Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Корпорация МСП назвала важнейший фактор развития малого бизнеса

Доступное финансирование для малых и средних предприятий - это зачастую важнейший фактор для развития их проектов и бизнеса, заявил РИА Новости гендиректор Корпорации МСП Александр Исаевич, комментируя скорректированную программу кредитования.

В среду Минэкономразвития сообщило, что российские банки 12 января начали выдавать малому и среднему бизнесу кредиты по сниженной ставке - не выше 7% - в рамках скорректированной программы льготного кредитования. Максимальная конечная ставка для заемщиков определяется исходя из ключевой ставки Банка России, действующей на дату заключения договора, плюс не более чем 2,75%.

"Для сектора МСП доступность финансирования зачастую является важнейшим фактором реализации проекта и развития своего бизнеса. Также льготное кредитование стало одной из наиболее востребованных мер поддержки в период распространения коронавирусной инфекции. В рамках национального проекта по поддержке МСП в 2021 году запланировано предоставление кредитов по еще более низкой ставке – речь идет о 7% годовых по программе (по постановлению правительства № - ред.) 1764", - сказал Исаевич.

Как указывала замглавы Минэкономразвития Татьяна Илюшникова, с учетом нынешней ставки Банка России предельная ставка по кредиту для МСП сейчас будет составлять 7%. Среднерыночная ставка по кредитам со сроком более одного года сегодня составляет 8,17%.

Планируется, что малый и средний бизнес в 2021 году получит 700 миллиардов рублей кредитов по льготной ставке в рамках нацпроекта МСП.

Россия > Приватизация, инвестиции. Финансы, банки > ria.ru, 13 января 2021 > № 3614145

Мишустин снизил ставки по льготным кредитам для малого и среднего бизнеса

Премьер-министр Михаил Мишустин сообщил, что подписал постановление о снижении ставки по льготным кредитам для малого бизнеса и самозанятых.

"Таким образом, сейчас льготные кредиты будут выдаваться под семь процентов годовых", — сказал он на совещании с вице-премьерами.

Первоначально ставка по таким кредитам была 8,5 процента. По новым правилам ее максимальный размер не должен превышать ключевую ставку Банка России, увеличенную на 2,75 процента. Регулятор установил значение на отметке 4,25 процента годовых.

Глава правительства отметил, что такой шаг позволит предпринимателям снизить долговую нагрузку и пополнить оборотные средства, а также даст больше возможностей для развития бизнеса.

Россия > Приватизация, инвестиции. Финансы, банки > ria.ru, 11 января 2021 > № 3614159

Что заставляет центробанки всерьез заняться цифровой валютой

В 2021 году многие центробанки мира планируют провести тестирование цифровой валюты, и российский не является исключением. Те, кто уже завершил тестирование, могут приступить к внедрению новых денег. Между тем изначально такие идеи вызывали у регуляторов неприятие. О том, что заставило их изменить мнение, рассказывает сопредседатель Комитета по платежным системам Ассоциации банков России Алексей Маслов.

Алексей Маслов

Виртуальные деньги появились достаточно давно и с развитием компьютерных игр становились все более востребованными и широко применимыми. Виртуальная (или игровая) валюта и стала предвестником цифровых денег. Частные электронные деньги чаще всего используются только в рамках одной или нескольких игр для покупки и продажи виртуальных товаров в играх и социальных сетях. С ростом числа виртуальных сообществ и благодаря развитию технологий стали множиться случаи создания и распространения своих собственных валют, которые обеспечивают среду обмена и единицу счета для каждого конкретного виртуального сообщества.

В октябре 2012 года ЕЦБ опубликовал доклад «Схемы виртуальных валют», в котором такие валюты были определены как один из видов нерегулируемых государством денег: «Виртуальная валюта – это вид нерегулируемых, цифровых денег, которые выпускаются и обычно контролируются их разработчиками, а также используются и принимаются членами определенного виртуального сообщества». Очевидно, что центральные банки уже тогда стали интересоваться виртуальными валютами. В тот момент требовалось дать более четкое определение и характеристику виртуальным валютам. Уже существовало много статей и публикаций на эту тему, однако центральные банки и другие регуляторы или органы государственной власти старались не касаться вопроса виртуальных валют.

Но деньги, как социальный институт, развиваются вместе с обществом и изменяются со временем. Поэтому на них неизбежно влияют технологические достижения, в том числе все более широкое использование интернета.

Финансовый сепаратизм

Виртуальные валюты сразу стали интересны крупнейшим компаниям в сфере социальных сетей, виртуальных сообществ и компьютерных игр. Так, интересную попытку создания масштабной платежной схемы на основе виртуальных валют сделала компания Facebook.

Кредиты Facebook (Facebook Credits) – это виртуальная валюта, которая была предложена в 2011 году. Альфа-стадия была в мае 2009 года, бета-стадия началась в феврале 2010 года и закончилась в январе 2011 года. Затем компания объявила, что все разработчики ее игр будут обязаны обрабатывать платежи только через кредиты Facebook с 1 июля 2011 года. Они были доступны в 15 валютах, включая доллары США, фунт стерлингов, евро и датские кроны. Кредиты были единой валютой для использования в нескольких играх и приложениях. В марте 2011 года была создана отдельная компания для обработки платежей – Facebook Payments Inc. Но в июне 2012 года компания Facebook объявила, что больше не будет использовать свою собственную денежную систему. Пользователи могли конвертировать кредиты обратно в фиатные деньги. Facebook Credits был официально удален из Facebook в сентябре 2013 года.

Китайская компания Tencent – один из ведущих операторов связи в стране. Эта служба мгновенных сообщений запустила виртуальные платежи с помощью Q-монет. Эту валюту можно приобрести с помощью кредитной карты (или используя остаток средств на предоплаченной телефонной карте). Обменный курс зафиксирован относительно юаня. Первоначально эта валюта была реализована только для покупки товаров и услуг, предоставляемых Tencent. Однако пользователи начали использовать его для личных платежей (P2P), а некоторые торговцы также начали принимать Q-монеты в качестве платежного средства.

Кроме того, несколько онлайн-игр вознаграждали пользователей очками, которые можно было обменять на Q-монеты, в конечном счете их начали обменивать на юани на черном рынке. Виртуальная валюта превратилась в незаконную денежную схему. Китайские власти увидели, что количество Q-монет, торгуемых в течение одного года, достигло нескольких миллиардов юаней, после того как они выросли примерно на 20%. В июне 2009 года китайские власти приняли решение запретить эту валюту для торговли реальными товарами, чтобы «ограничить ее возможное влияние на реальную финансовую систему».

Отдельно стоит вспомнить появление Bitcoin, которое привело к созданию множества других цифровых валют. В 2008 году был опубликован файл с описанием протокола и принципа работы платёжной системы в виде одноранговой сети. 3 января 2009 года был сгенерирован первый блок и первые 50 Bitcoin. Первая транзакция по переводу Bitcoin произошла 12 января 2009 года –10 Bitcoin. Первый обмен Bitcoin на фиатные деньги произошел в сентябре 2009 года – Марти Малми (Martti Malmi) отправил пользователю с псевдонимом NewLibertyStandard 5050 Bitcoin, за которые получил на свой счет в PayPal $5,02. Первый обмен Bitcoin на реальный товар произошел в мае 2010 года – Ласло Ханеч за 10 тыс. Bitcoin получил две пиццы с доставкой.

В разных странах отношение к вопросам регулирования этой области до сих пор очень отличается. Некоторые государства официально разрешили операции с Bitcoin. Обычно они рассматриваются как товар или инвестиционный актив и для целей налогообложения подчинены соответствующему законодательству. Иногда Bitcoin признают в качестве расчетной денежной единицы. Например, в Японии они являются законным платежным средством с налогом на их покупку. В Германии с марта 2018 года при оплате товаров криптовалютами не взимается налог на отток капитала – операции с ними по налогообложению стали такими же, как и операции с прочими платежными средствами.

Во многих странах статус до сих пор не определен или изменяется. Первоначально Банк Таиланда заявил, что для операций с Bitcoin требуется лицензия на право проведения валютообменных операций. Позже было опубликовано разъяснение, что из-за отсутствия законных оснований обмен Bitcoin не попадает под тайское валютное законодательство, так как иностранные валюты в операциях не участвуют. Через некоторое время Банк Таиланда дополнительно разъяснил, что Bitcoin можно обменять на иностранную валюту, соответственно, лицензия нужна.

22 октября 2015 года Европейский суд (European Court of Justice) постановил, что операции обмена Bitcoin на фиатные валюты освобождаются от НДС. В его решении уточняется, что соответствующий закон распространяется на поставку товаров и оказание услуг. Транзакции же в Bitcoin были отнесены к платежным операциям с валютами, монетами и банкнотами и потому не подлежат обложению НДС. Суд рекомендовал всем странам – членам Евросоюза исключить криптовалюты из числа активов, подлежащих налогообложению.

Назвать – значит узнать

Конечно, проекты таких масштабов и все более широкое распространение Bitcoin привлекало внимание регуляторов. Вслед за ЕЦБ в 2013 году Американская сеть по борьбе с финансовыми преступлениями (FinCEN), бюро Казначейства США, в отличие от своего определения «настоящей» валюты, как «монеты и бумажные деньги Соединенных Штатов или любой другой страны, которые обозначены как законное платежное средство и которые циркулируют и обычно используются и принимаются в качестве средства обмена в стране выпуска», также называемой FinCEN «реальной валютой», определила виртуальную валюту как «средство обмена, которое действует как валюта в некоторых средах, но не имеет всех атрибутов реальной валюты».

В 2014 году Европейская служба банковского надзора определила виртуальную валюту как «цифровое представление стоимости, которое не выпускается Центральным банком или государственным органом и необязательно привязано к фиатной валюте, но принимается физическими или юридическими лицами в качестве платежного средства и может быть передано, сохранено или продано в электронном виде».

В 2018 году вступила в силу директива (ЕС) 2018/843 Европейского парламента и Совета, которая определяет термин «виртуальные валюты» как «цифровое представление стоимости, которое не выпускается или не гарантируется Центральным банком или государственным органом, необязательно привязано к законно установленной валюте и не обладает правовым статусом валюты или денег, но принимается физическими или юридическими лицами в качестве средства обмена и может передаваться, храниться и торговаться в электронном виде».

Директива 2018/843/EU вносит поправки в 4-ю директиву ЕС по борьбе с отмыванием денег. Законодатели Европейского союза рассматривают Bitcoin как архетипический пример виртуальных валют, и он, следовательно, соответствует всем элементам правового определения, может служить опорной точкой для интерпретации. В основном определение виртуальных валют состоит из шести элементов:

• это цифровые представления стоимости. Таким образом, цифровые активы должны иметь определенную ценность в деловых операциях, чтобы считаться виртуальными валютами в соответствии с законодательством ЕС.

• они не выпускаются и не гарантируются Центральным банком или государственным органом. Эмиссия – это первое размещение цифрового актива на рынке. Гарантирование – это принятие на себя обязательств перед третьими лицами или собственных обязательств. Если цифровые активы выпущены или гарантированы Центральным банком либо государственным органом, они не являются виртуальными валютами.

• они могут быть присоединены к легальной валюте. Вложение – это юридический или экономический механизм, который связывает стоимость цифрового актива с законной валютой.

• они не имеют юридического статуса валюты или денег. Это зависит от статуса цифрового актива в ЕС или государстве-члене.

• они принимаются физическими или юридическими лицами в качестве средства обмена. Это основной элемент юридического определения: термин «средство обмена» лучше всего понимать в отрицательных терминах и требует, чтобы цифровой актив не был ни электронными деньгами, как это определено Директивой ЕС об электронных деньгах, ни платежной услугой или платежным инструментом, как это определено Директивой ЕС о платежных услугах, ни любым другим платежным средством, как это определено Директивой ЕС о требованиях к капиталу. Концепция акцепта требует определенного минимума фактического спроса на цифровой актив на рынке, чтобы считаться виртуальной валютой.

• их можно передавать, хранить и торговать в электронном виде. Только цифровые активы, которые могут быть переданы лицу в электронном виде (передача), при этом владелец также имеет возможность предотвратить передачу без его вмешательства (хранение), выполняют эту концепцию.

Авторы юридического определения в соответствии с законодательством ЕС в первую очередь имели в виду технологию Blockchain – и Bitcoin как архетипическую форму. При этом определение не содержит каких-либо отсылок к использованию конкретной технологии. Это юридическое определение поразительно технологически нейтрально.

Угроза замещения

К 2015 году регуляторов стали интересовать не только вопросы юридических терминов и определений и частных случаев борьбы с отмыванием или уклонения от налогов. Вопросов оставалось много, и появлялись новые. Один из них: могут ли виртуальные валюты иметь эффект замещения фиатных денег и влиять на стабильность финансовых систем?

Появились опасения, что увеличение использования виртуальных денег может привести к сокращению использования фиатных денег, что также приведет к сокращению наличных денег, необходимых для проведения операций. Замена фиатных денег на частные виртуальные валюты может уменьшить размер балансов центральных банков и их способность влиять на краткосрочные процентные ставки. Центральные банки должны были бы посмотреть на свои существующие инструменты борьбы с этим риском (например, попытка ввести минимальные резервные требования к схемам виртуальной валюты).

Эффект замещения также затруднил бы измерение денежных агрегатов и, как следствие, повлиял бы на соотношение между измеряемыми денежными агрегатами и инфляцией, которая используется при оценке рисков для стабильности цен в среднесрочной перспективе и долгосрочной. Если виртуальные деньги создаются вне сферы деятельности Центрального банка и виртуальный кредит распространен, это может иметь последствия для того, как решения ЦБ о процентных ставках передаются через экономику, и его контроль над денежно-кредитными процессами может стать менее эффективным.

Также важно взаимодействие между виртуальными валютами и реальной экономикой. Пользователи виртуальной валюты распространены по всему миру, поэтому их влияние также следует интерпретировать глобально. Однако если виртуальная валютная система будет ориентирована на одну конкретную страну, она действительно может оказать влияние на ее денежную массу. Именно это произошло в Китае со схемой Q-coin.

Поскольку реальная денежная масса подвержена такому влиянию, центральные банки должны включать виртуальные валюты в денежную статистику, чтобы контролировать их объем. Регуляторы осознали проблему, которую виртуальные валютные схемы могут в конечном итоге создать для проведения денежно-кредитной политики в том случае, если им удастся существенно сократить использование реальных валют (заменив их роль в обеспечении ликвидности и сохранении стоимости).

Наконец, важно сохранить роль валюты как расчетной единицы, поскольку общество получает выгоду от четко определенной и стабильной денежной единицы для своих экономических операций, независимо от эмитента или формата, в котором выпускаются деньги. Виртуальные валютные схемы могут привести к появлению нескольких расчетных единиц в реальной экономике. Владельцы таких схем могут испытывать искушение выпустить чрезмерные суммы, чтобы получить прибыль от их размещения. Изменение взглядов на кредитоспособность этих эмитентов (и связанная с этим вариативность виртуального обменного курса) будет угрожать роли денег как общего финансового знаменателя для всей экономики.

ЕЦБ определяет финансовую стабильность как состояние, при котором финансовая система (включающая финансовых посредников, рынки и рыночную инфраструктуру) способна противостоять шокам, тем самым снижая вероятность серьезных сбоев в процессе финансового посредничества, способных значительно ухудшить распределение сбережений в пользу выгодных инвестиционных возможностей. Ее обеспечение требует выявления основных источников риска и уязвимости, таких как неэффективность распределения финансовых ресурсов между вкладчиками и инвесторами, а также неверная оценка или неправильное управление рисками.

В контексте виртуальных валютных схем, поскольку они работают вне банковской системы, главным источником потенциальной финансовой нестабильности будет связь между виртуальной валютой и реальной экономикой, то есть обменные курсы и валютные рынки. Так как виртуальные валюты не рассчитываются в деньгах центрального или коммерческих банков и нет никакого кредитора последней инстанции, решающим элементом, влияющим на виртуальный обменный курс, является доверие к эмитенту виртуальной валюты.

Не можешь пресечь – возглавь

Обычно регулирование отстает от технологических разработок на несколько лет. То же самое относится и к схемам виртуальных валют (по крайней мере в их нынешнем виде), которые создавались еще в конце 1990-х, но только в 2006 году ряд правительственных ведомств США начал их рассматривать. В 2007 году некоторым из таких компаний было предъявлено обвинение введении нелицензированных операций по переводу денег. С тех пор был предпринят ряд других юридических действий и многие из схем, действовавших в Соединенных Штатах, были закрыты. Впоследствии Китай также занял позицию против использования схем виртуальной валюты для покупки реальных товаров и услуг. Это неудивительно. Схемы виртуальных валют, в отличие от традиционных платежных систем, не регулируются. Правовая неопределенность, связанная с этим, может представлять собой проблему для государственных органов, поскольку такие схемы могут использоваться для осуществления незаконной деятельности.

Репутация центральных банков является ключевым элементом, определяющим эффективность различных их стратегий, особенно денежно-кредитной политики. Это институты, к которым люди обращаются, чтобы установить, сколько доверия стоит вкладывать в деньги, и они очень озабочены своей репутацией. Для ЕЦБ репутационный риск определяется как риск ухудшения его репутации, авторитета или общественного имиджа в отношении различных внешних заинтересованных сторон (например, широкой общественности, финансового сектора и т. д.). Она оказывает специфическое влияние на операционный риск, который определяется как риск негативных финансовых последствий, деловые или репутационные последствия, возникающие в результате неадекватного или неудачного внутреннего управления и бизнес-процессов, действий людей, систем или внешних событий. Репутационное воздействие может иметь место даже тогда, когда бизнес-цели достигаются, то есть даже если центральные банки не несут ответственности за произошедшее.

Виртуальные валютные схемы способны оказывать репутационное воздействие. Речь идет о деньгах и платежах, поэтому для широкой публики они явно подпадают под ответственность центральных банков, даже если это не так с точки зрения закона. Поэтому следует учитывать такую возможность в случае инцидента с безопасностью. Хотя последствия провалов схем виртуальной валюты будут ограниченными, если они существенно не увеличатся в размерах, вероятность этого велика в результате высокой волатильности и нестабильности схем виртуальной валюты, а также широкого освещения в средствах массовой информации, которое они время от времени получают.

Если их использование значительно расширится, инциденты, которые привлекают внимание прессы, могут иметь негативные последствия для репутации центральных банков, если общественность воспримет их как свидетельство того, что регуляторы не выполняют свою работу должным образом. Этот риск следует учитывать при оценке общей рисковой ситуации центральных банков.

В результате центральные банки разных стран пришли к выводу о необходимости выпустить собственную цифровую валюту – цифровая валюта Центрального банка (Central Bank Digital Currency, CBDC). Европейский центральный банк (ЕЦБ) совместно с ФРС США, Банком Англии, Банком Канады, Банком Японии, а также ЦБ Швеции и Швейцарии при участии Банка международных расчетов (BIS) создали рабочую группу по изучению проблемы CBDC.

Правительство Китая выделило 10 млн юаней (примерно $1,5 млн) на пилотное тестирование цифровой валюты, которое завершилось 18 октября. ЕЦБ подал заявку на регистрацию товарного знака «цифровой евро» 22 сентября. Банк Англии и Федеральный резерв еще не приняли решения о выпуске цифровой валюты, однако активно проводят исследования как самостоятельно, так и в партнерстве с другими ЦБ. Банк России в середине октября объявил о начале работы над созданием цифрового рубля. По плану российского регулятора в 2021 году будет запущен пилот, на котором планируется отработать схему внедрения в экономику цифрового рубля. И он в наступающем году будет не единственным. По данным ЦБ, к началу 2020 года те или иные виды работ над CBDC велись в четырех из каждых пяти центральных банков стран, на долю которых совокупно приходится 75% мирового населения и 90% глобального производства.

США. Евросоюз. Китай > Финансы, банки. СМИ, ИТ > fingazeta.ru, 11 января 2021 > № 3605670 Алексей Маслов

Россиянам объяснили правила уплаты нового налога по вкладам

С 1 января в России начал действовать 13-процентный налог на доходы граждан с процентов по банковским вкладам, размер которых в совокупности превышает 1 млн рублей.

В Федеральной налоговой службе уточнили, что налогом будут облагаться не сами вклады, а лишь проценты по ним.

"Доходы в виде процентов по вкладам (остаткам на счетах) в банках учитываются при определении налоговой базы по налогу на доходы физических лиц за налоговый период, в котором указанные доходы были фактически получены", – говорится в комментарии на сайте ФНС.

В случае, если проценты зачисляются для пополнения того же вклада, то доход в виде таких процентов будет учитываться при обложении НДФЛ в том налоговом периоде, в котором производилось зачисление этих процентов.

В ведомстве отметили, что при размещении крупных сумм на вкладах с ежемесячной выплатой процентов, россияне могут избежать уплаты налогов или уменьшить их, если доход от депозита распределяется на два или три налоговых периода.

Проценты с зарплатных счетов не будут облагаться налогом, заключили в ФНС.

Россия > Финансы, банки. Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 8 января 2021 > № 3614164

Олег Тиньков — человек года по версии Business FM

В 2020-м предприниматель лечился от лейкемии, после операции у него полная ремиссия. Его банк вырос в полтора раза, и Тиньков чуть не продал его «Яндексу». А еще стало известно о претензиях властей США к бизнесмену, после которых начался суд по экстрадиции

В 2020 году с Олегом Тиньковым произошло столько всего, что кому-то этого хватило бы на целую жизнь. В октябре 2019 года ему поставили диагноз «лейкемия», после чего он вылетел на лечение в Германию, где сразу же начал курс химиотерапии. Публичная жизнь банкира полностью переместилась в Instagram, где он увлеченно рассказывал о своих новых бизнес-проектах, таких как, например, сеть гостевых домов La Datcha.

В марте 2020 года стало известно о болезни Тинькова, после чего акции Тинькофф банка рухнули. После этого Business FM взяла интервью у главы группы «Тинькофф» Оливера Хьюза, менеджера, который управляет бизнесом Олега Тинькова. Вот что тогда сказал Хьюз:

«Дико тяжелая ситуация, в первую очередь для Олега. Но он борец, он борется. Мы очень любим Олега, мы ему желаем скорейшего восстановления. Но он не участвует в бизнесе. Он не знает, какие продукты мы разрабатываем, он не знает про наши IT-проекты, он даже не знает про наши многие достаточно крупные инвестиции. На уровне стратегии Олег есть. Я с ним достаточно часто разговариваю. Ситуация с Олегом, конечно, ужасна, но это никак, ни малейшим образом не влияет на бизнес группы, вообще никак».

Параллельно с этим власти США обвинили банкира в сокрытии доходов. В 2013 году бизнесмен вышел из американского гражданства. А потом Вашингтон обнаружил, что стоимость бизнеса Тинькова на тот момент составляла 1 млрд долларов, о чем предприниматель умолчал. Соответственно, не заплатил налоги. И ему грозит крупный штраф, который юристы оценили в полмиллиарда долларов.

На тот момент Тиньков уже был в Лондоне, где остается и сейчас, ожидая решения суда по экстрадиции (следующее заседание запланировано на март). Даже если до вердикта Тиньков решит все проблемы с властями США, то есть заплатит штраф, не факт, что его не выдадут Штатам. Мнение управляющего партнера адвокатского бюро «Гладышев и партнеры» Владимира Гладышева:

«Формально у суда есть основание для выдачи. Запрос официальных властей США, который передан через посольство, то есть для английского суда это запрос, который исходит от всего американского государства в целом. Если английский суд проигнорирует эту формальную сторону, получается, что он проявит неуважение к США как к государству на основании косвенных признаков, что против господина Тинькова никакого дела и нет, по существу».

Теперь о событии, которое в жизни Олега Тинькова не случилось. По крайней мере, пока. В сентябре информационное пространство взорвала новость о том, что «Яндекс» покупает TCS Group за 5,5 млрд долларов с премией к рынку в 7%. На этом сообщении акции банка взлетели. Причем Тиньков не только должен был выйти в кеш, но и стать акционером «Яндекса». А потом по рынку пошли слухи, что «сделка десятилетия» из-за сложных переговоров может не состояться. СМИ писали, что Тиньков параллельно ведет переговоры о продаже банка с МТС. В октябре Тиньков со свойственной ему эмоциональностью написал в письме сотрудникам следующее:

«Сегодня я принял решение разорвать вероятную сделку с «Яндексом». Почему? Мы начали разговор с объединения, поисков синергий и быстрого роста нашей клиентской базы. И хотели построить самую большую частную компанию России. По факту все вылилось в продажу, они хотели просто купить «Тинькофф» со всеми вытекающими негативными последствиями для нас. «Тинькофф» не продается ни «Яндексу», ни МТС! У меня есть план: а давайте мы, а не они, купим этот *авно-Яндекс! Я не верю в эту забюрокраченную компанию!»

Версии были разные. Сам Тиньков в письменном интервью Forbes сообщил, что он понял, что «Яндекс» хочет именно поглотить банк, а это, по сути, покупка контроля. И тогда надо платить премию не в 7%, а в 25-40%. По словам бизнесмена, он предлагал основателю «Яндекса» Аркадию Воложу увеличить премию, но тот сказал, что это нужно согласовывать с советом директоров. К тому моменту Тиньков уже устал торговаться и решил прекратить переговоры.

В «Яндексе» эту версию опровергли. Ранее там говорили, что в процессе переговоров Тиньков выдвигал все новые требования. Вполне вероятно, что оба взгляда на срыв сделки правдивы. Вот как это прокомментировал президент компании «Московские партнеры» Евгений Коган.

«Олег Тиньков, во-первых, человек эмоциональный, кто его знает, тот знает. Во-вторых, видимо, он действительно столкнулся с какой-то бюрократией. Понимаете, в любых сделках слияния и поглощения всегда есть элемент разницы культур, это очень важно. Бывают достаточно бюрократические, жесткие системы, а бывают системы достаточно менее формальные, основанные на лидерских качествах, на драйве и так далее. Так что, знаете, лучше в таких ситуациях, если характер не сходится, лучше разойтись как можно быстрее. Это как женитьба: не подошли характерами, лучше быстрее разбежаться, пока нет детей».

В конце декабря Олег Тиньков снова прокомментировал срыв сделки с «Яндексом». Как заявил бизнесмен в интервью телеканалу «Дождь», сделка не состоялась из-за расхождения в цене на 200 млн долларов. Тиньков сообщил, что просил 6,2 млрд долларов, а IT-гигант давал 6 млрд долларов.

«Все сделки, запомните, пожалуйста, разваливаются по одной причине, нет двух причин. Мало денег. Разница в разбеге была 200 млн долларов. Если бы они заплатили на 200 млн больше, я бы на их месте заплатил, потому что капитализация выросла на 5 млрд долларов на объявлении. И потом я уже устал и в какой-то момент сказал: все, я не хочу, спасибо, не нужно. Я просил 6,2 млрд долларов. Они давали 6 млрд долларов. Они мне платили половину акциями, и в этом была фишка. Они хотели, чтобы я сделал lock up на 18 месяцев, то есть не мог продавать акции. Я говорю: если вы мне даете акции, которые я 18 месяцев не могу реализовать, то есть в некотором смысле пораженный актив, то я хочу принимать участие в управлении. Потому что как я могу владеть чем-то, что от меня никак не зависит? Конечно, а зачем я им нужен?»

В итоге небольшой пакет акций Тиньков все-таки продал в рынок, выручив за них 325 млн долларов. Бизнесмен написал, что деньги пойдут в благотворительный фонд борьбы с лейкемией и на решение юридических проблем. Видимо, Тиньков имел в виду налоговые претензии США. Когда стало известно о сделке с «Яндексом», то в деловых кругах отмечали, что банкиру нужен кеш. Хотя сам Тиньков писал, что кеша у него полно. Но ведь он все-таки продал часть акций, и, возможно, ему придется продать еще, отмечал в беседе с Business FM главный редактор банковского портала Finnews.ru Владимир Шевченко.

«Насколько я читал ранее о претензиях налоговых органов США, 300 млн долларов может не хватить. То есть Тинькову, скорее всего, позже придется продать еще пакет акций, когда уже будет более или менее понятно, во что претензии налоговых органов США могут вылиться. У Тинькова не состоялась продажа банка «Яндексу», и через некоторое время стало известно, что Тиньков продает свои акции в рынок. Мне кажется, эти две новости связаны между собой, Тинькову действительно нужны деньги».

Несмотря на насыщенный и сложный год в жизни Олега Тинькова, его бизнес себя чувствовал отлично. За год капитализация группы выросла на 50%, превысив 6 млрд долларов. А по количеству активных клиентов банк вошел в первую тройку вместе со «Сбером» и ВТБ, что вполне объяснимо. «Тинькофф» — высокотехнологичный банк, и в пандемию его технологии оказались востребованными. Правда, Тиньков в декабре написал пост о том, как тяжела работа бизнесмена, а все хотят от него только денег и продолжают считать предпринимателя «вором и жуликом», и задался вопросом, стоило ли оно того.

Что касается здоровья Олега Тинькова, недавно на очередном суде по экстрадиции его адвокат говорил, что шансы на выживание бизнесмена — 50%. Но 19 декабря Тиньков сообщил: произошло чудо, полная ремиссия после пересадки костного мозга. Таким образом банкир сам подвел итоги этого сложного для него года.

Этот материал доступен в виде подкаста. Подписывайтесь на «Тренды и бренды от Business FM».

Михаил Сафонов

Россия. США > Приватизация, инвестиции. Финансы, банки. СМИ, ИТ > bfm.ru, 31 декабря 2020 > № 3615242 Олег Тиньков

Алексей Черняев: Российско-американские отношения при Байдене станут хуже

А это означает и новые санкции, и удешевление рубля

Прогнозировать цены на нефть сейчас занятие крайне неблагодарное. Локдауны в США и Евросоюзе, безусловно, будут толкать цены вниз, тогда как активность «зеленого» лобби будет в краткосрочной перспективе толкать цены вверх. Легко представить, что произойдет, если, например, Байден выполнит свои обещания свернуть использование технологии фрекинга.

Однако можно уверенно предсказать, что российско-американские отношения при Байдене станут еще хуже, чем сейчас. Впрочем, главный вопрос в другом: пойдет ли Байден на их дальнейшее качественное ухудшение — например, за счет запрета американским игрокам покупать российский госдолг или попыток отключить РФ от банковской системы SWIFT? Пока можно предполагать, что Байден все-таки выведет эскалацию отношений России и США на новый уровень по сравнению с настоящим временем. А это означает и новые санкции, и удешевление рубля.

Во внутренней политике США президентство Байдена, похоже, будет отмечено попытками сворачивания американских свобод по всем фронтам и дальнейшего ужесточения государственного контроля за гражданами. Байден не скрывает намерений повысить налоги для среднего класса и для бизнеса: не случайно знаменитый черный рэпер Эминем, прочитав налоговый раздел программы Байдена, заявил перед выборами, что голосовать будет за Трампа. Так что теперь, после поражения Трампа, видимо, будет и повышение налогов, и усиление контроля за доходами и расходами американцев. Кроме того, возможны реформы в сфере политического финансирования, чтобы сократить финансовую базу поддержки Трампа и республиканцев-трампистов.

Алексей Черняев

Политолог-американист

США. Евросоюз. Россия > Нефть, газ, уголь. Финансы, банки. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 29 декабря 2020 > № 3610609 Алексей Черняев

Счетная палата и Федеральное казначейство совершенствуют финансовый контроль

Рабочая группа Счетной палаты и Федерального казначейства по вопросам государственного финансового контроля подвела итоги совместной работы в 2020 году и утвердила планы на 2021 год.

Выступая на заседании, которое прошло в формате видеоконференции, заместитель Председателя Счетной палаты Галина Изотова отметила основательные результаты взаимодействия двух ведомств и глубокий взаимный интерес к продолжению сотрудничества в наступающем году.

«В 2020 году Рабочая группа провела все 12 запланированных мероприятий, а также четыре расширенных рабочих встречи. Они проходили преимущественно в онлайн формате. Однако это никак не сказалось на качестве решений и эффективности взаимодействия двух ведомств», – отметила Галина Изотова.

В свою очередь, заместитель руководителя Федерального казначейства Эли Исаев обратил внимание, что выработанные рабочей группой подходы к классификации нарушений, совместное формирование и актуализация карты рисков, синхронизация методологических аспектов контрольной деятельности способствуют построению перспективной модели государственного финансово-бюджетного контроля и аудита.

Так, по итогам совместного доклада директора департамента финансового аудита Счетной палаты Елены Бойцовой и начальника Контрольно-аналитического управления в финансово-бюджетной сфере Федерального казначейства Елены Тарасовой были приняты решения по согласованию таблицы соответствия кодов классификации нарушений, выявляемых ведомствами по разделам, содержащим нарушения в сфере управления и распоряжения госсобственностью, при формировании и исполнении бюджетов, в сфере деятельности Центробанка, государственных корпораций, госкомпаний, а также иных нарушений. Кроме того, ведомства выявили направления, по которым невозможно сопоставить нарушения, отраженные в классификаторах.

Участники также зафиксировали терминологические различия понятий системного и систематического нарушений и подходов к их отражению в документах по итогам контрольного мероприятия в соответствующей отчетности. Так, под систематическими нарушениями понимают однородные и неоднократные нарушения, выявленные у одного объекта аудита, в то время как системные нарушения отмечаются у нескольких объектов аудита и, как правило, обусловлены одним или несколькими общими факторами, например, недостатками нормативно-правового регулирования.

Также по итогам совместной деятельности были сформированы единые подходы к денежному и количественному выражению нарушений, выявляемых в ходе внешнего госаудита и контроля в финансово-бюджетной сфере. Работа по данному направлению продолжится в 2021 году в ходе мероприятия по синхронизации единиц измерения нарушений.

Особый акцент в текущем взаимодействии сделан на цифровизацию процессов. Так, Счетная палата поделилась наработками в автоматической классификации нарушений с применением искусственного интеллекта, обученного на соответствующей выборке 2016-2018 годов, а также опытом автоматизированного формирования акта по результатам контрольного мероприятия. Федеральное казначейство, в свою очередь, рассказало о создании Паспорта объекта контроля, перспективах его доработки и дальнейшего развития. Кроме того, ведомства обсудили примерные перечни риск-факторов для дальнейшего их учета и использования в деятельности.

«Следует отметить положительную динамику развития взаимодействия в сфере применения цифровых технологий в ходе осуществления внешнего госаудита и контроля в финансово-бюджетной сфере. Важным представляется вопрос цифровизации процесса информационного обмена при синхронизации проектов наших планов работы. Счетная палата также планирует поделиться практикой применения разрабатываемого сейчас комплекса программных средств «Цифровая платформа»», – подчеркнула Галина Изотова.

Эли Исаев заключил, что ориентация всех органов контроля и аудита на превентивные меры обеспечивается посредством построения системы управления идентифицированными рисками с применением цифровых технологий.

По результатам заседания Рабочая группа одобрила все выработанные предложения, а также приняла решение продолжить взаимодействие в части синхронизации методологических подходов к контрольной деятельности.

Изотова Галина Сергеевна, Заместитель Председателя

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > ach.gov.ru, 29 декабря 2020 > № 3601156 Галина Изотова

Тёмный горизонт: российские прогнозисты в плену у МВФ

главное в экономических прогнозах – избавиться от доминирования одной научной школы и одного источника

Сергей Ануреев

В обычные годы макроэкономические прогнозы интересны только узкому кругу аналитиков и журналистов, и такие прогнозы разных авторов и по разным сценариям отличаются друг от друга лишь десятыми долями процентов ВВП. В этом году коронакризис показал беспрецедентный в новейшей истории западных стран спад ВВП, и макропрогнозы в этой ситуации стали волновать обычных граждан.

В сентябре был опубликован официальный прогноз Министерства экономического развития России, который идет в одном пакете с документами по федеральному бюджету на 2021 год и трехлетку. Тогда только Счетная палата немного покритиковала этот прогноз, да Банк России отметился дежурными публикациями. А в конце ноября – начале декабря в наших СМИ появились десятки макропрогнозов, сделанных крупнейшими банками (Сбербанк, Альфа-банк, ЕАБР), экономическими вузами (ВШЭ, РАНХиГС), рейтинговыми агентствами (АКРА), научными институтами (ИМЭМО, НИФИ).

Несмотря на кажущееся изобилие мнений и нетипичность 2020 года, подавляющее большинство прогнозов отрабатывало одну и ту же идею быстрого отскока экономики в следующем году после спада этого года, отличаясь друг от друга лишь десятыми долями процента ВВП этого отскока. Редко кто из прогнозистов детализировал свое мнение объемнее десятка страниц и глубже таких укрупненных показателей, как ВВП, суммарные инвестиции и доходы населения, экспорт и импорт, а также цены на нефть, курс доллара и фондовые индексы. Ноябрьская концентрация и схожесть идей наших прогнозов объясняется их интеллектуальной зависимостью от публикаций прогнозов МВФ.

Команда аналитиков МВФ считается одной из самых сильных в мире, с самой мощной статистической базой и самыми частыми визитами в страны, с самыми объемными и насыщенными публикациями. В октябре МВФ публикует серию своих прогнозов, включая «Перспективы мировой экономики» (World Economic Outlook), «Отчет о глобальной финансовой стабильности» (Global Financial Stability Report), «Бюджетный вестник» (Fiscal Monitor). Сначала на сайте МВФ появляются пресс-релизы и краткие версии прогнозов на английском языке, через несколько недель публикуются полнотекстовые версии на английском языке на сотни страниц и краткие версии на русском языке.

В коронакризисном 2020 году МВФ немного отступил от календаря своих публикаций, так что «пристрелочная», краткая версия появилась еще в июле-августе, и в ней прогнозировался быстрый отскок экономики, идея которого была навеяна летними послаблениями карантинных ограничений. Затем она получила объемное обоснование в октябрьских публикациях МВФ. Однако в ноябре страны Западной Европы и отдельные штаты США вновь ужесточили карантинные ограничения, ставшие в декабре почти тотальными. Но прогнозы уже были сделаны и трудно поддавались корректировке, ведь любая объемная публикация, насыщенная данными и выводами, которую готовит десяток человек, требует времени на написание, проверку и согласование.

Истинные причины и исторические корни концепции быстрого отскока экономики за счет вертолётных денег

Идея быстрого отскока экономики была принята политиками от безысходности, поскольку только так можно избежать жесточайшего банковского, бюджетного и социального кризиса по образцу начала 2010-х годов после кризиса 2008 года. Главным проводником политики быстрого отскока должен был стать Дональд Трамп, которому было необходимо переизбраться, и который увеличил бюджетный дефицит на 2,8 трлн. долл. и госдолг на 3,7 трлн. всего за полгода (сопоставимо с тремя 2008-10 годами), в дополнение к и без того огромному дефициту и госдолгу. Многие политики Еврозоны, российские прогнозисты и блогеры призывали следовать за Трампом и столь же массивно наращивать государственный долг.

При этом надо отметить, что в США 90% денег антикризисной поддержки пошло на фондовый рынок и в банки, а до рядовых граждан дошло только 10% (что сопоставимо с кажущейся менее щедрой поддержкой из российского федерального бюджета). Эти стимулы дали лишь краткосрочный эффект, напомнив о поговорке из начала 2010-х, что год бюджетных стимулов потом оборачивается тремя-четырьмя годами бюджетной оптимизации (то есть жесткого урезания социальных расходов). Уже к ноябрьско-декабрьскому закрытию экономик перестали говорить о вертолетных деньгах, Конгресс США из-за выборов отложил голосование по следующему антикризисному пакету (емкостью в разы меньше весеннего), а власти Германии (самой богатой страны Европы) ограничились пакетом помощи лишь в 10 млрд. евро.

В резком наращении госдолга Трамп не был первопроходцем, у него были более удачливые предшественники. Так, к концу 1970-х годов у подавляющего большинства западных стран были умеренные бюджетные дефициты в 1-2% ВВП и государственные долги около 30% ВВП. Однако грянул нефтяной шок 1979 года, который был столь же неожиданным и столь же локально отрепетированным, как и текущий коронакризис. Антикризисные рецепты Рейгана были не менее радикальными, чем рецепты Трампа, но не столь быстрыми: Рейган добавил 20% ВВП долга за 4 года (Трамп – за полгода). Рейганомика закончилась чередой секторальных финансовых кризисов в его второй президентский срок и породила длинную рецессию начала 1990-х, из которой США выбрались благодаря окончанию Холодной войны.

Закончились 1990-е огромным пузырем на фондовом рынке, схлопывание которого «совпало» с беспрецедентной атакой террористов на США 2001 года. Мейнстримом политики Буша-младшего стали резкий рост бюджетных расходов, снижение налогов на богатых и на корпорации. Это породило спорный экономический рост, хронический бюджетный дефицит, большие спекуляции, глобальный финансовый кризис 2008 года. Буш-младший также добавил в государственный долг США несколько десятков процентов ВВП, но за несколько лет, а не за несколько месяцев.

Финансовый кризис 2008 года США вновь заливали бюджетными деньгами, и вновь беспрецедентно большими на тот момент. Кстати, Буш-младший в 2008 году был таким же предметом обструкции со стороны средств массовой информации, как Трамп в 2020-м. Барак Обама нарастил госдолг на 8,6 трлн. долл., значимо превзойдя прежний рекорд Буша-младшего в 5,9 трлн. долл. По сути, Обама обеспечил своей команде третий срок при Байдене за счет того, что в своё президентство затягивал бюджетную оптимизацию в США по европейскому образцу, манипулировал статистикой экономического роста, используя мощь американской финансовой системы.

Когда Рейган проповедовал снижение ставок традиционных налогов, параллельно с этим в США активно развивались платные государственные услуги: платные парковки для автомобилей, высокоприбыльные коммунальные услуги от локальных монополий, платное образование за счет целевого налога на недвижимость или платы родителей. Платные государственные услуги во многом компенсировали американским муниципалитетам выпадающие доходы. Страны–последователи буквально понимали снижение налогов, а платные государственные услуги и налог на недвижимость получили в них небольшое и сильно отложенное развитие, что усилило бюджетные диспропорции.

Снижение подоходного налога и налога на прибыль в США в 2000-е годы после краха акций 2001 года и глобального финансового кризиса 2008 года было временным, с заранее заложенным в решения автоматическим прекращением без дополнительных политических дебатов и голосований. Единственно, в 2013 году некоторые из льгот пришлось продлить отдельным голосованием, а дебаты вокруг необходимости этого получили тогда название фискального обрыва (Fiscal Cliff). Программа Obama care, которая идеологически подавалась как бесплатная медицина для бедных американцев, по факту означала увеличение нескольких десятков налогов, включая введение фактически подушного налога в виде штрафа при отказе от покупки медицинского полиса.

В США с 1980-х годов целые исследовательские институты работают над деталями расчетов фискальных мультипликаторов по каждой финансируемой государственной программе, объекту капитальных вложений, каждой налоговой льготе для каждой социальной группы. Для этих расчетов провели конвергенцию корпоративных и общественных финансов на уровне нормативных документов, массовый наем в государственные структуры финансовых директоров из частных компаний с умением писать и считать как «отработать», а не «освоить» бюджетные расходы.

В США еще в 2008 году подавляющая часть бюджетных стимулов и денежной эмиссии ФРС пошла на выкуп активов. Именно тогда в большом масштабе фактически состоялась национализация крупных кризисных спекуляций, когда главным покупателем подешевевших активов стали Казначейство и ФРС. Тогда было выкуплено ипотечных облигаций на триллион долларов, облигаций и привилегированных акций тысяч корпораций на еще без малого триллион. Почти все эти активы за несколько лет восстановились в цене, были перепроданы и дали впечатляющие доходы государственным органам.

Именно следуя логике удачи 2008 года, из трамповского пакета бюджетных стимулов весны 2020 года 90% пошло фондовому рынку и банкам, и только 10% досталось рядовым американцам. Американцы среднего класса получали коронавирусные выплаты в основном за счет списаний этих денег со счетов пенсионных накоплений (пресловутые 401k), что также очень условно можно назвать просто раздачей денег. Правительство США вновь планирует вернуть подавляющую часть стимулирующих денег, а последователи из других стран просто раздадут деньги и получат жесточайший бюджетный кризис.

Школа макроэкономики – экономической теории – политэкономии не учит практике реагирования на реальные вызовы

Опытный читатель прогнозов, бизнес-планов или научных статей знает, что начинать чтение таких публикаций надо с фамилий и кратких биографий авторов, после чего зачастую чтение можно прекратить. Поэтому МВФ указывает авторов каждого странового обзора, методологической публикации или макропрогноза, представляет на своем сайте биографии ключевых экспертов. Ярким представителем типичного эксперта является нынешний руководитель МВФ Кристалина Георгиева, которая работала вузовским преподавателем и защитила докторскую диссертацию еще в советской Болгарии, затем прошла различные программы обучения в американских университетах, а МВФ стал ее вторым местом работы после Университета национального и мирового хозяйства в Софии.

Наиболее часто экспертом МВФ является выходец из постсоциалистической или развивающейся страны, получивший лучшее образование в своей стране, затем окончивший магистратуру и аспирантуру в приличном американском университете, имеющий минимальный опыт работы в реальном секторе и почти сразу после защиты диссертации поступивший на работу в МВФ. Достаточно редки там люди с опытом работы в финансовых органах своих стран (министерствах финансов, казначействах, министерствах экономики или центральных банках). Отличаются эти эксперты друг от друга в основном возрастом и стажем работы, географической и функциональной горизонтальной ротацией в самом МВФ. Конечно же, они отличаются страной происхождения, где в юности познали все «прелести» финансовых кризисов.

Авторы ежегодного обзора по России 2019 года — типичные эксперты МВФ. Руководителем московского офиса МВФ и соруководителем обзора по России является Аннет Киобе, с образованием в хорошем канадском университете, со степенью PhD в среднем по рейтингам американском университете. После аспирантуры она поступила на работу в МВФ (в 2009 году). Вторым соруководителем обзора значится Марко Арена, окончивший магистратуру и аспирантуру в американском университете, и до МВФ немного поработавший во Всемирном банке. Затем в списке экспертов значится Джеймс Роуф, имеющий опыт работы в британском казначействе. Следующей идет Ю Ши, которая окончила Пекинский университет, магистратуру в Гарварде и получила степень PhD в Массачусетском технологическом институте в 2017 году, после чего приступила к работе в МВФ. Затем идет Слави Славов из Болгарии, окончивший Американо-Болгарский университет, аспирантуру и PhD в Стэнфорде, поработавший преподавателем и исследователем в трех университетах и с 2010 года работающий в МВФ. Также значатся еще четыре соавтора отчета с похожими биографиями.

Большинство экспертов МВФ являются адептами макроэкономической научной школы. При этом надо отметить, что типичный американский учебник по макроэкономике в большей степени является доской почета для преподавателей этой дисциплины в прошлом, нежели набором практических инструментов современности. Это похоже на вузовский учебник по философии, который отражает историю философии, даёт перечень высказываний знаменитых философов прошлого, но не содержит адаптации этих высказываний к современным реалиям.

Отношение к школе макроэкономики в США и Великобритании довольно пренебрежительное. Это выражается в том, что в ведущих университетах этих стран департаменты экономики проигрывают департаментам финансов или менеджмента по популярности, вступительным требованиям и плате за обучение. Лучшие выпускники университетов идут в крупнейшие банки, IT-компании, консалтинговые и аудиторские компании. Выпускники послабее идут в аспирантуру по макроэкономике и делают научно-педагогическую карьеру, вершиной которой будет формула или абзац в будущем учебнике по макроэкономике.

Среди практиков, производственников и инвесторов популярна пословица, что «теоретическую рекомендацию отличает от практической подписанный чек». То есть прогнозист должен сам делать внушительную денежную ставку на прогнозируемое явление, и тем самым подтверждать свою ответственность. Подавляющее большинство авторов макропрогнозов не обладают значительными личными сбережениями и не приумножают их благодаря своим прогнозам. Они просто «сидят на зарплате», размеры которой вполне заурядны, зависят от количества страниц прогнозов, своевременности их публикации и количества просмотров публикаций.

