Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

США. Евросоюз. Китай. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721891 Чез Фриман

О сферах влияния. Почему их надо уважать, но не надо создавать

Понимание законности и роли сфер влияния необходимо для эффективного разрешения конфликтов

ЧЕЗ ФРИМАН

Посол в отставке, приглашённый научный сотрудник Института международной и публичной политики Уотсона в Университете Брауна.

На протяжении всей истории человечества страны стремились к обеспечению безопасности путём создания империй, запретных зон/санитарных кордонов, буферных государств, а также военных, экономических, политических или культурных сфер стратегических интересов или доминирующего влияния. Ведь государства хотят иметь друзей, а не врагов вдоль своих границ, и великие державы ожидают уважения, а не вызовов своей безопасности вследствие сговора менее крупных государств с великодержавными соперниками. Альтернативой таким защитным мерам могут быть системы, основанные на гибких коалициях в зависимости от баланса сил.

И нации, и империи переживают взлёты и падения. Они развивают политическое, экономическое и военное взаимодействие в своих регионах, а также окружающих или зависимых от них. Одни государства ищут защиты у великих держав. Другие отвергают иностранную гегемонию и сопротивляются ей. Сферы влияния – порождение державности и государственного строительства, которое помогает стране отгородиться от потенциальных конкурентов.

Почему устанавливаются сферы влияния

В последнее время американские официальные лица заявляют, что Соединённые Штаты не признают сфер влияния. Если учесть, что американцы продолжают настаивать на правомерности доктрины Монро, это более чем иронично. Америка может не признавать или уважать сферы влияния других стран либо их право устанавливать такие зоны, но она претендует на собственную сферу, которая хоть и не объявлена, но распространяется на весь мир.

Сферы влияния – это утверждение исключительного права надзирать за другой страной/странами или участвовать в определении расстановки сил, а также политики другого государства или государств по отношению к другим странам в целом либо в конкретных областях. Как таковые эти сферы – проявление международного соперничества равных по силе держав.

Концепция сфер влияния, как и многие другие элементы современного государственного устройства, возникла в результате проецирования силы вовне множеством конкурентов, составлявших европейскую государственную систему. Положение императорского Китая как центра тяжести в системе даннических отношений между странами не давало ему сфер влияния в современном понимании. Данническую систему можно охарактеризовать как «круг почтения». В отличие от сферы влияния, она не участвовала в схватке за гегемонию с равным Китаю соперником, поскольку такого просто не было. Несмотря на настойчивое требование, чтобы иностранцы соблюдали придворные обычаи и этикет, если они желают добиться расположения императора, Китай обычно не стремился регулировать поведение даннических стран. Подобно формальной преданности европейских князей папе римскому, подхалимское почтение мелких правителей к китайскому императору обусловлено не только традициями, но и корыстными интересами. Признание императора давало им торговые преимущества и престиж, обеспечивало дипломатическую, а то и военную защиту друг от друга. Это также способствовало тому, что Китай оставлял их в покое, а не пытался сделать прямыми вассалами (как это с разной степенью успеха происходило в случаях Кореи, Тибета и Вьетнама). В Азии сфера влияния – артефакт, привнесённый европейским, американским, а затем и японским, но не китайским империализмом. Не Китай устанавливал правила игры, а его самого чужестранцы включали в свои сферы влияния.

Сам термин «сфера влияния» стал использоваться в дипломатии лишь в 1885 г. (см. ниже), но первым официальным провозглашением подобной сферы стала доктрина, принятая президентом США Джеймсом Монро 2 декабря 1823 г. по совету государственного секретаря Джона Куинси Адамса. Она требовала уважения европейскими колониальными державами независимости государств Западного полушария. А любые их попытки «распространить свою систему на какую-либо часть [этого] полушария» рассматривались как «опасные для мира и безопасности в Соединённых Штатах».

В 1864 г., когда США были охвачены гражданской войной, Франция поставила императором Мексики эрцгерцога Фердинанда Максимилиана Иосифа фон Габсбург-Лотарингского. Годом позже, когда гражданская война завершилась, американцы разместили 40-тысячную армию на мексиканской границе и потребовали от французов убрать этого монарха. Французы вывели войска из Мексики. После этого Максимилиан был схвачен и казнён войсками Бенито Хуареса. В 1895 г. Вашингтон пригрозил войной Великобритании в случае её вмешательства в дела Венесуэлы. В 1904 г. т.н. «следствие Рузвельта» превратило доктрину Монро из инструмента стратегического отрицания присутствия конкурирующих держав в активное утверждение доминирования США в Западном полушарии. В 1917 г. предложение Германии заключить союз с Мексикой убедило Вашингтон вступить в Первую мировую войну.

Но сферы влияния могут быть и неформальными, оборонительными или доминирующими. Элита подвластных стран стремится выучить язык страны, проецирующей влияние, усвоить её промышленные и военные стандарты, а также культурную и торговую практику. Она отправляет своих детей учиться в её учебных заведениях, предпочитает её товары и услуги, а не товары и услуги конкурентов.

Сам термин впервые появился при разделе Африки на Берлинской конференции 1884–1885 гг. (так называемая Конференция по Конго), распределившей господство на континенте между Великобританией, Бельгией, Францией, Германией, Италией, Португалией и Испанией. В 1885 г. по двустороннему соглашению Великобритания и Германия поделили между собой контроль над Гвинейским заливом. Каждая из сторон обязалась не посягать на интересы другой в её сфере влияния. В 1890 г. аналогичный договор заключён о разделе сфер в Восточной Африке.

Ещё в 1942 г. президент Франклин Делано Рузвельт представлял себе мир после Второй мировой войны под управлением так называемых «четырёх полицейских» или «четырёх шерифов», каждый из которых будет отвечать за поддержание мира в своей сфере влияния. Согласно его наивным представлениям, Британия должна была отвечать за свою империю и Западную Европу, Советский Союз – за Восточную Европу и центральную часть Евразии, Китай – за Восточную Азию и западную часть Тихого океана, а Соединённые Штаты – за Западное полушарие. По настоянию премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля к четвёрке позднее добавили Францию, которую признали ответственной за дела своей империи. В некоторой степени концепция сфер влияния вдохновила на создание Совета Безопасности ООН, каждый из постоянных членов которого обеспечил себе доминирование над определёнными группами стран. Правда, Генеральная Ассамблея, напротив, закрепляет принцип суверенного равенства государств.

В отсутствие международной системы, основанной на сменяющих друг друга коалициях для уравновешивания гегемонистских амбиций[1], сферы влияния неразрывно связаны с соперничеством таких великих держав, как Китай, Индия, Иран, Россия и США. В связи с этим важно рассмотреть их происхождение, цели и интенсивность, которые варьируются от случая к случаю. Понимание и регулирование конкуренции требует признания интересов, которым служат сферы влияния, а также определённой степени уважения, подчинения или исключительности, которую они обеспечивают.

Интересы и влияние

История свидетельствует, что великие державы создают сферы влияния, чтобы ограничить автономию менее значимых государств и тем самым:

не допустить конкурентов на рынки, где они стремятся доминировать, проводя меркантилистскую политику;

лишить другие державы влияния в регионе, усиливая собственные позиции;

лишить потенциальных противников возможности стратегического использования территории или ресурсов;

предотвратить включение потенциальных буферных государств в сферы влияния других держав;

обеспечить подчинение идеологическим установкам или лояльность государств-клиентов и их элит;

получить доступ к территории и объектам, с которых можно проецировать силу, или сохранять такой доступ;

подчинить себе менее значимые страны и осуществлять квазиимперский контроль над ними.

Сферы интересов – инструменты государственного управления и дипломатии, предназначенные для сдерживания потенциальных противников и противодействия им способами, не требующими военных действий. Они предполагают относительно стабильное распределение сил в системе международных отношений – нечто противоположное неустойчивым отношениям, чреватым непредсказуемостью.

Сферы влияния предусматривают подчинение и ограничивают геополитическую или геоэкономическую свободу входящих в них стран или регионов. Как таковые они по своей сути являются гегемонистскими. Их можно разделить на две крупные категории: (1) пассивные, когда оборонительные усилия направлены на лишение влияния других потенциальных конкурентов, и (2) активные, когда решительные усилия обеспечивают доминирование в стратегическом выборе стран, входящих в зоны влияния, – обычно чтобы воспрепятствовать влиянию одного, а не нескольких противников. Каждая из этих сфер имеет разные последствия для конкурирующих держав и требует от них определённой реакции.

Важно отметить: сферы влияния – не то же самое, что колониальные империи, переселенческий колониализм или лингвистические сообщества.

Сферы влияния сохраняют суверенитет, лишь ограничивая его, тогда как колониализм его полностью уничтожает.

Эпоха глобального господства Европы, начавшаяся в XVI и закончившаяся в XX столетии, включала в себя образование новых государств за счёт миграции из других мест и создание поселенческих стран. Основным примером сообщества родственных государств-переселенцев является англосфера (Великобритания плюс Австралия, Канада, Новая Зеландия и США), но есть и другие (например, Франция и Квебек, Португалия и Бразилия). Языковые или лингвистические сообщества – наследие имперской экспансии. В качестве примера можно привести англоязычные страны Британского содружества плюс Филиппины, арабский мир, франкоговорящий мир, португалоговорящие страны Африки плюс Восточный Тимор, а также более двадцати стран, где официальный язык испанский. Между этими членами бывших империй есть очевидное родство, но, в отличие от сфер влияния великих держав, они не являются результатом господства над ними какой-то одной современной великой державы.

Великие державы, пытающиеся проецировать мощь или оградить себя от потенциальных противников, редко испытывают проблемы с уважением со стороны стран, автономию которых они стремятся ограничить. Тем не менее несколько менее могущественных государств или их группировок смогли сохранить национальную идентичность и автономию благодаря сочетанию вооружённого нейтралитета, продуманной безобидности и признания их статуса потенциально хищническими державами. Благодаря такой позиции подобным странам удаётся сдерживать региональных гегемонов, смягчать и отводить от себя угрозу подчинения более сильным державам или зависимости от них.

Например, Швейцария сохранила независимость благодаря стратегическим удобствам, которые она предоставляла окружающим её великим державам, крепкой гражданской армии, обученной использовать сложный рельеф местности для обороны, и неукоснительному нейтралитету как в мирное, так и в военное время. Её нейтралитет признан на Венском конгрессе 1815 года. Австрию освободили от оккупации великими державами и вывели из сфер их влияния Австрийским государственным договором от 15 мая 1955 года. Финляндия после Второй мировой войны не поступилась своей независимостью и самобытным демократическим общественным строем, благоразумно поддерживая тёплые отношения с Москвой и избегая явных вызовов коренным российским интересам. Поведение Хельсинки доказывает, что нет ничего идеологически пагубного в разумной сдержанности, осознающей потенциальную опасность оскорбления более могущественных соседей. Сейчас, правда, Финляндия отказалась от этой линии, выбрав вхождение в НАТО, то есть сферу влияния США.

Истоки сфер влияния

В III–II веках до н.э. Рим и Карфаген сражались за контроль над периферийными районами западного Средиземноморья (три Пунические войны с 264 по 146 г. до н.э. закончились разрушением Карфагена). В XVIII—XIX столетиях Великобритания, Франция и другие европейские империалистические державы боролись за раздел таких далёких территорий, как Индия, Китай, Юго-Восточная Азия и Африка.

Так, военное противостояние между британской Ост-Индской компанией и Французской Вест-Индской компанией за прямой контроль над Индией в XVIII веке продолжалось, пока победа англичан в битве при Плесси (часть Семилетней войны 1756–1763 гг.) не положила ей конец. Французам не позволили создать свою империю в той части света, и они стали распространять сферу влияния на враждующие между собой индийские штаты, отправляя туда советников и инструкторов, настраивая против англичан и косвенно ставя под угрозу британское присутствие в Индии, пока Великобритания и Франция боролись за контроль в Европе. В ответ англичане взялись завоёвывать индийские штаты, добившись в итоге имперского контроля над всем субконтинентом.

В случае с Китаем иностранные государства поначалу конкурировали за торговлю с ним, создавая «договорные порты», где действовало их право, а не китайское законодательство. Затем попытались разделить внутреннюю территорию Китая на меркантилистские сферы влияния, в пределах которых только они могли торговать, инвестировать и вести там прозелитскую деятельность. Накануне китайской революции 1911 г. на самую большую сферу влияния претендовала Россия, за ней следовали Великобритания, Франция, Япония, Германия и Италия. США в соответствии с политикой открытых дверей, принятой ими после завоевания Филиппин, отказались от создания собственной сферы влияния в Китае, но претендовали на равный доступ и торговые права в чужих сферах влияния. В 1895 г. Япония аннексировала Тайвань, а также вывела Корею из сферы влияния Китая. В 1905 г. она установила протекторат над Кореей, а в 1910 г. аннексировала её.

К началу ХХ века Юго-Восточная Азия, не считая Таиланд (поделённый на сферы влияния Британией и Францией), стала объектом колониального правления Британии, Франции, Нидерландов, Португалии и Соединённых Штатов.

Первоначальный импульс был везде сугубо меркантилистским, однако впоследствии колониальные кампании переросли в преимущественно военные столкновения, нацеленные на геополитическое господство. Политические разделительные линии сохранялись до Второй мировой войны, которая знаменовала окончание колониальной эпохи.

Формально провозглашённое первенство в определённом, точно разграниченном геополитическом пространстве характерно для колониального миропорядка XIX века (например, утверждение доктриной Монро уникального права США на исключение Западного полушария из сферы влияния держав из других частей земного шара или заблаговременный раздел Китая, Ближнего Востока и Африки между великими европейскими державами). В конце столетия сферы влияния представляли собой протоимперское навязывание эксклюзивного военно-политического и идеологического контроля над входящими в них государствами.

В соответствии с этим в 1904 г. Теодор Рузвельт дополнил доктрину Монро (так называемое «следствие Рузвельта») и провозгласил право Соединённых Штатов на военную интервенцию для исправления «вопиющих и хронических нарушений со стороны какой-либо латиноамериканской страны». Новая политика проводилась активно и энергично. К 1904 г. США уже отняли у Испании контроль над Кубой и Пуэрто-Рико, угрожали войной с Великобританией из-за Венесуэлы и предприняли интервенцию для отсоединения Панамы от Колумбии. Впоследствии они вторглись в Никарагуа, Гондурас, Мексику, Гаити, Доминиканскую Республику, Гватемалу, Кубу, Панаму, Коста-Рику, Гренаду и провели тайные операции по смене режима во многих из этих стран, а также в Чили, Венесуэле и Боливии. Первая версия доктрины Монро была пассивной и оборонительной. Вторая – активной и доминирующей.

В 1930-е гг., когда Германия и Япония попытались подорвать американское превосходство в Бразилии и Перу, американцы сдержали свою неприкрытую склонность к интервенциям, взяв на вооружение так называемую «Политику доброго соседа». Тем не менее во время Второй мировой войны Вашингтон не стеснялся похищать и интернировать тысячи латиноамериканцев немецкого, японского и итальянского происхождения[2].

Вторая мировая, холодная война и деколонизация

Поражение Германии во Второй мировой войне и победа китайских коммунистов в гражданской войне на материке позволили Советскому Союзу контролировать Центральную и Восточную Европу, а также Корею к северу от 38-й параллели. Встретившись со Сталиным в октябре 1944 г. в Москве, британский премьер Уинстон Черчилль, империалист до мозга костей, предложил в разговоре наедине конкретные проценты влияния в странах Восточной Европы и на Балканах, на которые может претендовать каждая из сторон. Сталин согласился, однако последующее опускание «железного занавеса» гарантировало, что, за исключением Греции и Югославии, советское влияние не допускало хоть сколько-нибудь заметную роль для британцев и других западных держав. В течение первого десятилетия после провозглашения в 1949 г. Китайской Народной Республики Москва, как представляется, приобрела первостепенное влияние в Китае и на севере Вьетнама.

В соответствии с доктриной Монро Соединённые Штаты ранее ограничивали притязания господством в Западном полушарии. Однако, вступив в глобальную борьбу с Советами за мировую стратегическую и идеологическую гегемонию, они начали создавать новые сферы влияния, основанные на договорах о защите от СССР расширяющегося круга стран в Европе и Азии. В этих зонах Америка требовала разной лояльности от тех, кому предлагала защиту и покровительство.

В Европе США выступили патронами создания в 1949 г. Организации Североатлантического договора (НАТО) для сдерживания СССР и его идеологии, преодоления традиционного антагонизма между великими западноевропейскими державами (Франция, Германия, Италия, Великобритания), а также облегчения экономического и политического восстановления Западной Европы. Будучи чисто оборонительным союзом демократических государств под руководством Соединённых Штатов, НАТО эффективно выполняла эти три задачи на всём протяжении холодной войны.

После победы над Японией Вашингтон унаследовал сферу влияния Токио в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Чтобы обезопасить её и тем самым защитить новые зависимые от них азиатские государства, США начали создавать ряд двусторонних союзов для сдерживания Китая, СССР, Северной Кореи и Северного Вьетнама[3]. Америка называла регионы, в которых она имела бесспорное влияние, «свободным миром». «Свободный» в данном контексте означало не что иное, как «не подчинённый СССР или Китаю». Это было привлекательное, но неточное описание агломерации демократий, диктатур, военных режимов, монархий и клептократий; объединяли их только дружественные связи с Соединёнными Штатами, а не с их противниками.

Во время холодной войны советский и американский блоки стремились добиться идеологического и политического доминирования везде, где могли, и не допустить, чтобы это сделал главный соперник. Распад евроатлантических империй в Азии, на Ближнем Востоке и в Африке привёл к образованию как независимых государств, так и зон явного вакуума власти. Новые независимые государства так называемого «Третьего мира» стали благодатной почвой для открытых и тайных американо-советских опосредованных войн – в частности, в Индокитае, Западной Азии и Северной Африке, Конго, португалоговорящей Африке, на Африканском Роге и в Афганистане.

В 1961–1962 гг. Советский Союз воспользовался сменой режима, произошедшей на Кубе в 1959 г., для создания стратегического форпоста буквально в 150 километрах от американского побережья (это была непродуманная реакция СССР на размещение в Турции ракет, нацеленных на его территорию). Переход Кубы в советский блок вызвал бурную реакцию Вашингтона как вызов, брошенный доктрине Монро. Советский Союз в партнёрстве с Кубой искал возможности укрепить своё идеологическое и даже военное влияние в Никарагуа, Чили и Гренаде. В каждом случае Соединённые Штаты осуществляли силовое вмешательство для поддержания своего стратегического превосходства в Западном полушарии[4]. (В последние годы Вашингтон прибегает к экономической войне и тайным операциям в борьбе с идеологически нетерпимыми режимами в таких латиноамериканских странах, как Боливия и Венесуэла.)

В 1960-е гг. необходимость сократить зарубежные обязательства «к востоку от Суэца» вынудила Великобританию уступить Соединённым Штатам свою сферу влияния в Персидском заливе. Великобритания доминировала на территории нынешних Объединённых Арабских Эмиратов, а также Бахрейна, Кувейта, Омана и Катара с начала XIX века, когда британские правители Индии вмешались в ситуацию, чтобы ликвидировать пиратство и обеспечить безопасность путей сообщения между Индией и Британскими островами. Аналогичные стратегические соображения относительно путей сообщения между Азией и Европой побудили США взять на себя неофициальные обязательства по обеспечению безопасности Саудовской Аравии и других стран Персидского залива. Падение шаха Ирана и приход ему на смену шиитов-исламистов, враждебных Америке и суннитским арабским монархиям Персидского залива, подтолкнули последних к тому, чтобы искать защиты и покровительства у Вашингтона.

К 1967 г. страны региона являлись независимыми, но Соединённые Штаты были нужны им для защиты друг от друга и от Ирана. В начале 1970-х гг. США поддержали окончательный выход Китая из советского блока, предложив ему военно-политическую защиту от Советов. Во второй половине того же десятилетия Вашингтон воспользовался желанием Египта заключить мир с Израилем, чтобы вывести его из советской сферы влияния на Ближнем Востоке (Кэмп-Дэвидские соглашения 1979 г.).

Сферы влияния не обязательно исчезают по мере сокращения или прекращения существования колониальных империй, хотя иногда происходит смена союзников. После предоставления независимости своим африканским колониям (1960 г.) Франция сохранила там признанную во всём мире военно-политическую и валютную сферу влияния. В 1968 г. СССР задним числом оправдал вторжения в Венгрию и Чехословакию, официально заявив о праве обращать вспять любые попытки вытеснить его версию социализма в Центральной и Восточной Европе. Эта советская аналогия доктрины Монро привела к окончательному разрыву китайско-советских отношений и открыла американцам путь к привлечению КНР в качестве партнёра по сдерживанию Кремля.

Современные сферы влияния

Сегодня, за исключением доктрины Монро, сферы влияния, как правило, не декларируются и не обсуждаются на переговорах между великими державами. Сфера влияния Индии в субгималайской Азии, Ирана в Ираке, Ливане, Сирии и Йемене, Австралии в южной части Тихого океана[5] и ЮАР на юге Африки носят неформальный характер. Их формализация стала бы очевидным вызовом вестфальским принципам независимости суверенных государств, иммунитета от военного вмешательства и суверенного равенства, на которых основана система ООН и постколониальный мировой порядок.

Например, ни одна внешняя великая держава не пыталась вмешиваться в политику Индии по принуждению стран своего региона к подчинению. Никто не оспаривает индийский сюзеренитет в Бутане. Никто не выступал активно против аннексии Гоа или Сиккима Индией, отделения Бангладеш от Западного Пакистана, длительной оккупации Шри-Ланки, блокады Непала или индийской интервенции на Мальдивы с целью недопущения прихода там к власти мятежников. С другой стороны, ни одна другая военно-морская держава не согласна с заявлениями Индии о том, что та имеет право на первенство в Индийском океане, с которыми Нью-Дели периодически выступает.

ЮАР находится в политико-экономическом центре сферы влияния, определяемой Сообществом развития Юга Африки (SADC), изначально созданным для координации усилий соседних стран по прекращению апартеида в Намибии и колониального контроля над этой страной. В Сообщество помимо ЮАР входят Ангола, Ботсвана, Коморские острова, ДРК, Эсватини, Лесото, Маврикий, Мадагаскар, Малави, Мозамбик, Намибия, Сейшельские острова, Танзания, Замбия и Зимбабве.

Тот факт, что сферы влияния формально не заявляются, не должен затушёвывать их непреходящую актуальность. Они, по сути, не что иное, как утверждение военного, экономического, технологического и политического доминирования, что может вызывать разную реакцию стран, попадающих в такие сферы влияния, – от молчаливого согласия до энергичного оспаривания – особенно в периоды серьёзных сдвигов в балансе сил и престижа.

Сферы влияния как ограничивают, так и стимулируют стратегическое взаимодействие великих держав. Они являются фактором, который нельзя игнорировать в дипломатии и государственном строительстве.

Постсоветская Европа

Начиная с 1989 г. советская империя, а затем и сам Советский Союз распались, исчезнув как угроза безопасности для остальной Европы, Китая, Ближнего Востока и всего мира. Программа НАТО «Партнёрство ради мира» (начата в 1994 г.) недолго вселяла надежды на создание общеевропейской архитектуры безопасности, в которой могли бы участвовать и Российская Федерация, и Соединённые Штаты. Появился шанс демонтировать союзы и защитные механизмы, созданные для противодействия исчезнувшим угрозам холодной войны. Но Вашингтон пошёл на поводу антироссийских фобий стран Центральной и Восточной Европы, их диаспор и лобби, вновь сделав ставку на НАТО в качестве средства защиты от возможных угроз со стороны возрождающейся России. Расширение НАТО не только до границ бывшего СССР, но и далее стало ещё одним проявлением «однополярного момента», когда Америка добивалась всеобщего уважения к своим ценностям и интересам, начав осуществлять массированные интервенции для смены режимов, не желавших подчиняться. При этом США решили не руководствоваться Уставом ООН и другими основополагающими элементами международного права.

Отказавшись от своего первоначального чисто оборонительного смысла, НАТО расчленила Сербию (отторгнув от неё Косово), присоединилась к усилиям Соединённых Штатов по умиротворению и трансформации Афганистана после терактов 11 сентября 2001 г. и помогла свергнуть правительство Ливии (2011 г.). Россия и другие великие державы стали воспринимать НАТО как угрожающе-­наступательный инструмент американской внешней политики. Тем временем альянс, конфигурация которого во многом совпадала с американской сферой военно-политического влияния в Европе и Средиземноморье, снова стал оправдывать своё существование угрозами со стороны России, которая восстала как феникс из пепла. В конце концов, Россия прибегла к демонстрации силы, вторгнувшись на Украину, чтобы блокировать дальнейшее расширение американской военной сферы влияния в Европе.

За всю свою долгую историю Европа сохраняла мир только тогда, когда все её ведущие державы были включены в систему коллективной безопасности. Европейский концерт более или менее сохранял мир на континенте в течение целого столетия. Исключение Германии и СССР из европейских структур в 1920—1930-е гг. стало катализатором Второй мировой и холодной войны. Попытка отстранить Россию от участия в поддержании мира и безопасности на европейском континенте в XXI веке лишила её дипломатических альтернатив возврату к воинственному поведению.

Ближний Восток

На Ближнем Востоке распад Советского Союза осиротил Ирак и Сирию, которые оставались в составе сжавшейся советской сферы влияния после перехода Египта на сторону Америки. Не сдерживаемый больше Москвой, Ирак решил, что облегчит финансовое истощение после восьмилетней войны с Ираном (1980—1988), захватив Кувейт и его нефтяные богатства. В ответ коалиция сил, санкционированная ООН, под водительством США и Саудовской Аравии освободила Кувейт (операция «Буря в пустыне» 1991 г.). Сирия, лишившаяся поддержки исчезнувшего СССР, присоединилась к коалиции, продемонстрировав готовность наладить отношения с Соединёнными Штатами, но получила отказ из-за своей враждебности к Израилю.

В 2003 г. США вторглись в Ирак, свергли его правительство и попытались включить страну в американскую сферу военно-политического влияния. Соединённые Штаты достигли военного господства, но затем уступили инициативу Ирану, который занял главенствующее положение в политике Багдада. В то же время попытки США сменить режим в Сирии не увенчались успехом – Иран усилил своё влияние и там, а перед Россией неожиданно открылась возможность вновь воздействовать на Дамаск (российская военная операция началась осенью 2015 г.). Дестабилизация Ирака и Сирии вызвала реакцию исламистских экстремистов, которые на короткое время стёрли границу между этими странами, создав «Исламское государство» (запрещённое в России. – Прим. ред.). Турция включила часть северного Ирака и Сирии в свою военно-экономическую сферу влияния. США незаконно ввели войска в Сирию. После вывода американского контингента из Ирака (за исключением немногочисленных групп военных инструкторов) Китай стал главным иностранным участником иракской экономики. Тем временем технология гидроразрыва пласта позволила Соединённым Штатам вернуть исторический статус крупного производителя-экспортёра энергоносителей. Страны Персидского залива утратили центральное положение в глобальной политике США. Одновременно снизилась и готовность Вашингтона обеспечивать безопасность Персидского залива.

В XXI веке доминирование Соединённых Штатов на Ближнем Востоке неуклонно ослабевало.

Несмотря на возрождение российского влияния и периодические попытки Франции вернуть себе ведущую роль в Ливане, региональные, а не внешние силы стали определять военно-политическое соперничество и динамику развития. Китай вытесняет другие великие державы в качестве крупнейшего экономического партнёра региона, но Ближний Восток больше не находится в сфере влияния какой-либо великой державы и не разделён между ними, как это было в прошлом.

Разворот США в Азию

В Азии исчезновение СССР как общего китайско-американского противника устранило главное обоснование для стратегического сотрудничества Пекина и Вашингтона. Искусная дипломатия, позволявшая долгое время не замечать тайваньской проблемы и налаживать сотрудничество для сдерживания советских амбиций, дала трещины. Идеологические разногласия, напомнившие о себе во время событий на площади Тяньаньмэнь летом 1989 г., вновь спровоцировали отчуждение между США и КНР. Возвращение Китая к богатству и мощи после двухвекового упадка и пребывания в тени Запада и Японии подрывает первенство Соединённых Штатов в Азиатско-Тихоокеанском регионе, установившееся после разгрома Японии в 1945 году. Встревоженные американские стратеги и военные планировщики стали рассматривать Китай как потенциально «почти равного конкурента».

Концепция «равного конкурента» была придумана Управлением общих оценок Пентагона как способ моделирования структуры вооружённых сил и управления развитием военного потенциала в условиях отсутствия реального высокотехнологичного соперника, подобного СССР. Предполагалось, что такой противник сможет сравниться с вооружёнными силами США и противостоять им. «Равный конкурент» представлял собой максимально сложного противника в военных играх и являлся идеальным стимулом для закупок вооружений. Со временем специалисты по оборонному планированию остановились на Китае как на реальном «равном конкуренте».

Америка подтвердила решимость не допустить после окончания холодной войны возвышения любой державы, которая могла бы с ней соперничать[6]. Американские военные постепенно перенаправляли разведывательные и другие ресурсы, ранее выделявшиеся для противодействия России, на Китай, активизировали агрессивные военные действия вдоль китайских границ и попытались привлечь страны НАТО к поддержке усилий по уравновешиванию растущей китайской мощи. Однако Соединённые Штаты оказались не в состоянии разработать и реализовать стратегию сохранения прежнего экономического лидерства в регионе, центром которого неуклонно становится Китай.

Расширение НАТО и то, что США назвали «разворотом в Азию», привело к росту на периферии России и Китая откровенно враждебного блока во главе с американскими командующими, целью которого было военное сдерживание обеих стран.

Неудивительно, что Россия и Китай дали отпор.

Москва всё более настойчиво и решительно возражала против дальнейшего расширения американской сферы влияния, воплощённой в НАТО, и предупредила, что, если продвижение альянса не прекратится, она будет вынуждена принять ответные меры военного характера. Пекин возобновил усилия, направленные на то, чтобы положить конец разделению Китая. Китайско-американская вражда быстро набирает обороты.

В начале XXI века Россия не имела признанной сферы влияния в Европе, хотя европейские соседи (за исключением недавно созданного государства Украина) старались её не провоцировать. Но по мере приближения новой глобальной американской сферы влияния (в Европе она представлена НАТО) к её границам Москва стала одержима идеей стратегического отказа соседним странам в праве подчиняться доминирующему влиянию Америки. Тем временем активизировались возражения КНР против продолжения американской поддержки Тайваня. Китай стремился вывести Тайвань из сферы влияния Вашингтона и лишить его статуса независимой территории. Несмотря на отсутствие собственных претензий, Соединённые Штаты оспаривали территориальные притязания Китая в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях.

Навешивание ярлыка идеологического и геополитического противника на Китай и Россию и соответствующее отношение к ним Вашингтона дало партнёрству Москвы и Пекина общую направленность и цель, поспособствовав его укреплению. Усиливающееся давление подтолкнуло эти две ранее отчуждённые друг от друга великие державы к созданию всё более открытого и всеобъемлющего антиамериканского союза, который стремится к координации политики и действий, направленных на сокращение угрожающего военного присутствия и враждебного политического влияния США на их периферии.

НАТО, ЕС, Турция и Россия

В результате пяти раундов расширения после холодной войны НАТО к 2020 г. охватила всю Европу, за исключением официально нейтральных государств, и расширила состав альянса до тридцати стран. После начала военных действий на Украине о присоединении заявили прежде нейтральные Финляндия и Швеция. Для большинства из них, особенно новых членов, НАТО по-прежнему оставалась чисто оборонительным союзом. Эти страны не обладали значительными возможностями вносить вклад в военные экспедиции и стремились к зависимости в вопросах обороны от США, альянса и более крупных государств.

Однако после окончания холодной войны НАТО перестала подчёркивать оборонительный характер. Она превратилась в платформу для наступательных военных операций на Балканах и выборочных интервенций за пределами Европы и Америки, возглавляемых или поддерживаемых Соединёнными Штатами[7]. Попытки привлечь Россию к консультациям с США и НАТО по вопросам европейской безопасности успехом не увенчались. Тем временем Турция отдалилась от Америки и, подобно России, отбросила многовековое стремление быть признанной частью европейского сообщества наций с центрами в Берлине, Лондоне, Париже и Риме. В то время как китайско-американские отношения становились всё более враждебными, усилия Вашингтона по привлечению НАТО и её членов к операциям по противодействию китайской военно-морской мощи в Южно-Китайском море убедили Пекин, что ему следует вместе с Россией сопротивляться дальнейшему расширению Североатлантического блока.

Постсоветская Центральная Азия

Соединённые Штаты и Евросоюз недолго оспаривали у Китая и России влияние в постсоветской Центральной Азии. Вскоре стало очевидно, что западные державы в этом регионе могут в лучшем случае быть второстепенными игроками. России и Китаю не потребовалось больших усилий, чтобы лишить их значительной роли в управлении, экономическом развитии и внешних связях региона. Попытки Турции утвердить пантюркистскую сферу влияния тоже пока не увенчались успехом.

Воссозданная Российская Федерация фактически договорилась с Китаем о разделе здесь сфер влияния. Шанхайская организация сотрудничества – форум и механизм, с помощью которого обе страны сотрудничают с государствами региона, защищая его от исламистского экстремизма, терроризма, сепаратистских движений и смены режимов посредством «цветных» революций. В то же время, учитывая настойчивость Пекина в отношении вестфальских норм невмешательства, Китай, похоже, готов оставить военное вмешательство в Центральной Азии России и её партнёрам по инициированной Россией Организации Договора о коллективной безопасности (интервенция ОДКБ в Казахстан в январе 2022 г. не вызвала возражений КНР). ОДКБ, принявшая нынешние очертания в 1999 г., определила военную сферу влияния России в регионе, где Москва является общепризнанным «агентом первого реагирования».

Во время визита в Казахстан в 2013 г. председатель КНР Си Цзиньпин объявил о проекте, получившем известность как «Один пояс – один путь» (ОПОП). Пекин выдвинул эту инициативу для создания инфраструктуры, содействия торговле и транзиту, а также для соединения всех точек евразийского континента, морской части Юго-Восточной Азии и Восточной Африки с Китаем. С тех пор программа расширилась, охватив весь мир. Москва увязала свой Евразийский экономический союз с ОПОП. В России правят реалисты, признающие, что у них нет возможности конкурировать с Пекином в области торговли и инвестиций в странах, расположенных вдоль этого маршрута и вряд ли способных устоять перед притягательностью огромного и расширяющегося китайского рынка.

Центральная Азия иллюстрирует вероятное будущее нашего мира, в котором мировые и региональные порядки будут многополярными и многомерными с точки зрения охватываемых ими областей.

Уже сейчас мы видим четыре сферы влияния, которые накладываются друг на друга:

Постколониальная российская сфера лингвистического и культурного влияния, тяготеющая к Москве.

Доминирующее военно-политическое влияние России через ОДКБ, защищающей режимы региона от «цветных революций».

Общая китайско-российская антитеррористическая сфера влияния, воплощённая в ШОС и направленная на нейтрализацию экстремистских и сепаратистских движений, а также на пресечение их проникновения в Китай или Россию.

Отсутствие действенной военной, экономической, технологической или политической конкуренции со стороны США или ЕС.

Формирующаяся экономическая сфера влияния Китая.

Индо-Тихоокеанский регион

Многополярность и многомерность становятся нормой и в Индо-Тихоокеанском регионе[8], где великие державы вступают в конкуренцию за доминирование в постоянно расширяющемся спектре военных, экономических, технологических и политических областей. В этом регионе, как и в других частях земного шара, Соединённые Штаты воспринимаются как всё менее вовлечённые в решение региональных вопросов, чем это было в прошлом веке. Между тем географическое положение даёт КНР военные преимущества, которых нет у США. Экономические размеры Китая обеспечивают ему влияние, но правила торговли и инвестиций устанавливаются в многостороннем порядке – не Пекином и без участия внешних держав, как Америка[9]. В политическом плане Китай в настоящее время вызывает у соседей больше тревоги, чем стремления подражать. Япония – самая надёжная держава в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе. Несмотря на включение Индии в концепцию «Индо-Тихоокеанской» геополитической зоны, она остаётся в значительной степени не у дел.

Сегодня в Индо-Тихоокеанском регионе, совпадающем с зоной ответственности бывшего Тихоокеанского (с 2018 г. – Индо-Тихоокеанского) командования США, происходит следующее:

Обострение китайско-американской борьбы за стратегический контроль над Тайванем, который Китай стремится вырвать из сферы влияния Соединённых Штатов и вернуть под свою эгиду.

Региональная экономика всё более синоцентрична, азиатские страны устанавливают правила торговли и инвестиций без участия ранее доминировавших США (или ЕС).

Неистово утверждаемое, но медленно ослабевающее американское военно-политическое лидерство в регионе.

Стремление АСЕАН избежать необходимости выбора между Китаем и Америкой, но некоторые страны АСЕАН начинают делать выбор в пользу Китая.

Непростые отношения между нейтральной Мьянмой и её соседями – странами АСЕАН, Бангладеш, Китаем, Индией и Западом.

Подтверждение Австралией военной зависимости от Вашингтона и сотрудничество с перевооружающейся Японией в условиях ухудшения китайско-австралийских отношений.

Присоединённая к США австралийская сфера влияния в южной части Тихого океана, судя по всему, разрушается по мере того, как Китай наращивает своё конкурентное присутствие.

Стратегическое хеджирование, энергичная деятельность по укреплению собственной военной мощи и усиление регионального влияния союзников США в Северо-Восточной Азии, прежде не стремившихся к самостоятельности.

Военно-политическая гегемония Индии в Южной Азии (которой противостоит только Пакистан).

Независимые буферные государства между Китаем и Индией (Непал), а также Китаем, Южной Кореей и Японией (Северная Корея).

Усиление китайского военного присутствия в Южно-Китайском море.

Беспокойная и неприсоединившаяся потенциально великая держава Индонезия.

Наиболее острая тема – о политических отношениях Тайваня с остальным Китаем – не просто вопрос китайского национализма. Для КНР (и, что менее убедительно, для США) он имеет геостратегический характер. Накануне капитуляции Японии в 1945 г. Государственный департамент опубликовал записку по Тайваню, в которой отмечалось следующее: «На проблему Формозы [Тайваня] большое влияние оказывают стратегические факторы. За исключением Сингапура, ни одно место на Дальнем Востоке не занимает столь важного положения. От азиатского континента Формозу отделяют сто миль (около 170 км), от главного острова Филиппин – двести миль (340 км), а от Кюсю, ближайшего острова Японии – семьсот миль (около 1200 км). Расстояние полёта от военных аэропортов Формозы до Кантона составляет 559 миль (950 км), до Шанхая – 438 миль (745 км), до Токио – 1290 миль (около 2200 км). Формоза, по площади превышающая штат Мэриленд, находится в стратегически ключевом месте по отношению к китайскому побережью, сравнимом для США с воображаемым островом такого же размера в ста милях (170 км) от побережья Северной Каролины, в четырёхстах милях (680 км) от Нью-Йорка. Любая точка вдоль всего побережья Китая находится в радиусе 1100 миль (около 1870 км). Радиус в 2000 миль (3400 км) охватывает Бирму, Сингапур, Борнео, Гуам и Японию, включая Хоккайдо»[10].

Китайская инициатива «Один пояс – один путь»

Проект ОПОП начинался как попытка распространить промышленную политику Китая на страны за его пределами. Он был сформулирован как средство экспорта избыточного китайского индустриального потенциала для создания инфраструктуры (шоссейные и железные дороги, оптоволоконные кабели, аэропорты, промышленные зоны и зоны свободной торговли), способной соединить все страны евразийского «мирового острова» и Восточную Африку с Китаем. Но когда и другие страны стали выражать желание воспользоваться китайским капиталом и строительным опытом, ОПОП расширился, охватив государства-партнёры на всех континентах, включая Африку и Америку. В Африке инвестиции, связанные с ОПОП, стали крупным источником экономического подъёма, превзойдя по объёму финансовую поддержку таких организаций, как Всемирный банк. Внутренние сбережения Китая направляются в качестве зарубежных инвестиций для нужд экономического развития не только посредством ОПОП, но и через новые организации[11], совместимые с Бреттон-Вудской системой и дополняющие её.

Программа делает акцент на открытии рынков, включает в себя переговоры по соглашениям о свободной торговле и стандартизированные договорённости по ускорению таможенного оформления, таможенного хранения и транзита товаров. Китайские партнёры не обязаны отказываться от отношений с другими странами. Тем не менее привязка экономики других стран к Китаю снижает их прежнюю зависимость от США и их союзников. Даже если ОПОП и впредь будет избегать попыток исключить других из торговли и инвестиций в странах, участвующих в этой программе, данная инициатива даёт дополнительный стимул для выстраивания хороших отношений с Пекином, уравновешивая заинтересованность в сотрудничестве с другими великими державами. Это повышает вероятность создания политико-экономического круга почтения к Китаю, если не зависимости от него, а также исключительной сферы китайского влияния.

Хотя ОПОП носит геоэкономический, а не геополитический характер, не имеет единого аппарата планирования или контроля за реализуемыми проектами, проект вызывает тревогу Соединённых Штатов, которые видят в нём угрозу своему прежнему глобальному первенству и возможность создания сферы влияния Китая. До сих пор противодействие ОПОП имело форму дипломатии принуждения и враждебных информационных кампаний. Этот подход не принёс дивидендов, поскольку геоэкономическая природа ОПОП неверно трактуется как геополитическая. Бюджетные и другие ограничения затрудняют, а то и делают невозможным для Вашингтона предложить привлекательные альтернативы сотрудничеству в рамках ОПОП.

Ни США, ни их европейские союзники сейчас не обладают финансовым или инженерно-техническим потенциалом для эффективной конкуренции с китайскими банками или строительными компаниями. Не имея возможности реализовать политико-экономическую стратегию противодействия растущему китайскому влиянию, Соединённые Штаты пытаются ответить на него увеличением военных расходов и развёртыванием войск, сопровождая эти меры силовой дипломатией в виде финансовых санкций. Однако такой подход не обеспечивает альтернативного финансирования и не заменяет китайских инвестиций и строительных проектов, а значит, не снижает привлекательности ОПОП.

Неомеркантилизм и технологические сферы влияния

При администрации Дональда Трампа США ответили на рост экономической мощи и технологической компетентности Китая неомеркантилистской политикой. В её основе – практика торговых ограничений, оправдываемая соображениями «национальной безопасности». Она направлена на повышение занятости внутри страны с помощью протекционистских мер, а также использование экспортного контроля и ограничительной иммиграционной политики для предотвращения доступа иностранцев к научным знаниям и технологиям, имеющим военное применение. Этот курс продолжила администрация Джо Байдена. Хотя говорится о необходимости возрождения американской политической экономики, реальная цель – сковать китайскую экономику и затормозить её технологический прогресс. Пока американцы скорее стимулируют, чем сдерживают усилия Китая по снижению многолетней зависимости Пекина в импорте продовольствия и высокотехнологичных компонентов для производства.

Китай уже не является самым быстрорастущим рынком для американского экспорта, как прежде. Введение пошлин усугубило проблемы с цепочками поставок, вызванные эпидемией COVID-19, и подстегнуло инфляцию в американской экономике. Значительного перетока промышленных рабочих мест из Китая в Америку не произошло. Между тем усилия Вашингтона и Пекина по разрыву цепочек поставок высокотехнологичной продукции ведут к возникновению новых технологических сфер влияния с несовместимыми промышленными и потребительскими стандартами. Кампания США против китайских телекоммуникационных фирм, таких как Huawei и ZTE, и их попытки перекрыть доступ китайцев к технологиям и оборудованию для экстремальной ультрафиолетовой литографии (EUV) – пример усилий по разделу мирового технологического рынка.

Ирония в том, что во многих случаях Соединённые Штаты сами не могут создать альтернативу китайской продукции.

Глобальная американская сфера влияния

Вашингтон больше не формулирует свои аргументы в терминах Устава ООН или основных международно-правовых конвенций. Вместо этого выдвинута идея «порядка, основанного на правилах», в котором либеральный интернационализм служит тонким прикрытием для верховенства США. Из-за внутриполитического тупика Соединённые Штаты больше не могут ратифицировать международные договоры и конвенции, но настаивают на своём праве интерпретировать их, не считаясь с мнением других. «Порядок, основанный на правилах», предполагает, что США и их ключевые союзники (G7) имеют право устанавливать правила, определять, когда и как их применять, и освобождать от них самих себя, навязывая их другим и принуждая к исполнению. Порядок, основанный на правилах, равнозначен утверждению глобальной сферы влияния, в которой Соединённые Штаты, при поддержке англосферы и нескольких бывших колониальных держав, устанавливают нормы и обеспечивают их соблюдение.

Американское превосходство и главенство символизирует уникальный всеобъемлющий набор региональных военных командований США (ни одна другая страна не определяет оборону в глобальном смысле, а понимает под ней исключительно защиту своего отечества). Они охватывают весь земной шар и возглавляются четырёхзвёздными генералами, которым воздаются почти царские почести.

Управляемый из Вашингтона «порядок на основе правил» институционально закреплён:

Военными средствами – за счёт сети из примерно восьмисот баз за пределами США (на 170 из них имеются поля для гольфа!), военно-морского флота (если уже не самого большого в мире, то, по крайней мере, с самым широким радиусом действия), контртеррористических операций в большей части мира[12] и рекордного объёма продажи вооружений.

Экономическими средствами через использование долларового суверенитета и доминирующего положения в ключевых многосторонних организациях и институтах, что позволяет вводить сложнейший комплекс финансовых и иных санкций против непокорных стран.

Технологическими средствами – за счёт экстерриториального применения американских мер экспортного контроля и контроля за передачей новых технологий.

Информационными средствами – за счёт доминирующей роли американских СМИ и цифровых коммуникационных платформ.

Политическими средствами через операции по смене режимов, выборочное продвижение демократии (сравните реакцию США на военный переворот в Египте в 2013 г. и Мьянме в 2021 г.), корректировку объёмов иностранной помощи, применение «следствия Рузвельта» к доктрине Монро, отказ в продаже технологий и вооружений странам, сотрудничающим с обозначенными противниками Вашингтона.

В ходе того, что некоторые называют «состязанием за преданность человечеству», страны, находящиеся в сферах влияния других великих держав или ещё не вошедшие в сферу влияния США, либо переманиваются лестью и обещаниями благ, либо подвергаются принудительной дипломатии посредством санкций, либо ввергаются в анархию путём операций по смене режима.

Однако в период серьёзных сдвигов в мировом раскладе сил, когда ранее пребывавшие в упадке государства-цивилизации, такие как Китай, Индия, а также (по их собственному признанию) Россия и Турция, вновь обретают благополучие, силу и влияние, статичные перегородки, устанавливаемые сферами влияния, не столько сдерживают, сколько провоцируют набирающих мощь новых игроков. Это противоречит главной цели сфер влияния – гарантии безопасности, защита политической культуры и внутреннего спокойствия государств, которые их создали. Глобальная сфера влияния Соединённых Штатов, некогда монолитная, находится под ударом, поскольку другие страны стремятся лишить американцев господства на определённых территориях и не дать им возможности осуществлять там некоторые виды деятельности. Они также стремятся конкурировать с Вашингтоном не только в военно-политической, но и в других сферах.

На смену прежде единому мировому порядку, похоже, приходит хитросплетение региональных, пересекающихся, многомерных, политических, экономических, информационных, технологических и военных сфер влияния.

Заключение

Вначале существовали военные империи, сколачиваемые путём завоеваний. Затем возникли империи торговые, которые установили политический контроль над такими территориями, как Индия и Индонезия. Некоторые сферы влияния были направлены на то, чтобы лишить другие державы возможности влиять на территории, представляющие стратегический интерес для провозгласивших их государств. Сейчас нормой являются сферы влияния, претендующие на исключительность, требующие уважения и права накладывать вето на решения входящих в них стран по военным, экономическим, технологическим, информационным или политическим вопросам.

Именно такова всеобъемлющая сфера влияния США. В разных регионах мира и в мировом масштабе она оспаривается в связи с появлением других инновационных экономик и информационных систем. Соперничество между крупнейшими мировыми державами, направленное на защиту или расширение сфер, в которых они занимают главенствующее положение, пока ещё может определять их стратегические решения. Но у региональных держав есть свои представления, и их взгляды находят всё больше сторонников.

В третьем десятилетии XXI века мировому господству и глобальной сфере влияния США брошен вызов их явными противниками, особенно Россией и Китаем:

Латинская Америка выстраивает новые отношения с Китаем, Россией, Ираном и Турцией вопреки доктрине Монро.

В АТР Китай предлагает договориться о новом типе отношений между великими державами, который позволил бы Пекину играть значительную роль в управлении регионом. В случае отсутствия такого соглашения он изучает возможность применения силы для вывода Тайваня из сферы влияния США и его воссоединения с материковой частью Китая.

В Европе Россия настаивает как минимум на стратегическом выводе Украины из американской сферы влияния (читай: НАТО), требуя сворачивания её, чтобы ограничить потенциальные угрозы для себя со стороны ближайших соседей; в качестве программы-максимум Россия, возможно, стремится включить Украину в воссозданную широкую российскую сферу влияния.

На Ближнем Востоке прежние сферы влияния великих держав, включая шестидесятилетнее американское доминирование, оспариваются исламизмом и национализмом, уступая место региональной динамике, обусловленной местным религиозным и геополитическим соперничеством.

В Африке возникают новые региональные объединения: французы отступают после нападений исламистов во франкоговорящей Африке и переворотов в ряде бывших колоний, Нигерия устанавливает региональный порядок через Экономическое сообщество западноафриканских государств (ЭКОВАС), ЮАР оказывает доминирующее влияние на соседние страны Юга Африки, возникают другие местные сферы влияния.

Глобальное доминирование американских СМИ подорвано появлением иностранных конкурентов, непривлекательным местничеством, корпоративной цензурой и влиянием внутриполитической конъюнктуры. Информационное превосходство США оспаривается местными социальными сетями и появлением изолированных национальных медиазон в таких странах, как Китай и Иран.

Эти стратегические сдвиги имеют колоссальные последствия для глобального мира и развития. Отрицание законности и роли сфер влияния не отменяет их и не помогает правильно реагировать на них или на процесс их распада. Понимание того, что поставлено на карту, необходимо для эффективного разрешения конфликтов. Сферы влияния были неотъемлемой частью соперничества великих держав. У них разные цели и последствия. В настоящее время они порождают больше нестабильности и конфликтов, нежели сдерживают и ограничивают их. Сферы влияния – неизменный атрибут государственного строительства и дипломатии, который заслуживает гораздо более глубокого изучения, чем это делалось до сих пор. Пришла пора рассмотреть альтернативы.

Автор: Чез Фриман, посол в отставке, приглашённый научный сотрудник Института международной и публичной политики Уотсона в Университете Брауна.

          

СНОСКИ

[1] В системе, основанной на балансе сил, государство, стремящееся к гегемонии, всегда будет уравновешиваться коалициями стран, соперничающих с ним за гегемонию. Классическим исследованием такой системы считается книга Генри Киссинджера «Восстановленный мир: Меттерних, Каслри и проблемы мира 1812–22», изданная в 1957 году (cм.: Kissinger H. A World Restored: Metternich, Castlereagh, and the Problems of Peace, 1812–22. L.: Weidenfeld & Nicolson Ltd, 1957. 354 p.).

[2] См.: The Latin American Internment Program – the Special War Problems Division of the Department of State // German American Internee Coalition. URL: https://gaic.info/history/the-world-war-ii-latin-american-internment-program/ (дата обращения: 11.09.2023); Warren M. Sabiduría: A Japanese–Peruvian Born at US Internment Camps in WW II // Latino USA. 13.06.2014. URL: https://www.latinousa.org/2014/06/13/japanese-peruvian-internment-camps/ (дата обращения: 11.09.2023).

[3] Соглашения с Австралией и Новой Зеландией, а также Филиппинами в 1951 г., Республикой Корея в 1953 г., создание Организации Договора Юго-Восточной Азии (СЕАТО), в которую вошли Австралия, Франция, Новая Зеландия, Филиппины, Таиланд и Великобритания в 1954 г., договорённости с Японией в 1960 году.

[4] Вторжение в Залив Свиней в 1961 г. и другие попытки смены режима на Кубе, Карибский кризис 1962 г., свержение правительства Чили в 1973 г., поддержка «Контрас» в Никарагуа 1981–1988 гг. и вторжение на Гренаду в 1983 году.

[5] White H., Hayward-Jones J., Teaiwa K. et al. Our Sphere of Influence: Rivalry in the Pacific // Australian Foreign Affairs. 2019. No. 6.

[6] Tyler P.E. U.S. Strategy Plan Calls for Insuring No Rivals Develop // The New York Times. 08.03.1992. URL: https://www.nytimes.com/1992/03/08/world/us-strategy-plan-calls-for-insuring-no-rivals-develop.html (дата обращения: 11.09.2023).

[7] Четырнадцать из девятнадцати стран — членов НАТО участвовали в воздушной вой­не с Сербией, которую вели США в 1999 году. НАТО командовала Международными силами содействия безопасности в Афганистане (ISAF) при участии в общей сложности пятидесяти стран, многие из которых не были членами НАТО. Девять стран – членов НАТО возглавили интервенцию в Ливию в 2011 г., к которой присоединились две страны, не входившие в НАТО. Большинство стран НАТО не принимало участия в конфликте.

[8] Как стратегический термин, понятие «Индо-Тихоокеанский» объединяет Восточную и Южную Азию. Оно возникло в политической мысли Японии, которая стремилась оправдать включение Индии в предпринимаемые ею усилия по уравновешиванию влияния Китая в Юго-Восточной Азии.

[9] К числу ключевых организаций относятся Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транс-Тихоокеанском партнёрстве (ВПСТТП), которое Япония спасла после выхода из него США и к которому стремятся присоединиться Китай и Великобритания, а также Региональное всеобъемлющее экономическое партнёрство (РВЭП) – соглашение о свободной торговле между пятнадцатью странами АТР, включая Австралию, Бруней, Камбоджу, Китай, Индонезию, Японию, Южную Корею, Лаос, Малайзию, Мьянму, Новую Зеландию, Филиппины, Сингапур, Таиланд и Вьетнам.

[10] Iriye A. Across the Pacific: An Inner History of American-East Asian Relations. N.Y.: Imprint, 1967. P. 221.

[11] В качестве примеров можно привести Фонд Шёлкового пути (создан в 2014 г.), Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (создан в 2015 г.), а также Новый банк развития (бывший Банк БРИКС, созданный в 2017 г.).

[12] Согласно проекту «Стоимость войны» (Costs of War), который спонсируется Институтом Уотсона в Брауновском университете, в 2021 г. армейские подразделения США участвовали в подобных операциях в 85 странах. См.: Savell S., McMahon R., Rockwell E. et al. United States Counterterrorism Operations, 2018–2020. Costs of War Project // Watson Institute for International and Public Affairs at Brown University. URL: https://watson.brown.edu/costsofwar/files/cow/imce/papers/2021/US%20Counterterrorism%20Operations%202018-2020%2C%20Costs%20of%20War.pdf (дата обращения: 11.09.2023).

США. Евросоюз. Китай. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 ноября 2023 > № 4721891 Чез Фриман

США. Китай. БРИКС > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > zavtra.ru, 1 ноября 2023 > № 4559863 Ричард Вольф

Осень гегемона

США уступают экономическое доминирование странам БРИКС

Редакция Завтра

Очередной виток экономического противостояния США и Китая обозначился в октябре этого года, когда Минторг США ужесточил правила экспортного контроля высокотехнологичной продукции и ввёл новые санкции против китайских компаний. В ответ Пекин подверг действия США критике и ограничил экспорт графита (материал используется для производства аккумуляторов электромобилей). Это не первый обмен "любезностями" между двумя экономическими сверхдержавами. Отношения Вашингтона и Пекина охладели уже давно, ещё при администрации Дональда Трампа, который и начал активную торговую войну против Китая. Джо Байден лишь эскалирует конфликт, который может разгореться с новой силой во время выборов президента Тайваня в январе 2024 года. Редакция "Завтра" представляет фрагменты беседы с Ричардом Вольфом, американским экономистом, заслуженным профессором экономики Массачусетского университета в Амхерсте. В интервью Youtube-каналу Dialogue works Вольф анализирует перспективы торговой войны между США и Китаем, сравнивает конкурентоспособность групп стран G7 и БРИКС.

Экономическая война между США и Китаем — очень важный момент в мировой истории. Не только для КНР и Соединённых Штатов, но и для всего мира. Это две крупные державы мировой экономики. В чём-то они похожи, но важно понимать, чем именно они различаются. Самое главное отличие в том, что одна из держав находится в фазе упадка, а другая — только набирает силу. И этим обусловлены изменения в мире.

Начну с нескольких статистических примеров. У США есть важные экономические союзники, вместе они известны как "Большая семёрка" (G7). Это США, Великобритания, Франция, Италия и Германия, Канада и Япония. С другой стороны, у нас есть группа стран БРИКС. Первые пять стран, которые составили БРИКС, — Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР. Теперь в БРИКС войдут ещё шесть новых членов, включая Египет, Иран, Саудовскую Аравию, возможно, Аргентину. В 2020 году ВВП стран "Большой семёрки" был примерно равен ВВП стран БРИКС. Три года спустя, в 2023 году, доля мирового ВВП стран семёрки упала примерно с 30 до 29 процентов, тогда как ВВП БРИКС вырос примерно с 30 до 33 процентов, а с присоединением шести новых членов вырастет ещё больше. Как я говорил ранее, одна сверхдержава и сателлиты (США и страны G7) в процессе упадка, а другие (Китай и БРИКС) — на подъёме.

В начале этого года Международный валютный фонд (МВФ) представил известный график, доработанный британским Би-Би-Си, где показан прогнозируемый экономический рост в 2023 и 2024 годах в девяти государствах — России, Китае и странах "Большой семёрки". График показал, что в течение 2023–2024 годов экономика и России, и Китая будет развиваться быстрее, чем в любой из стран "Большой семёрки" или даже всех стран G7, вместе взятых. Это фантастические изменения в мировой экономике.

В ходе экономического анализа важно понимать, что в Китае сложилась новая экономическая система, и в течение последних 30 лет экономический рост Китая был непрерывным. Конечно, китайцы проделали замечательную работу. Дело в том, что за последние 30 лет темпы экономического роста США составляли примерно одну треть от темпов экономического роста КНР. Китай растёт в два-три раза быстрее. Если рост США составит два процента, то Китай вырастет на шесть. Если рост США составит три процента, Китай вырастет на девять. И так год за годом. Согласно прогнозу МВФ на предстоящий 2024 год, экономический рост в США составит менее двух процентов, а экономический рост в Китае будет на уровне пяти-пяти с половиной процентов. И снова соотношение три к одному, и никаких перебоев не предвидится. Таков контекст, и он означает, что Соединённые Штаты впервые после Второй мировой войны столкнулись с серьёзным экономическим конкурентом.

Это новый опыт для Американской империи, которая считала, что контролирует мир. Доллар — доминирующая валюта, США — основной источник кредитов и инвестиционного капитала, место, куда идут за экономическим развитием. Это основной покупатель бразильского кофе или крупнейший производитель оружия, просто можете добавить любое своё определение, отражающее влияние США в мире. Очевидно, что у США есть политическая власть и культурное влияние — все носят джинсы, все играются со своим яблочным смартфоном и прочее. Это, конечно, говорит о доминировании, но теперь с этим покончено. Китайцы производят смартфоны, способные конкурировать с Apple. Компания Хуавей (Huawei) только что выпустила новый смартфон, у которого более быстрые микрочипы, и он значительно лучше, чем Apple. Единственным реальным технологическим конкурентом Соединённых Штатов по всем направлениям является Китай.

Да, в Финляндии делают смартфоны-раскладушки, в другой стране есть ещё что-то, но это всё не то. США и Китай — единственные мировые экономические конкуренты. Это новый опыт для каждого, кто сегодня живёт в США — родился, вырос, учился в колледже, получил работу в мире, в котором доминировали Соединённые Штаты. И неудивительно, что американскому народу трудно всё это принять, они не могут полностью осознать, что ситуация изменилась. Американцы сейчас напуганы и обеспокоены. Они не знают, как относиться к изменениям, и поэтому обращаются с Китаем так же, как поступали со всеми, кто каким-либо образом угрожал гегемонии США.

Вы знаете, что Штаты всегда действовали через сочетание экономического, политического и военного давления. Если хотите, вы можете вернуться в 1950-е годы: китайская революция для Штатов была неприемлемой, поэтому США вступили в Корейскую войну, как будто это что-то могло изменить. И Корейская война закончилась тупиком. США не победили, никто не выиграл. Вспомните историю, как сначала они дошли до Северной Кореи, а затем были отброшены назад. Но усилия не прекратились. В 1954 году Штаты вторглись в Гватемалу и сделали всё, чтобы свергнуть демократически избранного президента Арбенса, а также приложили максимум усилий, чтобы избавиться от Мохаммеда Мосаддыка в Иране. Страна за страной, страна за страной, Соединённые Штаты вмешивались в политику, культуру, используя шпионов, ЦРУ и всё, что было необходимо, с целью сменить режим, свергнуть правительство. США пытались действовать так же и на Кубе, но не смогли, хотя подошли очень близко, и попытались снова: санкции, политическая изоляция, высадка в заливе Свиней в 1961 году и так далее.

Сейчас США пытаются остановить экспансию Китая. Но не могут этого сделать, и это их очень расстраивает, потому что на этот раз их враг обладает гораздо бо́льшими ресурсами, чем любой предыдущий противник. Частично это связано с тем, что Китай разработал свою особую экономическую систему, которая оказалась весьма успешной. Но не менее важна сеть международных альянсов, которые Китай смог построить, — это тоже достижение страны. Теперь многие государства мира постепенно осознают, что у них всех есть что-то общее, — это опасность, исходящая со стороны Соединённых Штатов. Будь то Иран или Саудовская Аравия, которых примирил Китай. Потребовалось много времени, прежде чем две эти страны обнаружили, что их общим врагом являются США. Обратите внимание, ни шах Ирана, ни предыдущие лидеры Саудовской Аравии так не думали. Но сегодняшним руководителям Ирана и Мухаммеду бен Салману удалось это осознать. Эти страны решили, что им нужно искать какой-то другой путь, и посмотрели на Китай, а Китай посмотрел на них. И хотя это очень разные страны, очень разные общества и разные экономические системы, у них есть общий интерес, а именно меняющаяся мировая экономическая система.

Вот что происходит сейчас: БРИКС расширяется, всё новые страны подают заявку в БРИКС, и желающих много. А американская система сжимается, продолжает уменьшаться, и нет признаков того, что это когда-либо прекратится. Разочарование в США нарастает, потому что они ни в чём не могут добиться успеха. Штаты подкошены как экономическим подъёмом Китая и ростом числа его союзников, так и слабостью "Большой семёрки", своим бессилием и невозможностью что-либо предпринять.

Кульминацией этого тупика стал военный конфликт на Украине, когда США приняли решение ввести максимальные политические, культурные и экономические санкции. США не воюют с Россией напрямую, поскольку у России есть ядерное оружие. Поэтому единственное, что они могли сделать, — пообещать русским не использовать ядерное оружие и развязать конфликт между Россией и Украиной, предоставив Украине деньги и армию для ведения военных действий. Без США война невозможна, её просто не будет. Таким образом, Штаты рассчитывали, что смогут выиграть этот спор, ослабив одну из стран БРИКС — Россию. Но это не работает. Прошло полтора года — ничего не получается. И тогда США пришлось пойти дальше того, что было первоначально запланировано, предоставив Украине танки, теперь F-16 и усовершенствованные ракеты. Ладно. И всё равно не работает! Россия продвинулась на многие-многие километры вглубь Украины, и никто её не вытесняет.

Оказалось, что главная экономическая ошибка США — в просчёте политики санкций. Штаты не предполагали, что если они не будут покупать нефть и газ у России, то Москва станет продавать их кому-то ещё. Кому? Индии, Китаю, Бразилии и так далее, и так далее, и так далее…

Когда правительство совершает подобные просчёты, это обычно является признаком того, что в нём что-то не так. Это не просто ошибка. Вы должны задаться вопросом: почему такое сложное современное общество, как Соединённые Штаты, с огромными шпионскими аппаратами и лучшими технологиями совершает подобную ошибку, оно что, не имеет чёткого понимания происходящего и, зная об ужасающей опасности, продолжает эскалацию всё дальше и дальше? Это говорит об упадке американской системы в целом.

Следующий вопрос: в чём уникальность китайцев? Почему они смогли выстроить альтернативную экономическую модель? И я сосредоточусь на том, что, по моему мнению, является уникальным качеством, которое даёт им это новое положение в мире.

Китай представляет собой гибридную экономическую систему. Это не тот частный капитализм, который вы видите, например, в Соединённых Штатах или Великобритании, где большинство предприятий находятся в частной собственности и под частным управлением. То есть люди, которые управляют и владеют активами, не являются чиновниками, членами правительства и не имеют никакого положения в структуре государства. В Китае это не так. И не так, как было в СССР, где вся промышленность и бо́льшая часть сельского хозяйства управлялись структурами, которые принадлежали государству, а руководители каждого предприятия, в каждой отрасли были государственными чиновниками, назначенными государством.

Китай после Гражданской войны в 1949 году стал социалистической страной и изначально копировал опыт СССР. Однако к 1950-м годам КНР начала двигаться в другом направлении. Первое: Китай решил попытаться стать страной, ориентированной на экспорт в развивающиеся страны, или в страны третьего мира, или на Глобальный Юг, как бы вы это назвали сейчас. Целью Китая было построить экономику, ориентированную на экспорт, но не нефти и газа, не основных металлов — у них этого не было. Новая идея Китая заключалась в том, чтобы стать экспортёром промышленных товаров. И вторым ключевым решением было не быть подобием США и Великобритании в частной собственности и не копировать Советский Союз, а стать гибридом, объединить частное и общественное. И они развили свою экономику именно так. В результате — очень сильный партийный аппарат в сочетании с гибридной экономической системой. Они называют это социализмом с китайской спецификой. Вы можете называть это как хотите. Что действительно интересно на практике, так это то, что и в частном секторе китайской экономики (а он частный как для китайского, так и для частного иностранного капитала), и в государственном секторе организация предприятий одинакова. У вас есть совет директоров или управляющий орган, который нанимает людей, выполняющих работу. Они сила, они делают дело. Отношения работодатель–работник.

Они нанимают работников, выплачивают им зарплату, генерируют прибыль, и работодатели решают, как её использовать. Моё личное мнение: это капитализм. Но не тот капитализм, к которому мы привыкли, где есть господин и раб. В Китае другие отношения, в которых выстроена система работодатель–оплата–работник–рынок труда.

Таким образом, китайцы создали нечто использующее капиталистическую организацию труда и предприятий, как частных, так и государственных, но называющее себя социалистическим. Это очень похоже на Скандинавию или Западную Европу, поскольку означает, что правительство регулирует как государственные, так и частные капиталистические предприятия. Таким образом, Китай обеспечивает минимальную заработную плату, национальное медицинское страхование, систему образования, формирует распределение доходов и богатства как политическую цель. Самое интересное, что Коммунистическая партия Китая управляет тем, что в чём-то удивительно похоже на Скандинавию, Швецию, Данию, Норвегию или Западную Германию и так далее. Но у скандинавов нет того сочетания, которое делает Китай уникальным, — частное предпринимательство с государственным регулированием и мощная Коммунистическая партия.

Есть и ещё одна уникальная черта: Китай развивался экономически быстрее, чем Соединённые Штаты, Великобритания или, если уж на то пошло, страны социалистической Западной Европы. Вот почему Китай обладает особенной идеологической и политической силой в мире. Он сделал то, чего хочет каждая бедная страна, — стать богатой за одно поколение. Это ошеломляющее достижение. Особенно для тех стран мира, а их большинство, для которых приоритетом номер один является перестать быть бедными. Либо для тех стран, чья задача-минимум — получить стабильный средний уровень дохода, где у каждого есть работа, достойное питание, медицинское обслуживание и качественное образование для их детей и так далее. Для всех этих стран Китай стал примером. Не США. У Соединённых Штатов есть богатство, но оно распределено очень неравномерно, и нет таких показателей роста, как у Китая. В Китае самый быстрый экономический рост, и это главный аргумент КНР для продвижения себя по всему миру. Вот поэтому теперь у них есть богатство и альянсы. Давайте приведу пример проекта "Один пояс, один путь", он прекрасно характеризует внешнюю политику Китая. КНР помогает развиваться странам Азии, Африки, Латинской Америки, предлагая им более выгодные условия, чем те, которые они могут получить от Запада, то есть предоставляет им уникальный шанс. И у Китая есть ресурсы и финансы, чтобы сделать это. Согласно недавнему отчёту ООН, за последнее десятилетие китайцы вытащили из бедности 800 миллионов человек. Конечно, вы можете спорить со статистикой и с тем, что именно она означает. Возможно, в этих статистических данных ООН и есть некоторое преувеличение, но… Ведь это потрясающее достижение. И оно как бы кричит остальному миру: вот модель, которую нужно защищать. По сравнению с моделью Китая, США за 75 лет мало что сделали для распределения богатства и власти между европейско-американским центром и периферией. И поэтому в глазах других стран США не являются разумной альтернативой. Слишком поздно.

Конечно, китайцы могут разочаровать и начать вести себя как Соединённые Штаты. Это возможно? Да. Но у Китая есть важное преимущество: у них нет истории международных провалов, как у США. И в итоге мы получаем фундаментальный конфликт интересов. Для каждой страны третьего мира есть только два пути: либо "Большая семёрка", либо БРИКС. Теперь они могут выбирать, куда идти, чтобы увеличить экспорт, получить более выгодные условия для импорта, привлечь инвестиционный капитал в свою страну, получить помощь в строительстве железных дорог, организации университетов. Теперь можно сравнить предложения, получить в результате переговоров более выгодную сделку. Это новый мир, в котором все прошлые сделки потеряли актуальность и каждый день заключаются новые сделки.

Конечно, США не могут остановить этот процесс, если только они не начнут войну с Китаем. А этого сделать нельзя, потому что это конец — у китайцев есть ядерное оружие, они являются союзниками России, у которой также есть ядерное оружие. Штаты находятся не в той позиции, чтобы изменить глобальные процессы. К сожалению, у нас в Штатах могут найтись сумасшедшие лидеры, которые, игнорируя опасность, могут сделать что угодно, но быстро сесть в лужу. Сейчас другие страны переосмысливают и меняют направление своей политики. И когда я говорю "другие страны", я имею в виду любую другую страну. Включая европейские страны? Конечно. Франция была заинтересована в БРИКС, но БРИКС отклонили предложение Эмманюэля Макрона. Что было для него побудительным мотивом? Понятно, что он дешёвый политик и поступил так, чтобы хорошо выглядеть в своей стране. Но ещё и потому, что огромная часть французской промышленности считает, что гораздо лучше связать своё будущее с БРИКС и с Китаем, чем с США и "Большой семёркой". И французы не одиноки. Всё бóльшая часть немецкой и итальянской промышленности чувствует то же самое. Да, на данный момент они не у власти, но будьте очень осторожны, скоро они к ней придут. И что тогда произойдёт? Это открытый вопрос. И всё это так же верно для каждой африканской страны, каждой страны Латинской Америки и даже для стран Восточной Европы. Если вы следите за политикой, то понимаете, что это происходит даже в таких маленьких странах, как Словакия или Венгрия. Словакия недвусмысленно смотрит в сторону Китая. Это небольшая страна в пять миллионов человек, но теперь для таких стран стало возможно то, что было нереально раньше.

Почему я так уверен в том, что я говорю? Потому что США уже почти десять лет пытаются помешать, замедлить, положить конец развитию Китая, его экономическому доминированию, свергнуть его режим. И постоянно американские попытки терпят неудачу.

Посмотрите, администрация Трампа ввела на импортируемые из Китая товары невероятно высокие тарифы, которые ранее никогда не применялись. Беспрецедентно. И это ничего не дало. Абсолютно ничего. Администрация Байдена заявила, что посмотрит, что с ними делать, а затем сохранила большинство из них и ни в чём не изменила политику против Китая. Но это не даёт никакого результата. Экономический рост Китая по-прежнему в два-три раза быстрее, чем в США.

Западные медиа стали говорить о том, что среди уйгуров, небольшой исламской части населения Китая, происходит что-то ужасное. Вот страна с населением 1,4 миллиарда человек, и есть община мусульман, насчитывающая, если мои статистические данные верны, до 12 миллионов человек. Это крошечный процент людей, и давайте предположим, что с ними действительно плохо обращаются или дискриминируют. Сейчас США делают осуждающие заявления, и это при своих проблемах с афроамериканцами, латиноамериканцами и иммигрантами.

Какое лицемерие, дисбаланс, гротеск! Штатам невозможно говорить подобное без того, чтобы не выглядеть глупо и чтобы люди не начали показывать на них пальцем. Это вызывает возмущение, когда моя страна (США. — Ред.), которая развязала войну против Ирака, Ливии, Сирии, Афганистана, убивала и уничтожала эти исламские страны. Мусульмане, населяющие этот регион, были убиты, ранены, заражены, их страны были разрушены, экономика уничтожена. И вдруг США обеспокоились судьбами 10–12 миллионов уйгуров в Китае? Это шутка? Это неспособность понимать. Это выглядит просто нелепо. Возможно, что на кого-то внутри США подобная пропаганда и действует, но в других странах она срабатывает обратным образом, не имея ни малейшего шанса на успех.

Ещё один вектор антикитайской политики — США собираются защищать Тайвань. Небольшой остров у побережья Китая, в тысячах и тысячах миль от США. Америка — страна, которая содержит около 700–800 военных баз по всему миру. Я проверял недавно — у Китая есть всего одна военная база за пределами страны, не так далеко от материкового Китая. И это так странно. Это говорит о том, что Штатам больше нечем похвастаться, нет ничего другого, что было бы весомым аргументом для остального мира. Мир видит США как приходящую в упадок державу, которая ищет любой повод, чтобы атаковать новую растущую китайскую империю, помешать ей.

В заключение позвольте мне провести историческую параллель. Соединённые Штаты когда-то были британской колонией. Маленькая, не такая уж и важная британская колония в Северной Америке. Со временем жившие здесь люди, колонисты, почувствовали, что колониальная держава — Великобритания — доминирует и сдерживает экономическое развитие их территории. И потребовали предоставить им некоторый контроль над своими налогами и над всеми своими торговыми соглашениями. Британский наследный король Георг III ответил: "Нет". И тогда произошла революционная война. Британцы направили на борьбу с колониальными революционерами свой флот, самую большую, самую мощную тогда армию в мире. К удивлению британцев, эти колониальные революционеры победили их и провозгласили независимость. Несколько лет спустя началась война 1812 года, когда британцы снова попытались установить военный контроль и отменить независимость этой страны. Две войны, два поражения, и тогда британцы решили: мы должны придумать другой способ взаимодействия с этой новой страной — Соединёнными Штатами. На протяжении оставшейся части XIX и в первой половине XX века эти два государства строили отношения по принципу "живи и давай жить другим". Соединённые Штаты получили Латинскую Америку, доктрину Монро, которая в то время была очень удачной, а Британская империя получила уважение Соединённых Штатов. В итоге они пришли к соглашению.

США и Китай очень разные, их отношения не похожи на историю с Британской империей, и Китай никогда не был колонией Штатов. Однако есть сходство. Китаю необходимо место в мире, где китайцы могли бы действовать и расти. США преследуют их тарифами, атаками на их корпорации, запретами на торговлю с ними, Седьмым флотом в Южно-Китайском море, уйгурской и гонконгской пропагандой, а тайваньский вопрос рискует обернуться войной. США могут продолжать всё это или же найти путь к соглашению по принципу "живи сам и дай жить другим". В историческом прошлом для Англии многочисленные войны не сработали, и сейчас новые войны не сработают для США. Тем более сейчас есть риск, что война может уничтожить планету.

США. Китай. БРИКС > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > zavtra.ru, 1 ноября 2023 > № 4559863 Ричард Вольф

Россия. Коморские о-ва. Африка > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 27 июля 2023 > № 4430276 Азали Ассумани

Азали Ассумани: авторы африканского мирного плана не собираются сдаваться

Председатель Африканского союза, президент Союза Коморских Островов Азали Ассумани, который в составе делегации африканских лидеров обсуждал мирный план в РФ и на Украине, на саммите "Россия-Африка" намерен поднять проблемы украинского урегулирования и прекращения действия зерновой сделки. О том, почему к претензиям России к сделке нужно прислушаться, и почему не видно интереса Киева к урегулированию, Азали Ассумани рассказал в интервью РИА Новости.

– Господин президент, вы являетесь одним из глав государств, участвующих в африканской инициативе мира. Вы посетили Украину и Россию. Изменилось ли ваше видение этого конфликта после этих визитов?

– Большое спасибо за эту возможность, но в отношении конкретно этого вопроса, к сожалению, я бы сказал, что ничего не изменилось. В любом случае, сейчас у нас нет права лгать, всем все видно, возможно, со временем что-то изменится. Мы согласовали меморандум, чтобы посмотреть, как выстраивать последующие действия. Но из того, что мы видели в последние дни, – ситуация стала только хуже. Тем не менее, мы не собираемся сдаваться. У нас есть возможность снова встретиться с президентом Путиным, чтобы попытаться обсудить и посмотреть, как мы можем перезапустить систему для достижения конкретных результатов.

C Зеленским мы оценили всю ситуацию. Увы, мы ему порекомендовали садиться (за стол переговоров – ред.) и обсуждать, он хочет поставить свои условия, прежде чем браться за обсуждение. Это объяснимо, но, возможно, не оправданно, потому что мы беремся за обсуждение, чтобы найти решение. Но если у нас есть решения до переговоров, какой смысл вообще обсуждать? Н мы видели, что он все-таки очень искренне принял к сведению. Он принял к сведению, что нельзя прийти к результатам с помощью оружия. Это еще предстоит обсудить. Тем не менее эта позиция, что он требует выполнения условий, прежде чем начать переговоры, кажется, уже известна повсюду. Но мы до сих пор не получили убедительных подтверждений его заинтересованности.

Мы его (Зеленского – ред.) ждали в Найроби, к сожалению, он не приехал в Найроби, где мы могли бы с ним переговорить, а потом иметь возможность обсудить это с президентом Путиным. Что касается Путина, действительно, он представил свои доводы, и мы увидели, что он готов к переговорам. В качестве приоритетной мы обсуждали проблему удобрений и зерна, потому что на тот момент соглашение не было завершено. К сожалению, как мы видим, в прошлом месяце, это был конец июня, все закончилось.

Мы обсудили вопросы поставок зерна, удобрений, вопросы освобождения заключенных, детей. Он также сказал, что все эти темы, которые мы можем обсуждать в данный момент, по ним не так много вопросов. Поэтому мы ожидали, что если бы мы встретились с Зеленским в Найроби, то это была еще и возможность посмотреть, произошли ли со стороны Зеленского какие-то изменения в подходах. И что мы обсудим это с Путиным, чтобы выйти хотя бы на начальные этапы договоренностей по этим проблемам.

Действительно, сейчас идет война, которая сеет хаос, это очень серьезно. Но дело в том, что ее серьезные последствия затрагивают весь мир, а особенно Африку в социально-экономических вопросах. Так что да, мы должны сделать решение этого вопроса приоритетом. На самом деле все в приоритете, если там опустят оружие, проблемы не будет. А пока этого не происходит, я думаю, что проблема зерновых и удобрений касается всех. Мы поговорим об этом в Санкт-Петербурге, мы обсудим ее (сделку – ред.) с Путиным, чтобы посмотреть, как мы можем перезапустить это соглашение.

– Планируются ли какие-либо встречи в рамках мирной инициативы на саммите? С кем, когда? Считаете ли вы, что конфликт может быть разрешен, или существует риск эскалации до глобального уровня?

– Африканская инициатива была консенсусом. В феврале, когда мне пришлось взять на себя ответственность (принять председательство в Африканском союзе – ред.), у нас прошла встреча, чтобы обсудить эту проблему. Действительно, мы выбрали ряд глав африканских государств, которые должны были представить инициативу. Момент наступил. Они предупредили меня, чтобы я присоединился к ним. Таким образом, были лидеры шести стран, среди них один премьер-министр, потому что участие главы государства было невозможным. Но на этот раз мы подумали о включении председателя Африканского союза, потому что именно он управляет политикой континента. В течение года этот пост занимаю я. Когда я говорю, я делаю заявления именно как председатель Африканского союза. Но на самом деле уже через пять месяцев этот пост перейдет другому главе государства, меня заменят. И он должен быть в курсе ситуации, чтобы продолжить работу над инициативой.

Я надеюсь, что действительно мы сможем подключить к работе и его, есть и другие главы государств. Если мы сочтем необходимым, чтобы вице-президент, пресс-секретарь или даже господин Макки Салл (президент Сенегала – ред.) могли там присутствовать, если это необходимо, то мы их пригласим. В любом случае интерес состоит в том, чтобы найти решение. Дело не в том, кто это сделает, а в том, чтобы найти подходящее решение.

– У вас есть время, дата и время. когда вы собираетесь провести встречу (с Путиным – ред.)?

– Мы здесь до субботы. Если я правильно помню, у нас есть ориентировочная повестка дня, но окончательно расписание еще не утверждено. Может быть, это будет пятница. Нас еще не приглашали, но это может быть пятница.

– Есть ли у вас какие-то конкретные вопросы, которые будут рассмотрены в дополнение к тем, что обсуждались на предыдущей встрече?

– В любом случае, все те же темы. Если появятся другие вопросы, их обсуждение не исключено. Но цель - это основная проблема, которая обсуждалась и во время поездки в Киев, которая будет обсуждаться в Санкт-Петербурге. В этом состоит наша цель, это станет продолжением разговора.

– Думаете ли вы, что этот конфликт может быть разрешен, или есть риск его перехода на мировой уровень?

– Не знаю, но я настроен оптимистично, несмотря на эскалацию, которая сейчас вызывает страх. Но я думаю, что двум заинтересованным главам государств или даже тем, кто поддерживает стороны, в какой-то момент придется сказать себе, что чем дольше это длится, тем больше вреда это оказывает на всех. Итак, президент Путин является членом Совета Безопасности ООН, так что с ним мы тоже можем разговаривать, даже если эта война затронула его. Но как член Совета Безопасности он тоже должен думать об этом, и я искренне думаю, что это очень сложно. Но смею надеяться, что люди поймут, что нас не интересует эта война. Каждый заплатит за нее цену. Теперь о том, что необходимо делать. Мы взялись за это, есть другие страны, другие институты, которые этим занимаются, мы начали этим заниматься. Но мы без всяких претензий думаем, что мы, африканцы, несмотря на отношения, которые у нас есть и с Европой, и с Москвой, как на африканском уровне, мы нейтральны в этом конфликте. Так что мы сегодня действительно можем играть в эту игру, но те, кто уже вступил, не могут быть судьями. Вот почему мы чувствуем, что это возложило на нас ответственность. Тем не менее, нам нужна поддержка, потому что у нас очень ограниченные средства поддержки. Но я искренне верю, что у нас может быть результат.

– Вопрос об отношениях с Москвой: как вы намерены укреплять двустороннее сотрудничество? В каких сферах? Будут ли в ходе вашего визита подписаны двусторонние соглашения или меморандумы?

– Что касается отношений России и Комор, отношений России и Африки в целом, мы благодарны России, поскольку это мощная держава, которая поддерживала все африканские страны в борьбе за независимость, она была с нами. Правда в том, что отношения России и Комор не достигли того масштаба, которого должны были, по причине того, что мы называем холодной войной, которая теперь стала "горячей". Но сейчас, как вы и говорите, несмотря на русско-украинскую войну, Россия будет другом, и ценность нашего сотрудничества будет намного значительнее, чем если бы вы говорили с кем-то, с кем у вас нет интересов. Поэтому мы возобновим отношения. Дискуссия ведется, мы переговорим с послом РФ, аккредитованным в Морони, мы посмотрим, когда будет возможным организовать двусторонний визит, чтобы обсудить вопросы, в которых Россия могла бы нам помочь, чтобы двигаться вперёд.

– Западные санкции против России также наносят удар и по Африке, потому что они нарушили поставки зерновых и удобрений. Какие пути решения вы видите для борьбы с санкциями, которые многие считают неоколониальным механизмом?

– Очень хороший вопрос, хоть и сложный. Потому что в действительности я был в числе тех, кто поддержал санкции. И когда я принимал российского посла в Морони, я сказал, что это решение не против России, это решение против войны. Но у России и Коморских островов хорошие отношения, которые будут продолжаться.

Сегодня, что касается России, больше нет санкций, которые бы можно было ввести. Россия с президентом Путиным показала нам, что она смогла хорошо противостоять (санкциям – ред.) с течением времени.

– Коморские острова приняли участие во встрече "друзей БРИКС" в ЮАР в июне. Несколько африканских стран недавно изъявили желание присоединиться к группе, некоторые подали заявки. Что эта группа может принести Африке и вашей стране, в частности? Можно ли использовать этот формат для конкуренции с нынешней однополярной системой?

– Вы задали очень хороший вопрос, потому что сейчас мы находимся в так называемом "мире одной деревни". Что это значит? Теперь все зависит от каждого. Таким образом, БРИКС действительно является очень важной структурой со странами, которые хорошо развиты в экономическом отношении и которые эффективно участвуют в интеграционных процессах. Мы сотрудничаем либо с БРИКС, либо со странами-членами. У нас в Африке есть ЮАР, которая является членом БРИКС, поэтому если есть другие страны, которые хотят присоединиться к объединению, это хорошо. Так что сотрудничество с БРИКС по-прежнему очень важно, оно немного похоже на G7, немного на G20, то есть представляет собой поэтапные действия.

БРИКС все-таки не африканская организация, она международная, там страны со всего мира. Я вижу особенно страны, которые являются членами, имеют высокий экономический уровень. Так что это нужно не только Африке в целом, но и нашей стране. Теперь, когда я являюсь нынешним президентом Африканского союза, мы выступаем за попытку присоединиться к G20. Потому что G20 действительно сильный союз. Поэтому Африка должна сказать свое слово в международных институтах, в том, что сейчас называется многосторонностью. Так что, пока это безопасно, мы боремся в этой битве. И мы благодарим президента Путина, потому что он поддерживает и в G20, и в том, чтобы у нас было постоянное место на уровне Совета Безопасности. Африке есть, что заявить. У нас есть ресурсы, у нас есть потенциал.

– Возвращаясь к зерновому соглашению. Россия только что вышла из этого соглашения, так как вторая часть, касающаяся поставок российской сельхозпродукции, не была соблюдена. Вы считаете, поступила ли Россия справедливо, отказавшись от продления этого соглашения?

– Я не должен говорить, что Россия права или не права. Она сделала это по своим собственным причинам, теперь нужно услышать их, чтобы попытаться двигаться вперед. Конечно, когда вы подписываете соглашение, бывают моменты, когда вы подписываете его очень быстро и не видите ряда аспектов. Это то, что на самом деле и произошло. В любом случае, я приветствую людей, которые выступили с этой инициативой. Но мы понимаем, с учетом всей ситуации, почему из сделки вышли. И теперь, учитывая то, что произошло, что заставило Россию уйти, мы должны это учитывать. Почему Россия отказалась продлевать (сделку – ред.)? Мы собираемся обсудить, как найти решение этой проблемы, чтобы это соглашение могло быть достигнуто для продвижения вперед.

– Образование – одна из сфер, в которой Россия готова оказывать услуги Африке. На Коморских островах существует ассоциация российских и советских выпускников вузов. Какие курсы, предлагаемые российскими вузами, наиболее востребованы в вашей стране?

– В этой сфере мы просим все, что нам могут предоставить. Когда мы получили независимость в одностороннем порядке от Франции, Франция прекратила сотрудничество с нами. Действительно, Россия была с нами, чтобы компенсировать это, потому что у нас не было университетов. Поэтому нам пришлось отправить молодых людей на обучение за границу. Так что Россия помогла нам с этим. Помогли и другие страны, в том числе даже страны Европы, Канада или страны Магриба, Марокко, Алжир. Сейчас в коморских структурах власти есть люди, прошедшие обучение в России. Действительно, пришло время возобновить это обучение, потому что люди, которые получили (российское образование - ред.), они в медицине, во всех областях, они очень эффективны. Так что мы собираемся двигаться вперед в этой сфере.

Россия. Коморские о-ва. Африка > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 27 июля 2023 > № 4430276 Азали Ассумани

США. Сербия. Весь мир. Россия > Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ. Образование, наука > zavtra.ru, 26 апреля 2023 > № 4399219 Джеффри Сакс

Джеффри Сакс: "Победы США в холодной войне не было"

Говорит профессор Колумбийского университета

Редакция Завтра

Редакция "Завтра" представляет вниманию читателей фрагмент выступления либерального американского экономиста Джеффри Сакса на конференции Центра международных отношений и устойчивого развития в Белграде.

Джеффри Сакс долгое время преподавал в Гарвардском университете, а с 2002 года работает в Колумбийском университете. В начале 1990-х Сакс был идеологом политики "шоковой терапии" в странах Восточной Европы, в СССР и в Боливии. В 2014 году включён журналом The Economist в тройку самых влиятельных экономистов второго десятилетия XXI века.

Для нас важно, что Сакс является уникальным свидетелем событий конца 1980–х годов, а именно переговорного процесса между представителями СССР и Запада, который привёл в конечном итоге к расширению НАТО на восток.

Мы решили опубликовать его суждения о причинах украинского конфликта, а также анализ влияния санкций на мировую экономику и прогнозы в отношении роли доллара.

Модератором конференции выступил бывший министр иностранных дел Сербии Вук Еремич. В беседе также принял участие Деян Шошкич, в 2010—2012 годах — глава Центрального банка Сербии.

— Благодарю, Джефф, что согласились участвовать в нашей дискуссии. Вы напомнили мне о мероприятии, которое мы вместе организовали в 2014 году по случаю 100-летней годовщины начала Первой мировой войны. И мой первый вопрос будет связан с конфликтом на Украине, который вы называете прокси-войной между США и Россией. В чём вы видите истоки этого конфликта?

— Думаю, что аналогия с Первой мировой войной совершенно верна. Когда она началась? 28 июня с убийства эрцгерцога Франца Фердинанда? Или 28 июля, когда Австро-Венгрия объявила войну Сербии? Или за 10 лет до этого, когда были тайно заключены военные союзы, которые привели к катастрофе?

Конечно, у любого конфликта есть причины. Например, возьмём дату начала военных действий на Украине. В большинстве западных СМИ она некорректна. Конфликт начался в феврале 2014 года, а мы обычно говорим, что в феврале 2022 года. Часто можно услышать, что это Путин начал неспровоцированную войну, потому что он хочет воссоздать Российскую империю. Увы, это очевидная пропаганда. И эта пропаганда даже не учитывает исторических фактов начала боевых действия. Конечно, вопрос о том, почему военные действия начались восемью годами ранее, вызывает бурные споры.

Начну с краткого экскурса в историю 1980–1990-х годов. Тогда мы — американцы — не смогли поддержать, принять и развить горбачёвскую концепцию общего европейского дома. Вместо этого была разработана и внедрена концепция однополярного мира под эгидой США. В Штатах до сих пор существует ложная точка зрения, что США победили в холодной вой­не, что это была настоящая победа, а не дипломатическое соглашение. На самом деле США не победили Советский Союз. Горбачёв в одностороннем порядке призвал к дипломатии. Он так и заявил: "Мы должны положить конец холодной войне. Нам нужны реформы, и мы собираемся распустить Варшавский договор, потому что не хотим решать наши проблемы военными средствами".

В 1990 году ему было сказано в ответ: "Хорошо, мы обязуемся не расширять наш военный альянс НАТО на страны, которые входили в Варшавский договор". Было дано известное обещание, что мы не сдвинем НАТО на восток ни на дюйм. Кстати, я люблю об этом говорить в своих выступлениях: если вам нужны документальные доказательства, вот мой адрес электронной почты: sachs@columbia.edu. Я с удовольствием направлю вас к архивным материалам об обязательствах по нерасширению НАТО на восток.

Сейчас США это отрицают, предпочитая политику амнезии политике памяти. Итак, к 1992 году у власти в Соединённых Штатах были республиканцы, среди которых было много "ястребов", так называемая партия войны. Я помню Чейни, Вулфовица и Рамсфелда, за ними последовала та часть Демократической партии, которая является "партией войны": Мадлен Олбрайт, Ричард Холбрук и другие. Несмотря на разницу политических программ, у обеих партий был, несомненно, консенсус относительно внешней политики США. А дальше Билл Клинтон начал расширение НАТО на восток в середине 1990-х годов. Умные люди ещё в те времена понимали, что подобная политика безрассудна и опасна. Но так продолжалось долгое время.

Кстати, когда президент Путин пришёл к власти в 1999 году, он не был негативно настроен ни по отношению к Европе, ни по отношению к Америке. Но он сказал: прекратите расширение НАТО, у нас есть свои интересы, мы не хотим, чтобы ваши войска находились на нашей границе. Затем наступило 11 сентября 2001 года. Республиканцы в США получили абсолютное превосходство. Чейни в основном занимался государственной безопасностью с 2001 по 2008 год. Это очень опасный человек. Он говорил, что если есть один процент риска чего-то, вы должны рассматривать это как стопроцентный риск. Это его логика: если существует хотя бы 1% вероятности того, что у Саддама Хусейна есть ядерное оружие, мы должны рассматривать это как 100%-ю вероятность. Но все мы понимаем, что если подобным образом поступать в международной политике, то можно спровоцировать множество войн. И так начинались все войны в конце прошлого века, так продолжилось расширение НАТО в 2004 году. Ещё семь стран: страны Прибалтики, Румыния, Болгария, Словения и Словакия. И в 2007 Путин сказал: "Хватит", — вызвав диалог с Джорджем Бушем в 2008 году, который парировал: "Нет, не хватит, ещё будут Украина и Грузия". Мягко говоря, это было неблагоразумно и не мудро.

Прежде чем завершить ответ на ваш вопрос, я хочу подчеркнуть ещё два момента. В 2014 году в Киеве США помогли свергнуть президента Украины Виктора Януковича. Мы знаем это по многим источникам. Я знаю это, потому что мне случалось видеть то, что я предпочёл бы не видеть. Но США участвовали в этом свержении. Не удивительно, что Путину это тоже не понравилось. Ведь Янукович на самом деле довольно ловко пытался уравновесить двух гигантов. Позиция Януковича была такова: "Мы нейтральны, спасибо, мы нейтральны". Но такая ситуация не устраивала Соединённые Штаты. В американском менталитете нет такого понятия, как нейтралитет, оно не работает. Вы либо с нами, либо вы против нас. США помогли организовать Майдан и свергнуть Януковича в феврале 2014 года. Вот тогда и началась война. А между 2014 и 2022 годами постоянно велись бои. Более того, США вложили в украинскую армию и её вооружение миллиарды долларов именно в этот восьмилетний период. Конфликт развивался с помощью американских финансов, технологий и оружия.

В конце 2021 года Байден пришёл к власти, и Путин сказал: "Наша красная линия — прекращение расширения НАТО. Вы прекращаете попытки развернуть военные базы у наших границ. Вы прекращаете поставки вооружений на Украину. Давайте детально обсудим условия возможного соглашения". Ответ Белого дома был следующий: "Нам нечего обсуждать. И уж конечно, мы не собираемся говорить о нерасширении НАТО". В результате… что стало результатом? 24 февраля 2022 года.

— США и ЕС в одностороннем порядке наложили на российскую экономику комплекс очень жёстких санкций. Будучи экономистом, как вы оцениваете эффект от этих санкций?

— США часто используют санкции. Это удобная и интересная политика, потому что она не требует прямых бюджетных расходов. При этом экономический ущерб для санкционной страны может быть значительным. В США для решения о применении санкций не нужно проводить публичные дебаты, это не требует одобрения Конгресса. Общественность даже не понимает, что это такое. Всё просто — только президент подписывает документацию.

На мой взгляд, санкции США никогда не достигают геополитических целей. Я приведу пример, когда США на протяжении четырёх лет применяли санкции, но всякий раз терпели неудачу. Это был один из самых нелепых внешнеполитических ходов. Когда Трамп стал президентом, США внезапно решили объявить, что президент Венесуэлы Николас Мадуро — не президент. А Хуан Гуайдо — это тот, кого Соединённые Штаты назвали президентом. Это была довольно нахальная и странная внешняя политика. США сказали: "Хорошо, поскольку Мадуро не президент, он больше не может иметь доступа к золотовалютным резервам". Центральный банк страны не может устанавливать валютные курсы, а на бурение нефтяных скважин и тому подобное США тоже одним росчерком пера наложили односторонние санкции. Это действительно сработало, потому что полностью разрушило венесуэльскую экономику. ВВП страны сократился более чем на 50%, в Венесуэле был очень жёсткий экономический кризис. Но то, что не сработало, это конечно, геополитика. Мадуро всё ещё президент Венесуэлы и всё ещё здесь. Гуайдо, кстати, был свергнут оппозицией, которая фактически от него отказалась. Это было абсурдно, хуже школьного спектакля, и не сработало геополитически. Санкции не только не положили конец правительству Мадуро, но даже укрепили его политические позиции. Своим избирателям Мадуро очень хорошо объяснил ситуацию: "Посмотрите, весь этот экономический кризис вызван гринго (иностранцами) на севере". Кстати, сейчас Белый дом посылает своих эмиссаров к Мадуро: не могли бы вы качать больше нефти, потому что мы должны заменить российскую нефть? Сейчас они снова пытаются подружиться с Мадуро.

Итак, основной вывод, который я хотел бы донести, — санкции не сработали. Ни один санкционный режим США, о котором я знаю, в последние годы даже близко не достиг геополитических целей. Вернёмся к ситуации с Россией. Как только США ввели санкции против России, я разговаривал с очень высокопоставленным чиновником. Я сказал ему, что санкции неэффективны. Но в ситуации с Россией всё оказалось ещё сложней. Потому что санкции не только не разрушили российскую экономику, но и привели к эффекту бумеранга для экономик стран ЕС, США. С помощью санкций США смогли разрушить экономику Венесуэлы так, что весь мир ничего не почувствовал. В случае же с Россией это привело к колоссальным глобальным негативным последствиям.

Когда вводились санкции, основная инициатива принадлежала США и, как всегда, другим странам англосаксонского мира: США, Канада, Великобритания, Австралия, Новая Зеландия, далее ЕС, затем Япония, Корея и Сингапур. В принципе, всё. Это примерно 20%, или около того, населения мира, проще говоря. Может быть, чуть меньше, на самом деле. А бо́льшая часть остального мира сказала: "Мы не хотим в это влезать. Мы торгуем с Россией, с Украиной. Мы не участвуем в этом конфликте". Конечно, многие боятся вторичных санкций США, но подавляющее большинство государств в мире не согласно с этими санкциями. Не согласно с самой идеей возможности любой страны просто принять решение о введении санкций. Ведь, в конце концов, с точки зрения международного права санкции США являются незаконными. Нет никаких правовых оснований для того, чтобы одна страна заявила: "Прекратите торговать со всеми другими странами". В этом основная причина, почему российская экономика в прошлом году чувствовала себя хорошо. Посудите сами. Китай торгует с Россией. Индия торгует с Россией. Все азиатские страны торгуют с Россией. Страны Латинской Америки торгуют с Россией. Олаф Шольц недавно был с визитом в Южной Америке, и лидеры сказали ему: "Не втягивайте нас в это. Мы не собираемся поставлять оружие на Украину". Они торгуют с Россией. И с Украиной, кстати, тоже торгуют. Они не хотят участвовать в этой прокси-войне. Когда я разговаривал с мировыми лидерами разных стран, видел, что они прекрасно понимают: это противостояние двух сверхдержав, войну развязывает не одна сторона. Они хотят, чтобы обе стороны отступили и сели за стол переговоров.

— Мы явно находимся в опасной ситуации. Что, по вашему мнению, нужно сделать в данных обстоятельствах? Кто, на ваш взгляд, должен взять на себя лидерство в переговорном процессе, чтобы остановить боевые действия?

— Я считаю, что в декабре 2021 года был выход, с помощью которого можно было бы избежать этой войны, и он состоял из трёх шагов. Во-первых, нейтралитет Украины. Не членство в НАТО, а нейтралитет. Во-вторых, контроль России над Крымом по соглашению или де-факто. Россия рассматривает вопрос Крыма как особый вопрос национальной безопасности. На то есть объективная причина: с 1783 года Крым — это месторасположение военно-морской базы России в Чёрном море, что имеет центральное значение для национальной безопасности. И, наконец, третий шаг заключался в том, что будет реализовано Второе минское соглашение по урегулированию ситуации в Донбассе. Второе минское соглашение о предоставлении автономии Донбассу появилось после событий 2014 года, но оно так и не было реализовано. Мои украинские коллеги говорят мне, что они никогда бы не реализовали это. Подписали, да, но никогда не стали бы реализовывать это. А что дальше последовало за отказом выполнять Минские соглашения? Да всё стало резко ухудшаться. Погибли сотни тысяч людей, мы не знаем, сколько точно. Сейчас повсюду массовые разрушения, беженцы. И Россия присоединила к себе ещё четыре новых региона, что лишь осложняет и без того непростую ситуацию. Данная ситуация означает, что война — это политика. Мы должны начинать решать эти вопросы политически. Я думаю, именно это имел в виду Карл фон Клаузевиц в своём самом известном выражении "Война есть не что иное, как продолжение политики с примесью других средств". И мы сейчас по-прежнему имеем дело с политикой.

— В одной из своих недавних статей вы упомянули, что важную роль в политическом урегулировании могут сыграть нейтральные страны, в том числе и страны глобального Юга. Мир сильно изменился за последние годы. Когда мы говорим об экономической мощи — глобальный расклад стал совсем иным. С одной стороны, "Большая семёрка", а с другой — БРИКС и весь остальной глобальный Юг. В чём вы видите роль глобального Юга, в частности, стран БРИКС?

— Проблема США в том, что наши политики не разговаривают с остальным миром. Мы — американцы — считаем, что с нами все согласны, но мы так думаем, потому что слушаем лишь самих себя. Для того, чтобы заручиться поддержкой стран глобального Юга, нам надо действовать открыто и честно. Моя точка зрения всегда заключалась в следующем: давайте чётко разъясним позицию по НАТО, запишем всё в протокол, чтобы никто не думал, что это война за/против расширения НАТО. Я так говорил американским политикам с декабря 2021 года и позднее. В ответ я слышал: "Нет, нет, нет. Мы не будем разъяснять. Дверь открыта. Это политика открытых дверей".

И что сейчас происходит? США даже не могут заручиться международной поддержкой, потому что вполне логично, что это война за расширение НАТО. Но Штаты этого не говорят. Они не признают этого и до последнего будут отрицать. Если бы США стали играть в открытую, то остальной мир сказал бы: "Знаете, вот теперь всё понятно. Мы будем привлекать к ответственности ту сторону, которая нарушит условия совместного протокола, это будет просто преднамеренное нарушение договорённостей и реально вызовет всемирное возмущение". Вот что я предлагаю сейчас мировым политикам, в том числе из развивающихся стран. И многие влиятельные страны готовы выступить гарантом подобного соглашения.

Позвольте мне привести Китай в качестве примера. Какова позиция Китая в этой войне? Китай не хочет этой войны и одновременно Китай не хочет, чтобы Россия проиграла эту войну НАТО. Есть ли у Китая на это причины? Наверное. И особенно потому, что недавно генеральный секретарь НАТО прилетал в Азию, чтобы попытаться заключить союз НАТО и Азии против Китая. Ведь это невероятно. Что означает НАТО? Ответ: Северную Атлантику. Этот блок создавался для защиты от вторжения Советского Союза, которое, я гарантирую, не произойдёт, потому что Советского Союза уже давно не существует. Так почему же генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг был в Южной Корее? Всё просто: потому что у НАТО нет границ. Потому что теперь НАТО хочет занять позицию против Китая.

Помимо Китая в мире есть много влиятельных стран, которые действительно хотят мира. Назову Аргентину, Бразилию, Индию, являющуюся в этом году председателем "Большой двадцатки", а также Южную Африку. Эти страны — не поджигатели войны. Они не против Украины, но и не против России. Они и могли бы стать гарантами нового мира, помочь обеспечить стабильность в регионе. Ещё раз повторюсь: чтобы обеспечить мир, должно быть понятное письменное соглашение с позицией каждой стороны. Американская сторона должна сказать: "Мы не будем расширять НАТО". Российская сторона должна сказать: "Мы отведём свои войска домой". Это два пункта, требующие соблюдения.

— Экономический баланс сил в мире изменился. В недавнем телевизионном интервью вы сказали, что совокупный объём ВВП стран БРИКС фактически равен совокупному объёму стран G7. Это поразительная цифра, которой ещё несколько лет назад не было.

— Позвольте мне просто подчеркнуть, что G7 — это США, Канада, Великобритания, Франция, Германия, Италия и Япония. Согласно данным международного валютного фонда, доля в мировом ВВП этих стран упала до 31%. БРИКС (который включает Бразилию, Россию, Индию, Китай и Южную Африку) сейчас имеет долю 32% мирового ВВП. Нужно пояснить в этом контексте, что учитываются и покупательная способность, и необходимость корректировки цен, и так далее. Но факт уже налицо: БРИКС составляет бо́льшую часть мира, и геополитически это действительно значимо.

Для меня чрезвычайно интересен тот факт, что три страны БРИКС три года подряд, в 2023-м, 2024-м и 2025-м, будут председательствовать в "Большой двадцатке". А данное обстоятельство совсем немаловажно, потому что это 85% мирового производства, эти 20 стран — 19 стран плюс ЕС. В этом году Индия председательствует в "Большой двадцатке", в следующем году — Бразилия, в 2025-м году будет ЮАР, а в прошлом году была Индонезия. Это уже другой мир. Он больше не управляется G7. Он действительно управляется гораздо более широкой группой наций, и это хорошо.

— Есть авторы, утверждающие, что украинский конфликт просто предварительная разминка в преддверии более крупного и гораздо более ожесточённого противостояния нашего времени, а именно — конфликта между Соединёнными Штатами и Китаем. Бывший премьер-министр Австралии Кевин Радд изложил 10 различных сценариев будущего в отношениях между США и Китаем. Надо сказать, довольно устрашающих: восемь из этих 10-ти сценариев прогнозируют войну между Соединёнными Штатами и Китаем уже в этом поколении живущих. Что вы думаете о будущем отношений США и Китая? Раскол неизбежен?

— Начну с той же статистики по США и Китаю. Если вы оцените ВВП Китая и США по так называемым международным ценам, то китайская экономика окажется больше, чем экономика США. На Китай в настоящее время приходится около 18% мирового производства, а на США — около 15,5%. Это фундаментальное изменение, по сравнению с тем, что было 40 лет назад. В 1980 году на долю США приходилось около 21% мирового производства, а на Китай — около 2,5%. За период с 1980 по 2020 год Китай рос со скоростью почти 10% в год. Когда экономический рост составляет 10% в год, это означает, что ваша экономика удваивается каждые семь лет. Стремительнейший рост! А почему? Потому что Китай начинал в невероятной бедности и в значительной степени преодолел отставание. Когда вы бедны, у вас большая свобода действий: электрификация, образование, строительство автомобильных и железных дорог. Именно этим Китай чрезвычайно эффективно занимался на протяжении сорока лет: отличное управление экономикой! Сейчас у них растёт уровень жизни (я постоянно ссылаюсь на этот показатель), и это ставит Китай примерно на 30% от уровня США. Но поскольку население Китая в четыре раза превышает население США, в целом это делает его экономику более крупной.

А теперь позвольте мне сделать вывод: рост и развитие Китая крайне раздражают американских политиков. Это то, что психолог или психиатр назвал бы невротической реакцией. Потому что никто не давал Китаю разрешения быть больше, чем Соединённые Штаты. Этого не должно было случиться. В 1992 году США достигли однополярного статуса. Единственная сверхдержава! Это должно было продолжаться в течение многих десятилетий. И кто бы мог подумать — через 30 лет всё закончилось! Американская логика такова: мы такие умные, мы такие эффективные, что Китай, должно быть, действительно постоянно обманывал нас, поэтому они должны быть нашими врагами. Такая позиция США крайне опасна — либо мы, либо они на вершине мира. Американцы считают, что только мир во главе с США является безопасным. В противном случае нас всех уничтожит Китай. На мой взгляд, это фантазия. Китай сейчас сталкивается с серьёзными проблемами: население начинает довольно значительно сокращаться. К концу этого столетия в Китае, вероятно, будет проживать менее одного миллиарда человек. Возможно, 800 миллионов, по прогнозам ООН, которые являются техническими, но всё же показывают, насколько значительным и быстрым будет старение Китая. Проблем много, поэтому Китай не собирается и не собирался когда-либо захватывать мир. Но США видят себя мировым лидером…

— Предоставляю возможность господину Шошкичу задать свой вопрос Джеффри Саксу.

