Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Победный Лай. На Тайване выбрали нового главу администрации

Александр Ленин

На Тайване прошли выборы главы администрации. Победу одержал кандидат от правящей Демократической прогрессивной партии (ДПП) Лай Циндэ, который набрал около 40,05 процента голосов. Его соперники признали поражение. После подведения итогов волеизъявления народа Лай Циндэ отметил, что готов к переговорам с Китаем "на основе достоинства и паритета", и собирается нести ответственность за стабильность ситуации в Тайваньском проливе.

При этом он выразил решимость защищать остров от "угроз и запугивания со стороны Китая". После чего некоторые эксперты заговорили о возможном обострении ситуации в Тайваньском проливе. В Пекине спокойно отреагировали на состоявшиеся выборы. "Эти выборы не поменяют основной обстановки и направления развития отношений на двух берегах, не поменяют общего желания соотечественников по две стороны пролива становиться ближе, не остановят общей тенденции к тому, что родина будет воссоединена", - уточнил представитель канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня Чэнь Биньхуа.

США намеренно приучают жителей Тайваня к мысли о том, что война с Китаем неизбежна

В свою очередь в посольстве Китая в США предупредили, что власти Поднебесной решительно выступают против официальных контактов Вашингтона с Тайбэем. "Тайвань является неотъемлемой частью Китая", - сказал пресс-секретарь дипмиссии КНР в Вашингтоне Лю Пэнъюй.

Однако в СМИ появилась информация, что спикер палаты представителей США Майк Джонсон намерен попросить председателей профильных комитетов законодательного органа возглавить делегацию в Тайбэй. Такой визит может состояться уже в мае после инаугурации новоизбранного руководителя острова. Президент Джо Байден выступил в примирительном ключе. По словам хозяина Белого дома, США не поддерживают независимость Тайваня. А госсекретарь Энтони Блинкен отметил, что Вашингтон рассчитывает на сотрудничество с Тайбэем в соответствии с политикой "одного Китая".

Комментарий

Алексей Маслов, директор Института стран Азии и Африки МГУ имени М.В. Ломоносова, доктор исторических наук, профессор:

- Результаты выборов на Тайване были предсказуемыми. Реальная интрига исчезла недели за две до голосования. Тогда стало понятно, что в гонке побеждает Лай Циндэ, кандидат от Демократической прогрессивной партии (ДПП), которая идет на окончательный разрыв с материковым Китаем. Важно понимать, что ни одна из трех партий, чьи кандидаты боролись за кресло руководителя острова, не выступала за возвращение Тайваня под юрисдикцию КНР. Это, пожалуй, произошло впервые за многие годы. Судя по всему, на Тайване вообще исчезли силы, которые предлагают пересмотреть столь жесткую позицию по отношению к КНР. Нынешние три партии отличались только тем, насколько они готовы пойти на эскалацию с Китаем или насколько они готовы смягчить свою позицию по отношению к КНР.

В свою очередь Лай Циндэ предлагал несколько тезисов, которые ему, по всей видимости, теперь придется осуществлять. Во-первых, это максимальное сближение Тайваня с США. И мы видим, что госсекретарь Энтони Блинкен поздравил победителя, подчеркнув, что итоги электорального процесса служат хорошей почвой для развития нового типа отношений между Тайбэем и Вашингтоном. Во-вторых, Лай Циндэ предлагал максимально декларировать независимость острова. Он не разъяснил, как собирается это делать. Но мы можем предположить, что речь про референдум о независимости острова или изменение названия Тайваня, который официально именует себя Китайской республикой.

Такая ситуация, безусловно, приведет к самой серьезной конфронтации Тайваня с КНР, вплоть до военных действий. Но вместе с тем следует понимать, что реальные боевые действия не просто обрушат экономику Тайваня. Остров просто пойдет под списание. США в случае войны будут помогать Тайваню только вооружениями, по украинской модели. Кроме того, следует учитывать, что в конфликте на Украине, например, участвует и Европа, на плечи которой ложится часть расходов. В случае с Тайванем этого не произойдет. Кроме того, любые военные действия вокруг Тайваня приведут к еще одному обрушению мировой торговли, не только китайско-тайваньской и не только тайваньско-американской, а мировой.

Вполне очевидно, что Лай Циндэ придется постоянно маневрировать и выкручиваться из сложившейся ситуации. То есть постоянно поддерживать глубокий накал отношений с КНР, но при этом не пересекать "красную черту". Вопрос заключается в том, дадут ли ему это сделать. Потому что в случае обострения ситуации и начала военных действий между Китаем и Тайванем меньше всего пострадают США. Начало войны приведет к падению китайского юаня. И на этом фоне американский доллар будет укрепляться. Но все равно будет нанесен и очень серьезный удар по американской экономике. Если Китай в качестве ответных мер наложит, скажем, эмбарго на поставки американской сельхозпродукции, то за этим последуют огромные потери фермеров из США. Убытки будут исчисляться десятками миллиардов долларов ежегодно. Главный вопрос заключается в том, что Тайвань - это часть удара по модели развития КНР со стороны США, а не просто попытка напугать Китай. Развитие ситуации вокруг острова в будущем во многом будет зависеть от того, как глубоко следующий американский президент будет готов идти в эту ситуацию.

Тем не менее мы видим, что общество Тайваня проголосовало за резкую риторику в отношении КНР. На это есть несколько причин. Как ни странно, здесь сработала американская пропаганда, которую США ведут по всему миру. Тайвань живет в едином информационном поле с Вашингтоном. В отличие от Китая, который имеет свое информационное поле. И нагнетание тезиса о том, что Пекин вот-вот начнет войну, конечно, сыграло свою роль. Жителей острова намеренно и планомерно приучают к мысли о том, что война с Китаем неизбежна, что это нормально и она должна произойти. Вторая причина заключается в постоянном напитывании Тайваня со стороны американских и европейских политиков тезисами о возможной самостоятельности острова без нарушения нынешнего статус-кво.

Тайвань. ЦФО > Образование, наука. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 15 января 2024 > № 4563519 Алексей Маслов

Встреча с Премьер-министром Таиланда Сеттхой Тхависином

В Пекине состоялась встреча Президента России с Премьер-министром Королевства Таиланд Сеттхой Тхависином.

С российской стороны в переговорах участвуют Министр иностранных дел Сергей Лавров, заместитель Руководителя Администрации Президента – пресс-секретарь Президента Дмитрий Песков, помощник Президента Максим Орешкин, помощник Президента Юрий Ушаков, Министр экономического развития Максим Решетников, Министр по развитию Дальнего Востока и Арктики, сопредседатель Смешанной российско-таиландской комиссии по двустороннему сотрудничеству Алексей Чекунков и генеральный директор Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев.

* * *

В.Путин: Таиланд – старейший партнёр России в Юго-Восточной Азии. В прошлом году исполнилось 125 лет установления дипломатических отношений.

В основе наших отношений всегда были взаимное уважение, дружба и учёт интересов друг друга, и до сих пор отношения между нашими странами развиваются многопланово: и в гуманитарной, и в экономической сфере, и в политической области.

К сожалению, в условиях турбулентности в международных отношениях в прошлом году снизился немного товарооборот. Я очень рассчитываю на то, что смешанная комиссия по двустороннему торгово-экономическому сотрудничеству внесёт свой вклад в то, чтобы изменить этот тренд.

У нас, что отрадно, не прекращаются отношения в гуманитарной сфере. На сегодняшний день 150 студентов из Таиланда учатся в России. Увеличивается турпоток, за январь–сентябрь этого года Таиланд посетили почти миллион россиян. В 2024–2025 годах у нас ожидаются перекрёстные годы культурных обменов и туризма России и Таиланда.

Господин Премьер-министр, мы активно сотрудничаем на международной арене. Со своей стороны будем делать всё, для того чтобы отношения развивались как можно интенсивнее и вносили бы заметный вклад в развитие наших государств.

Очень рад Вас видеть и познакомиться с Вами.

С.Тхависин (как переведено): Очень рад с Вами сегодня встретиться. Как Вы сказали, у Таиланда и России долгие дружественные отношения, у нас 125-летняя годовщина установления дипломатических отношений.

Сегодня у нас мало времени, поэтому я буду говорить то, что важно. Это вопросы о сельскохозяйственных продуктах.

Китай. Тайвань. Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 17 октября 2023 > № 4498660

Сomputex-2023: Главные тренды на крупнейшей компьютерной выставке

Дмитрий Бевза

Завершила свою работу крупнейшая мировая выставка компьютерных технологий Сomputex-2023. Несмотря на множество представленных новинок, самые важные события происходили в этот раз не на стендах, а в конференц-залах, где выступали руководители IT-компаний, определяющих сегодня развитие индустрии высоких технологий.

Сomputex уже более 40 лет, однако последние три года она не проводилась из-за строгих санитарно-эпидемиологических правил, действующих в Азии во время и после пандемии COVID-19. Первый после столь значительного перерыва ивент полностью оправдал ожидания экспертов, медиа и энтузиастов высоких технологий. Более трех тысяч стендов компаний, 10 тысяч посетителей и очень представительный десант топ-менеджмента со всего мира. Однако в этот раз Сomputex не была похожа на прошедшие ранее выставки.

Все предыдущие годы компании привозили и демонстрировали на Сomputex новые продукты и решения. Именно из ярких шоу на стендах с потребительской электроникой и презентаций серьезных b2b продуктов складывалась атмосфера выставки.

В этот раз недостатка в ярких экспонатах тоже не было. Некоторые из них даже оформились в тренды. Так, например, после хронического снижения спроса, длившегося все недавние годы, и катастрофического падения продаж персональных компьютеров в первом квартале 2023-го производители ноутбуков, кажется, нащупали новое решение, которое может вернуть интерес к этой технике в потребительском сегменте. В этом году все крупные бренды, принявшие участие в Сomputex, привезли новые модели с OLED-дисплеями - технология, которая уже несколько лет используется в смартфонах. Asus, Acer, Gigabyte, MSI расширили свои продуктовые портфолио, надеясь запустить цикл обновления пользовательского парка ноутбуков и оживить упавшие продажи.

OLED-дисплеи действительно обеспечивают очень качественную картинку. Это более яркие цвета, лучшая цветопередача и высочайшая контрастность в сравнении с традиционными ЖК-экранами. Разница в качестве изображения видна невооруженным глазом, особенно в фильмах и играх. Однако такие экраны потребляют больше энергии и значительно дороже в производстве. Технология OLED стала универсальным стандартом для смартфонов после дебюта этих экранов в премиальных моделях несколько лет назад и по мере удешевления перешла в среднеценовой сегмент. Сегодня главный производитель OLED-дисплеев - Samsung Display, и сами компьютерные вендоры активно работают над снижением стоимости производства экранов. По словам аналитика IDC Аннабель Хсу, именно стоимость является ключевым фактором, сдерживающим применение таких дисплеев в ноутбуках. Так 15,6-дюймовая OLED-панель стоит в 2,5-3 раза дороже, чем сопоставимый по размеру ЖК-экран. Разумеется, часть этой наценки перекладывается на покупателя.

Однако, несмотря на то, что в Nangang Exhibition Center было на что посмотреть, как уже говорилось, главные события развернулись в его конференц-залах. В этот раз на Сomputex помимо новых продуктов привезли идеи и концепции, которые, по мнению экспертов, могут повлиять на всю компьютерную индустрию.

Хедлайнером Сomputex-2023 выступил основатель и бессменный глава NVIDIA Дженсен Хуанг. Его компания - один из столпов современной микроэлектроники, главный разработчик и производитель графических процессоров, шестая компания в мире по капитализации (1 триллион долларов). NVIDIA сегодня стоит дороже Intel и Tesla.

Дженсен Хуанг, разумеется, представил новую видеокарту NVIDIA, но 90 процентов его выступления было посвящено искусственному интеллекту, презентации нового суперкомпьютера NVIDIA DGX GH200, предназначенного для обучения нейросетей, и новой спецификации серверов - NVIDIA MGX, которая предоставит производителям систем модульную архитектуру для создания более 100 вариантов серверов, подходящих для широкого спектра задач при работе с ИИ и высокопроизводительных вычислений.

Хуанг заявил, что в рамках существующих стандартов дата-центры, созданные для основной на сегодня процессорной архитектуры x86, не отвечают современным требованиям бизнеса, так как серверы плохо справляются с охлаждением графических процессоров, которые рынок сегодня требует все в большем количестве. По словам Дженсена Хуанга, эра процессоров x86 заканчивается. Подкрепил глава NVIDIA свои рассуждения примером создания и обучения большой языковой модели (LLM), сославшись на требуемый для решения этой задачи вычислительный кластер со 960 стандартными серверами, который стоит $10 млн и потребляет 11 ГВтч для обучения одной LLM. Хуанг заявил, что всего пара серверов на базе чипов NVIDIA стоимостью 400 тысяч долларов могут выполнить эту же задачу, потребляя всего 0,13 ГВтч.

"Безусловно, есть задачи, для которых архитектура, лежащая в основе GPU от NVIDIA и других графических процессоров подойдет оптимально. Данный факт, в сочетании с новизной предлагаемых NVIDIA решений и подходов, создает большой ажиотаж, о чем и говорит Дженсен Хуанг", - отмечает руководитель департамента интеграции Linxdatacenter Дмитрий Щегольков. Однако, по его мнению, каждая из существующих сегодня процессорных архитектур в ближайшие годы получит свою нишу, в том числе в связи с появлением специализированного оборудования, оптимизированного под специфику решаемых задач.

"Универсальность и производительность находятся на разных чашах весов. При попытке максимизировать производительность приходится жертвовать универсальностью, а архитектура x86 как раз, по определению, относится к классу универсальных микропроцессоров, коим не являются решения от NVIDIA", - считает Щегольков.

Помимо главы NVIDIA на Сomputex выступил старший вице-президент и генеральный менеджер Qualcomm Алекс Катузян. Qualcomm является крупнейшим в мире разработчиком и производителем мобильных процессоров. Катузян отметил, что сегодня вычислительные мощности требуются не только в дата-центрах и что чипы Qualcomm Snapdragon уже стоят в ПК, смартфонах, смарт-часах, очках расширенной реальности и индустриальном IoT. Он указал на растущий спрос на процессоры для работы с искусственным интеллектом и изложил концепцию, согласно которой новые чипы Qualcomm Snapdragon Hexagon позволят распределять ИИ-вычисления между разными устройствами. "Просто невозможно отправить все в облако, а для некоторых приложений вы этого и не захотите", - заявил топ-менеджер Qualcomm. И добавил: "Устройства пользователей смогут обрабатывать большую часть расчетов для нейросетей самостоятельно, а затем, по мере возрастания сложности вычислений, плавно перенесут часть задач в облачные центры обработки данных". Кедар Кондап, старший вице-президент и генеральный директор Qualcomm по вычислениям и играм, уверен, что локальные устройства обеспечивают большую вычислительную эффективность по сравнению с облачными центрами обработки данных, что позволяет экономить огромное количество электроэнергии.

Энергоэффективность процессоров, в силу кратно выросшего в последние годы потребления электроэнергии дата-центрами, стала еще одной темой обсуждения на Сomputex-2023, причем не самостоятельно, а как часть ESG-повестки. ESG-концепция (Environmental, Social and Corporate Governance) - это относительно новая концепция управления, при которой достигается вовлечение бизнеса в решение экологических, социальных и управленческих проблем.

Большое внимание на Computex-2023 было уделено именно решению экологических вопросов в процессе производства, эксплуатации и утилизации компьютерной техники. Так, например, все ведущие производители показали свои разработки в области материалов и технологий, снижающих загрязнение окружающей среды, а также продукты (в основном ноутбуки), изготовленные с применением этих технологий. Существует стереотип-предубеждение, что ESG - это концепция, созданная в отделах пиара и маркетинга крупных западных компаний для улучшения имиджа большого бизнеса в глазах общественности, государства и прессы. Это совсем не так. Большая часть производителей микроэлектроники, продекларировавших свою приверженность ESG, - азиатские компании. Более того, в развитых странах Юго-Восточной Азии: Китае, Японии, Южной Корее и Тайване вопросам сохранения экологии сегодня уделяется огромное внимание, в том числе и со стороны бизнеса. Например, в 18-миллионом Шэньчжэне, расположенном в китайской "силиконовой долине" - провинции Гуандун, среди нескольких миллионов мотороллеров, мопедов и скутеров, которыми активно пользуется население города, нет ни одного с двигателем внутреннего сгорания. Их эксплуатация запрещена, впрочем, как в Пекине и Шанхае, а сами производители уже давно переориентировались на производство электрических моделей. Более того, практически каждая вторая машина в городе, включая коммерческий грузовой транспорт, электрическая. Шэньчжэнь, безусловно, пионер в области электрификации транспорта, но такой же тренд виден во всех крупных городах Китая. Это говорит о том, что ESG-концепция в целом и вопросы экологии в частности актуальны для любой страны, достигшей определенного уровня технологической зрелости.

Тайвань. США. Весь мир > СМИ, ИТ. Экология > rg.ru, 5 июня 2023 > № 4386718

О чипах и не только

Что будет, когда уничтожат заводы микроэлектроники на Тайване

Редакция Завтра

Пять лет назад США начали масштабную торговую войну против Китая. В стремлении подорвать конкурентоспособность Поднебесной американцы используют импортные пошлины, санкции, давление на топ-менеджмент китайских компаний, прямые угрозы европейским производителям в случае продолжения сотрудничества с КНР.

Одной из наиболее пострадавших отраслей торговой войны стала микроэлектроника. В августе 2022 года Вашингтон принял "Закон о чипах", который устанавливает прямые запреты на экспорт передовых микросхем и оборудования в Китай. В Белом доме настроены законодательно запретить любые американские инвестиции в высокотехнологичные китайские компании. Кроме того, США договорились с Японией, Нидерландами, Тайванем о присоединении к экспортным ограничениям.

"Завтра" публикует фрагмент интервью канала UnHerd с Крисом Миллером, историком и автором книги "Война чипов".

Крис Миллер — преподаватель истории в Школе права и дипломатии имени Флэтчера при Университете Тафтса. Изначально он специализировался на экономической истории СССР и современной России, однако широкую известность получил благодаря работе над историей отрасли микроэлектроники. В интервью UnHerd с ведущим Фредди Сэйерсом Крис Миллер рассказывает о роли Тайваня на глобальном рынке микросхем, о важности передовых технологий для современного ВПК. Становится очевидным, что Штаты ни при каких обстоятельствах не будут готовы уступить контроль над Тайванем, следовательно, полноценный военный конфликт США и Китая — лишь вопрос времени.

— Начну с самого простого и прошу простить, если мои вопросы покажутся вам наивными. Что такое микрочип?

— Чип — это кусочек кремния примерно размером с ноготь, в котором вырезаны миллионы, а во многих случаях и миллиарды крошечных цепей микросхем. Эти цепи открываются или замыкаются транзистором — устройством, которое обеспечивает включение и выключение. При включении цепь замыкается, и это интерпретируется как единица. А при выключении цепь прерывается, интерпретируется как ноль. Эти единицы и ноли лежат в основе всех вычислений, будь то обработка или хранение данных, и производятся этими крошечными транзисторами, которые включаются и выключаются. Итак, если вы пойдёте сегодня в магазин Apple и купите новый iPhone, например, то вы получите устройство с множеством полупроводников внутри. Самые важные из этих полупроводников будут иметь 15 млрд встроенных в них крошечных транзисторов, каждый из которых меньше, чем размер вируса.

— Это похоже на то, как если бы первые компьютеры времён Второй мировой войны (целые стены, заполненные переключателями и цепями) сжали в эти крошечные миниатюрные устройства и расширили их возможности. Корректно ли такое сравнение?

— Именно это и произошло. Миниатюризация была движущей силой прогресса в наращивании вычислительных мощностей. Во время Второй мировой войны компьютеры занимали целую комнату, в них было 10 или 20 тысяч разных типов таких выключателей, но основная концепция неизменна — обозначение единиц и нолей.

— Подавляющее большинство микрочипов производится в одном месте, а именно — на острове Тайвань. И каждому читающему новости известно, что Тайвань — это спорная территория Китая, и что данная ситуация может привести к геополитическому конфликту в будущем. Итак, во-первых, почему бóльшая часть этих важных устройств производится только на Тайване?

— Если вы посмотрите на производство передовых процессорных чипов для обработки данных, которые есть в смартфонах, персональных компьютерах или в дата-центрах, то увидите, что около 90% из них сделаны на Тайване. Именно там производится более трети вычислительных мощностей в мире каждый год. Таким образом, роль Тайваня в мировых технологиях действительно чрезвычайно важна. Стране удалось завоевать это положение во многом благодаря усилиям одной-единственной компании под названием TSMC — Тайваньской компании по производству полупроводников, основанной в 1987 году. С тех пор компания не прекращала стремительно расти. Сегодня это самый технологически передовой, а также крупнейший производитель кремниевых чипов в мире.

— Как получилось, что эта технология осталась на одном острове? И именно на Тайване?

— Я думаю, здесь есть две основные причины. Во-первых, создание чипов — это самое сложное производство, которым люди когда-либо занимались. В прошлом году было произведено больше транзисторов, чем содержится клеток в человеческом теле, и даже больше, чем общее количество всех промышленных товаров, созданных за всю историю человечества. В мире ничего больше не производится в таком количестве, как транзисторы, и ничего, что бы производилось в таких микронных масштабах. Вот почему для этого нужны самые дорогие заводы в человеческой истории и самые точные станки, которые люди когда-либо создавали. И когда речь идёт о точности и сложности производства, то ничего подобного в мире нет. Так что это самая сложная вещь, которая когда-либо производилась. Мы можем погрузиться во все этапы изготовления чипа и увидим, что на каждом шаге используются процессы, обходящие законы физики, чтобы сделать возможным получение вычислительных способностей, необходимых для современного смартфона. Это первая причина, по которой производство микрочипов трудно скопировать.

А вторая причина заключается в том, что индустрия чипов движется вперёд со скоростью, невиданной где-либо ещё в экономике. Есть предсказание, сделанное в 1965 году химиком по имени Гордон Мур — одним из первых представителей индустрии чипов и соучредителем Intel. И в то время он увидел, что количество вычислительной мощности на чипе, количество транзисторов, которые можно втиснуть в чип, ежегодно удваивалось. И с тех пор каждый год или два находились новые способы разместить ещё больше транзисторов на чипах. Такого экспоненциального роста в экономике больше нигде нет.

Представьте, если бы каждые два года самолёты летали в два раза быстрее и их скорость росла такими темпами в течение десятилетий. Это немыслимо. Индустрия чипов обеспечила это, и поэтому каждый год или два они должны внедрить новую технологию производственного процесса, способную втиснуть в два раза больше транзисторов в микросхему. И поэтому для любого производителя поспевать за таким темпом прогресса очень и очень сложное дело.

— Но ведь это противоречит тому, что принято считать правилами технического прогресса? Ведь конкуренция является основной движущей силой для больших технологических прорывов, но в этом случае образовалась монополия. На Тайване есть буквально одна компания, которая производит 90% этих высокотехнологичных полупроводников. Есть ли другие отрасли, где происходит то же самое? Я имею в виду, например, ядерное оружие. Даже сложность производства не оставила эту технологию закрытой лишь в определённых западных странах. Она есть у Китая, Пакистана, и есть опасения, что вскоре может появиться у Ирана. Так почему же с чипами как-то по-другому?

— Это связано с высокой точностью в микроэлектронике. Да, создать ядерное оружие довольно сложно, но в Северной Корее разобрались, как это сделать. Когда речь идёт о ядерном оружии, есть достаточное пространство, где допускаются погрешности. В производстве чипов, если у вас есть одна погрешность на одну миллиардную часть метра, то весь ваш чип станет нерабочим. И поэтому вы должны уметь производить микротранзисторы, по миллиарду для каждого отдельного чипа. И возможность ошибки — мизерная. Изготовление чипа включает тысячи технологических операций: от наслоения химикатов до нагрева чипа, нанесение дополнительных химикатов, применение различных обработок ультрафиолетовым светом. Каждый из этих шагов должен происходить с минимально допустимыми отклонениями, измеряемыми в нанометрах. Так что дело не только в том, чтобы сделать что-то один раз и заставить это работать в нанометровом масштабе. Задача в том, чтобы сделать это тысячу раз и убедиться, что в данном процессе нет ошибок. Допустимые погрешности в производстве чипов значительно ниже, чем в любом другом типе производства. Представьте, например, автомобиль. Если в вашем автомобиле есть детали, которые отличаются на миллиметр, ваш автомобиль в большинстве случаев всё же будет работать. Возможно, части двигателя имеют допуски на погрешность менее миллиметра. Но в производстве чипов речь идёт о точности на много порядков выше этой.

— История микрочипов связана с одной известной личностью. Это основатель полупроводниковой промышленности Тайваня Моррис Чанг. Он всё ещё в бизнесе?

— Да, конечно. Ему 91 год. Официально он вышел на пенсию, хотя по-прежнему играет важную роль в принятии решений в компании TSMC и её культуре. Он во многом сыграл решающую роль в создании всей индустрии чипов. Моррис Чанг был в Техасе, когда в 1958 году изобрели первый чип. В то время он работал в Texas Instruments, американской фирме по производству микросхем. Он играл большую роль в решении Кремниевой долины глобализировать отрасль и построить сборочные предприятия в Восточной Азии, в таких местах как Гонконг и Сингапур, и особенно Тайвань. А затем с 1980-х, когда он переехал на Тайвань, он сыграл фундаментальную роль в превращении TSMC в крупнейшего и самого передового производителя микрочипов в мире. Иными словами, он сделал очень многое для того, чтобы полупроводники играли критически значимую роль в современной экономике.

— Мистер Чанг по-прежнему живёт на Тайване? Он не продал свой бизнес и не переехал в Калифорнию? Что мы знаем о том, какое у него отношение к Китаю и США? Говорит ли он когда-либо о политике?

— Мистер Чанг проделал отличную работу отчасти благодаря умению выстраивать отношения с правительствами нескольких стран сразу. Он родился в материковом Китае, его отец был чиновником в Националистическом правительстве. А когда в 1949 году к власти пришли коммунисты, он с семьёй бежал в США. Затем он провёл 30 лет, работая в американской индустрии чипов. Он имел допуск службы безопасности США для работы над специализированными чипами, которые использовались в оборонных системах, а затем получил предложение основать эту компанию на Тайване при поддержке тайваньского правительства, вложившего три четверти денежных средств, необходимых для создания TSMC. И с тех пор он живёт на Тайване. Он всё ещё гражданин США, но он также сделал второй виток своей карьеры на Тайване. В каком-то смысле это один из самых влиятельных людей Тайваня, потому что он основал и долгое время руководил бизнесом, который приносит около 10% ВВП острова. На Тайване всё-таки есть и другие достаточно влиятельные люди, поэтому обычно Моррис Чанг держится подальше от политики.

— Правильно ли я понимаю, что эта технология зародилась в Америке и могла бы быть сугубо американской? А тут другая страна, в данном случае Тайвань, вложила много денег и сказала: "Мы сделаем это своим делом"?

— Я думаю, что это несколько преувеличено. США и весь мир извлекли огромную пользу из того, что смогла сделать TSMC. Ведь компания предоставила производственные услуги, позволившие таким изобретениям, как смартфоны, взлететь и стать тем продуктом, которым пользуется почти каждый в мире. И хотя компания TSMC является наиболее важным производителем чипов, есть и другие части в процессе производства, такие как дизайн чипов, создание сверхточных станков, необходимых для изготовления чипов, которые всё ещё базируются в США, Японии и Европе.

Важно отметить, что в течение последних двух десятилетий TSMC увеличила свои мощности на Тайване — как раз в то время, когда военное присутствие США ослабевало, а у Китая, наоборот, интерес к острову возрастал. И если два десятилетия назад было абсолютно очевидно, кто был бы победителем в случае мировой войны, то сегодня это не очевидно. И такая неуверенность происходит из-за того, что США ослабили своё военное присутствие на острове.

— Некоторые эксперты утверждают, что огромное значение Тайваня в сфере полупроводников делает войну между США и Китаем более вероятной. Другие аналитики, наоборот, говорят, что это намного уменьшает шансы для развязывания войны, потому что она может быть разрушительной и полностью уничтожить производство. Как считаете вы?

— Я думаю, что когда китайские лидеры оценивают ситуацию на Тайване и свои цели, то полупроводники не являются основным приоритетом. Коммунистическая партия Китая планировала контролировать Тайвань ещё до того, как был изобретён первый полупроводник. Когда в Китае говорят о Тайване, они говорят о восстановлении китайской нации. И используют идеологические предпосылки, а не что-либо конкретное, технологическое или экономическое по своей природе.

Как вы упомянули, некоторые аналитики говорят, что роль Тайваня в производстве чипов сдерживает конфликты. Так как в КНР знают, что если нападение на Тайвань уничтожит заводы по производству чипов, то для всего мира, включая Китай, это повлечёт огромные экономические потери. Конечно, убытки будут масштабными, и это отлично понимают в Соединённых Штатах. Но в истории немало примеров войн, когда лидеры решают, что экономические издержки того стоят, или недооценивают экономический урон.

— Опишите, как может выглядеть эта катастрофа? Не думаю, что многие люди это понимают. Итак, давайте просто представим, что либо американская, либо китайская бомба привела к ликвидации предприятия. Скажем так: всё предприятие уничтожено. Как это отразится на всём мире?

— Чипы применяются не только в компьютерах или смартфонах, они используются везде, где есть включение-выключение: в посудомоечных машинах, микроволновых печах, кофеварках… Автомобили часто имеют внутри тысячи микрочипов. И Тайвань, как мы уже упоминали, производит более трети новых вычислительных мощностей, которые расширяются каждый год. Но дело не только в этом. В течение года после того, как предприятия Тайваня стали бы недействующими, мы изо всех сил пытались бы создать смартфон в какой-либо точке мира. Производство компьютеров сразу упало бы на треть, а то и больше. Стало бы трудно построить вышку сотовой связи в любой точке мира. Таково влияние этой технологии на инфраструктуру, и это было бы катастрофой. Но также и остальная производственная экономика, автомобили, посудомоечные машины, микроволновые печи — всё это производство было бы полностью нарушено. Несмотря на то, что многие из этих устройств не имеют в себе высокотехнологичных чипов, всё равно в них очень, очень много обычных чипов. И большинство из них производится на Тайване. Поэтому, если мы потеряем доступ к тайваньским чипам из-за войны или блокады, влияние на мировое производство будет таким же драматичным, как и всё, что мы видели со времён Великой депрессии.

— Я не хотел бы слишком драматизировать ситуацию, но со стороны это выглядит как эпохальное изменение, наподобие упадка Римской империи. Такие периоды, когда казалось, что всё стабильно, а потом вдруг что-то идёт не так: происходят бедствия, подобные тому, что вы описываете. Представим себе мир, в котором такое может случиться в течение пяти или десяти лет. Вся цивилизация может замедлиться в этой кризисной точке. Может быть, я всё преувеличиваю?

— В конечном итоге развитым странам удастся нарастить мощности по производству высокотехнологичных микрочипов, но на это потребуется не один год, а полдесятилетия или, возможно, даже больше того, чтобы полностью восстановить то, что мы можем потерять на Тайване. И в этот период времени у нас будет очень мало смартфонов, компьютеров, автомобилей и посудомоечных машин. И поэтому уровень жизни может резко снизиться по всему миру.

— Итак, сейчас у нас ситуация, когда практически весь мир зависит от одной отрасли, чрезвычайно сконцентрированной на конкретном острове. Этот остров является эпицентром политического конфликта двух сверхдержав — Китая и США. Добавьте в эту гремучую смесь проактивную политику США. Ведь уже есть этот акт, называемый "Законом о чипах". Данный закон делает ситуацию ещё более опасной?

— "Закон о чипах" олицетворяет попытку сделать менее затратным создание объектов для производства чипов в США. Цель состоит в том, чтобы уменьшить зависимость от Тайваня за счёт создания новых мощностей в Штатах. Для этого предоставляются субсидии. Любая компания (американская или иностранная), планирующая заниматься производством микрочипов на территории США, может подать заявку на субсидию. И уже ясно, что в США поступают новые инвестиции. Это происходит благодаря субсидиям. Проблема в том, что США выделили на субсидии 39 млрд долларов, но одно новое предприятие по производству микросхем может стоить 20 млрд долларов. Так что, хоть 39 млрд долларов и звучит как огромная сумма, но на самом деле это не такие большие деньги. И наша зависимость от Тайваня настолько существенна, что нам потребуются огромные суммы не только на строительство объектов в США, но и в Японии, Европе, Сингапуре и других местах, чтобы начать действительно диверсифицировать производственную базу. Таким образом, "Закон о чипах" является важным и полезным первым шагом, но сам по себе он не будет достаточным для того, чтобы значительно уменьшить зависимость США от Тайваня.

— Хорошо, это один из аспектов "Закона о чипах", который заключается в том, чтобы давать средства и помогать внутренними инвестициями запустить полупроводниковую промышленность в США. Но ведь есть и другой — санкционный аспект. Этот закон серьёзно ужесточает санкции в отношении Китая. В частности, его цель — ослабить позиции Китая в гонке за получением собственного локального производства чипов, чтобы Китай остался позади США. Не делает ли это ситуацию более опасной?

— "Закон о чипах" запрещает любой компании, получающей финансирование от правительства США, инвестировать в аналогичные объекты в Китае. И затем, в прошлом году, отдельным постановлением правительство США также запретило передачу в Китай оборудования для производства микросхем, а также микрочипов для искусственного интеллекта.

Хотя Тайвань и является местом, где наиболее эффективно производят чипы, но внутри каждого завода по их производству в мире, включая Тайвань, находится оборудование, выпускаемое американскими, японскими и голландскими фирмами. Есть пять компаний, которые играют важнейшую роль в производстве сверхточных станков. И поэтому США хотят, чтобы эти станки и оборудование не попали в Китай.

Конечно, это происходит с целью помешать китайской индустрии чипов наверстать упущенное. И создаёт серьёзные проблемы для китайских фирм, потому что за последние несколько десятилетий они добились реальных успехов, но слишком полагались на импортное оснащение. И сейчас нет китайских фирм, которые могли бы производить аналогичное оборудование внутри страны. Поэтому сейчас индустрия чипов Китая столкнулась с дилеммой: они могут производить простые чипы, используя импортное оборудование, но не могут производить высокотехнологичные чипы, потому что не получают необходимое оснащение из США, Японии и Нидерландов.

Долгосрочная цель "Закона о чипах" заключается в том, чтобы помешать Китаю разрабатывать передовые системы искусственного интеллекта (ИИ), которые могут быть развёрнуты для использования в военных и разведывательных целях. А для обучения системы ИИ нужен доступ к самым передовым чипам в огромном дата-центре. Таким образом, у США есть цель в течение следующего десятилетия сделать так, чтобы Китаю было затруднительно приобрести чипы, необходимые для обучения систем искусственного интеллекта, чтобы разведывательные и военные технологии Китая были менее эффективны. И чтобы Америка смогла применить ИИ быстрее, чем Китай. Это и есть цель. И поэтому, я думаю, успех или неудача американского "Закона о чипах" будут видны в течение пяти или десяти лет. Сегодня тот или иной результат невозможно спрогнозировать, потому что мы говорим о мощностях, которые будут разработаны только через несколько лет.

— Итак, мы подошли к самому главному вопросу. Мы говорили о микроволновых печах, компьютерах, сотовых телефонах и о прочей мирной бытовой технике. Но, конечно же, чипы также используются в военных целях. Ракеты — это не просто то, что вы наводите и этим стреляете. В современных системах есть компьютеры с точным управлением. Как вы думаете, каков военный аспект? Являются ли чипы центральным элементом данного уравнения?

— Да, это так. И сегодня речь идёт не только о конкретных чипах для систем наведения в ракетах или самолётах. Наиболее важными являются чипы, которые находятся в дата-центрах, где обучаются системы ИИ. Если вы хотите обучить автомобиль для автономного вождения или беспилотник для автономного полёта — вы делаете это в центре обработки данных. И вычислительные процессы в этих дата-центрах невероятно интенсивные. А это означает, что, если вы хотите научить алгоритм компьютерного зрения распознавать кошку в сравнении с собакой, вам нужно показать ему миллионы и миллионы изображений кошек и собак, прежде чем он научится. И вам нужны высокотехнологичные чипы, чтобы эффективно выполнять эту обработку. Суперпередовые дата-центры необходимы для тренировок дронов, для обучения систем защиты. Это означает, что высокотехнологичные чипы играют ключевую роль. И это именно то, на чём сейчас действительно сосредоточены военные. Если вам нужны более автономные и умные военные системы, вам нужно обучать их в передовых дата-центрах. В этом и есть ключевое значение использования чипов в военных системах следующего поколения.

— Задам ещё один наивный вопрос. Как вы думаете, эти технологии возможно украсть? Возможно ли их где-то накапливать? Например, кто-то ждёт, когда они станут дефицитом и чрезвычайно ценным товаром, и тогда начнёт постепенно продавать их. Или кто-то может продавать их тайно китайцам. Как это работает?

— Что ж, это обязательно произойдёт. Мы видим это сегодня на примере с Россией. В настоящее время запрещено ввозить в Россию много различных типов чипов для военных целей, но Россия ввозит их обходными путями из Турции, Казахстана и Китая. Типы чипов для ИИ, которые контролируют США, достаточно специфичны и используются для узконаправленных целей. И центры обработки данных, за которые мы переживаем, — это огромные здания, видимые из космоса. Так что трудно сказать, как мы сможем помешать сотне видов таких чипов попасть в Россию. Я вполне уверен, что российские спецслужбы могут провезти большинство из них. Но если говорить о поставках десятков тысяч чипов, например для заполнения дата-центра, то мы знаем, где находится большинство всех китайских дата-центров. Это гораздо более сложная задача для спецслужб, потому что такой огромный объём легко отследить.

— Резюмируя нашу беседу, можно сказать, что, похоже, между США и Китаем идёт напряжённая гонка за лидерство. А именно: кто быстрее сможет внутри своей страны наладить производство чипов?

— Я думаю, что Китай относится к этой ситуации именно так. Однако Штаты видят этот процесс несколько иначе, потому что США способны производить передовые чипы не самостоятельно, а в кооперации с Японией, Нидерландами, Кореей и Тайванем. И это происходит путём приобретения программного обеспечения, дизайна, покупки станков, материалов из всех тех стран, где можно производить высокотехнологичные чипы.

Таким образом, стратегия США заключается не в том, чтобы всё локализовать внутри страны и создать самодостаточную производственную сферу. Стратегия США — исключить Китай из международной цепочки поставок и при этом сохранить всех своих существующих союзников вместе. И конечная цель США состоит в том, чтобы сказать: мы будем коллективно производить чипы и продавать их для 80% мировой экономики. А Китай попытается производить чипы, используя менее сложное оборудование, и продавать их в основном внутри страны, что составляет около 20% мировой экономики. И это ставит Китай в очень незавидное конкурентное положение. У Китая будет меньший рынок, худшие станки. Это гонка, которую Китай вряд ли выиграет.

— У нас в гостях недавно был Луис-Винсент Гэйв, аналитик по Китаю, который был весьма уверен в том, что не будет военного конфликта между США и КНР. Он говорит, что Китаю постепенно удаётся получить довольно много интеллектуальной собственности из Тайваня, подкупая ряд высокопоставленных чиновников. И Китай понимает, что всё равно решит проблему с производством чипов. Также у нас были другие гости, которые, наоборот, убеждены, что мы можем увидеть полномасштабную войну уже в течение двух-пяти лет. Многие люди, с которыми я разговаривал, дают такой временной прогноз. Какова ваша позиция?

— Я думаю, что у нас будет период напряжённости, но мы избежим крупного военного противостояния. Но если бы вы попросили меня оценить вероятность военного конфликта, я бы дал 20% в течение пяти лет. Сейчас это гораздо больше того, что я предполагал пять лет назад. И я думаю, что 20-процентная вероятность очень опасной военной ситуации или экономического кризиса, который был бы эквивалентен Великой депрессии, — это очень серьёзно. Мы должны быть готовы много вкладывать, в том числе финансов, дипломатического внимания, военных ресурсов, для предотвращения подобного рода кризисов.

США. Китай. Тайвань. Весь мир > СМИ, ИТ. Образование, наука > zavtra.ru, 3 мая 2023 > № 4399204 Крис Миллер

Тайваньская матрёшка

Уравнение с 23 миллионами неизвестных

СЕРГЕЙ АГАФОНОВ

Журналист, в прошлом собственный корреспондент газеты «Известия» в Японии.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Агафонов С.Л. Тайваньская матрёшка // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 192–207.

До недавнего времени, пока геополитика окончательно не изуродовала здравый смысл, о современном Тайване говорили как о серьёзном экономическом игроке, крупном финансово-инвестиционном резервуаре и феномене социального развития, на примере которого многим и многому стоит поучиться.

Тайваньское благополучие, что интересно, и теперь никуда не делось (и ковидные испытания превозмогли, и от стагнации увернулись). Но всего за пару последних лет в восприятии Тайваня внешним миром случился слом: сторонних наблюдателей перестали интересовать размеры местной экономики и роль в ключевых производственных цепочках, зато неясный политический статус территории, прежде мало кого волновавший, и стратегическое положение острова перевесили в оценках все прочие объективные параметры. Эта деформация – прямое следствие растущей американо-китайской конфронтации и предвзятости обслуживающих её экспертов, хотя очевидно: специфика социума, без которой успешное развитие невозможно, никуда не делась. Более того, чем выше градус неопределённости вокруг Тайваня, тем она важнее.

Неединое целое

Самая яркая особенность, делающая Тайвань неповторимым, – фрагментарность и «мелкоячеистость» элементов, составляющих основу человеческого общежития. В фундаменте тайваньской жизни (социальной, политической, экономической, этнической) заложен не монолит и не крупные «цивилизационные блоки», а нечто экзотичное – мелкопористая структура семейных, клановых и групповых связей, гибкая и чуткая к изменениям среды, но при этом чрезвычайно стойкая к любым формам внешнего давления.

При плотности населения более 660 человек на квадратный километр (один из самых высоких показателей в мире) Тайвань столь же плотно заселён и разнообразными формами самоорганизации социума – гильдиями, ассоциациями, культовыми союзами и братствами, сектами, землячествами, сообществами и обществами, часть которых являются закрытыми, а некоторые и вовсе тайными (знаменитые триады, например, набрали силу и расцвели именно здесь, как и многие другие почтенные институции, возникшие сотни лет назад и благополучно пережившие все исторические коллизии и катаклизмы). Каждая функционирует по своим неписаным законам, но при этом все связаны друг с другом традициями сосуществования и условностями общежития.

Невидимое постороннему глазу взаимодействие и взаимовлияние этих структур и в былые времена, и в наши дни определяет внутренний градус островной жизни, расставляет акценты, формирует одни векторы общественного движения и гасит другие.

При обсуждении тайваньского случая в современных дискуссиях детали такого рода не звучат, хотя должны были бы рассматриваться и оцениваться в первую очередь. Без них ориентация в тайваньском пространстве просто невозможна, а любой прогноз (электоральных предпочтений, трендов, перспектив) далёк от действительности. Ведь демократические «фантики» в виде политических партий, движений и объединений – всего лишь декорация для Тайваня, причём (по историческим меркам) совсем свежая, отстроенная только после окончания Тихоокеанской войны и далеко не сразу. Более того, сам процесс «демократического строительства» был тернист и небезупречен, а вопросов к прошлому у самих тайваньцев не меньше, чем к будущему.

После полувекового японского колониального правления, за время которого Тайвань превратился из захолустья в процветающий и экономически развитый край с населением, отнюдь не забитым зловредными колонизаторами, а серьёзно интегрированным в жизнь метрополии, остров вместо избавления от «иноземного ига» (в период которого, к слову, даже выборы в местные органы власти проводились) испытал нечто иное. Тайвань накрыла волна «белого террора» (так в современных учебниках трактуется кровавое подавление гоминьдановцами, которые пришли на смену японцам, массовых выступлений населения в 1947 г.), после чего последовал сорокалетний период чрезвычайного положения – с жесточайшей цензурой, запретом любой политической активности и поражением в избирательных правах большинства жителей. Первая оппозиционная партия (демократическая прогрессивная – ДПП – правящая сегодня) была разрешена властями только в 1986 г., первые свободные парламентские выборы случились в 1991-м, а прямые президентские и того позже – в 1996-м. И хотя сегодня Тайвань воспринимается за рубежом как образец «зрелой демократии» и витрина «политической толерантности» (официально зарегистрированы и действуют 220 партий, в парламенте заседают две пятипартийные коалиции), иллюзий по поводу реального веса и потенциала «партийных единиц» у местных избирателей, в отличие от внешних обозревателей, немного. А попытки выстраивать проекции тайваньского политического будущего в рамках упрощённой биполярной схемы (один полюс – сторонники независимости Тайваня из ДПП, другой – представители Гоминьдана, убеждённые в том, что остров и материк неделимы) выглядят забавно, поскольку ни однозначного представления о независимости, ни чёткого понимания неделимости на самих полюсах не существует – это величины переменные, зависимые от толкований и изменчивой конъюнктуры.

Предвижу возражения: согласно опросам тайваньского Фонда общественного мнения (за 2020 г.), 54% респондентов однозначно высказались за скорейшее объявление независимости от Китая, 23,4% поддержали статус-кво и только 12,5% хотят объединения с материком. Разве эти цифры не рифмуются с прогнозируемым всеми сценариями ростом сепаратистских настроений? Увы, они из того же разряда, что и суждения о «зрелой демократии» на Тайване. В лучшем случае выраженные в процентах «ощущения» иллюстрируют степень разогрева электората, но изюминка в том, что на результатах выборов это никак не сказывается – голоса «ложатся» совершенно иначе. Тяжёлое поражение ДПП на местных выборах осенью 2022 г., вынудившее президента Тайваня Цай Инвэнь уйти с поста лидера партии, подтверждает это в полной мере: ожидали укрепления позиций борцов за независимость и свободу, а получили от избирателя жёсткую «обратку» – радикалам подрезали крылья, несмотря на обострение напряжённости в контактах с материком и беспрецедентную (на грани подстрекательства) поддержку, оказанную им внешними силами, американцами прежде всего (достаточно вспомнить эпопею с визитом в Тайбэй спикера нижней палаты Конгресса США Нэнси Пелоси, который едва не довёл до большой беды).

Заниматься политическим моделированием по чёрно-белой схеме, конечно, удобно, но налицо проблема: такие упражнения не учитывают массу деталей и нюансов, комбинация которых не просто влияет на местные реалии – она их создаёт.

Точка на карте

Точного времени заселения территории острова людьми никто не знает. Археологические находки отсылали исследователей и на 6–8, и на 25–30 тысяч лет назад, и в этой вилке учёным открывалась картина, политически не безупречная. Выходило, что Тайвань, несмотря на географическую близость к материку, генетически вовсе не китайский (ханьский) «филиал», а элемент чужеродный – прародина целой австронезийской языковой семьи (куда и пигмеи, по одной из гипотез, входили), потомки которой рассеяны нынче по океанским просторам от побережья Африки и Мадагаскара до Филиппин, Новой Зеландии и Гавайев. Такого рода подробности тайваньского первобытного прошлого в доминировавшую долгие годы концепцию неделимого Китая категорически не вписываются, но с очевидным приходится мириться, тем более что совсем недавно (в 2015 г.) в тайваньские рыболовные сети попал окаменевший обломок челюсти, в очередной раз изменивший картину прошлого. Выяснилось, что находка принадлежит неизвестному прежде подвиду человеческой расы, вымершему где-то около 55 тысяч лет назад, когда не то что китайцы или австронезийцы, а человек разумный ещё не появился ни в этой местности, ни на материке…

Похожий на табачный лист немаленький (почти 36 тысяч квадратных километров) остров, по прихоти создателя осевший на тропике Рака на приличном (от 130 до 250 км) отдалении от южного китайского побережья, первыми из европейцев (в 1544 г.) разглядели португальцы (в прямом смысле – без высадки, с воды) и нарекли Формоза, что значит прекрасный остров. Название прижилось на несколько веков, хотя родилось явно в романтическом порыве – это место трудно назвать райским при более близком знакомстве: почти на 70% остров покрыт горами (местами высотой под 4 тысячи метров, что сравнимо с Фудзиямой), с непроходимыми (по сей день) зарослями, где даже тигры когда-то обитали, с нездоровым климатом (малярия, кишечные и прочие инфекционные прелести), неспокойной сейсмикой и свирепыми аборигенами (сегодня их на Тайване более 500 тысяч, официально признаны 16 племён, разделяемых на равнинные и горные, еще 12 существуют без формального признания, но с традициями, в которые посторонним вникать не стоит – навыки охоты за головами живут и ныне).

Материковые жители с живописным уголком познакомились задолго до романтичных португальцев, но своим не считали и даже именем наделили не сразу. Устойчивый интерес к Тайваню материковых властей приходит только на рубеже XV–XVI вв. – в китайских записях остров начинает упоминаться с растущей периодичностью, но с плохой коннотацией (вплоть до ассоциаций с «вратами ада») и чаще всего в тревожном контексте.

Причина тревог – стремительное превращение ещё недавно дикого, ничейного и никому не интересного клочка суши в неподконтрольную территорию, где процветает нелегальный коммерческий (аграрный и рыболовецкий), криминальный (пиратский) и запрещённый торговый промыслы, в которые вовлечён постоянно растущий числом и дерзостью «несистемный» интернационал: выходцы из прибрежных китайских провинций (в первую очередь Фуцзянь и Гуандун), японские головорезы, филиппинцы, малайцы и прочие народы. Пираты и торговцы, что в ту пору часто означало одно и то же, закрепились в удобных гаванях на севере (тут на старте стихийной колонизации, согласно ряду исследований, тон задавали японцы) и юге (здесь ключевыми игроками были фуцзяньские торговые кланы, трудноотделимые от разбойничьих братств, знакомых по классическому китайскому роману «Речные заводи»); рыбаки и аграрии (преимущественно из Гуандуна) активно осваивали плодородную береговую линию на юго-западе и в центральной части, постепенно отжимая аборигенов в предгорья, а потом и в горы.

Пришельцы чаще враждовали с местными племенами, чем торговали, и не очень ладили друг с другом, но эмпирически нащупали некий алгоритм сосуществования, который всех (кроме непримиримых горцев) устраивал. «Берегового братства» а-ля Тортуга, описанного Рафаэлем Сабатини в «Хронике капитана Блада», у тайваньских колонистов первой волны, правда, не сложилось (реальная жизнь всё же отличается от приключенческого романа), зато появилось нечто куда более ценное – навык адаптации к чужому и непохожему. А это крайне важно для азиатских широт, в которых вековые традиции, этнические различия и внутриэтнические перегородки составляют не внешний фон, а становой хребет социальных, групповых и межгрупповых отношений.