МВФ в своей методологической "Книге бюджетной прозрачности" (Fiscal Transparency Handbook) указывает на необходимость независимых обсуждений прогнозов, сопоставления прежних прогнозов с фактическими результатами, анализа причин различий. Однако, по оценкам МВФ, подавляющее большинство стран следует этим принципам лишь на базовом уровне (а не на хорошем или продвинутом). Да и сам МВФ ссылается на свои прежние прогнозы только в части удачных выводов, умалчивая о неудачных.

Считается, что МВФ предсказывал умеренные проблемы перед глобальным финансовым кризисом 2008 года и просчитался с долгосрочными последствиями антикризисных бюджетных стимулов. После тех ошибок команды экспертов МВФ и сами прогнозы значимо обновились, с некоторым креном в пессимизм (на всякий случай). Прогнозы октября 2019 года уже указывали на «увеличивающееся бремя долга корпораций, возрастающие объемы более рисковых и более неликвидных активов, большую зависимость стран с формирующимся рынком от внешних заимствований».

Матрёшки прогнозов МВФ и «испорченный телефон» от чтения кратких версий

МВФ всё же остается самой мощной аналитической организацией в мире по части представительства по странам, широты сбора данных и объемности макроэкономических прогнозов. МВФ выкладывает на своем сайте тексты разной степени детализации, от нескольких страниц резюме до сотен страниц и таблиц данных в обоснование значимого графика или расчета, хотя опытные специалисты в области «выпекания» статистики могут и посмеяться над чрезмерной обобщенностью международной статистики МВФ и игнорированием специфики каждой крупной страны. Но другие международные организации, такие как Всемирный банк, клуб ОЭСР, даже Европейская комиссия и ЦРУ публикуют менее детальные, менее оперативные и менее качественные данные.

Объёмный труд на несколько сотен страниц с сотнями графиков и таблиц, с одной стороны, повышает доверие к публикации, с другой стороны, объективно требует времени на его создание. В условиях 2020 года эксперты МВФ попали в ловушку: они стремились к детализации и доказательности, а реальная ситуация менялась очень быстро.

В матрёшке отчётов МВФ осени 2020 года получается, что их значимая часть по-прежнему опирается на данные противоречивого 2019 года (с очевидными сигналами приближающейся рецессии и кризиса), к которым добавились апокалиптические данные II квартала с оценкой «на глазок» результатов антикризисных действий правительств, неожиданное прекращение карантинов летом и заклинания быстрого отскока.

Так, аннотация прогноза «Перспективы развития мировой экономики» от октября 2020 года оптимистично указывает, что «последние данные говорят о том, что экономика многих стран начала восстанавливаться более быстрыми темпами, чем ожидалось после снятия ограничений, введенных во время Великой самоизоляции». Затем следует таблица с прогнозом ВВП по крупным странам на 2020 и 2021 годы, где по США даны -4,3 и +3,1% ВВП, России -4,1 и +2,8% (минимальные различия с США, что удивительно), Германии -6,0 и +4,2%, Франции -9,8 и +6,0%, Италии -10,6 и +5,3%, Великобритании -9,8 и +5,9%.

А уже на одной из следующих страниц русскоязычного резюме «предполагается, что локальная передача вируса сократится к концу 2022 года, страны испытают долговременный ущерб, обусловленный глубиной рецессии и накопленного государственного долга» (что противоречит концепции быстрого отскока и последующего роста). «Рост числа банкротств может увеличить потери рабочих мест и доходов. Ухудшение настроений на финансовых рынках может спровоцировать внезапное прекращение кредитов. А трансграничные вторичные эффекты могут усилить шоки для отдельных стран. Многие страны уже стоят между поддержкой роста в краткосрочной перспективе и накоплением долга, который будет тяжело обслуживать».

Процитируем русскоязычное резюме "Прогноза глобальной финансовой стабильности": «К началу кризиса многие страны уже имели повышенную уязвимость в некоторых сферах (управление активами, нефинансовые компании и государственные финансы), и факторы уязвимости усиливаются». Эта формулировка подкрепляется графическим представлением, особенно тревожным в полной англоязычной версии. В 29 крупнейших странах нефинансовые компании (то есть предприятия реального сектора) имеют долги в среднем вдове больше 2008 года, в 21 стране — выше исторических кризисных максимумов. Государственный долг в среднем в 3 раза больше уровня 2008 года, и долг 12 из 29 стран находится выше уровней предыдущих дефолтов (хотя формально дефолтов пока нет). Предприятия и правительства США, Еврозоны и Китая в 4 из 6 секторов графика значатся в насыщенно красной проблемной зоне и в 2 из 6 — в умеренной розовой.

Проблемы реального сектора усугубляются резким ростом кредита. Умеренный, на уровне статистических манипуляций, экономический рост во второй половине 2010-х годов поддерживался опережающим ростом задолженности предприятий. Долг предприятий рос в США на 8% ВВП в среднем за год, в Еврозоне на 2%, в Китае на 12%. В 2020 году рост долга в США и Еврозоне ускорился до 16 и 8% соответственно. Еще в I квартале 2020 года, например, во Франции и Китае долг предприятий превышал 150% ВВП и находился на десятки процентных пунктов выше уровня кризисного 2008 года. В Германии долг корпораций около 60% ВВП (вполне пока безопасно), в США, Великобритании, России, Турции около 80% ВВП.

Резко выросла доля публичных предприятий, у которых прибыль до амортизации, процентов и налогов (EBITDA) меньше процентных расходов: в США и Канаде с 14% до 46%, в Еврозоне с 29% до 70%, и авторы графика даже разделили выросшие проблемы II квартала 2020 года на две колонки, чтобы не пугать читателей столь впечатляющим ростом проблем. На одном из графиков полной англоязычной версии показано, что в каждом из кризисов 1991-92, 2001-02, 2008-09 годов доля дефолтных предприятий взлетала с 2-4% в обычные годы до 12-14% в горизонте год-два после начала кризисов, так что в 2020 году наблюдается только начало резкого роста корпоративных дефолтов.

Рост бюджетных дефицитов и государственных долгов в коронакризисный 2020 год уже превысил аналогичные показатели нескольких лет (суммарно) после глобального финансового кризиса 2008 года. На одном из графиков полной англоязычной версии наглядно показан по крупным странам рост суверенных долгов в несколько раз за последние десятилетия. Например, госдолг Италии вырос примерно со 100% ВВП до 160% ВВП, США с 55 до 140%, Франции и Испании с 40 до 120-125%, Великобритании с 35 до 115%. Китай, Германия и ряд стран Северной и Центральной Европы нарастили долги умеренно с 30-40 до 60-70% ВВП. Россия — единственная из крупных стран — добилась внушительного сокращения государственного долга с 140 до 15-20% ВВП.

По западным странам средний уровень бюджетного дефицита прогнозируется на 2020 год на уровне 14% ВВП, а прирост госдолга на уровне 21% ВВП. После крупных бюджетных дефицитов 2009-10 годов, но всё же меньших, чем в 2020 году, и, главное, на фоне категорически меньших начальных долгов, страны Западной Европы пережили в 2011-14 годах жесткую бюджетную оптимизацию. В нынешних условиях, когда пройдет острая фаза коронакризиса, многие крупные западные страны ждет череда суверенных дефолтов, и об этом эксперты МВФ дают чёткое представление на своих графиках.

Домохозяйства не считаются экспертами МВФ критичным сегментом экономики, но только в резюме. Поверхностное отсутствие пессимизма относительно домохозяйств объясняется умеренностью их долгов на фоне долгов предприятий и государств, умеренным приростом в отдельных странах или даже значимым сокращением. Так, во Франции, Японии, Германии долги домохозяйств находятся на уровне 60% ВВП, в США и Великобритании они сократились за десятилетие с пиковых 90% после кризиса 2008 года до 78-82% к началу 2020 года, и лишь Китай показал рост долгов домохозяйств с 30 до 60% ВВП. У других крупных незападных стран такой долг был около 20% ВВП, включая Россию.

Однако уже следующий график по домохозяйствам дает чётко понять, что все проблемы еще впереди. Этот график показывает пик безработицы и просрочек по ипотечным и карточным кредитам в 2010 году, то есть спустя полтора года после острой фазы кризиса 2008 года. Также акцентируется внимание на уже состоявшемся в 2020 году скачке безработицы в США до рекордных 13%, больше прежнего рекорда 2010 года около 10%. Задержка с ростом просрочки и банкротствами домохозяйств объясняется принятыми весной 2020 года в западных странах мораториями на такие действия. Однако годами держать моратории не получится, и даже в 2009-10 годах массовые социальные выплаты и налоговые льготы пострадавшим не помогли сдержать рост проблем домохозяйств. Длительная просрочка по ипотеке и по карточным кредитам достигала в 2010 году 9-14% от сумм кредитов, многие семьи лишились жилья и прошли через личные банкротства.

В отношении банков эксперты МВФ оптимистичны, точнее, они заклинают в своих прогнозах, что банки должны остаться тихими гаванями во время коронакризиса. Формально в 2020 году в западных странах и в России не приостановил работу ни один крупный или средний банк, в отличие от кризиса 2008 года, пик которого пришелся (точнее, был спровоцирован) на банкротства крупных банков. Свои заклинания эксперты МВФ объясняют ужесточением банковского регулирования во второй половине 2010-х, накоплением банками подушек безопасности в виде собственных капиталов и ликвидных активов. Такое ужесточение во многом было необходимо для избежания повторения событий 2008 года, и многие конкретные решения по этому вопросу продвигались самим МВФ, который теперь хвалит сам себя за отсутствие проблем.

Лишь один график из русскоязычного резюме намекает на то, что проблемы долгов реального сектора и государственных долгов скажутся на банках, но описывает это словами «факторы уязвимости». Однако любому члену правления банка с опытом работы в течение нескольких кризисов очевидно, что буферов капитала в размере 10-12% не хватит. МВФ прогнозирует дефолты 12-14% предприятий реального сектора и домохозяйств, что вроде арифметически покроется статистикой буферов капиталов банков. Вот только официальные банкротства означают только вершину айсберга, к которой необходимо прибавить в разы большие скрытые проблемы. Также хотя бы один государственный дефолт крупной западной страны вызовет цепную реакцию ухудшения суверенных рейтингов, распродаж государственных облигаций, фиксаций огромных дыр в балансах банков. Но пока государственные облигации все еще понимаются экспертами МВФ как запас ликвидности.

Фактически подавляющее большинство российских экспертов ретранслируют отчеты МВФ своему руководству и широкой публике в режиме «испорченного телефона». Похоже, что наши прогнозисты очень редко читают полнотекстовые версии прогнозов МВФ емкостью в сотни страниц, не вдумываются в их содержание, а просто выхватывают основную мысль аннотации, которая написана в угоду заклинаниям политически мотивированного быстрого отскока за счет вертолетных денег. Эксперты же МВФ всё же довольно честны со своими вдумчивыми читателями, и в полнотекстовых версиях представляют совсем другие реалии.

Альтернативы МВФ и мотивация российских прогнозистов

Современные макроэкономические прогнозы проще советских планов в части количества и взаимосвязи показателей, а прогресс компьютерных технологий вроде бы должен облегчать такие прогнозы. Отрицающим советский опыт планирования следует напомнить об американском коллективизме времен выхода из Великой депрессии и Второй мировой войны, когда правительственные органы работали, по сути, в режиме Госплана СССР и когда в США были самые высокие темпы роста реальной экономики. Считающим американский опыт середины прошлого века устаревшим следует напомнить современную практику министерств финансов Германии или Японии, которые координируют государственную политику с бизнес-планами и технологическими заделами крупнейших корпораций этих стран, делая прогнозы на 20-50 лет.

Эксперты МВФ — не единственные англоязычные влиятельные прогнозисты. Есть британский "Офис бюджетной ответственности" (Office for Budget Responsibility) с другими по своей методологии прогнозами. В британском прогнозе, вышедшем в ноябре (всего на месяц позже прогнозов МВФ), представлены сценарии со значимыми различиями в 10% ВВП. В частности, в 2021 году по пессимистичному сценарию ВВП составит 85% от уровня 2019 года и покажет небольшую отрицательную динамику относительно уровня 2020 года; по оптимистичному – 95% и очень умеренный отскок, но меньше базового сценария МВФ. Если прогноз МВФ имеет более ретроспективный характер, анализирует прошлые кризисы, то британский прогноз дает больше деталей в сотне графиков и таблиц вперед на 5-6 лет. К России нельзя прямо применить методологию британского прогноза в силу значимых различий в структуре экономики, но что-то можно было бы переосмыслить и адаптировать.

Для российской экономики и федерального бюджета самым значимым параметром являются цены на нефть. ОПЕК, Международное энергетическое агентство, British Petroleum выпускают свои прогнозы на сотни страниц. Например, ежегодник ОПЕК World Oil Outlook за 2020 выпущен в октябре 2020 года, на неделю раньше прогноза МВФ, и включает в себя более 300 страниц, сотню графиков и таблиц, начиная с демографии и экономики, в горизонте прогноза до 2045 года. Этот ежегодник указывает не только руководителей организации и авторского коллектива, но и по нескольку соавторов по каждой из 8 глав, а также большое количество помощников и редакторов. Эти прогнозы остаются незамеченными российскими макроэкономистами и средствами массовой информации, читаются лишь небольшим количеством сотрудников Министерства энергетики и вряд ли выходят из их служебных кабинетов и компьютеров.

Кроме отчётов официальных организаций, опытный прогнозист отраслевого рынка или инвестор использует неформальные показатели. Это, конечно, не среднесрочные прогнозные индикаторы, но они позволяют понять состояние экономики в реальном времени без внушительного временного лага, связанного с получением статистических данных и их обдумыванием, составлением графиков и публикацией прогнозов.

Например, в карантин весны 2020 года популярными были спутниковые снимки выбросов в атмосферу в Китае в сравнении с предыдущим годом, которые показывали остановку промышленности в феврале-марте и ее неполное восстановление с апреля (к вопросу о том, что ВВП Китая в 2020 году растет на 2%, несмотря на коронавирус). Также использовали данные по полетам гражданских авиалайнеров или перемещения торговых судов, когда частота точек в конкретный день-неделю в сравнении с аналогами годичной давности показывала глубину падения перевозок.

Рынок аренды жилой недвижимости Москвы явно встал в карантинные март-май и затем летом быстро восстановился на уровне минус 10-15% от 2019 года. Пробки на дорогах, с поправкой на небольшое приукрашивание Яндексом ситуации в Москве, показали резкое сокращение поездок весной и затем отскок вверх трафика летом из-за реализации отложенной активности.

Чтобы улучшить наши официальные экономические прогнозы, необходимо чётко отбирать и указывать авторов каждой главы, даже значимой таблицы или графика, именно реальных авторов, а не больших начальников. Инкогнито авторов прогнозов из Министерства экономического развития или из Счетной палаты порождает безответственность и низкое качество этих прогнозов. По каждому из соавторов прогнозов следует публиковать декларации о зарплате, имуществе, вкладах, инвестициях, как это делается по госслужащим. Также следует подробно представлять предыдущий опыт работы, анализировать ранее опубликованные прогнозы и аналитику, как это практикуется в конкурсах на профессорские и академические позиции.

Главное в экономических прогнозах – избавиться от доминирования одной научной школы и одного источника, побороть лень и поверхностность при чтении объёмных текстов и подготовке скороспелых перефразирований. Среди преподавателей ведущих российских университетов, руководителей среднего звена органов власти, банков, аудиторских и консалтинговых компаний, крупных предприятий реального сектора есть неформальные контакты и обмен мнениями. Это может стать основой для создания нескольких сильных, ответственных межотраслевых команд прогнозистов.

США. Евросоюз. Россия. МВФ. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки. Образование, наука > zavtra.ru, 29 декабря 2020 > № 3599061 Сергей Ануреев

Хакер ушел в минус

Потери банков от кибератак упали почти на 93%

Текст: Иван Черноусов

Все преступные группы, атаковавшие российские банки, переключили свое внимание на другие страны. Почему они сменили тактику и какой ущерб наносят сегодня атаки шифровальщиков, в интервью "РГ" рассказал генеральный директор и основатель Group-IB Илья Сачков.

В этом году выросло количество результативных атак на банки?

Илья Сачков: За последние несколько лет вырос общий уровень безопасности в российской банковской системе благодаря действиям Центрального банка и тому, что банки сами стали понимать риски от целевых атак. При снижении количества успешных атак напрямую на банки сильно возрос сегмент атак на конечных пользователей. Такие атаки не всегда приводят к прямым последствиям для финансовой организации, поскольку не все банки выплачивают клиентам компенсации за украденные средства. Это происходит от случая к случаю. Тем не менее это все равно влияет на экономическую составляющую работы банковской системы, потому что любая удачная кибератака приводит к оттоку клиентов и уменьшению доверия к онлайн-сервисам со стороны потребителей, потере репутации.

Если еще в 2016 году мы наблюдали рост ущерба финансовых организаций от целенаправленных атак на 300%, то уже с 2017 года началось падение - ущерб снизился уже на 33%. Все преступные группы, атаковавшие российские банки, постепенно переключили свое внимание на другие страны и регионы: США, Европу, Латинскую Америку, Азию и Ближний Восток. По данным за прошлый год, потери банков от целенаправленных атак сократились по сравнению с предыдущим периодом почти на 93%, до 93 млн рублей. А 2020 год показал еще большее падение ущерба от целевых атак в банковском секторе: основные группы, атаковавшие банки в 2016-2018 годах, двинулись дальше. Многие из них сменили тактику и вступили в так называемые партнерские программы с операторами вирусов-шифровальщиков. Те в свою очередь начали "партнериться" с продавцами доступов в скомпрометированные сети компаний. Эта коллаборация привела к тому, что по минимальным подсчетам ущерб от атак шифровальщиков в мире достиг 1 млрд долларов, а рынок продажи доступов к взломанным сетям вырос в четыре раза и составил 6 189 388 долларов.

Как раскрываются киберпреступления?

Илья Сачков: Глобально расследование компьютерных преступлений состоит из трех этапов, которые могут происходить либо параллельно друг другу, либо друг за другом.

Первый этап - техническая работа по изучению того, как произошло преступление. Например, если мы говорим о хищении денег в системах интернет-банкинга, то это проведение криминалистического исследования на пострадавших объектах. Это работа сразу нескольких людей - компьютерного криминалиста, специалистов по исследованию вредоносного кода, аналитика, который может скоррелировать большое количество данных из различных систем, построить цепочку рассуждений для того, чтобы понять, каким образом произошел инцидент и имело ли место преступление.

Второй этап - работа, которую проводят подразделения министерства внутренних дел. Это проведение предварительной проверки по факту совершения преступления. Сотрудник органов должен принять заявление и проверить факт того, что преступление действительно произошло. В соответствии с российским законодательством ему нужно провести ис­следование, опросить специалистов, которые имеют спе­циальные навыки и знания, чтобы подтвердить факт компью­терного преступления. После этого начинаются оперативно-разыскные мероприятия.

Следующий этап - возбуждение уголовного дела. Следователь назначает экспертизы, исследования. Продолжаются оперативно-разыскные мероприятия. Происходят обыски, аресты, допросы, потом решение суда.

Фундаментально важно понять: если технические работы, которые описаны в первом этапе, проведены плохо, это приведет либо к невозбуждению уголовного дела еще на первом этапе, либо развалит дело в момент того, когда оно будет возбуждено. Можно сказать, мы находимся на переднем крае.

Вы говорили о том, что антивирусы не слишком нужны обычным пользователям. Как в таком случае защищаться от вирусов самым обычным людям?

Илья Сачков: Не то чтобы не нужны. Наличие антивируса минимально гарантирует то, что вирус будет обнаружен. Инженерная мысль, которая с этим связана, очень проста. Допустим, у нас на одной операционной системе есть две программы. Антивирус - это легальная программа, которая может использовать только легальные средства, библиотеки, правила. Вирус же может вести любую нечестную игру, использовать уязвимости, недекларированные возможности. Поэтому с точки зрения обычного программирования из двух программ, которые борются за один и тот же ресурс на одной операционной системе, выигрывает та, которая может играть нечестно. С 2010-х годов все преступления, которые расследуем мы и наши коллеги из разных стран, происходят на компьютере, на котором стоит антивирусная программа. Человек думает, что если он поставил антивирус, на этом вся история закончилась - он в безопасности. Ответ - нет. Нужно понимать, как происходит компьютерное преступление, почему с человеком это может произойти и для чего он может быть нужен злоумышленникам. Если человек хочет чувствовать себя уверенно в Сети, ему необходимо соблюдать цифровую гигиену и хотя бы на базовом уровне понимать, как все работает. Для этого достаточно потратить два-четыре часа на обучение, курсы или мастер-классы от специалистов. Если речь идет о защите "умных домов", корпоративных сетей, стоит использовать решения, которые обнаруживают злоумышленников еще на раннем этапе атаки и не относятся к классу антивирусов.

Какой мессенджер вы считаете наиболее защищенным и почему?

Илья Сачков: Ни один из популярных. Безопасность в первую очередь зависит от того, как пользователь понимает ком­пью­терную гигиену, в том числе и безопасность переписки. Какое бы шифрование, способ передачи данных ни использовал мессенджер, если вы свое устройство заразили вирусом, то важно понимать, что этот вирус видит все то же самое, что вы видите на экране. Чем более распространен мессенджер, тем больше стандартных способов получить доступ к нему. С другой стороны, чем шире рынок для мессенджера, тем больше специалистов по компьютерной безопасности, людей, которые разбираются в уязвимостях, постоянно что-то находят в нем, участвуя в программах Bug Bounty. То есть со всего мира приходит информация об уязвимостях. Cамым опасным мессенджером я бы назвал СМС, потому что оно не связано с каким-либо производителем. Соответственно, контролировать то, как и куда идет СМС, сложно. Поэтому по-прежнему, как и в предыдущих вопросах, я бы рекомендовал больше уделять внимания не безопасности мессенджера, а тому, как вы пользуетесь любыми устройствами, на которых этот мессенджер работает.

Эксперты рекомендуют отключать геолокацию на смартфоне, если навигация не используется. Но любого абонента можно отследить по мобильным вышкам с точностью до нескольких десятков метров. Что делать пользователю, если он хочет оставаться в тени?

Илья Сачков: Если специалист по кибербезопасности дает такой совет, вы должны от него убежать. В вашем же вопросе есть ответ. Если вы пользуетесь средством геолокации либо мобильным интернетом - ваше местоположение известно. Если вы пользуетесь смартфоном, то о вас известно все. Посмотрите пользовательское соглашение с операционной системой, с социальной сетью, мессенджером, который вы используете. Бесплатных сервисов не существует - если вы не платите деньги за товар, то товар - это вы.

Восьмизначный пароль, в котором нет специальных символов, взламывается с помощью метода подбора всего за 12 минут. Чем можно заменить пароли в будущем и какие методы идентификации личности вы считаете наиболее защищенными?

Илья Сачков: Пароли, даже со спецзнаками, с большими и маленькими буквами, уже описаны в таблицах. При использовании любых методов, которые их заменяют - отпечаток пальца, изображение вашего лица, биометрия, пароль останется. Например, если вы потеряли голос - вас попросят ввести пароль и т.д. Поэтому про безопас­ный пароль нужно помнить в любом случае при использовании любой системы, которая заменяет пароль. Правила все те же: пароль должен быть сложным - со спецсимволами, с большими и маленькими буквами, с цифрами. Для каждого сервиса пароль должен быть разным, и его необходимо менять хотя бы четыре раза в год. Я не считаю, что с течением времени биометрия станет более безопасной, поэтому как минимум 70 лет мы будем пользоваться именно паролями в качестве метода аутентификации. От того, насколько мы усвоим базовые правила цифровой гигиены, еще долго будет зависеть наша с вами личная кибербезопасностъ.

Как бороться с тем, что сейчас практически любой может купить готовые инструменты для взлома и почувствовать себя хакером?

Илья Сачков: Тезис очень простой: нужно бороться не с последствиями, а с причиной киберпреступлений. То, что это продается, с этим ничего не поделаешь. Нужно бороться с людьми, которые являются производителями вредоносного программного обеспечения. Этих людей нужно уметь отслеживать, "связывать" их с инструментами, которые используются для атаки, атрибутировать атаки и в итоге выявлять группы, которые проводят атаки, или конкретных физических лиц, которые к этим атакам причастны. А дальше - сажать. "Охотиться" за ними (Threat Hunting - охота за угрозами, англ.) - это единственный способ победить преступность. То есть блокировать сайты, которые это распространяют, не то чтобы бесполезно, но на самом деле технически заблокировать все невозможно. Преступность все равно найдет способ, как обойти запреты.

В обществе по-прежнему есть некое непонимание того, что компьютерное преступление - это самое настоящее преступление. И с самого раннего возраста необходимо объяснить ребенку, что это социально опасное действие. В период пандемии, когда с апреля некоторые школы перешли на удаленное обучение, количество компьютерных преступлений, начиная с простого хулиганства - взломать страничку в социальной сети своего одноклассника, учителя, сделать поддельный сайт школы - и заканчивая более серьезными компьютерными преступлениями, связанными с финансовой мотивацией, среди школьников выросло просто драматически. Поэтому ответ на вопрос очень простой: люди, которые продают любые нелегальные услуги или вредоносный код и особенно кибероружие в интернете, должны быть идентифицированы и привлечены к ответственности.

Вы призывали к введению моратория на кибероружие на международном уровне. Удалось ли продвинуться в этом направлении?

Илья Сачков: К сожалению, пока единого консенсуса в этом вопросе нет. Профильные ведомства (спецслужбы) в разных странах, не понимая возможных последствий, продолжают создавать кибероружие для своих военных операций. Кибероружие - это просто программный код, позволяющий проводить атаки с целью шпионажа, саботажа или полного уничтожения объекта атаки. Так вот дублировать кибероружие сильно проще: не нужно строить военный завод и не всегда нужно обладать теми же самыми техническими знаниями, чтобы создать это кибероружие. Именно поэтому школьник может купить готовый инструмент, прочитать не очень большой документ о том, как он работает, и запустить его, несильно понимая или вообще не понимая, как это создается и как работает. Из всего количества компьютерных преступников, наверное, меньше одного процента тех, кто придумывает новые инструменты, новые способы распространения и доставки вредоносных программ. Все остальные - это люди, которые покупают, арендуют, модифицируют, повторяют либо совершают простейшие с инженерной точки зрения компьютерные преступления.

Русскоязычные хакеры действительно настолько талантливые, как их любит расписывать западная пресса?

Илья Сачков: Есть когнитивное искажение, связанное с "русскими хакерами". Исторически есть понятие "русскоговорящий хакер": есть люди, которые общаются на русском языке в интернете, но живут в разных странах мира и далеко не всегда являются гражданами России. В 2000-е годы многие новые типы преступлений придумывались русскоговорящими людьми, и оттуда тянется шлейф, что русскоговорящим хакерам приписывают некое лидерство. Можно с уверенностью сказать, что русскоговорящая преступность, которая находится во всем мире, а не только в России, это наиболее креативный преступный класс. При этом многие хакерские группы, говорящие на других языках, находятся на русскоговорящих хакерских форумах и используют разработки, придуманные русскоговорящими людьми. В последние лет семь можно выделить и китайскоговорящих хакеров, англоговорящих хакеров. Я для себя, наверное, уже пять лет не атрибутирую хакеров по языку, на котором они говорят. Произошла полная глобализация.

Россия > Финансы, банки. СМИ, ИТ > rg.ru, 29 декабря 2020 > № 3597027 Илья Сачков

Чистый доход

Пандемия подтолкнула развитие "зеленой" экономики

Текст: Татьяна Амброжевич (директор департамента рынков долгового капитала Росбанка)

За последние пять лет выпуск "зеленых" облигаций стал устойчивым трендом на мировом рынке. За этот период объем рынка вырос в 20 раз, а в 2019 году удвоился по сравнению с 2018 годом. Сейчас мировой объем "зеленых" облигаций составляет 257 млрд долл., по прогнозам, скоро он вырастет до 400 млрд. Емкость рынка "зеленых" облигаций в мире выросла с 2,6 млрд долл. в 2012 году до 800 млрд в 2019-м.

Главное условие выпуска "зеленых" бондов (долговых ценных бумаг) - использование привлеченных средств для финансирования экологических проектов. В большинстве случаев они связаны с возобновляемой энергией, повышением энергоэффективности, экологически чистым транспортом или низкоуглеродной экономикой. Это вид долговых инструментов с фиксированной доходностью, который соответствует принципам Green Bond (GBP) от International Capital Market Association (ICMA). Это добровольно применяемые стандарты прозрачности и раскрытия информации, а также поощрения единообразия в развитии рынка "зеленых" облигаций при помощи разъяснения подхода к их выпуску. GBP содержат рекомендации по раскрытию эмитентами информации о предстоящем выпуске "зеленых" облигаций. Эти данные позволяют инвесторам оценить основные характеристики бондов.

В связи с пандемией тематика устойчивого развития стала особенно актуальной. Например, 2 апреля 2020 года New Development Bank успешно разместил трехлетние облигации борьбы с коронавирусом в юанях на китайском рынке облигаций. Банк привлек 5 млрд юаней. Цель этого выпуска облигаций - поддержать китайское правительство в финансировании расходов на здравоохранение в провинциях Хубэй, Гуандун и Хэнань, которые больше всего пострадали от COVID-19. Вырученные средства по облигациям будут полностью использованы для финансирования кредита КНР в 7 млрд юаней по программе чрезвычайной помощи. Итоговая книга составила более 15 млрд юаней, что более чем в три раза превысило предложение.

Эта тема относительно новая для российского рынка. В 2017 году правительство одобрило "концепцию публичной нефинансовой отчетности для корпоративных эмитентов", год спустя важность экологической тематики была закреплена в майских указах президента. Наибольшую публичность тема "зеленого" финансирования приобрела после заявления в 2018 году президента Владимира Путина о потребности в подобных облигациях и утверждения стратегии экологической безопасности России до 2025 года. Первые выпуски "зеленых" и социальных облигаций были размещены в 2019 году, когда на Мосбирже появился сектор устойчивого развития. А в 2020 году были приняты новые стандарты эмиссии с определением требований к этим облигациям.

Сегодня в России только формируется четкое понимание, что такое "зеленая" экономика, по-настоящему "зеленые" проекты. Только приходит осознание того, что сохранить экологию невозможно в отрыве от решения связанных с этим социальных и экономических проблем. Не хватает внутренней экспертизы по "зеленым" проектам, и без четкого регулирования создается почва для гринвошинга (маркетинг с упором на экологические качества продукта).

Нет единой системы по идентификации "зеленых" проектов. Поэтому у многих корпораций отсутствуют внутренние политики, связанные с "зеленым" и социальным финансированием. Из-за этого эмитенты не готовы оценивать подобные проекты, их риски и выпускать под них "зеленые" облигации. В этой связи важна работа с корпоративными клиентами по информированию о возможностях "зеленых" облигаций и их пользы для компаний.

Эмитенты несут дополнительные затраты на получение независимого заключения, оценку "зеленых" проектов и предоставление дополнительной отчетности. Одним из механизмов возмещения этих затрат может стать более выгодная ставка купона, но уровень "осознанности" российских инвесторов еще не настолько высок, чтобы вкладываться в менее доходные облигации. Изменить ситуацию могут меры по стимулированию "зеленого" финансирования не только для инвесторов, но и для эмитентов, в том числе из финансового сектора. Например, отмена обязательного резервирования по "зеленым" и социальным облигациям в Банке России может значительно стимулировать их выпуск финансовыми институтами.

Обязательное раскрытие простимулирует инвесторов формировать политику устойчивого финансирования, распределяя часть их портфеля на финансирование экологических проектов, а "зеленые" облигации - самый понятный инструмент, чтобы это сделать. Выпуски "зеленых" и социальных облигаций очень популярны и востребованы в Европе, США, Китае, Японии и странах Юго-Восточной Азии. Они позволяют компаниям ослабить социальные и экологические риски. Экологи считают, что в ближайшей перспективе мы будем еще какое-то время наблюдать техногенные катастрофы. Кроме того, очевиден интерес частных и институциональных инвесторов к устойчивым инвестициям, у них есть запрос на прозрачность и фокус на ESG (экология, социальная ответственность, корпоративное управление).

В последнее время мы все чаще наблюдаем недовольство со стороны общества, которое связано именно с экологическими последствиями от деятельности бизнеса. Потенциальный экономический фактор для роста рынка "зеленых" облигаций - возможность введения carbon import tax в рамках European Green Deal. Это план перехода от использования ископаемых к возобновляемым источникам энергии и сырья в странах - членах ЕС к 2050 году для достижения нулевого суммарного выброса парниковых газов и нулевого суммарного загрязнения окружающей среды.

Спрос на финансирование экологических и социальных проектов в России будет расти. Большинство компаний осознанно двигаются в этом направлении не только для PR-акций, а в рамках стратегий для реализации конкретных проектов в области устойчивого развития. Кроме того, тема устойчивого развития приобретает особое значение с учетом пандемии и необходимости восстановления экономики после локдауна.

Россия > Финансы, банки. Экология > rg.ru, 29 декабря 2020 > № 3596888

Едем дальше

Михаил Мишустин объявил о продлении льготного автокредитования до конца 2023 года

Текст: Владимир Кузьмин

Кабинет министров продолжит поддержку российского автомобилестроения льготными механизмами покупки машин.

Премьер-министр Михаил Мишустин заявил о продлении программ льготного лизинга и автомобильного кредитования до конца 2023 года. "Они распространяются на семейные легковые автомобили, грузовики малой мощности и тягачи, произведенные или собранные в России", - напомнил глава правительства на оперативном совещании со своими заместителями.

Средства на компенсацию выпадающих доходов банков и лизинговых организаций предусмотрены в федеральном бюджете на 2021 год. "Всего более 12,5 миллиарда рублей", - сказал премьер. На льготное автокредитование предусмотрено 8,87 миллиарда и 3,84 миллиарда - на лизинг машин.

В уходящем году министерство промышленности и торговли реализовывало сразу две программы льготного автокредитования: "Первый автомобиль" и "Семейный автомобиль". Летом в них допустили работников государственных медицинских учреждений, семьи с одним ребенком и граждан, сдавших свои автомобили старше шести лет в trade-in. В льготный лизинг автомобили можно взять по программам "Свое дело", "Российский тягач" и "Льготный лизинг".

По итогам 11 месяцев 2020 года при государственной поддержке в России было реализовано более 256 тысяч автомобилей. Из них 199,3 тысячи граждане приобрели за счет льготных автокредитов. Бюджет программы в уходящем году составил 20,7 миллиарда рублей.

Через льготный лизинг продано 52 тысячи автомобилей, объем господдержки - 12,5 миллиарда. Еще 5100 автомобилей было реализовано по программе субсидирования газомоторной техники.

На совещании Михаил Мишустин сообщил о новых решениях для повышения доступности среднего профессионального и высшего образования. По поручению президента правительство расширило программу государственной поддержки образовательного кредитования. "Сегодня дополнительно направим на компенсацию части затрат, связанных с уплатой процентов по образовательным кредитам, более 16 миллионов рублей", - заявил премьер-министр.

В этом году ставка на такие займы была снижена до 3 процентов. Мера оказалась очень востребованной, подчеркнул глава кабмина. Такие льготные условия позволяют обучающимся на платной основе серьезно сократить расходы на образование.

Официально

Назначен новый глава Росстандарта

Премьер-министр Михаил Мишустин назначил Антона Шалаева руководителем Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии (Росстандарт). Ранее он был заместителем главы ведомства. Бывший глава агентства Алексей Абрамов освобожден от должности по собственному желанию.

Россия > Авиапром, автопром. Финансы, банки > rg.ru, 29 декабря 2020 > № 3596879

Никита Гусаков: «За девять лет работы «ЭКСАР» совокупный объем подержанного экспорта составил более 70 млрд долларов»

По его словам, страховая емкость компании превысила 1 трлн рублей

Генеральный директор АО «ЭКСАР» Никита Гусаков в интервью BFM.ru подвел итоги десятилетней работы компании и рассказал о результатах ее деятельности в непростом для бизнеса и экспорта 2020 году.

Сегодня мы подводим итоги года работы российского агентства по страхованию экспортных кредитов и инвестиций, но делаем мы это в преддверии десятилетнего юбилея «ЭКСАР». Поэтому хочется попросить вас подвести итоги 2020 года, а также рассказать о том, чего агентству удалось добиться за все десять лет существования?

Никита Гусаков: Действительно, в следующем году агентству исполняется десять лет, за это время «ЭКСАР» существенно расширил возможности поддержки экспорта. Существенное наращивание бизнеса произошло в 2015 году, когда «ЭКСАР» и РОСЭКСИМБАНК были объединены в группу «Российского экспортного центра». С 2018 года мы также являемся частью национального проекта «Международная кооперация и экспорт». За девять лет работы «ЭКСАР» совокупный объем подержанного экспорта составил более 70 млрд долларов, в год мы поддерживаем примерно 12-13% несырьевого неэнергетического экспорта, что соответствует уровню поддержки экспортных агентств Европы и Азии. Еще одно очень важное событие в этом году — наша страховая емкость превысила 1 трлн рублей. Мы считаем, что это очень важная веха, которая переводит нас в лигу состоявшихся экспортных кредитных агентств.

Логично было бы спросить сразу, какие именно страховые продукты наиболее востребованы у ваших клиентов?

Никита Гусаков: В нашей линейке присутствуют все классические продукты экспортных агентств. Наиболее востребованный продукт — это страхование дебиторской задолженности. В рамках этого продукта «ЭКСАР» закрывает для российского экспортера риски неоплаты его покупателей по дебиторской задолженности. Мы страхуем, как правило, целиком портфель покупателей и, таким образом, распределяем риски и можем предложить наиболее эффективное покрытие для экспортера. Стандартно мы покрываем 90% рисков, 10% — это собственное удержание экспортера. Этим продуктом пользуются как компании машиностроительного сектора, так и компании, производящие металлургическую продукцию, удобрения, сельхозпродукцию и продукты питания. Страховкой мы покрываем практически весь мир. Другим важнейшим продуктом является кредит покупателю. В рамках этого продукта мы страхуем финансирования, которые представляют банки покупателю российской продукции на оплату товаров. В зависимости от риска, мы предоставляем такое финансирование либо напрямую иностранному покупателю, либо через иностранные банки-партнеры.

Известно также, что «ЭКСАР» активно участвует в крупнейших инвестпроектах страны, давайте их перечислим?

Никита Гусаков: У нас есть опыт поддержки проектов в ближнем зарубежье: в Белоруссии, Узбекистане. Например, в Узбекистане буквально пару недель назад запустился Ташкентский металлургический завод, построенный с нуля. Завод был профинансирован совместно Фондом развития Узбекистана, узбекскими банками и финансированием, которое было предоставлено РОСЭКСИМБАНКом под страховку «ЭКСАР». Общий объем проекта — более 350 млн долларов, и, со стороны российского банка, РОСЭКСИМБАНКом под страховку «ЭКСАР» было предоставлено 165 млн евро. Другим проектом, который тоже находятся на завершающей стадии, является строительство металлургического завода в Белоруссии по производству белой жести. Кроме того, для нас приоритетным направлением последние годы является Африка. Мы плотно сотрудничаем с АФРЭКСИМБАНК — это крупнейший национальный банк в Африке, который объединяет более 50 стран. В прошлом году мы также реализовали первые совместные сделки на поставку удобрений на сумму около 50 млн долларов и сейчас прорабатываем ряд проектов в майнинге и в инфраструктуре с участием российских компаний.

А в чем основные преимущества финансовых решений агентства для банков?

Никита Гусаков: Основными аргументами для банка по получению страховки «ЭКСАРа» безусловно является разделение рисков, а также более эффективное использование резервов и капитала. Страховка «ЭКСАРа» относится к обеспечению первой категории качества, кроме того, благодаря страховке снижается коэффициент риска для банка с 1 до 0,5, то есть капитал банка используется в два раза эффективнее. Мы также сейчас работаем над изменением текста Государственной гарантии, которая выпущена в обеспечение страховки «ЭКСАР» Министерством финансов на 20 млрд долларов, после этого обязательства банков, номинированные в рублях и обеспеченные страховкой «ЭКСАР», будут пользоваться еще более высоким коэффициентом. Данные меры позволяют не только удержать позиции, но и завоевывать новые рынки. Мы также расширили свою поддержку экспортной инфраструктуры. Помимо экспортных производств, осенью этого года «ЭКСАР» предоставил страховое покрытие Группе Сбербанка в рамках реализации проекта строительства терминала в Ленинградской области. Это проект «Ультрамар», который предполагает создание морских причалов и логистического парка со складами по перевалке удобрений и насыпных грузов. Общий бюджет проекта — более 500 млн долларов. И «ЭКСАР» предоставил покрытие по второй части проекта, которая финансируется Сбербанком. Проект будет одним из крупнейших в мире терминалов по перевалке минеральных удобрений. Таким образом, мы поддерживаем не только экспортный контракт, не только экспортное производство, которое создается в России, но также и можем поддерживать экспортную инфраструктуру. И это ключевой элемент в целом наращивания экспорта из России.

Расскажите, пожалуйста, еще о том, как «ЭКСАР» сотрудничает с Банком России?

Никита Гусаков: С Банком России мы очень плодотворно работаем. В 2015 году Банк России запустил программу поддержки экспорта в рамках рефинансирования кредитов для крупнейших банков. Во время высокой ключевой ставки эта программа оказала очень большую поддержку, так как банки имели возможность, профинансировав экспортные сделки, воспользоваться рефинансированием Центрального Банка и привлечь рубли по очень эффективной ставке. В 2020 году Банк России расширил целевое назначение кредитов и включил туда всю продукцию, которая относится к несырьевому неэнергетическому экспорту. Таким образом, Банк России помогает создать дополнительную мотивацию для банков заниматься поддержкой экспорта и финансированием экспортных контрактов.

Но и если возвращаться к началу нашей беседы, давайте в конце все-таки поговорим об итогах этого непростого 2020 года?

Никита Гусаков: Кризис — это время, когда растут риски, поэтому, с одной стороны, мы готовились к существенному ухудшению нашего портфеля и, безусловно, срабатыванию ряда рисков, которые должны были привести к выплатам. С другой стороны, во время роста рисков и компании, и банки больше пользуются поддержкой экспортно-кредитных агентств.

Мы увидели рост объемов заявок, этот год, мы пока считаем, закончится достаточно благополучно с точки зрения объемов выплат и получения уведомлений о страховых случаях. Но мы готовимся к тому, что следующий год будет тоже сложный, потому что часть эффекта безусловно перейдет на следующий год.

Тем не менее, в любой сложной ситуации надо искать новые возможности, и мы постарались максимально поддержать наших экспортеров не только действующими продуктами, но и предложив новые решения. В частности, наиболее пострадавший в кризис сегмент — компании МСП. Для МСП-экспортеров мы запустили упрощенный продукты в этом году по страхованию отсрочки по контрактам. Продукт предполагает минимальный набор документов, практически один документ — заявление, которое нам экспортер подает, и до 10 млн рублей контракты мы можем поддержать в максимально упрощенном формате.

А с крупными компаниями мы, естественно, продолжаем сотрудничать продолжаем помогать им экспортировать. Для «ЭКСАР» 2020 год безусловно был годом вызовов, тем не менее, мы считаем, что мы удачно справились, мы предоставили больше лимитов, не уменьшили объем поддержки для экспортеров. И считаем, что это такое большое достижение этого года.

Россия > Финансы, банки. Внешэкономсвязи, политика > bfm.ru, 28 декабря 2020 > № 3615245 Никита Гусаков

К погонам готовят новоселье

К армейской ипотеке собираются подключить Росгвардию, МЧС и ФСИН

Количество силовых министерств и ведомств России, которые участвуют в масштабной программе военной ипотеки, может расшириться. Вопрос о включении в нее сотрудников, имеющих так называемые специальные звания, обсудили на совещании в Комитете Совета Федерации по обороне и безопасности.

Этот разговор подтвердил: сенаторы - за такую практику. Они в общем-то ее и предложили. В целом поддерживают инициативу и в Росгвардии, МЧС и Федеральной службе исполнения наказаний. Ее одобрила председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко. Теперь необходимо тщательно проработать параметры реализации данного предложения. Необходимая предварительная работа уже ведется.

Председатель Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Бондарев напомнил, что благодаря Валентине Матвиенко проблема жилищного обеспечения сотрудников силовых ведомств была вынесена на обсуждение с статс-секретарями этих министерств и ведомств.

"По итогам мероприятия правительство Российской Федерации поручило заинтересованным федеральным органам исполнительной власти до 1 марта 2021 года выработать предложения о возможности использования механизмов накопительной системы в отношении их сотрудников. Другими словами, правительство подключается к решению данной проблемы. Это говорит о том, что вопрос будет находиться на контроле не только у комитета, но и правительства", - подчеркнул сенатор.

Со своей стороны, "Росвоенипотека" тоже провела рабочие встречи с силовиками. По словам ее руководителя Константина Ярославцева, включать в жилищную программу всех сотрудников Росгвардии, ФСИН и МЧС России никто не собирается. Речь идет об отдельных категориях сотрудников этих ведомств.

Авторы инициативы понимают, что для расширения членства в военной ипотеке потребуются дополнительные бюджетные средства. Речь - о немалых суммах. В 2021 году - 63,7 млрд рублей, в 2022 году - 72 млрд , 2023 году - 79,8 млрд, в период с 2024 по 2030 год - еще 680,3 млрд рублей. Кроме того, нужно ликвидировать текущий дефицит ипотечных средств в размере 128,1 млрд рублей и внести необходимые изменения в действующее российское законодательство.

Тем не менее силовым ведомствам уже дан ряд поручений. Так, в Минобороны России совместно с коллегами разработают "дорожную карту" для реализации поручения правительства. Будут уточнены исходные данные о прогнозируемой численности силовиков, которых включат в реестр военной ипотеки в 2022-2025 годах.

Кроме того, решено подготовить единые для всех силовиков правила участия в военно-ипотечной программе и использования ими накоплений для приобретения жилья.

В минфине определят источники финансирования военно-накопительных взносов. Там же предусмотрят на период 2022-2024 годов выделение бюджетных денег на функционирование этой программы.

Известно, что это должны быть суммы на уровне не ниже 90 процентов от фактической потребности денежных средств на накопительные взносы и поэтапную ликвидацию задолженности по ним.

Участниками военной ипотеки являются более полумиллиона кадровых военнослужащих. По данным Минобороны РФ на август прошлого года, около 110 тысяч составляли профессиональные рядовые и сержанты Вооруженных сил. Причем пятая часть из них - чуть менее 22 тысяч - с помощью этой жилищной программы уже приобрели крышу над головой.

Юрий Гаврилов

Россия > Армия, полиция. Финансы, банки. Недвижимость, строительство > rg.ru, 28 декабря 2020 > № 3597116

Портфель в деталях

Сбер повышает прозрачность инвестиционных продуктов

Текст: Евгения Носкова

Инвестиционный рынок в этом году столкнулся с большим притоком клиентов массового сегмента. Стать инвестором стало проще в том числе благодаря активному развитию цифровых каналов.

О том, какие продукты предлагаются клиентам и как развивается онлайн, "РГ" рассказал вице-президент, директор дивизиона "Инвестиции и накопления" Сбербанка Игорь Мамонтов.

Этот год стал непростым для бизнеса. С какими ключевыми вызовами вы столкнулись?

Игорь Мамонтов: Не буду оригинальным, основной вызов для всех - это коронавирус, который много что поменял и с точки зрения взаимодействия с клиентами, и в жизни в целом. Инвестиционные продукты традиционно продаются через физические каналы, а в марте-апреле поток клиентов в отделения существенно сократился. Именно в марте мы вывели в цифру первую группу инвестиционных продуктов. Они получили возможность сразу пройти "проверку боем". В обычных условиях мы бы шли путем пилотирования новых сервисов на маленьких группах клиентов, а весной этого года наши продукты стали доступны сразу всем.

Клиенты хорошо восприняли электронные сервисы. Начиная с лета, когда связанные с коронавирусом ограничения уже были сняты, большая часть клиентов так и осталась в цифровых каналах. Например, с момента запуска в СберБанк Онлайн нашего флагманского продукта - ПИФов, уровень онлайн-продаж по ним превышает 60 процентов.