— Спасибо. Джеффри, давайте предположим, что конфликт между Россией и США не закончится явным поражением России. Считаете ли вы, что это будет иметь какие-либо последствия для будущей роли доллара в качестве международной резервной валюты?

— Через 10 лет роль доллара будет намного меньше, чем сегодня, а через 20 лет у нас будет совсем другая международная валютная система. США потеряют то, что де Голль называл "непомерной привилегией", доллар потеряет статус мировой резервной валюты. Я думаю, что есть три причины для этого. Во-первых, чтобы стать мировой валютой, необходимо быть доминирующей экономикой в мире. Поскольку доля США в мировой экономике уменьшается, естественно, что роль доллара США также будет сокращаться. Мы, как я уже сказал, находимся на этапе плавного постепенного снижения. Но постепенное снижение доли США в мировом производстве происходит не из-за упадка США, а, главным образом из-за того, что остальной мир экономически успешно развивается.

Вторая причина гораздо более актуальна для сегодняшнего разговора: примерно десять лет назад США начали превращать доллар в оружие. Они стали использовать его как геополитический инструмент. Мой совет: если вы представляете правительство, которое не очень хорошо ладит с США, держите свои резервы в какой-нибудь другой валюте, потому что у США выработалась дурная привычка конфисковывать валютные резервы тех правительств, которые им не нравятся. Так было с Венесуэлой, с Ираном, с Афганистаном, с Северной Кореей, а сейчас и с Россией. Они считают, что это легко сделать: росчерк пера президента — и ваш противник больше не может использовать свои доллары. США, даже уходя из Афганистана, заморозили все валютные резервы, так что экономика в этой разорённой стране потом совсем развалилась. Это отвратительно. И вы не можете делать подобные отвратительные вещи снова и снова. Потому что другие страны могут вдруг начать протестовать: может быть, мы будем держать наши резервы в цифровых юанях? Или так: спасибо, мы будем держать резервы в какой-то другой валюте. Вот именно это сейчас и происходит, что можно назвать второй причиной, по которой доллар будет терять свои позиции.

И третья причина — технологическая. Я думаю, что в будущем расчёты через коммерческие банки не будут производиться так, как сейчас, потому что у нас будут цифровые валюты Центральных банков. И в долгосрочной перспективе нам не нужны будут коммерческие банки для расчётов по нашим сделкам. Вероятно, крипто­юань станет первой цифровой валютой для внутреннего использования в Китае, но затем он начнёт распространяться далее, на международный уровень. Центральные банки нескольких других стран также будут выпускать цифровые валюты. Я думаю, постепенно весь мир перейдёт именно на такие расчёты, поэтому прежние угрозы США: ах, мы собираемся отрезать вас от SWIFT, — не состоятельны. Ну и что? Это уже не будет никого беспокоить, мы будем жить совсем в другой международной валютной системе.

США. Сербия. Весь мир. Россия > Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ. Образование, наука > zavtra.ru, 26 апреля 2023 > № 4399219 Джеффри Сакс

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Нефть, газ, уголь. Электроэнергетика > zavtra.ru, 7 декабря 2022 > № 4237015 Борис Марцинкевич

Что такое ТПК

От импортозамещения к импортоопережению

Борис Марцинкевич

С начала Специальной военной операции миновало уже 9 месяцев. Разумеется, я, не будучи военным экспертом, не собираюсь говорить о том, что происходит вдоль линии разграничения. Не менее важная составляющая горячих конфликтов, где бы они ни происходили, — экономическая, а экономика в любой стране XXI века зиждется на своём фундаменте — на энергетике. Вот и предлагаю задуматься о том, что да как у нас в энергетике и в экономике, причём именно в таком порядке. Причина в том, что только по общим данным поступления в государственный бюджет России — на 40% средства от наших отраслей ТЭК. Так нам говорит Росстат, но это ведь от лукавого, если позволить себе хоть немного задуматься. Да, основной объём поступлений денег в бюджет от ТЭК обусловлен НДПИ и экспортной пошлиной, но это ведь далеко не всё.

Две трети добываемого в России природного газа перерабатывается — это от меня привет любителям разглагольствовать об утерянных полимерах и необходимости извиняться перед Юрой. В прошлом году было добыто почти 750 млрд кубометров, так вот из них 500 млрд кубов мы использовали внутри нашей с вами страны. Сравнить можно с ЕС, где объём потребления газа, опять же, по итогам 2021 года, чуточку превысил 400 млрд кубов — и это в том регионе планеты, про который мы постоянно слышим, как про самый развитый, где население в 2,5 раза больше, чем в России. Эти 500 млрд кубометров внутри России обеспечивают работу наших электростанций, которые, само собой, своими налогами и дивидендами по государственным акциям тоже пополняют бюджет. Эти 500 млрд кубометров обеспечивают работу газоперерабатывающих заводов, производство аммиака и азотных удобрений — и это тоже налоги и дивиденды по государственной доле.

Ровно те же размышления касаются нашей угольной отрасли, поскольку из добытого угля 200 млн тонн в прошлом году было экспортировано, но ровно столько же мы использовали сами — снова на электростанциях, а ещё на металлургических предприятиях, и это опять же обеспечивает поступления в бюджет. С нефтью тоже пополам: половину экспортируем в сыром виде, что лично меня просто раздражает, половину используем в России. Нефтеперерабатывающие и нефтехимические заводы, хоть их у нас чудовищно мало, — это тоже налоги, дивиденды и сотни тысяч рабочих мест. Так что, если хоть немного внимательнее присмотреться, наш ТЭК — это куда как больше официальных 40% в формировании доходов государственного бюджета. Росстат умудряется не относить к ТЭК наши ГЭС и АЭС, но это, наверное, только мне непонятно, по каким причинам: по мне, так это тоже ведь явно энергетика, а она в аббревиатуре ТЭК стоит в центре. На долю гидроэнергетики и энергетики атомной в балансе выработки электроэнергии в России приходится 40%, и сбыт этого объёма электроэнергии тоже пополняет государственный бюджет. Цепочку рассуждений можно продолжать и дальше, задумываясь, к примеру, о том, что такое себестоимость добычи нефти, газа и угля. Себестоимость — это работа всего, что связано с добычей, очисткой и транспортировкой, то есть заказы для всех смежных отраслей и для РЖД. Можно сколько угодно философствовать о том, хороша или плоха вот такая наша зависимость от ТЭК, но философия — это точно не ко мне, моё дело уметь видеть факты и думать, предлагать, что нужно сделать, чтобы факты стали основой для анализа и планов действий именно в энергетической отрасли. Но только чистой энергетики не бывает: не добыть нам нефть, если нет машиностроителей, обеспечивающих буровыми установками, насосными станциями и прочим оборудованием. Не удастся нам поставлять газ ни в другие страны, ни по собственной территории, если нет у нас трубостроения, судостроения и далее по списку. Но уголь и нефть с газом в Арктике не добыть, если энергетики не обеспечат разрабатываемые месторождения тепловой и электрической энергией — не отделима энергетика от промышленности, нет смысла разбираться, кто на ком стоит и кто кем командует, это единый комплекс.

Теперь позволю себе несколько исторических параллелей — уж очень сильно они напрашиваются. 22 июня 1941 года на нашу большую Родину, СССР, напала отнюдь не только Германия, вместе с вермахтом в бой пошли военные части Румынии, Финляндии, Венгрии, Италии, Испании и прочих стран тогдашнего Евросоюза. Нет, ничего не путаю, нынешний Евросоюз — это второе издание точно такого же объединения, которое сумел создать Адольф Гитлер. Единая валюта, свободное перемещение капитала и рабочей силы, единое законодательство, единое планирование экономического обеспечения военных действий на фронтах. Фронт сейчас, к огромному сожалению, проходит по территории бывшей Украинской ССР, по масштабу от фронтов Великой Отечественной отличается скромностью, но это ведь не принципиальные отличия. Против России снова воюет объединённая Европа, чьи усилия подкреплены Штатами, Канадой и прочими австралиями с япониями. Отличия только в масштабах, в новом уровне военной техники и в том, что в этот раз Европа воюет с нами чужими руками, да и то ведь европейских наёмников в войсках Украины полным-полно. В чём отличия-то, если по большому счёту? Косметика, не более того. Чем закончилась наша Великая Отечественная и их Вторая мировая? Кардинальным переустройством всей политической карты мира, распадом колониальной системы и появлением десятков новых государств, крахом гегемона, которым ещё в 30-е годы была Британская империя.

В наши дни кардинально перекраивается экономическая карта мира — всё новые и новые страны приходят к неизбежному выводу, что состояние гегемона в лице США наглядно демонстрирует их нынешний президент — спотыкается, с лестницы норовит грохнуться, с невидимыми визави здоровается и текст по бумажке кое-как читает. При этом совершенно очевидно, что эта экономическая перекройка невозможна без опоры на военную мощь тех, кто считает эту перекройку неизбежной, то есть нас с вами, нашей России. В годы Второй мировой существовал и второй фронт, вот только до 1944-го, когда крах Германии был уже очевиден, существовал он сугубо в режиме "он как бы есть, но его как бы нет". У нас и сейчас есть союзники, но их поведение блистательно охарактеризовал Дмитрий Песков, наш доморощенный златоуст, который изобрёл идиому "испуганный патриот". Вот и союзники у нас большей частью такие же — испуганные. Как бы союзники, но ведь как бы непонятно, выстоит Россия в очередном противостоянии с Западом или нет, потому союзники — испуганные. В годы Великой Отечественной не испуганным союзником СССР была Монголия, только что наизнанку не выворачивавшаяся для оказания любой помощи, на которую была способна. Сейчас очень похож на неё Иран, хотя и по другой причине — для него Штаты всегда были главным врагом, а враг моего врага — мой друг. Китай Ирану не пара — слишком уж могучие жгуты связывают экономику Китая с экономикой США, излишне резкими движениями Пекин не балует, опасаясь, что ответом может стать затягивание удавки на шее. На мой взгляд, я перечислил вполне очевидные параллели, но с моей стороны всё изложенное — наглость и дерзость, поскольку я уж точно не профессионал в политологии и геополитике, изложил всего лишь собственное мнение без всяких претензий на истину в последней инстанции.

Это, собственно говоря, было небольшим таким предисловием к основной теме: а за счёт чего наши деды и прадеды сумели выстоять в страшной войне, когда коллективный Запад жаждал нашего поголовного истребления? Объединённая экономическая мощь сплочённой Западной Европы не сумела справиться с экономикой Советского Союза даже с учётом того, что наиболее промышленно развитая часть нашей страны оказалась оккупирована этим самым Западом, с учётом того, что наша Красная Армия требовала массовой мобилизации, забирая кадровые ресурсы со всех заводов и фабрик, что миллионы наших предков оказались в зоне европейской оккупации. Сейчас мы оцениваем произошедшее как некое чудо, не имеющее объяснения, но это далеко не так: не бывает в этом мире чудес такого масштаба, каждый факт имеет научное объяснение. В данном случае объяснение звучит просто: разработанная и реализованная в нашей стране теория и практика ТПК, территориально-производственных комплексов, продемонстрировала своё тотальное превосходство над любыми другими методами развития экономики. И это ещё один совершенно реальный случай, когда в СССР новый, советский опыт не противопоставлялся наработанному в Российской империи, а развивал эти наработки — с тем темпом, который сделала возможным централизованная плановая экономика и отмена частной собственности на землю и средства производства. Я не буду замахиваться на изложение всей теории и истории советских ТПК, пробежимся по основным этапам — уверен, что для понимания этого будет вполне достаточно.

"Рычагом", который позволил молодой Советской России в сжатые сроки восстановиться из разрухи Первой мировой и Гражданской войн, стал план ГОЭЛРО. Разрабатывали его, напомню, царских времён инженеры, умножавшие свой опыт на новые возможности, при которых не требовалось, к примеру, уговаривать каждого кулака на продажу клочка земли под опору ЛЭП, более крупных землевладельцев — на продажу земли под строительство дорог, населённых пунктов, водохранилищ и далее по списку. План ГОЭЛРО в Советской России был законом, нарушение заданий, срыв календарных графиков имели наказания со всеми вытекающими последствиями в виде уголовного преследования. Жёстко? Разумеется — время было такое. А сейчас, когда России предстоит в считанные годы перестроить всю экономику на сотрудничество с южными и восточными странами, — оно что, сильно другое? Энергетики районировали территорию страны, определив регионы, имевшие значительный потенциал для развития энергетики, то есть было запланировано и реализовано восемь крупных экономических районов: Северный, Центральный промышленный, Приволжский, Донецкий-Южный, Уральский, Кавказский, Туркестанский и Западно-Сибирский. Восточная Сибирь и Дальний Восток, напомню, в план ГОЭЛРО не входили — слишком слабо изученными они на тот момент были, последствия чего мы видим и сейчас. Уже тогда проявилось то, что развивалось и дальше — балансировка развития страны в отраслевом разрезе и развития в территориальном разрезе, развитие каждого экономического района увязывалось в единстве с планом развития страны. Направление было выбрано верно, и год спустя районирование было усилено: в плане ГОЭЛРО новые экономические районы: Центрально-Черноземный, Северо-Западный, Средне-Волжский и Юго-Восточный. И тут тоже не было ничего случайного: к работе специалистов-энергетиков присоединились профессионалы, собранные в 1915 году Владимиром Вернадским в Комиссию по изучению естественных производительных сил, КЕПС. Приведу причины, по которым с началом войны царское правительство вынуждено было прислушаться к инициативе будущего академика, при этом я уверен, что исторические параллели с днём сегодняшним будут вполне очевидны. В Российской империи не было точных данных о стратегическом сырье, необходимом для производства современных вооружений: вольфрам, молибден, серный колчедан, сера, свинец, селитра и т. д., лишь 31 из 61 необходимого экономике химического элемента добываются и производятся в России. 107 лет прошло, а звучит на удивление современно, не так ли? И уже на всякий случай, сугубо справочно, вот список того, что Владимир Иванович Вернадский относил к естественным производительным силам:

— Силы, связанные с произведениями живой природы: плодородие почвы, лесные богатства, животный мир, продукты растительности, рыбные богатства и др.,

— разнообразные источники энергии: силы водопадов, рек, ветра, природных газов, морских приливов и отливов и другие проявления динамических процессов на поверхности земли;

— природные ресурсы, сосредоточенные в земных недрах: руды металлов и металлоидов, горючие газы, минеральные источники, нефть, каменные угли, подземные воды и т. п.

КЕПС работала в годы войны в составе всего пяти комитетов — у воюющей Империи на тот момент просто не было сил и средств для разворачивания полномасштабной работы. 1917 год — две революции, уход из состава России Польши и Финляндии. 1918 год — начало Гражданской войны и иностранной интервенции. И в середине марта того же 1918 года — такой запрос Совнаркома Академии наук: "какую роль в решении научных задач социалистического строительства могла бы сыграть Академия и особенно КЕПС?" Через 10 дней, 24 марта, последовал ответ за подписью первого выборного президента Академии Александра Петровича Карпинского: учёные полностью готовы к работе по заданиям Советского правительства. Ещё через неделю Совнарком утвердил для КЕПС финансирование в размере 780 тысяч рублей — в пять раз больше, чем позволяло себе царское правительство. К концу 1918 года КЕПС состояла уже из 20 отделов — началось масштабное геологическое изучение недр нашей страны в поисках новых и новых полезных ископаемых. Объединение усилий специалистов из штаба ГОЭЛРО и КЕПС началось уже в начале 20-х годов, и этот их общий, совместный опыт привёл к созданию проектов ТПК. Есть, конечно, некое общее определение, что такое ТПК: совокупность расположенных рядом друг с другом технологически смежных производств. Звучит красиво, но не отражает и доли реальности наших ТПК и лишний раз напоминает, что нельзя верить чуши, попадающей на страницы электронной энциклопедии. И даже более расширенное определение, звучащее как "экономически взаимообусловленное сочетание предприятий в одной промышленной точке или целом районе за счёт планового подбора предприятий в соответствии с природными и экономическими условиями, транспортным и экономико-географическим положением территории" — тоже не точное. Здесь нет ни слова о том, что транспортные условия не принимались как некая данность — их формировали, меняли под каждый конкретный ТПК, строя дороги: железные и автомобильные, транзитные и внутритерриториальные. Здесь нет ни слова о том, что вот на тех самых предприятиях люди нужны, профессионалы, что их нужно обучать, готовить инженерные и технические кадры, что людям нужно жить, причём жить в комфортных условиях, с качественным медицинским обслуживанием, с возможностью получать образование. И что уж точно самое смешное — нет ни слова о том, что в фундаменте любого ТПК — энергетическая отрасль, без которой ни предприятия, ни разработка месторождений, ни нормальная жизнь в населённых пунктах просто невозможны. Не учтено в этом определении то, что уже в плане первой пятилетки видели и знали специалисты, которые его составляли. К примеру, освоение Уральской области не должно было замирать на разработке месторождений, выстраивалась вполне логическая цепочка: освоить добычу металлических руд за счёт поставок необходимого горнодобывающего оборудования из других районов страны, освоить металлургическое производство за счёт поставок оборудования также из других районов страны, перейти к строительству машиностроительных заводов для того, чтобы из других районов страны уже никакого оборудования не перетаскивать. И под каждый такой этап планировался рост городов, появление новых образовательных учреждений, наращивание генерации тепловой и электрической энергии, расширение транспортной сети. ТПК изначально не планировались как замершие в развитии; всегда проекты, базировавшиеся на энергетике, шли "снизу вверх": нашли месторождения — освоили добычу полезных ископаемых — начали строить первые посёлки — освоили первый передел — выросли до производства конечной продукции.

Опережающее развитие предусматривалось для энергетической отрасли: электростанции строились с запасом по мощности. На первом этапе развития ТПК будет требоваться 100 МВт*часов, но через два-три года, через пять лет будут построены новые заводы, города, расширена транспортная схема, потому давайте проектировать электростанции сразу на 1000 МВт*часов. Успеем сделать запас по мощности электростанции на пять лет, но при этом запланируем строительство следующей электростанции, поскольку развитие ТПК останавливаться не будет. В этом принципиальное отличие советских ТПК от нынешних ТОРов, для которых просто невозможно просчитать энергетическое обеспечение. Эффективные частные собственники, сферические частные инвесторы, о которых десятилетиями мечтают наши замечательно-восхитительные министерства экономического как-бы-развития, как-бы-развития Дальнего Востока и Арктики, придут в ТОР то ли в этом году, то ли через пять лет, будет этих инвесторов то ли пять, то ли двадцать пять, понадобятся этим новым заводам-шахтам-портам то ли 2 тысячи специалистов то ли 22 тысячи, то ли для химического, то ли лесопромышленного производства, но ты, Министерство энергетики, будь добро построить к тому времени, не скажу какому, ТЭЦ мощностью то ли 300 то ли 2000 МВт электрической мощности и то ли 10, то ли 600 гигакалорий. Вот это у нас теперь планы развития. Эти как-бы-развивающие незнамо чего министерства ровно такие же творческие задания дают и Министерству транспорта: через два года чтоб тут был аэропорт прямо на железнодорожном вокзале, который понадобится через 10 лет, а потому начинай с нового шоссе, которое пройдёт из северо-южного района в западно-восточный. А ты, Министерство строительства, построй вот на том северном пригорке, который в низинке на юге, вахтовый посёлок городского типа с многоэтажками на тысячу или там сто тысяч человек — само разберись. Ну, а дальше уже задания для министерств образования и здравоохранения в том же стиле: школ на пятьсот ребятишек, потому что их будет всего сто, хотя может оказаться и десять тысяч, потому больницу на 2000 койкомест построим прямо в поликлинике на 100 человек, которая нужна в наступающем году, но в следующем десятилетии.

Нашим предкам откровенно повезло: не было в начале 30-х годов прошлого века вот таких славных министерств и вот таких прекрасных ТОРов. Потому создание Урало-Кузбасского ТПК началось уже в годы первой пятилетки, а оценку работе советских геологов, географов, энергетиков, промышленников, транспортников дала Великая Отечественная война. То, что ТЭЦ строились опережающим темпом и с запасом по мощности, позволяло вводить в эксплуатацию эвакуируемые заводы в максимально сжатые сроки. То, что дороги строились с опережением по сравнению с населёнными пунктами, обеспечило возможность нарастить грузооборот не в том темпе, в котором распрекрасная РЖД сейчас расширяет БАМ с Транссибом, а в том, который требовался стране, находившейся в условиях страшнейшей из войн. То, что строительные организации в ТПК были местными, работающими со своими строительными материалами, — позволяло строить одновременно и новые производственные здания, и жильё. Местные, свои, строительные организации, а не по лекалам нашей изумительной ФАС — тендер и генеральные подрядчики из-за границы, с подвозом стройматериалов в Усть-Лугу из Узбекистана и из Китая. И всё у нас получилось, как когда-то изложил Владимир Высоцкий, помните? "От границы мы землю вращали назад — было дело сначала. Но обратно её закрутил наш комбат, оттолкнувшись ногой от Урала".

Урал с Кузбассом выдержали отталкивание ног комбатов — уголь и железная руда, металлургические комбинаты и машиностроительные заводы, железные дороги и разраставшиеся жилые кварталы. Выдержали, потому что были готовы. Были готовы, потому что Урало-Кузбасский ТПК создавался, укреплялся, рос 12 предыдущих лет. Рос планово, усилиями государства, а не сферических инвесторов в вакууме. И стремительное восстановление Советского Союза после Великой Отечественной тоже шло за счёт создания и развития новых и новых ТПК. В качестве примера — один из последних в биографии СССР Братско-Усть-Илимский. Две могучих ГЭС, добыча бокситов и алюминиевый комбинат, железная руда и металлургические комбинаты с машиностроительными заводами, крупнейший в стране ЛПК, лесопромышленный комплекс, три новых города, 50 тысяч человек населения в начале реализации во второй половине и почти 700 тысяч в середине 70-х. Со всем необходимым: дорогами, школами, техникумами, больницами, домами культуры, кинотеатрами, которые строились, опять же, без безумных тендеров, а силами местной, своей, строительной организации. Строил ГЭС и решил не уезжать? Иди строй завод и жилые кварталы, заводи детей и отправляй в школу, которую ты же и построишь. Устал строить, зимой холодно? Не вопрос — получай специальность и иди работать на комбинат.

За годы, минувшие с краха СССР, мы основательно забыли о таком чуде, как ТПК. Разумеется, в позднесоветские годы их разработка шла уже куда как легче: по той причине, что у нас появилась вычислительная техника, которая позволила просто ТПК поднять до уровня программно-целевых ТПК. Основа была всё та же: сначала геологи, за ними энергетики, потом добывающие проекты, одновременное строительство новых дорог, населённых пунктов со всем необходимым, за этим следом — металлурги, машиностроители, лесопромышленники, аграрии, дабы накормить всех вновь прибывших, спецы по образованию и медики. Но все эти "следом", "после" — не в режиме неуправляемого хаоса, а чётко по плану: к такому-то году будут введены три новых гидроагрегата на ГЭС, потому вот этот завод к такому же сроку, а расширение городских кварталов — к моменту окончания строительства теплоцентрали, потому дорогу начинаем уже в следующем году.

Для чего я всё это решил припомнить? Да для того, чтобы поделиться соображениями — а что нам теперь делать для того, чтобы действительно переориентироваться на юг и на восток. Снова повторю то, что уже неоднократно говорил, самыми широкими мазками описывая нашу Россию. Население Сибири и Дальнего Востока — всего 20 млн человек, плотность населения здесь в 8 раз меньше, чем на Урале и "налево" до берегов Балтики. Чуть ли не 80% полезных ископаемых — в нашей Арктической зоне, где население составляет всего 3 млн человек. Вот исходные данные, которые и описывают начальные условия сложнейшей задачи. Нас менее 150 млн человек, мы не можем создать автаркию, при которой развитие экономики идёт только за счёт внутреннего рынка — для этого нашу численность нужно как минимум удвоить. Пока этого нет, мы просто обречены выстраивать экономику экспортно ориентированную. Это просто данность, ничего с этим не сделать. Если мы будем выпускать совершенно одинаковые гаджеты в России и в Китае, Китай всё равно выиграет по себестоимости из-за эффекта масштабирования. Следствие очевидно: если мы действительно хотим конкурировать на мировых рынках хай-тека, нам ни черта не хватит пресловутого импортозамещения, мы выиграем только за счёт импортоопережения. Китай — смартфоны, мы в ответ — смартфон с функцией частного вертолёта, чтобы они десять лет думали, как такое возможно, а потом десять лет пытались повторить. Россия для успешной конкуренции обязана уметь создавать нечто уникальное, конкурировать не за счёт удешевления общедоступных для производителей товаров, а за счёт товаров, сложность которых будет опережать всех и вся на 1–2 поколения. И не надо даже пытаться говорить, что нам это недоступно, нужно просто знать факты. В 1970-е годы французские атомщики построили в Ля-Фаже предприятие по переработке отработавшего ядерного топлива (ОЯТ) первого поколения, и такое же поколение имелось у нас на "Маяке". В 90-е французы двинулись дальше — в том же Ля-Фаже появился совершенно новый завод, уровень технологий на котором позволил им заявить, что это второе поколение. Останавливаться не собирались — работали, изобретали, упорно двигались вперёд, к третьему поколению. Мы со своим первым поколением молчали в тряпочку до конца 2010-х годов, пока в Железногорске, на горно-химическом комбинате (ГХК), не появилась опытно-демонстрационная линия, на которую и пригласили взглянуть французских профессионалов. Те осмотрели и вынесли вердикт: мы видим перед собой технологии четвёртого поколения, и мы не очень понимаем, как и когда сможем не то что обогнать, а хотя бы приблизиться.

Это и есть наш путь к успеху: не догонять, а перегонять на корпус, на круг, на 10 км при марафонском забеге, если речь идёт о новых и сверхновых технологиях. Что для этого нужно? Разумеется, крайне резкий рост инвестиций в образование, в укрепление наших научных, конструкторских, инженерных школ, в заботу о каждой искорке таланта в умах и душах наших детей. Росатом уже более 10 лет ведёт проект "Школа Росатома" в своих закрытых городах, выискивая талантливых ребятишек уже в младших классах, упорно развивая методику, чтобы добраться даже до детсадовского возраста. Уникальные условия? Да. Дорогое удовольствие? Ещё раз да. Альтернатива как бы есть — дисциплинированное исполнение заповеди божьей про плодитесь и размножайтесь, но и на такое славное дело время требуется, но и такая работа не перечеркнёт необходимости импортоопережения как единственно возможной дороги к успешной конкуренции на рынках сверхсовременных технологий.

Для больших денег на науку и образование, на изобретательство, на приучение максимально сокращать дистанцию между штучными успешными разработками в лабораториях до производственных линий на заводах и фабриках — нужно много работать, не рассчитывая на чудо, рассчитывая только на себя, шаг за шагом. Шаги — для устранения всего, что мешает, что вносит дисбаланс. Если мы ориентируемся на Юго-Восточную Азию, давайте прикинем, как это выглядит. Вот закупка какого-то ширпотреба в условном вьетнамском Китае и желание реализовать его на нашем рынке. Порт — в Приморском крае, а рынок сбыта — в столичном регионе. 6 500 км по железной дороге со всеми вытекающими по росту ценами. Вот что-то да изобрели, запустили в производство, подписали контракт с китайским Вьетнамом. Производство — там, где возможно, то есть в европейской части страны, дальше 4, 5, 6 тысяч км по железной дороге и перевалка в порту. Вместо прибыли — дырка от бублика, вся убита в расходы на логистику. Разумно? Нет. Пять веков мы пытаемся развить свой Дальний Восток, но ни царская Россия, ни СССР с этой гиперпроблемой справиться так и не сумели. СССР алгоритм почти нашарил, но и ему силёнок не хватило: вдоль трассы БАМа десятки крупных месторождений, сотни средних, но разработать, а уж тем более реализовать проекты новых ТПК в брежневскую пору не удалось. В 2012 году мы умудрились построить ещё и АЯМ, Амуро-Якутскую магистраль, вдоль которой ещё 350 крупных и средних месторождений твёрдых полезных ископаемых, то есть без нефти и газа. С год тому назад Сергей Шойгу неожиданно заговорил о необходимости построить новые города в Сибири — заговорил, да вдруг замолчал. Нет, сейчас у Сергея Кужугетовича точно хлопот выше головы, но мы-то чего молчим? Да, Сергей Кужугетович, вашу мечту можно реализовать, методика у нас имелась, а на новых вычислительных мощностях нам вполне по плечу проекты ТПК разрабатывать на уровне XXI века. С новыми технологиями жилищного строительства, с новыми технологиями теплового и электрического обеспечения, с новым уровнем медицинского обслуживания. Но в основе новых ТПК будет всё то же, что и почти век тому назад. Вот месторождения ресурсов, вот столько потребуется шахт, карьеров и разрезов, которые и станут якорными потребителями для новых теплоцентралей, мощность которых будем рассчитывать с двойным запасом, потому как одновременно нужно проектировать жилые кварталы и внутренние транспортные развязки. Добыча ресурсов — этап №1, их первичная переработка на месте — этап №2, производство конечной продукции — этап №3, и всё это с дальнейшим ростом населённых пунктов, ростом системы образования от школ и детских садов до филиалов наших ведущих вузов.

Но основной объём неразрабатываемых месторождений — это Арктика. Что у нас в ней творится на день сегодняшний, если слева направо? Коми — Лукойл и Роснефть добывают нефть, через терминал "Варандей" сырой поставляют на восток и на запад по Северному морскому пути (СМП). Ямал — НОВАТЭК построил один крупнотоннажный СПГ-завод, вовсю строит второй, по СМП транспортирует на восток и на запад, ориентируясь на биржевые цены. Газпром нефть, сырая нефть, терминал "Ворота Арктики" — тоже по СМП, тоже непереработанную, тоже на восток и на запад. Ещё восточнее, на Таймыре, Роснефть разворачивает грандиозный проект "Восток-Ойл", дабы от Диксона сырую нефть по СМП на восток и на запад. Выкачал — погрузил — экспортировал. На Ямале Газпром ведёт проект новой газовой провинции — уже идёт газ с Бованенково, идёт разработка Харасавэя, уже заказана платформа для шельфового месторождения в Обской губе, Каменномысское море. Паутина трубопроводов в сторону Ухты, дальше — в Ленинградскую область, к Балтийскому побережью. Выкачал — транспортировал на экспорт, алгоритм тот же. Президент задал цель — 80 млн грузооборота по СМП к 2024 году, но цель оказалась недостижима, нужно только дождаться, когда найдётся смелый государственный чиновник, который первым признает этот невесёлый факт. Основной объём грузов по СМП — СПГ уже более 20 млн тонн из 35 млн, которые должны пройти по арктической трассе по итогам этого года. А вот тихонько притаился в глубинах Арктики Норникель — всего-то 1 млн тонн грузов в год. Но — ба, ух ты! — стоимость этих грузов в два раза больше стоимости десятков миллионов тонн СПГ. Почему? Да потому что выкопал — переработал, ещё раз переработал и только после этого экспортировал. Баимский ГОК, если будет реализован, по объёму грузов прибавит не более 1 млн тонн, но по цене этот 1 млн тонн будет сравним с десятками млн тонн нефти "Восток Ойла", потому как выкопал — переработал, ещё раз переработал, и только после этого экспортировал. Норильск — классический ТПК, пусть и не такой масштабный, как другие. Две "собственные" ГЭС, в том числе самая северная в мире Усть-Хантайская с недетской мощностью в 511 МВт, три газовые ТЭЦ, несколько рудников и заводов цветной металлургии, железная и автомобильная дороги до Дудинки с её речным портом, собственный аэропорт. Детские сады, школы, колледжи, самый северный в мире Заполярный государственный университет, поликлиники, больницы, начато строительство сети современных медицинских центров. Демография в течение последних пяти лет — с небольшим, но "плюсом", в 2020-м население перевалило за 180 тысяч человек, промышленное производство на душу населения — в два раза выше среднего по России, уровень безработицы — 0,7%. В результате потрясений 90-х Норникель ушёл в частные руки, но база ТПК не исчезла, она оказалась настолько надёжным заделом, что и сейчас обеспечивает возможности для дальнейшего развития. Пусть звучит цинично, но повезло, что частных рук оказалась одна пара. На базе Усть-Илимского ЛПК после приватизации появилось сорок одно ООО, которые друг за другом уходят ко дну, отток населения как начался, так и не остановить никак.

Это я о том, что стоит задуматься над вопросом: нам что важнее-то — миллионы тонн грузов или их многомиллиардная стоимость? Важнее нам поступления в государственный бюджет, важнее нам рабочие места — это просто факт. Важнее как можно более маржинальные товары, а не миллиарды тонн и миллионы кубометров. Лукойл в Коми — это не только баррели сырой нефти, но и уникальные смазки, зимнее дизельное топливо, которые вполне рентабельно перевозить не по СМП, а по РЖД со всеми сюрпризами в виде безостановочно растущих тарифов. России как государству выгоднее переработка, причём переработка как можно более глубокая. Сабетта — порт, который построен под проект Ямал-СПГ с его 20 млн тонн СПГ в год. Основной акционер, НОВАТЭК, планирует там же, в том же порту, ещё один проект, с которым, правда, никак не может до конца определиться — то ли это будет среднетоннажное производство СПГ, то ли производство аммиака. Если СПГ, то 6 млн тонн, если аммиак — 2 млн тонн. НОВАТЭК — это буржуи-капиталисты, потому прибыль считать умеют, без лишних деталей, и видна вся картинка. Раз не могут определиться с конкретным проектом — значит, прибыли по каждому из них сопоставимы. 6 млн тонн СПГ и 2 млн тонн аммиака — более-менее равная цена, но транспортировать 2 млн тонн однозначно проще и дешевле, чем 6 млн тонн. Как только более глубокая переработка — так сразу меньше логистические затраты, зато больше рабочих мест. Аммиак — это уже не выкачай и вывези, а выкачай — переработай — вывези. Простой вывод-то, логически очевидный — России нужна переработка ресурсов с прицелом на использование продукции как внутри страны, так и на экспорт. Значит, СМП должен выглядеть не как горизонтальная линия с несколькими жирными точками на местах добычи газа да нефти, а как "расчёска", где каждый "зубчик" — ТПК, обеспечивающий максимально глубокую переработку и производство разнообразной, а не монопольной продукции. СМП принесёт максимальную пользу, если мы будем сражаться не только за то, что максимально приближено к побережью, если мы вспомним, что освоение Сибири шло по нашим великим рекам. Нужно возвращать судоходность Оби, Енисею, Лене и Колыме, нужно оценить целесообразность восстановления старых промышленных проектов и разработку с реализацией новых проектов на их берегах. Вниз по течению, то есть вверх по карте — это гарантия появления новых и восстановление-расширение старых портов, и только такой подход позволит не на словах, а на деле развивать СМП как реального конкурента Суэцкому каналу. Морской транзит давно перестал быть маршрутом от начальной до конечной точки: грузим судно в Иокогаме, отправляем в Амстердам, но в индийском Бангалоре часть товаров сгрузим и примем новые, индийские грузы, ещё одну рокировку можно будет сделать в Джедде на берегу Саудовской Аравии, ещё раз — в Египте, ещё раз — где-то в Испании. Мы пытаемся изобрести какой-то собственный велосипед с треугольными колёсами и дико удивляемся, почему за навигационный период уникальный атомный лихтеровоз "Севморпуть" делает только два рейса от Мурманска до Владивостока. Что такое, как же так? А если бы мурманские грузы частично шли до порта Индига, где на их место грузили бы новые товары, которые ждут на Диксоне, где добавляли бы товары для Тикси, в Тикси — для Наглёйнгына, в Наглёйнгыне — для Певека, то внезапно бы выяснилось, что лихтеровоз нужен на весь навигационный период, а каждый его рейс приносит кратно большую прибыль.

Такие же рассуждения справедливы для многих наших регионов, нужно просто провести своеобразный аудит. В этом году у шахтёров Кузбасса откровенный затык с вывозом угля на Дальний Восток — РЖД в очередной раз сорвала выполнение поручения президента про норматив в 58 млн тонн угля в течение года. Но для угольной химии лучше всего подходят энергетические сорта угля, их переработка миллион тонн способна превратить в сотни тысяч тонн и кубометров — и нагрузка на Восточный полигон резко уйдёт вниз, а прибыль региона при этом только вырастет. Коми — это миллиарды кубометров леса, которые вот уже более ста лет нет возможности перерабатывать и вывозить, поскольку единственная железная дорога идёт в сторону перегруженных до неприличия столичных узлов. Коми — это крупнейшее в мире месторождение титана, это сотни миллионов тонн бокситов в нераспределённом фонде, но нет своей дороги к берегу Северного Ледовитого океана, нет своего порта, и мы имеем плотность населения в этой части европейской России такую же, как в арктических регионах Якутии.

Этим летом уважаемая Елена Николаевна Ведута, продолжающая дело своего отца, разработавшего динамическую модель межотраслевого баланса, была поддержана КП РФ, которая предложила нашему Правительству реализовать эту модель сразу в масштабе всей России. Предложение вызвало откровенную истерику финансово-экономического блока министерств: экономического развития, финансов, торговли и промышленности, что неудивительно, там от слов "централизованное планирование" эффективных менеджеров может и кондрашка хватить. Но есть и вторая причина: никто не представляет, как это сделать, у нас искусство масштабного и комплексного планирования как в 1991 году впало в кому, так из неё и не выходит, а люди, профессионалы, уходят. Россыпь ТПК — это пошаговое восстановление государственного планирования, это пошаговая наработка опыта, создание кадрового ядра. Я не разбираюсь в политике, в системе государственного управления, но очень надеюсь, что возвращение к проектам ТПК для России будет чрезвычайно полезно, ведь у нас просто нет других алгоритмов решения задачи переориентации на восток и на юг. И мне чертовски повезло, что у меня есть единомышленники, наш вполне самодеятельный клуб энергетиков и промышленников: "Точка сборки" эту тему в обязательном порядке продолжит, но уже с техническими подробностями.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Нефть, газ, уголь. Электроэнергетика > zavtra.ru, 7 декабря 2022 > № 4237015 Борис Марцинкевич

ЛатАмерика > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 ноября 2022 > № 4313736 Дмитрий Кравцов

Оттенки латиноамериканского регионализма

ДМИТРИЙ КРАВЦОВ

Руководитель Бюро изучения стран Латинской Америки и Карибского бассейна, советник посольства России в Аргентине (2008–2012).

Формирование многосторонней системы, соответствующей новому распределению глобальной власти и основным геополитическим и геоэкономическим трансформациям, должно обеспечить новым ведущим региональным державам их надлежащее место в международной повестке. Однако возвышение этих государств в глобальной иерархии власти, новая решающая роль, которую они могут играть в международной системе в качестве равных держав, и новая идентичность, которую они проецируют, ставят вопрос: будут ли они заботиться об интересах более слабых государств в регионах своего влияния или только о своих собственных?

В новом мировом сценарии ведущие региональные державы становятся глобальными игроками, которые усиливают различия взглядов, требуя демократизации международной системы и настаивают на создании форм более тесного взаимодействия для справедливого управления мировым контекстом, полным неопределённостей, кризисов и конфликтов. Современный мир меняется очень быстро и лидеры крупных развивающихся государств хорошо осознают, что многосторонность, диверсификация отношений, универсальность международного права, сокращение экономического и политического разрыва между странами и демократическое партнёрство должны стать теми опорами, на которых будут строиться формирующиеся структуры глобального управления будущего, что позволит всем вместе противостоять глобальным вызовам, которые превышают возможности отдельных держав и коллективные стратегии разрозненных блоков.

Являясь новыми акторами в меняющемся нестабильном постгегемонистском порядке, восходящие державы оказываются в индивидуальной и глобальной проекции как системы ООН, так и международных финансовых институтов, которые сталкиваются с серьёзными проблемами эффективности и легитимности. Всё чаще восходящие державы выступают за необходимость построения более справедливой системы отношений с широким участием стран Глобального Юга в принятии решений, чему способствует усиление многосторонности, сопровождаемое явными признаками мягкого балансирования, демонстрируемые БРИКС и G20, которые, бросая вызов G7, стремятся сдержать международную финансовую нестабильность и избежать глобальной рецессии, считая, что создание новых структур глобального управления требует двух основных реформ: новой системы коллективной безопасности и новой международной экономической и торговой системы.

В первом случае главным требованием является укрепление системы международного права для остановки его эрозии. Приоритет отдаётся эффективной многосторонности, которая должна восстановить легитимность международных институтов в таких важных областях, как права человека, защита окружающей среды и мирное урегулирование споров. Есть идея, связанная с упорным желанием многих стран реформировать Совет Безопасности ООН, включая постепенную отмену права вето и расширение состава его постоянных членов за счёт новых участников.

Что же касается второго направления реформ, то главной задачей региональных лидеров является борьба с протекционизмом путём устранения барьеров и искажений, влияющих на экспорт развивающихся стран. Кроме того, они голосуют за корректировку сферы защиты интеллектуальной собственности, которая в настоящее время не несовместима как с их технологическим уровнем, так и с их приоритетными целями развития. В этих рядах много сторонников реформы Бреттон-Вудских институтов, ратующих за то, чтобы развивающиеся страны имели доступ к финансированию приоритетных проектов и могли защитить себя от финансовых кризисов.

Происходящее вызывает всё большую обеспокоенность у участников «элитного клуба» G7. Сегодня фокус внимания европейских и англосаксонских интеллектуалов направлен на решение вопроса: как создать условия, при которых присутствие новых региональных держав за «большим столом», где принимаются глобальные решения, будет не только взаимовыгодным (и контролируемым), но и снизит риск создания (через коалиции) новыми региональными державами эффективных сетчатых структур принятия решений? Это трудная задача с учётом того аспекта, что растущее значение различных регионов мира в реконфигурации постуниполярного мирового порядка привело за последнее десятилетие к возникновению мультирегиональной системы международных отношений. Очевидно одно, изменения необходимы, но как сделать эти изменения наиболее благоприятными для G7 и для развитых стран в целом – основная задача для западной цивилизации. Мир быстро меняется и сегодня для решения глобальных проблем государствам приходится полагаться на более сильную форму многосторонности.

Учитывая, что проблемы всё активнее пересекают границы, наиболее целесообразным подходом к их решению является тесное международное сотрудничество.

Анализируя в концептуальном и историческом измерениях интеграцию, многочисленные исследования обычно используют в качестве параметра и эталона процесс, кульминацией которого стало создание Европейского союза. Эта идея была вдохновлена контекстом, возникшим после Второй мировой войны, когда Европа начала отходить от реалистического видения, определяющего анархию в качестве упорядочивающего принципа, заменяя его идеей существования пространства, более широкого, чем национальное государство, в котором существует общая история, политические принципы и культура. В гонке за укреплением силы сдерживания это означало отход от мнения, что выживание государства основано на военной и экономической конкуренции между соседями, которая поддерживала бы баланс сил как определяющий фактор военного и политического порядка в Европе.

Безусловно, европейскую интеграцию необходимо исследовать в связке с теоретическими основами федерализма, которые исходят от таких авторов, как Альтьеро Спинелли и Эрнесто Росси. В своём труде «Вентотенский манифест» они утверждали, что полный суверенитет национальных государств представляет опасность для выживания Европы (поскольку желание гарантировать свою защиту приводит к войнам), предложив наднациональный подход в качестве альтернативного решения. Этих мыслей придерживались и другие классики федерализма, например, француз Ги Эро и немец Карл Иоахим Фридрих, продвигающие тезис о том, что преследование национальных интересов, приводящее к балансу сил, больше не является жизнеспособным в ХХ веке, и что опасения по поводу национального суверенитета должны быть преодолены формами идентичности, более широкими, чем нация; общим элементом идентичности должна была стать универсалистская либерально-демократическая традиция, направляющая государства через федеральные институты[1].

Румынский теоретик Дэвид Митрани шёл в этом вопросе ещё дальше, заявляя, что национальное государство неэффективно в выполнении некоторых функций, особенно технических, которые лучше поручить специализированным европейским организациям, выполняющим их на основе не политических, а экономических и технократических критериев. Он подчёркивал, что решение заключается в создании международных образований, которые могли бы взять на себя некоторые функции национального государства; основная мысль заключалась в том, что эти институты повысят взаимозависимость и, следовательно, снизят риск войны[2]. В конечном итоге эти идеи нашли отражение в Едином европейском акте (1986) и в Договоре о Европейском союзе (1992) – документах, завершивших полемику по вопросу европейской интеграции. Таким образом, завершилось строительство европейского регионализма вокруг идеи институционализации общих элементов, связанных с ослаблением некоторых аспектов суверенитета национальных государств в пользу наднациональных европейских органов, обязательных для всех членов союза.

Исследуя тему латиноамериканского регионализма, первое, на что стоит обратить внимание – международные конфликты, порождённые утверждением государственных суверенитетов, не были проблемой в Латинской Америке. Там теоретические установки исходили из того, что укрепление доверия, наряду с выявлением общих идентичностей и общих ценностей, формирует то, что конструктивизм называет когнитивными регионами: в большей степени, чем географическое соседство, они связаны с убеждением, что человек живёт в сообществе безопасности, члены которого ожидают, что конфликты будут разрешаться ненасильственным путём. Такое понимание проблемы пионерами латиноамериканского регионализма способствовало тому, что различные исторические и культурные элементы, которые объединяют Латинскую Америку в настоящее время, не привели к формированию цельного проекта регионализации, который вышел бы за рамки экономического сотрудничества и придал бы ему прочный уровень институционализации.

Эффективным механизмом реализации поисков форм и методов интеграции на американском континенте стала созданная в 1948 г. Экономическая комиссия ООН для Латинский Америки и Карибского бассейна (CEPAL) – проект, который возник не в ответ на угрозу внутренних региональных военных конфликтов, а в связи с заботой о развитии. Этот тип регионализма отличался от европейского тем, что был обусловлен глобальными факторами. Его стержнем была протекционистская торговая интеграция, которая реагировала на выявление общих направлений, но не имела цели уступить суверенитет в пользу региональных межгосударственных образований. Нежелание латиноамериканских государств передавать суверенитет наднациональным организациям длительное время вызывало критику. К разочарованию многих латиноамериканских интеллектуалов в среде критиков часто игнорировались два важных фактора:

исторические трудности в процессе государственного строительства в Латинской Америке, способствовавшие формированию иного понятия суверенитета, чем на европейском континенте;

исторически сложившиеся различные идеи о делимитации территории – латиноамериканизм, панамериканизм и южноамериканизм – идеи, которые демонстрируют разногласия, когда дело доходит до определения того, кто населяет регион, поскольку каждая из них подразумевает совершенно разные геополитические и экономические интересы.

Первый фактор характеризуют исторические трудности, с которыми столкнулись некоторые латиноамериканские государства при создании своей государственности, что является одним из ключевых элементов в понимании их нежелания отказаться от суверенитета в пользу наднационального образования. Колониальное состояние латиноамериканской территории лишало её возможности опираться на сильное институциональное присутствие европейских монархий, сравнимое с ситуацией в Европе: как правило, территории в Америке управлялись на расстоянии и без возможности для центральной власти осуществлять абсолютный суверенитет и достаточное принуждение, чтобы гарантировать строгое выполнение реальных мандатов. Поэтому государственность, которая развивалась в этих колониях имела иной темп и телеологическую эволюцию, чем та, которая прогрессировала в Европе. Чтобы понять особую динамику, сформировавшую латиноамериканские национальные государства, необходимо остановиться на ряде ключевых характеристик процессов их возникновения и консолидации. Основным социальным классом в кастовой системе американских колоний, основанных Испанией в XVI веке, был креольский народ, который создавал национальное государство не на основе религиозных, этнических или культурных критериев, а на основе суверенного идеала как политического образования: жители новых территорий в первую очередь добивались от государства обещания юридического равенства и политической свободы – это использовалось как инструмент для обоснования своих претензий на независимость перед испанским королевским двором.

Другая особенность заключается в том, что только с XIX века фундамент национальной идентичности стал приобретать пограничные контуры, крепившиеся на идеях и интересах элит различных территорий американского континента, чему способствовало осознание ими размера собственных природных ресурсов, что стало ключом к воплощению одного из фундаментальных элементов государства – способности управлять на ограниченной территории. Такая диспозиция резко контрастировала с централистской и эксплуататорской политикой, которая пыталась стимулировать реформы Бурбонов и которая, наряду с идеями эмансипации эпохи Просвещения, в дальнейшем станет одним из сильных толчков в процессах обретения новыми государствами независимости. В целях консолидации государственного проекта (чтобы добиться признания и лояльности) местная аристократия, выступающая за независимость от испанской короны, должна была учитывать необходимость формирования культурной интеграции, что вело к построению нации.

В итоге новые независимые государства оказались перед дилеммой определения типа государственного устройства, который они должны были принять. Рассматривалось два варианта: централизм и федерализм, причём последний был предпочтительнее не только потому, что его успешно применяли в США, но и потому, что он позволил бы сохранить региональную автономию. Однако в процессе государственного строительства в новых республиках возник широкий спектр конфликтов и напряжённостей, спровоцировавших насилие во многих районах. Фундаментальной проблемой была трудность, которую испытывали жители в проявлении своей лояльности к абстрактной сущности – государству; в колониальный период они привыкли демонстрировать свою лояльность лишь одному человеку – губернатору или вице-королю.

В период вакуума власти, возникшего в результате процессов приобретения независимости, место губернатора или вице-короля на обширной территории американского континента заняли каудильо[3], которые управляли экономическими и военными ресурсами в пределах формальных границ своих территорий. Персонализация власти в рамках процесса построения политико-государственного порядка, позволила им создать режим с разделением властей, хотя на практике это было лишь формальностью. Распространено мнение, что изначально поколение освободителей оставалось чуждым идее единой Америки, хотя и до, и после интеграционных инициатив Симона Боливара существовало понимание не только континентальной солидарности, но и желание создания конфедерации освобождённых братских народов. В результате сложившаяся в XIX веке в регионе форма правления сформировала две противоречивые концепции: латиноамериканизм и панамериканизм.

Латиноамериканизм

Впервые идея латиноамериканизма проявилась в 1830-х гг. во Франции, где сложились уникальные исторические и культурные обстоятельства: старые этнокультурные понятия, от которых в то время отказывался нарождающийся романтический историзм, получили органичную интеграцию в концепциях, которые отныне должны были широко циркулировать на философском, научном, идеологическом и политическом уровнях. Этому способствовали результаты европейских экспедиций в Западное полушарие. В 1836 г. француз Мишель Шевалье классифицировал Северную Америку как протестантскую и англоязычную, а Южную Америку, напротив, как латинскую и католическую – в этой формуле была заложена отправная точка идеи Латинской Америки; с течением времени прилагательное Latin América, трансформировалось в существительное, дав название целому континенту[4]. Это произошло в 1865 г. с лёгкой руки колумбийского интеллектуала Торреса Кайседо, когда после первоначального периода разрозненного использования данное название было с чувством культурной идентичности принято к использованию в среде испано-американских буржуа, проживающих в Париже. Другими словами, его появление с грамматическими производными, означало нечто большее, чем идиоматическое введение набора неологизмов – это было внедрение новой концепции отношений американского континента с Европой, когда традиционный дуализм «Америка – Европа» прекратил своё существование, образовав две линии отношений: США – Европа, Латинская Америка – Европа.

Изначально латиноамериканизм не был заявлен в качестве автоматического процесса, который резко мог менять свою ориентацию по мере изменения внешней политики его участников. Он понимался как региональный проект с политическими и экономическими элементами, который реагировал на изменения в моделях развития вовлечённых правительств, а не на изменения в их индивидуальной политике. Поэтому в середине ХХ века процесс интеграции в Латинской Америке происходил в три этапа. Первый касался создания CEPAL – это было переосмысление проблемы отсталости региона. Архитектором этого проекта был известный аргентинский экономист Рауль Пребиш, который поставил в центр своих предложений вопрос, как улучшить условия коммерческой торговли между Северным и Южным полушариями, или, как он говорил, между «центром и периферией». Отправной точкой в его теории было то, что в то время как центр имел современный производственный аппарат (специализированный и диверсифицированный), периферийные территории являлись добывающими, неспециализированными (моноэкспортными). Считая, что причиной такого состояния периферии является слабость обрабатывающей промышленности, а решением – протекционизм, ориентированный на государство, цель региональной интеграции заключалась в укреплении латиноамериканской государственности. Такая точка зрения была поддержана многими латиноамериканскими экономистами и социологами, среди которых можно выделить бразильцев Селсу Фуртаду, Теотониу дус Сантоса и Фернанду Энрике Кардосу, а также чилийца Энцо Доменико Фалетто. Дискуссии велись вокруг того, как преодолеть эту трудность, и предложенный подход подразумевал применение протекционистских и импортозамещающих стратегий.

В 1990-х гг. интеграция в Латинской Америке перешла во вторую стадию, получившую название «открытый регионализм», что соответствовало неолиберальному видению, которое набирало силу в мире и в которой интеграция была заменена открытостью и гармонизацией рынков. Это стало бы основой для включения в международную сферу деятельности через повышение конкурентоспособности. Как и в первом случае, цели латиноамериканских государств были в основном коммерческими, а политическая интеграция не являлась актуальным вопросом: идея заключалась в том, чтобы образовать хорошо функционирующие рынки с соседними странами, а не с великими державами. В этот период был создан MERCOSUR, а ранее существовавшие организации, в частности Андское сообщество наций (CAN), изменили свою интеграционную стратегию с развития на открытый регионализм. В Латинской Америке традиционно соблюдался принцип невмешательства, а внешнее вмешательство исходило в основном от игроков за пределами региона. Так называемый подход ограниченного пространства, состоящего из общих элементов, был построен вокруг идеи внерегиональной угрозы суверенитету. Эта идея пространства, появившаяся в мышлении латиноамериканских интеллектуалов в середине ХХ века, говорила о единстве Латинской Америки как о защитной стратегии моноэтнических и многокультурных наций. Поэтому отношения в рамках третьего этапа, которые предстояло изменить, – это отношения между латиноамериканскими государствами и внерегиональными державами.

В результате оказалось, что искали не формулу, как заставить группу соседних государств перестать быть взаимной угрозой, а решение, как повысить независимость от внерегиональных держав и сделать жизнеспособной проекцию собственной автономии.

В этом контексте интересными представляются размышления немецкого политолога Эрнста Хааса о неофункционализме. Сравнивая европейскую и латиноамериканскую интеграцию, он утверждал, что последняя изначально была слабой, поскольку основана на экономических целях, которые трудно поддерживать в долгосрочной перспективе. Его аргумент заключается в том, что интеграция является продуктом не альтруизма, а удобства, поэтому заинтересованные стороны привержены ей только в том случае, если это выгодно им самим[5].

Но что же было на практике? Со второй половины XX века движения, направленные на интеграцию латиноамериканского континента в различных сферах, хотя и были разнообразны, имели много нестыковок, так как существовали теоретические и практические антагонизмы между странами региона.

Пример Венесуэлы и Колумбии хорошо иллюстрирует данный процесс – правительства этих государств прошли путь от высокого уровня конвергенции в своих политических и экономических моделях развития до дивергенции. В январе 1992 г. президенты Карлос Андрес Перес (Венесуэла) и Сесар Гавириа Трухильо (Колумбия) решили создать интегрированное пространство между двумя странами. Это сближение было связано с их предыдущим опытом работы в «Группе Контадора», созданной в 1983 г. для переговоров о прекращении кризиса в Центральной Америке; из неё в 1989 г. была образована G3 (Венесуэла, Колумбия и Мексика), в рамках которой участники разработали план действий по достижению экономической интеграции по конкретным отраслям, что соответствовало модели открытого регионализма. План отказывался от замещающей индустриализации в качестве приоритета, стремясь сделать интеграцию совместимой с политикой, направленной на повышение международной конкурентоспособности латиноамериканских стран.

Но в процессе сотрудничества стороны выявили несколько узловых проблем. Дело в том, что в начале 1990-х гг. в Колумбии были приняты реформы, направленные на повышение гибкости, прозрачности и свободы рыночных сил, в то время как в Венесуэле таких реформ не проводилось. На успехи совместного сотрудничества также негативно влияли и различные идеологические ориентации, которые усилились после избрания Уго Чавеса на пост президента Венесуэлы. С этого момента внешняя политика страны была сфокусирована вокруг целей формирования антиамериканской оси, отказа от экономического неолиберализма и придания ценности своему главному экономическому ресурсу – нефти.

Напротив, Колумбия проводила внешнюю политику, ориентированную на цели сохранения и обеспечения преференциальных торговых отношений с США в рамках механизма ATPDEA – системы торговых преференций, в соответствии с которой американская администрация предоставляла странам Латинской Америки беспошлинный доступ к широкому спектру экспортных товаров. В результате по истечении десяти лет сотрудничества в подходах правительств Венесуэлы и Колумбии стали наблюдаться важные расхождения: если в 1990-х гг. они поддерживали модель экономического развития, в которой особое внимание уделялось либерализации торговли, приватизации и большему подчинению диктату рынка, то в XXI веке между ними уже не наблюдалось подобного сближения.

Тогда Венесуэла взяла курс на создание ALBA – социалистического проекта стран Латинской Америки и Карибского бассейна. Этот альянс, основанный на создании сотрудничества для компенсации существующего неравенства между странами полушария, возник как альтернатива Зоны свободной торговли Америки (FTAA). С самого начала его участники придерживались антиимпериалистической и антиамериканской политической и идеологической позиции. В установках венесуэльского правительства, ALBA позиционировался в качестве «твёрдого ядра латиноамериканской интеграции», однако альянс не имеет устава, к которому присоединившиеся государства были бы юридически привязаны в соответствии с нормами международного права; его «принципы» составляют двусторонние или трехсторонние документы, подписанные главами государств. Кроме того, на практике альянс имеет две коалиции: в первую входят Венесуэла, Боливия, Никарагуа и Эквадор на политической и идеологической основе; во вторую – страны Карибского сообщества, где преобладают экономические интересы (в основном субсидированная нефть и финансовая помощь). Такая конфигурация ставит участников альянса в центр действий, и среди них Венесуэла занимает ведущую роль, учитывая её экономическую значимость в сфере поставок энергоресурсов (с 2005 г. участники альянса получают венесуэльскую нефть по льготным ценам в рамках программы PetroCaribe).

Колумбия выбрала иной путь – Тихоокеанский альянс (АР), в котором также принимают участие Коста-Рика, Мексика, Перу и Чили. Это торговый блок, созданный для углубления экономической интеграции и определения согласованных действий в переговорах с Азиатско-Тихоокеанским регионом. Идеологическая основа блока – всё та же модель открытого регионализма, который сочетает производственную интеграцию, движение капитала, свободную торговлю товарами и услугами с выходом на международный рынок на основе конкурентоспособности, достигнутой на региональном уровне. За время своего существования АР добился важных результатов – сегодня суммарно это восьмая экономика мира с населением около 230 млн человек; ежегодно АР привлекает 56 млн туристов, прибывающих в Латинскую Америку, что фактически делает его международным эталоном с точки зрения интеграции. АР постоянно расширяется, например, в рамках XVI саммита, состоявшегося в январе 2022 г., было подписано соглашение о свободной торговле с Сингапуром; идут переговоры и с другими государствами-наблюдателями – Австралией, Канадой и Новой Зеландией, которые являются кандидатами на получение статуса ассоциированного государства.

Панамериканизм

Вторая концепция – панамериканизм, была сформулирована США в целях достижения ключевого интереса: найти новые рынки для своей растущей промышленности, что соответствовало исторически сложившейся политике экспансионизма, которая носила территориальный характер и была направлена против жителей территорий, расположенных к югу от США и осуществлялась с помощью методов завоевания, отделения и поглощения. Использование термина Pan América было связано с распространением в XIX веке так называемых «панизмов» – международных идеологических движений, стремящихся объединить (предпочтительно вокруг доминирующего центра) разрозненные страны, имеющие более или менее близкое родство в этнической, языковой или культурной сферах (пангерманизм, панславизм, панбританнизм, панэллинизм, панлатинизм и панарабизм).

В конце XIX века эта политика в действиях США приобрела новую форму – коммерческое освоение Западного полушария: на состоявшейся в Вашингтоне в период со 2 октября 1889 г. по 19 апреля 1890 г. конференции был учреждён Международный союз американских республик для взаимного обмена экономической информацией, а при нём постоянное Коммерческое бюро, по существу подчинённое Государственному секретарю США. Автором этого проекта был американский политик Джеймс Г. Блейн, который призывал к активному участию в делах Латинской Америки – он пытался заключить мир между Перу, Боливией и Чили, которые участвовали в войне на Тихом океане с 1879 по 1883 г., а также разрешить пограничный спор между Мексикой и Гватемалой. Именно Джеймс Г. Блейн руководил вашингтонской конференцией, которая привела к созданию Панамериканского союза. С тех пор всё, что связано с движениями, возглавляемыми США в надежде построить идею единства Западного полушария, называется панамериканским. Историческая веха этой концепции пришлась на 1948 г.: с момента учреждения CEPAL панамериканизм претерпел решающую трансформацию, он превратился в межамериканизм – изменение, которое признало существование разных Америк на одном континенте. Его структура была сформирована в период холодной войны и включала в себя различные институты и договоры: Межамериканский совет по обороне (1942); Межамериканский договор о взаимной помощи (1947); Организацию американских государств (1948); Межамериканский банк развития (1959); Латиноамериканскую ассоциацию свободной торговли (1960) и Латиноамериканскую экономическую систему (1975).

В то время как в послевоенной Европе геополитика была похоронена вместе с немецким экспансионизмом, в Латинской Америке она процветала и бесконтрольно расширялась.

Бразилия всегда смотрела в сторону Атлантики, представляя из себя сердце Южной Америки и грозного соседа пограничных с ней стран. Ещё в 1933 г. бразильский генерал Мариу Травассос опубликовал «Континентальную проекцию Бразилии», в которой он систематизировал видение локальной геополитики – соединение огромных пространств, путём проведения двунаправленных линий между Атлантикой и Тихим океаном и от бассейна Амазонки до бассейна Ла-Платы.

Внешняя политика Аргентины традиционно подчёркивала уникальную региональную латинскую составляющую страны в противовес индивидуалистическому и материалистическому протестантизму США, пытаясь возглавить Южный конус.

Соседняя с ней Чили исторически стремилась контролировать свои территории, определив Тихий океан в качестве центрального стержня земного шара, через который должна расширяться страна. Поэтому её внешняя политика вращалась вокруг ряда тематических узлов: защиты территории, полученной в Тихоокеанской войне (1879–1883), поиска путей превращения в морскую державу в южной части Тихого океана, вокруг контроля над Магеллановым проливом, мысом Горн и интереса к Антарктиде.

В конце XX века старое национальное соперничество уступило место попыткам интеграции. С этого времени границы, водные пути, водоразделы и природные ресурсы стали рассматриваться как основа для сотрудничества в целях развития Южной Америки. Однако южноамериканизм нельзя рассматривать как последовательную политику государств субрегиона. Ключевым фактором здесь является заинтересованность Бразилии в наличии региональной платформы, которая позволяет ей запускать многочисленные производственные процессы в странах Южного конуса под гарантией того, что именно она является ведущей региональной державой. Это справедливо, так как именно Бразилия приложила наибольшие усилия и взяла на себя наибольшие затраты в плане регионализации на южноамериканском пространстве. В 1990 г., по случаю визита в Аргентину президента Бразилии Фернанду Афонсу Колор ди Мелу, правительства двух стран объявили о создании экономического сообщества и пригласили принять в нём участие Парагвай и Уругвай. В результате в марте 1991 г. был создан MERCOSUR, который приобрёл институциональную структуру с подписанием Протокола Оуро-Прето. Создание общего рынка Южной Америки стало попыткой переформулировать стратегические интересы стран субрегиона в меняющемся международном контексте.

В XXI веке MERCOSUR, является наиболее представительным интеграционным проектом южноамериканского региона, в рамках которого страны-участницы стремятся сформировать не просто таможенный союз, а сообщество ценностей, выражающихся в защите демократии, прав человека и основных свобод, уделяют повышенное внимание борьбе с бедностью, охране окружающей среды и устойчивому развитию. В последнее время эта платформа стала хорошей средой для разрешения возможных дипломатических кризисов между странами Южной Америки. Вместе с тем MERCOSUR не удалось создать более развитую институциональную структуру, которая позволила бы ему справиться как с напряженностью и конфликтами между его первоначальными партнёрами (Бразилия, Аргентина, Уругвай и Парагвай), так и с напряжённостью и конфликтами между его ассоциированными членами.

Формирование Союза южноамериканских наций (UNASUR) возникло в ходе бесчисленных саммитов высшего уровня, которые часто проводятся по всей Латинской Америке с интеграционными целями, а его основными движущими силами были правительства Бразилии и Венесуэлы. По латиноамериканской традиции, это организация, где отсутствует механизм юрисдикции. Её институты представляют собой смесь параметров Группы Рио и других интеграционных механизмов. В настоящее время UNASUR представляет собой пространство для политического диалога. Однако, если в ближайшие годы Союз не достигнет какого-либо значительного прогресса в своём развитии, то это просто будет способствовать написанию новой главы в интеграционистской риторике, которая за последние десятилетия обогатила список аббревиатур и акронимов, относящихся к регионализации Латинской Америки.

***

Возможность вмешательства интеграционных структур в сферу деятельности государств-участников и верховенство закона над их национальными правами составляют фундаментальные характеристики наднациональности, которая происходит от передачи суверенитета наднациональным органам, обладающих полномочиями по принятию решений и независимостью по отношению к государствам. В этом контексте латиноамериканская регионализация продолжает оставаться желанной целью. А учитывая особенности сегодняшнего мира, говорить о полноценной интеграции в ближайшие годы – утопично. Из-за различных потребностей южноамериканских государств, а также заметной асимметрии между ними, условия для такой интеграции отсутствуют. Асимметрия и различные экономические потребности приводят к возникновению и подписанию торговых соглашений с третьими странами из других регионов мира, которые часто содержат нормы, не совместимые с многосторонними положениями местных интеграционных процессов, поэтому созданные в субрегионе организации или институциональные структуры не пошли дальше возможностей зон свободной торговли и несовершенных таможенных союзов. Для многих из них рынки США, Европы и Китая более важны, чем местный рынок.

Одним из вызовов, стоящих перед странами Латинской Америки, является необходимость продвижения соглашений в различных областях (социальной, экономической, культурной, экологической, энергетической, правоохранительной), которые выходят за рамки политических и идеологических различий региона. Чтобы стать глобальными игроками с высоким авторитетом для поддержки процессов построения регионального и глобального управления, ведущие региональные державы, в первую очередь Бразилия и Аргентина, должны делать больше, чем двустороннее сотрудничество и дипломатическая многосторонность, находя и помогая формированию новых политических акторов, которые могут внести свой вклад в демократизацию региональной системы. Несмотря на некоторое отставание, они в перспективе вполне могут стать ключевыми игроками, чьи характеристики, лидерские амбиции и активная внешняя политика сделают их желательными в качестве партнёров.

        

СНОСКИ

[1] Héraud G. Les principes du fédéralisme et la fédération européenne. Paris, Presses d’Europe, 1968; Friedrich C. J. Trends of Federalism in Theory and Practice. London, United Kingdom, Pall Mall Press, 1968.

[2] Mitrany D. A Working Peace System. An Argument for the Functional Development of International Organization. Chicago: Quadrangle Books, 1943.

[3] Наиболее известные каудильо – Хуан Мануэль Росас (Аргентина), Андрес де Санта-Крус (Боливия), Хосе Антонио Паэс Эррера (Венесуэла), Томас Сиприано де Москера (Колумбия), Висенте Рамо́н Герре́ро Сальданья (Мексика), Хосе Гаспар Родригес де Франсия (Парагвай), Агустин Гамарра-и-Мессиа (Перу) и Хосе Хервасио Артигас (Уругвай).

[4] Jennings J. Democracy before Tocqueville: Michel Chevalier’s America // The Review of Politics, Vol. 68 (3), 2006. Pp. 398-427.

[5] Haas E. B. The Uniting of Europe and the Uniting of Latin America // Journal of Common Market Studies, Vol. 5(4), 1967.

ЛатАмерика > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 ноября 2022 > № 4313736 Дмитрий Кравцов

США. Евросоюз. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 ноября 2022 > № 4313676 Влад Иваненко

Победителю достаётся всё

Следование правилу «победитель получает всё» приводит к установлению монополистического порядка

ВЛАД ИВАНЕНКО

Экономист (г. Конкорд, США).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Иваненко В. Победителю достае?тся все? // Россия в глобальной политике. Т. 20. № 6. С. 49-60.

В 1911 г. Джек Лондон написал рассказ «Мексиканец» – историю о мексиканском революционере, который вызвал на поединок знаменитого американского боксёра с уговором, что победитель получит весь денежный приз. Сюжет не может не вызывать эмоционального отклика у читателя – в то время как американец хочет «поколотить маленького грязного латиноамериканца», тот самоотверженно ищет способ заработать деньги, чтобы купить оружие для поддержки революции на родине.

Отбрасывая эмоции в сторону, стоит отметить, что концепция «общества, в котором победителям достаётся всё», хорошо известна учёным. Книга с таким названием была опубликована в 1995 г. экономистами Робертом Франком и Филипом Куком. Исследователи рассмотрели теоретическую модель подобного социума и пришли к выводу, что в «обществе, в котором победителям достаётся всё», неправильно рассредоточены экономические ресурсы, наблюдается неравенство в распределении доходов и, как следствие, начинается ползучая монополизация политической власти.

В области международных отношений следование правилу «победитель получает всё» приводит к установлению монополистического, однополярного мирового порядка, в центре которого государство, имеющее беспрецедентное экономическое, социальное, культурное и военное влияние.

В таком мире нет места переговорам.

Исключением не может считаться даже ситуация, когда удовлетворение условий другой стороны влечёт за собой выгоды для гегемона, поскольку доминирующая держава не имеет возможности продемонстрировать действительную силу, а может лишь применять все возможные инструменты для пресечения в зародыше малейшей угрозы извне. Таким образом, начинается противостояние, исход которого будет неудачным и для одной, и для другой стороны, как это всегда бывает в играх с отрицательной суммой. При этом совершенно неважно, кто одержит верх – гегемон или его соперник.

«Ревизия» глобалистов и националистов

Первыми глобалистами можно считать купцов, занимавшихся трансграничной торговлей в средневековой Европе, и испанских конкистадоров, осваивающих новые земли в Латинской Америке. Деятельность этих двух социальных групп способствовала созданию торговых цепочек, которыми охотно пользовались «цивилизованные страны», контролировавшие торговые пути, для обмена своих товаров на «колониальные». В политическом пространстве то же развитие событий привело к образованию колониальных империй, использовавших военную силу для установления собственного «закона и порядка» на зависимых территориях.

Колониализм с его открытой эксплуатацией колоний метрополиями практически исчез в XX веке (в основном из-за военного упадка «старых» европейских империй), но в мире сохранилось неравенство, причём даже после того, как бывшие колонии формально получили независимость. Это противоречит доминирующей экономической теории, которая предсказывает сближение благосостояния бывших колоний и метрополий и предполагает, что глобальной торговлей управляют новые движущие силы, хотя и скрытно. Поскольку поиск причин, благодаря которым современные глобалисты имеют определённую власть и влияние, выходит за пределы данной статьи, ограничимся тем, что поместим глобалистов и националистов в рамки разработанной американским социологом Иммануилом Валлерстайном в 1970-е гг. методики анализа мировых систем для выявления основного конфликта между двумя группами.

Валлерстайн определяет мир как «социальную систему, имеющую границы, структуру, группы участников, правила легитимации и связанность». Она состоит из национальных государств, но представляет собой нечто большее, чем простую сумму её составных частей. Валлерстайн утверждает, что «жизнь мировой системы характеризуется конфликтом противоборствующих групп, которые удерживают её от распада, но вместе с тем разрывают на части, поскольку каждая группа всегда стремится изменить систему для своей выгоды»[1]. С этой точки зрения глобальное неравенство становится необходимым условием для создания импульса, поддерживающего непрекращающийся поток товаров между «богатыми» и «бедными» странами. Неравенство усугубляется существованием «центральных стран», которые нацелены на капиталоёмкое производство, требующее высокой квалификации, и «периферийных стран», вынужденных специализироваться на низкоквалифицированном, трудоёмком производстве и добыче сырья. Граница между центром и периферией размыта, поэтому центральные страны, занимающие пограничное положение, могут меняться местами со странами периферии и наоборот. Но чтобы такой переход произошёл мирно, необходимо получить одобрение наиболее влиятельных стран центра, которые должны быть готовы принять новичка в свой клуб.

Анализ мировых систем соответствующим образом конструирует современный мир и объясняет, почему некоторые страны добиваются успеха (и их приглашают, например, в ОЭСР), но в нём нет ничего о том, что происходит, когда пограничная, полупериферийная страна (например, Россия) решает бросить вызов статус-кво, отказываясь терпеливо ждать очереди на вступление в клуб великих держав. Чтобы дать ответ на этот вопрос, требуется другой ход мысли. Поскольку данная статья посвящена конкретному противостоянию (Россия против западноцентричного мирового порядка), уместно обратиться к концепции, разработанной в России. С её основными положениями можно ознакомиться в статье бывшего помощника Путина Владислава Суркова «Куда делся хаос? Распаковка стабильности»[2].

Ссылаясь на второй закон термодинамики, который гласит, что энтропия в изолированных системах возрастает, Сурков утверждает, что ни одна суверенная нация не может поддерживать внутренний порядок, не экспортируя некоторую форму хаоса (энтропии) во внешний мир (системную среду). Исходя из этого предположения, если страна стремится присоединиться к центру, но не получает от него приглашения, она должна бросить вызов существующей глобальной системе и взаимодействовать с ней как со своей «средой», в которую она «экспортирует хаос». Этот аргумент (экспорт хаоса) был истолкован на Западе преимущественно как теоретическое обоснование российского экспансионизма, однако его идейная составляющая является гораздо более тонкой и может дополнить мысль Валлерстайна о мировых системах, обогатив её новой движущей силой глобальных революций, лозунгом, известным веками – Divide et Impera («разделяй и властвуй»): нации, которые могут быть разделены, становятся слабыми и подвергаются эксплуатации.

Тем не менее, если дерзость России можно объяснить внутренними импульсами – требованием величия российской нации, стремлением достичь статуса сильной державы путём отрицания статус-кво, без ответа остаётся вопрос, почему коллективный Запад отреагировал на сложившуюся ситуацию столь иррационально.

Теория игр утверждает, что «горячие» войны происходят из-за информационной асимметрии: один или оба противника ошибаются и переоценивают свои чистые выгоды.

Россия, похоже, не ожидает выгоды от войны – Владимир Путин неоднократно заявлял, что «в этом конфликте не будет победителей» и он «избежал бы его, если бы это было возможно». Возглавляемый США альянс, напротив, может верить в достижение чистой выгоды от войны между Россией и Украиной, ожидая, что Россия потерпит неудачу. Президент США Джозеф Байден официально заявил, что «Путин не может оставаться у власти». Точку зрения Байдена поддержал министр обороны США Ллойд Остин, выразив надежду «увидеть Россию ослабленной до такой степени, чтобы она больше не могла делать то, что она сделала на Украине». Таким образом, риторика политических деятелей нынешних стран центра даёт основания полагать, что они ожидают «хорошей взбучки» соперника в лице России. Немного позже мы продолжим разговор о мотивах экономических и финансовых субъектов центральных стран, разделяющих подобные упования.

Это экономика, глупец: кто отдаёт распоряжения

Политикам нравится верить, что они управляют нациями, а впоследствии будут управлять всем миром. Но вникнув глубже в механику процесса разработки и реализации политического курса, можно прийти к умозаключениям, которые не позволяют столь однозначно сделать вышеупомянутые обобщения. Так, спрос на новые политические меры в обществе растёт незаметно, пока его не подхватят несколько активистов или СМИ, которые почувствуют их политическую привлекательность. Поскольку получение прибыли является главной движущей силой в рыночной экономике, возникла индустрия связей с общественностью, работники которой занимаются поиском зарождающихся идей и проясняют неоднозначные моменты с помощью опросов общественного мнения. Когда обнаруживается, что рассматриваемые темы соответствуют времени и месту и являются актуальными, они подхватываются и культивируются СМИ, в том числе социальными сетями, чтобы направить общественное мнение в позитивное или негативное русло. Когда общественные настроения набирают вес и привлекают внимание политических советников, политики включают в свою повестку волнующие общество вопросы и впоследствии обсуждают их в парламенте. После завершения дебатов и выработки новых политических решений они переходят ко второй фазе – их реализации. Данный этап также полон подводных камней, поскольку принятые меры могут либо целиком и полностью одобряться, либо скрыто саботироваться теми, кто следит за их выполнением или обязан им следовать.

Индустрия связей с общественностью включает в себя частные учреждения, которые не связаны правилами (за исключением иностранных лоббистов в США, которые должны соблюдать Закон о регистрации иностранных агентов) и могут работать на любого состоятельного клиента. Таким образом, принятое Западом политическое решение не удовлетворять российские требования безопасности, выдвинутые в декабре 2021 г., очевидно, обсуждалось и было одобрено по крайней мере некоторыми представителями западной неполитической элиты. Кто из них выиграет от нарушения глобальных процессов, в которые была вовлечена Россия, и как?

Государства, принадлежащие центру и периферии, обладают разным весом на международной арене, поэтому весьма логичным является вывод о том, что их экономические и финансовые субъекты также обладают разным влиянием в глобальных цепочках и в зависимости от этого поддерживают глобалистские или националистические повестки дня. Также возможна ситуация, при которой экономические и финансовые субъекты центральной страны поддерживают националистическую политику, если их положение в глобальной цепочке оказывается подчинённым, в то время как субъекты периферийной страны следуют глобалистской логике, если стремятся к доминирующим позициям.

Предполагая, что показатели статистики международной торговли имеют положительную корреляцию с положением национальных субъектов в международных производственно-сбытовых цепочках, можно сделать выводы о глобалистских или националистических предпочтениях, используя в качестве косвенного показателя соотношение экспорта и импорта – чем выше численное значение, тем более вероятной является поддержка субъектами глобалистской политики и наоборот. В качестве примера рассмотрим мировой автомобильный рынок (см. таблицу 1).

Данные, представленные в таблице 1, свидетельствуют о том, что производители легковых автомобилей в Японии, Корее, Канаде, Мексике и группе европейских стран с Германией в центре, занимают доминирующее положение на мировом автомобильном рынке. По этой причине они поддерживают глобалистскую политику и несут убытки, когда глобальные производственно-сбытовые цепочки разрываются. Напротив, для производителей автомобилей в США, Китае и той части Европы, которая включает Великобританию, Францию и Италию, разрыв глобальных цепочек будет означать новые возможности на рынке, следовательно, субъекты этих стран с большей вероятностью поддержат националистическую политику. Поскольку Россия не фигурирует в данном списке, производственно-сбытовые цепочки между приведёнными странами не будут затронуты, а военные действия на Украине вызовут молчаливую реакцию автопроизводителей (есть лишь эпизодичные сообщения о неудобствах, испытываемых немецкими производителями автомобилей). Однако данные позволяют сделать вывод о потенциальном расколе внутри ЕС и НАФТА ввиду разных интересов, который может перерасти в реальную проблему, если популярность националистических настроений продолжит усиливаться.

Теперь рассмотрим крупнейших финансовых игроков, которые, вероятно, были бы готовы поддержать конфронтацию между Западом и Россией (см. таблицу 2).

Ситуация с крупными финансовыми игроками представляется менее ясной. Однако на основе дополнительных наблюдений можно сделать вывод, что отношения американских и китайских финансовых групп не складываются. Во-первых, группы не заключали крупных сделок слияний и поглощений, что указывает на отсутствие взаимного доверия. Во-вторых, похоже, что Великобритания, которая пыталась сформировать финансовый альянс с Китаем (в 2015 г. она стала одним из основателей Азиатского банка инфраструктурных инвестиций со штаб-квартирой в Пекине), изменила своё решение и начала выступать против Китая, следуя американским требованиям. Если американские финансовые круги столь настойчиво пытались помешать своему ближайшему союзнику сотрудничать с китайскими банкирами, они, вероятно, чувствовали в подобной дружбе угрозу. В противном случае, почему они были так обеспокоены?

Как бы то ни было, финансовые субъекты США поддержали санкции против России, в том числе и исключение российских банков из системы SWIFT, несмотря на то что такой шаг привёл к убыткам, зафиксированным в финансовых отчётах крупных американских и европейских банков. С другой стороны, замораживание активов Центрального банка России и других субъектов, попавших под санкции, дало западной банковской системе доступ к «свободным» средствам на сумму не менее 300 млрд долларов, что с лихвой компенсировало их потери. Но в долгосрочной перспективе западные финансовые субъекты будут в проигрыше из-за снижения доверия к их способности сохранять стоимость, и, следовательно, поддержка ими антироссийских санкций обусловлена дополнительными причинами.

Скромное обаяние либеральной демократии

В 1972 г. испанский режиссёр Луис Бунюэль представил общественности сюрреалистический фильм «Скромное обаяние буржуазии» (“Le Charme discret de la bourgeoisie”). Фильм повествует о пяти встречах группы буржуазных друзей, каждый раз неудачно пытающихся насладиться изысканным ужином. Но они продолжают собираться вместе, находясь в полной уверенности, что получать внимание и обходительное обращение от окружающих – их естественное право.

Люди, живущие в либеральных демократиях, чувствуют то же самое. Они хотят, как гласит латинская поговорка, хлеба и зрелищ (panem et circenses), и, само собой разумеется, такой стиль жизни стоит очень дорого. Власти либеральных демократий, к которым относятся страны центра, например, группа G7, должны обеспечивать непрерывный приток ресурсов из периферийных стран для поддержания высокого уровня жизни и удовлетворения потребностей своих граждан. Когда власти чувствуют, что финансовая ситуация выходит из-под контроля, они прибегают к уже ставшей обычной практике государственных займов. При этом возникающие долги требуется – по крайней мере, с 1980-х гг., когда подобная мера получила широкое распространение, – не только обслуживать, но и погашать. Как следствие, государственный долг в странах центра со временем существенно увеличился, чего нельзя сказать о размере долга стран периферии. Давайте рассмотрим объёмы государственного долга стран-лидеров двух блоков – G7 и БРИКС (см. таблицу 3).

Очевидно, что у стран G7 – за исключением Германии – беспрецедентные объёмы государственного долга в отличие от стран БРИКС, особенно России. Теперь давайте посмотрим, как со временем рос объём государственного долга США (см. график 1).

На графике 1, демонстрирующем динамику объёма государственного долга США с 1990 по 2022 гг., можно наблюдать два резких скачка. Первый связан с Великой рецессией 2007–2009 гг., во время которой долг вырос с 63 процентов ВВП (по данным апреля 2008 г.) до 100 процентов (по данным апреля 2013 г.). В этот период события разворачивались следующим образом: сначала Федеральная резервная система США (далее – ФРС) позволила крупнейшей инвестиционной компании “Lehman Brothers” обанкротиться, а затем изменила политику на количественное смягчение, которое подразумевало ввод большого объёма средств в проблемный финансовый сектор. Второй скачок произошёл в марте 2020 г., и снова ФРС стала виновницей увеличения государственного долга со 108 процентов (по данным января 2020 г.) до 135 процентов (по данным апреля 2020 г.).

ФРС сама по себе представляет интересную структуру и заслуживает более подробного рассмотрения. Она не может считаться обычным центральным банком, поскольку в неё входят двенадцать федеральных резервных банков, которые являются частными учреждениями, несущими ответственность перед своими акционерами (к числу последних относятся местные банки). ФРС управляется Советом управляющих, он назначается президентом и утверждается Сенатом. По сути, ФРС – это государственно-частное партнёрство, призванное поддерживать баланс между максимальной занятостью и стабильным уровнем цен с помощью проведения операций на открытом рынке и установления базовых процентных ставок. Но время от времени ФРС принимает меры, выходящие за рамки её заявленных компетенций.

Например, проводя политику количественного смягчения в 2008–2014 гг., ФРС вышла на рынок для покупки ипотечных ценных бумаг и государственного долга США (трежерис), то есть с целью непосредственного ввода капитала на рынок и стимулирования ликвидности. Таким образом, впервые в своей истории ФРС объединила роли регулятора, надзорного органа и участника экономических отношений. Это создало конфликт интересов, поскольку ФРС обладала техническими средствами для получения дополнительной прибыли за счёт совершения операций, напоминающих инсайдерскую торговлю.

В 2020 г. ФРС снова пришла на помощь финансовым рынкам. На этот раз вмешательство ФРС носило ещё более необычный характер. Помимо покупки ипотечных ценных бумаг и государственного долга США как в 2008–2014 гг. – на этот раз в неограниченном количестве, – ФРС решила направить помощь далеко за пределы финансового сектора. Когда я работал над статьёй «Невидимая глобальная революция»[3] два года назад, я упомянул в тексте, что «недавние скачки фондовых индексов… были спровоцированы вмешательством крупных институциональных игроков», но личности этих игроков в то время ещё не были известны. Тот факт, что ФРС покупала корпоративные облигации, свидетельствует о том, что она предоставляла деньги напрямую нефинансовому сектору, играя роль обычного банка. Но насколько успешной была нетрадиционная политика ФРС?

Америка чихнула – мир слёг с простудой

Потенциальный ответ на этот вопрос можно найти в истории Британской империи. В 1945 г. в меморандуме, получившем распространение среди членов британского военного кабинета и описывающем ошеломляющий долг, накопленный правительством Великобритании за годы Второй мировой войны, известный экономист Джон Мейнард Кейнс писал: «Хитростью и добротой мы убедили внешний мир одолжить нам более 3 млрд фунтов стерлингов. Размер этого долга сам по себе является защитой. Старая поговорка верна. Задолжал своему банкиру 1 тысячу фунтов стерлингов – и ты в его власти, а когда ты должен ему 1 миллион фунтов стерлингов – ситуация меняется на противоположную». Итак, если правительству Великобритании было достаточно 3 млрд фунтов стерлингов, чтобы держать своих кредиторов в страхе, насколько более эффективными были бы 30 трлн долларов, заимствованные американским правительством с той же целью?

Эта история не закончилась благоприятно для британцев, которым пришлось после войны распустить свою империю, несмотря на предпринимавшиеся попытки сохранить её. Было бы по-другому в случае США?

Вызов, брошенный Россией старому порядку, стал первым в череде будущих потрясений – сегодня можно ожидать и враждебных действий со стороны Китая. Мир вступает на неизведанную территорию, и неожиданное может произойти в любой момент, поэтому строить прогнозы бессмысленно.

Оригинальная версия статьи была опубликована на сайте Russia in Global Affairs 14 сентября 2022 года. См.: https://eng.globalaffairs.ru/articles/the-winner-takes-it-all/

           

СНОСКИ

[1] Wallerstein I. The Modern World-System I: Capitalist Agriculture and the Origins of the European World-Economy in the Sixteenth Century. University of California Press. 2011

[2] Сурков В. Куда делся хаос? Распаковка стабильности // Актуальные комментарии. 20.11.2021. URL: https://actualcomment.ru/kuda-delsya-khaos-raspakovka-stabilnosti-2111201336.html (дата обращения: 17.10.2022).

[3] Ivanenko V. An Invisible Global Revolution // Russia in Global Affairs. 2020. Vol. 18. No. 2. P. 48-53. URL: https://eng.globalaffairs.ru/articles/an-invisible-global-revolution/ (дата обращения: 17.10.2022).

США. Евросоюз. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 ноября 2022 > № 4313676 Влад Иваненко

. Россия > Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 22 сентября 2022 > № 4190285 Борис Марцинкевич

Моя сверхновая Россия

такая ты будешь

Борис Марцинкевич

Сверхновая Россия — название, которое заставляет задуматься над тем, в каком же мире живёт наша страна, какая из дорог, открывающихся перед нами, — наша; задуматься над тем, в каком темпе по этой дороге придётся идти, кто может стать нашим попутчиком, а кто будет из-за обочины пытаться швырять камни. Почему конференция проводится сейчас? Мне кажется, что время выбрано исключительно точно. Утро 24 февраля — это не только начало горячих событий в северном Причерноморье и Приазовье, это дата, после которой коллективный Запад окончательно и бесповоротно скинул с себя овечью шкуру, когда даже самый заядлый, закореневший еврофил увидел не то, что ему долгие годы пытались показывать, а то, что происходит на самом деле. Только за XX век Россия трижды сменила форму своего государственного правления: от империи к буржуазной республике, через неё — к социализму, в 1991 году (как нам тогда говорили, «Россия снова вернулась в семью цивилизованных народов»). Не обращая внимания на все эти изменения, Запад в составе стран Европы, Соединённых Штатов и бывших колоний Англии — Канады и Австралии — оставался нашим верным врагом.

14 государств, пытавшихся оттяпать куски территории у юной Советской России, два десятка стран во главе с Гитлером рванувшие на нас в 1941 году, бывшие союзники, уже в первые годы после Великой Отечественной войны пытавшиеся сжечь нас ядерными взрывами, но вынужденные утешиться всего лишь холодной войной. Искренняя глупость сдававшего всё и вся Горбачёва в обмен на посулы зачислить Россию в реестр цивилизованных и равноправных стран. Горбачёв изволил покинуть нас, многие смеялись по этому поводу, а я вот признаюсь: в день его смерти я едва ли не плакал, настолько мне хотелось увидеть его не умершим, а повешенным. Именно повешенным, а не расстрелянным — именно так Красная Армия поступала с полицаями и предателями. Тридцать лет, минувших после страшного лично для меня 1991 года, многие из тех, кто оказался во властных структурах России, лелеяли мечту о том, что Запад признает нашу страну ровней себе. Молились на этот Запад, перенимали западные лекала для обустройства нашей с вами жизни — в культуре, в образовании, в экономике. На Запад отправляли учиться своих отпрысков, западных менеджеров вводили в состав правления наших государственных компаний, в западные банки выводили всё, что удавалось украсть в России и у России. Запад был эдаким священным градом на холме — ни больше и ни меньше.

Те, кто и сейчас всё ещё остаётся у нас во власти, отказываются признать очевидные факты. Запад — это колыбель расизма, фашизма и нацизма, ни одно из этих учений не пришло в Европу извне, не было принесено на её просторы рептилоидами с планеты Нибиру. Это оттуда, с Запада, на наши земли шли крестовые походы, польские шакалы, солдаты Наполеона; это Запад помогал любым восточным правителям, пытавшимся сломать Российскую империю. Это Запад, уразумев, что сломать нас нельзя, в 1941 году решился на самый отчаянный шаг — Гитлер, Муссолини и прочая шатия-братия вели войну не на покорение, а на уничтожение нашего народа. Не было в истории человечества ничего подобного — попытки физически уничтожить полуторасотмиллионный народ, убить всех и каждого. Кто-то забыл об этом? Давайте напомню: немцы воевали против нас при Александре Невском, при Николае Втором, при Иосифе Сталине.

И мы с этими существами мечтаем выстроить равноправные отношения, серьёзно? Ненависть и страх перед русским народом, перед Русским Миром, перед русской цивилизацией — не в головах, а в спинном мозге всей этой публики. То, как ведёт себя Запад после 24 февраля этого года, — это не некая воля правителей европейских стран, это та самая, нутряная, многовековая животная ненависть и не менее многовековой страх перед нами. Отказ от понимания этих простых вещей не мог привести Россию к успеху.

Для того, чтобы из новой России стать Россией сверхновой, нам важнее всего найти силы и вытравить в нашем собственном сознании стремление подражать Западу, вытравить желание стать частью западной цивилизацией. Хватит уже! Нам нужна смелость, чтобы самим себе признаться: Россия была, есть и будет отдельной цивилизацией, которая только прикидывается всего лишь страной. Мы не запад, не восток, не юг, мы — Россия. У нас — наш собственный путь, мы не можем подражать хоть кому-то и надеяться, что это нам поможет.

Это очень непростая работа — заставить себя отказаться от подражания Западу. Со времён Петра Первого, прорубившего окно в ту самую Европу, откуда всё больше смердит падалью, мы пытались натянуть на себя маску европейцев, пытались втиснуть нашу цивилизацию в прокрустово ложе чужих и чуждых правил и традиций. Бороды рубили, немецкие сюртуки с париками пытались на себя натянуть — триста лет подряд и практически без остановок. Придумали себе иллюзию, фантом — и рвались к нему. Но для Запада мы были, остаёмся и будем оставаться людьми то ли второго, то ли третьего сорта. Сейчас со стороны Запада мы слышим огромное количество слов, но всю эту словесную диарею можно скомпоновать в одну фразу: «Россия, ты что себе позволяешь?! А ну — в стойло и жди, когда овса зададим!» Сверхновая Россия для меня — та, которая сняла с себя розовые очки, которая не прячется от реальности, которая умеет видеть, думать и делать. Сверхновая Россия для меня — та, где среди нашей элиты больше нет тех, кто лелеет надежду, что коллективный Запад в одночасье коллективно осознает собственные ошибки, коллективно их исправит и всё снова встанет на свои места. Вот то самое миттерановское «Европа от Лиссабона до Владивостока», сладкие посиделки в виллах на Лазурном берегу, детки-внуки в Сорбонне, откаты и просто украденное — в надёжных банках Кипра и Швейцарии. Россия станет сверхновой только тогда, когда этих мечтателей во власти просто не останется — мечтать можно где угодно, где от этого не будет вреда. Моя сверхновая Россия — та, которая понимает, что возврата к этим временам уже не будет, что вновь выстраиваемый Западом железный занавес — это уже навсегда. Моя сверхновая Россия — та, которая имеет хорошую память и смелость называть вещи своими именами. Враг — это просто враг, никаких вторых и третьих шансов для восстановления дружбы нет и быть не может. Назвались груздем — лезьте в кузов. Живите за своим занавесом, лязгайте там зубами от злости и от холода — это больше не наши проблемы. Европа, европоцентризм должны умереть в наших головах, исчезнуть из нашей системы ценностей — этот мусор, эта гниль только мешает. Моя сверхновая Россия — та, для которой 24 февраля 2022 года стало днём очередного рождения. Днём, после которого каждый из нас и уж тем более — каждый из тех, кто оказался у нас на вершине власти, осознал, что европейские, западные лекала, по которым мы упорно пытались жить, — это не лекала, а кандалы, вериги, рубище, не дававшее расправить крылья. Им — гнить, нам — рваться вверх, в наше русское небо.

Нам — видеть, думать, делать — самостоятельно, не по чужим учебникам, не пытаясь напялить себе на глаза шоры чужих теорий, чужих нравов. Европа нас будет считать ровней себе только при двух условиях: 1) если будет понимать, что любая попытка военной агрессии против нас неизбежно закончится полным крахом и 2) если будет понимать, что Россия не будет всеми силами цепляться за сотрудничество с Европой, что Россия и без европейской цивилизации будет прекрасно себя чувствовать. Грубо: Европа должна понимать, осознавать, что на Россию где сядешь, там и слезешь. Без сантиментов: уходя из России, из совместных проектов, европейские компании должны понимать, что обратного пути уже не будет. Уходя — уходи. Не выкупать акции, а просто конфисковать с пожеланием обращаться к правительствам их же стран, к правительствам, которые ограбили Россию на треть триллиона долларов. С ними выясняйте отношения, у них выпрашивайте или отсуживайте компенсации, а мы уже всё сказали — прощайте.

Теперь, пожалуй, надо пробовать найти алгоритмы решения стоящих перед нами задач. Первый факт — в режиме капитана Очевидность: Россия огромна по своей территории, но слишком скудна своим населением для того, чтобы существовать в режиме автаркии. Не важно, кто в этом виноват, — ответ на этот вопрос могут искать философы, факт от этого не изменится: нас всего 150 миллионов, мы не можем развиваться только за счёт внутреннего рынка. Для автономности нас должно быть хотя бы в два раза больше, а лучше — раза в три-четыре.

Задача номер ноль — даже не народосбережение, а народоприумножение, без этого дороги вперёд и вверх не будет. Русский, как известно, — имя прилагательное, а не существительное, для нас важен не состав крови, а образ мышления, принятие наших идеалов, нашего мироощущения. Русскими могут стать сербы и поляки, эфиопы и казахи — наша история полна сотнями таких примеров. Не вижу ни одной причины для того, чтобы Россия не стремилась собрать русских всей планеты — нашим соотечественникам не рады в странах их присутствия, их там скоро начнут физически уничтожать. Для сомневающихся в этом тезисе ещё раз напомню: расизм и нацизм — вершины философской мысли Запада, их образ мышления и существования.

Простой пример: Латвия намерена принять закон, запрещающий русский язык на рабочем месте. Звучит почти невинно, вот только врачи, пожарные, полицейские, отказывающиеся разговаривать с вами на вашем языке — это шаг на пути физического уничтожения или ментального переформатирования сотен тысяч наших с вами соотечественников. Русские, остающиеся в Прибалтике, в Германии, в Англии будут или уничтожены физически, или превращены в толпу новых, полубесправных европейцев той или иной национальности — это просто факт.

Но эти русские нужны России, и потому необходимы максимальные усилия, чтобы люди вернулись на Родину. Вернулись, чтобы приложить здесь свои силы и умения, чтобы страна развивалась, осваивая саму себя. Второе следствие из этого факта: в сверхновой России предоставление жилья для семей должно стать не бизнесом для банковских ростовщиков, выдающих ипотечные кредиты, а государственной заботой. Семья с одним ребёнком — двухкомнатная квартира; с двумя детьми — трёхкомнатная и далее по списку. Не человейники с квартирами-студиями, а комфортное жильё для того, чтобы мы могли выполнять государственной важности задачу — плодиться и размножаться. Эту задача должна развернуться в тщательно продуманный проект, который мы просто обязаны реализовать.

Огромная территория при скудности населения, но территория, изобилующая полезными ископаемыми — вот самое краткое описание России. И именно отсюда, из этого железобетонного факта, вытекает неизбежное, не оспариваемое следствие: на этой планете просто нет стран, чей путь может повторить Россия. Мы никогда не достигнем той плотности автодорог и железных дорог, той плотности газопроводов, ЛЭП, которая достигнута в Европе. Ни одна страна в Азии, в Африке, на любом другом континенте не простирается на восемь часовых поясов, никто не способен на полном основании заявить ничего подобного: Россия — страна, над которой в летнее время не заходит Солнце. Нет другой страны на планете, которая вмещает в себя субтропики и арктическую морозную тундру. Это не лирика, это реальность России — мандарины в Абхазии и мхи Северной Земли, проблема с летним кондиционированием и 10 месяцев отопительный сезон в Певеке. Нет больше нигде ничего подобного — вот и некому у России учиться, вот и неизбежность собственного, исключительного проекта развития. И это тоже должно быть неотъемлемой частью размышлений о пути России сквозь века: мы — особые, исключительные. Особые, исключительные не потому, что считаем себя выше всех прочих народов, а потому, что живём в условиях, которые больше нигде не существуют. Мы не Европа, не Азия, не Америка, мы — Россия. Это — данность, от которой нам никуда не деться, если мы — не коллективный Горбачёв, добившийся отпадения от России бывших союзных республик. И этой своей особости, исключительности нет никакого смысла стесняться — так устроена наша с вами планета, так устроена наша с вами Россия.

Неизбежное следствие огромности территории и недостаточности населения — необходимость экспортной направленности нашей с вами экономики. Собственно, подспудное понимание этого укоренилось в головах наших правителей ещё полсотни лет тому назад — именно тогда начали формироваться огромные потоки наших ресурсов за пределы России.

Куда потоки шли и идут даже в настоящее время? Правильно — в Европу, на самый платёжеспособный рынок, да ещё и находящийся в шаговой доступности. Год назад у нас появился список недружественных стран, но как-то при этом нам недосуг было заметить, что 2/3 нашего экспорта было направлено внутрь этого списка. Хорошо это или плохо? Было бы хорошо, если бы не существовал один статистический казус: в списке экспортируемых нами товаров — около 500 наименований, зато в списке товаров импортируемых — 20 тысяч наименований товаров. Разница не просто значительная, а колоссальная.

На этой чудовищной диспропорции — вывезли нефть, ввезли полиэтиленовые пакеты с «Монтаной» — у нас на глазах сломали Советскую власть. Мы хихикали над этим, но не замечали, что и после 1991 года этот странный алгоритм никуда не исчез, а ещё и приумножился. Ставим галочку — подобного рода диспропорция недопустима, это Зло с большой буквы. Экспортируя непереработанное сырьё, Россия обязана полученную выручку использовать не для того, чтобы покупать за рубежом модные штаны наиболее вероятного противника, а для того, чтобы вкладывать выручку в создание, в развитие собственных технологий, в свою собственную инфраструктурную связанность, в создание новых очагов нашей цивилизации на наших бескрайних просторах. Квинтэссенция такого подхода очевиднее всего именно сейчас: в силу того, что внутри России цены на природный газ регулирует государство, наши предприятия газопереработки получают сырьё по ценам в 40 раз ниже, чем их коллеги по ремеслу в Европе, но конечные изделия из газохимии мы как завозили, так и завозим. Налоговая система в России построена так, что импортируемые товары зачастую оказываются дешевле, чем произведённые у нас, а наши власть предержащие называют этот абсурд конкурентной средой и прочими красивыми словами.

Возможен ли мгновенный переход от экспорта непереработанного сырья к поставкам конечной продукции? Правильный ответ — нет, мы ведь в реальном мире живём, сегменты мирового рынка расхватаны теми, кто пришёл в этот рынок намного раньше, кто уже вложил крайне серьёзные деньги в логистические схемы, в рекламные кампании и так далее.

Возможен другой путь конкретно для нас, для России? На мой взгляд — да, возможен, но только в том случае, если мы не будем упорно лезть на тот самый европейский рынок, где волки жрут друг друга. Да, возможен, но только в том случае, если Россия сама начнёт создавать, расширять рынки для своих товаров. Да, возможен, но только в том случае, если такую работу мы даже не будем пытаться делегировать пресловутым эффективным частным собственникам, а сделаем государственной задачей. Нет, я не против капитализма в принципе, но у нас просто нет времени на то, чтобы пройти тот же путь развития, по которому прошагал Запад. Дешёвые товары Европы — они не явились подарком судьбы, они были результатом огромной работы, которую Европа выполняла в присущей им манере. Дешевизна — это следствие масштаба производства, европейские колонии имели право приобретать товары потребления, произведённые только в конкретной метрополии.

На мой взгляд, первым, кто заговорил о необходимости отказа от европоцентричности, стал, как бы кто ни удивлялся по этому поводу, президент России. В апреле этого года, проводя совещание по вопросам развития ТЭК, Владимир Путин констатировал: в среднесрочной перспективе рынок Евросоюза для наших энергетических ресурсов станет второстепенным. Специально остановлюсь на том, что Путин вёл речь именно об энергетических ресурсах, то есть о непереработанных газе, нефти и угле.

Да, совершенно верно, — речь шла о той самой сырьевой игле, о которой так много и часто говорят многочисленные критики современной России. Здесь два момента. Во-первых, далеко не во времена правления Путина появилась эта проблема — первые поставки чёрного золота за рубеж у нас состоялись при Хрущёве, вскоре после проведённой им денежной реформы. Первые трубопроводы в Европу — это середина 70-х, названия, надеюсь, многие помнят: нефтепровод «Дружба», газовая магистраль Уренгой — Помары — Ужгород. Желаете критиковать? Правильно делаете, но тогда уж будьте добры вспоминать все фамилии, не ограничивая себя только Путиным: Хрущёв, Брежнев, Андропов с Черненко и Горбачёв с Ельциным до кучи. Второй момент — у кого что болит, тот о том и говорит, — это я о том, что налоги, сборы, пошлины, собираемые при экспорте энергетического сырья, обеспечивают при нынешних ценах не менее половины доходов нашего государственного бюджета, не говоря уже о количестве рабочих мест, о заказах смежникам и прочем. Ничего удивительного в том, что президент России с таким вниманием относится именно к ТЭКу, я не вижу. Вот только когда дело доходит до конкретных цифр и дат, ситуация становится куда как менее умилительной: Россия выстояла против западных санкций, всё у нас в полном порядке, мы всех победим, закидаем шапками и валенками. Было бы хорошо, кабы было именно так. Среднесрочный период в энергетической отрасли — это 7–8 лет — первое соображение. Второе: в течение прошлого 2021 года, когда отношения ещё можно было считать условно нормальными, в ЕС было поставлено 150 млрд кубометров природного газа, 140 млн тонн сырой нефти, 70 млн тонн нефтепродуктов и 50 млн тонн угля энергетических марок. На то, чтобы создать инфраструктуру, способную справиться вот с такими реками экспорта, у СССР и у России ушло 50 лет. Такой роскоши — спокойной жизни на протяжении полувека, у нас просто нет — это раз. Два — если мы говорим об экспорте в регион Юго-Восточной Азии, нам и полувека не хватит, поскольку расстояния в Сибири и на Дальнем Востоке куда как серьёзнее, чем на европейской части нашей территории. Третий момент, тоже важный. Наши проблемы с привычным рынком сбыта, с Европой, возникли ещё и от того, что мы ничего не могли и не смогли противопоставить централизации ЕС. Итог этого процесса централизации — то, что наши экспортные компании по большому счёту имеют дело не с множеством, а с единственным, монопольным покупателем. Утрирую, конечно, но все ведь видят, насколько покорно даже самые мощные европейские компании выполняют любые хотелки своих политиков, не так ли? Риск получить монопольного покупателя на Востоке у нас совершенно естественный, обусловленный географией материка Евразия — из крупных стран у нас там только Китай да Япония, причём последняя готова в любой момент уйти в прямое подчинение штатовского генерал-губернатора. Улыбки китайских политиков на встречах с российскими коллегами широки как никогда, а вот отворот левой полы китайских бизнесменов для реализации совместных проектов — куда как скромнее. Привяжем себя трубами исключительно к Китаю — квакнуть не успеем, как получим нового седока на наши многострадальные шеи. Нет, я не спорю — нам нужны и сахалинский маршрут для поставок газа в Китай, и «Сила Сибири — 2» для того же; они уже проектируются: знаменитое судно «Академик Черский» уже укладывает трубы на сахалинском шельфе. Но этого слишком мало, а о чём-то новом, дополнительном наше правительство если и думает, то явно чересчур лениво.

Почему я считаю, что сказанное в апреле Путиным — это только «А», а все прочие буквы алфавита нам стоит освоить самостоятельно? Политес, политкорректность — слов для обозначения причин предостаточно. Так уж получилось, что Россия обладает тем, что способно удовлетворить две базовые потребности любого народа, любой страны — энергетическими ресурсами и продуктами питания. Я не про урожаи пшеницы, при всей их значимости, а про то, что помогает наращивать объёмы сельскохозяйственного производства в любой точке земного шара — про удобрения и, прежде всего, про удобрения азотные.

Азотные удобрения — это аммиак, аммиак — это природный газ. Сидеть в кондиционированном помещении при свете и иметь что поесть — это про Азию, Африку, Латинскую Америку, Ближний Восток скопом, а не только про Европу.

Нет ни одной страны в мире, которой для существования, развития, роста уровня жизни не требуется гарантированный киловатт*час, краюха хлеба и кусок мяса. И это факт, который мы обязаны использовать на всю катушку, без малейшего стеснения по этому поводу. Факт крайне важный, поскольку он позволяет справиться с проблемой, которая много лет не решалась, — мы можем добиться того, чтобы на нашем горизонте не показался призрак монопольного покупателя. Не только нефть, уголь, газ, но и удобрения (азотные, фосфорные, калийные) — вот основа для создания и расширения нашей собственной сферы влияния. Почему я не верю в то, что с такой работой справится частный собственник? Да потому, что это игра вдолгую, — ни один из перечисленных рынков не является настолько платёжеспособным, каким до последнего времени был рынок Евросоюза. Нас ждёт эпоха сделок своповых, бартерных и тому подобного, а это не то, что нравится частным собственникам, которые работают на прибыль здесь и сейчас. У нас в правительстве есть министр развития Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков, который в своей недавней статье для РБК высказал мечту о появлении нового российского предпринимателя — заинтересованного в долгосрочных проектах, видящего перспективу на несколько поколений вперёд. Здорово, конечно, вот только такой частный предприниматель — это брат-близнец западного инвестора, который приходит в наши необжитые регионы для того, чтобы строить там теплоцентрали, дороги, дома, шахты и заводы. Прекрасные братаны, вот только есть одна проблема — их не существует. Хочется оставаться капиталистической страной? Да не проблема: создавайте государственные компании, а после того, как их бизнес будет развёрнут на полную мощность, — отдавайте на приватизацию. Но это как-нибудь потом — нельзя думать о конкурентном рынке в тот момент, когда России требуется создание новых отраслей экономики. Создайте, запатентуйте все необходимые технологии в государственной собственности, и только потом приглашайте частников для масштабирования новых производств, и вот эти частники пусть и строят конкурентную среду. Сначала — кости, потом — мясо, сначала — создать отрасль со всеми необходимыми технологиями за счёт усилий всего государственного организма, и только потом — конкуренция и прочее. Мы не имеем права долго запрягать — ехать пора.

