Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Министр иностранных дел Венесуэлы Делси Родригес раскритиковала в пятницу планы Аргентины вступить вне очереди в председательство в Южноамериканском общем рынке (Меркосур), озвученные ее аргентинской коллегой Сусаной Малькоррой.

Ранее Малькорра объявила, что с 1 января Буэнос-Айрес возглавит Меркосур без проведения традиционного саммита объединения. Председательство в Меркосур должно было перейти к Венесуэле, однако решением остальных участников организации ее членство в Меркосур было прекращено в связи с невыполнением норм организации.

"Та же Малькорра не признавала ранее перехода председательства к Венесуэле без саммита президентов, это бесконечный цинизм, у нее короткая память", — приводит слова Родригес портал Noticias24.

Меркосур — общий рынок стран Южной Америки, объединяющий Аргентину, Уругвай, Парагвай, Бразилию и Венесуэлу (присоединилась в 2013 году). Как полноправное объединение был образован в 1991 году, когда в парагвайской столице Асунсьоне был подписан договор о создании таможенного союза и общего рынка. Меркосур объединяет 250 миллионов человек и более 75% совокупного ВВП континента.

По словам Малькорры, если в ближайшее время Каракас исполнит необходимые действия по соответствию нормам Меркосур, то сможет вернуться в организацию. Пока же Меркосур намерен сосредоточиться на ускорении переговоров о торговом соглашении с ЕС, особенно с учетом намерения избранного президента США Дональда Трампа приостановить обсуждение новых торговых соглашений страны.

Заседание наблюдательного совета Агентства стратегических инициатив.

Под председательством Владимира Путина состоялось заседание наблюдательного совета автономной некоммерческой организации «Агентство стратегических инициатив по продвижению новых проектов».

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги.

Мы с вами встречались в июле на Форуме стратегических инициатив, обсуждали там результаты, новые проекты. И помню, как шла тогда дискуссия: говорили о ключевых направлениях дальнейшей работы. В этой связи хотел бы отметить, что принципиально важно в следующем году выйти на конкретные, ощутимые результаты, прежде всего в тех областях, которые мы с вами обсуждали: имеется в виду деловой климат в регионах, развитие профессионального образования и, конечно, поддержка инициатив в социальной сфере.

В Послании Федеральному Собранию – вы, надеюсь, видели это – я просил вас совместно с Общественной палатой поддержать развитие волонтёрства, социально ориентированных некоммерческих организаций. Речь идёт о том, чтобы снять барьеры, которые мешают развитию волонтёрского движения, определить формат взаимодействия волонтёров, НКО с государством. Нужно, безусловно, помочь тем, кто стремится заниматься проектами в социальной сфере, продвигать важные инициативы по защите окружающей среды, тем более что следующий год, как вы знаете, у нас объявлен Годом экологии.

И ещё. На форуме в июле были показаны несколько интересных проектов для людей с ограничениями по здоровью. Хотелось бы, конечно, сегодня услышать, как идёт эта работа, с какими проблемами вы сталкиваетесь и что планируется по этому направлению дальше.

В рамках Национальной технологической инициативы вы уже начали заниматься развитием так называемых сквозных технологий, которые уже в краткосрочном периоде будут определять облик всех сфер жизни. Это, в том числе, робототехника, новые источники энергии и так далее – вы знаете, о чём идёт речь.

В Послании также было сказано о запуске программы развития цифровой экономики. И я, безусловно, просил бы Агентство организовать на своей площадке взаимодействие российских компаний, научных, образовательных и инжиниринговых организаций и центров.

Отмечу, что у нас появляется всё больше молодых специалистов и высококвалифицированных рабочих, способных решать задачи нового технологического уровня. Это наглядно продемонстрировали ребята, победившие на европейском чемпионате по профессиональному мастерству в Швеции.

Такие чемпионаты – это, безусловно (и мы с вами это хорошо понимаем), не только престижные турниры. Они задают тон, ориентир для развития национальной системы образования на основе лучших мировых практик, помогают настраивать образовательные программы и профессиональные стандарты под запросы текущего дня, экономики.

В этой связи просил бы Правительство, Министерство образования и науки обеспечить безусловное выполнение всех поручений по развитию движения WorldSkills в России, включая организацию чемпионата мира по рабочим профессиям, который должен пройти у нас в Казани в 2019 году.

Вы активно занимаетесь развитием этого движения. В нашей стране оно получило название «Молодые профессионалы» и сегодня объединяет более 20 тысяч участников. Конечно, было бы интересно послушать, узнать, что вы планируете в предстоящем году.

Прежде чем мы перейдём к работе, хотел бы вновь вернуться к вопросу улучшения инвестиционного климата.

Мы с вами вместе сформулировали задачу: добиться высокого качества деловой среды во всех субъектах Федерации. Это значит, что в каждом регионе предпринимателю должны оказываться всесторонние услуги, всесторонняя помощь и поддержка. При этом сроки подключения к инфраструктуре, выдачи различных документов, другие необходимые для бизнеса сервисы следует привести в соответствие с требованиями федерального закона.

Очень рассчитываю на то, что и деловые объединения, и Клуб лидеров продолжат контроль за исполнением принятых решений, в том числе за внедрением лучших практик на уровне регионов и муниципалитетов.

Надеюсь, что все участники антарктической экспедиции благополучно вернулись домой. Андрей Рэмович [Белоусов] и в этом году тоже не смог к вам присоединиться, но он сделает это в ближайшей перспективе. Он каждый год мне рассказывает о том, что он начинает готовиться к этому мероприятию, потом я вижу его здесь, в кремлёвских кабинетах, – прижился здесь, уже в Антарктику, по-моему, не тянет его.

Давайте начнём работать. Пожалуйста.

А.Никитин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены наблюдательного совета!

Агентству стратегических инициатив уже больше пяти лет, но наш главный приоритет – это лидеры, активные граждане, их проекты. Он был с самого начала, все эти пять лет, он таковым остаётся и останется дальше в нашей работе.

В качестве одного из результатов хотел бы сказать, что нам удалось сформировать достаточно серьёзное сообщество вокруг себя. Порядка 100 тысяч человек участвуют сегодня так или иначе в разных инициативах Агентства, 500 тысяч предпринимателей участвуют в вопросах по национальному рейтингу по всей стране. И если посмотрим на наши отдельные инициативы, например, на атлас новых профессий, около шести миллионов человек ознакомилось с ним и, может быть, что–то для себя, для своих детей там увидело.

Наша цель на ближайшие полтора года – реализация и завершение всех тех инициатив, которые перед нами сегодня стоят, максимальное их приведение к конкретным, понятным, как Вы сказали, ощутимым результатам. Коротко расскажу, наверное, об этом, коллеги расскажут подробнее.

Хотел бы начать, наверное, с того, что Вы сказали в Послании, – это работа с волонтёрами и с некоммерческими организациями. Мы видим нашу роль в том, чтобы прежде всего выслушать этих людей, так же, как мы работали с предпринимательскими объединениями в рамках Национальной предпринимательской инициативы, дать возможность им рассказать о том, с какими барьерами и проблемами они сталкиваются, и дальше попробовать сформировать уже определённые планы, определённые решения, которые можно отрабатывать уже с коллегами из Правительства, и выходить на какие–то нормативные акты.

Вторая инициатива, которая связана с социальной сферой, – это новое качество жизни для людей с ограниченными возможностями. Очень много бюрократии в этой сфере, к сожалению, и зачастую она вредит и новым проектам, и люди получают какие–то вещи позже и меньше, чем могли бы. Светлана Чупшева и её команда этой темой занимается, она подробнее об этом сегодня расскажет.

В целом, конечно, логика работы с лидерами и с проектами лидеров – это та логика, которая все направления исповедует, особенно направление «Новый бизнес», коллегия Артёма Аветисяна.

Сегодня работа над нормативными актами Национальной предпринимательской инициативы в целом закончена, однако вопросы правоприменения, вопрос мониторинга этих всех актов – это, конечно, очень серьёзный вопрос, как это всё работает. Знаю, что коллегия на этой задаче планирует сфокусировать своё внимание совместно с другими предпринимательскими объединениями.

Появился также в направлении «Новый бизнес» ещё один системный проект. Этот проект связан с Антарктидой, решением системных проблем, которые там возникают. Здесь мы будем работать совместно с Русским географическим обществом.

Постоянно, безусловно, встают новые вызовы, Вы сказали об этом сейчас, – это цифровая экономика, вопросы, которые стоят перед предпринимателями высокотехнологичных отраслей.

Чуть меньше месяца назад на форуме «100 шагов к благоприятному инвестиционному климату», который мы сделали совместно с ТАСС, мы собрали высокотехнологичные компании и поговорили с ними о тех барьерах, которые они перед собой видят и которые перед этим стоят. Эти барьеры есть. Эти барьеры не всегда такие, как у классических компаний. Поэтому, безусловно, здесь есть тема для работы с точки зрения упрощения различного рода процедур.

Национальная технологическая инициатива, конечно, очень долгосрочный проект, однако определённые серьёзные вехи и цели поставлены на 2017 год. Во многом они связаны с региональным развитием Национальной технологической инициативы. То же самое я могу сказать и о вопросах работы с рабочими кадрами – там очень много зависит от регионов. Дмитрий Песков об этой теме расскажет подробнее.

Вообще, в целом эти регионы и региональные управленческие команды, помимо тех вещей, с которыми мы с ними взаимодействуем, – мы видим, что они стали источником ярких, интересных и зачастую очень важных управленческих практик. Я Вам докладывал на наблюдательном совете весной о том, что мы хотим провести конкурс лучших практик. Мы его провели. Сегодня уже практики определены, и мы с федеральными ведомствами начинаем их внедрять уже в работу на уровне всей страны. Об этом Марина Валерьевна Коротаева тоже немножко скажет.

Я, пожалуй, в конце вкратце остановлюсь на одной из ключевых тем – это национальный рейтинг. Я хотел бы сказать, Владимир Владимирович, что все Ваши поручения, связанные с национальным рейтингом, на сегодня выполнены. Обеспечен механизм масштабирования, выверена методология, налажена система глубокого анализа результатов.

У нас в каждом регионе созданы проектные офисы. И в принципе на базе Российской академии народного хозяйства начато обучение, уже 36 регионов прошли обучение проектных команд. Программу для них Сергей Ильич Воробьёв, наш коллега, готовил.

На питерском экономическом форуме мы представим также новые результаты. Надеюсь, что в этом году они будут в динамике интереснее, чем в прошлом. Знаю, что многие регионы серьёзно посмотрели на то, что у них динамика была не очень хорошая в том году, и за эту работу более серьёзно взялись. Опросы уже идут.

Вы поставили задачу нового этапа работы с региональным инвестклиматом, поставили её в Ярославле. Хотел бы сказать о четырёх ключевых задачах, которые мы перед собой видим и решаем сегодня на 2017 год.

По 12 наиболее критичным для бизнеса направлениям – это стройка, подключение, кадастр и так далее – определены целевые ориентиры. Мы с Правительством эту работу практически закончили, остались технические детали, и в ближайшее время мы уже будем готовы это нормативно оформлять.

На основании этих целевых ориентиров уже чёткий план регионы начинают составлять, как их добиваться. Конечно, те регионы, которые традиционно лидируют, они в этой части лидируют и двигаются чуть быстрее.

Система мониторинга будет запущена до конца года. Как Вы и поручали, мы делаем основной акцент на территориальных отделениях деловых объединений, которые должны нести свою часть и работы, и ответственности. Это их инвестклимат, в их регионах, поэтому очень важно, чтобы они в регионах включались в эту работу с самого начала. Соответствующая электронная платформа будет готова до конца года, в тестовом режиме она уже работает.

И конечно, обучение. За год все те регионы, которые не попали в прошлогоднюю программу, пройдут обучение в РАНХиГС, у них эти soft skills, так называемые навыки командного управления, навыки проектного управления будут им доступны и понятны.

Абсолютно уверен, мы сделаем всё возможное, для того чтобы Ваше поручение было выполнено и различия в условиях ведения бизнеса от региона к региону сглажены за 2017 год в максимальной степени.

Далее мои коллеги расскажут о своих инициативах подробнее. Хотел бы сказать, что все инициативы мы обсудили в рамках комитета по стратегии наблюдательного совета, получили его поддержку.

Уважаемые члены набсовета! Уважаемый Владимир Владимирович! Прошу поддержать с учётом выступлений коллег эти инициативы для работы на следующий год.

Доклад окончен. Спасибо за внимание.

В.Путин: Спасибо большое.

Артём Давидович, прошу.

А.Аветисян: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Остановлюсь на трёх основных направлениях нашей работы.

Первое – это проектная деятельность. Направление «Новый бизнес» – это, по сути, то, чем мы занимаемся с первого дня работы Агентства.

Второе – это мониторинг Национальной предпринимательской инициативы.

И третье – это системный проект по итогам двух экспедиций Клуба лидеров в Антарктиду.

Что касается проектной работы. Сейчас уже мы видим, что в 2017 году мы завершим уже с ощутимыми результатами где–то 15 проектов. Это совершенно разные отрасли экономики: от приборостроения до информационных технологий. Например, компания «Геоскан» из Санкт-Петербурга производит беспилотники со своим программным обеспечением. Уже само программное обеспечение экспортируют в 103 страны мира, а сами беспилотники – и во Вьетнам, и в Швейцарию.

У нас в России до сегодняшнего дня эта технология не развивалась. Мы решили коллегам из «Геоскана» помочь и сделать первый пилот по созданию 3D–модели региона. Вообще, эти беспилотники используются для сканирования местности и для создания 3D–моделей. Это незаменимо в сельском хозяйстве, для того чтобы делать кадастрирование. Быстрее всех откликнулась Тульская область, и такой пилот уже сейчас в Тульской области реализуется.

Кстати, интересный факт. С помощью этих самых беспилотников удалось обнаружить неофициальный песчаный карьер, незарегистрированный, а также выявить 12 тысяч гектаров земли, которая в кадастр не попала. То есть, по сути, по оценкам экспертов, порядка 200–250 миллионов рублей минус из бюджета Тульской области, то есть неплохой бюджетный резерв.

Мы рассчитываем, что до конца следующего года будет разработана типовая технология, и такие работы сможет делать любой регион, и можно навести порядок с оборотом земель.

Что касается второго направления – Национальная предпринимательская инициатива, мы серьёзно обновили правовую базу.

В своём Послании Федеральному Собранию Вы, Владимир Владимирович, говорили о том, что надо сконцентрироваться на правоприменительной практике в этой сфере. Эта работа постоянно ведётся. В ней активно участвуют предприниматели из Клуба лидеров совместно с коллегами из «Деловой России», «Опоры России», РСПП, ТПП. У нас работает штаб по так называемым контрольным закупкам, мы получаем информацию из регионов, её анализируем и выявляем узкие места в правоприменении, и они достаточно быстро устраняются.

Если вы помните, я говорил на одной из наших встреч о сложностях с онлайн-регистрацией предприятий. Как раз в ходе таких контрольных закупок эта проблема была обнаружена и передана в ФНС, ФНС очень быстро, оперативно вместе с коллегами устранили. Сейчас я могу сказать, что каждое десятое предприятие в стране регистрируется онлайн. Когда мы говорили два-три года назад, это были единицы. Поэтому ключевая задача контрольных закупок, с одной стороны, помочь органам власти выявить слабые места, возможные сбои, сбои в регламентах, с другой стороны, как раз наглядно увидеть лучшие практики.

Мы буквально в сентябре запустили новый проект, новый вид контрольной закупки – это телевизионный проект совместно с «Россией–24», который называется «Агент бизнеса». В качестве агентов выступают наши герои-предприниматели, выступают в качестве потенциальных инвесторов. Они приезжают в регион и оценивают регион с точки зрения делового гостеприимства. Казалось бы, во всех регионах есть уже инвестиционные порталы, созданы корпорации развития, технопарки. Но по факту видно, что одни исполняют это чисто формально, а другие люди вкладывают душу в свою работу.

В качестве примера приведу Белгородскую область. Наш агент-предприниматель приехал, ему предварительно выслали все материалы, встретили, показали площадки. То есть видно, что люди заинтересованы в инвесторе. Пока это не во всех регионах, так что нам есть над чем работать.

Мы неделю назад обсудили результаты контрольных закупок на деловом завтраке конференции «100 шагов к благоприятному инвестиционному климату». Были коллеги из наблюдательного совета, губернаторы, предприниматели. Все сошлись на мнении, что контрольные закупи надо продолжать, но выводить их немного на другой уровень. Может быть, легитимизировать на другой уровень. Поэтому у меня два предложения в этой связи.

Первое. У нас в рамках работы по национальному рейтингу создан рейтинговый комитет. Предлагаю расширить его мандат как раз в части контрольных закупок, наделить его функцией регламентировать и одобрять результат.

И второе предложение. Так как основными потребителями полученных результатов являются руководители регионов, то, безусловно, в первую очередь они заинтересованы в наших результатах. Поэтому предлагаю подписать с губернаторами соответствующие соглашения и проводить контрольные закупки в рамках таких соглашений.

Уважаемые коллеги, в завершение несколько слов о недавней экспедиции Клуба лидеров в Антарктиду. Хотел бы сразу поблагодарить Русское географическое общество за поддержку нашей миссии.

Владимир Владимирович, во время телемоста мы рассказывали Вам о том, что могут делать предприниматели к 200–летию открытия Антарктиды. Часть предложений уже реализуется членами клуба. Например, выделены средства на гранты, в ближайшее время пройдут конкурсы, и молодые учёные уже поедут в Антарктиду.

Кроме того, уже в следующем году будет разработан опытный образец гусеничного автобуса для наших полярников и, кстати, не только для наших. Мы общались с руководством чилийской, уругвайской, китайской станций, и все подтвердили актуальность такой техники.

Но есть ещё две идеи, по которым коллеги требуют Вашей поддержки.

Если помните, мы говорили о том, что наши предприниматели – члены Клуба лидеров готовы полностью взять на себя, финансово в том числе, и реконструировать одну из российских антарктических станций, и не только реконструировать, а взять под свой патронаж и дальше нести все расходы, связанные с функционированием этой станции.

Здесь предприниматели не просят денег. Наоборот, они готовы выступить в качестве меценатов, но оказалось, что это не так просто с юридической точки зрения – нет соответствующей законодательной базы, регламентирующей такое государственно-частное партнёрство.

К примеру, один из наших предпринимателей хотел передать станции снегоход, в Беллинсгаузене, но, хотя полярникам этот снегоход очень нужен, они не смогли его просто принять, потому что невозможно поставить на баланс, возникают расходы, которые как бы не вписываются в этот бюджет. Это первая ситуация.

Вторая идея – это создание первого 4D–тура по одной из наших российских станций. Мы предлагаем станцию «Восток». Это станция, на которой зафиксирована самая низкая температура на Земле, – минус 89 градусов. И те граждане, кто не имеет возможности поехать в Антарктиду, смогут с помощью современных технологий побывать там с помощью 4D или 5D, сейчас уже существуют такие технологии.

Здесь нам нужна помощь для включения четырёх специалистов в российскую антарктическую экспедицию в следующем году для сканирования, для фотографирования, для того чтобы такой проект создать к 200–летию.

Вообще, очень много идей по Антарктиде. Мы их решили объединить в один системный проект, который мы могли бы делать под эгидой АСИ. Коллеги, если согласны с идеей, прошу поддержать.

В.Путин: Хорошо, давайте так и сделаем.

Дмитрий Николаевич, пожалуйста.

Д.Песков: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены наблюдательного совета!

Наше управление концентрирует свою работу на поддержке и развитии новых отраслей и рынков. Мы прекрасно понимаем, что эти новые отрасли и рынки – это в первую очередь человеческий капитал, это люди, и в этом смысле задачи по развитию образования для нас являются абсолютно приоритетными. Поэтому первое наше направление – это развитие образовательных проектов.

Здесь хотел бы обратить внимание на некоторое интересное совпадение: за последний месяц было три события, которые впервые выводят российское образование, показывают его качественный уровень. То есть по результатам независимых тестов PISA, по результатам тестов TIMSS и чемпионата EuroSkills Россия одновременно получила результаты, которые являются средними для стран ОЭСР. Такого никогда не было.

Мы считаем, что это некоторое объективное доказательство уровня роста подготовки кадров в Российской Федерации, усилий, которые предпринимал Андрей Александрович Фурсенко, Дмитрий Викторович Ливанов. То есть по математике, чтению, естественнонаучной подготовке студентов, по практическим применениям навыков в сфере высоких технологий мы вышли либо на средний уровень ОЭСР, либо, как показал EuroSkills, мы в пиковых нагрузках, что называется, выходим даже в лидеры. То есть это такой шанс, как нам кажется, который нельзя упустить, нам надо этот потенциал сегодня максимально использовать и ни в коем случае не потерять.

Мы понимаем, что образование, с одной стороны, является отраслью, которая переживает радикальную технологическую трансформацию, с другой стороны, это, конечно, сфера социального служения и даже часто социального подвига. И здесь мы ищем такую модель социального консенсуса по этому поводу, потому что сегодня мы, конечно, видим очень сильные идеологические столкновения по поводу именно сферы образования.

В наших проектах мы пытаемся объединять. Мы на самом деле такого системного противоречия не видим, но нам кажется, что двигаться нужно в эту сторону. То есть, с одной стороны, не потерять технологические накопления, с другой стороны, сделать так, чтобы эти технологические достижения работали на страну.

Сильнее всего это видно в тех проектах, которые мы сегодня реализуем. Часть из них действительно носит массовый характер. Мы запустили самый большой профориентационный проект в России, он практически бесплатный для нас, так называемый «Атлас новых профессий», когда дети и родители могут выбирать профессии будущего. Действительно, через социальные сети с ним поработало около шести миллионов человек. Сегодня до 500 образовательных организаций, более 1000 педагогов по стране с ним предметно работают.

На онлайновых площадках, которые мы с вами, коллеги, здесь поддерживали как наблюдательный совет, – Universarium, Uniweb, GlobalLab – сегодня у нас более 700 тысяч человек работает в год, а АСИ заработало и как образовательная институция. То есть только за прошлый год через наши образовательные проекты прошло более 2,5 тысячи человек, то есть с получением сертификатов, с дипломами: от чиновников, губернаторов до людей, которые получали специфические навыки управления и развития в будущем.

Есть очень интересная точечная история. Помните, Владимир Владимирович, у нас была несколько лет назад дискуссия с Вами и с другими членами набсовета по запуску программы «Глобальное образование» по отправке студентов в ведущие мировые университеты? И мы в небольшом формате её стартовали, встроив туда несколько сильных предохранителей, – сделать так, чтобы они возвращались не в Москву, а в российские регионы, и необходимость вернуть за обучение двойной штраф. Прошло два года, начали сейчас возвращаться первые выпускники. Сейчас это четырнадцать человек – первая партия, что называется, в течение следующего года вернется ещё сто десять. Из тех, кто возвращается, пока там не остался ни один.

В.Путин: Но из тех, кто возвращается, точно никто не может не остаться.

Д.Песков: Пока возвращение 100 процентов.

В.Путин: Так лучше.

Д.Песков: Все возвращаются в регионы. У нас прекрасная история: девушка 26 лет вернулась в свой родной университет, ставит сейчас там образовательные проекты по неврологии.

Естественно, Рустам Нургалиевич был лидером и отправил сразу большую команду в американский университет. Они вернулись в университет «Иннополис» в Татарстане и ставят новую лабораторию по разработке промышленного программного обеспечения и робототехники.

Сложность пока есть буквально с одним участником: хочет остаться в Соединённых Штатах Америки, поступило очень интересное предложение. Мы считаем, что, если вернёт тройной штраф – ничего страшного, потому что всё равно прибыль большая, но всё равно ведём с ним переговоры.

Очень часто мы находим интересных сильных лидеров в ходе этих процессов. За последнее время у нас более 430 назначений как в органы власти, так и в компании с госучастием случилось из нашего кадрового резерва. То есть порядка 10 тысяч человек, и на разные позиции 430 человек через нас прошли. К нам стали регулярно обращаться федеральные органы власти, институты развития, мы им помогаем с этим набором кадров.

Мы, конечно, понимаем, что наша задача – это тесная связка с промышленностью и с бизнесом. Два года назад мы стартовали проект дуального образования, такой микс между немецкой практикой и советской практикой возрождения заводов-втузов. Сегодня это 20 тысяч человек, 5600 наставников в 13 регионах. Модель заработала.

Первые выпускники НПО «Сатурн» в Ярославле, когда дети три дня учатся и два дня сразу работают с наставниками на предприятиях, зная, что предприятия получают готовых специалистов. Конечно, здесь для нас приоритетный проект WorldSkills, и сейчас это действительно движение «Молодые профессионалы».

Коротко напомню, что 21 октября 2011 года мы впервые поддержали этот проект здесь, на набсовете, в следующем году вступили. В 2013 году на мировом чемпионате мы заняли почётное 41–е место из 41–го, то есть разрыв был катастрофический. В 2015 году мы поднялись на 14–е место с 41–го. В этом же году – никто не ожидал – мы выиграли право на чемпионат в Казани. В этом году мы поехали на европейское первенство. Опять же, если признаться, никаких планов на победу у нас не было. По общему зачёту мы были на 11–м, по медальному зачёту на 21–м месте, тоже последними.

Мы обсуждали несколько раз, что медали не являются нашей целью, поэтому мы выбрали для нашей команды сценарий, когда мы боремся за общее количество очков, то есть когда мы показываем высокую квалификацию по самому широкому перечню дисциплин. В этом году тем не менее мы сделали ставку на хай–тек.

Этого от нас тоже никто не ожидал, все нас отговаривали, говорили: Россия, хай–тек, да вы что, у вас нет никаких шансов. Несмотря на это, мы заняли первое место по набранным баллам, опередив команду Голландии, выиграли два «золота» именно в хай–теке – парень-электронщик и парень по холодильному оборудованию и кондиционированию. Девушка, графический дизайн, – «серебро». Мобильная робототехника – «серебро». В мобильной робототехнике мы выиграли у всех основных европейских конкурентов, хотя это сложнейшая задача по программированию автоматизированных складов. В этом году задача была сделать робота-археолога, он раскапывал остатки древних цивилизаций. И «бронза» – сетевое системное администрирование.

По новым компетенциям мы тоже выиграли, они не шли в общий зачёт, тем не менее «золото» – дизайн интерьера, акватроника. 3D–моделирование для компьютерных игр – «бронза». То есть мы сделали ставку на хай–тек и совершенно неожиданно победили.

Понятно, что мы не имеем права расслабляться, понято, что не может быть головокружения от успехов, но в целом стало ясно, что мы можем очень быстро догонять.

Конечно, мы победили, наверное, потому, что к нам не относились серьёзно, в нас не видели конкурентов, поэтому подножки стали ставить уже под конец соревнований. Когда стало ясно, что мы выиграли, два дня организаторы не вывешивали протоколы на сайт. Нам пришлось подавать официальные жалобы к организаторам, но в итоге справились.

В следующем году у нас чемпионат в Абу–Даби. Мы системно готовимся к Казани, надеемся, что мы там «выстрелим». Но, ещё раз, мы не боремся за медали, мы транслируем эти компетенции в отрасли. То есть ребята, которые становятся чемпионами, очень редко возвращаются к рабочему месту. Они становятся либо экспертами, либо их берут корпорации, и они становятся мастерами и наставниками этих корпораций, либо они открывают своё дело.

По итогам прошлого года несколько ребят, когда в том числе Герман Оскарович поддержал финансово, выделил им призы, они не потратили эти призы, а на эти призы открыли своё дело. Один парень открыл ювелирную мастерскую, у одной девушки большой текстильный бизнес. Мы тоже это направление видим.

Задача следующего года для нас – это, конечно внедрить уже в компанию. Мы начинаем переподготавливать мастеров производственного обучения и директоров колледжей.

Из компаний, которые лидируют, которые стали серьёзно перестраивать свои процессы под стандарты WorldSkills, – это «Росатом», абсолютный лидер, «Роскосмос», «Ростех», Челябинский трубопрокатный завод, где Вы недавно были, и «Татнефть». Это лидирующие компании, которые сегодня переподготавливают больше всего.

Мы, конечно, хотим использовать этих людей в новых отраслях и двигаем их в сторону Национальной технологической инициативы. В НТИ сегодня работает 12 рабочих групп. Модель НТИ предполагает, что у нас есть два соруководителя: один от бизнеса, один от государства. За четыре «карты» отвечает Минпром, за две – Минобр, по одной – Минсельхоз, Минздрав, «Сколково», и за одну – Центробанк. То есть мы разворачиваемся по всем направлениям.

Лидируют как государственные компании, с одной стороны: «Ростелеком», КамАЗ, ОСК, «РусГидро», – так и частные: «Яндекс», «Р–Фарм», «Таврида Электрик», «Транзас», КИА. У нас эта связка работает достаточно хорошо. Мы начали менять мандаты и профиль работы институтов развития под эту задачу.

РВК был практически полностью перестроен, сейчас немножко застряли, ждём назначения генерального директора, там очень долго процессы все эти проходят.

Фонд «Сколково» начал создавать новые фонды в логике НТИ. Фонд Бортника провёл недавно конкурс для небольших компаний на два миллиарда рублей с лишним. Сейчас вместе с ВЭБом в тяжёлом диалоге ищем модели, в котором ВЭБ тоже сможет давать возвратное финансирование под те проекты, которые уже выходят на экспорт, выходят на быстрый рост. Мы понимаем, что нам нужно здесь очень много талантов, поэтому мы стартовали в прошлом году новый формат – олимпиада НТИ.

В.Путин: Как называется?

Д.Песков: Олимпиада Национальной технологической инициативы, в том году семь тысяч человек. Партнёрами стали основные политехнические университеты со всей страны, и финал 2016 года у нас пройдёт в марте в «Сириусе». То есть мы «Сириус» делаем методическим центром, который эти результаты олимпиады забирает. У нас в итоге появился такой хороший замкнутый качественный процесс. В регионах они опираются на сеть «Кванториумов», которые создаются, то есть у нас связка заработала.

С институтами развития, конечно, есть большая проблема, которая состоит в том, что наши компании слишком быстро растут. Обычно у нас как? Либо деньги на прототип, либо деньги на масштабирование. А наши компании сделали прототипы, второй прототип они сразу продают в другие страны, и мы не попадаем, потому что, когда поддержка экспорта, там большой залог или 50 процентов софинансирование. Они ещё стартапы, они ещё маленькие, но очень быстрые.

И эта сложность для нас состоит в том, чтобы в этой растущей цифровой экономике научиться поддерживать быстрых. А они, пока год рассматривают, эти институты, они либо уезжают уже, либо темп теряют и проигрывают рынки. Нам, конечно, нужно настроить интерфейсы на гораздо более быструю работу. То же самое с нормативно-правовым регулированием.

Мы пытаемся сейчас начать работать с рынками Таможенного союза. По «Автонету» внесли первые предложения в техрегламенты. Мы понимаем, что российский рынок слишком маленький как пилотный, но это регулирование должно быть умным и эталоном одновременно. И здесь тоже скорость принятия решений небольшая. У нас ведомством, которое отвечает за эту координацию, является Министерство образования и науки. Честно говоря, в последние несколько месяцев, мягко выражаясь, нет на выходе никаких документов.

Мы очень просим, Владимир Владимирович, назначить нам персонального ответственного с персональной ответственностью за сроки, потому что мы срываем темпы. Темпы срываем, проигрываем рынки конкурентам, а сроки выхода на этот рынок очень маленькие.

Например, мы несколько лет назад проиграли рынки операционных систем наших мобильных телефонов, и у нас сейчас в мобильных телефонах этого нет. Уверен, что в ближайшие три года то же самое произойдет с рынком автомобилей, то есть в них тоже будут ставить операционные системы. Мы готовы сегодня вместе с НП «ГЛОНАСС», с ведущими компаниями, с «Яндексом» постоянно обсуждаем, сделать так, чтобы российская телематическая платформа операционной системы для автомобилей была российской, но для этого требуется постоянное внимание органов власти для создания этого эталонного регулирования. Иначе так же, как телефоны, мы можем этот рынок проиграть.

Стремительно входят университеты в эту логику, преобразуются. Мы начинаем конкурс по созданию центров компетенции НТИ. Сегодня у нас есть «горячая» десятка: это два университета Питера – ИТМО, питерский политех, – это московский политех, два томских вуза, физтех, Новосибирский университет, Калининградский, Дальневосточный, Севастопольский.

По Севастопольскому мы показывали Вам летом проект «Пионер–М» по созданию морского судна. Никто не верил, конструкторские бюро ОСК не верили, сейчас ребята уже выходят на техпроект. Сделали работу несколько десятков студентов, которую обычное КБ делает очень долго, за счёт именно цифрового моделирования.

В июле мы Вам показывали. И сегодня за счёт политической поддержки ОСК и ставки на молодых ребят, студентов мы двигаемся очень быстро. Сегодня мы обсуждаем такие же проекты с Минпромторгом по всем другим направлениям. То есть мы хотим, что там студенческие команды собирали эти прорывные технологии. Потому что, честно сказать, на такие большие структуры надежды не очень много.

Конечно, мы могли бы сделать с университетами то же самое, что сделали с WorldSkills. Если когда–то будет такая политическая воля, мы считаем, что мы можем сделать российский университет, который не в топ–100, а в топ–10 войдёт. Нам для продвижения за рубежом, конечно, нужны такие центры прорыва. Считаем, что такую конструкцию вполне себе можно собрать.

У нас есть первые результаты. За этот год в России построено три первых беспилотных автомобиля. Ещё два года назад их не существовало ни одного. В следующем году мы начнём их испытание уже на трассах. В Набережных Челнах идёт большая работа, которую ведёт КамАЗ. Volgabus делает «Матрёшку», приходят новые конкуренты. То есть мы очень надеемся, что к чемпионату мира 2018 года на закрытых трассах у нас уже беспилотники поедут. Одна из компаний даже сделала игрушечный робомобиль – правда, дорого, 300 тысяч рублей, – но в Новый год, что называется, от КБ «Аврора» уже можно такой купить. Группа «Транзас» в Питере начала испытание беспилотной зоны навигации в Финском заливе.

По «нейро» четыре российские компании, которые работают с инвалидами – экзоскелеты, биопротезы, – выступили в соревновании команд с ограниченной ответственностью в Швейцарии, заняли очень доступные места. Сделали такой смешной, казалось бы, проект, называется «Нейрокепка», но он может спасать множество жизней. Обычная кепка надевается на голову дальнобойщика, и в тот момент, когда вы засыпаете, она считывает альфа–ритмы, даёт сильную вибрацию и сильный световой сигнал, и человек просыпается. Сейчас тестируем на себе, даже Андрей Рэмович [Белоусов] одну взял, сказал, что ночью будет читать, потом расскажет.

Калининград, цифровая электростанция…

В.Путин: Ночью спит пускай, днём пускай работает.

Д.Песков: По искусственному интеллекту. Большой проект делает физтех, Павлов, с софинансированием Сбербанка. Мы надеемся, что тоже в следующем году уже покажет очевидные результаты.

И наконец, последнее. Мы, конечно, вели эту работу не то чтобы подпольно, ну не очень привлекая общественное внимание, но случилось так, что летом одна из наших промежуточных версий «утекла» в прессу одной из «дорожных карт», там было написано про квантовую телепортацию. Журналисты, естественно, слово «квантовая» выбросили и написали, что Россия к 2035 году осуществит телепортацию. Это сейчас один из десяти самых популярных запросов в Яндексе.

В.Путин: На Луну, и не нужно космических кораблей…

Д.Песков: Мировой фурор в средствах массовой информации. Они, конечно, всё перековеркали. «Телеграф» британский написал, что команда Путина сделает за два триллиона долларов телепорт к 2035 году, и это угроза национальной безопасности всем странам Запада.

В.Путин: Не надо было их разочаровывать, надо было эту версию так и поддерживать.

Д.Песков: Так о нас узнала страна и мир таким смешным образом. С другой стороны, ребята из Российского квантового центра очень благодарны. Они говорят, что к ним огромное количество внимания, заказов. И тема квантовой коммуникации получила дополнительное развитие.

Мы понимаем, что в 2017 году мы должны выйти на устойчивое развитие. Ключевое ограничение, единственное для нас, – это скорость поддержки со стороны государства. Даже не деньги, даже не какие–то другие вещи, а просто работать с соизмеримой скоростью.

Большое спасибо.

В.Путин: Спасибо, очень интересно.

Светлана Витальевна, пожалуйста.

С.Чупшева: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

За пять лет работы нашего направления поддержано 103 проекта в таких важных сферах, как образование, здравоохранение, культура, социальная защита. Очень важно, что все эти проекты реализованы не государственным сектором, а именно социальными некоммерческими организациями, благотворительными фондами и предпринимателями. Это не отдельные проекты, которые реализуются в конкретном, отдельном регионе. Удалось все эти проекты систематизировать, и сегодня они реализуются по всей стране.

Приведу два ярких примера. Во время работы с частным сектором по дошкольному образованию выявились слишком забюрократизированные правила в СанПиНах и административных регламентах. За счёт изменения документов коллегам удалось открыть этот сектор. И сегодня уже в 24 регионах нашей страны создано дополнительно 13 тысяч мест для детей в частных детских садах. Сегодня такие проекты реализуются по всей стране.

Второй проект: достаточно злободневная и, наверное, тяжёлая тема – отказ от новорождённых. К сожалению, такие случаи не единичны в нашей стране. Мы договорились с НКО и с 35 субъектами Российской Федерации апробировать модель профилактики отказов от новорождённых. Благодаря этой методике нам удалось 1600 детей оставить в своих семьях. Надеемся, что в следующем году уже все регионы смогут эту технологию у себя внедрять в системе здравоохранения и социальной защиты.

Теперь расскажу о планах на 2017 год. Владимир Владимирович, в Послании Федеральному Собранию Вы дали нам поручение совместно с Общественной палатой помочь сектору социальных некоммерческих организаций, а также помочь развитию волонтёрского движения в России. Мы считаем это очень важным направлением в нашей работе, и оно будет приоритетным в следующем году.

Хочу сказать, что те проекты, которые уже поддержаны и сегодня поддерживаются Агентством, также связаны с добровольческой деятельностью. У нас сегодня в наших проектах участвует порядка 35 тысяч волонтёров. Особенно их помощь востребована как раз в таких проектах, связанных с социальной защитой самых, наверное, незащищённых слоев населения – это дети из детских домов, старики и инвалиды.

Какие основные ограничения для развития волонтёрской деятельности отмечают сами некоммерческие организации и волонтёры? В первую очередь это неопределённый правовой статус волонтёра. То есть сегодня у нас такой сферы, как добровольчество, нет в нормативных правовых актах на федеральном уровне, что серьёзно препятствует развитию этого движения.

Например, субъекты либо ряд организаций сегодня на своё усмотрение принимают решение пускать какую–либо некоммерческую организацию либо волонтёров в учреждения здравоохранения, образования и социальной защиты. По сути, здесь такой двусторонний процесс. С одной стороны, они правы, потому что они несут ответственность и риски. Почему они должны пускать в эти учреждения абсолютно незнакомых людей с неопределённым статусом?

С другой стороны, мы видим те лучшие практики и те положительные эффекты от деятельности как раз некоммерческого сектора и волонтёрских организаций, которые уже на протяжении десятка лет помогают людям в различных направлениях, участвуют в различных проектах. Очень важно здесь найти золотую середину, какой–то баланс, который бы позволил действительно каждому человеку вне зависимости от возраста проявить своё желание быть волонтёром и участвовать в различных социальных проектах-инициативах как у себя в регионе, так и на федеральном уровне.

Мы здесь договорились с Общественной палатой, с Роспатриотцентром, что в ближайшее время, 14 декабря, на Форуме социальных инициатив проведём такую встречу с ведущими волонтёрскими организациями, социальными НКО, благотворительными фондами, для того чтобы уже обсудить первые всё–таки подходы, разработки модели взаимодействия государства, волонтёрских организаций и социальных учреждений.

Второй момент, который отмечают, такой болезненный для социального сектора и благотворительных организаций, а также волонтёров, – это недостаточность ресурсных центров в регионах, которые бы помогали и обучать желающих быть волонтёрами, и представлять различные методики и проекты, инициативы.