Обычно в кризис частные инвестиции сокращаются, но в этом году кризис необычный - как вели себя клиенты?

Игорь Мамонтов: В этом году соотношение доходности по традиционным инструментам вложений - депозитам - и инвестиционным продуктам было не в пользу первых. Ключевая ставка ЦБ РФ снижалась, доходность по вкладам достаточно низкая, поэтому, в отличие от предыдущих кризисов, клиенты не убежали из инвестиций - напротив, мы увидели ускорение притока и числа клиентов, и объемов инвестиций.

В целом это позитивный тренд, однако поведение части клиентов не учитывало уровень риска тех активов, которые они покупали. Многие из них не имеют достаточного опыта инвестирования и принимают решения на фоне информационного шума, связанного с ростом конкретных акций, в том числе иностранных компаний. Сейчас стать инвестором просто, есть много хороших инструментов, позволяющих купить те же акции нажатием одной кнопки. Но когда клиенты нажимают эту кнопку и сами формируют портфель, они не всегда понимают, какие риски за этим стоят. Поэтому наш фокус сейчас - на продаже готовых инвестиционных решений, которые учитывают риск-профиль клиента и более сбалансированы с точки зрения риска-доходности.

Это какие-то коробочные продукты?

Игорь Мамонтов: Мы делим наши инвестиционные продукты на две большие части. Первая - это готовые решения - ПИФы, доверительное управление, ИИС с готовой стратегией. Профессиональные управляющие формируют портфель под определенный риск-профиль клиента. Обычно это большой пул ценных бумаг. Когда ситуация на рынке меняется, портфель тоже меняется.

Вторая группа - инструменты для самостоятельного инвестирования, в основном брокерские. Клиенту дается аналитика, удобный способ, чтобы купить и продать любую бумагу. Это другой уровень риска, который клиент принимает на себя самостоятельно.

Какие новые продукты и сервисы вы предложили клиентам в этом году?

Игорь Мамонтов: Мы предложили ряд кардинально новых продуктов для российского рынка. Например, запустили биржевой фонд, который вкладывает в российские компании, входящие в индекс МосБиржи "Вектор устойчивого развития". По всему миру набирает обороты тренд на ответственное инвестирование, и с помощью нового фонда любой клиент (минимальная стоимость - от 1 тысячи рублей) может вложиться в компании, чей бизнес соответствует международным принципам ESG (Environmental, Social and Governance - окружающая среда, социальная ответственность и корпоративное управление).

Запустили также инвестиционные планы - это уже следующий шаг готового финансового решения для клиента: продукт представляет собой набор инструментов, сбалансированных таким образом, чтобы отвечать пяти основным риск-профилям клиентов. Проще говоря, каждый может подобрать тот портфель, который будет отвечать его ожиданиям по доходности и готовности к риску.

Любой человек хочет понимать, на что он может рассчитывать, когда вкладывается в тот или иной продукт. Как правило, люди ориентируются на историческую доходность при выборе инструмента. Это неправильно, потому что нет никаких гарантий, что он вырастет или снизится. Перспективы доходности сложно оценить в одиночку, поэтому по инвестиционным планам мы показываем сценарный анализ - какой доход каждый из них может дать в негативном, нейтральном и позитивном сценариях.

Также у нас появилась линейка новых стратегий доверительного управления, так называемые target date strategies - они ориентированы на определенный срок, скажем, когда клиент планирует закончить свою основную трудовую деятельность. В нашей линейке стратегии от 5 до 20 лет. На первых этапах стратегия более рискованная и, соответственно, более доходная. А к концу срока она становится более консервативной, доходность снижается. В среднем такой подход позволяет получить более высокую доходность, чем в традиционных стратегиях.

В этом году более доступными для массовых инвесторов стали валютные продукты. Порог входа по ним предполагается снизить до 100 долларов.

Осенью мы вывели в онлайн продукты со 100-процентной защитой капитала и надежной страховой защитой от "Сбербанк страхование жизни". И мы видим, что уже сотни тысяч клиентов зашли в СберБанк Онлайн в меню накопительного страхования жизни и прочитали про продукт, десятки тысяч - рассчитали, сколько необходимо вносить, чтобы сформировать нужные им суммы накоплений. Интерес к накоплениям, как и к инвестициям, у клиентов высокий.

В этом году мы кардинально сократили время для ввода и вывода клиентских средств. Традиционно индустрия инвестиционных продуктов не была ориентирована на массового клиента, и сроку клиентских операций уделялось не столько внимания, сколько доходности. Но и это тоже важно. Сейчас время ввода и вывода средств по всем инвестиционным продуктам сократилось в среднем с пяти до двух дней. Мы не останавливаемся на этом и хотим сделать так, чтобы клиент мог сразу воспользоваться деньгами на своем текущем счете, если захочет выйти.

Большой фокус в этом году мы сделали также на удобстве сервисных операций, постпродажном обслуживании. В СберБанк Онлайн заработали чат-боты, которые консультируют клиентов. Совместно с ФНС занимаемся модернизацией сервиса налогового вычета - клиент сможет отправить запрос на его получение прямо из мобильного приложения, а всю необходимую информацию в налоговую предоставим мы. Правда, чтобы это заработало, необходимы некоторые законодательные изменения.

И продажи, и обслуживание клиентов почти полностью ушли в онлайн. Есть ли, на ваш взгляд, какие-то продукты или этапы общения с клиентом, которые невозможно перевести в цифру?

Игорь Мамонтов: Все инвестиционно-накопительные продукты блока "Управление благосостоянием" и 75 процентов сервисов постпродажного обслуживания уже доступны в онлайн. Но мы не ставим себе задачу тотального перехода в диджитал. Я больше верю в омниканальность - клиент должен иметь возможность в любое время в удобном ему канале выбрать продукт или совершить операцию. И клиентский опыт должен быть одинаково удобным как в физической сети, так и в онлайн.

Придерживаясь принципа mobile first (метод разработки оптимизированного вебсайта для различных мобильных устройств. - Ред.), мы создаем и проектируем клиентский опыт под онлайн - там, где маленький экран, где клиент задерживает свое внимание на очень короткий период времени. И тот путь, который мы создаем для мобильного приложения, является не просто прототипом, его мы затем распространяем на все каналы продаж. Это и позволяет сделать клиентский опыт одинаково удобным во всех каналах.

Расскажите о планах на следующий год, что предложите клиентам?

Игорь Мамонтов: Очевидно, что переток из депозитов в другие инвестиционные продукты - долгосрочный тренд и динамика притока новых инвесторов в следующем году будет сопоставима с этим годом. Наша задача здесь - помочь клиентам формировать более сбалансированные портфели.

Мы продолжим развивать все, что касается цифровизации. Как я уже говорил, клиент должен иметь возможность решить любой свой вопрос нажатием одной кнопки. Для этого мы будем масштабировать применение технологий искусственного интеллекта. Их внедрение позволит клиенту не разбираться с каждым продуктом самостоятельно, а узнать всю информацию у виртуального помощника, который ответит даже на сложные вопросы: как сбалансировать портфель, какую долю держать на депозитах, какую доходность я могу получить по ИСЖ и т.д.

Мы не стоим на месте и с точки зрения повышения прозрачности. Сейчас клиенты не до конца понимают, что они покупают, не только из-за недостатка финансовой грамотности, но и потому, что сами продукты выглядят иногда запутанно и сложно. Для принятия правильного решения о покупке мы стремимся показывать клиенту всю необходимую информацию и давать ее в едином ключе, чтобы он мог сравнить инструменты между собой.

Россия > Финансы, банки > rg.ru, 28 декабря 2020 > № 3597044 Игорь Мамонтов

Владимир Потапов: «В приоритете сбалансированность вложений – нужны бумаги разных стран»

О том, как проходит и к чему приведет коронакризис, какова должна быть стратегия частного инвестора в нынешних условиях и в чем заключается настоящая финансовая грамотность, – в интервью главы ВТБ Капитал Инвестиции, руководителя департамента брокерского обслуживания, старшего вице-президента Банка ВТБ Владимира Потапова.

Петр Рушайло

СПРАВКА

Владимир Потапов родился 27 октября 1982 года в Москве. Имеет степень MBA Chicago Booth School of Business with Honors. С отличием окончил Государственный университет – Высшую школу экономики и Народный университет Китая в Пекине. Работает на фондовом рынке с 2003 г. С 2010 г. – в Группе ВТБ в качестве глобального руководителя бизнеса портфельных инвестиций, с 2013 г. возглавляет ВТБ Капитал Управление инвестициями и занимает должность председателя совета директоров ВТБ Капитал Управление активами. В 2018 г. возглавил созданную тогда же единую платформу инвестиционных продуктов Группы ВТБ – ВТБ Капитал Инвестиции, которая объединила УК ВТБ Капитал Управление инвестициями, Департамент брокерского обслуживания банка ВТБ, оказывающий брокерские услуги розничным клиентам, брокерское направление для институциональных инвесторов ВТБ Капитал Брокер и ВТБ Капитал Форекс. За прошедшие 3 года совокупный объем активов под управлением ВТБ Капитал Инвестиции вырос в 3 раза и превысил 3,3 трлн руб.

«Все делалось очень вовремя»

– В чем особенности нынешнего кризиса, с точки зрения частных инвесторов?

– Я думаю, самое основное, что произошло, – это некоторое переосмысление структуры инвестиционного портфеля для тех, у кого он был, а для тех, у кого не было, – уникальная возможность для его формирования и входа на рынок. Кризисы с этой точки зрения хороши тем, что дают некие звоночки, сигналы, которые являются основой для принятия решений. В случае коронакризиса был мощный внешний шок, который заставил всех подумать, как они управляют своим благосостоянием, пересмотреть подходы и предпринять определенные действия. Мы увидели рекордные объемы торгов, биржевые обороты в марте – апреле выросли примерно в 2,5 раза, объемы пополнений – в 3 раза, больше 130 миллиардов рублей было заведено на брокерские счета ВТБ за один месяц. При этом нельзя сказать, что мы увидели какую-то панику и закрытие позиций, в целом к марту клиенты подошли с довольно сбалансированными портфелями, в российских акциях находилось порядка 20% их вложений. Так что серьезных потерь, по сути, не было. Здесь помогло риск-профилирование, а также в целом более высокая финансовая грамотность инвесторов, которые учли выгоды от диверсификации.

– 20% в акциях. Это вы про клиентов ВТБ говорите?

– ВТБ Капитал Инвестиции – это 30% рынка, поэтому, наверное, можно экстраполировать эту статистику на весь рынок. Хотя, конечно, у некоторых его участников клиенты менее консервативные. Но просадка на рынке привела к тому, что в марте инвесторы стали активнее покупать именно акции, их доля в портфелях в целом выросла. Клиенты использовали волатильность как некоторую возможность заработать на фондовом рынке, падение рынка спровоцировало покупки. Удивительно спокойно прошел этот кризис. Возможно, потому, что очень быстро все произошло. И падение рынков, и их восстановление были стремительными.

– Это сильно отличалось от поведения клиентов в 2008-м и 2014 году?

– Не просто сильно отличалось, отличалось системно. 2008 год – это были истерика, паника, непонимание. Главное отличие от 2008 года заключается в том, что тогда ситуация была вызвана кредитным кризисом, когда после краха Lehman Brothers возникло недоверие к кредитным организациям в целом, никто никому не хотел давать в долг, ставки взлетели, был полнейший хаос.

Но люди учатся на своих ошибках, и повторения того, что было в 2008 году, никто в мире не хочет. Центральные банки в 2008–2009 годах в итоге очень мощно задействовали различные инструменты как монетарной, так и фискальной поддержки, поэтому в этот раз они были намного лучше готовы. И тот ответ властей, который мы увидели в этом году, – поддержка со стороны центральных банков и министерств финансов разных стран ликвидности финансовой системы и наиболее пострадавших отраслей экономики дал хороший эффект. При этом все делалось очень вовремя. В те моменты, когда рынки акций давали сигнал «все плохо, не понимаем, что происходит, кредитные ставки могут взлететь до заоблачных высот», сразу на авансцену выходили крупнейшие центральные банки и показывали, не просто словесными интервенциями, а реальными действиями, что они готовы делать все, чтобы этот кризис, который был вызван внешним шоком, черным лебедем, не перешел в кризис финансовый. То есть чтобы не повторился сценарий 2008 года.

И действия правительств с точки зрения сдерживания вируса были довольно эффективными. Сразу начались работы над вакцинами и помощь населению и бизнесу. Мое ощущение, можно поставить миру в борьбе с этим кризисом твердую четверку с плюсом за то, что мы сейчас живем в целом в нормальной ситуации, учитывая те обстоятельства, с которыми столкнулись.

«Мы сейчас видим трансформации целых отраслей и технологий»

– В этот кризис все-таки было серьезное падение мирового ВВП. И, как вы описали, рынки были буквально залиты свеженапечатанными деньгами. Продолжать эту накачку невозможно бесконечно. На выходе из этой петли придется повышать ставки. Не обернется ли это чередой банкротств?

– На форуме ВТБ «Россия зовет» в этом году выступал один западный инвестор. Он как раз говорил вашими словами, задавался вопросом, какие поколения будут отвечать за эти напечатанные деньги. Разговоры о разгоне инфляции, о том, что ставки в определенный момент будут повышаться, – это все справедливо. Если смотреть просто по формуле, то, конечно, сейчас создали для будущих поколений проблему возврата увеличивающегося уровня долга, в первую очередь на уровне государственных заимствований.

С другой стороны, есть системные кризисы, которые реально очень болезненные. В том же 2008 году мы не представляли, что столь высок уровень закредитованности финансовых учреждений, а в этом году, когда пандемия только началась в Китае, никто не ожидал, что все закроют, все будут сидеть дома, драматически пострадает потребление, а некоторые сектора экономики упадут на 90%. Эта проблема настолько сейчас очевидная, что никто не будет очень резко повышать ставки.

– Так как центральные банки будут выходить из этой ситуации?

– Будут, наверное, какими-то путями замещать ликвидность. Инфляция тоже будет, конечно. Поэтому, кстати, я бы точно сейчас все деньги ни в какой одной конкретной валюте не держал: ни в долларах, ни в евро, ни в швейцарских франках. Учитывая действия центральных банков, лучше формировать сбережения в реальных активах. С учетом, разумеется, того, что эти активы должны быть сбалансированы.

Вообще же проблема настолько сейчас на поверхности, что, мне кажется, из ситуации будут выходить исключительно аккуратно. Что же касается возможности череды веерных банкротств, во-первых, для этого нужно, чтобы повысили процентные ставки. А во-вторых, во всем мире есть отработанная процедура защиты от банкротств. И это не означает обязательно глобальную рецессию и потерю рабочих мест. В целом же я не верю, что будет какая-то экстраординарная инфляция, особенно с учетом того, что спрос находится в подавленном состоянии.

– Что это означает, с точки зрения частного инвестора?

– Я бы стратегию сейчас формировал сбалансированно, не делая ставку на какой-то конкретный сценарий. Вот недавний пример. Когда все начали давать прогнозы, что золото достигнет уровня 3000 долларов за унцию, оно почему-то начало падать в цене. И тут вспомнили, что этот замечательный защитный инструмент тоже может снижаться – есть понятие издержек на производство, есть понятные драйверы роста и падения цен, все инвесторы слепо покупать только золото не готовы. Хотя, например, я считаю, что на горизонте ближайших трех лет какую-то часть портфеля надо обязательно держать в золоте. Но я бы никогда не держал в нем 100% сбережений.

– На рынке акций каковы ваши приоритеты с точки зрения географии инвестиций?

– Опять-таки в приоритете сбалансированность вложений, нужны бумаги разных стран. При этом портфель на следующий год может быть достаточно агрессивным, составленным преимущественно из акций. Думаю, что вакцины от коронавируса действительно будут активно применяться, это должно помочь восстановлению глобального спроса в экономике. Если говорить по географии вложений, меньше всего пострадали европейские страны, там рост рынка представляется весьма вероятным. Также интересны российские акции, в том числе в связи с ожиданием восстановления спроса на продукцию отечественных экспортеров. К американским ценным бумагам я бы относился сейчас аккуратно. Они уже сильно выросли, и представить себе столь быстрое восстановление экономики, которое сможет обеспечить серьезный рост фондовых индексов США, мне довольно сложно.

– Быстрее других в США росли бумаги технологических компаний. Как полагаете, на этом рынке есть перегрев? Возможно ли схлопывание пузыря?

– Как раз сейчас идет огромная дискуссия, не слишком ли дороги технологические компании. С одной стороны – да, они очень дорогие. С другой – мы сейчас видим трансформации целых отраслей, технологий, идет смещение потребительских привычек и спроса. Есть при этом два больших лагеря: одни покупают только акции стоимости с очень низкими мультипликаторами, другие – акции роста. Мне кажется, что хорошая стратегия – покупать акции компаний, у которых обязательно есть потенциал роста, но при этом они еще и стоят адекватных денег. Приведу пример из сферы технологий. Есть российская компания «Яндекс», которая стоит значительно дешевле американских аналогов, но при этом имеет значительный потенциал роста, одна из уникальных в данном плане компаний. Или можно посмотреть на некоторые трансформирующиеся отечественные телекоммуникационные компании, например «Ростелеком». У него достаточно большая часть выручки идет в развитие. Это дата-центры, облачные решения и тому подобное. Таким образом, на российском рынке можно покупать циклические компании, делая ставку на восстановление экономики. Плюс искать истории, подобные «Яндексу» и «Ростелекому», исходя из текущей стоимости бумаг.

«Российский частный инвестор начал играть большую роль на рынке»

– Как бы вы оценили рекордный приток частных инвесторов на российские биржи во время нынешнего кризиса?

– Прежде всего стоит отметить, что российский частный инвестор начал играть большую роль на рынке, именно от него мы видим поддержку акций отечественных эмитентов. Кроме того, когда российские акции начали нравиться российским инвесторам, о них вспомнили и иностранные, получился своего рода «эффект домино наоборот». Второе, что ярко проявилось, – интерес россиян к иностранным акциям. По своей статистике мы видим, что если в прошлом году доля иностранных акций в их портфелях была около 3%, то сейчас – порядка 14% против 20% российских. И это притом что сама сумма активов на их счетах существенно выросла. Третий важный момент – открылись IPO. Наши инвесторы показывают, что они готовы и хотят покупать новые имена. Прошло четыре размещения акций российских компаний, все были успешные, со значительным участием инвесторов-физлиц.

На долговом рынке тоже сложилась интересная ситуация – сформировался рынок высокодоходных облигаций. Это бумаги с несколько другим риском, чем у компаний первого эшелона. Но есть люди, которые целенаправленно ищут пусть более рискованные, но более высокодоходные облигации. При этом участие в размещениях на данном рынке стало предельно простым. У нас в мобильном приложении есть вкладка, где указаны все актуальные размещения, и буквально в один клик инвестор может поучаствовать в них.

– То есть биржевая торговля вошла в моду?

– Да, при этом идея, что сберегать можно не только с помощью депозита, но и с помощью инвестиционных инструментов, становится мейнстримом. Во многом в этом заслуга крупных розничных банков – им нужен комиссионный доход, и они видят, что данный бизнес становится существенным. А банк – это серьезный игрок с репутацией, процедурами, постоянными проверками регулятора, ему не нужно иметь кучу недовольных клиентов. Поэтому банки относятся более ответственно к качеству предлагаемых инвестиционных услуг и набору инвестиционных инструментов.

Банку по большому счету все равно, какой инструмент купит клиент, главное – чтобы он был доволен результатом, чтобы правильно сформировал портфель и этот портфель жил долго и использовался для сбережений. Тогда инвестиционная платформа банка будет расти и бизнес будет развиваться. Это серьезное изменение подхода – от задачи продать клиенту какой-либо конкретный инвестиционный продукт к задаче помочь сформировать долгосрочный портфель.

И мы сейчас видим, что клиенты все активнее начинают не просто спекулировать, а именно сберегать через инвестиционные инструменты. Им помогают как инвестиционные консультанты в офлайне, так и роботы-советники, которые сильно продвинулись. Мы часто говорим про то, как изменились инвестиционные приложения, насколько они стали удобны, но робо-эдвайзеры тоже изменились. Наш робот первым в России получил аккредитацию. Это было 1,5 года назад. Но тот робот, который у нас сейчас, и тот, что был тогда, – это небо и земля, мы сделали огромный шаг вперед.

– С начала этого года число брокерских счетов более чем удвоилось. Как на Московской бирже, так и на Санкт-Петербургской. Насколько инвестиционные компании оказались готовы принять такой наплыв?

– В первую очередь надо, чтобы продукт работал. И здесь, конечно, огромные инвестиции были сделаны. Приложение «ВТБ Мои инвестиции» – это не просто приложение, а огромная платформа с массой интеграций.

– Эти инвестиции были сделаны до кризиса или в ходе?

– Это нескончаемый процесс. Но то, что было сделано до кризиса, очень помогло в марте – апреле, когда у большинства профучастников сервисы «легли», не выдержав нагрузки. И это не только инвестиции. У наших сотрудников IT и проектных менеджеров, которые занимались приложением, не было в этом году новогодних каникул, они все работали, дополняли мощности, чтобы справиться с ожидаемым ростом клиентской активности. Хотя, конечно, такого роста активности, который случился в марте – апреле, никто не предполагал. Сейчас у нас среднее количество клиентов, проводящих сделки, – 250 тысяч человек в день. Система же выдерживает нагрузку по поддержке до 600 тысяч счетов. Даже если все наши клиенты решат в один день сделать сделки, то мы выдержим. Сейчас мы можем обработать в течение дня порядка 10 миллионов сделок, на пиках активности в этом году было около 3 миллионов. То есть запас есть. Но при этом мы предполагаем, что в компанию на следующий год придут минимум полмиллиона новых клиентов, и сейчас работаем над расширением мощностей. И это сегодня – основа бизнеса. Если условно взять брокерский бизнес пять лет назад, это было похоже на торговлю с фуры. Потом появились супермаркеты. Теперь это Amazon.

«Людям нужна помощь»

– С точки зрения продуктовой линейки как бы вы описали поведение инвесторов? На что они ориентировались в кризис, на что ориентируются сейчас? Что, по-вашему, будет популярно в ближайшей перспективе?

– В кризис клиенты активно ребалансировали портфели, они видели, что все упало, и хотели использовать эту возможность для покупок. Многие смотрели на инструменты fixed income, у нас, например, продавались облигации ВТБ с доходностью выше, чем по депозитам, происходило первое знакомство депозитчиков с фондовым рынком через какие-то уже заложенные в головы людей инвестидеи. Профессионалы любят называть это «дислокацией». Я бы сказал – опережающий рост брокерских продуктов, активов управляющей компании и продуктов инвестиционного консультирования.

Что касается перспектив, на мой взгляд, интерес клиентов к продуктам УК и инвестиционному консультированию, включая робо-эдвайзинг, не упадет, эту историю будет сложно остановить. Потому что, конечно, людям нужна помощь. Многие говорят про финансовую грамотность, и это очень важно для частного инвестора. Но, для того чтобы управлять портфелем, все-таки нужно довольно предметное образование – экономическое или физико-математическое, чтобы модели строить. Это конкурентный рынок, на нем работают люди, которые этому учились. Можно быть финансово грамотным, но без профильного образования сложно добиваться стабильного результата. И эта сфера будет расти опережающими темпами относительно хаотичного принятия инвестиционных решений по принципу «что-то купить, потому что услышал и нравится».

– То есть финансовая грамотность не помогает при принятии инвестиционных решений?

– Финансовую грамотность обязательно нужно развивать, чтобы люди понимали, что есть разные классы активов, есть разные услуги. Но невозможно требовать от начинающего инвестора, чтобы он был гуру в выборе акций. Можно привести такой аналог. Очень похожая история в медицине. В базовом режиме у нас есть доктор, который проводит анализ, выписывает определенные лекарства. Дальше люди, которые грамотные, все-таки читают инструкцию. И наша задача, чтобы при выборе инвестиционных продуктов клиенты прежде всего консультировались со специалистом – инвестиционным консультантом, управляющей компанией или роботом, а дальше – читали бы инструкцию. Когда же говорят, что финансовая грамотность – это когда человек должен понимать внутренние денежные потоки компании, в которую он инвестирует, мне кажется, что это просто физически невозможно для большей части розничных инвесторов. То есть развитие финансовой грамотности важно, чтобы люди понимали, что им все-таки не надо заниматься самолечением, а нужна помощь. И она сейчас не стоит каких-то безумных денег, робо-эдвайзер у нас вообще бесплатный, хотя мы периодически думаем о том, чтобы брать небольшую абонентскую плату, поскольку у части наших граждан работает психология «если бесплатно – значит плохо». И второе: чтобы человек понимал, какой процент портфеля у него в акциях, какой – в облигациях, какие кредитный рейтинг и доходность этих облигаций. Если на таком базовом уровне мы сможем обучить инвесторов, я буду очень доволен, потому что это будет ровно то, что должно быть.

– Робо-эдвайзеры могут заменить ПИФы с их управляющими компаниями?

– И да и нет. Я считаю, что в принципе все три услуги – доверительное управление, инвестиционное консультирование и самостоятельная торговля должны быть в распоряжении каждого инвестора, обладающего определенным объемом средств, начиная со 100 тысяч рублей уже можно разложить сбережения по этим трем корзинам. Про самостоятельную торговлю все понятно: если, скажем, я сотрудник предприятия-эмитента и я верю в свою компанию либо просто мне очень нравятся какие-либо бумаги, я должен иметь возможность их купить.

Разница между инвестиционным консультированием и управлением активами более тонкая. В инвестиционном консультировании сделки совершает все-таки клиент. Это, с одной стороны, комфортно, но с другой – есть возможность в любой момент что-то сделать не так, принять неправильное решение. Послушать робо-эдвайзера или не послушать – это выбор клиента. Рынки постоянно меняются, а инвестор далеко не всегда понимает, из-за чего они растут или падают. Потом аналитики это объясняют, но объяснить можно все что угодно. У инвестора же возникает очень большое желание в какой-то момент что-то начать делать. И здесь продукты управляющей компании в каком-то смысле спасают. После того как они сформированы, вы не можете сразу все продать или все купить, ответственность за эти решения переносится на управляющего активами.

То есть в идеале должна быть какая-то часть портфеля, возможно, даже наибольшая, которая управляется через инвестиционное консультирование. И часть, которой инвестор управляет сам, это могут быть, в частности, суперконсервативные инструменты вроде ОФЗ (мне сложно представить, зачем нужен инвестиционный консультант для покупки гособлигаций). Остальную часть портфеля можно сформировать за счет покупки доверительного управления. Скажем, купить фонд технологических компаний и получить сразу большой диверсифицированный портфель плюс управляющего. Стоит ли это 1,5% в год? Наверное, стоит. Во-первых, нет необходимости самому торговать. Во-вторых, неизвестно, сколько сделок за этот год вы проведете и какую комиссию заплатите. Если один раз за год перевернуть портфель, комиссия будет меньше, чем в ПИФе. А если 10 раз? Каждый день акции технологических компаний растут или падают? Либо просто развиваются? Вот такие риторические вопросы. Разобраться в них – это и есть финансовая грамотность.

Россия > Финансы, банки. Приватизация, инвестиции > fingazeta.ru, 28 декабря 2020 > № 3596785 Владимир Потапов

Никита Гусаков: объем застрахованных ЭКСАР рисков достиг триллиона рублей

В 2021 году Российскому агентству по страхованию экспортных кредитов и инвестиций (ЭКСАР) исполняется 10 лет. За это время ЭКСАР существенно расширило свои возможности поддержки экспортно ориентированных компаний. О результатах работы агентства и планах на будущее рассказывает генеральный директор АО "ЭКСАР", старший вице-президент АО "РЭЦ" Никита Гусаков:

- Никита Валерьевич, какие наиболее важные вехи в развитии агентства вы можете обозначить?

- ЭКСАР уже 9 лет активно работает с экспортерами. Значительные изменения начались в 2015 году, с момента объединения ЭКСАР и Росэксимбанка в Группу Российского экспортного центра (РЭЦ). Это позволило не только тонко донастроить работу под специфику бизнеса наших клиентов, но и создавать актуальные и гибкие решения для их всесторонней финансовой и нефинансовой поддержки.

С 2018 года мы также являемся частью нацпроекта "Международная кооперация и экспорт". Достижению этой цели способствует не только поддержка заключения и реализации экспортных сделок, но и развитие экспортных производств внутри страны. Поэтому мы постоянно работаем над адаптацией и созданием специализированной линейки финансовых решений в этой сфере.

Совокупный объем поддержанного агентством экспорта за 9 лет составляет более 70 миллиардов долларов. В 2019 году более 12-13% российского несырьевого неэнергетического экспорта обеспечивалось страховым покрытием ЭКСАР. В этом году наша страховая емкость достигла 1 триллиона рублей, что в совокупности со стабильным ростом наших бизнес-показателей демонстрирует востребованность продуктов агентства.

- Какие из ваших продуктов пользуются наибольшей популярностью?

- Традиционно в линейке ЭКСАР популярностью пользуются страхование краткосрочной дебиторской задолженности, страхование кредитов покупателю и кредитов на пополнение оборотных средств экспортера. Нашими долгосрочными клиентами в этом направлении являются и российские производители машиностроения, и крупнейшие российские поставщики продуктов питания, и крупнейшие финансовые институты и банки страны и ближнего зарубежья.

В последнее время мы отмечаем интерес к страхованию кредитов на создание экспортно-ориентированных производств на территории России. Такие крупнейшие экспортно-ориентированные проекты, как Ямал СПГ и Амурский ГПЗ, реализуются со страховой поддержкой ЭКСАР.

При этом мы также отмечаем увеличение количества запросов банков на страховую поддержку проектов "среднего размера" - до 20 миллиардов рублей – в самых разных отраслях. Это нефтехимия, химия, деревообработка, инфраструктура.

- Вы работаете только с проектами на территории России?

- Нет, не только. Помимо традиционной поддержки торговых экспортных операций, ЭКСАР активно развивает деятельность по поддержке долгосрочных сделок инвестиционного характера за рубежом. Мы уже имеем опыт поддержки инвестпроектов в странах ближнего зарубежья (Белоруссия, Казахстан, Узбекистан), профинансированных с участием ряда российских банков.

Продолжается развитие отношений с Афрэксимбанком, в прошлом году были реализованы первые совместные сделки по поставке удобрений на общую сумму около 50 миллионов долларов. Сейчас агентство рассматривает возможность поддержки нескольких майнинговых и инфраструктурных проектов на Африканском континенте.

Наши партнеры на пространстве СНГ также активно сотрудничают с агентством для реализации крупнейших проектов. Так, в Узбекистане в декабре этого года запущен Ташкентский металлургический завод. Проект был реализован с нуля за три года. Общий его бюджет составляет почти 400 миллионов долларов, при этом часть финансирования была организована АО "Росэксимбанк" под страховое покрытие АО "ЭКСАР". Объем финансирования, предоставленный Росэксимбанком, составил 165 миллионов евро. Помимо того, при реализации проекта использовалось оборудование и материалы более 30 российских подрядчиков, завод будет работать на горячем прокате из России, что станет дополнительной поддержкой экспорта для наших предприятий.

- Поддерживаете ли вы инфраструктурные проекты в России в целях совершенствования экспортной логистики?

- Конечно. Создание разветвлённой экосистемы поддержки экспортеров через программы нацпроекта увеличивает количество экспортно-ориентированных проектов, предполагающих в будущем рост объемов экспорта российскими предприятиями продукции средних и высоких переделов. Поэтому одним из перспективных направлений является поддержка проектов создания и развития экспортной инфраструктуры, например, портовых мощностей.

Так, осенью АО "ЭКСАР" предоставило страховое покрытие компаниям Группы Сбербанк в рамках реализации проекта строительства портового терминала в Ленинградской области. Проект реализуется ООО "Ультрамар" и предполагает создание морских причалов вместе с промышленно-логистическим парком, складским хозяйством и железнодорожной инфраструктурой. Общий бюджет проекта составит более 500 миллионов долларов. Заемные средства под страховое покрытие агентства будут направлены на существенное расширение проекта, что позволит превратить порт в крупнейший в Европе и один из крупнейших в мире терминалов по перевалке минеральных удобрений.

Поддержка развития экспортной инфраструктуры будет способствовать расширению сбыта и укреплению конкурентоспособности российских экспортеров, и мы видим большой потенциал в реализации таких проектов в будущем.

- В чем вы видите преимущества работы с ЭКСАР для клиентов?

- Весомым преимуществом наших финансовых решений для банков является то, что договоры страхования ЭКСАР признаются Банком России обеспечением I категории качества. Что позволяет значительно минимизировать величину фактического резервирования и "высвободить" капитал для других кредитов/сделок. Кроме того, по кредитам, предоставленным юридическим лицам, обеспеченным договором страхования ЭКСАР, Банк России позволяет не осуществлять дополнительных проверок реальности деятельности заемщика. Что снижает операционную нагрузку на персонал банка и, в свою очередь, снижает операционные затраты на выдачу кредитов.

Также страховка ЭКСАР обеспечивает существенное снижение нагрузки на капитал российских банков: к кредитам, обеспеченным договором страхования ЭКСАР, применяется пониженный коэффициент риска 50%.

После внесения ряда изменений в текст государственной гарантии, выпущенной по обязательствам АО "ЭКСАР", у банков появится возможность взвешивать активы, номинированные в рублях и обеспеченные договором страхования ЭКСАР, с более низким коэффициентом.

В текущей ситуации данные меры позволят не только удержать рыночные позиции российских экспортеров, но и снизить долговую нагрузку как для экспортера, так и для его покупателя, что, на наш взгляд, является крайне важным моментом для поддержания финансовой устойчивости компаний в текущих условиях. Предложения проактивной помощи в разрешении сложившихся проблем может очень положительно сыграть на имидж российского экспорта за рубежом.

- В чем состоит ваше взаимодействие с Банком России?

- Мы плодотворно работаем с Банком России, с 2015 года запущена и достаточно эффективно работает программа поддержки экспорта в рамках эксперимента по предоставлению кредитов Банка России, обеспеченных залогом прав требования по кредитным договорам с покрытием АО "ЭКСАР".

Преимуществами такой финансовой поддержки за годы функционирования эксперимента смогли воспользоваться крупнейшие российские производители из различных отраслей экономики: энергетического машиностроения, железнодорожного транспорта, автомобилестроения, авиастроения и так далее. В частности, удалось существенно нарастить объем экспорта железнодорожной продукции, предотвратив остановку крупнейших предприятий отрасли в связи с резким падением внутреннего рынка в 2015-2016 годах.

В 2020 году Банк России расширил целевое назначение кредитов, которые могут быть рефинансированы, тем самым распространив действие инструмента на любую продукцию несырьевого неэнергетического экспорта. Это позволит кредитным организациям нарастить объемы финансирования экспортных операций, а для российского бизнеса - увеличить объемы поставок отечественной продукции в третьи страны.

- Как уходящий год, прошедший под знаком пандемии, отразился на работе агентства?

- Да, весь 2020 год был так или иначе связан с пандемией и ее последствиями, но кризис – это не только борьба за выживание, но и окна возможностей. В этом году стало особенно важным поддерживать бизнес сегмента МСП. Поэтому ЭКСАР запустил новую программу страхования отсрочки платежа для клиентов из этого сегмента. Мы знаем, что для малых и средних предприятий проблематично получать финансовую отчетность от их иностранных контрагентов, кроме того, специфика бизнеса МСП предполагает быстрое принятие решений в отношениях с партнёрами, и процедура получения страховки не должна этому препятствовать. Новая программа отвечает запросам малого и среднего бизнеса – она быстрая, не требует значительного отвлечения ресурсов экспортёра, а страховой полис оформляется в цифровом формате.

В целом, для ЭКСАР 2020 год, хоть и был годом вызовов, однако, наша команда справилась с поставленными задачами и достигла плановых показателей.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Финансы, банки. Приватизация, инвестиции > ria.ru, 27 декабря 2020 > № 3600014 Никита Гусаков

Роман Панов: «Принципы устойчивого развития — это давно не просто красивые слова, а реальные стандарты для реализации инвестиционных проектов»

Как в России осуществляется ответственное недропользование

Первый вице-президент Газпромбанка Роман Панов рассказал об инвестициях в национальные проекты, высоких требованиях к экологическим стандартам и уроках, вынесенных за время пандемии.

В этом году одной из очень важных тем стали проекты по устойчивому развитию. Если говорить об этой повестке, то это больше красивые, правильные, своевременные слова или реальные проекты с конкретными масштабными инвестициями? Как это видят в Газпромбанке? Учитываете ли вы это в вашей собственной стратегии развития?

Роман Панов: Конечно, это уже давно не просто красивые слова, это реальные инвестиционные проекты, которые привязаны к показателям. Что такое принципы устойчивого развития? Это параметры, которым соответствуют компании, работающие на российском рынке, с точки зрения реализации в своих инвестиционных стратегиях принципов, к которым относятся высокие экологические стандарты, уровень корпоративного управления, уровень социальной ответственности. Эти стандарты были приняты ООН, и для любой крупной, уважающей себя компании, реализация этих принципов в профессиональной деятельности является важным элементом с точки зрения организации своей работы. Поэтому банк в своих решениях руководствуется этими же стандартами. В этом году в банке был создан совет, который определяет политику в реализации стандартов ESG, и одно из важнейших направлений в этом формате — вопрос реализации экологических проектов.

В банке сейчас делается упор на более высокий уровень экспертизы проектов, которые проходят для кредитования с точки зрения требований к экологическим стандартам. Также ведется совместная работа с Минпромторгом России в возможности предоставления соответствующих финансовых инструментов для проектов, которые соответствуют требованиям по внедрению наилучших доступных технологий.

К слову, появилось постановление правительства, не только позволяющее компенсировать в финансировании таких проектов ставку купонного дохода при облигационных займах, но и предоставляющее возможность кредитования «зеленых» проектов и компенсации компаниям, реализующим такие проекты, часть ставки кредитования.

Поэтому государство, со своей стороны, прилагает достаточно много усилий для того, чтобы стимулировать бизнес к внедрению и реализации принципов устойчивого развития, в том числе и экологических стандартов в своей деятельности. И в этом направлении Газпромбанк — один из лидеров на российском рынке в финансировании проектов. Например, у нас с «Росатомом» реализуется проект по ветрогенерации. и благодаря реализации этого проекта будет создано около гигаватта мощностей для производства электричества. Поэтому банк уже активно вовлечен в эту работу и в своей повседневной деятельности старается принципам ESG активно следовать.

Значительная часть вашей клиентской базы — крупнейшие нефтегазовые и горнодобывающие компании. Как вы оцениваете в связи с этим перспективы рационального недропользования в нашей стране?

Роман Панов: Вопрос действительно сегодня актуален, потому что качественная ресурсная база, которая была создана в СССР, и ее рациональное использование, с одной стороны — важнейший элемент государственной политики, с другой стороны — устойчивого развития экономики. Конечно, банк здесь выступает одним из ключевых финансовых институтов на российском рынке, который специализируется в том числе и на проектном финансировании в области добычи всех видов полезных ископаемых.

В портфеле банка порядка 40% компаний горнометаллургического сектора и добывающего нефтегазового сектора. С точки зрения рационального недропользования мы работаем достаточно много с нашими клиентами в части подготовки тех или иных инициатив для улучшения и повышения инвестиционной привлекательности этого сектора экономики. В частности, с Минэкономразвития, министерством природных ресурсов мы участвуем в работе по стимулированию мер для развития юниорных компаний. Ведется работа с Мосбиржей, с Центробанком в части определения основных направлений и критериев, которым юниорные компании должны отвечать.

Так, в Минэкономразвития принят прекрасный инструмент, который называется «Соглашение о защите и поощрении капиталовложений». Мы ведем работу о возможности распространения принципов применения этого соглашения, в том числе на проекты ранней стадии геологоразведки, так называемые Greenfield, Brownfield, когда инвесторам гарантированы более надежные условия для инвестиций и их возврата. Это позволяет говорить о привлечении большего объема прямых иностранных инвестиций, повышении прозрачности принятия инвестиционных решений и создании условий для более рационального недропользования и ввода в эксплуатацию тех участков недр, которые с этой точки зрения подготовлены и могут быть использованы в хозяйственном обороте.

Юниорные проекты — это малый и средний бизнес, не обязательно крупный. Таким образом, поддержка оказывается еще и этому сектору?

Роман Панов: Это абсолютно правильно. Действительно, юниорная компания в классическом понимании — это компания с оборотом не более 50 млн долларов. На сегодняшний момент государством выдано порядка двух тысяч лицензий в твердых полезных ископаемых по заявительному принципу. Думаю, что порядка 80% из них — действительно малые и средние компании. И создание инструментов для финансирования таких проектов, безусловно, повышает привлекательность этой отрасли и расширяет возможности для банка с точки зрения направления инвестиционных ресурсов и расширения клиентской базы. Поэтому закрепление законодательного и нормативного понятия юниорной компании, принципов реализации юниорного бизнеса, налоговых и иных мер стимулирования, безусловно, для отрасли окажет серьезное влияние.

Газпромбанк активно финансирует проекты в нефтесервисе. Каковы, на ваш взгляд, перспективы этого рынка? И какие меры поддержки необходимы для его оживления?

Роман Панов: Российский нефтесервис, особенно сейчас, в условиях конъюнктуры на углеводородное сырье, конечно, находится в сложном положении. В первую очередь крупные компании-недропользователи, оптимизируя свои затраты, эту работу ведут в том числе и в части сервисных компаний. Это приводит к снижению объемов инвестиций и к снижению объемов проводимых НИОКРовских работ. С другой стороны, это создает условия для повышения уровня импортозамещения, поскольку зарубежным компаниям в этих условиях конкурировать с российскими становится все сложнее. Поэтому наши компании адаптировались к условиям рынка, научились выживать в этой ценовой конъюнктуре. Произошла некая консолидация отрасли. С другой стороны, государство оказывает определенные меры поддержки.

Банк является не только крупнейшим финансовым институтом, ему принадлежат и значимые промышленные активы, включая такое предприятие, как «Уралмаш НГО Холдинг» — лидер отечественного производства бурового оборудования. И в этом году Минпромторгом был разработан механизм утилизационного гранта для отечественного бурового оборудования. Буквально в ноябре состоялось соответствующее постановление правительства, что оказывает стимулирующее воздействие на увеличение объема производства отечественных буровых установок. В рамках той цепочки коопераций, в которой работает предприятие-производитель, это и повышение спроса на российскую химию, металл и иные компоненты производства бурового оборудования. Поэтому, с одной стороны, банк инвестирует значительные средства в поддержку машиностроительного сектора, а с другой стороны, мы видим, что государство поддерживает наши инициативы и находит те инструменты, которые применимы для рынка. Будем рассчитывать на дальнейшую совместную работу, на то, что и дальше российские нефтесервисные компании будут в большей степени укомплектовываться отечественным оборудованием, и от этого уровень предоставляемых услуг будет только повышаться и будет более востребован российскими заказчиками.

Перед российской экономикой стоит масштабная задача по исполнению национальных проектов. В решении этих задач должно принимать участие как государство, так и частный бизнес. Какую роль в исполнении нацпроектов играет Газпромбанк?

Роман Панов: Безусловно, нацпроекты сегодня являются драйвером развития экономики, особенно в условиях кризиса, вызванного последствиями пандемии, в условиях снижения объема инвестиций в основные фонды, нацпроекты стали базисом, от которого стартуют государственные инвестиции.

В банке мы очень серьезно относимся к этому направлению, поскольку в первую очередь видим возможность реализации крупных инфраструктурных и энергетических проектов с использованием этих механизмов. Все они, так или иначе, отражены в нацпроектах. Мы для себя в качестве приоритетов видим вопросы, связанные с развитием инфраструктуры, развитием энергетики, цифровизации, «человеческим капиталом» в части здравоохранения, поддержки образовательных проектов.

Газпромбанк является одним из крупнейший финансовых институтов в России — партнером в проектах, реализуемых на принципах государственно-частного партнерства, в первую очередь в концессионных соглашениях. И объем и спрос на такого рода продукт только растет.

Поэтому нацпроекты, на наш взгляд, при правильном вложении инвестиционных ресурсов действительно должны стать основополагающим фундаментом, от которого отталкиваются компании в реализации своих инвестиционных программ. И банк выступает здесь в качестве инструмента, позволяющего обеспечить доступ к таким инвестиционным ресурсам, являясь надежным финансовым партнером как для компаний, так и для государства, гарантируя своим участием качество проекта, надежность инвестиций и сроки его реализации. Поэтому мы видим, что тот опыт, который накоплен, и те проекты, которые уже реализованы, создают хорошую основу для наращивания объемов работы по этому направлению.

Россия > Экология. Нефть, газ, уголь. Финансы, банки > bfm.ru, 24 декабря 2020 > № 3615248 Роман Панов

ПСБ: как только рынок начнет восстанавливаться, свободную нишу заполнят те, кто оказался сильнее либо осторожнее

Что произошло с клиентской базой ПСБ и как она изменилась после ребрендинга? Какие задачи банк ставит перед собой на рынке розницы и с какими выводами завершает пандемийный год?

Константин Басманов, руководитель блока розницы и малого и среднего бизнеса ПСБ дал интервью главному редактору Business FM Илье Копелевичу.

В представлении большинства людей ПСБ — это силовые структуры, оборонные предприятия, но кроме того — розница, а также малый и средний бизнес. Что с клиентской базой, осталась ли от прежнего Промсвязьбанка или она изменилась вместе с изменением предназначения ПСБ?

Константин Басманов: В 2018 году банк действительно пережил второе рождение, поменялся акционер, им на 100% стала Российская Федерация, и была утверждена новая стратегия развития, внутри которой банку доверена основная функция, или особая роль: это сопровождение и обслуживание государственного оборонного заказа и предприятий, которые в нем участвуют. В тот период была дискуссия насчет того, должен ли банк развиваться по модели специализированного финансового института как универсальный банк. Было принято однозначное решение: он будет развиваться как универсальная финансовая институция с универсальной банковской лицензией, обслуживать все категории клиентов, не только ОПК, но и предприятия малого и среднего бизнеса, гражданский корпоративный бизнес, промышленность и физических лиц. Почему? Во-первых, потому, что предприятия ОПК — клиенты финансовых учреждений нуждаются в самых современных, конкурентоспособных услугах.

Вторая причина — это определенная контрцикличность гражданского бизнеса на балансе банка к бизнесу ОПК. Гособоронзаказ не развивается постоянно вверх — его то больше, то меньше, есть определенные циклы роста, сокращения. Чтобы банк был устойчив и мог использовать все инструменты фондирования, важно, чтобы у него была вторая нога — гражданская, которая живет по общеэкономическим правилам, зарабатывает прибыль, конкурентоспособна, демонстрирует те же показатели эффективности, что и у конкурентов.

Кажется, что автоматически клиентами розницы ПСБ становятся сотрудники МВД, служащие Минобороны и так далее, которые тоже через вас получают зарплату. Или это не так?

Константин Басманов: По сотрудникам предприятий, силовых ведомств никакого особого статуса или решения принято не было, это поле остается конкурентным на 100%. ПСБ предлагает свои услуги наравне со всеми остальными банками. Конкретный сотрудник оборонного предприятия либо силового ведомства самостоятельно выбирает, где обслуживать свою зарплату. Мы в первую очередь стараемся приходить к сотрудникам этих предприятий просто как более понятное для них финансовое учреждение, которое работает с ними как с корпорацией. Это скорее естественное конкурентное преимущество, которое наши коллеги реализовывали много лет и в сегменте ОПК, и в других рыночных отраслях.

Сейчас розничный банк — это отделение, платформа, приложение, и это, кстати, колоссальные инвестиции.

Константин Басманов: Банк исторически предлагал клиенту все формы дистанционного обслуживания: и физическим лицам, и предприятиям малого и среднего бизнеса. Эти инструменты развиваются, и это неизбежное проникновение технологий в жизнь, просто потому, что наши клиенты привыкают делать рутинные финансовые операции через приложение. Примерно 10% от нашего годового бюджета — это объем денег, который мы каждый год тратим на развитие приложений.