Отказываясь от европоцентричности, мы не обязаны понимать, что остаёмся в компании стран, которые отнесены к рангу развивающихся. Развивающихся, но по европейским лекалам — это что-то из разряда горячего льда, жидкого огня и сапогов всмятку, поскольку эти лекала в принципе не предусматривают развития. А наша с вами вынужденная экспортная ориентированность требует того, чтобы страны, куда мы собираемся экспортировать, были платёжеспособны, чтобы их покупательная способность обеспечивала наше с вами развитие. База для такого роста — энергетика и продукты питания, и оба эти инструмента у нас в руках имеются, а потому руки тех, кто пытается у нас эти инструменты отобрать, надо вырывать из плеч.

Да, централизация и концентрация инструментов развития в вертикально интегрированных государственных компаниях. Да, долгосрочное планирование. И нет нужды пугаться этих слов — нам с ними жить. Почему? Да всё по той же причине: у нас слишком маленькое население. Конкуренция — там, где народу много, а территории — мало. Конкуренция способна обеспечить развитие Лихтенштейна, но собрать весь тот Лихтенштейн и закинуть куда-нибудь на Камчатку с Чукоткой — так разве что тамошние медведи заметят, что у них рацион стал более обильным, не более того.

РЖД на конкурентной основе расширяет Восточный полигон, результат мы видим — уже на три года опаздывает, и никаких перспектив на изменение ситуации не видно. А рядышком, по той же тайге, через те же реки и сопки Транснефть протянула магистраль Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО-2) с опережением графика на 10 лет.

Или ещё из совсем недавней нашей с вами истории: в начале нулевых Газпром наизнанку вывернулся, чтобы получить контрольный пакет акций в СИБУРе. У переработки природного газа есть несколько этапов. Нулевой — подготовка газа, добытого на месторождении, к транспортировке по трубопроводам. Первый — фракционирование добытого и доставленного, чтобы получить отдельно метан, этан, пропан с бутаном и прочее. Второй — чтобы произвести полиэтилены с полипропиленами. Третий — произвести из них уже конечные изделия. Так вот Газпром — это нулевой этап и этап № 1, а дальше у нас СИБУР. История с получением контроля над этим концерном ждёт своего писателя — сюжет был залихватским, с поддельными письмами, чёрными пистолетами и прочим. Но так или иначе — сделали. Но тут же получили распоряжение президента Медведева о необходимости избавиться от «непрофильных активов». И что, Россия сильно выиграла от этого? Безусловно, выиграла, но не сильно, — СИБУР успешно развивается, вот только: а) технологии для своих новых заводов он всё так же импортирует и б) конечную продукцию старался реализовать на том самом европейском рынке, поскольку тут максимально соблюдалась платёжная дисциплина. Выгода для Государства Российского есть — налоги, рабочие места, СИБУР охотно вкладывается в развитие уровня жизни во всех местах своего присутствия. Это хорошо. Но мало.

Что я предлагаю? Нет, не национализировать СИБУР — тут уж «умерла, так умерла». Но у нас только на Ямале — 27 трлн кубометров доказанных запасов природного газа, не говоря уже о шельфе наших северных морей. Ждать, когда СИБУР вырастет настолько, чтобы прийти и на новые месторождения или те самые сверхдоходы за экспорт энергоресурсов использовать для того, чтобы в этот сектор экономики пришло государство? На мой взгляд, вопрос сугубо риторический. Хотим конкурентную среду? Прекрасно, но кто сказал, что одним из конкурентов не может быть государство? Автор учебника «Экономикс», что ли? Ну вон он, пример — за вновь отстраиваемым железным занавесом. Государства ЕС ушли из реального сектора экономики — и как вам результат? Производство тех самых азотных удобрений за год в Европе сократилось не на проценты, а в 2,5 раза — касса свободна, причём свободна навсегда. Потому, что газ в России в 30–40 раз дешевле, чем в Европе. Имеем мы право не воспользоваться таким моментом и не договориться с Ираном, который № 2 в мире по запасам газа, как именно расписать мировой рынок на двоих? Нет, не имеем — потомки не простят, а нам эти рынки и деньги с них нужны для того, чтобы продолжать выполнять задачу № 0 — плодиться и размножаться.

Новые производства — новые рабочие места — новые возможности для того, чтобы создавать подрастающее поколение. И это тот самый асимметричный ответ: наращивать не только экспорт энергетического сырья по новым маршрутам новым потребителям, но и более маржинальную продукцию, приносящую больше денег, позволяющую развивать производство в самой России. Экспорт не миллиардов кубометров газа, а миллионов тонн удобрений — это ещё и дешевле с точки зрения логистики, морских судов меньше потребуется. Совсем недавно Россия отметила профессиональный праздник — работников нефтяной и газовой отрасли, а вот такой подход позволит сделать праздник более широким, более масштабным, поскольку таких специалистов станет больше. Почему? На территории нашей страны есть немалое количество углеводородных месторождений, относящихся к категории ТрИЗ — трудноизвлекаемых запасов. Их открывали и в советские времена, и сейчас: газ и нефть в них имеются, но наличествующие технологии и биржевые котировки делают их разработку не рентабельной. Добыть можно, но продажа добытого газа или нефти как сырьевых ресурсов эту добычу просто не окупит, и по этим причинам целый ряд месторождений не разрабатывается уже десятки лет. Но в том случае, если углеводороды из разряда ТрИЗ будут отправляться в переработку, ситуация изменится кардинальным образом в силу того самого 30–40 кратного выигрыша перед теми же европейскими ценами на нефть и газ. Не рентабельно добывать и гнать на продажу нефть Баженовской свиты, которую даже западные эксперты оценивают в гигантские 20 млрд тонн? Давайте её перерабатывать до уровня нефтепродуктов, до уровня нефтехимии — и картина сразу заиграет другими красками.

Но самое удивительное, что первый шаг на пути к сверхновой России мы можем сделать прямо сейчас — я имею в виду приведение в порядок, к здравому смыслу нашей налоговой системы. Напомню, что с 2015 года Минфин проводит так называемый налоговый манёвр: ежегодно увеличивается ставка налога на добычу природных ископаемых (НДПИ) и так же ежегодно снижаются экспортные пошлины на вывоз сырой нефти. Это самое настоящее преступление перед страной — никаких других слов я подбирать не намерен. Год за годом нашим нефтяным компаниям всё менее выгодно перерабатывать нефть внутри России, год за годом всё прибыльнее становится работа по архаичному принципу «качай и вези». Те, кто изобрёл этот налоговый манёвр, даже не скрывали конечной цели: стоимость нефтепродуктов внутри России должна совпасть с мировыми ценами. Это, простите, как понимать? Россия — страна с самой большой протяжённостью автомобильных дорог, для нас рост цен на бензин и дизельное топливо означает рост на любой продукт, на любой товар, да даже на рабочую силу — на дальние прииски вахтовиков доставлять и то дороже становится. Мы хотим слезть с пресловутой сырьевой иглы, но наш Минфин делает всё, чтобы игла становилась как можно толще. Это точно наш Минфин? Лишать Россию нашего естественного преимущества — дешёвого моторного топлива для того, чтобы профессионалы Минфина ставили галочки: вот как всё здорово, вот как нас полюбят и похвалят за пределами России. И уже семь лет прочие министерства, депутаты Думы и Совфеда взирают на это с полным равнодушием — всё хорошо, всё идет как надо. При этом ещё и ФАС носится по АЗС, проверяя, уж не поднял ли кто цену выше, чем... А, собственно, выше, чем что? Ответ ровно один — выше того уровня, когда люди начнут выходить на улицы, окончательно рассвирепев от бензина по европейским или американским ценам. Да, есть факт: в России слишком низка численность населения на нашу огромную площадь. Да, мы вынуждены строить экспортно ориентированную экономику, но экспортировать нужно как можно более глубоко переработанную продукцию — мне это представляется прописной истиной.

Остановите либералов в Минфине, в ФАС, в прочих наших загадочных ведомствах, разбудите депутатов, поставьте этот вопрос ребром. Уберите маразм из наших законов, его слишком много. Частная угольная компания России имеет право подписать 10-летний, 15-летний контракт на поставку угля в Китай, в Индию, а вот с нашей государственной компанией РусГидро, которая отвечает за свет и тепло на всём Дальнем Востоке и в Арктике, — запрещено законом. Ежегодные тендеры, которые невозможно обойти, а потом — недоумение по поводу того, что РусГидро умоляет поднять тарифы на свет и на тепло, чтобы не обанкротиться, — это практика, с которой мы живём.

Почему угольные компании поднимают цены на внутреннем рынке? Да потому, что Минфин России рассчитывает ставки налогов на основании данных частных британских компаний «Платс» и «Аргус», которые норовят угольным эталоном делать каменный уголь Австралии. У нас растёт стоимость даже государственных строек, поскольку на мировом рынке растут цены на конструкционный металл, на сталь, а то и другое надо закупать на тендерах, а налоги — по «Аргусу» и «Платтсу». Не «господа металлурги, мы видим вашу себестоимость, миллион тонн арматур диаметром 16 мм для государственных строек — это ваши 15% рентабельности и ни копейки больше, и цена не изменится, пока последний килограмм не заберём; не нравится? — тогда экспортная пошлина с ближайшего понедельника удвоится; без тендеров, поскольку мы в 90-е догадались приватизировать все до одного металлургические комбинаты». Примеры могу приводить и дальше, а могу и коротко: вся наша налоговая система подлежит ревизии, идеологией которой станет соблюдение государственных интересов России, а не соблюдение лекал и предписаний МВФ и прочих ВБ.

Сверхновая Россия — это страна не только разведчиков и добытчиков нефти и газа, но и страна нефтяных и газовых технологов, инженеров, конструкторов нового оборудования. Выстраивание вертикально-интегрированных компаний в нефтегазовой отрасли — это не только «сам разведал, сам добыл, сам доставил, сам продал», это ещё и «сам разработал нужные технологии и сам произвёл всё необходимое оборудование», поскольку это — единственно верный способ добиться снижения себестоимости конечной продукции. Нельзя — «провёл тендер на разработку технологий — заплатил с наценкой, заказал оборудование на чужом заводе — заплатил с наценкой, доставил оборудование на нужное место — заплатил с наценкой, отремонтировал у победителя очередного тендера — заплатил с наценкой» и далее по списку. Хочешь сделать хорошо — сделай сам, пока отрасль не встала на ноги. Пока встаёт на ноги, все патенты уходят государству, хочется-желается получить конкурентную среду — государство продаст патенты тем, кто пожелает с ним, с государством, конкурировать.

Чем ещё хороша нефтяная и газовая химия? Нет такой критической зависимости от импортных технологий, как в случае с тем же СПГ, причём зависимости как у нас, так и у потенциальных покупателей. Про тот же СПГ сейчас пишут все, кому не лень, но как-то не замечают при этом, что СПГ покупают всего 42 государства в мире. Почему? Нет своих регазификационных терминалов, нет своих хранилищ, не создана трубопроводная распределительная сеть. Почему? Денег нет, специалистов нет, ничего нет. Вносить удобрения в землю для того, чтобы урожаи выше стали, — смогут. Склад в порту — смогут, а дальше хоть машинами, хоть тачками растащат. И таких стран — в два раза больше, и население там растёт. Можем предоставить? Да не можем, а обязаны — больше ведь никто по приемлемым ценам этого сделать не способен. Обязаны — потому, что это обеспечит тот самый рост сферы влияния. Я не буду про военные характеристики такой сферы — об этом пусть говорят специалисты, но без гражданской составляющей стенки у сферы будут так себе. «Россия, дай поесть», — вполне нормальный лозунг для сотни стран, испытывающих проблемы с продовольствием для своего населения. Нет, такой подход не значит, что нам нужно отказываться от разработки и создания наших собственных технологий, связанных с СПГ, — это тоже нужно, но стоит определиться с порядковыми номерами при реализации наших планов.

Удобрения проще нам и проще потенциальным покупателям, которых в разы больше, чем потенциальных покупателей СПГ, — значит, с этого и нужно начинать. И автоматически вытекает следующая задача: связанность с теми, с кем России предстоит расширять сотрудничество. Эти страны — на других континентах и в тех частях Евразии, до которых мы можем добраться только через моря и океаны. В 2014 году дефицит торговых судов всех типов в России составлял 600 штук, и эта цифра не изменилась. Мы везём свою нефть на чужих судах, мы везём свой уголь на чужих судах, мы везём свой лес на чужих судах.

Да, в этом году Россия заработает на нефти раза в три больше, чем в 2021-м, но есть и другая статистика: компании-судовладельцы Кипра и Греции, владеющие самыми большими флотами нефтяных танкеров, тоже заработают в три раза больше. Они просто подняли тарифы — мол, мы очень рады поработать, но за наш риск попасть под вторичные санкции вам, дорогие россияне, придётся доплатить. Ровно такая же картинка будет и у наших угольщиков, которые тоже вынуждены будут обеспечивать рост прибылей зарубежным компаниям. И группа G7, мечтающая о введении некоего потолка цен для российской нефти, тоже будет пытаться бить в это слабое место — в отсутствие у России собственного торгового флота. И как с этим бороться? Да только одним методом: Россия, страна трёх океанов и одиннадцати морей, обязана стать центром сначала своего собственного, а потом и мирового судостроения.

Моя сверхновая Россия — это страна, умеющая и любящая строить суда всех марок и всех размеров: для морей тропических и арктических, работающие на дизельном топливе, на метаноле, на СПГ, на атомной энергии. Мечты о том, что против санкций Россия выстоит усилиями малого и среднего бизнеса, — это для слабых разумом и памятью; в нашей истории ещё не было случая, когда лавочник спас бы Россию. ИТ-отрасль, какие-то там искусственные интеллекты и прочие благоглупости — это украшение на фасаде, фасад первичен. Морские суда — это не только сталь корпусов, это двигателестроение, приборостроение, это рост спроса на космическую группировку спутников.

С 2009 года Россия строит ровно одну крупную верфь — в Большом Камне рядом с Владивостоком. Строим-строим — не построим; позорище просто вселенского масштаба. Строят китайские компании, потому как ФАС и прочая либеральная рать против того, чтобы государство для строительства государственного объекта создавало государственную строительную компанию. Эффективный частный собственник строит ещё и три завода разом в Усть-Луге — СПГ, газоперерабатывающий и газохимический. Заглядывали туда? Турки, китайцы, узбеки — полный интернационал. Так выгоднее эффективному частному собственнику. А России выгодно строить самой. Строить не только заводы, но и всё необходимое для того, чтобы будущие работники жили в нормальных условиях. Города Дальнего Востока в годы Великой Отечественной войны создавались для того, чтобы было где строить необходимые для защиты рубежей боевые корабли. Владивосток, Хабаровск, Николаев-на-Амуре, Комсомольск-на-Амуре — вот это и есть плацдарм для моей сверхновой России — страны-судоколонки.

Моя сверхновая Россия — страна, которая и не думает стесняться того, что для Евразии она была, есть и остаётся Хартлэндом, сердцем материка. Потому моя сверхновая Россия восстановит Южно-Кавказскую железную дорогу, чтобы восстановить былую связь трёх империй — Российской, Персидской и Османской. Моя сверхновая Россия достроит и начнёт в полный рост эксплуатировать железную дорогу из Ирана через Азербайджан, чтобы индийские паромы таскали индийские товары для Европы и европейские — для Индии. Моя сверхновая Россия ворвалась в проект века, предложенный президентом Узбекистана — проект железной дороги нашей имперской колеи 1520 от Термеза через Кабул в Пакистан и дальше, в Бангладеш и в Индию. Моя сверхновая Россия не слушает словеса Сергея Лаврова, ждущего появления в Афганистане некоего инклюзивного правительства — простите, я не знаю ни одной страны на планете, где существует такое чудо из чудес. Может, у Лиз Трасс спросить? Афганистан способен стать перекрёстком континентальных железнодорожных супертрасс — с севера на юг и с запада на восток, из России до Цейлона и от Тегерана до Пекина. Моя сверхновая Россия не упустила возможность стать мотором и мозговым центром этого проекта, стала неотъемлемой частью новых караванных троп XXI и XXII веков. Моя сверхновая Россия не слушает стенания министерства развития Дальнего Востока и Арктики о том, что БАМ и Транссиб не справляются с потоками грузов — моя сверхновая Россия вообще стонать не намерена. Северный широтный ход выводит Свердловскую железную дорогу к Ямбургу — порту в Обской губе. Моя сверхновая Россия построила Северный широтный ход — 2, который выводит железную дорогу страны к федеральному порту Сабетта. По этим двум дорогам идут наши грузы — вперёд и вверх, к нашему СМП, а БАМ с Транссибом — это для наших пассажиров и для транзита Азия — Европа и обратно. Моя сверхновая Россия вспомнила, почему наши сибирские реки названы великими — по ним снова идут речные суда, расширяя товарные потоки, усиливая возможности наших железных дорог. Моя сверхновая Россия перестала продавать миллионы тонн СПГ и энергетического угля — она умеет строить плавучие электростанции на обоих ресурсах, которые востребованы по всему миру, за исключением, разумеется, Европы и прочих прихлебателей США. Не строить самим, тратя миллиарды денег и годы усилий, а заказывать у России плавучие электростанции — у России это получается дешевле, поскольку строятся они на заводах, да ещё и поточным методом. Не миллионы тонн сырья, а киловатт*часы, — это экспорт конечной продукции энергетики, это стабильность и отсутствие зависимости от спекулятивных биржевых цен.

Конечно, я могу продолжать и дальше — о том, что в сверхновой России геология снова стала основой выстраивания планов развития для новых и новых территориально-производственных комплексов. О том, что сверхновая Россия опамятовалась и вспомнила, что наши с вами леса — это возобновляемый ресурс, востребованный во всех концах планеты, научилась свои леса регулировать и использовать себе и другим на пользу. О том, что сверхновая Россия перестала бояться самостоятельности своих же муниципалитетов, позволила городам и даже посёлкам стать участниками экономической жизни, что и сделало нашу экономику действительно конкурентной, а не спекулятивной и не живущей по принципу «выкачал — продал». Но самое главное, что произошло в моей сверхновой России — то, что она отменила сдуру придуманный для себя запрет на собственную государственную идеологию. Только после этого мы с вами, а не сторонние дяди с тётями, сможем определять, куда мчаться тройке-Руси. Конференция стала первым шагом, первой попыткой осмыслить нашу исключительность, нашу особость, и это — начало большого пути.

Выступление на научно-просветительской конференции "Сверхновая Россия. Какая ты будешь?", состоявшейся 10 сентября 2022 года.

. Россия > Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 22 сентября 2022 > № 4190285 Борис Марцинкевич

Россия. Весь мир. ДФО > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 7 сентября 2022 > № 4152881 Владимир Путин

Пленарное заседание Восточного экономического форума

Президент принял участие в пленарной сессии Восточного экономического форума. Тема ВЭФ-2022 – «На пути к многополярному миру».

В мероприятии также участвовали Председатель Государственного административного совета, Премьер-министр Временного правительства, Главнокомандующий вооружёнными силами Мьянмы Мин Аун Хлайн, Премьер-министр Армении Никол Пашинян, Премьер-министр Монголии Лувсаннамсрайн Оюун-Эрдэнэ и Председатель Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей Ли Чжаньшу.

С видеоприветствиями к присутствующим обратились Премьер-министр Индии Нарендра Моди, Премьер-министр Малайзии Исмаил Сабри Якоб и Премьер-министр Вьетнама Фам Минь Тинь.

* * *

И.Доронов: Всем здравствуйте! Добрый день!

Очень рады, что вы сюда приехали. Тайфун нам не помешал вообще, хотя, конечно, не везде сейчас безоблачное небо, тем не менее здорово, что мы все собрались.

Когда я готовился к модерации этой пленарной сессии, я, естественно, смотрел предыдущие пленарные сессии и понял одну удивительную вещь, которая действительно меня так удивила: представляете, в 2019 году, доковидном году, участников пленарки было меньше, чем сейчас. Сейчас у нас здесь, на сцене, пять человек и ещё три будет видеообращения. И тоже для справки, чтобы понимали: те люди, которые на сцене, и те люди, которые прислали свои видеообращения, представляют интересы больше трёх миллиардов человек.

Тем не менее мы все с вами прекрасно понимаем, что мир изменился, и мир-2022 – это не мир-2021. Если раньше мы говорили про пандемию, про коронавирус, то теперь мы говорим с вами про боевые действия на Украине, мы с вами говорим про мировой экономический кризис, который наступает. У нас получается так, что уже во многих государствах, которые не привыкли совершенно к этому, двузначная инфляция, где-то произошла смена правительств. Одни государства готовятся к энергетическому кризису, другие государства готовятся к экономическому кризису.

А для России мир разделился на государства дружественные и недружественные. И так получилось, что дружественных государств на Востоке сейчас гораздо больше для нас, именно поэтому роль Дальнего Востока сейчас возрастает. Мы её, наверное, должны пересмотреть. Дальний Восток – это такие ворота в России теперь для всех восточных стран. И мы сегодня с вами пообсуждаем, готов ли вообще регион к стремительным изменениям на пути – как у нас форум называется – на пути к многополярному миру.

Поэтому я ещё раз хочу поприветствовать всех, кто находится в зале, хочу поприветствовать всех, кто находится на сцене: сайн байна уу, мин гла ба, барев дзес, нихао и здравствуйте!

Владимир Владимирович, Вам первое слово.

В.Путин: Уважаемые гости! Уважаемый господин Мин Аун Хлайн! Уважаемый господин Пашинян! Уважаемый господин Оюн-Эрдэнэ! Уважаемый господин Ли Чжаньшу! Дамы и господа!

Приветствую всех участников и гостей Восточного экономического форума. Россия, Владивосток вновь принимают ведущих бизнесменов, экспертов, политиков, общественных деятелей и представителей органов власти из десятков стран мира.

Свои видеообращения направили Премьер-министр Индии господин Нарендра Моди, Премьер-министр Малайзии господин Исмаил Сабри Якоб и Премьер-министр Вьетнама господин Фам Минь Тинь. Рад, что они нашли возможность принять участие в работе пленарного заседания.

По традиции на площадке Восточного форума обсуждаются проекты и инициативы, которые имеют огромное значение для развития дальневосточных регионов нашей страны, для укрепления кооперационных, производственных связей России со странами Азиатско-Тихоокеанского региона – как с нашими давними, традиционными партнёрами, так и с теми государствами, которые ещё только налаживают диалог с Россией по широкому спектру направлений и бизнес-проектов.

И конечно, встреча во Владивостоке – это хорошая возможность ещё раз оценить ситуацию в глобальной экономике, обменяться мнениями относительно её главных тенденций и основных рисков.

В прошлом году Восточный экономический форум состоялся после вынужденной паузы, связанной с эпидемией коронавируса. Тогда большинство специалистов сходились во мнении, что деловая жизнь в мире начала восстанавливаться и со снятием ковидных ограничений она скоро войдёт в нормальное русло. Однако на смену эпидемии пришли иные вызовы, также глобального характера, несущие угрозу для всего мира. Имею в виду санкционную лихорадку Запада, его неприкрытые, агрессивные попытки навязать другим странам модели поведения, лишить их суверенитета и подчинить своей воле. Собственно говоря, ничего необычного в этом нет, это политика, которая проводится «коллективным Западом» на протяжении десятилетий.

Катализатором этих процессов стало ускользающее доминирование Соединённых Штатов Америки в глобальной экономике и политике, а также упрямое нежелание или даже неспособность западных элит увидеть, признать объективные факты.

Уже говорил: за последнее время во всей системе международных отношений произошли необратимые, можно сказать, тектонические изменения. Существенно возросла роль динамичных, перспективных государств и регионов мира, и прежде всего, конечно, Азиатско-Тихоокеанского региона. Его страны стали новыми центрами экономического и технологического роста, точками притяжения кадров, капиталов, производств.

Несмотря на это, западные страны стремятся сохранить прежний, выгодный только им мировой порядок, заставить всех жить по пресловутым «правилам», которые сами же выдумали, сами и регулярно нарушают, постоянно меняют под себя, в зависимости от складывающейся текущей конъюнктуры. При этом нежелание других стран подчиняться такому диктату и произволу вынуждает западные элиты, попросту говоря, срываться, принимать близорукие, авантюрные решения – и с точки зрения мировой безопасности, политики, и с точки зрения экономики. Все эти решения идут вразрез с интересами стран и народов – кстати говоря, в том числе граждан самих западных государств. Отрыв западных элит от интересов своих собственных граждан увеличивается.

Так, достигнутый уровень промышленного развития Европы, качество жизни людей, социально-экономическая стабильность – всё это бросается в топку санкционной печи, расходуется по указке из Вашингтона во имя пресловутого «евроатлантического единства», а по факту – приносится в жертву ради сохранения диктатуры Соединённых Штатов в мировых делах.

Ещё весной многие иностранные корпорации наперегонки объявляли об уходе из России, считая, что именно наша страна пострадает от этого сильнее других. Но сейчас мы видим, как одно за другим закрываются производства и рабочие места в самой Европе. И одна из ключевых причин – это, конечно, разрыв деловых связей с Россией.

Конкурентоспособность европейских предприятий снижается, ведь сами власти ЕС фактически лишают их доступного сырья, энергоресурсов и рынков сбыта. И неудивительно, если по итогам нишу европейского бизнеса, как на континенте, так и на глобальном рынке в целом, и в результате займут их американские покровители – они-то, преследуя свои интересы, никогда ни в чём себя не ограничивают и не стесняются при достижении своих целей.

Кроме того, в попытке противостоять ходу истории страны Запада подорвали ключевые опоры мировой экономической системы, которая выстраивалась на протяжении столетий. На наших глазах утрачено доверие к доллару, евро и фунту стерлингов как к валютам, в которых можно проводить расчёты, хранить резервы, номинировать активы, и мы шаг за шагом уходим от использования таких ненадёжных, скомпрометировавших себя валют. Кстати говоря, даже союзники Соединённых Штатов постепенно снижают свои долларовые авуары, это видно по статистике. Постепенно, но и объём расчётов снижается в долларах, и накопления снижаются.

Здесь отмечу, что вчера «Газпром» и его китайские партнёры приняли решение о переходе на рубль и юань в пропорции «пятьдесят на пятьдесят» при оплате поставок газа.

Добавлю, что недальновидными действиями западных властей подстёгнута глобальная инфляция: она уже обновила многолетние рекорды в развитых экономиках.

Всем известно, но я всё-таки повторю: по итогам июля инфляция в США составила 8,5 процента. У нас она сейчас где-то 14 с небольшим [процентов], я ещё об этом поговорю, но тенденция, в отличие от западных экономик, на снижение. Там – на подъём инфляция, у нас – на снижение. Думаю, что по результатам года у нас будет где-то 12 процентов, а, по мнению многих наших экспертов, в первом квартале – ко второму кварталу следующего года мы выйдем, скорее всего, на целевые показатели. Кто-то говорит, что 5–6, а кто-то говорит, что будет достигнут уровень четырёх процентов. Посмотрим. Во всяком случае, тенденции в этом смысле положительные. А что происходит у наших соседей? В Германии – 7,9 сегодня, в Бельгии – 9,9, в Голландии – 12, в Латвии – 20,8 процента инфляция, в Литве – 21,1, в Эстонии – 25,2. И тренд к повышению.

Рост цен на глобальных рынках может стать настоящей трагедией для большинства беднейших стран, которые сталкиваются с дефицитом продовольствия, энергоресурсов, других жизненно важных товаров. Назову цифры, которые подчёркивают опасность проблемы: если в 2019 году, по данным ООН, 135 миллионов человек в мире испытывали острую нехватку продовольствия, то сейчас их количество возросло в два с половиной раза и составляет 345 миллионов человек – ужасно просто. Более того, беднейшие государства и вовсе теряют доступ к важнейшим продовольственным товарам, так как скупка развитыми странами провоцирует резкий рост цен.

Приведу пример. Большая часть судов – все вы хорошо знаете, сколько много было сломано копий, сколько говорили по поводу необходимости обеспечить вывоз украинского зерна во что бы то ни стало для поддержки беднейших стран. И мы, конечно, не могли не ответить на это, несмотря на все сложности происходящих вокруг Украины событий. Мы сделали всё для того, чтобы украинское зерно было вывезено, и, конечно, исходили из того – я встречался с лидерами Афросоюза, с лидерами африканских государств и обещал им, что мы сделаем всё для того, чтобы обеспечить их интересы, и будем способствовать вывозу украинского зерна.

Мы сделали это вместе с Турцией. Сделали. Результат – докладываю вам, уважаемые коллеги: если исключить Турцию как страну-посредника, то всё, практически всё зерно, вывозимое с Украины, направлено не в развивающиеся и беднейшие страны, а в страны Евросоюза. По Всемирной программе продовольствия ООН, которая как раз и подразумевает помощь самым нуждающимся странам, было загружено всего два корабля, – подчеркну, – только два из 87, и на них было вывезено 60 тысяч тонн продовольствия из двух миллионов тонн. Это всего три процента, которые направлены в развивающиеся страны.

Хочу сказать, что как многие европейские страны в прежние десятилетия и столетия действовали как колонизаторы, так и продолжают действовать сегодня. В очередной раз просто обманули развивающиеся страны и продолжают обманывать.

Очевидно, что при таком подходе масштаб проблем с продовольствием в мире будет только нарастать – к сожалению, к огромному нашему сожалению, – что способно привести к небывалой гуманитарной катастрофе, и, может, стоит задуматься о том, чтобы ограничить направления вывоза зерна и другого продовольствия по этому маршруту. Я обязательно посоветуюсь на эту тему и с Президентом Турции господином Эрдоганом, ведь это мы с ним выработали механизм вывоза украинского зерна, прежде всего, повторяю, для того, чтобы помочь беднейшим странам. А что происходит на практике?

Вновь подчеркну: к такой ситуации привели безрассудные шаги Соединённых Штатов, Британии и Евросоюза, которые одержимы иллюзорными политическими идеями, а благополучие своих собственных граждан и уж тем более людей за пределами так называемого золотого миллиарда они задвигают вообще на задний план, что неминуемо заведёт западные страны в тупик экономического и социального кризиса, обернётся непредсказуемыми последствиями и для всего мира.

Уважаемые коллеги!

Россия справляется с экономической, финансовой и технологической агрессией Запада. Я говорю именно об агрессии, по-другому это не назвать. Стабилизирован валютный и финансовый рынок России, снижается инфляция, я уже об этом говорил, уровень безработицы находится на историческом минимуме – меньше четырёх процентов. Оценки и прогнозы экономической динамики, в том числе со стороны предпринимателей, сейчас гораздо более оптимистичны, чем были в начале весны.

Что хочу отметить – да, в целом экономическая ситуация стабилизировалась, однако, конечно, мы видим и проблемы в ряде отраслей и регионов, на отдельных предприятиях в стране, особенно на тех, которые были завязаны на поставки из Европы или поставляли туда свою продукцию.

Важно вместе с бизнесом и дальше принимать оперативные решения и запускать эффективные адресные механизмы поддержки. Прошу Правительственную комиссию по повышению устойчивости российской экономики держать этот вопрос на постоянном контроле. Правда, мы в оперативном режиме почти каждый день этим и занимаемся. Тем не менее, несмотря на известные элементы стабилизации, о которых я сейчас только упомянул, мы понимаем и риски, и постоянно нужно держать их в поле нашего внимания.

Россия – суверенное государство. Мы всегда будем защищать свои национальные интересы, проводя самостоятельную политику, и ценим эти же качества в партнёрах, которые на протяжении многих лет демонстрируют надёжность и ответственность в ходе торгового, инвестиционного и другого сотрудничества. Имею в виду, конечно же, наших коллег из стран Азиатско-Тихоокеанского региона.

Абсолютное большинство государств АТР не приемлет разрушительную логику санкций. Здесь в центре деловых отношений находятся принципы взаимной выгоды, сотрудничества, сложение потенциалов экономик на благо граждан наших стран. И в этом огромное конкурентное преимущество региона, залог его динамичного, долгосрочного развития, темпы которого на протяжении длительного времени устойчиво превышают общемировые.

Вы хорошо знаете, тем не менее напомню: в последние десять лет ВВП стран Азии рос ежегодно приблизительно на пять процентов, тогда как мировой – на три, в США – два, в ЕС – на 1,2 процента. Но важно даже не это. Важно, что эта тенденция продолжается. К чему это неизбежно будет приводить? В результате доля экономик Азии в глобальном ВВП будет расти и вырастет с 37,1 в 2015 году до 45 процентов в 2027-м, и дальше этот тренд наверняка будет сохраняться.

Для России важно, чтобы вместе с экономиками АТР росла и экономика Дальнего Востока нашей страны, чтобы в этом регионе были современные условия для жизни людей, росли их доходы, повышалось благосостояние, создавались качественные рабочие места и эффективные производства.

На Дальнем Востоке уже прошли обкатку уникальные для нашей страны налоговые, административные и таможенные преференции. С их помощью реализуются знаковые – даже по мировым меркам знаковые – проекты в таких областях, как газохимия и судостроение, биотехнологии и чистая энергетика.

За последние семь лет объёмы промышленного производства на Дальнем Востоке выросли примерно на четверть, что выше, чем в целом по стране, на треть. Это я хотел бы подчеркнуть: темпы роста промышленного производства на Дальнем Востоке уверенно превосходят темпы роста промышленного производства по стране в целом.

Будем и дальше стимулировать опережающее развитие дальневосточных регионов, используя новые, передовые меры государственной поддержки, формируя лучшие, глобально конкурентоспособные условия для ведения бизнеса. В том числе намерены донастраивать механизм территорий опережающего развития для современных и совместных проектов с другими странами, создавать максимально благоприятный деловой климат для привлечения в Россию самых современных технологий и выпуска на Дальнем Востоке продукции с высокой добавленной стоимостью.

При этом события текущего года подтвердили особую значимость такого фактора, как доступность сырья, без которого нельзя организовать ни одно производство, наладить кооперационные цепочки. Россия едва ли не единственная страна в мире, которая способна полностью обеспечить себя природными ресурсами, и Дальний Восток здесь играет существенную роль. Нефть и природный газ, уголь, металлы, лес, водные биоресурсы – по всем этим позициям регион является важнейшим поставщиком как на внутренний рынок, так и для наших зарубежных партнёров.

Мы делаем ставку на рачительное, по-хозяйски умное освоение природных богатств России на основе самых строгих экологических стандартов. И добываемое сырьё будем прежде всего использовать для глубокого передела внутри страны, для укрепления суверенитета нашей страны, обеспечения промышленной безопасности, для повышения доходов граждан и развития регионов.

Мы уже защитили сферу добычи сырья от недружественных действий, теперь только компания в российской юрисдикции имеет право осваивать наши природные ресурсы.

Минприроды вместе с Минпромторгом и ведущими деловыми объединениями определили потребности национальной экономики в стратегическом сырье. Эти сведения будут положены в основу обновлённой Стратегии развития минерально-сырьевой базы России с увеличенным горизонтом планирования до 2050 года.

При этом особое внимание нужно уделить геологоразведке и переработке дефицитного сырья (например, титана, марганца, лития, ниобия), которое используется в металлургии, медицинской и химической промышленности, микроэлектронике, в авиастроении и других отраслях, в новых технологиях накопления и передачи энергии.

Отдельно прошу Правительство посмотреть на ситуацию в сфере добычи биоресурсов, где у нас действует механизм инвестиционных квот. Здесь важно добиться сбалансированного роста, полной загрузки производственных мощностей, а также обеспечить гармоничное развитие инфраструктуры регионов.

Хочу подчеркнуть: средства, которые получает государство от использования водных биоресурсов, должны в приоритетном порядке идти на развитие инфраструктуры сельских территорий, на поддержку занятости, повышение доходов местных граждан. И прошу Правительство принять конкретные меры на этот счёт. Мы много раз это обсуждали.

Далее. За последние годы в России реализованы большие планы по развитию транспортной инфраструктуры, железных и автомобильных дорог, морских портов и трубопроводов. Эти своевременные решения позволили бизнесу в сегодняшних условиях оперативно перестроить логистику, развернуть грузовые потоки в те страны, которые готовы и хотят торговать с нашей страной, предпочитают цивилизованные, предсказуемые деловые отношения.

Показательный факт – несмотря на попытки внешнего давления, общий грузооборот российских морских портов за семь месяцев текущего года практически не сократился, остался на том же уровне, что и годом раньше, – это где-то 482 миллиона тонн грузов. В прошлом году было 483 – практически то же самое.

При этом здесь, в дальневосточных портах, сейчас настоящий логистический бум. Объёмы перевалки грузов, обработки контейнеров таковы, что специалисты работают без перерыва на выходные, днём и ночью. Словом, как бы ни хотелось кому-то изолировать Россию, сделать это, как мы и всегда об этом говорили, невозможно. Достаточно просто посмотреть на карту.

Используя наши естественные конкурентные преимущества, мы продолжим наращивать свой транспортный потенциал, расширять сеть автомобильных и железных дорог, строить новые подходы к морским терминалам и увеличивать их мощность.

В центре внимания, как уже сказал, сегодня, безусловно, восточное направление инфраструктуры, а также развитие международного коридора «Север – Юг» и портов Азово-Черноморского бассейна – мы об этом тоже не намерены забывать, – что откроет новые возможности для выхода российских компаний на рынки Ирана, Индии, стран Ближнего Востока, Африки и, конечно, для встречных поставок из этих стран.

В целом на горизонте 2030 года совокупный объём грузоперевозок по названным маршрутам, артериям способен вырасти примерно на 60 процентов. Мы оцениваем эти возможности абсолютно реалистично, так и будет. Для выхода на эти значения Правительство подготовило предметные «дорожные карты» по трём направлениям, как я уже их обозначил, что позволит выстроить работу системно, связать воедино, состыковать по срокам и пропускной способности «расшивку» узких мест, модернизацию пограничных пунктов пропуска и сопутствующей инфраструктуры.

Наряду с планами развития транспортных коридоров важно обновлять подвижной и тяговый состав отечественных железных дорог, загружать российские верфи заказами на современные, качественные наливные суда, сухогрузы и контейнеровозы, в том числе ледового класса, для дальнейшего освоения Северного морского пути как мощной транспортной артерии национального и глобального международного значения, подчеркну, с круглогодичной навигацией. Современные ледоколы, которые мы проектируем и строим, позволяют это сделать уже сейчас.

В текущем году на Севморпути состоялся первый контейнерный рейс между Мурманском и Камчаткой. Он ещё раз подтвердил надёжность проводки судов в арктической зоне, её безопасность.

Однако отмечу: дело не только в том, чтобы разрешить проход судов в Арктике или просто соединить две конечные точки между собой. Нужно сделать так, чтобы в каждом порту на пути следования производилось обслуживание судов и обработка грузов, а график движения был ритмичным и предсказуемым, надёжным. В этом случае все пункты маршрута и все регионы Севморпути получат выгоду от работы логистического коридора. Именно к этому мы и должны стремиться.

Правительство уже утвердило план развития Севморпути до 2035 года. На его реализацию планируется направить 1,8 триллиона рублей из разных источников. По прогнозу, грузопоток этого коридора может вырасти с нынешних 35 миллионов тонн до целевого показателя в 220 миллионов тонн [в год].

Конечно, ключевой вопрос – это грузовая база как для перевозок с Дальнего Востока, так и в обратном направлении. Для этого нужно предложить экономически обоснованный, конкурентный тариф. Прошу Правительство внимательно отработать все эти вопросы.

Особая тема для Дальнего Востока – авиация. Здесь важна не только доступность перелётов из европейской части России, но и связанность самих дальневосточных регионов между собой, охват воздушным сообщением как можно большего числа направлений, городов и районов Дальнего Востока.

Именно для этого мы создали единую дальневосточную авиакомпанию. Сегодня в её графике уже почти 390 маршрутов, по части из них билеты субсидируются государством. В ближайшие три года объёмы перевозок единой дальневосточной авиакомпании должны возрасти, количество маршрутов превысит 530. И мы видим по факту того, что происходит сейчас на практике после введения этих маршрутов, что они крайне востребованы.

Под эти планы необходимо расширять авиапарк компании, комплектовать его современными самолётами, включая воздушные суда малой авиации. Решение на этот счёт принято, и прошу Правительство его строго выполнять.

Отмечу, что в целом российскую отрасль авиаперевозок ожидает системное перевооружение. Наши авиакомпании, включая «Аэрофлот», сформировали крупнейший в современной истории пакет заказов примерно на 500 магистральных самолётов отечественного производства. Кстати, соглашение между Объединённой авиастроительной корпорацией и «Аэрофлотом», насколько я знаю, подписано на полях нынешнего Восточного экономического форума, и цифры там внушительные – за триллион, по-моему.

Такой спрос должен стать мощным стимулом для авиационных заводов и конструкторских бюро, для многих смежных отраслей, включая электронику и производство авиакомпонентов, и, конечно, для системы подготовки профессиональных кадров, инженеров, квалифицированных рабочих авиаотрасли.

Здесь же добавлю, что принято решение по ещё одному чувствительному вопросу для Дальнего Востока. Имею в виду развитие санитарной авиации, повышение доступности медицинской помощи для жителей в отдалённых районах. Со следующего года мы более чем в два раза увеличим федеральное финансирование на эти цели, а значит, вырастет и число вылетов, медицинская помощь в регионе будет оказываться быстрее и качественнее.

Уважаемые друзья и коллеги!

Все наши решения в экономике, социальной сфере, все механизмы, которые мы реализуем на Дальнем Востоке, нацелены на главное – чтобы этот регион стал по-настоящему привлекательным местом для жизни, учёбы, работы, чтобы здесь создавались новые семьи, рождалось больше детей.

Несколько важных инициатив на этот счёт вошли в пакет мер, который рассматривает Правительство. В их числе – создание современной среды для жизни, благоустройство населённых пунктов.

Напомню, что на прошлом форуме была поставлена задача выработать мастер-планы развития крупнейших дальневосточных городов. Это все административные центры субъектов Федерации и города с населением свыше 50 тысяч человек, а также Тында и Северобайкальск – ключевые точки на Байкало-Амурской магистрали.

Речь идёт о комплексном подходе к развитию населённых пунктов, где грамотно, удобно для людей сочетаются планы модернизации инфраструктуры, социальной сферы, создание общественных пространств и так далее, а проекты в сфере экономики, промышленности основаны на просчитанных бизнес-моделях.

По всем городам работа началась с подготовки стратегических планов развития. Параллельно на их основе в 17 городах и агломерациях уже активно разрабатываются мастер-планы. Один из них – развитие Петропавловск-Камчатской агломерации, и мы позавчера обсуждали с коллегами этот вопрос на месте. Ещё раз прошу Правительство оказать максимальное содействие в реализации этого и других мастер-планов, чтобы безусловно воплотить их в жизнь.

Здесь в том числе важно использовать инструменты дальневосточной концессии, инфраструктурных бюджетных кредитов и инфраструктурных облигаций. По этим программам необходимо определить целевые лимиты для Дальнего Востока. Средства должны пойти на развитие городской территории, благоустройство и, конечно, на инфраструктурное обеспечение, в том числе обновление действующих сетей и коммуникаций.

Добавлю, что на недавнем Петербургском экономическом форуме поручил дополнительно выделять десять миллиардов рублей ежегодно на проекты благоустройства российских городов. Считаю правильным, если половина этих средств, то есть пять миллиардов в год, дополнительно пойдут на обновление именно дальневосточных населённых пунктов с населением до 250 тысяч человек.

Также в рамках всех наших основных программ инфраструктурного развития должны быть выделены отдельные ресурсы на проекты по модернизации дальневосточных городов. Такое поручение мною уже дано, и прошу обеспечить его максимально быструю реализацию. Целевые лимиты должны быть зафиксированы в федеральном бюджете на ближайшую трёхлетку.

Что ещё хотел бы подчеркнуть? Необходимо нарастить объёмы жилищного строительства на Дальнем Востоке, при этом широко применять передовые, «зелёные», энергоэффективные технологии стройки.

В текущем году запущена программа «Дальневосточные кварталы». В её рамках застройщики смогут использовать преимущества территорий опережающего развития, включая льготы по налогам и инфраструктуре, что позволит снизить себестоимость квартир и цену готового жилья, а значит – повысить доступность жилья для граждан. С помощью этого механизма до 2030 года планируется ввести в строй порядка 2,5 миллиона квадратных метров. Прошу региональные власти и Министерство Дальнего Востока до конца года провести первые конкурсы, отобрать застройщиков и приступить к проектированию и строительству жилых домов.

Далее. Для дальневосточников действуют особые, льготные условия по ипотеке. С помощью кредита по ставке в два процента новое жильё приобрели уже 48 тысяч семей. В текущем году мы расширили программу дальневосточной ипотеки: теперь её могут получить не только молодые дальневосточники, но и врачи, учителя вне зависимости от возраста.

Напомню, что программа рассчитана до 2024 года. А учитывая востребованность и эффективность, – а эта программа работает эффективно, – предлагаю её продлить как минимум до 2030 года. Надеюсь, что дальневосточники это тоже оценят.

(Аплодисменты.)

Отдельное решение касается поддержки молодых специалистов, которые приезжают на Дальний Восток либо заканчивают здесь учебные заведения, устраиваются на работу и ищут собственное жильё. Для них будет построено 10 тысяч арендных квартир. Ставка аренды будет существенно ниже рыночной за счёт субсидий из регионального и федерального бюджетов. Такая мера Правительством уже предусмотрена. Прошу отработать все детали, чтобы, не затягивая, приступить к строительству арендного жилья для молодых специалистов. И обращаю внимание, расположение этого жилья должно быть увязано с мастер-планами развития дальневосточных городов, чтобы в наличии была вся необходимая инфраструктура, если попросту сказать, чтобы такое жильё было востребовано, чтобы там удобно было жить.

Хочу отметить, что дальневосточные регионы, как и многие другие субъекты Федерации, сегодня испытывают дефицит рабочих рук. Чтобы активизировать подготовку кадров по ключевым компетенциям, также примем несколько важных шагов. Так, до 2030 года в дальневосточных колледжах будут открыты свыше 900 современных мастерских, в ближайшей перспективе, до конца 2025 года, запустим 29 производственно-образовательных кластеров. Кроме того, при найме молодых рабочих бизнес получит компенсации на их трудоустройство.

Отдельное направление – повышение качества высшего образования на Дальнем Востоке. Задача в том, чтобы привлечь сюда квалифицированных преподавателей, укрепить материально-техническую базу высшего образования, стимулировать грантами региональную вузовскую науку и перспективные разработки по важнейшим направлениям технологической повестки.

Реализуются сетевые программы дальневосточных университетов. Эти программы связывают учебные заведения региона с ведущими вузами страны, такими как Петербургский государственный морской технический университет, Московский авиационный институт и другие. Будем, безусловно, поддерживать это направление сотрудничества.

Наконец, для подготовки работников культуры и искусства в 2025 году на Дальнем Востоке будут открыты филиалы ГИТИСа, ВГИКа, Щукинского училища. Прошу Правительство также оказать здесь всё необходимое содействие.

Отмечу, что регионы Дальнего Востока предлагают свои инициативы по развитию профессиональных карьер. Так, при поддержке Агентства стратегических инициатив в Сахалинской области стартует пилотный проект «Заработаем вместе», в рамках которого участники смогут пройти бесплатное дополнительное обучение и профориентацию, получить помощь в открытии собственного дела. По итогам пилотного проекта будем думать о его тиражировании.

Хочу сказать и о программе подготовки нового поколения дальневосточных управленцев, где упор сделан на воспитание местных кадров, на совмещение образовательных программ и стажировок в органах государственной власти и институтах развития. Программа уже запущена, и прошу руководителей всех субъектов Дальневосточного федерального округа активно в ней участвовать.

Уважаемые коллеги, в завершение хотел бы вновь подчеркнуть. Современная глобальная экономика, вся система международных отношений переживает сложный период, однако уверен, что логика сотрудничества, сопряжения потенциалов и взаимной выгоды, которой придерживаются наши страны, и представленные здесь наши друзья в регионе, обязательно возьмёт верх. Разумное использование сильных сторон и конкурентных преимуществ государств АТР, созидательное партнёрство откроют нашим народам новые колоссальные возможности. Мы готовы к совместной работе во имя успешного будущего и благодарны нашим партнёрам за то, что они принимают участие в этой работе.

Благодарю вас за внимание.

И.Доронов: Владимир Владимирович, большое спасибо!

Мне показалось или я правда не услышал ни одного слова про Украину в Вашей речи?

В.Путин: Разве эта страна относится к АТР, Азиатско-Тихоокеанскому региону? По-моему, нет. А мы здесь обсуждаем вопросы прежде всего региона, находимся на Дальнем Востоке Российской Федерации. Но если Вас будут интересовать вопросы, связанные с ситуацией по этому направлению, я готов буду ответить на Ваши вопросы.

И.Доронов: Да, конечно, ситуация волнует, потому что мы находимся здесь – я посчитал специально, – примерно в семи тысячах километров от зоны боевых действий. Но влияние от того, что происходит там, чувствуется и здесь, в том числе на Дальнем Востоке.

В.Путин: Понятно.

И.Доронов: Влияние можно разделить, наверное, на экономическое – мы увидели, что [меняется] привычный образ жизни, когда у нас были банковские системы, автопроизводители, другие производители, и они просто взяли и ушли из России, – и есть моральный аспект, когда семьи между собой ругаются, когда родственники по разные стороны границы перестают общаться и так далее.

У меня вопрос: что касается нашей страны, за время с начала этого года, с 24 февраля, что мы приобрели и что мы потеряли как государство, по Вашему мнению?

В.Путин: Я думаю, уверен – ничего мы не потеряли и ничего не потеряем. С точки зрения приобретений могу сказать, что главное приобретение – укрепление нашего суверенитета, и это неизбежный результат того, что сейчас происходит.

Да, конечно, происходит определённая поляризация – и в мире, и внутри страны. Я считаю, что это пойдёт только на пользу, потому что всё ненужное, вредное и всё, что нам мешает идти вперёд, будет отторгнуто. Мы будем набирать обороты, темпы развития, потому что современное развитие может быть основано только на суверенитете. Все наши шаги в этом направлении направлены на укрепление суверенитета. Это первое.

Второе, и самое главное, – хочу это подчеркнуть ещё раз, это часто звучит, я это вижу, хочу подчеркнуть, это абсолютно правильный тезис, – мы ничего не начали с точки зрения военных действий, а пытаемся только закончить.

Начали военные действия в 2014 году после государственного переворота на Украине те, кто не хотел нормального мирного развития и стремился к подавлению своего собственного народа, проводя одну военную операцию за другой и подвергая геноциду людей, проживавших на Донбассе, в течение восьми лет.

Россия приняла решение после многократных попыток решить этот вопрос мирным путём ответить так же, зеркально, как действовал наш потенциальный противник, – вооружённым путем. Мы это сделали сознательно, все наши действия направлены на помощь людям, которые проживают на Донбассе. Это наш долг, и мы исполним его до конца. В конечном итоге это приведёт к укреплению нашей страны – и изнутри, и её внешнеполитических позиций.

И.Доронов: Большое спасибо.

Сейчас у нас будет второе выступление. Я хочу предоставить слово Председателю Государственного административного совета, Премьер-министру Временного правительства, Главнокомандующему Вооружёнными силами Республики Мьянма Мин Аун Хлайну.

Пожалуйста.

Мин Аун Хлайн (как переведено): Президент Российской Федерации!

Уважаемые представители Российской Федерации! Уважаемые иностранные гости!

Прежде всего с большой радостью хотел бы выразить самые тёплые пожелания. Хочу сказать, что я очень счастлив и горжусь тем, что впервые выступаю на всемирно известном Восточном экономическом форуме.

Уважаемые гости! Дамы и господа!

Продовольственная безопасность имеет первостепенное значение для всего человечества в мире ввиду того, что пища и вода генерируют необходимую энергию для человека. На протяжении десятилетий производственная безопасность трактовалась как возможность для обеспечения безопасности конкретной страны и как возможность открывать в ней производства, чтобы удовлетворить потребности всех её жителей. В настоящее время продовольственная безопасность изменила своё значение вместе с происходящим изменением в развитии торговли и международным производством продуктов питания, в частности, для стран с низким продовольственным производством, закупающих необходимое продовольствие с других рынков.

В период закупок горюче-смазочных и вспомогательных материалов, в том числе удобрений, необходимых для использования в сельском хозяйстве, некоторые страны используют доллар, который непосредственно связан с финансовой безопасностью, в качестве оружия. Крупные державы применяют против малых стран политику долларового устрашения.

По моему мнению, в мировой торговле можно использовать такие валюты, как рубли, юани и рупии. Кроме того, система прямого товарообмена также может заменить доллар. Если мы это сделаем, то малые страны смогут преодолеть финансовые трудности. Поэтому мы хотим обратиться за всесторонней помощью к друзьям с высоким ВВП.

Продовольственная безопасность определённых стран могла бы быть полностью обеспечена за счёт предоставления достаточного количества продовольствия, доступа к недорогим, а также здоровым продуктам питания.

Родная страна считается продовольственно защищённой в случае, если её жители имеют беспрепятственный доступ к необходимому продовольствию по доступным ценам.

Однако различные факторы представляются проблемами для продовольственной безопасности. Среди них рост количества населения, увеличение спроса и изменение цен на продовольствие, исчезновение или нехватка различных сельскохозяйственных растений, климатические изменения, нехватка воды, ограниченный доступ к земле для сельского хозяйства, потеря продовольствия по различным причинам и пищевые отходы.

Население Земли за последние годы увеличилось, и ожидаемая продолжительность жизни людей повысилась. Ожидается, что население Земли достигнет 8 миллиардов к ноябрю 2022 года, согласно данным, и достигнет 8,5 миллиарда к 2030 году. Поэтому решение должно быть ориентировано на пищевые продукты в первую очередь. Вместе с этим растущее количество населения и спрос на продовольствие увеличивается пропорционально.

Уважаемые гости, дамы и господа!

Мьянма расположена в регионе Юго-Восточной Азии, находится в географически важной зоне, где соединяет два океана. Регион служит мостом от Индийского к Тихому океану. Кроме того, страны – члены АСЕАН играют значительную роль в мировой обстановке в регионе и его стабильности, а также представляют множество возможностей для экономического развития.

На территории стран АСЕАН в десяти странах проживает более 660 миллионов человек. В 2020 году в регионе было произведено 191 миллион тонн риса, 45 миллионов тонн кукурузы, 144 миллиона тонн сахарного тростника.

АСЕАН является посредником в глобальном секторе производственной безопасности, производя бо́льший объём необходимого продовольствия, экспортируя на внутренние рынки и в другие страны.

В 2020 году торговый объём стран АСЕАН составил почти 20,6 триллиона долларов США, в то время как внутренняя торговля региона АСЕАН составляет 550 миллиардов, а внешняя составляет 2 триллиона. Как видите, внешний объём торговли значительно больше, чем внутренний.

В регионе АСЕАН имеется в общей сложности 139 миллионов гектаров доходной земли, из которой более 94 миллионов гектаров предназначены для выращивания основных сельскохозяйственных культур.

Уважаемые гости, дамы и господа!

Мьянма является страной, богатой природными ресурсами, сельскохозяйственным сектором, такими как доходная земля, лесные угодья, реки, озера и морские побережья. В стране имеется более 15 миллионов гектаров обрабатываемой земли, которая даёт основные статьи сельскохозяйственного экспорта: рис, бобовые и кукурузу. Кроме того, на орошаемой земле главным образом культивируется рис, различные виды бобовых и кукуруза, каучук и хлопок. Для обеспечения производства продуктов питания требуется обильное использование различных видов удобрений в полном объёме. Для Мьянмы приоритет – культивирование сельского хозяйства, мы предоставляем быстрый результат.

Уважаемые гости, дамы и господа!

Сектор нефти и природного газа в Мьянме имеет 51 нефтяной блок на суше и в море. У нас добывается газ, который поставляется на внутренний рынок и на экспорт. В Бенгальском заливе открыты запасы природного газа в 2 триллиона кубических футов. Недавно начато его производственное освоение.

Открыто месторождение газа, значительно повышающее существующие хорошие производственные перспективы. В связи с этим в ближайшие три года добыча газа станет основной отраслью. Я хочу пригласить заинтересованных бизнесменов принять участие в инвестициях в его разработку. Кроме того, в Мьянме существует множество неисследованных источников меди, олова и чугуна.

Мьянма экспортирует продукцию сельского хозяйства и морские продукты в Российскую Федерацию, а из России планирует импортировать удобрения, топливо и нефтепродукты. Если двустороннее сотрудничество в секторе импорта и экспорта увеличится, то взаимная выгода России и Мьянмы также значительно возрастёт.

Я хочу обратиться ко всем присутствующим на этом форуме, к бизнесменам и пригласить их инвестировать в различные сектора экономики Мьянмы, в такие как нефть, природный газ, сельское хозяйство, животноводство, производство продуктов питания, энергетика, туризм, развитие топливных хранилищ и другой инфраструктуры, промышленное производство каучука, наука и технологии, информационные технологии, здравоохранение, финансовый сектор.

Мьянма предоставляет множество дополнительных возможностей для сектора внешней торговли. Такая платформа для сотрудничества, как проводимый сейчас Восточный экономический форум, укрепляет отношения стран-партнёров региона Евразии. Партнёрство в области торговли и инвестиций будет способствовать диалогу между восточными странами в противовес западному воздействию на международной арене.

Укрепляющиеся отношения между азиатскими странами создают международный транспортный коридор Север – Юг. Прочная торговля и инвестиции увеличивают геополитическую стабильность в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Мы твёрдо верим, что установление прочных связей между сильными центрами, такими как регионы Азии, собственно, Индия, Китай, АСЕАН с Россией, поможет развитию азиатских стран, включая Мьянму.

Уважаемые гости, дамы и господа!

Азиатско-Тихоокеанский регион является сегодня непрерывно развивающимся регионом, готовым к инвестиционным проектам. АСЕАН в Азиатско-Тихоокеанском регионе играет очень важную роль. Здесь в дипломатическом развитии нуждаются связи ведения деловых переговоров.

Кроме того, значимость центрального положения АСЕАН ярко проявляется в соперничестве со сверхдержавами, а также в критической роли политики военного и экономического секторов из-за мировых торговых путей, проходящих через регион Юго-Восточной Азии.

Считаю, что необходимо найти один ближайший наземный маршрут из стран региона в центральную часть территории России и один маршрут морского сообщения через регион Южной Азии, Персидский залив и Среднюю Азию. Его можно объединить с китайской инициативой «Один пояс, один путь».

Мьянма – член АСЕАН, географически является торговым хабом между странами Юго-Восточного и Южного регионов Азии и имеет ключевое местоположение между Восточной Европой и Восточной Азией. Следует найти ближайший выгодный сухопутный путь в Россию.

В дополнение хотел бы заверить в том, что необходимые законы в области иностранных инвестиций разработаны для облегчения деятельности иностранных инвесторов. Таким образом, при приходе иностранных инвесторов в Мьянму они пользуются значительной выгодой для лёгкого и быстрого экспорта в различные страны.

В заключение я хочу пригласить вас инвестировать в Мьянму. Спасибо вам большое.

И.Доронов: Большое спасибо, господин Премьер-министр.

Мой вопрос сразу же по следам Вашего выступления, и в нём будет скрыто сразу, можно так сказать, даже несколько вопросов.

Первое. Вы говорите: инвестируйте в Мьянму. Сейчас, в этом зале, находится очень много людей, которые принимают решения, в том числе об инвестициях. Какие гарантии вы можете дать для российского бизнеса? Почему российский бизнес должен приходить в Мьянму?

И отсюда же второй вопрос. С новым правительством Мьянмы не все государства сейчас хотят иметь дело, разговаривать. Как вам удаётся жить в этой обстановке, как стране удаётся выживать и существовать?

И насколько Вы видите опасность в энергетическом и продовольственном кризисе именно для Мьянмы?

Спасибо.

Мин Аун Хлайн: Как я говорил в своей речи, я пригласил инвестировать в Мьянму во много секторов. Я уже озвучивал эти сектора. Правительство Республики Союз Мьянма полностью даёт гарантии для инвестиций.

В состав нашей делегации входят ответственные люди, министры различных министерств. Они тоже готовы принять [участие] в переговорах российских бизнесменов.

В нашей стране мы принимаем инвестиции по законодательству. На данный момент в стране это развивается согласно Конституции и законодательству. Мы готовимся к развитию страны. Мьянма гарантирует полностью для инвесторов все условия.

И.Доронов: Большое спасибо.

Владимир Владимирович, сейчас, во время выступления, Премьер-министр говорил о том, что нужно найти и сухопутные пути, и морские пути. Мьянма очень хочет импортировать наши удобрения. Но я сейчас спрошу по новостям, по той самой зерновой сделке, которая была заключена летом.

Получается так, что мы договорились и пошли на уступки, а выясняется, что мы сами, во-первых, не можем экспортировать. А во-вторых, в Африку ушло всего лишь только два корабля с зерном. Наш Постоянный представитель при ООН сегодня заявил, что, возможно, Россия вообще будет думать, продолжать ли эту сделку или нет. Конец сделки должен прийтись на ноябрь.

В.Путин: Что Вы имеете в виду под сделкой?

И.Доронов: Зерновая сделка, когда мы договорились в Турции с Украиной о том, что вывозим зерно.

В.Путин: Формально с наших удобрений сняты санкции, так же как с продовольствия, но фактически ограничения существуют. Это такая хитро сделанная и сложенная ситуация, когда вроде против наших продуктов напрямую санкций нет, но есть ограничения, связанные с логистикой, с фрахтом судов, с проводкой денег, со страхованием. Многие из этих элементов ограничений сохраняются, хотя, надо отдать должное усилиям Генерального секретаря ООН и организации в целом, то, что касается фрахта, многие ограничения снимаются, несмотря на то, что порты, через которые мы осуществляем отгрузки, находятся под санкциями. Тем не менее этот сегмент выводится из-под них, и суда уже заходят к нам, то есть ситуация меняется в лучшую сторону.

Но сохраняются определённые ограничения, которые всё-таки мешают нам работать с точки зрения обеспечения интересов всех потребителей на мировых продовольственных рынках. Это продолжает толкать цены на мировых рынках вверх. Но мы надеемся, что работа по снятию остающихся ограничений будет продолжена. Это первое.

Второе. Конечно, вы наверняка помните и видели мои встречи с нашими друзьями из Африки, из африканских организаций. Как я уже говорил в своём выступлении, мы обещали сделать всё, для того чтобы обеспечить интересы развивающихся стран с точки зрения поставок на их рынок, в том числе и украинского зерна. И все об этом так и говорили, когда шла об этом речь.

То, что мы видим, – очередной наглый обман. Дело не в нас, это обман международной общественности, обман партнёров в Африке, в других странах, которые остро нуждаются в продовольствии. Это просто надувательство, хамское и наглое отношение к тем партнёрам, ради которых якобы это всё и делалось. Просто обманули, понимаете?

Я говорил с одним из лидеров европейского государства где-то месяц назад и упоминал о том, что из 21 корабля только два были направлены в развивающиеся страны. Но сейчас уже 80 кораблей, а количество продовольствия в развивающиеся страны не увеличивается. Просто даже не знаю, как это квалифицировать. Действительно, как были колонизаторами когда-то, так ими внутри и остались – колонизаторами. Думают прежде всего о своей шкуре, о своих интересах – плевать они хотели, прикрываются интересами развивающихся стран, но всё делают исключительно в своих интересах.

Я надеюсь, что всё-таки в конце концов ситуация как-то поменяется. Мы, во всяком случае со своей стороны, будем настаивать на том, чтобы всё это мероприятие с вывозом зерна и нашего продовольствия было направлено прежде всего на позитивное влияние на продовольственные мировые рынки, с тем чтобы цена пошла вниз. Она чуть-чуть там стабилизировалась, но тем не менее тренд всё равно на повышение, и, по мнению международных организаций, всё-таки цена на продовольствие будет расти.

Поэтому нужно нам всё-таки объединять усилия для того, чтобы переломить эту тенденцию. Все шансы для этого есть. Нужно не только принимать решения под каким-то благовидным предлогом, но и всем вместе работать над исполнением принятых решений.

И.Доронов: Уточняющий вопрос. Что значит – обманули? Ведь наверняка были подписаны какие-то документы. Это же не так, как с расширением НАТО – мы вам обещаем на словах, и обманули тогда.

В.Путин: В этих документах нет, к сожалению, упоминания о том, какой объём продовольствия, в том числе с Украины вывозимого, должен идти в развивающиеся страны. Просто всё это делалось под предлогом обеспечения интересов беднейших стран, с тем чтобы там голода не было. И всё это давление, которое оказывалось на нас со стороны наших квазипартнёров и наших геополитических противников, было основано именно на призыве России обеспечить интересы беднейших экономик, не допустить голода в этих странах.

И мы, конечно, всё сделали для того, чтобы сложить эти договорённости, мы их придерживаемся, всё обеспечиваем. Выяснилось, что в очередной раз просто, как в народе у нас говорят, грубо кинули, надули. И не только нас, но и беднейшие страны под предлогом обеспечения их интересов. Но это же очевидная вещь.

Вы посмотрите отчёты: 80 судов, а два корабля только в беднейшие страны пошли, всё остальное – в европейские страны. Ну что это такое?

Но тем не менее мы продолжим эту работу в надежде на то, что цели, ради которых всё это мероприятие было организовано, всё-таки будут достигаться.

И.Доронов: Хорошо. Ждём ноября.

Никол Воваевич, Премьер-министр Армении, пожалуйста, Вам слово. Добро пожаловать за трибуну.

Н.Пашинян: Спасибо большое.

Уважаемый Владимир Владимирович!

Уважаемые друзья, позвольте поблагодарить прежде всего Владимира Владимировича за приглашение принять участие в VII Восточном экономическом форуме, который зарекомендовал себя как действенную площадку для обмена мнениями, идеями по широкому спектру вопросов.

Но нужно сказать, что в текущем году самая популярная фраза, наверное, следующая, что мы живём в непростые времена. Но если посмотреть глубже, возникает вопрос: а когда эти времена были простыми? Если быть честными, то история человечества – это вообще цепь и очерёдность непростых времен. Поэтому человечество придумало другую формулу, что любые кризисные ситуации приносят новые угрозы и открывают новые возможности. Сейчас главная задача для правительств, для стран – как управлять угрозами, как замечать и использовать возможности.

В этом контексте, конечно же, времена непростые и для нашего региона тоже, потому что тут возникают или обостряются те вызовы, которые существуют уже долгое время. Это в первую очередь вызовы, связанные с безопасностью. Чем связано это с текущей ситуацией? Когда внимание всего мирового сообщества, и особенно стратегического партнёра Армении Российской Федерации в сфере безопасности, очень сконцентрировано на ситуации вокруг Украины. Есть конкретные опасения, что это может привести к дестабилизации ситуации в нашем регионе.

Между прочим, у нас не очень стабильная ситуация была и в последние годы. Вы знаете, что в 2020 году мы пережили войну. И ситуация была похожа с тем, что, когда Азербайджан начал эту войну, всё внимание международного сообщества, в том числе Российской Федерации, было сконцентрировано на проблемах, связанных с пандемией Covid-19.

Мы надеемся, что в тесном партнёрстве с Российской Федерацией и нашими партнёрами мы сможем управлять этой ситуацией и держать нашу региональную ситуацию под контролем, что очень важно ещё и для глобальной безопасности.

Я хочу сказать, что у нас есть и хорошие новости, потому что сейчас в экономике Армении появилась очень хорошая динамика. Мы в этом году нацелены на экономический рост, как минимум 7 процентов. В этом контексте я хочу подчеркнуть, что Евразийский экономический союз для нашей страны оправдал себя в этой конкретной ситуации, потому что тот экономический рост, который сейчас намечается в Армении, связан с теми свободами, которые обеспечивает Евразийский экономический союз. Я имею в виду свободное передвижение товаров – услуг, капитала и рабочей силы, мы это прямо видим. Конечно, тут нужно поработать над следующим этапом, чтобы поддержать эту динамику, чтобы у нас после такого экономического роста не появился новый экономический кризис.

Я думаю, поскольку тут уже обсуждался вопрос о регионах, нужно прояснить, какое отношение имеет Армения к Восточному экономическому форуму и Дальнему Востоку. Общеизвестно, что в текущей ситуации логистические схемы меняются, драматически меняются. Если посмотреть на карту, мы можем увидеть и заметить те возможности, которые откроются и открываются для Армении тоже. Вопреки всему переток товаров с Востока на Запад и с Запада на Восток не прекратится. И с Севера по направлению к Югу, и с Юга по направлению на Север – тоже. Если посмотреть на карту, очевидно, что Армения находится на перекрёстке этих путей, этих направлений. Мы думаем, что тут действительно есть возможности, которые нужно попытаться использовать.

Сейчас в Армении мы реализуем проект «Север – Юг» – это строительство новой автомобильной магистрали, которая связывает нашу южную границу с Ираном, а наши северные границы – с Грузией.

Тут ещё появляется новая возможность. Вы знаете, что 9 ноября 2020 года благодаря личным усилиям Владимира Владимировича Путина было подписано трёхстороннее заявление между Арменией, Азербайджаном и Российской Федерацией о прекращении всех военных действий в зоне нагорно-карабахского конфликта. В девятом пункте этого заявления говорится об открытии, деблокировании всех экономических и транспортных инфраструктур в регионе. После этого, 11 января 2021 года, на этот раз в Москве в очном режиме мы подписали с Президентом Российской Федерации и Азербайджана трёхстороннее заявление о создании трёхсторонней рабочей группы во главе с вице-премьерами Российской Федерации, Республики Армения и Азербайджана, которая занимается вопросами открытия коммуникаций в нашем регионе между Арменией и Азербайджаном.

Идея этого проекта в том, что Армения получит транспортные пути по территории Азербайджана, Азербайджан получит транспортные пути по территории Армении. Но в глобальном смысле это возможность открытия новых международных торговых путей. И нужно сказать, что мы очень заинтересованы в этом, и мы надеемся в скорейшем будущем при поддержке России решить этот вопрос.

Тут, конечно, не всё решено, есть неплохой прогресс в работе трёхсторонней комиссии. Но не всё решено, поскольку нужно решить вопросы юридического смысла: под какими юридическими регулированиями будут работать эти дороги?

Но позиция, в общем, чёткая, что открывающиеся дороги должны действовать под полным суверенитетом тех стран, по которым они проходят. И мы надеемся, что на этом принципе мы сможем реализовать этот проект, который мы, между прочим, думаю, логично, называем проект «Армянский перекрёсток».

И мы надеемся, что по территории Армении пройдут дороги, связывающие юг с севером, запад с востоком. И я думаю, что этот проект очень важен не только для стран региона, для Армении, Ирана, Азербайджана, Грузии, Турции, но и для Российской Федерации, для дальневосточных стран, вообще для восточных стран и для Африканского региона, и в целом для Ближнего Востока тоже.

Это действительно глобальный проект, который мы надеемся реализовать. Поэтому Вы знаете, что у нас уже начался разговор с Турцией. Мы надеемся при поддержке России наладить отношения с Турцией. Интенсивный разговор идёт с Азербайджаном по поводу урегулирования нагорно-карабахской проблемы. В этом контексте мы тоже надеемся на поддержку Российской Федерации не только как стратегического союзника Республики Армения, но Российская Федерация и очень близкий партнёр для Азербайджана тоже. Это открывает возможности, я думаю.

Но я хочу подчеркнуть ещё и роль Российской Федерации как сопредседателя Минской группы ОБСЕ, которая занимается урегулированием нагорно-карабахской проблемы.

Главное опасение, ещё раз хочу подчеркнуть, в чём. Главное опасение в смысле безопасности в нашем регионе. Я думаю, и это беспокоит нас, что есть силы, которые думают, что Россия, которая является ключевым фактором для безопасности в нашем регионе, по крайней мере такое восприятие в Республике Армения, это фактор, это и подтверждается теми отношениями и теми соглашениями, которые действуют между Российской Федерацией и Арменией. Проблема в том, что есть силы, которые думают, что Россия слишком занята украинской тематикой. Это можно удобно использовать для дестабилизации ситуации.

Ещё есть ситуация, которая, я думаю, немного может показаться забавной. Ситуация, когда есть силы, которые очень много энергии тратят на то, чтобы представить Армению в Москве как страну с прозападным правительством, а в Европе и на Западе представить Армению как страну с сильным пророссийским правительством. Это тоже добавляет фактор для дестабилизации ситуации в нашем регионе.

Я очень рад, что мы по этим вопросам находимся в тесном диалоге с нашими партнёрами, пытаясь прояснить наши позиции по всем вопросам международной повестки. Конечно же, наши отношения с Россией как были, так и должны оставаться стратегическими, союзническими. Мы надеемся, что этот фактор, действительно, будет ключевым для стабильности и мира в нашем регионе.

Хочу закончить своё выступление несколько необычной мыслью. Не могу сказать, что я убеждён в этом, но у меня такое впечатление, что все страны, все правительства мира – все без исключения – хотят мира и стабильности. Проблема в том, что у каждого своё представление о мире и стабильности. Фактически все войны, все конфликты происходят из-за чего? И какая цель у этих конфликтов и этих войн? Ведь конечная цель – мир. Потому что все борются за мир, и все хотят мира, все хотят стабильности. Главная проблема в том, что у каждого своё представление о мире и стабильности.

Наша цель и наша задача – к сожалению, иногда нерешаемая задача – сблизить наши представления, приблизить для глобальных игроков свои представления о мире и стабильности, о формулах, на которые должен опираться мир и стабильность. Сблизить представления для глобальных игроков, конечно, сложнее.

Сейчас, в последние годы, очень популярно это слово –многополярность. Кажется, в этом тоже есть что-то очень близкое к консенсусу. Но проблема в том, что многополярность тоже каждый понимает по-своему. Тут тоже нужно как-то попытаться сблизить позиции, именно представления участников потенциальной многополярности.

Спасибо за внимание!

Это всё, что я хотел сказать сегодня.

И.Доронов: Большое спасибо.

Да, Армения – это та страна, которая на себе знает, что такое энергетический кризис и продовольственный кризис. В 1990-е годы вы всё это переживали как страна, это всё понятно.

Но сейчас у вас происходит очень сильная интенсификация отношений с Россией, с Владимиром Владимировичем Вы общались за последние недели несколько раз, Вы приехали сюда, во Владивосток, на форум. А Вы не боитесь, что сейчас попадёте под какие-нибудь вторичные санкции?

Н.Пашинян: Я думаю, что бояться – не очень полезная позиция. Нужно работать, чтобы, как я уже сказал, управлять теми угрозами, которые появляются, и попробовать не только заметить те возможности, которые открываются, но и поработать нам тем, чтобы и новые возможности открылись. И мы сегодня это реально, как я уже сказал, видим.

Между прочим, конечно же, мы тоже очень обеспокоены по поводу продовольственной безопасности, энергетической безопасности – я уже подчеркнул. Но нужно сказать, что у нас, конечно, тоже большая инфляция, и это прямо действует на социальную ситуацию в нашей стране. Но я должен сказать, что в общем у нас ситуация управляема. Проблема есть, но у нас нет кризисной ситуации. Хочу подчеркнуть, что это благодаря поддержке Российской Федерации, потому что в тех вопросах, особенно в первой половине года, были очень большие опасения у всех.

Мы не только в рамках Евразийского экономического союза, но и в двустороннем формате очень интенсивно общались, и мы поднимали вопросы. Я должен сказать, что впечатлён той оперативностью, как и Владимир Владимирович, и Михаил Владимирович [Мишустин] реагировали на те вопросы и просьбы, которые были подняты с армянской стороны. Действительно, это очень важное партнёрство. Я не уверен, что все жители Армении знают об этих нюансах, несмотря на то что мы об этом постоянно говорим, но это действительно очень важно.

Мы только что говорили о перевозках зерна по разным направлениям. Должен подчеркнуть, что благодаря тем решениям, которые были приняты Президентом России и Правительством России, нам удалось этими угрозами управлять вместе. Для нас, Армении, было бы очень трудно справляться с этим.

Вот конкретная ситуация, которая не грозит никакими санкциями.

И.Доронов: Спасибо.

Владимир Владимирович, Вам вопрос по мотивам выступления Никола Воваевича. Он сказал, что все хотят мира, но у каждого своё представление о мире и своё представление о многополярности. Это как раз тема нашего форума. У нас какое представление о мире и многополярности, у России?

В.Путин: Мы много раз об этом заявляли, могу ещё раз подтвердить. Представление о многополярности и о мире таково, что мир должен быть гораздо более справедливым, мир не должен быть основан на диктате одной страны, которая возомнила себя представителем Господа Бога на земле, а может быть, даже выше, и основывает всю свою политику на своей якобы исключительности.

Нужно уважать интересы других стран, относиться как к равным, вне зависимости от величины территории, объёмов ВВП либо наличия современного оружия в армии той или другой страны. Основываться нужно на принципах международного права, а не на каких-то правилах, которые сам кто-то под себя придумывает.

В этом и состоит справедливость, в этом и заключается стабильность мирового порядка. Мы из этого всегда исходили, из этого и будем исходить, и будем бороться за свой суверенитет. И никто пусть не сомневается в том, что мы готовы в этих условиях сотрудничать с любым государством, которое этого хочет, и будем это делать. Уверен, что в конечном итоге так всё и сложится, всё вернется на круги своя.

И.Доронов: Можно в продолжение сразу тогда уточню. Вы говорите о том, что каждый волен сам выбирать всё, ценны международные права. Почему тогда миром не удаётся решить какие-то проблемы?

В.Путин: Потому что это международное право всегда попирается.

Сейчас многие говорят о том, что Россия нарушает международное право. Я считаю, что это абсолютно не соответствует действительности.

Кто начал войну в Ираке без всяких санкций Организации Объединённых Наций? Кто разрушал Югославию под благовидными предлогами? Кто это делал? Кто развязал войну в центре Европы, осуществляя бомбардировки Белграда? Никто не вспоминал тогда о принципах международного права.

Я вам очень простую цепочку приведу, связанную с международным правом и обоснованностью наших действий.

Устав Организации Объединённых Наций говорит о праве наций на самоопределение. В ходе Косовского кризиса Международный суд ООН принял решение, согласно которому, если какая-то часть территории, часть страны хочет объявить о своей независимости, эта часть не обязана спрашивать разрешение у центрального правительства своей страны. Это применительно к Косово.

Применительно к Донецкой Республике и к Луганской почему не то же самое? Всё то же самое. Если они имеют на это право, – а они его имеют в соответствии с Уставом ООН и правом на самоопределение, – они, реализуя это право, объявили о своей независимости. Имеют право с точки зрения международного права и Устава ООН? Имеют, и это право подтверждено соответствующим решением Суда ООН применительно к Косово. Прецедент.

Если они имеют право, они это сделали, мы и всякая другая страна имеет право их признать? Имеет. Мы признали. Если мы их признали, мы можем заключить с ними международный договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи? Конечно, можем. Мы заключили. Этот договор ратифицирован парламентом Российской Федерации и их парламентами, и там определённые обязанности лежат на российской стороне: оказывать им помощь, в том числе в случае агрессии.

В данном случае агрессия со стороны киевского режима, который по сути-то является нелегитимным, потому что в его основе лежит государственный переворот как первичный источник власти сегодня на Украине.

Мы это и делаем. Соответствует это Уставу ООН? Соответствует. Там есть статья 51-я Устава ООН, где говорится о защите, о самозащите. Мы как сторона этого договора обязаны в соответствии с этим пунктом, с этой статьёй Устава ООН оказать помощь нашим союзникам. Мы это и делаем.

Вот вам простая цепочка и логика в полном соответствии с международным правом. Вот и всё. А где такая же ситуация, скажем, по Ираку? Взяли – долбанули, страну размолотили. То же самое и по Ливии – Ливию размолотили. Где это международное право? Нет.

Все понимают, те, кто это делает, что это не соответствует международному праву. Поэтому и говорят о каких-то надуманных правилах. О каких правилах? Что там придумали такое? Откуда они их выковыряли, эти правила? Пускай сами по ним и живут.

И.Доронов: Спасибо.

Снова перенесёмся к проблематике Дальнего Востока. Передаю слово Премьер-министру Монголии Лувсаннамсрайн Оюун-Эрдэнэ.

Л.Оюун-Эрдэнэ (как переведено): Прежде всего хотел бы поблагодарить Вас, уважаемый Президент Российской Федерации господин Путин, за приглашение участвовать на форуме, а также поприветствовать уважаемых глав делегаций, участвующих в форуме.

Уважаемые участники форума! Дамы и господа!

Нынешний форум проходит в нелёгких – постпандемийных и кризисных условиях в международных отношениях. Тем не менее все эти условия открывают нам новые возможности, и думаю, что многие согласятся со мной. Наш регион, для того чтобы преодолеть эти кризисные явления, должен сплотиться, таким образом мы можем преодолеть все трудности, которые встают перед нами.

Поэтому я хотел бы сегодня говорить не сколько о трудностях, сколько о возможностях, более позитивных вещах, которые мы могли бы совершить вместе.

В ходе этого форума я хотел бы ознакомить вас с крупными проектами регионального значения, которые будут проводиться в нашей стране в рамках реализации долгосрочной программы развития, которая называется «Видение-2050», и первым этапом данной программы, получившим название «Политика нового возрождения».

Население [Монголии] составляет 3,3 миллиона человек, наша страна находится на 99-м месте по индексу человеческого развития, ВВП составляет 13,8 миллиарда долларов США, по доле территории, которая приходится на одного человека, наша страна занимает лидирующее место. Тем не менее у нас есть много вопросов, которые необходимо решить вместе.

В 2020 году Монголия приняла долгосрочную программу развития «Видение-2050». Целью этой программы является расширение экономики Монголии к 2050 году в десять раз, а также [цель –] стать одной из лидирующих стран в Азии по уровню социального развития, экономическому росту и качеству жизни народа.

Для достижения этой цели, а также для постпандемийного восстановления экономики мы в кратчайшие сроки начали первый этап реализации программы под названием «Политика нового возрождения». В ней по шести основным направлениям будет проведено около 50 крупных проектов – это пограничные пункты, энергетика, промышленность, сбалансированное развитие села и города, «зелёное» развитие и повышение эффективности государственной деятельности.

По итогам проведения «Политики нового возрождения» мы рассчитываем, что ВВП увеличится минимум в три раза, объём экспорта увеличится в 2,5 раза, пропускная способность погранпунктов – в три раза и так далее.

При разработке этой политики мы её содержание детально увязали с программами развития России и Китая, а также с целями развития других стран нашего региона. Я думаю, что здесь очень важно активное участие инвесторов и крупнейших компаний нашего региона.

Так как у нас мало времени, я вкратце вас ознакомлю с программами пограничных пунктов, энергетики и промышленности.

Наша страна не имеет выхода к морю, поэтому погранпункты имеют важное значение для нашей страны. У нас 42 сухопутных погранпункта, 46 воздушных пунктов. С Россией у нас 29 погранпунктов, с Китайской Народной Республикой – 13. Мы модернизируем их, учитывая стандарты наших стран-соседей, и надеемся довести их до международного уровня.

Думаем, что с увеличением в три раза пропускной способности погранпунктов будут сформированы условия для того, чтобы сделать Монголию транзитной страной нашего региона.

На полях ВЭФ мы активно проводили переговоры по строительству восточной вертикальной железнодорожной линии. В частности, вчера обменялись мнениями по этому проекту с руководством компании «Российские железные дороги». Таким образом, этот проект – соединение трёх стран – России, Монголии и Китая – железной дорогой по территории Монголии.

Монголия готова сотрудничать с международными инвесторами и в рамках реализации проектов обустройства погранпунктов и других инфраструктурных проектов, а также в программах обновления авиатранспорта и перевозок аэрогрузов.

Во-вторых, мы реализуем проект в области энергетики. Мы заинтересованы в участии в крупнейших энергетических проектах нашего региона – не только обеспечивать внутренние потребности, но и экспортировать электроэнергию.

Что касается «зелёной энергетики». Мы планируем начать строительство ГЭС «Эрденебурен» совместно с китайскими партнёрами. Строительство начнётся уже весной следующего года. А с российской стороной идут переговоры по строительству Эгийн-Гольской гидроэлектростанции, а также модернизации уже существующих энергообъектов на нашей территории.

В ходе данного форума мы открыты для компаний и инвесторов для обсуждения этих проектов. В составе нашей делегации присутствует министр энергетики и другие официальные лица, которые могли бы обсудить с вами эти проекты.

Также третьей целью «Политики нового возрождения» является возрождение промышленного сектора. В экспорте Монголии 92 процента приходится на горнорудную промышленность, из них 31 процент занимает экспорт медного концентрата, 30 процентов – экспорт угля, 11 процентов – это золото, и железная руда.

С января 2022 года начались работы по созданию подземных шахт месторождения угля Оюу-Толгой, которое входит в первую пятёрку по установленным запасам.

Также сегодня мы провели переговоры с руководством компании «Газпром» по строительству газопровода из России в Китай через территорию Монголии. Мы рады, что все работы по реализации этого проекта проходят по графику, ранее установленному нашими странами.

Всего через несколько дней мы встретимся с Председателем Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей в Монголии и будем обсуждать с ним также двусторонние вопросы нашего сотрудничества.

Для того чтобы провести комплексные реформы, мы проводим работы по усовершенствованию инвестиционной среды, выводу на новый уровень внешнеторгового сотрудничества. Сегодня мы открыты для того, чтобы инвесторы и крупнейшие компании уже могли с нами активно сотрудничать для осуществления тех проектов, которые мы ставили перед собой.

У нас государственные услуги объединены в единый портал E-Mongolia.

Вы можете также погостить в нашей стране. Будем очень рады приветствовать вас.

Нынешний форум проходит в трудные времена. Кризисные времена – это, конечно, неприятно, но, с другой стороны, они нам открывают новые возможности.

Ещё раз выражаю готовность нашей страны к активному сотрудничеству в нашем регионе. Желаю всего хорошего участникам форума. Надеемся, что мы успешно пройдём все трудности постпандемийного периода и будем активно участвовать в интеграционных процессах нашего региона. Думаю, что не за горами эти хорошие времена, когда мы уже сможем активно работать по инфраструктурным проектам и остальным вопросам.

И.Доронов: Задам Вам вопрос по мотивам Вашего выступления. Вы сейчас сказали про газопровод «Сила Сибири – 2», который должен пройти из России в Китай. А почему Вы считаете, что он должен пройти именно через территорию Монголии? Решён ли уже этот вопрос? Потому что, насколько я знаю, Китай был против или были какие-то недопонимания по этому вопросу.

Л.Оюун-Эрдэнэ: Это очень крупный региональный проект. Мы уже разработали предварительное ТЭО [технико-экономическое обоснование], сегодня мы об этом детально поговорили с руководством «Газпрома», должны создать правовую базу, и ближайшем будущем мы будем уже вносить проекты этих документов в парламент нашей страны.

В ходе пекинских Олимпийских игр я встречался с Председателем [КНР] и главой Правительства Китайской Народной Республики. Мы только за то, чтобы успешно провести этот проект, и мы полностью уверены, что он действительно так и пройдёт – успешно.

Почему этот газопровод должен пройти по Монголии? Это прежде всего интеграционный процесс. Наши три страны должны быть сплочены в экономическом плане. Это не только вопрос проекта газопровода, есть также проекты железных дорог, автодорог, воздушного сообщения. Все эти факторы должны объединять наши три страны, таким образом мы достигнем более успешного экономического роста, и наш регион станет более конкурентоспособным во всём мире.

Именно поэтому мы сотрудничаем с нашими соседями. Есть расчёты, что к 2029 году мы должны закончить осуществление этих проектов.

И.Доронов: Спасибо большое.

Владимир Владимирович, если уж заговорили про газ, последние новости – это введение ограничений на цену на газ и на нефть, которые собираются принять G7 или Евросоюз. Ваше отношение к этому, как мы будем поступать?

И второе. А если совсем западное направление закроется, восточное сможет удовлетворить все потребности и сможем ли мы сюда перенаправить все наши потоки?

В.Путин: Прежде всего наши энергоресурсы должны быть направлены на развитие собственной страны. Это касается всех первичных источников энергии и всех минеральных ресурсов. Но их у нас сколько, что мы готовы удовлетворить растущие потребности всех, кто хочет с нами работать. Это очень хорошее и выгодное сотрудничество для наших партнёров и очень выгодное в том числе для европейских стран, потому что наш трубный газ всегда на порядок, на несколько порядков более конкурентоспособен, чем сжиженный природный газ, привозимый через океан. Это совершенно очевидная вещь.

Получая природный газ из Российской Федерации на протяжении десятилетий, экономика ведущих европейских стран имела очевидные конкретные преимущества глобального характера. Если они считают, что им такие преимущества не нужны, ничего, это нас никак не смущает, потому что потребность в энергоресурсах в мире очень большая. Дело не только в наших друзьях в Китайской Народной Республике, экономика страны растёт, как я уже говорил, все в мире это хорошо знают, большими темпами, и потребности в энергетике возрастают. Мы готовы сотрудничать с любой страной. Таких стран в мире очень много.

Конечно, европейский рынок считался всегда премиальным, но ситуация в мире очень быстро меняется, и совсем недавно, в начале кризиса вокруг Украины, он перестал быть премиальным. Даже американские партнёры европейцев перенаправили свои танкеры со сжиженным природным газом в азиатские страны.

И.Доронов: Там потому что подороже было.

В.Путин: В том числе и в Китай. Потому что там дороже было продать – вот и всё. И американцы-то вообще очень прагматичные люди.

Они воевали с одним из наших проектов по сжижению природного газа в Арктике, не будем показывать пальцем на некоторых руководителей этого предприятия, а первый танкер со сжиженным природным газом с этого месторождения, с этого предприятия, ушёл в США, потому что так было выгодно.

Когда мне Леонид Викторович [Михельсон] об этом сказал, я ему даже не поверил. Я говорю: «Да ладно». Он говорит: «Да». Я говорю: «Почему?» – «Да выгодно потому что, тут же купили». Прагматичные ребята, и в этом смысле у них можно многому поучиться.

Так вот, что касается наших ресурсов. Вы знаете, потребность [в них] настолько велика на мировых рынках, что у нас нет никаких проблем с реализацией, тем более с такой крупной экономикой. По сути, это самая крупная экономика в мире сегодня по паритету покупательной способности, – китайская экономика больше, чем американская, – потребности растут, договорённости у нас стабильные, отношения находятся на беспрецедентно высоком уровне, «Сила Сибири» работает в полном объёме. Мы изучаем и другие маршруты, ещё один возможный маршрут там, кстати, может быть через Приморский край, через Монголию. Не сразу такие решения принимаются не потому, что кто-то чего-то не хочет, – все хотят, вопрос в экономических, геологических условиях. Сейчас, насколько я понял, экономоператоры между собой договорились. Все считают, что один из маршрутов может быть проложен через территорию Монголии.

Монголия – дружественная для нас страна, стабильная в политическом плане, и мы здесь не видим никаких проблем. Насколько я знаю, можно спросить потом у господина Миллера, все основные параметры этой сделки в целом согласованы. Даже договорились с китайскими друзьями о ценовых параметрах, что всегда не так просто. Наши китайские друзья – сложные переговорщики. Они, конечно, при любой сделке исходят из своих национальных интересов, что очень правильно. Но они стабильный и надёжный партнёр, и рынок колоссальный.

Но и не только – будем заниматься и сжижением, будем продавать по всему миру. Как Вы видите, я уже привёл пример первого танкера «Арктик СПГ – 1» (с месторождения, понятно, из Арктики) – все покупают, выгодно будут покупать. Так что у нас нет никаких проблем. Если европейские страны вдруг почему-то хотят отказаться, в том числе от своих конкурентных преимуществ, это их дело. Пускай.

И.Доронов: А ограничение цены на газ сильно по нам ударит?

В.Путин: Вы понимаете, это очередная глупость, очередное нерыночное, не имеющее никаких перспектив решение. Все административные ограничения в области мировой торговли ведут только к диспропорциям и повышению цен. Ведь то, что сейчас происходит на европейских рынках, – это результат работы европейских специалистов и Европейской комиссии. Мы всегда настаивали на том, чтобы цены формировались на основе долгосрочных контрактов и были привязаны тоже к такой рыночной категории, как цены на нефть и нефтепродукты, корзине. Цены на нефть и нефтепродукты формируются рынком, и цена газа в долгосрочных контрактах привязана к этой цене. Почему? Потому что эта добыча требует больших инвестиций, и тот, кто вкладывает инвестиции в добычу, должен быть уверен в том, что продукт будет реализован. Поэтому в целом «Газпром» заинтересован в том, чтобы иметь долгосрочные контракты.

Нам говорили: «Нет. Это не совсем рыночно. Нужно ориентироваться на спот, на спотовый рынок». Мы их убеждали, я лично этим занимался в Брюсселе, говорил: «Не надо этого делать, потому что торговля газом – это всё-таки особый сегмент мирового рынка. И тот, кто добывает и продаёт, и тот, кто покупает, должны быть уверены в стабильности отношений». – «Нет», – нам говорили, полагая, что цена тогда была слишком высокая – 100 долларов за тысячу кубов, очень высокая была тогда, им казалось, или 300 долларов потом. Вот такие были цены. Сейчас сколько уже, за 3 тысячи евро улетела цена. Мы говорили: «Не надо, не делайте этого». Нет, практически заставили свои компании и навязали нам – навязали! – привязку к споту. Теперь в структуре цены значительная часть цены от спота.

Это не наше требование, это то, что было навязано нам европейцами. Навязав нам эти дурацкие на самом деле решения для торговли газом, теперь, столкнувшись с тем, что сейчас происходит, думают, как от этого уйти. Как? Административными решениями ограничить цену. Очередной бред, чушь, которая приведёт к дальнейшему росту цен на мировых рынках, в том числе и в Европе. Ничего административным путём в сфере экономики и мировой торговли решить нельзя.

И.Доронов: «Северный поток – 2» зря строили?

В.Путин: Нет, мы ничего зря не строим. Мы технологии получили соответствующие, отработали. Если нужно будет – пожалуйста, мы включим «Северный поток – 2». Если Вас интересует этот вопрос, могу тоже поговорить поподробнее, только мне жалко времени.

И.Доронов: Нет, Вы об этом много говорили, что мы готовы, что труба построена.

В.Путин: «Северный поток – 1» сейчас практически закрыт, и все говорят: «Россия использует это энергетическое оружие». Чушь очередная и бред. Какое оружие мы используем? Мы поставляем столько, сколько нужно нашим партнёрам, сколько они заявку ставят – столько мы исполняем. Мы же не в воздух куда-то поставляем, а по заявкам. Заявка поставлена – исполняем.

Что произошло? Две нитки газопровода по Украине, Украина по своей инициативе взяла и отключила одну нитку под надуманным предлогом отсутствия контроля за ней. Сами закрыли. Не мы закрыли, Украина закрыла. Раз.

Вторая трубопроводная система «Ямал – Европа» через Польшу. Польша взяла и поставила под санкции этот газопровод, и закрыли. Мы, что ли, это сделали? Поляки закрыли. Украинцы закрыли, поляки закрыли.

«Северный поток – 1». Наши немецкие партнёры подчинили всю техническую сторону «Северного потока – 1», обслуживание агрегатов газоперекачивающих турбин, британскому праву, потому что, оказывается, – я и сам этого не знал, Алексей Борисович [Миллер] мне доложил – контракт на обслуживание этих агрегатов производства компании Siemens «Газпром» вынужден был заключить не с центральной конторой Siemens, а с «дочкой» в Великобритании, которая поставила «Газпром» под санкции, а ремонтировать эти турбины договорились на заводе Siemens в Канаде.

А мы-то здесь при чём? Канада взяла, в конце концов, по многочисленным просьбам Германии отдала в Германию, а по договору с дочкой Siemens в Великобритании турбины должны быть напрямую направлены в Петербург. Логистика изменилась – нужно внести изменения в контракт. Британская дочка Siemens даже не реагирует на запросы «Газпрома».

Здесь можно сколько угодно фотографироваться на фоне этой турбины, но документы-то дайте, в конце концов. Это наше имущество. Мы должны понимать правовой статус этого имущества и техническое состояние. Ничего не дают, кроме общих разговоров.

Последняя турбина сейчас вышла из строя, и представители Siemens приехали, посмотрели, утечка масла там происходит, взрывоопасная ситуация, пожароопасная. Конечно, так турбина работать не может. Давайте нам турбины, мы завтра включим «Северный поток – 1». Не дают же ничего. Говорят, используют как оружие. Какое оружие? Сами натворили дел, теперь не знают, что с этим делать. Загнали себя в так называемый санкционный тупик.

Выход один. В Германии сейчас, мы видим, демонстрации ходят с требованием включить «Северный поток – 2». Мы разделяем эти требования потребителей в Германии, мы готовы это сделать завтра, достаточно только кнопку нажать, но не мы же санкции ввели на «Северный поток – 2». Сделали это под давлением американцев, а те почему давят? Потому что сами хотят продавать, втридорога. Мы знаем позицию и прежней [американской] администрации. Они говорили: «Да, мы дороже продаём. Пусть покупают, потому что мы их защищаем». Пусть покупают тогда, если хотят. Мы свой товар продадим.

И.Доронов: Раз уж про Британию, сразу вдогонку вопрос. Новый Премьер-министр Лиз Трасс, до этого был Борис Джонсон. Какие ожидания от нового Премьер-министра у Вас? Я так понимаю, что надежд на улучшение отношений после её разных высказываний нет?

В.Путин: Послушайте, в Великобритании функционирует далёкая от демократических принципов процедура избрания главы государства. Она происходит в рамках победившей на предыдущих парламентских выборах партии. Народ Великобритании не участвует в данном случае в смене Правительства. Правящая элита там имеет свои установки. Мы знаем позицию Тори по этим вопросам, в том числе по отношению к России. Это их дело: как выстраивать отношения с Российской Федерацией. Наше дело – защищать свои собственные интересы. Мы будем делать это последовательно, пусть никто в этом не сомневается.

И.Доронов: Большое спасибо.

Теперь слово господину Ли Чжаньшу. Пожалуйста. Наши те самые китайские партнёры, с которыми интересно, но иногда трудно вести переговоры.

Ли Чжаньшу (как переведено): Уважаемый Президент Путин!

Дамы и господа! Друзья!

Только что я внимательно заслушал выступления всех руководителей государств, особенно выступление господина Путина, Ваше весьма интересное выступление.

В Вашем выступлении обрисовано общее видение по международной обстановке, а также Ваша позиция по международным вопросам. Вы также представили видение по развитию Дальнего Востока России, а также наметили прекрасно процветающий Дальний Восток в будущем.

Всё это нас интересует, мы готовы укреплять заинтересованность в дальнейшем укреплении сотрудничества с Россией по всем направлениям.

Восточный экономический форум – это яркая визитная карточка Дальнего Востока России. В последние годы благодаря личному вниманию и продвижению Президента Путина форум утвердился в Азиатско-Тихоокеанском регионе в качестве экономического торжества с мировым именем и служит важной площадкой для укрепления взаимопонимания и наращивания сотрудничества.

В 2018-м и в 2021 году – дважды – Председатель Си Цзиньпин по приглашению Президента Путина присутствовал на Восточном экономическом форуме. В своих важных выступлениях он изложил видение по развитию китайско-российских отношений по продвижению регионального взаимовыгодного сотрудничества, поддержанию мира и стабильности в регионе, что вызвало позитивный резонанс в международном сообществе.

С удовлетворением отмечаем, что под руководством Президента Путина экономика России не была раздавлена жёсткими санкциями США и их сателлитов. За весьма короткое время она стабилизировалась и продемонстрировала стрессоустойчивость.

В первом полугодии текущего года наблюдается рост в таких сферах, как добыча полезных ископаемых, обработка пищевых продуктов, обработка древесины, химическая промышленность, металлургия. Потребление энергии вновь выросло после тяжёлого удара. Объём железнодорожных перевозок сохраняет общую стабильность. По мере укрепления рубля снижаются инфляционное давление и инфляционные ожидания, и стремительно восстанавливается импорт. Потребление населения, инвестиции предприятий и занятость сохраняют стабильность. Экономическая ситуация складывается заметно лучше, чем прогнозировалось.

Китайская сторона считает, что Россия остаётся важным партнёром по международному инвестиционному сотрудничеству. Будем в дальнейшем укреплять всестороннее сотрудничество в сферах экономики, торговли, финансов, научных технологий, образования и культуры.

Китай готов и впредь поддерживать развитие Дальнего Востока России и принимать в нём участие.

Будем оказывать российским друзьям поддержку и содействие при проведении Восточного экономического форума.

Основная тема форума этого года – «На пути к многополярному миру». Она вполне актуальна. Как говорится в Китае: «Кто не идёт вперёд, тот движется назад». Мир развивается в движении противоречий. Мы должны следовать логике исторических процессов, идти в ногу со временем. Многополярный мир – это необратимый тренд, поскольку он отвечает желаниям мирового сообщества.

Сегодня мир переживает глубинную трансформацию, вступает в новый период потрясений и преобразований. Отдельные страны не гнушаются проводить разделительные линии, сколачивать узкоблоковые структуры, нагнетать конфронтацию и раскол. Поднимают голову протекционизм и односторонние действия, экономическая глобализация подвергается трудностям.

Эти серьёзные вызовы дают всем ясный отчёт в том, что многополярный мир и подлинная многосторонность являются единственно верным путём развития человечества.

С прошлого года выдвинутая Председателем Си Цзиньпином инициатива по глобальному развитию и инициатива по глобальной безопасности получили обширную поддержку со стороны международных организаций в лице ООН и огромного количества государств, включая Россию. Эти инициативы привносят в хаотичный мир стабильность и позитивную энергию, представляют собой китайский вариант и китайскую мудрость для преодоления актуальных глобальных проблем.

Китай готов с зарубежными партнёрами предпринимать действенные шаги для налаживания плодотворного сотрудничества в рамках вышеупомянутых двух инициатив на благо народов всех стран мира.

Дамы и господа, друзья!

В феврале текущего года Председатель Си Цзиньпин и Президент Путин достигли важных договорённостей по широкому кругу вопросов, касающихся расширения всестороннего практического сотрудничества, реализации концепции глобального управления по принципу совместного обсуждения, совместного строительства и совместного использования.

Под стратегическим руководством глав двух государств китайско-российское всеобъемлющее партнёрство, стратегическое взаимодействие в новую эпоху и многоплановое сотрудничество демонстрируют здоровую и устойчивую тенденцию в развитии, показывают мощную стрессоустойчивость и внутренние стимулы.

Китай – важный партнёр России на Дальнем Востоке. Наше сотрудничество в этом регионе процветает благодаря личному вниманию и заботе глав двух государств. Сейчас полноценно реализуется программа развития китайско-российского сотрудничества на Дальнем Востоке Российской Федерации на 2018–2024 годы.

Эффективно функционирует Межправительственная комиссия по сотрудничеству в формате Северо-Востока Китая и Дальнего Востока [и Байкальского региона] России. Всё это способствует глубокому сопряжению государственных стратегий двух стран по возрождению и развитию этих регионов, активизирует плодотворное сотрудничество.

Я лично много лет работал в соседней провинции Китая Хэйлунцзян и прекрасно знаю дружественное и взаимовыгодное сотрудничество регионов Северо-Востока Китая и Дальнего Востока России. Я хорошо знаю все совместные проекты, которые я сам лично продвигал в своё время. Я ощущаю, что географическая близость как прочная основа дружбы обещает двум регионам огромный потенциал для сотрудничества, а также их богатые ресурсы и прекрасная экология.

На посту Председателя Постоянного Комитета Всекитайского собрания народных представителей я продолжаю уделять повышенное внимание сотрудничеству Китая и России на Дальнем Востоке. В последние годы на Дальнем Востоке заметно совершенствуется инфраструктура, расширяется внешняя открытость, улучшается бизнес-климат. Сейчас Дальний Восток занимает всё большую нишу в экономическом сотрудничестве двух стран. Особенно стоит отметить, что в России был утверждён план развития Северного морского пути. Как только что представил Президент Путин, финансирование этого проекта составило 1,8 триллиона рублей. План включает в себя дополнительное строительство 12 портов вдоль Северного морского пути, что будет значительно повышать провозную способность по этому пути, а также будет привлекать больше китайских компаний к укреплению сотрудничества с Дальним Востоком России по морским перевозкам.

Сегодня Китай удерживает статус крупнейшего торгового партнёра и инвестора для Дальнего Востока России. За 2021 год общий объём товарооборота между Китаем и Дальневосточным федеральным округом России приблизился к 14 миллиардам долларов США, увеличившись на 28 процентов по сравнению с [предыдущим] аналогичным периодом.

По состоянию на первое полугодие этого года на территории опережающего социально-экономического развития Дальнего Востока и свободного порта во Владивостоке реализуется 54 совместных проекта. Объём составляет от 14,7 миллиарда долларов США. Углубляется сотрудничество в сфере инфраструктуры, энергетики, сельского хозяйства, трансграничной электронной коммерции, логистики и транспорта, а также по Северному морскому пути.

Благодаря личному вниманию и усилиям Председателя Си Цзиньпина и Президента Путина было открыто движение по автомобильному мосту Хэйхэ – Благовещенск, и скоро будет сдан в эксплуатацию трансграничный железнодорожный мост Тунцзян – Нижнеленинская.

Совсем недавно я сам был в провинции Хэйлудзян и лично побывал на этих проектах с инспекцией. Я считаю, что это позволит повысить пропускную способность этих пограничных переходов.

Стороны также энергично работают над созданием облачных платформ межрегионального сотрудничества и культурно-гуманитарных обменов. Уже 12 лет подряд проводится Китайско-российская ярмарка культуры и искусства, которая стала трендовым проектом, направленным на наращивание культурных связей наших стран и сближение наших народов. Мы вполне удовлетворены этими результатами.

Дамы и господа, друзья!

Сегодня Северо-Восточная Азия стала одним из самых жизнеспособных регионов мира. Укрепление сотрудничества по развитию Дальнего Востока представляет важную возможность для поддержания безопасности и процветания в регионе.

В этой связи я бы хотел высказать следующие предложения.

Во-первых, реализовать инициативу по глобальной безопасности в интересах мира и стабильности в регионе. Четыре года назад Председатель Си Цзиньпин именно на этой трибуне сказал, что гармоничная, взаимно доверяющая, сплочённая и стабильная Северо-Восточная Азия отвечает интересам всех стран и желаниям мирового сообщества.

Для создания гармоничного и спокойного региона как общего дома нет другого выбора, кроме как объединить усилия, придерживаться концепции общей, комплексной, совместной и устойчивой безопасности, отказаться от игры с нулевой суммой и менталитета «холодной войны». Важно укреплять диалог, партнёрство и солидарность, а не создавать конфронтацию, блок и раскол.

Следует придерживаться неделимой безопасности, добиваться собственной безопасности на основе уважения безопасности других и обеспечения безопасности для всех, тем самым внести позитивный вклад в поддержание мира и стабильности в регионе.

Во-вторых, реализовать инициативу по глобальному развитию в интересах открытости и интеграции региона.

Северо-Восточная Азия отличается богатыми природными ресурсами и многообразной, развитой транспортной инфраструктурой. Страны региона с присущим им своеобразием и взаимодополняемостью способны и обязаны играть более значимую роль в оживлении мировой экономики. В этой связи мы должны стимулировать формирование партнёрства по развитию, активизировать ресурсы и площадки сотрудничества, укреплять сближение политики по развитию и раскрывать потенциал инновационного роста экономики.

Важно противодействовать попыткам срыва связей и поставок, односторонним санкциям и максимальному давлению, устранить торговые барьеры, обеспечить безопасное и бесперебойное функционирование производственно-сбытовых цепочек. Нужно способствовать реализации совместных проектов, создавать более устойчивые, безопасные и свободные условия для инвестиций и торговли и тем самым придать новый импульс экономической глобализации.

В-третьих, сопрягать национальные стратегии развития в интересах наращивания сотрудничества на Дальнем Востоке. Китай прилагает все усилия к всесторонней реализации важных договорённостей между Председателем Си Цзиньпином и Президентом Путиным, активно работает над сопряжением инициативы «Один пояс, один путь» и ЕАЭС при обогащении содержания сотрудничества.

