Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Графеновые нанотрубки становятся все более популярными на автомобильном рынке: OCSiAl подтверждает соответствие стандарту IATF 16949

Компания OCSiAl подтвердила, что ее производственные мощности и система управления решениями по графеновым нанотрубкам соответствуют стандарту IATF 16949 (Международная оперативная рабочая группа по вопросам автомобильной промышленности), что открывает перспективы для еще более широкого применения графеновых нанотрубок в автомобильной промышленности. Литий-ионные батареи с повышенным количеством запасенной энергии на единицу веса, легкий вес, высокотехнологичные кузова автомобилей и безопасные, энергоэффективные шины — вот что обеспечивает быстрорастущий спрос на графеновые нанотрубки в сфере транспортировки.

OCSiAl прошла аудит на соответствие требованиям IATF 16949, подтвердив свой статус надежного поставщика решений на основе графена и соответствие системы менеджмента качества строгим требованиям автомобильной промышленности. Производственные площадки и система менеджмента компании отвечают основным отраслевым нормам, в том числе ISO 9001, и прошли аудиты заказчиков. Ключевыми моментами, отмеченными в ходе проверки IATF, стали система обратной связи с клиентами, система хранения сырья и продукции, оборудование для решений на основе нанотрубок для производства аккумуляторов, система оценки рисков.

«Длинные, гибкие, электропроводящие и прочные графеновые нанотрубки значительно улучшают и даже придают новые свойства буквально всем материалам, которые используются в автомобилях. Они позволяют производить более безопасные, легкие, высокотехнологичные и экологически чистые автомобили, что способствует фундаментальным преобразованиям в автомобильной промышленности», — сказал Константин Нотман, старший вице-президент OCSiAl.

В аккумуляторах графеновые нанотрубки служат связующим звеном между частицами кремния, создавая надежную сеть внутри анода и защищая его от разрушения. Кроме того, использование нанотрубок обеспечивает количество запасенной энергии на единицу веса до 350 Вт•ч/кг, возможность увеличения содержания оксида кремния до 90%, более быструю зарядку и повышенную безопасность.

Применение графеновых нанотрубок в деталях из пластика приводит к впечатляющим результатам в нанесении антифрикционных и противоизносных покрытий, а также в окраске наружных деталей методом электростатической окраски. Графеновые нанотрубки улучшают общие характеристики шин, повышают прочность к истиранию, что приводит к увеличению срока службы, обеспечивают значительное улучшение сцепления с мокрой поверхностью, что повышает безопасность, и позволяют достичь непревзойденного улучшения сопротивления качению, что снижает энергопотребление и выбросы транспортных средств в атмосферу.

«Для активизации совместных разработок с партнерами по разработке транспортных материалов, в сентябре 2020 года OCSiAl открыла в Люксембурге свой современный центр исследований и технической поддержки с акцентом на решениях для автомобильной промышленности», — добавил г-н Нотман. Другие подобные центры расположены в Азии и Восточной Европе.

СПРАВКА

OCSiAl — крупнейший в мире производитель графеновых нанотрубок, единственная компания, владеющая масштабируемой технологией их промышленного синтеза. Графеновые нанотрубки, или одностенные углеродные нанотрубки, представляют собой свернутые в цилиндр плоскости графена. Они обладают уникальными свойствами — высокой электро- и теплопроводностью, прочностью, соотношением длины к диаметру. При внесении в матрицу материала графеновые нанотрубки создают трехмерную сеть, которая придает материалам проводящие и армирующие свойства. OCSiAl производит нанотрубки под брендом TUBALL™.

В Новосибирске находятся производственные мощности и научно-исследовательская база компании, а также центр прототипирования материалов и технологий на базе графеновых нанотрубок — TUBALL CENTER. В 2019 году второй TUBALL CENTER был открыт в Шанхае (Китай). Третий TUBALL CENTER планируется открыть в Люксембурге.

Региональные отделения OCSiAl работают в Европе, США, Корее, Китае (Шэньчжэнь, Шанхай), Гонконге и России, представительства — в Мексике, Израиле, Японии, Индии, Австралии, Германии и Малайзии. Помимо собственных офисов и представительств, OCSiAl имеет партнеров и дистрибьютеров в 45 странах.

В OCSiAl работают более 450 сотрудников из 16 стран мира. В научно-исследовательском отделении компании работают более 100 ученых.

Станет ли «квадроцикл» азиатским НАТО?

США стремятся создать в Индо-Тихоокеанском регионе новый военно-политический альянс.

Великобритания намерена присоединиться к «азиатскому НАТО». Об этом недавно написал британский журнал The Spectator, отмечая, что готовность Лондона к такому шагу объясняется сходством между внешней политикой Великобритании и принципами, декларируемыми новой американской администрацией в отношении Азии и прежде всего Китая. В свою очередь, британская газета The Daily Telegraph обратила внимание на то, что на днях министр иностранных дел Великобритании Доминик Рааб провёл телефонную беседу с госсекретарём США Энтони Блинкеном, в ходе которой речь шла и о Китае.

О создании военно-политического блока, своего рода азиатского НАТО, уже давно мечтают американские политики. С его помощью, рассчитывают они, можно будет, во-первых, успешно сдерживать Китай, который всё больше превращается не просто в региональную, а в глобальную силу, и во-вторых, сохранить и даже упрочить лидерство Америки в Индо-Тихоокеанском регионе.

В последние годы эта идея не только приобрела конкретные очертания, но и была подкреплена практическими действиями Вашингтона по сколачиванию столь необходимого Соединённым Штатам альянса. Его основу на первоначальном этапе, как считают за океаном, должна составить неформальная стратегическая коалиция США, Индии, Австралии и Японии, или так называемый четырёхсторонний диалог по обеспечению безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе QUAD (Quadrilateral Security Dialogue, сокращённо Quad).

Впоследствии эту структуру, которая была сформирована в 2007 году и которую сегодня всё чаще называют азиатским НАТО, планируется расширить. Как заявил в сентябре прошлого года, выступая на американо-индийском форуме, тогдашний заместитель госсекретаря США Стивен Биган, к ней могут присоединиться Южная Корея, Новая Зеландия, Вьетнам, а также другие государства, которым «свойственны общие ценности и интересы». Правда, путь к созданию нового альянса непрост, отметил американский дипломат. «Вспомните, даже НАТО вначале порождало сравнительно скромные ожидания», – подчеркнул Биган.

Нельзя не видеть, что США в своём стремлении придать КВАД (Quad), или «квадроциклу», как образно назвала его газета The Times of India, характер военно-политического блока широко используют спекуляции относительно растущей военной мощи Китая, а также наличие у него территориальных споров с целым рядом стран ре­гиона.

Особенно активно в этом плане эксплуатируется проблема Южно-Китайского моря. Как известно, это море является ключевой коммерческой магистралью в мире, соединяющей Азию с Европой и Африкой. Одна треть всего мирового судоходства, или в общей сложности около 4 трлн долларов международной торговли, проходит через воды этого моря. Кроме этого, шельф Южно-Китайского моря, как оказалось, исключительно богат природными ресурсами, включая природный газ и нефть. Считается, что запасы нефти здесь составляют 11 млрд баррелей нефти и 190 трлн кубометров природного газа. Южно-Китайское море имеет и военно-стратегическое значение.

Во многом из-за этого в данном районе столкнулись интересы многих стран. Китай, исходя из «исторических прав», как он заявляет, объявил 80 процентов всей акватории моря своими внутренними водами и начал не только обживать расположенные там острова, но и размещать воинские контингенты с целью обеспечения их безопасности.

Вместе с тем Вьетнам, Филиппины, Малайзия и ряд других государств претендуют на отдельные острова в море. В этих условиях Пекин выражает готовность за столом переговоров решать территориальные споры так, как это успешно, по китайской оценке, было осуществлено совместно с Филиппинами.

Пока же напряжённость вокруг Южно-Китайского моря сохраняется. И виной тому во многом США, которые стремятся поддерживать её, используя в том числе периодические демонстрации как своей военной силы, так и своих партнёров в регионе.

Именно с этой целью в рамках КВАД было проведено военно-морское учение «Малабар-2020», которое продолжалось практически весь прошлый ноябрь. Как было объявлено, отрабатывались вопросы ведения совместных действий по защите морских коммуникаций. По оценке китайской газеты «Хуаньцю шибао», они были призваны продемонстрировать наполнение азиатского НАТО военной составляющей.

«Участие в сложных учениях, таких, как «Малабар», не только подчёркивает стратегическое доверие между членами, но и укрепляет нашу коллективную способность вносить вклад в региональную безопасность», – заявила министр обороны Австралии Линда Рейнольдс.

В свою очередь, военное ведомство Японии в заявлении относительно этого учения отметило, что «Малабар-2020» направлен на укрепление солидарности и взаимодействия вооружённых сил четырёх государств в обеспечении безопасности в Азии и создании свободной и открытой зоны на Индо-Тихоокеанском театре.

Пока же у американского «квадроцикла» нет бюрократического оформления, как нет и постоянного секретариата, нет и никаких взаимных обязательств стран четвёрки относительно вмешательства в случае нападения на одну из них, что обычно характерно для сложившегося альянса. Дело в том, что, углубляя сотрудничество в области обороны и безопасности, Индия, Австралия и Япония явно не готовы к тому, чтобы быть втянутыми в военное противостояние США и Китая, которое обретает всё более зримые очертания.

Тем не менее Вашингтон не отказывается от намерения добиться превращения КВАД в настоящее азиатское НАТО. Вот и новый «координатор по Азии» в администрации Джо Байдена Курт Кэмпбелл, известный своей воинственной позицией по отношению к Пекину, на днях высказался за укрепление «азиатского НАТО» и расширение его за счёт других стран.

Кстати, европейские союзники также поддерживают США в этом плане. И не только упоминавшаяся выше Великобритания. Так, в недавно опубликованных «Руководящих принципах политики» Германия призывает к мерам, которые гарантируют, что в Индо-Тихоокеанском регионе правила будут доминировать над подходом по принципу «кто сильнее, тот и прав». А министр обороны Германии Аннегрет Крамп-Карренбауэр пообещала направить боевой корабль патрулирования в Индийский океан «для защиты миропорядка» и «сдерживания Китая». В этом же ключе выступает и Франция.

Что касается самих США, то их военное присутствие в Индо-Тихоокеанском регионе будет, видимо, только нарастать. Об этом свидетельствует и американский военный бюджет на 2021 финансовый год, который предусматривает выделение 1,4 млрд долларов (и ещё 5,5 млрд в 2022 году) на размещение новых сил, проведение учений, создание инфраструктуры и наращивание потенциала союзников в Индо-Тихоокеанском регионе.

Подтвердил эти планы и новый шеф Пентагона Ллойд Остин, который назвал Китай нарастающей угрозой для Соединённых Штатов. Противодействие этой угрозе, станет, по его словам, основным направлением деятельности американского военного ведомства. А через несколько дней после этого заявления словно в подтверждение слов министра пришло сообщение, что в Южно-Китайское море «с целью поддержания свободы навигации в районе» направилась авианосная ударная группа во главе с авианосцем «Теодор Рузвельт».

В этих условиях Китай утвердил плановое военное строительство, которое предполагает, в частности, реализацию масштабных кораблестроительных программ. Газета The Global Times также сообщает, что 22 января постоянным комитетом Всекитайского собрания народных представителей принят закон, который впервые прямо разрешает береговой охране КНР (морской полиции) использовать все необходимые средства, в том числе открывать огонь по иностранным судам, с целью пресечения или предотвращения исходящей с их стороны угрозы. Сотрудникам береговой охраны предоставлено право уничтожать сооружения других стран, построенные на рифах в спорных зонах, а также подниматься на борт и инспектировать иностранные суда в водах, на которые претендует КНР.

В Пекине внимательно наблюдают за политикой США в Индо-Тихоокеанском регионе. Комментируя процесс превращения коалиции КВАД в основу азиатской версии НАТО, газета «Хуаньцю шибао» не исключает возможности военных столкновений в регионе. «Неизбежные конфликты всё равно возникнут, и мы это понимаем», – говорится в редакционной статье китайской газеты, которая выходит под эгидой «Жэньминь жибао», официального печатного издания ЦК Коммунистической партии Китая.

Масла в огонь подливает Джо Байден, который подтвердил приверженность новой администрации линии на выстраивание более тесных контактов с Тайванем. Администрация Трампа, как известно, существенно усилила поддержку Тайваня, увеличив продажи вооружения и наладив регулярные визиты высокопоставленных чиновников в Тайбэй. Симптоматично, что впервые с 1979 года на инаугурацию президента США был официально приглашён представитель Тайбэя в Вашингтоне.

* * *

Термин «Индо-Тихоокеанский регион» (Indo-Pacific) появился в понятийном аппарате иностранных аналитиков в XXI веке, дополняя устоявшееся понятие «Азиатско-Тихоокеанский регион». В 2007 году термин Indo-Pacific был использован в журнале Startegic Analysis в статье офицера индийских ВМС Гурприта Кхураны, который, размышляя о важности для Индии безопасности морских путей (импорт энергоресурсов), указал, что в таком же положении находится и Япония. Схожие интересы объективно ведут к созданию особого политического и экономического сообщества, объединяющего два океана, указал индийский аналитик.

Эта точка зрения нашла поддержку как в Японии, так и в Австралии, омываемой водами Индийского и Тихого океанов. В США термин Indo-Pacific стали использовать с 2010 года. Пионером стала тогдашний государственный секретарь Хиллари Клинтон, заговорившая о важности Индо-Тихоокеанского бассейна для глобальной торговли. Окончательно «узаконено» это понятие было в Вашингтоне при Дональде Трампе, реанимировавшем формат четырёхстороннего диалога по вопросам безопасности, предложенный японским премьер-министром Синдзо Абэ в 2007 году. В мае 2018 года произошло пере­именование тихоокеанского командования ВС США (United States Pacific Command, USPACOM) в индо-тихоокеанское командование (United States Indo-Pacific Command, USINDOPACOM).

Владимир Свиридов

Нефтяные пираты сменили африканскую прописку

Как и в Сомали, всплеск пиратства в Западной Африке не выглядит случайным: в обоих случаях за активностью морских разбойников просматривается глубокий кризис государственных институтов

Гвинейский залив, через который проходят крупные потоки нефти из стран Западной Африки, в последние несколько лет стал одной из главных «горячих» точек глобального нефтяного рынка. Пиратские нападения на танкеры и другие суда в этом регионе приобрели регулярный характер при фактическом попустительстве властей африканских государств, демонстрирующих неспособность поддерживать правопорядок в своих прибрежных водах. Особенное беспокойство вызывает ситуация в Нигерии, которая из-за падения цен на нефть переживает один из самых острых кризисов в своей истории.

Переходящий «веселый Роджер»

Противоправные инциденты в Гвинейском заливе представляют собой серьезную и непосредственную угрозу безопасности экипажей и судов, курсирующих в этом регионе, говорится в циркуляре Международной морской организации (ММО) от 10 февраля. Ее генеральный секретарь Китак Лим, выразив глубокую обеспокоенность нарастанием количества и масштаба пиратских нападений в районе Гвинейского залива, призвал к большей координации действий между всеми заинтересованными сторонами.

Эти заявления последовали за атакой на контейнеровоз Mozart, которая произошла 23 января в территориальных водах Нигерии. При нападении на принадлежащее турецким судоходным компаниям судно под флагом Либерии пираты убили одного моряка, гражданина Азербайджана, и захватили 15 человек, освободить которых удалось только в середине февраля.

По итогам 2019 года Международное морское бюро (IMB) отмечало, что количество пиратских нападений по всему миру упало до 25-летнего минимума, в особенности активно снижалось количество попыток захвата крупных судов. Но уже в прошлом году был отмечен новый всплеск пиратства. Согласно данным ММО, около полусотни из порядка 120 зафиксированных по всему миру случаев пиратства в территориальных и международных водах произошло у берегов Западной Африки, причем половина западноафриканских инцидентов была связана с нефтеналивными судами. Нападения на танкеры и другие корабли в Гвинейском заливе резко участились в последние месяцы 2020 года, что позволило Западной Африке третий год подряд занять первое место в статистике морского разбоя по регионам мира.

Количество нападений на корабли у берегов Западной Африки стабильно растет с 2015 года на фоне значительного сокращения пиратства в таких традиционно опасных водах, как Малаккский пролив и Южно-Китайское море, а главное, у берегов Сомали. В последние два года активность пиратов в этой печально известной африканской стране почти сошла на нет после резкого всплеска в 2008–2012 годах, когда общее количество нападений на корабли по всему миру достигло пиковых значений за последние четыре десятилетия.

В Западной Африке размах пиратства пока далеко не тот, что был в Сомали, где государство и правоохранительная система долгое время существовали разве что на бумаге. Но почерк корсаров Гвинейского залива примерно тот же: главной целью нападений на суда является захват заложников. Почти все из 130 похищенных в 2020 году моряков стали пленниками пиратов именно в этом регионе. Как и в Сомали, всплеск пиратства в Западной Африке не выглядит случайным: в обоих случаях за активностью морских разбойников просматривается глубокий кризис государственных институтов, и 2020 год лишь напомнил о том, что десять лет назад предыдущий всплеск пиратства также происходил в момент глобального экономического кризиса.

Наиболее резонансные случаи нападений пиратов на нефтеналивные суда у берегов Западной Африки в 2020 году

16 января

Пятеро пиратов на небольшом судне обстреляли танкер Lagertha (Мальта) в 52 морских милях (м. м.) от нигерийского порта Бонни.

20 февраля

Вооруженные пираты атаковали танкер под флагом Либерии в 75 м. м. от порта Котону (Бенин), захвачено 9 членов экипажа.

27 февраля

Танкер Sea Emperor (Маршалловы острова) подвергся нападению восьми пиратов в 48 м. м. от столицы Анголы Луанды. Экипаж воспользовался укрытием, после чего нападавшие покинули судно.

5 марта

Шесть вооруженных человек захватили греческий танкер Minerva Virgo в 45 м. м. от Котону. Судно было освобождено силами ВМС Бенина, один член экипажа был похищен.

30 апреля

Вооруженные пираты захватили танкер под панамским флагом в 127 м. м. от порта Байелса (Нигерия), взяли в заложники 10 человек и скрылись.

9 июня

Семь человек с огнестрельным оружием и ножами проникли на турецкий танкер Ayberk Bey под флагом Либерии, стоявший на якоре у порта Конакри (Гвинея), и похитили кассу судна и личные вещи экипажа.

2 июля

Танкер Sendje Berge под флагом Сингапура, стоявший на якоре у месторождения Окуори в 33 м. м. от нигерийского острова Бонни, захвачен вооруженными пиратами. Похищено девять человек, которые были освобождены в начале августа.

17 июля

Танкер под флагом Либерии захвачен восемью пиратами, вооруженными пулеметом, в 196 м. м. от Байелсы. Похищено 13 человек, освобожденных в середине августа.

17 октября

Танкер PTI Nile (Гонконг) был атакован у берегов Того двумя скоростными лодками. Экипаж, укрывшись в безопасном помещении, проинформировал об инциденте. На помощь кораблю был направлен катер ВМС Того, нападавшие скрылись.

4 ноября

Танкер Nefeli II под панамским флагом был захвачен в 96 м. м. от Брасса (Нигерия). Экипаж сообщил об инциденте на берег и укрылся в безопасном помещении, после чего нападавшие (6-7 человек) покинули судно.

7 ноября

Танкер Torm Alexandra под флагом Сингапура был захвачен в водах к югу от Котону. Капитан сообщил о ситуации по спутниковой связи судоходной компании, после чего на помощь судну был направлен находившийся неподалеку итальянский фрегат Federico Martinengo. Увидев приближающийся к ним военный вертолет, пираты скрылись.

11 ноября

Танкер Jane под флагом Маршалловых островов был обстрелян пиратами в 70 м. м. к югу от Котону. Капитану удалось оторваться от преследователей, на помощь судну был выслан патрульный катер ВМС Нигерии.

22 ноября

Танкер Errina (Панама) захвачен в 105 м. м. от Лагоса шестью вооруженными лицами, которые повредили оборудование судна и похитили находившиеся на борту деньги и ценности. На помощь были направлены силы ВМС Нигерии и Италии, но к моменту их появления пираты скрылись.

29 ноября

Танкер под флагом Маршалловых островов атакован пиратами в 56 м. м. от порта Анлога (Гана). Экипажу не удалось оторваться от преследователей, после чего четверо пиратов взобрались на борт по веревочным лестницам. Четыре члена экипажа были похищены, капитан получил ранение.

5 и 7 декабря

Мальтийский танкер-химовоз New Ranger, совершавший рейс из порта Ломе (Того) в порт Брасс (Нигерия), подвергся двум атакам пиратов. Первое нападение произошло в 220 м. м. к югу от Лагоса, второе – в 98 м. м. от Брасса. В обоих случаях экипажу удавалось укрыться в безопасном помещении и подать сигнал бедствия, после чего пираты покидали судно, не нанеся ему ущерба.

Бесплодные усилия несостоявшегося государства

В море действия пиратов Гвинейского залива не отличаются особой изобретательностью. Как правило, они делают ставку на хороший запас хода и скорость своих лодок, способных уходить на десятки миль от берега, что при наличии современных средств навигации не представляет особого труда, а за пределами территориальных вод отдельных государств пираты рассчитывают на более легкую добычу. Опытным капитанам нередко удается оторваться от преследователей, поэтому далеко не все попытки атак на суда завершаются успешно. К тому же уровень безопасности на танкерах зачастую достаточно высок, чтобы команда успела забаррикадироваться и подать сигнал бедствия, — в таких случаях проникновения пиратов на борт обычно заканчиваются банальным мародерством.

Но стоит обратить внимание на два обстоятельства последней серии нападений на корабли у берегов Западной Африки. Во-первых, их интенсивность и регулярность: в ноябре–декабре прошлого года пиратские атаки совершались с интервалом в несколько дней. А во-вторых, явно неадекватные меры реагирования силовых структур государств на побережье Гвинейского залива — Нигерии, Того и Бенина, в чьих водах чаще всего происходят инциденты. Судя по информации ММО, ни одно из нападений на нефтяные танкеры, случившихся в 2020 году, не увенчалось захватом самих пиратов — помощь чаще всего приходила поздно, когда пираты уже успевали покинуть суда, нередко с заложниками из числа моряков. Среди них иногда оказываются и россияне: например, в числе захваченных в конце ноября прошлого года четырех моряков танкера-химовоза Agisilaos, на который пираты напали южнее тоголезской столицы Ломе, был житель Краснодарского края.

Последний подобный эпизод произошел 7 февраля, когда пираты захватили танкер-химовоз Sea Phantom неподалеку от островного государства Сан-Томе и Принсипи. После координации действий ВМС Камеруна и Экваториальной Гвинеи на подмогу были отправлены подразделения быстрого реагирования, но когда к месту происшествия прибыли вертолет и патрульный катер, по меньшей мере восемь человек, которым удалось подняться на борт судна, уже его покинули.

Напрашивается вывод, что власти стран Западной Африки попросту не в состоянии справиться с морским разбоем, который стал одним из промыслов местного населения.

Пиратам не только удается с легкостью пересекать морские границы государств — они еще и прекрасно интегрированы в бандитские группировки на берегу. Как рассказал после освобождения капитан контейнеровоза Mozart, после захвата пиратами его команда три недели провела в лесном лагере на территории Нигерии в окружении вооруженных людей. На моряков постоянно оказывалось психологическое давление: бандиты говорили, что убьют их, если не будет заплачен выкуп.

Как и в случае с пиратством в Сомали, освобождение заложников велось международными силами. Представитель турецкой судоходной компании Boden Shipping сообщил, что команда переговорщиков находилась в Гамбурге, а министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу добавил, что в этом участвовала некая британская компания. В итоге пираты доставили моряков на условленный пустынный участок побережья Нигерии, но открытой информации о том, каковы были условия освобождения, пока нет.

Власти Нигерии уже заявили, что в отношении пиратов и прочих экстремистов будет действовать режим «нулевой терпимости». В то же время назначенный в январе начальником штаба нигерийских ВМС контр-адмирал Гамбо, выступая недавно перед коллегами в столице страны Абудже, констатировал, что сами представители военного флота вступают в сговор с диверсантами, торговцами наркотиками, бандитами, похитителями и вооруженными грабителями. Еще в середине 2019 года президент Нигерии Мухаммаду Бухари подписал новый закон о борьбе с морским пиратством и обеспечении безопасности территориальных вод страны, на основании которого суды уже вынесли первые приговоры. Кроме того, в 2018 году нигерийские ВМС закупили 16 новых судов для патрулирования районов нефтедобычи. Однако все это никак не способствовало сокращению реальных масштабов пиратства.

Приватизация власти и ее последствия

Всплеск пиратства в Гвинейском заливе очевидным образом коррелирует с нарастающими экономическими проблемами Нигерии, которая оказалась среди наиболее пострадавших от падения цен на нефть стран. В прошлом году дефицит бюджета страны составлял порядка 50%, и никаких иных средств его покрытия, кроме новых заимствований, не было. За девять месяцев Нигерии пришлось нарастить долг на 15%, до $31 млрд. А в конце года в стране на фоне второй волны коронавируса начались продовольственные бунты после того, как власти запретили работу доставщиков еды. Прошлой осенью Всемирная продовольственная программа включила Нигерию в число стран, где голод может приобрести катастрофический масштаб.

Острый фискальный кризис, с которым столкнулось правительство Нигерии, вдвойне опасен, поскольку ее власти не очень хорошо контролируют регионы на юге страны, где ведется основная добыча нефти. С момента ликвидации самопровозглашенной Республики Биафра в дельте Нигера прошло уже полвека, но сепаратистские настроения и повстанческие движения в этом регионе никуда не делись, и на протяжении многих лет нигерийская добыча нефти зависит от неустойчивого баланса между интересами центрального правительства и южных кланов.

В последнее время дала о себе знать и еще одна примечательная тенденция: транснациональным мейджорам, работающим в Нигерии, регулярно дают понять, что сложившиеся правила игры местные элиты уже не устраивают. Особенно не повезло компании Shell, которая оказалась заваленной исками от экологических активистов, нигерийских партнеров и т. д. В этом контексте процветающее пиратство выглядит лишь одним из элементов общей картины и определенно воспринимается местными жителями как некая разновидность «благородного» социального бандитизма. Характерный недавний пример: жителям одного из южных районов Нигерии удалось добиться возможности подать свои экологические иски к Shell в британские суды, хотя сама компания настаивает, что инциденты на трубопроводах, которые вменяют ей в вину, случились из-за саботажа местного населения. Приходилось Shell сталкиваться и с нигерийскими пиратами: состоявшийся еще в 2009 году захват танкера компании MT Meredith, перевозившего 4 тысячи тонн дизельного топлива, до сих пор остается одним из самых заметных эпизодов морского разбоя в Гвинейском заливе.

Проблема пиратства в Нигерии в конечном итоге связана с проблемами нефтяной промышленности страны и агрессивной политикой ее властей в дельте Нигера, констатирует Чиджиоке Нвалози, исследователь из британского университета Де Монфор. Пиратство, говорится в его недавней статье, стало явлением, которое происходит в стране в любое время и при любой возможности, которую пираты считают подходящей, а питательной средой для этого выступает повальная коррупция. Нвалози цитирует анонимное интервью, которое еще несколько лет назад дал один из нигерийских пиратов: «Мы не работаем сами по себе. У нас есть сеть сотрудников министерств. Они предоставляют нам информацию о местонахождении судов и о том, что они перевозят. Затем они производят частичную оплату наших услуг, а после нападения — остаток». Еще один пират утверждал, что в зависимости от корабля добыча нападающих может составлять $0,5-2,5 млн. Не исключено, что за последние годы ставки в этой игре выросли, поскольку если раньше пираты захватывали не больше трех заложников, то теперь участились случаи, когда их добычей становятся десять человек и больше. Это явно выгоднее попыток захватывать грузы — таких случаев совсем немного.

Удастся ли в обозримом будущем побороть пиратство в Гвинейском заливе столь же эффективно, как это было сделано в Сомали, большой вопрос.

Дело в том, что решающий вклад в борьбу с сомалийскими пиратами внесли арабские шейхи, обеспокоенные регулярными нападениями на танкеры, которые следовали из Персидского залива в направлении Суэцкого канала.

Нефтеналивные суда стали оснащать серьезной охраной, с которой просто были неспособны справиться вооруженные обычным стрелковым оружием пираты — расходы на этот эскорт оказались гораздо меньше возможного выкупа. Кроме того, семья аль-Нахайян, правящая династия эмирата Абу-Даби, серьезно вложилась в Пунтленд — ту часть Сомали, где было больше всего пиратских баз. При поддержке ОАЭ в этом полугосударственном образовании была создана морская полиция, которая начиная с 2012 года вполне эффективно пресекает попытки нападений на суда. Сыграли свою роль и скоординированные действия военно-морских сил разных стран, включая Россию, по патрулированию акватории в районе Аденского залива.

Судя по последним заявлениям ММО, международные механизмы будут активизироваться и для борьбы с пиратством в Гвинейском заливе. Ожидается, что действия в этом регионе будут обсуждаться организацией в ходе ближайшей сессии Комитета по безопасности на море, назначенной на май. Кроме того, судовладельцам рекомендуется применять одобренные ММО методы судовождения для Западной Африки, в которых проведена оценка рисков и предложены меры защиты судов. Но справиться с пиратством в Нигерии будет явно сложнее, учитывая не только давние традиции бандитизма в нефтедобывающих регионах, но и специфику местности: в отличие от ровного пустынного побережья Сомали, дельта Нигера обеспечивает очень хорошие возможности для пиратских укрытий. Наконец, Нигерию с населением более 200 млн человек, более чем на порядок превышающим население Сомали, попросту не получится перевести на внешнее управление, а хронические проблемы этой богатой нефтью бедной страны, похоже, будут только нарастать.

Николай Проценко

Переживет ли ОПЕК++ 2021 год

«Самым вероятным из маловероятных событий», которые могут случиться в 2021 году, может стать выход России из сделки ОПЕК++.

Как показала весна 2020 года, невероятным такой вариант назвать нельзя. Институт развития технологий ТЭК (ИРТТЭК) разбирает предпосылки, которые теоретически могут привести распаду соглашения, и последствия, которые это может иметь для глобального рынка энергоносителей.

Долгое время манипулирование квотами на добычу со стороны ОПЕК было эффективным инструментом управления ценами. Достаточно было объявить даже о незначительном снижении или повышении, чтобы изменить поведение трейдеров. На это не влиял даже общеизвестный факт, что страны ОПЕК постоянно нарушают взятые на себя обязательства, поставляя на рынок больше нефти, чем заявлено.

Все изменилось с началом «сланцевой революции» в США, которая началась в середине 2010-х и привела к появлению на рынке новых, весьма значительных объемов сырья. К этому времени рынок был уже буквально залит нефтью, производство которой волне ценового роста, начавшегося в 2002 году и лишь ненадолго прерванного кризисом 2008 года, достигло исторических максимумов (на пике добычи страны ОПЕК добывали почти 34 млн б/с).

На этом фоне холодным душем стал отчет Международного энергетического агентства (МЭА), в котором прогноз спроса на нефть в 2014 году понижался с 92,9 до 92,6 млн баррелей в сутки. Перегретый рынок немедленно отреагировал снижением, которое ускорилось после публикации обзора мировой экономики Международного валютного фонда (МВФ), в котором был снижен прогноз по глобальному росту в 2014 году с 3,4% до 3,3%, а также на фоне негативного прогноза Управления энергетической информации США по уровню спроса на нефть.

Отчет МЭА вышел 11 сентября, а уже 9 октября нефть марки Brent опустилась ниже $90 за баррель. 14 октября в очередном докладе МЭА снова ухудшило прогноз по спросу на нефть — на этот раз до 92,4 млн баррелей в сутки, с перспективой роста в 2015 г. до 93,25 млн баррелей. На торгах 12 ноября цена Brent опустилась до отметки в $80 за баррель. 14 ноября в очередном докладе МЭА прогноз спроса на нефть в 2015 году был сокращен до 92,6 млн баррелей в сутки, что ускорило падение котировок.

К концу 2014 года котировки достигли $55,27 за баррель, таким образом, за год цены на нефть упали на 51%. После новогодних каникул падение продолжилось: 5 января цены на Brent упали ниже $50, промежуточный минимум был зафиксирован 13 января — $45,13 за баррель. После этого началось временное восстановление котировок: 1 февраля цены вернулись на уровень $50 за баррель, 13 февраля нефть стала стоить дороже $60 за баррель, после чего колебалась на уровне $55-60.

Максимальное значение цены на нефть марки Brent в 2015 г. было отмечено 13 мая — $66,33 за баррель. Но уже во второй половине июля котировки возобновили падение. Поводы нашлись в кризисе на фондовом рынке в Китае, планах Ирана по увеличению экспорта нефти после снятия санкций и данных о том, что в США продолжают вводить в строй новые добывающие мощности. В августе биржевые котировки нефти марки Brent впервые с марта 2009 года опустились ниже $45 за баррель, но в сентябре–ноябре стабилизировалась на уровне $45-48.

Все это время ОПЕК довольствовалась ролью пассивного наблюдателя. Только в ноябре 2016 года, впервые со времен кризиса 2008 года, страны картеля сумели договориться о сокращении добычи. Для этого потребовался почти год переговоров и согласований, одним из ключевых участников которых стал министр энергетики РФ Александр Новак. Россия отказалась вступать в ОПЕК, хотя ей поступали такие предложения, но оставила за собой роль наблюдателя.

Соглашение, которое вступило в силу с 1 января 2017 года, предусматривало сокращение добычи на 1,2 млн б/с, до 32,5 млн б/с. Впервые в истории обязанности по снижению производства нефти взяли на себя не только страны-члены ОПЕК, но и 10 присоединившихся стран: Азербайджан, Бахрейн, Бруней, Казахстан, Малайзия, Мексика, Оман, Россия, Судан и Южный Судан.

Главной задачей первого соглашения ОПЕК+ было вытеснение с рынка сланцевых производителей, и на какое-то время это даже удалось. Однако, как отмечали аналитики, промедление с его заключением дало американским сланцевикам время адаптироваться к работе при низких ценах на нефть, снизив издержки. После непродолжительного спада рост добычи в США продолжился. В 2018 году стран вышла на первое место по добыче нефти, опередив Россию. А в 2019 — закрепила за собой статус нетто-экспортера нефти, впервые с 1940 года экспортировав больше сырья и нефтепродуктов, чем получила из-за границы.

«Возвращение США к статусу нетто-экспортера напоминает о том, как нефтяная промышленность может преподносить сюрпризы — в данном случае речь о революции сланцевой нефти, которая переворачивает с ног на голову цены на нефть, производство и торговые потоки», — заявлял тогда Bloomberg бывший советник по энергетике американского президента Джорджа Буша-младшего и глава консалтинговой фирмы Rapidan Energy Боб Макнелли.

От ОПЕК+ к ОПЕК++

Сюрприз пришелся по вкусу далеко не всем. В декабре 2019 года страны альянса договорились об очередном снижении добычи. В период с 1 января по 31 марта 2020-го сокращение должно было составить 1,7 млн баррелей в сутки относительно уровня октября 2018-го. Сильнее всего добычу сырья должны были сократить Россия и Саудовская Аравия — ежесуточно на 300 тыс. и 482 тыс. баррелей соответственно.

Однако все планы спутала эпидемия коронавируса, вызвавшая то, что аналитики назвали «аварийной остановкой мировой экономики». Массовые локдауны вызвали катастрофический обвал спроса на нефть — в апреле 2020 года падение достигало 30 млн б/с, то есть практически равнялось суточной добыче всех стран ОПЕК вместе взятых.

Впрочем, в начале года масштаб проблем до конца не оценил никто. ОПЕК во главе с Саудовской Аравией предложил дополнительно сократить производство на 1,2 млн б/с, что выглядит явно недостаточным по сравнению с предстоящим падением. Против высказалась Россия, где главным идеологом такого подхода выступила «Роснефть». Как заявил, комментируя инициативу ОПЕК, представитель компании Михаил Леонтьев, «с точки зрения интересов России эта сделка просто лишена смысла. Мы, уступая собственные рынки, убираем с них дешевую арабскую и российскую нефть, чтобы расчистить место для дорогой сланцевой американской и обеспечить эффективность ее добычи».

Дальнейшее известно: 5 марта, на второй день переговоров о пересмотре квот, российская делегация покинула зал переговоров. На следующий день было объявлено, что сделка ОПЕК+ с апреля прекращает свое существование. Впрочем, возлагать всю вину за это на Россию, как это делают в западных СМИ, несправедливо. «Российская сторона предлагала продлить соглашение на действующих условиях как минимум до конца II квартала, чтобы лучше понять ситуацию с влиянием коронавируса на мировую экономику и спрос на нефть. Несмотря на это, партнерами по ОПЕК было принято решение о наращивании добычи нефти и борьбе за долю рынка», — заявил Александр Новак по итогам неудачных переговоров.

Известие стало неожиданным для рынков, которые отреагировали на него резким падением котировок, который вскоре перешел в панический обвал. Нефть Brent, начавшая год на отметке $58,8 за баррель, 22 апреля стоила около $20. Привязанная к Brent российская Urals в отдельные моменты поставлялась в Европу по отрицательной стоимости — конечная цена оказывалась ниже себестоимости с учетом транспортных расходов. Апофеозом всеобщей паники стало беспрецедентное падение стоимости фьючерсов на американскую нефть WTI в отрицательную зону — 20 апреля торги закрылись на отметке -$37,63 за баррель.

В итоге договариваться все же пришлось, но на гораздо более жестких условиях. Новое соглашение ОПЕК++, которое было подписано 11 апреля 2020 года, предусматривало общее снижение добычи на 9,7 млн б/с, причем большую часть этого объема взяли на себя два крупнейших производителя, Россия и Саудовская Аравия. Обе они обязались сократить производство на 2,5 млн б/с от базового уровня 11 млн б/с, то есть довести его до 8,5 млн б/с. Новостью стало присоединение к сделке стран, не входящих в альянс ОПЕК++, в том числе США и Канады. Более того, президент США Дональд Трамп сыграл ключевую роль в заключении нового соглашения, фактически став посредником между Москвой и Эр-Риядом.

Самые жесткие ограничения действовали в течение двух месяцев (май–июнь), впоследствии этот срок был продлен еще на месяц. Затем квоты начали постепенно повышаться. С августа они увеличились на 2 млн б/с, а с нового года должны были вырасти еще на 1,9 млн б/с. Однако после долгих переговоров эту цифру по инициативе Саудовской Аравии удалось снизить до 500 тыс. б/с с условием ежемесячного пересмотра лимита.

Наконец, 5 января 2021 года было принято решение, что в феврале и марте 2021 года добычу нефти смогут увеличить две страны — Россия и Казахстан. Москва увеличит добычу на 65 тыс. баррелей в сутки, Казахстан — на 10 тыс. баррелей. Саудовская Аравия в свою очередь снизит добычу до 8,5 млн б/с с тем, чтобы общий объем добычи остался на уровне января.

Предпосылки для распада альянса

Ход переговоров, предшествовавших решениям альянса в декабре 2020 и январе 2021, заставил наблюдателей заговорить о назревающем в организации кризисе. Оба раза министры в ходе предварительного обсуждения не могли прийти к консенсусу и выработать рекомендации для принятия их на очередном саммите ОПЕК++. Решения принимались в последний момент после длительных переговоров.

По мере стабилизации ситуации на рынке нефти смысл поддержания жестких ограничений на добычу становится все менее очевиден для некоторых членов альянса, и с каждым разом их становится все труднее убедить в необходимости их сохранения. В последний раз, как мы уже отмечали, ради сохранения единства картеля Саудовская Аравия — самый последовательный сторонник сокращений — была вынуждена пойти на уступки России и Казахстану, компенсировав увеличение ими добычи.

Сегодняшние цены на нефть (около $56 за баррель Brent и $52,5 за баррель WTI) снова делают привлекательными инвестиции в разработку сланцевых месторождений. Число буровых в США, по данным нефтесервисной компании Baker Hughes, растет девятую неделю подряд и достигло уже 378 (максимальное значение с мая 2020 года). Пока этот рост не вылился в показатели добычи — сланцевые производители все чаще делают выбор в пользу сокращения задолженности перед кредиторами, а не инвестиций в производство. Кроме того, компании, прежде чем принимать инвестиционные решения, предпочитают дождаться определенности в вопросе об энергетической политике новой администрации.

Однако рано или поздно количество перейдет в качество и на рынок снова польются потоки американской нефти. Ожидание этого снова делает актуальным аргументы противников чрезмерного сокращения добычи членами ОПЕК++: пока мы пытаемся стабилизировать рынок, снижая предложение, другие производители просто занимают наше место. Ответом на это может стать смягчение ограничений, чтобы слегка опустить цены и снова сделать сланцевую добычу невыгодной. Однако не факт, что такая договоренность будет одобрена странами ОПЕК, которые в последнее время делают ставку на рост цен. Неизбежный в таком случае конфликт может привести к разрыву соглашений.

Еще одним фактором, способным нарушить хрупкое согласие внутри альянса, является курс на ускоренный энергопереход, провозглашенный странами Евросоюза и демократической администрацией США. От официальных лиц стран-поставщиков энергоресурсов все чаще приходится слышать, что если ископаемое топливо будет востребовано лишь в течение нескольких следующих десятилетий, нужно сделать все, чтобы максимально монетизировать имеющиеся ресурсы, вкладывая полученные средства в новые энергетические технологии. Например, такую точку зрения недавно высказывал вице-премьер РФ Александр Новак. Совместить курс на монетизацию с ограничениями добычи, особенно если это сопряжено с риском потери доли рынка, вряд ли представляется возможным.

Наконец, в какой-то момент эпидемия коронавируса, которая сейчас является ключевым фактором сдерживания нефтяных цен из-за опасений новых локдаунов и падения спроса, должна пойти на спад. Как ожидается, к лету в развитых странах удастся достичь критического уровня в 70% вакцинированных, после которого можно говорить о создании так называемого «коллективного иммунитета». После этого отпадает необходимость в ограничениях на передвижение граждан и экономическую активность, что неизбежно приведет к росту спроса на энергию и, как следствие, на энергоносители, в частности, нефть.

При этом даже ограниченное восстановление уровня потребления, которое отмечалось летом 2020 года, вызвало падение дисциплины в рядах альянса, члены которого начали массово нарушать свои обязательства по сокращению добычи (см. диаграмму).

На этом фоне ОАЭ даже пригрозили выйти из соглашения, если превышение квот не прекратится. Если это явление примет повсеместный характер, это будет серьезной угрозой самому существованию сделки ОПЕК++.

Последствия

Представляется, что сам по себе распад сделки ОПЕК++, без наложенного на него фактора коронакризиса, не станет катастрофой для рынка нефти. Основной задачей альянса было создание дефицита для снятия гигантского навеса в виде накопленных запасов сырья в странах ОЭСР. Решить ее удалось гораздо успешнее, чем ожидалось.

Например, в августе ОПЕК прогнозировала, что в IV кв. 2020 года превышение средних пятилетних значений составит 233 млн баррелей, а в 2021 году может достичь 250 млн баррелей. Однако в последнем обзоре Argus мы видим совсем другие цифры. По данным агентства, объем остатков нефти и нефтепродуктов в сухопутных хранилищах США, Японии, 15 первых стран — членов ЕС и Норвегии в декабре снизились относительно ноября почти на 45 млн баррелей и по состоянию на январь превышают средний пятилетний уровень на 160 млн баррелей. Таким образом, вместо ожидавшегося роста запасов мы наблюдаем их быстрое снижение.

