Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Александр Рудаков: ливанцы не хотят войны с Израилем

В преддверии Дня дипломатического работника посол России в Ливане Александр Рудаков дал интервью РИА Новости, в котором рассказал об эскалации на ливано-израильской границе, поведал об усилиях по увеличению квот для обучения в России студентов из Ливана и призвал ливанские банки сотрудничать по Системе передачи финансовых сообщений Банка России (СПФС, аналог SWIFT).

— Как вы оцениваете ситуацию в связи с эскалацией конфликта на ливано-израильской границе?

— Очередная эскалация на ливано-израильской границе, так же как и в ряде других районов Ближнего Востока, напрямую связана с начавшейся в октябре прошлого года вспышкой насилия в зоне палестино-израильского конфликта.

Ситуация вдоль разделяющей Ливан и Израиль "голубой линии" взрывоопасна. И хотя боевые действия там по большому счету пока ограничиваются так называемой артиллерийской дуэлью, тем не менее практически каждый день заканчивается новыми жертвами, в том числе среди гражданского населения.

При всем этом очевидно, что ливанцы не хотят войны. По мере имеющихся возможностей они пытаются удерживать контроль над развитием событий. Но и бросить на растерзание два миллиона ни в чем не повинных мирных жителей Газы они тоже не могут.

Обострение в зоне палестино-израильского противостояния получает опасные отголоски в других странах ближневосточного региона. Пути к урегулированию ситуации, по нашим оценкам, следует искать через выполнение имеющихся решений ООН, предполагающих создание палестинского государства.

— Есть ли статистика, сколько российских граждан уже покинули Ливан в связи с угрозой полномасштабной войны?

— В связи с обострением в зоне палестино-израильского противостояния гражданам России своевременно было рекомендовано воздержаться от поездок в Ливан. Сейчас угроза дальнейшего разрастания боевых действий в регионе, в том числе на территории Ливана, сохраняется.

Вместе с тем ситуация в стране в целом пока остается под контролем властей. В имеющихся условиях граждане самостоятельно принимают решения о своих поездках.

В посольство конкретной информации о выезде российских граждан из Ливана не поступает. По нашим оценкам, какие-либо существенные миграционные тенденции отсутствуют.

— Экономическая ситуация в стране уже несколько лет критическая. Планирует ли Россия в этом году поставить помощь Ливану?

— К нашему глубокому сожалению, Страна кедров переживает не самые лучшие времена. Экономика, действительно, находится на спаде. Убеждены, что преодолению затяжного комплексного кризиса способствовало бы скорейшее решение самими ливанцами вопроса избрания нового президента.

Что касается оказываемой нами помощи, то на данном этапе продолжаем на безвозмездной основе предоставлять стипендии для обучения ливанской молодежи в российских вузах. Прорабатывается вопрос увеличения соответствующей выделяемой Ливану квоты.

Министерство здравоохранения Российской Федерации выступило с предложением о проведении бесплатных курсов повышения квалификации для ливанских врачей. Местная сторона изучила эту возможность и предоставила необходимую информацию для подготовки к началу процесса обучения. Ждем решения Минздрава России по определению сроков стажировок для ливанцев.

Рассматриваем также перспективы оказания содействия в виде поставок лекарственных средств, применяемых при тяжелых и неизлечимых заболеваниях.

— Ведутся ли переговоры по поставкам зерна из России, в том числе для обеспечения продовольственной безопасности?

— Насколько нам известно, ливанцы продолжают закупки зерновых, в том числе из России, а также других продовольственных товаров на коммерческой основе. Повторных обращений от ливанского правительства об оказании экстренной гуманитарной помощи для обеспечения продовольственной безопасности в стране не поступало.

— Какие проекты в области экономики запланированы между Россией и Ливаном на 2024 год?

— Принципиально настроены на развитие взаимовыгодных деловых отношений с Ливаном. Остаемся открытыми для любых коммерческих предложений от ливанских партнеров. Такие обращения к нам поступают. Рассматриваем их самым внимательным образом.

Вместе с тем в имеющихся здесь кризисных условиях нащупать какие-либо перспективы для бизнеса не так просто.

На нынешнем этапе гораздо лучше продвигаются дела в области культурного и гуманитарного сотрудничества двух стран. В текущем году Россия и Ливан отмечают 80-летие установления дипломатических отношений. По случаю этого важного события уже приступили к проведению целой серии массовых культурно-развлекательных и торжественных мероприятий. Всех приглашаем принять в них участие – будет интересно. Следите за анонсами "Русского дома в Бейруте" и объявлениями посольства.

— Обсуждается ли возможность расчетов с Бейрутом в национальных валютах, в том числе для снижения зависимости от доллара?

— С 2014 года функционирует Система передачи финансовых сообщений Банка России или коротко СПФС. Это аналог скомпрометировавшей себя системы SWIFT. В последнее время клиентская сеть СПФС достаточно быстро развивается. На данный момент к ней подключились участники из двух десятков стран.

Ливанские банки и другие коммерческие структуры также приглашаются к взаимовыгодному сотрудничеству с использованием этой системы.

Убеждены, что такой шаг придал бы значительный импульс оживлению наших двусторонних торгово-экономических связей. Более того, это существенно облегчило бы решение многих жизненных вопросов для представителей проживающей в России многочисленной ливанской диаспоры.

— Обсуждается ли возможность увеличения потока туристов из России в Ливан, есть ли двусторонние проекты по данному направлению?

— Россияне традиционно проявляют живой интерес к Ливану в качестве туристического направления. Ведь это колоритная страна с древнейшей историей и богатой культурой, уникальным и разнообразным природным ландшафтом, мягким средиземноморским климатом. Население Ливана славится своим гостеприимством, а известные во всем мире изыски национальной кухни не нуждаются в дополнительной рекламе.

Посольство, в свою очередь, настроено продолжать усилия по поддержке и увеличению потока российских туристов в эту замечательную ближневосточную страну. Естественно, для развития массового туризма требуется обеспечение определенного уровня экономической стабильности, не говоря уже о безопасности для отдыхающих.

Параллельно делаем все возможное для продвижения туристической привлекательности России для туристов из Ливана.

Продолжаем добиваться от ливанцев восстановления прямого авиасообщения между Москвой и Бейрутом, прерванного вследствие действия западных нелегитимных санкций.

— Планируются ли визиты на высоком уровне между Ливаном и Россией?

— Наши страны связывает долгая история добрососедских взаимоотношений. Намерены укреплять и расширять эти связи.

Безусловно, как только ливанцы смогут преодолеть кризисный период, избрав нового главу государства и назначив полномочное правительство, обсуждение вопроса о возобновлении делегационного обмена, в том числе на высоком уровне, а вполне вероятно, что и на высшем, вновь будет переведено в практическую плоскость. Это подтолкнет процесс поступательного развития всего комплекса российско-ливанских дружественных отношений.

Россия. Ливан > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 3 февраля 2024 > № 4575398 Александр Рудаков

Александр Рудаков: Запад запрещает Ливану заправлять российские авиалайнеры

Экономика Ливана с начала года прошла новый этап ухудшения кризиса на фоне резкого падения национальной валюты к доллару, что в свою очередь спровоцировало очередной рост цен на продукты питания и топливо. Ситуация в стране усугубляется присутствием сирийских беженцев и санкциями США. Посол России в Ливане Александр Рудаков в преддверии Дня дипломата рассказал в интервью РИА Новости, как выстраиваются двухсторонние отношения между Москвой и Бейрутом вопреки давлению со стороны Вашингтона, о готовности России отправить помощь дружественному государству и о препятствиях со стороны запада в процессе возвращения беженцев из Сирии домой.

– Прошел почти год после начала специальной военной операции (СВО). Как вы оцениваете отношение Ливанского населения к ситуации на Украине и освобожденных территориях?

– Год назад стала очевидной полная недоговороспособность западных стран в контексте многолетних терпеливых попыток России добиться создания системы равной и неделимой безопасности для всех. Мы видели только демонстративное игнорирование наших законных интересов и обоснованных озабоченностей.

Сейчас европейские политики сами подтверждают, что никто и не собирался выполнять Минские соглашения. Они нужны были лишь для затягивания времени и большей накачки украинских нацистов оружием, нацеленным против России.

Специальная военная операция стала вынужденным ответом на агрессивную экспансию Запада в целях обеспечения защиты российских граждан, после того как все мирные средства для этого были исчерпаны.

В подавляющем большинстве государств мира прекрасно понимают истинные причины разворачивающихся вокруг Украины событий. Россия – миролюбивое государство, а конфронтация – это не наш метод. В наших интересах укрепление мира и стабильности, создание равных для всех условий развития и процветания.

Верю, что и ливанцы способны отличить правду от лжи. Показательно, например, что Ливан последовательно входит в число соавторов российской резолюции Генеральной ассамблеи ООН "Борьба с героизацией нацизма, неонацизмом и другими видами практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости". Знаем, что, несмотря на оказываемое давление, официальный Бейрут в решении актуальных международных вопросов стремится руководствоваться собственными национальными интересами, в целом придерживаясь сбалансированных общеарабских позиций.

– Ливанская экономика переживает очередной этап падения. Ведутся ли переговоры в экономической сфере с Бейрутом, которые могли бы хоть как-то оздоровить ливанскую экономику?

– В начале прошлого года в формате видеоконференции состоялась встреча сопредседателей межправительственной российско-ливанской комиссии по торговле и экономическому сотрудничеству. Ее ливанскую часть возглавляет и.о. министра экономики и торговли Салям. По итогам принято решение об активизации работы Комиссии по основным и перспективным направлениям, включая энергетику, медицину, информационные технологии, транспорт, таможенное сотрудничество, сельское хозяйство. Как было условлено, российская сторона ожидает предложений ливанской стороны по проекту соответствующей "дорожной карты" в целях стимулирования двусторонних партнерских отношений.

Посольством, в свою очередь, на протяжении года передавались российские предложения и проекты документов, которые могли бы лечь в основу дальнейших усилий по развитию и укреплению двусторонних партнерских связей между Россией и Ливаном. Находимся в постоянном поиске возможностей оказать ливанским друзьям поддержку в этот нелегкий для их страны период. Всегда остаемся открытыми для рассмотрения предложений относительно запуска любых взаимовыгодных проектов.

Убеждены, что скорейшее избрание президента Ливана и последующее формирование полномочного правительства в значительной мере способствовали бы успешному продвижению всех наших планов по торгово-экономическому сотрудничеству, что в полной мере отвечало бы и задаче оздоровления ливанской хозяйственной системы.

– Планируются ли в 2023 году поставки гуманитарных грузов из России в Ливан?

– В трудную минуту Россия всегда была готова протянуть ливанским друзьям руку помощи. Российское содействие Ливану осуществляется в том числе по линии гуманитарных структур ООН. На протяжении прошлого года среди ливанских школ было распределено 714,15 тонны российского подсолнечного масла. На основании обращения ливанского правительства руководством России принято решение о безвозмездных поставках пшеницы и нефтепродуктов. На данном этапе идет техническое согласование передачи этой продукции. Изучаются возможности предоставления Ливану в виде гуманитарной помощи лекарственных средств, применяемых при онкологических и неизлечимых заболеваниях.

– Как обстоит вопрос с процессом возвращения сирийских беженцев из Ливана в Сирию? Он полностью приостановлен или наоборот?

– Россия хорошо понимает проблему присутствия на территории Ливана до полутора миллионов сирийских беженцев. Многие государства столкнулись с подобным вызовом, ставшим последствием опасных игр США на Ближнем Востоке. Напомню, что еще в 2018 году Россия выступила с инициативой об организации международного взаимодействия по возвращению сирийских беженцев к местам постоянного проживания в Сирии. Там был открыт и до сих пор функционирует центр приема, распределения и размещения беженцев. Создан Межведомственный координационный штаб Минобороны и МИД России, который работает над решением этого вопроса.

Бейрут в целом поддерживает усилия Москвы на данном направлении. Ливан выступает в качестве наблюдателя в ходе Международных встреч по Сирии в "астанинском формате". Ливанская делегация приняла участие в профильной Международной конференции в Дамаске в ноябре 2020 года. Ливанцы подтверждают принципиальную готовность провести у себя второе такое мероприятие, как только позволят обстоятельства. Другой вопрос в том, что западные страны всячески препятствуют всем этим благим начинаниям, используя судьбы миллионов людей, вынужденных покинуть родные дома, как пешки в своих нездоровых геополитических играх.

– Неоднократно министерство энергетики сообщало о заинтересованности российских нефтяных компаний в участии в разработке нефтяных месторождений на ливанском побережье. Будут ли наши компании принимать участие в тендере?

– Посольство своевременно направляет в Россию информацию о предложениях ливанских партнеров по запуску совместных экономических проектов, включая тендеры на разработку шельфовых нефтегазовых месторождений. Российские нефтяные компании, в свою очередь, самостоятельно принимают решения об участии в тех или иных тендерах на основе, прежде всего, оценок потенциальной коммерческой привлекательности соответствующих проектов. Понятно, что приглашающая сторона при этом должна обеспечить приемлемые условия для выполнения предполагаемых работ. Это касается в том числе гарантированной возможности совершения различных банковских платежно-расчетных операций, а также налаживания стабильного логистического обеспечения.

– На каком этапе разрешение вопроса по возобновлению прямого авиасообщения между Москвой и Бейрутом?

– Одним из проявлений применяемого Западом против России экономического терроризма стало неприкрытое запугивание российских партнеров с целью разорвать сотрудничество с нами. Действующие в Ливане компании, обеспечивающие наземное обслуживание самолетов, к сожалению, не избежали этой участи. Под угрозой применения санкций им запрещено в том числе осуществлять заправку российских авиалайнеров.

Хотя сложившаяся ситуация и создает некоторые неудобства для России, в целом наша экономика давно адаптировалась к постоянному санкционному давлению. А вот представители проживающей в России многотысячной ливанской диаспоры потеряли возможность недорогого прямого авиасообщения со своей родиной. Пытаемся найти решение этого вопроса. Убеждены, что со временем сможем восстановить полеты по маршруту Москва-Бейрут.

Неоднократно указывали, что антироссийские рестрикции зачастую создают целый набор гуманитарных осложнений, от которых страдают рядовые граждане, не имеющие никакого отношения к противодействию западным амбициям. В нередких случаях расплачиваться в конечном счете приходится населению самих этих стран, которые вводят санкции.

– На сколько стало сложней или легче работать российским дипломатам в Ливане после введения большого количества антироссийских санкций и политического давления на Россию со стороны западных политиков?

– Практика экономических санкций, как и попытки оказать на Россию политическое давление – явление не новое. Вводимые против нас ограничения и другие враждебные шаги во многом предсказуемы, и в целом нам удается своевременно к ним подготовиться. Исходя из интересов нашей страны, находим эффективные методы нейтрализации ущерба от любых рестрикций и даем на них соразмерный ответ.

Вся система международных отношений переживает период кардинальных перемен. Этот процесс сопровождается обострением комплекса масштабных кризисных явлений. Уровень взаимного доверия между ведущими державами снизился до опасных пределов. При этом возможности дипломатии как средства поиска коллективных ответов на общие вызовы в принципе остаются достаточно ограниченными.

Вследствие предпринятого Западом курса на сворачивание отношений с Россией происходит переориентация наших связей на мировой арене. У нас высвобождаются ресурсы для углубления сотрудничества с конструктивно настроенными странами в Азии, Африке, Латинской Америке и на Ближнем Востоке.

Что касается Ливана, то с этой прекрасной страной Россию связывает долгая история тесных многоплановых взаимоотношений. Работать здесь, среди друзей, всегда было интересно.

Россия. Ливан > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 9 февраля 2023 > № 4325960 Александр Рудаков

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел Ливана А.Бу Хабибом по итогам переговоров, Москва, 22 ноября 2021 года

Уважаемые дамы и господа,

Хотел бы поздравить г-на Министра, членов сопровождающей его делегации и всех присутствующих ливанцев с национальным праздником, который отмечается сегодня, – с Днем Независимости – и пожелать мира, благополучия и процветания дружественному и многострадальному народу Ливана.

Для нас особенно важно, что именно в этот день мой коллега, А.Бу Хабиб находится с рабочим визитом в Москве. Мне кажется, это подчеркивает особое значение, которое мы придаем развитию наших двусторонних отношений.

Подробно говорили по широкому кругу вопросов. Подчеркнули сохраняющийся, даже увеличивающийся интерес к дальнейшему расширению политического диалога, углублению практической кооперации в торговой, экономической, инвестиционной сферах и интерес к расширению гуманитарных, образовательных, культурных связей и взаимодействия между религиозными общинами России и Ливана, имеющих давнюю историю. Русская православная церковь традиционно, тесно сотрудничает со своими ливанскими коллегами. По всем этим направлениям у нас создается и активно используется договорно-правовая база, реализуется ряд взаимовыгодных проектов. Рассмотрели перспективы возможного участия российских экономических операторов в восстановлении инфраструктуры, разрушенной в результате взрывов в порту Бейрута 4 августа 2020 года. По просьбе ливанского правительства мы сегодня передали подготовленные Роскосмосом материалы космической съемки, спутниковые снимки. Надеемся, что они помогут в расследовании причин данного инцидента. Этот вопрос сейчас занимает достаточно серьезное внимание в Ливане. Рассчитываем, что он может быть закрыт и истина будет установлена.

Обсудили совместные усилия, включая деятельность наших компаний (ПАО «Новатэк», ПАО НК «Роснефть») по развитию ливанского энергетического сектора. Речь шла в том числе о бурении на континентальном шельфе Ливана, чем занимается ПАО «Новатэк», и развитие терминала хранения нефтепродуктов, которым владеет ПАО НК «Роснефть» в порту Ливана.

Поблагодарили наших коллег за откровенную и полезную информацию о развитии внутриполитической обстановки в Ливане. С учетом многоконфессиональной специфики ливанского общества всегда рассматривали поддержание стабильности в этой стране как ведущую предпосылку к обеспечению региональной безопасности на Ближнем Востоке.

Подтвердили нашу полную приверженность суверенитету, независимости, территориальной целостности Ливана. Исходим из того, что ливанцы должны решать все вопросы функционирования своего государства, жизни своей страны, любые вопросы национальной повестки дня самостоятельно через диалог на конституционной основе, проявляя уважение друг к другу и готовность к компромиссам. Почувствовали именно такой настрой г-на Министра, который представляет Правительство Н.Микати, сформированное совсем недавно. Правительство – коалиционное. Его создание в сентябре этого года завершило длительный период внутриливанского кризиса. У нас есть надежда и основания полагать, что премьер-министру и его команде удастся решить задачи стабилизации ситуации в стране, вывести ее из затяжного социально-экономического кризиса, обеспечить функционирование всех государственных институтов.

Обсудили международную, региональную повестку дня. У нас позиции близки или полностью совпадают. Обстановка на Ближнем Востоке остается сложной, кое-где даже порой становится взрывоопасной. Убеждены, что Ливан не должен кем бы то ни было рассматриваться в качестве объекта внешнего вмешательства. Такие попытки делаются, причем с самых разных направлений. Уверены, что это губительно и для ливанского государства, и для региональной обстановки. Ливан не должен быть «полем для сведения счетов» между третьими государствами. Такие тенденции тоже наблюдаем. Безусловно, мы против того, чтобы страна была заложником кризиса в соседней Сирии. Отметили ряд позитивных тенденций, включая договоренность, которая была достигнута об экспорте в Ливан электроэнергии из Иордании и газа из Египта через сирийскую территорию. Это важный шаг, который указывает, в каком направлении нужно работать, чтобы создавать устойчивый материальный, экономический фундамент для решения политических проблем в регионе.

Говорили о путях укрепления российско-ливанского взаимодействия в вопросах безопасного возвращения на Родину сирийских граждан, которые нашли временное прибежище в Ливане. Едины в том, что международное сообщество, уделяя внимание этой проблеме, выделяя немалые средства для решения проблем беженцев из Сирии, должно концентрировать свои усилия, свои взносы на создание условий внутри Сирийской Арабской Республики для того, чтобы беженцы возвращались из лагерей в Ливане, Иордании, Турции, Египте. К сожалению, наши западные партнеры львиную долю своих вкладов в этом направлении нацеливают на сохранение беженцев в этих лагерях за пределами Сирии. Это не помогает выполнению Резолюции 2254, которая требует именно возврата сирийских беженцев к родным очагам.

Господин Министр меня любезно пригласил посетить Ливан. Я с удовольствием это приглашение принял. Спасибо.

Вопрос: Те снимки, которые Вы сегодня передали ливанскому коллеге, насколько могут способствовать в расследовании взрыва в Бейруте. Обвинения там очень разные и, соответственно, корни сегодняшнего политического кризиса лежат именно в том взрыве?

С.В.Лавров: Что касается вопросов про спутниковые снимки, я не знаю, насколько они могут помочь в расследовании. Я не специалист. Мы выполнили поручение Президента России В.В.Путина, который после обращения Президента М.Ауна дал соответствующее указание. «Роскосмос» предоставил снимки, которые отражают ситуацию в порту, как она наблюдалась сверху на весну 2020 года, то есть до взрыва, и ситуацию, как она смотрится после состоявшихся взрывов. Сотрудники «Роскосмоса» сказали, что специалисты должны понять по характеру разрушений, что это могло быть, с чем это могло быть связано. Будем надеяться, что соответствующие специалисты в Ливане с помощью иностранных коллег разберутся в вопросе, который действительно становится сильным политическим раздражителем для Ливана. Хотим, как можно скорей его снять.

Вопрос: Участвовала ли Россия или помогала ли она в разрешении вопроса по демаркации морских границ между Ливаном и Израилем? Поскольку Россия участвует в освоении месторождения на ливанском шельфе, какие есть договорённости на сегодняшний день? Когда можно ожидать начала работы в этих проектах?

Есть ли на сегодняшний день какой-то конкретный механизм, обоюдная договорённость, чтобы этот вопрос сдвинуть с мёртвой точки? Когда можно ожидать волну возвращения сирийских беженцев в свои края?

С.В.Лавров: Коротко затрагивали ситуацию на переговорах по демаркации морских границ между Ливаном и Израилем. Г-н Министр объяснил, что переговоры продолжаются. Может быть, он будет готов предоставить более подробную информацию.

Что касается добычи нефти и газа. У нас, как я уже сказал, работают российские компании, в частности ПАО «Новатэк», которые занимаются разведкой и добычей углеводородов и планируют бурить очередную скважину на шельфе в начале 2022 года. И большой проект реализуется в компании ПАО НК «Роснефть», подписавший контракт об операционном управлении терминалом по хранению нефтепродуктов в порту Триполи. Есть конкретные планы по модернизации и расширению этого терминала.

Сегодня обсуждали с нашими коллегами, какие шаги необходимо предпринять, чтобы как можно скорее подготовить условия для начала соответствующих работ. По линии Министерства энергетики Ливанской Республики поступят предложения, на которые мы отреагируем.

Про беженцев я всё сказал. К сожалению, когда ровно год назад в Дамаске созывалась первая конференция по возвращению беженцев, США, ЕС предприняли отчаянные и неприличные усилия с тем, чтобы эту конференцию сорвать. По всем столицам приглашённых государств были сделаны жёсткие демарши с требованием не принимать этого приглашения, не направлять свои делегации в Дамаск для участия в конференции по возращению беженцев. Шантажировали и, к сожалению, небезуспешно, даже Генерального секретаря ООН, который в итоге отказался направлять делегацию. Попросил своего представителя, который работает в Дамаске, поучаствовать в качестве наблюдателя. Это весьма прискорбно, подобные действия грубо подрывают нормы международного гуманитарного права, которые требуют решать все вопросы, связанные с беженцами, с их возвращением, исключительно в координации со страной, являющейся хозяйкой в данном вопросе, чьи граждане находятся заграницей. Это было, мягко говоря, неприемлемо и арогантно на фоне того, что через пару месяцев в Брюсселе ЕС созвал свою конференцию по сирийским беженцам, на которой сопредседательствовал Генеральный секретарь ООН, к моему огромному сожалению и ни к чести для этой должности. На этой конференции они занимались исключительно сбором средств для того, чтобы направлять их в лагеря беженцев в Ливане, в Иордании, в Турции и в Египте. Причём, на эту конференцию не пригласили представителей сирийского правительства – это грубейшее нарушение норм международного гуманитарного права. Сейчас думаем о том, что нужно поддержать Сирийскую Арабскую Республику, Ливан и другие страны, которые дали приют сирийским беженцам, и провести вторую конференцию на эту тему в одной из стран, где сейчас большинство сирийских беженцев расположено.

Если наши ливанские друзья будут заинтересованы, мы их поддержим. Убеждены, что то бремя, которое несёт Ливан (где находится больше полумиллиона палестинских беженцев и ещё больше сирийских беженцев), для такой небольшой страны очень велико, необходимо что-то делать. Надеюсь, что и западные доноры осознают свою ответственность.

Говорили подробно и о ситуации в палестино-израильском урегулировании. У нас серьёзная озабоченность по поводу того, что дело «не движется», не возобновляются прямые переговоры между лидерами Палестины и Израиля. «Квартет» международных посредников работает. Но все его контакты ограничиваются, констатацией того, что происходит, каких-либо новых идей не появляется. На этом фоне у нас сохраняется интерес в том, чтобы поддержать инициативу Президента М.Аббаса о проведении международной конференции по палестинскому вопросу.

В своё время предложили, чтобы в качестве подготовительного этапа провести встречу министров иностранных дел «квартета» с подключением лидеров арабских государств и с приглашением сторон конфликта. Посмотрим, как дальше будут развиваться события. Многое прояснится в ходе завтрашнего визита в Российскую Федерацию Президента Палестины. Будет важно от него узнать, как продвигается дело с восстановлением палестинского единства между ФАТХ и ХАМАС.

Вопрос: Помогли ли совместные российско-ливанские дипломатические и политические усилия для преодоления внутренних и внешних факторов, препятствующих существенной поддержке Российской Федерации? Было много инициатив об участии России в восстановлении ливанской инфраструктуры, в том числе о разработке месторождений нефти и газа компаниями ПАО «Новатэк» и ПАО НК «Роснефть». Насколько ваши совместные усилия смогли преодолеть внутренние и внешние ливанские разногласия?

С.В.Лавров: Уже сказал, какие у нас есть планы по линии компаний ПАО «Новатэк» и ПАО НК «Роснефть». Насколько вклад этих и других российских компаний, желающих участвовать в «подъеме» инфраструктуры Ливана, будет способствовать развитию страны – судить не нам. Судить должен Ливан, его народ и руководство.

Вопрос (А.Бу Хабибу): Для Вашего первого зарубежного визита Вы выбрали Российскую Федерацию. Вы прекрасный дипломат с колоссальным рабочим стажем в разных странах. Это Ваше устремление и направление в ливанской внешней политике на Восток (первая «станция» Российская Федерация)?

С.В.Лавров (добавляет после А.Бу Хабиба): Россия с уважением относится к этой позиции Ливана. В отличие от западных стран, мы никогда никому из наших партнеров не советуем, с кем дружить, а с кем не общаться. Наши американские и некоторые европейские коллеги по всему свету носятся и требуют прекратить торговлю, экономику, инвестиционное, военно-техническое сотрудничество с Россией и Китаем. Это факты, которые они особо не скрывают. Россия никогда никому подобных условий не выдвигает. Мы всегда с уважением относимся к суверенитету и суверенному праву наших партнеров выбирать себе коллег на международной арене, с которыми они хотят сотрудничать.

Вопрос: СМИ сообщают, что Украина впервые применила американские ракетные комплексы «Джавелин» в Донбассе. Есть ли у Москвы какие-либо данные по этому поводу? Нет ли опасений, что это окончательно расшатает ситуацию в Донбассе? Планирует ли Россия в ближайшее время провести какие-нибудь контакты с США по Украине?

С.В.Лавров: Я не слышал эту новость. Но в последние недели, месяцы мы наблюдаем «поток сознания» со стороны украинского руководства, особенно со стороны военных – чрезмерно воспаленного и очень опасного. Когда нагнетается такая воинственная риторика, это отражает желание осуществить провокацию и перевести конфликт в горячую фазу. В выступлениях главнокомандующего вооруженными силами Украины, командующего «операцией объединенных сил» в Донбассе постоянно излагаются агрессивные планы. Раньше было такое слово «военщина». По-другому не могу назвать: агрессивные планы «украинской военщины». Если они грозятся применять «Джавелины», то они уже применили «Байрактар». Не то, что сказали, что они случайно это сделали, потому что это категорически запрещено Минскими договоренностями, а сообщили об этом с гордостью. Правда, путались в показаниях. Сначала сказали, что это случилось, потом, что этого не было, потом признались. Они не только признались, но и сказали, что и далее будут применять ударные беспилотники в Донбассе, тем самым в очередной раз наплевав на свои обязательства по Минским соглашениям.

Еще пример такой воинственной риторики – это их заявление, что у украинских военных в Донбассе нет никаких ограничений в том, что касается применения оружия. Они могут открывать огонь, как им заблагорассудится. Это прямо направленно на отказ Украины выполнять подписанные ею договоренности в июле 2020 г. относительно того, как реагировать на огонь и как нужно согласовывать открытие ответного огня. Именно этому вопросу среди прочих наши коллеги из Германии и Франции хотели посвятить заседание «нормандского формата». И Донецк, и Луганск выполняют соответствующие обязательства. Украина из них публично вышла. Вместо того, чтобы дать Украине «по рукам» и заставить своих «клиентов» в Киеве выполнять то, что было согласовано при содействии и поддержке Англии и Франции, нас призывают еще раз собраться в «нормандском формате». Это путь в никуда. Меня очень тревожит то упрямство, с которым Берлин и Париж не хотят поддерживать Минские договоренности, хотят всячески выгораживать и оправдывать неприемлемые действия киевского режима.

Что касается США, то во время женевского саммита Президентов России В.В.Путина и США Дж.Байдена, Президент Соединенных Штатов подтвердил приверженность Минским договоренностям. Он признал, что необходимо выполнить в том числе и ту часть договоренностей, которая предполагает особый статус Донбасса. Это обсуждалось, когда в России была замгоссекретаря США В.Нуланд. Она подтвердила эту позицию, изложенную Президентом Дж.Байденом, во время проведения соответствующих встреч в МИД России и в Администрации Президента Российской Федерации. Исходим из того, что США чуть лучше понимают нынешнюю ситуацию. Ни у кого сомнений не вызывает, что они могут повлиять на Киев сильнее, чем любой другой. Посмотрим, насколько США смогут воплотить свои слова в дела, которые будут помогать выполнять Минские договоренности.

Не считаем нужным создавать какие-то новые форматы. Есть «нормандский формат», есть самый главный механизм, реализующий договоренности, заключенные в минском «Комплексе мер» и в последующих решениях. Имею в виду Контактную группу по мирному урегулированию ситуации на востоке Украины, где напрямую работают Донецк, Луганск и Киев при помощи ОБСЕ и Российской Федерации. Выполнять все договоренности, заключенные в Минске, необходимо именно в этом формате. В ходе очередного контакта между нашими президентами (его время и другие параметры обсуждаются), несомненно, украинская тема, так или иначе, возникнет. Россия не видит необходимости создавать новые форматы. При прошлой Администрации США у нас были контакты с американскими представителями без подрыва авторитета «нормандской четверки», и не покушаясь на прерогативы Контактной группы. Такие контакты вполне полезны для обмена мнениями и обсуждения того, каким образом огромное влияние США на киевский режим может быть употреблено на пользу дела.

Россия. Ливан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 22 ноября 2021 > № 3914951 Сергей Лавров

Ливан: война за развалившийся энергетический рынок

Когда в начале октября закрылись две крупнейшие электростанции Ливана, страна погрузилась в темноту. Всемирный банк назвал ее кризис одним из крупнейших с 1850 года в мире. В стране наблюдается жесткое нормирование электроэнергии, отключения достигают до 22 часов в день. Легальный импорт топлива практически невозможен. Институт развития технологий ТЭК (ИРТТЭК) разбирается в том, чем живет сегодня энергетика Ливана и какие страны используют энергетический кризис этой страны в своих интересах.

Дефицит энергии парализовал жизнь ливанского населения и многих ключевых секторов экономики. Если источник финансирования для топлива не будет найден или если топливо для выработки электроэнергии не будет предоставлено стране бесплатно, Ливан в любой момент может погрузиться в абсолютную тьму.

За прошедшие годы большинство людей нашли альтернативную сеть генераторов электроэнергии. Но, учитывая цены на топливо, которые снова выросли, частные сети обязательно исчезнут одна за другой.

Помощь из-за рубежа

В такой ситуации у Ливана нет никаких альтернатив, как закупать топливо из-за границы. В сентябре 2021 года нефтяной танкер из Ирана пришвартовался в сирийском порту Банияс, чуть ранее еще один танкер выгружал топливо в том же порту. Ожидается, что оттуда нефть незаконно перешла через границу в Ливан.

Но транспортировка нефти из Ирана в Сирию является нарушением двух пакетов санкций. Один направлен против Ирана запрещает Тегерану продавать нефть кому-либо. Другой направлен против Сирии, был введен в 2019 году президентом США Дональдом Трампом и запрещает деловые отношения с сирийским режимом, включая поставки нефти из Сирии в Ливан или любую другую страну.

«Хезболла» у нефтяных кранов

Скорость, с которой поступает нефть, и ее объемы недостаточны для восстановления ливанской электросети. Скудные запасы топлива находятся в руках ливанской армии.

Ситуацией уже вовсю пользуется «Хезболла», которая взяла под свой контроль часть нефти. Она также контролирует точки распространения и теперь может претендовать на увеличение политического влияния. Дополнительные баллы «Хезболле» дает то, что при поставках нарушается ряд американских санкций в отношении Ирана, Сирии и самого движения, а это очередной щелчок по носу Вашингтона.

Лаури Хайтаян, ливанский эксперт по нефти и газу в Ближнем Востоке и Северной Африке, считает, что сектор электроэнергетики разрушился еще до нынешнего кризиса:

«В течение многих лет после окончания гражданской войны в 1990 году власти не могли модернизировать электроэнергетический сектор. Коммунальное предприятие Électricité Du Liban (EDL) в течение многих лет было убыточной компанией с неэффективным управлением. Сеть не модернизировалась в течение многих лет. Технические и нетехнические потери составляют более 40%. Под нетехническими потерями мы подразумеваем плохую систему сбора платежей. Жители элементарно воруют электроэнергию», — заявила в интервью ИРТТЭК Лаури Хайтаян.

Кроме того, существующие электростанции нуждаются в обновлении, а для удовлетворения растущих потребностей населения необходимы новые электростанции. А эти электростанции используют топливо и дизельное топливо, которые являются дорогостоящими и экологически вредными, а также влияют на здоровье населения, живущего вблизи этих электростанций.

Лаури Хайтаян также ответила корреспонденту ИРТТЭК на вопросы об энергетике Ливана.

— В каком состоянии находится сейчас энергетика Ливана?

Сегодня система электроснабжения полностью разрушена, а частные генераторы, которые раньше восполняли нехватку EDL, не в состоянии работать в течение длительного времени, а если и в состоянии, то для населения это очень дорого.

— Какие решения предлагаются?

Есть краткосрочные решения, которые требуют от правительства закупки топлива для EDL, чтобы увеличить количество часов работы. Правительство смогло договориться с иракским правительством о покупке иракского топлива. Иракские власти не требуют оплаты прямо сейчас и даже предложили расплачиваться товарами и услугами. Иракское топливо содержит большое количество серы и будет поступать еще целый год, но это не решит проблему. По-прежнему существует нехватка топлива. Кроме иракского топлива, в настоящее время ливанское правительство ведет переговоры с египетским правительством о поставках газа по Арабскому газопроводу (который проходит из Египта в Иорданию, Сирию и затем на север Ливана к электростанции Дейр Аммар). Газ будет оплачен Всемирным банком, также будут оплачены все восстановительные работы на трубопроводе, особенно с сирийской стороны. Мы не знаем, когда газ поступит на электростанцию. Кроме того, правительство ведет переговоры с Иорданией о покупке электроэнергии, которая также будет поступать из Сирии. Опять же, все расходы покрывает Всемирный банк, и мы не знаем, когда именно поступит электроэнергия.

— Будет ли достаточно этих объемов для обеспечения всей страны?

Если иракское топливо будет поступать вместе с египетским газом и иорданской электроэнергией в сеть, мы сможем увидеть определенное увеличение часов электроэнергии, поставляемой EDL, если же нет, то мы не почувствуем разницы.

Однако самым важным является необходимость начать с институциональных реформ: создать независимый орган регулирования электроэнергетики, обновить и модернизировать сеть, запустить конкурентный и прозрачный тендер для компаний на строительство необходимых электростанций на газе и, самое главное, привлечь инвестиции в сектор возобновляемых источников энергии.

— Как различные страны и другие группы используют энергетический кризис в Ливане в своих интересах?

«Хезболла» воспользовалась кризисом в Ливане, чтобы ввезти в страну дизельное топливо Ирана, находящегося под санкциями. Это дизельное топливо не решает проблему на национальном уровне, но оно помогло «Хезболле» сохранить лицо перед своей общиной. Политически это позволило «Хезболле» показать силу и бросить вызов США. Подорвать санкции, наложенные на нефтегазовый сектор Ирана, и получить возможность ввозить дизельное топливо в Ливан без какой-либо реакции со стороны США.

Кроме того, Египет и Иордания извлекают выгоду из кризиса, находя новые рынки сбыта для своего газа и электроэнергии соответственно. Однако это может закончиться хорошо, потому что это создаст больше связей в регионе. Кроме того, эта инициатива Египта и Иордании выгодна сирийцам, которые будут получать газ и электроэнергию вместо платы за транзит за пропуск газа и электроэнергии через их земли и сети.

— Какие риски для Ливана несет покупка нефти и газа в нарушение санкций США против Ирана или «Хезболлы»?

До сегодняшнего дня «Хезболле» удалось получить две партии иранского дизельного топлива и, как говорят, третью партию с бензином, опять же из Ирана. Иранские танкеры разгружаются в Сирии, а дизельное топливо поступает в Ливан на грузовиках контрабандой. Это делается открыто на глазах у ливанских властей. «Хезболла» делает вид, что делает это для того, чтобы предотвратить любые санкции против ливанского государства, однако его действия подрывают суверенитет страны.

В общем, как мы видим, разные силы вроде «Хезболлы», а также страны-изгои вроде Ирана и Сирии пользуются энергетическим кризисом в Ливане, чтобы усилить свои позиции и обойти международные санкции. В проигрыше в данной ситуации оказывается только одна сторона — сам Ливан.

Текст: Михаил Вакилян / ИРТТЭК

Ливан > Нефть, газ, уголь. Электроэнергетика. Госбюджет, налоги, цены > oilcapital.ru, 1 ноября 2021 > № 3886953 Лаури Хайтаян

Александр Рудаков: Россия обсудит участие в восстановлении порта Бейрута

Посол России в Бейруте Александр Рудаков рассказал в интервью РИА Новости о том, будет ли РФ помогать Ливану в борьбе с коронавирусом и поставлять этой стране вакцину от COVID-19, намерена ли российская сторона участвовать в восстановлении бейрутского порта и других стратегических объектов, пострадавших в прошлом году от мощного взрыва, и поделился видением Москвы нынешней непростой ситуации в Ливане.

– Александр Николаевич, что российская сторона думает о нынешней ситуации в Ливане?

– Я не столь давно заступил на должность посла России в Ливане, но за несколько месяцев пребывания здесь вижу, насколько интересна и самобытна эта страна. Земля Ливана – это и колыбель древнейшей финикийской цивилизации, и часть Святой земли для христиан, и страна, неразрывно связанная с мусульманским миром.

Россия неизменно выступает за то, чтобы Ливан, переживший жесткую гражданскую войну, оставался домом для всех восемнадцати этноконфессиональных общин страны. На международных площадках, в двустороннем общении наша страна постоянно отстаивает принцип суверенитета и стабильности Ливана, выступает против вмешательства в ливанские дела.

– Как вы считаете, что может помочь урегулированию кризиса в этой стране?

– По нашему глубокому убеждению, решение всех вопросов ливанской жизни может отталкиваться от осознания необходимости взаимного уважения, стремления искать общие решения возникающих проблем. Только ливанский народ обладает правом определять свою судьбу и решать, как и куда ему двигаться дальше.

– Экономический кризис в Ливане усугубился с пандемией коронавируса. Может ли Россия в той или иной степени поддержать ливанскую сферу здравоохранения?

– Сейчас повседневная жизнь расколота на два этапа – до пандемии коронавируса и после. Мировая эпидемия затронула все стороны человеческого быта. Важно, что даже в этих непростых условиях не прерывалась нужная для российско-ливанских отношений работа по их дальнейшему поддержанию и развитию. Трудно всем, это не секрет. Тем не менее Россия ищет пути и возможности помочь. Первыми предложили Бейруту организовать поставки российских антикоронавирусных препаратов.

– Когда можно ожидать "Спутник V" в Ливане? Поставки планируются по государственной линии или через частные компании?

– Есть хорошее продвижение – принят соответствующий закон, правительство Ливана легализовало ввоз и использование вакцин, в том числе нашего отечественного "Спутника V". Надеемся, что результаты переговоров как по государственной линии, так и коммерческих структур позволят как можно быстрее помочь ливанцам в борьбе с COVID-19.

– После взрыва в порту Бейрута Ливан нуждается в ресурсах и мощностях для его восстановления. Ряд стран уже предложил свое партнерство. Будет ли у России какая-то роль в данном процессе?

– В ближайшее время планируем обсудить с ливанскими партнерами вопросы российского участия в восстановлении порта Бейрута и других перспективных инфраструктурных проектах. Продолжается реализация в Ливане соглашений с участием российских компаний НОВАТЭК и "Роснефть". Придаем большое значение – как только позволит ситуация – активизации работы Межправительственной комиссии и Российско-ливанского делового совета.

Россия одной из первых оказала дружескому Ливану помощь после ужасного взрыва в морской гавани Бейрута. Российские спасатели и медики незамедлительно прибыли в ливанскую столицу, где был развернут аэромобильный госпиталь, передвижной пункт тестирования на коронавирус. Круглосуточно на месте аварии трудились сотрудники МЧС в надежде обнаружить и спасти выживших.

– Как изменилась культурная, научная и общественная жизнь русскоговорящей диаспоры спустя год после начала пандемии коронавируса? Упал ли интерес к обучению в РФ или наоборот?

– Не могу не отметить устойчивую тенденцию к росту популярности российского образования в Ливане. Да, коронавирус многие планы по образовательному, культурному, научному и духовному общению заставил отложить. Конечно же, не насовсем. Продолжим отбор студентов, открытие новых центров изучения русского языка и литературы. Отдельно хотелось бы отметить активность российской общины, соотечественников в Ливане. Представительство Россотрудничества в Бейруте в координации с посольством развивает связи с ливанскими вузами, организует онлайн-конференции, выставки, круглые столы и показы кинофильмов. Ливанские власти проявили искренний интерес к регистрации отделения Православного императорского палестинского общества. Память о его деятельности до сих пор жива в Ливане, и мы готовы принять эстафету поколений. Девятого мая, в светлый праздник Победы наш культурный центр в Бейруте вел прямую трансляцию виртуального шествия "Бессмертного полка" и поздравлений российского руководства.

Ливан. Россия > Медицина. Транспорт. Образование, наука > ria.ru, 10 февраля 2021 > № 3648798 Александр Рудаков

Критика вместо помощи

почему Макрон обвиняет ливанцев в предательстве?

Рами Аль-Шаер

Президент Франции Эммануэль Макрон в ходе своего недавнего визита в Бейрут обвинил политическое руководство Ливана в предательстве и невыполнении обязательств, касающихся преодоления разногласий по вопросу формирования ливанского правительства технократов.

Судя по всему, Макрон надеялся, что новый премьер-министр Ливана Мустафа Адиб сможет в максимально короткие сроки сформировать правительство технократов после отставки бывшего премьер-министра Хасана Дияба, последовавшей за взрывом в морском порту Бейрута.

Не исключено, что президент Франции рассчитывал на то, что шок от взрыва объединит ливанцев, заставит их преодолеть разногласия, как это случилось ранее с правительством Наджиба Микати, которое было сформировано также в обстановке, когда вся страна находилась в шоке после убийства премьер-министра Рафика Харири. Тогда ливанцы в сложной ситуации смогли преодолеть существующие разногласия.

Мог ли Мустафа Адиб успешно выполнить возложенную на него задачу, если бы Макрон ещё на несколько дней задержался в Бейруте? Не исключено.

Действительно, ливанцы понимали, что президент Макрон и Франция с её возможностями являются основными гарантами решения стоящих перед Ливаном экономических проблем, гарантами защиты Ливана от внешнего давления, особенно со стороны Соединённых Штатов, гарантами, ставящими надёжный заслон на пути тех, кто пытается увязать решение внутренних проблем Ливана с выполнением ряда условий, таких как, например, демаркация границ (в том числе морских) с Израилем, требование США прекратить снабжать оружием организацию "Хезболла" и учёт позиции Вашингтона по сирийскому конфликту.

Надо признать, что ливанцы и Макрон упустили шанс использовать ситуацию, сложившуюся сразу же после взрыва в бейрутском морском порту, и реакцию на это трагическое событие. Когда обстановка нормализовалась и улеглись страсти, ливанское руководство, политические деятели страны обратились к выполнению своих международных обязательств как на межгосударственном уровне, так и на уровне взаимодействия по линии спецслужб. Далее всё вернулось на круги своя: осложнилась обстановка, обострились противоречия, никуда не делась и проблема формирования нового правительства.

Несмотря на всё это, следует признать, что после долгого и сложного пути, страданий, войны и конфликтов Ливан по-прежнему является примером подлинно демократического государственного устройства для всего региона. В отличие от многих арабских стран в Ливане сосуществуют блоки, представляющие интересы различных конфессий и политических сил. Сааду Харири снова поручено формирование правительства. Харири уже заявил, что сформирует правительство технократов после консультаций с основными политическими силами Ливана. Это будет временное, своего рода "чрезвычайное" правительство, которое станет выполнять свои функции в течение полугода. Его основная задача будет заключаться в том, чтобы вывести страну из кризиса.

Сегодня мы видим, что Саад Харири в своей работе сталкивается со многими препятствиями, хотя именно он является наиболее подходящей политической фигурой, способной в нынешней сложной обстановке сформировать правительство, которое после достижения консенсуса между всеми политическими силами будет в состоянии преодолеть нынешний кризис.

Каковы же те причины, которые мешают ему добиться этой цели?