Есть у нас такие регионы-лидеры, которые активно ведут эту деятельность: это Татарстан, Ульяновская область, Москва, Московская область, Санкт-Петербург, где сегодня достаточно развита эта инфраструктура по поддержке и развитию добровольчества, – есть и ресурсные центры, и не один, есть платформы, где представлен запрос и спрос на волонтёрские добровольческие проекты, а также есть проекты для различных категорий граждан: это для школьников, студентов, для людей среднего и пожилого возраста, то есть любой человек может реализовать как раз своё желание и инициативу быть полезным и сделать что–то хорошее. Очень важно, чтобы такая инфраструктура была создана сегодня во всех субъектах Российской Федерации. Это та задача, которую мы для себя видим на 2017 год.

Уже сегодня мы собираем лучшие практики доступа негосударственного сектора в социальную сферу. Здесь тоже ряд регионов активно передают социальные услуги некоммерческому сектору: и социальным НКО, и предпринимателям. Мы видим колоссальный экономический эффект, социальный эффект, повышение качества социальной услуги, действительно удовлетворённость населения оказанием этих услуг.

Хочется, чтобы тоже эти лучшие практики были доступны для всех субъектов Российской Федерации и активно использовались. Для этого, Владимир Владимирович, хотим выстроить работу с регионами и с негосударственным сектором в социальной сфере по аналогии с проектом «Национальная предпринимательская инициатива».

Мы договорились в регионах создать проектные офисы, в которые войдут, по сути, заместители руководителей субъекта, которые будут отвечать за социальную сферу, профильные региональные ведомства: здравоохранение, образование, культура, соцзащита, – а также социальные некоммерческие организации, благотворительные фонды, волонтёрские организации и предприятия, имеющие развитые программы корпоративно-социальной ответственности. Их задача – сформировать такую краткосрочную, среднесрочную стратегию социального развития тех проектов в социальной сфере, в которые будет вовлечён как раз весь круг участников, и они вместе будут обсуждать возможности и ресурсы каждой из сторон для реализации.

Нам сегодня очень понравился проект Planeta.ru – краудфандинговая платформа, которая предоставляет возможности любому гражданину Российской Федерации поучаствовать и поддержать социальный проект, который им понравился. На этой платформе уже сегодня собрано более 550 миллионов рублей и поддержано 2300 социальных проектов, которые связаны и с культурой, и опять же с поддержкой детей из детских домов.

Такие проекты мы также хотим тиражировать во всех субъектах Российской Федерации. Сегодня обсуждали с Сергеем Ивановичем Морозовым. Они тоже запускают эти платформы у себя в регионе. Мы хотим, чтобы жители каждого региона смогли, во–первых, инициировать такие социальные проекты-инициативы и выкладывать их на эту платформу, а также все люди, граждане этого субъекта, если они считают важным и нужным, поддержать этот проект. Мне кажется, это достаточно интересная инициатива.

Ещё хотела отметить, что развитие волонтёрского движения очень востребовано со стороны старшего поколения. Вы также в Послании отметили необходимость развития детских технопарков «Кванториум». Здесь тоже коллеги привлекают пенсионеров – инженеров, конструкторов, которые вышли на пенсию, но имеют очень серьёзные компетенции в этой сфере, – в качестве наставников, тьюторов на эти площадки. Здесь мы тоже нашли такой двусторонний взаимный эффект и результат от этого сотрудничества.

Хочу сказать, что сегодня у нас таких площадок, Владимир Владимирович, семь по всей стране, на них обучаются 3,5 тысячи детей. Подготовлено 500 тьюторов, наставников для работы с детьми в этих проектных командах. Приглашаю всех 10 декабря принять участие в открытом марафоне – открытии «Кванториумов» ещё в 16 субъектах Российской Федерации. Мы планируем в следующем году, что у нас таких технопарков будет порядка сорока во всех регионах.

И очень важно, Владимир Владимирович, что уже действующие учреждения дополнительного образования присоединяются к этому стандарту «Кванториума». Мы тоже надеемся, что 60 таких площадок будут работать по этому стандарту в 2017 году. Это позволит нам 200 тысяч детей вовлечь в эту проектную деятельность в научно-технической сфере и подготовить 1200 специалистов-наставников из молодых ребят, а также людей старшего поколения, которые готовы будут делиться этими компетенциями и разрабатывать совместные проекты с ребятами.

Очень важно, Владимир Владимирович, что помимо компетенции в научно-техническом творчестве, то, чего сегодня не хватает в школе, там развиваются социальные навыки у детей – это умение работать в команде, самостоятельно ставить задачи и решать их. Это нешаблонное мышление, потому что сегодня в школе всё–таки дети привыкли с первого класса работать по некому заданному стандарту, а нам хочется вырастить детей-изобретателей, которые не будут ограничены какими–то определёнными рамками.

Такие площадки, не дожидаясь федерального финансирования, уже открыли Москва и Московская область. Здесь мы тоже очень благодарны коллегам, потому что в Москве это несколько десятков технопарков, которые будут работать по распределённой системе. В Московской области, в Королёве, коллеги открыли детский технопарк, который будет в основном скоординирован на направлении развития космической отрасли.

Что касается очень важного проекта и направления «Новое качество жизни для людей с ограниченными возможностями по здоровью», мы показывали Вам на форуме два инновационных проекта по производству технических средств реабилитации: это «ЭкзоАтлет». Хочу сказать, что сегодня уже ребята изготовили 36 таких изделий, их закупили регионы для своих реабилитационных центров, и, по сути, уже сотни инвалидов могут пройти реабилитацию на них. На следующий год у них сформирован заказ на 20 таких изделий: Татарстан, Санкт-Петербург и Нижегородская область уже изъявили такое желание. Мы надеемся, что, когда расширится число заказов и возможностей, безусловно, стоимость «ЭкзоАтлета» уже будет дешевле и доступна непосредственно самим инвалидам для использования в домашних условиях, что тоже очень важно, и мы будем здесь коллег поддерживать в этом.

А второй проект – «Моторика. Протезирование верхних конечностей для детей». Если помните, маленькая девочка Ксюша, которая демонстрировала, как она умеет прыгать на скакалке абсолютно быстро, и ей это очень нравится. Она пошла в первый класс в этом году, и папа сказал, что он очень рад, потому что она очень быстро влилась в коллектив и чувствует себя очень комфортно, уже подружилась, у неё появились новые друзья.

К сожалению, не все дети сегодня могут воспользоваться такой возможностью. В первую очередь, Владимир Владимирович, как оказалось, у нас нет статистики по числу детей, которые нуждаются в таком протезировании. Мы здесь договорились с Министерством труда, Министерством здравоохранения, не дожидаясь, когда будет сформирован общий реестр инвалидов, мы проведём такой опрос, как по слепоглухим мы делали, чтобы выявить в первую очередь как раз детей, которые нуждаются в таком протезировании. Здесь коллеги пошли нам навстречу. Мы надеемся тоже, что в течение первого полугодия мы эту работу выполним.

Второй момент, Владимир Владимирович, – системный. Проблема, которую отметили с точки зрения развития и поддержки инновационных технических средств реабилитации, – это то, что сегодня у нас отсутствует регламент внедрения инновационных технических средств реабилитации в индивидуальную программу реабилитации инвалида. То есть кто, на каком основании принимает решение включать это в программу реабилитации или нет, нет единого стандарта и подхода. Здесь тоже с коллегами из Министерства труда, Министерства здравоохранения готовы в следующем году эту работу выполнить. Также обсуждали этот вопрос с Александрой Юрьевной Левицкой в рамках комиссии по поддержке инвалидов. Здесь тоже эту работу проведём и организуем.

С точки зрения оказания финансовой поддержки инновационным производителям договорились с Министерством промышленности Российской Федерации и Фондом развития промышленности, уже разработали проект программы по поддержке инновационных ТСР. Коллеги в конце года должны представить его на одобрение экспертного и наблюдательного советов. Надеемся, это даст возможность уже в следующем году принять все необходимые документы, для того чтобы такие проекты, как «ЭкзоАтлет» и «Моторика», смогли получать финансовую поддержку.

Ещё один очень важный проект. Владимир Владимирович, Вы три года назад дали нам поручение создать Фонд поддержки слепоглухих. Хотела бы рассказать о результатах деятельности этого фонда. На самом деле эта категория инвалидности является наиболее сложной. Нам тоже удалось за это время выявить три тысячи людей, которые нуждаются в нашей помощи и поддержке. Очень важно, что это не просто список этих инвалидов, а то, что каждый человек получил индивидуальную программу адаптации, реабилитации и методологического сопровождения и поддержки.

В Москве у нас сегодня открыт современный ресурсный центр по адаптации и социализации слепоглухих, а также на площадке этого ресурсного центра разрабатываются новейшие методики сопровождения и обучения инвалидов. Ребятам из фонда удалось уже сегодня трудоустроить сто слепоглухих. Мы думаем, что их количество будет, конечно, расти.

Появился замечательный проект – театр «Прикасаемые». У нас слепоглухие участвуют в настоящих постановках на площадке Театра наций. Здесь Женя Миронов нам очень помогает, без него этого бы ничего не получилось. Сегодня этот проект номинирован на премию «Золотая маска» и уже выходит за пределы Российской Федерации, мы будем его представлять на международном уровне.

Здесь, Владимир Владимирович, особо хочу отметить роль Андрея Рэмовича Белоусова, который на ежедневной основе занимается этим проектом и очень помогает ребятам. А также Германа Оскаровича Грефа, который возглавил попечительский совет и здесь тоже оказывает серьёзную ресурсную и методологическую поддержку, проявляет внимание к этой теме. Мы очень благодарны коллегам.

Владимир Владимирович, на следующий год в рамках работы фонда мы хотим, чтобы такие ресурсные центры были открыты в 47 регионах Российской Федерации. Также в планах уникальная имплантация бионического глаза слепоглухим. Мы проведём три такие операции, в рамках которых будут подготовлены наши хирурги-специалисты, как провести такие операции. Они уникальные, и мы здесь тоже надеемся, что это даст какой–то толчок и возможность нашим производителям посмотреть на эту сферу и инновационные разработки все сконцентрировать на том, чтобы помочь этим людям вернуться обратно к жизни в обществе и по–другому почувствовать качество своей жизни.

Владимир Владимирович, вот кратко о наших проектах. Спасибо Вам огромное, спасибо всем коллегам за то, что поддерживаете наши направления и наши проекты.

В.Путин: Вам спасибо, Светлана Витальевна.

Пожалуйста, Марина Валерьевна.

М.Коротаева: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

В рамках нашей работы по национальному рейтингу губернаторы начали обращать внимание на различные социально-экономические практики, которые непосредственного отношения к инвестклимату не имеют, но при этом делают жизнь людей в регионе лучше и позитивно влияют на социально-экономическую сферу в целом. Кстати, многие из этих проектов касаются тех вопросов, которые Вы поднимали в Послании Федеральному Собранию на прошлой неделе.

Например, есть замечательный проект по волонтёрству в медицинской сфере. Это замечательный проект Республики Чувашия «Во имя пациента», в рамках которого ежемесячно одна из поликлиник подвергается комплексной оценке с точки зрения маршрутизации пациента, достаточности материальной базы и в целом отношения.

Или, например, создание сестринских постов, которые помогают формировать набор документов, которые помогают получать выписку льготных рецептов, получать справки и так далее, что позволяет высвободить как минимум 10 процентов времени врача от рутинной работы, с тем чтобы он больше времени уделил пациенту.

Есть практики по вовлечению общественности в принятие ключевых решений, таких, например, как «Народный бюджет», в рамках которого население принимает непосредственное участие в формировании бюджета и также в его распределении.

Зачастую у регионов одни и те же проблемы, а пути решения разные, и нет смысла изобретать велосипед, самое главное – выявить механизм и создать единую площадку для обмена лучшими практиками. Вы эту задачу поставили нам на прошлом набсовете, и мы предложили ежегодное проведение всероссийского конкурса социально-экономических практик, в котором бы участвовали непосредственно сами регионы, поскольку только они могут определить, насколько внедрение той или иной практики решило ту или иную социальную задачу.

Мы провели первый конкурс в июне этого года, 68 регионов приняло участие, более 400 заявок получили и определили порядка 300 очень хороших практик. На сочинском форуме в сентябре мы подвели первые итоги. И попечительским советом, который возглавляет Дмитрий Николаевич Козак – ему отдельное большое спасибо за поддержку нашего конкурса, – совместно с экспертным бюро было определено по три лучшие практики в шести номинациях. Итого 18 лучших практик. Мы сейчас эти практики дорабатываем совместно с ФОИВами, для того чтобы они могли быть масштабированы дальше в рамках всей страны и в других регионах.

Далее мы эти практики представляем уже в виде готовых решений в нашем новом проекте «Магазин верных решений», который мы запускаем в 2017 году. «Магазин верных решений» – это онлайн-площадка, единое информационное пространство, в котором регионы могут делиться своими лучшими практиками и получать их уже с чётким описанием самой практики и теми показателями, на которые повлияло внедрение этой практики в регионе, с нормативно-правовой базой, которая позволяет этим практикам существовать в правовом поле, организационной моделью, безусловно, финансовой моделью, там, где это необходимо бизнес-планом, типовыми «дорожными картами», и самое главное – это одобрение ФАИВов.

Поскольку здесь очень важно для региона понимание того, что курирующее министерство поддерживает эту практику и им как минимум не влетит за внедрение. И, безусловно, это список контактов, список контактов региона-донора, тех специалистов, которые в ведущем министерстве совместно с нами дорабатывают пакет документов для этой практики и курирующего руководителя этого проекта в Агентстве.

Онлайн-площадка будет интегрирована в единую информационную систему Агентства, что позволит нам мониторить процесс внедрения той или иной практики в режиме реального времени так, как мы это планируем сделать с целевыми моделями. Остальные удачные практики будут попадать в библиотеку лучших решений, которая также будет доступна регионам на этой площадке.

Безусловно, для того чтобы обеспечить успешное и оперативное внедрение этих практик, мы планируем задействовать нашу региональную сеть Агентства. Она динамично развивается, но, Владимир Владимирович, и задач становится значительно больше. Было очень много сделано за последние пять лет, но с увеличением количества проектов Агентства увеличивается наше взаимодействие с регионами, и, более того, есть запросы от регионов на это взаимодействие.

Условно, если раньше мы практически навязывали наши первые проекты: региональный инвестиционный стандарт, «дорожные карты» Национальной предпринимательской инициативы, – то сейчас регионы сами обращаются к нам за помощью, с тем чтобы мы помогли реализовать эти новые решения.

Наша основная задача на 2017 год – достроить систему коммуникаций с регионами, укрепить взаимодействие экспертных групп, волонтёрских движений и общественных организаций с органами исполнительной власти, региональными и муниципальными, добиться единообразия и стандартизировать проект внедрения наших новых проектов. Вместе с тем методологически достроить систему, которая позволит нам, с одной стороны, мониторить риски, с другой стороны, находить точки роста в регионах.

Год назад мы ещё не могли Вам показать полную сборку наших проектов. На сегодняшний момент у нас есть карта активности регионов, карта активности Агентства в регионах. Вы знаете, что мы работаем по разным направлениям, соответственно, с разными экспертными группами в том числе. Сейчас все проекты Агентства сведены воедино, у нас есть понимание портрета каждого региона со своими проектами, внедряемыми на территории, и экспертными группами.

Мы создаём систему, которая будет работать по трём направлениям: сверху вниз, когда нам будет необходимо внедрять проекты Агентства так, как мы это делаем, например, со стандартом кадрового обеспечения промышленного роста, который как раз сейчас разработан Дмитрием Николаевичем; по горизонтали, когда мы говорим о передаче лучших практик национального рейтинга между регионами, и снизу вверх, когда мы говорим как раз о лучших социально-экономических региональных практиках, которые мы планируем масштабировать на федеральном уровне.

Напомню, что в Агентстве на сегодняшний момент действует десять представительств в федеральных округах. На постоянной основе действуют представительства в Республике Татарстан, в Крыму и Севастополе. Вместе с тем для усиления нашего взаимодействия с регионами мы развиваем свою сеть общественных представителей, которые работают под таким проактивным девизом: «Вы всё ещё не внедряете? Тогда мы идём к вам».

Все наши общественные представители имеют специализацию по нашим трём направлениям. Это обычно уже успешные в регионах предприниматели или это лидеры общественных проектов, образовательных, инновационных проектов. С одной стороны, они помогают регионам внедрять проекты направлений, с другой стороны, нам помогают иметь обратную связь в режиме реального времени о внедрениях в регионе.

В настоящий момент у нас 59 общественных представителей, которые работают в 45 субъектах. К концу 2017 года мы планируем через общественный отбор получить порядка 140 общественных представителей.

У нас сейчас сформированы и работают в регионах экспертные группы. Мы планируем дальше усиливать нашу работу с выпускниками, с теми людьми, кто в регионах внедрял наши стандарты, кто помогал бороться с административными барьерами.

Откровенно говоря, Владимир Владимирович, наших людей сейчас с руками отрывают, особенно после внедрения проектных офисов в регионах. Поскольку люди, которые прошли школу проектов Агентства, умеют работать по «дорожным картам», хорошо понимают принципы проектного управления и в целом работу на результат.

Владимир Владимирович, в завершение хотела сказать, что год как я присоединилась к команде Агентства. До этого я даже представить не могла, что одна структура может одновременно заниматься вопросом нашего присутствия в Антарктиде, разработкой стандартов кадрового обеспечения промышленного роста, открывать технопарки и улучшать инвестиционный климат.

Мы понимаем, что есть системы, которые сложно масштабировать, такие как АСИ, такие как «Сириус». Но при этом наша основная задача – это тиражировать сам принцип работы Агентства в регионах. Думаю, что мы с этим справимся с Вашей помощью.

В.Путин: Спасибо.

Хочу обратиться к другим присутствующим. Есть ли желание что–то сказать?

А.Калинин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Вы в своём Послании отразили вопрос социально-экономической адаптации и самореализации граждан с ограниченной ответственностью. Во время прямого эфира на эту тему говорил ещё Никита Сергеевич Михалков. То есть инвалиды хотят себя реализовывать в микробизнесе, но просят помочь им в этой сфере.

Что мы предлагаем и считаем, что АСИ могло бы этим заняться? Сейчас на выходе находится закон о мобильной и нестационарной торговле. Минпромторг им занимается достаточно давно, и он находится на выходе. И если в мобильной и нестационарной торговле прописать механизмы и преференции предприятий инвалидов и работающих инвалидов, плюс к этому подключить ещё то, что наши производители нестационарных ларьков или автолавок обязаны закладывать в свои автолавки и ларьки специальные системы, чтобы инвалид мог заехать и торговать в этих ларьках, то тогда мы фактически в торговлю, в микробизнес дадим преференции огромному количеству инвалидов реализовать себя не только как предпринимателя, но и как гражданина Российской Федерации.

Торговля – это и общение, это и востребованность, то, что как раз многим этим людям и не хватает. Но эти преференции на выходе этого закона. Если бы АСИ подключилось и такой блок вместе с бизнес-объединениями, Минпромторгом, Минэкономразвития прописало, то мы хотя бы часть рынка этим людям-инвалидам гарантировали. И плюс бы у нас среда стала гораздо более доступной для инвалидов, имею в виду технику, ларьки и так далее. Это был бы, мне кажется, хороший проект АСИ и предпринимательских объединений.

Благодарю вас.

В.Путин: Давайте посмотрим. Хорошо.

Важно только, чтобы никто не прикрывался этой категорией наших граждан и таким образом не использовал бы преференции, которые, конечно, хотели бы дать людям с ограниченными возможностями по здоровью.

Сергей Ильич, пожалуйста.

С.Воробьёв: Хотел рассказать об идее-предложении, которое родилось у меня и у слушателей по итогам первой программы «Управленческое мастерство: развитие региональных команд».

Прежде всего хотел сказать огромное спасибо от Владимира Александровича Мау и себя лично Вам, АСИ, Андрею Рэмовичу за постановку задачи. Дело в том, что у нас давно была мечта «посягнуть на Шекспира» – на изменение самого представления о стандарте образования госслужащих и государственных управленцев и основных его составляющих, из чего это должно складываться. Но не хватало тяжёлой задачи, бескомпромиссной, и последовательного заказчика, чтобы если уж бить, то как следует.

Наконец эта ситуация была создана. Национальный рейтинг обеспечил необходимое давление на региональные команды, а целевые модели и совсем эту историю закрепили. А сама задача, оказывается, всего-навсего инвестиционного климата оказалась достаточно комплексной и неопределённой, то есть она и кросс–функциональная, и быстроменяющаяся по времени, и многоуровневая. Соответственно, похожа на нормальную, мирового класса бизнес-задачу.

Соответственно, для того чтобы с ней справиться, оказывается, нужно учиться и учиться, а списать невозможно. То есть попытка списать у коллег ни к чему не приводит. Соответственно, была поставлена задача сделать из региональных проектных офисов команды или команды изменений, которые способны биться сами, мягко говоря, не в самой дружелюбной среде. Отлично, чем тяжелее задача, тем больше шансов на то, что чему–то научимся. Им было велено учиться друг у друга быстро и делать проект за проектом, проектное управление. Главное, что мы увидели на программе.

Случилось чудо, участники проектных офисов резко превзошли, мне кажется, и наши, и свои собственные ожидания. То есть приехали напуганные чиновники по одному, не самые инициативные ребята и, мягко говоря, не самые обученные с точки зрения последних достижений управления. Ушли не просто 36 команд, а ушла фактически одна единая команда с горящими глазами, которая хочет теперь сама развиваться, они почувствовали к этому вкус.

Им кажется, что они уже готовы, кто–то из них, по крайней мере, к участию в мировых чемпионатах, они хотят улучшать деловую среду, они хотят улучшать жизнь в регионе, и главное, они поверили сами в собственные силы. Мы добивались от них ни больше ни меньше как изменения поведения в сторону максимальной конкурентоспособности, чтобы потом не переучивать. То есть учили их на грани возможного. Но мне где–то иногда даже казалось, что за гранью. Но выяснилось, что они были в состоянии взять этот барьер.

Теперь что они просят? Они просят не только провести все региональные проектные офисы через эту программу, они полюбили учиться друг у друга – тоже случилось неожиданное. И подумать, как подключить к этой истории, к «Программе изменений», как мы назвали, – то есть это не образование, это изменение по программе фактически управляемой, – не только муниципалитеты, о которых шла речь на Госсовете, но и ключевые для инвестиционной повестки дня федеральных руководителей контрольные органы, институты развития и самих губернаторов, не побоюсь этого слова, чтобы атака не захлебнулась.

Отлично, что задача инвестиционного климата сложная, она требует и мастерства, и сыгранности широкой команды. Многие проекты АСИ требуют также мастерства и сыгранности широкой команды: Национальная технологическая инициатива, то, о чём говорила Светлана Витальевна. То есть фактически можно продолжить эту инициативу, поддерживая развитие такое тяжёлое, на грани возможного, сыгрывая команды, которые должны поддерживать другие проекты.

Найденный рецепт программы включает в себя последние достижения мировой, российской школы работы с лидерами и командами, апробированность работы. Нам всем было страшно и тяжело, а теперь стало интересно. Соответственно, можно подумать о том, чтобы саму программу «Управленческое мастерство», – посмотреть на неё как на стратегическую инициативу Агентства стратегических инициатив, о том, ещё раз, как выращивать команду изменений в целях роста экономики, глобальной конкурентоспособности, но самое главное, активного желания самостоятельно удовлетворять спрос населения и общества и выигрывать мировые чемпионаты. И чтобы не только дети это могли делать, а, неожиданно, и государственные управленцы. Если честно, не ожидал, что я поверю, что это возможно при моей жизни. Мы все вместе напряглись, и я поверил, соответственно, готов это доказывать и предлагаю масштабировать это достижение критической массой командных изменений.

В.Путин: Давайте продолжим.

А.Репик: Владимир Владимирович, хотел бы поблагодарить АСИ за то, что у нас уже сделано для инвестклимата. То, что Вы в Послании отражаете, например, вызовы, которые нам даёт цифровая экономика, частично уже реализуются при изменении инвестклимата. То, что мы за 10 дней сейчас регистрируем право собственности и делаем в электронной форме, вывело Россию на восьмое место в рейтинге Doing Business, некое применение цифровой экономики в системе государственных услуг и государственного управления.

Если думать о будущем росте экономики, если смотреть на то, как обеспечиваются задачи того самого роста, о котором Вы говорили в Послании, мне кажется, самые большие надежды возлагаются именно на новую экономику, а рост новой экономики обеспечивается технологиями, но зависит от человека. Соответственно, для того чтобы эти технологии получалось применять, нужно эталонное регулирование, про которое говорил Дмитрий Николаевич Песков. Здесь НТИ, мне кажется, ответ на этот вопрос в принципе дать может, если мы будем работать быстро и не тормозить.

А с точки зрения инвестклимата, мне кажется, надо немного по–другому посмотреть на ситуацию, в регионах особенно. Осталось ещё полтора года, чтобы доделать то, что делается. Будет, конечно, продолжаться мониторинг, это всё важно и нужно. Но если мы смотрели на инвестклимат глазами компании, то сейчас нужно смотреть в новой экономике глазами человека, потому что новые компании не привязаны к территории, не привязаны к заводу. Часто они могут сидеть дома, где угодно – хочешь в Татарстане, хочешь в Париже. Зависит от человека, будет он работать в том или ином регионе, в той или иной стране, и от человека зависит успех компании и наш будущий рост.

В.Путин: В Татарстане лучше, безопаснее, спокойнее, и инвестклимат лучше, кстати сказать.

А.Репик: Очень надеюсь, что опыт таких хороших примеров Татарстана позволит нам посмотреть на инвестклимат более комплексно, включая качество городской среды, здравоохранения и образования, интернет и доступ к интернету, в конце концов вкусные места, где можно покушать, и хорошие гостиницы, где можно остановиться.

Этот новый инвестклимат, эту модель надо в принципе как минимум придумать, описать. Татарстан, кстати, может стать одним из пилотов и пионеров. Если АСИ поможет нам описать эту целевую модель, то мы перейдём к формированию нового инвестклимата, и Doing Business будет нам завидовать. Если поручите, я считаю, что у нас это получится.

В.Путин: Спасибо.

С.Морозов: Владимир Владимирович, спасибо огромное.

Мне представляется, что формирование инвестиционного предпринимательского климата, которым мы достаточно активно занимаемся, всё же в большей степени рассчитано на города, городское население. Тогда возникает вопрос: что нам делать почти с четвертью населения, которое проживает в сельской местности, которое, конечно, тоже заинтересовано в повышении качества жизни, что нам сделать, чтобы там обеспечить рост производства, создание таких же благоприятных возможностей?

Мы обсуждали у себя в Ульяновской области, что Вы очень правильную, мудрую вещь сказали в своём Послании, говоря о кооперации. Мне представляется, что если бы использовать тот организационный опыт, в том числе и те практики, которые сегодня наработало Агентство стратегических инициатив, мы могли бы все вместе помочь Центросоюзу в реализации этого проекта.

Не знаю, возможно, это будет тоже один из пилотных проектов АСИ, а возможно, это будет совместный проект, потому что мы достаточно быстро там получим с вами качество жизни.

В.Путин: Давайте подумаем. Пожалуйста, поработайте над этим.

Р.Минниханов: Уважаемый Владимир Владимирович!

Многое говорили о субъектах. На самом деле мы с АСИ практически по всем направлениям работаем. Проектные команды, которые прошли обучение, их заслушали, когда они вернулись, на самом деле очень интересную работу по экспортоориентированности они подготовили, и по WorldSkills две медали наши, к нашему удивлению, даже не ожидали.

На самом деле, наверное, не случайно, потому что мы создали такой мощный ресурсный центр, где можно готовить специалистов мирового уровня и социального направления, и волонтёрского направления, некоммерческие организации. Нужен такой орган, наверное, который подпитывал бы нас этими идеями.

Много рекомендаций на самом деле по административным барьерам. Все они реализуются. Думаю, что те задачи, которые ставятся по их реализации, ставятся перед нами тоже. Надо обучаться и готовиться.

Пользуясь моментом, хотел бы сказать… Мой коллега сказал: что будем делать на селе? Вообще надо поднимать предпринимательский дух, надо людей учить работать, заставить работать.

Хотел бы привести пример, пользуясь тем, что Герман Оскарович здесь. Мы в мае запустили программу Сбербанка, которая составлена компанией Google «Малый бизнес» для начинающих и уже работающих предпринимателей. Очень мощная программа. Через шесть месяцев 14 тысяч человек прошли обучение, а 4050 человек полностью прошли все модули и прошли аттестацию. Я пригласил Германа Оскаровича, мы вместе с представителем Google подвели итог. То есть эта учёба очень важна.

И совсем недавно трёхдневные курсы – все министры, все главы администраций, муниципалитетов тоже прошли обучение в корпоративном университете. Считаю, что такие вещи очень важны. Пользуясь моментом, хочу доложить Вам, что такие процессы очень нужны.

Что касается того, чтобы село задействовать, считаю, что очень правильно, мы должны усилить кооперацию. Скажем, мы создаём специальные площадки, чтобы предприниматели приезжали, агропарки строим, но самой структуре муниципалитетов тоже нужна инфраструктура. У нас задача сейчас – 52 муниципальные промышленные площадки, там есть сельхозхимия, сельхозтехника, которые не очень востребованы, мы на этой базе делаем.

У нас есть программа «Лизинг–грант», когда предприниматель разрабатывает свой бизнес-план, мы через лизинг – это, между прочим, идёт через Министерство экономического развития – 30 процентов оплачиваем. И минимум 30 процентов проектов мы нацеливаем как раз на связанные с сельской местностью. Думаю, что эти инициативы тоже через АСИ можно было бы тиражировать и внедрять.

В.Путин: Спасибо.

Александр Николаевич.

А.Шохин: Владимир Владимирович, мы сегодня проводили второй ежегодный форум по развитию национальной системы квалификации. И в этой связи, чтобы не повторять коллег, хотел бы поблагодарить направление «Новые профессионалы» и Дмитрия Николаевича за эту работу, которая во многом совпадает с целями деятельности Национального совета по профессиональным квалификациям, который Вы учредили 2,5 года назад.

За это время 850 профстандартов разработано, около 1000 квалификаций описано, несколько сот комплектов оценочных средств. И действительно нужно нам состыковать эту работу, которую ведёт Национальный совет, Минтруд, Минобрнауки, с деятельностью направления «Новые профессионалы», с деятельностью WorldSkills. Думаю, мы эту работу будем вести достаточно активно.

Без того, чтобы не устранить разрыв между текущими и перспективными потребностями рынка труда и качеством уровня подготовки специалистов, мы на рубеже 2019–2020 года, конечно, на те четыре процента годового роста, которые в Послании Федеральному Собранию Вы обозначили, выйти не сможем. Тем более что у нас сейчас демографический провал намечается, и нам просто здесь нужно сконцентрироваться.

Пользуясь случаем, Владимир Владимирович, хотел бы обратиться к Вам с просьбой. Поскольку Национальный совет по профессиональным квалификациям – это Совет при Президенте, найти возможность в следующем году провести заседание этого Совета под Вашим председательством. Мы могли бы более подробно поговорить обо всех этих вопросах вместе с коллегами из АСИ и по бизнес-объединениям.

У меня одно замечание. Мы очень плотно работали на уровне подготовки к сегодняшнему заседанию наблюдательного совета через комитет по стратегии. Должен сказать, что мы довольны финальным материалом, поскольку все наши замечания учтены. Но вопрос у меня к Артёму Давидовичу: почему только Антарктида? Почему бы Арктикой не заняться?

Скажем, Шпицберген, там есть Баренцбург и Пирамида – пропадает это всё, и нужно, безусловно, сохранить хозяйственное присутствие России на Шпицбергене, подумать, как это лучше сделать, с тем чтобы не потерять эту возможность, не говоря о том, что есть Земля Франца-Иосифа.

Самая северная точка России знаете какая? Остров Рудольфа, мыс Флигели. Я стоял на этом мысе – и ощущение бескрайности простора. Давайте там станцию ставить, там сейчас только православный крест стоит погибшим полярникам, но это так, к слову.

Реплика: Надо олигархам поручить.

А.Шохин: Нет, у нас есть специалисты.

Г.Греф: Две ремарки.

Мы случайно наткнулись на очень интересную организацию в Голландии – волонтёры, которые перевернули вообще систему медицинской помощи и социальной помощи на дому, примерно в два раза дешевле, чем это делают государственные учреждения, и вообще потрясающая модель. Надо просто попросить внимательно посмотреть, послушать. Мне кажется, что это может быть очень интересно.

И второе. Мы сейчас много работаем в части попытки сделать цифровой бизнес, и мы всё больше и больше выходим на взаимодействие с государством, и, честно говоря, открываются совершенно новые перспективы, которые даже, честно, я год назад не понимал.

Спасибо, нас поддерживает и курирует Шувалов, очень много в Правительстве есть «зелёного света», Андрей Рэмович очень поддерживает это направление, но, мне кажется, было бы очень здорово, если бы смогли объединить усилия, то, о чём было сказано.

Мы все упираемся сейчас в государство. Если мы создадим эти хорошие стыковки между государством и сервисами, которые мы сейчас сделали, то это может дать удивительный эффект и на региональном уровне, и на федеральном уровне. Допустим, мы сейчас сделали несколько сервисов с Росрегистрацией. Это может привести к сокращению десятков тысяч чиновников и вообще к регистрации в режиме онлайн. Мы можем выйти на очень неплохие позиции в мире. Мало у кого может быть такая система регистрация в мире.

И по целому ряду других направлений такая же история. Налоговая служба у нас очень продвинутая. Всё, что мы делаем сейчас малому бизнесу, очень интересно получается. Налоговое администрирование, «облачные» технологии в режиме онлайн, вообще можно убрать в принципе все налоговые проверки тех, кто пойдёт на открытие в «облачные» сервисы.

Ребята – большие молодцы на самом деле, хотел бы им спасибо сказать, в том числе при подготовке стратегии действительно было очень хорошо поставлено взаимодействие. Может быть, эту тему отдельно посмотреть, это может дать очень серьёзный эффект.

В.Путин: Давайте посмотрим. Мы только сегодня в очередной раз это обсуждали в узком кругу.

Пропустил только по поводу этих волонтёрских организаций и их допуска на социальные объекты. Вы правильно сказали, всё–таки не только потому, что просто не хотят пускать, но ещё им нужно знать, кого они пускают, какие будут последствия.

Поэтому здесь нужно отработать критерии этих организаций, нужно, чтобы эти критерии были проверяемыми, а деятельность организаций – прозрачная. Это всё просто доработать нужно, а так, безусловно, будем это поддерживать. Вы знаете, я в Послании тоже об этом говорил.

Марина Валерьевна сказала про то, что у нас многопрофильная структура получилась. Так и задумывалось. Как задумывалось, так и получилось, что меня очень радует.

Хочу поблагодарить не только руководителей АСИ, но и членов наблюдательного совета за прямое участие в деятельности. Это очень интересные и, как выяснилось, слава богу, полезные структуры. Хочу пожелать вам успехов. Будем вместе трудиться дальше.

Спасибо большое.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 8 декабря 2016 > № 2001598 Владимир Путин, Андрей Никитин

Главы МИД девяти стран Латинской Америки призвали в среду к продолжению диалога между властями и оппозицией Венесуэлы.

Накануне генеральный секретарь венесуэльского оппозиционного блока "Круглый стол демократического единства" Хесус Торреальба заявил, что оппозиция отменила свое участие в очередном раунде диалога, но остается в самом процессе переговоров.

"Важно обеспечить взаимное уважение и строгое исполнение достигнутых соглашений в рамках данного диалога, что является основополагающим для создания взаимного доверия, подтвердить постоянное участие сторон в диалоге и продвинуться в разрешении различных подходов во имя венесуэльского народа", — говорится в заявлении. Его подписали главы МИД Аргентины, Бразилии, Чили, Колумбии, Гватемалы, Мексики, Парагвая, Перу и Уругвая.

Они заверили Каракас, что готовы и дальше оказывать помощь переговорному процессу в Венесуэле при поддержке ряда экс-президентов государств региона и Ватикана.

Кризис в Венесуэле усугубился после начала работы оппозиционного парламента, в данный момент никакого рабочего взаимодействия между законодательной и исполнительной властями нет. Ранее президент Николас Мадуро обвинил оппозицию в попытке "парламентского переворота", а парламент в свою очередь заявил о нарушении конституции со стороны главы государства.

Ситуация в Венесуэле, являющейся крупнейшим в Южной Америке экспортером нефти, приобрела критический характер на фоне дефицита товаров, галопирующей инфляции и падения доходов государства, обусловленного снижением цен на нефть, а также институционального кризиса между исполнительной и законодательной ветвями власти.

Исключение Венесуэлы из Меркосур создаст опасный прецедент, заявил агентству Sputnik венесуэльский депутат от Блока Родины (Bloque de la Patria), член парламента Меркосур Юл Хабур (Yul Jabour).

Ранее агентство Франс Пресс со ссылкой на источник в бразильском правительстве сообщило, что Аргентина, Бразилия, Парагвай и Уругвай проинформировали правительство Венесуэлы, что членство страны приостанавливается из-за несоответствия экономическим и торговым стандартам организации. Ожидается, что официально о приостановке участия страны в работе Меркосур будет объявлено в пятницу.

Меркосур — общий рынок стран Южной Америки, объединяющий Аргентину, Уругвай, Парагвай, Бразилию и Венесуэлу (присоединилась в 2013 году). Как полноправное объединение был образован в 1991 году, когда в парагвайской столице Асунсьоне был подписан договор о создании таможенного союза и общего рынка. Меркосур объединяет 250 миллионов человек и более 75% совокупного ВВП континента.

"Мы выражаем уважение законным властям Меркосур и заявляем об угрозе, направленной против блока, в связи с оправданием приостановления членства Венесуэлы", — заявил Хабур.

По словам депутата, если придерживаться пути отстранения стран от блока, нарушатся соглашения и учредительные документы Меркосур, а также "будет поставлена под угрозу изначальная стабильность блока".

Исключать Венесуэлу из блока из-за "несоответствия" правилам Меркосур опасно, считает он.

Парламентарий заявил, что после проведения "обзора" интеграции стран, входящих в состав блока, он пришел к выводу, что ни одна из стран-основательниц не была полностью адаптирована к правилам Меркосур.

Как считает депутат, речь идет о "международном преступлении", цель которого состоит в изменении значения региональных блоков. По его мнению, это связано с "характером" правительств, которые в настоящее время составляют блок Меркосур, и заверил, что Венесуэла подвергается давлению с их стороны.

"С момента вступления в блок Венесуэла произвела существенные пропорциональные корректировки для того, чтобы соответствовать правилам. Таким образом, нарушаются различные пункты. Нигде не говорится о том, что в случае полного несоответствия правилам регионального блока, возможно применение санкций. Еще одно нарушение заключается в том, что в сентябре был установлен срок в три месяца для того, чтобы Венесуэла привела страну в соответствие правилам, но ни один документ не устанавливает такой срок", — объяснил Хабур.

"Создастся опасный прецедент, если Венесуэла будет исключена из процесса интеграции наших народов", — подчеркнул Хабур.

Фидель Кастро показал, что можно осуществить революцию, которая казалась невозможной, заявил агентству Sputnik генеральный секретарь компартии Уругвая, бывший сенатор верхней палаты парламента страны Эдуардо Лориер (Eduardo Lorier).

Фидель Кастро скончался в возрасте 90 лет в пятницу в 22.29 по местному времени (06.29 утра субботы мск), об этом его брат, кубинский лидер Рауль Кастро объявил по государственному телевидению. Похороны лидера кубинской революции назначены на 4 декабря, они пройдут в городе Сантьяго-де-Куба.

"Эта страна так близко расположена от США, что революция, которая произошла на Кубе, казалась немыслимой. Это показывает важность как объективных условий, так и субъективных", — сказал бывший сенатор.

К субъективным условиям, по его словам, относятся "воля, дух и организационные способности — фундаментальные для перемен, которые сейчас нужны человечеству". "Фидель был примером этого", — добавил политик.

По мнению лидера уругвайских коммунистов, то, что совершил Фидель Кастро на Кубе, "могло бы произойти в любой другой стране мира", но тем более ценно, поскольку речь идет о карибской стране со своими особенностями.