Тем не менее негативные последствия для рынка неизбежны. В краткосрочной перспективе можно ожидать падения котировок в область $30-$35 за баррель Brent. Дальнейшее развитие событий будет зависеть от действий стран-производителей. Если они проявят готовность работать в новых условиях, воздерживаясь от ценовых войн, растущий спрос быстро приведет к восстановлению, а в дальнейшем и к росту цен в район $60 за баррель — примерно так же, как если бы альянс продолжал существовать.

Если же не удастся удержаться от соблазна побороться за долю рынка за счет демпинга — что ж, мы уже видели, к чему это приводит. В этом случае нас, по-видимому, ждет очередной кризис, по результатам которого будет создан ОПЕК+++ с новыми, еще более жесткими ограничениями.

Перепроизводство нефти странами-членами соглашения ОПЕК++, май-июль 2020 г.

Фото:БКС Экспресс

ИРТТЭК

Накормить Китай с наскоку не получится: Андрей Тужиков о правильном экспорте продуктов в КНР. Часть 1

Наш сегодняшний гость, Андрей Тужиков, — эксперт по бизнесу с Китаем с 11-летним опытом. Когда-то начинал с закупок китайских товаров. У выпускника МГУ, специализирующегося на Китае, со знанием языка, подтвержденным дипломом Пекинского университета, в те времена были только две возможности реализации: стать переводчиком либо заняться импортом товаров из Китая. Работа переводчика казалась Андрею скучной. Он выбрал сферу ВЭД. Устроился в фирму, торгующую строительными и отделочными материалами, товарами для кухни и дома. Все это Андрей закупал в Китае. Через пять лет вырос в руководителя отдела ВЭД. Но больше проторенным путем идти не хотелось, влекло новое. Так Андрей занялся поставками российских продуктов на китайский рынок, был одним из «пионеров» этого бизнеса. За шесть лет продукты питания ему не наскучили, ведь они остаются одним из самых перспективных направлений: с ними интересно работать, на них всегда есть спрос.

CL: С чего начинался ваш самостоятельный бизнес с Китаем?

Андрей Тужиков: Еще до поставок продуктов питания в Китай мы с партнером развивали маркетинговое направление — занимались продвижением российских компаний в Китае. Это была аналитика, разработка брендов, рекламные кампании, регистрация и настройка различных социальных и торговых аккаунтов. Спустя некоторое время захотелось не просто заниматься рекламой, а непосредственно импортировать в Китай российские продукты и делать это качественно: создать упаковку «под Китай», адаптировать вкусы и т.п.

Тогда в этой нише в Китае игроков практически не было. Как не было и информации о том, как работать на рынке Китая. По крайней мере, в рунете. Приходилось собирать информацию по крупицам на китайских сайтах: переводить, анализировать, искать китайских специалистов.

Три года назад вместе с другом мы основали собственную компанию в Китае, в Нинбо (провинция Чжэцзян). Придумали и адаптировали названия компании и бренда под Китай. Акцент был сделан на продуктовые новинки, экологически чистые продукты/снеки. Тогда основными статьями российского экспорта были самые предсказуемые продукты: мука, зерно, масло… Хотелось выделиться из общей массы. Ведь китайцев интересует все новое. Они постоянно ищут необычную продукцию, обращаясь в поиске нестандартных товаров на самые экзотические рынки. Например, на рынок Малайзии, Таиланда. А вот в Россию они свой взор практически не направляют. А жаль: нам есть что показать Китаю.

Одновременно для других компаний я работаю как партнер по развитию бизнеса в Китае. В портфеле — крымские вина, слабоалкогольные и безалкогольные напитки, бутилированная вода, льняное масло, дрожжи, кондитерские изделия и т.п. На мне логистика, ценообразование, адаптация продукта «под Китай», вывод на рынок, поиск каналов сбыта, открытие онлайн-магазинов, дизайн, создание концепций и т.д.

CL: Вы возите продукты в Китай под собственной торговой маркой?

Андрей Тужиков: Чтобы работать на китайском рынке долго, желательно продавать все продукты под собственным брендом. Занять свою нишу. Пусть медленно, но зато надежно. Пока что-то продается под моим брендом, что-то под брендом партнера, а товары, ввозимые для тестирования спроса, — под брендом производителя. Такие продукты мы везем в небольших объемах, апробируем их на китайцах, проводим фокус-группы, тестируем упаковку. Если китайцам все нравится, проходит по цене и другим параметрам — мы производим этот продукт уже под собственной ТМ. У меня есть партнеры, которые хотят инвестировать в масштабирование нашего бизнеса. На днях я закончил сертификацию очередной партии кондитерских изделий. В конце марта этот сборный контейнер приедет в Китай уже для продаж.

CL: Какие каналы продаж вы задействуете?

Андрей Тужиков: Сейчас наша продукция продается на Taobao и в WeChat. Скоро откроется магазин на JD.com. Все онлайн-магазины мы с другом открывали и оформляли самостоятельно, без китайских посредников. В свое время изучили много информации на тему e-commerce: как открывать магазины, регистрировать, продвигать. Помимо онлайна у нас есть офлайн-каналы и дистрибьюторы, продающие наши товары оптовикам. Порой мы прибегаем к помощи китайских маркетологов. Можно знать Китай как угодно глубоко, но китаец все равно лучше понимает тонкости: это его страна, семья, жизнь, менталитет. Поэтому в команде всегда должен быть менеджер-китаец.

CL: Как вы проводите фокус-группы?

Андрей Тужиков: Мы их проводим даже перед завозом тестовой партии. В два этапа: сначала в Москве, где у меня много китайских друзей. Получаем первый фидбек от китайцев. Делаем поправку на то, что многие китайцы, живущие в России, уже ассимилировали и привыкли к русской еде. Но все же они остаются китайцами. Какие-то товары, не прошедшие через «сито» в Москве, мы сразу отбраковываем, — если, например, 90% китайцев продукт категорически не нравится. Другие откладываем в стопочку для доработки. Второй этап проводится в Китае. Мы отправляем товары в разные регионы: в Пекин, Шанхай, Нинбо, Гуанчжоу. Вкусы у южан, северян или, например, жителей Западного Китая — совершенно разные. После фокус-группы в Китае мы уже точно знаем, какие товары «зайдут». А те продукты, где нужно слегка поменять вкус, объем, дизайн, упаковку — дорабатываем. Помимо фокус-групп я провожу онлайн-опрос в WeChat. Предлагаю удобную для китайцев анкету, тестирую дизайн и цену. После чего мы понимаем, за сколько, например, китайцы купят тот или иной продукт.

Про тестирование дизайна хочу рассказать историю. Казалось бы, красный и золото — классика китайского дизайна. А хохлома однозначно ассоциируется с Россией. Мы ставили на такой красно-золотой дизайн, когда тестировали водку. И очень удивились, что хохлома получила наименьшую поддержку у китайцев. При том что цена была низкой. Все оказалось просто: водка в Китае ассоциируется с холодом и серо-синими тонами. Такие дизайны попали в топ. А красно-золотой провалился. Хотя он замечательно работает для тех же сладостей: меда, конфет, шоколада. Но не для водки.

CL: В каких регионах продается ваша продукция?

Андрей Тужиков: Я не стремлюсь захватить весь Китай. Бью в одну точку. И эта точка — провинция Чжэцзян, а еще точнее — город Нинбо. Этот регион я выбрал не только потому, что там находится моя компания. Но и потому, что это крупный город с высокой покупательской способностью, который находится недалеко от таких городов, как Шанхай, Ханчжоу, Сучжоу. Плюс прекрасная логистика: Нинбо один из крупнейших морских портов Китая. Да и арендные ставки ниже, чем в Шанхае, например.

Я фокусируюсь на Нинбо, потому что охватить весь Китай невозможно. Например, я каждый год езжу на восьмидневную новогоднюю ярмарку в Нинбо, стою там со своим стендом, который сам и застраиваю, предлагаю продукцию. Сам слежу за выкладкой, за дегустациями и промоакциями. При этом у меня есть возможность пообщаться с каждым посетителем. Посетители ярмарки меня уже знают, с удовольствием пробуют продукцию, покупают. Прелесть ярмарки — в диалоге с конечным потребителем. Это лучшая обратная связь. Отзывы, кстати, бывают разными. Отрицательные порой тоже случаются.

Помимо ярмарки я участвую в различных мероприятиях в Нинбо, в том числе тех, которые проводятся на туристических улицах. Я знаком с управами нескольких районов, с руководителями туристической улицы. Потихоньку обрастаю связями, и это помогает мне в организации мероприятий, самых разнообразных. Так, был проект, который, к сожалению, с российской стороны никто не поддержал. Мы хотели провести на главной туристической улице Нинбо фестиваль российской культуры, который бы сопровождался ярмаркой. Задумка была масштабной, мы хотели пригласить российских артистов, но не сложилось.

Чем дальше на юг — тем хуже китайцы знают русскую культуру. На севере ее понимают гораздо лучше. Южане, изучающие русский, жалуются, что оторваны от русской культуры: нет мероприятий, курсов, лекций. И все же с каждым годом русская культура потихоньку проникает в Китай все глубже и глубже. Я надеюсь, что в этом есть и наша заслуга.

CL: Какие советы вы бы дали начинающему экспортеру?

Андрей Тужиков: Все зависит от продукта. Если экспортер на 100% уверен в продукте и все китайцы на фокус-группах были в восторге от него, и если при этом у экспортера есть маркетинговый бюджет — надо сразу начинать с крупных площадок: Tmall.com, JD.com. Тогда можно громко выстрелить, получить нужный спрос, окупить инвестиции. Вас обязательно заметят, ведь Китай — емкий рынок.

Без глобальных маркетинговых бюджетов и бесконечной уверенности в продукте я бы советовал начинать иначе. С базовых вещей, постепенного развития, стратегии step by step. Для китайцев российский продукт — новинка, диковинка. Я столько раз наблюдал, как одинаково они ведут себя на ярмарках или в супермаркетах. Если китаец впервые видит продукт (и не может на упаковке прочитать русский текст) — он фотографирует продукт и начинает искать информацию о нем в Baidu, WeChat, Taobao. Не найдя такой информации, китаец не купит товар. В КНР было достаточно скандалов с некачественными, содержащими вредные ингредиенты, продуктами питания. Как с импортными, так и с отечественными. К тому же, китайцы всегда озабочены тем, насколько продукт экологичен, натурален, безопасен. Они хотят убедиться, что на него есть все сертификаты, о чем также можно найти информацию в интернете.

Поэтому экспортер первым делом должен озаботиться тем, чтобы вся информация о продукте в китайском интернете была. Во всех самых популярных системах — Baidu, WeChat, Taobao, Weibo — везде, где только возможно. Это первый шаг в базовой стратегии продвижения.

ГЕОПОЛИТИКА ЕВРОПЕЙСКОГО ЗЕЛЁНОГО КУРСА

МАРК ЛЕОНАРД

Один из основателей и директор Европейского совета по международным отношениям (ЕСМО).

ЖАН ПИЗАНИ-ФЕРРИ

Профессор Европейского университетского института во Флоренции, ведущий научный сотрудник аналитического центра Брейгеля, профессор экономики Sciences Po (Париж) и Школы госуправления Херти (Берлин).

ДЖЕРЕМИ ШАПИРО

Директор по исследованиям Европейского совета по международным делам (ECFR), ранее работал в Институте Брукингса и Государственном департаменте США, признанный специалист по трансатлантическим отношениям и стратегическим вопросам.

СИМОН ТАЛЬЯПЬЕТРА

Научный сотрудник центра Брейгеля, профессор Католического университета Сакре-Кер и Университета Джонса Хопкинса SAIS Europe. Сфера исследований – климат и энергетика. Занимается климатической и энергетической политикой ЕС, политэкономией декарбонизации, индустриальной политикой и глобальным климатическим управлением.

ГУНТРАМ ВОЛЬФ

Директор аналитического центра Брейгеля. Сфера исследований – европейская экономика и госуправление, бюджетная политика, глобальные финансы. Регулярно выступает на встречах министров финансов ЕС, в Европарламенте, Бундестаге, Национальном собрании, был советником помощника госсекретаря по Европе и Евразии Франции. С 2012 по 2016 гг. работал в Совете экономического анализа при премьер-министре Франции.

--

Европейский зелёный курс – это попытка изменить европейскую экономику и модели потребления. Но поскольку он предполагает фундаментальную реформу европейской энергетической системы и занимает центральное место в европейской повестке, то кардинально изменит и отношения ЕС с его соседями. Иными словами, это внешнеполитический курс с глубокими геополитическими последствиями.

Основные пункты

Европейский зелёный курс будет иметь ряд глубоких геополитических последствий, которые могут негативно сказаться на партнёрах ЕС.

Евросоюз должен подготовиться к преодолению этих последствий в отношениях со своими соседями – например, Россией и Алжиром, а также с глобальными игроками – США, Китаем и Саудовской Аравией.

Блок должен сотрудничать со странами-экспортёрами нефти и газа, чтобы содействовать диверсификации их экономик, включая переход на возобновляемые источники энергии и зелёный водород, которые могут быть экспортированы в Европу.

Евросоюзу необходимо повышать безопасность поставок критически важного сырья и ограничивать зависимость от других стран – в первую очередь от Китая.

Нужно взаимодействовать с США и другими партнёрами в целях создания климатического клуба, члены которого будут предпринимать схожие пограничные корректирующие углеродные меры.

ЕС должен установить глобальные стандарты трансформации энергетики, особенно в сфере использования водорода и зелёных облигаций.

Нужно интернационализировать Европейский зелёный курс, мобилизовав бюджет, специальные фонды и политику развития ЕС.

Евросоюзу следует продвигать глобальные коалиции по смягчению изменений климата, включая защиту вечной мерзлоты.

Блок должен создать глобальную платформу для новой экономики климатического действия, чтобы обмениваться опытом и лучшими практиками.

Введение

В декабре 2019 г. Еврокомиссия представила Европейский зелёный курс – амбициозный пакет мер, направленных на то, чтобы сделать экономику ЕС экологически устойчивой. Цель – достичь климатического нейтралитета к 2050 г. и превратить трансформацию в экономическое и индустриальное преимущество для Европы. Курс представляет собой широкий комплекс политических мер и субсидий, нацеленных на сокращение загрязнения окружающей среды и одновременно увеличение исследований и инвестиций в зелёные технологии.

Зелёный курс – это, по сути, попытка трансформировать европейскую экономику и модели потребления. Но поскольку он предполагает фундаментальную реформу европейской энергетической системы и занимает центральное место в европейской повестке, то изменит и отношения ЕС с его соседями – Европе придётся пересмотреть приоритеты в глобальной политике. Иными словами, это внешнеполитический курс с глубокими геополитическими последствиями.

Во-первых, кардинальная структурная реформа изменит европейскую модель торговли и инвестиций. Евросоюз импортировал энергоресурсов более чем на 320 млрд евро в 2019 г., более 60 процентов импорта из России составляли энергоресурсы. Масштабное сокращение этого потока приведёт к реструктуризации отношений ЕС с ключевыми поставщиками энергоресурсов. Такие страны, как Россия, Алжир и Норвегия, в итоге лишатся основного экспортного рынка. Выход ЕС из зависимости от ископаемых видов топлива неизбежно приведёт к негативным последствиям для ряда региональных партнёров и даже может дестабилизировать их экономически и политически.

Во-вторых, на Европу приходится около 20 процентов мирового импорта сырой нефти. Падение спроса на нефть из-за перехода Европы на возобновляемые источники энергии безусловно повлияет на глобальный рынок нефти – рухнут цены и доходы основных экспортёров, даже если они не торговали с ЕС.

В-третьих, зелёная Европа станет более зависимой от импорта продуктов и сырья, которые необходимы для экологически чистой энергетики и технологий. Например, крупнейшим поставщиком редкоземельных металлов, которые необходимы для производства батарей, является Китай. Кроме того, Европа может остаться крупным импортёром энергии, но эта энергия должна быть зелёной, как, например, зелёный водород, произведённый в солнечных регионах планеты.

В-четвёртых, Зелёный курс повлияет на международную конкурентоспособность Европы. Если европейские компании, в отличие от своих иностранных конкурентов, понесут регуляторные издержки, их продукция станет менее конкурентной как на внутреннем, так и на внешнем рынке. А если Евросоюз попытается уменьшить потери и избежать выбросов путём введения пошлин на импорт с высоким уровнем выбросов, он рискует столкнуться с обвинениями в нарушении правил международной торговли. За этим последуют трения с торговыми партнёрами, на долю которых приходится большой объём выбросов, особенно если они посчитают пограничный корректирующий углеродный механизм незаконным торговым барьером.

Но самое главное, Зелёный курс – это внешняя политика, потому что изменение климата является глобальной проблемой. Если отказ от углерода ограничится только Европой, он не сможет смягчить глобальное потепление, потому что на Европу приходится менее 10 процентов мировых выбросов парниковых газов. Что ещё хуже, в результате Зелёного курса выбросы парниковых газов Европы просто перейдут её торговым партнёрам, и повлиять на изменение климата не удастся. Хотя бы по этой причине Евросоюз должен активно продвигать идею амбициозных многосторонних соглашений по борьбе с глобальным потеплением и подчинить некоторые свои цели этому приоритету. Еврокомиссия уже признала необходимость либо экспортировать свои стандарты, либо создавать пограничный корректирующий механизм для обеспечения конкурентоспособности Европы и предотвращения выбросов углерода.

Все эти факторы подразумевают, что ЕС придётся разрабатывать новые торговые и инвестиционные соглашения, новые модели финансового и технического содействия и в целом новый подход к международной дипломатии, которая сможет обеспечить устойчивое развитие. Международная активность ЕС неизбежно затронет отношения с США и Китаем, у которых есть собственные взгляды на то, как обеспечить устойчивое развитие и вести переговоры по климату. Отношения со странами, экспортные интересы которых затронет Зелёный курс (государства Персидского залива, Россия), также будут трансформироваться.

Все эти внешнеполитические усилия спровоцируют геополитическую реакцию партнёров ЕС. Реакция будет варьироваться от сотрудничества в реализации климатической политики до попыток перенаправить торговые и инвестиционные потоки и прямых враждебных действий против последствий Зелёного курса.

В этом докладе мы попытаемся разобрать геополитические последствия Зелёного курса. Мы рассмотрим не только усилия по экспорту климатической политики, но и незапланированные побочные эффекты. Вторая часть касается последствий для торговли энергоресурсами, политики развития ЕС, подхода к переговорам по климату и неоднозначного пограничного корректирующего углеродного механизма. В третьей части мы рассмотрим, как другие страны (США, Китай, Россия, Алжир и Саудовская Аравия) могут отнестись к Зелёному курсу и как они на него отреагируют. В заключительной части предлагается план внешнеполитических действий как составляющей климатической стратегии ЕС. Чтобы добиться успеха, Евросоюз должен быть готов решать проблемы, которые Зелёный курс может создать в отношениях с экономическими партнёрами и соседями. Только проактивная позиция ЕС позволит превратить потенциальные трения в возможности для нового международного партнёрства. Поэтому мы предлагаем различные внешнеполитические действия для подкрепления курса. Для достижения результатов в реализации Зелёного курса Евросоюзу и его членам придётся мобилизовать все имеющиеся инструменты внешней политики.

Определение геополитических последствий Зелёного курса

Чтобы сделать Европу климатически нейтральной к 2050 г., Европейский зелёный курс долен преследовать одну главную цель: изменить производство и потребление энергии в ЕС. На производство и использование энергии в экономике приходится около 75 процентов выбросов парниковых газов в ЕС.

Три четверти энергетической системы ЕС – это ископаемые виды топлива. Доминирует нефть (34,8 процента), за ней следуют природный газ (23,8 процента) и уголь (13,6 процента). Доля возобновляемых видов энергии растёт, но пока их роль ограничена (13,9 процента) и аналогична атомной энергии (12,6 процента).

Ситуация полностью изменится к 2050 г., если Европейский зелёный курс будет реализован. Но изменения должны быть поступательными. По прогнозам Еврокомиссии, ископаемые виды топлива по-прежнему будут обеспечивать около половины энергии в ЕС в 2030 году. Однако интенсивность загрязнений от них различается. Использование угля – самого загрязняющего элемента энергетической системы – должно быть радикально сокращено к 2030 г., долю нефти и особенно природного газа можно снизить позже. Касательно нефти и газа изменения произойдут в период с 2030 по 2050 годы. В этих временных рамках от нефти удастся отказаться практически полностью, а доля природного газа будет составлять лишь десятую часть в энергетической системе ЕС в 2050 г. (см. диаграмму 1).

В зависимости от конкретного сценария импорт угля в ЕС упадёт на 71–77 процентов в 2015–2030 гг., импорт нефти – на 23–25 процентов, газа – на 13–19 процентов. После 2030 г. импорт нефти и природного газа резко сократится: импорт нефти упадёт на 78–79 процентов, а природного газа на 58–67 процентов по сравнению с 2015 г. (см. диаграмму 2).

Такая кардинальная трансформация энергетической системы ЕС будет иметь ряд геополитических последствий. Их можно разделить на четыре категории: последствия для соседей ЕС – производителей нефти и газа, последствия для глобальных энергетических рынков, последствия для европейской энергетической безопасности и последствия для глобальной торговли вследствие введения пограничных корректирующих углеродных мер.

Последствия для соседей ЕС – производителей нефти и газа

Дискуссия о потенциальных последствиях глобальной декарбонизации естественно сфокусирована на том, как снижение потребности в нефти и газе на крупнейших рынках скажется на странах-производителях. В случае Европы это, прежде всего, касается её главного газового поставщика – России, а также стран Ближнего Востока, Северной Африки, Каспия и Центральной Азии, экономика которых строится на добыче ископаемых видов топлива, а основной экспорт идёт в Европу (см. диаграмму 3).

Предполагаемое падение импорта нефти и газа в ЕС немедленно отразится как на инвестициях в новую нефтегазовую инфраструктуру, так и на поддержании существующей. Это произойдёт, хотя, как отмечалось выше, ЕС планирует сохранить импорт нефти и газа на нынешнем уровне в ближайшие десять лет.

Важно отметить, что в случае с газом до 2030 г. Россия как главный поставщик энергоресурсов в Европу может даже получить выгоду от Зелёного курса, поскольку для ограничения выбросов в энергетическом секторе обязательно потребуется быстрый переход с угля на газ. Роль природного газа как транзитного топлива в ЕС, скорее всего, будет означать рост импорта.

Также важно отметить ещё одно потенциальное долгосрочное воздействие Зелёного курса на соседей Евросоюза: возможный рост торговли зелёным электричеством и зелёным водородом.

Один из главных драйверов реализации Зелёного курса – электрификация. Чтобы покрыть растущие потребности в возобновляемой электроэнергии, Европе в ближайшие десять лет, скорее всего, придётся полагаться на импорт солнечной и ветровой энергии из соседних регионов. Ближний Восток и Северная Африка получат выгоду от самого высокого уровня инсоляции в мире (от Сахары до Аравийского полуострова) и идеальной локации ветроэнергетических установок (от Атлантического побережья Марокко до берегов Красного моря в Египте). Эти возобновляемые ресурсы в первую очередь будут использоваться для удовлетворения собственных быстро растущих энергетических потребностей стран Ближнего Востока и Северной Африки, но в будущем возможен экспорт в Европу. Снижение затрат на генерацию электроэнергии и технологии транспортировки, возможно, сделает такую схему сотрудничества выгодной (в отличие от провалившегося проекта Desertec, Средиземноморского солнечного плана и других инициатив).

Возобновляемая электроэнергия позволит в значительной степени декарбонизировать европейскую энергетическую систему к 2050 г., а там, куда не доберётся электричество, поможет водород. Прежде всего – это промышленные процессы (производство стали и цемента), а также транспортный сектор (грузовики, суда и авиация). Поэтому Европейский зелёный курс включает водородную стратегию, предусматривающую установку к 2030 г. водородных электролизеров общей мощностью 40 ГВт. Учитывая энергетический потенциал Северной Африки и её географическую близость к Европе, регион может стать конкурентоспособным поставщиком зелёного водорода в Европу. ФРГ, например, в партнёрстве с Марокко строит первое в Африке промышленное предприятие по производству зелёного водорода с возможным экспортом в Германию в будущем.

Будущий импорт возобновляемой электроэнергии и зелёного водорода с Ближнего Востока и из Северной Африки (или из других стран-соседей, например с Украины) может вызвать новые вопросы, касающиеся энергетической безопасности, и решить их позволит грамотная диверсификация.

Последствия для глобальных энергетических рынков

Учитывая размер европейской экономики, Зелёный курс повлияет на глобальные энергетические рынки. Сегодня Европа – второй по величине импортёр нефти после Азиатско-Тихоокеанского региона (см. диаграмму 4).

Падение мирового спроса на нефть из-за перехода Европы на чистую энергию повлияет на глобальный нефтяной рынок – цены устремятся вниз. Масштаб падения цен, конечно, будет зависеть от траектории декарбонизации других стран. Если только Европа существенно сократит потребление нефти, а другие экономики продолжат использовать ископаемые виды топлива для своего роста, рынки и спрос в Азии, Латинской Америке и Африке смогут частично – и временно – компенсировать уход Европы. Но в целом доля Европы в мировом импорте нефти настолько значительна, что попытки сбалансировать ситуацию приведут к существенному снижению стоимости нефтяных активов.

Производители нефти пострадают по-разному, в зависимости от того, насколько сконцентрирован их экспорт и какая цена на нефть позволяет им выйти в ноль.

Например, Саудовская Аравия и Ирак могут производить нефть достаточно дешёво, покрывая затраты при цене около 30 долларов за баррель или даже меньше, в то время как России, Венесуэле и Нигерии нужна более высокая цена, чтобы выйти в ноль (см. диаграмму 5).

Производителям нефти с низкими затратами, как Саудовская Аравия, будет проще справиться с падением цен на нефть в результате воплощения Зелёного курса. В среднесрочной перспективе они могут даже увеличить долю рынка, поскольку производители с высокими затратами будут вытеснены.

Однако даже производители дешёвой нефти ощутят последствия падение цен. При нынешней цене 40 долларов за баррель дефицит бюджета Саудовской Аравии уже составляет 12 процентов ВВП. Это означает, что диверсификация экономики в той или иной степени необходима всем странам-экспортёрам.

Последствия для энергетической безопасности Европы

В Европе энергетическая безопасность традиционно ассоциируется с необходимостью обеспечить достаточные поставки нефти и газа. Не обладая внутренними ресурсами, Евросоюз вынужден импортировать 87 процентов нефти и 74 процента природного газа, которые он потребляет. Более того, зависимость от ограниченного количества поставщиков (см. диаграмму 6) влечёт за собой определённые проблемы. Особенно они проявляются в ситуации с природным газом, учитывая острую зависимость от трубопроводной инфраструктуры и долгосрочных контрактов. Таким образом, налицо контраст в сравнении с гибкостью глобального нефтяного рынка, где взаимозависимость ограничивается глобальной транспортной инфраструктурой (нефтяные танкеры).

Главная проблема энергетической безопасности Европы – её зависимость от российского природного газа. После газовых кризисов 2006 и 2009 гг. Европа приступила к реализации стратегии диверсификации, затронувшей инфраструктуру (терминалы для сжиженного природного газа в Польше и на Балтике, «Южный газовый коридор») и законодательство (включая нормативы ЕС по безопасности поставок газа и готовности к рискам электроэнергетического сектора). Эти усилия уже в значительной степени укрепили безопасность поставок в сфере импорта газа в ЕС. Снизив требования по импорту газа на континенте в 2030–2050 гг., Европейский зелёный курс, безусловно, разрешит проблемы нефтегазовой безопасности, а также уменьшит расходы Европы на импорт нефти и газа, которые в 2018 г. оценивались в 296 млрд евро.

В то же время курс может создать новые риски энергетической безопасности, прежде всего связанные с импортом минералов и металлов, необходимых для производства солнечных панелей, ветровых турбин, литий-ионных аккумуляторов, топливных элементов и электромобилей. Эти минералы и металлы обладают особыми свойствами и практически не имеют аналогов.

Некоторые из них доступны и относительно легко извлекаемы, другие либо географически сконцентрированы в нескольких странах, либо обрабатываются лишь в некоторых государствах. В Европе нет значительных запасов и мощностей для производства этих сырьевых материалов. Например, в Европе производится лишь около 3 процентов сырья, необходимого для литий-ионных аккумуляторов и топливных элементов.

В 2011 г. Еврокомиссия опубликовала первый список важнейших сырьевых материалов, который обновляется каждые три года (такие страны, как США, Япония и Австралия публикуют аналогичные списки). На данный момент список включает 27 материалов, считающихся критически важными из-за их необходимости в высокотехнологичных и зелёных отраслях, их нехватки и риска нарушения поставок.

Китай – ведущий производитель и потребитель критически важных сырьевых материалов. Импорт редкоземельных элементов из Китая, возможно, самый актуальный вопрос в этой сфере, поскольку Европа практически не занимается добычей и производством этих минералов (см. диаграмму 7).

Зависимость Европы от Китая только увеличится с ростом спроса на «зелёные» технологии. По оценкам Joint Research Center, потребности ЕС в сырьевых материалах для ветровых турбин увеличатся в 2–15 раз в ближайшие тридцать лет. В целом Еврокомиссия ожидает удвоения потребностей в новых сырьевых материалах к 2050 году.

Последствия для глобальной торговли вследствие введения пограничных корректирующих углеродных мер

В принципе вводить налог на содержание углерода в собственной продукции, не затрагивая при этом импорт, означает ставить местных производителей в невыгодное положение. Потребители продолжат покупать те же товары, но перейдут на иностранных производителей. Поэтому Еврокомиссия объявила о намерении ввести пограничные корректирующие углеродные меры. Идея проста: если Европа запускают жёсткую климатическую политику, а другие страны нет, существует риск, что компании с высоким уровнем выбросов покинут ЕС и переедут в регионы, где нет углеродных сборов или они очень низкие. Проблема миграции углеродоёмких производств станет более актуальной с переходом Евросоюза к амбициозной климатической политике, даже если её масштабы будут неизвестны.

Углеродные сборы будут иметь двойную цель: не допустить миграции предприятий, так как сборами будут облагаться все товары – и импортные, и местные производства, а также стимулировать другие страны к декарбонизации. Налог или сбор будет основываться на уровне выбросов, заложенных в импортную продукцию. Кроме того, экспортёры смогут возвращать стоимость выбросов, заложенную в их продукцию, чтобы европейские компании не оказались в невыгодном положении на мировых рынках. Учитывая, что ЕС и так импортирует значительно больше углерода, чем экспортирует, вопрос углеродной миграции нельзя игнорировать.

Тем не менее введение углеродного сбора станет серьёзным практическим и политическим вызовом – пока ни одна страна в мире не принимала такие меры (система торговли выбросами в Калифорнии, где применялись пограничные корректировки на электроэнергию, импортируемую из других штатов, единственный пример). Инициатива столкнётся с двумя основными трудностями. Первая, техническая, связана со сложностью расчётов содержания выбросов в импорте, поскольку нужно учитывать выбросы по всей цепочке начисления стоимости. Вторая, геополитическая, касается рисков ответных мер со стороны торговых партнёров. Еврокомиссия чётко дала понять: углеродные сборы будут соответствовать правилам Всемирной торговой организации (ВТО), чтобы страны не пошли на ответные меры.

Но даже если углеродные сборы будут защищены от формальных возражений, торговые партнёры всё равно могут воспринять это как чрезмерный шаг и пригрозить ответными мерами. Нечто похожее происходило в 2012 г., когда вступила в силу директива ЕС об авиационных выбросах 2008/101/EC. Документ предусматривал некую форму пограничного корректирующего углеродного механизма, распространяя европейскую систему торговли выбросами на все рейсы в/из ЕС. Группа из 23 стран, включая США, Китай, Индию, Японию и Россию, раскритиковала ЕС и опубликовала список ответных мер, на которые они пойдут, если Евросоюз не изменит свои правила. В свете такой жёсткой реакции, а также учитывая международные переговоры по контролю выбросов, Евросоюз отказался от этой меры для межконтинентальных перелётов.

Международная реакция на введение Евросоюзом пограничного углеродного налога будет очень разной. Государства, декларирующие активные действия по борьбе с изменением климата, скорее всего, поддержат инициативу и последуют примеру ЕС. Страны, экспортирующие углеродоемкую продукцию в Европу (см. диаграмму 8) будут против.

Анализ геополитического контекста

Четыре аспекта воздействия Зелёного курса по-разному отразятся на геополитических партнёрах ЕС. Соседние страны, например Россия и Алжир, в основном ощутят эффект изменений европейского энергетического рынка и подхода к энергетической безопасности. Глобальные игроки, включая США, Китай и Саудовскую Аравию, почувствуют влияние Зелёного курса на глобальные энергетические рынки и торговлю. В этом разделе мы проанализируем, как эти пять стран отнесутся к инициативе Евросоюза и какие шаги предпримут.

Соседние страны: Россия

Россия занимает четвёртое место в мире по выбросам парниковых газов и уже давно сопротивляется идеям экологической политики, которая приведёт к сокращению использования ископаемых видов топлива: экологическая доктрина страны и даже ратификация ею Парижского соглашения – скорее международный пиар. Документы по внутренней климатической политике – расплывчатые декларации, часто противоречащие реальным проектам. Кроме мониторинга объёма углеродных выбросов, все остальные нормы остаются добровольными.

Президент Владимир Путин продолжает отрицать, что изменение климата обусловлено деятельностью человека и настаивает, что у России «самая зелёная энергетическая система в мире». Россия по-прежнему зависит от углеводородов и не выполнила поставленную Путиным цель сократить долю ископаемых видов топлива в экономике страны на 40 процентов в 2007–2020 гг. (сокращение составило 12 процентов). Программа развития угольной отрасли до 2035 г. была пересмотрена в сторону повышения в 2019-м: производство угля должно вырасти на 10–20 процентов. В России существует мощная оппозиция любым попыткам ограничить выбросы парниковых газов, особенно со стороны Российского союза промышленников и предпринимателей.

В этом контексте Зелёный курс окажет серьёзное воздействие на Россию. В 2016 г. нефтегазовые доходы составили 36 процентов российского бюджета, а на Европу приходилось 75 процентов российского экспорта природного газа и 60 процентов экспорта нефти. В ближайшие десять лет торговля нефти и газа между Россией и ЕС не будет затронута, поскольку Европа планирует лишь незначительно сократить импорт нефти и газа к 2030 г., даже при 55-процентном уменьшении выбросов. Но после 2030 г. ситуация кардинально изменится: Европа существенно сократит импорт нефти и газа. Евросоюз может переключиться с поставщиков с углеродоемкими технологиями добычи, как в России, например, на Саудовскую Аравию, где уровень выбросов почти вполовину меньше.

Пограничный корректирующий углеродный механизм (на импортируемую в ЕС продукцию помимо нефти и газа) также сократит российский экспорт, опять же из-за углеродоемкости. Пока трудно сказать, насколько жёстко Россия будет сопротивляться этим мерам. Руслан Эдельгериев (советник Путина по климату) в феврале 2020 г. рекомендовал компаниям готовиться к введению Евросоюзом углеродного налога, отметив, что «ЕС продавливает эти меры не потому, что ему не нравятся наши компании, а чтобы европейские компании не превысили лимиты выбросов». Неэффективность российской энергетической системы позволяет предположить, что в экономике страны есть множество возможностей для сокращения выбросов.

Перед Европой открываются перспективы сотрудничества с Россией в сфере использования возобновляемых источников энергии, уменьшения утечек метана и повышения энергоэффективности.

Наиболее вероятной геополитической реакцией России станет попытка диверсифицировать базу потребителей энергоресурсов. Уже со времён финансового кризиса 2007–2009 гг. реализуется план по перенаправлению продаж в Китай, после украинского кризиса 2014 г., который привёл к ухудшению отношений с Европой, усилия активизировались. В 2016 г. Россия вытеснила Саудовскую Аравию с позиции крупнейшего поставщика нефти в Китай, а в 2018 г. РФ отправляла в КНР 1,4 млн баррелей нефти в сутки – более 25 процентов от общего объёма нефтяного экспорта. До недавнего времени Россия поставляла в Китай небольшие объёмы природного газа, но в декабре 2019-го был открыт трубопровод «Сила Сибири» и, по прогнозам, в 2024 г. поставки возрастут до 38 млрд кубометров в год, или до 15 процентов от объёма экспорта газа в 2018 году. Тем не менее Китай не хочет поддерживать российскую энергетическую систему по геополитическим причинам. В условиях падения цен на энергоресурсы КНР пользуется отсутствием выбора у России и добивается поставок по более низким ценам.

Долгосрочные риски для России заключаются в следующем: если переориентация на китайский рынок не будет подкреплена зелёной трансформацией энергетической системы, которая позволит обслуживать европейский рынок, зависимость России от Китая возрастёт.

Соседние страны: Алжир

Алжир можно считать тестовым полигоном для внешнеполитического аспекта зЗелёного курса. Энергетическая инфраструктура страны, третьего по величине поставщика природного газа в Европу, в основном ориентирована на европейский рынок, и доходы страны от продажи углеводородов зависят именно от Европы. А эти доходы составляют 95 процентов экспорта и 60 процентов национального бюджета.

Алжиру необходимо пересмотреть свою экономику и подготовиться к моменту, когда – возможно, после 2030 г. – спрос на поставки природного газа в Европу начнёт исчезать ускоренными темпами. Диверсификация алжирской экономики, то есть переход от углеводородов к развитию возобновляемых источников энергии, смягчит удар от Европейского зелёного курса. Основания для оптимизма есть. Во-первых, есть признаки международного сотрудничества. В соглашении 2017 г. отмечаются общие приоритеты Алжира и ЕС и «значительный потенциал» Алжира в секторе возобновляемой энергии. Кроме того, есть предложение по трансферу зелёных технологий в Средиземноморском регионе. Это не единственная попытка взаимодействия с европейскими партнёрами. В 2015 г. было создано энергетическое партнёрство Германии и Алжира, направленное на «разработку и реализацию национальной энергетической политики для экологически устойчивого энергоснабжения».

Тем не менее Алжир может столкнуться с трудностями. Власть в стране принадлежит геронтократии, которые ставят выживание режима выше любых экономических соображений. С падением цен на углеводороды страна будет всё больше нуждаться в диверсификации экономики и иностранных инвестициях, чтобы обеспечивать растущее население и развивать инфраструктуру.

Но теневые силы понимают, что именно жёсткий контроль государства над углеводородными ресурсами поддерживает устойчивость режима. Власти настороженно относятся к иностранной финансовой помощи. В 2020 г. правительство Алжира отказалось обращаться в МВФ за кредитами, несмотря на финансовый кризис из-за падения цен на нефть и коронавируса, опасаясь за свой «финансовый суверенитет».

Кроме того, Алжир и другие страны-экспортёры углеводородов страдают от так называемой голландской болезни: из-за больших объёмов экспорта углеводородов курс их национальной валюты повышается, другие сектора экономики не могут развиваться, и индустриализация замедляется. Конечно, это не единственная причина неразвитости сельского хозяйства, промышленности и сферы услуг в Алжире, но экспорт нефти развитию не способствовал.

Если говорить о трансформации энергетической системы Алжира, то генерирующие мощности ветровой и солнечной энергетики выросли с 1,1 МВт в 2014-м до 354,3 МВт к июню 2018-го, что составляет около 1,6 процента от запланированного к 2030 г. уровня в 22000 МВт. Но пока у страны нет альтернативных рынков для потенциального экспорта энергоресурсов. Алжир присоединился к китайской инициативе «Пояс и путь» в 2018 г., но возможности поставлять энергию на рынок КНР весьма ограничены. В любом случае даже правительство Алжира признаёт необходимость развития сектора возобновляемой энергии и более диверсифицированной экономики в нынешних условиях. Вместо конфронтации и сопротивления Алжир, скорее всего, будет стремиться проводить реформы обусловленные Зелёным курсом, чтобы он не затронула, а, наоборот, укрепил возможности жить на доходы от энергоресурсов.

Зелёный курс – ещё одна опция для ЕС, позволяющая использовать финансовые рычаги для продвижения политической и экономической либерализации в соседних странах.

До сих пор эти усилия давали неоднозначные результаты и практически не имели успеха в Алжире. Зелёный курс может атаковать основу контроля властей над обществом – построенную на доходах от углеводородов экономику, которая облегчает централизованный контроль, способствует коррупции во властных кругах и позволяет выделять субсидии, чтобы обеспечить режиму определённую поддержку населения. Поэтому вполне вероятно, что нынешнее руководство Алжира будет оттягивать диверсификацию и постарается максимально продлить контроль над углеводородными доходами.

В долгосрочной перспективе ЕС окажется перед дилеммой. Если власти Алжира, опасаясь утратить контроль, не будут отказываться от углеводородов, экономика страны скатится в необратимый упадок. Риск нестабильности вблизи границ ЕС может заставить европейцев смягчить условия и содействовать трансформации энергетической системы Алжира, которая обеспечивает устойчивость нынешнего режима.

Глобальные игроки: Саудовская Аравия

Саудовская Аравия – крупнейший экспортёр нефти в мире. Поставки нефти и газа составляли 80 процентов экспорта в 2018 г. и 67 процентов доходов страны в 2017-м. Давняя зависимость Саудовской Аравии от углеводородных доходов создала экономику, которая строится на занятости в госсекторе (30 процентов трудовых ресурсов) и дорогих и экономически неэффективных схемах субсидий (37 млрд долларов в 2017 г.), особенно на энергетическом рынке.

В отличие от Алжира, этой модели Европейский зелёный курс не угрожает напрямую. Саудовская Аравия поставляет в Европу менее 10 процентов своей нефти. Её основные рынки – сейчас и в обозримом будущем – находятся в Азии, на которую приходится 70 процентов экспорта нефти. Сам по себе переход Европы на возобновляемую энергию не станет проблемой для Саудовской Аравии. Зелёный курс скорее увеличит в краткосрочной перспективе спрос на саудовскую нефть, добыча которой менее углеродоёмкая, чем в России или США. Для Саудовской Аравии европейские углеродные сборы будут на 30–50 процентов ниже, чем для конкурентов.

Пока саудиты предпочитают молчать по поводу Зелёного курса, а в кулуарах поддерживают стремление европейцев развивать возобновляемую энергию и стараются сделать свои ископаемые виды топлива более чистыми. Например, своё председательство в G20 в 2020 г. Саудовская Аравия использовала для продвижения идеи экономики замкнутого цикла, чтобы нефть и газ не наносили ущерба климату.

Однако в целом переход с ископаемых видов топлива на возобновляемые, частью которого является Зелёный курс, представляет угрозу для саудовской модели в долгосрочной перспективе. Спрос и цены на углеводороды начнут падать, и Саудовская Аравия не сможет оплачивать труд многочисленных госслужащих и выделять субсидии на энергию, что поставит под угрозу внутреннюю стабильность в стране. Валютные резервы Саудовской Аравии снижаются следом за доходами от экспорта нефти с 2014 года.

Режим саудитов во главе с наследным принцем Мохаммедом бин Салманом осознаёт угрозу и уже подготовил соответствующую стратегию. В 2016 г. была запущена программа «Видение-2030» – широкомасштабный план развития, включающий диверсификацию экономики, подъём малого и среднего бизнеса и создание ненефтяного экспортного сектора.