Предлагаю посредством реализации крупных совместных проектов в области энергетики и транспорта культивировать и новые точки роста в сфере цифровой экономики и «зелёного» развития. Следует повышать уровень взаимосвязанности, расширять финансовое сотрудничество и продвигать расчёты в национальных валютах, упрощать процедуры инвестирования и торговли, добиваться больших практических результатов сотрудничества.

Будем вместе с российскими партнёрами эффективно использовать имеющиеся механизмы и платформы в целях создания более благоприятных условий для повышения активности бизнес-кругов в налаживании сотрудничества на Дальнем Востоке. Для этого законодательные органы двух стран должны наращивать и взаимодействие по оказанию правовой поддержки.

Дамы и господа, друзья!

Китай твёрдо поддерживает и продвигает многополярность в мире, мы готовы и дальше объединять усилия со странами мира для отстаивания целей и принципов Устава ООН в продвижении развития миропорядка и международной системы в справедливом и рациональном русле.

Как вам известно, через месяц в Китае состоится XX съезд Коммунистической партии Китая, что знаменует начало нового похода к строительству модернизированного социалистического государства. Китайский народ под руководством Коммунистической партии Китая уверенно продвигает модернизацию страны с китайской спецификой и вносит новый вклад в поиск путей к модернизации человечества.

Сегодня экономика Китая по-прежнему обладает большой устойчивостью и потенциалом, демонстрирует долгосрочную динамику развития. Будем неуклонно продвигать высококачественное развитие, расширять открытость на высоком уровне, будем с Россией и другими партнёрами региона продвигать сотрудничество в рамках инициативы «Один пояс, один путь», открывать новые горизонты взаимодействия в Северо-Восточной Азии во имя формирования сообщества, единой судьбы человечества.

Благодарю за внимание.

И.Дронов: Большое спасибо.

Пока Ли Чжаньшу занимает своё место, Владимир Владимирович, сейчас хорошо прозвучало, что мы расшиваем пограничные переходы, открываем железнодорожный мост, но у нас есть в прямом смысле узкое место. В сентябре прошлого года Вы признали, что страна упустила выгоду из-за того, что вовремя не модернизировала БАМ и Транссиб. Прошло 10 месяцев, и Юрий Петрович Трутнев заявляет, что экономика страны потеряет в этом году 1,5 триллиона рублей из-за узких мест на Восточном полигоне. Мы вообще можем себе сейчас такие траты позволить? И когда ситуация изменится?

В.Путин: Это не то, что мы потеряли, это то, чего мы недополучили из-за так называемых узких мест. Конечно, нужно было делать это своевременно. Более того, были приняты соответствующие решения, в том числе во время моей поездки в Кузбасс, я это хорошо помню. Но потом всё-таки возобладала точка зрения, согласно которой трудно ожидать нужного объёма перевозок, прежде всего, конечно, угля, на восток. Теперь мы видим, что эта позиция оказалась ошибочной. Но ничего катастрофичного здесь нет. Мы развиваем объёмы перевозок, они по восточному направлению растут и будут расти. Планы соответствующих мероприятий, связанных с расширением возможностей Восточного полигона (это БАМ и Транссиб), уже реализуются и будут реализовываться. И не только за счёт улучшения диспетчеризации, но и за счёт расширения пропускных способностей. В ближайшие годы наша цель – увеличить пропускную способность примерно на 40 миллионов тонн. Я уверен, что это будет реализовано.

И.Дронов: Большое спасибо.

Ли Чжаньшу, Вам вопрос. Как Вы вообще оцениваете развитие сейчас российско-китайских отношений? Как Китай может помогать развивать наш Дальний Восток?

Ли Чжаньшу: Я думаю, что под стратегическим руководством Председателя Си Цзиньпина и Президента Путина китайско-российские отношения выдержали разного рода испытания и сохраняют динамику здорового и стабильного развития.

Наши отношения основаны на принципах неприсоединения, неконфронтации и ненаправленности против третьей страны, они не подвержены конъюнктурному воздействию и имеют огромные внутренние стимулы. Они независимы и самостоятельны. Я считаю, что укрепление нашего сотрудничества приносит пользу в конечном итоге нашим народам и содействует совместному развитию и процветанию всего мирового сообщества. Я считаю, что мы здесь зарезервировали огромный потенциал в сотрудничестве по развитию Дальнего Востока.

Как только что я сказал, я прекрасно знаю Дальний Восток России. Знаю, что между нами есть и планы развития. Это предоставляет огромные возможности для сотрудничества между нашими странами.

Что касается сферы сотрудничества, это тоже будет обширно. Например, это транспортная инфраструктура. Как только что Президент Путин сказал, на Дальнем Востоке России будет проведена модернизация железнодорожных сетей и аэропортов, модернизация инфраструктуры по содействию морским и автомобильным перевозкам. Китайская сторона выразила заинтересованность в сотрудничестве в сфере инфраструктуры.

Что касается сельского хозяйства, то у нас в Китае тоже хорошая основа, база в этой сфере, в России тоже есть богатые ресурсы в сельском хозяйстве. Мы можем наращивать сотрудничество в сфере соевых бобов.

Несколько лет тому назад я работал в провинции Хэйлунцзян. Тогда мы очень любили закупать российские материалы. Считаю, что сейчас через налаживание сотрудничества с российскими компаниями [надо] инвестировать в совместные проекты, чтобы на территории России создать проекты по обработке этих материалов. Я считаю, что это тоже будет повышать [базу] налогообложения Дальнего Востока, это тоже будет содействовать развитию сельского хозяйства в Китае.

Что касается сферы сотрудничества в энергетике. Только что все гости в своих выступлениях рассказали об общей энергетической ситуации в мире. Я знаю, что Россия богата энергетическими ресурсами, и, можно сказать, наше сотрудничество в этой сфере имеет устойчивый большой потенциал.

Только что ещё затронута тема газопровода, мы тоже позитивно относимся к этому проекту.

Что касается научной технологии, образования, здравоохранения, в этих сферах большой потенциал и широкая перспектива. Я заметил, что только что в своём выступлении Президент Путин сказал, что Россия будет наращивать финансирование для повышения благосостояния населения на Дальнем Востоке. Китай со своей стороны тоже готов внести свою лепту и участвовать в этих проектах. Например, строительство больницы, образование, модернизация городов. Я считаю, что все эти сферы – хорошие сферы для сотрудничества.

Ещё один очень важный момент: на Дальнем Востоке хорошая экология, экологические условия, а у нас на Северо-Востоке Китая тоже хорошая экология. Я считаю, что в сфере улучшения экологии, особенно в сфере развития «зелёной» энергетики и сокращения углеродных выбросов, у нас много есть над чем работать и что обсудить. Например, сокращение углеродных выбросов, охрана экологии. Мы можем хорошо сотрудничать.

Я знаю, что Президент Путин заботится об охране тигров и леопардов. И это хорошо с точки зрения потребностей социально-экономического развития – создать им благоприятные жизненные условия, хорошо охранять этих редких диких животных.

В общем плане я считаю, что у нас хорошая база, хорошая основа, сейчас уже имеются хорошие, большие результаты и широкие перспективы. Мы полны уверенности.

Ещё раз поблагодарите Президента Путина и всех друзей. Спасибо вам.

И.Дронов: Большое спасибо. Не только тигры и леопарды – недавно и с кречетом наш Президент тоже подружился, мы это все видели.

Надо отметить, что Ли Чжаньшу руководил провинцией, столица которой – всем известный город Харбин, где в своё время жило очень много русских.

Сейчас мы переходим к видеообращениям. Я сейчас попрошу, чтобы нам поставили первое видеообращение – Премьер-министра Республики Индия Нарендры Моди.

Н.Моди: Ваше превосходительство Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин!

Достопочтенные гости! Намаскар!

Я рад возможности обратиться к вам в виртуальном режиме на VII Восточном экономическом форуме, проходящем в эти дни во Владивостоке.

В этом месяце исполняется 30 лет с момента открытия Генерального консульства Индии во Владивостоке. Именно Индия стала первой страной, открывшей своё консульство в этом городе. И с тех пор Владивосток стал свидетелем многих знаковых событий в наших двусторонних отношениях.

Дорогие друзья!

Восточный экономический форум, основанный в 2015 году, сегодня стал ведущей мировой площадкой для международного сотрудничества в сфере развития российского Дальнего Востока. В этой связи я воздаю должное дальновидности Президента Путина, а также поздравляю его с этим достижением.

В 2019 году у меня была возможность лично принять участие в работе этого форума. Тогда мы анонсировали политику Индии под названием «Действуй на Дальнем Востоке», в результате чего сотрудничество между Индией и российским Дальним Востоком в различных областях начало активно расширяться. На сегодняшний день эта политика стала важной опорой особого, привилегированного, стратегического партнёрства между Индией и Россией.

Дорогие друзья!

Взаимосвязанность будет играть важнейшую роль в развитии наших отношений в будущем независимо от того, говорим ли мы о международном коридоре «Север – Юг», морском коридоре «Ченнаи – Владивосток» или же о Северном морском пути.

Индия заинтересована в укреплении партнёрства с Россией во многих вопросах, в том числе связанных с Арктикой. Также у нас имеются огромные возможности для сотрудничества в сфере энергетики. Помимо энергетического сектора Индия также внесла значимые инвестиции в такие сферы на российском Дальнем Востоке, как фармацевтика и алмазная промышленность.

Россия имеет возможность стать важным партнёром для индийской металлургической промышленности за счёт поставок коксующегося угля.

Кроме того, мы можем наладить существенное сотрудничество в сфере мобильности талантов. Следует отметить, что талантливые индийцы внесли вклад в развитие многих богатых ресурсами регионов по всему миру. Я уверен, что талант и профессионализм индийцев могут привести к стремительному развитию и российского Дальнего Востока.

Дорогие друзья!

Древний индийский принцип Vasudhaiva Kutumbakam, что означает «Весь мир – одна большая семья». Это именно тот принцип, который научил нас воспринимать мир действительно как одну большую семью. И в сегодняшнем глобализованном мире события, происходящие в одной части планеты, неизменно оказывают влияние на весь мир.

Конфликт на Украине и пандемия COVID-19 оказали существенное влияние на весь мир. Конфликт на Украине и пандемия COVID-19 оказали существенное влияние на глобальные цепочки поставок. Нехватка продовольствия, зерна, удобрений и топлива вызывает серьёзную озабоченность у развивающихся стран.

С самого начала конфликта на Украине мы подчёркивали необходимость избрания пути дипломатии и диалога. Мы поддерживаем всемирные усилия, направленные на завершение этого конфликта. В связи с этим мы приветствуем недавно достигнутые договорённости о безопасном экспорте зерна и удобрений.

Я ещё раз благодарю Президента Путина за предоставление мне возможности выступить с речью на этом форуме. Также я выражаю свои наилучшие пожелания всем участникам Восточного экономического форума.

Большое вам спасибо.

И.Доронов: А мы теперь переносимся в Малайзию. Своё видеообращение прислал Премьер-министр Малайзии Исмаил Сабри Якоб.

Исмаил Сабри Якоб: Добрый день, уважаемые дамы и господа!

Уважаемый Президент России Владимир Владимирович Путин!

Уважаемые главы государств!

Дорогие участники Восточного экономического форума!

Прежде всего позвольте мне выразить огромную благодарность Его превосходительству Президенту Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину и организаторам за предложение выступить со вступительной речью на пленарном заседании VII Восточного экономического форума в этом году.

Как вам хорошо известно, данный форум направлен на поддержку экономического развития Дальневосточного региона и расширение возможностей для международного сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Мне бы хотелось выразить своё восхищение и уважение Президенту Владимиру Путину и Правительству Российской Федерации за последовательную реализацию усилий, направленных на развитие Дальневосточного региона, богатого природными ресурсами, такими как полезные ископаемые, нефть и газ. Очевидно, что данный регион обладает значительным нераскрытым потенциалом. Я надеюсь, что Малайзия сможет стать частью партнёрства, направленного на быстрое, сбалансированное и инклюзивное развитие Дальневосточного региона и Владивостока.

Дамы и господа!

На сегодняшний день мир сталкивается с рядом проблем – от экономической нестабильности, рисков в сфере здравоохранения, геополитических конфликтов вплоть до изменения климата. Эти угрозы оказывают непредвиденное воздействие на глобальном уровне и заставляют международное сообщество обращать внимание на нетипичные вопросы безопасности, в частности на продовольственную безопасность.

В связи с этим возникает необходимость разработки комплексной стратегии в отношении различных типов глобальных угроз безопасности, которые позволят сформулировать и совместно реализовать системное решение.

Для того чтобы мир продолжал двигаться вперёд, необходима глобальная политическая и экономическая стабильность. Однако при этом значительные различия между странами и регионами с точки зрения политического строя, экономической мощи и уровня развития требуют признания и разумного подхода, особенно со стороны великих держав, которые являются ведущими игроками на мировой политической и экономической арене.

Именно поэтому любое искомое решение должно служить не только интересам одной стороны, но, несомненно, работать на благо всех вовлечённых сторон.

Страны, которые всё ещё верят в гегемонию, будут продолжать множить разногласия, напряжённость и нестабильность в политическом и социальных аспектах.

Между тем односторонние санкции, введённые великими державами мира, приводят к нарушению существующих цепочек поставок в производственном секторе.

Уважаемые гости!

Мир движется к новому порядку, основанному на многополярности, что несёт с собой как угрозы, так и возможности, которые могут быть использованы всеми заинтересованными сторонами. Задача всех стран мира заключается в том, чтобы научиться приспосабливаться и адаптироваться к этому новому правопорядку с новой расстановкой сил для формирования более благополучного, устойчивого и справедливого будущего.

С точки зрения Малайзии ни одна страна не должна находиться в изоляции, поэтому мы неизменно придерживаемся политики, нацеленной на установление дружеских отношений, и открыты для сотрудничества со всеми государствами. Мы считаем, что каждый народ должен сделать смелый шаг к формированию нового многополярного мира, основанного на уважении, международной дипломатии и дружественных отношениях между государствами.

С экономической точки зрения в этом многополярном мире некоторые развивающиеся страны становятся новыми экономическими державами, в то время как другие стремятся стать дополнительными катализаторами роста, а третьи пытаются раскрыть свой потенциал в рамках этой новой системы.

Ожидается, что к 2040 году на азиатские страны будет приходиться половина мирового ВВП и около 40 процентов мирового потребления, бо́льшая часть которого будет приходиться непосредственно на страны Юго-Восточной Азии.

Почти 60 процентов торгового оборота в Азиатском регионе приходится на сами азиатские страны. Это недвусмысленно свидетельствует о том, что Азия способна влиять на тенденции мировой торговли в рамках межрегионального подхода.

Кроме того, реализация инициатив экономического сотрудничества, таких как Всеобъемлющее региональное экономическое партнёрство, Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транстихоокеанском партнёрстве и, конечно, АТЭС – Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество, способствуют созданию зоны свободной торговли, охватывающей бо́льшую часть глобальной экономики.

На региональном уровне Малайзия твёрдо придерживается принципа асеаноцентричности, а также таких основополагающих принципов, как взаимное сотрудничество, уважение к национальному суверенитету и дух помощи странам-членам в достижении мира и процветания в регионе.

Будучи одной из стран – основательниц АСЕАН, Малайзия будет продолжать играть важную роль в укреплении сообщества АСЕАН и межрегиональной интеграции. Именно поэтому мы надеемся, что все страны – партнёры АСЕАН обратят на это внимание и будут придерживаться данного принципа.

Будучи развивающимся государством, Малайзия приветствует инициативу стран – членов БРИКС, куда входят Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка, направленную на создание платформы, которая предоставляет развивающимся странам пространство и возможности для того, чтобы доносить и подчёркивать свою позицию, а также взгляды на текущую ситуацию или события, касающиеся повестки дня в области развития, в формате диалога высокого уровня по глобальному развитию в рамках ХIV саммита БРИКС, который прошёл в июне этого года в Пекине, в Китае.

Наконец, мне хотелось бы подчеркнуть, что Малайзия по-прежнему привержена идее сотрудничества со всеми странами мира в поисках лучшего способа для более осмысленного решения текущих проблем.

Благодарю вас за внимание!

И.Доронов: Я сейчас попрошу поставить обращение Премьер-министра Вьетнама Фам Минь Тиня, а потом уже прошу подготовить слайд с нашим опросом, который мы покажем сразу после этого обращения.

Фам Минь Тинь: Уважаемый Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин!

Уважаемые дамы и господа!

Дорогие друзья!

Прежде всего хотел бы поблагодарить Организационный комитет за приглашение принять участие и выступить на VII Экономическом форуме.

Пользуясь случаем, от имени правительства Вьетнама позвольте передать Президенту России Владимиру Путину и всем участникам форума наилучшие пожелания.

Форум, который в нынешнем году проходит под девизом «На пути к многополярному миру», имеет практическое значение в условиях, когда мировая экономика и торговля сталкиваются с многочисленными трудностями и вызовами глобального характера, в первую очередь с воздействием пандемии коронавирусной инфекции и изменением климата. Это требует от нас формирования глобальных подходов и дальнейшего расширения международного сотрудничества, что послужит поддержанию стабильности и развитию в этой части мира и в глобальном масштабе – процветанию и благополучию народов. Ведь именно жители всегда являются центром, субъектом, движущей силой, источником и целью развития.

Уважаемые дамы и господа! Дорогие друзья!

Вьетнам последовательно проводит независимую, самостоятельную и многовекторную внешнюю политику, является хорошим другом и надёжным партнёром всех стран, ответственным членом международного сообщества, неизменно выступает за мир, сотрудничество и развитие в регионе и в мире. Одновременно мы строим независимую и самостоятельную экономику, активно, инициативно и эффективно участвуем в международной интеграции.

В настоящее время наряду с эффективным контролем над пандемией коронавируса Вьетнаму удалось поддерживать экономическую стабильность, сдерживать инфляцию, обеспечивать высокий экономический рост и общий экономический баланс, сохранять политическую стабильность и общественный порядок. Активизируется внешнеполитическая деятельность, идёт восстановление сотрудничества в инвестиционной деятельности, а также в туристической сфере, особенно в постпандемический период.

По имеющимся оценкам, Вьетнам занимает пятое место из 35 азиатских стран по степени открытости экономики. Нами заключено 15 соглашений о свободной торговле более чем с 60 государствами и территориями – практически со всеми крупными экономиками мира.

Наряду с этим Вьетнам активно участвует во многих многосторонних инициативах, включая региональные и межрегиональные экономические объединения, тем самым ответственно вносит свой вклад в устойчивое развитие в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Уважаемые дамы и господа, дорогие друзья!

Вьетнам всегда придаёт большое значение отношениям всеобъемлющего стратегического партнёрства с Российской Федерацией.

Высоко оцениваем результаты экономического сотрудничества между нашими странами за последние годы, особенно в таких сферах, как энергетика и промышленность и другие. Настроены на дальнейшее продвижение двусторонней кооперации в тех областях, в которых стороны обладают преимуществами, а также на максимальное использование преференций, заложенных в соглашение о свободной торговле между Вьетнамом и Евразийским экономическим союзом.

Вместе с тем считаем необходимым изучить возможность доработки и обновления указанного соглашения, приведение его в соответствие с современными реалиями.

В плане многостороннего сотрудничества Вьетнам ценит роль Российской Федерации в Азиатско-Тихоокеанском регионе, поддерживает курс России на расширение экономического сотрудничества со странами АТР, в том числе с задействованием богатого потенциала российского Дальнего Востока. Особо отмечу такие ключевые сферы, как обеспечение логистических цепочек, надёжные поставки товаров, сырья, продовольствия, а также морские перевозки.

Приветствуем углубление стратегического партнёрства Россия – АСЕАН и вклад России в деятельность асеаноцентричных механизмов, включая Региональный форум АСЕАН, Восточноазиатский саммит, а также другие многосторонние площадки, такие как форум «Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество» (АТЭС), форум сотрудничества «Азия – Европа» (АСЕМ).

Наряду с этим Вьетнам готов выступать связующим звеном в продвижении стратегического партнёрства между Ассоциацией и Россией. Намерен впредь содействовать наращиванию взаимодействия между АСЕАН и Россией по всем направлениям, включая экономику, торговлю, инвестиции и туризм, а также ускорению подготовки соглашений о свободной торговле между АСЕАН и Евразийским экономическим союзом.

Желаю успешного проведения VII Экономического форума. Желаю уважаемому господину Президенту и всем участникам форума крепкого здоровья, счастья и успехов.

Спасибо за внимание.

И.Доронов: Большое спасибо. Это было последнее видеообращение.

Сейчас я попрошу вывести на экран, на мониторы опрос. Этот опрос мы делали сами – РБК, и делали его среди наших читателей и среди членов РСПП. Слева – это РСПП, справа – читатели.

Задавали три вопроса. «Дальше экономика будет восстанавливаться?» РСПП – 42 процента – «Да, будет восстанавливаться», «Дальше экономика пойдет на спад» – РСПП – 30 процентов, «Затрудняюсь ответить» – 28 процентов. Среди читателей совершенно другая картина. 62 процента простых читателей говорят, что дальше экономика страны пойдет на спад.

Я еще свой опрос провел среди своих знакомых, которые живут в разных регионах Дальнего Востока, и все сказали: «Для нас самая большая проблема – это рост цен».

Владимир Владимирович, как, по-Вашему, мы прошли уже это так называемое дно, или нам есть куда углубляться, или наоборот у нас начинается отскок? И насколько для нас критична, для страны, проблема роста цен?

В.Путин: Рост цен всегда представляет определенную угрозу. Инфляция, она и на гражданах отражается негативно, разумеется, на их доходах, на их уровне жизни. И на экономике тоже отражается негативно, потому что это нарушение макроэкономической стабильности.

Но, хочу это отметить, я попытался об этом сказать в своем выступлении: мы считаем и в Правительстве, и в Администрации Президента, наши эксперты считают, что пик самой сложной ситуации у нас пройден, ситуация нормализуется, об этом говорят и макроэкономические показатели. О некоторых я уже сказал.

Во-первых, инфляция снижается. Она по году будет где-то под 12 процентов и тренд на снижение вплоть до пяти-шести, а может быть, до целевого показателя в 4 процента в конце первого, во II квартале, надеюсь, мы это увидим. У нас на минимуме находится безработица – важнейший показатель состояния экономики страны – 3,9 процента. Во всех развитых экономиках этот показатель значительно выше.

У нас стабилизировались государственные финансы. Хочу отметить, что бюджет этого года будет сверстан с профицитом почти под 0,5 триллиона рублей, где-то 485 миллиардов.

И.Доронов: И это несмотря на все мрачные прогнозы, да?

В.Путин: Несмотря на все мрачные прогнозы.

Планировалось, не планировалось, а предрекали, что будет очень большой спад экономики, ВВП. Этого не случится. Спад будет, но незначительный – где-то два-два с небольшим процента. Так что в этом смысле, думаю, Правительству удалось с помощью эффективных, энергичных и выверенных мер предотвратить такое негативное развитие событий. А консолидированный бюджет регионов Российской Федерации будет сверстан очень хорошо, считаю, профицит 1,5 триллиона рублей.

Мы реализуем все наши программы, все программы развития. Более того, в этом году расходы федерального бюджета будут на 20 процентов больше, чем в прошлом году. Это говорит о том, что мы поддерживаем все направления, которые раньше для себя поставили в качестве приоритетов. Это не может не сказаться на состоянии российской экономики в целом.

Поэтому очень рассчитываю, что, исходя из этих фундаментальных вещей, будут смотреться и тенденции, и тренды в сфере цен. Будем, во всяком случае, все для этого делать, чтобы они были сдержаны, и инфляцию будем подавлять.

И.Доронов: Выяснилась одна из интересных особенностей Дальневосточного федерального округа. Оказывается, здесь практически нет федеральных торговых сетей. Например, чтобы пойти в «Магнит», «Перекресток» или в «Ленту», жителям ДФО нужно ехать в соседний федеральный округ. Только накануне в «X5» сказали, что мы начнем заходить со следующего года – порядка 100 магазинов. А остальных никого нет.

Как, по-Вашему, почему они не идут? А губернатор Лимаренко в интервью нас сегодня даже зазывал: «Приходите к нам на Сахалин, мы вас ждем».

В.Путин: Здесь все дороже. Это очевидный факт. Потом все-таки нет такой плотности населения. У нас за Уральскими горами живет чуть больше 12 миллионов человек, а в одной Москве – 12 миллионов. Поэтому это все объясняется соображениями экономического характера, прагматичными соображениями экономического характера. Но, во-первых, Вы сейчас упомянули о том, что эти сети сюда приходят.

Второе, здесь развиваются собственные сети. Очень рассчитываю на то, и мы будем их поддерживать всячески, что и их развитие тоже будет благоприятно отражаться на этой сфере экономической деятельности.

И.Доронов: А когда мы говорим про Дальний Восток, вообще можно ли рассуждать исключительно категориями «выгодно», «невыгодно»?

В.Путин: Вы знаете, с точки зрения действий государства и логики действий государства, конечно, мы должны прежде всего руководствоваться вопросами стратегического характера по развитию территории, не допустить депопуляции, создать благоприятные условия для жизни. Поэтому мы и осуществляем все эти меры поддержки. Если надо, я их могу потом перечислить, если вопросы возникнут.

Но бизнес реагирует на что? На то, как экономическая жизнь развивается. Вот Вы задавали мне вопросы, скажем, по газу и по нашим отношениям с потребителями в Европе. Вот Польша взяла и закрыла «Ямал – Европа», поставила под санкции. По политическим соображениям? Не только.

Оказывается, поляки покупали у нас газ дороже, чем немцы. Они закрыли газопровод «Ямал – Европа», но начали покупать по реверсу в Германии тут же наш газ. Чуть-чуть подешевле, чем от Газпрома. А немцы, получая самый дешевый газ, начали продавать полякам чуть-чуть подороже. Вот и все, в этом основа этого решения.

Правда, исходя из своих прагматичных интересов, соответствующие компании нанесли ущерб своим собственным потребителям. Почему? Потому что объем нашего газа-то в Европе уменьшился – тут же цена выросла, и всё опять потеряли. Понимаете? И везде так происходит. Но в экономике по-другому не сделать. Нельзя наносить ущерб объективным экономическим законам – бумерангом все вернется назад.

Так же, как Вы спрашивали по поводу лимитирования цен на наши, скажем, энергоносители, кто-то там принимает какие-то решения. Абсолютно тупое решение. Если кто-то попытается его реализовать, ни к чему хорошему для тех, кто принимает это решение, не приведет.

Кроме всего прочего, есть контрактные обязательства, контракты на поставку. А что, будут приниматься какие-то решения политического характера, противоречащие контрактам? Мы их просто выполнять не будем и вообще не будем ничего поставлять, если это противоречит нашим интересам, в данном случае экономическим. Ни газ не будем поставлять, ни нефть, ни уголь, ни топочный мазут, ничего не будем поставлять. Мы будем полностью выполнять наши контрактные обязательства. Хочу отметить, те, кто нам что-то навязывает, не в том положении находится сегодня, чтобы диктовать нам свою волю. Пусть одумаются. В экономике это везде так, в том числе и во внутренней экономике.

А если вернуться к тем, о ком мы говорили, поставлять ничего не будем, как я сказал, вне рамок контрактов, ничего навязанного делать не будем. Нам останется только одно, как в известной русской сказке приговаривать: «Мерзни-мерзни, волчий хвост».

У них, кстати говоря, несколько решений. Мы видим, что там происходит. Или субсидировать высокие цены, и это плохо, потому что это не изменит поведения потребителей, будут потреблять, как и раньше, а в условиях дефицита цена будет расти. Либо сокращать потребление. С экономической точки зрения – правильно, с социальной – опасно, может довести до взрыва. Лучше придерживаться контрактных обязательств, соответствующих правил и цивилизованных отношений.

Но и мы, действуя внутри страны, должны действовать цивилизованно, создавая преференции, действовать аккуратно, стабильно, шаг за шагом, без всяких скачков идти к намеченным целям. Мы так и делаем, так и намерены действовать дальше.

И.Доронов: Я хочу еще задать вопрос про отношения бизнеса и государства.

Вы говорили на предыдущих форумах, что во время кризиса всегда роль государства растет, а я приведу сейчас несколько примеров.

2008 год, помните, наверное, Вы обещали прислать доктора владельцу «Мечела». В 2020 году Вы давали интервью, и когда Вас спросили про то, что Вы воспринимаете бизнесменов как жуликов по определению, Вы ответили: «Под этим есть определенные основания».

В прошлом году перед Питерским форумом я беседовал с вице-премьером Андреем Рэмовичем Белоусовым. Он сказал, что «металлурги нас нахлобучили».

Исходя из этих примеров, как сейчас государство выстраивает отношения с крупным бизнесом, с бизнесменами?

В.Путин: Не нужно выдергивать отдельные фразы из общего контекста вопросов, которые мы обсуждаем, в том числе я сейчас не буду комментировать то, что я говорил. И если я говорил в отношении конкретных отдельных представителей бизнес-сообщества что-то, то это и имеет отношение именно к отдельным представителям, а не ко всему предпринимательскому сообществу в целом.

Российское предпринимательское сообщество в целом сегодня демонстрирует в высшей степени свою ответственность перед страной, перед Родиной, перед гражданами России. Я хочу это отметить и хочу их за это поблагодарить. Это первое.

Кстати говоря, многим я в свое время говорил знаете, что: «Набегаетесь, защищая свои интересы». У них что-то арестовали – счета, лодки и так далее. Предупреждал об этом. Лучше бы эти лодки здесь держали, а деньги вкладывали не в иностранные активы, а в развитие российской инфраструктуры. Ничего бы не потеряли, все было бы здесь, на Родине, и прибыль бы получали от вложенных денег. Ну ладно. Это уже урок для всех.

И.Доронов: Но кто же мог подумать, что пойдут на такое?

В.Путин: А я говорил об этом и предупреждал. Просто не потому, что я умнее, а потому, что у меня информации больше. Я предупреждал и говорил об этом. Но многие, кстати говоря, в том числе и сидящие в этом зале, понимая это, ничего особенного и не держали «за бугром», а все здесь, «в дом». И оказались правы, на самом деле.

Что касается предпринимателей, я сказал.

Что касается того, что Белоусов высказался по поводу того, что кто-то кого-то нахлобучил. Да, в полемике чего не скажешь! Но это лишний раз просто говорит о правильности тех тезисов, о которых я только что сказал. Есть определенные объективные правила в экономике, просто ими пренебрегать нельзя.

Почему металлурги держали высокую цену? Потому что на мировых рынках сложилась такая конъюнктура. Что с этим поделаешь? Они естественным образом, отвечая перед работниками своих предприятий, своих отраслей, добиваясь максимальной прибыли, это делали.

Просто государство должно было вовремя реагировать на это, применять соответствующие рыночные механизмы и инструменты, для того чтобы ограничить экспорт или получить назад сверхприбыль путем различных способов. Они рыночные, они всем хорошо известны: либо с помощью таможенных пошлин, либо возвращая эту сверхприбыль другим способом.

Но предприниматели, работающие в этой сфере, конечно, должны были заранее знать, что государство намерено и может сделать в этом смысле. Это такая тонкая сфера, тонкая «ткань» взаимодействия внутри экономики. Ничего здесь такого страшного нет, все это регулируется спокойно, мы будем аккуратно это делать и в будущем.

И.Доронов: А если говорить про условия. Мы их создали, для того чтобы они держались здесь, уходили из оффшоров. Сейчас, я знаю, регистрируются на Русском, но вопрос в том: потому что боятся, что опять отнимут или мы создали нормальные, хорошие условия?

В.Путин: Есть проблемы, Вы правы абсолютно. Нужно создавать условия, прежде всего это связано, безусловно, с надежностью и с правами защиты собственности. Абсолютно Вы правы, и здесь значительная часть ответственности на стороне государства.

И.Доронов: Про туризм. Вчера был президиум Госсовета по туризму, который прошел здесь, во Владивостоке, и я попрошу более четко обозначить позицию по поводу виз.

У нас много соглашений в безвизовом режиме со странами Латинской Америки, а с Европой практически нет ни с кем, а наоборот, европейские туристы, как мне кажется, могли бы сюда поехать. Может быть, не закрываться каким-то туристическим занавесом, а наоборот, их впустить?

В.Путин: Да, я разделяю Вашу точку зрения. Так же, как, скажем, в сфере энергетики мы никому не позволим навязывать нам какие-то решения, руки у них коротки, но и в этой сфере мы ничего не должны делать того, что противоречит нашим интересам. Сергей Викторович Лавров на меня рассердится, наверное, потому что…

И.Доронов: Да, он здесь в зале смотрит внимательно.

В.Путин: Потому что МИД все время действует зеркально: нам плюнули, мы тоже должны ответить плевком и так далее, нам визы закрыли, и мы тоже всем должны закрыть визы. Не нужно ничего делать, что не отвечает нашим интересам.

Мы заинтересованы в том, чтобы молодые люди приезжали и учились у нас? Да. Что их закрывать-то? Мы заинтересованы в том, чтобы бизнес сюда приезжал и работал у нас, несмотря на все ограничения. А таких очень много бизнесменов, которые любят Россию, доверяют ей и хотят здесь работать. Да, welcome, пожалуйста, пускай приезжают и работают. Что ограничивают-то их?

Или к нам, скажем, репетиторы приезжают и учат наших детей. Да пускай приезжают и работают. Чего здесь плохого? Спортсмены, например. Деятели искусства. Зачем ограничивать их? Мы не будем сами обрезать эти контакты. А те, кто это делает, они не нас изолируют, а сами себя.

И.Доронов: Вчера, я так понимаю, на этом же президиуме возник небольшой спор по поводу Ростуризма. Зарина Догузова попросила, что можно полномочия Ростуризма усилить, а Вице-премьер Дмитрий Чернышенко с этим не согласился. Как дальше будет выстраиваться схема? Какое решение приняли?

В.Путин: Там все очень просто на самом деле и все тоже очень прагматично. Во-первых, конечно, внутренний туризм чрезвычайно важен, очень важен. И въездной туризм очень важен. У нас огромная страна. Наши друзья, коллеги здесь говорили об этом. Наш друг из Китайской Народной Республики говорил и все остальные: из Монголии, из Мьянмы. Я уж не говорю про самые близкие для нас страны – бывшие республики Советского Союза, включая Армению.

Все знают туристический потенциал России. Он колоссальный. Но, разумеется, нам нужно очень многое сделать для того, чтобы развивать инфраструктуру внутреннего туризма. Я сейчас не буду все перечислять. Этих инструментов много, и мы будем их развивать.

Вчерашняя дискуссия очень простая. Кто должен осваивать 10 миллиардов рублей, которые предусмотрены на ряд программ развития туризма? Либо Минстрой, либо Ростуризм. На самом деле для меня это безразлично, потому что есть логика и того, и того. Минстрой все-таки профессионально относится ко всяким вопросам, связанным с развитием инфраструктуры, строительства, но…

И.Доронов: А в Ростуризме всего 100 человек работает, да?

В.Путин: Ростуризм, даже не важно, что там 100 человек, а важно, что они понимают, что надо развивать. И это важно. Минстрой просто строит, а Ростуризм все-таки определяет направление развития отрасли. Поэтому вполне логично было бы эти средства направить через Ростуризм. Но в конечном итоге Правительство должно решить самостоятельно. Я думаю, что в ближайшее время решение будет принято, ничего здесь такого сложного нет.

И.Доронов: Никол Воваевич, хотел Вас спросить. Мы тут про туризм. Но у вас сейчас Армения столкнулась с наплывом, так сказать, трудовых мигрантов, очень много россиян приехало в Армению работать – да? – которые не согласны с тем, что происходит на Украине, в том числе. Какую роль они сейчас играют в экономике Армении, как они вписались в ваше общество?

В.Путин: Извини, Никол. Перед тем, как Никол начнет отвечать, хочу сказать: еще больше армян приехало в Россию – свыше 2 миллионов человек.

И.Доронов: Это у нас исторически с ними.

Н.Пашинян: В этом ничего нового нет, что армяне приезжают в Россию, с удовольствием.

И.Доронов: Вот Никол Воваевич приехал.

Н.Пашинян: Я должен сказать, что не очень согласен с Вашей оценкой. Многие люди приехали просто потому, что им надо получать зарплаты. Потому что они, фактически, находясь в России, работают за рубежом, и из-за проблем с финансовыми переводами и так далее они сейчас просто передислоцировались в Армению. В моем выступлении я попробовал представить нашу точку зрения, а в общем, я надеюсь, что это воспринимается в России как движение внутри Евразийского экономического союза. А ведь Евразийский экономический союз и для этого был создан, чтобы произошло свободное перемещение товаров, услуг, рабочей силы и капитала, что сейчас мы видим в реальности.

Владимир Владимирович об этом говорил, что он предупреждал о каких-то будущих проблемах, которые могут возникнуть для тех бизнесменов, которые работают на Западе. Но, я думаю, что Евразийский экономический союз и для таких ситуаций возник, чтобы экономики наших стран были более гибкими. Сейчас это очевидно, я уже сказал.

Для справедливости нужно сказать, что в январе-феврале у нас уже намечался высокий экономический рост, но в марте появились уже проблемы и обеспокоенность. Но, конечно же, те потоки, которые пришли в Армению, здорово выручили и выручают, и мы очень рады.

И мы здесь в постоянном контакте с нашими российскими коллегами, потому что есть и сферы, которые сейчас можно вместе развивать. Появилась очень хорошая динамика, интерес у российских регионов поработать вместе с армянскими коллегами.

Вы спрашивали про возможные санкции. Я хочу обратить Ваше внимание на следующий вопрос: если теоретически Армения попадет под санкции, это неполезно для России.

Поэтому что мы предлагаем. Мы предлагаем сотрудничать грамотно и использовать вместе те возможности, которые сейчас открылись, и заметить еще те угрозы, которые не только касаются Армении, но и Евразийского экономического союза, нашего сотрудничества, чтобы управлять и нейтрализовать эти угрозы. Так что, действительно, нашим российским гражданам, которые приехали в Армению, мы очень рады.

Между прочим, когда в первой половине этого года, в начале года мы это обсуждали, я обратил внимание наших российских коллег на следующее. Если они передислоцируются, если можно так сказать, в Армению, они остаются в Евразийском экономическом союзе, и вероятность, что они вернутся в Россию из Армении, в разы больше, чем если они будут работать, например, во Франции или в Соединенных Штатах.

Потому что люди сейчас уезжают. Раньше было так, что на отпуск приезжали очень многие российские туристы в Армению, а сейчас на отпуск приезжают в Россию, чтобы увидеться с друзьями, с родственниками, и это неплохо.

И.Доронов: Только раньше было – приезжаешь в Ереван, и все очень дешево, а теперь цены выросли.

Н.Пашинян: Это другой вопрос.

Еще у нас довольно-таки большая проблема с недвижимостью, потому что цены на недвижимость в Армении растут, и цены на съемные квартиры тоже растут. Это проблема, но создает новые возможности, потому что в этом году, если я не ошибаюсь, уже 13 процентов роста в сфере строительства в Армении. Я думаю, что российский бизнес тоже заинтересован в том, чтобы вкладывать, инвестировать в эту сферу.

Что еще очень важно в контексте возможных экономических проблем: несмотря на то, что мы очень тесно сотрудничаем с Российской Федерацией в этом контексте, сейчас международные рейтинговые агентства поднимают или подтверждают хорошие рейтинги Республики Армения.

Я еще хочу обратить внимание российских бизнесменов, что Армения здорово прогрессирует в рейтинге стран со свободной экономикой. Должен сказать, что в этом контексте у нас появились новые амбиции. Мы надеемся, что попадем в этом рейтинге в лучшую десятку в мировом масштабе. Я думаю, что действительно тут есть очень хорошие возможности, чтобы тесное экономическое сотрудничество между Россией и Арменией было на еще более высоком уровне. Несмотря на то, что Россия всегда в течение последних 30 лет была торгово-экономическим партнером Республики Армения номер один.

Но сейчас еще важно, что появилась возможность поменять и качество этого экономического сотрудничества.

И.Доронов: Спасибо. Давайте воспользуемся возможностью и узнаем, как в России воспринимают тех, кто уезжает в Армению. Владимир Владимирович, как мы относимся к таким мигрантам?

В.Путин: Мы приветствуем все, что идет на пользу российскому бизнесу. Если условия сложились так, что сейчас людям целесообразно работать, а это в основном айтишники, и для них выгоднее, спокойнее работать там – ради бога, пусть работают.

Я полностью согласен с Николом Воваевичем. Действительно, Армения не чужая нам страна, все рядом. Можно работать в Ереване, а жить фактически в Москве. Ничего не мешает. Многие уже вернулись, поняли, что ничего страшного здесь не происходит, даже с учетом санкционной агрессии некоторых стран в отношении России. Все работает, все функционирует, все стабильно.

Но если кому-то нравится работать в Армении – пожалуйста. Так же, как, допустим (Никол Воваевич не обидится, мы в тренде нормализации), если кому-то нравится жить в Баку, пускай в Баку живут, в Казахстане – там очень хорошую создали финансовую зону. Конечно, все, что связано со странами Евразэс, для нас проще регулировать, а людям проще работать. Это очевидная вещь.

И.Доронов: Я задам еще один вопрос, который касается тех, кто живет на Дальнем Востоке и на других морях нашей страны.

К Вам, Владимир Владимирович, в конце года, по-моему, должен лечь на стол второй законопроект о водинвестквотах на краба, на добычу краба, и очень большие опасения у бизнеса на местах, что маленькие и средние предприятия просто не смогут исполнять этот закон. Что Вы скажете по этому поводу?

В.Путин: Мы вчера подробно говорили на этот счет с губернатором Олегом Николаевичем [Кожемяко], здесь проблема существует. В чем она заключается? 20 процентов от общей квоты, которая выделяется на вылов биоресурсов, рыбы, краба, должна направляться на строительство судов, так называемые квоты под киль, или рыбоперерабатывающих заводов на земле, на берегу. Это вынужденная мера, связанная со старением рыболовецких судов, и она действует эффективно. Уже заключено, по-моему, свыше 100 контрактов на строительство заводов и строительство судов, многие реализованы уже, и предприятия построены, и корабли построены, уже спущены на воду. Так что это работает в нужном нам направлении.

Но есть, конечно, проблема, которая заключается в том, что некоторые небольшие предприятия, взяв на себя эти обязательства, получив «квоту под киль» под строительство заводов, в связи с введением санкций, о которых мы говорили, не могут своевременно реализовать взятые на себя обязательства в связи с нарушением логистических поставок и с неисполнением обязательств со стороны их иностранных партнеров. Конечно, Правительство должно это учесть.

И.Доронов: К международной повестке, про энергетическую безопасность, вообще про новую структуру безопасности.

Накануне появился отчет МАГАТЭ о том, что происходит на Запорожской атомной станции. В отчете не сказано, кто обстреливает, в отчете указаны повреждения, которые заметили.

Как Вы это прокомментируете? Вы доверяете этому отчету?

В.Путин: Да, я, безусловно, доверяю этому отчету. МАГАТЭ – очень ответственная международная организация, её руководитель – очень профессиональный человек. Они находятся, разумеется, под давлением тех стран, где они работают, в том числе Соединенных Штатов, европейских стран, и не могут прямо сказать, что обстрелы идут с украинской территории, но это очевидная вещь. Мы же контролируем станцию, там стоят наши военнослужащие. Что же, мы сами по себе стреляем, что ли? Просто бред собачий, по-другому и сказать-то невозможно. Когда я западным партнерам говорю: «Ну что, мы сами по себе стреляем?» – «Ну да, это как бы не вяжется со здравым смыслом». Это первое.

Второе. Там же осколки HIMARS валяются и других западных средств поражения. Создает это угрозу или нет? Конечно, создает.

Я видел, в отчете говорится о том, что МАГАТЭ считает необходимым убрать военную технику с территории станции. Но на территории станции нет военной техники. Это в принципе сотрудники МАГАТЭ должны были бы увидеть и сейчас могут увидеть, потому что двое там остались. Там Росгвардия стоит, охраняет просто периметр и внутреннюю часть самой станции, вот и все.

И.Доронов: Они там пару машин каких-то зафиксировали, да.

В.Путин: «Тигры» стоят там, это Росгвардия занимается охраной станции и обеспечивает безопасность. Если хотите, можно туда хоть завтра привезти кого угодно, в том числе и большую группу журналистов, включая европейских или американских журналистов, пусть посмотрят. Да и видно же, откуда снаряды-то летят по Энергодару – прямо с противоположной стороны водохранилища. Мы знаем, откуда. Но наша техника, в том числе боевая техника, которая обеспечивает контрбатарейную борьбу, на станции не находится, она вынесена за периметр станции довольно далеко.

Но украинская сторона создает угрозы подрыва ядерной безопасности. Зачем они это делают, я, честно говоря, не очень понимаю. Просто чтобы привлечь внимание к своему положению, что ли, создать дополнительные кризисы там?

Кстати говоря, мы не часто говорим об этом, но и не скрываем, – пытались даже проводить террористические акты на территории Российской Федерации, подрывая линии высоковольтных электропередач, близкие к нашим объектам ядерной энергетики. То есть они целенаправленно в этом направлении работают. Зачем, какой смысл в этом, создавать угрозы для всей Европы, я, честно говоря, не очень понимаю. Но они это делают.

Я попросил вчера руководителя «Росатома» [Алексея Евгеньевича] Лихачева, чтобы «Росатом» все-таки представил дополнительные предложения по обеспечению безопасности, потому что там главная угроза даже не реактор, а хранилище отработанного топлива.

И.Доронов: Отработанного топлива, да.

Но при этом глава европейской дипломатии Жозеп Боррель [заявляет] – если можно, я сейчас цитату прочитаю, нашел прямо сейчас такой перевод: «Сегодня мы встречаемся в рамках переговоров о вступлении с представителями Украины. Пока у нас нет конкретного плана, как победить фашистскую Россию и ее фашистский режим». Это что такое?

В.Путин: Это какое отношение имеет к Запорожской атомной электростанции? Никакого, да?

И.Доронов: К атомной станции никакого не имеет. Это просто он дал такую характеристику нашей стране.

В.Путин: Просто он мелет языком, он «большой» специалист по этой части.

Мы видели призывы главы европейской дипломатии победить Россию на поле боя. Странная дипломатическая установка. Если бы он был министром обороны какой-то страны, можно было бы понять эту риторику, а из уст главного дипломата Евросоюза это звучит очень странно. Бог с ним, бог ему судья, пускай он излагает, что хочет.

Что касается фашистских режимов, что же на это сказать? Вы знаете, если бы он жил в 30-е годы… Он же испанец, да?

И.Доронов: Да, испанец.

В.Путин: Если бы он жил в 30-е годы в Испании и услышал бы в сводке погоды известную сакраментальную фразу: «Над всей Испанией безоблачное небо», – как известно, это был сигнал к началу государственного переворота со стороны генерала Франко, он бы взял в руки оружие, и на чьей бы он был стороне? На стороне демократически избранного левого правительства Испании того времени? Или на стороне путчистов? На мой взгляд, он был бы на стороне путчистов, потому что он сегодня поддерживает как раз таких же путчистов на территории Украины. Первичный источник сегодняшней власти – государственный переворот 2014 года. Он их поддерживает, и тогда он был бы на стороне фашистов наверняка. Вот кто на стороне фашистов. Это первое.

Второе. Сегодня он активно поддерживает, так же как и вся Европа, украинскую власть. Я неоднократно дискутировал на эти темы с европейскими партнерами, и мы всегда указываем на неонацистский след в сегодняшней власти Киева. А мне все время отвечают: «Ладно! Такие неонацисты всякие и у вас есть, и у нас есть». Да, есть. Но ни у нас, ни в других цивилизованных странах не возводят этих нацистов и крайних националистов нацистского толка в ранг национальных героев. Вот в чем разница. А на Украине делают именно это.

Если бы господин, тот, которого Вы упомянули, дай бог ему здоровья, понимал, кто такой Бандера, Шухевич и так далее (неонацисты, которые и русских расстреливали, и евреев, поляков, и немецкие оккупанты эту грязную работу перекладывали в основном на них, они уничтожали людей там), исходил бы из этих соображений, то понял, где настоящий нацизм процветает и где он поддерживается на государственном уровне.

Надо дать ему возможность посмотреть реалиям в глаза, и тогда послушать. Если у него есть хоть капля совести, он должен сделать правильные выводы.

И.Доронов: При этом те события, которые тогда были на Украине, Волынская резня – это еще и трагедии многих семей. Сейчас мы тоже сталкиваемся с трагедиями.

Я в начале марта перестал общаться со своим приятелем, который живет в Киеве. Он со мной перестал общаться. Дмитрий Сергеевич Песков в интервью нам говорил, что у его жены тоже прервались все связи с друзьями ее детства.

Как справляться с этими трагедиями, как налаживать нам, простым людям, отношения с простыми украинцами?

В.Путин: Вы знаете, на Украине на протяжении длительного времени фактически власть попала в руки крайних националистов и неонацистов, и они просто осуществляют там тотальный террор. Многие люди просто бояться даже рот открыть и сказать то, что они думают на самом деле.

Ведь что там происходит? Вот мы иногда критически относимся к некоторым нашим гражданам, которые по-своему воспринимают наши действия по защите Донбасса. А там их расстреливают на улице, убивают без суда и следствия – тех, у кого другое мнение, отличное от власть предержащих. Там их просто физически уничтожают. Разница есть? Мы понимаем, что там происходит или нет? Должны понимать.

Поэтому, уверяю вас, на Украине огромное количество людей, которые ненавидят этот режим, и, конечно, мы должны делать опору на этих людей, которые понимают, что происходит, и готовы бороться с этим, просто не могут. Они находятся под гнетом неонацистского режима там. Поэтому что же поделать. Но уверяю вас, таких людей много, и мы должны поддерживать с ними отношения, будем это делать. И уверен, что будущее российско-украинских отношений именно за этой частью украинского общества.

И.Доронов: Мы им тогда должны объяснить, с чем мы приходим туда, с какими ценностями, что мы несем.

В.Путин: Да они сами вам объяснят. Поезжайте на Донбасс и спросите украинцев, которые живут на Донбассе, какие ценности они защищают. Родину они защищают, свою идентичность, свою историю и свой народ.

И.Доронов: Я как журналист сейчас не могу не задать, так скажем, корпоративный вопрос.

Пятого числа был вынесен приговор Ивану Сафронову за госизмену – 22 года. Это самый большой срок по этой статье за последние годы уж точно.

Дальше. Отозвали лицензию у «Новой газеты», а ей управляет Нобелевский лауреат. Вообще с начала февраля в России закрылись или приостановили работу около 30 СМИ, и многие журналисты уехали за границу, в Латвию, например, и теперь работают оттуда, из Латвии.

Как по-Вашему, оправдано ли такое усиление давления на СМИ? Не проявление ли это того многополярного или однополярного мира, про который мы говорим?

В.Путин: Вы упомянули о Нобелевском лауреате мира, и мы очень рады, что наш гражданин получил Нобелевскую премию мира.

Но, на мой взгляд, Нобелевский комитет в значительной степени обесценил значимость нобелевских премий в гуманитарной области.

Вспомните, я хорошо отношусь ко всем коллегам, несмотря на все разногласия, скажем, с нашими американскими партнерами. У нас были деловые отношения и с президентом Обамой. За что ему дали Нобелевского лауреата? Никогда об этом не говорил, но Вы меня просто вынуждаете сказать: он что такого сделал в области защиты мира? Имею в виду боевые действия в некоторых регионах мира, которые проводились, когда он был президентом. О чем речь-то? Сейчас дали нашему гражданину.

Мы много знаем таких случаев, когда решения принимаются исключительно под воздействием текущей политической конъюнктуры. Это не делает чести тем, кто принимает такие решения. Тем не менее мы порадуемся за тех наших граждан, которые такую премию получают.

Теперь по поводу тех, кто уехал и работает с территории других стран. Я Вас уверяю, они рады, что они могут уехать. Они всегда, будучи здесь, работали против нашей страны, но теперь под видом того, что им здесь что-то угрожает, с удовольствием перебрались туда на ту же самую зарплату, которую получали, будучи здесь.

Да, просто сегодняшняя ситуация вынуждает определить свою позицию всех, кто какую-то позицию имеет. Они приняли решение поехать в ближайшую заграницу и там в каких-то антироссийских центрах работают. Ну, пусть работают.

Наша задача заключается в том, чтобы пояснить подавляющему большинству граждан Российской Федерации позицию Российской Федерации, позицию руководства России, наши действия, которые направлены на защиту интересов русского народа и многонационального народа Российской Федерации в целом. Мы действуем исключительно исходя из этих соображений. И мы видим, что подавляющее большинство граждан на нашей стороне.

И.Доронов: 22 года – очень строгий приговор.

В.Путин: Что касается 22 лет, то этот журналист получил этот срок, этот приговор, насколько я понимаю, я детали не знаю, знаю только, что он не только был журналистом, он еще был советником руководителя «Роскосмоса» и зарабатывал не только журналистской деятельностью, а тем, что собирал соответствующие материалы и передавал их в распоряжение одной из западных разведок. Контрразведка работала по нему в течение нескольких лет, сидела на каналах его связи с теми, кто платил ему за эту информацию – закрытую, секретную информацию – деньги, все отфиксировала. Потом в ходе следственных действий арестовала не только его, но и средства связи, которыми он пользовался. Суд посчитал это доказанным и принял соответствующее судебное решение.

Насколько оно справедливо с точки зрения срока, который он получил за содеянное, я не берусь судить. Здесь Генеральный прокурор есть, если он считает, что это избыточное, слишком суровое наказание, прокурор всегда может опротестовать, а адвокаты подсудимого, осужденного могут подать соответствующие документы в вышестоящую судебную инстанцию.

И.Доронов: Я задам последний вопрос, и мы будем завершать. Хочется все-таки на теме Дальнего Востока закончить. Вас и в прошлом году спрашивали про отношение к Дальнему Востоку, но сейчас ситуация изменилась. Теперь Вы переосмыслили отношение к Дальнему Востоку и тем людям, которые здесь живут? Как сейчас Вы к ним относитесь?

В.Путин: Нет, в этом смысле ничего не изменилось. Наоборот – и наш китайский друг, выступая, сказал об этом, он сказал о том, что Дальний Восток представляет большой интерес для России и для соседей России в Азиатском регионе. Мы очень рады, что наши позиции совпадают. Об этом говорил и наш коллега из Мьянмы, и Никол Воваевич говорил об этом, и наш коллега из Монголии.

Но самое-то важное для нас то, что Дальний Восток наряду с Арктикой – это регионы, за которыми, безусловно, будущее России. Здесь не только ресурсы, здесь выход к региону мира, который активно и очень хорошими темпами развивается. Мы же начали поднимать Дальний Восток не потому, что готовили какую-то специальную военную операцию на Донбассе. Это же было задолго до этого. Это стратегический выбор, исходя из тенденций развития мировой экономики и, соответственно, рождения новых центров силы в мире, исходя из того, что у нас очень добрые, хорошие и дружеские отношения, высокий уровень отношений с Китаем сложился, с нашими соседями здесь, в регионе, в целом. Все здесь на подъеме. Так чего же нам сторониться тогда этого? Наоборот. Надо быть в тренде. Надо развивать здесь все, что способствует развитию наших контактов с этим регионом мира.

Мы так определились уже много лет назад, и мы очень рады, что сделали такой выбор, и мы рады результатам. Они, может быть, пока скромные, но они есть. Ведь самая главная задача здесь, как я уже говорил, – не допустить депопуляции, а наоборот, сделать этот регион притягательным местом для граждан.

И смотрите, впервые за новейшую историю мы наблюдаем на Дальнем Востоке миграционный приток. Впервые это произошло в 2021 году. Даже естественная убыль населения есть, но она меньше, чем в среднем по стране. Это главный агрегатор того, что делается, и в принципе, судя по всему, делается в правильном направлении.

Нам еще очень много нужно сделать, еще много не сделали, но мы будем обязательно идти по этому пути дальше.

И.Доронов: Большое Вам спасибо. Я хочу поблагодарить всех наших гостей.

Владимир Владимирович, Вы как хозяин скажите заключительное слово.

В.Путин: Я не готовил никаких заключительных слов. Я просто хочу поблагодарить внимательную аудиторию и хочу поблагодарить наших друзей, которые сочли возможным, несмотря на текущие дела в их странах, посвятить это время визиту в Россию.

Безусловно, у меня в этом нет никаких сомнений – нам еще предстоят двусторонние встречи, с некоторыми коллегами я уже встретился, а с некоторыми увидимся сейчас – мы подведем итоги того, что сделано в двусторонних отношениях за последнее время, наметим шаги на будущее.

Это, безусловно, пойдет на пользу нашим двусторонним отношениям и нашему сотрудничеству здесь, в стратегически важном для России регионе Дальнего Востока.

Спасибо большое!

Россия. Весь мир. ДФО > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 7 сентября 2022 > № 4152881 Владимир Путин

США. Великобритания. Евросоюз. Россия > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 25 февраля 2022 > № 4003598 Игорь Юшков

Игорь Юшков: Запрет на покупку российских углеводородов — нереалистичный сценарий

В частности, для европейского рынка нереально отказаться от поставок газа из РФ

США, Великобритания и Евросоюз вводят санкции в отношении России. Информация о них раздроблена и полна политических манифестов.

Премьер-министр Великобритании Борис Джонсон: «Мы продолжим безжалостную миссию по вытеснению России из мировой экономики по частям…». Великобритания запретила полеты «Аэрофлота» на свою территории, ввела санкции против «Уралвагонзавода», «Ростеха», корпорации «Тактическое ракетное вооружение» и руководства ОАК, СИБУРа, «Промсвязьбанка» и ВТБ.

Президент США Джо Байден: «Я только что поговорил с лидерами G7, и мы полностью согласны. Мы ограничим возможности России вести бизнес в долларах, фунтах, йенах». Санкции Соединенных Штатов против российских банков коснутся Сбера, ВТБ, банка «Открытие», «Новикомбанка» и «Совкомбанка», а также 12 «дочек» «Открытия» и 22 «дочек» Совкомбанка.

Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заявила, что санкции Евросоюза помешают России перерабатывать и продавать нефть. Она уточнила, что второй пакет нацелен на энергетический сектор, который является ключевой экономической сферой: «Наш экспортный запрет ударит по нефти, делая невозможным для России модернизировать свои нефтеперерабатывающие заводы, которые дали России экспортные доходы в размере €24 миллиардов в 2019 году», — сказала глава ЕК.

Премьер-министр Канады Джастин Трюдо: «Мы знаем, что Россия является важным источником природного газа и нефти для европейских партнеров, и одна из вещей, которую мы (страны G7 и НАТО) делаем в течение последних нескольких недель, — это обеспечение наличия альтернатив России».

Кроме того, в ожидании санкций 24 февраля западные банки отказали в гарантиях открытия кредитной линии по меньшей мере трем крупным компаниям на приобретение российской нефти, сославшись на неопределенность рынка после начала РФ военной операции на Украине. При этом крупнейшая польская нефтеперерабатывающая компания Orlen и оператор польского участка нефтепровода «Дружба» PERN сообщили, что не испытывают сложностей с осуществлением поставок сырья и топлива.

Греция, Болгария и Румыния попросили созвать внеочередной совет министров энергетики ЕС для обсуждения мер для решения проблемы значительного увеличения стоимости энергии после тревожных событий на Украине.

О том, каких ограничений ждать российскому нефтегазовому сектору, «НиК» спросил у ведущего аналитика Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Игоря Юшкова:

«Запрет на покупку российских углеводородов — нереалистичный сценарий. Россия — крупнейший экспортер газа в мире, суммарно с СПГ мы поставляем больше 200 млрд кубометров газа в год. В Европу и Турцию идет примерно 175 млрд кубов российского сетевого газа, а вместе с СПГ больше 180 млрд кубометров. Если эти объемы вычеркнуть из мировой газовой торговли, то произойдет глобальный энергокризис. В ответ Россия может, например, ввести запрет на поставки угля или нефти, усугубив ситуацию. Изолировать нашу страну нельзя, десятилетия уйдут для того, чтобы снизить зависимость от российских углеводородов.

В частности, для европейского рынка нереально отказаться от поставок газа из РФ. Никто не может так быстро увеличить объем добычи. Все, кто мог это сделать, уже ее нарастили в 2021 году, когда начался дефицит газа. Перенаправить объемы с других рынков в Европу не получится. У Катара долгосрочные контракты с Азией. Япония, Китай, Южная Корея не могут отказаться от использования газа. Поэтому для замещения российского газа надо найти новые объемы, а не перенаправлять поставки.

По нефти можно рассматривать сценарий, что при снятии американских санкций с нефтяного экспорта Ирана Тегеран может предоставить рынку дополнительно 2-3 млн баррелей в сутки. Однако напомню, что Россия добывает 10,5-11 млн баррелей, половину мы экспортируем в сыром виде, вторую перерабатываем и большую часть тоже отправляем на экспорт. Суммарно Россия поставляет на международный нефтяной рынок порядка 7-7,5 млн баррелей в сутки. 2 млн баррелей может заместить Иран, и то если он будет наращивать добычу в течение года. Какое-то количество способна предоставить Венесуэла, но там наращивать добычу будет сложно. Кроме того, надо договариваться с остальными производителями в рамках ОПЕК+ об увеличении объема производства сырья.

Если три этих действия выполнить, то частично можно Россию заместить, но опять же возникает вопрос: за какое время? Между тем, санкции надо вводить сейчас.

Поэтому давление на Россию, скорее всего, не будет касаться покупки российских углеводородов. При этом реакция со стороны США и Евросоюза может быть достаточно эмоциональной. Но все же они понимают, что заместить Россию на рынке углеводородов невозможно. Все их заявления о том, что они ударят по энергосектору, видимо, будут касаться «Северного потока-2», финансирования, ограничение поставок оборудования для строительства СПГ-заводов. Напомню, что у России пока нет собственных технологий для строительства крупнотоннажных производств сжиженного природного газа.

Сомневаюсь, что «Северный поток-2» будет работать в ближайшие годы.

Его запустят только в том случае, если в Европе начнется дефицит газа, а транзит через Украину будет отсутствовать. Но пока мы такого сценария не видим. Сейчас те 50-60 млрд кубов, которые идут через ГТС Украины, «влезут» в газопровод «Ямал-Европа». Однако при нормальном потреблении в ЕС украинский транзит нельзя перераспределить на другие действующие газопроводы. Без «Северного потока-2» это не получится.

Тем не менее пока российская сторона пытается оставить экономику за скобками в этом военном конфликте с Украиной, мы видим, что транзит продолжается. Напомню, что в Грузии в 2008 году шли боевые действия, но при этом транзит газа через Грузию в Армению сохранился. России выгодно оставить газовую отрасль за скобками этого конфликта».

Игорь Юшков

Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при Правительстве РФ

США. Великобритания. Евросоюз. Россия > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 25 февраля 2022 > № 4003598 Игорь Юшков

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 17 августа 2021 > № 3817700 Хэл Брэндс

ФОРМИРОВАНИЕ ДОКТРИНЫ БАЙДЕНА

ХЭЛ БРЭНДС

Почётный профессор международных отношений в Школе передовых международных исследований Университета Джонса Хопкинса, старший научный сотрудник Американского института предпринимательства, колумнист Bloomberg.

ДЕМОКРАТИЯ, АВТОКРАТИЯ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГЛАВНОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ

Байден сформулировал главный стратегический вызов XXI столетия: борьба демократии с автократией. Внешнеполитическая стратегия США должна быть сфокусирована на укреплении демократического мира на фоне прошлых, настоящих и будущих угроз. Вопрос в том, сможет ли администрация США превратить это видение в реальность.

В ходе недавней поездки в Европу президент Джо Байден закрепил главную тему своей внешней политики. Соперничество США и Китая, сказал он, – часть более масштабной «борьбы с автократами» за то, «останутся ли демократии конкурентоспособными в быстро меняющемся XXI веке». И это не цветистая риторика. Байден неоднократно заявлял: мир достиг переломного момента, который определит, станет ли нынешнее столетие ещё одной эрой доминирования демократии или периодом подъёма автократий. Завтра историки будут писать диссертации о том, кто победил – автократия или демократия, прогнозирует американский президент.

Байден не всегда видел картину мира именно так. В 2019 г. он смеялся над предположениями, что Китай – серьёзный конкурент, не говоря уже об эпохальном идеологическом вызове. Но его заявление о том, что главное противостояние современности происходит между демократической и автократической системами государственного устройства, кажется искренним и повлияет на внешнюю политику США и геополитику. Для администрации Байдена эта концепция выражает суть отношений с основными конкурентами и то, что стоит на кону. Она увязывает соперничество великих держав с оздоровлением американской демократии и борьбой с такими транснациональными бедствиями, как коррупция и COVID-19. Внешнеполитическая стратегия должна быть сфокусирована на укреплении демократического мира на фоне прошлых, настоящих и будущих угроз.

Вопрос в том, сможет ли администрация превратить это видение в реальность. Байден сформулировал главный стратегический вызов XXI столетия, но проблемы – как заложенные изначально, так и созданные нами самими – уже внушают страх.

Мир, безопасный для автократии

Президент Дональд Трамп, возможно, подтолкнул Вашингтон к соперничеству великих держав, но Байден поставил вопрос в стратегические рамки. До пандемии Трамп воспринимал соперничество США и Китая в основном как борьбу с точки зрения торговли. Байден, напротив, считает это соперничество частью «фундаментальных дебатов» между теми, кто видит в автократии «лучший путь развития», и теми, кто верит в то, что демократия «должна и будет превалировать».

Сообщество демократических государств противостоит трём взаимосвязанным вызовам.

Первый – угроза со стороны автократических держав, России и, особенно, Китая. Эти страны оспаривают влияние Америки в мире и угрожают демократическим государствам от Восточной Европы до Тайваньского пролива. Опасность, которую они представляют, в равной степени идеологическая и геополитическая. Различные модели внутреннего устройства обеспечивают разное видение международного порядка. Москва и Пекин хотят ослабить, фрагментировать и изменить существующую международную систему, потому что её основополагающие либеральные принципы противоречат их нелиберальной внутренней политике.

Таким образом, опасность в том, что Москва и Пекин сделают мир безопасным для автократий и, наоборот, небезопасным для демократий.

Россия использует кибератаки и дезинформацию, чтобы дестабилизировать ситуацию в демократических странах и настроить их граждан друг против друга, тем более что либеральные общества и так становятся более фрагментированными и поляризованными. Китай использует своё влияние на рынке, чтобы наказать критиков, то есть свободу слова, в развитых демократиях от Европы до Австралии; предоставляет автократиям инструменты и технологии для репрессий; переписывает правила международных организаций, чтобы защитить авторитаризм или даже дать ему преимущества. Особую угрозу представляют огромные вложения Пекина в технологии, в том числе 5G и искусственный интеллект, что позволяет ему распространять своё автократическое влияние и опережать демократических конкурентов. В итоге мир, который возглавят мощные агрессивные автократии, станет, как предупреждал президент Франклин Рузвельт, «убогим и опасным местом» для тех, кто ценит свободу.

Второй вызов исходит от транснациональных проблем, которые осложняют соперничество систем. COVID-19 – не просто пандемия, случающаяся раз в столетие, это вызов идее о том, что демократии способны эффективно реагировать на самые острые проблемы, с которыми сталкиваются граждане. Трансграничная коррупция – не просто угроза добросовестному управлению, это зло, которое Москва, Пекин и другие авторитарные режимы, используют для распространения своего влияния и ослабления конкурентов. Разделение соперничества великих держав и транснациональных проблем скорее искусственное: демократии не смогут победить в первом, не справившись со вторым.

Третий вызов – внутренний упадок демократии. За последние годы Соединённые Штаты пережили избрание откровенно нелиберального президента и попытку срыва демократических выборов. В странах либерального мира антидемократические настроения и недовольство представительными институтами власти достигли максимума со времён Второй мировой. Эти тенденции тревожны сами по себе, кроме того, США и их союзники становятся более уязвимыми для влияния автократий. Кризис демократического правления дома и кризис демократического влияния за рубежом – две составляющие одного явления.

Доктрина Байдена

Этот тройной вызов предполагает и ответ из трёх элементов, которые можно увидеть в первых шагах администрации Байдена. Во-первых, Соединённые Штаты должны укрепить единство и решимость демократического сообщества в борьбе с конкурентами-автократиями. Демократическая солидарность обязана быть по-настоящему глобальной, поскольку многоаспектные угрозы требуют глобальной реакции. Во-вторых, мировым демократиям следует заняться решением транснациональных проблем, с которыми ни одна страна не в состоянии разобраться в одиночку. В-третьих, нужно выстроить «позицию силы» в глобальном соперничестве, инвестируя в собственную конкурентоспособность и доказывая, что демократия по-прежнему работает для граждан.

Внешняя политика Байдена сконцентрирована на том, чтобы заставить работать радикальную концепцию американской стратегии, основанной на очевидном факте – верховенство демократии сегодня подвергается максимальной угрозе за несколько поколений. Трампу удалось ухудшить отношения с ближайшими союзниками США, Байден же считает приоритетом восстановление этих альянсов как щитов глобального демократического сообщества. Он стремится уладить дипломатические и торговые разногласия с Европой, чтобы создать более мощный единый фронт против России и Китая, и сотрудничает с союзниками в Европе и Индо-Тихоокеанском регионе, чтобы дать чёткий сигнал: агрессия против Тайваня обойдётся Компартии Китая очень дорого. На саммите G7 удалось найти общий язык по китайской угрозе и плану инфраструктурной программы, которая позволит продвигать прозрачные высококачественные проекты в развивающемся мире и станет демократической альтернативой инициативе Пекина «Пояс и путь».

Администрация также выстраивает хабы демократического сотрудничества по ключевым глобальным вызовам. При Байдене «четвёрка» (США, Япония, Австралия и Индия) и G7 объявили о планах передать развивающимся странам около 2 млрд доз вакцин от COVID-19. Администрация готовит многостороннюю инициативу по борьбе с коррупцией и нелегальными финансовыми потоками, которые президент Путин и другие автократы так умело превращают в своё оружие. Ранее Байден говорил о глобальном «саммите демократий», где должны обсуждаться эти и другие вопросы, но пока он полагается на существующие объединения, которые смогут обеспечить ощутимый прогресс уже сейчас, а потом уступят место более масштабным инициативам.

Тот же курс Байден выбрал в технологическом соперничестве. Пока администрация отказалась от идеи создания D10, T12 и других демократических коалиций для противодействия влиянию автократий в сфере технологий. Ведётся работа с отдельными странами и группами – с Южной Кореей по полупроводникам, технологиям 5G и 6G, с ЕС по единой технологической и торговой политике, с Японией по обеспечению открытости глобального интернета, с НАТО по борьбе с кибератаками и дезинформацией, чтобы выстроить демократическое сотрудничество снизу вверх.

В то же время администрация активно реагирует на вопиющие формы репрессий и агрессивных действий авторитарных государств. Как сообщается, президент пригрозил Путину серьёзными последствиями, если кибератаки против критической инфраструктуры США не прекратятся. Вашингтон вместе с ЕС ввёл санкции против Белоруссии, после того как власти страны посадили в Минске самолёт, на борту которого находился известный диссидент. Подобные экстерриториальные репрессии Россия, Китай и другие авторитарные режимы используют для преследования критиков и укрепления своей власти. Команда Байдена совместно с Канадой, Великобританией и ЕС работает над санкциями против китайских официальных лиц, причастных к чудовищным репрессиям в Синьцзяне. В ответ Китай перешёл к так называемой дипломатии «боевых волков», в результате соглашение об инвестициях между Пекином и Брюсселем было разорвано через несколько месяцев после подписания.

Дома Байден начал инвестиции в научные исследования и разработки, цифровую и физическую инфраструктуру и другие сферы, чтобы повысить конкурентоспособность и решить проблему отчуждённости рабочего и среднего класса. Обещанная им «внешняя политика для среднего класса» призвана показать, что глобальная вовлечённость может идти на пользу семьям рабочих, а предложенный им минимальный глобальный налог, как утверждает администрация, поможет демократиям больше инвестировать в собственных граждан. С точки зрения Байдена, эти меры в определённой степени повторяют реформы, которые когда-то уже помогли демократиям победить в другом соперничестве систем – в холодной войне.

Самая трудная часть

Однако одновременно с основными пунктами стратегии более заметными становятся её недостатки и вызовы. Прежде всего, стратегия Байдена находит поддержку у определённых групп аудитории. Концепция строится на идее о том, что США смогут наиболее эффективно сдерживать автократии, углубляя солидарность с признанными демократиями. Но чтобы противодействовать России и Китаю – в военном плане и дипломатически, – придётся сотрудничать с несовершенными демократиями и даже автократическими правительствами – от Польши и Турции до Вьетнама и Филиппин. Это не должно стать фатальной проблемой: в годы холодной войны основой стратегии Вашингтона были альянсы с демократиями-единомышленницами, но это не мешало строить продуктивные отношения с квазидемократиями и тираниями. Тем не менее единого подхода к строительству коалиций не существует, поэтому принципиальной стратегии необходимы прагматичные компромиссы.

Сплотить ряды даже с ключевыми демократиями может оказаться сложнее, чем предполагает администрация. Байден быстро получит результат, уладив торговые споры и прекратив восхищаться президентом Путиным. В случае с Европой есть огромное пространство для сотрудничества по таким вопросам, как критический анализ инвестиций. Но даже объединить усилия близких демократических союзников – вызов. Европейские экспортёры ожидают постпандемийного восстановления благодаря закупкам Китая, трансатлантические разногласия по поводу защиты частной жизни, персональных данных и другим технологическим вопросам никуда не исчезли. Сформулировать совместные заявления о потенциальной агрессии Китая против Тайваня или экономическом давлении на Австралию достаточно просто, а вот разработать конкретные многосторонние ответные меры гораздо сложнее. В то же время сосредоточив мир на одной угрозе, можно ослабить его в борьбе с другими. Администрация Байдена отказалась от противодействия строительству газопровода «Северный поток – 2» в надежде перетянуть на свою сторону Берлин в борьбе с Пекином, но это дало Москве дополнительные рычаги влияния на уязвимые демократии Восточной Европы.

Концентрация на идеологической и технологической борьбе способна отвлечь администрацию от не менее важных военных угроз. США могут проиграть в соперничестве систем, если им не удастся сдержать авторитарных агрессоров и защитить демократические форпосты в Восточной Европе и западной части Тихого океана. Комиссия по оборонной стратегии США предупреждала в 2018 г., что у Америки нет необходимой военной мощи, чтобы выполнять свои обязательства в Евразии. Пентагон может столкнуться с уязвимостями и в Тайваньском проливе. Тем не менее администрация не демонстрирует особой озабоченности на военном направлении: в её первом бюджете Пентагона не запрашиваются огромные средства (в реальных ценах) и не предлагаются меры по укреплению позиций в Тихом океане на перспективу.

Сегодняшнее соперничество касается не только военной сферы, но демократические ценности не спасут свободный мир в случае войны.

Наконец, связь между внешнеполитическим и внутриполитическим компонентами стратегии не настолько гладкая, как утверждает администрация. По мнению Байдена, повышение благосостояния среднего класса – это страховка от политического воскрешения Трампа и способ укрепления фундамента американской дипломатии. Однако среди практических шагов оказалась инициатива «Покупай американское», которая напоминает слоган «Америка прежде всего», но с демократическими особенностями, а также торговая политика, которая заставляет многие страны, особенно в Азии, задаваться вопросом, действительно ли Соединённые Штаты вернулись на прежние позиции. Если стратегия Байдена не будет поддерживать экспансивную, амбициозную идею процветания, она не сможет обеспечить единство и мощь свободного мира.

Но отдадим должное Байдену: он правильно определил главный вызов современности. Теперь нужно сделать самое трудное – он должен реализовать свою стратегию и заставить её работать.

Foreign Affairs

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 17 августа 2021 > № 3817700 Хэл Брэндс

Россия. Арктика. СКФО > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 15 мая 2021 > № 3723650 Хасан Тимижев

Хасан Тимижев: в России растет спрос на горнолыжный туризм

Курорт "Архыз" по итогам зимнего сезона вновь побил рекорд посещаемости, и это связано не только с пандемией, а с тем, что в России в целом растет интерес к горнолыжному туризму, уверен гендиректор АО "Курорты Северного Кавказа" Хасан Тимижев. В интервью РИА Новости он рассказал о том, как изменится механизм привлечения инвесторов в горнолыжные курорты Северного Кавказа, почему важно формировать культуру горнолыжного отдыха в стране, и зачем туристам ехать в горы в межсезонье, а также о дальнейшей работе КСК в новом статусе объединенного института развития. Беседовала Дарья Ураева.

– Хасан Хамишевич, курорт "Архыз" не так давно официально завершил горнолыжный сезон и показал при этом рекордный турпоток. Расскажите, пожалуйста, подробнее об итогах зимы на "Архызе".

– "Архыз" — наш флагманский курорт, и в этом году он действительно побил все возможные рекорды посещаемости. Кто-то скажет, что это связано с пандемией и закрытыми границами, и будет, конечно, прав. Но только отчасти. Турпоток на "Архызе" стабильно растет с 2014 года, с его первого сезона. И даже в год пандемии вырос почти на треть. В этом году прирост еще больше — 67%. Только за четыре месяца зимнего сезона на курорт приехало больше туристов, чем за весь прошлый год. Зимой он принял более 480 тысяч человек.

Чудес тут нет. Чтобы быть интересными туристам, каждый год строим горнолыжную инфраструктуру, продумываем гибкую тарифную сетку на ски-пассы, привлекаем новых резидентов. Люди, приезжающие каждый год, видят, что курорт развивается, появляется что-то интересное, чего не было раньше.

Кроме того, второй год подряд на "Архызе" удается открыть горнолыжный сезон уже 1 декабря, когда другие курорты из-за погоды вынуждены переносить начало сезона ближе к новогодним праздникам. Это возможно благодаря системе искусственного оснежения, которой оборудованы практически все трассы курорта. И второй немаловажный момент – профессиональная, слаженная команда, отвечающая за подготовку трасс. Сегодня без ложной скромности можно говорить, что катание на "Архызе" одно из лучших в России и абсолютно не хуже, чем на европейских курортах.

Мы видим, что интерес к горнолыжному туризму растет. Больше 40% наших гостей выбирают "зеленые" трассы — самые простые, для начинающих. О чем это говорит? О том, что в горнолыжный туризм приходят все новые и новые люди, растет спрос. Сейчас только 3% россиян стоят на горных лыжах и сноуборде. Для сравнения, в Австрии сегодня эта цифра составляет 30% населения, во Франции — 12%, в Канаде и США — больше 10%. Это значит, что потенциал роста у нас огромный. Прогнозируем, что к 2030 году горнолыжниками станут не менее 8% россиян, и, конечно же, курорты Северного Кавказа активно участвуют в развитии этой тенденции. В этом вижу социальную миссию компании – не просто строить курорты, но формировать культуру горнолыжного отдыха в стране.

Если говорить обо всех действующих курортах под управлением КСК — это "Архыз", "Ведучи" и "Эльбрус" — то первый, в силу объективных причин, развивался с большей динамикой и ушел на шаг вперед. Сегодня "Архыз" уже вышел на операционную рентабельность.

– Иностранцы посещают ваши курорты?

– Да, особенно Эльбрус. Как самая высокая точка Европы он входит в "Клуб семи вершин", который объединил главные точки притяжения для альпинистов со всего мира. Чтобы сделать Эльбрус привлекательным и как горнолыжный курорт международного уровня, мы поэтапно вводим новые трассы, начинаем строить дополнительные канатные дороги. В течение трех лет планируем серьезно улучшить инфраструктуру.

На другие курорты иностранцы тоже приезжают, но не массово. Впрочем, пока и нет цели работать на иностранную аудиторию. Первоочередная задача — сделать горнолыжный туризм популярным внутри страны.

– Вице-премьер РФ Юрий Трутнев на совещании по развитию туризма на Северном Кавказе обращал внимание на горнолыжные курорты как точки роста экономики округа. По его словам, на развитие курортов в СКФО нужно привлекать частные инвестиции. Как идет работа в этом направлении?

– Основная цель КСК — привлечь таких якорных частных инвесторов для развития каждого из горнолыжных курортов туристического кластера. Но инвестор хочет обезопасить вложения, и это понятно. Он рискует своими деньгами, поэтому смотрит, есть ли уже базовая инфраструктура и хотя бы минимальный интерес к месту со стороны туристов.

Например, есть будущий курорт "Мамисон": там пока нет инфраструктуры, поэтому нет и инвесторов, которые готовы опережающими темпами создавать туристические объекты. Бизнес в горнолыжной сфере требует крупных капиталовложений, а рисков при этом много. Инвестор будет готов вкладываться, если государство разделит с ним имеющиеся риски. Приведу в пример "Архыз". Буквально десять лет назад на месте нынешних отелей, ресторанов, пунктов проката не было ничего. Потом пришло КСК, мы начали строить инфраструктуру, и инвесторы поверили в успех Архыза как курорта. Общими усилиями мы уже добились роста турпотока до полумиллиона человек за сезон, чем привлекли крупнейших игроков индустрии туризма. Хочу отметить, что практически все европейские курорты на начальном этапе также получали поддержку государства в том или ином виде. Именно поэтому мы не изобретаем велосипед, а берем опыт Альп и адаптируем его под наши условия и цели. Надо сказать, что скорость, с которой развиваются наши курорты, радует – в Европе выход на рентабельность занимает зачастую без малого лет десять.

– Есть ли уже потенциальные инвесторы?

– Да, "Архызом" и "Эльбрусом" уже заинтересовались крупные российские компании, которые готовы развивать курорт комплексно, выступить "якорным" инвестором. Пока переговоры продолжаются, определяем принципы и механизмы сотрудничества, поэтому называть конкретных интересантов пока не буду. Есть, конечно, и желающие участвовать в развитии курортов точечно, строить отдельные гостиницы, налаживать сервис.

Важно здесь отметить и малый бизнес – местных жителей, которые создают места размещения, организуют экскурсии, открывают кафе и рестораны. В совокупных инвестициях в территорию это небольшие деньги, но вовлечение местных жителей имеет очень большой вклад в сферу гостеприимства и социальную обстановку.

– У вас есть понимание, какими могут быть механизмы работы с крупными игроками рынка?

– Все инвесторы, с которыми мы ведем переговоры, представляют себе их по-разному. Одни предлагают концессионное соглашение, другие — полный выкуп курорта. Условия разные. Мы сейчас работаем над созданием так называемого "инвестиционного продукта", который в будущем будем предлагать всем инвесторам. "Архыз" стал пилотным курортом для отработки формата сотрудничества между бизнесом и государством.

В дальнейшем такое "коробочное решение" будет обсуждаться, корректироваться с каждым конкретным партнером и распространяться на другие наши курорты. Безусловно, все это будет происходить на конкурентной основе.

– Какой объем внебюджетных инвестиций, по вашим оценкам, нужно вложить в развитие горнолыжных курортов?

– Согласно планам развития до 2030 года, на "Архыз" планируется привлечь более 50 миллиардов рублей частных инвестиций, на "Эльбрус" – 24 миллиарда, на "Ведучи" – 11 миллиардов.

"Мамисон" пока существует только на бумаге, и в этом году мы совместно с Республикой Северная Осетия – Алания начнем строить базовую инфраструктуру. На нее до 2023 года будет выделено 7,4 миллиарда рублей. Параллельно за счет инвесторов будет строиться коммерческая инфраструктура: гостиницы, рестораны, развлекательные комплексы.

Наша стратегия развития горнолыжных курортов заключается в том, что государство прекращает их финансирование после достижения показателей "эталонного курорта", когда создана базовая инфраструктура: трассы, канатные дороги и места размещения. Дальше развитием должны заниматься частные инвесторы – это будет и эффективнее, и правильнее.

– Вы позиционируете курорты "Архыз", "Эльбрус" и "Ведучи" как всесезонные. Расскажите, зачем туристам ехать туда летом или в межсезонье?

– За впечатлениями и перезагрузкой! Сразу после пандемии мы наблюдали очень большой спрос на горные походы – с рюкзаком и палаткой в горы пошли даже те, кто не мыслил жизни без душа и мягкой постели. В августе прошлого года на Архызе открылась партнерская служба горных гидов, и они были нарасхват месяца два как минимум, до первых холодов.

На новый сезон готовим целый набор летних предложений: горный велосипед, конные прогулки, джиппинг, экскурсии, туристические тропы разной сложности. Каждый наш курорт летом хорош по-своему, вокруг каждого свои точки притяжения.

У "Архыза" огромный потенциал для треккинга в горах. Его окрестности буквально усыпаны достопримечательностями: Софийские водопады и ледник, красивейшие озера за хребтом Абишира-Ахуба, древние византийские храмы, одна из самых известных реликвий Карачаево-Черкесии — наскальная икона Христа, уникальная астрофизическая обсерватория. Кстати, весной Архыз — это еще и спасение для аллергиков: здесь не растут большинство сильных аллергенов.

"Эльбрус" сам по себе достопримечательность. Сюда можно приехать для восхождения на вершину или просто подняться на одну из самых высокогорных смотровых площадок Европы, застать снег в разгар лета. Сюда со всей страны едут альпинисты, парапланеристы и просто любители уйти далеко в горы. Голубые озера, урочище Джилы-Су, водопады и термальные источники — красивых мест в Приэльбрусье столько, что можно приезжать каждый год и каждый сезон — всех не обойти.

"Ведучи" только начинает свой путь как всесезонный курорт, но и ему есть чем удивить. Здесь можно протестировать самую длинную в мире всесезонную горнолыжную трассу или кататься по искусственной горке на тюбах. Также круглый год можно арендовать гриль-домики для отдыха большой компанией, ходить в горы, знакомиться с аутентичной кухней вайнахов, с их культурой. Только дорога до нашего курорта может стать настоящим приключением и погружением в историю – тут и Нихалойские водопады, и боевые башни, и древние крепости. Чечня умеет удивлять и ломать стереотипы.

– Сколько туристов вы ожидаете этим летом, и какой турпоток прогнозируете по итогам года?

– Сложно сказать. Не хочу завысить или занизить цифру. Это первое лето после пандемии, поэтому, скорее всего, туристов будет больше, чем было в два предыдущих года. Думаю, что возможен рост на 40% относительно прошлого лета, и есть все шансы, что за 2021 год по всем курортам турпоток может пересечь отметку в миллион человек. Стремимся к такому результату.

– В России уже почти год в качестве одной из мер поддержки для туриндустрии действует программа "туристического кешбэка". Как это помогло горнолыжным курортам Северного Кавказа?

— Основной эффект от кешбэка — общий интерес россиян к отпуску на территории страны. Отельеры наших курортов отметили, что интерес туристов благодаря программе возрос, увеличилась глубина продаж и количество дней отдыха. На сегодняшний день загрузка гостиниц на курортах доходит до 100%. Сколько всего гостей стали участниками программы, сказать пока сложно. Сезон еще впереди.

– В начале апреля Счетная палата сообщила о низкой эффективности институтов развития "Курорты Северного Кавказа" и "Корпорация развития Северного Кавказа". Такой вывод был сделаны по итогам анализа госпрограммы развития СКФО до 2020 года. Как считаете, с чем связаны эти показатели?

– Счетная палата, при всей критике, оценила и позитивный рост турпотока за последние годы. И в какой-то степени я согласен с остальными выводами ведомства. Но как оценивать эффективность? КСК как государственный институт развития взяло на себя все первоочередные риски. Пока курорт не выйдет на операционную рентабельность, естественно, и сам курорт, и управляющая компания несут убытки.

Мы понимаем, что сейчас объективно "Ведучи" и "Мамисон" только начинают свое развитие в качестве горных курортов, и рассчитывать на прибыльность с момента запуска не приходится по понятным причинам. Соответственно, накапливаются и убытки, что становится основанием для Счетной палаты делать выводы о неэффективности, базируясь на финансовых отчетных документах.

"Архыз" показывает совсем другую картину, в том числе в части доходности. Мы видим, какой бум в развитии малого бизнеса произошел в поселке рядом с курортом: появилось больше трех тысяч мест размещения, работают пункты проката, кафе, гиды. Это тот самый мультипликативный эффект, который нигде в наших официальных отчетах не отражается. Но мы понимаем, что курорт влияет на развитие всей республики. И я думаю, что уже через пять лет, а то и раньше, вопрос о неэффективности будет снят.

– В конце прошлого года в России стартовала реформа институтов развития. В конце апреля акционерные общества КРСК и "Курорт Эльбрус" были упразднены, а их функционал сохранен и передан в объединенный институт развития на базе КСК. Как изменится деятельность объединенной организации, появятся ли новые подходы в работе?

– Безусловно, выполнять задачи в формате объединенной корпорации мы сможем эффективнее. Это будет единый центр компетенций для реализации экономического потенциала и улучшения инвестиционного климата на Северном Кавказе. Работа будет строиться по принципу "одного окна", а значит, административных процедур при поддержке инвесторов станет куда меньше.

Кроме того, плюсом стало слияние с акционерным обществом "Курорт Эльбрус". Дело в том, что инфраструктура на горе Эльбрус была фактически разделена: часть канатных дорог и горнолыжных трасс принадлежала "Курорту Эльбрус", другая часть — КСК. Это не позволяло эффективно эксплуатировать все объекты инфраструктуры. Слияние устранило эту проблему.

Сегодня мы уже говорили о том, что там нужно улучшать горнолыжную инфраструктуру, расширять трассы, но у прежнего владельца не хватало на это средств. КСК в рамках законодательства тоже не могло финансировать такую модернизацию. Все это отражалось на общей работе курорта и, конечно, на впечатлениях туристов. Гость приехал, купил у нас ски-пасс, а свою обязанность — предоставить ему самые современные услуги на всей территории курорта — мы выполнить не могли. Теперь у КСК появилась возможность повышать качество горнолыжных объектов.

– Как часто вы бываете на курортах?

– Бываю регулярно. Минимум раз в две недели выезжаю на курорты – лично проверяю, как работают трассы, подъемники, технические помещения, встречаюсь с сотрудниками и инвесторами. Мне важно, что однажды приехав на "Архыз", "Эльбрус", "Ведучи" или "Мамисон" с семьей, я смогу с гордостью показать дочкам, что у нас получилось построить курорты международного уровня. И, конечно, мне важно, чтобы каждому нашему гостю хотелось вернуться и привезти на Северный Кавказ самых близких людей.

Россия. Арктика. СКФО > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 15 мая 2021 > № 3723650 Хасан Тимижев

Россия. Канада > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 21 апреля 2021 > № 3708360 Захарий Пайкин

ПЕРЕСМОТР ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ КАНАДОЙ И РОССИЕЙ: НОВАЯ ПАРАДИГМА ДЛЯ МНОГОПОЛЯРНОГО МИРА

ЗАХАРИЙ ПАЙКИН

Зарубежный научный сотрудник Института за мир и дипломатию в Торонто и исследователь Центра европейских политических исследований в Брюсселе.

Гранича с тремя из четырёх магистральных направлений канадской внешней политики, Россия будет представлять стратегические вызовы и возможности для Канады независимо от того, кто будет сидеть в Кремле. Именно эта квазивездесущность России делает её идеальным кандидатом, с которым Канада может отработать разные внешнеполитические подходы для подготовки к наступающему веку многоукладного мира.

Предисловие

Реакция Канады на украинский кризис 2013–2014 гг., когда премьер-министром страны был Стивен Харпер, выделялась в западном сообществе как одна из самых жёстких. Хотя формально дипломатические связи не были разорваны, уровень взаимодействия между Оттавой и Москвой сильно снизился. Если не считать ограниченного и непродолжительного заигрывания после федеральных выборов 2015 г., когда министром иностранных дел был Стефан Дион, с тех пор отношения между двумя странами остаются в состоянии глубокой заморозки.

Последним премьер-министром Канады, который провёл двусторонний саммит с российским президентом (а не встречу в кулуарах многостороннего саммита) был Пол Мартин. Другими словами, прошло уже более пятнадцати лет со времени последнего взаимодействия на высшем уровне между Канадой и соседней великой державой, с которой она соприкасается на трёх мировых театрах. Первый театр – это Евроатлантический регион, где Россия остаётся самым могущественным игроком в военном отношении, если не считать Соединённых Штатов. Второй театр – это Арктика, где Канада и Россия делят между собой большую часть береговой линии. Третий театр – это Тихий океан, который быстро превращается в центральный регион мировой геополитики.

Несмотря на рост напряжённости, другие лидеры «Большой семёрки» не прекращали вести диалог с Москвой, что необходимо для управления вызовами безопасности и сохранения стратегической стабильности. Наверно, неслучайно другие страны «Большой семёрки» продолжают регулярно добиваться места в Совете Безопасности ООН. Канада также играет ведущую роль в усилении передового базирования НАТО в Восточной Европе, и она созвала Оттавскую группу, чтобы предложить реформы Всемирной торговой организации. Однако будущее происходящего сдвига и пока ещё неясные контуры нового мирового порядка не будут определяться исключительно в многостороннем и союзническом контексте.

Угасающие отношения Оттавы с Москвой – лишь часть всё более тревожных внешнеполитических перспектив Канады. Растущая зависимость Канады от США после терактов 11 сентября предопределила внешнеполитическую линию, опирающуюся исключительно на ценности, а не на интересы, и зачастую направленную не на внешнюю, а на внутреннюю аудиторию. Это создаёт видимость несерьёзного отношения Канады ко многим вопросам и вредит её способности вносить вклад в многосторонние отношения на высшем уровне.

Напряжённые отношения Оттавы с несколькими ведущими столицами на евразийском континенте, включая Москву, Пекин и Дели, угрожают усилить отношения зависимости между Оттавой и Вашингтоном.

Избрание Джо Байдена президентом США также делают более тесные отношения между Канадой и США в большей степени политически приемлемым выбором.

Чтобы обратить эту тенденцию вспять и наметить стратегически автономный путь, пригодный для жизни во всё более многополярном мире, Канада должна разработать всеобъемлющую ментальную карту для правильной навигации во взаимоотношениях с другими ведущими державами. В нынешних обстоятельствах это кажется неординарным вызовом с учётом ограничений, вызванных враждебными отношениями Вашингтона с Москвой и Пекином. Но если посмотреть внимательнее, Канада и Россия имеют определённые стратегические императивы, которые во многом совпадают. Трёхсоставная стратегическая концепция, постулирующая разные парадигмы для канадско-российских отношений в Европе, Азии и Арктике, могла бы принести добрые плоды. Хотя стремление Канады к многостороннему сотрудничеству в Заполярье хорошо известно, имеется немало возможностей для развития сотрудничества между Канадой и Россией также и в Азии.

Канада в формирующемся многополярном мире

В западных политических кругах преобладает мнение, согласно которому США и их союзники породили «либеральный мировой порядок» после Второй мировой войны, который, хоть и ограничивался западным блоком в годы холодной войны, начал расширяться в мировом масштабе после краха Советского Союза. Большой вопрос, было ли такое монолитное, западноцентричное представление о мировом порядке достаточно точным описанием мировой политики. Как бы то ни было, Ричард Хаас и Чарльз Купчан доказывают, что такой порядок больше не может обеспечить стабильность во все более многополярном и идеологически многообразном мире.

Однако альтернативой мировому порядку, опирающемуся на гегемонию Запада, вовсе необязательно должна стать китайско-российская антанта в качестве гегемона-противовеса. Китай в значительной степени стал бенефициаром нынешних условий международного сотрудничества, которые позволили ему осуществить впечатляющий рывок в экономическом развитии. Со своей стороны, Россия оспаривает некоторые случаи злоупотребления Западом силой, но в целом не является противницей устоявшихся мировых норм и организаций.

Следовательно, вероятный исход нынешнего соперничества между великими державами – не новый монолитный порядок, а скорее утверждение многополярного и многоукладного мира с разными порядками.

Такой многоукладный мир может быть разделён по тематическим линиям – таким, как торговля, контроль над вооружениями и права человека. В каждой из этих областей может быть выстроен свой особый порядок. Новый мир может также быть организован по географическому признаку, когда разные регионы будут подчиняться разным нормам, в соответствии с которыми государства этого региона будут взаимодействовать друг с другом. Вовсе необязательно, что это будет мир совершенно разобщённых регионов с учётом мировой экономической интеграции, международного права и глобальных вызовов, например, пандемий и изменения климата. Однако в таком мире признавалось бы, что организации, механизмы и институты, необходимые для выстраивания порядка в Азии, могут отличаться от механизмов, действующих в евроатлантическом регионе.

Евроатлантические взгляды Канады по-прежнему зацементированы благодаря НАТО, которая в последние годы вернулась к своей первоначальной миссии сдерживания России. В эпоху холодной войны и железного занавеса, а также в течение первых двух десятилетий после окончания холодной войны, когда в мире доминировал победивший Запад, членство в НАТО обеспечивало Канаде «место за столом» в кругу других ведущих держав, рядом с США, Великобританией и Францией. Но в виду того, что мировая сила сдвигается на Восток, Канада вынуждена будет признать, что структура азиатско-тихоокеанской политики будет неизбежно отличаться от евроатлантической динамики, к которой она привыкла. Следовательно, Канаде следует подумать, как выстраивать отношения с региональными державами.

Никакой монолитный блок или «азиатское НАТО» не сформировалось для сдерживания всё более самонадеянного поведения Китая в последние годы, несмотря на углубление сотрудничества между США и их избранными партнёрами – Японией, Индией и Австралией. Торговля с Китаем остаётся критически важной составляющей экономического роста для нескольких союзников США. Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) отчасти призвана сдерживать последствия конкуренции между великими державами – её члены отвергают постулат, согласно которому им необходимо сделать выбор между Вашингтоном и Пекином. Хотя конкуренция между США и Китаем грозит миру опасным противостоянием двух сверхдержав в краткосрочной и среднесрочной перспективе, долгосрочной тенденцией в Азии остаётся движение в направлении некой разновидности многополярного мира по мере того, как Индия и Юго-Восточная Азия продолжают усиливаться в экономическом плане. В отличие от евроатлантического театра, где продолжается биполярный российско-американский диспут по поводу норм обеспечения панъевропейской безопасности, многополярный порядок в Азии не создаёт динамики «выбора сторон». Следовательно, Канаде нужно развивать отношения с разными игроками на азиатском поле, чтобы успешно продвигать свои интересы в этом регионе.

Восхождение Азии на ведущие позиции в мире совпало с размыванием трёх главных столпов послевоенной внешней политики Канады: континентализм, мультилатерализм и атлантизм.

Тектонические сдвиги в интерпретации Соединёнными Штатами своих экономических и геополитических интересов означают, что особые отношения с США больше нельзя считать само собой разумеющимися.

Канада не может добиться места в Совете Безопасности ООН в течение двух десятилетий, когда и многосторонний подход переживает не лучшие времена в мире, где всё отчётливее вырисовывается соперничество двух сверхдержав. А один лишь атлантизм больше не может гарантировать Канаде статус в мире, где сила и влияние всё больше сдвигаются на Восток.

Канада плохо готова к этой новой реальности. Если представить себе карту, в центре которой находится Канада, то канадская внешняя политика по идее должна определяться четырьмя векторами – по одному на каждую сторону света. Южный и восточный векторы – континентализм и атлантизм – наиболее развиты у Канады в принципе и практически. Однако будущее первого не гарантировано, тогда как относительная важность второго вектора снижается. Хотя Канада по-прежнему страдает от недостаточных инвестиций в развитие северных территорий с их неблагоприятными климатическими условиями, она интуитивно позиционирует себя как «северная страна», придавая большое значение северному или арктическому вектору своей внешней политики. В свете вышесказанного западный внешнеполитический вектор Канады – Азия – остаётся наименее развитым, как психологически, так и эмпирически.

Учитывая отсутствие «азиатского НАТО», Канаде вряд ли удастся увеличить своё влияние в Азии, если она просто прицепит свой вагон к внешнеполитическому поезду Соединённых Штатов. Это особенно справедливо с учётом того, что усиливающееся противостояние Китая и США угрожает характеру регионального порядка, опирающегося на чёткие правила, открытое многостороннее сотрудничество и торговлю, на которые полагается Канада для усиления своих позиций суверенного игрока на мировой арене. Следовательно, азиатская стратегия Канады должна включать более обстоятельный диалог и избирательное сотрудничество с целым рядом региональных игроков. Парадокс в том, что, несмотря на недружественные отношения между Россией и Канадой на евроатлантическом театре, Россия могла бы стать одной из таких стран, во взаимодействии с которыми Канада была бы заинтересована на азиатском театре.

Канада и Россия: общие стратегические интересы

Если смотреть поверхностно, то у Канады и России имеются некоторые очевидные сходства. Обе страны занимают большие территории и вместе делят большую часть арктической береговой линии. Обе страны расположены в северной части своих полушарий, и обе сделали какую-то разновидность интеграции на своём полушарии ключевым столпом своей международной стратегии: у Канады это НАФТА/USMCA (соглашение между США, Мексикой и Канадой – прим. ред.), а у России – наметившийся план создания «Большой Евразии». В последние годы Оттава и Москва также стремятся проводить многовекторную внешнюю политику, при этом Канада громко заявляет о выгодах диверсификации торговли, а Россия подчёркивает свой «поворот на Восток» в качестве противовеса чрезмерной зависимости от Европы.

У обеих стран развился смешанный комплекс неполноценности-превосходства в отношении своего более могущественного соседа. Канада довольствуется знанием того, что её общество более миролюбиво и прогрессивно, чем в США, – оно «добрее и мягче». В то же время она опасается избыточной силы и превосходства США. Аналогичным образом Россия во всеуслышание заявляет о превосходстве своих ценностей в сравнении с «упадничеством» либерального и космополитического Запада, но в то же время она надеется «догнать» Европу в части экономического и технологического развития. Обе страны также стремятся получить «место за столом» в качестве компенсации своей ограниченной или уменьшающейся мощи: Россия желает быть частью консорциума великих держав на мировом уровне, а Канада использует НАТО в качестве рычага влияния, поскольку в НАТО она имеет такой же голос, как и другие страны Запада.

И Канада, и Россия сталкиваются с дилеммой на стыке географии и национального самоопределения. У канадцев развито чувство принадлежности к Северной Америке, но они также твёрдо верят в свои отличия от американцев. Россия в течение многих веков была неотъемлемой частью европейской политики и общества, но сегодня она оказывается на периферии европейского континента. Она больше похожа на многонациональную империю, чем на обычное европейское национальное государство. Тот факт, что Россия в равной степени принадлежит двум континентам, объясняет её неизбывное стремление к великодержавному статусу и её чувство особой ответственности за поддержание порядка в мире. Тем временем регулярные попытки Канады как-то преодолеть своё удалённое и изолированное географическое положение через утончённую дипломатию и повышение своей значимости в укреплении безопасности – неразрывно связаны с утверждением ею своего статуса независимого и влиятельного игрока на мировой сцене.

Однако самые важные сходства между Канадой и Россией находятся на стратегическом уровне – конкретно в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Оттава и Москва предпочли бы избежать участия в противостоянии между США и Китаем, поскольку это не сулит им никакой выгоды. Китайско-американское соперничество повредило устремлениям Оттавы к диверсификации торговли, поскольку администрация Трампа убедила Канаду согласиться с положением о создании общего фронта в геополитическом споре Вашингтона с Пекином в процессе переговоров о перезаключении договора НАФТА. Хотя материальные факторы, подкрепляющие великодержавный статус России (большое население, грозный ядерный арсенал, квалифицированный дипломатический корпус, обилие природных ресурсов и огромная территория, граничащая с несколькими стратегическими важными регионами), не зависят от состояния китайско-американских отношений, затяжная конфронтация между США и Китаем, охватывающая существенную часть мировой геополитики, грозит вытеснением Москвы на относительную периферию.

Наверно, ещё важнее то, что внешняя политика, проводимая Канадой и Россией, уже начала обнаруживать тенденцию разъединения азиатского и европейского векторов. Другими словами, обе страны уже начали сеять семена многоукладного мирового порядка. Вопрос сегодня в том, смогут ли люди, принимающие ответственные политические решения в Оттаве и Москве, признать эту общность интересов и на этой основе развивать взаимовыгодный диалог, а в долгосрочной перспективе также и сотрудничество.

В евроатлантическом регионе Оттава и Москва сохраняют недружественные отношения. Хотя российское политическое руководство уделяет существенное внимание евразийскому и азиатскому вектору внешней политики в последние годы, ключевые интересы России в сфере безопасности по-прежнему находятся в Европе, поскольку большинство россиян живёт западнее Уральских гор. С учётом важности форума, который НАТО обеспечивает Канаде для утверждения её статуса и (несколько устаревшего) самоопределения «срединной державы», отношения между Канадой и Россией в Европе структурно ограничены соперничеством России с НАТО.

Однако на тихоокеанском театре динамика совершено иная. В противовес позиции Канады в Европе, которую она сверяет с позицией США, в отношениях с Китаем Канада с большим трудом старается балансировать на тонком «льду», несмотря на ухудшение отношений между Вашингтоном и Пекином. Канада также не спешит солидаризироваться с четвёркой в этом регионе (США – Япония – Индия – Австралия), и ей ещё предстоит установить дружеские отношения с любым индийско-тихоокеанским альянсом, цель которого – отчасти дистанцироваться от тех стран, которые опасаются усиления Китая.

То же свойственно и российской внешней политике. В последние годы отношения Москвы с западными столицами омрачены соперничеством – от конфликта вокруг Украины до обвинений во вмешательство в выборы и дезинформации. Россия остаётся самым могущественным игроком в Европе, хотя и не является членом двух её ключевых политико-оборонных организаций: НАТО и ЕС. Таким образом, динамика конфронтации носит структурный характер, и вряд ли градус противостояния снизится в ближайшем будущем.

С учётом продолжающегося соперничества с Вашингтоном Россия может использовать своё углубляющееся партнёрство с Китаем, чтобы стратегически нервировать Соединённые Штаты – например, через участие Китая в военных учениях «Восток-2018» или китайско-российское сотрудничество в сфере обнаружения пуска ракет. Но даже ввиду вышесказанного, российская внешняя политика не направлена исключительно на уравновешивание влияния и мощи США. России удалось объединить исторически непримиримых противников, Индию и Пакистан, под эгидой Шанхайской организации сотрудничества – межправительственной организации, нацеленной на углубление сотрудничества в сфере безопасности и решение других проблем в Евразии, – членами которой обе страны теперь являются. В свете усиления поляризации китайских и американских интересов в Южной Азии у России появляется уникальная возможность играть роль полезного посредника в этом регионе. Россия прилагала усилия по снижению градуса противостояния и напряжённости во время пограничных столкновений Китая и Индии в середине 2020 г., а также предлагала посреднические услуги в разрешении конфликта между США и Северной Кореей в самом начале президентства Трампа.

Канада в Азии: избегание логики конфронтации

В связи с резким ухудшением отношений Канады с Китаем в последние годы, многие призывают Оттаву занять более жёсткую позицию в отношении Пекина и теснее согласовывать свою усилия в этом регионе со странами-единомышленницами, хотя не вполне понятно, в чём это должно выражаться. Однако Канада сталкивается со структурным вызовом во внешней политике, проводимой в Тихоокеанском бассейне. С одной стороны, Канаде нужно сохранять добрые отношения с соседней американской сверхдержавой. С другой стороны, соперничество США и Китая – движущая сила размывания условий международного сотрудничества, которые на протяжении нескольких десятилетий были жизненно важны для безопасности, процветания и независимости Канады. Чтобы избежать этой дилеммы, Канаде придётся занять позицию, предполагающую стратегическую неразборчивость в некоторых вопросах.

Проблематику, связанную с безопасностью в Европе, легко представить игрой с нулевой суммой: если включение России в архитектуру европейской безопасности в качестве «равноправной» великой державы предположительно повлечёт за собой ограничение суверенитета соседних с Россией небольших стран, то путь к выстраиванию отношений сотрудничества неизбежно становится сложным и стрессовым. В отличие от европейского вектора азиатский внешнеполитический вектор России отражает менее воинственную динамику с более позитивным исходом, хотя это направление всё ещё недостаточно развито из-за исторической ориентации страны в направлении Европы. Более того, распределение силы и ресурсов в Азии гораздо в меньшей степени способствует длительному биполярному противостоянию, что создаёт потенциал для перекрывающих друг друга партнёрств в регионе.

Канада заинтересована в сохранении многополярной структуры на тихоокеанском направлении, которая бы компенсировала излишества китайско-американской конкуренции. Поэтому Оттаве следует приветствовать дальнейшее развитие азиатского вектора российской внешней политики, который мог бы ещё больше усилить многополярный характер региона.

Более устойчивый и уверенный поворот России в сторону Азии мог бы также благотворно сказаться и на евроатлантическом взаимодействии, поскольку позволил бы найти новую точку равновесия в долгосрочной перспективе с учётом того, что Москва будет стремиться к новому балансу во внешнеполитических приоритетах.