Правительство Уругвая объявило о трауре в связи с кончиной лидера кубинской революции Фиделя Кастро.

Как передает аргентинский портал La Voz, в воскресенье на всей территории южноамериканской страны будут приспущены национальные флаги.

Президент Уругвая Табаре Васкес, находящийся с официальным визитом в Испании, выразил соболезнования в связи со смертью Кастро-старшего и передал их кубинскому народу и родным Кастро.

Лидер кубинской революции Фидель Кастро скончался в возрасте 90 лет в пятницу в 22.29 по местному времени (6.29 утра субботы мск), об этом его брат, кубинский лидер Рауль Кастро объявил по государственному телевидению. Похороны лидера кубинской революции назначены на 4 декабря, они пройдут в городе Сантьяго-де-Куба.

КИТАЙ УВЕЛИЧИТ ИМПОРТ МЯСА

В мероприятиях Международного Всемирного конгресса производителей мяса приняли участие более 700 делегатов из 36 стран, в том числе из Китая. Ли Шилонг, исполнительный президент Китайской мясной ассоциации, выступавший на конгрессе, сообщил делегатам, что Китай увеличит импорт до десяти миллионов тонн мяса к 2020 году, а производство мяса в стране увеличится до 90 миллионов тонн, в то время, как спрос на мясо достиг на 100 млн. тонн.

Напомним, по итогам первых двух месяцев 2016 года импорт говядины и телятины увеличился вдвое и достиг 95 000 тонн. Импорт в Китай говядины и телятины резко увеличился с 2009 года и Китай стал крупным игроком на этом рынке. Мясо в Китай поступает от поставщиков из южного полушария, из Бразилии и Австралии, которые контролируют до 90% китайского рынка. Уругвай также является крупными поставщиком говядины в Китай. Импорт говядины из Уругвая вырос на 25% в течение первых двух месяцев года.

В этом году сообщалось, что запрет на ввоз мяса птицы был снят министерством сельского хозяйства Китая, а также главным государственным управлением по контролю качества, инспекции и карантину. О том, что Китай планирует отменить установленные ограничения на поставку мяса и птицы из РФ на свои рынки, ранее уже упоминалось в сообщении Россельхознадзора.

В ноябре ключевые страны-экспортеры увеличат отгрузки сои

Согласно прогнозу аналитиков Oil World, в ноябре т.г. общий объем отгрузок соевых бобов из главных стран-экспортеров (Бразилия, Аргентина, Парагвай, Уругвай, США) достигнет 11,32 млн. тонн, что превысит показатель годом ранее на 0,4 млн. тонн.

Как уточняется, увеличение общего показателя произойдет за счет роста отгрузок из США – до 10,6 (9,15) млн. тонн. В свою очередь, экспорт масличной из стран Южной Америки в ноябре продолжит сезонное снижение и сократится почти на 60% в год – до 0,72 (1,77) млн. тонн. При этом из указанного объема Бразилия поставит на внешние рынки 0,6 (1,44) млн. тонн соевых бобов, Аргентина – 0,07 (0,28) млн. тонн, Парагвай – 0,05 (0,04) млн. тонн.

Всего, по оценкам экспертов, за сентябрь-ноябрь т.г. поставки сои из ключевых стран-экспортеров снизятся до 30,91 (32,41) млн. тонн за счет сокращения отгрузок из Южной Америки - до 4,88 (10,87) млн. тонн. При этом ожидаемый рост экспорта сои из США до 26,04 (21,54) млн. тонн не сможет компенсировать снижения общего показателя.

Эксклюзив: генсекретарь УНАСУР Э. Сампер назвал грядущий визит Си Цзиньпина в Латинскую Америку "визитом хорошего и великого друга"

13 ноября -- Генеральный секретарь Южноамериканского союза наций /УНАСУР/ Эрнесто Сампер на днях в интервью корр. Синьхуа заявил, что грядущий визит председателя КНР Си Цзиньпина в Латинскую Америку -- это "визит хорошего и великого друга", который продвинет региональное сотрудничество и развитие дружественных отношений. Латиноамериканские друзья горячо приветствуют данный визит, добавил он.

Председатель КНР Си Цзиньпин вскоре нанесет государственный визит в Эквадор, Перу, Чили, а также примет участие в 24-й неформальной встрече лидеров АТЭС в столице Перу Лиме. Э. Сампер отметил, что Латинская Америка уделяет повышенное внимание визиту председателя КНР и надеется на достижение обширных результатов.

По его словам, Китай, вне всякого сомнения, является самым значимым партнером по сотрудничеству для латиноамериканского региона. Высокоуровневые двусторонние обмены в последние годы неуклонно крепнут. Предыдущий визит Си Цзиньпина заложил латиноамерикано-китайские отношения всестороннего сотрудничества и партнерства, характеризующиеся равноправием и взаимной выгодой, а также направил их в русло устойчивого развития. На данный визит также возлагаются большие надежды.

По мнению генсекретаря УНАСУР, сотрудничество Латинской Америки и Китая играет руководящую роль во взаимодействии по линии Юг-Юг. Китай играет важную роль на международной арене, он "не просто брат развивающихся государств, но и хороший друг, и надежный партнер", отметил Э. Сампер, подчеркнув, что КНР активно продвигает сотрудничество по линии Юг-Юг, а здоровое развитие отношений Латинской Америки и Китая -- это огромный вклад в данный процесс.

Э. Сампер полагает, что вслед за непрерывным расширением пространства торгово-экономического сотрудничества латиноамериканских стран и КНР, все более очевидной становится роль китайских инвестиций в качестве двигателя экономического развития региона, однако важность Китая для Латинской Америки заключается не только в этом. Страны региона желают укреплять политический диалог и сотрудничество, координировать позиции и стратегию по международным делам. Сотрудничество Латинской Америки и Китая на международной арене крепнет с каждым днем, отметил Э. Сампер.

В УНАСУР входят 12 южноамериканских стран, это региональная интеграционная организация, которая надеется на активизацию обмена и сотрудничества с КНР, а также на продвижение делового сотрудничества во всех сферах, чтобы способствовать достижению новых успехов в сотрудничестве Юг-Юг, заявил он.

По его словам, Китай уделяет повышенное внимание развитию отношений с УНАСУР, стабильно продвигает региональную интеграцию, строительство инфраструктуры, научно-техническое сотрудничество и гуманитарный обмен. Экономики КНР и стран Латинской Америки в значительной степени взаимодополняемы, а потенциал сотрудничества просто огромен, добавил генсекретарь.

По словам Э. Сампера, в прошлом году он принимал участие в первом Форуме научно-технических инноваций Китая и Сообщества латиноамериканских и карибских государств /СЕЛАК/. На данном мероприятии стороны официально задействовали План научно-технического партнерства КНР-Латинской Америки и План обменов молодыми учеными Китая и Латинской Америки. Китай сейчас меняет модель собственного развития. Страны Латинской Америки, в свою очередь, надеются на рост инноваций и повышение конкурентоспособности. Стремительное развитие отношений с КНР позволит латиноамериканским государствам ускорить процесс собственного устойчивого развития, указал Э. Сампер, подчеркнув свою веру в то, что визит в значительной степени продвинет двустороннее торгово-экономическое сотрудничество во всех сферах, укрепив стратегическое сотрудничество Латинской Америки и КНР.

Напомним, УНАСУР был создан в мае 2008 года, штаб-квартира организации находится в Кито. В союз входят 12 стран -- Аргентина, Боливия, Бразилия, Колумбия, Чили, Эквадор, Гайана, Парагвай, Перу, Суринам, Уругвай и Венесуэла. Цель объединения -- создать многосторонний и общепризнанный региональный интеграционный механизм на пути к культурному, социальному, экономическому и политическому объединению. (Синьхуа)

Россия надеется восстановить объемы поставок сои из Аргентины, сообщил руководитель Россельхознадзора Сергей Данкверт.

Россия нуждается в импорте сои, так как идет развитие производства мяса в стране. По словам Данкверта, экспорт соевых бобов и шрота из южноамериканской республики в Россию значительно снизился после того, как в поставках была обнаружена линия сои, незарегистрированная в России, сообщает УкрАгроКонсалт. По заявлению руководителя Россельхознадзора, существует возможность решить данную проблему до конца года, нужно только найти тех, кто будет регистрировать и подавать заявки.

Регистрация сои и соевого шрота откроет доступ на «рынок, на который можно поставить минимум 500 тыс. тонн продукции».

УкрАгроКонсалт отмечает, что по итогам 2015/16 сезона Россия импортировала 2,085 млн. тонн соевых бобов, преимущественно из Бразилии, Уругвая и США.

Президент Боливии Эво Моралес выразил сожаление в связи с исключением Венесуэлы из Южноамериканского общего рынка (Меркосур), что, по его мнению, идет вразрез с интересами интеграции южноамериканских стран.

Ранее председательство в Меркосур должно было перейти именно к Венесуэле, однако решением остальных участников организации членство страны в Меркосур было прекращено в связи с невыполнением норм организации.

"Мы сожалеем, что Венесуэла будет исключена из проекта интеграции Великой Родины, той мечты, за которую сражался Освободитель Симон Боливар", — написал Моралес в своем микроблоге в Twitter.

По мнению главы Боливии, Меркосур, по сути, должен быть институтом экономической интеграции, единства и процветания. "Наш регион как никогда ранее требует связи наших народов, чтобы мы превратились в блок мирового значения", — заметил Моралес.

Меркосур — общий рынок стран Южной Америки, объединяющий Аргентину, Уругвай, Парагвай, Бразилию и Венесуэлу (присоединилась в 2013 году). Как полноправное объединение был образован в 1991 году, когда в парагвайской столице Асунсьоне был подписан договор о создании таможенного союза и общего рынка. Меркосур объединяет 250 миллионов человек и более 75% совокупного ВВП континента.

Сообщение о якобы заложенной бомбе стало причиной срочной эвакуации людей из строящейся жилой башни с квартирами типа "люкс", носящей имя "Трамп", в уругвайском городе Пунта-дель-Эсте.

По сообщению местных пожарных, сигнал о бомбе поступил ближе к полудню по местному времени, в связи с чем на место прибыли также полиция и военные, а находящиеся внутри люди были выведены наружу.

"Ничего пока не подтвердилось, и ничего не было найдено", — приводит мексиканский портал Economista заявление представителя пожарной службы Андерсона Феррейры.

В строящемся здании 24 этажа, оно расположено на берегу Атлантического океана. Прямо напротив входа в башню находится портрет избранного президента США Дональда Трампа.

Субсидии в рыболовстве остаются в сфере внимания ВТО

Главы делегаций стран-членов ВТО на встрече в Осло обсудили возможные направления переговоров на ближайшие месяцы. В число тем вошли и субсидии в рыбной отрасли.

Неформальная встреча министров, отвечающих за вопросы торговли, и гендиректора ВТО Роберто Азеведо состоялась Осло (Норвегия). В мероприятии участвовали представители 25 стран-членов Всемирной торговой организации. Российскую делегацию возглавил заместитель главы Минэкономразвития Станислав Воскресенский.

Как сообщили Fishnews в пресс-службе отечественного министерства, перспективы развития многосторонней торговой политики и переговорной деятельности ВТО обсудили в преддверии 11-й министерской конференции, которая пройдет в декабре 2017 г. в Буэнос-Айресе (Аргентина). Напомним, что министерская конференция является высшим органом Всемирной торговой организации.

Главы делегаций обменялись мнениями по поводу возможных направлений переговоров в ближайшие месяцы. Речь идет как о темах в контексте Дохийской повестки дня, так и новых вопросах, актуальных для современной мировой торговой системы: электронная торговля, субсидии в рыболовстве или содействие инвестициям и т.д. «Для успеха конференции в Аргентине, по мнению большинства участников, необходима активная переговорная работа по линии постпредств членов ВТО в Женеве и личная вовлеченность представителей стран-членов в соответствующие мероприятия», – отметили в Минэкономразвития России.

Как сообщалось ранее, 13 стран выразили намерение начать в ВТО переговоры по запрету субсидий для рыболовства. В первую очередь - тех выплат, которые приводят к перелову, перепроизводству или браконьерству. Такое совместное заявление обнародовали Аргентина, Австралия, Канада, Чили, Колумбия, Новая Зеландия, Норвегия, Папуа – Новая Гвинея, Перу, Сингапур, США, Швейцария и Уругвай.

Засланцы на край Европы

Как жители российской глубинки обживают Португалию

Людмила Бутузова

По данным Росстата, с 1989 года по настоящее время Россию покинуло 4,5 млн. человек. Эксперты комитета гражданских инициатив утверждают, что реальная эмиграция в 3-4 раза выше. И часть этих людей осела в Португалии.

ТИПИЧНЫЙ ЗАСЛАНЕЦ

— Отовсюду уезжают, — подтверждает профессор Лиссабонского университета Валентин Пряхин. — Сами размеры российской эмиграции говорят о том, что это тренд не только столичных городов, иначе Москва и Петербург уже бы опустели. Потоки из провинции похожи на еле заметные ручейки, но на выходе они сливаются в полноводную реку. Так происходит во всем мире: из США на ПМЖ в другие страны ежегодно отправляется 250 тысяч человек, Германия теряет в виде отъезжающих за границу около 700 тысяч человек. И никто там по этому поводу не бьет в набат. Только в России отъезд за рубеж преподносится как политический протест. Хотя истинные мотивы такие же, как и везде: проблемы с жильем, с работой, страсть к путешествиям или тайное желание прожить «еще одну жизнь» в другой стране.

Профессор — тоже представитель российской эмиграции. С 1995 года живет на два дома — в России и Португалии, критикует обе страны за неумелую миграционную политику, тоскует по «Плешке», где когда–то преподавал за 17 тысяч рублей в месяц. В Лиссабоне за три тысячи евро читает курс лекций об экономиках развивающихся стран, а на досуге собирает материал для будущей книги о «новых русских португальцах». Они, оказывается, составляют уже чуть ли не четверть населения страны. Если, конечно, считать вместе с украинцами, молдаванами, узбеками и другими братьями по разуму из бывших республик СССР.

Так как же выглядит типичный российский эмигрант в Португалии?

«Это уж точно не амбициозный москвич, - утверждает Пряхин. - Встретить жителя российской столицы, прибывшего в Португалию на заработки, — то же самое, что столкнуться с динозавром на Красной площади. Уровень жизни москвичей в разы выше, чем у португальцев, чего им здесь искать? Это и не представитель среднего класса, скопивший в провинции какие-никакие капиталы. Рисковать ими в чужой, охваченной кризисом, стране он не будет, пусть уж сгорят на родине. Едет провинциальная молодежь — уроженцы бесперспективных и малых городов, закончившие техникум, в лучшем случае какой-нибудь институт в областном центре. Существовать, как их родители, друзья и соседи, — на грошовую зарплату, в убогих квартирах и без всяких перспектив, они не хотят. Чаще всего Португалия для них — случайная страна, выбор сделан по принципу «там тепло». То есть спать можно хоть на улице или на работе, представления о которой дальше стройплощадки не простираются.

ТЕЩА ПОЗАВИДУЕТ

- Я, честно сказать, вообще не знал, где она находится, - рассказывает Виталий Бердянский, уроженец сибирского города Яя, а ныне полноправный гражданин Португалии. – Было все равно – Новая Зеландия, Уругвай, любая Ланцепупия, лишь бы свалить. Все достало: жили за стенкой у тещи, жена в декрете, зарплата три копейки. Турфирма обещала сделать рабочий контракт за рубежом, если доплачу тысячу долларов. За год кое-как наскреб, они предложили Португалию. Уже там узнал, что меня просто развели на бабки.

В начале двухтысячных у некоторых турагентств была такая фишка: «по блату», «только для вас» устраивать рабочую визу и вид на жительство для особо желающих смотать удочки из России. Люди, доверившиеся мошенникам, продавали квартиры, оплачивая будущее счастье.Многие потеряли все. В Москве эту аферу довольно быстро раскусили, а до провинции пока дойдет… Правда, и деньги там брали несравнимо меньшие. В сущности за клочок бумажки на котором будто бы был телефонный номер иностранного агента, который встретит и отведет на работу. У Бердянского номер состоял из четырех цифр, как сейчас помнит – «1-2-3-4», а сама путевка была на испанский курорт Коста-Брава. Вот оттуда они и прибрели с другом Вовой в ближайший португальский городок. Стали названивать – таких номеров в природе не существует. Что делать? Никакого языка, кроме русского, не знают, знакомых нет. Пошли на запах. Оба – повара, закончили в своей Яе техникум общественного питания, как пахнет ресторан, знают. Им повезло, хозяин-француз не просто накормил путешественников, но со временем даже доверил чистить картошку, а потом помог с контрактом на стройке.

Так и прижились. Бердянский давно легализовался, имеет счет в банке, квартиру в ипотеку на сорок лет под 3% годовых, хорошую подержанную машину за сущие копейки и возможность увидеть «всю Европу». За десять лет никуда не съездил. В отпуск только в Яю, доказать теще, как богато теперь живет – не то что у нее за стенкой. Сделал карьеру: на стройке только подрабатывает по выходным, таскает мусор за 200 евро. Основное место работы – ресторан в Порту, повар на овощных блюдах. Зарплата средняя по стране – 1250 евро плюс четыре раза за смену можно бесплатно поесть. Это большая экономия для семейного бюджета, если учесть, что жена Инна у него периодически безработная. За время простоя ей платят пособие 700 евро и дают талоны на продукты первой необходимости – рис, сахар, картофель, масло, яйца, рыба, мясо, овощи. Холодильник забит. Инна по секрету рассказывала, что безработной в Португалии быть выгоднее, чем работающей, но, увы, чтобы получить эти блага, надо хотя бы месяца на три в год куда-то устроиться. Открытыми бывают только грязные и малооплачиваемые работы. Их расхватывают в драку, особенно хохлы и молдаване, только что понаехавшие из своих охваченных кризисом стран. Русских сейчас стало меньше - в провинции, больше всего пострадавшей от санкций и контрсанкций, практически невозможно собрать денег даже на билет в одну сторону.

И еще одно наблюдение от профессора Пряхина: жесточайшая конфронтация мигрантов между собой. Причиной чаще всего становится удачное жилье, выгодная работа. Русский, даже если в ней не нуждается, никогда не продвинет на это место украинца, вместе они сделают все, чтобы не взяли молдаванина, молдаванин любой ценой «завалит» казаха и т.д. В итоге хорошая работа достается вьетнамцу или китайцу, чьи диаспоры, в какой бы стране ни находились, держатся сплоченно и тянут «своего», иногда в ущерб собственным интересам.

ЧУЖАЯ ДОБРОТА

– Португалия – страна и необычная, - делится наблюдениями игумен Арсений, настоятель Всехсвятского прихода Московского патриархата в Лиссабоне. - До последнего времени она не ведала сколь-нибудь приметной иммиграции из Восточной Европы. Тому было немало причин: территориальная удаленность, экономическая отсталость страны. Каково же было удивление португальцев, когда на рубеже XX-XXI веков к ним хлынул мощный поток гастарбайтеров, полулегально, а то и вовсе нелегально устремившихся через всю Европу к теплым иберийским берегам! Улицы самых захолустных городков Алентеж, Рибатеж, наполнились странной для лузитанского уха речью. «Не по-китайски ли они говорят?» – вопрошали друг друга португальские простолюдины. А фамилии пришельцев были такими, что их и после двух стаканов доброго португальского вина не выговоришь: Боблиенко, Потуроев, Калмыковский… К чести португальских социальных служб, они достойно справились с ситуацией: по всей стране были немедленно открыты бесплатные языковые курсы и центры социальной и юридической помощи новым мигрантам.

Несмотря на нынешнее формальное ужесточение миграционного законодательства, Португалия остается лояльной к ним. Депортируют на родину разве что самых отпетых нарушителей, а если живешь тихо-мирно, работаешь, платишь налоги, никто тебя не тронет.

Чужая доброта не очень-то ценится. На чужбине практически всех выходцев с территории бывшего Союза объединяет только одно: недовольство страной, в которую приехали. Она представляется еще более бюрократичной, чем их собственная, и абсолютно равнодушной к приезжим — никаких преференций за то, что ты из России, никакого снисхождения к незнанию языка, страны и ее законов. Всюду конкурсы, надо переучиваться, доказывать свои возможности. Наши же априори считают себя лучшими уже только потому, что добрались из дома до Португалии, большей частью нелегально и практически без денег. Надо сказать, что подогревают такие настроения сами португальцы, по поводу и без повода восторгаясь великой Россией, ее мудрыми правителями и бездонными недрами. Если это льется в уши каждый день, даже сморчок начинает чувствовать себя груздем.

ОНИ БЫ И ДОМА ПРИГОДИЛИСЬ

- Дома я была заслуженным модельером, а здесь они меня держат сурильщицей шнурков, - возмущается Татьяна Мазаева, закончившая в своем Новокузнецке швейное ПТУ. – У местных вообще никакого образования, семь классов по-нашему, а хорошие должности в первую очередь им. Шесть раз восставала против этой несправедливости, открыто говорила, что выдвигают необразованных людей.

Шесть раз ее и увольняли. В Португалии не очень-то любят тех, кто подсиживает коренное население, и при всем уважении к России отказываются признавать диплом ПТУ равным диплому Кэмбриджа. Даже программистов, считающихся у нас на родине интеллектуальной элитой и потому-де очень востребованных за границей, Португалия вовсе не встречает цветами. Да, они есть, но работают чаще всего официантами и горничными за зарплату вдвое ниже, чем получает хороший программист дома. Есть и молодые ученые, которые трудятся на стройке. Но ведь и у себя в российской провинции они получали на уровне слесаря-сантехника — чем это было лучше? Сейчас хотя бы есть возможность заработать. Многие тем себя и тешат: заработаю, вернусь и продолжу заниматься любимым делом.

Возвращаются немногие. Португалия, в принципе, уютная страна. Здесь безопасная жизнь, пусть и не очень сытая по сравнению с другими странами Евросоюза, но, благодаря богатым соседям, экономические коллапсы ей не грозят. Здесь можно подняться, даже если приехал без гроша в кармане, здесь никто не ограничивает твои возможности. Это главное, что открывают для себя «беженцы российской глубинки» и ради чего здесь остаются.

- Вот они — хваткие, упертые провинциалы, готовые рыть землю ради лучшего будущего, — потеряны для России навсегда, - делает вывод профессор Валентин Пряхин. - В общем-то, жаль. Будь родина поласковее, они бы и дома пригодились.

А мне подумалось, что лет десять назад Россия намеревалась догнать Португалию по уровню жизни или уровню ВВП на душу населения (кто сейчас точно помнит, а?). Судя по тому, что пара русских мигрантов, будучи временно занятыми, получает две тысячи евро в месяц (то бишь 150 тысяч рублей по нашему), не считая социальных льгот, догонять Португалию будем еще долго. Или очень долго...

Дженнифер Ганди

Диктатуры и их институты: особый мир

Дженнифер Ганди – политолог, доцент факультета политических наук Университета Эмори (Атланта, США).

[1]

1.1. Введение

Контраст между демократией и диктатурой – в структуре, политике, социальной активности – уже давно привлекает пристальное внимание ученых. Несмотря на это, до согласия по поводу того, как определять режимы этих типов, еще очень далеко. Какие случаи можно квалифицировать как «демократии»? Какие варианты стоит записывать в «диктатуры»? Когда мы сталкиваемся с жестокостью Иосифа Сталина или Пол Пота, на второй вопрос, как представляется, можно ответить с легкостью: ведь никто не станет оспаривать отнесение их режимов к диктатурам. Но вот с другими случаями все гораздо сложнее. Скажем, на протяжении семидесяти лет Мексика каждые шесть лет избирала нового президента. Тем не менее все это время на выборах побеждал кандидат от одной и той же партии. Или вспомним Сингапур, где Ли Куан Ю на три десятилетия пресек любую политическую конкуренцию. Несмотря на это, на шкале политических режимов его правление размещают в широком диапазоне, простирающемся от «максимально деспотичного» до «максимально демократичного».

Отчасти проблема обусловлена тем, что диктаторы весьма изобретательны в вопросе о том, как организовать собственное правление. Принятие решений может сосредотачиваться в самых разных институтах, включая среди прочего хунты, политбюро, семейные советы. И все же в наибольшей мере склонность диктаторов к инновациям проявляется в тех ситуациях, когда они используют номинально демократические институты, такие, как законодательные органы или политические партии. Диктаторы нередко управляют при наличии парламентов, часть которых обладает даже формальным правом принимать законы, в то время как прерогативы других ограничены «советом и обсуждением». Комплектоваться такие ассамблеи могут либо по назначению, либо посредством выборов. Если речь о выборах, то кандидаты могут использовать партийные флаги, а могут баллотироваться в качестве независимых. Если политическое пространство монополизировано единственной партией, то партийная идентификация может оказаться не слишком существенной. Впрочем, многие диктатуры допускают многопартийность, произвольно производя селекцию партий и запрещая некоторые из них. Конечно, кто-то из диктаторов вообще обходится без подобных институтов. Эта институциональная пестрота, однако, еще более затрудняет выделение набора критериев, по которому определяются и классифицируются диктатуры.

Другим основанием для концептуальной неразберихи служит историческое использование термина «диктатура», возникшего в Древнем Риме, где его наделяли четкими и специфическими институциональными особенностями, причем резко контрастирующими с современным его употреблением. С течением времени понимание того, что представляет собой диктатура, менялось, а сам термин многократно подвергался политическим манипуляциям. В итоге тип режима, который первоначально отличался строгим следованием определенным правилам, превратился в свою противоположность, характеризующуюся отсутствием всяких правил.

Так что же такое диктатуры? И кто такие диктаторы? Каким образом они организуют свое правление, используя номинально демократические институты? Ответы на эти вопросы тонут в современных противоречиях. Для того, чтобы выявить источник разногласий, необходимо проследить историческую эволюцию интересующего нас концепта. Данная статья начнется с краткого обзора, который поможет нам понять суть нынешних дебатов о природе диктатуры. Занимаясь типологией диктатур, существовавших после Второй мировой войны, я пользуюсь минималистским определением данного явления. Соответственно, чтобы привести «диктаторский зоопарк» хотя бы в какой-то порядок, я подразделяю диктаторов на три типа, среди которых диктаторы-монархи, диктаторы-военные и диктаторы-гражданские. В этом тексте я показываю также институциональное многообразие диктатур, проявляющееся в различных вариантах использования ими номинально демократических законодательных органов и политических партий.

1.2. Что такое диктатура?

Самое простое определение диктатуры предполагает, что это противоположность демократии. По крайней мере в этом нас убеждают такие названия научных трудов, как «О социальных корнях диктатуры и демократии» или «Экономические истоки диктатуры и демократии»[2]. И все же определение диктатуры не такое непростое дело. Если первоначально этим понятием обозначали институциональный механизм, используемый в Древнем Риме, то теперь под ним подразумевается современная управленческая система, зачастую ассоциируемая с отсутствием институтов и ограничений. Трансформация смысла происходила на нескольких временных отрезках, когда первоначальное понятие искажалось ради политических целей. К середине XX века результатом этого стало негативное определение диктатуры, под которой понималась форма правления, лишенная любых атрибутов, ассоциирующихся с демократией. Но, по-видимому, у нас нет оснований приписывать недемократическим режимам полное пренебрежение институциональными формами; опыт послевоенных диктатур сполна убеждает в этом. В своих институциональных установлениях авторитарные режимы очень разнообразны, и очень важно выяснить причины и следствия этого разнообразия.

1.2.1. Историческое использование термина

В современном использовании термины «тирания» и «диктатура» находятся в тесной связи. Но так было далеко не всегда. Хотя тирания как тип политического режима была описана еще во времена Аристотеля, первоначально ее не связывали с понятием диктатуры. Во-первых, термин «диктатура» впервые появился лишь в Древнем Риме, то есть уже после Аристотеля. Во-вторых, в своем первоначальном значении у диктатуры было очень четкое и специфическое значение: так называли правление лидера, которого римский консул наделял чрезвычайными полномочиями в особо сложные периоды, когда внешние войны или внутренние распри угрожали самому существованию государства[3]. Срок правления диктатора не должен был превышать шести месяцев, и он не мог оставаться у власти после того, как назначивший его консул уходил в отставку[4]. Во время своего срока диктатор имел право использовать любые полномочия, необходимые для преодоления кризиса и восстановления прежнего конституционного порядка.

В этом кратком описании института несколько аспектов заслуживают уточнения. Во-первых, решение о том, требует ли наличная ситуация назначения диктатора, принималось регулярными государственными институтами государства – такими, как магистраты или сенат. Причем те, кто занимался этим вопросом, не могли рассматривать себя в качестве претендентов на эту должность. Во-вторых, пост диктатора был явно предназначен для одного человека; коллективное руководство могло бы помешать попыткам разрешить кризис. В-третьих, диктатура опиралась на широкий круг полномочий, но при этом не могла упразднять иные государственные институты. В-четвертых, диктатор никогда не избирался народом[5]. Наконец, в-пятых, окончательной целью диктаторского правления была реставрация прежнего политического порядка.

В этих институциональных рамках в Риме в 501–200 годах до нашей эры существовали 76 диктатур. Большинство из них занимались либо военными кампаниями против других держав, либо умиротворением внутренней смуты. У диктатора не было права осуществлять акции возмездия; как следствие, диктатура не ассоциировалась с жестоким или репрессивным правлением.

Римский военачальник Сулла, отказавшийся принять свою отставку, двинулся на Рим и в 82 году до нашей эры возродил институт диктатуры в попытке узаконить свое правление. Режим Суллы, однако, заметно отличался от традиционных диктатур. Во-первых, поскольку Сулла обрел власть только после того, как верные ему легионы завоевали Рим и расправились с его врагами, его режим стал первой диктатурой, установленной военной силой. Чрезмерная жестокость, которую Сулла проявлял в нейтрализации своих оппонентов, привела к тому, что диктатуру стали связывать с террором. Более того, в отличие от прежних диктаторов, чьи сроки пребывания в должности зависели от глубины стоявших перед ними проблем, диктатура Суллы предполагала полное сосредоточение всей власти – военной, административной, законодательной, судебной – в руках одного человека, радикально переустраивающего политическую жизнь. Понятие диктатуры, восстанавливающей прежний порядок, утратило актуальность.

Странным, однако, представляется то, что Сулла еще придерживался временных ограничений, налагаемых на диктатора. После весьма короткого правления он отошел от власти и вернулся к частной жизни. Лишь в январе 44 года до нашей эры, когда Юлий Цезарь принял титул «пожизненного диктатора», с временностью диктаторской власти было покончено[6].

Более поздние апологеты диктатуры зачастую забывали о том, что ее первоначальный смысл уже был искажен Суллой и Цезарем. В «Размышлениях о первой декаде Тита Ливия» Никколо Макиавелли восхваляет это римское изобретение, замечая при этом:

«Действительно, среди прочих римских учреждений диктатура заслуживает того, чтобы ее рассмотрели и причислили к тем из них, которые были причиной величия столь огромной державы»[7].

Объяснялись эти славословия довольно просто: поскольку, полагал их автор, коллективное законотворчество часто оказывалось недостаточно гибким, оно не очень подходило для разрешения кризиса. Размышляя в том же русле, Жан-Жак Руссо с одобрением отмечает:

«Если же опасность такова, что соблюдение закона становится препятствием к ее предупреждению, то назначают высшего правителя, который заставляет умолкнуть все законы и на некоторое время прекращает действие верховной власти суверена. В подобном случае то, в чем заключается общая воля, не вызывает сомнений, и очевидно, что первое желание народа состоит в том, чтобы Государство не погибло».

Таким образом, и для абсолютистов, и для либералов диктатура оказывается полезной в силу своей способности к решительным действиям. Но ее временнáя ограниченность тоже очень важна, поскольку иначе, «раз настоятельная необходимость миновала, диктатура делается тиранической или бесполезной»[8].

Впрочем, помимо некоторых видных авторов, о диктатуре вспоминали не слишком часто. В XIX веке, например, этот термин был использован применительно лишь к двум периодам французской истории: первым были 1789–1815 годы, а вторым – 1852-й и несколько последующих лет. Интересно, что в первом из этих случаев под диктатурой имелось в виду правление не одного человека, а нескольких лиц. В октябре 1793 года Национальный конвент приостановил действие Конституции того же года и учредил временное правительство, которое служило диктатурой революционной группы. В этой ситуации исходный римский концепт лишился еще одной составляющей: единоличного характера власти.

После такого поворота потребовалось лишь время для того, чтобы термин «диктатура» начали использовать в отношении не только группы, но и целого класса. Понятие снова всплыло на поверхность после 1917 года, когда Владимир Ленин и его товарищи начали в позитивном ключе говорить о «диктатуре пролетариата». Тем не менее уже через несколько лет негативные коннотации возобладали: либеральные оппоненты итальянских фашистов и немецких нацистов отмечали этим ярлыком все, что вызывало у них ненависть: диктатурой, по их мнению, следовало именовать «угнетающую и деспотичную форму правления, установленную силой или запугиванием, позволяющую одному человеку или группе монополизировать политическую власть без конституционных ограничений, уничтожая тем самым представительное правление, политические права граждан и любую организованную оппозицию»[9]. Действуя в том же духе, Социалистический Интернационал в 1933 году в негативном ключе применил понятие диктатуры и для описания советского режима. Так или иначе, но приложение термина и к самопровозглашенной «диктатуре пролетариата» в России, и к фашистской диктатуре в Италии не имело ничего общего с первоначальной римской концепцией. Фашисты никогда не пытались вписать власть в какие-то временные рамки; а «диктатура пролетариата», хотя и была по природе своей не вечной, явно не стремилась реставрировать старые порядки.

Но события межвоенного периода никак не способствовали попыткам сохранить изначальное понимание диктатуры[10]. Желая обосновать исключительную власть и дезавуировать большевистское использование термина, Карл Шмитт отличал «комиссарскую диктатуру» от «диктатуры суверена». Первая из них во многом соответствует оригинальной концепции диктатуры, зародившейся в Древнем Риме. Что же касается «диктатуры суверена», то в отношении ее Шмитт разрушает границу между нормальным и чрезвычайным временем, заявляя, что диктатор обладает полномочием восстанавливать доконституционную волю людей, даже если она подразумевает изменение самой конституции. Разрабатывая свою теорию, Шмитт стремился обосновать предоставление немецкому рейхспрезиденту диктаторских полномочий для борьбы с экономическим и социальным кризисом. Выдвинутая им идея «диктатуры суверена» важна потому, что она, трактуя интересующий нас термин, увязывает воедино теорию и практику. Рисуемый Шмиттом тип диктатуры не может быть ни временным, ни реставрационным.

Однако позитивные коннотации, связанные с термином «диктатура», так и не смогли возобладать. Как отмечают Питер Баер и Мелвин Рихтер, «в 1940-е годы в обширной научной литературе и в политическом дискурсе либеральных и конституционных государств под диктатурой по-прежнему понимали полярную противоположность демократии»[11]. Поскольку в годы войны и сразу после нее демократия олицетворяла только хорошее, ее антитеза, по определению, являлась чем-то плохим.

Противопоставление демократии и диктатуры является феноменом XX века. Со времен Аристотеля, классифицировавшего политические режимы по числу правящих, политическая наука пользовалась трехчленным делением на монархию, аристократию и демократию. Но потом принятая схема начала разрушаться, причем происходило это по двум направлениям. Макиавелли первым противопоставил власть одного человека власти ассамблеи (немногочисленной или, напротив, многочисленной), тем самым обособив монархию от иных политических режимов. Другой удар по трехчленной градации, по мнению Норберто Боббио, нанес Ганс Кельзен, объявивший о том, что делить режимы исходя из числа людей, принимающих управленческие решения, вообще нельзя[12]. Вместо этого, Кельзен предложил различать их в зависимости от наличия или отсутствия политической свободы: «Политически свободен тот, кто подчиняется легальному порядку, в создании которого он сам принимает участие»[13]. Ключевым отличием, следовательно, выступает отличие между автономией и гетерономией: к демократическим формам правления относятся те, в которых законы создаются теми же людьми, в отношении которых их потом и применяют, – нормы здесь автономны. В автократических государствах, напротив, круг законодателей не совпадает с кругом тех, кому закон адресован, – иначе говоря, тут преобладает гетерономная норма. Таким образом, по мнению Кельзена, «более целесообразно выделять не три, а только два типа конституций: демократическую и автократическую»[14].

Под давлением этой дихотомии современные исследователи сосредоточились на определении демократии, пренебрегая диктатурой как остаточной категорией, определяемой только в терминах того, чем она не является. Воспринимаемые в подобном свете диктатуры оказываются режимами, где нет конкурентных выборов, нет верховенства права, нет политических и гражданских прав, нет регулярного обновления власти. Возможно, относительно демократии все перечисленные атрибуты характеризуют диктатуры довольно ярко, но в определениях, строящихся на отсутствии тех или иных особенностей, ускользает из вида заметное разнообразие в организации диктаторских режимов.

1.2.2. Современные противоречия

Диктатуры определяются здесь как режимы, в которых правители получают власть не в ходе конкурентных выборов, а иными способами[15]. Такие лидеры могут приходить к власти в результате государственного переворота, дворцового путча, революции. Они могут брать власть сами, с помощью армии или посредством иностранного вмешательства. Принципиальный момент состоит в том, что они обретают власть, минуя «конкурентную борьбу за народные голоса»[16]. Такое понимание диктатуры, хотя и не приближающее нас к ее позитивному определению, полезно по основаниям как практического, так и теоретического характера. Рассмотрим эти основания.

Вышеупомянутое определение диктатуры следует считать минималистским, поскольку оно фокусируется скорее на процедурных, а не на сущностных аспектах режима. Минималистская дефиниция вводится ради аналитической ясности. А вот те определения, в которых перечисляются конкретные характеристики режима, всегда проблематичны. Первое и наиболее значительное затруднение состоит в том, что многочисленность атрибутов сильно затрудняет проверку причинно-следственных связей. Рассмотрим, например, четыре ключевых элемента авторитаризма, предложенные Хуаном Линцем: ограниченный политический плюрализм, приоритет менталитета над идеологией, слабость политической мобилизации; наличие лидера, осуществляющего власть, даже если ее границы не определены[17]. Если определить авторитаризм на основе этих четырех измерений, а затем задуматься о взаимосвязи между ним и экономическим развитием, то какие выводы можно сделать о причинно-следственной стороне этих отношений? Что больше будет влиять на наблюдаемые нами тенденции: ограниченность политического участия, стиль руководства, какая-то комбинация этих и других факторов? В отношении диктатур, выделяемых таким образом, мы едва ли сможем сказать многое.

Во-вторых, широкие определения могут повлечь за собой оформление субстантивных понятий, или генерирующих тавтологии, или же ограничивающих практическую применимость произведенного концепта. Так, предлагаемое Питером Эвансом разграничение государства «развивающегося» и государства «хищнического» уже намекает на то, какие результаты каждое из них будет производить[18]. Не приходится удивляться и тому, что бюрократически-авторитарные режимы будут ориентироваться на политику, исключающую широкое участие, поскольку само их наименование построено на том, что они именно так и поступают[19]. Но, даже вдруг обнаружив, что эти режимы иногда проявляют открытость, мы не сможем предложить ничего иного, кроме как усомниться в ценности обозначенного критерия.

В-третьих, хотя напрямую связывать эту проблему с широкими дефинициями и не стоит, тем не менее нельзя не отметить прочной корреляции между количеством атрибутов и аморфностью описываемых с их помощью понятий: например, «особенности менталитета» трудно измерить или даже идентифицировать.

Наконец, в-четвертых, добавляя к определению диктатуры все новые характеристики, мы рискуем упустить из виду самые важные отличия политических режимов. Так, Мексика, несмотря на почти вековое доминирование Институционно-революционной партии, рассматривалась в качестве диктатуры лишь со значительными оговорками, касающимися прав человека, контроля гражданской администрации над военными и так далее. И все же разнообразие диктатур, базирующееся на сторонних характеристиках, не должно затемнять главного отличия, присущего всем диктатурам и обособляющего их от демократий – отсутствия конкурентных выборов.