В итоге возникла поначалу хрупкая, но с годами ставшая устойчивой, а потом и традиционной именно для Тайваня модель общественного бытия, основанная на принципе матрёшки, слоёного пирога или (это кому как понравится) коктейля, составленного по знаменитой формуле Джеймса Бонда – смешать, но не взбалтывать.

В ограниченном островными пределами пространстве каждый региональный, этнический и/или клановый сегмент занимал (в соответствии с формируемой по факту «нормой представительства») узкую нишу, в которой действовал привычный уклад, иерархия и даже свой пантеон почитаемых божеств, что привносило эффективный порядок в замкнутый периметр «ячеек общества» (семей, групп, кланов, а позже ещё и сект и тайных обществ). Упорядоченность во внешнем контуре обеспечивал баланс, который менялся постоянно (сила и степень влияния сегментов весьма подвижны), оставаясь неизменным в основе – отсутствии абсолютной доминанты. Проще говоря, даже крупные общины были не настолько велики и сплочены, чтобы подмять под себя остальных, а в руках средних и мелких всякий раз при возникающих непонятках оказывалась «золотая акция», восстанавливающая нарушенную гармонию. Избавляли от беспредела и цементировали мирное (относительно) сосуществование прагматичные надобности повседневной жизни, в соответствии с которыми поддерживать отношения с соседями было безопаснее и полезнее, чем враждовать.

Попытки внешних сил разрушить эту противоречащую существующим канонам мироустройства фрагментарную общность и привнести в неё элементы жёсткого администрирования, стандартизации и однообразия, имевшие место в истории Тайваня многократно и с участием разных акторов, облик острова и жизнь на нём, конечно же, меняли (как правило, силком и кроваво), но радикальных трансформаций в саму модель тайваньского общежития, вызревшую естественным путём в ходе первой (стихийной) волны колонизации, не внесли. Объяснить эту жизнестойкость привычным научным инструментарием невозможно, хотя в современных исследованиях фигурируют ссылки на теорию «придуманного общества креольского типа», которое вроде как приводит к формированию особого рода «протестной идентичности», возникающей в условиях постоянного внешнего давления. Спору нет, теория сама по себе хороша, вот только тайваньский случай в неё не очень встраивается. Не потому, что креолов на острове сегодня нет (хотя во времена не слишком протяжённой испанской и сорокалетней голландской колонизации даже такая категория на Тайване существовала), а потому, что тайваньский общественный уклад сложился не на протестной основе и не в условиях внешнего давления, а задолго до постороннего вмешательства и на добровольных началах самоорганизации. Пришельцы (в любом изводе) всегда оказывались на Тайване неубедительным меньшинством, которому система островного общежития оказывалась не по зубам: перестроить инфраструктуру, переориентировать экономику, изменить надстройку, реформировать образование – всё это, опираясь на властные возможности, они могли, а вот разрушить неединое тайваньское целое не получалось.

Капризы государственности

При всей внешней простоте темы к разговору об особой тайваньской идентичности подступиться трудно, поскольку это не понятийный массив, а всё та же матрёшка: один сюжет переходит в другой, разваливаясь по ходу на слои и фрагменты. Каждый из них имеет свою «родословную», погружение в которую сродни спуску в шахту – чем глубже, тем темнее.

Вопрос государственной идентичности, к примеру, чрезвычайно актуален и политизирован, он возникает сегодня в дискуссиях чаще других, но дискурс молод и беспомощен, как сама тайваньская государственность, которая по большому счёту неизвестно что собой представляет. Неясности с политическим статусом острова (то ли Китайская Республика (Тайвань), то ли просто Китайская Республика, то ли административное образование по формуле «один Китай – два правительства», то ли широкая автономия по модулю «одно государство – две системы») усугубляются мутной юридической историей с самой принадлежностью Тайваня Китаю.

Дело в том, что Япония, получившая остров по договору с цинским правительством и владевшая им с 1895 по 1945 гг., после капитуляции отказалась от прав на Тайвань, но без указаний, в чью пользу. На этом, как утверждает молва, настоял неутомимый Черчилль, искавший рычаги влияния одновременно и на Чан Кайши, и на Мао, но генезис не столь важен. Важно, что щекотливый сюжет, закреплённый в нескольких правовых документах, обрёл юридический вес, а в дипломатических и политических играх получил статус правового аргумента. В редакции Госдепа США (от 1971 г.) это было сформулировано иезуитски: «Так как Тайвань и Пескадоры не определены никакими существующими международными договорённостями, суверенитет над этой областью является нерешённым вопросом, который должен быть урегулирован будущим международным решением». Год спустя (на встрече президента США Ричарда Никсона и премьера госсовета КНР Чжоу Эньлая, положившей начало нормализации американо-китайских отношений) тема возникла вновь, но уже в адаптированном к текущему моменту виде: США признают Тайвань частью Китая, но не КНР. Двусмысленность сохранилась и после установления дипломатических отношений между Пекином и Вашингтоном: официальное коммюнике от 1 января 1979 г. вроде как фиксировало американское признание правительства КНР единственным законным правительством Китая, что, по логике, должно подразумевать и признание Тайваня частью КНР, но логический вывод – это не официальный документ, а в нём-то как раз об этом прямо ничего не сказано. В этой недосказанности, как выясняется теперь, – легитимно обоснованный повод для вмешательства в ситуацию: если с правовой точки зрения принадлежность Тайваня спорная, то существующее на острове политическое образование – бесспорно, и любыми путями его надо пестовать, укреплять и оберегать.

В эту кашу свои «специи» подбрасывает и Пекин, что привносит во внутреннюю полемику о тайваньской государственной идентичности одновременно и остроту, и смятение. В феврале уже 2023 г. глава канцелярии комиссии по иностранным делам ЦК КПК и член Политбюро Ван И, выступая на Мюнхенской конференции по безопасности, отметил, что остров является частью Китая с древних времён, и подчеркнул: «Тайвань никогда не был государством и никогда не станет суверенным государством в будущем. Это положение дел на сегодняшний день, это статус-кво. Не Китай хочет его изменить, а сепаратистские силы Тайваня. Тайвань должен соблюдать основные принципы китайского порядка – это условие для сохранения мира». Ответ из Тайбэя последовал незамедлительно: Совет по делам материкового Китая (уполномоченный административный орган при исполнительном юане – правительстве) выступил с протестом, в котором подчёркнуто, что Китайская Республика (Тайвань) – это суверенная нация, которая никогда не была и не будет частью Китайской Народной Республики.

Тезис о суверенности, вброшенный официальной инстанцией, вызвал ожидаемый всплеск «сепаратистской активности» в тайваньских соцсетях и вновь привлёк внимание к истокам проблемы.

Тем более что в глубоком прошлом занятных аргументов оказалось значительно больше, чем в тревожном настоящем: остров не появлялся ни на одной карте имперских владений до 1683 г., а в официальных хрониках до 1684 г. (до аннексии, после которой Тайвань был включён в провинцию Фуцзянь административно) как китайская территория никогда не упоминался. Понятное дело, фанатов независимости это сильно «заводит»: о какой «неотъемлемой части Китая» после всего изложенного может идти речь? Нет сомнений, весь этот набор аргументов и на внешнем периметре, и во внутреннем контуре прозвучит ещё не раз, но принципиально важна не риторика, а реакция на неё прагматичного тайваньского социума: куда качнётся баланс настроений (а потом и действий), определять будет именно этот фактор.

Культурный ералаш

Проблема культурной идентичности на Тайване в сравнении с идентичностью государственной тоже полна сюрпризов, хотя и менее свежа по историческим меркам. Первыми на ниве культурных инициатив отметились ещё в XVII в. голландцы, попытавшиеся не столько изучить местную специфику, сколько привести к общему знаменателю туземный интернационал для улучшения коммуникаций и повышения качества управления. Затем (в конце XIX – начале XX в.) культурным аспектом последовательно занимались сначала японцы (особенно велика была роль крупного мыслителя и реформатора Симпэя Гото, который считал, что Тайванем должны править «биологические принципы», то есть надо сначала понять привычки тайваньского населения, а также причины их существования, прежде чем разрабатывать соответствующую политику), потом пришедшие им на смену с материка китайские националисты (Гоминьдан), а теперь и националисты уже доморощенные, тайваньские.

При всей разности установок, правда, мотивация и вектор действий у организаторов «культурных мероприятий» были схожими – последовательные попытки создать в культурном сегменте некий доминирующий мейнстрим и привнести элементы единообразия в пёстрый и фрагментарный внутренний мир тайваньского общества. Цивилизаторские инициативы, однако, эффект неизменно имели половинчатый – достичь вожделенной бескомпромиссной унификации так и не удавалось. Причины неудач дежурно искали в изъянах исполнения задуманного (недостатке рвения, нехватке то кнута, то пряника), хотя стоило бы, как кажется, признать главной уязвимостью саму постановку задачи. Этого, однако, не происходило и не происходит – упражнения по созданию монохромной идентичности на «культурном фронте» продолжаются и в наши дни.

Сегодня в перетягивании каната состязаются с упорством и редкой изобретательностью сторонники китаизации (это главным образом Гоминьдан) и тайванизации (ДПП и ей сочувствующие). Усилия поискать нечто косметически среднее тоже предпринимались: концепция «общей судьбы» и попытка сформировать на базе традиционных китайских ценностей «нового тайваньца» – самые известные из такого рода инициатив, предложенные в начале 1990-х гг. Ли Дэнхуэем, первым уроженцем острова, достигшим властных вершин в Гоминьдане. Выдвинутые на старте тайваньской перестройки (от авторитарной модели к либеральной), эти инициативы должны были смикшировать разворот в политике (формальным началом стала отмена чрезвычайного положения), уберечь управленческую машину от «заносов» и сохранить политический контроль над ситуацией. На деле вышло иначе: попытка мягкого отхода от жёсткого «китаецентризма», практиковавшегося Гоминьданом в течение десятилетий, помогла автору идеи дважды стать президентом, но дала мощнейший импульс росту «тайванецентризма», монополия на власть была утрачена, внутренние противоречия и острые углы не сглаживались – ни в политическом, ни в культурном сегменте однообразную массу склеить не получалось.

Иного поворота, впрочем, трудно было ожидать. Тема «вхожденчества» Гоминьдана на остров была жёстко табуирована в период ЧП, но как только ослабла удавка цензурных ограничений, вырвалась в публичную сферу мгновенно: припомнили и то, что волнующего «воссоединения с Родиной» для тайваньцев с приходом новых администраторов с материка осенью 1945 г. не случилось (остров был для них территорией чужой и враждебной), и то, что пришельцы первым делом занялись дележом оставшейся от депортированных в начале 1946 г. японцев собственности, а к местному населению относились подчёркнуто высокомерно, как к лишенцам (что полностью соответствовало установленным политическим порядкам) и людям второго сорта в культурном аспекте – с предубеждением и презрением.

Демократические преобразования, продвигаемые сверху, эту въевшуюся во все поры тайваньской жизни «пересортицу» не устранили, а внутреннюю гармонию восстановить не могли – её изначально не было.

Как результат, вместо конструктивного поиска объединяющей культурной идентичности Тайвань в начале 2000-х гг. вступил в полосу конфликтного прошлого: новую интерпретацию получили протестные выступления в 1947-м (вместо мятежа – восстание, вместо умиротворения – карательная операция), предметом обсуждений стали былые несправедливости и обиды, а в поле зрения стали попадать и вовсе немыслимые прежде в открытом доступе сюжеты, как, например, решение Чан Кайши направить на Тайвань своих сыновей перед массовой высадкой с материка для зачистки плацдарма (старший – Цзян Цзинго – углублённо занялся нейтрализацией неблагонадёжных, возглавив тайную полицию и репрессировав всю тайваньскую интеллигенцию; младший – Чан Вэйго – выпускник Мюнхенской военной академии и офицер вермахта, принимавший участие в аншлюсе Австрии, прибыл на остров вместе с танковой дивизией, которая обеспечила контроль периметра). К культурной сфере всё это прямого отношения не имело, зато соответствовало общественным чаяниям – так восстанавливалась «связь времён».

Погружение в некогда запретные исторические пласты затягивало, однако приходило и понимание: если продолжать спуск в историческую «шахту» без оглядки на последствия, то неудобств и неприятностей возникнет больше, чем преимуществ. Скажем, причастность к репрессиям того же Цзян Цзинго ещё можно было уравновесить в дискуссии неоценимым вкладом, который он внёс в либерализацию тайваньской жизни (ЧП отменил именно он в 1987 г.) и в экономическое развитие острова. Но «безлимитное» знакомство с его биографией для широкой общественности было уже травматичным: оно неизбежно влекло признание в том, что внедрённая на острове экономическая модель имеет советские корни (Тайвань не случайно называют иногда страной победившего нэпа), а инициатором реформ был не просто Цзян Цзинго, а гражданин СССР китайского происхождения Николай Владимирович Елизаров, член ВКП(б), выпускник университета при Коминтерне, слушатель Академии РККА, участник коллективизации в Подмосковье, главный редактор заводской многотиражки Уралмаша, ответственный сотрудник Свердловского горсовета, за плечами которого было и публичное отречение от отца на страницах советской печати, и арест органами НКВД в 1937 г. (по обвинению в связи с троцкистами). И всё это неумолимо выводило уже на другую цепочку взрывоопасных для местной стабильности подробностей – полную недомолвок историю отношений Гоминьдана с Москвой (в целом) и Чан Кайши со Сталиным (в частности).

К подобным перспективам ни Гоминьдан, ни оппозиция готовы не были. И потому итогом поиска культурной идентичности стала мутация – первичным оказался не сам поиск, а процесс: на первый план вышли креативные инициативы, нестандартные пиаровские ходы и прочие малосущностные элементы (вроде изменений в календаре памятных дат, перемен в дизайне паспортов и поиске особого «тайваньского цвета» для брендирования острова), которые поддерживали градус внутренней дискуссии, но избавляли неокрепшую тайваньскую демократию от «перегрузки знаниями».

Этнические заморочки

«На Тайване фактически отсутствует единая позиция относительно того, что собой представляет государственное образование, руководство которого находится в Тайбэе, каковы его название и границы, кто его жители, к какому этносу принадлежат и на каком языке разговаривают (диалекте китайского или каком-то особом тайваньском). Представители различных политических сил, приходя к власти, интерпретируют эти вопросы по-разному, а их практическая политика сводится к тому, что при власти Гоминьдана упор делается на единство китайской нации, изучение истории, культуры и достижений всего Китая, в то время как при ДПП система образования ориентируется на изучение истории и культуры преимущественно Тайваня, связи с материком сокращаются, и вся государственная идеология строится на восприятии КНР как другой страны, а материковых китайцев – как другой нации. Жители же Тайваня могут выбрать для себя любую интерпретацию, и чаще всего она определяется политическими взглядами».

Эта пространная цитата из исследования Андрея Дикарёва «“Тайваньская нация”: от мифа к реальности», опубликованного пару лет назад, отражает сложившуюся на острове ситуацию достаточно точно, вот только последнее предложение в приведённом пассаже представляется не то чтобы неверным, а… недописанным. Вместо точки в конце последней фразы напрашивается продолжение: «Жители же Тайваня могут выбрать для себя любую интерпретацию, и чаще всего она определяется политическими взглядами» семьи, клана, общины и/или этнической группы, которые влияют на этот выбор. Если бы на самом деле на Тайване торжествовала свобода индивидуальных предпочтений, то главной движущей силой общественных процессов были бы настроения и эмоции атомизированных индивидов, в то время как на деле ключевой регулятор – «ячейки» социума, которые ориентируются не на политические полюса, а подчинены гравитации иного рода. В дискуссии о тайваньской идентичности это выводит на самый интересный и одновременно самый сложный сюжет – этнический.

В презентациях внешнему миру островные власти этот щепетильный нюанс стараются всячески обходить. Например, в последней версии брошюры «Знакомьтесь: Тайвань» (опубликованной местным МИД в 2021 г.) этнический состав населения острова представлен так: 95,4% китайцы (хань), 2,4% аборигенные народности и 2,2% новые иммигранты (их «значительный приток» в последние годы тайваньское ведомство объясняет как «результат смешанных браков» и настаивает, что «в настоящее время число новых иммигрантов составляет более 530 тысяч»). Однако в такую картинку решительно не верят прежде всего сами тайваньцы. В многочисленных научных работах, посвящённых проблеме, местные исследователи берут за основу положение о существовании на острове четырёх основных этнических групп: потомков выходцев из Фуцзяни (хокло) и переселенцев из Гуандуна (хакка), «людей из внешних провинций» (тех, кто прибыл с материка после 1945 г.) и аборигенных племён. В структуре населения они составляют (по усреднённой выкладке учёных), соответственно, 68%, 16%, 14% и 2% (результаты «смешанных браков» в расчёт не берутся совсем), и у каждой – свои традиции, историческая память, культурный код и язык.

В политизированной дискуссии о тайваньской идентичности эти подробности, подрывающие тезис об общих «китайских корнях», представители Гоминьдана стремились всячески обойти, а оппоненты из Партии прогресса и демократии – подчеркнуть. Но при столкновении позиций неизменно возникал клинч, который заставлял оппонентов искать компромисс. Похоже, в итоге он был найден, хотя и не слишком изящный: серьёзный анализ межэтнического напряжения, исторически существующего на острове в нескольких плоскостях, фактически подменён в официальной повестке дискурсом о перспективах формирования в будущем некоей «общей этничности нового типа», которая возникнет при разрешении «конфликта идентичностей» на уровне индивидов.

Такой концепт, однако, не объясняет кульбиты в настроениях электората, который голосует не в логике «конфликта идентичностей», а в рамках совершенно иной парадигмы. В ней нет биполярности, а трещины и разломы идут по всему внутреннему периметру: и выходцы из Фуцзяни не едины, и переселенцы из Гуандуна не монолитны, и перебравшиеся на Тайвань после 1945 г. «люди из внешних провинций», хоть и спаяны общей «перемещённой» судьбой, но вовсе не однородны (в этой среде существовали и существуют свои братства и землячества со своим внутренним кодексом, ритуалами и жёсткой дисциплиной).

Погружение в тонкости открывает пласты, вникать в которые тревожно – придётся вступать на зыбкую почву родоплеменных и клановых отношений с тяжёлым обременением в виде неписаных норм и правил сосуществования явных, полутайных и тайных структур, веками поддерживающих установленный в дремучие года порядок островного бытия. Но только с такой оптикой, как представляется, взгляд на тайваньскую идентичность получают глубину и объём. И становится очевидным, что процентное представительство отдельных групп в составе населения, как бы убедительно оно ни выглядело, на самом деле ни о чём не говорит – большинство, отражённое в цифрах, эфемерно, а суждения о том, что происходит в этническом котле, всегда обманчивы: внутри постоянно что-то бурлит, вариативность создания временных союзов (равно как и возникновение поводов для вражды) учёту не поддаётся.

И речь ведь не только о политике, но и об экономике.

Фундаментом и главным ресурсом тайваньского экономического драйва выступают не крупные финансово-промышленные конгломераты, а мелкие и средние компании, на долю которых приходится более 90% островного ВВП.

По сути, всё это изначально семейный, клановый или групповой общинный бизнес, развившийся в полном соответствии с тайваньской исторической практикой, а вовсе не по прихоти властей, сделавших ставку на мелкое дробление экономических единиц. Распределение компетенций и размер ниши, которую каждая «ячейка» занимает, конъюнктурны, а вот положение обособленного анклава в этнической «карте местности» – постоянно.

Мелочь, казалось бы, но характерная: при обмене визитными карточками в Японии деловые люди обращают внимание прежде всего на принадлежность к фирме, а на Тайване предмет первоочередного интереса – фамильная предыстория. Объясняется просто: на острове не положение в бизнесе гарантирует надёжность партнёра, а происхождение и связь с традиционными институтами и глубинным социумом. Вопрос «ты чьих будешь?» в тайваньской версии всегда актуальнее вопроса «ты на кого работаешь?». И в контактах с той же Японией, к слову, эта особенность сыграла ключевую роль в выстраивании особых экономических отношений, которые развивались без участия официальных структур: именно по каналам старинных связей, налаженных не только в колониальную, но и в доколониальную эпоху, японские инвестиции и технологии сначала пришли на Тайвань, а затем через него (по линии кланов, братств и землячеств) – на материк.

Эта сторона тайваньской жизни никогда не регулировалась административными методами и оставалась вне политики, но на политику всегда влияла. Не только на острове – за его пределами тоже. Неформальные связи с разветвлённой «тайваньской сетью» помогли Сунь Ятсену пережить эпоху гонений (он боролся с цинским режимом и потому был поддержан тайваньскими структурами и в Макао, и в Токио, и даже в Лондоне, где островные братства сумели вытащить его из лап цинской охранки после похищения). В 1927 г. прописанные на Тайване ещё с XVII в. триады помогли и Чан Кайши, благословив свои шанхайские филиалы на активное участие в резне коммунистов, учинённой Гоминьданом (после высадки на остров, к слову, генералиссимус этой услуги не забыл – «белый террор» не затронул тайных обществ, с которыми Гоминьдан отношений не прерывал).

Каждая частица этнически пёстрого тайваньского глубинного мира множеством капилляров связана и с материком, и с диаспорами за рубежом. Юго-Восточная Азия, Океания, Северная Америка, Австралия и Новая Зеландия – в любом уголке неформальные тайваньские каналы исправно работают на благо общин, кланов и групп, объединённых традициями, родовыми связями и интересами, главный из которых – сохранение баланса, который был и остаётся основой общественного уклада. И есть ощущение, что именно этот фактор, а вовсе не контакты между Гоминьданом и Коммунистической партией Китая, внесёт решающий вклад в поиск «формулы будущего» для Тайваня.

Можно возразить: степень вовлечённости неофициальных структур в политико-экономические и социальные процессы на Тайване трудноуловима и наукой не описана – разве допустимо полагаться на неё в оценках? Намеренно не замечать явления – вот это недопустимо. Ведь многие необъяснимые формальной логикой события станут восприниматься иначе, если принять «тайваньскую матрёшку» за основу островной идентичности. Геополитика её упорно не признаёт и пишет для Тайваня свои сценарии, но итоговый баланс будут сводить всё же не посторонние игроки, а сами обитатели острова. Их сегодня 23 миллиона, и все они – часть неединого тайваньского целого. В чужом уравнении в расчёт не берутся, что печально: любой школьник знает, что с таким числом неизвестных задачка не решаема…

Тайвань > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389657 Сергей Агафонов

Третий срок Си Цзиньпина и Тайвань

экзистенциональная проблема председателя Китая

Владимир Овчинский

Для председателя КНР Си Цзиньпина проблема Тайваня на самом деле является экзистенциональной, составляющей один из главных смыслов его нового срока правления. Именно поэтому вопрос о «воссоединение Родины» был в центре внимания ХХ съезда КПК и Всекитайского собрания народных представителей, на котором Си Цзиньпин был вновь избран главой государства.

Американский правящий класс, военные руководители и интеллектуальная элита осознают это. Поэтому ни одно обсуждение Китая в Белом доме, Конгрессе, Пентагоне, в крупнейших аналитических центрах не проходит без всестороннего обсуждения ситуации вокруг Тайваня.

1. Американская элита строит планы по удержанию Тайваня в зоне своего влияния

Из многих публикаций на эту тему, вышедших в после съезда ВСНП, следует выделить статью бывшего конгрессмена, председателя Подкомитета Палаты представителей по иностранным делам по Восточной Азии Шейя Стаутца «Американская мощь и оборона Тайваня» на сайте Института исследований внешней политики (09.03. 2023):

«Американские официальные лица всё больше обеспокоены растущей мощью и напористостью Китая. В то время как воздушные шары-шпионы над континентальной частью Соединённых Штатов могут быть нынешним кризисом, Вашингтон должен сосредоточиться на наиболее вероятной горячей точке в двусторонних отношениях: возможности китайского вторжения на Тайвань».

Тайвань представляет критический интерес для обеих сверхдержав

«Председатель Китая Си Цзиньпин ясно дал понять, что воссоединение Тайваня с материковым Китаем является главным приоритетом. Он приказал своим военным быть готовыми к успешному вторжению на остров к 2027 году (к 100-летию создания Коммунистической партии Китая и Народно-освободительной партии Китая)».

«Тем не менее, - полагает автор, - любое такое вторжение будет далеко не лёгким. Чтобы завоевать Тайвань, Китай должен вторгнуться на остров, расположенный на расстоянии 100 миль через исторически опасные воды и высадить огромные силы на удивительно ограниченном количестве хорошо защищённых пляжей — и всё это при предотвращении или ограничении вмешательства со стороны вооруженных сил США. Осознавая эти проблемы, вооруженные силы Китая вложили значительные средства в возможности, которые позволили бы им выполнить мандат Си, создав крупнейший в мире военно-морской флот, всё более современные военно-воздушные силы и тысячи ракет, некоторые из которых предназначены для атаки американских баз и авианосцев. Эти силы могли бы проявиться, в частности, если бы Тайвань явно стремился к независимости. В 2016 году Си сказал: «У нас есть решимость, способность и готовность справиться с независимостью Тайваня, и если мы не справимся с этим, мы будем свергнуты».

Американские лидеры всё больше осознают решающую роль Тайваня в глобальных интересах США. Географическое положение Тайваня в Восточной Азии закрепляет Первую цепь островов, стержень американской защиты Японии, Южной Кореи и Филиппин. Кроме того, пандемия продемонстрировала миру важность тайваньского производства почти всех передовых полупроводниковых микросхем в мире. На остров приходится 37 процентов всех новых вычислительных мощностей в мире — каждый год. Эти факторы делают все более нереалистичным тот факт, что Соединённые Штаты могут избежать защиты Тайваня, даже если бы они этого захотели. Если Вашингтон надеется избежать конфликта с Пекином из-за Тайваня, он должен действовать сейчас, чтобы усилить сдерживание Китая».

Беспокойство в Вашингтоне растёт

«Обеспокоенность по поводу возможного китайского вторжения на Тайвань в последнее время резко возросла. В мае 2022 года Центр новой американской безопасности провел военную игру о китайском вторжении на Тайвань в 2027 году, в которой участвовали члены Конгресса. Через три недели после начала конфликта игра завершилась относительным тупиком после сокрушительных взаимных потерь.

В начале 2023 года Центр стратегических и международных исследований опубликовал результаты собственной серии военных игр о китайском вторжении на Тайвань в 2026 году. Его интригующий подход трижды запускал базовый сценарий и серию вариаций базового сценария, в общей сложности двадцать четыре сценария, показывая, что, хотя Соединённые Штаты и Тайвань одержали победу, это обошлось огромной ценой, включая потерю двух американских авианосцев.

Сценарии предполагали некоторые ключевые требования для победы США, в том числе то, что они должны в полной мере использовать японские авиабазы и иметь соответствующие противокорабельные ракеты большой дальности (достаточное их количество) для уничтожения флота вторжения Китая за пределами установленного им периметра вокруг Тайваня. Тайвань, со своей стороны, также должен был энергично сопротивляться — иметь то, что ему нужно, до начала вторжения, так как пополнение запасов будет невозможно».

Время Тайваня на исходе

«Опасения по поводу планов Китая в отношении Тайваня неотложны. В 2021 году бывший министр обороны Тайваня заявил, что к 2025 году способность Китая организовать «полномасштабное» вторжение на Тайвань будет «зрелой». Также в 2021 году тогдашний командующий Индо-Тихоокеанским командованием США заявил, что Китай может «попытаться захватить Тайвань» в ближайшие шесть лет (к 2027 г.). Эту оценку он подтвердил несколько недель назад . Ее поддержал, по крайней мере косвенно, его преемник адмирал Джон Аквилано, который свидетельствовал, что « эта проблема ближе, чем мы думаем». В сентябре 2022 года заместитель директора ЦРУ Дэвид Коэн сообщил, что Си приказал своим военным разработать способность захватить Тайвань к 2027 году. Всего несколько недель назад министр иностранных дел Тайваня Джозеф Ву предупредил, что, по его мнению, Китай с большей вероятностью «нажмёт на курок» против Тайваня. «Для меня 2027 год — это год, на который следует обратить внимание», — предполагая, что Си может использовать вторжение 2027 года в качестве политического отвлечения у себя дома и в попытке продемонстрировать как «достижение» в пятилетнюю годовщину своего недавнего переутверждения в качестве лидера Коммунистической партии Китая ещё на пять лет.

Совсем недавно, 27 января 2023 года, четырехзвездный генерал ВВС Майк Минихан, командующий Воздушно-мобильным командованием, в меморандуме приказал своим офицерам готовиться к войне Соединённых Штатов с Китаем через два года. Генерал Минихан предположил, что отвлекающие факторы, связанные с президентскими выборами как в Соединённых Штатах, так и на Тайване, вполне могут предоставить Китаю необходимую ему возможность. Он добавил: «Моя интуиция подсказывает мне, что мы будем драться в 2025 году». Хотя Пентагон дистанцировался от комментариев генерала Минихана, примечательно, что много различных официальных лиц делают публичные заявления, предупреждающие о намерениях Китая в отношении Тайваня».

Китай считает, что Америка находится в упадке, и видит возможности

«Си считает, что Соединённые Штаты переживают предельный упадок, что потенциально открывает возможность для наступления на Тайвань. Мировой финансовый кризис 2008 г. сильно повлиял на восприятие Коммунистической партией Китая меняющегося баланса сил. Раш Доши, в настоящее время директор по Китаю в Совете национальной безопасности, написал в своей книге «Долгая игра», что кризис 2008 года ознаменовал собой отход Китая от стратегической доктрины Дэн Сяопина «прятаться и ждать», призванной наращивать потенциал Китая, избегая при этом провоцирования американской сверхдержавы. Си явно отказался от этого подхода. Доши отмечает, что «китайские стратеги предпочли бы, чтобы Соединённые Штаты милостиво приняли свой упадок» и что Соединенные Штаты «духовно истощены, физически слабы и больше не могут руководить миром». Восприятие Китаем слабой Америки резко подрывает сдерживание в Тайваньском проливе».

Защитит ли Америка Тайвань?

«Есть признаки того, что Америка и её союзники понимают свои интересы и будут защищать их. Президент Джо Байден прямо заявил, что Америка будет защищать Тайвань. Конгресс также демонстративно поддержал тайваньскую демократию, когда осенью прошлого года на Тайвань нанесла драматический визит бывший спикер палаты представителей Нэнси Пелоси. Новый спикер Палаты представителей от республиканцев Кевин Маккарти должен встретиться с президентом Тайваня Цай Инвэнь, когда она посетит Соединённые Штаты в апреле 2023 года, и, возможно, в какой-то момент сам отправится на Тайвань. Опросы показывают, что американцы всё больше поддерживают защиту Тайваня от Китая.

Союзники Америки в Восточной Азии осознают растущую угрозу со стороны Пекина и понимают, что любое китайское вторжение на Тайвань может спровоцировать более крупный региональный конфликт. В результате Соединённые Штаты укрепляют свою приверженность защите других своих союзников, подтвердив в начале марта 2023 года, что они «будут ссылаться на взаимные оборонительные обязательства» в ответ на агрессию Китая, направленную против Филиппин. Министр обороны Австралии Питер Даттон сказал The Australian в ноябре 2022 года, что «немыслимо, чтобы мы не поддержали США, если США решат принять меры» в отношении Тайваня. Японские лидеры заявили, что знают, что будут вовлечены в любой кризис в Тайваньском проливе. В 2021 году Кёдзи Янагисава, бывший заместитель министра обороны, признал, что Япония не может избежать участия. «Рано или поздно чрезвычайная ситуация на Тайване превратится в чрезвычайную ситуацию в Японии».

Стратегические интересы Америки заставят ее защищать Тайвань, и ее союзники понимают, что их ставки в таком конфликте может их втянуть в него».

Поставки американского оружия Тайваню

«Что ещё могут сделать Соединённые Штаты, чтобы удержать Китай от нападения на Тайвань? Центр стратегических и международных исследований рекомендовал ключевые шаги по результатам военной игры в январе 2023 года. Эти меры включают в себя:

крупные инвестиции в морские высокоточные ударные системы большой дальности;

усиление планирования на случай непредвиденных обстоятельств с американскими союзниками;

увеличение инвестиций в укрепление укрытий для самолетов в регионе от китайских ракетных ударов, особенно на Гуаме.

Самая важная рекомендация заключается в том, что Соединённым Штатам следует энергично поддерживать тайваньскую «стратегию дикобраза», представленную бывшим начальником тайваньского генерального штаба Ли Хи Мином в 2017 году в качестве Общей концепции обороны. Это требует от Тайваня сделать его неприступным для морского вторжения, вооружившись тысячами мобильных противокорабельных и зенитных орудий, морских мин, ударных систем беспилотников и других более мелких мобильных систем. Хотя Тайбэй добился определенного прогресса в реализации этой стратегии, он по-прежнему сталкивается с двумя проблемами: постоянным предпочтением дорогостоящих систем обороны и задержками США с поставками оружия, которое тайваньцы уже заказали.

Предпочтение тайваньских вооруженных сил дорогостоящим оборонительным системам, таким как истребители, танки и большие корабли, исторически понятно, но со стратегической точки зрения оно больше не является жизнеспособным. До начала этого века Тайвань использовал технологическое преимущество, полученное за счёт закупок оружия, но это преимущество быстро ухудшилось в 2000-х годах перед лицом китайской военной модернизации.

Хэл Брэндс и Майкл Бекли отмечают в книге «Опасная зона: грядущий конфликт с Китаем», что Тайвань «продолжает тратить более четверти своего годового оборонного бюджета на корабли и подводные лодки отечественного производства, которые не будут развернуты в течение многих лет, истребители, которые могут не подняться в воздух во время войны, и танки, которые не могут легко маневрировать на берегу».

Военная игра, проведенная Центром стратегических и международных исследований, показала, что почти все тайваньские истребители и все тайваньские корабли будут уничтожены в результате ракетного обстрела Китаем Тайваня и региональных авиабаз».

Автор полагает, что «американские официальные лица должны убедить руководство Тайваня переориентироваться на живучие оборонительные системы (например, противокорабельные, противовоздушные, противотанковые беспилотники, морские мины и ракетные катера). Например, в январе 2022 года Тайвань попросил Соединённые Штаты изучить способы ускорить выполнение их заказа на 8 миллиардов долларов на шестьдесят шесть истребителей F-16V, которые должны быть поставлены к 2026 году. Чтобы усилить сдерживание, Вашингтону следует вместо этого поощрять Тайвань инвестировать в крупные заказы систем «дикобраз».

Есть некоторые признаки того, что Тайвань движется в правильном направлении. Би-хим Сяо, представитель Тайваня в Вашингтоне, заявил в феврале 2023 года, что Тайвань пытается перейти на распределенное менее технологичного оружия «как можно скорее». Даже несмотря на то, что Соединённые Штаты и другие союзники истощают мировые запасы вооружений, вливая такое оружие в Украину на миллиарды долларов для активной борьбы там, Сяо отметил, что «наши друзья в Соединённых Штатах уверяют нас, что Тайвань является очень важным приоритетом».

В то время как некоторые из этих невыполненных работ представляют собой дорогостоящие элементы, которые менее применимы к стратегии дикобраза, некоторые из этих элементов также являются именно тем типом систем и платформ, которые нужны Тайваню. Со своей стороны, администрация Байдена одобрила продажи ещё на 1 миллиард долларов, в первую очередь для увеличения количества «Гарпунов». «Джавелины», «Стингеры», ATACMS, SLAM-ER, «Гарпуны» и другие беспилотные системы, такие как «Switchblade», — это как раз те системы, которые Тайвань может приобрести, но только в том случае, если Соединённые Штаты смогут преодолеть отставание в заказах и предоставить их вовремя.

Имеются противоречивые расчёты истинного размера отставания США от поставок вооружений Тайваню, но во всех оценках он достаточно велик, чтобы создать огромную проблему для сдерживания агрессивных действий Китая. Член комитета Палаты представителей по делам вооруженных сил, член палаты представителей Дон Бэкон сослался на отставание в продажах оружия почти на 19 миллиардов долларов, заявив, что «США отстают в том, что им нужно для обеспечения Тайваня». В то время как некоторые утверждают, что эти поставки, как сообщается, задерживаются из-за переадресации на Украину, другие, такие как Дженнифер Кавана и Джордан Коэн, убедительно доказывают, что это больше проблема промышленного производства. В любом случае, поставки американских вооружений на Тайвань зависят от поставок вооружения Украине. «Задержки между продажей и поставкой от двух до пяти лет являются нормой для поставок систем вооружений США».

Автор пишет, что «норма» хороша в периоды отсутствия срочности, но в стратегически нестабильных обстоятельствах правила должны быть упрощены. «Соединённые Штаты должны сделать всё возможное, чтобы ускорить этот процесс в свете возросшей вероятности конфликта в Тайваньском проливе.

Американское оружие на Тайвань доставляется в основном после того, как тайваньские запросы рассматриваются Министерством обороны, Государственным департаментом и Конгрессом США. За этим громоздким процессом следуют переговоры о подписании контракта, которые могут занять годы. Эти задержки угрожают способности Тайваня защищаться и подрывают сдерживание Китая. Таким образом, совершенно ясно, что, когда Тайвань ищет типы вооружений, подходящие для реализации стратегии «дикобраза», Соединённые Штаты должны поощрять это, усердно ликвидируя отставания, задержки в производстве или неотложные отклонения этих систем, даже за дополнительную плату в сравнении с обычными затратами на такие системы. Это вопрос, в решении которого Конгресс может помочь».

«К счастью, пишет автор, Конгресс начинает сосредотачиваться на этом вопросе. Председатель комитета Палаты представителей по иностранным делам Грегори Микс сказал, что комиссия «сейчас работает над законопроектами, чтобы помочь ускорить и сократить бюрократическую волокиту, чтобы быстрее получить необходимые оборонные товары». Это включает в себя даже определение Тайваня в качестве основного союзника, не входящего в НАТО, как это предусмотрено в предложенном последним Конгрессом Законе о политике в отношении Тайваня, который был принят Сенатом в сентябре 2022 года. Многие из его положений, в том числе основные - обозначение Тайваня союзником НАТО не сохранилось, когда элементы Закона о политике в отношении Тайваня были включены в законопроект о полномочиях на оборону на 2023 финансовый год, который был подписан в декабре 2022 года».

Автор считает, что «Белый дом и новый Конгресс должны удвоить усилия по поддержке Тайваня, в том числе сохранить вместе двухпартийную коалицию в Сенате, которая отстаивала Акт о политике в отношении Тайваня, и сосредоточиться на том, что необходимо сделать в отведенное новому Конгрессу время. Эта коалиция должна сотрудничать с союзниками в Палате представителей, включая новый специальный комитет Палаты представителей по стратегическому соперничеству между Соединёнными Штатами и Коммунистической партией Китая.

Чтобы удержать Китай от агрессии, американские лидеры должны работать вместе над реализацией реформ, необходимых для ускорения поставок Тайваню вооружений для его эффективной защиты, а также для защиты американских стратегических интересов в регионе».

2. Американские военные готовятся к реальной войне с Китаем за Тайвань

Морские сражения за Тайвань

По словам командующего Тихоокеанскими военно-воздушными силами США генерала Кеннета Уилсбаха, американским военным придется сосредоточиться на потоплении китайских кораблей, если над Тайванем разразится война.

Это один из уроков, которые генерал извлек из схватки с военными действиями Китая, сопровождавшими визит бывшего спикера палаты представителей Нэнси Пелоси на остров в августе 2022 года.

«Вы видели, когда спикер Пелоси отправился на Тайвань, что Китай сделал со своими кораблями», — сказал Уилсбах журналистам на военном симпозиуме Ассоциации воздушно-космических сил в Авроре, штат Колорадо, 8 марта 2023 года (Military.com, 08.03.2023).

«Они разместили их на восточной стороне Тайваня» — стороне, противоположной Китаю, — «как своего рода блокаду».

Ракеты класса «земля-воздух» на борту кораблей дадут китайским военным возможность создать то, что Вильсбах назвал «зоной поражения, препятствующей доступу/запрещению зоны» — зоной, в которой враги Китая могут не захотеть лететь из-за риска быть сбитыми.

В то время как официальные лица США продолжают отдавать приоритет сдерживанию Китая от попыток вторжения на Тайвань, остается вопрос, что делать, если сдерживание не сработает, сказал Вильсбах.

«Мы должны потопить корабли, — сказал Вильсбах. «Затопление кораблей — главная цель не только PACAF [Тихоокеанских ВВС], но и любого, кто будет вовлечен в подобный конфликт».

По словам Уилсбаха, чтобы подготовиться к потенциальному конфликту в регионе, США и их международные военные партнеры планируют и проводят гораздо больше совместных учений. Подразделения под его командованием часто практикуют стратегию ВВС по рассредоточению экипажей и самолетов по «многим-многим островам».

В 2022 году произошла эскалация боевых действий между США и Китаем, кульминацией которой стал воздушный шар-шпион, который пересек Северную Америку, прежде чем был сбит у атлантического побережья Южной Каролины.

При перехвате американского самолета-разведчика RC-135 в декабре 2022 года китайский истребитель «подошёл очень опасно близко… где этот пилот не обеспечил клиренса «хвост-наше крыло», и наш самолёт фактически должен был маневрировать, чтобы предотвратить столкновение», — сказал Вильсбах.

До этого в мае 2022 года австралийский морской патрульный самолет P-8 имел столкновение с китайским истребителем, и китайский истребитель «выбросил мякину, которая вышла из строя, а затем также отскочила от передней кромки крыла», повредив Р-8.

В феврале 2022 года, по словам Вильсбаха, китайская береговая охрана произвела «обстрел» самолета филиппинской береговой охраны «военным лазером, который вполне мог нанести физический вред экипажу».

По словам Вильсбаха, США могут «сосредоточить огневую мощь» в регионе, вооружая беспилотники, а грядущий новый бомбардировщик B-21 Raider, который только что выкатился из ангара, чтобы его впервые увидели в декабре 2022 года, может «быть полезным в борьбе с Китаем».

Подводная война за Тайвань

Военно-морской флот США планирует создать в Австралии центр подводных лодок, из которого служба сможет контролировать весь спектр подводной деятельности в Азиатско-Тихоокеанском регионе, от производства лодок до ремонта и миссий, заявил в феврале 2023 года глава службы Карлос дель Торо.

Его комментарии, сделанные перед важным объявлением о сотрудничестве между США, Великобританией и Австралией в области подводных лодок, получившем название AUKUS, показывают, как Вашингтон рассматривает свои будущие отношения с Австралией как ключевой плацдарм в непосредственной близости от конкурирующего Китая.

Bloomberg сообщил в начале мата 2023 года, что президент Джо Байден, премьер-министр Великобритании Риши Сунак и премьер-министр Австралии Энтони Альбанезе обсудят дальнейшие шаги в пакте 13 марта 2023 года в Сан-Диего, штат Калифорния.

Поскольку большая часть планов флота атомных лодок для Канберры всё ещё находится в проектах, морская служба США смотрит на краткосрочную выгоду от возможности базирования и ремонта американских ударных подводных лодок класса «Вирджиния» в австралийских портах.

Дель Торо сказал Defense News в феврале 2023 года, что цель AUKUS — «иметь возможность ремонтировать наши подводные лодки гораздо дальше, а также строить их в Австралии, а также расширять свое присутствие в Индо-Тихоокеанском регионе там, где это необходимо».

Позже он сказал в Национальном пресс-клубе, что «способность ВМС США выполнять ремонт и техническое обслуживание на передовой имеет для нас решающее значение. Это часть того, почему мы на самом деле идём по пути AUKUS, а также в отношении возможностей подводных лодок в будущем».

Это связано с тем, что ВМС США провели вспомогательный ремонт кораблей в Индии и теперь присматриваются к верфям на Филиппинах и в Сингапуре для будущих периодов ремонта кораблей ВМС, сказал Дель Торо. В феврале 2023 года Соединённые Штаты объявили о расширении соглашения с Филиппинами, которое обеспечивает более широкий доступ к тамошним базам для обучения и предварительного размещения оборудования для определенных миссий, таких как гуманитарная помощь и помощь при стихийных бедствиях.

Ожидается, что вскоре лидеры трёх стран-партнеров объявят, как именно они представляют подводную часть пакта AUKUS. Есть также отдельный трек для обмена прорывными технологиями.

Во время 18-месячного этапа изучения, объявленного в начале пакта в сентябре 2021 года, стало ясно одно: могут пройти десятилетия, прежде чем Австралия получит свои атомные подводные лодки.

Агентство Reuters сообщило 8 марта 2023 года, что конечный проект подводной лодки будет британским, а американские лодки класса «Вирджиния» до этого момента предназначались для заполнения пробелов. Варианты эксплуатации американских подводных лодок предполагают развертывание двойных американо-австралийских экипажей на американских подводных лодках и строительство до пяти новых лодок.

Местные законодатели уже несколько месяцев говорят о том, что перспектива продажи американских подводных лодок Австралии ещё больше обременит и без того перегруженную промышленную базу.

Промышленная база подводных лодок также страдает от нехватки рабочей силы. После встречи с исполнительным директором компании General Dynamics Electric Boat, которая ищет более 5 тыс новых сотрудников, сенатор Ричард Блюменталь заявил, что расширение мощностей по строительству подводных лодок потребует увеличения федеральных расходов на программы обучения навыкам.

В настоящее время ВМС США имеют 49 ударных подводных лодок — три класса Seawolf, 25 класса Los Angeles и 21 класса Virginia — по сравнению с заявленной потребностью от 66 до 72, согласно последнему опубликованному анализу будущих потребностей флота.

Промбаза подводных лодок отставала в поставках ещё до пандемии COVID-19, и с апреля 2020 года по февраль 2022 года промбаза не поставила ВМФ новых подводных лодок по сравнению с запланированным графиком поставок два раза в год.

Между тем, у британцев три программы атомных подводных лодок находятся на стадии строительства или проектирования, но только одна из них рекламируется как возможный участник AUKUS.

Атомные ракетные подводные лодки класса «Дредноут», которые к началу 2030-х годов должны обеспечить Королевский флот ядерным сдерживанием, и новые ударные катера класса «Астьют», которые всё ещё находятся на вооружении, по-видимому, не учитывались.

В феврале 2023 года Королевский флот принял пятую из семи лодок класса Astute, а передача оставшихся двух лодок запланирована на 2026 год.

По словам лондонских аналитиков, замена этих подводных лодок, которую планируется ввести в эксплуатацию в 2040-х годах и концептуально получившая название «Ядерная замена подводных кораблей», является вероятным претендентом на AUKUS.

В сентябре 2021 года производитель платформ BAE Systems и поставщик атомных электростанций Rolls-Royce получили контракты на сумму 85 миллионов фунтов стерлингов (101 миллион долларов США), чтобы начать трехлетнюю работу по определению подхода к замене лодок Astute.

Миллиарды для обороны Тайваня

Командование США в Индо-Тихоокеанском регионе изложило новые потребности в расходах для усиления сдерживания Китая, включая миллиарды долларов на новое оружие, новое строительство и более тесное сотрудничество между военными с союзниками Америки в регионе.

Согласно распоряжению Конгресса, сделанному командованием 8 марта 2023 года, расходы в период с 2024 по 2028 год составят более 87 миллиардов долларов. $15,4 млрд только за 2024 финансовый год. Это представляет собой значительный скачок по сравнению с прошлогодним запросом на 9 миллиардов долларов на 2023 финансовый год и прогнозируемыми расходами на пять лет в размере 77 миллиардов долларов.

В отчёте, подготовленном главой INDOPACOM адмиралом Джоном Акилино, содержится призыв к новым космическим средствам, ракетам и средствам противовоздушной обороны, радиолокационным системам, плацдармам, центрам обмена разведданными, складам снабжения и полигонам по всему региону, а также к учениям с союзниками и партнерами.

«США должны сосредоточить наши усилия на развертывании постоянных, смертоносных и интегрированных объединенных сил к западу от [международной линии перемены дат], что может привести к непропорциональным затратам и осложнить способность любого противника эффективно конкурировать с вооруженными силами США, одновременно демонстрируя приверженность США. и решимость нашим союзникам и партнерам», — говорится в несекретном резюме, полученном Defense News (09.03.2023).

Миллиарды для войны с Китаем за Тайвань

Командование продолжает призывать к постоянному комплексному комплексной противовоздушне обороне «на 360 градусов» на территории США Гуам к 2026 году, поскольку Акилино заявил, что его приоритетом №1 является создание там системы Aegis Ashore.

Япония 8 марта 2023 года официально одобрила планы США по созданию новых сил быстрого реагирования морской пехоты на Окинаве.

Учитывая планы Пентагона по более рассредоточенным силам в Тихом океане, наибольшая часть оценки — 10,8 млрд долларов — будет направлена на «улучшение позиции и присутствия» в регионе. Более 2 миллиардов долларов пойдут на строительство стоянок для самолетов, складов топлива и других объектов на острове Тиниан, Пулау и Гуаме, куда Корпус морской пехоты перебрасывает 5 тыс морских пехотинцев 3 - го экспедиционного корпуса морской пехоты, базирующегося на Окинаве, Япония.

В отчёте говорится, что более 8 миллиардов долларов будут выделены на исследования и разработки в различных службах, в том числе 1,3 миллиарда долларов на прототипирование космических технологий и более 400 миллионов долларов на «наступательную кибернетику».

Проект «Постоянная осведомленность о боевом пространстве» стоимостью 5,3 миллиарда долларов, программа Космических сил «Постоянное инфракрасное излучение следующего поколения», предложит орбитальную систему предупреждения о ракетном нападении, которая включает в себя Арктику. Ещё 1 миллиард долларов пойдет на создание сети датчиков космического базирования для защиты от ракет воздушного, морского и наземного базирования.

2,8 миллиарда долларов в плане «интегрированных морских боев» включает сотни миллионов долларов на морские ударные ракеты «Томагавк» для флота и армии, а также морские мины и для противокорабельной ракеты большой дальности ВМФ. Также включены 170 миллионов долларов на систему перехвата экспедиционных кораблей морской пехоты, предназначенную для использования новыми прибрежными полками морской пехоты для наведения на корабли и контроля над морем.

Поскольку Пентагон работает над улучшением альянсов в регионе в качестве противовеса Китаю, Индо-Тихоокеанское командование также видит потребность в 700 миллионах долларов для «наращивания потенциала обороны и безопасности, потенциала и сотрудничества союзников и партнеров». Львиная доля этого предложения, примерно 530 миллионов долларов, пойдет на программы Агентства по сотрудничеству в области безопасности и обороны.

3. А если захват Тайваня произойдёт мирным путём?