В Ливане есть несколько политических деятелей, которые непосредственно влияют на нынешнюю и будущую ситуацию в стране. К ним относятся Хасан Насралла, Набих Берри, Сулейман Франжье, Джозеф Аун, Саад Харири, Валид Джумблат, генерал Мишель Аун, Самир Джааджаа, Фуад Синьора и Джубран Басиль.

И реальность такова, что судьба Ливана в той или иной степени связана с этими людьми. Независимо от различных мнений по тому или иному вопросу, от различных оценок ситуации в этой стране именно они стали важным фактором, определяющим ход происходящих в Ливане событий. В течение ряда лет вышеупомянутые деятели смогли выстроить довольно сложную систему взаимоотношений, о которой можно долго говорить, но важно подчеркнуть, что именно эта система оказывает большое влияние на ситуацию в стране. Что же касается связей некоторых из этих людей с внешними игроками, особенно с Соединёнными Штатами, то ливанские политики, прежде всего, должны достичь внутреннего консенсуса, избавиться от внешнего влияния, которое пытаются навязать Ливану некоторые государства, поставить во главу угла национальные интересы ливанского народа, отказаться от личных амбиций и планов, отражающих политическую позицию партий и сил, которые они представляют, сделать всё возможное, чтобы извлечь уроки из прошлого.

Необходимо противодействовать давлению со стороны Соединённых Штатов, пытающихся сделать Ливан послушным орудием с целью ужесточения экономических санкций, которые были введены нынешней американской администрацией в отношении Сирии и Ирана. Вашингтон считает, что для снижения напряжённости в Ливане необходимо сменить режим в Дамаске, покончить с присутствием "Хезболлы" на юге Ливана и гарантировать безопасность Израиля. К сожалению, Вашингтон также оказывает давление на страны Залива, которые пообещали своему "заокеанскому союзнику" не предоставлять Ливану финансовую помощь, необходимую для выхода из экономического кризиса и восстановления национальной экономики. Между тем известно, что размеры финансовой помощи, в которой нуждается Ливан, не являются непосильными для богатых стран Залива. Однако эти государства не обладают политическим и экономическим суверенитетом и не распоряжаются своими богатствами.

Создаётся впечатление, что страны Залива не могут распоряжаться и собственными финансами без получения инструкций от США, даже если речь идёт о такой "пустяковой" сумме, как миллион долларов. Это обстоятельство является основной причиной колебаний, нерешительности и противодействия шагам, направленным на формирование ливанского правительства. Судя по всему, в Ливане не уверены в том, что существуют гарантии получения кредитов, оказания финансовой помощи сформированному ливанскому правительству, что должно способствовать оздоровлению экономики Ливана, экономическому росту страны. Разногласия между странами Залива являются проблемой, искусственно созданной американцами для того, чтобы воспрепятствовать общеарабским шагам по решению того или иного вопроса в тех случаях, когда существует острая потребность в межарабской солидарности, в арабском единстве, в активизации роли Лиги арабских государств. Именно в этом нуждается арабский мир сейчас. Вместо этого мы являемся свидетелями размещения на территории государств Залива огромных американских военных баз, от которых может зависеть судьба всего ближневосточного региона, свидетелями попыток принудить арабские страны к пресловутой "нормализации отношений" с Израилем. При этом законные национальные права палестинского народа игнорируются. Именно эту цель преследует так называемая сделка века. К тому же эти базы планируется использовать в соответствии с антироссийской военной стратегией Соединённых Штатов. Как известно, именно Россия возглавляет "список врагов США", о чём говорят многочисленные заявления представителей сменяющих друг друга вашингтонских администраций. Это представляет прямую угрозу национальной безопасности России.

Наличие таких огромных военных баз на фоне напряжённости в отношениях между Вашингтоном и Москвой представляет также и прямую угрозу безопасности стран Залива. Ведь если, не дай бог, произойдёт — пусть даже в результате ошибки — какой-то инцидент, угрожающий безопасности России, последней придётся действовать против американских баз, расположенных на территории стран Залива, неподалёку от южных границ Российского государства. В зоне досягаемости российских ракетных комплексов окажутся все населённые пункты, расположенные вблизи от военных баз США и их союзников по НАТО. Интересно, кто-нибудь задумывался над таким сценарием?

Часто задают вопросы о "тайных" причинах невмешательства России в проблему решения ливанского кризиса. Но вышеупомянутым ливанским политикам в первую очередь необходима сильная политическая воля, чтобы оказать помощь Сааду Харири в вопросе формирования правительства. Именно этот фактор более важен для Ливана, чем финансовая помощь, значение которой, конечно, нельзя преуменьшать. Формирование правительства стало бы победой Ливана и достойным ответом всем попыткам ограничить его национальный суверенитет, ограничить свободу руководства страны принимать самостоятельные политические решения, диктовать ему извне приоритеты внутренней и внешней политики.

Россия, как известно, не вмешивается во внутренние дела суверенных государств. Она уважает выбор ливанского народа, поддерживает хорошие отношения со всеми ливанскими политическими силами и деятелями. Одной из целей созванной недавно по инициативе России международной конференции по проблемам сирийских беженцев было решение чрезвычайно важной для Ливана проблемы. Речь идёт о полутора миллионах сирийских беженцев, находящихся на территории Ливана, об их возвращении на родину. Хотелось бы надеяться на то, что американская администрация изменит свой внешнеполитический курс и перестанет использовать санкционный механизм в отношении других государств. Ведь от санкций страдают прежде всего простые люди, а не правящие режимы. Хотелось бы также надеяться и на то, что государства Залива избавятся от американского диктата, от попыток Соединённых Штатов распоряжаться чужими ресурсами. Это нужно для того, чтобы государства региона смогли оказать необходимую поддержку своим братьям в Ливане, Сирии и Йемене. Именно эти страны столкнулись с беспрецедентным экономическим кризисом. Они нуждаются в срочной помощи для оздоровления национальной экономики, восстановления полностью разрушенной инфраструктуры, решения проблемы беженцев и внутренних перемещённых лиц.

Страны Залива располагают всеми необходимыми ресурсами для решения этих задач. Однако они не в состоянии сделать это в условиях, когда сотни тысяч квалифицированных специалистов были вынуждены эмигрировать из Ливана и других арабских стран. Это невосполнимая потеря не только для Ливана, но и для всего ближневосточного региона.

Вне всякого сомнения, президент Макрон прекрасно понимает невозможность прорыва санкционной блокады, организованной Соединёнными Штатами, в том числе и в отношении Ливана. Судя по всему, его попытки сделать это потерпели неудачу. К этому следует добавить и отсутствие какой-либо международной поддержки подобных попыток. В такой ситуации, видимо, и было решено — "впредь до особого распоряжения" — разыграть карту "предательства" и "невыполнения обязательств" по формированию ливанского правительства.

Франция. Ливан. США > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 3 декабря 2020 > № 3572711 Рами Аль-Шаер

Эксперт: Сближение с Израилем — это подготовка стран Персидского залива к пост-нефтяной фазе

Соглашение о нормализации отношений между Израилем, ОАЭ и Бахрейном укрепит коалицию, которая была сформирована в Восточном Средиземноморье

В сентябре Израиль, ОАЭ и Бахрейн подписали соглашение о нормализации отношений. Лаури Хайтаян, известный ливанский эксперт по нефти и газу на Ближнем Востоке и в Северной Африке, считает, что это соглашение не только ставит политические цели и направлено на изоляцию Ирана в регионе, но и свидетельствует о подготовке стран Персидского залива к переходу к пост-нефтяной фазе. Материал подготовлен специально для «НиК».

— Как сближение Израиля с ОАЭ и Бахрейном повлияет на энергетический рынок Ближнего Востока?

— Есть много идей, которые крутятся вокруг энергетического сотрудничества между Израилем и ОАЭ, переговоров и первоначальных дискуссий о возможностях транспортировки нефти Персидского залива по трубопроводу из ОАЭ в Саудовскую Аравию, а затем в порты Израиля. Цель — обойти Ормузский пролив или другие «слабые» места в различных морских коридорах в регионе по соображениям безопасности, связанным с напряженностью между странами Персидского залива и Ираном, и небезопасной обстановкой в зоне других проливов, по которым нефть Персидского залива транспортируется в Средиземное море. В настоящее время это всего лишь идеи.

В ближайшее время ничего конкретного не произойдет, по крайней мере, до тех пор, пока Саудовская Аравия не подпишет мирное соглашение с Израилем. Но сделка между Израилем и ОАЭ укрепит коалицию, которая была сформирована в Восточном Средиземноморье через Восточно-Средиземноморский газовый форум (EMGF) между Египтом, Израилем, Грецией, Кипром, Палестиной, Иорданией и Италией, который поддерживается ЕС и особенно Францией. Поскольку существует сотрудничество между Египтом, Францией и ОАЭ в Ливии, это новое мирное соглашение поможет укрепить отношения между странами Персидского залива и Восточного Средиземноморья. Следовательно, страны Персидского залива могут помочь инвестировать во многие общие проекты, которые намечает Восточно-Средиземноморский газовый форум.

— Есть мнение, что, инициировав переговоры о нормализации отношений между Израилем, ОАЭ и Бахрейном, США оказывают давление на Иран и его нефтяную промышленность. Вы как считаете?

— Определенно, это мирное соглашение является стратегическим политическим шагом, направленным на изоляцию Ирана в регионе. Это имеет больше политических последствий и последствий для безопасности, чем экономических.

Он не нацелен на нефтегазовый сектор Ирана, но нацелен на то, чтобы остановить угрозу Ирана для Персидского залива и Израиля.

— Связано ли каким-то образом сближение арабских стран с Израилем с кризисом в этих странах после падения цен на нефть?

— Сделка не связана напрямую с падением цен на нефть. Она скорее связана с созданием новой политической коалиции, как я уже сказала, против амбиций Ирана в регионе и открытием дверей для новых экономических возможностей, которые появятся на Ближнем Востоке благодаря нормализации, которая свяжет Восточное Средиземноморье с Персидским заливом и превратит их в центр торговых взаимоотношений между рынками Европы и Азии.

Странам Персидского залива будет очень важно подготовиться к переходу к пост-нефтяной фазе. И, определенно, это плюс для президента Трампа. Даже если он не добьется успеха на предстоящих выборах, он определенно будет заинтересован в инвестировании в эти страны, как бизнесмен, в качестве жеста признания того, что эти страны помогли ему достичь части его мирного плана для Ближнего Востока, что было названо «сделкой века».

— Что происходит со странами Ближнего Востока при нынешних ценах на нефть? Какие меры предпринимают нефтедобывающие страны?

— Как мы знаем, многие страны Ближнего Востока зависят от нефти и газа, как основного источника доходов, поэтому низкие цены повлияли на их бюджеты, а также на их расходы и проекты, которые они уже запланировали. Разные страны использовали разные инструменты для жизни в новой реальности. Многие страны были вынуждены сократить расходы, например, Алжир и Оман. Другие, такие как Саудовская Аравия, использовали свои фонды национального благосостояния и повысили налоги. Катар предпочел взять деньги в долг.

— Как «дружба» Китая с Ираном и полулегальные закупки сырья Пекином отражаются на Ближнем Востоке?

— Любое соглашение, особенно соглашение по нефти и газу между Китаем и Ираном, вызывает беспокойство у других стран, особенно у тех, кто продает сырье в Китай, потому что всегда существует конкуренция за долю на рынке, а Азия является основным потребителем, особенно для производителей Персидского залива. Никто не любит конкуренции.

— Ближневосточные страны ОПЕК возвращаются к политике скидок на свою нефть после слабого летнего сезона. Поможет ли это как-то улучшить ситуацию со спросом?

— Единственный способ улучшить ситуацию со спросом — это восстановление экономики и преодоление кризиса в области здравоохранения из-за Covid-19, который оказывает прямое влияние на экономику во всем мире. V-образное восстановление, которое ожидалось во всем мире, не случилось. Напротив, мы наблюдаем разнонаправленные движения экономик: одни открываются, другие закрываются. Ни восстановление, ни меры по предотвращению второй волны Covid-19 не синхронизированы, и в связи с неопределенностью вокруг вакцины ожидаемого быстрого восстановления не произойдет. Следовательно, спрос будет оставаться слабым, что бы ни случилось.

Мы все еще находимся в ситуации, когда спрос контролирует цены на нефть.

— Миллионы непроданных баррелей остаются в танкерах. Нефтетрейдеры сталкиваются с дилеммой: либо продлить хранение, зафрахтовав суда и превратив их в «плавучие канистры», либо попытаться продать их, рискуя обрушить цены на хрупком рынке. Что правильнее в этой ситуации?

— Китай покупал, чтобы накопить побольше, но и он уже не покупает больше, потому что переживает экономический подъем. Мы видели, что спрос со стороны Китая рос летом, но нефть покупалась больше для хранения, чем для использования в экономике. Рынки очень хрупкие, и именно поэтому мы стали свидетелями встречи ОПЕК+ на прошлой неделе, на которой министр энергетики Саудовской Аравии снова очень жестко отнесся к соблюдению требований и подчеркнул, что все должны подчиняться, нет места несоблюдению, потому что рынок все еще хрупкий.

Необходимо учитывать, что теперь существует вероятность того, что от 200 тыс. до 300 тыс. баррелей ливийской нефти могут вернуться на рынок. Мы все ждем конца года, чтобы увидеть, где окажутся рынки. Все прогнозы таковы, что рынки не восстановятся должным образом, и поэтому будет интересно посмотреть, как будет действовать ОПЕК+. Будет ли реализовано то, что было согласовано в апреле 2020 года, или будет решено сохранить сокращения на текущем уровне до тех пор, пока рынок не восстановится? Увидим.

Зарубежный корреспондент ИРТТЭК Михаил Вакилян

Ливан. Израиль. ОАЭ. Ближний Восток > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 29 сентября 2020 > № 3515364 Лаури Хайтаян

Игорь Акмаев: в Бейруте собаки-спасатели научились искать погибших

Мощный взрыв произошел в районе порта ливанского Бейрута 4 августа. Были уничтожены или повреждены сотни домов, автомобилей, во многих кварталах столицы были выбиты стекла, часть построек разрушена полностью. Как сообщили власти, причиной стала детонация 2750 тонн аммиачной селитры. Погибли свыше 170 человек. Российские спасатели первыми развернули в пяти километрах от центра взрыва аэромобильный госпиталь отряда "Центроспас" для оказания помощи пострадавшим и приступили к поисково-спасательной операции на месте трагедии.

О работе спасателей в Бейруте, о сложностях, с которыми пришлось столкнуться, в интервью РИА Новости рассказал заместитель начальника Государственного центрального аэромобильного спасательного отряда МЧС России ("Центроспас") Игорь Акмаев. Беседовала Марина Найденкова.

— На позапрошлых выходных группировка МЧС России в полном составе вернулась из Ливана, завершив миссию по спасению и оказанию помощи пострадавшим в результате взрыва в Бейруте. Что было самым сложным при проведении спасательной операции?

— В Бейруте стояла жара. Ночью температура превышала +30°С, днем фиксировали и +44°С. При этом место, где располагался наш базовый лагерь, и бетонные плиты накалялись до +50° градусов. Все это при высокой влажности воздуха было тяжело переносить. Одежда мгновенно становилась влажной и просто липла к телу, доставляя неудобства.

На фоне такого климата пробки были просто изнуряющими. Дело в том, что от лагеря, а он располагался на открытом стадионе, до места проведения работ нам нужно было ехать минут 10, в пробках это расстояние увеличивалось в три-четыре раза.

— Какая техника использовалась при проведении поисково-спасательных работ?

— В командировку мы взяли с собой шансовый гидроинструмент, который мы обычно используем при проведении такого рода поисково-спасательных работ. Спецоборудование располагалось на базе аварийного автомобиля – была важна его мобильность. Также на вооружении наших спасателей были приборы поиска и беспилотный летательный аппарат. Приходилось все время мониторить обстановку, потому что работали мы в самом сложном районе – в 50 метрах от эпицентра взрыва. Над спасателями нависала часть бетонной плиты, оторванная взрывом от основной конструкции, любое движение могло спровоцировать ее падение. Приходилось следить визуально, так сказать, за ее "поведением", пока спасатели работали под нависшей угрозой. С воздуха для оценки разрушений мы применяли квадрокоптер.

— Вблизи зоны ЧС в Бейруте был развернут аэромобильный госпиталь: какую медицинскую помощь чаще всего оказывали наши медики?

— За десять дней работы в ливанской столице наши медики приняли порядка 600 пострадавших. К примеру, в хирургическом отделении делали первичные хирургические обработки и перевязки, а также снимали швы. При этом четверым пациентам понадобился общий наркоз. В травматологическом отделении оказывалась помощь пострадавшим, у которых были ранения, ушибы, переломы и вывихи. Также пациенты принимались терапевтическим профилем.

— Скольким детям оказали медицинскую помощь наши спасатели?

— В педиатрическом отделении помощь оказана 39 детям в возрасте от трех до 18 лет. Около сотни человек обратились за помощью к психологам МЧС России. Люди жаловались на кошмары, бессонницу и переживания горя утраты родного человека.

— В поисково-спасательных работах участвовали кинологи. Как проявили себя собаки в работе в другом климате? Были ли сложности?

— В составе российской группировки от отряда "Центроспас" в Бейруте работали пять кинологов и шесть собак, из них пять собак, обученных на поиск людей, одна – взрывоопасных предметов. Когда мы прибыли на место работ, первым делом обследовали территорию при участии собаки на предмет взрывоопасных предметов и убедились в их отсутствии. Сразу после этого приступили к поиску пострадавших. К сожалению, найти живых нам не удалось. Из-под завалов были извлечены 10 погибших. Их нашли наши четвероногие питомцы, которые до этого занимались поисками только живых людей. В Бейруте они прекрасно себя проявили. Обнаружив под завалами погибших, собаки садились и начинали скулить. По такой реакции кинологи делали безошибочные выводы о том, что именно в этом месте нужно разбирать завал. Мы не ошиблись ни разу. Вообще, только в составе российской группировки были кинологи.

Собакам приходилось работать в трудных климатических условиях. Жара была для них изнуряющей. Кинологи постоянно купали и поили собак, чтоб исключить перегревание питомцев. Пришлось даже попросить пожарную машину, чтобы каждые полчаса поливать собак. Но, несмотря на такие трудности, наши питомцы хорошо отработали.

— Каким образом в таких трудных условиях был устроен быт и отдых спасателей? Кто и как обеспечивал российских спасателей питанием, водой в базовом лагере?

— В подобных командировках мы всегда работаем в автономном режиме – запасов воды, питания и всего необходимого, даже корма для собак, у нас предусмотрено на 10 дней. Полная автономия! Именно так мы работали и в Бейруте: круглосуточно, без перерывов, сменяя друг друга по графику и не останавливая поисков ни на минуту. Правда, из-за жары был большой расход воды, ее нам довозили.

— Было ли у спасателей время позвонить родным?

— Сотовая связь была слабая, конечно, но нам удавалось направлять сообщения родным – сообщать, что все у нас в порядке, чтоб не беспокоились.

— Как провожали ливанцы российских спасателей на родину по завершении поисково-спасательных работ?

— Местные жители и руководители ливанской стороны нас благодарили. Приезжали и в лагерь, и на завалы. Было сказано много слов признания.

Нам помогала русскоязычная община, которая в Ливане многочисленна. Граждане, знающие несколько языков, помогали общаться с пострадавшими и коллегами из других стран – переводили быстро и четко, передавая нюансы. Они как волонтеры, очень помогали. Это было очень важно.

— Игорь Владимирович, поговорим об отряде. Сколько на сегодняшний день трудится спасателей в "Центроспасе"?

— В настоящее время численность отряда "Центроспас" 570 человек, из которых более 300 человек оперативно-выездного состава.

— Сколько человек в этом году были спасены сотрудниками отряда?

— В текущем году отрядом проведено более тысячи аварийно-спасательных работ, спасено более 250 человек.

— Планируется ли оснащение "Центроспаса" в этом году новой техникой и оборудованием?

— В 2020 году запланировано оснащение отряда новой техникой и оборудованием: аварийно-спасательными машинами, комплектами гидравлического аварийно-спасательного инструмента, техническими средствами для обеспечения аварийно-спасательных работ. На вооружение спасателей поступит спецтранспорт высокой проходимости.

— Кто он — человек, приходящий работать в отряд? Как и кто может стать частью команды?

— Сегодня в "Центроспас" приходят уже готовые спасатели не ниже второго класса до 35 лет. У всех кандидатов высшее образование. Времени на обучение нет – надо сразу втягиваться в работу.

Ливан. Россия > Армия, полиция. Экология. Медицина > ria.ru, 24 августа 2020 > № 3486839 Игорь Акмаев

БЫЛ ЛИ «БЕЙРУТ» ТОПОРНЫМ АКТОМ СДЕРЖИВАНИЯ?

АЛИСТЕР КРУК

Директор Conflict Forum, небольшого геополитического и геофинансового консалтингового агентства, советник ряда более крупных геофинансовых организаций. Ранее был советником по ближневосточной проблематике Хавьера Соланы, главы внешнеполитического ведомства ЕС. Проработал на Ближнем Востоке тридцать пять лет, обеспечивая контроль за выполнением соглашений о прекращении огня на оккупированных территориях от имени Евросоюза и работу по освобождению заложников.

И вновь о событиях в Ливане – весьма своеобразный взгляд автора с богатым опытом работы на Ближнем Востоке, в частности в Бейруте. Алистер Крук склонен к некоторой замысловатости оценок, но регион таков, что там всё возможно. Мнение есть мнение.

Доктор Узи Рубин, основатель и первый директор Организации по ракетной обороне Израиля, которая разработала первый щит для защиты Израиля от угрозы ракетных ударов, писал после атаки на Абкайк (НПЗ компании «Сауди Армко»): «Блестящая военная акция – точная, тщательно выверенная, опустошительная и вместе с тем бескровная – образец хирургической операции… Её планирование и осуществление было безупречным… Два формирования атакующих беспилотников, каждое из которых достигло намеченной цели, двигаясь разными маршрутами, не были обнаружены авиадиспетчерской службой Саудовской Аравии и системами её ПВО. Они также не были обнаружены системами воздушного контроля США, развёрнутыми в этой местности, и американскими спутниками… Это не означало, что системы противовоздушной и противоракетной обороны имели серьёзные изъяны или недоработки – просто они не были предназначены для предотвращения наземных угроз или выявления низколетящих дронов. Попросту говоря, иранцы перехитрили системы ПВО».

Рубин не нарисовал чёрно-белую картину того, что произошло, но вряд ли это было необходимо. Его вывод заключался в том, что у Израиля нет защиты от атаки в стиле той, которая обрушилась на Абкайк, и что система израильской ПВО не способна защитить страну в случае массированной ракетной атаки «Хизбаллы», в распоряжении которой десятки тысяч ракет.

Во время написания данного материала неизвестно, был ли «Бейрут» атакой или несчастным случаем (преступная халатность и коррупция в порту маловероятны). Президент Трамп несколько раз упомянул мнение своих генералов, что это была атака («бомба или что-то в этом роде»). Аналогичную мысль высказал министр обороны Марк Эспер, выступая в выходные по каналу Fox. Для Вашингтона крайне необычно высказываться в таком духе, поскольку подобные заявления могут быть истолкованы только как явный намёк на участие в этом происшествии израильских спецслужб.

Взрыв в Бейруте – это важное геополитическое событие (независимо от того, имел ли место несчастный случай или умышленный взрыв), потому что в любом случае в таких происшествиях есть определённая закономерность. И эта закономерность – гораздо более красноречивый фактор, чем любые другие противоречивые объяснения.

В 2005 г. взрыв в Бейруте привёл к гибели премьер-министра Рафика Харири. Это событие позволило «мировому сообществу» безапелляционно настаивать на том, что независимость Ливана возможна только в случае «выдавливания» Сирии из Ливана. Оно преуспело в достижении этой цели. Затем была предпринята попытка не допустить дальнейшего военного усиления «Хизбаллы» (война 2006 г.). Она провалилась, когда «Хизбалла», получив заблаговременное предупреждение, вынудила Израиль провести запланированную операцию на два месяца раньше (солдаты ЦАХАЛа, Сил обороны Израиля, были взяты в заложники).

После 2006 г. Джон Ханна, советник по вопросам национальной безопасности вице-президента США Дика Чейни, принял участие в совещании, где описал, как шеф саудовской разведки принц Бандар убедил Чейни, что Сирия – слабое звено в цепочке «Иран – “Хизбалла”», которое может распасться вследствие мятежа исламистов (его как раз и собирался устроить Бандар). Чейни, настроенный поначалу скептически, затем уступил доводам Бандара.

И что же мы имеем теперь, после нового взрыва в Бейруте на прошлой неделе? Мы слышим, как бывший министр обороны Израиля Моше Яалон возглавил кампанию «мирового сообщества», заявившего, что Ливан сможет «обрести полную независимость», лишь избавившись от «Хизбаллы». Это сопровождается попытками разжечь «фитну» (вражду в гражданском обществе) и устроить протесты в Ливане при помощи социальных СМИ – как внутри страны, так и тех, которые финансируются странами Персидского залива. Мишенью кампании является «Хизбалла», а главная её цель – свержение нынешних властей Ливана во главе с президентом Мишелем Наимом Ауном. Бывшая колониальная держава Франция требует политических перемен и реформ в качестве цены за внешнюю финансовую поддержку. Макрон сказал, что напишет свой план будущего политического устройства страны и обещал вернуться в Бейрут 1 сентября, предупредив, что финансовая помощь будет обусловлена проведением реформ.

Большинство ливанцев действительно хотят реформ: их гнев реален и оправдан. Однако цена реформ Международного валютного фонда под руководством Запада – жёсткая экономия, повышение налогов, конец субсидиям и изгнание «Хизбаллы» со всех ответственных постов в стране – совершенно неприемлема для любого правительства, поскольку в этом случае 44% населения Ливана окажется у черты бедности. И, конечно же, большинство населения не согласится с вводом, по сути, нового колониального правления.

Что произойдёт дальше? Попытка разжечь фитну (вражду среди гражданского населения) вряд ли будет в полной мере успешной, несмотря на тысячи людей на улицах Бейрута, которые требовали отставки правительства. В ответ на эти требования премьер-министр предложил свой уход с занимаемого поста (и ушёл) и проведение внеочередных парламентских выборов. В любом случае, если бы были проведены выборы при нынешнем электоральном раскладе сил, их исход мало что изменил бы с точки зрения состава нового парламента. Чтобы добиться нового расклада сил в Ливане, скорее всего, придётся вести многолетние переговоры с разными партиями.

Однако расклад сил принципиально изменился по сравнению с 2005 г.: «цаим» («племенные» элиты) больше не имеют того контроля над ресурсами, то есть ополчением, который когда-то имели. А экономика разрушена, несмотря на союз между суннитами и христианами после обретения независимости. Необходимо возродить действенную бизнес-модель Ливана – это задача правительства. Следовательно, силы, противостоящие «Хизбалле», значительно слабее, хотя и поднимают шум.

Конечно, разогреть обстановку снова попытаются 18 августа, когда Особый трибунал вынесет приговор членам «Хизбаллы» за убийство премьер-министра Рафика Харири в 2005 году. Израиль воспользуется возможностью лоббирования в тех европейских странах, которые пока ещё не включили «Хизбаллу» в список террористических организаций, чтобы они это сделали. Нет сомнений в том, что некоторые из них уступят давлению Израиля.

Что бы ни раскопал следственный комитет, расследующий обстоятельства взрыва в порту, вердикт неизбежно будет намеренно туманным и расплывчатым. «Хизбалла» и её региональные союзники смогут правильно прочесть руны и сделать собственные выводы.

Прожив в Бейруте девять лет, я знаю, как и большинство ливанцев, что Бейрутский порт всегда был «активом» суннитов и источником их грабежа. Это означает, что заявления Сайеда Хасана Насраллы о том, что в порту нет ни одного боекомплекта, похожи на правду.

Закономерность с 2005 г., и далее она вполне очевидна: неоднократные и неустанные попытки «упразднить» «Хизбаллу». Сегодняшний контекст также весьма недвусмыслен: начиная с непрекращающихся ударов Израиля по Сирии, усиливающегося давления на Ирак, финансового удушения Ливана и осады Ирана – повсюду события говорят об эскалации со стороны США и Израиля с целью ослабления «Хизбаллы» и Ирана. Ещё один явный сигнал – назначение Элиота Абрамса на должность спецпредставителя США по Ирану. А связь этой эскалации с быстро захлопывающимся «окном возможностей» в преддверии ноябрьских выборов в Соединённых Штатах – очевидная ниточка, за которую следует ухватиться «Оси сопротивления» (шииты от Ирана до Йемена – прим. ред.).

Мысль тут следующая: «Ось» подобна гибкому и ловкому боксёру в ринге, которому противостоит грузный и неповоротливый верзила. Он не должен позволить своему мощному оппоненту первому донести удар – ведь если он пропустит сильный удар в начале боя, это может сказаться на его выносливости, и он может не выдержать все восемь раундов. Гибкий и ловкий боксёр делает ставку на то, что верзила изнурит себя, гоняясь за ним – ловким, танцующим и дразнящим его оппонентом – по всему рингу. «Хизбалла» будет бороться с инстинктами Павлова: она понимает, что такое провокация, и знает политическое расписание в США.

Итак, вернёмся к доктору Рубину. По сути, он написал, что прошлогодний сентябрьский удар по Абкайку разоблачил невозможность Израиля сдерживать Иран на восточном фронте, а также то, что было уже хорошо известно – на его северном фронте.

Что же делать? Был ли акт этого года изначально призван предупредить Иран и «Хизбаллу», что у Израиля всё же есть какие-то возможности сдерживания? Может быть, просто акт предостережения был выполнен настолько топорно, что ударная волна от взрыва оказалась гораздо сильнее, чем это прогнозировалось?

Если бы в порту Бейрута появилась одна глубокая воронка от взрыва где-то в море и взрыв не затронул бы городские кварталы Бейрута (и удалось бы избежать жертв, как в случае с Абкайком), тогда предупреждение было бы очень убедительным. Естественно, это просто умозрительные спекуляции…. Независимо от того, что установит следствие, взрыв в Бейруте – крупное геополитическое событие. Трамп и Эспер могут попытаться обезопасить США от возможных политических последствий, но смогут ли Вашингтон и европейцы полностью проигнорировать это событие с учётом колоссального ущерба и множества жертв среди мирного населения? Убийство боевиков «Хизбаллы» или «шиитского ополчения» в Сирии может вписываться в правила игры, но уничтожение трети Бейрута, тысячи раненых и много убитых среди гражданского населения – это совсем другая история.

Ливан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 17 августа 2020 > № 3493726 Алистер Крук

Гулкое эхо Бейрута

Застарелые проблемы Ливана дают о себе знать во всём Ближневосточном регионе.

Взрыв в порту Бейрута, чудовищные масштабы разрушений, беспорядки в ливанской столице, отставка правительства – эти сообщения информационных агентств оказались в центре внимания мировой общественности. О том, что происходит в этом маленьком средиземноморском государстве и чем это чревато для всего Ближнего Востока? На эти темы наш обозреватель побеседовал с ведущим научным сотрудником Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений РАН имени Е.М. Примакова, арабистом, доктором политических наук Александром Фроловым.

– Александр Владимирович, взрыв в порту превратил значительную часть столицы Ливана в руины. С момента трагедии прошло уже две недели, но многие её обстоятельства всё же до сих пор не ясны…

– Вскоре после взрыва я получил много видеороликов из Бейрута. На начальных кадрах совершенно чётко видно, как что-то горит, поднимается огромный столб дыма и огня, потом начинают рваться петарды. Люди, снимавшие всё это на видео, не предполагали, что дальше произойдёт. Страшный взрыв, когда буквально на многие десятки километров содрогнулась земля, был для них шоком.

Взрывной волной было разрушено множество зданий, портовых сооружений, повреждено здание международного аэропорта. 300 тысяч жителей Бейрута лишились крова. Материальный ущерб составляет несколько миллиардов долларов. От взрыва на месте хранилища на причале образовался заполненный водой кратер диаметром 124 метра и глубиной свыше 40 метров.

Это – результат детонации 2 750 тонн нитрата аммония, который больше известен миру как «аммиачная селитра». Она попала в морской порт Бейрута с задержанного в 2013 году судна, следовавшего под молдавским флагом из Грузии в Мозамбик. Из-за нарушения правил эксплуатации судна оно было арестовано в порту и брошено владельцем. Селитру выгрузили и поместили в ангар, где она и хранилась до самого пожара. Причиной же его стало попадание искры в ходе проведения сварочных работ.

Я не склонен думать, что взрыв связан с некими с политическими целями, какими-то экстремистскими группировками. Хотя в западных СМИ и высказывается немало конспирологических версий. Так, один из авторитетных итальянских экспертов по взрывчатым веществам обратил внимание на то, что при взрыве нитрата аммония возникает серое облако, а на имеющихся видео из Бейрута в дополнение к расширяющейся белой сфере виден столп оранжевого, переходящего в красный дыма. Это, по его мнению, типично при взрывах веществ с содержанием лития, который имеется в составе топлива для ракетных двигателей.

– Ещё одна загадка…

– Скорее всего, взрыв произошёл из-за банального головотяпства и халатности, распространённой в арабском мире. А если смотреть глубже, то из-за коррупции, которой пронизана все ливанская система. Пока аммиачная селитра хранилась на складе, она потихоньку разворовывалась. В Ливане за это время сменилось несколько правительств, и ни одно из них не позаботилось о том, что убрать этот сверхопасный груз с морского порта.

За несколько недель до взрыва, как утверждает агентство Reuters, главное управление общей безопасности Ливана предупредило президента и премьер-министра об опасности, которую представляет хранившаяся в порту селитра. Докладная записка, подписанная генпрокурором, была передана руководству государства 20 июля. Они предупреждались, что взрыв аммиачной селитры сотрёт Бейрут с лица Земли.

– Взрыв в порту и последовавшие затем протестные акции жителей ливанской столицы до предела осложнили политическую обстановку в стране. Как складываются сейчас ситуация?

– Обстановка в Ливане остаётся крайне напряжённой. Но, будем объективны, эта средиземноморская страна пребывает в ней практически на протяжении всего своего существования как государства. Ливан, напомню, получил независимость от Франции в 1943 году. Неслучайно, в экспертных кругах, да и многие политики, называют Ливан failed state – несостоявшимся государством. Лишь небольшой отрезок времени – с конца 1950-х до начала 70-х годов – Ливан мог относительно спокойно развиваться. Более того, ему удалось стать финансовой и столицей арабского мира, за что получил неофициальное название «Ближневосточная Швейцария».

– А в чём корни нестабиль­ности?

– Дело в том, что в этно-конфессиональном плане Ливан представляет собой лоскутное одеяло из представителей разных этносов и конфессий. Самая древняя из них – христиане-марониты. Они – практически из первых христиан Византийской империи. В XII – XIII веках земли нынешнего Ливана стали частью Иерусалимского королевства кресто­носцев.

Есть мусульмане-сунниты, мусульмане-шииты, друзы, алавиты, армяне, греки, евреи и многие иные. Некоторые специалисты ведут речь о 18 основных религиозных группах. В попытке обеспечить их мирное сосуществование была установлена система, которая называется конфессиона­лизмом.

Наша справка. Население Ливана – около 4,1 млн человек. Кроме того, на территории страны около 880 тыс. беженцев из Сирии, 470 тыс. палестинцев. Около 6 процентов населения исповедуют ислам, 39 процентов – христианство. Мусульмане-шииты сейчас являются крупнейшей общиной – более трети населения. В Ливане проживает восьмая по численности армянская община в мире (порядка 150 тыс.).

Государственная система организована так, чтобы обеспечить более – менее равный доступ верховной власти для всех религиозных конфессий. Так, президент страны – христианин-маронит, премьер-министр – мусульманин-суннит, председатель парламента – мусульманин-шиит, а в правительстве должны быть поровну представлены христиане и мусульмане.

Но эта система оказалась малоэффективной, поскольку каждая из религиозных групп больше волнуется за интересы своей общины, игнорируя нужды всего государства. К тому же этнически состав населения меняется, отдельные группы набирают больший вес в жизни страны, другие, наоборот, теряют, что порождает неизбежные противоречия, которые выплёскиваются на улицы.

– Чего добиваются участники нынешних протестных акций?

– Ливан находится в глубоком социально-экономическом кризисе. Страна пребывает на третьем месте в мире по размеру госдолга к ВВП, безработица достигла 25 процентов, а треть населения оказалась за чертой бедности. Пандемия ещё больше усугубила ситуацию, поставив ливанцев буквально на грань выживания. Всё это спровоцировало массовые протесты, начавшиеся ещё в апреле. Люди требовали от властей компенсаций за карантинные меры, отсрочки выплат по кредитам и роспуска правительства и парламента.

Жертвы и разрушения в Бейруте только подлили масла в огонь. Десятки тысяч оставшихся без жилья и средств к существованию ливанцев вновь вышли на улицы, призывая к переустройству политической системы, которую считают виновной в своих неурядицах. Появились даже призывы передать Ливан под контроль ООН.

– На фоне протестов правительство ушло в отставку. Что дальше?

– Правительство Хасана Диаба, сформированное только в начале этого года, пыталось вывести страну из кризиса. Были начаты переговоры о помощи с Международным валютным фондом. Ливан рассчитывает получить 9–10 млрд долларов в течение четырёх ближайших лет и пустить эти средства на реконструкцию промышленности и создание новых рабочих мест. Но переговоры провалились. По словам самого Диаба, виной нынешнего положения является система коррупции, которая оказалась сильнее ливанского государства.

Когда появится новое правительство, неизвестно. Полагаю, что многое будет зависеть от позиции «Хезболлы» («партии Аллаха»), которая очень популярна среди шиитов, особенно Южного Ливана, и располагает собственными вооружёнными формированиями. Это движение вместе с союзными ей партиями обладает большинством в парламенте и существенным влиянием на исполнительную власть в Ливане.

– События в Ливане вызвали широкий международный резонанс. Наибольшую активность проявляет Франция…

– Ну, это объяснимо. Франция имеет давние связи с Ливаном. Многие ливанцы, прежде всего христиане, в своей культуре всегда ориентировались на представителей этой европейской страны. Французский язык в Ливане – фактический второй после арабского. Сейчас в ходе протестных акций их участники потребовали вернуть страну под управление Франции. Появилась даже петиция с подобным призывом, которую подписали более 100 тыс. человек. Париж пытается воспользоваться моментом.

Вскоре после взрыва в Ливан приехал президент Франции Эммануэль Макрон, который на донорской видеоконференции сумел собрать 250 млн долларов для разрушенного Бейрута. Но эти деньги, по его словам, Ливан получит только после запуска политических реформ, направленных на создание правительства национального единства, борьбу с коррупцией, возвращение порядка в экономику и банковскую систему. При этом Макрон заявил, что если местные силы ничего не смогут сделать сами, он «возьмёт ситуацию под свою ответственность». В СМИ были сообщения, что ливанским политикам дали время для размышлений до 1 сентября.

– А какова позиция других геополитических игроков? США, Израиля?

– Израиль впервые в истории предложил гуманитарную и медицинскую помощь Ливану. При этом израильское руководство сразу дало понять, что никакой причастности к взрыву в порту не имеет. Очевидно, ему не безразлично, как будут развиваться дальнейшие события. Израильтяне опасаются дальнейшего усиления «Хезболлы», связанной с Ираном. Южный Ливан потенциально является удобным плацдармом для ракетных пусков.

Американский президент поначалу высказал версию о взрыве бомбы, о «чудовищной» атаке. Позже, получив разъяснения от Пентагона, он дезавуировал свою первоначальную оценку и предложил помощь Ливану. При этом Вашингтон надеется, как написала газета «Уолл-стрит джорнэл», воспользоваться ситуаций в Ливане и «перетряхнуть» его политические элиты этой страны. Разумеется, в своих собственных интересах. Главные усилия будут направлены, очевидно, на ослабления влияния «Хезболлы» и Ирана.

Владимир Кузарь, «Красная звезда»

Ливан. Франция > Внешэкономсвязи, политика. Транспорт. Химпром > redstar.ru, 17 августа 2020 > № 3477634 Александр Фролов

Подорванное общество

Россия против экономического, политического и военного давления на Бейрут

Рами Аль-Шаер

В ходе своего визита в столицу Ливана в четверг 6 августа, то есть на третий день после страшного взрыва в бейрутском порту, президент Франции Эммануэль Макрон заявил, что в ближайшие дни он организует виртуальную международную конференцию с целью сбора средств для оказания чрезвычайной помощи Бейруту. Макрон сделал это заявление после серии проведённых им встреч, в том числе — с президентом Ливана Мишелем Ауном.

Конференция прошла в воскресенье, 9 августа в режиме видеоконференции без участия России и ряда других стран. Каковы причины неучастия России в этой конференции? Возможно, президент Франции слишком торопился, принимая решение о проведении этого мероприятия. Однако подобные конференции необходимо тщательно готовить, и такая спешка здесь не нужна. Очевидно, что либо Макрону не хватает политического опыта, либо, выступая с подобной инициативой, он преследовал какие-то определённые цели.

На мой взгляд, идея проведения такой виртуальной конференции является неудачной. Трудно предположить, что она может оказаться успешной и позволит собрать необходимую сумму для оказания помощи Ливану. Конечно, можно собрать 200-300 млн. долл., но для ликвидации последствий взрыва Ливану, согласно большинству оценок, необходима срочная помощь в размере 5-8 млрд. долл., т.е. минимум на порядок больше.

Ошибкой является и выдвижение Макроном целого пакета условий президенту и правительству Ливана. Кроме того, президент Франции заявил, что собранные средства необходимо "адресно" направить ливанскому народу. Тем самым Макрон не только выразил недоверие ливанским властям, но и проигнорировал один из важнейших принципов международной политики, посягнув на суверенитет Ливана и его государственных институтов.

Что означает призыв Макрона "направить собранные средства для помощи ливанскому народу"? Как можно осуществить этот призыв на практике? Очевидно, что необходимо проработать вопрос о механизмах и путях "адресного" перевода сотен миллионов (а возможно — и нескольких миллиардов) долларов ливанскому народу.

Такое давление на официальный Бейрут, которое стало возможным в результате заявлений Макрона, привело к тому, что некоторые страны стали настаивать на "необходимости проведения политических реформ" в Ливане. Здесь уместно напомнить, что политическое устройство Ливана является одним из самых передовых в регионе. Отличительными чертами этого устройства являются демократия, плюрализм, гарантированное участие в работе органов власти представителей всех сил ливанского общества, независимо от их политической и конфессиональной принадлежности.

Кроме того, парламентские выборы в Ливане являются одними из самых прозрачных и открытых выборов в арабском мире. Конечно, всё это не означает, что в стране нет коррупции, фаворитизма, кумовства, фактов кражи государственных ресурсов и других пороков современного общества. Такие явления существуют во всех странах мира. Тем не менее, вместо подобного рода "советов" Ливану, выдвижения каких-то предварительных условий для оказания ему помощи, необходимо понимать, что Ливану срочно нужны финансовые средства для оздоровления экономики и ликвидации последствий взрыва. Всё это может осуществиться только путём оказания соответствующей помощи ливанскому правительству и государственным институтам, но никак не посредством разжигания межконфессиональной вражды и смуты, что чревато сползанием Ливана в пучину новой гражданской войны.

Примечательно, что в последние дни всё чаще звучат требования международного расследования причин взрыва. Такое впечатление, что в Ливане нет ни собственных следственных органов, ни независимой судебной системы. Говорю об этом потому, что налицо явное попрание суверенитета Ливана, неуважение воли ливанского народа. Не вижу никаких причин для проведения международного расследования произошедшего. В Ливане существует независимый суд, правоохранительные органы, армия, способная справиться с возложенными на неё задачами. Те же, кто настаивает на международном расследовании, хотят вернуть Ливан в прошлое, в то, что было в стране 15 лет тому назад. Не думаю, что в самом Ливане много тех, кто желал бы этого.

С другой стороны, вполне понятен и гнев протестующих молодых людей, вызванный безработицей, бедностью, последствиями пандемии коронавируса, приведшей к проблемам туристического сектора и экономики в целом, кризису банковской системы. Понятно и объяснимо недовольство тех, кто вышел на улицы, защищая своё право на достойную жизнь, право на лучшее будущее для своих детей. Однако основной причиной гнева и недовольства людей являются санкции, введённые против Ливана, ограничение функционирования банковской системы страны. Эти санкции и ограничения введены Соединёнными Штатами и рядом других западных стран, проводящих политику "коллективного наказания" целых народов в угоду своим политическим целям, политику диктата по отношению к другим странам, политику нарушения государственного суверенитета, игнорирования воли народов.

Естественно, что Россия не может разделять подобные популистские показушные "инициативы", которые нарушают государственный суверенитет, что обычно приводит к обострению внутренней ситуации в стране (а именно это мы и увидели на следующий день после визита Макрона в Бейрут, когда в городе вспыхнули демонстрации, участники которых требовали отставки правительства).

Заявления президента Франции Эммануэля Макрона, а также принятая на конференции "итоговая декларация", вне всякого сомнения, будут использоваться в качестве предлога теми силами, которые призывают к протестам. Всё это лишь усложнит обстановку в стране.

Полагаю, что кампании по сбору средств в чрезвычайных ситуациях должны организовываться и проводиться соответствующими структурами ООН. Лучшим вариантом в этих условиях было бы решение руководителей Лиги арабских государств оказать немедленную конкретную финансовую помощь Ливану. Едва ли сумма в 5-8 млрд. долл. будет большой проблемой для богатых арабских стран.

В этой связи хотелось бы ещё раз отметить, что тяжёлая экономическая ситуация в Ливане возникла не в результате взрыва в бейрутском порту, а в результате санкций, введённых в отношении Ливана Соединёнными Штатами. Эти санкции парализовали банковскую систему Ливана, являющуюся стержнем экономики страны. Однако мы видим, что арабские государства даже в этой ситуации никак не могут решить вопрос об оказании помощи Ливану. Это происходит потому, что эти государства не являются хозяевами своих собственных ресурсов, и фактически лишены права распоряжаться этими ресурсами.

Президент США Дональд Трамп поддержал своего французского коллегу Эммануэля Макрона по вопросу оказания помощи Ливану в ходе состоявшегося между ними телефонного разговора. Совершенно очевидно, что глава Белого дома стремится к осуществлению своих собственных целей, связанных с предвыборной кампанией. Если бы намерения Соединённых Штатов помочь Ливану были искренними, то первое, что они могли бы сделать, это отменить введённые против этой страны санкции, а также снять санкции с Сирии, учитывая тесные экономические связи двух этих стран. Кроме того, принятый недавно Соединёнными Штатами антисирийский "Закон Цезаря", естественно, отрицательно сказывается и на ситуации в Ливане.