Если говорить об инфраструктуре — приложениях, выпуске карт, банкоматах, отделениях — все-таки без них тоже пока никак, это оправдывает себя?

Константин Басманов: У нас количество отделений и объем инвестиций пропорционально соответствуют тому количеству клиентов и объему операций, которые мы с ними проводим. У нас, безусловно, нет десятка тысяч отделений против десятков миллионов клиентов — у нас их несколько сотен, этого достаточно. Мы больше инвестируем в технологические приложения и основные каналы обслуживания и привлечения клиентов. Мы сейчас открываем меньше отделений каждый год, это не является масштабным направлением наших инвестиций — мы это делаем точечно для повышения эффективности и идем вслед за нашим основным клиентским сегментом, то есть ближе к предприятиям, ближе к местам несения службы.

Что касается малого и среднего бизнеса, они, как правило, находятся за периметром ваших профильных отраслей оборонно-промышленного комплекса. А из каких сфер он вообще и почему он выбирает вас, ведь предложений много?

Константин Басманов: Банк всегда был достаточно крупным на рынке малого и среднего бизнеса, мы были пятым игроком по кредитованию этого сегмента, по количеству клиентов, по темпам прироста активной клиентской базы. У нас современный круг продуктов и технологий, удобный интернет-банк, это, в общем, то, почему банк выбирают предприятия. Мы присутствуем в 53 основных субъектах Федерации, уже лет семь или восемь специализируемся на обслуживании малого и среднего бизнеса, поэтому это не какой-то новый сегмент или новый рынок, где нас не знали. Просто появление сейчас государственного статуса и дополнительных возможностей позволило более активно конкурировать за клиентов. Есть технологические наработки, связанные с дистанционным кредитованием, онлайн-кредитованием клиентов, дистанционным обслуживанием, которое в период, когда правительству потребовалось широко развернуть антикризисные меры поддержки, нам позволило стать одним из проводников этих антикризисных мер и сделать это технологично.

Теперь об уходящем 2020-м, пандемии как таковой. Судя по тому, что вы рассказываете, в основном ваши отрасли и клиенты сильно не пострадали?

Константин Басманов: Банк, кредитуя малый и средний бизнес, ориентировался на отрасль торговли и на производственные компании, на участников госзаказа — это всевозможные участники тендеров на муниципальном, на региональном, федеральном уровнях, поставщики крупных компаний гражданских отраслей. Их ковидные потрясения действительно затронули в меньшей степени.

Предприятия ОПК даже весной работали, их не закрывали.

Константин Басманов: Да, но на рассчетно-кассовом обслуживании у нас находилось много компаний из сферы услуг, которые просто не кредитовались и использовали нас как расчетный банк. И мы, конечно, видим динамику расчетных операций, объем эквайринговой выручки, которая по их счетам проходила во втором-третьем кварталах. Конечно, первый квартал, доковидный, был очень впечатляющим с точки зрения темпов роста этого сегмента, он очень быстро развивался. Второй квартал был холодным душем, когда все просто остановилось и упало. Было хорошее оживление в августе, отчасти связанное с потоком внутренних туристов. Была надежда на четвертый квартал у всех: и у предпринимателей, и у банков, и у общественных организаций. Но вторая волна всех, видите, подкосила.

Торговля, сфера услуг — кстати, рестораны и бары вы не упоминали, видимо, все-таки не ваш профиль?

Константин Басманов: Они были не самой нашей активной клиентской базой, но на фоне антикризисных мер поддержки какое-то количество и ресторанных сетей, и кафе стали нашими клиентами. И зоопарки, и библиотеки, и драмтеатры — это для нас новая клиентская база, которую мы привлекли именно в рамках доведения до них мер государственной поддержки. Конечно, речь не идет о том, что сейчас период успешного зарабатывания денег в этих отраслях — сейчас период выживания. Понятно, выживают те, у кого был запас прочности больше, кто был более успешен, меньше рисковал. Те, кто рисковал больше, был менее успешен, наверное, не переживут. Как только рынок начнет восстанавливаться, люди опять будут ходить на мероприятия, в кино и рестораны, на рынке возникнет свободная ниша, она будет заполнена теми, кто выжил, кто оказался сильнее либо осторожнее. Рынок возобновит свое восстановление и рост. Так было и в предыдущей пандемии 100 лет назад. Тогда миру потребовалось несколько лет, чтобы население планеты вернулось к привычной модели потребления. Сейчас, с учетом общей глобализации, более высокого медицинского сервиса, наверное, это быстрее произойдет.

Сейчас начался официальный этап мониторинга, когда компании, организации, бизнес, которые взяли кредит на восстановление, должны отчитываться, сохранили ли они штат. Если они сохранили, хорошо, после 1 февраля государство будет просто полностью гасить этот кредит банку, проблем нет. Если не сохранили, то государство не будет гасить этот кредит, а разорившиеся должны будут платить банку, причем по ставке, которая была весной, 15% — это в лучшем случае. Интересен взгляд банкира. Во-первых, что мониторинг показывает, много ли будет таких жертв, а во-вторых, чем они заплатят, там же все равно банкротство? И кто этот риск банкротства возьмет на себя — государство или банк?

В ответе на этот вопрос будет много сослагательного наклонения, потому что ситуация будет меняться в динамике, и между датами 1 ноября и 1 декабря, 1 января и 1 февраля будет большая разница. Когда мы присоединились к этой антикризисной программе, пессимистично и консервативно предполагали, что пятая часть предпринимателей не доживет до периода мониторинга в формате сохранения 80% численности и более. На 1 ноября и 1 декабря эта цифра была не больше 6%.

Речь о тех, кто уже сошел с дистанции?

Константин Басманов: О тех, кто, по нашей оценке, формально сошел с выполнения обязательных ковенант. Есть технические моменты, связанные с обновлением информации на блокчейн-платформе ФНС, поскольку информация о численности поступает из пенсионного фонда. Есть определенный период, когда предприятия предоставляют информацию о численности в Пенсионный фонд в рамках отчетности по социальным взносам, они имеют право корректировать на законных основаниях эту численность, если взносов уплатили больше по факту. Поэтому цифра немного плавает, уточняется. 6% — это, с одной стороны, в три раза оптимистичнее, чем мы рассчитывали в начале этой программы, с другой стороны, и эта цифра в реальности чуть меньше, потому что предприниматели дополняют информацию, сдавая свежую отчетность в Пенсионный фонд, и обновляется информация на блокчейн-платформе ФНС.

Кто будет платить за тех, кто не справился?

Константин Басманов: По этим кредитам у банка есть поручительство от ВЭБ.РФ на 85% от суммы кредитов, которые не будут возвращены, что, однако, не снимает обязательств с предпринимателей эти кредиты возмещать. 15% — наш риск, раз, и мы должны его покрывать через мероприятия по взысканию. Второе: у нас как у учреждения, получившего возмещение от ВЭБ.РФ по поручительству на 85%, возникнут обязательства агента по сбору задолженности в пользу уже ВЭБ.РФ. Поэтому все равно это будет процедура, связанная со взысканием какого-то долга.

Что было с частными клиентами ПСБ?

Константин Басманов: Поскольку у нас основной зарплатный профиль клиентов — сотрудники крупных компаний и государственные служащие в разном формате, их денежное довольствие или денежное содержание в этом году не ухудшалось. По объемам зачисляемой зарплаты мы не видим какого-то существенного снижения, их платежеспособность тоже кардинальным образом не менялась. Мы сравнивали с коллегами — у нас существенно меньше процент обращений за вынужденной реструктуризацией что по ипотеке, что по необеспеченным кредитам, меньше, чем мы прогнозировали, меньше, чем мы видим у коллег. Второе, безусловно, — феномен роста ипотеки, в котором банк тоже активно участвовал. Наш ипотечный портфель значительно вырос в этом году — почти в два раза. Такой феномен уже многократно описан в прессе, он связан с сочетанием нескольких факторов: это исторически низкие ставки по депозитам, это рост цен в свою очередь на недвижимость, потому что спрос превысил предложение, и третий фактор — девальвация рубля. Эти три фактора подтолкнули людей снимать деньги с низкодоходных депозитов и вкладывать в растущую недвижимость на фоне исторически низких ипотечных ставок. Общий объем средств физических лиц у нас не уменьшился, но было действительно существенное перераспределение срочных депозитов в сторону текущих счетов и финансовых инвестиционных продуктов.

Напоследок — о целях ПСБ на рынке розницы. В чем сейчас основное поле конкуренции? Еще недавно отчетливо была видна конкуренция в депозитных ставках. Депозитные ставки сжались и вряд ли они перейдут в какое-то другое поле. На каких площадках банки сейчас будут бороться за физлиц?

Константин Басманов: Если говорить о том, куда мы направим активные усилия по привлечению клиентов, в ближайшие два года, конечно, это сотрудники предприятий, которые мы кредитуем. Это преимущественно предприятия оборонно-промышленного комплекса, компании малого и среднего бизнеса и отчасти гражданского корпоративного бизнеса. Мы считаем, что эта клиентская база в течение двух лет должна удвоиться, для нас это существенный рост и объемов операций, и объемов розничного бизнеса, и шанс окупить все инвестиции, которые делаются в высокие технологии. С точки зрения того, где поле конкуренции сейчас, — инвестиции в кредиты и технологии, в кредитные маркетинг-продукты. Это важное направление конкуренции за клиентов, за их лояльность. Вторая история — это борьба за инвестиционно-сберегательные стратегии клиентов, там, где вы можете зарабатывать не только маржу на срочном депозите, но и на комиссии за управление или за инвестиционные консультации, за советы, участвовать в инвестиционном успехе клиента. И третье — daily banking. Это всевозможные программы, транзакционные активности клиентов, где задействован и кешбэк, и уровень сервиса, и юзабилити приложений, и уникальные предложения с торговыми партнерами. Все вместе это позволяет вам выигрывать внимание клиентов с точки зрения ежедневных трат. Вот три направления, где основная конкуренция будет разворачиваться.

Это для физических лиц, а для малого и среднего бизнеса?

Константин Басманов: Ну, чем-то похожи, может быть, с меньшим акцентом на инвестиционно-сберегательную историю, с большим акцентом на кредитование и инвестирование, на вопросы, связанные с ростом. Я думаю, что аппетит предпринимателей к тому, чтобы привлекать оборотное финансирование или пробовать свои силы в инвестировании кредитных денег в развитие, будет приближаться к уровню развитых экономик, где до 40% предпринимателей имеют кредитную историю.

Илья Копелевич

Россия > Приватизация, инвестиции. Финансы, банки > bfm.ru, 24 декабря 2020 > № 3615247 Константин Басманов

Программа льготной ипотеки удержала на плаву строительную отрасль в России

В апреле 2020 года была запущена программа субсидирования процентных ставок по ипотеке до 6,5% на покупку жилья в новостройках. Она оказалась весьма успешной, позволив многим гражданам приобрести квартиры. О реализации программы и всероссийской реновации жилья в интервью «Инженерным сооружениям» рассказал заместитель председателя правительства Российской Федерации Марат Хуснуллин.

- Продлена программа субсидирования льготных ставок по ипотеке на покупку строящегося жилья. Почему было принято такое решение? Не будет ли создан «мыльный пузырь» при нагревании ипотечного рынка?

- Введение программы льготной ипотеки позволило удержать на плаву строительную отрасль в России, не допустить серьезного спада ввода жилья в эксплуатацию, обеспечить людей новыми квартирами, а экономику – финансами. Эта мера превзошла все наши ожидания, поэтому было решено продлить ее до 1 июля 2021 года.

Кроме того, в этом году мы уже побили рекорд: в стране оформлено ипотечных кредитов на сумму более 3,3 трлн руб. Самый большой объем ипотеки был оформлен в 2018 году – 3,1 трлн руб. И мы понимаем, что по итогам 2020 года этот показатель составит порядка 3,5 трлн руб.

В целом мы считаем, что какого-то глобального роста цен не произойдет, мы это видим четко по регионам. А то, что льготная ипотека будет стимулировать развитие жилищного строительства, вообще не вызывает никаких сомнений. Абсолютно правильная и нужная мера.

- Марат Шакирзянович, можно ли транслировать московский опыт реновации на всю Россию?

- Сейчас мы готовим ряд законодательных инициатив, направленных на ликвидацию аварийного жилья. Среди них – законопроект о Комплексном развитии территорий, который как раз предлагает при расселении ветхого и аварийного жилья распространить опыт московской программы реновации на всю Россию. В Госдуме 17 ноября прошло первое чтение этого законопроекта. После бурных обсуждений он был принят и поддержан большинством депутатов.

Законопроект предусматривает универсальный механизм развития городских территорий, который позволяет комплексно обновить городскую застройку, переехать из стареющего и ветхого фонда в новые комфортные дома, расположенные в комплексно благоустроенных районах, привлечь внебюджетные источники, а также учесть положительный и отрицательный опыт реализации существующих программ.

В нем закреплены базовые гарантии жилищных прав граждан, а регионы могут предусмотреть дополнительные. Также будет учтено мнение жителей как на стадии публичных слушаний, так и при включении в программу.

Перед вторым и третьим чтениями необходимо учесть мнение и экспертов, и жителей. Не сомневаюсь, что в итоге будет принято верное решение для развития строительства, комплексного благоустройства, расселения аварийного и ветхого жилья в регионах РФ. Я считаю, что законопроект крайне важный и его необходимо принять до конца года.

Ольга Зеневич

ИНЖЕНЕРНЫЕ СООРУЖЕНИЯ

Россия > Недвижимость, строительство. Финансы, банки > stroi.mos.ru, 24 декабря 2020 > № 3604827 Марат Хуснуллин

Аркадий Трачук: монеты на экспорт отличаются от российских

Бурное развитие безналичных расчетов и оживленные дискуссии о возможном появлении цифрового рубля заставляют по-новому взглянуть на роль бумажных денег в повседневной жизни россиян. Пока оценить, как спрос на наличные будет меняться в будущем, довольно сложно. Однако Гознак, российский производитель банкнот, влияние этих факторов в свою стратегию закладывает уже сейчас. Компания активно осваивает новые рынки сбыта и постоянно расширяет свою продуктовую линейку. В первой части интервью РИА Новости глава Гознака Аркадий Трачук рассказал, с кем из зарубежных стран удалось наладить сотрудничество, ждать ли падения спроса на наличные в будущем, и как на востребованности банкнот скажется появление цифрового рубля. Беседовала Алсу Гараева.

– Аркадий Владимирович, давайте кратко подведем итоги уходящего года. Что вы считаете самым главным событием? Может, что-то не получилось?

– Не получилось много чего, и в первую очередь из-за пандемии. В этом году было запланировано, например, очень активное продвижение по проекту электронного паспорта. Я считаю, что это очень важный проект, который влияет на жизнь каждого человека, на его взаимодействие с государством. Надеюсь, что следующий год в этом смысле станет более продуктивным. Из того, что получилось – спрос на наличные деньги никуда не упал, благодаря этому спросу за счет экспорта мы снижение на внутреннем рынке в достаточной мере закрыли. Было реализовано много интересных проектов, выиграно много новых тендеров в новых странах.

– С кем из зарубежных стран вы начали сотрудничество и по каким проектам?

– Я бы отметил, что за последнее время мы расширили свой круг новых заказчиков из таких стран, как, например, Индия, Таиланд, Замбия, Аргентина, Кувейт и Гондурас. А всего у Гознака более 30 заказчиков из разных стран. Наши клиенты сейчас представлены на всех континентах, кроме разве что Австралии. У нас четыре ключевых продукта, которые мы продаем на экспорт. Прежде всего это банкноты и банкнотная бумага, не всегда они поставляются одновременно. Где-то покупают бумагу и печатают сами, для кого-то мы изготавливаем готовые банкноты.

Работа на монетном рынке – другая. Мы на протяжении длительного времени на нем были представлены достаточно слабо. Связано это с реконструкцией Московского монетного двора. Без малого полтора года назад она была завершена и у нас появились дополнительные производственные мощности. В прошлом году новым заказчиком для нас стал национальный банк Таиланда – это монеты, достаточно большой объем и непростой тендер. Сейчас мы начинаем поставку этой продукции.

– Это монеты для обращения или памятные?

– Монеты для обращения. Памятные монеты мы тоже производим, в среднем ежегодно поставляем около 20 видов монет на экспорт. Это интересные проекты, как и любая высокохудожественная работа, но они не такие емкие по деньгам, как заказы на разменные монеты.

– Гознак в уходящем году часто упоминался в международных новостях. Одна из самых запоминающихся историй – это задержание на Мальте партии ливийских динаров. Разрешилась ли эта история, была ли продукция доставлена заказчику?

– Мы имеем косвенное отношение ко всей этой истории по той причине, что эта партия на момент задержания принадлежала Центральному банку Ливии, а не Гознаку. В этих разбирательствах мы, по сути, участвовали как третья сторона. Стоит отметить, что Центральный банк Ливии – легитимный заказчик. Есть позиция ООН о том, что до момента объединения Центрального банка этой страны на базе одного из двух ныне действующих подразделений оба этих подразделения вправе обеспечивать наличное денежное обращение. Но несмотря на эту позицию, несмотря на наличие полноценного и легитимного контракта, который никем не оспаривается, несмотря на расчеты, проведенные по всем полагающимся международным правилам, насколько я знаю, разбирательства еще продолжаются. Единственное, что могу сказать, это то, что интересы Гознака в данном случае не пострадали.

– Есть ли у монет на экспорт какие-то особенности, которых нет у российских?

– Они отличаются всем. К примеру, в России в последние годы мы используем сталь с гальваническим покрытием, соответственно, из латуни или никеля. В мире используется много чего, в том числе монеты из цветных металлов, из алюминия, используются монеты нестандартной формы. Таких особенностей, которые бы отличались от наших монет, их десятки. Вообще, фактически каждый заказ банкнот или монет чем-то отличается, причем заметно.

Каждый такой приобретенный опыт открывает для нас возможности по работе на других рынках. Это наше конкурентное преимущество, которым мы всегда с радостью пользуемся. Мы предлагаем не просто печать или чеканку, а комплексную услугу. Она может включать, например, разработку нового банкнотного или монетного ряда, использование защитных средств нашей разработки, использование датчиков для проверки банкнот и даже разработку специального мобильного приложения, которое позволит проверить отдельные защитные признаки банкноты. Все это мы можем предложить в том числе благодаря опыту, полученному в результате многообразия запросов наших зарубежных заказчиков.

– Кто из зарубежных стран является наиболее крупным заказчиком Гознака?

– Могу сказать, кто является наиболее длительным заказчиком. Например, уже больше 15 лет мы взаимодействуем с национальным банком Индонезии по поставке банкнотной бумаги. При этом ежегодно мы проходим через тендерные процедуры, в которых участвуют другие игроки на этом рынке. Нельзя сказать, что это какие-то эксклюзивные отношения, это просто долгосрочная система взаимодействия. Кроме того, можно выделить целый ряд стран Ближнего Востока, например тот же Ливан. Главная ценность в такого рода отношениях – долгосрочность и доверие, а объемы заказа – уже производное от этого.

– Вы сказали, что снизился спрос на наличные деньги внутри России. Хотелось бы узнать, насколько по сравнению с предыдущим годом уменьшился объем изготавливаемой продукции?

– Немного не так, речь не идет именно о снижении заказа на наличную денежную продукцию. Речь идет, скорее, в целом о снижении производства по разным спектрам продукции, в том числе и по коммерческому сегменту, и другим видам защищенной продукции, которая по понятным причинам менее востребована в условиях пандемии. Например, заграничные паспорта. Если говорить о продукции, изготавливаемой в рамках заказа Банка России, то она не уменьшилась относительно тех планов, которые были. Более того, если посмотреть на статистику налично-денежного обращения, можно заметить, что в этом году количество денег в обращении заметно выросло. То есть, по сути, нет причин говорить о том, что в этом году как-то фундаментально поменялся спрос на наличные деньги. Другое дело, что есть долгосрочные тренды. Вероятно, объем наличных денег в обращении в первую очередь для оплаты товаров, работ, услуг будет снижаться, и это нужно учитывать при планировании производства.

– Есть ли у вас представление, какими темпами эта цифра может снижаться, например, в течение ближайших пяти лет?

– Очень сложный вопрос, потому что наличные деньги не выполняют исключительно функцию расчетов. Наличные – это еще и средство накопления. И, соответственно, предсказать поведение людей мы бы не брались. Но, по крайней мере, обновлять банкноты нужно будет не так часто, как сейчас. Потребность в банкнотах низких номиналов будет поменьше, а именно они обновляются чаще всего. Банкноты высоких номиналов реже участвуют в расчетах, чаще используются как средство накопления, соответственно, у них срок службы гораздо больше. Исходя из этого, мы прогнозируем некоторое уменьшение потребности Центрального Банка именно в обновлении банкнот, находящихся в обращении. В остальном говорить о том, что в ближайшие годы произойдет резкое снижение наличных денег в обращении – такой тенденции мы не видим.

– Нельзя не затронуть актуальную сейчас тему цифрового рубля. Не видите ли вы здесь угрозы для бизнеса Гознака? Принимает ли компания участие в разработке этого проекта?

– Очень хороший вопрос. На самом деле реальной угрозой для наличных денег является именно цифровой рубль – цифровая валюта Центрального банка, скорее, так об этом нужно говорить, потому что сегодняшние безналичные расчеты обладают известными ограничениями: они выполняют только часть функций наличных, они являются обязательствами коммерческих банков, а не ЦБ, и так далее.

Цифровая валюта Центрального банка лишена этих недостатков и в идеале должна обеспечить все те функции, которые сегодня выполняют наличные: и хранение, и расчеты, и возможность быстрой и удобной передачи денег между физическими лицами, и, возможно, какой-то аспект анонимности при расчетах. Безусловно, если всю эту функциональность удастся в полной мере реализовать, цифровая валюта Центрального банка станет полноценной или очень близкой альтернативой наличным деньгам. И, конечно, в дальнейшем можно говорить о том, что какое-то перераспределение интересов людей, организаций, банков в этой системе неизбежно.

Сейчас Банк России открыл дискуссию по этому поводу. Понятно, что это вызывает беспокойство со стороны коммерческих банков, потому что меняет их взаимоотношения с Центральным банком. Они хотят понять, как это будет работать. Нам предстоят как минимум очень интересные дискуссии. Но я бы сегодня не взялся однозначно сказать, что это однозначно смерть наличных денег или что наличные это не затронет – слишком ранняя фаза дискуссий.

– Нельзя не упомянуть очень значимое для Гознака событие – выход летописи, посвященной его двухсотлетней истории. О каких ключевых событиях она рассказывает?

– У этой книги своя очень любопытная история. Несмотря на длинную историю Гознака, такого подробного исследования ни разу не было. Была попытка в честь столетия предприятия выпустить нечто подобное. За эту работу взялся известный историк Сергей Вознесенский, но работа не была доведена до конца, остался только очерк. Конечно, потом выходили в свет и другие издания, но все они были достаточно традиционными: больше о самом предприятии, кое-что про технологии – в виде эдакой публицистической книжки, из которой мало что можно понять.

При этом у Гознака замечательный набор архивных материалов, который удалось сохранить, несмотря на все перипетии. И эти материалы очень слабо были вовлечены в научный оборот. Были научные работы по отдельным тематикам, но целостного, комплексного взгляда на все происходившее не было. Первая попытка этот взгляд как-то сформулировать была предпринята десять лет назад, когда вышла первая версия летописи Гознака. Тогда мы поняли масштаб работы, который необходимо сделать, чтобы подробно и качественно передать всю ту информацию о событиях, людях, цифрах и об исторических артефактах, которые у нас хранятся. Эта работа шла практически все десять лет.

За это время нам удалось подготовить издание, в значительной мере дающее представление о ключевых событиях в нашей стране, которые выражены в банкнотах, монетах, государственных наградах и массе всего прочего, что отражает дух времени и что производилось у нас. Издание очень хорошо иллюстрировано, причем многие иллюстрации ранее не публиковались. Мы рассчитывали, что эта книга станет хорошим путеводителем для тех, кто интересуется историей нашей страны, историей ее экономики и государственных символов. Такая была задумка, надеюсь, что она получилась.

Современные российские банкноты – уже совсем не те, какими они были всего двадцать лет назад, и речь не только о дизайне. Многое было сделано для повышения срока их службы и защиты от фальшивомонетчиков: уровень подделок в России сегодня в разы ниже, чем в европейских странах. Во второй части интервью глава Гознака Аркадий Трачук и корреспондент РИА Новости Алсу Гараева обсудили, как можно продлить жизнь бумажных денег, зачем мошенники подделывают монеты, и ждать ли в ближайшее время появления нового номинала банкнот в нашей стране.

– Аркадий Владимирович, какими темпами в среднем в России происходит износ денег?

– Исторически банкноты низких номиналов служат, как правило, около года. Банкноты средних номиналов, 500-1000 рублей, служат два года примерно, может, чуть дольше. Банкноты старших номиналов – достаточно долго, потому что в значительной степени, как я уже сказал, являются средством накопления, а не средством расчетов. Конечно, речь идет не о десятилетиях, но достаточно долго. Более активное использование безналичных расчетов в повседневной жизни изменяет структуру оборота наличных: возникает меньше потребности в низких номиналах, они дольше обращаются, соответственно, дольше служат.

Второй момент – это комплекс мер, который реализуется Банком России и нами по дополнительной защите банкнот. Нанесение лакового покрытия, использование долговечной бумаги приводит к тому, что срок службы банкнот увеличивается в полтора, а то и в два раза. Все это позволяет говорить о том, что низкие номиналы будут обращаться не традиционные 10-15 месяцев, а в два – два с половиной раза дольше. Но это наше предположение, которое требует проверки. Нужно где-то два года, чтобы в этом убедиться.

– Получается, что лаковое покрытие начало использоваться еще для каких-то номиналов, помимо 100-рублевой купюры?

– Нет, пока речь идет о купюре 100 рублей. Для банкноты 200 рублей используется другая технология – пропитка бумаги специальным полимерным составом. Получается так называемая долговечная бумага. Эти два вида банкнот в обращении, которые обладают свойствами, которые позволяют им дольше использоваться. Через какой-то промежуток времени мы сможем реально увидеть, как эти технологии повлияли на срок службы банкнот.

– Когда лаковое покрытие вводилось для 100-рублевых банкнот, говорили, что оно может начать применяться и для 50 рублей. Есть ли понимание, когда это может произойти?

– Может начаться в любой момент, как только Банк России сочтет, что это необходимо. На самом деле, еще стоит вопрос, как лучше поступить в отношении этих банкнот: добавить туда лак или начать использовать долговечную бумагу. Такое решение должно быть обоснованным, доказанным экспериментально, в полевых и лабораторных условиях. Потом наши заказчики смогут сказать, например, что для 500-рублевой банкноты мы видим целесообразность использования лака или не видим. У 50-рублевых банкнот – свой подход, может, использованием долговечной бумаги можно добиться больше, чем просто лакированием. Не самый простой вопрос, он сказывается на стоимости изготовления.

– Насколько изготовление лакированной банкноты или банкноты из долговечной бумаги обходится дороже?

– Цифры мы обычно не называем, но, говоря об одной отдельной банкноте, речь идет о единицах копеек. Но когда начинаешь рассуждать о банкнотах, надо иметь в виду, что они изготавливаются сотнями миллионов экземпляров, поэтому копейки сразу превращаются в миллионы рублей. А на протяжении нескольких лет это могут оказаться сотни миллионов рублей. Естественно, что Банк России оценивает даже небольшое изменение в технологии, и как это отразится на стоимости организации наличного денежного обращения.

– Стоит ли для каких-то номиналов сейчас вводить дополнительные степени защиты?

– Это постоянный процесс. C моей точки зрения, в первую очередь нужно думать о старших номиналах. Но здесь важно не просто желание увеличить степень защиты, условно, 5000-ной банкноты, а посмотреть, с какими рисками она сталкивается в обращении. Например, нередко мошенники пытаются просунуть поддельные купюры в банкоматы. Это означает, что важны не столько визуальные средства защиты, сколько нужны соответствующие машиночитаемые признаки и своевременная модернизация банкнотоприемных устройств в банкоматах. Такая работа ведется постоянно, разрабатываются решения, которые позволяют банкноте спокойно использоваться в различных сценариях ее применения.

Нужно отметить, что уровень подделок, с которыми человек может столкнуться в России, чрезвычайно низкий. В принципе, он ниже, чем в зоне евро, хотя зона евро считается достаточно "чистой" с точки зрения фальшивомонетничества. К примеру, в прошлом году в зоне евро выявили чуть более 20 фальшивок на миллион банкнот в обращении. У нас этот показатель составил около семи на миллион.

– Для российских банкнот используются защитные цветопеременные признаки. Вы могли бы рассказать подробнее, что эта за технология, в каких номиналах ее можно встретить?

– Она используется практически во всех номиналах российских банкнот. Рядом с купонным полем есть зона, которая при наклоне банкноты дает цветопеременные эффекты. Их особенность в том, что они достигаются без дополнительных материалов, просто за счет особых способов создания печатной формы. В итоге получается хороший визуальный защитный признак, который сложно кустарно воспроизвести. Это решение весьма простое с точки зрения применения, но весьма сложное с точки зрения имитации. Оно настолько популярно, что мы часто используем его для банкнот, поставляемых на экспорт. Более того, на эту технологию продана лицензия некоторым иностранным центральным банкам и нескольким европейским производителям банкнот.

– Есть ли у Гознака представление, купюру какого номинала легче всего подделать, какая из них наименее защищена?

– Вопрос не в том, какая наименее защищена. Статистика подделок есть у Банка России, наиболее часто встречаемые подделки – это 5000-тысячные банкноты, причем чаще всего подделываются банкноты предыдущего выпуска. У нас сейчас в обращении находится два выпуска 5000-тысячных банкнот, и первый выпуск, который производился до модификации банкноты в 2010 году, наиболее часто подделываемый. Этот выпуск банкноты 5000 рублей еще часто попадается на руки, в отличие от 100- или 500-рублевых банкнот: эти номиналы предыдущего выпуска уже встретить достаточно сложно.

– Периодически в России находят и поддельные монеты. Зачем мошенникам это нужно?

– Я думаю, они делают это, чтобы удовлетворить свое тщеславие: "Смотрите, я тоже так могу". Потому что практического смысла в этом нет, поскольку себестоимость изготовления монет даже большого номинала близка к их номинальной стоимости. Я могу предположить, что это какие-то эксперименты, когда кто-то пытается что-то сделать, забывая о том, что это тоже фальшивомонетничество: даже изготовление двух-трех монет может привести человека к уголовной статье.

– Говоря о монетах – россияне почти перестали пользоваться монетами низких номиналов. Продолжает ли Гознак их изготовление, например, 1-копеечной монеты?

– Если честно, я уже забыл, когда мы в последний раз их изготавливали, и об этом немного сожалею. На мой взгляд, было бы правильно производить все монеты, пусть малым тиражом, но каждый год. Понятно, конечно, что сейчас для наличного денежного обращения монеты меньше рубля существенного значения не имеют. Но для нумизматов, наверное, было бы здорово, если бы такие монеты попадали в обращение и формировали так называемые ежегодные выпуски монет. Такая традиция была и в 80-х, и в 90-х годах. Но потом, к сожалению, она постепенно ушла. Было бы здорово, если бы нам с Банком России удалось ее восстановить.

– Снизилось ли изготовление монет другого номинала?

– По номиналам я не скажу, но в целом, объем монет, изготавливаемый по заказу Банка России, на протяжении последних пяти-шести лет снизился достаточно заметно. Это позволяет нам использовать освободившиеся мощности для изготовления продукции на экспорт. Примерно 10 лет назад мы фактически не имели возможности экспортировать монеты, потому что были полностью загружены заказами ЦБ.

– Назрела ли, на ваш взгляд, необходимость появления нового номинала?

– Сегодня достаточно условий, чтобы даже крупные суммы можно было оплатить безналичным способом. Нужны ли крупные номиналы как средство накопления? Спорный вопрос, потому что, все-таки в текущих условиях 5000-ной банкноты для, не побоюсь этого слова, заначки, вполне достаточно для того, чтобы это организовать. Вряд ли нужна банкнота какого-то более высокого номинала. Поэтому я не вижу ни одного аргумента и ни одной сферы применения наличных денег, которая "кричала" бы о том, что тут это нужно. При этом такое решение сопряжено с целым рядом условий, изменением организации системы наличного денежного обращения, защищенности – чем выше номинал, тем выше интерес к подделкам. Я, отвечая всего за одну часть системы наличного денежного обращения, не вижу таких предпосылок. Может быть, коллеги, которые занимаются другими аспектами, видят это. Но, на мой взгляд, сейчас такой вопрос не стоит.

– Хотелось бы поговорить и о других продуктах Гознака. Обсуждается ли сейчас модернизация бумажного паспорта, добавление новых защитных элементов?

– Ответ на этот вопрос во многом зависит от того, как будет продвигаться проект по электронному паспорту. Если в течение ближайших нескольких лет решения по этому вопросу будут приняты, то очевидных причин для модернизации бумажного паспорта я не вижу. Вы сами понимаете, что замена любого документа, модернизация его защиты или технологий выдачи сопряжены с затратами не только на бланк документа, но и на всю сопутствующую инфраструктуру – то есть по всей стране должны произойти какие-то изменения. По практике правоохранительных органов, которую мы наблюдаем, одна из основных подделок, с которой сталкиваются – это переклеенная фотография. Техническая замена бланка не позволит полностью исключить эту ситуацию или существенно снизить такого рода риски. Поэтому еще раз повторю: если будет принято решение о переходе на документ, удостоверяющий личность, нового образца, нужно будет скорее сконцентрироваться именно на таком переходе. Если в силу каких-то причин это решение будет откладываться, то, наверное, вопрос модернизации бумажного паспорта может возникнуть. Этот документ не актуализировался уже давно, и к нему есть соответствующие вопросы от правоохранителей, экспертов-криминалистов на тему, какие слабые места есть у документа, как его хотелось бы улучшить и модернизировать.

– Какие это слабые места?

– Наверное, с моей стороны было бы опрометчиво это обсуждать. Но наиболее часто встречающаяся подделка паспорта – это переклеенная фотография. Есть способы ее выявления, но они предполагают наличие хотя бы примитивного оборудования и минимальной наблюдательности. Рассчитывать на то, что все люди, которые сталкиваются с необходимостью проверки документов, имеют ультрафиолетовую лампу, наверное, не приходится.

– Как бы вы оценили защищенность загранпаспортов?

– Несмотря на то, что модернизация загранпаспорта была уже около шести лет назад, должен сказать, он до сих пор соответствует тем требованиями, которое предъявляет международное сообщество в лице ИКАО. Да и просто по той информации, которую мы получаем от правоохранительных органов, каких-то существенных рисков для этих документов мы не видим.

Здесь сказывается несколько факторов. Это и используемые технологии защиты. Это и централизованная персонализация, которая предотвращает утечку незаполненных бланков, а технология их заполнения делает подделку персональных данных весьма затруднительной.

Помимо всего прочего, очень важный момент – это наличие электронной компоненты. Поэтому даже если кто-то решится на такой нетривиальный шаг, как, например, подменить фотографию, что, заверяю вас, совсем непросто, то, в любом случае есть еще данные на микросхеме, которые можно проверить. Собственно говоря, это делает задачу подделки бланка практически бессмысленной. Поэтому со всех точек зрения проблем с защищенностью десятилетних загранпаспортов никаких проблем нет. Каких-то запросов от правоохранительных органов в этой части мы не получали.

– Гознак также изготавливает бланки военного билета, как здесь изменился спрос?

– Не знаю, уместно ли обсуждать конкретные цифры и их зависимость от спроса. Такие бланки закупаются централизованно, могут храниться в течение нескольких лет, поэтому по ним статистика спроса носит очень умозрительный характер. Вряд ли есть смысл ее содержательно обсуждать. Единственный вопрос, на который бы я хотел обратить внимание, что в течение последних лет Министерство обороны использует активно, в том числе, персональную карту военнослужащего, где точно так же, как и в загранпаспорте, используется электронный носитель информации.

– Заметили ли вы повышенный спрос на инвестиционные и памятные монеты?

– Мы видим, что интерес к инвестиционным монетам высокий, особенно на фоне роста цен на золото. Естественно, интерес к золотым монетам как средству сбережения всегда растет. Но золото – непростой актив для инвестирования, потому что, как правило, после периода быстрого роста наступает длительная стабилизация, а иногда и снижение. К тому же это актив низколиквидный, его сложно продавать. Но можно говорить, что интерес вырос, он достаточно заметный, и мы рассчитываем, что этот рынок будет по-прежнему развиваться и играть важную роль. Как минимум, до тех пор, пока не будет отменен НДС на золото. Достаточно активно обсуждается вопрос его отмены на чистое золото в слитках. Если это произойдет, то у инвестиционных монет действительно появится конкурент. Это будет явно другой рынок с другой динамикой. В прошлом году Центральный Банк заказал без малого миллион инвестиционных монет, в этом году тоже достаточно большой заказ был.

– Может быть, есть понимание по объему выпуска на следующий год?

– Мы не анонсируем обычно эти объемы, они определяются ощущением рынка коммерческими банками и их обращениями в Центральный Банк. При этом рынок инвестиционных монет определяется не только первичным размещением. Золотые монеты находятся в обращении, во многом динамика рынка определяется объемами вторичного предложения и спроса на них. Мы констатировали довольно большую динамику по золотым монетам в этом году. Посмотрим, что будет в следующем, потому что есть риски падения цен на золото. Я думаю, сейчас все в ожидании, как оно себя поведет после такого стремительного подъема в цене.

– Какая монета стала самой популярной в этом году и за всю историю компании?

– Популярность – понятие растяжимое. Если говорить о количестве изготовленных копий, я думаю, что это копейка или пять копеек образца 1961 года, но такой официальной статистики у нас нет. Что касается памятных монет, удачные и неудачные проекты есть всегда. Это всегда сочетание нескольких факторов: самой идеи, ее дизайнерского воплощения и качества исполнения. Когда они совпадают в одной монете, мы получаем хороший продукт, который замечает нумизматическое сообщество. К сожалению, так бывает не всегда. Но одну монету лично я бы отметил – это разменная монета 2019 года, которая посвящена 75-летию освобождения Ленинграда от блокады. Она достаточно стильная, лаконичная, но при этом затрагивает значимую тему для блокадников и жителей Санкт-Петербурга. Меня как петербуржца она тоже по-хорошему не оставляет равнодушным.

Россия > Финансы, банки > ria.ru, 24 декабря 2020 > № 3600019 Аркадий Трачук

Кирилл Царев: рост цен на квартиры не "съел" льготную ипотеку

Льготная ипотека на новостройки в уходящем году стала настоящей панацеей от коронавируса для российских девелоперов и банков. Однако ажиотажный спрос на дешевые кредиты привел к разгону цен на жилье и стал подогревать опасения о появлении "пузыря". Сбербанк по итогам года выдаст ипотеку на рекордные два триллиона рублей, но опасений не разделяет. О том, что сейчас происходит на ипотечном рынке, и что с ним будет после завершения льготной программы, почему пластиковые карты уходят из повседневной жизни, когда россияне начнут возвращать валютные вклады в банки, и наступит ли в России "безналичный мир", в интервью РИА Новости рассказал зампред правления Сбербанка Кирилл Царев. Беседовала Анастасия Сапрыкина.

– Драйвером восстановления розничного кредитования в текущем году, без сомнения, стала ипотека. Какой объем ипотечных кредитов банк выдаст в уходящем году? Насколько вырастет ваш портфель? Как считаете, сможете повторить такой результат и в следующем году?

– У нас рост кредитования по всем продуктам – и по потребительским кредитам, и по картам. Так что для нас не только ипотека является драйвером наращивания портфеля. Непосредственно по ипотеке у нас рост портфеля год к году будет около 20%, поэтому темп даже больше, чем в прошлом году. Всего мы выдадим по новой ипотеке около 2 триллионов рублей в 2020 году. В следующем году мы ожидаем рост на 10-15% к текущему факту.

В 2021 году будет некоторое давление с точки зрения количества нового вводимого жилья. Уже сейчас мы видим, что предложение по новостройкам становится несколько меньше, с одной стороны. С другой стороны, у нас существенную долю, больше половины, составляет "вторичка" – она была, есть и некуда не денется. И она тоже растет. Так что даже в случае замедления темпов прироста новой ипотеки по новостройкам, она во многом может быть компенсирована ростом объемов ипотеки на вторичном рынке.

– Вы ожидаете, что после завершения программы льготной ипотеки под 6,5% может быть провал на рынке? И стоит ли продлевать программу?

– Программа продлена до 1 июля будущего года, она показала свою актуальность и наличие спроса у населения. Только нами по ней было выдано кредитов на сумму свыше 400 миллиардов рублей, и сейчас программа доминирует в выдачах на первичном рынке, составляя около 80%, поэтому, безусловно, данная программа поддерживает рынок именно строящегося жилья, и именно для этого сегмента отмена может быть чувствительной.

Стоит отметить, что текущие ставки по ипотеке не по этой программе также демонстрируют исторический минимум – менее 8% годовых как на первичном, так и на вторичном рынке. Я уже говорил ранее, у нас более половины новых выдач – это вторичный рынок, потому в случае отмены этой госпрограммы мы не ожидаем существенного сокращения объемов выдач ипотеки в целом при условии, что ключевая ставка останется на уровне не выше текущей. Вместе с тем некоторое снижение спроса на первичном рынке произойдет, и это скорее связано с тем, что при покупке объекта в новостройке заемщику до момента сдачи дома и на период ремонта в объекте необходимо предусмотреть вариант своего места жительства, аренды квартиры например. А это дополнительные расходы, на которых сказывается как величина ставки по ипотеке, так и средняя цена аренды.

– Как вы считаете, не "съел" ли рост цен на жилье весь эффект от льготной ипотеки?

– Нет. И это вопрос гораздо более сложный и многофакторный, постараюсь пояснить. Первое, наблюдается снижение уровня процентных ставок: снижается ключевая ставка, а за ней снижается и в целом стоимость ипотечного кредитования, что стимулирует приход новых клиентов. Второе, есть такой показатель, как отношение ипотеки к ВВП, у нас по итогам года он будет на уровне менее 9%. В развитых странах он далеко за 20-30%, это несоизмеримо, потому уровень проникновения ипотеки в России существенно ниже, чем в других странах. Это говорит о том, что ее можно и нужно дальше развивать. Мы считаем, что по мере того, как ставки снижались и будут снижаться, спрос населения на ипотеку будет только расти.

Кроме того, банковский доход остается примерно таким же, какой и был, и не сказать, что в ипотеке самый большой, но другое дело, что он относительно стабильный. То, что мы сейчас видим, в том числе по своему портфелю, средний платеж по ипотеке пока не вышел на тот уровень, который был год или два назад. Он меньше. То есть рост цены квадратного метра все же не "съел" эффект от льготной ипотеки.

Важно отметить другой элемент, который действительно влияет на стоимость жилья. Во-первых, рост цен начался до появления льготной ипотеки. Во-вторых, драйвером роста больше является соотношение количества спроса и предложения. Мы видим, что предложение сокращается, а на сокращении предложения происходит рост цены. С другой стороны, по целому ряду параметров мы до сих пор не вышли на уровень цен 2018 года, и тут надо учитывать инфляцию и введение системы эскроу-счетов. Поэтому смотреть от нижней точки цены не совсем корректно. Более того, в этот момент льготная ипотека помогла раскачать первичку и очень помогла застройщикам продолжить работу в сложный период. Я думаю, нужно предпринимать усилия для увеличения объемов строительства. Именно наличие большого объема предложений на рынке жилья, баланс спроса и предложения прежде всего будут способствовать стабилизации цен.

– То есть в целом рост цен происходит достаточно органично в результате введения системы эскроу и льготной ипотеки?

– Да, если взять период больше одного года. Цена сначала упала, а потом выросла. От нижней точки рост существенный, но он начался до льготной ипотеки, примерно во время введения эскроу. Хотя, безусловно, ипотека какую-то лепту в это тоже внесла, но говорить, что это единственный, корневой фактор, нельзя. Возвращаясь к ответу про отмену льготной ипотеки, мы считаем, что это, безусловно, отразится на ипотеке: драматических каких-то вещей не произойдет, но она станет менее выгодной для конечного потребителя. То есть цена не снизится, а доступность ипотеки для новостроек, безусловно, станет меньше.

– Вы упомянули, что ожидаете дальнейшее снижение ипотечной ставки. На каком горизонте и до какого уровня?

– Если будет уменьшаться инфляция, то мы ожидаем, что Центральный банк может понизить ключевую ставку. В принципе, с текущим уровнем ставок мы длительный период никогда не жили. Если этот уровень продлится какое-то время, а мы надеемся, что он продлится, это приведет к тому, что новые клиенты будут вовлекаться в ипотечный рынок, может, несколько изменится модель потребления товаров долговременного пользования.

– Россияне в текущем году активно закрывают кредиты досрочно. Насколько чаще они это стали делать? С чем вы связываете эту тенденцию?

– Пока мы видим, что цифры примерно сопоставимы с прошлым годом. По потребительским кредитам – в районе 30% от всех кредитов. 2% досрочных погашений мы видим от ипотечного портфеля. Это в том числе связано с тем, что кто-то, покупая новое жилье, берет ипотеку, а потом через год-два продает имеющееся жилье и направляет деньги на погашение кредита. Говорить, что все у нас используют весь срок ипотеки, нельзя. Средний срок дюрации портфеля существенно короче изначальных сроков ипотечных договоров. Но мы не видим какое-то резкое изменение тенденции. Но важно отметить, что на этот тренд никак не повлиял коронавирус. В следующем году мы не ждем каких-то фундаментальных изменений.

– Вы назвали одним из источников погашения ипотечных кредитов продажу жилья. А какие еще источники досрочного погашения есть, перекредитовываются активно?

– Я не сказал бы, что активно. Где-то используется премия – особенно в потребительских кредитах. В автокредитовании старую машину могут продать. А где-то это и рефинансирование.

– Свою ипотеку пока не планируете рефинансировать?

– Пока нет.

– Перед Новым годом видите ли вы рост спроса на кредитные средства со стороны россиян или связанные с коронавирусом ограничения все же охладили спрос?

– Да, видим и традиционно отмечаем большую транзакционную активность клиентов в покупках. Но какой-то аномалии не ожидаем. Возможно, будет чуть побольше, чем обычно, потому что возможен некий отложенный эффект спроса с лета.

– Банк России в третьем квартале зафиксировал максимальный за несколько лет спрос россиян на банковские карты, недавно вы презентовали концепцию хранения средств – единый кошелек. Как и когда будет происходить переход?

– По поводу пластиковых карт у нас есть и другая повестка, она становится все более актуальной. Пластик не очень позитивно влияет на экологию в мире и России. А масштабы транзакционного бизнеса растут, и количество пластиковых карт растет – только в этом году в Сбере их число увеличилось на 5,5%.

Во-первых, уже сегодня люди могут пользоваться картой, не дожидаясь получения "пластика". Для этого достаточно активировать свою новую или перевыпущенную карту в приложении и добавить ее в SberPay, ApplePay, GooglePay или другой доступный Pay. Мы наблюдаем новый тренд, что некоторые люди, которые дистанционно активировали карты, к нам за пластиковыми даже не приходят – таких сегодня уже порядка 15%. Во-вторых, мы предложили нашим клиентам вообще не выпускать карту в пластике – ее можно сразу сделать только цифровой. Более 10% новых открываемых карт приходится на цифровые карты без "пластика".

Несмотря на то, что многие клиенты совершают сегодня привычные операции с помощью NFC-устройств, все равно многие либо держат "пластик" в кармане, либо непосредственно используют карту, потому что давно привыкли к такому способу оплаты. Мы понимаем, что изменение привычек – достаточно тяжелый и длительный процесс, поэтому если клиенты привыкли и хотят пользоваться пластиковыми картами, то мы дадим им их, но в целом будем активно вовлекать этих клиентов в более рациональный подход и отказ от его использования.

– То есть все же карты останутся?

– Да, конечно, от цифровых карт мы не будем отказываться. Дальше вопрос, нужен ли вам сам "физический пластик".