Эксперты The Economist (11.03.2023) считают, что Тайвань не готов воевать. После десятилетий снижения расходов на оборону его армия сократилась до жалких 163 тыс активных солдат (против 2 млн у Китая). У него более 2 миллионов резервистов, но он может обучать только 110 тыс из них каждый год. Тайваньские призывники часто сравнивают свое обучение с «летним лагерем», шутя о подметании полов и выдергивании сорняков, а не о том, как научиться стрелять из оружия.

Американские официальные лица и отставные тайваньские военачальники обеспокоены оборонной стратегией Тайваня. Его генералы тратят слишком много своего оборонного бюджета на истребители, танки и линкоры, которые могли быть полезны 30 лет назад против более слабого Китая, но теперь уязвимы для китайских ракет. Тайваньское правительство повторяет американские рассуждения об асимметричной войне, о том, что маленькая страна должна сражаться, чтобы защитить себя от более крупного врага, но ее армия ещё не приняла на себя обязательств. Объявленная президентом Тайваня Цай реформа призыва и обучения являются шагом вперед, но недостаточным.

Самая опасная атака Китая на Тайвань может быть психологической. С тех пор, как начался военный конфликт на Украине, тайваньские СМИ были наводнены китайской пропагандой, вызывающей недоверие к Америке. Главный лейтмотив – «Тайвань должен остерегаться Америки, подталкивающей его к тому, чтобы стать следующей Украиной».

Такие истории удивительно широко распространены на Тайване. Когда Китай начал военные учения вокруг Тайваня после визита Пелоси, многие обвинили тайваньское правительство и американских политиков в провокации, а не Китай в угрозе острову.

Опросы 1992 года показали, что только 17,6% респондентов идентифицировали себя как тайваньцы, 25,5% - как китайцы и 46,4% - как те и другие. К 2022 году аналогичный опрос, проведенный Центром изучения выборов при Национальном университете Чэнчи, показал, что 61% респондентов идентифицируют себя как тайваньцы, 2,7% - как китайцы и 32,9% - как те и другие. Молодое поколение, родившееся после отмены военного положения, обладает особенно сильной тайваньской идентичностью. Тем не менее, меньшинство старшего поколения Тайваня всё ещё идентифицирует себя с Китаем и надеется однажды стать частью метрополии.

Следующие президентские выборы должны состояться в начале 2024 года. Кандидаты должны будут предложить новое видение будущего Тайваня в мире углубляющейся китайско-американской враждебности. Глядя на опросы идентичности, может показаться, что Демократическая прогрессивная партия Цай, выступающая за независимость ( ДПП ), должна легко победить.

Но идентичность — не единственный фактор тайваньской политики. Многие тайваньцы не определились ни с партийной принадлежностью, ни с независимостью против объединения. Около 57% респондентов в недавних опросах поддерживают де-факто «статус-кво» независимости и отсутствия войны. Тем не менее, избирателям, возможно, придется выбирать между одним или другим: бороться за суверенитет или капитулировать ради мира. Коммунистическая партия Китая распространяет пораженческие заявления о том, что Америка манипулирует тайваньскими «сепаратистскими» лидерами, чтобы спровоцировать Китай, и это будет их вина, если Китай будет «вынужден» атаковать. Вместо этого «тайваньцам следует тихо сотрудничать с Китаем против лживого Запада».

Тайваньская молодежь может привыкнуть к такой пропаганде. Но это группа с самой низкой явкой избирателей. Самая высокая явка среди тех, кто в возрасте 55-75 лет, среди которых есть консерваторы, которые, скорее всего, выступают за умиротворение.

«Голосуйте за ДПП, и ваша молодежь пойдёт на поле боя. Голосуйте за Гоминьдан, и войны между двумя сторонами пролива не будет», — заявил Ма Ин-цзю, бывший президент и лидер Гоминьдана , перед местными выборами в ноябре 2022 года, на которых победил Гоминьдан.

***

Какова будет реакция США на победу Гоминьдана? Любой – вплоть до диверсионного уничтожения тайваньских заводов полупроводников ( о чем прямо пишут в американских СМИ и обсуждают в социальных сетях эксперты по Тайваню), естественно, с обвинением в этом Китая.

Китай. Тайвань. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > zavtra.ru, 12 марта 2023 > № 4321452 Владимир Овчинский

Китайцы учатся на уроках СВО

и сами готовятся к военным действиям

Владимир Овчинский

Пока американские и европейские «эксперты» поливают грязью действия российской армии на Украине, китайские военные стратеги внимательно изучают боевой опыт в ходе проведения СВО.

Об этом любопытный материал опубликовали американские исследователи Лайл Гольдштейн и Натан Вехтер в The Diplomat (24.02.2023) – о том, как Китай извлекает уроки из военного конфликта на Украине.

«Нет никаких сомнений в том, - пишут авторы, - что при формировании моделей будущих боевых действий военные всего мира будут стремиться усвоить ключевые уроки российско-украинской войны, начиная от использования танков и заканчивая использованием противокорабельных крылатых ракет и вездесущих беспилотников».

Для китайских военных эти уроки могут иметь даже большее значение, поскольку Народно-освободительной армии (НОАК) не хватает крупного недавнего боевого опыта. А также потому, что они ранее в значительной степени полагались на российское оружие и российские доктрины для своей быстрой модернизации за последние несколько десятилетий.

Китайские СМИ широко освещают войну на Украине. Тесный характер китайско-российского «союза» означает, что китайские военные аналитики не занимались безжалостной критикой российских военных действий, которая была обычным явлением на Западе. Тем не менее, китайские военные анализы глубоко извлекают уроки, чтобы понять форму современной войны. Они проявляют особый интерес к использованию США нового оружия и стратегий.

Чтобы полностью понять масштабы и глубину этих китайских анализов, важно получить оценки от всего спектра китайских военных СМИ, которые являются более обширными, чем это часто считается на Западе. Эти статьи, как правило, связаны с научно-исследовательскими институтами, которые имеют непосредственное отношение к военно-промышленному комплексу Китая.

Статья в The Diplomat представляет собой первую систематическую попытку западных аналитиков оценить эти китайские оценки войны в Украине по всему спектру боевых действий, включая наземные, морские, воздушные и космические, а также информационные области.

«Хотя Китай довольно критически относится к политике США и НАТО в войне на Украине, Пекин до сих пор не направил прямую помощь военным усилиям Кремля, но ситуация может измениться». Похоже, правительство США считает, что Китай пересматривает свою позицию. Независимо от того, выберет ли Пекин более непосредственную роль в поддержке России, ясно, что китайские стратеги работают сверхурочно, чтобы извлечь военные уроки из этого наиболее острого случая высокоинтенсивной межгосударственной войны со времен Второй мировой войны.

На протяжении всей войны в Украине НОАК в основном воздерживалась от открытой критики военных действий России. Тем не менее, статья в PLA Daily от 12 января 2023 года о предлагаемых Россией военных реформах раскрывает редкую степень критики действий российских военных в Украине. Эта газета является ведущим официальным военным периодическим изданием Китая.

Увидев просчёты российской армии за последний год, сухопутные силы НОАК настаивают на возобновлении инвестиций и увеличении численности войск. В 2019 году Деннис Дж. Бласко, ведущий американский эксперт по НОАК, оценил, что сухопутные силы Китая стали «самым большим проигравшим» от радикальной реформы вооруженных сил Си Цзиньпина как «сейчас, так и в далеком будущем». Бласко сообщил, что в период с 1997 по 2018 год сухопутные войска НОАК сократились на 55 процентов. В этот период соответственно больший упор был сделан на развитие китайских военно-морских, воздушных, космических и ядерных сил.

Сухопутные войска НОАК могут маневрировать, чтобы изменить эту тенденцию в свете анализа НОАК военного конфликта на Украине. «Исход сухопутного сражения по-прежнему является ключом к исходу войны», — провозглашается в статье.

НОАК не смотрит на СВО сквозь розовые очки. Китайцы признают, что гипотетическое вторжение на Тайвань будет далеко не простым делом. Это также может повлечь за собой высокие потери личного состава и техники, не говоря уже о риске для престижа, которым сейчас пользуются китайские вооруженные силы как дома, так и в некоторой степени за рубежом.

Восстановление армии

Оценка в статье действий российских вооруженных сил на Украине нехарактерно для Китая прямолинейна. В анализе делается вывод о том, что основные недостатки российской армии характеризуются отсутствием достаточного количества сил, особенно в живой силе, а также недостатками совместных боевых возможностей.

Согласно этой оценке китайских военных, наибольшая критика заключается в том, что боевые подразделения батальонной тактической группы не соответствовали поставленной задаче. В отчёте отмечается: «Были выявлены недостатки российских тактических групп уровня батальона, такие как отсутствие у них способности к самообеспечению в бою и то, что они слишком слабы, чтобы быть эффективными».

Возможно, с прицелом на потенциальный конфликт из-за Тайваня в докладе бригада называется «неспособной эффективно бороться с затяжными и интенсивными конфликтами на истощение». Предлагаемая реформа заключается в «преобразовании бригады обратно в дивизионную систему».

В дополнение к возврату к системе дивизий в отчёте подчеркивается, насколько значительно сократилась численность сухопутных войск России перед войной. В нем отмечается, что миллионная армия в настоящее время «едва способна выполнять задачи по мобильной обороне страны и гарнизонным операциям за границей».

Это снова может указывать на возможные опасения НОАК по поводу того, что сухопутные силы Китая также могут быть недоукомплектованы, если принять во внимание их собственные внутренние задачи по обеспечению безопасности, а также потенциальные непредвиденные обстоятельства на Тайване. В качестве шага, который может быть связан с учётом трудностей российской военной силы на Украине, Всекитайское собрание народных представителей недавно приняло новый Закон о резервистах.

В этом китайском военном анализе также отмечается, что Россия сократила свои воздушно-десантные войска и морскую пехоту. Для Китая оба этих типа специализированных сил будут ключевыми элементами тайваньского сценария. Они, вероятно, примут на себя основную тяжесть начальных боевых действий. Чтобы справиться с общей нехваткой военной силы, Россия принимает корректирующие меры, «улучшая систему призыва на военную службу» и «совершая системы материально-технического обеспечения».

Усиление важности совместных операций

В китайском анализе российские ВВС критикуются за то, что они «выполнили слишком мало боевых вылетов», и говорится, что «эффективность точечных ударов была недостаточной, а взаимодействие с армией было ограниченным». Предполагается, что предложенное Россией средство будет заключаться в придании каждой группе армий «смешанных авиадивизий и бригад армейской авиации» для улучшения «комплексных операций воздух-земля».

Китайские стратеги также проявляют большой интерес к концепции информатизации войны. В этом анализе НОАК также оценивается, что «информатизация боеспособности российской армии недостаточна».

На основе своих исследований американских войск, дислоцированных на Балканах и Ближнем Востоке в 1990-х и 2000-х годах, НОАК пришла к выводу, что будущие боевые действия будут основываться на информации, в значительной степени опираясь на «бесконтактную войну». На практике это означало применение дальних высокоточных ударов с периферии зон конфликта.

Согласно китайскому анализу, с учётом недостатков России в информатизации войны, в НОАК приоритет будет отдан трём областям:

- более широкому использованию автоматизированных систем управления с приоритетом оснащения боевых подразделений ниже уровня батальона терминалами системы автоматизации управления;

- более широкому внедрение беспилотных летательных аппаратов. Беспилотные летательные аппараты (БПЛА) будут использоваться на уровне отделения и взвода для улучшения ситуационной осведомленности на поле боя, передачи информации в режиме реального времени и улучшения «разведывательно-ударного цикла»;

- оснащению низших уровней войск и командиров платформами разведки для ускорения обнаружения целей, разведки и атак.

Разыгрывание ядерной карты

Примечательно, что в статье также уделяется пристальное внимание неоднократным ядерным предупреждениям России. В анализе НОАК отмечается, что, хотя Россия отстает в силе обычных вооружений, она полагается на свои ядерные средства сдерживания, чтобы уравновесить США и НАТО. Утверждается, что Россия противостоит коллективному давлению Запада, «проводя ядерные учения, повышая уровень боевой готовности ядерных сил и предупреждая, что третья мировая война будет ядерной войной».

В статье также говорится, что использование Россией обычных гиперзвуковых ракет имеет сдерживающий эффект против НАТО, и говорится, что «гиперзвуковые ракеты «Кинжал» демонстрируют решимость и силу и удерживают НАТО от прямого военного вмешательства».

Этот вывод может отражать уверенность НОАК в потенциальной способности своих стратегических ракетных сил сдерживать вторжение США в Индо-Тихоокеанский регион. Как и у России, у Китая есть ракеты, которые можно использовать как для обычных, так и для ядерных ударов, и, таким образом, они по своей природе также имеют «двойное назначение».

«Китай иногда удивительно прозрачен», - пишут американские аналитики. В указанной статье PLA Daily, в основном воздерживающейся от критики военных действий России на Украине, содержится откровенная оценка российских военных просчётов.

Американские аналитики делают три вывода.

Во-первых, НОАК внимательно наблюдает за российскими военными уроками на Украине и учится на них.

Во-вторых, сухопутные силы НОАК могут использовать эти уроки, чтобы добиваться усиления роли в межведомственной борьбе Китая за ресурсы и влияние.

В–третьих, этот анализ показывает, что НОАК очень чётко понимает, что война на Украине не была легкой прогулкой для России.

Главный урок Пекина вполне может заключаться в том, что «интенсивные войны, которые на бумаге выглядят благоприятными, могут легко увязнуть в затяжных изнурительных войнах на истощение, сопряженных с большими рисками эскалации».

«Ясно, что пекинские стратеги работают день и ночь, чтобы устранить пробелы, которые, по мнению НОАК, выявила война на Украине».

Китай. Украина. Тайвань. Россия > Армия, полиция > zavtra.ru, 27 февраля 2023 > № 4321450 Владимир Овчинский

Имперские амбиции США чреваты конфронтацией

Азиатско-Тихоокеанский регион нуждается не в милитаризации и военных угрозах, а в добрососедстве и равноправном диалоге.

На полях совещания министров обороны стран – членов АСЕАН с диалоговыми партнёрами в городе Сиемреап (Камбоджа) во вторник, 22 ноября, прошла встреча глав военных ведомств КНР и США, на которой министр обороны КНР Вэй Фэнхэ заявил, что Соединённые Штаты своими действиями усугубляют напряжённость в Тайваньском проливе.

«В течение определённого периода времени США безостановочно выхолащивали, опустошали и искажали принцип «одного Китая», неоднократно осуществляли поставки вооружений на Тайвань, оказывали помощь в подготовке тайваньских военных, а также направляли на остров высокопоставленных чиновников, что ещё больше усугубило напряжённость в Тайваньском проливе», – процитировал министра обороны КНР на специальном брифинге официальный представитель оборонного ведомства КНР Тань Кэфэй, слова которого приводит китайское издание «Хуаньцю шибао». «За каждым повышением американской стороной уровня эскалации в вопросе о Тайване обязательно последуют решительные и мощные контрмеры, им будет дан отпор», – процитировал министра обороны КНР официальный представитель китайского военного ведомства Тань Кэфэй.

«Тайваньский вопрос является ядром ключевых интересов Китая, а также первой красной линией в китайско-американских отношениях, которую нельзя пересекать», – приводятся слова Вэй Фэнхэ в сообщении министерства обороны КНР в соцсети WeChat. Министр обороны КНР подчеркнул, что Тайвань – часть Китая, а урегулирование тайваньского вопроса является «личным делом китайского народа». «Никакие внешние силы не имеют права вмешиваться», – указал он.

По словам министра обороны КНР, у вооружённых сил Китая есть всё необходимое, чтобы обеспечить объединение страны. «Народно-освободительная армия Китая обладает твёрдостью духа, силой, уверенностью и всеми необходимыми возможностями для того, чтобы решительно отстаивать объединение родины», – заявил Вэй Фэнхэ согласно сообщению военного ведомства КНР.

Предыдущая встреча глав оборонных ведомств Китая и США прошла в июне в Сингапуре на полях регионального форума по безопасности «Диалог Шангри-ла». Однако после визита спикера палаты представителей конгресса США Нэнси Пелоси на Тайвань в августе отношения между Пекином и Вашингтоном резко обострились, а диалог между оборонными ведомствами был фактически приостановлен.

Удастся ли сторонам разрядить ситуацию или конфронтация между ними будет только усугубляться? И что в этом плане показала недавняя встреча председателя КНР Си Цзиньпина и президента США Джо Байдена, состоявшаяся в рамках саммита «двадцатки» на индонезийском острове Бали? На эти и другие вопросы отвечает политолог Андрей Виноградов, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН, доктор политических наук.

– Андрей Владимирович, на ваш взгляд, каково сегодня состояние китайско-американских отношений?

– Я бы коротко определил их как стабильно напряжённые или напряжённо сдержанные. Главная причина тому – имперские амбиции США, которые не терпят рядом с собой равных по мощи государств. А Китай является растущей державой, последовательно и твёрдо отстаивающий свою внешнеполитическую линию. В Вашингтоне прекрасно понимают и опасаются, что, если не остановить Китай, в мире может быть установлен другой порядок и место США в нём будет другим. Тем более что Китай выступает за это вместе с Россией, странами БРИКС, другими государствами, которые заявляют о своём желании строить отношения на принципах взаимного уважения, мирного сосуществования и взаимовыгодного сотрудничества, не вмешиваясь в их внутренние дела.

Поэтому Соединённые Штаты предпринимают все возможные и невозможные меры, чтобы сдержать развитие Китая. Они развязали против него торговую вой­ну, оказывают давление на другие страны, пытаясь противопоставить их Поднебесной, активно проводят милитаризацию региона, как наращивая с этой целью своё военное присутствие в нём, так и создавая антикитайские, по сути, военные блоки и альянсы, всё более широко задействуют в сдерживании Китая Североатлантический альянс.

– И тем не менее на встрече с Си Цзиньпином, состоявшейся на индонезийском острове Бали, Джо Байден выразил надежду, что Китай и Соединённые Штаты могут справиться со своими разногласиями и не допустят, чтобы конкуренция переросла во что-то близкое к конфликту…

– Напомню: страны G20 контролируют 85 процентов мирового ВВП, 75 процентов мировой торговли, почти 70 процентов мирового населения, 60 процентов суши. КНР играет в G20 далеко не последнюю роль, с чем приходится считаться США. Это с одной стороны, а с другой – Вашингтон, организовав украинский конфликт, а ныне затягивая его как можно дольше с целью ослабления России, надо полагать, понимает, что Соединённым Штатам не под силу вести борьбу на два фронта. Да ещё в условиях, когда сама Америка переживает не лучшие времена – не успела страна оправиться от коронавируса и массовых беспорядков, как им на смену пришли рост цен на топливо и продовольствие, замедление экономического роста и прочие внутренние проблемы. Плюс к тому палату представителей в конгрессе возглавят республиканцы, которые будут вставлять палки в колёса везде, где расходятся во мнениях с демократами.

Возможно, в этих условиях Байден и решился заговорить о необходимости восстановления диалога с Пекином и организации совместной работы в решении мировых вызовов, включая глобальное потепление и продовольственный кризис. Естественно, Китай, значительная часть экономики которого ориентирована на тесное сотрудничество с США, не имеет ничего против нормализации отношений с Соединёнными Штатами. И об этом Си Цзиньпин заявил перед встречей с Байденом, подчеркнув, что развитие отношений между Китаем и США требует взаимного уважения политических систем каждой из сторон. Ни Пекин, ни Вашингтон не должны пытаться изменить другое государство по своему подобию.

При этом я не исключаю, что за три с лишним часа, в течение которых длился «честный и глубокий обмен мнениями по вопросам стратегической важности», Си Цзиньпин хорошо понял, что в действительности стоит за риторикой Байдена.

Тем более что незадолго до их встречи администрация Байдена ввела для Китая значительные экспортные ограничения. В частности, запретила поставку в КНР оборудования для производства микросхем и использования иностранных чипов в производстве. При этом Белый дом обязал американских поставщиков оборудования для выпуска чипов отозвать из Китая своих сотрудников под угрозой лишения гражданства США. По сообщению агентства «Блумберг», эти нововведения должны, по замыслу Вашингтона, поставить китайскую ИТ-сферу, как и экономику в целом, на колени, поскольку она всё ещё зависит от иностранных микросхем.

Поэтому никаких прорывов на встрече не произошло, да, по большому счёту, их никто и не ожидал. Единственное, о чём договорились Байден и Си Цзиньпин, так это о создании совместных американо-китайских рабочих групп для разрешения конкретных вопросов, а также анонсировали визит госсекретаря США Энтони Блинкена в Китай. И ещё неизвестно, насколько эти договорённости будут эффективны. Тем более что буквально на следующий день после встречи лидеров двух стран из Вашингтона начали поступать сообщения о намерении США наращивать противостояние с Китаем.

– В том числе используя в этих целях Тайвань…

– Следует отметить, что тема Тайваня, несомненно, была одной из центральных на встрече американского и китайского лидеров. Судя по сообщениям, Байден неустанно повторял, что США признают принцип «одного Китая», согласно которому Тайвань является неотъемлемой частью КНР, и не поддерживают ни «независимость Тайваня», ни «два Китая», ни «один Китай и один Тайвань». В свою очередь Си Цзиньпин предупредил своего визави, что тайваньский вопрос является ядром основных интересов Китая, политической основой и первой красной линией, которую нельзя пересекать в китайско-американских отношениях. Китайский лидер также заявил, что «китайский народ никогда не согласится с кем-то, кто захочет отделить Тайвань от Китая».

Однако это не помешало конгрессу США буквально на второй день после встречи лидеров двух стран инициировать рассмотрение вопроса о предоставлении Тайваню нового многомиллиардного пакета вооружений. По сообщению газеты «Вашингтон пост», конгрессмены стремятся избежать повторения ситуации на Украине и надеются превентивно вооружить тайваньские силы. Для этого планируется поставить Тайбэю ПТУР «Джавелин» и ПЗРК «Стингер», противокорабельные крылатые ракеты, комплексы ПВО, барражирующие боеприпасы, морские мины…

Совершенно очевидно, что, вооружая Тайвань, Вашингтон тем самым усиливает сепаратистские настроения в политических кругах Тайваня, подталкивает власти острова к провозглашению независимости, а Китай ставит перед нелёгким выбором: либо расписаться в своём бессилии, либо перейти к самым жёстким ответным мерам, чреватым крупномасштабным военным столкновением в Тихоокеанском регионе. В любом случае это затормозит поступательное развитие державы, которая вышла на роль второй экономики мира, оставив позади Евросоюз и Индию.

– На это направлены и усилия США по милитаризации Азиатско-Тихоокеанского региона…

– Безусловно. Причём Соединённые Штаты не только наращивают и совершенствуют группировку своих вооружённых сил в регионе, но и всё больше втягивают в этот процесс другие страны. Так в прошлом году они создали военный блок AUKUS, в который, кроме них, входят Австралия и Великобритания. А сегодня Вашингтон намерен завлечь в него ещё и Новую Зеландию, Канаду и Японию.

Новым содержанием наполняют США и QUAD – объединение, изначально образованное Австралией, Индией, США и Японией для ведения стратегического диалога по проблемам безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе, стремясь придать ему характер военного блока. С подачи Соединённых Штатов всё заметнее становится присутствие в Индо-Тихоокеанском регионе и Североатлантического альянса. Так, на мадридском саммите НАТО было заявлено, что альянс отныне несёт ответственность и за Индо-Тихоокеанский регион. Там же подчёркивалось, что НАТО официально объявляет КНР державой, которая «бросает вызов нашим интересам, безопасности и ценностям и стремится подорвать международный порядок, основанный на правилах».

– И это не может не учитывать Китай в обеспечении своей безопасности…

– Вы правы. Отмечу, что если ранее планировалось завершить модернизацию Народно-освободительной армии Китая лишь к 2035 году, но на ХХ съезде КПК эти сроки сократили на восемь лет. Причём не только сокращены сроки, но и предпринимаются меры по значительному повышению боевых возможностей НОАК. Так, в этом месяце Китай впервые продемонстрировал противокорабельную гиперзвуковую ракету с маркировкой 2PZD-21 под крылом тяжёлого бомбардировщика H-6K. По мнению военных экспертов, она способна поражать цели на расстоянии двух тысяч километров и предназначена для поражения авианосцев.

В свою очередь, ВВС НОАК показали на Китайской международной аэрокосмической выставке, которая проходила с 8 по 13 ноября в городе Чжухай, сразу несколько новых самолётов и БпЛА, которые в ближайшее время поступят на вооружение. Например, внимание многих посетителей выставки привлёк высокоточный высотный беспилотник «Гунцзи-2», который не только может нести вооружение различного назначения, но и находиться в воздухе весьма длительное время.

В начале ноября Си Цзиньпин в ходе инспекции объединённого оперативного центра командования Центральной военной комиссии КПК заявил, что НОАК должна повышать свою боеспособность и быть готовой к военным действиям. По его словам, командование НОАК должно содействовать внедрению инноваций в армии, формировать надёжные механизмы для того, чтобы китайские войска могли с высокой эффективностью участвовать в сражениях. «В мире всё быстрее происходят эпохальные изменения. В связи с этим усиливается неопределённость и дестабилизирующие факторы, отражающиеся на безопасности КНР, – подчеркнул Си Цзиньпин. – Нужно твёрдо защищать национальный суверенитет, безопасность и интересы развития нашей родины».

Уместно будет также отметить, что при прогнозировании перспектив и возможных сценариев решения «тайваньского вопроса» следует учитывать специфику Востока. Западные военные эксперты ставят во главу угла соотношение авианосцев, дальнобойных крылатых ракет и т.д., размышляют о вариантах десантных операций в парадигме Второй мировой войны на Тихом океане. Но у великой державы Азии свой менталитет, иная, чем у англосаксов, стратегическая культура. Там по-прежнему чтут заветы Сунь-цзы, который учил побеждать в войне, добиваться политических целей без боевых действий. «Высшим совершенством является не достижение победы в каждом сражении, а нанесение поражения противнику, даже не начиная битвы. <…> Опытный стратег наносит поражение врагу без развязывания сражения, захватывает города без их осады, сваливает государства противника без продолжительных войн», – наставлял он.

Олег Фаличев, «Красная звезда»

США. Китай. Тайвань. АСЕАН > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 28 ноября 2022 > № 4233776 Андрей Виноградов

Наногонки

по всем фронтам защиты национальных интересов в сфере производства передовых технологий внезапно открыт массированный огонь

Валерий Воробьёв

Президент США Джо Байден в ночь с 14 на 15 октября принял поправки в правила экспортного контроля сферы нанотехнологий, оставшиеся почти незамеченными со стороны СМИ. Указ гласит, что американским технологическим корпорациям и даже зарубежным компаниям, использующим местные технологии, запрещено поставлять за рубеж полупроводниковые микрочипы и комплектующие для их производства.

Бороться с китайским прорывом в этой области уже пытался предшественник Байдена Дональд Трамп, но его санкции были несравнимо легче, затрагивали лишь две китайских компании: ZTE и Huawei — и ожидаемо не возымели сильного эффекта. Эксперты в унисон говорят о том, что нынешняя администрация президента США смогла одномоментно атаковать в этом направлении сильнее, чем Трамп сумел за четыре полных года, затронув не только отрасль производства устройств связи, а уже всю китайскую технологическую отрасль. Этим указом по сути была объявлена технологическая война, ведь в стремительно развивающемся мире, как показали последние события, становится менее важно, у кого самые мощные бронемашины и танки — всё больше имеет значение то, у кого мощнее нанотехнологии, кто может создавать мощнейшие чипы, получая на выходе высокоточные ракеты, беспилотные аппараты, системы шифрования и декодирования, быстрообучаемый искусственный интеллект, а также лучшие способы коммуникации.

Традиционно лидером в области производства микропроцессоров был один из главных союзников США — Тайвань, где базируется компания TSMC, производящая микрочипы для техногигантов: корпораций Apple, Intel, Huawei и многих других. TSMC, по разным данным, производит от 50 до 60 процентов всех микропроцессоров в мире, являясь едва ли не монополистом в этой сфере — учтём при этом, что помимо занятия половины рынка у TSMC в данный момент решающее преимущество в развитии технологии производства. Например, производитель микрочипов компания Intel сейчас отстаёт от высшего стандарта таких изделий на несколько лет, и таким образом наравне с другими скована необходимостью закупать процессоры у TSMC.

По большому счёту возникает закономерный вопрос: при чём тут Китай, если центр производства микрочипов находится на Тайване? В первую очередь, несколько лет назад данным вопросом озадачились в исторически способной смотреть наперёд Поднебесной, нарастив темпы создания собственного производства передовых микропроцессоров, не оглядываясь на Тайвань, вне зависимости от перспектив их совместного будущего.

Китай подошёл к решению проблемы с двойным рвением и уже сейчас вышел на уровень технологий, который сравним с тайваньским стандартом пяти-шестилетней давности. Но есть нюанс: в основе прорыва главных китайских компаний в этой отрасли, например, SMIC, выступившей главным импортозаместителем тайваньских чипов, в большой степени лежит работа американских руководителей и инженеров, которые как минимум делились опытом и новейшими разработками с китайскими коллегами, а как максимум — непосредственно контролировали производство и обеспечивали его технологиями, поддерживая стандарты производства плат. Теперь же, в результате изменений правил экспорта, американские специалисты вынуждены были покинуть китайские компании, направив заявления об уходе на следующий день после принятия поправки (есть мнение, что американские инженеры и менеджеры были фактически поставлены перед выбором: увольнение или лишение гражданства США). Таким образом, была практически остановлена налаженная линия производства, чем, по крайней мере в краткосрочной перспективе, был вызван эффект, сравнимый с падением отрасли на колени (именно такой термин — «поставили на колени» — используют эксперты, анализируя этот указ Байдена и последующие за ним действия).

Но так ли эффективен приём, если он нейтрализует противника только на короткое время? Для ответа на этот вопрос, который в ближайшее время предстоит узнать технологическому сектору США, и был затеян ход с поправками.

Вокруг Тайваня, являющегося главным поставщиком микропроцессоров, в последние годы вновь обострился и набирает обороты конфликт в рамках «китайской проблемы», вследствие чего в США, как и в Китае, озаботились обновлением собственного производства микрочипов, держа в уме перспективу самообеспеченности, что является наглядной иллюстрацией вырисовывающегося главного тренда сегодняшней американской политики — изоляционизма. Поскольку Тайвань находится далеко, а вступаться за одного из ключевых партнёров (по крайней мере, технологических) в случае эскалации или прямой военной конфронтации Китая и Тайваня американцам будет не просто не с руки, а крайне чревато опасными последствиями, то проще лишить страну нужды закупать такие технологии со стороны и начать производить их самим.

Стоит упомянуть, что сами технологии передового производства микросхем у США есть (по этой причине как раз и появилась зависимость китайских компаний от американских сотрудников), но историческая конъюнктура массового переноса средств производства на Восток лишила необходимости вкладываться непосредственно в производство, поручив эту ношу более дешёвой рабочей силе в Азии, в том её регионе, где производство чипов налаживалось чуть ли не с 1960-х. Конечно, производство микросхем в США — отнюдь не выжженная земля: там существуют заводы, компании, взять, к примеру, ту же Intel, которая успешно делает микрочипы, но существенно меньшей сложности (например, для бытовой электроники вроде домашних компьютеров). Эти чипы не имеют возможности конкурировать с лучшими тайваньскими компаниями, из-за чего американцы вынуждены закупать более эффективные процессоры для правительственных и корпоративных дата-центров или для нужд ВПК как бы со стороны.

Возвращаясь к самой поправке, которую подготовило Бюро промышленности и безопасности Министерства торговли США, надо отметить важность того факта, что сама по себе она не является запретом на экспорт, а лишь усложняет процедуру получения лицензии на экспорт полупроводниковых технологий и средств их производства. Ожидается, что та же тайваньская TSMC не испытает никаких проблем с получением данной лицензии. Более того, в Аризоне уже идёт строительство первого завода компании на территории США. Он уже должен был начать работать, но руководство столкнулось с нехваткой квалифицированной рабочей силы — в Аризоне уже функционирует завод Intel, руководство которого наладило отношения с местной администрацией, а завод TSMC стоится всего в 50 километрах от завода Intel, который к тому же планирует расширение штата. Во время строительства на весь мир обрушилась эпидемия коронавируса, вследствие чего срок ввода завода в эксплуатацию был отодвинут на начало 2024 года.

Поэтому технологическая независимость сама по себе не могла быть целью изначально, так как многомиллиардные вложения в постройку заводов по производству микрочипов не отбиваются исключительно взаимодействием с внутренним рынком. В связи с этим не могла не начаться борьба с главным конкурентом в данной сфере.

По данным различных источников, Китай всё же планирует силовое возвращение Тайваня в родную гавань (чаще всего в прогнозах назывался 2027 год, но в последние недели появились мнения от высокопоставленных лиц в США, что это произойдёт уже к 2024-му), что будет явно не на руку странам, с которыми у Китая плохие отношения, ведь все производственные мощности Тайваня окажутся под полным китайским контролем уже в самом скором времени. Или не окажутся — разумеется, стратегические планы всегда держатся в секрете, но распространённость сведений о намерении правительства Тайваня подорвать заводы микрочипов в случае начала вторжения с материка слишком широка, чтоб списывать их на досужие сплетни.

В то же самое время в США разгорелся и другой скандал аналогичного свойства. Американская компания Daedalus Prime LLC в сентябре 2022 года направила жалобу на компании Samsung и TSMC по поводу ввоза в США полупроводниковых и портативных устройств. До последнего времени некоторые патенты в сфере производства полупроводниковых устройств принадлежали компании Intel, но совсем недавно были выкуплены Daedalus Prime. Сама претензия отсылается к 337 Закону о тарифах 1930 года, принятому с целью защитить американские компании от конкуренции с иностранными.

Данная компания является патентным троллем — она не производит какую-либо продукцию, а занимается по большей части судебными тяжбами с компаниями, которые юридически нарушают законы о принадлежащей им интеллектуальной собственности. При этом нередко благодаря сложным процедурам патентного судопроизводства такие тролли добиваются успеха и солидной компенсации в рамках досудебного решения. Достаточно вспомнить случай с компанией Blackberry в 2006 году, когда британский производитель телефонов выплатил 612 миллионов долларов патентному троллю NTP Inc.

Казалось бы, имеет место случай очередного патентного троллинга с целью заставить раскошелиться целых две большие корпорации, но так уж сложилось, что обе этих корпорации являются крупнейшими производителями микрочипов, поставляющими 100% передовых логических микросхем в США (по заявлениям министра торговли США 90% чипов поставляет TSMC, а ещё 10% — Samsung). Только эти две компании в данный момент освоили производство чипов по топологии в 4 и 5 нанометров (то есть самые маленькие и эффективные чипы). К примеру, американская компания Intel едва перешла с 10 нанометров на 7 (устаревшие модели смартфонов и ноутбуков), китайская SMIC только недавно освоила производство чипов в 14 нанометров (такие чипы уже не используются в современных компьютерах и смартфонах, но используются в аппаратном обеспечении автомобилей и телевизоров), а у компаний Qualcomm и Advanced Micro Devices (AMD) своего производства попросту нет — они закупают все чипы для своих продуктов у TSMC. Для понимания масштабов: самые современные микропроцессоры, производимые в России, делаются крайне ограниченными партиями по технологии 65–50 нанометров, что составляет где-то 12–15 лет отставания от наиболее современных моделей тайваньцев и корейцев.

Реакцией на подачу жалобы стало инициированное на днях расследование Комиссии по международной торговле США, которое не может не повлиять на производственные процессы на заводах Samsung и TSMC, по крайней мере, на время расследования. Daedalus Prime настаивает на абсолютном запрете продажи всех устройств, так или иначе нарушающих принадлежащие троллю патенты — в их числе мобильные телефоны, телевизоры с технологией Smart TV, умные часы, планшеты… в общем, практически все виды устройств, которыми пользуется обычный потребитель. Более того, даже самая успешная и дорогостоящая IT-компания Apple также использует в своих устройствах микрочипы компании TSMC, замена которых вынудит сделать один или даже два технологических шага назад, что никак не вписывается в политику компании, известной постоянным усовершенствованием своих девайсов. Так что же это — только лишь очередная попытка авантюристов поймать крупную рыбу в самое неподходящее для зарубежных мегакорпораций время, воспользовавшись юридической лазейкой в американском патентном праве?

В любом случае, разворачивающиеся события в совокупности свидетельствуют о том, по всем фронтам защиты национальных интересов в сфере производства передовых технологий внезапно открыт массированный огонь.

Фронт со стороны США открыт весьма успешно — по оценкам экспертов в области полупроводникового производства, удар по китайским производителям был нанесён существенный, компании остаются без американского руководства и технических специалистов, и ответ явно не заставит себя ждать. А вот каким он будет — технологическим или военным — нам предстоит узнать уже очень скоро, ведь Китай до поры сдерживал себя в противостоянии с США по вопросу Тайваня.

США. Тайвань. Китай. Весь мир > СМИ, ИТ. Химпром > zavtra.ru, 28 октября 2022 > № 4196555

Придушили "комсомольцев"

Си пошёл на третий срок, что в перспективе обеспечит ему рекорд продолжительности нахождения у власти среди всех председателей КНР

Кирилл Зайцев

В прошлом номере «Завтра» был опубликован материал, посвящённый открытию XX съезда Коммунистической партии Китая. Там среди прочего говорилось о мутных особенностях экспертизы западной и российской прессы относительно КНР, которая придаёт съезду черты мистической драмы о звездочётах. Рассказы о мандате Неба, о потере Си Цзиньпином своего Мяньцзы, о факторе Хэ У, апеллирования к конфуцианству и легизму, отсылки к философии дзен-буддизма и народным верованиям... Концовка саммита показала, что всё намного проще, но и одновременно намного сложнее.

Начнём с простого. Всё, о чём предупреждали эксперты (настоящие, а не ищущие в китайских клановых стычках отсылки к Лао-цзы и положение планет), сбылось. Си пошёл на третий срок, что в перспективе обеспечит ему рекорд продолжительности нахождения у власти среди всех председателей КНР. В Постоянном комитете Политбюро увеличилась доля его сторонников и, как следствие, уменьшилось число представителей определённого направления. В прессе это направление принято называть «комсомольцами», но куда правильнее было бы рассматривать источник их подъёма не в молодёжной организации КПК, а в кадровом ресурсе, появившемся вследствие экономического сотрудничества с США. Этих людей принято считать отцами китайского экономического чуда, нацеленными на взаимодействие с Вашингтоном.

Что же мы видим? Из семи членов Постоянного комитета Политбюро четверо не вошли в новый состав ЦК. Во всех случаях это тихое увольнение (ожидается, что после невключения в состав ЦК премьер Госсовета КНР Ли Кэцян, председатель постоянного комитета Собрания народных представителей Ли Чжаньшу, председатель комитета Народного консультативного совета Ван Ян и первый замглавы правительства страны Хань Чжэн уйдут со своих постов уже весной) при всём желании нельзя связать с возрастом — все они ровесники Си Цзиньпина. То есть причинами этой чистки стало избавление от компромиссных фигур и людей, тяготеющих ко внутрипартийным группам, враждебным Си. Вместо них в состав ЦК вошли новые лица: Ма Синжуй, партийный секретарь Синьцзяна; мэр Пекина Чэнь Цзинин; Чжан Гоцин, партийный секретарь Ляонина и бывший глава промышленного холдинга Norinco; Юань Цзяцзюнь, секретарь парткома Чжэцзяна и глава китайской космонавтики; Лю Гочжун, партийный секретарь провинции Шэньси. Все они — инженеры со специальностями или опытом работы, завязанным на военную либо околовоенную сферы.

Наиболее яркой иллюстрацией вышеназванного тезиса стал эпизод с бывшим председателем КНР Ху Цзиньтао. Многие обозреватели сделали из этого настоящую катастрофу: по их словам, в китайской культуре не принято показывать результаты внутренних разборок. Никакой особенности конкретно китайской культуры в этом нет: никто, будь то китайцы, русские, американцы или любые иные папуасы, не хочет выносить сор из избы и делать результаты внутрипартийной конкуренции достоянием общественности. Но скандал с Ху Цзиньтао, которого вывели под белы рученьки прямо из зала заседаний, очевидно, не относился к простым играм престолов внутри КПК. Очевидно, это был показательный жест, потому что из Китая ничего просто так не просачивается и вариант с непреднамеренной утечкой абсолютно исключён. То есть этим жестом Си Цзиньпин собирался что-то показать миру. Что именно?

Часто можно было встретить мнение о внутреннем перевороте, о смещении акцентов в пользу определённой группы элит — об этом говорилось выше. Но интереснее представляется другая трактовка. Согласно ей, заполучивший на недавнем съезде всю полноту власти Си вторит Мао. Если второй основал китайское государство, то первый преобразовал его в сверхдержаву, причём подтолкнули его к этому именно враждебные действия извне. Время компромиссных фигур, одной из которых был Ли Кэцян, прошло во многом из-за концентрации рычагов глобального управления в американских руках. С этим связано как недавнее решение Байдена задушить китайскую микроэлектронную промышленность, так и многочисленные санкции против закупки оборудования в западных странах наряду с постепенным выдавливанием китайских денег из экономики стран Юго-Восточной Азии. Китай радикализирует свои действия параллельно с риторикой: помимо плавного, но очень заметного вывода средств из облигаций ФРС США (в чём многие видят причину резкого ответа американцев в виде указа о микрочипах) в китайскую конституцию внесли пункт о противодействии обеспечению независимости Тайваня, вместе с чем Си произнёс речь о том, что воссоединение — исторический вопрос (читай: дело принципа), и что оно будет реализовано.

В связи с усилением группы Си, который всегда опирался на армию, а также на фоне ужесточения риторики по тайваньскому вопросу многие на Западе заговорили о перспективах незамедлительного военного вторжения. Так, командующий флотом США адмирал Майк Гилдей на прошлой неделе предупредил, что вторжение может произойти уже в этом или следующем году.

Едва ли стоит всерьёз воспринимать слова морского волка, ревнующего бесконечный денежный мешок Вашингтона к сухопутным крысам и жаждущего получить и свой кусок пирога. Но тревога по поводу радикального решения тайваньского вопроса всё же присутствует, и она не столь безосновательна. Эта тревога — реальный инструмент в руках Пекина, а её градус будет повышаться или понижаться в зависимости от враждебности действий США. Эпопея с микрочипами в очередной раз показала миру стратегическую уязвимость Штатов — уязвимость, которую им точно не удастся устранить до 2026–2027 годов. Именно с желанием нагнать страху, а не с реальной подготовкой вторжения связаны резкие шаги вокруг Тайваня. Но обнадёживаться не стоит: после того, как Штаты заполучат свои фабрики по производству современных микропроцессоров (сегодня это видится вопросом времени), Тайбэй, который окажется более не нужен Америке, сам захочет воссоединения. Забавным историческим кульбитом окажется, если во главе этого желания выступит партия Гоминьдан — та самая партия Чана Кайши, что воевала с Мао, была изгнана на Тайвань, а сегодня парадоксальным образом является главным лоббистом интересов Пекина.

Китай. США. Тайвань > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 26 октября 2022 > № 4196554 Кирилл Зайцев

Yusco разработала новую серию безникелевой нержавейки

Ведущий производитель нержавеющей стали на Тайване компания Yieh United Steel Corp. (Yusco) разработала безникелевую коррозионно устойчивую нержавейку.

Также Yusco уполномочила Металлургический проектно-изыскательский центр (MIRDC) провести тесты на сравнение сталей 300-й и 400-й серий на предмет сравнения характеристик пластичности, устойчивости к коррозии и поведения в процессе сварки.

Новая 400-я серия нержавейки Yusco может применяться в наружных распределительных щитах, шкафах-этажерках на производстве, гофрированных листах с покрытием, солнечных панелях, раковинах и водонапорных башнях, навесных стенах и другой продукции.

Тайвань > Металлургия, горнодобыча > metalbulletin.ru, 20 сентября 2022 > № 4166981

Вашингтон играет с огнём

Китайская сторона вправе принимать меры, необходимые для защиты своего суверенитета и территориальной целостности в тайваньском вопросе.

На прошлой неделе мировое сообщество стало свидетелем очередных безответственных действий представителей Демократической партии США, которые во имя своих внутриполитических целей готовы спровоцировать серьёзный военный конфликт в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Речь идёт о визите спикера палаты представителей конгресса США Нэнси Пелоси на Тайвань, состоявшийся 2–3 августа вопреки предостережениям КНР о самых серьёзных последствиях этой поездки для китайско-американских отношений. На эту тему наш обозреватель побеседовал с известным политологом и военным аналитиком доктором военных наук Сергеем Печуровым, членом научного совета при Совете Безопасности РФ.

– Сергей Леонидович, какие цели преследовал визит 82-летней Нэнси Пелоси на Тайвань и каковы его итоги?

– Прежде всего хочу отметить, что он состоялся в духе англосаксов. «Стань рабом или умри» – это главная формула политики господства их элиты, и они стремятся применить её, судя по всему, в отношении Китая, которого они страшатся как независимого полюса многополярного миропорядка, возникающего на наших глазах. А посему англосаксы пытаются не только сдержать его развитие, но и заставить жить по придуманным ими и выгодным им правилам.

Визит Пэлоси на Тайвань должен был показать, что в Вашингтоне не намерены принимать во внимание все предостережения Китая на этот счёт и готовы поступать так, как им вздумается. Однако Китай не та страна, которая будет безропотно смотреть на подобные действия Соединённых Штатов. Тем более, когда речь идёт о нарушении территориальной целостности и угрозе национальной безопасности. А именно так расцен или в Пекине этот визит, исходя из того, что считают Тайвань одной из своих провинций и что посещение её американским высокопоставленным политиком может подать неверный сигнал сепаратистским силам острова, осложнить процесс его воссоединения с материковой частью страны, и тем самым серьёзно подорвать мир и стабильность в регионе.

Поэтому в Китае очень жёстко отреагировали на этот визит и пообещали принять соответствующие ответные меры. Об этом заявила официальный представитель МИД КНР Хуа Чуньин, подчеркнув, что Китай примет все необходимые контрмеры, чтобы решительно защитить национальный суверенитет и территориальную целостность.

Наша справка. Тайвань управляется собственной администрацией с 1949 года, когда туда бежали остатки сил Гоминьдана во главе с Чан Кайши, потерпев поражение в гражданской войне в Китае. Удержаться на острове им помогла военная поддержка США. С тех пор остров сохраняет флаг и некоторые другие атрибуты прежней Китайской Республики. Согласно официальной позиции Китайской Народной Республики, поддерживаемой большинством стран, Тайвань является одной из провинций КНР.

– Посол КНР в США Цинь Ган, в свою очередь, в своей статье в американской газете The Washington Post отметил, что поездка Пелоси на Тайвань, а также другие действия Вашингтона нарушают принцип «одного Китая»…

– Следует сказать, что принцип «одного Китая» – это консенсус, к которому пришло международное сообщество, а также основное правило международных отношений. Согласно ему, в мире существует только один Китай. Тайвань – это неотделимая часть Китая. Правительство Китайской Народной Рес­публики является единственным законным правительством, представляющим весь Китай. На основе принципа «одного Китая» с момента образования КНР в 1949 году 181 страна установили дипломатические отношения с ней.

Соединённые Штаты также признали этот принцип, что закреплено в «Совместном коммюнике об установлении дипломатических отношений между КНР и США» от 1979 года. В нём Вашингтон чётко заявил, что США признают, что правительство КНР является единственным законным правительством Китая. С тех пор американские официальные представители постоянно подчёркивали незыблемость этого принципа. Вот и недавно, кстати, буквально накануне визита Пелоси, президент США Джо Байден в телефонном разговоре с председателем КНР Си Цзиньпином заявил, что США придерживаются принципа «одного Китая» и не поддерживают независимость Тайваня.

Но это на словах. На деле США уже давно поддерживают сепаратистские настроения Тайбэя, активно накачивают остров всевозможным вооружением, усиленно готовят тайваньскую армию. И очередным подтверждением тому стал вояж Пелоси, который посол КНР в США Цинь Ган в своей статье назвал «открытым нарушением обязательств Америки не развивать официальные отношения с Тайванем». «Это чрезвычайно безответственные, провокационные и опасные шаги», – указывается в публикации.

Цинь Ган также заявил, что тайваньская администрация добивается независимости при помощи США, пытаясь разорвать исторические и культурные связи с материком, стереть национальную идентичность и спровоцировать конфронтацию. Визит Пелоси, считает посол, подтолкнёт силы, выступающие за независимость Тайваня, идти дальше по опасному пути в то время, когда мир и стабильность в регионе Тайваньского пролива, по его словам, «висят на волоске». «Тайвань был неотъемлемой частью китайской территории на протяжении 1800 лет», – указал Цинь Ган и предупредил, что КНР «приложит максимум усилий для достижения мирного воссоединения, но Китай не позволит отделить от него Тайвань в той или иной форме».

– В эти дни Народно-освободительная армия Китая провела у берегов Тайваня учения с боевыми стрельбами…

– Они начались буквально сразу же после отлёта Пелоси с острова и проходили в шести зонах акватории вокруг Тайваня. В учениях были задействованы практически все виды вооружённых сил Китая и самое современное оружие, в том числе истребители пятого поколения, стратегические бомбардировщики, эсминцы и корветы новых проектов, авианосная ударная группа, баллистические ракеты малой и средней дальности. По оценке западных экспертов, нынешние манёвры по своим масштабам превзошли аналогичные учения, проводившиеся во время кризиса в Тайваньском проливе 1996–1997 годов.

Центральное телевидение Китая сообщило в воскресенье, что Народно-освободительная армия Китая с настоящего времени будет регулярно проводить учения к востоку от условной срединной разграничительной линии в Тайваньском проливе. Как отмечается, пять из шести зон нынешних учений НОАК вокруг Тайваня находятся к востоку от срединной линии.

– Срединная разграничительная линия… Как она появилась?

– Срединная линия была впервые закреплена в китайско-американском договоре о взаимной обороне, который был заключён между США и Тайванем в 1954 году. Провести её предложили представители командования ВВС США. Эта линия разделяла Тайваньский пролив по середине и служила условной морской и воздушной границей между материковым Китаем и Тайванем. Договор о взаимной обороне между США и Тайванем потерял силу в 1979 году, когда Вашингтон официально разорвал дипломатические отношения с островом. Но несмотря на неофициальный статус этой разграничительной линии стороны на протяжении десятилетий в целом продолжали соблюдать эту условную границу, чтобы избежать инцидентов.

– Объявлено, что КНР предпринимает также шаги в экономической сфере?