Продолжая согласовывать свою позицию с НАТО по вопросам евроатлантической безопасности, Оттава могла бы занять такую точку зрения по азиатской проблематике, которая, если и не будет нейтральной в полном смысле, вместе с тем подчеркнёт предпочтительность дипломатического подхода в разрешении проблем вместо того, чтобы своими действиями углублять соперничество. Из-за сравнительно небольших военно-стратегических инвестиций Канады в Азию такой подход лучше соответствовал бы имеющимся у Канады возможностям и был бы более надёжным путём для усиления позиций Оттавы в этом регионе. В то время как континенталистское и атлантическое измерения канадской стратегии безопасности сосредоточены по большей части на военном взаимодействии посредством NORAD[1] и НАТО, азиатский вектор больше поддаётся преимущественно дипломатической стратегии.

Благодаря многополярному характеру региона именно в Азии Канада в случае активного вовлечения имеет потенциал стать в большей степени стратегическим мыслящим игроком и в меньшей степени заниматься уникальным нормотворчеством. Оттава отличалась от Вашингтона во время биполярной холодной войны тем, что вносила большой вклад в разработку норм и принципов многостороннего взаимодействия. Хотя последние, несомненно, останутся важными, хотя и менее надёжными столпами канадской внешней политики, лишь занимаясь стратегическими вопросами и полярностью, Канада сможет выйти из тени своего соседа в многополярном веке Азии. Канадская и американская экономика сохранят высокую степень интеграции. Вашингтон будет и дальше считать безопасность Северной Америки синонимом своей собственной безопасности, особо не считаясь с суверенными устремлениями Канады, которая никогда не сможет представлять серьёзную военную или стратегическую угрозу для Соединённых Штатов. Следовательно, у Оттавы есть рычаг и гибкость для аккуратного (если она того пожелает) проведения более неразборчивой внешней политики.

Таким образом, есть веское основание для того, чтобы в канадской внешней политике были обозначены разные парадигмы для взаимодействия и построения порядка в разных регионах земного шара. Оттава может выделить диспуты с Москвой по проблемам европейской безопасности в отдельную категорию и начать взаимовыгодный двусторонний диалог, нацеленный на исследование общих интересов обеих стран на азиатском континенте. Такой диалог позволил бы реализовать постоянный механизм, посредством которого обе страны смогут углублять своё участие в делах региона и вносить свой вклад в дискуссии о построении оптимального порядка в Азии.

Выводы

Оттава сможет играть существенную роль в формировании норм и уставов Азиатско-Тихоокеанского региона лишь в случае полной открытости, так как её деятельность в этом регионе малозаметна. Если Канада бросится принимать сторону того или иного игрока, это сразу же ограничит перспективы её участия в жизни региона и низведет до положения третьеразрядной страны, находящейся в тени великих держав и других стран, вкладывающих больше сил и средств в региональную безопасность Азии. Стратегический каркас, определяющий общее положение Канады в Азии, должен быть всеобъемлющим и выходить за рамки ведущихся сегодня споров с отдельными странами.

Стратегический диалог Оттавы с Москвой мог бы начаться с попыток выявления элементов общности в видении развития и стабильности в Азии, которое разделяют обе страны. Принимая во внимание заинтересованность Канады в углублении экономических связей с Азией, эти попытки могут включать исследование того, какую роль Россия отводит Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС) в архитектуре региональной торговли. Канада может подумать о том, как ей встроиться в будущие усилия по гармонизации имеющихся сегодня региональных торговых блоков, включая Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение для Транстихоокеанского партнёрства и недавно подписанное соглашение о Всестороннем региональном экономическом партнерстве (ВРЭП). Исследование возможностей канадских компаний и представительств по усилению федерализма и экономического развития на Дальнем Востоке России – ещё один потенциально общий стратегический интерес, поскольку это способствовало бы многополярному распределению силы в Азии.

Гранича с тремя из четырёх магистральных направлений канадской внешней политики, Россия будет представлять стратегические вызовы и возможности для Канады независимо от того, кто будет сидеть в Кремле. Именно эта квазивездесущность России делает её идеальным кандидатом, с которым Канада может отработать разные внешнеполитические подходы для подготовки к наступающему веку многоукладного мира. У Канады уже накоплен некоторый опыт в этой области, поскольку в прошлые десятилетия она прилагала усилия по отделению своей политики в Арктике от геополитических диспутов в других регионах мира. Во всё более децентрализованном мире лишь принятие отличительных особенностей каждого вектора может компенсировать Канаде её географическую изолированность, увеличить её влияние в мире и вписать разнонаправленные региональные подходы в единое стратегическое целое.

Данная статья была издана Peace Diplomacy совместно с Сетью стратегического анализа, которая входит в Программу мобилизующих взглядов на оборону и безопасность (MINDS) Департамента национальной обороны Канады.

--

СНОСКИ

[1] Командование воздушно-космической обороны Северной Америки (англ. North American Aerospace Defense Command

Россия. Канада > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 21 апреля 2021 > № 3708360 Захарий Пайкин

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 апреля 2021 > № 3708371 Ричард Хаас, Чарльз Капчан

НОВЫЙ КОНЦЕРТ ДЕРЖАВ

РИЧАРД ХААС

Президент Совета по международным отношениям.

ЧАРЛЬЗ КАПЧАН

Профессор международных отношений Джорджтаунского университета, старший научный сотрудник Совета по международным отношениям.

КАК ПРЕДОТВРАТИТЬ КАТАСТРОФУ И ОБЕСПЕЧИТЬ СТАБИЛЬНОСТЬ В МНОГОПОЛЯРНОМ МИРЕ

Вызвавшая некоторый ажиотаж в России статья двух весьма видных американских международников. На общем фоне, к которому мы уже привыкли, – неожиданный подход. Правда, у нас о чём-то подобном пишут уже минимум лет двадцать, но для США – просто-таки озарение.

Международная система находится в точке исторических изменений. Азия продолжает экономическое восхождение, в то время как два столетия западного доминирования в мире – сначала Pax Britannica, а потом Pax Americana – подходят к концу. Запад теряет не только материальное доминирование, но и идеологическое господство. Демократии по всему миру становятся жертвой антилиберализма и популистского недовольства, а поднимающийся Китай при содействии агрессивной России бросает вызов авторитету Запада и республиканским подходам к внутреннему и международному управлению.

Президент США Джо Байден обещает восстановить американскую демократию, вернуть стране лидерство в мире и обуздать пандемию, оказавшую разрушительное гуманитарное и экономическое воздействие. Но Байден одержал победу с минимальным перевесом, и по обе стороны Атлантики гневный популизм и антилиберальные соблазны так просто не отступят. Более того, даже если западные демократии преодолеют поляризацию, подавят антилиберализм и перезапустят экономику, им не удастся предотвратить формирование мира, который будет многополярным и идеологически разнообразным.

История знает, что периоды бурных изменений таят в себе огромную опасность. Соперничество великих держав за иерархию и идеологию часто ведёт к крупным войнам. Чтобы избежать такого развития событий, нужно признать: западный либеральный порядок, возникший после Второй мировой войны, не может обеспечивать глобальную стабильность в XXI веке. Необходимо искать жизнеспособный, эффективный путь вперёд.

Лучшее средство продвижения стабильности в XXI веке – это глобальный концерт крупных держав.

Как показала история Европейского концерта XIX века (в него входили Великобритания, Франция, Россия, Пруссия и Австрия), находящаяся у руля группа ведущих стран в состоянии сдерживать геополитическое и идеологическое соперничество, которое характерно для многополярности.

Концерты имеют две особенности, которые делают их оптимальным вариантом для формирующегося глобального ландшафта: политическая инклюзивность и неформальность процедур. Инклюзивность означает, что за стол переговоров садятся страны, обладающие наибольшим геополитическим влиянием, которые и должны там быть, независимо от типа режима. Таким образом, идеологические разногласия по поводу внутреннего управления фактически отделяются от вопросов международного сотрудничества. Неформальность концерта означает, что он воздерживается от обязывающих процедур, соглашений и принуждения к их исполнению, что явно отличает его от Совета Безопасности ООН. Совбез часто служит площадкой для игры на публику, а его работу парализуют споры между постоянными членами, обладающими правом вето. Концерт, напротив, предлагает приватную площадку, где поиск консенсуса сочетается с уговорами и маневрированием, потому что у участников есть как общие, так и личные интересы. Обеспечив площадку для постоянного стратегического диалога, глобальный концерт действительно способен заглушить неизбежные геополитические и идеологические разногласия и преодолеть их.

Глобальный концерт стал бы консультативным, а не принимающим решения органом. Он разрешал бы кризисы, но так, чтобы насущные проблемы не заслоняли важное, а также занялся бы реформированием существующих норм и институтов. Эта руководящая группа помогла бы сформулировать новые правила игры и выстроить фундамент для коллективных инициатив, а оперативные вопросы – размещение миротворческих миссий, оказание помощи в условиях пандемии, заключение новых соглашений по климату – остались бы в ведении ООН и других существующих институтов. Таким образом, концерт занялся бы разработкой решений, которые потом можно применять более широко. Он находился бы над нынешней международной архитектурой и служил бы её опорой, при этом никого не вытесняя, а обеспечивая диалог, которого сейчас нет. ООН – слишком большая, бюрократическая и формалистская структура. Периодические саммиты G7 и G20 могут быть полезны, но даже в лучшем варианте они удручающе неэффективны – отчасти потому, что слишком много сил уходит на согласование детальных, однако в основном успокаивающих деклараций. Телефонные переговоры глав государств, министров иностранных дел и советников по национальной безопасности происходят эпизодически и обычно посвящены конкретным вопросам.

Формирование консенсуса ведущих держав по международным нормам, которые определяют политику государств, признание либеральных и нелиберальных правительств легитимными и авторитетными, продвижение общих подходов к кризисам – именно на этих инновационных принципах строилась работа Европейского концерта по сохранению мира в условиях многополярности. Изучив опыт своего предшественника из XIX века, глобальный концерт XXI столетия мог бы делать то же самое. Концертам не хватает определённости, предсказуемости и обязывающего характера альянсов и других формализованных групп. Но при разработке механизмов поддержания мира в условиях геополитической нестабильности политикам стоит стремиться к эффективному и достижимому, а не к желаемому, но невозможному.

Глобальный концерт XXI века

В глобальный концерт могут войти шесть участников: Китай, Евросоюз, Индия, Япония, Россия и США. Демократии и недемократии будут обладать равным статусом, а включение в концерт станет следствием мощи и влияния государства, а не ценностей и типа режима. На долю предполагаемых участников концерта приходится около 70 процентов глобального ВВП и мировых военных расходов. Включение в концерт этих шести тяжеловесов придаст ему геополитический авторитет и не позволит превратиться в слишком громоздкий дискуссионный клуб.

Участники направят постоянных представителей высшего дипломатического ранга в штаб-квартиру концерта. Хотя формально они не будут участниками концерта, четыре организации – Африканский союз, Лига арабских государств, Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и Организация американских государств (ОАГ) – отправят свои постоянные делегации в штаб-квартиру концерта. Эти организации обеспечат своим регионам представительство и возможность участия в формировании повестки концерта. Обсуждая вопросы, касающиеся этих регионов, участники концерта смогут приглашать делегатов этих организаций или представителей конкретных стран на заседания. Например, если концерт займётся урегулированием на Ближнем Востоке, к участию в дискуссии можно пригласить ЛАГ, её наиболее влиятельных членов, а также Израиль и Турцию.

Глобальный концерт сможет отказаться от кодифицированных правил, опираясь на диалог как способ достижения консенсуса. Как и «Европейский концерт», он будет отдавать приоритет территориальному статус-кво и суверенитету, если международный консенсус по поводу применения силы и других инструментов принуждения в целях изменения границ или свержения режима не будет достигнут. Этот относительно консервативный подход будет способствовать вовлечению всех участников. В то же время концерт станет идеальной площадкой для обсуждения влияния глобализации на суверенитет и обретёт потенциальную возможность лишать суверенного иммунитета государства, занимающиеся преступной деятельностью. К такой деятельности относятся геноцид, предоставление убежища и спонсирование террористов или уничтожение лесов, которое ведёт к катастрофическим изменениям климата.

Иными словами, глобальный концерт будет отдавать предпочтение диалогу и консенсусу. Однако эта ведущая группа должна признать: в многополярном мире великие державы руководствуются реалистскими представлениями об иерархии, безопасности и преемственности режимов, поэтому разногласия неизбежны. Участники концерта сохранят право предпринимать односторонние действия – в одиночку или в составе коалиции, если считают, что под угрозой находятся их жизненно важные интересы. Благодаря прямому диалогу неожиданные шаги будут менее распространены и – в идеале – односторонние действия станут редкими. Регулярные открытые консультации между Москвой и Вашингтоном, например, могли бы ослабить напряжённость по поводу расширения НАТО. А Китаю и США было бы удобнее напрямую обсуждать проблему Тайваня без риска военных инцидентов в Тайваньском проливе или провокаций, которые могут привести к эскалации конфликта.

Глобальный концерт сделает односторонние действия менее разрушительными. Конфликты интересов не исчезнут, но новый механизм дипломатии великих держав позволит управлять этими конфликтами. Участники концерта в принципе одобрят основанный на нормах международный порядок, но одновременно будут придерживаться реалистичных представлений о пределах сотрудничества, оставляя в стороне свои разногласия. В XIX веке участники концерта нередко яростно спорили о том, как реагировать на либеральные восстания в Греции, Неаполе и Испании. Но благодаря диалогу и компромиссам им удавалось преодолеть разногласия. Они перешли к боевым действиям только в Крымскую войну в 1853 г., когда на фоне революций 1848 г. на континенте стали распространяться дестабилизирующие волны национализма.

Глобальный концерт предоставит участникам пространство для манёвра во внутренней политике. Они, по сути, смогут не соглашаться по вопросам демократии и политических прав, но эти разногласия не будут препятствовать международному сотрудничеству. США и их демократические союзники не перестанут критиковать нелиберализм в Китае, России и других странах и не откажутся от усилий по продвижению демократических ценностей и практик. Напротив, они по-прежнему будут выступать в защиту универсальных политических прав и прав человека. Китай и Россия, в свою очередь, смогут критиковать внутреннюю политику демократических участников концерта и публично пропагандировать собственные взгляды на государственное управление. В то же время концерт выработает единое понимание, что такое недопустимое вмешательство во внутренние дела других стран, которого следует избегать.

Наша главная надежда

Создание глобального концерта, безусловно, станет отступлением от проекта либерализации, запущенного мировыми демократиями после Второй мировой войны. Но цели этой ведущей группы – незначительное препятствие по сравнению с давними амбициями Запада распространить республиканскую форму правления и глобализировать либеральный международный порядок. Однако это отступление неизбежно, учитывая геополитические реалии XXI века.

Международная система станет одновременно демонстрировать черты биполярности и многополярности. Будет два равных соперника – США и Китай. Но в отличие от периода холодной войны идеологическое и геополитическое соперничество между ними не охватит весь мир. ЕС, Россия и Индия, а также другие крупные государства – Бразилия, Индонезия, Нигерия, Турция и ЮАР – скорее всего, будут натравливать две супердержавы друг на друга и пытаться сохранить определённую степень автономности. Китай и США, в свою очередь, постараются ограничить свою вовлечённость в нестабильных зонах, не представляющих стратегический интерес, и разрешать потенциальные конфликты придётся другим – или делать это будет просто некому. Китай уже давно сохраняет политическую дистанцированность от отдалённых зон конфликта, а США учились на собственных ошибках и теперь уходят с Ближнего Востока и из Африки.

Поэтому международная система XXI века будет напоминать Европу XIX столетия, где было две основные державы – Великобритания и Россия, и три с меньшим влиянием – Франция, Пруссия и Австрия. Главной целью Европейского концерта было сохранение мира между его участниками посредством выполнения взаимных обязательств придерживаться территориального урегулирования, достигнутого на Венском конгрессе 1815 года. Пакт базировался на доброй воле и чувстве долга, а не на формальном договоре. Любые действия по выполнению взаимных обязательств, согласно Британскому меморандуму, «определялись обстоятельствами времени и дела». Участники концерта признавали несовпадение своих интересов, особенно когда речь шла о периферии Европы, но старались урегулировать разногласия, чтобы не подрывать солидарность группы. Великобритания, например, выступила против предложенного Австрией подавления либерального восстания в Неаполе в 1820 году. Но британский министр иностранных дел лорд Каслри в итоге согласился с планами Австрии при условии, что Вена предоставит любые заверения, что её взгляды никак не связаны со стремлением подорвать европейскую территориальную систему.

Глобальный концерт, подобный европейскому предшественнику, соответствует целям поддержания стабильности в условиях многополярности. Размер концерта ограничен для обеспечения эффективной работы. Неформальность позволяет адаптироваться к меняющимся условиям и не даёт запугивать страны, которые не готовы выполнять обязательства. На фоне роста популизма и национализма – и в XIX веке, и сегодня – влиятельные державы предпочитают более свободные объединения и дипломатическую гибкость фиксированным форматам и обязательствам. Неслучайно государства уже используют подобные концерту объединения, так называемые контактные группы, для противодействия серьёзным вызовам. В качестве примеров можно назвать шестисторонние переговоры по ядерной программе Северной Кореи, коалицию «5+1», которая добилась иранской сделки в 2015 г., а также «нормандскую четвёрку», которая ищет пути дипломатического урегулирования конфликта на востоке Украины. Концерт можно считать постоянной контактной группой глобального охвата.

XXI век будет политически и идеологически разнообразным. В зависимости от траектории популистских настроений на Западе либеральные демократии вполне способны сопротивляться. Как и нелиберальные режимы. Москва и Пекин ужесточают внутреннюю политику, не открываясь миру. На Ближнем Востоке и в Африке трудно найти стабильную демократию. Фактически во всём мире демократия отступает, и этот тренд вполне может сохраниться.

Грядущий международный порядок должен оставить пространство для идеологического разнообразия.

Концерт обладает необходимыми для этого неформальностью и гибкостью, он разделяет вопросы внутреннего правления и командную работу на международной арене. В XIX веке именно подход «руки прочь» в отношении типа режима позволил двум либеральным державам – Великобритании и Франции – сотрудничать с Россией, Пруссией и Австрией – тремя государствами, защищавшими абсолютную монархию.

Наконец, нынешняя международная архитектура из-за своей неадекватности недооценивает потребность в глобальном концерте. Соперничество США и Китая очень быстро накаляется, мир страдает от разрушительной пандемии, изменения климата усугубляются, эволюция киберпространства представляет новые угрозы. Эти и другие вызовы позволяют говорить о том, что полагаться на статус-кво и существующие международные нормы и институты не просто наивно, но и опасно. «Европейский концерт» был создан в 1815 г. после длительного периода катастрофических наполеоновских войн. Однако отсутствие войны между великими державами сегодня не должно нас успокаивать. Мир уже переживал в прошлом периоды многополярности, но прогресс глобализации повышает потребность в новых подходах к глобальному управлению и их значимость. Глобализация началась в период Pax Britannica, и Лондон контролировал её до Первой мировой войны. После мрачного межвоенного разрыва США взяли на себя глобальное лидерство – с момента окончания Второй мировой и до вступления в XXI век.

Сегодня Pax Americana уже на последнем издыхании. У США и их традиционных демократических партнеров нет ни возможностей, ни желания поддерживать взаимозависимую международную систему и универсализировать либеральный порядок, выстроенный после Второй мировой.

Отсутствие американского лидерства во время коронакризиса проявилось особенно ярко: странам пришлось полагаться только на себя. Президент Байден хочет возродить роль Соединённых Штатов как командного игрока, но внутриполитические проблемы и развитие многополярности лишили Вашингтон прежнего влияния. Позволить миру скатиться к региональным блокам или двухблоковой системе времён холодной войны – это путь в никуда. США, Китай и остальной мир не могут полностью разъединиться, пока национальные экономики, финансовые рынки и цепочки поставок так тесно переплетены. Руководящая группа великих держав – лучший вариант для управления интегрированным миром, где больше нет гегемона. Глобальный концерт – как раз то, что надо.

Без вариантов

Альтернативы глобального концерта имеют дисквалифицирующие их слабости. ООН останется ключевым глобальным форумом, но опыт организации демонстрирует пределы её деятельности. Из-за разногласий, ведущих к применению права вето, Совет Безопасности нередко выглядит беспомощным. Состав его постоянных членов отражает мир 1945 г., а не сегодняшние реалии. Увеличение количества членов Совбеза, возможно, поспособствует его адаптации к новому распределению сил, но одновременно орган станет ещё более громоздким и неэффективным. ООН должна продолжать выполнять свои полезные функции, включая оказание гуманитарной помощи и миротворчество, но она не в состоянии поддерживать глобальную стабильность в XXI веке.

Ожидать глобализации западного порядка и возникновения мира, состоящего преимущественно из демократий-приверженцев либеральной, основанной на правилах международной системы, уже не имеет смысла. Однополярный период закончился, и оглядываясь назад, можно сказать, что разговоры о «конце истории» – триумфалистский нонсенс. Политическое единство Запада нельзя воспринимать как должное. Даже если западные демократии будут придерживаться обязательств по продвижению республиканских идеалов, у них просто нет необходимых материальных ресурсов и политических возможностей, чтобы универсализировать либеральный международный порядок.

Кондоминиум США и Китая – своеобразная G2, которая будет контролировать приемлемый для обеих сторон международный порядок, – тоже имеет недостатки. Даже если два равных конкурента смогут обуздать соперничество, в основном мир останётся за пределами сферы их прямых интересов. Кроме того, увязывать глобальную стабильность с сотрудничеством Вашингтона и Пекина – рискованная идея. У них и так будет достаточно проблем с урегулированием своих взаимоотношений в Азиатско-Тихоокеанском регионе. К тому же нужна поддержка и участие других стран. Американо-китайский кондоминиум – это мир, поделённый на сферы влияния, Вашингтон и Пекин договорятся распределить своё господство по географическим линиям и пропорционально разделят права и ответственность за страны второго эшелона в своих регионах. Но если предоставить Китаю, России или другой державе свободу действий в своём регионе, это стимулирует экспансионистские тенденции, ущемит автономию соседей или побудит их к ответным действиям. Что приведёт к дальнейшему распространению оружия и региональным конфликтам. Когда мы задумываемся о международном порядке XXI века, главная задача – избежать формирования мира, склонного к принуждению, соперничеству и экономическому расколу.

Pax Sinica тоже не вариант. В обозримом будущем у Китая не появится достаточно возможностей и амбиций, чтобы поддерживать глобальный порядок. По крайней мере пока его геополитические устремления ограничиваются Азиатско-Тихоокеанским регионом. Китай существенно расширил коммерческий охват, особенно благодаря проекту «Пояс и путь», который, безусловно, повысит его экономический и политический вес. Пекин пока не продемонстрировал готовности обеспечивать глобальные общественные блага, сосредоточившись на меркантилистских подходах. Он также не стремится экспортировать свои взгляды на внутреннюю политику или продвигать набор новых норм в целях поддержания глобальной стабильности. К тому же США, даже ступив на путь сокращения своей вовлечённости, останутся державой первого ранга на ближайшие десятилетия. Нелиберальный и меркантилистский Pax Sinica вряд ли будет приемлемым для американцев и других народов мира, которые по-прежнему придерживаются либеральных принципов.

Когда речь заходит об улучшении нынешней международной архитектуры, глобальный концерт выигрывает не из-за совершенства, а из-за отсутствия альтернатив. Это самый перспективный вариант. Другие неэффективны, нежизнеспособны или недостижимы. Если руководящая группа великих держав так и не материализуется, нас ждёт неуправляемый хаотичный мир.

Запустить движение

Глобальный концерт обеспечит глобальную стабильность посредством постоянных консультаций и переговоров. Представители участников концерта будут встречаться регулярно, их работу поддержит небольшой, но высококвалифицированный секретариат. Постоянными представителями должны стать самые опытные дипломаты, по статусу равные постпредам в ООН или даже выше. Такие же авторитетные фигуры будут направлять Африканский союз, ЛАГ, АСЕАН и ОАГ. Саммиты концерта будут проходить на регулярной основе. В случае кризисов будет созываться специальная встреча. Одним из самых эффективных механизмов «Европейского концерта» был созыв срочной встречи для урегулирования возникших разногласий. Если обсуждаются затрагивающие их вопросы, на саммитах концерта должны присутствовать руководители Африканского союза, ЛАГ, АСЕАН и ОАГ, а также главы заинтересованных государств. Председательство в концерте будет ротироваться ежегодно между шестью участниками. Штаб-квартира не должна располагаться в одной из стран-участниц, предпочтительнее Женева или Сингапур.

В отличие от Совбеза ООН, где игра на публику часто препятствует содержательным инициативам, постоянные представители концерта не будут использовать вето, проводить формальные голосования и принимать соглашения обязывающего характера. Дипломатия будет осуществляться за закрытыми дверями и должна быть направлена на достижение консенсуса. Участник, решивший действовать в одностороннем порядке, сначала должен обсудить альтернативные варианты с коллегами. Если один из участников нарушил достигнутый консенсус, остальные должны выработать скоординированные ответные шаги.

Предполагается, что среди участников концерта не будет ревизионистских держав, склонных к агрессии и завоеваниям. «Европейский концерт» функционировал эффективно во многом благодаря тому, что в его состав входили удовлетворённые державы, которые хотели сохранить, а не сломать территориальный статус-кво. В современном мире захват Россией территорий Грузии и Украины – это тревожное развитие событий, демонстрирующее готовность Кремля нарушить территориальную целостность своих соседей. То же самое можно сказать о претензиях Китая на спорные острова в Южно-Китайском море и строительстве там военных баз. Кроме того, Пекин нарушает собственные обещания уважать автономию Гонконга. Тем не менее ни Россию, ни Китай нельзя назвать непреклонно агрессивными государствами, стремящимися к масштабной территориальной экспансии. Глобальный концерт сделает такой вариант маловероятным, став площадкой, где участники смогут открыто обозначить ключевые интересы безопасности и стратегические «красные линии».

Но если появится государство-агрессор, регулярно угрожающее интересам других участников концерта, оно будет исключено из группы, а оставшиеся члены объединятся против него.

Чтобы поддерживать солидарность великих держав, концерт должен сосредоточиться на двух приоритетах. Первый – это уважение существующих границ и недопущение территориальных изменений посредством применения силы или принуждения. Да, это предвзятость по отношению к претензиям на самоопределение, но участники концерта сохранят возможность признавать новые государства, если посчитают это приемлемым. Хотя все страны получат свободу в вопросах внутреннего управления, концерт сможет рассматривать конкретные случаи систематического нарушения базовых прав человека или признанных норм международного права.

Вторым приоритетом концерта должна стать выработка коллективного ответа на глобальные вызовы. В момент кризиса концерт будет продвигать дипломатические методы и предлагать совместные инициативы, а затем передавать контроль за реализацией соответствующим институтам – ООН по миротворческой миссии, МВФ по срочному займу, ВОЗ по вопросам здравоохранения. Концерт также будет инвестировать в долгосрочную работу по адаптации существующих норм и институтов к глобальным изменениям. Даже защищая традиционный суверенитет в целях уменьшения конфликтов между государствами, концерт должен обсуждать, как лучше адаптировать международные правила и практики к современному взаимосвязанному миру. Если национальная политика оказывает негативное воздействие на международную обстановку, она немедленно становится делом концерта.

В этом отношении концерт поможет противодействовать распространению ядерного оружия и решить проблему ядерных программ КНДР и Ирана. Когда дело касается дипломатических шагов в отношении Пхеньяна и Тегерана, введения санкций или ответа на возможные провокации, в концерте собран нужный состав участников. Как постоянный орган концерт поспособствует прогрессу шестистороннего формата и формата «5+1», в которых ведутся переговоры с КНДР и Ираном.

Концерт также может стать площадкой для борьбы с изменениями климата. Лидеры по выбросам парниковых газов – Китай, США, ЕС, Индия, Россия и Япония. Суммарно на их долю приходится 65 процентов глобальных выбросов. Когда все они соберутся за одним столом, концерт сможет установить новые цели сокращения выбросов и выработать новые стандарты зелёного развития, а затем передать реализацию другим форумам. То же самое с пандемией COVID-19, которая продемонстрировала неэффективность ВОЗ, – концерт станет оптимальной площадкой для достижения консенсуса по реформе организации. Выработка правил игры в сфере технологических инноваций – цифровое регулирования и налогообложение, кибербезопасность, сети 5G, социальные медиа, виртуальные валюты, искусственный интеллект – также должна войти в повестку концерта. Эти важные вопросы выпадают из поля зрения из-за институциональных пробелов, концерт станет полезным механизмом международного мониторинга.

Если вернуться к опыту европейского предшественника, глобальный концерт должен признать: солидарность великих держав часто ведёт к бездействию, нейтралитету и сдерживанию вместо вмешательства. Европейский концерт полагался на буферные зоны, демилитаризованные районы и нейтральные участки, чтобы смягчить конфронтацию и затушить потенциальные конфликты. Участники концерта, возражавшие против инициатив других членов, просто отказывались участвовать, чтобы не нарушать единства. Так, Великобритания выступала против вмешательства и подавления революций в Неаполе и Испании в 1820-х гг., но предпочла сидеть сложа руки, не препятствуя действиям других участников концерта. Франция поступила точно так же в 1839 и 1840 гг., когда другие участники концерта вмешались в ситуацию в Египте, чтобы не допустить угроз османскому правлению.

Как глобальный концерт мог бы с пользой применить эти механизмы сегодня? В Сирии, например, он мог бы совершить скоординированную совместную интервенцию, чтобы остановить гражданскую войну, бушующую с 2011 г., или вытеснить из страны другие державы. Концерт мог бы стать площадкой для дипломатических усилий по созданию буферной или демилитаризованной зоны на севере Сирии, чтобы остановить боевые действия и гуманитарную катастрофу после спешного вывода американских войск и интенсивных атак правительственных сил в провинции Идлиб. Опосредованные войны, как в Йемене, Ливии и Дарфуре происходили бы реже, если бы глобальный концерт помог выработать единую позицию ведущих держав. Если бы руководящая группа великих держав сформировалась в момент окончания холодной войны, она могла бы предотвратить или хотя бы сделать менее кровопролитными гражданские войны в Югославии и Руанде. Конечно, такой исход не был гарантирован, но шансов на успех было бы больше.

Стоит ли игра свеч?

Предложение создать глобальный концерт может вызвать ряд возражений. В первую очередь – по составу. Почему не включить самые влиятельные европейские державы вместо ЕС, который управляется громоздкой структурой из Еврокомиссии и Евросовета? Дело в том, что геополитический вес Европы основывается на её совокупной мощи, а не показателях отдельных государств. ВВП Германии около 4 трлн долларов, её военный бюджет 40 млрд долларов, а совокупный ВВП ЕС 19 трлн долларов, суммарные военные расходы почти 300 млрд долларов. Ведущие европейские лидеры должны присутствовать на заседаниях концерта. Вместе с главами Еврокомиссии и Евросовета на саммитах концерта могут присутствовать лидеры Германии, Франции и других стран ЕС. Великобритания покинула ЕС, но пока выстраивает свои отношения с блоком. Участие ЕС в глобальном концерте стать стимулом для Лондона и Брюсселя действовать сообща, когда речь идёт о внешней политике и политике безопасности.

Кто-то может возразить против включения России, которая по объёму ВВП не входит в топ-10 и уступает Бразилии и Канаде. Но Россия – ядерная держава, и это закрепляет её вес на глобальной арене. Отношения России с Китаем, европейскими соседями и США будут оказывать значительное влияние на геополитику в XXI веке. Москва также начала восстанавливать свое влияние на Ближнем Востоке и в Африке. Кремль заслуживает места за столом переговоров.

Значительные части мира – Африка, Ближний Восток, Юго-Восточная Азия и Латинская Америка – будут представлены региональными организациями, делегаты которых будут постоянно присутствовать в штаб-квартире концерта. Но они, как и лидеры отдельных государств, будут приглашаться на заседания концерта, только если обсуждаются вопросы, затрагивающие их напрямую. Такой формат усугубляет иерархию и неравенство международной системы. Но стимулировать сотрудничество можно, только ограничив участие в концерте самыми влиятельными акторами. Поэтому широкое представительство приносится в жертву ради эффективности. Более широкий доступ предоставляют другие международные институты. Страны, не включённые в концерт, по-прежнему смогут использовать своё влияние в ООН и на других международных площадках. А концерт будет иметь право изменить состав участников, если по этому поводу достигнут консенсус.

Ещё одно возможное возражение – с появлением глобального концерта мир будет поделён на сферы влияния великих держав. Европейский концерт предоставлял своим членам право надзора за сопредельными территориями. Однако концерт XXI века не разрешит деления на сферы влияния. Наоборот, он будет продвигать региональную интеграцию и в сотрудничестве с региональными институтами осуществлять сдерживание. В рамках концерта великие державы будут проводить консультации и предлагать пути решения ключевых региональных вопросов. Главная задача – способствовать глобальной координации, признавая при этом авторитет и ответственность региональных институтов.

Критики могут сказать, что концерт слишком государствоцентричный для сегодняшнего мира. «Европейский концерт» прекрасно подходил для суверенных и авторитарных национальных государств XIX века. Но социальные движения, неправительственные организации (НПО), корпорации, города и многие другие негосударственные акторы сегодня обладают политическим влиянием и должны участвовать в дискуссиях, особенно по социальной повестке. Тем не менее государства остаются главными и наиболее влиятельными акторами международной системы. Действительно, глобализация и вызванный ей подъём популизма, а также пандемия COVID-19 укрепили суверенитет и позиции национальных правительств в целом. Концерт может и должен привлечь НПО, корпорации и других негосударственных акторов к обсуждениям. Например, Фонд Билла и Мелинды Гейтс и крупные фармкомпании – при обсуждении вопросов здравоохранения, Google – когда речь идёт о цифровом управлении. Концерт дополнит, а не заменит участие негосударственных акторов в глобальном управлении.

Наконец, если жизнеспособность глобального концерта базируется на его гибкости и неформальности, критики могут задать вполне обоснованный вопрос: зачем его институционализировать? Почему нельзя позволить решать актуальные вопросы на шестисторонних переговорах, в формате «5+1» и других? Разве глобальный концерт не станет избыточным, если уже существуют G7 и G20?

Создание штаб-квартиры и секретариата глобального концерта укрепит его эффективность в сравнении с другими группами, собирающимися от случая к случаю. Регулярные встречи постпредов концерта, ежедневная работа секретариата, присутствие делегатов от регионов, плановые и чрезвычайные саммиты – всё это обеспечит устойчивость, авторитет и легитимность глобального концерта. Непрерывный диалог, личные отношения, взаимное воздействие в сочетании с дипломатическими приёмами будут способствовать сотрудничеству. Постоянное взаимодействие гораздо лучше эпизодических встреч.

Постоянный секретариат особенно пригодится для обеспечения экспертного диалога и в долгосрочной работе над решением нетривиальных проблем, в том числе в сфере кибербезопасности и глобального здравоохранения. Кроме того, он станет механизмом реагирования на непредвиденные кризисы. С пандемией коронавируса удалось бы справиться более эффективно, если бы глобальный концерт координировал усилия с первого дня. Критически важная информация из Китая поступала очень медленно, и только в середине марта 2020 г. – через несколько месяцев после начала кризиса – лидеры G7 провели видеоконференцию, на которой обсуждалось быстрое распространение заболевания.

Таким образом, концерт обладает потенциалом, чтобы заменить G7 и G20. США, ЕС и Япония скорее сосредоточат свою энергию на новой структуре, а G7 просто отомрёт. G20 стоит сохранить, учитывая широкое представительство стран. Такие страны, как Бразилия, Индонезия, Саудовская Аравия, ЮАР и Турция, не захотят терять площадку для высказывания своей позиции. Тем не менее если глобальный концерт реализует свой потенциал и превратится в ведущую площадку политической координации, в существовании G7 и G20 уже не будет смысла.

Не панацея, но альтернатив нет

Создание глобального концерта не является панацеей. Собрав мировых тяжеловесов за столом переговоров, невозможно гарантировать консенсус между ними. Действительно, Европейскому концерту удавалось поддерживать мир на протяжении нескольких десятилетий, но в итоге Франция и Великобритания были вынуждены противостоять России в Крымской войне. Россия вновь вступила в конфронтацию с европейскими соседями по поводу Крыма, недооценив фактор солидарности великих держав. В похожем на концерт формате – «нормандской четвёрке» в составе Франции, Германии, России и Украины – пока не удалось урегулировать противостояние по Крыму и Донбассу.

Но глобальный концерт – лучший и наиболее реалистичный способ добиться взаимодействия великих держав, обеспечить международную стабильность и продвигать основанный на правилах порядок. У США и их демократических партнёров есть причины стремиться к возрождению солидарности Запада. Но им пора перестать притворяться, что глобальный триумф порядка, созданного после Второй мировой войны, вот-вот наступит. Нужно осознать реальность: в случае потери лидера глобальная система погрузится в хаос и ничем не ограниченную конфронтацию. Глобальный концерт – это прагматичная середина между идеалистическими, но недостижимыми стремлениями и опасными альтернативами.

Статья подготовлена на основе работы исследовательской группы Ллойда Джорджа по мировому порядку. Опубликовано в журнале Foreign Affairs.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 апреля 2021 > № 3708371 Ричард Хаас, Чарльз Капчан

Россия. Канада > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 ноября 2020 > № 3564082 Жиль Бретон, Петр Дуткевич

КАНАДСКО-РОССИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ: ПЛАН ДЕЙСТВИЙ

ЖИЛЬ БРЕТОН, Бывший дипломат

ПЁТР ДУТКЕВИЧ, Профессор Карлтонского университета (Канада).

Публикуем размышления двух представителей канадского академического сообщества, которые предлагают начать пересмотр отношений между Канадой и Россией. Статья отражает личный взгляд авторов. Редакция будет рада продолжить эту дискуссию и ждёт любых откликов на эту инициативу.

Суть внешней политики Канады – защита её интересов, которые непосредственно затрагивают саму Россию, а также регионы, где Россия и Канада могут соперничать, сотрудничать или сосуществовать. В эти интересы входят экономические, политические, экологические, социальные и многие другие вопросы, где мы можем оказаться в выигрыше или потерпеть неудачу.

С последних лет холодной войны и до начала 2014 г. канадско-российские отношения развивались динамично и многогранно, подразумевая диалог и сотрудничество даже по самым чувствительным и противоречивым моментам. Конечно, были и сложные ситуации – как во время российско-грузинского конфликта, но общий тренд взаимовыгодного сотрудничества был позитивным. Дали результаты и многолетние усилия по продвижению канадской торговли.

В марте 2014 г. в двусторонних отношениях произошёл сдвиг в худшую сторону из-за конфликта России с Украиной по поводу Крыма и Донбасса. Безоговорочно поддерживая Украину, Канада не только участвовала в нескольких раундах санкций, но и пошла дальше, чем некоторые страны G7 и НАТО, ограничив взаимодействие с Россией.

Наши отношения фактически стали бесплодными. Их статус лучше всего охарактеризовал начальник Генштаба ВС Канады генерал Джонатан Ванс, назвавший Россию «непосредственной военной угрозой этой стране». В свою очередь, посол РФ в Канаде Александр Дарчиев говорил о «печальном, но не безнадёжном статусе российско-канадского диалога».

Вызовы

С точки зрения Канады, Россия не является страной-единомышленником. Кроме того, негативное влияние на отношения оказала незавидная судьба нескольких известных критиков Владимира Путина.

Власти институционально и политически вынуждены поддерживать высокий уровень защиты от внутренних вызовов и внешнего воздействия. Поэтому Россия стремится систематически сдерживать и ограничивать политическое/экономическое влияние «чужих», особенно представителей евроатлантического истеблишмента. А в условиях нарастающей конфронтации – защищается от прямого и опосредованного внутреннего и внешнего воздействия (экономического, политического и военного).

В целом Россия воспринимает Канаду позитивно благодаря её прогрессивному либеральному госуправлению и традиционно конструктивному подходу к внешней политике. Страна считается приятным, но не жизненно необходимым политическим и экономическим партнёром. В то же время сегодня Канада видится из России как один из западных лидеров «антироссийского крестового похода».

В Канаде другая проблема: здесь довольно мало политически диверсифицированных и хорошо информированных экспертов и исследовательских центров со связями во властных кругах, которые могли бы предоставить политикам объективные сведения о России и таким образом ликвидировать информационный разрыв.

В последние десятилетия Канада не раз вступала в противоречия с Россией по поводу некоторых аспектов поведения Москвы на внешнеполитической арене, но украинский кризис впервые вызвал реакцию, исключающую содержательный диалог.

У наших ближайших союзников – США и ЕС – ситуация складывалась иначе.

Канадский подход отражал желание продемонстрировать украинской диаспоре мощное противодействие поведению России. При этом тогдашний премьер-министр скептически относился к вовлечённости Канады в международные дела. Беспрецедентный отказ от диалога не повлиял на попытки разрешить конфликт: Франция и Германия предприняли дипломатические усилия, позволившие согласовать мирные договорённости «Минск – 1» и «Минск – 2», Канада же осталась в стороне.

Политика ограниченных контактов с Россией в основном имеет символический смысл, однако поддержка Украины стала настолько привычной, что украинские власти начали критиковать Канаду за попытки отказаться от этой политики и следовать национальным интересам. Украина старалась заблокировать канадско-российский диалог, хотя сама, по некоторым данным, поддерживала контакты с Россией.

Реалистичная оценка вынуждает нас признать, что политика ограниченных контактов с Россией выполнила свою символическую роль, никак не сказавшись на конфликте между Украиной и Россией, но зато лишив Канаду роли ключевого дипломатического канала.

Кроме того, из-за этой политики канадские экспортёры в Россию оказались в невыгодном положении по сравнению со своими конкурентами из других стран G7 и евроатлантического сообщества. Конкуренты Канады опираются на активную поддержку торговых представителей и структур, кредитующих экспорт, у канадского бизнеса на российском рынке таких возможностей нет.

Иными словами, Канаде нужны такие же условия на рынке, как у её партнёров. Но до этого пока далеко.

Изменение канадской политики не должно беспокоить правительство Украины, которое и само сейчас активно ищет возможности урегулировать конфликт на Донбассе путём переговоров.

Возможности

Пока ощущение такое, что Канада не способна – и в некоторой степени не желает – защищать и продвигать свои национальные интересы, взаимодействуя с Россией.

Но даже если оценка российского посла верна и «надежда на возврат к нормальным отношениям в обозримом будущем мала», мы считаем, что создание условий для более прагматичного подхода к стране-неединомышленнице отвечает интересам Канады. То же самое касается и российского подхода к отношениям с Канадой. Нам не нужно становиться друзьями. Цель не в том, чтобы поддерживать отношения ради отношений.

Нарастающие глобальные вызовы как никогда требуют скоординированной международной реакции, поэтому России и Канаде придётся говорить друг с другом, чтобы решать вопросы экологии, новых технологий и здравоохранения.

На уровне внешней политики, если Канада хочет играть значимую роль в решении глобальных задач и вопросов, чувствительных для канадцев, у неё должен быть работающий канал взаимодействия с российским внешнеполитическим истеблишментом. Канаде нужен уровень, гарантирующий её значимое участие в этом разговоре. Лучше находиться за столом, а не в меню – особенно когда речь идёт о глобальной кухне.

Весь спектр проблем международной безопасности может стать частью полезных дискуссий с Россией. Обсуждение, например, борьбы с терроризмом будет способствовать реальному сотрудничеству. Более сложные, противоречивые сферы вроде кибербезопасности потребуют шагов по укреплению доверия и долгосрочного подхода. Консультации экспертов откроют возможности для урегулирования спорных моментов.

Актуальные глобальные вызовы, включая изменение климата, требуют скоординированной общей реакции.

Цель Канады – играть конструктивную роль в глобальной повестке – требует диалога со всеми значимыми государствами, в том числе с Россией.

Канада также заинтересована во взаимодействии с Россией по многим региональным вопросам, где последняя играет важную роль. На площадке Арктического совета страны поддерживают двусторонний диалог, однако он не покрывает весь спектр экономических и прочих интересов Канады, поэтому нам необходимо более активное сотрудничество.

К другим важным и требующим внимания направлениям относятся – в первую очередь – Ближний Восток (Сирия, Иран) и евразийская безопасность (Афганистан).

Кто-то может не согласиться, но Россия действительно является влиятельным игроком в глобальных и/или региональных вопросах, представляющих жизненно важный интерес для Канады и её граждан.

На уровне международных экономических отношений Россия на данном этапе не рассматривается как крупный торговый партнёр или как привлекательное направление для инвестиций. Уже давно ушли в прошлое те времена, когда канадский экспорт зерна превышал российский в соотношении 250 к 1. В результате санкций Канада сохраняет торговый профицит над Россией в сфере экспорта машин и оборудования. Сегодня экспорт уже не ограничивается потребительскими товарами и сырьём, возрастает доля товаров с высокой добавленной стоимостью. Российская экономика не так велика, но благодаря внутренней диверсификации она создаёт возможности для канадских экспортёров специализированных товаров. Кроме того, Россия – привлекательный рынок профессиональных услуг. Помимо существующих рынков товаров с высокой добавленной стоимостью и профессиональных услуг, торговля с Россией соответствует нашей собственной политике диверсификации торговли. Она также способствует устойчивому развитию, что соответствует глобальным целям Канады. В тех отраслях, где Канада имеет конкурентные преимущества – например, экологичные технологии в условиях холодного климата, – мы почему-то не продвигаем наши долгосрочные интересы.

Новый канадский прагматизм

Пандемия COVID-19 создала новые условия для международных отношений. Да, личных встреч стало меньше. Это является препятствием для вдумчивых бесед по чувствительным вопросам, но в то же время открывает возможности для более частых контактов без формализма официальных визитов.

Реализация собственных интересов Канады станет источником новой повестки дискуссий с Россией.

Если канадские цели хотя бы отчасти совпадут с российской повесткой и Канада сможет продемонстрировать политическую волю к диалогу, обе стороны будут заинтересованы в контактах.

На нынешней стадии глубокого взаимного недоверия необходима решимость, чтобы перезапустить диалог, определить направление развития двусторонних отношений и прояснить конечную цель.

На практике нужен сигнал от канадских властей о заинтересованности в таком диалоге с российскими коллегами. За ним должна последовать проработка первоначальной повестки, отражающей приоритеты Канады, которую можно передать российской стороне. Это можно было бы осуществить, например, в рамках встречи заместителей министров обороны двух стран по вопросам стратегической стабильности. До 2014 г. подобные встречи проходили часто. Главное – начать дискуссию на уровне достаточно высокопоставленных чиновников, но не на уровне министров, так как это преждевременно и может быть неверно истолковано. Посыл этой дискуссии должен быть однозначным: вопрос снятия санкций не стоит на повестке дня.

Содержание первоначальной повестки переговоров должно быть согласовано Министерством иностранных дел Канады и передано другим ведомствам, парламентариям и регионам.

Канадским торговым представителям также нужно дать сигнал о том, что проактивный подход по аналогии с действиями наших политических союзников и торговых конкурентов является частью нового курса. Должны быть направлены инструкции и в канадскую корпорацию развития экспорта, как «вновь открыть» Россию, чтобы канадские бизнесмены находились в равных условиях с американцами и европейцами.

Говорить друг с другом, объяснять свою позицию, слушать аргументы России на разных уровнях – всё это позволит создать фундамент для более тесных контактов.

Сейчас у нас нет для этого содержательных механизмов (грантов, проектов, исследований).

План действий

Нынешние обстоятельства не располагают к всеобъемлющему взаимодействию двух стран, как это было на предыдущем этапе. Однако МИД Канады мог бы начать с составления списка приоритетных вопросов, чтобы возобновить политический диалог.

С учётом нынешнего состояния наших отношений с Россией новый прагматичный подход, который мы предлагаем, должен строиться на сбалансированном сочетании новых (формальных и неформальных) и традиционных подходов, что позволит создать сеть взаимодействия и базовый уровень доверия.

Различные платформы взаимодействия – семинары и конференции в престижных университетах и НКО, любительские хоккейные матчи на полях крупных мероприятий, неформальные встречи в рамках заседаний профессиональных ассоциаций, неформальные встречи политиков, активность в соцсетях – лишь некоторые из возможностей, которые можно задействовать наряду с официальными консультациями невысокого уровня.

Нам нужны шаги для медленного, но верного восстановления доверия. Это касается обеих сторон.

Более всеобъемлющий план, если он потребуется, можно начать разрабатывать после отладки неформального диалога между канадскими и российскими партнёрами.

Даже без официальных установок многие заинтересованные участники захотят возобновить продвижение своих инициатив, если это будет политически приемлемо. Вероятно, в первую очередь это коснётся консультаций специалистов по изменению климата, а также контактов на региональном уровне.

Путь вперёд

Реальность требует выстраивать отношения с Россией, какой она является сегодня, а не с той, которую рисует наше воображение.

С точки зрения внешней политики, включая экономические и экологические аспекты, Канаде удастся реализовать свои национальные интересы и укрепить международные позиции, только если ей будут открыты все возможности дипломатии, то есть прямого содержательного диалога.

У нас нет иллюзий.

Возможно, в лучшем случае – отношения двух стран останутся смесью соперничества и сотрудничества. Но сейчас главный вызов в том, чтобы перейти от ограниченных контактов к взаимодействию, которое полностью отражает наши национальные цели и интересы.

Россия. Канада > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 ноября 2020 > № 3564082 Жиль Бретон, Петр Дуткевич

Россия. ДФО > Рыба > rg.ru, 29 октября 2020 > № 3535907 Александр Буслов

От икринки до хвоста

Почему не стоит бояться искусственного воспроизводства тихоокеанских лососей

Текст: Анна Бондаренко (Владивосток)

На "красной" путине в 2020 году дальневосточные рыбаки выловили около 300 тысяч тонн тихоокеанских лососей - минимум с 2009 года. Ученые не исключают, что это начало снижения численности подходов и предлагают в том числе задуматься об искусственном воспроизведении рыбы. Поможет ли это компенсировать потери, рассказал к.б.н, заместитель руководителя Тихоокеанского филиала ФГБНУ "Всероссийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии" Александр Буслов.

Александр Вячеславович, как сегодня обстоят дела с искусственным воспроизводством тихоокеанских лососей в регионах Дальнего Востока?

Александр Буслов: Неоспоримый лидер отрасли в ДФО - Сахалинская область. Сейчас там 61 рыбоводный завод, и почти каждый год появляются новые мощности. В роду тихоокеанского лосося шесть видов - кижуч, нерка, чавыча, сима, горбуша и кета. В основном выращивают два последних, причем кету больше: она обеспечивает стабильные возвраты, приходя в ту реку, откуда ее выпустили. К тому же рыночная стоимость этой рыбы выше.

Пять заводов действуют на Камчатке, три в Магаданской области, семь в бассейне реки Амур и четыре в Приморском крае. Среди предприятий - как государственные, так и частные.

Часто приходится слышать, что искусственно выращенную рыбу есть нельзя - в ней содержатся антибиотики, пестициды и другие токсичные вещества…

Александр Буслов: Тихоокеанский лосось отличается от того, который производят, например, в Норвегии. Там его выращивают в садках в течение всего периода жизни.

Наша технология выглядит так: оплодотворяют самок, инкубируют икру. Заводы позволяют кратно увеличить возможность воспроизводства рыбы. Если в природных условиях из трех тысяч икринок выживает в среднем 50 мальков, то в заводских потери минимальны. Заложили осенью от одной самки тысячи три икринок и получили 2,5 тысячи мальков. В конце весны, когда мальки достигают нужного веса, их выпускают в реку, оттуда лосось попадает в море, и все - он становится диким. Начинает жить как любая дикая рыба, на него действуют те же факторы - хищники, недостаток пищи… Через два-три года, уже взрослым, возвращается на нерест в ту же реку.

Единственная проблема, которая может со временем возникнуть, это емкость среды океана.

Так много производится мальков?

Александр Буслов: Россия выпускает порядка миллиарда мальков, но гораздо больше - почти четыре миллиарда - Япония и США. В многолетнем аспекте мощности выпусков возрастают, при этом все участники осознают, что емкость среды небезгранична. И в общественное сознание вбрасываются идеи, что разведение рыбы, причем, почему-то на российских заводах, наносит вред экологии. Согласитесь, это выглядит как борьба за ресурс.

Существует международная Комиссия по анадромным рыбам северной части Тихого океана, куда, помимо указанных мною выше стран, входят также Канада и Республика Корея. Поэтому никто не сможет просто так сделать заявление о необходимости сокращения выпуска молоди тихоокеанских лососей, полученной в заводских условиях. Нужны веские основания, подтвержденные масштабными и прозрачными исследованиями, должны учитываться мнения всех государств-участников. Но, если неблагоприятная ситуация с подходами красной рыбы продолжится, и страны, стремясь снизить потери, станут увеличивать объемы выпуска, я не исключаю подобного. Но пока емкости среды хватает - как для диких, так и для "заводских" лососей.

Одна из претензий экологов как раз в том, что заводы устанавливают в неподходящих местах, и это губит экосистемы рек. Где можно ставить заводы?

Александр Буслов: В первую очередь нужно использовать те реки, где рыба нерестилась, там для нее самой природой созданы подходящие условия. Есть реки с нерестилищами горбуши, и к строительству заводов по воспроизводству кеты на этих реках нужно подходить предельно взвешенно. Однако современные технологии разведения кеты, например, на острове Итуруп вообще не требуют базового речного водоема - выпуск и вылов рыбы происходит непосредственно в море, а инкубация на воде, собранной из ключей, водопадов и скважин.

Для рыбоводов главное - найти воду для инкубирования, но обоснование, насколько тот или иной водоем подходит для размещения рыбоводного завода, должны делать ученые. В вопросах воспроизводства много нюансов, причем не все они связаны с биологией. Например, на Сахалине есть река Найба, в верховьях которой стоят три рыбоводных завода. Около 100 километров реки проходит через населенные пункты, и чтобы производители дошли до рыбоводных забоек, приходится мобилизовывать значительные усилия по охране реки. Браконьерский пресс в регионе, к сожалению, очень силен. Тем не менее Сахалинская область - одно из самых благоприятных мест для лососеводства. Подходящие реки есть и в Приморье. На Камчатке, наверное, заниматься этим нет смысла - там свои большие дикие стада и государственные заводы, поддерживающие биоразнообразие, этого достаточно. На Колыме для масштабного разведения слишком холодно. Амур, будучи очень крупной рекой, также имеет свои недостатки.

Вы заметили, что ситуация с низкими подходами лососей может продолжиться. Красной рыбы станет меньше?

Александр Буслов: Основные флуктуации происходят с горбушей и вызваны естественным причинами. Колебания численности кеты не такие масштабные, но и они обычно связаны с природными факторами и в большей степени касаются диких стад. Возвраты искусственно воспроизведенной кеты, как правило, достаточно предсказуемы - спрогнозировали на восточном побережье Сахалине вылов 12,5 тысячи тонн, столько и выловили. Однако в этом году на острове Итуруп наблюдаем сбой - пока прогноз возврата "заводской" кеты исполняется лишь на 50 процентов. Что это: разовый выброс или начавшаяся тенденция? Думаю, в ближайшее время этому вопросу будет уделено самое пристальное внимание ученых.

А вот у горбуши существуют периоды высокой и низкой численности, обусловленные глобальными климатическими факторами. К тому же она живет один год, кета - три. Ее подходы имеют сложную структуру, и, если с одним поколением что-то случилось, два других "вытянут" возврат.

За последние несколько лет структура рыбных ресурсов дальневосточных морей изменилась - сардина иваси стала массово заходить в тихоокеанские воды южных Курил и даже на юг Охотского моря, где ее не встречали с конца 1980-х. Но ведь и лосося в те годы добывали немного: 150 тысяч тонн по всему Дальневосточному бассейну - это считалось отличной путиной. А сейчас нам и 300 тысяч кажется мало.

Но прежде чем давать долгосрочные прогнозы, я бы подождал еще год, чтобы понять тенденции, которые пока разнонаправленные: в позапрошлом году поставили рекорд, в этом - средний улов. Колебания будут продолжаться еще три-четыре года, а потом станет окончательно ясно, чего ждать.

Если исходить из цикличности событий, то горбуши, которая определяет объемы вылова лососей по Дальневосточному бассейну, станет меньше. А кета, если будем продолжать стратегию по рыборазведению, думаю, не просядет, скорее наоборот. Сахалинская область показала: пока заводов не было, там ловили около пяти тысяч тонн кеты, сейчас - 30-40 тысяч, и это показатель эффективности работы рыбоводов.

Россия. ДФО > Рыба > rg.ru, 29 октября 2020 > № 3535907 Александр Буслов

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 21 сентября 2020 > № 3538543 Ричард Хаас

ПРИСУТСТВИЕ ПРИ РАЗРУШЕНИИ

РИЧАРД ХААС

Президент Совета по международным отношениям.

КАК ТРАМП РАЗВАЛИЛ ВНЕШНЮЮ ПОЛИТИКУ США

Что будет, если Трампа переизберут? Мировому порядку, просуществовавшему 75 лет, непременно придёт конец; вопрос только в том, что займёт его место.

«Присутствие при сотворении» – мемуары на восьмистах страницах, написанные Дином Ачесоном, госсекретарём при президенте США Гарри Трумэне. Название с его библейским отголоском было нескромным, но, в защиту Ачесона, заслуженным.

Опираясь на планы, разработанные ещё при президенте Франклине Рузвельте, Трумэн и его ведущие советники построили не что иное, как новый международный порядок после Второй мировой войны. Соединённые Штаты приняли доктрину сдерживания, определявшую внешнюю политику США в течение четырёх десятилетий борьбы с Советским Союзом в период холодной войны. Этот курс превратил Германию и Японию в демократические государства и создал целую сеть альянсов в Азии и Европе. В рамках Плана Маршалла американская политика обеспечивала помощь, необходимую Европе, чтобы снова встать на ноги, и, в соответствии с доктриной Трумэна, направляла экономическую и военную помощь странам, уязвимым перед коммунизмом. Был учреждён целый ряд международных организаций, включая Организацию Объединённых Наций, Международный валютный фонд, Всемирный банк и Генеральное соглашение по тарифам и торговле (предшественник Всемирной торговой организации). Также возник современный аппарат внешней и оборонной политики, включая Совет национальной безопасности, ЦРУ и Министерство обороны.

Невозможно представить себе, чтобы один из руководителей национальной безопасности администрации Дональда Трампа написал мемуары, в названии которых есть слово «сотворение». Проблема не только в том, что за последние три с половиной года мало построено. Строительство просто не было главной целью внешней политики этой администрации. Напротив, президент и часто меняющийся состав чиновников вокруг него были гораздо больше заинтересованы в том, чтобы разорвать всё на части. Более подходящим названием для мемуаров этой администрации было бы «Присутствие при разрушении».

Сам по себе термин «разрушение» не является ни комплиментом, ни критикой. Разрушение может быть желательным и даже необходимым, если существующее положение вещей несовместимо с интересами народа и существует альтернатива, которая одновременно выгодна и достижима. Но если руководствоваться этими критериями, разрушение, начатое администрацией Трампа, не было ни оправданным, ни разумным.

Когда дело дошло до внешней политики, Трамп (как и в случае со здравоохранением и Законом о доступном здравоохранении) унаследовал несовершенную, но ценную систему и попытался упразднить её, не предлагая никакой замены. В результате Соединённые Штаты и весь мир оказались в значительно худшем положении. Это разрушение оставит неизгладимый след. И если оно будет продолжаться или ускоряться (а есть все основания полагать, что это произойдёт в случае избрания Дональда Трампа на второй срок), то «разрушение» вполне может стать наиболее подходящим термином для описания этого периода внешней политики США.

Искажённый объектив

Трамп вошёл в Овальный кабинет в январе 2017 г., будучи убеждённым, что внешнюю политику США необходимо сломать. В своей инаугурационной речи, произнесённой со ступенек Капитолия, новый президент очень мрачно рассказал о достижениях Соединённых Штатов: «На протяжении многих десятилетий мы обогащали иностранную промышленность за счёт американской, субсидировали армии других стран, допуская при этом очень прискорбное истощение наших вооружённых сил. Мы защищали границы других стран, отказываясь защищать собственные. Мы потратили триллионы долларов за рубежом, в то время как американская инфраструктура развалилась и пришла в негодность. Мы сделали сильными и богатыми другие страны, в то время как богатство, сила и уверенность нашей страны растворилась за горизонтом… С этого момента Америка – прежде всего».

После трёх с половиной лет у руля внешней политики Трамп, по-видимому, не увидел ничего, что могло бы изменить его мнение. Обращаясь к выпускникам-курсантам в Вест-Пойнте в начале 2020 г., он применил аналогичную логику к использованию военной силы: «Мы восстанавливаем фундаментальные принципы, согласно которым служба американского солдата заключается не в том, чтобы восстанавливать иностранные государства, а в защите – и решительной защите – нашей нации от внешних врагов. Мы заканчиваем эру бесконечных войн. На смену ей приходит новый, ясный взгляд на защиту жизненно важных интересов Америки. В обязанности американских войск не входит разрешение древних конфликтов в далёких странах, о которых многие даже не слышали. Мы – не мировые полицейские».

Многие из основополагающих элементов подхода Трампа к миру можно почерпнуть из этих двух речей. По его мнению, внешняя политика – это в основном дорогостоящее отвлечение внимания. США слишком много делали за границей, и из-за этого им было хуже дома. Торговля и иммиграция уничтожали рабочие места и сообщества. Другие страны – прежде всего, союзники – использовали Соединённые Штаты в своих интересах, Америке же нечем было похвастаться, даже когда другие извлекали из этого выгоду. Издержки американского лидерства существенно перевешивали выгоды.

В этом мировоззрении отсутствует какое-либо понимание того, что, с точки зрения США, было примечательным в предыдущие три четверти века: отсутствие войны между великими державами, распространение демократии на бóльшую часть мира, девяностократное увеличение американской экономики, продление продолжительности жизни среднего американца на десять лет. Также нет признания того, что холодная война (определяющая борьба той эпохи) закончилась мирно на условиях, которые едва ли могли быть более благоприятными для Соединённых Штатов; что всё это было бы невозможно без американского руководства и союзников США; и что, несмотря на эту победу, Соединённые Штаты по-прежнему сталкиваются с проблемами в мире (помимо «радикального исламского терроризма» – единственной угрозы, которую Трамп выделил в своей инаугурационной речи), затрагивающие страну и её граждан, и что партнёры, дипломатия и глобальные институты будут ценным активом в их решении.

Множество других сомнительных предположений проходит сквозь мировоззрение Трампа. Торговля воспринимается как абсолютный негатив, который помог Китаю воспользоваться преимуществами Соединённых Штатов, а не как источник многих квалифицированных ориентированных на экспорт рабочих мест, большего выбора с более низкими издержками для американского потребителя и более низкими темпами инфляции внутри страны. Внутренние проблемы Соединённых Штатов в значительной степени принято объяснять затратами на внешнюю политику. Издержки в человеческих жизнях и долларах, действительно, были высокими, но доля экономического прироста, расходуемого на национальную безопасность, за последние десятилетия упала и сейчас намного ниже того, что было во время холодной войны. Американцы прожили период, когда они могли одновременно наслаждаться безопасностью и процветанием. Оснований придираться к войнам в Афганистане и Ираке предостаточно и без того, чтобы списывать на них состояние американских аэропортов и мостов. И хотя американцы тратят на здравоохранение и образование гораздо больше, чем их сверстники во многих других развитых странах, средний американец находится в худшем положении.

Всё это означает, что сворачивание присутствия в мире не обязательно приведёт к тому, что дома будут делать больше правильных вещей.

Это искажённое представление о национальной безопасности США можно понять, только рассматривая контекст, который породил «трампизм». Соединённые Штаты вышли из холодной войны без соперников, но и без единого мнения относительно того, что им делать со своей непревзойдённой мощью. Сдерживание – компас, которым руководствовалась внешняя политика США в течение четырёх десятилетий – в новых обстоятельствах оказалось бесполезным. И политики, и аналитики изо всех сил пытались найти новую основу.

В результате самая могущественная страна на Земле приняла непоследовательный подход к миру, который со временем привёл к перенапряжению и истощению. В 1990-е гг. Соединённые Штаты вели успешную ограниченную войну, чтобы обратить вспять агрессию Ирака в Персидском заливе, и осуществляли гуманитарные интервенции на Балканах и в других местах (некоторые относительно успешно, другие нет). После террористических атак 11 сентября 2001 г. президент Джордж Буш – младший направил большое количество войск в Афганистан и Ирак – обе войны оказались опрометчивыми (Ирак с самого начала, Афганистан с течением времени), человеческие и экономические издержки затмевали любые выгоды. В годы правления Барака Обамы США инициировали и продолжили несколько дорогостоящих интервенций, но в то же время дали понять, что не уверены в своих намерениях.

Разочарование по поводу предполагаемого чрезмерного перенапряжения за рубежом было усилено внутренними тенденциями, особенно после финансового кризиса 2008 года. Доходы среднего класса не росли, а массовые потери рабочих мест и закрытие заводов вызвали узконаправленную, но острую враждебность к торговле (несмотря на то, что основной причиной негативных изменений был рост производительности труда, связанный с технологическими инновациями). В целом существовало широко распространённое мнение о том, что истеблишмент потерпел неудачу как из-за пренебрежения защитой американских рабочих внутри страны, так и из-за проведения чрезмерно амбициозной внешней политики за рубежом, оторванной от жизненно важных интересов страны и благополучия её граждан.

Уход от того, что в целом работало

Внешняя политика четырёх президентов после окончания холодной войны – Джорджа Буша – старшего, Билла Клинтона, Джорджа Буша – младшего и Барака Обамы – объединила основные школы мышления, которые определяли подход Соединённых Штатов к миру со времён Второй мировой войны. К ним относятся реализм (акцент на глобальной стабильности, в основном за счёт поддержания баланса сил и попытки формировать внешнюю, а не внутреннюю политику других стран); идеализм (придание большего значения продвижению прав человека и формированию внутриполитической траектории других стран) и гуманизм (сосредоточение внимания на сокращении бедности и болезней, а также заботе о беженцах и переселенцах). Четыре президента отличались друг от друга акцентами, но имели много общего. Трамп порвал со всеми ними.

В некотором смысле подход Трампа действительно включает элементы давних течений в американской и особенно республиканской внешней политике – в частности, националистической односторонности XIX века президента Эндрю Джексона, изоляционизм до и после Второй мировой войны таких фигур, как сенатор-республиканец Роберт Тафт из Огайо, и более поздний протекционизм кандидатов в президенты Пэта Бьюкенена и Росса Перо.

Но что отличает Трампа больше всего, так это его упор на экономические интересы и узкое понимание того, что они собой представляют и как их нужно преследовать. Его предшественники считали, что если Соединённые Штаты будут помогать формировать мировую экономику, используя свою власть и лидерство для обеспечения стабильности и установления правил торговли и инвестиций, то американские компании, рабочие и инвесторы станут процветать. Война в Персидском заливе, например, велась ради нефти не в том смысле, чтобы американские компании получили контроль над поставками, а для обеспечения того, чтобы нефть была доступна для подпитки американской и мировой экономики. В результате обе заметно выросли.

Трамп же, напротив, обычно сетует на то, что Соединённые Штаты совершили ошибку, не захватив иракскую нефть. В более фундаментальном смысле он одержим двусторонними торговыми балансами, увеличением американского экспорта и уменьшением импорта, хотя дефицит имеет мало значения, пока другие страны играют по правилам, США могут брать займы для покрытия дефицита. (У всех стран есть сравнительные преимущества и разные нормы сбережений и расходов, которые приводят к дефициту в одних странах и профициту в других.) Он ругает союзников за то, что те не тратят больше на свои вооружённые силы, несправедливо упрекая членов НАТО, что, тратя менее 2% своего ВВП на оборону, они тем самым оказываются в долгу у Вашингтона.

Он поспешил отменить крупные военные учения, важные для американо-южнокорейского альянса, отчасти потому, что считал их слишком дорогими. В торговых переговорах с Китаем он больше заботился о том, чтобы заставить Пекин взять на себя обязательства по конкретным закупкам американской сельскохозяйственной продукции, чем о решении более крупных структурных проблем, хотя урегулирование последних было бы гораздо более выгодным для американских компаний и для экономики США в целом.

Следствием такой ориентации на узко понимаемые экономические интересы стало почти полное пренебрежение другими целями внешней политики. Трамп проявляет мало интереса к защите прав человека, продвижению демократии, облегчению гуманитарных трудностей или решению глобальных проблем, таких как миграция, изменение климата или инфекционные заболевания (последствия такого незаинтересованного отношения к последнему стали особенно и трагически очевидны в последние месяцы). Когда дело дошло до Саудовской Аравии, он не позволил вопиющим нарушениям прав человека помешать продаже оружия. Он вяло реагировал на российское военное вторжение в Сирию, вмешательство Москвы в политику США или недавние свидетельства того, что российские агенты платили талибам за убийства американских солдат.

Контраст между Трампом и предыдущими президентами не менее заметен, когда речь заходит и о средствах внешней политики. Два президента-республиканца и два президента-демократа как раз перед ним в целом верили в многосторонность, будь то через союзы, соглашения или институты. Это не означало, что они полностью избегали односторонних действий, но все понимали, что в большинстве своём многосторонние соглашения усиливают влияние Соединённых Штатов, а договоры привносят определённую степень предсказуемости в международные отношения. Многосторонность также объединяет ресурсы для решения общих проблем таким образом, что никакие индивидуальные национальные усилия не могут сравниться с ними. Трамп же, напротив, имеет привычку выходить из многосторонних обязательств или угрожать им. Даже неполный список включает Транстихоокеанское партнёрство, Парижское соглашение по климату, иранскую ядерную сделку (Совместный всеобъемлющий план действий или СВПД), Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, ЮНЕСКО, Совет ООН по правам человека, Всемирную организацию здравоохранения и договор по открытому небу. Соединённые Штаты Трампа также отказались присоединиться к глобальному миграционному пакту или возглавляемым Европой усилиям по разработке вакцины против COVID-19.

Аппетит к разрушению

Узкое и неадекватное понимание Трампом интересов США и наилучших способов их преследования формировало подход администрации и к другим вопросам – хотя в большинстве случаев ему препятствовало. Когда речь заходит о военных, аппетит Трампа к разрушению наиболее очевиден – он проявляется в фактическом или угрожаемом выводе сил, часто без особого размышления о том, почему они вообще там были или каковы могут быть последствия вывода. Все президенты принимают решения о применении военной силы в индивидуальном порядке. Трамп в этой области, как и Обама, в значительной степени опасался новых военных конфликтов; его применение силы против Сирии и Ирана было кратковременным и ограниченным по масштабу, а угрозы обрушить «огонь и ярость» на Северную Корею быстро сменились на дипломатию и встречу в верхах, несмотря на продолжающуюся работу Северной Кореи над своими ядерными и ракетными арсеналами.

Между тем его призывы к выводу войск относились к зонам конфликта, а также к территориям, где американские войска размещались десятилетиями для предотвращения войны. В Сирии курдские партнёры Соединённых Штатов оказались в затруднительном положении, когда Трамп в конце 2018 г. внезапно объявил о выводе американских войск; а в Афганистане, похоже, мало думали о том, что может случиться с правительством в Кабуле после ухода американских войск. Но одно дело сделать вывод, что США допустили ошибки в Афганистане и Ираке и должны избегать таких войн в будущем, и совсем другое – приравнять эти интервенции к размещению американских войск в Германии, Японии или Южной Корее, которые десятилетиями помогали поддерживать там стабильность. Заявление администрации в июне о том, что она выведет 9500 военнослужащих из Германии (по-видимому, вызванное отказом канцлера Ангелы Меркель поехать в Вашингтон на встречу «Большой семёрки» в условиях глобальной пандемии, а не соображениями национальной безопасности) полностью соответствовало прохладному отношению Трампа к военным обязательствам за рубежом. То, что это решение было принято без предварительной консультации с Берлином, так же как решение об отмене крупных военных учений с Южной Кореей было принято без консультации с Сеулом, только усугубило уже дурную ситуацию.

Эти шаги отражают и более широкое безразличие Трампа к союзникам. Альянсы требуют, чтобы к безопасности других относились так же серьёзно, как и к своей собственной. «Америка прежде всего» даёт понять, что союзники на втором месте. Неустанное внимание Трампа к возмещению расходов на зарубежное военное присутствие Соединённых Штатов усугубило сигнал о том, что американская поддержка союзников стала транзакционной и условной. Его тёплое отношение к врагам и конкурентам – он всегда был более дружелюбен с президентом России Владимиром Путиным, председателем КНР Си Цзиньпином и лидером Северной Кореи Ким Чен Ыном, чем с их демократическими коллегами – усугубило проблему, особенно учитывая нежелание Трампа подтвердить верность Пятой статье Договора о коллективной обороне НАТО. Даже вмешательство России в американскую демократию не помешало Трампу проявлять большую симпатию к Путину, чем к европейским лидерам. Лишь в одном заметном случае администрация действовала против Путина, поставляя оружие Украине, но любые заверения были дискредитированы тем фактом, что дальнейшая помощь была обусловлена обязательством нового президента Украины наводить справки о вероятном оппоненте Трампа от демократов на выборах 2020 года.

Что касается торговли, то администрация в основном отвергала многосторонние пакты (в том числе ТТП), которые объединили бы страны, представляющие 40% мирового ВВП, и заставили бы Китай соответствовать более высоким экономическим стандартам. Она регулярно прибегала к односторонним тарифам, навязывая их союзникам и используя сомнительные юридические оправдания. И хотя Америка не вышла из ВТО, администрация затянула пояса этой организации, отказавшись утвердить судей для арбитража, рассматривающего торговые споры. Единственным исключением является Соглашение между США, Мексикой и Канадой, которое заменило Соглашение о североамериканской зоне свободной торговли (USMCA). Это любопытное исключение, поскольку документ лишь незначительно отличается от резко критикуемой НАФТА и его положения в значительной степени заимствованы из текста отвергнутого ТТП.

Что касается Китая, то долгожданная готовность Трампа бросить вызов Пекину в вопросах торговли была смазана тем, что можно описать только как непоследовательную политику. Администрация использовала конфронтационные формулировки, но, отказавшись от ТТП, ослабила любые реальные рычаги воздействия, которые у неё могли быть, непрерывно критикуя (а не привлекая) союзников в Азии и Европе и явно демонстрируя свою жажду узкой торговой сделки, обязывающую Китай к согласию на увеличение американского экспорта в преддверии предвыборной кампании Трампа. Администрация действовала запоздало или непоследовательно в своей критике Китая за его репрессии в Гонконге и отношение к уйгурам в Синьцзяне, но, прежде всего, она была пассивной, когда Китай укреплял свой контроль над Южно-Китайским морем. Между тем сокращение расходов на фундаментальные исследования в стране, введение новых ограничений на количество квалифицированных иммигрантов, допускаемых в Соединённые Штаты, и неумелое решение проблемы пандемии COVID-19 сделали страну менее конкурентоспособной по сравнению с Китаем.

На Ближнем Востоке разрушение Трампа также свело на нет цели США и увеличило вероятность нестабильности. На протяжении пяти десятилетий Соединённые Штаты позиционировали себя как честного посредника в израильско-палестинском конфликте; все понимали, что Вашингтон был ближе к Израилю, но не настолько, чтобы не давить на него, когда это необходимо. Убеждённая в необходимости нового подхода, администрация Трампа отказалась от любых притязаний на нейтральную роль, поставив крест на реальном мирном процессе ради серии свершившихся фактов, основанных на ошибочном убеждении, что палестинцы слишком слабы, чтобы сопротивляться, а суннитские арабские правительства будут смотреть в другую сторону, учитывая их желание работать с Израилем против Ирана. Администрация ввела санкции против палестинцев, переместив американское посольство в Иерусалим, признав аннексию Голанских высот Израилем, и выдвинула «мирный план», который подготовил почву для аннексии частей Западного берега Израилем. Такая политика может посеять нестабильность в регионе, лишить его возможностей для установления мира и поставить под угрозу будущее Израиля как демократического и еврейского государства.

В ситуации с Ираном администрация сумела изолировать себя больше, чем Тегеран. В 2018 г. Трамп в одностороннем порядке вышел из СВПД, введя при этом новый раунд санкций. Они наносят ущерб экономике Ирана, а убийство Касема Сулеймани (командира отряда Кудс Корпуса стражей исламской революции Ирана) стало препятствием для их региональных амбиций. Но ни того, ни другого не было достаточно, чтобы заставить Тегеран кардинально изменить своё поведение внутри страны или за рубежом либо свергнуть режим (что, по-видимому, и было реальной целью политики администрации). Иран теперь начал пренебрегать ограничениями на свои ядерные программы, установленными СВПД, и, вмешиваясь в дела Ирака, Ливана, Сирии и Йемена, продолжает попытки изменить большую часть Ближнего Востока.

Новая норма

В начале президентства Трамп столкнулся с трудной ситуацией: обостряющееся соперничество великих держав, всё более напористый Китай, неспокойный Ближний Восток, ядерная Северная Корея, многочисленные конфликты внутри стран, в значительной степени нерегулируемое киберпространство, сохраняющаяся угроза терроризма, ускоряющееся изменение климата и многое другое. Накануне его инаугурации была опубликована моя книга «Мировой беспорядок», о которой я упоминаю только для того, чтобы подчеркнуть, что 45-го президента ждало множество трудных испытаний. Сегодня беспорядок значительно разросся. Большинство проблем, унаследованных Трампом, усугубились, поскольку многие из них он просто игнорировал, и пренебрежение не улучшило ситуацию. Положение Соединённых Штатов в мире ухудшилось из-за их неумелого обращения с пандемией COVID-19, отрицания изменения климата, неприятия беженцев и иммигрантов, а также продолжающей беды в виде бесконтрольного применения оружия и проявлении расизма. Страна считается не только менее привлекательной и дееспособной, но и менее надёжной, поскольку отказывается от многосторонних соглашений и дистанцируется от союзников.

Американские союзники, со своей стороны, стали иначе относиться к Соединённым Штатам. Альянсы основаны на надёжности и предсказуемости, поэтому вряд ли хотя бы один союзник будет смотреть на Америку так, как раньше. Посеяны семена сомнения: если это случилось однажды, то может и повториться. После отречения от престола трудно вернуть себе трон. Более того, следующего президента будут сдерживать продолжающаяся пандемия, крупномасштабная безработица и глубокие политические разногласия – и всё это тогда, когда страна изо всех сил пытается бороться с расовой несправедливостью и растущим неравенством. Чтобы сосредоточить внимание на восстановлении внутренних сил и ограничении амбиций за рубежом, придётся встретиться со значительным давлением.

Однако частичное восстановление внешней политики США всё ещё возможно. Соединённые Штаты могут взять на себя обязательства по ремонту отношений с союзниками по НАТО и в Азии. Они могли бы повторно вступить в соглашения, из которых вышли, начать переговоры о пакте, который наследовал бы ТТП, и возглавить реформу ВТО. Стоит скорректировать иммиграционную политику.

Но возврата к тому, что было, нет. Четыре года, возможно, не большой срок в истории, но достаточный, чтобы всё необратимо изменилось.

КНР стала богаче и сильнее, Северная Корея имеет больше ядерного оружия и более совершенные ракеты, климатические изменения идут дальше, посольство было перемещено в Иерусалим, а Николас Мадуро ещё больше укрепился в Венесуэле, как и Башар Асад в Сирии. Это и есть новая реальность.

Более того, восстановление в любом масштабе будет недостаточным с учётом того, насколько беспорядок распространился при Трампе. Соединённым Штатам понадобятся новые рамки для борьбы с более агрессивным и репрессивным Китаем, а также инициативы, которые сократят разрыв между масштабом глобальных вызовов – изменением климата и инфекционными заболеваниями, терроризмом и распространением ядерного оружия, кибервойной и торговлей – и меры, предназначенные для их решения. Повторного присоединения к неполноценному Парижскому соглашению, к СВПД, срок действия которого скоро истекает, или к несовершенной ВОЗ, было бы недостаточно. Вместо этого новая администрация должна будет заключить другие соглашения как по изменению климата, так и по Ирану, и сотрудничать с остальными, чтобы реформировать ВОЗ или создать новый орган, который возьмёт на себя часть глобального бремени здравоохранения.

А если Трампа переизберут? Воодушевлённый победой на выборах, которую истолкует как мандат, он, вероятно, удвоит внимание к центральным элементам внешней политики, определившим его первый срок. В какой-то момент разрушение набирает такую скорость, что пути назад уже нет. «Сотворение разрушения» может стать «сотворением поражения».

Бесчисленные нормы, союзы, договоры и институты ослабнут или увянут. Мир станет более гоббсовским – борьбой всех против всех. (Это было фактически анонсировано в мае 2017 г. в статье для The Wall Street Journal, написанной двумя высокопоставленными чиновниками администрации Трампа: «Мир – это не “глобальное сообщество”, а арена, на которой государства, неправительственные субъекты и бизнес взаимодействуют и соревнуются за преимущество».) Конфликты станут более привычным явлением, а демократия – менее. Распространение оружия ускорится, поскольку союзы потеряют способность успокаивать друзей и сдерживать врагов. Могут возникнуть сферы влияния. Торговля станет более управляемой, в лучшем случае будет расти медленнее, но, возможно, даже сократится. Доллар США начнёт терять свою уникальную роль в мировой экономике, а такие альтернативы, как евро, и, возможно, юань и различные криптовалюты, станут всё более важными. Задолженность США может стать серьёзным препятствием. Мировому порядку, просуществовавшему 75 лет, непременно придёт конец; вопрос только в том, что займёт его место.

Очень многое зависит от того, каким курсом пойдут Соединённые Штаты. Даже частичное возобновление сделало бы внешнюю политику Трампа чем-то вроде отклонения, и в этом случае её влияние было бы ограниченным. Но если его стиль внешней политики сохранится ещё на четыре года, Трампа станут рассматривать как действительно значимого президента. В таком сценарии модель, которой придерживались Соединённые Штаты со времён Второй мировой войны до 2016 г., окажется аберрацией – относительно кратким исключением из более давней традиции изоляционизма, протекционизма и националистической односторонности. История не позволяет смотреть на эту последнюю перспективу никак иначе, как с тревогой.

Перевод: Анна Портнова

Опубликовано в журнале Foreign Affairs №5 за 2020 год. © Council on foreign relations, Inc.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 21 сентября 2020 > № 3538543 Ричард Хаас

Россия > Армия, полиция. Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 4 сентября 2020 > № 3486866 Сергей Шойгу

Сергей Шойгу: очень хочу построить большой, красивый и удобный город

Президент Русского географического общества Сергей Шойгу в интервью РИА Новости и газете "Комсомольская правда" подвел итоги деятельности РГО, рассказал, какие уникальные находки сделаны в ходе экспедиций и какие еще предстоят, что он думает про гаджеты, сверхпотребление и коронавирус, а также куда советует поехать путешествовать по России и о своей большой мечте.

— Сергей Кужугетович, Русскому географическому обществу 175 лет, поздравляем.

— Спасибо. Это серьезная дата, и для меня очень значимо, что 10 лет из этих 175 имею честь возглавлять Русское географическое общество. Не все пока сделано, что бы хотелось. Из-за этого, откровенно говоря, все время чувствую свои обязательства перед РГО, да и перед самим собой. Но я рад, что нам удалось возродить величие Русского географического общества и приумножить то, что было сделано нашими предшественниками.

Люди, которые 175 лет назад основали РГО, страстно любили нашу страну и стремились больше и лучше ее познать. Они открывали все новые и новые просторы, организовывали экспедиции, которые принесли и славу государству Российскому, и присоединение территорий.

— Настоящие энтузиасты…

— "Энтузиазм" — это не самое подходящее слово для таких людей. Я иногда думаю: если бы им наши сегодняшние возможности — с авиацией, флотом, квадрокоптерами, GPS, ГЛОНАСС, вертолетами… То, что они совершали тогда, далеко не просто сделать даже при наличии всех этих ресурсов в наше время.

Представьте себе: 1846 год, Русское географическое общество отправляет первую экспедицию изучать Полярный Урал. Люди уезжают на три года! Передают в Петербург образцы горных пород, минералы, занимаются картографией, этнографией…

Или Геннадий Невельской. В середине XIX века все считали, что дельта Амура несудоходна, а Сахалин — это полуостров. Ну, полуостров и полуостров — тебе-то что? Тебе — Невельскому — поручили доставить провиант на Камчатку — делай свое дело. А он провиант доставил и поплыл доказывать. И доказал, что Амур — судоходен, что Сахалин — остров, а значит, есть короткий торговый путь в Азию через Японское море!

— По-моему, ему еще чиновники "вломили" за то, что он без разрешения в эту экспедицию отправился.

— "Вломили" ему позже, когда он первые русские поселения в Приамурье основал и российский флаг там поднял. Чиновники боялись конфликта с Китаем, хотели разжаловать его в матросы. А государь Николай I сказал на это, что поступок Невельского он "находит молодецким, благородным и патриотическим". И в итоге Приморский край, Хабаровский край, Сахалин стали российскими.

200 лет назад русские моряки открыли Антарктиду. У нас сегодня как: отправляем эскадру в дальний поход, готовим ее тщательно, ее возглавляют высшие морские чины. А Антарктиду открыли лейтенант и капитан, причем чуть ли не на веслах… Это каким мужеством, какой одержимостью надо обладать, чтобы хотеть это сделать!

— А сейчас нет таких людей? Возможностей-то больше…

— Наш главный враг — вот он (показывает на смартфон). Человек зашел на сайт, в чей-нибудь блог, посмотрел фото, видео, и у него такое ощущение, что он вроде как там побывал, что он эту страницу своей жизни, своих желаний перелистнул.

Я свою задачу вижу в том, чтобы он понял, как много теряет. То, что он на экране увидел, — это ягодка на зубочистке, а в реальности там — ягодное поле, и туда надо ехать и смотреть.

За счет гаджетов и огромного потока часто совершенно ненужной информации нам кажется, что мы живем насыщенно, бурно. А на самом деле нет — мы живем в сиюминутном информационном пространстве, живем очень коротко и неподробно.

— Но блоги могут и вдохновлять на путешествия. В дельте Волги находится самое большое поле каспийских лотосов в Европе, там пеликаны живут. Все знают об этом? Не все. А блогер рассказал об этом, человек увидел и решил для себя, что поедет…

— Вы совершенно напрасно затеваете дискуссию, потому что я с этим согласен полностью. Есть замечательные материалы в блогах, потрясающие статьи, фотографии. Надо рассказывать, показывать, возить своих друзей. Я так и делаю.

Когда мы задумывали фотоконкурс "Самая красивая страна", когда даем гранты на съемки фильмов о России, мы тоже хотим, чтобы эти фотографии, фильмы стали толчком к тому, чтобы человек захотел открыть свою страну. В ней же столько интересного, о чем вы, может, никогда и не задумывались. Расскажу одну историю.

Еще во времена СССР в Географическом обществе была идея сделать карту пещер страны. На случай войны — бомбоубежища там оборудовать. Я когда узнал об этом, подумал: хорошая идея, но цель должна быть другая. Мы только клич кинули — огромное количество людей заинтересовалось, они пошли по пещерам, провели их 3D-сканирование, описали. И мы выпустили в прошлом году атлас пещер страны. В советское время не получилось, а мы смогли. И сегодня в некоторые из этих пещер уже туристов водят.

Случилась пандемия, многие страны закрылись. Надеюсь, что это позволило вызвать у людей интерес к своей стране, они начали ее узнавать, понимать, что здесь отдыхать можно ничуть не хуже, а может, и лучше, чем за границей.

— Говорят, что у нас не развит туризм, потому что нет инфраструктуры, так просто во многие места не попадешь.

— Может, и хорошо, что куда-то еще попасть нельзя. У меня на родине, в Сибири, есть места, где я еще школьником мог дни проводить, наблюдая за дикой природой: утром одни животные из тайги выходят, к вечеру — другие. И я с восторгом об этих местах всем рассказывал. А сейчас я приезжаю туда: с одной стороны — стройка, с другой — трасса для квадроциклов, с третьей — вытоптано все. И ты думаешь: "Ну зачем я всем рассказал об этом уникальном месте?" Хотя, думаю, и без меня вряд ли что-то бы изменилось.

— Вам, кстати, не кажется, что природа наносит ответный удар за такое с ней обращение? Тем же коронавирусом?

— В таком случае хотелось бы, чтобы она прицельно била. Не по всем, а именно по тем, кто вот таким образом с ней обращается…

— Как тогда сохранить баланс между тем, чтобы развивать внутренний туризм и не допустить таких историй?

— Образование и воспитание. На природе ведь по-разному можно себя вести. Можно аккуратно, бережно, а если "не хочу идти за дровами, валежник и сушняк собирать, а срублю то, что у меня под боком" — это совсем другой подход.

Я иногда думаю, что современное общество вообще в какой-то момент свернуло не на ту тропинку. Раньше ведь не было никакого охотнадзора и охотинспекции, но было самосознание у людей. Они не выжигали траву, чтобы взять первый папоротник. Они понимали, что кедровую шишку надо собирать с колотом, ударять по стволу, чтобы она падала. И делать это в сезон, а не тогда, когда она еще крепко там сидит. А сегодня появилось огромное количество тех, кто пришел и эти кедры бензопилой — шварк, и до свидания.

— Сейчас вы уже не о внутреннем туризме, а о состоянии современного общества говорите…

— Это я про образование и воспитание. Без него лет через 50, может, никакого внутреннего туризма вообще не будет. А будет зал, куда человек зайдет, наденет на себя шлем с очками и наушниками, нажмет две кнопки — и за час побывает на Аляске, Памире, в дельте Нила, на Ниагарском водопаде. С запахами, звуками, ощущениями, брызгами. Абсолютно синтетическими, потому что натурального, живого все меньше и меньше.

— Что заставляет вас так думать?

— В нас сейчас с детства закладывается желание какого-то неуемного потребления — стремление успеть все, попробовать все. И мы с этим своим стремлением летим со страшной скоростью к собственной погибели. Потребление — за гранью здравого смысла.

Сели за стол, тут надкусили, тут надломили, тут отпили. В результате и стол испохабили, и ничего толком не поели...

— Может, каждый должен начинать с себя, чтобы этого не допустить?

— Пойдите скажите это браконьерам, которые в заповедниках по 400 петель на кабаргу ставят. Причем это струны из нержавейки, которые не разлагаются. Тот, кто их поставил, он что, в состоянии все эти 400 петель на дистанции 50–70 километров проверять каждый день? Он и 10 процентов не проверяет. Дальше — зверь попал в эту петлю, погибает. Не только кабарга. Тот же снежный барс, которого мы спасаем от полного исчезновения. А дальше садимся и обсуждаем: что же нам делать-то теперь? А давайте еще надзор усилим? Давайте!

— Но браконьеры это делают, потому что на струю кабарги есть спрос…

— Так на все есть спрос. На лапы медведя, на хвосты марала, на панты марала, на струю кабарги, на медвежью желчь, на барсучий жир. И вы это усилением охотнадзора не остановите. Человека надо менять и его жажду потребления.

Я вам сейчас расскажу простую, понятную историю. Лет 25 назад прилетаю к староверам. Замечательные люди, живут на всем своем. Взгляды на жизнь уникальные. Спрашиваю: "Почему не получаете пособия на детей?" Отвечают: "Это же не заработано, поэтому и не получаем".

Сами пашут землю, сами выращивают хлеб. Своя пасека, свой мед, скотина, молоко, сметана, масло. Охотятся, добывают пушнину. В семье девять сыновей и пять дочерей, с мужьями и женами, детьми и внуками.

Они меня в 94-м году спрашивают: "Скажите, как долго будут принимать пушнину на вес?" Соболя, белку тогда на вес принимали.

— Пусть бы мочили их, мокрыми сдавали, они тяжелее.

— Именно так я им и сказал. Они смотрят на меня с ужасом: "Нельзя, это же обман!" Чистые, святые люди. Они не будут 400 петель ставить. Потому что это их дом, они здесь этим живут, берут столько, сколько необходимо. Как сделать так, чтобы все такими были? У меня нет ответа на этот вопрос.

И когда с этими людьми общаешься, взгляды на жизнь меняются. Они ничего не просят, не требуют. Я главу семьи спрашиваю: "У тебя мечта какая в жизни — чтобы сбылась и помереть можно?" А он мне говорит: "К Гробу Господнему прикоснуться". Все.

Кстати, Никита Михалков и я помогли ему. Организовали поездку вместе с женой в Иерусалим. У него ведь даже документов не было. Пришел на паспорт фотографироваться — яловые сапоги, полугалифе, двубортный пиджак, косоворотка…

— А у вас какая мечта? И как у человека, и как у президента Русского географического общества?

— Я очень хочу построить большой, красивый и очень удобный город в Сибири. Там добывается больше половины меди страны, 75% никеля, около 90% платины. Однако самый крупный производитель электродвигателей из медной проволоки — Китай. Или алюминий — все чушками отправляем туда. А можно же делать из алюминия то, что делают из наших чушек там. Что, сложно поставить рядом производство, которое будет делать медную фольгу, медную проволоку, электродвигатели, аккумуляторы и так далее?

Со всех экранов сейчас — искусственный интеллект, новые технологии. Но вот возьмем электромобиль Tesla: там аккумуляторы не наши, а сырья у нас под эти аккумуляторы — выше крыши. И мы понимаем, что завтра-послезавтра транспорт перейдет на электричество и наш бензин, газ, дизельное топливо уйдут на второй план.

Значит, нам нужно собрать лучших ученых, предпринимателей, производителей, которые эти самые никель и медь не в чушках будут продавать, а будут пускать на новейшие батареи, которые ставь хоть в часы, хоть в подводную лодку. Которые будут двигать большую науку, которые сделают линии электропередачи не переменного, а постоянного тока, с огромной пропускной способностью и минимальными потерями, и на бóльшие расстояния. Это касается и леса, и угля, и еще много-много чего, чем богата Сибирь.

Вот такой центр и нужно построить. Это не относится, может быть, к географии, но относится к будущему нашей страны. Такой, знаете, город инноваций, передовой науки и технологий. И место есть замечательное — Минусинская котловина. Об этом говорил в прошлом году наш президент на Петербургском международном экономическом форуме.

— Как, по-вашему, должна рождаться страсть к путешествиям в наше время?

— В человеке надо разжечь любознательность. Мы говорили про мужество наших первооткрывателей. Но они сами это мужеством не считали. Им просто было невероятно интересно.

Так и сегодня — мы ищем и поддерживаем тех, кому интересно. Молодых ученых, студентов. Собираем их, организуем, например, плавучие университеты. Они идут по Арктике, Волге, Лене, проводят исследования, слушают лекции. Хотим, чтобы у них глаза горели.

Человек может быть увлечен покорением 8-тысячников или изучением какой-нибудь медузы. Это для него самое интересное на свете. И он собирает для этого народ, аппаратуру, находит деньги, приходит к нам, для того чтобы мы помогли ему попасть в какое-то труднодоступное место. Я не знаю, зачем ему это надо. Я искренне не знаю. Но я ему готов помочь, потому что не могу его сравнить с тем, у кого в голове только Доминикана, холодное божоле урожая 96-го года, сибас и фондю, а в ленте инстаграма — кто в каких шортах и на каком очередном пляже…

— С божоле 96-го года нестыковка, Сергей Кужугетович, его молодым пьют…

— Прошу прощения, я не в теме. Пусть будет "Шато Марго", сути это не меняет.

— А кто должен разжечь в человеке эту любознательность — родители, учитель географии в школе?

— Родители, друзья, близкие, двор. Книжки. Но книжки — это опять родители.

— И учебники в школе — тоже важный момент. Болезненная тема, я так понимаю? Многие родители жалуются: открываешь учебник по географии и сразу закрыть хочется. Вряд ли это любознательность разожжет…

— Конечно. Я читаю очень много старых изданий по географии, по истории и понимаю, что тогда во главу угла ставилось познание, популяризация науки, в учебниках рассказывалось о том, чем ты можешь гордиться. А сейчас это только бизнес. Многим издателям важна прибыль, а не содержание. Именно поэтому мы просим министерство просвещения предусмотреть такой механизм, чтобы Русское географическое общество рецензировало все эти учебники. Потому что у нас ученые, академики, представляющие специализированные институты.

— Расскажите про географический диктант. Он будет в этом году?

— Проект очень популярный, очень правильный, очень нужный. В этом году он состоится 29 ноября. Надеюсь, ничего не помешает. Очень хочется живого общения. Потому что дистанционное — хуже пандемии. Все-таки огромный охват — за пять лет в диктанте приняли участие более 1,3 миллиона человек, а в прошлом году его писали в 107 странах мира на 5469 площадках.

— Нужен ли обязательный ЕГЭ по географии?

— Да. Только мне кажется, что по географии не ЕГЭ обязательный нужен, а нормальный полноценный экзамен. Я считаю, что географию надо знать как таблицу умножения. Кстати, хорошая идея — географическая "таблица умножения". Скажем, 100 вопросов, ответы на которые должен знать каждый. А когда у нас школьники и студенты некоторых вузов не могут ответить на банальные вопросы по географии, по истории… Могу поспорить с вами: если мы придем сегодня в школу, старшеклассникам дадим компас и попросим сделать с ним хотя бы пару-тройку манипуляций, вряд ли они справятся. И не потому, что они глупее, просто им это не нужно. Есть навигатор и есть гаджет, первый приведет куда надо, а второй расскажет, как это красиво.

— А вдруг они вас удивят?

— Не удивят. Мы уже провели эксперимент — удивились так, что до сих пор опомниться не можем.

— При этом вы говорите, что средние результаты по географическому диктанту растут.

— Растут. Так потому и начали его проводить. Мы сначала провели опрос в одном из, казалось бы, элитных вузов, и на вопрос: "Куда впадает Волга?" пятеро студентов ответили "в Байкал", а двое сказали, что никуда не впадает.

— Коронавирус сильно повлиял на планы РГО?

— Несколько проектов мы перенесли, но не отменили. Сейчас постепенно активизируемся. Например, планируем вторую в этом году экспедицию к месту затопления теплохода "Армения". В ноябре 1941 года фашисты затопили его, плавучий госпиталь, пытавшийся эвакуировать из Крыма мирных жителей и раненых солдат. Это одна из самых крупных морских катастроф за всю историю человечества, там погибло гораздо больше людей, чем на "Титанике". Лежит, правда, на большой глубине — полторы тысячи метров. Специалисты министерства обороны и нашего Центра подводных исследований в апреле его идентифицировали. Сейчас хотим обследовать тщательнее, снять документальный фильм.

— Насколько знаю, есть план создать своеобразную народную книгу памяти, наиболее полный список жертв этой трагедии.

— Да, это одна из наших целей. Данные о числе погибших совершенно разные — от 4,5 до 10 тысяч! Поэтому, пользуясь случаем, обращаюсь к тем, кто так или иначе знает о том, что его родственники погибли на "Армении": если в семейных архивах есть какая-то информация — присылайте нам документы, адреса, имена. Специально для этого мы создали сайт — https://teplohodarmenia.ru.

— Еще одна из последних новостей — ваши исследователи начали поднимать ценные артефакты со дна Балтийского моря.

— Да, мы исследуем затонувший корабль середины XVIII века. Торговое судно, судя по всему, голландское. На нем огромное количество бутылок разных форм, объема. В части из них, судя по всему, был джин. Но там есть и маленькие флакончики из очень тонкого стекла. Возможно, в них перевозили компоненты для производства парфюмерии. Тогда была своя химия, без синтетических, искусственно выведенных материалов. Может быть, во флаконах что-то и сохранилось.

Я однажды держал в руках работу парфюмеров-химиков, которые расшифровали по следам, оставшимся то ли на шарфе, то ли на кашне, духи Натали — супруги Пушкина. И — я хочу в это верить — сделали аналогичный парфюм. Это действительно запахи того времени. Такие… очень насыщенные.

Вот и у экспедиции может быть интересное продолжение — я про джин, если найдем… В общем, обсудим.

— А отложенная большая экспедиция по Курильским островам? Есть с ней какая-то ясность?

— Проведем в следующем году. На Курилах мы и ранее проводили много работ. У нас было четыре большие экспедиции — две на Матуа, на Шумшу и Итуруп. На Матуа восстановили взлетно-посадочную полосу времен японской оккупации. Это тоже была большая мечта — там сложнейшая инженерия. За счет термальных источников был сделан подогрев полосы, и она была всесезонная. Мы восстановили, хотя и без подогрева.

Там же рядом у побережья лежит затонувшая американская подводная лодка Herring времен Второй мировой войны. Мы хотели в этом году вместе с американцами организовать экспедицию к этой лодке. Увы, не сложилось.

На Матуа огромное количество загадок, там были какие-то лаборатории, потому что огромное количество битой лабораторной посуды, кабели, остатки серьезной энергетики.

— А японцы за все годы после Второй мировой войны тоже не рассекретили эту историю?

— Нет. Бог знает, что там было. Пока после всех экспедиций появляется больше загадок и вопросов, чем ответов. И у нас есть желание их разгадать.

— Если вернуться к путешествиям по России — куда вы посоветуете поехать? В какой регион, в какое время года?

— Осенью — на Камчатку. Невероятно красиво. Я про свою родину не говорю, там тоже красиво. Зимой — смотря какие пристрастия. У меня есть коллега — он большой любитель ходить по северу Таймыра зимой на снегоходах. Если люди хотят покататься на лыжах — в Саянах одна из самых протяженных горнолыжных трасс рядом с плотиной. Или можно поехать в национальный парк "Зигальга" и природный парк "Ергаки". Там девять месяцев снег лежит. Три метра и выше. Там 1500–1600 метров высоты, очень комфортно, не такой суровый климат, как чуть выше в горах.

Летом надо сплавляться по рекам. Шикарное занятие. А можно на Шантарских островах за китами наблюдать.

Весной — туда, где есть возможность поймать мощный ледоход, там, где жизнь просыпается. В Европе, например, вы такого не увидите. Весна в Европе — это лютики-подснежники. А у нас есть места, где реки "взрываются" в один день, ледоход с бревнами идет, рев такой стоит... В это время надо ехать на Енисей, Лену. Там в это время солнце хорошее, испарина поднимается над водой, Ленские столбы в мареве. Очень красиво. Это от Усть-Кута и дальше на Ленск, Якутск. И здесь мы опять подходим к тому, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями.

Россия > Армия, полиция. Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 4 сентября 2020 > № 3486866 Сергей Шойгу

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138484 Фарид Закария

Самоуничтожение американской власти

Как Вашингтон растратил «однополярный момент»

Фарид Закария – ведущий программы Fareed Zakaria GPS на CNN и автор книги «Постамериканский мир».

Резюме Вашингтон всегда давал другим странам один и тот же совет: шоковая терапия в экономике и мгновенный переход к демократии. Что-то более медленное и сложное – то есть напоминающее путь самого Запада к либерализации экономики и демократизации политики – было неприемлемо.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 4, 2019 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Американское доминирование оказалось коротким бурным периодом – около 30 лет, – который ознаменовался двумя сломами. Эпоха зародилась на развалинах Берлинской стены в 1989 году. Концом ее, вернее – началом конца, стал провал в Ираке в 2003-м, далее мы наблюдали медленное разрушение. Окончательная утрата гегемонии США произошла в последние два года. Была ли потеря экстраординарного статуса результатом воздействия внешних факторов или же Вашингтон ускорил собственный крах дурными привычками и непродуманными действиями? Об этом историки будут спорить годами. Пока же попробуем поделиться предварительными наблюдениями.

Как обычно бывает, летальный исход обусловило сочетание многих факторов. Глубинные структурные силы международной системы неумолимо работали против аккумулирования власти в руках одной державы. Однако в данном случае удивляет, как Вашингтон, обладая беспрецедентным положением, растрачивал гегемонию и злоупотреблял своим влиянием, теряя союзников и заводя врагов. При Дональде Трампе США, кажется, утратили интерес и даже веру в те идеи и цели, которые определяли присутствие страны на международной арене на протяжении 75 лет.

Звезда родилась

Гегемония США после холодной войны не имеет аналогов со времен Римской империи. Историки обычно считают началом «американского века» 1945 г., когда издатель Генри Люс, собственно, и ввел этот термин. Однако эпоха после Второй мировой войны отличалась от той, что наступила после 1989 года.

После 1945 г. Франция и Великобритания оставались империями и обладали значительным влиянием. Вскоре Советский Союз стал супердержавой и начал оспаривать влияние Вашингтона во всех уголках планеты. Вспомните, термин «третий мир» подчеркивал деление планеты на три части. К «первому миру» относились США и Западная Европа, ко «второму» – коммунистические страны. «Третий» – то есть все остальные – должен был выбирать между США и СССР. Большинство стран – от Польши до Китая – вряд ли назовут это время американским веком.

После холодной войны американское превосходство было поначалу трудноуловимым. Как я отмечал в The New Yorker в 2002 г., большинство участников международной системы его не заметили. В 1990 г. британский премьер-министр Маргарет Тэтчер утверждала, что мир поделен на три политических сферы, в которых доминируют доллар, иена и немецкая марка. В книге «Дипломатия» 1994 г. Генри Киссинджер прогнозировал зарождение новой многополярной эпохи. В самих Соединенных Штатах подъема тоже не ощущалось. Президентская кампания 1992 г. характеризовалась чувством слабости и усталости. «Холодная война закончилась, Япония и Германия победили», – вновь и вновь повторял кандидат от демократов Пол Цонгас. В Азии заговорили о «тихоокеанском веке».

Исключением можно считать статью консервативного комментатора Чарльза Краутхаммера «Однополярный момент», опубликованную в Foreign Affairs в 1990 году. Но и здесь триумфаторский настрой был сдержанным. Краутхаммер признавал, что «однополярный момент будет коротким» и скоро Германия и Япония, две растущие «региональные супердержавы», будут проводить независимую от Соединенных Штатов внешнюю политику.

Все приветствовали угасание однополярности, которое считали неизбежным. Когда в 1991 г. начались войны на Балканах, глава Совета Европейского союза Жак Поос заявил: «Наступил час Европы». «Если европейцы и способны разрешить какую-то проблему, то это – Югославия. Она – европейская страна, и американцам здесь нечего делать», – настаивал он. Но оказалось, что силой и влиянием, необходимыми для эффективного вмешательства и преодоления этого кризиса, обладают только США.

Аналогичным образом, когда в конце 1990-х гг. экономическая паника охватила страны Восточной Азии, только Соединенные Штаты оказались в состоянии стабилизировать мировую финансовую систему. Наиболее пострадавшим государствам выделили помощь в размере 120 млрд долл., и кризис был разрешен. На обложке Time (февраль 1999 г.) появилась фотография трех американцев – министра финансов Роберта Рубина, его заместителя Лоуренса Саммерса и главы ФРС Алана Гринспена – под заголовком «Комитет спасения мира».

Начало конца

Так же незаметно, как американская гегемония укреплялась в начале 1990-х гг., в конце десятилетия стали подниматься силы, которые ее подорвали. США продолжали величать «незаменимой нацией» и «единственной супердержавой в мире». Но начался рост Китая. Теперь кажется, что уже тогда легко было предсказать: Пекин станет единственным серьезным конкурентом Вашингтона. Но четверть века назад это не представлялось столь очевидным. Внушительный рост отмечался в КНР с 1980-х гг., но начался он с чрезвычайно низкой базы. Немногие страны способны сохранять подобный темп более 20 лет. События на площади Тяньаньмэнь вроде бы только подтверждали, насколько хрупко странное сочетание капитализма и ленинизма.

Подъем, однако, продолжался, и страна превратилась в новую великую державу, обладающую достаточной мощью и амбициями, чтобы соперничать с Америкой. Россия, в свою очередь, прошла путь от слабости и бездействия в начале 1990-х гг. к позиции реваншистской державы, мирового раздражителя, обладающего и возможностями, и коварством. За пределами международной системы, выстроенной Соединенными Штатами, возникли два ключевых глобальных игрока, и мир вступил в постамериканскую эпоху. Сегодня США – по-прежнему самая влиятельная страна на планете. Но она существует в мире глобальных и региональных держав, которые способны дать отпор и регулярно это делают.

Теракты 11 сентября и распространение исламского терроризма сыграли двойственную роль в упадке американской гегемонии. Сначала теракты мобилизовали Вашингтон и стимулировали его к действиям. В 2001 г. Соединенные Штаты, по-прежнему превосходившие пять крупнейших экономик мира вместе взятых, увеличили военные расходы почти на 50 млрд долл. – больше, чем годовой оборонный бюджет Великобритании. Когда Вашингтон вторгся в Афганистан, ему удалось добиться единодушной, даже со стороны России, поддержки операции. Спустя два года, несмотря на многочисленные возражения, США все же собрали международную коалицию для вторжения в Ирак. Вообще, первые годы нового столетия можно считать пиком американской империи: Вашингтон хотел переделать абсолютно чужеродные страны – Афганистан и Ирак, находящиеся за тысячи миль от собственных границ, вопреки молчаливому недовольству или прямому противодействию остального мира.