Идея скорого пика глобального спроса на нефть заставила Саудовскую Аравию увеличить экспортные мощности, чтобы производить как можно больше нефти и захватить максимальную долю рынка, прежде чем спрос начнёт падать (эта стратегия «зелёного парадокса» – одна из причин, почему стоимость углеродных квот должна быть увеличена, иначе не удастся остановить освоение новых нефтяных активов). Относительно дешёвое производство нефти в Саудовской Аравии позволит ей выдержать низкие цены, которые вытеснят с рынка конкурентов – Россию, Венесуэлу и Иран. Стратегия низких затрат ставит под угрозу все усилия по борьбе с изменением климата, предусмотренные в Парижском соглашении, потому что возобновляемые источники энергии не смогут конкурировать с углеводородами. Конечный результат зависит от эволюции зелёных технологий и способности Европейского зелёного курса убедить глобальных потребителей энергии в необходимости интернализировать стоимость углеродных выбросов.

В контексте долгосрочного падения спроса увеличенная доля рынка даже при низких ценах позволит Саудовской Аравии получить большую прибыль благодаря огромным запасам нефти. Эта логика обусловила ценовую войну саудитов с Россией в апреле 2020 г., когда из-за коронавируса цены на нефть рухнули. Тогда в США фьючерсы торговались ниже нуля (хранение обходилось дороже, чем сама нефть).

Всё это не мешает реализации Европейского зелёного курса. ЕС сможет содействовать диверсификации саудовской экономики, а отказ Эр-Рияда от нефти с высоким содержанием углерода в пользу других источников облегчит трансформацию энергетической системы Европы. Учитывая внушительный суверенный фонд благосостояния, Саудовская Аравия с удовольствием станет инвестором и покупателем технологий возобновляемой энергии, которые появятся в Европе.

Однако пока план «Видение-2030» не дал результатов в диверсификации экономики Саудовской Аравии. За четыре года непоследовательные действия режима и глубоко укоренившаяся зависимость от нефтяных доходов не убедили иностранных инвесторов в готовности властей принимать болезненные решения. Неспособность реализовать реформы в условиях, когда мир постепенно отказывается от ископаемых видов топлива, угрожает стабильности в регионе Персидского залива. В интересах Европы содействовать этим преобразованиям, но ситуация с правами человека в Саудовской Аравии затрудняет сотрудничество.

Значительные резервы Саудовской Аравии и тесные взаимоотношения с США означают, что у ЕС нет рычагов, чтобы продавить реформы.

Следовательно, эффективная стратегия, способствующая улучшению госуправления и диверсификации экономики Саудовской Аравии, потребует взаимодействия с США. И это возможно с приходом новой администрации, которая осознаёт необходимость энергетической трансформации.

Глобальные игроки: США

Соединённые Штаты периодически соперничали с ЕС за лидирующую роль в борьбе с изменением климата. Но администрация Трампа вышла из глобальных переговоров и отказалась брать на себя какую-либо ответственность за борьбу с изменениями климата.

Трамп вышел из Парижского соглашения по климату, отменил принятые при Обаме нормы, ограничивающие углеродные выбросы и назвал изменение климата придумкой Китая с целью сохранить торговые преимущества. Тем не менее почти две трети американцев верят в изменение климата. Они считают действия федерального правительства недостаточными и полагают, что защита окружающей среды должна стать приоритетом. В некоторых штатах продвигаются законодательные нормы, аналогичные или даже более жёсткие, чем Европе. Пожары и наводнения в США в 2020 г. обострили обеспокоенность по поводу климата.

Отчасти это объясняется тем, что тема климата вызвала серьёзные разногласия между двумя партиями. Демократы хотят что-то сделать с изменением климата. Поэтому при Байдене политика США может резко измениться. В ходе избирательной кампании Байден предложил шаги, аналогичные Европейскому зелёному курсу, включая нулевой уровень выбросов к 2050 г., полный переход энергетического сектора на возобновляемые источники к 2035 г., систему тарифов на выбросы и пограничные корректирующие механизмы.

Тем не менее пока не ясно будет ли гармонизирована американская и европейская политика по климату при Байдене. Европейский зелёный курс предполагает ряд геополитических вызовов даже для администрации Байдена. Например, более жёсткие стандарты по выбросам для американских автомобилей, чем действующие сейчас в США. Поскольку экспорт пассажирских автомобилей в Европу составляет 5,5 млрд евро (2018), эти меры повлияют на политически чувствительную отрасль. Кроме того, Зелёный курс предполагает более жёсткую сельскохозяйственную политику, основанную на природосберегающих практиках, что затронет американский сельхозэкспорт, 13 процентов которого идёт в страны ЕС.

Но наибольшую озабоченность в США вызывает пограничный корректирующий углеродный механизм. Углеродные сборы могут повлиять на американский экспорт угля, природного газа и многих промышленных товаров. США экспортировали в Европу более 1,5 млн баррелей нефтепродуктов в день в 2019 г., около 19 процентов от общего объёма экспорта. Администрация Трампа считала угрозу Зелёного курса для этой индустрии неприемлемым посягательством на американский суверенитет и чистым протекционизмом. Министр торговли США Уилбур Росс обещал ответные меры: «В зависимости от того, какую форму примут углеродные споры, мы будем реагировать, но если он будет протекционистским по своей сути, как цифровые налоги, мы ответим».

Администрация Байдена захочет предложить собственную версию Зелёного курса и тоже будет стремиться к климатическому нейтралитету к 2050 г., когда США вернутся в Парижское соглашение. Но из-за оппозиции в Конгрессе США, скорее всего, примут менее амбициозные целевые показатели и будут больше полагаться на развитие технологий. Это значит, что, по крайней мере, до 2030 г., когда у ЕС будут более агрессивные климатические цели, такие меры, как пограничный корректирующий углеродный механизм, могут вызвать торговые разногласия с США. Преодолеть эти разногласия будет непросто, особенно при администрации республиканцев.

Ближайшие несколько лет администрация Байдена, скорее всего, будет стремиться к сотрудничеству. Но желание демократов играть лидирующую роль в переговорах по климату может вступить в противоречие с аналогичными амбициями Европы, как нередко случалось при Обаме. Как и в ходе переговоров по климату в Копенгагене в 2009 г., США могут решить, что договориться с Китаем проще, чем с ЕС, а европейцы просто примут то, что предлагают США и Китай. На фоне нарастающей напряжённости в американо-китайских отношениях такое развитие событий маловероятно, но Байден видит пространство для сотрудничества с Китаем по климату.

Зелёный курс также предполагает новые экологические обоснования индустриальной политики. В документах Совета ЕС отмечается, что Евросоюзу нужны «лидеры для разработки коммерческого применения прорывных технологий» и «новые формы коллаборации с промышленностью и инвесторами по стратегическим цепочкам начисления стоимости» в таких отраслях, как аккумуляторные и цифровые технологии. Любая американская администрация расценит подобные субсидии как европейский протекционизм с целью захватить лидерство в секторе зелёных технологий.

Несмотря на эти вызовы, кооперационная реакция США на Зелёный курс возможна. Всё зависит от готовности Евросоюза идти на компромиссы и вести переговоры с США. Стороны должны осознать, что в реализации своих климатических амбиций они сталкиваются с одинаковыми вызовами.

Глобальные игроки: Китай

Сегодня, когда становится всё сложнее определить позитивные, конструктивные элементы в отношениях Европы и Китая, климат является одной из важнейших тем повестки сотрудничества с Пекином. Во время дебатов о пагубных практиках китайского государственного капитализма европейские политики постоянно упоминают вынужденный трансфер технологий, кражи интеллектуальной собственности и массовые нарушения прав человека в Синьцзяне и Гонконге, но все разговоры заканчиваются очевидной декларацией: нам нужен Китай для противодействия глобальным вызовам – таким, как изменение климата.

И это действительно так. Чтобы Европейский зелёный курс и Парижское соглашение по климату сработали, Пекин должен стать частью процесса. Китай – вторая по величине экономика мира, лидер по выбросам CO2 и крупнейший производственный хаб для европейских товаров. Чтобы европейская экономика стала зелёной, «озеленить» нужно и цепочки поставок, центральным элементом которых является Китай.

Несмотря на зелёную риторику руководства, Китай продолжает использовать 3000 угольных электростанций – больше, чем США, ЕС, Япония, Россия и Индия вместе взятые, ещё 2000 строятся. Выбросы парниковых газов ещё не достигли пика (Китай – развивающаяся страна по климатическим стандартам), а США, например, существенно сократили выбросы, несмотря на нежелание федерального правительства брать на себя обязательства по глобальным соглашениям. Эти факты, а также приход в Белый дом более экологически ориентированной администрации означают, что неформальный климатический альянс Китая и Европы может просуществовать недолго.

Тем не менее Китай тоже заинтересован в более устойчивом и эффективном пути к процветанию. Изменение климата оказывает всё более серьёзное влияние на сельское хозяйство, а также безопасность водных ресурсов и продовольствия в Китае. В сочетании с загрязнением воздуха и почвы это воздействие потенциально может нарушить хрупкий баланс принятия правления Компартии. Готовность Пекина выступать в роли конструктивной силы на глобальных переговорах по климату и поддержка Парижского соглашения были важны, но придерживаться соглашения, которое не заставляет Пекин сокращать выбросы, уже недостаточно, учитывая долю Китая в мировом объёме выбросов CO2.

Более амбициозные европейские цели по климату, биоразнообразию и устойчивости не проблема с точки зрения Пекина. Китай и сам претендует на ведущую роль в глобальной защите экологии и борьбе с изменением климата. Председатель КНР Си Цзиньпин предложил использовать термин «экологическая цивилизация» – экологическая устойчивость с китайскими особенностями. Правительство КНР, чтобы показать европейцам, что работает по климатической повестке, заявило в сентябре прошлого года о намерении «достичь пика выбросов CO2 до 2030 г. и выйти на углеродный нейтралитет к 2060-му. У Китая, безусловно, есть национальная стратегия, нацеленная на экологическую устойчивость экономики страны. Но реализовывать её он будет своими темпами с оглядкой на стабильность, а главным фокусом останется сохранение высокого экономического роста и предотвращение безработицы.

Энергетическая независимость Европы никак не отразится на отношениях с Пекином: Китай не экспортирует туда энергоресурсы. Сокращение потребностей в энергоресурсах в Европе может повлечь за собой снижение цен, что будет выгодно Китаю как крупнейшему мировому импортёру нефти и газа и позволит ему сократить затраты на стимулирование роста экономики.

Однако Китай – крупнейший поставщик минералов, редкоземельных металлов, которые необходимы для реализации Европейского зелёного курса, хотя его возможности использовать это в качестве стратегического рычага воздействия ограничены. Предыдущая попытка Китая использовать свою доминирующую позицию на рынке против Японии в 2010 г. заставила другие страны сделать запасы. Парадоксально, но редкоземельные элементы на самом деле не такие уж редкие. Китай доминировал на рынке из-за субсидий производителям, которые удерживали цены на низком уровне, чтобы не допустить конкурентов. Это затратная политика нанесла ущерб экологии в тех регионах, где перерабатываются эти минералы. Правительство Китая уже готово отказаться от неё, что позволит развиваться конкурентам в США и Малайзии.

Идея пограничного корректирующего углеродного механизма для углеродоёмких товаров, которые поставляются в ЕС, представляет более серьёзный вызов для Пекина. Особенно в низших звеньях цепочки начисления стоимости, где маржа не так высока. Китайские промышленные товары могут потерять конкурентное ценовое преимущество (и свою привлекательность), и тогда европейцы смогут делать закупки у более зелёных партнёров. Это вынудит Пекин пересмотреть свою политику и хотя бы временно станет рычагом воздействия на Китай, чтобы заставить его придерживаться более амбициозной повестки по климату и устойчивости. В противном случае нынешние тренды диверсификации глобальной системы поставок (поиск альтернатив Китаю), которые наметились на фоне китайско-американской торговой войны и обострились из-за коронакризиса, могут усугубиться. Дополнительные сборы с импортёров китайских товаров позволят выровнять площадку. Европейские компании уже задумываются о локализации цепочки начисления стоимости и производственных процессов. В итоге производство в Китае может ограничиться исключительно китайским рынком, а китайский бизнес европейских компаний будет отрезан от глобальной экономики.

С помощью Зелёного курса Евросоюз сможет продвигать амбициозную глобальную климатическую повестку в рамках Конвенции ООН об изменении климата. На 26-й конференции участников Конвенции в 2021 г. в Глазго Китай должен будет пояснить, как он собирается выйти на пик углеродных выбросов до 2030 г., а затем их сокращать. Чтобы достичь углеродного нейтралитета к 2060 г., меры должны быть существенными и начинать реализовывать их нужно уже сейчас.

Китай приближается к европейскому подходу по своим обязательствам, но пытается максимально тянуть время, прежде чем инвестировать в зелёную трансформацию и чистые технологии.

Он уже лидирует по электромобилям, активно занимается солнечной и ветровой энергетикой. Зелёные технологии – растущий рынок с огромным потенциалом не только для китайско-европейского сотрудничества, но и для вытеснения европейских компаний и китайского технологического доминирования.

Из-за COVID-19 Китай столкнулся с отрицательным ростом в первом квартале 2020 г. – впервые после окончания культурной революции в конце 1970-х. Выбросы упали, и Пекин явно намерен использовать пакет стимулирующих мер, чтобы перезапустить экономику. Акцент, вероятно, будет сделан на цифровую экономику и технологии возобновляемой энергии. Но в основном стимулирующие меры предусматривают масштабные инвестиции в угольные теплоэлектростанции ради создания новых рабочих мест.

Изменение климата – одна из сфер, где Китай по-прежнему придерживается логики развивающейся страны. Он сохраняет мощные переговорные возможности благодаря прочным альянсам с Бразилией и Саудовской Аравией (участие обеих необходимо, чтобы международная повестка сработала) и G77 в целом, куда входит большинство стран, наиболее пострадавших от глобального потепления и подъёма Мирового океана. Европа может предложить этим странам совместные шаги в рамках Европейского зелёного курса и конкурировать с китайской инициативой «Пояс и путь», которая уже вызывает недовольство некоторых государств-реципиентов. Откликнутся ли развивающиеся страны на предложение ЕС – зависит от условий по кредитам и инвестициям. Но в соседних с Евросоюзом странах финансовая помощь в рамках Зелёного курса помешает Китаю инвестировать в угольную отрасль и экологически опасное извлечение ресурсов.

План внешнеполитических действий в рамках Европейского зелёного курса

Как Евросоюз может смягчить геополитические последствия Зелёного курса и возможную реакцию других стран, включая Алжир, Китай, Россию, Саудовскую Аравию и США? С концептуальной точки зрения для ответа на этот вопрос нужно выйти за рамки традиционной геополитики и соображений безопасности и обратить внимание на мягкую силу. Евросоюз может укрепить свои позиции, устанавливая стандарты и нормы глобальной энергетической трансформации и продвигая прозрачное сотрудничество по техническим и регуляторным вопросам в других сферах. И это нужно считать частью плана внешнеполитических действий в рамках Зелёного курса Европы.

С политической точки зрения необходимы чёткая стратегия и план внешнеполитических действий. Мы предлагаем подход из двух составляющих: действия по смягчению прямых геополитических последствий реализации Зелёного курса и шаги по укреплению глобального лидерства ЕС.

Действия по смягчению прямых геополитических последствий Европейского зелёного курса

Помочь соседним странам-экспортёрам нефти и газа справиться с последствиями реализации Зелёного курса

Евросоюз стратегически заинтересован в поддержании стабильности в соседних странах по целому ряду причин – от миграции до торговли. В этом контексте помочь странам-экспортёрам нефти и газа справиться с последствиями реализации Зелёного курса – ключевой вопрос внешнеполитической повестки.

Универсальная политика здесь не сработает. Нужен подход, отвечающий реалиям конкретной страны и сфокусированный на наиболее перспективных конкурентных преимуществах. Не хотелось бы повторить предыдущий опыт продвижения Европой абстрактных региональных энергетических проектов.

У ЕС и его соседей – экспортёров нефти и газа есть время, чтобы спланировать эту трансформацию. До 2030 г. Евросоюз продолжит импортировать углеводороды, резкое сокращение произойдёт позже. Нынешнее десятилетие нужно использовать для подготовки. Страны-экспортёры могут задействовать свои нефтегазовые доходы для диверсификации экономики, в том числе инвестируя в возобновляемую энергию и зелёный водород, который они в будущем смогут поставлять в Европу. ЕС стоит поддерживать эти инициативы, используя более последовательный подход к финансовой помощи.

Повысить безопасность поставок критически важных сырьевых материалов и уменьшить зависимость от Китая

Безопасный доступ к сырьевым материалам, которые требуются для зелёных технологий, необходим для реализации Зелёного курса и обеспечения устойчивого индустриального развития Европы. Это позволит поддерживать «стратегическую автономность» Европы.

Решить эту проблему поможет диверсификация поставок, повышение объёмов переработки отходов и поиск альтернативных материалов. По возможности нужно увеличивать внутреннее производство критически важного сырья, чтобы снизить зависимость от импорта. Также следует диверсифицировать импорт во избежание гиперзависимости от одного поставщика. Торговые соглашения и контракты с разными странами уменьшат риск нехватки поставок. Помимо диверсификации Европе следует развивать переработку отходов и поиск материалов-заменителей. Некоторые критически важные сырьевые материалы имеют высокий потенциал переработки, но их фактическая переработка остаётся низкой. Приоритетом должны стать конкурентоспособность затрат и повышение эффективности технологий сортировки и переработки. В этой сфере Евросоюз может поддерживать исследования и инновации (через программу Horizon Europe) и демонстрацию технологий (через Innovation Fund).

Сотрудничать с США в создании единого пограничного корректирующего углеродного механизма

Как отмечалось выше, даже если пограничный корректирующий механизм будет введён таким образом, что это не вызовет возражений ВТО, торговые партнеры всё равно будут считать это протекционистской мерой и могут пригрозить ответными действиями. Евросоюзу нужно проработать пограничный углеродный сбор так, чтобы «минимизировать издержки для международной системы и при этом добиться максимального снижения глобальных углеродных выбросов».

Планы Байдена по климату обещают аналогичные пограничные корректирующие углеродные меры, открывая путь для совместного подхода ЕС и США. Евросоюз должен воспользоваться возможностью и предложить президенту США создание климатического клуба, члены которого будут применять единый пограничный корректирующий углеродный механизм. Клуб будет функционировать как открытое партнёрство, членство будет определяться критериями уровня выбросов и мерами по их сокращению. Будет приветствоваться присоединение всех стран, включая Китай, если они придерживаются целей и правил клуба.

Создание климатического клуба должна инициировать группа стран, которые придерживаются плана по сокращению выбросов, сопоставимого с целями Парижского соглашения и при этом обладают экономической значимостью, чтобы привлечь другие государства. Поэтому совместная инициатива США и Евросоюза, возможно, в партнёрстве с развивающимися странами, станет стимулом для дальнейших действий по климату.

Вместе две экономики составляют более 40 процентов мирового ВВП и почти 30 процентов импорта. Размеры трансатлантической экономики означают, что если пограничный углеродный механизм будет построен в соответствии с правилами ВТО, торговые отношения с третьими странами станут невозможными. Климатический клуб позволит огромной трансатлантической экономике стать центром глобальных усилий по сокращению парниковых газов в рамках Конвенции ООН.

В период президентства Трампа сотрудничество между Евросоюзом и Китаем позволило избежать краха Парижского соглашения. Хотя бы по этой причине ЕС должен параллельно активизировать диалог с Китаем по климатическим действиям, что позволит Пекину присоединиться к климатическому клубу максимально быстро.

Действия по укреплению глобального лидерства ЕС

Установить глобальные стандарты энергетической трансформации

Евросоюз может взять на себя роль учредителя глобальных стандартов энергетической трансформации. Одно из преимуществ ЕС – внутренний рынок с 450 млн потребителей. Требование следовать экологическим нормам как условие доступа на европейский рынок станет мощным стимулом для стран-экспортёров и заставит их перейти на зелёные технологии в производственном процессе.

Кроме того, Евросоюз может установить стандарты для зарождающегося водородного рынка. Разработав систему торговли водородом в евро, ЕС создаст основы для международного рынка по своим стандартам. Также можно консолидировать роль евро в торговле устойчивыми видами энергии.

Наконец, Евросоюз может установить стандарты для зелёных облигаций. Глобальный рынок зелёных, социальных и ориентированных на устойчивое развитие ценных бумаг достиг 270 млрд евро в 2019 году. Пока на этот сектор приходится 5 процентов глобального рынка облигаций. Но он быстро растёт. С 2018 по 2019 гг. он увеличился на 50 процентов и, как ожидается, в 2020 достигнет 338 млрд. евро Евросоюз не только крупнейший игрок на этом рынке, так как является эмитентом 45 процентов бумаг, но и самый быстрорастущий сегмент – в 2018–2019 гг. скачок составил 74 процента. В одном из исследований 67 процентов респондентов отметили нехватку зелёных облигаций. Респонденты считают, что регулирование – самый эффективный способ увеличить рынок зелёных облигаций, а приоритетом должна стать чёткая классификация. Учитывая относительно небольшой размер рынка зелёных облигаций, его ожидаемый быстрый рост и существенную долю ЕС, а также необходимость стандартизации, европейцы вполне могут заняться разработкой правил.

Интернализировать Европейский зелёный курс

На Евросоюз приходится менее 10 процентов глобальных выбросов парниковых газов. Это означает, что для существенного воздействия на глобальное потепление ЕС нужно распространять зелёную трансформацию на другие регионы. Инструментов для этого два: бюджет ЕС и бюджет фонда «Следующее поколение ЕС», а также политика развития.

В 2020 г. Евросоюз принял бюджет – официально многолетнюю программу финансового развития на 2021–2027 гг., общим объёмом 1074,3 млрд евро. Был также учреждён постковидный восстановительный фонд, получивший название «Следующее поколение ЕС» (Next Generation EU) на 2021–2023 годы. Это дополнительно 750 млрд. евро Таким образом, весь финансовый пакет составляет около 1,8 трлн евро. 30 процентов бюджета и 37 процентов восстановительного фонда Евросоюз пообещал выделить на действия по климату. То есть с 2021 по 2027 гг. около 600 млрд евро пойдёт на зелёную трансформацию. Конечно, нужд очень много, но ЕС может выделить 10 процентов от этих ресурсов – 60 млрд евро – на интернализацию Зелёного курса.

Такой подход – предоставление грантов, кредитов и гарантий для проектов устойчивой энергетики в странах-партнёрах – поможет ЕС добиться своих целей по климату с большей эффективностью, потому что и в соседних странах, и в развивающемся мире затраты на борьбу с загрязнениями ниже. Так европейская промышленность может выйти на новый быстро растущий рынок, а у блока появится инструмент зелёной индустриальной политики. Это поспособствует развитию и диверсификации стран-партнёров (прежде всего, экспортёров нефти и газа) и принесёт бесценные внешнеполитические дивиденды Брюсселю.

Евросоюз и его члены занимают ведущие позиции в мире по оказанию помощи на развитие. В 2019 г. было выделено 75,2 млрд евро, или 55 процентов от общемирового объёма помощи. В бюджете на 2021–2027 гг. предусмотрен новый инструмент, объединяющий ресурсы для зарубежной деятельности – инструмент добрососедства, развития и международного сотрудничества (NDICI). Благодаря его средствам – 79,5 млрд на 2021–2027 гг. – Евросоюз сможет играть более заметную роль в развивающихся странах. Одна из проблем политики развития ЕС заключалась в раздробленности её инструментов, из-за чего возникали пересечения, провалы и общая неэффективность. Следующим шагом в консолидации европейской политики развития должно стать создание единого органа, например Европейского банка климата и устойчивого развития. NDICI и новый климатический банк станут основными инструментами для экспортирования Европейского зелёного курса в страны развивающегося мира, начиная с Африки.

Продвигать глобальные коалиции по смягчению изменений климата: коалиция по защите вечной мерзлоты

Почти четверть территории Северного полушария – это зона вечной мерзлоты. В результате повышения температур арктические льды тают не постепенно, как ранее предполагали учёные, а с беспрецедентной скоростью. Это главная климатическая проблема, потому что вечная мерзлота – это огромный резервуар парниковых газов. Начав таять, почва будет выпускать древние органические материалы и огромные массы парниковых газов, тысячелетиями находившиеся в замерзшем состоянии под землей. В настоящее время до 1600 гигатонн диоксида углерода находится в зоне вечной мерзлоты, почти вдвое больше, чем в атмосфере. Учёные предупреждают: нужно приложить максимум усилий, чтобы не допустить дальнейшего глобального потепления и таяния вечной мерзлоты. Евросоюз может предложить инициативу и возглавить глобальную коалицию по защите вечной мерзлоты, включая финансирование исследований нынешней ситуации и поиск путей решения проблемы – например, путём восстановления пастбищ и увеличения выпаса скота. Это пойдёт на благо всему миру и, следовательно, потребует международного сотрудничества.

Продвигать глобальные коалиции по смягчению изменений климата: коалиция по удалению выбросов CO2

Ещё одна глобальная задача, требующая международного сотрудничества, – это удаление углерода из атмосферы. Оно необходимо для достижения климатического нейтралитета к середине нынешнего столетия, поэтому нужно выйти на отрицательный уровень выбросов.

CO2 можно удалить из атмосферы с помощью природных и технологических решений. Природные решения – это лесопосадки и восстановление лесов. Технологические – улавливание и хранение углерода, а также геоинженерные методы, например прямое улавливание в воздухе.

Евросоюз должен создать глобальную коалицию по удалению выбросов CO2, которая будет продвигать международное сотрудничество в этой сфере. В коалицию должны войти страны, компании и международные организации, готовые инвестировать ресурсы в лесопосадки и восстановление лесов по всему миру, а также вкладывать средства в исследования, инновации и демонстрационные проекты технологических решений. Важно сохранить тропические леса, которые поглощают CO2. Пока система углеродных квот не даёт нужного сигнала инвесторам, нет стимула заниматься поиском решений. Поэтому особенно важно международное сотрудничество.

Евросоюз должен задействовать торговлю, финансы и политику развития для продвижения этой повестки.

Продвигать глобальную платформу новой экономики климатических действий

Евросоюз должен стать глобальной референтной точкой социально-экономических последствий декарбонизации. Находясь в авангарде этих усилий, Евросоюз одним из первых ощутит социально-экономическое воздействие. Цель Европейского зелёного курса – разумно продвигать декарбонизацию, решая проблемы экономической и индустриальной трансформации и обеспечивая социальную инклюзивность всего процесса. Такие вопросы, как справедливая трансформация и распределение воздействия климатической политики, – ключ к успеху процесса декарбонизации. Точно так же зелёная индустриальная политика и зелёные инвестиции дадут шанс воспользоваться новыми возможностями, создать рабочие места и стимулировать экономический рост. Евросоюз сможет проводить многосторонние форумы по обмену опытом и лучшими практиками со своими международными партнёрами. Такой подход поможет перенести практику углеродного рынка на другие страны, как, например, произошло с Китаем, где была запущена национальная система торговли выбросами.

В совокупности эти действия обеспечат внешнеполитическую поддержку Европейского зелёного курса. Они станут ответом на геополитические вызовы, которые ощутят другие страны из-за запуска Зелёного курса и дальнейшего глобального потепления. С их помощью европейцы найдут способы распространить декарбонизацию за пределами ЕС, а это ключ к успеху всей идеи.

European Council on Foreign Relations

Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 17 февраля 2021 > № 3708392 Марк Леонард, Жан Пизани-Ферри, Джереми Шапиро, Симон Тальяпьетра, Гунтрам Вольф

Основным импортером российского мяса индейки в 2020 году был Китай

Как сообщает ФГБУ «Агроэкспорт» при Минсельхозе РФ, Китай оказался ведущим импортером и такой российской продукции, как мясо индейки. На его долю пришлось 39,2% стоимости всего российского экспорта этой категории продукции. При этом экспорт мяса индейки в 2020 году вырос в 2,5 раза по сравнению с 2019 годом: российские компании поставили на зарубежные рынки 8,7 тыс. тонн этой продукции на сумму $13,5 млн против $6,6 млн годом ранее.

Импортерами российского мяса индейки были 27 стран. Второе место заняла Украина с долей в 16,1%. Экспорт также осуществлялся в страны Африки, Ближнего Востока

По данным «Агроэкспорта», экспорт мяса индейки из России к 2030 году может вырасти в четыре раза по сравнению с показателем за 2020 год и достичь до 35 тыс. тонн. Среди перспективных рынков сбыта «Агроэкспорт» называет страны Африки (Бенин, Конго, Габон, Гвинею, Конго, Гану, Экваториальную Гвинею, Либерию, Анголу, ЮАР), страны Азии (Китай, Вьетнам, Гонконг, Филиппины, Таиланд, Индонезию, Малайзию, Японию, Сингапур), страны Ближнего Востока (ОАЭ, Иорданию, Саудовскую Аравию, Кувейт, Катар, Бахрейн), а также страны ЕС.

«С учетом увеличения объемов производства, а также открытия новых рынков российский экспорт мяса индейки к 2030 году может составить около 35 тыс. тонн на общую сумму $75 млн», —отмечают эксперты.

Цветные металлы пока обнадёжены разогревом мировой экономики

Во вторник, 16 февраля, некоторое укрепление доллара США не смогло воспрепятствовать росту цен на никель (на 1%) алюминий и медь, но остальные цветные металлы несколько подешевели. В ходе торгов трехмесячный контракт на никель вышел на новый ценовой рекорд текущего года – $18840 за т, завершив сессию на уровне $18814 за т. Относительно минимума 4 февраля $17465 за т стоимость никеля выросла на 8%. Тем временем объем продаж никеля на LME составил лишь чуть больше 3400 лотов по сравнению с 5137 лотами в среднем на минувшей неделе, из-за праздничных каникул в Китае.

Стоимость меди с поставкой через 3 месяца выросла до $8405,50 за т.

Котировки цены алюминия выросли к моменту завершения торгов на $3, до $2086,50 за т, уже вторую неделю подряд находясь выше психологически важной отметки $2000 за т. Постоянный отток алюминия со складов LME поддерживает цену на металл. Так, со складов в Порт-Кланге (Малайзия) было отгружено 23,725 тыс. т алюминия. Благодаря оттоку металла удерживается контанго в соотношении спотовой и трехмесячной цены на металл. Спред расширился с $1,25 в понедельник до $9,50.

Наиболее заметно снизилась трехмесячная цена на свинец – на 0,8%, до $2106,50 за т. Ранее в понедельник котировки цены свинца обновили максимум текущего года, выйдя на отметку $2145 за т.

На утренних торгах среды котировки цены меди продолжили движение вверх, колеблясь вблизи максимумов 2020 г. на фоне волны оптимизма на рынке касательно мирового экономического восстановления, что является позитивным сигналом для спроса на металлы при наличии фона недостаточного предложения. Рост стоимости трехмесячного контракта на медь составил 0,3%, до $8432,50 за т.

Тем временем Goldman Sachs и Citibank подняли 12-месячный ориентир по цене меди до $10000 за т, тогда как аналитики ANZ установили его на отметке $9000 за т «с потенциалом роста».

Доходность американских бондов вышла в среду на годовой максимум, поддержав доллар, но оказав в то же самое время давление на рынок акций, так как инвесторы осознали, что подогретое стимулирующими макроэкономическими мерами восстановление мировой экономики может в итоге привести к росту инфляции.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:11 моск.вр. 17.02.2021 г.:

на LME (cash): алюминий – $2078,5 за т, медь – $8406,5 за т, свинец – $2094,5 за т, никель – $18708 за т, олово – $27515 за т, цинк – $2815 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2088 за т, медь – $8388 за т, свинец – $2108 за т, никель – $18750 за т, олово – $24635 за т, цинк – $2833 за т;

на ShFE: торгов нет;

на NYMEX (поставка февраль 2021 г.): медь – $8479 за т;

на NYMEX (поставка май 2021 г.): медь – $8421,5 за т.

Цветные металлы продолжают обновлять ценовые рекорды, пользуясь ослаблением доллара

В понедельник, 15 февраля, стоимость олова выросла на момент окончания торгов на LME на 3%, до $24385 за т, подорожав в ходе сессии до отметки $24895 за т. Дефицит предложения вызвал самый значительный рост котировок цены металла с февраля 2013 г. Другие цветные металлы также находились в режиме получения импульсов к росту и выхода на новые годовые максимумы, за исключением цинка.

«Спрос на полупроводники не снижается, так что, пока ситуация не изменится, цены на олово продолжат рост, а вовлечение в биржевые процессы инвестфондов может подтолкнуть их еще выше», – отметил один из аналитиков. Стоимость олова выросла даже несмотря на поступление 550 т металла на склады в Порт-Кланге (Малайзия), запасы которого на складах биржи выросли в понедельник до 1340 т.

Тем временем International Tin Association (ITA) прогнозирует, что производство олова вернется в текущем году лишь на уровень 2019 г. По оценкам ITA, в 2020 г. производство рафинированного олова в мире составило 327,2 тыс. т, что на 8% меньше, чем в 2019 г. В 2019 г. выпуск олова снизился, в свою очередь, на 5% относительно уровней 2018 г.

Между тем слабеющий долларовый индекс подтолкнул медь, никель, свинец и алюминий к подорожанию. К тому же рост доходности 10-летних казначейских облигаций в США с 1,16% до 1,21% также увеличил расположенность инвесторов к риску.

Цена свинца обновила максимум 2020 г., выйдя на отметку $2145 за т (+$5 к итоговой цене пятницы) – самое высокое значение с ноября 2019 г.

Трехмесячный контракт на алюминий подорожал до $2095,50 за т, также обновив годовой рекорд, однако снизившись в цене к моменту завершения сессии до $2083,50 за т. (-$6 к значению закрытия пятницы). «Динамика цены алюминия практически не имеет на данный момент признаков ослабления, – отметил аналитик Энди Фарида. – Так что пока мы ожидаем, что котировки цены металлы будут двигаться «в общем потоке» с прицелом на психологически важный уровень $2100 за т, а в дальнейшем и $2150 за т. Однако мы также будем искать признаки готовности цены выйти на фазу консолидации, отреагировав на сигналы перекупленности».

Значение закрытия цинка составило $2842,50 за т (+$8).

На утренних торгах вторника цена меди выросла на LME до самого высокого значения почти за 9 лет на фоне оптимизма на рынке в отношении мирового экономического восстановления. Металл подорожал в Лондоне на 0,5%, до $8437 за т – максимального показателя с мая 2012 г. Относительно декабрьского минимума $7712 за т цена меди выросла на 9,4%.

Хотя биржевики Уолл-Стрита в понедельник не работали, котировки акций на азиатских фондовых площадках продолжили повышаться уже 12-ю сессию подряд на ожиданиях того, что низкие учетные ставки будут стимулировать инвестирование в активы с повышенным риском.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:19 моск.вр. 16.02.2021 г.:

на LME (cash): алюминий – $2079,5 за т, медь – $8419 за т, свинец – $2109 за т, никель – $18576 за т, олово – $29855 за т, цинк – $2826,5 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2079,5 за т, медь – $8390 за т, свинец – $2120 за т, никель – $18620 за т, олово – $24615 за т, цинк – $2841 за т;

на ShFE: торгов нет;

на NYMEX (поставка февраль 2021 г.): медь – $8382 за т;

на NYMEX (поставка май 2021 г.): медь – $8352 за т.

«Восток, как известно, дело тонкое...»

Разговор с руководителем Института Дальнего Востока Алексеем Масловым

Ольга Григорьева

День российской науки, который отмечался на этой неделе, 8 февраля - хороший повод обсудить, как развивается научное сообщество, чем отвечает на вызовы времени. Тем более, нынешний год объявлен в России Годом науки и технологий. От ученых ждут отдачи, которую можно пощупать, оценить в конкретных показателях. Что, однако, не всегда применимо - например, к аналитическим исследованиям. Хотя от этого они не становятся менее ценными... Как российские ученые могут помочь в решении практических задач государства, чем привлечь в науку молодежь и возможно ли в перспективе исследовательские институты преобразовать в научные инкубаторы? Об этом разговор с врио директора Института Дальнего Востока Алексеем МАСЛОВЫМ.

- Алексей Александрович, как по-вашему, чему мы можем научиться у того же Китая, который за прошлый год совершил, кажется, невозможное: остановил пандемию в отдельно взятом государстве, избежал экономического краха, сохранил социальные институты и обеспечил преемственность кадров?

- Мы часто склонны упрощать ситуацию. Невозможно механически перенести китайский опыт на российскую почву. То, что сейчас Китай стал таким эффективным и в борьбе с пандемией, и в повышении уровня жизни своих граждан, упирается в традиции, берущие начало столетия назад. В Китае всегда был высокий уровень доверия к государству. Когда этот баланс нарушался, возникали волнения. Власть хорошо понимает, что это доверие базируется на том, как в стране выполняются социальные обязательства, даже если это делается в обмен на ограничение некоторых свобод.

В начале 2020 года, когда пандемия только начиналась, и никто не знал, как решать хозяйственные проблемы, были серьезные опасения, что экономика провинций и городов рухнет. Но Китай практически сразу начал вводить меры по стимулированию: компенсировать простой малых и средних предприятий, возвращать налоги, которые были собраны за 2019 год... И люди поняли, что власть их не оставила. И доверие к ней вопреки всем проблемам и опасениям только выросло.

- Правильно ли я понимаю, что научный багаж в Институте Дальнего Востока накоплен не только по Китаю? По каким еще странам проводились исследования за более чем 60-летнюю историю института?

- Корея Южная и Северная, Япония, страны Юго-Восточной Азии - прежде всего Вьетнам, Малайзия, Индонезия... Хороший ученый обязан понимать логику развития страны и политических элит. Это только на бумаге гладко: дескать, создана где-то свободная экономическая зона, и достаточно вложиться туда, как вы сможете зарабатывать. Все не так просто. Существует инерция, традиции, а порой и саботаж. По таким вопросам важно правильно себя позиционировать - и тут аргументированные советы экспертов, ученых крайне необходимы. Восток, как известно, дело тонкое...

- А какой сейчас запрос у государства Российского, что оно ждет от института?

- Оно заинтересовано в научной экспертизе российского взаимодействия со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Наука, помимо теорий, всегда опирается на жесткую прагматику. И это правильно, нужно стремиться к тому, чтобы часть исследований имела выход на практическое использование. Тот же Китай стремительно меняется, порой значительно быстрее, чем наши подходы. Во всех производственных процессах там сейчас присутствует искусственный интеллект, роботизация. И неважно, о какой сфере мы говорим - образовании или управлении производством. И мы не можем отставать от потока информации. Если еще лет 10 назад научный эксперт по Китаю сидел и читал (в прямом смысле) китайские газеты для получения информации, то сейчас компьютерный робот собирает информацию с различных сайтов, составляет базы данных, а уже специалист доводит их до уровня научного анализа.

- Институту удается соответствовать современным трендам?

- Мы только в начале пути качественного преобразования. Когда я в прошлом году возглавил институт, столкнулся с колоссальным количеством нарушений практически в любой сфере - от бухгалтерии до отчетности. Система была выстроена коррупционным образом. При том, что и Минобрнауки, и руководство РАН всегда жестко относились к подобным фактам. Выяснилось, что аспирантура работала в «черную кассу», принимались средства наличными от внешних организаций, при институте были учреждены несколько фондов, действовавших в пользу руководства. Через мутные схемы были выведены более 45 млн бюджетных рублей. Кормушкой для некоторых бывших руководителей стали и арендные договоры.

В результате следственной проверки было возбуждено уголовное дело по ст. 159 ч. 4 в отношении группы неустановленных лиц. У нас работает ОБЭП, идет выемка документов. Все очень серьезно, но Институт должен очиститься от этого, сохранив лучшие научные кадры. К сожалению, смена руководства расколола коллектив, не все хотят перемен. Тем не менее, никто из научных сотрудников не был уволен, потому что надо работать. Мы госучреждение, у нас есть госзадание - и наша задача его выполнять.

- А вам не кажется, что в нынешних условиях аналитики государству особенно и не нужны? Думать на два шага вперед как-то не принято...

- Не соглашусь с этим. Скорее, за аналитиков у нас часто принимают людей, к науке отношения не имеющих. Скажем, как человек, не знающий китайского языка, может анализировать процессы, происходящие в Поднебесной?

Второй важный момент. Мы не должны ждать, что кто-то придет и скажет: мы узнали, что вы существуете, вот вам заказ. Ну нет такого человека! Я вижу, как сейчас эффективно развивается Институт Африки. Интересы России в Африке колоссальные, и государство наконец-то вспомнило, что есть институт, который знает, как успешно продвигаться на Черный континент. Похожая история с Латинской Америкой.

Институт Дальнего Востока тоже был создан под вполне конкретные цели. Главный тормоз - это мышление людей, до сих пор живущих в прошлом.

- Почему же молодежь не привлекаете?

- Привлекаем. Но сейчас молодые специалисты интересуются перспективой. Задают вполне конкретные вопросы: могу ли я заработать на квартиру, есть ли возможность поехать в Китай, Японию на стажировку? Человек заранее выясняет, куда он будет развиваться.

Сейчас Минобрнауки расширяет нам функционал. В нацпроектах и в Программе развития науки до 2030 года, подписанной в конце 2020 года премьер-министром Михаилом Мишустиным, есть много вещей, нацеленных на конкретный, практический результат. Точки роста обозначены, нам есть, что предлагать. И финансирование есть. В идеале необходимо на базе института создать научный инкубатор, который позволил бы не только заниматься научной и экспертной деятельностью, но и воспитывать смену. Надеюсь, это нам по силам.

Россия. Китай. Азия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > trud.ru, 12 февраля 2021 > № 3644898 Алексей Маслов

Полет в пандемию

ТЕКСТ: Наталия Ячменникова

По официальным данным, число заболевших коронавирусом в мире перевалило за 100 млн человек. Чтобы защитить себя от мутаций заразы, многие страны все последнее время продолжали закручивать гайки: от введения более жестких ограничений на полеты до "герметичного" закрытия неба.

Пандемия коронавируса оказала катастрофическое влияние на авиационную отрасль, тысячи самолетов по всему миру не летают. Банкротятся авиакомпании, сокращаются авиаспециалисты. Так, появилась информация: многие пилоты в благополучной всегда европейской стране вынуждены искать другие варианты занятости вплоть до переквалификации в... машинистов поездов.

Какие перспективы? Прогноз экспертов: в 2021 году облегчения для авиаотрасли и туризма особо ждать не приходится. Как считают аналитики, объемы пассажирских перевозок вернутся к доковидному уровню не ранее чем через два года. При этом специалисты делают ставку на умные технологии и инновации, которые помогут справиться с вызовами пандемии, а также максимально снизить риски для авиапассажиров.

- Мы видим, что все российские авиакомпании продолжают работать, - говорит вице-президент SITA (мирового поставщика IT-технологий в авиаотрасли) в России и СНГ Дмитрий Краснов. - Это во многом благодаря тому, что у нас есть большой внутренний рынок воздушных перевозок, которого либо нет, либо который очень узок для тех же европейских перевозчиков. Ведущие западные авиакомпании тоже работают, хотя и с большими потерями. Сейчас под процедурой банкротства находятся небольшие перевозчики в Италии. В Южной Америке крупные авиакомпании если не в состоянии банкротства, то по крайней мере в состоянии защиты от него.

Понятно, что очень многое зависит от того, как будет идти вакцинация, насколько правительства разных стран будут координировать свои действия. Легкой жизни ни для авиакомпаний, ни для аэропортов пока никто не ожидает. Потому что даже при наличии пассажиропотока потребуется время, чтобы вынужденно ставшие на тормоз авиакомпании смогли этому соответствовать. Как ни крути, реальность такова: вирус диктует самые жесткие требования к организации безопасных полетов.