– В Пекине принято решение запретить ввоз с территории Тайваня ряда продовольственных товаров, которые являются важной статьёй его экспорта: цитрусовых, замороженных побегов бамбука, замороженной скумбрии, охлаждённой угольной рыбы… Кроме того, запрещён ввоз песка на остров, что является весьма существенным ударом по индустрии Тайваня. Прежде всего по строительной, так как 90 процентов песка, используемого при возведении жилых домов и других объектов, поставлялось с материковой части Китая.

Кроме того, песок является основой всей современной электроники и сложных устройств. Именно из его кварцевого варианта производят чипы, микросхемы, компьютеры, оптоволоконные кабели и т.д. А Тайвань, как известно, является главным мировым производителем микрочипов для электроники.

Надо также отметить, что сейчас в западных бизнес-кругах весьма обеспокоены возможными перебоями поставок полупроводников из Тайваня. На днях газета немецких деловых кругов Handelsblatt привела примечательное мнение президента федерального объединения оптовой, внешней торговли и услуг Дика Яндуры: «В нашем высокотехнологичном мире практически в каждый электронный продукт встроен компонент из Тайваня. Поэтому эскалация тайваньского конфликта будет иметь далеко идущие последствия». Согласно данным французского инвестиционного банка Natixis, на которые ссылается Handelsblatt, 80 процентов современных полупроводников в параметрах семь нанометров и менее экспортируются из Тайваня. Помимо него, есть только одна страна – поставщик таких компонентов – Южная Корея. Таким образом, Тайвань играет решающую роль в глобальной цепочке поставок.

– Если вернуться к целям поездки Пелоси, зачем она всё же побывала на острове? Ведь она – опытный политик и не могла не понимать, что подскочит градус напряжённости в американо-китайских отношениях…

– Прежде всего уместно будет напомнить, что Пелоси как спикер палаты представителей конгресса является третьим человеком в структуре власти США после президента и вице-президента. В случае их гибели или недееспособности именно она становится временно во главе ядерной державы № 1. Так определено конституцией США и актом о преемственности президентства 1947 года.

Исходя из этого, не трудно предположить, что идея посетить остров родилась в Вашингтоне не спонтанно. Есть ряд причин, которые подтолкнули Пелоси к этому авантюристическому поступку. В ноябре – промежуточные выборы в конгресс. На них будут избираться все 435 членов палаты представителей и треть сената. Сейчас в нижней палате большинство удерживают демократы, а в сенате – паритет. И у демократов, и у республиканцев – по 50 мест. В связи с ухудшением социально-экономической ситуации в стране и растущим недовольством избирателей внутренней политикой Байдена Демократическая партия может утратить контроль над обеими палатами. А роль конгресса в американском политическом механизме весьма велика. Внешней активностью пытаются компенсировать провалы во внутренней политике.

Во-вторых, на Тайване в ноябре тоже пройдут промежуточные выборы в органы власти на местах. Правящая на острове Демократическая прогрессивная партия опасается уступить свои позиции в городах и уездах оппозиционному Гоминьдану, который выступает за сближение с материковым Китаем. ДПП, напротив, держит курс на независимость острова. Глава его администрации Цай Инвэнь к тому же является сторонницей легализации однополых браков, а в глазах вашингтонского истеблишмента это сегодня большой плюс.

Пелоси, возможно, хотела поддержать тайваньских демократов в глазах местных избирателей, подбодрить Цай Инвэнь. Но многие китаеведы уже высказали сомнение, что её визит поможет островным демократам в борьбе за голоса избирателей с учётом негативных последствий для местной экономики. Так что, скорее всего, Пелоси оказала медвежью услугу своим единомышленникам на острове. В Тайбэе представители оппозиции прямо заявляют, что она нанесла вред Тайваню и американцы используют остров в качестве пешки, не предоставляя никаких «существенных гарантий безопасности Тайваня».

В-третьих, новый кризис вокруг Тайваня мог потребоваться Белому дому, чтобы оправдать наращивание своего военного присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Об этом, кстати, говорится в опубликованном в воскресенье заявлении министра иностранных дел КНР Ван И. «США имеют обыкновение сначала создать проблему, а потом использовать её для реализации своих стратегических замыслов. Имеются признаки, которые свидетельствуют о том, что США при планировании необъявленного визита Пелоси опять пустили в ход старый трюк и в настоящее время пользуются возможностью для наращивания военного присутствия в регионе», – приводятся слова Ван И в сообщении МИД Китая.

Наконец, в кругах экспертного сообщества бытует и мнение, что правящие круги США сейчас, так сказать, пробуют на прочность руководство КНР, пытаются вскрыть диапазон его возможных ответных действий, в том числе в военной сфере. В Вашингтоне самоуверенно считают, что они остаются военной державой номер № 1. Ядерный потенциал у американцев действительно внушителен, а вот что касается неядерных вооружений, то здесь у военных аналитиков есть вопросы.

– А насколько американские вооружённые силы готовы сегодня к «обычной» большой войне в Азиатско-Тихоокеанском регионе? Ведь известно, реформы в сухопутных вой­сках и корпусе морской пехоты пока не завершены, не всё благополучно в плане технического состояния вооружений в авиации и на флоте…

– Это отдельная большая тема. Давайте прибережём её для отдельного разговора. Ограничусь пока замечанием, что США стремятся, с одной стороны, нарастить своё военное присутствие в регионе, а с другой – усиленно сколачивают военно-политические блоки, такие как АУКУС, с помощью которых надеются всё же сдержать развитие Китая. Но нельзя не видеть, что баланс сил в АТР меняется не в пользу американцев, и они зря самоуверенно играют огнём.

Об этом, в частности, заявил в ходе уже упоминавшегося выше телефонного разговора с Байденом председатель КНР Си Цзиньпин. «Решительная защита национального суверенитета и территориальной целостности Китая – это твёрдая воля более чем 1,4 млрд китайцев. Общественному мнению нельзя бросить вызов», – подчеркнул он. И добавил, что тот, кто «играет с огнём, обожжётся».

Владимир Кузарь, «Красная звезда»

Китай. США. Тайвань > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 10 августа 2022 > № 4139752 Сергей Печуров

США хотят сотрудничать с Тайванем в сфере технологий. Там находится крупнейший в мире завод микрочипов — TSMC

От производства чипов на заводе TSMC сейчас зависят такие крупные игроки, как Apple, Qualcomm, Nvidia, AMD, Intel, Huawei и многие другие

Нэнси Пелоси наконец улетела с Тайваня, пробыв там менее суток. В своем выступлении политик заявила, что США хотят продолжать сотрудничество с Тайванем, и основные возможности такого сотрудничества лежат в сфере высоких технологий. По ее словам, в США ожидают инвестиций в американское производство со стороны тайваньских компаний, и некоторые компании уже планируют такие вложения.

Основой экономики Тайваня являются полупроводники. Там находится крупнейшее в мире предприятие по производству микрочипов — TSMC, где производится около 90% такой продукции.

О работе завода TSMC рассказывает заместитель гендиректора по развитию производства московского завода «Физприбор» Роман Набоков.

— Это фабрика, на которой как раз большинство самых известных брендов электроники производят свои чипы, она имеет возможность развиваться, покупать самое современное оборудование, расширять производство благодаря таким большим крупным заказчикам, как Intel, AMD. Раньше они имели, а, может, и до сих пор имеют какие-то свои собственные производственные мощности, но основную часть своей продукции эти фирмы выпускали именно на TSMC. Так же, как и наши отечественные процессоры, те же самые «Байкал», «Эльбрус». Разрабатывается-то оно все здесь, у нас, а производство размещали там, потому что это крупный завод, у которого большие производственные мощности и хорошие технологические возможности. Производственное оборудование у них не американское, а разное, в основном, наверное, голландское, потому что производителей оборудования для производства чипов тоже немного и они, мне кажется, больше европейские, чем американские и азиатские.

— В случае осложнений в регионе есть какие-то сравнимые производства?

— Да, в Китае есть заводы такого уровня развития, я думаю, в свете последних событий они будут активно пытаться нарастить свои производственные возможности. Может быть, технологичность они не повысят так быстро, но именно производственные мощности по увеличению количества производимых чипов, они, я думаю, смогут в ближайшее время нарастить.

— США тоже вкладываются в заводы полупроводников. Как думаете, как быстро они смогут наладить у себя производство?

— Пару-тройку лет, я думаю, надо будет.

Об экономике Тайваня рассказывает директор Института стран Азии и Африки МГУ Алексей Маслов:

«TSMC, конечно, это центр тайваньской электроники, это не просто одна корпорация, это десятки связанных компаний, которые представляют разные компоненты. Неслучайно США выделяют большие деньги, несколько десятков миллиардов долларов на поддержку компании, понимая, что сейчас TSMC находится под ударом. Но на самом деле не только TSMC является частью тайваньской промышленности. Во-первых, на Тайване выпускается большое количество различных системных плат как для микрокомпьютеров, для ноутбуков, так и для больших серверов. Самый известный — это Foxconn. Но самое интересное, что многие из этих предприятий работают физически на территории КНР, прежде всего на юге Китая, в провинции Гуандун, провинции Фуцзянь и в центре Китая, в провинции Сычуань. Это очень важно с точки зрения того, что там дешевле рабочая сила и есть необходимые материальные ресурсы, в том числе редкоземельные металлы. И в этом плане коммерческая экономика во многом зависит от поставок со стороны Китая. Еще чем славится Тайвань, это производство деталей для автомобилей, причем на самом Тайване очень развита автомобильная промышленность, они закупают различные лицензии и патенты уже существующих компаний, прежде всего американских, но выпускают и свои автомобили. И, наконец, Тайвань славится еще одной очень важной вещью — это работа по контрактам, то есть разработка по заказу крупных компаний различных решений, дизайнерских, технологических решений, образовательных. И в этом плане экономика Тайваня в целом достаточно устойчива, хотя узкоспециализирована. Главная проблема в том, что на Тайване критическая нехватка своих собственных ресурсов, все эти компоненты делаются в основном из ресурсов, которые идут с территории КНР либо Японии, а потом уже туда идет финальная продукция».

От производства чипов на заводе TSMC сейчас зависят такие крупные игроки, как Apple, Qualcomm, Nvidia, AMD, Intel, Huawei и многие другие.

США. Тайвань. Китай. ЦФО > СМИ, ИТ. Образование, наука > bfm.ru, 3 августа 2022 > № 4122822

НАТО берёт под прицел Тихий океан

США при опоре на союзников готовы к новым военным авантюрам, чтобы продлить доминирование на планете.

О том, что Россия для НАТО враг № 1, общеизвестно. В принципе этот военно-политический блок и существует с целью для противостояния с нашей страной. Это сегодня наглядно видно по практическим действиям коллективного Запада. Но в перекрестии прицела НАТО оказался и Китай, хотя он и находится за тысячи километров от стран Североатлантического альянса на другом конце земного шара. Почему? Об этом наш обозреватель побеседовал с известным политологом Владимиром Жарихиным, заместителем директора института стран СНГ.

– Владимир Леонидович, на мадридском саммите НАТО, состоявшемся в конце июня, впервые официально было заявлено, что Китай представляет собой «системную угрозу» альянсу, и что организация должна быть готова к противостоянию ей. Что вы скажете по этому поводу?

– Прежде всего хочу отметить, что в том, что Североатлантический альянс отныне нацелен и на Китай, нет ничего неожиданного. Дело в том, что Китай – страна не только самобытной древней цивилизации, культуры, но с недавних пор и с сильнейшей экономикой мира. Его ВВП давно превысил ВВП США. КНР теснит американцев и по многим другим показателям, проводит независимую внешнюю политику…

И это не может не раздражать Америку, которая не любит сильных и предпочитает доминировать в мире безраздельно. Ей не нужны равноправные партнёры – нужны вассалы. А посему любая страна, посмевшая поднять голову и укрепить свой экономический, военный потенциал, обрести подлинный суверенитет, автоматически становится врагом США.

В этом плане Вашингтон уже давно активно проводит «политику сдерживания» Китая, стремится не допустить роста его влияния как на региональном, так и на глобальном уровне. Поскольку же США продолжают доминировать в НАТО, то они решили привлечь к противостоянию Китаю и весь Североатлантический альянс.

– А что, Вашингтону мало его азиатских союзников и партнёров, тех военно-политических блоков, которые созданы в Индо-Тихоокеанском регионе и острие которых направлено против Китая?

– Ну почему же, думаю, что по большей части устраивают. Да и сами США накопили в регионе огромную силу и продолжают наращивать её мощь. Так в составе Индо-Тихоокеанского командования они держат почти 300 тысяч военнослужащих, которые размещены на свыше 200 американских военных объектах. Основу наземной группировки составляет личный состав соединений корпуса морской пехоты (около 85 тысяч человек), а также части и соединения сухопутных войск (свыше 60 тысяч). При этом ежегодно Пентагон выделяет значительные средства на усиление этой группировки, проведение учений, создание военной инфраструктуры в регионе. Так, командование вооружённых сил США в Индо-Тихоокеанском регионе предложило выделить до 2027 года финансирование в размере 1,02 млрд долларов для улучшения логистики, технического обслуживания и предварительного размещения оборудования для своей ориентированной на Китай «Инициативы тихоокеанского сдерживания».

Что касается военно-политических альянсов во главе с США в Индо-Тихоокеанском регионе, то они растут как грибы. Буквально в прошлом месяце США вместе с Великобританией, Австралией, Японией и Новой Зеландией создали новую организацию по сотрудничеству в Тихом океане – Partners in the Blue Pacific (PBP, «Партнёры в Тихоокеанском регионе»). По сообщению из Вашингтона, тем самым запущен «всеобъемлющий неформальный механизм для более эффективной и действенной поддержки тихоокеанских приоритетов». И хотя в сообщении не указывается, в чём заключается главная цель нового альянса, нет никаких сомнений, что он будет направлен прежде всего против Китая, на снижение его влияния в регионе.

А годом ранее Австралия, Великобритания и США заключили трёхсторонний договор о партнёрстве в сфере обороны и безопасности. Этот союз получил название АУКУС (AUKUS – аббревиатура названий трёх стран-участниц) и должен способствовать более глубокой интеграции научных технологий, промышленных баз и цепочек поставок вооружений в целях опять-таки сдерживания Китая.

Кроме того, существует QUAD (Quadrilateral Security Dialogue – КВАД) – четырёхсторонний диалог между Австралией, Индией, США и Японией по проблемам безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе. Как говорится в документах альянса, он предназначен для углубления экономических, дипломатических и военных связей между четырьмя странами. При этом США не скрывают, что намерены использовать его против Китая. С этой целью Америка предпринимает немалые усилия по активизации КВАДа и по втягиванию в него других азиатских стран.

В частности, это было продемонстрировано в ходе майского саммита КВАДа , который состоялся в Токио. Под давлением США на нём было принято несколько инициатив по противодействию влиянию Китая в Индо-Тихоокеанском регионе. Так, страны-члены этого блока обязались решать задачи по обеспечению морского порядка, основанного на так называемых правилах, в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, а также выступать против любых односторонних действий, направленных на изменение статус-кво.

Учитывая всё это, действительно не может не возникнуть вопрос, а зачем тогда Соединённые Штаты расширяют деятельность Североатлантического альянса на Индо-Тихоокеанский регион. На мой взгляд, в этом свою роль сыграли несколько факторов. Во-первых, не все азиатские страны горят желанием плясать под американскую дудку, жить по правилам, установленным Соединёнными Штатами. Многие из них стремятся развивать сотрудничество и взаимодействие с Китаем и России.

Кстати, это убедительно показала встреча глав внешнеполитических ведомств стран «двадцатки», которая прошла на этой неделе на Бали. Как не старались США и их ближайшие союзники, но им не удалось добиться от участников встречи поддержки ни антироссийского курса коллективного Запада, ни «политики сдерживания» Китая.

Во-вторых, объявляя КНР противником НАТО и тем самым противопоставляя европейские страны Китаю, США ещё крепче пристегивают их к себе. По сути это превращает союзников США по НАТО, которые в своём большинстве и так из-за украинского конфликта утратили свой суверенитет, в полных американских вассалов.

В-третьих, и это, пожалуй, самое главное, нацеливая НАТО на Китай и Индо-Тихоокеанский регион, США намерены придать этому альянсу глобальный характер с расчётом на то, что он поможет им добиться мировой гегемонии. И не исключено, что США планируют поставить под знамена своеобразного глобального НАТО все региональные альянсы и выступить единым фронтом против Китая и всех других стран, которые не хотят жить по американским правилам. Во всяком случае на мадридский саммит были приглашены лидеры Японии, Южной Кореи, Австралии и Новой Зеландии, и с ними обсуждались вопросы координации совместных действий в Индо-Тихоокеанском регионе.

– И как Китай реагирует на всё это?

– Как всегда, сдержанно. В соответствии со своей древней национальной традицией, он не делает резких движений, сохраняя при этом свою независимость и самодостаточность. Так, официальный представитель МИД КНР Чжао Лицзянь в ходе пресс-конференции заявил, что документы, принятые на мадридском саммите НАТО, очерняют внешнюю политику Китая и поощряют конфронтацию и противостояние. «НАТО сама является системным вызовом миру и стабильности во всём мире», – подчеркнул Лицзянь. И добавил, что НАТО своей политикой в отношении Китая протягивает «свои щупальца в Азиатско-Тихоокеанский регион, тщетно пытаясь экспортировать менталитет холодной войны и блоковое противостояние». В связи с этим Китай выражает серьёзную обеспокоенность и решительный протест.

Уместно будет пояснить, что Китаю требуется выиграть время. Дело в том, что в стране идёт процесс расширения внутреннего рынка, внутреннего потребления. Китай становится всё более независимым от своего экспорта, а значит от США и Евросоюза. Но он ещё не достиг того уровня, когда основная часть произведённой продукции идёт на внутреннее потребление. Поэтому ему важно максимально отсрочить активное противостояние с Западом, которое выльется в жёсткие экономические санкции, а, возможно, и в военные шаги альянса конфликт.

– А есть ли у Китая «красные линии», пересекать которые он не даст ни США, ни НАТО, ни кому-либо другому?

– Естественно, есть. Прежде всего, это – Тайвань. Как известно, Китай считает остров частью своей территорий и намерен вернуть его в родное лоно. Как недавно отметил министр обороны КНР Вэй Фэнхэ, воссоединение – это великое дело китайской нации, и это историческая тенденция, которую никто и никакая сила не может остановить.

«Мирное воссоединение является величайшим желанием китайского народа, и мы обладаем предельной искренностью и готовы приложить максимальные усилия для достижения этого. Мы всё ещё прилагаем все усилия с величайшей искренностью, чтобы обеспечить мирное воссоединение сейчас», – сказал Вэй Фэнхэ. И подчеркнул, что китайские вооружённые силы будут сражаться до самого конца, если кто-нибудь осмелится отделить Тайвань.

Пока США придерживаются «политики двусмысленности» в отношении Тайваня. С одной стороны, они на словах признают принцип одного Китая, а с другой – фактически подстрекают тайваньские власти к отделению от Китая, поставляют на остров современную военную технику, оказывают помощь в строительстве вооружённых сил. Одновременно устраивают провокации в форме направления американских боевых кораблей к острову.

– В этой связи напрашивается вопрос, как вы оцениваете потенциал НОАК, которой, кстати, 1 августа 2022 года исполняется 95 лет со дня образования?

– Её потенциал по сумме всех параметров достаточно высок. Более того, КНР ведёт мощнейшую работу по совершенствованию боевых возможностей своих вооружённых сил. По словам министра обороны КНР, Китай наращивает свои оборонные возможности для обеспечения национальной безопасности и мира. Развитие вооружённых сил Китая никогда не было направлено на то, чтобы угрожать другим странам. «Китай никогда не представлял угрозы и никогда не угрожал никому другому. Китай не будет хулиганом», – подчеркнул Вэй Фэнхэ.

Говоря о развитии НОАК, нельзя не заметить, что при этом особое значение придаётся совершенствованию военно-морских сил. Сейчас идёт мощное строительство надводных и подводных кораблей, что уже в ближайшее время сделает флот КНР одним из мощнейших в Индо-Тихоокеанском регионе.

Недавно там сошёл со стапелей новый авианосец, получивший название «Фуцзянь» в честь восточной провинции страны. Водоизмещение – 80 тысяч тонн. Он построен только на основе китайских технологий. Ожидается, что в ближайшее время авианосец отправится в испытательное плавание. Прежде в составе ВМС НОАК было два авианосца. По данным гонконгской газеты South China Morning Post, Китай в прошлом году приступил к строительству четвёртого авианосца, предположительно, с ядерной силовой установкой.

Успешно китайцы развивают и свою противоракетную, противокосмическую оборону. В 2021 году им удалось поразить на орбите потерявший управление спутник. Это – высочайший уровень математического обеспечения и технического исполнения, качества ракетно-космической техники. Недавно Китай испытал и свою гиперзвуковую ракету.

У китайцев, я бы сказал, происходит полное переосмысление и изменение самих подходов к созданию продукции ОПК. Сегодня они производят свои микрочипы – так необходимые в радиоэлектронике, ракетостроении… В результате НОАК, по признанию даже американских аналитиков, теперь получают новые виды вооружений и военной техники в пять-шесть раз быстрее, чем Соединённые Штаты.

Так что у НОАК есть всё необходимое, чтобы противостоять любому противнику. Соединённым Штатам не следует недооценивать решимость Китая защищать свой суверенитет и территориальную целостность, заявил министр иностранных дел КНР Ван И на встрече с госсекретарем США Энтони Блинкеном, которая состоялась на упоминавшейся выше встрече глав внешнеполитических ведомств «двадцатки» в Индонезии.

– Поскольку Россия и Китай сегодня обозначены коллективным Западом в качестве его главных противников, то в интересах наших стран объединять свои усилия для противостояния ему…

– Вне всяких сомнений. Противостоять блоку НАТО и коллективному Западу в целом значительно легче и эффективнее сообща. Наши страны являются стратегическими партнёрами, и они углубляют сотрудничество практически по всем направлениям. И в этом отношении нельзя не выделить взаимодействие двух стран в военной и военно-технической областях, которое не только отвечает коренным интересам двух государств и способствует региональной стабильности и развитию, но и является важной гарантией поддержания стратегического баланса.

Олег Фаличев, «Красная звезда»

США. Китай. Тайвань. НАТО. Россия > Армия, полиция > redstar.ru, 13 июля 2022 > № 4121389 Владимир Жарихин

Планировщики войны

Американские аналитики разыгрывают сценарии боевых действий вокруг Тайваня

Владимир Овчинский Юрий Жданов

До недавнего времени американские политики и эксперты рассматривали насильственное объединение Китайской Народной Республики (КНР) с Тайванем как отдаленную угрозу. Но сочетание быстрой китайской военной модернизации, узкого окна для локального почти паритета с вооруженными силами США и растущего пессимизма в отношении перспектив мирного объединения может привести КНР к пониманию, что у него есть возможность провести успешную операцию против Тайваня. Уроки Пекина, извлеченные из военной спецоперации России на Украине, могут побудить Народно-освободительную армию Китая (НОАК) скорректировать свои военные планы на Тайване. В совокупности эти события могут вызвать приближение сроков захвата Тайваня.

Поэтому политическое и военное руководство США на нескольких экспертных площадках вместе со своими региональными союзниками и партнерами определяют пути сдерживания КНР от вторжения на Тайвань и предотвращения конфликта в будущем.

1. Стратегически – оперативные военные игры

Игровая лаборатория Центра новой американской безопасности (CNAS) в партнёрстве с программой Meet the Press канала NBC провела стратегически-оперативную военную игру высокого уровня, исследующую вымышленную войну за Тайвань, действие которой происходит в 2027 году ( см. сайт CNAS от 13 июня 2022 года "Опасные проливы: война в будущем конфликте из–за Тайваня").

Военная игра была направлена на то, чтобы выявить дилеммы, с которыми американские и китайские политики могут столкнуться в таком конфликте, а также стратегии, которые они могут использовать для достижения своих всеобъемлющих целей. Игра была предназначена для того, чтобы дать представление о том, как Соединенные Штаты, их союзники и партнеры могут удержать КНР от вторжения на Тайвань и что они могут сделать для защиты Тайваня и отражения такой агрессии, если сдерживание не сработает.

Военная игра показала, что ни у одной из сторон не будет быстрой победы в случае вторжения Китая на Тайвань. Ни одна из сторон игры не чувствовала себя проигравшей битву за Тайвань, и хотя Китай надеялся быстро добиться решительной победы, Тайвань был подготовлен к длительной борьбе. Пекин столкнулся с дилеммой: либо ограничить войну и надеяться, что Соединенные Штаты не вмешаются, либо нанести упреждающий удар по целям США, чтобы повысить вероятность успеха Китая, но за счёт высокой цены продления конфликта. При таком сценарии Пекин и Вашингтон вряд ли одержат верх после первой недели конфликта, что предполагает его затяжной характер.

Более того, конфликт вокруг Тайваня может быстро привести к последствиям, далеко выходящим за рамки того, на что рассчитывают Пекин и Вашингтон. Военная игра продемонстрировала, как быстро может обостриться конфликт, когда и Китай, и Соединенные Штаты переходят красную черту. Существует высокий риск того, что сигналы сдерживания могут быть неправильно истолкованы в потенциальной будущей битве из-за различий в военной силе и слабости, и это определяет типы эскалации, которые, вероятно, выберут Пекин и Вашингтон. Как показала военная игра, несмотря на объявленную им политику неприменения ядерного оружия первым, Китай может быть готов угрожать ядерным оружием или провести ограниченную демонстрацию своего ядерного потенциала, чтобы предотвратить или положить конец вмешательству США в конфликт с Тайванем.

Военная игра выявила дополнительную асимметрию в этой напряженности: роль, которую союзники и партнеры США могли бы сыграть в будущем конфликте. Мало того, что Китаю не хватает таких союзников и партнеров, но и военные партнеры на стороне США добавляют значительную боевую мощь, глубину и стратегическое значение усилиям по защите Тайваня. Это еще больше усложняет принятие решений КНР о том, начинать ли вторжение на Тайвань, и как сдержать вмешательство США и их союзников.

В конечном счете, военная игра указывает на то, что у Соединенных Штатов и их союзников и партнеров есть возможность предпринять шаги для значительного усиления сдерживания и обеспечения того, чтобы КНР никогда не рассматривала вторжение на Тайвань как выгодный вариант. Но для того, чтобы изменить военный баланс в Индо-Тихоокеанском регионе в свою пользу и развить потенциал, позиции и планирование, которые могут сдержать агрессию КНР, Соединенные Штаты, их союзники и партнеры должны предпринять немедленные шаги в нескольких ключевых областях.

Во-первых, Министерству обороны США следует постоянно инвестировать в высокоточное оружие большой дальности и подводные средства, а также развивать дополнительные пути к базированию в Индо-Тихоокеанском регионе. Министерству обороны следует расширить стратегическое и оперативное планирование с такими высокоэффективными союзниками, как Япония и Австралия, чтобы улучшить их коллективную способность реагировать на китайскую агрессию против Тайваня. Кроме того, планирование Минобороны должно выходить за рамки отражения быстрого вторжения, чтобы рассмотреть, как вести затяжную войну и внести изменения, чтобы облегчить долгосрочные операции и добиться благоприятного окончания войны. Наконец, Министерство должно изучить риски эскалации в контексте войны с Китаем, чтобы их можно было предвидеть, предотвращать и управлять ими.

Во-вторых, Конгресс США должен добиться ключевых улучшений в рамках Инициативы тихоокеанского сдерживания и помочь сформировать военную позицию Тайваня.

В-третьих, Тайвань должен укрепить свои оборонительные возможности, инвестируя в асимметричные, устойчивые силы, усиливая подготовку своих активных и резервных сил; а также путем накопления основного оружия и припасов.

***

Военная спецоперация России на Украине в 2022 году перевернула представление о немыслимости крупномасштабной войны с применением обычных вооружений в Европе. Открытое применение военной силы Россией разрушило предположения о том, что такие государства, как Россия и Китай, будут преследовать свои цели путем скрытой подрывной деятельности и принудительного государственного управления, не достигнув порога войны.

В течение десятилетий военные аналитики предупреждали, что китайская военная модернизация меняет баланс сил в Восточной Азии, потенциально позволяя Китаю захватить Тайвань. Тайвань управляет самостоятельно с 1949 года, когда гоминьдановские силы Чан Кайши бежали туда после поражения в гражданской войне в Китае, но Китайская Народная Республика настаивала на том, что Тайбэй является отколовшейся провинцией, которая должна объединиться с Пекином. Напряженность по обе стороны пролива волнообразно нарастала и ослабевала в течение последних 73 лет. Потенциальное открытое применение военной силы против Тайваня вызывает крайнюю озабоченность американских политиков, особенно после спецоперации России на Украине. До недавнего времени официальные лица и эксперты США рассматривали насильственное объединение как отдаленную угрозу из-за огромной проблемы и риска морского десанта на Тайвань. Но быстрая модернизация Китая и усиление профессионализма НОАК ставят это предположение под сомнение. В сочетании с отсутствием прогресса вооруженных сил США в приобретении передовых технологий, разработке нового американского способа ведения войны и улучшении положения в Индо-Тихоокеанском регионе для усиления сдерживания, это может привести к тому, что Китай осознает, что у него есть возможность провести успешную операцию против Тайваня. Некоторые опасаются, что китайские эксперты все более пессимистично оценивают перспективы мирного объединения и, как следствие, могут прибегнуть к военной силе. Например, глава Индо-Тихоокеанского командования США адмирал Джон Акилино заявил, что «эта проблема гораздо ближе к нам, чем многие думают», в то время как его предшественник утверждал, что Китай может вторгнуться на Тайвань к 2027 году.

События в Европе сделали эти опасения более насущными. Хотя спецоперация на Украине не обязательно предвещает вторжение на Тайвань, Китай учится на боевых действиях России и думает о том, как устранить недостатки в своих силах, планах и стратегии. Пекин, вероятно, также оценивает реакцию США и международного сообщества на агрессию против Тайваня. Со своей стороны, Тайвань извлекает уроки из сопротивления Украины и рассматривает возможности, обучение и оперативные концепции, которые потребуются для защиты от китайского вторжения. Совсем недавно президент США Джо Байден заявил, что Соединенные Штаты могут направить военные ресурсы на Тайвань в случае нападения Китая. Хотя Белый дом отрицает какие-либо изменения в официальной политике США, заявление Президента не согласуется с американским подходом «стратегической двусмысленности», из которого неясно, придут ли Соединенные Штаты на помощь Тайваню в случае вторжения.

Военная игра "Опасные проливы"

В апреле 2022 года игровая лаборатория CNAS провела двустороннюю военную игру, чтобы изучить потенциальный конфликт, вызванный вторжением Китая на Тайвань в 2027 году. Эта игра была сосредоточена на принятии решений американцами и китайцами на высоких оперативных и стратегических уровнях. Цель военной игры была двоякой. Во-первых, CNAS стремился рассказать широкой публике о том, как может развернуться конфликт между Китаем и Соединенными Штатами из-за Тайваня. Во-вторых, военная игра была направлена на то, чтобы дать представление о том, как Китай может вести войну и как Соединенные Штаты, их союзники и партнеры могут отразить китайскую агрессию.

В военной игре приняли участие 10 участников, нынешние и бывшие правительственные чиновники США, а также эксперты в области оборонных стратегий США и КНР. Участники были назначены либо в команду КНР (красный), либо в команду США (синий), представляя высокопоставленных чиновников Министерства обороны, консультирующих своих президентов. Красная команда стремилась объединить Тайвань с КНР, не позволяя США и их союзникам защищать его. Синяя команда стремилась защитить Тайвань от китайской агрессии и удержать КНР от насильственного подчинения Тайваня. Вооруженные силы Тайваня, Японии и Австралии были представлены Белой командой, состоящей из работников CNAS, которая также рассматривала планы взаимодействия между Красной и Синей командами.

Военная игра рассматривала сценарий, в котором дискуссии о независимости в законодательном органе Тайваня вылились в политический кризис, во время которого КНР потребовала немедленных переговоров об объединении. После того, как Тайбэй отказался присоединиться к переговорам, отвергая шаги к независимости, Китай мобилизовал силы НОАК и предпринял значительное наращивание военного присутствия в своем Восточном командовании театра военных действий. По мере переброски ключевых сил и средств в районы сосредоточения ближе к Тайваню представители американской разведки подтвердили, что нападение на Тайвань неизбежно. Таким образом, военная игра началась с того, что обе команды готовились к возможной атаке, расставляя силы для наилучшего достижения своих целей. Первой задачей Синей команды было определить способы усиления сдерживания, а также разработать стратегию защиты Тайваня, если сдерживание не сработает. Первой задачей Красной команды было разработать свою первоначальную стратегию вторжения, получив приказ от президента Си Цзиньпина о вторжении.

Сценарий предполагал будущее, в котором КНР, Тайвань и Соединенные Штаты укрепили свою военную мощь и устранили критические недостатки. Сценарий также утверждал, что было достаточно предупреждений о наращивании военной мощи Китая. Более того, Белая команда предполагала, что все три силы способны проводить военные операции, хотя и с разным уровнем мастерства. Как показали военные действия России на Украине, это - критическое предположение, которое может повлиять на выводы и рекомендации.Стоит отметить, что этот военная игра запускалась только один раз, поэтому выводы, полученные в результате игры, будут проверены в дальнейшем. Более того, подобные игры носят ориентировочный, а не предсказательный характер. Решения и исходы этой игры правдоподобны, но это не делает их весьма вероятными. Тем не менее, наблюдения за этой военной игрой позволяют извлечь уроки, которые должны помочь США, их союзникам и партнерам планировать защиту Тайваня.

Ключевые идеи

Из игрового процесса и обсуждений игроков появилось несколько важных выводов. Они имеют важное значение для будущего конфликта из-за Тайваня в Индо-Тихоокеанском регионе и представляют собой уроки, извлеченные из военных действий.

Иллюзии короткой войны

Красная команда разработала план, направленный на использование крупных сил вторжения для достижения быстрой победы. Команда столкнулась с дилеммой: сконцентрироваться ли на Тайване и избежать ударов по силам США в надежде, что они останутся в стороне, или атаковать силы Синих, чтобы получить военное преимущество и надеяться, что Синие будут готовы к переговорам после падения Тайваня. Прежний курс действий мог ограничить войну и повысить шансы Красных на контроль Тайбэя до вмешательства других стран. Последнее значительно увеличивало шансы на победу, если Синие все-таки вмешались, но также рисковало более крупным, сложным и, возможно, более длительным конфликтом.

Второй вариант действий в конечном итоге победил, потому что Красные беспокоились о том, что Синие вмешаются, несмотря ни на что, и будет легче нанести удар по Синим раньше. Красная команда одновременно наносила воздушные и ракетные удары по силам Тайваня, а также превентивно атаковала ключевые базы Синих, особенно на Гуаме (см. нашу статью "Маленький остров, где может начаться Третья мировая война" – авт.). Атак Красных было недостаточно, чтобы вывести из строя силы США, и вместо этого они вызвали сильную реакцию Синих и их союзников на агрессию Красных.

Красная команда стремилась заставить Тайбэй капитулировать до того, как силы Синих смогут оправиться от первого удара Красных. Красные стремились обезглавить руководство Тайваня, нанести карательные удары, чтобы подорвать волю Тайваня к сопротивлению, и перекрыть связь с островом, чтобы уменьшить стратегические сообщения Тайбэя, направленные на сплочение международной поддержки. Наряду с этими стратегическими атаками Красные стремились быстро перебросить сухопутные войска к пляжам и портам на севере Тайваня, в дополнение к десантированию сил в том же регионе, чтобы как можно быстрее захватить Тайбэй. Красные считали, что это создаст достаточный импульс для завоевания северной половины острова и вынудит остальную часть страны сдаться. Соединенные Штаты и их союзники тогда столкнутся с неприятной перспективой отказа от территориальных завоеваний Красных, что будет невероятно сложно — если не невозможно — и в конечном итоге придут к выводу, что это не стоит затрат.

Быстрая победа Красных оказалась недостижимой. Имея возможность контролировать небо над Тайванем, Красные десантные, воздушно-десантные и десантно-штурмовые силы вторжения высадились на берег, но столкнулись с ожесточенным сопротивлением. Красные силы заняли пляж и аэродром к северу от Тайбэя, но понесли тяжелые потери. Когда игра закончилась, силам вторжения Красных все еще приходилось преодолевать гористую и хорошо защищенную местность, чтобы добраться до столицы. Более того, Красные также должны были найти способ обеспечить горючим, продовольствием и боеприпасами свои силы на берегу, в то время как силы Синих атаковали их уязвимые линии связи.

В конечном итоге ни одна из сторон не смогла решительно победить в первую неделю боев. И Красные, и Синие израсходовали большую часть своих запасов высокоточных ракет большой дальности, потеряли много истребителей, и им нужно было пополнить запасы и перевооружить атакуемые силы. Однако у Красных все еще были гражданские активы, которые они могли использовать для продолжения вторжения через пролив, чему способствовала географическая близость к Тайваню.

Мы не знаем, каков был бы долгосрочный исход, но затяжной конфликт казался правдоподобным. Быстрое наступление Красных в этом вымышленном сценарии потерпело неудачу из-за разумных инвестиций Синих и Тайваня в потенциал, обучение и боеприпасы. Планы Синих были сосредоточены на том, чтобы остановить атаку красных через пролив, особенно их флот. Когда подводные лодки Синих выпустили все свои торпеды, а самолеты выпустили большую часть своих высокоточных боеприпасов большой дальности, у них остались ограниченные возможности для немедленного создания наступательной боевой мощи. Ни одна из сторон не чувствовала себя проигравшей битву за Тайвань. Несмотря на то, что Китай надеялся сдержать вмешательство США, их союзников и партнеров, чтобы поддержать желанную быструю победу Пекина, он был готов к долгой борьбе.

Это говорит о том, что в случае китайского вторжения на Тайвань Тайваню и Соединенным Штатам будет важно не проиграть войну в первые дни. Но предотвращение предпочитаемой Китаем быстрой победы над Тайбэем не будет равносильно победе Америки и Тайваня. Таким образом, оборонным планировщикам США, их союзников и партнеров следует подумать не только о первой неделе, но и о том, как выиграть затяжную войну.

Падение с лестницы эскалации

После того, как Красные атаковали силы Синих на базах в Японии и Гуаме, конфликт перерос в серию эскалаций «око за око». По факту, каждая команда более агрессивно атаковала территорию другой в ответ на предыдущие атаки. Эти наступления не были чисто карательными. Часто они также были вызваны военными потребностями. Красная команда считала, что не может рисковать, позволяя силам США помешать первоначальной волне их морского десанта, и поэтому решила нанести упреждающий удар по американским силам и базам в Японии и на Гуаме. Она также атаковала бы американский авианосец, если бы он находился в пределах досягаемости ракет. В ответ команда Синих использовала бомбардировщики для нанесения ударов крылатыми ракетами по кораблям Красных в порту, которые были более легкой целью, чем корабли, идущие в сторону Тайваня.

Обострения увеличивались с каждым пройденным ходом. Каждая сторона рассматривала свои атаки как пропорциональные и представляющие собой сигнал противнику, что он должен воздерживаться от определенных действий или столкнуться с более серьезными последствиями. Но обстановка способствовала быстрому увеличению территорий и интенсивности боевых действий. Поскольку Красные уже атаковали американскую территорию, они чувствовали, что им нечего терять, нанося удар крылатыми ракетами по американским базам на Гавайях в ответ на атаки Синих на их порты. Красная команда также выпустила ракетные залпы по союзникам США, включая Японию, Австралию и Филиппины. Чтобы ухудшить командование, управление и наведение Красных, Синие атаковали штаб Восточного командования театра военных действий в Нанкине и радары раннего предупреждения на территории Китая. В ответ на непрекращающиеся удары по своей территории, включая сорванный удар по базе бомбардировщиков H-20, Красные хотели нанести удары по военным объектам на континентальной части США, но у них не было для этого достаточно сил.

Команда Синих обладала значительной способностью атаковать китайские силы высокоточным оружием в этой военной игре, хотя ее запасы передовых ракет большой дальности быстро заканчивались. Напротив, способность Красных проецировать обычную энергию за пределы второй цепи островов в 2027 году оставалась весьма ограниченной. У Красных было лишь небольшое количество дальних бомбардировщиков и самолетов-заправщиков по сравнению с тем, что было необходимо для нанесения ответного удара по континентальной части Соединенных Штатов с помощью обычного оружия. Хотя кибероружие рассматривалось как средство для достижения подобных целей, Красная команда отдавала предпочтение обычным вариантам атаки, потому что они несли более сильный сигнал. Команда Синих также рассматривала возможность более агрессивных действий в киберпространстве, но сдержалась, опасаясь, что Соединенные Штаты, вероятно, представляют собой более крупную и уязвимую цель для стратегических кибератак.

Эскалация в этой игре не придерживалась традиционной модели симметричной лестницы, по которой каждая сторона намеренно поднималась и могла остановиться в любой точке. Вместо этого у обеих сторон была собственная лестница эскалации с разными ступенями, отражающими их разные подходы, восприятие и возможности. Но больше всего поразило то, что их действия быстро привели к последствиям, выходящим за рамки намерений обеих команд. Казалось, ни один из них не получил сообщения другого о том, что их действия были выверенными, пропорциональными и направлены на деэскалацию.

Более того, у Красных и Синих были разные сильные и слабые стороны, которые определили тип выбранной ими эскалации. Первоначально у Красных была более сильная рука, но им не хватало надежных обычных ответов на нападения на их территорию, что заставило их обратиться к своему ядерному арсеналу. У Синих было больше обычных и ядерных вариантов, но их больше беспокоила эскалация в киберпространстве.

Прежде чем они узнали об этом, и Синие, и Красные пересекли ключевые красные линии, но ни один из них не хотел отступать. Таким образом, эскалация была не столько постепенным и контролируемым восхождением к вершине, сколько быстрой гонкой вниз, где обе команды упали со своих лестниц и оказались на неизведанной территории.

Это демонстрирует, как конфликт вокруг Тайваня может быстро скатиться по спирали эскалации. Китай и Соединенные Штаты могут столкнуться с трудностями при установлении красных линий, что приведёт к тому, что сдерживающие сигналы будут неверно истолкованы как Пекином, так и Вашингтоном в подобном конфликте.

Думая о немыслимом: ограниченное использование ядерной энергии

Первый ход военной игры Красная команда взяла из российского сценария на Украине и пригрозила применить ядерное оружие для сдерживания вмешательства извне во «внутренние дела», а также любых нападений на материковый Китай. Несмотря на проводимую Китаем политику неприменения ядерного оружия первым, в Красной команде было мало споров о размахивании ядерным оружием. Группа согласилась объявить о ядерной угрозе и, до начала боевых действий, начать развертывание китайских атомных подводных лодок в водах, где оружие может достичь западного побережья Соединенных Штатов. Хотя упреждающий удар обеспечил бы военное преимущество, команда Синих отвергла эту идею из-за наличия у Китая ядерного оружия и опасений эскалации. Синие также стремились укрепить свою стратегическую позицию и выступили с заявлениями о том, что Красные столкнутся с серьезными последствиями, если первыми применят ядерное оружие. На протяжении всей игры Синяя команда старалась избегать атак на цели, которые могли угрожать китайскому режиму. В конечном счете, команда Синих полагала, что превосходящие размеры и изощренность их ядерного арсенала сдержат Китай от использования ядерного оружия.

Вера Синей команды в свой стратегический потенциал сдерживания оказалась ошибкой. По мере того, как конфликт развивался с нападением «око за око» на территорию Красных и Синих, команда Красных почувствовала, что ей необходимо повысить ставку, проведя атаки со своих авиабаз на Японию, Гуам и Гавайи, чтобы защитить свои основные интересы и предотвратить дальнейшие нападения на свою территорию. Не имея обычных средств дальнего удара, Красная команда взорвала ядерное оружие недалеко от Гавайев, чтобы продемонстрировать достоверность своих угроз. Этот ядерный взрыв привел бы к электромагнитному импульсу, который нарушил бы и потенциально уничтожил бы любую неэкранированную или незащищенную электронику на близлежащих кораблях или самолетах, но в остальном не оказал прямого воздействия на Гавайи. Тем не менее, это было бы первое применение ядерного оружия во время конфликта со времен Второй мировой войны. Поскольку это произошло во время последнего этапа военной игры, мы не знаем, как бы отреагировала Синяя команда, но, вероятно, это было бы расценено как серьёзная эскалация.

Существует риск того, что будущий конфликт между США и Китаем может стать ядерным. В конфликте вокруг Тайваня Пекин может отказаться от заявленной политики неприменения ядерного оружия первым, размахивая ядерным оружием или применив его, чтобы предотвратить или положить конец участию США в войне. Хотя маловероятно, что произойдет прямой стратегический обмен, как предполагалось во время холодной войны, существует риск того, что Китай может применить ядерное оружие ограниченным образом. Если это произойдет, неясно, куда пойдет конфликт. Это говорит о том, что Соединенным Штатам, их союзникам и партнерам необходимо обсудить и спланировать потенциальные сценарии, связанные с ограниченным применением ядерного оружия Китаем.

Асимметричное преимущество: союзники и партнёры

В военной игре Красные столкнулись с коалицией государств, которые помогали защищать Тайвань, а не только с Вашингтоном и Тайбэем. Япония и Австралия предоставили Синим силам не только доступ к базам, но и свои самолеты и корабли для боевых действий. Они сделали это из-за смены настроений в сторону авторитарной агрессии, которая ускорилась после спецоперации на Украине. Воздушные и ракетные удары Красных по базам на их территории еще больше подтолкнули их к вмешательству. Филиппины не участвовали в операциях, но поддержали коалицию, разрешив силам США действовать со своей территории.

Напротив, у Китая нет союзников. Пока эксперты спорят о том, присоединятся ли к борьбе некоторые из партнеров Китая, а именно Россия, в игре это не отражено. Вместо этого Красная команда обсудила, какие Северная Корея и Россия могут предпринять действия, чтобы отвлечь Синюю команду, и как Китай может получить выгодный доступ к базированию в такой стране, как Камбоджа. Эти усилия меркнут по сравнению с вкладом Австралии, Японии и Филиппин в усилия Синей команды. В этом заключается критическая асимметрия в конфликте: Китай, вероятно, будет в одиночку противостоять очень боеспособной коалиции сил, которые регулярно действуют вместе. Красная команда прекрасно понимала, что, если союзники США встанут на защиту Тайваня, это отрицательно скажется на шансах Китая. Австралия и Япония предоставляют современные воздушные и морские силы, которые во многих случаях превосходят возможности Китая.

Их вступление в бой увеличило бы возможности Синих и помогло бы лишить Красных быстрой военной победы. Синяя команда также знала об этом преимуществе и пыталась использовать улучшившиеся связи между Вашингтоном, Канберрой и Токио, чтобы усилить сдерживание на первом этапе. В начале конфликта корабли Синих военно-морских сил проводили совместные учения с японскими, австралийскими и тайваньскими кораблями в Филиппинском море. Объединенный флот оставался за пределами досягаемости баллистических ракет средней дальности Красных и, следовательно, был приоритетным.

Первым ходом Красной команды была жаркая дискуссия о том, как отделить Синих от их союзников. Красные считали, что, хотя они и не могут помешать Синим встать на защиту Тайваня, они могут вбить клин между Вашингтоном, Токио и Канберрой. Поскольку Красные считали вмешательство Синих неизбежным, их подход заключался в том, чтобы нанести сильные удары по силам Синих в начале конфликта, дабы ослабить боевую мощь США, воздерживаясь при этом от атак на японские или австралийские силы. Это было сделано для того, чтобы послать Токио и Канберре сдерживающий сигнал о том, что их пощадят, если они останутся вне боя.

Австралия и Япония предоставили доступ к базам и силы для защиты Тайваня. Однако на практике Красные обнаружили, что эту стратегию трудно реализовать. Первым залпом Красные нанесли удары баллистическими и крылатыми ракетами по базам и ПВО Синих в Японии. Красные намеренно избегали нанесения ударов по общим американо-японским базам или только японским базам. Поэтому Красные решили оставить невредимым значительное количество американских самолетов, чтобы не допустить участия Токио в бою. Но поскольку силы безопасности и гражданские лица принимающих стран обычно обеспечивают защиту и услуги на объектах, используемых вооруженными силами США, даже если они не совмещены с объектами вооруженных сил принимающей страны, Красным было трудно отличить Синих от японских целей. Тем более, что базовые удары Красных все равно сводились к атаке на японской земле. Это привело к вступлению японских войск в войну, хотя они в основном укрепляли оборону на своей территории и проводили ограниченные операции в Восточно-Китайском море.

Все это подчеркивает дилемму Красной команды между необходимостью ослабить Синие силы в начале конфликта и ее желанием не провоцировать дополнительное вмешательство. По иронии судьбы, именно действия Красных стали причиной такого вмешательства третьей стороны. Действия Красных также расширили конфликт из-за предполагаемой необходимости принятия карательных мер против третьих стран за присоединение к борьбе. Красная команда постоянно использовала свои высокотехнологичные баллистические ракеты средней дальности и крылатые ракеты против японских, австралийских и филиппинских военных целей, а также наносила удары по силам США и начинала десантное вторжение и бомбардировку Тайваня. Это отвлекло внимание Красной команды и увеличило запасы критически важных ракет, не применяемых в основной операции: вторжения на Тайвань.

Отсутствие у Китая союзников и упор США на боевые действия коалиции, вероятно, придадут окраску будущему конфликту. Предоставляя боевую мощь, критический доступ и базы, союзники и партнеры США имеют стратегическое значение для усилий по защите Тайваня. Все эти факторы могут переломить ход китайского вторжения на Тайвань и усложнить принятие Китаем решений, в том числе его военной стратегии. Это подчеркивает, насколько важно, чтобы Соединенные Штаты определили «коалицию желающих» до начала такого конфликта, чтобы предоставить достаточно времени для разработки стратегий победы в войне, которые объединяют союзников и партнеров и улучшают оперативную совместимость.

Рекомендации по улучшению сдерживания в Индо-Тихоокеанском регионе

Самый важный вывод из этой военной игры заключается в том, что быстрой победы не будет, если Китай решит вторгнуться на Тайвань. Хотя ни одна из сторон не чувствовала себя проигравшей битву за Тайвань, ни одна из них не имела решающего преимущества в конфликте после недели боевых действий. Несмотря на надежды Красных на быструю и решительную победу, они оставались готовыми к долгой борьбе из-за важности объединения. Если тайваньское население будет сопротивляться так же, как и украинское, оно может сделать сложную операцию очень дорогостоящей — с большими затратами. Даже если Китай окажется менее способным, чем предполагалось в этой военной игре, и не сможет высадить на Тайвань большое количество сил, остается тот факт, что у Китая есть обычная огневая мощь, чтобы вызвать широкомасштабные разрушения и опустошение.