– Когда "кошелек" станет доступен вашим клиентам?

– "Кошелек" – это большой поэтапный проект. Думаю, что уже в третьем квартале большая часть его функционала станет доступна нашим клиентам.

– Россияне с начала года активно забирают свои валютные вклады. Ожидаете ли вы, что в следующем году такое поведение продолжится? Анализировал ли банк, куда эти средства идут – в другие банковские продукты или на какие-то крупные товары?

– С валютой есть несколько нюансов. Мы отмечали такую тенденцию весной, сегодня накопительным итогом с начала года видим совсем незначительное сокращение. При этом в ноябре видим приток. Во многом это связано с тем, что когда на рынке наблюдаются серьезные изменения, то в этот момент появляются разные идеи у клиентов, как распорядиться своими деньгами.

Мы исходим из того, что в рамках года сумма примерно останется той же, может быть, чуть-чуть будет меньше. Эти изменения мы воспринимаем как процесс осмысления клиентами, в каких финансовых инструментах правильно сейчас хранить деньги. Это касается в том числе и валюты. В целом мы видим, что у клиентов идет определенное изменение в сберегательном поведении – деньги мигрируют в сторону вкладов до востребования. У нас и в целом ряде банков растут накопительные счета. Мы видим эту тенденцию, и она не является критической или значительной. Она просто есть. Когда все стабилизируется, то начнется миграция в другую сторону.

– Россияне стали активнее выходить на фондовый рынок. Ваши клиенты проявляют к этому интерес?

– Да, мы видим рост интереса к рынку ценных бумаг и инвестиционным программам. Одна из причин – активные рекламные кампании. Поскольку на рынке наблюдаются существенные колебания стоимости акций, то можно встретить неоднозначную рекламу, где берется какая-нибудь бумага, которая выросла в три раза, поднимается на плакат, и начинаются призывы инвестировать. Это непростая ситуация, потому что эти продукты содержат значительный риск, для населения здесь очень важно правильное информационное сопровождение. Люди должны понимать, что они могут получить повышенный доход, но потерять они могут существенно больше. Мы выступаем за сбалансированную систему.

– Как вы представляете ее?

– Как правило, инвестор сам определяет оптимальную структуру портфеля в зависимости от того, какие цели он перед собой ставит. Что касается начинающих инвесторов, которых становится все больше на российском рынке, то им хочется порекомендовать не гнаться за высокой доходностью и включать в свой портфель только понятные инструменты, делая акцент на чуть более консервативных инвестпродуктах.

Сбалансированная структура должна включать как сберегательные, так и инвестиционные продукты. Необходимо понимать, что депозит и брокерский счет – это не взаимоисключающие понятия. Для клиента важно формировать портфель финансовых инструментов, исходя из его целей и их сроков. Чем короче срок, тем более консервативным должен быть состав портфеля, чтобы краткосрочные рыночные колебания на него не влияли.

– Сейчас еще более 60% ваших клиентов хотя бы раз в месяц снимают наличные средства. Есть ли у вас планы по сокращению данной доли? До какого уровня она может сократиться?

– Клиенты снимают регулярно наличные только потому, что где-то ими заплатить либо удобнее, либо по-другому заплатить невозможно. Чтобы увеличить количество безналичных клиентов, необходимо сделать безналичные сервисы доступными и удобными. В рамках этого направления мы делаем достаточно много. Один из элементов, где раньше было достаточно большое использование наличных, это транспорт. Сейчас у нас есть целый набор решений, например, мы оборудуем транспортные средства терминалами оплаты. Сейчас создали совместно с Москвой и Московской областью совместное предприятие "СберТройка", которое будет продвигать более удобную технологию для оплаты проезда. Мы делаем удобный, бесшовный опыт, чтобы клиент мог платить безналично. В наших проектах банковскими картами платит уже 55% пассажиров, а в ряде регионов банковская карта стала основным средством платежа.

Еще важный элемент, как выяснилось, – наличные могут быть элементом потенциального распространения коронавируса. Безналичная оплата теперь в прямом смысле стала более безопасной, чем наличные. Сервис оплаты по QR-коду в этом году показывает стабильный и значительный рост, если в начале года его использовали 70 тысяч торговых точек, то сейчас эта цифра приближается к 300 тысячам. В том числе потому, что сервис сделал возможным безналичную и бесконтактную оплату там, где раньше бизнесу это было неудобно или невыгодно.

– Как считаете, до 100% можно нарастить долю безналичных клиентов?

– Буквально в абсолютные 100% безнала в ближайшем будущем я все же не верю. Как минимум где-то нужны будут чаевые, хотя и над этим мы работаем, чтобы перевести в безналичную форму. Но безналичный тренд однозначен, мы его видим, и он будет активно развиваться.

– У вас сейчас только около двух третей клиентов ежемесячно пользуется мобильным приложением. Как вы планируете ее увеличивать?

– У нас сейчас 64 миллиона клиентов, которые хотя бы раз в месяц используют наше приложение. Оно стабильно занимает лидирующие места по частоте использования россиянами наряду с популярными соцсетями и мессенджерами. И только за этот год активная ежемесячная аудитория увеличилась на 10 миллионов человек. Таких показателей нам удалось добиться в первую очередь за счет повышения функциональности приложения – в этом году мы вывели большое количество новых сервисов, чтобы наши клиенты могли получить онлайн практически все услуги, доступные в наших офисах. В дальнейшем мы, конечно, продолжим эту работу.

Но у нас есть определенная категория очень консервативных клиентов, которая не пользуется мобильным приложением вообще – но они пока в раздумьях, предпочитают офисы. Есть клиенты, которые пользуются, но нечасто. На сегодня мы не можем точно определить, какая есть пороговая цифра, выше которой уже нельзя привлечь клиентов в приложение. Но планы в этом направлении амбициозные.

– Как у вас развивается система переводов за рубеж?

– Еще несколько лет назад мы не были там представлены хорошо, но сейчас бизнес активно развивается. Большая часть – это платежи в страны СНГ, в ней мы предоставляем целый набор услуг – переводы в банки и оплата мобильной связи у операторов этих стран. Так что объем переводов растет, в следующем году мы планируем, что увеличим свою долю в переводах еще на 10-15%. Есть еще переводы в дальнее зарубежье, но массовая история – это все же СНГ.

– Давайте подведем итоги 2020 года, что вы считаете главным достижением банка в рознице в уходящем году?

– Мне кажется, что самое большое достижение – сам факт непрерывной работы банка в течение всего сложного и непредсказуемого 2020 года. Мы все столкнулись с пандемией, и это стало вызовом для многих из нас. С одной стороны, надо было обеспечить бесперебойность предоставления банковских услуг, чтобы они оставались доступными для клиентов, несмотря на изоляцию. Наши офисы не прекращали работать ни одного дня. При этом необходимо было продолжать соблюдать все меры предосторожности, защищать наших сотрудников и минимизировать количество людей на рабочих местах. С другой стороны, связанные с коронавирусом изменения: мы проводили выплаты медикам – пришлось менять некоторые процедуры, ускорять систему зачисления, вводить новые системы, организовать доставку пенсионных карт, а также организовать доставку пенсий на дом нашим клиентам-пенсионерам домой, чтобы минимизировать для них риск заболевания. Это то, чего не было ни в одном плане на 2020 год, и мы это оперативно сделали.

– А что не получилось?

– Сложно сказать. Я думаю, что, сосредоточившись на борьбе с последствиями COVID-19, не смогли удивить наших клиентов, как нам бы хотелось. И все же реализовали запуск ряда новых и важных сервисов, например, SberPay, который расширил возможности по бесконтактной оплате для многих наших клиентов, а также сделал более комфортными и безопасными онлайн-покупки. Сейчас мы видим, что доля оплат по нашему сервису в онлайн растет более динамично, чем у других pay-сервисов, это говорит о том, что он оказался интересен и востребован.

– Наконец, какие три ваши главные цели в наступающем году?

– "Кошелек", о котором я уже говорил, развитие сервиса подписок и в целом сохранение и поддержание позиций на основных рынках кредитования.

Россия > Финансы, банки. Недвижимость, строительство. Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 23 декабря 2020 > № 3600030 Кирилл Царев

Константин Рыбаков: стратегия банка "Зенит" - фокус на клиента

В уходящем году предприятиям и организациям пришлось быстро перестраиваться и начинать работать по-новому. Для многих изменения послужили не только выживанию, но и росту эффективности бизнеса, внедрению новых услуг и продуктов. Банк "Зенит", например, быстро адаптировался к новым реалиям и взял курс на построение клиентоориентированной бизнес-модели. О том, как одна из крупнейших частных кредитных организаций справляется с последствиями пандемии РИА Новости рассказал первый заместитель председателя правления банка "Зенит" Константин Рыбаков.

- Константин Александрович, как пандемия и связанные с ней ограничения отразились на взаимодействии с клиентами?

- Ожидаемым эффектом пандемии стало состояние внутренней неопределенности и негативных настроений у клиентов. Так происходило не только у нас, но и во всем мире. Наблюдался краткосрочный отток средств со вкладов, притом по всей отрасли. Этот эффект был преодолен достаточно быстро, в том числе, с помощью грамотной политики на уровне государства.

- Как коронакризис отразился на процессе кредитования?

- В апреле поток заявок на кредиты сократился. Однако довольно скоро он начал вновь набирать обороты. Так, по физическим лицам поток восстановился до своих обычных значений уже в июне, по юридическим — ближе к августу. Но, даже в ситуации высокой неопределенности, мы, как сознательные участники банковского рынка, в первую очередь защищали интересы клиентов и акционеров. Именно поэтому риск-правила были существенным образом пересмотрены. К слову, в марте выдачи потребительских кредитов составили 539 миллионов рублей, в апреле - всего 153 миллиона рублей. При этом мы старались, насколько это возможно, сохранить лояльность клиентов по активным операциям и не закрывать кредитование полностью.

- Наверняка, выживание зависело и от собственных действий банка. Что вы предприняли в первые месяцы коронакризиса?

- Понятно, что на государство надейся, а сам – не плошай. Банк "Зенит" одним из первых на рынке ввел кредитные каникулы. Причем, сделал это по собственной программе, еще до того, как правительство дало команду всем банкам проводить реструктуризацию кредитов для граждан, оказавшихся в сложной ситуации из-за пандемии. Мы продлили действие нулевой комиссии на переводы через систему быстрых платежей (СБП), организовали доставку карт на дом для пенсионеров и зарплатных клиентов. Большинство сервисных операций перевели на дистанционные каналы с возможностью отправки заявки через официальный сайт или мобильное приложение "ЗЕНИТ Онлайн".

В настоящее время, исходя из динамики показателей, мы можем говорить о том, что наши клиенты восстановились и чувствуют себя достаточно уверенно.

- Какие программы были предложены клиентам из сегмента МСП?

- В период пандемии "Зенит" запустил для субъектов МСП собственные программы реструктуризации кредитов и предоставлял льготный период по погашению кредитов в рамках Федерального закона № 106-ФЗ клиентам в наиболее пострадавших отраслях экономики. Кредитные каникулы предоставлялись на 3 месяца по оплате основного долга и процентов по собственным программам, а также на 6 месяцев по 106-ФЗ. Отмечу, что число обращений оказалось ниже наши прогнозов, многие клиенты справились с ситуацией довольно быстро.

- Правда ли, что для обеспечения непрерывной деятельности банк готовился перевести часть сотрудников на проживание в офисах?

- ЦБ РФ обязывает нас работать над планом организации непрерывности деятельности. "Зенит" – не исключение. У нас подобный план был, но не привязанный именно к пандемии. Понятно, что мы его оперативно пересмотрели. Тогда, весной, мы ждали введения существенных ограничений на перемещение в Москве. При этом мы должны были обеспечить бесперебойность процессов и качественный сервис для клиентов. В этой связи и появился план, который предусматривал проживание наших сотрудников в офисе. Мы рассчитывали на 30-40 человек, которые должны были работать посменно. К счастью, необходимости в этом не возникло.

- Легко ли сотрудники банка приспособились к удаленному режиму работы?

- С начала пандемии банк оперативно, в течение двух недель, перевел более 70% сотрудников головного офиса на дистанционную работу. Перевели бы и 100%, но в банке есть определенные процессы, которые можно выполнять только в офисе. При этом чисто технологически мы уже можем обеспечить возможность всему персоналу работать из дома. Наша задача - найти баланс между эффективной работой банка и желанием клиентов посетить офис. Мы постоянно мониторим ситуацию в каждом регионе присутствия банка, принимаем меры по защите здоровья сотрудников в офисах и по организации их работы в дистанционном режиме.

- Самоизоляция и локдаун дали мощный импульс развитию онлайн-сервисов. Что предпринял "Зенит" в этом направлении?

- В этом году даже самые консервативные клиенты поняли — часть банковских операций можно делать онлайн. И, скорее всего, это тот самый момент, когда пандемия значительно ускорила процесс изменения привычек потребителей банковских продуктов. Конечно же, банк не остался в стороне от этого тренда. Мы достаточно много усилий прилагаем для развития системы дистанционного банковского обслуживания (ДБО). В частности, разработали и внедрили много новых сервисов в приложении "ЗЕНИТ Онлайн". Помимо стандартных услуг, там появляются и новые продукты. Есть весь перечень актуальных платежей и переводов, включая СБП и оплату платежей по QR-коду. Еще недавно в функционале мобильного приложения была только возможность подать заявку на кредит. Теперь же можно получить потребительский кредит онлайн.

Мы стремимся в течение 2021 года порядка 90-95% продуктов перевести на дистанционное обслуживание. Ожидается, что и количество активных пользователей системы ДБО возрастет на 50% относительно текущих показателей.

Для малого и среднего бизнеса банк реализовал дистанционный процесс оформления депозитных сделок. На сегодняшний день более 80% всех депозитов в портфеле оформлены онлайн.

- Как в условиях пандемии складываются отношения банка "Зенит" и ЦБ?

- Мы считаем важным оперативно реагировать на перспективные инициативы ЦБ РФ по цифровой трансформации розничного обслуживания. Это позволило бы нам предоставить клиентам дополнительные удобства и заметно повысить уровень пользования нашими транзакционными сервисами. На данный момент мы работаем над реализацией проекта "Маркетплейс" ЦБ РФ, который даст возможность клиентам максимально просто открывать вклады в различных банках дистанционным способом.

- Как поможет программа развития ДБО реализации клиентоориентированной стратегии банка?

- Система ДБО (и последние практики это доказывают) привлекательна достаточно комфортным способом общения. Клиенту не нужно тратить время на посещение отделения. Он имеет доступ к счетам в любое удобное ему время. Уже в начале следующего года банк "Зенит" запустит кредитный конвейер. Этот механизм позволит нам в течение одной-двух минут принимать решения по кредитной заявке, а клиенты будут мгновенно получать деньги через онлайн-приложение. Первые такие кредиты уже выданы. Пока что они доступны только обладателям зарплатных карт. В перспективе этой услугой сможет воспользоваться любой потенциальный клиент. Помимо этого, в ближайшее время будут введены в обращение виртуальные карты, без пластика. Также мы работаем над внедрением банковского функционала в популярные мессенджеры.

- Нововведения связаны только с онлайном? Или есть какие-то офлайн-новшества?

- Конечно. В определенной мере эти новшества связаны с логистикой. Например, в период пандемии, когда были ограничены передвижения для людей старше 65 лет, мы обеспечили доставку карт на дом. Сейчас мы думаем над распространением этой практики на другие категории клиентов. Новые сервисы требуют экономической проработки, соблюдения требований безопасности как в отношении как сотрудников, так и клиентов. Возможно, мы воспользуемся аутсорсингом. Во всяком случае, это выгодно с экономической точки зрения. Вместе с этим, основной фокус банка направлен на развитие цифрового сервиса.

- Какие уроки "Зенит" вынес из пандемии?

- Мы проявили способность адаптироваться к изменяющимся условиям. Сейчас это умение становится ключевой компетенцией развития. Без этого организация фактически нежизнеспособна. Как показал 2020 год, спланировать деятельность на 100% не представляется возможным, важно оставаться гибким. Мы этот урок усвоили.

- В банковском секторе конкурировать сейчас трудно. Ведь услуги всех банков более-менее одинаковы, схож и уровень сервиса. А в чем заключается ваше конкурентное преимущество?

- В последнее время, когда мы наблюдаем падение ставок, массовое развитие технологических платформ, банковские продукты превращаются в некое подобие стандартизированного продукта, который минимально дифференцирован между участниками финансового сектора. В этих условиях ключевым конкурентным преимуществом становится клиентоориентированность. Наша новая стратегия развития на период 2021-2023 годов как раз и ориентируется на клиентоцентричную бизнес-модель.

- Почему банк "Зенит" выбрал именно такую стратегию?

- В конкурентной банковской среде необходимо адекватно оценивать собственные силы, видеть свои преимущества и максимально усиливать их. Наша сильная сторона — в индивидуальном подходе к каждому клиенту. Мы готовы слышать его и, как следствие, помогать оперативно решать возникающие задачи. В этом году банк завершил интеграцию пяти крупных банков. И теперь, обладая консолидированным ресурсом, готов побороться за своего клиента на уровне федеральных игроков.

- Развитие клиентоориентированности – процесс небыстрый....

- Существует несколько уровней развития клиентоориентированности компании. На прохождение любого из них уходит около года. Если каждый сотрудник банка будет помнить о том, что мы работаем исключительно ради клиента, этот процесс не будет затягиваться. Как результат, за несколько лет мы сможем войти в число клиентоцентричных организаций.

- На какие новые рубежи банк намерен выйти в ближайшем будущем?

- У нас достаточно амбициозные планы. К 2023 году мы намерены достичь размера активов в районе 300 миллиардов рублей. С акцентом на увеличение доли массовых бизнес-сегментов с управляемым уровнем риска, что обеспечит среднегодовое значение рентабельности основного капитала не ниже 10,9%. Чистая ежегодная прибыль при этом должна составлять около 3,1 миллиарда рублей. И это при умеренном уровне риска, который определен со стороны акционера. Увеличивать прибыль планируем за счет развития дистанционных каналов обслуживания и оптимизации кредитного процесса. Также возрастет средний доход от одного клиента: в розничном бизнесе — на 39%, по МСП — на 76%.

- Насколько вы планируете увеличить клиентскую базу?

- Мы достаточно серьезно планируем прирост до 450 тысяч частных клиентов и до 23 тысяч организаций, представляющих малый и средний бизнес. При этом продолжаем работать над усовершенствованием операционной эффективности. По итогам реализации Стратегии развития к 2023 году банк должен сократить показатель отношения неоперационных расходов к доходам (CIR) до 55%.

Россия. ЦФО > Финансы, банки > ria.ru, 23 декабря 2020 > № 3600026 Константин Рыбаков

Пропаганда банкротства: банкиры предлагают запретить рекламу списания долгов

Банки напомнили о негативных последствиях банкротства

Ирина Власова

Ассоциация Банков России предупреждает об активизации оказывающих помощь при процедуре банкротства «раздолжнителей», которые делают ее «простой и легкой». Однако такого рода организации часто замалчивают негативные последствия банкротства, поэтому банки призывают запретить рекламу таких услуг, поскольку она пропагандирует списание долгов среди населения.

В Ассоциации Банков России обеспокоились повышенной активностью так называемых «раздолжнителей» — тех, кто оказывает услуги «легкого и безболезненного» банкротства. Они стали часто рекламировать свои услуги как оффлайн, так и в интернете, обратили внимание в АБР.

По мнению АБР, реклама услуг процедуры освобождения от долгов вводит в заблуждение, поскольку концентрирует внимание только на положительных аспектах списания задолженности, но умалчивает о негативных последствиях, каких на самом деле масса. В ассоциации считают, что эти моменты сознательно умалчивают, чтобы продать свои услуги. Поэтому банки призывают запретить такую рекламу, чтобы избежать пропаганды списания долгов среди населения.

«Сознательно умалчивается важнейшая информация, способная повлиять на конечное решение гражданина об обращении с заявлением о собственном банкротстве, что является недопустимым», — цитируют «РИА Новости» заявление представителей АБР.

В России с 1 сентября 2020 года действует закон, позволяющий гражданам пройти облегченную процедуру банкротства. Она осуществляется без участия суда и финансового управляющего, по заявлению через многофункциональные центры (МФЦ) — таким образом можно списать долги от 50 до 500 тыс. рублей. Вместе с тем, в ассоциации напоминают, что банкротство может повлечь за собой не только аресты и распродажу имущества, но и ограничения на выезд за границу, а также невозможность занимать определенные должности, сложности с получением кредита в будущем, возможный запрет на предпринимательскую деятельность и даже запрет на распоряжение денежными средствами.

С одной стороны, что такое «банкротство» прописано в законе, и рекламирующие свои услуги сомнительные конторы вряд ли могут скрыть то, какие последствия оно за собой влечёт. С другой стороны, они действительно могут ввести в заблуждение потребителей своих услуг, действуя недобросовестно, соглашается руководитель практики банкротства и финансовой реструктуризации компании «Ильяшев и Партнеры» Дмитрий Константинов.

По факту сентябрьский закон устанавливает всего два требования к должнику, планирующему внесудебное банкротство (сумма долга и закрытое исполнительное производство), говорит генеральный директор Национальной Службы Взыскания (НСВ) Роман Волосников. По его мнению, для многих должников это представляется лёгким способом уйти от финансовых обязательств, а реклама подобных «раздолжнителей» действительно ещё более укрепляет их намерения.

К сожалению, с появлением инструмента банкротства деятельность подобных лиц действительно обрела новый вектор для развития, говорит президент СРО НАПКА «Национальная ассоциация профессиональных коллекторских агентств» Эльман Мехтиев. По его словам, это большая проблема, что граждан часто вводят в заблуждение, обещая избавить их от долгов, при этом банкротство — это не шанс уйти от ответственности, а крайняя мера, которая имеет свои последствия.

«В своей практике мы встречали случаи, когда должники отдавали подобным организациям 20-50% от сумма долга, те оказывали им юридические сопровождение, однако сумма долга оставалась прежней или вырастала за счёт пеней и штрафов. При этом гораздо целесообразнее было направить эти деньги в счёт погашения долга — тем самым снизить уровень своей платёжной нагрузки и уменьшить сумму обязательств»,— приводит пример эксперт. Он также отмечает, что зачастую такие организации предлагают заплатить за услуги, которые можно сделать самостоятельно и бесплатно — к примеру, проверить наличие исполнительного производства в базе ФССП.

«К несчастью, массовая реклама подобных услуг действительно может увеличить количество тех, кто будет считать эту меру простым способом избежать ответственности», — предупреждает Мехтиев.

Когда человек идет на такой шаг, как банкротство, он в первую очередь должен сам взвешивать все положительные и отрицательные моменты, а уже после этого прибегать к помощи людей, которые могут помочь правильно оформить документы, обращает внимание эксперт Академии управления финансами и инвестициями Алексей Кричевский.

«Нужно понимать, что это бизнес, и на этом зарабатываются достаточно большие деньги, раз рекламы такого типа «раздолжнителей» становится все больше. Это абсолютно логичная история, особенно в контексте увеличения количества людей за чертой бедности и постепенного роста кредитной нагрузки на одного экономически активного гражданина», — указывает эксперт. Он отмечает, что для бизнеса крайне невыгодно указывать на негативные моменты — в данном случае это отсутствие возможности открыть свое дело, занимать высокие должности, а в ряде случаев эти процессы могут дойти до того, что «банкрот» может вместе с имуществом потерять свободу.

«Любое банкротство связано с распродажей имущества. Об этом многие клиенты организаций, занимающихся оформлением данных процедур, забывают, и все сделки по продаже имущества родственникам или друзьям за последние три года могут быть признаны нелегитимными. А выявление фактов сокрытия имущества может грозить тюремным сроком по статье «мошенничество»»,— объясняет Кричевский.

Если человек подал документы на банкротство, полагая, что он подходит под процедуру, но ему было отказано, то никакой ответственности это не предполагает, добавляет Эльман Мехтиев. Однако если будет доказано, что физическое лицо преднамеренно ввело в заблуждение своих кредиторов, суд или ответственные органы и его долги были списаны, и это причинило кредиторам ущерб, то должник может быть привлечен к ответственности.

Впрочем, по сути все банально – к компаниям, которые рекламируют «легкое банкротство», обращаются финансово неграмотные люди, говорит Алексей Кричевский. Проблема именно в общероссийском уровне финансовой грамотности, а не в том, что компаний, «содействующих» в банкротстве становится больше, резюмирует эксперт.

Россия > Финансы, банки > gazeta.ru, 21 декабря 2020 > № 3595604 Алексей Кричевский

Владимир Цыбенко: «Классический принцип – отбор дивидендных аристократов»

Руководитель отдела инвестиционного консультирования ГК «Финам» Владимир Цыбенко считает, что главный среднесрочный тренд на рынке – переток средств инвесторов из IT в бумаги реального сектора и дивидендные истории.

Петр Рушайло

СПРАВКА

Владимир Цыбенко родился в Новом Уренгое. В 2008 г. окончил Московский государственный университет экономики, статистики и информатики. Работает в ГК «Финам» с 2006 г., в настоящее время занимает должность руководителя отдела инвестиционного консультирования. Ориентировочный объем активов под управлением – более 10 млрд рублей.

Группа компаний «Финам» – один из ведущих брокеров на российском рынке, а также инвестиционный холдинг, специализирующийся на оказании инвестиционных банковских услуг. Обслуживает более чем 300 тыс. клиентов в России, США, Европе, и странах Юго-Восточной Азии (представлена более чем в 40 странах мира). Объем клиентских операций на фондовом рынке Московской биржи по итогам 2019 г. превысил 6 трлн рублей.

«Негатив в экономике не исчезнет мгновенно»

– Как бы вы описали сейчас общую ситуацию на финансовых рынках?

– С одной стороны – как неопределенную, с другой – как подающую достаточно много надежд. Надежды связаны с появлением вакцины от коронавируса, причем сразу от нескольких производителей, а также с итогами американских выборов, которые делают вероятным смягчение риторики США в отношении Китая. Неопределенность же связана с тем, что, по мнению многих экспертов, не все риски, связанные с пандемией, уже реализовались в полной мере, новые последствия будут проявляться еще достаточно долго. Так, например, не исключено достаточно большое количество дефолтов по корпоративным облигациям.

– Это в пострадавших отраслях?

– Да, разумеется, но не только. Пострадавшие отрасли будут за собой тянуть еще и банковскую систему, и смежников. Все это может привести к замедлению мировой экономики, что, безусловно, скажется на ценах на нефть, а далее – на российском фондовом рынке. Пока ситуацию спасают вливания ликвидности со стороны ЕЦБ и ФРС. Но опять-таки летом были заявления о том, что на горизонте двух-трех лет эти вливания будут прекращены, поэтому ситуация неоднозначна.

– Прекращения вливаний будут связаны с запуском вакцинации и прекращением пандемии?

– Когда пройдет массовая вакцинация, действительно уйдет основной риск, но негатив в экономике не исчезнет мгновенно, спад будет продолжаться. Для того чтобы перейти к росту, эти вливания нужно будет продолжать, причем есть подозрение, что двух лет стимулирования, которые сейчас декларируются, может не хватить.

– Что это означает с точки зрения фондового рынка?

– Безусловно, для фондового рынка дешевая ликвидность в большом объеме – это хорошо. С этой точки зрения мы видим прежде всего потенциал восстановления в тех отраслях, которые сильно просели. Это, например, «нефтянка», авиаперевозки, авиапроизводители. Они уже начали показывать восстановительный рост. Также возможен переток средств в пострадавшие отрасли из высокотехнологичного сектора, который был локомотивом рынка во время пандемии, здесь инвесторы могут начать фиксировать прибыль.

– Насколько быстрым может быть такой переток?

– Мне кажется, он будет плавным – постепенное закрытие позиций и переход в другие сектора.

– Да, но о таком сценарии сейчас многие говорят. Означает ли это, что уже пора закрывать позиции? Или стоит дождаться более четких сигналов?

– Я бы все-таки придерживался принципов диверсификации, то есть полностью не выходил из IТ-сектора, там много интересных имен и историй остается. Но уже сейчас начал бы потихоньку переходить в сектора реальной экономики. Помимо пострадавших отраслей, присмотрелся бы к дивидендным компаниям, потому что те инвесторы, которые будут фиксировать прибыль в компаниях роста, при выборе компаний стоимости будут обращать внимание на дивидендные истории. И сейчас, мне кажется, достаточно неплохой момент, для того чтобы начать формировать себе такой портфель.

– А как вы выбираете эти дивидендные истории? Особенно интересна процедура на американском рынке, где много бумаг.

– Классический принцип – отбор дивидендных аристократов. То есть компаний, которые в течение последних 25 лет выплачивали дивиденды и не снижали их планомерно. Это лонг-лист, дальше идет более тонкий отбор. Здесь многое зависит от личных вкусов. Мы, в частности, смотрим на капитализацию – чтобы была достаточно большой, а также отслеживаем текущий тренд, в котором развивается компания, – чтобы он был как минимум не нисходящим. А дальше выбираем объем позиции. Здесь подходы могут быть разные: можно взять несколько эмитентов в равных долях, можно взвесить по дивидендной доходности, можно еще какие-то параметры учитывать.

– Можете привести примеры дивидендных аристократов?

– Coca-Cola, Johnson & Johnson, AT&T. На самом деле список этих компаний каждый год публикуется. Мы выбираем из него порядка 10 имен, тем или иным способом определяем их доли и формируем портфель.

– Вы упоминали как важный фактор избрание на пост президента США представителя демократической партии. Помимо возможного улучшения отношений с Китаем, как это меняет ваши инвестиционные предпочтения в конкретных отраслях в среднесрочной перспективе?

– В этом плане достаточно много интересных идей. Прежде всего это все, что касается инвестиций в инфраструктуру и зеленую энергетику – здесь мы ожидаем роста рынка. Даже несмотря на то что зеленая энергетика в этом году уже выросла процентов на 20, следующий год может быть для нее еще лучше.

– Зеленая энергетика и американская коммуналка – довольно экзотические сектора для российского инвестора, они не на слуху. Как выбирать бумаги?

– Пути традиционны: воспользоваться услугами финансового консультанта или купить ETF. С небольшими суммами вложений, думаю, ETF однозначно лучше. Пороги входа там небольшие, порядка 150 долларов. Единственное, нужно иметь статус квалифицированного инвестора, поскольку на российских биржах подобные ETF не обращаются. С инвестициями в Utilities аналогичная картина.

«Инвестирование – это, по сути, исследование некой гипотезы»

– Что будет происходить на российском рынке в связи с формированием восстановительного спроса в экономике?

– Мы уже видим рост в акциях нефтегазового сектора. Сейчас это в первую очередь нефтяные компании, но в средней и долгосрочной перспективе я бы больше ставил, наверное, на газовые. В частности, мне очень нравится компания «НОВАТЭК». В том числе потому, что газ – более экологичное топливо, там больше вариантов поставок, дешевле добыча и транспортировка, нет картелей и ограничений на наращивание производственных мощностей. При этом у компании есть перспективные долгосрочные контракты, она вводит новые терминалы. Словом, история выглядит перспективной.

– Вас не смущает, что у нас акции нефтегазовых компаний в последние 10–15 лет перманентно снижаются в цене?

– Да, это верно. Но мы говорим не о перспективе 10 лет, а о годовом горизонте. Российский рынок – он в принципе такой, что за ним нужно следить регулярно. Вне зависимости от того, на какой срок вы изначально ориентировались при формировании портфеля. Второй момент – ситуация в «нефтегазе» может кардинально измениться в связи с увеличением доли СПГ в потреблении газа. Поэтому, в частности, я и выделяю «НОВАТЭК». Здесь есть понятная идея роста.

– А дивидендные истории? Здесь есть российские аристократы?

– Конечно, у нас нет рынка с 25-летней устойчивой историей, в данном плане мы смотрим на выплаты за последние пять-шесть лет. И случаи, когда российская компания в течение этих пяти лет только повышает дивиденды, можно пересчитать по пальцам. Но даже на эту короткую историю можно ориентироваться. Кроме того, мы примерно понимаем, в каких случаях какие компании будут выплачивать высокие дивиденды. И большее внимание обращаем не на историю, а на капитализации компаний, на прогнозы менеджмента по дивидендам, на дивидендную политику, которая закреплена в уставе, на прогнозы экспертов по отчетности компаний. И на то, насколько интересно смотрится компания в моменте. С этой точки зрения сейчас интересны МосБиржа, которая тестирует исторические максимумы, «Сургутнефтегаз» в связи с большими объемами валюты на балансе и ростом курса доллара, «Норникель» – на фоне роста цен на промышленные металлы. И тому подобное. Если же отвлечься от дивидендов и вернуться к компаниям роста – «Яндекс», Mail.ru, Ozon.

– Какие шаги и в какой последовательности вы делаете при формировании портфеля?

– Инвестирование – это, по сути, исследование некой гипотезы. Например, у нас может быть гипотеза, что нефтяные компании будут продолжать восстановительный рост. Или что металлурги будут платить хорошие дивиденды. Или что зеленая энергетика вырастет в несколько раз. Иными словами, поиск начинается с идеи. При этом надо понимать, какие цели у этого портфеля. Если мы формируем долгосрочный портфель, то будет интересна одна гипотеза. Если мы говорим про работу с текущими тенденциями – другая. Дальше мы начинаем эту гипотезу исследовать. То есть выбираем ценные бумаги, которые подходят под данную гипотезу, и начинаем уже конкретно по данной идее работать: выбирать те компании, которые выглядят наиболее перспективно. Возможно, это будут наиболее привлекательные по цене бумаги, возможно – компании, у которых есть дополнительные идеи роста вроде ввода новых мощностей или разработки новых технологий. Ну а дальше – это уже техника, подбор весов каждой конкретной бумаги в зависимости от выбранной модели.

– Как бы вы описали портфель, который частный инвестор может собрать сам, и портфель, формирование которого лучше доверить профессионалам?

– В принципе, если есть статус квалинвестора, вы можете собрать вполне качественный портфель и самостоятельно, обеспечив диверсификацию за счет покупки ETF. В этом плане качество портфеля будет зависеть от ваших личных компетенций, умения анализировать и реальной квалификации, а не формальной. Другое дело, что одной аналитикой дело не ограничивается. Вопрос встанет не только о весах той или иной бумаги или отрасли в портфеле, но и о тех уровнях, на которых следует закрывать и открывать позиции, о риск-менеджменте. Например, классическая ошибка начинающих инвесторов – они боятся закрывать позиции с убытком. Это одна из тех ошибок, которые имеют едва ли не самые катастрофические последствия.

Кроме того, важна правильная диверсификация. Например, не просто навскидку сказать, что одна отрасль не коррелирует с другой, а подкрепить это конкретными цифрами. В том числе построив матрицу корреляции, математически подойти к этому вопросу. Поэтому, если сумма вложений большая, я бы все-таки советовал обращаться к помощи профессиональных управляющих.

Россия. Евросоюз. США > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > fingazeta.ru, 21 декабря 2020 > № 3590159 Владимир Цыбенко

Нельзя закрывать глаза на риски

Текст: Яков Миркин (заведующий отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН)

Какие риски грозят нам в следующем году? И как нам их обойти, утихомирить, чтобы год не был проклятым? Пункт первый - пандемия. Если темное облако будет висеть над миром до конца лета - осени 2021 г. (хорошо, если не дольше), то это означает только одно - еще один год мирового кризиса. У нашего ключевого торгового партнера, ЕС, будет меньше спрос на нефть, газ, уголь и другое сырье из России. У Китая, партнера N2, будут ниже темпы роста. Значит, будет сокращаться потребность в наших сырьевых ресурсах.

Прогноз для ЕС на 2020 г. - падение ВВП на 7-8% (МВФ). В январе - октябре 2020 г. экспорт сырой нефти из России упал в натуральном выражении на 11% к прошлому году, природного газа - на 11,4%, каменного угля - на 5,5%, никеля на 19,4%, алюминия - на 12,8%. Значит, и в 2021 г. наш сырьевой экспорт может сжиматься. Удержать его физические объемы, вернуться к докризисному состоянию - крайне важно. Именно из "физики", не только из цен, растет валютная выручка, основа стабильности российской экономики.

Пункт второй. Для нашей внутренней экономики еще 8-11 месяцев пандемии - это тоже кризис. Тоже минусы в объемах, в реальных доходах населения. На выходе из пандемии мы можем опять получить стагнацию. Нельзя закрывать глаза на эти риски. И если есть мечта о росте, о том, чтобы 2021 г. не был потерян, мы должны громко, надоедливо, вслух обсуждать, как и чем именно подстегнуть внутренний спрос, потребление и инвестиции. Не молчать!

Самый большой риск России в 2021 г. - "избыточная смертность". Риск того, что за год уйдут из жизни на 200-300 тысяч человек больше, чем в "обычных условиях". Этот риск не сопоставим с минусами в экономике. Его даже ставить рядом с ними нельзя. Мы все должны сделать, всеми ресурсами общества, чтобы эти люди остались живы. Нужно кричать, нужно открыто обсуждать эти риски в обществе. Деньги, чтобы снизить их, есть.

Пункт третий. Риск ужесточения санкций против России - есть ли он в 2021 г.? Да, конечно. В США без конца обсуждают, как сделать санкции "более эффективными". Позиция Байдена - санкции могут быть и более сильными (банки, энергетика, оборонка). Над нашими финансами висит дамоклов меч из возможных запретов. Это СВИФТ (международные платежи), "Виза" и "Мастеркард" (карточки за рубежом). И еще - вложения нерезидентов в госдолг России. Их доля на рынке ОФЗ уже резко сократилась с 34,9% в марте до 24% в ноябре 2020 г. Пока прогноз - нашу экономику в угол загонять не будут. Не будут делать из нее Иран. Давление рассчитано на десятилетия.

А как отвечать на этот риск? Своим "экономическим чудом", другого способа нет. Все технические рецепты известны. Уже 15-20 стран совершили такое "чудо". В 2020 г. нас перегнала Малайзия по номинальному ВВП на душу населения. В следующем году может перегнать Китай. В Китае и Малайзии выше, чем в России, ожидаемая продолжительность жизни. Еще десять лет тому назад картина была совершенно другой. Мы радуемся за эти страны. Но как-то не по себе, что Малайзия перегонит нас в 2021 г. еще и по ВВП на душу населения по паритету покупательной способности (МВФ). Это ключевой показатель благосостояния семей.

Пункт четвертый. Велики риски в глобальных финансах. Доу-Джонс только что поставил исторический рекорд - взял высоту в 30 000 пунктов. Находится на самых "верхах". Все деньги мира - на рынок акций США. В марте - декабре подпрыгнул на 62%. Дух захватывает. Но хорошо известно, чем это закончится - разрывом мыльного пузыря. Экономика США - кризисная, в ней сотни тысяч человеческих жертв пандемии. Видно же - риски!

А нам-то что до этого? Такой разрыв пузыря может означать мировой финансовый кризис, обрушение рынков акций во всех странах. И - огромные потери для российских инвесторов. На Московской бирже (российские акции, облигации, инвестфонды, деривативы) число уникальных розничных счетов достигло 13,3 млн (ноябрь), на Санкт-Петербургской (иностранные акции) - 5,8 млн (октябрь 2020 г.). На наших биржах - бум! Семьи вывели деньги из вкладов и вложились в акции, облигации. А что впереди? Опять стоны и плач? Хотя бы предупредить тех, кто вошел в бурные воды фондового рынка, о рисках. Хотя бы несколько слов от государства, от регулятора! Мы эти слова услышим?

Риск 2021 г. - бегство нерезидентов (47% оборотов на рынке акций в Москве, 50% рынка деривативов), панический уход капиталов из России - и дальше давление вниз на рубль, цепная реакция системного риска. Это уже было в 1998, 2008, 2014, 2018 годах. Вывоз частного капитала из России в 2020 г. вырос в 1,6 раза (январь - сентябрь), по прогнозу ЦБ РФ превысит 50 млрд долл. (как в кризисные 2009 и 2015 годы).

А еще риски? "Брекзит"! Ну никак ЕС и британцы не договорятся между собой. Они должны это сделать до конца 2020 г. И много шансов, что не успеют. Лондон - мировой финансовый центр. Не станут ли эти события поводом для новых "кругов по воде"? Мы этого не знаем. Тем более у соседей очень высоки риски госдолгов. И в них - пузырь, вызванный пандемией. В "Большой семерке" развитых стран госдолги в 2020 г. превысят 140% ВВП, в еврозоне - 100% ВВП (МВФ).

Как много подводных камней! Жизнь подвижна, изменчива. Она несет не только радости, но и риски. Главное - знать о них и уметь управлять. Личными, семейными и, конечно, "макро", для общества в целом. Мы хорошо знаем, как быстро общие беды докатываются до наших семей. Это значит, что мы не можем быть слепы. Мы обязаны пытаться видеть, что впереди, создавая оборонительные рубежи, защищающие нас от любых рисков - своих, личных, и экономики, в которой живем.

Россия. Весь мир > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > rg.ru, 21 декабря 2020 > № 3588211 Яков Миркин

Каким будет необлагаемый доход по вкладам

Текст: Игорь Зубков

Положительная доходность ставок по депозитам должна сохраниться в 2021 году. Об этом заявила на пресс-конференции Эльвира Набиуллина, отвечая на вопрос "Российской газеты".

"Если сравнивать ставки, по которым люди размещали средства во вкладах, допустим, год назад, и та инфляция, которая к нынешнему моменту у нас сложилась, то ставки по депозитам все же были положительными. Мы считаем, что положительная доходность останется и на следующий год", - сказала глава ЦБ. При этом приток частных инвесторов на фондовый рынок (активно идет из-за низких ставок по депозитам) в ЦБ в целом считают положительным фактом, отметила Набиуллина. "Пузырей" на фондовом рынке из-за этого не фиксируют, а больше всего Банк России здесь волнует защита прав инвесторов, добавила глава ЦБ.

При этом решение Банка России сохранить ключевую ставку в 4,25% означает, что необлагаемый новым налогом процентный доход с банковских вкладов в 2021 году составит 42,5 тысячи рублей. Весь доход сверх этой суммы будет облагаться по ставке 13%. В концепции закона о налоге на вклады необлагаемый процентный доход - это средний доход за год по вкладу в размере 1 млн рублей. Поэтому он рассчитывается как произведение 1 млн рублей и ключевой ставки ЦБ, установленной на 1 января соответствующего года. Таким образом, ежегодно необлагаемый процентный доход может меняться в зависимости от ключевой ставки, но принципиально он не влияет на величину дохода, поскольку если ключевая ставка (а с ней и необлагаемый доход) выше, то выше и банковские ставки, и наоборот.

Налог начнет действовать с 2021 года, владельцам крупных вкладов его предстоит уплатить впервые в конце 2022 года. Для его исчисления будет учитываться совокупный доход человека по всем вкладам на всех счетах во всех банках и во всех валютах (рубли, доллары, евро), напоминает эксперт проекта Минфина по финансовой грамотности Наталья Шумакова. Не учитываются только счета и вклады со ставкой менее 1%, в том числе зарплатные. Так, если сейчас открыть вклад в банке под 4,5% сроком на год и положить на него 1 млн руб., то в конце 2021 года вкладчик получит процентный доход на сумму 45 тысяч рублей. Это на 2,5 тысячи рублей больше необлагаемого процентного дохода, а значит, НДФЛ составит всего 325 рублей. Сумму налога рассчитывать самостоятельно не нужно, это сделает налоговая служба, которая соберет данные и пришлет уведомление. Владельцы крупных вкладов получат счет в конце 2022 года, как на автомобиль, землю, дом или квартиру, говорит Шумакова. Банки этот налог удерживать не будут, его надо будет заплатить самостоятельно.

Россия > Финансы, банки. Госбюджет, налоги, цены > rg.ru, 21 декабря 2020 > № 3588205

Ставки для Лувра

За право остаться с "Джокондой" тет-а-тет посетитель французского музея заплатил 80 тысяч евро

Текст: Вячеслав Прокофьев (Париж)

Такого необычного аукциона, инициатором которого стал знаменитый Лувр, в Париже еще не было. Из-за антиковидных мер музей закрыт, и в лучшем случае возобновит работу только в середине января.

Для того чтобы хоть в какой-то мере восполнить финансовые потери, понесенные за прошедшие месяцы карантина, его администрация решила выставить на торги необычные лоты, способные очаровать любителей искусства. Для организации торгов Лувр привлек солидные аукционные дома "Кристис" и "Друо". При этом для проведения торгов был избран необычный формат.

- Как правило, такие акции проходят непосредственно "вживую" в аукционных залах, - рассказала "РГ" представительница пресс-службы Лувра Жанна Сканвик. - Но по понятным причинам сейчас это было просто невозможно. Поэтому торги проводились только по интернету на платформах "Кристис" и "Друо". Причем не в один день, а на протяжении двух недель. Участие в нашей акции, а мы ее назвали "Ставки для Лувра", приняли представители 24 стран.

И надо сказать, результаты торгов превзошли самые смелые ожидания. Одним из самых знаковых лотов было право присутствовать на ежегодном осмотре "Моны Лизы". При стартовой оценке в 10-30 тысяч евро лот ушел за 80 тысяч. Правда, приобретатель этой возможности, как сообщила Жанна Сканвик, предпочел остаться инкогнито. Теперь он сможет присоединиться к небольшой группе экспертов, которые раз в год, обычно осенью, вынимают шедевр из витрины пуленепробиваемого стекла и в течение суток исследуют его состояние. Лишь изредка на эту процедуру приглашают иностранных знаменитостей. Так, одной из таких последних "избранных" была американская рок-звезда Патти Смит, которую пригласили в Лувр его руководство и мэр Парижа.

Не меньший успех выпал на долю двух экскурсий по музею: одной ночной исключительно при свете фонарей, другой - в сопровождении самого директора Лувра Жана-Люка Мартинеса. За каждую любители искусства выложили по 38 тысяч евро. Среди экстравагантных лотов, также нашедших покупателей, фигурировали эксклюзивный концерт камерной музыки в Зале кариатид, где французские короли устраивали приемы (42 тысячи евро), прогулка по крышам архитектурного комплекса Лувра в сопровождении художника и знатока истории Парижа, скрывающегося под инициалами JR.

За 11 тысяч евро был куплен романтический ужин на двоих, который предлагалось провести на верхотуре Арки Каррузель, что напротив Лувра. Она была построена в свое время в честь наполеоновских побед. Но и это не все. Некто, пожелавший оставить след в Саду Тюильри, что прилегает к музею, выложил 24 тысячи евро за право назвать своим именем вновь посаженное там дерево и прибить соответствующую табличку на одну из скамеек.

К аукциону был привлечен целый ряд современных художников. Картина одного из них, абстракциониста Пьера Сулажа, принесла в общую копилку наибольшую сумму - 1,4 миллиона евро. Всего же на аукционе было выручено 2,365 миллиона евро. Эти деньги, как сообщил директор музея, пойдут на то, "чтобы сделать Лувр более доступным для всех", а если конкретно - на создание студии, посвященной художественному приобщению к прекрасному тех слоев общества, которые в большей степени пострадали от санитарного кризиса.

Франция > СМИ, ИТ. Финансы, банки > rg.ru, 18 декабря 2020 > № 3587022

Глава Фонда дольщиков: риски появления новых проблемных объектов высоки

Проблеме обманутых дольщиков в России уже значительно больше десятка лет, а точное число пострадавших соинвесторов строящегося жилья в стране до сих пор является предметом для дискуссий. В первом интервью на посту гендиректора Фонда защиты прав дольщиков Константин Тимофеев рассказал РИА Недвижимость, в чем главная трудность подсчета людей, неудачно вложившихся в покупку новостройки, сколько новых жилых долгостроев может появиться в РФ в следующем году, каким регионам удалось сделать продвинуться в решении вопроса обманутых дольщиков и когда государство надеется полностью "закрыть" эту проблему.

– Константин Петрович, вы возглавили федеральный Фонд защиты дольщиков в самом конце мая, а уже летом Счетная палата заявила, что точное число обманутых дольщиков в России не известно. Так это на самом деле? Ведь данные Фонда дольщиков и депутата Госдумы Александра Якубовского, который занимается правами пострадавших граждан, действительно сильно расходятся.