- Нашей задачей является не только минимизация рисков, но еще и возврат доверия пассажиров к отрасли, - говорит Дмитрий Краснов. - На какие технологические вещи можно рассчитывать? Где-то это может быть мониторинг социальной дистанции. Однако самые важные - биометрические инструменты и мобильные приложения, которые позволят в меньшей степени прикасаться к оборудованию, помогут уменьшить очереди на стойках регистрации, на сдаче багажа.

С этим согласен исполнительный директор Агентства "АвиаПорт" Олег Пантелеев. По его словам, пандемия обозначила несколько принципиально важных вопросов. Возрастает значение технологических решений, связанных с self-travel (самостоятельным выполнением пассажирами большинства процедур и операций). Коммуникация со своим смартфоном и в бесконтактном формате с информационными стойками, а не с живыми людьми позволит потребителю лично управлять своим путешествием и минимизировать коммуникацию с персоналом аэропорта. А значит, снизить риск заражения.

Причем биометрические системы, доступные уже сейчас (например, сканирование отпечатков пальцев и радужки глаз), должны уступить место производительным, точным и надежным решениям, которые позволили бы использовать уникальные черты лица для достоверного распознавания личности.

Разработчикам таких решений предстоит решить сложную задачу: с одной стороны, система должна считывать данные бесконтактно, а с другой - распознавать лица даже в защитных масках и респираторах.

Надо сказать, что внедрение биометрических технологий как таковых очень заметно ускорилось из-за пандемии. Все больше аэропортов оборудуют бесконтактными шлюзами, которые открываются с помощью смартфона и биометрических систем распознавания лица по радужной оболочке глаза. Скажем, в международном аэропорту Дубая перевозчик создал непрерывную "биометрическую дорожку", которая позволяет путешественникам регистрироваться на рейс, выполнять иммиграционные формальности, заходить в зал ожидания и подниматься на борт самолета, просто следуя по маршруту в аэропорту.

А в международном аэропорту Пекина действует уже 600 терминалов с биометрическим контролем. Такое техническое решение сокращает очереди и помогает поддерживать социальную дистанцию. Такую же технологию используют в крупных аэропортах Катара и Куала-Лумпура.

В чем суть биометрической системы? При регистрации пассажир сканирует свой паспорт и делает свою фотографию у специального биометрического киоска. Так что система сравнивает сразу три снимка: два из биометрического паспорта и лицо "в натуре". После того как пассажир либо сканирует, либо распечатывает на этом устройстве свой посадочный талон, ему нет необходимости дальше предъявлять ни паспорт, ни талон. Если на посадку пришел не тот пассажир, или он пришел не на свой рейс, камера сразу опознает.

Получается схема: ваше лицо - ваш посадочный талон.

- Это идеальный метод прохождения всех формальностей в аэропорту. Первый пилотный проект такой биометрической системы идентификации пассажиров в России мы начнем в аэропорту Домодедово. Почему именно здесь? Потому что все системы турникетов, все системы управления пассажиропотоком там уже установлены, - говорит Дмитрий Краснов. - Надо лишь поставить биометрические камеры и начать процесс тестирования.

Кроме того, Домодедово стал первым аэропортом в России, внедрившим в 2018 году инновационную систему управления пассажиропотоком от SITA, использующую умные валидаторы и автоматизированные турникеты, обеспечивающие безопасность в пропускных зонах. Так, всего за месяц проведения чемпионата мира по футболу ее преимущество - быстрое прохождение предполетного контроля - оценили 1,2 млн человек. Всего в терминалах 1 и 2 Домодедово было установлено более 150 автоматических турникетов.

Но, оказывается, даже к такой инновационной технологии есть вопросы. Один из них - как правило, отсутствие биометрических внутренних паспортов у россиян.

- Все технологии разработаны, действуют. Наше мнение, что эта система должна быть реализована еще вчера. По крайней мере, на этапе прилета в Россию. Почему? Потому что гражданин РФ имеет право в любом случае попасть на территорию Российской Федерации, - замечает эксперт.

Кстати, сейчас в каких-то аэропортах мира требуют справку об отсутствии ковида у авиапассажиров, в каких-то - нет. Обсуждается возможность внедрения электронных медицинских справок с отметками о прививках и в аэропортах России.

- Систему, которую предлагаем мы, а она работает уже в целом ряде европейских государств, - предварительная информация о полученной справке. В виде QR-кода или верифицирующего номера она вносится при бронировании билета или уже регистрации авиапассажира, - говорит вице-президент SITA. - То есть когда пассажир прилетает в другой город или в другую страну, там уже имеется вся необходимая информация о состоянии здоровья человека. Все данные.

На повестке дня стоит создание признаваемого всем мировым сообществом паспорта путешественника, или паспорта здоровья. Конечно, определить перечень данных, которые будут указаны в этом "паспорте", и методы тестирования должны правительства. Но, когда требования будут сформированы, необходимо будет создать глобальную информационную платформу, которая позволит эти данные собирать, хранить и систематизировать с учетом жестких ограничений по защите персональных данных. Это уже задача IT-компаний, - убежден Олег Пантелеев.

Как ни парадоксально, пока не существует каких-то единых стандартов для аэропортов, отмечают аналитики. Хотя всем понятно, что без них мировой авиаотрасли сложнее преодолеть самый тяжелый кризис за всю ее историю. Эти стандарты не должны мешать ни аэропортам, ни авиакомпаниям, не должны приводить к излишним затратам с их стороны. И, конечно, прежде всего они должны быть удобны пассажирам.

Как подчеркивает Дмитрий Краснов, сейчас в разработке огромное количество технологий, которые включают в себя и машиноведение, и машинообучение, и возможность отслеживать в реальном времени перемещение пассажиров, соблюдение социальной дистанции. Но на данном этапе для того, чтобы снизить риск, вернуть отрасль в нормальное русло, достаточно нормально использовать то, что уже есть. Это биометрия, использование мобильных технологий, предварительная информация о пассажирах как медицинского характера, так и общего.

И кроме этого, все равно придется бороться за доверие пассажиров к отрасли. Чтобы люди не боялись летать.

Мнение

Роман Гусаров, директор AviaStat.Ru:

- Даже если человечеству удастся победить пандемию в 2021 году, мир уже не будет прежним. В новых реалиях помимо удобства и снижения себестоимости одним из главных требований станет обеспечение санитарной безопасности. Очевидно, приоритет будет отдаваться автоматизированным технологиям, которые существуют уже сегодня: саморегистрации, безбарьерному передвижению по территории аэропорта и даже бесконтактному прохождению пограничного контроля. Также возможно появление и новых систем, исключающих лишние контакты человека с человеком и позволяющих пассажиру чувствовать себя безопаснее.

Потребность в этих технологиях, в их приобретении и имплементации в бизнес-модель растет у аэропортов с каждым днем. Все прекрасно понимают, что за ними будущее, и это будущее быстро приближается.

Азия позарилась на мировой рынок СПГ-бункеровки

Государственная энергетическая компания Малайзии Petronas и японская энергетическая компания Jera подписали первоначальное соглашение о создании глобальной сети поставок бункерного топлива. Партнеры намерены расширять использование СПГ в качестве более экологически чистого судового топлива в соответствии с правилами Международной морской организации по выбросам парниковых газов, сообщает агентство Argus.

Обе компании декларируют достижение чистых нулевых выбросов углерода к 2050 году. Petronas и Jera также заявили, что будут сотрудничать в других проектах в области низкоуглеродной энергетики — аммиака и водорода.

Пока компании не предоставили никаких дополнительных подробностей о совместных планах по СПГ-бункеровке. Однако известно, что в ноябре Petronas провела первую такую бункеровку в Пасир-Гуданге в малайзийском штате Джохор, а Jera провела первую бункеровку СПГ в Японии месяцем ранее.

Цветные металлы дорожают на фоне серьезного проседания американского доллара

Во вторник, 9 февраля, стоимость цветных металлов выросла в Лондоне на момент окончания торгов на фоне продолжающегося снижения курса доллара к другим валютам. Медь, в частности, подорожала на торгах на 1,4%. «Сегодняшний откат общего долларового индекса особенно резкий, аннулировавший все февральские приросты, – комментирует ситуацию на финансовом рынке аналитик ED&F Man Эдвард Майер. – Низкий объем запасов меди стимулирует рост котировок, как и серьезно ослабевший доллар. Хотя запасы меди в Шанхае растут (что является типичным для текущего времени года (перед китайскими праздниками)), их накопление идет медленнее, чем в предыдущие годы, и это, кажется, «ободряет» рынки».

Трехмесячный контракт на медь вышел на самое высокое значение в ходе торгов с начала года – $8173 за т, финишировав на отметке $8147,50 за т, что на 1,4% выше итогового показателя понедельника.

Тем временем, несмотря на небольшой прирост в феврале, запасы меди на LME снизились с начала года на 28%, до 76,050 тыс. т по состоянию на вторник, показателя, близкого к минимуму декабря 2005 г.

Фьючерсы на алюминий с поставкой через 3 месяца также заметно подорожали – на 1,3%, до $2054 за т, относительно значения закрытия понедельника.

Цена никеля достигла отметки $18425 за т, которая находится «на расстоянии» менее чем $100 от преодоления максимума 2021 г. $18515 за т, достигнутого 21 января. На момент закрытия торговой сессии цена металла выросла на 1,1%, до $18370 за т, хотя объем торгов едва превысил отметку 5500 лотов, что ниже среднего показателя по прошедшей неделе – 6053 лота.

Запасы олова на складах биржи снизились во вторник на 10 т, до 775 т, и еще 20 т было снято с регистрации в Порт-Кланге (Малайзия).

На утренних торгах среды цена меди в Лондоне выросла до самого высокого значения почти за 8 лет на фоне обеспокоенности рынка предложением металла и оптимизма в отношении американских мер стимулирования экономики (ожидаемого вливания в нее $1,9 трлн). Контракт на медь с поставкой через 3 месяца вырос на LME на 1,6%, до $8275 за т – самого высокого значения с 15 февраля 2013 г.

Мартовский контракт на медь на ShFE подорожал по состоянию на 8:10 мск на 2,1%, до 60500 юаней ($9397,04) за т. Запасы меди на шанхайских складах находятся на самом низком уровне с декабря 2011 г. – 68,588 тыс. т.

«Продавцов на данном рынке больше, чем покупателей, но запасы металла снижаются», – отмечает один из сырьевых дилеров.

Эксперты ANZ заявили в своей записке, что прогресс с американским пакетом мер помощи экономике «подкрасил перспективы спроса на цветные металлы».

Трехмесячный контракт на алюминий подорожал на LME на 0,8%, до $2070 за т. Стоимость свинца выросла на 0,3%, до $2084,50 за т. Форвардная цена цинка выросла на 0,8%, до $2718 за т.

Никель на ShFE подорожал на 0,8%, до 135,380 тыс. юаней за т. Цена цинка выросла на 1,5%, до 20,350 тыс. юаней за т.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:19 моск.вр. 10.02.2021 г.:

на LME (cash): алюминий – $2061.5 за т, медь – $8289.5 за т, свинец – $2079.5 за т, никель – $18423.5 за т, олово – $24435 за т, цинк – $2689.5 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2066 за т, медь – $8279.5 за т, свинец – $2091 за т, никель – $18475 за т, олово – $23185 за т, цинк – $2707.5 за т;

на ShFE (поставка февраль 2021 г.): алюминий – $2413 за т, медь – $9083.5 за т, свинец – $2359.5 за т, никель – $20732 за т, олово – $25605.5 за т, цинк – $3140.5 за т (включая 17% НДС);

на ShFE (поставка апрель 2021 г.): алюминий – $2465.5 за т, медь – $9440.5 за т, свинец – $2389 за т, никель – $21125 за т, олово – $25409.5 за т, цинк – $3176.5 за т (включая 17% НДС);

на NYMEX (поставка февраль 2021 г.): медь – $8309 за т;

на NYMEX (поставка май 2021 г.): медь – $8310 за т.

Канада ввела предварительные пошлины на импорт арматуры из 7 стран

Как сообщает агентство Platts, Агентство пограничных служб Канады (CBSA) 4 февраля обнаружило, что стальные арматурные стержни из Алжира, Египта, Индонезии, Италии, Малайзии, Сингапура и Вьетнама ввозятся на канадский рынок с демпинговыми ценами.

CBSA установило предварительные антидемпинговые пошлины в диапазоне примерно 4% -28%.

Временные пошлины теперь будут уплачиваться за указанные товары по следующим ставкам:

• Все экспортеры в Италии, Малайзии и Сингапуре: 28,4%

• Все экспортеры в Египте: 22,0%

• Алжир: 4,5% для Spa Tosyali Iron Steel Industry Algerie и 13,7% для всех остальных экспортеров Алжира.

• Индонезия: 11,3% для PT Putra Baja Deli и 28,4% для всех остальных экспортеров Индонезии.

• Вьетнам: 3,7% для Hoa Phat Dung Quat Steel Joint Stock Co. и 15,4% для всех остальных экспортеров Вьетнама.

Экспорт рыбной продукции из северной иранской провинции Мазандаран увеличился на 37 %

Экспорт рыбной продукции из северной иранской провинции Мазандаран увеличился на 37 процентов в течение первых десяти месяцев текущего 1399 иранского календарного года (20 марта 2020 - 19 января 2021) по сравнению с тем же периодом прошлого года.

Хасан Эсхаки, генеральный директор департамента рыболовства провинции, также объявил, что экспорт рыбы из провинции составил 11 240 тонн на сумму 35,876 миллиона долларов в прошлом иранском календарном году, что на 60 процентов больше по весу и на 21 процент больше в стоимостном выражении по сравнению с тем же периодом предыдущего года.

Как объявило официальное лицо из Организации рыболовства Ирана (IFO), стоимость экспорта рыбной продукции Ирана выросла на шесть процентов в течение первых десяти месяцев текущего иранского календарного года по сравнению с тем же периодом в прошлом году.

Иса Гольшахи, генеральный директор IFO по повышению качества, переработке и развитию рынка, оценил экспорт рыбной продукции за десять месяцев в 114 000 тонн на сумму 399 миллионов долларов, что также на четыре процента больше, чем в прошлом году по весу.

В этом году, после завершения технических инструкций и запуска двух промышленных предприятий по производству сушеной рыбы и крошечной сушеной рыбы, в экспортную корзину рыбной продукции страны был добавлен еще один продукт, сообщил чиновник.

Он заявил, что объем экспорта сушеной рыбы достиг около 18 000 тонн при приблизительной стоимости 18 миллионов долларов, добавив, что Оман, Мьянма и Малайзия входят в число новых целевых экспортных рынков страны.

Гольшахи также выразил надежду, что благодаря планам расширения экспорта страна сможет выйти как минимум на три новых экспортных рынка, и в следующем году в экспортную корзину будет добавлено несколько новых экспортных продуктов.

Чиновник оценил потребление рыбы в стране на душу населения в 13,3 килограмма.

В последние годы в Иране заметно увеличилось производство рыболовства. Годовой объем рыболовства в стране составлял 1,28 миллиона тонн в прошлом 1398 иранском календарном году (завершившемся 19 марта 2020 года), тогда как запланированный показатель составлял 1,25 миллиона тонн. Такой объем производства был достигнут, несмотря на санкции и связанные с ними трудности в предыдущем году.

Ожидается, что в этом году объем производства достигнет 1,5 млн. тонн.

Экспорт рыбы из страны составил 146 000 тонн на сумму 538,9 миллиона долларов в прошлом году, а импорт - 29 000 тонн на сумму 98,9 миллиона долларов. Таким образом, торговый баланс Ирана в области рыболовства составил 440 миллионов долларов в предыдущем году.

Ожидается, что в текущем году экспорт достигнет 150 000 тонн на сумму 600 миллионов долларов.

Обладая высоким качеством, иранская рыбная продукция легко продавалась на экспортных рынках, а также некоторые новые направления экспорта приветствовали эту продукцию в прошлом году.

Новые рынки, включая Китай, Южную Корею и страны Евразийского экономического союза, открылись для иранской рыбной продукции в прошлом году.

Цветные металлы дорожают на фоне активизации рынков в Китае и США

В понедельник, 8 февраля, котировки цены меди завершили торги на LME выше отметки $8000 за т впервые за 2 недели. Другие цветные металлы также подорожали благодаря снижению курса доллара к другим валютам. Медь с поставкой через 3 месяца финишировала на ценовом уровне $8037 за т, на 1,6% выше цены закрытия пятницы, превысив рубеж $8000 за т впервые с 26 января. По сравнению с котировками от 1 февраля ($7798,50 за т) стоимость металла выросла на 3%.

«Если макроэкономическая ситуация заметно не ухудшится (и мы этого не ожидаем в ближайшее время), медь должна воспользоваться ситуацией и активными денежными потоками с подъемом физического спроса на металл после китайского Нового года», – отмечает аналитик Борис Миканикрезай.

«В пятницу вернулось давление на рынок, когда индекс доллара продемонстрировал признаки «усталости», отказываясь расти дальше. Нас не удивит, если доллар снова начнет слабеть в ближайшие недели и уйдет в нисходящий тренд», – комментирует ситуацию на валютном рынке аналитик Энди Фарида. Ослабление доллара связывается с ожиданиями рынками рефляции после выделения в США Конгрессом пакета помощи экономике в размере $1,9 трлн, что некоторые финансисты, как, например, бывший министр финансов Ларри Саммерс, считают чрезмерным.

Стоимость свинца с поставкой через 3 месяца выросла на бирже на 1%, до $2073,50 за т, приблизившись к максимуму года – $2085 за т. Рост цены металла стимулирует увеличившийся спрос на него из-за зимы в Северном полушарии в связи с ростом использования свинцово-кислотных аккумуляторов.

Запасы свинца на складах LME снизились относительно их уровня по состоянию на 1 февраля на 3,6%, до 93,250 тыс. т, а с начала года – на 40%.

Общий объем запасов олова на бирже снизился до 785 т после отгрузки 25 т металла со складов в Порт-Кланге (Малайзия), где хранится 75% всего олова LME по варрантам.

На утренних торгах вторника зафиксирован выход цены меди в Лондоне на месячный максимум на надеждах на стимулирующие экономику американские меры, а также в связи с недостатком предложения металла и ослабевшим долларом. Трехмесячный контракт на медь вырос в цене на LME на 1,1%, до $8126,50 за т – самого высокого значения с 8 января. Мартовский контракт на медь на ShFE подорожал на 1,7%, до 59570 юаней ($9236,66) за т.

«Работают такие факторы, как слабый доллар, надежды на экономическую помощь, активные рынки и заявления Китая о поддержке своей экономики при уменьшении ликвидности на финансовом рынке», – отметила брокер Marex Spectron Анна Стаблум.

Вместо обычного в это время года увеличения запасы меди в Китае снизились практически до минимума десятилетия на фоне ажиотажного спроса на металл в промышленности, которая «не сбавляет оборотов» в этот предпраздничный период.

Трехмесячный фьючерс на алюминий подорожал в Лондоне на 0,5%, до $2038 за т. Цена никеля выросла на 1,1%, до $18360 за т. Цинк подорожал на 0,7%, до $2670 за т.

На ShFE цена алюминия выросла на 1,4%, до 15890 юаней за т. Никель подорожал на 1,5%, до 135,320 тыс. юаней за т. Стоимость олова снизилась на 1,8%, до 163,170 тыс. юаней за т.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:22 моск.вр. 09.02.2021 г.:

на LME (cash): алюминий – $2034.5 за т, медь – $8116.5 за т, свинец – $2065 за т, никель – $18324 за т, олово – $24100 за т, цинк – $2658 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2040.5 за т, медь – $8103 за т, свинец – $2077.5 за т, никель – $18375 за т, олово – $23100 за т, цинк – $2677.5 за т;

на ShFE (поставка февраль 2021 г.): алюминий – $2413 за т, медь – $9083.5 за т, свинец – $2359.5 за т, никель – $20732 за т, олово – $25605.5 за т, цинк – $3140.5 за т (включая 17% НДС);

на ShFE (поставка апрель 2021 г.): алюминий – $2454 за т, медь – $9237.5 за т, свинец – $2357.5 за т, никель – $20941.5 за т, олово – $25315.5 за т, цинк – $3123 за т (включая 17% НДС);

на NYMEX (поставка февраль 2021 г.): медь – $8160.5 за т;

на NYMEX (поставка май 2021 г.): медь – $8131.5 за т.

Fitch Solutions: переворот в Мьянме может повлиять на производство олова в Китае

По мнению аналитиков Fitch Solutions, военный переворот в Мьянме может нарушить торговлю оловянной рудой этой страны с Китаем и негативно сказаться на китайском производстве данного металла. Вместе с тем эксперты отмечают, что в случае сокращения экспорта оловянного сырья из Мьянмы, рост спроса на рафинированное олово в Поднебесной может принести выгоду производителям в Индонезии и Малайзии, где наблюдается избыток выпуска олова.

Fitch Solutions прогнозирует рост производства рафинированного олова в Китае в текущем году на 5%.

Цветные металлы не теряют надежду на макроэкономические улучшения?

В четверг, 4 февраля, динамика форвардных цен на цветные металлы на LME была невыразительной в канун приближающегося китайского Нового года и на фоне укрепившегося доллара США, вызвавшего ценовую консолидацию. Цена меди с поставкой через 3 месяца составила по итогам сессии $7823 за т по сравнению с $7842,50 за т днем ранее. Объемы торгов металлом едва превысили 10,4 тыс. лотов.

Поскольку приближается китайский Новый год, ценам на медь практически не от чего оттолкнуться, но если активность на бирже вырастет после праздников, тогда и котировки могут пойти вверх, отметил один из аналитиков.

Тем временем стоимость олова с поставкой через 3 месяца снизилась до $22825 за т, в целом падая третий день подряд, хотя еще во вторник вышла на рекордное значение текущего года $23435 за т. Между тем озабоченность трейдеров уровнем запасов металла на фоне остановки его поставок на склады вызвало рост спреда на «перевернутом рынке» между спотовой и трехмесячной ценой олова до $1750. «Если металл не будет поставлен в ближайшие одну или две недели людьми, создающими дефицит, то, возможно, это все зайдет слишком далеко», – высказывает свои опасения один из трейдеров. В четверг на складах биржи находилось 810 т олова.

Котировки цены алюминия с поставкой через 3 месяца приблизились к отметке $2000 за т, составив по итогам торгов $1992 за т. Однако с 26 января стоимость фьючерсов металла не превышала данное значение. В четверг склады LME покинуло 11325 т алюминия, причем 6950 т было выгружено со складов в Порт-Кланге (Малайзия).

Стоимость цинка с поставкой через 3 месяца увеличилась на момент закрытия торгов на $12, до $2627 за т. Форвардная цена металла растет два дня подряд после трех дней спада ранее.

На утренних торгах пятницы трехмесячный фьючерс на медь несколько подорожал в Лондоне, хотя в целом он уже вторую неделю несет потери из-за укрепившегося доллара и озабоченности рынка спросом на медь в Китае, который, как ожидается, снизится в период празднования в Поднебесной Нового года по лунному календарю с 11 по 17 февраля.

Однако поддержку котировкам меди оказывает низкий уровень ее биржевых запасов и надежды на принятие стимулирующих мер в США, что может подстегнуть спрос на металл.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 10:58 моск.вр. 05.02.2021 г.:

на LME (cash): алюминий – $1997 за т, медь – $7876.5 за т, свинец – $2026.5 за т, никель – $17860 за т, олово – $23885 за т, цинк – $2637 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2001 за т, медь – $7874 за т, свинец – $2043.5 за т, никель – $17905 за т, олово – $22895 за т, цинк – $2656.5 за т;

на ShFE (поставка февраль 2021 г.): алюминий – $2413 за т, медь – $9083.5 за т, свинец – $2359.5 за т, никель – $20732 за т, олово – $25605.5 за т, цинк – $3140.5 за т (включая 17% НДС);

на ShFE (поставка апрель 2021 г.): алюминий – $2396.5 за т, медь – $9015.5 за т, свинец – $2364 за т, никель – $20558.5 за т, олово – $25320.5 за т, цинк – $3103.5 за т (включая 17% НДС);

на NYMEX (поставка февраль 2021 г.): медь – $7882.5 за т;

на NYMEX (поставка май 2021 г.): медь – $7889 за т.

РОССИЯ И МАЛАЙЗИЯ ОБСУДИЛИ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ ФАРМАЦЕВТИКИ И МЕДИЦИНСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

Министр промышленности и торговли Российской Федерации Денис Мантуров провел онлайн-переговоры с Министром науки, технологий и инноваций Малайзии Хайри Джамалуддином. Основной темой беседы стал экспорт российской вакцины «Спутник V» в Малайзию в соответствии с подписанным 26 января 2021 г. соглашением между Российским фондом прямых инвестиций (РФПИ) и малайзийским холдингом Дуофарма Биотех Берхард (Duopharma Biotech Berhard).

«Малайзия стала первой страной в Юго-Восточной Азии, подписавшей соглашение о закупке вакцины «Спутник V». Мы заинтересованы в эффективной кооперации между РФПИ и Дуофарма Биотех Берхард на взаимовыгодных условиях», -подчеркнул Денис Мантуров.

Помимо непосредственно поставок российской вакцины были обсуждены вопросы ее регистрации в Малайзии, а также перспективы производства в этой стране.

Хайри Джамалуддин, в свою очередь, выразил уверенность, что опубликованная на днях в авторитетном международном журнале The Lancet информация о высоком качестве, эффективности и безопасности вакцины «Спутник V» позволит ускорить регистрацию российской вакцины малайзийским регулятором.

Говоря о других направлениях сотрудничества, глава Минпромторга России отметил, что ряд российских фармацевтических и биотехнологических компаний ведут работу по налаживанию поставок своей продукции в Малайзию.

Кроме того, имеются успешные совместные проекты в области медицинского оборудования, в частности по экспорту аппаратов искусственной вентиляции легких российского производства.

В целях упрощения доступа российской продукции медицинского назначения на малайзийский рынок достигнута договоренность проработать возможность заключения двустороннего соглашения о взаимном признании GMP.

Ковиду не подает

Bloomberg: экономика России оказалась готова к пандемии лучше, чем от нее ожидали

Текст: Игорь Зубков, Роман Маркелов

Избежав повторного локдауна, Россия прошла 2020 год с меньшими экономическими потерями, чем большинство крупных стран, отмечает агентство Bloomberg. От темпов вакцинации будет зависеть скорость восстановления экономики, пишет издание.

Согласно первой оценке Росстата, экономика России сократилась в 2020 году на 3,1%, объем ВВП составил 106,6 трлн рублей. Это примерно вдвое меньше спада в еврозоне, указывает Bloomberg.

Оценка Росстата (она, впрочем, еще будет уточняться) оказалась значительно лучше прогнозов, даже официальных. Опрошенные Bloomberg экономисты прогнозировали снижение на 3,7%, минэкономразвития (еще до второй волны коронавируса) - на 3,9%, а Банк России оценивал спад сначала в 4,5-5,5%, затем - в 4-5%. Для сравнения, ВВП США в прошлом году упал на 3,5%, Германии - на 5%, Франции - на 8,3%.

Российская экономика выглядит устойчивой, но ВВП не отражает полную стоимость пандемии, которая унесла много человеческих жизней, отмечает Bloomberg. От того, удастся ли выдержать запланированные темпы вакцинации (к середине года должны быть привиты не менее 60% населения), зависит и восстановление экономики, пишет издание.

По словам замглавы минэкономразвития Полины Крючковой, Россия прошла 2020 год лучше, чем большинство других крупных экономик, во многом благодаря передаче ответственности за введение карантинных ограничений на уровень регионов - они действовали тогда и в том объеме, который был необходим.

Помимо этого, мягкая просадка экономики объясняется решительными и четко скоординированными антикризисными мерами правительства и Банка России (МВФ оценивает их стоимость в 3,5% ВВП, а с учетом и внебюджетных мер - около 4,5%), а также сравнительно низкой ролью в российской экономике сектора услуг (транспорт, общепит, туризм и т.д.) - именно он во всем мире наиболее сильно пострадал и от внутренних карантинных ограничений, и от разрыва связей между странами.

В России доля услуг в ВВП - 54%, в еврозоне - 66%, в США - 77%, в Великобритании - 71%, в целом в мире - 65% (2019, Всемирный банк), отмечает заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН Яков Миркин. "Хвастаться здесь особенно нечем, такая низкая доля услуг - у тех, кого называют "развивающимися", но не "развитыми", - говорит экономист. - Мы - на уровне Китая и Малайзии (54% ВВП), Пакистана, Бангладеш, Перу, Гаити. Но сегодняшний статистический выигрыш, если он есть, может завтра обернуться проигрышем. Когда после пандемии страны начнут выходить из кризиса, у таких "упрощенных" экономик скорости восстановления могут быть значительно меньше, чем у соседей, идущих "по вертикали".

Согласно прогнозу МВФ, экономика России вырастет на 3% в 2021 году и на 3,9% в 2022 году. Около 2 процентных пунктов из общего спада ВВП на 3,1% в 2020 году связано с сокращением добычи нефти, то есть с временным фактором, а объемы выпуска в обрабатывающей промышленности и строительном секторе не изменились, отмечает главный экономист Альфа-Банка Наталия Орлова. Если рассматривать 2020 год в контексте предыдущих кризисов, то снижение реальных располагаемых доходов (на 3,5%) оказалось сопоставимо с эпизодом 2015 года (-2,4%) и затронуло наиболее состоятельные группы населения, полагает Орлова. Так, реальные зарплаты выросли на 2,2%, тогда как в 2015 году они снизились на 9%. Расходы на оплату труда в структуре российского ВВП за прошлый год подскочили с 46,3 до 49,5% ВВП, тогда как в 2015 году они составили 47,8%, что очень близко к уровню 2014 года. Иными словами, кризис прошлого года не принес экономике конкурентных преимуществ в части снижения расходов на труд и повторил сценарий 2009 года. Это будет сдерживать рост экономики, считает Наталия Орлова.

Валовое накопление основного капитала в 2020 году снизилось на 6,2% - не так сильно, как в предыдущие кризисы (на 10,6% в 2015 году и на 14,4% в 2009 году).

Ждать значительного реального роста инвестиций в наступившем году вряд ли стоит из-за сохраняющейся повышенной неопределенности по снятию коронавирусных ограничений, считает эксперт центра экономического прогнозирования Газпромбанка Василиса Баранова. Также могут сдерживать инвестиции снижение собственных средств (за счет которых финансируется около 55% инвестиций в основной капитал) и рост премий за риск в наиболее пострадавших отраслях, говорит она.

От экономического роста напрямую зависят доходы граждан и снижение уровня бедности, который по итогам III квартала 2020 года составил 12,8% населения (18,8 млн человек) по сравнению с 17,6 млн (12%) годом ранее. По оценкам Счетной палаты, каждый процент роста ВВП в среднем сопровождается снижением уровня бедности на величину от 0,2 до 0,35 процентного пункта.

ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ – КОМУ? «НОВАЯ» ПОЛИТИКА США В ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ

АЛЕКСАНДР С. КОРОЛЁВ

Кандидат политических наук, заместитель заведующего Евразийским сектором Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ЖУРНАЛ «РОССИЯ В ГЛОБАЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ» СОВМЕСТНО С ЦКЕМИ

На бумаге смена администрации в США выглядит глотком свежего воздуха для АСЕАН, но на практике политика Байдена в Юго-Восточной Азии может стать лишь более усовершенствованной версией курса Трампа. Журнал «Россия в глобальной политике» совместно с Центром комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики» продолжает публикацию серии статей об изменениях на международной арене.

Страны Юго-Восточной Азии вздохнули с облегчением после ухода Дональда Трампа. Теперь они с замиранием сердца ожидают возврата наиболее предпочтительного для себя набора американских инструментов – признания центральной роли АСЕАН, поддержки многосторонних институтов, более прозрачной инвестиционной и экономической деятельности. Однако не стоит спешить с оптимизмом. Глубокий внутриполитический раскол в США и невозможность в одночасье избавиться от внешнеполитического багажа Трампа превращают Вашингтон в менее надёжного и предсказуемого партнёра для АСЕАН.

Провожая Трампа

Дональд Трамп так и не стал «своим» в Юго-Восточной Азии. По прошествии четырёх лет его президентства можно сказать, что самые сумрачные опасения асеановцев по поводу политики США в Азии оправдались. Это и выход из многосторонних сделок по типу ТТП, и фактически полное игнорирование асеаноцентричных институтов, что больно ударило по самолюбию и позиционированию Ассоциации. Сюда же можно добавить и публичную порку отдельных стран-членов объединения в связи с обвинениями в валютных манипуляциях и недобросовестной торговле.

Наконец, откат от мультилатерализма и торговой либерализации, что традиционно являлось топливом для АСЕАН, к односторонним действиям, апофеозом которых стало развязывание торговой и санкционной войны против Китая. Последнее вызвало особое беспокойство внутри Ассоциации в виду возможности наступления в Азии новой холодной войны, которая неизбежно потребует от «десятки» выбора между двумя центрами силы. Худший из возможных для АСЕАН сценариев. Не случайно, что во время президентства Трампа в дипломатической и экспертной среде АСЕАН проскальзывали фразы в духе: «Как же хорошо нам жилось при Обаме». Действительно, на период президентства Барака Обамы пришлись золотые годы двустороннего сотрудничества как в эмоциональном, так и субстантивном плане.

Примечательно, однако, что именно Трамп, сам того не желая, дал АСЕАН то, что было не под силу его предшественнику. А именно – расшевелил АСЕАН и придал новый импульс «десятке» по рядку направлений. Его выход из ТТП во многом ускорил переговоры по ВРЭП, которые завершились подписанием соглашения в конце 2020 года. Ещё большее обострение ситуации в Южно-Китайском море побудило АСЕАН мобилизовать усилия по принятию проекта Кодекса поведения сторон, который призван заменить нынешнюю екларацию. Не осталась АСЕАН в стороне и от «гонки» Индо-Тихоокеанских стратегий, и в 2019 г. предложила своё видение ИТР, хоть и откровенно беззубое. Нельзя не отметить экономическую активизацию АСЕАН в результате торговых войн между США и Китаем. Благодаря или вопреки ей Ассоциация не только смогла увеличить торговлю с ключевыми партнёрами, но и занять некоторые открывшиеся ниши.

Политика Байдена. Хорошо забытое старое?

Приход Джозефа Байдена справедливо ставит вопрос, произойдёт ли демонтаж внешнеполитических принципов и инструментов Трампа в Азии или преемственность по ряду ключевых вопросов сохранится. Тем более что оба его предшественника заходили в Азию с собственными брендами – разворот Обамы и Индо-Пацифика в американской версии при Трампе.

Сами страны АСЕАН были бы рады наблюдать преемственность администрации Байдена с политикой Обамы. И стоит признать, определённые предпосылки к этому имеются.

Во-первых, представители демократического крыла более склонны к продвижению многосторонней дипломатии, вовлечению в различные форматы взаимодействия. Сам новоиспеченный президент уже принял решение вернуться в некоторые институты, которые не пользовались популярностью у Трампа. Характерно, что Байден не отворачивается от обновлённого проекта Транстихоокеанского партнёрства, как это делал его предшественник, и сохраняет интригу по поводу возможного подключения Вашингтона к соглашению в будущем.

Более того, нынешний госсекретарь США Энтони Блинкен уже не раз заявлял, что президент Байден не станет допускать ошибок прошлой администрации и будет сотрудничать с АСЕАН по наиболее важным вопросам. Страны Ассоциации позитивно воспринимают подобные сигналы от первых лиц в Вашингтоне и рассчитывают устранить сформировавшуюся за время пребывания Трампа на посту президента институциональную инерцию в двусторонних отношениях.

Во-вторых, оптимизма АСЕАН добавляют и кадровые назначения Байдена. Прежде всего, речь идёт об «азиатском царе», как его любят называть зарубежные СМИ, Курте Кэмпбелле. Он считается одним из главных архитекторов разворота в Азию при Обаме, и теперь будет координировать всю азиатскую политику. В своё время именно Кэмпбелл сыграл важную роль в присоединении Соединённых Штатов к Восточноазиатскому саммиту, выступал за укрепление союзнических отношений с Таиландом и Филиппинами, а также за построение более тесных оборонных и торгово-экономических связей с Индонезией, Вьетнамом и Малайзией.

Суровые будни АСЕАН

Вместе с тем наивно полагать, что Байдену или его помощникам удастся скопировать модель американо-асеановских отношений, сформировавшуюся при Обаме. Помимо чисто внутренних проблем – усугубления внутриполитического кризиса в США, есть и очевидные внешние факторы. Без малого десять лет мы наблюдаем последовательную деградацию американо-китайских отношений. Различные инструменты конкурентной борьбы – такие, как санкции, торговые и информационные войны – являются долгосрочным элементом, и едва ли Байден даже при большом желании способен изменить сложившийся расклад сил. Для АСЕАН это создаёт риски.

«Десятка» не скрывает опасений оказаться под огнём санкционных и иных дискриминационных ударов по принципу вторичности, особенно, будучи теперь ключевым торгово-экономическим партнёром Китая.

Другим потенциальным вызовом для АСЕАН может стать дальнейшее продвижение администрацией Байдена стратегии Индо-Тихоокеанского региона. АСЕАН на уровне объединения болезненно воспринимала попытки Трампа превратить ИТР и один из элементов – QUAD – в подобие антикитайского альянса и стремится дистанцироваться от этого процесса.

Сам президент Байден и его окружение неоднократно заявляли о приверженности Индо-Пацифике и важности укрепления связей с основными её участниками – Индией, Австралией и Японией. Как итог – продвижение американоцентричной версии ИТР с антикитайским уклоном и попытка вовлечь в этот процесс страны АСЕАН грозит углубить раскол внутри объединения, подорвать основополагающие принципы «десятки» и в очередной раз усомниться в статусе центрального игрока в обеспечении безопасности в регионе, которым АСЕАН активно бравирует. Весьма вероятно, что при Байдене эта тенденция продолжится.

Наконец, классическим набором Демократической партии является продвижение демократии и либеральных ценностей, и страны АСЕАН не являются исключением. И если Дональд Трамп не уделял особого внимания коррупционным скандалам и двойной смене власти в Малайзии, внутриполитическим проблем в Таиланде, кризису в Мьянме, то с приходом Байдена позиция Вашингтона, наверняка, изменится, что станет дополнительным раздражителем для АСЕАН.

Что в сухом остатке? На бумаге смена администрации в США выглядит глотком свежего воздуха для Ассоциации, но на практике политика Байдена в ЮВА может стать лишь более усовершенствованной версией курса Трампа. При этом если в тактическом плане страны-члены АСЕАН могут рассчитывать на определённые привилегии, то в стратегическом, во многом в виду глубокого внутриполитического кризиса и непоследовательной внешней политики, риски от сотрудничества с Вашингтоном становятся всё более очевидными. Это формирует объективную необходимость для «десятки» в расширении контактов и одновременно большем инвестировании в самих себя.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 февраля 2021 > № 3632153 Александр С. Королев

Черная энергия зеленого мира

Российскому углю пообещали большое будущее

Текст: Сергей Тихонов

Угольная отрасль воспринимается как нечто устаревшее. Заявления об отказе от угля в Европе создают впечатление, что совсем скоро он будет не востребован. Но в действительности угольная генерация преобладает в мировом энергобалансе по сравнению с другими видами производства электроэнергии. И в ближайшие десятилетия не собирается сдавать свои позиции. О том, почему уголь остается одним из самых выгодных и безопасных энергоресурсов, в интервью "РГ" рассказал замминистра энергетики Анатолий Яновский.

"Зеленая" повестка сформировала мнение, что уголь - самый грязный продукт в энергетике. Насколько это справедливо? Есть ли место для угля в "чистой энергетике" будущего?

Анатолий Яновский: Этот тезис отражает скорее дань моде, чем истинное положение вещей. Во-первых, если мы поддерживаем идею об устойчивом энергетическом развитии, то должны приветствовать любой вклад в достижение его целей - в частности, переход к "чистым" угольным технологиям. Лишь в Китае, Индии и Вьетнаме планируется построить более 1000 угольных электростанций, работающих на принципах HELE (высокая эффективность и низкая эмиссия).

Во-вторых, громкая кампания против угля пока приводит к мизерному результату. Например, намечавшиеся странами - членами "антиугольного" альянса (PPCA) объемы сокращения выбросов за счет досрочного вывода угольных электростанций из эксплуатации оцениваются в 1,6 Gt CO2 в год, что в 150 раз меньше общего объема выбросов от всех угольных электростанций. Да и выводятся из эксплуатации в основном маломощные устаревшие предприятия.

Если действительно хотеть устойчивого энергетического будущего, надо двигаться к нему не в формате звонких лозунгов, а в контексте реальных проблем социально-экономического развития разных стран - и не забывать при этом, что любые энергетические технологии "чистыми" не являются. Например, на нефтегазовый сектор ТЭК приходится более 50% выбросов метана, на угольный сектор - около трети. К экологическим проблемам атомной энергетики относится сложность в захоронении, переработке и утилизации радиоактивных отходов.

В солнечной энергетике риски связаны с использованием большого количества токсичных и взрывоопасных компонентов при изготовлении солнечных батарей. Развитие энергетики на возобновляемых источниках энергии (ВИЭ) требует дополнительного использования невозобновляемых ресурсов. Кроме того, в десятки раз может возрасти добыча лития для производства аккумуляторов, которая способна нарушать экологию целых регионов.

Технологии "чистой" угольной генерации обладают вполне конкурентоспособными экономическими показателями. Наличие угля в топливно-энергетическом балансе повышает энергетическую безопасность и надежность энергоснабжения. Не случайно страны АТР строят и планируют к вводу более 200 ГВт угольных генерирующих мощностей. Характерно, что за последние 10 лет оценки доли угля в мировом энергобалансе на 2035 год колебались в базовых сценариях прогнозов МЭА с 2010-го по 2020 год примерно на 2%, находясь все эти годы в диапазоне 21-23%.

Насколько себестоимость современной чистой угольной генерации дешевле ВИЭ?

Анатолий Яновский: Газовая и угольная технологии остаются наиболее дешевыми по строительству и эксплуатации электростанций. По данным Совета по минералам Австралии (Minerals Council of Australia) за 2019 год, полная приведенная стоимость электроэнергии для электростанции на каменном угле составляет 67 долларов - 91/МВт*ч; для станции с комбинированным циклом, работающей на природном газе, - 64 доллара - 91/ МВт*ч; для электростанции на буром угле - 75 долларов - 88/ МВт*ч. Показатель для ветряных станций составляет 85 долларов - 121/МВт*ч, для солнечных фотоэнергетических станций - 118 долларов - 172/ МВт*час.

Современная высокоэффективная экологически чистая угольная генерация в 1,3 раза дешевле ветряной и в 1,9 раза дешевле солнечной генерации. Место для угля в системно развивающейся "чистой энергетике" однозначно найдется, поскольку уже сегодня "чистая" угольная генерация имеет значительные конкурентные преимущества по затратам на производство электроэнергии и тепла перед ВИЭ.

Получится у Европы отказаться от угольной генерации до 2030 года?

Анатолий Яновский: В европейских странах уже длительное время декларируется стремление отказаться от использования ископаемых видов топлива, и прежде всего угля. Есть, например, такая неправительственная организация Europe Beyond Coal, с пристрастием отслеживающая продвижение к "безугольной" Европе-2030, однако даже по их данным за 2020 год ситуация не столь однозначна.

