Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Россия. США. Весь мир > Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 28 ноября 2003 > № 2906320 Дэниел Ергин, Майкл Стоппард

Следующая цель – мировой рынок газа

Дэниел Ергин, Майкл Стоппард

© "Россия в глобальной политике". № 4, Октябрь - Декабрь 2003

Даниэл Ергин – председатель Кембриджской ассоциации энергетических исследований (CERA) и автор книги The Prize: The Epic Quest for Oil, Money, and Power («Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть».)

Майкл Стоппард – директор департамента СПГ в CERA и соавтор книги «Новая волна: глобальный СПГ-бизнес в XXI веке». Данная статья была опубликована в журнале Foreign Affairsв № 6 (ноябрь/декабрь) за 2003 год. © 2003 Council on Foreign Relations, Inc.

Резюме Зарождающийся глобальный рынок природного газа способен удовлетворить растущий спрос на электрическую энергию во всем мире. Собственные американские запасы газа истощаются, но огромные неразрабатываемые источники этого сырья в других местах планеты становятся доступными как никогда. Сегодня газ может подвергаться сжижению, перевозке и быть эффективно использован. Новая энергетическая взаимозависимость создаст новые риски – но каждый из них можно регулировать посредством надлежащей диверсификации.

Сегодня зарождается новый глобальный энергетический бизнес, и связан он с природным газом. Этот бизнес несет новые возможности и риски, создает новые взаимозависимости и геополитические группировки и окажет далеко идущее воздействие на мировую экономику. По мере того как природный газ будет становиться предметом мировой торговли, он превратится в решающий фактор удовлетворения множества насущных потребностей. Соединенным Штатам природный газ нужен, чтобы обеспечить развитие и предупредить ожидаемую нехватку энергии. Европе – чтобы оживить свою экономику. Развивающимся странам – чтобы повысить темпы роста. И всем странам без исключения природный газ необходим, если они хотят жить в более чистой окружающей среде.

Возникновение мирового рынка становится возможным как за счет строительства магистральных трубопроводов, так и благодаря изменениям, происходящим с самим природным газом. По иронии судьбы он больше не является газообразным, а сжижается посредством охлаждения. Танкеры, которыми будут перевозить сжиженный природный газ (СПГ), смогут менять свой курс в открытом море, реагируя на внезапные изменения спроса или цен. Что означает появление этого нового мирового товарного рынка? Возможность того, что электричество, на котором в США работают осветительные приборы, системы кондиционирования воздуха и промышленные предприятия, будет генерироваться из природного газа, добываемого в Индонезии или в алжирской пустыне, в акватории Тринидада и Тобаго или в Нигерии, на острове Сахалин – самой восточной части России, в холодных северных водах Норвегии или у подножия Анд.

Один из наиболее тревожащих аспектов, связанных с появлением нового глобального бизнеса, состоит в том, что этот процесс напоминает изменения конца 1960-х – начала 1970-х годов, когда США интегрировались в мировой нефтяной рынок. Всего за несколько лет Соединенные Штаты превратились из второстепенного в одного из самых крупных импортеров нефти. Всплеск спроса на нефть на мировых рынках, подстегнутый американской экономикой, способствовал возникновению условий для нефтяного кризиса 1970-х и создал взаимозависимости между странами, которые мир до сих пор не может преодолеть.

Если не считать импорта из Канады, то на протяжении более чем полувека Америка в значительной степени обеспечивалась собственным природным газом. По всей вероятности, в ближайшие пять лет США станут крупным импортером газа, а в течение десятилетия они обгонят Японию – нынешнего лидера среди импортеров. По мере того, как Америка неизбежно становится частью этого нового мирового рынка газа, не приведет ли это к новым проблемам в сфере безопасности? Или, напротив, новые взаимозависимости позволят уменьшить будущие риски?

За последнее десятилетие предметом действительно глобального бизнеса – как по характеру операций, так и по своим перспективам – стали многие товары. Природный газ до сих пор являлся исключением. Хотя торговля газом – это гигантский бизнес (его стоимость составляет более чем 500 млрд долларов в год), в силу ограниченной протяженности трубопроводов и отсутствия мирового рынка газа он развивался лишь на местном, государственном и региональном уровнях. Однако эта картина меняется, поскольку благодаря СПГ потребители смогут получать газ из богатых, но в течение долгого времени не разрабатываемых и простаивающих месторождений во всем мире.

