру во Французской Гвиане прошёл первый запуск ракеты-носителя «Союз». Она вывела на орбиту два спутника связи для европейской навигационной системы «Галилео». Мы таким образом запустили программу, которая обеспечивает работой как российских, так и французских участников как минимум на пять лет вперёд. А это, отмечу, и рабочие места, и налоги, и вообще просто развитие высоких технологий и космоса. Следующим шагом станет создание принципиально нового, перспективного космического носителя. Российские и французские учёные, инженеры, рабочие в рамках проекта «Урал» уже ведут разработку в этом направлении. Компании Франции принимают активное участие в создании современных самолётов «Сухой Суперджет-100» и МС-21, модернизации российского автопрома. Кстати, в авиации у нас есть и другие направления сотрудничества, например, в области вертолётостроения.

Активизируется сотрудничество в энергетике, в том числе по совместным крупным инициативам в нефтегазовой отрасли, мирном атоме, в сфере энергоэффективности, энергосбережения. Французские партнёры вносят практический вклад в формирование новых маршрутов доставки углеводородного сырья в Европу, которые имеют важное значение для укрепления энергобезопасности не только Франции, но и всего европейского континента. Как мы знаем, совсем недавно господин Фийон и другие европейские коллеги и Президент России Дмитрий Анатольевич Медведев приняли участие в церемонии запуска «Северного потока».

Рассчитываем, что французские компании будут активно участвовать в развитии транспортной инфраструктуры России (имеется в виду и дорожное строительство, и строительство в области развития железнодорожных магистралей), будут участвовать в подготовке крупных спортивных международных соревнований, продолжат свою работу по подготовке Олимпийских игр в Сочи и приступят к работе по подготовке к чемпионату мира по футболу в 2018 году. Важно также, что французские инвесторы планируют поучаствовать в развитии туристического кластера на Северном Кавказе.

Конечно же, мы затронули и такую значительную тему, как гуманитарное сотрудничество. После успешно проведённых перекрёстных годов России во Франции и Франции в России готовится новый проект – сезоны русского языка и литературы во Франции и французского языка и французской литературы в России. Они пройдут уже в следующем, 2012 году.

В русло гуманитарных обменов хорошо вписывается и контракт с компанией «Буиг», которая займётся возведением в Париже русского православного храма и культурно-духовного центра. Хочу ещё раз сказать, я говорил об этом в ходе наших сегодняшних переговоров: подавляющее большинство русских – это православные христиане; французы, как известно, придерживаются тоже христианских традиций, многие из них католики, но в основе всё равно лежат общие морально-нравственные ценности. Мы рассчитываем, что строительство этого центра будет способствовать духовному сближению наших народов.

В позитив идут и подписанные договор о сотрудничестве в области усыновления (удочерения) детей и соглашение о создании комиссии по защите прав детей в семейных конфликтах. Мы, естественно, затронули на заседании и тему, которая вызывает большой общественный резонанс в обеих странах, я имею в виду как раз эти семейные конфликты. Мы очень довольны тем, что нам удалось выйти на подписание этих документов. Убеждён, что итоги сегодняшних переговоров, конструктивной дискуссии на заседании комиссии, принятые решения откроют новые возможности для дальнейшего продвижения российско-французского диалога. Я хотел бы поблагодарить не только российских, но и всех наших французских коллег за очень конструктивную работу на протяжении всего года и в ходе сегодняшнего совещания. Спасибо большое за внимание.

Ф.Фийон (как переведено): Дамы и господа! В первую очередь я хотел бы поблагодарить Владимира Путина за то, что он меня принимает здесь уже в четвёртый раз, в России. И действительно, с тех пор, как мне выпало счастье быть главой французского правительства, в 2010–2011 годах мы получили совершенно экстраординарные результаты в области увеличения, расширения нашего торгового оборота в плане реализации символических проектов, которые отражают отличие французской и российской стороны в области технологий. Эти результаты, конечно же, в большей степени были достигнуты благодаря господину Путину и благодаря той атмосфере доверия, которая благодаря ему создалась между нами.

Мы здесь в прошлом году в ходе предыдущей встречи, в ходе прошлой межправительственной встречи, которая закончила наш Год России во Франции и Франции в России, хотели сделать всё необходимое для того, чтобы эта динамика развития наших отношений продолжалась. И в общем-то мы выиграли это пари: у нас очень обширный политический диалог. Об этом свидетельствуют обмены и сотрудничество на самом высоком уровне между Парижем и Москвой и не только. Наш Год России во Франции и Франции в России будет продолжен благодаря сезону российского языка и литературы во Франции и Франции в России. Начнётся это продолжение с января следующего года.

Вдобавок к этому сейчас намечено очень много различных проектов, которые говорят об отличном качестве нашего великолепного сотрудничества. Об этом свидетельствует запуск ракетоносителя «Союз» в Куру, во Французской Гвиане. Это было событие, которое увенчало несколько десятилетий сотрудничества между Францией и Россией в этой области – в области освоения космоса. Я лично участвовал в реализации этого проекта в то время, когда ещё был министром по науке.