В Германии, являющейся одним из лидеров "энергетического перехода", и после 2030 года продолжат работать около 15 угольных электростанций общей мощностью почти 20 ГВт. В ряде государств Европы не закончены дискуссии по вопросу об отказе от угольной генерации и возможных экономических последствиях такого решения. А в Польше, Румынии, Словении, Хорватии, Болгарии этот вопрос вообще не стоит на повестке дня. При этом Польша, на которую приходится более пятой части всего европейского потребления угля, будет стараться сохранить работу угольной госкомпании PGG до 2049 года (с господдержкой).

Говоря не о политических, а об экономических факторах, то в отсутствие накопителей электроэнергии и тепла только газовая и угольная генерация способны эффективно выполнять регулирующие функции. Недаром Япония и Южная Корея, не имеющие собственного производства угля, поддерживают за счет импорта его долю в своих топливных балансах на уровне 26-29%.

Как отразится на экспорте нашего угля в Европу введение углеродного налога? И возможно ли перенесение европейской практики в Азию?

Анатолий Яновский: Европа - крупнейший экспортный рынок для российского угля. Даже в сложном 2020 году наши компании поставили в страны Европы 45 млн тонн угля. Это более 20% от его ожидаемого общего экспорта из нашей страны (208-210 млн тонн). Если ЕС введет такой налог, то все российские экспортеры угля могут столкнуться с немалой пошлиной. Окончательной информации по вопросу самого введения углеродного налога и его возможных параметров пока нет - соответственно нет и окончательных оценок влияния этих мер. Понятно, что, если смысл налога будет заключаться в получении односторонних конкурентных преимуществ, надо будет этому противодействовать.

Что касается Китая и Индии, то есть полная уверенность в том, что даже в условиях активной экологической политики российский уголь будет здесь востребован. Поставки угля из России в эти страны растут, в 2020 году в Китай поставлено 37 млн тонн против 32,8 млн тонн в 2019 году. Индия увеличит закупки российского угля на 6-7%. Дальнейшие планы также предусматривают рост экспортных поставок, прежде всего коксующегося и качественного энергетического угля.

Будет ли расти мировой рынок угля в обозримом будущем и за счет каких стран?

Анатолий Яновский: Наиболее активно развивается, пропагандируется и субсидируется безуглеродная энергетика и ВИЭ в ЕС, Великобритании, США и Японии. Эти страны по классификации Международного валютного фонда относятся к прогрессивным или развитым (advanced economies). Они имеют значительные финансовые возможности для внедрения более дорогих экологически чистых технологий. Доля таких стран в мировом потреблении угля составляет менее 20%, а в мировом импорте - 34%. Их отказ от использования угля хотя и чувствителен, но для мирового спроса не является катастрофой.

Для так называемых "развивающихся" стран, доля которых в мировом потреблении угля превышает 80%, приоритетной является доступность энергоресурсов. Потребность в энергоносителях в этих странах, как правило, определяется прежде всего темпами роста экономик, а уж затем процессами, связанными с защитой окружающей среды.

Сохранят свои позиции ведущих экспортеров угля Индонезия и Австралия (32% и 27% рынка международной торговли углем, по данным Coal Information 2020). Вместе с тем доля этих стран в перспективе будет сокращаться - в Индонезии из-за расширения использования угля для внутренних нужд, в Австралии - из-за неритмичности экспортных поставок. Россия, занимающая 15,6% международного рынка, имеет шансы повысить свою долю к 2040 году до 25%. В числе основных стран-импортеров останутся Китай, Индия, Южная Корея, Япония. Будут наращивать закупки угля на международном рынке Вьетнам, Тайвань (Китай), Малайзия, а также Египет, Нигерия, Марокко и даже ОАЭ.

Россия > Нефть, газ, уголь > rg.ru, 1 февраля 2021 > № 3624590 Анатолий Яновский

Братский завод ферросплавов выплавил 1,5-миллионную тонну ферросилиция

Братский завод ферросплавов (входит в группу «Мечел») выплавил юбилейную 1,5-миллионную тонну ферросилиция с начала производства этого вида продукции. Ферросилиций – сплав кремния с железом, применяется в черной металлургии при выплавке сверхпрочной стали.

В первый год производства, в 1998 году, металлурги выплавили 8,8 тысяч тонн нового сплава. С каждым годом производственная динамика возрастала, и по итогам 2020 года плавильный цех БЗФ уже способен выдавать более 80 тысяч тонн высокопроцентного ферросилиция (с содержанием кремния 65% и 75%). В разные годы завод выпускал такие марки как ФС45, ФС50, ФС65, ФС75 и ФС90. На сегодняшний день спрос потребителя укрепил выпуск ФС65 и ФС75.

Качество производимого БЗФ ферросилиция завоевало множество благодарных клиентов и крепкую репутацию. За эти годы продукцию Братского завода ферросплавов приобретали многие отечественные металлургические предприятия, а также предприятия в Корее, Японии, Китае, Малайзии, Финляндии, Швеции, Латвии, Польши, Румынии, Турции, Нидерландов, Норвегии, Португалии, Канады, Соединенных Штатов Америки, Мексики и другие. Братский ферросилиций активно поставляется и на предприятия Группы «Мечел».

Продукция БЗФ соответствует требованиям международного стандарта. Аудиторы регулярно оценивают все процессы производства: сырье, управление персоналом, обслуживание технического оборудования, хранение и отгрузку готовой продукции и многое другое. На протяжении всех лет предприятие продуктивно занимается совершенствованием технологии производства, проводит испытания новых шихтовых и вспомогательных материалов и совершенствует конструкции печей.

«Завод находится в стадии положительных перемен. На сегодняшнем этапе в планах БЗФ переход на работу с кожухом стального листа 5 мм, строительство нового склада под ферросилиций и разливка горячего сплава с применением двусторонних изложниц», – отметил управляющий директор ООО «БЗФ» Сергей Соколов.

Томский политех будет готовить инженеров-экологов нового поколения для стран Азии

В Инженерной школе природных ресурсов ТПУ открывается магистерская программа «Экологический инжиниринг и устойчивое развитие», рассчитанная на иностранных студентов из стран Восточной и Юго-Восточной Азии.

«У нас большой опыт работы с иностранными студентами и коллегами из ведущих зарубежных университетов. Мы успешно реализовывали программу «двойного диплома» с французскими университетами, проводили совместные практики, стажировки, семинары, занятия для студентов на английском языке, у нас есть необходимые учебные пособия. Опираясь на мировой опыт, мы модернизируем свои образовательные программы», — говорит руководитель новой программы, профессор отделения геологии ТПУ Наталья Барановская.

Содержание новой программы ориентировано на современные требования к инженерному образованию в области экологии и природопользования. Помимо традиционных дисциплин («Экологический мониторинг», «Аналитические методы исследований», «Современные проблемы экологии и природопользования»), она будет включать большой блок дисциплин, связанных с полным жизненным циклом продукта.

«Мы смотрели дисциплины, которые преподаются за рубежом и актуальны для работодателей. Они отражают глобальные тенденции, связанные с оценкой жизненного цикла продукта и анализом материальных потоков. Подобной программы нет в других российских вузах. Она рассматривает экологические вопросы на каждом этапе производства, от добычи сырья до утилизации конечного продукта, и применима к любой отрасли: будь это добыча полезных ископаемых или производство пластика. Мы будем готовить инженеров-экологов нового поколения, которые помогут предприятиям снизить экологические и финансовые риски и оптимизировать производство, с точки зрения воздействия на окружающую среду», — поясняет Наталья Барановская.

Кроме знаний в области жизненного цикла продукта, магистранты будут изучать дисциплины, связанные с анализом больших данных.

«Мы назвали этот модуль «ГИС-технологии в науках о Земле». Упор будет сделан на работу с программными комплексами для обработки больших объемов данных и методами их визуализации — построением карт, диаграмм, графиков», — отмечает руководитель образовательной программы.

Магистерская программа будет открыта на русском и английском языках. На англоязычной программе Environmental engineering and Sustainability десять внебюджетных мест. Она рассчитана в первую очередь на иностранных студентов ТПУ из Китая, Индонезии, Вьетнама, Малайзии и других стран Азии, где спрос на таких специалистов очень высокий. Однако пройти обучение могут и студенты из России и любой страны мира. Набор начнется в феврале 2021 года.

«Преимущество для студентов — наши тесные научные связи с зарубежными вузами. Мы сотрудничаем с Национальной высшей школой искусств и ремесел (Франция), Сорбонной, Технологическим университетом Труа, Страсбургским университетом, Китайским университетом наук о Земле. Это совместные семинары, лекции преподавателей из вузов-партнеров. Сейчас мы также обсуждаем с ними организацию программы стажировок и планируем начать взаимодействие с индустриальными партнерами», — говорит Наталья Барановская.

Владимир Жидкин: присоединенные территории ждут новые масштабные проекты

В понедельник, 25 января, руководитель Департамента развития новых территорий города Москвы Владимир Жидкин сообщил, что в рамках реализации Адресной инвестиционной программы на 2021–2023 годы на присоединенной к городу Москве территории предусматриваются строительство и реконструкция восьми объектов инженерной инфраструктуры. Более подробно о глобальных преобразованиях, которые произошли и запланированы в Новой Москве, он рассказал в интервью "Вечерней Москве".

Развитие транспортного каркаса в Новой Москве будет завершено в 2024 году. О формировании дорожной сети, планах по строительству недвижимости и других глобальных проектах в интервью "ВМ" рассказал руководитель Департамента развития новых территорий города Москвы Владимир Жидкин.

Кадры решают все

— Владимир Федорович, как строители справились с вызовами уходящего года?

— Объемы строительства в 2020-м мы не снизили. Прежде всего это касается общей цифры введенной в нынешнем году недвижимости. Однако есть два момента, которые очень сильно отразились на всей отрасли в целом. Первый — это дефицит рабочей силы. Закрытие границ, самоизоляция в регионах повлияли на численность строителей на местах. Застройщикам и подрядчикам, работающим на объектах Адресной инвестиционной программы, пришлось оперативно принимать нестандартные решения по поиску трудовых ресурсов.

— О какой численности рабочих идет речь, сколько не хватает?

— В крупных компаниях счет идет на тысячи человек. В процентном соотношении речь о нехватке 20–30 процентов рабочих. Но даже временное прекращение работ на некоторых стройках серьезно не повлияло на общие цифры ввода недвижимости. Хотя весьма непросто в короткие сроки найти людей и обеспечить трудовыми ресурсами большие объекты. Застройщики сейчас занимаются этой работой, обращаются за помощью к главам российских регионов.

— Вы сказали, что проблем, возникших из-за коронавирусной инфекции, у отрасли сейчас несколько. Какая еще?

— Вторая — это снижение авиационного потока.

— Каким образом частичное закрытие неба для перелетов отразилось на строительстве?

— Значительная часть территорий в Новой Москве попадает под зону влияния аэропорта Внуково. Мы должны согласовывать размещение жилых и социальных объектов в зоне воздушных подходов. Однако сейчас воздушные судна летают не так интенсивно, в связи с этим возникают сложности по расчетам воздействия шумов от самолетов на объекты. Вместе с Росавиацией и Роспотребнадзором ищем выход из сложившейся ситуации и пытаемся подобрать методики расчетов.

— Сколько времени займут эти разработки?

— Мы уже провели с коллегами из федерального Роспотребнадзора несколько совещаний, обсудили необходимые условия для выработки рекомендаций. Разработка методики займет примерно два месяца.

— Какое количество объектов подпадает под зону влияния аэропорта и ждет соответствующих рекомендаций?

— На сегодняшний момент на присоединенных территориях в стадии проектирования и строительства находится порядка 80 объектов. Это школы, детские сады и поликлиники. Большинство из них возводятся. Однако создание шести объектов пришлось приостановить, мы не можем их ввести из-за отсутствия той самой процедуры, о которой я уже сказал.

Привлекательные цены

— А в целом по итогам ввода недвижимости в Новой Москве?

— Развитием Троицкого и Новомосковского округов (ТиНАО) мы занимаемся комплексно и последовательно. За прошедшие восемь с половиной лет было построено около 15 миллионов "квадратов" жилья.

В планах на 2020 год стоял ввод 2,5 миллиона квадратных метров недвижимости — как коммерческой, так и жилой. Два миллиона уже было возведено за 11 месяцев года. Еще полмиллиона "квадратов" были готовы к вводу декабре. Несмотря на проблемы из-за пандемии, в целом кардинально планы не меняются. В 2021 году также планируется ввод в эксплуатацию новых жилых объектов. Столь впечатляющие показатели можно объяснить по-прежнему высоким спросом на жилье в ТиНАО. Здесь очень привлекательные цены. Также в районе присутствует весь спектр форматов жилья: от индивидуальных домов до квартир всех классов в многоэтажных комплексах. Представьте, в 2012 году покупали недвижимость на присоединенных территориях примерно 18 процентов москвичей, а теперь доля покупателей из числа жителей столицы — 65 процентов.

— Есть данные, кто в основном там приобретает жилье?

— Это экономически активное население. Как правило, молодые семьи в возрасте 30–35 лет. Они приобретают в основном двух- и трехкомнатные квартиры. И тут же, рядом с домом, находят рабочие места, число которых возросло до 260 тысяч. За 8 лет лет мы втрое увеличили количество мест приложения труда во всех сферах: в IT-секторе, торговле, логистике, социальной сфере, на производстве, в строительстве, финансовой и других отраслях. То есть в ТиНАО работу себе подобрать можно.

Плановая экономика

— Вернемся к застройщикам. Как они реагируют на сложившуюся ситуацию? Готовятся ли застройщики к корректировке своих планов ввода недвижимости?

— Мы общаемся со всеми застройщиками и видим, что нет одинакового влияния пандемии на сроки и ход строительства различных объектов. В подобной ситуации многое зависит от поворотливости и расторопности подрядных организаций и девелоперских компаний.

Предполагаю, что объем строительства в Новой Москве в этом году может сократиться на 10–15 процентов. Но это относится исключительно к внебюджетным объектам, в том числе и к жилью.

— А ввод социальных объектов не сократится?

— Если брать 2021 год, то этого не произойдет. Все соцобъекты, находящиеся в стадии строительства, сейчас в высокой степени готовности. Таких объектов 25. Это детские сады, школы и поликлиники. Все образовательные учреждения планируем сдать до 1 сентября.

— Есть понимание, как дальше будут развиваться события?

— Все планы на 2022 год и далее постараемся сохранить. На это нацелены и власти, и застройщики, и девелоперы. Пока же на повестке дня — 2021 год. Это очень важный период для всех игроков рынка.

— Какие гарантии могут "подстегнуть" инвесторов к тому, чтобы они продолжали строить так же интенсивно, как и в предыдущие годы?

— Самая лучшая гарантия — это развитие рынка ипотеки. Мы видим, что сохранение и уменьшение процентов по ипотеке позволяют привлекать средства для застройщиков. Спрос на квартиры, их приобретение поможет сохранить темпы возведения жилья.

Транспортная доступность

— Несмотря на пандемию, город продолжает вкладывать средства в развитие инфраструктуры Новой Москвы. Это ведь тоже подстегивает инвесторов реализовывать свои проекты в ТиНАО?

— Безусловно. Это еще один важный фактор комплексного развития новых территорий.

За восемь с половиной лет уже построено 250 километров магистралей в ТиНАО. К 2024 году завершится формирование основной части транспортного каркаса новых округов между двумя дорожными кольцами — Центральной и Московской кольцевой. Все продольные и поперечные связи помогут без проблем добраться в любую точку столицы, в том числе до станций Московских центральных диаметров и метро. Кстати, сегодняшняя транспортная сеть позволяет доехать до Новой Москвы не только по Калужскому или Киевскому шоссе, но и по другим магистралям, которые дублируют основные трассы. И строительство дорог-дублеров к поселениям продолжается.

Большое внимание уделяем созданию путепроводов и эстакад, которые позволяют пересечь поверху железнодорожные пути. Это экономит время для автомобилистов и снижает нагрузку на основные магистрали. Например, эстакада с Симферопольского шоссе позволяет быстро пересечь железную дорогу. Сейчас строим важную дорогу от Троицка до Щербинки, по которой в будущем можно будет выйти на Симферопольское шоссе, минуя железнодорожные пути.

— То есть транспортный каркас можно назвать грамотно продуманным и с большим заделом на будущее?

— Совершенно верно. При этом дороги строятся с учетом появления здесь линий метрополитена. Подобную практику мы применили, продляя Сокольническую линию метро и трассы Бутово — Видное — Варшавское шоссе. Такой же принцип увязки транспортных потоков применяется и при создании трассы между Троицком и Щербинкой, где проходит МЦД. Это очень важно, что с дороги можно быстро выехать к станциям. Подобную практику продолжим и при сооружении линии метрополитена до Троицка.

Центры отдыха и спорта

— Владимир Федорович, а как дела с экологической составляющей Новой Москвы?

— Граждане выбирают самые молодые округа для проживания не только из-за доступности жилья, но и из-за экологической составляющей — более половины присоединенных территорий занимают леса. Мы тоже стараемся сделать все возможное, чтобы как можно лучше благоустроить осваиваемые территории. Так, рядом с новостройками появляются аллеи и скверы, есть проекты крупных парков.

— А кто больше вкладывает, город или инвесторы?

— Это совместная работа. Обустроенные зоны отдыха, новые площадки появляются вместе с современными домами. Есть застройщик, который в настоящее время создает крупный парк на территории трех жилых комплексов. Город также создает парки. Например, в поселении Московское. Есть подобные центры отдыха и спорта и в других населенных пунктах. К примеру, в деревне Яковлевское создан сосновый парк площадью почти восемь гектаров.

— А дороги к дачам продолжите обустраивать?

— В предыдущие годы была проделана огромная работа, исчисляемая тысячами километров к дачам москвичей. И несмотря на снижение налоговых отчислений из-за пандемии и небольшого сокращения Адресной инвестиционной программы, обустройство дорог к садовым товариществам будет продолжено. Это касается также плотин, газопровода и другой инфраструктуры — продолжим и их строить в рамках соглашения с Московской областью.

В летний период в Подмосковье проживает миллион москвичей. И мы создаем все необходимые условия для их комфортного пребывания в области. Это касается электрификации, водоснабжения и отсыпки дорог.

— Какие перспективы по налоговой отдаче от присоединенных территорий?

— К настоящему моменту в Новую Москву проинвестировано почти два триллиона рублей. В основном это средства инвесторов. Три из четырех вложенных рублей — это внебюджетные деньги. Размер налоговых поступлений за восемь с половиной лет вырос в четыре раза, они будут расти. В то же время вложения города постепенно будут снижаться, а активность инвесторов — возрастать. Это предусмотрено экономической моделью развития новых территорий.

Передовой опыт

— А есть ли в мире аналоги такого столичного мегапроекта, как Новая Москва?

— Такие примеры, безусловно, существуют. Например, Шанхай, где за 20 лет была освоена и застроена прилегающая территория. Куала-Лумпур — город, развивающийся на свободной территории. Есть более близкий пример — Астана, ныне Нурсултан. Но если сравнивать по территории, то за последние десятилетия мы не найдем мирового аналога ТиНАО. Напомню, в 2012 году Москва увеличилась практически в 2,5 раза.

— Азиатский опыт был интересен Москве? Тем более что у тех стран есть опыт ускоренного возведения ключевых объектов.

— Да, мы этот опыт изучили, выезжая в азиатские города. Были в Сингапуре, Шанхае, Пекине и других мегаполисах. Смотрели, как они развивают транспортную и инженерную инфраструктуру. Хотя во многих вещах мы оказались первопроходцами.

— У Москвы есть что перенять?

— Теперь и азиатские, и европейские страны обращаются к московскому опыту. Возьмем для примера Большой Париж — проект, по которому происходило расширение городских границ. Поначалу мы обращались к их идеям, тем более что французы быстро проектировали. Однако их темп строительства оказался значительно ниже, нежели в Москве. Теперь они охотно советуются с нами.

— А какие-то глобальные проекты будут реализованы в ТиНАО?

— Большой развлекательный комплекс появится возле станции метро "Прокшино" Сокольнической линии. Неподалеку от МКАД появятся горнолыжный комплекс, зоны различных активностей, рассчитанных на разное время года. Территория под застройку — 135 гектаров земли. Первые элементы комплекса инвестор начнет вводить уже в 2022 году. Всего здесь будет три горнолыжных центра мирового уровня. Два остальных чуть позже построит город.

В появлении подобных больших и масштабных объектов заинтересованы абсолютно все — и жители округа, и руководство города, и инвесторы. Поэтому будем реализовывать наши планы.

ДОСЬЕ

Владимир Федорович Жидкин родился в 1963 году в Саранске. Окончил в 1985 году Мордовский ордена Дружбы народов государственный университет им. Огарева. Трудовую деятельность начинал в 1985 году как мастер строительного участка. Позже был старшим прорабом, главным инженером, замгендиректора по производству и техническим вопросам в компании в Мордовии. 2001–2003 годы — первый замгендиректора ГУП по развитию Московской области. 2003–2008 годы — замминистра строительства Московской области. 2008–2009 годы — министр ЖКХ правительства Московской области. 2009–2012 годы — зампредседателя правительства Московской области. С 22 мая 2012 года — руководитель Департамента развития новых территорий Москвы.

ТОЛЬКО ЦИФРЫ

В Троицком и Новомосковском округах в 2020 году продано квартир на общую сумму свыше 100 миллиардов рублей. В 2020 году здесь было подписано более 15 тысяч договоров долевого участия, то есть свыше 20 процентов от объемов всей столицы.

При этом выросла и средняя цена квартир в новостройках — примерно на 25 процентов и составила порядка 137–140 тысяч рублей за квадратный метр. Для сравнения: в "старой" Москве цена составляет 236 тысяч за "квадрат". Статистика показывает, что более 60 процентов покупателей жилой недвижимости — москвичи.

СПРАВКА

Площадь Новомосковского административного округа (НАО) — 360 квадратных километров. Здесь расположены городской округ Щербинка и 10 поселений: Внуковское, Воскресенское, Десеновское, Кокошкино, Марушкинское, Московский, Мосрентген, Рязановское, Сосенское, Филимонковское.

Троицкий административный округ (ТАО) — самый большой по площади (1060 квадратных километров), но самый малонаселенный. Здесь находятся городской округ Троицк и 9 поселений: Вороновское, Киевский, Кленовское, Краснопахорское, МихайловоЯрцевское, Новофедоровское, Первомайское, Роговское, Щаповское. Городской округ в составе ТАО, расположенный в 20 километрах к юго-западу от МКАД по Калужскому шоссе. C 2007 года находится в статусе наукограда.

Василиса Чернявская

ВЕЧЕРНЯЯ МОСКВА

Россия. ЦФО > Недвижимость, строительство. Транспорт > stroi.mos.ru, 26 января 2021 > № 3718343 Владимир Жидкин

Порт Козьмино выполнил план по отгрузке нефти в 2020 году

Нефтеналивной порт Козьмино полностью выполнил годовой план по отгрузке нефти. Объем экспорта нефти в страны Азиатско-Тихоокеанского региона через дальневосточный терминал по итогам 2020 года составил 32,9 млн тонн.

Китай по-прежнему является ключевым грузополучателем российской нефти сорта ESPO (ВСТО). 83% общего объема отгружаемого сырья приходится на КНР. Другими направлениями отгрузки углеводородов по итогам минувшего года стали: Япония и Южная Корея с показателями отгрузки по 6%, Новая Зеландия и Малайзия - по 2%, Филиппины - 1%.

Для надежности и безопасности товарно-транспортных операций в порту на всех этапах - приеме, хранении и перевалке нефти на суда - ведется непрерывный контроль соблюдения нормативов промышленной безопасности. В 2020 году ООО «Транснефть – Порт Козьмино» в очередной раз подтвердило соответствие требованиям международных стандартов в области экологии, энергетики и охраны труда.

Цветные металлы опасаются повторения коронавирусных ограничений в Китае

В четверг, 21 января, форвардная цена олово на LME выросла приблизительно до 7-летнего максимума, превысив уровень $22000 за т, получив поддержку от снизившегося курса доллара США. Котировки цены олова вышли на отметку $22360 за т на дообеденных торгах, что является самым высоким показателем с июля 2014 г. Финишировал металл на отметке $22000 за т, подорожав на 1,7% относительно значения закрытия предыдущего дня ($21633 за т).

«Выводы наших аналитиков говорят о том, что стоимость олова на LME может вырасти до $25500 за т в первом квартале текущего года, перед тем как пройти существенную консолидацию на более низких уровнях в последующие месяцы, – заявил аналитик Борис Миканикрезай. – По нашему мнению, цена олова на LME может упасть приблизительно до $20000 за т уже летом».

Котировки цены олова легли в восходящий тренд с начала 2021 г. на фоне роста спроса на металл и снижения объемов его предложения.

Общий объем запасов олова сократился утром в четверг до 1030 т после оттока 225 т металла из Порт-Кланга (Малайзия). В начале текущего года запасы олова на складах LME составляли 1860 т.

«Запасов олова недостаточно, чтобы сдемпфировать разбалансировку спроса и предложения, и это то, что неизбежно должно подтолкнуть цены», – отметил один из лондонских трейдеров.

Тем временем никель вышел на новый максимум с начала года – $18515 за т, перед тем как несколько подешеветь – до $18395 за т – на момент окончания торгов. Относительно итоговых котировок среды никель подорожал на 0,9%, а относительно значения закрытия понедельника – на 1,9%. В целом металл 7 сессий подряд закрывается выше отметки $18000 за т.

Трехмесячный контракт на алюминий подорожал до $1997,50 за т (+0,8% к значению закрытия среды). Котировки цены металла медленно дрейфуют в направлении психологически важного уровня $2000 за т, после отката ниже этой отметки 15 января.

«Ряд наблюдателей полагают, что укрепление котировок цветных металлов на текущей неделе можно связать с ожиданиями того, что администрация Байдена продавит закон о вложениях в инфраструктуру США, – заявил директор отдела исследований ED&F Man Эдвард Майер. – Но мы не столь уверены в этом. Лишь стоит вспомнить, что похожие оптимистические настроения царили на рынке, когда на выборах победил г-н Трамп, однако ничего такого значительного затем так и не материализовалось. Проблемой с вложениями в инфраструктуру является то, что эти меры не пользуются особой популярностью среди республиканцев Сената и набрать необходимые 60 голосов за законопроект сложно».

Форвардная цена на медь составила на момент завершения лондонских торгов $8021,50 за т по сравнению с итоговым значением закрытия среды $8044 за т. В среду стоимость металла превысила отметку $8000 за т, после того как 3 сессии подряд медь торговалась ниже этого ценового уровня.

На утренних торгах пятницы отмечена негативная динамика цены меди ввиду озабоченности рынка самым заметным ростом числа заболевших коронавирусом в Китае с марта 2020 г. Контракт на медь с поставкой через 3 месяца подешевел в Лондоне по состоянию на 10:06 мск на 0,6%, до $7970 за т. В Шанхае мартовский контракт на медь также подешевел на 0,6%, до 58810 юаней ($9088,24) за т.

«Цене меди стало сложно продвигаться вверх, так как инвесторы проявляют беспокойство в отношении возможного ограничения промышленной активности в Китае из-за новой вспышки заболевания коронавирусом», – подчеркнули в своей записке аналитики ANZ. В стране с 12 февраля должны начаться новогодние праздники, когда члены больших китайских семей традиционно собираются вместе. В прошлом году именно наэтот период пришелся всплеск заболеваемости в Китае.

Стоимость алюминия снизилась на LME на 0,6%, до $1985,50 за т. Трехмесячный контракт на никель подешевел на 1,7%, до $18075 за т. Цена алюминия на ShFE выросла на 0,1%, до 14905 юаней за т. Котировки цены цинка снизились на 2,5%, до 19995 юаней за т.

Согласно выводам аналитиков на основе спутниковых данных, в декабре наблюдался рост активности медеплавильных предприятий в мире и особенно в Китае, тогда как в Северной Америке данный показатель продолжил снижение на фоне роста случаев заражения COVID-19.

По прогнозу главы MMG Ltd Гао Сяою, цены на медь, вероятно, продолжат восхождение после пробития уровня $8000 за т в текущем месяце – благодаря поддержке со стороны сильной китайской экономики и продвижению антиковидных мер стимулирования экономической динамики властями США.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:34 моск.вр. 22.01.2021 г.:

на LME (cash): алюминий – $1983,5 за т, медь – $7953,5 за т, свинец – $1998 за т, никель – $18014,5 за т, олово – $22513 за т, цинк – $2649 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $1985,5 за т, медь – $7960,5 за т, свинец – $2018 за т, никель – $18060 за т, олово – $21960 за т, цинк – $2672 за т;

на ShFE (поставка февраль 2021 г.): алюминий – $2308 за т, медь – $9083,5 за т, свинец – $2332 за т, никель – $20602 за т, олово – $25142 за т, цинк – $3099 за т (включая 17% НДС);

на ShFE (поставка апрель 2021 г.): алюминий – $2307 за т, медь – $9108 за т, свинец – $2336,5 за т, никель – $20600 за т, олово – $25126,5 за т, цинк – $3097 за т (включая 17% НДС);

на NYMEX (поставка январь 2021 г.): медь – $8062 за т;

на NYMEX (поставка апрель 2021 г.): медь – $7964 за т.

Продлевать антидемпинговые пошлины на импорт технического углерода Индия не будет

Правительство Индии решило не продлевать антидемпинговые пошлины на импорт технического углерода из Китая и России, сообщил индийский Минфин. Решение было принято несмотря на недавний обзор, проведенный генеральным управлением торговых санкций министерства торговли Индии (DGTR), в котором рекомендовалось продлить на пятилетний срок антидемпинговые пошлины на импортируемый из Китая и России техуглерод. В отчете, опубликованном в декабре 2020 года, управление DGTR пришло к выводу, что в случае отмены существующих антидемпинговых пошлин есть «доказательства вероятности выхода импорта на индийский рынок по демпинговым ценам».

Обзор был проведен по инициативе Ассоциации производителей технического углерода Индии, которая утверждает, что промышленность страны находится в сложной ситуации из-за снижения объемов производства, загрузки производственных мощностей, объемов продаж и запасов, так что отмена антидемпинговых пошлин нанесет материальный ущерб местным производителям.

В конце 2008 года Индия ввела антидемпинговые пошлины на технический углерод, импортируемый из Китая, Австралии, Ирана, Малайзии, России и Таиланда. В 2011 году пошлины были продлены на продукцию, произведенную или экспортируемую из Австралии, Китая, России и Таиланда.

В Китае состоялась премьера российско-китайского мультсериала «Панда и Крош»

Российско-китайский мультсериал «Панда и Крош» от создателей «Смешариков», группы компаний «Рики», созданный совместно с FUN Union и CCTV Animation Group, вышел на детском телеканале CCTV. Об этом нам сообщила пресс-служба компании «Рики».

Голубой кролик Крош, самый популярный персонаж «Смешариков», здесь является главным героем. Он дружит с рассудительным китайским Пандой ХэХэ, с которым вместе живет в магазине игрушек. Друзья интересно и весело проводят время в компании других игрушек.

Проект стал первым совместным российско-китайским детищем аниматоров. Релиз в России состоится в первом квартале 2021 года. Всего на детском телеканале CCTV выйдет 52 серии по 12 минут в формате CGI 3D. Над сценарием, персонажами, созданием анимации и всеми творческими и техническими моментами создания мультфильма работала международная команда специалистов из России, Китая, Малайзии, Индонезии, Сингапура, США и Великобритании.

«Сериал «Панда и Крош» на сегодняшний день является самым масштабным проектом в области совместного производства анимационных сериалов России и Китая. Проект призван объединить самых популярных среди детской и семейной аудитории анимационных персонажей России и Китая и способен стать символом развития и укрепления сотрудничества в области культуры и искусства наших стран, а также обеспечить широкой аудитории и в России, и в Китае. Партнерство открывает большие перспективы для развития анимационной отрасли в целом, и положительно влияет на объемы совместного производства и экспорта российского контента в частности», — рассказал управляющий директор группы компаний «Рики» Марк Завадский.

Напомним, что подписание меморандума о совместном производстве сериала «Панда и Крош» между группой компаний «Рики» и CCTV Animation Group состоялось в июле 2017 года.

В сентябре 2017 года в рамках XVIII заседания Российско-Китайской комиссии по гуманитарному сотрудничеству в г. Гуанчжоу (КНР) состоялась первая официальная презентация проекта «Панда и Крош», участие в которой приняли вице-премьер Правительства РФ Ольга Голодец и вице-премьер Госсовета КНР Лю Яньдун.

Цветные металлы вдохновлены экономическими успехами Китая, но боятся коронавируса

В понедельник, 18 января, форвардные цены на алюминий снизились почти на 1% вследствие поставки большой партии металла на склады LME. На момент окончания торгов стоимость металла составила $1972 за т (-0,95%) – самое низкое значение с середины ноября. На склады в Южной Корее и Малайзии было поставлено в понедельник в общей сложности 112,5 тыс. т алюминия. Это первый случай с 2018 г., когда суточный рост запасов алюминия превысил 100 тыс. т.

Олово с поставкой через 3 месяца подорожало в Лондоне на 0,6%, до $21245 за т, приблизившись к максимуму 5 января ($21360 за т), что является самой высокой ценой на металл с апреля 2019 г.

Спрос на олово остается высоким – его запасы на LME снизились на 57% с 1 декабря 2020 г., до 1635 т. «Крайне низкая разница цен на металл с разными сроками поставки, слабый приток олова на склады и в значительной степени «бычья» ориентация спекулятивных инвестфондов «работают» на более высокие котировки. Так что мы ожидаем роста цен на олово в ближайшие недели. На следующей неделе, по нашему мнению, вполне можно ожидать обновления ценового максимума текущего года», – отметил аналитик Борис Миканикрезай.

Стоимость трехмесячного контракта на цинк снизилась на бирже на 0,6%, до $2682,50 за т.

Котировки цены никеля финишировали на отметке выше $18000 за т третью сессию подряд, завершив торги на уровне $18056 за т (+0,3% к итоговому значению пятницы).

На утренних торгах вторника цена меди продолжила рост после опубликования лучших, чем ожидалось, китайских экономических данных, хотя на ожидания подъема мировой экономики негативно влияет увеличение количества инфицированных COVID-19 в мире. Только в Китае во вторник зарегистрировано более 100 новых случаев заражения коронавирусом, а в целом вспышка заболеваемости наблюдается в Поднебесной уже 7 дней. По состоянию на 6:22 мск стоимость «красного металла» выросла в Лондоне на 0,1%, до $7979,50 за т, тогда как мартовский контракт на медь на ShFE подорожал на 0,4%, до 58,940 тыс. юаней за т.

Тем временем котировки цены алюминия снизились на LME на 0,1%, до $1970,50 за т, никель подорожал на 0,3%, до $18110 за т, а цинк – на 0,4%, до $2694 за т.

На ShFE стоимость алюминия просела на 0,9%, до 14795 юаней за т. Свинец подешевел на 0,7%, до 14890 юаней за т, тогда как никель подорожал на 0,5%, до 133,87 тыс. юаней за т. Стоимость цинка в Шанхае выросла на 0,4%, до 20345 юаней за т.

По мнению экспертов, наблюдавшееся в последние месяцы ралли цены алюминия, вероятно, завершится в текущем году по мере наращивания в Китае выпуска металла и появления излишков алюминия на рынке, который должен снивелировать прогнозируемый дефицит этого металла в США, Европе и Японии.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:04 моск.вр. 19.01.2021 г.:

на LME (cash): алюминий – $1949 за т, медь – $7967,5 за т, свинец – $1972 за т, никель – $17953,5 за т, олово – $21625 за т, цинк – $2658 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $1959,5 за т, медь – $7971 за т, свинец – $1992 за т, никель – $17995 за т, олово – $21275 за т, цинк – $2681,5 за т;

на ShFE (поставка февраль 2021 г.): алюминий – $2273,5 за т, медь – $9051 за т, свинец – $2276 за т, никель – $20544,5 за т, олово – $24268 за т, цинк – $3122 за т (включая 17% НДС);

на ShFE (поставка апрель 2021 г.): алюминий – $2273,5 за т, медь – $9083,5 за т, свинец – $2284,5 за т, никель – $20540 за т, олово – $24343,5 за т, цинк – $3126,5 за т (включая 17% НДС);

на NYMEX (поставка январь 2021 г.): медь – $7972 за т;

на NYMEX (поставка апрель 2021 г.): медь – $8006 за т.

В ноябре резко вырос экспорт сантехники из Фошаня

Как сообщило в январе Главное таможенное управление, в ноябре 2020 года экспорт этой продукции с предприятий Фошаня резко вырос, составив 2,36 млрд юаней ($360 млн), что на 59,2% больше по сравнению с ноябрем 2019 года.

Проанализировав значительное падение экспорта сантехнической керамики из провинции Гуандун в первой половине 2020 года, таможенное управление Фошаня в Чанчэне, дочернее предприятие таможни Гуанчжоу, полагается на технические ресурсы своей Национальной ключевой лаборатории испытаний строительной и санитарной керамики. Управление поможет компаниям преодолеть барьеры внешней торговли и перезапустить зарубежные рынки. Благодаря такой помощи керамическим предприятиям Фошаня уже удалось выйти на новый уровень и достичь впечатляющих результатов.

С января по ноябрь 2020 года лаборатория предоставила комплексные услуги по сертификации и тестированию продукции для 108 компаний, экспортирующих свои товары в 10 стран, включая Россию, ЕС, США, Австралию и страны АСЕАН. Было выдано 499 сертификатов, что помогло китайской керамической продукции выйти на зарубежные рынки.

Фошань — столица китайской сантехнической керамики. Он известен как «гончарный город на юге Китая» и является одной из крупнейших баз по производству строительной и сантехнической керамики в мире. Однако новые условия внешней торговли, 31 из которых появилось в 2020 году, стали барьерами для экспорта.

Так, компания Oakland Ceramic Building Materials была одним из крупнейших экспортеров керамической плитки из Фошаня в Саудовскую Аравию. Однако после введения в этой стране строгой системы обязательной сертификации керамических изделий экспорт компании из Фошаня практически остановился. Сертификации предшествует инспекция образцов в лаборатории, аккредитованной Бюро стандартов Саудовской Аравии. При этом положение касается всех изделий санкерамики: смесителей, душевых кабин, ванн, туалетов и т.п. После получения отчета об инспекции нужно также загрузить этот отчет на сайт Бюро стандартов Саудовской Аравии, которое высылает инспекторов на фабрику и только после полной проверки выдает сертификат. Понятно, что в нынешних условиях осуществлять такой алгоритм экспорта практически нереально. И таможенники помогли керамистам. Таможня добилась аккредитации своей Национальной ключевой лаборатории испытаний строительной и санитарной керамики как лаборатории, где можно проводить испытания для Саудовской Аравии. А инспекции фабрик проводятся онлайн. Экспорт многих китайских предприятий в эту страну был возобновлен.

Аналогичные права китайская лаборатория получила на рынках США, Канады, Европы, Малайзии, Филиппин, Эквадора и других стран, что очень удобно для получения сертификатов на местном уровне. Международными ведомствами было признано более 600 национальных стандартов. Таможня создала специальный отдел для помощи производителям и экспортерам санкерамики Фошаня, куда они теперь могут обращаться с любыми проблемами и где им помогут преодолеть иностранные барьеры для экспорта.

Дубай, ОАЭ. Авииакомпания Wizz Air Abu Dhabi, бюджетный перевозчик Объединенных Арабских Эмиратов, будет выполнять рейсы по маршруту Абу-Даби – Тель-Авив уже в феврале 2021 года. Стоимость билетов начинается от 99 дирхамов (US$ 27), рейсы будут выполняться 4 раза в неделю.

В настоящее время лоукостер анонсировал полеты по 13 направлениям в 11 странах мира. Запуски будут осуществляться последовательно, с января по апрель 2021 года.

В числе заявленных направлений – греческие Афины и Салоники, Тель-Авив, с марта – Александрия, Клуж-Напока (Румыния), Катовице (Польша), Кутаиси (Грузия), Ларнака (Кипр), Одесса (Украина), Ереван (Армения), с апреля – европейские столицы Бухарест, Будапешт и София.

Как сообщалось ранее, соглашение о безвизовом сообщении между Израилем и Объединенными Арабскими Эмиратами вступит в силу в середине февраля 2021 года. Владельцы израильского загранпаспорта смогут посещать ОАЭ, не внося плату в размере US$ 90 за въездную визу.

В июне 2020 года правительство ОАЭ присвоило авиакомпании Wizz Air Abu Dhabi статус национального перевозчика (шестого по счету в стране). Авиакомпания является совместным предприятием венгерского лоукостера Wizz Air и государственной холдинговой компании Абу-Даби ADQ.

Для новой авиакомпании Абу-Даби является трамплином на рынок региона с населением 5 млрд человек, которые проживают в радиусе 6,5 часов полета от столицы ОАЭ. В отличие от других авиаперевозчиков, Wizz Air уверена в скором восстановлении авиационной отрасли от последствий вспышки коронавируса COVID-19.

Ранее власти Абу-Даби анонсировали новые правила въезда на территорию столичного эмирата в связи с COVID-19. Для путешественников, прибывающих из «зеленого» списка стран, отменен обязательный 14-дневный карантин, для остальных – его продолжительность сокращена с двух недель до 10 дней.

В «зеленый» список стран в настоящее время включены: Австралия, Бруней, Китай, Греция, Гренландия, Гонконг, Малайзия, Маврикий, Новая Зеландия, Саудовская Аравия, Сингапур, Тайвань, Таджикистан, Таиланд, Узбекистан и Вьетнам.

Правила, выпущенные Комитетом по управлению чрезвычайными ситуациями, кризисами и катастрофами, одобряют возобновление экономической, туристической деятельности, а также деятельности в сфере развлечений с соблюдением мер профилактики COVID-19.

Международные туристы сдают 2 ПЦР-теста на коронавирус: первый – не более чем за 96 часов до отправления рейса (отрицательные результаты будут предъявлять в аэропорту отправления), второй – по прибытии в Абу-Даби.

В Кузбасском политехе разработали магнитоуправляемые нефтесорбенты

Основу сорбента составляет магнетитовое ядро, позволяющее притягивать нефтяную пленку в водоемах и управлять ею для эффективной ликвидации разливов. В магнитоуправляемом нефтесорбенте КузГТУ магнетит не распределен по всему сорбенту, а содержится исключительно в «сердце» – ядре.

Это его главное отличие от конкурирующих разработок.

Магнитоуправляемые нефтесорбенты и магнетитовое ядро разработаны под руководством Елены Ушаковой, кандидата технических наук, доцента кафедры химической технологии твердого топлива КузГТУ, члена Молодежного совета нефтегазовой отрасли при Министерстве энергетики РФ. За десять лет работы ученого и студентов института химических и нефтегазовых технологий собрана лабораторная установка, получены образцы, опубликованы научные труды.

– Главные преимущества нашего нефтесорбента – магнитоуправляемость и плавучесть. После модификации физико-химическими методами и за счет введения добавок он будет обладать повышенной нефтеемкостью и высокой прочностью, – рассказала Елена Сергеевна.

– Мы уже научились получать данное ядро, помещать его внутрь сорбента и легко извлекать с возможностью использовать повторно в новом, неотработанном сорбенте, – поделилась студентка ИХНТ и одна из разработчиков основы сорбента Анастасия Черепова.

В настоящее время исследователи Кузбасского политеха изучают различные способы термообработки магнетитового ядра и пределы его термостойкости и прочности. По мнению ученого Елены Ушаковой, такие магнитоуправляемые нефтесорбенты станут особенно востребованы для очистки водоемов от разливов нефти в самых неблагоприятных условиях.