Потребность в глобальном рынке СПГ становится насущной. Со второй половины 1990-х годов цены на газ в США удвоились, это ложится дополнительным бременем на экономику и предвещает дефицит газа. Глава Федеральной резервной системы США Алан Гринспен предостерег недавно: сокращение внутренних запасов газа является «очень серьезной проблемой» и одной из главных угроз национальной экономике; он решительно заявил о необходимости наращивать поставки СПГ.

На СПГ возлагаются сейчас большие надежды. Однако, чтобы полностью развить его потенциал, в общей сложности может потребоваться 200 млрд долларов, и энергетическим компаниям придется выбирать между инвестициями в СПГ и иными инвестициями. Учитывая неопределенность на мировых рынках, в сфере регулирования и государственной политики, удастся ли своевременно создать сложную систему технологий и инвестиций? Не будут ли геополитические риски сдерживать или подрывать это развитие? Способен ли природный газ удовлетворить наши потребности и оправдать наши ожидания?

РАСШИРЯЮЩИЕСЯ РЫНКИ

Природный газ, как и нефть, является углеводородом и в природе встречается либо вместе с нефтью, либо в отдельных месторождениях. Есть старый анекдот времен зарождения нефтяного бизнеса: пробурив разведочную скважину, геолог докладывает: «Плохая новость – мы не обнаружили нефти. Хорошая новость? Газа мы тоже не обнаружили». Шутка отражает тот факт, что природный газ традиционно имеет более ограниченный рынок и меньшую ценность по сравнению с нефтью. Да и к тому, что нельзя закачать в бензобак, принято было относиться пренебрежительно. В последние десятилетия, однако, преимущества газа становятся все более очевидными.

Из всех видов природного топлива газ имеет самую высокую степень сгорания. При сжигании он лишь незначительно загрязняет окружающую среду и выделяет меньше двуокиси углерода – основного парникового газа, чем нефть или уголь. Кроме того, газа на земле много. Объем всех доказанных запасов составляет более триллиона баррелей в нефтяном эквиваленте. Россия, на которую приходится 30 % известных запасов, является «газовой Саудовской Аравией». Еще 25 % выпадает на долю Ирана и Катара: газ находится в сообщающихся месторождениях «Южный Парс» и «Северное», залегающих под акваторией между обеими странами. Далее по запасам газа следуют Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты. США, на долю которых приходится лишь 3,3 % мировых запасов, занимают шестую позицию. Государства с еще меньшими запасами (например, Индонезия и Малайзия), все же входят в число крупнейших экспортеров СПГ. Во многих других странах также имеются большие запасы газа, способные стать основой для производства СПГ. Естественно ожидать, что вследствие роста интереса к природному газу будут открыты еще более крупные месторождения. Нигерию, например, обычно считают крупной нефтяной страной. Однако для тех, кто знает о результатах геологических изысканий на ее территории, она представляется потенциально огромной газовой провинцией, в которой заодно встречается и нефть.

Современная газовая промышленность США зародилась в один из самых мрачных периодов Второй мировой войны, когда дефицит энергии угрожал успеху союзников. «Я хочу, чтобы по Вашему указанию кто-то из Ваших людей рассмотрел возможность использования природного газа, – писал президент США Франклин Рузвельт министру внутренних дел Гарольду Икесу в 1942 году. – Мне известно, что на западе и юго-западе США есть ряд месторождений, где практически не найдено нефти, но в огромных количествах находится природный газ. Этот газ так и оставлен в земле, поскольку месторождения расположены слишком далеко от крупных населенных пунктов, чтобы к ним можно было бы проложить трубопровод».

После Второй мировой войны только что созданные газовые компании наконец подвели трубопроводы к этому газу и стали перегонять его с юго-запада на северо-восток страны. Сегодня природный газ обеспечивает выработку почти четверти всей электроэнергии для экономики США. Хотя европейский рынок газа по-настоящему «развернулся» только в 1959-м с открытием крупного месторождения в Нидерландах, в настоящее время газ используется для выработки более 20 % энергии региона, и эта доля продолжает расти.