Ирак стал поворотным пунктом. США вступили в войну, проигнорировав всеобщие опасения. Вашингтон пытался добиться поддержки ООН, но, выяснив, что это трудно, просто отмахнулся от этой организации. Была проигнорирована и одна из идей доктрины Уайнбергера-Пауэлла: войну стоит начинать, если затронуты жизненно важные национальные интересы и гарантирована убедительная победа. Администрация Буша-младшего настаивала: для оккупации Ирака достаточно малых сил. Иракская кампания себя окупит, утверждали в Вашингтоне. Взяв Багдад, американцы решили уничтожить иракское государство, распустив армию и чиновников, что вызвало хаос и способствовало активизации повстанцев. Любую из этих ошибок можно было исправить, но в сумме они привели к дорогостоящему фиаско.

После терактов 11 сентября Вашингтон в спешке и страхе принял ряд решений, которые сказываются по сей день. Тогда казалось, что стране грозит смертельная опасность и требуется предпринять все возможное для защиты – от вторжения в Ирак и непомерных расходов на внутреннюю безопасность до применения пыток. Весь мир видел, как страна, столкнувшись с терроризмом, с которым другие государства живут годами, ведет себя как раненый лев, разрушая международные альянсы и нормы. В первые два года администрация Джорджа Буша-младшего вышла из множества международных соглашений. (Президенту Трампу, безусловно, уже удалось побить этот рекорд.) Действия Америки за границей при Буше подорвали моральный и политический авторитет США – даже такие давние союзники, как Канада и Франция, разошлись с Вашингтоном в понимании сути, моральности и стиля внешней политики.

Гол в свои ворота

Так что же подточило американскую гегемонию: появление новых конкурентов или имперское перенапряжение? Как и в случае со всеми сложными историческими явлениями, скорее всего, и то и другое. Подъем Китая стал одним из тектонических сдвигов, способных подорвать власть любого гегемона независимо от его дипломатического искусства. Возвращение России – более сложный феномен. Сегодня уже плохо помнится, что в начале 1990-х гг. российское руководство было полно решимости превратить страну в либеральную демократию, европейскую державу и союзника Запада. Эдуард Шеварднадзе, министр иностранных дел СССР, поддержал США в войне с Ираком в 1990–1991 годы. Еще большим либералом, интернационалистом и сторонником прав человека был Андрей Козырев – первый министр иностранных дел России после распада Советского Союза.

Кто потерял Россию – тема для другой статьи. Но стоит отметить, что, хотя Вашингтон дал Москве определенный статус и уважение, – например, расширив G7 до G8, – он никогда не принимал всерьез опасения России по поводу собственной безопасности. Он быстро и напористо расширял НАТО. Этот процесс, безусловно, был необходим для таких стран, как Польша, исторически ощущающих угрозу со стороны России, но он шел бездумно, без учета озабоченностей Москвы и сегодня распространился уже на Македонию. Сейчас агрессивное поведение Владимира Путина, кажется, оправдывает любые действия против его страны. Но стоит задаться вопросом, какие силы содействовали укреплению позиций Путина и его внешней политики? Конечно, в основном это внутренние факторы, но и действия США сыграли роль в разжигании реваншизма в России.

Самая большая ошибка, допущенная Соединенными Штатами в период однополярности в отношениях с Россией и вообще, – это пренебрежение. После распада СССР американцы хотели вернуться домой и так и сделали. В годы холодной войны США интересовались событиями в Центральной Америке, Юго-Восточной Азии, Тайваньском проливе и даже в Анголе и Намибии. К середине 1990-х гг. интерес утратился. Репортажи иностранных бюро NBC сократились с 1013 минут в 1988-м до 327 в 1996-м. (Сегодня три крупнейшие сети суммарно посвящают такое же количество времени сюжетам из иностранных корпунктов, как одна NBC в 1988 г.) Во времена Буша-младшего ни Белый дом, ни Конгресс не предпринимали усилий для трансформации России, не хотели разрабатывать новую версию «Плана Маршалла» или глубоко вникать в ситуацию в стране. Даже во время экономических кризисов 1990-х гг. администрации Клинтона приходилось импровизировать, зная, что Конгресс не одобрит оказание помощи Мексике, Таиланду или Индонезии. Американские политики предлагали свои рекомендации, но в основном участие Вашингтона сводилось к роли доброжелателя на расстоянии, а не заинтересованной супердержавы.

После Первой мировой войны Соединенные Штаты захотели изменить мир. Реальная возможность это сделать появилась в 1990-е гг. Страны начали следовать по американскому пути. Вой­на в Персидском заливе ознаменовала новую веху мирового порядка – наказание ради поддержания норм, ограниченный масштаб, одобрение ведущих держав и легитимация международным правом. Но параллельно с позитивными преобразованиями Соединенные Штаты потеряли интерес к мировым делам. В 1990-е гг. американские политики еще хотели изменить планету, но без затрат. У них не было необходимого политического капитала или ресурсов. Именно поэтому Вашингтон всегда давал другим странам один и тот же совет: шоковая терапия в экономике и мгновенный переход к демократии. Что-то более медленное и сложное – то есть напоминающее путь самого Запада к либерализации экономики и демократизации политики – было неприемлемо. До 11 сентября, столкнувшись с вызовами, американцы предпочитали атаковать на расстоянии – например, используя экономические санкции и точечные авиаудары. Политолог Элиот Коэн называл это характерными чертами современных ухаживаний: «удовлетворение без обязательств».

Конечно, нежелание США нести затраты и брать на себя ответственность не меняли риторику политиков. Поэтому в статье в The New York Times Magazine в 1998 г. я отмечал, что американская внешняя политика определяется «риторикой трансформации и реальностью приспособления». В результате возникала «пустая гегемония». Эта пустота только нарастала.

Завершающий удар

Администрация Дональда Трампа продолжила выхолащивать американскую внешнюю политику. По своим инстинктам Трамп похож на президента Эндрю Джексона. Его также не интересуют мировые дела, он убежден, что другие страны живут за счет США. Он националист, протекционист и популист, для которого Америка «прежде всего».

Но на самом деле Трамп покидает поле. При нём США вышли из Транстихоокеанского партнерства и тесного взаимодействия со странами Азии в целом. Он готов отмежеваться от 70-летнего союза с Европой. Отношения с Латинской Америкой видятся лишь через призму сдерживания иммигрантов и получения голосов во Флориде. США даже удалось дистанцироваться от Канады (не великое достижение).

Ближневосточная политика делегирована Израилю и Саудовской Аравии. За редким импульсивным исключением – обусловленным нарциссическим желанием получить Нобелевскую премию за достижение мира с Северной Кореей – отличительной чертой внешней политики Трампа является ее отсутствие.

Когда Великобритания была супердержавой своего времени, ее гегемонию подорвали мощные структурные силы – подъем Германии, США и Советского Союза. Но она потеряла контроль над своей империей и из-за собственного перенапряжения и высокомерия. В 1900 г., когда четверть мирового населения находилась под контролем Британии, ее основные колонии просили лишь ограниченной автономии – «статуса доминиона», или «самоуправления» в терминах того времени. Если бы метрополия быстро предоставила такие права всем колониям, возможно, она продлила бы жизнь империи на пару десятилетий. Но Лондон этого не сделал, настаивая на собственных эгоистичных целях и пренебрегая интересами империи в целом.

Можно провести аналогию с Соединенными Штатами. Действуй Вашингтон более последовательно ради широких интересов и идей, он продлил бы свое влияние на десятилетия (хотя и в иной форме). Правило сохранения либеральной гегемонии кажется простым: больше либерализма и меньше гегемонии. Но Вашингтон слишком часто и очевидно преследовал собственные узкие интересы, отталкивая союзников и приобретая врагов. В отличие от Великобритании в конце ее доминирования Соединенным Штатам не угрожает ни банкротство, ни имперское перенапряжение. Они остаются самой мощной страной на планете, будут и дальше обладать огромным влиянием – большим, чем любое другое государство. Но США уже не будут способны определять международную систему и доминировать в ней, как это было на протяжении почти 30 лет.

Значит, остаются американские идеи. США были уникальным гегемоном, расширившим влияние настолько, чтобы создать новый мировой порядок, о котором мечтал Вудро Вильсон и который тщательно продумывал Франклин Рузвельт. Этот мир, иногда называемый «либеральным международным порядком», был наполовину возведен после 1945 года. Вскоре из него выпал Советский Союз, сформировавший собственную сферу влияния. Но свободный мир выдержал холодную войну – после 1991 г. он расширился, объединив большинство стран. Идеи, лежащие в основе такого миропорядка, обеспечивали стабильность и процветание на протяжении последних 75 лет. Вопрос в том, выдержит ли международная система упадок американской власти, которая ее спонсировала, включая правила, нормы и ценности. Или Америка станет свидетелем упадка империи своих идей?

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138484 Фарид Закария

Россия. Ангола > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 26 августа 2019 > № 3150304 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Республики Ангола М.Д.Аугушту, Москва, 26 августа 2019 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели очень хорошую встречу. Подробно поговорили о состоянии двусторонних отношений между Россией и Анголой и о нашем взаимодействии на международной арене.

Наши страны связывают многолетние узы дружбы и сотрудничества, которые уходят корнями во времена борьбы народа Анголы за свободу и независимость.

Констатировали сохраняющийся и набирающий темп высокий уровень взаимопонимания и доверия. Обстоятельно обсудили конкретные направления двустороннего взаимодействия, прежде всего, на тех направлениях, которые стали предметом договоренностей в ходе официального визита Президента Анголы Ж.Лоуренсу в Россию в апреле этого года и его переговоров с Президентом России В.В.Путиным.

Высказались в пользу дальнейшего расширения политического диалога. Отметили, что наши торгово-экономические связи развиваются по восходящей, что отвечает обоюдному стремлению вывести деловое партнерство на новые рубежи. Продолжается подготовка к реализации ряда взаимовыгодных проектов в области промышленности и добычи полезных ископаемых особенно в сфере алмазодобычи, а также в области энергетики, рыболовства, транспорта, агропромышленного комплекса, космической связи, в финансово-кредитной сфере и в сфере военно-технического сотрудничества. Договорились, что очередное заседание Межправительственного Российско-Ангольского комитета по военно-техническому сотрудничеству состоится во второй половине нынешнего года в качестве очередного шага на этом направлении.

В экономической сфере отечественные компании проявляют все большую заинтересованность в емком и перспективном ангольском рынке. Условились и впредь оказывать содействие нашим деловым кругам в установлении прямых контактов, в том числе по линии Межправительственной Российско-Ангольской комиссии по экономическому, научно-техническому сотрудничеству и торговле. Важным подспорьем в этом деле станет созданный в марте этого года российско-ангольский Деловой совет. «На полях» предстоящего 23-24 октября саммита «Россия-Африка» в Сочи намечена встреча сопредседателей Межправительственной комиссии и диалог с участием компаний России и Анголы, которые взаимодействуют в рамках наших планов по углублению экономической кооперации.

У нас хорошо развиваются культурно-гуманитарные и межрегиональные обмены. Отметили хорошую практику и хороший опыт подготовки ангольских специалистов в российских вузах. На данный момент почти 1120 ангольцев обучаются в российских университетах. В дополнение к этому еще пара десятков человек проходят обучение в вузах Министерства внутренних дел России.

Договорились проработать дальнейшее совершенствование двусторонней договорно-правовой базы в таких областях, как взаимное признание документов об образовании, учреждение и условия деятельности информационно-культурных центров, взаимодействие в кризисных ситуациях, мирное использование атомной энергии, торговое судоходство и других.

С близких или даже совпадающих позиций обменялись мнениями по актуальным проблемам региональной и международной повестки дня. Наши страны едины в необходимости строгого уважения международного права в полном соответствии с Уставом ООН. Это предполагает, прежде всего, уважение суверенитета каждого государства, принципа невмешательства во внутренние дела и, конечно же, учет культурно-цивилизационного многообразия современного мира, когда каждый народ имеет право самостоятельно определять пути своего развития. Опираясь на эти важнейшие принципы, мы тесно сотрудничаем в ООН, поддерживаем друг друга. Признательны нашим ангольским друзьям за соавторство и голосование в пользу всех основных российских инициатив во Всемирной организации.

Было очень полезно послушать оценки наших ангольских друзей ситуации в Африке, прежде всего, в таких «горячих точках», как ДРК и в целом Район Великих озер, ЦАР и другие. Мы очень ценим активную миротворческую роль Анголы в содействии урегулированию конфликтов на Африканском континенте. Уверены, как и наши ангольские друзья, что для урегулирования существующих на континенте проблем необходим комплексный подход, который подразумевает согласованные действия самих африканцев при поддержке мирового сообщества. Со своей стороны подтвердили готовность и впредь содействовать, в том числе в качестве постоянного члена Совета Безопасности ООН, упрочению стабильности и безопасности в Африке.

Сотрудничество африканских государств и организаций с объединением БРИКС является важным направлением современных международных отношений. Договорились, что мы будем продолжать практику, которая началась в 2018 г., когда на саммите БРИКС присутствовали представители ведущих субрегиональных африканских организаций.

Особо хочу подчеркнуть, что по такой острой проблеме, как необходимость реформы СБ ООН, Россия твердо выступает за достижение самого широкого согласия при приоритетном внимании преодолению главного дефекта нынешнего состава Совета Безопасности – недопредставленности развивающихся стран. Любая реформа СБ ООН должна иметь в качестве главной цели – повышение представленности Азии, Латинской Америки и обязательно Африканского континента. Россия в сентябре этого года будет председательствовать в Совете Безопасности ООН. Одно из наших ключевых мероприятий запланировано по проблемам содействия африканцам в решении их проблем в сфере кризисов, конфликтов и в других ситуациях.

В целом мы удовлетворены итогами переговоров. Убежден, что визит Министра иностранных дел Республики Ангола М.Д.Аугушту будет способствовать дальнейшему продвижению российско-ангольского сотрудничества. Благодарю Вас.

Вопрос: Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу недавно заявил о том, что считает продвижение сирийской армии при освобождении Хан-Шейхуна и других территорий грубым нарушением духа как астанинских, так и сочинских договорённостей. Согласны ли Вы с таким мнением?

С.В.Лавров: Насчет происходящего в зоне деэскалации Идлиб, в частности в районе Хан-Шейхуна и окрестностей. Сирийские вооруженные силы действуют при нашей поддержке и не нарушают никаких договорённостей. Президент России В.В.Путин неоднократно говорил, что договорённости от сентября прошлого года предусматривали создание зоны деэскалации и обеспечения режима прекращения боевых действий со стороны незаконных вооруженных формирований при том понимании, что террористов (установленных в качестве таковых Советом Безопасности ООН) никто не освобождал от принятых СБ ООН решений. На них изначально не распространялся режим прекращения боевых действий.

Стало ясно, что террористы не просто не успокоились, а наращивают свою провокационную длительность изнутри идлибской зоны, атакуя позиции сирийской армии, гражданские объекты, российскую военно-воздушную базу «Хмеймим». В начале этого года мы еще раз договорились с турецкими коллегами о необходимости создать внутри идлибской зоны деэскалации демилитаризованную полосу, чтобы там не было вооружений способных «доставать» упомянутые мной объекты сирийской армии, гражданские объекты и нашу военную базу. Для того, чтобы эта демилитаризованная полоса работала, наши турецкие партнеры создали там несколько наблюдательных пунктов. Мы предложили организовать совместное патрулирование. Пока этого не удается сделать. Несмотря на все принятые меры, включая создание наблюдательных пунктов турецких вооружённых сил, обстрелы изнутри идлибской зоны, в том числе, как мы не раз говорили, продолжались «через голову» турецких наблюдателей и даже в какой-то степени стали более интенсивными. Для пресечения подобных нарушений и провокационных неприемлемых действий, конечно, используются удары по тем целям, откуда исходит угроза сирийской территории и территории нашей военно-воздушной базы. Никто никогда не договаривался о том, что таких ответных действий по террористическим структурам, ведущим огонь, не будет предприниматься. Поэтому когда сирийская армия ликвидировала очаг в Хан-Шейхуне, это было сделано совершенно легитимно и необходимо с точки зрения достижения тех целей, которые поставлены Советом Безопасности ООН по сирийскому урегулированию.

Хотел бы отметить, что мы слишком часто слышим эмоциональные высказывания относительно того, как страдает гражданское население, как нарушается международное гуманитарное право во время действий сирийской армии при поддержке российских ВКС в Идлибе. Перечисляются больницы, которые якобы сознательно были разрушены, распространяются прочие измышления. Хотел бы в очередной раз выразить надежду, что международные СМИ, журналистское сообщество все-таки будут опираться на факты, а не на вышеупомянутые утверждения, тем более что большинство этих инсинуаций проистекает от печально известной группы «Белые каски». Хорошо известно, кто это такие. Будем делать все необходимое, чтобы журналисты своими глазами могли увидеть то, о чем сейчас раздувается такая достаточно нервозная кампания.

Вопрос: Среди участников G7 развернулась бурная дискуссия о возможном возвращении России в клуб. Есть ли перспективы сотрудничества в таком формате? При каких условиях Россия могла бы согласиться на возвращение? Сможет ли принять приглашение, если поступит предложение со стороны США принять участие в следующем саммите?

С.В.Лавров: Что касается «восьмерки» или «семерки», они и без нас там ничего не смогли подписать. Президент России В.В.Путин, комментируя эту тему неделю назад на переговорах с Президентом Франции Э.Макроном, сказал, что «восьмерки» уже давно нет – так решили наши западные партнеры. Мы активно и продуктивно работаем уже в других форматах – БРИКС, ШОС, интеграционных объединениях на постсоветском пространстве, «Большой двадцатке», не говоря уже про ООН. Ни разу за все эти годы мы не только не затрагивали инициативно тему «восьмерки» в контактах с кем бы то ни было, но и вообще не имели ее в виду, когда выстраивали внешнеполитические планы. Вдруг западные коллеги вспомнили о «восьмерке», причем вспомнили сразу в публичных комментариях. Кто-то заявил о необходимости возрождения «восьмерки», кто-то стал говорить о том, что Россия этого «не заслужила», что это «невозможно», стали выдвигать какие-то условия. Кто-то стал предлагать воссоздавать не «восьмерку», а придумать какую-то группу «7+1». Такое впечатление, что участники «Группы семи» стали сами себя в чем-то то ли уговаривать, то ли разубеждать. Мы к этому не имеем никакого отношения. Мы никого ни о чем не просили. Как я уже сказал, об этой теме мы узнали из публичных заявлений некоторых западных коллег. Никаких обращений на этот счет мы не делали и не собираемся делать. Жизнь ушла далеко вперед. Как сказал Президент России В.В.Путин в Брегансоне, мы не уклоняемся от контактов со странами, которые входят в «Группу семи», но если брать мировую экономику, политику, в том числе финансовую, то главные вопросы сейчас решаются в «Группе двадцати». Там есть все члены «семерки», все члены БРИКС. Наши позиции в «Группе двадцати» определяются теми подходами, которые координируются в объединении БРИКС. Это хорошо известно. Это реальность, из которой нужно исходить.

Вопрос: Могли бы Вы дать оценку угроз со стороны США в адрес участников Дамасской международной выставки?

С.В.Лавров: Дамасская международная выставка открывается через несколько дней. Мы слышали, что США пригрозили любым участникам этой выставки санкциями исходя из того, что любое присутствие на этом мероприятии будет означать «поддержку», как они выражаются, «сирийского режима». Это известная риторика, которую мы регулярно слышим в отношении Сирии и целого ряда других стран, где правительства выступают с самостоятельных позиций, а не «пляшут под чью-либо дудку».

При этом хочу обратить внимание на одно обстоятельство, которое американская администрация не упоминает в связи с угрозами в адрес всех участников Дамасской международной выставки. Имею в виду то, что делает американская администрация и к чему привлекает своих союзников на восточном берегу реки Евфрат. Там они ведут себя совсем наоборот: не только не запрещают кому бы то ни было осуществлять проекты на территории Заевфратья, а настоятельно призывают своих союзников в регионе и в Европе делать все, чтобы восстанавливать там нормальную жизнь, инфраструктуру и делать шаги по решению гуманитарных вопросов и, в более долгосрочном плане, – создавать условия для нормального функционирования этой территории. Я оставляю в стороне, насколько это реалистично в условиях, когда там до сих пор не могут договориться о том, как решать военно-политические проблемы, обеспечивать безопасность.

Как Вы знаете, идут дискуссии между США и Турцией, между курдами и арабами. Ситуация непростая. Но говорю об этом только для того, чтобы подчеркнуть неприемлемость подобного подхода, когда такой линией в отношении восточного берега Евфрата США взяли курс на подрыв суверенитета и территориальной целостности Сирийской Арабской Республики (САР). Это грубейшее нарушение обязательств США, которые они взяли вместе со всеми остальными членами международного сообщества, проголосовав за резолюцию Совета Безопасности ООН, которая однозначно подтверждает незыблемость суверенитета и территориальной целостности САР. Надеюсь, что наши американские партнеры будут относиться более уважительно к международному праву. Хотя их действия в отношении иранской ядерной программы, Парижского соглашения по климату, Договора о ракетах средней и меньшей дальности не позволяют надеяться, что эти призывы будут услышаны.

Вопрос: Накануне стало известно о том, что в скором времени можно ожидать проведения саммита в «нормандском формате». Предполагается ли, что до этого пройдет министерская встреча? Когда она может состояться?

С.В.Лавров: Мы многократно говорили, что «нормандский формат» полезен. Президент России В.В.Путин подтвердил это на встрече с Президентом Франции Э.Макроном в форте Брегансон. Но мы также постоянно напоминаем нашим партнерам, что для того, чтобы авторитет этого формата не пострадал, необходимо обеспечивать выполнение тех решений, которые достигались в этих рамках ранее. Одно из таких решений — разведение сил и средств, начиная с трёх пилотных районов. В станице Луганской, которая была камнем преткновения из-за абсолютно деструктивной позиции режима П.Порошенко, разведение наконец началось. Более того, оно уже достаточно серьёзно продвинулось. Сейчас стороны уже приступили к ликвидации фортификационных сооружений по обе стороны линии соприкосновения. Идёт разговор о ремонте моста в станице Луганской. Это очень позитивное развитие событий. После этого останется повторно организовать разведение сил и средств двух других районов – Петровское и Золотое, — которые обозначил «нормандский формат». Там разведение состоялось, но затем украинские Вооруженные силы вернулись туда «в ползучем режиме». Этим занимается контактная группа. Надеюсь, что разведение сил и средств состоится во всех трёх районах, и «нормандский формат» сможет договариваться о распространении этой практики на всю линию соприкосновения. Это было бы очень важно.

Второе условие, которое необходимо выполнить, – это зафиксировать на бумаге, в правовом смысле т.н. «формулу Штайнмайера» о том, что особый статус территорий Донбасса будет введен на временной основе в день выборов и на постоянной основе – когда наблюдатели от ОБСЕ представят доклад, подтверждающий свободный и справедливый характер этих выборов. Думаю, это тот минимум, о котором все хорошо знают и который необходим для того, чтобы очередной саммит в «нормандском формате» стал бы предметом обсуждения.

Что касается министерского контакта, то, как Вы знаете, пока у нас нет партнера на Украине. Там еще только будет формироваться правительство. Прежде чем говорить о контактах в «нормандском формате» и их планировать, хотелось бы все-таки понять, как новое правительство, когда оно будет сформировано, определит свою позицию в отношении Минских договоренностей. Мы, как и наши германские и французские партнеры, твердо рассчитываем, что новое правительство однозначно подтвердит приверженность Минским договоренностям.

Такое подтверждение тем более необходимо, что в предвыборный период и сразу после выборов мы слышали немало противоречивых заявлений со стороны представителей новой Администрации, нового офиса президента Украины, которые шли вразрез с обязательствами Киева по этому важнейшему документу. Поэтому еще раз подчеркну: переподтверждение приверженности Минским договоренностям со стороны украинского руководства будет иметь очень важное значение.

Россия. Ангола > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 26 августа 2019 > № 3150304 Сергей Лавров

Германия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > zavtra.ru, 20 марта 2019 > № 3094335 Карен Свасьян

Германия: эффект отсутствия

решён ли окончательно «немецкий вопрос»?

Карен Свасьян

Немецкое прошлое

Наверное, нет более надёжного способа обмануться в оценке вещей, чем рассматривать их только в настоящем, в отрыве от их прошлого. Больше того: когда само это настоящее воспринимается не по существу, а только по обозначению. Как, например, в интервью, которое корреспондент немецкого "Шпигеля" взял у Владимира Путина в июне 2007 года. После множества дежурных вопросов он неожиданно спросил: "Господин Путин, безупречный ли вы демократ?" (в оригинале: "lupenrein" — "чистой воды").

Можно, конечно, обратить внимание на профессиональную развязность вопроса, но нахрап — вторая натура журналиста, и упрекать его в этом было бы не только наивно, но и глупо. Интересно другое. Чтобы задать такой вопрос, молодой человек должен был быть абсолютно уверен в безупречности собственной демократии. Ему и в голову не могло прийти, что уверенность эта того же рода, что и производимая им изо дня в день информационная (или, если угодно, дезинформационная) ерунда. Он жил в некоем своём настоящем, не имея ни малейшего представления о прошлом: не том зачумлённом отрывке прошлого в промежутке между 1933 и 1945 годами, погрязшесть в котором и стала его настоящим, — а в том, где, как в зеркале, отражалась его идентичность.

Если попытаться охарактеризовать это прошлое по существу, то первым, что бросится в глаза, будет некое хорошо завуалированное отсутствие. История Германии после распада Римской империи и до 1945 года — это "Удивительная история Петера Шлемиля", написанная в 1813 году Адельбертом фон Шамиссо. Петер Шлемиль — человек, продавший свою тень дьяволу и оставшийся без тени. Чисто немецкий философский парадокс: оставшись без тени, он остался без самого себя, потому что не отбрасывать тень могло только то, чего нет. Германия без себя — это Священная Римская империя немецкой нации, о которой Вольтер сказал, что она "не является ни священной, ни римской, ни даже империей". Нужно просто сравнить историю этого гомункула с параллельно протекающими историями Франции, Англии, Испании, чтобы убедиться в позднем диагнозе Гёте: "Германия — ничто". За вычетом отдельных эпизодов, вроде эпохи великих Штауфенов (1138—1254), мы не найдём здесь ничего, кроме полигона чужих аппетитов и коллекции курьёзов, как, например, история с Карлом IV, которого после проигрыша в одном из игорных домов Флоренции ссудили деньгами лишь под залог короны. Или записи одного хрониста о Фридрихе III после известия о падении Константинополя: "Император сидит дома, засаживает растениями свой сад и ловит пичужек. Жалкое создание!"

Характерный момент: в "Энциклопедии", издаваемой Дидро и д'Аламбером статья "Германия" занимает менее чем полстолбца, половина которого посвящена какому-то торговому соглашению с Турцией.

Потом пробил час прусского школьного учителя. Пришлось за считанные годы, экстерном, нагонять упущенное тысячелетие. По сути, это было первое экономическое чудо, потрясшее и испугавшее ведущие державы, в особенности — Англию. Шутка ли сказать, но производство чугуна в промежутке между франко-прусской и Первой мировой войнами выросло в Германии на 334% (против английских 17%), а рост добычи угля за то же время составил 240% (против 60% в Англии).

Этот уникальный "базис" дополнялся химерической "надстройкой", что при врождённом немецком пороке романтизма не требовало особых усилий. Парад химер начался со Второго рейха, лишь удвоившего химеричность Первого. Абсолютный парадокс немецкого национализма, по модели лихтенберговского ножа без лезвия с отсутствующей рукояткой: если немецкие философы (Фридрих Альберт Ланге) выдумали "психологию без души", то немецкие патриоты ухитрились культивировать оголтелый национализм при если не отсутствующей, то, по меньшей мере, даже не оперившейся нации. "Люди должны научиться понимать, что тот, кто не говорит по-немецки, — пария", — писал англичанин Хьюстон Стюарт Чемберлен в 1914 году. Наверное, люди в самом деле научились бы этому, останься Германия при том, в чём ей не было равных, и не сделай она ставку на то, что — в силу особенностей национального характера — было ей просто противопоказано. Фантастическое трудолюбие и прилежание в сочетании с небывалым научным и художественным гением уживались здесь с прямо-таки ошеломляющей бездарностью в политике — за вычетом Бисмарка и двух-трёх мужей бисмарковской же школы и закалки. Из трёх составляющих социального организма: хозяйственной, политической и собственно культурной, — совершенными оказывались первая и третья, тогда как вторая демонстрировала абсолютную никчёмность и нежизнеспособность. Но именно она и стала, с момента возникновения национального германского государства, определяющей, после чего было лишь вопросом времени, как долго это всё продержится.

Говоря со всей внятностью: немцу, чтобы достичь мирового господства, нужно было как можно дальше держаться от соблазна вовлечения в политику. Тысячелетнее отсутствие политического опыта вкупе с врождённой предрасположенностью к мечтательности и идеализму делало его абсолютно уязвимым, особенно на фоне окружающих его как с Запада, так и с Востока соседей и соперников. Немецкий "корабль дураков" бесцельно скользил по Рейну и фламандским каналам, в то время как флотилии Западной Европы открывали и осваивали мировые пространства. Ко всему прочему "увалень" оказывался и "занозой", отравляющей другим беззаботные радости существования (как, скажем, Лютер, устроивший разнос в римско-католическом лупанарии, или позже Глюк, потребовавший от итальянских castrati прекратить сценический произвол и подчиниться воле композитора).

Немецкое прошлое закончилось с Первой мировой войной. Потребовалось ещё целых тридцать лет, пока это стало очевидным. Начало концу положил Версальский мир, причём даже не столько материально: почти 70 тысяч отторгнутых квадратных километров, передел всех колоний, репарации размером приблизительно в 100 тысяч тонн золота (последний транш, в 70 миллионов евро, был выплачен в 2010 году), — сколько морально: статья 231, согласно которой Германия несёт единоличную вину за развязывание войны. Характерно, что эта статья и по сей день находит самых рьяных защитников как раз среди немецких историков, для которых любое сомнение в абсолютной вине своей страны равносильно признанию в собственном фашизме.

То, что Версальский договор послужил толчком к новой войне, давно уже стало общим местом. Есть все основания полагать, что это не было ни наивностью, ни оплошностью победителей, а только тщательно спланированной репетицией окончательного и уже бесповоротного решения "немецкого вопроса".

Немецкое настоящее

С концом немецкого прошлого пришло немецкое настоящее, которому покойный канцлер Гельмут Коль подыскал странную, но точную формулу: "милость позднего рождения". Он имел в виду немцев, которые появились на свет после 1945 года. Наверное, он мог бы сказать: которым повезло родиться после 1945 года. Немецкая история, с этого времени по сей день, — и есть немецкое настоящее: некий стоп-кадр, или прекрасное мгновение Фауста, замершего в нём, словно в рамке, и даже не ощутившего, что это остановленное мгновение было на деле — остановленным сердцем.

Понять немецкую действительность, в каком угодно: политическом, хозяйственном, культурном, — срезе без этого мгновения, значит заменить восприятие действительности уже обозначенной выше информационной (или дезинформационной) ерундой. Можно попытаться в максимально сжатом виде воспроизвести анамнез случившегося.

Некая, мягко говоря, ирония заключается в том, что отцом-основателем немецкого настоящего суждено было стать одному английскому философу XVII века. Джон Локк, либерал, либертарианец, просветитель, приобрёл, среди прочего, широкую известность своей теорией "чистой доски" (tabula rasa), согласно которой люди рождаются без врождённых идей, а человеческая душа при рождении представляет собой некий незаписанный чистый лист бумаги (white paper), на который извне через восприятия наносятся опыт и знания.

Потомки Локка развили эту незатейливую философию, перенеся её с отдельных людей на целые страны и народы. Прообразом, разумеется, послужили Соединённые Штаты Америки с их пуританскими первопроходцами, которым, за отсутствием всякого прошлого, не составляло труда просто быть "чистыми досками", в которые, как в будущие "чёрные ящики", входят ощущения, а наружу выходят условные рефлексы.

Гораздо труднее обстояло со странами, имеющими прошлое. То есть с теми, доски которых были уже настолько исписаны, что все вносимые туда извне новые содержания могли восприниматься только в контексте уже имеющихся. Безошибочный инстинкт подсказывал единственно возможное решение: то, что не поддаётся метафизическому воздействию, могло быть исправлено политически. Ковровые бомбардировки немецких городов во время Второй мировой войны, аналог которых английский историк Лиддел Гарт увидел в монгольских нашествиях на Европу времён Чингисхана, продемонстрировали высокую эффективность такого подхода. Бомбились прежде всего центры городов и жилые кварталы, поэтому нередки были случаи, когда нетронутыми оставались именно военные предприятия (как, например, эссенские заводы Круппа в июне 1943 года).

Германия к концу Второй мировой войны, с её 161 городом-трупом и более 800 испепелёнными населёнными пунктами, стала гигантской "чистой доской", готовой к нанесению на неё новых содержаний и опытов — во исполнение цели, сформулированной лордом Ванситтартом, главным дипломатическим советником правительства Его Величества, в 1941 году: "С Божьей милостью и во спасение человечества, мы избавим мир от Германии, а Германию — от неё самой".

Два миллиона тонн бомб, сброшенных на Германию, имели продолжение в послевоенной программе так называемого перевоспитания, где онемевшему от страха населению психоаналитически внушалось, что всё это делалось ради него и ради его светлого будущего. Потом с планом Маршалла пришло время очередного экономического чуда. Карл Шмитт, один из немногих "неперевоспитуемых", записал в дневнике 20 мая 1949 года: "Чудо немецкой марки: Томас Манн снова появляется в Германии".

Уравнение с двумя отсутствующими: с 1945 года место выбомбленного немецкого прошлого занимает немецкое настоящее. Разница между ними в том, что первого не было, а второго нет. Понять и объяснить это было бы под силу, пожалуй, только немецкому философу, но, поскольку нет и немецких философов, придётся либо увидеть это и принять как факт, либо смотреть на это в упор, оставаясь слепцом с открытыми глазами.

Кабинет негодностей

О герцоге де Бройле, министре иностранных дел в правительстве Луи-Филиппа, изящно выразился однажды Талейран: "Призванием господина де Бройля было не быть министром иностранных дел". Похоже, это могло бы быть сказано сегодня о едва ли не всех политиках: их призванием, назначением, смыслом было не быть теми, кто они есть, даже если бы при этом они перестали вообще быть. Или оказались бы хоть на что-либо годными. Как тот, к примеру, член Федерального совета Швейцарии (Адольф Оги), который по телевизору объяснял швейцарским домохозяйкам, как экономить электроэнергию при варке яиц: вскипятить в сковородке слой воды толщиной в два пальца, после чего выключить плиту и использовать остаточное тепло.

Это оптимальный случай сообразительности. На деле всё гораздо хуже. Похоже, кухарки и в самом деле поверили, что могут управлять государством, после чего выяснилось, что и кухарки они — никакие. Ну, какому шутнику пришло бы в голову доверить кухню Терезе Мэй или, прости господи, Дале Грибаускайте!

В этом виварии негодностей немецким политикам принадлежит особое место. Они негодны настолько, что их не замечают даже собственные телохранители. Я цитирую июньский номер журнала "Шпигель" за 2000 год: "Для федерального министра обороны дело шло о совершенно обычном служебном полёте. Но вскоре после take off кто-то спросил сквозь облака: "А где, собственно, Рудольф?" Целью полёта была Фейра в Португалии. Там Шарпингу предстояло принять участие во встрече "на верхах" Объединённой Европы. И вдруг обычная трескотня в кокпите была прервана вопросом о министре обороны. Выяснилось, что Шарпинг не на борту, а стоит всё еще в аэропорту Кёльн/Бонн. Отсутствие министра бросилось в глаза одному из членов делегации, когда самолёт пролетал уже над Ганновером. Экипаж пилотов бундесвера развернул машину обратно в направлении кёльнского аэропорта и с тысячекратными извинениями взял своего высокого начальника на борт".

Конечно, на месте Рудольфа Шарпинга мог оказаться любой и любая из них. Включая намертво вросшую в своё кресло канцлершу, которую её творец Коль называл "девочкой", а прочие недоумки называют "мамочкой". Это абсолютные нули, кичащиеся своей "безупречной демократией" и отличающиеся друг от друга самое большее раскраской и регистрационным номером в Гражданском кодексе. Их особенность в том, что они, не будучи честными, не могут быть хитрыми, а только никакими. Они навсегда застряли в пубертатности, в любимом зелёном цвете, этом символе вечной незрелости, в котором сегодняшний немец столь же инстинктивно опознаёт свою политическую идентичность, как когда-то он опознавал её в любимом коричневом цвете.

Как ни странно, но, похоже, именно в незрелости и лежит ключ к их популярности. Они могут принимать любые пагубные решения, пробивать лбом заслоны здравого смысла, плодить бессмыслицу, не только оставаясь при этом на плаву, но и набирая очки. Что их всех роднит и примиряет, так это патологическая ненависть к своей стране, которую они даже не пытаются скрывать, — напротив, охотно демонстрируют при случае и без случая. На официальном сайте "зелёных" долгое время красовалась фотография школьников, справляющих малую нужду на валяющийся у них под ногами государственный флаг Германии. В день памяти жертв бомбардировки Дрездена в различных городах прошли демонстрации с плакатами: "Bomber Harris, do it again!" ("Бомбер Харрис, сделай это снова!"). И даже конкретнее: "Бомбер Харрис, убей ещё раз немецких женщин и детей!" Клаудия Рот, "зелёная" вице-президентша Бундестага, на марше протеста против партии "Альтернатива для Германии" в Ганновере исступлённо выкрикивала: "Германия, ты — жалкий кусок дерьма!" и "Германия, сдохни!" Это как раз тот самый случай, когда всем следует молчать, чтобы дать слово психиатру.

"Немецкая яичница"

Можно, конечно, говорить о частностях немецкой политики, внутренней и внешней, анализировать встречи Меркель с Трампом или Путиным (Обама, уходя, сказал о ней: "Теперь она совсем одна"), всё равно — мы не поймём в этой политике ровным счётом ничего, если не станем осмысливать её на истории её последних двадцати лет. История Германии: от конца эры Коля до бесконечности эры Меркель, — это история её последовательного и непреложного "позеленения" с окончательным (и сегодня уже очевидным) впадением в маразм.

Случай требует более подробного и обстоятельного анализа. Известно, что "зелёные", ядро которых составляли дебоширы 1968 года, возникли как ультралевая партия в пику христианским демократам. С их появлением в немецкой политике повеяло духом улицы, коммуналок и беспорядочных сношений. Гопник и хулиган Йошка Фишер, будущий министр иностранных дел в правительстве Шрёдера, эпатировал элиты не только джинсами и белыми кроссовками, но и фразами вроде: "Господин президент, с позволения сказать, вы — мерзавец", или о канцлере Коле: "Три центнера прошлого, ставшего мясом". Впоследствии, набрав сам до "пяти центнеров", он угомонился и вошёл во вкус, защищая тот самый истеблишмент, на истреблении которого сделал себе карьеру.

Очень скоро "зелёные", начавшие с проблем экологии и защиты окружающей среды, стали тяготиться узостью профиля и расширили свою программу до глобальных внешне- и внутриполитических тем. Это расширение отвечало всем признакам логической процедуры, известной как сведение к нелепости. Вдруг эти бешеные миротворцы, когда-то сжигавшие американские флаги и готовые костьми лечь за прекращение войны во Вьетнаме, стали требовать бомбардировок Югославии и вообще любых стран, нарушающих принципы демократии. Так же и во внутренней политике не пошло дальше известной торговой марки с собакой, слушающeй граммофон, his master’s voice: здесь всё вертелось вокруг легализации однополых браков и открытых границ (их последний проект, внесённый на обсуждение в бундестаге, посвящён необходимости "феминизации внешней политики").

Самое интересное: начиная с 90-х гг. в Германии всё больше и больше стирается граница между правоцентристскими христианскими демократами и левоцентристскими социал-демократами. Тенденция сближения — тяга к центру, так что ударение в обоих случаях падает не на "правое" и "левое", а на "центристское". Быть "правым" (особенно в Германии) — рискованное дело, ввиду опасности автоматического причисления к фашистам. С другой стороны, и социал-демократам, любящим напоминать, что сердце бьётся слева, следовало бы знать: важно не где, а как бьётся сердце. В итоге обе партии, пытавшиеся усесться на двух стульях: том, что с краю, и том, что в центре, — повисли в пустоте, поскольку быть реально "правой" и реально "левой" им мешала их центричность, а быть центром — их "правизна" и "левизна". Центр оставался вакансией, и вот тут-то и пробил час "зелёных", ставших вдруг катализатором сближения тех и других в причудливых коалиционных тандемах.

Нелепость заключалась в том, что роль центра выпала крайне левой партии, исповедующей радикализм и открытое презрение ко всякого рода центрам. Они даже и не думали акробатничать между двумя стульями, а просто обалдели от неожиданности, увидев свой стул перенесённым слева в центр, а себя — де-факто ведущей политической силой. Христианским демократам и социал-демократам в их равнении на центр не оставалось ничего другого, как равняться на "зелёных". За время правления Ангелы Меркель тенденция позеленения "чёрной" ХДС выросла до неприличия: оголтелая левизна, занявшая центр, откровенно поощряется традиционными консерваторами. В то же время малейший сдвиг вправо чреват исключением из партии — как это, к примеру, случилось с депутатом бундестага Хоманном в 2004 году. Вот и буквально свежий пример: преемница Меркель, Аннегрет Крамп-Карренбауэр (её, по понятным и уважительным причинам, догадались называть АКК) пошутила о туалетах для "нейтрального пола", сказав, что они, скорее всего, устроены для тех мужчин, которые не знают, должны ли они мочиться стоя или сидя. Берлинский сенатор Клаус Ледерер назвал это "трагедией", и теперь все хором требуют от острячки извинений.

Но ничуть не меньше "позеленела" и "красная" СПДГ, вливаясь в различные союзы: с "зелёными", "чёрными", какими угодно. При всём отличии всех от всех, все прекрасно знают, что всегда найдут общий язык в туалетах для "нейтрального пола".

Старый рецепт В.В. Розанова стал вдруг реальностью немецкой политической жизни: "Нужно разрушить политику… Нужно создать аполитичность. Бог больше не хочет политики, залившей землю кровью, обманом, жестокостью. Как это сделать? Нет, как возможно это сделать? Перепутать все политические идеи… Сделать "красное" — "жёлтым", "белое" — "зелёным", — разбить все яйца и сделать яичницу".

Немецкая яичница, состряпанная неудавшейся кухаркой Меркель, остаётся образцом несъедобности. За четырнадцать лет нахождения у власти это ничтожество претворило в жизнь самые сумасбродные фантазии былых студенческих горлопанов и оторвистов. Последним актом зелёно-чёрно-красного оборотня стала так называемая "культура гостеприимства": миллионы беженцев, затопившие немецкие города и сделавшие их в веках устоявшийся и воспетый уют адом.

Факт "позеленения" Германии, которой "зелёные" желают сдохнуть, подтверждается множеством примеров, и ярче всего — их сенсационной победой (17,5% голосов) на выборах в баварский ландтаг в октябре 2018 года. Шутка в том, что это случилось в католической Баварии, самой консервативной из всех немецких земель. Михаил Клоновски, один из немногих современных умов, по которым ещё можно опознавать немецкую идентичность, цитирует письмо, полученное им от одного своего читателя: "После 55 вёсен земного существования в Восточной Германии я могу из результата выборов в Баварии лишний раз извлечь созревшее тем временем до убеждения осознание того, что большинство людей, от мала до велика, в этой стране (с 2015 года место поселения) из двух возможных путей всегда с прямо-таки инфантильно-упрямой решительностью выбирают тот, который с абсолютно предсказуемой достоверностью ведёт к погибели".

Версаль без войны

"Что общего между Версалем и Маастрихтом?" — спрашивает один французский журналист. И отвечает: "Оба раза Германия будет платить". Французская газета "Le Figaro" поясняет: "Маастрихт — это Версальский договор без войны".

Если, как было сказано выше, с момента образования Германии немецкая экономика и немецкая духовность (философия, наука, искусство) демонстрировали совершенство, а немецкая политика выглядела на их фоне жалким дегенеративным образованием, то после Второй мировой участь политики разделяет и духовность, вырождение которой уже достигло дна. Немецкие интеллектуалы соперничают с немецкими политиками по части слабоумия, притом так, что итогом почти всегда оказывается ничья. Чего стоит одна только концепция "конституционного патриотизма" Юргена Хабермаса — буриданов осёл, ухитряющийся не околеть между двумя стогами сена: бритоголовыми дебилами с их "Германия превыше всего!" и зелёными дебилками с их "Германия, сдохни!". Осёл призывает тех и других к примирению и упокоению в Конституции: немецкий патриот — тот, кто гордится не своими поэтами, композиторами, философами, ни даже, в сегодняшней неолиберальной версии, футболистами и манекенщицами, а — Основным законом для Федеративной Республики Германия.

А гордиться следовало бы производителями, предпринимателями, промышленниками — немецкой экономикой, которую вот уже сто лет доят все кому не лень, но так и не могут выдоить до конца. Да какой же смысл и толк в мощной, на грани чуда, экономике, если за ней не стоят столь же мощный политический ум и твёрдая политическая воля?! Если политики транжирят полученное, а обслуживающие их интеллектуалы (так и хочется сказать, интеллектуальи) обосновывают это приверженностью к общечеловеческим ценностям?! Вот Вольфганг Шойбле, до недавнего времени — министр финансов, а теперь — президент бундестага, заявил же, что Германия должна больше платить в ЕС и вообще быть более щедрой. Понятно, после такого надо быть идиотом, чтобы не отозваться должным образом на подобный идиотизм, выстроившись в очередь и скандируя ильфо-петровское "Деньги давай!". Вот уже и поляки требуют выплаты репараций за понесённый ими ущерб и преступления нацистов в годы Второй мировой войны. Похоже, в Варшаве даже определились с суммой — порядка 350 миллиардов евро. Но особенно восприимчивыми к немецкой щедрости оказались миллионы беженцев, которые готовы рисковать жизнью, лишь бы попасть сюда, в этот Шлараффенланд с молочными реками и кисельными берегами, где вместо камней повсюду лежит сыр, а жареные птицы летят прямо в рот. Где их обеспечивают не только бесплатным жильём и питанием, но и выплачивают пособия, вплоть до карманных денег. Как тому сирийцу, который ухитрился осесть в Германии с 4 жёнами и 23 детьми, чтобы, нигде не работая, получать более 360 тысяч евро в год. Единственное препятствие для этого, многожёнство, он устранил, дав развод трём своим жёнам и оставшись с одной. Так — по документам, предъявленным в соответствующие ведомства. Фактически же он продолжает жить со всеми, из которых трое, находясь в статусе разведённых, также получают полагающиеся им по законодательству пособия.

Можно предположить, что если когда-нибудь догадаются открыть в университетах кафедры по социальной дефектологии и политическому дебилизму, примерами из жизни современной ФРГ можно будет заполнять не книги, а библиотеки.

Факт: Германия, с постоянно восстающей из пепла экономикой на фоне отсутствующей политики и духовности, остаётся наиболее выдающимся достижением, почти что мастер-классом западной политической теологии. Они одурачили и обнулили её по полной программе, до дальше некуда. И хотя в известные моменты соблазн "убей немца!" и кружил головы даже таким политическим умельцам, как Клемансо и Черчилль, фактор здравомыслия и прагматики одерживал верх, не давая ненависти поставить последнюю точку. Эту "нелюдь" надлежало не искоренить, а всего-навсего оболванить и поставить себе на службу — словами министра иностранных дел Германии (бывшего хулигана и босяка) в дни бомбардировок Югославии: "Впервые за всё время нашей истории мы воюем на правильной стороне". Но, наверное, и здесь адекватнее всех оказался Трамп, одним-единственным жестом поставивший немецкого увальня перед реальностью. Во время саммита G7 в канадском Квебеке в июне прошлого года он встал, засунул руку в карман, достал две конфеты и бросил их на стол перед Меркель со словами: "Вот, Ангела, бери и не говори, что я никогда тебе ничего не даю".

И последнее. Едва ли это услышат, а услышав, поймут. Но засмолённые и брошенные в океан бутылки остаются, как и прежде, в силе.

Фридрих Геббель, великий немецкий драматург и мыслитель, написал в 1860 году: "Возможно, что немцы вновь исчезнут с мировой арены, ибо у них есть все качества, чтобы завоевать небеса, но ни одного, чтобы утвердиться на земле, и все нации ненавидят их, как злые ненавидят добрых. Но если их и впрямь удастся извести, придёт такое время, когда все рады будут ногтями выскрести их из могилы".

Германия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > zavtra.ru, 20 марта 2019 > № 3094335 Карен Свасьян

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 22 ноября 2018 > № 2826793 Прохор Тебин

(Не)определенность безопасности

Военно-политическая стратегия России в долгосрочной перспективе

Прохор Тебин – кандидат политических наук, эксперт Международного дискуссионного клуба «Валдай» и Российского совета по международным отношениям.

Резюме Россия в будущем продолжит наращивать военную активность в дальнем зарубежье. Однако преувеличивать такие перспективы не стоит. Ключевые национальные интересы и угрозы безопасности России сосредоточены на постсоветском пространстве.

Высшей целью существования любого государства является обеспечение безопасности и процветания образующего его народа (нации). Причем, очевидно, именно в таком порядке – безопасность тесно связана с процветанием, но все же имеет первоочередное значение. При этом речь должна идти о долгосрочной перспективе, то есть об устойчивом существовании, сохранении и преумножении народа, развитии его и территории, им занимаемой.

Роль долгосрочного стратегического планирования в области национальной безопасности имеет сейчас для России особенно важное значение. История страны (в особенности в XX веке) – череда великих потрясений. Необходимость обеспечения безопасности всегда была важна для российского государства и отвлекала ресурсы, сдерживая экономическое и общественное развитие. Достаточно сравнить историю, например, Англии и США с российской, чтобы увидеть, насколько отличается степень влияния фактора внешнего вторжения на жизнь. Для России XIII–XVI века были эпохой практически непрестанной борьбы с иноземными захватчиками. В XVII–XX веках жестокие войны с иностранными державами перемежались с не менее суровыми внутренними потрясениями.

Ни период 1950–1970-х гг., ни 2000–2010-е гг. не дали России тех «двадцати лет внутреннего и внешнего покоя», о которых говорил Пётр Столыпин. Нет оснований полагать, что следующие двадцать лет окажутся легче. И хотя пока угроза новых «великих потрясений» неочевидна, стране предстоит столкнуться с рядом вызовов социального, внутриполитического, экономического и демографического характера. России необходимо гарантировать проведение независимой политики, минимизировать или нейтрализовать внешние угрозы и обеспечить возможности для эффективного экономического развития. Ключевым условием является разумное использование имеющихся ресурсов и четкое соизмерение выделяемых на цели национальной безопасности средств с экономическими и демографическими возможностями.

Одна из наиболее распространенных формул, описывающих суть понятия стратегии, гласит, что она является совокупностью целей, инструментов их достижения и методов использования инструментов (strategy=ends+means+ways). Эту упрощенную формулу следует дополнить описанием среды или окружения, а также ввести в рамки, соответствующие ограниченным ресурсам.

Непредсказуемое будущее?

В последнее время все чаще звучит идея, что-де стратегическое планирование в современном мире невозможно на сколь-либо значимом промежутке времени. Число, разнообразие и взаимосвязанность акторов международных отношений столь велики, а экономические, социальные и технологические процессы так усложнились, что попытки выстроить стройную и эффективную стратегию на срок более пяти лет обречены на провал. Отчасти подобная мысль справедлива, но ведет в тупик.

В начале 1990-х гг., после холодной войны и распада Советского Союза, одним из любимых слов в лексиконе американских стратегов была «неопределенность» (uncertainty). Несмотря на осознание неопределенности будущего и международной обстановки, что было четко прописано в руководящих документах, США оказались во власти иллюзии «конца истории» и наступления мира американского превосходства. Стратегия Соединенных Штатов не только не предвосхитила события 11 сентября 2001 г. и последовавшие за ними изменения в политике национальной безопасности, но очень долгое время отказывалась признавать неизбежность возникновения многополярного мира, а также возврат к противостоянию великих держав.

Неопределенность значительно ограничивает попытки понять долгосрочную ситуацию в мире. Но ряд ключевых изменений можно просчитать, опираясь на существующие тенденции. В числе важнейших – изменение численности населения и ВВП. Так, по прошлогоднему прогнозу ООН, население планеты вырастет с 7,6 млрд человек в 2017 г. до 8,6 млрд человек в 2030 г. и 9,8 млрд человек в 2050 году. Население Африки к 2050 г. увеличится более чем вдвое, Северной Америки – на 20%, Азии – на 17%, Европы – сократится примерно на 4%. Население России по прогнозу ООН уменьшится на 2% к 2030 г. и на 8% к 2050 году. По прогнозу Росстата на февраль 2018 г., наиболее оптимистичный сценарий предполагает рост населения России к 2035 г. на 6% до 156 млн человек, а самый пессимистичный – падение на 6% до 137 млн человек.

Не углубляясь в демографические прогнозы, отметим ключевые тенденции:

рост населения стран – членов НАТО, прежде всего за счет США, Канады, Франции и Великобритании;

падение численности населения стран Восточной Европы и Прибалтики, включая Украину, Белоруссию и Польшу;

значительный рост населения стран Среднего Востока и Центральной Азии;

увеличение демографического разрыва между Арменией и Азербайджаном;

стабилизация и тенденция к снижению численности населения Китая, резкое сокращение населения Японии, сохранение неустойчивого баланса численности населения Южной Кореи и КНДР.

Радикально изменится экономическая ситуация в мире. По прогнозам PricewaterhouseCoopers 2017 г., к 2050 г. доля стран G7 в мировом ВВП по ППС резко сократится, а доля стран E7 (КНР, Индия, Индонезия, Бразилия, Россия, Мексика и Турция) – столь же существенно вырастет, прежде всего за счет Индии и Китая, чья доля в мировом ВВП поднимется с 25 до 35%, а доля США и Евросоюза сократится с 31 до 21 процента. В рейтинге стран по показателю ВВП по ППС существенно поднимутся Индонезия, Бразилия, Вьетнам, Филиппины, Нигерия, а Германия, Япония, Италия, Испания, Австралия и Польша, напротив, заметно упадут. Россия имеет шансы сохранить к 2050 г. шестое место в мире по показателю ВВП по ППС.

Таким образом, центр мировой экономики окончательно сместится в Азиатско-Тихоокеанский или, скорее, Индо-Тихоокеанский регион. Значительно увеличатся диспропорции между Соединенными Штатами, которые останутся в тройке крупнейших мировых экономик, и их союзниками, причем не только по НАТО, но и азиатскими – Австралией, Японией, Южной Кореей. Повысится роль стран Юго-Восточной Азии и ряда африканских государств.

Можно отметить риск замедления темпов экономического роста Белоруссии, а также нестабильности восстановления экономики на Украине. На Кавказе и в Центральной Азии возможно нарастание диспропорций между странами – экспортерами и импортерами нефти, риск роста бедности и безработицы в Армении, Киргизии, Таджикистане. Страны региона зависят от экспорта углеводородов (особенно Туркмения и Азербайджан) или денежных переводов трудовых мигрантов (прежде всего Таджикистан и Киргизия). На фоне стабильного роста населения и достаточно слабой и несбалансированной экономики существует опасность нарастания социальной нестабильности вследствие резких колебаний цен на энергоресурсы, опережения роста населения над экономическим ростом и затрудненности пропорционального увеличения числа трудовых мигрантов.

На снижение неопределенности в прогнозировании стратегической обстановки в долгосрочной перспективе влияет неизменность географических условий. Однако и здесь есть нюансы. Один из ключевых факторов – потепление в Арктике, которое достигло рекордного темпа в 2017 г. и, вероятно, продолжится дальше.

Опираясь на общее понимание демографических и экономических тенденций, климатических изменений и политических особенностей, можно попытаться спрогнозировать, как будет выглядеть обстановка на каждом из стратегических направлений. Их четыре, и они соответствуют нынешним военным округам:

западное;

юго-западное, включая Украину, Средиземное море и Ближний Восток;

центральноазиатское;

восточное.

Пятым направлением можно считать арктический район (Объединенное стратегическое командование Северного флота).

Западное стратегическое направление

В долгосрочной перспективе экономический и демографический разрыв между европейскими странами НАТО и США будет нарастать, что чревато обострением отношений внутри блока. На этом фоне продолжится курс на формирование «европейской стратегической автономии», однако маловероятно появление многонациональных военно-политических структур, способных заметно снизить зависимость Европы от НАТО и Соединенных Штатов в вопросах обороны. Выход Великобритании из Евросоюза ослабит Европу. Британская политика будет ориентироваться на Вашингтон, а Франция окончательно примет на себя роль неофициального, а возможно и официального, лидера «европейской стратегической автономии». Постепенное снижение экономического и демографического разрыва между Францией и Германией осложнит для Берлина обретение роли второго полноценного военно-политического центра Европы. Это может быть отчасти компенсировано или, напротив, усугублено успехом или провалом попыток модернизации и обновления Бундесвера.

Одним из ключевых вызовов для Европы останется нарастание миграционного давления со стороны африканского континента с его стремительно растущим населением. Приоритетными в рамках «европейской стратегической автономии окажутся проблемы миграции, терроризма, безопасности. Другое ключевое направление – поддержание конкурентоспособности европейской оборонной промышленности, особенно в наиболее значимых областях – авиакосмической, ракетной, кораблестроительной и создания систем контроля, управления и связи. Это обусловит снижение интереса большинства стран Европы к пресловутой «русской угрозе», за исключением находящихся в американской орбите Великобритании, Польши и стран Прибалтики.

России не следует ждать ослабления санкционного давления. В наиболее благоприятном сценарии можно добиться некоторого его снижения за счет Евросоюза, но со стороны США и Великобритании санкции сохранятся, а возможно и усугубятся. Более того, политическая инерция, «блоковая дисциплина» и принуждение Вашингтона и Лондона способствуют удержанию в рамках санкционного режима и менее заинтересованных в нем государств.

НАТО останется наиболее опасным противником России по своему военному потенциалу, но вероятность сценария, который побудит Россию или альянс вступить в открытый военный конфликт в Европе, ничтожно мала. Вместе с тем военные возможности блока, включая ядерное оружие, вынуждают Москву поддерживать военный потенциал, достаточный для обеспечения стратегического сдерживания.

Другим риском является дестабилизация ситуации в Белоруссии, например в рамках неизбежного в среднесрочной перспективе политического перехода. Это государство весьма значимо для России, в том числе в военно-политическом отношении. Экономический или политический беспорядок в Белоруссии может иметь пагубные последствия для Союзного государства, внешней политики России, ее безопасности и формируемой Россией региональной системы международных организаций (ОДКБ и Евразийский экономический союз).

Юго-западное стратегическое направление

Ключевой вопрос безопасности на юго-западном направлении – Украина. Длительная заморозка конфликта на Донбассе по аналогии с конфликтами на постсоветском пространстве начала 1990-х гг. затруднительна. Антагонизм между Москвой и Киевом продолжит нарастать. Евросоюз и США и далее сохранят политическую поддержку киевского режима, но экономическая и военная помощь будет оказываться неохотно и опосредованно. Вместе с тем с течением времени риск крупномасштабной войны между Россией и Украиной возрастет. Социально-экономические проблемы и политическая нестабильность способны подвигнуть Киев на авантюристичную попытку решить проблему Донбасса решительным наступлением, что практически неизбежно вынудит Москву пойти на открытую операцию по принуждению к миру.

Угрозой для национальных интересов России на юго-западном стратегическом направлении является и риск крупномасштабного конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Гонка вооружений между Арменией и Азербайджаном обострится в условиях возрастающего разрыва в численности населения, экономическом и военном потенциале. Перспектив мирного решения конфликта не видно. Появление у обеих сторон оперативно-тактических ракетных комплексов (ОТРК «Искандер-Э» у Армении, ОТРК LORA, а также РСЗО «Полонез» у Азербайджана) не способствует взаимному сдерживанию, а напротив, может выступать дестабилизирующим фактором. Вероятность экономического и/или политического кризиса высока и в Армении, и в Азербайджане, что повышает опасность новой армяно-азербайджанской войны. Начать ее могут обе стороны.

Москва заинтересована в развитии отношений и с теми, и с другими. При этом Армения, несмотря на членство в ОДКБ и присутствие российской военной базы, делает шаги, ведущие к охлаждению отношений с Россией. Напротив, возможность развития политических и экономических связей с Баку растет. В случае резкого обострения ситуации вокруг Нагорного Карабаха Россия попадет в цугцванг.

Другие угрозы на юго-западном направлении не столь остры. Ситуация на Северном Кавказе сравнительно стабильна. То же можно сказать и о Грузии. Реальной угрозы Абхазии и Южной Осетии не предвидится. Возможность Грузии вступить в НАТО без отказа от этих республик низка. Определенные проблемы связаны с необходимостью экономической поддержки Абхазии и Южной Осетии, их де-факто интеграции в состав Российской Федерации на правах автономных протекторатов. Однако эти издержки – наименьшее из зол. Более того, значимое военное присутствие в Абхазии и Южной Осетии способствует поддержанию стабильности и в российских республиках Северного Кавказа.

Ситуацию на Каспии также можно оценить как достаточно стабильную. Этому способствует господствующее положение Каспийской флотилии и российской армии в целом. Важнейшим событием стало подписание в августе 2018 г. Конвенции о правовом статусе Каспийского моря.

Немаловажно, что юго-западное стратегическое направление является ключевым плацдармом проецирования силы в Средиземное море и на Ближний Восток. Это позволяет отодвинуть зону противостояния с США и международным терроризмом от российских границ, а также защищать национальные интересы в данных регионах. Важнейшими политическими условиями для этого является сдерживание Украины с юга и дальнейшее сближение с Турцией.

Центральноазиатское стратегическое направление

В обозримой перспективе роль центральноазиатского стратегического направления возрастет. Рост населения стран Центральной Азии, высокий риск экономической и политической нестабильности, отсутствие четких путей решения проблемы Афганистана повышают вероятность локальных кризисов – как внутри-, так и межгосударственных. Распространение идей радикального исламизма повышает террористическую угрозу и опасность экспорта терроризма на территорию России. Дестабилизация в Центральной Азии способна спровоцировать стихийное увеличение миграционных потоков. Положение усугубляется протяженной и открытой границей с Россией, а также проблемами наркотрафика и контрабанды. Центральная Азия должна быть объектом пристального внимания Москвы. Кризисы в регионе представляют угрозу для национальных интересов России, ее безопасности и престижа. Стоит помнить, что два государства Центральной Азии входят в Евразийский экономический союз, три – в ОДКБ, четыре – в ШОС.

К угрозам российским интересам наблюдатели иногда причисляют проникновение в регион Китая и повышение его влияния. Однако это не так. Россия не обладает ресурсами, чтобы обеспечить экономическое развитие всех стран региона, и не заинтересована в неконтролируемом увеличении миграционных потоков. В этих условиях КНР является для России ключевым партнером в Центральной Азии. Совместные экономические проекты, развитие инфраструктуры, торговли и производства, дополненные мерами военно-политического характера, способствуют предотвращению кризисов и минимизации угроз. Проблемой остается поиск справедливого и взаимовыгодного разделения ответственности и выгоды между Россией и Китаем.

Восточное направление

На Дальнем Востоке стратегическую обстановку по-прежнему определяют малая численность населения, протяженность территории, оторванность от наиболее густонаселенных регионов страны, где сосредоточена большая часть экономического и военного потенциала. В среднесрочной перспективе нерешенными останутся северокорейская проблема и вопрос о Курильских островах. Однако вероятность резкого обострения ситуации на Корейском полуострове или в отношениях России и Японии достаточно низка.

Не относится к числу ключевых угроз и так называемая ползучая миграционно-экономическая экспансия Китая, о которой часто говорят отдельные наблюдатели. Как отмечалось выше, в обозримом будущем численность китайского населения стабилизируется и начнет сокращаться. Приоритетным же для Пекина является юго-восточное, а отнюдь не северное направление. Ключевым вопросом для России на Дальнем Востоке будут отношения с Китаем, а также развитие связей в треугольнике США–КНР–Россия. Нарастание стратегического противостояния Вашингтона и Пекина играет на руку Москве, однако главным вызовом остается риск возрастания неравенства с Китаем. В настоящее время Россия сохраняет преимущества в сфере энергоресурсов, ряда технологий и военно-политического потенциала. Есть перспектива укрепления позиций и за счет транспортных путей – Северного морского пути и транссибирского железнодорожного сообщения. Однако это вряд ли компенсирует разрыв в экономических возможностях и финансовых ресурсах. В условиях санкций Китай становится для России источником финансов, отдельных технологий и важным экономическим партнером. Есть риск попасть в зависимость от КНР и утратить статус равноправного стратегического партнера.

Арктический район

Уменьшение ледового покрова в Арктике сопряжено для России с существенными вызовами и возможностями. Развитие добычи углеводородов на шельфе Северного Ледовитого океана и в районах Крайнего Севера, а также рост интенсивности использования Северного морского пути в качестве важной международной транспортной артерии благоприятны для российской экономики. Но неизбежен ряд осложнений военного и международно-правового характера. Ключевые – рост активности военно-морских сил иностранных государств, прежде всего США, а также попытки оспорить особый статус Северного морского пути как исторически сложившейся национальной транспортной коммуникации России.

Сейчас присутствие военно-морских сил стран НАТО в российском секторе Арктики ограничено и представлено преимущественно сравнительно редкими и скрытными походами американских атомных подводных лодок. В случае дальнейших климатических изменений нельзя исключать проведения американскими ВМС т.н. «операций по утверждению свободы мореплавания» по аналогии с теми, что они уже проводят в Южно-Китайском море.

В условиях претензий на право транзитного и мирного прохода и в целом оспаривания национального регулирования Россией судоходства на Северном морском пути может расшириться военное присутствие Соединенных Штатов и других стран НАТО вблизи российского сектора Арктики. Это чревато существенными рисками, связанными с протяженностью и слабой защищенностью российского Крайнего Севера, близостью районов патрулирования российских стратегических ракетоносцев, а также географическими преимуществами нанесения ударов из арктического района в случае проведения воздушно-космической операции против России.

Противостояние с «коллективным Западом»

Угрозы, источником которых является «коллективный Запад» (США и их союзники по НАТО, а также Япония и Австралия), просматриваются на всех стратегических направлениях, но наиболее явно – на западном и в арктическом районе.

Прежде всего следует сделать важную оговорку об аморфности понятия «коллективный Запад». Как отмечалось ранее, союзники США имеют различные взгляды относительно реалистичности российской угрозы и, несмотря на влияние Вашингтона и «блоковую дисциплину», склонны по-разному строить отношения с Россией. К ядру «коллективного Запада» помимо Соединенных Штатов можно отнести Великобританию, Канаду, Польшу, Норвегию и страны Прибалтики. «Коллективный Запад» – источник ряда угроз для национальной безопасности России, ни одна из которых не потеряет актуальности в обозримом будущем:

Экономическое давление и попытки международной изоляции России, прежде всего посредством санкций, с целью ослабить экономику страны, ее оборонно-промышленный комплекс, спровоцировать социальную и политическую нестабильность.

Расшатывание ключевых институтов контроля над вооружениями, разработка и развертывание новых систем противоракетной обороны, гиперзвукового оружия, ракет средней и меньшей дальности. В перспективе это может поставить под угрозу всю систему стратегической стабильности между Россией и США, в том числе посредством вооружений в неядерном оснащении.

Поддержка политической нестабильности в странах на постсоветском пространстве, поддержка антироссийских сил в Грузии и на Украине и вовлечение этих стран в орбиту НАТО, сохранение напряженности вокруг

Абхазии, Южной Осетии, Нагорного Карабаха и Приднестровья.

Оспаривание статуса Крыма, южных островов Курильской гряды, Абхазии и Южной Осетии, а также Северного морского пути.

У дальних берегов

Начало полномасштабной операции в Сирии резко изменило ситуацию 1990-х – 2000-х гг., когда возможности применения Россией Вооруженных сил ограничивались ближним зарубежьем, не считая эпизодической демонстрации флага и несущих боевое дежурство сил стратегического ядерного сдерживания. Наиболее вероятно, что Россия в будущем продолжит наращивать военную активность в дальнем зарубежье. Однако преувеличивать такие перспективы не стоит. Ключевые национальные интересы и вызовы безопасности России находятся на постсоветском пространстве. Действия в дальнем зарубежье сосредоточатся в восточной части Средиземного моря и Сирии. За пределами данного региона страна по-прежнему ограничится дальними походами сил флота (операции по борьбе с пиратством, оказание гуманитарной помощи, участие в совместных учениях с флотами Китая, Индии и других государств) и полетами стратегической авиации.

Вероятность и целесообразность участия России в операциях, сопоставимых с сирийской кампанией за пределами Средиземного моря и Ближнего Востока, невысока. Приоритетом будет окончание сирийской кампании, обеспечение устойчивости оперативного соединения ВМФ в Средиземном море. В более отдаленном будущем не стоит исключать переход к постоянному присутствию ВМФ России и в районе Красного моря, Аденского и Персидского заливов, а также западной части Аравийского моря.

Сдерживание и гибкое реагирование a la russe

Анализ перспектив развития международной стратегической обстановки выявил ряд ключевых угроз национальной безопасности, которые в соответствии с вероятностью их реализации и тяжестью возможных последствий можно ранжировать в следующем порядке:

Резкая дестабилизация в странах Центральной Азии, активное проникновение международных террористических организаций, распространение идей радикального исламизма.

Полномасштабное открытое военное столкновение с Украиной.

Противостояние с США и «коллективным Западом», включая санкционные риски, угрозу деградации системы контроля над вооружениями, опасность утраты технологического паритета в системах стратегического сдерживания.

Дестабилизация в Белоруссии.

Полномасштабное военное столкновение Армении и Азербайджана.

Следует учитывать изменение характера военных конфликтов. Ключевые особенности суммировал еще в 2013 г. в своей широко известной и зачастую превратно понимаемой на Западе статье начальник Генерального штаба Вооруженных сил России генерал Валерий Герасимов:

стирание грани между состоянием войны и мира;

повышение роли невоенных способов достижения политических и стратегических целей;

повышение роли высокомобильных межвидовых группировок войск, действующих в едином разведывательно-информационном пространстве;

использование протестного потенциала населения, дополняемого военными мерами скрытого характера, включая мероприятия информационного противоборства, действия сил специальных операций и ЧВК;

достижение целей преимущественно через дистанционное бесконтактное воздействие на противника. Поражение объектов на всю глубину территории.

Перечень главных угроз для национальной безопасности определяет и стратегические приоритеты в военной сфере:

Поддержание и развитие инструментов сдерживания, стратегического и нестратегического, ядерного и конвенционального; поддержание технологического паритета в системах стратегического сдерживания.

Развитие возможностей оперативного и эффективного реагирования на возникающие кризисы.

К ним следует добавить приоритеты, выделенные в упомянутой выше статье Герасимова:

Развитие системы воздушно-космической обороны (по сути, оборонительной компоненты стратегического сдерживания).

Совершенствование действий в информационном пространстве.

Развитие системы вооруженной защиты интересов государства за пределами его территории, включая определение форм и способов оперативного использования Вооруженных сил и подготовку к миротворческим операциям.

Развитие системы территориальной обороны, в том числе с учетом необходимости противодействия силам специальных операций противника, диверсионно-разведывательным и террористическим силам.

Анализ крупномасштабных учений российской армии и опыта сирийской кампании позволяет выделить ключевые особенности применения Вооруженных сил России в будущем. Особые акцент делается на развитии межвидового взаимодействия, координации действий ВКС с наземными силами, ССО и ВМФ. Постепенно развивается мобилизационный потенциал и система территориальной обороны. Приоритет отдается вопросам логистики и материально-технического снабжения в самом широком смысле слова с привлечением гражданской инфраструктуры и транспорта, включая железнодорожный и воздушный. Осуществляется подготовка к действиям совместно с союзниками и партнерами (странами ОДКБ, Китаем, Монголией и т.д.). Проводится отработка развертывания протяженных (до 1000–3000 км и более) линий связи для обеспечения управления войсками и силами.

На ключевых стратегических направлениях формируются самодостаточные межвидовые группировки. Однако в военном планировании акцент – на быстрое усиление региональных группировок за счет оперативной переброски сил и средств из других военных округов. Здесь следует особо отметить функцию военно-транспортной авиации. Сохраняется роль воздушных десантов, прежде всего тактических и оперативно-тактических, но ключевой задачей ВТА является именно перевозка личного состава, техники и грузов.

Наблюдается тенденция к развитию системы т.н. «бастионов» – укрепленных и насыщенных войсками районов на передовых рубежах России (Крым, Калининградская область, Мурманская область, Курильские острова, в меньшей степени остров Котельный, Новая Земля, а также, с определенными оговорками, военные базы России в Абхазии, Южной Осетии, Сирии, Армении и Таджикистане). Одной из ключевых целей этой политики является создание оборонительного кольца на подступах к наиболее населенным и промышленно развитым регионам.

Сирийская кампания продемонстрировала важность Вооруженных сил в борьбе с международным терроризмом. Примечательно, что ВС взяли на себя часть задач полицейского и дипломатического характера (имеется в виду работа военной полиции и Центра по примирению враждующих сторон). Также показательны совместные антитеррористические учения силовых структур государств – членов СНГ «Иссык-Куль – Антитеррор-2018». В учениях в Киргизии с российской стороны приняли участие военнослужащие 55-й отдельной мотострелковой бригады, предназначенной для действий в горной местности и оснащенной колесной техникой, а также оперативно-тактические ракетные комплексы «Искандер-М» и фронтовые бомбардировщики Су-24М.

Накопленный за 20 лет опыт продемонстрировал преимущества опоры на местные силы при проведении операций за пределами России. Аппарат военных советников обеспечивает подготовку местных войск, планирование и проведение войсковых операций. Активное привлечение ССО, ВКС, ствольной и реактивной артиллерии, крылатых ракет воздушного, морского и наземного базирования позволяет значительно повысить эффективность местных сил и в то же время снизить потери российских военнослужащих.

Развивается потенциал неядерного сдерживания. Здесь ключевая роль отводится ракетным комплексам большой дальности воздушного и морского базирования. Особо стоит отметить роль тактического ядерного оружия, обеспечивающего еще один уровень сдерживания между стратегическими ядерными силами и неядерным сдерживанием.

Наиболее значимые проблемы российского оборонно-промышленного комплекса и программ военного строительства:

Технологическая сложность и дороговизна программ нового поколения (ПАК ФА, ПАК ДА, ПАК ВТА, бронетехника на базе платформ «Бумеранг», «Курганец-25», Т-14 и Т-15, неатомные подлодки пр. 677, фрегаты пр. 22350 и т.д.) вынуждает переносить сроки реализации программ и не позволяет рассчитывать на серийное производство для замены вооружения нынешнего поколения.

Проблемы и ограничения в развитии нижних уровней кооперации (комплектующие и материалы).

Серьезные трудности в создании авиационных и морских силовых установок.

Неудовлетворительная реализация ряда ключевых программ военного кораблестроения, включая ремонт и модернизацию существующих кораблей первого и второго рангов.

Угроза резкого сокращения парка самолетов военно-транспортной авиации всех основных классов.

Недостаточное развитие программ гражданского авиастроения, что препятствует созданию самолетов специальной авиации деривативов (типа P-8A Poseidon, KC-46A Pegaus, Airbus A330 MRTT).

Отставание в создании тяжелых и стратегических ударно-разведывательных БПЛА (типа MQ-9A Predator, RQ-4 Global Hawk, MQ-4C Triton, MQ-25 Stingray).

Процесс создания современных систем вооружений становится настолько сложным, длительным и дорогостоящим, что ни одно государство, включая США, не способно обеспечить полную автономность оборонно-промышленного комплекса. В условиях противостояния с Западом и антагонизма в российско-украинских отношениях политика импортозамещения стала неизбежной. Однако не следует строить иллюзий относительно возможности достижения полной самодостаточности российского ОПК. Количество партнеров не так велико, прежде всего это Китай и Белоруссия. России предстоит развивать и расширять новую международную кооперацию в сфере оборонных технологий.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 22 ноября 2018 > № 2826793 Прохор Тебин

США > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775779 Рэндалл Швеллер

Три здравицы в адрес внешней политики Трампа

Чего не понимает истеблишмент

Рэндалл Швеллер - профессор политологии и директор программы исследования реалистичной внешней политики в Университете штата Огайо.

Резюме: Поскольку американская эра близится к концу, Вашингтону необходимо взять на вооружение новую большую стратегию, чтобы справиться с ситуацией в мире. Именно такой стратегией является реализм, исповедуемый Трампом.

Победа Дональда Трампа на президентских выборах 2016 года предвещала не меньше чем катастрофу. По крайней мере, в этом твердо убеждены все те, кого советник по внешней политике в администрации Обамы Бен Роудс назвал «Кляксой», – сообщество людей в крупнейших средствах массовой информации и внешнеполитическом истеблишменте обеих партий. Они руководствуются традиционными идеями, напускным благочестием и ложной мудростью, встревожены упадком мирового порядка, ведомого США. «Вполне возможно, мы являемся свидетелями начала мировой рецессии, которой не видно конца», – предсказывал публицист The New York Times Пол Кругман после победы Трампа. Другие пророчествовали, что Трамп уйдет в отставку к концу первого года президентского срока (Тони Шварц, соавтор книги «Трамп: искусство сделки»), либо что он через шесть месяцев будет укрываться от правосудия в посольстве Эквадора (мнение либерального комментатора Джона Аравосиса), либо что США пойдут тем же путем, что и Германия, деградировавшая от Веймарской Республики до Третьего рейха. Последнее предупреждение сделал бывший президент Барак Обама в декабре прошлого года, когда, выступая в Экономическом клубе Чикаго, напомнил о нацистской Германии. «Нам необходимо заботиться о нашем демократическом саде, иначе он может быстро прийти в запустение, – сказал Обама. – Тогда погибло 60 миллионов человек. Так что вам надо быть внимательными. И голосовать».

Конец света до сих пор не наступил – до этого далеко. Через год после избрания Трампа Исламское государство, или ИГИЛ (между прочим, фашистская организация), по сути, побеждено в Сирии и выбито из всех своих центров в Ираке. Это стало возможно благодаря решению администрации Трампа вооружить преимущественно курдское ополчение, воющее с ИГИЛ в Сирии, а также предоставить командующим сухопутными войсками больше свободы в руководстве боевыми операциями. Вместе с тем Трамп продолжил реализацию доктрины Обамы, направленную на уклонение от крупномасштабных войн на Ближнем Востоке с применением обычных вооружений, и преуспел там, где его предшественник потерпел фиаско. Он провел четкую «красную линию», предупредив Башара Асада о недопустимости применения нервно-паралитического газа в Сирии, а когда эта линия была нарушена, нанес точечные удары с воздуха по подразделениям Асада. Что касается Северной Кореи, то стратегия «максимального давления» Трампа вдвое уменьшила международные выплаты этой стране. Это заставило Ким Чен Ына осознать, что единственный выбор для него – сесть за стол переговоров.

На внутреннем фронте безработица упала в мае до 3,8% – такого не было с бурных дней доткомовского бума. При этом безработица среди афроамериканцев достигла рекордно низких значений. Среди граждан латиноамериканского происхождения, тинейджеров и людей без высшего образования она находится на самом низком уровне за много десятилетий или близко к этим показателям. Что касается работающих женщин, то безработица ниже всего за 65 лет. За время президентства Трампа фондовый рынок и потребительcкое доверие побили все мыслимые рекорды. Количество обращений за ипотечным кредитом для приобретения нового дома достигло высшей точки за 7 лет, а цены на бензин и топливо упали до самых низких значений за 12 лет. Наконец, Трамп пообещал положить конец эпохе, когда «наши политики были больше заинтересованы в том, чтобы защищать границы других стран, чем свои собственные». И число нелегальных иммигрантов с ноября 2016-го по ноябрь 2017 года снизилось на 38%. А в апреле 2017-го пограничная служба зафиксировала 15 766 инцидентов на юго-западных рубежах страны, что стало самым низким показателем как минимум за 17 лет.

Критики обвиняют Трампа в том, что он отвергает многие незыблемые постулаты либерального мирового порядка – обширной и многогранной системы, которую США и их союзники выстраивали и поддерживали на протяжении семи десятилетий. Поставив под сомнение саму суть международного сотрудничества, он пошел в наступление на мировую систему торговли, уменьшил финансирование ООН, раскритиковал НАТО, вознамерился положить конец многосторонним торговым соглашениям, призвал снова включить Россию в клуб ведущих держав G7 и глумился над попытками дать ответ на глобальные вызовы, такие как изменение климата. Но что бы ни говорило сборище глобалистов в Давосе, подобную политику следует приветствовать, а не опасаться ее. Транзакционный подход Трампа к связям с внешним миром означает, что Соединенные Штаты меньше заинтересованы в управлении долгосрочными отношениями. Их больше интересует, какую выгоду можно извлечь из краткосрочных сделок. Трамп просигнализировал всему миру, что США отныне будут стремиться отстаивать узко определяемые собственные интересы, а не интересы так называемого мирового сообщества, даже если для этого придется поступиться интересами давнишних союзников.

По сути, это реалистский подход. В ходе избирательной кампании и за время пребывания в Белом доме Трамп настаивал на том, чтобы союзники разделяли бремя ответственности за свою оборону. Он также потребовал коррекции торговых сделок, чтобы выровнять игровое поле в пользу американских предприятий и рабочих – для защиты американских промышленных отраслей от валютных манипуляций. В душе Трамп экономический националист. Он считает, что экономические отношения важнее политики, глобализация не укрепляет согласие между странами, а экономическая взаимозависимость усугубляет уязвимость государства. Он также утверждает, что государство должно вмешиваться, когда интересы компаний расходятся с интересами национальной безопасности. Например, требовал бойкота компании Apple до тех пор, пока она не помогла ФБР взломать айфон одного из террористов, осуществивших теракт в Сан-Бернардино, штат Калифорния. Подобное реалистское мировоззрение не только легитимно, но и отвечает чаяниям американских избирателей, которые справедливо признают, что Соединенные Штаты больше не живут и не действуют в однополярном мире, возникшем после окончания холодной войны. Сегодня им приходится существовать в многополярном мире с обостряющейся конкуренцией. Трамп просто отказывается от старых штампов и предрассудков, воспринимая международную политику такой, какой она всегда была и есть на самом деле, – крайне конкурентной средой, населенной своекорыстными государствами, озабоченными собственной безопасностью и экономическим благополучием. Лозунг Трампа «Америка прежде всего» радикален лишь как призыв отстаивать прежде всего интересы США.

Бесплатного сыра больше не будет

Главная задача, поставленная Трампом, – восстановить нормальный торговый баланс между Соединенными Штатами и остальным миром, чтобы выправить систематический и чрезмерный перекос в торговле с богатой Восточной Азией и Европой и одновременно защитить отрасли, жизненно важные для американской национальной безопасности. Торговый баланс – это разница между стоимостью экспорта и импорта. Когда импортируется больше, чем экспортируется, образуется торговый дефицит, означающий, что страна во многом зависит от прямых зарубежных инвестиций или от денежных заимствований для восполнения разницы. В долговременной перспективе устойчивый дефицит торговых операций снижает совокупный спрос на товары и услуги в стране, замедляя рост экономики и занятости населения. В 2017 году торговый дефицит США в области товаров и услуг вырос на 12% – до 566 млрд долларов, и это самый высокий показатель с 2008 года. С учетом этого дисбаланса странно слышать, что мнимые друзья и союзники Соединенных Штатов клеймят Трампа как протекциониста, вознамерившегося уничтожить либеральный экономический порядок. Этим неблагодарным администрация Трампа посылает недвусмысленный сигнал: вам никто больше не позволит держать американцев за наивных простаков. Иными словами, бесплатного сыра больше не будет.

«Клякса» переживает, что политика администрации Трампа свидетельствует о резком снижении готовности США укреплять мировую торговлю и инвестиции. Однако угрозы Трампа ввести высокие заградительные пошлины и прочие протекционистские меры – скорее, средство давления на другие страны, чтобы они открыли свои рынки для американских товаров. Это также попытка повысить стратегический статус торговой дипломатии с помощью санкций и иных форм экономического государственного управления и надавить на другие страны, чтобы заставить их делать то, что хочет Вашингтон и чего они в противном случае делать не станут. В конце концов, Соединенные Штаты остаются ведущим мировым рынком экспортных товаров, что дает стране огромное преимущество и важный рычаг влияния в торговых переговорах. Однако США традиционно пренебрегали этим средством, чтобы не прослыть врагами либерального мирового порядка. Трамп избрал другой путь.

В отношениях с Китаем – единственным государством, которое может на равных конкурировать с Америкой, Трамп использует торговую дипломатию, чтобы добиться ряда ценных уступок. В настоящее время торговый дефицит с КНР составляет 375 млрд долларов; во время переговоров в мае сообщалось, что китайские официальные лица пообещали уменьшить дефицит до 200 млрд долларов к 2020 году. Администрация Трампа продолжает оказывать давление на китайское правительство, требуя прекратить помощь китайским компаниям и то, что Вашингтон считает несправедливыми субсидиями. В течение ряда лет китайские госпредприятия скупали американских конкурентов в высокотехнологичных отраслях, тогда как американским компаниям запрещалось приобретать конкурирующие с ними китайские компании. Однако теперь Белый дом намерен наложить на Китай аналогичные инвестиционные запреты. Как сообщила в марте The New York Times, «он готовится ограничить китайские инвестиции в новейшие американские технологии – от микрочипов до беспроводной технологии 5G».

Принимая меры для выправления дисбаланса в экономических отношениях с Китаем, администрация Трампа ввела пошлины против демпинга на крупные стиральные машины и оборудование солнечной энергетики из КНР, а также ввозные пошлины на китайскую сталь и алюминий по соображениям национальной безопасности. В апреле администрация пригрозила жесткими пошлинами на импорт 1300 китайских изделий на общую сумму 50 млрд долларов, приоткрыв завесу над самым агрессивным планом противодействия торговым методам Пекина за последние десятилетия. Китай в ответ предложил купить американский экспорт на 70 млрд долларов, если администрация Трампа не будет вводить упомянутые и планируемые пошлины. А в мае Китай снизил ввозные пошлины на зарубежные автомобили с 25% до 15% (при этом американская ввозная пошлина на автомобили иностранного производства – всего 2,5%).

Трамп дал ясно понять, что даже соседи и ближайшие союзники США не будут освобождены от американских пошлин. В конце мая он выполнил свое предвыборное обещание, введя 25-процентную пошлину на импорт стали и 10-процентную – на импорт алюминия из Канады, Мексики и ЕС. В качестве оправдания администрация сослалась на соображения национальной безопасности и выводы министерства торговли о том, что импорт металла приводит к деградации американской индустриальной базы. Канада объявила об ответных шагах и вместе с остальными членами «Большой семерки» приняла заявление о «единодушной озабоченности и разочарованности» решением Соединенных Штатов.

Если отбросить в сторону возмущение партнеров, то введение пошлин Трампом вполне оправданно. Это не более чем «реализм для чайников» в чистом виде. Как отметил политолог Джонатан Киршнер, в анархическом мире «государства будут стремиться к самодостаточности, чтобы гарантировать себе способность использовать средства конкурентной борьбы и снизить собственную уязвимость, вызванную нарушением международных экономических потоков, характерных для мирного времени». В программной внешнеполитической речи во время избирательной кампании Трамп сам сформулировал эту позицию: «Ни одна страна, которая не ставила свои интересы на первое место, никогда не процветала. И наши друзья, и наши недруги ставят интересы своих стран выше наших интересов, и мы должны начать делать то же самое, поступая с ними по справедливости. Мы больше не будем делать нашу страну или ее народ заложниками ложной песни глобализма. Национальное государство остается подлинным фундаментом счастья и согласия в обществе». В словах Трампа явно прослеживается лейтмотив реализма.

Больше никаких многосторонних соглашений

Еще один столп в фундаменте внешнеполитической платформы Трампа состоит в том, что Соединенным Штатам следует работать с международными партнерами по возможности на двусторонней основе, а не через многосторонние соглашения и договоренности. Следуя этой линии, администрация Трампа вышла из ядерной сделки по Ирану, Транстихоокеанского партнерства и Парижского соглашения о противодействии изменениям климата. Она предложила уменьшить взносы США в ООН на 40%, заставила Генеральную ассамблею сократить миротворческий бюджет на 600 млн долларов, объявила о намерении выйти из ЮНЕСКО и Совета по правам человека ООН, а также отказалась от переговоров по миграции. Трамп также пригрозил разорвать Североамериканское соглашение о свободной торговле и вместо этого подписать отдельные соглашения с Канадой и Мексикой. Ему кажется, что соблюдение таких договоренностей легче контролировать, чем многосторонние соглашения.

С точки зрения Трампа, многосторонние отношения «снижают нашу способность контролировать свою политику». Даже поборникам либерального мирового порядка следует признать его правоту, поскольку это именно то, ради чего и был создан миропорядок, основанный на правилах: ограничить выгоду от своевольного применения чрезмерной силы в международных отношениях и политике. Фактически те, кто выступает за такой порядок, стремятся ни много ни мало к революционному преобразованию мировой политики, надеясь заменить анархическую систему международных отношений, где правит бал грубая сила, системой, где все подчинено власти закона. Для этих поборников глобализма главная фишка всегда состояла в том, чтобы убедить слабые и второстепенные государства – то есть всех, кроме США, – что институциональные ограничения и многосторонние соглашения свяжут свободу действий гегемона. Чтобы такой порядок работал, он должен быть автономным и способным обеспечить соблюдение правил независимо от желаний гегемона. Иначе у других стран не окажется оснований полагать, что данный порядок будет всегда ограничивать власть гегемона.

Теперь игра окончена. Трамп понял, что многочисленные институты послевоенного мироустройства фактически связывают Америку по рукам и ногам, и освободился от этих пут. Слабость господствующего миропорядка не должна никого удивлять: со времени окончания Второй мировой войны международные институты и нормы подкреплялись силой США, а потому не могут использоваться для их сдерживания. По большому счету, Соединенные Штаты всегда сдерживали себя сами, и мало кто может обвинить Трампа в том, что он открыл эту и без того всем хорошо известную истину. Американские лидеры и внешнеполитические элиты выступали в защиту многосторонних соглашений, международных институтов и власти закона как чего-то самоценного – безотносительно к тому, как все это сказывается на национальных интересах страны.

Безбилетников больше не будет

Заключительный внешнеполитический постулат Трампа – это его требование, чтобы союзники несли справедливую долю расходов на свою оборону. НАТО соглашается, что на долю США приходится 73% расходов альянса, что слишком много для организации с 29 странами-членами, главная задача которой – обеспечение европейской безопасности. Тем не менее обозреватели привычно потешались над Трампом за то, что он называл союзников «безбилетниками», стремящимися все заботы о собственной безопасности переложить на США. Они могли бы добавить, что так же их называл Обама. «Безбилетники меня огорчают», – сетовал он в интервью журналу The Atlantic в 2016 году. Обама включил в список партнеров, не желающих нести свою ношу, Великобританию, предупредив, что эта страна больше не сможет рассчитывать на «особые отношения» с Америкой, если не будет тратить хотя бы 2% своего ВВП на оборону.

На протяжении нескольких десятилетий американские президенты сетовали по поводу нежелания европейцев увеличивать расходы на оборону, но, когда доходило до дела, ничего не делали для решения этой проблемы. В годы холодной войны Соединенные Штаты и их союзники вместе противостояли советской угрозе, что хоть как-то объясняло нежелание Вашингтона надавить на партнеров. Но теперь, когда дракон убит, и притом много лет назад, и когда правительство США думает резко сокращать социальные расходы для восстановления финансового здоровья страны, не может быть никакого оправдания дальнейшему субсидированию безопасности Европы. Как выразился на страницах этого журнала политолог Барри Позен, «это социальное пособие для богатых».

Похоже, что нападки Трампа на НАТО уже приносят плоды. Расходы на оборону европейских членов Атлантического альянса достигли максимума с 2010 года. Однако, по мнению «Кляксы», Трамп не просто пытается заставить союзников платить по справедливости, но и активно работает над уничтожением НАТО. Дэвид Леонхардт, журналист The New York Times, написал в июне этого года: «Если бы президенту США нужно было набросать план развала Атлантического альянса, то этот план удивительным образом напоминал бы то, что делает Трамп». Похоже, что Леонхардт, однако, забыл одну прописную истину: «Величайший враг альянса – это победа». Когда Запад победил в холодной войне, НАТО утратило смысл существования. В мире, который все больше становится многополярным, альянсы теряют былую жесткость: друг сегодня может стать врагом завтра (или как минимум конкурентом) и наоборот. Трамп с этим согласен. Он придерживается принципа Realpolitik: «У Америки нет постоянных друзей или врагов; есть только интересы».

Инстинкты Трампа-реалиста ярче всего проявляются в его подходе к России. Как и все американские президенты до него, Трамп встретился с лидером Кремля, ища сотрудничества в решении ряда вопросов безопасности (в данном случае по Ирану и Сирии), а также для того, чтобы избежать войны между двумя ядерными сверхдержавами, если говорить о самом фундаментальном и экзистенциальном уровне отношений. Те, кто громче всех кричат, что Россия – смертельный враг США и что Трамп – марионетка российского президента Владимира Путина, – это те самые люди, которые проводили провальный внешнеполитический курс в последнюю четверть века.

Суть в том, что Трамп – не главная причина, по которой связи внутри НАТО ослабевают и разваливаются; всему виной структура международных отношений. На самом деле то же самое можно сказать и о предшественнике Трампа. Многое из того, что раздражало внешнеполитическую элиту, – конкретно, минималистские стратегические цели Обамы и его разговоры о медленном, но верном и безопасном продвижении вперед к намеченной цели (известная цитата Обамы, где он описывает свою международную стратегию в бейсбольных терминах – как серию «синглов» и «даблов», то есть ударов, при помощи которых игрок нападения постепенно, отрезок за отрезком, продвигается от одной «базы» к другой. – Ред.) – было по сути своей осознанием структурных ограничений.

В годы холодной войны, по словам политолога Джона Айкенберри, «Америке нужны были союзники, а союзникам нужна была Америка», и эта взаимозависимость «создавала стимулы для сотрудничества в других областях, помимо национальной безопасности». Все изменилось после того, как исчезла советская угроза, общая для всех стран Запада. У Соединенных Штатов стало меньше ограничений во внешней политике; но то же можно сказать и об их союзниках. У них снизилась потребность в великодержавном покровителе, и поэтому у Вашингтона теперь меньше рычагов влияния. В 1993 г. Кеннет Уолц, приверженец школы реализма в системе международных отношений, мудро заметил: «Советский Союз создал НАТО, а исчезновение советской угрозы “освободило” Европу, Запад и Восток. Однако свобода влечет за собой необходимость полагаться на себя». Говоря о европейских странах, Уолц приходит к такому выводу: «В не слишком отдаленной перспективе им придется самим заботиться о своих интересах – либо пожинать последствия собственной беспечности». Спустя четверть века эта «не слишком отдаленная перспектива» наконец-то наступила. Трамп не создавал эту реальность – он просто ее признал.

Все дело в структуре, глупыш

Говоря откровенно, не все при администрации Трампа идет так уж хорошо. После того как президент осудил проект национального строительства и назвал войну в Афганистане «бессмысленной тратой средств», ведущие советники убедили его отказаться от поспешного ухода из этой страны. Они доказывали, что это создаст вакуум, который заполнят ИГИЛ и «Аль-Каида», а потому необходимо оставить там небольшой американский контингент для противодействия возрождающемуся «Талибану». «Поначалу я был намерен вывести оттуда наши войска, и, как правило, мои инстинкты меня не обманывают, – сказал Трамп, объявляя о новой стратегии. – Но я всю жизнь слышу, что решения, принимаемые за столом в Овальном кабинете, значительно отличаются от тех, которые подсказываются здравым смыслом». Ему следовало прислушаться к собственной интуиции вместо того, чтобы соглашаться с нелепой идеей, будто несколько тысяч американских солдат и офицеров смогут добиться того, что оказалось не под силу стотысячному воинскому контингенту, – найти выход из тупика в самой длительной войне в истории Америки.

Однако Трамп понимает одно: либеральный мировой порядок болен. Эта болезнь, как доказывает публицист Мартин Вольф, развилась в мировом масштабе из-за того, что «после окончания холодной войны Запад неуклонно становился все менее востребованным как сообщество безопасности; это усугублялось снижением его экономического веса, особенно по отношению к Китаю». Внутри страны проблемы объясняются мнением, разделяемым многими жителями богатых стран, что они ничего не получили от либерального мирового порядка. «Более того, у многих возникает ощущение упущенных возможностей, доходов и уважения». Многие американцы справедливо полагают, что глобализация, наводняя страну дешевыми потребительскими товарами и уводя рабочие места за рубеж к низкооплачиваемым рабочим, разрушает промышленное производство США, увеличивая безработицу и снижая заработную плату. Неудивительно, что сетования Трампа по поводу несправедливых торговых соглашений нашли понимание у избирателей, особенно жителей промышленного Среднего Запада.

Ослепленные своей неприязнью к человеку труда, внешнеполитические элиты упустили из виду более серьезные структурные силы в мире, которые привели Трампа к власти. Чтобы понять действие этих сил, необходимо вернуться к концу холодной войны. Будучи единственной сверхдержавой в то время, Соединенные Штаты тесно взаимодействовали с миром, но цель этого взаимодействия изменилась. В годы холодной войны она состояла в сдерживании Советского Союза; США действовали, исходя из нужд обороны, и стремились сохранить статус-кво. Однако впоследствии они взяли на вооружение ревизионизм под маской либерализма. Как непререкаемый гегемон, Соединенные Штаты вознамерились перестроить большую часть мира в соответствии со своими представлениями о мировом порядке. Вашингтон не только состыковал собственную практику с принципами демократии, прав человека и с правосудием, но и начал активно пропагандировать и насаждать либеральные ценности за рубежом. Это стало концом прагматизма времен холодной войны и наступлением эры крестовых походов во внешней политике США. В мечтах и грезах американских внешнеполитических элит все страны, включая великие авторитарные державы, такие как Китай и Россия, должны были стать соискателями членства в мировом порядке, где Соединенные Штаты занимают доминирующее положение.

Затем наступила Великая рецессия, бросившая тень сомнений на относительную силу Америки на фоне усиления Китая и возрождения России. В результате эпоха однополярного мира если и не полностью завершилась, то явно подходит к концу. Слабеющие державы в условиях низкой уязвимости склонны сокращать свои внешние обязательства и обращать взоры вовнутрь (как это сделала, например, Великобритания после Первой мировой войны). Поэтому не стоит удивляться тому, что так много американцев наконец-то усомнились в большой стратегии своей страны, игравшей роль мирового жандарма, и проголосовали за кандидата, обещавшего поставить интересы Америки на первое место. Поскольку американская эра близится к концу, Вашингтону необходимо взять на вооружение новую большую стратегию, чтобы справиться с ситуацией в мире. Именно такой стратегией является реализм, исповедуемый Трампом.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2018 © Council on Foreign Relations, Inc.

США > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775779 Рэндалл Швеллер

Россия. СКФО > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 30 июля 2018 > № 2696077 Хасан Тимижев

Хасан Тимижев: развитие горнолыжных курортов даст нам олимпийских чемпионов

Олимпийских чемпионов-горнолыжников российского происхождения не было за всю историю ни советской, ни современной России, хотя скрытый потенциал имеется. Раскрыть его позволит развитие горнолыжных курортов, в том числе северокавказских, считает генеральный директор акционерного общества "Курорты Северного Кавказа" Хасан Тимижев. Об этом, а также о том, чем заняться на горнолыжных курортах Северо-Кавказского федерального округа летом в отсутствие снега, во сколько обойдется отдых на "Ведучи" или "Архызе", и составят ли когда-нибудь северокавказские курорты конкуренцию азиатским спа, он рассказал в интервью РИА Новости. Беседовала Марина Луковцева.

— Хасан Хамишевич, как, на ваш взгляд, повлияет проведение чемпионата мира по футболу в России на рост туристической привлекательности страны в целом и курортов Северного Кавказа в частности?

- Это было грандиозное событие для нашей страны, праздник мирового масштаба. На мой взгляд, интерес иностранных туристов к России после проведения чемпионата мира по футболу значительно повысится. Причем сильнее, чем по итогам проведения Олимпийских игр, потому что на этот раз мы показали иностранным гостям почти всю Россию, а не один город Сочи, который во время Олимпиады стал визитной карточкой страны. В этот раз были и Калининград, и Екатеринбург, и другие города. И не только те, где проводились матчи, были же еще места базирования футбольных сборных. На Северном Кавказе, например, такими точками стали Грозный, где разместилась команда Египта, и Ессентуки — там базировалась сборная Нигерии. Это ведь тоже пиар: можно показать туристам, что наша страна не ограничивается Красной площадью в Москве или Дворцовой в Петербурге, что есть и другая Россия, которая может быть не менее интересна гостям.

Футбольные матчи посетило рекордное количество туристов — более миллиона человек. Среди них и иностранные болельщики, и россияне. Такого ажиотажа, интереса к России еще не возникало. По оценкам Ростуризма, увеличение турпотока ожидается процентов на 14-18. Если проецировать эту статистику на наши курорты, то очевидно, что увеличение турпотока в страну в целом — дополнительная возможность для северокавказской курортной отрасли привлечь новых гостей.

— Появились ли уже признаки, позволяющие говорить о росте интереса туристов к курортам Северного Кавказа?

— Пока такие выводы делать рано, футбольный чемпионат закончился меньше месяца назад. Но чтобы форсировать рост интереса туристов, мы проводим активную работу среди туроператоров, привлекаем их к продвижению наших турпродуктов. И вот как раз со стороны туроператоров рост интереса к северокавказскому направлению очевиден. А это сигнал, что будет интерес и со стороны туристов, в этом я уверен.

— Одним из главных событий 2018 года стало открытие горнолыжного курорта "Ведучи" в Чечне. Сколько там уже побывало туристов? Оправдались ли первоначальные планы по притоку туристов?

— Наши ожидания были скромными. Открывая в Чеченской Республике курорт "Ведучи", мы понимали: говорить о том, что в первый же год его посетят десятки тысяч туристов, наивно. Давайте признаемся, горнолыжный туризм для Чечни в новинку. И сейчас курорт работает преимущественно на то, чтобы привить местному населению любовь к горнолыжному туризму. Для этого мы организуем ряд программ, в том числе социальных, как, например, "Лыжи зовут!" — это школьные уроки по горнолыжному спорту для ребят из соседних сел. Если местные жители не поедут на курорт, то рассчитывать, что остальные россияне или иностранцы поедут туда, не приходится.

Более того, канатная дорога, которая построена для курорта, это первая канатная дорога за всю историю существования Чеченской Республики. Подъемников, туристических или городских, которые есть в большей массе горных регионов, в Чечне еще не было. Мы обратили внимание, что в первые дни после открытия курорта туда приезжали не кататься на лыжах, а просто проехать на канатной дороге, посмотреть, что это такое, оценить, насколько это интересно. Но с этого все только начинается.

У нас есть опыт открытия "Архыза", когда рост турпотока шел одновременно с развитием курорта. "Ведучи" находится на нулевом этапе развития, и параллельно идет период проектирования. В следующем году начнем реализовывать условно первый этап, что позволит в перспективе создать до 16 километров горнолыжных трасс. После этого можно будет уже разворачивать кампанию по привлечению всех россиян на курорт.

По нашим оценкам, на "Ведучи" побывало чуть больше 3 тысяч человек, но это пока очень предварительные данные. Курорт запустили в эксплуатацию только в конце января, хотя обычно на горнолыжных курортах сезон открывается в декабре, и уже в марте в силу погодных условий катание было закрыто, то есть значительная часть горнолыжного сезона прошла мимо, поэтому большого потока не было, как мы и предполагали. Но в сезоне 2018/2019 годов ожидаем на "Ведучи" более значительное число туристов.

Летом тоже стараемся привлекать на курорт гостей. С уверенностью могу сказать, что "Ведучи" очень интересен летом. Может быть, пока даже больше, нежели зимой.

— Чем же?

— Во-первых, уникальностью своего расположения. Места здесь красивейшие: сочетание обильной зелени, живописных гор, водопадов. Если говорить об услугах, то у нас есть туристические маршруты, джип-туры, развивается велотуризм. Можно покататься на сигвеях, квадроциклах, канатной дороге. Есть тир, рестораны и кафе, гостиница с бассейном, игровыми зонами для детей. Перечень услуг довольно обширный, можно приехать на "Ведучи" на целый день и ни разу не заскучать.

Плюс мы разработали познавательный групповой маршрут "В поисках эдельвейса". Турист приезжает на южноориентированный склон, один или с друзьями, там можно взять напрокат джип или лошадь, и уже вместе с инструктором выйти на североориентированный склон по туристической тропе в поисках этого краснокнижного цветка. Этот тур по горным тропам можно совершить и пешком, но обязательно вместе с проводником, который поможет не заблудиться и покажет самые интересные места — горные ручьи или безымянные пока водопады.

— Что касается стоимости, во сколько обойдется один день на "Ведучи" летом?

— Поскольку комплексных туров на курорт пока нет, то стоимость отдыха зависит от того, какую комбинацию активностей турист выберет, будет он ночевать на курорте или нет и так далее. Но в целом он получается достаточно бюджетным, если сравнивать с аналогичными услугами на других курортах.

Повторюсь, "Ведучи" рассчитан на местное население, на средний уровень дохода именно в Чеченской Республике. Исходя из этого и разрабатывается тарифная линейка, чтобы отдых был доступен для всех.

Туристический ски-пасс на подъемник стоит 400 рублей для взрослого и 200 рублей для ребенка, прокат оборудования — начиная от 100 рублей. Проживание в отеле составит от 2000 рублей в сутки, в хостеле — 700 рублей. Обед в столовой сервис-центра обойдется в 300-400 рублей, трехразовое питание в гостинице — от 1,2 тысячи рублей в день.

— Есть ли какие-то планы по привлечению именно иностранных туристов? Это все-таки особый сегмент турпотока, с ним нужно работать отдельно. Кроме того, у Чечни прочные связи со странами мусульманского мира.

— На курорт, находящийся на начальном этапе развития, мы сейчас хотим привлекать не столько туристов, сколько инвесторов. Мы, как управляющая компания, возьмем на себя строительство горнолыжной и сопутствующей инфраструктуры, а вот коммерческую часть — отели и тому подобное — необходимо развивать с помощью бизнес-партнеров.

Думаю, что у нас появятся инвесторы из Объединенных Арабских Эмиратов: проектом развития курорта "Ведучи" предусмотрено строительство гостиничных комплексов, в том числе пятизвездочных, а это интересные с точки зрения рентабельности объекты. Предварительные переговоры с потенциальными партнерами мы уже ведем.

Рассчитываем, что со временем, по мере развития горнолыжной инфраструктуры на курорте "Ведучи" — строительства канатных дорог и трасс на североориентированном склоне хребта Данедук, он постепенно будет становиться более привлекательным направлением отдыха для арабских туристов.

Стоит отметить и активную работу в этом направлении со стороны региональной власти. В частности, запущен прямой рейс авиакомпании Air Arabia по маршруту Шарджа — Грозный. В августе планируется рекламный тур в Чечню для крупнейших туристических агентств ОАЭ, которые в том числе посетят и курорт "Ведучи". Запланировано открытие туристско-информационного центра Visit Chechnya в Саудовской Аравии. Все это — необходимые и важные меры для привлечения арабской аудитории.

— Ждете ли увеличения притока туристов в новом горнолыжном сезоне на "Ведучи"?

— Безусловно. Минувший сезон был пробным, тестовым для курорта "Ведучи". Он продлился чуть больше месяца, поэтому статистика туристических прибытий не показательна. Надеюсь, что следующей зимой туристический поток увеличится минимум в два раза — название курорта "Ведучи" уже на слуху у российских горнолыжников, и интерес к нему повысился.

— Если говорить об остальных северокавказских курортах, началась ли уже подготовка к новому горнолыжному сезону?