Другими словами, у арабов связаны руки, и они не в состоянии помочь братской стране — Ливану.

Что же касается России, то её внешняя политика является стабильной и понятной. Она базируется на соблюдении международного права, на взаимодействии со структурами и институтами международного сообщества, прежде всего — ООН, на уважении государственного суверенитета, что является одним из основных приоритетов российской внешней политики. Всё это, на мой взгляд, и обусловило неучастие России в этой конференции, точнее — к "кампании по сбору пожертвований". И такую позицию по отношению к инициативе президента Франции, заняла не только Россия.

Когда я уже заканчивал писать эту статью, поступило сообщение о состоявшемся заседании кабинета министров Ливана. В сообщении было сказано, что правительство ушло в отставку, которую принял президент Ливана Мишель Аун.

Очевидно, что формирование нового правительства в этой чрезвычайной ситуации, с которой столкнулся Ливан в результате взрыва в бейрутском порту, станет нелегкой задачей. Особенно после того, как выяснилось, что некоторые влиятельные фигуры и партии, играющие важную роль в политической жизни страны, заняли непримиримую позицию по ряду вопросов и стремятся извлечь максимум выгоды из происходящих событий, и изменить в свою пользу баланс сил при принятии важных политических решений, которые определят будущее Ливана и повлияют на деятельность государственных институтов.

Судя по всему, Ливан ожидает непростой период, который может занять достаточно долгое время. Однако сейчас самое важное заключается в том, что правительство должно продолжать свою ежедневную рутинную работу в условиях, когда потребуется принятие неотложных практических шагов до наступления зимы. Необходимо будет обеспечить всех пострадавших в результате взрыва жильём, топливом и электроэнергией, предпринять срочные шаги по восстановлению функционирования морского порта. Кроме того, на плечи "временного" правительства ляжет задача распределения гуманитарной помощи, которая станет поступать в страну в ближайшие дни с целью ликвидации катастрофических последствий взрыва. Это обстоятельство крайне важно. Речь идёт о необходимости взаимодействия всех стран и международных организаций, оказывающих помощь Ливану, с официальными властями страны. Иначе страну ждёт хаос, а все усилия по восстановлению Бейрута и оказанию помощи ливанскому народу могут быть сведены на нет.

Уверен, что вскоре будет сделано заявление об официальной позиции российского руководства по данной проблеме. Не знаю, в какой форме это произойдёт, однако убеждён, что в этом заявлении будет подтверждена необходимость уважения суверенитета Ливана, выражена поддержка ливанского руководства в лице президента и подавшего в отставку правительства, подчёркнута необходимость участия международного сообщества в лице ООН, а также оказания прямой помощи Ливану в этой чрезвычайной ситуации без каких-либо предварительных условий. Сейчас на самом высоком уровне идут контакты между российским руководством и руководителями ряда стран мира, целью которых является координация шагов по оказанию помощи Ливану в ликвидации последствий этой трагедии, по предотвращению внутренних беспорядков, противодействию тем силам, которые стремятся спровоцировать межконфессиональные столкновения, снова разжечь гражданскую войну, в ходе которой в своё время уже погибли тысячи человек, а стране был нанесён огромный ущерб.

Ливан. Франция > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Финансы, банки > zavtra.ru, 12 августа 2020 > № 3541926 Рами Аль-Шаер

«КЕДРОВАЯ» РЕВОЛЮЦИЯ: СРАЖЕНИЕ ЗА СВОБОДНЫЙ ЛИВАН

ВАЛИД ФАРЕС

Американский учёный и публицист ливанского происхождения, автор многих книг о ситуации на Ближнем Востоке.

ВОСЬМАЯ ГЛАВА ИЗ КНИГИ ВАЛИДА ФАРЕСА

«“Кедровая” революция: сражение за свободный Ливан» – глава из пророческой книги Валида Фареса «Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке», опубликованной осенью 2010 г. в США, когда ничто не предвещало, что через три месяца Ближний Восток и Северная Африка взорвутся волной социально-политических протестов. В 2011 г. книга вышла в издательстве «Эксмо». С любезного разрешения издателей публикуем главу о Ливане, которая – ретроспективно – объясняет многие процессы, происходящие в этой стране сегодня.

Пока Запад наблюдал за афганцами и иракцами, идущими к избирательным урнам после падения «Талибана» и «Баас», многие американские и европейские критики политики доктрины «глобальной демократии», очевидно, не без влияния антиосвободительного регионального картеля, заявляли, что администрация Буша принуждает к демократии народы, которые этого не желают. Набросившись со всей силой на плюралистический политический процесс, «братство противников демократии» выдвинуло идею, что Америка и её союзники насаждают политическую культуру, которую не приемлют афганцы и иракцы. Разумеется, они опустили тот момент, что подъёму либеральной демократии противодействовали доминирующие элиты, а не большинство населения. «Картель» и его союзники на Западе утверждали, что без военной интервенции выборы в Ираке и Афганистане не могли бы состояться.

Ясно, что без насильственного свержения режимов «Баас» и «Талибана» два общества, находившиеся под их властью, не смогли бы добиться свободы. Но рано или поздно они всё равно восстали бы против ужасов, творимых тоталитарными режимами панарабистов и джихадистов. Впрочем, другие общества уже продемонстрировали готовность подняться на борьбу за свободу без присутствия чужеземных солдат на своей территории. Всё, что для этого требовалось – ясная, однозначная, твёрдая позиция Запада относительно права этих народов на собственное освобождение и его моральная готовность оказать помощь в момент, когда этого потребуют обстоятельства. Одно это обещание способно стимулировать глубинные силы угнетённого народа, привести к неожиданному проявлению смелости. Реальность этого подтверждает пример Ливана, страны, с которой связаны годы моей молодости.

Воздействие ливанской «кедровой» революции на души многих американцев и европейцев само по себе стало важнейшим поворотным пунктом в восприятии США и Западом политической культуры региона. Я лично наблюдал этот психологический шок, мотаясь в 2003–2005 гг. между Вашингтоном и Брюсселем, выступая за освобождение этой маленькой страны от оккупантов.

Случай, который я никогда не забуду, произошел в штаб-квартире MSHNC в Секаукусе, штат Нью-Джерси. Я работал у них аналитиком по терроризму и проблемам Среднего Востока. 15 февраля 2005 г., на следующий день после убийства бывшего премьер-министра Ливана Рафика Харири, американские и западные СМИ обратили внимание на необычные кадры, поступающие со спутников в отделы новостей по обе стороны Атлантики. Тысячи, затем десятки тысяч, а затем сотни тысяч ливанских граждан, преимущественно молодых юношей и девушек, вышли на улицы, скандируя с невиданной доселе страстью лозунги против сирийской оккупации. «Кто эти люди, кто эти молодые мужчины и женщины? Тысячи скандируют лозунги против сирийской армии и «Хизбаллы». Они такие молодые, такие энергичные. Откуда они взялись?» Отставной полковник Кен Аллард, бывший декан одного из военных колледжей, не мог поверить своим глазам. Он, и бывшие рядом с ним отставной полковник Джек Джейкобс и отставной подполковник Рик Франкона, специалисты по международным конфликтам и корреспонденты NBC, специализирующиеся на вопросах терроризма и вооружённых конфликтах, в изумлении наблюдали за тем, как полтора миллиона человек шли по центру Бейрута с плакатами, требуя прекращения оккупации и угнетения, выступая за демократию и свободу. Джейкобс восторгался красотой и энергией молодых участниц демонстрации. «Клянусь, эти девушки революции – кошмар “Талибана” и реальные конкурентки “Хизбаллы”», – говорил кавалер медали Почёта *.

Отделы новостей Fox News, CNN, BBC и прочих СМИ были, похоже, немало удивлены. Медийная элита Запада, особенно после 11 сентября и тем более после войны в Ираке, была уверена, что народы региона испытывают неприязнь к западной демократии или к демократии вообще, точка. На протяжении ряда лет наш внешнеполитический истеблишмент заявлял, что в Ливане всё хорошо и нет необходимости выводить сирийские войска, поскольку гражданское общество страны этого не требует. Затем наступил 2005 год. И события стали разворачиваться в реальном времени. В Бейруте более трети населения вышли на улицы, сообщая всему миру, что больше не могут терпеть угнетения. На самом деле, это была революция. Одинокий и забытый более чем на четверть века ливанский народ восстал. Без закрытой для полётов зоны, способной защитить их, как иракских курдов, без иностранного военного присутствия, как в Афганистане и Ираке, небольшая, но энергичная нация продемонстрировала всему международному сообществу, что на Ближнем и Среднем Востоке назрел взрыв. Это произошло 14 марта 2005 года.

Из всех средневосточных стран Ливан – наиболее сложная в плане социально-этнической и политической структуры стран. До войны 1975 г. в Ливане действовала демократическая политическая система, сопоставимая с израильской и до некоторой степени с турецкой. Его гражданское общество в различные времена и при различных обстоятельствах пробовало и проверяло на себе демократическую культуру. Потребуются целые тома, чтобы описать и проанализировать ливанский опыт взаимодействия с феноменом демократии, но очевидно, что среди всех членов Лиги арабских государств в этой стране произошла одна из самых первых демократических революций, хотя исход восстания до сих пор окончательно не ясен. Получившая широчайшее освещение «кедровая» революция 2005 г., удивившая мир и обратившая на себя внимание мировой общественности в целом и ООН в частности, с 2008 г. ведёт борьбу за выживание.

Феномен мирного переворота в регионе, пережившим одну из самых жестоких и продолжительных войн, заслуживает называться наивысшим достижением освободительного движения на Среднем Востоке – даже при том, что в настоящее время этот свободный анклав демократической культуры окружают объединённые силы джихадизма и авторитаризма. Ливан не первый раз в своей истории сопротивляется оккупантам и угнетателям. Вторжения и мятежи преследуют эту многострадальную страну с античных времён.

Исторические предпосылки

Я рос в Бейруте, поэтому острый интерес к ливанской истории у меня не случаен. Нескончаемая война, которая опустошала страну, заставила меня попытаться понять, что же такое есть в геноме этой страны, что продуцировало такой ошеломительный уровень насилия и нетерпимости между воюющими фракциями. Но сначала недоумение у меня вызывал отказ Сирии признать возникшую в 1943 г. независимую Ливанскую республику.

Для арабского мира, преимущественно управляемого диктаторскими и авторитарными режимами, особая ливанская демократия уникальна. В отличие от большинства арабских стран, Ливан знал политические кампании, выборы, парламентские переговоры, правительственные коалиции и энергичную свободную прессу. Всё это беспрецедентные явления для Ближнего и Среднего Востока. Под давлением регионального авторитарного «Халифата» ливанский эксперимент с плюрализмом и свободами рухнул. Однако он бросил серьёзный вызов «братству против демократии». Убитый в результате покушения ливанский президент Башир Жмайель однажды сказал в своём выступлении: «Ливанцы одновременно ангелы и дьяволы Востока». Может быть, точнее было сказать, что Ливан – земля, где столкнулись и ведут борьбу ад и рай, угнетение и свобода. Здесь проходит линия раскола между ними.

Ливанские националисты всегда считали своими предками финикийцев – первый народ, оставивший след в письменной истории цивилизации на побережье восточного Средиземноморья, преимущественно в античных городах Библос, Тир, Сидон и Угарит. Историки страны с гордостью заявляют о финикийском наследии, которому мы обязаны созданием алфавита, первых законов мореплавания и, до некоторой степени, первой консультативной демократией, возникшей в городах-государствах на ливанских берегах раньше греческой. Несмотря на исторические дискуссии, свидетельства говорят о том, что на протяжении тысячелетий ранние обитатели Финикии, преимущественно амореи, арамеи и ханаане, осваивали различные формы протодемократических институтов. Там очень рано распространилось христианство, и уже к V веку христиане жили на всей территории современного Ливана.

В течение следующих столетий мозаика восточнохристианских народов, включая маронитов и мелькитов, заполонила прибрежные и горные районы. В VII веке на эти земли с юга вторглись войска Халифата, захватив приморские города и долину Бекаа. Так здесь появилось арабское население. Начиная с VIII века, конфигурация Ливана оставалась почти неизменной и состояла преимущественно из христиан в Горном Ливане и мусульман на равнинах. На протяжении семи столетий марада, вооружённые формирования маронитов, противостояли армиям Халифата, сохраняя свободный анклав на окраине обширной империи.

После падения христианского государства в Горном Ливане в XIV в. и оккупации Османской империей, начавшейся в XVI в., автономное княжество продолжало существование в горах и долинах Ливана вплоть до европейской интервенции, которая в XIX в. формально установила протекторат над государством Горный Ливан. Новое образование получило наименование Petit Liban, или Малый Ливан. Большинство его населения составили христиане, меньшинство – друзы. Во время Первой мировой войны жители этой маленькой автономной страны испытали жестокие притеснения со стороны турок. Треть населения Горного Ливана погибла, другая эмигрировала, оставшиеся образовали ядро современной республики.

После краха Османской империи в 1919 г. Франция получила мандат на управление регионом и намеревалась постепенно наделить Le Petit Liban полной независимостью. Христианские политики попросили прибавить территории к Горному Ливану, и в сентябре 1920 г. возник Большой Ливан. Он стал мультиэтническим и в определённой степени биконфессиональным государством с христианами-ливанцами, ориентированными на Средиземноморье, и мусульманами-ливанцами, аффилированными с арабским миром. В 1943 г. правление французов закончилось, для новой республики настал «золотой век», однако на почве национальной идентичности страну охватил серьёзный кризис. В 1975 г. грянула война.

Специфика ливанской демократии

К 1943 г. большая часть региона находилась под властью Османского халифата, и только в автономии Горный Ливан существовало хрупкое равновесие между христианами и мусульманами, и квазидемократическая система, сформировавшая конституционную демократию с религиозным представительством. Президент был маронитом, премьер-министр суннитом, спикер парламента шиитом; места в парламенте и все должностные посты распределялись между религиозными общинами. Эта необъявленная «федеральная система» была уникальной для арабского мусульманского Среднего Востока, в странах которого правили либо панарабисты, либо авторитарные исламисты.

В 1945 г. арабские националисты вынудили страну присоединиться к Лиге арабских государств, поставив её международные отношения под контроль организации, тон в которой задавали авторитарные режимы. В 1948 г. Лига арабских государств втянула Ливан в совершенно ненужную, растянувшуюся на десятилетия войну с Израилем, вынудив последнего принять сотни тысяч палестинских беженцев и дав указание Бейруту содержать их все эти десятилетия в бедственном состоянии неопределённости. «У нас нет причин ввязываться в войну между арабскими режимами и Израилем», – говорил мне в 1982 г. основатель Ливанского университета, эрудированный мыслитель Фуад Афрам Бустани. Бывший президент Чарльз Хелоу говорил мне, что в 1974 г. большинство ливанцев не хотело вступать в Лигу арабских государств или вмешиваться в арабо-израильский конфликт. «Это показало бы режимам региона, как мы управляем нашей демократией в Ливане», – сказал бывший президент, которому в 1968 г. пришлось иметь дело с первым вооружённым восстанием палестинцев.

В Ливане конца 1960 – начала 1970-х гг. многие критиковали «конфессиональный режим» за то, что он даёт привилегии маронитам и христианам в ущерб нарастающему количеству мусульман. На самом деле республика управлялась группой политических и экономических элит из всех сообществ, получавших огромные прибыли от ливанского свободного рынка и процветающей экономики. Несмотря на споры о её уникальности, фактом оставалось то, что граждане свободно голосовали за своих представителей в муниципальной и законодательной власти, а свобода слова более или менее защищалась. Если бы не длившаяся десятилетия кампания панарабистских и исламистских движений по подрыву этой неустойчивой демократии, Ливан мог бы постепенно присоединиться к клубу демократических государств Средиземноморья и стал бы исключением для всего арабоязычного мира. Вместо того чтобы превратиться в полухомейнистскую страну, маленькая республика могла бы намного раньше выпестовать демократическую революцию.

Но «братство противников демократии» уже с конца 1940-х гг. стало нервничать по поводу появления «Швейцарии на Среднем Востоке».

Вскоре авторитарные режимы Египта, Ирака и в особенности Сирии вместе с шайкой радикальных организаций региона ополчились на бейрутскую модель плюрализма. И после иранской революции хомейнизм раздавил ливанскую демократию.

В 1958 г. египетский президент-диктатор Гамаль Абдель Насер поддержал военный мятеж против прозападного ливанского правительства Камиля Шамуна, спровоцировав первую гражданскую войну. Ливанская демократия выжила, но возможности страны обратиться за международной помощью сократились, а влияние соседних авторитарных режимов на Ливан возросло многократно. Нападения палестинских организаций, позже вооружённых сирийской партией «Баас» и другими режимами, в том числе ливийским и иракским, на ливанскую армию и обычных граждан нарастали на протяжении всех 1960-х и в начале 1970-х гг. Целые районы были выхвачены из-под власти закона, граждан похищали, ливанская демократия постепенно оказалась парализована. В результате нескольких схваток с вооружёнными террористическими группировками, финансируемыми радикальными арабскими режимами, рухнули все демократические институты, оказалась разрушенной демократическая культура страны. Распад власти вызвал появление в христианских и мусульманских районах гражданских военизированных формирований, что, в свою очередь, привело страну ко второй, более продолжительной и разрушительной гражданской войне и иностранной интервенции.

13 апреля 1975 г. уникальный демократический эксперимент республики Большой Ливан рухнул. Страна оказалась поделена между военными диктаторами и гражданскими вооружёнными формированиями, раскололась на две крупные зоны. Одна оказалась под контролем Организации освобождения Палестины (ООП) и группы исламистских, марксистских и панарабистских сил. В этой части страны о демократии и свободах пришлось забыть. Верх взяли военизированные формирования, целью которых была ликвидация либеральной ливанской системы. В другой части страны, разорванной войной, христианские силы теоретически держались за многопартийную демократию, но на самом деле военизированные формирования установили авторитарную власть и там. Либеральные и умеренные мусульмане оказались погребены под наслоениями исламистских и панарабистских сил, их коллеги в христианских зонах попали под власть военных диктаторов правого толка. Таким образом, возникла идеально подготовленная сцена для действий сирийского диктатора Хафеза Асада.

Сирийское вторжение: 1976–1990

После того, как многочисленные военизированные формирования захватили ливанское государство и раздавили конституционные институты, в июне 1976 г. сирийский диктатор направил в страну регулярные войска. В выступлении, которое прозвучало через несколько недель, Асад открыто признал, что его режим поддерживает радикальные силы и он считает сирийцев и ливанцев «одним народом в двух государствах». Ни одна международная коалиция не выступила против вторжения – в отличие от ситуации, сложившейся двадцать лет спустя, когда другой баасистский диктатор Саддам Хусейн вторгся в Кувейт.

Я своими глазами видел сирийские танки, расползающиеся по моей родной стране, и пропускные пункты, устанавливаемые на перекрёстках. Уникальную ливанскую демократию развалила не только гражданская война. Возможность возрождения свободы раздавила сирийская армия. Так продолжалось тридцать пять лет – до «кедровой» революции. Баасисты установили контроль над преимущественно мусульманскими территориями и рядом захваченных христианских районов, создав слоёный пирог диктатуры, которую возглавляли сирийцы в компании с разного рода радикальными силами – палестинскими, ливанскими и, с начала 1980-х гг., движением «Хизбалла», поддерживаемым Ираном.

У демократии в Ливане, оказавшейся под контролем Сирии, практически не было шансов выжить.

Впрочем, в риторике о так называемом «Восточном Бейруте» сохранялась надежда: обещание возвращения свободы после того, как будут выдворены сирийские и прочие оккупанты. Христианские силы объединились под командованием главы вооружённых формирований партии «Катаиб» («Ливанские фаланги») Башира Жмайеля, получив наименование «Ливанские силы». В этом «христианском сопротивлении» были свои авторитаристы, в основном среди фалангистов, свои либералы, в том числе сторонники президента Шамуна, и некоторое количество интеллектуалов, в частности, бывший председатель Генеральной ассамблеи ООН Чарлз Малик и Фуад Бустани. Эти силы имели поддержку коалиции политических партий, в задачи которой входило образование федеративного и плюралистического Ливана. Короче, Восточным Бейрутом правили авторитаристы, но их официальный нарратив оставался привержен либеральным демократическим принципам, в то время как баасисты, панарабисты и джихадисты, доминировавшие в Западном Бейруте, не оставляли и малейшей лазейки для плюрализма.

В период сирийской частичной оккупации Ливана между 1976 и 1990-м гг. у меня была возможность работать со многими политиками и интеллектуалами, а затем и сформировать собственную философскую позицию в рамках тех границ свободы, которые были в моём распоряжении. Во время ливанской войны встал вопрос, к какому лагерю примкнуть? Многие утверждали, что демократия разрушена, поэтому, если ты выбираешь свободу на любой стороне, то оказываешься в изоляции. Действительно, господствующие силы в Западном и Восточном Бейруте препятствовали подъёму демократии, но отдельные лица и группы в пределах своих сообществ неустанно ратовали за расширение освободительной борьбы. Различие было в одном: если в Восточном Бейруте долгосрочной целью большинства политических сил было освобождение Ливана от сирийских, иранских и палестинских (ООП) сил и возвращение к плюралистической демократии, то долгосрочной целью господствующих сил в Западном Бейруте – замена республиканского либерализма образца 1943 г. зловещей идеологией баасизма, панарабизма, коммунизма или, позднее, джихадистского исламизма.

В самые мрачные дни ливанского конфликта перед защитниками демократии стояла трудная задача: оказывать из Восточного Бейрута сопротивление силам, подконтрольным Сирии и поддерживаемым Ираном, и бороться в пределах «свободных зон» против тоталитаризма и фашизма. Именно такой выбор сделали многие демократически настроенные группы, находившиеся в христианских районах, в то время как либералы, оказавшиеся под властью ООП и сирийцев на остальной территории Ливана, вынуждены были ждать многие годы, прежде чем национальная революция против сирийской оккупации дала им возможность поднять головы.

В 1977 г. ряд поселений на юге Ливана сформировали местные вооружённые группы для противодействия палестинским и просирийским силам. Изолированный от свободных зон и всего остального мира, южный анклав не имел иного пути, кроме как искать помощи от приграничного Израиля. В результате Освободительная армия Ливана под командованием майора Саада Хаддада, позже переименованная в «Армию Южного Ливана» (АЮЛ) была заклеймена просирийскими силами и «Хизбаллой» как «агенты Израиля». С 1978 по 1982 гг. между сирийскими силами и их союзниками и ливанскими силами под командованием Башира Жмайеля шли нескончаемые ожесточённые бои. Жмайель был прозападным политиком и мечтал об альянсе с Израилем, который в 1982 г. вторгся с юга на территорию страны и дошёл до Бейрута. В какой-то момент сирийцы были на грани изгнания из Ливана, но президент Асад, проницательный стратег, сумел нанести поражение противнику.

В сентябре 1982 г., спустя несколько дней после избрания президентом, Жмайель был убит, новым президентом стал его брат Амин, у которого была более примиренческая позиция по отношению к Сирии. Через год «Хизбалла» организовала взрывы в казармах американских морских пехотинцев и французов, заставляя многонациональные силы покинуть страну. Наступление возглавили сирийцы, постепенно выдавившие христианские силы из Восточного Бейрута и загнавшие их в небольшой анклав. Невероятно, но последний очаг сопротивления раскололся в 1990 г., началась гражданская война между христианскими вооружёнными отрядами во главе с Самиром Гиги и ливанской армией под командованием Мишеля Ауна.

Пока свободный анклав вёл внутреннюю борьбу, а Запад беспокоился по поводу вторжения Саддама в Кувейт, Асад предложил Вашингтону маккиавелиевскую сделку: я поддержу вас в изгнании Ирака из Кувейта, но моя добыча – Ливан. Он изложил свои условия в сентябре 1990 г. Государственному секретарю США Джеймсу Бейкеру. Соединённые Штаты под нажимом нефтедобывающих региональных режимов согласились, и 13 октября того же года танки Асада прогрохотали по улицам свободного анклава Ливана, завершая пятнадцатилетнюю войну. Вторжение Асада положило конец надеждам на демократическое возрождение как Восточного, так и Западного Бейрута. Вся страна оказалась под игом баасистов. Я покинул Ливан 24 октября 1990 г., через несколько дней после убийства либерального политика Дани Шамуна и его жены. В Ливане открылся путь террору, который продлится пятнадцать лет.

Сирийская оккупация: 1990–2005

В считанные недели сирийский «Мухабарат» установил контроль над всей страной, за исключением южного анклава АЮЛ, оставшегося под контролем Израиля. Настойчивому Асаду и его иранским союзникам понадобилось десять лет, чтобы вынудить Израиль отойти за государственную границу, разоружить АЮЛ и установить полную власть над Ливаном. Первые десять лет сирийской оккупации Ливана (1990–2000) получили известность как самая мрачная эпоха в современной ливанской истории. Всё руководство республики, от президента до чиновников и служащих, контролировалось Дамаском. В Бейруте установился режим наподобие режима Виши в оккупированной фашистами Франции, под жёстким контролем сирийского «гестапо», которым много лет руководил генерал Гази Канаан. В это мрачное десятилетие происходило тотальное уничтожение всех противников сирийской оккупации. В христианских районах, захваченных в 1990 г., масштабы репрессий были наивысшими. Сотни активистов и обычных граждан подверглись арестам, избиениям и пыткам. Многие оказались в сирийских тюрьмах. Молодые мужчины и женщины зачастую бесследно исчезали из своих домов. За всеми СМИ велось тщательное наблюдение. Всё демократическое движение в стране было подавлено. Тем не менее сопротивление оккупации никогда не прекращалось.

В 1990-е гг. последователи генерала ливанской армии Мишеля Ауна и сторонники различных групп бывшего «Ливанского фронта», таких, как «Стражи кедров», были вынуждены уйти в подполье или эмигрировать. В 1991 г. сирийский режим заключил с Бейрутом «договор о братстве и сотрудничестве», который давал сирийским разведслужбам и «Хизбалле» полную свободу действий на ливанской территории. В этот год были разоружены все вооружённые формирования, за исключением поддерживаемых Ираном сил и радикальных палестинских организаций. Вся страна оказалась под властью сирийско-иранского режима. В 1994 г. Самира Гиги обвинили в нескольких преступлениях и посадили в тюрьму, его движение «Партия ливанских сил» было распущено.

К середине десятилетия практически вся оппозиция сирийскому режиму была ликвидирована. Спорадически происходили лишь студенческие демонстрации, но они почти не имели народной поддержки. Сторонники бежавшего из страны Мишеля Ауна, сидевшего в тюрьме командующего Самира Гиги, а также независимые активисты сформировали в эмиграции действующую оппозицию, но она не имела существенного влияния на международное сообщество. На юге Ливана израильтяне совместно с армией Южного Ливана под командованием генерала Антуана Лахада удерживали так называемую «зону безопасности». АЮЛ контролировала 10% ливанских территорий и противостояла всей мощи «Хизбаллы» и её союзников.

Постепенно сирийско-иранский альянс стал оказывать давление на южный анклав, и в результате премьер-министр Израиля Эхуд Барак в 2000 г. решил уйти из зоны безопасности, а армию Южного Ливана распустить. 23 мая того же года отряды «Хизбаллы» вышли к государственной границе, и Сирия установила полный и неоспоримый контроль над Ливаном. Сил, оказывающих сопротивление оккупантам, не осталось, и притеснения ливанцев возросли многократно. Но под глубочайшим гнётом в стране зарождалось движение протеста, которое переросло в восстание.

Путь к восстанию: 2000–2005

Со смертью диктатора Хафеза Асада в июне 2000 г. Сирия не утратила господства над Ливаном. Баасистская машина немедленно подобрала замену: его сына Башара. Смена отца на сына дала антисирийским голосам в Ливане небольшой просвет для робкой критики сирийской оккупации. Среди первых, кто начал публиковать в стране оппозиционные статьи, был Гебран Туэни, издатель ежедневной газеты Al Nahar. 20 сентября Епископальный совет маронитов сделал заявление, призывающее к выводу сирийских войск и освобождению заключённых. Постепенно патриарх маронитов и ряд его сторонников подняли голос против баасистской диктатуры в стране. Стало нарастать количество студенческих демонстраций, в университетские городки были направлены силы безопасности. Эмигрантские группы, активизировавшиеся с конца 1990-х гг., принялись лоббировать западных законодателей и ООН. Череда официальных ливанских правительств, действовавших в интересах Сирии, тщетно пыталась подавить активность эмигрантов. В мае 2000 г. лидеры эмиграции собрались на конференции в Мехико и решили обратиться в ООН и попросить её поддержать призыв к выводу сирийских войск из Ливана. На тот момент это казалось весьма маловероятным.

Однако сколь бы энергичными ни были все эти действия, если бы не теракт 11 сентября, события в Ливане могли бы развернуться иначе. После атак «Аль-Каиды» в сентябре 2001 г. США объявили войну террору, Иран и «Хизбалла» объявлены членами «оси зла». Лидеры ливанской диаспоры, преимущественно из США, быстро выступили с заявлением о поддержке американских антитеррористических действий и вышли с инициативой передать дело о выводе сирийских войск на рассмотрение в ООН. Состоялось несколько встреч в Конгрессе, Государственном департаменте и Белом доме. Ливанская делегация настоятельно требовала активизации действий США в Совете безопасности ООН. На одной из таких встреч в марте 2004 г. Эллиот Абрамс, который был главным по Среднему Востоку в Государственном департаменте, спросил лидеров неправительственных организаций: «Если мы усилим давление извне, поддержит ли ливанский народ нашу инициативу?»

Американские лидеры не были уверены, что народные массы Ливана готовы к демократическому восстанию. Вдоволь нахлебавшись джихадистской и апологетической пропаганды в связи с вторжением в Ирак, администрация Буша-младшего с опаской относилась к развязыванию новой кампании, которая могла вызвать ответный огонь. Критики и так без устали нападали на Вашингтон за политику «поддержки демократических революций». New York Times и американские научные круги утверждали, что народы Среднего Востока не готовы к демократии и по своей воле не сделают выбор в её пользу.

Я отвечал так: «Если Америка и другие демократические страны помогут Ливану освободиться от сирийской оккупации, ливанское гражданское общество пойдёт вам навстречу». У меня не было данных, подтверждавших эту мысль; в своём утверждении я опирался на собственную веру в человеческую натуру и на основные инстинкты человека, находящегося в опасности.

Если ливанцы не перестали надеяться на свободу, они воспользуются возможностью и восстанут. Спустя несколько месяцев мои слова подтвердились: вспыхнула «кедровая» революция.

Администрация Буша была наготове, и перед нами открылся путь в Совет безопасности ООН.

Встреча с послом США в ООН Джоном Негропонте в марте 2004 г. стала первым шагом. Неправительственная делегация объяснила свой план, цели и передала записку послу и его помощникам. Так было положено официальное начало битве за освобождение Ливана. Мы проинформировали главу американской делегации, что ливанская миссия в ООН, подконтрольная сирийскому режиму, называет ливийско-американскую команду «ренегатами». Негропонте только отмахнулся. Затем мы встретились с французской и британской делегациями, которые положительно отнеслись к нашему проекту. Состоялись также встречи в Совете безопасности с послом России и китайскими дипломатами. Проведя переговоры с пятью постоянными членами Совбеза, затем мы пообщались и с временными членами, и с представителями Лиги арабских государств.

Следующим шагом стала перегруппировка политических сил. Правители Бейрута и Дамаска получили информацию, что в Нью-Йорке что-то происходит, но не придали этому значения. К середине лета тысячи бумажных и электронных писем, написанных американскими гражданами ливанского происхождения, поступили в Конгресс США и администрацию президента, а также во французские посольства по всему миру. Ливанская диаспора всячески подталкивала Совет безопасности к рассмотрению резолюции. Башар Асад занервничал, его разведка выступила с обвинениями ООН в нечестном поведении по отношению к ряду ливанских политиков, в том числе к бывшему премьер-министру сунниту Рафику Харири и бывшему министру друзу Марвану Хамаде. Дамаск полагал, что Харири оказал влияние на президента Франции Ширака, чтобы тот поддержал Буша по ливанскому вопросу, но на самом деле ливанские политики не имели к этому никакого отношения.

Инициатива ООН была проектом, выдвинутым исключительно ливанскими неправительственными организациями в изгнании. Харири вызвали в Сирию, где как сообщали американские СМИ, Асад обрушился на него с угрозами. 18 сентября 2004 г. Совет безопасности ООН принял резолюцию № 1559, призывающую Сирию вывести войска, а «Хизбаллу» и прочие вооружённые формирования – сложить оружие. После июня 1976 г., когда Хафез Асад отдал приказ о вторжении в Ливан, и после террористических атак «Хизбаллы» в 1982 г. на многонациональные миротворческие силы в Бейруте, это стало первой акцией ООН, направленной на прекращение баасистско-хомейнистского господства в Ливане. Яростной реакцией Дамаска стала попытка убийства либерального политика друза Марвана Хамаде осенью 2004 года. В январе 2005 г. лидеры ливанской эмиграции призвали ливанское гражданское общество к восстанию против сирийского террора. 14 февраля 2005 г. в результате мощного взрыва в центре Бейрута были убиты Рафик Харири, несколько других политиков и их охранники. Друзья погибших обвинили в заказном убийстве Башара Асада, но спустя несколько лет появились сообщения о том, что за этим террористическим нападением стояла «Хизбалла». Через несколько месяцев в ООН был создан специальный трибунал для расследования действий террористов. Жестокое убийство Харири вызвало серию массовых демонстраций в центре Бейрута. Впервые после 1990 г. десятки тысяч граждан, преимущественно христиан, суннитов и друзов, выступили с маршами и лозунгами против сирийской оккупации. Гражданское общество действовало согласно своим свободолюбивым инстинктам. Мои предсказания оправдались: инициатива в ООН вызвала встречное движение народных масс в Бейруте.

8 марта 2005 г. «Хизбалла» и просирийские силы собрали около трёхсот тысяч сторонников для выступления против назревающей революции. В тот день ведущий телекомпании Fox News спросил у меня, правда ли, что большинство ливанцев хотят демократии, ведь организованный «Хизбаллой» гигантский марш «в поддержку Сирии» собрал четверть миллиона людей. Я объяснил ему, что это – максимальная сила трёх режимов, иранского, сирийского и ливанского, которую они могут мобилизовать для сохранения власти господствующей элиты, и что это – решающий момент для молчаливого большинства, готового поднять свой голос в защиту свободы. Действительно, через неделю полтора миллиона мужчин, женщин, молодёжи прошли маршем по столице, призывая «Свободе – звенеть, Сирии – уходить, “Хизбаллу” – разоружить». 14 марта 2005 г. началась «кедровая» революция.

«Кедровая» революция: 2005 – 2008

Международное сообщество не могло не отреагировать на появившиеся в СМИ фотографии и видеокадры, демонстрирующие народные массы, высыпавшие на улицы Бейрута. «Кедровая» революция (термин, придуманный в Вашингтоне, но не чуждый истории ливанского сопротивления сирийской оккупации) была немедленно признана всеми странами западной демократии, включая США, Францию, многих членов Европейского союза, и поддержана арабскими правительствами таких стран, как Саудовская Аравия, Иордания и Египет. Успех демократической революции, обеспеченный не вооружённым насилием, а исключительно мирными массовыми демонстрациями, поразил многих. Все обратили внимание на резкий контраст между демократическим движением в Ливане, созревшим до такой степени, чтобы объединить различные сообщества, и сирийскими, иранскими и представляющими движение «Хизбалла» силами, господствовавшими в регионе. В Афганистане и Ираке выборы, формирование политических партий, свободные дискуссии, появились благодаря военным кампаниям США и союзников. В Ливане авторитарное правительство, поддерживаемое баасистами и джихадистами, рухнуло от песен безоружных граждан и давления эмигрантских неправительственных организаций.

Вскоре после полуторамиллионной демонстрации в Бейруте Вашингтон и Париж попросили Башара Асада немедленно вывести войска из Ливана. Сирийский диктатор оказался перед выбором: либо направлять дополнительные войска для подавления революции, либо уходить. При наличии американских вооружённых сил на востоке, в Ираке, и на западе, в Средиземноморье, военное командование Сирии быстро сообразило, что в случае международных действий у них нет ни единого шанса.

Оказавшись перед лицом мощной народной революции «снизу» и стратегически зажатым между военными группировками Запада, Асад выбрал третий вариант: вывести свои регулярные войска, но сохранить на ливанской территории «вторую армию». В её состав вошли «Хизбалла», сирийские разведслужбы и радикальные палестинские группировки. К концу апреля план Асада был приведён в действие: армия стала быстро покидать Ливан, оставляя за собой лишь несколько позиций вдоль протяжённой границы между двумя государствами.

Политики, которые появились, чтобы возглавить народное восстание, окрестили свою коалицию «Движение 14 марта». К ядру антисирийской оппозиции, которая вела освободительную борьбу с 1990-х гг., присоединились политические деятели из числа суннитов и друзов. Движение объединило сторонников из многих различных ливанских сообществ.

«Кедровая» революция показала, что большинство ливанского народа лелеяли глубокие надежды на свободу и демократию и были готовы вести борьбу с иностранной оккупацией, тоталитарными идеологиями и терроризмом.

Они справились со сложнейшей задачей: после пятнадцати лет оккупации, которую апологетическая пропаганда во всех средствах массовой информации подавала как «стабилизирующую силу», продемонстрировали окружающему миру подлинную волю народа.

«Кедровая» революция сохраняла свою девственную чистоту до тех пор, пока за дело не взялись политики. Вместо того, чтобы довершить начатое дело и полностью сокрушить просирийский режим и отстранить от власти символы периода оккупации – президента Эмиля Лахуда и спикера парламента Наби Берри, – оппозиционные политики предпочли провести выборы в законодательные органы, а некоторые из них вступили в альянс с «Хизбаллой». «Кедровая» революция завоевала огромное большинство в парламенте, но её политики пригласили в кабинет террористическую группировку.

Первые революционные недели оказались сопоставимы с теми днями, когда иракцы и афганцы шли к избирательным урнам, реализуя свои демократические права. Единственным отличием было то, что избиратели в Месопотамии и Афганистане шли на выборы под защитой американских солдат. В Бейруте треть населения, выступая против двух наиболее деспотичных режимов региона, вышла на улицы без присутствия иностранных сил, которые могли бы их защитить.

К июлю 2005 г. наиболее искренние дни демократической революции закончились. В правительство вошли политики движения «14 марта» и, как это ни странно звучит, просирийски и проирански настроенные деятели, хотя и в меньшинстве. Революционные «политики» остановились на полпути. Они не могли просить большей международной поддержки из страха перед «Хизбаллой» и не могли распустить правительство «национального единства», в которое вошли вместе с террористами. К полному смятению населения, стратегическое преимущество быстро перехватили политики, пользующиеся поддержкой Сирии и Ирана. До конца года трое выдающихся лидеров «кедровой» революции были убиты. Погибли политики левого толка Джордж Хави и Самир Кассир, а также недавно избранный в парламент либеральный издатель Гебран Туени. На следующий год «Хизбалла» втянула политиков движения «14 марта» в бесплодный процесс так называемого диалога. В июле лидер «Хизбаллы» Насралла дал команду на начало обстрелов Израиля. Но главной его целью было слабое правительство Фуада Сениоры. После военных действий лета 2006 г. «Хизбалла» отомстила кабинету министров, организовав городские волнения в Бейруте и парализовав центр столицы.

Расчёт Асада и шиитских аятолл был безупречным: со сменой большинства в Конгрессе США администрация Буша оказалась беспомощна в вопросах международной политики. С 2007 г. Америка больше не могла оказывать стратегическое давление на «Хизбаллу» и Сирию. Контрреволюционное движение против демократии набирало в Ливане ход. Росло количество террористических атак и покушений на законодателей, членов правительства, военнослужащих, политиков, лидеров неправительственных организаций и рядовых граждан. 7 мая вооружённые отряды «Хизбаллы» вторглись в суннитские районы Восточного Бейрута и напали на населённые друзами районы Горного Ливана. Его жители с оружием в руках оказали яростное сопротивление отрядам «Хизбаллы», однако политики движения «14 марта» вынуждены были сдать парламент и признать «легитимность» проиранских вооружённых формирований.

«Хизбалла», государственный переворот: 2008–2010

После захвата основных правительственных территорий Бейрута «Хизбалла» стала главным игроком на политической карте страны. Любопытно, что новые выборы в законодательные органы власти, состоявшиеся в июне 2009 г., опять обеспечили политикам движения «14 марта» парламентское большинство. Старшие лидеры коалиции, опасаясь новых вооружённых действий «Хизбаллы», уступили политическое большинство силам, тесно связанным с Дамаском и Тегераном. За два года «кедровая» революция оказалась вытеснена из правительственных институтов и выдавлена назад на улицы, в мир беспомощных неправительственных организаций. Новый президент республики Мишель Слейман признал власть «Хизбаллы» и возобновил старые сирийско-ливанские «переговоры». В 2010 г. новый премьер-министр Саад Харири, сын убитого суннитского лидера Рафика Харири, тоже подчинился влиянию Сирии и «Хизбаллы». Просирийский альянс сил «Хизбаллы» быстро установил контроль над рядом министерств, в том числе министерством иностранных дел, формируя политический курс посольств по всему миру и в ООН, членом Совета безопасности которого Ливан стал в 2010 г. С помощью чиновничества сирийско-иранская «ось» начала активные действия против сторонников «кедровой» революции, вычищая кабинеты и службы безопасности от сочувствующих движению «14 марта». К началу 2010 г. политическое руководство «кедровой» революции в Ливане практически отказалось от борьбы. Лидер друзов Валид Джумблат встречался с лидером «Хизбаллы» Насраллой; премьер-министр суннит Саад Харири посещал Башара Асада в Дамаске; христианские лидеры неохотно, но признали «Хизбаллу» как легитимное «движение сопротивления».

Возврат к власти «Хизбаллы» и сирийских союзников, хотя и не полный, означает конец первой «кедровой» революции или, по крайней мере, первой её фазы. Противники подконтрольного хомейнистам и попавшего под влияние баасистов государства втайне у себя на родине и открыто в эмиграции собирают силы для второй «кедровой» революции.

Демократические силы Ливана

Я встречался с лидерами Ливана, которые появлялись и исчезали, которые были убиты, оказались в изгнании или в тюрьмах. И понял, что демократические идеалы в этой маленькой стране переходят от поколения к поколению, от сообщества к сообществу и возрождаются как феникс. Непрестанное стремление к свободе столь же древнее, как и народы, населяющие горные и приморские районы Ливана.

Жители глубоких ливанских долин относятся к числу очень немногих народов, которые веками боролись против Омейядов, Аббасидов, мамелюков и османов. Эта борьба запечатлена в истории и будет продолжена. Причина многих неудач и поражений от сил «Халифата» всегда крылась во внутренних разногласиях между лидерами сопротивления.

В настоящее время демократические силы рассредоточены по многим сообществам, образующим современный Ливан. Единомышленникам по освободительному движению из разных этнических групп не всегда удаётся координировать свои действия. Христианское сообщество с 1975 г. ступило на путь борьбы с сирийской оккупацией и вело её пятнадцать лет, прежде чем развалиться в ходе христианской гражданской войны 1990 г. В годы войны либерально мыслящие представители мусульманских сообществ жестоко преследовались вооружёнными формированиями и сирийскими разведслужбами. Примеров героизма активистов и писателей в избытке. Например, литератор либерального толка мусульманин Мустафа Джиха, который был убит джихадистами 15 января 1992 г. Джиха выступал против аятоллы Хомейни, «Хизбаллы» и сирийской оккупации. В 1985 г. я спрашивал его, почему он, шиит, выступающий против иранских хомейнистов, не боится преследований со стороны террористов. Он ответил: «Мусульманские интеллектуалы, которые, подобно нам, бросают вызов господствующим исламистским силам в арабском мире и, в особенности, в Ливане, очень хорошо понимают, что все мы – живые мученики за свободу. Некоторые из нас увидят наши общества свободными отсюда. Другие увидят это оттуда». В начале 2010 г. другой Мустафа Джиха направил электронное письмо ливанской эмиграции, заявив о возобновлении борьбы путём переиздания книг убитого литератора. Это его сын, который решил подхватить знамя и продолжить борьбу.

Начали подниматься демократы суннитских и друзских общин, особенно после 2005 г., когда Сирия вывела свои войска из Ливана. В этот решающий для выступлений год было убито несколько либеральных деятелей из числа суннитов.

В Восточном Бейруте за демократию и права человека выступали многие знаменитые личности. Среди них – д-р Чарлз Малик, бывший президент Генеральной ассамблеи ООН и один из авторов Всеобщей декларации прав человека; ректор Ливанского национального университета. Фуад Афрам Бустани; бывший президент университета cв. Джозефа Селим Абу; либеральный юрист Муса Принс, активисты и профсоюзные лидеры. Защитники демократии поддерживали борьбу, одновременно продолжая оказывать давление на политиков, заставляя их придерживаться принципов плюрализма мнений и основных демократических свобод. В 1990-е г., в период сирийской оккупации, либеральные авторы и комментаторы находились под особым прицелом. Но драма достигла своего апогея в 2005 г., когда началась революция. Было совершено покушение на журналистку Мэй Чидиак. В её машину была заложена бомба, Мэй лишилась руки и ноги. Объектами нападений становились и журналисты левого толка, такие как Самир Кассир, автор ежедневной газеты Orient Lejour. И последнее, но не менее важное: взрыв автомобиля в декабре 2005 г. унес жизнь члена парламента либерала Гебрана Туэни. Это – высокая цена, которую приходится платить за демократию в Ливане.

Тем не менее демократические силы в Ливане набирают силу. Те голоса звучали в разгар «кедровой» революции. Либеральные силы мусульманских сообществ прилагали страния, чтобы сбросить ярмо тоталитарных идеологий. Революция дала исторический шанс демократам суннитского сообщества. Как говорил мне один из их молодых лидеров, «сунниты ещё удивят ливанцев, поскольку они являются реальным противовесом джихадистским экстремистам». Член парламента Мисбах аль Абдах – один из многообещающих суннитских лидеров. Абдах представляет Триполи, один из крупнейших суннитских городов Леванта. Он согласен с мыслью о том, что в мультиэтническом Ливане каждое сообщество живёт по своему ритму и времени, «но в итоге демократы всех религиозных конфессий станут силой, которая способна произвести изменения».