Причины, подталкивающие к использованию минималистского критерия, никак не оправдывают самого выбора сущностных критериев. Фактически подчеркивание роли выборов как главной отличительной особенности, отделяющей демократию от диктатуры, не является бесспорным[20]. Почему же тогда исходя из минималистского подхода нужно фокусировать внимание именно на выборах?

Во-первых, такая фокусировка соответствует тем теоретическим вопросам, которые чаще всего возникают в связи с эмпирическим исследованием политических режимов. Перспектива обрести власть, участвуя в регулярных и состязательных выборах, формирует для политических акторов самобытный набор стимулов, отличающийся от мотивов, производимых нерегулярными и невыборными методами отбора. Соответственно, различие в стимулах влечет за собой разное поведение и разные результаты. Рассмотрим, например, воздействие, оказываемое типом политического режима на экономическое развитие. Согласно Джону Локку и позднее отцам-основателям США, демократия способна вредить политическому порядку и экономическому прогрессу, поскольку выборы без имущественного ценза позволяют неимущим избирать демагогов, готовых присвоить и перераспределить собственность богатых классов[21]. Более свежие теории, напротив, утверждают, что для развития плохи именно диктаторские режимы, так как диктаторы, не связанные электоральными сдержками, вольны извлекать ренту и подменять общественное благо частными интересами. В любом случае выборы выступают причиной, по которой политические акторы вынуждены вести себя по-разному при демократии и при диктатуре.

Во-вторых, классификация режимов по электоральным основаниям напоминает нам о том, что, даже если диктаторы пользуются какими-то иными, номинально демократическими, институтами, скажем, парламентами или партиями, они не перестают быть диктаторами. В системах, где, с одной стороны, лидеры избираются на конкурентных выборах, а с другой стороны, они не избираются вовсе, политическая жизнь организована в корне по-разному. Как объясняет Адам Пшеворский, демократия, в отличие от диктатуры, является такой политической системой, в которой ни один актор не может быть уверен в исходе предстоящего голосования[22]. Наиболее зримым проявлением этой неуверенности и выступают, собственно, конкурентные выборы; их результат оказывается своеобразной инструкцией, причем как для победителей, так и для проигравших – «победителям предстоит въехать в Белый дом, Розовый дом или какой-нибудь иной palacio, […] – а проигравшие никуда въезжать не будут и примут то, что останется на их долю»[23].

В настоящей работе я пользуюсь предложенной Пшеворским и его соавторами дихотомической классификацией, различающей политические режимы по электоральным критериям[24]. Моя выборка охватывает 140 стран, которые в период с 1946-го по 2002 год жили под властью диктатур (в совокупном распределении по странам этот массив составляет 4607 страно-лет). В послевоенный период диктаторские режимы составляли в мире подавляющее большинство. В 1970-е годы 75% всех стран были диктатурами, а к середине 1990-х их доля снизилась примерно до 50%. В большинстве случаев отнесение того или иного режима к разряду диктатур не вызывает полемики, поскольку с ним соглашается большинство известных классификаций политических режимов. Совпадение в оценках «Freedom House», «Polity» и соавторов Пшеворского варьирует от 88% до 95%[25]. Но если исключить простые случаи, находящиеся по краям выборки (например, Северную Корею и Иран, а также Швецию и Великобританию), то «зона совпадений» заметно сокращается: например, для данных «Freedom House» и «Polity» она составит лишь 75%. Затруднения возникают с Мексикой, Ботсваной, Малайзией, другими государствами, находящимися в середине спектра. Группа Пшеворского, однако, определяет тип режима на основе четких и поддающихся фиксации критериев, вытекающих из его минималистского и процедурного определения. По их мнению, режим является диктатурой, если он не соблюдает по крайней мере одного из четырех правил: 1) глава исполнительной власти должен избираться; 2) легислатура должна избираться; 3) в выборах не может участвовать только одна партия; 4) власть должна быть сменяемой[26].

C 1946-го по 2002 год бóльшую часть нашей выборки составили страны тропической Африки: на них приходятся 1800 условных страно-лет. 87% этого массива страно-лет они управлялись диктаторскими режимами. Точно такие же показатели недемократического правления наблюдались на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В отношении Восточной Европы и бывшего Советского Союза соответствующие цифры составили 74%, а Азии 68%. На Латинскую Америку приходится меньшая доля диктаторских страно-лет, всего 38%, что объясняется многочисленными переходами от автократии к демократии и обратно. Наконец, диктатуры Южной Европы, существовавшие большую часть этого полувекового периода, обеспечили западноевропейским странам в целом 7% страно-лет, проведенных под властью диктаторов.

В рамках отдельных регионов частота и длительность диктаторского правления также заметно варьировала. Некоторые страны, например, Иордания или Китайская Народная Республика, управляются диктатурами с самого своего основания. В других странах такие периоды были короче, но зато встречались чаще: так, Аргентина за это время пережила четыре диктатуры, а Гана – три. Наконец, в некоторых местах диктаторское правление было лишь мимолетным эпизодом. В послевоенный период Коста-Рика, например, была диктатурой лишь 18 месяцев – после того, как в мае 1948 года власть в стране захватил Хосе Фигерес Феррер. Средняя протяженность диктаторского цикла в мире, однако, оставалась весьма длительной и составляла 40 лет.

1.3. Кто такие диктаторы?

Определившись с выборкой диктаторских режимов, можно переходить к следующему шагу: идентификации лидеров, управляющих диктатурами. Решение этой задачи важно постольку, поскольку нас интересует воздействие институциональных особенностей диктаторских режимов на политику, а решения о том, как выстраивать диктаторские институты и какую линию им проводить, принимают только те, кто реально имеет власть. При демократиях идентификация эффективных лидеров обычно не составляет проблемы: премьер-министры руководят парламентскими режимами, а президенты управляют в президентских системах. Но при диктатуре такая задача оказывается более сложной. Почему?

Одна из причин состоит в том, что при диктатуре глава государства может иметь самые разные титулы. В «обычных» диктатурах он зачастую называется «президентом», а в монархиях диктатора именуют «королем» или «эмиром». Но иногда диктаторы обладают более креативными титулами: это может быть «председатель государственного совета по восстановлению законности и порядка» (официальный титул главы бирманской военной хунты с 1981 года), «лидер революции» (официальный титул Каддафи с 1979 года) или просто «духовный лидер» (титул rahbar был принят Хомейни в 1980 году).

Помимо семантических затруднений, идентификация подлинного главы диктаторского государства сложна и потому, что в нем порой имеется множество руководящих фигур, как номинальных, так и реальных. При коммунистических режимах, например, премьер-министр, председатель государственного совета (то есть президент), генеральный секретарь коммунистической партии формально составляли руководство, однако первые два, как правило, на деле ни за что не отвечали. Показателен в данном отношении крайний случай: Лю Шаоци оставался президентом коммунистического Китая даже после того, как хунвейбины во время культурной революции выгнали его из собственного дома и вынудили заняться «самокритикой». (Перед тем, как убить его в 1969 году, Мао Цзэдун лишил Лю Шаоци президентских полномочий[27].) В коммунистических странах реальным главой государства оказывается генеральный секретарь партии.

Еще более трудны случаи некоммунистических режимов, в которых номинального лидера зачастую трудно отличить от «серого кардинала», скрывающегося за сценой. Иногда государством управляют военные, но делать этого явно они не хотят. В таких ситуациях президентские обязанности исполняют гражданские лица (Абдель Азиз Бутефлика в Алжире, Хуан Бордаберри в Уругвае, Рату Сир Камисесе Мара на Фиджи). Кроме того, в редких случаях долгосрочный диктатор время от времени меняет номинальных глав правительства, сохраняя за собой реальную власть. Рафаэль Трухильо продолжал быть подлинным главой диктатуры даже после того, как он в 1952 году сделал своего сына Гектора президентом Доминиканской Республики. Аналогичным образом Анастасио Сомоса Гарсия правил Никарагуа на протяжении 19 лет даже тогда, когда в 1940-е годы на трехлетний период передал пост президента другому человеку.

В некоторых странах борьба за реальное политическое лидерство была главным элементом их политической истории. С самого обретения независимости, состоявшегося в 1970 году, в центре политической жизни Камбоджи оставалась борьба за власть между монархом и главой кабинета министров. В Пакистане аналогичное противостояние разворачивалось между президентом и премьер-министром. В подобных случаях номинальный глава правительства отнюдь не всегда оказывается его реальным руководителем.

Учитывая разнообразие в организации политического руководства, очень важно сформулировать правила, в соответствии с которыми можно выявить реального руководителя, избегая нередко ошибочных суждений ad hoc. В настоящей работе под реальным лидером понимаются: 1) генеральный секретарь коммунистической партии при коммунистической диктатуре (за исключением случая Дэн Сяопина в Китае, который никогда не был генсеком); 2) король или президент в некоммунистических диктатурах – за исключением случаев Сингапура, Малайзии, Камбоджи, Лаоса и Мьянмы, в которых подлинный глава иногда носит титул «премьер-министра»; 3) другие индивиды или военные институты – в тех случаях, когда источники единодушны в том, что номинальный глава государства не обладает реальной властью[28].

Первые два правила относительно бесспорны; они позволяют успешно классифицировать большинство случаев в нашей послевоенной выборке. На протяжении приблизительно 270 страно-лет подлинный глава государства отличается от номинального руководителя по причинам, упомянутым ранее. Классификация подобных случаев зависит от относительной субъективности используемых источников, но я привлекаю достаточно широкий массив материала, позволяющий справляться и с «тяжелыми» случаями.

Диктаторы не появляются с интенсивностью «по диктатору на каждый год», и поэтому в качестве единицы, позволяющей фиксировать их правление, я использую «страно-год». Диктатуры часто переживают политическую нестабильность: подлинные руководители диктаторских режимов могут меняться несколько раз в год[29]. На протяжении 100 наблюдаемых страно-лет лидер диктатуры менялся более одного раза. «Сменщики» могли приходить на очень короткий период: так, Леон Кантав на Гаити утвердился у власти лишь на пять дней. Независимо от краткости сроков мы должны фиксировать появление и таких лидеров, поскольку не можем знать, насколько они готовы были бы задержаться у власти.

Из моего анализа исключены диктатуры, которые управлялись коллективно: Югославия после смерти маршала Тито в 1980 году и до распада государства в 1990-м, Босния-Герцеговина с 1998-го по 2002 год, Сомали при пяти председателях Совета национального спасения с 1997-го по 1999 год. При коллективном руководстве невозможно возложить ответственность за принятые решения на отдельного лидера – именно из-за этого указанные примеры не были приняты во внимание.

Таким образом, моя выборка включает 558 диктаторов из 140 стран, находившихся у власти с 1946-го по 2002 год. Некоторые страны, как, например, Экваториальная Гвинея и Оман, пережили за этот период лишь одну смену власти, тогда как в других перемены были скорее нормой. Так, Республика Гаити с 1946 года до перехода к демократии в 1994-м управлялась 19 руководителями, некоторые из них находились у власти лишь считанные дни.

Мир диктаторов очень разнообразен не только по длительности пребывания у власти, но и по их происхождению. Эрнесто Седильо, изучавший экономику на Западе и ставший последним в длинной веренице мексиканских лидеров, приходивших к власти при упорядоченных правилах преемственности, установленных Институционно-революционной партией, внешне не имеет ничего общего с иранским аятоллой Хомейни, возглавившим революцию, свергшую шаха. Точно так же и Фердинанд Маркос, который, выиграв сначала выборы, задержался у власти на Филиппинах на двадцать лет, кажется не слишком сопоставимым с Пол Потом, на протяжении трех лет возглавлявшим убийственную диктатуру «красных кхмеров» в Камбодже. Все эти примеры, иллюстрирующие предельное разнообразие диктаторов, ставят перед нами вопрос: можно ли вообще систематизировать столь разношерстную группу правителей?

Я группирую руководителей диктаторских режимов по трем типам: это монархи, военные правители и гражданские диктаторы. Почему выделены именно эти типы? Во-первых, монархия исторически рассматривалась как отдельный тип политического режима. Во-вторых, недемократических правителей из военной среды столь же привычно принято отделять от гражданских деспотов. Но традиция не единственное основание; имеются и другие принципиальные причины, заставляющие выделять упомянутые типы.

Такое разграничение позволяет обозначить уникальные разновидности угроз, с которыми сталкиваются диктаторы, и выделить институциональные методы, посредством которых они с этими угрозами справляются. Хотя недовольство диктатурой может исходить из любого сегмента общества, первейшую опасность для диктатора обычно представляют члены правящей элиты. Диктаторов очень часто смещают их собственные сподвижники. Принадлежащий к правящей элите потенциальный узурпатор находится в выгодном положении, позволяющем ему подготовиться к успешному отстранению действующего лидера.

Желая устранить угрозу, которую несут в себе элиты, диктаторы поддерживают такой порядок, в рамках которого они самолично принимают все важные решения и держат потенциальных соперников под неусыпным контролем. Особенности этого порядка зависят от типа диктатора, поскольку именно им предопределяется и возможный круг угроз, и средства их преодоления. В итоги монархи полагаются на семейные и родственные связи, а также на консультативные советы; военные руководители сдерживают ключевых конкурентов из рядов вооруженных сил в рамках военных хунт; а гражданские диктаторы обычно создают внутри правящей партии маленький орган, что-то вроде политбюро, куда кооптируют потенциальных конкурентов. Поскольку процесс принятия решений протекает внутри этих миниатюрных институтов, именно в их рамках и устанавливается, перед кем диктаторы будут подотчетны и как внутри режима будет распределяться власть. В итоге эти институты накладывают на диктаторов всевозможные ограничения, в свою очередь влияющие на решения правителей и их действия.

1.3.1. Монархи

Монархия всегда рассматривалась как такой тип правления, который стоит особняком от других форм недемократического руководства. Одной из причин такого обособленного рассмотрения было, вероятно, то, что ранние классификации политических режимов основывались на количестве людей, обладающих властью. Аристотель, например, выделял монархию как «правление одного», противопоставляя ее правлению нескольких или многих.

Исторические описания монархического абсолютизма лишь закрепляли это обособление, хотя уже в них отмечались присущие единоличному правлению внутренние недостатки. Свобода от любых ограничений позволяла монархам быть неосмотрительными, непредсказуемыми, нестабильными, а это вредило не только их собственным интересам, но и интересам их подданных. Когда французские короли, например, обращались к различным формам экспроприации, позволявшим финансировать войны и расточительный образ жизни, французы страдали. В конечном счете хищничество государства заставляло население менять свое социальное поведение.

В итоге необходимость как-то связывать или ограничивать собственных властителей становилась для их подданных все более очевидной. Жан Боден, убежденный роялист XVI века, советовал своему королю ради большего послушания подданных разделить власть с другими и добровольно ограничить себя. По словам Бодена, «чем меньше власть суверена, тем более она прочна»[30]. Следовательно, самоограничение самых различных видов – в интересах короля; в ряду сдерживающих факторов могли выступать естественные законы, принципы престолонаследия, древние обычаи, запрет на налогообложение без согласия подданных, наличие независимых магистратов, парламентские прерогативы.

Приняли ли европейские монархи близко к сердцу уроки Бодена и других политических теоретиков? Это сомнительно. Хотя они охотно учреждали конституции, парламенты, суды, желание сковывать свою королевскую власть посредством этих институтов не слишком просматривается. У этой неоднозначности были свои причины. Хотя британские и французские короли на собственном горьком опыте (через свержение и казнь) узнали, что властью надо делиться, большинство монархов всеми силами стремились защитить свое самодержавие от посягательств парламента[31]. Принципы подотчетности короны парламенту внедрялись лишь после многолетних споров между монархами и ассамблеями, а кодифицировались еще позже[32]. Как свидетельствует европейская история, на протяжении довольно долгого времени наличие конституций отнюдь не означало ограничения власти суверенов.

Современные ближневосточные монархи столь же рьяно сопротивляются попыткам ограничить их власть. После обретения политической независимости правители региона пытались рационализировать собственные управленческие системы, санкционируя конституции, парламенты и политические партии. Конституция Ирака 1925 года, например, позволяла королю назначать премьер-министра, но при этом делала кабинет ответственным перед парламентом. Аналогичные нормы были включены в Конституцию Кувейта и Конституцию Египта 1923 года; в период действия последней оппозиционная партия «Вафд» не раз располагала парламентским большинством. И все же, подобно своим европейским визави, эти монархи не имели желания поступаться властью в пользу своих институциональных творений. Причем, в отличие от европейцев, они могли настаивать на своем, применяя жесткую силу. В Египте монарх трижды грубо нарушил Конституцию 1923 года за первые семь лет ее действия[33]. Аналогичным образом «на бумаге парламент Ирака был весьма влиятельным, но при этом не было ни одного случая, чтобы правительство или хотя бы отдельный министр ушли в отставку из-за парламентского вотума недоверия»[34].

Взамен, однако, ближневосточным монархам приходилось принимать ограничения иного рода. Их связывают не столько конституции и ассамблеи, сколько династические семьи. Они вынуждены доверять ответственные государственные посты кровным родственникам, делая их законными получателями государственных доходов и привлекая к принятию решений на всех уровнях. В 1992 году эмир Катара, например, реорганизовал кабинет таким образом, что ближайшие члены его семьи оказались министрами: сыновьям достались посты министров нефти и газа, внутренних дел, экономики и торговли, внук стал министром обороны, а племянники отвечали за общественное здравоохранение и дела ислама[35]. Точно так же саудовский король Фахд доверил ключевые посты в правительстве шестерым своим братьям, которые вместе с монархом составили так называемую «семерку Судаири», управляющую страной.

Члены семей играют ключевую роль в принятии важнейших решений; это особенно хорошо видно в вопросах преемственности власти. В Кувейте, в частности, у власти менялись представители двух ветвей клана Сабах, но при этом всегда соблюдалось главное правило: «семья “избирает” правителя на основе консенсуса»[36]. В Омане следующий по мужской линии наследник из семьи аль-Саид тоже должен утверждаться семейным советом. В Саудовской Аравии престолонаследие стало более упорядоченным после того, как король Фейсал учредил Королевский семейный совет, консультирующий монарха по вопросам преемственности. Этот орган получал право контролировать передачу власти в случае кончины действующего монарха[37].

Конечно, передача престола на Ближнем Востоке не всегда происходит по утвержденным правилам. После Второй мировой войны монархи оставляли трон не только из-за естественной кончины, но и в результате убийства или свержения другими родственниками. Тем не менее, даже когда нарушение правил наследования имело место, оно обычно происходило с одобрения ключевых членов семьи. Фейсал не свергал официального (и считавшегося некомпетентным) наследника, определенного его отцом, пока не заручился поддержкой других саудовских принцев. Эмир Катара, находившийся на отдыхе в Швейцарии, в 1995 году был низложен собственным сыном, который тоже опирался на поддержку родственников. Таким образом, главной угрозой для монархов выступают члены их собственных семей, имеющие законное право приходить им на смену.

Иначе говоря, монархи далеко не всегда игнорируют тезис Бодена о том, что самоограничение способно повышать их шансы на политическое выживание. Как убедительно демонстрируется в научной литературе, на Ближнем Востоке смогли устоять только те властители, которые успешно перешли от традиционных самодержавных монархий к династическим монархиям, где средоточием власти выступает семья как целое[38]. Переход к такой династической структуре уберег монархии в Бахрейне, Кувейте, Катаре и Саудовской Аравии от угрозы революции и сделал смену режима маловероятной, несмотря даже на конъюнктуру нефтяных цен. Напротив, монархии, которые придерживались принципов абсолютного самодержавия, не признающего семейных сдержек, как, например, в Египте, Ираке и Ливии, бесславно пали, уступив место революционным диктатурам. Становление династических монархий означает, что короли больше не пользуются приоритетом в отношении других членов своих семей. Учитывая альтернативу, которую влек за собой отказ реформироваться – полный крах монархического правления, – то была цена, которую большинству монархов пришлось заплатить. Нынешних королей ограничивают не парламенты или суды, а семейные и родовые кланы. Следовательно, единоличное правление превратилось в правление семейное.

1.3.2. Военные диктаторы

Как показывает марш Суллы на Рим, использование армии для захвата власти имеет долгую историю. Но фактически применения силы требует любой неправовой захват власти; гражданские лидеры, решившие узурпировать власть, могут применять насилие в тех же объемах, что и военные. Следовательно, использование силы или организация военного переворота не являются признаками, отличающими военную диктатуру от других форм недемократического правления.

Сущностью военного правления выступает то, что именно вооруженные силы оказываются институтом, посредством которого правители руководят обществом. Подобно тому, как современные монархи вынуждены кооптировать в управленческую систему членов своих семей, используя их для консолидации правления, военные диктаторы должны нейтрализовать угрозы, исходящие от ближайших сподвижников, привлекая их к сотрудничеству в деле реализации власти.

Центром принятия властных решений внутри военного режима выступает хунта. С точки зрения генералитета, который берет власть от лица институционализированных вооруженных сил, типичная хунта должна быть небольшой; обычно ее составляют командующие различных родов войск. Если переворот осуществляется не всей армией, а какой-то группой низших и средних чинов, то хунта более многочисленна, поскольку мятежникам надо привлекать на свою сторону как можно больше сторонников из числа военных. Например, после переворота 1966 года в Гане состав военной хунты поэтапно увеличивался по мере того, как мятежники ощущали все новую нужду в более основательной поддержке внутри вооруженных сил. Сразу же после переворота в Совете национального освобождения Ганы были шесть членов; на следующий день их число возросло до девяти, а через четыре дня добавились еще двое. Наконец, спустя две недели в состав хунты были введены очередные шесть офицеров[39]. По наблюдению Сэмюеля Файнера, в отличие от большинства хунт Латинской Америки, которые состоят из трех или четырех глав родов войск, хунты в иных регионах мира, создаваемые в 1980-е годы младшими и средними офицерами, в среднем состояли из одиннадцати членов[40].

В целях реализации власти может быть использована уже сложившаяся организационная структура вооруженных сил. В Индонезии, например, за осуществившей государственный переворот армией была зарезервирована пятая часть всех мест в парламенте, а в каждой из десятков тысяч индонезийских деревень размещался военнослужащий, представлявший на месте вооруженные силы[41]. Наиболее ярким примером использования военной иерархии в качестве управленческой структуры стал, вероятно, так называемый «процесс национальной реорганизации» (Processo) в Аргентине. Накануне переворота 1976 года четыре рода войск согласовали детальный раздел власти, целью которого было недопущение доминирования сухопутных сил. В соответствии с этим соглашением все законодательные инициативы будущего военного режима подвергались проверке специальными комитетами внутри родов войск; только после этой процедуры их выносили на рассмотрение хунты. Иначе говоря, внутри вооруженных сил был запущен процесс согласования интересов, к которому привлекались все заинтересованные группы[42].

Таким образом, военная диктатура как тип режима не могла возникнуть до тех пор, пока вооруженные силы не достигали должного уровня специализации и профессионализации. Скажем, в отношении Латинской Америки после получения независимости от Испании более уместно говорить о вооруженных группировках, руководимых местными caudillos, а не о современных военных структурах. Становление армий современного типа на континенте началось лишь в XIX веке с учреждения военных академий, где готовились будущие офицеры. Внедрение воинских уставов европейского типа и переход ко всеобщей воинской повинности привели к началу 1900-х годов к созданию «новых» армий.

Профессионализация военных создала институт, обособленный от остального общества. В эпоху caudillos в Латинской Америке офицерская карьера считалась непривлекательной. В результате подбор кадров осуществлялся все более закрытым образом, что в свою очередь углубляло отгораживание военных от гражданских элит и внутренне сплачивало армию.

«Сочетание изоляции от общества как единого целого с групповой сплоченностью делало воинскую жизнь абсолютно закрытой: это было горделивое слияние с институтом, который ограничивал социальный горизонт, но в то же время формировал сознание того, что он играет важнейшую роль в жизни государства»[43].

Профессионализация военных соответствовала планам гражданских элит, которые хотели ограничить власть caudillos и рационализировать монополию государства на применение силы. В то же время гражданские элиты желали обращаться к военным как арбитрам, способным решать проблемы в период кризисов.

«Военных постоянно призывали на роль модераторов политической деятельности, но при этом отрицали за ними право менять политическое устройство. Их задачи сводили к консервативному поддержанию функционирования системы»[44].

Конкретно это означало, что всякий раз, когда военные вмешивались, от них ожидались только смещение главы государства с его поста и передача власти альтернативным гражданским силам. Поскольку временная форма правления была нацелена на восстановление прежнего политического порядка, вооруженные силы выполняли функции диктатуры в первоначальном, древнеримском, ее понимании. Гражданские элиты, защищавшие профессионализацию армии, не предусмотрели, однако, того, что укрепление военной автономии, не связанной никакими гражданскими партиями, создавало предпосылки для инициативного и самостоятельного вмешательства армии в политику. Именно поэтому военное вмешательство, которое не ограничивало армию ролью модератора, скоро стало на континенте общим явлением.

Однако латиноамериканский опыт обособления солдата от гражданина не был универсальным. Во многих развивающихся странах профессионализация военных начиналась еще в колониальный период, когда европейские державы пытались укреплять свой контроль над отдаленными землями. После установления независимости военные силы, уже сложившиеся в профессиональном плане, превратились в «образец развития, посредством обязательной воинской повинности распространявший свое влияние на все группы общества»[45]. В этом процессе социализации подчеркивалась скорее интеграция военных в социум, а не сепарация их в качестве особого института. Если члены вооруженных сил рассматриваются не только как солдаты, но и как граждане, то им и надлежит возглавить работу по модернизации обществ, которую они делят с соотечественниками. Причем, как считалось, военные прекрасно приспособлены для такой руководящей миссии, поскольку вооруженные силы развивающихся стран были лидером в использовании импортных технологий – новинки приходили в армию раньше, чем в промышленность или сельское хозяйство. Кроме того, они, в отличие от других структур, применяли меритократические стандарты в расстановке и продвижении кадров, регулярно обеспечивали базовые потребности своих членов (например, обучали их грамотности, предоставляли пищу и кров), предлагали программы, ассоциируемые с современным «социальным» государством (страховали, обеспечивали пенсии и семейные выплаты). В итоге вооруженные силы во многих странах стали рассматриваться в качестве флагмана модернизации, способного преобразовать традиционные уклады жизни в современные и дать всем гражданам то же, что они предлагали военнослужащим.

Независимо от того, считались ли они обособленным или интегрированным институтом, временным инструментом разрешения кризиса или орудием долгосрочных социальных перемен, военные повсюду начали претендовать на специальную роль в отстаивании «национальных интересов». Обосновывая захват власти, аргентинская военная хунта, организовавшая путч 1976 года, заявляла:

«В связи с тем, что все конституционные механизмы были исчерпаны, а выход из кризиса путем естественных процессов оказался невозможным, вооруженные силы были вынуждены положить конец ситуации, унижающей нацию и подвергающей риску ее будущее»[46].

Подобные слова люди в униформе после очередного военного переворота не раз повторяли и в других развивающихся странах.

Претензии военных на эксклюзивное отстаивание «национальных интересов» вполне правомерно воспринимались с изрядной долей скептицизма. Дело в том, что к решительным действиям вооруженные силы могут подталкивать самые разные мотивы. Как и любая другая корпорация, военные имеют собственные институциональные интересы, которые предполагают отстаивание собственной автономии и наращивание ресурсов. Кроме того, в рядах вооруженных сил могут доминировать отдельные социальные группы, на которые правители делают особую ставку. Колониальные администрации, например, укомплектовывали свои армии представителями этнических и расовых меньшинств, предполагая, что эти группы, опасающиеся неизбежной гегемонии большинства после достижения независимости, будут лояльно защищать интересы колонизаторов. Нынешние лидеры развивающихся стран продолжают использовать ту же тактику «разделяй и властвуй». Итогом ее оказывается то, что персонал вооруженных сил молодых государств, состоящий из представителей специфичных социальных групп, нередко отождествляет себя только с этими группами и ведет себя соответственно. И, разумеется, в некоторых случаях военные руководители действуют исходя из сугубо личной корысти. В целом же военные правители, как представляется, очень часто ведут себя так же, как и гражданские диктаторы; и этот факт ставит под сомнение наличие у них каких-то уникальных и специфических интересов[47].

1.3.3. Гражданские диктаторы

Помимо монархов и военных правителей, существуют еще и гражданские диктаторы. Их положение оказывается наиболее сложным, поскольку, в отличие от представителей первых двух групп, они не располагают готовой организационной структурой, на которую можно опереться. Некоторые диктаторы привлекают к управлению родственников и даже передают власть своим детям: так, сыновья наследовали гражданским диктаторам в Северной Корее, Сирии, Никарагуа, на Гаити. И все же отцы-диктаторы были не в состоянии обеспечить династическую преемственность сверх одного поколения[48]. Одной из причин этого выступало, вероятно, отсутствие у них обширных родственных кланов, посредством которых они могли бы эффективно контролировать противников внутри правящей элиты и народа в целом.

Гражданские диктаторы не могут обращаться к вооруженным силам с такой же легкостью, с какой это делают военные правители, которые, будучи действующими офицерами, способны опираться на институциональную иерархию и воинское нормы товарищества. Гражданские лидеры зачастую презираемы военными, особенно в тех ситуациях, где армия ощущает себя носительницей какой-то особой и уникальной миссии. В подобном контексте встает вопрос о том, что же заставляет людей с оружием подчиняться людям без оружия. Согласно одному из возможных ответов, военные стараются избегать власти, чтобы не нарушать корпоративной сплоченности[49].

Преодолевая все эти затруднения, гражданские диктаторы стараются обзавестись собственной организацией. Именно о ней говорит Владимир Ленин в следующем заявлении 1921 года:

«Только политическая партия рабочего класса, т.е. коммунистическая партия, в состоянии объединить, воспитать, организовать такой авангард пролетариата и всей трудящейся массы, который один в состоянии… руководить всей объединенной деятельностью всего пролетариата, т.е. руководить им политически, а через него руководить всеми трудящимися массами. Без этого диктатура пролетариата неосуществима»[50].

Ленинское новаторство предполагало соединение харизматической и рациональной власти, сочетавшее «полнейшую личную преданность партийцев своей партии с беспристрастным групповым контролем над сохранением этой преданности и подчинением иерархии»[51].

Использование единственной партии для управления государством широко применялось гражданскими диктаторами во всем развивающемся мире. После получения независимости однопартийные системы возникли в 60% государств тропической Африки. В некоторых странах, таких, как Ангола и Берег Слоновой Кости, партии правящего режима появлялись на следующий день после провозглашения независимости. В других государствах, таких, как Габон и Заир, консолидация занимала несколько лет. Два аргумента, отчасти противоречащих друг другу, обычно выдвигаются для обоснования однопартийной системы в развивающихся странах. В некоторых из них, с одной стороны, повторяются старые ленинские идеи, согласно которым единственная партия была нужна для того, чтобы преодолеть традиционные общественные расколы и размежевания, а также «помочь лидерам передовых социальных сил победить в конфронтации с силами отсталости»[52]. С другой стороны, европейский опыт не раз демонстрировал, что формирование политических партий выступает отражением социально-классовых расколов. Поскольку в африканском обществе классов не было, говорят сторонники этой точки зрения, то отсутствовала и надобность иметь более одной партии. Как пояснял Модибо Кейта, диктатор Мали, «никакой фундаментальной оппозиции в наших рядах не наблюдалось», а потому не существовало никаких причин «быть разделенными и разобщенными в партиях, которые сражались бы друг с другом»[53].

1.4. Номинально демократические институты

Как следует из всего вышесказанного, диктаторы никогда не управляют в одиночестве. Они руководят своими обществами, используя институты, которые соответствуют типу их диктатуры. Они могут даже учреждать или поддерживать номинально демократические институты – такие, как парламенты и политические партии. В данном отношении среди диктатур наблюдаются заметные институциональные вариации.

1.4.1. Легислатуры

Под легислатурами мы понимаем органы, для которых принятие законодательства является исключительной формальной функцией. Исходя из этого определения из числа законодательных органов, действующих при диктатуре, мы должны исключить (1) хунты, так как они смешивают исполнительные и законодательные полномочия, и (2) консультативные советы, поскольку они, не обладая формальной законодательной властью, лишь консультируют правителей и дают им советы.

Способы комплектования и организации легислатур разнообразны. Иногда законодателей назначает режим; именно так было в Эфиопии в ранние годы царствования императора Хайле Селассие или в различные периоды правления президента Ахмеда Сукарно в Индонезии. Они могут также напрямую избраться гражданами. Кроме того, диктаторы порой заполняют часть депутатских вакансий в ходе выборов, а на остальные места депутаты назначаются. Даже когда диктатура допускает проведение выборов, кандидаты должны заручиться одобрением со стороны правительственных органов. В Иране, например, Совет стражей конституции, состоящий из консервативного духовенства, утверждает кандидатуры на замещение выборных должностей. В большинстве диктаторских режимов, допускающих наличие особых законодательных органов, приоритетным методом комплектования легислатур остаются выборы. На такой вариант приходятся 69% всех случаев. В странах бывшего коммунистического лагеря законодателей избирают практически везде, в то время как на Ближнем Востоке и в Северной Африке в механизмах комплектования законодательных органов наблюдается значительная гетерогенность.

Даже когда кандидатам разрешается выступать под партийными флагами, диктатура старается гарантировать их лояльность, вынуждая имеющиеся партии присоединиться к «общенациональному фронту», поддерживающему режим. Такой фронт обычно идет на выборы единым списком, хотя после избрания партиям позволяют сохранять собственную идентичность. В нашей выборке наличие подобных фронтов при диктатурах фиксируется на протяжении 636 страно-лет. Такие фронты были прежде почти во всех коммунистических странах, а также за их пределами – например, на Мадагаскаре и в Сирии.

Доля диктатур, имеющих парламенты и регулярно проводящих выборы, в разные периоды времени довольно стабильна. Выборные парламенты неизменно пользуются у диктаторов популярностью; доля назначаемых законодательных органов невелика. Небольшое отступление от этого правила фиксировалось в середине 1970-х годов, когда почти 40% всех диктатур распустили свои парламенты. Это был пик деинституциализации.

1.4.2. Политические партии

В данном контексте мы говорим только о тех политических партиях, которые существуют de jure. Иначе говоря, если режим формально запрещает политические партии, то они, даже продолжая действовать в подполье, оказываются формально не существующими. Диктаторы иногда приходят к власти, унаследовав систему, в которой все партии запрещены. Тем не менее более типичным для них является запрещение партий на короткий период – сразу же после прихода к власти или в каких-то критических ситуациях на протяжении правления. Гораздо реже встречается полный запрет партийной деятельности на весь период диктатуры; в свое время так поступил Бокасса в Центрально-Африканской Республике и военные власти Аргентины во времяProcesso, полностью прекратившие деятельность партий.

В порядке альтернативы режим может также создавать собственную и единственную партию. Изобретение Ленина предоставило гражданским диктаторам средство для контроля над армией и соперниками внутри правящей элиты. При этом единственная партия служит также для мобилизации масс и управления ими. Неудивительно, что к подобному институциональному дизайну часто обращаются авторитарные правители в развивающемся мире. Режимная партия может содержать внутри себя «группы» или «фракции», но они слишком малы и слабы, чтобы поддержать многопартийную систему. Кроме того, когда партий много, но при этом все они загоняются в ряды единого «фронта», такое политическое устройство тоже можно считать однопартийным. Помимо главной партии, могут существовать и иные, но они не в состоянии сопротивляться требованиям режима, настаивающего на формировании единого избирательного списка – с партией власти во главе. Следовательно, у граждан в подобных ситуациях выбора вообще нет.

В некоторые случаях автономные партии в состоянии существовать и за рамками проправительственного «фронта». Список диктатур, при которых действовали многочисленные политические партии, варьирует от Бразилии, где режим создал официальную «правительственную» и столь же официальную «оппозиционную» партии, до Алжира, где Исламский фронт спасения столь энергично отстаивал свою самостоятельность, что избиратели были готовы отдать ему победу на выборах 1991 года. Эти примеры внешне настолько непохожи, что их объединение в одну группу может показаться сомнительным: ведь партии, создаваемые самим режимом, – это не партии, бросающие ему вызов со стороны. Но дело в том, что определить предельную степень автономии таких партий при диктатурах весьма нелегко; хотя Исламский фронт спасения и возник сам по себе, в конечном счете его упразднили военные власти. А обе узаконенные бразильские партии были учреждены военным режимом, но потом каждая из них выступила против диктатуры.

Поскольку нет никаких четких правил или норм, в соответствии с которыми диктаторы должны устраивать политическую жизнь, авторитарные режимы демонстрируют богатейшее разнообразие институционального устройства. Так, если режим допускает наличие легислатуры, но не разрешает деятельность политических партий, то кандидатов в депутаты парламента могут заставить баллотироваться в качестве беспартийных. Или, если разрешена только правящая партия, им порекомендуют записаться в нее. Иногда, впрочем, диктаторы допускают существование автономных от режима организаций в виде официальной «оппозиционной» партии или нескольких «оппозиционных» групп.

Партийные системы при диктатурах более разнообразны, нежели их законодательное устройство. Единственная партия доминировала не только в коммунистической Восточной Европе, но и в тропической Африке. Диктаторские режимы Латинской Америки, напротив, были склонны допускать наличие многих партий; в некоторых случаях такие партии формировались ими специально, но в других ситуациях речь шла о партиях, которые начали работать еще при демократии. В Азии среди диктатур в равных долях представлены и однопартийные, и многопартийные режимы. Наконец, Ближний Восток и Северную Африку можно считать единственным регионом, где диктатуры чаще всего запрещают партии полностью. После Второй мировой войны доля диктатур без партий росла за счет сокращающегося числа многопартийных режимов. Но после краха коммунизма, с начала 1990-х годов, наличие при диктатурах автономных политических групп стало более частым явлением. Доля диктатур, опирающихся на единственную партию, стремительно снизилась, тогда как многопартийные режимы возобладали.

1.5. Заключение

Исторический путь диктатур долог. Институт, зародившийся в Древнем Риме, первоначально нес в себе позитивные коннотации: под ним понимался набор эффективных средств, с помощью которых политическая система справлялась с внутренними и внешними угрозами. В трудные времена элиты выдвигали человека, способного предпринять решительные действия по восстановлению политического status quo. После разрешения наличных проблем диктатор, выполнив свою миссию, уходил со сцены.

С течением времени, однако, термин «диктатура» стали использовать для описания институциональных механизмов, которые не вмещались в рамки первоначальной концепции. Признаки коррозии института впервые стали появляться еще в Риме. Сначала диктаторы начали апеллировать к массам. Потом диктатура трансформировалась из правления одного человека в правление директории, группы, класса. Пренебрегая традиционным политическим порядком, диктатуры начали ставить перед собой революционные задачи. Самым главным было то, что диктатура перестала считаться временным правлением. И, хотя данное изменение проявило себя еще у римлян, именно оно остается фундаментальной чертой диктаторских режимов современного мира. Диктаторы игнорируют конкурентные выборы исходя из того, что сроки их правления могут быть неопределенными, а власть неограниченной. И в этом все они похожи друг на друга.

И все же в плане организации институционального аппарата диктатуры проявляют большое разнообразие. Обеспечивая себе «первую линию обороны», диктаторы должны выстроить собственную управленческую систему и кооптировать наиболее вероятных соперников. Конкретная форма принимаемой ими линии зависит от типа диктатора. Монархи полагаются на обширные родственные связи, тогда как военные правители опираются на преимущества армейской иерархии. Гражданские диктаторы, не имея столь же эффективных подручных средств, создают всевозможные режимные партии. Выбирая для себя номинально демократические институты в лице легислатур и политических партий, диктаторы столь же креативны. Тем не менее, несмотря на все это разнообразие, и парламенты, и партии при диктатурах служат единой цели: они являются инструментами кооптации, посредством которых недемократические правители справляются со значимыми вызовами своему правлению.

Перевод с английского Андрея Захарова

[1] Перевод осуществлен по изданию: Gandhi J. Political Institutions under Dictatorship. New York: Cambridge University Press, 2008. Ch. 1. Печатается с небольшими сокращениями.

[2] См.: Moore B. Social Origins of Dictatorship and Democracy. Boston, MA: Beacon Press, 1966; Acemoglu D., Robinson J. Economic Origins of Dictatorship and Democracy. New York: Cambridge University Press, 2006.