— Да, активная подготовка к зиме уже идет. Служба эксплуатации проводит регламентные работы и техническое обслуживание на действующих объектах инфраструктуры: где-то трассы перепрофилируются, где-то их ремонтируют, обновляют систему дренажа. На "Эльбрусе", например, начался ремонт гондол на 1-2 очереди канатной дороги. Стараемся максимально успеть с подготовкой в летне-осеннем периоде, чтобы к открытию сезона катания не было никаких сбоев в работе курортов. Плюс по возможности стремимся, чтобы подготовка к зиме не мешала гостям отдыхать — ведь на всех площадках работают объекты летней программы отдыха, жизнь курортов не останавливается, когда на склонах нет снега.

На "Архызе" же к зиме мы должны завершить масштабный проект, который реализуется на североориентированном склоне в поселке Романтик: мы запустим еще три гондольные секции канатной дороги пропускной способностью 2,5 тысячи человек в час и пять новых горнолыжных трасс протяженностью около 11 километров четырех категорий сложности. Курорт выйдет на новый этап развития: суммарно туристам будет доступно более 25 километров трасс. Может быть, в сравнении с европейским курортами это не так масштабно, но по сравнению с российскими горнолыжными комплексами "Архыз" станет одним из лидеров, он сможет принимать и избалованных зарубежными курортами туристов.

Плюс ведется строительство гостиничных объектов, к сезону номерной фонд должен вырасти процентов на 60 — с 500 до 800 мест размещения.

— Если говорить не только о горнолыжном отдыхе, можно ли, например, курорты Северного Кавказа сделать модными, как спа-зоны, чтобы россияне не ехали на курорты в Азию, а отправлялись в СКФО?

— Да, в развитии курортов мы делаем ставку на расширение спектра услуг, чтобы турист мог и на лыжах покататься, и достопримечательности посетить, и пройти курс лечебных процедур. В планах АО "КСК" строительство на "Архызе" спа-комплекса с крытыми и открытыми бассейнами для взрослых и детей, оздоровительными кабинетами, косметологическими, физиотерапевтическими и спа-процедурами с применением кавказских минеральных вод.

Проект интересен тем, что не только разнообразит вечерний досуг туристов после горнолыжного катания, но и создаст условия для загрузки всего курорта в летний сезон и межсезонье. Осенью или весной, когда погода не самая благоприятная и идут дожди, можно всей семьей приехать в спа-комплекс и весело провести время. Летом бассейны спа-комплекса тоже будут востребованы, поскольку моря рядом с "Архызом" нет.

— Насколько большим будет этот комплекс, сколько человек сможет в нем отдыхать?

— Единовременную пропускную способность пока мы определяем в пределах 500 человек. Это позволит в день обслуживать до полутора-трех тысяч человек. Думаю, это значительно повысит привлекательность нашего курорта.

— Если говорить отдельно об "Архызе", он все-таки у большинства ассоциируется исключительно с горными лыжами. Чем привлекаете туда туристов летом?

— Сейчас в рамках летней программы совместно с нашим резидентом, компанией "ПикЭкспириенс", мы заканчиваем создание велотрасс: туристы смогут подниматься наверх на канатных дорогах, кресельной или гондольной, и спускаться вниз уже на маунтинбайках. Как и горнолыжные трассы, велотрассы также будут ориентированы на разную степень подготовки. Будут и простейшие "зеленые" трассы, и более сложные "синие", и профессиональная "красная" трасса, где совместно с Федерацией велоспорта России мы планируем проводить региональные и общероссийские соревнования по велоспорту, какие-то велофестивали.

Тестовые заезды на "синих" трассах уже прошли, и профессиональные спортсмены высоко оценили уровень подготовки и сложность маршрутов. В августе трассы заработают в полную силу, и все желающие смогут приехать кататься на горных велосипедах. А уже осенью, если получится, хотим провести первые соревнования.

Кроме этого, этим летом у нас на "Архызе" работают профессиональные инструкторы Федерации парапланеризма России, они предлагают туристам полеты на параплане. Тоже достаточно интересно полюбоваться кавказскими пейзажами с высоты птичьего полета, услуга пользуется спросом.

— А если на "Архыз" приедет человек, который предпочитает познавательный туризм, что сможете ему предложить?

— С точки зрения познавательного туризма нам тоже есть чем заинтересовать гостей, "Архыз" насыщен объектами познавательного туризма. Рядом с курортом расположено несколько уникальных точек. Самые известные из них — Специальная астрофизическая обсерватория РАН, Нижне-Архызские храмы, Софийские озера, Озеро любви, Наскальный лик Христа. Список можно продолжать почти до бесконечности. И на курорте можно арендовать машину или велосипед, а можно отправиться в конный или пеший поход и посетить все эти места.

— Насколько ценовая политика на "Архызе" отличается от "Ведучи"? По карману ли среднестатистическому россиянину отдых там?

— Она несколько отличается от "Ведучи", в частности, потому, что спектр услуг здесь побольше. На "Архызе" работают две канатные дороги, есть веревочные парки для взрослых и детей, спортивная площадка, пункты проката. Соответственно, расходы на отдых на курорте также зависят от потребностей туриста.

Стоимость экскурсионного ски-пасса для взрослых на канатной дороге "Млечный путь" составляет 500 рублей, на канатной дороге "Спутник" — 250 рублей, для детей вдвое дешевле. Прокат велосипедов и спортивного инвентаря тарифицируется от 200 рублей и выше, предусмотрены скидки. Веревочный парк для детей доступен за 300 рублей, а для взрослых — за 700 рублей.

— На протяжении прошлого года появлялись сообщения о том, что подрядчики срывают сроки строительства новых объектов на курортах. Как обстоит ситуация сейчас?

— Действительно, такая проблема была. Но она в большей степени связана с тем, что с прошлого года мы переведены на казначейское обслуживание. То есть все средства, выделенные государством АО "Курорты Северного Кавказа", находятся на счетах федерального казначейства, и в рамках работы с подрядчиками мы не можем осуществлять финансирование по авансовой схеме. В связи с этим и возникли сложности с соблюдением сроков строительства, ведь не все подрядчики в состоянии построить такой дорогостоящий объект, как, например, канатная дорога, за свой счет без дополнительных источников финансирования.

К настоящему моменту мы выработали устраивающую все стороны и четко соответствующую законодательству схему работы, что позволило практически полностью нивелировать наметившиеся отставания и войти в график строительства.

Кроме того, была усилена работа с резидентами особой экономической зоны "Архыз", где в связи со сложным финансово-экономическим положением наших инвесторов, региональных компаний малого и среднего бизнеса, наблюдались отдельные задержки в сроках строительства объектов.

— Насколько возрастает популярность курортов Северного Кавказа с каждым годом?

Дмитрий Медведев проводит заседание правительственной комиссии по вопросам социально-экономического развития Северо-Кавказского федерального округа. 11 июля 2018

— Если взять "Архыз", то раньше мы ежегодно фиксировали рост турпотока на отметке 20-30 процентов: например, в 2014 году там было 103 тысячи туристов, в 2015 — сразу 140 тысяч, в 2016 — 202 тысячи. Сейчас рост замедлился и держится на уровне нескольких процентов. Это нормально: такая динамика не может постоянно сохраняться без появления новых предложений. Запуск каждого нового этапа приводит к приросту турпотока, и с вводом в эксплуатацию горнолыжной инфраструктуры на североориентированном склоне мы рассчитываем на очередной рывок в показателях.

Похожий по логике темп роста турпотока мы ожидаем на "Ведучи". Проведенные маркетинговые исследования показали, что 60 процентов туристов хотят повторно к нам приезжать. Мне кажется, это хороший показатель. Удержать этих туристов позволит повышение качества оказываемых на курортах услуг. Это очень важно для нас, потому что турист, который возвращается на курорт, привозит с собой еще несколько человек — друзей, знакомых, тех, с кем он поделился своими хорошими впечатлениями от отдыха. И это лучший драйвер увеличения турпотока, нежели реклама.

— Если оценивать в совокупности все курорты Северного Кавказа, какое количество туристов там успело побывать с начала года, и каких показателей ждете к концу года?

— В цифрах это выглядит так: в первом квартале "Архыз" посетили 190 тысяч туристов, во втором квартале — около 15 тысяч человек. Показатели остались на уровне прошлого года с небольшим приростом. По "Эльбрусу" точной статистики пока нет, но прогнозируем итоги сезона, соразмерные прошлому году — порядка 220 тысяч гостей за первое полугодие.

До конца года мы для себя определили следующие цифры: 230 тысяч гостей на "Архызе", 330 тысяч туристов на "Эльбрусе" и около 8,5 тысячи туристов на "Ведучи".

— Какие факторы негативно сказываются на росте турпотока?

— В первую очередь неблагоприятные погодные условия, и особенно это актуально для "Эльбруса", где в этом году в первом квартале статистика у нас немного просела из-за обильных снегопадов и схода лавин.

С другой стороны, если на "Архызе" мы закрыли горнолыжный сезон в начале апреля, то на "Эльбрусе" еще в июне-июле, в самый разгар лета, на уровне третьей очереди канатной дороги проводились всероссийские соревнования по горнолыжному спорту, проходили учебно-тренировочные сборы и туристы тоже могли кататься.

"Эльбрус" — очень важная для нас точка, здесь мы хотим создать международную базу для проведения летних соревнований и сборов спортсменов со всего мира. В Европе практически не осталось ледниковых курортов, где спортсмены могут тренироваться круглый год, им приходится искать специально оборудованные места, например в Южной Америке, а это дополнительные расходы. Мы же сможем им предложить тренировки в относительно приемлемой ценовой категории.

В рамках федеральной адресной инвестиционной программы в ближайшие годы мы хотим организовать на "Эльбрусе" строительство дополнительного подъемника и горнолыжных трасс, что позволит загрузить курорт не только туристами, но и спортсменами.

— Как считаете, что могло бы на настоящем этапе содействовать развитию курортов, которыми управляет АО "КСК"?

— С точки зрения туриста сегодня у нас действует достаточно серьезная налоговая нагрузка — повышается налог на добавленную стоимость. В конечном итоге он ложится на плечи потребителя, что приводит к повышению стоимости занятий горнолыжным спортом. Если бы здесь были преференции, было бы хорошо.

Более того, на наш взгляд, необходимо предусмотреть систему субсидирования авиаперевозок. Страна у нас большая, большинству российских туристов приехать на Кавказ на машине сложно, а семьи с маленькими детьми вообще не смогут отправиться в такое долгое автопутешествие. В летнем и зимнем сезоне мы наблюдаем колоссальное повышение стоимости авиабилетов, иногда билет эконом-класса по маршруту Москва — Минеральные Воды в оба конца может стоить до 30 тысяч рублей. Как в этой ситуации можно говорить о развитии горнолыжного туризма, привлечении туриста, если только стоимость авиаперелета съедает практически весь семейный бюджет на отдых?

Здесь нужно работать, с одной стороны, с туристическими компаниями, чтобы были чартерные рейсы, которые позволили бы снизить стоимость перелетов. И отдельно еще необходимо, на наш взгляд, прорабатывать вопросы, связанные с субсидирования авиаперевозок, потому что значительную долю затрат для нашего туриста, еще раз повторюсь, составляют транспортные расходы.

— Много говорится об активизации внутреннего туризма в России. Заметен ли этот процесс на курортах Северного Кавказа?

— На Северном Кавказе это тоже ощутимого, особенно это было заметно в 2016 году, а в 2017 и 2018 годах мы эту тенденцию сохранили и удержали достигнутый уровень турпотока. Причин здесь несколько. С одной стороны, экономика страны стабилизировалась, люди вернулись к привычке путешествовать, плюс многие туристы, которые раньше ездили в Европу, начали отдыхать в России. И это не искусственно стимулируемый рост, когда, не имея возможности выезжать за рубеж, люди вынуждены ехать к нам, потому что у нас дешевле. В Европу и другие страны они по-прежнему путешествуют, но и российские курорты остаются в сфере внимания.

В основном к нам ездят россияне, но мы и не ставим себе задачу массово привозить европейских туристов. Давайте сначала привлечем нашего, российского туриста, чтобы он у себя дома получил качество отдыха не хуже, чем в Европе.

Говоря объективно, для России горнолыжные виды спорта — некое новшество. Их популяризация идет только последние пять-десять лет. Да, раньше катались на Домбае, на Эльбрусе, но не массово. И сейчас есть куда расти. Не хочется сравнивать Россию с европейскими странами, где 30-40 процентов населения стоят на лыжах. Но даже в Канаде или Соединенных Штатах количество катающихся на горных лыжах составляет 10-15 процентов населения. У нас эта цифра — всего 2 процента.

Даже по самым пессимистическим прогнозам мы можем довести этот показатель до 8 процентов, а при благоприятных условиях и до 10-15 процентов. Для этого разрабатывается стратегия развития горнолыжного туризма, что позволит комплексно решить задачу популяризации зимних видов спорта. Это важно еще в связи с тем, что по горнолыжному спорту у России нет своих олимпийских чемпионов. За весь советский период и в современной истории у нас только один олимпийский чемпион — Вик Уайлд.

Сноубордист Вик Уайлд, завоевавший золотую медаль в параллельном слаломе среди мужчин во время соревнований по сноуборду на XXII зимних Олимпийских играх в Сочи

— Как же вырастить своих чемпионов?

— Чтобы стать олимпийским чемпионом, нужно с раннего детства заниматься спортом. К сожалению, на сегодняшний день дети не знают, что такое горнолыжные виды спорта. Проведенный анализ показал, что на горных лыжах катается молодежь из Москвы и Санкт-Петербурга, а с Кавказа — практически нет.

Часто у родителей просто нет возможности детей привезти на горнолыжный склон. Хотя, может быть, у ребенка и потенциал есть, но как об этом узнать?

Поэтому по программе "Лыжи зовут!" мы бесплатно привозим школьников из близлежащих населенных пунктов на наши курорты, где они могут не только понять, что такое горнолыжный спорт, но и раскрыть свои возможности в этом виде спорта.

Очень хотим в дальнейшем это направление развивать, может быть, тиражировать его уже на всю Российскую Федерацию, на те регионы, где тоже работают горнолыжные курорты, чтобы и там дети могли встать на лыжи. Думаю, что мою мечту о появлении российского чемпиона в горнолыжном спорте разделят миллионы жителей страны.

Марина Луковцева

Россия. СКФО > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 30 июля 2018 > № 2696077 Хасан Тимижев

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 29 июня 2018 > № 2701279 Владимир Чижов

Владимир Чижов: контакты РФ-ЕС есть, но ситуация в отношениях ненормальная

Отношения России и Евросоюза по-прежнему переживают не лучшие времена, однако при этом контактов между сторонами остается много, в том числе непосредственно в Брюсселе. Что же касается отношений Евросоюза с одним из своих ближайших союзников — Соединенными Штатами, то пока рано говорить, повлияют ли торговые разногласия между ними на их взаимодействие по политической повестке дня, в частности по России, Украине, Ближнему Востоку. Об этом рассказал в интервью РИА Новости постоянный представитель РФ при ЕС Владимир Чижов.

— Владимир Алексеевич, в связи с беспрецедентной ситуацией, сложившейся на последнем саммите G7 в Канаде, возникают ли дополнительные перспективы сближения Европы с Россией?

— Я тут не вижу связи, откровенно говоря. Что касается вышеупомянутого саммита "Группы семи", то единственное, что он подтвердил, что этот формат изжил себя. Я бы добавил, что он изжил себя тогда, когда перестал быть "восьмеркой". Это не какая-то обида и тем более не желание все восстановить. Просто он выполнил свою историческую миссию, когда был "восьмеркой".

Председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер недавно сказал, что если критерием для участия в этой группе будет оставаться размер экономики, то к середине века в ней не будет ни одной европейской страны, поэтому не случайно Россия ориентируется на другие форматы, в первую очередь на "Группу двадцати", которая в большей степени отражает реальное положение дел в мире, а также на целый ряд региональных организаций и инициатив.

— С учетом того, что вы сказали, будет ли продолжать жить формат "Группы семи" в среднесрочной и долгосрочной перспективах?

— Можно задать этот вопрос президенту США Дональду Трампу.

— А "шестерка"?

— Я не буду гадать. Целый ряд изживших себя форматов тем не менее показывает определенную живучесть. НАТО, например.

— Как вы оцениваете состояние контактов России и ЕС в последние месяцы, особенно непосредственно в Брюсселе? Какова их динамика?

— В целом ситуация в наших отношениях ненормальная. Это характеризуется замороженным состоянием большей части выстроенной с немалым трудом архитектуры нашего сотрудничества. Хотя контактов много. У нас здесь только за прошлую неделю было четыре делегации: Минобрнауки, министерства финансов, Минприроды России и Ростехнадзора.

— А что обсуждалось на этих встречах, кто представлял Россию и ЕС?

— Обсуждали заявки в рамках совместного конкурса Россия-ЕС в области здравоохранения, создание центра ядерной безопасности в Иране, изменение климата. В Антверпене состоялись консультации в рамках Кимберлийского процесса по алмазам, замминистра финансов России Моисеевым был подписан меморандум о взаимопонимании об открытии в России представительства сертификационной структуры Всемирного алмазного центра (Антверпен). Но, пожалуй, самые важные встречи были в Москве, где встречались политдиректора.

— А какие контакты ожидаются в ближайшем будущем?

— На этой неделе внимание Евросоюза в основном обращено внутрь себя, а дальше посмотрим.

— Правильно ли я понимаю, что охлаждения в ходе контактов с представителями Еврокомиссии и иных европейских институтов не чувствуется, просто диалог идет не по всем каналам?

— Вы знаете, есть такой стеклянный потолок, когда выше определенного уровня нельзя подняться. То есть диалог идет на экспертном уровне.

— Можно ли считать решение Еврокомиссии по антимонопольному делу Газпрома примером достойного взаимодействия ЕК с российскими структурами?

— Я бы его назвал примером разумного компромисса. Я помню, как это дело начиналось лет семь назад, сколько было эмоций и страстей вокруг него, но в итоге диалог по этому вопросу удалось перевести в рабочий режим без ненужной огласки и завершить дело действительно компромиссом. Газпром взял на себя определенные добровольные обязательства изменить некоторые аспекты своей работы на рынке Евросоюза, ЕК в ответ снимает свои претензии при условии, что компания будет выполнять эти обязательства.

— Как обстоит ситуация в Евросоюзе с попытками остановить строительство газопровода "Северный поток-2" с учетом того, что обсуждение в Совете ЕС поправок к газовой директиве Союза практически встало?

— А оно действительно встало. Начнем с того, что это за поправки и что такое газовая директива. Поправки формально распространяют действие директивы на все трубопроводы, соединяющие ЕС с третьими странами. Однако на практике в данной ситуации речь идет о "Северном потоке-2" и о "Турецком потоке-2". В отношении поправок изначально не было единства мнений среди стран-членов Евросоюза, так же как не было единства и в самой Еврокомиссии. Генеральный директорат ЕК по энергетике продвигал предложения о внесении поправок, а юридическая служба ЕК была против них. Как, кстати, и юридическая служба Совета ЕС.

— Как обстоят дела с "Северным потоком-2", на ваш взгляд? Продолжают звучать негативные сентенции в его адрес.

— Он строится. На сегодняшний день остается одна страна, которая не выдала разрешения, необходимого для строительства этого газопровода, — Дания. Но ее можно, в принципе, обойти — физически. Это приведет к небольшому удорожанию проекта и, может быть, к небольшой отсрочке в его запуске. Так что я думаю, что даже если Дания не выдаст разрешения, в чем я не уверен, действенных препятствий для создания этого газопровода я не вижу. Конечно, оппоненты у этого проекта всегда были, они есть и будут — даже когда он заработает.

Меньше ясности с судьбой "Турецкого потока-2". Тут есть варианты. Либо он выйдет на берег на территории Турции и затем пойдет на Грецию, либо он пойдет на Болгарию. Хотя в прошлом в подходе Болгарии, к сожалению, были элементы непоследовательности, на сегодняшний день болгарское правительство очень заинтересовано. Они хотят превратить Варну в некий газовый хаб.

— У "Турецкого потока-2" есть шансы?

— Есть. Но, как говорил президент России Владимир Путин, при наличии твердых гарантий со стороны Еврокомиссии.

— Потому что мы видели ситуацию с "Южным потоком"?

— Да, так же, как мы видели ситуацию с нефтепроводом "Бургас-Александруполис", с АЭС "Белене".

— Какова ваша оценка реакции Еврокомиссии на новые пошлины США на импорт из ЕС продукции из стали и алюминия? Была ли эта реакция достаточно жесткой с учетом заявлений представителей Еврокомиссии, что Соединенные Штаты остаются близким союзником ЕС?

— Реакция на тарифы — да, адекватно жесткая. Но дело еще и в том, каковы практические шаги.

— К примеру, дополнительные пошлины ЕС на импорт определенной продукции из США введены с 22 июня.

— Да. Но, вы понимаете, в том, что касается стали и алюминия, шуму много, а конкретики не очень. А вот если президент Трамп реализует свою угрозу по части автомобилей, это будет серьезно для экономики ЕС. В Германии, например, каждый шестой работающий занят в автопроме. Я видел цифры: США импортируют транспортных средств на 191 миллиард долларов, из них 42 миллиарда долларов — импорт из Евросоюза, а из этих 42 миллиардов 25 приходится на Германию.

Понятно, что Евросоюз разрабатывает определенные поэтапные контрмеры. Помимо встречных тарифов они прорабатывают и шаги в рамках ВТО. И на этом треке у нас с ними объективно есть совпадения интересов. Видимо, в ближайшие недели мы проведем консультации с Евросоюзом. Посмотрим, что дальше можно будет вместе сделать.

— Это будут консультации в Брюсселе с участием Постоянного представительства России при ЕС?

— Не обязательно. Это вполне может быть не здесь, а, допустим, на площадке ВТО в Женеве. Естественно, к этому подключаются и министерство экономического развития, возможно, и Минпромторг.

— Могут ли торговые отношения ЕС и США действительно изменить их взаимодействие по политической повестке дня, в частности по России, Украине, Ближнему Востоку?

— Гадать не буду. Конечно, все это имеет политический аспект. Посмотрим, как будут развиваться события, но пока рано говорить. Хотя стоит отметить, что параллельно всем этим торговым делам, например, есть ситуация с Совместным всеобъемлющим планом действий по иранской ядерной программе. От "шестерки" осталась "пятерка", которая работает и привержена сохранению этой ядерной сделки — но, разумеется, пока этой сделке привержен Тегеран.

— Недавно в ЕС был представлен проект создания так называемого Европейского фонда мира с предполагаемым бюджетом свыше 10 миллиардов евро.

— Это по есовским масштабам не так много.

— Этот фонд, по замыслу авторов, может быть задействован для оказания содействия операциям ЕС по поддержанию мира или военно-технической поддержке стран вне Союза.

— Речь идет о том, что на сегодняшний день, когда ЕС запускает какую-то военную операцию, как правило в Африке, деньги предоставляются конкретно под эту операцию, причем преимущественно теми странами, которые в этой операции участвуют. Централизованного финансирования и координации нет, что снижает эффективность этих инициатив. Они хотят это преодолеть.

— Как вы думаете, не создается ли этот фонд с долгосрочным прицелом на поддержку миротворческой миссии на Украине?

— Нет. Никто не говорит о миротворческой миссии ЕС на Украине.

— Греция, дольше всех стран еврозоны получавшая внешнюю финансовую помощь ввиду последнего финансово-экономического кризиса, готовится выйти из нее.

— Да, ее отпускают в свободное плавание в достаточно бурных водах.

— Считаете ли вы, что это знаменует собой завершение экзистенциального кризиса еврозоны, как заявил еврокомиссар Пьер Московиси?

— Но вопросы дальнейшего функционирования еврозоны ведь окончательно не решены. Президент Франции Эммануэль Макрон, как известно, выступает за создание отдельного бюджета еврозоны.

— А еврокомиссар по бюджету Гюнтер Эттингер высказался в начале недели таким образом, что этот бюджет не имеет смысла.

— Ну вот видите.

— Стоит ли рассчитывать, что отдельным странам еврозоны в обозримой перспективе не придется прибегать к внешней помощи во избежание серьезных проблем?

— Не буду гадать.

— Мой последний вопрос будет касаться ситуации с арестом главы портала РИА Новости Украина Кирилла Вышинского и с реакцией на это событие в Евросоюзе.

— У нас есть целый ряд претензий к тому, что происходит в странах Европейского союза и других в гуманитарной сфере. Это касается, в частности, и законов об образовании в Латвии и на Украине, и многого другого. Что касается Кирилла Вышинского, то здесь идет речь о недостаточной, на наш взгляд, реакции со стороны ЕС на это вопиющее дело, особенно на фоне активных призывов по делу Олега Сенцова.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 29 июня 2018 > № 2701279 Владимир Чижов

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 15 июня 2018 > № 2712342 Владимир Чижов

Владимир Чижов: Россия ждет готовности ЕС восстановить сотрудничество

Россия и Евросоюз продолжают сотрудничество по ряду вопросов, но это не заменяет полноценного взаимодействия в рамках тех структур, которые сегодня заморожены, и Москва готова восстановить полноценное конструктивное сотрудничество с ЕС, заявил постоянный представитель России при Евросоюзе Владимир Чижов. Чижов в пятницу выступил на круглом столе "Вызовы безопасности: новые альянсы — новые головные боли" форума, организованном журналом Economist в Афинах. О подготовке встречи министра иностранных дел России Сергея Лаврова и главы европейской дипломатии Федерики Могерини, предстоящих консультациях политдиректоров, что он думает о политике Великобритании в свете Brexit, формате "большой семерки" и продвижении НАТО к российским границам Чижов рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости в Афинах Геннадию Мельнику.

— Владимир Алексеевич, сейчас готовится встреча политдиректоров МИД России и Евросоюза. Какие вопросы планируется обсудить?

— Встреча пройдет 21 июня. У нас этот формат, слава богу, не заморожен. Такие консультации проходят дважды в год. С нашей стороны участвует заместитель министра Александр Грушко, а политдиректором от Евросоюза выступает заместитель генерального секретаря Европейской внешнеполитической службы Жан-Кристоф Бельяр.

В повестке, как обычно, большой набор двусторонних вопросов. Кроме того, актуальные международные сюжеты, где задействованы Россия и Евросоюз. Например, судьба знаменитого СВДП — Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной проблеме. Это первое.

Второе — Ближний Восток. Мы с Евросоюзом с очень близких позиций выступаем за урегулирование палестино-израильского конфликта на основе двугосударственного решения, по Иерусалиму наши позиции схожие.

Но это не значит, что нам не о чем поговорить, есть, конечно. Тем более что возникают и новые сюжеты. Некоторые из них выходят за рамки политдиалога. У нас накопились вопросы по энергетике. Я только что прочитал, что заместитель председателя Еврокомиссии Марош Шефчович надеется на встречу с нашим министром Александром Новаком в начале июля. Посмотрим — насколько я понимаю, не так просто графики свести воедино как по времени, так и по месту.

Кроме того, Россия и страны Евросоюза вовлечены в такой формат, как АСЕМ — "Азия-Европа". В рамках этой инициативы предстоит очередной саммит в октябре, на сей раз он будет в Брюсселе. Он поочередно проходит в Европе и в Азии. В прошлом году он проходил в Улан-Баторе. Так что это тоже придает определенный импульс нашей повседневной работе с нашими партнерами в Брюсселе и других местах.

— Готовится в обозримой перспективе встреча Лаврова и Могерини?

— Да. В прошлом году, напомню, они встречались пять раз. В том числе Могерини один раз в Москву ездила, Лавров приезжал в Брюссель, потом еще три раза они встречались. В начале года возможности оказались упущены из-за нестыковок графиков. В ближайшее время — не буду говорить когда и где — мы рассчитываем провести встречу.

Все европейские институты, европейские структуры, сначала Европарламент и затем Еврокомиссия вступают в последний год своей работы. В мае следующего года выборы в Европарламент. Осенью переформатирование и создание новой уже Еврокомиссии. Заканчивается срок полномочий и у председателя Евросовета господина Туска. Заканчивается он и у Еврокомиссии, в том числе у ее председателя Юнкера, поэтому сейчас законотворческая работа у них активизировалась.

Но я надеюсь, что до того, как они все разойдутся, все-таки какие позитивные шаги будут приняты.

У нас были за последнее время довольное серьезные некоторые политические импульсы. Два года назад Юнкер был участником Петербургского международного экономического форума. В этом году несколько еврокомиссаров были приглашены, но, к сожалению, никто не смог приехать, так что мне пришлось им пересказывать, что там было, хотя они все знали из сообщений СМИ. Так что, надеюсь, здесь мы тоже поработаем.

Все это требует определенной работы, но это не заменяет полноценного взаимодействия в рамках тех структур, которые, увы, на сегодняшний день заморожены. Вот когда в Евросоюзе соберут достаточно политической воли, пользуясь термином из ядерной физики, наберут критическую массу политической воли, чтобы изменить свой курс, тогда они будут знать, где нас найти.

— Вы в своем выступлении на форуме как раз говорили о сотрудничестве, что надо развивать конструктивное сотрудничество. Но премьер-министр Великобритании Тереза Мэй недавно заявила, что надо новые санкции вводить. Это что — очередная спираль противостояния раскручивается?

— Логику поведения Терезы Мэй в случае с инцидентом со Скрипалями и в последующем можно вычислить в ситуации, когда британское правительство находится под мощным давлением внутри страны и извне. Когда нависает дамоклов меч Brexit, достаточного прогресса на переговорах нет. Когда все попытки подступиться к решению самого сложного компонента Brexit — это межирландская граница — не приносят результатов и уже обсуждается то, что вошло в обиход как back stop — что будет, если не будет никакого соглашения к концу дня 29 марта 2019 года. Британское общество — как они проголосовали два года назад по Brexit, так мало кто изменил свою позицию. Я уж не говорю про ситуацию в отдельных регионах Соединенного Королевства. Да и в самом британском кабинете кто-то уходит в отставку, кто-то занимается публичной критикой премьера и так далее.

И вот одним выстрелом из рогатки с "Новичком" убита целая стая зайцев. Но для меня вопрос в другом — как страны Евросоюза пошли на, как они выразились, unqualified, "безграничную солидарность", не разобравшись в ситуации. Сегодня один из участников панели, замгенсека НАТО Алехандро Альваргонсалес пытался упрекать Россию в том, что она все отрицает. Мне пришлось пояснить, что дело не в том, что мы что-то отрицаем, наоборот, мы и по делу Скрипалей, и по малазийскому "Боингу", и по так называемому химическому инциденту в Думе в Сирии были открыты и предлагали и свое сотрудничество, и те доказательства, свидетельства, которые мы собрали. Никто не захотел ни слушать, ни воспринимать.

— Вслед за Мэй призывы к новым санкциям прозвучали на "Большой семерке", хотя не от всех лидеров. Что, по вашему мнению, сейчас из себя представляет этот формат? Они определяют политику для всего Евросоюза?

— Я считаю, что "семерка" выполнила свою историческую миссию будучи "восьмеркой", а с момента обратного переформатирования она утратила какую-то практическую ценность.

Саммит G7 в Квебеке

— Американские СМИ со ссылкой на дипломатические источники публикуют любопытный момент — президент США Трампа на встрече "Большой семерки" признал, что Крым — российская территория…

— Мы с вами этого не слышали, поэтому я комментировать не буду (смеется). А вот то, что он призвал вернуть Россию в "восьмерку"… Он опытный переговорщик. Он партнеров по переговорам сбить с толку всегда сможет.

— Норвегия просит США в следующем году увеличить до 700 человек количество американских военных вместо 330 и разместить их вблизи границы с нами. Наши ответные меры последуют?

— Норвегия была членом НАТО с первого дня ее создания в 1949 году. Но Норвегия, вступая в НАТО, взяла на себя добровольное ограничение, касающееся размещения собственных войск, не говоря уже об иностранных войсках, вблизи тогда еще советской границы. Элементом был даже отказ от проведения в той части страны любых военных учений.

По большому счету это решение формально никто не отменял. Но на практике получается, что Норвегия от него отходит. Зачем им это нужно, мне понять трудно.

— Россия предпримет что-то в ответ? Вообще, ведь 400 человек погоды не делают, но как символ.

— Правильно, так же, как размещение батальонов в Прибалтике. Вот если осуществится радикальная польская идея — размещение, причем за польские деньги, целой американском бронетанковой дивизии, это будет серьезно. Потому что это будет прямым нарушением Основополагающего акта Россия-НАТО от 1997 года, где говорится о неразмещении существенных боевых сил. В самом акте термин "существенные боевые силы" не раскрыт, но в последующих российско-натовских документах конкретизировано, что это численность выше бригады. Дивизия априори выше бригады.

— Президент Франции Макрон недавно на ПМЭФ признал ошибочными действия НАТО по расширению на восток, несмотря на обязательства. Сейчас готовится прием Македонии. Политика ошибок продолжается?

— Я думаю, что прием Македонии — это вопрос не завтрашнего и не послезавтрашнего дня. Что от этого выиграет Македония, сказать трудно. Так же трудно сказать, что от этого выиграет НАТО. Но, как говорилось на панели, Военно-воздушные силы Греции и Италии приступают к патрулированию воздушного пространства Черногории. Вот чем оборачивается вступление в НАТО для подобных стран.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 15 июня 2018 > № 2712342 Владимир Чижов

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 13 июня 2018 > № 2644193 Николай Коньков, Александр Нагорный

Июньские звёзды

четыре дня, которые изменили мир

Николай Коньков Александр Нагорный

В древних русских летописях порой встречаются записи типа: "В лето сие не бысть ничесоже". То есть за целый год (а слово "лето" тогда означало не время года, а год в целом) не происходило ничего, по мнению летописца, достойного письменного упоминания. Сегодня такое даже невозможно себе представить — в целом информационная насыщенность времени только за последнее десятилетие увеличилась на несколько порядков, но сама его структура всё равно остаётся, как выражаются математики, анизотропной, то есть неравномерной: то пусто, то густо; иногда ничего заметного и значимого, кажется, вообще не происходит, иногда всё идёт в "нормальном", "среднестатистическом", "фоновом" режиме, но подчас важнейшие изменения начинают сыпаться, словно из рога изобилия, преобразуя всю наблюдаемую нами картину мира.

Всего четыре дня в начале нынешнего лета, с 7 по 10 июня, оказались настолько богатыми на события, так "сошлись июньские звёзды", что в этот небольшой отрезок времени уложилось следующее:

— 7 июня: "прямая линия" президента России Владимира Путина;

— 7—10 июня: 66-е ежегодное заседание Бильдербергского клуба (Турин, провинция Пьемонт, Италия);

— 8 июня: государственный визит президента России Владимира Путина в Китайскую Народную Республику;

— 8—10 июня: саммит лидеров "Большой семёрки" (Ла-Мальбе, провинция Квебек, Канада);

— 9—10 июня: саммит лидеров Шанхайской организации сотрудничества (Циндао, провинция Шаньдун, КНР).

Каждое из этих суперсобытий сопровождалось собственной "планетной системой", свитой включённых и сопутствующих событий помельче. И если до этого можно было говорить только о тенденциях, которые могут привести к фундаментальным изменениям всей "матрицы" международных отношений, то после них такие изменения, в которые даже накануне трудно было поверить, стали уже состоявшимся, непреложным фактом. Скорее всего, эти четыре дня войдут в историю как системная "точка бифуркации", начало фундаментальной "перезагрузки" и качественного обновления миропорядка XXI века.

Для лучшего понимания ситуации отвлечёмся от линейной хронологической структуры в пользу выявления основных причинно-следственных связей.

Бильдербергский клуб как "людская" хозяев мирового дискурса

За последние годы ореол таинственности и всемогущества вокруг ежегодных собраний структуры, известной как Бильдербергский клуб, сильно потускнел и развеялся. Из открытой информации, в том числе — публикуемой на официальном сайте клуба, следует, что эти мероприятия — вовсе не собрания тайного мирового правительства, а, скорее, "рабочие планёрки" с элементами brainstorming ("мозгового штурма") и примерно годичным "горизонтом" для его наёмных сотрудников, порой занимающих высокие официальные посты в государственных и корпоративных структурах, а порой — находящихся в глубокой "тени", но способных тем или иным способом влиять на общественные настроения: как в "своих" странах, так и на международной арене.

Как отмечают некоторые исследователи данной проблематики: "Название отеля Bilderberg, ставшее одной из метафор "мирового правительства", в вольном переводе с немецкого означает "Гора художников" или, вернее — "Гора создателей картин (образов, видений)"… Символика "горы" в западной и мировой культуре чрезвычайно многослойна и многообразна (см., например, роман Томаса Манна "Волшебная гора"), но главное, что это — сакральное, священное место, где избранные при соблюдении определённых условий, включая выполнение определённых поведенческих актов (ритуалов), могут получать и получают некие откровения от "высших сил". Если подобные гипотезы хотя бы в какой-то степени соответствуют действительности, то, сопоставляя формальную повестку дня собраний "билдербергеров" разных лет с соответствующими "кластерами" событий, можно хотя бы частично "реконструировать" как технологии их работы, так и эффективность этих технологий.

Если сопоставлять заявленную повестку дня Бильдерберга-2018 с аналогичной повесткой прошлогодней встречи (1—4 июня 2017 года, Шантильи, штат Виргиния, США), то можно выделить три группы проблем.

В первую из них входят те, которые обсуждались в Шантильи, но уже не обсуждались в Турине. Это №2 в прошлогодней повестке дня — "Трансатлантические отношения: варианты и сценарии"; №3 — "Трансатлантический оборонный союз: пули, байты и доллары"; №4 — "Направление деятельности ЕС"; №5 — "Можно ли замедлить глобализацию?"; № 11 — "Ядерное распространение" и № 12 — "Китай".

Как изменились за этот год трансатлантические отношения в целом и отношения внутри трансатлантического оборонного союза (НАТО) в частности? Мы можем видеть, что они практически разрушены.

Как изменилась за этот год деятельность Евросоюза? Налицо переформатирование и, в общем, консолидация европейских "элит" с перспективой формирования нового-старого геостратегического субъекта, который начинает действовать отдельно, независимо и зачастую вопреки недавнему "глобальному лидеру" в лице США.

Замедлен ли процесс глобализации мировой экономики и политики? Да, он практически уничтожен и в каком-то смысле пошёл вспять.

Решён ли вопрос с нераспространением ядерных технологий? Встреча президента США Дональда Трампа с лидером КНДР Ким Чен Ыном, видимо, поставит точку в этом вопросе — как и выход официального Вашингтона из многосторонней "атомной сделки" с Ираном.

И напоследок Китай. При всех сложных манёврах Пекина и Вашингтона, уже очевидно, что КНР и США договорились о возможных изменениях "правил игры" как в двусторонних отношениях, так и на международной арене.

Поэтому нельзя удивляться тому, что эти направления работы перестали быть приоритетными в рамках Бильдербергского клуба.

Вторая часть повестки дня Бильдерберга-2018 касается проблем, которые — иногда в другой форме — обсуждались и год назад. К их числу следует отнести: №1 — "Популизм в Европе" (в прошлом году тема "Почему растёт популизм?" значилась под №8); №3 — "Будущее работы" (№6 — "Рабочие места, доходы и нереализованные ожидания"); №5 — "США перед промежуточными выборами" (№1 — "Администрация Трампа: отчёт о работе"); №8 — "Россия" (№9 — "Россия в международном порядке"); №10 — "Саудовская Аравия и Иран" (№10 — "Ближний Восток"); №11 — "Мир "постправды" (№7 — "Война по поводу информации").

Здесь можно отметить повышение до максимального уровня приоритета "популистской" темы (под "популизмом" в Бильдербергском клубе понимают усиление правоконсервативных настроений и соответствующих общественно-политических структур, в содействии которым с целью раскола Евросоюза ведущий австрийской телерадиокомпании ORF Армин Вольф недавно пытался обвинить президента РФ Владимира Путина) с её одновременной "европейской" локализацией, а также темы изменения качества занятости/безработицы населения. В то же время "проблема Трампа" из "проблемы номер один" уже переведена в проблему ноябрьских промежуточных выборов, а вызовы в сфере информационно-коммуникативных технологий вообще сместились со второго на третий план, где продолжают оставаться также две "региональные" проблемы: Россия и Ближний Восток.

Отсюда можно предположить, что Европу ждёт тотальная "зачистка" от политиков-"популистов" типа Марин Ле Пен, Милоша Земана и Виктора Орбана, а Ближний Восток — форсирование ирано-саудовского (возможно, с расширением до шиитско-суннитского) противостояния, с исключением из него Израиля.

Что касается "мира постправды", то после "дела ВАДА", "дела Скрипалей" и "дела Бабченко" стало понятно, что современные технологии позволяют практически полностью стереть не только грань между истиной и ложью, но также между бывшим и небывшим. Можно констатировать, что данная проблема за прошедший год (в том числе — благодаря усилиям "бильдербергеров") принципиально решена; решения обкатаны и на международном, и на межгосударственном уровнях, так что теперь дело за локальными "внедрениями", где весьма кстати будет опыт работы украинских масс–медиа ("фокусная группа" — примерно 30 миллионов человек).

Наконец, к третьей группе проблем, которые не обсуждались на Бильдерберге-2017, но обсуждаются в нынешнем году, относятся пять позиций: №2 — "Проблема неравенства"; №4 — "Искусственный интеллект"; №6 — "Свобода торговли"; №7 — "Мировое лидерство США" и №9 — "Квантовый компьютер".

Создание и внедрение новой идеологии неравенства — весьма насущная задача для "хозяев глобального дискурса", поскольку прежняя неолиберальная концепция "равенства во всём, кроме богатства", измеряемого через принципиально доступные всем денежные единицы, прежде всего — доллар, фактически перестала работать. К тому же, она противоречит санкционной практике и работе правовых механизмов изъятия "нелегитимных богатств", а это — видимо, после устранения фактора "популизма" в Европе — должно стать доминирующим трендом "нового западного миропорядка". Грубо говоря, "кластер" новых технологических возможностей "эпохи пост- и трансгуманизма" не может быть общедоступным и обоснованным количественным порогом "обычных" денег. Это потенциальная "задача номер один", которая сразу получила в рамках Бильдербергского клуба высокий приоритетный статус.

Проблемы №4 и №9 тесно связаны между собой, поскольку квантовые технологии в стремительно наступающей "цифровой цивилизации" грозят сделать "искусственный интеллект" неуправляемым и смертельно опасным для "матрицы" глобализма. Поэтому исследования в данной области, скорее всего, будут ограничиваться, а в странах "третьего мира" — вообще "рубиться на корню". На фоне заявленного США ввода в строй самого мощного суперкомпьютера Summit с производительностью до 200 петафлопс, т.е. 200 миллионов миллиардов операций в секунду, — это более чем показательно и вполне сопоставимо с "великолепной шестёркой" новейших российских вооружений, 1 марта анонсированной Путиным.

Точно так же взаимосвязаны проблемы №6 и №7: "свобода торговли" и "мировое лидерство США". Сегодня одно уже не предопределяет, а исключает другое: свобода торговли невозможна при условии сохранении мирового лидерства США, а мировое лидерство США невозможно при сохранении свободы торговли. В чью пользу здесь принято решение, и в каком конкретно формате оно будет реализовано, пока сказать сложно. Однако развитие событий на саммите "Большой семёрки" и после него проливает определённый свет на данную проблематику.

G7: "катастрофа" в Ла-Мальбе

Перипетии и последствия "скандала в благородном семействе" самых развитых и передовых экономик современного мира, который произошёл в канадском Ла-Мальбе, являются сейчас самой "горячей" темой в глобальном коммуникативном пространстве. Причиной скандала чаще всего называется "абсолютная безответственность" 45-го президента США Дональда Трампа, который не только провёл целый ряд, по сути, рестрикционных мер в отношении ближайших союзников Америки, но даже отказался обсуждать возможность их смягчения и обозначил дальнейшее ужесточение позиции официального Вашингтона в случае введения контрсанкций. "Вишенкой на торте" стал отзыв "Большим Дональдом" — уже постфактум — своей подписи под согласованным текстом итогового коммюнике саммита "семёрки".

Администрация президента Франции выпустила официальное заявление, где охарактеризовала поведение Трампа как "беспрецедентное оскорбление в более чем 40-летней истории группы государств G7". Оценки подобного рода можно множить и множить, но рекордную планку в этом отношении, похоже, взял лауреат Нобелевской премии по экономике 2008 года Пол Кругман, который заявил, что "катастрофы, подобной нынешнему саммиту G7, мир ещё не видел (весьма сомнительное утверждение, относительно, например, холокоста. — авт.)… это была декларация (Трампом. — авт.) невежества и политического безумия… именно так он (Трамп. — авт.) бы себя и вёл, если бы действительно был марионеткой Путина".

Если же абстрагироваться от подобной риторики и попытаться посмотреть на ситуацию глазами противоположной, "трамповской" стороны, то мы увидим совсем иную картину: сначала у 45-го президента США больше года пытались "украсть" его победу внутри Америки, а когда это не удалось, попытались проделать то же самое на международной арене. Практически все участники "Большой семёрки" (за исключением разве что премьер-министра Синдзо Абэ) поддерживали Хиллари Клинтон, выступая против Трампа, его программы и его действий. А теперь они потребовали, чтобы Трамп за счёт США продолжил финансировать тот "глобальный миропорядок", против которого он выступал все эти годы… "Просто ещё один саммит "семёрки", на котором другие страны ожидают, что США всегда будет их банком. Президент чётко выразился сегодня. Этого больше не будет", — лаконично выразил данную позицию новый советник американского президента по национальной безопасности Джон Болтон.

Де-факто от Трампа в Ла-Мальбе потребовали сдачи лидерских полномочий — видимо, в пользу Эммануэля Макрона (кстати, место для этого было подобрано идеально, поскольку Квебек — франкоязычная провинция в Канаде, входящей в британское Содружество Наций, а премьер-министр Канады Джастин Трюдо, которому "трамписты" пообещали "персональное место в аду", — франкофон).

Разумеется, Трамп на подобную "капитуляцию без поражения" согласиться не мог ни под каким видом — в результате формат "семёрки", политически объединявший главных победителей во Второй мировой войне (США, Великобританию и Францию плюс примкнувшую к ним Канаду) с побеждёнными (Германией, Японией и Италией) в рамках "коллективного Запада" фактически приказал долго жить. При этом интересно, что у "победителей" сальдо торгового баланса традиционно является дефицитным (по итогам 2017 года для США этот показатель составил 451,6 млрд долл., для Великобритании — 157,5 млрд, для Франции — 21,1 млрд и для Канады — 50,6 млрд), в то время, как у "проигравших" оно традиционно профицитное (соответственно, в 2017 году для Германии это 290,2 млрд долл., для Японии — 187,2 млрд и для Италии — 50,4 млрд долл.).

Да, подобное разделение "Большой семёрки" и "коллективного Запада" в целом на США и "шестёрку" недавних американских "шестёрок" теперь, когда "процесс пошёл", трудно остановить — даже путём физического устранения Трампа, которому его оппоненты уже давно пообещали повторение судьбы братьев Джона и Роберта Кеннеди. Потому что вознёсший США на вершину мирового могущества "консенсус 1913 года", когда была создана Федеральная резервная система, банально выработал свой "ресурс мощности". И когда американский политолог, президент и основатель компании Eurasia Group Ян Бреммер заявляет, что Трамп подписал смертный приговор статусу доллара как мировой валюты, он абсолютно прав. С одним небольшим уточнением: что речь идёт о "долларе ФРС", а не о "долларе США", — в корне изменяющем как постановку проблемы, так и вероятные пути её решения.

Тем более, что "шестёрка" на самом деле не настолько слаба, как может показаться. Совокупная экономическая мощь Японии, Германии, Великобритании, Франции, Италии и Канады по итогам 2017 года составила (по показателю ВВП с учётом паритета покупательной способности) 19,4 трлн долл. — даже чуть больше, чем у США (19,34 трлн долл.); с учётом потенциала Евросоюза в целом (20,25 трлн долл.) — это уже 27,45 трлн долл.; а с учётом потенциала всего Содружества Наций (бывшей Британской империи) — свыше 40 трлн долл., т.е. даже больше, чем у ШОС и БРИКС, особенно — если Индия качнётся в традиционную для себя сторону Великобритании, а не Китая и России.

Разумеется, у подобной — пока гипотетической — международной структуры нет (и в ближайшее время, похоже, не появится) военной мощи, хотя бы отдалённо сопоставимой с американской, также у неё будут существенно ограничены медийные ресурсы. Но зато она обладает гигантскими финансовыми и структурными возможностями, а также объединена, несмотря на все внутренние противоречия между её участниками, одним общим и критически важным для неё интересом — выжить и сохранить свой привилегированный системный статус производства/потребления в условиях глобального кризиса.

В любом случае, это — идеальный и казавшийся ещё несколько дней назад невероятным шанс для Лондона вернуть себе утраченный после двух мировых войн открытый геостратегический суверенитет. Шанс, которым грех не воспользоваться — или хотя бы попытаться это сделать (и тогда анекдотическое, на первый взгляд, "дело Скрипалей" оказывается просто требованием принести — несмотря ни на что! — публичный оммаж Лондону). Так что, если с "Большой шестёркой" без "Америки Трампа" всё-таки что-то получится, — в современном мире, кроме "глобального треугольника" США — Китай — Россия, появится и "четвёртый угол". А следовательно, вся международная комбинаторика — как бы случайно, сама собой — усложнится минимум на порядок. Что потребует соответствующей коррекции позиций со стороны остальных действующих сегодня "центров силы", включая и нашу страну.

Одним из первых примеров такой "новой комбинаторики" можно считать наделавшую шуму реплику Трампа относительно возможности возвращения России в формат "Большой восьмёрки": "Это, может быть, неполиткорректно, но нам нужно управлять миром. И из G7, которая была G8, они выкинули Россию. Они должны дать России возможность вернуться, потому что Россия должна быть за столом переговоров. Почему мы проводим встречу, когда России нет на встрече? Я буду это рекомендовать, это зависит от них, но Россия должна быть на встрече, должна быть её частью", — а также информацию из Белого дома о подготовке американо-российской встречи на высшем уровне. Впрочем, в 1939 году Гитлер тоже предложил Сталину заключить договор о ненападении, который сегодня предпочитают именовать "пактом Молотова — Риббентропа", так что эти "уроки истории" забывать не стоит…

Путин: "прямая линия" и Китай

Два сюжета, в которых несомненную главную роль играл российский президент: "прямая линия" 7 июня и государственный визит в Китай 8 июня, — можно объединить в один, поскольку они наглядно продемонстрировали две стороны одной путинской "медали": соответственно, внутреннюю и внешнюю.

Президентская "прямая линия" образца 2018 года, несомненно, разительно отличалась от 15 предыдущих. И дело здесь не в том, что в Гостином дворе отсутствовали традиционные десятки, если не сотни "гостей студии", зато присутствовали в качестве ведущих и в некотором смысле "представителей народа" журналисты Андрей Кондрашов и Кирилл Клеймёнов, а также (пусть в режиме онлайн) — руководители федерального и регионального уровней, которых президент приглашал дать свои комментарии относительно поднятых проблем. Это были, так сказать, отличия жанровые. Как и демонстрация возможностей новых коммуникативных технологий. Но за ними вполне отчётливо просматривалась принципиально новая российская реальность. Вкратце, на уровне "сказочных архетипов", можно попытаться сформулировать её следующим образом: если на протяжении предшествующих лет президентства целью Путина было строительство нового "теремка" отечественной государственности ("больше и лучше прежнего"), а с этой целью максимально урезались все накладные и сопутствующие расходы, то теперь, когда эта цель выполнена, перед Россией стоит новый "кластер" задач, решить которые, и целей, достичь которых невозможно без существенного усиления "человеческого потенциала": и количественного, и качественного. Отсюда — заявленная "либерализация" по вопросу предоставления гражданства РФ, отсюда — и демонстрация на всю страну стиля "игра в одной команде", отсюда — и полный "ноль" в плане презентации этнического и конфессионального разнообразия нашей страны, весьма характерной для предыдущих "прямых линий", и многие другие, не менее значимые, но менее заметные факторы.

Очень похоже на то, что Россия готовится к переходу от стратегической обороны к стратегическому наступлению, и целью мобилизации "Русского мира" (ключевой здесь можно считать путинскую фразу о необходимости максимального привлечения в Россию людей, стремящихся быть частью Русского мира, владеющих русским языком и достаточным уровнем компетенций для интеграции в современное российское общество) является достижение "Русской мечты". Кстати, слова о "Русской мечте" прозвучали уже после того, как работа "прямой линии" официально была завершена. Та же тема "Русской мечты" прозвучала затем в интервью российского президента председателю Медиакорпорации Китая Шэнь Хайсюну от 6 июня сего года: это понятие было представлено как системная социально-экономическая, культурно-технологическая, политическая и идеологическая трансформация нынешней России в передовое, лидирующее государство современного мира. Наверное, это плохая новость для всех, кто "играл" и играет против нашей страны. И для Украины ("У нас общее прошлое и, уверен, общее будущее"), и для глобальной "империи доллара" ("Санкционные меры подрывают доверие к тем, кто их вводит; ограничение расчётов в долларах подрывает доверие к доллару"), и для "пятой колонны" ("Очень многие вещи требуют внимательной фильтрации" — отвечая на вопрос об информационной политике медиа-холдинга "Эхо Москвы"), и для колонны "шестой" ("Если власти будут грабить свой народ и откладывать деньги в офшорах, ни к чему хорошему это не приведёт", — сказано про Украину, но только ли про Украину?).

Всё это нашло своё отражение и подтверждение в ходе переговоров российского президента с лидерами КНР. Официально объявленные результаты встреч 8 июня выглядят следующим образом. Главной сферой сотрудничества на этот раз стала энергетика, прежде всего — атомная: подписаны, на срок до 2028 года, контракты на строительство ещё двух реакторных блоков (№№ 7 и 8, типа ВВЭР-1200) для третьей очереди Тяньваньской АЭС в провинции Цзянсу; двух реакторов "российского дизайна", то есть по российским технологиям (№№ 3 и 4, того же типа) для второй очереди АЭС "Сюйдапу" в провинции Ляонин; о сотрудничестве в создании китайского "демонстрационного" реактора на быстрых нейтронах CFR-600 (отечественный аналог, БН-600 с натриевым теплоносителем, был запущен в промышленную эксплуатацию на Белоярской АЭС ещё в 1980 году), а также поставки ядерных тепловых блоков российского производства для нужд китайской космической программы. Будут расширяться поставки нефти (50 млн тонн в 2017 году) и подтверждена дата начала экспорта газа в рамках проекта "Сила Сибири" (с 2020 года). Также заключены договоры об организации электронной торговли, автомобильного движения (прежде всего — в сфере грузовых перевозок), о сотрудничестве в космическом пространстве, научно-образовательные и культурные программы.

Особое значение имело признание китайской стороной "постсоветского пространства" в качестве единой "зоны евроазиатской интеграции" с участием России, что должно исключить сколько-нибудь серьёзные конфликты по данному поводу между Пекином и Москвой, которые в результате подошли (или, точнее, — приехали на высокоскоростном поезде) к саммиту Шанхайской организации сотрудничества как единая "геостратегическая связка".

"Зелёный остров" ШОС в штормовом море кризиса

Имя города Циндао — почти 8-миллионной портовой агломерации на берегу Жёлтого моря — переводится с китайского языка как "зелёный остров". В отличие от скандального саммита "семёрки" в Канаде, его "восточный" аналог прошёл традиционно для мероприятий подобного ранга, то есть скучно, серо, предсказуемо, "без шума и пыли". Но зато с весьма ощутимыми позитивными результатами. Причём это касается не только наличия у участников ШОС общих позиций в современном мире, отражённых в Циндаосской декларации, но и всей системы двусторонних отношений между ними. Так, Путин в Циндао провёл целый ряд официальных встреч на высшем уровне (в хронологическом порядке): с лидерами Таджикистана, Узбекистана, Ирана и Монголии.

Конечно, наиболее примечательными в этом ряду были переговоры с президентом Исламской Республики Иран Хасаном Рухани. Не секрет, что за последние месяц-полтора союзнические отношения между Москвой и Тегераном прошли через этап серьёзных испытаний — прежде всего, из-за переоценки иранским руководством тех возможностей, которые открылись перед ним в Европе в связи с началом действия "атомной сделки", а также условий раздела "плодов" сирийской победы. Судя по итогам встречи в Циндао, руководителям двух стран удалось достичь компромисса по спорным и неопределённым вопросам.

Что же касается собственно саммита ШОС, на котором впервые в качестве полноценных участников работали Индия и Пакистан, то явно обращает на себя внимание закреплённый в Циндаосской декларации выдержанный в традиционной китайской стилистике тезис о "трёх силах зла", противостоянию которым будет уделено особое внимание: терроризм, сепаратизм и экстремизм, — причём не только на уровне исполнителей, но также организаторов и заказчиков, что означает прямой вызов США и их союзникам, широко использующим данные "силы зла" как инструменты "гибридной войны" против своих геополитических конкурентов. Пока сферой данного противодействия объявлена по преимуществу "зона ШОС", но ясно дано понять, что эта практика может быть распространена и на другие регионы мира.

Ещё один важный момент — заявленное расширение "бездолларовых" механизмов взаимной торговли и инвестиций всё в той же "зоне ШОС", которое — в сочетании с тезисом о "совместном формировании мировой экономики открытого типа, последовательном укреплении открытой, инклюзивной, транспарентной, недискриминационной и основанной на правилах многосторонней торговой системы, а также недопущении фрагментации международных торговых отношений и торгового протекционизма в любых проявлениях" — следует рассматривать как фактически открытое объявление войны "империи доллара". Сюда же прилагалось требование об "интернационализации" и "демократизации" управления системой информационно-коммуникативных технологий, включая интернет, а также весьма жёсткая позиция по региональным конфликтам, связанным с Афганистаном, Ираком, Сирией, Украиной и полной денуклеаризацией Корейского полуострова, что означает не только прекращение реализации ядерной программы Пхеньяна, но и гарантии неразмещения в данном регионе американского атомного оружия, что противоречит обычной военной и политической практике официального Вашингтона.

В заключение следует сказать, что геополитический "центр мира" на наших глазах смещается из атлантического в азиатско-тихоокеанский регион, где ведущую роль уже играет российско-китайский стратегический союз, ставший основой таких международных объединений, как ШОС и БРИКС, — с уже очевидной перспективой его расширения до российско-китайско-индийского евразийского "треугольника", создание которого было анонсировано ещё Евгением Примаковым в 1999 году, после агрессии НАТО против Югославии. Этот процесс сопровождается уже явным расколом "атлантического единства" стран "коллективного Запада", которые сформировали после краха Советского Союза структуру "однополярного мира" во главе с США. Подобная фундаментальная трансформация всей системы международных отношений критически зависит от того, удастся ли силам, стоящим за 45-м президентом Соединённых Штатов Дональдом Трампом, сохранить свои позиции и преодолеть всё более ожесточённое сопротивление со стороны глобального "глубинного государства", совершив "разворот" в сторону Тихого океана и сотрудничества с Пекином и Москвой. Так сошлись и так говорят нынешние июньские звёзды.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 13 июня 2018 > № 2644193 Николай Коньков, Александр Нагорный

Германия. США. Канада. Россия > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 6 июня 2018 > № 2634989 Дмитрий Песков

«Исключение неизбежно»: Меркель не пускает Россию в G8

Меркель считает невозможным возвращение России в G8‍

Канцлер Германии Ангела Меркель сообщила, что возвращение к формату G8 невозможно, так как Россия не соответствует критериям членства в организации. Это заявление немецкий канцлер сделала, выступая перед депутатами Бундестага, которые еще недавно призывали возродить формат «Большой восьмерки».

Немецкий канцлер Ангела Меркель во время своего выступления перед депутатами Бундестага заявила, что в настоящее время возвращение российской стороны в G8 («большую восьмерку») невозможно. По словам Меркель, члены G7 являются сторонниками соблюдения международного правопорядка, а присоединение Россией Крымского полуострова является нарушением международных норм права.

«…исключение России из формата G8 было неизбежным», — констатировала Меркель.

Стоит отметить, что именно в Бундестаге недавно звучали призывы вернуть Россию в состав международного клуба. Об этом, в частности, говорила Сара Вагенкнехт — сопредседатель фракции Левой партии, за которой закреплено 69 из 709 мест немецкого парламента.

«Мы исключили Россию из «Большой восьмерки». Теперь проблема в том, что США проводят политику, которой остальные шесть стран-членов не желают», — сказала Вагенкнехт. По ее словам, обеспечить безопасность в Европе получится только при участии Москвы. Она также подчеркнула, что возвращение России в G8 может создать противодействующую политике США силу.

От первых лиц Германии таких призывов, впрочем, не слышно. Глава МИД страны Хайко Маас придерживается точки зрения канцлера, считая, что присоединение России к группе стран «Большой семерки» (G7) и возврат к формату G8 — нереалистичный сценарий. По мнению Мааса, необходимо, чтобы «Россия снова начала вносить конструктивный вклад» в международную политику.

В России же, судя по всему, не сильно жалеют о прекращении сотрудничества в формате «восьмерки». По словам пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова, российская сторона видит снижение актуальности G8.

«Почему снижается? Потому что в изменяющейся обстановке, как в международных политических, так и экономических делах, стремительно возрастает значение и актуальность таких форматов, как, например, двадцатка, где Россия принимает активное участие», — сказал Песков.

На вопрос о возможности возвращения России в состав G8 Песков ответил, что гипотетические рассуждения в данном случае невозможны.

Очередной саммит «большой семерки» (G7) состоится в Канаде 8-9 июня. Сара Вагенкнехт также выступала за то, чтобы пригласить Россию на это мероприятие. «Если Запад действительно намерен вновь вступить с Россией в конструктивный диалог, это подходящий случай. G7 должна снова превратиться в G8», — сказала она.

В свою очередь, замглавы парламентской фракции Свободной демократической партии Германии Александр Ламбсдорф добавил, что именно сейчас «имеет смысл структурировать диалог с Россией».

«G7+1 может стать удачным форматом», — отметил немецкий депутат.

Однако подвижек на этом направлении не наблюдается. Напротив: по итогам встречи глав МИД стран G7, проходившей в Торонто с 22 по 23 апреля, главы внешнеполитических ведомств «семерки» не исключили, что против России могут быть введены новые санкции из-за ситуации в Донбассе.

«Мы напоминаем, что продление экономических санкций по Донбассу полностью связано с полным и необратимым исполнением Россией Минских договоренностей. Санкции могут быть отменены, только если Россия полностью выполнит свои обязательства, однако мы также готовы принять новые ограничительные меры в случае, если действия России того потребуют», — гласит итоговое заявление министров иностранных дел G7.

G7 также обвинила Россию в «дестабилизирующем поведении». Кроме того, главы МИД стран «большой семерки» приняли сторону Великобритании в деле об отравлении экс-полковника ГРУ Сергея Скрипаля.

G8 — объединение, не основанное ни на каком международном договоре и не имеющее ни устава, ни официального членства. Российский мандат в этом неформальном объединении был приостановлен в 2014 году. Сейчас в состав G7 входят США, Германия, Канада, Великобритания, Франция, Япония и Италия.

Термин «большая семерка», продолжением которого стал термин «большая восьмерка», возник в русской журналистике и публицистике из-за ошибочной расшифровки в начале 1990-х годов английского сокращения G7 как «Great Seven» («большая семерка»), хотя в действительности оно расшифровывается как «Group of Seven» («группа семи»).

 

Германия. США. Канада. Россия > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 6 июня 2018 > № 2634989 Дмитрий Песков

США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 6 июня 2018 > № 2634538 Анатолий Вассерман

ДЕМОНТАЖ

Вассалы возмущены диктатом США, Сорос предрёк гибель трансатлантического альянса

Демонтаж - разборка оборудования, сооружения или снятие их с места установки (при ремонте, перемещении и т. п.). Поэтапная ликвидация чего-либо. Уничтожение или коренное преобразование чего-либо (общественных структур, системы управления государством и т. п.).

Н. И. Епишкин. Исторический словарь галлицизмов русского языка.

За последние дни пришло много сведений, которые позволили целому ряду известных отечественных и зарубежных авторов выступить с заявлениями о кризисе в западном сообществе. И вроде бы для этого есть ряд оснований.

За неделю до встречи лидеров стран G7, которая должна состояться в будущие выходные, в Канаде встретились главы финансовых ведомств Большой семёрки. Очень редкий случай — не было даже принято совместного итогового заявления. Подобного рода коммюнике все последние годы были весьма бодрыми, а тут было совсем иное и совсем не бодрое — министра финансов Соединённых Штатов Мнучина попросили передать Трампу единодушную озабоченность шести государств Большой семёрки. Понятно, это связано с тем, что с 1 июня 2018 года действуют таможенные пошлины США в отношении, в том числе, ближайших союзников, которые называют даже торговыми санкциями Штатов против собственных сателлитов. «Мы обеспокоены тем, что эти действия на самом деле не способствуют оказанию помощи нашей экономике. Они разрушительны, и шесть стран донесли свою точку зрения до сведения министра Мнучина», — сказал министр финансов Канады Билл Морно по итогам встречи.

На этом фоне прозвучало знаковое, как многие считают, заявление главы Еврокомиссии Юнкера, в которыми многие узрели разворот, как ни странно, в сторону России: «Нам нужно вернуться пусть и не к нормальным отношениям с Россией, однако есть так много областей и сфер, в которых мы можем сотрудничать куда эффективнее: например, в сфере исследований, инноваций и так далее. Мы не забудем о наших различиях и разногласиях. Однако этой демонизации России следует положить конец»

Некоторые политические деятели в Западной Европе даже говорят о том, что вообще-то неплохо бы Россию, как противовес США, вернуть в G7.

Очень интересны заявления Сороса: «В последние недели президент Трамп своими действиями шокировал не только Европу, но и весь мир. Он в одностороннем порядке вышел из договора с Ираном по ядерному оружию и тем самым практически разрушил трансатлантический альянс. Это событие создаст дополнительное давление непредсказуемой силы на Европу, которая и без того находится в кризисном состоянии. Теперь можно уже безо всякого преувеличения сказать, что Европа столкнулась с угрозой собственному существованию. Такова суровая реальность».

Экспертные оценки

Анатолий Вассерман

Кризис в западном сообществе действительно есть, но большая часть и наших, и западных публицистов, рассказывая о нём, ставят, как говорится, телегу впереди лошади. Между тем ещё Владимир Ильич Ульянов указывал, что политика — концентрированное выражение экономики, а не наоборот. А комментаторы рассуждают так, как будто действия Трампа продиктованы чисто политическими соображениями, включая того же Георга Тивадаровича Шварца. Шварц по-немецки «чёрный», он когда-то перевёл свою фамилию на венгерский — Шорош, а когда перекочевал на другую сторону Атлантики, то местное произношение превратило фамилию в Сорос. Однако Трамп изначально объявил, что его цель — восстановление собственных рабочих мест в Соединённых Государствах Америки, и с тех самых пор движется именно в этом направлении. Ему заблокировали очень многие пути экономических реформ — заблокировали разными способами, включая обвинение в деятельности в пользу Российской Федерации. И в чём-то обвинители правы, поскольку предлагаемая Трампом реформа глобальной системы разделения труда действительно поможет Российской Федерации просто потому, что эта реформа выгодна всему миру. И сейчас Трамп использует такой агрессивный ход: он действует, нарушая все соглашения, ранее заключённые Соединёнными Государствами, под лозунгом невыгодности этих соглашений для Соединённых Государств, демонстрируя, что для него действительно интересы Америки превыше всего. И тем самым вышибает доводы у своих противников, у тех, кому выгодна нынешняя система разделения труда. Они не имеют возможности возражать всерьёз против его действий. Ну, разве что Сорос возражает публично, потому что, как сказано в старинном чёрно-юморном стишке — «дедушка старый, ему всё равно».

Значительная часть нынешнего бизнеса — это то, что называется «торговля воздухом». Сейчас, например, общая сумма так называемых производных ценных бумаг (то есть тех, чья ценность определяется не реальными товарами и услугами, а ценностью других формально ценных бумаг) в тысячу раз превышает общую ценность бумаг, реально обеспеченных какими-то товарами и услугами. Основная часть нынешнего бизнеса — это биржевые игры без реального товарного наполнения. И, естественно, люди, торгующие этими ценными бумагами, попросту не понимают связи между реальной производственной деятельностью и своими финансовыми играми. Это первый фактор — непонимание.

Второе: те, кто понимают эту связь, также прекрасно понимают, что по мере развития реального производства всё большая часть капитала будет из биржевых игр перетекать на рынок реальных товаров и услуг. То есть их собственное благополучие окажется в значительной степени подорвано. На их игры будет тратиться уже не так много денег, как тратится сейчас. И они, естественно, тоже не заинтересованы в развитии реального производства.

Ну, и наконец, некоторые форматы этих самых биржевых игр как раз напрямую требуют ухудшения положения дел в реальном мире — не все, но есть и такие. В конце концов, биржевые спекулянты давно научились извлекать доход не только от игры на повышение (то есть от расчёта на улучшение положения дел), но и от игры на понижение.

Нынешняя система глобального разделения труда зашла в тупик. И её демонтаж выгоден всем. Очень коротко скажу, почему она зашла в тупик. Потому что её создатели считают рост производительности труда вследствие его разделения аксиомой, срабатывающей при любых условиях. Но это не аксиома, этот факт действительно имеет место, но только при достаточно жёстко определённых условиях. И сейчас глобальное разделение труда вышло далеко за пределы своей работоспособности и эффективности. В мире наблюдается экономический парадокс — производительность труда в расчёте на одного работающего продолжает расти, но растёт она, на самом деле, в основном благодаря повышению капиталоёмкости рабочих мест, то есть благодаря улучшению их технической вооружённости. А вот производительность труда в расчёте на одного живущего падает буквально на глазах, поскольку всё большая часть живущих оказывается неработающими. И поэтому сейчас уже видно, что надо возвращаться к классической системе разделения труда, когда каждая страна не сосредоточена на одном-двух видах деятельности, получающихся у неё лучше, чем все остальные, а сама делает всё, что может сделать, обращаясь к другим странам только за тем, что сама сделать не может. И лозунг Трампа о возвращении рабочих мест в страну означает именно демонтаж этой системы разделения труда в целом, а значит, в обозримом будущем повышение благосостояния всего мира — просто благодаря тому, что каждый живущий окажется работающим.

Сорос даже не намекнул, а впрямую сказал о том, что может рухнуть такая структура, как НАТО. Понятно, что Сорос старается как можно активнее угрожать Трампу хотя бы потому, что сам поставил на победу его конкурентки Хиллари Дайаны Хью Эллсвортовны Родэм, известной нам по фамилии мужа. Кстати, забавный курьёз — муж тоже не Клинтон, он Блайт, а Клинтоном стал по отчиму. Так вот, Сорос сделал в своих биржевых играх большую ставку на её победу, проиграл, и, естественно, теперь он люто ненавидит Трампа, из-за которого понёс колоссальный убыток. Но, кроме этого, в его словах есть и намёк на то, что он был бы не против военного переворота в Соединённых Государствах, поскольку тамошние военные в целом очень заинтересованы в существовании НАТО. Есть и намёк на реальную возможность распада НАТО, поскольку в условиях, когда у Европейского Союза и Соединённых Государств Америки оказываются явно различные экономические интересы, у них оказывается и существенно меньше общих политических интересов. А в таких условиях на первый план вылезают противоречия между ними, и при наличии этих противоречий, естественно, оказывается намного сложней вести общую оборонную политику. То есть, в принципе, действительно политика Трампа может осложнить существование НАТО. Другое дело, что надобность в НАТО, мягко говоря, далеко не очевидна. И вследствие того, что у этой организации давно нет никакого реального или хотя бы потенциального противника, НАТО неустойчива и сама по себе — независимо от политики Трампа. Но, в целом, в угрозах Сороса, как часто бывает, и правда, и интрига в одном флаконе.

Всё это происходит на фоне ещё одной интриги — вокруг «Северного потока-2». Против «Северного потока» боролся ещё Обама — по той же причине, чисто экономической. Во-первых, для Соединённых Государств с того самого момента, как они начали выводить рабочие места в регионы с дешёвой рабочей силой, Европейских Союз оказывается главной угрозой, поскольку та схема хозяйствования, что действует в мире сейчас, опирается на сотрудничество американских конструкторских бюро с китайскими, ну, или, скажем, вьетнамскими заводами. Соответственно, главная для американцев угроза — что будет, если те же китайцы перейдут на взаимодействие с западноевропейскими конструкторскими бюро. Ведь сейчас американцы получают от того же Китая колоссальные лицензионные отчисления, то есть плату за право производить американские разработки. А плата эта настолько велика, что самим американцам китайская продукция достаётся фактически бесплатно, а Китай навёрстывает своё, продавая эту же продукцию на других рынках. Если западноевропейцы предложат Китаю лучшие условия — скажем, чуть уменьшат лицензионные отчисления, — то уже западноевропейцы будут получать китайскую продукцию дёшево, а американцам придётся платить за себя и за того парня. Поэтому одновременно с выводом рабочих мест начались различные формы американской экономической агрессии против Европейского Союза. А сейчас, когда американцы начинают восстанавливать свои рабочие места, для них западноевропейцы оказываются уже прямыми конкурентами.

И чтобы предотвратить эту конкуренцию, чтобы ухудшить экономическое положение Западной Европы, самый простой и надёжный способ — это вынудить Западную Европу пользоваться не трубопроводным газом, а сжиженным. Дело в том, что по ряду серьёзных технических и физических причин транспортировка газа в сжиженном виде неизбежно многократно дороже транспортировки того же газа в сжатом виде по трубам. То есть дело даже не в том, что американцы обещают через несколько лет наладить крупные поставки сжиженного природного газа со своих сланцевых месторождений. То, что они получат с этого какую-то прибыль — это, в общем-то, мелочь. Главное, что западноевропейцами придётся покупать газ втридорога и, соответственно, их продукция резко подорожает. И именно ради этого американцы требуют перехода Западной Европы с трубопроводного газа на сжиженный. Дело тут не в том, что они тем самым подрывают наши экономические позиции, а в том, что они подрывают экономические позиции Европейского Союза. И Европейский Союз это прекрасно понимает. Понимает, что переход с трубопроводного газа на сжиженный — это для них экономическое самоубийство. И совершенно независимо от того, что Трамп сказал Ангеле Доротее Хорстовне Каснер при очередной встрече (Меркель она по первому мужу), в любом случае Западная Европа будет вынуждена работать с трубопроводным газом просто потому, что сжиженный газ — это для всей Западной Европы экономическое самоубийство. Поэтому будет «Северный поток-2», поэтому будет «Турецкий поток». Более того, даже не исключаю, что возобновится проект «Южный поток» через Болгарию, потому что для средиземноморских стран этот маршрут политически безопаснее, чем через Турцию. Но отказаться от трубопроводного газа Западная Европа не может, если хочет остаться в живых.

Кстати, те игры, что были вокруг «Южного потока» (когда брюссельские бюрократы заставили Болгарию отказаться от этого проекта, причём понести при этом колоссальные экономические потери), связаны не с тем, что Европа не хотела газ вообще. А с тем, что по западноевропейским понятиям всех славян надо держать в чёрном теле, и поэтому они добивались, чтобы болгары не получили самостоятельного, независимого от Брюсселя источника дохода. Но я совершенно уверен, что когда до границ Европейского Союза дойдёт «Турецкий поток», европейцы тут же найдут какие-то политические обоснования его полезности и разрешат потребление газа из этой трубы на вполне благоприятных условиях.

Суммируя: деятельность Трампа, его война против надувателей пузырей, в итоге, если увенчается успехом, благотворна для всего мира и, в том числе, для России, как традиционно производящей, а не спекулятивной державы. Но и нынешняя деятельность Евросоюза, которая связывается с воссозданием многополярного мира, которая противостоит, в свою очередь, Америке, нам тоже, получается, на пользу? Кого мы должны гласно или негласно поддерживать?

В сложившихся обстоятельствах нам незачем активно вмешиваться в происходящую борьбу. Когда у обеих сторон есть действия, соответствующие нашим интересам, мы можем спокойно говорит о том, что поддерживаем любую деятельность, направленную на повышение хозяйственной активности где бы то ни было в мире. И то, что сейчас есть две противоборствующие группировки, нам никоим образом не может помешать именно потому, что обе эти группировки так или иначе делают разные фрагменты желательного для нас единого целого. Российская Федерация, с одной стороны, высказывается за сохранение экономического единства мира, а с другой стороны, рассматривает это экономическое единство как поощрение производственной деятельности в любых местах мира. Я думаю, этот формат нам достаточно полезен, чтобы мы сохраняли именно такую политическую риторику.

США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 6 июня 2018 > № 2634538 Анатолий Вассерман

Россия > СМИ, ИТ > mvd.ru, 17 апреля 2018 > № 2619621 Владислав Третьяк

Владислав ТРЕТЬЯК: «Почивать на лаврах – значит проиграть».

В гостях у журнала «Полиция России» президент Федерации хоккея России Владислав ТРЕТЬЯК.

– Владислав Александрович, от имени читателей журнала поздравляю вас и нашу хоккейную сборную с блестящей победой на Олимпийских играх в Пхёнчхане...

– Спасибо ребятам, я-то не играл. Но при этом мы все ощутили невероятный водопад эмоций, тёплые, да что там, горячие симпатии поклонников хоккея, соотечественников, испытывающих прилив сил при успехе россиян в любом деле. Впереди – новые горизонты. Надо готовиться с ещё большей самоотдачей, потому что на лаврах почивать – значит проиграть.

– Ветераны нашего журнала вправе сказать, что вы не изменились с того дня в 1984 году, когда посетили редакцию «Советской милиции» в ранге чемпиона мира и Олимпийских игр: такой же рассудительный, устремлённый в будущее...

– Приятно, что журналисты так высоко меня оценили и хранят память о той нашей встрече. Но предаваться ностальгии не в моём характере. Век спортсмена недолог. Постоянно возникают новые цели, которых необходимо достичь. А это – неимоверный труд. Так что долго радоваться успеху не приходится.

– Расскажите, как вы пришли в хоккей…

– От человека из «органов» ничего не утаю (смеётся). Папа – военный лётчик. Мама играла в хоккей с мячом за «Локомотив», а после окончания учёбы в Малаховском физкультурном техникуме преподавала физкультуру в 141-й школе. В ней учился и я, познавал азы акробатики, гимнастики, плавания, прыжков в воду. Жили мы в общей квартире с соседями, хотя отец мог козырнуть заслугами и получить приличное жильё. К детским капризам моим и брата Валерия родители относились строго. Бывало, в электричке или в трамвае заявляем: мол, хотим к окну. Но слышим в ответ: «А другие, что, не хотят? Чем вы лучше остальных?» С 11 лет начал заниматься хоккеем в ДЮСШ ЦСКА. Так что, когда жил у бабушки в Дмитрове, дважды в день ездил на электричке на тренировки – 65 километров в одну сторону. Случалось, школьные домашние задания учил в тамбуре. Однако десять классов закончил хорошо и поступил в Малаховский филиал Смоленского института физической культуры на отделение хоккея.

– Знаю, уже играя в сборной СССР, вы с женой Татьяной ютились в квартире её родителей в Монино и оттуда ездили на тренировки в Москву. Не хотели воспользоваться известностью и выбить жильё в столице?

– Пример отца не позволял. Он – военный лётчик, командовал авиационным полком, но никогда не козырял своими заслугами. А мне с чего? К тому же и в ЦСКА, и в сборной СССР тренер Анатолий Тарасов долго нас, молодых, называл «полуфабрикатами», пока мы не заиграли в соответствии с его видением игры.

Анатолий Владимирович успокоился только 14 сентября 1969 года – после нашего успешного выступления в основе против грозного «Спартака». Наверное, уловил момент, когда «полуфабрикат» стал «изделием», получившим серьёзную обработку. Но он ещё долго продолжал нас шлифовать. Даже когда я стал ветераном, пахал как вол.

– Должно быть, благодаря этому и появилась в хоккее «Красная машина»?

– Это плод усилий плеяды наших тренеров: Тарасова, Чернышёва, Боброва, Эпштейна, Логинова, Тихонова и многих других. Они сделали канадский хоккей модной игрой у нас и создали советскую тренерскую школу, которая опиралась на массовость. В различных наших регионах работали одержимые и талантливые тренеры, для ребят проводили интересные соревнования. Не говоря уже о всесоюзном турнире «Золотая шайба». С него начинали десятки будущих выдающихся мастеров хоккея.

Очень помогала преемственность. Ветераны были для нас наставниками не только на льду, но и в жизни. Но мы не слепо копировали их игру, стремились привнести что-то своё. Помню, сколько времени Ерфилов (тренер вратарей – Прим. ред.) пытался научить меня делать шпагат. А я постоянно твердил: мол, мне удобнее класть щиток на лёд, да ещё в «трудную» сторону, как казалось тренеру. Не нравилось ему, когда я начал выкатываться навстречу атакующим игрокам, чтобы сократить угол обстрела ворот. Но со временем этими приёмами стали пользоваться многие вратари.

В мою бытность в хоккее разрешалась силовая борьба по всему полю. Тогда же в моду вошли клюшки с загнутыми крюками, из-за чего резко увеличилась скорость полёта шайбы. Если прежде считалось нормой для вратаря отразить за игру 15–18 бросков, то при мне перестало быть редкостью 25–30. Да каких! Только щелчки Фирсова чего стоили! Я присматривался к игре лучших вратарей: Коноваленко, Дзуриллы, Савчука, Планта, впервые сыгравшего в маске. Кстати, я свою надел по настоянию отца. Хотя, говорят, шрамы украшают лицо мужчины, очень благодарен папе, что помог мне избежать такой «красоты».

– Пик мирового признания советского хоккея – матчи с профессионалами Нацио­нальной хоккейной лиги. Страшно было?

– Напротив – интересно. К тому же многие из энхаэловцев оказались очень даже порядочными людьми. Так, в матче с «Филадельфия Флайерз» они обрушили на меня град бросков, а «выстрелив», яростно шли на добивание. Накрыл очередной раз шайбу на линии ворот, тут же почувствовал лёгкое похлопывание чей-то клюшки по щиткам и слышу короткую фразу с непривычным английским акцентом: «Браво, Владик!» Поднял голову, а это Терри Кларк говорит. После матча он подарил мне часы на память. Когда отправился на очередной турнир за океан, захватил московский сувенир для Кларка. До сих пор с некоторыми из бывших соперников на площадке приятельствую и работаю.

– Вы были комсоргом команды ЦСКА и сборной СССР по хоккею. Приходилось проявлять жёсткость, категоричность в отношении к товарищу, совершившему дурной поступок?

– В разгар сезона 1976–1977 годов наш опытный Борис Александров нанёс тяжелейшую травму спартаковцу Гурьеву. Включил в повестку очередного комсомольского собрания команды вопрос о недостойном поведении члена ВЛКСМ Александрова в матче со «Спартаком». Меня поддержал капитан команды Борис Михайлов, игроки Владимир Петров, Николай Адонин и другие. Считаю, что имел право внести предложение о строгом наказании товарища по команде. Ведь за многие годы, когда у моих ворот, бывало, лёд буквально плавился, относился к соперникам корректно, уважительно, сохранял спокойствие и не заработал ни одного штрафа.

– Вы же были делегатом Всесоюзного комсомольского съезда и на нём из рук Льва Яшина приняли эстафету от старшего поколения спортсменов.

– Да, это произошло в 1974 году. Прославленный футбольный вратарь московского «Динамо», сборной СССР и мира, заслуженный мастер спорта СССР Лев Иванович Яшин сказал много тёплых слов в адрес молодёжи и вручил символ спортивной славы – ленту с первыми чемпионскими медалями, завоёванными советскими спортсменами на крупнейших международных соревнованиях. Эту своеобразную эстафету из рук вратаря футбольного принимал я – вратарь хоккейный. Заверил ветеранов, что советские спортсмены будут и впредь добиваться новых побед с тем же мужеством, упорством и настойчивостью, как это делало поколение Яшина.

Краснеть нам приходилось редко. К сожалению, многое было потеряно в 90-е годы, когда закрывались спортивные школы, отличные тренеры, чтобы заработать средства на пропитание, занимались чем угодно, только не подготовкой спортсменов. По сути, выпало целое поколение…

– Плюс нынешние скандалы с допингом…

– Здесь в чём-то и сами виноваты. Воспитывать надо лучше спортсменов. Хотя сейчас открывается всё больше фактов политической игры, в которой спортсменам в основном отводится роль статистов… Уверен: преодолеем и этот прессинг. При этом нам следует обратить особое внимание на работу с молодёжью.

– В связи с этим, как относитесь к предложению возродить комсомол?

– В нынешних условиях подобное просто невозможно, да и вряд ли поможет. Есть смысл значительно улучшить работу по выработке молодёжной политики в целом. Необходимы серьёзные исследования и практические рекомендации учёных, практиков, занимающихся воспитанием. При этом очень важно взять из прошлого лучшее и насытить его новыми конструкциями.

– Считаете, что жизнь удалась?

– Грех жаловаться. Пытаюсь решать наказы избирателей, доверивших мне представлять их интересы в Государственной Думе. На посту президента Федерации хоккея России делаю всё возможное, чтобы мир заговорил о «бело-сине-красной машине». Слежу за игрой внука. Он, как и я когда-то, защищает ворота хоккейного ЦСКА. Жалею, что из-за нехватки времени не могу передать ему как можно больше того, что умею сам.

– Что пожелаете читателям журнала «Полиция России»?

– Во время каждого матча я старался придерживаться правил вратаря, которые определил для себя. Думаю, одно из них может пригодиться и полицейским – не терять уверенности в своих силах, что бы ни случилось, продолжать честно служить. А ещё быть порядочными, ответственными, дисциплинированными, сплочёнными, уважительно относиться друг к другу и к окружающим людям.

Беседу вёл Виктор АСАУЛОВ

Визитная карточка

Родился 25 апреля 1952 года в селе Орудьево, Московской области.

С 1969 по 1984 год – вратарь хоккейного клуба ЦСКА и сборной СССР.

Окончил Московский областной государственный институт физкультуры (1976), Военно-политическую академию имени В. И. Ленина (1983).

Трёхкратный олимпийский чемпион (1972, 1976, 1984), серебряный призёр зимних Олимпийских игр (1980).

10-кратный чемпион мира (1970, 1971, 1973, 1974, 1975, 1978, 1979, 1981, 1982, 1983), серебряный призёр (1972, 1976), бронзовый призёр (1977).

9-кратный чемпион Европы (1970, 1973, 1974, 1975, 1978, 1979, 1981, 1982, 1983), серебряный призёр (1971, 1972, 1976), бронзовый призёр (1977).

Обладатель Кубка Вызова (1979), Кубка Канады (1981). Участник Суперсерий–72, 74, 76.

Заслуженный мастер спорта СССР (1970).

13-кратный чемпион СССР (1970–1973, 1975, 1977–1984), серебряный призёр чемпионатов СССР (1974, 1976). Обладатель Кубка СССР (1969, 1973), финалист розыгрыша Кубка СССР (1976).

Пять раз признавался лучшим хоккеистом СССР, трижды – лучшим хоккеистом Европы, четырежды – лучшим вратарём мировых первенств.

Лучший хоккеист XX века по версии Международной федерации хоккея на льду. Член Зала хоккейной славы Национальной хоккейной лиги (включён в 1989 году, первым из европейских хоккеистов).

В 2000 году вошёл в Президентский Совет по физической культуре и спорту.

Депутат Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации (IV, V, VI и VII созывов).

С 2006 года – президент Федерации хоккея России.

Награждён: орденами Ленина (1978), Трудового Красного Знамени (1984), Дружбы народов (1981), «Знак Почёта» (1975), Почёта (2010), «За заслуги перед Отечеством» II, III и IV степеней (2017, 2012, 2002), медалью «За трудовую доблесть» (1972), другими наградами.

Полковник в отставке.

Россия > СМИ, ИТ > mvd.ru, 17 апреля 2018 > № 2619621 Владислав Третьяк

США > Миграция, виза, туризм > gazeta.ru, 28 августа 2017 > № 2286551 Георгий Бовт

Гудбай, Америка, где я не был никогда

Георгий Бовт о том, почему полезно хотя бы однажды съездить в США

Многие мои друзья никогда не были в Америке. И некоторые в ответ на предложение «поезжай, посмотри» отвечали, что, мол, никогда и ни за что. Причины разные: от «долго придется не курить» до нежелания связываться с муторным оформлением американской визы. Что до недавнего времени было не совсем так. А может, боялись соблазна? Теперь, в свете намерения посольства США сократить число выдаваемых виз, вновь «актуальной» станет песня «Наутилуса» перестроечных времен: «…В терпком воздухе крикнет/ Последний мой бумажный пароход./ Гудбай, Америка,/ Где я не был никогда./ Прощай навсегда…»

В Америку полезно съездить было бы хотя бы раз. Особенно тем, кто ее сильно и в этом случае, как правило, заочно, не побывав ни разу, ненавидит.

Один видный российский политик, ярый американофоб, как-то признался мне, что ему страна очень понравилась и он проехал по ней с большим удовольствием. На сей случай в обиходе есть еще с советских времен формула-отговорка, чтобы не признаваться в политической крамоле: мол, система плохая и «агрессивная», а вот «простой народ» замечательный. Примерно как у нас порой: народ — прекрасный, а вот «население» порой выдает коленца.

В Америку полезно съездить, чтобы посмотреть в нее как в зеркало. Прикинув на себя даже не политические, а сугубо бытовые детали и черты.

Хотя раньше говорили (сейчас примолкли), что американцы похожи на нас, это не так. Мы друг другу — как инопланетяне. Просто некоторые хотят, чтобы «было, как в Америке», но это, за небольшими частными исключениями, пока невозможно. Хотя со временем — наверняка станет в чем-то неизбежным, поскольку именно Америка задает тон тому, что называется техническим прогрессом.

Америка для советских и постсоветских людей была не только извечным «геополитическим соперником», особенно в годы «холодной войны», но и эталоном, с которым хотелось и соревноваться, и с него брать пример.

Ильф и Петров отправились в США накануне Большого террора и написали поразительно человечные и внеидеологические (насколько это было возможно) путевые записки. «Одноэтажная Америка» — один из лучших travelogue всех времен и народов. Отрывки из книги публиковали «Правда» и «Огонек». В СССР тогда приехали тысячи американских инженеров, которые помогали делать индустриализацию. А советские специалисты ехали за опытом и знаниями не только в Германию, но и в США (к примеру, Горьковский автозавод — это, по сути, «Форд»). Америка казалась если не другом, то точно не врагом.

Так нас и «мотает» от вражды до всякий раз срывающихся попыток дружбы.

Спустя десятилетия Познер с Ургантом успели проскочить с «сиквелом» под опускающимся новым «занавесом» (который пока непонятно, каким будет — железным или цифровым, а может, визовым). Первый канал дозировал сериал по часу в неделю, чтоб зритель не шибко очаровывался.

«Кухонный спор» Хрущева с тогдашним вице-президентом США Никсоном в июле 1959 года на промышленной американской выставке в Сокольниках — это не только про идеологическое соперничество, но и про то, с кого мы хоть в чем-то хотели брать пример. Кстати, как-то оказавшись в американской глуши в музее кухонной техники, я был поражен тому, когда в Штатах уже появились на массовом уровне кухни современных образцов, а также холодильники, посудомоечные машины, СВЧ-печи и прочая полезная утварь. Нас еще десятилетиями после этого партия и правительство учили преодолевать в себе мелкобуржуазный «вещизм». Кстати, тостер (разумеется, не электрический) был у американских колонистов уже в XVIII веке.

А куда поехал первым делом киногерой Багрова-младшего «Брат»? Тоже ведь в Америку. По ней себя мерил-то.

Первое, что обращает на себя (после придирчивого и не всегда приятного допроса пограничника в аэропорту, на кой ты сюда приехал и когда уедешь), — это тотальная доброжелательность страны в целом. Жесткий Нью-Йорк и в меньшей степени бюрократический Вашингтон — отчасти (но лишь отчасти) исключения из этого правила. Тебе как бы везде рады. И далеко не везде приветственная улыбка, вопреки расхожему представлению, именно искусственно натянутая.

Если ты остановишься на улице с картой в поисках маршрута, к тебе с большой вероятностью подойдет первый же прохожий и предложит помочь. Так же с машиной, остановившейся на обочине.

К тебе вся страна как бы «расположена», отчего сразу возникает чувство разлитой по ней свободы. Они поэтому и одеваются кое-как, как бы расхаживая по своей стране в домашней пижаме и тапках.

Америка устроена так не для иностранцев (для них нигде не встретишь каких-то специальных «привилегий» а-ля советский «Интурист»), а для себя самой, разумеется. Просто там легко «раствориться». В том числе и поэтому нелегальные иммигранты сравнительно легко устраиваются на работу миллионами. Проверкой документов мало заморачиваются. Это считается ущемлением прав.

По приезде в качестве туриста ты нигде не должен регистрироваться, указания первичного адреса в короткой анкете (она же таможенная декларация) достаточно. Тебе как бы верят на слово, притом что, конечно, Большой Брат имени Сноудена наверняка бдит, но на бытовом уровне вы этого никогда не почувствуете.

Там вообще принято верить на слово в разы чаще, чем у нас. Путешествуя по стране неделями, можно ни разу не показать никаких документов, в том числе при поселении в мотелях.

Если где и спросят ID, то достаточно российских водительских прав с фамилией на латинице. В крупных городах паспорт в гостинице, скорее всего, спросят. И уж точно тебя никогда не остановят на улице для проверки документов, равно как и на дороге, если ты не нарушал ПДД.

Кстати, о нарушениях. Один раз пришлось платить штраф за парковку где-то на побережье штата Мэн. Просрочил парковку минут на пять — с этим там строго, но машину на эвакуаторе никто никогда не увезет, если она действительно не мешает движению или ты не оставил ее в аэропорту прямо у входа. «Дрючить» показательно людей в Америке, притом что полно жестких предписаний и правил, которые стоит выполнять, не принято. Так вот, вхожу в местный околоток с квитанцией из-под дворников (дежурного нет, паспортные данные никто не списывает), спрашиваю у «копов», где тут касса, чтобы оплатить 30 баксов, а то через две недели переводом будет в два раза дороже. Показывают на ящик у входа — туда кидай прямо «налом». Еще подло подумал — неужели они потом не выгребают «бабло» себе в карман?

Многое вообще построено на доверии. В провинции сплошь и рядом вдоль дорог стоят лотки с продукцией местных фермеров (продают без образования ИП) — ягоды, фрукты, овощи. Ценник есть, продавца нет. Бери товар, клади деньги, бери сдачу (не всегда это предусмотрено все же). Никто не ворует. В крупных городах, конечно, иначе.

Доверием можно теоретически в разных случаях злоупотребить — соврать, смухлевать и т.д. Проверяют далеко не всех. Но если вдруг обнаружат — мало не покажется.

Еще вы практически нигде не встретите заборов — ни больших, ни низких. А окна почти всегда не занавешены. В этом плане общество тоже «транспарентно».

Американцы трогательно любят свою страну и гордятся ею вне всякой политики в Ираке, Афганистане, на Украине и прочих местах. «Внешний фактор» на бытовом уровне отсутствует. В том числе на тебя как именно на русского всем наплевать, никто не будет «мстить за Путина», к которому никакой антипатии тоже, кстати, на массовом уровне нет, притом что его все знают.

Проявление патриотизма — в частности, в том, что на обочинах дорог нет мусора. Как нет его в местах «массового отдыха граждан», вылизанных и обихоженных, как на картинке.

На картах специально помечены дороги, где scenicdrive (то есть красивые окрестности и приятно ехать). А едва ты подумал, что, мол, вот какой красивый вид и хорошо бы его сфотографировать, как тут же указатель «Scenicview» — с заездом на специально сделанную площадку с парковкой, откуда ты можешь это сделать.

Страна подстроена под автомобили. Нет ни одного места, куда бы ты не мог подъехать и припарковаться. В подавляющем большинстве случаев — за исключением самых крупных городов и то не всегда — бесплатно.

Во дворах многоквартирных домов, в «коттеджных поселках» нет шлагбаумов, но надпись «парковка только для резидентов» работает безотказно. Можно рискнуть, конечно. Но без гарантии не получить штраф. Кстати, парковка в подземных паркингах что Нью-Йорка, что Чикаго в пересчете на сутки стоит заметно дешевле, чем в Москве. Общественный транспорт в крупных городах (включая Нью-Йорк, где появились в изобилии наконец и велодорожки) развивается вовсю, но для автомобилистов оставляют все приемлемые, в том числе по деньгам, опции.

Кстати, еще о дорогах. Можно, если вы не въезжаете в крупные города, где бывают жуткие пробки (особенно на въезде в Нью-Йорк, Чикаго или Лос-Анджелес), рассчитать с точностью до пяти минут время прибытия в конечный пункт за несколько сот миль от вас. И ехать большую часть пути на «автопилоте». По таким дорогам можно гнать 160 км/ч, но все тащатся 110–115 (плюс 3–5 миль к ограничению скорости). «Гаишники» так же «подло» подкарауливают на дорогах, а камер вне городов почти нет. То есть «нет оснований не доверять полиции».

Зато в городах можно поворачивать через две сплошные, если тебе надо в магазин напротив. И это — тоже Америка: две сплошные — понятие гибкое, в зависимости от реальной ситуации. Ну и поворот направо на «красный», конечно.

Дорожные работы до раздражения часты, но сужение дороги начинается заблаговременно, и все при этом тащатся в одной полосе, перестраиваясь заранее, почти никто не лезет по обочине, чтобы потом встроиться в последний момент. Вежливости на дорогах — на порядок больше, чему нас. Как-то мне объясняли в шутку причины: «Не подрезай его, у него может быть пистолет в бардачке». Кстати, на знак «Движение без остановки запрещено» первым едет не тот, кто справа, а тот, кто приехал на перекресток первым (в этом есть что-то чисто американское), важно при этом иметь визуальный контакт с другим водителем, работает элемент «договоренности» и компромисса.

Любовь к своей стране еще и в том, что буквально из всего американцы делают музеи.

Не только из квартир выдающихся людей (поразительно трогательны музеи не только Джорджа Вашингтона, куда стоят длинные очереди, но и Марка Твена или Эдисона, куда вообще никакой очереди нет и надо специально приглашать экскурсовода — местную тетушку), но и из рыбной или скотоводческой фермы, электростанции и даже дамбы, которая в этом смысле ни разу не «особо охраняемый объект». Не говоря уже о космодроме на мысе Канаверал и целых парках развлечений какой-нибудь «Парамаунт Пикчерз».

Любое интересное с точки зрения природы и посещаемое (оно оттого и посещаемое) место изобилует — на самый разный кошелек — мотелями, гостиницами и прочей туристической инфраструктурой, туда можно приехать на машине или прилететь не задорого. Все построено без общефедеральных программ развития туризма и тем более туристических сборов. Будь то Йеллоустонский национальный парк, район Большого каньона или Ниагарского водопада. И даже «престижнейшего» Кейп-Кода. За неделю-две всегда можно забронировать номер по своим деньгам даже в пиковый сезон. И только в Лас-Вегасе в августе лучше побеспокоиться заранее, а то ночевать вам в пустыне. Чаще всего, если это рабочий день, можно остановиться в приглянувшемся по дороге мотеле, ориентируясь на заметные издалека светящиеся табло «Vacancy» либо «Nоvacancy» (во втором случае просто зажигают первую часть табло). Лучше это делать засветло, а то места кончаются, большинство едет как раз «наобум».

А вот въезды в национальные парки, как правило, платные — от 5 до 25 долларов с машины в сутки, что и у нас пора сделать, кстати, беря не по 100–300 рублей, а столько, чтобы хватало на содержание наших полунищих национальных парков и заповедников и обустройство необходимой туристической инфраструктуры.

Вопреки расхожим представлениям по части американского фастфуда, вы, путешествуя по стране, никогда не останетесь голодными, причем «травиться в «Макдоналдсе» не придется. Кухни народов мира к вашим услугам почти в каждой «дыре».

Наблюдение про телевизор. Содержание — это что сравнивать большое с зеленым. Реклама также навязчива, ее много, хотя рекламные паузы короче наших. Что бросается в глаза — обилие рекламы для пожилых людей: множество товаров, страховки (медицинской рекламы вообще много, это огромный рынок). Признак того, что это одна из самых платежеспособных категорий.

Среди пожилых много работающих, это тоже бросается в глаза. Людям давно за 70, а дома не сидится.

Многие при этом отдают себя еще и всяким волонтерским организациям, в которых, кажется, состоит каждый второй американец, а то и все поголовно, причем не в одной. На благотворительность нация тратит частным образом более 300 млрд долларов в год. И, как ни странно это звучит, жесткое по-капиталистически (вот уж никогда бы не хотел там работать, разве что в университетской среде, которая, впрочем, не лишена того же склочничества, что и у нас, — лучше приезжать туристом) американское общество — это общество волонтеров. И альтруистов. Удивительно, сколь много денег и полномочий местные власти распределяют через НКО. При отчетности в разы проще нашей (привет «делу Серебренникова»). И не воруют ведь!

Права местного самоуправления — нам на зависть. К примеру, как-то был свидетелем собрания жителей графства, где обсуждался вопрос, нанимать ли еще одного полицейского для патрулирования окрестностей (это отдельно от городской или полиции штата, а федералы — это только ФБР). Решили после часовых дебатов все-таки нанять за свои налоги еще одного «участкового».

Полно на улицах не только мобильных и бодреньких старичков, но и инвалидов. На современных колясках. Под них перестроена — это началось в 80–90-е — вся инфраструктура. Мобильным старичкам положена еще и скидка на все билеты и многие услуги — для тех, кому за 65. Seniorcitizens — это не формально уважаемая категория. Что чисто внешне создает впечатление, что «нация больна и стара», каковое еще более усугубляется обилием страдающих ожирением. Зато в школе не дразнятся «жиртрестом».

Бюрократия наша даже в чем-то стала проворнее, чем тамошние бумагомараки, а в чем-то нашим до них — как до Луны. Там ты все же (со стороны так кажется) чувствуешь себя полноправным налогоплательщиком, а бюрократ видится за твои деньги нанятым работником.

Про Америку можно писать бесконечно. Не все черты в ней милы. Порой кажется, что наше общество на бытовом уровне сегодня гораздо свободнее и «неформальнее», что для многих перевешивает отлажено работающие институты на всех уровнях. По сфере услуг — коммунальных, всякого ремонта — мы, на мой взгляд, обошли Америку, у нас дешевле, проще и расторопнее. А вот медицину лучше не сравнивать. Американское общество порой раздражает своей «правильностью» и стремлением всегда действовать по регламентам, хоть ты тресни и умри у чиновника на глазах. Порой оно вообще кажется воистину тоталитарным ввиду неготовности (неспособности из-за стереотипов) принять иную точку зрения.

Я бы мог написать много про то, что мне не нравится в Америке. Но, во-первых, и без меня полно охотников, во-вторых, не те времена, к чему усугублять. Нынешние заметки — рваные и случайные. Надо ехать самим, сколь бы издевательским ни было данное предложение в свете наступающих «безвизовых времен».

Пройтись по роскошным и одновременно вонючим от мусора улицам Нью-Йорка, посмотреть на морских котиков на набережной Сан-Франциско, сходить в музей НАСА в Вашингтоне (там есть и «наши» экспонаты), заглянуть в Большой каньон и Ниагарский водопад, потрогать ногой горячие ручьи Йеллоустоуна, сделав селфи у гейзера по имени «Старый приятель», извергающегося, собака, точно по расписанию (оно висит рядом, для наблюдающих расставлены скамеечки), и проехать на машине сквозь группу бизонов, бредущих по дороге. По пути не забыть заехать в пустыне Айдахо на первую атомную электростанцию (увы, это не Обнинск, хотя американский вариант был страшно маломощный, на несколько домов). Свозить детей в «бездуховный», но трогательный Диснейленд. Много мест, в общем.

А чтобы лишний раз убедить себя в том, что вы правильно сделали, что не эмигрировали, если вдруг была такая мысль, непременно наведайтесь на Брайтон-бич. Мне показалось, что «наши люди», там живущие, убоги в своем не растворившемся в Америке «квазисовке». Однако они часто выглядят страшно довольными своей «колбасной эмиграцией», бесконечно беседуя о «вэлфере», деньгах, скидках, льготах и прочей «халяве» от щедрого американского государства.

И еще в тамошних кафе можно встретить яростные, чуть не до драки, споры убежденных «путинистов» с ненавистниками «кровавого режима».

А съездив, возвращайтесь. Рассказать, что эти америкосы — совсем не страшные. Как говорил герой одного культового советского мультика, «они такие же, как мы, только без хвоста». Вернее, это, конечно же, мы — и только мы! — без хвоста. А они все — с хвостом и даже рогами. Но, если честно, совсем незаметными.

США > Миграция, виза, туризм > gazeta.ru, 28 августа 2017 > № 2286551 Георгий Бовт

Корея. США. Китай > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > russiancouncil.ru, 6 июля 2017 > № 2239339 Глеб Ивашенцов

Южная Корея — США: Трамп, Мун и THAAD

Приход к власти в США импульсивного Д. Трампа с установкой «Америка прежде всего» не мог не привнести нюансы в американо-южнокорейские отношения и по-новому расставить акценты в обстановке вокруг северокорейской ракетно-ядерной программы.

Д. Трамп крайне жестко отреагировал на испытания Пхеньяном новых ракет, которые, будь они снаряжены ядерными боеголовками, могли бы, по мнению экспертов, представить угрозу безопасности Соединенных Штатов. Вслед за целым рядом угрожающих заявлений в адрес Пхеньяна к берегам Кореи была направлена американская армада, в центре которой находился авианосец «Карл Винсон», сопровождаемый эсминцами с ракетами «Томагавк». В американских СМИ появились высказывания о возможности нанесения превентивного «точечного удара» по ядерным объектам КНДР. В Южной Корее якобы для защиты от северокорейских ракет началось развертывание американской системы противоракетной обороны THAAD.

«Табачок врозь»

В отношении Южной Кореи полностью проявился объявленный Д. Трампом курс на «табачок врозь» с союзниками. Намерение США поставить перед Южной Кореей вопрос о полной оплате расходов по содержанию американских войск, находящихся на территории страны, вызвало активное неприятие в Сеуле. Весьма примечательной была напряженность вокруг требования Д. Трампа в апреле 2017 г. заплатить 1 млрд долл. за размещаемую США систему ПРО THAAD и отказа Южной Кореи его удовлетворить.

Отрицательное отношение Сеула к линии Д. Трампа в международных делах вызвали и его протекционистские заявления по торгово-экономическим вопросам. Южнокорейцы, в частности, были весьма обеспокоены угрозой пересмотра заключенного в 2012 г. соглашения о свободной торговле (ССТ), крайне выгодного для южнокорейского бизнеса. Заключая соглашение, американцы рассчитывали, что их экспорт в Республику Корея будет расти на 10 млрд долл. в год. На практике в 2016 г. он оказался на 3 млрд долл. ниже, чем в 2011 г. Дефицит США в торговле с Южной Кореей вырос с 13,2 млрд долл. в 2012 г. до 27,7 млрд долл. в 2016 г. В интервью агентству «Рейтер» в апреле 2017 г. Д. Трамп назвал такое положение дел «ужасным» и заявил, что он добьется пересмотра соглашения или вообще его отмены.

Массу неприятностей Южной Корее может принести выход США из NAFTA, североамериканской зоны свободной торговли, в которую входят также Мексика и Канада. Даже просто радикальный пересмотр существующих в рамках NAFTA договорённостей может серьезно ударить по интересам южнокорейских фирм, которые построили в Мексике ряд крупных предприятий, работающих в основном на американский рынок.

Мун Чжэ Ин: ставка на диалог с КНДР

Новые значимые обстоятельства в корейские дела привнесла победа на президентских выборах в Южной Корее в мае 2017 г. представителя либеральных кругов Мун Чжэ Ина. Важное место в предвыборной программе президента занимали ставка на прямой диалог с Северной Кореей и поэтапное решение вопроса о северокорейской ракетно-ядерной программе. В то же время новый глава изначально дал понять, что он отнюдь не пацифист и не намерен сдавать позиций Пхеньяну в военном противостоянии. Высказываясь за диалог с КНДР — а речь шла в том числе о заключении мирного договора и поиске экономической интеграции двух Корей при условии денуклеаризации, — Мун Чжэ Ин одновременно подчеркивал необходимость скорейшего выполнения всех прежде разработанных программ южнокорейского военного строительства в тесном взаимодействии с США, с которыми Республика Корея находится в военном союзе согласно Договору о взаимной обороне 1953 г.