Восходящий молодой лидер шиитов Ахмад Асад говорил в 2007 г. на брифинге в Вашингтоне, организованном, среди прочих, и Фондом в защиту демократии, что «даже в среде шиитского сообщества реформаторы и демократы полны энергии и готовы к восстанию, несмотря на силу “Хизбаллы”». Эти слова, произнесённые за три года до того, как в Иране вспыхнула «зелёная» революция, говорят о многом. Асад, который выступал против сирийской интервенции в Ливан ещё до «кедровой» революции, говорил мне, что дух демократии распространён повсеместно даже среди шиитов долины Бекаа и южного Ливана – традиционных опорных пунктов поддерживаемой Ираном «Хизбаллы».

С мая 2008 г. «Хизбалла» постепенно начала повторное проникновение в страну. В 2010 г. её вооружённые формирования блокировали все попытки восстановления плюралистической демократии. Международный суд предъявил ей обвинения в совершении террористических актов, но «Хизбалла» продолжает угрожать возобновлением насилия, чтобы не допустить повторения «кедровой» революции.

Перспективы на будущее

Сражение за демократию в Ливане имеет решающее значение для Среднего Востока. В статье, опубликованной в 2004 г. и основанной на записке, которая была направлена в Администрацию президента и Конгресс США, я доказывал, что Ливан является «нервным центром» всего региона. При наличии пяти крупных университетов, множества СМИ, традиции демократических выборов до 1975 г. и мультиэтнического сообщества на перекрёстке между Востоком и Западом любой прорыв к демократии в Бейруте окажет влияние на весь регион. «Кедровая» революция была первым шагом в этом направлении.

Члены «братства противников демократии», несмотря на внутренние разногласия, сплотились, чтобы остановить возникновение передового свободного общества в Ливане. Авторитарные режимы и джихадистские движения Среднего Востока увидели для себя огромную опасность в ливанской демократической революции, успех которой мог дать толчок глубоким изменениям в политической культуре региона. Изменения на «земле кедров» более чем в любой другой недемократической стране региона способны стереть в порошок «идеологический Халифат», который мечтают установить джихадисты и прочие тоталитаристы.

Перевод: Калинин А. А., Лаирова Антонина, Бавин С. П.

--

СНОСКИ

* Медаль Почёта (Medal of Honor) – высшая военная награда в США; учреждена в период Гражданской войны в 1862, вручается президентом США от имени Конгресса. – Прим. пер.

Ливан. США. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 12 августа 2020 > № 3468412 Валид Фарес

НОВЫЙ ВИТОК ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОНКУРЕНЦИИ В ЛИВАНЕ?

АЛЕКСЕЙ САРАБЬЕВ

Ведущий научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, главный редактор издания «Религия и общество на Востоке».

Протесты в Бейруте 8 августа, спустя четыре дня после трагедии, конечно, не были массовыми. Однако на этот раз немногочисленные протестующие действовали решительно, и это стало началом нового политического витка: уже 10 августа президент Ливана Мишель Аун принял отставку премьер-министра Хасана Диаба и его правительства. Будет ли новый кабинет составлен всё по тому же конфессиональному принципу?

Страшный взрыв аммиачной селитры в бейрутском порту, унесший человеческие жизни и искореживший квартиры бейрутцев, усугубил социально-политическое положение в стране. Закономерно, что он вызвал, во-первых, новый всплеск волны недовольства народа действиями исполнительной власти и, во-вторых, новый раунд политического противостояния «старых добрых» кланово-конфессиональных партий, которых ливанцы и призывают смести с политической арены, «всех – то есть всех» (келлон я‘ни келлон).

Мрачные краски фона

Их три – основных цвета фона общественной жизни Ливана летом 2020 года.

Первый. Социальные протесты с 17 октября 2019 г. подхватили общемировую волну народных выступлений, которая в регионе особенно сильно ощущалась в Ираке (за месяц до того). Ливанские протесты затихали на период очень жёстко проведённого властями карантина, но в начале лета вновь возобновились, хотя и не с той силой, что была.

Второй. При введённой правительством «всеобщей мобилизации по борьбе с коронавирусом» принятые Ливаном карантинные меры были, пожалуй, самыми жёсткими в Леванте. Страх пандемии перемешался с растерянностью перед небывалыми ограничениями социальной активности. Колоссальные убытки ливанцев-предпринимателей и потеря многими источников заработка усилили психологическую подавленность и отчаяние населения.

Третий. Явно нерезультативные действия правительства и углубление финансово-экономического кризиса убеждали население в тупиковости ситуации и необходимости продолжения протестов.

Этот фон вкупе с продолжением острой политической конкуренции создавал в Ливане эффект взведённого курка. Серьёзным триггером стала бейрутская трагедия, запустившая новый этап протестов – на новом уровне.

Возникают несколько вопросов, которые как ливанцы, так и вдумчивые наблюдатели задают себе и друг другу, и ответ на которые помог бы понять пути выхода из сложившегося опасного положения.

Революционная ситуация?

О том, что Ливан оказался охваченным глобальной протестной волной, писали разные издания. Она прошла сквозь страны нескольких континентов, в том числе: Чили, Аргентина, Боливия, Эквадор, Англия, Чехия, Алжир, Судан, Ирак, а также анклавы – Гонконг и Каталония. События были вызваны сходными причинами и в этом смысле легко прослеживается взаимосвязь между ними. Едва ли, впрочем, можно говорить о её практических последствиях – кристаллизации исторического субъекта и объединении формы данного политического действия. По этим признакам протестная волна оказалась расчленённой по «национальным государствам».

В Ливане тяжесть положения в экономике начала всё больше отражаться на рядовых гражданах. Народ стал испытывать на себе фатальную нерешённость проблем во многих отраслях экономики. Нараставшая безработица, в том числе среди квалифицированной молодёжи, страшная дороговизна недвижимости и качественного образования, высокие тарифы на жилищно-коммунальное обслуживание и топливо, многочасовые перебои в подаче электроэнергии и «генераторная мафия», восполняющая за дополнительные поборы нехватку электричества, проблемы с утилизацией бытовых отходов, ухудшение экологической ситуации – всё это не могло способствовать социальной стабильности. Финансовый кризис, о мерах преодоления которого довольно вяло вещал глава ливанского центробанка «Банк дю Либан» Риад Саламе, к весне 2020 г. стал грозить заморозкой счетов простых ливанцев якобы для покрытия первостепенных статей бюджета. В условиях карантина и резкого обеднения среднего класса это стало вызывать ярость больших групп населения – поверх границ конфессиональных общин.

После снятия в Ливане строгого карантина в мае постепенно возобновилась и активность масс, «в бурные времена привлекаемых как обстановкой кризиса, так и самими “верхами”, к самостоятельному историческому выступлению».

Поразительное хладнокровие демонстрировали ливанские ведущие политики, пытаясь не дать усомниться ни народу, ни оппонентам в своих силах держать ситуацию под контролем. Трагедия в Бейруте 4 августа нанесла удар как раз по этой области. Когда прошёл шок, ливанцы стали выражать своё законное негодование, а политическая оппозиция – подливать масла в огонь, обвиняя исполнительную власть в бездействии и набирая политические очки через мобилизацию молодёжных движений.

Действительно, спустя месяцы можно попытаться осмыслить, что же вывело людей на улицы, во что переросли требования и что сдвинулось с мёртвой точки. Теоретически людской гнев вызывают не сами по себе тяжёлые условия, а несоответствия и противоречия. Например, когда ожидания социальных групп остаются относительно постоянными, в то время как их возможности оцениваются как снижающиеся.

Ещё одним фактором социальной дестабилизации становится демонстрационный эффект: социальное и материальное неравенство раздражает и озлобляет, заставляет «распределять» степень вины по социальным группам и назначать кого-то виновным. Бейрут с его блеском и нищетой в этом отношении даёт богатую пищу. Но раньше нередко виновными назначались конкурирующие сообщества, причём кланово-конфессиональные партии, по сути, возглавляли это разрушительное действо. А с осени 2019 г. всё пошло не так: протестующие прибегли к шоковой терапии, перекрывая питающие страну «артерии» – парализуя ключевые транспортные магистрали.

Требования неожиданно быстро свелись к одному главному, которое касалось принципа государственного управления и политического участия – конфессионализма. Важно подчеркнуть, что сами демонстранты пресекали участие в своих акциях по партийной принадлежности. Не допускались традиционные политические партии и их агитаторы. «Все, значит все».

Реального результата добиться не удалось, несмотря на быструю отставку правительства Саада Харири и формирование в январе правительства «технократов». От ливанцев не укрылось, что в реальности новый кабинет был составлен всё по тому же конфессиональному принципу – квоты были соблюдены. Сторонники ушедшего в отставку премьера отказались войти в его состав, а значит – новое правительство включило представителей только одной из сторон политического противостояния. Но как раз к уходу от конфессиональных квот и от разрушительного противоборства в политике и призывали демонстранты. То есть результат был близок к нулю, повестка протестов так и осталась открытой.

Карантин снят, да здравствует карантин?

Указом правительства от 15 марта 2020 г. была объявлена «всеобщая мобилизация для борьбы с коронавирусом». Видимо, осознавая юридическую зыбкость такой формулировки, как «всеобщая мобилизация» (ат-та‘би’а аль-‘амма), премьер лично разъяснил, что она пока сводится к обязательству оставаться в своих домах и не оставлять их, за исключением крайней необходимости, ради предотвращения разного рода «собраний в общественных местах и на частных территориях» и посредством «принятия неотложных необходимых мер для судебного преследования нарушителей в компетентных судебных органах». Специально оговаривалась необходимость использование для этого сил армии и спецслужб: разработать особые меры поручалось «руководству армии, Главному управлению сил внутренней безопасности, Главному управлению общей безопасности, Главному управлению государственной безопасности, муниципальной полиции и муниципальных профсоюзов».

Правда, даже в этих жёстких условиях происходили акции протеста, например, доведённых до отчаяния водителей общественного транспорта в Триполи, оставшихся без работы и средств к существованию.

Заслуживает особого внимания закон, принятый в тот сложный период, который явно отсылал к пережитому ливанскими политиками шоку от по-настоящему массовых протестов. 9 апреля 2020 г. члены правительства «технократов» направили на утверждение в парламент некий законопроект «о приостановке юридических и судебных сроков». Законопроект предполагал, что «в период с 18 октября 2019 г. по 30 июня 2020 г. приостанавливается действие всех юридических, судебных и договорных сроков, предоставляемых лицам с публичными и частными правами для осуществления всех видов прав, независимо от того, являются ли эти сроки формальными или процедурными, либо распространяются на основании права; решение включает приостановку сроков гражданских, коммерческих и уголовных дел; указанные сроки будут возобновлены после окончания их приостановки». Верхняя дата «приостановки сроков» была связана, видимо, с прогнозируемыми сроками жёстких карантинных мер, а нижняя – ясно указывала на начало массовых протестов в стране. Тем самым принимался закон, по сути, с «обратной силой». Похоже, что в представлении готовивших этот документ жёсткость карантинных мер и наказание за участие в беспорядках периода массовых протестов были взаимосвязанными.

В свою очередь при отсутствии внятной программы правительства складывалось впечатление, что министры юридически подстраховывали свои возможные (ожидаемые?) неудачи в будущем. Ответственность исполнительной власти, тем самым, как бы перекладывалась на пандемию, не позволявшую в условиях жёстких ограничительных мер эффективно работать.

Таким образом, карантин, если рассуждать прагматически, пришёлся на руку новому кабинету министров, от которого ждали прорывных решений при фактическом отсутствии ресурсов для этого. Он стал даже своего рода щитом от критики со стороны оппозиции, настроенной воинственно. Ещё в конце апреля завершался срок в 100 дней, в который правительство Хасана Диаба обещало провести первый этап реформ. Риторика Харири была покровительственно-угрожающей: якобы это он предоставил такой срок новому кабинету: «Готовившему план экономического спасения (хуттат инказ иктисади) правительству мы решили предоставить льготный период в ожидании, что сможем судить об этом обещанном плане, но, похоже, оно движется к плану экономического самоубийства (хуттат интихар иктисади), построенному на отъёме депонированных в банках денег ливанцев». Звучала и угроза «заговорить по-другому, если вопрос не будет улажен».

Новая волна пандемии и повторное введение жёстких карантинных ограничений могло бы оказаться счастливым билетом для исполнительной власти, которая оказалась в тяжёлой ситуации отсутствия возможностей для решений, могущих принести наглядный и убедительный результат.

Политические баталии – серьёзно?

Вопрос мог бы остаться риторическим, если бы не обстоятельства, дающие основание ставить его буквально.

Сложные перегруппировки политических сил в период «президентского вакуума» (с мая 2014 по конец октября 2016 г.) наводили на мысль о том, что ушло в прошлое противостояние на политической арене Ливана двух альянсов, названных по датам 2005 г. «14 марта» и «8 марта», что теперь диспозиция совершенно иная. Однако неослабный «негативный интерес» к ливанской организации «Хизбалла» (легальная политическая партия плюс военное крыло), которая признана террористической, например, Соединёнными Штатами, Британией, Австралией, Канадой, Германией, странами Персидского залива, подводит к другому углу зрения. Диспозиция в целом сохранилась, но теперь основной точкой расхождения является уже не ушедший в прошлое вопрос сирийского доминирования, а именно эта партия антисионистской оси «Сопротивления» (аль-мукавама) – как и палестинские боевики в Ливане сорок пять лет назад, на заре гражданской войны. Как и тогда, это может стать поводом для затяжной гражданской «волны турбулентности».

Тут логика сбивается, и сбой этот пока не осмыслен в свете такого малоизвестного, но существенного феномена, как «сковывание конфликта» (рабт ан-низа‘). Это понятие означало заморозку долгих напряжённых взаимоотношений главных полюсов ливанской политики, что на протяжении многих месяцев подряд отмечалось необъяснимое потепление отношений «Мустакбаль» и «Хизбаллы» как полярных политических оппонентов. Многое продолжало указывать на то, что взаимопонимание между ними, их «сосуществование в согласии» (аль-мусакана), пусть и в относительном, сохранялось. Писали, что внешний разлад в отношениях весной 2020 г. («освобождение», тахаррур) между «Хизбаллой» и «Мустакбаль» был переоценён.

В то же время предшествовавший ливанским протестам период характеризовался и вовсе «медовым месяцем», когда в составе кабинета Харири министры от «Хизбаллы» были якобы «на его стороне и, может быть, даже являлись его “сетью безопасности”, на которую он мог опираться в своих возможных баталиях как внутри правительства, так и за его пределами». Можно предположить, что это было не что иное, как прагматическое взаимодействие «сильных», заинтересованных друг в друге в рамках выстроенной биполярной системы политического контроля в государстве. Нынешняя сдержанность обеих сторон в отношении друг друга может служить тому подтверждением.

Казалось бы, самое время политической оппозиции воспользоваться обострившейся ситуацией для попытки прийти к власти. Но этого не происходит, и причин может быть две. Или сложившиеся условия не дают Харири основания надеяться на прочное закрепление в исполнительной власти (гарантированная неудача в реализации внутренней политики на фоне мощных социальных протестов), или же он рассматривает пост главы правительства как недостаточный для себя, вынашивая планы смены правила «Национального пакта», когда на президентский пост может рассчитывать только маронит…

Накануне вердикта Спецтрибунала

Ещё одно обстоятельство, возвращающее мысль к клану Харири и вопросу «Хизбаллы». Так совпало, что трагедия произошла накануне вынесения очередного «окончательного» заключения Спецтрибунала ООН по Ливану (СТЛ). Затянувшееся на много лет расследование преступления зимы 2005 г. – убийства Рафика Харири, экс-премьера (сложил полномочия в ноябре 2004 г.) и миллиардера – должно было завершиться оглашением вердикта по конкретным обвиняемым 7 августа. Вполне объяснимо, что оно было перенесено (пока на 18 августа): Ливану было не до того.

Но, возможно, была и другая причина. Многие не хотели бы, чтобы это событие прошло незамеченным, ведь его международно-политический резонанс ожидался громким. Почти наверняка обвинение по конкретным лицам из «Хизбаллы» подтвердятся. Это должно стать серьёзным козырем, а такой ход логично делать, когда ничто не отвлекает от производимого эффекта. О подготовке такого хода, имеющего целью свалить подавшее в отставку 10 августа правительство Хасана Диаба, говорит, в частности, неосторожное высказывание ливано-саудовского миллиардера Бахи Харири: «То, что покойный премьер-министр Рафик Харири построил за 15 лет, было разрушено за одну секунду. Режим, управляемый “Хизбаллой” и князьями войны, должен уйти…»

Кстати, Ливан ежегодно вносил круглую сумму в обеспечение работы СТЛ, что было некогда одним из поводов к выходу министров шиитов из правительства и падения кабинета Харири 12 января 2011 г. После формирования нового кабинета Наджиб Микати продолжали раздаваться мнения об ангажированности СТЛ, а тогдашний глава Свободного патриотического движения заявлял 2 июля 2011 г.: «Хасан Насралла победил в битве с поддерживаемым ООН Спецтрибуналом».

Вообще, нынешнее политическое противостояние вызывает ощущение дежавю, напоминая о событиях почти десятилетней давности, и политики, похоже, не прочь действовать в привычной для них парадигме. Вот только для простых ливанцев она стала невыносимой.

Ливан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 августа 2020 > № 3468414 Алексей Сарабьев

«ХИЗБАЛЛА» И СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ТЕРПЕНИЕ

РУСЛАН МАМЕДОВ

Программный менеджер Российского совета по международным делам.

На случай худшего сценария «Хизбалла» подготовлена к войне лучше других ливанских сил. Опыт ведения боевых действий на протяжении более чем семи лет в таком сложном конфликте, как сирийский, укрепили военно-политическую организацию. Но, скорее всего, она постарается придерживаться тактики «стратегического терпения» и выборочного взаимодействия с другими игроками, чтобы отвести от Ливана внешние удары.

Взрыв, прогремевший 4 августа в порту Бейрута, стал не только трагедией с тысячами раненых и более 200 погибших, разрушившей инфраструктуру в радиусе поражения, – он воспламенил и внутриполитический процесс. «Ливанская улица» перестала соблюдать ограничения, введённые по причине коронавируса. Как и осенью-зимой прошлого года, ливанцы вышли с массовыми протестами, призывали к ответственности своих политиков и даже захватили несколько зданий министерств и ведомств.

«Все – значит все» – таков был лозунг протестовавших в 2019 г., они видели проблемы страны во всех без исключения политических силах. Саад Харири, представитель связанной с Саудовской Аравией влиятельной суннитской семьи, ушёл с поста премьера. Инициативы кабинета «технократов» во главе с Хасаном Диабом (он в понедельник подал в отставку) не улучшили экономическую ситуацию. Ливан пребывал в тяжёлом экономическом кризисе. Национальная валюта ослабла на 80% с начала года, государственный долг вырос до 150%, безработица выросла до 45%, за чертой бедности оказались более 45% граждан страны. Всё это заставило правительство объявить о банкротстве и начать переговоры с потенциальными кредиторами, среди которых особое внимание уделялось Международному валютному фонду. Однако МВФ предлагал условия, на которые ливанское правительство пойти не могло. По подсчётам Фонда, ливанский ВВП из-за пандемии должен был сократиться на 12%, однако в связи со взрывом порта прогноз может стать ещё хуже.

Стоит обозначить несколько факторов, влиявших на социально-экономическую и политическую ситуацию в стране.

Во-первых, неэффективность и коррумпированность правительства и нежелание проводить реформы.

Во-вторых, Ливан традиционно зависел от динамики конфликта с Израилем и негласных соглашений между Эр-Риядом и Тегераном, каждый из которых влиял на политических процесс путём взаимодействия со своими «прокси». Рост влияния «Хизбаллы» в последние годы, как и собственные проблемы монархий Залива, привели к тому, что КСА и его соседи сократили финансовую помощь Бейруту. Сейчас на первый план региональной динамики выходит конкуренция между Турцией и ОАЭ, которые также не остались вдалеке от ливанского кризиса.

В-третьих, США в рамках своей ближневосточной политики рассматривает «Хизбаллу» в качестве одной из целей «максимального давления» против Ирана.

В-четвёртых, вызовы и угрозы Ливану создаёт ухудшение ситуации вокруг соседней Сирии. Вопрос не только в нагрузке на ливанский бюджет в связи с сирийскими беженцами (около 1,5 млн человек). Сирийцы также используют ливанскую банковскую систему в качестве инструмента для выхода на мировой рынок. Считается, что в ливанских банках у сирийцев около 40 млрд долларов, которые, однако, всё менее доступны правительству в Дамаске.

Вашингтон стал вводить санкции против ливанских физических и юридических лиц из-за их связи с «Хизбаллой» и взаимодействия с сирийскими властями. Так, в сентябре 2019 г. пострадал Jammal Trust Bank, активы которого превышали 1 млрд долларов. Американцы потребовали от ЦБ Ливана ликвидировать банк, что и было сделано. В июле 2020 г. президент США подписал «Закон о защите гражданского населения Сирии», или «закон Цезаря», предусматривающий новые санкции в отношении Дамаска. Соединённые Штаты десятилетия назад признали Сирию государством-спонсором терроризма, налагая разные санкции с 70-х гг. прошлого века. Однако этот пакет никогда не касался третьих стран. Принципиальное отличие американских мер 2020 г. заключается в их экстерриториальном характере. Теперь американцы могут вводить вторичные санкции, отчего пострадает и Ливан.

Посол России в Бейруте Александр Засыпкин отмечает, что американские попытки повышения эффективности санкций «будут вести к ухудшению общей ситуации в Ливане», в то время как позиции «Хизбаллы» «наверняка лишь усилятся». Действительно, 250 млн евро, обещанные в качестве внешней помощи Ливану после взрыва в Бейруте, не повлияют на общую экономическую ситуацию, полезнее предметные переговоры между американцами и ливанцами о возможностях урегулирования и нивелирования последствий санкций для населения. Возможен сценарий, при котором «Хизбалла» предпочтёт отказаться от части нынешних политических позиций в обмен на включение организации в согласованный с внешними силами процесс выхода Ливана из кризиса. Однако этот сценарий предполагает гибкость всех ливанских и международных политических сил.

Ливанцы требуют изменений политической системы, сложившейся после гражданской войны 1975–1990 годов. В её основе так называемый принцип «мухасаса таифийя», или квотирование мест в органах государственной власти по конфессиональному признаку. Согласно ему пост президента в Ливане достаётся представителю христианской маронитской общины, премьер-министра – сунниту, а спикера парламента – шииту. Преодоление конфессионализма – традиционная для Ливана проблема, однако до сих пор альтернативы ей не предложено.

Другой политической элиты в стране нет, и именно шаткое согласие по закреплению интересов кланов позволяло избегать массового кровопролития последние три десятилетия.

Тем не менее после взрыва в порту Бейрута в основном прозападная «ливанская улица» окончательно убедилась в банкротстве политической системы и выступила против «насквозь коррумпированных» политиков. Такому подходу активную поддержку оказывают известные прозападные эксперты и журналисты, многие из которых базируются в Бейруте.

Консолидации общества на фоне трагедии не произошло. Вновь вскрылись внутренние разногласия и раскол. Так, региональные и западные мейнстримные медиа, прозападная экспертная среда, часть христиан-маронитов и суннитов стали оказывать давление на одну из ключевых ливанских сил – шиитскую «Хизбаллу». Если в войне с Израилем в 2006 г. она завоевала доверие части христиан-маронитов и мусульман-суннитов, то после вовлечения организации в сирийскую войну отношение к ней в Ливане стало портиться. По мере ухудшения социально-экономической ситуации ливанцы стали всё чаще указывать на «Хизбаллу» как на причину. Неудивительно, что после взрыва в порту многие возложили вину на шиитов, контролирующих этот объект. В свою очередь, лидер «Хизбаллы» Хасан Насралла заявил, что организация не имеет никакого отношения к порту Бейрута и не вмешивается в управление, добавив: «Как Сопротивление, мы обязаны знать, что происходит в порту Хайфы, но не в порту Бейрута». Правда, несмотря на риторику и инциденты в Сирии и на ливано-израильской границе, ни Израиль, ни «Хизбалла» сейчас не заинтересованы в эскалации.

Сторонники «Хизбаллы» не реагируют и на агрессию части ливанского общества. Помимо традиционного для последователей организации термина «мукауама» (сопротивление), всё большее значение обретает «сабр» – терпение.

«Стратегическое терпение» Хизбаллы имеет целью минимизировать риски и потери, а также подготовиться к реальной угрозе.

Сам Насралла выразил разочарование в том, что общество не сплотилось. Кроме того, он отметил, что «Хизбалла» продолжает разбирать развалины с остальными спасателями, а разбираться с политикой собирается позднее.

В речи Насраллы аналитиков также могло заинтересовать положительное восприятие визита французского президента Эммануэля Макрона. Видимо, за этим скрывается более продуманный подход «Хизбаллы» к своему позиционированию в Ливане, в частности, в отношении влиятельных сил, а также восприятие организации самими французами. Ранее Макрон заявлял о том, что Франции стоит взаимодействовать с «Хизбаллой», поскольку она значима для ливанского процесса. Член «Хизбаллы», глава ливанского парламентского блока «Верность сопротивлению» Мухаммад Раад присутствовал на встрече в Бейруте с Макроном. Раад – единственный, кто говорил на арабском языке – ветеран ливанской политики. На него, действующего депутата ливанского парламента, были наложены американские санкции. Сама же организация давно в санкционных списках и признана террористической в США. Однако французская сторона посчитала важным сохранить канал взаимодействия не только с традиционными христианскими сторонниками, но и с шиитскими движениями.

«Хизбалла» стремилась привить подход «стратегического терпения» и Тегерану. Согласно ливанским СМИ, «Хизбалла» просила Иран не комментировать ситуацию со взрывом и остаться в стороне от оценок визита Макрона в Бейрут. Возможно, обсуждаются какие-то политические уступки, на которые «Хизбалла» может пойти в будущем в обмен на помощь Франции в восстановлении Ливана.

На случай худшего сценария «Хизбалла» подготовлена к войне лучше других ливанских сил.

Опыт ведения боевых действий на протяжении более чем семи лет в таком сложном конфликте, как сирийский, укрепили военно-политическую организацию. Но, скорее всего, она постарается придерживаться тактики «стратегического терпения» и выборочного взаимодействия с другими игроками, чтобы отвести от Ливана внешние удары. Возможно, такой подход даже позволит Бейруту привлечь помощь, которая, однако, будет политизирована и завязана на условия со стороны доноров. Стратегически Ливану требуется восстановить свою банковскую систему и порт Бейрута, получить адресные инвестиции в экономику и реальный сектор. Несмотря на массовые протесты, масштабные реформы и обновление политической системы маловероятны – значимые кланы слишком привыкли к сложившейся модели.

Ливан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 августа 2020 > № 3468413 Руслан Мамедов

ЛИВАН ПЕРЕД ЛИЦОМ СИСТЕМНОГО КРИЗИСА: ЛОЗУНГ МОМЕНТА

АНДРЕЙ БАКЛАНОВ

Заместитель Председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор-руководитель секции исследований стран Ближнего Востока и Северной Африки Национального исследовательского университета – Высшей школы экономики, вице-президент Российского комитета солидарности и сотрудничества с народами Азии и Африки.

Уже много лет Ливан – когда-то самая цветущая, стабильная и образованная страна Ближнего Востока – всё более погружается в пучину бесконечных кризисов, политических дрязг, военных столкновений, трагических инцидентов. Взрыв в бейрутском порту в мирное время привёл к последствиям, которые можно сравнить с потерями от военных действий. Люди вышли на улицы, и чувства протестующих можно понять. Руководство страны обещает провести в пятидневный срок расследование обстоятельств, которые привели к трагедии.

Но, надо признать, и руководство, и оппозиция явно «измельчали», лозунги и призывы носят какой-то вымученный, банальный характер, что совершенно не соответствует колоссальным масштабам трагедии. Демонстранты требуют «отставки правительства». И это – «лозунг момента»? Нынешнее правительство у власти всего несколько месяцев. И что, его смена – путь к недопущению в будущем таких потрясений? Полагаю, что ливанцы не готовы признать главного – заложенная в основе государственной идеологии идея этноконфессиональных сдержек и противовесов даёт сбои и, как показывает реальное развитие событий, ведёт к краху страны.

В Ливане насчитывается восемнадцать основных религиозных общин. В стране постоянно шла борьбы двух принципов построения государства – на общегражданской или на конфессиональной основе. Конституция 1926 г. предусматривала отход от конфессиональной системы построения государства и его органов. Однако конфессиональный принцип «взял реванш», восторжествовал, когда летом 1943 г. тремя важнейшими общинами – шиитами, суннитами и маронитами – был принят Национальный пакт, который предусматривал введение сложной системы конфессионального распределения высших постов в государстве.

Надо признать, многие тогда полагали, что это – образец «сбалансированного решения» этноконфессиональных проблем. Однако на практике идиллия длилась недолго и на деле вылилась в создание системы, при которой руководители страны, правительство всё меньше занимались делами практическими, важными для населения и развития страны, и все более уходили в тщательное отслеживание того, что происходит с «этноконфессиональным балансом». На важнейшие посты выдвигались люди не по своим профессиональным и гражданским качествам, а по степени надёжности их как «проводников» линии той или другой конфессиональной группы.

Такая система привела страну к гражданской войне 1975–1990 годов. Война многому научила ливанцев. На заключительном этапе военных действий на встрече, состоявшейся в 1989 г. в городе Таиф в Саудовской Аравии депутатами ливанского парламента была принята «Хартия национального согласия», которая, казалось бы, закладывала основы прочного гражданского мира на основе преодоления системы политического конфессионализма. Однако формальное упразднение этого принципа, к сожалению, не было подкреплено реальной политической работой руководства страны, лидерами партий и общественных течений. Ключевые посты по-прежнему раздавались по конфессиональному и просто родственному признаку, что неуклонно вело к «депрофессионализации» кадров государственного управления, системной коррупции. Сегодня по большому счёту страна пожинает плоды тех манипуляций.

Одновременно с этим феноменом в стране развивался и другой процесс – формирования всё более мощных «параллельных», внегосударственных конфессиональных, клановых военных организаций. Не доверяя друг другу, наиболее крупные конфессиональные группы стремились для подстраховки иметь свои боевые дружины. При численности армии порядка 70 тысяч человек и сил МВД – около 30 тысяч человек, общее число членов партийно-конфессиональных формирований в последние годы достигло 40 тысяч человек, из них около 30 тысяч приходилось на «Хизбаллу». И сегодня в Ливане широкое распространение получила точка зрения, что взорвавшиеся припасы – секретный арсенал параллельных силовых структур, которые свободно существуют и ведут свою деятельность на территории страны. Прежде всего, в этом контексте указывают на «Хизбаллу».

В Бейруте, в других районах страны распространяется информация о том, что район порта, в том числе портовые складские помещения давно перешли под практически единоличный контроль «Хизбаллы», которая использует взрывчатые вещества для изготовления оружия и боеприпасов. Высказывается мнение, что «Хизбалла» широко использовала порт для контрабандного ввоза тяжёлого военного оборудования, которое нельзя было перевозить на грузовиках по суше или в самолётах.

Внимательно следят за развитием событий израильтяне, которые привели в повышенную готовность свои войска. За две недели до взрыва они усилили контроль за ситуацией на границе с Ливаном. Израильтяне также говорят об имеющейся у них информации относительно планов значительного увеличения производства в мастерских «Хизбаллы» оружия, в том числе высокоточных ракет.

События в Ливане крайне негативно влияют на перспективы урегулирования в соседней Сирии. Ливан в последние годы выполнял для сирийского режима примерно ту же роль, что Гонконг для Китая в годы изоляции КНР.

Самое главное – ливанские банки могли быть удачным промежуточным элементом в организации торговых сделок САР с внешним миром. Сейчас с прогрессирующим ослаблением ливанской государственности, всех структур госуправления и инфраструктуры это будет делать практически невозможно.

По имеющейся информации, в последние недели наиболее «смелые» компании Азии начали в обход санкций прорабатывать варианты вхождения в экономику Сирии через Ливан для осуществления контрактов на восстановление страны по формуле «инвестиции в обмен на права собственности». Теперь же и эти планы оказываются малореальными.

Ливанская трагедия разыгралась как по нотам именно в тот период, когда начали сказываться негативные последствия новых масштабных санкционных мер США против Сирии, ухудшилась финансовая обстановка в САР, усилились оппозиционные настроения, в частности в политически важном районе Дерии. По-видимому, ливанские события будут использованы и против Сирии, они могут стать частью общего плана изоляции и «удушения» режима Асада. Совершенно очевидно, что выступления в Ливане против «Хизбаллы» и Ирана будут максимально использованы теми силами внутри Сирии, которые ратуют за прекращение военного присутствия Ирана во всех формах на сирийской территории.

В целом Ливан переживает не просто трудные дни. Он стоит перед необходимостью определиться со стратегией своего дальнейшего развития. По-видимому, и для Ближнего Востока предпочтительнее выглядит модель гражданского общества, где каждый гражданин прежде всего – гражданин, а затем уже приверженец той или иной этноконфессиональной группы. По такому пути в 1960-е гг. начинал идти Египет, жаль, что развитие событий в этой стране и регионе в целом «притормозило» дальнейшее укрепление тенденции.

Российская Федерация в эти дни проявила свои традиционно дружественные чувства в отношении народа Ливана. Оказывается значительная гуманитарная помощь. Москва готова помочь в различных вопросах восстановления нормальной жизни в стране. Ливанцы – талантливые и трудолюбивые люди. Нет никаких сомнений в том, что они мужественно преодолеют трудности и испытания, восстановят разрушенное, найдут оптимальные варианты дальнейшего государственного строительства. Они могут всегда рассчитывать на искреннюю дружбу и поддержку россиян.

Ливан. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 10 августа 2020 > № 3468415 Андрей Бакланов

Александр Засыпкин: Ливан находится у опасной черты

Ливан подсчитывает ущерб, нанесенный в результате крупнейшей в истории катастрофы – недавнего взрыва в порту Бейрута. Положение в стране и без этого усугубляется в политической, экономической и финансовой сферах. Посол России в Ливане Александр Засыпкин в интервью РИА Новости рассказал об ожидаемых вмешательствах во внутренние дела Ливана под предлогом помощи в ликвидации последствий взрыва, а также дал оценку глубокому финансово-экономического кризису и напряженной ситуации на ливано-израильской границе.

– Наверное, весь мир потряс страшный взрыв, прогремевший вечером 4 августа в порту Бейрута. Как заявил премьер-министр Ливана Диаб, это стало катастрофой для всей страны. Имеются многочисленные жертвы, разрушения в центре столицы. Хотя расследование не завершено, преобладает версия о техногенном характере взрыва. Что вы можете добавить как очевидец трагического события?

– У нас, как и у всех жителей, находившихся на достаточно удаленном расстоянии, было вначале ощущение, что началось землетрясение, а затем был удар взрывной волны, который выбил окна, двери. В основном людей порезали вылетевшие стекла. Но чем ближе к эпицентру взрыва, тем больше разрушений, вплоть до обрушения домов. Все это ужасно. Размеры ущерба не поддаются подсчету. Но самое страшное, что погибло много людей. Это невосполнимые потери.

– Были ли пострадавшие российские граждане?

– Наше консульство сразу же стало отслеживать ситуацию, но тревожных сообщений не поступало. Стеклом была порезана жена сотрудника посольства. Ей в госпитале быстро зашили рану. В комплексе посольства, Культурном центре были повреждены окна и двери.

– По поводу причин случившегося сразу стало распространяться много версий, в том числе об обстреле с воздуха, теракте. Какова, на ваш взгляд, наиболее убедительная версия?

– Уверен, что ни при каких обстоятельствах нельзя заниматься политическими спекуляциями, а особенно, если пострадали тысячи людей. Согласно наиболее убедительным данным, в ходе ремонтных работ произошло возгорание, а затем чудовищный взрыв ангара, в котором с 2014 года хранилась конфискованная с поврежденного судна аммиачная селитра, так что речь идет о вопиющих нарушениях техники безопасности.

Сейчас многие в Ливане, и в этом есть большая доля истины, говорят, что в данной трагедии отразились недостатки ливанской действительности, существующие проблемы в государственных структурах, взаимодействии ведомств. Это были явный недосмотр и халатность соответствующих контрольных органов, хотя, как сообщалось, вопрос об утилизации взрывоопасной селитры регулярно ставился на повестку дня.

– Есть информация о развертывании международного содействия Ливану. Каков в это вклад России?

– Действительно, многие страны выразили намерение помочь в разных формах. С нашей стороны по линии МЧС направляются спасатели, полевой госпиталь, лаборатория для тестирования на коронавирус, а также продукты питания.

– В Ливане с октября прошлого года до весны проходили массовые акции с требованием кардинальных реформ. Но потом наступило затишье. Это произошло из-за ограничительных мер в связи с коронавирусом или были какие-то иные причины? И каковы перспективы развития ситуации в стране, учитывая, что протестное движение сопровождалось кризисом банковской системы и ухудшением материального положения населения?

– Действительно, проблемы никуда не делись, и по-прежнему Ливан находится у опасной черты, причем динамика остается негативной. Коронавирус безусловно ослабил общественную активность. Однако, на мой взгляд, сыграло свою роль и то, что протестное движение не предложило согласованной программы преобразований. Выдвинутый с самого начала лозунг о смене всего политического класса звучал вроде бы как воплощение народных чаяний о переменах, а фактически означал призыв к восстанию. Причем достаточно быстро начались беспорядки, столкновения провокаторов с правоохранителями. В результате значительная часть участников манифестаций ушла с улиц, не желая ассоциироваться с погромщиками, невольно подыгрывать тем, кто стремится разжечь смуту.

Но верно и то, что если процесс деградации не прекратить, то дело может дойти до еще более масштабной волны протестов с непредсказуемыми последствиями. При этом поступает информация о подозрительной активности в ряде районов страны – оживление радикалов, поступление им денег и оружия. В то же время следует подчеркнуть, что армия и органы безопасности остаются надежными гарантами стабильности, не вмешиваясь в политические распри.

Действующая власть в лице, прежде всего, правительства Хасана Диаба пытается осуществлять кризисное управление путем решения самых срочных вопросов. Но постоянно находится под жесткой критикой со всех сторон. Это понятно, поскольку кризис имеет комплексный характер. У правительства хватает денег только на поддержание цен на товары первой необходимости. Курс ливанского фунта упал к доллару в несколько раз. Счета вкладчиков в банках практически заморожены. Электричество дают по несколько часов в сутки.

Президент Мишель Аун призвал наладить национальный диалог для обсуждения основных насущных проблем, но пока смогли собраться в основном только его союзники. Даже под угрозой распада страны политики не могут найти общего знаменателя позиций. Есть попытки представить кризис в стране исключительно в качестве результата деятельности нынешней власти. Такой подход выхолащивает сущность проблем Ливана, которые обусловлены, в первую очередь, существованием конфессиональной системы. Еще в Таифских соглашениях 1989 года отмечалась необходимость упразднения конфессионализма. Но движения в этом направлении нет, хотя именно конфессионализм препятствует борьбе с коррупцией, независимости судебной системы.

– Если задача остановки движения к краху вообще решаема, то что для этого надо задействовать в первую очередь?

– В центре внимания всех – вопрос о финансово-экономических реформах. Есть соответствующий план правительства, есть предложения банков, экспертов. Суть состоит в том, чтобы прояснить реальное состояние дел, особенно в сфере финансов, и начать осуществление конкретных шагов по оздоровлению экономики. Неотложный характер имеет выправление положения в электроэнергетике.

Надо принимать во внимание, что если раньше Ливан стабильно на протяжении многих лет получал иностранную помощь, то в настоящее время этот источник перекрыт. Чтобы вновь открыть каналы содействия, в том числе по линии курируемой Францией конференции "Кедр", идут переговоры с Международным валютным фондом. Но пока существенного прогресса не достигнуто. В этой связи западные партнеры упирают на то, что ливанцы, мол, слишком медленно проводят реформы. В свою очередь премьер-министр Диаб высказал мнение, что дело не в этом, а в том, что пока на международном уровне вообще не принято принципиального решения о возобновлении помощи Ливану. Вообще-то говоря, это близко к истине, поскольку соответствует настороженному отношению США и их арабских союзников к ливанскому правительству, которым, как они считают, руководит "Хезболлах".

– К тому же США продолжают санкционное давление. Как с этим обстоит дело, каковы перспективы?

– По замыслу американцев санкции должны так или иначе задевать "Хезболлах", наносить ей ущерб. Но в финансовой сфере повлиять на нее не могут, потому что у партии нет счетов в банках. Так что речь идет о том, что могут пострадать те, кого "назначат" в качестве лиц или организаций причастных к деятельности "Хезболлах". Периодически поступают сигналы о грядущих рестрикциях в отношении политических союзников "Хезболлах". В общем, американцы скорее всего будут продолжать искать способы для повышения эффективности ограничительных мер. Но надо учитывать, что эти попытки будут вести к ухудшению общей ситуации в Ливане, в то время как позиции "Хезболлах" наверняка лишь усилятся.

– В последнее время получила известность идея развивать сотрудничество Ливана на "восточном направлении". Это можно рассматривать как альтернативу застопорившимся отношениям с Западом и Заливом?

– Ни в коем случае это не альтернатива, а подтверждение того, что Ливан нуждается в развитии сотрудничества по всем направлениям. Причем это его историческое состояние – быть связующим звеном цивилизаций и пунктом транзита от Средиземного моря вглубь Аравийского полуострова.

В первую очередь речь идет, конечно, о Сирии – ближайшем восточном соседе, значение связей с которым нельзя переоценить. Конфликт в Сирии тяжело сказался на Ливане. В страну пришло более полутора миллионов беженцев, на ливанскую землю проникли террористы. Сейчас ситуация изменилась, и появились возможности для восстановления стратегически важных для обеих стран связей, а также для возвращения сирийских беженцев на родину. Правда, реализация всех этих возможностей остается под вопросом. В частности, пресловутый "закон Цезаря" в США, накладывающий санкции на тех, кто сотрудничает с Сирией, может существенно притормозить процесс укрепления ливано-сирийского взаимодействия.

Далее на востоке Ирак и Иран, которые могут многое предложить Ливану в рамках взаимовыгодного сотрудничества, в том числе закупать широкую номенклатуру товаров. Наконец, следует указать на усиление внимания Китая к Ливану, в первую очередь, в плане перспектив реализации инфраструктурных проектов. Вот это и есть "восточное направление", и если тему не политизировать, то она звучит вполне прагматично и позитивно с точки зрения национальных интересов Ливана.

– А где в этом случае место России?

– Россию как правило причисляют к "восточному направлению" из-за нашей активной роли в Сирии и широкого поля взаимопониманий с Китаем по международной повестке дня. Вместе с тем, все это достаточно условно, и каждый имеет свои специфические возможности. Уверен, что российские компании способны активно работать в Ливане в ключевых отраслях. Причем в последние годы есть два хороших примера такой работы: "Новатэк" участвует в консорциуме по разведке углеводородов на Средиземноморском шельфе, "Роснефть" получила в операционное управление терминал по хранению нефтепродуктов.

– Не могу не спросить о ситуации между Ливаном и Израилем. Регулярно происходят обострения вдоль "голубой линии". Вот и в эти дни обстановка неспокойная. Главная забота у всех – не будет ли новой войны?

– Всплески напряженности возникают в случае, если "Хезболлах" несет потери в результате израильских налетов на объекты в Сирии. Сейчас именно так и произошло – был убит член "Хезболлах" в зоне аэропорта Дамаска. За это по "правилам игры" полагается адекватный ответ, который израильтяне ждут. В такой нервной обстановке произошел израильский обстрел ливанской территории в районе Ферм Шебаа вроде как по лицам, пытавшимся пересечь "голубую линию". Однако "Хезболлах" это опровергла. Так что пока напряженность сохраняется, каждый день есть тревожные сообщения. Поэтому главное сейчас – не допустить эскалации.

Что касается крупного военного конфликта, то в нем не заинтересованы вовлеченные стороны. Есть спекуляции, что, мол, либо Израиль, либо "Хезболлах" решат взорвать обстановку, чтобы отвлечь от внутренних проблем, существующих у тех и других. Однако с учетом огромного ущерба, который был бы нанесен обеим сторонам, масштабная конфронтация усугубила бы ситуацию для всех, трудности для всех только бы возросли.

– К тому же ВСООНЛ (временные силы ООН в Ливане – ред.) внимательно отслеживают развитие событий и оказывают сдерживающее влияние. Как известно, есть идеи расширить их мандат, как к этому относятся непосредственно вовлеченные стороны?

– Мы ориентируемся, в первую очередь, на позицию Ливана как страны, в которой располагаются ВСООНЛ. Ливанцы не хотят менять мандат, исходя из того, что силы ООН хорошо справляются с возложенными на них задачами, содействуют поддержанию стабильности. Что касается резолюции 1701 СБ ООН, то фиксируются ежедневные нарушения ливанского суверенитета израильтянами, особенно в воздушном пространстве. Если же попытаться, как этого хотят американцы и израильтяне, возложить на ВСООНЛ проведение прочесывания на юге Ливана везде, включая объекты частной собственности, то это неминуемо привело бы к трениям с местными жителями. Россия же заинтересована в том, чтобы ВСООНЛ и впредь контролировали обстановку без проблем.

– В связи с чудовищным взрывом в порту Бейрута почти сразу появились признаки возможного политического использования новой ситуации. С одной стороны, раздаются призывы к сплочению, как внутри Ливана, так и внешним сторонам в интересах скорейшего преодоления последствий трагедии. С другой стороны, высказываются опасения, что в условиях шока в ливанском обществе и мировом сообществе произойдет обострение противоречий. Какой сценарий, на ваш взгляд, более вероятен?

– Нет сомнений, что и одно, и другое присутствуют на общественно-политической арене и в информационном поле. То есть все делают заявления в поддержку Ливана, многие направляют помощь в том или ином виде, выражают надежды, что в беде люди объединятся. Реальность другая, и важно четко отслеживать обстановку на предмет того, чтобы под прикрытием гуманитарного бедствия не произошло вмешательство во внутренние дела Ливана. Сейчас раздаются голоса фактически в пользу интернационализации ливанской проблемы. Это опасный путь, который лишь еще больше обострит ситуацию. Россия, в свою очередь, сразу направила помощь без какого-либо политического подтекста.

Ливан. Израиль. США. Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 8 августа 2020 > № 3486858 Александр Засыпкин

Взрыв был неизбежен

Трагедия в Бейруте - объяснение может оказаться простым

Текст: Сергей Птичкин

В центре внимания мировых СМИ остается взрыв в морском порту Бейрута. Размышлений о том, что привело к подрыву, как уже ясно, селитры, немало. Есть и конспирологические. Однако все может крыться в обычной человеческой безалаберности и грубом нарушении техники безопасности.