Затем у нас есть подписание договора о продаже вертолётоносцев «Мистраль». И третий символический проект – это инаугурация «Северного потока» в Германии, который действительно выдвигает на первый план интересы Европы и России, и взаимодействие этих интересов в области не только энергоресурсов, но и в области энергетической безопасности.

С другой стороны, у нас с Россией великолепные отношения во многих областях. У нас общие интересы, общие точки зрения в рамках «восьмёрки», «двадцатки» и Совбеза ООН. Мы в общем-то имеем в таких главных вопросах общие позиции, например когда речь идёт о развитии экономических правил в мире, для того чтобы придать им больше транспарентности и больше стабильности. И в этом плане мне очень отрадно, что Россия скоро вступит в ВТО, до этого рукой подать после того как нам удалось договориться с Грузией, и это великолепно и для России, и для Франции, и для всего Европейского союза, то есть для всех экономических партнёров России.

В ходе этой межправительственной встречи мы также показали, что можем расширить сферу нашего взаимодействия и открыть для себя новые области после сельского хозяйства и здравоохранения. Я с удовольствием открываю новые области взаимодействия, а именно область правосудия, или по вопросам города, или транспортным вопросам. Мы приняли очень важную декларацию о мирном атоме, которая выдвигает на первый план надёжность и безопасность ядерной программы. Это является основополагающей проблемой, тем более после того, что произошло на «Фукусиме».

И наконец, наш обмен проходит под двойным знаком партнёрства и модернизации, партнёрства потому, что мы уже имеем огромное количество французских инвестиций в России и из России во Франции. Я говорю об «Альстоме», «НОВАТЭКе» и так далее. Перечень довольно длинный.

И второй знак, как я уже сказал, – это модернизация, потому что Россия знает, что она может рассчитывать, если она в этом нуждается и когда ей этого хочется, на полную поддержку французских предприятий и французской администрации, для того чтобы участвовать в этих структурных проектах. Я думаю в первую очередь о технопарке «Сколково» (мне всегда, знаете, очень трудно произносить это название, простите меня за это). Я думаю о крупных инфраструктурах, которые сейчас строятся для организации Олимпийских игр в Сочи или чемпионата мира по футболу. У нас, к счастью, во главе министерств экономики во Франции и России очень компетентные люди, которые сделали важный вклад для того, чтобы эти мероприятия были взаимовыгодны и для российских, и французских предприятий. Я думаю также о туристическом комплексе на Северном Кавказе. Я думаю и о создании, разработке проекта Большой Москвы – точно так же мы работаем над проектом Большого Парижа, и у нас много других направлений, в частности, в области энергетической безопасности. Именно в этом контексте я напомнил Владимиру Путину то значение, которое мы уделяем разработке Штокмановского месторождения и проектам по строительству высокоскоростных железнодорожных магистралей.

Мы работаем с нашими российскими партнёрами в духе динамизма и в гуманитарной области. Кстати, мы уже сейчас применяем законодательство по свободному передвижению российско-французских граждан между нашими странами и работаем над упрощением и развитием визового режима. В ходе следующего саммита между ЕС и Россией 15 декабря этот вопрос будет обсуждён с нашими европейскими коллегами. Мы также работаем над соглашением в области усыновления детей – я надеюсь, это нам принесёт конкретные результаты и ответы на эти болезненные и чувствительные вопросы. Я очень рад тому, что соглашение, которое мы только что подписали, является положительным сигналом и для развития, и расширения французского лицея, что будет отрадно и для французских, и российских семей, тем более что количество заинтересованных семей растёт. Теперь французский лицей сможет также разместиться и в соседних зданиях. Это расширение пройдёт в сентябре следующего года. Для меня это символический акт как раз в рамках сезона русского языка и литературы во Франции, Франции – в России. Спасибо.

Вопрос: У меня вопрос к господину Премьер-министру Франции Франсуа Фийону. Все главные европейские новости так или иначе связаны с экономическим кризисом. Все обсуждают ситуацию в Греции, тяжёлое положение Италии, пакет жёстких экономических мер. Франция же, как локомотив, как одна из ведущих экономик еврозоны, наряду с Германией возглавляет борьбу с этим кризисом. Господин Премьер-министр, как Вы считаете, Европа переживёт этот кризис?

И мой второй вопрос обоим премьер-министрам. Мне хотелось бы узнать, сможет ли как-то этот экономический кризис повлиять на российско-французские экономические отношения? Спасибо.