– Возможно, вы помните, что еще года три назад региональные органы власти вели реестры пострадавших граждан. Тогда существовали критерии, по которым людей могли включать в подобные списки. Однако с тех пор, как с субъектов федерации на законодательном уровне сняли обязанность вести эти реестры, мы лишились точных данных. Сейчас пострадавшие при строительстве граждане условно делятся на три категории: те, кто покупал по договорам долевого участия (ДДУ), пайщики ЖСК и те, кто покупал по прочим схемам, – покупатели апартаментов, квартир в самостроях и так далее. Всего таких схем насчитывается с десяток.

Вопрос – кого считать обманутыми дольщиками? Поскольку фонд – это юридическое лицо, то мы обязаны ориентироваться на граждан, чьи новостройки находятся в ЕРПО – Едином реестре проблемных объектов. То есть мы "видим", условно говоря, всего полторы категории пострадавших людей: соинвесторов с ДДУ и частично пайщиков ЖСК из числа тех, кто вложился в строительство многоквартирных домов. А Александр Якубовский, будучи депутатом, очевидно, получает обращения и от граждан, попавших в правовую лакуну.

Однако это еще не все проблемы со статистикой. Скажите, если у одного человека 100 ДДУ и его дом оказался долгостроем, то сколько людей пострадало? Очевидно, один. Недавно мы разбирали случай на проспекте Станке Димитрова в Брянске: четыре человека купили 416 квартир, 80% одного дома, во всех документах мы видим четыре сотни проблемных ДДУ, однако, когда мы получим реестр от конкурсного управляющего, по факту будет всего четыре обманутых дольщика.

– И что же делать с такими несовершенными подсчетами?

– Мое мнение: к реестрам обманутых дольщиков от регионов нужно возвращаться хотя бы затем, чтобы у нас не пропадали из поля зрения пострадавшие люди и не появлялись желающие воспользоваться ситуацией и нагреть руки на чужой беде. Должен существовать законодательно определенный орган власти, который будет решать, должен ли человек получить помощь от государства.

Мы со своей стороны готовим сейчас законопроект, позволяющий вести персонифицируемый учет обманутых дольщиков в Единой информационной системе жилищного строительства. Мы предлагаем дать пострадавшим соинвесторам возможность самостоятельно регистрироваться в ЕИЖС. Так будет проще получать от арбитражных управляющих застройщиков-банкротов паспортные данные дольщиков и для выплат, и для перерасчетов по материнскому капиталу. Если мы будем знать фамилию, имя, отчество каждого дольщика, перед которым не исполнил свои обязательства девелопер жилья, то можно будет с чистой совестью заявлять, что мы знаем точное число пострадавших людей.

– Мы хотя бы знаем, сколько всего в России сегодня жилых долгостроев?

– Их 2913, общей площадью 17,2 миллиона квадратных метров, если быть точным. По 1481 дому планируется применить механизм восстановления прав с помощью нашего фонда, а по 1432 объектам вопрос должен быть снят силами регионов.

На конец первой декады декабря наблюдательным советом фонда приняты решения о восстановлении прав 44 тысяч граждан в 522 домах, из них 13 488 граждан (236 объектов) получат денежную компенсацию, а 286 домов, где покупали квартиры 30 490 граждан, будут достроены.

– Чтобы далеко не уходить от темы Счетной палаты. В этом году она критиковала фонд не только за проблемы со статистикой, но и за высокий уровень расходов на собственные нужды, в частности, за то, что уровень зарплат в фонде не подкреплен значимыми результатами работы. Согласны ли вы с этой претензией?

– Буквально неделю назад мы проводили встречу с аудитором Светланой Орловой и депутатами, рассказали о результатах своей работы в этом году и о тех проблемах, с которыми сталкивается фонд в своей работе, в том числе с трудностями законодательного характера. Например, нам нужно ускорить передачу площадок проблемных ЖСК, пайщикам которых мы выплатили компенсацию. Сегодня этот процесс затянут в юридическом плане, так как, выплатив людям деньги, фонд сам просто превращается в рядового члена кооператива без особых прав на получение земли. Коллеги взяли наши просьбы на заметку и обещали оказать содействие. Параллельно мы предоставили Счетной палате полное штатное расписание фонда, показали, какие у нас были функции раньше и какие появились в этом году, например, по передаче земельных участков застройщиков и по контролю за этими земельными участками.

Кроме того, в третьем квартале этого года мы начали вести мониторинг уровня дохода сотрудников, и он показал, что уровень заработных плат в фонде сопоставим с уровнем дохода на аналогичных позициях в строительной отрасли. Также у нас введена система достижения показателей эффективности, и по результатам работы в июле-сентябре те наши сотрудники, которые продемонстрировали неудовлетворительные KPI, получили соответствующую оценку своей деятельности, напрямую повлиявшую на их доход.

Кстати, идея персонифицированного учета пострадавших граждан в ЕИЖС – это тоже наша реакция на замечания со стороны Счетной палаты. Так что, надеюсь, сейчас Фонд дольщиков находится в конструктивном диалоге с аудиторами.

– Удалось ли вам за полгода работы оценить, сколько времени и ресурсов понадобится для решения проблемы обманутых дольщиков в России?

– Нужно понимать, что решение проблем обманутых дольщиков через механизмы фонда идет двумя путями: можно либо достроить дом, либо выплатить компенсацию. В общем, схема работы, с одной стороны, вполне понятная и простая, а с другой – сложно закрыть все проблемные вопросы раньше 2026 года.

– Почему так долго, ведь есть установка разделаться с существующими долгостроями к 2024 году?

– Дело в том, что сейчас в нашей стране 60% новостроек возводится по старым схемам, без обязательных расчетов покупателей с застройщиками через эскроу-счета. Мы ожидаем, что доля таких проектов значимо сократится (до 5%) только через три года. А без окончательного перехода на эскроу риски появления новых проблемных жилых объектов по-прежнему имеются.

– Новость последнего месяца – это планы по объединению Фонда дольщиков и Фонда ЖКХ в рамках реформы институтов развития. Какую синергию способно дать такое решение?

– Как я вам уже говорил, на участках, в настоящее время попавших в Единый реестр проблемных объектов, в потенциале может появиться 17,2 миллиона квадратных метров жилья. Часть его должна быть передана дольщикам. Но в ряде случаев останутся так называемые нераспроданные квадратные метры. Уже сейчас в достраиваемых фондом объектах есть 2666 квартир, свободных от требований участников долевого строительства. Из них 2400 – в жилых комплексах Urban Group в Подмосковье, а еще 266 квартир – в нижегородском ЖК "Новинки Smart City".

При этом по части долгостроев уже принято решение о выплате людям денежной компенсации вместо завершения домов или будет принято такое решение в будущем. После перечисления денег соинвесторам мы должны забрать земельные участки, где строились проблемные объекты, себе, и перед нами встанет вопрос – либо застраивать их самостоятельно, либо продавать на торгах, либо ничего не делать, а просто навести там минимальный порядок.

Конечно, большинство площадок крайне сложные – не зря же они стали долгостроями. Иногда успело измениться региональное законодательство, и на участке больше нельзя вести жилищное строительство. В других случаях дома строились на сельскохозяйственных землях или землях, отведенных под ЛЭП. Есть ситуации, где были нарушены природоохранные зоны или санитарно-защитные зоны аэропортов. В таком случае остается только снести недостроенные жилые объекты, а затем сделать благоустройство и уйти с этой территории навсегда.

Но мы надеемся, что по значительной доле земли, которую получит Фонд дольщиков, можно "поднять" градостроительный потенциал и использовать его в рамках государственных программ развития жилищного строительства и комплексного развития территорий. Здесь как раз и находится точка пересечения сфер интересов Фонда дольщиков и Фонда ЖКХ, отвечающего за ликвидацию аварийного жилья. Мы можем предложить площадки для комплексного развития территории, где можно построить дома для людей, живущих в ветхих и аварийных зданиях. Для этой же цели можно использовать и нераспроданные квартиры в проектах, которые мы закончим за застройщиками-банкротами. Сама дорожная карта объединения фондов сейчас готовится, и в любом случае мы продолжим выполнять свою задачу по защите прав граждан в сфере долевого строительства.

– Вы говорите сейчас о Фонде дольщиков как о застройщике, но разве публично-правовой компании можно вести инвестиционную деятельность?

– Сейчас мы как раз готовим свой вариант поправок в законодательство, который снимет это ограничение. Тогда ППК сможет строить жилье на землях, которые забирает. Важный нюанс: для подобных проектов мы не будем использовать бюджетные деньги и будем обращаться за банковским финансированием, так что все они должны быть экономически эффективными.

– По словам вице-премьера Марата Хуснуллина, в 2020 году планируется принять решения по проблемам 48 тысяч дольщиков. Что стоит за этой формулировкой?

– Речь идет о гражданах тех объектов, по которым наблюдательным советом фонда приняты решения либо о достройке, либо о выплате компенсаций. Вопрос в том, что мы в фонде очень зависим от юридических решений. Начинать достраивать объекты мы можем, только если принято решение судом о банкротстве первоначального застройщика, арбитражные управляющие подготовили документы по конкурсному производству и составили реестр участников строительства, а набсовет фонда решил принять проблемный объект в наш портфель.

– Так сколько приходится ждать дольщику, по чьей проблеме "принято решение"?

– Деньги мы выплачиваем в течение одного-полутора месяцев, достройка объекта длится, разумеется, дольше. Срок завершения строительства в нашем случае зависит от двух составляющих: правовой, то есть времени, которое необходимо на передачу земли, и физической, то есть периода, требующегося на строительные работы. Предполагается, что дольщики, по чьим домам принято решение о достройке, смогут получить свои квартиры в срок не позднее трех лет со дня передачи прав новому застройщику.

– Как думаете, в 2021 году удастся сдвинуть с мертвой точки большее количество объектов, чем в этом году?

– Мы готовы рассмотреть вопросы хоть по всем дольщикам, у нас нет "узкого горлышка" в виде пропускной способности фонда – лишь бы документы были готовы. В целом нам бы хотелось принять решение в следующем году по 740 долгостроям, то есть по всем проблемным объектам, которые известны на сегодняшний день и по которым регионы просят нашей помощи. Трудность в том, что 15-20% из них еще даже не находятся в процедуре банкротства.

– А пандемия коронавируса увеличивает риски возникновения новых долгостроев?

– Мне кажется, неправильно было бы связывать возможные проблемы с коронавирусом в нашем случае. Да, могут возникнуть трудности с рабочей силой, но они в целом решаемые. Гораздо больше меня беспокоит, что квартиры в России строятся и продаются дольщикам по старой схеме – всего около 52,3 миллиона квадратных метров. И если действовавшее до этого дня законодательство позволило нам получить 3 тысячи проблемных объектов в ЕРПО, то мы не можем расслабиться и не ждать новых жилых долгостроев.

Есть и другой фактор, который увеличивает риск появления новых проблемных новостроек, – это действующий до 1 января мораторий на включение объектов в проблемные. По сути мы имеем отложенные риски, которые сработают с начала следующего года.

– И сколько новых проблемных объектов может появиться в России в 2021 году?

– Не менее 200 в первой половине года – их просто автоматически зафиксирует система по критерию шестимесячной просрочки передачи квартир дольщикам или по критерию обращения в арбитражный суд.

Только за 11 месяцев этого года мы выдали застройщикам жилья предписаний о нарушении по 24,4 тысячи объектов. А по 6,6 тысячи объектов фонд был вынужден применять блокировки на регистрацию новых договоров долевого участия – до устранения нарушения девелопером. Важно понимать, что это не количество уникальных объектов. Мы регулярно проводим проверки застройщиков и возводимых объектов, поэтому можем выносить предписания по одному адресу несколько раз. Всего такую меру мы применили почти к 2,7 тысячи компаний. В среднем застройщики ликвидируют свои нарушения за 38 дней.

– Означает ли попадание строящегося объекта в реестр проблемных автоматическое банкротство застройщика?

– Практика показывает, что да. Лишь 10% объектов выходят из реестра и находят новых инвесторов.

– Как можно снизить риски появления новых проблемных объектов?

– Реально сдвинуть все с мертвой точки может только скорейший и массовый переход на счета эскроу всех новостроек, строящихся по старым правилам.

Смотрите, если взять по стране в среднем, то с использованием механизмов эскроу возводится 47% объектов. Среди регионов, в которых ведется строительство более 1 миллиона квадратных метров жилья, лидерами по применению механизма эскроу являются Пермский край (62% площадей), Ставропольский край и Воронежская область (по 58% площадей). Наименьшая доля строящихся площадей с применением счетов эскроу - в Рязанской области (28%), Санкт-Петербурге (29%) и Московской области (34%).

– Телеграм-каналы в последнее время пишут о разногласиях Фонда дольщиков с руководством ряда регионов по финансированию объектов – якобы фонд требует регионы вкладываться больше, чем была первоначальная договоренность. От чего вообще зависит уровень софинансирования фонда при решении проблем дольщиков того или иного региона?

– Наш фонд работает по правилам так называемого бюджетного софинансирования, строго в соответствии с законодательством, и никакие "свои" подходы к общению с регионами применять не может. Подчеркну, в решении вопроса обманутых дольщиков фонд – только помощник. По указу президента за проблему пострадавших при строительстве многоквартирного жилья граждан отвечает руководитель субъекта.

Если фонду в одиночку придется заниматься всеми обманутыми дольщиками, то на эти цели нужны огромные финансовые ресурсы. К тому же, кому, как не властям региона, где появились пострадавшие граждане, в первую очередь заботиться о достройке квартир для них или выплате компенсаций?

В августе 2020 года были приняты окончательные правила участия Фонда дольщиков в достройке проблемных объектов, и постановлением правительства утверждена доля соинвестирования для каждого региона. Ниже всего она в Карелии, Чувашии, Адыгее, Калмыкии, Алтайском крае – 1%. Невысока доля вклада для Севастополя, Крыма, Карачаево-Черкессии, Камчатского края, Костромской, Орловской и Кировской областей – по 5%. А вот для субъектов с хорошей бюджетной обеспеченностью, действительно, установлены нормативы с более высокой степенью софинансирования. Например, для Ямало-Ненецкого автономного округа она равна 86%, для Тюменской области – 78%, для Ханты-Мансийского автономного округа – 70%, для Ленинградской области – 51%, для Татарстана – 42%.

Кстати, вот это правило софинансирования часто становится препятствием для принятия решения по конкретным проблемным объектам в регионах. Бывает так: долгострой уже готов к рассмотрению на набсовете фонда, а мы не видим денег от субъекта, и тогда мы не имеем право брать его на достройку или выплату компенсаций.

– Правда ли, что у фонда есть рейтинг регионов, где оценивается их вовлеченность в их решение проблем дольщиков?

– Да, у нас есть несколько критериев оценки регионов. Первый из них – это готовность дорожных карт по проблемным объектам, причем в них должны быть определены не только сроки устранения долгостроя, но и описаны этапность и конкретные мероприятия. Активнее всего по дорожным картам сегодня работают Башкортостан, Новосибирская область и Приморский край. А вот в антилидерах Санкт-Петербург, Омская область, Карелия и Красноярский край. Всего сегодня по стране должным образом не оформлены дорожные карты по 261 жилому долгострою: они либо совсем не размещены, либо в них не указаны сроки устранения проблемы.

Еще один критерий – это оценка, кто из субъектов хорошо работает собственно по решению проблем граждан, то есть активно готовит документы, подтверждает софинансирование и так далее. Тут хотелось бы положительно отметить республики Башкортостан и Татарстан, Саратовскую, Омскую и Ульяновскую области. Низкую включенность в работу пока демонстрируют Московская, Ленинградская и Новгородская области, Красноярский и Хабаровский края.

Наконец, мы обязательно смотрим на то, как регионы реагируют на наш мониторинг объектов, которые могут попасть в список проблемных. Мы регулярно присылаем им нашу выгрузку застройщиков в предбанкротном состоянии. По данным фонда, в лидерах по приросту потенциально проблемных объектов находятся Московская и Ленинградская области, а также Краснодарский край. В Подмосковье прирост составил 25%, в Ленинградской области – 42%, в Краснодарском крае – 39%. В Подмосковье же наблюдается и наибольшая динамика по количеству потенциально проблемных застройщиков - 50 компаний. Беспокоит этот показатель и в Башкортостане - плюс 21 девелопер, и в Красноярском крае – плюс 20 девелоперов. В Коми, Воронежской и Орловской областях власти, напротив, смогли в этом году снизить количество потенциально проблемных объектов.

Мне кажется, наш мониторинг – это довольно эффективная мера предупреждения проблемных ситуаций для субъектов с активными руководителями. Недавно я был в командировке в Татарстане и разобрал на месте с президентом республики три объекта с высоким риском банкротства. Буквально при мне Рустам Минниханов дал поручения прокурору и мэру Казани поставить проекты на контроль.

– Сколько проблемных объектов из тех, что попадают под механизмы федерального Фонда дольщиков, с вашей точки зрения, можно будет достроить, а по скольким придется выплачивать компенсации?

– Пока мы можем только прогнозировать. Примерно 35%, думаю, в итоге пойдет на выплату компенсации и 65% – на завершение строительства.

В целом нами уже приняты решения, предусматривающие выделение средств из бюджета фонда примерно на 70-75 миллиардов рублей. За 11 месяцев 2020 года на решение проблем дольщиков фонд направил порядка 36 миллиардов рублей, в том числе на выплаты возмещения – около 22 миллиардов рублей, а до конца года на эти же цели будет направлено еще примерно 3 миллиарда рублей, ориентировочно в равных долях на стройку и на выплаты.

В 2021 году фонд планирует принять решения о восстановлении прав дольщиков на сумму более 125 миллиардов рублей, из которых более 90% будет в последующем направлено на строительство объектов. При этом кассовое освоение мы прогнозируем примерно на уровне 60 миллиардов рублей.

– Хватит ли вам денег на проблемы всех дольщиков?

– Есть договоренность с Минстроем: как только мы поймем, что на каком-то этапе нам не хватает денег, мы сможем вынести вопрос о дополнительном финансировании.

– Многие застройщики сейчас жалуются, что им не хватает рабочих на стройках в связи с пандемией коронавируса. Вы успели почувствовать эту проблему на объектах, за достройку которых уже официально взялся Фонд дольщиков?

– Мы сейчас занимаемся объектами Urban Group, ЖК "Восточный" и ЖК "Новинки Smart City". Проблемы мы ощутили прежде всего со стройками Urban Group, поскольку это самый большой наш объем – 1,3 миллиона квадратных метров. Не могу отрицать, по нам, как и по многим коммерческим игрокам рынка, ударило ужесточение въезда для рабочих-мигрантов. Приходится обходиться той рабочей силой, что была задействована на площадках до введения ограничений. Сейчас там работает 2,2 тысячи человек, а хотелось бы видеть гораздо больше.

Жилой дом в ЖК Видный город в городе Видное Московской области - РИА Новости, 1920, 27.11.2020

– Кстати, дольщики Urban Group много жалуются на работу подрядчиков, занятых на стройплощадках. А вы ими довольны?

– Там два генеральных подрядчика – Crocus Group, который работает на ЖК "Видный Город", "Митино О2", "Опалиха О3" и "Лесобережный", а также "Политехстрой", достраивающий "Лайково". Скажу честно, я человек, всегда чем-то недовольный, так что и здесь у меня есть свои замечания. У фонда есть претензии и по количеству людей на стройках, и по темпам работ. Более того, мы готовы оплатить нашим подрядчикам до конца года работы на сумму 6 миллиардов рублей, но понимаем, что в лучшем случае выполнение будет на 2,5 миллиарда.

– Генподрядчики как-то объясняют, почему все движется так медленно? Ведь тот же "Политехстрой" – это родственная структура "Дом.РФ", они должны понимать, насколько важными объектами занимаются.

– Нет, "Политехстрой" сейчас принадлежит двум физическим лицам, недавно "Дом.РФ" продал компанию.

– Если генподрядчики работают плохо, то, может быть, нужно задуматься об их смене?

– Мы всегда держим в голове эту возможность. Но любая смена генподрядчика – это объективно шесть месяцев простоя на площадке.

– А что же делать с претензиями дольщиков по плохому качеству строительства, в частности, по протекающей крыше и отвалившейся штукатурке в ЖК "Опалиха О3", подтопленным подвалам и плесени в "Митино О2"?

– Наверное, на стройке не всегда получается все, как изначально планировалось по проекту. Конечно, мы обращаем внимание на плесень и подтопления на объекте и фиксируем эти факты, чтобы подрядчик устранил нарушения. Но в любом случае, пока федеральный фонд отвечает за завершение объекта, все недостатки будут устранены в гарантийный период времени. Дольщикам нужно набраться терпения, мы со стройплощадки никуда не сбежим.

– В ноябре "Коммерсант" написал, что конкурсный управляющий структур Urban Group Светлана Аглинишкене вынуждена обратиться в Арбитражный суд Московской области для утверждения условий и сроков продажи незалогового имущества компаний-банкротов, потому что основной кредитор компаний – Фонд дольщиков – не участвует в собраниях кредиторов по реализации незалоговых активов. В чем причина конфликта?

– Что касается неявки на собрания кредиторов, мы не были уведомлены о них должным образом. При этом в целом не только мы, но и другие кредиторы Urban Group отказывали конкурсному управляющему в утверждении правил продажи имущества из-за их непрозрачности. Нам кажется, что с помощью СМИ Аглинишкене пытается прилечь к ситуации дополнительное внимание, чтобы продавать так, как она хочет, а не так, как было бы в интересах кредиторов.

– Подождите, но ведь Аглинишкене успешно смогла реализовать 24 участка ООО "Хайгейт"?

– Да, но мы, основные кредиторы Urban Group, вложившие в долгострои компании 40 миллиардов живых денег, не увидели ни копейки от этой сделки: все средства ушли якобы на расходы Аглинишкене на конкурсное производство.

Более того, когда саморегулируемая организация "Северная столица", в которой Аглинишкене состояла, провела проверку ее деятельности, то по результатам проверки конкурсного управляющего Urban Group исключили из СРО. Сейчас она нашла себе другое СРО – МСОПАУ (Московская саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих). Скорее всего, менее требовательное.

Поэтому мы рассматриваем вопрос о лишении этого арбитражного управляющего аккредитации. Мы не видим прозрачности в документации, которую предоставляем нам Аглинишкене.

– И что это будет означать для объектов Urban Group?

– Для достраиваемых домов это не значит ничего. Площадки находятся у нас. Это касается других активов структур девелопера, которые должны были быть проданы, а деньги от их реализации вернуться нам и Московской области как основным санаторам застройщика.

После лишения арбитражного управляющего аккредитации фонд будет иметь право обратиться в суд с просьбой отстранить Аглинишкене от конкурсного производства и назначить другого управляющего, который сможет выстроить свою работу более профессионально и понятно. Мы бы хотели, конечно, чтобы активы Urban Group продавались в нормальном порядке. Также мы заинтересованы в том, чтобы активы взыскивались, а незаконные кредиторы удалялись из общего списка. Наконец, нам бы очень хотелось, чтобы арбитражный управляющий наконец начал поиск активов за рубежом – подобные примеры, даже на Кипре, уже есть с другими компаниями-банкротами.

– Вы сейчас много взаимодействуйте с арбитражными управляющими. Как вы оцениваете их компетенции при банкротстве застройщиков?

– К сожалению, тут сложно кого-то похвалить. В рамках банкротств застройщиков мы не видели сильных арбитражных управляющих – на сегодняшний день нет ни одного кейса, когда бы у них получилось вывести из банкротства девелопера и оздоровить проблемные проекты. Получается такая искусственная надстройка, чья функция в нынешней системе – добыть всю документацию по новостройке-долгострою, ввести определенные данные в нашу информационную систему и сформировать реестр участников долевого строительства.

Если у застройщика-банкрота сохранились еще какие-то активы, кроме площадки с недостроенными домами, арбитражный управляющий еще что-то предпринимает, пытается их продать в расчете на свою комиссию. А если активов нет, то надежда на их профессиональный вклад в решение проблем дольщиков невелика. Не зря же в свое время Агентство по страхованию вкладов приняло решение убрать это промежуточное звено и самостоятельно выполнять функции арбитражного управляющего при банкротстве коммерческих банков.

Мы сейчас активно работаем над повышением компетенций арбитражных управляющих и даже создали так называемый институт их аккредитации. Теперь, чтобы работать по проблемным застройщикам жилья, нужно будет получить официальное подтверждение своих знаний.

– И сколько арбитражных управляющих уже аккредитовано?

– Около 200.

– Этого достаточно для всей России?

– Нет, требуется еще минимум столько же. Поэтому мы запускаем специальную образовательную программу для обучения арбитражных управляющих. Более того, с февраля 2021 года вступят в силу новые требования федерального законодательства, согласно которым арбитражный управляющий будет обязан пройти специализированное обучение.

Беседовала Ольга НАБАТНИКОВА

Россия > Недвижимость, строительство. Финансы, банки > ria.ru, 16 декабря 2020 > № 3776197 Константин Тимофеев

Глава Фонда дольщиков: риски появления новых проблемных объектов высоки

Проблеме обманутых дольщиков в России уже значительно больше десятка лет, а точное число пострадавших соинвесторов строящегося жилья в стране до сих пор является предметом для дискуссий. В первом интервью на посту гендиректора Фонда защиты прав дольщиков Константин Тимофеев рассказал РИА Недвижимость, в чем главная трудность подсчета людей, неудачно вложившихся в покупку новостройки, сколько новых жилых долгостроев может появиться в РФ в следующем году, каким регионам удалось сделать продвинуться в решении вопроса обманутых дольщиков и когда государство надеется полностью "закрыть" эту проблему.

– Константин Петрович, вы возглавили федеральный Фонд защиты дольщиков в самом конце мая, а уже летом Счетная палата заявила, что точное число обманутых дольщиков в России не известно. Так это на самом деле? Ведь данные Фонда дольщиков и депутата Госдумы Александра Якубовского, который занимается правами пострадавших граждан, действительно сильно расходятся.

– Возможно, вы помните, что еще года три назад региональные органы власти вели реестры пострадавших граждан. Тогда существовали критерии, по которым людей могли включать в подобные списки. Однако с тех пор, как с субъектов федерации на законодательном уровне сняли обязанность вести эти реестры, мы лишились точных данных. Сейчас пострадавшие при строительстве граждане условно делятся на три категории: те, кто покупал по договорам долевого участия (ДДУ), пайщики ЖСК и те, кто покупал по прочим схемам, – покупатели апартаментов, квартир в самостроях и так далее. Всего таких схем насчитывается с десяток.

Вопрос – кого считать обманутыми дольщиками? Поскольку фонд – это юридическое лицо, то мы обязаны ориентироваться на граждан, чьи новостройки находятся в ЕРПО – Едином реестре проблемных объектов. То есть мы "видим", условно говоря, всего полторы категории пострадавших людей: соинвесторов с ДДУ и частично пайщиков ЖСК из числа тех, кто вложился в строительство многоквартирных домов. А Александр Якубовский, будучи депутатом, очевидно, получает обращения и от граждан, попавших в правовую лакуну.

Однако это еще не все проблемы со статистикой. Скажите, если у одного человека 100 ДДУ и его дом оказался долгостроем, то сколько людей пострадало? Очевидно, один. Недавно мы разбирали случай на проспекте Станке Димитрова в Брянске: четыре человека купили 416 квартир, 80% одного дома, во всех документах мы видим четыре сотни проблемных ДДУ, однако, когда мы получим реестр от конкурсного управляющего, по факту будет всего четыре обманутых дольщика.

– И что же делать с такими несовершенными подсчетами?

– Мое мнение: к реестрам обманутых дольщиков от регионов нужно возвращаться хотя бы затем, чтобы у нас не пропадали из поля зрения пострадавшие люди и не появлялись желающие воспользоваться ситуацией и нагреть руки на чужой беде. Должен существовать законодательно определенный орган власти, который будет решать, должен ли человек получить помощь от государства.

Мы со своей стороны готовим сейчас законопроект, позволяющий вести персонифицируемый учет обманутых дольщиков в Единой информационной системе жилищного строительства. Мы предлагаем дать пострадавшим соинвесторам возможность самостоятельно регистрироваться в ЕИЖС. Так будет проще получать от арбитражных управляющих застройщиков-банкротов паспортные данные дольщиков и для выплат, и для перерасчетов по материнскому капиталу. Если мы будем знать фамилию, имя, отчество каждого дольщика, перед которым не исполнил свои обязательства девелопер жилья, то можно будет с чистой совестью заявлять, что мы знаем точное число пострадавших людей.

– Мы хотя бы знаем, сколько всего в России сегодня жилых долгостроев?

– Их 2913, общей площадью 17,2 миллиона квадратных метров, если быть точным. По 1481 дому планируется применить механизм восстановления прав с помощью нашего фонда, а по 1432 объектам вопрос должен быть снят силами регионов.

На конец первой декады декабря наблюдательным советом фонда приняты решения о восстановлении прав 44 тысяч граждан в 522 домах, из них 13 488 граждан (236 объектов) получат денежную компенсацию, а 286 домов, где покупали квартиры 30 490 граждан, будут достроены.

– Чтобы далеко не уходить от темы Счетной палаты. В этом году она критиковала фонд не только за проблемы со статистикой, но и за высокий уровень расходов на собственные нужды, в частности, за то, что уровень зарплат в фонде не подкреплен значимыми результатами работы. Согласны ли вы с этой претензией?

– Буквально неделю назад мы проводили встречу с аудитором Светланой Орловой и депутатами, рассказали о результатах своей работы в этом году и о тех проблемах, с которыми сталкивается фонд в своей работе, в том числе с трудностями законодательного характера. Например, нам нужно ускорить передачу площадок проблемных ЖСК, пайщикам которых мы выплатили компенсацию. Сегодня этот процесс затянут в юридическом плане, так как, выплатив людям деньги, фонд сам просто превращается в рядового члена кооператива без особых прав на получение земли. Коллеги взяли наши просьбы на заметку и обещали оказать содействие. Параллельно мы предоставили Счетной палате полное штатное расписание фонда, показали, какие у нас были функции раньше и какие появились в этом году, например, по передаче земельных участков застройщиков и по контролю за этими земельными участками.

Кроме того, в третьем квартале этого года мы начали вести мониторинг уровня дохода сотрудников, и он показал, что уровень заработных плат в фонде сопоставим с уровнем дохода на аналогичных позициях в строительной отрасли. Также у нас введена система достижения показателей эффективности, и по результатам работы в июле-сентябре те наши сотрудники, которые продемонстрировали неудовлетворительные KPI, получили соответствующую оценку своей деятельности, напрямую повлиявшую на их доход.

Кстати, идея персонифицированного учета пострадавших граждан в ЕИЖС – это тоже наша реакция на замечания со стороны Счетной палаты. Так что, надеюсь, сейчас Фонд дольщиков находится в конструктивном диалоге с аудиторами.

– Удалось ли вам за полгода работы оценить, сколько времени и ресурсов понадобится для решения проблемы обманутых дольщиков в России?

– Нужно понимать, что решение проблем обманутых дольщиков через механизмы фонда идет двумя путями: можно либо достроить дом, либо выплатить компенсацию. В общем, схема работы, с одной стороны, вполне понятная и простая, а с другой – сложно закрыть все проблемные вопросы раньше 2026 года.

– Почему так долго, ведь есть установка разделаться с существующими долгостроями к 2024 году?

– Дело в том, что сейчас в нашей стране 60% новостроек возводится по старым схемам, без обязательных расчетов покупателей с застройщиками через эскроу-счета. Мы ожидаем, что доля таких проектов значимо сократится (до 5%) только через три года. А без окончательного перехода на эскроу риски появления новых проблемных жилых объектов по-прежнему имеются.

– Новость последнего месяца – это планы по объединению Фонда дольщиков и Фонда ЖКХ в рамках реформы институтов развития. Какую синергию способно дать такое решение?

– Как я вам уже говорил, на участках, в настоящее время попавших в Единый реестр проблемных объектов, в потенциале может появиться 17,2 миллиона квадратных метров жилья. Часть его должна быть передана дольщикам. Но в ряде случаев останутся так называемые нераспроданные квадратные метры. Уже сейчас в достраиваемых фондом объектах есть 2666 квартир, свободных от требований участников долевого строительства. Из них 2400 – в жилых комплексах Urban Group в Подмосковье, а еще 266 квартир – в нижегородском ЖК "Новинки Smart City".

При этом по части долгостроев уже принято решение о выплате людям денежной компенсации вместо завершения домов или будет принято такое решение в будущем. После перечисления денег соинвесторам мы должны забрать земельные участки, где строились проблемные объекты, себе, и перед нами встанет вопрос – либо застраивать их самостоятельно, либо продавать на торгах, либо ничего не делать, а просто навести там минимальный порядок.

Конечно, большинство площадок крайне сложные – не зря же они стали долгостроями. Иногда успело измениться региональное законодательство, и на участке больше нельзя вести жилищное строительство. В других случаях дома строились на сельскохозяйственных землях или землях, отведенных под ЛЭП. Есть ситуации, где были нарушены природоохранные зоны или санитарно-защитные зоны аэропортов. В таком случае остается только снести недостроенные жилые объекты, а затем сделать благоустройство и уйти с этой территории навсегда.

Но мы надеемся, что по значительной доле земли, которую получит Фонд дольщиков, можно "поднять" градостроительный потенциал и использовать его в рамках государственных программ развития жилищного строительства и комплексного развития территорий. Здесь как раз и находится точка пересечения сфер интересов Фонда дольщиков и Фонда ЖКХ, отвечающего за ликвидацию аварийного жилья. Мы можем предложить площадки для комплексного развития территории, где можно построить дома для людей, живущих в ветхих и аварийных зданиях. Для этой же цели можно использовать и нераспроданные квартиры в проектах, которые мы закончим за застройщиками-банкротами. Сама дорожная карта объединения фондов сейчас готовится, и в любом случае мы продолжим выполнять свою задачу по защите прав граждан в сфере долевого строительства.

– Вы говорите сейчас о Фонде дольщиков как о застройщике, но разве публично-правовой компании можно вести инвестиционную деятельность?

– Сейчас мы как раз готовим свой вариант поправок в законодательство, который снимет это ограничение. Тогда ППК сможет строить жилье на землях, которые забирает. Важный нюанс: для подобных проектов мы не будем использовать бюджетные деньги и будем обращаться за банковским финансированием, так что все они должны быть экономически эффективными.

– По словам вице-премьера Марата Хуснуллина, в 2020 году планируется принять решения по проблемам 48 тысяч дольщиков. Что стоит за этой формулировкой?

– Речь идет о гражданах тех объектов, по которым наблюдательным советом фонда приняты решения либо о достройке, либо о выплате компенсаций. Вопрос в том, что мы в фонде очень зависим от юридических решений. Начинать достраивать объекты мы можем, только если принято решение судом о банкротстве первоначального застройщика, арбитражные управляющие подготовили документы по конкурсному производству и составили реестр участников строительства, а набсовет фонда решил принять проблемный объект в наш портфель.

– Так сколько приходится ждать дольщику, по чьей проблеме "принято решение"?

– Деньги мы выплачиваем в течение одного-полутора месяцев, достройка объекта длится, разумеется, дольше. Срок завершения строительства в нашем случае зависит от двух составляющих: правовой, то есть времени, которое необходимо на передачу земли, и физической, то есть периода, требующегося на строительные работы. Предполагается, что дольщики, по чьим домам принято решение о достройке, смогут получить свои квартиры в срок не позднее трех лет со дня передачи прав новому застройщику.

– Как думаете, в 2021 году удастся сдвинуть с мертвой точки большее количество объектов, чем в этом году?

– Мы готовы рассмотреть вопросы хоть по всем дольщикам, у нас нет "узкого горлышка" в виде пропускной способности фонда – лишь бы документы были готовы. В целом нам бы хотелось принять решение в следующем году по 740 долгостроям, то есть по всем проблемным объектам, которые известны на сегодняшний день и по которым регионы просят нашей помощи. Трудность в том, что 15-20% из них еще даже не находятся в процедуре банкротства.

– А пандемия коронавируса увеличивает риски возникновения новых долгостроев?

– Мне кажется, неправильно было бы связывать возможные проблемы с коронавирусом в нашем случае. Да, могут возникнуть трудности с рабочей силой, но они в целом решаемые. Гораздо больше меня беспокоит, что квартиры в России строятся и продаются дольщикам по старой схеме – всего около 52,3 миллиона квадратных метров. И если действовавшее до этого дня законодательство позволило нам получить 3 тысячи проблемных объектов в ЕРПО, то мы не можем расслабиться и не ждать новых жилых долгостроев.

Есть и другой фактор, который увеличивает риск появления новых проблемных новостроек, – это действующий до 1 января мораторий на включение объектов в проблемные. По сути мы имеем отложенные риски, которые сработают с начала следующего года.

– И сколько новых проблемных объектов может появиться в России в 2021 году?

– Не менее 200 в первой половине года – их просто автоматически зафиксирует система по критерию шестимесячной просрочки передачи квартир дольщикам или по критерию обращения в арбитражный суд.

Только за 11 месяцев этого года мы выдали застройщикам жилья предписаний о нарушении по 24,4 тысячи объектов. А по 6,6 тысячи объектов фонд был вынужден применять блокировки на регистрацию новых договоров долевого участия – до устранения нарушения девелопером. Важно понимать, что это не количество уникальных объектов. Мы регулярно проводим проверки застройщиков и возводимых объектов, поэтому можем выносить предписания по одному адресу несколько раз. Всего такую меру мы применили почти к 2,7 тысячи компаний. В среднем застройщики ликвидируют свои нарушения за 38 дней.

– Означает ли попадание строящегося объекта в реестр проблемных автоматическое банкротство застройщика?

– Практика показывает, что да. Лишь 10% объектов выходят из реестра и находят новых инвесторов.

– Как можно снизить риски появления новых проблемных объектов?

– Реально сдвинуть все с мертвой точки может только скорейший и массовый переход на счета эскроу всех новостроек, строящихся по старым правилам.

Смотрите, если взять по стране в среднем, то с использованием механизмов эскроу возводится 47% объектов. Среди регионов, в которых ведется строительство более 1 миллиона квадратных метров жилья, лидерами по применению механизма эскроу являются Пермский край (62% площадей), Ставропольский край и Воронежская область (по 58% площадей). Наименьшая доля строящихся площадей с применением счетов эскроу - в Рязанской области (28%), Санкт-Петербурге (29%) и Московской области (34%).

– Телеграм-каналы в последнее время пишут о разногласиях Фонда дольщиков с руководством ряда регионов по финансированию объектов – якобы фонд требует регионы вкладываться больше, чем была первоначальная договоренность. От чего вообще зависит уровень софинансирования фонда при решении проблем дольщиков того или иного региона?

– Наш фонд работает по правилам так называемого бюджетного софинансирования, строго в соответствии с законодательством, и никакие "свои" подходы к общению с регионами применять не может. Подчеркну, в решении вопроса обманутых дольщиков фонд – только помощник. По указу президента за проблему пострадавших при строительстве многоквартирного жилья граждан отвечает руководитель субъекта.

Если фонду в одиночку придется заниматься всеми обманутыми дольщиками, то на эти цели нужны огромные финансовые ресурсы. К тому же, кому, как не властям региона, где появились пострадавшие граждане, в первую очередь заботиться о достройке квартир для них или выплате компенсаций?

В августе 2020 года были приняты окончательные правила участия Фонда дольщиков в достройке проблемных объектов, и постановлением правительства утверждена доля соинвестирования для каждого региона. Ниже всего она в Карелии, Чувашии, Адыгее, Калмыкии, Алтайском крае – 1%. Невысока доля вклада для Севастополя, Крыма, Карачаево-Черкессии, Камчатского края, Костромской, Орловской и Кировской областей – по 5%. А вот для субъектов с хорошей бюджетной обеспеченностью, действительно, установлены нормативы с более высокой степенью софинансирования. Например, для Ямало-Ненецкого автономного округа она равна 86%, для Тюменской области – 78%, для Ханты-Мансийского автономного округа – 70%, для Ленинградской области – 51%, для Татарстана – 42%.

Кстати, вот это правило софинансирования часто становится препятствием для принятия решения по конкретным проблемным объектам в регионах. Бывает так: долгострой уже готов к рассмотрению на набсовете фонда, а мы не видим денег от субъекта, и тогда мы не имеем право брать его на достройку или выплату компенсаций.

– Правда ли, что у фонда есть рейтинг регионов, где оценивается их вовлеченность в их решение проблем дольщиков?

– Да, у нас есть несколько критериев оценки регионов. Первый из них – это готовность дорожных карт по проблемным объектам, причем в них должны быть определены не только сроки устранения долгостроя, но и описаны этапность и конкретные мероприятия. Активнее всего по дорожным картам сегодня работают Башкортостан, Новосибирская область и Приморский край. А вот в антилидерах Санкт-Петербург, Омская область, Карелия и Красноярский край. Всего сегодня по стране должным образом не оформлены дорожные карты по 261 жилому долгострою: они либо совсем не размещены, либо в них не указаны сроки устранения проблемы.

Еще один критерий – это оценка, кто из субъектов хорошо работает собственно по решению проблем граждан, то есть активно готовит документы, подтверждает софинансирование и так далее. Тут хотелось бы положительно отметить республики Башкортостан и Татарстан, Саратовскую, Омскую и Ульяновскую области. Низкую включенность в работу пока демонстрируют Московская, Ленинградская и Новгородская области, Красноярский и Хабаровский края.

Наконец, мы обязательно смотрим на то, как регионы реагируют на наш мониторинг объектов, которые могут попасть в список проблемных. Мы регулярно присылаем им нашу выгрузку застройщиков в предбанкротном состоянии. По данным фонда, в лидерах по приросту потенциально проблемных объектов находятся Московская и Ленинградская области, а также Краснодарский край. В Подмосковье прирост составил 25%, в Ленинградской области – 42%, в Краснодарском крае – 39%. В Подмосковье же наблюдается и наибольшая динамика по количеству потенциально проблемных застройщиков - 50 компаний. Беспокоит этот показатель и в Башкортостане - плюс 21 девелопер, и в Красноярском крае – плюс 20 девелоперов. В Коми, Воронежской и Орловской областях власти, напротив, смогли в этом году снизить количество потенциально проблемных объектов.

Мне кажется, наш мониторинг – это довольно эффективная мера предупреждения проблемных ситуаций для субъектов с активными руководителями. Недавно я был в командировке в Татарстане и разобрал на месте с президентом республики три объекта с высоким риском банкротства. Буквально при мне Рустам Минниханов дал поручения прокурору и мэру Казани поставить проекты на контроль.

– Сколько проблемных объектов из тех, что попадают под механизмы федерального Фонда дольщиков, с вашей точки зрения, можно будет достроить, а по скольким придется выплачивать компенсации?

– Пока мы можем только прогнозировать. Примерно 35%, думаю, в итоге пойдет на выплату компенсации и 65% – на завершение строительства.

В целом нами уже приняты решения, предусматривающие выделение средств из бюджета фонда примерно на 70-75 миллиардов рублей. За 11 месяцев 2020 года на решение проблем дольщиков фонд направил порядка 36 миллиардов рублей, в том числе на выплаты возмещения – около 22 миллиардов рублей, а до конца года на эти же цели будет направлено еще примерно 3 миллиарда рублей, ориентировочно в равных долях на стройку и на выплаты.

В 2021 году фонд планирует принять решения о восстановлении прав дольщиков на сумму более 125 миллиардов рублей, из которых более 90% будет в последующем направлено на строительство объектов. При этом кассовое освоение мы прогнозируем примерно на уровне 60 миллиардов рублей.

– Хватит ли вам денег на проблемы всех дольщиков?

– Есть договоренность с Минстроем: как только мы поймем, что на каком-то этапе нам не хватает денег, мы сможем вынести вопрос о дополнительном финансировании.

– Многие застройщики сейчас жалуются, что им не хватает рабочих на стройках в связи с пандемией коронавируса. Вы успели почувствовать эту проблему на объектах, за достройку которых уже официально взялся Фонд дольщиков?

– Мы сейчас занимаемся объектами Urban Group, ЖК "Восточный" и ЖК "Новинки Smart City". Проблемы мы ощутили прежде всего со стройками Urban Group, поскольку это самый большой наш объем – 1,3 миллиона квадратных метров. Не могу отрицать, по нам, как и по многим коммерческим игрокам рынка, ударило ужесточение въезда для рабочих-мигрантов. Приходится обходиться той рабочей силой, что была задействована на площадках до введения ограничений. Сейчас там работает 2,2 тысячи человек, а хотелось бы видеть гораздо больше.

– Кстати, дольщики Urban Group много жалуются на работу подрядчиков, занятых на стройплощадках. А вы ими довольны?

– Там два генеральных подрядчика – Crocus Group, который работает на ЖК "Видный Город", "Митино О2", "Опалиха О3" и "Лесобережный", а также "Политехстрой", достраивающий "Лайково". Скажу честно, я человек, всегда чем-то недовольный, так что и здесь у меня есть свои замечания. У фонда есть претензии и по количеству людей на стройках, и по темпам работ. Более того, мы готовы оплатить нашим подрядчикам до конца года работы на сумму 6 миллиардов рублей, но понимаем, что в лучшем случае выполнение будет на 2,5 миллиарда.

– Генподрядчики как-то объясняют, почему все движется так медленно? Ведь тот же "Политехстрой" – это родственная структура "Дом.РФ", они должны понимать, насколько важными объектами занимаются.

– Нет, "Политехстрой" сейчас принадлежит двум физическим лицам, недавно "Дом.РФ" продал компанию.

– Если генподрядчики работают плохо, то, может быть, нужно задуматься об их смене?

– Мы всегда держим в голове эту возможность. Но любая смена генподрядчика – это объективно шесть месяцев простоя на площадке.

– А что же делать с претензиями дольщиков по плохому качеству строительства, в частности, по протекающей крыше и отвалившейся штукатурке в ЖК "Опалиха О3", подтопленным подвалам и плесени в "Митино О2"?

– Наверное, на стройке не всегда получается все, как изначально планировалось по проекту. Конечно, мы обращаем внимание на плесень и подтопления на объекте и фиксируем эти факты, чтобы подрядчик устранил нарушения. Но в любом случае, пока федеральный фонд отвечает за завершение объекта, все недостатки будут устранены в гарантийный период времени. Дольщикам нужно набраться терпения, мы со стройплощадки никуда не сбежим.

– В ноябре "Коммерсант" написал, что конкурсный управляющий структур Urban Group Светлана Аглинишкене вынуждена обратиться в Арбитражный суд Московской области для утверждения условий и сроков продажи незалогового имущества компаний-банкротов, потому что основной кредитор компаний – Фонд дольщиков – не участвует в собраниях кредиторов по реализации незалоговых активов. В чем причина конфликта?

– Что касается неявки на собрания кредиторов, мы не были уведомлены о них должным образом. При этом в целом не только мы, но и другие кредиторы Urban Group отказывали конкурсному управляющему в утверждении правил продажи имущества из-за их непрозрачности. Нам кажется, что с помощью СМИ Аглинишкене пытается прилечь к ситуации дополнительное внимание, чтобы продавать так, как она хочет, а не так, как было бы в интересах кредиторов.

– Подождите, но ведь Аглинишкене успешно смогла реализовать 24 участка ООО "Хайгейт"?

– Да, но мы, основные кредиторы Urban Group, вложившие в долгострои компании 40 миллиардов живых денег, не увидели ни копейки от этой сделки: все средства ушли якобы на расходы Аглинишкене на конкурсное производство.

Более того, когда саморегулируемая организация "Северная столица", в которой Аглинишкене состояла, провела проверку ее деятельности, то по результатам проверки конкурсного управляющего Urban Group исключили из СРО. Сейчас она нашла себе другое СРО – МСОПАУ (Московская саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих). Скорее всего, менее требовательное.

Поэтому мы рассматриваем вопрос о лишении этого арбитражного управляющего аккредитации. Мы не видим прозрачности в документации, которую предоставляем нам Аглинишкене.

– И что это будет означать для объектов Urban Group?