По имеющимся сведениям, настоящая бомба была заложена в одном из складских помещений порта еще в 2014 году. Шесть лет назад грузовое судно, заполненное аммиачной селитрой, зашло в порт для ремонта. Однако расплачиваться судовладельцу оказалось нечем, и он просто бросил свое плавсредство с удобрениями на произвол судьбы. Власти порта селитру за долги конфисковали и сложили в ближайший терминал. Все прошедшие годы собирались ее как-то утилизировать, но сделать этого так и не успели. 4 августа прогремел страшный взрыв, разрушивший порт и часть столицы Ливана.

Так что могло стать первопричиной трагедии? Владимир Кореньков - один из ведущих специалистов по физике взрыва - считает, что, скорее всего, это было роковое стечение обстоятельств. Впрочем, копившихся долгие годы. Помещение, в котором хранились тысячи тонн селитры, непосредственно соседствовало с огромным элеватором. По словам Коренькова, любое зернохранилище, тем более больших размеров, - потенциально взрывоопасно. Взвесь мучной пыли - страшно горючий материал. Причем горение почти сразу становится объемным, после чего следует взрыв разрушительной силы. А селитра - прекрасный окислитель. Поэтому вполне можно допустить, что элеваторная пыль и складская - от селитры на протяжении долгого времени смешивались, превращаясь в подобие детонатора. Достаточно было малейшей искры или даже сильного удара, чтобы рвануло. Вполне возможно, просто накопилась критическая масса горючего с окислителем, и произошло самовозгорание. При этом, судя по характеру разрушений, наблюдаемых на многочисленных фотографиях, тротиловый эквивалент взрыва оказался совсем не "ядерным" по своей мощи. Скорее всего, он равен подрыву 200 тонн тротила, при общей массе селитры, вовлеченной в процесс около 2700 тонн.

Стоит вспомнить, что почти аналогичный по мощности взрыв произошел в нашей стране почти тридцать лет назад в ночь на 12 апреля 1991 года. Случилось это в Рязанской области в районе небольшого городка Сасово.

По воспоминаниям очевидцев, многоэтажные дома раскачивались из стороны в сторону, в квартирах падали мебель, телевизоры, вдребезги разлетались люстры. Сонных, ничего не соображающих людей сбрасывало с кроватей, осыпая пригоршнями битого стекла. От невероятных перепадов давления срывало крышки люков, лопались пустые предметы - банки, лампочки, даже детские игрушки. Под землей рвались водопроводные трубы. Как сообщалось, ударная волна распахивала окна в поселке Игошино, находящемся за 50 километров от Сасова.

Удивительно, но при значительных разрушениях никто не погиб. В больницу попали только четыре человека, порезанных битым стеклом.

На месте взрыва в 800 метрах от железнодорожной станции образовалась воронка правильной круглой формы, диаметром до 30 и глубиной около 4 метров. Местные вспомнили, что на месте взрыва находилась целая гора аммиачной селитры - в мешках и россыпью. Весна 1991 года была не лучшим временем СССР. Страна в глубоком кризисе. Селитра, используемая в качестве удобрений, почему-то оказалась никому не нужна. И ее стали сваливать на землю недалеко от железнодорожной станции, на которую привозили. Навалили сотни тонн. Специалисты-взрывотехники тогда предполагали, что внутри этой горы накопилось статическое электричество, которое в итоге и сыграло роль детонатора. К сожалению, точную причину взрыва в Сасово установить так и не удалось. Да особо и не расследовали - все-таки человеческих жертв не было. А на рубеже восьмидесятых-девяностых годов прошлого века в нашей стране много что взрывалось с куда более страшными последствиями.

Тем не менее стоит повторить, взрыв 12 апреля 1991 года под Рязанью имеет определенное сходство со взрывом в Бейруте 4 августа 2020 года.

Ливан > Транспорт. Химпром. Экология > rg.ru, 7 августа 2020 > № 3460716

Фредди Крюгер неуиновен

когда масштаб поражения Бейрута стал очевиден, Израиль и Ливан быстро сообразили, что рассказ надо менять

Исраэль Шамир

Мир несправедлив к серийным убийцам. Нашли убитую проститутку – сразу Джек Потрошитель. Нашли зарезанного – сразу Фредди Крюгер. А может, Фредди в это время кофе пил? Но это присказка, сказка будет впереди.

Отгрохотал бейрутский взрыв, один из самых мощных в истории и сравнимый с ядерным. Более ста погибших, три тысячи раненых, сотни тысяч бездомных; страшный удар по Ливану, который переживает тяжелое время и без того. Тяжелое время из-за американских санкций против Сирии. Ведь Ливан – это приморская провинция Сирии, оторванная в XIX веке европейцами, но сохранившая массу связей с Сирией и регионом. Деньги Сирии крутились в ливанских банках, импорт/экспорт Сирии шел через ливанские порты. Когда США наложили санкции на Сирию, сразу рухнул ливанский фунт, безработица зашкалила. То есть Ливан – это еще один фронт войны за Сирию.

А в последние дни там обострение между Израилем и ливанской организацией Хизбалла. Обострение дошло до того, что новый министр обороны Израиля, Бенни Ганц, обещал уничтожить ливанскую инфраструктуру, а его коллеги призвали вернуть Ливан в каменный век. Последние дни израильская авиация без перерыва бомбит Сирию и цели в Ливане, не очень-то отрицая свою работу. Когда рванул Бейрут, сначала и сомнений не было – ещё одно израильское преступление.

Не было и сомнений, что удар был нанесён по складу оружия и боеприпасов Хизбаллы. Израильские обозреватели были довольны результатом и объясняли его так: ливанцы поймут, что Хизбалла – опасные соседи, и прогонят их из Бейрута, а потом и вовсе из большей части Ливана, на самый юг, на израильскую границу, а там их уже разбомбит Израиль. То есть главная задача – вбить клин между Хизбаллой и прочими ливанцами. Вторая задача – сорвать поставки иранской техники и перевооружение ракет. У Хизбаллы множество ракет, но в основном это неточная амуниция. Иран умеет превращать их в современное точное оружие.

Когда масштаб поражения Бейрута стал очевиден, Израиль и Ливан быстро сообразили, что рассказ надо менять. Израиль, конечно, никогда не задумывался дважды перед массовым убийством арабов. Евреи убили двадцать тысяч ливанцев (в основном – гражданское население) в ходе своего блицкрига в 1982 году, и это не считая 3000 зарезанных вручную палестинских женщин и детей в Сабре и Шатиле. Но особенно зрелищные удары по гражданскому населению вызывали негативную реакцию в мире. Так, в апреле 1996 года израильская артиллерия ударила по лагерю ливанских беженцев в деревне Кана, и убила более ста человек, и мир ужаснулся. Поэтому официальный Израиль быстро отмежевался от взрыва в Бейруте.

Но и ливанцам первоначальный рассказ не подходил. Получалось, что лучше прогнать Хизбаллу из Бейрута, и вообще из Ливана. Или воевать с Израилем, чтобы отмстить за погибших при взрыве. Оба варианта не подходили – Израиль пока слишком силен, а Хизбалла – единственное ополчение, сумевшее дать Израилю отпор.

И тут появился замечательный рассказ о грузе селитры, хабаровском бизнесмене, бейрутских разгильдяях. Он всех вполне устроил. Масса подробностей делала его убедительным. Да может он и был верным. Просто в обычной ситуации взрыв приписали бы Израилю, но тут – не подошло. Так и Фредди Крюгер – не всегда виноват и не в каждом убийстве.

Есть небольшие нестыковки в новом рассказе. Приближение четырех американских самолетов-разведчиков к будущему месту взрыва (видно на радаре), обещание израильского министра обороны Ганца ударить по инфраструктуре Ливана, слова Трампа о том, что ему генералы сказали «Это похоже на бомбу», израильские самолеты в небе Бейрута, и ещё десяток косвенных подтверждений.

Есть и промежуточные версии. Силберштейн, американский еврей, внимательно следящий за происходящим в Израиле и зачастую публикующий сенсации, сообщил, что по словам его информантов, Израиль отбомбился по складу иранского оружия, принадлежащему Хизбалле, и случайно попал и в склад, где хранилась селитра.

И это возможно. А уверенность в том, что это сделал Израиль, оставим израильским политикам второй руки, вроде Мойше Фейглина, который поздравил своих сторонников с роскошной пиротехникой, устроенной "нашими героями", по его словам.

Ливан. Израиль. Сирия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 6 августа 2020 > № 3541469 Исраэль Шамир

Шипун-гора

С великим русским оружейником Аркадием Шипуновым я познакомился в Туле на знаменитом предприятии "Конструкторское бюро приборостроения"

Александр Проханов

С великим русским оружейником Аркадием Георгиевичем Шипуновым я познакомился в Туле на знаменитом предприятии "Конструкторское бюро приборостроения". Это мощный центр, где постоянно создаются и совершенствуются новые виды русского оружия. Аркадий Шипунов — академик, учёный, открыватель новых конструкций, новых материалов, новых принципов, на которых построено сверхточное оружие, показался мне очень народным, очень самобытным русским человеком. В ранние советские годы люди из деревень, из слободок, из очень бедных простых семей получали доступ к образованию, к науке и становились великими творцами, светочами. В их речи ещё звучала крестьянская интонация, но с этой интонацией они строили будущее. На КБП была создана знаменитая "Тунгуска" — зенитный ракетно-пушечный комплекс, способный стрелять по воздушным целям, летящим даже на самых низких высотах. Там же по замыслам Шипунова был создан знаменитый "Панцирь" — самоходная зенитная ракетно-пушечная система, которая может перехватывать низко летящие цели, безошибочно сбивать до двух десятков крылатых ракет, атакующих объекты. Здесь же, в "Конструкторском бюро приборостроения" было создано и продолжает создаваться множество вариантов противотанковых самонаводящихся ракет. Среди них — знаменитый "Корнет". Я трогал этот "Корнет", находясь на заводе, вдыхал запах металла, смазки, тонких лаков. Видел "Панцирь", только что сошедший с конвейера.

Когда я в последний раз беседовал с Шипуновым, он сказал, что думает над созданием управляемой пули. Неведомо мне, удалось ли ему воплотить свой замысел, существует ли такая пуля — меняющая траектории и залетающая за угол дома.

Когда я был в Сирии, мне показали позицию "Панциря". Из зелёной горы, из укрытия на солнце выкатили этот великолепный агрегат, и сирийские военные: офицеры, солдаты, — объясняли мне, что батареи "Панцирей" окружают Дамаск, и благодаря этим "Панцирям" ни одна вражеская ракета, ни одна бомба не упала на сирийскую столицу.

Мои друзья из Хезболлы пригласили меня в Ливан, и мы ехали по ливанским горным дорогам, по местам боёв, где Хезболла давала отпор вторгшимся израильским контингентам. Я видел лагеря, где готовились воины Хезболлы, встречался с несравнимыми героями, посещал могилы мучеников. А вдоль трассы, похожие на рекламные щиты, висели изображения ракет. Это были "Корнеты" Шипунова. С их помощью ливанцы жгли израильские танки "Меркава".

Мы подъехали к высокой лесистой горе и остановились у её вершины. Мне показали место, где во время войны располагался ракетный наводчик Хезболлы, ливанский оператор с запасом противотанковых "Корнетов". Внизу, у подножия горы извивалась трасса, и по этой трассе в те горькие годы двигались колонны "Меркав". Когда появился первый танк, ливанский стрелок сжёг его метким попаданием "Корнета". Когда показался второй танк, и он был сожжён. Один за другим появлялись израильские танки, и все были подбиты "Корнетами". Здесь Израиль потерял двенадцать танков. Поэтому "Корнету" в Ливане возводят памятники, он стал символом освобождения и победы, к нему у ливанцев — религиозное отношение.

Стоя на месте этой баталии, я достал телефон, набрал номер Аркадия Георгиевича Шипунова, спросил: "Аркадий Георгиевич, как вы думаете, откуда я вам звоню?" Он подумал и сказал: "Наверное, оттуда, где вы бываете, — из горячей точки". "А вы знаете, Аркадий Георгиевич, что я нахожусь на поросшей лесом ливанской горе, которую мои друзья из Хезболлы называют Шипун-горой, потому что здесь с помощью ваших "Корнетов" была сорвана танковая атака Израиля". Шипунов немного помолчал, а потом спокойно сказал: "Это хорошо".

Когда я вижу, как на параде Победы по брусчатке Красной площади двигаются подразделения "Панцирей", я радуюсь и думаю: здесь, среди этих отважных молодцов, среди марширующих колонн присутствует великий русский изобретатель, непревзойдённый оружейник, и мне довелось пожать ему руку.

Сирия. Ливан. Израиль. Россия. ЦФО > Армия, полиция > zavtra.ru, 30 июня 2020 > № 3533638 Александр Проханов

Мишель Аун: Ливан рассчитывает на помощь России в экономике и медицине

Ливан переживает беспрецедентный за последние десятилетия экономический кризис, на фоне которого в городах вспыхнули бунты, а на политической арене развернулось масштабное противостояние. В интервью РИА Новости президент страны Мишель Аун рассказал, какую роль может сыграть Россия в процессе стабилизации экономики, почему страны Запада пытаются всеми силами оставить сирийских беженцев в Ливане, как при этом кризисную ситуацию пытаются использовать политические силы и какие меры уже предприняты для стабилизации ситуации.

— Господин президент, что сейчас происходит в Ливане? С вашей точки зрения, какова возможная роль, которую может сыграть Россия в помощи Ливану в нынешнем кризисе? Проводились ли переговоры по поводу поддержки Россией Ливана в виде кредитов?

— У нынешнего ливанского кризиса три стороны, все они сыграли пагубную роль в нынешней реальности нашей страны. Проблема присутствия сирийских беженцев в большом количестве на нашей территории обернулись колоссальными последствиями для нашей экономики. Также тяжелый экономический кризис, в борьбе с которым наше правительство совершает усилие. И кризис распространения коронавируса, который усугубил и без того тяжелое экономическое положение в последние месяцы.

Мы в Ливане приняли решение помочь себе сами, параллельно надеемся на международную поддержку, которая поможет вылезти нам из этой ямы. Мы прошли длинную череду неверных экономических стратегий, которые сопровождались коррупцией на уровне власти и административным застоем, а также потеряли веру ливанского гражданина в его государство. Нынешнее правительство сформировано из специалистов, которые не политизированы. Оно на этапе объявления экономической стратегии, которая призвана вывести Ливан из краха, в котором он сейчас находится.

Мы отдаем себе отчет в том, что начало возрождения Ливана требует поддержки его близких и друзей. Все в ожидании стратегии правительства и ее решений, чтобы отталкиваться от чего-то конкретного. Россия, как исторически великое и дружественное Ливану государство, может принять участие в ряде этапов, которые определены правительством в рамках плана по возрождению и которое оно будет претворять в действие. Эта (помощь) может быть в виде льготных краткосрочных кредитов, которые она может предложить нам. Мы нуждаемся в быстром действии и немедленной поддержке, так как силы терпеть у ливанского населения сильно истощены на фоне увеличения безработицы, с усугублением финансового кризиса и роста курса доллара в отношении национальной валюты.

Что касается российской помощи для Ливана, тут контакты продолжают быть открытыми. Официальные лица в России уже полностью ознакомлены с проблемами Ливана и его потребностями. И я уверен, что они в ближайшее время примут необходимое решение в вопросе помощи Ливану.

— Поступали запросы от ливанских сторон о помощи со стороны России в борьбе с коронавирусом, в том числе в предоставлении тестов ПЦР и прочих необходимых средств. Были ли официальные запросы в данном направлении?

— Мы, безусловно, открыты для любой возможной помощи в нашей борьбе с пандемией коронавируса, особенно в пополнении наших запасов тестами ПЦР, необходимых для расширения наших возможностей в проведении анализов. Наше противостояние мировой пандемии эффективно на данный момент и, надеемся, мы сможем держать под контролем ее распространение до полной победы. Это благодаря большим усилиям и выверенной стратегии, которую разработало правительство, что, в свою очередь, имело оценку Всемирной организации здравоохранения. Но мы находимся в противостоянии, временные рамки которого нам неизвестны. Мы нуждаемся в международной медицинской и финансовой помощи. В связи с катастрофическими последствиями пандемии, которые отразились на производственном секторе и работе в Ливане, мы надеемся, что наш голос дойдет до нашей дружественной России.

— Что достигнуто в рамках российско-ливанского сотрудничества в работе по проблеме сирийских беженцев?

— Мы контактируем с Россией по этому вопросу, особенно после предложенной инициативы, которая была направлена на помощь возвращения беженцев на их родину. Но, к сожалению, эта инициатива столкнулась с международными препятствиями, которые помешали ее реализации. В связи с этим ситуация в Ливане обострилась. Мы считаем, что у России и Ливана схожее видение по вопросу беженцев из Сирии. И мы надеемся, что эта схожесть поможет изменить международное чаяние оставить беженцев в странах, куда они бежали, в ожидании окончательного решения кризиса в Сирии. Это решение будет еще очень нескоро, что в свою очередь приведет к катастрофическим последствиям для Ливана. Также, как палестинцы ожидают решения палестинского вопроса уже более 75 лет.

— Некоторое время назад появились сообщения о вашей готовности посетить Сирию для решения проблемы беженцев. Это еще актуально?

— У нас появилось убеждение, что возвращение беженцев в их страну зависит от серьезного международного решения, и не ограничивается моим визитом в Сирию. Международное сообщество использует данный вопрос недобросовестно. Они хотят оставить "бомбу" в виде беженцев в соседних с Сирией странах, даже если это приведет к подрыву общества, безопасности и экономики в таких странах, как Ливан. Они не хотят разделять ответственность за беженцев с этими странами, вопреки большим возможностям, которыми располагают многие страны Европы и США.

— На фоне пандемии коронавируса выполнило ли международное сообщество свои обязательства перед Ливаном, как страной, принявшей большое количество сирийских беженцев?

— На протяжении нескольких лет мы неоднократно говорили о своей позиции. Возможности содержания такого количества сирийских беженцев намного превышают силы и средства нашей страны. Международное сообщество закрыло уши и его не заботит тот крах, который может постичь наше государство. Наоборот, они давили на нас и до сих пор это делают, чтобы Ливан взял на себя ношу тяжелее той, что он может вынести. Впоследствии мы пришли к беспрецедентному в нашей истории финансовому и экономическому кризису. Одна из главных его причин — это обременение Ливана. Согласно цифрам Международного валютного фонда, потрачено около 30 миллиардов долларов из-за присутствия более 1,5 миллионов сирийских беженцев на наших землях.

Конечно, кризис в Ливане усугубился с пандемией коронавируса. Все это вынудило правительство выстраивать финансовые планы для помощи тем, кто потерял работу. С одной стороны, причина (роста безработицы в Ливане) коронавирус, с другой — сирийские рабочие в Ливане. Если бы международное сообщество выполнило перед нами обязательства, мы не пришли бы к этому ужасающему спаду.

— Как вы оцениваете работу Международной группы поддержки Ливана на фоне сложившихся обстоятельств?

— Я пригласил Международную группу на собрание 6 апреля. Я призвал их поддержать план реформ, предложенных правительством, так как этот план нуждается в поддержке дружественных государств и в поддержке международной группы для его исполнения. Страны, входящие в группу, обсудят план, который был принят кабинетом министров для его оценки в принятии необходимых решений. И я надеюсь, что эти страны выполнят свои обязательства по отношению к нам.

— После объявления Ливаном о приостановке выплат своих долгов, какие ограничения могут быть применены в отношении плана по спасению? И каково будущее ливанской экономики?

— Безусловно, разработка стратегии заняла время. Это естественно, если мы говорим о проблемах, которые копились на протяжении 30 лет и завели экономику и финансы Ливана в пропасть. Буду откровенным, есть политические силы, которых не волнует спасение ситуации, скорее зарабатывание политических очков. Они придерживаются принятой стратегии, и это печально, так как единство и сплочение сегодня необходимы больше, чем когда-либо. Все должны понимать, что мы в одной лодке. Люди достигли точки кипения. Любой общественный взрыв заденет своими осколками все политические силы и угрожает стабильности в Ливане. В конце концов, хочу быть предельно ясным и конкретным в основном вопросе: правительство решительно настроено на исполнение плана, который им разработан, вопреки всем препятствиям и сложностям. Мы надеемся, что на этом фоне Ливан начнет путь оздоровления.

— Ливан сделал ставку на нефть и газ для спасения своей экономики. Сегодня рынок улеводородов переживает исторический спад. Такая ставка еще в силе?

— Нефть и газ являются ресурсами Ливана, обнаруженными недавно, и мы имеем право на получение выгоды от них. Но это неверно, что мы делаем ставку на свои ресурсы нефти для спасения экономики. Спасти экономику необходимо сейчас, в то время как для получения прибыли от наших ресурсов потребуются годы.

Что касается исторического падения нефтяных рынков, то это временно, в связи со спадом производства на фоне пандемии коронавируса. Поэтому рынки вернутся со временем. В связи с чем это не затрагивает будущее наших нефтяных ресурсов.

— До окончания половины вашего президентского срока начались разговоры о преждевременном предвыборном противостоянии. Кого вы видите в качестве своего преемника? И как вы оцениваете шансы Джебран Басиля стать будущим президентом Ливана?

— Демократия Ливана подразумевает под собой избрание президента путем голосования в парламенте, поэтому это решение принимают представители народа. Предвыборные противоборства, которые вы упомянули не более, чем шумиха некоторых политиков при поддержке СМИ, для того чтобы пустить пыль в глаза. Что касается Джебран Басиля, то он политик и официальное лицо и имеет большой опыт в политической работе и его возможность занять президентское кресло зависит от выбора парламентариев. Они выберут того, кого посчитают наиболее достойным на этот пост.

— После тишины на улицах из-за опасности распространения коронавируса возобновились демонстрации, мы наблюдаем новую волну забастовок в Ливане. Что с этим будут делать?

— Надеюсь, все ответственные лица и политические партии поняли, что народ взорвался в отношении их из-за коррупции, потери рабочих мест и вывода государственных средств на протяжении долгих лет. Я понимаю, что люди хотят быстрых и ощутимых перемен, но устранение последствий последних тридцати лет не может произойти в одночасье. Я раньше призывал их (политиков) быть внимательными к развитию событий и сейчас призываю к тому же. Мы не можем требовать от правительства, срок которого еще не превысил 100 дней, сотворить чудо. Опасаюсь, что некоторые партии воспользуются улицей, чтобы повлиять на реальную работоспособность правительства, для стимуляции демонстраций. В любом случае, мы не допустим расшатывания безопасности, сохраняя право на мирные демонстрации и выражения личных позиций.

— Как вы считаете, каковы реалии борьбы с коррупцией в Ливане? Какие есть препятствия в этом направлении и как планируете их преодолеть?

— Первый и основной шаг заключается в развязывании рук судьям в преследовании всех случаев коррупции и наказании виновных, кем бы они ни были. Вмешательства политиков в работу судей в Ливане продолжается на протяжении столетий. Это было основной причиной, позволяющей уйти от ответственности, и в последствии были разворованы средства народа. Мы нуждаемся в смелой судебной власти, которая сможет противостоять вызовам и оправдать ожидания населения в вопросе правосудия и возвращения краденых денег. Поэтому главная цель — это работа над освобождением судей от политического давления, чтобы они могли выполнять свои обязанности и в преследовании крупных коррупционеров, которые относятся к влиятельной группе политической жизни. Мы реально начали их преследовать после того, как они украли деньги народа и государства. Я могу сказать, что результаты стали появляться.

Ливан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 4 мая 2020 > № 3372516 Мишель Аун

Интервью Посла России в Ливане А.C.Засыпкина информационному агентству «News.ru», опубликованное 11 февраля 2020 года

О контактах с новым правительством

— Как Москва оценивает политическую ситуацию в Ливане и возможность усиления санкций против страны на фоне отказа движения «Аль-Мустакбаль» взаимодействовать с новым кабинетом Хасана Диаба? Можно ли согласиться с тем, что «Хезболла», «Амаль» и Свободное патриотическое движение переиграли Саада Харири, который, в свою очередь, пытался сыграть на проблемах с формированием правительством для подчеркивания своей безальтернативности как премьера?

— В данный момент политическая ситуация зависит от состояния в экономике, которое можно охарактеризовать как крайне тяжёлое. Накопление проблем происходило в течение многих лет из-за свертывания производительных отраслей, роста госдолга и распространения коррупции. Основными статьями дохода были внешние заимствования, переводы ливанских эмигрантов и сфера услуг. В последнее время эти источники оскудели. В этих условиях в стране возникло протестное движение во многом сходное с первыми этапами революций «арабской весны». Правительство Саада Харири ушло в отставку. На этом фоне все банки вывели валюту за границу и резко ограничили обращение долларов внутри страны. На свободном рынке его курс к ливанскому фунту поднялся на треть. Так что обычные люди потеряли значительную часть своих сбережений.

США, со своей стороны, с прошлого года стали вводить неожиданные для всех финансовые рестрикции под лозунгом борьбы с «Хезболлой», но на деле они негативно повлияли на всю банковскую систему, сея неуверенность у банкиров и вкладчиков. В последующий период эти меры, вне всякого сомнения, будут только ужесточаться как долгосрочное средство шантажа и давления.

Что касается формирования кабинета Хасана Диаба, то решение о его выдвижении в премьер-министры от Свободного патриотического движения, «Хезболлы», «Амаль» и их союзников было принято после неудачи контактов по формированию правительства опять же во главе с Саадом Харири. Так что здесь речи нет о том, кто кого переиграл. Просто на данном этапе договориться не удалось и всеобъемлющего кабинета министров не получилось.

Сейчас специфика состоит в том, что перед правительством Хасана Диаба стоят задачи принятия срочных мер по преодолению деградации экономики и обеспечению позитивной динамики, выравниванию финансового положения, недопущению дальнейшего ухудшения жизненного уровня населения. Сделать это нужно быстро, поскольку промедление чревато новым всплеском социальной напряженности.

— Видит ли Москва различия в подходах в работе с кабинетами Харири и Диаба?

— Существенных различий мы не видим. С новым правительством начали нормальное взаимодействие. В последние годы российские компании всегда были настроены на сотрудничество, но надо признать, что периодические правительственные кризисы в Ливане и нехватка средств тормозили реализацию совместных проектов.

На сегодня есть два крупных проекта, в которых участвуют российские компании. ПАО «НОВАТЭК» вместе с французской Total и итальянской Eni образовали консорциум с целью разведки и добычи углеводородов на средиземноморском шельфе. ПАО «Роснефть» получила в операционное управление терминал по хранению нефтепродуктов в порту Триполи на севере страны. Это долгосрочные темы, которые серьёзно укрепляют наши позиции в экономике Ливана и на региональном уровне.

Об актуальности Таифских соглашений

— Манифестанты, которые продолжают протестную активность в стране, в том числе в столице, хотят видеть сменяемость элит и зачастую связывают эту возможность с отходом от Таифских соглашений. Насколько такой подход конструктивен?

— Протестное движение с самого начала выдвинуло лозунг смены всей политической элиты, то есть партий, которые в разных вариациях находились у власти с начала 90-х годов, после гражданской войны. Помимо недовольства неэффективной экономической политикой суть требований состоит в переходе от конфессиональной политической системы к гражданскому обществу. Это, кстати, предусматривали Таифские соглашения, так что в принципиальном плане вопрос стоит об их полном выполнении, а не отходе от них. Результатом должно стать укрепление национальной идентичности ливанцев и их единства на этой основе. При этом, конечно, должно быть обеспечено добрососедское сосуществование конфессий, сохранение баланса, гарантирующих равноправие и безопасность.

В качестве конкретных целей на данном этапе протестующие выдвигали формирование правительства технократов, а не политиков, и проведение досрочных парламентских выборов. В значительной степени кабинет Диаба, в котором нет партийных функционеров, был создан в канве этих требований.

Вместе с тем, следует обратить внимание на то, что в самом протестном движении есть разные течения. При этом на ситуацию влияют попытки США представить манифестантов в качестве противников «Хезболлы», что иначе как подстрекательством назвать нельзя. Кроме того, есть силы, провоцирующие беспорядки. В центре столицы появлялись группы погромщиков, устраивающие столкновения с полицией. Но правоохранительные органы держат обстановку под контролем, да и общественное мнение крайне негативно относится к экстремистским проявлениям.

О подходах российский и советской дипломатии

— В чём различие российского и советского подхода при контактах с ливанскими партиями? Насколько в российской политике на ливанском направлении учитывается фактор Сирии, учитывая многочисленные свидетельства изменения этноконфессионального состава на сирийско-ливанской границе, которую западные эксперты увязывают со стратегией Ирана по скрытой инфильтрации из Ливана в Сирию и обратно?

— На внутриливанской арене Советский Союз поддерживал своих союзников в лице так называемых национально-патриотических сил и палестинцев против так называемых право-христианских сил. Такая классификация осталась в прошлом, а мы взаимодействуем в конструктивном ключе со всеми партиями, представленными в ливанском парламенте, в интересах безопасности и стабильности в стране. Тем не менее по проблематике Ближнего Востока у нас разная степень взаимопонимания с ливанскими партиями, хотя мы стараемся делать упор на том, что объединяет, а не разъединяет.

Фактор Сирии на ливанском направлении, на мой взгляд, охватывает следующие аспекты. Это, во-первых, нейтрализация террористических угроз со стороны «Джебхат ан-Нусры», «Исламского государства» (группировки запрещены на территории РФ) и им подобных, включая их проникновение на ливанскую территорию. Основательная зачистка была проведена два года назад в результате военной операции в приграничной с Сирией зоне, однако мониторинг ситуации ливанские спецслужбы продолжают. Это особенно важно в свете поступающих данных о перемещениях боевиков из Идлиба за пределы Сирии, в том числе в Ливан.

Во-вторых, возвращение сирийских беженцев на родину, учитывая, что их проживание в Ливане ложится тяжелым бременем на экономику страны, усиливает риски в сфере безопасности.

В-третьих, Ливан традиционно являлся транзитным коридором торгового грузопотока в Сирию и далее в другие арабские страны. Во время сирийского конфликта эта функция была практически утрачена. Её надо возродить, в том числе с прицелом на перспективы реконструкции в Сирии. Вообще для Ливана многоплановые связи с Сирией как ближайшим соседом имеют первоочередное значение. Сотрудничество между ними будет развиваться, хотя до сих пор в ливанском политическом классе разногласия на этот счёт не преодолены.

По поводу демографических изменений в разных районах Сирии бытует много слухов, которые не соответствуют действительности. Надо учитывать, что в ходе войны произошло перемещение миллионов людей как внутри страны, так и за её пределы. В последние два года сирийские беженцы начали возвращаться из Ливана к родным очагам. Так что демографическая ситуация восстановится.

Об отношениях с «Хезболлой» и наркотрафике

— Как вы оцениваете текущие отношения России с «Хезболлой»? Сказался ли на них сирийский кризис, в том числе система взаимоотношений России и Израиля?

— С «Хезболлой» мы ведём полезный политический диалог по международным и региональным проблемам. Конечно, наши отношения укрепила борьба против общего врага в Сирии — такфиристского терроризма.

— Можно ли говорить о том, что политическое крыло «Хезболлы» стало крепкой опорой ливанской государственности?

— Не существует отдельного политического и военного крыла «Хезболлы». Это единая организация, основанная в 80-е годы в качестве отряда сопротивления израильской оккупации, а сейчас являющаяся одной из наиболее крупных политических партий, но со своими вооружёнными отрядами.

Опорой ливанского государства в сфере безопасности являются армия и спецслужбы. «Хезболла» тоже играет важную роль, в частности, в плане обеспечения баланса сил на израильском направлении. В Ливане стоит вопрос о государственной монополии на оружие, что соответствует резолюциям Совета Безопасности ООН. Решать его предполагается в рамках выработки оборонной стратегии, что является задачей на перспективу.

— Ливанская пресса неоднократно сообщала о том, что «Хезболла» предпринимает попытки организации наркотрафика из Ливана в Сирию, а затем в Россию. Насколько высока вероятность такого сценария?

— Такие сообщения являются частью информационной войны. В ней на стороне противников «Хезболлы» участвуют некоторые ливанские СМИ. Насколько я помню, вброс на тему наркотрафика из Ливана в Россию был сделан в августе прошлого года одной из местных газет. Там был явный заказ, чтобы бросить тень одновременно на «Хезболлу», сирийских и российских военных. По этому поводу можно лишь подтвердить, что в Ливане очень насыщенное поле дезинформации, с которой мы активно боремся.

По сути затронутой проблематики могу добавить, что основные поля конопли в Ливане были уничтожены в 90-е. До сих пор время от времени армия прочесывает местность на предмет выявления посевов. Наибольшую тревогу ливанских спецслужб вызывал в последний период синтетический наркотик каптагон, распространённый у боевиков ИГ. Ни одного сигнала о наркотрафике в Россию у них нет.

О сдерживании Ирана

— Прежде каждый визит Саада Харири в Москву сопровождался публичными просьбами к РФ уравновесить баланс сил и противостоять иранскому влиянию. Носили ли подобные просьбы постоянный характер и какую роль Россия отводила и отводит себе в общей архитектуре безопасности? Можно ли говорить о том, что на смену просьбам Харири остановить иранское влияние пришли аналогичные просьбы выступить посредником между Ливаном и Израилем?

— Вопрос о балансе сил в регионе имеет неоднозначный характер. Действительно, движение «Аль-Мустакбаль» во главе с Харири, ряд других ливанских партий традиционно озабочены «иранской экспансией». Вместе с тем, мы видим, что именно американская администрация выступает локомотивом антииранской кампании, ведёт себя напористо, а на региональном уровне её активно поддерживают как Израиль, так и ряд арабских государств. Другое дело, что у возглавляемой Ираном «оси сопротивления» есть свои козыри в этом противостоянии, и сейчас с этой стороны обозначена принципиально важная цель — добиться ухода американцев из Ирака и Сирии.

В свою очередь, Россия считает приоритетом оздоровление атмосферы на Ближнем Востоке, нахождение общих знаменателей в позициях. Это позволяет нам поддерживать взаимодействие со всеми региональными игроками, которые имеют разные, зачастую противоположные, позиции. Нами выдвинута концепция безопасности в зоне Персидского залива, предполагающая выработку мер доверия, участие в создаваемой системе безопасности всех на равноправной основе.

Выше я уже говорил, что сейчас между Израилем и Ливаном есть баланс. Его нарушение, крупный конфликт, привело бы к огромному ущербу для каждой из сторон. Так что желания начинать новую войну ни у кого нет. На юге Ливана сохраняется стабильность. Но обострения случались и могут быть в будущем. В таких условиях важна сдерживающая роль Временных сил ООН и, в случае необходимости, посредничество спецпредставителя ООН по Ливану.

О беженцах

— Как в Москве оценивают процесс возвращения беженцев из Ливана в Сирию? В ливанских СМИ пишут о том, что христианские и шиитские партии в сотрудничестве с Главным управлением общей безопасности успешно лоббируют силовой сценарий возвращения беженцев-суннитов в САР. Насколько безопасен процесс возвращения репатриантов? Есть ли те, кто уезжает из Сирии снова в Ливан?

— Как я уже сказал, процесс идёт. Люди записываются в Главном управлении общей безопасности МВД Ливана и, после одобрения списка сирийскими властями, переезжают в родные места. То есть соблюдается принцип добровольности и никакого силового сценария никто не лоббирует. Одобрение нужно, чтобы запретить въезд тем, у кого могут быть проблемы с законом. Это рациональная мера с учётом того, что многие состояли в рядах незаконных вооружённых формирований. Но надо заметить, что и амнистия приобретает всё более широкий характер. К сказанному можно добавить, что некоторые беженцы стараются жить на две страны, поскольку, даже вернувшись в Сирию, могут выезжать в Ливан и получать там пособие ООН. Но в этом плане сирийские и ливанские власти наводят порядок.

И ещё одно. Вот вы сначала спрашивали об изменении этноконфессионального состава в зоне сирийско-ливанской границы в соответствии с иранской стратегией, а сейчас говорите о силовом сценарии возвращения беженцев-суннитов. То есть получается неразбериха в мнениях «западных экспертов» (по большей части это ливанцы). Они утверждают, с одной стороны, что сирийские власти, Иран и «Хезболла» хотят заселить шиитами приграничный сирийский район Каламун, а с другой — что суннитов-беженцев хотят вытолкнуть из Ливана насильно и туда же. То есть одновременно утверждают заведомо противоположные вещи.

На самом деле «западники», арабы Персидского залива и их ливанские союзники, считают нецелесообразным возвращение беженцев-суннитов, по крайней мере, до окончательного урегулирования в Сирии. На ливанской территории им проще их контролировать, в том числе если будут назначены выборы в Сирии. Кроме того, присутствие беженцев существенно влияет на соотношение между конфессиями в Ливане. То есть увеличивает количество суннитов больше, чем на миллион.

Конечно, репатриантов могло бы быть и больше, если бы реконструкция Сирии шла быстрее, но она ведётся без участия крупных западных и арабских инвесторов, которые к тому же установили против Сирии жёсткий санкционный режим.

О влиянии России

— Как далеко продвинулась Москва в лоббировании своих интересов в области военно-технического сотрудничества, учитывая, что политические силы Ливана в 2019 году не раз блокировали обсуждение этого вопроса в парламенте?

— Мы готовы обсуждать поставки вооружений и техники ливанской армии. Было несколько вариантов, но реального продвижения не произошло. Следует учитывать, что американцы бесплатно дают оружие, но такое, чтобы не составлять конкуренцию израильской армии.

— Отмечаете ли вы попытки снизить российское влияние в Ливане? Если да, то со стороны кого: США или стран Персидского залива? Насколько плодотворно складываются российско-французские отношения по Ливану?

— Отношение США к России как к геополитическому противнику проявляется и в Ливане. У них планы доминирования, а наша взвешенная линия является своего рода позитивной альтернативой. Напротив, с французами у нас конструктивное взаимодействие, поскольку они, как и мы, заинтересованы в стабильности и хотят продвинуть выполнение экономических проектов в соответствии с решениями курируемой ими конференции «КЕДР». С арабскими странами Персидского залива мы по ливанской проблематике контактируем в позитивном ключе.

Имея комплексный характер отношений с Ливаном, Россия не действует в ущерб кому-то, подтверждает словом и делом, что на ливанской арене надо взаимодействовать, а не ставить подножки друг другу. Ливанское общество, по своей сути, не приемлет чьей-либо монополии — здесь всегда ищут баланс интересов. В этом плане мы достаточно комфортно чувствуем себя в составе Международной группы поддержки Ливана, в которую входят основные внешние стороны.

Россия. Ливан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 11 февраля 2020 > № 3328535 Александр Засыпкин

Интервью Посла России в Ливане А.С.Засыпкина «Новой газете», опубликованное 15 марта 2019 года

Вопрос: Сейчас представители России на самых разных площадках говорят о том, что нужно содействовать возвращению беженцев. Ливан – одна из наиболее включенных в данную проблему стран, здесь сконцентрировано 1,5 миллиона беженцев. Расскажите, как идет процесс здесь, в Ливане, и как именно Россия могла бы ему содействовать?

Ответ: Ливанцы, как и Россия, все последние годы выступали за возвращение сирийских беженцев на родину при наличии, разумеется, соответствующих условий. Возможность для серьезной постановки вопроса открылась тогда, когда в Сирии были освобождены от террористов значительные территории. То есть настал момент для качественных сдвигов к лучшему, включая массовую репатриацию беженцев или, точнее, временно перемещенных лиц.

В июле прошлого года мы призвали к этому и стали содействовать решению стоящих в данном контексте задач. Конечно, практически все это касается усилий на территории Сирии. Там восстанавливается инфраструктура, строится жилье. Сирийские власти принимают административные и другие меры в целях облегчения обустройства возвращающихся беженцев. В целях координации усилий российская сторона создала в Дамаске Центр их приема, распределения и размещения. В Москве регулярно собирается Межведомственный координационный штаб. Что касается Ливана, то наше Посольство взаимодействует с местными властями в рамках Ливано-Российского комитета.

Надо сказать, что ливанцы сразу положительно оценили российскую инициативу. Вместе с тем, следует учитывать, что национальный консенсус в Ливане относится только к неприятию перспективы натурализации сирийских беженцев в Ливане. А вот по поводу того, надо ли поощрять репатриацию в нынешних условиях, единства в политическом классе нет. Президент М.Аун нацелен на то, чтобы продвигаться к реализации этой цели. Его линия пользуется широкой поддержкой в парламенте и правительстве.

Но есть и другое мнение – о том, что задачи возвращения беженцев, как и реконструкции в Сирии, должны быть отложены до достижения политического урегулирования сирийского конфликта. Это та же позиция, которой придерживаются западные и богатые арабские страны Персидского залива. Они остаются оппонентами сирийских властей и стремятся показать, что до нормализации ситуации еще далеко.

Как бы там ни было, но работа по репатриации в соответствии со всеми международными критериями в безопасные районы идет. Логистически это обеспечивается Главным управлением общей безопасности Ливана, которое принимает обращения беженцев и направляет в Службу безопасности Сирии.

Вопрос: Вам известно о случаях, когда отказывают людям?

Ответ: Да, такие случаи бывают. Например, если у сирийских органов безопасности есть данные о преступной деятельности в составе незаконных вооруженных формирований, то этим лицам отказывают во въезде, поскольку они подлежат аресту. То есть, чтобы не осложнять ситуацию, кому-то не стоит пока возвращаться в страну. Полагаю, что здесь есть здравый смысл. Репатриацию следует поощрять, но при этом надо, чтобы все было под контролем. Нельзя в один присест открыть все шлюзы.

На перспективу многое, видимо, будет зависеть от того, как будет развиваться вопрос об амнистии. Сначала же не было вообще ничего, сейчас есть закон об амнистии для тех, кто уклонялся от военной службы. И это открыло более широкие возможности для возвращения. Кроме того, важно довести до конца ликвидацию террористического присутствия, в частности в Идлибе, восстановить государственный суверенитет на всей территории Сирии. Это оздоровит общественный климат, укрепит стабильность в целом.

Вопрос: Александр Сергеевич, нам рассказывали, что у Хезболлы совершенно самостоятельный мандат по возвращению беженцев. Она участвует?

Ответ: Насчет мандата – так вопрос не стоит. Несколько партий, включая Хезболлу, стараются помочь. Находятся в контакте с беженцами, проясняют возможности их обустройства по возвращении, составляют с ними списки, а потом передают их в Главное управление безопасности Ливана.

Вопрос: А если отойти немного от вопроса беженцев – как у нас складываются отношения с Хезболлой?

Ответ: Наш подход определяется тем, что Хезболла является одновременно политической партией и отрядом сопротивления израильской оккупации. Так сложилось еще в 80-е в канве арабско-израильского конфликта. В последние годы при сохранении противостояния с Израилем Хезболла вышла на войну с терроризмом в Сирии. С тем самым такфиристским терроризмом в лице ответвлений «Аль-Каиды» типа ан-Нусры, ИГИЛ и им подобным, против которых борется и Россия. Так что на сирийском фронте мы вместе воюем с одним общим врагом.

Наряду с этим следует отметить, что внутри Ливана Хезболла играет важную стабилизирующую роль, выступает за сотрудничество основных партий в парламенте и правительстве.

Чтобы лучше понять происходящее сейчас, надо немного отступить назад и вспомнить т.н. «арабскую весну». Все началось с выдвижения демократических лозунгов, но быстро перешло в стадию вооруженной конфронтации. Практически везде на передний план вышли суннитские группы радикального толка. Эту карту разыгрывали «западники» для свержения тех неугодных арабских режимов, до которых не дотянулись сами, как например, до С.Хусейна в Ираке или М.Каддафи в Ливии. В фокусе заговора оказалась Сирия ввиду ее ключевой роли в регионе. Поскольку президент Б.аль-Асад проводил политику в русле «оси сопротивления», то его надо было сместить любой ценой. Отсюда возникло мощное наступление незаконных вооруженных формирований. Однако этот план был сорван совместными усилиями «оси сопротивления» и России. Им удалось переломить ситуацию. И сегодня уже немного осталось до полного освобождения сирийской территории.

В этих обстоятельствах США и их союзники перешли к новому сценарию. Назвали Иран и Хезболлу главным дестабилизирующим фактором, источником терроризма, стали создавать против «оси сопротивления» региональный блок. То есть перевернули все с ног на голову и обвинили тех, кто преградил путь терроризму. То есть для них «ось сопротивления» является врагом номер один, а параллельно идет процесс арабо-израильской нормализации.

Если посмотреть на данную ситуацию стратегически, то получается следующее. Известно, что США при продвижении своих проектов во всех районах мира стремятся всячески очернить своих оппонентов, переложить на них ответственность за собственные противоправные действия. На Ближнем Востоке один из базисных элементов такой тактики на данном этапе – миф об «иранской экспансии». Мол, хочет Иран создать свою империю. Эту «концепцию» так усиленно продвигают, что многие стали воспринимать такое утверждение как что-то само собой разумеющееся. А на деле факты таковы, что иранские позиции в Ираке, например, усилились после того как агрессия США и оккупация ими иракской территории привели к разрухе во всех сферах. Надо было как-то вытаскивать страну из бездны, бороться с терроризмом, в чем иранцы помогали иракцам. То есть это была реакция, ответ на разрушительные действия США.

В Сирии Иран и Хезболла появились лишь на определенном этапе противостояния, когда боевики разрывали страну, превратили захваченные районы в террористические анклавы. Вот тогда сирийские власти обратились за помощью к Ирану, Хезболле, России. Сейчас вдруг кто-то говорит: «Пусть Иран побыстрее уйдет». Это, мол, поможет стабилизировать положение.

Но если так, то кто будет гарантировать, что террористические группировки не вернутся? Те, кто их поддерживал все эти годы? То есть предлагается отдать врагам Сирии инициативу.

Но так не будет, это точно. Нормализация в Сирии должна идти таким образом, чтобы не было срывов, рецидивов обострений. В этом плане необходимым элементом является обеспечение превосходства сирийской армии и ее союзников. К тому же по присутствию Ирана решение могут принимать только сирийские официальные власти. Это их суверенное право.

США в собственных действиях делают упор на санкционное давление на членов «оси сопротивления». К этому добавляются попытки посеять рознь внутри этих стран. В Ливане мы отмечаем это постоянно.

Насколько далеко зайдут поощряемые американцами конфронтационные проявления – прогнозировать трудно. В широком понимании это продолжение их концепции «управляемого хаоса». Но, как показывает опыт, на создание хаоса сил и умения хватает, а управлять не получается. К тому же в данном замысле есть принципиальный изъян – неурегулированность палестинской проблемы, а также продолжение оккупации Израилем части территории Сирии и Ливана. В этой связи возникает вопрос: может ли пройти предлагаемая президентом Дональдом Трампом «сделка века» как вариант окончательного урегулирования на Ближнем Востоке?