[3] Предложенное здесь описание древнеримской диктатуры основывается на следующем источнике: Nicolet C. Dictatorship in Rome // Baehr P., Richter M. (Eds.).Dictatorship in History and Theory: Bonapartism, Сaesarism, and Totalitarianism. New York: Cambridge University Press, 2004. P. 263–278.

[4] Первоначально срок полномочий диктатора не определялся; он должен был сложить полномочия после выполнения поставленных перед ним задач.

[5] Единственное исключение имело место в 211 году до нашей эры. Подробнее см.: Nicolet C. Op. cit.

[6] Первоначально Юлий Цезарь принимал титул диктатора на год, а потом на десять лет (Ibid).

[7] Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. Книга I. ГлаваXXXIV (фрагмент дается в переводе Р. Хлодовского. – Примеч. перев.).

[8] Руссо Ж.-Ж. Об Общественном договоре, Принципы политического права // Он же. Об Общественном договоре. Трактаты. М., 1998. Кн. IV. Гл. VI (фрагменты даются в переводе А.Д. Хаютина и В.С. Алексеева-Попова. –Примеч. перев.).

[9] Baehr P., Richter M. Introduction // Idem (Eds.). Dictatorship in History andTheory… P. 25.

[10] Обсуждение этой темы см. в статье: McCormick J. From Constitutional Technique to Caesarist Ploy: Carl Schmitt on Dictatorship, Liberalism, and Emergency Power // Baehr P., Richter M. (Eds.). Dictatorship in History and Theory… P. 197–220.

[11] Baehr P., Richter M. Introduction. P. 26.

[12] См.: Bobbio N. Democracy and Dictatorship: The Nature and Limits of State Power. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1989.

[13] Kelsen H. General Theory of Law and State. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1945. P. 284.

[14] См.: Bobbio N. Op. cit. P. 137.

[15] Исключения составляют ситуации, когда правитель впервые получает власть посредством выборов, а затем консолидирует ее за счет отказа от демократии. В подобных случаях (Фердинанд Маркос на Филиппинах, Пак Чон Хи в Южной Корее, Альберто Фухимори в Перу) правление лидера следует рассматривать в качестве диктатуры с самого начала его избирательного срока.

[16] См.: Schumpeter J. Capitalism, Socialism, and Democracy. New York: Allen & Unwin, 1976.

[17] См.: Linz J. An Authoritarian Regime: Spain // Allardt E., Rokkan S. (Eds.). Mass Politics. New York: The Free Press, 1970.

[18] Evans P. Predatory, Development, and Other Apparatuses: A Comparative Analysis of the Third World State // Sociological Forum. 1989. Vol. 4. № 4. P. 561–582.

[19] O’Donnell G. Modernization and Bureaucratic-Authoritarianism: Studies in South American Politics. Berkeley: Institute of International Studies, 1979.

[20] Дискуссию на эту тему см. в работах: Cheibub J.A., Gandhi J. ClassifyingPolitical Regimes: An Update and an Extension. American Political Science Association Annual Meeting. Chicago, September 5, 2004; Collier D., Adcock R.Democracy and Dichotomies: A Pragmatic Approach to Choices about Concepts // Annual Review of Political Science. 1999. P. 537–565; Diamond L. Thinking about Hybrid Regimes // Journal of Democracy. 2002. Vol. 13. № 2. P. 21–35; Munck G.L., Verkuilen J. Conceptualizing and Measuring Democracy: Evaluating Alternative Indices // Comparative Political Studies. 2002. Vol. 35. № 1. P. 5–34.

[21] Этот аргумент был переосмыслен в ХХ веке: его сторонники опасались, что демократические правительства будут уступать требованиям рабочего электората, нацеленным на расширение потребления в ущерб расширению инвестиций. См.: De Schweinitz K. Industrialization and Democracy: Economic Necessities and Political Possibilities. Glencoe: The Free Press, 1964; O’Donnell G.Op. cit.

[22] Przeworski A. Democracy and the Market: Political and Economic Reforms in Eastern Europe and Latin America. New York: Cambridge University Press, 1991.

[23] Idem. Minimalist Conception of Democracy: A Defense // Shapiro I., Hacker-Cordón C. (Eds.). Democracy’s Value. New York: Cambridge University Press, 1999. P. 45.

[24] Przeworski A., Alvarez M., Cheibub J.A., Limongi F. Democracy and Development: Institution and Well-Being in the World, 1950–1990. New York: Cambridge University Press, 2000.

[25] Ibid.

[26] Ibid.

[27] См.: Short P. Mao: A Life. New York: Henry Holt, 2000; Salisbury H. The New Emperors: China in the Era of Mao and Deng. Boston: Little, Brown, 1992.

[28] Под этими источниками я имею в виду прежде всего справочные работы Артура Бэнкса и Харриса Ленца. См.: Banks A., Day A., Muller T. Political Handbook of the World. Binghamton, NY: Center for Social Analysis, State University of New York at Binghamton, [various years]; Lentz H. Heads of States and Governments: A Worldwide Encyclopedia of over 2300 Leaders, 1945–1992.Jefferson, NC: McFarland and Company, 1994.

[29] За пределами моего рассмотрения остается интересный вопрос о том, можно ли вообще говорить о «режиме» в тех ситуациях, когда главы страны меняются так часто. Особенно примечательны в данном смысле случаи Коморских островов (четырехкратная смена руководителя на протяжении 1995 года) или Боливии (трехкратная смена на протяжении 1979 года). Такая нестабильность, впрочем, встречается редко.

[30] Боден Ж. Шесть книг о государстве. Кн. IV. Гл. 6; цит. по: Holmes S.Passions and Constraint: On the Theory of Liberal Democracy. Chicago: University of Chicago Press, 1995. P. 517.

[31] Многие авторы переоценивают то влияние, которое английский и французский случаи оказали на другие монархии. См., например: North D., Thomas R. The Rise of the Western World. New York: Cambridge University Press, 1973.

[32] Beyme K. von. Parliamentary Democracy: Democratization, Destabilization, Reconsolidation, 1789–1999. New York: St. Martin’s Press, 2000.

[33] Brown N. Constitutions in a Nonconstitutional World: Arab Basic Laws and the Prospects for Accountable Government. Albany: State University of New York Press, 2002. P. 39.

[34] Ibid. Р. 45.

[35] Herb M. All in the Family: Absolutism, Revolution, and Democracy in the Middle Eastern Monarchies. Albany: State University of New York Press, 1999. P. 123.

[36] Ibid. P. 80.

[37] Bligh A. From Prince to King: Royal Succession in the House of Saud in the Twentieth Century. New York: New York University Press, 1984. P. 88.

[38] Herb M. Op. cit.

[39] Welch C. Personalism and Corporatism in African Armies // McArdle Kelleher C. (Ed.). Political-Military Systems: Comparative Perspectives. London: Sage, 1974. P. 136–138.

[40] Finer S. The Man of Horseback: The Role of the Military in Politics. Boulder, CO: Westview Press, 1988. P. 260.

[41] Brooker P. Twentieth-Century Dictatorships: The Ideological One Party States. New York: New York University Press, 1995.

[42] Fontana A.M. Political Decision-Making by a Military Corporation: Argentina 1976–1983. Ph.D. dissertation. Department of Political Science, University of Texas. Austin, 1987.

[43] Ibid. P. 104.

[44] Stepan A. The Military in Politics: Changing Patterns in Brazil. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1971. P. 63.

[45] Khuri F., Obermeyer G. The Social Bases for Military Intervention in the Middle East // McArdle Kelleher C. (Ed.). Op. cit. P. 62.

[46] Loveman B., Davies T. The Politics of Antipolitics: The Military in Latin America. Lincoln: University of Nebraska Press, 1989. P. 196.

[47] Remmer K. Evaluating the Policy Impact of Military Regimes in Latin America // Latin American Research Review. 1978. Vol. 13. № 2. P. 39–54.

[48] И все же Северная Корея стала в этом исключением. – Примеч. ред.

[49] Brooker P. Non-Democratic Regimes: Theory, Government, and Politics. New York: St. Martin’s Press, 2000.

[50] Ленин В.И. Первоначальный проект резолюции Х съезда РКП о синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии // Он же. Полноесобрание сочинений. М.: Издательство политической литературы, 1970. Т. 43. С. 94.

[51] Kamiński A. An Institutional Theory of Communist Regimes: Design, Function, and Breakdown. San Francisco, CA: ICS Press, 1992. P. 143.

[52] Huntington S. Social and Institutional Dynamics of One-Party Systems // Huntington S., Moore C. (Eds.). Authoritarian Politics in Modern Society: The Dynamics of Established One-Party Systems. New York: Basic Books, 1970. P. 12.

[53] Ibid. P. 10.

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2016, 4(108)

Эрика Франц Наташа Эзроу

Диктатура и лидерство

Эрика Франц – преподаватель факультета политологии Университета штата Мичиган.

Наташа Эзроу – преподаватель факультета управления Университета Эссекса.

[1]

Суждения о том, как долго останется у власти тот или иной диктатор, часто появляются на первых полосах газет или выносятся в заголовки теленовостей. Начиная с давних попыток предсказать судьбу Фиделя Кастро или Саддама Хусейна и вплоть до недавних дискуссий, в центре которых были фигуры Уго Чавеса и Роберта Мугабе, тема взлетов и падений авторитарных властителей постоянно волнует политических обозревателей, представителей спецслужб и специалистов-международников. Но, несмотря на интерес общественности к диктаторам, причины сохранения лидерства в условиях диктатуры пока как следует не определены. В то время как одних диктаторов с легкостью свергают, другие, как порой кажется, будут править вечно. По наблюдению Джакомо Чиоцца и Хэнка Гёманса, «у нас почти нет эмпирических знаний о тех факторах, которые влияют на сохранение лидерства»[2].

В настоящее время накоплен большой массив научного материала, посвященного особым типам смены политического лидерства. Во многих исследованиях, например, разбираются причины военных переворотов в развивающихся странах – в той части мира, которая особенно богата на диктатуры[3]. Главный вывод всей этой литературы сводится к тому, что наилучшим предиктором переворота выступает бедность[4]. Однако лишь немногие авторы пытались эмпирически обосновать вероятность такого мятежа, в ходе которого лидер меняется, а режим останется прежним. Генри Байнен и Николас ван де Валль усматривают связь между сменяемостью лидеров и продолжительностью их пребывания у власти: по их подсчетам, на втором десятилетии правления риск быть смещенным вполовину меньше, чем в первом десятилетии[5]. В другой работе Джон Лондреган и Кит Пул отмечают среди прочего, что вероятность государственного переворота возрастает, если в стране недавно уже произошел переворот[6]. Экономические условия также влияют на сохранение лидерства в диктаторских режимах. Поскольку соратники авторитарного лидера заинтересованы в сильной экономике, а также в частных выгодах, которые они могут из нее извлечь, при росте производительности труда и объемов инвестирования шансы на выживание диктатора тоже увеличиваются[7]. Способ присвоения власти также влияет на риск быть свергнутым: африканские лидеры, присвоившие власть незаконным путем, имеют больше шансов быть смещенными, чем те, кому она досталась в результате выборов[8]. И, наконец, нельзя не упомянуть о влиянии личностных качеств и харизмы диктаторов на сохранение ими власти[9].

При этом во всей упомянутой литературе фактически отсутствует анализ институциональной структуры режимов, которая влияет на удержание диктатором власти. И, хотя есть исследования, подтверждающие, что для диктатора риск быть свергнутым гораздо меньше, чем для демократически избранного руководителя[10], лишь в небольшом числе работ затрагивается вопрос о том, как различия во внутреннем устройстве конкретных диктатур могут влиять на срок пребывания авторитарных лидеров у власти[11].

В данной статье мы проанализируем влияние институциональных различий внутри диктатур на продолжительность пребывания их лидеров у власти. Основной акцент будет сделан на роль элит. Тезис об ответственности элит за крах диктатуры зачастую идет вразрез с традиционными представлениями о том, как подобные режимы функционируют. В академических и политических кругах до сих пор преобладают мнения о том, что свержение диктатуры – это, как правило, результат народной революции, внешней интервенции, восстания недовольных групп или военного переворота, организованного младшими офицерами. Такие воззрения довольно устойчивы, причем вопреки даже тому факту, что лица, не входящие в состав военной или гражданской элиты, редко возглавляют государственные перевороты или какие-то иные начинания, заставляющие диктатора отказаться от власти. Важность поддержки, получаемой диктатором со стороны элиты, нередко рассматривалась в исследованиях по транзитологии[12], но лишь недавно о ней начали говорить в работах, посвященных сохранению диктатур[13].

Мы выделяем два основных параметра, предопределяющих взаимоотношения между лидером и элитами в условиях диктатуры. Сочетание этих параметров влияет на возможность элит свергать диктаторов. Во-первых, это членство представителей элиты в каком-то объединяющем институте. Совместное пребывание в правящей партии или в рядах вооруженных сил в государстве с однопартийной или военной диктатурой облегчает элитам возможность свержения лидера. Во-вторых, это наличие или отсутствие у элит контроля над спецслужбами. Дело в том, что прямое воздействие на структуры безопасности значительно упрощает подготовку переворота. Это, кстати, означает, что наибольшими возможностями по свержению диктатора элиты располагают при военных режимах, затем при однопартийных режимах и, наконец, при персоналистских режимах[14].

Следует подчеркнуть, что свержение диктатора далеко не всегда означает крах диктатуры. Это явления различного порядка, и разницу между ними нельзя недооценивать. Зачастую авторитарный режим продолжает существовать и после свержения конкретного лидера[15]. Поэтому мы сосредоточиваемся на тех группах, поддержка которых важна для конкретного диктатора, а не диктаторского режима в целом. Смешение двух этих групп может привести к ошибкам в понимании причин, из-за которых меняются режимы и уходят лидеры. Нас интересуют факторы, которые обусловливают потерю власти лидером, а не крушение всего режима.

Мы пытаемся количественно обосновать многие из предложенных нами тезисов. Анализ имеющихся статистических данных показывает, что максимальными возможностями для свержения диктатора элиты обладают при военной диктатуре. В результате военные диктаторы рискуют быть свергнутыми в любой момент. При этом при военных диктатурах переворот обычно не влечет за собой смены режима. Обратное справедливо для персоналистских диктатур. При персоналистской диктатуре элитам гораздо сложнее организовать успешный переворот, и поэтому риск смещения, с которым сталкивается диктатор, здесь минимален. Но, когда таких диктаторов все-таки свергают, вместе с ними рушится весь режим, погребая под собой многих их соратников. Говоря коротко, институциональная структура диктатуры во многом определяет уязвимые места конкретного диктатора.

Как авторитаризм влияет на способность элит свергать диктаторов

По сути диктатура предполагает наделение правителя чрезвычайным объемом власти. Но иные внутренние акторы могут обладать политическим влиянием, достаточным для того, чтобы угрожать ему свержением. Поскольку большинство диктаторов были свергнуты своими приближенными, можно говорить о том, что лица, потенциально способные организовать переворот, обычно принадлежат к «близкому кругу» диктатора.

Мы считаем, что наличие во властной структуре военной или партийной организации, которая сплачивает элиту, напрямую влияет на возможность элит свергать диктаторов. Мы говорим именно о возможности сместить лидера насильственным путем, поскольку угроза переворота представляется более весомой, чем угроза импичмента. Это вовсе не означает, что для смещения диктатора всегда нужно применить силу. Например, в Уругвае времен военной диктатуры элиты, недовольные неспособностью президента Хуана Мария Бордаберри контролировать экономическую ситуацию в стране, в 1976 году потребовали его ухода. Бордаберри подчинился этому требованию, и власть была передана мирным путем[16]. Диктатор готов исполнить требование об отставке, если оно подкрепляется реальной угрозой применения силы.

Членство в сплачивающем институте

Итак, первый из выделенных нами параметров – членство сторонников диктатора в каком-либо сплачивающем институте. Оно позволяет элитам вести торг с диктатором в коллективном, а не в личном качестве. Это важно, поскольку заменить отдельных индивидов другими не составляет труда, а с группой так поступить нельзя[17]. В качестве такого сплачивающего института могут выступать партии или профессиональные армии. Членство в них обязывает, поскольку благодаря ему элиты получают доступ к благам, за которые они в случае угрозы готовы бороться[18]. Стремление сохранить упомянутые блага генерирует в рядах элит консолидирующий интерес. Принадлежность к армии или партии укрепляет единство элиты и упрощает для нее ведение коллективного торга с диктатором[19]. В этом смысле поведение элит, вросших в военные или партийные структуры, аналогично поведению рабочих, состоящих в профсоюзе. Профсоюз – более мощный участник торга, нежели отдельно взятые рабочие, поскольку общая стачка представляет собой более действенное оружие, чем уход индивидуального рабочего[20]. Подобно тому, как профсоюзное объединение усиливает позиции работников в переговорах с работодателем, принадлежность к профессиональным вооруженным силам или к «партии власти» укрепляет позиции элит в торге с лидером диктатуры.

Таким образом, при военной или однопартийной диктатуре властные структуры меньше зависят от лидера, чем при персоналистских режимах. Например, про режим Дэн Сяопина в Китае говорили, что «на партийных собраниях он выглядел не столь сильным, как это внушалось рядовой публике»[21]. В предшествующий период, при Мао Цзэдуне, «нежелание получить сильного лидера выражалось в противодействии других лидеров сосредоточению власти в руках Мао»[22]. В действительности при военном или однопартийном режиме элиты зачастую достаточно сильны для того, чтобы создать условия, необходимые для свержения лидера. Наглядным примером тому может служить Аргентина. Накануне свержения правительства Перона члены военной хунты разработали формулу, предполагавшую ротацию президентов и рассредоточение власти между различными военными структурами. Посредством этих мер предполагалось предотвратить концентрацию власти в одних руках[23]. Аргентинские заговорщики выдвинули следующие предложения:

«Служебное соперничество должно быть сведено к минимуму; больше не будет каудильо – военачальникам впредь не позволят становиться популярными политическими лидерами. [...] Главы родов войск согласились в том, что военная хунта, то есть они сами, будет источником государственной власти. Должности и влияние будут распределены между тремя родами войск таким образом, чтобы ни один из них не мог доминировать»[24].

Мексика – иной пример создания институциональных условий, ограничивающих диктатуру. Институционно-революционная партия обязывала руководителей страны жестко придерживаться установленного шестилетнего срока (sexenio – шестилетка) пребывания в должности. Подобные положения доказывают, что элиты, сплоченные в рядах армии или партии, обладают бóльшим потенциалом для ведения торга с диктатором.

Подобно тому, как членство в профсоюзе облегчает рабочим координацию при подготовке стачки, членство в сплачивающем институте способствует взаимопониманию среди членов политической коалиции. Внутриэлитная координация необходима, поскольку никто не сможет получить власть в одиночку. Перевороты часто обременены координационными издержками, но для подготовки успешного переворота координация – это действительно вопрос первостепенной важности. Подтверждением тому может служить отстранение Никиты Хрущева в 1964 году.

«Машина переворота не запускалась до тех пор, пока его инициаторы не уверились в поддержке со стороны руководства КГБ, большинства в ЦК партии, поддержке партийных руководителей на местах»[25].

Если элиты принадлежат к одной партийной или военной структуре, то в условиях соответствующих диктатур им легче преодолевать проблемы координации.

Кроме того, подобно работодателям, которые, столкнувшись с объединившимися рабочими, имеют меньше возможностей для их увольнения, лидеры военных или однопартийных диктатур менее эффективно и жестко по сравнению с лидерами персоналистских режимов контролируют объединившиеся элиты. Из-за этого обстоятельства диктаторы, возглавляющие однопартийные и военные режимы, не могут приглашать в свои коалиции исключительно лишь тех политиков, чье участие в заговорах маловероятно. Лидеры, конечно, могут влиять на членов коалиции, используя продвижение по службе или принудительную отправку на пенсию как в армии, так и в партии, но, как правило, полностью монополизировать инструменты карьерного роста они не в состоянии. В Китае, например, Мао не мог единолично исключать из партии оппонентов или влиять на их взгляды[26]. Десятилетия спустя у Цзян Цзэмина хватило политического веса, чтобы провести в ЦК нескольких своих сподвижников, но гарантировать прохождение других своих людей во Всекитайское собрание народных представителей он не мог, поскольку его влияния было недостаточно для этого[27]. Аналогичная ситуация складывалась и в Малайзии, где несколько ближайших сподвижников лидера режима Махатира Мохамада проиграли выборы 1996 года[28]. Руководящие должности в Объединенной малайской национальной организации распределялись не столько по желанию лидера, сколько посредством выборов[29]. Наконец, в Сингапуре национальный лидер Ли Куан Ю, заявлявший о том, что ему хотелось бы видеть на посту премьер-министра Тони Тана, вынужден был «согласиться с решением младших министров, которые выбрали вместо него Го [Чок Тонга]»[30].

Помимо армии или партии, у лидеров военных или однопартийных режимов почти нет иных источников для пополнения рядов элиты. Например, при военной диктатуре в Мали лишь незначительное число офицеров могли претендовать на членство в хунте[31]. Диктаторы, возглавляющие военные или однопартийные режимы, порой пытаются обновлять кадровую базу, проводя чистки, привлекая в руководящие органы новых людей или создавая новые военизированные формирования, подчиненные только им самим, однако подобные действия не всегда приносят успех из-за сопротивления со стороны элит[32]. В однопартийных диктатурах партии пытаются добиваться того, чтобы партбилет стал «единственным пропуском, открывающим доступ к министерским и иным государственным должностям»[33]. Аналогичным образом в условиях военной диктатуры военная корпорация пытается контролировать все пути продвижения наверх командного состава[34].

Принадлежность к объединяющему институту позволяет военной или партийной элите вступать в торг с диктатором в качестве коллективного субъекта. Коллективистский характер подобного торга влечет за собой два принципиальных следствия: 1) когда речь заходит о свержении диктатора, возглавляющего военный или однопартийный режим, координационные издержки при подготовке переворота оказываются минимальными; 2) контроль авторитарных лидеров над отбором индивидов, входящих в коалицию, не слишком надежен.

В противоположность этому при персоналистской диктатуре институты, которые эффективно сплачивали бы элиты, отсутствуют. И партии, и вооруженные силы при таких режимах тоже существуют, но они не отвечают за продвижение собственных членов наверх и зачастую расколоты на фракции, образованные по этническому или иному принципу. Если же элиты не объединены в рамках какой-то автономной структуры, то им прежде, чем они смогут сместить диктатора, придется преодолевать существенные трудности с координацией. Так, неудачу в свержении чадского диктатора Идриса Деби объясняли недостаточной сплоченностью элиты[35]. При персоналистском режиме система структурируется личностями, а не институтами. В итоге в ходе политического торга диктатор имеет больший вес, чем элиты; при военных или однопартийных диктатурах таких ситуаций не бывает[36]. Показателен в данном отношении пример Белоруссии, где Александр Лукашенко к 1995 году «установил личный контроль над всем государственным аппаратом, экономикой и средствами массовой информации», а к 2001 году распространил свое влияние на «государственную бюрократию, спецслужбы и электоральный процесс»[37].

Поскольку главы персоналистских диктатур не сталкиваются с объединенным лагерем сторонников, у них больше возможностей для самостоятельного отбора лиц, которые попадут в их коалицию. Они способны подбирать людей, не оглядываясь на рекомендации военных или партии. Состав элитной группы, поддерживавшей португальского диктатора Антонио Салазара, отражал «сниженное значение политических институтов, опосредующих отправление властных функций»[38]. Одновременно при персоналистском режиме имеет место конкуренция между отдельными лицами за сохранение своего места в коалиции. Иногда персоналистский диктатор предпочитает выбирать менее опытных и способных сподвижников, у которых меньше шансов сместить его[39]. В результате ядро группы, на поддержку которой опирается такой руководитель, образуют в основном члены его семьи, близкие друзья и бывшие сослуживцы. Показательным примером в данном отношении выступают Филиппины при Фердинанде Маркосе. В его «ближний круг» входили бывшие однокурсники и родственники, а важнейшим качеством для получения должности была личная преданность[40]. Маркос часто доверял ключевые должности в экономике наиболее верным единомышленникам, не обращая внимания на наличие у них предпринимательских навыков или экономического образования. Так же поступал и Рафаэль Трухильо в Доминиканской Республике, где его родственники занимали более полутора сотен правительственных должностей[41]. Среди них были сенаторы, дипломаты, высокопоставленные военные[42].

Прибегая к постоянным ротациям и чисткам, лидеры персоналистских режимов одновременно следят за тем, чтобы в ходе перестановок никто не получил слишком много власти. Саддам Хусейн, например, был крайне подозрителен по отношению к своим сподвижникам и жесток к тем из них, кто, как ему казалось, был недостаточно лоялен:

«В 1979 году, после того, как его позиции в качестве лидера Ирака окончательно укрепились, одним из первых его шагов стала встреча со старшими государственными служащими – общим числом около 200 человек. Лояльность некоторых из них вызывала сомнения. Драматичное совещание, в ходе которого в присутствии покуривавшего кубинскую сигару Саддама был изобличен 21 предатель, снималась на кинопленку. После вынужденного признания "заговорщиков", семьи которых уже арестовали, оставшихся чиновников поблагодарили за лояльность»[43].

Не лучше проявлял себя и диктатор Центрально-Африканской Республики Жан-Бедель Бокасса, который без колебаний убивал соперников, а также их друзей и семьи[44]. Мобуту Сесе Секо публично повесил нескольких своих министров: среди них были министр обороны Жером Анани, министр финансов Эммануэль Бамба, министр энергетики Александр Махамба и бывший премьер-министр Эварист Кимба[45].

Поскольку глава персоналистского режима не сталкивается с необходимостью взаимодействовать с институционально сплоченной элитой, в отношении своих потенциальных конкурентов он может применять стратегию «разделяй и властвуй»[46]. Превосходной иллюстрацией того, как это происходит, оказывается Заир эпохи Мобуту. Этот диктатор поддерживал в стране такую атмосферу, когда «любого человека или целую группу можно было произвольно поощрить или наказать»[47]. Многие жители Заира пребывали в постоянном ожидании. Мобуту любил играть с элитами в «горячие стулья», то лишая людей должностей, то, напротив, предлагая их[48]. Частые ротации поддерживали состояние неопределенности и неуверенности[49].

«Частые перестановки внутри кабинета и переводы чиновников из региона в регион во многом объяснялись умением президента использовать людей, пока они ему полезны, поддерживая при этом раздробленность небольших групп в отношении друг друга для того, чтобы упредить возникновение нового центра власти»[50].

В плане тактики Мобуту показательна карьера, которую сделал заирский деятель Нгуза Карл-и-Бонд. Этот человек вошел в «ближний круг» Мобуту в 1970-е, позже став министром иностранных дел; в 1977-м он был обвинен в измене и приговорен к смерти; в 1979-м его помиловали и назначили премьер-министром; в 1981-м он был отправлен в изгнание, но в 1985-м вернулся, чтобы стать послом Заира в США[51].

При персоналистской диктатуре элиты не объединяются в рамках военных или партийных структур; это снижает имеющийся у них потенциал политического торга с диктатором и создает проблемы с координацией деятельности. Поскольку при однопартийной или военной диктатуре элиты, напротив, выступают в качестве коллективного актора, у них больше возможностей свергнуть диктатора, чем у элит при персоналистской диктатуре.

Контроль над силами безопасности

Второй из выделенных нами параметров – контроль сплоченной элиты над вооруженными силами и органами безопасности. Большинство переворотов осуществляются людьми в погонах[52]. Чем непосредственнее контроль элит над силовыми структурами, тем больше риск для диктатора. Хотя во всех странах есть военные и гражданские лица, способные осуществить государственный переворот, элиты военных диктатур имеют больше возможностей для контроля над силовиками, чем элиты персоналистских либо однопартийных диктатур. В военных диктатурах в коалицию элит входят в основном военачальники различных родов войск. Это предоставляет элитам «превосходную возможность для того, чтобы заручиться активной и пассивной поддержкой необходимого числа военных»[53]. Военные элиты более широко распоряжаются войсками и оружием, которые нужны для совершения переворота, а вооруженные силы хотя бы частично подчиняются представителям элиты, а не лидеру напрямую[54]. В результате элиты военных диктатур располагают бóльшими ресурсами и более широкой автономией, чем элиты персоналистских и однопартийных диктатур. Как верно подметил Сэмюэл Файнер, «на стороне военных превосходная организация – и оружие»[55].

При персоналистских и однопартийных режимах ничего подобного не наблюдается. Хотя военные в таких ситуациях почти всегда входят в правящую коалицию, созданную диктатором, они лишены непосредственного контроля над войсками и вооружением. Например, попытка переворота на Гаити 28 июня 1958 года провалилась из-за того, что заговорщики не знали о перемещении арсенала из армейских казарм во дворец диктатора Франсуа Дювалье[56]. В персоналистских диктатурах лидер, нередко сам являющийся выходцем из военных кругов, лично командует войсками и руководит силами безопасности[57]. Обычно такие диктаторы контролируют продвижение офицеров по служебной лестнице, дают повышения своим ближайшим сторонникам и устраняют тех, чья преданность вызывает сомнения. Например, в Доминиканской Республике Трухильо контролировал армию, комбинируя запугивания, патронаж и частые ротации, исключая тем самымвозможность появления в военной среде группы явных единомышленников[58]. В Центрально-Африканской Республике Бокасса зашел еще дальше: он сам занял многие армейские посты[59]. Диктатор лично контролировал все продвижения и увольнения внутри вооруженных сил, используя этот инструмент для подавления любой потенциальной угрозы со стороны военных. В персоналистских диктатурах могут также создаваться специализированные полувоенные формирования, преданные исключительно диктатору и уравновешивающие потенциальную оппозицию со стороны профессиональных военных. Так, Дювалье предотвратил угрозу военного переворота, разделив вооруженные силы и создав альтернативную милицию, которая могла бы противостоять военным в случае измены последних[60]. Ополчение, известное как «добровольческая милиция национальной безопасности», было сформировано из молодых людей, истово преданных диктатору. Организации предписывалось «приглушать силу армии» и снабжать власти информацией, касающейся подрывной деятельности[61].

В однопартийных диктатурах армия подчиняется партии – почти как при демократии. Военнослужащих приобщают к партийной идеологии в ходе идеологической подготовки кадрового состава, а в служебных повышениях учитывается лояльность партии. Например, в Китае красноармейцев заставляли заучивать длинные пассажи из размышлений Мао[62]. Верность Народно-освободительной армии своему вождю была доказана в июне 1989 года, во время бойни на площади Тяньаньмэнь: воспитанные в духе коммунистической идеологии, солдаты оказались не готовыми к тому, чтобы стать свидетелями падения коммунистического режима[63]. В однопартийных диктатурах в армейские ряды вводятся особые партийные функционеры, которым предписывается поддерживать лояльность военнослужащих.

Все упомянутые особенности мешают элитам, намеревающимся произвести переворот при персоналистском или однопартийном режиме. Поскольку при военной диктатуре элиты непосредственно контролируют силовые структуры, которые теоритически могут свергнуть лидера, их шансы на успешное осуществление переворота гораздо выше. Взятые в совокупности, два обозначенных нами параметра указывают на то, что проще всего свергнуть диктатора военной элите, за ней следует элита однопартийного режима, а замыкает список элита персоналистского режима.

Перевод с английского Екатерины Захаровой

[1] Перевод осуществлен по изданию: Frantz E., Ezrow N. The Politics of Dictatorship: Institutions and Outcomes of Authoritarian Regimes. Boulder: Lynne Reinner Publishers, 2011. Ch. 2. P. 15–25. Печатается с небольшими сокращениями.

[2] Chiozza G, Goemans H. International Conflict and the Tenure of Leaders: Is War Still Ex Post Inefficient? // American Journal of Political Science. 2004. Vol. 48. № 3. P. 604.

[3] См.: Jackman R. Predictability of Coup d’Êtat: Model with African Data // American Political Science Review. 1978. Vol. 72. № 4. P. 1262–1275; Johnson T., Slater R., McGowan P. Explaining African Military Coups d'Êtat, 1960–1982 // American Political Science Review. 1984. Vol. 78. № 3. P. 622–640.

[4] Londregan J., Poole K. Poverty, the Coup Trap and the Seizure of Executive Power // World Politics. 1990. Vol. 42. № 2. P. 151–183.

[5] Beinen H., Walle N. van de. Of Time and Power: Leadership Duration in the Modern World. Stanford: Stanford University Press, 1991.

[6] Londregan J., Poole K. Op. cit.

[7] Gallego M., Pitchik C. An Economic Theory of Leadership Turnover // Journal of Public Economics. 2004. Vol. 88. № 12. P. 2361–2382.

[8] Beinen H., Walle N. van de. Time and Power in Africa // American Political Science Review. 1989. Vol. 83. № 1. P. 19–34.

[9] Bratton M., Walle N. van de. Democratic Experiments in Africa: Regime Transitions in Comparative Perspective. Cambridge: Cambridge University Press, 1997; Jackson R., Rosberg C. Personal Rule in Black Africa: Prince, Autocrat, Prophet, Tyrant. Berkley: University of California Press, 1982.

[10] Beinen H., Walle N. van de. Of Time and Power...; Bueno de Mesquita B., Smith A., Siverson R., Morrow J. The Logic of Political Survival. Cambridge, MA: MIT Press, 2003.

[11] Исключениями можно считать следующие работы: Gandhi J., Przeworski A. Authoritarian Institutions and the Survival of Autocrats // Comparative Political Studies. 2007. Vol. 40. № 11. P. 1279–1301; Bueno de Mesquita B., Smith A., Siverson R., Morrow J. Op. cit.

[12] См., например: Higley J., Burton M. The Elite Variable in Democratic Transitions and Breakdowns // American Sociological Review. 1989. Vol. 54. № 1. P. 17–32; Kugler J., Feng Y. Explaining and Modeling Democratic Transitions // Journal of Conflict Resolution. 1999. Vol. 43. № 2. P. 139–146; Haggard S., Kaufman R. The Political Economy of Democratic Transitions. Princeton: Princeton University Press, 1995.

[13] Gallego M., Pitchik C. Op. cit.; Gandhi J., Przeworski A. Op. cit.; Svolik M. Powersharing and Leadership Dynamics in Authoritarian Regimes // American Journal of Political Science. 2009. Vol. 53. № 2. P. 477–494.

[14] Кто-то может возразить, что не армия и не партия предопределяют способность элит свергнуть диктатора, но тот факт, что сам диктатор был недостаточно силен, чтобы провести действенную персонализацию своего режима. Однако этот аргумент не учитывает того, что сила партийной или военной организации, благодаря которой диктатор захватывает власть, во многом и формирует возможности лидера по персонализации собственного режима. Все лидеры будут стремиться к персонализации (то есть наращиванию наибольшего объема) власти; но, насколько они преуспеют в этом деле, будет зависеть от исходного силового потенциала организаций, на которые они опираются.

[15] Мы используем дефиницию Барбары Геддес, которая определяет режим как «свод формальных и неформальных правил и процедур, предназначенных для выбора национальных лидеров и определения политики».

[16] Klieman A. Confined to Barracks: Emergencies and the Military in Developing Societies // Comparative Politics. 1980. Vol. 12. № 2. P. 143–163.

[17] Geddes B. Minimum-Winning Coalitions and Personalization in Authoritarian Regimes. Paper presented at the American Political Science Association Annual Meeting. Chicago, 2–5 September, 2004.

[18] Anugwom E. The Military, Ethnicity and Democracy in Nigeria // Journal of Social Development in Africa. 2001. Vol. 16. № 2. P. 93–114; Brownlee J. Bound to Rule: Party Institutions and Regime Trajectories in Malaysia and the Philippines // Journal of East Asian Studies. 2008. Vol. 8. P. 89–118; Feaver P. Civil-Military Relations // Annual Review of Political Science. 1999. Vol. 2. P. 211–241; Reuter O., Remington T. Dominant Party Regimes and Commitment Problem: The Case of United Russia // Comparative Political Studies. 2008. Vol. 42. P. 501–525.

[19] Хотя армия и партия способствуют сплочению элит, это не значит, что внутри элит не бывает фракций. Напротив, фракционная структура элит типична для всех типов диктатуры. В исследовании Геддес, где вопрос о падении диктатур рассматривается с использованием теории игр, показано, что соревнование между элитными фракциями при военной, партийной и персоналистской диктатуре играет ключевую роль в возможности свергнуть лидера. Наличие институтов не обязательно предполагает существование внутри них фракций, но институты тем не менее создают основу для их возникновения. В частности, Геддес показывает, как отличительные свойства военной диктатуры предопределяют тот факт, что наличие соперничества между фракциями внутри элиты для военного диктаторского режима гораздо опаснее, чем для любой другой разновидности диктатуры. Подробнее см.: Geddes B. Paradigms and Sand Castles: Theory Building and the Research Design in Comparative Politics. Ann Arbor: University of Michigan Press, 2003.

[20] Mulvey C. The Economic Analysis of Trade Unions. Oxford: Robinson, 1978.

[21] Dittmer L., Unger J. The Nature of Chinese Politics. Armonk, NY: Sharpe, 2002. P. 173.

[22] Nathan A. A Factional Model for CCP Politics // China Quarterly. 1973. Vol. 53. P. 54.

[23] Remmer K. Military Rule in Latin America. Boulder: Westview, 1991. P. 39.

[24] Gugliotta G. The Inner Workings of Dictatorship // APF Reporter. 1986. Vol. 9. № 2.

[25] Gandhi J., Przeworski A. Op. cit. P. 1282.

[26] Nathan A. Op. cit. P. 59.

[27] Cheng L., White L. The Sixteenth Central Committee of the Chinese Communist Party: Hu Gets What? // Asian Survey. 2003. Vol. 43. № 4. P. 554.

[28] Case W. The 1996 UMNO Party Election: Two for the Show // Pacific Affairs. 1997. Vol. 70. № 3. P. 403.

[29] Idem. The UMNO Party Election in Malaysia: One for the Money // Asia Survey. 1994. Vol. 34. № 10. P. 921.

[30] Mutalib H. Illiberal Democracy and the Future of Opposition in Singapore // The Third World Quality. 2000. Vol. 21. № 2. P. 329.

[31] Bennett V. Military Government in Mali // Journal of Modern African Studies. 1975. Vol. 13. № 2. P. 251.

[32] Если же подобная стратегия оказывается действенной, то она ведет к персонализации, то есть к «концентрации возможностей, позволяющих принимать решения и принуждать, в руках одного человека, который не связан ни установками центрального комитета партии, ни позицией армейского командования» (Geddes B. Minimum-Winning

Coalitions... P. 13) – и, соответственно, к смене режима.

[33] Costa Pinto A. Elites, Single Parties, and Political Decision-Making in Fascist Era Dictatorships // Contemporary European History. 2002. Vol. 11. № 3. P. 452.

[34] Случаи, когда при режиме военной диктатуры гражданские лица занимают определенные должности, не редкость, хотя власть все же преимущественно находится у военной элиты (Bienen H. Armies and Parties in Africa. New York: African Publishing Company, 1978. P. 221).

[35] Chad: Coup Attempt Foiled, Government Says // IRIN United National for Coordination of Humanitarian Affairs. 2006. March 15 (www.irinnews.org/fr/node/225734).

[36] Bratton M., Walle N. van de. Op. cit. P. 62; Acemoglu D., Robinson J., Verdier T. Kleptocracy and Divide-and-Rule: A Model of Personal Rule // Journal of European Economic Association. 2004. Vol. 2. № 3. P. 167.

[37] Silitski V. Preempting Democracy: The Case of Belarus // Journal of Democracy. 2005. Vol. 16. № 4. P. 86–87.

[38] Costa Pinto A. Op. cit. P. 436.

[39] По замечанию Пола Льюиса, персоналистские диктаторы часто прибегают к служебным перестановкам, чтобы «никто из подчиненных не мог укрепить своих позиций и заручиться независимой поддержкой». См.: Lewis P. Salazar Ministerial Elite, 1939–1968 // Journal of Politics. 2004. Vol. 40. № 3. P. 622–647. Элиты персоналистских диктатур Ближнего Востока «преимущественно состоят из людей, имеющих наиболее тесную личную связь с лидером. Лояльность оказывается наиболее востребованным качеством,.. а политический опыт играет второстепенную роль». Cм.: Albrecht H., Sclumberger O. «Waiting for Godot»: Regime Change without Democratization in the Middle East // International Political Science Review. 2004. Vol. 25. № 4. P. 371–392.