Подтверждая приверженность альянсу с Вашингтоном, Мун Чжэ Ин, тем не менее, дал понять, что выступает за большую автономию Сеула в этом альянсе. Характерный пример: в настоящее время Вооруженные силы Южной Кореи и находящаяся на территории Южной Кореи группировка войск США численностью 28,5 тыс. человек подчинены Объединенному американо-южнокорейскому командованию (ОАЮК). Сейчас, по двусторонним договорённостям, в мирное время ОАЮК возглавляет южнокорейский генерал, однако в случае войны командование ОАЮК автоматически перешло бы к США. Президент Республики Корея как Верховный главнокомандующий вооружёнными силами своего государства оказался бы в подчинении у генерал-лейтенанта Вооружённых сил США. Мун Чжэ Ин поставил вопрос о скорейшей передаче южнокорейской стороне командования ОАЮК в период военных действий.

THAAD между Вашингтоном и Сеулом

Другой острый вопрос касается развертывания в Южной Корее американской системы противоракетной обороны THAAD. Договоренность по THAAD была достигнута в июле 2016 г., когда у власти находилась президент Пак Кын Хе, позднее подвергнутая импичменту. Представители ее администрации и Вашингтона заверяли, что THAAD установлена с целью отражения северокорейских ядерных и ракетных угроз и не направлена против каких-либо других стран. «Даже если бы THAAD и был нацелен на Китай и Россию, он смог бы сработать только в случае запуска этими странами ракет малой или средней дальности в сторону Южной Кореи. Перехватчики THAAD не могут поразить китайскую или российскую ракету в случае, если они летят в другом направлении, например, в сторону США», — сказал в интервью «Известиям» американский эксперт Ричард Вайц, возглавляющий Центр военно-политического анализа в The Hudson Institute.

Тем не менее в Москве и Пекине сочли, что дело THAAD выходит далеко за северокорейские горизонты. Размещая THAAD в Южной Корее, США, по сути, дополняют свою восточноевропейскую ПРО дальневосточным сегментом. Помимо шести пусковых установок, 48 ракет-перехватчиков, а также пульта управления и электрогенератора, комплекс THAAD включает мощный радар TPY-2 TM, способный уверенно обнаруживать такие цели, как ракеты и самолёты на расстоянии до 1200 км, а в идеальных условиях — до 1500 км. Разместив такой радар в Южной Корее, американцы получили бы возможность держать под своим наблюдением акваторию Восточно-Китайского моря, Северо-Восток Китая и часть российского Дальнего Востока.

Но дело не только в этом. Ничто не мешает в дальнейшем развернуть эту систему до более совершенного ряда, сделав ее одним из компонентов стратегической ПРО США. Поэтому не случайно появление в Совместном российско-китайском заявлении по итогам официального визита В. Путина в Пекин 25 июня 2016 г. положения о том, что «Россия и Китай выступают против наращивания внерегионального военного присутствия в Северо-Восточной Азии, развёртывания там нового позиционного района ПРО как тихоокеанского сегмента глобальной ПРО США под предлогом реагирования на ракетно-ядерные программы КНДР. Стороны не приемлют эскалацию военно-политической конфронтации и раскручивание в регионе гонки вооружений».

Появление ПРО THAAD в стране вызвало сопротивление немалой части южнокорейцев. Они понимают, что THAAD — реальная угроза их безопасности. Речь может пойти о контрмерах со стороны КНДР, а также других государств. Жители района Сонджу, где размещаются установки THAAD, неоднократно выходили на акции протеста, заявляя, что не желают становиться целями для северокорейских ударов. Однажды они даже забросали бывшего премьер-министра Южной Кореи Хван Гё Ана бутылками и куриными яйцами, когда тот приехал к ним, чтобы убедить в безопасности THAAD.

Реакция Пекина

Особую остроту в вопрос о THAAD вносит кризис, возникший у Южной Кореи с КНР. О резко отрицательном отношении Пекина к поощрению Сеулом наращивания американского военного присутствия в Южной Корее свидетельствует целая серия прозвучавших из Пекина в течение последнего года заявлений на разных уровнях. Примером может служить заявление агентства «Синьхуа» от 31 июля 2016 г.: «То, что Сеул, предположительно, осознаёт все последствия размещения на своей территории THAAD, но всё равно выбирает сторону Вашингтона, руководствуясь пока не выясненными причинами, говорит о его близорукости и слабой способности к дипломатии».

За заявлениями политического характера со стороны Китая последовали и практические меры. Значительно уменьшился поток китайских туристов, а в последние годы на китайцев приходилось около половины всего турпотока в Южную Корею (в 2016 г. — 48%). Причина проста: руководство КНР «посоветовало» своим туроператорам прекратить продажу групповых туров в Южную Корею. «В мае 2017 г., — указывает сеульская газета Chosun Ilbo, — по данным Национальной организации туризма Кореи, в страну приехали 253 тыс. китайских туристов, что на 64,1% меньше, чем за тот же период прошлого года. А в целом за период с января по май 2017 г. число китайцев, посетивших РК, уменьшилось на 34,7%». Отменяются авиарейсы, китайские круизные суда минуют Пусан.

Ограничен бизнес южнокорейских компаний. Больше всего пока пострадала хорошо известная в России «Лотте», которая предоставила для размещения системы THAAD территорию принадлежавшего ей гольф-клуба. Агентство «Синьхуа» предупредило, что это «станет катастрофой» для южнокорейской компании, и к началу марта 2017 г. под предлогом нарушения санитарных и других норм власти закрыли 23 принадлежащих ей магазина в Китае. Остановлена также и кондитерская фабрика «Лотте». Причиной послужили многочисленные нарушения техники безопасности.

Китай — крупнейший торговый партнер Южной Кореи. По объемам товарооборота он превосходит США и Японию вместе взятых. С 1992 г. торговля РК с Китаем выросла с 6,4 млрд долл. до 235,4 млрд долл. в 2014 г. и сейчас едва ли не определяет экономическое благосостояние страны. Не исключено, что по мере наращивания китайских санкций, наносимый экономический ущерб станет по-настоящему ощутимым — Южную Корею накроет волна банкротств, увольнений, экономического спада. Это заставляет и южнокорейский бизнес, и широкие общественные круги задумываться над вопросом, нужна ли им вообще система THAAD. К тому же ее чисто военная отдача вызывает вопросы.

Находясь при правлении Пак Кын Хе в оппозиции, Мун Чжэ Ин заявлял, что если он придёт к власти, то проведёт независимую экспертизу, чтобы убедиться, насколько эффективно THAAD может защитить РК от северокорейских ракет и в чём польза этой системы для безопасности страны. 6 июня 2017 г. он принял решение о приостановке размещения и функционирования этой системы на территории страны. Причиной, по которой Мун Чжэ Ин пошел на такой шаг, названа необходимость «проведения экологической экспертизы». Южная Корея — страна с ограниченной территорией и очень высокой плотностью населения. Мощное излучение, исходящее от системы ПРО, представляет реальную угрозу здоровью жителей близлежащих территорий. Соответствующая проверка может занять до года.

Американо-южнокорейский саммит

Линия Мун Чжэ Ина на разрядку напряженности вокруг Северной Кореи позволяет надеяться на появление положительных подвижек на этом направлении. В любом случае воинственность Д. Трампа в отношении Пхеньяна, похоже, приглушена. Об этом свидетельствует, в частности, саммит Д. Трампа и Мун Чжэ Ина в Вашингтоне 29–30 июня 2017 г. В совместном заявлении по его итогам говорится, что стороны окажут максимум давления на Северную Корею. Однако отмечается, что «дверь для диалога с Северной Кореей остается открытой», правда, «при соответствующих обстоятельствах». Лидеры выразили намерение взаимодействовать в том, чтобы достичь денуклеаризации Корейского полуострова мирным путем и заявили, что они «не придерживаются враждебной политики в отношении Северной Кореи».

Мун Чжэ Ин, выступая на совместной пресс-конференции с Д. Трампом, отметил: «Мы согласны совместно работать над коренным разрешением северокорейской ядерной проблемы на основе поэтапного и всеобъемлющего подхода, используя как санкции, так и диалог». Поэтапный и всеобъемлющий подход к северокорейской ядерной проблеме, как отмечает сеульская «Ханкере», означает план Мун Чжэ Ина, предполагающий, что на первом этапе Северная Корея приостановит осуществление своей ядерной программы, чтобы в дальнейшем ее окончательно закрыть. Важно также, что президент Южной Кореи сумел добиться публичного согласия Д. Трампа на возобновление межкорейского диалога и предоставление Сеулу ведущей роли в создании условий для мирного объединения Корейского полуострова.

США в ходе саммита пошли навстречу целому ряду пожеланий Сеула по двусторонним вопросам, в том числе в отношении ускорения передачи южнокорейской стороне командования Объединенными вооруженными силами двух стран на Корейском полуострове в военное время. Вместе с тем Д. Трамп прямо призвал Сеул «справедливо разделить расходы по военному присутствию США в Южной Корее», т. е. взять на себя более весомую часть этих расходов. Острым вопросом в отношениях между Сеулом и Вашингтоном осталась проблема размещения в Южной Корее ПРО THAAD — она не затрагивалась ни в совместном заявлении, ни в выступлениях президентов двух стран на совместной пресс-конференции.

В Сеуле отмечают, что Д. Трамп не преминул на совместной пресс-конференции упомянуть, что после подписания в 2012 г. американо-южнокорейского ССТ ежегодный дефицит США в торговле с Южной Кореей вырос больше, чем на 11 млрд долл., что, по его словам, «не очень здорово». Сложившаяся ситуация, по мнению наблюдателей, указывает на намерение президента США под давлением американского бизнеса пересмотреть ССТ, хотя он и отметил, что «был рад услышать о новых инвестициях, которые южнокорейские компании делают в США». Отметим, что предвидев подобную постановку вопроса, Мун Чжэ Ин взял с собой в поездку представителей 52 ведущих южнокорейских компаний, которыми на встрече в Торговой Палате США на полях американо-южнокорейского саммита было заявлено, что в течение ближайших пяти лет они вложат в экономику США инвестиции на сумму 12,8 млрд долл.

Глеб Ивашенцов

Чрезвычайный и Полномочный Посол России, член РСМД

Корея. США. Китай > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > russiancouncil.ru, 6 июля 2017 > № 2239339 Глеб Ивашенцов

Россия > СМИ, ИТ. Образование, наука > portal-kultura.ru, 15 декабря 2016 > № 2013311 Ирина Великанова

Ирина Великанова: «Опасная тенденция — представлять 90-е как эпоху торжества демократии»

Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

В День Конституции, 12 декабря, Государственный центральный музей современной истории России представил новую экспозицию «Россия. XXI век: вызовы времени и приоритеты развития». Масштабный проект охватывает последние тридцать лет: с 1985-го до наших дней.

Мультимедийные киоски и витрины с артефактами, среди которых утварь организаторов «марша пустых кастрюль», а также гигантские куклы, герои одноименной телепередачи, разместились в отремонтированных залах. Накануне вернисажа корреспондент «Культуры» побеседовала с генеральным директором музея Ириной Великановой.

культура: Расскажите о подготовке проекта.

Великанова: Создание нового выставочного проекта заняло около года, что достаточно быстро по музейным меркам. Параллельно велись масштабные ремонтно-реставрационные работы в рамках реализации Концепции развития музея до 2020 года. Тем не менее все это время мы оставались открытыми для посетителей. Хочется сказать спасибо гостям за то, что с пониманием отнеслись к неудобствам: посещаемость не упала.

культура: Обо всех событиях последних 30 лет не расскажешь. Как происходил отбор?

Великанова: Нас консультировали специалисты Института российской истории РАН, Историко-архивного института РГГУ, Российского государственного архива социально-политической истории, представители Ассоциации учителей истории и обществознания.

Было принято два принципиальных решения. Первое: экспозиция, которая построена по проблемно-хронологическому принципу, не должна устаревать, а значит, требуется ее постоянное обновление. Сейчас она охватывает период с 1985-го по 2016-й, однако в следующем году будут включены события 2017-го. И второе: она должна стать местом диалога, обратной связи между музеем и посетителем на основе документов, свидетельств очевидцев событий.

культура: Удалось сохранить объективность, освещая недавнее прошлое?

Великанова: Сегодня обнаруживается опасная тенденция: 1990-е пытаются представить как эпоху неограниченной свободы, торжества демократии. С одной стороны, это справедливо. С другой, был разгул преступности, массовое обнищание населения, разорение предприятий. Мы постарались рассказать обо всех плюсах и минусах того периода. На мой взгляд, первоочередная задача музея — просвещение. Важно не давать оценки, а предоставлять исторический материал и приглашать к обсуждению: спокойному и аргументированному. Стремились сделать так, чтобы интересно было всем: и тем, кто хорошо помнит события 90-х, и молодым людям, которые тогда еще не родились. Многие экспонаты говорят сами за себя. Какая оценка нужна документу, где перечислены раненые и погибшие в Буденновске, а среди них — трехмесячная девочка?

культура: В проекте активно используется мультимедиа...

Великанова: Исторический музей обязан быть интерактивным, особенно посвященный современности. Он должен быть живым, ярким, интересным, откликаться на то, что происходит вокруг. Впрочем, нельзя делать ставку только на мультимедийность. Музей — это возможность показать посетителям уникальные артефакты, каких нигде больше не увидишь. Необходимо соблюсти баланс между современными технологиями и экспозицией в традиционном смысле этого слова. Наш проект занимает шесть залов: это почти 700 квадратных метров. Разработкой интерактивных моноблоков совместно с нами занимались специалисты из исследовательского центра «Информатика и управление» РАН. Особенно хочу отметить интерактивную карту «Россия — Родина моя». Любой желающий может в два клика проверить десятки показателей, будь то часовые пояса или национальный состав субъектов Российской Федерации, увидеть объекты, охраняемые ЮНЕСКО и города воинской славы. На ее основе можно проводить уроки для школьников, на которых они в полной мере смогут прочувствовать многообразие и красоту нашей страны. Вам, например, известно, что на территории России проживают представители 193 народов, в частности челканцы и негидальцы? Это можно узнать, изучая карту. Информации хватит не на один час.

Кроме того, посетителям теперь доступны более 10 000 документов, фотографий, видео. В первом зале, посвященном периоду 1985–1999 годов, можно найти кадры новостных выпусков: захват заложников в Буденновске, запись разговора Виктора Черномырдина с Басаевым, комментарии Бориса Ельцина с саммита G7 в Канаде. Музею их предоставил архив ВГТРК. Удалось также получить материалы международного информационного агентства «Россия сегодня», выступившего генеральным партнером проекта. Мы благодарны Роcатому за интерактивный моноблок с информацией о достижениях в области мирного атома. Но все-таки большая часть материалов собрана самим музеем. Это касается не только артефактов: специально для нашего проекта адмирал Игорь Касатонов дал эксклюзивное интервью о событиях 1991 года. Вспомнил, как его не соединяли с президентом Ельциным, когда пытался предупредить об опасности потерять флот (вероятно, у власти в тот момент были иные приоритеты). Как известно, Касатонов отказался присягать Украине, поступи он иначе, вопрос о Черноморском флоте просто бы не стоял. Теперь посетители могут прослушать запись разговора и узнать, как все происходило.

культура: Неужели за каждым предметом стоит целая история?

Великанова: Безусловно. Есть душераздирающие вещи. Простыня, привезенная из Буденновска, на ней кровью написано: «Не убивайте нас!», письмо младшего сержанта — участника контртеррористической операции на Северном Кавказе, написанное матери. В нем он рассказывает о планах мирной жизни, которым не суждено было сбыться, — парень погиб. Есть скафандр Федора Юрчихина, предоставленный НПО «Звезда». А также его ложемент — специальное кресло, изготовленное индивидуально для космонавта. Есть вещи спортсменов — победителей Олимпиад. Но главная гордость — ручка, которой президент Владимир Путин подписал документы о воссоединении Крыма с Россией.

Можно изучать экспозицию как с экскурсоводом, так и самостоятельно.

культура: Артефакты связаны с судьбами тех, кто их собирал...

Великанова: Фондовики — удивительные люди. Благодаря им у нас есть инсталляция с фрагментами баррикад 1991-го. А также иконки, свечи, подобранные там же нашими сотрудниками. Они понимали: на их глазах творится история. Прошло всего 25 лет, но многие уже забыли подробности тех событий, зато появились мифы.

культура: В следующем году — юбилей Февральской и Октябрьской революций 1917-го. Что готовит музей?

Великанова: В зале, где сейчас проходит выставка актуального искусства — тоже около 700 квадратных метров, — разместится проект под названием «Код революции». Не могу пока раскрыть деталей. Скажу лишь, что работаем вместе с Российским государственным архивом социально-политической истории. Открытие запланировано на день нашего рождения — 21 марта. В 1917 году руководитель музея Всероссийского союза городов Владимир Кранихфельд обратился к общественным организациям с предложением создать Музей революции. Было основано общество друзей, куда вошли и знаменитые люди, например Валерий Брюсов. А в 1922-м состоялась первая выставка: «Красная Москва».

культура: Несколько слов о концепции развития до 2020 года.

Великанова: В рамках ее реализации происходит не только восстановление внешнего облика здания, но и полномасштабные внутренние ремонтно-реставрационные работы, за что мы очень благодарны Министерству культуры России. Вы, наверное, помните, что еще полтора года назад ГЦМСИР, расположенный в самом центре столицы, на Тверской улице, в памятнике культуры и истории конца XVIII — начала XIX века, стоял с обшарпанными фасадами. Мое глубокое убеждение — Музей современной истории России не может выглядеть ветхо: само название обязывает. Отмечу, что предыдущий ремонт был в начале 80-х. К 2020 году ГЦМСИР станет современным многофункциональным комплексом, своего рода общественно-музейным центром. Не буду раскрывать все планы, скажу только, что уже к марту, ко дню рождения музея, специально для нас разрабатывается по-настоящему инновационная вещь, которая займет достойное место в новой экспозиции.

Россия > СМИ, ИТ. Образование, наука > portal-kultura.ru, 15 декабря 2016 > № 2013311 Ирина Великанова

Весь мир > Финансы, банки > fondsk.ru, 30 января 2016 > № 1630245 Валентин Катасонов

Реформа МВФ вступила в силу, но борьба ещё впереди

Валентин КАТАСОНОВ

Международный валютный фонд объявил о том, что с 26 января вступили в силу решения о реформе МВФ, принятые в 2010 году, когда на саммите G20 помимо изменения квот стран-членов в капитале Фонда было предусмотрено удвоение его капитала. Такое решение диктовалось уроками мирового финансового кризиса. Еще одной рекомендацией G20 было пожелание выработать новую формулу расчёта квот стран-членов Фонда, более точно отражающую роль и место отдельных стран в мировой экономике.

15 декабря 2010 года решения G20 по реформированию МВФ были конкретизированы Советом директоров Фонда. Общий объём квот (капитала) Фонда должен был увеличиться с 238,5 млрд. СДР (СДР - специальные права заимствования) до 477 млрд. СДР (примерно эквивалентно 659 млрд. долл. США). В результате доля «недооцененных» стран должна была увеличиться на 6 процентных пунктов. Соответственно на те же 6 процентных пунктов планировалось уменьшение квот стран «переоцененных». К первым относились развивающиеся страны и страны с быстро растущими экономиками (emerging economies), в первую очередь Китай и другие страны БРИКС. Ко вторым относились так называемые экономически развитые страны, в первую очередь страны G7. Такая реформа назревала давно, поскольку за четверть века (1985-2010 гг.) положение этих двух групп стран в МВФ практически не менялось (табл. 1). Если в 1995 году доля стран БРИКС в капитале МВФ составляла 9,8%, то к 2010 году она увеличилась символически – до 10,6%.

Табл. 1.

Распределение квот государств-членов МВФ (доля в % от суммарной величины квот)

	1985	1990	1995	2000	2005	2010	2011*
Экономически развитые страны	60,6	63,1	61,0	62,1	61,7	60,5	60,5
В том числе страны G7	49,3	48,9	46,1	46,8	46,0	45,2	45,4
Развивающиеся страны и страны с переходными экономиками	39,4	36,9	39,0	37,9	38,3	39,5	39,5
В том числе страны БРИКС	-	-	9,8	9,3	10,0	10,6	11,5

* С 3 марта 2011 г.

После принятых в 2010 году решений МВФ о его реформировании многие страны ратифицировали их, как того требовали процедуры. Однако решения не вступили в силу, поскольку их отказался ратифицировать главный акционер МВФ – Соединенные Штаты. Отказался из опасений, что США утратят эффективный контроль над МВФ, который обеспечивался превышением доли США в общем количестве голосов над величиной 15% (минимальная доля, необходимая для блокирования важных решений Фонда). Кроме того, США без особого труда находили себе союзников в Фонде при голосовании по тем вопросам, где требовалось простое большинство. Ядром такого «союзнического блока» были страны G7. Голоса семи ведущих капиталистических государств накануне реформы составляли в совокупности более 45%. Вашингтону без особого труда удавалось привлекать на свою сторону также Австралию, Новую Зеландию, Саудовскую Аравию, Израиль и многих других. Дополнительной причиной нежелания Конгресса США ратифицировать решения о реформе 2010 года было нежелание расставаться с деньгами, которые Вашингтону пришлось бы вносить в порядке удвоения капитала Фонда (около 60 млрд. долл.).

Между тем напряжение внутри МВФ из-за нежелания Вашингтона поддержать реформу стало возрастать, так как доли в капитале и в голосах большей части стран-членов МВФ не соответствовали их возросшей роли в мировой экономике (см. табл. 2 и 3). Доля стран G7 в капитале Фонда на протяжении многих лет, вплоть до последних дней оставалась в диапазоне от 50 до 45%; доля в голосах никогда не опускалась ниже планки 2/5. А доля G7 в мировом ВВП в 2014 году опустилась ниже 32%. Несправедливость этих соотношений била в глаза.

Табл. 2.

Позиции стран G7 в МВФ и в мировой экономике

	Квота в капитале МВФ (до последней реформы), %	Доля в общем количестве голосов (до последней реформы), %	Доля в мировом ВВП (2014 г.), %*
США	17,68	16,74	15,95
Канада	2,67	2,56	1,47
Япония	6,56	6,23	4,38
Великобритания	4,51	4,29	2,36
Германия	6,12	5,81	3,45
Франция	4,51	2,29	2,38
Италия	3,31	3,16	1,96
Итого	45,36	41,08	31,95

* Расчет показателя по паритету покупательной способности валют

Еще более вопиющее нарушение принципа справедливости просматривалось в случае со странами БРИКС. До последней реформы доля стран БРИКС в капитале Фонда составляла 11,50%, в общем количестве голосов – 11,03%. В то же время доля пяти государств БРИКС в мировом ВВП в 2014 году была равна 30,94%. Можно сказать, что страны БРИКС по своему экономическому развитию уже сравнялись с семью ведущими странами Запада, а их доля в общем количестве голосов МВФ на протяжении многих лет оставалась почти в четыре раза ниже.

Табл. 3.

Позиции стран БРИКС в МВФ и в мировой экономике

	Квота в капитале МВФ (до последней реформы), %	Доля в общем количестве голосов (до последней реформы), %	Доля в мировом ВВП (2014 г.), %*
КНР	4,00	3,81	16,63
Россия	2,50	2,39	3,29
Индия	2,44	2,34	6,81
Бразилия	1,78	1,72	3,01
Южная Африка	0,78	0,77	0,65
Итого	11,50	11,03	30,94

* Расчет показателя по паритету покупательной способности валют

Более пяти лет велась борьба за реформирование Фонда. На ежегодных саммитах МВФ и Всемирного банка Кристина Лагард не упускала случая воззвать к Вашингтону, умоляя ратифицировать решения 2010 года. То же самое происходило и на ежегодных саммитах G-20. В конце концов дальнейшее затягивание реформы 2010 года стало угрожать самому существованию МВФ. Кажется, Вашингтон осознал, что утрата им Фонда как инструмента своей политики приведет к еще большему ослаблению позиций США в мире. Неожиданно в конце прошлого года Конгресс США изменил свое отношение к реформированию Фонда. В декабре было принято решение о ратификации решений 2010 года, вошедшее составной частью в закон о федеральном бюджете США.

21 января Советом директоров МВФ была поставлена последняя точка в процессе принятия решения о реформе Фонда: 149 государств (из 188 членов) проголосовали за введение реформы в силу. Для такого решения по правилам МВФ нужно было 60% голосов, в пользу начала реформы высказались страны, обладающие 94,04% голосов. Следующий шаг в реализации реформы – выделение странами-членами Фонда средств, необходимых для удвоения капитала МВФ. На самом деле речь идет даже не о перечислении денег на счета Фонда, а об их резервировании в странах-членах. В течение 30 дней страны должны представить подтверждения такого резервирования. В частности, России предстоит выделить около 8 млрд. долл.

На данный момент (30 января 2016 г.) на сайте Международного валютного фонда ещё сохраняется старая информация о квотах и долях в голосах стран-членов МВФ. Информация о новых квотах и долях, которая появлялась в СМИ, пока носит неофициальный характер. Ранее в публикациях Фонда фигурировали оценки, которые исходили из экономического положения стран на 2010 год. Доля экономически развитых стран должна была сократиться с 60,5% до 57,7%. Доля стран G7 - с 45,2 до 43,4%. Доля стран ЕС – с 32,4 до 30,2%. Доля развивающихся стран и стран с переходной экономикой должна повыситься с 39,5% до 42,3%. В том числе доля стран БРИКС – с 10,6 до 14,7%. Расклад новой квоты БРИКС по странам таков (%): Китай – 6,4; Россия – 2,7; Индия – 2,7; Бразилия – 2,3; ЮАР – 0,6. Четыре страны (Китай, Россия, Индия и Бразилия) теперь входят в первую десятку крупнейших акционеров МВФ.

Однако это изменение произведено по расчётам, относящимся к 2010 году, сегодня на дворе 2016 год. Цифры корректировок должны быть другими, так как за пять лет позиции многих развивающихся стран и стран с переходными экономиками укрепились ещё больше. Соответственно их квоты и доли в МВФ должны быть выше указанных цифр. Пока неизвестно также, как будет исполняться принятое решение. То ли квоты будут пересмотрены сначала по цифрам 2010 года, а затем дополнительный пересмотр будет проведен с учетом цифр 2015 года, то ли сразу будет произведена 15-я корректировка, и квоты будут изменены одноразово.

В любом случае нынешняя реформа дисбалансы Фонда не выровняет. Конечно, странам БРИКС будет легче блокировать не отвечающие их интересам решения Фонда. Достаточно будет найти двух-трех союзников, чтобы гарантированно получить блокирующую долю голосов. Однако все-таки это оборона. Для наступления, то есть продвижения решений, отвечающих интересам стран БРИКС, сил у них по-прежнему маловато.

Поэтому борьба будет продолжаться как внутри МВФ, так и за его пределами. Внутри МВФ в текущем году развернутся баталии по поводу пересмотра формулы расчёта квот. Действующая формула расчёта представляет собой средневзвешенное значение ВВП (с весом 50 процентов), открытости (30 процентов), экономической изменчивости (15 процентов) и международных резервов (5 процентов). Подобная формула выгодна западным странам, которые своё прогрессирующее отставание в темпах роста ВВП пытаются компенсировать с помощью таких невнятных показателей, как «открытость» и «экономическая изменчивость». Страны периферии мирового капитализма будут добиваться более простой и понятной формулы, основанной в первую очередь на показателе ВВП, рассчитанного по паритету покупательной способности, и во вторую очередь - на показателе величины международных (золотовалютных) резервов.

А за пределами МВФ борьба стран периферии мирового капитализма за укрепление своих позиций в международных финансах будет отражаться в укреплении позиций новых международных институтов - Банка развития БРИКС и Азиатского банка инфраструктурных инвестиций. В случае если США будут и дальше тормозить реформирование МВФ, развивающиеся страны и страны с переходными экономиками переместят свою деятельность на эти запасные аэродромы.

Весь мир > Финансы, банки > fondsk.ru, 30 января 2016 > № 1630245 Валентин Катасонов

Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 января 2016 > № 1616189 Вань Цинсун

Высшее благо подобно воде

Как сделать ЭПШП пространством совместного развития

Вань Цинсун – доктор политических наук, научный сотрудник Центра по исследованию России при Восточнокитайском педагогическом университете (Шанхай).

Резюме Для Экономического пояса Шелкового пути разумным выбором является метод проб и ошибок, то есть узнавание партнеров посредством совместных проектов. Создание же новых региональных механизмов сотрудничества чревато конфликтами в регионе.

Данная статья представляет собой выдержки из научной работы, удостоенной годовой премии Шанхайской ассоциации по исследованию России, Центральной Азии и Восточной Европы за 2015 год. Автор выражает директору профессору Фэн Шаолею и другим коллегам искреннюю благодарность за огромную помощь при написании данной статьи.

Выступая в Казахстане 7 сентября 2013 г., председатель КНР Си Цзиньпин предложил концепцию «Экономического пояса Шелкового пути» (ЭПШП), в основе которой – инновационная модель взаимодействия. Она позволяет укрепить экономические связи, углубить сотрудничество и расширить пространство для развития. Заявление нового лидера о будущей политике Китая в Евразии стало сигналом к мобилизации всестороннего экономического взаимодействия между Пекином и евразийскими странами, а также важным посланием Центральной Азии и всем регионам, примыкающим к «Шелковому пути».

Идея немедленно вызвала бурные дискуссии и в самом Китае, и в мире. Чтобы не порождать недоразумений в международном сообществе, инициативу еще предстоит систематизировать. По мнению автора, ЭПШП может рассматриваться как новая открытая модель регионального или трансрегионального сотрудничества и стать важным экспериментом создания механизма взаимодействия между Западной Европой, Восточной Азией и Центральной Евразией. Это непростая задача для внешней политики Китая.

Дискуссии в мире и в Китае

В Астане были сформулированы пять основных направлений: 1) укрепление координации государств региона в политической области; 2) интенсификация строительства дорожной сети; 3) развитие торговли путем ликвидации торговых барьеров, снижения издержек торговли и инвестиций; 4) увеличение валютных потоков за счет перехода на расчеты в национальных валютах; 5) расширение прямых связей между народами. Тем не менее изначально идея не нашла всесторонней поддержки ближайших соседей ни на официальном, ни на экспертном уровне.

В России, например, китайскую инициативу поначалу просто проигнорировали. Позже известный российский дипломат, первый спецпредставитель президента Российской Федерации по делам ШОС Виталий Воробьёв высказал на страницах этого журнала мнение, что разработка идеи Си Цзиньпина носит не системный, а скорее пристрелочный характер, а по тону больше напоминает самовнушение. Он задал ряд острых вопросов: «имеет ли эта идея “за спиной”, опять же под “брендовым” прикрытием, утилитарный посыл обретения дополнительных возможностей для решения все более острой для Китая внутренней и внешней задачи? Подразумевает ли реализация идеи появление институциональных межгосударственных инструментов? Или расчет на создание увязанной с Китаем подвижной конфигурации автономных зон с либерализованными торгово-экономическими режимами, такими как Евразийский союз, намечаемые Транстихоокеанское и Трансатлантическое партнерства? Какими вообще могут быть критерии, позволяющие относить конкретные начинания, объекты и мероприятия, многосторонние или двусторонние, к предметному воплощению идеи формирования ЭПШП? Как расшифровать заявленный Пекином принцип “общей выгоды” применительно к торгово-экономическим связям, которые пронизаны острой конкурентной борьбой? Или все же имеется в виду совсем иное – акцент на создании своего рода мировоззренческой платформы, которая стала бы идейно-философским обрамлением адаптации исходных принципов мирного сосуществования к ведению дел на международной арене?».

Эти вопросы действительно волнуют многие страны, и перед китайскими властями стоит серьезная задача систематизировать и конкретизировать инициативу ЭПШП. Над этим работают многочисленные китайские официальные мозговые центры. Первым результатом стал документ «Видение и действия, направленные на продвижение совместного строительства Экономического пояса Шелкового пути и Морского Шелкового пути XXI века», опубликованный 28 марта 2015 г. Национальной комиссией по развитию и реформам, Министерством иностранных дел и Министерством коммерции КНР. Документ имеет огромное значение как для системного развития самого Китая, так и для международного сообщества в целом. В нем оба проекта, морской и наземный, объединили в мегапроект «Один пояс – один путь», указаны пять принципов его реализации: содействие развитию транспортной и прочей инфраструктуры, снятие таможенных и нетарифных барьеров для торговли, заключение сети соглашений о зонах свободной торговли (ЗСТ), более широкое использование национальных валют в торговых расчетах, а также укрепление гуманитарных контактов. Однако четких планов и конкретных шагов по реализации мегапроекта в документе нет. Все еще предстоит составить список проектов и предложить привлекательные условия сотрудничества странам, через которые пойдет «Шелковый путь».

Эксперты предложили свое понимание того, что такое ЭПШП и как сделать его привлекательным и жизнеспособным. Во-первых, новая масштабная заявка на реализацию глобальных инфраструктурных проектов. Во-вторых, большая стратегия мирного подъема. В-третьих, новая линия экономической кооперации и развития Китая. В-четвертых, перспектива сотрудничества и развития для сопредельных стран и регионов. В-пятых, практика нового типа дипломатии. И наконец, способ реконструкции международного порядка в Евразии.

До сих пор нет единого мнения о том, к чему прежде всего относится ЭПШП – к сфере геополитики, экономического сотрудничества, дипломатии либо это вообще замах на комплексное возрождение китайской нации. Ученые стремятся обобщить инициативу и считают, что она должна включать страны Европы и Африки, даже всего мира, став механизмом не только расширения экономического сотрудничества и сооружения инфраструктуры, но и развития дружественных отношений с соседями. Следует признать, что расплывчатость проекта, его существа и целей будет оказывать негативное влияние на китайские внешнеполитические практики. Чем быстрее будут разрешены непроясненные вопросы, тем меньше останется пространства для праздных рассуждений, спекуляций и домыслов.

Вне всякого сомнения, Китаю следует уделить этому пристальное внимание. Директор института социального развития стран Европы и Азии при исследовательском центре развития Госсовета КНР Ли Фэнлинь отметил перспективы интеграции российского и китайского проектов.

Как реализовать огромный потенциал

Инициатива Экономического пояса Шелкового пути пока не опирается на теоретические основы. Существующие теории международного и регионального сотрудничества, а также практики стран с переходной экономикой не вполне пригодны для Евразии. Необходима теоретическая поддержка регионального сотрудничества и развития межгосударственных отношений в целом.

Прежде всего нужно задуматься о содержании интеграционной схемы. Обобщая существующие практики, можно выделить по крайней мере три модели.

Первая из них – объединение развитых стран. Наглядный пример – ЕС. Европейская интеграция началась в 50-х гг. прошлого века и имеет несколько аспектов: экономический, политический, дипломатический и военный. Новизна заключается в переходе от сотрудничества к настоящему наднациональному сообществу. Страны-участницы, последовательно проходя этапы развития интеграции, включая ЗСТ, таможенный союз, единое экономическое пространство, экономический союз, шаг за шагом построили наднациональные органы управления. Иными словами, государства Евросоюза должны ломать традиционные границы современного национального государства и передать часть суверенитета, чтобы установить наднациональной механизм регулирования. Эта смелая попытка направлена на создание новой нормы международного и регионального сотрудничества. ЕС реально функционирует и обеспечивает поступательное развитие всех стран единой Европы. Европейский союз стал наиболее успешной и привлекательной моделью региональной интеграции. Одни пытаются стать его членами, другие следуют его примеру.

Вторая модель – интеграция между развивающимися странами. Ее относительно успешным воплощением служит АСЕАН. После окончания холодной войны ассоциация постепенно переходила от сотрудничества в области политики и безопасности к экономическому взаимодействию и в конечном итоге добилась больших успехов в продвижении региональной интеграции. Значение АСЕАН заключается в содействии региональному сотрудничеству с помощью так называемого «пути АСЕАН» (The ASEAN Way). Это понятие обозначает особый подход стран Юго-Восточной Азии к межгосударственному сотрудничеству и основывается на принятии ими основных поведенческих норм, включая достижение консенсуса путем детальных и терпеливых, официальных и неформальных переговоров, а также уважения суверенитета всех государств-членов. Такой подход направлен скорее на избежание конфликтных ситуаций как в отношениях между самими странами объединения, так и в его отношениях с внешними игроками. При этом некоторые ученые отмечали и оборотную сторону – стремление к обязательному консенсусу замедлило создание институтов и снизило их эффективность.

Третья модель – гибридная, с элементами первых двух типов. Например, Североамериканское соглашение о свободной торговле (NAFTA). Три государства – Соединенные Штаты, Канада и Мексика – работают вместе, чтобы разрушить традиционные представления, идеологические препоны, дискриминационные политики в отношении развивающихся стран. Они пытаются превратить североамериканскую зону свободной торговли в типичную кооперативную региональную организацию экономической интеграции Север–Юг. НАФТА не только положило начало использованию ЗСТ для продвижения сотрудничества, но и имеет огромный демонстрационный эффект.

Можно ли применить описанные модели к ЭПШП? Следует учесть реальное положение вещей в Евразийском регионе. Во-первых, уровень социально-экономического развития стран Евразии далек от ЕС, и большинство государств с переходной экономикой еще не завершили строительство современного национального государства. Поэтому они очень чувствительны к вопросам национального суверенитета, и им трудно повторить путь Евросоюза. Во-вторых, хотя ЗСТ стала важным стратегическим выбором для углубления сотрудничества во многих частях мира, конкретная ситуация неодинакова, особенно если это касается Китая и стран СНГ и ШОС. Напомню, что Китай еще в 2003 г. предложил программу многостороннего торгово-экономического сотрудничества государств – членов ШОС, и на второй встрече премьер-министры утвердили эту программу. В ней, в частности, говорится: «До 2020 года государства – члены ШОС будут стремиться к максимально эффективному использованию региональных ресурсов на взаимовыгодной основе, содействовать созданию благоприятных условий для торговли и инвестиций в целях постепенного осуществления свободного передвижения товаров, капиталов, услуг и технологий». Однако торгово-экономические связи между государствами ШОС в основном до сих пор осуществляются на двустороннем уровне. Для экспертов давно не секрет, что страны СНГ и ШОС в целом негативно относятся к китайскому предложению по двусторонней или многосторонней зоне свободной торговли. Они беспокоятся, что ЗСТ с Китаем разрушит их промышленность и сельское хозяйство, обернется огромными экономическими потерями. Если бы целью ЭПШП было создание зоны свободной торговли, результат легко себе представить.

Подтверждение тому – Совместное заявление Российской Федерации и КНР о сопряжении Евразийского экономического союза и «Экономического пояса Шелкового пути», принятое на саммите в Москве 8 мая 2015 года. В документе говорится о начале переговоров по соглашению о торгово-экономическом сотрудничестве с Китаем и о рассмотрении долгосрочной цели продвижения к зоне свободной торговли между ЕАЭС и Китаем. Иными словами, документ фиксировал готовность отложить чувствительный вопрос о создании ЗСТ на будущее. Сейчас в Евразии нет благоприятных условий для создания ЗСТ между развитыми и развивающимися странами, поэтому гибридная модель тоже не подходит.

Некоторые дефекты имеет и интеграционная модель АСЕАН. В их числе, например, низкая эффективность механизма управления, рыхлость институтов, однако принципы консенсуса и консультации между странами полезны для строительства ЭПШП.

Что касается Транстихоокеанского партнерства (TТП), то оно ломает традиционный торговый режим, чтобы достичь всеобъемлющего соглашения о свободной торговле, охватывающего все товары и услуги. Наибольшее внимание привлекает механизм урегулирования споров между инвесторами и государством (ISDS), который предоставляет частным инвесторам право подавать в суд на государство за нарушение TТП. С помощью этого механизма иностранные инвесторы получают возможность оспаривать любые регулятивные или директивные меры государства, если считают, что они нарушают право доступа на рынок или ведут к снижению инвестиционной стоимости. По всей видимости, это приведет к сокращению законодательной деятельности и даже бросит вызов национальному суверенитету. Западные индустриальные страны создают региональную организацию нового типа, чтобы вернуть себе контроль над мировым торговым порядком. Очевидно, что такая модель сотрудничества не подходит для большинства государств в Евразии, к тому же они не готовы принять все критерии ТТП. Поэтому ЭПШП в обозримом будущем не будет следовать стандартам TТП.

Таким образом, имеющиеся образцы региональной интеграции не подходят ЭПШП. В отличие от региональной интеграции в традиционном смысле (создание наднациональных институтов и формирование эксклюзивного регионального таможенного союза) и нового типа интеграции, представленного ТТП с его высокими стандартами, ЭПШП должен основываться на принципах единогласия путем детальных и терпеливых переговоров, равноправия, уважения суверенитетов всех государств и невмешательства во внутренние дела.

На фоне эрозии глобализации и распространения новой волны регионализации ЭПШП должен позиционироваться как новая модель регионального сотрудничества и обоюдного выигрыша.

После кризиса 2008 г. в международных отношениях происходят глубокие изменения, обостряется конкуренция между великими державами. Последствия спада продолжают сказываться, идет медленное восстановление мировой экономики, назревает новый раунд глубокой перестройки правил международной торговли и инвестиций. С одной стороны, процесс глобализации сталкивается с новым сопротивлением; с другой – происходит бурное развитие региональной интеграции. При этом на региональном уровне выявились многочисленные противоречия и факторы нестабильности.

После окончания холодной войны США как единственная сверхдержава стремятся предотвратить любой вызов своему господству. Америка рассматривает КНР в качестве условного противника, постоянно создает и укрепляет «кольца окружения» нашей страны, что напрямую отражается на безопасности Китая. На фоне бурного развития КНР Соединенные Штаты активизируют политику в АТР, чтобы сохранить статус сверхдержавы. В ноябре 2011 г. администрация Барака Обамы выдвинула концепцию «тихоокеанского разворота» (Pacific Pivot) и объявила о возвращении США в Юго-Восточную Азию, а также о вмешательстве в проблемы Южно-Китайского моря.

В военно-политической сфере американский «тихоокеанский разворот» связан с дальнейшим и более активным переоснащением сил ВМС и ВВС, развертыванием системы ПРО в регионе, развитием различных форматов сотрудничества в сфере безопасности с новыми и старыми региональными союзниками (Япония, Республика Корея) и партнерами (Филиппины, Вьетнам). Китай все больше ощущает политическое и силовое давление США, в особенности в связи с эскалацией напряженности вокруг спорных районов Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей. Американский фактор играл значимую роль в дестабилизации отношений Китая с его южными и восточными соседями.

По словам главы исследовательского фонда «Стратфор» Джорджа Фридмана, одной из важнейших стратегических целей Соединенных Штатов является недопущение возникновения в Евразии сверхдержавы, способной объединить население и ресурсы континента. Появление подобного тяжеловеса могло бы в корне изменить глобальный баланс сил, подорвав американское лидерство. В связи с этим конечный императив доминирующей державы США состоит в том, чтобы не допустить появления соперника в Евразии. Для этого надо поддерживать раздробленность Евразии, существование там такого количества враждебных друг другу держав, какое только возможно. Эта долгосрочная стратегия наталкивается на возрождение России. Поэтому нетрудно понять, почему кризис на Украине резко обострил конкуренцию между Соединенными Штатами и Россией. Вне всякого сомнения, противоречия в американо-российских отношениях оказывают негативное влияние на стабильность и мир в Евразии и не только.

Решение президента Обамы вывести войска из Ирака и Афганистана не покончило с многолетним конфликтом в регионе. Кроме того, в конце сентября 2015 г. Россия в первый раз после распада Советского Союза направила воздушно-космические войска за пределы постсоветского пространства для проведения военных операций в Сирии против «Исламского государства» и глубоко втянулась в ближневосточные дела. Ситуация на Ближнем Востоке по-прежнему неустойчива, и за короткое время это вряд ли изменится.

Мировое экономическое развитие после финансового кризиса полностью не вышло из стагнации, традиционный торговый протекционизм восстанавливается. США пытаются переписать правила многосторонней торговли и инвестиций, в обход Всемирной торговой организации (ВТО) продвигая свои инициативы Транстихоокеанского партнерства и Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства. Американцы также предприняли усилия для активизации диалога со странами АСЕАН в экономической области в рамках программы «Расширенного экономического вовлечения США – АСЕАН» (U.S. – ASEAN Expanded Economic Engagement, E3) для того, чтобы разработать глобальные торговые правила нового раунда. В указанных группах почти исключено участие быстроразвивающихся стран во главе с Китаем и Россией.

5 октября 2015 г. в Атланте (США) достигнуто соглашение по Транстихоокеанскому партнерству между 12 странами. TТП – один из важнейших приоритетов политики США в АТР, он считается большой внешнеполитической победой президента Барака Обамы. Этот существенный прорыв означает, что индустриальные страны Запада ускоряют темпы создания нового типа региональных организаций на основе рыночного сотрудничества высокого уровня. Несомненно, TТП не только играет направляющую роль в развитии нового типа многосторонних и двусторонних форм экономической кооперации, но и бросает вызов будущему региональному взаимодействию. Нельзя полностью исключить возможность жесткой конкуренции как внутри региона, так и между регионами.

Китай не может строить ЭПШП по этому принципу и подключаться к жесткой региональной конкуренции, он должен предлагать новую открытую модель регионального сотрудничества и обоюдного выигрыша.

В-третьих, ЭПШП может позиционировать себя как новую модель межрегиональной интеграции. Особое внимание следует уделить тому, как избежать конфликтов между различными региональными механизмами сотрудничества. 7 мая 2009 г. Евросоюз запустил программу «Восточное партнерство». Азербайджану, Армении, Белоруссии, Грузии, Молдавии и Украине предлагалась свободная торговля, либерализация визового режима и европейское будущее, чтобы обеспечить региональную безопасность и разрешение конфликтов на территории сопредельных стран и регионов. В то же время Россия прилагала усилия для присоединения соседей к Евразийскому экономическому союзу.

Формально между Москвой и Брюсселем нет непреодолимых противоречий относительно развития на территории сопредельных стран и регионов. Тем не менее конкуренция между интеграционными проектами привела к серьезному кризису на Украине. По мнению Михаила Троицкого и Самуэля Чарапа, фундаментальная причина обостряющейся враждебности между Москвой и Брюсселем заключается не в геополитическом или цивилизационном противоборстве, а в известном феномене «дилеммы интеграции». Перед ней оказывается государство, воспринимающее в качестве угрозы своей безопасности или благополучию интеграцию соседей в недоступные для него самого экономические организации или военные блоки. Дилемма интеграции возникает в первую очередь вследствие закрытости этих объединений. Для государств, которые исключены из интеграционных инициатив, открытых соседям, интеграция превращается из взаимовыгодного процесса в игру с нулевой суммой. Проявить умеренность при выборе ответа на действия других международных субъектов сложно, поскольку правительства исходят из наихудших предположений относительно мотивов и целей этих субъектов. Подобные допущения часто становятся причиной эскалации, особенно когда возможности коммуникации между государствами ограничены. Негативные последствия для всех участников возрастают на каждом новом витке конкуренции.

ЭПШП также сталкивается с проблемой дублирования структур региональной интеграции. Китай не может повторить ошибки ЕС и России. Более разумным выбором является активный поиск новой модели межрегионального или трансрегионального сотрудничества. Она призвана предоставить платформу и эффективные механизмы для своевременного диалога и плодотворного взаимодействия, чтобы проекты региональной интеграции могли не только адаптироваться к разнообразию социально-экономического развития в Евразии, но и выйти за рамки региона с большей открытостью.

ЭПШП как целесообразный выбор развития Китая

С начала проведения политики реформ и открытости Китай был сторонником и инициатором региональной кооперации и уже добился на этом пути значительных успехов. Тем не менее как новый игрок в мировом сообществе КНР все еще отстает от стран-передовиков в области регионального сотрудничества.

На наш взгляд, ЭПШП может рассматриваться как долгосрочное направление, определяющее развитие Китая. Если это только «концепция», она, наверное, не может адекватно отражать ряд практических шагов, которые Китай уже сделал для содействия региональному развитию. Если это «стратегия комплексного развития», еще предстоит определить краткосрочные и долгосрочные цели, а также пройти сложный путь взаимодействия с заинтересованными государствами, чтобы в конечном счете получить взаимовыгодные результаты.

В ближайшей перспективе разумным выбором является метод проб и ошибок – узнать партнеров путем совместных проектов. Вместо того чтобы создавать новые региональные механизмы сотрудничества, приводящие к возникновению конфликтов, Китай должен постепенно продвигать свой проект. Древний китайский мудрец Лао Цзы сказал: «Высшее благо подобно воде. Вода благоволит всему сущему, но – ни с кем не соперничая». ЭПШП, как текущая вода, может распространяться повсюду, избегая конфликтов с существующими механизмами сотрудничества и преодолевая инерцию мышления «победитель получает все». Реализация зависит от переговоров по конкретным проектам и подписания двусторонних или многосторонних соглашений.

До сих пор Западная Европа и Восточная Азия, расположенные на противоположных концах Евразийского континента, имели относительно хорошие условия и возможности для развития, однако Центральная Евразия сталкивается с многочисленными трудностями и проблемами из-за неблагоприятных условий окружающей среды. Продвижение трансрегионального сотрудничества на Евразийском континенте можно рассматривать как долгосрочную фундаментальную линию в будущем ЭПШП. Если Евразия обретет возможности для всестороннего развития, это будет выгодно всем евразийским странам как самостоятельным субъектам, активно участвующим в региональных процессах. Инициатива ЭПШП может считаться вкладом китайского народа в содействие региональному развитию, но продвижение нового межрегионального сотрудничества будет длительным и трудным процессом. Успех во многом зависит от того, сможет ли Китай надлежащим образом разрешить ключевые внутренние и внешние проблемы в области политики и экономики, максимально учитывая потребности заинтересованных стран. Только при таком подходе все страны региона справятся с многочисленными проблемами и реализуют огромный потенциал развития, вместо того чтобы тратить ценное время и ограниченные ресурсы на соперничество друг с другом.

Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 января 2016 > № 1616189 Вань Цинсун

Евросоюз. США. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 июля 2014 > № 1144835 Уэйн Мерри

Назад к «Большой семерке»

Конец мира, который сложился после холодной войны

Резюме: Некоторые полумертвые организации могут чудесным образом воскресать. Однако G8 резоннее считать многосторонним «зомби-форумом», который еще окончательно не умер, но уже не подает признаков жизни.

Данная статья излагает основные положения доклада «Назад к “Большой семерке”: исключение России из “Группы восьми” и конец того мира, который сложился после окончания холодной войны», подготовленного по заказу Центра глобальных интересов (г. Вашингтон).

«Большая восьмерка» фактически исчезла с мировой политической авансцены. Аннексия Крымского полуострова привела к отмене саммита, запланированного в Сочи на 4–5 июня. Официально страны G7 не исключили Россию, они приостановили собственное участие, что подтвердило неформальный характер членства в организации, которая не имеет устава или учредительного договора. Дверь – в основном по настоянию европейцев – оставили открытой для возможного возобновления формата «восьмерки» в будущем, а ответственность за временное бездействие группы возложена на Москву. Подобное решение свидетельствует о нежелании правительств некоторых стран принимать необратимые меры или санкции против России.

Для Соединенных Штатов эти соображения не имели большого значения, но Вашингтон пошел навстречу партнерам, сохраняя видимость консервации формата G8, чтобы дать Москве шанс осознать ошибочность избранного пути. Для США и Великобритании изоляция Москвы – главная цель, тогда как, по мнению нескольких европейских правительств, прежде всего Германии, – изоляции России необходимо избегать, рассматривая эту меру разве что в качестве краткосрочной, вынужденной.

Ключевые вопросы, связанные с этими событиями, касаются отношения России к Западу: является ли Россия частью общеполитического консенсуса развитого мира? Еще конкретнее: желает ли она быть его частью? По крайней мере для Вашингтона ответ на оба вопроса совершенно точно отрицательный. Правда, другие столицы «Большой семерки» не столь категоричны.

И все же, несмотря на расплывчатое определение «приостановки» членства России, мы можем говорить о «Большой восьмерке» в прошедшем времени. Стоит, правда, оговориться, что некоторые полумертвые организации могут чудесным образом воскресать. Так что будем считать G8 многосторонним «зомби-форумом», который еще окончательно не умер, но уже не подает признаков жизни.

Россия стала во многом запоздалой участницей элитного клуба и всегда была несколько обособлена от остальных как страна, наименее развитая в экономическом плане и наименее демократическая в политическом. В этой группе и раньше случались серьезные конфликты, но никогда еще не отмечалось такой напряженности.

Хотя несостоявшийся саммит в Сочи мог нанести удар по национальной гордости России, дипломатические потери были весьма умеренными. Как великая евразийская держава и развитая экономика, Россия играет заметную роль во многих престижных всемирных и многосторонних форумах. Только за последние годы Москва председательствовала в АТЭС и «Большой двадцатке», в 2015 г. наступает очередь БРИКС.

Процесс распада «Большой восьмерки» начался не сегодня. Так, в мае 2012 г. Владимир Путин демонстративно отказался приехать на саммит в американском Кемп-Дэвиде, а Барак Обама проигнорировал встречу в верхах АТЭС во Владивостоке. Президент США прибыл на заседание G20 в 2013 г. в Санкт-Петербурге, однако отменил запланированные двусторонние переговоры с Путиным в Москве из-за натянутых отношений между двумя лидерами. Регулярное общение российского президента с лидерами Европейского союза в начале этого года в Брюсселе состоялось, но европейская сторона отменила традиционный ужин в честь открытия, чтобы продемонстрировать недовольство вмешательством России в программу «Восточного партнерства» (ВП).

Мучительный путь России к глобальному «президиуму»

В отличие от большинства многосторонних форумов у «семерки/восьмерки» никогда не было устава, постоянного секретариата или статуса в рамках системы ООН. Она была такой, какой ее коллективно хотели видеть страны-участницы. В 1975 г. Франция предложила провести сравнительно неструктурированную и неформальную встречу лидеров шести самых важных экономических держав Запада (Канада присоединилась в следующем году по настоянию Вашингтона).

После краха советской системы члены «Большой семерки» (опять-таки по инициативе Франции) протянули руку некоторым демократизирующимся странам Восточной Европы и, в частности, советскому лидеру Михаилу Горбачёву. «Семерка» не смогла согласовать пакет финансовой помощи Горбачёву в последние месяцы его власти, но в 1992 г.

24 млрд долларов были обещаны российскому президенту Борису Ельцину (хотя в полном объеме эта сумма так и не поступила). На саммите 1994 г. в Неаполе Россия обрела статус участника политических прений, хотя и не была допущена к экономическим дискуссиям (формат тогда условно обозначили Р8 или G7+1, тогда как саммит в целом по-прежнему обозначался как G7).

Несмотря на существенные оговорки, президент США Билл Клинтон и премьер-министр Великобритании Тони Блэр согласились, что Ельцин заслуживает признания Запада за то, что он освободил Россию от груза советского прошлого и не претендовал на постсоветские территории. На саммите 1997 г. в Денвере Россию пригласили к полноценному участию за исключением встреч министров финансов и иностранных дел. На саммите 1998 г. в Бирмингеме (Великобритания) Россия присоединилась официально, и организация получила новое наименование – «Большая восьмерка». Однако Россию по-прежнему не допускали на консультации министров финансов, особенно после краха рубля в августе того же года. Это положение дел сохранялось и впредь, хотя Москве впоследствии удалось восстановиться благодаря доходам от экспорта углеводородов и консервативной бюджетной политике Владимира Путина.

Европейский союз и Европейская комиссия также участвовали в саммитах «восьмерки», хотя американцы считают, что Европа таким образом представлена дважды. В 2005 г. Тони Блэр инициировал формат «Большая восьмерка + 5» с частичным участием Бразилии, Китая, Индии, Мексики и ЮАР. В 2007 г. канцлер Германии Ангела Меркель формализовала новые отношения через «Хайлигендаммский процесс» – диалог «Большой восьмерки» с «внешней пятеркой» стран, быстро набирающих вес, влияние и силу. Президент Франции Николя Саркози призвал к полноценному включению пяти этих держав в виде G13, однако после образования «Большой двадцатки» в 2008 г. «пятерка» предпочла участвовать в новом форуме, породив сомнения в жизнеспособности и полезности формата восьми. Москва дала понять, что переключает свое внимание и дипломатические усилия на G20.

В канун председательства 2014 г. Россия оставалась не до конца полноценным членом организации, поскольку не была приглашена для участия в ключевой встрече министров финансов, запланированной на 11 апреля в Вашингтоне (Россия намеревалась провести «Деловой саммит восьми» в Санкт-Петербурге и Калининграде в апреле). Неоднозначный статус России вызывал непрекращающуюся полемику относительно ее соответствия требованиям, предъявляемым к странам-участницам. Включение России с самого начала активно оспаривалось в ряде западных столиц, прежде всего в Вашингтоне. Однако, с точки зрения администрации Билла Клинтона, предложение Ельцину членства отчасти было призвано подсластить горькую пилюлю, которую Москве пришлось проглотить после расширения НАТО. Администрация Клинтона надеялась на то, что престижность членства в «Большой восьмерке» стимулирует дальнейшие западно-ориентированные экономические реформы в России и быстрое вступление России в ВТО (на переговоры по которому фактически ушло 18 долгих лет).

Россия в «восьмерке»: расхождение вместо сближения

Анализ саммитов со времени присоединения России – это хроника ухудшения отношений с западными партнерами и особенно с Соединенными Штатами, хотя предыдущие американские администрации трудились упорнее, чем президент Обама, над сохранением относительно позитивного настроя.

Когда Джордж Буш принимал саммит 2004 г. на острове Си-Айленд, атмосфера была натянутой из-за неприятия Россией (а также Германией и Францией) политики США в отношении Ирака. Тем не менее Буш и Путин стремились сохранить видимость дружеских контактов, которые установились между ними после терактов 2001 года. В канун саммита 2005 г. в Глениглз (Шотландия) антироссийский настрой в Конгрессе после «оранжевой революции» на Украине совпал с призывами исключить Россию, но Буш продолжал проводить политику взаимодействия с Москвой.

Санкт-Петербургский саммит 2006 г. стал витриной экономического восстановления России после кризиса 1998 г. и возобновившегося процветания благодаря огромным доходам от продажи нефти и газа. Характеристика России как «энергетической сверхдержавы», использованная Путиным, породила обеспокоенность европейских правительств относительно того, что Москва может использовать поставки энергоносителей в политических целях. В последующие годы саммиты знаменовались растущей напряженностью между Россией и Западом, особенно по поводу военного конфликта с Грузией в августе 2008 года. Инициатива администрации Обамы по «перезагрузке» отношений с Россией привела к подписанию на саммите в Аквиле (2009 г.) соглашений о воздушных маршрутах через территорию России для вооруженных сил США и НАТО, ведущих операции в Афганистане, а также к подготовке нового двустороннего договора по стратегическим ядерным вооружениям.

Все эти годы терроризм оставался важной темой в «восьмерке», поскольку ряд терактов от Лондона до Москвы напомнили лидерам об их общей уязвимости. Итоговые коммюнике отражали хотя бы видимость консенсуса по ряду вопросов, включая изменение климата и помощь Африке. Тем не менее российско-американские разногласия из-за противоракетной обороны, военного вмешательства в дела Ливии и других вопросов достигли кульминации, когда Путин отказался от визита на саммит в Кемп-Дэвиде в 2012 г. – примечательная веха ухудшения отношений. Пикировка продолжилась в Лох-Эрне (Северная Ирландия) в 2013 г., когда мир наблюдал явную взаимную неприязнь двух лидеров. Отсутствие Обамы на саммите АТЭС во Владивостоке, а также отмена Обамой запланированной двусторонней встречи с Путиным перед «Большой двадцаткой»-2013 в Санкт-Петербурге не предвещали ничего хорошего во время церемонии открытия Олимпийских игр в Сочи в 2014 году.

Внутриполитическая полемика в США вокруг ограничения гражданских свобод и нарушения прав человека в России накануне Олимпиады заставила президента Обаму отказаться от посещения церемонии открытия. Так же поступило большинство лидеров стран «Большой восьмерки» кроме японского премьера Синдзо Абэ и тогдашнего главы итальянского правительства Энрико Летта. Возможно, они посчитали, что смогут дипломатически уравновесить свое отсутствие в Сочи запланированным присутствием там на форуме G8 в июне, но последовавшие события разрушили эти планы.

Предзнаменования кризиса

Несмотря на распространенное мнение о том, что саммиты «Большой восьмерки» – это не более чем гламурные фотосессии, на форумах продуктивно обсуждается широкий диапазон вопросов. Иное дело, что встречи часто выявляют противоречия между заранее согласованной формальной повесткой и текущими событиями, которые оказываются в центре дискуссий. За годы существования «восьмерки» приняты важные совместные декларации относительно долгосрочных вызовов, включая изменение климата, борьбу с инфекционными заболеваниями, помощь в развитии африканскому континенту, терроризм и всемирное здравоохранение. Параллельно саммиты являлись площадкой для эмоционального обмена мнениями по злободневным вопросам, включая мировой финансовый кризис, санкции против Ирана, гражданские войны в Ливии и Сирии, «оранжевая революция» на Украине.

Однако встреча G20 в Санкт-Петербурге показала, чего можно ожидать в Сочи. «Большая двадцатка» – совершенно особая площадка не только потому, что в ней представлены разные регионы мира, но и потому, что повестка дня более интересна развивающимся странам и рынкам. Заявленная повестка Санкт-Петербурга была полностью посвящена экономическому росту пять лет спустя после начала мирового финансового кризиса. Формальным итогом стал «Санкт-Петербургский план действий» – компендиум целей и нежестких обязательств, ставящих перед странами-участницами цель добиваться «уверенного, устойчивого и сбалансированного экономического роста». Но дальше риторики дело не пошло.

Две темы, не связанные с формальной программой, преобладали во время дискуссий в рамках «Большой двадцатки» в Санкт-Петербурге. Первая касалась гражданской войны в Сирии и намерения некоторых стран – на тот момент США, Франции, Великобритании, Турции и Саудовской Аравии – нанести авиаудары по войскам сирийского правительства. Россия решительно возражала против военного вмешательства и возглавила группу стран – членов G20, несогласных с позицией Вашингтона. Голосование четко разделило большинство развитых и быстроразвивающихся экономик. Впоследствии Соединенные Штаты изменили политику в отношении Сирии, причем решающую роль сыграла Москва.

Другим важным вопросом на саммите «двадцатки» стала неудача политики администрации Обамы в отношении России и неспособность президентов США и России провести запланированный двусторонний саммит в Москве. Вашингтон оправдывал отмену встречи тем, что повестка была недостаточно насыщенной для обсуждения на уровне глав государств. Средства массовой информации писали о прекращении политического диалога между Белым домом и Кремлем. Эта мысль подтверждается публичным призывом президента Обамы «взять паузу» в отношениях.

В итоге саммит больше походил на противостояние в духе холодной войны. «Санкт-Петербургский план действий» затмили текущие события, но российский президент мог утешиться тем, что закрепил за собой репутацию человека, способного сорвать серьезную инициативу США и препятствовать выдаче международного мандата на военную операцию против Сирии. Именно на встрече G20 репутация и статус Владимира Путина в средствах массовой информации начали расти, и в начале 2014 г. некоторые комментаторы объявили его «самым влиятельным человеком в мире». Для Путина саммит в Санкт-Петербурге ознаменовался успехом, предварившим проведение зимней Олимпиады в Сочи в феврале 2014 г., которая увенчалась настоящим триумфом, хотя западные СМИ в унисон прочили ей провал.

Разнонаправленная динамика внутри «семерки»

По мере углубления кризиса на Украине страны «семерки» были далеки от единства во взглядах на действия Москвы, что отражало их расходящиеся интересы и устремления в отношении России.

Япония возлагала большие надежды на председательство России и саммит в Сочи. Премьер-министр Синдзо Абэ стремился существенно улучшить отношения с Москвой и был самым заметным представителем развитого мира на открытии сочинской Олимпиады. Отчасти это объяснялось его страстным желанием установить более доверительные личные контакты с Путиным. На фоне нарастающей напряженности в отношениях с Китаем и Южной Кореей Токио надеялся достичь какого-то примирения в территориальном споре с третьим соседом по континентальной Азии – Россией. Любое решение потребовало бы серьезных компромиссов, но в обеих столицах наблюдалось движение. Тем не менее Токио ввел против России санкции, пусть и незначительные, включая запрет на въезд 23 россиянам в знак солидарности с шестью другими странами-членами.

Для Европы кризис на Украине имеет огромное значение. Отношения между Евросоюзом и крупными европейскими правительствами, с одной стороны, и Россией, с другой, заметно ухудшались еще до него. И это после десятилетия, в которое Германия, Франция, Великобритания и Италия – европейские страны-члены «семерки» – прилагали все возможные усилия для сохранения позитивных отношений с Россией, поскольку вхождение в Евросоюз прибалтийских республик и бывших стран-членов Варшавского договора привело к появлению устойчивой русофобской группы в Брюсселе.

Париж и Берлин последовательно доказывали необходимость вооружиться терпением на более длительную перспективу при построении «Общего европейского дома». Россия отвечала взаимностью, заявляя, что в отличие от экспансии НАТО на восток, которую Москва воспринимает как угрозу, расширение Европейского союза – положительный момент. Однако «Восточное партнерство» стало айсбергом, о который эта перспектива разбилась.

Какими бы намерениями ни руководствовались разработчики ВП, проект породил конкуренцию за «ближнее зарубежье» между ЕС и Россией. Обе стороны несут ответственность за тенденцию к рассмотрению нейтральных стран в качестве спорной территории. Хотя Брюссель объявил ВП невраждебной России «игрой с ненулевой суммой», эта программа в то же время была представлена как «цивилизационный выбор» для соседних стран. Последнее не оставляло сомнений в том, что Москва воспримет ее как оскорбление, а, быть может, и фактическую угрозу. В ответ Путин отказался от европейской идентичности России. До недавнего времени он нередко подчеркивал принадлежность России к Европе, но теперь публично критикует ее за отказ от традиционных христианских ценностей. В то же время российский президент поставил свой авторитет и престиж в зависимость от успеха евразийской интеграции, инициированной Москвой.

Россия определенно сочла ВП прямым вызовом Брюсселя в странах, которые считала своей жизненно важной зоной безопасности и привилегированных национальных интересов. С точки зрения России, ее предложения Киеву о вхождении в Евразийский экономический союз не помешали бы укреплению экономических связей Украины с Европой, но соглашение об ассоциации, предложенное Евросоюзом, блокировало бы важные торговые и инвестиционные связи России с Восточной Украиной.

Разразившийся кризис превзошел все самые негативные прогнозы и оказался самым глубоким из всех на европейском пространстве со времени войн в Югославии. Во многих столицах прозвучало сожаление по поводу необдуманной и слишком поспешно принятой программы «Восточного партнерства», но ни одно правительство не могло «бросить в беде» политические силы Украины, заявившие о европейском выборе. Для Москвы ставки были еще выше, и напряженность нарастала.

В США не возлагали больших надежд на председательство России в «Большой восьмерке» еще до кризиса вокруг Украины. Исходя из опыта саммита «двадцатки» в 2013 г., Госдеп предполагал, что в Сочи Россия уйдет в глухую оборону и займет еще более непримиримую позицию. Учитывая узость двусторонних связей Москвы и Вашингтона, многое часто зависит от личных отношений между лидерами двух стран, но российский и американский президенты не испытывают симпатий друг к другу. В итоге не имевшая прецедентов отмена запланированного президентского саммита на протяжении двух лет кряду ознаменовала самую низкую точку в отношениях после окончания холодной войны.

Для Обамы основные достижения «перезагрузки» в течение его первого президентского срока фактически сведены на нет. «Северная распределительная сеть» по материально-техническому снабжению вооруженных сил США и НАТО в Афганистане посрамила сомневающихся и критиков российской политики Обамы. Однако в связи с выводом войск ценность маршрута будет снижаться, даже если он сохранит значение для правительства в Кабуле и афганских вооруженных сил. Между тем Россия спровоцировала многочисленные опасения (и не только в Вашингтоне) по поводу ее готовности соблюдать обязательства, накладываемые членством в ВТО. Новый договор СНВ вступил в силу, но нет оснований полагать, что дальнейшие сокращения ядерных арсеналов возможны во время второго президентского срока Обамы. Вашингтон даже сомневается в том, что Россия будет выполнять условия этого договора. Со своей стороны, Москва не уверена, что сохранит статус великой державы при наличии менее масштабных ядерных сил и вооружений, и она твердо верит в то, что ПРО США угрожает долгосрочной стратегической целостности России.

Торговля и инвестиции – область, в которой оба правительства открыты для диалога с учетом вступления России в ВТО. Торговые отношения между США и Россией нельзя назвать незначительными (американский экспорт существенно вырос в последние годы), но в целом экономические связи, включая инвестиции, не соответствуют их потенциалу. В преддверии запланированного саммита «восьмерки» правительства обсуждали рамочное соглашение по торговле и инвестициям, которое, возможно, приведет к подписанию базового договора. Ощутимое продвижение здесь могло бы стать серьезным достижением для Обамы на саммите в Сочи. Но поскольку более важные торговые инициативы администрации в Европе и Азии столкнулись с серьезным сопротивлением Конгресса, перспективы параллельного соглашения с Россией были бы довольно туманными даже при отсутствии украинского кризиса. Существовали и реальные разногласия по техническим вопросам – от фитосанитарного контроля продукции до металлургии. Тем не менее американская сторона была настроена на сдвиги в этом направлении отчасти потому, что отсутствовали другие основания для построения отношений, а также потому, что американские компании настаивали на подписании соглашения, которое помогло бы им вести бизнес в непростом юридическом поле России. Однако украинский кризис привел к остановке переговоров.

Трансатлантический разрыв нельзя сбрасывать со счета

Поскольку «Большая семерка» сталкивается со все более серьезным вызовом со стороны Москвы, целостность группы будет во многом определяться разницей в подходах между США и Европой. Европейские правительства крайне чувствительны к географическим и историческим связям с Россией и не хотят усугублять и без того неблестящую ситуацию. Действия России на Украине по-настоящему травмировали европейцев, шокированных жестокой борьбой за политическую власть в Киеве и «рукой Москвы», добравшейся до Крыма. Правительства перешли к гораздо более активному взаимодействию с Украиной, видя прямой вызов европейским стандартам суверенитета и «европейским ценностям». ЕС, не горевший желанием тратить миллионы евро на Украину в конце 2013 г., теперь готов взять на себя обязательства по выделению Киеву миллиардов долларов, если только там будет сформировано правительство, достойное такой поддержки.

В то же время Европа внутренне расколота, и многие лидеры общественного мнения относятся к российской позиции с большим пониманием и даже сочувствием. Например, три бывших канцлера Германии – Гельмут Шмидт, Гельмут Коль и Герхард Шрёдер – высказывались в разное время в том духе, что, хотя действия России в Крыму правомерно квалифицировать как нарушение норм международного права, Москву «можно понять», так как эти действия во многом продиктованы «страхом перед взятием ее в кольцо». Широкие слои общественности в Западной Европе считают действия России реакцией на агрессивное расширение НАТО и вмешательство Евросоюза в межнациональные споры без учета российских интересов. Оглядываясь назад, важные политические деятели Евросоюза признают, что ВП действительно поставило под угрозу российские интересы на Украине, поскольку Ассоциация с Евросоюзом вынудила Киев делать выбор между Европой и Россией и отказаться от позиции «двуликого Януса», одновременно взирающего и на восток и на запад. Соответственно, Киеву пришлось решиться на такие законодательные действия, которые непосредственно затрагивали интересы России.

Но даже при таком сочувственном истолковании действий Кремля приходится признать, что и предложения Москвы по евразийской интеграции бросили вызов украинской самоидентификации в такое время, когда правительство в Киеве решительно потеряло легитимность в глазах большинства населения на западе и значительной его части на востоке Украины.

Санкции будут иметь намного более серьезные последствия для европейских правительств, чем для Вашингтона, учитывая их широкие и глубокие экономические и финансовые связи с Россией (по некоторым оценкам, речь идет о примерно 12-кратном объеме товарооборота тех же США с Россией). На карту поставлены первостепенные экономические интересы, например, Германии. К тому же немецкая и французская элиты глубоко привержены сохранению совместных с Россией экономических достижений. Все европейские правительства заинтересованы в поддержании трансатлантической солидарности, но считают, что именно им, а не Вашингтону придется расплачиваться в случае введения серьезных санкций.

Бремя европейского лидерства ложится в основном на плечи Германии, которая в 2015 г. примет бразды председательства в «Большой семерке». Германии предстоит вдохнуть новую энергию в G7, осуществить ее «ребрендинг», поддерживая миф о том, что «Большую восьмерку» можно восстановить, когда Россия вернется, как раскаявшийся блудный сын. При этом Берлин прекрасно понимает, что Вашингтон не допустит этого до тех пор, пока Россия кардинально не изменит свою политику, а, быть может, пока в Москве не произойдет «смены режима».

Как совместить взаимодействие с целями

Запад надеялся на то, что Россия со временем сольется с «Большой семеркой», а членство станет для нее стимулом согласовывать свою политику с крупнейшими рыночными экономиками и демократиями мира. После 16 лет пребывания России в G8 эти надежды рухнули. Отчасти они не оправдали себя из-за отсутствия ясности, является ли «Большая восьмерка» механизмом взаимодействия с Россией («Большая семерка + 1»), которую использует Запад, или это форум, обеспечивающий полноценное участие Москвы в коллективном принятии решений данной группой. В конечном итоге не удалось преуспеть ни в том ни в другом качестве.

Практически любая многосторонняя дипломатия – неотъемлемая часть процесса глобализации, сердцевину которого составляет система международных организаций и договоров, которые в послевоенную эпоху поддерживал Вашингтон. Постсоветская Россия получила большие выгоды от вхождения в эту систему. Однако Москва так и не приняла глобализацию, поскольку последняя бросает вызов устремлениям оставаться традиционной великой державой, не сдерживаемой внешними правилами и институтами.

Приближение НАТО к границам с Россией усилило у последней глубоко укорененную тревогу по поводу собственной безопасности, а также убеждение в том, что Западу нельзя доверять. Затем «Восточное партнерство» положило начало соперничеству за влияние на Украине, которое крайне обострилось из-за действий Москвы, так что де-факто буферное государство превратилось в поле боя. Украинский кризис продолжается, и жизнеспособного решения пока не видно. Опыт «Большой восьмерки» наглядно показывает, что самая важная задача дипломатии – это умение слушать партнера и корректировать политику сообразно реалиям, а не собственным преференциям.

Уэйн Мерри – старший научный сотрудник по Европе и Евразии в Американском совете по внешней политике.

Евросоюз. США. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 июля 2014 > № 1144835 Уэйн Мерри

Украина. Россия > Металлургия, горнодобыча > ugmk.info, 25 декабря 2013 > № 976725 Владимир Власюк

Владимир Власюк: «Российский рынок будет наиболее рискованным для украинского экспорта»

В эксклюзивном интервью UGMK.INFO директор ГП «Укрпромвнешэкспертиза» Владимир Власюк рассказал о перспективах развития мировых стальных рынков и потенциале украинского экспорта в 2014 г.

Экспорт

– Расскажите об основных итогах украинского экспорта металлопродукции в 2013 г. – объемы, динамика к уровню 2012 г., изменения в товарной структуре.

– По нашим предварительным оценкам, по итогам текущего года Украина экспортирует 23,1 млн. т проката по сравнению с 22,43 млн. т в 2012 г. При этом товарная структура осталась неизменной – 46,2% приходится на полуфабрикаты, 29,3% – на плоский прокат, 24,4% – на длинный прокат.

В 2014 г. мы прогнозируем также незначительный рост экспорта – до 23,6 млн. т. Соответственно, за два года прирост экспортных поставок составит 1,2 млн. т, или почти 5% по отношению к уровню 2012 г.

– Какова географическая структура экспорта? Какие страны в настоящее время являются крупнейшими покупателями украинской стали, какова здесь динамика?

– В 2013 г. Украина увеличила поставки в Евросоюз: с 4,897 до 6,1 млн. т. Выросли поставки в Турцию – с 2,5 до 3,2 млн. т. В страны СНГ экспортировано дополнительно 360 тыс. т металлопродукции, почти на 640 тыс. т увеличились поставки в Африку, прежде всего, Северную.

Вместе с тем, большие потери понесли наши металлурги на рынке Ближнего Востока, поставки куда упали более чем на 2,1 млн. т. Экспорт в Азию, не считая Китай, сократился на 144 тыс. т.

По итогам ушедшего года в региональной структуре украинских поставок доля ЕС выросла до 26,1%, доля СНГ – до 19,5%, доля Европы (не ЕС) – до 14,9%, Африки – до 14,3%. При этом доля экспорта на Ближний Восток в общем объеме внешних отгрузок сократилась до 15,3%, Азии – до 8,4%.

– Какова динамика последнего года на ближневосточном направлении (регион MENA)?

– В 2013 г. экспорт в страны Ближнего Востока упал на 38%, прежде всего, из-за роста политической напряженности в регионе. Больше всего сократился объем поставок в Ливан (-1,6 млн. т) и Сирию (-260 тыс. т), экспорт в ОАЭ упал на 130 тыс. т.

Намного лучше ситуация с экспортом в Северную Африку, где постепенно восстанавливается экономическая активность, сильно упавшая с начала «арабской весны». В Египет мы нарастили поставки на 766 тыс. т в текущем году, в Тунис – на 90 тыс. т, в Ливию – на 44 тыс. т, Алжир – на 10 тыс. т.

– Какова ситуация с поставками в страны СНГ и Тамсоюза, в частности, в сегменте длинномерной продукции?

– В текущем году экспорт прутков в страны ТС составит около 1,3 млн. т (в 2012 г. – 958 тыс. т), в т.ч., незначительно выросли поставки в Беларусь, более значительно – в Россию, и сократился экспорт в Казахстан. Экспорт в Беларусь за 11 месяцев 2013 г. составил 143 тыс. т по сравнению с 115,3 за весь 2012 г. В Казахстан за 11 месяцев поставлено всего 7,53 тыс. т (19,36 тыс. т). В Россию за 11 месяцев 2013 г. экспортировано 1045,1 тыс. т по сравнению с 826,3 тыс. т за весь 2012 г.

В целом на рынке СНГ крупнейшими импортерами проката из Украины остаются страны ТС, прежде всего, Россия, в которую за 11 месяцев текущего года было поставлено 3,1 млн. т (+8,2% к АППГ), и Беларусь – 411,22 тыс. т (+7,8%). Поставки в Казахстан составили за этот период всего 29,1 тыс. т (+4,9%).

Из других стран СНГ важными для нашего экспорта сегодня являются Азербайджан, в который за январь-ноябрь 2013 г. отгружено 341,7 тыс. т (+12,5% к АППГ), Грузия – 121 тыс. т (+31%), Туркменистан – 81,35 тыс. т (+-21%) и Армения – 62,25 тыс. т (+4,4%).

– Видите ли Вы стабильные долгосрочные перспективы сбыта на рынке РФ, учитывая растущую конкуренцию со стороны ряда мини-заводов?

– В связи с запуском новых предприятий, ориентированных на производство длинномерного проката, можно прогнозировать последовательное вытеснение украинской продукции с российского рынка.

В целом, учитывая многочисленные политические и экономические сложности во взаимоотношениях двух стран, а главное, курс на импортозамещение в РФ, я предполагаю, что этот рынок станет наиболее рискованным для украинского экспорта.

– В случае блокирования Россией украинского метэкспорта, как это было в отдельные периоды 2013 г., какие объемы поставок могут быть утрачены? Существуют ли сегодня рынки, на которых можно компенсировать эти потери?

– В нынешнем году объем поставок металлопроката и труб в Россию составит около 3,7 млн. т, это 14,6% всего украинского экспорта. Потеря таких объемов, конечно, весьма негативно сказалась бы на отечественных метпредприятиях. Однако я не вижу пока оснований ожидать быстрого и резкого обвала экспорта в РФ.

Ввиду договоренностей о прекращении антидемпингового расследования в отношении экспорта прутков из Украины в страны ТС, сокращение украинского экспорта данного вида проката в регион маловероятно в ближайшей перспективе. В то же время, запуск новых электросталеплавильных заводов в южных регионах России будет обуславливать сокращение ниши для украинского длинномерного проката в регионе уже в ближайшие 1-2 года.

Компенсировать утраченные на рынке РФ объемы можно в том случае, если будет расти спрос на металлопродукцию в других регионах.

В частности, стабилизация ситуации на Ближнем Востоке дала бы возможность увеличить украинский экспорт в этот регион на 1 млн. т. Есть основания рассчитывать на дальнейший рост поставок в Северную и Центральную Африку. По ЕС возможности роста экспорта менее значительны. В случае подписания соглашения об ассоциации с ЕС мы смогли бы увеличить поставки на 200-300 тыс. т, опираясь на ожидаемое там восстановление экономической активности. Если соглашения не будет, хорошо будет удержать хотя бы нынешние объемы экспорта.

– Есть ли шанс увеличить поставки в страны Северной Америки, где сейчас наиболее высокие цены на прокат?

– Шансы эти невелики. Поставки в страны Северной и Южной Америки в 2013 г. продолжают падение, составляя 260 тыс. т против 479 тыс. т в 2012 году. По предварительным оценкам, экспорт из Украины в США составит всего 7,4 тыс. т, в Мексику 55,2 тыс. т.

Ввоз широкого спектра проката из Украины в США ограничен антидемпинговыми мерами, а львиная доля потребностей в полуфабрикатах закрывается в рамках внутрирегиональной торговли NAFTA (Канада-Мексика-США), плюс поставки из Бразилии.

Мировые рынки и цены на металл

– Какие макроэкономические факторы в экономике будут определять тонус мировой металлургии в 2014 г.

– В числе таких факторов выделю следующие:

- умеренное улучшение общемирового макроэкономического фона в условиях положительной динамики развивающихся рынков;

- невысокие темпы роста потребления стали в мире и выход Китая на траекторию развития, характерную для развитых экономик мира;

- минимальное снижение себестоимости проката на большинстве региональных рынков в условиях разнонаправленной динамики цен на металлургическое сырье (уголь +3-4%, руда -5%, лом -2%);

- сохранение понижающего влияния Китая на мировые цены на прокат через экспортную экспансию на рынках проката;

- отсутствие запаса прочности у меткомпаний с точки зрения рентабельности.

В настоящее время сохраняется профицит предложения стали по сравнению со спросом, таким образом, это рынок покупателя, а не продавца, и это не позволяет расти ценам на металлопродукцию.

Важным вопросом остается давление избыточных мощностей. В 2012 г. в мире при мощностях в 2,102 млрд. т было выплавлено всего 1,603 млрд. т, то есть «лишние» объемы составляют почти 500 млн. т. По оценкам McKinsey, чтобы снять напряженность на рынке, нужно вывести из эксплуатации минимум 300 млн. т избыточных мощностей, что даст возможность достичь уровней рентабельности EBITDA порядка 17%, необходимых для поддержания устойчивого роста в отрасли.

– На каких ключевых потребительских рынках ожидается рост спроса на сталь, какие регионы покажут отрицательную динамику?

– В 2014 г. на фоне ожидаемого ускорения темпов роста глобальной экономики потребление стали также продемонстрирует лучшую динамику развития по сравнению с предыдущим годом. Более высокие темпы роста, как ожидается, покажут страны Африки (8,2%), Ближнего Востока (5,9%), а также регион Центральной и Южной Америки (4%). В то же время, более медленными темпами потребление будет расти в развитых странах, обремененных долговыми проблемами и слабым внутренним спросом: в Японии (1,1%), ЕС (1,6%), а также КНР (3,5%) на фоне ожидаемого замедления темпов экономического роста. В целом, совокупное потребление стали в мире в 2014 г. вырастет на 3,1% и достигнет 1650,4 млн. т. Главный прирост будет обеспечен Китаем (+26,1 млн. т), другими азиатскими странами (+5,3 млн. т) и Северной Америкой (+4,4 млн. т).

– Каковы, на Ваш взгляд, перспективы роста цен на металлопродукцию в следующем году? Какие факторы будут определять ценовые колебания на ключевых рынках?

– Прогнозируемое увеличение потребления проката в мире в 1-м квартале 2014 г., необходимость пополнения сниженных в конце года складских запасов, более высокие экспортные предложения китайских поставщиков и ожидаемое сохранение высокого уровня спотовых цен на ЖРС в совокупности позволят производителям нарастить цены на прокат.

Кроме того, контрактные цены на руду и коксующийся уголь вырастут в 1 квартале 2014 г., что приведет к росту себестоимости.

Поддержку росту цен на прокат из СНГ в конце 2012 г. – начале 2013 г. также окажет планируемое сокращение производства в январе из-за новогодних и рождественских праздников в регионе.

Отмечу, в 2013 г. стоимость украинской металлопродукции продолжила снижаться. Так, сляб подешевел до $478/т (здесь и далее на условиях FOB Черное море) по сравнению с $519/т в 2012 г., г/к рулон - до $538/т ($564/т), заготовка - до $514/т ($560/т), арматура - до $578/т ($617/т).

Прогнозируемая ценовая динамика по основным видам метпродукции, $/т fob порты Черного моря:

	Сляб	Толстый лист	Г/к рулон	Х/к рулон
2012	519	616	564	658
2013	478	553	538	619
2014 прогноз	500	573	556	641
2013/2012, %	-7,9%	-10,1%	-4,7%	-5,9%
2014/2013, %	4,6%	3,5%	3,3%	3,6%

	Заготовка	Арматура	Катанка	Сортовой прокат
2012	560	617	632	666
2013	514	578	586	612
2014 прогноз	546	600	610	640
2013/2012, %	-8,1%	-6,4%	-7,3%	-8,0%
2014/2013, %	6,2%	3,8%	4,1%	4,6%

Источник: УПЭ

– Насколько ожидаемый в 2014 г. рост китайского экспорта повлияет на мировую стальную торговлю?

– В КНР себестоимость выпуска металлопродукции продолжает снижаться, что создало условия для дальнейшей экспортной экспансии. В 2013 г. нетто-экспорт Китая достигнет 47,9 млн. т.

В этом году существенно выросли китайские поставки на азиатский рынок (+4,6 млн. т), Африку (+1,1 млн. т) и СНГ (+1 млн. т). В 2014 г. столь быстрого прироста экспорта из КНР, очевидно, не будет, хотя вероятно дальнейшее увеличение поставок на Ближний Восток и в Африку.

– Вероятен ли рост антидемпинга на ключевых рынках?

– В ЕС и США применение защитных мер против китайской продукции в предыдущие годы уже обусловило прекращение наращивания экспорта из Китая. Импорт из КНР в ЕС в 2013 г. сократился.

Учитывая, что наибольший прирост китайских поставок в 2012-2013 гг. зафиксирован на рынки Азии, именно здесь можно ожидать роста антидемпинга. Малайзия уже ввела антидемпинговые пошлины на катанку из КНР и ряда других стран, возможны аналогичные действия и со стороны других стран региона.

Беседовал Игорь Жигир

Украина. Россия > Металлургия, горнодобыча > ugmk.info, 25 декабря 2013 > № 976725 Владимир Власюк

Россия > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 23 июня 2007 > № 2906400 Мартин Гилман

«Большая восьмерка» и интернационализация рубля

© "Россия в глобальной политике". № 3, Май - Июнь 2007

Мартин Гилман – профессор экономики в Государственном университете – Высшей школе экономики, директор Центра экономической политики при ГУ – ВШЭ. Руководил миссией Международного валютного фонда в России с 1996 по 2002 год.

Резюме В предстоящие 5–10 лет российский рубль может оказаться хорошо подготовлен к использованию его в качестве международной валюты. Препятствия будут носить скорее политический, чем экономический характер. Сегодняшнее недоверие к внешней политике Кремля, безусловно, мешает интернационализации рубля.

Когда в 1997 году Россию пригласили присоединиться к «Большой семерке», это казалось чем-то из ряда вон выходящим. Многие на Западе сочувствовали политической мотивации данного решения – поддержать президента Бориса Ельцина и его правительство, которое испытывало большие затруднения. Однако очень скоро, вслед за российским финансовым кризисом 1998-го и после серии скандалов, поставивших под вопрос качество государственного управления, членство Москвы в эксклюзивном «клубе» показалось еще менее обоснованным.

В сущности, «Большая семерка» была и остается объединением крупнейших мировых экономических держав. И десять лет назад членство в ней России выглядело настоящим опровержением принципов этого объединения.

Лишь недавно появилось объективное основание для того, чтобы, хотя и с опозданием, считать участие России в экономической «Группе восьми» оправданным. За последний год российский рубль начал приобретать характеристики международной резервной валюты, а российская экономика обогнала две из стран «Большой семерки» – Канаду и Италию, если считать ВВП по паритету покупательной способности. По иронии произошло это как раз тогда, когда некоторые критики на Западе усомнились уже и в праве России оставаться в политической «Большой восьмерке». Впрочем, одновременно под сомнение ставится и сам смысл существования «клуба». В конце концов, по паритету покупательной способности экономика Китая куда крупнее всех стран «восьмерки» (за исключением США), а ВВП Индии больше, чем ВВП Германии.

Цель данной статьи – напомнить о том, как возникла так называемая «Большая пятерка», объединившая основные международные резервные валюты. И почему в связи с этим присутствие России в «клубе» может показаться неуместным. Важно также остановиться на характеристике резервных валют, господствующее положение среди которых занимает доллар США. Его вероятный упадок открывает путь к резервному статусу другим валютам, таким, например, как рубль. Необходимо охарактеризовать изменения, которые в предстоящие годы окажут непосредственное влияние на становление рубля в качестве международной и резервной валюты.

ОТ «БОЛЬШОЙ ПЯТЕРКИ» К «БОЛЬШОЙ ВОСЬМЕРКЕ»

«Группа пяти» возникла как валютный «клуб» после того, как в августе 1971 года президент США Ричард Никсон закрыл в Америке «золотое окно». Тем самым он практически подорвал международную валютную систему. Группа объединила представителей пяти основных резервных валют, включенных в корзину международной счетной денежной единицы «Специальные права заимствования» (СДР) – своего рода международных денег, созданных Международным валютным фондом (МВФ) ранее, когда мир был обеспокоен возможной нехваткой долларов.

После принятого Никсоном в одностороннем порядке решения о привязке доллара к золоту в мировой экономике произошел ряд важных событий. Это распад Бреттон-Вудской валютной системы, основанной на фиксированном курсе валют. Первое расширение Европейского сообщества, в результате которого к шести государствам-основателям присоединились Великобритания, Дания и Ирландия. Первый нефтяной кризис, когда после арабо-израильской Войны Судного дня (октябрь 1973 г.) ОПЕК наложила эмбарго на поставки нефти. Наконец, экономический спад 1974-го в странах Организации экономического сотрудничества и развития, где одновременно резко подскочили инфляция и безработица (так называемая стагфляция).

Складывалось впечатление, что традиционные механизмы, такие, как МВФ, уже не способны примирить расхождения между ведущими западными державами или дать им почувствовать, что они движутся к общей цели. Именно в этом контексте министры финансов Соединенных Штатов, Германии, Великобритании и Франции образовали так называемую «библиотечную группу» (по месту их первой встречи в библиотеке Белого дома 25 марта 1973 года). Группа, к которой позднее присоединилась Япония, периодически проводила совместные заседания и стала известна как G5 (группа пяти министров финансов). Время от времени к ним присоединялись управляющие центробанками.

Спустя два года после первой встречи заседания «библиотечной группы» приняли формальный характер. К исходному составу присоединилась Италия. В итоговом документе первого же саммита (во французском городе Рамбуйе в ноябре 1975 года) было заявлено о стремлении восстановить мировую экономическую и финансовую стабильность. Участники обязались принять меры по преодолению дезорганизующего влияния рыночных условий и неравномерных колебаний валютного курса.

На следующий год приглашение присоединиться получила Канада, а в 1977-м – Европейское сообщество. Начав в 1975 году исключительно с экономики, группа расширяла сферу деятельности, увеличивались не только ее формат и структура, но и количество инициатив, с которыми она выступала.

Привлечение России стало явно неэкономическим решением и лишь подчеркивало, что в сферу компетенции «Большой семерки» входят уже не только вопросы управления международной валютной системой. На Мюнхенском саммите (июль 1992 г.) президент Джордж Буш-старший выступил с политическим предложением – принять Россию в полноправные члены «Группы семи». Тогда инициативу посчитали преждевременной, сочтя предпочтительной формулу G7+1. Встречу в Денвере (июнь 1997 г.) назвали «саммитом восьмерки», официально же Россия присоединилась лишь в следующем году в Бирмингеме (май 1998 г.).

Было понятно, что своим членством в G8 Россия с ее слабой валютой, низкими резервами, высокой инфляцией, чрезмерной долларизацией и свежими воспоминаниями о дефолте-1998 была обязана исключительно политическим соображениям. Министры финансов и управляющие центробанками «Большой семерки» единодушно посчитали присутствие России на их встречах не просто необычным, но и нелепым. Ее участие в лиге основных международных валют и, по сути, в управлении мировой валютной системой практически исключалось.

ЧТО ТАКОЕ РЕЗЕРВНАЯ ВАЛЮТА?

Простое определение международной резервной валюты – это валюта, которая имеет обращение вне страны происхождения. Мировой истории известно порядка дюжины подобных примеров. Список можно начать с римского динара и греческой драхмы, арабского динара и венецианского дуката, а закончить фунтом стерлингов и долларом.

Функции международной валюты, по существу, эквивалентны трем классическим функциям денег внутри страны: это средство накопления, обращения и мера стоимости. Для каждой из этих функций государство и частные лица иногда предпочитают иметь дело с одной из основных иностранных валют.

Отсюда и общие характеристики, которые чаще всего свойственны международным резервным валютам. Особое значение имеют три из них.

Во-первых, валюта должна широко использоваться в международных сделках.

Во-вторых, она должна быть привязана к активному и открытому рынку.

И, в-третьих, люди должны быть уверены в том, что покупательная способность этой валюты будет оставаться достаточно стабильной.

Вполне понятно, почему в качестве глобального резервного актива с большей вероятностью используется валюта стран, располагающих значительной долей в международной торговле и наиболее крупными активами на финансовых рынках. Чем выше роль государства в торговле, тем дешевле для других пользоваться его валютой при международных расчетах.

Эти выгоды увеличиваются, если существует возможность эффективно переводить активы от накопителей к предприятиям либо инвесторам. Так происходит, если финансовые рынки надежны, объем торгов высок, а контроль над капиталами сведен к минимуму. Привлекательность страны для международной финансовой активности возрастает по мере того, как растет прозрачность ее экономики и повышаются стандарты управления рисками. В этом отношении эффективно функционирующая регулятивная и надзорная среда особенно важна как стимулятор международных сделок с национальной валютой.

Использование резервной валюты сопровождается внерыночными эффектами, связанными с сетевым охватом. Отдельное лицо (экспортер, импортер, заемщик, кредитор или валютный трейдер) скорее обратит внимание на данную валюту, если она имеет всеобщее хождение. Если же валюта широко распространена при расчетах в торговых операциях, ее, очевидно, будут применять и при финансовых операциях. В последнем случае она, по всей вероятности, станет ключевой на валютных торгах. А малые страны привязывают курсы своих валют к ключевой валюте.

Именно эта сила сетевого охвата и является причиной, по которой центробанки сохраняют резервы в долларах в значительно более высокой пропорции, чем доля, которую занимает в их внешних коммерческих сделках торговля с США. Хотя участие Соединенных Штатов в международной торговле не превышает 30 %, состав долларов в резервах центробанков оценивается почти в 70 %. Именно поэтому большинство таких товаров, как нефть, медь или кофе, оцениваются в долларах независимо от того, откуда их берут и где ими торгуют.

Как только валюту начинают широко привлекать к официальным и частным сделкам по всему миру и повсеместно держать в качестве резервной, дальнейшее ее использование продолжается по инерции. Однако такое положение может измениться. Если Центральному банку не удается поддержать уверенность в ценности своей валюты, участники глобального рынка рано либо поздно найдут ей замену. Одним из следствий глобализации является то, что замене подлежит любая валюта, которая в результате неверной политики властей теряет свою покупательную способность.

В соответствии с исторически сложившейся практикой изменения и в этом случае происходят с большой задержкой. Например, даже после того как в начале XX века Великобритания утратила свою роль экономической сверхдержавы, фунт оставался важной международной валютой. В сегодняшнем контексте инерция «работает» на доллар. Возможно, это не совсем удачный пример, поскольку Великобритания осталась крупным государством-кредитором, в то время как США – крупнейший в мире должник. Сомнения в будущей прочности доллара способны дать толчок массовому изъятию вкладов из банка.

ЗАКАТ ДОЛЛАРА – ВОСХОД ДРУГИХ ВАЛЮТ?

Если бы не статус резервной валюты, доллар США, надо полагать, был бы уже повержен. Накопленный с 1996 года торговый дефицит в объеме 4,4 трлн дол. и высокая степень зависимости от иностранного финансирования для оплаты внешних диспропорций значительно ослабили глобальное экономическое лидерство Америки. Сила доллара США пока еще может базироваться на таких благоприятных факторах, как политическая стабильность и военная мощь, большой объем экономики (12,5 трлн дол. – 28 % мирового ВВП), на активных и ликвидных финансовых рынках облигаций и акций и не в последнюю очередь на позитивной разнице в процентных ставках.

В конце апреля 2007-го доллар США упал до рекордно низкой отметки по отношению к евро. Это – новая веха в крутом вираже, который начался более шести лет назад. 27 апреля евро достиг рекордно высокой отметки – почти 1,37 дол. по сравнению с 1,20 дол. годом ранее и всего лишь 83 центами в октябре 2000 года, когда началось его укрепление.

Что произойдет, если иностранные центробанки диверсифицируют свои резервы? Продажа долларовых резервов повлечет за собой понижение его стоимости по отношению к другим валютам. Это приведет к крупным потерям капитала и повышению стоимости валют соответствующих стран, а следовательно, и к снижению конкурентоспособности их экспортных товаров. Но вопрос даже не в продаже существующих резервов. Экономика США требует ежедневно более 2 млрд дол. чистого финансирования из других стран, поглощая почти две трети чистых глобальных сбережений. Даже если центробанки примут решение просто воздержаться от новых приобретений долларовых активов, результаты будут аналогичными. (В июне 2006 года Россия стала одной из последних стран, признавших, что начала переводить часть резервов Центрального банка из долларов в альтернативные валюты. Председатель Банка России Сергей Игнатьев сказал, что только 50 % его резервов хранятся в долларах, 40 % – в евро, а остальное – в фунтах стерлингов. Ранее считалось, что только 25–30 % российских резервов хранятся в евро, а практически все остальное – в долларах.)

Готовность частных лиц и правительств держать ту или иную резервную валюту зависит от того, как они оценивают ее покупательную способность в долгосрочной перспективе. Если оценка пессимистична, то при наличии жизнеспособной альтернативы частные лица и правительства начнут тяготеть к наиболее стабильной валюте.

Положение должника, в котором оказались США, рельефно отражает существенный момент: главной особенностью следующих двух десятилетий, возможно, станет постепенное закрытие «долларовых счетов». Неизбежный закат доллара как мировой резервной валюты грозит оказаться болезненным. Потребление и экономическая активность Соединенных Штатов будут настолько стеснены необходимостью производить выплаты по долларовым обязательствам перед иностранцами, что появится риск нарастания социального давления либо инфляции, а возможно, и того и другого одновременно. Маловероятно, чтобы США добровольно вступили на этот тернистый путь, поэтому следует ожидать попыток с их стороны прибегнуть к экономическим, финансовым, политическим, а то и даже военным мерам, чтобы предотвратить или отсрочить неизбежное.

В течение одного-двух десятилетий доллар утратит свою роль ключевой резервной валюты, уступив ее, вероятно, России, Китаю либо Индии. Есть основания рассчитывать, что существенную роль в дальнейшем сможет играть именно рубль, по крайней мере до тех пор, пока Россия остается крупнейшим мировым производителем энергии.

СТАНЕТ ЛИ РУБЛЬ РЕЗЕРВНЫМ?

Насколько кардинально могут измениться перспективы отдельно взятой валюты за десять лет? 1 января 1998-го после деноминации был введен «твердый» рубль, потерявший три нуля. Его курс составлял 5,9 руб. за доллар, а инфляция в 1998 году выросла на 84 %. Спустя год доллар стоил почти 20 рублей. Очевидно, что россияне свели к минимуму сбережения в рублях и хранили их преимущественно в долларах. Такое отношение к рублю отражал спрос на деньги, достигавший и в 1997-м всего 13 % ВВП.

Своеобразной вехой является то, что 1 июня 2006 года, через 15 лет после своего перехода к рыночной экономике, Россия объявила о полной конвертируемости рубля. Решение снять валютные ограничения, безусловно, символизирует поворот финансовой фортуны лицом к России. Рекордно высокие цены на нефть позволяют ежегодно получать десятки миллиардов долларов дополнительных доходов, питая спрос на рубли.

Вместе с тем правительство проводило крайне консервативную фискальную политику, используя бЧльшую часть неожиданно свалившихся нефтяных доходов на покрытие долгов и увеличение резервов в твердой валюте, которые к середине 2007 года выросли с 15 млрд дол. (1998 г.) до более чем 400 млрд дол. Одновременно Россия приобретает вес как страна-кредитор и донор для бедных стран и международных институтов развития.

Более того, российские граждане принимают рубли как никогда раньше. В последние недели россияне толпами устремились в обменные пункты. Рублевые банковские депозиты молниеносно выросли с 300 млрд руб. в 1998-м до 4,24 трлн руб. (53 млрд дол.) на сегодняшний день. Спрос на деньги в этом году должен, по прогнозам, подняться примерно до 37 % ВВП (хотя этот уровень все еще ниже, чем в остальной Европе).

Правда, причина такого массового движения заключается не столько в доверии к рублю, сколько в растущей озабоченности судьбой доллара. В конце апреля, впервые с 1999 года, доллар опустился ниже отметки 26 рублей.

Тем не менее, чтобы превратить рубль в подлинно конвертируемую валюту, свободно торгуемую по всему миру на ликвидных круглосуточных рынках, понадобится нечто большее, чем просто отменить валютные ограничения. Необходим большой спрос на российскую валюту со стороны рынков и центробанков. И настоящий международный интерес к торговле рублями начнет расти, только если правительство снизит инфляцию (сейчас примерно 8 %) и заменит текущий регулируемый плавающий курс рубля свободно плавающим. До той поры переход к конвертируемости вряд ли всерьез отразится на простых россиянах, которым по-прежнему будет трудно приобретать рубли или открывать рублевые счета за рубежом.

Между тем сделаны первые шаги к тому, чтобы повысить международную привлекательность рубля. Укрепились российские рынки капитала, расширилась их финансовая база. Последнее произошло благодаря выпуску рублевых облигаций, что стало точкой отсчета для российского долга и предоставило долгосрочное финансирование экономике в целом.

Например, Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) получил ссуду в 19,5 млрд руб. за счет облигационных займов, выпустив в январе 2007-го еврооблигации на сумму 2 млрд рублей. Ранее были проведены три внутренних займа на рынке местной валюты на общую сумму 17,5 млрд рублей. Рублевые еврооблигации выпустили Банк реконструкции (KfW) – государственное учреждение Германии и крупнейший эмитент корпоративных облигаций в Европе, а также Северный инвестиционный банк.

Дальнейшей интернационализации рубля способствовали и ведомственные меры. Решающим шагом стал принятый в 2003 году Закон «О рынке ценных бумаг», который позволил международным заемщикам получать ссуды на внутреннем рынке. В рамках подготовительной работы по выпуску рублевых облигаций еще одним принципиальным элементом стало создание Московской базисной ставки предложения (MosPrime) – прозрачного индикатора денежного рынка. Это, по сути, российский эквивалент Лондонской межбанковской ставки предложения (LIBOR).

Начиная с этого года рубль используется в международных торгах, поскольку межбанковские расчеты в рублях отныне проводит ведущая клиринговая система Европы Euroclear. А крупнейшая в мире брокерская компания, лондонская ICAP, приступила к рублевым торгам на платформе электронной системы валютных торгов EBS, конкурируя с московской системой MICEX. Таким образом, с рынков поступают сигналы о том, что российская валютная либерализация де-факто получила международное признание.

Размышляя о будущей роли рубля, полезно свериться с историческим опытом. Задай кто-нибудь лет сто назад вопрос о потенциальной роли доллара – и любой лондонский банкир, скорее всего, пожал бы плечами: Соединенные Штаты, мол, не имеют достаточно зрелых институтов, стабильной атмосферы и активной экономики, чтобы обладать мировой резервной валютой. И в 1907 году это соответствовало действительности. Совет Федеральной резервной системы США был учрежден лишь в 1913-м, а с того момента, как многие штаты объявили дефолт по долгам Гражданской войны, прошло всего двадцать лет. Но ничто не предопределено роком. Зрелость институтов и экономическая активность приходят с экономическим ростом.

ЧТО ДАЛЬШЕ?

Возможно, не случайно почти год назад первый вице-премьер Правительства РФ Дмитрий Медведев заявил, что глобальной экономике нужна более стабильная финансовая система, основанная не на одной резервной валюте – долларе, а на нескольких. «Нынешнее состояние экономики США, страны – эмитента единственной резервной валюты мира, вызывает опасения», – отметил он. По его словам, на передний план выходят новые лидеры, что повлечет за собой изменения в финансовой системе. «Все предпосылки к созданию такой системы есть», – подчеркнул Медведев, добавив, что рубль готов стать одной из мировых резервных валют.

С начала текущего года курс пятидесяти мировых валют вырос по отношению к доллару и только восьми – снизился. За падением доллара стоят мировые экономические перемены. Их локомотивами выступают Китай и Соединенные Штаты, на долю которых приходится 60 % глобального роста за последние пять лет. Но сегодня развитие экономики США (ВВП – 12,5 трлн дол.) замедляется в результате спада в секторе недвижимости, в то время как экономика КНР (ВВП – 2,5 трлн дол.) радикально ускоряется, показав феноменальный рост в 11,1 % в первом квартале текущего года.

Ожидается, что к концу 2007 года доля Индии, Китая и других динамичных экономик, в том числе России, составит более 50 % мирового роста (из них на КНР придется 30 %, а на Индию – 10 %). Для сравнения: в первом квартале из-за падения производительности США до 0,6 % их доля в мировом экономическом росте сократится, согласно прогнозам, до 12 %. Это самый низкий прирост за последние четыре года.

Начиная с 1960-го, каждый раз, когда ежегодный прирост ВВП в Соединенных Штатах падал ниже отметки 2 %, начиналась полномасштабная рецессия. Экономическая зона евро, напротив, выросла на 2,6 %, что является лучшим результатом за последние шесть лет. В свою очередь Европейский центральный банк планирует поднять процентную ставку в июне сего года, снизив тем самым привлекательность доллара по отношению к евро. За последние двенадцать месяцев многие иностранные центробанки сами сокращали зависимость от доллара США и приобретали евро и британские фунты.

Возможно, уже открылся путь для того, чтобы другие валюты проследовали к статусу резервной. Конечно, если существующая тенденция продолжится, то не пройдет и 20 лет, как Китай и Индия превратятся в крупнейшие экономические державы. Обретая характеристики, сопоставимые со статусом резервной валюты (стабильность, активные финансовые рынки и высокие правовые/регулятивные стандарты), юань и рупия могут начать доминировать в международной системе. Однако обеим странам, особенно Китаю, еще предстоит преодолеть значительные политические, социальные и законодательные барьеры, и в ближайшие десять лет результат отнюдь не гарантирован.

Зато российский рубль может в предстоящие 5–10 лет оказаться хорошо подготовлен к использованию в качестве международной валюты. Препятствия будут носить скорее политический, чем экономический характер. Сегодняшнее недоверие к внешней политике России, безусловно, мешает интернационализации рубля. В связи с этим в некоторых западных столицах возникают вопросы и сомнения по поводу дальнейшего участия России в «Большой восьмерке». Какие бы предпочтения относительно жизнеспособных альтернатив доллару ни высказывало деловое сообщество, трудно представить себе широкое использование рубля за пределами России, пока не восстановятся дружественные отношения с ее основными экономическими партнерами.

Бывший председатель Федеральной резервной системы США Алан Гринспен отмечал, что рублю «еще далеко до резервной валюты. Резервная валюта, такая, как доллар или евро, должна быть предельно ликвидной». Гринспен добавил: для того чтобы рубль стал «внешней валютой», необходимо «верховенство закона». «Люди охотно инвестируют в ту страну, где они уверены в сохранности своих денег. В Соединенных Штатах мы работали над этим более 200 лет. За один день такое не происходит», – сказал Гринспен.

На данный момент единственной серьезной угрозой международному господству доллара США является евро. Тем не менее после дефолта-1998 российский рубль добился значительных успехов, и наступает время, чтобы привести его восприятие в соответствие с новой реальностью. Если бы политика оказала содействие, то и международная роль рубля, и законное место России в экономической «Большой восьмерке» были бы обеспечены.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 23 июня 2007 > № 2906400 Мартин Гилман