Думаю, что нет, поскольку известные о ней данные не позволяют рассчитывать на согласие с этим планом палестинцев, арабских патриотических сил и в целом «арабской улицы».

Не приходится также сомневаться, что жестко против будет «ось сопротивления», включая Хезболлу. Даже лучшие друзья Соединенных Штатов среди арабов не согласятся с передачей Иерусалима Израилю, аннулированием проблемы палестинских беженцев и созданием палестинского квазигосударства.

Вопрос: Тот факт, что Хезболла – ливанская политическая партия с одной стороны, а с другой стороны – организация, которая ведет войну на территории соседнего государства, никак не противоречит позиции ливанского государства, обозначив ее четкий нейтралитет в этой ситуации?

Ответ: По-ливански, точнее, не нейтралитет, а политика дистанцирования от конфликтных ситуаций в регионе. То есть надо не допускать негативного влияния происходящего на Ливан и самим не вмешиваться. Лозунг хороший для сохранения приоритета внутренней стабильности. Но полностью выполнять это на внешней арене не получается. С одной стороны кто-то из ливанцев пошел в Сирию воевать против сирийских властей. Затем из Сирии в Ливан просочились бандформирования, но их блокировали в горах, а затем уничтожили или вытеснили. В свою очередь Хезболла приняла участие в боях на стороне сирийской регулярной армии.

Решение Хезболлы, как, впрочем, и схожее решение России, было продиктовано угрожающей ситуацией в Сирии. Если бы террористы пришли там к власти, то страна была бы разрушена, наступил бы беспредел по примеру Ливии. При этом война была бы перенесена и на Ливан. Бандформирования имели план выхода через север Ливана к Средиземному морю. Подняли бы террористическую волну, пытаясь разжечь межконфессиональную смуту на ливанской земле. Но всего этого не произошло, так что следует признать тот факт, что «ось сопротивления» и Россия спасли не только Сирию, но и Ливан.

Вопрос: Но теперь на Россию возлагаются большие надежды: в том числе в ограждении нынешнего сирийского режима от влияния Ирана.

Ответ: Скажу прямо, что сирийский режим не надо ограждать от влияния Ирана. Между Дамаском, Тегераном и Хезболлой существует прочный и непоколебимый союз. Таковым он останется в будущем. Бытующие мнения о том, что вроде бы наметившееся восстановление связей Сирии с арабскими странами приведет к ослаблению сирийско-иранского взаимодействия и координации – это иллюзия. Сирия была и останется звеном «оси сопротивления». Сейчас следует думать не о мнимых трудностях с иранцами, а о полном устранении террористической угрозы и восстановлении суверенитета сирийского государства на всей территории, что предусматривает, прежде всего, вывод незаконно находящихся там иностранных военных, в первую очередь американцев.

Вопрос: Для России не возникает проблемы от того, что она фактически оказалась между Ираном и Израилем, между двумя союзниками, чьи интересы просто диаметрально противоположны?

Ответ: Оставляя в стороне терминологию о союзниках, хочу сказать по сути. Для России противоречия нет, поскольку мы вместе с Ираном и Хезболлой помогаем Сирии в борьбе с терроризмом, а с Израилем договорились избегать столкновений в воздухе и других инцидентов. Так что это разные вещи. Если же говорить о существующем многие годы противостоянии Израиля с «осью сопротивления», то оно изначально лежало в русле арабо-израильского конфликта. Таковым по сути оно и остается, хотя в последнее время «правила игры» на этом фронте ужесточились. Вместе с тем следует отметить, что никто не заинтересован в разжигании крупного конфликта, поскольку в результате были бы огромные жертвы с обеих сторон. Особо надо выделить то, что именно такой баланс взаимного сдерживания определяет ситуацию в зоне «голубой линии» между Израилем и Ливаном. С ливанской стороны самое серьезное значение в этом плане имеет ракетный потенциал Хезболлы.

Россия же исходит из того, что надо вести дело к оздоровлению положения в регионе и возобновлению мирного процесса с целью достижения всеобъемлющего арабо-израильского урегулирования на международно признанной основе, включая резолюции ООН и арабскую мирную инициативу 2002 г.

Вопрос: На международной арене часто звучат упреки в адрес России – в том, что она оказывает поддержку Б.Асаду и прикладывает усилия, чтобы именно он остался сирийским президентом. А какова на самом деле позиция нашей страны по вопросу будущего сирийского руководства?

Ответ: Было бы странно, если бы не упрекали. Только не на «международной арене», а в правящих кругах Запада и их союзников в регионе, в соответствующих СМИ. В общем, они хотели добиться свержения президента Б.Асада. Но их планы были сорваны во многом усилиями России. Притом что, строго говоря, мы встали на сторону законных властей, помогли отразить наступление террористов и спасти государство.

Говоря об ответственности, давайте зададимся вопросом: разве Б.Асад должен был уступить оппозиции? Оставляя в стороне вопрос о правомерности с точки зрения соблюдения конституции, скажем прямо, тогда к власти пришли бы «братья-мусульмане», которые и стали основой сотен групп боевиков, профинансированных спонсорами терроризма. К ним присоединись тысячи такфиристов со всех концов света. Так что Б.Асад проявил государственный подход, не капитулировав перед экстремистами.

Насчет будущего российская позиция с самого начала и до сих пор та же самая – решать должен сирийский народ без внешнего вмешательства. Это на самом деле универсальный подход, соответствующий международному праву. Наконец, давайте посмотрим на перспективу. Первое – невозможно представить, что Сирия, одержав победу над терроризмом, изменит политический курс в обмен на гранты и кредиты. Второе – вопрос о президенте состоит в том, что он должен играть роль гаранта сохранения государства. Президент Б.Асад является таким гарантом в глазах миллионов сирийцев. Может ли быть альтернатива в этом плане – решать сирийскому народу на выборах, а не внешним силам.

Россия. Ливан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 15 марта 2019 > № 2943510 Александр Засыпкин

Интервью Посла России в Ливане А.С.Засыпкина информационному агентству "РИА Новости", 9 февраля 2019 года

Вопрос: 31 января было объявлено о завершении формирования правительства Ливана во главе с премьер-министром Саадом Харири. Что это означает для страны, ливанского народа?

Ответ: Это стало крупным политическим событием, которого ждали все ливанцы. Согласование состава кабинета министров шло восемь месяцев, потому что надо было найти точный баланс, принимая во внимание соотношение веса и влияния партий и конфессий. Президент Мишель Аун определил, что следует придерживаться единого для всех критерия, ориентируясь на численность парламентских фракций. Так что работа была трудная, но результат достигнут.

Теперь главное состоит в том, чтобы сплоченно и без раскачки приступить к выполнению стоящих перед страной неотложных задач. В первую очередь речь идет о решении экономических проблем, проведении необходимых реформ, оздоровлении социальной атмосферы.

Вопрос: Каковы в этой связи перспективы российско-ливанского сотрудничества?

Ответ: На состоявшейся у нас встрече премьер-министр Саад Харири, который возглавлял и прежнее правительство, выразил уверенность в наращивании позитивной динамики экономического сотрудничества, наметившейся в прошедший период. Действительно, в последнее время был создан хороший задел на будущее. В этой связи приведу два крупных примера. В прошлом году ПАО "НОВАТЭК" совместно с французской Total и итальянской Eni подписали соглашения с правительством Ливана о разведке и добыче углеводородов на шельфе Средиземного моря. В январе текущего года ПАО НК "Роснефть" и министерство энергетики и водных ресурсов Ливана договорились о передаче российской компании в операционное управление терминала по хранению нефтепродуктов в Триполи – главном порту на севере страны. Это долгосрочные проекты, имеющие стратегическое значение.

В то же время на повестке дня ряд совместных тем, включая электроэнергетику, туризм, объекты инфраструктуры. Существуют большие возможности для активизации взаимодействия деловых кругов, увеличения торгового обмена. Будем расширять традиционно прочные связи в культурной и образовательной сферах, которые сближают наши народы. В этом плане хочу особо выделить роль организаций соотечественников и выпускников советских и российских вузов, которые являются прочным мостом между Россией и Ливаном. Кстати, в текущем году мы будем праздновать 75-летие установления дипломатических отношений. Это хороший повод дать импульс нашему многоплановому взаимодействию.

Вопрос: Еще один вопрос по деятельности нового ливанского правительства. Будет ли оно уделять внимание вопросу о возвращении сирийских беженцев на родину? В каком состоянии наше взаимодействие на этом направлении?

Ответ: Вне всяких сомнений. Это один из приоритетов для Ливана. Все последние годы позиция государственно-политического руководства страны состоит в том, чтобы поддерживать репатриацию сирийских беженцев. При этом у нас с ливанской стороной единое мнение о том, что нецелесообразно увязывать этот процесс с политическим урегулированием. Такой подход, проповедуемый Западом, контрпродуктивен для нормализации жизни в Сирии.

Конечно, Россия энергично работает над продвижением к политическому урегулированию. В координации с членами астанинского трека добивается скорейшего запуска деятельности Конституционного комитета. В то же время в отношении возвращения беженцев важно не дожидаться завершения всех этапов политического урегулирования вплоть до будущих выборов, а создать приемлемые условия для размещения репатриантов в безопасных районах. В этом Россия активно помогает сирийскому правительству, занимаясь восстановлением и строительством школ, госпиталей, жилья, объектов инфраструктуры. Это хорошо знают в Ливане и высоко оценивают российские усилия.

Что касается логистики переезда беженцев из Ливана в Сирию, то для этого налажено взаимодействие между компетентными органами двух стран. Мы тоже находимся в контакте в рамках российско-ливанского комитета, в который входят представители заинтересованных ведомств. В новом правительстве Ливана данная линия будет продолжена. Причем, разумеется, вопрос в отношениях с Сирией стоит шире, чем только о возвращении беженцев.

Вопрос: Что конкретно имеется в виду? Участие Ливана в реконструкции Сирии?

Ответ: Да, и это тоже. Ведь через ливанскую территорию удобно осуществлять любые перевозки со стороны Средиземного моря. Ливанское государство и частные компании могут получать серьезные прибыли, использовать их для совершенствования инфраструктуры и общего улучшения экономической ситуации. Но главное состоит в том, что Сирия и Ливан со всех точек зрения – исторически, географически, демографически – очень близки друг к другу. Существующее положение, когда на двусторонние отношения негативно повлиял сирийский конфликт, будет выравниваться. К этому подталкивают объективные потребности обеих стран.

По поводу ливанского транзита хотел бы добавить, что многое зависит от дальнейшего развития общей ситуации в регионе в плане безопасности и открытия транспортных путей, а также темпов восстановительных работ в Сирии.

Вопрос: То есть будут ли подключаться к этому страны Запада и Персидского залива?

Ответ: Да, мы к этому призываем. С ливанского угла мы отмечаем, что дело движется, но не так быстро, как хотелось бы. Начался процесс возобновления работы посольств стран Залива (в Дамаске), усиливаются голоса в арабском мире в пользу пересмотра решения ЛАГ от 2011 года о приостановлении членства в ней Сирии. Но опять с подачи Запада рассуждают о каких-то предварительных условиях. В то время как реальность такова, что именно Сирия вместе с ее союзниками выдержала беспрецедентное наступление незаконных вооруженных формирований, получивших всяческую поддержку противников Дамаска. При этом надо сказать, что если бы этот план удался, то Сирию ждали бы хаос и разрушение государства, а на региональном уровне терроризм получил бы мощный импульс к распространению, начиная с соседнего Ливана.

Вопрос: Иными словами для безопасности Ливана искоренение терроризма в Сирии и вообще нормализация там имеет большое значение?

Ответ: Я бы сказал, что самое непосредственное и принципиальное. Террористы, орудовавшие в Сирии, имели планы продвижения на ливанскую территорию вплоть до Средиземного моря, чтобы создать стратегический коридор от Ракки, находившейся под властью ИГИЛ*. Ливанская армия в течение ряда лет сдерживала группы боевиков, проникшие в приграничные горные районы. В 2017 году их удалось уничтожить или выдавить. Причем одновременно сирийская регулярная армия совместно с бойцами "Хезболлах" очистили прилегающие районы Сирии. Это имело кардинальное значение с точки зрения укрепления безопасности в Ливане, определяет и нынешнюю ситуацию в стране, когда ливанские спецслужбы успешно справляются с задачами выявления спящих ячеек и предотвращения возобновления террористической активности.

Вопрос: Вы указали на роль "Хезболлах". Как она видится в Ливане?

Ответ: Как известно, "Хезболлах" возникла в начале 1980-х годов в качестве отряда движения сопротивления израильской агрессии. На протяжении многих лет "Хезболлах" выполняет эту роль, обладая военными кадрами, вооружениями и, особенно, ракетным потенциалом, имеющим весомое значение в соотношении сил между Израилем и Ливаном. В то же время "Хезболлах" является влиятельной политической партией, активно участвующей в деятельности парламента и правительства. При этом следует подчеркнуть, что внутри страны "Хезболлах" последовательно выступает за стабильность, безопасность, межконфессиональное сосуществование и национальный диалог. Примечательно, что после формирования нового правительства генеральный секретарь партии Хасан Насралла, обратившись к политическим силам, призвал воздерживаться от перепалок ввиду масштабности задач, стоящих перед страной.

Когда начались события в Сирии, "Хезболлах" встала на сторону законных сирийских властей, считая своим долгом помочь на фронте противостояния терроризму в регионе. По просьбе руководства Сирии "Хезболлах" наряду с Россией и Ираном приняла непосредственное участие в военных действиях. Партия проявила ответственный подход к происходящему в Сирии и регионе в целом, внесла весомый вклад в разгром террористов.

Вопрос: А что можно сказать относительно состояния дел между Израилем и Ливаном?

Ответ: Хочу отметить, что в последние годы в зоне "голубой линии" сохраняется в целом стабильная обстановка, поскольку ни одна из сторон не настроена доводить дело до крупного конфликта, чреватого огромными издержками. Но о полном спокойствии говорить не приходится.

Там целый комплекс проблем, вызывающих напряженность, включая, в первую очередь, продолжающуюся оккупацию Израилем части ливанской территории, а также практически ежедневные нарушения Израилем суверенитета Ливана, прежде всего в воздушном пространстве. Беспокойство ливанцев вызывает строительство заградительной стены, поскольку не решены все вопросы демаркации. Недавно израильтяне подняли шум из-за кем-то когда-то прорытых туннелей около "голубой линии". Попытались использовать это против Ливана, обвинить "Хезболлах", но должного эффекта не получилось.

В широком контексте следует отметить позитивную роль, которую играют Временные силы ООН в плане мониторинга ситуации и недопущения опасного развития событий. Их многогранная деятельность осуществляется в соответствии с четко выверенным мандатом, не требующим каких-либо изменений.

Вопрос: Но если посмотреть на более длительную перспективу, удастся ли в будущем сохранить стабильность, не допустить новой войны между Израилем и Ливаном?

Ответ: Ключевое значение здесь будет иметь развитие обстановки во всем регионе. Сейчас вместо того, чтобы совместно с Россией и другими заинтересованными сторонами вести дело к урегулированию кризисных ситуаций и оздоровлению положения, американцы развернули кампанию против Ирана и "Хезболлах". В том числе под лозунгами борьбы с влиянием "Хезболлах" давят на Ливан, принимают мутные санкционные решения, вызывающие нервозность среди ливанцев, всячески тиражируют свое неприятие участия "Хезболлах" в правительстве Ливана. Проще говоря, прикрываясь словами о приверженности стабильности, ведут линию на стравливание одних политических сил с другими. Однако общий настрой в Ливане состоит в том, чтобы поддерживать межпартийное и межконфессиональное взаимодействие на внутренней арене. Непреложной остается истина, что Ливан – это страна балансов и нельзя монополизировать власть или кого-то изолировать.

Относительно противостояния между Израилем и Ливаном предрекать ничего нельзя. Ведь регион находится на перепутье. Народы требуют урегулирования существующих кризисов, возвращения к мирной жизни, развития сотрудничества. Негативной альтернативой является разжигание американцами новых конфликтов. В них могут быть опять втянуты многие страны и этно-конфессиональные силы. Мы, со своей стороны, последовательно действуем в интересах преодоления конфронтационных проявлений и стабилизации обстановки. Тогда откроется возможность вернуться к полномасштабному процессу арабо-израильского урегулирования на общепринятой международно-правовой основе.

Вопрос: Не могу не спросить о попытках разобщить православный мир, что проявляется на Украине. Как это ощущается на ливанской арене?

Ответ: На мой взгляд заговор не ограничивается только Украиной, а имеет более широкий международный охват. Антиохийская православная церковь находится в поле зрения тех, кто стремится посеять смуту среди православных. Здесь тоже зацепка в том, что границы церкви включают не одну страну, а две — Сирию и Ливан. То есть, мол, можно попытаться вбить клин, расшатать ситуацию по украинскому примеру и оторвать Ливан от Сирии. Но этого сделать не удастся.

Во-первых, православные в Ливане твердо стоят за единство и подтверждают это своей сплоченностью вокруг Антиохийской православной церкви, Патриарха Антиохийского и всего Востока Иоанна X. Это касается и клира, и мирян. А по поводу событий на Украине Патриарх Иоанн X, находясь в Москве по случаю 10-летия Поместного собора и интронизации Предстоятеля Русской православной церкви, заявил, что "православное единство – это красная черта, через которую нельзя переходить. Уважение географических границ Православных Церквей является благой священной традицией". До этого в таком же духе было принято заявление Синода Антиохийской православной церкви. То есть позиция против раскола была определена принципиально, четко и недвусмысленно.

Во-вторых, следует указать на то, что если (президент Украины) Петр Порошенко выступил в роли основного инициатора и "крестного отца" раскола православия на Украине, то президент Сирии Башар Асад и президент Ливана Мишель Аун проводят линию в интересах добрососедства и равноправия всех этно-конфессиональных сегментов общества, недопущения распрей внутри конфессий. При этом в широком плане это нацелено на решение стратегической задачи сохранения существования христиан на Ближнем Востоке – колыбели христианства. Мы такие подходы целиком разделяем и способствуем их реализации.

Россия. Ливан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 9 февраля 2019 > № 2943980 Александр Засыпкин

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с и.о. Министра иностранных дел и по делам эмигрантов Ливана Дж.Бассилем, Москва, 20 августа 2018 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели переговоры с и.о. Министра иностранных дел и по делам эмигрантов Ливанской Республики Дж.Бассилем, которые прошли в традиционно дружественном ключе, были весьма содержательными и охватили сферу наших двусторонних отношений и региональную проблематику.

С учетом специфики многоконфессионального ливанского общества, Россия всегда рассматривала стабильность в этой стране как важнейший элемент региональной архитектуры. Мы последовательно выступаем в поддержку суверенитета и независимости, единства и территориальной целостности Ливана. Исходим из того, что ливанцы должны решать все вопросы национальной повестки дня самостоятельно, через диалог, проявляя взаимоуважение и готовность к компромиссам.

Приветствовали результаты состоявшихся 6 мая этого года парламентских выборов, которые долгое откладывались и стали возможными благодаря нахождению такого внутриполитического баланса, который позволил всем политическим силам страны работать в одной команде. Надеемся, что такой внутриливанский баланс будет сохранен и упрочен при формировании нового правительства страны.

В ходе обсуждения двусторонних отношений мы с обеих сторон подтвердили настрой на дальнейшее углубление взаимодействия в самых разных областях, включая политический диалог, торгово-экономическое, военное и военно-техническое сотрудничество и гуманитарные связи. Во всех этих сферах сформирована или активно формируется договорно-правовая база, согласовываются и реализуются конкретные взаимовыгодные проекты на двусторонней, а часто и на многосторонней основе. Договорились активно работать над закреплением положительной динамики российско-ливанских связей, рассматривать новые перспективные проекты, в том числе и в региональном контексте.

У России и Ливана совпадающие или весьма близкие позиции относительно проблем региональной и глобальной повестки дня. Мы едины в том, что Ливан не должен становиться объектом внешних вмешательств, «разменной монетой» в геополитических играх или заложником кризиса в Сирийской Арабской Республике и его негативных последствий, таких, например, как проблема сирийских беженцев.

Подробно обсудили перспективы укрепления нашего сотрудничества в вопросах содействия безопасному и достойному возвращению на родину граждан Сирии, которые нашли временное убежище на ливанской земле. Условия для этого уже созданы и будут продолжать улучшаться. Имею в виду, те действия, которые были приняты по итогам Конгресса сирийского национального диалога в Сочи, подтолкнувшие процесс выполнения резолюции 2254 СБ ООН.

Созданный российской стороной в Сирии Центр приема и распределения беженцев практически на ежедневной основе распространяет информацию о тех населённых пунктах, которые уже готовы принимать людей, желающих вернуться к своим очагам. Только за прошедший месяц из Ливана в Сирию вернулись около 7 тыс. беженцев. Мы продолжим наращивать совместные усилия на этом направлении.

Мы согласовали наши дальнейшие подходы к сотрудничеству в ООН и в других форматах по иным аспектам проблем, которые сохраняются на Ближнем Востоке и Севере Африки, включая иракское и палестино-израильское урегулирование и, конечно же, необходимость в полной мере сохранить роль ООН в Ливане.

По всем этим вопросам будем продолжать оставаться в тесном доверительном контакте.

Вопрос: Как Вы оцениваете роль Ливана в продвижении усилий по возвращению сирийских беженцев?

С.В.Лавров: Хотел бы подтвердить, что Ливан действительно последовательно и активно прилагает усилия по решению проблемы беженцев и делает это с самого начала сирийского конфликта. Ливан заострял эту серьезнейшую проблему на всех стадиях переговоров, которые начались с 2012 г., когда было согласовано Женевское коммюнике. Эта же тема была приоритетной для Ливана, когда по российско-американской инициативе совместно с ООН была создана международная группа поддержки Сирии. И продвигалась в рамках двух сформированных целевых подгрупп по прекращению огня и решению гуманитарных вопросов.

Ливан – небольшое государство. Как сказал мой друг Дж.Бассиль, присутствие более миллиона беженцев является очень тяжелым бременем для экономики и инфраструктуры страны. Для примера, из полумиллиона школьников, которые в прошлом учебном году посещали ливанские школы, большинство – сирийцы, а ливанских школьников – меньшинство. Очень важно, что Ливан не просто призывает к решению этой проблемы. Как только что подтвердил мой коллега, он готов участвовать в создании условий для ее решения, в том числе, как мы обсуждали в ходе переговоров, путем поощрения ливанского бизнеса и участию в проектах восстановления инфраструктуры, чтобы было больше районов, городов, куда могут возвращаться беженцы. У нас единая с Ливаном позиция, которая заключается в том, что уже созданы условия для того, чтобы беженцы начали возвращаться. Этот процесс уже начался. Мягко говоря, контрпродуктивно выдвигать искусственные требования, затрудняющие возвращение для беженцев уже сегодня к своим очагам и восстановление потенциала государства.

Вопрос: США заявляют, что рано говорить о восстановлении Сирии до того, как будет достигнуто политическое урегулирование в стране. Некоторые считают, что эти заявления отражают лишь попытки Запада препятствовать возвращению Сирии к мирной жизни. Предпринимает ли Россия шаги для принятия общего европейского решения или по линии СБ ООН для привлечения международного сообщества к восстановлению Сирии и возвращению беженцев?

С.В.Лавров: Это как раз подчеркивает то, о чем мы только что говорили: наличие искусственных попыток затормозить процесс возвращения беженцев через отказ участвовать в восстановлении инфраструктуры в Сирии. Несколько дней назад в Вашингтоне был спецпосланник Генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистура, где он встречался с Госсекретарем США М.Помпео. По итогам их переговоров Госдепартамент США в комментарии употребил такое выражение, как «даже обсуждать преждевременно вопрос о восстановлении Сирии». Было заявлено, что сначала нужно достичь прогресса в политическом урегулировании, в т.н. «политическом переходе». Отмечу при этом, что такие условия, такие предварительные требования США выдвигают исключительно в отношении контролируемых сирийским Правительством районов, которые были освобождены от «игиловцев», «нусровцев» и прочих террористов.

В том, что касается районов, которые контролируют сотрудничающие с США и получающие от них поддержку силы оппозиции, прежде всего, на восточном берегу Евфрата, то там никаких подобных требований не выдвигается. Напротив, там идут полным ходом процессы восстановления, причем США привлекают к оплате этих восстановительных работ целый ряд своих союзников. В последнее время официальные представители Госдепартамента, сенаторы США открыто рекламировали усилия по разминированию на восточном берегу Евфрата, по восстановлению там дорог, школ, больниц, жилых и коммерческих объектов, подчеркивая тем самым, что США вносят свой вклад в восстановление Сирии, но только той части, которая занята оппозицией, причем не всегда конструктивной. На территориях, подконтрольных США и сотрудничающим с ними оппозиционерам, США создали одностороннюю зону безопасности в районе Ат-Танф, который включает в себя и лагерь беженцев «Рукбан». В этот лагерь до сих пор не пускают ооновцев, препятствуют доставке туда гуманитарной помощи, но из него боевики, включая представителей и «Джабхат ан-Нусры», периодически предпринимают налеты на освобожденные Дамаском районы в этой части Сирии, в том числе с тем, чтобы не дать беженцам из Иордании туда возвращаться. Делайте выводы сами.

Разумеется, мы привлекаем внимание СБ ООН к этой ситуации, которая абсолютно не отвечает задачам выполнения резолюции 2254 СБ ООН. Но, учитывая абсолютно деструктивную позицию США, трудно рассчитывать, что СБ ООН примет какие-то позитивные решения по этой проблеме на данном этапе. Мы будем продолжать работать со странами, которые понимают срочность предлагаемых мер по возвращению беженцев, созданию для этого необходимых условий - это и страны приема беженцев из Сирии (основные — Ливан, Иордания, Турция), и европейские государства, среди которых тоже зреет понимание необходимости конкретных шагов в этом направлении. Это подтвердилось недавней совместной российско-французской гуманитарной акцией по доставке грузов в Восточную Гуту российским самолетом из Франции, а также в ходе позавчерашних переговоров Президента Российской Федерации В.В.Путина и Канцлера ФРГ А.Меркель в Мезеберге, когда они обсудили Сирию и подробно остановились на теме беженцев.

Вопрос: В последнее время участились контакты с турецкой стороной, в частности Вы недавно посетили Анкару, на днях Министр обороны Турции Х.Акар посетил Москву, также не прекращаются телефонные переговоры между Президентом России В.В.Путиным и Президентом Турции Р.Т.Эрдоганом. Достигнут ли прогресс и понимание с турецкой стороной по вопросу разблокировки ситуации в Идлибе и возвращению сирийских беженцев?

С.В.Лавров: Мы с Турцией, как и с Ираном, в качестве стран-гарантов Астанинского процесса работаем, по сути дела, в повседневном режиме, включая телефонные контакты, личные встречи. В ближайшие дни у нас запланированы переговоры с турецкими коллегами. Обсуждается сирийское урегулирование в целом, все его аспекты. Разумеется, особенно по линии военных, на данном этапе внимание уделяется, прежде всего, реализации задач, согласованных при создании зоны деэскалации в Идлибе. Ключевой задачей сейчас является отмежевание оппозиционеров, готовых участвовать в политическом процессе, от «нусровцев», которых много в зоне Идлиба и которые пытаются ей управлять, взять на себя функции обеспечения жизнедеятельности населения. Оппозиционные вооруженные группировки, которые начинают сотрудничать с «Джабхат ан-Нусрой», должны сделать очень серьезные выводы и как можно скорее.

Когда какое-то время назад турецкие коллеги развернули в этой зоне 12 наблюдательных пунктов, ситуация слегка успокоилась, но затем «нусровцы» и иже с ними стали обстреливать из этой зоны деэскалации позиции сирийской армии, запускать беспилотники, пытаясь атаковать нашу авиабазу в Хмеймиме. Этому необходимо положить конец. На днях в Анкаре мы с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу пришли к согласию, что такое отмежевание боевых отрядов, готовых сотрудничать в урегулировании кризиса, от «Джабхат ан-Нусры», является приоритетом. Надеюсь, что в ближайшие дни мы не только продолжим этот разговор, но и достигнем договорённости.

Вопрос (адресован и.о. Министра иностранных дел и по делам эмигрантов Ливана Дж.Бассилю): Как Вы оцениваете позицию Верховного комиссара ООН по делам беженцев Ф.Гранди, который выступил против содействия возвращению сирийских беженцев, назвав обстановку в Сирии «слишком опасной»?

С.В.Лавров (отвечает после Дж.Бассиля): Я добавлю пару слов, потому что это очень важная тема. Мы тоже обратили внимание на соответствующие высказывания Верховного комиссара ООН по делам беженцев Ф.Гранди. Обратились в штаб-квартиру его управления. Нам сказали, что пресса не совсем правильно интерпретировала то, что было сказано. Объяснили, что на самом деле Комиссар имел в виду следующее: пока не будет т.н. «процесса политического перехода» основные доноры, а это, прежде всего Запад, не дадут денег на восстановление инфраструктуры Сирии и в целом ее экономики. Мы изложили нашу точку зрения, что помимо западных, есть и другие доноры, и Управление Верховного комиссара по делам беженцев не должно выглядеть как «филиал» группы западных стран.

Параллельно и независимо от темы беженцев мы поинтересовались в штаб-квартире ЮНЕСКО, как они планируют реализовать давние договоренности о том, чтобы подключить потенциал этой организации к восстановлению Пальмиры. Из объяснений о том, почему ЮНЕСКО пока не может активно этим заниматься, мы поняли, что существует некое указание из штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке. Оказалось, что Политический департамент Секретариата ООН еще в октябре прошлого года издал и распространил по всей системе ООН секретную директиву, запрещающую организациям, входящим в эту систему, участвовать в каких-либо проектах по восстановлению сирийской экономики - только гуманитарная помощь, больше ничего. Опять же было выдвинуто условие, что только после достижения прогресса в т.н. «политическом переходе» можно будет заниматься восстановлением Сирии. Я поинтересовался у Генерального секретаря ООН А.Гутерреша, почему подобные вопросы становятся предметом каких-то внутренних секретных секретариатских директив, почему о них не информирован Совет Безопасности ООН, напрямую занимающийся сирийским урегулированием, и почему подобного рода решения принимаются без открытого, объективного анализа ситуации «на земле». А.Гутерреш обещал разобраться. Надеюсь, он это сделает.

Я убежден, что все согласятся с недопустимостью попыток одной группы стран манипулировать в своих корыстных геополитических интересах секретариатами международных организаций, чьи сотрудники обязаны быть беспристрастными и независимыми. Мы видим во всех международных организациях наших партнеров. Система ООН создавалась на основе принципов Устава ООН, на основе уважения и равноправия всех государств. Я призываю наших западных партнеров вернуться к этим принципам и не пытаться использовать международные организации, как говорится, «втемную». У нас есть разногласия по Сирии и по целому ряду других вопросов, но давайте их обсуждать честно и открыто, а не пытаться решать вопросы за спиной своих партнеров по той или иной международной структуре путем влияния, уж я не знаю какими методами, на сотрудников секретариатов в соответствующих международных организациях.

Россия. Ливан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 20 августа 2018 > № 2720283 Сергей Лавров

В Ливане открылся первый Форум Федерации ректоров российских и арабских университетов

19 февраля в Бейруте (Ливан) начал работу первый Форум Федерации ректоров российских и арабских университетов. На торжественном открытии форума выступила Министр образования и науки Российской Федерации О.Ю. Васильева.

В приветственном слове Министр подчеркнула, что форум - знаковое событие для развития образовательного и научного сотрудничества между Россией и странами Арабского мира.

- В нашей стране высоко ценят большой вклад в мировую науку арабских учёных, которые трудились ещё в эпоху раннего Средневековья в многочисленных университетах и библиотеках на территории современного Египта, Ирака, Ливана, Марокко, Сирии. Особо хочу отметить, что только благодаря им было сохранено и передано грядущим поколениям творческое наследие великой античной школы, которое стало всеобщим достоянием мировой цивилизации, - сказала Ольга Юрьевна.

Глава Минобрнауки России отметила, что «важнейшим инструментом сотрудничества в области образования на межправительственном уровне является квота государственных стипендий, установленная Правительством Российской Федерации для обучения иностранных граждан в образовательных организациях России за счёт средств федерального бюджета». По словам Министра, «к числу традиционных ближневосточных партнёров по этой форме сотрудничества относятся Сирия, Палестина, Ирак, Иордания».

- В соответствии с планом приёма иностранных граждан на обучение в российские образовательные организации на 2017/2018 учебный год в рамках квоты было принято 1259 человек из 16 стран Арабского мира. Одновременно на платные отделения российских университетов поступили 4205 граждан из 19 арабских стран, - сказала Министр.

О.Ю. Васильева уточнила, что всего в текущем учебном году в вузах России обучается 11982 студента из стран Арабского мира, из них 2127 за счёт бюджетных ассигнований федерального бюджета и 9855 - по договорам об образовании за счёт средств физических и юридических лиц.

- В настоящее время по количеству студентов, получающих образование в российских образовательных организациях, арабские государства занимают третье место после стран СНГ и Азии, их доля составляет около 10 процентов от общего числа иностранных обучающихся, - резюмировала О.Ю. Васильева.

В числе первоочередных задач по активизации традиционных образовательных и научных связей между российскими и арабскими университетами Министр назвала решение вопроса о взаимном признании образования, квалификаций и научных степеней.

- В этих целях российская сторона считает необходимым приступить к консультациям представителей профильных министерств на экспертном уровне для подготовки проектов соответствующих межправительственных соглашений, - заявила глава Минобрнауки России.

В программе форума - панельная дискуссия «Укрепление академического сотрудничества между высшими учебными заведениями России и стран Арабского мира», а также Генеральная ассамблея форума. Мероприятия проведут Президент Российского союза ректоров, ректор МГУ имени М.В. Ломоносова, академик В.А. Садовничий и Генеральный секретарь Ассоциации арабских университетов Султан Абу Ораби.

Участники форума обсудят вопросы о сотрудничестве в сфере образования, науки и технологий, включая совместные научные исследования, академическую мобильность, распространение русского языка в странах Арабского мира и изучение арабского языка в российских университетах.

В ходе визита в Ливан глава Минобрнауки России посетит Ливанский университет и встретится с его ректором Фаудом Аюбом - выпускником российского вуза, а также примет участие в церемонии открытия международной школы в Долине Бекаа, ученики 1-8-х классов которой изучают русский язык.

Россия. Ливан > Образование, наука > edu.gov.ru, 19 февраля 2018 > № 2502251

Что такое Хизбалла?

принцип «да, смерть» соседствует с установкой на созидание, на построение новой жизни

Анастасия Ежова

С началом войны в Сирии, и особенно с момента прямого вступления России в этот конфликт, в разных ток-шоу постоянно звучит название движения, которое оказало Башару аль-Асаду весомую помощь – это ливанская Хизбалла (Хизбаллах, или, на персидский манер, Хезболла). Периодически роняя фразу о том, что это союзник России на поле боя, эксперты, меж тем, словно опасаются слишком часто проговаривать название этой партии вслух. И это при том, что в составе проасадовской коалиции Хизбалла является одной из ключевых и ударных боевых сил.

Если можно вывести формулу успеха союзников Башара аль-Асада, то это «Россия в небе, Хизбалла на земле». Конечно, огромна и заслуга боевого генерала КСИР Касема Сулеймани, иранских инструкторов и добровольцев (которые отдали немало жизней на полях сражений сирийской войны), и афганских и иракских ополчений, и самой Сирийской арабской армии – но именно боевая спайка России с Хизбаллой принесла наиболее впечатляющие результаты. Собственно, и сами хизбаллаховцы были весьма воодушевлены и признательны России за ее помощь. По их словам, именно благодаря вступлению российских ВКС в войну удалось освободить от боевиков 70 % удерживаемых ими территорий.

Увы, но средний житель России про Хизбаллу мало что знает. А стараниями ретивого произраильского лобби у него и вовсе формируется искаженное представление об этом движении. Масло в огонь подливают всевозможные гозманы и майклы бомы, во всех эфирах надрывающие глотку, что, мол, Хизбалла – это точно такие же террористы, как запрещенные в России ИГИЛ и Нусра. «Они такие же головорезы и кровопийцы – посмотрите, с кем дружит Путин!!» - либеральная сторона вопит столь истошно, что зрителю в голову волей-неволей может закрасться мысль, будто у России, как и у США, есть в союзниках свои «хорошие террористы». Разумные реплики, что Хизбалла – это вообще-то крупнейшая в Ливане легальная парламентская партия, имеющая своих министров в правительстве, на фоне либерального ора звучат тускло. Однако же, учитывая хотя бы сирийские события, Хизбалла достойна того, чтобы люди в России имели о ней более детальное и адекватное представление.

«Здесь Дахия, здесь бастион героев…»

Шиитская Дахия, в западной прессе неизменно именуемая «форпостом Хизбаллы» - густо населенный пригород Бейрута, где из 4-х с лишним миллионов ливанского населения проживает, ни много ни мало, миллион человек. Все основные офисы и учреждения, аффилированные с Хизбаллой, действительно находятся здесь. В 2006 году авиация Израиля не оставила тут камня на камне – почти ни одного здания. Благодаря иранской помощи и вложениям со стороны самой Хизбаллы все семьи – не только шиитские, но и христианские, и суннитские, и еврейские – получили новые квартиры в свежепостроенных домах, а также приличную сумму денег на покупку мебели. Сегодня мало что напоминает о тех временах, разве что зияющие вмятины от пуль на стенах старых и, очевидно, чудом уцелевших тогда домов смотрятся жутковато. Они словно напоминают о том, что живописный Ливан – это крошечный усыпанный древними замками и красными черепичными крышами приморский анклав, который окружен врагами и странами, где полыхают войны. Собственно, война бывала частой гостьей и здесь, и многие из недугов страны, не излеченные до сих пор – прямое следствие этого.

В силу того, что Дахия плотно заселена, в ней порой ощутима скученность. Узенькие улочки – «визитная карточка» Ближнего Востока, но обычно они петляют меж невысоких глинобитных домиков. Здесь же ввысь взмыли гигантские многоэтажки, между которыми порой трудно разминуться двум автомобилям. Но есть и широкие проспекты, архитектура которых поразительно напоминает тегеранскую – сразу видно, кто отстраивал эту часть Бейрута. Вообще в Дахии часто возникает этот эффект дежавю: портреты Рахбара – сейида Али Хаменеи – на стенах, шиитская атрибутика, много женщин в черных чадрах, и даже предназначенные для пожертвований сине-жёлтые ящики с простёртыми к небу руками – всё это очень напоминает Иран. Но повсеместное звучание экспрессивной, гортанной арабской речи, сладко-вкусное амбре раскуриваемых кальянов, запах кофе с кардамоном, обилие щедро политой оливковым маслом и лимонным соком средиземноморской еды возвращает вас в реальность, и вы понимаете, что вы всё же в Ливане.

Если вы ожидаете увидеть здесь мрачных бородачей с автоматами, средневековье, разруху и зашуганных женщин, вас постигнет «разочарование». Вопреки пропаганде, нигде в Дахии не увидишь ни одного «до зубов вооруженного» хизбаллаховца – только многочисленные блокпосты ливанской армии, выкрашенные в цвета государственного флага. Раньше Дахия подвергалась атакам террористов-смертников, но теперь совместными усилиями Хизбаллы и армии Ливана угроза нивелирована.

В Дахии бурлит нормальная жизнь: автомагистрали гудят, семьи с детьми сидят в ресторанчиках за чаем и кальяном, ушлые коты рыщут между столиками в надежде урвать кусочек мяса, в витринах магазинов ярко-медовой россыпью радуют глаз сладости, салоны красоты зазывают невест на эксклюзивные программы посредством броской рекламы, разноцветные флаги колышутся на ветру, отели распахивают двери перед постояльцами, а университеты – перед студентами, над кварталами периодически разносятся звуки азана и гуляет удалой морской бриз. Здесь нет кабаре, спиртного и сомнительных девиц, коими кишат другие районы Бейрута; здесь нет краж, здесь безопасно ходить по улицам вечером. Здесь всё относительно дешевле, здесь нет кричащей роскоши, но нет и разящей нищеты. Здесь мирная обстановка, но люди воспитываются так, что они перманентно готовы отражать агрессию и жертвовать собой на этом пути.

Против американо-израильского проекта

В начале 2016-го, когда вступление России в сирийскую войну обсуждалось особенно бурно, в Дахии, в одном из малоприметных зданий, в уютном офисе, обставленном с изысканным аскетизмом, нас с друзьями принял шейх Али Даамуш–зампредседателя Исполнительного совета Хизбаллы. Это улыбчивый и добродушный мужчина средних лет в белой чалме, чей облик и стиль поведения предельно далек от стереотипного образа «мрачного средневекового шиитского фанатика из террористической организации», как это пытаются представить гозманы и их хозяева. Явственно помню эту встречу: пасмурное зимнее бейрутское утро, просторный зал с удобными диванами и чуть старомодными креслами, портреты имамов Хомейни и Хаменеи на стенах, крепкий сладкий чай в маленьких турецких стаканчиках, который то и дело приносила приятная немолодая женщина в тёмном платке, заколотом на русский, «суриковский» манер (фирменный стиль Хизбаллы).

Помимо анализа текущей ситуации и раскладов на фронтах, шейх Даамуш подробно объяснил, на каких началах Хизбалла строит отношения с иноверцами. Так, основа политики движения – веротерпимость. В Ливане, который в конце XX века буквально утонул в крови гражданской войны, носившей в том числе межконфессиональный характер, это особенно важно. Позиция Хизбаллы такова, что не следует проявлять враждебности к другим конфессиям – врагом является только агрессор, будь он сионистом или такфиристом (ваххабитом). Это – вовсе не демагогический трюк; шейх привел аят из Корана: «Аллах не запрещает вам являть дружелюбие и справедливость к тем, кто не сражался с вами из-за религии и не изгонял вас из ваших жилищ, – ведь Аллах любит справедливых. Аллах запрещает вам дружить только с теми, которые сражались с вами из-за религии, выгоняли вас из ваших жилищ и способствовали вашему изгнанию. Вот те, кто дружит с ними, – воистину, нечестивцы» (Сура 60, аяты 8-9).Тем самым, подчеркнул шейх, в этом вопросе позиция Хизбаллы диаметрально противоположна установкам ИГИЛ и подобных группировок. Как это отличается от того, что втирают нам гозманы, не так ли?

Многие христиане Ливана поддерживают Хизбаллу. Хотя это шиитская партия, не стоит представлять её как узко конфессиональное движение, отстаивающее интересы только своей общины и пользующееся поддержкой лишь со стороны «своих». Во время войны 2006 года, которую в Ливане называют «июльской войной» (харбтаммуз), СМИ облетели фотографии молоденьких ливанских христианок с копнами распущенных волос в желтых обтягивающих маечках, на которых красовались эмблемы Хизбаллы. Которая, кстати, не стала слепо заимствовать иранский опыт и не ввела обязательный хиджаб для немусульманок на подконтрольных ей территориях –я своими глазами видела девушек 16-17 лет в топиках и бриджах, уверенно шагающих по южноливанской деревне, увешанной флагами Хизбаллы. Удивительно, но даже многие ливанские поп-звезды, чей образ жизни и стиль творчества предельно далек от исламского, публично признавались в своих теплых симпатиях к Хизбалле и её лидеру. А одна из ливанских христианских певиц Джулия Бутрос даже посвятила ему песню. Это значит, что многие в стране воспринимают Хизбаллу не как лоббиста сугубо шиитских интересов и не как «агента Ирана», а как общенациональное сопротивление.

К слову, это сопротивление носит не только антиизраильский характер. Израиль – это лишь частный случай; агрессивный сосед, стремящийся к захвату территорий арабских стран (вспомним тезис о «великом Израиле от Нила до Евфрата). Но он рассматривается Хизбаллой всего лишь как метастаз США на Ближнем Востоке, который американцы используют как свой плацдарм. С самого начала Хизбалла позиционировала себя как движение, выступающее против политической, экономической, культурной экспансии США в регионе. И сирийскую войну организация воспринимает ровно через ту же призму, считая своим конечным противником Америку, а террористические такфиристские группы – подконтрольными ей и Израилю марионетками.

В ходе нашей беседы шейх Али Даамуш подчеркнул: «Хизбалла решила вступить в войну, когда стало ясно, что сирийское правительство и население имеет дело с масштабным инспирированным США проектом, цель которого – раздробить и ослабить регион в интересах американо-израильского доминирования». Собственно, именно это постоянно разъясняет в своих выступлениях и сам лидер Хизбаллы.

Сирия и Россия: Хизбалла в кольце инсинуаций

Вокруг участия Хизбаллы в сирийской войне уже давно циркулирует множество беспочвенных домыслов. Широко известные в узких кругах журналисты, радетели дела игиловского, запускали слухи, будто Хизбалла вообще не хотела вступать в сирийский конфликт, что против ее воли «шиитский клерикальный» Иран «заставил» её воевать «в своих интересах», ичто Хизбалла «не хочет убивать своих братьев-мусульман в Сирии». И что она якобы была резко против участия России в конфликте.

«То, что Россия вступила в войну в Сирии, нельзя назвать хорошим поворотом дел. “Хорошо” – это недостаточно емкое слово. То, что Россия начала воевать в Сирии – это не хорошо, а просто отлично». Это прозвучало в Бейруте «из первых уст».

На деле Хизбалла очень заинтересована в сотрудничестве с Россией, и это касается не только военной сферы. «Мы раньше представить себе не могли, как мы с русскими, оказывается, похожи», - задумчиво произнес один из ливанцев, когда мы обедали в неформальном дружеском кругу в одном из придорожных ресторанов в провинции Эн-Набатийя на юге страны.

В ходе общения это чувствовалось постоянно. Поэтому интерес ливанцев к русской литературе и кино не показался праздным.

Господин Мусави, глава бейрутской радиостанции «Нур», интеллигентный мужчина средних лет в стильных очках, перед эфиром на радио завел разговор о переводах русской классической литературы в Ливане. Недавно был выполнен титанический труд по переводу полного собрания сочинений Достоевского; в Ливане хорошо знают Пушкина, Гоголя, Толстого, Чехова, Горького, Шолохова, есть переводы их произведений на арабский. По словам нашего собеседника, переводить с сохранением авторского стиля не так просто – особенно это касается трудов Достоевского, где ко многим словам трудно подобрать точный арабский эквивалент. Тем не менее, переводчики работают.