[40] Celoza A. Ferdinand Marcos and the Philippines. Westport: Greenwood, 1997. P. 96.

[41] Wiarda H. Dictatorship and Development: The Methods of Control in Trujillo's Dominican Republic. Gainesville: University of Florida Press, 1968. P. 74.

[42] Acemoglu D., Robinson J., Verdier T. Op. cit. P. 173.

[43] Post J. Saddam Hussein of Iraq: A Political Psychology Profile. Cleveland: Case Western Reserve University School of Law, 1991 (http://law.case.edu/saddamtrial/documents/saddam_hussein_political_pshyc...).

[44] Titley B. Dark Age: The Political Odyssey of Emperor Bokassa. Liverpool: Liverpool University Press, 1997. P. 43.

[45] Schatzberg M. The Dialectics of Oppression in Zair. Bloomington: Indiana University Press. 1988. P. 81.

[46] Лидеры военных и однопартийных диктатур также прибегают к такой стратегии, но с меньшим успехом.

[47] Acemoglu D., Robinson J., Verdier T. Op. cit. P. 169.

[48] Snyder R. Explaining Transitions from Neo-Patrimonial Dictatorships // Comparative Politics. 1992. Vol. 24. № 4. P. 392; Turner T. Decline or Recovery in Zair // Current History. 1988. Vol. 87. № 529. P. 215. В Киншасе бытовало мнение, что, кроме Мобуту и его семьи, какое-то значение имеют всего лишь 80 человек. Из них 20 – на министерских постах, 20 – в ссылке, 20 – в тюрьме и 20 – на посольских должностях. Каждые три месяца музыка останавливается и диктатор заставляет всех менять стулья.

[49] Leslie W. The World Bank and Structural Adjustment in Developing Countries: The Case of Zaire. Boulder: Lynne Reinner, 1987. P. 70.

[50] Gould D. Bureaucratic Corruption and Underdevelopment in the Third World: The Case of Zaire. New York: Pergamon, 1980. P. 83.

[51] Acemoglu D., Robinson J., Verdier T. Op. cit. P. 170.

[52] Kebschull H. Operation «Just Missed»: Lessons from Failed Coup Attempts // Armed Forces and Society. 1994. Vol. 20. № 4. P. 565–579.

[53] O'Kane R. Military Regimes: Power and Force // European Journal of Political Science. 1989. Vol. 17. № 3. P. 335.

[54] Представители низших ступеней армейской иерархии, например, младшие офицеры, также имеют доступ к средствам, необходимым для начала переворота. Перевороты, организованные младшими офицерами, реже заканчиваются успешно, поскольку эти военнослужащие обычно не имеют полноценной поддержки со стороны военной элиты. При реализации такого сценария младшие офицеры должны не только мобилизовать своих товарищей, но и не возбудить подозрений верхушки военной элиты.

[55] Finer S. The Man on Horseback: The Role of the Military in Politics. London: Pall Mall, 1962. P. 5.

[56] Ferguson J. Baby Doc and Papa Doc: Haiti and the Duvaliers. Cambridge: Blackwell, 1988. P. 41.

[57] Так было в Гамбии при Яйе Джамме, в Гане при Джерри Роулингсе, в Гвинее при Лансане Конте, в Ливии при Муамаре Каддафи, на Мадагаскаре при Дидье Рацирака, в Венесуэле при Уго Чавесе – и это далеко не полный список.

[58] Lopez-Calvo I. «God and Trujillo»: Literary and Cultural Representation of the Dominican Dictator. Gainesville: University of Florida Press, 2005.

[59] Titley B. Op. cit. P. 44.

[60] Ferguson J. Op. cit. P. 39.

62 Ibid. P. 40.

[62] Whitson W. The Field Army in Chinese Communist Military Politics // China Quarterly. 1969. Vol. 37. P. 22.

[63] Koh C. Why the Military Obeys the Party's Order to Repress Popular Uprisings: The Chinese Military // Issues & Studies. 2000. Vol. 36. № 6. P. 27.

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2016, 4(108)

Министр иностранных дел Парагвая Эладио Лойсага посетил офис информационного агентства и радио Sputnik в Москве и провел рабочую встречу с представителями агентства. На встрече присутствовал первый заместитель главного редактора Sputnik Сергей Кочетков. Стороны обсудили перспективы совместной работы, а также ознакомились с особенностями подачи информационного контента как для российской, так и для парагвайской аудитории.

"Латиноамериканский рынок медиа является разносторонним и технологичным. Именно это вызывает у нас огромный интерес как у международного информационного агентства, которое вещает более чем на 30 языках, в том числе на испанском. Мы хотим и дальше развивать свою деятельность в этом регионе, а также делиться своими лучшими достижениями в области информационных технологий", — отметил Сергей Кочетков.

"Встреча со Sputnik была важной для понимания работы агентства, его присутствия в мире и Латинской Америке, где мы уже сотрудничаем с его региональной редакцией в Монтевидео. Соглашение по обмену информацией, заключенное Sputnik с Секретариатом информации и коммуникации Парагвая (SICOM), важно тем, что позволяет обмениваться информацией о событиях в России и Парагвае, а также получить иную точку зрения на события в мире. Мы обязались поддержать Sputnik как через Секретариат информации и коммуникации Парагвая, так и через другие национальные СМИ. Со своей стороны Sputnik, вещающий на множестве языков, позволяет рассказать о Парагвае всему миру", — добавил Эладио Лойсага.

Стоит отметить, что ранее Sputnik уже предпринял шаги для сближения с информационной средой Парагвая. Так, 20 июня 2016 года Sputnik заключил соглашение о сотрудничестве с Секретариатом информации и коммуникации Парагвая (SICOM). Документ был подписан первым заместителем Главного редактора Сергеем Кочетковым и министром коммуникации Парагвая, главой SICOM и информационного агентства IP Paraguay Фабрицио Калигарисом Рамосом. По условиям соглашения стороны договорились развивать двустороннее профессиональное сотрудничество в информационной сфере в целях укрепления отношений между Россией и Парагваем, осуществлять обмен информацией на испанском языке, оказывать перекрестное содействие работе своих журналистов.

СБ ООН и Сирия: два проекта, две цели

Александр МЕЗЯЕВ

Состоявшееся 8 октября голосование в Совете Безопасности ООН по ситуации в Сирии стоит осмыслить ещё раз. Уникальность ситуации состояла в том, что были представлены два проекта резолюции СБ, и оба проекта не имели шансов быть принятыми. Российский представитель Виталий Чуркин назвал это «одной из самых странных мизансцен в истории Совета Безопасности».

Напомним, что голосование по французскому проекту завершилось результатом 11-2-2. Одиннадцать стран проголосовали «за», ⁽¹⁾ две – «против» (Россия и Венесуэла) и две воздержались (Ангола и Китай). Вето России заблокировало принятие проекта.

По российскому проекту голосование завершилось с результатом 4-9-2. «За» проголосовали Китай, Египет, Россия и Венесуэла, «против» - Франция, Япония, Малайзия, Новая Зеландия, Сенегал, Испания, Украина, Британия и США, воздержались Ангола и Уругвай.

В чём была принципиальная разница между двумя проектами, что заставило Совет Безопасности разделиться столь драматически? В общих словах об этом сказал на заседании Совбеза В.Чуркин, а более полный ответ нам дают тексты проектов, которые были опубликованы, к сожалению, только через несколько дней после заседания. ⁽²⁾

* Французский проект. ⁽³⁾ Текст проекта резолюции, представленного Францией, состоял из двенадцати пунктов. Наиболее существенными там были два требования и два призыва.

Во-первых, проект требовал, чтобы все стороны сирийского конфликта, в частности сирийские власти, незамедлительно выполнили свои обязательства согласно нормам международного гуманитарного права и международного права прав человека, в том числе в отношении всех осаждённых и труднодоступных районов. Кроме того, выдвигалось требование к сторонам незамедлительно прекратить все воздушные бомбардировки города Алеппо и все полёты военной авиации над ним.

Во-вторых, проект призывал к немедленному прекращению боевых действий, а также к незамедлительному обеспечению безопасного и беспрепятственного гуманитарного доступа на всей территории Сирии, а также содержал призыв ко всем сторонам «не допускать того, чтобы материальная и финансовая помощь попадала в распоряжение лиц, групп, предприятий и организаций, связанных с «Аль-Каидой» или ИГИЛ (известной также как ДАИШ), и других террористических групп». ⁽⁴⁾

Следует отметить, что текст французского проекта был составлен таким образом, чтобы подчеркнуть ответственность за тяжесть ситуации исключительно правительства Сирии. Во французском проекте полностью затушевывался тот факт, что гуманитарный кризис в Алеппо был спровоцирован искусственно, когда в августе и сентябре боевики отказались пропускать гуманитарные конвои и грозились открывать по ним огонь. Одновременно в проекте игнорировались задачи скорейшего начала межсирийского политического процесса, который саботируется именно теми, кого всячески опекает Запад.

Однако главное даже не в этом, а в том, что под видом введения бесполётной зоны спонсоры французского проекта пытались обеспечить прикрытие террористам «Джабхат ан-Нусры» и примкнувшим к ним группировкам. В этом смысле французский проект был откровенной и грубой провокацией: резолюцию СБ ООН хотели использовать в пользу террористов, ещё и применив при этом незаконную концепцию «бесполётной зоны». Данная концепция прямо противоречит всем существующим международно-правовым актам. Воздушное пространство государства является частью его суверенной территории и не может быть «закрыто» никем. В том числе Советом Безопасности ООН.

* Российский проект. Проект резолюции, представленный Россией, был более кратким и при этом имел своей основой французский текст. Так, например, первое и третье требования российского проекта полностью повторяли соответствующие положения французского, в том числе в отношении указания на сирийское правительство как адресата выполнения обязательств по международному гуманитарному праву. Имелся в российском проекте и пункт о незамедлительном прекращении боевых действий, в частности, в Алеппо, а также о немедленном обеспечении безопасного и беспрепятственного гуманитарного доступа на всей территории Сирии. В то время как французский проект говорил о некой абстрактной гуманитарной помощи жителям Алеппо, российский проект говорит о необходимости выполнения уже заключённых договорённостей на этот счёт.

Единственным существенным отличием российского проекта от французского было отношение к террористам. Так, параграф 4 российского текста гласил, что в качестве основополагающего приоритета необходимо срочное достижение достоверного отделения сил умеренной оппозиции от «Джабхат ан-Нусры», и требовал, чтобы все стороны препятствовали оказанию материальной и финансовой поддержки лицам, группам, предприятиям и организациям, связанным с «Аль-Каидой», ИГИЛ (ДАИШ) или «Джабхат ан-Нусрой» и другими запрещёнными в России террористическими группами. ⁽⁵⁾

Однако оказание такой поддержки и есть главная задача западных «партнёров» России. Министр иностранных дело России С.Лавров недавно приоткрыл завесу: «У нас масса «перехватов» – такие возможности у нас есть. Когда обсуждалось трехдневное перемирие в Алеппо без того, чтобы размежевать «хороших» от террористов, эфир был полон оптимистическими переговорами о том, что «вот-вот сейчас американцы русских уговорят объявить перемирие, и мы быстренько получим и оружие, и боеприпасы, и все будет хорошо». Поэтому без этой проблемы разъединения любое решение СБ ООН будет бессмысленным, равно как и без того, чтобы четко сказать – все, кто блокирует межсирийский политический диалог, должны это немедленно прекратить. Вот так мы поговорили с французами».

В проекте России также указывалось, что устойчивое урегулирование нынешнего кризиса в САР может быть обеспечено лишь на основе инклюзивного и осуществляемого самими сирийцами политического процесса, базирующегося на Женевском коммюнике от 30 июня 2012 года, которое было одобрено в резолюциях 2118 (2013), 2254 (2015) и 2268 (2016) Совета Безопасности ООН и соответствующих заявлениях Международной группы поддержки Сирии (МГПС).

Важным отличием российского проекта от французского является наличие постоянных ссылок на уже заключённые соглашения по Сирии, заложившие базовые принципы политического урегулирования. Так, в проекте делается призыв ко всем сторонам руководствоваться заключённым 9 сентября 2016 года соглашением между Российской Федерацией и США, в том числе для целей предоставления незамедлительного и беспрепятственного гуманитарного доступа, в частности посредством объявления еженедельных 48-часовых гуманитарных пауз. Эти документы были включены в текст российского проекта в качестве приложений.

Несмотря на то, что Россия предлагала исключительно конструктивные поправки, проект всё-таки был отклонён. Почему? Об этом рассказал президент РФ В.Путин. Выступая 12 октября на форуме «Россия зовёт!», он отметил, что история с французским проектом «имеет неприличный запах».

В.Путин сказал, что во время подготовки французами их проекта Россия заявила, что не будет голосовать против, если будут учтены её поправки. «Приехав в Москву, министр иностранных дел Франции заверил: «Да, конечно, мы и не хотим нарываться ни на какое вето». Что произошло дальше? Французский министр улетел из Москвы в Вашингтон, а «на следующий день он вышел с господином Керри, и они обвинили Россию во всех смертных грехах, никто вообще не стал с нами ни о чём разговаривать и ничего обсуждать, и вбросили эту резолюцию в Совет Безопасности, явно ожидая нашего вето».

Требуются ли здесь какие-либо комментарии по поводу «партнёрского» поведения США?

И очень примечательны слова российского президента по поводу политики Франции: «…но вот так вот просто обслуживать внешнеполитические интересы, а может быть, даже внутриполитические интересы своих союзников, в данном случае — США. Не знаю…»

Пожалуй, это замечание расставляет все точки над i в вопросе о заказчиках и исполнителях «странной мизансцены», разыгранной в Совете Безопасности ООН 8 октября…

⁽¹⁾ Египет, Франция, Япония, Малайзия, Новая Зеландия, Сенегал, Испания, Украина, Британия, США и Уругвай.

⁽²⁾ Текст французского проекта был официально опубликован в системе документации ООН 11 октября, а российский – только 13 октября.

⁽³⁾ К моменту голосования спонсорами французского проекта стали 46 государств: Австралия, Австрия, Андорра, Бельгия, Болгария, Венгрия, Германия, Греция, Грузия, Дания, Ирландия, Исландия, Испания, Италия, Канада, Катар, Кипр, Коста-Рика, Латвия, Литва, Люксембург, Мальта, Марокко, Мексика, Монако, Нидерланды, Норвегия, ОАЭ, Польша, Португалия, Румыния, Сан-Марино, Саудовская Аравия, Сенегал, Словакия, Словения, Британия, США, Турция, Украина, Финляндия, Франция, Хорватия, Чехия, Швеция и Эстония.

⁽⁴⁾ См. документ ООН: S/2016/846.

⁽⁵⁾ См. документ ООН: S/2016/847.

Россия заблокировала в Совете Безопасности ООН предложенную Францией резолюцию по введению режима прекращения огня в сирийском Алеппо.

Документ получил 11 голосов в поддержку, два голоса против и еще два члена Совета воздержались. Таким образом, Россия, которая является одним из пяти постоянных членов СБ ООН, применила право вето. Это было 14-е вето, которое использовала РФ с 1992 года после того, как стала правопреемником СССР в СБ ООН, при этом ранее "лидером" в применении вето были США, которые за тот же период блокировали резолюции СБ 14 раз.

"Проект резолюции не принимается, поскольку против него голосовал постоянный член СБ ООН", — сказал постоянный представитель России при ООН Виталий Чуркин. Россия является председателем Совбеза ООН в октябре.

Предложенный Францией проект резолюции, с которым накануне удалось ознакомиться РИА Новости, "требует от всех сторон немедленно прекратить воздушные бомбардировки и военные полеты над городом Алеппо". Документ "призывает к немедленному выполнению режима прекращения огня и безопасному, беспрепятственному гуманитарному доступу по всей Сирии", а также просит стороны "предотвращать попадание материальных и финансовых средств индивидуальным лицам, группам и объединениям, ассоциированным с "Аль-Каидой", ИГ (обе группировки запрещены в РФ — ред.), и другим террористическим группам".

В проекте также говорится о необходимости расширенного мониторинга и соблюдения режима прекращения огня под наблюдением ООН, в этой связи Совбез, как отмечается в проекте, просит генерального секретаря ООН "предложить варианты по этому поводу".

Накануне Чуркин заявил, что предложенный документ не имеет шансов на принятие в СБ ООН. По его мнению, предложение Франции призвано "спровоцировать вето России".

Также в субботу СБ ООН проголосовал по проекту резолюции России в поддержку плана спецпосланника ООН Стаффана де Мистуры и договоренностей РФ и США по Сирии от 9 сентября. Резолюция не прошла в СБ ООН, получив четыре голоса в поддержку двух постоянных членов СБ — России, Китая, а также Египта и Венесуэлы. Ангола и Уругвай воздержались при голосовании.

Ольга Денисова.

Резолюция России в поддержку плана спецпосланника ООН Стаффана де Мистуры и договоренностей России и США по Сирии от 9 сентября не прошла в Совбезе ООН, получив в поддержку только четыре голоса, двое воздержались, девять проголосовали против.

"Проект не принимается, поскольку за него не было подано необходимое число голосов", — заявил российский постпред при ООН Виталий Чуркин. Россия является председателем СБ ООН в октябре.

За документ высказались два из пяти постоянных члена СБ — Россия и Китай, а также Венесуэла и Египет — один из непостоянный членов, представляющих в Совете регион Ближнего Востока и Севера Африки. Другая африканская страна — Ангола, а также Уругвай воздержались при голосовании.

Россия накануне в пятницу внесла альтернативный проект резолюции по Сирии. Документ, с которым удалось ознакомиться РИА Новости, поддерживает инициативу спецпосланника по Сирии Стаффана де Мистуры о выводе из Алеппо боевиков, а также призывает к выполнению договоренностей РФ и США по Сирии от 9 сентября, текст которых прилагается к резолюции.

Документ также призывает к немедленному прекращению боевых действий, в частности в Алеппо, мониторинг за соблюдением которого будет возложен на рассмотрение рабочей группы Международной группы поддержки Сирии в Женеве. Также подчеркивается срочная необходимость размежевания сил умеренной оппозиции от боевиков террористической группировки "Джебхат ан-Нусра" (запрещена в РФ).

СБ ООН также в субботу проголосовал по проекту резолюции Франции по введению режима прекращения огня в сирийском Алеппо, который был заблокирован Россией.

Ольга Денисова.

Петер Тасе: "Ценности мультикультурализма в Азербайджане насчитывают много веков"

В Баку завершил работу V международный гуманитарный форум, который проводится под патронатом Владимира Путина и Ильхама Алиева. Для участия в форуме в азербайджанскую столицу съехались политики, деятели науки, культуры и искусства, руководители СМИ из 75 стран и девяти международных организаций. О форуме, о Карабахе и о президентских выборах в США "Вестнику Кавказа" рассказал американский эксперт по международным отношениям Петер Тасе.

- Кампания по выборам президента США выходит на финишную прямую. Каковы ваши прогнозы?

- В 2008 году США пережили экономический шок и сразу после этого сосредоточились на внутренней политике – на социальных проблемах, экономическом росте, сокращении безработицы и проблемах экологии. Администрация Обамы во время его второго срока (2012-2016) была сосредоточена на внутренней политике и меньше внимания уделяла международным конфликтам, таким как нагорно-карабахский, другим горячим точкам - все внимание было направлено на экономический рост.

Кандидат от республиканцев Дональд Трамп в течение предвыборной кампании, а также в течение многих лет в бизнесе, демонстрировал прагматический подход и показал себя как реального деятеля, имеющего деловые контакты в 60 странах мира, который дал рабочие места тысячам, причем и мусульманам, и женщинам, и латиноамериканцам, и афроамериканцам. Мне кажется, Дональд Трамп будет лучшим кандидатом для налаживания дипломатических отношений с РФ. Он понимает важность деловых контактов, он понимает, каким образом можно использовать бизнес для достижения мира и стабильности в мире. Мне кажется, он найдет общий язык с нынешним российским правительством, с президентом Путиным и его командой. Хиллари Клинтон была госсекретарем США в течение четырех лет, и еще в течение восьми лет - первой леди Америки. Но я все-таки считаю, что у Трампа больше шансов наладить отношения между Вашингтоном и Москвой.

- Кому, по вашим оценкам, симпатизирует население США?

- Рейтинг поддержки Трампа и Клинтон меняется два-три раза за неделю. Очень трудно понять у кого поддержка со стороны населения больше. У одного кандидата 45-46%, у другого - 43-44% и наоборот. Это очень интересный момент в выборном процессе в США, потому что очень многие еще не определились или являются независимыми избирателями. Мне кажется, это будут очень интересные выборы.

Многие ждут нормализации отношений с Россией. Взаимодействие между РФ и США может серьезно повлиять на разрешение конфликтов на территориях соседних с Россией государств, поспособствовать достижению мира и стабильности в мире. Это очень сложно. Но история показывает, что диалог и переговоры – это лучший способ решения конфликтов, намного лучше, чем насаждение изоляционизма.

- Каковы, по вашему мнению, перспективы решения нагорно-карабахского конфликта?

- В течение последних лет Азербайджан сделал все, что от него зависело, чтобы разрешить этот конфликт. Президент Ильхам Алиев постоянно выражал готовностью к любому сотрудничеству, неизменно приветствуя мирное решение проблемы Карабаха. В то же время, армянская армия по-прежнему ведет себя как вооруженные силы фашистского режима, устраивает провокации, нарушая режим прекращения огня, стреляя по азербайджанским солдатам, убивая мирных граждан, разрушая здания, памятники культуры и исторические места. За 20 с лишним лет оккупации Карабаха и прилежащих районов армянские вооруженные силы уничтожили более 150 школ, библиотек, домов культуры и религиозных святынь. Это преступление против человечества. Резолюции ПАСЕ, Генеральной ассамблеи ООН и другие документы в поддержку территориальной целостности и суверенитета Азербайджана были одобрены многими странами, и это лишь частные примеры поддержки международным сообществом решения карабахской проблемы через вывод армянских вооруженных сил и их военной техники с суверенной территории Азербайджана. До сих пор 20% территории Азербайджана, Нагорный Карабах и семь прилежащих районов, оккупированы армянскими вооруженными силами – это означает, что Армения проявляет абсолютное неуважение к четырем резолюциям Совбеза ООН, более того, нарушает их. Кроме того, армянское правительство нарушает и другие международные законы в течение более 25 лет.

Очевидно, США могли бы более активно заниматься посредничеством в урегулировании конфликта. Достаточно вспомнить визит госсекретаря Джона Керри в Баку, чтобы увидеть, какие огромные богатства Азербайджан может предложить миру в сфере мультикультурализма, межрелигиозной толерантности, мирного сосуществования народов. Думаю, в будущем мы увидим другой переговорный процесс между Арменией и Азербайджаном. Нагорно-карабахский вооруженный конфликт – доказательство того, что международное сообщество не способно решить длительные, по сей день угрожающие миру и стабильности. "Под международным сообществом я подразумеваю Совбез ООН, Минскую группу ОБСЕ, ЕС, Европейскую комиссию и другие европейские институты, Генассамблею ООН. Генассамблея ООН должна получить большее влияние, так как сегодня у нее нет никакой власти, и играть большую роль в вопросах достижения мира, стабильности и укреплении экономического развития в различных регионах мира. Увы, в течение последних десяти лет ООН превратилась в форум, площадку для обсуждения проблем, где люди много говорят, но ничего потом не делается.

- Как вы оцениваете Бакинский Международный гуманитарный форум?

- Для меня огромная честь быть модератором второй панели круглого стола, посвященного трансформации журналистики в информационный век, ее роли в продвижении цивилизованного диалога. На бакинском Международном гуманитарном форуме каждый из нас узнал много нового. Мы провели очень эффективный круглый стол с участием специалистов по пиару, информационным технологиям, коммуникациям, представителей СМИ, высокопрофессиональных журналистов. Во встрече участвовал также бывший президент Хорватии Иво Йосипович.

Круглый стол был очень продуктивным. Надеюсь, он серьезно повлияет на укоренение в СМИ принципов честности, журналисткой этики. Он состоялся благодаря поддержке правительства Азербайджана, президента Ильхама Алиева и первой леди Мехрибан Алиевой, которая является послом доброй воли ЮНЕСКИ и ИСЕСКО. Семья президента всегда была привержена идеям распространения мира и стабильности, эффективной журналистики, новым научным исследованиям в гуманитарных областях. Они уделяют огромное внимание продвижению межкультурного диалога, межрелигиозного диалога.

Пару месяцев назад я побывал в Габалинском и Огузском районах и своими глазами видел мирное сосуществование разных религиозных групп, межрелигиозный диалог, отсутствие предрассудков. Эти ценности были заложены много веков назад, еще во времена Великого шелкового пути, когда через эту территорию торговцы держали пути из Азии в Европу и обратно.

Сегодня у нас была замечательная возможность собраться и вместе с экспертами из Уругвая, Италии, Латвии, Литвы, РФ, Южной Кореи, Индии, Словакии, США, Азербайджана, Чили, Сербии, Японии обсудить важные темы, поделиться своими идеями и мыслями.

28 сентября стало известно, что главнокомандующий ливийской армией генерал Халифа Хафтар обратился к Москве с просьбой о поставках в Ливию оружия и техники. Поставки находились под запретом с 2011 года, и многие мировые державы проявляют активность на этом направлении, однако ливийская армия выбрала Россию. Как и многие другие армии.

Спрос на российское оружие с началом операции Воздушно-космических сил РФ в Сирии вырос. В жестких ближневосточных условиях продукция отечественного ОПК (включая программное обеспечение крылатых ракет и ГЛОНАСС) подтвердила высокую надежность и эффективность.

В 2015 году Россия экспортировала вооружений на 14,5 млрд долларов. Портфель заказов достиг рекордной с 1992 года суммы — 56 млрд долларов. Преобладающая доля поставок — высокотехнологичная авиационная продукция и системы противовоздушной обороны. В портфеле "Рособоронэкспорта" заказов авиатехники — на 18 млрд долларов, средств ПВО — на 9 млрд долларов.

Кроме признания выдающихся тактико-технических характеристик и прикладных возможностей, мировой спрос и 27% оружейного рынка свидетельствуют об устойчивом научно-техническом прогрессе в России и о крахе политики изоляции и экономического давления Запада.

Россия занимает прочные позиции на мировом рынке вооружений и в ближайшие годы намерена потеснить основного конкурента — США. С шестым по объему ВВП в мире, на оружейном рынке РФ демонстрирует значительное превосходство над многими развитыми странами. Экспорт российских вооружений в 2016 году сохранится на уровне 15 млрд долларов.

Экспорт российского вооружения

С-300/400 аналогов не имеют

В ходе сирийской операции ВКС России на базе "Хмеймим" развернуты зенитные ракетные системы (ЗРС) С-400, то есть созданы все условия для боевого применения. На сотни километров "прозрачнее" стали соседние с Сирией страны — Турция, Ирак, Саудовская Аравия и другие. Кстати, ЗРС С-400 может одновременно наводить 72 ракеты и обстреливать 36 воздушных целей. Плюс высокая степень автоматизации системы ПВО и непрерывный, круглосуточный режим боевого дежурства.

По мнению представителей Минобороны США, в кризисном регионе даже не столь совершенные российские ЗРК С-300 изменяют баланс сил, превращают регион в бесполетную зону для самолетов F-16 или F/A-18 Hornet. Лишь два десятка бомбардировщиков B-2 Spirit, а также истребители F-22 Raptor вроде бы могут летать относительно безопасно.

Россия поставит иранским вооруженным силам четыре дивизиона ЗРК С-300ПМУ-2. И если в борьбе за контроль над различными регионами США еще надеются на самолеты, изготовленные по технологии "стелс", то следует заметить, что никто не проверял в боевых условиях, насколько эти "стелсы" невидимы для С-300.

Поставки Ирану современных российских ЗРК кардинально меняют военные планы США, усиливают влияние России в регионе и в мире. Показательна острая реакция конгресса США на решение российского президента Владимира Путина.

Если начало или исход вооруженных конфликтов на планете перестанут зависеть от военной силы США, американцы окончательно потеряют контроль над геополитикой.

Впрочем, авторитетный американский политик Генри Киссинджер однажды сказал: "Дипломатия есть искусство обуздывать силу". Таким образом, и ЗРК С-300, и зенитную ракетную систему С-400, которую вскоре получит Индия, можно считать лишь инструментами дипломатии.

Первым делом — вертолёты

На международных оружейных выставках идут виртуальные битвы самых передовых разработок авиационной техники и вооружений. Победители получают не только деньги, они определяют уровень военно-технического сотрудничества и технологический уровень будущих военных конфликтов.

К примеру, законодатели вертолетного стиля живут в РФ — это подтверждают Международная выставка Defexpo India 2016 и сотни совместных российско-индийских проектов в области вертолетостроения.

В сентябре 2015 года индийский Совет по оборонным закупкам одобрил приобретение 48 вертолетов Ми-17В5 на сумму 1,1 млрд долларов. Ранее в мае таким же образом была одобрена закупка 197 вертолетов производства ОАО "Камов". Заметим, Индия эксплуатирует уже более 400 российских винтокрылых машин.

А в перспективе, по договоренности с Россией на индийской территории будут производиться вертолеты типа Ми-17 и Ка-226Т (до 400 в год). Кстати, российские Ка-226 конкурировали в индийском тендере с европейскими AS550 Fennec, однако тендер отменили — высокие характеристики Ка-226 в горной и морской модификациях полностью удовлетворили заказчика.

"Сухой" подавляет

В последние годы Россия поставляет Индии оружие и военную технику на сумму около 5 млрд долларов. В феврале 2015 года традицию укрепила выставка Aero India-2015.

Сегодня истребители Су-30МКИ, которые неоднократно демонстрировали превосходство над большинством современных истребителей, составляют основу боевого состава индийских ВВС.

В октябре 2015-го Индия вновь отдала предпочтение российским истребителям, потеснившим французские Rafale. Перспективы военно-технического сотрудничества с Индией просматриваются на годы вперед.

Подтягиваются и другие наши соседи. Китай станет первой после России страной, которая получит 24 самолета Су-35С. Истребители этого типа обладают увеличенным запасом топлива, радиусом действия более 1500 км, и эффективно дополнят возможности ВМС Китая.

Среди потенциальных покупателей Су-35С — Индонезия, Алжир, Вьетнам, Венесуэла. По оценкам специалистов, российский авиапром может ежегодно экспортировать на мировой рынок до ста истребителей Су-35С.Вьетнам планирует расширить парк истребительной авиации за счет приобретения истребителей Су-30МК2.

Устойчивым спросом на международном рынке пользуется и гражданская продукция ЗАО "Гражданские самолеты Сухого" — только в рамках салона МАКС-2015 зарубежные компании заказали самолетов Sukhoi Superjet 100 (SSJ100) на сумму свыше 1 млрд долларов. Приоритетом становится совместное производство оборонной продукции на территории стран-партнеров.

Новинки для сухопутных войск

В конце сентября Россия представила свыше 300 образцов военной техники на выставке ADEX 2016 в Азербайджане. Среди них — бронемашина семейства "Тигр", зенитный ракетный комплекс "Тор-М2КМ", танк Т-90С, противотанковые системы "Метис-М1", артиллерийский комплекс "Краснополь-М2", минометный комплекс "Грань", ракеты для ЗРПК "Панцирь-С1", гранатомет АГС-30, а также стрелковое и огнеметное вооружение. И возле стендов — многолюдно.

Ранее на международной оборонной выставке IDEX-2015 в Абу-Даби РФ впервые показала модернизированный танк и необитаемый боевой модуль со скорострельной пушкой калибра 57 мм.

Начинается эра роботизации вооружений, боевых беспилотников во всех пространственных средах. В этом направлении Россия уже многое сделала. Вес российского ОПК по достоинству оценили и на оружейной выставке DSA-2016 в Малайзии.

Конкурентные преимущества российских производителей — независимая внешняя политика РФ, эффективное боевое применение в локальных конфликтах, успешная многолетняя эксплуатация вооружений во всех климатических зонах Азии, Африки и Латинской Америки.

Побеждает безупречность

Сохраняется высокий интерес к российским оружейным новинкам для Военно-морского флота. В июле 2015 года это подтвердил Военно-морской салон в Петербурге, с участием 46 стран и 10 главкомов ВМС.

На сегодня только ВМФ России располагает антиторпедой. Не каждая страна может похвастать корабельным ракетным комплексом "Калибр — НК", который хорошо зарекомендовал себя на Ближнем Востоке. Экспортный потенциал этих и других образцов значителен.

За минувшие 15 лет РФ поставила за рубеж боевых кораблей на сумму более 21 млрд долларов (треть этой суммы приходится на подводные лодки). Это не предел. Дальнейшие планы связаны с расширением границ военно-технического взаимодействия и оперативным реагированием на конъюнктуру и географию рынка.

Кстати, о географии. За последние 12 лет Россия продала странам Латинской Америки военной техники и вооружения на сумму в 14 млрд долларов. Наиболее активные партнеры в области военно-технического сотрудничества — Куба, Никарагуа, Перу, Венесуэла, Аргентина, Эквадор, Уругвай, Мексика, Колумбия, на которые приходится около 15 процентов российского оружейного экспорта. Емкость латиноамериканского рынка вооружений на ближайшие десять лет может составить 50 млрд долларов. Очень перспективный континент.

В современном мире реальным суверенитетом обладают только сильные в военном отношении государства. Россия предлагает готовую высокотехнологичную продукцию, честный трансферт технологий и образцы боевого применения.

АЛЕКСАНДР ХРОЛЕНКО, ОБОЗРЕВАТЕЛЬ МИА "РОССИЯ СЕГОДНЯ"

Экспортные продажи пшеницы США. В целом – хорошо, в частности – не очень

Недельные экспортные продажи пшеницы США оказались в пределах ожиданий экспертов (400-650 тыс. тонн). Общий итог продаж все больше отрывается от прошлого сезона. Преимущество по общим продажам пшеницы над прошлым сезоном составляет теперь почти 27% (22,7% на предыдущей неделе).

Обращает на себя внимание резкое снижение продаж мягкой пшеницы, торгуемой в Чикаго и, по мнению покупателей, переоцененной.

Крупнейшими покупателями недели стали: Марокко (145 000 тонн), Мексика (112 300), Филиппины (107 800), Южная Корея (53 700), Таиланд (48 800) и Чили (43 600). От ранее законтрактованной пшеницы отказались: неназванный покупатель (94 500 тонн) и Уругвай (12 000).

Крупнейшими получателями недели стали: Мексика (140 900 тонн), Филиппины (108 100), Чили (104 600), Вьетнам (72 400) и Япония (60 100).

Экспорт пшеницы США сезон 2016/17 (тыс. тонн) на 22.09.16.

Структура экспорта пшеницы США (тыс. тонн)

Индия — миллиард цифровых личностей

Александр Шерман

Различные системы цифровой идентификации все глубже проникают в повседневную жизнь. Крис Скиннер рассказывает об индийской государственной системе цифровой идентификации Aadhaar.

Эта программа идентификации уже сейчас крупнейшая в мире. Ее старт состоялся в 2009 году, когда было создано Индийское ведомство уникальной идентификации (Unique Identification Authority of India, UIDAU). По состоянию на апрель 2016 года было выпущено уже более миллиарда двенадцатизначных уникальных идентификаторов Aadhaar.

Задачей UIDAU было обеспечение цифровой идентификации всех граждан страны. Для этого в Aadhaar используются отпечатки пальцев и сетчатки глаза, и уже сейчас платформа применяется для получения социальных платежей. Процесс получения идентификатора Aadhaar довольно прост, а сам он может быть использован онлайн при взаимодействии с государственными агентствами и банками, к примеру, для открытия счета.

Первый идентификатор был выпущен в 2010 году и уже сейчас эти коды есть у 93% взрослых, 67% детей в возрасте от пяти до 18 лет и 20% детей в возрасте от нуля до пяти лет. Иными словами, за шесть лет индийское правительство максимально приблизилось к своей цели — почти у каждого гражданина есть биометрический идентификатор.

Использование карты Aadhaar пока не является полностью обязательным, однако без нее жить в Индии все труднее и труднее. Так, в марте этого года вышел так называемый The Aadhaar Act, делающий обязательным применение Aadhaar для получения правительственных субсидий; все больше банков и корпораций требуют использования этого идентификатора для работы с частными лицами, а крупнейшие мобильные операторы применяют Aadhaar как замену бумажным документам при KYC-процедурах.

Индийское правительство утверждает, что использование Aadhaar для перечисления социальных выплат уже позволило сэкономить около $400 млн за последние два года, а удаление из базы 16 млн поддельных идентификаторов дало экономический эффект еще в $150 млн. Общая стоимость программы —$2,8 млрд, а годовой бюджет UIDAI составляет около $500 млн.

The Aadhaar Act также вводит в оборот Единый платежный интерфейс (Unified Payment Interface, UPI), предназначенный для упрощения переводов p2p и электронной коммерции. Интерфейс разработан Национальной платежной корпорацией Индии (National Payments Corporation of India, NPCI) — правительственным агентством, регулирующим все розничные платежи в стране. Цель внедрения UPI — сделать p2p-переводы такими же простыми, как и отправку SMS. В NPCI также надеются, что это поможет вывести часть денежного оборота из «серой» экономики в налогооблагаемую «белую», ведь среднее количество безналичных платежей, которые можно подвергнуть мониторингу и анализу, на гражданина Индии до сих пор составляло… всего шесть в год.

Одним из свойств UPI Скиннер называет простоту проведения межбанковских транзакций, так как в качестве единственного идентификатора UPI использует Aadhaar. Большинство индийских банков уже выпустили приложения, поддерживающие UPI, и некоторые из них (например, мобильный банкинг ICICI Bank) позволяют совершать переводы лицам, не имеющим счета в банке.

UPI позволяет провести за одну транзакцию от $0,75 до $1500 и призван заменить интерфейсы для оплаты онлайн-шопинга, счетов ЖКХ и прочих текущих расходов.

В настоящее время вся информация хранится в Центральном репозитории идентификационных данных (Central Identities Data Repository CIDR) и, как единая точка отказа, этот репозиторий может стать мишенью для хакерских атак.

Из всех идентификационных инициатив, которые реализуются в других странах, Скиннер также рекомендует обратить внимание на схемы, реализуемые в Аргентине и Эстонии.

Аргентина

Национальный идентифицирующий документ (Documento Nacional de Identidad, DNI) — это основной идентификатор гражданина (и временно или постоянно проживающих неграждан) в Аргентине. Он выдается при рождении и обновляется в возрасте 8 и 14 лет.

Документ представляет собой карточку, на которой размещены данные человека — ФИО, пол, национальность, дата рождения, уникальный идентификационный номер, адрес, отпечаток правого большого пальца, а также штрих-код для считывания этих данных. По этой карте можно въезжать в Аргентину, Боливию, Бразилию, Чили, Колумбию, Эквадор, Парагвай, Перу, Уругвай и Венесуэлу.

Эстония

Эстонская идентификационная карта выдается Департаментом полиции и пограничной службы, она обязательна к получению всеми гражданами и проживающими на территории страны иностранцами начиная с возраста 15 лет. Карта содержит имя и пол владельца, национальный идентификационный номер, а также криптографические ключи и публичный сертификат. С 2000 года операции, заверенные картой, считаются эквивалентными операциям с личной подписью человека. В Эстонии идентификационная карта используется в следующих отраслях:

национальный идентификатор для путешествий по странам Европейского Содружества;

идентификатор в национальной системе страхования пдоровья;

Подтверждение идентификации при входе в банковские системы с домашнего компьютера;

цифровая подпись документов;

цифровое голосование;

доступ к правительственным базам данных для получения информации о медицинских записях, налогах и т.д.;

доступ к медицинским рецептам в электронном виде.

В сезоне 2016/17 мировое производство сои достигнет рекордного значения

Такая информация содержится в докладе Антонио Альберто Роча Оливейры, атташе по сельскому хозяйству при Посольстве Бразилии в России, представленном в рамках форума "ПротеинТек", прошедшего на минувшей неделе в Москве. Итак, согласно прогнозам, мировое производство сои в сезоне 2015/16 немного просядет по сравнению с предыдущим сезоном - на 1,25%, но уже в сезоне 2016/17 достигнет рекордного значения в 324 млн тонн.