– Для достраиваемых домов это не значит ничего. Площадки находятся у нас. Это касается других активов структур девелопера, которые должны были быть проданы, а деньги от их реализации вернуться нам и Московской области как основным санаторам застройщика.

После лишения арбитражного управляющего аккредитации фонд будет иметь право обратиться в суд с просьбой отстранить Аглинишкене от конкурсного производства и назначить другого управляющего, который сможет выстроить свою работу более профессионально и понятно. Мы бы хотели, конечно, чтобы активы Urban Group продавались в нормальном порядке. Также мы заинтересованы в том, чтобы активы взыскивались, а незаконные кредиторы удалялись из общего списка. Наконец, нам бы очень хотелось, чтобы арбитражный управляющий наконец начал поиск активов за рубежом – подобные примеры, даже на Кипре, уже есть с другими компаниями-банкротами.

– Вы сейчас много взаимодействуйте с арбитражными управляющими. Как вы оцениваете их компетенции при банкротстве застройщиков?

– К сожалению, тут сложно кого-то похвалить. В рамках банкротств застройщиков мы не видели сильных арбитражных управляющих – на сегодняшний день нет ни одного кейса, когда бы у них получилось вывести из банкротства девелопера и оздоровить проблемные проекты. Получается такая искусственная надстройка, чья функция в нынешней системе – добыть всю документацию по новостройке-долгострою, ввести определенные данные в нашу информационную систему и сформировать реестр участников долевого строительства.

Если у застройщика-банкрота сохранились еще какие-то активы, кроме площадки с недостроенными домами, арбитражный управляющий еще что-то предпринимает, пытается их продать в расчете на свою комиссию. А если активов нет, то надежда на их профессиональный вклад в решение проблем дольщиков невелика. Не зря же в свое время Агентство по страхованию вкладов приняло решение убрать это промежуточное звено и самостоятельно выполнять функции арбитражного управляющего при банкротстве коммерческих банков.

Мы сейчас активно работаем над повышением компетенций арбитражных управляющих и даже создали так называемый институт их аккредитации. Теперь, чтобы работать по проблемным застройщикам жилья, нужно будет получить официальное подтверждение своих знаний.

– И сколько арбитражных управляющих уже аккредитовано?

– Около 200.

– Этого достаточно для всей России?

– Нет, требуется еще минимум столько же. Поэтому мы запускаем специальную образовательную программу для обучения арбитражных управляющих. Более того, с февраля 2021 года вступят в силу новые требования федерального законодательства, согласно которым арбитражный управляющий будет обязан пройти специализированное обучение.

Беседовала Ольга Набатникова

Россия > Недвижимость, строительство. Финансы, банки > ria.ru, 16 декабря 2020 > № 3598426 Константин Тимофеев

Татьяна Демидова о банковских гарантиях в закупках на Банковской юридической конференции

Демидова Татьяна Павловна

Директор Департамента бюджетной политики в сфере контрактной системы

Говоря об изменениях в 223-ФЗ, директор Департамента бюджетной политики в сфере контрактной системы Татьяна Демидова рассказала, что Минфин России внес в Правительство России законопроект, который касается единых требований к банковским гарантиям. Так, в нем предусматривается механизм ведения реестра банковских гарантий. Аналогичный реестр ведется в рамках 44-ФЗ и уже успел доказать свою эффективность. После принятия этого законопроекта вместе с экспертным сообществом будет прорабатываться вопрос формы банковской гарантии.

"Форма позволит избежать еще другой тематики – отказа в принятии банковской гарантии заказчиком в связи с наличием в ней формальных несоответствий. Иногда то, как структурировано, что написано, какими словами указано положение в банковской гарантии может привести к непринятию банковской гарантии заказчиком", - сказала она.

В своем выступлении Татьяна Демидова представила и несколько новых норм в подготовленном «оптимизационном» законопроекте, в частности, речь идет об исполнении поручения Правительства Российской Федерации обеспечить возможность исполнения контракта не только банковскими гарантиями, но и независимыми гарантиями, выдаваемыми региональными гарантийными организациями. Поправки содержат также возможность использования банковской гарантии, выданной ВЭБом.

«Мы столкнулись со случаями, когда по ряду закупок, в том числе у единственного поставщика по распоряжению Правительства Российской Федерации, заказчик рад бы установить необходимость представления банковской гарантии с целью обеспечения исполнения контракта, но фактически такое обеспечение в силу специфики контракта и его цены может быть предоставлен только Внешэкономбанком. Поэтому для обеспечения гарантии исполнения контракта и сохранения денежных средств, поправки предусматривают возможность применения банковских гарантий, выданных Внешэкономбанком», - отметила директор Департамента.

Также она разъяснила техническую правку в оптимизационном законопроекте, связанную с безакцептностью списания, так как возникло неверное трактование. Безакцептное списание уже есть в нормах закона, но в рамках действующего законодательства предусмотрено, что оно безакцептно, если заказчик такое требование установил. Как правило, неустановление этого требования происходит либо по невнимательности, либо по технической ошибке, которые влекут потом большие споры и длительные судебные процессы по взысканиям. «Банковская гарантия после принятия законопроекта будет по умолчанию содержать такое требование, как это фактически и реализуется заказчикам в настоящее время», - подчеркнула Татьяна Демидова.

Россия > Финансы, банки > minfin.gov.ru, 16 декабря 2020 > № 3589254 Татьяна Демидова

Конец прекрасной эпохи: призрак дефолта бродит по Европе

Сергей Ануреев

На вопросы "ЗАВТРА" отвечает доктор экономических наук, профессор Департамента общественных финансов Финансового университета Сергей АНУРЕЕВ.

"ЗАВТРА". Сергей Владимирович, после кризиса 2008 года много говорили о возможном развале еврозоны, поскольку тогда некоторые европейские страны были на грани дефолта. А как сейчас, на фоне коронакризиса, выглядит ситуация с государственным долгом этих стран?

Сергей АНУРЕЕВ. Об этом мало говорят, и в этом загадка политического ландшафта и СМИ. Потому что госдолг европейских стран перед кризисом 2008 года был по разным странам в 23 раза меньше, чем сейчас. И бюджетные дефициты тогда были меньше. Консенсусный молчок на эту тему наводит на размышления. Единственное, что мельком прошло в СМИ, это информация об экстренном июльском саммите Евросоюза, где лидеры стран поспорили о том, кто будет платить за пакеты бюджетных стимулов и кому они будут предоставлены.

По данным МВФ, в 2019 году, то есть ещё до коронакризиса, из крупных стран только две имели бюджетный профицит — это Россия и Германия. У остальных бюджетный дефицит был весьма внушительным, например в США — 5% ВВП, в Великобритании и Франции — 3%. А за один только 2020 год госдолг этих стран вырастет на величину, равную приросту госдолга за несколько лет после 2008 года.

"ЗАВТРА". А что стало причиной таких долгов? Политика бюджетных стимулов? Её отцом-основателем считается английский экономист Джон Мейнард Кейнс, и когда-то его советы помогли Рузвельту вытащить США из Великой депрессии.

Сергей АНУРЕЕВ. Да, но Кейнс предлагал гораздо меньшие объёмы бюджетных стимулов. В 1933 году по сравнению с 1932 годом бюджетные расходы США увеличились всего на 1,5%, на следующий год — тоже только на 1,5%. Всего полтора процента от величины бюджетных расходов, а не от величины ВВП, как принято считать сейчас, при том, что федеральный бюджет США составлял в разные годы 1620% ВВП. Упор был не на увеличение расходов, а на их перераспределение: расходы на оборону, образование урезались, а сэкономленные деньги вкладывались в финансирование общественных работ и в пособия остро нуждающимся людям.

Были тогда и значимые налоговые новации. Например, налог на прибыль был внедрён именно во время Великой депрессии. Президент Гувер увеличил также импортные пошлины и подоходный налог на физических лиц (с 25 до 63%). Налог на недвижимость увеличился в два раза. Эти дополнительные налоги Гувер ввёл в 1932 году, когда стало ясно, что он не выиграет следующие президентские выборы. Таким образом он оказал услугу Рузвельту, который в начале своего срока уже имел задел в виде дополнительных доходов. Сам Рузвельт в целях расширения пенсионного обеспечения (до него пенсии получали немногие) ввёл обязательные социальные взносы. Эти дополнительные доходы и были использованы для финансирования инфраструктурных проектов, общественных работ и развития экономики.

Ещё раз подчеркну, что Кейнс никогда не говорил о "вертолётных" деньгах, то есть о раздаче денег всем подряд, не говорил и о займе в объёме 10% ВВП в год. Разумеется, США во время Великой депрессии наращивали госдолг, но они его наращивали с минимальной базы. В 1929 году, то есть в последнем году экономического бума, американский госдолг был всего 16% ВВП, а сейчас редкая европейская страна имеет госдолг меньше 100% ВВП.

"ЗАВТРА". Такой госдолг стал следствием кризиса 2008 года?

Сергей АНУРЕЕВ. Да, до этого у многих стран он был относительно небольшим. Например, у Великобритании в 2008 году госдолг составлял 35% ВВП, а к 2012 году вырос до 85%. У Испании с 40% увеличился до 120% в 2014 году. А Ирландия, имевшая перед кризисом госдолг на уровне 20% ВВП, за три года после кризиса нарастила его до 130%!

Это было связано с тем, что во время кризиса 2008 года доверие к фондовому рынку, к банковской системе было подорвано, осталось только доверие инвесторов и населения к государству, государственным облигациям. И правительства активно их использовали, чтобы минимизировать экономические последствия кризиса.

"ЗАВТРА". После 2008 года больше всего на слуху была Греция. Почему в этой стране сложилась такая тяжёлая ситуация?

Сергей АНУРЕЕВ. По сути, Греция в начале 2010-х годов прошла по пути, напоминающему 90-е годы в нашей стране: катастрофический спад производства, резкое сокращение зарплат учителей, врачей, других бюджетников, урезание пенсий. У нас зарплаты сокращались не в номинале, наоборот, в номинале они росли, но были урезаны за счёт гиперинфляции. Всё это было и в Греции, только без гиперинфляции. Поскольку Греция была в еврозоне, то не могла инфлировать свои проблемы и потому сокращала номиналы выплат.

До кризиса Греция давала, по разным подсчётам, 1,52% ВВП еврозоны. За период с 2008 до 2014 года ВВП Греции упал на 30%. Безработица выросла до 27%, занятость трудоспособного населения составляла всего треть. То есть только треть официально работала, треть — официально не работала, а ещё треть — то ли работала в теневой экономике, то ли просто не регистрировалась в качестве безработных.

В 2009 году бюджетный дефицит Греции был равен 15% ВВП. За десять лет она смогла сократить его и даже выйти в 2018 году в профицит в 3%, став среди развитых стран рекордсменом по такому бюджетному манёвру за одно десятилетие.

"ЗАВТРА". Но ведь в Греции был дефолт?

Сергей АНУРЕЕВ. Было несколько дефолтов. Во-первых, дефолт по греческим облигациям, когда официально частные кредиторы реструктурировали эти облигации со списанием долга на 50%. Во-вторых, реструктуризация заимствований у других правительств или международных финансовых организаций под ставку, даже меньшую, чем та, под которую занимает Германия.

Но даже при такой реструктуризации у греков остался рекордный госдолг около 170-180% ВВП. Дело в том, что списание госдолга ударило по греческим банкам. Банки полгода не работали, вводились лимиты на снятие наличных, проводилась "стрижка" больших вкладов. И греческое правительство вынуждено было оказать помощь банкам и опять нарастить госдолг.

Наиболее жёстко кризис ударил по пенсионерам. Кстати, отказ или значительное уменьшение ранее взятых правительством социальных обязательств также является формой дефолта. В 2009 году средняя пенсия греков равнялась 1400 евро. После урезания она сократилась до 720 евро. Возраст выхода на пенсию был увеличен с 57 лет до 67. Минимальное количество лет взносов в 2008 году было 18 лет, в 2015 году оно было увеличено до 40 лет.

"ЗАВТРА". Это всю жизнь работать, получается…

Сергей АНУРЕЕВ. Да, 40 лет стажа в 67 лет необходимо, чтобы получать 720 евро. В итоге примерно половина греков получала в 2018 году пенсию в размере лишь 345 евро. В результате реструктуризации средний класс Греции потерял 70% своих будущих пенсионных выплат. Это было связано с тем, что у них была накопительная система пенсий, и значительная часть этих накоплений размещалась в гособлигациях. А когда правительство реструктурировало гособлигации со списанием половины долга, это ударило по пенсионным накоплениям. И обещания, что "у вас будет минимальная социальная пенсия и будет огромная накопительная пенсия", оказались пшиком.

Помимо этого, повышали неоднократно НДС, каждый раз на несколько процентных пунктов. Убирали льготный НДС, например, для продуктов питания. Зарплаты в госсекторе сначала "замораживали", а потом уменьшали на 1020%. Госслужащих сокращали, крупные государственные компании приватизировали.

"ЗАВТРА". А разве приватизация не была условием предоставления помощи Греции со стороны Евросоюза?

Сергей АНУРЕЕВ. Сомнительная помощь. Скорее, это была попытка компенсировать международным кредиторам реструктуризацию долга, поскольку, как показывает практика, после приватизации частные компании увеличивают тарифы: аэропорты увеличивают сборы с пассажиров, на железных дорогах растёт плата за проезд. То есть одной рукой Евросоюз списывал долги, а другой рукой относительно недорого забирал у Греции ключевые инфраструктурные объекты.

"ЗАВТРА". А Китай купил греческий порт Пирей…

Сергей АНУРЕЕВ. Да, но это только порт, а ведь обсуждались планы распродажи греческих островов! Тогда многие богатые европейцы, особенно немцы, всерьёз присматривались к небольшим островам, чтобы скупить их территорию для себя, для пенсионного проживания, например. Но потом, поскольку ситуация в Греции более-менее стабилизировалась (подчеркну, лишь стабилизировалась, Греция так и не вышла на траекторию сокращения своего госдолга), необходимость продажи греческих островов временно отпала.

"ЗАВТРА". А на других странах как отразился кризис 2008 года? Например, на Испании или Великобритании?

Сергей АНУРЕЕВ. Эти страны избежали прямого списания долга по греческому сценарию, но прошли через меры жёсткой бюджетной экономии, значительное сокращение социальных выплат. Пики госдолга в Великобритании и Испании достигали 85% и 120% ВВП соответственно. Напомню, что обе страны перед кризисом имели госдолг на уровне 35-40% ВВП. Основным триггером роста госдолга был банковский кризис. Дело в том, что Великобритания как второй финансовый центр мира активно развивала свои универсальные банки, и в топ-5 всемирного банковского рейтинга 2008 года входило три британских банка. И если у нас, в России, общий объём банковских активов составляет около 60% ВВП, то в Великобритании он был равен четырёхкратному ВВП. Поэтому необходимость поддержки банков в Великобритании вызвала прирост госдолга: правительство выкупило три из пяти крупнейших британских банков.

"ЗАВТРА". Национализировало их?

Сергей АНУРЕЕВ. Это было завёрнуто в другие словеса, но формально государство целое десятилетие владело этими банками. Более того, казначейство Великобритании (аналог нашего Минфина) занималось оперативным управлением банками и согласовывало любую транзакцию свыше пяти миллионов фунтов.

В Испании была похожая ситуация, поскольку она очень активно наращивала свои банки, пытаясь играть первую скрипку в Латинской Америке. Кстати, есть интересная версия, почему в "Большой двадцатке" на самом деле не 20, а 19 членов.

"ЗАВТРА". А кого там нет?

Сергей АНУРЕЕВ. Там нет Испании! Когда этот клуб формировался, в Испании был значительный, реальный рост экономики, и она начала конкурировать с США за влияние в Аргентине, Мексике, других странах Латинской Америки. И США решили наказать Испанию, не пустив её в "двадцатку".

Ещё несколько штрихов к политике бюджетной экономии в Великобритании. Во-первых, сокращение занятости в бюджетном секторе (врачи, учителя, полицейские, госслужащие) — 490 тысяч за 2 года. Для сравнения: население Великобритании в 2,5 раза меньше, чем население России. Представим себе, что у нас за два года сократили бы 1 миллион 200 тысяч бюджетников!

Во-вторых, повышение пенсионного возраста на шесть лет, до 66 лет для мужчин и женщин с анонсом повышения пенсионного возраста до 70-72 лет в горизонте десяти лет.

В-третьих, отмена пособий на детей и социальных выплат для среднего класса (для тех, у кого доходы выше статистического среднего).

В-четвёртых, сокращение расходов на образование на 40%. Тогда была повышена доля платных студентов в основных британских вузах и повышена плата для британцев. До кризиса британские вузы имели три уровня оплаты: очень небольшая плата для британцев, в два раза большая плата для студентов из ЕС и ещё в разы большая плата для студентов не из Британии и не из ЕС. К примеру, студент из России за год обучения в престижном британском вузе платил от 35 до 50 тысяч фунтов, тогда как британец платил около 78 тысяч фунтов. После кризиса британцев приравняли к европейским студентам.

В-пятых, сокращение расходов на королеву на 14%. Не лично на королеву, конечно, а на её довольно большую недвижимость, например, музеи.

В-шестых, урезание субсидий на ЖКХ на 50%.

В-седьмых, снижение субсидий местным правительствам на 27%.

И всё это было не растянуто на 10 лет, как в Греции, а произошло буквально за 2 года.

"ЗАВТРА". То есть в 2009 и 2010 годах?

Сергей АНУРЕЕВ. Нет, это пришлось на 2014-2015 годы. Сразу после кризиса, в 2009-2010-2011 годах, британское правительство наращивало госдолг, потом опомнилось. Год-два ещё думали, как быть, а потом начались урезания.

Здесь хотелось бы ещё вспомнить историю референдумов по Каталонии и Шотландии. Долговые проблемы Испании и Великобритании за год-два до этих референдумов казались нерешаемыми, даже затормозить прирост государственного долга не удавалось. И одним из сценариев было отделение Каталонии и Шотландии, чтобы на этом фоне стало непонятно, кто будет платить по долгам после разделения страны. В этот момент можно было "уронить" стоимость госдолга и тайно его откупить, а потом сделать вид, что население одумалось, и провести повторный референдум о воссоединении. Но когда они всё-таки вышли на плато по госдолгу, введя режим жёсткой экономии, от этого сценария отказались.

"ЗАВТРА". А в Испании как выглядел режим бюджетной экономии?

Сергей АНУРЕЕВ. НДС подняли на 5%. Прирост подоходного налога составил в зависимости от категории населения до 7%. Возраст выхода на пенсию повысили до 67 лет. Официальная безработица достигла 27%. Резко выросла безработица среди молодёжи: каждый второй молодой человек в возрасте до 35 лет (у них так считается молодёжь) был официальным безработным.

"ЗАВТРА". Тогда говорили, что еврозону вытянула из кризиса Германия.

Сергей АНУРЕЕВ. Да, у Германии положение гораздо лучше, ведь именно она является основным бенефициаром расширения еврозоны. Как это выглядит? Все страны Западной Европы платят 11,5% в бюджет Евросоюза. Из этого бюджета выплачиваются субсидии странам Восточной Европы на развитие экономики. И подавляющая часть этих денег уходит немецким фирмам, поскольку восточноевропейские страны покупают оборудование — немецкое, строительную технику — немецкую и так далее. В итоге ВВП Германии увеличивался наибольшими темпами по сравнению с другими странами.

"ЗАВТРА". Но вначале экономика Германии росла за счёт поглощения ГДР.

Сергей АНУРЕЕВ. Конечно, а потом и за счёт гигантского наплыва дешёвой рабочей силы из стран Восточной Европы и выноса туда производств немецких концернов.

К тому же немцы не проматывали свой экономический успех, а придерживались достаточно консервативной бюджетной политики. Минфин в Германии — это сильнейшее ведомство, равное по полномочиям нашим Минфину, ЦБ, Минэкономразвития и Минпромторгу, вместе взятым. Руководитель Минфина является вторым по рангу руководителем правительства, зачастую по теневому весу превышающим вес канцлера. Ангела Меркель больше занимается внешней политикой, а руководитель Министерства финансов — внутренними делами. Минфин влияет практически на все крупные государственные предприятия. У нас принято говорить о том, что в России большая доля госсектора, но в Германии она не меньше. Немецкие железные дороги, почта — это государственные корпорации. В Минфине есть специальные отделы, каждый из которых отвечает за взаимодействие с одной из крупнейших государственных корпораций. Даже немецкие автоконцерны через значимые пакеты акций, принадлежащие либо земельным правительствам, либо федеральному правительству, контролируются Минфином. Более того, в Германии во многом сохраняются элементы плановой экономики: Минфин и крупнейшие концерны чётко согласовывают друг с другом, что и как делать.

Хотелось бы здесь сказать об одной интересной детали, как раз на стыке государственных предприятий и Минфина. Официально Германия не сильно наращивала госдолг, особенно если считать его как нетто-долг, то есть за вычетом активов, которые немецкое государство вкладывало, например, в помощь Греции или Испании. При этом, по данным МВФ, немецкие госпредприятия должны 115% ВВП. Это максимальный долг среди развитых стран именно по госпредприятиям. Получается, что формально Германия сокращает государственный долг, но при этом очень быстро наращивает долг госпредприятий. Совокупность экономических успехов и манипуляций с госдолгом обеспечивает Германии внешнее, формально пристойное состояние экономики и финансов. Отсюда мнение, что Германия "вытащит" ситуацию.

"ЗАВТРА". Но сейчас, во время коронакризиса, экономика Европы находится в худшем состоянии, чем после 2008 года?

Сергей АНУРЕЕВ. Чтобы ответить на этот вопрос, вспомним, как часто мы видим на наших улицах, например, французские или итальянские автомобили? В 2000-е годы их было гораздо больше. Конечно, и тогда лидировал немецкий автопром, но при этом и других европейских автомобилей было на российских дорогах немало. Сейчас по-прежнему много немецких, японских машин, но гораздо больше стало корейских и китайских. Импорт новых автомобилей из Франции и Италии (а это вторая и третья экономики еврозоны) значительно сократился. То же самое касается промышленного оборудования.

Когда в экономике хорошие времена, люди покупают новые автомобили, корпорации приобретают новое оборудование. Когда времена тяжёлые, такие покупки откладываются. А доля промышленности в ВВП Германии 23%, в Испании — 14%, и этот сектор экономики "ложится" во время кризиса.

"ЗАВТРА". И туристический сектор, конечно.

Сергей АНУРЕЕВ. Да, тем более что за последние 20 лет туризм в Европе вырос, и сейчас доля туризма в ВВП Испании 14%, Италии — 13%, Германии и Британии — 9%, Франции — 8,5%. Для сравнения: в России это 5%, в Южной Корее — 3%. Во время коронакризиса туризм огранивается в первую очередь. На какое-то время летом внутренний туризм в Евросоюзе открыли, но на него приходится меньше половины всех туристических услуг. Сейчас опять речь идёт о закрытии туризма. То есть до 14% ВВП просто останавливается!

Вспомним, чем был вызван застой в экономике Италии и Франции после кризиса 2008 года (а застой был налицо: в Италии ВВП на душу населения в номинале даже не вырос за посткризисное десятилетие). После бюджетных стимулов 2008-2010 годов началась жёсткая экономия, и многие потребители стали экономить на туризме, развлечениях, автомобилях, оборудовании. Это остановило рост экономики. И сейчас эти два ключевых сектора экономики европейских стран — промышленность и туризм — находятся в подвешенном состоянии.

А если вернуться к Греции, то можно отметить, что там в 1980-е годы был существенный экономический рост. В начале 90-х годов Греция была для начинавшегося российского туризма основной страной. И за шубами ездили в первую очередь в Грецию. Потом ей на смену пришли Испания и Турция, а дальше уже китайский ширпотреб стал завоёвывать и наш рынок, и европейский. Греция не выдержала конкуренции сначала с Турцией, а потом и с Китаем.

Сейчас похожая ситуация развивается во Франции и Испании: их производители проигрывают в конкурентной борьбе Китаю и Южной Корее. Что будет с экономикой Европы? Официальный прогноз МВФ по росту экономики меняется чуть ли не каждый квартал. Например, во втором квартале официальный прогноз на следующий год был минус 4%. При том что до этого максимальное падение мирового ВВП составляло 1,5% в 2008 году. Где-то оно было меньше, где-то больше. Китай, например, почему-то растёт всегда на 710% независимо от ситуации в мире. В третьем квартале, когда все вышли из карантина, прогноз был уже на уровне минус 1%. А в последних публикациях МВФ, вышедших в октябре (ещё до второй волны ограничений из-за коронавируса), прогнозировался рост экономики на 4%.

"ЗАВТРА". Уже рост?

Сергей АНУРЕЕВ. Да. Карантин вводят — прогнозы МВФ ухудшаются, карантин отменяют — улучшаются. А при второй или третьей волне коронакризиса что будет с экономикой? Как будут сводиться бюджеты европейских стран, учитывая их огромный государственный долг? Если в странах группы PIGS (это Португалия, Ирландия, Греция, Испания, pigs в переводе с английского — "свиньи") были проведены какие-то социальные реформы, то в крупных странах их не было.

"ЗАВТРА". Реформы в плане урезания социальных расходов?

Сергей АНУРЕЕВ. Да, в Италии и Франции были лишь "заморозка" зарплат и очень небольшой рост налогов. В этих странах социальные выплаты, которые идут напрямую семьям, составляют 45% бюджета. А если посчитать в процентах к ВВП, то во Франции прямые социальные расходы, подчеркну, без образования и здравоохранения, составляют 24% ВВП. Для сравнения: в США федеральный бюджет равен 20% ВВП, в России — тоже около 20% ВВП. То есть расходы на социальные мероприятия в процентном соотношении во Франции заметно больше, чем в России и США.

"ЗАВТРА". Это значит, что Франция собирает гораздо больший процент ВВП в виде налогов, раз она может столько потратить на социальные нужды?

Сергей АНУРЕЕВ. Франция и Италия просто не проводили режима жёсткой экономии и постоянно наращивали госдолг, выплачивая социальные пособия за счёт долга. Но если доля расходов на "социалку" велика, это значит, что меньше доля расходов на развитие производства, транспорта. И даже расходы на образование у них примерно в 7 раз меньше, чем расходы на социальную поддержку, в которой 2/3 составляют пенсии. Остальное — пособия безработным, малообеспеченным, пособия на детей, субсидии на ЖКХ. И получается, что страна занимает деньги и эти деньги проедает, а не вкладывает в развитие экономики, чтобы, например, создать рабочие места для тех же безработных.

А когда встаёт вопрос, как расплачиваться с кредиторами, появляются "жёлтые жилеты". Вспомним два обстоятельства, из-за которых возникло это движение. Во-первых, это повышение акцизов на моторное топливо, ведь бюджет как-то надо сводить, дороги надо как-то поддерживать, а если огромные деньги уходят на социальные выплаты, то на дороги не хватает…

"ЗАВТРА". А это разве не связано с экологическими инициативами Макрона, который хотел традиционное углеводородное топливо как-то "зажать"?

Сергей АНУРЕЕВ. Давайте посмотрим, как происходит стимулирование "зелёной" энергетики в Европе. Да, они увеличивают налоги на традиционную энергетику. Акцизы на топливо в Европе в 56 раз больше в номинальных величинах, чем в России. Вы думаете, это вопрос экологии? Нет, это банальный способ победить бюджетный дефицит, "продав" тему повышения налогов своему населению под экологическим флагом. Они, конечно, часть денег используют на субсидирование "зелёной" энергетики, но до 2008 года хорошо если это была пятая часть собираемых акцизов на традиционные виды топлива. А потом, во время жёсткой экономии, они вообще прекратили поддержку "зелёных" программ.

Вторая тема, из-за которой возникли "жёлтые жилеты", — студенческая. Дело в том, что во Франции и Германии существует проблема "вечных" студентов. Плата за образование там чисто символическая, в 57 раз меньше, чем в Великобритании, и меньше, чем в России. Студенты могут поучиться, потом взять академический отпуск, восстановиться, заново пройти какой-то курс. И многие студенты учатся не 4 или 6 лет, а в два раза дольше и не выходят на официальный рынок труда. В связи с этим Макрон попробовал ввести какие-то критерии прекращения этого "вечного" студенчества. Он не увеличивал плату для студентов, он лишь хотел ограничить право на повторное прослушивание того или иного курса или на повторный академический отпуск. Это добавило дров в движение "жёлтых жилетов", и оно стало массовым как раз из-за студентов. То есть попытка провести даже минимальные реформы во Франции натыкается на огромные социальные протесты.

"ЗАВТРА". В одной из своих работ вы писали, что ещё одна причина реформ Макрона связана со старением населения Франции…

Сергей АНУРЕЕВ. Да, ведь если к текущей социальной ситуации добавить ещё старение населения, то через 1520 лет она станет катастрофической. И даже в Греции, которая очень сильно сократила социальные выплаты, их доля от ВВП остаётся на очень высоком уровне (18%) из-за старения населения.

А вот цифры, характеризующие в этом плане Германию. Если в 2000 году на одного пенсионера в Германии приходилось 2,4 работающего и платящего социальные взносы, то в 2035 году их будет только 1,2. То есть за 35 лет, из которых большая часть уже прошла, количество плательщиков взносов сокращается вдвое.

После кризиса 2008 года Германия смогла вытащить еврозону, потому что тогда весь негатив был за счёт относительно небольших стран. А про Италию и Францию ничего плохого мы не слышали. А если сейчас кризис будет разрастаться в этих двух крупных странах? Как Германия будет выкручиваться в этой ситуации?

Если вспомнить, что немецкие госкорпорации должны много денег, и нам показывают нетто-долг Германии за вычетом её активов в тех же самых европейских гособлигациях, то в ситуации, когда эти гособлигации потеряют инвестиционные рейтинги, дыра в бюджете Германии существенно увеличится.

"ЗАВТРА". А в Италии в чём суть проблем?

Сергей АНУРЕЕВ. История наращения госдолга Италии сходна со многими европейскими странами. В конце 1970-х годов госдолг был небольшим, около 35% ВВП. Потом все страны дружно, ведомые политикой Рейгана, начали наращивать государственные долги. Но тогда была достаточно высокая инфляция, и она частично компенсировала прирост госдолга. А потом инфляцию начали уменьшать, а госдолг продолжал увеличиваться. И в 1990-е годы основным драйвером роста госдолга стали процентные платежи, которые капитализировались и увеличивали госдолг. Максимум, что могли сделать страны, и в том числе Италия, это на очень короткое время приостанавливать прирост госдолга.

"ЗАВТРА". В США тоже большие проблемы с госдолгом. Европе тяжелее или легче, чем США?

Сергей АНУРЕЕВ. У Европы меньше военных расходов. Попытка Трампа заставить её больше платить в бюджет НАТО не увенчалась успехом. Но это, пожалуй, единственное преимущество Европы над США.

Европа проигрывает в демографии. В США прирост населения за последние 20 лет составил 50 млн. человек, а в основных европейских странах прироста населения практически нет. Они поддерживают в лучшем случае нулевую динамику за счёт притока мигрантов.

Евросоюз проигрывает с точки зрения финансовых систем, ведь главный финансовый центр — это США, за ними идёт Великобритания. А сильная финансовая система позволяет легче занимать. К тому же мы не слышали, чтобы Евросоюз, например, обложил крупными санкциями какие-нибудь американские банки.

"ЗАВТРА". А американцы это делают постоянно по отношению к европейским банкам.

Сергей АНУРЕЕВ. Не только банки, но и очень многие небанковские, нефинансовые корпорации тоже пострадали от американских санкций на десятки миллиардов долларов, к примеру "Бритиш Петролеум" или "Фольксваген". Когда Еврокомиссия попыталась аналогичный крупный штраф наложить на "Эппл", у неё ничего не получилось.

Ещё один фактор слабости Европы в том, что Евросоюз не имеет весомых наднациональных органов. Формально есть Еврокомиссия, но когда, например, год назад встал вопрос, а должна ли Италия соблюдать Маастрихтские соглашения и сокращать бюджетный дефицит и госдолг, Италия сказала: "Мы этого делать не будем!" Были дискуссии, но в итоге никаких санкций на Италию наложено не было. Изгонять Италию из еврозоны, что ли? Конечно, никто этого делать не будет. Попытка принять единую европейскую конституцию тоже не удалась.

По сути дела, в Евросоюзе много бюрократов, которые занимаются изготовлением большого количества мелких регламентов, например какого размера должны быть яблоки в супермаркете, но при этом они не решают фундаментальные проблемы.

И если американская экономика, допустим, проигрывает в конкурентной борьбе китайской экономике, то у США всё же остаются свои крупные сектора, достаточно успешные — IT-индустрия, Голливуд, сельское хозяйство, производство промышленного оборудования. А в Европе конкурентной осталась только Германия. Франция и Италия сильно уступили в конкурентной борьбе. Экономика Германии — это всего треть от экономики Европы. Сможет ли треть вытянуть 2/3? Это большой вопрос.

"ЗАВТРА". В связи с этим что будет с евро?

Сергей АНУРЕЕВ. Можно взглянуть на этот вопрос с исторической точки зрения. Проект единой европейской валюты, который мы видим сейчас, — это четвёртый проект за два века. До него в 1970-е — начале 1980-х годов был так называемый единый европейский механизм фиксированных валютных курсов, когда ещё не было единой валюты, но страны зафиксировали курсы друг друга и поддерживали их интервенциями. Этот механизм в значительной степени повредил Джордж Сорос, выбив из него британский фунт и почти выбив несколько других валют. После этого было несколько лет колебаний валют в достаточно большом коридоре.

В конце ХIХ — начале ХХ века в качестве единой европейской валюты фигурировал "золотой стандарт", британский, когда размер золотых монет в Европе был одинаковым и их легко можно было использовать в разных странах. До "золотого стандарта" в первой половине XIX века был "серебряный стандарт" с единым весом серебряной монеты во всех немецких государствах.

Таким образом, мы видим исторические циклы от 30 до 50 лет, когда денежные системы существуют, постепенно накапливая противоречия, которые разрешаются через кризисы с последующей перезагрузкой этих систем.

"ЗАВТРА". Евро чуть больше 20 лет, значит, его цикл ещё не закончен?

Сергей АНУРЕЕВ. Тем не менее евро уверенным темпом идёт к повторению опыта предыдущих трёх проектов единой европейской валюты.

Формально европейские страны занимают так же дёшево и диверсифицированно по кредиторам, как и США. Но опыт Греции и Испании показывает, что долговая пирамида может выйти из-под контроля буквально за год-два. Греция жила спокойно с госдолгом в 130% ВВП в 2008 году (кстати, такой же долг был в 2019 году, ещё до коронакризиса, в Италии) и считала, что она ситуацию контролирует. А потом кредиторы начали сомневаться в греческой платежеспособности, стали запрашивать гораздо большие ставки по новым выпускам государственных облигаций, до 1012, а в отдельные кварталы до 30%, и ситуация перешла в откровенную пирамиду по принципу МММ. Нет гарантий, что в Италии не повторится подобное.

Евросоюз не сможет поддерживать стабильность евро, стабильность банков и прежние социальные выплаты одновременно со стабильностью госдолга. Европейским правительствам придётся от чего-то отказываться. Вопрос: кто будет выбран в качестве жертвы?

Греция во многом была полигоном по обкатыванию мер жёсткой экономии и проверке реакции населения и экономики на эти меры. Если греческий сценарий будет повторён во Франции и Италии, то формально по государственным долгам дефолта не будет. Они в лучшем случае остановят приращение госдолга и выйдут на плато. Но при этом очень сильно пострадает средний класс. А если по каким-то причинам не удастся навязать среднему классу такой сценарий, то будет либо дефолт банков, либо дефолт по гособлигациям. В любом случае поддерживать европейское процветание на прежнем уровне в ближайшие годы не получится.

"ЗАВТРА". Спасибо большое, Сергей Владимирович, за беседу!

Евросоюз. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки. Образование, наука > zavtra.ru, 16 декабря 2020 > № 3584814 Сергей Ануреев

Сбер видит опасность в цифровом рубле

Сбер прог­но­зирует от­ток лик­виднос­ти из бан­ков в раз­ме­ре 2-4 трлн руб. че­рез три го­да пос­ле по­яв­ле­ния циф­ро­вого руб­ля, ес­ли он бу­дет вы­пущен по од­ной из пред­ла­гае­мых ЦБ мо­делей. Кро­ме то­го, по­яв­ле­ние циф­ро­вого руб­ля мо­жет при­вес­ти к рос­ту кре­дит­ных ста­вок в сред­нем на 0,5 п.п. Об этом зая­вил за­мес­ти­тель пред­се­дате­ля прав­ле­ния Сбе­ра Ана­толий По­пов.

Ан­на Сап­ры­ки­на

В ходе пресс-конференции, посвященной подписанию соглашения с Российским советом торговых центров (РСТЦ), зампред правления Сбербанка Анатолий Попов заявил в общении с журналистами, что введение цифрового рубля может повлечь за собой рост процентных ставок в среднем на 0,5 п.п. "Цифровой рубль полностью подходит, чтобы встроиться в новые механизмы расчета. Однако мы считаем, что обсуждаемые сейчас модели развития цифровой валюты имеют ряд серьезных недостатков и ограничивают в том числе деятельность коммерческих банков", - сказал Анатолий Попов.

По его словам, Сбербанк прогнозирует отток ликвидности из банков в 2-4 трлн руб. через три года после появления цифрового рубля, если он будет выпущен по одной из предлагаемых ЦБ моделей, что может привести к дефициту ликвидности в секторе.

В октябре Банк России сообщал, что проводит оценку возможности выпуска цифрового рубля. Он будет иметь форму уникального цифрового кода, который будет храниться в специальном электронном кошельке, а передача цифрового рубля от одного пользователя к другому будет происходить в виде перемещения цифрового кода с одного электронного кошелька в другой. Цифровой рубль будет полноценным платежным средством наравне с обычным рублем и сможет широко использоваться населением, бизнесом и государством в платежной сфере, обеспечив простоту расчетов, их высокую скорость, низкие издержки и высокую надежность. Всего регулятор предложил четыре модели выпуска цифровой валюты.

Модель А предполагает, что Центральный банк создает цифровую валюту Центрального банка (ЦВЦБ), осуществляет выпуск ЦВЦБ и открывает кошельки банкам для осуществления межбанковских расчетов и операций с ценными бумагами на платформе ЦВЦБ. При этом у физических и юридических лиц доступ к ЦВЦБ отсутствует. Данная модель не планируется Банком России к дальнейшей проработке, поскольку не несет дополнительных преимуществ для граждан и бизнеса по сравнению с существующими платежными системами.

Согласно модели B, Центральный банк создает платформу ЦВЦБ, осуществляет выпуск ЦВЦБ и предоставляет прямой доступ к ЦВЦБ физическим и юридическим лицам, а также осуществляет проведение процедур ПОД/ФТ/ФРОМУ, открытие кошельков клиентам и осуществление по ним расчетов. Центральный банк также может осуществлять открытие расчетных счетов клиентов и расчетно-кассовое обслуживание без открытия счета для проведения расчетов в ЦВЦБ. Каждому клиенту открывается только один кошелек в ЦВЦБ. Расчеты по кошелькам в ЦВЦБ осуществляются центральным банком напрямую с клиентами без участия банков/финансовых посредников.

По модели С Центральный банк создает платформу ЦВЦБ, осуществляет выпуск ЦВЦБ и предоставляет доступ к ЦВЦБ физическим и юридическим лицам, включая открытие кошельков клиентам (физическим и юридическим лицам) в ЦВЦБ и осуществление по ним расчетов. Каждому клиенту открывается только один кошелек в ЦВЦБ. Открытие кошелька и доступ клиентов к нему может осуществляться через любой банк или через иного финансового посредника, подключенного к платформе.

В модели D Центральный банк создает платформу ЦВЦБ, осуществляет выпуск ЦВЦБ и предоставляет доступ к ЦВЦБ физическим и юридическим лицам. Каждому клиенту открывается только один кошелек в ЦВЦБ. Доступ клиента к кошельку для проведения расчетов может осуществляться через любой банк или через иного финансового посредника, подключенного к платформе.

Анатолий Попов предложил пятую модель, чтобы распространить преимущества цифровых рублей, такие как автоматизация контроля их целевого расходования, на все безналичные рубли и сделать все безналичные рубли цифровыми.

Аналитик "Фридом Финанса" Евгений Миронюк считает, что делать вывод о возможностях данной цифровой валюты преждевременно. В частности, по его мнению, это касается возможностей кредитования с использованием цифровой валюты.

"Поэтому предположения Сбера относительно оттока ликвидности из банков в объеме 2-4 трлн руб. через три года после появления цифрового рубля, а также относительно роста кредитных ставок на 0,5% преждевременны. Современные инструменты финансового рынка способны обеспечить банковский сектор необходимым объемом ликвидности и без привлечения средств клиентов", - считает Евгений Миронюк.

По его словам, главным риском для коммерческих банков является то, что расчетно-кассовое обслуживание перестает быть ключевым источником доходов для них, так как РКО перетекает в блокчейн CBDC (ЦВЦБ). "Также потенциальным риском является особенность взаиморасчетов в цифровых валютах, теоретически позволяющая привлекать депозиты и выдавать кредиты Р2Р (peer-to-peer), то есть отдельными участниками взаиморасчетов между собой без посредничества кредитных организаций. При соблюдении ряда ограничений такая возможность может быть реализована", - сказал Евгений Миронюк.

Россия > СМИ, ИТ. Финансы, банки > comnews.ru, 16 декабря 2020 > № 3584292

Вячеслав Пивовар: «В ближайшее время я лично ожидаю снижение курса биткоина»

В чем причины приостановки ралли в биткоине? Как правильно выбирать критовалютный фонд. Об этих и других проблемах рынка мы беседуем с руководителем бизнес-инкубатора РЭУ им. Г.В. Плеханова, директором по работе с экспертами РАКИБ Вячеславом Пивоваром.

Борис Соловьев

– Как бы вы объяснили резкую остановку роста биткоина в конце ноября?

– Если говорить про текущие распродажи возле границы 20 тысяч долларов, то можно выделить несколько основных причин. Первая – это фиксация прибыли инвесторами, заходившими в рынок при низкой стоимости, и последующий перевод части средств в другие инструменты. Вторая – наращивание майнинга, для чего майнеры стали продавать биткоин при хорошем курсе для дозакупки современного оборудования. Наконец, грядут новогодние и рождественские праздники. Тут сыграл фактор сезонности разных стран, где традиционно в конце года люди фиксируют доход и покупают новогодние подарки родным и друзьям.

– Стоит ли ждать возобновления роста биткоина? Что может выступить его причинами?

– Рост может быть связан с внедрением цифровых валют центральных банков мира, когда биткоин сможет выступать аналогом резервной валюты для ряда стран по аналогии с долларом и евро. Или способом сбережения и накопления по аналогии с золотом. Однако есть и риски снижения спекулятивного характера. Объем рынка пока достаточно мал, и наличие в руках определенных игроков большого объема биткоина может его раскачивать как в сторону резкого снижения, так и повышения. Различные инструменты хеджирования и вхождение больших игроков в будущем, возможно, смогут стабилизировать курс.

В ближайшее время, это мое личное мнение, я ожидаю коррекцию и снижение курса. Так как статистики накоплено мало, а методы оценки и прогнозирования на данном новом рынке развиты слабо, то прогноз основан больше на личных наблюдениях за прошедший период.

– Как вы считаете, частным инвесторам стоит вкладываться в криптовалюту? В том числе доверять средства криптовалютным фондам.

– Инвесторам всегда стоит рассматривать все возможные инструменты на рынке, но это должна быть игра вдолгую, в идеале с размещением актива в фонде или другой структуре, где, кроме курсовой стоимости, начислялся бы процент на размещение. Такие инструменты есть на рынке. Внимательно читайте условия договора, смотрите юрисдикции компаний и фондов, где в случае сложностей вам придется защищать свои права, действуйте взвешенно и обдуманно, не гонитесь за большими процентами и обещаниями быстрого и большого заработка, изучайте информацию о компании и клиентах, инвестируйте сумму в приемлемом для вас соотношении «доход – риск». Если есть сомнения или не понимаете, какими инструментами будет зарабатывать компания или фонд и тем самым зарабатывать, вы лучше откажитесь от инвестиции, будьте готовы зафиксировать убыток.

Россия. ЦФО > Финансы, банки. Приватизация, инвестиции. Образование, наука > fingazeta.ru, 15 декабря 2020 > № 3583016 Вячеслав Пивовар

Антон Филимон: «Пик роста биткоина еще не пройден»

Глава департамента по развитию цифровых финансовых институтов РАКИБ Антон Филимон в интервью «Финансовой газете» рассказал о перспективах криптовалютного рынка и рисках работы на нем.

Борис Соловьев

– В начале декабря 2017 года биткоин достиг отметки 20 тысяч долларов, от которой началось обвальное падение. Сейчас эта отметка была достигнута опять, и вновь ее не удалось преодолеть. С чем, на ваш взгляд, это связано?

– Это вызвано целым рядом причин, в комплексе влияющих на курс. Ситуация 2017 года кардинально отличается от нынешней. Тогда рост биткоина был напрямую связан с ICO-бумом и на этом фоне массовой «криптолихорадкой» среди неквалифицированных инвесторов. В индустрию пришло большое количество откровенно мошеннических проектов-пузырей, которые после «стрижки хомяков» беззастенчиво «лопались». В итоге рынок криптовалют впал в депрессию, поддерживаемый мерами противодействия правительств и центральных банков. Бывший глава Комиссии по торговле товарными фьючерсами США (CFTC) Кристофер Джанкарло даже заявлял, что правительство страны намеренно выдало разрешение на запуск биткоин-фьючерсов, чтобы «лопнуть пузырь биткоина». На мой взгляд, говорить о масштабных распродажах биткоина в 2020 году не совсем корректно. Мы все понимаем закономерности рынка. Когда предложение превышает спрос, то это, как правило, влечёт за собой падение цены. Также известно, что часть инвесторов, покупавших биткоин на «хаях» в 2017 году, остались держателями биткоинов. Мне лично известны такие люди, которые, дождавшись нового роста, начали продавать свои биткоины, чтобы выйти из этого актива в ноль или хотя бы с минимальным профитом.

– То есть биткоин продолжит рост после снятия технической перекупленности?

– Как я уже отметил выше, ситуация в 2020 году иная. Биткоин, безусловно, имеет потенциал. И как спекулятивный инструмент, и как средство сохранения активов в период кризиса и инфляции, вызванных пандемией коронавируса. С одной стороны, частные инвесторы стали чуточку умнее и осторожнее, к ним пришло понимание, что курс биткоина в любой момент может снова пойти вниз. С другой стороны, в индустрию пришли крупные институциональные инвесторы, для которых государственное регулирование показало альтернативы доллару и традиционным фондовым рынкам. С каждым днем увеличивается число проектов и инструментов, помогающих интегрировать цифровую и традиционную экономику. И это еще больше усиливает потенциал ее роста.

Делать прогнозы на курс биткоина – тоже занятие неблагодарное. Не правда ли, у нас традиционно не очень хорошо относятся к синоптикам, делающим прогнозы погоды? Динамика стоимости биткоина будет зависеть от того, захотят ли инвесторы фиксировать прибыль на пике цены. В случае если это произойдет, то начнутся массовые распродажи, которые повлияют на снижение курса. На мой взгляд, этот пик еще не пройден и возможен рост еще в начале 2021 года.

– Стоит ли рядовым инвесторам выходить на криптовалютный рынок?

– В первую очередь для работы с инвестициями в любые финансовые активы необходимо иметь определенную квалификацию. Система построена на принципах рынка, в основе которой лежит трейдинг. Это получение дохода за счет разницы между ценами покупки и продажи. И только понимая основы этого бизнеса, имеет смысл рассматривать криптовалюты в качестве объекта инвестиций. На сегодняшний день уже основное количество сделок происходит на криптовалютных биржах. Торговля на бирже – это тяжелый труд, требующий высокой квалификации и эмоциональной устойчивости. Большинство новичков теряют свои средства довольно быстро. Действует правило «90-90-90»: 90% трейдеров теряют 90% депозитов за первые 90 дней торговли. Всего 5% трейдеров становятся успешными.