Куда сложнее ситуация с нашим кино. В русско-ливанских семьях, коих в стране предостаточно, и в которых мужья учились в России и знают русский, советское и российское кино идет на «ура». Ливанцы говорят, что оно нашло бы широкую аудиторию и в массах – благо, похож и юмор, и жизненные проблемы. Но все упирается в нехватку финансирования (к слову, та же самая проблема в России с иранским кино). А какой бы был ценный опыт по укреплению культурных связей…

Но широкой публике всё это неизвестно, а куда более активно наши журналисты транслируют «вбросы», полученные от мутных личностей, которые, по их словам, якобы имеют отношение к Хизбалле.

Тут важно понимать, что такое Хизбалла. Она состоит из своего рода «концентрических кругов». Есть просто сторонники – они могут сколько угодно цеплять на аватарки жёлтые флаги или портреты её лидера – но они от этого не становятся хизбаллаховцами. Есть более близкий круг – так называемые «друзья Сопротивления»: с ними контактируют, им в чём-то доверяют, они могут работать в аффилированных с Хизбаллой СМИ и структурах, но они не являются членами данной партии. Есть и собственно члены политического крыла Хизбаллы, есть парламентский блок Хизбаллы – «Лояльность Сопротивлению» (Аль-Вафа ли-ль-Мукавама), а есть спецслужбы и предельно законспирированное военное крыло, которое называют Аль-Мукавама (Сопротивление). Представить себе, что кто-то из военного или даже политического крыла может сообщить досужему репортеру «с улицы», да еще и иностранцу, какие-то эксклюзивные сведения про якобы тайное недовольство политикой России или Ирана в Сирии – всё равно, что допустить, что расчувствовавшийся ФСО-шник в дружеской беседе раскроет вам нюансы системы безопасности Путина.

А потому – не верьте. Сами лидеры Хизбаллы адресуют публику к официальным заявлениям руководства или пресс-центра движения (Hezbollah Media Relations): только их слова, а не откровения каких-то непонятных собеседников, якобы «глубоко посвященных» в жизнь Хизбаллы, могут быть источником информации о позиции партии. И в первую очередь им служат выступления и интервью генерального секретаря движения – сейида Хасана Наср-Аллаха (Насраллы).

Победа от Аллаха

Именно так переводится фамилия лидера Хизбаллы, который возглавляет партию вот уже с 1992 года – Наср-Аллах (произносится как «Насралла»). Она является говорящей: при нем движение одержало две крупнейшие победы – одну в 2000-м, когда усилиями Хизбаллы юг Ливана был освобожден от 18-летней израильской оккупации, а другую в 2006-м, когда Хизбалла во второй раз очень больно щёлкнула сионистского агрессора по носу.

Сионисты любят придавать его образу комический антураж, рисуя на него похабные карикатурки и глумясь над фамилией Насралла в излюбленном ими анально-фекальном стиле. Имя генсека Хизбаллы служит подлинной лакмусовой бумажкой для разных групп людей: если мусульмане и христиане региона видят в ней ту самую победу Аллаха (а ближневосточные христиане тоже называют Бога именно так), то либеральная произраильская общественность смотрит на мир через призму постоянно поминаемого ею дерьма, которое, видимо, является их подлинным объектом поклонения. Но за ее жалким ёрничаньем с очевидностью проглядывается неподдельный, панический, животный страх перед этой личностью – не только перед ракетами Хизбаллы, о которых сейид Наср-Аллах постоянно напоминает, но и перед человеком принципиально иного экзистенциального уровня, на фоне которого им слишком очевидна их же ничтожность.

Выступления сейида Хасана Наср-Аллаха, из соображений безопасности транслируемые по ТВ или на большом плазменном экране перед митингующими, всегда страстны и исполнены устрашающей врага экспрессии. Но во время своих многочасовых интервью он производит иное впечатление: это интеллигентный, радушный человек, чей бархатный мурчащий голос звучит мягко и спокойно. Вместе с тем, интервью дают представление о том, насколько сложно и нестандартно его политическое мышление. Увы, в обзорах его выкладки часто растаскивают на броские лозунги, теряя сам ход его мысли, по которому можно понять, почему он добился таких успехов в сфере войны и политики. Он жёстко отстаивает свою позицию, но, вместе с тем, он виртуозно, прямо-таки по-ирански дипломатичен. Хотя не каждый журналист может быть допущен до лидера Хизбаллы, не все из интервьюеров задают ему удобные вопросы – некоторые, напротив, пытаются придать беседе «перца». Но как бы провокационно ни звучал вопрос, сейид Наср-Аллах никогда не выходит из себя, не теряется, не нервничает и не повышает голоса, демонстрируявысший пилотаж – оставаться закрытым и непрозрачным в не подлежащих огласке вопросах, быть неуязвимым для подколов и провокаций, внешне общаясь весьма светски и любезно, без чопорной отстраненной холодности, а, напротив, с тёплой улыбкой.

Откуда на авансцену ливанской политики вышел этот человек, обретший огромную популярность в народе и несомненно завоевавший себе место в большой истории?

Сейид Хасан Наср-Аллах родился 31 августа 1960 года в деревне Базурийя на юге Ливана. Его родители были простыми людьми, хотя титул «сейид» говорит о принадлежности к роду пророка Мухаммада, и такие люди в исламском и особенно шиитском мире пользуются немалым уважением. Семья переезжала с места на место: из Базурийи она отправилась в Карантину, а заканчивал школу сейид Хасан, когда они жили уже в городе Тир, куда были вынуждены перебраться в 1975-м в связи с началом гражданской войны. Потом семья будущего лидера Хизбаллы вернулась в Базурийю.

В те времена шиитская община страны находилась в предельно бедственном и униженном положении. В государстве велась политика религиозной дискриминации: так, шиитам даже было законодательно запрещено получать высшее образование. В отличие от богатых христианских и суннитских районов, жизнь в районах, населенных шиитами (равно как и палестинскими беженцами), была тяжкой и необустроенной. На языке условных аналогий она напоминала жизнь в сегодняшних бразильских фавелах: ни водопровода, ни отопления, ни элементарных современных удобств, ни, главное, каких-то перспектив и просвета на горизонте жизни.

Естественно, рано или поздно нашелся яркий лидер, который захотел покончить с таким несправедливым положением дел. Им стал имам Муса Садр, иранский аятолла, приехавший в Ливан в 1959 году, чтобы инициировать политическую борьбу за права шиитов и всех бедняков данной страны. Имам Муса Садр основал и возглавил организацию «Харакат аль-Махрумин» («Движение обездоленных»). Движение принципиально боролось за справедливость для всех, а не только для шиитов, добиваясь равенства в возможностях и распределении богатств. Кроме того, много внимания имам Муса Садр уделял примирению людей разных конфессий – как шиитов и суннитов, так и мусульман с христианами.

К сожалению, судьба имама сложилась трагически. В 1978 году Муса Садр посетил Ливию по приглашению Каддафи и там бесследно пропал. С тех пор шииты мира не любят Каддафи: они подозревают его в предательском сговоре с Израилем и убийстве (похищению?) имама по его указке. Впрочем, группа «Харакат аль-Махрумин» продолжила свое существование и после, превратившись в движение «Амаль» («Надежда»), которое ныне является союзником Хизбаллы и участником коалиции «8 марта», в которую входят все антиамерикански настроенные силы страны.

Будучи подростком, сейид Хасан Наср-Аллах был вдохновлен харизмой имама Мусы Садра. Впоследствии он неоднократно вспоминал, как мог часами сидеть в небольшом продуктовом магазинчике отца, которому он помогал с торговыми делами, и зачарованно смотреть на висевший там портрет имама, мечтая о том, что в будущем и его ждут великие дела. Благодаря любви к имаму Мусе Садру юный Хасан также увлекся и шиизмом. А в возрасте 15 лет вместе со своим младшим братом Хусейном он вступил в движение «Амаль» и стал его представителем в родной деревне.

Ныне юность сейида Наср-Аллаха обросла некой патетической мифологией: мол, он был настолько серьезен и предан делу, что днями просиживал в мечети, пока другие мальчики купались в море и играли в футбол. Словом, не живой человек, а живой памятник. На самом же деле сейид Наср-Аллах, похоже, никогда не чурался дозволенных исламом развлечений. Так, во всех интервью он неизменно рассказывает о своей любви к футболу, о том, с каким упоением он играл в него, как болел за Бразилию и Аргентину, когда у него было время смотреть матчи.

Но мечеть мальчик, конечно же, посещал регулярно. Там он познакомился с шиитским шейхом, последователем имама Мусы Садра Мухаммадом аль-Гарави, который имел связи с другой легендой шиитского мира – сейидом Мухаммадом Бакиром ас-Садром, философом и политиком, преподававшим в священном для шиитов иракском городе Наджафе (в 1980 году он вместе с сестрой был расстрелян баасистами за то, что поддержал Исламскую революцию в Иране). Это знакомство предопределило дальнейшую судьбу сейида Наср-Аллаха.

Сейид Хасан был очень способным мальчиком и хорошо учился в школе. Его отец вспоминает, что учеба была для Хасана на первом месте. Особенно ему нравились такие предметы, как история и литература. Он страстно любил читать и даже специально ездил в Бейрут, где на свои скромные финансы покупал книги, продаваемые на площади в центре города. Но в Ливане у него не было будущего в плане образования. Тогда с подачи Мухаммада аль-Гарави юноша решился на рискованный авантюрный шаг: он рванул в Наджаф изучать шиизм, исламское право, политику и историю исламского мира, не имея толком денег в кармане. Точнее его скромных накоплений хватило ровно на авиабилет до Багдада, откуда он добрался до Наджафа на автобусе. В Наджафе он вручил Мухаммаду Бакиру ас-Садру рекомендательное письмо от шейха Гарави. Когда учёный спросил его, есть ли у него средства к существованию, сейид Наср-Аллах радостно сообщил ему, что после трат на дорогу у него не осталось ни гроша.

Мухаммад Бакир ас-Садр всплеснул руками и перепоручил юного сейида его старшему соотечественнику – наджафскому студенту сейиду Аббасу аль-Мусави. Он стал официальным попечителем сейида Хасана, которому сейид Мухаммад Бакир ас-Садр заботливо выделил стипендию, а также немного денег на покупку книг и одежды.

Выяснилось, что отец сейида Аббаса – близкий друг имама Мусы Садра, и что имам вхож в их дом. Конечно же, молодые люди крепко подружились. В Наджафе они проучились не больше года – их быстро депортировала обратно в Ливан саддамовская охранка, сочтя их «неблагонадёжными». Но их дружба продолжилась вплоть до гибели Аббаса аль-Мусави в 92-м. И когда в Иране победила Исламская революция, двое друзей внесли вклад в создание Хизбаллы.

«Впервые Израиль был вынужден отступить»

В 1982 году Израиль атаковал Ливан. Формальным поводом для нападения была деятельность обосновавшихся в Ливане палестинских групп сопротивления, которые вели борьбу против сионистов с целью освобождения захваченных ими палестинских территорий. Но, по мнению ряда экспертов, подлинная цель агрессоров была другой: они хотели принудить ливанское государство признать Израиль.

5 июня 1982 года Израиль вторгся в Ливан и начал беспощадно бомбить его. Увы, не нашлось никакой серьезной силы, которая могла бы дать ему отпор – лишь небольшие исламские группы пытались оборонять от захватчиков пригороды Бейрута Хальде и Захиха, но были блокированы сионистами в течение 42 дней. В ходе этого израильского вторжения погибли 19 тысяч ливанцев и 500 сионистских солдат. Тем самым, потери были неравными, и ливанское государство довольно быстро пошло на примирение с Израилем. В этом сыграли роль и США: в Бейрут прибыл американский посредник арабского происхождения, призванный «урегулировать ситуацию». А «урегулирование» заключалось в том, чтобы все палестинские бойцы были высланы с территории Ливана. Был выработан так называемый 13-ступенчатый план по выдворению палестинцев, который многие ливанцы расценили как предательский по отношению к братскому палестинскому народу.

Солидарные с палестинцами ливанцы не смогли с этим смириться, а потому стали искать пути противодействия этому плану. В это время в Тегеране проходила международная конференция национально-освободительных движений. И ливанские делегаты, присутствовавшие на этой конференции, попросили имама Хомейни и Исламскую республику вмешаться в ситуацию. Иран тогда находился в состоянии войны против Саддама, которую иранцы называют Священной обороной (дифа-е мокаддас). Тем не менее, иранское руководство приняло решение оказать ливанцами палестинцам серьёзную военную помощь. Как раз тогда Исламская республика праздновала крупную победу, ставшую вехой в истории 8-летнего противостояния агрессии Саддама – освобождение города Хорремшехр. В Иране царило воодушевление, и в свете этого имам Хомейни распорядился, чтобы в Дамаск послали ряд офицеров и инструкторов КСИР. Люди в Дамаске приветствовали это, ибо повеяло существенными переменами.

В формировании нового движения сопротивления сыграл особую роль тогдашний посол Ирана в Сирии. Люди, сформировавшие костяк движения, были очень молоды: по словам сейида Наср-Аллаха, старшему из них было 27 лет,а ему самому – всего 22 года. Был сформирован т.н. Ливанский совет, состоявший из девяти человек. Одним из них был тот самый Аббас аль-Мусави, который взял под свою опеку юного сейида Наср-Аллаха в Наджафе. После своей депортации из Ирака он занимался делами шиитской религиозной школы в Баальбеке. Наряду с изучением шиитского права и идеологии, учащиеся этой школы проходили также военную подготовку. Они и стали кадровым резервом новой организации. Кроме того, она пополнила ряды и за счет бывших членов движения «Амаль».

Два года эта организация действовала секретно под именем того самого Ливанского совета. Зимой 1982-го года Аббас аль-Мусави поехал с отчётом о результатах деятельности нового движения в Тегеран. Имам Хомейни похвалил усилия ливанцев, отметив, что главное – это реальное действие.

В 1984 году группа вышла на авансцену открыто, назвав себя Хизбаллой – «Партией Аллаха». Это наименование уже давно использовалось ею неформально все эти 2 года, но теперь ему был придан официальный статус: вышло первое заявление, на котором стояла всем известная эмблема Хизбаллы. Заявление было приурочено к двухлетию страшной резни в палестинских лагерях Сабра и Шатила, учиненной ливанскими фалангистами по прямой наводке и при пособничестве сионистов.

Тем временем, Израиль уже оккупировал буквально половину Ливана. Он удерживал контроль над югом Ливана с 1982-го по 2000 год – долгих 18 лет. Хизбалла развернула политику военного противостояния оккупации. Осуществленные ею акции и диверсии были настолько яркими и успешными, что в 85-м году сионисты были вынуждены сдать назад, и такие города, как Тир и Сидон, были освобождены. А шестью месяцами позже сионистов и вовсе отодвинули ближе к южной границе Ливана. И тогда Ариэль Шарон, обронил скорбную фразу: «Впервые в истории израильская армия была вынуждена отступить».

После гражданской войны

С течением времени Хизбалла как политическая партия эволюционировала. Ее нынешняя программа скорректирована: так, движение отказалось от изначальной установки на исламскую революцию и построение исламской республики по иранскому образцу. Это произошло уже в 90-е, и именно поэтому человек по имени Субхи Туфейли, возглавлявший организацию с 1985 по 1991 г., самовольно вышел из неё.

Дело в том, что в 1989 году было подписано соглашение в Таифе, ознаменовавшее окончание кровопролитной гражданской войны в Ливане. В ходе этой войны «всех против всех» у Хизбаллы происходили вооруженные стычки даже с шиитской же организацией «Амаль», руководство которой тогда видело в Хизбалле соперника (сейчас между этими партиями налажено доброе партнёрство, и они входят в один политический блок). Хизбалла хотела положить конец этой бессмысленной междоусобице. Очень быстро в Хизбалле поняли, что иранский сценарий не возымеет успеха в Ливане, где треть населения – это христиане, а конфессиональная палитра отличается пестротой. Поэтому они пошли на адаптацию своих программных установок к ливанским реалиям.

Но Субхи Туфейли был настроен на продолжение конфликта с внутренними недоброжелателями. Кроме того, он был против изъятия пункта о построении в Ливане исламской республики и против «излишнего», как ему казалось, иранского влияния на Хизбаллу. Покинув ряды партии, он стал ее ярым недругом. Так, он выступает резко против участия Хизбаллы в сирийской войне, против системы вилаят аль-факих (правления Рахбара) в Иране и против сотрудничества Хизбаллы с Россией. Впрочем, сторонников у Туфейли немного – он стал откровенным маргиналом.

После Туфейли в 1991 году генсеком Хизбаллы стал Аббас аль-Мусави. Но он возглавлял партию всего год. В день своей гибели, 16 февраля 1992 г., он посетил церемонию поминовения своего друга, шейха РагибаХарба, убитого в 1984 г. Когда он возвращался домой на машине, в районе Туффахта (патрулируемом, кстати, силами ООН) один из его охранников заметил в небе израильский вертолёт. В автомобиле, помимо охраны, также находилась жена Аббаса аль-Мусави и его сын дошкольного возраста – Хусейн. Машина попыталась оторваться от преследующего её вертолета, но сионистам удалось нанести удар с воздуха. В результате погиб сам Аббас аль-Мусави и члены его семьи. Что до охранников, то они сильно обгорели, но выжили.

Встал вопрос о фигуре нового генерального секретаря. Сейиду Хасану Наср-Аллаху тогда было 32 года. К тому времени он уже успел получить образование в иранском Куме. Кто-то и фыркал, цедя сквозь зубы что-то про «молодого выскочку», которому и лет-то по политическим меркам раз-два и обчёлся. Но на сейида Наср-Аллаха в своё время сделал ставку сам имам Хомейни. Ещё в то время, когда имам был жив, а сейид Хасан учился в Куме, на одной из встреч лидер Исламской революции заприметил его. «Обратите на этого молодого человека особое внимание, - отметил имам, - у него великое будущее». Как показал дальнейший ход событий, имам Хомейни не ошибся.

Инцидент с Аббасом аль-Мусави и его семьей заставил Хизбаллу с большей осмотрительностью подходить к вопросу о безопасности своего высшего руководства. Особенно усилились эти меры после победы Хизбаллы в 2006-м: разозлённый Израиль открыто объявил охоту на сейида Наср-Аллаха, а сейчас, на исходе сирийской войны, сионистская военная верхушка прямо заявляет, что в ходе будущей войны с Ливаном он и легендарный иранский генерал Касем Сулеймани будут их главной мишенью.

Тем не менее, вопреки слухам, сейид Хасан Наср-Аллах не сидит безвылазно в бункере, будучи отрезанным от людей. Соблюдая меры конспирации и секретность в перемещениях, он контактирует с ливанскими и иностранными политиками, принимает послов и журналистов и, конечно, поддерживает связь с семьей. Чувство страха ему едва ли свойственно: так, буквально в прошлом году он предпринял рискованный вояж, съездив в Дамаск и встретившись там с Башаром аль-Асадом.

Жертвы на пути сопротивления Израилю не обошли и его собственную семью: 12 сентября 1997 г. его старший сын сейид Мухаммад Хади, которому тогда было 18 лет, будучи бойцом Хизбаллы, погиб в перестрелке с сионистскими солдатами в оккупированном Израилем ливанском районе Иклимат-Туффах. Израильтяне захватили тела убитых бойцов Хизбаллы. Долго велись переговоры по возвращению тел. Сейид Наср-Аллах не соглашался на возврат одного лишь тела Хади: его семья настаивала, чтобы все остальные ливанские семьи тоже получили тела своих сыновей. «Мы ничем не отличаемся от других», - подчеркнула Фатима Ясин, жена сейида Хасана. Она очень страдала, но держалась стойко. Помимо Хади, в семье было еще трое детей – двое сыновей и одна дочь. После смерти Хади супруги родили ещё одного сына, который сейчас ходит в школу.

«Уйди от нас прочь, унижение»

Это знаменитый шиитский лозунг: эти слова произнес внук пророка Мухаммада, имам Хусейн, чье разгромленное и истекшее кровью, но непобежденное восстание против режима халифа Язида стало сакральным ориентиром для шиитов всех последующих поколений. «Смерть с почётом лучше, чем жизнь в унижении», - сказал имам Хусейн, отказавшись приносить присягу халифу. Вместе с 72-мя сторонниками он был окружен полчищами язидовских головорезов, и, приняв неравный бой, пал, но не покорился.

Можно сказать, что это сердцевина идеологии Хизбаллы, равно как и идеологии Исламской революции в Иране. Что такое Хизбалла? Хизбалла – это люди, которые предпочли взять в руки оружие и жертвовать своими жизнями за свободу и достоинство, а не жить в унижении, бесправии, грязи, нищете и под оккупацией, смирившись с осознанием своей вторичности в системе, где они обречены быть максимум торговцами фруктами и чистильщиками ботинок, а минимум – влачащими жалкое существование беженцами. Это люди, которые хотят, чтобы Америка не паразитировала на их стране и на сопредельных странах, навязывая им собственную политическую линию и выкачивая их природные ресурсы. Это люди, которые в государстве с нулевой социалкой не стали клянчить у него подачки, а самоорганизовались и обустроили доступную инфраструктуру для простого народа: сеть детских садов, школ, университетов, больниц, СМИ, спортивных центров, раздельных пляжей и так далее. Причем их услугами могут пользоваться люди любых конфессий. Хизбалла – это сила, которая выступает за социальную справедливость в экономике, и это прописано в её программе.

Уникальность Хизбаллы в том, что она словно соткана из видимых парадоксов, которые, тем не менее, образуют гармоничное единство. Культ мученичества и героической смерти, глубокий трагизм миропонимания, свойственный шиизму в целом, органично уживается с солнечными жизнеутверждающими маршами, по своей эмоциональной заряженности чем-то напоминающими советские марши сталинской эпохи. Это именно солярный, мужественный, светлый трагизм, а не плаксиво-дождливая либеральная меланхолия, от которой разит охающей и квохчущей вселенской скорбью. Пестуемый принцип «да, смерть» в Хизбалле соседствует с установкой на созидание, на построение новой жизни – вне сени оккупации, без унижения, в независимой стране, не подчиняющейся американскому диктату. Не случайно превращенную в развалины Дахию после 2006 года отстроили в рекордные сроки – сыграли роль не только иранские вложения, но и ливанский энтузиазм. Недаром и чёрный флаг с желтой эмблемой заменили на солнечно-золотой – внушающий людям оптимизм, знаменующий собой силу и мощь движения.

Чёткая ориентация на семейные ценности, в силу которых в семье среднего хизбаллаховца четверо-пятеро детей (о которых он преданно заботится), сочетается с самой свободной системой брачного права, какая только существует в спектре систем половой морали ведущих религий мира. Хизбалла очистила институт брака и семьи от всего того наносного церемониала и ханжества, каким он оброс в современном исламском мире, предельно облегчив эту сферу в не слишком узких рамках допустимого шиитским правом. В итоге мало кто страдает от сексуальной фрустрации, и это прибавило симпатий к движению со стороны молодежи.

Хизбалла никого не принуждает носить хиджаб, но при посторонних мужчинах женщины Хизбаллы закрывают себя с такой строгостью, что, казалось бы, они отрезают себя от всего мира, посвятив свою жизнь строго дому и семье. И это же сочетается с небывалым поощрением женской самореализации: у Хизбаллы есть множество социальных программ по повышению уровня образования женщин; женщины активно задействованы в инфраструктуре движения, работая в школах, больницах, масс-медиа, благотворительных организациях; в Хизбалле есть женщины – известные журналисты, политологи, ученые и исследовательницы, руководители. Их строгий хиджаб не мешает им работать.

Наконец, Хизбалла возникла при прямом содействии Исламской республики Иран и получает от нее щедрейшую помощь, но она не стала создавать в Ливане кальку с иранского общества. Будучи убежденными хомейнистами и рахбаристами, они сохранили свой менталитет, традиции, семейный уклад, эстетику, миропонимание. Те, кто называет сейида Хасана Наср-Аллаха «марионеткой Тегерана, действующей по иранской методичке», в высшей степени непроницательны: успех Хизбаллы в ливанском обществе стал возможен как раз потому, что её лидер как раз-таки не стал слепо копировать иранский опыт, яркие примеры чего можно найти хотя бы в этой статье. Хотя, возможно, для самой ИРИ Хизбалла является своего рода платформой для обкатки модели того самого исламского общества, которое им хотелось бы построить (и которое они еще не создали!) в Иране.

Сейчас США, обозленные успехами союзников Башара аль-Асада в Сирии, пытаются удушить инфраструктуру Хизбаллы санкциями, натравить на нее подконтрольных им арабских правителей из Лили Арабских Государств, грозят ей новой войной. Сейид Наср-Аллах парировал, что проект Хизбаллы – не война, а сопротивление, и что движение не будет инициировать конфликт со своей стороны, но в случае, если бойня будет развязана, преподнесет США и Израилю «сюрпризы». Те, кто думает, будто эти меры давления сломят ливанское движение, словно не помнят, что Хизбалла возникла буквально из пепла и руин в куда более безнадёжной ситуации. И тем более её не получится задавить сейчас, когда она достигла пика своей военной мощи и обрела богатейший боевой опыт в Сирии.

Сирия. Ливан. Весь мир > Армия, полиция > zavtra.ru, 24 января 2018 > № 2477607 Анастасия Ежова

Встреча с премьер-министром Ливана Саадом Харири.

Владимир Путин принял в резиденции Бочаров Ручей Председателя Совета министров Ливанской Республики Саада Харири. Обсуждались перспективы развития двусторонних межгосударственных отношений, а также ситуация в регионе.

В.Путин: Уважаемый господин премьер-министр! Уважаемые коллеги!

Позвольте мне вас сердечно поприветствовать в России. Рад нашей новой встрече.

У Вас вчера были очень обстоятельные переговоры с Председателем Правительства Российской Федерации. Уверен, достигнутые договорённости будут работать на позитивное развитие наших двусторонних межгосударственных отношений.

К сожалению, объём товарооборота у нас пока в номинальном выражении небольшой, но рост внушительный – в 1,5 раза. Это, в общем, хорошая тенденция, которую хотелось бы сохранить.

Мы, конечно, поговорим об этом и поговорим, безусловно, о ситуации в регионе, в вашей стране, соседних странах: для меня очень важно знать позицию руководителей всех стран региона.

Очень рад возможности сегодня поговорить с Вами обо всём.

Саад Харири (как переведено): Большое спасибо. Очень рад нашей новой встрече, господин Президент. Для меня это большая честь.

Разумеется, мы обсудим сегодня и двусторонние экономические вопросы, а также те испытания, которые приходятся на долю Ливана из-за событий в регионе.

К счастью, уровень политических контактов между нашими странами превосходный, поэтому мы хотели бы довести до такого же уровня наши экономические связи и в рамках военно-технического сотрудничества.

Рассчитываем подробно обсудить все эти вопросы и также рассчитываем на результативную беседу.

Ливан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 13 сентября 2017 > № 2307720

ПЛАСТИК НАШЛИ В ВОДОПРОВОДНОЙ ВОДЕ ВСЕГО МИРА

Обилие пластика в океане — давно известная проблема. Новое исследование указывает на то, что этого материала в воде еще больше, чем было известно ранее. Ученые проанализировали состав водопроводной воды 14 стран мира и выяснили, что 83 % образцов содержат следы микропластика.

Больше всего пластика обнаружено в водопроводной воде США, Ливана и Индии. В странах Европы пластик в воде встречается реже — всего в 72 % образцов. В среднем количество частиц пластика в США составляло 4,8 на 500 миллилитров воды, а в Европе — 1,9 на 500 миллилитров.

Откуда берется пластик в воде? По данным ученых, частицы оказываются в воде после стирки синтетических вещей, являются вторичными отходами (пластиковые упаковки, посуда). Также в воду попадают микрочастицы шин автомобилей, микрочастицы краски, которой покрывают дороги, дома, суда.

Получается, что люди потребляют пластик не только с морепродуктами (многие рыбы уже давно питаются пластиком или едят планктон, также поедающий пластик), но и напрямую с водой из водопровода.

«Пластик — постоянная часть нашего ежедневного рациона. <...> Из пластика „вымываются“ пластифицирующие добавки, такие как бисфенол А или фталаты, которые нарушают работу эндокринной системы; замедлители распространения огня и токсичные тяжелые металлы, которые адсорбируются в наших организмах», — объясняет профессор из Государственного университета Северной Каролины Скотт Белчер, представитель Эндокринологического общества США.

Исследование водопроводной воды на предмет содержания в ней пластика проводилось по заказу организации независимых журналистов Orb Media, участие в работе принимали сотрудники университетов Миннесоты и Государственного университета Нью-Йорка во Фредонии.

США. Ливан. Индия. Весь мир > Экология. Химпром > ecoindustry.ru, 11 сентября 2017 > № 2308527

Ливанские студенты приняли участие в фестивале "Мы-едины!" в Майкопе

14 декабря ливанские студенты, обучаюшиеся в университете, и советник президента профсоюза фармацевтов Ливана по международным связям, российский выпускник доктор Айхам Ахмар приняли участие в фестивале «Мы – едины!», который прошел в МГТУ (г.Майкоп).Фестиваль национальных культур «Мы – едины!» был посвящен в этом году дню рождения МГТУ.

В сентябре 2016 года в Бейруте при поддержке представительства Россотрудничества были заключены двухсторонние соглашения между университетом МГТУ и профсоюзом фармацевтов Ливана.

Сейчас в вузе обучаются студенты из 34 стран ближнего и дальнего зарубежья, в числе которых Ливан, Туркменистан, Украина, Молдова, Азербайджан, Таджикистан, Абхазия, Армения, Монголия, Афганистан, Бразилия, Вьетнам и др.

Гость фестиваля из Ливана тепло приветствовал его участников, в том числе, своих земляков – ливанских студентов. Он вручил памятные медали профсоюза фармацевтов Ливана участникам проекта международной академической мобильности и научного сотрудничества из числа преподавателей МГТУ. Этой же медалью награждена ректор МГТУ С.К. Куижева.

Россия. Ливан. ЮФО > Образование, наука > rs.gov.ru, 14 декабря 2016 > № 2047543

Ливанские генералы учат русский

В Ливане проходят президентские выборы

Инна Сидоркова (Бейрут)

Сегодня в Ливане может наконец завершиться двухлетний политический кризис: 31 октября в стране проходят президентские выборы. Вероятнее всего, новым главой государства станет 81-летний генерал Мишель Аун, на которого Россия делает ставку в сфере военно-технического сотрудничества. Есть шанс, что успешные выборы реанимируют общественную и деловую жизнь в стране.

Колючая проволока и люди в военной форме с оружием в руках — в Бейруте это часть быта. Несмотря на то что последний теракт в столице Ливана был по ближневосточным меркам относительно давно, в ноябре прошлого года, здесь ощущается атмосфера потенциальной опасности. Местные называют это состоянием стабильной нестабильности. Сказывается соседство с Сирией: половина населения четырехмиллионного Ливана — беженцы. Приближающиеся внеочередные президентские выборы лишь накаляют обстановку. За последние два с половиной года это будет 37-я попытка собрать парламент и назначить главу государства.

Политический патриарх против «человека Асада»

Вероятность того, что в понедельник голосование состоится, на этот раз очень велика. На днях основные противоборствующие партии выступили в поддержку одного и того же кандидата — генерала Мишеля Ауна.

В частности, о том, что Ауна поддержит шиитская партия «Хезболла», неделю назад заявил ее лидер Хасан Насралла.

«Следующее заседание парламента по избранию президента блок посетит в полном составе для избрания генерала Мишеля Ауна», — объявил Насралла в эфире телеканала «Аль-Манар».

Ранее с аналогичным заявлением выступил лидер прозападной суннитской партии «Аль-Мустакбаль» Саад аль-Харири.

Мишель Аун — 81-летний католик-маронит, получивший военное образование во Франции, владеет четырьмя языками. Аун считается человеком, близким к движению «Хезболла», занимающему 61 из 128 мест в парламенте. Генерал пользуется огромным уважением в стране. Например, вопреки сложившейся традиции Аун даже занимал должность главы правительства — установки Договора мирного согласия 1943 года гласят, что президентом в Ливане должен быть христианин-маронит, премьер-министром — мусульманин-суннит, а председателем парламента — мусульманин-шиит.

Однако, по словам собеседника «Газеты.Ru» в структурах безопасности Ливана, не все высшие руководители в армейских кругах согласны с этой кандидатурой.

Желая сорвать эти выборы, они могут пойти на обострение, вплоть до организации теракта.

Кроме того, кандидатура Мишеля Ауна не устраивает и спикера палаты представителей Набиха Берри, считающегося одним из тяжеловесов ливанской политики. Такое мнение высказал в беседе с «Газетой.Ru» старший преподаватель департамента политической науки НИУ ВШЭ Леонид Исаев. По его словам, шиитская партия «Амаль», лидером которой является Берри, видит своим президентом представителя влиятельной политической династии Сулеймана Фаранджи, тесно связанного с нынешним руководством Сирии.

«Несмотря на то что в Ливане существует альянс шиитских партий, все же нередко их пути в современной истории Ливана расходились, что мы, собственно, и наблюдаем последние два года — с того момента, как президентское кресло оставил Мишель Сулейман, — рассказал «Газете.Ru» Исаев. — Учитывая, что президент в Ливане избирается парламентом, существует ряд процессуальных возможностей, прежде всего со стороны аппарата палаты представителей, для затягивания решения данного вопроса. Этим пользуется Набих Берри, поскольку в случае проведения выборов президента шансы на успех его кандидата могут расцениваться в самом лучшем случае как 50 на 50».

И все же Исаев отмечает, что более реалистичной выглядит победа именно Мишеля Ауна. Во многом это связано с тем, что у «Хезболлы» и сирийского правительства уже существует негласная договоренность с партией «Аль-Мустакбаль» о том, что если та проголосует за Ауна, то пост премьера получит ее лидер Саад Харири. Это, в свою очередь, не соответствует интересам Берри, который при подобном раскладе, учитывая плохие отношения с Харири, может лишиться своего поста председателя палаты представителей после очередных парламентских выборов. Именно поэтому на протяжении последних лет он постоянно откладывает выборы, подчеркнул Исаев.

«Сулейман Фаранджи более лоялен лично Берри, нежели Мишель Аун, и его президентство могло бы гарантировать ему дальнейшее пребывание на занимаемом посту», — рассуждает эксперт.

По его словам, шансы Фаранджи победить на выборах меньше, поскольку против него активно выступает все та же «Аль-Мустакбаль», которая в нынешнем созыве имеет наибольшее число мест в парламенте, возглавляя к тому же «Альянс 14 марта».

Не стоит забывать, что Фаранджи взошел на политическую сцену благодаря близким отношениям его семьи с сирийским правительством, пишет газета «Ислам Таймс».

«Очень теплые отношения были между его отцом (бывшим президентом Ливана. — «Газета.Ru») Сулейманом Фаранджи-старшим и Хафезом Асадом. Эта связь стала основой политического успеха этой семьи, и эти отношения вполне сохранились между Сулейманом Фаранджи и Башаром Асадом», — пишет издание.

«Ислам Таймс» также отмечает, что Фаранджи-младший — один из немногих политиков, открыто поддерживающих палестинское сопротивление против израильской оккупации.

Компромисс для безопасности

Для того чтобы выборы состоялись, необходимы голоса как минимум двух третей депутатов парламента. Пока все указывает на то, что явка будет достаточной. Такую уверенность выразил на встрече с журналистами посол России в Ливане Александр Засыпкин. При этом он говорит, что для России не имеет значения, с каким президентом ей работать.

«Есть один нюанс: традиционно получалось так, что именно внешние силы играли решающую роль в выборе президента Ливана. И в последнее время все тоже думали, что раз в стране два с половиной года нет президента, то все будет зависеть от развития региональной ситуации. Важный момент заключается в том, что у российской стороны «своего» кандидата нет, мы никого не поддерживаем и не вмешивается в этот процесс. Мы подчеркиваем, что выборы — это дело самих ливанцев. О ком они договорятся, тот нас и устроит», — заключил Засыпкин.

На вопрос: «Как Москва относится к Мишелю Ауну?» — посол ответил, что Россию этот кандидат «вполне устраивает».

В то же время ранее ливанское шиитское издание «Сауд аль-Джабаль» со ссылкой на спецпредставителя президента России по Ближнему Востоку и странам Африки Михаила Богданова писало, что сначала Россия избрание Ауна не приветствовала.

Более того, практически все местные СМИ уверены, что Аун — согласованный кандидат.

В частности, газета «Инн Лебанион» со ссылкой на независимые источники пишет, что существует договоренность между представителями Ирана, России, США, Саудовской Аравии об избрании Мишеля Ауна президентом Ливана.

«Глава «Аль-Мустакбаль» Саад Харири посетил Саудовскую Аравию, чтобы поговорить о ситуации в Ливане, где ему сообщили, что все заинтересованные страны одобряют кандидатуру Ауна», — уточняет издание.

Саудовская газета «Аказ» также сообщала, что по некой договоренности между Россией и Францией новым президентом Ливана станет Мишель Аун, а издание «Лебан он Дибэйт» добавляет, что, делая ставку на этого политика, стороны рассчитывают, что Аун сможет обеспечить безопасность в стране, а значит, и в регионе в целом.

Перезапуск страны

В любом случае избрание президента должно стать тем толчком, который заново запустит не только политическую, но и деловую жизнь в стране. Сегодня даже в центре Бейрута очень много пустующих витрин и помещений с табличками «for sale». В стране практически не представлен российский бизнес. Для налаживания экономических связей требуются годы и желание на высоком уровне, которого с российской стороны пока нет. Основная причина — не только в вопросах безопасности.

Крупные проекты, как, например, строительство плотин или дорог, пока невозможно реализовать совместно из-за недоработанного внутреннего законодательства, считает Александр Засыпкин.

«Если изберут президента и сформируют новое правительство, которое будет объединять основные политические партии, возрастет вероятность, что они смогут доделать свое местное законодательство и начать конкретно раздавать блоки», — пояснил посол.

От помощи к контрактам

Что касается сотрудничества России и Ливана в военно-технической сфере, то здесь дела обстоят еще хуже.

В распоряжении правительственной армии в основном советская военная техника, которая осталась еще со времен сирийского присутствия в стране.

В течение многих лет возникает вопрос о том, чтобы Москва и Бейрут вышли на новый уровень взаимодействия. Однако традиционно ливанская армия получает лишь незначительную часть бюджета, поэтому опирается в основном на безвозмездную помощь из-за рубежа. Главным донором здесь оказываются США. Чтобы не только не допустить массового проникновения террористов на территорию страны, но также и чрезмерного усиления «Хезболлы», Вашингтон ежегодно поставляет Бейруту разные виды своих вооружений на $100 млн.

Говорить же о каких-то коммерческих контрактах в рамках ВТС пока не приходится.

«Был случай, когда саудовцы решили оказать Ливану финансовую помощь на $4 млрд. Предполагалось, что на три из них Бейрут закупит оружие у Франции, а на остальные — у других стран, в том числе и у России. Но потом Эр-Рияд отозвал эту помощь, ситуация оказалась в подвешенном состоянии», — рассказал посол.

По его словам, вопрос до сих пор остается открытым и говорить о какой-то конкретике пока невозможно.

Засыпкин надеется, что новое правительство начнет проявлять инициативы в отрасти ВТС. В Ливане тоже в это верят. К примеру, генералы уже активно учат русский язык.

Ливан > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 31 октября 2016 > № 1953786 Инна Сидоркова

Вступительное слово Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе переговоров с лидером политического движения "Мустакбаль" С.Харири, Москва, 4 октября 2016 года

Уважаемый г-н Харири,

Мы рады приветствовать Вас в Москве. Мы традиционно ценим наши добрые и дружеские отношения с Ливаном и поддерживаем контакты со всеми представителями ливанских общин.

Мы неизменно поддерживаем необходимость уважать суверенитет и территориальную целостность Ливана, а также те основы государственности, которые были согласованы всеми общинами и позволяют этой стране успешно развиваться в течение многих лет. К сожалению, в последнее время Ливан переживает внутриполитический кризис из-за неспособности договориться по кандидатуре президента страны. Я бы хотел выразить поддержку и солидарность с Вашими усилиями, г-н Харири, по преодолению этой ситуации и восстановлению договоренностей, которые позволят оставить этот кризис позади.

Мы также солидарны с нашими ливанскими друзьями в связи с теми трудностями и тяготами, которые вы переживаете по причине сирийского кризиса. Речь в первую очередь идет о более миллиона сирийских беженцев, которые спасались на территории Ливана от разгула террористов и тяжелого экономического положения, усугубляющегося односторонними антигуманными санкциями против Сирии, которые ввели США и ЕС. Мы оказывали и оказываем Ливану финансовую и гуманитарную помощь для того, чтобы помочь справиться с этим наплывом беженцев. Мы также знаем, что ливанская армия противостоит игиловцам и «Джабхат ан-Нусре» на границах с Сирией. В этой борьбе мы вас также поддерживаем.

Мы тесно сотрудничаем с Ливаном в рамках МГПС, которая была создана Россией и США. Облегчить положение Ливана проще всего через урегулирование сирийского кризиса. Именно на это были нацелены не так давно одобренные членами МГПС российско-американские договоренности. К сожалению, с самого начала было немало желающих наши договоренности «развалить», в том числе и внутри американской администрации. Как Вы знаете, к огромному сожалению, вчера это удалось сделать тем, кто выступает против политического урегулирования сирийского кризиса и соответствующих резолюций Совета Безопасности ООН, кто явно вынашивает планы силового сценария. Из-за этих внутренних противоречий США оказались не в состоянии выполнить свои обязательства по нашим с ними договоренностям не только в том, что касается отмежевания мирной оппозиции от «Джабхат ан-Нусры», но и в том, что касается предельно четких и конкретных обязательств по разблокированию «дороги Кастелло» – важнейшей артерии для решения гуманитарных проблем Алеппо. Это печально и прискорбно.

Но мы не опускаем руки. Будем добиваться того, чтобы решения Совета Безопасности ООН выполнялись. Мы считаем, что МГПС может и должна сыграть в этом важную, лидирующую роль. Рассчитываем, что в этих рамках и по двусторонней линии мы продолжим согласовывать наши действия с ливанскими друзьями. Повторю, скорейшее установление мира в соседней Сирии напрямую отвечает национальным интересам Вашей страны.

В заключение я бы хотел еще раз подчеркнуть, что мы глубоко уважаем ту консолидирующую роль, которую Вы играете в отношении нынешнего положения в Ливане.

***

Спасибо за Ваши слова в адрес нашей традиционной позиции и линии в отношениях с арабскими странами. В каждой конфликтной ситуации мы исходим из одного непреложного принципа – договариваться должны сами народы. Если внутри какой-либо страны есть противоречия, то все политические и этно-конфессиональные группы должны искать согласия. На этих принципах и базируется ливанское государство.

Что касается того, что весь мир смотрит на Россию в ситуации с Алеппо, то я надеюсь, что будут смотреть и в другие стороны, иначе можно проглядеть действия тех, кто продолжает подпитывать террористов и не в состоянии отделить бандитов от умеренной оппозиции. Мы не уклоняемся от своей ответственности, но считаем, что только коллективно, только вместе с США, Европой и со всеми ключевыми странами региона можно урегулировать этот кризис. Иначе получается попытка опять создать условия для силового сценария. Это неприемлемо для стран региона, ливанского народа и любого нормального политика в современном мире.

Я всегда очень ценю Ваши личные оценки происходящего в регионе и рассчитываю, что мы сейчас отпустим журналистов и обменяемся мнениями о ситуации. Мне это будет очень полезно и интересно.

Россия. Ливан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 4 октября 2016 > № 1917988 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел и по делам эмигрантов Ливанской Республики Дж.Бассилем, Москва, 18 ноября 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели переговоры с моим ливанским коллегой Министром иностранных дел и по делам эмигрантов Ливанской Республики Дж.Бассилем. Обсудили ситуацию на Ближнем Востоке и Севере Африки с акцентом на обстановку в Сирии, Ираке, в самом Ливане.

Мы солидарны с нашими ливанскими друзьями, которые продолжают испытывать на себе все негативные последствия конфликтов в соседней Сирии и других частях региона. Сохраняется террористическая угроза. Подтвердили наши соболезнования в связи с кровавым терактом в пригороде Бейрута 12 ноября, когда погибло 43 человека и около 250 были ранены. В Ливане порядка 1,5 млн. беженцев из Сирии. Это – тяжелейшая нагрузка на инфраструктуру этого небольшого государства, учитывая, что на ливанской территории уже много лет находятся палестинские беженцы.

Россия неизменно выступает в поддержку суверенитета, единства и территориальной целостности Ливана, внутренней стабильности этой дружественной нам страны. Продолжаем выступать за скорейшее преодоление ливанцами нынешних проблем, связанных, прежде всего, с неспособностью парламента в течение полутора лет договориться по кандидатуре президента страны. Выразили надежду, что решение этих проблем будет найдено самими ливанцами через диалог всех политических и этноконфессиональных групп в рамках действующей конституции без вмешательства извне. Приветствуем очередной раунд национального диалога, который состоялся вчера, и в ходе которого все ливанские силы подтвердили единство общества перед террористической угрозой.

В том, что касается региональных и международных вопросов, нас с ливанскими друзьями объединяет совпадение, близость подходов к происходящим в регионе процессам. В контексте сирийского кризиса мы убеждены, что первоочередными задачами являются мобилизация широкого фронта для противостояния террористической угрозе, прежде всего со стороны «Исламского государства» («ИГ»), и одновременное продвижение политического процесса в Сирии в соответствии с теми принципами и конкретными шагами, о которых договорились в рамках встречи международной «Группы поддержки Сирии» в Вене 14 ноября. В ходе этой встрече мы с Дж.Бассилем продвигали взвешенные, сбалансированные подходы, которые опираются на необходимость уважения права самого сирийского народа определять свою судьбу. Удовлетворены, что эта принципиальная позиция возобладала в итоговых документах обеих встреч, которые состоялись 30 октября и 14 ноября.

Рассмотрели ситуацию, которая связана с борьбой против терроризма в самом широком контексте, не только в том, что касается Сирии. «Исламское государство» уже обосновалось на территории Сирии, Ирака, пустило корни в других странах региона и громогласно объявило о планах создания огромного халифата на обширных пространствах от Португалии до Пакистана. Поэтому это наша общая угроза. Мы едины в том, что СБ ООН должен уделить первоочередное внимание задаче создания прочной международно-правовой базы для борьбы с этим злом, мобилизации подлинно глобальной коалиции для ответа на общий для всех нас весьма жесткий вызов.

Россия будет активно продвигать международные усилия в этом направлении в русле инициативы, которую выдвинул Президент Российской Федерации В.В.Путин, выступая в Нью-Йорке на открытии ГА ООН.