83% мирового объёма производства сои приходится приходится всего на три страны: США (33,44%), Бразилию (31,25%) и Аргентину (18,44%).

Надо сказать, что Бразилия является вторым по величине производителем соевых бобов и четвёртым производителем соевого масла и шрота. При этом страна - второй по величине мировой экспортёр всех трёх указанных позиций.

В число крупнейших стран-производителей сои в мире входят также Китай, Парагвай, Индия, Канада, Украина, Уругвай, Боливия и Россия.

Доля России в мировом объёме производства сои составляет всего 0,89%, уточняет SoyaNews.

Делегация Госкорпорации «РОСКОСМОС» под руководством генерального директора Игоря КОМАРОВА принимает участие в ежегодном Международном астронавтическом конгрессе (МАК-2016), который в 2016 году проходит в Гвадалахаре (Мексика).

Представители Госкорпорации примут участие в пленарных заседаниях в рамках МАК-2016 и проведут ряд встреч с руководителями мировых космических агентств и крупнейших компаний-производителей космической техники.

Планируется, что во время МАК-2016 будет объявлено о вступлении исполнительного директора по пилотируемым космическим программам РОСКОСМОСА Сергея КРИКАЛЕВА в должность вице-президента Международной астронавтической федерации (МАФ). Сергей КРИКАЛЕВ сменит на этом посту Сергея САВЕЛЬЕВА, заместителя генерального директора по международному сотрудничеству РОСКОСМОСА, который успешно работал вице-президентом МАФ с 2014 года в течение двух сроков подряд (согласно уставу МАФ, на посту вице-президента нельзя находится более двух сроков).

Международный астронавтический конгресс (МАК) – крупнейший в мире профессиональный форум участников космической деятельности (от 3 до 6 тыс. делегатов без учета сопровождающих лиц и прессы) – проводится ежегодно с 1951 года при участии МАФ, Международной академии астронавтики (МАА), Управления ООН по вопросам космического пространства и Международного института космического права (МИКП). В 2016 году – с 26 по 30 сентября в Гвадалахаре (Мексика). Принимая во внимание уникальный характер МКК, его площадка традиционно используется для организации двусторонних переговоров между космическими агентствами и организациями ракетно-космической промышленности. Также на МАК проходят выборы города на проведение конгресса через 3 года. В текущем году будет определено, кто примет конгресс в 2018 году, кандидатами являются Бремен (Германия), Вена (Австрия) и Пунта-дель-Эсте (Уругвай). В 2017 году МАК пройдет в Аделаиде (Австралия).

Выступая в Таллинне на международной конференции «Сланец – 100», председатель правления Eesti Energia Хандо Суттер сказал, что известные мировые запасы сланца содержат примерно 6050 миллиардов баррелей сланцевого масла. Объем мировых запасов нефти в четыре раза меньше этого количества.

По словам председателя правления Eesti Energia Хандо Суттера, в ситуации, когда потребность в энергии в мире продолжает расти, 100-летний опыт использования сланца являются хорошей статьей экспорта для Эстонии.

«При сегодняшних ценах на нефть на мировом рынке, мы способны производить и получать прибыль, продавая масло – еще несколько лет назад, когда цена на нефть на мировом рынке превышала 100 долларов США за баррель, никто бы в это не поверил», - сказал Суттер в своем докладе. «Низкие цены на энергию вынудили всех производителей энергии пересмотреть свою деятельность и найти эффективные места, поскольку конкуренция очень плотная. И целью Eesti Energia также является настолько снизить затраты на технологию Enefit, чтобы новые инвестиции были окупаемыми при уровне цены на нефть в 60-65 долларов за баррель», - добавил он.

«Концерн Eesti Energia поделился своим ноу-хау в области сланца более чем с 10 странами по всему миру, и мы готовы и в будущем в качестве компании, занимающейся развитием и продажей ноу-хау, делиться своими знаниями о сланцевой энергетике с другими государствами», - сказал Суттер. Сотрудничество и исследования в области сланца велись в Турции, Мьянме, Египте, Израиле, Таиланде, Индии, Казахстане, Уругвае, Иордании, Соединенных Штатах Америки, Марокко, Монголии, Китае и Сербии.

Также, по словам выступавшего на сланцевом симпозиуме ректора Тартуского университета, профессора Волли Кальма, нынешний год является знаковым для сланцевой промышленности Эстонии – с начала добычи сланца исполняется 100 лет, и так же давно в Эстонии проводятся научные исследования сланца. «Научное исследование сланца при поддержке университетов Эстонии позволяет государству принимать умные решения, чтобы сланец и в дальнейшем приносил пользу обществу, создавал новые рабочие места и способствовал инновациям в этой уникальной для всего мира сфере», - сказал Кальм.

Ректор Таллиннского технического университета, академик Яак Аавиксоо сказал, что за 100 лет наука о сланце Эстонии достигла мирового уровня. «Мы изучили, что в сланце кроется как большой потенциал, так и вызов. Как повышать ценность этого невозобновляемого ресурса максимально эффективно и экологично – это задача, которой ученые ищут и находят наилучшие решения», - сказал академик Аавиксоо.

В международном сланцевом симпозиуме в этом году принли участие около 300 человек из 21 государства. В течение двух дней было представлено более 40 докладов. Eesti Energia организует сланцевый симпозиум в сотрудничестве с Таллиннским техническим университетом, Тартуским университетом и Министерством экономики и коммуникации. Проведение мероприятия поддерживает Центр инвестиций в окружающую среду.

Вред субсидий в рыбной отрасли предлагают обсудить на уровне ВТО

13 стран начнут переговоры в ВТО по запрету субсидий для рыболовства. В первую очередь тех выплат, которые приводят к перелову, перепроизводству или браконьерству.

Аргентина, Австралия, Канада, Чили, Колумбия, Новая Зеландия, Норвегия, Папуа – Новая Гвинея, Перу, Сингапур, США, Швейцария и Уругвай обнародовали совместное заявление накануне конференции по океанам в Вашингтоне. Как пишет GMA Network, они указывают на то, что 31% рыболовных промыслов в мире биологически неустойчивы, а 58% - ведутся в максимальных объемах, исключая возможность роста популяций. Рыболовные субсидии, измеряемые в миллиардах долларов ежегодно, значительно искажают ситуацию на мировом рынке рыбы и морепродуктов и вносят существенный вклад в перелов, перепроизводство и истощение рыболовных ресурсов, говорится в заявлении.

Инициируемые в ВТО переговоры также будут направлены на улучшение прозрачности рыболовных субсидий и соответствующего порядка информирования, сообщает корреспондент Fishnews со ссылкой на данные иностранных СМИ.

Торговый представитель США Майкл Фроман заявил, что коалиция пытается обеспечить долгосрочную устойчивость мирового рыбного промысла, в котором работает более 50 млн. человек. Он также отметил, что для 3 млрд. человек рыба и морепродукты являются важным источником белка, пишет издание Maritime Executive.

По данным исследования, проведенного в 2013 г. в Евросоюзе, большая часть субсидий в рыболовстве направляется на наращивание добычи. Они включают выплаты на топливо, приобретение и ремонт судов, строительство и модернизацию рыбных портов.

Майкл Фроман рассказал журналистам, что представители группы стран-единомышленников начнут оценку субсидий на предмет того, какие из них являются наиболее вредными и должны в первую очередь обсуждаться в ВТО. Торговый представитель США ожидает, что другие страны присоединятся к этой инициативе позже. На пресс-конференции не присутствовали делегаты Японии, Китая и стран Евросоюза.

Глеб Никитин посетил Уругвай с рабочим визитом.

Первый заместитель Министра промышленности и торговли РФ Глеб Никитин в рамках визита в Южную Америку прибыл в Уругвай и провел переговоры с заместителем Министра промышленности, энергетики и горнодобывающей промышленности страны Гильермо Монсекки, заместителем Министра иностранных дел Хосе Луисом Канселой и Министром здравоохранения Уругвая Хорхе Бассо.

Как отметил Глеб Никитин в разговоре с заместителем Министра иностранных дел Восточной Республики Уругвай Хосе Луисом Канселой, сегодня имеются все необходимые предпосылки для того, чтобы в ближайшей перспективе увеличить объем двустороннего товарооборота России и Уругвая, в том числе за счет расширения номенклатуры экспорта российской высокотехнологичной промышленной продукции.

В беседе с заместителем Министра промышленности, энергетики и горнодобывающей промышленности Восточной республики Уругвай Гильермо Монсеки Глеб Никитин затронул перспективы развития сотрудничества в области железнодорожной и портовой инфраструктуры, гидроэнергетики, а также по целому ряду других перспективных направлений. В частности, речь шла о планах правительства Уругвая по развитию прибрежных территорий страны, в том числе с привлечением партнеров из Бразилии и Китая. Особое внимание на переговорах стороны уделили энергетическим проектам. Так, в частности, российская компания «Силовые машины» выразила заинтересованность в модернизации ГЭС «Сальто Гранде» и «Байгоррия».

Стороны также подчеркнули необходимость диверсифицировать торговые связи путем наращивания поставок высокотехнологичной продукции. В этом контексте в качестве перспективного направления было отмечено сотрудничество в области авиации и вертолетостроения. Так, холдинг «Вертолеты России» готов предложить хорошо зарекомендовавшие себя вертолеты типа Ми-17 и Ка-32А11ВС, а также легкие вертолеты «Ансат», обладающие уникальными летными и тактико-техническими характеристиками.

На встрече с Министром здравоохранения Восточной Республики Уругвай Хорхе Бассо первый заместитель Министра промышленности и торговли Российской Федерации отметил важность сотрудничества в области фарминдустрии.

«Уже сегодня компания «Биокад» имеет эксклюзивные договоренности с уругвайской компанией Mega Pharma S.A. на поставку на рынок Уругвая препаратов для лечения злокачественных опухолей, таких как бевацизумаб, а также препаратов трастузумаб и ритуксимаб на неэксклюзивной основе», – отметил Глеб Никитин.

Также была затронута такая социально значимая тема, как экспорт в Уругвай медицинского оборудования российского производства. Речь шла об аппаратах для проведения высокоточного рентгена, УЗИ и МРТ, различных медицинских системах, а также технологиях радиоизотопной диагностики и лечения онкологических заболеваний.

В завершение переговоров первый замглавы Минпромторга России пригласил уругвайские компании к участию в Международном инвестиционном форуме в Сочи и на Международной выставке по гидроавиации «Гидроавиасалон», которые пройдут этой осенью в России.

Глеб Никитин посетил Аргентину с рабочим визитом.

Первый заместитель Министра промышленности и торговли РФ Глеб Никитин принял участие в Аргентинском инвестиционном бизнес-форуме, а также провел переговоры с Министром производства Франсиско Адольфо Кабрерой, заместителем Министра энергетики и горнорудной промышленности Даниэлем Мейланом и губернатором провинции Санта-Круз Алисией Киршнер.

В ходе встреч стороны обсудили перспективные направления сотрудничества в области энергетики, металлургии, судостроения, деревообрабатывающей и химической промышленности, станкостроения, тяжелого транспортного и специального машиностроения, горнорудной промышленности, автомобилестроения, а также затронули вопрос реализации проекта строительства на территории Аргентины ГЭС «Чиуидо–1», имеющего системное значение в контексте развития двусторонних торгово-экономических и инвестиционных связей.

«Заданная за последние годы динамика двусторонних контактов по линии промышленных и других ведомств, а также активизация диалога между нашими странами, в том числе на высшем уровне в ходе встречи Президента Российской Федерации Владимира Путина и Президента Аргентинской Республики Маурисио Макри, прошедшей в рамках саммита «Большой двадцатки» в Китае, способствовали позитивному развитию российско-аргентинского многопланового сотрудничества и отвечают интересам обеих стран», – отметил Глеб Никитин.

Первый замглавы Минпромторга также подчеркнул, что для увеличения товарооборота необходимо диверсифицировать торговые связи путем наращивания поставок высокотехнологичной продукции, и выразил уверенность, что у России и Аргентины имеются все условия для развития многопрофильного взаимодействия.

В состав российской делегации вошли представители крупных промышленных компаний из ключевых отраслей: Ростех, «Рособоронэкспорт», «Российский экспортный центр», НПО «Гидроэнергоспецстрой», ОМЗ, Внешнеторговая компания «КАМАЗ», «ТурбоТехКом», «Биокад», «Росэлектроника», «Силовые машины», ОСК, РСК «МиГ», Корпорация «Иркут», КЗ «Ростсельмаш», «Газпром нефть», Петербургский тракторный завод.

В ходе рабочего визита в страны Латинской Америки Глеб Никитин также посетит Уругвай и Парагвай.

Норвежский путешественник Гуннар Горфос внес Кыргызстан в список 12 самых красивых мест на земле. Об этом сообщает издание The Independent.

В списке Гарфоса на первом месте стоит Румыния, известная старинными замками, горами и родиной Дракулы. Также путешественника впечатлил остров Мадагаскар. Своими горячими источниками Гарфосу понравилась Исландия. Четвертую строчку топа занимает Вьетнам.

Кыргызстан в списке путешественника занял пятое место.

«Потрясающая природа, красочные базары и дружелюбные люди, если они не думают, что вы американский пилот, который хочет сбежать с одной из местных красавиц. Захватите чарочку для лучшей в мире водки!»,- отметил путешественник.

Далее по списку расположились такие страны как Республика Кирбати (Микронезия), Новая Зеландия, Никарагуа, Сьерра- Леоне, Доминиканское государство, Норвегия и Уругвай.

Гуннар Гарфос, 37- летний норвежский путешественник, посетивший 193 стран мира. Также он является рекордсменом по количеству посещенных за сутки государств.

Финальная авантюра Обамы в Венесуэле

Нил НИКАНДРОВ

Две манифестации, два многолюдных марша, которые прошли в Каракасе 1 сентября, отразили всю напряжённость сложившейся в Венесуэле ситуации. На улицы вышли, с одной стороны, сторонники боливарианского правительства и «социализма с венесуэльским лицом», с другой - оппозиция, предводительствуемая Блоком демократического единства (MUD). Манифестации должны были показать, кто «контролирует улицу», за кем идёт народ. И выяснилось: в богатых кварталах столицы больше сторонников MUD, у Единой социалистической партии Венесуэлы (PSUV) прочные позиции в районах, где живёт простонародье.

Оппозиции, по утверждениям лидеров MUD, удалось собрать под свои знамёна около миллиона человек, но политики и журналисты, известные своей объективностью, опровергают эти данные. Так, Хосе Висенте Ранхель заявил, что в рядах оппозиции маршировали не более 30 тысяч. Западные агентства приводили совершенно другие сведения. Так, Deutsche Welle сообщила, что численность чавистов была на порядок меньше, чем протестующих оппозиционеров, мол, «сам Мадуро заявил о 30 тысячах своих приверженцев». Однако венесуэльский президент ничего подобного не говорил. Он привёл иные цифры: на боливарианской манифестации было около 300 тысяч, с оппозицией – 30-35 тысяч человек. «Я их уважаю, - сказал Мадуро о своих политических оппонентах. - И хотел бы, чтобы они ответили на мою протянутую руку, чтобы прекратилась экономическая война, саботаж, угрозы насилия». Ответа на его призыв не было.

После манифестаций 1 сентября министр иностранных дел Делси Родригес и министр внутренних дел Нестор Реверол провели пресс-конференцию, пригласив на неё дипломатов, аккредитованных в Венесуэле.

Родригес и Реверол представили неопровержимые доказательства того, что лидеры оппозиции пыталась использовать манифестацию 1 сентября для дестабилизации положения в стране. Имела место очередная попытка спровоцировать столкновения, довести противостояние участников двух маршей до кровопролития (чем больше жертв, тем лучше), обвинив власти в пролитой крови.

Манифестация оппозиции готовилась под лозунгом «Взятие Каракаса». Как заявила Делси Родригес, превентивные действия правительства позволили избежать резни, действия заговорщиков «были сорваны спецслужбами и сотрудниками полиции». Родригес рассказала о появлении в Каракасе снайперов, уже готовивших позиции для стрельбы по демонстрантам. «Верхушка венесуэльских правоконсервативных кругов», заявила Делси Родригес, пытается предъявить международному общественному мнению «фальшивые представления о нашей стране», создать «сценарий, который будет способствовать вмешательству внешних сил».

Министр внутренних дел Нестор Реверол подробно рассказал о работе венесуэльских спецслужб в последние месяцы. Пресечены десятки акций саботажа на транспорте, в нефтяном секторе, на линиях энергообеспечения. Вскрыты тайные склады продовольствия и товаров первой необходимости. Перехвачены партии оружия, которое заговорщики пытались контрабандой ввезти в страну. Выявлены лагеря paramilitares, переброшенных в Венесуэлу из Колумбии. Один из таких лагерей обнаружен в нескольких километрах от президентского дворца Мирафлорес в заросшей лесом гористой зоне. Из схронов изъято стрелковое оружие, в том числе снайперская винтовка с дальностью стрельбы 1800 метров.

Венесуэльские спецслужбы нейтрализовали ряд радикально настроенных руководителей оппозиции. Проведены аресты, предъявлены доказательства антигосударственной деятельности арестованных. Заключен в тюрьму бывший мэр города Сан-Кристобаль (в пограничном с Колумбией штате Тачира) Даниэль Себальос (Ceballos). По данным МВД Венесуэлы, Себальос планировал возглавить 1 сентября антиправительственные выступления радикальных групп. Фигура опасная: в 2014 году он участвовал в организации массовых беспорядков, жертвами которых стали с обеих сторон 43 человека.

Среди арестованных – Карлос Мело, деятель группировки Avanzada Progresista, Йон Гойкоэчеа (Yon Goicoechea) из партии Voluntad Popular, обеспечивавший один из каналов связи оппозиционеров с посольством США. Гойкоэчеа доказал свою лояльность звёздно-полосатому флагу ещё выступлениями против Уго Чавеса и был поощрён в 2008 году премией Милтона Фридмана (полмиллиона долларов) «за борьбу по продвижению свободы». В 2013-2016 гг. этот борец за свободу учился в Колумбийском университете и вернулся в Венесуэлу накануне событий в Каракасе, объявив, что теперь он «готов к управлению страной».

В эти же дни был объявлен в розыск Лестер Толедо - политический координатор партии Voluntad Popular, вербовавший и оплачивавший уличных боевиков.

Посольство США в Каракасе пока воздерживается от публичных заявлений по поводу «Взятия Каракаса» и жёсткой реакции властей на очевидную попытку переворота. Как бы там ни было, администрация Обамы противодействует правительству Николаса Мадуро по всем направлениям, используя свои «оперативные возможности» в Латинской Америке. Характерный пример – «Совместное коммюнике государств – членов ОАГ по поводу недавних событий в Венесуэле» от 11 августа. Правда, коммюнике является не таким уж «совместным» – из 34 членов ОАГ его подписали 15 государств, включая США, Канаду, Мексику, Колумбию, Гондурас, а отвергли надёжные венесуэльские союзники - Эквадор, Никарагуа, Боливия, Сальвадор и другие. В коммюнике венесуэльские власти призываются к «ясному, чёткому и неотложному проведению оставшихся этапов по реализации отзывного президентского референдума, и таким образом способствовать быстрому и эффективному разрешению нынешних политических, социальных и экономических трудностей» в стране.

Сейчас политическая борьба в Венесуэле сосредоточена вокруг этого вопроса – сбора подписей в поддержку референдума о досрочном прекращении полномочий президента Мадуро. Проверка собранных на первом этапе подписных листов Национальным избирательным советом Венесуэлы (CNE) близка к завершению. На втором этапе оппозиции необходимы подписи 20% избирателей, то есть не менее 4 млн. человек. Руководство CNE заявило, что второй этап пройдёт в октябре. Отсюда и спешка ОАГ, то есть администрации Обамы. По Конституции Венесуэлы, если отзывной референдум в 2016 году приведёт к поражению Николаса Мадуро, будут назначены очередные президентские выборы. Если референдум с таким же результатом пройдёт после января 2017 года, то место Мадуро займёт вице-президент Аристобуло Истурис (Aristóbulo Istúriz), сподвижник и единомышленник Чавеса. Для оппозиции это равнозначно её поражению.

Заговор против боливарианской власти возглавляет Луис Альмагро, в прошлом министр иностранных дел Уругвая, а ныне генеральный секретарь Организации американских государств. Будучи проводником политики Госдепартамента США, Альмагро клеймит Мадуро как «диктатора».

Руководство Венесуэлы даёт отпор генсеку ОАГ на всех международных форумах. В июне с. г. Делси Родригес выступила на 46-й сессии Генассамблеи ОАГ с разоблачениями Альмагро: «Ежедневно мы получаем доказательство того, что генеральный секретарь этой организации занимает сторону венесуэльской оппозиции, которая собирается свергнуть законное правительство президента Николаса Мадуро, неопровержимые подтверждения того, что генеральный секретарь ориентируется на внешнее вмешательство во внутренние дела Венесуэлы, выступая агентом Вашингтона».

Посольство США в Венесуэле в круглосуточном режиме осуществляет сбор оперативной информации, направляя свои оценки и рекомендации в Вашингтон. Несколько лет назад численность персонала посольства по настоянию Каракаса была значительно сокращена, но подрывная работа посольских сотрудников от этого не прекратилась. В страну направлены опытные кадры Госдепартамента, ЦРУ, военной разведки США, команда специалистов АНБ.

Возглавляющий посольство США в Венесуэле поверенный в делах Ли МакКленни (Lee McClenny) выступает за «мягкий вариант» отстранения Мадуро, ориентируясь на «бразильский опыт» по смещению Дилмы Руссефф. Поэтому посольство уделяет повышенное внимание критике «боливарианского доминирования» в структурах власти. Второе лицо в посольстве Брайан Наранхо (Brian Naranjo) является ведущим специалистом по Венесуэле; он впервые приехал в страну ещё в январе 1996 года. Начинал карьеру вторым секретарём политического отдела - с должности, которая является традиционным прикрытием для сотрудника ЦРУ. Брайан был свидетелем восхождения Уго Чавеса к власти, он обладает разветвлёнными связями не только в оппозиционных кругах.

Судя по всему, Ли МакКленни и Брайан Наранхо будут и дальше работать над организацией «отзывного референдума». С точки зрения американских мастеров подготовки государственных переворотов, на сегодняшний день такой вариант смены режима наиболее перспективен. Проблема этих «мастеров» состоит только в том, что боливарианское руководство, включая военных, никогда не капитулирует перед своими противниками.

Приказано: не умирать!

Автор: Мария ПАНОВА.

Из проекта программы госгарантий бесплатной медицинской помощи на 2017—2019 годы исключён показатель смертности от болезней системы кровообращения, туберкулёза и злокачественных образований.

В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ министерство здравоохранения РФ беспрестанно фонтанирует идеями. Чиновничий мозговой штурм, к сожалению, направлен не на реальное улучшение ситуации в здравоохранении, а на то, как бы так придумать, чтобы при ускоряющейся деградации российской медицины показатели её, тем не менее, всё хорошели бы.

Ещё один блестящий камень в стены потёмкинской деревни, любовно отстраиваемой минздравом, был представлен пред очи общественности в середине августа в виде проекта программы госгарантий бесплатной медицинской помощи на 2017—2019 годы.

Несмотря на отвлекающую цветистую риторику об «усилении пациентоориентированной направленности» данного документа, провести за нос уже мало кого удаётся. И главное, что беспокоит медиков, — изменение критериев качества и доступности медицинской помощи, из которых был исключён такой показатель, как смертность от болезней системы кровообращения, туберкулёза и злокачественных образований.

Впрочем, подобный оборот событий был ожидаем. Минздрав уже убрал из критериев качества и доступности медицинской помощи показатель общей смертности. И это вопреки всем рекомендациям Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), по которым одним из критериев качества работы системы здравоохранения считается именно общая смертность населения.

Чиновники минздрава имели наглость объяснить этот свой статистический финт «демографическими процессами», намекая на массовое постарение населения. И это при том, что Россия по продолжительности жизни занимает, по данным ВОЗ, 110-е место, где-то между Боливией и Белизом. Гораздо дольше россиян живут не только японцы, австралийцы, израильтяне и европейцы, но даже жители Чили, Коста-Рики, Брунея, Уругвая, Антигуа и Барбуда, Вьетнама, Барбадоса, Самоа, Тонга, Сейшельских островов, Тринидада и Тобаго и многих других далеко не самых развитых стран. Причём по продолжительности жизни мужчин (64,7 года) мы падаем в рейтинге вообще практически в конец списка и соседствуем с Мьянмой и Йеменом.

Обеспокоенность чиновников понятна. Цифры упрямо не хотят «правильно» отражать реальность и постоянно портят отчётность о крепости здоровья российских граждан. Вот, казалось бы, писчебумажными усилиями клерков побеждены в стране сердечно-сосудистые болезни, так словно чёрт из табакерки «почему-то» растут показатели смертности «от прочих причин». И специалистов трудно убедить, что, если копнуть поглубже, под этими «прочими» прячутся как раз те диагнозы, которые должны быть побеждены. Пиррова победа достигается не повышением доступности медицины, не укреплением её материальной базы и повышением профессионализма медиков, но исключительно игрой цифири на бумаге.

Вот и за первое полугодие 2016 года смертность россиян «от прочих причин» выросла на 10%. Очень раздражены по этому поводу чиновники: так они всё хорошо придумали, а эти «неблагодарные людишки» всё норовят испортить им статистику. В одном из регионов местный минздрав даже разослал в больницы требование, согласно которому на одном участке не должно фиксироваться более одной смерти в неделю. И это не шутка!

Поэтому было принято «мудрое» решение: просто избавиться от такого показателя критериев качества и доступности медицинской помощи, как смертность. И первым делом — от самых распространённых причин: болезней системы кровообращения, туберкулёза и злокачественных образований.

Подумайте сами: сегодня, по данным Фонда профилактики рака, смертность от злокачественных опухолей в России — одна из самых высоких в мире, в стране рак ежегодно диагностируется не менее чем у 550 тысяч человек, и каждый год от онкологических заболеваний умирают более 280 тысяч. По мнению специалистов, россияне могли бы реже умирать от рака, будь современная медицина более доступна и реально бесплатна, а система диагностики — более совершенна, будь ЛПУ оборудованы современной техникой, медработники более профессионально подготовлены, а население лучше осведомлено.

Но зачем напрягаться, если можно просто не учитывать количество смертей, а саму заболеваемость — победить на бумаге? А пока идёт игра цифрами, страшные человеческие трагедии становятся нашей повседневностью. Вслед за громким самоубийством два года назад больного раком контр-адмирала Апанасенко последовала целая серия самоубийств онкобольных. Последний случай: в ночь на 16 августа этого года, по сообщению ТАСС, в подмосковном Домодедове пожилой мужчина с онкологическим заболеванием подорвал себя на самодельной бомбе и погиб на месте. Каждого нормального человека подобные новости приводят в шок. Только не наших чиновников. С лёгким сердцем они вписывают человеческую трагедию единичкой в колонку «от прочих причин».

Такая вот статистика…

США и 14 стран-членов Организации американских государств (ОАГ) призывали правительство Венесуэлы к скорейшей реализации необходимых шагов для проведения референдума о прекращении президентских полномочий Николаса Мадуро и диалогу с оппозицией, говорится в совместном заявлении, распространенном госдепартаментом США.

"Мы призываем власти Венесуэлы гарантировать исполнение конституционных прав и свобод населения, а также честно и без промедлений осуществить остающиеся шаги по проведению референдума об отзыве президента (Мадуро) для скорейшего и эффективного решения существующих политических, экономических сложностей в стране", — говорится в сообщении, которое подписали Аргентина, Белиз, Бразилия, Гватемала, Гондурас, Канада, Колумбия, Коста-Рика, Мексика, Панама, Парагвай, Перу, США, Уругвай и Чили.

Национальный избирательный совет Венесуэлы 1 августа официально подтвердил, что более 1% от собранных ранее в рамках первого этапа подписей за референдум о прекращении полномочий Мадуро являются действительными. Это открывает оппозиции дорогу для второго этапа подготовки референдума — сбора еще около 4 миллионов подписей (20% от списков избирателей), после чего, по закону, должен быть запущен сам процесс референдума. Второй этап сбора подписей за проведение референдума об отставке президента Венесуэлы Николаса Мадуро может пройти в октябре.

Стороны также "призывают правительство Венесуэлы и оппозицию как можно скорее провести дружественные и эффективные переговоры, прямые или при поддержке посредников, которые позволили в атмосфере мира и взаимного уважения определить долгосрочные решения (противоречий), призываемые к мирным не связанным с насилиям формам выражения (своей позиции) и воздействия".

Военный самолет разбился в пятницу в Уругвае, погибли оба пилота, сообщили военно-воздушные силы страны.

Экипаж совершал тренировочный полет в районе города Дурасно в центре страны. Самолет упал в 35 километрах от аэропорта Санта-Бернардина, после чего загорелся, сообщает газета El Pais. По данным издания, связь с самолетом была потеряна на высоте 2 тысячи 700 метров.

На месте происшествия работают полицейские подразделения, пожарные и врачи. О причинах падения самолета пока не сообщается.

Дипломатическая война из-за Западной Сахары

Александр МЕЗЯЕВ

На прошедшей неделе в Совете Безопасности ООН состоялось довольно неординарное обсуждение вопроса о положении в Западной Сахаре, который находится в повестке дня СБ ООН уже более сорока лет. Обсуждение вопроса проходило разные стадии: от эйфории в ожидании всенародного референдума о независимости в начале 2000-х годов до полного забвения в 2012-2015 годах. А сейчас вопрос о Западной Сахаре обострился до предела и находится на грани дипломатической войны между ООН и Марокко.

Несколько недель назад Марокко, оккупирующее Западную Сахару с 1975 года, заблокировало деятельность Миссии ООН. Конфликт разгорелся на высоком уровне: власти Марокко выступили против Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна лично за то, что тот в одном из своих выступлений назвал Марокко «оккупирующей державой», и пошли на обострение, выдворив весь гражданский персонал Миссии ООН в Западной Сахаре.

В настоящее время Совет Безопасности пытается срочно исправить ситуацию, но членов Совбеза разделяют серьёзные противоречия. Так, ряд членов СБ прямо поддерживают марокканскую оккупацию (Франция, Египет, Испания и Сенегал) и потому формально выступают за «минимальное реагирование» СБ ООН на происходящее. В то же время ряд других членов СБ, прежде всего Венесуэла и Уругвай, требуют от Совета Безопасности принятия решительных мер.

В связи с этим надо отметить необычное голосование по резолюции № 2285 от 29 апреля, которая была принята редким раскладом голосов: десять «за», два «против» (Уругвай и Венесуэла) и три воздержавшихся (Россия, Ангола и Новая Зеландия). Резолюция СБ ООН № 2285 предусматривает продление мандата Миссии ООН в Западной Сахаре (МООНЗС) на очередной срок в один год и предлагает Марокко начать переговоры о восстановлении нормальной работы Миссии. Несогласные государства (как проголосовавшие против, так и воздержавшиеся) выступали за более решительный ответ на фактическое объявление войны МООНЗС со стороны марокканских властей.

Почему всё-таки Рабат столь резко противопоставил себя ООН? Вопрос приобрёл актуальность в связи с любопытным дипломатическим шагом марокканских властей, предпринятым на недавнем саммите Африканского союза (АС), где Королевство Марокко неожиданно подало заявку на вступление в Союз. В 1984 году Марокко демонстративно покинуло Организацию африканского единства (ОАЕ) и по сей день является единственным государством Африканского континента, не входящим в АС.

Причиной резкой активизации Марокко по западносахарскому вопросу стала смерть руководителя национального движения за освобождение Западной Сахары – Фронта ПОЛИСАРИО ⁽¹⁾ Мохамеда Абдельазиза, который занимал пост генерального секретаря ПОЛИСАРИО, был президентом Сахарской Арабской Демократической Республики (САДР) и непререкаемым лидером народа Западной Сахары с момента создания Фронта и начала вооружённой борьбы с мавританскими (Мавритания до 1979 года также претендовала на Западную Сахару) и марокканскими войсками.

На чрезвычайном съезде ПОЛИСАРИО 12 июля сего года председателем Фронта был избран Брахим Гали. Он же стал президентом САДР. Избрание состоялось абсолютным большинством голосов двух с половиной тысяч делегатов съезда ПОЛИСАРИО, собравшихся в лагере для западносахарских беженцев Дакхла в Алжире. Новому лидеру Фронта и президенту 67 лет. Он является одним из самых заметных фигур сахарской национально-освободительной борьбы. В 1970 году был одним из основателей ПОЛИСАРИО, первым генеральным секретарём Фронта и первым министром обороны САДР. Имеет большой боевой опыт, в том числе в качестве начальника штаба одного из военных округов. В последние годы занимался дипломатической деятельностью: на момент избрания новым руководителем западносахарского освободительного движения он занимал пост посла САДР в Алжире…

В этих условиях Рабат предпринял попытку использовать смену власти в ПОЛИСАРИО для того, чтобы взять инициативу в свои руки. Однако попытка не удалась. Несмотря на очевидный раскол в Совете Безопасности, его члены всё-таки потребовали от Марокко вернуть персонал Миссии ООН. 26 июля Совет Безопасности принял новое заявление, в котором призвал Марокко «продолжить переговорный процесс, который должен завершиться проведением референдума».

К настоящему моменту САДР не признают в качестве государства 36 из 54 стран-членов Африканского союза, но эта статистика не вполне отражает действительность, так как ряд стран Африки, формально не признавая государственность Западной Сахары, поддерживают ПОЛИСАРИО как единственного законного представителя народа Западной Сахары. Более того, эти же страны выступают за признание САДР членом ОАЕ и АС. На этом фоне попытка Марокко смешать вопрос о формальном признании государства и признании его членства в международной организации выглядит не слишком убедительно.

Что касается заявки Марокко на вступление в члены Африканского союза, то официально она на саммите в Руанде не обсуждалась. В то же время неофициальная реакция на марокканскую заявку показала, что раскол присутствует и в рамках АС. Так, Зимбабве выступило резко против принятия Марокко в члены Союза, заявив, что в рядах Африканского союза «не место странам, которые продолжают колонизовать другие африканские страны». Свою поддержку ПОЛИСАРИО и САДР вновь подтвердила Танзания. Гораздо более резким, нежели у Пан Ги Муна, стало выступление председателя Комиссии АС Н.Дламини-Зумы, которая ещё на саммите Союза в январе 2016 года заявила: «Мы не можем и далее продолжать занимать индифферентную позицию в отношении народа Западной Сахары. В настоящее время почти всё население страны проживает в лагерях для беженцев. Целое поколение целой страны никогда не видело родины, потому что родилось в этих лагерях».

Ранее Н.Дламини-Зума неоднократно заявляла, что Африка не может рассматриваться свободной до тех пор, пока народ Западной Сахары находится под марокканской оккупацией, Африканский же союз будет поддерживать западносахарский народ до окончательной победы.

В этой дипломатической войне Марокко уже терпит поражение. На только что состоявшемся саммите Африканского союза президент Чада Идрисс Деби даже отказался зачитать письмо марокканского короля с просьбой о вступлении Марокко в АС. А двадцать пять изгнанных членов Миссии ООН в Западной Сахаре уже тихо вернулись на свои места…

⁽¹⁾ ПОЛИСАРИО - Национальный фронт освобождения Сагуа-эль-Хамра и Рио де Оро (Frente Popular de Liberación de Saguía el Hamra y Río de Oro. – исп.)

Wood Resources International: в мае 2016 г. цены на хвойную щепу достигли семимесячного максимума.

В мае 2016 г. мировые цены на лиственную щепу упали до рекордно низкого уровня, а цены на хвойную щепу, напротив, достигли семимесячного максимума, об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении Wood Resources International.

Глобальный индекс цен на лиственную щепу в мае 2016 г. составлял $167,29 за тонну, что на 19,1% меньше, чем четыре с половиной года назад. Более всего за последние 12 месяцев снизились цены на сырье, поставляемое из Австралии в Китай, Южной Африки в Японию и из Уругвая в Португалию. Крупнейшими странами-импортерами лиственной щепы являются Япония и Китай.

Глобальный индекс цен на хвойную щепу был ниже пиковых значений пятилетней давности, однако удешевление в этом сегменте все же не столь драматично. Более того, в мае 2016 г. показатель достиг самого высокого уровня за последние семь месяцев — $165,55 за тонну. Максимальный рост цен был зафиксирован при поставках сырья из США в Турцию.

Основными потребителями хвойной щепы являются европейские страны, в то же время большая часть мировой торговли лиственной щепой сосредоточена в Азии.

Вода и мир

Почему не нужно поворачивать сибирские реки, или что такое конкуренция за пресную воду

Анастасия Лихачева – кандидат политических наук, заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Резюме: Обязательным условием эффективного развития водоемких производств в Сибири и на Дальнем Востоке является экспорт в несколько стран АТР – тогда можно говорить об использовании водных ресурсов как стратегического политического ресурса.

Россия. СФО. ДФО > Экология > globalaffairs.ru, 30 июля 2016 > № 1850838 Анастасия Лихачева

Венесуэла уведомила в субботу своих партнеров по Южноамериканскому общему рынку (Меркосур), что вступила в права председательствования в этой региональной организации на ближайшие полгода.

"Мы сообщаем, что, начиная с сегодняшнего дня, боливарианская республика Венесуэла примет временное председательство в Меркосур, основываясь на статье 12 Асунсьонского договора и в соответствии с 5 статьей "Протокола Оуро-Прето", — приводит портал El Nacional письмо МИД Венесуэлы.

Реакции партнеров по Меркосур на это заявление Каракаса пока не последовало, однако в пятницу министр иностранных дел Парагвая Эладио Лоисага заявил, что намечавшийся на субботу переход временного председательства в Меркосур к Венесуэле не состоится, и оно остается вакантным.

В июле именно Венесуэла должна была стать временным председателем в Меркосур на шесть месяцев, однако еще в июне глава МИД Парагвая заявил, что этого может не произойти из-за нестабильной ситуации внутри Венесуэлы. Такой же позиции придерживался МИД Бразилии, считая, что внутренние политические проблемы в Венесуэле не дают ей права вступить в председательство Меркосур.

Слова Лоисаги были сказаны после официального уведомления со стороны Уругвая, председательствовавшего в Меркосур, о прекращении срока его полномочий. Однако глава МИД Парагвая отметил, что автоматического перехода председательства нет, и для этого нужен консенсус всех членов организации.

В субботу в Монтевидео должно было состояться заседание Меркосур для перехода председательства Каракасу, однако за несколько дней до этого Уругвай уведомил об отмене встречи, сообщил ранее заместитель главы МИД Парагвая Ригоберто Гауто.

Меркосур — общий рынок стран Южной Америки, объединяющий Аргентину, Уругвай, Парагвай, Бразилию и Венесуэлу. Как полноправное объединение был образован в 1991 году, когда в парагвайской столице Асунсьоне был подписан договор о создании таможенного союза и общего рынка. Меркосур объединяет 250 миллионов человек и более 75% совокупного ВВП континента.

Туристы из США, Великобритании, России и Венесуэлы внесли наибольший вклад в увеличение туристического потока в Доминиканскую Республику.

В соответствии с данными Центрального банка Доминиканской Республики, в 2016 году Доминиканскую республику посетили 10 462 туриста из США, 3 888 - из Великобритании, 3 156 - из России, и немногим меньше - 2 974 человека из Венесуэлы.

Центральный банк сообщает, что турпоток в июне распределился следующим образом: страны Северной Америки отправили на курорты Доминиканы 61,4% туристов, страны Европы - 18,3%, вклад Южной Америки составил 12,6%, 7,5% туристов приехали из Центральной Америки и Карибского бассейна, и оставшиеся 0,2% пришлись на страны Азии и остального мира.

Таким образом, общее число иностранных туристов, посетивших Доминиканскую Республику за первое полугодие 2016 года, увеличилось на 4,5%. Наибольшая доля в данном показателе роста приходится на регион Северной Америки (70 546 дополнительных туристов), большинство из которых - из США (61 987 дополнительных пассажиров).