Основным источником природного газа для Европы был Советский Союз, а теперь – Россия. В 1980-х годах предложения по расширению поставок советского газа в Европу стали причиной осложнения геополитической ситуации: между США и европейским странами разгорелся самый острый спор десятилетия. Сторонники строительства новых трубопроводов из СССР полагали, что транспортируемый газ уменьшит зависимость Европы от Организации стран – экспортеров нефти (ОПЕК) и укрепит ее экономику. Противники, в основном в США, утверждали, что таким образом усилится зависимость Европы от СССР, а у Кремля появятся как политические рычаги, так и дополнительная твердая валюта для содержания своего военно-промышленного комплекса. И хотя в середине 1980-х конфликт удалось отчасти уладить в результате активных дипломатических действий, окончательное урегулирование произошло лишь с распадом СССР. Однако развитие того, что ныне представляет собой сеть трубопроводов из Сибири до берегов Атлантики длиной около 10 тыс. километров, предвещало интернационализацию газового бизнеса. О том же говорило и появление СПГ.

ЖИДКАЯ ЭНЕРГИЯ

Эффективно транспортировать природный газ – в его газообразной форме – можно только по трубопроводам. Но когда на пути возникает океан, трубопроводы не помогут. К счастью, если природный газ охладить до температуры примерно минус 162 градуса по Цельсию, он превратится в жидкость, которую можно на специальных танкерах перевозить по морю на расстояния в тысячи километров.

Затем доставленный сжиженный газ возвращается в первоначальное состояние на терминалах по регазификации СПГ. Это традиционно очень дорогостоящий процесс. Однако он очень эффективен (газ метан, будучи сжиженным, уменьшается в объеме в 600 раз) и позволяет уместить огромное количество энергии в одной грузовой емкости: за одну перевозку доставляется количество, эквивалентное 5 % газа, потребляемого в США за одни сутки.

Торговля СПГ началась в середине 1960-х годов между Алжиром, с одной стороны, и Великобританией и Францией – с другой. Но вскоре на смену этому многообещающему бизнесу пришли более дешевые поставки по трубопроводам из Нидерландов и британской части Северного моря, а затем из России и Норвегии. И только в конце 1990-х в Европе появился СПГ из Нигерии, Тринидада и Табаго и позже – Катара, где были реализованы новые газовые проекты.

Прирост СПГ, однако, произошел благодаря азиатским странам. Япония стремилась уменьшить загрязнение воздуха за счет перехода от угля и нефти к природному газу для выработки электроэнергии, но транспортировка газа по трубопроводам исключалась. Таким образом, в 1969 году Япония стала импортировать СПГ из Аляски (что продолжает делать и до сих пор). После нефтяного кризиса-1973 правительство Японии сделало ставку на СПГ из соображений энергетической безопасности, чтобы снизить зависимость от ближневосточной нефти. С тех пор Япония диверсифицировала свои источники энергетического сырья путем импорта из различных стран, таких, как Объединенные Арабские Эмираты, Австралия, Бруней, Индонезия, Малайзия и Катар. Южная Корея стала вторым крупнейшим импортером СПГ в Азии в конце 1980-х годов, а Тайвань присоединился к азиатскому клубу импортеров СПГ в 1990-х. Постоянно растущий спрос на электричество в ближайшие несколько лет вынудит войти в ряды импортеров СПГ Китай и Индию – страны с гигантскими экономиками.

В 1970-х годах, когда США начали импорт газа из Алжира, казалось, что они примкнут к странам – покупателям СПГ. Но затем растущая доступность североамериканского газа пресекла легкий «газовый» бум и привела к образованию значительного избытка внутреннего предложения (это явление известно как «газовый пузырь»). По мере того как контракты, вокруг которых разгорался конфликт, приводили к бедственному финансовому положению и тяжбам, СПГ превратился из объекта морских перевозок в объект судебных разбирательств. Терминалы по регазификации были закрыты, и в течение нескольких лет США вообще не импортировали СПГ.

Реализация азиатских и европейских проектов, связанных с СПГ, проходила в соответствии с определенным набором неписаных правил, которые можно назвать «парадигмой СПГ». Эта парадигма направлена на обеспечение того, чтобы логистическое, финансовое и коммерческое звенья цепи связывали поставщиков и потребителей контрактами, оговаривающими каждый этап процесса – от добычи и сжижения газа до его погрузки, доставки и регазификации. Для конкретных предприятий по сжижению природного газа определены и разрабатываются определенные залежи, а готовая продукция доставляется специальными судами на конкретные рынки. Все элементы таких проектов, рассчитанных на 20 лет и более, продумываются и разрабатываются самым тщательным образом еще до каких-либо серьезных инвестиций. Цены на газ рассчитываются по формулам, связывающим цены на СПГ с ценами на нефть. Таким образом, цены остаются конкурентоспособными и не зависящими от последующих решений и покупателей, и продавцов.