Согласно планам модернизации, к 2027 г. Китай будет располагать более крупными и все более совершенными ядерными силами, которые дополнят его растущий потенциал обычных вооружений. Учитывая ядерные риски и быструю эскалацию, отмеченные в этой военной игре, не говоря уже о катастрофическом человеческом и экономическом ущербе от войны, для Соединенных Штатов, Тайваня и их союзников, таких как Япония и Австралия, крайне важно усилить сдерживание, чтобы предотвратить конфликт из-за Тайваня. Более того, американским политикам необходимо уделять больше внимания управлению эскалацией, чтобы они могли понимать потенциальные красные линии и горячие точки и снижать риск непреднамеренной эскалации.

На протяжении десятилетий американские политики считали, что у них достаточно времени, чтобы отреагировать на усиление Китая как военной державы. Вместо того, чтобы развернуться или изменить баланс в сторону Индо-Тихоокеанского региона, администрация США отвлеклась на войны, беспорядки и нестабильность в других местах. Это позволило Китаю значительно сократить разрыв в военной мощи, до такой степени, что он мог поверить, что победа в войне за Тайвань вполне возможна.

Уроки, извлеченные из этой военной игры, непосредственно применимы к действиям по укреплению сдерживания.

Рекомендации для Министерства обороны и Конгресса США, а также для Тайваня следующие:

Для Министерства обороны США

Делайте постоянные инвестиции в высокоточное оружие большой дальности.

Соединенным Штатам необходимо создать арсенал, достаточный для нанесения ударов по значительному количеству мобильных и стационарных целей, которые потребуются в этом конфликте, тем самым лишив Китай быстрой и решающей победы. В настоящее время запасов дальнобойных боеприпасов в США недостаточно, чтобы отказать Китаю в быстрой победе или выдержать затяжную войну на истощение. Министерству обороны также следует стремиться к заключению соглашений с союзниками и партнерами, такими как Австралия, чтобы обеспечить совместное использование запасов оружия во время такого конфликта.

Увеличение инвестиций в подводные возможности.

В военной игре подводные возможности оказались ключевым преимуществом США. В то время как нынешний план судостроения предусматривает закупку максимального количества подводных лодок в год, которое может производить промышленность, Соединенным Штатам следует изучить варианты расширения своей промышленной базы и пополнения своих ударных подводных лодок беспилотными подводными аппаратами. Кроме того, Соединенным Штатам следует изучить способы ведения подводной войны на передовом театре военных действий путем перевооружения и пополнения запасов подводных лодок в море и на защищенных передовых базах.

Укрепить позиции в Индо-Тихоокеанский регионе.

Укрепление позиции США требует получения дополнительного доступа к базам и разработки системы эшелонированной пассивной и активной обороны на существующих базах. Военная игра показала, что вмешательство США в этот конфликт зависело от способности отразить первый китайский удар, рассредоточив силы по базам по всей Восточной Азии. В настоящее время Соединенные Штаты не имеют достаточного доступа или вспомогательных сил и оборудования для проведения операций такого типа, несмотря на принятие Министерством обороны концепций распределенных операций, направленных на повышение живучести.

Углубить стратегическое и оперативное планирование с Японией и Австралией, чтобы улучшить подготовку к реагированию на китайскую агрессию.

Заблаговременное планирование позволит координировать быстрые действия, если китайское вторжение окажется неизбежным. В то время как наземные и космические датчики затрудняют маскировку большого скопления войск или осуществление стратегической внезапности, нескольких месяцев недостаточно, чтобы устроить деликатные политические переговоры, которые были бы необходимы относительно того, какие имеют силы и возможности у разных стран. Заблаговременная выработка общего понимания возможностей, национальных предостережений, а также стратегических и оперативных предпочтений имеет важное значение для усиления сдерживания и разработки коалиционных стратегий, учитывающих предпочтения и мандаты союзников и партнеров.

Не ограничиваться размышлениями о том, как отразить стремительное вторжение.

Предполагаемое быстрое вторжение Китая на Тайвань в настоящее время доминирует в Министерстве обороны. Планировщики должны начать думать о том, как вести затяжную войну и как сделать последующие инвестиции и изменения, которые потребуются Министерству для облегчения ведения долгосрочных операций и благоприятного прекращения войны. Такие изменения могут включать сосредоточение внимания на логистике, включая запасы боеприпасов, запасных частей и топлива, чтобы Соединенные Штаты могли проецировать устойчивую боевую мощь после первых нескольких дней или недель войны. Министерству необходимо также подумать, как получить припасы и оружие для поддержки тайваньских защитников.

Изучить риски эскалации в контексте войны с Китаем, чтобы предвидеть, предотвращать и управлять эскалацией.

Китай находится на пути к тому, чтобы стать великой ядерной державой. Пекин значительно увеличивает размер своего ядерного арсенала и разрабатывает триаду ядерных систем доставки. Обладая этими расширенными возможностями, Китай может быть более склонен к обычной агрессии и размахиванию или использованию своего ядерного оружия для сдерживания вмешательства извне. Пентагон должен укрепить свои обычные силы для усиления сдерживания, но он также должен помнить о рисках непреднамеренной эскалации и предпринимать шаги, чтобы справиться с ней во время кризиса и войны.

Для Конгресса США

Внедрить ключевые улучшения в рамках Инициативы по тихоокеанскому сдерживанию (PDI).

Конгресс играет ключевую роль в надзоре за PDI, а это означает, что он должен обеспечить, чтобы финансирование Министерства обороны направлялось на приоритетные усилия, включая упомянутые здесь, такие как увеличение запасов боеприпасов в Индо-Тихоокеанском регионе. Конгресс уполномочен удовлетворять запросы PDI и перенаправлять средства на приоритетные усилия и возможности. Если Министерство обороны не выделяет в бюджет инвестиции, которые действительно укрепляют сдерживание, Конгресс обязан обеспечить, чтобы ресурсы были направлены на тех, кто это делает. В центре внимания PDI должны быть улучшения базовой инфраструктуры и инвестиции во вспомогательное оборудование и персонал, чтобы силы США могли проводить распределенные операции. Если эти инвестиции не будут сделаны и китайские ракетные удары могут быть сосредоточены на нескольких базах, силы США могут быть выбиты с первого удара.

Помочь формировать военное развитие Тайваня.

Конгресс осуществляет надзор за продажами оружия США, включая как военные продажи за границу (FMS), так и иностранное военное финансирование (FMF). Это должно побудить все FMS и FMF на Тайване соответствовать возможностям и обучению, которые действительно необходимы Тайбэю для отражения китайского вторжения.

Для Тайваня

Улучшить защитные возможности, вложив больше ресурсов в асимметричные, устойчивые системы.

Это требует отхода от нынешнего подхода страны к закупкам, который делает упор на крупные надводные корабли и пилотируемые самолеты. В частности, Тайвань должен приобрести мобильные средства ПВО, дополнительные крылатые ракеты противокорабельной и береговой обороны, морские и наземные мины, артиллерию, противотанковые управляемые боеприпасы, барражирующие боеприпасы и беспилотные летательные аппараты. Тайбэй добился определенных успехов в этих областях, но этот сценарий предполагает больше изменений, чем запланировано в настоящее время в оборонной позиции и операциях Тайваня.

Инвестировать в военную подготовку для асимметричных оборонительных операций против боеспособного противника.

Тайбэй должен сочетать свои приобретения с улучшенной подготовкой вооруженных сил Тайваня, чтобы они могли эффективно использовать это оружие и действовать в условиях нападения. Учебные мероприятия должны распространяться и на резервные силы Тайваня, чтобы повысить их военную эффективность, которая в игре была выше, чем предполагает нынешний уровень готовности.

Собрать критически важные запасы, чтобы подготовить сильную и устойчивую защиту от китайского вторжения.

Поскольку пополнение запасов во время открытого конфликта было бы затруднено, Тайвань должен был бы хранить критически важные запасы провизии, которые потребуются ему для ведения затяжной войны. Сюда должны входить гражданские материальные средства, такие как медикаменты и топливо, а также оружие.

2. Радикальные сценарии Гейтстоунского института США

Эксперты известного своим правым радикализмом Института Гейтстоуна предложили на своем сайте 27 июня 2022 года куда более жесткие сценарии, чем рассмотренные CNAS.

Они, например, напоминают Тайваню, что Китайская плотина "Три ущелья" создает резервуар объемом 39,3 миллиарда кубометров воды на реке Янцзы и выше по течению, в зону которого попадает примерно 400 миллионов человек. Таким образом, почти 30% населения Китая подвержено риску катастрофического разрушения конструкции, например, вызванного ракетным ударом. Это означает, что последствия ракетного удара Тайваня по этому резервуару будут превосходить применение ядерного оружия.

«У Китая есть цели, а у Тайваня есть ракеты. Это выливается в сдерживание, если Тайвань ясно дает понять, что в защиту своего суверенитета он готов забрать жизни сотен миллионов китайцев», так пишут эксперты Института Гейтстоуна.

Кроме того, эти же эксперты пишут, что дальность действия тайваньской крылатой ракеты Yun Feng (Юнь Фэн) никогда публично не подтверждалась, но аналитики считают, что она составляет около 1240 миль, чего достаточно, чтобы достичь как китайской столицы, так и плотины "Три ущелья", крупнейшего в мире сооружения для защиты от наводнений.

Когда дело доходит до сдерживания, имеет значение количество. «Теперь Китай имеет значительное превосходство над Тайванем с точки зрения общего количества боевых самолетов и военных кораблей», — сказал Gatestone Ричард Фишер из Международного центра оценки и стратегии. «Народно-освободительная армия может задействовать тысячи гражданских барж и около 4000 авиалайнеров "Боинг" и "Эйрбас" для перевозки основной части своих сил вторжения и оккупации на Тайвань».

Поэтому Тайваню для сдерживания Китая нужны тысячи ракет, возможно, десятки тысяч. Производительность Тайваня по изготовлению ракет Юнь Фэн никогда публично не подтверждалась, но ясно, что островная республика сейчас не обладает достаточным их количеством.

Соединенные Штаты должны были активно поощрять Тайвань к разработке ракет еще два десятилетия назад, но этого не произошло. Администрация Обамы даже «пыталась активно отговаривать Тайвань от приобретения таких ракет».

Теперь Соединенным Штатам, по мнению экспертов Института Гейтстоуна, нужно помочь Тайваню улучшить скорость и дальность своих ракет и, конечно же, увеличить их количество.

Более того, по их мнению, Тайваню необходимо гарантировать, что Китай не сможет уничтожить свои ракеты "Юнь Фэн" при первой атаке. По словам Фишера, некоторые из тайваньских ракет установлены на уязвимых стационарных пусковых установках, но большинство — на мобильных.

3. Китай: победа без Большой войны

В то время, как одни группы экспертов США бьются «насмерть» за игровыми столами, а другие разрабатывают планы уничтожения сотен миллионов китайцев, еще одна категория аналитиков на основе разведданных рассматривают варианты, как Китай может решить проблему Тайваня в свою пользу без Большой войны и, соответственно, без огромного количества жертв. В этом отношении показательна статья в The National Interest "Как «маленькие красные китайцы» могут взять Тайвань без боя" от 3 июля 2022 года (авторы: подполковник Джахара Матисек — старший научный сотрудник Института национальной обороны США, доцент кафедры военных и стратегических исследований Академии ВВС США; Бен Лоусен — специалист по китайской политике и вопросам безопасности, работающий советником по Китаю в офисе Checkmate ВВС США; Джон Эмбл— директор по информации Института современной войны в Вест-Пойнте и соучредитель проекта "Война в городах").

TNI пишет, что в свете украинского конфликта китайские стратеги делают упор на "невоенные" методы войны. Сочетание нетрадиционной стратегии, массированных кибератак и мощных акций влияния могут перевесить военный потенциал Тайваня и американской помощи.

Раздумывая о том, как защитить Тайвань от обычных форм вторжения, Америка также должна уделять серьезное внимание и возможным "нетрадиционным" стратегиям Китая.

Общепринятая концепция гласит: Китай начнет массированное наступление на Тайвань с применением обычных вооружений. Но что произойдет, если Китай не будет атаковать конвенциальными войсками и методами? Что, если он использует секретные войска, обученные побеждать без боя? Такой сценарий ставит неприятные проблемы для традиционного мышления. Представители американской разведки уже предупреждают, что КНР хочет захватить Тайвань "мирным" путём и "усердно работает над тем, чтобы эффективно занять такое положение, при котором его вооруженные силы способны взять Тайвань вопреки нашему американскому вмешательству". Таким образом, думая о том, как защитить Тайвань от обычных форм вторжения Китая, США также должны уделять и возможности использования Пекином нетрадиционных военных методик и тактик.

Когда лидеры КНР решат атаковать Тайвань, пишут авторы публикации, то, скорее всего, будут действовать асимметрично, быстро и максимально скрытно, чтобы избежать обычного военного конфликта с тайваньской армией и их союзниками и партнерами. После начала российской спецоперации на Украине Пекин, вероятно, переосмысливает свою стратегию, планы и тактику нападения на остров.

В статье указанных авторов, основанной на недавних исследованиях американского Института национальной обороны применительно к Украине и странам Балтии, представлен сценарий возможного китайского вторжения на Тайвань, составленный во время семинара по "виртуальной разведке" с участием Августа Коула (известный американский политолог и военный эксперт, автор бестселлера "Призрачный флот") и Питера Сингера (американский политолог, автор многочисленных книг по военной проблематике, которого Wall Street Journal назвал "ведущим футурологом в сфере национальной безопасности"). Над этим сценарием, получившим название "Маленькие красные китайцы", работали более дюжины экспертов в области "нерегулярных", или нетрадиционных методов ведения войны.

Сценарий будущей интервенции КНР может принять многовекторный характер:

Чтобы максимизировать секретность операции, китайские стратегии совместят свое "нерегулярное" нападение на Тайвань, с заметными явлениями космической активности и климатическими катаклизмами. Например, повышенную солнечную активность в современных условиях можно предсказать за две недели. С целью большего запутывания врага НОАК постарается заранее скрытно выдвинуть значительные воинские контингенты в южные районы ближе к Тайваню, например, в рамках ежемесячных "ротационных" военных учений Южного и Восточного военных округов.

Понимая важность вывода из строя электрические сетей Тайваня, системы GPS и множества других систем, использующих электромагнитный спектр (EMS), китайские военные начнут масштабную операцию по разрушению критической электрической и электронной инфраструктуры на Тайване, чтобы ухудшить качество различных услуг (например, интернета, мобильной связи, устойчивого электроснабжения и т. д.).

Одновременно Китай выборочно ограничит поток данных в своих тихоокеанских подводных кабельных сетях и двадцати одном подводном кабеле, подключённом к Тайваню.

Когда Тайвань будет изолирован, а многие электронные сервисы на острове отключены и запрещены, кибероперации и электромагнитные атаки будут нацелены на военные и гражданские радары и системы GPS с целью их подавления и ввода противника в заблуждение с помощью имитирующих радиопомех. Это позволит китайским гражданским самолётам и гражданским кораблям, каждое из которых будет заполнено "маленькими красными китайцами" (на самом деле это будут войска НОАК, переодетые в тайваньский камуфляж с нашивками Красного Креста), беспрепятственно приземляться и швартоваться в двадцати двух аэропортах и тринадцати морских портах Тайваня.

По мере того, как эти "маленькие красные китайцы" будут покидать свои самолеты и корабли, в тайваньских социальных сетях, а также в аккаунтах Twitter в США и Европе будет осуществляться масштабная социально-политическая информационная кампания о вспышке опаснейшей вирусной инфекции на Тайване.

Электронные атаки Китая будут совпадать с активными мероприятиями по оказанию влияния, а также с массированной рассылкой официального текстового сообщения от имени правительства Китайской Республики, в котором всем гражданам Тайваня будет предлагаться укрыться в местах защиты из-за вспышки инфекции. Такие действия будут включать фейковые новости и "глубокие" фейки, размещенные на тайваньских новостных веб-сайтах и в социальных сетях, чтобы гражданам и международным наблюдателям гуманитарный кризис казался реальным.

Конкретные тайваньские правительственные, военные и связанные с инфраструктурой чиновники, считающиеся критически важными для содействия проведению определенных операций, будут получать крупные платежи в биткойнах от агентов КНР, таких, как "Объединенный фронт". Одновременно будет решаться задача получения доступа к наиболее чувствительным тайваньским системам управления, чтобы быстрее перехватить контроль над ними.

"Маленькие красные китайцы" постараются быстро захватить важные государственные объекты, радио- и телестанции, воздушные и морские порты и склады материальных средств. После этого с Тайваня начнутся утечки информации о прокитайском "восстании" на острове. Изначально такие сообщения будут поступать от части прокитайски настроенного иностранного сообщества на Тайване. Быстрое развитие "восстания" вдохновит тайваньских перебежчиков занять посты в новом правительстве Тайваня для переговоров по договору об объединении.

Чтобы замедлить реакцию США, кибервойска КНР взломают и повредят систему идентификации личности RAPIDS, одновременно нанося вред системе DEERS (система учета военного персонала), что сделает невозможным доступ сотрудников Министерства обороны Тайваня к их рабочим компьютерам и электронной почте.

Более того, чтобы подорвать доверие к Командованию США в Индо-Тихоокеанском регионе, агенты КНР раскроют большое количество настоящих и фальшивых данных по программе "Толстого Леонарда", нацеленных на дискредитацию командиров кораблей ВМС США, дислоцированных в ближайшей к Тайваню акватории. Министерство обороны США (и другие западные военные органы) встретятся с большими сложностями в том, чтобы понять происходящее на Тайване.

Тем временем новое тайваньское руководство будет действовать очень быстро, чтобы выселить с острова максимальное число иностранцев и эвакуировать их в страны их происхождения. Лучше выгнать всех иностранцев в первые же дни захвата Тайваня, чем дать западным правительствам очевидный повод для военного вмешательства. Более того, поскольку войска КНР будут выдавать себя за гуманитарную миссию, западным военным лидерам будет сложно спланировать военные действия против противника, уже встроенного в тайваньское общество. Многие пользователи социальных сетей с готовностью «купятся» на глобальный китайский нарратив.

Пока международное сообщество будет бояться использовать инструменты силы (дипломатические, информационные, военные и экономические) для ответа на китайскую агрессию, транснациональные корпорации, сильно зависящие от тайваньских полупроводников, начнут активно лоббировать принятие китайского доминирования, потому что более половины полупроводников в мире производится на Тайване. Руководство КНР, со своей стороны, пообещает немедленно начать производство и экспорт дешевых полупроводников в страны, не введших санкции против материкового Китая. Предвидя огромный экономический ущерб и отсутствие общественного интереса к мобилизации вооруженных сил на рискованную интервенции вокруг Тайваня, лидеры США и других стран согласятся с политической реальностью, уже подкрепленной полупроводниковым фактором: Тайвань теперь находится под контролем КНР.

***

Естественно, Китай готовится ко всем вариантам развития событий. Но, последний сценарий – Победа без Большой войны может стать определяющим.

Об этом свидетельствуют недавние шаги китайского руководства.

1 июля 2022 года Председатель КНР Си Цзиньпин подчеркнул необходимость всестороннего и точного осуществления курса "одно государство - два строя" .

С таким заявлением выступил Си Цзиньпин на торжественном собрании, посвященном 25-й годовщине возвращения Сянгана в лоно Родины, и церемонии вступления в должность состава администрации Специального административного района /САР/ Сянган 6-го созыва.

Защита суверенитета, безопасности и интересов развития государства является наивысшим принципом курса "одно государство - два строя", выдвинутый еще Дэн Сяопином в начале 80 – годов прошлого века. Основываясь на этих условиях, САР Сянган и САР Аомэнь сохраняют ранее имевшийся капиталистический строй в долгосрочной перспективе и пользуются автономией высокой степени, отметил он.

Думается, что это важнейший месседж экономической элите Тайваня в целях Победы без Большой войны.

Китай. Тайвань. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > zavtra.ru, 6 июля 2022 > № 4134672

Китай нарастил производство чипов после санкций США

Пекин запустил программу «Маленькие гиганты», которая привлекла в сектор многомиллиардные инвестиции и позволила быстрорастущим технологическим компаниям дополнительно выделиться на фоне конкурентов. Можно ли надеяться, что подобный расцвет может ждать и российский техсектор, пусть даже через какое-то время?

Санкции пошли на пользу китайским микрочипам. Такой вывод сделало агентство Bloomberg, ссылаясь на успехи технологического сектора КНР. Применима ли эта логика к российскому чипостроению?

«Санкции США помогают Китаю разгонять свою индустрию микрочипов» — под таким заголовком материал о процветании китайских технологий публикует Bloomberg. Влиятельное агентство приводит данные, которые говорят сами за себя: год назад среди 20 самых быстрорастущих производителей микрочипов только восемь были китайскими, сегодня же компании из КНР занимают на пьедестале 19 из 20 позиций. Согласно статье, фактором роста китайского чипостроения стал внутренний спрос на микрочипы, а его стимулировали именно американские санкции против Huawei и других китайских производителей. Продолжает репортер Bloomberg в Тайбэе Дэбби Ву:

«Мы наблюдаем, что китайские компании вроде производителя ИИ-микрочипов Cambricon растут заметно быстрее, чем TSMC и другие гиганты. Это стимулирует рост и других компаний, которые занимаются проектированием или поставками чипов. В 2021 году суммарная выручка компаний по производству и проектированию микрочипов в Китае выросла на 18% и достигла рекордной отметки в 1 трлн иен. Выручка той же Cambricon выросла более чем вдвое за последние четыре квартала, что значительно лучше показателей зарубежных конкурентов».

Bloomberg отмечает, что дело не только в санкциях, но и в активности властей. Среди прочего Пекин запустил программу «Маленькие гиганты», которая привлекла в сектор многомиллиардные инвестиции и позволила быстрорастущим технологическим компаниям дополнительно выделиться на фоне конкурентов. Восхождение китайских производителей замечают даже самые придирчивые покупатели — например, китайскую Yangtze Memory Technologies рассматривает в качестве поставщика flash-памяти корпорация Apple. Можно ли надеяться, что подобный расцвет может ждать и российский техсектор, пусть даже через какое-то время? Рассуждает аналитик агентства MForum Analytics Алексей Бойко:

«Безусловно, закрытие для нас возможностей приобретения западной продукции не может не стимулировать к выпуску отечественной продукции, к поиску путей решения проблемы. Но для России это все произошло слишком внезапно. Никакой готовности страны к столь резкому лишению доступа к западным рынкам не было, поэтому никакого краткосрочного успеха ждать не приходится. Начинать нужно буквально с буквы «А». То есть начинать добычу тех или иных материалов, их очистку высокой степени, подготовка соответствующих специалистов буквально со школы. Далее, машиностроение для производства полупроводников и микроэлектроники. Здесь, опять-таки, возврат почти к нулю. Измерительное оборудование, тесты соответствующие».

Как указывает корейская «Чунъанъ Ильбо», несмотря на процветание, Китай сталкивается и с ограничениями. Китайский SMIC достиг серьезных успехов в проектировании и действительно массовом производстве чипов по 28-нанометровой технологии, и только одно из предприятий компании занимается чипами на 14 нанометров. Для сравнения, корейская Samsung и тайваньская TSMC уже борются за первенство в категории 3 нанометра, которая недоступна для китайских гигантов из-за ограничений на поставки уникальных технологий со стороны США.

Андрей Ромашков

США. Китай. Тайвань > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > bfm.ru, 21 июня 2022 > № 4097303

США стремятся выстроить хитроумную политику мобилизации азиатских партнеров

Федор Лукьянов (профессор-исследователь НИУ "Высшая школа экономики")

Президент США Джо Байден посетил Южную Корею и Японию - его первый визит в Восточную Азию за время нахождения в Белом доме. Важность поездки не подлежит сомнению. Вашингтон прилагает значительные усилия, чтобы собрать в кулак то, что принято называть "коллективным Западом". Европа благодаря боевым действиям на Украине на данный момент консолидирована, дело за Азией. Там готовность строиться в один ряд скромнее. Меры воздействия на Россию безоговорочно поддержали Токио и Сеул, из стран АСЕАН к ним присоединился только Сингапур. Индия не хочет следовать в американском фарватере, несмотря на заметный нажим.

Украинская тема небезразлична азиатским государствам, особенно в свете ее влияния на мировую экономику. Однако естественно, что события в Восточной Европе не являются для Азии столь же будоражащими, как для европейцев и части американцев. Там в центре внимания Пекин, и Соединенные Штаты стремятся выстроить хитроумную политику мобилизации азиатских партнеров против России, имея в виду Китай, но так, чтобы преждевременно его не провоцировать. Сложная задача.

На пресс-конференции в Токио Байден утвердительно ответил на вопрос, намерена ли Америка защищать Тайвань в случае атаки со стороны КНР. Это вызвало переполох. Американские комментаторы как официального, так и неофициального толка настаивают на том, что Байден "оговорился". Интерпретация Белого дома заключается в том, что речь шла о помощи по украинской модели - снабжение острова оружием, чтобы он мог сам себя защитить. Оговорки у Байдена, как известно, случаются, но в данном случае на нее совсем не было похоже. И по форме высказывания, и по существу. В Вашингтоне ведь постоянно говорят о том, что Китаю надо четко и ясно обозначить: Америка не будет безучастным наблюдателем, если Пекин замыслит повторить на Тайване то, что Россия сделала в отношении Украины. Аргумент: с Китаем нужна твердость.

Твердость - дело хорошее, но осознанная "сложносочиненность" (можно даже сказать намеренная невнятность) американской политики на тайваньском направлении делает ее проявление почти невозможным.

Стратегическая двойственность по отношению к Тайваню (тесно сотрудничаем во всех областях, признавая частью КНР) уходит корнями в начало семидесятых, когда Ричард Никсон и Генри Киссинджер признали коммунистический Пекин легитимным представителем Китая, отказав в таком признании националистическому Тайбэю. Это был поистине исторический разворот, который внес немалый вклад в дальнейшую победу Соединенных Штатов в холодной войне. А еще он дал возможность обеим сторонам (США и КНР) полвека стричь богатые экономические купоны, избегая конфликта.

Но сейчас выгодное дело оборачивается оборотной и довольно опасной стороной. Стратегическое противостояние Вашингтона и Пекина - факт не только свершившийся, но и доктринально закрепленный. Соперничество носит комплексный характер, однако, как и в случае американо-российских отношений, есть наиболее взрывоопасная тема. У нас это Украина, у них - Тайвань. И здесь возникает практически неразрешимая дилемма. Официально Соединенные Штаты подчеркивают приверженность принципу "одного Китая", но подтверждают гарантии безопасности тому, что признают частью другого государства. Как совместить две эти взаимоисключающие позиции - непонятно. Отсюда и попытки дезавуировать слова президента, который явно произнес именно то, что имел в виду.

Глядя на такие метания, китайское руководство может решить, что американцы запутались в своих желаниях и намерениях, сами в себе не уверены, а это только подстегнет интерес к действию, если таковой в Пекине появится. В замешательстве пребывают и те самые региональные партнеры Вашингтона, которых он желает побудить к единству. Для Японии, Республики Корея, Сингапура, Филиппин и пр. Тайвань - индикатор решимости США выполнять свои обязательства в сфере безопасности. Индикатор ненадежный - именно в силу двойственности статуса и потому крайне высокого риска вмешательства. Однако судить все равно будут именно по нему. И если Вашингтон не решится на активные действия, остальные обладатели его "векселей" по гарантиям безопасности задумаются. Разворота их политики в сторону Китая ждать не стоит, но и готовность включаться в американские стратегические инициативы поутихнет.

Проблема для Соединенных Штатов еще и в том, что они, несмотря на заинтересованность в укреплении союзов, скупы на позитивные предложения. Например, призывы к Индии и Китаю присоединиться к бойкоту России сопровождаются не выгодными экономическими предложениями, а предостережениями о "цене" за нахождение на "неправильной стороне истории". Объявленное же Байденом в пику Китаю Индо-Тихоокеанское экономическое соглашение - рамочная платформа без расширения доступа к интересующему все страны американскому рынку.

Как бы то ни было, Азия в целом превратилась в основную и наиболее интересную арену международной политики. Для России тем более, поскольку европейская сцена закрылась нам на неопределенное время, а от отношений с восточными партнерами теперь зависят формирование и успешность нашей новой внешней политики. 

США. Китай. Тайвань. Азия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 25 мая 2022 > № 4064381 Федор Лукьянов

В поисках Левши, или Импортозамещение по-русски

В который раз мы попытаемся слезть с сырьевой иглы и перейти к развитию за счет высоких технологий!

Михаил Морозов, обозреватель «Труда»

Президент Владимир Путин подписал указ «Об объявлении в РФ Десятилетия науки и технологий». В который раз мы попытаемся слезть с сырьевой иглы и перейти к развитию за счет высоких технологий! Между прочим, напомним: минувший, 2021-й, объявлялся Годом науки...

Как говорится на сайте Кремля, основными задачами Десятилетия являются привлечение в науку молодежи, вовлечение исследователей и разработчиков в решение важных для страны задач, повышение доступности информации о достижениях российской науки. Актуальность этих задач резко возросла после объявления тотальных антироссийских санкций, фактической блокады России. В одночасье оказалось, что нет не только запчастей к самолетам и компьютерам, но и грозит нехватка многих элементарных вещей вроде гвоздей и туалетной бумаги.

Как водится, для проведения Десятилетия создан координационный комитет, сопредседателями которого назначены помощник президента, экс-министр образования Андрей Фурсенко и вице-премьер Дмитрий Чернышенко. В составе комитета — министры, руководители госкорпораций, ректоры вузов. Солидные, авторитетные люди. Но сумеют ли эти деятели увлечь новыми идеями талантливую молодежь?

Совсем недавно глава Российской академии наук Александр Сергеев в очередной раз бил в колокола: молодые ученые, получив образование и столкнувшись с проблемами в России, валом валят за бугор. Не патриотично, конечно, но людям свойственно выстраивать свою судьбу исходя не только из интересов государства. «Трудно оценить масштабы потерь: я считаю, что они большие. Надо вводить льготы, увеличивать финансирование науки, чтобы кроме престижа были еще нормальные материальные основания», — сказал Сергеев.

С престижем тоже загвоздка. В общественном сознании научный работник прочно ассоциируется с неудачником, затурканным очкариком, озабоченным поисками подработки. Вряд ли способствуют раскрытию талантов и творческой работе многочисленные уголовные дела в отношении ученых, атмосфера репрессий по политическим мотивам. Можно, конечно, опять помахать ручкой: скатертью дорога, русская земля всегда рожала Ломоносовых и Менделеевых, авось и на этот раз родит. И будет кому подковать заграничную блоху.

Но научный процесс, особенно фундаментальный, не скор, он требует обстоятельности, научных школ, соответствующих условий. И денег.

Между тем Россия, по данным НИУ ВШЭ, многие годы находится на 9-10-м местах среди ведущих государств по величине затрат на науку по паритету покупательной способности (45,4 млрд долларов). Нас опережают США (657,5 млрд), Китай (525,7 млрд), Япония (173,3 млрд), Германия (147,5 млрд), Корея (102,5 млрд), Франция (72,8 млрд), Индия (58,7 млрд) и Великобритания (56,9 млрд). В мире развернулась гонка за научными и технологическими знаниями, рост расходов на науку обогнал рост ВВП. Китай тут вообще уходит в отрыв. А у нас с ростом ВВП большие проблемы, и кардинального увеличения финансирования науки ожидать не приходится. Впрочем, не только в деньгах счастье.

Два года назад Счетная палата анализировала причины отставания российской науки от мировых лидеров и сделала вывод: увеличение финансирования в 13 раз с 2000 года не помогло догнать США и Китай. Расходы бюджета на российскую науку растут, но по многим показателям она остается неэффективной. А вот и цифры. По объему относительных затрат на нау-ку (1,1% ВВП) Россия находится на 34-м месте, по затратам на исследования и разработки в расчете на одного исследователя — на 47-м. А отставание по финансированию разработок в области искусственного интеллекта от Китая составляет 350 раз! По числу патентных заявок Россия отстает от США почти в 16 раз, от Китая — в 38...

Такую ситуацию аудиторы объяснили снижением роли Академии наук в экспертизе научно-технических результатов, в распределении средств на НИОКР. Мы хорошо помним, что происходило в последние годы с академией, особенно после прихода туда «эффективных менеджеров» и создания Сколковского центра как альтернативы. На его создание, кстати, было потрачено 168 млрд рублей...

Другая проблема: научные результаты слабо востребованы бизнесом. Даже если высокие технологии у нас появляются, их некому внедрять. В России НИОКР на 70% финансируются государством, а в Китае те же 70% дает бизнес, кровно заинтересованный в новых наработках. У нас же десятилетия гайдаровский принцип «продадим сырье и купим все что нужно» продолжает жить, хотя уже не работает.

К чему это приводит? Один пример. Российские микропроцессоры, на которых базируется наша микроэлектроника, производятся тайваньской компанией TSMC, которая с началом спецоперации на Украине прекратила сотрудничество. Заменить их нечем: технологий и технологической базы нет. Та же компания, практически монополист, еще в конце прошлого года сократила поставки китайским клиентам на 72% (больше, видимо, не могут, это будет означать объявление войны). Но Китай к этой ситуации готовился заранее. Несколько лет назад была поставлена задача создать свое производство, выделены огромные средства и началось строительство сразу четырех заводов и центров разработки. У нас же, судя по всему, объявленное в 2014 году импортозамещение в высокотехнологичных отраслях провалено. Полно рассказов о том, как эта кампания проводилась: на азиатские изделия клеились российские наклейки — и это выдавалось за инновации. Сейчас в некоторых госкорпорациях идет «разбор полетов». Но виновные вряд ли понесут наказание (нам всем большой привет от Чубайса из Италии!). Всего же с 2010 года так называемые институты развития получили из бюджета 5 трлн рублей. А результаты? Ищи-свищи... Что самое удивительное: никаких чрезвычайных мер, как можно судить, не принимается. Прежние кадры остаются на своих местах, чиновники составляют очередные планы импортозамещения.

Наши проблемы особенно остро воспринимаются на фоне успехов Китая. Там планомерно, десятилетиями, создают базу для собственных НИОКР, укреп-ляют и развивают науку. Уже с началом рыночных реформ в 1978 году и привлечением иностранного капитала была поставлена задача приобрести современные технологии. Иностранный бизнес был поставлен в такие условия, что в обмен на дешевую рабочую силу, освобождение от налогов и право вывоза прибыли он вынужден был делиться технологиями. Иностранцы знали: то, что они не дадут добровольно, будет «позаимствовано». На совместных предприятиях в руководстве обязательно были китайские специалисты, которые перенимали опыт, изучали технологии. Нередко рядом с основным заводом строилась его китайская копия. Тогда это у некоторых наших деятелей вызывало насмешки...

Приобретение инновационного опыта и технологий в КНР было поставлено в ранг государственной, политической задачи. Со временем были созданы сотни центров изучения, обработки и внедрения НИОКР. Американцы провели исследования и сделали вывод о целой государственно-частной системе заимствования технологий в Китае. Неслучайно главной причиной, по которой Трамп начал торговую войну, была «кража интеллектуальной собственности» со стороны КНР. Помимо ограничений на продажу технологий и высокотехнологичных товаров американцы резко ограничили для китайцев возможности покупки американских компаний, работающих в чувствительных сферах. То же сделали и европейцы. Но китайский поезд уже ушел, причем по скоростной магистрали.

Заметим: именно Китай является главным объектом санкционной войны со стороны Запада. С 2008 года до начала спецоперации на Украине 40% всех торговых ограничений и санкций были введены против КНР. Но это уже не может остановить движение Китая к лидерству в ключевых отраслях. Кстати, расходы Китая на НИОКР в 2020 году оказались вдвое больше оборонного бюджета. Нетрудно предположить, что Китай собирается предложить своим противникам помериться силами не в военной, а в высокотехнологичной сфере. Доля Китая в мировых расходах на технологии выросла с 5% в 2000 году до 23% в 2020 году. Как прогнозирует американский журнал Foreign Affairs, к 2025 году Китай обгонит США по этому показателю. Согласно плану на 14-ю пятилетку (2021-2025 годы), инновации являются главным средством достижения экономических целей в КНР. А расходы на научно-исследовательские и технологические изыскания будут расти ежегодно на 7-10%. Важно и то, что эти колоссальные средства в Китае расходуются под жестким контролем, эффективно, а не как у некоторых.

Развитие образования, создание научных школ и работа с научными кадрами в Китае — эта тема отдельной статьи. Здесь сравнение тоже не в нашу пользу. Достаточно сказать, что в случае необходимости Китай приглашает к себе лучшие мировые умы, которые с удовольствием принимают заманчивые китайские предложения поработать на реализацию «китайской мечты». Вложения в НИОКР радикально изменили не только технологический уровень Китая — новой экономической и инновационной сверхдержавы, но и стали одной из главных движущих сил повышения благосостояния населения. В высокотехнологичных отраслях КНР создается большая часть ВВП страны (в отличие от России, где основа экономики — добыча сырья).

Вместо послесловия

Успехи развития КНР видны невооруженным глазом в различных отраслях: коммуникации, в том числе квантовые, искусственный интеллект, ядерные исследования, космос, микробиология, фармацевтика и многое другое. Но в нынешних условиях очень важно и то, что Китай обеспечил свою безопасность и суверенитет при любом развитии событий. Никакие санкции ему не страшны. А ведь речь идет о стране, которая еще 40 лет назад отставала от нас на целую вечность...

Россия. Китай. Тайвань > СМИ, ИТ. Образование, наука > trud.ru, 29 апреля 2022 > № 4063026

Опасная «игра мускулами»

США активизируют провокационную деятельность вокруг Тайваня.

США, продолжая нагнетать антироссийскую истерию, воспользовавшись событиями на Украине, в то же время активизируют подрывные действия и на другом фронте – антикитайском. При этом Вашингтон применяет против Китая практически ту же провокационную тактику, что и в Европе, играя на обострение ситуации вокруг Тайваня.

Сегодня буквально каждый день из уст американских официальных представителей и в СМИ раздаются заявления, что Китай вот-вот нападёт на Тайвань, и что необходимо принять соответствующие меры, чтобы не допустить этого. На остров, который, согласно позиции правительства КНР, является неотъемлемой частью Китая, зачастили американские делегации, чтобы выразить Тайбэю поддержку США.

Наша справка. Соединённые Штаты разорвали дипломатические отношения с Тайванем в 1979 году и установили их с КНР. Признавая политику «одного Китая», Вашингтон продолжает поддерживать контакты с самоуправляемым островом и поставляет ему вооружения. Это вызывает протесты в материковом Китае, где Тайвань рассматривают в качестве неотъемлемой части китайской территории и решительно предостерегают против сепаратистских устремлений.

В начале марта, находясь с визитом в Тайбэе, экс-госсекретарь Майк Помпео высказался за установление дипломатических отношений между США и Тайванем. По его словам, правительство США должно сделать «необходимый и давно назревший «шаг и предложить Тайваню признание как свободной и суверенной стране». В унисон с Помпео из США на следующий день, 5 марта, отозвалась Мишель Сисон, действующий помощник действующего госсекретаря Энтони Блинкена по делам международных организаций, которая предложила восстановить права Тайваня в ООН, которых он лишился в 1971 году вместе с переданным КНР мандатом постоянного члена Совета Безопасности.

В свою очередь участники другой делегации, возглавляемой бывшим главой комитета начальников штабов вооружённых сил США адмиралом Майклом Малленом, во время пребывания на острове постоянно подчёркивали, что Тайвань играет ключевую роль в региональной и глобальной безопасности, и что Америка готова оказывать ему в этом всевозможную помощь.

Естественно, в такой атмосфере не остались в долгу и тайваньские власти. Вице-президент Тайваня Уильям Лай завил, что визит американской делегации имеет важные последствия для безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе. «Тайваньцы в целом приветствовали этот визит, и он поднял боевой дух на Тайване», – сказал Лай. И сообщил о желании Тайбэя присоединиться к Quad – четырёхстороннему диалогу по безопасности между США, Индией, Японией и Австралией.

Совершенно очевидно, что, признавая на словах принцип «одного Китая», США по сути подогревают сепаратистские настроения Тайбэя. Собственно говоря, это подтверждает и новая Индо-Тихоокеанская стратегия США, которая была представлена 11 февраля администрацией Джо Байдена и которая ставит своей основной задачей сдерживание Китая. «КНР совмещает свою экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь в стремлении создать сферу влияния в Индо-Тихоокеанском регионе, а также стремится стать самой влиятельной державой в мире», – утверждается в стратегии.

Чтобы не допустить такого развития, документ предусматривает пять составляющих деятельности США в этом направлении. Причём приоритет отдаётся наращиванию американского военного присутствия в регионе, адаптации к реалиям существующих и новых альянсов, в их мобилизации на «сдерживание Китая».

Особое место в этих планах отводится Тайваню, который отделён от материкового Китая проливом шириной от 130 до 220 км, находясь примерно на одинаковом расстоянии от Гонконга и Шанхая. В крупном конфликте этот «непотопляемый авианосец» становится весомым аргументом. «Мы открыто говорим, что будем работать с партнёрами в регионе и за его пределами для обеспечения мира и стабильности в Тайваньском проливе, в том числе значительно поддерживая потенциал самообороны Тайваня, чтобы обеспечить обстановку, при которой будущее Тайваня определяется мирным путём в соответствии с пожеланиями и всеми интересами народа Тайваня», – утверждал, говоря о новой стратегии, представитель администрации США.

Очередным подтверждением тому стало одобрение госдепом США продажи Тайваню вооружений на сумму 100 млн долларов для «поддержания, обслуживания и улучшения» его зенитных ракетных систем американского производства «Пэтриот».

«Предлагаемая продажа отвечает национальным, экономическим интересам, а также интересам безопасности США, содействуя постоянным усилиям получателя по модернизации его вооружённых сил и поддержанию надёжного оборонительного потенциала», – говорится в пресс-релизе госдепертамента США. Это будет уже вторая продажа оружия Тайваню, одобренная администрацией Байдена. В августе прошлого года США оформили контракты с общей суммой в 750 млн долларов.

По неофициальным данным, на Тайване на постоянной основе присутствуют американские военнослужащие в качестве советников и консультантов. В частности, об этом говорил сенатор Джона Корнин от штата Техас. Сообщалось также, что несколько десятков инструкторов сил специальных операций США тайно обучают подразделения сухопутных войск Тайваня, а американские морские пехотинцы работают с личным составом ВМС острова, объясняя ему тактику применения боевых катеров.

Никак иначе, как демонстрацию силы, нельзя расценивать и регулярные проходы боевых кораблей американских ВМС через Тайваньский пролив. Так, 26 февраля через пролив демонстративно проследовал эсминец Ralph Johnson. Комментируя очередной провокационный шаг Вашингтона, официальный представитель Восточной зоны боевого командования Народно-освободительной армии Китая Ши И заявил, что его следует считать попыткой «играть мускулами» в поддержку сторонников так называемой независимости Тайваня. «Это лицемерный и бесполезный жест», – сказал он.

Тем не менее в политических кругах в Вашингтоне самонадеянно считают, что американское государство по-прежнему способно диктовать свою волю сразу по всему миру. Координатор Белого дома по индо-тихоокеанской политике Курт Кэмпбелл на днях заявил, что США по силам сосредоточиться на двух театрах военных действий – Индо-Тихоокеанском и в Европе. Комментируя это высказывание, китайская англоязычная газета Global Times отмечает, что представитель американской администрации хочет доказать, что «США по-прежнему господствуют, а их мощь остаётся непревзойдённой». Между тем, как считает китайское издание, сегодня «США и одной [войны] не потянут».

Для такого вывода, заметим, есть основания: это и плачевное состояние американской экономики, которую Белый дом подвёл к кризисной черте, сведя на нет все достижения предыдущей администрации Трампа; и реальный уровень боеспособности американской армии, которая не готова к большой «классической войне».

Новая стратегия США относительно Индо-Тихоокеанского региона и их действия вокруг Тайваня вызывают в Пекине крайне негативную реакцию. «Если американская сторона попытается запугивать или оказывать давление на Китай с помощью таких шагов, мы хотели бы предупредить США, что перед Великой стальной стеной, образованной из 1,4 млрд китайцев, любое военное устрашение подобно жалким железным обломкам», – заявил недавно официальный представитель МИД Китая Ван Вэньбинь. И добавил, что кого бы американцы ни отправили продемонстрировать так называемую поддержку Тайваню, это «всё напрасные усилия».

Проблема Тайваня в марте активно обсуждалась на пятой сессии Всекитайского собрания народных представителей 13-го созыва – высшего законодательного органа страны. В обнародованном на сессии социально-экономическом плане развития КНР на 2022 год отмечается, что Китай продолжит выступать против независимости Тайваня и вмешательства внешних сил в тайваньский вопрос.

«Мы будем продолжать придерживаться основного курса в работе с Тайванем, претворять в жизнь общую стратегию партии для решения тайваньского вопроса в новую эпоху, твёрдо отстаивать принцип «одного Китая» и соблюдать «Договорённости 1992 года», содействовать мирному развитию отношений между двумя берегами Тайваньского пролива и воссоединению родины», – говорится в документе.

В то же время Китай настроен решительно защищать государственный суверенитет и стабильность в регионе. С этой целью КНР намерена увеличить в 2022 году оборонный бюджет страны на 7,1 процента, доведя его в общей сложности до 1,45 трлн юаней (230 млрд долларов). Премьер Госсовета [правительства] КНР Ли Кэцян в своём докладе на открытии сессии призвал народных представителей к «углублению всеобъемлющей боевой готовности» НОАК.

Владимир Свиридов

США. Тайвань. Китай > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 14 марта 2022 > № 3994846

Крупнейший производитель полупроводников остановил поставки в Россию

Олег Капранов

Тайваньский производитель полупроводников Taiwan Semiconductor Manufacturing Company (TSMC) прекратил поставки своей продукции в Россию. Об этом сообщило тайваньское агентство CNA. На мощностях TSMC производятся процессоры российских марок "Байкал" и "Эльбрус".

"TSMC полностью прекратила поставки в Россию и ее поставщикам, тщательно изучив санкции для обеспечения их полного соблюдения", - сообщает CNA со ссылкой на собственные источники.

В "Байкал Электроникс" сообщили, что уже введенные санкции носят самый жесткий характер, но официального уведомления о разрыве там пока не получали. В компании МЦСТ, разрабатывающей процессоры "Эльбрус", не смогли подтвердить "РГ" информацию о прекращении сотрудничества. Также не смогли прокомментировать эту информацию и в минпромторге, выделившем ранее субсидии на эти проекты.

Процессоры "Байкал" и "Эльбрус" должны были стать основой программы импортозамещения в IT и в перспективе позволить отказаться от использования продукции Intel и других западных производителей. Ранее стало известно, что крупнейшие американские производители процессоров Intel и AMD временно остановили поставки продукции в Россию. Источник на IT-рынке сообщил "РГ", что Intel и AMD уже уведомили производителей о принятом решении.

Представитель Intel в России не подтвердил и не опроверг информацию. По ее словам, "компания внимательно следит за ситуацией и обеспечивает соблюдение применимых санкций и правил экспортного контроля, включая новые санкции, введенные минфином США, и правила, изданные министерством торговли США". Представители AMD, российского офиса Lenovo и Acer отказались от комментариев.

По словам собеседника "РГ" на рынке микроэлектроники, на первом этапе компании полностью приостановят отгрузку санкционной продукции до уточнения ситуации с представителями американского правительства и юристами.

"Затем будет решаться вопрос по каждому отдельному покупателю. Компании (например, в случае с ноутбуком их будет минимум три: производитель ноутбука, производитель процессора и разработчик операционной системы) будут запрашивать у регулятора согласие на поставку и обосновывать, почему сотрудничество с тем или иным поставщиком необходимо вывести из-под ограничений", - пояснил он.

Санкции США, введенные в ответ на специальную военную операцию на Украине, предполагают, что производители могут экспортировать в Россию электронику только при условии, что она не попадет в госсектор. В первую очередь речь идет об серверах, авионике, компонентах для аэрокосмической индустрии. Как следует из опубликованных документов, выдавать разрешения на экспорт будут только в редких случаях, связанных с безопасностью гражданской авиации, гуманитарными нуждами и иными исключительными обстоятельствами.

Отдельно оговаривается, что не будет ограничена поставка товаров, относящихся к потребительскому рынку: смартфонов, компьютеров, модемов и цифровых камер.

Россия. Тайвань. США > СМИ, ИТ > rg.ru, 28 февраля 2022 > № 3983696

Тайвань после Олимпиады

два в одном: синхронизация украинского и тайваньского кризисов

Владимир Овчинский Юрий Жданов

В то время как российский пропагандистский ресурс сосредоточен в основном на обличении США в провоцировании украинского кризиса, в Вашингтоне синхронно нагнетается второй кризис, который по последствиям также может стремительно перерасти в военный конфликт, - тайваньский.

Одинок ли антикитайский ястреб МакКол?

Высокопоставленный республиканец в комитете по иностранным делам Палаты представителей Конгресса США (от штата Техас) Майкл МакКол предположил, что Китай начнет вторжение на Тайвань через некоторое время после зимних Олимпийских игр в Пекине. Об этом еще 21 января 2022 года сообщила газета New York Post.

«Я действительно думаю, что Китай стал настолько провокационным, настолько агрессивным в Южно-Китайском море, что после Олимпийских игр вы увидите, как КПК, китайская коммунистическая партия вторгнется на Тайвань», —сообщил МакКол журналистам на телефонной конференции.

МакКол далее утверждал, что неудачное заявление президента Байдена о продолжающемся украинском кризисе послужило сигналом слабости для противников Америки, которым, по мнению Маккола, они попытаются воспользоваться.

«Я бы сказал, что Джимми Картер — худший президент в моей жизни, — сказал Маккол. - Но этот парень действительно берет верх, и я никогда не видел, чтобы за один год наше положение на мировой арене уменьшалось так быстро и быстро в ущерб нашей национальной безопасности».

МакКол также продолжил: «шаг Китая не будет беспрецедентным. В 2014 году Россия начала переброску регулярных войск и сил специального назначения в Крым в последние выходные дни зимних Игр того года, которые она принимала на черноморском курорте Сочи. Спустя несколько недель он завершил аннексию украинского региона».

«Путин всегда хотел вернуть Украину, он хочет, чтобы советская империя вернула себе трон», — добавил МакКол. «Си хочет, чтобы имперский Китай и Тайвань были частью китайской империи. Поэтому они видят возможность сделать это из-за слабости США».