Ф.Фийон: Да, безусловно, Европа переживёт этот кризис. Она его не только переживёт, но она из него выйдет более сильной. Именно так и происходило всегда, когда мы сталкивались с различными проблемами, с которыми сталкивалась Европа в прошлом. Этот кризис явно связан с государственной задолженностью, этот кризис связан с крупными переменами, которые произошли в экономической жизни многих стран, с которыми Евросоюз в общем-то сорганизовался, приспособил некоторые меры. В октябре мы приняли очень важное решение в рамках Европейского совета, механизм которого должен нам позволить разрешить этот кризис: правительства взяли на себя обязательства. Страны, которые сталкиваются с экономическими сложностями, уже применяют меры по борьбе с кризисом точно так же, как это происходит в Греции. Новое правительство принимает решения, новое правительство только что получило доверие парламента, и это позволит применять все те положения, которые были приняты и Международным валютным фондом, и другими организациями – о предоставлении необходимой финансовой помощи правительству Греции. То же самое происходит в Италии. Правительство господина Монти (М.Монти – Председатель Совета министров Итальянской Республики) приняло на себя важные обязательства, он вновь об этом заявил вчера вечером в ходе телефонного разговора с госпожой Меркель (А.Меркель – Канцлер ФРГ) и с господином Саркози (Н.Саркози – Президент Французской Республики).

В том, что касается коллективных вопросов, уже были приняты многие меры. Сейчас европейский парламент принял целый ряд реформ, которые дают ЕС усиленные механизмы, усиленные инструменты по экономическому и финансовому надзору в зоне евро, потому что необходимо бороться с этим дисбалансом, который сейчас установился в различных европейских странах. И речь идёт о том, чтобы принимать необходимые меры или даже санкции при необходимости, для того чтобы все принятые обязательства были выполнены. И, наконец, каждая страна–член Евросоюза принимает меры для оздоровления общей экономики.

Я просто хотел бы вам напомнить о том, что мы сейчас окружены странами, у которых государственная задолженность больше нашей, так что не все страдают в одинаковой степени: например, задолженность Великобритании в этом году превысит 9%, и сейчас были приняты жёсткие экономические меры, чтобы справиться с этим кризисом. Вы знаете, что есть также трудности, с которыми сталкиваются государства–члены Евросоюза, связанные с организационной структурой Евросоюза. Поэтому все эти страны должны справиться с кризисом. Центробанк Евросоюза принимает необходимые меры, чтобы денежно-кредитная политика в зоне евро была эффективной. Я совершенно уверен в том, что банк будет и дальше приспосабливать свои решения и принимать все необходимые меры, чтобы бороться с кризисом на всей территории Евросоюза.

Наконец, хотел бы добавить, что самый главный вопрос, самая главная проблема еврозоны – это замедление экономического роста, а не инфляция. Мы должны вместе принимать все необходимые меры, чтобы европейская экономика вновь получила необходимый импульс, толчок с достаточным уровнем экономического роста, который нам позволит справиться с нашими экономическими проблемами.

В.В.Путин: Нас, конечно, беспокоит то, что происходит в зоне евро. Евросоюз – наш крупнейший торгово-экономический партнёр: более 50% товарооборота России приходится на Евросоюз. Но мы уверены, что нашим коллегам удастся преодолеть все трудности. Что касается нашего сотрудничества, то я думаю, что оно не пострадает в результате этих процессов, а, наоборот, сотрудничество России и Франции будет помогать преодолевать эти трудности.

Напомню, что в этом году российская экономика будет расти темпом примерно 4,2%. Промышленное производство вырастет на 5% с лишним. В этом году мы сведём бюджет с нулевым дефицитом. У нас будет самая низкая инфляция за всю историю новейшей России. По европейским меркам это пока много – около 7%, для России – это самое минимальное значение за 20 лет. Растут наши золотовалютные резервы, они достигли примерно 530–540 млрд долларов (это резервы Центрального банка). Параллельно растут резервы Правительства Российской Федерации. Два резервных фонда: в одном из фондов у нас уже около 50-60 млрд долларов, во втором где-то около 20 млрд долларов. Всё это очень хорошая подушка безопасности и в то же время хороший ресурс для реализации всех наших проектов с французскими партнёрами. Они носят, как правило, долгосрочный характер, обеспечены финансированием с обеих сторон и, уверен, будут реализованы.

Вопрос: Вопрос обоим премьер-министрам. В том, что касается Сирии, первая часть вопроса – господину Фийону и вторая часть – господину Путину.

Господин Фийон, когда вы говорили о Сирии и Иране в ходе вашей встречи, говорили ли вы об этом и что думают об этом Франция и Россия? В ходе ваших дискуссий смогли ли вы сблизить свои позиции по этому вопросу? И думаете ли вы, что в перспективе резолюция, которую подготавливают сейчас многие европейские страны (резолюция в ООН по Сирии), думаете ли вы, что Россия, которая в прошлый раз наложила своё вето, в этот раз готова проголосовать за резолюцию, которая осуждает режим аль-Асада?

И второй вопрос Вам, господин Путин. В том, что касается репрессий, которые продолжаются в Сирии, несмотря на ультиматум стран Арабской лиги, я вот хотел бы знать: ввиду такой серьёзной ситуации, как я уже говорил, Россия, которая наложила своё вето в ходе принятия решения Совбезом в прошлом году, готова ли Россия в этот раз поддержать резолюцию, которая бы осудила сирийский режим, зная о том, что Франция ни в коем случае не готова к проведению военной операции на территории Сирии? Месяц назад господин Медведев сказал: «Господин Асад должен проводить реформы или уйти». И, кажется, что с тех пор реформы не были проведены. Ввиду того, что произошло за последний месяц, ввиду отягчающей ситуации готова ли теперь Россия сказать: да, господин Асад, вам подошло время уйти?