Парадигма СПГ была разработана по двум причинам: огромные капитальные затраты на проекты, связанные с СПГ, и неизбежная взаимозависимость между покупателями газа и его продавцами. Попросту говоря, не имеет смысла разрабатывать запасы, если нет рынка, и наоборот. Согласно данной парадигме необходимо, чтобы спрос и предложение развивались в тандеме.

Стоимость «газовых» проектов – от трех до десяти миллиардов долларов за один проект – означает, что инвесторы хотят обеспечить будущие продажи и доходы, защищая себя от непредвиденных и непредсказуемых колебаний рынка.

Эта парадигма вступает в резкое противоречие с тем, как устроен американский газовый рынок после его дерегулирования в 1980-х. Для газового рынка США не характерны долгосрочные контракты: он функционирует на основе спотовых и фьючерсных сделок и краткосрочных контрактов. Несоответствие между парадигмой СПГ и организацией газового бизнеса в США заставило многих наблюдателей прийти к выводу о том, что вряд ли США когда-либо будут импортировать значительное количество СПГ. По крайней мере, такого мнения эксперты придерживались до самого последнего времени.

НАПРАВЛЯЮЩИЙ СВЕТ

Если и существует единственная причина превращения природного газа в товар мирового масштаба, то это рост спроса на электричество. Сегодня природный газ в качестве «предпочтительного топлива» для удовлетворения быстро растущих потребностей в электричестве выбирают как развитые, так и развивающиеся страны. В США спрос растет темпами, которые составляют две трети от темпов роста экономики в целом. В развивающихся странах спрос растет гораздо быстрее. В Китае ныне потребляется в три раза больше электричества, чем в 1990 году, и рост потребления равен рекордным 17 % в год.

Газовые турбины комбинированного цикла (ГТКЦ) – это предназначенная для выработки электроэнергии технологическая новинка, идея которой была заимствована у реактивного двигателя. Она обусловила главное преимущество газа перед его конкурентами: углем, нефтью, атомной и гидроэнергетикой. Станции, оснащенные ГТКЦ, требуют меньше затрат, быстрее строятся и более эффективны в потреблении энергии, чем существующие станции, работающие на угле. Экологические соображения также укрепили позиции газа в качестве нового «предпочтительного топлива». Из всех видов природного топлива природный газ больше всего подходит для «пост-Киотской» ситуации в мире: при производстве электричества из природного газа образуется лишь 40 % углекислого газа, выделяемого при выработке электроэнергии из угля. И поскольку эти, работающие на газе, электростанции меньше по размеру и гораздо чище, их можно размещать внутри или вблизи городов, что устраняет необходимость в строительстве магистральных линий электропередач.

Государственные лидеры во всем мире проводят дерегулирование энергетического бизнеса с целью перехода от «естественных монополий» к такому рынку, на котором присутствовали бы различные игроки, торгующие и конкурирующие друг с другом. Оказывается содействие новым независимым энергогенерирующим компаниям, выходящим на рынок. Работающие на газе турбины – небольшие по размеру, дешевые, быстрые и экологически чистые – хорошо приспособлены для эры дерегулирования рынков энергии.

Технологии также воздействовали на поставки газа на этот рынок. Раньше казалось, что не удастся сократить высокие затраты на терминалы и танкеры, но фактически они снизились. Недавние технические и проектные усовершенствования привели к снижению стоимости почти на 30 %. Снижение это продолжается и поныне.

Но для формирования мирового рынка недоставало одного компонента – Соединенных Штатов.

АМЕРИКАНСКИЙ ЛОКОМОТИВ

За последние два года США продемонстрировали, что являются одним из ключевых, а в действительности ведущим рынком СПГ с высоким потенциалом развития. Только на США приходится четверть всего природного газа, ежесуточно потребляемого в мире. По мере увеличения американского импорта из Канады на протяжении 1990-х самообеспеченность в национальном масштабе плавно переросла в самообеспеченность – и взаимозависимость – в масштабе всего континента. И в довершение всего теперь уже Мексика импортирует газ из США.