Турпоток из стран Европы вырос на 3,4%, что свидетельствует о постепенном восстановлении и укреплении позиции Доминиканы как туристического направления в этом регионе. В данном показателе роста наибольшая доля дополнительных туристов пришлась на Германию (10 013), Англию (9 606), Польшу (4 317), Россию (4 190) и Швецию (2 817).

Стоит отметить, что показатель турпотока из Южной Америки существенно вырос и достиг 12,6% за первые шесть месяцев текущего года, что эквивалентно 37 651 дополнительному туристу, где доля Венесуэлы составила 25 060, Колумбии – 13 527, Уругвая – 6 502 и Перу – 3798 человек.

Общее число туристов из стран Центральной Америки и Карибского бассейна выросло на 19,5%, что эквивалентно 18 179 дополнительным посетителям, где доля Пуэрто-Рико - 6130, Панамы – 5337 и Кубы – 4012 человек.

FAS USDA снижает прогноз урожая пшеницы в Аргентине

Урожай пшеницы в Аргентине в сезоне 2016/17 (декабрь-ноябрь) вырастет в меньшей степени, чем прогнозировалось ранее, поскольку дождливая погода не позволяет провести сев вовремя. Об этом говорится в докладе Иностранной сельскохозяйственной службой при Минсельхозе США (FAS USDA). Сообщает агн. Зерно Он-Лайн.

Площадь сева пшеницы составит 4,6 млн. га, что меньше предыдущего прогноза, но больше, чем в текущем сезоне – 3,765 млн. га. Валовой сбор пшеницы в сезоне 2016/17 может достичь 13,7 млн. т.

Экспортный потенциал аргентинской пшеницы в следующем сезоне будет равен 7,5 млн. т. Бразилия, основной покупатель аргентинской пшеницы, вероятно, импортирует 4-5 млн. т.

В текущем сезоне Аргентина собрала неплохой урожай пшеницы - 11,3 млн. т, но качество зерна оставляет желать лучшего. Большое количество пшеницы имеет низкое содержание белка. Трейдеры и правительство следят, чтобы мукомолы не испытывали недостатка в сырье. В июне т.г. аргентинские мукомолы импортировали пробную партию пшеницы из соседнего Уругвая в размере 290 т. Впрочем, импорт пшеницы за весь сезон будет не выше среднего – 0,03 млн. т.

Экспорт пшеницы в текущем сезоне оценивается в 8,1 млн. т.

Страны Южной Америки в июле уменьшат экспорт соевых бобов

По предварительным оценкам аналитиков Oil World (Германия), общий объем экспорта соевых бобов из стран Южной Америки в июле т.г. снизится до 7,29 млн. тонн против 10,57 млн. тонн за аналогичный месяц годом ранее.

Основное снижение отгрузок масличной ожидается из Бразилии – до 5,5 млн. тонн против 8,44 млн. тонн в июне 2015 г. и Аргентины – до 1,2 (1,44) млн. тонн, что значительно ниже предыдущих прогнозов экспертов. Причиной резкого сокращения отгрузок сои является невысокий урожай масличной в 2015/16 МГ в указанных странах. Экспорт продукции из Парагвая и Уругвая также сократится, но не столь существенно - до 0,19 (0,2) млн. тонн и 0,4 (0,48) млн. тонн соответственно.

Кроме того, по прогнозам аналитиков, отгрузки сои из Бразилии и Аргентины останутся низкими вплоть до конца т.г. В результате зависимость мирового рынка от масличной из США заметно возрастет.

Место России в глобальном рейтинге цифровых технологий

Сергей Николаев

Россия сохранила 41-е место в Индексе сетевой готовности (Networked Readiness Index, NRI), авторитетном рейтинге, которым измеряются текущие позиции того или иного государства на нынешнем этапе информационной революции. Рейтинг составляют ежегодно. Он традиционно становится важной частью доклада Всемирного экономического форума о состоянии информационных технологий в разных регионах мира (Global Information Technology Report).

Исследование 2016 года затронуло 139 государств. Места распределялись с учетом 53 различных критериев — от государственного регулирования в области новых технологий и уровня налоговой нагрузки на бизнес до доступности усредненных тарифов на сотовую связь. Показатели разбиты на группы, а те, в свою очередь, на несколько подгрупп.

По каждому критерию выставляются баллы по семибалльной шкале, в которой «1» означает наихудший, а «7» — наилучший результат. На этой основе определяются итоговые баллы, где высшей оценкой становится уже шестерка, и место страны в турнирной таблице. Нельзя сказать, что структура рейтинга и система подсчетов отличаются предельной прозрачностью и простотой.

Между Кипром и Польшей

По поводу России составители NRI отмечают в комментарии, что она находится в благополучной верхней трети общего списка. Некоторые эксперты считают, что одно это можно назвать заметным достижением. Многие страны, которые принято считать главными развивающимися рынками, оказались в гораздо худшем положении. Так, Китаю досталось 59-место, ЮАР — 65-е, а Бразилии — 72-е. Индия и вовсе скатилась на 91-ю строчку из-за того, что интернет в ней пока остается недоступным для огромной части населения.

Горячая «десятка» сохранилась с прошлого года в неизменном составе. Лидеры рейтинга поделили почетные места в таком порядке: Сингапур (итоговый балл — 6,0), Финляндия (6,0), Швеция (5,8), Норвегия (5,8), США (5,8), Нидерланды (5,8), Швейцария (5,8), Великобритания (5,7), Люксембург (5,7), Япония (5,6). Стоит добавить, однако, что абсолютно равные с японцами баллы заработали Дания, Гонконг, Корея, Канада и Германия.

Российский итоговый балл — 4,5. Столько же у Польши (42-е место), Уругвая (43-е) и Коста-Рики (44-е). На одну десятую балла меньше у Италии, занявшей 45-место, и еще пяти государств. Слегка опередили нас Казахстан и Кипр, набравшие по 4,6 балла каждый и оказавшиеся соответственно на 39-й и 40-й строчках турнирной таблицы.

Размер не имеет значения

Каждый раздел, посвященный конкретному государству, начинается с основной демографической и макроэкономической статистики. Это полезно для понимания общего фона, а кроме того, дает дополнительную пищу для сравнений. Составители рейтинги напомнили, что на момент его формирования население России насчитывало 146,3 млн человек. Объем ВВП превышал $1,3 трлн, что в пересчете на душу населения означало чуть больше $9 тыс. А ВВП на душу населения по паритету покупательной способности составил $25 тыс. с лишним. Доля российского ВВП по паритету покупательной способности в общемировом равнялась 3,27%.

В Финляндии, нашей северной соседке, ставшей серебряным призером, 5,5 млн жителей. Объем ВВП на душу населения — почти $42 тыс. Доля в общемировом ВВП — лишь 0,2%. У Кипра, ближайшего соседа в итоговой таблице, население — всего 0,9 млн человек, ВВП на каждого жителя — $22,6 тыс., доля страны в мировом ВВП по паритету покупательной способности в 100 раз меньше, чем у России. А Китай, вторая экономика мира и один из главных технологических центров, оказался далеко позади.

Зоны большого отставания

А дальше начинается самое главное — оценки и места по отдельно взятым критериям. Наиболее слабые позиции у России в разделе «Политическая среда и регулирование». Здесь ей удалось занять лишь 88-е место, заработав 3,6 балла (напомним, что высшая оценка — 7). Наверное, также стоит учитывать, что рейтинг составляли до появления так называемого пакета Яровой. Поэтому с большой долей вероятности можно ожидать, что позиции России в данной категории еще больше ослабнут будущем году.

В подкатегории «Эффективность законодательных органов» у нас тоже 3,6 балла и 81-е место. Еще хуже позиции в соседних сегментах. Независимость судебной системы заслужила 2,9 балла и 108-е место, правовые возможности в оспаривании норм регулирования –2,9 и 109-е соответственно, защита интеллектуальной собственности — 3,0 и 123-е место. Последний показатель объясняется во многом тем, что доля пиратского программного обеспечения, по оценке составителей NRI, достигает 62% от общего количества.

Откровенно низкие позиции достались Россия по многим критериям и в категории «Деловая и инновационная среда». Хотя доступность новейших технологий оценена относительно высоким баллом (4,2), этого хватило лишь для 100-го места в общем зачете. Уровень образования в области менеджмента получил 3,7 балла и тоже оказался на 100-м месте. Качество образования вообще с 3,5 балла в подкатегории «Знания» получило 82-место. Доступность венчурного капитала — 2,7 балла, 66-е место. Чуть лучше обстоят дела с количеством дней, необходимых, чтобы начать новый бизнес. Дней нужно 10,5. Место за это получено 65-е.

Доступнее только в Пакистане и еще кое-где

Зато сравнительно неплохо в России обстоят дела с использованием интернета частными лицами (5,3 балла, 40-е место). Число пользователей интернета достигло 70,5% всего населения (40-е место). А в том, что касается бизнеса, картина получилась неоднозначная. К примеру, b2c-транзакции через интернет оказались относительно сильной стороной российского сетевого пространства (5,1 балла и 35-е место), а транзакции в формате b2b с 4,8 балла смогли подняться только на 60-ю строчку.

В ведущую десятку России сумела попасть всего по одному критерию. Как и полагается стране, провозгласившей себя социальным государством, она вправе гордиться максимально доступными тарифами на мобильную связь и интернет.

Цена минуты сотовой связи по паритету покупательной способности опустилась практически до нулевой отметки в пересчете на доллары и оказалась на втором месте в рейтинге. Впереди с такими же абсолютными показателями только Гонконг. По месячной плате за широкополосный интернет России досталось 10-е место.

Как отмечают составители NRI, российские тарифы на интернет и сотовую связь пока продолжают снижаться. Именно за счет показателя «Доступность» (6,6 балла, 10-я строчка) России удалось занять весьма пристойное место в верхней трети NRI. В числе стран, оказавшихся по данному показателю впереди, — Пакистан, Турция, Монголия, Австрия, Украина и Казахстан.

Среди основных российских достижений в рейтинге также отмечены уровень грамотности взрослого населения (99,7%, 11-е место) и количество абонентских договоров на сотовую связь (155 на каждые 100 человек, 16-е место).

Серо-синяя середина

В целом по большинству основных показателей Россия оказалась крепким середняком. Места, доставшиеся нам в отдельных сегментах, расположились в основном в диапазоне с 35-го по 80-е, а полученные баллы — от 3,5 до 5,5. Например, влияние новых информационных и коммуникационных технологий (ICT) на экономику — 3,7 балла, 38-е место. Воздействие ICT на общество — соответственно 4,6 и 45-е. Инфраструктура и цифровой контент — 4,7 и 52-е. Важность ICT для видения правительством будущего — 3,8 и 76-е.

Есть в рейтинге одна наглядная графа — отставание от лидера. Она оформлена графически. Напротив названия каждого государства — тонкая полоска. У Сингапура она вся окрашена в синий цвет. По мере удаления от самой верхней строчки таблицы синяя краска постепенно уступает место серой. У стран, занявших места со второго по пятое, появляется еле заметный серый просвет. У африканского государства Чад, замыкающего список, синего цвета совсем не видно. На российской полоске граница между двумя цветами проходит примерно посередине.

В то время как сельское хозяйство остается основной причиной глобального обезлесения, появляется срочная необходимость в улучшении положительного взаимодействия между сельским и лесным хозяйством для создания устойчивых систем сельскохозяйственного производства и повышения продовольственной безопасности. В этом заключается главное послание одной из главных публикаций ФАО «Состояние лесов мира» (СОФО), которая была представлена сегодня на открытии 23-й сессии Комитета ФАО по лесному хозяйству (КЛХ).

Леса играют важную роль в обеспечении устойчивого развития сельского хозяйства посредством ряда инструментов, включая круговорот воды, сохранение почв, связывание углерода, природную борьбу с вредителями, влияющими на местные климатические условия, и обеспечение среды обитания для опылителей и других особей.

«Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года, а также Парижское соглашение об изменении климата признают, что мы больше не можем рассматривать продовольственную безопасность и управление природными ресурсами в отдельности друг от друга, - сказал Генеральный директор ФАО Жозе Грациану да Силва в своем вступительном слове на открытии Комитета по лесному хозяйству. - Оба соглашения требуют согласованного и комплексного подхода к устойчивому развитию во всех секторах сельского хозяйства и во всех продовольственных системах. Леса и лесное хозяйство будут играть в этом подходе ключевую роль».

«Основное сообщение СОФО предельно ясно: не нужно вырубать леса, чтобы произвести больше продовольствия», - добавил он.

На сельское хозяйство приходится львиная доля конверсии лесов. Согласно сегодняшнему докладу, в тропиках и субтропиках на крупномасштабное коммерческое сельское хозяйство и местное натуральное сельское хозяйство приходится около 40 процентов и 33 процентов конверсии лесов, соответственно, а оставшиеся 27 процентов обезлесения происходят вследствие городской экспансии, расширения инфраструктуры и воздействия добывающей промышленности.

С другой стороны, в докладе подчеркивается, что леса обеспечивают множество жизненно важных экологических функций, которые приносят выгоды сельскому хозяйству и способствуют увеличению производства продуктов питания.

«Продовольственная безопасность может быть достигнута за счет интенсификации сельского хозяйства и других мер, таких как социальная защита, нежели с помощью расширения площади обрабатываемых земель в ущерб лесам, - сказала Ева Мюллер, директор Отдела лесной политики и ресурсов ФАО. - Что нам нужно сегодня, так это улучшение межотраслевой координации политики в области сельского хозяйства, лесного хозяйства, пищевой промышленности и землепользования, комплексное планирование землепользования, эффективное законодательство, а также более активное участие местных общин и мелких производителей».

Она добавила: «Правительства должны обеспечить местным общинам не только права владения и пользования землей, но и предоставить им гарантированные права владения и пользования лесными ресурсами. Фермер лучше знает, как ему распорядиться своими ресурсами, но зачастую ему не хватает правовых инструментов, чтобы сделать это».

Улучшение продовольственной безопасности при одновременном увеличении площади лесов

Хорошо управляемые леса обладают огромным потенциалом для обеспечения продовольственной безопасности. Помимо их жизненно важных экологических функций, леса способствуют улучшению сельскохозяйственных средств к существованию и сокращению бедности за счет доходов, полученных посредством участия в производстве лесных товаров и экологических услуг. Около 2,4 миллиарда человек полагаются на древесное топливо для приготовления пищи и стерилизации воды. А лесные продукты обеспечивают белки, минералы и витамины для рациона питания сельских общин и могут также служить в качестве социальной защиты в периоды продовольственного дефицита.

Согласно СОФО, начиная с 1990 года, более 20 странам удалось улучшить национальный уровень продовольственной безопасности, одновременно сохранив или увеличив площадь лесов, продемонстрировав тем самым, что не обязательно вырубать леса, чтобы произвести больше продовольствия. Двенадцать из этих стран смогли увеличить свою лесную площадь более чем на 10 процентов: Алжир, Чили, Китай, Доминиканская Республика, Гамбия, Иран (Исламская Республика), Марокко, Таиланд, Тунис, Турция, Уругвай, Вьетнам.

Их успех был связан с использованием аналогичного набора инструментов: эффективная нормативно-правовая база, защита прав на владение и пользование землей, меры по регулированию изменений в землепользовании, политические стимулы для устойчивого сельского и лесного хозяйства, достаточное финансирование, а также четкое определение ролей и обязанностей правительства и местных общин.

Успешные примеры

В докладе на примере успехов, достигнутых в семи странах - Чили, Коста-Рике, Гамбии, Грузии, Гане, Тунисе и Вьетнаме - показано, как можно повысить уровень продовольственной безопасности и одновременно с этим остановить и даже обратить вспять процесс обезлесения. Шесть из этих стран добились положительных изменений в период с 1990 до 2015 годов в двух показателях продовольственной безопасности - доля и абсолютное число голодающих - а также в увеличении площади лесов. Гамбии, единственной стране с низким уровнем дохода среди семи рассмотренных стран, удалось достичь первой цели по сокращению вдвое доли голодающих в течение того же периода.

Вьетнам, например, осуществил успешную земельную реформу для обеспечения прав владения и пользования земельными ресурсами как способ стимулирования долгосрочных инвестиций. Этот процесс сопровождался переходом от государственного лесного хозяйства к частному при активном участии местных общин посредством программ выделения земель лесного фонда и договоров по охране лесов с местными домохозяйствами. Земельная реформа проводилась также в сочетании с политическими инструментами для повышения продуктивности сельского хозяйства, такими как освобождение от уплаты налогов на землю, льготные кредиты, стимулирование экспорта, обеспечение ценовых гарантий, поддержка механизации и сокращение послеуборочных потерь.

В Коста-Рике вырубка лесов достигла своего пика в 1980-е годы, в основном из-за перевода лесных площадей в пастбища. Страна с тех пор изменила эту тенденцию во многом благодаря новому лесному законодательству, которое в настоящее время запрещает любые изменения в землепользовании естественных лесов, а также системе платежей за экологические услуги (ПЭУ), которая обеспечивает фермерам стимул для увеличения лесных насаждений, а также способствует сохранению лесов. В результате, лесная площадь увеличилась почти до 54 процента территории страны в 2015 году.

В Тунисе национальные планы развития признают положительную роль лесов в защите земель от эрозии и опустынивания. Сельскохозяйственное производство увеличилось за счет интенсификации, что позволяет более эффективно использовать существующие сельскохозяйственные земли за счет орошения, использования удобрений, улучшенных семян, механизации и применения более совершенных сельскохозяйственных методов. Стимулы для увеличения лесных насаждений в стране включают раздачу бесплатной рассады и компенсацию за потерю сельскохозяйственного дохода.

ФАО связала права на пользование лесными ресурсами с обеспечением продовольственной безопасности

«Хорошо управляемые леса обладают огромным потенциалом для обеспечения продовольственной безопасности», - говорится в сообщении Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций (ФАО), посвященном публикации «Состояние лесов мира» (СОФО).

Помимо их жизненно важных экологических функций, леса способствуют улучшению сельскохозяйственных средств к существованию и сокращению бедности за счет доходов, полученных посредством участия в производстве лесных товаров и экологических услуг. Около 2,4 миллиарда человек полагаются на древесное топливо для приготовления пищи и стерилизации воды. А лесные продукты обеспечивают белки, минералы и витамины для рациона питания сельских общин и могут также служить в качестве социальной защиты в периоды продовольственного дефицита.

«Основное сообщение СОФО предельно ясно: не нужно вырубать леса, чтобы произвести больше продовольствия», - сказал Генеральный директор ФАО Жозе Грациану да Силва в своем вступительном слове на открытии Комитета по лесному хозяйству.

На сельское хозяйство приходится львиная доля конверсии лесов. Согласно сегодняшнему докладу, в тропиках и субтропиках на крупномасштабное коммерческое сельское хозяйство и местное натуральное сельское хозяйство приходится около 40 процентов и 33 процентов конверсии лесов, соответственно, а оставшиеся 27 процентов обезлесения происходят вследствие городской экспансии, расширения инфраструктуры и добывающей промышленности.

С другой стороны, в докладе подчеркивается, что леса обеспечивают множество жизненно важных экологических функций, которые приносят выгоды сельскому хозяйству и способствуют увеличению производства продуктов питания.

«Продовольственная безопасность может быть достигнута за счет интенсификации сельского хозяйства и других мер, таких как социальная защита, вместо простого расширения сельскохозяйственных угодий за счет лесов, сказала Ева Мюллер, директор Отдела лесной политики и ресурсов ФАО. - Что нам нужно сегодня, так это улучшение межотраслевой координации политики в области сельского хозяйства, лесного хозяйства, пищевой промышленности и землепользования, более эффективное планирование землепользования, эффективное законодательство, а также более активное участие местных общин и мелких производителей».

Она добавила: «Правительства должны обеспечить местным общинам не только защиту прав на владение и пользование землей, но и предоставить им гарантированные права на владение и пользование лесными ресурсами».

В докладе приводятся успешные примеры из семи стран - Чили, Коста-Рики, Гамбии, Грузии, Ганы, Туниса и Вьетнама - демонстрирующих, как можно повысить уровень продовольственной безопасности при одновременном повышении или сохранении лесного покрова. Шесть из этих стран добились положительных изменений в период с 1990 до 2015 годов в двух показателях продовольственной безопасности - доля и абсолютное число голодающих - а также в увеличении площади лесов. Гамбии, единственной стране с низким уровнем дохода среди семи рассмотренных стран, удалось достичь первой цели по сокращению вдвое доли голодающих в течение того же периода.

Вьетнам, например, осуществил успешную земельную реформу для обеспечения защиты прав на владение и пользование земельными ресурсами как способ стимулирования долгосрочных инвестиций. Этот процесс сопровождался переходом от государственного лесного хозяйства к частному при активном участии местных общин посредством программ выделения земель лесного фонда и договоров по охране лесов с местными домохозяйствами. Земельная реформа проводилась также в сочетании с политическими инструментами для повышения продуктивности сельского хозяйства, такими как освобождение от уплаты налогов на землю, льготные кредиты, стимулирование экспорта, обеспечение ценовых гарантий, поддержка механизации и сокращение послеуборочных потерь.

В Коста-Рике вырубка лесов достигла своего пика в 1980-е годы, в основном из-за перевода лесных площадей в пастбища. Страна с тех пор изменила эту тенденцию во многом благодаря новому лесному законодательству, которое в настоящее время запрещает любые изменения в землепользовании естественных лесов, а также системе платежей за экологические услуги (ПЭУ), которая обеспечивает фермерам стимул для посадки деревьев, а также поддерживает сохранение лесов. В результате, лесная площадь увеличилась почти до 54 процента территории страны в 2015 году.

В Тунисе национальные планы развития признают положительную роль лесов в защите земель от эрозии и опустынивания. Сельскохозяйственное производство увеличилось за счет интенсификации, что позволяет более эффективно использовать существующие сельскохозяйственные земли за счет орошения, использования удобрений, улучшенных семян, механизации, и применения лучших сельскохозяйственных методов. Стимулы для увеличения лесных насаждений в стране включают раздачу бесплатной рассады и компенсацию за потерю сельскохозяйственного дохода.

Согласно СОФО, начиная с 1990 года, более 20 странам удалось улучшить национальный уровень продовольственной безопасности при одновременном сохранении или увеличении лесного покрова, демонстрируя тем самым, что не обязательно вырубать леса, чтобы произвести больше продовольствия. Двенадцать из этих стран смогли увеличить свою лесную площадь более чем на 10 процентов: Алжир, Чили, Китай, Доминиканская Республика, Гамбия, Иран, Марокко, Таиланд, Тунис, Турция, Уругвай, Вьетнам.

ВИЧ африканского масштаба

ООН назвала Россию эпицентром мировой эпидемии ВИЧ

Елена Малышева, Карина Романова, Петр Нетреба

Россия по итогам 2015 года стала страной с крупнейшей эпидемией ВИЧ в мире, следует из доклада ЮНЭЙДС, структуры ООН по профилактике этого заболевания. По темпам прироста новых случаев ВИЧ наша страна опережает большинство государств мира, но российские власти продолжают экономить на финансировании закупок лекарств и профилактике.

Заболеваемость выше, чем в Уганде и Зимбабве

Единственным регионом в мире, где эпидемия ВИЧ продолжает быстро распространяться, остается Восточная Европа и Центральная Азия, говорится в свежем докладе ЮНЭЙДС. На Россию в этом регионе приходится 80% новых случаев возникновения ВИЧ в 2015 году, отмечает международная организация. Еще 15% новых заболеваний приходится совокупно на Белоруссию, Казахстан, Молдавию, Таджикистан и Украину.

По темпам распространения эпидемии Россия обогнала даже страны Южной Африки, следует из свежей статистики по заболеваемости. Между тем российские власти не только не увеличивают финансирование закупок лекарств для больных, но, если верить сообщениям из регионов, даже усиливают экономию на этой статье.

Сопоставив опубликованную статистику ЮНЭЙДС по новым случаям ВИЧ в разных странах с уже имеющимся в этих странах числом больных, «Газета.Ru» убедилась, что наша страна лидирует по темпам распространения ВИЧ не только в своем регионе.

Доля новых случаев заболеваний ВИЧ в 2015 году в России — больше 11% от общего числа людей, живущих с ВИЧ (95,5 тыс. и 824 тыс. соответственно, по данным Федерального центра СПИД). В подавляющем большинстве африканских стран соотношение не превышает 8%, в крупнейших странах Южной Америки доля новых случаев ВИЧ в 2015 году составляла около 5% к общему числу больных.

Например, по быстроте прироста новых заболевших в 2015 году Россия обгоняет такие африканские страны, как Зимбабве, Мозамбик, Танзания, Кения, Уганда, в каждой из них почти вдвое больше больных, чем в нашей стране (1,4–14,5 млн человек).

Больше новых случаев, чем в России, возникает сейчас ежегодно только в Нигерии — 250 тыс. заражения, однако общее число носителей там кратно выше --3,5 млн человек, поэтому в долевом соотношении заболеваемость ниже — около 7,1%.

Эпидемия ВИЧ в мире

В 2015 году в мире насчитывалось 36,7 млн людей, живущих с ВИЧ. Из них 17 млн получали антиретровирусную терапию. Число новых случаев инфицирования составило 2,1 млн. В прошлом году от СПИД во всем мире умерли 1,1 млн. человек.

Число новых случаев заражения ВИЧ в Восточной Европе и Центральной Азии выросло на 57% в период с 2010 года. За тот же период в странах Карибского бассейна рост числа новых случаев составил 9%, на Ближнем Востоке и в Северной Африке – на 4%, в Латинской Америке – на 2%.

Снижение отмечалось в Восточной и Южной Африке (на 4%), а также в Азиатско-Тихоокеанском регионе (на 3%). В Европе, Северной Америке, Западной и Центральной Африке отмечалось незначительное снижение.

В крупнейших странах Латинской Америки — Венесуэле, Бразилии, Мексике — доля новых случаев заражения ВИЧ оставалась на уровне 5% к числу носителей. Например, в Бразилии, где число людей, живущих с ВИЧ, примерно такое же, как в России (830 тыс. человек), в 2015 году заразилось 44 тыс. человек.

В США, где больных ВИЧ в полтора раза больше, чем в России, ежегодно заболевает вдвое меньше людей — около 50 тыс. человек, по данным благотворительной организации AVERT, финансирующей борьбу со СПИДом.

Россия не справляется своими силами

Основную причину ухудшения ситуации эксперты ЮНЭЙДС видят в том, что Россия потеряла международную поддержку программ против ВИЧ и не смогла заместить ее адекватной профилактикой за счет бюджета.

В 2004–2013 годах крупнейшим донором профилактики ВИЧ-инфекции в регионе (Восточная Европа и Центральная Азия) оставался Глобальный фонд, но в результате классификации России Всемирным банком как страны с высоким уровнем дохода международная поддержка ушла, а внутреннее финансирование борьбы с ВИЧ не обеспечило должного охвата антиретровирусной терапии (предотвращает переход ВИЧ в СПИД и обеспечивает профилактику заражения).

По данным Минздрава, необходимые лекарства сегодня получают только 37% пациентов, которые постоянно наблюдаются. От общего числа больных это всего 28%, следует из данных Федерального центра СПИД. Денег выделяется недостаточно, поэтому в России действует стандарт, в соответствии с которым лекарства назначают только в случае критического снижения иммунитета ВИЧ-инфицированного. Это не соответствует рекомендации ВОЗ лечить всех больных сразу после выявления вируса.

Еще одна причина в том, что Россия лидирует по употреблению населением инъекционных наркотиков — в нашей стране их принимают уже 1,5 млн человек, говорится в докладе ЮНЭЙДС.

Именно употребление наркотиков нестерильным инструментом остается причиной наибольшего числа заражений — 54% больных инфицировались таким образом.

Профилактика среди наркоманов и в других группах повышенного риска почти не ведется, говорил ранее «Газете.Ru» глава Федерального центра СПИД Вадим Покровский. По данным ЮНЭЙДС, после окончания грантов Глобального фонда в 2014 году без поддержки в России осталось 30 проектов, обслуживавших 27 тыс. человек. И хотя оставшиеся проекты в 2015 году продолжали поддерживать услуги по профилактике ВИЧ среди наркоманов в 16 городах, их масштаба оказалось недостаточно, отмечается в докладе.

Россия также не поддерживает рекомендуемую ООН метадоновую заместительную терапию, которая предполагает прием наркозависимыми метадона вместо употребляемого наркотика. В программах этой терапии, как правило, метадон используют в виде жидкой субстанции, смешанной с сиропом или водой, и принимается перорально, без использования инъекционных игл и шприцев, что снижает опасность передачи не только ВИЧ, но и других опасных инфекционных заболеваний, в том числе гепатита.

Тайное недофинансирование

С выходом доклада ЮНЭЙДС совпало появление первых сигналов из российских регионов о том, что финансирование закупок лекарств против ВИЧ может сократиться, несмотря на недавние заявления главы Минздрава Вероники Скворцовой о намерении нарастить долю пациентов, получающих терапию.

Республике Карелия выделено на 25% меньше средств, по сравнению с 2015 годом, — 29,7 млн вместо 37 млн руб., передал 13 июля ТАСС со ссылкой на региональный Минздрав. Из регионального бюджета при этом также выделено меньше средств, чем в прошлом году, — сокращение составило 10%. Меньше денег получил в 2016 году и Красноярский край (326 млн вместо 400 млн руб. в 2015 году), передает ГТРК «Красноярск».

Аналогичные сообщения поступают из Петербурга, Пермского края и других регионов. При этом общий объем средств, предусмотренных в федеральном бюджете 2015 и 2016 годов на закупки антиретровирусных препаратов, примерно одинаков — сумма остается на уровне около 21 млрд руб., часть средств из нее направляется на закупки для федеральных лечебных учреждений.

Непосредственно регионам в бюджете 2015 года предназначалось 17,485 млрд руб., в 2016 сумма незначительно уменьшилась и составила 17,441 млрд руб. Информацию о том, были ли средства доведены до регионов в полном объеме либо каким-то образом перераспределены или заморожены, федеральные министерства хранят в тайне. Минфин и Минздрав не ответили на соответствующие запросы «Газеты.Ru».

Согласно правительственному отчету об исполнении антикризисного плана, с которым удалось ознакомиться «Газете.Ru», деньги были перечислены бюджетам регионов в полном объеме, но подтвердить эту информацию в Минфине отказались.

Как борются с ВИЧ в мире

Меры по борьбе с ВИЧ в целом во всем мире одинаковые: профилактика включает информирование населения, выявление наиболее уязвимых групп граждан, раздачу средств контрацепции и шприцев, активные меры — это антиретровирусная терапия, которая поддерживает уровень жизни уже заболевших и не позволяет больному заразить других. Впрочем, в каждой стране есть свои региональные особенности.

Органы власти в США, прежде всего, финансируют социальные кампании, противодействующие табуированию темы СПИДа. Также при помощи социальных акций американцев призывают к регулярному тестированию, особенно если человек принадлежит к одной из наиболее уязвимых групп — темнокожим гражданам, мужчинам, у которых были гомосексуальные контакты, и другим.

Еще один способ борьбы с распространением ВИЧ и СПИД — половое образование. В 2013 году о вирусе иммунодефицита рассказывали в 85% американских школ. В 1997 году эти программы преподавали в 92% американских школ, но из-за сопротивления религиозных групп граждан уровень охвата снизился.

С 1996 по 2009 год на пропаганду воздержания как единственного способа борьбы с ВИЧ в США было потрачено более $1,5 млрд. Но с 2009 года финансирование «ортодоксальных» методов стало сокращаться, больше средств стали выделять на доведение всесторонней информации.

Тем не менее, по данным Kaiser Family Foundation, пока только в 15 штатах, говоря со школьниками о профилактике ВИЧ, предписано рассказывать о контрацепции, притом что по статистике 47% учеников старших классов имеют сексуальный опыт. Необязательным информирование о ВИЧ остается в 15 штатах, как и сексуальное просвещение, еще в двух в программу включено только половое воспитание.

В Китае, по данным на 2013 год, живут 780 тыс. человек с вирусом иммунодефицита, из которых больше четверти получают антиретровирусную терапию. Наиболее уязвимые группы населения — геи и бисексуалы, молодые китайцы до 24 лет, наркозависимые, вводящие себе инъекции, высока доля заражений от матери к ребенку. В КНР инфицирование чаще всего происходит через незащищенные половые контакты, поэтому на предотвращение передачи вируса половым путем приходится основная часть усилий. В числе мер — лечение для пар, в которых один из партнеров заражен ВИЧ, раздача бесплатных презервативов, популяризация тестирования на вирус, информирование о заболевании детей и взрослых.

Отдельная категория усилий — борьба с нелегальным рынком донорской крови, который расцвел после запрета в 1980-х годах импортных продуктов крови. Предприимчивые китайцы, как сообщает Avert, искали доноров плазмы в сельских районах, совершенно не заботясь о безопасности процедуры. Только с 2010 года в Китае стали проверять на ВИЧ всю донорскую кровь.

В Индии, второй по численности стране в мире, в 2015 году с ВИЧ жили 2,1 млн человек — это один из самых больших показателей в мире. Из заболевших лечение получали 36%.

Индусы выделяют четыре группы риска. Это секс-работники, нелегалы, мужчины, у которых были гомосексуальные контакты, наркозависимые и каста хиджра (одна из каст неприкасаемых, в которую входят трансгендеры, бисексуалы, гермафродиты, кастраты).

Как и во многих других странах, борьба с ВИЧ в Индии ведется через работу с наиболее уязвимыми слоями населения, информирование, раздачу презервативов, шприцев и игл, а также метадоновую заместительную терапию. Эпидемия в стране идет на спад: в 2015 году, по данным ЮНЭЙДС, здесь заразилось меньше людей, чем в России, — 86 тыс. человек.

В странах Латинской и Центральной Америки на 2014 год проживали 1,6 млн человек с вирусом иммунодефицита, 44% из которых получали необходимое лечение. Среди мер, которые приняли страны региона для борьбы с эпидемией, — социальные кампании, объясняющие, что такое ВИЧ и почему заболевших нельзя дискриминировать. Такие акции прошли, в частности, в Перу, Колумбии, Бразилии, Мексике. В пяти странах — Аргентине, Бразилии, Мексике, Парагвае и Уругвае — проходили программы по раздаче игл и шприцев, в отдельных городах Колумбии и Мексике применяли заместительную терапию. В отдельных странах региона заболевшие получают денежные пособия.

Ла-Нинья улучшает перспективы урожая пшеницы в Южной Америке

Страны Южной Америки соберут больше пшеницы благодаря погодному явлению Эль-Ниньо, которое, как ожидают метеорологи, возникнет в текущем году. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на Agrimoney.com.

Бразильское государственное агентство по снабжению Conab повысило прогноз урожая пшеницы в Бразилии в сезоне 2016/17 на 0,4 млн. т до 6,29 млн. т. Импорт пшеницы будет на 0,1 млн. т меньше, чем прогнозировалось ранее, и составит 5,3 млн. т.

Аргентина соберет 14,5 млн. т пшеницы, что на 3,2 млн. т больше, чем в сезоне 2015/16. Качество пшеницы будет достаточно высоким. Экспортный потенциал аргентинской пшеницы вырастет до 8,0 млн. т.

Хороший урожай пшеницы ожидается также в других странах Южной Америки.

Предложение пшеницы в странах, входящих в МЕРКОСУР, намного превысит потребление: 23 млн. т против 17,6 млн. т. В результате, пшеница, возможно, подешевеет, затраты мукомольных предприятий снизятся, а спрос на продукты переработки пшеницы увеличится.

В Бразилии, в отличие от многих других стран, в текущем году цены на пшеницу выросли. В прошлом месяце тонна пшеницы поднялась до самого высокого уровня за последние три года – до 918,56 реалов, что на 26% больше, чем в прошлом году. Поддержку ценам оказал увеличившийся спрос на пшеницу со стороны производителей кормов. Резкое подорожание кукурузы, основного зернового фуражного сырья в Бразилии, вынудило производителей кормов переключиться на закупки пшеницы.

МЕРКОСУР – субрегиональный торгово-экономический союз, объединяющий Аргентину, Бразилию, Уругвай, Парагвай и Венесуэлу.

Уругвай интересуют российские технологии по переработке углеводородов – посол РФ.

Уругвай интересует, чтобы российские технологии применялись в процессе переработки, транспортировки и распределения углеводородов на территории этой южноамериканской страны, рассказал посол РФ в Уругвае Алексей Лабецкий.

В интервью РИА Новости дипломат отметил, что в 2015 году был подписан уже второй меморандум о взаимопонимании между российской компанией Gazprom International и уругвайской компанией Ancap, которая является государственным монополистом в нефтегазовой области.

"Есть интерес к тому, чтобы российские технологии применялись в процессе переработки, в процессе транспортировки, в процессе распределения углеводородов на территории Уругвая", - рассказал посол.

Он уточнил, что вопросы разведки и пробного бурения также являются предметами для переговоров. "В Уругвае сейчас начинается пробное бурение углеводородов на континентальном шельфе, которое ведут иностранные компании. Мы в этом не принимаем участия, но перспективы есть, потому что постоянное обновление технологического парка, постоянное обновление технологии распределения и потребления энергии, производимой из углеводородного сырья, диктует необходимость этих постоянных контактов и рассмотрения практических проектов", - сообщил Лабецкий.

Впервые в истории Аргентина импортирует пшеницу. Уругвайская компания Granosur заявила о поставке 300 т пшеницы с минимальным содержанием протеина от 11% из города Пайсанду. Проблемы связаны не объемом урожая, а с низким качеством аргентинской пшеницы (на 3 и 4 пункта ниже, чем необходимо для выпечки хлеба). Анализ рынка показывает, что условия сейчас таковы, что выгодно импортировать пшеницу высокого качества из стран залива или Парагвая.

Производство пшеницы в сезоне 2015/16 составило 11 млн. т, при этом большая часть урожая низкого качества, что связано сохранявшимися на момент посева опасениями фермеров победы на президентских выборах Д. Сциоли и продолжением политики К. Киршнер в отношении сельхозпроизводителей.

Сегодня правительство заявило, что в этом году посевы составят 5,3 млн.га пшеницы, что станет самым большим посевом за последние 9 лет и на 24% больше, чем засеивалось в прошлом году. Биржа злаковых культур Буэнос-Айреса также прогнозирует рост посевов.

«Эль Крониста», 20 мая 2016 г.

Архивные документы Ватикана по геноциду армян 1915 года открыты, заявил в пятницу в Ереване директор пресс-службы Святого Престола монсеньор Федерико Ломбарди.

Ранее директор Национального архива Армении Аматуни Вирабян заявил, что страна официально обратится к папе Римскому Франциску с просьбой открыть архивы Ватикана, касающиеся геноцида армян 1915 года.

"Я не архивариус, но считаю, что они и сейчас открыты. Я получил книгу немецкого ученого о геноциде армян. Она написана полностью на основе архивов Ватикана, то есть уже, как минимум, один человек, изучивший архивы Ватикана", — сказал Ломбарди.

Историк и автор книги "Геноцид армян" Михаэль Хеземанн, в свою очередь, отметил, что архивы Ватикана содержат пять тысяч документов, касающихся геноцида армян.

В конце XIX — начале XX веков Османская Турция осуществляла регулярные преследования и гонения армян. В частности, в 1915 году было уничтожено более 1,5 миллиона армян.

Факт геноцида армянского народа в Османской Турции признан многими государствами. Первым это в 1965 году сделал Уругвай, примеру которого последовали Франция, Италия, Голландия, Бельгия, Польша, Литва, Словакия, Швеция, Швейцария, Греция, Кипр, Ливан, Канада, Венесуэла, Аргентина, Бразилия, Чили, Ватикан, Боливия, Чехия, Австрия, Люксембург. Геноцид армян признали также Европарламент и Всемирный совет церквей. Из 50 штатов США 44 штата официально признали и осудили геноцид армян, а также объявили 24 апреля Днем памяти жертв геноцида армянского народа. Государственная Дума РФ приняла в 1995 году постановление "Об осуждении геноцида армянского народа 1915-1922 гг. на его исторической родине — в Западной Армении".

Турция традиционно отвергает обвинения в геноциде армян и крайне болезненно реагирует на критику со стороны Запада по этому вопросу.

Гамлет Матевосян.