Ф.Фийон: Мы об этом говорили с Владимиром Путиным. Я говорил уже, что наши позиции очень близки по поводу очень многих международных вопросов. Но есть некоторые расхождения, в том числе, и по вопросу о Сирии. Мы считаем, что эта ситуация принимает все более трагический характер. Сейчас более 3,5 тыс. сирийцев, которые умерли, огромное количество раненых, и сирийский народ ведёт себя очень смело, несмотря на брутальность режима. Речь идёт о всеобщей мобилизации. Мы сурово осудили репрессии, изначально призывая Президента, который потерял всю свою надёжность и уважение в качества лидера страны, применять реформы. И затем мы предусмотрели ряд санкций и сказали ему о том, что эти санкции будут применены, если реформы не будут проведены в жизнь. Но господин Асад не захотел нас услышать, не захотел услышать обращение к нему стран-членов Арабской лиги. Дипломатические представительства в стране были подвержены нападению, и теперь необходимо усилить международное давление на сирийский режим, для того чтобы Асад не мог и далее способствовать дестабилизации ситуации в этом регионе. Лига Арабских государств приняла на себя обязательства, приняла очень активные меры, то есть целый ряд экономических санкций был принят, которые мы поддерживаем. И поддерживаем все усилия стран-членов Арабской лиги, для того чтобы защитить гражданское население Сирии. Я ещё раз повторяю, что речь никогда не шла и не идёт о военном вмешательстве в Сирии. Мы в ООН представили резолюцию на рассмотрение Генеральной ассамблеи для того, чтобы осудить поведение Асада. Мы надеемся, что эта резолюция будет принята и поддержана как можно скорее.

В.В.Путин: Вот за что мы любим Францию? Франция сразу думает и решает всё. У нас есть такая поговорка: Судьба играет человеком, а человек играет на трубе. Уровень задолженности еврозоны в среднем – 85%, у некоторых стран, у Италии – 124%, по-моему. Долг России – всего 10%, из них только 2,5% – внешний долг. Мы в принципе предпочитаем в России заниматься прежде всего своими собственными делами, но мы не уходим и не собираемся уходить из активной внешней политики. Мы исходим из того, что нужно предоставить народам той или другой страны право самим определять свою судьбу. У нас есть позиции, которые нас с Францией и с европейскими партнёрами в целом, безусловно, сближают. Эти позиции заключаются в том – и это наша общая точка зрения, – что нужно соблюдать права человека где бы то ни было, и в Сирии в том числе, и во Франции, и вообще в Европе, и в России, кстати говоря (у нас тоже, наверное, проблемы возникают с этим, и мы тоже должны предпринимать определённые усилия, чтобы не было здесь никаких сбоев), и в США. Сейчас, например, как мне известно и вам, наверное, тоже, полиция в Нью-Йорке активно разгоняет демонстрантов в рамках движения «Захвати Уолл-стрит». Надеемся, кстати, что здесь тоже не будет никакого непропорционального применения силы со стороны правоохранительных, репрессивных органов. Мы анализируем ситуацию в мире и в этом регионе мира, смотрим на то, что происходит в регионе в целом. Мы с вами ещё не знаем, чем закончатся турбулентные процессы во многих североафриканских странах, в том числе, скажем, в Египте. Там ещё процессы не закончились, а мы с вами хотим уже резко что-то поменять в Сирии. Для нас это очень чувствительно, это близко к нашим границам. Мы сегодня с господином Фийоном на этот счёт говорили. Мы хотим понять, что там происходит и чем это может закончиться.

Мы знаем о том, что наши европейские партнёры (Франция, Германия, Великобритания) внесли соответствующую резолюцию в Генеральную Ассамблею. Собственно говоря, наши европейские друзья сделали то, что сделал Махмуд Аббас, добиваясь международного правого признания Палестинской государственности. Они пошли по этому же пути. В общем, с точки зрения проведения своей позиции, наверное, это тоже неплохо. Мы внимательно, конечно, будем смотреть за тем, что происходит, будем прислушиваться и к нашим друзьям, будем вести со всеми диалог.

Задавая вопрос, вы сказали, что Франция сегодня не готова к боевым действиям в Сирии. Это очень радует, и на том спасибо. Но мы считаем, что вообще не нужно применять силы при решении вопросов подобного рода. Ситуация непростая, в том числе и в этой стране. Мы ещё не понимаем, чем закончится ситуация в Афганистане. Очень непростая и сложная ситуация в Пакистане, там ведь центральные власти не контролируют даже всю территорию страны, а это ядерная держава, между прочим. В общем, мы готовы работать со всем международным сообществом и будем это делать, но призываем к сдержанности и осмотрительности. В этом и будет заключаться, я так представляю, наша позиция по данному вопросу, но мы в любом случае не собираемся уклоняться от сотрудничества, пренебрегать мнением наших партнёров. Мы будем вместе работать. Спасибо.