МакКол призвал американских военных усилить свое присутствие в регионе, «чтобы показать Китаю, что мы настроены серьёзно». МакКол также заявил, что США необходимо «вооружить Тайвань большим количеством оружия для сдерживания потенциального китайского вторжения».

«Я думаю, - продолжил он, - что нам также необходимо установить лучшие экономические и торговые отношения в регионе, чтобы противостоять инициативе «Один пояс, один путь», в которой, к сожалению, Китай был так успешен», — сказал он.

Для справки

МакКол Как конгрессмен США известен как антикитайский ястреб. На протяжении многих лет МакКол атаковал КНР по таким вопросам, как отслеживание происхождения вируса COVID-19, вопросам, связанным с Синьцзяном, и островом Тайвань.Он особенно большой «сторонник» Тайваня, призывая США признать «независимость» острова, поддерживая участие Тайваня во Всемирной ассамблее здравоохранения и спонсируя «Тайбэйский акт» (Закон о Международной инициативе по защите и укреплению союзников Тайваня (Тайбэй), 26 марта 2020 года принят Конгрессом США).

МакКол использует такие сенсационные заявления, чтобы привлечь внимание СМИ и извлечь личную политическую выгоду.

Для Маккола это может быть также и экономическая выгода. Согласно независимому новостному агентству Sludge, МакКол является вторым по величине инвестором Конгресса в оборонную промышленность США с общим объемом инвестиций в 635 000 долларов. Поскольку МакКол одновременно является вторым самым богатым конгрессменом США в 2021 году, он может заработать еще больше денег, выступая за увеличение продаж оружия Тайваню.

МакКол определенно не является единичным примером. В последние годы многие американские политики призывали к более жёсткой позиции США в отношении тайваньского вопроса.

Разыгрывая волну поддержки Тайваня, эти политики могут побудить Конгресс принять больше законопроектов, связанных с Тайванем, призвать правительство США продавать больше оружия Тайваню и вызвать большую обеспокоенность или даже враждебность американской общественности по отношению к материковому Китаю.

Некоторые американские политики с явными намерениями продолжают раскручивать возможность скорой «атаки» с материка на остров Тайвань. Для многих конгрессменов США стало нормальным продолжать создавать проблемы, раздувая «угрозы» и теории заговора. Это связано с давно сложившимся в США «железными связями» ВПК и Конгресса. Они работают вместе, чтобы получить огромную прибыль, ведя войны за границей и раздувая так называемые «угрозы».

Это цепочка интересов и политическая логика, которая работала у многих политиков США на протяжении многих лет. Многие конгрессмены стали де-факто представителями военной промышленности или групп интересов. Для них все дело в бизнесе.

В этой связи следует напомнить о последних продажах в феврале 2022 года оружия США Тайваню, когда Вашингтон одобрил оборудование и услуги на сумму 100 миллионов долларов США для самоуправляемого острова, чтобы «поддерживать, обслуживать и улучшать» его систему противоракетной обороны Patriot.

Когда риторики не хватает, в ход идут прямые провокации. Так, 20 января 2022 года американский эсминец с управляемыми ракетами USS Benfold прошел через две спорные цепи островов в Южно-Китайском море в так называемом «патруле свободы судоходства», что вызвало протест Пекина (такие заходы американских эсминцев происходят регулярно).

«Мы требуем, чтобы американская сторона немедленно прекратила подобные провокационные действия, иначе она понесет серьезные последствия непредвиденных событий», — говорится в заявлении командования Южного театра военных действий Китая.

Китай ведёт свою игру

Цзинь Канжун, профессор Школы международных исследований Жэньминьского университета и влиятельный китайский ученый, который консультирует Пекин по вопросам внешней политики , недавно заявил Nikkei Asia, что «Си Цзиньпин применит силу, чтобы объединить Тайвань с Китаем к 2027 году».

Цзинь сказал: «После того, как осенью 2022 года завершится Национальный съезд Коммунистической партии Китая, сценарий вооруженного объединения станет реальностью. Весьма вероятно, что к 2027 году, к 100-летию со дня основания НОАК, руководство будет двигаться в сторону вооруженного объединения». Он добавил, что «у Китая уже есть возможность объединить Тайвань силой в течение одной недели» и что «НОАК может победить любые силы США в пределах 1000 морских миль от береговой линии».

По вопросу о том, что Япония связывает свою безопасность с безопасностью и свободой Тайваня, Цзинь сказал: «Япония ни в коем случае не должна вмешиваться в чрезвычайное положение на Тайване. США уже не могут выиграть у Китая на этом. Если Япония вмешается, у Китая не будет другого выбора, кроме как разгромить Японию. Япония должна осознать, что происходят новые изменения».

Как на это отреагировали вашингтонские аналитики? Они дружно заявили, что «Китай никогда не назовет сроки, когда он может напасть на Тайвань , если только он не сделает это в своих собственных целях. Поручив профессору Цзинь, старшему советнику в Пекине назвать 2027 год как год, когда Тайвань может стать свидетелем китайского вторжения, Си Цзиньпин пытается одурачить мир».

«Китай хочет, чтобы мир откинулся на спинку кресла и расслабился. Он хочет застать врасплох такие страны, как США, Япония, Австралия и, прежде всего, Тайвань. Если Китай сможет убедить эти страны в том, что у них есть ещё пять лет до начала вторжения в островное государство, он выиграет полдела. Почему? Потому что он немедленно вторгнется на Тайвань».

И это то, что, скорее всего, произойдет. По их мнению, Си Цзиньпин сталкивается с проблемой всей своей жизни: осенью этого года запланирован Национальный конгресс, на котором будет принято решение о его повторном назначении на пост руководителя Китая.

Но сразу после окончания зимних Олимпийских игр в Пекине все может очень быстро стать интересным. Никого не должно удивлять, если Китай начнет вторжение на Тайвань сразу после зимних Игр, в то время как мировое сообщество в полусне думает, что вторжение на остров еще не неизбежно. «Вторжение на Тайвань и победа в этом конфликте закрепили бы за Цзиньпином будущее в качестве пожизненного руковолителя Китая. Никто не сможет отстранить его от власти, а это как раз то, что сейчас нужно человеку».

Таким образом, по мнению вашингтонских аналитиков, поручив одному из своих советников предоставить миру график вторжения на Тайвань примерно в 2027 году, Си Цзиньпин пытается переиграть «демократические державы» и сам Тайвань.

При этом американские аналитики ссылаются на посла Пекина в Вашингтоне Цинь Гана, который заявил в интервью американскому радио, что Китай и Соединенные Штаты могут оказаться в состоянии военного конфликта , если Соединенные Штаты будут поощрять независимость Тайваня. Он сказал : «Позвольте мне подчеркнуть это. Проблема Тайваня — самая большая пороховая бочка между Китаем и Соединенными Штатами».

Иллюзорные надежды Вашингтона на переворот в Пекине

Где, по мнению аналитиков Вашингтона, Си Цзиньпин совершает ошибку? «Похоже, он считает, что внезапное вторжение на Тайвань каким-то образом не будет иметь катастрофических последствий для Китая». Однако, по их мнению, после вторжения на Тайвань мировое сообщество буквально объявит Китай изгоем и наложит на него жёсткие экономические санкции.

«Уже сейчас китайская экономика находится в напряжении. Когда объединенные силы мировой экономики начнут действовать против Китая, последствия для него будут катастрофическими, и китайцы не захотят этого. В конечном счете, КПК окажется в очень опасной ситуации, и ее смерть станет неизбежной».

Некоторые «западные мечтатели» идут еще дальше.

«Группа высокопоставленных китайских чиновников может устроить внутренний переворот против Си Цзиньпина и перейти к демократической политической системе», - считает Роджер Гарсайд, автор книги "Китайский переворот".

«Политический организм Китая неизлечимо болен. Только пересадка может спасти политическое тело, и единственная система, которую можно предложить, это конкурентная демократия», — сказал Гарсайд, бывший дипломат, в интервью программе China Insider телеканала Epoch TV 31 января 2022 года.

Гарсайд, который работал в посольстве Великобритании в Пекине, утверждает, что высокопоставленные чиновники компартии Китая, включая премьера Ли Кэцяна, считают, что Си ведёт Китай в «очень рискованном и опасном» направлении, ставя под угрозу своё богатство и власть, а также будущее партии. Гарсайд утверждает, что именно по этой причине они готовят заговор против китайского лидера.

По словам Гарсайда, частный сектор Китая стал мощным и автономным. Это оказывает давление на компартию, вызывая беспокойство у руководства страны.

«Alibaba привлекла $24 млрд на Нью-Йоркской фондовой бирже; 248 других компаний привлекли миллиарды долларов вне контроля партии над обменом капитала и политического контроля».

«Эти компании могут использовать деньги, чтобы купить политиков в Китае, конкурентов Си Цзиньпина», — добавил он.

Далее Гарсайд пояснил, что, хотя кажется, что вся власть находится в руках Си, структура коммунистической партии имеет множество «центров власти» в региональных и местных органах.

«Си Цзиньпин не обладает всей полнотой власти. Но он очень проницательно и умело централизовал власть в своих руках», — сказал Гарсайд.

Гарсайд утверждает, что переворот, который по его мнению готовится в КНР, вероятно, стал бы переходом Китая к демократии, поскольку чиновники осознают, что коммунистическая система больше не функционирует и что конституционная демократия является лучшей альтернативой.

«Я думаю, что они захотели бы сохранить Коммунистическую партию как политическую единицу, но они захотят изменить систему, потому что нынешняя система не работает».

Что можно сказать на это? Гарсайд не глупый человек, он цинично стравливает партийных руководителей, зная, что никто никакого переворота в КПК совершать не только не будет, но даже в мыслях не планирует. Также как никто из действующих китайских олигархов не будет подкупать партийных лидеров для целей переворота.

Но Гарсайд такими заявлениями вольно или невольно подталкивает председателя Си к решительным действиям в отношении Тайваня.

Ведь присоединение Тайваня ещё больше сплотит КПК и НОАК вокруг Си. И одновременно поможет решить и болезненные экономические вопросы.

Китаю нужны тайваньские компьютерные чипы

Технологии - ключевой фактор политической, экономической и военной мощи, находятся в центре конкуренции США и Китая. В рамках этой конкуренции полупроводники занимают видное место. Чипы являются движущей силой прорывов в ряде важнейших технологических областей, от искусственного интеллекта до синтетической биологии и квантовых вычислений. Полупроводники необходимы для военных систем, используемых Соединенными Штатами и их союзниками и партнерами для защиты себя и своих интересов. На фундаментальном уровне повседневное функционирование современного общества зависит от надежного доступа к чипам: критическая инфраструктура, транспортные сети,

Цепочки поставок полупроводников образуют сложную глобальную сеть, в которой несколько стран и компаний служат важными узлами. Некоторые из этих узлов имеют такое огромное значение, что любой сбой будет иметь значительные и пагубные каскадные последствия для национальной и экономической безопасности США.

Тайвань является центральным звеном в цепочке поставок полупроводников. Здесь находится Тайваньская компания по производству полупроводников (TSMC), крупнейший в мире завод по производству микросхем, более половины мирового производства полупроводников на аутсорсинге и почти все передовые производственные мощности находятся на Тайване. Поэтому безопасный доступ к продукции тайваньской полупроводниковой промышленности является стратегической необходимостью.

TSMC— компания, которая производит чипы, разработанные как для гражданских потребителей, так и для военных заказчиков. Это обширная отрасль, стоимость которой в 2021 году составила почти 100 миллиардов долларов.

Безопасный доступ к продукции тайваньской полупроводниковой промышленности является стратегической необходимостью.

Учитывая сложность рассматриваемой темы, игровая лаборатория Центра новой американской безопасности (CNAS) разработала стратегическую игру для изучения глобальной конкуренции в области полупроводников. Игры обеспечивают «безопасную для сбоев» среду, которая особенно способствует изучению плохо изученных проблем. Игры также служат мощным инструментом для достижения общего понимания проблемы, учитывая их совместный и эмпирический формат, а также способность объединять различные сообщества.

Игра Chips Are Down позволила команде CNAS больше узнать о конкуренции полупроводников, а также предоставила участникам игры общее понимание критических последствий конкуренции.

Игра Chips Are Down позволила получить критическое представление о природе американо-китайской стратегической конкуренции и глобальной конкуренции за полупроводники, обсуждаемой в этом отчете.

В апреле 2021 года CNAS провела виртуальную стратегическую игру, чтобы лучше понять, как Китай может попытаться повлиять и установить контроль над полупроводниковой промышленностью Тайваня, оставаясь на пороге войны и последующих последствий для стратегической конкуренции с Соединенными Штатами. В игре приняли участие 30 высокопоставленных представителей правительства, промышленности и гражданского общества. Цель игры была двоякой: понять, как Китай может формировать полупроводниковую промышленность и стратегическую технологическую конкуренцию в свою пользу, и выяснить, как Соединенные Штаты и Тайвань могут противостоять таким попыткам. Цель состояла в том, чтобы определить области риска и уязвимости в полупроводниковой промышленности и лучше понять компромиссы различных стратегических подходов (см. CNAS-Report-Semidconductor-game-Jan02022-final-b.pdf)

Напряжённость на рынке микрочипов должна пойти на спад только в 2023 году — это недавнее заявление TSMC не предвещает ничего хорошего тем производственным секторам, которые уже вынуждены корректировать свои планы из-за дефицита полупроводников. В числе наиболее пострадавших отраслей оказались производство электроники и автопром, а в списке компаний, объявивших о проблемах с выполнением заказов из-за нехватки чипов, значатся такие гиганты, как Apple, Sony, Ford, General Motors, Volkswagen и т. д.

Ещё в мае 2020 года TSMC прекратила принимать заказы на процессоры для китайской компании Huawei, которая формировала порядка 15% портфеля заказов тайваньского производителя. Решение было продиктовано из США.

Следующей китайской компанией, с которой в 2021 году отказалась работать TSMC, стал разработчик суперкомпьютеров из Тяньцзиня Phytium Information Technology. Об остановке производства всех продуктов, связанных с Phytium, заявила также тайваньская Alchip Technologies. Поводом для этих решений стало решение Министерства торговли США внести Phytium в свои санкционные списки (см.подробнее).

Китайское поглощение Тайваня может дать Пекину контроль над одной из самых важных отраслей промышленности в мире.

Думать как в Пекине

Силы КНР и Тайваня несопоставимы. НОАК обладает техникой, вооружением, живой силой и возможностями, чтобы начать наступление через Тайваньский пролив. НОАК планировал в течение десятилетий захват Тайваня.

Грант Ньюшем —бывший дипломат, ныне старший научный сотрудник Центра политики безопасности США считает, что Китай этого не сделает — по крайней мере, не предпримет полномасштабного штурма с целью захвата Тайваня:

«Они могут сделать что-то более скромное, что по-прежнему унижает Соединенные Штаты и подрывает всеобщее доверие к американской мощи и защите. И в то же время демонстрирует, что Китай является доминирующей военной державой в регионе — не в последнюю очередь из-за его предполагаемой готовности применить силу.

Если всё, чего Пекин добьется в краткосрочной перспективе, — это публично нейтрализовать США в Тихоокеанском регионе, то это продвинет его к следующему шагу — подчинению Тайваня и установлению господства в регионе.

Именно это Владимир Путин делает с президентом Байденом и европейцами. Смущать американцев, обнажая слабости и сея сомнения. И он использует трещины в альянсе НАТО, которые со временем могут быть расширены с помощью военных угроз, экономического давления и подрывной деятельности, что может привести к фрагментации или уменьшению самой НАТО.

Пекин, несомненно, принимает это к сведению».

Итак, каковы некоторые из более «скромных» вариантов Пекина для Тайваня?

Может быть, шаг против одного из прибрежных островов Тайваня? Или мешать морским перевозкам и самолетам на острова Цзиньмэнь, Мацу или Пратас?

Или, может быть, заставить Тайвань или другие страны судоходства в Южно-Китайском море подчиняться китайскому контролю, инспекции и одобрению перед входом в Южно-Китайское море?

Си Цзиньпин, несомненно, имеет своих людей, дающих ему еще больше возможностей.

И они могут включить в свои расчеты, что, если они сделают свой ход слишком быстрым и попытаются захватить слишком много, это может вынудить американцев вступить в бой — это обескровит НОАК , а также поставит под угрозу зарубежные активы Китая.

Волна недавних полетов китайских военных у берегов Тайваня подпитывает растущую напряженность в регионе.

Вооруженным силам США может быть трудно, если борьба идет вокруг Тайваня , но у них есть еще одно преимущество — они могут перекрыть (особенно работая с партнерами) китайские морские пути сообщения и жизненно важные нефть, продовольствие и торговлю, которые проходят по ним. их. У НОАК до сих пор нет глобальных возможностей «проецирования силы».

Ещё одна ловушка, которую Пекин может попытаться избежать, — это экономический «ядерный вариант» США. КНР по-прежнему уязвима перед отсоединением от долларовой системы США или полным прекращением импорта технологий — что, вероятно, произойдет в случае полномасштабного вторжения на Тайвань.

Всё это говорит о том, что Пекин может быть склонен подождать некоторое время и позволить своим усилиям по ведению политической войны закипеть и смягчить потенциальное сопротивление. Политическая война означает использование огромного экономического, дипломатического, политического, психологического и скрытого военного давления Китая для установления влияния в стране.

Пока это работает хорошо для Пекина. Китай использовал политическую войну, чтобы вторгнуться по всему Тихому океану — Соломоновы острова, Тонга и Кирибати, и это лишь некоторые из них. И Юго-Восточная Азия подстраховывает свои ставки — некоторые страны уже связывают свою судьбу с Китаем.

Камбоджа, например, разрешает КНР построить новую военно-морскую базу. Помимо того, что это само по себе является преимуществом, это позволяет Китаю все больше изолировать Тайвань в экономическом, дипломатическом, политическом, психологическом и военном отношении.

КНР даже запирает Латинскую Америку, Центральную Америку и Карибский бассейн . По всему региону прокитайские лидеры побеждают на выборах, а некоторые страны переходят в лагерь Китая. С точки зрения Пекина Африка тоже выглядит довольно неплохо.

Совокупный эффект заключается не только в политической победе над Тайванем, но и в борьбе с самой большой целью Китая — Соединенными Штатами.

Пекин разжигает так много маленьких костров, что они могут отвлечь и подавить реакцию США и, в конечном счете, ослабить сопротивление США.

Таким образом, план может заключаться в том, чтобы не делать ничего «лишнего», что заставит американцев воевать. Но делать ровно столько, чтобы унизить и дискредитировать их.

Придержите огонь немного, и Уолл-Стрит и американские компании, которые считают Тайвань в лучшем случае козырем, а в худшем — одноразовым раздражителем в более важных американо-китайских отношениях, — будут хвалить Пекин за проявленную сдержанность и настаивать на том, чтобы Вашингтон сделал все возможное, чтобы избежать войны с «ядерной КНР».

Тот же американский контингент также будет утверждать, что помощь Китая ? в изменении климата/Северной Корее/заполнении пробелов ? требует, чтобы США не обращали внимания на действия Китая против Тайваня ? до тех пор, пока они «скромны» и, таким образом, не представляют « угрозы национальным интересам США».

Но угрозу прямого военного конфликта американские аналитики не снимают.

Согласно отчету Центра новой американской безопасности 2021 года самым большим риском в ближайшей перспективе была непреднамеренная или случайная эскалация, вызванная неправильным восприятием или просчётом.

Но Лю Вэйдун, аналитик по делам США из Китайской академии социальных наук в Пекине, не согласился с этим «упрощенным» мнением, заявив, что оно переоценивает риски безопасности.

По словам Лю, война, вызванная просчетом, маловероятна, поскольку и Пекин, и Вашингтон очень четко понимают факторы, ведущие к потенциальной конфронтации, и поэтому будут очень осторожны в интерпретации сообщений друг друга.

Как поведёт себя Европа в возможном военном конфликте на Тайване?

В докладе Исследовательской службы Конгресса США "ЕС и Китай", опубликованном 14 февраля 2022 года, отмечено, что в последние годы взгляды ЕС на Китай, похоже, ужесточились и теперь более точно отражают опасения США по поводу глобального влияния Китая. В позиционном документе от 2019 года Европейская комиссия охарактеризовала Китай как «одновременно… партнёра по сотрудничеству, с которым у ЕС тесно связаны цели, партнера по переговорам, с которым ЕС необходимо найти баланс интересов, ... экономического конкурента, стремящегося к технологическому лидерству, и системного конкурента, продвигающего альтернативные модели управления».

Обмен санкциями в марте 2021 года, вызванный обеспокоенностью ЕС по поводу прав человека в Китае, отразил то, что некоторые наблюдатели назвали низшей точкой в отношениях.

Хотя многие европейские политики стремятся поддерживать или углублять экономические связи с Китаем, они, похоже, разделяют опасения США по поводу промышленной политики Китая, которая привела к асимметричным торговым и инвестиционным преимуществам для Китая, а также к растущему контролю Китая над некоторыми глобальными цепочками поставок.

Официальные лица ЕС также выразили обеспокоенность по поводу использования Китаем экономического принуждения в политических целях.

ЕС в течение некоторого времени стремился расширить доступ к рынку в Китае для европейских фирм и инвесторов на фоне промышленной политики Китая, которая ограничивает иностранные инвестиции и субсидирует отечественные фирмы в стратегических секторах.

ЕС работал с Соединенными Штатами и Японией над разработкой подходов к противодействию китайским субсидиям, но группа не предприняла никаких шагов для реализации каких-либо конкретных предложений.

ЕС и Китай завершили переговоры о двустороннем Всеобъемлющем соглашении об инвестициях (CAI) в декабре 2020 года, но Европейский парламент (EP) приостановил ратификацию CAI в мае 2021 года после того, как Китай применил экономическое принуждение против государств-членов ЕС, фирм и институты.

В сентябре 2021 года Соединенные Штаты и ЕС создали новый Совет по торговле и технологиям (ТТС) для решения широкого круга торговых и технологических вопросов, включая расширение сотрудничества в секторах, где Китай контролирует ключевые ресурсы цепочки поставок, таких как чистая энергия и фармацевтика.

Кроме того, в декабре 2020 года Европейская комиссия опубликовала нормативный «набор инструментов» для развертывания сетей 5G, который, по мнению многих аналитиков, может ограничить способность китайских фирм соответствовать стандартам участия. Несколько европейских правительств приняли различные меры, которые ограничивают, а в некоторых случаях исключают участие Huawei в построении их сетевой инфраструктуры 5G.

Некоторые европейские политики выразили озабоченность по поводу использования Китаем экономического принуждения для достижения определенных геополитических целей. В настоящее время ЕС рассматривает предложенный инструмент против принуждения, который мог бы позволить ЕС как блоку реагировать на экономическое принуждение одного государства-члена, среди других инструментов, но расхождения во взглядах между государствами-членами могут усложнить его доработку или развертывание.

В 2021 году Китай де-факто ввел торговое эмбарго в отношении Литвы и европейских фирм из Литвы после того, как Литва объявила об открытии офиса на Тайване. В ответ в январе 2022 года ЕС возбудил дело о торговом споре во Всемирной торговой организации, и некоторые эксперты утверждают, что продолжающееся давление Китая на Литву может усилить поддержку предложенного инструмента против принуждения среди государств-членов.

Европейская критика прав человека и политических вопросов в Китае, а также реакция Китая на такую критику стали источником растущей напряженности. Многие официальные лица ЕС и государств-членов выразили обеспокоенность нарушениями прав человека мусульманского населения в китайском регионе Синьцзян. Европарламент и национальные парламенты нескольких государств-членов приняли резолюции, критикующие нарушения прав человека уйгуров. В марте 2021 года ЕС ввел санкции против четырех должностных лиц и одной организации в Синьцзяне в соответствии с Глобальным режимом санкций блока в области прав человека. Обозначения были согласованы с санкциями, введенными Соединенным Королевством, Канадой и Соединенными Штатами.

Китай ответил ответными протестами против отдельных структур ЕС, неправительственных организаций и ученых. Многие сочли ответ Китая непропорциональным и несоразмерным по сравнению с обозначениями ЕС. Некоторые европейские политики разделяют мнение США опасения по поводу угроз гражданским и политическим правам в Гонконге. Несколько государств-членов ЕС приостановили действие договоров об экстрадиции с Гонконгом в ответ на принятый Китаем в июне 2020 года Закон о национальной безопасности Гонконга. В январе 2022 года Европарламент принял резолюцию, призывающую ЕС ввести санкции против должностных лиц Гонконга и КНР, «ответственных за продолжающееся подавление прав человека» в Гонконге. Европейские инициативы в отношении отношений с самоуправляемым Тайванем также вызвали напряженность в отношениях с Китаем, который претендует на суверенитет над островной демократией и стремится ограничить взаимодействие с ней других стран.

Помимо усилий Литвы по укреплению связей с Тайванем, в октябре 2021 года Европарламент принял резолюцию, призывающую к более тесным отношениям ЕС с Тайванем, и в ноябре 2021 года направил свою первую официальную делегацию с визитом на Тайвань.

В июле 2021 г. Европарламент принял резолюцию, призывающую другие институты ЕС поставить демократию, права человека и верховенство закона в центр отношений между ЕС и Китаем.

Несмотря на кажущееся растущее согласие внутри ЕС по некоторым аспектам отношений с Китаем, выработка последовательной политики, основанной на консенсусе, часто оказывается сложной задачей. Многие важные решения ЕС по внешнеэкономическим отношениям и внешней политике требуют единогласного согласия 27 членов ЕС, которые имеют разные интересы в области национальной безопасности и экономические интересы, а также различные двусторонние отношения с Китаем.

Некоторые государства-члены имеют более глубокие торговые и инвестиционные связи с Китаем, что делает экономическое принуждение потенциально более тревожной перспективой для них, чем для других. Некоторые наблюдатели предполагают, что Германия, например, по-прежнему относительно осторожно относится к нарушению отношений с Китаем, отчасти из-за ее обширных торговых и инвестиционных отношений.

Ещё больше усложняет усилия по достижению консенсуса по Китаю то, что взгляды ключевых заинтересованных сторон в государствах-членах ЕС, таких как политические партии, бизнес-группы и организации гражданского общества, могут различаться. Некоторые наблюдатели утверждают, что Китай стремился посеять разногласия внутри ЕС и выборочно развивать отношения со странами-членами, чтобы косвенно формировать политику ЕС в отношении Китая.

Греция (при предыдущем правительстве) и Венгрия, например, несколько раз накладывали вето на заявления ЕС с критикой Китая, хотя они также соглашались на такие заявления в отношении Китая и на конкретные меры в других случаях. Некоторые критики объяснили это вето в целом хорошими двусторонними отношениями и экономическим сотрудничеством стран с Китаем.

Некоторые официальные лица и аналитики рассматривают поддерживаемый Китаем механизм взаимодействия между Китаем и странами Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), известный в Европе как «17 + 1», как потенциальный источник разногласий внутри ЕС. В число вовлеченных 17 европейских стран входят 12 членов ЕС, хотя выход Литвы в мае 2021 года сократил механизм до 16 членов. Перспективы механизма становятся все более неопределенными на фоне сообщения некоторых участников о разочаровании тем, что обещания Китая в отношении инвестиций и торговых возможностей не были реализованы.

Политика Китая в отношении ЕС включает в себя риторическую поддержку европейской интеграции и автономии, которые многие китайские официальные лица описывают как способ продвижения многополярного, менее ориентированного на США мирового порядка.

В частности, поддержка Китаем концепции «стратегической автономии» ЕС, частично объясняется желанием Китая ослабить связи между Соединенными Штатами и ЕС в то время, когда Соединенные Штаты стремятся укрепить трансатлантические связи, чтобы помочь противостоять Китаю в некоторых областях.

Некоторые китайские аналитики описывают ЕС как критический фактор, влияющий на американо-китайские отношения, и, вероятно, надеются, что более автономный ЕС сможет противостоять (или сдерживать) США, пытается занять более жесткую позицию по отношению к Китаю.

Администрация Байдена и ЕС обязались активизировать сотрудничество для решения общих проблем в отношении Китая и возобновили диалог по Китаю, начатый администрацией Трампа. Несколько мер, объявленных на саммите США и ЕС в июне 2021 года, направлены на укрепление сотрудничества в противодействии растущему влиянию Китая, особенно в сфере торговли и технологий. В то же время многие в ЕС по-прежнему опасаются последствий усиления напряженности между США и Китаем для Европы и не хотят вызывать неприязнь к крупному экономическому партнёру.

Политическая война вокруг Тайваня накаляется с каждым днём

Президент США Джо Байден 11 февраля 2022 года обнародовал новую стратегию США в отношении регионов Тихого и Индийского океанов.

Ключевая идея документа заключается в том, что ни один другой регион не будет иметь настолько ключевого значения для Соединенных Штатов в будущем, что безопасность и процветание Америки существенным образом зависят от безопасности и процветания Индо-Тихоокеанского региона.

В документе подчеркивается, что «усиливающееся внимание (к региону) со стороны Америки частично объясняется тем фактом, что перед Индо-Тихоокеанским регионом стоят все большие вызовы, в особенности со стороны КНР. КНР совмещает свою экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь в стремлении создать сферу влияния в Индо-Тихоокеанском регионе, а также стремится стать самой влиятельной державой в мире».

Соединённые Штаты намерены решительно поддерживать потенциал самообороны Тайваня, заявил представитель администрации на брифинге, посвященном стратегии.

«Мы открыто говорим, что будем работать с партнерами в регионе и за его пределами для обеспечения мира и стабильности в Тайваньском проливе, в том числе значительно поддерживая потенциал самообороны Тайваня, чтобы обеспечить обстановку, при которой будущее Тайваня определяется мирным путем в соответствии с пожеланиями и всеми интересами народа Тайваня», - сказал представитель администрации.

«Разумеется, - заявил американский чиновник. - Мы в полной мере понимаем важность мира и стабильности в Тайваньском проливе и по обе его стороны».

Напомним, что в начале октября 2021 года газета The Wall Street Journal сообщила со ссылкой на источники в администрации Байдена, что американские военные инструкторы уже более года ведут секретную деятельность на Тайване с целью укрепления его оборонного потенциала.

14 февраля 2022 года агентство Синьхуа сообщило о заявлении официального представителя Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня Ма Сяогуан. Заявление было сделано на пресс-конференции в ответ на следующий вопрос одного из журналистов: «11 февраля американское правительство обнародовало так называемый "Доклад об индо-тихоокеанской стратегии", который имеет негативное содержание, связанное с Тайванем. Как Вы это прокомментируете?»

«Тайвань является неотъемлемой частью священной территории Китая, и будущее Тайваня может и должно решаться только всем китайским народом. Будущее Тайваня заключается в воссоединении Родины, и это отвечает его интересам. Так называемая «индо-тихоокеанская стратегия» США, затрагивающая тайваньский вопрос, является серьезным вмешательством во внутренние дела КНР, нарушением принципа одного Китая и базовых норм международных отношений. Эта стратегия наносит ущерб миру и стабильности в районе Тайваньского пролива. Китайская сторона выражает в связи с этим решительный протест». Одновременно Ма Сяогуан призвал Соединенные Штаты придерживаться принципа одного Китая и положений трех совместных китайско-американских коммюнике и «не играть с огнём» в тайваньском вопросе.

***

Не надо быть провидцем, чтобы понять, что сразу после завершения Олимпиады градус конфронтации вокруг Тайваня еще сильнее повысится и будет постоянно нарастать.

Два кризиса – украинский и тайваньский неразрывно связаны между собой нежеланием США сдавать свои позиции мирового гегемона.

Причем тайваньский кризис, помимо политических и военных последствий, обусловлен возможной потерей США технологического первенства в случае взятия Китаем под контроль производства полупроводников на Тайване. По – существу, это веская причина для реальной войны.

Китай. Тайвань. США > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ. Армия, полиция > zavtra.ru, 16 февраля 2022 > № 3985093

Мастер сдерживания

КАРТЕР МАЛКАСЯН

Руководитель кафедры военного анализа Высшей школы ВМС США, с 2015 по 2019 гг. был ведущим советником генерала Джозефа Данфорда, который являлся председателем Объединённого комитета начальников штабов. Автор книги “The American War in Afghanistan: A History”.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Малкасян К. Мастер сдерживания // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 152-157.

ОПУБЛИКОВАНО НА САЙТЕ ЖУРНАЛА FOREIGN AFFAIRS В ФЕВРАЛЕ 2022 ГОДА.

В последние месяцы американские политики не раз оказывались перед лицом опасности, которая, казалось, отправилась на свалку истории вместе с холодной войной, – перед перспективой войны с противником, обладающим ядерным оружием. Столкновение с Китаем из-за Тайваня кажется всё более вероятным – самолёты и корабли США и КНР увеличивают присутствие в Тайваньском проливе. А в последние недели из-за украинского кризиса возник риск эскалации с Россией, что вытеснило другие внешнеполитические темы.

Эти вызовы в свете многолетней рефокусировки американской оборонной стратегии на соперничество с Китаем и Россией вновь вывели на первый план вопросы сдерживания. В ближайшие недели и месяцы администрация Джо Байдена должна представить Стратегию национальной безопасности, Стратегию национальной обороны и обзор конфигурации ядерных сил. Сдерживание, особенно ядерное, скорее всего, будет присутствовать во всех документах. Глава Пентагона Ллойд Остин говорит об «интегрированном сдерживании», которое включает в себя весь спектр военных возможностей Соединённых Штатов (ядерные, обычные, космические и киберпространство), а также дипломатические и экономические инструменты. Другие аналитики указывают, что сдерживание зависит от мощных, способных противостоять любой агрессии вооружённых сил, от «сдерживания путём отрицания» или от накладывания санкций на противника.

Новому поколению специалистов по национальной безопасности необходимо адаптировать сдерживание к нынешнему моменту, возможно, более опасному, чем холодная война (учитывая изменение технологий, спад американской экономической мощи и увеличение количества ядерных держав). Поэтому им стоит изучить работу Роберта Пауэлла, он служил профессором политологии в Калифорнийском университете в Беркли до своей смерти в минувшем декабре. Экономист по образованию, Пауэлл занимался принципиально новыми исследованиями теории игр, открывшими аспекты сдерживания, которыми часто пренебрегают в современных дискуссиях. Как и в период холодной войны, политикам и экспертам следует объединить усилия.

Пауэлл объяснил, почему риск эскалации становится базовым фактором сдерживания. Вероятность, что ситуация выйдет из-под контроля, может стать движущей силой поведения ядерных держав в момент кризиса или войны, причём в гораздо большей степени, чем баланс военной и экономической мощи. Пауэлл считал, что баланс интересов – у какой стороны ставки выше – влияет на способность сдерживать противника. Сторона с более обширными интересами лучше готова к риску эскалации, поскольку на кону у неё стоит слишком многое. Современных американских политиков этот фактор неизбежно ставит в невыгодное положение при попытках удержать Китай и Россию от действий, касающихся их критически важных интересов, Тайваня и Украины.

Суровая реальность в том, что США были бы лучше подготовлены к конфронтации с Россией и Китаем, если бы она приблизилась к американским границам, где национальные интересы выше и, соответственно, выше готовность пойти на риск эскалации.

Выше интересы – выше готовность к риску

Хотя большинство современных офицеров, военных экспертов и аналитиков знакомы с рудиментами теории игр, им не хватает знаний о продвинутых методиках, разработанных с 1960-х гг., которые помогли бы им принимать здравые стратегические решения с учётом таких факторов, как динамическое взаимодействие, большое количество игроков, различное восприятие рисков и неполнота информации. Джон Нэш, Томас Шеллинг, Джон Харсаньи, Рейнхард Зельтен и Роджер Майерсон получили Нобелевскую премию за открытия, связанные с новыми возможностями применения теории игр. Пауэлл одним из первых применил теорию игр в международных отношениях. В книге 1990 г. “Nuclear Deterrence Theory: The Search for Credibility” («Теория ядерного сдерживания: в поисках убедительности») он исследует балансирование на грани войны, введение санкций, противодействие и риск неожиданной атаки – все эти аспекты актуальны и сегодня. В книге 1999 г. “In the Shadow of Power: States and Strategies in International Politics” («В тени власти: государства и стратегии в международной политике») Пауэлл моделирует фундаментальные проблемы международных отношений, исследуя дипломатический торг, балансирование внутренних и оборонных расходов и сдвиги в распределении власти и военных технологий. Он доработал результаты этих экспериментов в серии статей, вышедших в период с 2004 по 2020 год. В 2015-м Пауэлл представил одну из первых моделей, способных сочетать динамику обычной войны с динамикой ядерной эскалации.

Темы риска и баланса интересов постоянно встречаются в работах Пауэлла. Он задавался вопросом о степени соответствия обычных военных возможностей в современной войне между противниками, способными прибегнуть к ядерному оружию. Соединённые Штаты могут успешно отразить нападение Китая на Тайвань, например, но это не удержит Пекин от эскалации посредством ядерных ударов.

Пауэлл неоднократно возвращался к концепции балансирования на грани войны, сформулированной пионером теории игр в США Томасом Шеллингом. Балансирование на грани войны, как писал Шеллинг, «это соперничество в принятии на себя рисков. Оно предполагает действия, которые могут выйти из-под контроля, запустив процесс, несущий в себе риск непреднамеренной катастрофы»[1]. Пауэлла впечатлила идея, что войну между странами, способными нанести ответный ядерный удар, можно свести к соперничеству в принятии на себя рисков. У государства, сделавшего большую ставку, писал он в 2015 г., «есть стимул принять доктрины и разместить войска так, что применение силы станет более рискованным, таким образом соперничество военных потенциалов превратится скорее в проверку уровня решимости».

Модели Пауэлла сфокусированы не на определении относительной военной мощи, а на том, ставка какой из сторон выше в конкретной ситуации. Государство может блефовать, демонстрируя более высокую заинтересованность, чтобы заставить противника отступить, но сторона, для которой ставки действительно высоки, пойдёт на больший риск и будет готова проявить стойкость. Эта логика прослеживается в закамуфлированной угрозе, которая содержалась в словах китайского генерал-лейтенанта Сюн Гуанкая, который сказал помощнику министра обороны США Чезу Фриману во время кризиса в Тайваньском проливе 1996 г.: «Американцев Лос-Анджелес беспокоит больше, чем Тайвань».

В Стратегии национальной обороны 2018 г. подчёркивается, что «самый верный путь предотвратить войну – быть готовым её выиграть». Пауэлл в своих работах рекомендует совершенно иной подход к предотвращению войны. Сдерживания, отмечает он, лучше достичь, подавая чёткий сигнал, что любой конфликт повлечёт за собой более высокий риск эскалации, на который противник не захочет пойти.

Суть в том, что ни одну военную стратегию невозможно реализовать без риска эскалации, и это является базовым фактором сдерживания. Китай и Россия должны осознавать, что Америка готова выдержать риск эскалации, если они совершат агрессию.

В рамках укрепления альянсов, ослабленных вследствие пандемии COVID-19, и действий экс-президента Дональда Трампа, администрация Байдена могла бы усилить этот сигнал, ясно дав понять, что готовность выдержать риск относится и к союзникам Вашингтона. Укрепление американских альянсов повышает риски для России и Китая, потому что альянсы нельзя разрушить без существенных внутри- и внешнеполитических затрат. Так называемая стратегия растяжек – размещение американских войск в местах, уязвимых для агрессии Китая или России, – делает столкновение с Америкой неизбежным и демонстрирует приверженность обязательствам. Пауэлл подчёркивает, что медленное нагнетание рисков с помощью селективных санкций, дискриминационных некинетических противоспутниковых возможностей и точечных ударов обычными вооружениями также может быть эффективным способом сдерживания. Подобный постепенный подход, отмечает он, более безопасен, чем некоторые реактивные стратегии (полномасштабная блокада, беспорядочное уничтожение спутников или решительное контрнаступление), которые толкали президентов на грань войны.

Важность вопросов самим себе

Возможно, самое важное – работы Пауэлла требуют от политиков задаться вопросом об американских интересах и целях, тщательно изучить их и определить, действительно ли ставка США выше, чем у их противников. Против противника, настроенного решительно, риски балансирования на грани войны высоки. Балансирование на грани войны, которое требует размещения ударных систем на Украине или Тайване, как некогда советский лидер Никита Хрущёв сделал на Кубе, будет демонстративно опасным. Лучшее решение – не балансировать на грани войны, а укреплять обычные вооружённые силы. Нужно оценить политические цели и стремиться к укреплению собственных оборонительных возможностей и готовности идти на риск для защиты жизненно важных интересов.

Соединённые Штаты могут расширить возможности сдерживания, укрепляя альянсы, размещая войска в соответствии со стратегией растяжек и определяя возможности для нагнетания рисков. Однако ни один из этих шагов не изменит дисбаланс интересов. Для новой оборонной стратегии администрации Байдена нужен детальный анализ этих интересов и чёткое представление о том, где они реально находятся.

Сдерживание будет более надёжным, если США не станут соперничать с Россией в борьбе за Украину и Чёрное море.

Конфронтация с Китаем по поводу Тайваня – более сложный вопрос из-за стратегического положения острова. Тем не менее нужно трезво признать: готовность Соединённых Штатов к конфронтации с Китаем по поводу Японии, Южной Кореи или Филиппин будет гораздо выше. Любая стратегия, которая вынуждает США идти на больший риск ядерной войны, чем того реально требуют американские интересы, никому не принесёт пользы.

Будущее, которое уже вырисовывается, кардинально отличается от биполярного противостояния холодной войны. Работы Пауэлла дают нам важную информацию для безопасной навигации в этом будущем. Немногие специалисты сегодня могут соперничать по масштабам знаний с Пауэллом, который умел сочетать теорию, математику и статистику. В новом, быстро развивающемся технологическом контексте мы опять столкнулись с вопросами ядерного и обычного сдерживания, и будет очень жаль, если мы не воспользуемся идеями Пауэлла.

Опубликовано на сайте журнала Foreign Affairs в феврале 2022 года.

--

СНОСКИ

[1] Schelling T. Arms and Influence. Yale University Press, 2008. 336 p.

США. Китай. Тайвань > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 8 февраля 2022 > № 4046486 Картер Малкасян

США готовят "крымский сценарий"

Дмитрий Косырев

Для начала накануне этого события нам объясняли, что называть его "саммитом Китай — США" не стоит: это виртуальная встреча — долгий разговор по видео. В качестве продолжения нас предупреждали, что результаты этой беседы могут сразу и не обозначиться, то есть главные договоренности, если они появятся, станут выполняться постепенно и не скоро.

И вот разговор вчера состоялся, был очень долгим — три с половиной часа. Обе стороны ожидаемо сообщили своим домашним аудиториям, что проявили жесткость, прочитав друг другу лекции о неправильности поведения другой стороны. Джо Байден, как и положено, был пожестче, а вот Си Цзиньпин добавил доброты: сказал, что мир достаточно велик для обеих сверхдержав и надо проявлять уважение друг к другу.

Однако понятно, что этого недосаммита не было бы, если бы его участникам не нужны были какие-то вполне определенные договоренности. И таковые готовились всерьез — в том числе долгими усилиями глав внешнеполитических ведомств и не только их. Известно ведь, что любые международные контакты такого уровня тщательно репетируются большими командами дипломатов, а оба их ведущих актера знают общий сценарий предстоящей беседы.

Есть подозрения, что нынешний разговор Джо Байдена и Си Цзиньпина при поверхностном взгляде будет восприниматься исключительно как разговор о Тайване. По крайней мере, и в Пекине, и в Вашингтоне постарались, чтобы мир воспринимал происходящее именно так.

С Тайванем мы видим до боли знакомый сюжет — черноморский, украинский, крымский. Сначала из США доносятся разговоры о подозрительной концентрации российских вооруженных сил на украинских границах. Затем мы наблюдаем вполне реальную невиданную концентрацию сил НАТО в Черном море. Понятно, что Черноморский флот реагирует на это повышением своей активности. Не говоря об эскалации грозных заявлений с обеих сторон. Одновременно из Киева слышатся истеричные голоса, зовущие к войне или пугающие войной. Хотя на самом деле цель США вовсе не в том, чтобы воевать, а в создании очага напряженности. Температуру в нем повышают и понижают по мере надобности. Сейчас ее понизили и в Черном море, и в Тайваньском проливе.

Если вместо "Киева" подставить "Тайбэй", то будет ровно то же, хотя тайваньские лидеры куда более вменяемы в выражениях. В любом случае понятно, что захватывать силой Тайвань Пекину никоим образом не нужно, что США лишь регулярно используют чувствительность для китайской публики и руководства всего сюжета с "альтернативным Китаем". И испытывают на прочность пекинское утверждение, что провозглашение независимости Тайваня (и признание острова в таком качестве Америкой) — это "красная линия", которую не надо пересекать.

Так или иначе, тайваньскую проблему отбросили в сторону, Байден признал, что США продолжают придерживаться принципа "одного Китая", а паникеров в очередной раз успокоили.

Еще накануне нынешнего разговора Си и Байдена знающие люди с обеих сторон объяснили нам, что причина встречи — вовсе не тайваньские дела. Дело в том, что Байдену нужно совместить ежа с ужом: проявить твердость, чтобы порадовать одну часть политического спектра, и одновременно прекратить американо-китайскую торговую войну, чтобы удовлетворить свои деловые круги, да что там — спасти США от больших неприятностей. То есть для того чтобы помириться, надо сначала сильно поругаться: это же Америка с ее фирменным стилем поведения на международной арене. Тайвань — это та самая ругань и не более того.

Американское издание Politico обозначает ситуацию так: нужно решить вопросы по части соблюдения прав на интеллектуальную собственность, а также о торговле сталью, алюминием и солнечными батареями. Ну и заново начать разговор насчет ракетных программ Северной Кореи, ядерных программ Ирана и других — вдруг США и Китай тут смогут что-то сделать вместе. В целом же обеим сторонам предстоит признать, что разрыв в общении между двумя сверхдержавами во времена Дональда Трампа был большой ошибкой. И теперь предстоит много работы для самых разных комиссий и подкомиссий, чтобы эту ошибку исправить. А результаты этой работы (смотри выше) проявятся не сразу, но недосаммит может запустить или ускорить такие механизмы. И заодно обозначить общие правила общения двух держав.

Что и произошло. Два лидера "обсудили пути продолжения сторонами переговоров по ряду других вопросов, при этом президент Байден подчеркнул важность предметных и конкретных консультаций".

В принципе, это означает, что Америка проиграла экономическую войну с Китаем, начатую при Трампе. Но у того внутренняя ситуация была прочной, а вот то, что сейчас творится у Байдена (достаточно пройтись по заголовкам любого издания США): падение рейтингов президента, пустые полки магазинов, инфляция, склоки внутри Демократической партии. Ну а что касается положения Си Цзиньпина, то у него таких проблем и в помине нет. Тайвань, впрочем, может их создать — одинаково опасно будет как реагировать, так и не реагировать на всяческие провокации в Тайваньском проливе. Но, вообще-то, это Байдену нужен Китай, а не Китаю Байден.

Накануне этого разговора было сколько угодно попыток — в США, в Китае — определить суть ситуации. То ли идет выработка правил конкуренции — таких, чтобы она не переросла в драку. То ли это любимое американское упражнение — одновременно соперничать и сотрудничать там, где Америке сотрудничество выгодно.

Что же касается Тайваня, то никто и не ожидал, что США согласятся раз и навсегда урегулировать эту проблему (как и проблему с Украиной, собственно). Максимум ожидавшегося — что стороны и здесь выработают какие-то общие правила поведения, которые уберегут от неконтролируемого развития ситуации, то есть от незапланированных инцидентов. Так что война в Тайваньском проливе даже не откладывается — ее и не планировалось.

США. Китай. Тайвань > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 17 ноября 2021 > № 3935979 Дмитрий Косырев

ВОЙНА С КИТАЕМ ИЗ-ЗА ТАЙВАНЯ?

ЧЕЗ ФРИМАН

Старший научный советник Института мировой и публичной политики имени Уотсона в Университете Брауна, в прошлом – высокопоставленный дипломат и сотрудник Пентагона, переводчик.

Тайвань – известная история американского внешнеполитического успеха, срок годности которой, похоже, приближается к концу. Управление тайваньским вопросом всегда было ключом к войне, даже ядерной войне, или миру между Соединёнными Штатами и Китаем. Теперь дверь для мирного исхода может захлопнуться.

Суть тайваньского вопроса в том, какие политические отношения две стороны, разделённые Тайваньским проливом, должны и могут иметь друг с другом? Этот вопрос – наследие Китайской гражданской войны, холодной войны, сближения между Вашингтоном и Пекином, продиктованным стратегическими соображениями; привычной для США подмены дипломатии военным сдерживанием, а также приверженности Америки внешней политике на основе ценностей при отсутствии какой-либо стратегии. Поскольку ставки для американцев высоки, вопрос о том, как лучше всего сбалансировать отношения между Тайванем и требованиями материкового Китая, влиял на наши суждения и государственное строительство.

Однако история вопроса, по большому счёту, забыта или превратно истолковывается, а дилеммы, которые в нём сокрыты, почти не привлекают внимания. Похоже, что у американцев развился коллективный иммунитет и к ситуационной осведомленности, и к стратегической логике. США рискуют незаметно для самих себя вступить в войну с Китаем, которой не хотят и в которой теперь уже не могут победить. Такая война, вероятно, положила бы конец американскому превосходству в Восточной Азии. Она, конечно, подорвала бы перспективы сотрудничества между великими державами с целью решения планетарных проблем мирными средствами.

Тайвань – это остров, площадь которого лишь немного превышает площадь штата Мэриленд, хотя живёт там в четыре раза больше людей. Когда Япония захватила его в 1895 г., он был провинцией Китая в эпоху династии Цин. Китайская Республика Чан Кайши отобрала остров у Японии в 1945 году. Потерпев поражение в Китайской гражданской войне 1949 г., Чан убежал в Тайвань и перенес столицу китайского правительства из Нанкина в Тайбэй.

Когда в 1950 г. разразилась Корейская война, Соединённые Штаты осуществили военную интервенцию, чтобы не позволить Чану или его коммунистическим противникам в материковом Китае нападать друг на друга, пересекая Тайваньский пролив. Идея была в том, чтобы не допустить выхода конфликта за пределы Корейского полуострова. Наша интервенция помешала немедленному вторжению коммунистов на остров, но не положила конец Китайской гражданской войне, поскольку военно-политическое противостояние длилось ещё очень долго.

Пекин по-прежнему смотрит на Тайвань через призму этой неоконченной гражданской войны.