В США с большим энтузиазмом восприняли технологию производства энергии из природного газа. В целом использование газа в выработке электроэнергии выросло почти на 40 % по сравнению с 1990 годом – и ожидается еще более значительный рост. За последнее время построены или скоро вступят в строй новые электростанции общей мощностью свыше 200 тыс. мегаватт. Это огромная мощность, эквивалентная более чем четверти всех энергетических мощностей страны в 2000-м и превышающая мощность всей электроэнергетики Великобритании и Франции, вместе взятых. Значительно больше чем 90 % этой новой мощности будет производиться за счет природного газа.

Однако увеличивающийся спрос на газ столкнулся с проявляющейся сегодня нехваткой природного газа в США. Традиционные источники снабжения больше не способны удовлетворить растущее вследствие повышения спроса на электроэнергию потребление газа. Неутешительные результаты бума 2000–2001 годов, когда активно велись буровые работы, стали первым индикатором этого несоответствия. С 2001-го поставки снизились на четыре процента. В предстоящие годы будут пробурены новые скважины и осуществлены новые поставки. (Ввиду истощения действующих скважин через десять лет более половины собственного газа в США будет добываться из еще не пробуренных в настоящее время скважин.) В ближайшие несколько лет может произойти умеренный скачок поставок газа, что в совокупности с ослабленной экономикой и мягкой погодой способно на какое-то время создать иллюзию отсутствия дефицита. Реальность такова, отмечает Национальный нефтяной совет США в своем новом исследовании, что потенциал геологической базы США уже исчерпан. Нехватка поставок газа и, как следствие, скачок цен на выработку электроэнергии из природного газа стали одной из причин энергетического кризиса в Калифорнии в 2000–2001 годах.

Реагируя на несоответствие между предложением и спросом в США, внутренние цены на газ выросли в два раза, что негативно отразилось на экономике. Между тем сегодняшний разрыв весьма незначителен по сравнению с тем, что может произойти через несколько лет, когда начнется фактическое снижение добычи североамериканского газа. Рост цен ударит по домовладельцам и таким зависящим от газа отраслям, как производство удобрений и пластмасс, химическая промышленность. Компании, занятые в этих секторах, уже сокращают производство и закрывают предприятия. Но в полной мере эффект роста цен на газ еще не ощущается. Когда это произойдет, предприятия будут вытеснены за пределы страны, а рабочие места – сотни тысяч или даже миллионы – потеряны. Печальным образом этот крайне болезненный процесс одновременно приведет к снижению потребления в промышленном секторе экономики. Некоторые из этих явлений происходят уже сейчас.

Сбережение энергии будет играть важную роль в смягчении проблемы, связанной с дефицитом поставок газа, однако его возможности ограничены, особенно в свете постоянного роста спроса на электроэнергию (а значит, и на природный газ), опережающего рост эффективности ее использования. Открытие новых крупных месторождений и прорывы в технологии бурения могут увеличить внутренние поставки газа. В США достаточно крупных разведочных областей: восточная часть Мексиканского залива, Скалистые горы и шельфы восточного и западного побережий. Но в настоящее время их нельзя разрабатывать по экологическим соображениям, и любые попытки получить доступ к этим районам неизбежно приведут к политическому скандалу. Строительство нового газопровода с севера Аляски (не путать с Арктическим национальным заповедником дикой природы в Аляске, вокруг которого ведутся дискуссии) обеспечит новые значительные поставки газа, но на реализацию этого проекта уйдет десять лет или больше, и даже если он будет осуществлен, то нехватка покроется лишь частично.

Таким образом, СПГ необходим для возмещения большой части дефицита поставок. В 2002 году на СПГ приходился лишь один процент американских поставок природного газа. К 2020-му его доля может превысить 20 %. Но для реализации потенциала СПГ США необходимо достаточно быстро инвестировать в терминалы по регазификации СПГ. Эти терминалы являются воротами, соединяющими мировую газовую сеть с внутренними рынками США. Разногласия на экологической почве по вопросам лицензирования и выбора участка для строительства терминалов способны сорвать инвестирование, поэтому необходимо решать их разумно и четко применять существующие нормы. Выступая перед Конгрессом, Алан Гринспен сказал: «Мы не можем, с одной стороны, стимулировать использование в США природного газа, более предпочтительного с экологической точки зрения, пока, с другой стороны, не разрешим проблему импорта СПГ в большем объеме».