Вопрос: Вопрос к обоим премьерам. Речь шла о торгово-экономическом сотрудничестве России и Франции. Было отмечено то, что оно успешно развивается. Мы знаем также об инвестиционной составляющей, но есть и такое явление, что инвестиции Франции в Россию, французской стороны, французского бизнеса в Россию исчисляются миллиардами, а, предположим, российской стороны во Францию – существенно меньше. В связи с этим возникает вопрос: как вы считаете, это, собственно, российский бизнес избрал такую тактику, что не хочет во Францию вкладывать деньги, или это позиция французской стороны?

Ф.Фийон: В первую очередь хотел бы заметить, что торгово-экономическое сотрудничество очень сильно растёт. За последнее время оно выросло, и это происходит, поскольку Россия играет очень важную роль в области энергетики. В том, что касается инвестиций России во Францию, они ещё слабы, мы об этом говорили с господином Путиным. Только что я попросил у господина Баруэна (Ф.Баруэн – министр экономики, финансов и промышленности Французской Республики, председатель Французской части Российско-Французского совета по экономическим, финансовым, промышленным и торговым вопросам (СЕФИК)) вместе с его российским коллегой рассмотреть причины данного явления, провести инвентаризацию тех отраслей, где у нас существует необходимость российских инвестиций, там, где это будет выгодно французской экономике. Мы говорили также о создании российского агентства по экспорту. Это очень важный момент в области улучшения наших торгово-экономических отношений. Мы говорили о финансировании крупных французских инфраструктур, так что мы понимаем, что существует такая проблема, и собираемся над этим поработать в рамках министерства по экономике.

В.В.Путин: Мы тоже не думаем, что это результат какой-то специальной деятельности французских властей. Но всё-таки я надеюсь, что, с другой стороны, то, что инвестируют в нашу экономику (а накопленные французские инвестиции в российскую экономику составляют примерно 9 млрд долларов), – мы исходим из того, что это свидетельство того, что российское Правительство создаёт необходимые условия для инвестирования. Мы эту проблему обсуждали, безусловно, французская сторона заинтересована в привлечении иностранных инвестиций, в том числе российских. Инвестиционный потенциал российских компаний растёт, он измеряется сотнями миллиардов долларов (я без всякого преувеличения это говорю). Мы готовы к этой работе, нам нужно только с обеих сторон на правительственном уровне поработать дополнительно, и я думаю, что и в этом отношении ситуация будет меняться.

Вопрос: Вы только что подписали совместную декларацию о мирном атоме. Считаете ли вы, что то соглашение, которое сейчас было заключено между социалистами и партией «зелёных», ставит это будущее под угрозу? И смогло ли французское Правительство в настоящий момент навязать свою точку зрения?

Ф.Фийон: В первую очередь я хотел бы сказать, что я очень удивлён тем, что социалисты и партия «зелёных» постоянно нам пытаются навязывать какие-то мнения в области транспарентности в то время, как они совершенно неспособны нам объяснить, в чём же заключается их соглашение. Так что совершенно непонятно, какая у них сейчас позиция. Я считаю, что это соглашение является поражением для Партии социалистов и большим поражением для нашей страны, поскольку речь идёт о соглашении, которое обозначает потенциальные испарения, исчезновение мирного атома, то есть это полностью ставит под вопрос весь процесс модернизации развития мирной атомной программы, предусматривает закрытие почти половины наших атомных реакторов, постепенную остановку переработки ядерных отходов. В общем-то здесь все инициативы в области инженерии, в области переработки - если вдруг это соглашение будет принято, то есть применено в жизнь, всё это стоит под угрозой. У нас будет меньше технологических возможностей – от этого пострадает вся ядерная отрасль во Франции, мы очень пострадаем в условиях растущей конкуренции на международном рынке. Мне хочется сказать, что здесь даже в области безопасности и надёжности возникает огромная проблема, потому что речь идёт о том, чтобы не строить новые реакторы и не модернизировать старые реакторы. Я считаю, что это решение совершенно безответственное.

Мы идём совсем по другому пути – пути модернизации ядерных реакторов и развития безопасности ядерной программы. Мы совместно с Россией решили принять меры, решения, которые я поддерживаю уже много месяцев, с момента аварии на «Фукусиме», – мы хотим создать такую систему, механизм быстрого реагирования, которые бы объединили наилучших экспертов в этой области из обеих стран, для того чтобы справляться с такими непредвиденными аварийными ситуациями. Мы убедились в том, что на «Фукусиме» можно было бы избежать многих отрицательных последствий, если бы этот потенциал был использован более рационально и более оперативно. Поэтому мы сейчас развиваем наше сотрудничество с Россией в этой области, для того чтобы стандарты безопасности и надёжности были действительно на очень высоком уровне. Вот решение, которое мы приняли, и это решение ответственное, направленное на то, чтобы Франция могла сохранить свои отличные качества, экспертизу в области ядерной энергетики. Потому что вы знаете, что то решение, к которому стремятся социалисты, в общем-то приведёт к очень резкому повышению цен на атомную энергетику, и мы должны продолжать работать в той области, где мы и наши российские коллеги являемся лидерами. Чтобы подытожить, я скажу, что это соглашение сейчас положило конец многолетнему консенсусу, который существовал во Франции, когда господин Миттеран (Ф.Миттеран) был Президентом Республики. Развитие атомной программы развивалось действительно в атмосфере согласия, что нам придало немало козырей в этом конкурентоспособном мире. Всё это проводилось в духе ответственности, за которую так боролся господин Миттеран.