В течение двух десятилетий Соединённые Штаты поддерживали Чан Кайши, выступали за смену режима в материковой части Китая и настаивали на том, что не Пекин, а Тайбэй является законной столицей Китая, имеющей право представлять страну на международной арене. То, что это искажённое представление действительности сохранялось так долго, свидетельствует как о престиже США в годы холодной войны, так и об искусстве американских дипломатов. В 1971 г. мир восстал против этого абсурда, преодолев противодействие Америки, не желавшей признавать Пекин вместо Тайбэя в качестве представителя Китая в Совете Безопасности ООН и других международных организациях. В 1972 г. президент Никсон попытался сделать Пекин партнёром Америки в сдерживании Советского Союза.

Именно с этой целью в 1979 г. США последовали примеру союзников, перенеся дипломатическое признание с Тайбэя на Пекин. Для осуществления такого манёвра мы пошли на условия Пекина вывести американские войска и военные объекты с территории Тайваня, а также расторгнуть наш оборонный договор с этим островом. Однако при неохотном согласии материкового Китая мы сохранили все другие «неформальные» отношения с Тайванем, не предавая их широкой огласке. Одновременно Пекин отказался от своей громко провозглашённой решимости «освободить» Тайвань силой и стал прилагать последовательные усилия, чтобы положить конец разделению Китая мирным путем.

Долгосрочные последствия этих тонких и изящных дипломатических сделок между Китаем и Америкой были поистине удивительными, хотя успех, как всегда, породил новые проблемы. Солидарность Пекина с Вашингтоном помогла последнему низложить советскую империю и систему. Китай открыл себя для Америки и для мира. Спустя какое-то время он стал главным локомотивом роста мировой экономики.

Обеспокоенность по поводу бедности и слабости Китая сменились тревогой о том, что он переигрывает нас на нашем же капиталистическом поле.

Тем временем ослабление напряжённости в американо-китайских отношениях дало возможность Тайваню развиваться политически и экономически, вследствие чего это островное государство стало самым свободным и процветающим китайским обществом за долгую историю Китая, а также единственной демократией, когда-либо пускавшей корни на китайской земле.

Этот выдающийся успех был построен на целом ряде дипломатических фикций. Юристы в нашей аудитории знакомы с понятием «правовая фикция». Это средство недопущения споров или их разрешения, когда стороны договариваются, что нечто заведомо неверное с фактической точки зрения следует считать неопровержимой истиной в каких-то целях. Наглядный пример – это усыновление или удочерение ребёнка. Закон в данном случае ставится выше биологии, делая приёмных родителей ребенка его законными родителями в правовом отношении. В то же время биологическая мать и отец объявляются чужими людьми для этого ребёнка. Так и дипломатическая фикция способна устранить проблему, объявляя нечто фактически не соответствующее действительности неопровержимой «истиной». Такого рода уловки не ограничиваются судами или дипломатией; они могут также использоваться в эмоционально заряженном социальном контексте.

Например, когда корреспондент Time Тедди Уайт, работавший в Чунцине военного времени, наконец-то, получил приглашение на обед от Чжоу Эньлая, о чём давно мечтал, то обнаружил, что Чжоу приготовил банкет с запечённым молочным поросёнком в качестве главного блюда. Будучи ортодоксальным иудеем, Тедди чувствовал, что ему придётся сказать хозяину пира, что по религиозным убеждениям он не употребляет в пищу свинину. В ответ на его извинения Чжоу сказал ему: «Это не свинина, это утка. Ведь вы едите утку, не так ли?». Как только все решили, что поросёнка на столе нет, Уайт смог по достоинству оценить гостеприимство хозяина и насладиться трапезой без угрызений совести.

Но я уклонился от главной темы. Поддержка Америкой Чан Кайши в годы холодной войны в качестве законного правителя всего Китая, включая внешнюю Монголию, была чрезвычайно полезной дипломатической фикцией для Соединённых Штатов, когда мы пытались изолировать фактических правителей Китая – коммунистов, победивших в гражданской войне, и помочь Чану удержать контроль над Тайванем в качестве бастиона против них. Однако для патриотов в материковом Китае политика Вашингтона была унизительным продолжением иностранного угнетения прошлых лет, когда стремление китайского народа к национальному единству решительно подавлялось. С их точки зрения, часть Китая была насильственно отсечена Седьмым флотом США, включена в американскую сферу влияния и взята под охрану американским воинским гарнизоном. Что ещё хуже – в 1950-е гг. американские официальные лица, например, Джон Фостер Даллес, открыто заигрывали с идеей постоянного отделения Тайваня от материкового Китая. Чан Кайши заблокировал этот политический манёвр и отправил письмо Чжоу Эньлаю, приписав себе заслугу сохранения единого Китая.

В итоге дипломатическая фикция о том, что Тайбэй – столица Китая, уступила место неумолимому реализму международного сообщества.

Нам нужен был новый механизм, чтобы не допустить возобновления Китайской гражданской войны. Де-факто Китай был разделён между Тайбэем и Пекином, но обе стороны твёрдо настаивали на том, что должен и может быть только один Китай, частью которого является Тайвань. В начале 1970-х гг. этот консенсус был переработан американской дипломатией в положение об «одном Китае». Когда президент Никсон посетил Пекин с официальным визитом в 1972 г., он торжественно заявил в письменном виде, что США не «оспаривают» консенсус в этом вопросе, сложившийся по обе стороны Тайваньского пролива.

Пекин принял заявление Никсона как отказ от любых намерений в будущем разделить Китай с помощью таких схем, как «один Китай, один Тайвань», «один Китай, два правительства», «два Китая», «независимый Тайвань», или же путём отстаивания мнения, согласно которому «статус Тайваня ещё только предстоит определить». Спустя почти семь лет, в конце 1978 г., подтверждённая приверженность Соединённых Штатов принципу единого Китая, сопровождавшаяся признанием очевидного факта, что столица его находится в Пекине, а не Тайбэе, позволила нам заключить соглашение о нормализации отношений между США и Китаем и в то же время сохранять неформальные, но полноценные отношения с Тайванем.

Отказ американцев де-юре от попыток расчленить Китай дала КПК возможность переключить внимание с противодействия американскому вмешательству во внутренние дела Китая к исследованию возможности мирных переговоров с главным противником времён гражданской войны – Китайской националистической партией Чан Кайши, по-китайски Гоминьдан.

Условие «одного Китая» и единого «китайского» суверенитета, принятое по обе стороны пролива, сняло безотлагательность решения тайваньского вопроса. Оно позволило Пекину вести себя так, как будто воссоединение Китая неизбежно, а Тайбэю делать вид, будто он либо согласен с этим тезисом, либо его можно будет рано или поздно склонить к воссоединению. Как и ожидалось, Пекин отложил решительные действия, а Тайбэй выиграл нужное ему время.

Тот факт, что Соединённые Штаты официально исключили действия по «расчленению Китая», снизило опасения Пекина, что ему, возможно, придётся воевать, чтобы не допустить подобное расчленение. В свою очередь, это уменьшило для США необходимость сдерживания нападения материкового Китая на Тайвань. Несмотря на пару недоразумений, напряжённость в Тайваньском проливе сошла на нет. Дипломатическая фикция «одного Китая», в конце концов, позволила двум сторонам избежать споров о суверенитете и в то же время облегчила торговые отношения, путешествия и другие связи Китая с Тайванем.

В 2005 г., опираясь на прецедент переговоров до бегства Чана в Тайвань, председатели Компартии и Националистической партии встретились в Пекине. Они согласились с принципом «одного Китая» и договорились о широком круге практических связей между двумя сторонами, разделёнными Тайваньским проливом. К 2009 г. авиакомпании двух стран совершали 370 регулярных рейсов в неделю между городами в Тайване и материковым Китаем, хотя всего пятьдесят лет назад в этом же воздушном пространстве между ними шли авиабои. В 2015 г. тогдашний президент Тайваня Ма Ин-цзю встретился в Сингапуре со своим коллегой из материкового Китая Си Цзиньпином. Печально, что та встреча, похоже, стала кульминацией разрядки между двумя сторонами.

На протяжении почти пятидесяти лет с тех пор, как администрация Никсона впервые приняла идею «одного Китая», эта концепция была важным фундаментом мира между КНР и Америкой и предпосылкой для отсутствия вооружённого конфликта в Тайваньском проливе. Однако этот фундамент постоянно подтачивался и размывался противниками нормализации китайско-американских отношений, сторонниками самоопределения Тайваня, американскими активистами решения одной проблемы; чиновниками и бюрократами – сторонниками нечистоплотных и непорядочных договорённостей за спиной у китайцев, антикоммунистами, а в последнее время – сторонниками теории соперничества великих держав и конфронтации с Китаем. От изначальной конструкции и договорённостей мало что осталось. Трудно понять, как эта гениальная уловка сможет и дальше поддерживать построенные на ней многочисленные полезные сделки и компромиссы.

Существует, по меньшей мере, три причины «усыхания» ключевой договорённости об «одном Китае». Каждая из них понятна, но они опираются на всё более сомнительные предпосылки.

Во-первых, большинство жителей Тайваня решили, что не хотят политически ассоциировать себя с коммунистическим режимом по другую сторону пролива и предпочли бы либо длительную автономию, либо полную независимость. Материковый Китай не предлагает им привлекательного представления об общем будущем. Какой бы вдохновляющей ни была поначалу мысль о связи с остальным Китаем, она становится всё более отталкивающей и неприятной по мере того, как материковый Китай ускоренно превращается в жестокое, полицейское государство. Подобно митингующим в Гонконге, приверженцы независимости Тайваня воображают, будто сочувствие всего мирового сообщества и его солидарность с их правым делом гарантирует интервенцию Запада, который поможет им реализовать свою мечту, несмотря на неистовое противодействие со стороны материкового Китая. С их стороны это, по меньшей мере, крайне рискованная ставка в затеянной ими азартной игре.

Во-вторых, большинство американцев находят устремления к самоопределению привлекательными и не сознают или не обращают должного внимания на риски, с которыми связана попытка Тайваня обрести эту независимость. Как явствует из нашей собственной истории и войны за независимость, народы редко добиваются отделения от более крупного государства без упорной борьбы за неё. И очень часто их усилия оказываются бесплодными. Спросите об этом конфедератов американского Юга, басков, чеченцев, представителей народности Игбо из непризнанной республики Биафра, курдов, палестинцев или жителей Тибета.

В стремлении жителей Тайваня к самоопределению нет ничего удивительного: оно вполне естественно. В 1895 г. Китай, как ни в чем не бывало, передал эту провинцию Японской империи. На протяжении пятидесяти лет японцы жестоко обращались с тайваньцами и частично ассимилировали их. Когда Чан Кайши и его двухмиллионный контингент рекрутов и пришлых варягов укрылись на Тайване, они стали жестоко угнетать жителей острова, подвергнув их процессу китаизации, которая проходила ненамного мягче, чем то, что сегодня испытывают в Синьцзяне угнетаемые уйгуры. Коренные китайцы Тайваня были задействованы в качестве участников американской политики сдерживания Китая и Советского Союза на передовом рубеже, но затем США отреклись от них в дипломатическом отношении.

Жители Тайваня установили у себя в стране власть закона и демократию, которой они сегодня наслаждаются сами по себе, хотя и при тихом признании и поддержке американцев. Они знают, что такое контроль со стороны чужестранцев, и у них нет ни малейшего желания снова его испытать. С другой стороны, они могли бы долгие десятилетия осуществлять стратегию сближения с материковым Китаем, который сохранял бы их автономию без военной поддержки со стороны Америки. Но они этого не сделали. Вместо того, чтобы смотреть в лицо неотвратимой реальности своей неразрешимой дилеммы, они рассчитывают на спасение в голливудском стиле от военно-морского эквивалента кавалерии США.

Сепаратисты Тайваня знают, что им не удастся убедить материковый Китай предоставить им независимость и не удастся победить в войне за отделение от него. Поэтому они убедили себя, что могут положиться на Соединённые Штаты, которые вмешаются, чтобы защитить их дерзкий вызов принципу «единого Китая» или помочь им легализовать разделение на два государства, которое имеет место де-факто. Эта убеждённость позволяет Тайваню сохранять расходы на оборону на низком уровне и переносить риски провоцирования кровавого рандеву с китайским национализмом на Соединённые Штаты. Однако Китай – великая держава, и в Тайване Пекин будет воевать за то, что весь мир, включая Вашингтон, формально признает его китайской территорией, а не в какой-то третьей стороне типа Кореи или Вьетнама.

Американцы могли бы дважды подумать, прежде чем ввязываться в войну с ядерным Китаем для отторжения его законной территории.

В-третьих, способность материкового Китая силой принудить Тайвань к воссоединению всегда была ограничена его собственной военной недееспособностью, убедительными возможностями сдерживания, которыми обладает Америка, а также готовностью Тайваня организовать действенное сопротивление вторжению и оккупации. Однако, начиная с 1995 года, всё более решительное самоутверждение со стороны лидеров Тайваня, заявляющих о своём стремлении отделиться от Китая, а также сочувствие к этим устремлениям со стороны американских политиков дали старт серьёзной программе модернизации Народно-освободительной армии Китая (НОАК) с прицелом на завоевание острова, несмотря на военное противодействие Америки.

По оценкам некоторых экспертов из армии и разведывательного сообщества США, НОАК могла бы сегодня уничтожить Тайвань по своему желанию и захватить весь остров за три дня. Чтобы отвоевать остров, если это вообще возможно, придётся пожертвовать многими десятками тысяч американских солдат и офицеров. Это также потребовало бы ракетных и бомбовых ударов с воздуха по китайским целям на материке, что оправдало бы контрудары Китая по нашим целям. Если Соединённым Штатам удастся отвоевать Тайвань, материковый Китай будет просто выжидать благоприятного момента и укреплять свою военную машину, чтобы предпринять вторую попытку. Как и в случае с Ханоем, Пекин – решительно настроенный противник с националистическими устремлениями, сдерживающий свой пыл и рвение в борьбе за то, чтобы положить конец разделению своей страны, которое американцы негласно поддерживают.

Для нормализации отношений с Пекином сменявшие друг друга президенты США дали конкретные обещания в трёх тщательно согласованных совместных коммюнике. Эти документы, изданные в 1972, 1979 и 1982 гг., служат фундаментом китайско-американских отношений. В них Вашингтон обещал, что больше не будет поддерживать официальных отношений с Тайбэем, что на острове не будет американских войск и военных сооружений и что он будет продавать Тайваню лишь тщательное отобранное оборонительное оружие, притом в ограниченных объёмах. В третьем коммюнике содержалось согласие ограничить качество и уменьшить количество продаваемых Тайваню вооружений.

На протяжении последующих десятилетий Вашингтон последовательно размывал суть этих строгих ограничений или вовсе от них отказывался. Официальные лица из правительства США сегодня встречаются с официальными представителями Тайваня и совершают поездки в Тайвань. Там им оказывает поддержку недавно построенное за 250 миллионов долларов «как бы» посольство под охраной морских пехотинцев. Соединённые Штаты снова поддерживают установление Тайбэем дипломатических отношений с третьими странами, наказывая тех, кто переключается на отношения с Пекином. Появились сообщения о возвращении на Тайвань американского воинского контингента, обучающего местные вооруженные силы проведению операций против материкового Китая. Тайвань снова стал одним из главных покупателей американского оружия. А 12 ноября 2020 г. (через девять дней после того, как президентские выборы сделали его босса хромой уткой) госсекретарь Майк Помпео завершил выбрасывание на помойку истории условие о едином Китае, заявив (ошибочно), что Тайвань «никогда не был частью Китая».

В 1979 г., как отмечалось в Законе об отношениях с Тайванем (ЗОТ), США «прекратили отношения с властями Тайваня на государственном уровне». ЗОТ был принят для того, чтобы американцы поддерживали связи с народом Тайваня, не устанавливая с островом «межправительственных отношений». Но трудно оспаривать тот факт, что во многих аспектах такие отношения сегодня восстановлены.

Политика, закреплённая в ЗОТ, сводилась к гарантиям того, что «будущее Тайваня будет определяться мирным путём». Однако, уклонившись от достигнутого взаимопонимания, которое было ключевым для достижения этой задачи, Соединённые Штаты всё делают для того, чтобы никто в материковом Китае не верил в осуществимость исключительно мирного решения.

В ЗОТ говорится, что США должны предоставлять Тайваню «оружие оборонительного характера». Однако вооружения, продаваемые сегодня острову, не проходят через такой фильтр. ЗОТ, принятый как внутренний закон, а не договор между сторонами, призывает сохранять способность сдерживать «обращение к силе или другим формам принуждения», которые «ставят под угрозу безопасность жителей Тайваня». Однако у Соединённых Штатов больше нет стопроцентной уверенности в своём огневом превосходстве для защиты Тайваня против применения силы материковым Китаем, и военный баланс всё больше смещается в сторону коммунистического Китая.

КНР, Тайвань и США обрекли себя на непрерывную демонстрацию военных возможностей и политической воли.

Логика складывающейся ситуации подразумевает готовность к эскалации – от демонстрации силы к отдельным столкновениям, а затем и к крупномасштабному сражению. Давно уже опасность войны за Тайвань не была столь высока.

Ирония в том, что договорённости между Вашингтоном и Пекином, достигнутые в 1979 г. с целью сохранения мира, включая одностороннее принятие Соединёнными Штатами ЗОТ, сработали гораздо лучше, чем на это могли надеяться их авторы. После переключения тумблера в дипломатических отношениях напряжённость в отношениях с материковым Китаем уменьшилась, а безопасность Тайваня повысилась. Остров смог покончить с законами военного времени и демократизировать политическую жизнь. Тайвань стал одним из самых процветающих обществ на нашей планете. ВВП на душу населения у них чуть меньше нашего, но медианное богатство на 4 тысячи долларов с лишним выше, чем у нас – 70 191 доллар против наших 65 904 долларов. Схема единого Китая, позволившая добиться столь выдающихся успехов, не была полностью «сломана»; однако сменявшие друг друга администрации в Тайбэе и Вашингтоне, тем не менее, «поправляли» её, и сегодня по ней нет консенсуса.

Последовательно отказываясь от своих слов и обещаний, Вашингтон создал себе в Китае репутацию вероломного переговорщика, поэтому там никто больше не доверяет американским обещаниям. Формальные возражения, что США, мол, по-прежнему уважают принципы, изложенные в «трёх совместных коммюнике», сегодня уже не могут одурачить никого, кроме американцев, страдающих амнезией. Возникающее в результате недоверие не позволяет выйти на новый уровень взаимопонимания по поводу того, как управлять своими разногласиями по Тайваню. Но без такого взаимопонимания нарастающие противоречия между китайским национализмом и политикой идентичности и самоопределения Тайваня ведут нас к конфликту.

Все три стороны – Пекин, Тайбэй и Вашингтон – приближаются к той точке, в которой избежать очень неприятного выбора нам больше не удастся. Сегодня Пекин не видит реальной перспективы разрешения проблемы выстраивания отношений между Тайванем и материковым Китаем мирными средствами без элементов военного принуждения, к которому ему рано или поздно придётся прибегнуть. Военный баланс в Тайваньском проливе всё больше складывается в пользу НОАК, что сдерживает вмешательство со стороны США. Но даже при этом перед китайским политическим руководством стоит непростой выбор между применением силы и отказом от вековой мечты о едином Китае, свободном от иностранных сфер влияния. Принимая решение, Пекин должен будет взвесить риски дорогостоящей войны с Соединёнными Штатами, в которую может втянуться Япония, с её возможной эскалацией до обмена ядерными ударами. Положив высокую вероятность такого развития событий на одну чашу весов, Пекин неизбежно положит на другую чашу внутриполитические последствия молчаливого согласия с унижением по стержневому вопросу китайского национализма.

До тех пор, пока жители Тайваня будут верить, что Вашингтон даёт им карт-бланш или чек на предъявителя, который можно заполнить кровью американских солдат, они будут чувствовать себя вправе занимать выжидательную позицию. Устранение двусмысленности в приверженности США идее защиты свободы островитян просто поощрило бы их к ещё большему превышению своих реальных возможностей, чем они это уже делают. Между тем военный баланс в регионе всё больше смещается не в их пользу, какой бы выбор они ни сделали.

Поэтому Тайбэю необходимо решить, стоит ли стремиться к примирению с китайцами по другую сторону пролива на переговорах или идти на риск войны, которая, даже при поддержке со стороны Америки, уничтожила бы демократию и процветание на острове, но не дала бы ему гарантий независимости.

Делая ставку исключительно на военное сдерживание без дипломатических усилий для достижения разрядки, сближения и примирения сторон по обе стороны Тайваньского пролива, США делегируют выбор войны и мира Пекину и Тайбэю. Никогда не было полной ясности, блефует ли Вашингтон или он всерьёз намерен вступать в войну с Китаем из-за Тайваня. Оказавшись перед выбором между потенциально губительным противостоянием с КНР и молчаливым наблюдением за тем, как демократический противник авторитарного Китая, теперь уже официально объявленного нашим противником, становится жертвой агрессии, что предпочтут сделать Соединённые Штаты?

Если заявить о нашем намерении воевать, это побудит Тайбэй идти на неоправданный риск. Но если мы скажем о нежелании воевать, это поощрит Пекин к авантюрному поведению. Поэтому никаких выгод избавление от нынешней двусмысленности не сулит. Однако, вне всякого сомнения, мы должны управлять тайваньской ситуацией на основе взвешенного суждения о том, на что мы готовы, а на что нет для снижения опасности войны за остров, даже если мы оставим это суждение при себе.

Смещающийся баланс сил, упёртый национализм в Пекине, иллюзии безопасности и защищённости в Тайбэе, странная смесь бравады и беспечности в Вашингтоне – всё это предвестники трагедии. Я не вижу лёгких ответов для участников этой игры на вопрос о том, как остановить их неумолимое приближение к катастрофе. А тех, кто принимает ответственные решения в этой сфере, прошу лишь об одном: прежде чем предлагать какие-то действия, задайте себе вопрос, который дипломатов и профессионалов в военном искусстве учат задавать: «И что тогда?».

Китай. Тайвань. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 февраля 2021 > № 3632154 Чез Фриман

Китайская асимметрия

Тайваньский костёр для американского «бумажного тигра»

Юрий Тавровский

Глобальный эпидемиологический кризис из-за COVID-19 может перерасти в глобальный военный кризис из-за Тайваня. В рамках многопрофильной холодной войны против Китая, Америка активизирует поддержку властей Тайбэя, которые в последние месяцы заявляют о "состоявшемся суверенитете Китайской Республики на Тайване". Президент США Дональд Трамп в конце марта подписал закон, грозящий разнообразными санкциями странам, которые будут наращивать связи с Китаем в ущерб имевшимся контактам с Тайванем. Число таких стран в последнее время растёт, что истончает претензии "Китайской республики" на суверенитет. С 2016 года 8 стран разорвали дипломатические отношения с Тайбэем в пользу Пекина и сейчас среди лоялистов остаются 15 преимущественно мелких государств.

Поддержать сепаратистские надежды островитян призваны далеко не только законодательные акты. В августе 2019 года в США была одобрена продажа Тайваню новой партии оружия. Тайваньские вооружённые силы сейчас получают 66 модернизированных истребителей "F-16", танки "Абрамс", зенитные ракеты "Стингер" и другую военную технику.

Вдохновлённые благосклонностью Белого Дома и Пентагона, тайваньские генералы стали интенсивно устраивать военные игры по сценарию "отражения крупномасштабного вторжения". Несколько месяцев назад в Тайваньском проливе состоялись самые крупные за пять лет учения ВМФ с боевыми стрельбами, в которых участвовало 20 новых современных кораблей. Затем в дело вступили наземные соединения и части ВВС, которые также имитировали отражение массированной атаки с материка. Истребители "F-16", "Mirage-2000", а также самолёты собственного производства провели боевые стрельбы. Через пару недель развернулись масштабные учения ВВС Тайваня по отражению электронной войны, а также бомбовых ударов авиации НОАК с наземных аэродромов и с авианосца "Ляонин".

В 2018 году прошли крупномасштабными манёвры 7-го флота США в Тайваньском проливе и Южно-Китайском море. Они были явно скоординированы с военными из Тайбэя, которые практически одновременно провели свои учения. Параллельные действия тайваньцев и американцев призваны доказать Пекину готовность к масштабному военному противодействию.

На другом берегу Тайваньского пролива тоже не собираются шутки шутить. Созданный за десятилетия вооружённого противостояния наступательный потенциал в провинции Фуцзянь в июле 2018 года был приведён в полную готовность. В самых крупных за минувшие годы учениях с боевыми стрельбами участвовали все рода войск из разных военных округов КНР. Китайские эксперты рассказывали мне в те дни в городе Сямэнь, расположенном как раз напротив Тайваня, что молодые офицеры буквально рвутся в бой и мечтают повторить российскую "операцию Крым". Терпение менее пылких старших военачальников тоже тает под воздействием действий Тайбэя и Вашингтона.

"Партия крепко держит винтовку и случайного выстрела не последует", — уверяли меня коллеги. В то же время никто не отрицал возможности досрочного решения "тайваньской проблемы" если сдерживание Китая будет нарастать и принимать угрожающие формы. "Дэн Сяопин вернул Китаю Гонконг и Макао, — говорил один опытный политолог. — Си Цзиньпин, провозгласивший великое возрождение китайской нации, до конца своего правления непременно вернёт Тайвань". В подтверждение своего прогноза он дал такие объяснения: "Военная мощь КНР достигла самого высокого в истории уровня. США в ходе ракетно-ядерного кризиса с Северной Кореей и в противостоянии с Ираном показали себя "бумажным тигром". В новых условиях экономической нестабильности в мире и внутренних нестроений китайский народ нуждается в объединяющем всех священном деле".

Мой собеседник не слишком далеко отклонился от линии руководства страны. "Необходимо осуществить воссоединение Родины, и оно непременно осуществится, — заявил по случаю китайского Нового года в феврале 2019 года Си Цзиньпин. — Это исторический вывод, к которому приводят 70 лет развития отношений между двумя берегами Тайваньского пролива и обязательное условие для великого возрождения китайской нации в новую эпоху", — процитировало агентство Синьхуа главу государства, партии и верховного главнокомандующего.

В данной связи стоит привести также слова министра обороны КНР Вэй Фэнхэ, сказанные 21 октября 2019 года на Сяншаньском форуме, ежегодной международной встрече в Пекине по вопросам безопасности. "Китай — единственная большая страна в мире, которая до сих пор не полностью воссоединена. Разрешение тайваньского вопроса с тем, чтобы осуществить полное воссоединение Китая, — это непреодолимая тенденция времени, величайшая национальная задача Китая. Её справедливое решение — это желание всего китайского народа. Мы никогда не позволим сепаратистам, призывающим к независимости Тайваня, добиться своего и не допустим вмешательства со стороны любых внешних сил", — подчеркнул главный китайский военачальник.

Необходимо особо отметить активизацию военных игр по обе стороны Тайваньского пролива в последние недели, уже на фоне кризиса с COVID-19 и глобальной антикитайской информационной войны, развязанной администрацией Трампа. В феврале-марте китайские и тайваньские лётчики демонстрировали друг другу своё искусство, не только выполняя фигуры высшего пилотажа, но также задействовав новейшую электронику в ходе операций по разведке и раннему предупреждению. Отрабатывались групповые воздушные бои в условиях 36-часовых непрерывных столкновений.

Тлеющий уже несколько десятилетий тайваньский очаг напряжённости всё сильнее дымит и явно готов вспыхнуть по любому поводу. Таким поводом может стать, например, новое заявление из Тайбэя о "состоявшемся суверенитете". Но, кроме поводов, есть и глубинные причины для нарастания конфликтного потенциала. К числу таких причин я бы, прежде всего, отнёс активизацию антикитайских сил в Вашингтоне. Поданные несколькими штатами судебные иски к КНР в связи с эпидемией COVID-19, при всей их несостоятельности с точки зрения международного права, способны подтолкнуть Белый дом на самые отчаянные шаги. Были же арестованы суверенные авуары Ирана и Казахстана. Арест китайской собственности, включая долговые расписки Федерального казначейства на 1.1 триллиона долларов, стал бы фактически объявлением войны США против Китая. О стремлении воспользоваться эпидемией для "наказания Китая" говорит призыв Уилбура Росса, экономического советника 45-го президента США, к американским компаниям воспользоваться остановкой производства на некоторых принадлежащих им предприятиях и "пересмотреть производственно-сбытовые цепочки с Китаем, вернуть в Америку производства и рабочие места". Президент Трамп тоже ужесточает свою позицию и уже объявил о готовности отказаться от достигнутой с таким трудом первой фазы торгового соглашения США — КНР. Он всерьёз рассуждает даже о направлении в Ухань следственной бригады…

В случае материализации этих сценариев или даже одного из них у Пекина не останется причин для сдержанности в отношениях с Америкой. Асимметричных ответов на экономическую войну может быть несколько. Но "решение тайваньского вопроса" видится как самый очевидный.

Такое решение станет наказанием для самого Трампа — "потеряв Тайвань", он продемонстрирует свою слабость и подтвердит репутацию Америки как "бумажного тигра". А потому с высокой долей вероятности лишится шансов на второй президентский срок.

Такое решение вряд ли приведёт к военному столкновению с Америкой — американцы струхнули даже в недавних "наездах" на Пхеньян и Тегеран. На всякий случай китайцы продемонстрировали пару месяцев назад свою новейшую гиперзвуковую ракету, способную со скоростью в 18 махов донести до американской территории оружие возмездия без шансов на перехват. До сих пор именно сохраняющаяся зависимость от американского рынка и американских технологий была гарантом сдержанности Пекина в спорах и конфликтах. Уничтожив эту зависимость, Вашингтон собственными руками устраняет остающиеся тормоза.

Такое решение вызовет прилив патриотизма в КНР, укрепит позиции её руководителя в непростой экономической и социальной обстановке. Воссоединение может стать главным подарком к 100-летию образования Компартии Китая, который даже затмит обещанное до конца 2020 года искоренение нищеты в масштабе всей Поднебесной.

Нагнетая антикитайские настроения из-за коронавируса, активизируя торговую войну и провоцируя конфликты на периферии Китая, США разрушают не только основы своих отношений с КНР, но и устои международного мира.

Китай. США. Тайвань > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > zavtra.ru, 7 мая 2020 > № 3515772 Юрий Тавровский

Всем миром

Ученые обменялись опытом борьбы с COVID-19

Текст: Елена Толина

Состоялся первый Тайваньско-Российский вебинар-2020 по обмену опытом по COVID-19, организованный Первым Московским государственным медуниверситетом им. И.М. Сеченова и Главной больницей трех видов вооруженных сил (Tri-Service General Hospital, TSGH) Тайваня. Около 40 экспертов и ученых по инфекционным болезням поделились своим опытом в области лечения и профилактики внутрибольничных инфекций. По итогам встречи принято решение о создании платформы для всеобъемлющего диалога по вопросам лечения и профилактики эпидемий.

Сеченовский университет представляли ректор, академик РАН Петр Глыбочко, проректор по клинической работе и дополнительному профессиональному образованию Виктор Фомин, завкафедрой пульмонологии Сергей Авдеев. От тайваньской стороны с приветственными словами выступили заместитель министра науки и технологий Тайваня Да-Бинь Се (Dar-Bin Shieh), глава Представительства в Москве Тайбэйско-Московской координационной комиссии по экономическому и культурному сотрудничеству Чун-Юн Кэн (Chung-Yung Keng), суперинтендант TSGH, профессор Цай Цзянь-Сун (Tsai Chien-Sung).

Россия. Тайвань. ЦФО > Медицина. Образование, наука > rg.ru, 24 апреля 2020 > № 3364544

Мозговой штурм

Российские и тайваньские ученые об искусственном интеллекте, чипах и болезни Паркинсона

Текст: Наталия Ячменникова

В Москве прошел большой научный семинар, посвященный развитию научно-технического сотрудничества Тайваня и России. Он был организован отделом науки и технологий Представительства Тайбэйско-Московской координационной комиссии по экономическому и культурному сотрудничеству в Москве.

С г-ном Хуан Сунь Жэнем, директором отдела науки и технологий, мы встретились накануне. Энергичный, очень улыбчивый. Никаких проблем с общением: учился в МАТИ, отлично владеет русским языком. Диплом защищал по самой актуальной теме - композиционным материалам.

Вообще первые совместные исследования российских и тайваньских ученых начались еще двадцать с лишним лет назад. Так, почти 280 проектов поддержал Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ). И сегодня взаимовыгодное сотрудничество активно набирает обороты. Впрочем, как и финансирование.

Фундаментальные и прикладные исследования затрагивают не только важнейшие области физико-математических, технических, химико-биологических наук, философию, лингвистику, литературу. Это и суперсовременные направления: материаловедение, альтернативная энергетика, информационные технологии, механика и биомедицина.

А вот что рассказал "РГ" координатор международных проектов Российского научного фонда (РНФ) Сергей Коновалов:

- Мы сотрудничаем с Министерством науки и технологии Тайваня четыре года. Провели три конкурса: результаты по последнему объявим в ближайшее время. Поддержали и профинансировали 11 проектов на общую сумму 148 миллионов рублей. Гранты стандартные: от 4 до 6 миллионов рублей в год на проект. Одни проекты успешно завершились, другие продолжаются. Часть стартует в следующем году. Касаются абсолютно всех научных областей. Есть очень любопытные проекты по химии, медицине и биологии, сельскому хозяйству. Я уже не говорю об исследованиях, связанных с биоинжинирингом, микроэлектроникой, чипами, сенсорами, искусственным интеллектом, алгоритмами и системами анализа. Основные достижения в современной науке делаются международными коллективами ученых. Именно такие коллективы с амбициозными задачами мирового уровня мы поддерживаем в рамках партнерских программ.

Как подчеркнул представитель Тайваньского инновационного центра медицинского оборудования господин Е Цзянь Сянь, тесные контакты налажены и продолжают расширяться между специалистами, занимающимися разработкой лекарств, перспективной медицинской техники. Так, совместные исследования проводятся с институтом "Микрохирургия глаза" им. Федорова, Московским государственным университетом. Более того, National Cheng Kung University и МГУ получили совместный патент. И это впервые в истории научно-технического сотрудничества России и Тайваня.

В семинаре участвовали представители и российских научных организаций, и вузов.

- С Тайванем мы работаем с 2015 года, - говорит научный сотрудник Геологического института РАН Анфиса Пилицына. - Начиналось все неформально, но с этого года у нас грант РФФИ. Проект связан с изучением процессов формирования докембрийской континентальной коры. Проводятся полевые и лабораторные исследования. У коллег отличная приборная база.

Тесная кооперация связывает тайваньских специалистов и с университетом ИТМО в Санкт-Петербурге. Вот примеры. Ученые ИТМО и Тайваньского государственного педуниверситета разработали новый высокочувствительный метод исследования нелинейных оптических свойств веществ. Открыты возможности для диагностики, которых раньше не было. Еще один интересный проект ИТМО и университета Цинхуа - машинное обучение для гибридной квантовой обработки информации.

Комментарий

Михаил Угрюмов, академик РАН:

- Мы в Институте биологии развития РАН создаем новые технологии ранней диагностики нейродегенеративных заболеваний. В частности, разработали на экспериментальных моделях специфический, провокационный тест для ранней диагностики болезни Паркинсона. Он способен кратковременно вызывать нарушение двигательной функции у больного, который еще даже не подозревает о своем недуге.

Дело в том, что эта неизлечимая болезнь развивается в скрытой форме: никак не проявляется 20-30 лет. За это время погибает большая часть нейронов мозга, которые управляют двигательной функцией. Лишь после этого проявляются первые нарушения, больному ставят диагноз, но эффективность лечения уже крайне мала. Единственная надежда побороть недуг - поставить диагноз за много лет до первых симптомов. Когда можно применить превентивную нейропротекторную терапию.

Только что я был в военном медицинском госпитале Тайваня, а также в центре по разработке экспериментальных моделей. Коллеги проявили большой интерес. Договорились принципиально: проводить совместные доклинические исследования - на животных и клинические - на людях. Доклинические испытания нами уже успешно проведены в России на мелких лабораторных животных, но их надо дополнить исследованиями на обезьянах, которые в России по разным причинам практически недоступны. Мало того, нужно использовать неинвазивный метод, чтобы проанализировать механизмы действия нашего провокационного теста на мозг. Но в России нет ни одного подобного томографа для животных. А здесь есть и обезьяны, и это уникальное оборудование. Если нас поддержат с обеих сторон научные фонды, то есть все основания надеяться, что нам удастся впервые в мире создать уникальную технологию ранней диагностики тяжелейшего недуга.

Прямая речь

Хуан Сунь Жэнь, директор отдела науки и технологий:

- Сотрудничество ученых России и Тайваня развивается очень плодотворно. Почему? У вас мощная фундаментальная наука, фундаментальные исследования. У нас - мощное производство, промышленность. Особенно, что касается электроники, полупроводников, медицины, искусственного интеллекта. А значит, есть все возможности использовать фундаментальные исследования в коммерческих продуктах.

Мы активно сотрудничаем с РАН, с международным медицинским кластером. В начале этого года на Тайване была делегация Сколково. Это новое для нас направление. Но очень интересное, поскольку в Тайване очень сильный научный технопарк. Приведу только одну цифру: каждый год результат от внедрения научных исследований под руководством Министерства науки и технологий Тайваня составляет 86 миллиардов (биллионов) долларов.

Россия. Тайвань. ЦФО. СЗФО > Образование, наука. СМИ, ИТ > rg.ru, 11 декабря 2019 > № 3226498

По итогам октября 2019 г., экспорт Тайваня составил $28,99 млрд. Это на 1,5% меньше, чем за октябрь 2018 г. Данный показатель снижается на протяжении двух месяцев подряд, сообщили местные власти.

Среди причин сокращения экспорта называется снижение поставок за рубеж неблагородных металлов и изделий из них, машинного оборудования, пластмассовых и резиновых изделий из Тайваня.

За октябрь текущего года импорт острова сократился на 4% – до $25,04 млрд. Положительное сальдо торгового баланса составило $3,95 млрд.

По итогам января-октября 2019 г., общий объем тайаваньского экспорта снизился на 2,4% в годовом сопоставлении – $271,27 млрд.

За десять месяцев текущего года материковая часть Китая держалась на первом месте среди торговых партнеров Тайваня. Объем экспорта острова в КНР составил $74,62 млрд. На данный показатель пришлось 27,5% от общего объема экспорта экспорта за январь-октябрь 2019 г.

Напомним, что в августе текущего года экспорт Тайваня достиг $29 млрд. Это на 2,6% больше, чем в августе 2018 г. За последний летний месяц текущего года объем импорта острова составил $23,02 млрд. Он сократился на 2,7% в годовом сопоставлении. Это привело к положительному сальдо торгового баланса в размере $5,98 млрд. По итогам января-августа 2019 г., экспорт Тайваня достиг $215,41 млрд. Это на 2,3% меньше, чем годом ранее.

Тайвань > Внешэкономсвязи, политика > chinapro.ru, 11 ноября 2019 > № 3194265

СЕО Acer Джейсон Чен: «Наша задача — заставить мир сказать «Вау!»

По его словам, в индустрии происходит много интересного, главное — найти перспективные технологии, которые позволят компании выделиться

Исполнительный директор и председатель совета директоров корпорации Acer Джейсон Чен (Jason Chen) в интервью Денису Самсонову и Кире Альтман для Business FM рассказал о перспективных технологиях в индустрии ПК, о том, как понять новое поколение пользователей и почему необходимо концентрироваться на преимуществах, а не на проблемах.

Четыре года назад, только возглавив компанию, вы говорили, что хотите вывести Acer за пределы рынка персональных компьютеров, в сферу портативных устройств. Что вы сейчас думаете о центральном бизнесе Acer? Вы все еще воспринимаете себя как компанию по производству компьютеров? Нравится ли вам быть CEO компьютерной компании?

Джейсон Чен: Мы уже давно работаем в сегменте персональных компьютеров и приложим все усилия, чтобы остаться на этом рынке в долгосрочной перспективе. Вместе с тем внутри нашей компании прямо сейчас происходят изменения: на наших глазах идет эволюция от традиционного ПК к новым устройствам. Acer продолжит производить персональные компьютеры, но также мы планируем выпустить множество новых продуктов, которые уже сейчас находятся в разработке.

Некоторые люди считают, что персональные компьютеры превратились в commodity: все используют одни и те же платформы, те же операционные системы, примерно тот же дизайн и так далее. Как вы считаете, на этом рынке все еще можно выделиться? И если да, как это делает Acer?

Джейсон Чен: Вы задаете правильный вопрос правильному человеку. Я начинал в индустрии полупроводников. Тогда все компании по производству компьютеров были моими клиентами. Они использовали одни и те же чипы: Intel, AMD, Nvidia — только брендирование было разным. Теперь я оказался на их месте.

При этом сейчас на рынке есть два основных тренда: гейминг и мобильные решения. В обоих случаях огромную роль играют производительность и распределение тепла, потому что, когда полупроводниковый прибор работает быстро, он быстро нагревается. Благодаря своему опыту в производстве полупроводников я знаю один очень важный принцип: нужен компромисс производительности и температуры. Поэтому мы внедряем огромное количество инноваций и зарегистрировали почти 300 патентов в области технологий охлаждения — это больше, чем у любой другой компании. В частности, мы разработали систему охлаждения AeroBlade™ 3D с металлическими вентиляторами. Вентиляторы с металлическими лопастями на 45% эффективнее по сравнению с пластиковыми аналогами. За счет этого продукты Acer получают серьезное преимущество в плане производительности.

Какие технологии станут главными драйверами индустрии ПК и портативных компьютеров в обозримом будущем?

Джейсон Чен: Происходит много интересного, но наша задача — найти перспективные технологии, микротренды, которые позволят нам выделиться. Chrome-устройства, гейминг сейчас актуальны как никогда, и до уровня мейнстрима они выросли из нишевых продуктов. Мы внимательно отслеживаем ситуацию на рынке: сначала находим области, в которых можно достичь прорыва, затем — подходящие технологии, и оцениваем, насколько эти решения подходят нашему бренду.

И самый важный момент — это построение бренда. Хорошим примером будет Predator, ориентированный на хардкорных геймеров. Тут дело не только в том, чтобы создать продукт с определенным программным обеспечением и продавать его под своим брендом как игровой компьютер. Важно соответствовать духу и вписываться в культуру киберспорта. Тогда продукт взлетит и станет успешным, а с ним и бренд. Именно это произошло с Predator, и теперь, когда люди видят продукт Predator, они понимают, что это устройство именно для гейминга.

Вы хорошо понимаете, кто такие геймеры и какой продукт они хотят видеть. А что насчет обычных пользователей? Расскажите, что вы думаете о дизайне для них?

Джейсон Чен: Я очень требовательный человек, но понимаю, что ничто не совершенно. При этом мы всегда можем двигаться к следующей ступени и расширять границы возможного.

В любой сфере мы должны оптимизировать продукт до такой степени, чтобы люди говорили: «Вау!» Если продукт до «Вау!» не дотягивает, значит, он недостаточно хорош. Мы продолжаем стремиться к лучшему. Дважды в год Acer проводит глобальную пресс-конференцию. В этом апреле в Нью-Йорке была анонсирована продуктовая линейка на будущий сезон. В сентябре-октябре на выставке IFA в Берлине мы запустим линейку на праздничный сезон — на Рождество и Новый год. Вся работа компании подстраивается под эти два ключевых события.

Многие скажут, что Apple — инновационная компания. Но если посмотреть на цифры, то с точки зрения дизайна и инноваций мы намного обогнали Apple. И это при том, что раньше компьютеры Acer относились к категории open price point — «компьютеры стартовой цены» — так вежливо называют дешевые компьютеры. А теперь Acer — признанный эталон дизайна и инноваций.

То есть вы хотите победить в этой игре?

Джейсон Чен: Конечно. И не только в этой — в любой другой игре, которую мы затеем. Хорошим примером будет тот поезд, в который мы запрыгнули пару лет назад, — игровые компьютеры. Тогда многие говорили: «Это небольшая ниша». А теперь Goldman Sachs опубликовал исследование, в котором заявлено, что киберспорт — это мейнстрим. Аналогичная ситуация с Chromebook’ами. Ими мы занимаемся пять-шесть лет. В самом начале рынок Chromebook’ов был небольшого размера, а сейчас он серьезно растет — быстрее, чем рынок компьютеров в целом. И он выглядит по-разному в зависимости от сегмента — образовательного, потребительского или делового. Acer выигрывает в бизнес-сегменте Chromebook. За счет чего? За счет наших решений. Например, у нас есть сервис поддержки для тех, кто меняет операционную систему и переходит на Chrome, — с этим сервисом пользователю не нужно беспокоиться о приложениях и драйверах. Получается, что мы способствуем превращению так называемого микротренда в мейнстрим.

А если заглянуть в будущее, как бы вы описали идеальный компьютер для бизнеса 2020 года?

Джейсон Чен: Это по-настоящему защищенный компьютер. Конечно, производительность и дизайн важны, но надежность и безопасность должны быть в приоритете. Более того, дело не только в компьютере — дело в офисной среде в целом. Хорошо ли она защищена? Сколько у нее уровней защиты? Существует ли стандарт поведения менеджмента в условиях чрезвычайных ситуаций и кризисов? Разработана ли методология восстановления утерянной информации? Я думаю, это самое важное для компьютеров, используемых в бизнесе.

Изучаете ли вы поколение миллениалов и пытаетесь ли спрогнозировать, какими будут их потребности через пару лет, когда они станут вашими главными покупателями?

Джейсон Чен: Я почти 60-летний мужчина, принимающий важные решения для этой компании. Но наша целевая аудитория — это миллениалы 20-30 лет. Для того чтобы понять запросы молодого поколения, я применяю подход, который использовался в моей предыдущей компании, в Intel. У меня есть молодой ассистент, который сопровождает меня почти на каждой встрече. И это не наставничество — это процесс взаимного обучения. Для него это возможность изучить мой подход к решению проблем, к принятию решений, а я учусь у него понимать, как думает молодое поколение, как его представители чувствуют, что им нравится. Разница с моим поколением бывает значительной. Больше того, сегодня считается, что каждые три года приходит новое поколение, которое по-другому использует продукты и сервисы. Поэтому ассистенты меняются ежегодно. Затем они отправляются на реализацию рискованных инициатив, но у них всегда есть возможность со мной проконсультироваться.

Технологические компании регулярно выпускают все новые и новые устройства, зачастую дезориентируя покупателей, которым все труднее сделать выбор. Что вы думаете об этой проблеме и за счет чего отдельно взятый производитель может выиграть в такой жесткой конкурентной борьбе?

Джейсон Чен: Во-первых, наша задача — выбирать нужные решения для покупателей, чтобы на них не давил избыток новинок. Во-вторых, меня не очень беспокоят проблемы: я осознал, что проблемы существуют всегда, но мы должны концентрироваться на своих сильных сторонах, на преимуществах, а не на слабостях.

Когда я работал в Кремниевой долине, возглавляя Intel Worldwide Service and Marketing, я осознал одну вещь. В обычной азиатской семье, когда ребенок (а у меня двое детей) приносит из школы табель с оценками и у него одна тройка, мы нанимаем репетитора, чтобы сделать тройку четверкой или, если получится, даже пятеркой. Но когда я говорил с коллегами, они рассказывали о другом подходе: они начинают работать над предметом, по которому уже есть пятерка, чтобы сделать ее пятеркой с плюсом. Это необходимо потому, что в будущем человек сможет использовать именно этот предмет, чтобы зарабатывать на жизнь. Если постараться, из тройки можно сделать четверку. Но как с четверкой конкурировать с людьми, у которых пять с плюсом? Поэтому, придя в компанию, я провел аудит, инвентаризацию, чтобы понять, какими компетенциями мы располагаем. Затем осознал наши сильные и слабые стороны и сфокусировался на сильных. Я стремился максимизировать их, чтобы стать лучшей инновационной компанией. Теперь мы опережаем Apple по инновациям и креативности и прокачаны до уровня, позволяющего обогнать лучших из лучших. Такой подход касается и самой компании и нашего образа действий.

Тайвань > СМИ, ИТ > bfm.ru, 27 мая 2019 > № 3002797 Джейсон Чен

ЯПОНСКИЙ ВУЛКАН УГРОЖАЕТ ТРЕМ КОНТИНЕНТАМ

Японцы напугали мир сообщением, что подводный вулкан Кикаи, который в последний раз извергался более 7 тыс. лет назад, проявляет активность. Когда-то он уничтожил древнюю цивилизацию Джомон.

Вулкан этот относится к категории наивысших природных угроз. Ученые нашли свидетельства формирования внутри его кальдеры гигантского купола, наполненного лавой. Он содержит 32 куб. км магмы и продолжает расти. Купол достиг ширины в 10 км и 600-метровой высоты.

Подсчитано, что извержение Кикаи способно погубить до 100 млн человек и вызвать вулканическую зиму. Вулканологи из Университета Кобе предупреждают, что извержение вызовет мощное цунами, которое пронесется по Южной Японии, ударит по Тайваню, Китаю, затем по побережью Северной и Южной Америки. Такие извержения не раз происходили за многомиллионную историю Земли.

В шести пробах, взятых в кальдере, найдены следы лавы. Началось активное выделение газа, стала пузыриться поверхность моря, до нее растущему куполу осталось всего 30 метров. Специалист по магме профессор Иошиюки Татсуми в интервью газете «Майничи» указала на вероятность катаклизма в ближайшие 100 лет.

Сейчас за вулканом наблюдает специально оборудованный для этого корабль. В ходе намеченной на март экспедиции планируется с помощью подводных роботов изучить процессы, происходящие в кальдере.

Японии не повезло находиться сразу на четырех трущихся друг о друга тектонических плитах зоны Тихоокеанского огненного кольца длиной 40 тыс. км. Отсюда исходят около 90% всех землетрясений в мире.

Николай Иванов

Япония. Тайвань. Китай > Экология. Образование, наука > mirnov.ru, 22 февраля 2018 > № 2509635

Ученые обнаружили эффект памяти в жидких кристаллах под действием сильных электрических полей

Ученые из Института физики им. Л.В. Киренского СО РАН (обособленное подразделение ФИЦ КНЦ СО РАН) совместно с коллегами из СФУ, МГУ им. М.В. Ломоносова и Государственного университета Чэнгун (Тайвань) обнаружили эффект памяти в жидких кристаллах под действием сильных электрических полей. Результаты исследования международной группы физиков опубликованы в журнале Scientific Reports.

Жидкие кристаллы – это особое состояние вещества, при котором последнее обладает характеристиками одновременно жидкостей и кристаллов и способно менять свои свойства под действием электрических полей. Выделяют два вида жидких кристаллов: закрученные в сложную спиральную структуру (холестерические) и вытянутые в нитевую структуру (нематические). Исследователи изучили капли спирально закрученных жидких кристаллов и выяснили, что, попадая в электрическое поле, они «раскручиваются» в нить.