И рынок, кажется, реагирует на эти потребности: для реализации уже предложено более 30 проектов по регазификации СПГ. Одни регазификационные установки будут находиться на суше, другие же на плаву в море. А для удовлетворения потребностей тех штатов, которые больше всего нуждаются в таких терминалах, но имеют наиболее строгие экологические законы, установки по регазификации могут быть построены в соседних странах: в Мексике – для снабжения Калифорнии, на Багамах – чтобы обеспечить Флориду, а в Канаде – для удовлетворения нужд Новой Англии. Чтобы преодолеть газовый дефицит США, по меньшей мере треть из предложенных проектов необходимо реализовать в ближайшие десять лет. Каждому из проектов придется пройти через сложный лабиринт процедур получения разрешений и одобрений.

Еще более серьезный вопрос – будут ли разрабатываться месторождения газа и строиться заводы по его сжижению? Ведь именно они и обеспечат поставки на терминалы по регазификации. Многое еще предстоит сделать, чтобы мечта о поставках со всего мира, обеспечивающих Америку сжиженным природным газом, воплотилось в реальность из стали и железобетона. Единственное и самое большое препятствие на этом пути – исключительный масштаб необходимого финансирования: разработка запасов для обслуживания одного терминала в США стоит миллиарды долларов. Для компаний, которые обеспечивают финансирование, проекты, связанные с СПГ, представляются лишь одним из возможных направлений для инвестирования. Таким проектам мало быть просто привлекательными – они должны быть более привлекательны, чем другие проекты. Реалистичные и своевременные переговоры между компаниями и государствами являются одним из важнейших шагов для преодоления этих финансовых трудностей.

ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ

Что может обратить вспять развитие СПГ-бизнеса? В случае высоких цен на нефть и газ перспективы нового рынка СПГ вот-вот будут давать основания для оптимизма. Однако производство не будет развиваться по прямой линии – придется преодолевать трудности и вносить исправления уже по ходу работы. Низкие цены на газ, даже если это только временное явление, способны насторожить инвесторов и замедлить рост. Для формирования мирового рынка требуется нечто большее, нежели рост спроса, многочисленные запасы и конкурентные цены. Частные компании должны предоставить необходимые финансовые и человеческие ресурсы. Государственные компании должны разрешить противоречия между коммерческой привлекательностью СПГ и другими, политическими и социальными, императивами. Банкам и прочим кредиторам необходима уверенность в финансовой состоятельности этих проектов. И все участники проектов должны быть способны выдержать взлеты и падения цен на товарных рынках.

Высокие цены на энергию могут также подорвать этот бизнес, возродив традиционный спор за раздел прибыли между правительствами и иностранными компаниями. Под воздействием спроса на рынке, финансовых трудностей или же националистических настроений правительства могут испытать соблазн пересмотреть существующие договоренности, чтобы добиться более высокой цены на свои ресурсы. В конечном счете крупные газовые проекты будут реализовываться только тогда, когда контракты станут заключаться на равных, справедливых и неизменных для всех сторон условиях. Вероятно, возникнут новые налоговые схемы, чтобы адекватно отразить уровень осознанного риска и ожидаемой доходности от инвестирования в развитие газового бизнеса, а также минимизировать разрыв между неустойчивым американским рынком газа и традиционно стабильной долгосрочной парадигмой СПГ.

Правительствам стран – потребителей газа также придется бороться с рядом искушений. В учебниках сказано: если дать рынку возможность работать, то рост цен на газ приведет к увеличению поставок, и тогда восстановится рыночный и ценовой баланс. В действительности, однако, высокие цены на газ могут также подтолкнуть правительства к принятию таких мер, которые хотя и будут политически популярными, но с экономической точки зрения окажутся контрпродуктивными. В США уже ходят разговоры об установлении контроля над ценами и ограничении потребления газа «актами о потреблении топлива». Серьезное рассмотрение этих мер увеличит риск и неопределенность новых проектов и таким образом приведет к отсрочке столь необходимых инвестиций. А уж применение подобного рода ограничений способно вообще остановить развитие.

Глобализация рынка газа поднимает также вопросы геополитического характера. Одни эксперты предсказывают, что новые интересы и взаимозависимости, появившиеся в результате торговли СПГ, упрочат отношения между странами-производителями и странами-потребителями. Другие опасаются, что это лишь создаст зависимость от импорта еще одного ключевого товара и в итоге приведет к уязвимости перед умышленными махинациями, политическими потрясениями и экономическими трудностями.