В.В.Путин: Ежегодный объём сотрудничества с Францией в области атомной энергетики составляет сегодня 1 млрд евро. Это большой объём, и, безусловно, он может быть увеличен – увеличен и за счёт двустороннего сотрудничества, и за счёт работы в третьих странах. Мы уже сотрудничаем с «Арева» в Китайской Народной Республике по созданию атомных мощностей на атомной электростанции «Тяньвань». Это одна из лучших электростанций в мире, в том числе, по вопросам безопасности, это безусловный факт. Мы готовы к расширению этого сотрудничества. И повторяю, здесь мы можем действовать по очень многим направлениям, в том числе в третьих странах. Мы предлагаем работать в Болгарии, Турции. Мы благодарны французской стороне за решения, которые они приняли по поддержке своих производителей, готовых к сотрудничеству с российскими партнёрами и в России. Первый шаг в этом отношении – это Балтийская атомная электростанция в Калининграде. Вообще мы собираемся увеличить свою генерацию с 16 до 25% примерно в ближайшие лет 10. Во Франции это гораздо больше сегодня – это уже 80%, но мы будем стремиться к 25 пока. Это скромно по сравнению с Францией, но мы в этом отношении будем двигаться. Мы считаем, что энергетика должна быть сбалансированной, и источники должны быть разными.

Развивать атомную энергетику в Европе или не развивать – это суверенный выбор наших европейских партнёров. Если по каким-то причинам будет принято решение прекратить развитие атомной энергетики, мы готовы развивать наши отношения с Европой, в том числе и с Францией, по другим направлениям, в том числе в области углеводородного сырья и развивая альтернативные источники энергии. Мы уже построили «Северный поток», первую нитку. В следующем году пустим вторую нитку. Общий объём прокачки газа составит 55 млрд куб. м.

Господин Фийон упоминал, мы вместе работаем над проектом «Южный поток» – это газопровод по дну Чёрного моря. Французские компании («Газ де Франс», «Электрисите де Франс», «Тоталь») активно работают в России. Они являются акционерами крупнейших наших компаний, работают на крупнейших месторождениях, в том числе будут работать на одном из крупнейших европейских мировых месторождений – на Штокмане в Баренцевом море. Мы планируем начать сжижение газа в 2017 году. И, конечно, Франция будет получать оттуда продукт, нужный для её экономики. «Тоталь» купила 12% одной из наших крупнейших частных газовых компаний, НОВАТЭКа, готова, хочет расширить своё участие, и мы готовы (я знаю, что акционерная компания) к этой работе. Мы – ещё раз хочу повторить – готовы работать с Францией по всем направлениям, а какое решение будет принято французскими партнёрами по атомной энергетике – это, конечно, суверенный выбор французского Правительства, французского народа. Если бы вы спросили у руководства «Газпрома», они бы, конечно, такое решение поддержали, и «зелёных» тоже, потому что они заинтересованы в увеличении продаж на европейский, в том числе французский, рынок.

Франция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 18 ноября 2011 > № 436484 Владимир Путин

Израиль > СМИ, ИТ > www.nvo.ng.ru, 17 июня 2011 > № 384320 Менахем Бегин

Осуществление израильских космических проектов началось в 1981 году под руководством генерала Йегошуа Саги. Эту идею поддержал тогдашний премьер-министр Израиля Менахем Бегин. Нельзя не обратить внимание, что в то время Саги занимал пост директора «Амана» (израильской военной разведки). Понятно, что проект Саги касался прежде всего создания и запуска в космос разведывательных спутников. Поначалу для этих целей Министерство финансов выделило 5 млн. долл. Понятно, что такая мизерная сумма никак не могла покрыть расходы на производство самих спутников, а также ракет-носителей и фотоаппаратуры для космических съемок. Однако, как оказалось, эти деньги предназначались только для изучения возможностей становления израильской космической разведки. Иными словами, в 5 млн. долл. государство оценило всего лишь предварительные расходы.

В 1982 году было создано Израильское космическое агентство (СЕЛА), на которое и возлагалась координация всех космических программ страны. При этом предполагалось, что разведывательная информация со спутников будет поступать не только «Аману», но и «Моссаду» (службе израильской внешней разведки).