Разработка исследователей Кузбасского государственного технического университета получила высокую награду специального конкурса научно-исследовательских работ Международном форума «Безопасность и охрана труда». Елена Ушакова и Анастасия Черепова отмечены дипломами первой степени. Эксперты форума, специалисты по охране труда, проявили большой интерес к свойствам магнитоуправляемого нефтесорбента и отметили перспективы его применения в условиях Арктики, где нужны сорбенты со способностью эффективно работать при очень низких температурах, сильном ветре и подо льдом.

Форум «Безопасность и охрана труда» работал онлайн с конца декабря 2020 г. по январь 2021 г. Он собрал 46,7 тысяч зарегистрированных участников из 35 стран и 380 экспонентов из Беларуси, Бельгии, Великобритании, Германии, Индии, Италии, Китая, Малайзии, Нидерландов, Пакистана, Польши, России, США, Тайваня, Турции, Узбекистана, Украины, Франции, Чехии и Южной Кореи.

Владимир Жидкин: мировых аналогов Новой Москве не существует

Развитие транспортного каркаса в Новой Москве будет завершено к 2024 году. О формировании дорожной сети, планах по строительству недвижимости и других проектах в интервью "ВМ" рассказал руководитель Департамента развития новых территорий города Москвы Владимир Жидкин.

Справиться с последствиями пандемии

— Как строители справились с вызовами уходящего года, прежде всего с учетом пандемии коронавирусной инфекции?

— Объемы строительства в 2020-м не снизили. Прежде всего это касается общей цифры введенной в нынешнем году недвижимости. Однако есть два момента, которые очень сильно отразились на всей отрасли в целом. Первое — это дефицит рабочей силы. Закрытие границ, самоизоляция в регионах повлияли на численность строителей на местах. Застройщикам и подрядчикам, работающим на объектах адресной инвестиционной программы, пришлось оперативно принимать нестандартные решения по поиску трудовых ресурсов.

— О какой численности рабочих идет речь? Сколько не хватает?

— В крупных компаниях счет идет на тысячи человек. В процентном соотношении речь идет о нехватке 20–30 процентов рабочих. Даже временное прекращение работ на некоторых стройках серьезно не повлияло на общие цифры ввода. Не так просто в кратчайшие сроки найти людей, обеспечить трудовыми ресурсами большие объекты. Застройщики сейчас занимаются этой работой, обращаясь за помощью к главам российских регионов.

— Вы сказали, что проблем, возникших из-за коронавирусной инфекции, у отрасли сейчас несколько. Какая еще?

— Второе — это снижение авиационного потока.

— Каким образом частичное закрытие неба для перелетов отразилось на строительстве?

— Значительная часть территорий подпадает под зону влияния аэропорта Внуково. Мы должны согласовывать размещение жилых и социальных объектов в зоне воздушных подходов. Однако воздушные суда летают не так интенсивно. В связи с этим возникают сложности по расчетам воздействия шумов от самолетов на объект. Вместе с Росавиацией и Роспотребнадзором ищем выход из сложившейся ситуации и подбираем методики расчетов.

— Сколько времени занимает разработка такой методики?

— Мы уже провели с коллегами из федерального Роспотребнадзора несколько совещаний, обсудили необходимые условия для выработки рекомендаций. Разработка методики займет порядка двух месяцев.

— Какое количество объектов подпадает под зону влияния аэропорта и ждет выработки рекомендаций?

— На сегодняшний момент на присоединенных территориях в стадии проектирования и строительства находится порядка 80 объектов. Это школы, детские сады и поликлиники. Большинство из них возводится. Однако создание шести объектов пришлось приостановить: мы не можем их ввести из-за отсутствия той самой процедуры, о которой я выше говорил.

Представить весь спектр

— Владимир Федорович, а в целом по недвижимости? Каковы итоги ввода?

— Мы последовательно и комплексно занимаемся развитием Троицкого и Новомосковского округов. За прошедшие восемь с половиной лет было построено порядка 15 миллионов "квадратов" жилья. В планах на 2020 год стоял ввод 2,5 миллиона квадратных метров недвижимости. Два из них уже ввели за 11 месяцев. Еще полмиллиона "квадратов" были готовы к вводу в конце года. Несмотря на проблемы из-за пандемии, мы в целом кардинально не меняем планы по вводу недвижимости. В 2021 году планируется ввод в эксплуатацию новых жилых объектов. Столь впечатляющие показатели можно объяснить по-прежнему высоким спросом на жилье в ТиНАО. Здесь очень привлекательные цены. Также в районе присутствует весь спектр форматов жилья: от индивидуальных домов до квартир всех классов в многоэтажных комплексах. И если в 2012 году порядка 18 процентов москвичей покупали недвижимость на присоединенных территориях, то теперь доля покупателей — жителей столицы превысила 65 процентов.

— Это экономически активное население?

— Как правило, это молодые семьи в возрасте 30–35 лет. Они приобретают 2- и 3-комнатные квартиры. Они тут же находят рабочие места, число которых возросло до 260 тысяч. За восемь лет мы втрое увеличили количество мест, предложений труда во всех сферах: IT-секторе, торговле, логистике, социальной сфере, на производствах, в строительстве, финансовой и других отраслях. Работу можно себе подобрать.

Сохранить планы

— Владимир Федорович, вернемся к застройщикам. Как они реагируют на сложившуюся ситуацию? Готовы ли они корректировать планы ввода в ближайшем будущем?

— Общаемся со всеми застройщиками, видим, что нет одинакового влияния пандемии на сроки и ход строительства различных объектов. В подобной ситуации это зависит от поворотливости подрядных организаций, девелоперских компаний. Думаю, объем строительства в 2021 году может сократиться на 10–15 процентов. Это касается именно внебюджетных объектов, в том числе жилья.

— А не произойдет ли сокращение числа социальных объектов?

— Если брать 2021 год, то этого не произойдет. Все социальные объекты, находящиеся в режиме стройки, — в высокой степени готовности. Таких объектов сейчас 25. Это детские сады, школы и поликлиники. Образовательные учреждения планируем сдать до 1 сентября.

— А дальше как будут развиваться события? Есть понимание?

— Планы на 2022 год и далее будем стараться сохранить. На это нацелены и власти, и застройщики, и девелоперы. Пока на повестке дня — 2021 год. Это очень важный период для всех игроков рынка.

— Какие гарантии могут "подстегнуть" инвесторов к тому, чтобы продолжать строить, как и в предыдущие годы?

— Самая лучшая гарантия — это развитие рынка ипотеки. Мы видим, что сохранение и уменьшение процентов по ипотеке позволяет привлекать средства для застройщиков. Приобретение квартир — это главный механизм, принятый на федеральном уровне. Поможет сохранить темпы возведения жилья. Это также помогает застройщикам найти решения по обеспечению стройплощадок материалами, рабочими и всем необходимым.

Создать транспортный каркас

— Несмотря на пандемию, город вкладывает в развитие инфраструктуры двух самых молодых округов. Это ведь тоже подстегивает инвесторов реализовывать свои проекты в ТиНАО?

— Безусловно. Это еще один важный фактор при комплексном развитии территорий. Город продолжает заниматься созданием транспортной, инженерной, социальной инфраструктуры. При этом мы не меняем планов и не снижаем темпов строительства столь важных для Новой Москвы объектов. За восемь с половиной лет уже построено 250 километров магистралей в Троицком и Новомосковском округах. К 2024 году завершится формирование основной части транспортного каркаса ТиНАО между двумя дорожными кольцами: Центральной и Московской кольцевой. Все продольные и поперечные связи помогут без проблем добраться в любую точку столицы, в том числе до станций Московских центральных диаметров и метро. Сегодняшняя транспортная сеть позволяет доехать до Новой Москвы не только по Калужскому или Киевскому шоссе, но и по другим магистралям, дублерам основных трасс. Строительство дублеров к поселениям продолжается. Большое внимание уделяем созданию путепроводов и эстакад, которые позволяют пересечь поверху железнодорожные пути. Это экономит время для автомобилистов и снижает нагрузку на основные магистрали. Например, эстакада на Симферопольском шоссе позволяет быстро пересечь железную дорогу. Строим важную дорогу от Троицка до Щербинки, по которой в будущем можно будет выйти на Симферопольское шоссе, минуя железную дорогу.

— То есть транспортный каркас можно назвать правильно продуманным, с большим заделом на будущее?

— Совершенно верно. Дороги при этом строятся с учетом появления линий метрополитена. Подобную практику применили при продлении Сокольнической линии метро и трассы Бутово — Видное — Варшавское шоссе. Такой же принцип увязки транспортных потоков применяется и при создании трассы между Троицком и Щербинкой. Там проходит МЦД. Важно, что с дороги можно быстро выехать к станциям. Практику продолжим и при сооружении линии метрополитена до Троицка.

— А за пределами Центральной кольцевой дороги есть какое-то развитие существующей сети, предусмотрено ли ее расширение?

— Здесь важно создать возможность проезда к садовым некоммерческим товариществам. Существующие дороги ремонтируются, асфальтируются. Большой интенсивности по расширению существующей сети нет. Она и не нужна. Основные работы сосредоточены между Центральной и Московской кольцевой автодорогами, между Киевским и Калужским шоссе. В 2024 году мы будем иметь законченный транспортный каркас в обозначенных пределах.

— А инженерные коммуникации? Как с развитием этой подземной сети обстоят дела?

— И эту работу мы продолжаем. Создается опорная сеть водоотведения. Это делается для того, чтобы не строить большое количество локальных сооружений. Создаем центральную систему водоснабжения, которая обеспечит водой новые территории. Качественную питьевую воду получают все новостройки. Помимо этого, продолжается газификация двух округов. Раньше пользовались сетью Подмосковья, теперь это столичные коммуникации. Создание инженерных сетей позволяет обеспечить присоединенные территории ресурсами до 2025–2030 годов.

Зеленые территории

— Владимир Федорович, а как дела с экологической составляющей Новой Москвы?

— Более половины присоединенных территорий занимают леса. За экологию и доступность горожане выбирают самые молодые округа для проживания. Мы стремимся сделать все возможное, чтобы благоустроить территории. Так, у новостроек появляются аллеи и скверы. Есть проекты и крупных парков.

— А кто больше вкладывает: город или инвесторы?

— Это совместная работа. Обустроенные зоны отдыха, новые площадки появляются вместе с современными домами. Есть застройщик, который в настоящее время создает крупный парк на территории трех жилых комплексов. Город создает крупные парки. Например, в Московском был в кратчайшие сроки сделан парк. Он уже стал местом притяжения. Есть и в небольших поселениях такие центры отдыха и спорта. Например, в деревне Яковлевское создали сосновый парк площадью почти 8 гектаров. Самое главное — создавать парки там, где они необходимы.

— А дороги к дачам продолжите обустраивать?

— В предыдущие годы была проделана огромная работа, исчисляемая тысячами километров к дачам москвичей. Несмотря на снижение налоговых отчислений из-за пандемии и небольшого сокращения адресной инвестиционной программы, мы продолжим обустраивать дороги к СНТ. Это касается также плотин, газопроводов и другой инфраструктуры. Продолжим и строительство этих инфраструктурных проектов в рамках соглашения с Московской областью. В летний период в Подмосковье проживает миллион москвичей, мы создаем условия для их комфортного пребывания в области. Это касается электрификации, водоснабжения и отсыпки дорог.

— Владимир Федорович, а каковы перспективы по налоговой отдаче от присоединенных территорий?

— К настоящему моменту в Новую Москву инвестировано почти два триллиона рублей. В основном это средства инвесторов. Три из четырех вложенных рублей — это внебюджетные деньги. Размер налоговых поступлений за восемь с половиной лет вырос в четыре раза. Они будут расти и дальше. В то же время вложения города постепенно будут снижаться, а активность инвесторов — возрастать. Это предусмотрено экономической моделью развития новых территорий.

Мировые аналоги

— Владимир Федорович, все-таки восемь с половиной лет как официально существуют Троицкий и Новомосковский округа. А есть ли у подобного мегапроекта мировые аналоги?

— Такие примеры, безусловно, существуют. Взять Шанхай, где за 20 лет была освоена и застроена прилегающая территория. Куала-Лумпур — город, развивающийся на свободной территории. Есть более близкий пример — Астана (ныне Нур-Султан). Если сравнивать по площади, то за последние десятилетия мы не найдем мирового аналога Троицкому и Новомосковскому округам. Напомню, что в 2012 году Москва увеличилась практически в 2,5 раза.

— Азиатский опыт был интересен Москве? Тем более что у тех стран есть опыт ускоренного возведения ключевых объектов.

— Такой опыт был интересен, мы его изучали, выезжая в азиатские города. Были в Сингапуре, Шанхае, Пекине и других мегаполисах. Смотрели, как они развивают транспортную и инженерную инфраструктуру. Нужно всегда пользоваться опытом тех, кто уже реализовал подобный проект. Хотя во многих вещах мы оказались первопроходцами.

— У Москвы есть что перенять?

— И азиатские, и европейские страны обращаются теперь к московскому опыту. Большой Париж — проект, по которому происходило расширение городских границ. Поначалу мы обращались к их идеям, тем более французы быстро проектировали. Однако их темп строительства оказался значительно ниже, нежели в Москве. Теперь они охотно советуются с нами.

— А какие-то мировые проекты будут реализованы в Троицком и Новомосковском округах? В том числе развлекательного характера.

— Проектов, которые можно назвать мировыми по своим масштабам, сразу несколько. Во-первых, это инфекционный госпиталь в Вороновском, во-вторых — больница в Коммунарке. Большой развлекательный комплекс появится возле станции метро "Прокшино" Сокольнической линии. Неподалеку от МКАД появятся горнолыжный комплекс, зоны различных активностей, рассчитанных на разное время года. Территория под застройку отдана. Это 135 гектаров земли. Первые элементы комплекса инвестор начнет вводить уже в 2022 году. Всего будет три горнолыжных центра. Два остальных построит город, однако эти планы будут осуществляться позже. В появлении больших объектов заинтересованы жители, поэтому таковые будут возводить.

Василиса Чернявская

ВЕЧЕРНЯЯ МОСКВА

Россия. ЦФО > Недвижимость, строительство. Транспорт > stroi.mos.ru, 13 января 2021 > № 3616062 Владимир Жидкин

Прямые нефинансовые инвестиции китайских компаний в 57 стран «Пояса и пути» увеличились на 25,7%

За 11 месяцев 2020 года, с января по ноябрь, китайские предприятия вложили 110,68 млрд юаней (около $15,96 млрд) прямых нефинансовых инвестиций в проекты в 57 странах «Пояса и пути», что на 25,7% превышает показатель за аналогичный период 2019 года. В долларовом выражении рост составил 24,9%.

В основном, китайские компании инвестировали в такие страны, как Сингапур, Индонезия, Вьетнам, Лаос, Малайзия, Камбоджа, Таиланд, Объединенные Арабские Эмираты, Казахстан и Израиль.

Кроме того, китайские компании за этот же период подписали 4711 новых контрактов по проектам с иностранными контраагентами в 61 стране «Пояса и пути» на общую сумму 793, млрд юаней ($114,38 млрд). В юанях снижение по отношению к аналогичному периоду прошлого года составило 4,4%, в долларах — 5%.

Напомним, что сухопутно инициатива «Один пояс — один путь» состоит из шести экономических коридоров.

Экономический коридор Китай-Монголия-Россия (CMREC)

Новый евразийский сухопутный мост, железнодорожное сообщение между Азией и Европой

Экономический коридор Китай – Центральная и Западная Азия

Китайско-пакистанский экономический коридор (CPEC)

Экономический коридор Бангладеш-Китай-Индия-Мьянма (BCIMEC)

Экономический коридор Китай-Индокитай

ДВЕ СТОРОНЫ ОДНОЙ ПРОБЛЕМЫ

ЕВГЕНИЙ КАНАЕВ

Доктор исторических наук, профессор факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ.

АЛЕКСАНДР С. КОРОЛЁВ

Кандидат политических наук, заместитель заведующего Евразийским сектором Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

МАЛАЙЗИЯ И ИНДОНЕЗИЯ В АЗИАТСКИЙ КРИЗИС 1997–1998 ГОДОВ

Азиатский экономический кризис 1997–1998 гг. стал одним из крупнейших в истории финансовых крахов развивающихся стран. Он ярко продемонстрировал ограниченность идей Вашингтонского консенсуса, риски глобализации, а также отсутствие единого рецепта процветания, который может быть применён повсеместно независимо от социального, политического и культурного контекста.

У истоков этого кризиса – система фиксированных валютных курсов, служившая одним из ключевых факторов экономического роста государств Юго-Восточной Азии в 1980–1990-е годы. Она гарантировала уверенность инвесторов и, следовательно, высокий приток иностранного капитала. Однако существенная часть поступлений приходилась на краткосрочный спекулятивный капитал, который и обусловил беззащитность стран перед случившимся внешним шоком.

Ещё до начала кризиса перед Малайзией и Индонезией стояла проблема высокой закредитованности. Неготовность решать её, в свою очередь, была связана с непрозрачностью банковской системы и низким качеством государственного контроля над финансовым сектором. Положение усугублялось коррупцией, процветанием приятельского капитализма (кронизма) и непотизма, приводивших к сращиванию политической и бизнес-элит и получению конгломератами возможностей финансирования нерентабельных проектов за счёт банков и государства.

Хотя механизм развития кризиса в Индонезии и Малайзии был схожим, стратегии стран по выходу из него различались принципиально: Индонезия сделала ставку на помощь МВФ и его рекомендации, а Малайзия выбрала стратегию экономического национализма.

Наряду с различиями в исходной макроэкономической ситуации это объяснялось и конкретными политическими решениями, и разницей в политических системах и практиках: жёсткий авторитарный режим Сухарто в Индонезии и мягкий авторитаризм Махатхира в Малайзии. Результаты выхода стран из кризиса различались кардинально. Малайзия не утратила экономического динамизма и быстро вернула себе статус одной из наиболее успешных стран региона. Индонезия же потеряла фактически десятилетие экономического развития.

Начало и развитие кризиса

Кризис начался летом 1997 г. с отказа правительства Таиланда поддерживать фиксированный валютный курс. Последний позволял сохранять стабильность валютной системы и придавал уверенность иностранным инвесторам, перемещавшим производство из Японии и других стран с дорогими валютами. Однако в результате девальвации юаня и йены и последовавшего повышения конкурентоспособности китайских и японских товаров, а также замедления роста уровня потребления в США и странах Европы, азиатские государства столкнулись с падением экспорта и ростом дефицита счетов текущих операций. Демарш Таиланда запустил эффект домино: отток капитала последовал из всего региона, ударив по валютам восточноазиатских стран, в том числе по индонезийской рупии и малайзийскому ринггиту. Ситуация в обеих странах усугубилась переходным состоянием национальных экономик в процессе либерализации их финансовых систем. Банковская паника приняла самоподдерживающийся характер.

В июле 1997 г. малайзийское правительство решило перейти к плавающему курсу национальной валюты. В итоге курс ринггита упал со среднего уровня в 2,42 ринггита за доллар в апреле 1997 г. до рекордного минимума в 4,88 в январе 1998 года. Вслед за этим последовало падение фондового рынка: к декабрю индекс Фондовой биржи Куала-Лумпура (KLSE CI) опустился на 44,9 процента. В Индонезии в результате перехода к плавающему курсу рупии её стоимость достигла минимума – 3600 рупий за доллар к концу октября 1997 г., а к концу января 1998 г. – 10000 рупий за доллар. В условиях оттока капитала ставки по депозитам в Индонезии выросли более чем в 4 раза – до 60–65 процентов. Это ещё больше увеличило долю необслуживаемых долгов. Инфляция выросла почти в 10 раз – с 6,2 процента в 1997 г. до 60 процентов в 1998 году. В обеих странах росла безработица: в Малайзии с 2,5 процента в 1997 году до 3,3 процента годом позже; в Индонезии – с 4,7 процента до 8,4 процента соответственно (рисунок 1). Её последствия в наибольшей степени ощутили сельскохозяйственные районы обеих стран.

Рисунок 1. Основные макроэкономические показатели Индонезии и Малайзии, 1996–2000 годы

Источник: Всемирный банк.

Различия в степени влияния кризиса на Индонезию и Малайзию были обусловлены не только экономическими, но и политическими факторами. В Малайзии ситуация была в целом стабильной, так как «Национальный фронт» прочно удерживал власть. В Индонезии сложился более персонифицированный характер принятия внутриполитических решений, за тридцать с лишним лет правления Сухарто сложилась коррумпированная и несбалансированная экономико-политическая модель. Перспектива экономических неурядиц означала реальную угрозу долгосрочной политической дестабилизации.

Антикризисные меры

Инструменты, задействованные Джакартой и Куала-Лумпуром для снижения остроты финансовых потрясений, качественно отличались. Индонезия в антикризисной политике опиралась преимущественно на рекомендации МВФ. Для осуществления стабилизационной политики Фонд выделил стране в общей сложности 43 млрд долларов. Программа Фонда включала два компонента: проведение структурных реформ и введение стабилизационных макроэкономических мер.

Стабилизационная макроэкономическая политика подразумевала повышение процентных ставок. Так, ко второй половине 1998 г. они достигли 50 процентов. Банк Индонезии уже в июле 1997 г. снизил уровень ликвидности в банковском секторе, ограничив возможность форвардной продажи долларов нерезидентам 5 млн долларов и предписав уменьшить размер валютных спекуляций. Конечная цель состояла в сокращении дефицита текущего счёта и восстановлении профицита бюджета.

Структурные реформы включали усиление контроля Центрального банка над коммерческими банками. Пакет МВФ предполагал создание механизмов реструктуризации корпоративного долга, а также некоторые дотации и субсидии для населения.

На начальном этапе кризиса ЦБ Индонезии расширил кредитование обанкротившихся банков. Распространённой практикой стало их закрытие и рекапитализация потенциально жизнеспособных финансовых организаций. Так, по рекомендациям МВФ только за 1997 г. в Индонезии было закрыто 23 банка. Этот факт, а также ограничение поддержки монополий было критически воспринято в окружении Сухарто. Ряд близких к нему фигур сопротивлялись закрытию финансовых организаций, а со стороны правительства были задержки с принятием решений по реструктуризации компаний. В таких условиях увеличившийся отток капитала привёл к ещё большему падению рупии.

Одним из инструментов спасения национальной промышленности стал кластерный подход, который предполагал приоритетную государственную поддержку производства ключевых товаров. В их числе – текстиль и текстильные изделия, продукты из пальмового масла, электрические машины и оборудование. С 1998 г. пристальное внимание уделялось индустриализации с опорой на сельское хозяйство и добывающую промышленность, а также заключению контрактов между предприятиями малого/среднего бизнеса и крупными компаниями для запуска промышленных кластеров и повышения эффективности производства.

Под влиянием гиперинфляции, повышения уровня бедности и низкой эффективности реализуемых мер в индонезийском обществе росло недовольство. Оно воплотилось в студенческих демонстрациях и протестных движениях.

Режим более не мог обвинять в кризисе международное сообщество и перенаправлять на него общественный гнев.

После банкротства и реструктуризации некоторых конгломератов, Сухарто лишился и олигархической поддержки. В итоге 21 мая индонезийский лидер ушёл в отставку после 32-летнего пребывания у власти.

Однако и его преемник Бухаруддин Юсуф Хабиби не обладал широкой поддержкой населения и армии. Кризис не удавалось преодолеть быстро, и получение международной помощи было, по сути, единственным доступным вариантом. Поэтому Хабиби сделал ставку на технократическую элиту и в конце концов договорился о получении нового транша от МВФ, что позволило дополнительно привлечь 6,2 млрд долларов для реструктуризации задолженностей банков и снижения оттока капитала. В феврале 2000 г. правительство вновь обратилось к МВФ за финансовой поддержкой.

Средства, полученные в рамках международной помощи и приватизации компаний и финансовых организаций, направлялись на погашение внешнего долга. Было увеличено налогообложение и сокращены государственные расходы. Продолжался курс на реструктуризацию банков и финансовых учреждений. Тем не менее, хотя к началу 2000-х гг. Индонезии удалось достичь некоторых докризисных показателей, уже в 2001 г. стали проявляться структурные дисбалансы, тормозящие ход реформ и усугубившиеся политической турбулентностью.

Опыт Малайзии во многом противоположен. Хотя в 1997 г. предприняты отдельные попытки следовать рекомендациям МВФ, впоследствии правительство Махатхира Мохамада придерживалось собственного плана действий. К началу кризиса летом 1997 г. экономика Малайзии характеризовалась высоким уровнем краткосрочной задолженности. В качестве превентивной меры в апреле того же года под руководством министра финансов Анвара Ибрагима были ужесточены пруденциальные нормы для банков: в частности, утверждены более короткие сроки для выявления просроченных кредитов. Процентные ставки выросли с 7,5 процента в июле 1997 г. до 10 процентов в феврале 1998 года. В результате рост кредитования начал постепенно снижаться, но ввиду турбулентности на валютном рынке Центральный банк продолжил ужесточение монетарной политики и пруденциальных требований вплоть до конца 1998 года.

К началу 1998 г. опыт стран, обратившихся к МВФ за помощью и рекомендациями, показал, что программы Фонда не учитывают особенности стран-реципиентов и не являются достаточно эффективными. Соответственно, Махатхир Мохамад избрал стратегию с опорой на экономический национализм. Её основой стала защита от международного капитала. В рамках данного курса 7 января 1998 г. был учреждён подотчётный премьер-министру Национальный совет экономической политики – консультативный орган для централизации процесса кризисного управления. Совет подготовил План восстановления экономики. Центральный банк вместо ужесточения денежно-кредитной политики стал снижать ставки процента и нормы обязательных резервов. Так, ставка процента, которая в июле 1998 г. была на уровне 11 процентов, к декабрю 1999 г. опустилась до 3 процентов. Норма обязательных резервов сократилась с 13,5 процента до 10 процентов.

Для стабилизации курса национальной валюты в сентябре 1998 г. установлен контроль над капиталом, направленный против офшорных рынков ринггита. В частности ограничивались денежные переводы на счета нерезидентов и иностранных компаний. Для иностранных физических и юридических лиц введён мораторий на репатриацию доходов от продажи акций на один год с даты покупки. Малайзийским резидентам запрещалось брать иностранные кредиты за исключением случаев, когда доходы по ним были также в иностранной валюте. Отток капитала почти прекратился. А привязка к американскому доллару была восстановлена 2 сентября 1998 г., когда стоимость малайзийской валюты составляла 3,8 ринггита за доллар.

Важную роль сыграла и промышленная политика. Выстраивая стратегию по выходу из кризиса, Малайзия опиралась на принятый в 1995 г. и рассчитанный на 1996–2005 гг. Второй промышленный генеральный план. Он предполагал качественный переход от простой сборки промышленных товаров к кластерному производству высокотехнологичной продукции и продукции с высокой добавленной стоимостью. Данная стратегия получила название «Промышленность++». Именно в её рамках Малайзия запустила флагманскую инициативу «Мультимедийного суперкоридора» (МСК), предусматривающего создание национальных индустриальных кластеров и технопарков и привлечение зарубежных IT-компаний. По состоянию на декабрь 1998 г. 195 компаний, включая 88 малайзийских, получили статус резидента МСК.

Для выхода из рецессии правительство подготовило комплекс мер, предполагавших увеличение государственных расходов на 2 млрд ринггит. Запущен комплекс социальных трансфертов бедным слоям населения (Program Pembangunan Rakyat Termiskin), для реализации которых выделили ещё 100 млн ринггит. Малайзия вернулась к докризисному уровню ВВП в 2000 г., однако улучшения наметились уже к концу 1999 г.: инфляция была невысокой, на уровне 3,2 процента, равно как и безработица (3,4 процента). Валовый доход на душу населения также превысил значение докризисных показателей.

Суммируя политическое измерение выхода из кризиса в Малайзии и Индонезии, правомерно говорить о двух примерах испытания легитимности режимов, основанных на высоких показателях экономического развития.

В Индонезии режим Сухарто не выдержал испытания, причиной чему во многом стали экономические и социально-политические дисбалансы.

Кронизм, коррупция, опора на армию, с одной стороны, и зависимость от международного капитала и помощи, с другой, в совокупности привели к кризису, охватившему все сферы общественной жизни.

Хотя неэффективность программы помощи МВФ была признана самим Фондом, низкое качество антикризисной политики правительства стало основной причиной экономических и социальных неурядиц.

Напротив, в Малайзии, несмотря на то что на начальных этапах макроэкономическое управление кризисом было менее эффективным, принятые меры способствовали стабилизации. Махатхир Мохамад использовал это для легитимации своей власти: он сосредоточил внимание народа на «внешней» причине кризиса, попутно расправившись с политическими оппонентами.

Оба режима были националистическими и в некоторой степени популистскими, прежде всего, в сфере экономики. Однако если до 1997 г. национализм Махатхира был сконцентрирован на коренных малайцах бумипутра, то в ходе кризиса акцент сместился с этнических вопросов на защиту от угроз, представляемых международным капиталом. Сухарто же, хотя и опирался на те же риторические приёмы, не смог предложить эффективную идеологическую модель: его непоследовательность в реализации пакета МВФ и связь с олигархическими структурами в условиях тяжелейшего кризиса стоили ему власти. Его преемнику Хабиби пришлось запустить механизм реформ и начать процесс восстановления экономики и политической управляемости в стране.

Долгосрочные последствия кризиса

Отдавая себе отчёт в том, что при кажущейся привлекательности исторические аналогии имеют важный изъян – кардинально иной контекст развития тех процессов, которые пытаются сравнить и сопоставить, – стоит выделить те элементы прошлого опыта, которые могут оказаться подходящими для решения современных задач.

Во-первых, азиатский финансовый и экономический кризис продемонстрировал не только несбыточность, но и порочность надежд на то, что глобализация несёт человечеству невиданное процветание, и главное – включиться в этот процесс. Отсюда – объективная потребность стран Юго-Восточной Азии в организации собственного геоэкономического пространства посредством сначала механизма АСЕАН по финансовому надзору, а потом – запуска Чиангмайской инициативы. За ними последовали формирование Сообщества АСЕАН до 2015 г. и 2025 г., принятие двух Генеральных планов АСЕАН по наращиванию взаимосвязей и, наконец, соглашение о Всеобъемлющем региональном экономическом партнёрстве в 2020 году. И хотя такое переформатирование осуществляется не беспроблемно (чего стоит отказ Индии подписать соглашение о Всеобъемлющем региональном экономическом партнёрстве), сам факт проведения подобных мероприятий отчётливо демонстрирует как осознание Ассоциацией такой необходимости, так и готовности подкрепить планы конкретными делами.

Применительно к опыту Малайзии и Индонезии важно подчеркнуть: по итогам кризиса обе страны, хотя каждая по-своему, осознали непрочность и шаткость идеи Вашингтонского консенсуса. Уместно вспомнить нежелание бизнес-кругов этих стран страховать займы в американской валюте и рассматривать привязку к доллару как лучшую гарантию от неприятностей.

Во-вторых, азиатский финансовый и экономический кризис на примере Малайзии и Индонезии показал объективную необходимость трансформировать восточноазиатскую модель капитализма. Обозначились пределы ориентации на экспорт, встал вопрос о развитии внутреннего спроса как основного драйвера хозяйственных процессов, были выявлены уже не преимущества, а недостатки «приятельского капитализма» в его восточноазиатской версии.

Кризис 1997–1998 гг. разрушил смычку между бюрократией и бизнесом, которая в предшествовавшие годы служила основой как «государства развития» (developmental state), так и философии нациестроительства как такового. Бизнесу пришлось провести реструктуризацию с акцентом на повышение самостоятельности и конкурентоспособности, изменить стиль и философию корпоративного управления (к чему руководителей азиатских компаний подтолкнула волна слияний и поглощений западными партнёрами в сфере, прежде всего, телекоммуникаций, а также банкротство крупных азиатских компаний, таких как индонезийская Salim Group и малайзийская Renong Group).

Происходило изменение той модели трудовых отношений, которая верой и правдой служила несколько десятилетий: постепенно уходили в прошлое патернализм руководства и лояльность персонала, вводилась дифференцированная система материального вознаграждения работника, его возраст и трудовой стаж стали терять вес при премировании и продвижении по карьерной лестнице.

Всё это происходило на фоне волатильности рынка занятости и отсутствия в государствах ЮВА – и здесь Малайзия и Индонезия не стали исключением – сколь-либо надёжной системы социальной защиты.

Вместе с тем «второе пришествие» азиатской модели развития состоялось довольно скоро после финансовых потрясений 1997–1998 годов. Носителем такой модели стал Китай, который на основе своих социокультурных особенностей реализует эволюционный переход от административно-централизованной экономики к рыночному хозяйству, а в сфере внешнеэкономической политики сочетает элементы импортозамещения и экспортной ориентации. Отвечая в общих чертах логике восточноазиатского «государства развития» и восточноазиатской модели капитализма как модернизационной стратегии, такая политика откликалась на запросы стран Юго-Восточной Азии. Они не желали отказываться от того, что составило основу их экономических успехов, и объективно нуждались в сильном союзнике со схожими мировоззренческими установками.

В-третьих, кризис 1997–1998 гг., в том числе на примере Малайзии и Индонезии, предельно ясно поставил вопрос о вызревании противоречий нынешней модели глобализации с быстрым перетоком спекулятивного капитала и неразвитостью институтов его регулирования. Главное, насколько Соединённые Штаты и контролируемые ими международные финансовые институты заинтересованы в изменении сложившихся правил игры. Реакция Вашингтона на предложение Токио о формировании Азиатского валютного фонда, который мог бы выдавать кредиты пострадавшим странам без условий МВФ[1], свидетельствовала об обратном. Вся логика действий Вашингтона говорила о его стремлении извлекать, а не создавать ценность, мало заботясь о судьбах азиатских стран. А они, заметим, были лояльными политическими партнёрами США, включились в японоцентричную модель «гусиного клина»[2], по определению подразумевающую постоянный импорт промежуточных товаров, а следовательно – перманентную зависимость от состояния платёжного баланса текущих операций.

В общем и целом, на примере сравнения Малайзии и Индонезии азиатский финансовый и экономический кризис поставил вопрос о целесообразности интеграции в глобализирующееся мировое хозяйство, если на внутриэкономическом и внутриполитическом фронтах не решены важнейшие вопросы развития, а ход, направление и динамика глобализации определяются силами, имеющими мало общего с национальными интересами государств.

Опыт Малайзии показал, что отказ от рецептов МВФ и Вашингтонского консенсуса может быть залогом успешной политики, а рыночный либерализм и экономическое дерегулирование малопригодны в критический момент.

Соответственно, не лучше ли сначала создать страховочные механизмы от неурядиц, к которым гарантированно приведут чрезмерная зависимость от зарубежных капиталов, рынков и технологий вкупе с отсутствием внутреннего платёжеспособного спроса и неразвитостью механизмов регионального сотрудничества?

Азиатский финансово-экономический кризис сквозь призму опыта Малайзии и Индонезии демонстрирует преимущества конвергентного подхода к экономическому развитию с учётом его содержательной, институциональной и нормативной составляющих. При сравнении опыта этих двух стран стали очевидны выгоды синергии государственного планирования и рыночной самоорганизации, развития институтов мобилизации интересов общества при помощи механизмов и инструментов азиатской версии государственного дирижизма при отказе от экономического дерегулирования. Вызревание такой идеи со временем позволило азиатским странам задуматься о возможности перевода глобализации из стихийного процесса в управляемый проект, характер и темпы реализации которого регулировались бы государствами Азии, а не Евроатлантики: при таком подходе в кризисе 1997–1998 гг. можно найти истоки идей, лежащих в основе асеаноцентричных форматов сотрудничества, предложенной Китаем инициативы «Пояса и пути», а также ВРЭП.

Уроки для наших дней

Рассмотрение особенностей политики Малайзии и Индонезии в отношении азиатского финансового и экономического кризиса позволяет сделать ряд обобщающих выводов.

Во-первых, актуальной задачей было и остаётся предотвращение дисбаланса между приоритетами финансового сектора и реальными экономическими потребностями страны. Как показали рассмотренные примеры, кризис не заставит себя ждать, если финансовый сектор отрывается от реального, регулирующие органы утрачивают контроль над ситуацией, а бизнес исходит из того, что растущая задолженность – нормальное явление, так как «дешёвые деньги» будут всегда и в любом количестве. Поощрять заинтересованность бизнеса в краткосрочных спекулятивных операциях, а не в «работе вдолгую» посредством, в частности, инфраструктурного строительства – значит, подорвать перспективы экономического развития.

Во-вторых, Малайзия и Индонезия стали заложниками экспортоориентированной экономической модели. По мере выполнения основных задач она теряла эффективность и ставила всю экономическую стратегию в зависимость от факторов, которые не поддаются контролю и управлению. Экономическую модернизацию нужно проводить параллельно с решением политических, социальных и этнических проблем, гибко корректируя как очерёдность проведения необходимых мероприятий, так и перспективные планы развития в целом.

В-третьих, пример Малайзии и Индонезии поставил вопрос о создании механизмов раннего предупреждения экономических неурядиц регионального масштаба – посредством инструментов как регионализма, так и регионализации. В первом случае речь идёт об институциональном оформлении инициатив торгово-инвестиционной, производственно-технологической и производственно-сбытовой кооперации в Юго-Восточной Азии и за её пределами – во взаимодействии с партнёрами из Северо-Восточной Азии. Во втором – об объективной необходимости подкрепить развитие институтов проведением мероприятий по облегчению торгово-инвестиционных, технологических и межчеловеческих обменов, что в политическом лексиконе АСЕАН и стран, в неё входящих, получило название «наращивание взаимосвязей» (connectivity).

В-четвёртых (и это главное), если страна оказывается один на один с серьёзными проблемами, рыночный фундаментализм – плохой советчик, а конвергенция возможностей государства и рынка с преобладанием первого над вторым при их гибкой адаптации к меняющейся обстановке и при постоянном наращивании ресурсов – оптимальный подход. Опыт Малайзии и Индонезии продемонстрировал это лучше, чем хотелось бы и адептам Вашингтонского консенсуса, и стратегам восточноазиатских стран, предложившим миру собственную версию глобализации.

--

СНОСКИ

[1] Инициатива, выдвинутая Японией в ходе Азиатского финансового кризиса в 1997 г., предусматривала создание организации, аналогичной по своим функциям МВФ с объёмом капитала 100 млрд долларов, но под японским патронатом, встретила резкое противодействие Соединённых Штатов и по этой причине не была реализована.

[2] «Парадигма Акамацу» (1960-е гг.), согласно которой азиатские страны догонят Запад по мере того, как производство потребительских и инвестиционных товаров будет постоянно перемещаться из более развитых стран в менее развитые и повторяющие их стадии развития – «гусиный клин». Ведущий «гусь» в этой схеме – Япония, за ней следуют «новые индустриальные экономики первой волны» (Южная Корея, Сингапур, Тайвань и Гонконг – НИЭ-1), далее – «новые индустриальные экономики второй волны» (Индонезия, Малайзия, Таиланд, Филиппины – НИЭ-2) и далее – Китай и оставшиеся государства Индокитая (Вьетнам, Лаос, Камбоджа, Мьянма).

Малайзия. Индонезия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 января 2021 > № 3631189 Евгений Канаев, Александр С. Королев

ЕДИНЕНИЕ ПРОТИВ НАПАСТИ

СВЕТЛАНА СУСЛИНА, Доктор экономических наук, главный научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН.

ВИКТОРИЯ САМСОНОВА, Кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН.

РЕСПУБЛИКА КОРЕЯ В АЗИАТСКИЙ ФИНАНСОВЫЙ КРИЗИС 1997–1998 ГОДОВ

Конец 1990-х гг. в истории Республики Корея связан с глубочайшим потрясением основ экономической модели, сложившейся за тридцать лет догоняющего развития. Это было время тяжёлого разочарования, прозрения, жертвенного подвига народа, оно потребовало от руководства корректировки экономического курса и жёсткой концентрации всех средств и возможностей для быстрого выхода из кризиса.

По своей глубине и разрушительности для южнокорейской экономики азиатский финансовый кризис можно сравнить с Великой депрессией для стран Запада.

Значимость этого кризиса для Республики Корея состоит ещё и в том, что он обозначил новый этап в развитии экономики, в ходе которого ей удалось воспользоваться открывшимися возможностями и благодаря быстрым радикальным структурным реформам изменить модель экономического роста и укрепить конкурентоспособность. Реформы, предполагающие внешнюю и внутреннюю либерализацию экономики, осуществлялись под наблюдением МВФ и затронули финансово-банковскую, предпринимательско-корпоративную, госуправленческую сферы и рынок труда. То время в Южной Корее назвали «эрой МВФ», когда страна была вынуждена обратиться за внешней помощью и признаться в собственной финансовой несостоятельности. Однако, несмотря на столь тяжёлый момент и плачевное положение трудящихся, период часто воспринимается и как момент сплочения нации.

Опыт преодоления кризиса 1997–1998 гг. Республикой Корея имеет значение не только для неё самой, но и в контексте более широкой дискуссии о путях развития экономики.

Неолиберальная модель, несмотря на мощный удар, нанесённый азиатским кризисом, показала свою жизне- и конкурентоспособность в условиях глобальной экономики.

В Республике Корея эта модель смогла пережить и мировой финансовый кризис 2008–2009 гг. и, вероятно, выдержит испытания, связанные с пандемией COVID-19.

Причины кризиса

Республика Корея не была первой в списке жертв азиатского кризиса 1997–1998 годов. Необычный по внезапности, глубине и быстрому распространению, он в первую очередь поразил страны, развивавшиеся на тот момент наиболее динамично, – Таиланд, Малайзию, Индонезию и Филиппины, а потом добрался и до Южной Кореи. Причём, несмотря на тревожные сигналы, такие как рост дефицита бюджета, падение спроса на южнокорейские товары из-за роста их себестоимости, обесценивание национальной валюты, правительство РК до последнего закрывало глаза на приближающийся смерч, что впоследствии оказалось губительным как для крупных финансово-промышленных групп, так и для малого бизнеса и обычных граждан.

В 1998 г. корейский ВВП сократился почти на 7 процентов после среднегодового прироста в 1990–1997 гг. в 7 процентов. Работы лишился каждый двадцатый трудящийся, а уровень безработицы вырос с 2,0 процента в 1996 г. до 6,8 процента в 1998 году. Валютных резервов страны не хватало, чтобы покрыть многомиллиардные долги (таблица 1).

В РК довольно быстро разобрались с ответом на вопрос, кто виноват. Внимание было акцентировано, во-первых, на крупных компаниях, накопивших безумные долги, а во-вторых, на негативных внешних факторах, сложившихся на финансовых рынках и обрушивших акции южнокорейских и других азиатский предприятий.

Таблица 1. Основные экономические показатели Республики Корея в 1996–1999 годах

Источники: Annual Report 2000. The Bank of Korea. Korea, Seoul, 2001, p. 68-69. URL: http://ecos.bok.or.kr/jsp/vis/keystat/index_e.html#/detail. Дата обращения: 20.08.2020.

URL: https://english.motie.go.kr/en/tp/tradeinvestrment/bbs/bbsView.do?bbs_seq_n=794&bbs_cd_n=2&view_type_v=TOPIC&&currentPage=1&search_key_n=&search_val_v=&cate_n=2. Дата обращения: 20.08.2020.

Логика в таких рассуждениях, конечно, есть и отражена в большом количестве аналитических материалов как видных мировых экономистов, так и южнокорейских учёных и экспертов.