«Под воздействием электрического поля происходит практически полная раскрутка структуры капли хирального жидкого кристалла, и она становится подобной структуре капли нематического жидкого кристалла. После резкого выключения поля нитевая структура быстро возвращается в закрученное состояние», – рассказал Александр Емельяненко, один из авторов исследования, ведущий научный сотрудник кафедры физики полимеров и кристаллов физического факультета МГУ.

В результате серии экспериментов ученые выяснили, что при медленном выключении электрического поля капля жидкого кристалла не возвращается в исходное состояние, а принимает другую, более сложную структуру. Изменяя параметры электрического поля, можно получать различные структуры жидкого кристалла. Полученный результат может позволить создавать воспроизводимые состояния жидких кристаллов, а значит, записывать с их помощью информацию.

«Полученные результаты открывают возможности для обратимых переключений между различными структурами капель, что перспективно для развития материалов с эффектами памяти», – также пояснил ученый.

Россия. Тайвань. ЦФО. СФО > Образование, наука > fano.gov.ru, 19 января 2018 > № 2463707

Тайвань о мировом китаеведении

В 2017 году на Тайване наконец был реализован длительный дорогостоящий проект, посвященный состоянию мирового китаеведения в настоящее время. В результате Исследовательский центр по изучению континентального Китая и отношений между двумя берегами Тайваньского пролива Института политики Тайваньского университета опубликовал «Устные истории» ведущих мировых китаеведов об их жизненном пути, о том, как они учились китайскому языку, изучали Китай, стажировались и работали в Китае, готовили свои основные работы по Китаю.

Этот проект начинался более пяти лет тому назад. Для участия в нем на основании общего количества публикаций и оценок различных экспертов было отобрано 362 участника проекта – ведущих мировых китаеведов, которые на протяжении нескольких часов наговаривали на магнитофон историю своей жизни – как они пришли в профессию и как они достигли вершин.

Для данного проекта больше всего китаеведов было выбрано из России – 48 человек, далее следует Тайвань – 30 человек, Вьетнам – 26 человек, Япония – 25 человек, США – 21 человек, Индия – 19 человек, Сингапур – 17 человек, Республика Корея – 16 человек. Среди европейских ученых больше всего было отобрано для интервью ученых из Германии, Голландии и Бельгии – всего 26 человек.

Поскольку проект был долгосрочным и длился свыше пяти лет, практически все представленные в нем ученые довольно преклонного возраста – 60 лет и старше, многие из них не дожили до его завершения, а некоторые по разным причинам ушли из профессии.

Это в полной мере относится и к российскому списку участников проекта. Всего в этом списке участников проекта от России – 48 ученых, из которых и поныне работают в Институте Дальнего Востока РАН 11 ученых (С.Тихвинский, В.Шабалин, Л.Кондрашова, В.Мясников, В.Портяков, О.Завьялова, С.Горбунова, Б.Надточенко, Л.Переломов, А.Островский, Э.Пивоварова), а всего Институт представляют 18 ученых, часть из которых уже ушла из жизни (М.Титаренко, П.Кожин), часть – эмигрировала (Н.Боревская, С.Торопцев), а часть – ушла на пенсию и полностью прекратила работать по специальности (А.Ларин, А.Желоховцев, В.Усов).

Также в этот список вошли 8 ученых Института востоковедения РАН (Ю.Чудодеев, З.Каткова, А.Бокщанин, С.Кучера, Ю.Гарушянц, Л.Васильев, А.Кобзев, Э.Синецкая), 3 ученых из Института стран Азии и Африки при МГУ (Д.Воскресенский, В.Гельбрас, З.Лапина), 2 ученых с восточного факультета Санкт-Петербургского университета (Б.Доронин, Б.Новиков), 1 ученый из Института философии РАН (В.Буров), 1 ученый из Института истории, археологии и этнографии ДВО РАН (В.Ларин). Кроме того в список вошли 2 ученых из Казахстана (К.Сыроежкин, К.Хафизова).

Из текстов интервью и возрастов интервьюируемых (всем более 60 лет) очевидно, что все успехи российской школы китаеведов связаны с советским периодом обучения и становления китаеведов как профессионалов в те годы, несмотря на весьма ограниченные возможности для поездок в КНР в 60-80-е годы. Тем не менее, значительная часть опубликованных работ пришлась как раз на эти годы, наиболее сложные для китаеведения не только советского, а затем и российского, но и всего зарубежного китаеведения.

Результаты данного проекта наглядно показывают высокий уровень школы советского китаеведения, которая пока еще неплохо выглядит на уровне мирового китаеведения в рамках данного проекта. Но для сохранения этих позиций необходимо заметно усилить внимание к развитию российского китаеведению в настоящее время.

Подробнее о проекте – на сайте Исследовательского центра по изучению континентального Китая и отношений между двумя берегами Тайваньского пролива Института политики Тайваньского университета.

Заместитель директора ИДВ РАН по научной работе, доктор экономических наук, профессор А.В. Островский

Тайвань. Россия. Китай. ЦФО > Образование, наука > ras.ru, 18 января 2018 > № 2466473 Андрей Островский

По итогам ноября 2017 г., объем экспорта Тайваня достиг рекордного максимума в $28,88 млрд. Это на 14% больше, чем в ноябре 2016 г. Таковы официальные данные.

В частности, рост зарубежных продаж Тайваня отмечается 14 месяцев подряд.

За ноябрь текущего года сектор производства электронных компонентов острова стал локомотивом роста тайваньского экспорта. Экспорт в данной сфере достиг $10,2 млрд. Он увеличился на 16% в годовом сопоставлении.

Как ожидается, за 2017 г. объем экспорта Тайваня превысит $300 млрд.

Ранее сообщалось, что с 2011 г. и до конца июня 2017 г. Тайвань получил тарифные льготы в рамках торговли с Китаем, которые принесли Тайваню 25,62 млрд юаней экономии ($3,88 млрд). В то же время материковый Китай получил ответные льготы на 2,85 млрд юаней.

В сфере торговли услугами 53 финансовых и 661 нефинансовое предприятие Тайваня получили льготы от КНР. В Поднебесной таких фирм насчитывается 230.

В 1978 г. объем торговли между Китаем и Тайванем достигал $46 млн. А в 2016 г. аналогичный показатель составил $180 млрд. Тайвань находится на седьмом месте среди торговых партнеров КНР, а Поднебесная остается крупнейшим торговым партнером, рынком экспорта и источником профицита торгового баланса для Тайваня.

Тайвань > Внешэкономсвязи, политика > chinapro.ru, 11 декабря 2017 > № 2419630

СО РАН развивает сотрудничество с Тайванем

В новосибирском Академгородке прошли переговоры руководства Сибирского отделения РАН и делегации Министерства науки и технологий Тайваня.

Заместитель председателя СО РАН академик Василий Михайлович Фомин обозначил обновленные позиции российской стороны: «Сегодня наша Академия наук выполняет, прежде всего, экспертную функцию во всех отраслях исследований, включая медицинскую и аграрную. В ходе реформы состав членов Сибирского отделения вырос фактически вдвое». При этом ученый отметил: «Академия способна на большее, чем даже самые ответственные экспертизы. Новый президент РАН академик Александр Михайлович Сергеев ставит вопрос об ее участии в крупнейших проектах». Потенциал сотрудничества с крупными научно-технологическими партнерами в Азии зампредседателя СО РАН считает в этом контексте недостаточно оцененным и предлагает, для начала, восстановить обособленное софинансирование совместных конкурсных проектов.

Одной из важнейших областей сотрудничества на переговорах были определены медико-биологические исследования. «Биомедицина является одним из пяти главных направлений развития страны, утвержденных новым президентом Тайваня госпожой Цай Инвэнь», — отметил заместитель министра науки и технологий островного государства профессор Фон-Чинь Су. Заместитель председателя СО РАН академик Михаил Иванович Воевода рассказал о традиционном для Сибири междисциплинарном подходе: «Еще до реформы у нас были интеграционные проекты, в которых решением одной проблемы сообща занимались институты разного профиля и принадлежности». Актуальными направлениями для коллабораций сегодняшнего дня ученый назвал разработку новых лекарственных препаратов на основе природного сырья Сибири, мониторинг состояния здоровья популяций в связи с изменениями климата, арктическую медицину.

Доктор физико-математических наук Александр Павлович Чупахин из Института гидродинамики им. М.А.Лаврентьева СО РАН рассказал о большом проекте по мониторингу и математическому моделированию гемодинамики кровообращения головного мозга, который реализуется совместно с рядом институтов Сибирского отделения РАН, Национальным медицинским исследовательским центром им. ак. Е.Н. Мешалкина и другими организациями. На Тайване аналогичными исследованиями занята группа профессора Хильберта Хуанга из Университета Чункунг, и сибирские ученые предложили коллегам объединить компетенции. О достижениях в сфере медицины и практического здравоохранения (бифокальных корректирующих линзах, кардиосенсорах, биочипах для быстрой расшифровки ДНК и т.п.) сообщил ученый секретарь Института автоматики и электрометрии СО РАН доктор технических наук Виктор Павлович Корольков. Заместитель директора НИИ физиологии и фундаментальной медицины доктор биологических наук Тамара Геннадьевна Амстиславская (член редколлегии Chinese Journal of Physiology) предложила темой совместного проекта на 2018—2020 годы разработку методик ранней диагностики нейродегенеративных заболеваний с применением наножидкостных чипов.

«Сотрудничество сибирских ученых с тайваньскими коллегами ведется с 1993 года, — напомнил секретарь комиссии по сотрудничеству СО РАН с Министерством науки и технологий Тайваня доктор технических наук Вадим Аксентьевич Лебига (Институт теоретической и прикладной механики им. С.А. Христиановича СО РАН). — За эти годы Национальный научный совет этой страны трансформировался в министерство, произошла реформа РАН. Всё это время мы пребываем под большим впечатлением от уровня исследований на Тайване и находим новые научные проблемы для совместного решения». Как сообщил Вадим Лебига, в 2017 году прошли два крупных российско-тайваньских семинара: по «зеленой энергетике» и «умным» энергосистемам на Байкале, по радиологии и наномедицине — в Тайбее. +

Тайваньская делегация посетила Центр коллективного пользования «SPF-виварий» (в составе ФИЦ Институт цитологии и генетики СО РАН) и Выставочный центр СО РАН. По итогам переговоров готовится протокол и обновленное Соглашение о сотрудничестве между Сибирским отделением РАН и Министерством науки и технологий Тайваня.

«Наука в Сибири»

Тайвань. СФО > Образование, наука. Медицина. Экология > ras.ru, 2 ноября 2017 > № 2382789

Китай будет подавлять любые действия, связанные с так называемой независимостью Тайваня, заявил председатель КНР Си Цзиньпин.

"Мы будем решительно подавлять сепаратистскую деятельность, связанную с так называемой независимостью Тайваня, в любой форме ее проявления", — приводит слова китайского лидера агентство Синьхуа, сказанные им в субботу в Пекине.

На Тайване 16 января прошли выборы главы администрации острова, победу на которых одержала кандидат от оппозиционной Демократической прогрессивной партии (ДПП) Цай Инвэнь.

Пекин ревностно относится к отношениям других стран с Тайванем, который отстаивает свою независимость от материкового Китая. Проблема вновь обострилась после прихода к власти представителя ДПП, которая больше тяготеет к независимости от Пекина.

Ранее Цай Инвэнь заявила, что обе стороны Тайваньского пролива несут ответственность за обеспечение взаимоприемлемых способов взаимодействия. Она также заявляла, что остров должен вступить в Транстихоокеанское партнерство (ТТП), созданное по инициативе США. При этом она также говорила о необходимости с экономической точки зрения придерживаться статуса-кво с материковым Китаем.

Отношения между центральным правительством КНР и островной провинцией прервались в 1949 году после того, как потерпевшие поражение в гражданской войне с компартией Китая силы Гоминьдана во главе с Чан Кайши перебрались на Тайвань. Деловые и неформальные контакты между Тайванем и материковым Китаем возобновились в конце 1980-х годов. С начала 1990-х годов стороны стали контактировать через неправительственные организации.

Отношения между Тайбэем и Пекином начали понемногу улучшаться в 2008 году после прихода к власти лояльно настроенной по отношению к Пекину партии Гоминьдан во главе с Ма Инцзю, которого за это критиковали представители оппозиции, тяготеющей к большей независимости Тайваня. При Ма Инцзю между сторонами был подписан ряд значимых экономических соглашений в сфере туризма и бизнеса, хотя значительного политического прогресса достигнуто не было.

Иван Булатов.

Китай. Тайвань > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 5 марта 2016 > № 1675170

Главный итог предстоящей в субботу в Сингапуре первой в истории встречи высших лидеров КНР и Тайваня понятен заранее. Итог этот имеет отношение даже не к затянувшейся на столетие китайской гражданской войне, а к тому, понравится ли ее завершение Америке.

Оставить все как есть

Встреча глав двух Китаев, Си Цзиньпина и Ма Инцзю, произойдет на нейтральной, но весьма китайской территории (три четверти населения Сингапура — этнические китайцы). Заранее объявлено, что никаких коммюнике и даже заявлений не планируется. То есть смысл — в самой встрече как таковой. Ведь лидеры сторон, противостоявших друг другу в гражданской войне, не встречались с момента ее фактического окончания (с 1949 года), да и раньше пообщались только однажды (безрезультатные переговоры противостоявших друг другу Мао Цзэдуна и Чан Кайши осенью 1945 года, к которой Мао буквально вынудил товарищ Сталин).

В любом случае речь о событии мирового значения — даже если речь лишь о каком-то символическом шаге по сближению и примирению двух сторон. В конце концов, в истории нашего времени что-то не видно гражданских войн, которые формально не кончаются в течение целого столетия, да еще с учетом того, что это гражданский конфликт внутри одной из двух мировых сверхдержав.

Когда эта война формально началась, сказать так же трудно, как когда она формально закончится. Хаос и развал Китая, драка всех против всех постепенно нарастали после революции 1911 года — свержения монархии. Военное противостояние двух сил, коммунистов и националистов, стало фактом в 1927 году, и его не остановила даже японская агрессия и опять же формальный союз двух враждовавших Китаев против оккупантов. Остров Тайвань стал последним прибежищем проигравших в 1949 году.

С этого же момента началась ситуация, когда каждая сторона на уровне конституции признает Китай единым, то есть считает законным правителем такового только себя. Что, впрочем, не мешает нынешней экономической интеграции "двух Китаев", не отменяет того факта, что в реальной жизни существование Тайваня без обширных деловых связей с континентом попросту невозможно.

Но жизнь — это жизнь, а юридический статус — совсем другое дело. Так что начиная с субботы, даже если два лидера просто поговорят о погоде, формальный финал гражданской войны в Китае окажется ближе. Может, она и дотянется до столетнего юбилея (2027 год), но китайцы — народ в таких ситуациях неторопливый.

В четверг тайваньский лидер Ма провел пресс-конференцию, на которой было обозначено множество акцентов, вплоть до того, что он и Си будет называть друг друга просто "господин Си и господин Ма", без президентских и прочих титулов. Появилось и множество комментариев с обеих сторон Тайваньского пролива, из которых ясно, что, вообще-то, если не мерить вечностью, то суть встречи всего лишь в том, чтобы не дать оппозиционной, но берущей в следующем году власть Демократической партии Тайваня спровоцировать конфликт в этой части света. Лучше оставить все как есть, да вдобавок этого явно хочет и Вашингтон: вот общая мысль комментаторов.

Никаких больше Саакашвили

А причем здесь Вашингтон, не считая того факта, что с 1949 года США поддерживали Тайвань в качестве непотопляемого авианосца для борьбы с тогдашними, коммунистическими, властями Китая?

Здесь дело в том, что кроме вечности — то есть формальных актов по завершению гражданской войны — есть проблемы сиюминутные, политические. Название этой проблемы — тайваньские демократы, или Демократическая прогрессивная партия. Она уже побывала у власти, со скандалом ее потеряла, но, по итогам выборов января 2016 года, почти наверняка вернется. И партия президента Ма — то есть Гоминьдан, та самая партия, что боролась с Мао в той гражданской войне, — окажется в оппозиции.

Тайваньские демократы — типичное дитя 90-х, родственник Демократической партии США, глобалисты, сторонники "общечеловеческих ценностей" и т.д. И у них есть одна особенность: они (и их избиратели) сторонники провозглашения независимости Тайваня от Китая, в то время как до сего дня, напомним, Тайвань, как и Пекин, считают, что Китай един, вопрос только в том, какой из двух режимов "правильный". Пекин уже столько раз грозил военными акциями в случае формального отделения Тайваня, что намек нельзя было не понять. Да хватило бы и акций невоенных, чтобы тайваньский бизнес, завязанный на Китай, погиб бы и таким образом ввергнул остров в глубочайший кризис.

Ма Инцзю согласен с Вашингтоном, замечает пекинский комментатор, говоря об американском "подозрительном отношении как к провокационной независимости, так и к сближению" двух Китаев. То есть нынешней встречей с Си Цзиньпином Ма подыгрывает не только Пекину, но и Вашингтону, и наносит удар по тайваньским демократам. Он хочет выставить демократов в виде опасных провокаторов и, кто знает, повлиять на избирателя. Пекин это тоже вполне устраивает, для того и историческая встреча в Сингапуре.

То, что Пекин и партия Гоминьдан на Тайване равны в патриотизме, — понятно так же, как и то, почему тайваньские демократы не такие патриоты. Но почему Вашингтон должен радоваться удару по демократам и огорчаться уходу гоминьдановцев от власти? Разве США не заняты постоянными провокациями с целью ослабить Китай, разве не для этого они направляют свои военные корабли в спорные воды Южно-Китайского моря, провоцируя Пекин? Не говоря о том, что, как уже сказано, тайваньские демократы — типичное дитя 90-х, идейные дети тогдашней администрации Билла Клинтона?

Но в том-то и дело, что сейчас не 90-е. То, что тогда было нужно США, сейчас выглядит для них опасным. Китай только что обогнал Канаду в качестве первого торгового партнера США, его военно-морская мощь именно в Азии заметно выросла. В этой ситуации для США не должно быть никаких "новых Саакашвили", которые играли бы в свою провокационную игру, сталкивая ядерные сверхдержавы.

Одно дело — постоянно поджаривать геополитического конкурента на маленьком огне, твердо держа при этом руку на контрольных приборах, другое — когда вот такой Саакашвили с Тайваня просовывает руку туда же. Или когда Саудовская Аравия с Катаром берут Америку в заложники своих акций на Ближнем Востоке. Эти две истории не нравятся в Вашингтоне ни республиканцам, ни даже демократам.

Вы спросите, а как же тогда Саакашвили как таковой оказался на Украине? Так в том-то и дело, что Восточная Европа и даже Ближний Восток — не Китай. Китай больше и важнее.

Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"

Китай. Тайвань > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 5 ноября 2015 > № 1541335 Дмитрий Косырев

Тайваньский Майдан

Пока внимание в мире было приковано к событиям в Украине и присоединению Крыма к России на далеком китайском острове Тайвань продолжают происходить события, во многом напоминающие евромайдан в Киеве. 18 марта, т.е. в тот самый день, когда Крым присоединился к России группа студентов в Тайбэе захватила здание тайваньского "парламента" и в течение уже двух недель продолжает удерживать его. По острову прокатилась волна студенческих забастовок и антиправительственных демонстраций, в ходе которых предпринимались попытки захвата не только здания "парламента", но и резиденции "правительства".

30 марта в Тайбэе прошла массовая антиправительственная демонстрация, в которой приняли участие по различным оценкам от 250 000 до 500 000 человек. В общем, Тайвань столкнулся с весьма острым политическим кризисом, пожалуй, самым крупным за последнее десятилетие.

Поводом к началу событий стало соглашение между Тайванем и континентальным Китаем о торговле услугами. Правда, в отличие от Украины, где участники Майдана требовали от властей скорейшего подписания договора об евроинтеграции, на Тайване, наоборот, протестующие выдвигали лозунги пересмотра либо отказа от соглашения с континентальным Китаем.

Для тех, кто недостаточно хорошо осведомлен об отношениях между КНР и Тайванем, коротко напомню их историю. В 1949 г. после поражения в гражданской войне руководство Гоминьдана во главе с Чан Кайши бежало из континентального Китая на Тайвань, куда также перебрались несколько миллионов беженцев с континента. Чан Кайши рассматривал свое пребывание на Тайване, как временное. Долгие годы его мечтой (а умер он в 1975 г.) продолжала оставаться "контратака на континент". Установившийся на Тайване режим официально именовался и продолжает называться до настоящего времени "Китайская республика". За минувшие более чем 60 лет отношения между двумя берегами тайваньского пролива прошли сложный и извилистый путь, от вооруженной конфронтации к постепенному сближению, прежде всего в экономической сфере. Все эти годы для руководства КНР принцип единого Китая, включая Тайвань, оставался одним из основополагающих политических принципов.

Новый этап в отношениях между материковым Китаем и Тайванем начался в 2008 г., когда на "президентских" выборах на острове победу одержал кандидат от партии Гоминьдан Ма Инцзю. Он объявил основными принципами своей политики в отношении континента "не провозглашать независимости, не использовать силу, не объединяться". Своим партнерам на континенте Ма Инцзю предложил "сначала говорить об экономике, а потом о политике". Пекин не на шутку встревоженный существующими на Тайване сепаратистскими настроениями фактически принял эти условия.

В результате доброй воли, проявленной с обеих сторон, за последние 6 лет отношениями между двумя сторонами пролива сделали большой шаг вперед. За это время было подписано более 20 соглашений о сотрудничестве в различных областях. В частности, было восстановлено морское, воздушное и почтовое сообщение между континентальным Китаем и Тайванем. В настоящее время китайские и тайваньские авиакомпании ежедневно выполняют порядка 120 рейсов через пролив. Начал бурно развиваться туризм. По сравнению с 2008 г. число туристов с материка, посещающих Тайвань, выросло в 10 раз и достигло 2,85 млн человек.

Прошедшие годы характеризовались также беспрецедентным ростом торговых и инвестиционных связей. В 2013 г. объем торговли между КНР и Тайванем достиг $197,28 млрд, при чем Тайвань имеет значительное положительное сальдо. Его экспорт на континент был равен $156,64 млрд, а импорт - $40,67 млрд. Суммарный объем накопленных тайваньских инвестиций в экономику континентального Китая на конец прошлого года превысил $59 млрд. Развитию торгово-экономических обменов во многом способствовало подписанное в 2010 г. "Рамочное соглашение об экономическом сотрудничестве" (ECFA), в котором содержались договоренности о поэтапном создании зоны свободной торговли. Для этого стороны должны были подписать еще четыре соглашения: "О торговле товарами", "О поощрении и защите капиталовложений", "О механизмах разрешения споров" и "О торговле услугами". Три первые соглашения уже подписаны и вступили в силу. Соглашение о торговле услугами было подписано в июне 2013 г., но его вступление в силу откладывалось до прохождения внутренних процедур утверждения на Тайване. На момент подписания обе стороны высоко оценивали достигнутые договоренности. Для Тайваня, более 70% ВВП которого занимают услуги, получение доступа на рынок Китая, в том числе в такие сектора, как банковское дело, страхование, финансовые услуги, электронная торговля, медицинское обслуживание, образование и т.д., сулило большие перспективы. Например, Ма Инцзю говорил о том, что соглашение поможет тайваньским бизнесменам в борьбе с их главными конкурентами - южными корейцами. В свою очередь представитель КНР, бывший министр коммерции Чэнь Дэмин, который в настоящее время отвечает за переговоры с Тайванем и подписывал данное соглашение, отмечал, что в настоящее время отрасли сферы услуг в Китае пока являются отсталыми и привлечение в них тайваньского капитала станет катализатором развития.

Именно поэтому в процессе переговоров Пекин пошел на значительные уступки, предоставив тайваньскому бизнесу более льготный режим, чем предусматривается соглашением ВТО по услугам (ГАТС). Для него предполагается открыть 80 отраслей сферы услуг, в то время как Тайвань обязуется открыть для предприятий с континента только 64 отрасли. Казалось бы, в такой благоприятной ситуации особенно раздумывать нечего и нужно скорее вводить соглашение в силу, тем более что еще несколько месяцев назад по данным опросов общественного мнения его поддерживало около 70% жителей острова. В этих условиях тайваньское руководство было намерено провести упрощенную процедуру утверждения соглашения. Именно в этот момент в события вмешались студенты.

Поначалу они выступали не столько против самого соглашения, сколько против процедуры его утверждения. Власти критиковались за то, что они проводят политику "черного ящика", пытаются навязать обществу некие секретные договоренности, действуют в авторитарной манере и т.д. Студенты требовали подробной и объективной экспертизы текста соглашения, постатейного голосования при его утверждении, выражали озабоченность тем, в достаточной ли мере защищены рабочие места на Тайване, не нанесет ли соглашение ущерба малому бизнесу. В общем, выдвигались, так сказать, общедемократические требования, находившие сочувствие у широких кругов тайваньской общественности, которой импонировали заявления организаторов протестов об их политической незаангажированности, отсутствии связей с какими-либо политическими партиями, стремлении руководствоваться исключительно интересами народа. При этом однако как-то упускалось из вида, что протестующие в своем большинстве самого текста соглашения в глаза не видели, хотя он давно уже был опубликован. В Пекине на все это реагировали очень сдержанно. Отмечалось, что содержание соглашения - это одно дело, а порядок его утверждения - совсем другое, поэтому пусть тайваньцы сами с ним разбираются и решают, какая процедура утверждения их устраивает.

Тем временем, масштабы протестов все увеличивались, выдвигаемые требования становились все более радикальными. В рядах демонстрантов появились лозунги: "Не хотим превращаться во второй Гонконг", "Защитить экономику и безопасность Тайваня". Несмотря на все заявления о политической незаангажированности, протестующих активно поддержала главная оппозиционная сила Тайваня - Демократическая прогрессивная партия. Между тем хорошо известно, что мечтой лидеров этой политической группировки является отказ от принципа "одного Китая" и превращение Тайваня в независимое государство. Стало понятно, что вопрос о судьбе соглашения о торговле услугами всего лишь только повод, основная цель заключается в том, чтобы торпедировать или, по крайней мере, поставить под сомнение всю политику постепенного сближения с континентальным Китаем.

Это и есть главное содержание политического кризиса на Тайване. Я осознанно в начале статьи провел параллель между тайваньскими протестами и событиями в Украине. При всех различиях в них просматриваются отнюдь не только чисто внешние аналогии. Подобно Украине перед Тайванем встал исторический выбор: какой путь развития избрать, на что ориентироваться. С одной стороны, объективные экономические интересы подталкивают к расширению сотрудничества с континентальным Китаем, а с другой - есть страх утратить свое благосостояние, образ жизни, "тайванскую специфику" если хотите. Общество расколото, оно мечется и не знает, какой выбор ему сделать. С этой точки зрения нынешний внутриполитический кризис на Тайване был неизбежен. Тайвань и континентальный Китай в своих отношениях достигли некого поворотного пункта, когда диалог об экономике нужно дополнить диалогом о политике. Первые осторожные шаги в этом направлении были уже предприняты. В феврале текущего года прошла первая встреча на министерском уровне (до этого все переговоры велись исключительно по линии неправительственных организаций, либо между представителями КПК и Гоминьдана). В политических кругах активно обсуждалась возможность проведения встречи между Си Цзиньпином и Ма Инцзю. В качестве возможного варианта рассматривалась встреча глав АТЭС, которая должна состояться осенью текущего года. Однако в свете последних событий строить какие-либо прогнозы на этот счет вряд ли было бы уместно. Политическое противостояние на Тайване пока продолжается.

В то же время, как видится, вне зависимости от того, чем закончится тайваньский "майдан", Пекину придется серьезно переосмыслить свою тайваньскую политику. Есть ощущение, что ее базовый постулат "одно государство, две системы", который был апробирован в Гонконге, применительно к Тайваню не срабатывает. Так как Китай ни при каких условиях не согласится на любую форму независимости острова, а нынешний статус-кво не может продолжаться бесконечно, то китайскому руководству придется прибегнуть к "политической инновации" и предложить обновленный вариант решения тайваньского вопроса. Однако пока это не более чем ощущение.

Сергей Цыплаков

Торгпред России в Китае (2001-2013 гг.)

Тайвань > Внешэкономсвязи, политика > chinapro.ru, 7 апреля 2014 > № 1055930 Сергей Цыплаков

Тайвань между Китаем и Америкой

Новые веяния в Восточной Азии

Резюме: Развитие центростремительных тенденций в китайско-тайваньских отношениях неизбежно заставит Вашингтон искать свое место в происходящих процессах. Америке нужна новая стратегия развития взаимодействия с Тайбэем, которая примет во внимание изменившуюся политическую атмосферу в Тайваньском проливе.

Укрепление влияния в Восточной Азии становится в начале ХХI века одним из главных приоритетов высшего военно-политического руководства США, при этом условия, в которых приходится действовать Вашингтону, значительно усложнились по сравнению с периодом холодной войны. Выросли авторитет и влияние Китая, более активную политику проводит и Россия. В целом обострилось соперничество с Соединенными Штатами за позиции в регионе.

Свои действия в Восточной Азии Белый дом, как правило, осуществляет под лозунгом заботы о поддержании региональной стабильности и безопасности. Поэтому американская внешняя политика в регионе использует как силовые, так и не силовые методы. Первые обеспечивают собственное военное превосходство, а также способствуют укреплению сложившихся еще в годы холодной войны военных союзов с Японией, Южной Кореей и Тайванем, а вторые представляют собой попытки создать новые международные институты, за лидерство в которых Америка готова бороться до конца.

Если схематично обрисовать основные направления действий США в Восточной Азии, то получится следующая картина. Америке придется одновременно сдерживать и умиротворять Китай, быстро набирающий не только экономический, но и политико-силовой вес. Возрастет зависимость Соединенных Штатов от военно-политического сотрудничества с Японией. Однако сам Токио будет искать для себя более независимую роль в союзе с США, собственную политическую и военную нишу. Вашингтон будет вынужден учитывать все более четко артикулируемые интересы России в азиатском регионе. Его внимание сосредоточится на том, чтобы вовлечь страны Центральной Азии, а также Монголию и Вьетнам в сферу своего влияния, Соединенные Штаты будут вбивать клин в российско-китайские отношения, не допуская укрепления Шанхайской организации сотрудничества. США приложат все усилия, чтобы затормозить на Корейском полуострове тенденцию к объединению Кореи, дабы предотвратить появление здесь нового центра силы с антиамериканской направленностью. И, наконец, Вашингтон продолжит использование «тайваньского фактора» в политике сдерживания Китая как стратегического и политического конкурента и соперника в Восточной Азии.

Тайваньский вопрос: ретроспектива

Тайваньский вопрос остается значимым деструктивным фактором двустороннего взаимодействия с момента установления официальных дипломатических отношений между США и КНР в 1979 г. вплоть до последнего времени. После разрыва дипломатических отношений и невозобновления договора с тайваньскими властями о взаимной обороне как первостепенных условий нормализации отношений с Китаем Вашингтон не прекращает поддерживать разноплановые неофициальные контакты с тайваньской администрацией, де-факто выступая гарантом независимости острова.

Детерминантами формирования и эволюции американской политики вокруг тайваньского вопроса на протяжении более трех десятилетий служили многие факторы, но особо значимым среди них был конфликтный характер китайско-тайваньских отношений. Готовность КНР применить военную силу с целью возвратить остров, с одной стороны, и отсутствие заинтересованности тайваньских властей в объединении с Китаем, с другой, предопределили роль Америки в этом узле противоречий. Поддержка Тайбэя была продиктована необходимостью защищать своего бывшего союзника по договору 1954 г. от военного вторжения, а после начала демократизации Тайваня – не допустить поглощения молодой азиатской демократии авторитарным Китаем.

Постоянная угроза того, что Китай выберет силовой сценарий для решения тайваньского вопроса, обуславливала развитие военного сотрудничества Вашингтона и Тайбэя. Его масштабы и темпы менялись в зависимости от позиции той или иной американской администрации, внутриполитической конъюнктуры в Америке, событий, затрагивающих интересы Вашингтона и Пекина или происходящих на международной арене. При этом китайские власти всегда ставили в упрек Соединенным Штатам военное сотрудничество с Тайванем. За каждым фактом продажи американских вооружений следовал микрокризис в американо-китайских отношениях. Попытки Пекина связать Вашингтон положениями американо-китайского совместного коммюнике 1982 г. о продаже вооружений не увенчались успехом. Продажи продолжались даже тогда, когда под воздействием угроз со стороны КНР с тайваньского рынка вооружений ушли альтернативные США продавцы вооружений – Голландия и Франция.

Наивысшего развития американо-тайваньское военное сотрудничество достигло в последние годы президентства Билла Клинтона и первый срок полномочий Джорджа Буша-младшего. Высокая активность в этот период была продиктована реальными рисками реализации Китаем силового варианта возвращения Тайваня. Совокупная мощь Поднебесной стремительно росла, военная модернизация проводилась ускоренными темпами, а в китайском обществе наблюдался подъем националистических настроений.

В целом возвышение Китая, увеличение его комплексной силы объективно способствовало сохранению и даже росту американской поддержки Тайваня. В американском политическом истеблишменте спорили о «китайской угрозе», а главное о том, какой внешнеполитической линии придерживаться в связи с уверенным превращением Китая в глобальный центр силы. Возвращение острова, обладающего значимыми финансовыми ресурсами, технологическим потенциалом и выходом к Мировому океану, под юрисдикцию КНР заметно увеличит возможности Китая. Это обстоятельство не могут не учитывать сторонники политики «вовлечения» Пекина в существующие структуры международного сотрудничества. Те же, кто выступает за проведение политики «сдерживания», рассматривают де-факто независимость Тайваня как возможность ограничить усиление его могущественного соседа.

Традиционно американские политики и эксперты стремились найти такой подход к тайваньскому вопросу, который бы позволил реализовывать интересы в Китае и на Тайване и одновременно гарантировать стабильность в зоне Тайваньского пролива. Однако с гораздо более сложной задачей Вашингтон столкнулся в 2008 г., когда с приходом на Тайване новой администрации Ма Инцзю завязался стремительный процесс нормализации между двумя берегами Тайваньского пролива.

Движение Китая и Тайваня навстречу друг другу

Переход от конфронтационного накала 2003–2008 гг. к налаживанию разноплановых связей 2008–2011 гг. стал возможным в результате избрания президентом Тайваня в марте 2008 г. кандидата от партии Гоминьдан Ма Инцзю. Его политика являет собой разительный контраст с предыдущей администрацией Чэнь Шуйбяня, представителя Демократической прогрессивной партии, выступавшей за независимость острова.

В инаугурационной речи 20 мая 2008 г. Ма Инцзю заявил о готовности возобновить переговоры с Китаем на основе «консенсуса 1992 г.» – устного соглашения представителей Ассоциации за развитие связей между двумя сторонами Тайваньского пролива и Фонда обменов через Тайваньский пролив, подтвердившего приверженность принципу «одного Китая» в собственной интерпретации. Публичное признание консенсуса стало важным отступлением от позиции администрации Чэнь Шуйбяня, которая отрицала сам факт его достижения. Благодаря этому стало возможным возобновление диалога между китайской и тайваньской сторонами, прерванного в 1999 году.

Схема налаживания китайско-тайваньских отношений, предложенная в инаугурационной речи Ма Инцзю, включала начальный этап нормализации экономических и культурных связей между островом и материком, по достижении которого могла быть рассмотрена возможность вступления в переговоры по предоставлению Тайваню большего «международного пространства» и заключения мирного соглашения между двумя берегами.

Удовлетворение основного требования китайских властей, готовых возобновить диалог при условии публичного признания тайваньскими официальными лицами «консенсуса 1992 г.», активизировало процесс двусторонних переговоров между полуофициальными организациями, представляющими интересы каждой из сторон – Ассоциацией за развитие связей между берегами Тайваньского пролива и Фондом обменов через Тайваньский пролив. Надо признать, что шесть раундов встреч, состоявшихся к настоящему моменту между представителями этих организаций, позволили добиться впечатляющих результатов. В частности, подписанные соглашения позволили наладить прямое регулярное воздушное и морское сообщение между сторонами пролива, стали возможны туристические поездки на Тайвань жителей материковой части Китая. Стороны также приступили к реализации заключенных соглашений в таких сферах, как почтовое сотрудничество, финансы, защита прав интеллектуальной собственности, медицина и здравоохранение, обеспечение безопасности продуктов питания, совместная борьба с преступностью и юридическая взаимопомощь.

Наряду с этим в целях совершенствования транспортного сообщения между материком и островом, а также дабы стимулировать взаимовыгодные торгово-экономические связи с Тайванем, были предприняты некоторые односторонние инициативы. В частности, введен прямой обмен юаня и тайваньского доллара, отменены некоторые ограничения на инвестиции в обоих направлениях. В результате достигнутых договоренностей и односторонних инициатив путевку в жизнь получила идея налаживания так называемых трех видов связей – экономических, транспортных и информационных.

Достаточно быстро сторонам удалось значительно увеличить экономические показатели. За январь-ноябрь 2010 г. товарооборот между Китаем и Тайванем достиг отметки в 131 млрд 760 млн американских долларов, что превысило показатель за аналогичный период 2009 г. на 39,7%. Китай уже является крупнейшим торговым партнером Тайваня, опередив Японию и США. Существенно изменился и инвестиционный климат. Если инвестиции Китая на Тайване еще достаточно ограничены, то более 70% тайваньских зарубежных инвестиций в 2009 г. было направлено на материк.

Дальнейшее расширение и углубление двусторонних торгово-экономических связей предусматривает Рамочное соглашение об экономическом сотрудничестве между берегами Тайваньского пролива, подписанное 29 июня 2010 г. уполномоченными представителями Китая и Тайваня, оно вступило в силу после ратификации 12 сентября 2010 года. Тем самым заложена основа для продвижения в сторону дальнейшей интеграции двух экономик, преодолен важный этап в институционализации китайско-тайваньских связей. В рамках соглашения с 1 января 2011 г. в действие вступила рассчитанная на трехлетний период программа «Ранний урожай», нацеленная на значительное снижение таможенных тарифов на включенные в установленный список товары двусторонней торговли, вплоть до их полной отмены.

В то время как двустороннее экономическое сотрудничество становится все более разноплановым, подвижек в политической сфере все же не наблюдается. Если, конечно, не считать предоставление Пекином Тайваню возможности участвовать в работе некоторых механизмов Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). В 2008 г. Пекин снял традиционные возражения против присоединения Тайваня к Международным медико-санитарным правилам ВОЗ. Таким образом, тайваньские власти получили возможность знакомиться с информацией ВОЗ относительно вспышек инфекционных заболеваний и фактов их транснационального распространения напрямую вместо практикуемой ранее передачи такой информации через Пекин. Благодаря изменению позиции Китая стало возможным участие Тайваня в качестве наблюдателя в работе Всемирной ассамблеи здравоохранения под наименованием «Пекинский Тайбэй» в мае 2009 г. и мае 2010 года. Следуя логике китайского руководства, подобный жест доброй воли должен способствовать расширению поддержки миролюбивой политики Ма Инцзю со стороны населения острова, но скорее он служит интересам Пекина, нежели Тайваня.

В целом, несмотря на наличие точек соприкосновения, в принципиальных моментах интересы Китая и Тайваня диаметрально противоположны. При этом тайваньская администрация видит несомненные экономические преимущества в нормализации обстановки, возможность при содействии Китая выйти из длительной экономической рецессии, усугубленной последствиями мирового финансово-экономического кризиса. Более того, после периода направленной против КНР провокационной деятельности Чэнь Шуйбяня, которая преследовала цель предоставления острову независимости, но вместе с тем повышала риски вооруженного вторжения со стороны Китая, Тайвань нуждается в стабилизации ситуации.

Стремительное сближение Пекина и Тайбэя вызывает в политических и экспертных кругах заинтересованных государств множество вопросов, концентрирующихся вокруг главного – приведет ли нынешняя нормализация китайско-тайваньских отношений к объединению двух берегов? По многочисленным заверениям Ма Инцзю, адресованным населению Тайваня, на протяжении всего срока его президентских полномочий независимо от того, будет ли это четырех- или восьмилетний период, тайваньская администрация не будет вступать в переговоры об объединении. Еще в ходе избирательной кампании Ма Инцзю широко рекламировалась программная формула «трех нет» – нет объединению, нет независимости, нет применению военной силы.

Как свидетельствуют опросы общественного мнения, недавно проведенные на Тайване, даже в условиях движения навстречу друг другу идея объединения с материком не пользуется популярностью у тайваньцев. Подавляющее большинство респондентов отдает предпочтение статус-кво, под которым подразумевается де-факто автономия от материка. В частности, опрос, проведенный в апреле-мае 2010 г. Советом по делам материкового Китая, выявил, что за сохранение нынешнего положения выступает около 90% респондентов. По оценкам ряда экспертов, в связи со сменой поколений на Тайване и растущей приверженностью тайваньской идентичности число сторонников объединения с Китаем в перспективе будет сокращаться. Поэтому даже в исключительно гипотетической ситуации, если высшее тайваньское руководство примет решение об объединении, оно нереализуемо в условиях демократической политической системы и при отсутствии согласия большинства населения.

В свою очередь, китайское руководство в процессе нормализации отношений с Тайванем руководствуется одной целью из разряда коренных национальных интересов – возвращение острова на основе формулы «одно государство, две системы». В качестве базовой стратегии избрана привязка тайваньской экономики к китайской, создание устойчивой экономической зависимости от материка, что, по убеждению Пекина, приведет к желаемой цели возвращения Тайваня.

Одновременно китайские власти не спешат публично отказываться от возможности силового сценария. Закон о сецессии 2005 г., содержащий положения о допустимости и легальности применения военной силы против Тайбэя, также не подвергался пересмотру. Несмотря на улучшение отношений, Пекин так и не приступил к демонтажу нацеленных на остров баллистических ракет ближнего радиуса действия. Согласно данным министерства обороны США, на декабрь 2009 г. в Китае размещено порядка 1050–1150 баллистических ракет ближнего радиуса действия, направленных против Тайваня. Хотя численность баллистических ракет не изменилась по сравнению с сентябрем 2008 г., усовершенствовались их качественные характеристики, а именно радиус охвата, точность и боевые заряды.

Такая амбивалентность подхода Пекина получила название политики кнута и пряника. Пряником выступает готовность КНР развивать с Тайванем экономические, культурные, социальные связи, идти на определенные уступки как по экономическим вопросам, так и в том, что касается расширения «международного пространства» острова. Кнут – это нацеленные на Тайвань баллистические ракеты. Остается лишь надеяться, что китайские стратегические расчеты – лишь средство устрашения, а не орудие наказания.

Центробежные тенденции в отношениях США и Тайваня

Последствия налаживания контактов между Китаем и Тайванем для развития американо-тайваньского диалога, равно как и оценка американцами этого процесса, неоднозначны. С одной стороны, тенденция к нормализации обстановки в Тайваньском проливе, снижающая риски возникновения очага нестабильности в регионе Восточной Азии, не может не быть одобрена Соединенными Штатами. С другой стороны, уже начали проявляться некоторые негативные для США аспекты сближения Китая и Тайваня – влияние Вашингтона на Тайвань стало ослабевать, а всегда исключительно прочные американо-тайваньские связи – постепенно размываться. Тезис об отношениях в треугольнике Америка–Китай–Тайвань как «игре с нулевой суммой» как никогда соответствует современной ситуации. Администрация Ма Инцзю расставила акценты в своей внешней политике таким образом, что американский политический курс Тайваня стал производной от развития китайско-тайваньских отношений.

Традиционная модель взаимодействия Соединенных Штатов и Тайваня заключалась в сочетании двух составляющих. С одной стороны, усилия тайваньских властей, направленные на то, чтобы расширить поддержку США, и, с другой стороны, стремление Вашингтона сохранять такой уровень отношений с Тайбэем, который гарантировал бы острову безопасное существование и позволял развивать выгодные контакты с Китаем. Процесс нормализации китайско-тайваньских связей изменил американскую политику Тайваня – теперь тайваньские власти тщательно просчитывают потенциальное влияние любого изменения в динамике отношений с Соединенными Штатами на налаживающийся климат взаимодействия с Китаем. В некотором смысле можно даже говорить о том, что США и Тайвань поменялись местами относительно Китая.

Во время обрушившегося на Тайвань в начале августа 2009 г. тайфуна «Моракот», вызвавшего сильнейшее за полвека наводнение, тайваньские власти в течение нескольких дней воздерживались от обращения за содействием к Вашингтону. По получении запроса о помощи от тайваньской стороны Соединенные Штаты незамедлительно приняли непосредственное участие в операции по ликвидации последствий этого разрушительного стихийного бедствия. Однако в ежегодном послании по случаю Национального дня Тайваня 10 октября 2009 г. президент Ма Инцзю, выражая признательность за помощь в ликвидации последствий тайфуна «Моракот», особо выделил содействие Китая и не упомянул широкомасштабное участие США в спасательных операциях, равно как и предоставленную ими значимую финансовую помощь. Вероятно, реверанс в сторону Пекина должен был дать сигнал китайским властям о смене внешнеполитических приоритетов Тайбэя, о той значимости, которую Тайвань придает развитию общения с Китаем.

Об эрозии современных американо-тайваньских отношений свидетельствуют также следующие факты. С момента прихода к власти Ма Инцзю существенно сократилось число и понизился уровень двусторонних контактов между высокопоставленными лицами Соединенных Штатов и Тайваня. Масштаб современного двустороннего взаимодействия представляется крайне ограниченным по сравнению с периодом администрации Чэнь Шуйбяня 2000–2008 гг., когда президент Тайваня был частым гостем в США, а интенсивность различного рода контактов в том числе между военными и экономическими ведомствами достигла беспрецедентного с 1979 г. уровня.

Мы уже отмечали, что важнейшим элементом американо-тайваньских связей всегда была военная составляющая, на которую также повлиял процесс сближения КНР и Тайваня. На момент прихода к власти Ма Инцзю американо-тайваньское военное сотрудничество развивалось интенсивно и по многим направлениям. Среди них – продажа вооружений, диалог по вопросам стратегической обороны, визиты высокопоставленных военных и должностных лиц министерства национальной обороны, образовательные и подготовительные курсы для тайваньских военных, наблюдения за военными учениями, американские инспекции на Тайвань.

С нормализацией китайско-тайваньских отношений военное сотрудничество между Вашингтоном и Тайбэем стало сводиться к продаже вооружений. Причина свертывания военного сотрудничества кроется преимущественно в позиции тайваньских властей, опасающихся, что оно будет препятствовать налаживанию связей с материком. Так, в декабре 2008 г. министр обороны Тайваня объявил о том, что ежегодные плановые маневры «Ханьгуан» («Китайская слава») на Тайване, для наблюдения за которыми Соединенные Штаты регулярно с 2001 г. направляли американских военных, будут проводиться раз в два года. А сценарий военных учений «Юйшань», ежегодно проводимых на Тайване с 2005 г., изменился с ответа на нападение со стороны Китая на борьбу со стихийными бедствиями. Американские представители для наблюдения приглашены не были.

В том, что касается продажи Тайваню вооружений, то по этому вопросу изменений пока не происходит. С 2008 г. по 2010 г. американская администрация одобрила два крупных пакета вооружений, предназначенных Тайваню. 3 октября 2008 г. Госдепартамент США направил в конгресс уведомление о планах продажи Тайваню партии вооружений. Она включала в себя противокорабельные ракеты «Пэтриот» PAC-3, ударные вертолеты «Апач» AH-64D, модернизацию четырех самолетов E-2T к модификации «Хокай 2000», ракеты «Гарпун Блок-2», управляемые ракеты и блоки прицельно-пускового оборудования «Джавелин» общей стоимостью около 6,5 млрд долларов. А 29 января 2010 г. было объявлено о планах продажи Тайваню новой партии вооружений, включавшей вертолеты «Блэк Хок», противокорабельные ракеты «Пэтриот» PAC-3, ракеты «Гарпун», тральщик и другую военную технику на сумму почти 6,4 млрд долларов.

Реакция Пекина на американские планы передачи Тайваню в 2010 г. новых вооружений оказалась предсказуемой. Китай разразился критикой в адрес Вашингтона, приостановил двусторонние контакты по военной линии и отменил запланированные на февраль американо-китайские консультации по вопросам стратегической безопасности, нераспространения и контроля над вооружениями. Так, в частности, китайские власти отказали министру обороны Роберту Гейтсу в визите в КНР, запланированному на июнь 2010 года. Правда, в январе 2011 г. поездка все-таки состоялась. Беспрецедентными стали публичные угрозы китайских властей наложить санкции на американские компании, принимающие участие в поставках вооружений Тайбэю. В случае введения подобных санкций пострадали бы такие компании, как Raytheon, Lockheed-Martin, United Technologies, General Electric и Boeing Company.

Под вопросом все еще остаются перспективы продажи Вашингтоном Тайваню 66 истребителей F-16 C/D, критически необходимых тайваньским ВВС для сохранения качественного паритета с ВВС Народно-освободительной армии Китая (НОАК). Однако неторопливость Госдепартамента в одобрении продажи истребителей вызвана не изменениями в политике Вашингтона по вопросу продажи вооружений Тайваню, поскольку запрос на их приобретение Тайбэй пытается сделать еще с 2006 года. Согласно сообщениям американских СМИ, администрация Барака Обамы в ближайшее время, после завершения официального визита Ху Цзиньтао в Соединенные Штаты в январе 2011 г., объявит о продаже Тайваню еще одной крупной партии вооружений на сумму около 4 млрд американских долларов. Предположительно эта партия вооружения будет включать модернизацию имеющихся у Тайваня истребителей F-16 A/B, новый радар, активную фазированную антенную систему с электронным сканированием (AESA) и ракеты класса «воздух-воздух» AIM-9X.

Дальнейшее развитие центростремительных тенденций в китайско-тайваньских отношениях неизбежно заставит Вашингтон искать свое место в происходящих процессах и выработать новую стратегию развития взаимодействия с учетом изменившейся политической атмосферы в Тайваньском проливе. В силу того, что Китай не отказался от возможности применения силовых методов против острова и потенциал его вооруженных сил возрастает, США придется тщательно отслеживать свои действия на Тайване, чтобы не перейти «красную черту». Ограничения на реализацию тайваньской политики Белого дома накладывает сдержанность властей самого острова в определенных аспектах взаимодействия. И, наконец, активность Соединенных Штатов на тайваньском направлении на фоне становления китайско-тайваньского диалога может быть расценена мировым сообществом как намерение затормозить процесс мирного воссоединения двух частей некогда единого государства.

Э.М. Войтенко – заместитель главного редактора «ТАСС-ПРЕСС».

Я.В. Лексютина – кандидат политических наук, доцент факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета.

Китай. Тайвань. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 февраля 2011 > № 739757