«ГОРИЗОНТ» РАСКРЫВАЕТ ТАЙНЫ

Однако в 1983 году израильские космические разведывательные проекты едва не потерпели полный крах, ибо возглавивший «Аман» Эхуд Барак выступил за их свертывание. По его мнению, высвободившиеся средства необходимо было перебросить на более земные дела, прежде всего на закупку самолетов-разведчиков и агентурную работу. Ситуацию спас выходец из Соединенных Штатов Моше Аренс, возглавивший в 1982 году оборонное ведомство и настоявший на возобновлении военных и разведывательных космических проектов. Однако особый толчок космические программы еврейского государства получили после назначения на руководящий пост в СЕЛА одного из крупнейших физиков конца ХХ века полковника Юваля Неэмана, бывшего заместителя директора «Амана».

Космическая эра еврейского государства началась 19 сентября 1988 года, когда был запущен первый спутник «Офек-1» («Горизонт») при помощи израильской же трехступенчатой ракеты «Шавит» (версия военной ракеты «Иерихон-2», приспособленной для нужд космоса). В 1984 году в Хайфе при Технионе (Политехническом университете) был создан Институт космических исследований. И неудивительно, что основная задача спутников поколения «Офек» заключалась в контролировании ситуации в свете безопасности. А вот следующее поколение спутников, именуемое «Эрос», вело наблюдения и съемки в гражданских целях и по заказам различных компаний.

ПАРТНЕРСТВО С РОССИЕЙ И КАЗАХСТАНОМ

Важное значение имели запуски транскоммуникационных спутников серии «Амос» (от англ. Afro-Mediterranean Orbital System – «Афро-Средиземноморская орбитальная система»). «Амос-1» был запущен 16 мая 1996 года с европейского космического центра «Куру» во Французской Гвиане в Южной Америке. Он проработал на орбите 12 лет. 28 декабря 2003 года с космодрома «Байконур» в Казахстане был осуществлен запуск «Амоса-2». Расчетная продолжительность работы такого аппарата массой 1,4 тонны составляет 12 лет. Этот спутник осуществляет коммуникационные действия на территории всего Ближнего Востока, Европы и Восточного побережья Соединенных Штатов. В честь 60-летия со дня провозглашения Израиля 28 апреля 2008 года опять же с космодрома «Байконур» на орбиту был выведен «Амос-3», обеспечивающий надежный прием с высоким качеством телеканалов на территории от Западной Франции до Урала, а также от Стамбула до Казахстана. Этот спутник прослужит 18 лет.

В 2009 году на орбиту был запущен еще более мощный спутник «Амос-4». Председатель Национального космического агентства Казахстана Талгат Мусабаев, сравнительно недавно побывавший в Израиле и встречавшийся с представителями здешней космической отрасли, в интервью израильской газете «Гаарец» назвал еврейское государство «важнейшим партнером Казахстана по всем статьям космической программы». Нельзя исключить заинтересованность Казахстана, опасающегося экспорта исламизма из соседнего Ирана, в создании на определенной части комплекса «Байконур» израильской военно-космической базы. Такое предложение израильтяне, по всей видимости, уже получили. И возражений со стороны России, которой принадлежат здания, площадки и оборудование этого космодрома, пока не последовало.

Несколько лет назад израильская компания Sрacecom, занимающаяся созданием и обслуживанием космических аппаратов, приняла принципиальное решение заказывать производство спутников в России. Спутник «Амос-5», произведенный именно в России, планируется отправить в космос 31 декабря 2011 года. Израильтянам производство и запуск обойдутся в 157 млн. долл. Непосредственная реализация космических проектов на Земле обетованной поручается крупным предприятиям, прежде всего компании «Израильская аэрокосмическая промышленность» и оборонному комплексу РАФАЭЛ. Но если бы «Амос-5» производили сами израильтяне или американцы, то стоимость возросла бы почти в два раза.

ВИДЕТЬ СКВОЗЬ ЗЕМЛЮ!

Еврейское государство превосходит все страны мира, за исключением США, в такой области спутниковой технологии, как разрешающая способность и качество изображений. Модификации подобных спутников позволяют получать стереоскопические изображения для картографии. Израильские космические аппараты уже передают снимки в гиперспектральном изображении. Следовательно, от ока израильского спутника нельзя скрыть или закамуфлировать даже подземные объекты. Разумеется, этим пользуются прежде всего израильские военные. Тоннели, которые хамасовские террористы прокапывают из Газы в Египет для контрабандного провоза оружия, отлично видны израильтянам из космоса. Все дело в том, что гиперспектральный прибор зондирования Земли создает изображение одной и той же «сцены» в 100–200 узких спектральных диапазонах. Израильский спутник в буквальном смысле видит сквозь землю!

Но израильтяне на достигнутом не останавливаются. Они работают над технологией, позволяющей запускать спутники с борта самолета. Преимущества этой системы в том, что для таких запусков не нужна ракета большой мощности. Не нужен даже полигон, а о космодроме и речи нет. Подобные спутники можно запускать в любое время и в любом направлении. В качестве базового самолета предлагается использовать истребитель F-16.