Обсудили ситуацию в палестино-израильском урегулировании. Озабочены тупиком в переговорном процессе. Исходим из того, что, принимая меры по недопущению эскалации насилия в Святых местах, прежде всего на Храмовой горе, мы не можем этим ограничиваться и должны предпринимать все необходимое, чтобы возобновить переговорный процесс. Представители «квартета» в ближайшее время должны посетить Израиль и Палестину. Будем надеяться, что их стараниями нам удастся найти выход из нынешнего тупика.

Мы, безусловно, заинтересованы в дальнейшем развитии российско-ливанских отношений, и мы говорили сегодня об этом с моим коллегой. Россия готова, в том числе, в рамках работы международной «Группы поддержки Ливана» оказывать содействие укреплению потенциала ливанской армии, полиции и сил безопасности. Есть у нас и ряд проектов в гуманитарной сфере, в том числе, связанных с продвижением межцивилизационного, межконфессионального диалога в соответствии с инициативой, которую в марте этого года Россия, Ливан, Армения при участии Ватикана выдвинули в рамках Совета ООН по правам человека. Речь шла о защите христиан, которые весьма серьезно страдают в результате нынешних конфликтов на Ближнем Востоке и Севере Африки, защите всех без исключения народностей, этноконфессиональных групп от какой-либо дискриминации, а также о том, чтобы они солидарно выступали за диалог цивилизаций, религий и культур. Это будет оставаться среди приоритетов российско-ливанского взаимодействия на международной арене.

Искренне благодарю моего коллегу за хорошие переговоры.

Вопрос (адресован обоим министрам): Рассматривает ли Ливан возможность обратиться к России с просьбой об оказании военной помощи в борьбе с терроризмом? Если такая просьба поступит, готова ли Россия ее удовлетворить?

С.В.Лавров (отвечает после Дж.Бассиля): Мне нечего добавить. Такого обращения не было, поэтому сейчас нечего рассматривать. Мы полностью уважаем суверенное право Ливана самому определять пути обеспечения своей безопасности наиболее эффективными средствами.

Вопрос: Направил ли МИД России запросы партнерам в рамках работы по поиску и наказанию виновных в теракте российского авиалайнера А321? Были ли получены отклики на эту просьбу?

С.В.Лавров: Мы уже вчера по линии Департамента информации и печати МИД России распространили официальный комментарий, в котором сообщалось, что по поручению Президента Российской Федерации В.В.Путина мы обратились ко всем без исключения правительствам стран мира с просьбой оказать содействие в получении любой информации, которая может привести к нахождению виновных в террористическом акте в отношении российского самолета и привлечению их к ответственности. Что касается откликов, то практически из всех столиц вчера же прозвучали слова солидарности с нами. Так что политический отклик уже последовал. Что касается конкретного отклика о возможных уликах, данных и сведений, где могли находиться лица, так или иначе причастные к этому террористическому акту, то эти отклики частично уже поступили по линии специальных служб. Эта информация не подлежит огласке по понятным причинам.

Вопрос: Накануне Президент России В.В.Путин заявил, что Россия найдет виновных в теракте над Синаем и примет меры в соответствии со статьей 51 Устава ООН. Не могли бы Вы разъяснить, что это значит? Какие действия Россия будет предпринимать на практике?

С.В.Лавров: Как подчеркнул Президент России В.В.Путин, наши действия будут основываться на ст.51 Устава ООН, которая предполагает право любого государства на индивидуальную или коллективную самооборону в случае нападения на него. Террористический акт над Синайским полуостровом был именно нападением на российских граждан, что равнозначно нападению на государство. Право на самооборону будет реализовываться всеми доступными средствами: политическими, военными и по линии разведки, специальных служб и т.д.

Вопрос: Глава МИД Турции Ф.Синирлиоглу заявил сегодня, что на встрече по Сирии был достигнут консенсус по неучастию Президента Сирии Б.Асада в будущих выборах президента в этой стране. Действительно ли это так?

С.В.Лавров: В документе, принятом по итогам встречи по Сирии 14 ноября, равно как и в документе первого такого мероприятия, которое состоялось в Вене 30 октября, в части достигнутых договоренностей все изложено. Никаких договоренностей о том, что Президент САР Б.Асад не будет участвовать в том или ином этапе политического процесса, достигнуто не было. Действительно, некоторые страны, в том числе и наши турецкие коллеги, продвигали такие идеи, но они не получили консенсусной поддержки, поэтому говорить о том, что кто-то согласился в чем-то не участвовать, абсолютно некорректно. Все, о чем договорились, записано на бумаге и никакому толкованию и интерпретации не подлежит.

Вопрос (вопрос адресован обоим министрам): Удалось ли в Вене договориться о статусе «ИГ» и «Джабхат Ан-Нусры» как террористических группировок? Как продвигается работа по определению других террористических группировок? Известно, что некоторые участники венских переговоров видят в этом проблему?

С.В.Лавров: Как Вы сказали, в Вене мы договорились, что все страны, представленные в Международной группе поддержки Сирии, направят свои соображения о том, кого они рассматривают в качестве террористических организаций помимо «ИГ» и «Джабхат Ан-Нусры». Эта договоренность, которую российская сторона уже в течение нескольких месяцев продвигала, наконец, получила одобрение со стороны всех участников Международной группы поддержки Сирии. Координировать обобщение этих идей и предложений будет Иордания.

Мы считаем, что этот процесс не должен занять слишком много времени. Свои предложения о том, кого мы считаем террористическими группировками, действующими в Сирии и в соседних странах, мы передали нашим партнерам достаточно давно. Пару недель назад мы получили встречные соображения от наших американских коллег и ряда других участников процесса. Во многом они совпадают, но работа все-таки предстоит, достаточно непростая работа, учитывая, что различные группировки экстремистского толка порой меняют окраску, когда зарубежные спонсоры, желая придать им более удобоваримый и респектабельный вид, советуют отказаться от радикальной и террористической риторики и предстать перед взором мирового сообщества как т.н. «умеренная оппозиция». Проблема «хамелеона» существует, и нашим спецслужбам совместно с внешнеполитическими ведомствами придется поработать. Надеемся, что иорданские коллеги смогут организовать этот процесс так, чтобы, не затягивая, выйти с едиными позициями и одобрить их в Совете Безопасности ООН. У участников Международной группы есть понимание, что когда мы придем к общему согласию, будет необходимо внести соответствующие организации, помимо «ИГИЛ» и «Джабхат Ан-Нусры», по которым общее мнение уже есть, в террористический список Совета Безопасности ООН.

Вопрос: Как сказал Государственный секретарь США Дж.Керри, политическое урегулирование сирийского кризиса может начаться через несколько недель. Вы с этим согласны?

С.В.Лавров: В документах, которые одобрены в Вене 14 ноября, прямо сказано, что мы рассчитываем, что представители ООН, в частности специальный посланник Генерального секретаря ООН С.де Мистура и его команда в ближайшие дни и недели смогут сформировать общее понимание о том, что представляет собой делегация оппозиции. Отмечено, что будут приветствоваться усилия государств, представленных в Международной группе, в направлении содействия формированию такого единого списка. Затем специальный посланник Генерального секретаря ООН С.де Мистура (как он докладывал Совету Безопасности ООН и получил поддержку Совета еще в августе с.г.), должен провести предварительные консультации в рабочих группах по 4 темам, подтвержденным в Совете Безопасности в качестве повестки дня общесирийского диалога. В Венском документе выражена надежда, что запуск такого процесса состоится в районе 1 января 2016 года, т.е. в ближайшие полтора месяца. Это не ультимативный срок, а ориентировочная дата. Но мы рассчитываем, что ее удастся выдержать, потому что чем дольше мы затягиваем запуск политического процесса между сирийским правительством и оппозицией, тем хуже для сирийского народа. Как говорится, «дьявол в деталях».

Повторю, проблема формирования делегации оппозиции стоит не первый год. Еще после конференции в Монтре в январе 2013 г. мы подчеркивали необходимость обеспечить инклюзивный характер представителей оппонентов режима на переговорах с Правительством САР. Именно это требовалось в соответствии с Женевским коммюнике от 30 июня 2012 г., где сказано, что на переговорах должен быть представлен весь спектр сирийского общества. К сожалению, до недавнего времени некоторые наши партнеры на Западе и в регионе настаивали на том, что только одна группа сирийских оппозиционеров должна рассматриваться в качестве единственного представителя не то что оппозиции, а чуть ли не всего сирийского народа. Это упорствование в том, чтобы не допускать другие политические силы Сирии за стол переговоров, стоило многих жизней и кровопролитных событий, которые можно было бы, наверное, предотвратить, если бы политический процесс был начат раньше. В этом году понимание необходимости обеспечить подлинно общесирийский характер политического процесса наконец-то стало овладевать нашими партнерами. В августе на встрече с Государственным секретарем США Дж.Керри и Министром иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейром мы договорились в Дохе, что будем стимулировать формирование такого единого списка оппозиционной делегации. Но опять в ответ на наши предложения партнеры почему-то не ответили взаимностью, и лишь сейчас, спустя почти полгода, оформлена такая договоренность в многостороннем формате. Надеюсь, что ее реализация займет значительно меньше времени, чем процесс осознания именно такого подхода в соответствии с Женевским коммюнике от 30 июня 2012 г.

Вопрос: Что Вы можете сказать относительно возможности координации усилий Россией с Францией в деле борьбы с терроризмом?

С.В.Лавров: Вчера президенты Российской Федерации и Франции договорились, что они будут координировать эти усилия. У нас в Сирии работает наша авиационная группа, в Средиземном море есть группа ВМС России. Франция выдвигает в этот же район авианосную группировку. Как вы вчера в прямом эфире услышали, Президент России В.В.Путин, находясь в Национальном центре управления обороной России, дал приказ командиру наших моряков координировать действия против «ИГ» и прочих террористов с французскими коллегами как с союзниками.

Я рассчитываю, что изменение позиции наших западных коллег, которое далось, к сожалению, ценой жертв в результате ужасных террористических актов, будет наблюдаться и со стороны других наших западных партнеров, а позиция о том, что подлинную борьбу с «ИГ» и ему подобными можно наладить, только когда станет ясна судьба Б.Асада, будет отложена в сторону. Мы подробно говорили об этом с нашими американскими коллегами, которые эту логику активно продвигали. Теперь уже, по-моему, нет никаких сомнений, что просто неприемлемо выдвигать предварительные условия, чтобы объединиться в борьбе с террористами в лице, прежде всего, «Исламского государства», которое, конечно, никакое не исламское. Наша общая обязанность – не допустить, чтобы оно стало государством, а оно пытается создать свой халифат с угрозами огромному количеству стран и всей человеческой цивилизации.

Вопрос: Президент Российской Федерации В.В.Путин заявил, что некоторые из стран «Большой двадцатки» финансируют террористические группировки. Есть ли у Вас какие-либо детали на этот счет?

С.В.Лавров: Я думаю, все было сказано Президентом Российской Федерации В.В.Путиным на пресс-конференции в Анталье и в его комментариях относительно источников финансирования террористических организаций. Кроме того, мы представили фотографии со спутников и средств авиации России, которые показывают нескончаемый поток нефти и нефтепродуктов с захваченных «ИГ» территорий за границу, где все это продается, и за счет этих продаж «ИГ» в значительной степени финансирует свою преступную деятельность.

Эти вопросы вызывают серьезнейшую озабоченность у всех наших партнеров. Я думаю, что и здесь мы сможем наладить сообща такую работу, которая не будет зависеть от каких-то сиюминутных геополитических конъюнктурных соображений и позволит всем нам сконцентрироваться на главных задачах: пресечь поползновения «ИГ», подорвать его финансовую и материальную базу и, в конечном итоге, уничтожить это террористическое образование.

Россия. Ливан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 18 ноября 2015 > № 1639180 Сергей Лавров

Неуловимая пятая модель

Почему демократии недостаточно

Резюме: В VII веке достижение консенсуса означало учет мнений мусульман, прежде всего мужчин. Сегодня консенсус в арабском мире должен охватывать не только религиозных приверженцев ислама, но и светских мусульман, представителей других конфессий и обязательно женщин. В этом заключается главный вызов тем, кто ищет модель нового устройства государств после «арабской весны».

Признаков того, что «арабская весна» идет на спад, не видно, до эндшпиля далеко. Спустя два с лишним года после того, как Мохаммед Буазизи, сам того не ведая, повсеместно воспламенил народные протесты, арабский мир и международное сообщество остаются в неведении, чем завершится противостояние. Некоторые примелькавшиеся лица исчезли, доминировавшие группы стали маргинальными, бесконечные политические дебаты обогатились новыми идеями. Повеяло свежим ветром, в первую очередь для молодежи – крупнейшего сегмента населения в большинстве арабских стран. Впрочем, у нее так и не возникло иных героев, которые пришли бы на смену презренным «пожизненным» правителям и диктаторам.

Образец для подражания не появился. Ни одно из государств, включая те, что избавились от авторитарных правителей, не предложило альтернативу модели долгого автократического правления, преобладавшей в регионе с начала деколонизации в 1950-е гг., а заложенной еще после распада Османской империи. Не только демонстранты, но и их вожаки не определились с тем, что считать приемлемым минимумом, гарантирующим сохранение политической стабильности, с одной стороны, и удовлетворяющим требования масс – с другой. Даже кудесник не в состоянии удовлетворить запросы всех групп населения. Существует ли вообще модель, которая устроила бы большинство населения в арабском мире?

Можно обрисовать четыре гипотетические альтернативы однопартийному правлению или власти диктатора. Для удобства определим их как алжирскую, иранскую, ливанскую и турецкую. Все они противоречивы либо неприемлемы для арабских условий. Следовательно, арабским странам придется искать ускользающую от понимания пятую модель консенсуса в обществе. Вместо того чтобы сосредоточивать внимание на западной схеме выборной демократии, нужно искать пути национального примирения. Только так удастся преодолеть нынешнюю смуту и предотвратить возможный крах экспериментов по обновлению национальных государств.

ТУРЕЦКАЯ МОДЕЛЬ

Наиболее очевидным следствием «арабской весны» стал рост влияния исламистов на Ближнем Востоке. Это побудило многих, особенно в Турции, предположить, что курс Партии справедливости и развития (ПСР) являет собой жизнеспособную модель. Сумев объединить ислам с современностью и прийти к власти демократическим путем, она трижды подряд победила на парламентских выборах с ноября 2002 г., что рассматривается как доказательство одобрения ее постулатов избирателями. ПСР также нацелена на то, чтобы избавить понятие «исламист» от негативных стереотипов, которыми его награждают на Западе. Следуя этой логике, каждый вправе спросить: если в Турции умеренная исламистская партия избирается демократическим путем, почему это невозможно у арабов?

Программы арабских исламистов и ПСР внешне мало отличаются. В Турции ПСР пытается «разбавить», если не изменить, светский кемалистский режим, опираясь на имеющиеся политические институты. Хотя многие соотечественники обвиняют партию в выхолащивании секулярной сущности общества, нельзя не признать, что кемализм был изначально недемократичным и никогда не пользовался поддержкой всего общества, да и не считал ее необходимой. Любая эрозия светского режима, чего добивается ПСР, потребует одобрения народа, и поэтому процесс будет более демократичным и умеренным. Но тернистым, в чем Реджеп Тайип Эрдоган убедился во время недавних выступлений на площади Таксим в Стамбуле.

Модель интересна, но неуниверсальна. Арабы – не турки, в этническом отношении и по темпераменту они – совсем другой народ. Исторический водораздел, усугубленный длительным владычеством Османской империи, заставляет арабских исламистов усомниться в целесообразности принятия турецкой модели. Еще существеннее то, что ПСР добилась успеха не в вакууме, а в политической среде, создававшейся на протяжении десятилетий со времен Кемаля Ататюрка. Усилия последнего по созданию современной Турецкой республики были направлены на разрыв с памятью об исламской Османской империи. Его стремление вестернизировать государство сопровождалось отказом, в частности, от такого наследия, как арабская вязь. Мощным напором и железной рукой Кемаль осуществил преобразования, используя военных как инструмент государственной власти.

Политику Кемаля продолжили его последователи. Благодаря вовлеченности в политический процесс армия играла роль не только хранительницы кемалистского наследия, но и самопровозглашенной защитницы светской республики, в которой 98% населения – мусульмане. Проведение в жизнь заветов Ататюрка, в свою очередь, привело к возникновению среднего класса, кровно заинтересованного не только в сохранении статус-кво, но в плюрализме и сосуществовании различных сил, что стало предпосылкой многопартийности. В прошлом кризисы приводили к вмешательству военных, но с конца 1990-х гг. Турция стала свидетелем другого явления. Упадок привычных политических объединений привел к росту популярности партий с исламистскими притязаниями – сначала Партии благоденствия, а затем ПСР, Эрдоган играл видную роль в обеих.

Словом, успех ПСР объясняется не только провалом светских политических организаций, но и созданием других институтов, необходимых для нормального политического процесса, таких как эффективный парламент, многопартийная система, разделение властей и профессиональная армия, охраняющая интересы государства. Основы, заложенные ранее, позволили сделать это довольно быстро.

В большинстве арабских стран подобных общественно-политических институтов нет. Во-первых, до «весны» массы населения не были знакомы с по-настоящему многопартийной выборной системой. До начала президентства Мухаммеда Мурси в Египте в июне 2012 г. покойный палестинский глава Ясир Арафат был единственным арабским лидером, избранным всенародным голосованием. Периодические президентские кампании в Египте, Сирии и Тунисе, например, являлись не чем иным, как фарсом. В избирательных бюллетенях фигурировал единственный кандидат – действующий президент. В некоторых случаях он никогда не набирал менее 98% законно отданных голосов.

Во-вторых, как это было в Иране до исламской революции 1979 г., мечети оставались единственным местом, где граждане могли собираться, обсуждать политические вопросы и участвовать в общественной деятельности без непрошеного государственного вмешательства. Не то чтобы мечети были местом свободного обмена мнениями – в большинстве случаев проповедники находились на содержании властей, за ними внимательно следили, их проповеди и деятельность контролировались. Однако других публичных политических площадок просто не существовало.

В-третьих, исламисты относятся к категории тех, кто пришел на все готовенькое. Они не были в первых рядах протестующих, хотя являлись главной мишенью авторитарных режимов. Например, на площади Тахрир их стали замечать лишь тогда, когда стало ясно, что дни Мубарака сочтены. Такая тенденция характерна и для других стран. Однако организационные навыки и обширные сети социального обеспечения исламских организаций оказались действенными, когда они все же решили окунуться в политику. Прошло совсем немного времени, как исламист стал главной альтернативой статус-кво.

Правда, арабским исламистам повезло меньше, чем их турецким собратьям. Они не только пытаются предложить иной политический порядок, но вынуждены делать это в отсутствии жизнеспособных общественно-политических институтов и системы сдержек и противовесов. Как показал пример президента Мурси, демократия не устанавливается приказами и посредством монополизации полномочий.

Арабские режимы были не только авторитарными и отчужденными от широких масс, но и в большинстве случаев династическими. И монархии, и республики стремились к преемственности в рамках правящих семей. Главным приоритетом правящих кланов всегда являлось не создание общественно-политических институтов, а обеспечение плавной передачи власти. Приверженность арабских исламистов демократии также подвергается серьезным сомнениям как в регионе, так и за его пределами. Многие подозревают их в том, что они намерены «дополнить» известный демократический принцип: один человек – один голос, но –только один раз. Даже в частных беседах видные лидеры не стремятся рассеять опасения по поводу их готовности признать и принять поражение на свободных и справедливых выборах. Единственный прецедент – выборы в Палестине – не воодушевляет. С начала 1990-х гг. воинственное палестинское движение ХАМАС не желало признавать легитимность Ясира Арафата и возглавляемые им политические институты, такие как ФАТХ, ООП и ПНА. После январских выборов 2006 г. к тотальному отрицанию итогов выборов прибегла уже ФАТХ, не признавшая победу ХАМАС. Причина разобщенности кроется не во внешних факторах, а в нежелании согласиться с волеизъявлением избирателей.

Отсутствие в арабском мире политических институтов – реальность политической системы, и по этой причине арабские исламисты едва ли могут пойти путем турецких единомышленников из Партии справедливости и развития.

ИРАНСКАЯ МОДЕЛЬ

Дата падения режима Мубарака, 11 февраля 2011 г., совпала с годовщиной победы революции в Иране. Даже если правители арабских стран не готовы подражать иранской модели, представляет ли исламская революция привлекательную альтернативу для масс?

Нельзя игнорировать основополагающую религиозную структуру иранского общества и арабских стран со всеми вытекающими последствиями. Исторически суннитский ислам предпочитает хаосу статус-кво. Приверженность стабильности и порядку порой заставляла суннитских богословов терпимо относиться к авторитарным и несправедливым правителям, поскольку больше всего они опасались того, что общество низвергнется в бездну хаоса и анархии. Напротив, шиитский ислам преподносит себя как силу сопротивления, стоящую на страже справедливости и равенства; поэтому по своей природе шиитский ислам не желает мириться со сложившимся положением. Наглядным примером служит движение «Хезболла» в Ливане.

В контексте «арабской весны» особенно наглядно проявилось суннитское стремление к порядку в противовес шиитским призывам к насильственному ниспровержению. «Братья-мусульмане» в Египте и движение «Ан-Нахда» в Тунисе отдают предпочтение постепенному переходу вместо насильственной трансформации. То же можно было сказать о Ливии и Сирии до того, как они погрузились в пучину гражданских войн.

Успех иранской модели предполагает присутствие харизматического лидера, который пользовался бы всеобщим уважением и обладал религиозным авторитетом. Таким был аятолла Хомейни. Но «арабская весна» – не тот случай. Ни в одной из стран у демонстрантов не было узнаваемой идеологической платформы, не говоря уже о лидере. Рассредоточение сил не дало возможности какой-либо конкретной группе или классу демонстрантов доминировать над толпой, но в этом заключалась и ее слабость. Без сильного лидера с религиозным весом арабские исламисты не смогут подражать Ирану.

Хомейни завоевал репутацию своим долгим противостоянием шаху в 1960-х гг., в арабском мире таких вождей нет. Деятельность большинства исламских богословов и учреждений финансировалась режимами. Клир и правоведов в Египте и Саудовской Аравии критикуют за то, что они низведены до уровня придатка государственного аппарата, а потому не пользуются уважением рядовых граждан. Многие улемы не желают создавать даже видимость того, что дистанцируются от правящего клана.

Более того, арабские власти не являются светскими ни в западном, ни в кемалистском понимании. Они скорее криптоисламистские, чем светские. Изображая себя оплотом сопротивления религиозному экстремизму, арабские правители зачастую без колебаний соглашаются с требованиями религиозно настроенной части общественности. Чтобы отвести от себя стрелы критики и доказать собственную легитимность, многие арабские правители объявили шариат источником всех законов в своих странах. Даже революционные режимы, ничтоже сумняшеся, ставят на высшие посты исключительно верующих и набожных мусульман. Иногда государство доходит до того, что пытается дать официальное определение правоверному мусульманину.

В Иране богословы смогли использовать народное негодование, клеймя верхушку за низкопоклонство перед Западом и, как следствие, за отчуждение от народа. Шах намного опережал свою эпоху и стремился преобразовать страну по западным лекалам, хотя делал необдуманные шаги, которые маргинализировали могущественных землевладельцев и настроили их против него. Арабский мир более разношерстный и подвержен разным культурным и социальным воздействиям. Например, в Тунисе ощущаются арабское, исламское, африканское, берберское и европейское влияние. То же можно сказать о многих других странах, широко взаимодействующих с внешним миром. С практической точки зрения это означает, что арабское общество куда больше пропитано секуляризмом, чем Иран в 1970-е годы. Например, готовность «Братьев-мусульман» в Египте и «Ан-Нахды» в Тунисе позиционировать себя в качестве умеренных сил в сравнении с салафитами-экстремистами означает признание того факта, что широкая общественность в этих странах не приемлет религиозных крайностей.

Отсутствие харизматичного лидера, традиционные предпочтения суннитов, выбирающих спокойную жизнь, длительное влияние внешнего мира и светский характер общества означают, что иранская модель здесь не подходит.

АЛЖИРСКАЯ МОДЕЛЬ

Она подразумевает активное военное вмешательство для предотвращения захвата государства исламистами и сохранения или восстановления светского порядка. Подобная реакция имела место в Алжире в 1991 г., когда стало понятно, что на выборах неминуемо побеждает Исламский фронт спасения.

Однако, к несчастью для армии, в арабских странах она всегда служила оплотом дискредитировавших себя республиканских режимов. То есть военные обеспечивали легитимность и выживание ненавистных народу властителей. Алжирская модель предполагала бы возвращение генералов в качестве главного арбитра, но именно этому и стремились положить конец демонстранты. Даже профессиональные армии в арабском мире не могут подменять собой государственные учреждения хотя бы потому, что не представляют интересы всех слоев населения. Арабская военная верхушка, как правило, олицетворяет собой отсутствие согласия в обществе, навязывание ему определенных правил. Если в Тунисе армия слаба, то в Ливии и Йемене она расколота по этническому и племенному принципу. Этот внутренний раскол во многом способствовал гражданской войне и продолжающемуся насилию.

В Сирии ситуация несколько иная, но нельзя сказать, что принципиально отличная. Сирийские вооруженные силы отражают состав правящей элиты, и доминирующее положение занимает алавитское меньшинство. В каком-то смысле продолжающееся насилие в Сирии – это прежде всего попытка алавитской армии Асада сохранить статус-кво. Личное и коллективное выживание Асада и алавитов тесно связаны.

Поскольку демографическая ситуация в Бахрейне складывается в пользу шиитов, правительство давно привлекает в вооруженные силы мусульман-суннитов, предлагая им гражданство. Так, после «арабской весны» армия Бахрейна пополнилась немалым числом выходцев из Пакистана. Богатые нефтью монархии Персидского залива обладают самыми современными вооружениями и арсеналами, но способность использовать их ограниченна. В критический момент, как это видно на примере кризиса в Кувейте 1990–1991 гг., выживание режимов зависит от внешних держав. Точно так же Саудовская Аравия вынуждена была прибегнуть к помощи элитных французских войск, чтобы положить конец осаде Великой мечети Кааба в Мекке, организованной Джухайманом Аль Утайби в ноябре 1979 года.

К тому же военный переворот, например в Алжире, отнюдь не обошелся без массового кровопролития, и в конечном итоге генералам пришлось отказаться от власти в пользу более приемлемого политического устройства. Алжирская модель может быть лишь временным решением, поскольку не решит ни одной из проблем, воспламенивших протесты на арабской улице. Большинство армий не являются сильным государственным институтом, их способность осуществлять институциональные перемены наподобие тех, что произвели турецкие военные, также ограниченна. В лучшем случае они смогли бы управлять временно, что в арабском контексте означало бы продолжение прежней политики. Кроме всего прочего, возвращение генералов разожжет народный протест, и тогда к нему активно присоединятся исламисты, которые начинают ощущать вкус власти благодаря волеизъявлению граждан на избирательных участках.

ЛИВАНСКАЯ МОДЕЛЬ

Тот факт, что «арабская весна» вывела на передний план разнообразные и соперничающие политические силы, привлекает внимание к «квотируемой» модели демократии в Ливане (ее еще называют консоциальной, когда в правительстве обязательно представлены все политические силы и этнические меньшинства). Несмотря на преобладание арабов и мусульман, арабский мир неоднороден. В нем наличествуют доисламские и немусульманские общины, проживают неарабские этносы. Даже если исключить три страны – Иран, Израиль и Турцию, – арабское большинство на Ближнем Востоке вынуждено искать общий язык с бедуинами, берберами, друзами и курдами. На религиозном фронте арабам-мусульманам приходится считаться не только с христианами и иудеями, но и с другими несуннитскими мусульманскими направлениями, такими как шииты, бахаисты, исмаилиты и т.д. Учесть интересы всех и каждого невозможно, но ливанская модель обеспечит большинству религиозных групп представительство, а также нечто вроде коллективного договора. Но есть четыре препятствующих фактора.

Во-первых, действующая в Ливане модель признает лишь три доминирующие группы: христиан, мусульман-суннитов и мусульман-шиитов, тогда как друзы, бахаисты и др. вынуждены присоединяться к одной из них, чтобы участвовать в управлении страной и в распределении богатства. В таких странах, как Сирия, с ее многочисленными религиозно-этническими группировками подобное привело бы к расчленению государства.

Во-вторых, курды проживают в Иране, Ираке, Сирии и Турции, и любая уступка курдскому меньшинству в одной стране может иметь далеко идущие последствия и подорвать стабильность в других. Курдские ирредентисты стремятся к воссоединению разрозненных частей исторической родины и образованию великого Курдистана, что усугубит все проблемы.

В-третьих, ливанская модель возникла не в одночасье. Желая, чтобы у христиан-маронитов была своя родина, французы создали Ливан (Маронитское государство), заодно усилив свои позиции на Ближнем Востоке. Для сохранения арабской идентичности Ливана выработан компромисс, в соответствии с которым марониты получили больше власти, впоследствии его закрепили. Распределение полномочий власти между тремя основными религиозными группами произошло после продолжительной борьбы и 15-летней кровавой междоусобицы. Аналогичный эксперимент в Ираке еще продолжается; страна расколота по деноминационным линиям. Хотя Ирак может гордиться тем, что выбрал первого в истории неарабского главу государства, общество раздроблено по религиозному признаку, и не видно конца насилию. Если будет выбрана подобная модель, ситуация в других странах может развиваться по аналогичному сценарию.

В-четвертых, новое устройство будет нуждаться в крепком политическом ядре, а зачастую и внешней поддержке. Как видно на примере Турции, сильный национальный лидер способен добиться консолидации ценой пренебрежения правами меньшинств. Ататюрк объединил и укрепил Турцию, но пожертвовал правами курдов. Сколько-нибудь выдающиеся арабские лидеры в поле зрения пока не попадали. Поэтому ливанская модель на практике означала бы активное и продолжительное внешнее вмешательство во имя государственного строительства. Сменить режим гораздо легче, чем трансформировать его, и ни одна держава или коалиция не пожелает взвалить на себя такую геркулесову ношу. Но без этого консоциальная модель не пустит корней или все пойдет по иракскому пути, и страны погрузятся в пучину хаоса.

ЕСТЬ ЛИ ВЫХОД?

Чтобы «арабская весна» закончилась коренными изменениями, нужен не только демократический, но и по-настоящему представительный политический порядок. Западная разновидность выборной демократии может быть привлекательна для исламистов, особенно когда они добиваются всенародной поддержки на выборах. Даже если они не получают абсолютного большинства, вне всякого сомнения, после 2011 г. это доминирующая политическая сила. Благодаря расширенным сетям социального обеспечения, организационным навыкам и политической приспособляемости они сумели не только преподнести себя как альтернативу презираемым и свергнутым авторитарным режимам, но и усвоить демократическую риторику. Хотя их реальные планы до конца не ясны, исламисты разных мастей говорят о либерализме, демократии, универсализме и равенстве.

Приверженность духу демократии и электоральная популярность сделали их политически приемлемыми для Запада и других крупных игроков. Таким образом, поддержка на родине обеспечила им легитимность на международной арене, и они пришли надолго. Однако долгосрочная политическая программа окажется под вопросом, если они сочтут, что перевес 51:49 дает карт-бланш на трансформацию арабских обществ в исламистские.

Новым правителям Египта и Туниса приходится платить высокую цену за то, чтобы понять, что подобный курс приводит к конфронтации. Миллионы демонстрантов, собравшихся на площади Тахрир и в других местах, не стремились к замене одного диктаторского режима на другой. Многие граждане не позволят исламистам монополизировать их веру во всем ее многообразии. Идеологический авторитаризм гораздо опаснее власти военных: армия лишь борется за выживание, тогда как «братья» стремятся навязать всем определенные доктрины и подчинить их своему пониманию религии. Мубарака в последние дни его пребывания у власти стали именовать фараоном. Это оскорбительное прозвище как бы отсылало его в доисламскую и неисламскую эпоху «аль-Джахилии». Аналогичное оскорбление кое-кто уже адресует и Мурси.

Отказ арабских исламистов безоговорочно объявить о готовности прислушаться к всенародному протесту и общественному мнению – предмет главной обеспокоенности светских кругов. Чем больше арабские исламисты говорят о демократии и принятии их широкими массами, тем меньше им верят.

Чтобы заслужить доверие избирателей и одновременно остаться носителями духа «весны», арабской элите, включая исламистов, придется вступить на долгий и мучительный путь поиска и достижения консенсуса в обществе. Этот метод создает условия для более представительного общества, чем выборная демократия, поскольку учитывает интересы всех слоев и групп. Что еще важнее, путь – мусульманский по своей сути, поэтому никто не обвинит их в слепом подражании Западу. В VII веке лишь благодаря согласию были избраны четыре непосредственных преемника Пророка Мохаммеда. Только Абу Бакр, первый халиф, умер своей смертью, трех остальных зверски убили. Однако при выборе учитывалось мнение всех групп населения, поэтому в основе его лежал всеобщий консенсус. Не все остались довольны, и это посеяло первые семена раздора, а именно – привело к возникновению шиитского ислама.

Многие жаждут появления современного Саладина, который освободит мусульман. Но если легендарный курд был снисходителен к своим пленникам, особенно немусульманам, современная эпоха до сих пор порождала лишь автократов, которые были социалистами в том смысле, что одинаково жестоко обращались со всеми гражданами. Поиск и достижение консенсуса в обществе – модель, наиболее доступная для «арабской весны», особенно для новых исламистских лидеров, пришедших к власти на ее волне. На примере Ливии и Ирака мы видим, что любой другой подход, будь то демократический или авторитарный, ведет к тяжкой смуте.

Однако есть одно «но». В VII веке достижение консенсуса означало учет мнения и взглядов верующих мусульман, прежде всего мужчин. В современном контексте узкой социальной базы недостаточно. Согласие в арабском мире должно охватывать не только набожных, но и светских мусульман, представителей других конфессий и обязательно женщин. В этом реальный вызов для любого политика, ищущего модель, способную умиротворить арабский мир.

П.Р. Кумарасвами – профессор Университета имени Джавахарлала Неру, почетный директор Института Ближнего Востока в Дели.

Алжир. Иран. Ливан. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 29 июня 2013 > № 885381 Полур Кумарасвами

Католикос-патриарх всея Грузии Илия II, президент Ливана Мишель Сулейман и председатель попечительского совета Фонда Андрея Первозванного, президент ОАО "РЖД" Владимир Якунин получат в Москве премии имени патриарха Алексия Второго, присужденные международным общественным Фондом единства православных народов (ФЕПН), сообщил РИА Новости замглавы Отдела внешних церковных связей Московского патриархата протоиерей Николай Балашов.

Ежегодную, 13-ю церемонию вручения премий ФЕПН "За выдающуюся деятельность по укреплению единства православных народов, за утверждение и продвижение христианских ценностей в жизни общества" традиционно возглавит патриарх Московский и всея Руси Кирилл в зале церковных соборов храма Христа Спасителя в понедельник, 21 января. Предстоятель Грузинской православной церкви прилетит в российскую столицу накануне, 20 января.

Илия II

"Католикос-патриарх всея Грузии Илия II - это самая уважаемая личность в сегодняшней Грузии. За 35 лет патриаршего служения предстоятель Грузинской церкви, отметивший в начале этого года свое 80-летие, стал подлинным отцом грузинского народа, объединяющим вокруг себя людей различных политических взглядов и убеждений. Он - глубоко авторитетный иерарх, старейший из православных предстоятелей, к мнению которого прислушивается весь православных мир", - сказал РИА Новости Балашов.

По его словам, за время патриаршества Илии II в Грузии выросло число действующих храмов и монастырей, получили развитие система богословского образования, работа с молодежью, социальная и просветительская деятельность Церкви. Кроме того, Илия II - талантливый музыкант, иконописец и "воплощение традиций грузинского гостеприимства" (в его патриаршей резиденции можно встретить самых разных людей, для общения с которыми он находит время).

"Патриарх Илия - давний друг Русской церкви, его связывают многолетние дружеские отношения с патриархом Московским и всея Руси Кириллом еще со времен их молодости", - отметил собеседник агентства. Он напомнил, что Илия II восемь лет получал богословское образование в Московских духовных школах в Сергиевом Посаде, был рукоположен в иеромонахи патриархом Московским и всея Руси Алексием I и впоследствии много раз посещал пределы Русской православной церкви.

"Во многом личной заслугой и личным влиянием патриарха Илии объясняется то, что, когда предельно осложнились государственные отношения между Россией и Грузией, отношения между Русской и Грузинской православными церквами не только не понесли ущерба, но и получили дополнительное развитие. В течение многих лет отношения между нашими Церквами оставались мостом, связывающим народы. Церкви, понимая это, стремились и стремятся делать все для того, чтобы духовное общение не прерывалось", - подчеркнул Балашов.

Мишель Сулейман

Президент Ливана избирается из христиан, принадлежащих к Маронитской церкви. На этом посту Мишель Сулейман в очень трудных условиях ближневосточных реалий старается сделать все возможное для сохранения мира и взаимопонимания между различными конфессиональными общинами своей страны.

"Будучи боевым генералом, он, вместе с тем, является убежденным миротворцем", - отметил представитель Московского патриархата.

По его словам, награждение Сулеймана - дань признательности и за его усилия по сохранению христианского наследия в ближневосточном регионе. "В результате политический событий последних лет само существование христианской общины в ряде государств находится под угрозой, и есть все основания опасаться постепенного исчезновения христианского присутствия на библейской земле", - констатировал Балашов.

На встрече Мишеля Сулеймана с патриархом Кириллом в ходе официального визита предстоятеля Русской церкви в пределы Антиохийского патриархата осенью 2011 года, на которой присутствовал Балашов, состоялся очень содержательный разговор о моделях общественного устройства. "Патриарх, в частности, отметил сильные стороны ливанской модели, которая, регулируя жизнь многоконфессиональной страны, не вытесняет религию за скобки государственной и общественной жизни и стремится содействовать гармоничному сосуществованию религиозных общин", - пояснил эксперт.

Владимир Якунин

Президент ОАО "РЖД" Владимир Якунин возглавляет попечительский совет Фонда Андрея Первозванного и Центра национальной славы России, которые, по оценкам Балашова, "вносят весьма заметный вклад в жизнь нашего общества, способствуя утверждению в нем духовных и нравственных начал".

"Фонд многое сделал как для развития церковно-общественных инициатив в нашей стране, так и для помощи православным собратьям в других странах, среди которых особо хотелось бы отметить Сербию. Очень важна поддержка сербского православного меньшинства Косова", - отметил представитель РПЦ.

Он напомнил об участии Якунина в восстановлении Марфо-Мариинской обители милосердия в Москве и возрождении церковного служения милосердия в духе основательницы обители - святой мученицы великой княгини Елизаветы Федоровны (Романовой).

"Фонд - один из основных спонсоров строительства православного храма в Таллине, в районе Ласнамяэ, закладка которого была осуществлена еще покойным патриархом Алексием II во время его последнего визита в Эстонию. В этом году строительство заканчивается - и надеемся, летом храм будет освящен", - сказал Балашов.

По его словам, Фонд Андрея Первозванного также уделяет большое внимание ближневосточному региону - достаточно вспомнить многолетнюю программу "Просите мира Иерусалиму". А основанный Якуниным мировой общественный форум "Диалог цивилизаций" способствует развитию взаимопонимания и сотрудничества между представителями различных религий и культур в мире в целом.

Премии ФЕПН

Премии Фонда единства православных народов ежегодно присуждаются главам государств, правительств и парламентов, предстоятелям православных церквей, крупнейшим общественным лидерам и деятелям культуры. С 2009 года награда носит имя почившего патриарха Алексия II, который возглавлял попечительский совет фонда с момента его создания в 1995 году до своей кончины в декабре 2008 года. Сейчас фонд действует под попечением патриарха Кирилла.

Среди лауреатов премии прошлых лет - президенты России, Украины, Белоруссии, Греции, Эстонии, Болгарии, Армении, Кипра, глава Палестинской национальной администрации Махмуд Аббас, предстоятели Александрийской, Антиохийской, Иерусалимской, Сербской, Болгарской, Кипрской православных церквей, Армянской апостольской церкви и ряд других выдающихся лиц из разных стран. Ольга Липич.

Грузия. Ливан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 18 января 2013 > № 736357

Инофирма

Ливан не является страной континентальной либо англосаксонской (общей) системы права, поэтому определения в законодательстве сложно поддаются прямому переводу. Термин «компания» часто используют здесь для обозначения и компании, и партнерства, А термин «партнер» может обозначать и партнера в партнерстве, и акционера компании.

Ливанский коммерческий Кодекс предусматривает, в частности, что иностранные инвесторы вправе принимать участие в учреждении предприятий таких организационно-правовых форм, как: Societe Anonyme Libanaise (S.A.L.) – акционерная компания с ограниченной ответственностью; Societe a responsabilite limitee (S.A.R.L) – закрытая компания с ограниченной ответственностью.

Societe Anonyme Libanaise – S.A.L. (акционерная компания с ограниченной ответственностью), учреждаемая минимум тремя лицами любой национальности, характеризуется таким образом:

• минимальный уставный капитал компании – 30 млн. ливанских фунтов (USD 20 000);

• иностранцам может принадлежать 100% акций, за исключением компаний, занятых в бизнесе, связанном с недвижимостью в Ливане. В этом случае минимум 50% акционеров обязаны быть ливанцами;

• акции компании вправе свободно передаваться третьим лицам;

• компанией управляет совет директоров, насчитывающий от 3 до 12 чел., большинство из которых должны быть ливанцами. Глава совета может быть иностранцем только в том случае, если получит разрешение на работу в Ливане. Акционеры имеют право участвовать в управлении компанией;

• компании надлежит отчислять 10% своей чистой прибыли в специально созданный резервный фонд до тех пор, пока сумма фонда не достигнет 1/3 от капитала компании;

• компании полагается ежегодно проходить аудиторскую проверку.

Закон 45/83 Ливана позволяет Societe Anonyme Libanaise быть учрежденной в виде холдинговой акционерной компании с ограниченной ответственностью, которая вправе:

• владеть и управлять движимым имуществом, авторскими правами, торговыми марками и другими интеллектуальными правами и собственностью;

• управлять другими ливанскими компаниями, в капитале которых холдинговая компания имеет как минимум 20%, а также предоставлять таким дочерним компаниям займы и кредиты;

• приобретать недвижимость в этой стране.

Холдинговой компанией управляет совет директоров, состоящий как минимум из двух человек, которые должны быть ливанцами. Глава совета может быть иностранцем, и для его назначения не требуется получать разрешение на работу в Ливане. Собрания акционеров и директоров компании возможны и за пределами страны.

Холдинговая компания должна быть зарегистрирована в торговом регистре и специальном реестре холдинговых компаний Ливана.

По закону 46/83 Ливана разрешается учреждать Societe Anonyme Libanaise в виде офшорной акционерной компании с ограниченной ответственностью. Компания вправе заниматься коммерческой деятельностью исключительно за пределами страны или в свободных экономических зонах, включая хранение товара здесь на свободных таможенных складах. Открытие банковских счетов, подписание контрактов, управление и обслуживание офшорных компаний также следует осуществлять только за пределами Ливана.

Офшорной компанией управляет совет директоров, состоящий как минимум из двух человек, которые обязаны быть ливанцами. Глава совета может быть иностранцем, и для этого не нужно получать разрешение на работу в стране. Собрания акционеров и директоров компании возможны и за пределами Ливана.

Офшорная компания должна быть зарегистрирована в торговом регистре и специальном реестре офшорных компаний Ливана.

Societe a responsabilite limitee – S.A.R.L (закрытая компания с ограниченной ответственностью) учреждают минимум три лица любой национальности; характеризуется она следующим образом:

• минимальный уставный капитал компании – 5 млн. ливанских фунтов (USD 3 400). Капитал полагается полностью оплатить перед регистрацией, и его сумма фигурирует во всех документах компании;

• резервный фонд компании составляет 50% от размера капитала и размещается в уполномоченном банке Ливана;

• если в компании более 30 акционеров, то она должна перерегистрироваться в открытую акционерную компанию в течение 2 лет или быть ликвидирована;

• компании не разрешается предлагать свои акции к открытой продаже или передавать их третьим лицам, не получив предварительно одобрения большинства акционеров компании (как минимум 75%);

• компанией управляет директор, который может и не быть ее акционером;

• директор не вправе без предварительного одобрения акционеров соглашаться на сделку, в которой он сам, прямо или косвенно, заинтересован;

• компания подлежит проверке аудитором, если ее уставный капитал превышает 30 млн. ливанских фунтов;

• компания не имеет права заниматься в Ливане банковской, финансовой и страховой деятельностью, а также авиаперевозками.

Все предприятия, управление и контроль за которыми здесь осуществляется, платят налог на прибыль только с дохода, извлекаемого в самой стране, по ставке, равной 15%.

Налог на распределяемые дивиденды взимают в Ливане по ставке в 10%.

Производственные компании, организованные на ливанских территориях, нуждающихся в развитии, и имеющие объем инвестиций в производство более чем USD 340 000, а также предприятия, выпускающие продукцию, которая не производилась в стране ранее, получают освобождение от налогов на 10 лет, для чего требуется решение министерства финансов Ливана.

Холдинговые компании освобождены от налога на прибыль и налога на распределяемые дивиденды, но платят налог на уставный капитал по следующим ставкам: 6% на капитал до USD 34 000; 4% – от USD 34 000 до USD 54 000; 2% – от USD 54 000.

Холдинговые компании также подлежат взиманию некоторых других налогов, зависящих от вида деятельности компании.

Офшорные компании освобождены от налогообложения прибыли в Ливане, но должны ежегодно уплачивать фиксированную ежегодную пошлину в USD 700. Налог на прирост капитала такой компании взимают по ставке, равной 6%.

Валютного контроля в Ливане не существует.

Ливан подписал соглашения об избежании двойного налогообложения с такими странами, как: Австрия, Азербайджан, Армения, Бахрейн, Беларусь, Бельгия, Бенин, Болгария, Великобритания, Венгрия, Габон, Гвинея, Германия, Греция, Египет, Иордания, Иран, Исландия, Испания, Италия, Йемен, Кипр, Китай, Куба, Кувейт, Люксембург, Мавритания, Малайзия, Марокко, Нидерланды, Объединенные Арабские Эмираты, Пакистан, Россия, Румыния, Сенегал, Сирия, Судан, Тунис, Турция, Украина, Финляндия, Франция, Чад, Чехия, Чили, Швейцария, Швеция.

Ливан > Приватизация, инвестиции > corpagent.com, 15 февраля 2008 > № 340848