Это беспокойство нельзя сбрасывать со счётов. Мятеж исламских сепаратистов на острове Суматра в 2001 году привел к временной остановке предприятий, снабжающих Японию СПГ, хотя образовавшийся дефицит и был компенсирован за счет СПГ из других районов Индонезии. В прошлом году производство нефти было прервано в Венесуэле, где фактически разразилась гражданская война между президентом Уго Чавесом и его противниками, а также в Нигерии – в результате межэтнической напряженности и региональных конфликтов. Оба случая имели серьезные последствия для мирового нефтяного рынка. Можно легко представить себе сценарии, при которых большие объемы экспорта СПГ будут каким-либо образом заблокированы, пусть даже на короткое время. Самая правильная реакция на обеспокоенность по поводу безопасности поставок СПГ – это развивать мировой СПГ-бизнес и обеспечивать поступление больших объемов СПГ из многих стран. Гарантией того, что не возникнет излишняя зависимость от ограниченного числа поставщиков, является поддержка проектов, связанных с СПГ, во многих странах.

Что можно сказать насчет ОГЕК, то есть «газовой» версии ОПЕК? Могут ли несколько стран стать доминирующими на рынке поставок СПГ и перенять конфронтационный курс, которому следовала ОПЕК в 1970-х? Какого-либо рода объединение стран – экспортеров СПГ вполне вероятно. Многие из этих стран являются также экспортерами нефти, и не исключено, что они не удержатся от желания уподобить финансовые условия продажи газа условиям продажи нефти. Но все же эти страны будут ограничены в своих стремлениях. Во-первых, по всей вероятности, их окажется чересчур много и они будут слишком разными, чтобы сформировать единый блок. Видение мира Австралией, Йеменом и Анголой не совпадет. Более того, страны – экспортеры СПГ будут конкурировать не только между собой, но и с местным производством в странах-потребителях, и с поставками газа по трубопроводам, что также ослабит их давление. Наконец, самим странам-экспортерам необходимы также хорошие отношения с потребителями, дабы защитить свою долю рынка и продвигать дополнительные инвестиции. Следовательно, они, по всей видимости, станут с осторожностью подходить к таким действиям, которые способны прервать поток необходимых доходов, поступающих в их казну.

Эти геополитические вопросы должны служить напоминанием того, что торговля газом будет иметь и политические последствия, хотя и не обязательно в форме конфронтации. Газ – не просто еще один товар. В силу своего международного характера торговля газом является также хорошей возможностью для разных стран установить длительные отношения друг с другом, как это произошло в Азии и Европе в последние тридцать лет. Испытывающая недостаток в электроэнергии, Япония давно осознала необходимость укрепления политических связей с государствами, поставляющими ей газ. Так, инвестиции в размере 10 млрд долларов в связанный с СПГ проект «Сахалин», предусматривающий поставки российского газа в Японию, являются единственным примером столь крупного капиталовложения в Россию со стороны иностранного частного сектора. Это – грандиозное предприятие, которое существенно зависит от решимости правительств всех участвующих в проекте стран поддерживать частные инвестиции.

Газовый бизнес ожидают радикальные перемены. Он начинает приобретать глобальный масштаб и действовать по более гибкой рыночной модели. Газ действительно может стать топливом, способным обеспечить развитие во всем мире. Но чтобы эти преобразования в самом деле стали реальностью, Америке необходимо освоить рынок СПГ. К тому же присутствие США на рынке СПГ требуется для удовлетворения потребностей их собственной энергетики и экономики. Компании, разрабатывающие свою стратегию, и правительства, формирующие свою политику, должны идти одним курсом, добиваясь перемен в сфере газового бизнеса. Усиление взаимозависимости приведет к множеству рисков, но в условиях растущего многоотраслевого глобального рынка их можно нейтрализовать. И кроме того, они кажутся незначительными на фоне гораздо более серьезного риска – ведь не исключено, что США и Европа столкнутся с постоянным дефицитом природного газа. Инвестиции в СПГ крайне необходимы в ближайшее время, чтобы позже, в течение этого десятилетия, избежать более серьезных осложнений на газовых рынках и в экономике.

Россия. США. Весь мир > Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 28 ноября 2003 > № 2906320 Дэниел Ергин, Майкл Стоппард