Безусловным является факт, что существенная вина за кризис лежит на ведущих южнокорейских компаниях, в которых вся власть была сконцентрирована в руках семейных чеболей, управляемых при помощи жёстко иерархической системы.

Не имея достаточного финансового обеспечения, чеболи практически бесконтрольно использовали финансовые ресурсы банковского сектора, вкладываясь порой в дорогостоящие и заведомо убыточные проекты. Причём щупальца этого экономического спрута дотягивались до всех сфер экономической жизни.

На роли чеболей в экономике Республики Корея необходимо остановиться особо. В середине 1970-х гг., когда приоритетом было развитие машиностроения и судостроения, сталелитейной, электронной и химической индустрии, правительство в качестве надёжного партнёра выбирает крупный бизнес. На протяжении нескольких десятилетий чеболи пользовались неизменной поддержкой властей, были гордостью Южной Кореи и её «лицом» на мировой экономической арене. Но с середины 1990-х гг. всё отчётливее проявляются негативные моменты, отражающие монополистическое положение и абсолютное доминирование чеболей в системе отношений между экономическими агентами. В результате названных факторов, а также в силу близких, нередко коррумпированных связей с высшими эшелонами власти, они получили практически неограниченный доступ к банковским кредитам для финансирования высокозатратных проектов. В ряде случаев соотношение заёмного капитала чеболей по отношению к собственному составляло свыше 400 процентов. В конце 1998 г. размер кредиторской задолженности банкам был свыше 63 млрд долларов. Невозврат же долгов стал главной причиной кризиса банковской системы Республики Корея и банкротства ряда коммерческих банков.

Безусловно, такая деятельность чеболей была обусловлена поддержкой и попустительством государства. Правительство допустило ряд серьёзных просчётов и в финансовой политике. В целях сокращения дефицита бюджета, который в 1991 г. достиг отметки 8,7 млрд долларов, власти пошли по пути увеличения притока капитала и в 1993 г. объявило о либерализации финансового сектора. Кроме того, с целью выполнения одного из требований для вступления в ОЭСР, в 1996 г. продолжилось финансовое дерегулирование и открытие рынка капитала, что упростило выдачу краткосрочных кредитов. В итоге резко возросла общая сумма внешней краткосрочной задолженности: к концу 1997 г. она превысила 63 млрд долларов.

Национальные особенности Южной Кореи, которые столь позитивно оценивались до азиатского кризиса и дали ей возможность резкого экономического взлёта, сыграли в конце 1990-х гг. отрицательную роль.

В частности, прямое вмешательство государства в экономику, ограничение конкуренции на внутреннем рынке, а также «семейные отношения» между хозяевами и работниками предприятий, при которых гарантируются рабочие места вплоть до выхода на пенсию, привели к тому, что бизнес продолжал работать в тепличных условиях, не уделяя должного внимания падению конкурентоспособности на внешних рынках. К этому добавились и внешние факторы – такие, как снижение мировых цен на основные товары южнокорейского экспорта (например, цена на микросхемы памяти 16M D-RAM упала с 50 долларов в конце 1995 г. до 9 в 1996 г.) и повышение конкурентоспособности японских товаров благодаря дешёвой йене.

Существенный просчёт состоял и в отсутствии развитой системы страхования занятых, пенсионного обеспечения, поддержки безработных. В итоге во время кризиса 1997–1998 гг., когда рост безработицы практически достиг 7 процентов, ни власти, ни простые граждане оказались к этому не готовы. В стране и за рубежом долгое время существовала уверенность, что государство не допустит краха своих крупнейших корпораций и протянет им руку помощи в трудный час. Однако этого не произошло, и в процессе банкротства, реорганизации этих компаний, их служащие оказались на улице без средств к существованию.

В результате в конце 1990-х гг. на предприятиях, входящих в чеболи, финансовых структурах и корпорациях количество рабочих мест уменьшилось на четверть. С сентября 1997 г. по сентябрь 2002 г. в чеболях произошло сокращение общей численности рабочих и служащих с 869 до 645 тысяч, в финансовых структурах – с 434 до 378 тысяч, в корпорациях – с 257 до 198 тысяч человек. Больше всего пострадала молодёжь, которую практически перестали брать на работу. Если в 1996 г. доля выпускников школ при найме на работу в фирмы составляла 41,5 процента, то в 2001 г. – всего 14,8 процента. В то же время преимущество имели работники со стажем – они составили 55,7 процента нанятых на работу в 2001 г. по сравнению с 25,7 процента в 1996 году.

Во время кризиса испытанию на прочность подверглась система и стратегия жёсткого государственного регулирования, переставшая отвечать задачам ускоренного экономического роста. Уже в начале 1990-х гг. Республика Корея вступила на путь внешней либерализации. Движение в сторону большей свободы, а также экономической и частично социальной демократизации началось с конца правления президента Ро Дэ У (1988–1993) и в период президентства Ким Ен Сама (1993–1998). Осознавая необходимость реформирования чеболей и возросшую коррупцию среди государственных чиновников и бизнесменов, президент Ким Ен Сам выступил с рядом мер по ограничению чрезмерного влияния корпораций и реорганизации их системы управления, однако в конце 1990-х гг. сам был заподозрен в коррупции. Выяснилось, что незадолго до банкротства компании Hanbo Steel, задолжавшей кредиторам 5,8 млрд долларов, были предоставлены огромные кредиты от коммерческих и государственных банков. Разразившийся скандал привёл к допросам и арестам крупнейших бизнесменов и политиков. Среди попавших в поле зрения правоохранительных органов оказался и сын президента Ким Ен Сама.

Несмотря на позитивные нововведения при Ким Ен Саме, его экономическая политика учитывала необходимость изменения только количественных, но не качественных параметров развития, продолжался курс на поддержание высокого уровня внутренних инвестиций и наращивание экспорта, которые должны были обеспечить стабильные темпы роста экономики, а на деле лишь усугубили ситуацию. Противостоять финансовому кризису и вывести страну из него предстояло новому правительству под руководством президента Ким Дэ Чжуна.

Вывод страны из кризиса

К 1997 г. экономика Республики Корея оказалась в катастрофическом положении: иностранные банки отказались пролонгировать кредитные линии южнокорейским финансовым учреждениям, а иностранные инвесторы начали массово выводить ресурсы из страны. Валютные резервы были почти исчерпаны. Сеулу пришлось обратиться за помощью к МВФ и в дальнейшем при принятии решений по стабилизации экономической ситуации опираться на рекомендации фонда. 3 декабря 1997 г. было подписано трёхлетнее соглашение о финансировании на общую сумму 58 млрд долларов, предоставляемых МВФ (21 млрд), Всемирным банком (10 млрд), Азиатским банком развития (4 млрд), а также США (10 млрд), Японией (5 млрд), Германией, Канадой, Великобританией и Австрией.

Для реформирования экономики было выделено четыре главных направления: финансы, рынок труда, государственное управление и корпоративный сектор.

В финансовой сфере сократилось количество функционирующих организаций: число банков уменьшилось с 33 в 1998 г. до 19 в 2004 г., более 770 небанковских финансовых учреждений было закрыто и реструктуризировано. План реформ предусматривал также либерализацию финансового сектора и законодательства о прямых иностранных инвестициях (ПИИ). В декабре 1997 г. произошло открытие рынка государственных и корпоративных облигаций, в мае 1998 г. – рынка краткосрочных денежных инструментов. Для резидентов отменялись ограничения на инвестирование в иностранные ценные бумаги. Разрешены поглощения компаний нерезидентами, расширен доступ иностранных инвесторов в ряд секторов, включая банковский. Иностранцам разрешили покупать недвижимость. Кроме того, произошла отмена ограничений на покупку иностранной валюты и размеры вкладов и кредитов в иностранных банках.

Одновременно с этим реформированы чеболи – из 30 крупнейших финансово-промышленных групп исчезли одиннадцать. В корпоративном секторе в начале 1998 г. приняты пять основных принципов: повышение прозрачности управления компаниями; отказ от практики предоставления гарантий по кредитам между аффилированными компаниями; повышение финансовой устойчивости; ограничение количества отраслей, в которых может функционировать чеболь; улучшение отчётности со стороны контролирующих собственников и топ-менеджеров. Позднее к этим принципам добавились ещё три: уменьшение контроля чеболей над небанковским финансовым сектором; ограничение возможности косвенного «перекрёстного» владения акциями и сделок внутри группы, совершаемых по нерыночным ценам; пресечение практики уклонения от налогов на дарение и наследство.

Была проведена реформа рынка труда: произошёл переход от существующей на тот момент пожизненной системы найма к более гибким трудовым отношениям. Для стабилизации ситуации на рынке труда был создан Трёхсторонний комитет, в который вошли представители правительства, рабочих и работодателей. Благодаря деятельности комитета удалось достигнуть соглашений в отношении сокращений и временной занятости.

Пересмотр роли государства, преобразования в структуре крупного бизнеса, системе управления, культуры предпринимательства привели также к повышению роли женщин в общественной жизни и изменениям в системе страхования занятых. До конца 1997 г. программа страхования действовала только в организациях и компаниях, где работало не менее 30 человек, с начала 1998 г. она стала применяться на всех предприятиях независимо от числа работающих, а также была расширена за счёт включения подённых рабочих и лиц, которые длительное время не могут найти работу. Всё это ознаменовало переход к большей демократизации общественной жизни и к постановке на повестку дня задачи создания гражданского общества.

Однако резкая трансформация рынка труда потрясла традиционные устои общества: возросло число разводов и суицидов. Структуры занятости характеризовалась увеличением временных работников, имевших ограниченные права и низкий уровень заработной платы. Диктуемые МВФ реформы рынка труда привели в 2000-х гг. к росту социальной поляризации. Вырос верхний сегмент среднего слоя; из среднего слоя «выпали» массы людей, чьи доходы сократились из-за перехода к неполной занятости, снижения зарплат и девальвации национальной валюты; увеличился нижний слой, пополняемый ещё и притоком иностранных рабочих.

На фоне «среднестатистической» тенденции роста доходов населения высокодоходная группа становится всё богаче, население с низким доходом – всё беднее.

Нарастает дифференциация в потреблении продуктов питания, платных услуг, непродовольственных товаров, в показателях имущественного накопления. Становится всё более заметным расхождение жизненных и потребительских стандартов семей, относящихся к «элите», и остальных.

Уроки для нашего времени

Финансовый кризис 1997–1998 гг. вызвал крах ориентированной на экспорт модели развития Республики Корея 1960–1990-х гг., которая реализовывалась за счёт активного вмешательства государства в экономику в целях индустриализации и ускорения экономического роста. Государство напрямую контролировало и выделяло ресурсы для развития стратегических отраслей, управляя инвестициями, осуществляя защиту молодых отраслей индустрии, содействуя экспорту, реализуя макроэкономическую политику в интересах инвестиций и контроль над внутренними финансовыми потоками и валютными ресурсами. Достижение за столь короткое время высоких темпов экономического роста обусловлено экспорториентированной стратегией догоняющего развития, в основе которой макроэкономическая цепочка «массовое производство – высокая производительность – низкая заработная плата – массовый экспорт».

Азиатский кризис 1997–1998 гг. показал, что дальнейшее развитие страны за счёт мобилизации и концентрации внутренних ресурсов невозможно в силу усложнившейся структуры экономики. Остро встал вопрос о качественных параметрах роста, таких как повышение производительности труда, улучшение среды деятельности бизнеса, развитие не только промышленности, но и сферы услуг. Либерализация, проводимая во время и после кризиса, создала условия как для привлечения иностранных инвестиций в страну, так и осуществления вложений южнокорейскими компаниями за рубежом.

Главный урок, который можно извлечь из опыта Республики Корея по преодолению самого тяжёлого в её истории финансово-экономического кризиса, заключается в эффективности быстрого и адекватного реагирования руководства и экономического аппарата правительства, а также организованности и сплочённости населения в стремлении вернуть стране статус успешно развивающейся экономики.

Угрожавший в ходе кризиса откат от определённого уровня благополучия и признания в мире был воспринят населением как тяжелейшее унижение, а необходимая внешняя помощь – как позорная «эра МВФ», когда страна оказалась в зависимости от сильных экономик мира. Это сыграло роль своеобразного триггера, благодаря которому властям удалось при финансовой поддержке и контроле МВФ и ряда ведущих стран предпринять срочные меры санации финансового сектора и осуществить соответствующие либеральные реформы, придавшие экономической модели гибкость.

Действия по стабилизации и выводу страны из кризиса 1997–1998 гг. были универсальными, следующими из рекомендаций МВФ, который контролировал их принятие жёстким графиком выделения средств. Но имелись и некоторые особенности реформ, связанные, в частности, со спецификой ведения бизнеса (разросшейся мощью чеболей и патерналистскими отношениями с государственным аппаратом), с особенностями рынка труда (отношения «пожизненного найма»).

Кризис показал, что успешная модель Республики Корея, построенная на основе концепции внешнеориентированного развития и предполагавшая глубокую включённость в мировую экономику, уже к концу 1990-х гг. устарела.

Но Южная Корея по-прежнему привержена стратегии интеграции и регионализации и борется за приемлемые и более выгодные условия.

Спустя менее четверти века, Республика Корея вновь переживает серьёзный экономический спад, грозящий перерасти в затяжную депрессию. Разительное отличие текущего экономического кризиса в том, что он охватил все страны мира, всю мировую экономику, а не только её азиатскую часть, как в конце ХХ века. Пандемия COVID-19 поставила перед мировой экономикой вопрос о переоценке ценностей и основ господствовавшего до недавнего времени порядка, провозглашавшего глобализм, открытость и либерализм в экономике.

Для Республики Корея этот порядок был крайне благоприятен, и меры по выходу из кризиса 1997–1998 гг. во многом приняты для того, чтобы воспользоваться его преимуществами. Либерализация финансовой и банковской сферы, реформы социальной системы и регулирования рынка труда – все эти чрезвычайные на первых порах меры сложились в определённую стратегию реформирования экономической модели, ставящую в приоритет достижение качественных, а не только количественных параметров. Эта стратегия со временем привела страну к постановке задач перехода к устойчивому развитию в его новейших формах – построению инновационной, «зелёной», «креативной» экономики. Кризис 1997–1998 гг. стал для Республики Корея и потрясением, и возможностью: страна не только одна из первых преодолела трудности (уже в 1998–1999 гг. имела прирост ВВП почти в 10 процентов), но и показала жизнеспособность новоиндустриальной модели роста, которую многие западные эксперты предлагали «похоронить».

Вместе с тем, выйдя из кризиса, южнокорейская экономика существенно изменилась, особенно в сфере государственного управления, взаимоотношений с бизнесом, его прозрачности, подотчётности и в конечном итоге конкурентоспособности. Власть крупного бизнеса оказалась поколеблена, хотя монополизация производства и рынка сохранилась и даже усугубилась. Государство постепенно «уходило» из экономики и брало на себя большую, чем ранее, ответственность за социальную сферу. В южнокорейском обществе активизировались тенденции к демократизации и повышению гражданской ответственности. Мировой кризис 2008 г. не столь сильно затронул РК, что свидетельствует о том, что в целом социально-экономическое и финансовое положение страны после реформ 1997–1999 гг. существенно укрепилось.

Если набравшая сейчас ход тенденция деглобализации продолжится, Республике Корея будет труднее удержаться в рядах высококонкурентных экономик Азии. Южная Корея очень сильно зависит от внешнего рынка. Если её ведущие торговые партнёры – Китай, США, Япония, ЕС, нефтедобывающие страны – впадут в длительную рецессию и начнут закрывать национальные рынки, это окажет негативное влияние на производство и внешнюю торговлю Республики Корея. В данном случае потенциал её внешнеориентированной экономики попадёт под удар, возможно, более сильный, чем в конце ХХ века. Тогда может быть с пользой востребована практика диверсификации внешних связей, подписание соглашений о создании зон свободной торговли, участие в региональных блоках типа ВРЭП и так далее. Одновременно страна будет адаптироваться к условиям протекционизма и повышать уровень импортозамещающих производств.

Корея. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 января 2021 > № 3631188 Светлана Суслина, Виктория Самсонова

ШАНС НА ПЕРЕМЕНЫ

ИГОРЬ МАКАРОВ

Руководитель Департамента мировой экономики факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Этот номер журнала – тематический. Большинство его материалов подготовлено в рамках проекта «Уроки кризисов прошлого», инициированного Факультетом мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ. Авторы рассмотрели двенадцать кризисов последних ста лет, изучили, как разные страны их преодолевали. Некоторые из этих государств провалились, потеряв годы в экономическом развитии, а иногда – и жизни многих граждан. Другие вышли из периода потрясений сильнее, чем входили в него.

В неуправляемом потоке информации и дезинформации, захлестнувшем человечество, прошлое – лучшее зеркало, в которое оно может посмотреться. Сейчас это более чем своевременно. Мир переживает сразу несколько масштабных кризисов, и непонятно, куда они заведут.

Во-первых, кризис здравоохранения и даже шире – модели государства всеобщего благосостояния. И до пандемии она едва справлялась с вызовами старения населения, неравенства, деиндустриализации и миграции, а сегодня окончательно затрещала по швам.

Во-вторых, экономический. Локдауны – только начало. Перед миром маячит призрак долгового краха, чреватого коллапсом всей финансовой системы.

В-третьих, социальный. Движение Black Lives Matter – одно из самых безобидных из его проявлений. Растущее неравенство – бомба замедленного действия под политическими системами развитых стран, способная рвануть в любой момент.

В-четвёртых, кризис экологический. Нерешённые проблемы окружающей среды и изменения климата в долгосрочном плане угрожают гораздо большему количеству жизней, чем коронавирус.

В-пятых, кризис идей. Среди политических элит, в особенности на пространстве Большого западного мира (включающего и Россию), отсутствует понимание, куда двигаться. Это маскируют ситуативным реагированием и поиском внешних врагов.

Сергей Караганов, инициатор проекта, представляет свои рассуждения о современных событиях как проблеме не только социально-экономических систем, но и демократии, идеологий и ценностей. (Свои оценки происходящего дают Марк Узан, а также Кармен Рейнхарт и Винсент Рейнхарт – это «внешние» публикации.) Леонид Григорьев и Александр Астапович рассказывают о Великой депрессии в США. Деятельность Рузвельта – «мать всех реформ», уникальный опыт переформатирования капитализма, сочетавший в себе решение краткосрочных антикризисных задач, балансирование между группами интересов, а также очерчивание новой траектории долгосрочного развития. Американский взгляд на ту эпоху – в статье Мег Джейкобс. Опыт выхода из Великой депрессии в Великобритании вспоминает Игорь Ковалев. Восстановление началось лишь тогда, когда разные политические группы, до того остававшиеся в плену неработающих идей и погрязшие в конкуренции, консолидировались. А Иван Простаков и Анна Барсукова демонстрируют беспомощность французских элит перед лицом кризиса, которая привела не только к огромным социально-экономическим потерям, но и к военной катастрофе.

Иван Простаков обращается к опыту преодоления Великой депрессии фашистской Италией, а Наталия Супян – нацистской Германией. В обоих случаях успехи в индустриализации и технологической модернизации невозможно отделить от действий тоталитарной системы и милитаризации, которые в итоге привели страны к агрессии и подтолкнули мир к большой войне.

Ксения Спицына описывает, как Япония восстановила экономику после Второй мировой с опорой на новые ценности и внешнюю помощь. Светлана Суслина и Виктория Самсонова демонстрируют, как Южная Корея, используя тяжёлый кризис 1997–1998 гг., трансформировала экономико-политическую модель, став одним из самых успешных государств Азии. В статье Евгения Канаева и Александра Королёва показано, насколько по-разному азиатский финансовый кризис повлиял на соседей – Индонезию и Малайзию. Первая пошла по «лёгкому» пути принятия помощи и рекомендаций МВФ и потеряла десятилетие развития. Вторая нашла собственный ответ на кризис, учитывающий специфику национальной экономики, что придало динамизм на десятилетие вперёд.

Алина Щербакова констатирует неспособность аргентинских властей адекватно ответить на кризис 2001–2002 гг., спровоцированный их же политикой. Леонид Григорьев и Марина Стародубцева показывают, как успехи Бразилии в преодолении ловушек развития были остановлены кризисом 2016 г., который стал результатом завышенных ожиданий, рождённых этими успехами.

Две статьи посвящены глобальным кризисам, между которыми достаточно параллелей. Вместе с Максимом Чупилкиным мы описываем нефтяной кризис 1973 года. Он больно ударил по западному миру, но послужил толчком для трансформации экономики и общества, обеспечившей ему успех в долгосрочной перспективе. Этого нельзя сказать про события 2008–2009 годов. Мы с Екатериной Макаровой отметили, что, несмотря на эффективные оперативные меры, западным странам не удалось решить структурные проблемы. Многие обострились в последующее десятилетие, что делает нынешний кризис более сложным и многогранным, чем случившийся двенадцать лет назад.

Прошлый опыт нельзя повторить. Однако на былых ошибках и успехах можно и нужно учиться. Кризисы позволяют воплотить изменения, недоступные в хорошие времена. Если подойти к этому комплексно, с учётом страновых особенностей и баланса групп интересов, сочетая оперативные и долгосрочные цели, можно сбросить бремя устаревших общественных структур и сделать шаг вперёд. Сегодня, в период самого масштабного кризиса со времён Второй мировой войны, он особенно необходим.

Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 11 января 2021 > № 3631173 Игорь Макаров

Чем Россия ответит на вызовы-2021

Текст: Яков Миркин (заведующий отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН)

Что сулит 2021-й? Боимся загадывать, видим риски, но есть то, о чем нужно говорить прямо сейчас. Немедленно! Важно разбираться с числами в руках, как делает это врач, стараясь нам помочь. Только так мы сможем понять вызовы, стоящие перед обществом в 2021 году.

Мы все желаем, чтобы Россия была молодой, полной динамики, энергии. Что для этого нужно? Как можно больше рожать. В 2012 году в России родились 1,9 млн человек. Каждый год потом только снижение, в 2019 году - 1,48 млн чел., в январе - октябре 2020 года - 1,19 млн человек (Росстат). По оценке, получим за весь 2020 год 1,4 - 1,43 млн младенцев. Это хуже, чем в любой год последней десятилетки. Перед нами крупнейший вызов - как это переменить? Как уже в 2021 году заложить в России новый тренд, когда уверенности, желания иметь большие семьи, несмотря на кризис и пандемию, станет больше?

Пандемия тяжелее всего ударила по старшему поколению. В 2012 году в России ушли из жизни 1,91 млн человек, в 2019 году - 1,79 млн человек, в январе - октябре 2020 года - 1,66 млн человек. У нас скачок смертности. Только за октябрь 2020 года она выросла на 30% по сравнению с прошлым годом (Росстат). По оценке, в 2020 году от нас уйдут больше 2 млн человек. "Избыточная смертность" за год составит до 250 - 300 тыс. человек. Для общества это огромная боль. И снова вызов - что еще нужно сделать, чтобы сберечь сотни тысяч жизней в 2021 году? Мы знаем, что пандемия будет продолжаться. Какие еще ресурсы дать здравоохранению? Какую денежную, социальную помощь оказать старикам? Нужна ли в 2021 году большая "фронтовая операция" - сохраним жизни старших? Ответ - да, нужна! "По полной программе", с щедрыми расходами из тех гигантских резервов, которые накопило наше общество (ФНБ, золотовалютные резервы).

Нас обгоняют Малайзия и Китай по ключевым показателям благосостояния. Вот оценка МВФ на 2020 год, ВВП на душу населения по номиналу, Россия - 9,97 тыс. долл., Китай - 10,6 тыс. долл., Малайзия - 10,2 тыс. долл. В 2013 году мы превосходили Китай по этому показателю в 2,25 раза, Малайзию - в 1,5 раза. Казалось, навсегда. Пусть плетутся где-то там позади. Так нет - перегоняют! Но, может быть, такие сравнения от лукавого? И нужно сопоставлять по "паритету покупательной способности" (ППП), так, чтобы цены на товары в каждой стране были сопоставимы друг с другом? И если так сделаем, мы будем выглядеть гораздо лучше?

Нет - так себе. Бедная Малайзия, когда-то каучуковая британская колония, по ВВП на душу населения по ППП идет сейчас с нами вровень, а в 2021 году перегонит (прогноз МВФ). Еще в 2013 году мы были выше Малайзии на 12%. Зато можем гордиться, что пока выше Китая в 1,6 раза. Правда, в 2013 году этот разрыв был гораздо больше, в 2,2 раза. Не успеем оглянуться - Китай и здесь догонит.

Состоятельность семей, продолжительность жизни, рост населения - это самое главное не только для нас самих, но и в международной конкуренции. В таких сравнениях - огромные вызовы 2021 года. А как отвечать на них? Подчиниться главному - зажиточности населения. И тогда будет все - и инновации, и космос, и самая лучшая в мире оборонка, и уверенный рост, основанный на новых технологиях.

Китай и Малайзия выше России по ожидаемой продолжительности жизни. В 2018 году Китай - на 56-м месте в мире (76,7 года), Малайзия - на 64-м (76,1 года), мы - на 100-104-м месте, 73 года (ООН, 2018). Есть опасения, что этот разрыв вырос во время пандемии. По статистике в Китае и Малайзии на порядок меньше жертв пандемии, чем в других странах. Вызов 2021 года - вернуться к росту того, сколько лет люди живут. Заложить тренд, чтобы догнать другие страны, перестать быть сотыми в самом важном - продолжительности жизни. История России наполнена огромными человеческими потерями. Мы - дети выживших. Только мечтаем о том, чтобы 79-80 лет жизни стали нормой в России.

Мы - великая сырьевая экономика. Чтобы жить "нормально", нам в 2021 году нужно добыть не менее 530-560 млн тонн нефти. А природного газа? Не менее 700-740 млрд куб. метров. Угля - не меньше, чем 400-430 млн тонн. В 2020 году добыча топлива снизилась на 7-8%. От сырья зависит карман каждой семьи. Даже сегодня, когда упали мировые цены и объемы производства углеводородов, "нефтегаз" - это 30% доходов федерального бюджета. В 2019 году - почти 40%, в 2018 году - 46% (минфин). За эти доходы придется побороться. Они не автоматические.

Удержать добычу любого сырья, продать его за рубеж по высоким ценам - в этом тоже вызов 2021 года. Без этого нет роста и модернизации, нельзя восстановить реальные доходы населения. Мы сегодня зарабатываем хуже, чем в 2013 году. За это время реальные денежные доходы населения упали больше, чем на 10% (Росстат). Крупнейший вызов 2021 года - вернуться к росту в реальных доходах, сделать его необратимым, подвинуться хотя бы на несколько шажков к уровню 2013 года.

Нам нельзя больше проигрывать в международной конкуренции. В 2013 году мы находились на 8-м месте в мире по ВВП по номиналу. В 2019-2020 годах занимаем 11-е место (МВФ). Эффект девальвации рубля? Да, но как же это горько! В 2013 году Россия была на 5-м месте в мире по ВВП по паритету покупательной способности. В 2019 году переместилась на 6-е. Ближайший соперник - Индонезия. К 2025 году она вплотную подойдет к России (МВФ). И есть шансы, что через несколько лет мы уйдем в мировой табели о рангах на 7-е место. Как бы это движение остановить и повернуть вспять!

Никуда не денешься. На вызовы 2021 года придется отвечать - с желанием и надеждой. Нельзя закрывать глаза. Лучше действовать - точно по целям.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 11 января 2021 > № 3604367 Яков Миркин

Дубай, ОАЭ. Авиакомпания Etihad Airways, национальный перевозчик Объединенных Арабских Эмиратов, открывает распродажу билетов на рейсы с вылетом из Абу-Даби.

В перечень направлений, на которые можно приобрести два билета по цене одного, в частности входят Москва, Стамбул, Бангкок, Мадрид, Милан, Женева, Мальдивские острова, Рим, Дублин и Торонто.

Распродажа стартует в среду, 13 января 2021 года, на билеты на рейсы с вылетом до 15 июня 2021 года. В распродаже участвуют билеты эконом- и бизнес-классов. Их стоимость начинается от 1358 (US$ 372) и 4138 дирхамов (US$ 1134) за эконом- и бизнес-класс соответственно.

Отмечается, что как перед отправлением, так и перед возвращением в Абу-Даби пассажирам необходимо будет предъявить сертификаты об отсутствии COVID-19. Между тем, в стоимость билетов уже включена страховка, покрывающая лечение от коронавируса, включая пребывание на карантине.

В свою очередь, авиакомпания Wizz Air Abu Dhabi, бюджетный перевозчик, базирующийся в Абу-Даби, распродает 2021 билет по цене всего 1 дирхам. Распродажа на билеты в один конец, а именно в греческие Афины и Салоники, проходит 10 и 11 января 2021 года.

Первоначально авиаперевозчик собирался летать в Александрию, Кутаиси, Ларнаку, Одессу и Ереван – эти планы были анонсированы летом 2020 года. В ближайшее несколько месяцев авиакомпания, базирующаяся в Абу-Даби, ожидает поставку новых лайнеров для расширения своего авиапарка. Авиакомпания является совместным предприятием венгерского лоукостера Wizz Air и государственной холдинговой компании Абу-Даби ADQ.

Ранее власти Абу-Даби анонсировали новые правила въезда на территорию столичного эмирата в связи с COVID-19. Для путешественников, прибывающих из «зеленого» списка стран, отменен обязательный 14-дневный карантин, для остальных – его продолжительность сокращена с двух недель до 10 дней.

В «зеленый» список стран в настоящее время включены: Австралия, Бруней, Китай, Греция, Гренландия, Гонконг, Малайзия, Маврикий, Новая Зеландия, Саудовская Аравия, Сингапур, Тайвань, Таджикистан, Таиланд, Узбекистан и Вьетнам.

Международные туристы сдают 2 ПЦР-теста на коронавирус: первый – не ранее чем за 96 часов до отправления рейса (отрицательные результаты будут предъявлять в аэропорту отправления), второй – по прибытии в Абу-Даби.

ИНТЕРВЬЮ АНАТОЛИЯ ЯНОВСКОГО «РОССИЙСКОЙ ГАЗЕТЕ»

Какое будущее ожидает российский уголь

На фоне кризиса на нефтяном рынке и газового противостояния России с США из-за "Северного потока-2" угольная отрасль находится в тени. Ее воспринимают как нечто устаревшее и уже ненужное в будущем. Заявления об отказе от угля в Европе создают впечатление, что совсем скоро продукция отрасли будет не востребована. Но в действительности по сей день угольная генерация преобладает в мировом энергобалансе по сравнению с другими видами производства электроэнергии. И в ближайшие десятилетия совершенно не собирается сдавать свои ведущие позиции.

О том, почему уголь остается одним из самых выгодных и безопасных энергоресурсов, насколько в действительности велик вред от его использования для экологии и почему угольная отрасль очень важна для экономики России, рассказал заместитель министра энергетики Анатолий Яновский.

"Зеленая" повестка сформировала мнение, что уголь - это самый грязный продукт в энергетике. Насколько это справедливо? Есть ли место для угля в "чистой энергетике" будущего?

Этот тезис отражает скорее дань моде, чем истинное положение вещей. Во-первых, если мы поддерживаем идею об устойчивом энергетическом развитии, то должны приветствовать любой вклад в достижение его целей - в частности, переход к "чистым" угольным технологиям. И здесь достаточно сказать, что лишь в Китае, Индии и Вьетнаме планируется построить более 1000 угольных электростанций, работающих на принципах HELE (высокая эффективность и низкая эмиссия).

Во-вторых, громкая кампания против угля пока приводит к мизерному результату. Например, намечавшиеся странами - членами "антиугольного" альянса (PPCA) объемы сокращения выбросов за счет досрочного вывода угольных электростанций из эксплуатации оцениваются в 1,6 Gt CO2 в год, что в 150 раз меньше общего объема выбросов от всех угольных электростанций. Да и выводятся из эксплуатации в основном маломощные устаревшие предприятия.

Если действительно хотеть устойчивого энергетического будущего, надо двигаться к нему не в формате звонких лозунгов, а в контексте реальных проблем социально-экономического развития разных стран - и не забывать при этом, что любые энергетические технологии "чистыми" не являются. Например, на нефтегазовый сектор ТЭК приходится более 50% выбросов метана, на угольный сектор - около трети. К основным экологическим проблемам атомной энергетики относится сложность в захоронении, переработке и утилизации радиоактивных отходов. В солнечной энергетике экологические риски связаны с использованием большого количества токсичных и взрывоопасных компонентов при изготовлении солнечных батарей. Развитие энергетики на возобновляемых источниках энергии (ВИЭ) требует дополнительного использования невозобновляемых ресурсов, кроме того в десятки раз может возрасти добыча лития для производства аккумуляторов, которая способна нарушать экологию целых регионов.

Технологии "чистой" угольной генерации обладают вполне конкурентоспособными экономическими показателями. Наличие угля в топливно-энергетическом балансе повышает энергетическую безопасность и надежность энергоснабжения. Не случайно страны АТР строят и планируют к вводу более 200 ГВт угольных генерирующих мощностей. Характерно, что за последние 10 лет оценки доли угля в мировом энергобалансе на 2035 год колебались в базовых сценариях прогнозов МЭА с 2010 по 2020 год примерно на 2%, находясь все эти годы в диапазоне 21-23%.

А можно ли сравнить, насколько себестоимость современной чистой угольной генерации дешевле ВИЭ, или наоборот?

Газовая и угольная технологии остаются наиболее дешевыми по строительству и эксплуатации электростанций. По данным Совета по минералам Австралии (Minerals Council of Australia) за 2019 год, полная приведенная стоимость электроэнергии для электростанции на каменном угле составляет 67 долларов - 91/МВт*ч; для станции с комбинированным циклом, работающей на природном газе, - 64 долларов - 91/ МВт*ч; для электростанции на буром угле - 75 долларов - 88/ МВт*ч. Что касается технологий ВИЭ с низкими выбросами, то аналогичный показатель для ветряных станций составляет 85 долларов - 121/МВт*ч, для солнечных фотоэнергетических станций - 118 долларов - 172/ МВт*час. То есть современная высокоэффективная экологически чистая угольная генерация в 1,3 раза дешевле ветряной и в 1,9 раза дешевле солнечной генерации. Поэтому место для угля в системно развивающейся "чистой энергетике" однозначно найдется - поскольку уже сегодня "чистая" угольная генерация имеет значительные конкурентные преимущества по затратам на производство электроэнергии и тепла перед технологиями ВИЭ.

Но Европа все же пытается отказаться от угольной генерации. Получится ли у нее это сделать до 2030 года и есть ли в этом смысл?

Действительно, в европейских странах уже длительное время декларируется стремление отказаться от использования ископаемых видов топлива, и прежде всего угля. Есть, например, такая неправительственная организация Europe beyond coal, с пристрастием отслеживающая продвижение к "безугольной" Европе-2030 - однако, даже по их свежим данным за 2020 год, ситуация не столь однозначна. В частности, в Германии, являющейся одним из лидеров "энергетического перехода", и после 2030 года продолжат работать около 15 угольных электростанций общей мощностью почти 20 ГВт. В ряде государств Европы не закончены дискуссии по вопросу об отказе от угольной генерации и возможных экономических последствиях такого решения. А в таких странах, как Польша, Румыния, Словения, Хорватия, Болгария, данный вопрос вообще не стоит на повестке дня. При этом Польша, на которую приходится более пятой части всего европейского потребления угля, будет стараться сохранить функционирование государственной угольной компании PGG до 2049 года (с государственной поддержкой).

Говоря не о политических, а об экономических факторах, необходимо иметь в виду, что в отсутствие накопителей электроэнергии и тепла, только газовая и угольная генерация способны эффективно выполнять регулирующие функции. Недаром, Япония и Южная Корея, не имеющие собственного производства угля, поддерживают за счет импорта его долю в своих топливных балансах на уровне 26-29%.

А как отразится на экспорте нашего угля в Европу введение углеродного налога? И возможно ли перенесение европейской практики в АТР (например, в Китае и Индии)?

Европа - крупнейший экспортный рынок для российского угля. Даже в сложном 2020 году наши компании поставили в страны Европы 45 млн тонн угля. Это более 20% от его ожидаемого общего экспорта из нашей страны (208-210 млн тонн). Если ЕС введет такой налог, то все российские экспортеры угля могут столкнуться с немалой пошлиной. Окончательной информации по вопросу самого введения углеродного налога и его возможных параметров пока нет - соответственно, и нет окончательных оценок влияния этих мер. Понятно, что если смысл налога будет заключаться в получении односторонних конкурентных преимуществ, надо будет этому противодействовать.

Что касается Китая и Индии, то есть полная уверенность в том, что даже в условиях активной экологической политики, российский уголь будет здесь востребован. Поставки угля из России в эти страны растут, в 2020 году в Китай будет поставлено 37 млн тонн против 32,8 млн тонн в 2019 году. Индия увеличит закупки российского угля на 6-7%. Дальнейшие планы также предусматривают рост экспортных поставок, прежде всего коксующегося и качественного энергетического угля. Это подтверждается материалами заседаний межправительственной Российско-Китайской комиссии по энергетическому сотрудничеству и подготовленным к подписанию меморандумом между Министерством энергетики России и Министерством сталелитейной промышленности Индии о сотрудничестве в угольной сфере.

В целом итоговое влияние различных ограничительных мер в торговле энергоресурсами на наш экспорт будет зависеть от взвешенной политики России в области борьбы с изменением климата, включая максимальное использование и адекватный международный учет гигантского поглощающего потенциала российских лесов.

Учитывая все сказанное, будет ли расти мировой рынок угля в обозримом будущем и за счет каких стран?

Начнем с отрицательных факторов. Наиболее активно развивается, пропагандируется и субсидируется безуглеродная энергетика и ВИЭ в Европейском Союзе, Великобритании, США и Японии. Эти страны по классификации Международного валютного фонда относятся к прогрессивным или развитым (advanced economies). Они имеют значительные финансовые возможности для внедрения более дорогих экологически чистых технологий. Доля таких стран в мировом потреблении угля составляет менее 20%, а в мировом импорте - 34%. Их отказ от использования угля хотя и чувствителен, но для мирового спроса не является катастрофой.

Для так называемых "развивающихся" стран, доля которых в мировом потреблении угля превышает 80%, приоритетной является доступность энергоресурсов. Потребность в энергоносителях в этих странах, как правило, определяется, прежде всего, темпами роста экономик, а уж затем процессами, связанными с защитой окружающей среды.

Прогнозы ведущих зарубежных аналитических агентств о будущем мирового рынка угля весьма противоречивы. Международное энергетическое агентство в своем последнем прогнозе WEO-2020 говорит, что торговля углем упадет к 2040 году с сегодняшних 1,4 млрд тонн до 1,18 млрд тонн. Управление по энергетической информации США дает альтернативный прогноз - рост международной торговли к 2040 году до 1,6 млрд тонн. В любом случае кардинального снижения торговли углем мы не ожидаем. Снижение же экспорта Россией угля в европейские страны будет компенсировано возрастающими закупками стран АТР, Ближнего Востока и Африки.

Сохранят свои позиции ведущих экспортеров угля Индонезия и Австралия, имеющие сегодня доли в международной торговле углем, соответственно, 32% и 27% (по данным Coal Information 2020). Вместе с тем, доля этих стран в перспективе будет сокращаться - в Индонезии из-за расширения использования угля для внутренних нужд, в Австралии - из-за неритмичности экспортных поставок. Россия, занимающая 15,6% международного рынка, имеет шансы повысить свою долю к 2040 году до 25%. В числе основных стран-импортеров останутся Китай, Индия, Южная Корея, Япония. Будут наращивать закупки угля на международном рынке Вьетнам, Тайвань (Китай), Малайзия, а также Египет, Нигерия, Марокко и даже ОАЭ.

Очень много говорят о падении спроса на нефть и газ из-за пандемии, но очень мало об угле. Насколько пострадала угольная отрасль и когда ожидается восстановление?

Спрос на угольное топливо, традиционно играющее роль замыкающего энергоресурса, чаще всего сокращается во время кризисов, и растет в периоды оживления экономики. Так происходит ввиду мобильности, доступности угля и низких удельных капитальных вложений при вводе новых мощностей по добыче.

В 2020 году общая торговля на международном рынке может снизиться на 80-100 млн тонн (до 1300 млн тонн). При этом в 2020 году общее производство угля в мире может сократиться до 7,3 млрд тонн, против 7,8 млрд тонн в прошедшем году, до уровня 2016 года. Наибольшего снижения можно ожидать в США (на 20-22%), странах Европейского Союза (на 15-20%), Колумбии (на 10-15%), а также в России (на 9-10%).

Несколько упасть экспорт угля из России может в результате снижения его потребления в странах Европы и невозможности полностью возместить выпадающие объемы наращиванием поставок на Восток - в страны АТР. Основным ограничивающим фактором здесь является недостаточная пропускная способность железных дорог Восточного полигона. В 2019 году из России на внешний рынок поставлено 221 млн тонн угля, внутреннее потребление российского угля составило 170 млн тонн. За 11 месяцев текущего года экспорт российского угля снизился на 12 млн тонн (-5,9%), внутреннее потребление сократилось на 23,8 млн тонн (-15,3%). В целом за год экспорт угля ожидается в объеме 208-210 млн тонн. По сравнению с 2019 годом падение составит 5-6%. Такая же ситуация ожидается и в 2021 году. Надеемся, что затем мы сможем выйти на траекторию роста экспортных поставок.

А за счет чего будет расти производство угля в России?

Программой развития угольной промышленности России на период до 2035 года" (Программой 2035 - "РГ") намечается освоение целого ряда угольных месторождений в новых регионах. В Якутии, Тыве, Хакасии, Забайкальском крае, Амурской и Кемеровской области. Получит также развитие добыча на уже освоенных месторождениях в Кузбассе и Новосибирской области. Кроме того, до настоящего времени остается нераскрытым колоссальный потенциал Канско-Ачинского месторождения. Именно эти проекты и будут обеспечивать загрузку развивающейся железнодорожной и портовой инфраструктуры, прежде всего, на Востоке страны.

Вы коснулись темы инфраструктуры. Много было разговоров о том, что падение цен на уголь сильно отразится на окупаемости модернизации БАМа или Транссиба.

Окупаемости затрат на модернизацию БАМа или Транссиба в первую очередь связана с объемами транспортировки грузов. Если в период падения цен будут снижаться объемы перевозок, то соответственно и срок окупаемости инфраструктурных проектов будет расти.

Сегодня экспорт сопровождается постоянным ростом затрат на транспортировку и перевалку угольной продукции независимо от изменения цен на уголь на международном рынке. Между тем уровень и предсказуемость железнодорожных и логистических тарифов являются основополагающими факторами для формирования инвестиционных планов угольных компаний. В "Программе 2035" предусмотрено применение долгосрочных и предсказуемых параметров установления железнодорожных тарифов на период после 2025 года.

При этом весь рост российского экспорта угля мы ожидаем на Востоке, где и цены на уголь повыше. Однако рост грузооборота в этом направлении (при обеспеченном спросе на российский уголь в странах АТР) сегодня ограничен пропускной способностью железнодорожной инфраструктуры. Тех самых БАМа и Транссиба, из-за 4-летнего отставания в реализации первого этапа их модернизации. Будем возить уголь, и затраты окупятся - а рост и падение цен всегда имели циклический характер.

Какие перспективы есть у угля, как сырья в химической промышленности? Например, как сырья для создания искусственного топлива?

Сейчас технологии глубокой переработки угля развиваются в Китае, США, Германии, Японии, ЮАР, Польше и в некоторых других странах, где из него получают несколько десятков наименований товарной продукции с высокой добавленной стоимостью. В мире суммарная мощность предприятий по газификации углем составляет сегодня порядка 160 ГВт, что соответствует объему переработки 60 млн тонн угля. Это крайне мало - менее 0,8% от мирового потребления угля.