В Израиле уже давно функционирует свой космодром «Пальмахим». Но он недостаточен в качестве стартовой площадки для больших космических кораблей. Запуски многих спутников еврейское государство осуществило с космодрома имени Кеннеди в американском штате Флорида, «Байконура» в Казахстане, «Плесецка» и «Свободного» в России, «Куру» во Французской Гвиане (Южная Америка). Из Индии с космодрома «Шрихарикота» (расположен в 100 километрах от города Мадрас на одноименном острове) с помощью индийской ракеты-носителя был запущен израильский разведывательный спутник «ТекСар». Интересно, что этот запуск планировался на осень 2007 года.

Однако Иран, посчитав, что «ТекСар» будет в основном висеть над их территорией, попросил Индийскую коммунистическую партию вмешаться в ситуацию. Особого успеха «вмешательство» не принесло, но четыре месяца ушло на преодоление созданных марксистами-ленинцами препон. В конце ноября того же года после исламистских терактов в Мумбаи Дели еще более сблизился с Иерусалимом, закупив у Израиля несколько спутников-шпионов.

ЗА ВСЕ ОТВЕЧАЮТ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫЕ СИЛЫ

Единственным гражданином еврейского государства, побывавшем в космосе, до недавнего времени был только военный летчик полковник Илан Рамон, совершивший 16-дневный полет на челноке «Колумбия». Тогда произошла трагедия, и весь экипаж американского корабля погиб 1 февраля 2003 года. Никто не сомневается, что подобные международные экспедиции никакого отношения к разведке не имеют и по статусу иметь не могут. Однако уровень достигнутых научных достижений и использованной технической оснащенности при подготовке и запуске таких космических кораблей рано или поздно становится востребованным военными и разведывательными структурами.

Экипаж потерпевшего крушение челнока успел передать до своей гибели сведения, которые еще долго будут изучаться различными исследователями, и, по всей видимости, не только гражданских специальностей. Сразу же заметим, что вся научная программа «Колумбии» готовилась израильскими учеными. В качестве основной задачи команда челнока должна была из космоса изучить геофизику песчаных бурь, приносимых из Северной Африки в регион Средиземноморья.

За все запуски израильских спутников несет ответственность командование ВВС. Специально подготовленные военнослужащие летных частей обеспечивают передачу и изображения и других данных соответствующим структурам разведывательных организаций. Сегодня Министерство обороны Израиля поставило перед предприятиями Israel Aerospase Industries задачу производства значительного количества низкоорбитальных спутников, обеспечивающих постоянное наблюдение за такими целевыми объектами, как Иран и Сирия. Израильские военные расширяют технологии, позволяющие запускать спутники-шпионы не с космодромов, а с борта реактивных самолетов F-15. Особый интерес Иерусалим проявляет к спутникам весом до 100 килограммов, которые в случае возникновения военных действий в состоянии охватить все поле боя.

Ряд источников высказывают точку зрения, согласно которой на запущенном Индией 20 апреля 2009 года 300-килограммовом спутнике RISAT-2 установлены датчики израильского производства, превратившие этот спутник в своего рода радар-видеокамеру с мультиспектральной апертурой, то есть противостоящей дифракционному размытию изображений деталей объектов.

БОЛЬШОЙ КОСМОС МАЛЕНЬКОГО ИЗРАИЛЯ

Согласно недавно обнародованной израильской космической программе, представленной премьер-министру Биньямину Нетаньяху, Иерусалим намерен вложить в исследование космоса полтора миллиарда шекелей (около полумиллиарда долларов). Такой амбициозный план превратит Израиль, относящийся сегодня к космическим державам, но выделяющийся только своими разведывательными программами, в сверхдержаву в области космических исследований самого широкого спектра. И тем не менее «мини-спутники» (читай «разведывательные») останутся важной статьей экспорта еврейского государства.

Разведывательная составляющая программы по понятным причинам не конкретизируется, но главой Космического отдела Министерства обороны назначен бригадный генерал в отставке Хаим Эшед. Ему будет оказывать всяческое содействие генеральный директор Министерства науки и технологии Менахем Гринблюм. Сегодня сотрудничество в области космических исследований Израиль развивает не только со сверхдержавами, но и с Италией, Нидерландами и рядом других государств, которые к космическим державам никак не относятся. Израиль собирается разрабатывать производство и запуск так называемых наноспутников весом около 12 килограммов. Особый интерес к этим разработкам проявляет Китай.

Однофамилец автора, профессор Моше Гельман, директор расположенного в Хайфе Института космических исследований в предисловии к книге Фридриха (Фреда) Самойловича Ортенберга «Израиль в космосе» (Хайфа, 2009), отмечает: «Государство Израиль приобрело компетентность в области пусковых установок, малых спутников, оптической аппаратуры, разработок центров управления полетов, обработки информации...» Небезынтересно, что книга Ортенберга, в недавнем прошлом видного российского, а ныне израильского специалиста в области космической техники, вначале была издана на русском и английском языках и только потом на иврите. Этот факт в немалой степени дань уважения ученым, прибывшим с просторов бывшего СССР. Профессор, Захар Гельман.

Израиль > СМИ, ИТ > www.nvo.ng.ru, 17 июня 2011 > № 384320 Менахем Бегин