В России пока нет промышленных установок по глубокой переработке угля (не считая восьми коксохимзаводов в черной металлургии), производящих продукты углехимии. Однако в Кузбассе создан Федеральный исследовательский центр угля и углехимии РАН, выделяются бюджетные ассигнования на выполнение научно-исследовательских работ в этой сфере. Работа идет по четырем основным направлениям:

- газификация угля с получением продуктов для базовой химии и жидкого искусственного (синтетического) топлива;

- коксохимия с получением товарных продуктов (бензол, толуол, фенол, нафталин, углеродные волокна, наноматериалы и прочее);

- экстракционные технологии извлечения продуктов из бурых и низкокачественных каменных углей с получением ценных продуктов (гуминовые препараты, воски, битумы, поверхностно-активные вещества);

- получение углеродных сорбентов и молекулярных сит различного назначения: очистка питьевой воды, очистка шахтовых вод, разделение и очистка газов, использование в пищевой, химической и фармацевтической промышленности.

Актуальной остается задача как можно полнее задействовать не только энергетический и металлургический потенциал ископаемых углей, но и их потенциал для получения продуктов углехимии, а также углеродных и композитных материалов. Так, например, новейшая отечественная разработка - частичная газификация угля - обеспечивает безотходную переработку низкозольного бурого угля в газовое топливо и углеродную продукцию премиум-класса.

Мы в Минэнерго считаем, что развитие технологий глубокой переработки угля должно быть составной частью Стратегии развития химического и нефтехимического комплекса России.

Сейчас про уголь часто забывают, когда говорят о доходах бюджета, хотя вклад его очень значителен. Какой объем средств поступает из отрасли в казну?

За период 2008-2018 годы суммарный объем налоговых отчислений и прочих выплат из угольной отрасли в бюджеты всех уровней составил около 840 млрд рублей (в номинальных ценах), из них только в 2018 году - более 142 млрд рублей, а в 2019 году в результате падения цен - 100,9 млрд рублей. Кроме того, экспорта угля дает казне значительные валютные средства, в частности, в 2019 году они составили 16,8 млрд долларов (для сравнения, экспорт газа принес в 2019 году 41,6 млрд долларов - "РГ"). Они являются источником инвестиций не только для угольщиков, но и для развития железнодорожной и портовой инфраструктуры страны.

С учетом кризиса ожидается снижение ежегодных объемов добычи и экспорта угля в 2020-2021 году - и, соответственно, налоговых поступлений в бюджет - примерно на 10%. Но в случае восстановления спроса и благоприятной ценовой конъюнктуры на мировых рынках уже к 2025 году налоговые поступления смогут превысить 150 млрд рублей в год.

А сколько всего людей заняты в отрасли? И сколько новых рабочих мест будет создано в новых регионах добычи, о которых вы говорили?

Сейчас в отрасли (добыче и переработке угля) заняты 143,6 тысячи человек. Что касается новых предприятий, то только в основном производстве в угольной промышленности будет создано более 15 тысяч новых высокотехнологичных рабочих мест. К этому можно добавить рабочие места в обслуживающих предприятиях и смежных отраслях - в тяжелой промышленности, на транспорте, в электроэнергетике, стройиндустрии. Создаваемая транспортная и энергетическая инфраструктура послужит катализатором для освоения в этих регионах месторождений других полезных ископаемых (руд цветных металлов, строительных материалов и др.).

Мультипликативный эффект будет зависеть от прироста добычи угля. В "Программе 2035" производство угля в новых центрах намечается увеличить почти в два раза по консервативному варианту и в три раза по оптимистическому варианту, доведя ее до 134-231 млн тонн. В результате только прямой мультипликативный эффект составит 265-670 млрд рублей.

Последний вопрос связан больше с социальной сферой, нежели с экономикой. Как обстоят дела с программой развития шахтерских городов и программой переселения шахтеров?

Реконструировано и построено почти 800 объектов социальной инфраструктуры, переселено из ветхого аварийного жилья и районов Крайнего Севера, соответственно 43,6 тысячи семей и 17,1 тысячи семей. В 2020 году будет переселено 918 семей.

В соответствии с указаниями президента переселение всех шахтерских семей (осталось переселить 8955 семей) должно завершиться до 2024 года, в том числе в Кузбассе - до 2023 года. Необходимые средства федеральным законом "О федеральном бюджете на 2021 год и на плановый период 2022 и 2023 годов" предусмотрены.

Автор Сергей Тихонов

Интервью на сайте «Российской газеты»: https://rg.ru/2021/01/07/kakoe-budushchee-ozhidaet-rossijskij-ugol.html 

Россия > Нефть, газ, уголь. Госбюджет, налоги, цены > minenergo.gov.ru, 7 января 2021 > № 3622870 Анатолий Яновский

Участники ОПЕК+ разошлись во мнениях

Страны-участницы сделки по ограничению нефтедобычи ОПЕК+ разошлись во мнениях по поводу квот на февраль 2021 на заседании ОПЕК+ 4 января. Так, что на встрече Россия и Казахстан поддержали увеличение добычи, в то время как Ирак, Нигерия и Объединенные Арабские Эмираты предложили сохранить добычу на стабильном уровне, сообщает Reuters.

В итоге против роста добычи нефти высказались Саудовская Аравия, Алжир, Ангола, Кувейт, ОАЭ, Оман, Малайзия, Нигерия, Ирак, Иран, Венесуэла, Бахрейн, Мексика. А вот Россия и Казахстан, в частности, заявили, что восстановление спроса оправдывает рост добычи, сообщили пять источников ОПЕК +.

3 января генсек ОПЕК Мохаммед Баркиндо предупредил экспертов ОПЕК + о рисках ухудшения ситуации на рынке нефти, заявив, что спрос будет оставаться слабым в первой половине 2021 года, в том числе из-за локдаунов, связанных с новым штаммом коронавируса. Министр энергетики Саудовской Аравии Абдель Азиз бен Салман 4 января на министерском мониторинговом комитете ОПЕК+ призвал «не испытывать головокружение от успехов», уточнив, что волатильность на рынке нефти по-прежнему велика, не следует «подвергать риску уже достигнутое ради быстрой, но иллюзорной выгоды». Тогда как вице-премьер РФ Александр Новак был более оптимистичен: «Надеюсь, что в 2021 году мы все-таки увидим восстановление спроса, в том числе в результате вакцинации», — сказал он.

На предыдущих встречах Саудовская Аравия, лидер ОПЕК, неоднократно предлагала осторожный подход к восстановлению добычи, в то время как Россия, не являющаяся членом ОПЕК, поддерживала более быстрое увеличение, отмечает Reuters.

Сделка ОПЕК+, заключенная апреле 2020 года, подразумевала снижение добычи нефти на 9,7 млн б/с с мая, затем ограничения были ослаблены до 7,7 млн б/с до конца года. Предполагалось и дальнейшее послабление — до 5,8 млн б/с, — однако рост спроса на нефть восстанавливался медленнее ожиданий. Таким образом страны-участницы сделки ОПЕК+ договорились ослабить ограничение до 7,2 млн б/с (на 500 тыс. б/с) на январь с дальнейшей корректировкой уровня добычи ежемесячно. Уровень сокращения нефтедобычи участниками сделки обсуждают сегодня, 4 января, на встрече ОПЕК+.

Индия введет пошлины на импорт нержавеющего проката из 15 стран

Как сообщает Yieh.com, министерство торговли и промышленности Индии объявило 23 декабря 2020 г., что оно приняло окончательное решение по антидемпинговым пошлинам в отношении плоского проката из нержавеющей стали, происходящего из Китая, Южной Кореи, Китая, ЕС, Японии, Индонезии, США, Таиланда, Южной Африки, ОАЭ, Сингапура, Мексики, Вьетнама, Малайзии, Гонконга и Тайвань со сроком действия пять лет.

Пошлина, рекомендованная Генеральным управлением торговых средств правовой защиты (DGTR), составляла от $67 за тонну до $944 за тонну в зависимости от страны.

Продукты, участвующие в этом случае, имеют коды HS 7219 и 7220.

Период расследования демпинга длился с апреля 2018 по март 2019 года, а период расследования ущерба - с 2015 по 2016 год, с 2016 по 2017 год, с 2017 по 2018 год, а также период расследования демпинга.

Дубай, ОАЭ. Бюджетная авиакомпания Wizz Air Abu Dhabi, вновь созданный национальный перевозчик Объединенных Арабских Эмиратов, объявила о запуске регулярных рейсов с 15 января 2021 года. Первым инаугурационным направлением для авиаперевозчика станут греческие Афины.

Стоимость билетов начинается от 129 дирхамов в одну сторону, включая ручную кладь. За багаж пассажирам придется доплачивать отдельно, сообщили в авиакомпании. Авиаперевозчик также анонсировал запуск рейсов в Салоники – с 4 февраля 2021 года – с «ультранизкими» тарифами.

В авиакомпании уточнили, что маршрутная сеть будет стремительно расти, а в список направлений будут добавляться страны из «зеленого» списка. Перевозки будут осуществляться на лайнерах Airbus A321neo.

Первоначально авиаперевозчик собирался летать в Александрию, Кутаиси, Ларнаку, Одессу и Ереван – эти планы были анонсированы летом 2020 года. В ближайшее несколько месяцев авиакомпания, базирующаяся в Абу-Даби, ожидает поставку новых лайнеров для расширения своего авиапарка.

В июне 2020 года правительство ОАЭ присвоило авиакомпании Wizz Air Abu Dhabi статус национального перевозчика (шестого по счету в стране). Авиакомпания является совместным предприятием венгерского лоукостера Wizz Air и государственной холдинговой компании Абу-Даби ADQ.

Для новой авиакомпании Абу-Даби является трамплином на рынок региона с населением 5 млрд человек, которые проживают в радиусе 6,5 часов полета от столицы ОАЭ. В отличие от других авиаперевозчиков, Wizz Air уверена в скором восстановлении авиационной отрасли от последствий вспышки коронавируса COVID-19.

Ранее власти Абу-Даби анонсировали новые правила въезда на территорию столичного эмирата в связи с COVID-19 – с 24 декабря 2020 года. Для путешественников, прибывающих из «зеленого» списка стран, отменен обязательный 14-дневный карантин, для остальных – его продолжительность сокращена с двух недель до 10 дней.

В «зеленый» список стран в настоящее время включены: Австралия, Бруней, Китай, Греция, Гренландия, Гонконг, Малайзия, Маврикий, Новая Зеландия, Саудовская Аравия, Сингапур, Тайвань, Таджикистан, Таиланд, Узбекистан и Вьетнам.

Правила, выпущенные Комитетом по управлению чрезвычайными ситуациями, кризисами и катастрофами, одобряют возобновление экономической, туристической деятельности, а также деятельности в сфере развлечений с соблюдением мер профилактики COVID-19. Международные туристы будут сдавать 2 ПЦР-теста на коронавирус: первый – не более чем за 96 часов до отправления рейса (отрицательные результаты будут предъявлять в аэропорту отправления), второй – по прибытии в Абу-Даби.

Малайзия ввела пошлины на х/к нержавеющий прокат из Вьетнама и Индонезии

По данным агентства Reuters, Малайзия ввела временные пошлины на импорт некоторых х/к нержавеющих сталей из Индонезии и Вьетнама до завершения антидемпингового расследования, сообщило в понедельник ее Министерство международной торговли и промышленности.

Предварительное расследование, проведенное от имени единственного малазийского производителя продукта, выявило достаточные доказательства, требующие дальнейшего расследования в отношении импорта х/к нержавеющей стали в рулонах, листах или любой другой форме.

«Поэтому правительство решило ввести временную меру, которая должна быть в виде временных антидемпинговых пошлин, гарантированных ценной бумагой», - сказали в министерстве.

Залог будет эквивалентен размеру демпинговой маржи, определенной в ходе предварительного расследования.

Пошлины варьируются от 7,73% до 34,82% и будут вводиться не более чем на 120 дней с 26 декабря этого года.

Окончательное решение по расследованию министерства будет принято до 31 апреля.

На прошлой неделе Малайзия ввела антидемпинговые пошлины на некоторые виды плоского стального проката из Китая, Южной Кореи и Вьетнама после того, как определила, что они импортируются по цене ниже, чем отпускная цена в странах происхождения.

Всемирная слава лапши

Блюда из Шасяня распробовали в десятках стран

Текст: Цао Дэшэн, Ху Мэйдун, Цинь Цзицзэ

Более 200 блюд из провинции Фуцзянь вызывают аппетит не только у жителей Китая, но и любителей поесть по всему миру. Два самых популярных блюда, которые готовят в уезде Шасянь города Саньмин, - это сваренная в костном бульоне лапша с арахисовой пастой и вонтоны - разновидность пельменей с бульоном.

Двадцать лет назад Ло Гуанцань из поселка Сямао уезда Шасянь, которому сейчас 59 лет, работал на местной обувной фабрике, чтобы свести концы с концами. Теперь он управляет пятью ресторанами, где подают шасяньскую еду, и зарабатывает гораздо больше. Эти рестораны находятся в Пекине и Тяньцзине и городских округах Таншане и Баодине в провинции Хэбэй. Ло развивает этот бизнес с 2007 года, а четыре года назад открыл первый ресторан за рубежом - в Сингапуре.

Последние несколько лет его годовой доход от бизнеса превышает миллион юаней (152 тысячи долларов). "Я планирую расширить бизнес в Сингапуре и думаю открыть ресторан в Малайзии - там живет много китайцев", - добавляет Ло.

Более 60 тысяч жителей уезда Шасянь, в основном крестьян, с 1980-х годов открыли рестораны с шасяньской едой по всему Китаю: они уезжали в другие регионы, чтобы открыть семейное дело. Когда в стране началась политика реформ и открытости, в городах стало больше студентов, приезжих рабочих и предпринимателей, и эта еда пользовалась популярностью, поскольку была вкусной и недорогой.

Рентабельность таких ресторанов была минимальной, и их владельцы повышали свои доходы, работая допоздна. Теперь во всем Китае более 88 тысяч ресторанов, где подают шасяньские блюда, и их суммарный оборот составляет более 50 миллиардов юаней в год, отмечают в Торговой ассоциации шасяньских деликатесов. Рестораны шасяньской кухни предлагают гурманам качественную еду по привлекательным ценам, и потому эта отрасль стала основой местной экономики. По словам Ло, впервые он задумался об открытии ресторана в начале 2000-х, когда увидел, что на этом можно хорошо заработать, но поначалу не мог решиться.

8 августа 2000 года Си Цзиньпин, который в то время был заместителем секретаря Комитета КПК и главой администрации провинции Фуцзянь, приехал с инспекцией в уезд Шасянь. "Так получилось, что он побывал у нас, поговорил со мной о моем финансовом положении и подтолкнул к созданию ресторанного бизнеса, чтобы я мог зарабатывать больше, - поделился Ло. - Он сказал, что шасяньская еда может стать двигателем экономики в уезде, что у этой отрасли большое будущее и ее нужно развивать".

В 2007 году Ло потратил 500 тысяч юаней и открыл первый ресторан шасяньской кухни в Пекине. Это изменило его жизнь. Он годами развивал свое дело и наконец почувствовал вкус успеха. "Шасяньская еда помогла многим из моего родного поселка разбогатеть, и, что еще важнее, эти люди стали ее "послами", так как благодаря им о ней узнало много иностранцев", - рассказал Ло.

С середины 2018 года рестораны быстрого питания Shaxian Snacks со знаковым логотипом, похожим на Пакмана, появились уже в 62 странах и регионах, включая США, Японию, Австралию, Францию и Португалию. Этот рост происходит на фоне стремительного расширения на зарубежные рынки китайских сетевых ресторанов быстрого питания, которые стали успешными в Китае и в последние несколько лет начали выходить на рынки других стран.

По словам Ло, стремительное развитие ресторанов шасяньской кухни в последние десять лет не могло бы произойти без серьезной государственной поддержки.

Секретарь парткома КПК уезда Шасянь Ян Синчжун говорит, что с конца 1990-х местное правительство старается создать для крестьян больше рабочих мест и улучшить их материальное положение, развивая отрасль общественного питания. Чтобы предлагать посетителям аутентичную еду, Торговая ассоциация шасяньских деликатесов, основанная в 1997-м при поддержке местного правительства, в 2014 году зарегистрировала торговую марку Shaxian Snacks. В Ассоциации планируют объединить все рестораны шасяньской кухни в одну франшизу, чтобы превратить Shaxian Snacks в международный бренд, подобный KFC и McDonald's. Ассоциация также подала заявки на регистрацию торговой марки в зарубежных странах.

В таких ресторанах быстрого питания, как KFC и McDonald's, меню в разных странах почти не отличаются, но в случае ресторанов шасяньской еды это не так: в каждой стране и каждом регионе разное меню и разные цены. Традиционно шасяньские блюда в меню подразделяются на семь групп: лапша, вонтоны, пельмени, рагу с бульоном, тушеные блюда, жареный рис и комплексный обед. В каждой группе может быть от десяти до двадцати блюд, а это значит, что в одном ресторане могут подавать более ста разных кушаний.

Местные говорят, что главное в шасяньской кухне - это преобразование способа приготовления блюд и их ингредиентов. Возьмем, к примеру, блюдо бяньжоу, что переводится с китайского как "плоское мясо" - разновидность вонтонов. По сравнению с вонтонами из других регионов - бяньжоу делают из более тонкого теста, а мясная начинка готовится из нежирной свинины. Мясо для бяньжоу берут с задних ног свиньи - там оно более жесткое. В других регионах начинку для вонтонов обычно делают из рубленого мяса, а для бяньжоу - из паштета, который отбивают палкой. Как говорят в Шасяне, чтобы приготовить таким способом 500 граммов паштета, нужно ударить мясо более 1000 раз.

Чтобы сохранить аутентичность еды, местное правительство открыло в уезде Шасянь учебный центр, где китайцы, которые живут в стране и за рубежом и хотят начать бизнес в этой сфере, могут пройти специальные курсы. В центре преподаватели и ученики экспериментируют со способами приготовления блюд, включая жарку на масле и огне, чтобы угодить потребителям из других стран и регионов. В центре также оборудовали кухню, чтобы распределять полуфабрикаты в рестораны франшизы по всей стране.

Ян Синчжун говорит, что развитие общепита оказалось верной стратегией для экономического роста в уезде, добавляя, что среднедушевой располагаемый доход местных крестьян вырос с 2805 юаней в 1997 году до 20 528 юаней в 2019-м, и жители сельских местностей преодолели черту бедности. Шао Биньфан, американка китайского происхождения, родившаяся в Фучжоу, административном центре провинции Фуцзянь, открыла франшизу в Нью-Йорке. По ее словам, своим успехом по всему миру шасяньские блюда обязаны тому, что провинция Фуцзянь на востоке Китая - родина многих живущих за рубежом китайцев, и вкус этих блюд напоминает им о доме. Шао говорит, что в детстве она повсюду видела в родном городе палатки с едой, и шасяньские блюда - одни из многих, о которых она вспоминает, поселившись в США.

Китай > Агропром. СМИ, ИТ. Приватизация, инвестиции > rg.ru, 29 декабря 2020 > № 3596664

Хроники високосного газового года

О газовых котировках и других знаковых трендах 2020 г. — в материале VYGON Consulting

Подводя итоги 2019 газового года («Обострение конкуренции на фоне низких цен», oilcapital.ru, 18 декабря 2019 г.), мы также описывали возможные риски 2020 г. И если, к счастью производителей СПГ, мы ошиблись в части возможного прихода волны пересмотров долгосрочных контрактов с нефтяной привязкой в Азии, то, к сожалению, наш негативный прогноз по газовым ценам обернулся еще более жуткой реальностью на фоне коронавируса.

Ценовое пике и европейский спрос

Как мы и ожидали, 2020 год для глобальной газовой индустрии стал вторым подряд годом низких спотовых котировок, однако во многом «благодаря» пандемии коронавируса о ценовых антирекордах високосного года будут помнить еще очень долго. Нетипичная ситуация падения цен на газ на основных рынках сбыта в период отопительного сезона 2019–2020 гг. весной усугубилась в связи с падением экономической активности на фоне локдаунов. Причем пагубное влияние на эффективность бизнеса газовых экспортеров оказывали не столько уровни цен (весенние котировки на TTF как в суточном, так и в месячном выражении были самыми низкими с момента создания этой нидерландской площадки в 2003 г.), сколько схлопывание региональных дифференциалов. В апреле–июле спотовые цены на хабах США, Европы и АТР были практически идентичны и находились на уровне порядка 2 долл./МБТЕ (70 долл./тыс. куб. м), что, во-первых, привело к отказу экспортеров американского сжиженного природного газа от отгрузки более 100 партий СПГ, во-вторых к тому, что вплоть до осени большая часть производимого в мире СПГ направлялась на европейские рынки. По результатам 8 месяцев его импорт в Европу составил 62,4 млн т (+10% относительно аналогичного периода 2019 г.), загрузка приемных терминалов достигла 54%.

Что касается всего года, азиатские экономики, которым удалось избежать второй волны коронавирусной инфекции, на фоне достаточно быстрого восстановления и более существенного, чем на западных рынках, роста цен на газ, осенью перетянули на себя большую часть потоков СПГ. Поэтому, по предварительной оценке, импорт сжиженного природного газа Европой в 2020 г. будет находиться на уровне в 84 млн т, то есть лишь на 4 млн т меньше по сравнению с 2019 г., что с учетом падения потребления в регионе означает рост доли СПГ в европейском спросе до 22%.

Крупнейший рынок сбыта российского газа требует более внимательного изучения. По нашим оценкам, европейский спрос по итогам 2020 г. сократится на 5,5% и составит порядка 530 млрд куб. м.

Ключевой вклад в это падение, безусловно, вносит пандемия COVID-19, поскольку Европа стала одним из ее эпицентров.

Италия, например, была первой страной мира, которая 11 марта ввела общенациональную изоляцию. В последующие недели ее примеру последовали другие европейские государства. Введение ограничительных мер, в свою очередь, привело к резкому сокращению деловой активности: согласно последним оценкам Еврокомиссии ВВП зоны евро в 2020 г. сократится на беспрецедентные 7,8%. Спад подобного масштаба привел к сокращению потребления газа более чем на 46 млрд куб. м.

Существенные изменения произошли и в структуре генерации тепло- и электроэнергии Европы, на объем потребления газа они оказали весьма разнонаправленное влияние. С одной стороны, на фоне крайне низких цен природный газ на протяжении всего года выигрывал межтопливную конкуренцию с углем. Потребление последнего на нужды энергетики по итогам года сократится почти на 30% прежде всего за счет сокращения угольной генерации в Германии. Значительно — почти на 13% — просели и объемы выработки АЭС, в первую очередь во Франции, где падение генерации было вызвано не только сокращением спроса в связи с COVID-19, но и дефицитом персонала для проведения плановых работ по обслуживанию атомных станций в связи с переводом сотрудников на удаленную работу.

С другой стороны, 2020 г. станет знаковым для ВИЭ, поскольку по итогам года доля возобновляемых источников энергии, включая ГЭС, в структуре генерации вплотную приблизится к доле ископаемого топлива и составит 48% против 52%. Достигнуто это будет не только в связи с вышеописанным падением роли угля, но и благодаря активным вводам новых мощностей, особенно ВЭС. Данный тренд наблюдался по всей Европе, однако особо стоит отметить Германию, Францию и Швецию.

При этом фактическое сокращение спроса на газ в Европе было менее драматичным, поскольку изменения структуры генерации электроэнергии хотя и оказывали разнонаправленное воздействие на потребление природного газа, в целом все же сыграли в его пользу.

Это не могло не отразиться на объемах поставок трубопроводного газа из РФ: согласно нашему прогнозу, в 2020 г. экспорт «Газпрома» в Европу упадет до порядка 170 млрд куб. м, что приведет к снижению его доли в общеевропейском спросе с 36% в 2019 г. до 31% в 2020 г. Примечательно, что большую часть года «Газпрому» было выгоднее поставлять энергоресурс на внутренний рынок, нежели на экспорт. Внутренний рынок оказал поддержку компании, поскольку регулируемые цены на газ в России не упали, как на внешних рынках, а даже несколько выросли.

Что касается российского сжиженного природного газа, то его поставки в 2020 г. в Европу также упадут, правда не столь значительно — с 15,4 млн т до 14,2 млн т (-7,8%).

СПГ стройка: COVID и не только

На сегодняшний день в мире на стадии строительства находятся заводы по сжижению газа (СПГ) суммарной мощностью более 100 млн т. Новую волну возглавляют североамериканские проекты: на третью очередь Corpus Christi, Calcasieu Pass, расширение Sabine Pass и Golden Pass в США, а также канадские LNG Canada и Woodfibre LNG приходится 51 млн т или 49% будущих объемов прроизводства. Ряд мощностей строится и в Африке: плавучий завод Coral South FLNG, Greater Tortue, Mozambique LNG и седьмая очередь Nigeria LNG — суммарно на 26 млн т. Три завода на 6 млн т сооружаются в Азии: PFLNG Dua, Sengkang LNG и третья очередь Tangguh LNG. Наконец, в России сегодня на стадии строительства находятся три проекта: четвертая очередь Ямал СПГ, завод на компрессорной станции «Портовая» и Арктик СПГ-2 — суммарной мощностью 22 млн т.

Пандемия коронавируса оказала существенное влияние на график ввода строящихся заводов по сжижению: большая их часть сдвинулась по срокам примерно на один год вперед. Связано это не только с неблагоприятной ценовой конъюнктурой, но и со сложностями в реализации проектов, возникшими в связи с введением ограничительных мер. !!!

Так, например, в марте 2020 г. SKK Migas — регулирующий орган Индонезии в сфере добычи нефти и газа — объявил, что строительство третьей очереди завода Tangguh LNG будет отложено, поскольку для выполнения требований социального дистанцирования на объекте потребовалось сократить число рабочих с 13000 до 10000.

Другой пример — канадский завод Woodfibre LNG. 25 марта 2020 г. пресс-секретарь проекта сообщил, что строительные работы, запланированные на начало лета 2020 г., были перенесены на середину 2021 г., так как базирующийся в Азии поставщик оборудования не мог выполнять свои обязательства в связи с введением ограничительных мер, а американский подрядчик, ответственный за строительство морской инфраструктуры завода, и вовсе инициировал процедуру банкротства на фоне неблагоприятной экономической ситуации.

В общей сложности примерно на год вперед было перенесено 22 млн т мощностей по сжижению газа: если еще в начале 2020 г. можно было ожидать, что большая часть строящихся сегодня заводов будет введена в 2023–2024 гг., то сегодня речь идет уже о 2024–2025 гг. Таким образом, формирование очередного профицита СПГ на глобальном рынке, свидетелями которого мы были в 2019–2020 гг., сдвинулось вперед на год-два. Главными бенефициарами этого будут действующие заводы, загрузка которых вырастет в среднем с текущих 85% до 90%, а также проекты, ввод которых ожидается в 2023-24 гг.

2020-й год станет примечательным для СПГ-индустрии тем, что впервые в новом тысячелетии за год будет принято только одно окончательное инвестиционное решение (FID) по новым производственным мощностям — этим заводом будет Energia Costa Azul (ECA LNG) мощностью 3 млн т, который планируется построить в Мексике, однако сжижать и экспортировать он будет газ из США. Примечательно, что у проекта есть два долгосрочных контракта с компаниями Mitsui и Total суммарно на 2,5 млн т в год, что обеспечит гарантию загрузки почти 80% проектной мощности будущего завода, следовательно, обезопасит его от низких цен и избытка СПГ на рынке. Отгрузка сжиженного газа с завода ECA запланирована на конец 2024 г., т. е. придется на благоприятный для новых проектов период.

Изначально в 2020 г. должны были быть авторизованы стройки почти 110 млн т новых СПГ-производств. Однако компании-операторы, похоже, взяли затяжную паузу: по нашим оценкам, если по состоянию на конец 2019 г. принять FID в 2021 г. планировали 30 млн т новых производств, то сейчас FID в 2021 г. ожидается только по 50 млн т мощностей.

И дело тут не столько в пандемии, сколько в самом пуле проектов.

Большинство из них были неконкурентоспособны еще в 2018-19 гг., поэтому ряд компаний откладывали инвестрешения еще до начала непростого 2020 г.

Так, канадские проекты находятся в стадии ожидания принятия FID уже с 2015 г. С тех пор 6 проектов мощностью 51-62 млн т были отменены. Помимо строящихся Woodfibre LNG и возникшего в результате объединения двух проектов Prince Rupert компании Shell и Pacific Northwest компании Petronas LNG Canada на продвинутой стадии находился еще один проект — Goldboro LNG. Принятие FID в 2020 г. было высоковероятным, так как его оператор Pieridae Energy уже заключил 20-летний контракт на половину мощности завода с немецкой Uniper. Однако из-за пандемии компания вновь перенесла согласованный период начала коммерческих поставок c декабря 2024 г. — июня 2025 г. на сентябрь 2025 г. — март 2026 г. Таким образом, крайняя дата принятия FID переносится до середины 2021 г. Rovuma LNG в Мозамбике стал первым претендентом на выход из инвестпрограммы Exxon на 2020 г. после того, как компания анонсировала снижение планового CAPEX на 30%, что также объясняется его слабой экономикой.

2021 год+

2021 г. оставляет нам шанс на победу над коронавирусом, а следовательно, и надежду на восстановление экономической активности и рост спроса на газ в регионах, показавших в 2020 г. отрицательные значения, прежде всего — в Европе. Дополнительные потребности в газе нашего соседа безусловно будут удовлетворяться и «Газпромом». Объемы его экспорта в этом направлении в 2021 г. вырастут на 10-15 млрд куб м, в том числе и потому что планируемые к запуску мощности СПГ будут либо несколько ниже, либо сопоставимы с прогнозируемым на 2021 г. приростом глобального спроса на него, а с учетом отсутствия второй волны пандемии в АТР эти рынки продолжат замыкать на себе все дополнительные объемы сжиженного газа.

При этом в ближайшие годы экспорт российского трубопроводного газа в Европу так и не вернется к показателям 2019 г.

Во-первых, уровень поставок 2019 г. находился выше физической потребности Европы в российском газе из-за повышенных темпов закачки газа в ПХГ на фоне неопределенности по поводу транзитного контракта между РФ и Украиной. Кроме того, этот период — наиболее активный с точки запуска новых проектов, таких как Baltic Pipe Норвегии и ТАNAP в Азербайджане. В России же новые газопроводные проекты не ориентированы на сбыт дополнительных объемов, под них не заключаются новые контракты, поэтому их загрузка в основном определяется переориентацией текущих экспортных потоков. Поэтому ключевым драйвером роста добычи газа в стране могут стать новые СПГ-проекты.

Старший консультант VYGON Consulting Екатерина Колбикова

Аналитик VYGON Consulting Иван Тимонин

Дубай, ОАЭ. Комитет по управлению чрезвычайными ситуациями, кризисами и катастрофами Абу-Даби (NCEMA) открыл 18 новых окон для «лазерного» экспресс-тестирования на COVID-19 на въезде в столицу Объединенных Арабских Эмиратов.

Пункты тестирования расположены на трассе Al Falah Road, рядом с населенным пунктом Ghantoot. С помощью них власти рассчитывают улучшить транспортную ситуацию, а также более эффективно регулировать дорожное движение.

Стоит напомнить, что с 24 декабря 2020 года власти Абу-Даби обновили правила въезда на территорию столичного эмирата. Для автомобилистов, въезжающих на территорию Абу-Даби из других эмиратов, ПЦР- и «лазерные» тесты теперь будут действительны 72 часа вместо 48. Тем, кто останется в столице более чем на 6 дней, придется сдавать тест на шестой и 12-й день пребывания (ранее – на четвертый и восьмой дни).

Что касается международных гостей, то для путешественников, прибывающих из «зеленого» списка стран, отменяется обязательный 14-дневный карантин, для остальных – его продолжительность сокращается с двух недель до 10 дней. В «зеленый» список стран в настоящее время включены: Австралия, Бруней, Китай, Греция, Гренландия, Гонконг, Малайзия, Маврикий, Новая Зеландия, Саудовская Аравия, Сингапур, Тайвань, Таджикистан, Таиланд, Узбекистан и Вьетнам.

Международные туристы будут сдавать 2 ПЦР-теста на коронавирус: первый – не более чем за 96 часов до отправления рейса (отрицательные результаты будут предъявлять в аэропорту отправления), второй – по прибытии в Абу-Даби.

Срок карантина для вступавших в контакт с носителями коронавируса также сокращается с 14 до 10 дней, при этом ПЦР-тест нужно сдавать на восьмой день карантина. В столице также будут периодически проводиться профилактические тестирования на коронавирус – в промышленных зонах и густонаселенных районах.

Дайджест событий мирового нефтегазового рынка за 21–25 декабря

Обзор главных событий мирового нефтегазового рынка по материалам зарубежных СМИ и иностранных источников

Китай: импорт нефти идет на новые рекорды

Первый раунд квот Китая на импорт нефти в 2021 году по объему на 18% превышает квоты в соответствующем раунде 2019 года, сообщает Reuters со ссылкой на неназванные источники.

По данным агентства, он составит 122,59 млн тонн, или почти 900 млн баррелей. Ранее Китай ранее объявлял, что в следующем году увеличит квоты на импорт нефти для независимых переработчиков на 20%, до 243 млн тонн.

Весной Китай уже покупал нефть по рекордно низким ценам в период их весеннего падения во время карантина. Нефтепереработчики КНР воспользовались этой возможностью для накопления запасов, а правительство страны пополнило свои стратегические резервы нефти.

Однако в дальнейшем темпы импорта стали замедляться. Во-первых, независимые переработчики начали исчерпывать свои квоты на 2020 год, а во-вторых, произошло переполнение хранилищ. Однако сейчас в Китае начинают работу новые НПЗ, что и послужило причиной планов по увеличению импортных квот для независимых производителей нефтепродуктов, хотя вопрос о том, насколько будет расти спрос на топливо, по-прежнему открыт.

Несколько дней назад крупнейший нефтепереработчик Китая Sinopec заявила, что ожидает пика спроса на бензин в стране к 2025 году из-за последствий пандемии и роста количества электромобилей. Спрос на дизельное топливо может достичь пика уже в следующем году. Но по итогам текущего года, по данным Института исследований экономики и развития Sinopec, спрос на нефтепродукты в Китае будет ниже прошлогоднего показателя на 7% из-за эффекта пандемии. В то же время, прогнозирует аналитический центр компаний, производительность переработки нефти на китайских НПЗ в 2020 году останется неизменной по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составит около 13,4 млн баррелей в сутки.

США: сланцевая скупка набирает оборот

Американская компания Diamondback Energy Inc. завершила бурный год для сланцевой индустрии США приобретением двух конкурирующих производителей, что расширит позиции компании в бассейне Пермиан.

Как заявила Diamondback, она уже согласилась на покупку компании Guidon Operating LLC. Приобретение будет осуществляться с помощью денежных средств и акций, стоимость Guidon, соучредителем которой в 2016 году стал инвестиционный холдинг Blackstone Group, оценивается примерно в $862 млн.

Кроме того, Diamondback объявила на днях о приобретении компании QEP Resources, Inc.— окончательное соглашение между ними предполагает сделку с акциями на сумму около $2,2 млрд, включая чистый долг QEP в $1,6 млрд по состоянию на 30 сентября 2020 года. Сделка была единогласно одобрена Советом директоров каждой компании.

Американские аналитики в течение последних двух лет не раз предсказывали новую волну консолидации в сланцевой отрасли, и Diamondback определенно делает ставку на будущую устойчивость сектора. Нынешние сделки являются крупнейшими для Diamondback с момента поглощения ею компании Energen Corp. в 2018 году, стоимость которого составила $7 млрд. В результате общая площадь нефтяных полей Diamondback превысит 276 тысяч акров (более тысячи кв. км) в бассейне Мидленд, который является частью сланцевого супербассейна Пермиан в Западном Техасе.

Канада: экологические проволочки обошлись нефтепроводам в миллиарды

Многочисленные задержки с расширением трубопроводных мощностей, ведущих к нефтяным месторождениям канадской провинции Альберта, привели к потерям для местных добывающих компаний в объеме как минимум $14 млрд с 2015 по 2019 годы, подсчитали аналитики компании IHS Markit.

Тяжелая нефть Канады обычно продается со скидкой по сравнению с эталонным уровнем США, поскольку Альберта находится далеко от морских коммуникация и от основных рынков сбыта. Инфраструктурные ограничения в последние пять лет дополнительно увеличили дисконт, с которым торгуется сорт Western Canadian Select по сравнению с эталонной нефтью WTI в США.

По оценкам IHS Markit Canadian Oil Sands Dialogue, без ограничений экспортной пропускной способности трубопроводов тяжелая сырая нефть Западной Канады в среднем могла бы получить как минимум на $3 за баррель больше по сравнению с ценами на нефть WTI в Кушинге (Оклахома). Именно эта оценка послужила основанием для калькуляции недополученных доходов канадских нефтяников, причем, уточнили в IHS Markit, это еще и консервативные цифры.

Усугубило проблему нехватки экспортных мощностей увеличение добычи нефти в Канаде более чем на 700 тысяч баррелей в сутки в тот же период (2015–2019 годы). Это стало особенно очевидно осенью 2018 года, когда цена на нефть Western Canadian Select упала до $14 за баррель — дисконт к WTI находился на уровне около $50.

Основной причиной задержек новых трубопроводных проектов стали действия экологических активистов, которые регулярно устраивают акции протеста и заваливают нефтяников судебными исками. Тем не менее, в декабре началось строительство новой ветки трубопровода Enbridge в Миннесоте после получения всех необходимых согласований и разрешений. Этот проект дает надежду канадским нефтедобытчикам в условиях рисков, что новый президент США Джо Байден может пойти на закрытие трубопровода Keystone XL, который воскресил его предшественник Дональд Трамп.

«Западная Канада способна получить более низкую разницу в ценах в ближайшее десятилетие. Постепенное расширение экспортных мощностей трубопроводов поможет гарантировать, что добыча не будет зависеть от узких мест региональной инфраструктуры и волатильности цен, которые были в прошлом. Между тем снижение доступности других глобальных источников тяжелой высокосернистой нефти, таких как Венесуэла, способно канадским производителям дополнительный импульс», — прокомментировал ситуацию Кевин Бирн, вице-президент IHS Markit по североамериканским рынкам нефти.

Гайана: новая нефтяная «звезда» оправдывает ожидания с трудом

Компания ExxonMobil, ведущая разработку шельфа латиноамериканской Гайаны, сообщила, что планы по увеличению добычи нефти на скважине «Лиза-1» на блоке Стабрук до 120 тысяч баррелей в сутки удалось реализовать лишь с годовым опозданием.

«Мы разочарованы количеством возникших проблем с оборудованием и тем, что из-за этих проблем и коронавируса ввод в эксплуатацию системы закачки газа занял больше времени, чем планировалось изначально», — цитирует президента Exxon Guyana Алистера Раутледжа независимое ценовое агентство Argus.

За последние пять лет Exxon вместе со своим партнером по блоку Стабрук, компанией Hess Corp. открыла 18 месторождений с совокупным потенциалом добычи до 750 тысяч баррелей в сутки. Добыча на второй очереди месторождения «Лиза» должна начаться добычу в 2022 году (ее объем оценивается в 220 тысяч баррелей в сутки), а недавно было принято окончательное инвестиционное решение по месторождению «Пайара», где добыча должна достигнуть 220 тысяч баррелей в сутки начиная с 2024 года.

Гайана является одним из приоритетных направлений развития Exxon, заявила компания в своих недавно обновленных перспективных планах на будущее, хотя не все идет гладко. В этом году Exxon уже была вынуждена сократить добычу на «Лизе-1» из-за риска чрезмерного сжигания попутного газа на факеле. Затем бурение еще одного морского блока в этом районе дало неутешительные результаты: скважина «Танагер-1» на блоке Кайетур была признана коммерчески бесперспективной. Кроме того, Exxon ведет бурение на шельфе соседнего государства Суринам, где недавно состоялось первое открытие на блоке, который эксплуатируется совместно с малайзийской Petronas.

Ирак: попутный газ хотят поставить на пользу стране

Правительство Ирака в условиях бюджетного кризиса подняло вопрос о необходимости эффективного использования попутного нефтяного газа (ПНГ), который сейчас главным образом сжигается на факелах при добыче нефти. При этом Ираку для выработки электроэнергии приходится импортировать газ из соседнего Ирана, что лишь усиливает давление на его бюджет. В последнее время ситуация в стране постоянно осложняется из-за неспособности правительства платить госслужащим и подавлять протесты.

Высокая цена за большие объемы газа из Ирана является серьезным изъяном, заявил на неделе министр электроэнергии Ирака Ахмед Мусса. Вместо этого он предложил парламентскому комитету по нефти и энергии перейти на использование местного газа. Это потребует расширения существующих трубопроводных систем, но снизит цену на газ, используемый для производства электроэнергии, в 8 раз.

По данным вашингтонского Института ближневосточной политики, Ирак в настоящее время тратит на сжигание ПНГ $2,5 млрд в год, а его объем эквивалентен 1,55 млрд кубических футов газа в сутки — в десять раз больше, чем он покупает у Ирана.

Подготовил Сергей Танакян

В России запущено первое производство резино-керамических труб с покрытием 98% износостойкой керамикой

Первые резино-керамические трубы российского производства, с покрытием 98% площади внутренней поверхности трубы износостойкой керамикой, установлены на обогатительной фабрике «Матюшинская».

Фабрика принадлежит АО «Стройсервис» - одной из крупнейших в стране компании по добыче и обогащению угля. Монтаж и ввод в эксплуатацию нового для России типа износостойкого трубопровода производства компании Bullitt (ООО «Буллитт Рус») завершился в конце ноября, сообщают в пресс-службе компании-поставщика.

Резино-керамические трубы подобного типа производятся в России впервые. Основные клиенты - угольная промышленность, однако возможно их применение и в других горнодобывающих отраслях.

Одна углеобогатительная фабрика (всего их в России около 70) может использовать до 300 метров износостойких трубопроводов различного диаметра. Как правило, речь идет о дешевых металлических или более дорогих металлокерамических или резиновых трубах. Футеровка резиновых труб керамикой в данном случае позволяет защитить изделие от абразивного износа, продлевает срок службы и уменьшает простои.

Резино-керамические трубы - относительно новый и для мирового рынка продукт и перспективная альтернатива металлокерамическим трубам.

До этого в России производились аналогичные изделия, но с покрытием - до 85% рабочей поверхности износостойкой керамикой. Чем меньше процент покрытия керамикой, тем большему износу подвержена резиновая поверхность изделия на незащищенных участках, что ведёт к преждевременному и неравномерному износу всего трубопровода.

Для производства Bullitt использует керамику российского и иностранного производства - в зависимости от толщины и профиля защитного слоя. Толщина керамического слоя производимых на заводе труб - от 10 до 20мм, диаметр изделий - от 200 до 400 мм, длина - от 2 до 14 метров в специальном исполнении.

В перспективе Bullitt планирует продавать продукцию и за рубеж - в страны СНГ, Казахстан, Монголию, Вьетнам, а также в Индию, Индонезию и Малайзию - страны с активно развивающейся угольной промышленностью.

Справка

ООО «Буллитт Рус» - российский разработчик и производитель оборудования для горнодобывающей отрасли, основанный в 2019 году. Учредителем производственной компании выступает инвестфонд Russian Friends Capital.