– Кроме рыночных рисков, существуют еще и инфраструктурные, а также вероятность отдать свои средства мошенникам. Многие эксперты говорят, что последние особенно велики на криптовалютном рынке. Вы с этим согласны?

– Как говорится, все новое – это хорошо забытое старое. Все мошеннические схемы в массе своей уже были отработаны на форекс-дилерах и МММ-пирамидах. Как и в традиционных финансах, наибольшую опасность представляет фишинг – выуживание ваших паролей от криптокошельков. К этому можно добавить поддельные веб-сайты, мобильные приложения, фальшивые аккаунты в соцсетях и мошеннические имейл-рассылки как наиболее распространенные способы обмануть ваше внимание. В широком смысле все биржи, обменные пункты, криптофонды и прочие площадки, связанные с криптовалютами, работают в зоне повышенного риска по причине того, что находятся вне закона в России. С 2013 года Банк России отозвал лицензии на осуществление банковских операций у 291 кредитной организации. Стоит ли говорить о том, что криптобиржи в любой момент могут быть заблокированы властями, а средства инвесторов будут потеряны? Но если вы все же твердо решили инвестировать в криптоактивы, то перед использованием площадки обязательно почитайте о ней отзывы в интернете, разузнайте о ней в сообществе. Не используйте маленькие и неизвестные площадки. Начинайте знакомство с каждой новой площадкой с небольшой суммы. Если площадка дает возможность создать аккаунт и пополнить баланс без прохождения верификации, но требует ее для вывода средств, возможно, это обман. Мошеннические биржи, как и обменники, могут привлекать клиентов завышенными курсами. Поэтому надежнее избегать работы с торговыми площадками, на которых цены цифровых монет значительно выше рыночных.

Россия > Финансы, банки. СМИ, ИТ > fingazeta.ru, 15 декабря 2020 > № 3583014 Антон Филимон

Игорь Юргенс: «Пандемия еще раз показывает, что в целом система справляется»

Президент Всероссийского союза страховщиков Игорь Юргенс рассказал о том, почему в год пандемии страховой рынок пережил небывалый рост, какие компании имеют шансы стать лидерами отрасли, какие виды страхования можно использовать как инструмент для длинных денег.

Игорь Петров

– Игорь Юрьевич, как пандемия COVID-19 повлияла на страховой рынок?

– Страховой рынок успешно преодолевает кризис, вызванный пандемией. По итогам девяти месяцев 2020 года мы зафиксировали 3%-ный рост объема страховых премий по сравнению с таким же периодом 2019-го. При этом по некоторым направлениям бизнеса, например по накопительному страхованию жизни, по сельскохозяйственному страхованию и по страхованию имущества юрлиц, мы видим рекордные показатели. Основная причина такого роста, помимо своевременных и профессиональных действий регулятора, в том, что современные страховые продукты действительно востребованы бизнесом и гражданами.

– Необходимо ли вводить страхование профессиональной ответственности медицинских работников? К каким последствиям это может привести?

– Согласно собранным Всероссийским союзом страховщиков данным за ?2016–2019 годы было заключено 6838 договоров страхования профессиональной ответственности медицинских работников. При этом количество заявленных страховых случаев составило 1731, то есть страховой случай заявляется по каждому четвертому договору. Сейчас договоры добровольного страхования заключаются частнопрактикующими врачами и медицинскими учреждениями. Основной риск по договору – причинение вреда жизни и здоровью вследствие врачебной ошибки. Дополнительным риском, покрываемым договором, может быть также моральный ущерб. При этом за последние три года отмечается рост исковых требований пациентов к медикам как по количеству, так и по размеру предъявляемых претензий.

В рамках обсуждаемого сейчас обязательного страхования профессиональной ответственности врачей потребуется решить ряд важных задач. Одна из самых сложных – собственно определение врачебной ошибки, поскольку даже в самом медицинском сообществе нет единой позиции на этот счет. Еще одна непростая задача – определение объема причиненного пациенту вреда и размера его компенсации. Отдельными важными вопросами являются проблема качества используемого медицинской организацией оборудования и причинение вреда жизни или здоровью пациента из-за погрешностей этого оборудования. Качественное решение всех этих задач – долгий и непростой путь, который потребует как выработки единых методик определения и оценки ущерба, так и, вероятно, унификации стандартов качества оказания медицинских услуг.

– Изжило ли себя ОСАГО? Возможен ли переход полностью на КАСКО? Как его можно реализовать?

– ОСАГО себя не просто не изжило. Сегодня это наиболее быстро и эффективно реформируемый обязательный продукт, который, с одной стороны, дает достаточные гарантии безопасности потерпевшим в ДТП, с другой стороны – ценообразование, в котором строится не по принципу «уравниловки», а зависит от уровня аварийности конкретного автовладельца. В смысле индивидуализации ценообразования оно действительно становится похоже на КАСКО: начиная с 5 сентября 2020 года страховые компании получили право учитывать при определении тарифа так называемые тарифные факторы, которые (согласно их статистике) влияют на риск аварии у конкретного автовладельца. При этом тариф остается внутри тарифного коридора, установленного Банком России. Для легковых автомобилей физлиц он сегодня составляет от 2746 рублей до 4942 рублей.

– Каков объем страхового рынка в России? Он увеличивается или снижается?

– Общий объем страховых премий по итогам девяти месяцев 2020 года составил 1,14 триллиона рублей. И этот объем растет. За девять месяцев 2020 года он вырос по сравнению с аналогичным периодом 2019 года на 3%, годом ранее это было лишь 0,7%. В абсолютном выражении сильнее всего выросло страхование имущества – до 303,5 миллиарда рублей, то есть на 5%. При этом сборы по страхованию имущества юрлиц, кроме КАСКО и сельхозстрахования, выросли на 14% – до 96,6 миллиарда рублей. Страхование имущества граждан, кроме КАСКО, тоже выросло, но не так заметно – на 1% (до 50,1 миллиарда рублей). По КАСКО совокупная сумма сборов по физическим и юридическим лицам выросла на 1,3% – до 123,1 миллиарда рублей.

Страхование жизни в пандемию наращивало обороты, премии выросли до 298,4 миллиарда рублей, то есть на 4,23%. Основным драйвером роста стало накопительное страхование жизни, сборы по которому выросли на 9,6% – до 94,9 миллиарда рублей. Логично было бы предположить, что опасения граждан по поводу здоровья поддержат рынок ДМС, но этого не произошло. Сборы в этом сегменте снизились на 2% – с 150,4 миллиарда рублей до 147,6 миллиарда рублей. Совокупные сборы по обязательным видам страхования выросли на 6% – до 168,8 миллиарда рублей. Основной вклад в этот рост внесло ОСАГО, по которому на 5% увеличилось количество заключенных договоров – с 28,5 до 29,9 миллиона штук, соответственно, выросли и сборы – до 163,8 миллиарда рублей.

– Каким вы видели страховой рынок в России 15 лет назад? Каким он стал и почему?

– 15 лет назад страховой рынок был в два раза моложе. На таких этапах его развития сложно строить надежные долгосрочные прогнозы. Безусловно, тогда казалось, что страхование жизни вырастет быстрее и что страховой рынок будет занимать более значимую долю в ВВП страны. Но и результаты, которые мы видим сейчас, весьма неплохи. Например, уже по итогам I полугодия 2020 года совокупные вложения страховщиков жизни в государственные ценные бумаги, ОФЗ, составили 655 миллиардов рублей, увеличившись по сравнению с I полугодием 2017 года в три раза. Тогда это было 215 миллиардов рублей. При этом доля вложений страховщиков жизни в ОФЗ составила 7%, уступив по этому показателю только банковской системе РФ (на вложения банков в ОФЗ пришлось 39%) и пенсионному фонду РФ, его доля составила 36%. То есть сейчас страховщики жизни входят в топ-3 крупнейших инвесторов в ОФЗ. Проникновение страховых продуктов теперь таково, что редкий гражданин России не имеет полиса ОСАГО, ОМС, страхования квартиры, КАСКО и тому подобное. Каждое пятое домохозяйство имеет полис страхования жизни.

– Насколько бизнес и обычные граждане доверяют страховым компаниям?

– Доверие страховым компаниям в России находится примерно на том же уровне, как и во всем мире: о доверии страховщикам заявляют около трети граждан. При этом российский страховой рынок по сравнению с западными очень молод, ему всего 30 лет. К тому же как минимум раз в десятилетие случается кризис, подрывающий доверие к финансовым институтам вообще. То есть можно говорить, что к российским страховым компаниям «в среднем по палате» уровень доверия достаточно высок.

– Как в идеале должен развиваться рынок страхования в России? В чем его сходства и отличия с Евросоюзом и США?

– У российского страхового рынка путь во многом свой. Основное, что хотелось бы видеть, – это более глубокое осмысление страховых принципов и принципов страховой тарификации, основанной на тонкой и умной оценке рисков, во всех сферах, которые связаны со страхованием. Например, применение страховых принципов в ОМС уже позволило сделать из бесплатной медицины, бывшей притчей во языцех, работоспособный продукт для граждан. Пандемия еще раз показывает, что в целом система справляется. Применение принципов тарификации в ОСАГО, основанных на индивидуальной оценке рисков автовладельцев, позволило сделать этот продукт дешевле для автолюбителей.

Страховой рынок в цифрах и фактах

Официальные данные Всероссийского союза страховщиков за 9 месяцев 2020 года

По тогам первых трех кварталов 2020 года совокупные страховые премии составили 1,14 трлн рублей, увеличившись по сравнению с прошлогодним аналогичным периодом на 3%.

В абсолютном выражении сильнее всего выросло страхование имущества – с 288,7 млрд рублей до 303,5 млрд рублей (рост на 5%). При этом страхование имущества юрлиц (кроме каско и сельхозстрахования) выросло на 14% – с 84,9 млрд рублей до 96,6 млрд рублей. Страхование имущества граждан (кроме каско и сельхозстрахования) тоже выросло, но не так заметно: рост составил 1% – с 49,6 млрд рублей до 50,1 млрд рублей.

Также заметно выросло страхование жизни – с 286,3 млрд рублей до 298,4 млрд рублей (на 4,23%). При этом сборы по страхованию жизни заемщиков, напротив, немного снизились – с 66,2 млрд рублей до 65,8 млрд рублей (снижение на 0,6%). Основным драйвером этого роста стало НСЖ, сборы по которому выросли на 9,6% – с 86,6 млрд рублей до 94,9 млрд рублей.

На 2% снизились сборы по ДМС – со 150,4 млрд рублей до 147,6 млрд рублей.

Совокупные сборы по обязательным видам страхования выросли на 6% – с 158,8 млрд рублей до 168,8 млрд рублей. Основной вклад в этот рост внесло ОСАГО, по которому на 5% увеличилось количество заключенных договоров (с 28,5 до 29,9 млн шт.), соответственно, выросли и сборы по этому виду страхования.

Наиболее существенно в процентном отношении (на 28,3%) выросли сборы по сельскохозяйственному страхованию – с 4,2 млрд рублей до 5,4 млрд рублей.

Прибыль страховщиков за первые три квартала 2020 г. выросла почти на четверть – до 230,6 млрд рублей за счет результатов инвестиционной деятельности. Рентабельность капитала российских страховщиков за 9 месяцев стала максимальной за всю историю наблюдений (34,6%).

Россия > Финансы, банки > fingazeta.ru, 14 декабря 2020 > № 3580755 Игорь Юргенс

Алексей Короленко: «Я бы не назвал бумаги дешевыми»

Директор департамента управления активами QBF Алексей Короленко предполагает, что в среднесрочной перспективе залив экономики деньгами поднимет все лодки. Даже акции авиаперевозчиков.

Петр Рушайло

СПРАВКА

Алексей Короленко родился в Москве. В 1994 г. окончил Московский автомобилестроительный институт, в 1997-м – Всероссийский заочный финансово-экономический институт. Работает на фондовом рынке с 1994 г. С 2017 г. – в QBF, с 2020-го – директор департамента по управлению активами.

Активы под управлением – около 2 млрд рублей.

Финансовая группа QBF предоставляет услуги в области доверительного управления, брокерского обслуживания, хеджирования и консультационного управления. По итогам августа 2020 года флагманский участник группы ООО ИК «КьюБиЭФ» занимает 13-е место по количеству активных клиентов в рейтинге операторов, подготовленном Московской биржей.

«Наш финансовый рынок очень сильно зависит от средств нерезидентов»

– Каково ваше видение ситуации на рынке? Какие можно выделить основные тенденции, на которые стоит обратить внимание частным инвесторам?

– Ситуация достаточно позитивная, даже с учетом всех тех рисков, которые связаны с пандемией коронавируса. В целом мы видим, что ситуация с развитием эпидемии не улучшается, скорее ухудшается. Или по меньшей мере усложняется. Но системно для рынков все позитивно, потому что те объемы глобальной ликвидности, которые вливают мировые центробанки, с лихвой компенсируют риски, связанные с падением объемов экономики. А сейчас появились еще и хорошие ожидания на следующий год по восстановлению экономической активности по всему миру, что дает рынкам достаточно позитивный взгляд на будущее.

– Долго ли, по-вашему, продлится это буйство ликвидности?

– Наверное, да. С трудом себе представляю ситуацию, в которой ФРС (или ЕЦБ) резко ужесточит денежную политику. Если только в случае какого-то совсем бурного экономического роста, что в нынешней ситуации представляется маловероятным. Тогда да, возможно снижение ликвидности. С другой стороны, бурный рост – это очень неплохо для рынка акций. Хотя долгосрочные облигации при таком сценарии, безусловно, пострадают сильно.

– Хорошие ожидания по восстановлению экономики с чем связаны? Есть какие-то данные, на которые вы ориентируетесь?

– Из позитивных данных – это прежде всего данные по китайской экономике. Китайцы, по сути, уже вышли на докризисную траекторию роста. Экономика США, к счастью, тоже дает позитивные сигналы, хотя восстанавливается потяжелее. Но в любом случае с учетом низкой базы этого года мировая экономика обречена показать рост в 2021 году.

– Разве этот эффект низкой базы и ожидания отскока экономики не заложены в ценах на активы, которые уже вышли на уровни выше докризисных?

– Частично заложены. Но в целом нынешний уровень цен на фондовом рынке – все же в основном следствие сверхмягкой денежной политики центральных банков. В том числе, кстати, российского, который, нужно отметить, во время предыдущих кризисов ставку поднимал, а не опускал, как сейчас. А вот экономический рост, обусловленный этой денежной накачкой, вполне может стать дополнительным стимулом для роста на рынке акций, особенно если окажется выше ожиданий, как в Китае. Плюс сохранение мягкой денежной политики центробанков, что мы, видимо, будем наблюдать весь следующий год.

– Вы сказали о восстановлении экономики Китая. Акции компаний каких секторов и каких стран будут от этого выигрывать?

– Думаю, что в первую очередь это бумаги проциклических компаний – нефтяники, металлурги, то есть реальный сектор. Наверное, это касается и мирового фондового рынка, и нашего. Мне кажется, эти бумаги будут восстанавливаться в любом случае, другое дело, что пока довольно сложно оценивать темпы этого восстановления.

– Если говорить про циклические компании. Вы бы сейчас что посоветовали инвесторам – смотреть на западный рынок или на российский?

– Это, конечно, все-таки разные рынки, разные подходы. С одной стороны, на западных рынках можно ожидать более быстрого и более масштабного перетока капитала в эти бумаги. Наши же компании недооценены по своим мультипликаторам, даже относительно западных аналогов, выглядят достаточно дешево, поэтому имеют больший потенциал роста. Но у их бумаг есть определенные специфические риски. В идеале, конечно, нужна диверсификация и по странам, и по секторам.

– Специфические риски акций российских компаний – это риски девальвации рубля?

– Курсовые риски в том числе присутствуют. Но я бы сказал скорее, что это риски страновые. Мы же видим, что периодически у нас возникают какие-то геополитические риски, санкции и так далее и тому подобное. И бумаги российских компаний, несмотря на всю свою дешевизну, сильно проседают на таких новостях. Помимо геополитики, часто появляется и иной негатив. Скажем, из недавнего: история с Навальным, ситуация в Беларуси, война в Нагорном Карабахе. То есть периодически какие-то проблемы нефинансового плана возникают. Поэтому риски достаточно большие.

– Эти риски технически как реализуются? Ослабление рубля, отток средств нерезидентов с фондового рынка?

– Это, по сути, связанные вещи. Наш финансовый рынок действительно очень сильно зависит от средств нерезидентов, поэтому даже незначительные по их меркам оттоки в сотни миллионов долларов на него очень сильно влияют. И влияют одновременно на все. И на курс валюты, и на котировки акций и облигаций.

«Второй эшелон слишком сложен для частного инвестора»

– Если говорить о рублевой зоне. Вы бы что сейчас советовали инвесторам? Быть более осторожными, формировать облигационный портфель или все-таки делать ставку на какие-то движения на рынке акций?

– Я в целом сторонник сбалансированного портфеля. Особенно в нынешней ситуации. Рынки акций восстановились после весеннего провала и в целом находятся сейчас на достаточно высоких уровнях. Я бы не назвал бумаги дешевыми. С другой стороны, и на долговом рынке ситуация не самая привлекательная, доходность ОФЗ – 4–6% годовых. Поэтому – сбалансированный портфель, акции плюс облигации.

– В какой пропорции? Понятно, что это сильно зависит от риск-профиля инвестора. Но все же в среднем по больнице?

– Действительно, это очень индивидуально. Но допустим, что речь об инвесторе среднего возраста – 40–50 лет, горизонт инвестирования у него – 10–15 лет, склонность к риску – умеренная. Тогда в нынешней ситуации на рынках я бы рекомендовал 50 на 50. Половину вложить в акции, половину – в облигации. Это средний уровень, а дальше все зависит от стадии рынка. Понятно, что в период, когда рынки на максимумах, держать больше половины портфеля в акциях нецелесообразно. Вне зависимости от каких-либо ожиданий притока ликвидности.

– Из каких облигаций вы бы рекомендовали формировать консервативную часть портфеля?

– Я бы делал упор на корпоративный долг. Там можно получить осязаемую доходность. Во втором эшелоне, например, – 7–8% годовых при вполне приемлемом кредитном качестве. Ну и конечно, обращал бы внимание на первичные размещения. Там всегда можно получить дополнительную премию.

– Насколько большую?

– Первый эшелон большую премию не дает, там порядка 10 базисных пунктов по доходности. Если бумага пятилетняя, выгода получается примерно 0,5%. Для второго эшелона могут быть более ощутимые премии – 30–50 пунктов. Получается 2%-ный потенциал роста курсовой стоимости. При регулярной торговле это позволяет на 2–3% годовых увеличить доходность консервативной части портфеля.

– Чтобы этим заниматься, какая минимальная сумма нужна?

– Наш долговой рынок достаточно лояльный, теоретически от 1000 рублей, то есть от номинала одной бумаги. Тут скорее все зависит от требований брокера к минимальным суммам на счете.

– Если вернуться к российскому рынку акций. Какие бумаги на нем интересны, кроме отмеченных вами акций проциклических компаний?

– Я думаю, что в каждом секторе можно выбирать какие-то компании, акции которых отстают от рынка. Это не значит, что сами компании депрессивные или что-то у них не так. Просто в каждом секторе так бывает, что по тем или иным причинам бумаги какой-то компании могут отставать от конкурентов. Приведу пример. Недавно мы видели рост цен на нефть до 50 долларов за баррель, который сопровождался очень хорошим ростом акций «Лукойла», «Татнефти», «Роснефти». А вот акции «Газпромнефти» от них отставали. Притом что с точки зрения производственной эффективности, переработки, добычи и так далее рост показателей всех этих компаний примерно одинаковый. Есть простое объяснение: у «Газпромнефти» гораздо более низкая ликвидность. Но это как раз и создает потенциал роста. Например, в случае продажи «Газпромом» части своего пакета сразу появятся ликвидность, возможность включения бумаг в различного рода индексы типа MSCI. И таких историй на самом деле достаточно много.

– Чтобы искать такие истории, на что лучше ориентироваться частному инвестору? На ведущие компании или на второй эшелон?

– Я думаю, что второй эшелон слишком сложен для частного инвестора. Даже у институционального инвестора с гораздо большими аналитическими ресурсами не всегда получается адекватно оценивать ситуацию. Поэтому в целом, конечно, лучше ориентироваться на лидеров. И искать какие-то недооценки, рыночные перекосы среди таких бумаг.

– На западном рынке вы что сейчас выделяете? Какие сектора, бумаги?

– Здесь значительный рост в акциях технологических компаний в этом году. Конечно, может продолжиться и в следующем. Но я бы значительную долю портфеля перекладывал бы в сектор нефтедобычи, металлургию, горную промышленность. Возможно, в банковский сектор. Он тоже может показать неплохой рост в следующем году. Первые движения в этом направлении мы увидели за последний месяц.

– А сильно подешевевшие сектора? Такие, как перевозчики, туризм.

– Отчасти, да, возможно. История с вакцинами, которые целой чередой регистрировались в последнее время, я думаю, может в значительной степени выправить эту ситуацию. Другое дело, что сложно сказать, насколько быстро появится реальный эффект, сколько времени займет вакцинация всего населения, насколько будет эффективной сама вакцина. Но какую-то часть портфеля имеет смысл держать в акциях авиакомпаний. Или, возможно, еще лучше – в акциях авиапроизводителей.

– Какие основные ошибки совершают частные инвесторы?

– Главная ошибка однозначно – избыточная эмоциональность. Если вы тщательно подошли к формированию портфеля, подобрали, которые имеют определенный потенциал роста, видите, что у эмитента хороший работающий бизнес, то не надо реагировать на какие-то временные сбои или негативные новости, которые всегда бывают. И в целом основные убытки обычно возникают, когда слишком эмоциональная торговля идет. То есть при сильных просадках портфели ликвидируются, при бурном росте – расширяются. Нужно спокойно следовать своей стратегии. И конечно, про риск-менеджмент забывать нельзя.

Россия. США. Евросоюз > Финансы, банки. Госбюджет, налоги, цены > fingazeta.ru, 14 декабря 2020 > № 3580754 Алексей Короленко

Павел Сорокин: «Углеводороды сохраняют свою прибыльность на фоне роста конкуренции и кризиса потребления»

Углеводороды сохранят свою прибыльность. Как минимум в ближайшие 10-15 лет рента, получаемая с них компаниями и государством, останется примерно на одном уровне при условии стабильных цен на ресурсы, сообщил Павел Сорокин на онлайн-сессии «Долгосрочные тренды: как рынок труда и потребительские предпочтения повлияют на экономическую структуру и динамику» конференции «(Пост)Коронавирусная экономика и вызовы для политики центрального банка».

Павел Сорокин подчеркнул, что до этого момента «хоронить углеводороды точно не стоит», но затем часть этой ренты начнут забирать другие технологии получения энергии.

«По этой причине нам уже сегодня необходимо выстраивать грамотную политику. Мы считаем, что энергопереход будет усиливаться, особенно разогреваемый «дешёвыми деньгами», но пока более конкурентоспособных источников энергии, чем углеводороды, нет», – добавил он.

Именно «дешёвые деньги», то есть практически бесплатный доступ к кредитным средствам внёс нестабильность на мировые рынки, считает Павел Сорокин. Последние 10-12 лет на рынке энергетики наблюдается искажение реальности – доступ к бесплатному финансированию позволяет вкладывать в сферы, которые не генерируют абсолютно никакой доходности, рефинансировать долги, хотя инвестор понимает, что такие долги вряд ли будут возвращены, отметил он.

Дополнительно нестабильность подогревается фактором пандемии, а также обострившейся на этом фоне конкуренции с другими странами-поставщиками за потенциального потребителя. «Та же санкционная политика США в отношении поставщиков нефти и трубопроводного газа – это хороший пример неконкурентной политики в период нестабильности», – добавил замминистра.

Россия > Нефть, газ, уголь. Финансы, банки. Экология > minenergo.gov.ru, 10 декабря 2020 > № 3595919 Павел Сорокин

Как выйти из кризиса

Стране нужна новая денежно-кредитная политика

Сергей Глазьев

Оценки имеющегося в России производственного, трудового, научно-технического и сырьевого потенциала свидетельствуют о значительных неиспользуемых возможностях экономического роста. Производственные мощности промышленности загружены на 60%, а в высокотехнологическом машиностроении — едва ли на треть. Скрытая безработица на предприятиях и миллионы самозанятых не своей профессией граждан свидетельствуют не менее чем о 20% трудовых резервов, не говоря уже о притоке трудовых мигрантов из постсоветских государств. Возможности наращивания переработки экспортируемых в настоящее время сырьевых товаров практически безграничны, выпуск продукции на тонну нефти или кубометр древесины может быть увеличен в разы. Научно-технический потенциал, судя по продолжающейся утечке умов, используется едва ли на четверть.

Таким образом, у российской экономики нет никаких объективных ограничений для роста по всем факторам производства. Она не растёт в силу искусственно созданных узких мест в системе государственного управления. Только за счёт повышения загрузки производственных мощностей можно было бы увеличить прирост промышленного производства в позапрошлом году в три раза — с 2,9 до 8,9%.

Что мешает полномасштабно использовать этот потенциал роста, постепенное вовлечение которого в оборот позволяет, согласно расчётам авторов стратегии опережающего развития российской экономики, обеспечить устойчивый рост российской экономики до 10% ежегодного прироста ВВП и наращивания инвестиций до 20% в год?

В условиях "коронавирусного" падения экономической активности эти ориентиры кажутся фантастическими. Правительственные чиновники вообще не рассчитывают в этом году на рост макроэкономических показателей, а в следующем году ожидают 3% прироста ВВП, что ниже среднемирового и вдвое ниже уже оправившегося от пандемического кризиса Китая. При этом они стараются не замечать продолжающуюся утечку капитала, а также нарастающий объём валютно-финансовых спекуляций, вытягивающих триллионы рублей из реального сектора экономики и раскачивающих курс рубля. На седьмой год непрерывного падения доходов населения Россия остаётся крупнейшим финансовым донором, допуская вывоз за рубеж более 50 млрд. долл. даже в кризисном 2020 году, когда валютные доходы экономики упадут более чем на 100 млрд. долларов.

Общий объём вывезенного за постсоветский период капитала оценивается уже более чем в триллион долларов, в то время как объём инвестиций в основной капитал составляет половину от достигнутого в РСФСР уровня. К сумме вывезенного капитала можно прибавить ещё полтриллиона государственных валютных резервов, которые лежат втуне, пока Банк России уклоняется от своей конституционной обязанности по обеспечению стабильности национальной валюты. А без этого нельзя рассчитывать на рост инвестиций в модернизацию экономики, связанных с импортом оборудования или производством экспортной продукции. Для планирования инвестиций в создание новых производств в условиях столь открытой экономики, как российская, необходимо иметь надёжный ориентир по обменному курсу рубля хотя бы на три года — минимальную длительность современного научно-производственного цикла. Непрогнозируемая волатильность курса национальной валюты отравляет инвестиционный климат, лишает Россию как собственных инвесторов, предпочитающих инвестировать валютную выручку в страны со стабильными валютами, так и прямых иностранных инвестиций.

Исходя из здравого смысла трудно понять, почему, будучи наиболее обеспеченным в мире (объём золотовалютных резервов более чем вдвое превышает величину денежной базы), рубль стал самой неустойчивой валютой среди стран G20. Но в экономической политике ничего не происходит просто так, — значит, кому-то это выгодно. На основании математического анализа динамики российского валютного рынка за последнее пятилетие можно утверждать, что фактической целевой функцией денежных властей является обеспечение высокой доходности валютно-финансовых спекуляций в ущерб производственной сфере. Последняя страдает от острой нехватки кредитования оборотных средств и инвестиций, в то время как банки и агенты манипулирования валютным рынком получают рекордные прибыли. Даже выданные Банком России чрезвычайные кредиты на нейтрализацию негативных последствий пандемических ограничений в 3 трлн. рублей были моментально конвертированы банками в валюту, которые на спекуляциях против рубля "наварили" сотни миллиардов рублей, ставя себе в заслугу высокие прибыли. При этом Банк России прогнозирует падение и без того крайне низкой инвестиционной активности еще на 10% в текущем году.

Аналогичные ситуации возникали и в 2014/2015, и в 2008/2009 годах, когда коммерческие банки за счёт кредитных ресурсов ЦБ раскачивали валютный рынок, извлекая сверхприбыли через обесценивание рублёвых доходов и сбережений граждан и предприятий. Уникальность проводимой Банком России политики не ограничивается попустительством спекулятивным атакам против национальной валюты (ЦБ не применяет общепринятых в мировой практике мер по их пресечению: резервирование валютных операций, пресечение манипулирования рынком крупными игроками, введение временных ограничений на вывоз валюты, поддержание целевых ориентиров по обменному курсу и других). В группе двадцати крупнейших стран мира только российский ЦБ вместо создания денег для экономики уже более пяти лет их изымает. В то время как после финансового кризиса 2008 года количество долларов возросло вчетверо, евро и юаня — втрое (а в этом году денежная база этих валют дополнительно удвоилась), Банк России изъял из российской экономики более 10 трлн. рублей и сегодня должен ей около 1,5 трлн. рублей (так называемый структурный профицит ликвидности).

Государству и бизнесу в США и ЕС благодаря многократному расширению дешёвого кредита удалось избежать повторения типичной для периода смены технологических укладов глубокой депрессии образца 1929-1933 годов, а КНР, несмотря на пандемию, — сохранить экономический рост. Прямо противоположным образом действует Банк России, который вместо понижения цены денег в кризисной ситуации одновременно с введением Вашингтоном антироссийских санкций взвинтил процентные ставки, отпустил рубль в свободное плавание и сбил российскую экономику с траектории быстрого роста в стагфляционную ловушку. Вследствие этих решений, принятых руководством Банка России в 2014 году, к настоящему времени накопленные потери ВВП составляют более 25 трлн. рублей, инвестиций — 10 трлн. рублей.

Любому студенту известно, что для развития экономики нужны инвестиции, а важнейшим их источником являются банки, смысл деятельности которых как финансовых посредников заключается в трансформации сбережений в инвестиции. Подняв ключевую ставку много выше средней рентабельности производственной сферы, Банк России сделал невозможным продолжение кредитования большинства промышленных предприятий, спровоцировав волну банкротств, которая обесценила около 3 трлн. руб. ранее сделанных инвестиций и уничтожила более полумиллиона рабочих мест. Банки, включая государственные, фактически прекратили кредитование инвестиций в основной капитал, доля которых в их активах упала до 5%. Фактически ЦБ остановил трансмиссионный механизм банковской системы, которая переключилась на кредитование торговых и спекулятивных операций, а также подсадила на долговой крючок население. Задолженность последнего достигла 20 трлн. руб., что нивелировало инвестиционный потенциал сбережений населения, которые в благополучных экономиках являются важнейшим источником финансирования инвестиций.

Несмотря на постепенное снижение ключевой ставки до нынешних 4,25%, кредитование производственной сферы не растёт, так как денежные власти искусственно поддерживают завышенную доходность российского финансового рынка, обеспечивая carry trade международным спекулянтам. Размещая гособлигации втрое дороже рыночной оценки риска (такова разница между "страновой премией", которую дают модели ЦБ РФ, и реальной страховой премией по инвестициям в российские гособлигации, которую дают рыночные котировки контрактов CDS), Минфин устанавливает минимальную доходность инвестиций, которая остаётся выше средней рентабельности фондов в обрабатывающей промышленности. Тем самым денежные власти создают своеобразный насос, перекачивающий деньги из реального в финансовый сектор и далее за рубеж.

Сегодня все негативные последствия губительной для производственной сферы денежно-кредитной политики принято списывать на COVID-19. Влияние социальной самоизоляции на разрушение производственно-технологических связей бесспорно. Но если в США и ЕС на нейтрализацию негативных последствий локдауна денежные власти выделили кредитов и фискальных послаблений до 30% ВВП, то в России размер этой помощи составляет около 4,5% ВВП. И в рамках существующего бюджетного правила увеличить её невозможно, так как совокупный дефицит региональных бюджетов, несущих основную нагрузку последствий борьбы с пандемией, достиг 30%.

Промедление с приведением денежно-кредитной политики в соответствие с поставленной президентом России целью — свершения рывка в развитии экономики — чревато далеко идущими последствиями для промышленности и социальной сферы. Судя по нагнетанию панических ожиданий обвала курса рубля, спекулянты готовятся к очередной атаке, пользуясь попустительством Банка России. Последний вместо принятия мер по пресечению манипулирования валютным рынком со стороны ряда уже засветившихся в этой преступной деятельности игроков фактически им подыгрывает, допуская лавинообразно нарастающую девальвацию рубля. С начала 2020 года она составила уже почти 30%, рубль снова устанавливает мировой антирекорд нестабильности (более глубокая девальвация из стран "двадцатки" наблюдается только в Турции, где исчерпаны валютные резервы и очень велико отрицательное сальдо платёжного баланса). Все усилия по повышению статуса рубля хотя бы до уровня региональной валюты, переводу расчётов с нашими евразийскими партнерами на национальные валюты вновь пошли прахом. Рынок уже реагирует на нарастающую девальвацию рубля повышением цен, которое денежные власти вкупе с ощутимым падением доходов и сбережений населения тоже списывают на пандемию.

На самом деле генерируемая очередной девальвацией рубля инфляционная волна является следствием проводившейся пять лет ограничительной денежно-кредитной политики. Причинно-следственная связь в данном случае очевидна: повышение процентных ставок — сокращение кредита — падение инвестиций — технологическое отставание — снижение конкурентоспособности производственной сферы — девальвация рубля — повышение инфляции. По этому порочному кругу суженного воспроизводства и деградации экономики мы ходим уже четверть века, попадая каждые 57 лет в стагфляционную ловушку, которая обходится экономике в 10% ВВП потерь и с каждым разом становится всё глубже.

Антикризисные меры правительства не дадут заметного эффекта, если денежно-кредитная политика останется неизменной. Как бы мы ни пытались отладить двигатель нашей экономики, без топлива она в гору не поедет. Предлагаемый Банком России проект Основных направлений единой государственной денежно-кредитной политики до 2023 года не сулит ничего нового. Денежное предложение в реальном выражении не увеличится, а это означает, что кредитование промышленных предприятий останется на явно недостаточном для полномасштабного использования имеющегося уровня производственного потенциала.

В этом случае не будет роста производственных инвестиций. Значит, не будет не только требуемого президентом рывка в развитии экономики, но и повышения доходов граждан, которые падают с начала политики "таргетирования" инфляции и обвалились ещё на 5% в этом году. Ожидаемый Банком России по итогам 2020 года рекордный десятипроцентный обвал потребления домохозяйств является закономерным результатом его политики. К чему это ведёт, можно увидеть по недавним событиям в Бразилии и на Украине, а также по последним событиям в Белоруссии, Киргизии и США.

Антикризисная программа правительства должна быть дополнена мерами по кардинальному изменению денежно-кредитной политики, предлагаемыми ниже, исходя как из понимания причин современного структурного кризиса мировой экономики, так и успешного международного опыта.

Во-первых, должно быть возобновлено применение специальных инструментов рефинансирования Банка России, посредством которых через уполномоченные коммерческие банки в экономику необходимо вернуть изъятые за последние пять лет 12 трлн. руб. в виде целевых долгосрочных низкопроцентных (13%) кредитов, предоставляемых: производственным предприятиям — для финансирования инвестиций в освоение передовых технологий и расширение выпуска пользующейся спросом продукции; малым и средним предприятиям — для возобновления деятельности после мер социальной изоляции; институтам развития — для финансирования прорывных инновационных и инфраструктурных инвестиционных проектов.

Во избежание нецелевого использования этих кредитов следует провести оцифровку предоставляемых денег с введением автоматического контроля за совершаемыми за их счёт платежами, не допускающего их перевода в валюту или в наличную форму. Предоставление таких кредитов целесообразно оформлять в рамках специальных инвестиционных контрактов, предусматривающих взаимные обязательства предприятия-заёмщика, банка и государства.

Во-вторых, необходимо приступить наконец к практической реализации стратегического планирования, которое застряло в фазе бумагописания. Должны быть введены механизмы ответственности за достижение запланированных в документах стратегического планирования целей, а также развёрнуты инструменты их практической реализации, включая национальные проекты. Денежно-кредитная политика должна обеспечивать создание кредитных ресурсов, необходимых для достижения предусмотренных стратегическими планами развития экономики целей наращивания инвестиционной активности и производственной деятельности. Не обслуживание интересов валютно-финансовых спекулянтов, а создание условий для максимизации инвестиционной активности должно стать главной целевой функцией ЦБ. Борьба с инфляцией должна вестись не за счёт сжатия конечного спроса, а на основе НТП, обеспечивающего снижение издержек и повышение качества продукции.

В-третьих, необходимо обеспечить хотя бы среднесрочную стабилизацию обменного курса рубля. Без этого нормализация инвестиционного климата невозможна. Все необходимые ресурсы и инструменты у Банка России для этого есть. Как показывает анализ колебаний курса рубля, ЦБ мог бы его даже зафиксировать на уровне максимального падения в конце 2014 года, легко обеспечив его стабильность, по ходу дела наращивая валютные резервы и постепенно монетизируя экономику (как это было в 19992003 годах, когда во главе Центробанка находился В.В. Геращенко).

В-четвёртых, необходимо защитить отечественных товаропроизводителей от недобросовестной конкуренции со стороны импортёров. Прежде всего — добиться строгого исполнения норм технических регламентов в отношении импортной продукции. Примерно треть её ввозится в нашу страну по незаконно выданным сертификатам без проведения должных испытаний на соответствие требованиям безопасности. Необходима решительная декриминализация этой сферы, пресечение деятельности недобросовестных органов по сертификации, что требует соответствующей перестройки курирующих эту работу органов исполнительной власти.

В-пятых, можно было бы принять меры по оптимизации распределения налогового бремени пропорционально рентным доходам: восстановить экспортные пошлины на сырьевые товары или хотя бы отменить возврат НДС по их экспорту вместе с налогом на добычу полезных ископаемых, который ложится на потребителей; ввести налог на валютно-финансовые спекуляции, обоснованный нобелевским лауреатом Тобиным; ввести реальную прогрессивную шкалу налогообложения граждан, компенсируя повышение налогов на доходы предпринимателей ускорением амортизации основных фондов; освободить от налогообложения все доходы, вкладываемые предприятиями в НИОКР и в инвестиции в основной капитал. Каждый из этих налоговых манёвров представляет собой несколько триллионов рублей налогового бремени, переносимого с общественно полезных видов деятельности на рентные и спекулятивные сверхдоходы.

Эти меры, необходимые для вывода российской экономики из кризиса на траекторию опережающего развития, могут быть реализованы очень быстро, ещё до конца 2020 года. Об их эффективности свидетельствует китайский опыт управления развитием экономики за счёт форсированного целевого кредитования производственных инвестиций в соответствии с долгосрочными, научно обоснованными стратегическими планами и требованиями добросовестной рыночной конкуренции.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > zavtra.ru, 10 декабря 2020 > № 3579086 Сергей Глазьев

ЦБ предложил "уговаривать" россиян не рисковать депозитами

Банк России предлагает гражданам оставлять "подушку безопасности" неприкосновенной, а участникам финансового рынка обращать внимание, из каких источников приходят деньги на биржевой рынок и "уговаривать" частных инвесторов не рисковать депозитами, заявил первый заместитель председателя ЦБ РФ Сергей Швецов.

"Мы должны по-другому посмотреть на то, кто приходит сегодня на фондовый рынок. Мы всегда говорили, что подушка безопасности у человека должна быть неприкосновенной и инвестироваться в самые надежные инструменты, которые показаны для сбережений. Сегодня мы видим, что часть людей неосознанно, под воздействием тех самых финансовых посредников с низкой социальной ответственностью перекладывают свою подушку безопасности в инвестиционные рискованные инструменты",- сказал он, выступая на заседании совета по развитию финансового рынка при Совете Федерации.

Кроме того, первый зампред ЦБ предложил "также обращать внимание, из каких источников человек перекладывает свои средства на рынок капитала". "Если это происходит из депозитов, чуть ли не уговаривать человека не торопиться, не рисковать суммой, остаться в том положении сберегателя, как он есть", - добавил он.

Ранее глава Банка России Эльвира Набиуллина заявила, что регулятор сейчас видит, как финансовые организации стараются использовать срок до апреля 2022 года, когда вступят в силу изменения в закон о квалификации инвесторов, чтобы "впаривать" людям продукты, которые не подходят для неквалифицированных инвесторов, в частности, сложные финансовые инструменты и инструменты с "плечом".

Россия > Финансы, банки > ria.ru, 8 декабря 2020 > № 3575716

«Рынок показывает абсолютно новые черты»

Генеральный директор «Алор Брокер» Александр Калин опасается, что уже в начале следующего года на рынке акций начнется масштабная коррекция, которая надолго отпугнет от него россиян, пришедших на биржу в этом году. Поэтому он советует частным инвесторам вкладываться в продукты с защитой капитала, причем формировать их самостоятельно, а не покупать у банков.

Петр Рушайло

СПРАВКА

Александр Калин родился в Москве. В 1993 г. окончил Московский инженерно-физический институт. Профессиональную деятельность на рынке ценных бумаг начал в ЗАО «Алор Инвест» в 1996 г., с 1998 до 2001 г. занимал должность генерального директора этой компании. В дальнейшем работал заместителем гендиректора УК «Агана». С сентября 2017 г. – генеральный директор компании «Алор+».

Компания ООО «Алор+» работает на российском рынке под брендом «Алор Брокер» с 1997 г., входит в топ-10 российских брокеров по количеству клиентов. У компании более 37 тыс. клиентов, ежемесячный клиентский оборот – более 600 млрд рублей.

«Нужно, чтобы люди привыкали к риску постепенно»

– Как вы сейчас оцениваете ситуацию на финансовых рынках? Что считаете наиболее интересным?

– Рынок в последнее время показывает абсолютно новые черты. Никогда такого не было, чтобы во время экономического кризиса была столь серьезная денежная накачка, чтобы вопреки всему, что творится в экономике, котировки акций росли, ставки падали – на моей памяти такое впервые. В связи с пандемией многие отрасли теряют огромную часть доходов. В первую очередь, конечно, нефтегазовый и банковский бизнесы. Но вопреки этому все растет. И это, безусловно, не совсем нормально.

– Не совсем нормально – это как понимать? Это плохо или хорошо для инвесторов? Допустим, на горизонте в пару лет.

– Даже на таком относительно коротком временном горизонте это не очень хорошо. Потому что высока вероятность, что в течение этой пары лет в один прекрасный момент начнется серьезная коррекция. И опыт показывает, что рынок падает гораздо быстрее, чем растет. При этом стоит учесть важную особенность именно российского рынка. В этом году на отечественные биржи пришло рекордное число новых инвесторов, количество брокерских счетов примерно удвоилось. У этих людей по большей части нет опыта работы на рынке, нет опыта финансовых потерь в кризисные времена. Поэтому есть очень большая вероятность, что при начале коррекции пойдет волна закрытия длинных и маржинальных позиций, что приведет к еще большему падению рынка. И конечно же, многие инвесторы очень сильно разочаруются.

Еще один момент. На рынок идут те, у кого все-таки какие-то деньги есть. А, как говорит статистика, в России сейчас таких совсем немного, большая часть населения имеет весьма скромные сбережения, инвестировать мало кто может. И вполне возможно, что значительная часть этих людей как раз и пришла на биржу в последние годы. Поэтому, если будет серьезная коррекция, разочарование затронет очень значительную часть граждан, которые в принципе в состоянии инвестировать. Это может быть большой удар по долгосрочным перспективам развития отечественного фондового рынка, да и экономики в целом.

– Вы упомянули закрытие маржинальных позиций. Но есть ощущение, что приходящие сейчас на рынок инвесторы – это в основном разочарованные в низких ставках по депозитам вкладчики банков, которые инвестируют достаточно консервативно.

– Да, в основном это именно такие инвесторы. Но кто-то из них, конечно, открывает и маржинальные позиции. Пусть их немного, но именно закрытие позиций по margin call вызывает эффект снежного кома и может приводить к очень серьезным просадкам рынка. Поэтому, мне кажется, инвесткомпаниям и банкам по большому счету следует предлагать клиентам, которые переводят деньги со вкладов, не трейдинг, а продукты, аналогичные депозитам: облигации, ноты с защитой капитала. Нужно, чтобы люди привыкали к риску постепенно. Но те же банки, переводя клиентов из категории вкладчиков в категорию инвесторов, сейчас дают им, условно говоря, доступ к кнопке. Любой клиент банка может за пару минут открыть себе на мобильном приложении брокерский счет. И ему сразу в том же приложении советуют покупать ценные бумаги, в основном акции. А акции – это уже серьезный риск.

Сейчас много разговоров о том, что российский рынок акций растет на деньгах физлиц. И это меня сильно тревожит. Допустим, нерезиденты продадут розничным инвесторам бумаги, а дальше все понятно: покупать акции будет не на что, рынок начнет падать, начнется волна коррекции. И разочарование частных инвесторов.

– Чтобы началась волна падения, нужен некий триггер. Что может им стать?

– Все что угодно. У нас же только дай повод. Например, если начнет сдуваться пузырь в Америке (не секрет, что там многие компании перекуплены), пойдут продажи и у нас. Наш рынок всегда смотрит на американский. Или новые санкции: если будут наложены ограничения на работу с российским госдолгом, нерезиденты начнут выходить из этих бумаг, а это практически автоматически означает ослабление рубля и распродажи на фондовом рынке. Да и вообще любые темы, связанные с политикой. У нас же часто бывает так, что вдруг появляется некое неожиданное решение руководства страны, которое вызывает резкую реакцию на Западе, нерезиденты начинают выводить деньги, а внутренних ресурсов, чтобы выкупить просадку рынка, просто не хватает.

«Инвесторы покупают надежду»

– Вы сказали, что надувается пузырь, который рано или поздно схлопнется. По вашим ощущениям, когда это произойдет?

– Отвечать на такой вопрос – гадание на кофейной гуще. Если же по ощущениям, мне кажется, что в феврале следующего года уже пойдет коррекция. В США в январе новый президент даст присягу и начнет принимать какие-то решения, которые, возможно, и станут триггером.

– В такой ситуации, которую вы описали, когда существует риск коррекции, как лучше всего вести себя частному инвестору? Что вы советуете своим клиентам?

– Все зависит от того, какие цели у инвестора, насколько длинные у него деньги. Если говорить о тех, кто переходит с банковских депозитов, я бы рекомендовал составлять пакет облигаций. И если сумма небольшая – естественно, на счете ИИС. На купон от облигаций я бы рекомендовал покупать дивидендные акции.

– То есть, по сути, делать индивидуальный структурный продукт?

– Да. Только делать самому, поскольку то, что предлагают банки, – это, конечно, немного не то.

– Почему?

– Маржа, которую закладывают финансовые дома, достаточно серьезная, и инвестору ничего не остается. Простой пример. Недавно банки активно продавали инвестиционное страхование жизни. Комиссия, которую они брали, – порядка 8–10% от суммы вложенных средств. И это с 3–5-летнего продукта. Сейчас они перешли на продажу структурных продуктов, нот, но аппетиты у них нисколько не умерились. То есть механизм примерно такой. Берем, к примеру, простую ноту, которая на 90% состоит из условно безрисковой части, облигаций. На оставшиеся 10% покупаются кол-опционы на акции. На сегодняшний день безрисковая часть дает 4,5% годовых, что на трехлетней ноте даст 13,5%. Поскольку вложили 90% портфеля – немногим более 12%. Допустим, происходит самый плохой вариант – акции не выросли. Инвестор теряет опционную премию, но это небольшие деньги и вроде бы как он все равно должен получить доход порядка 12%. В реальности же он получает нулевой доход, потому что 8% берет себе банк и еще 4% – изготовитель нот. Люди, которые сейчас покупают такие продукты, будут пожинать плоды этого через 2–3 года.

– А почему тогда люди это покупают?

– Они покупают надежду. И при благоприятном раскладе они действительно зарабатывают. Просто вероятность этого благоприятного расклада низкая. Продавцы в банках на этом не заостряют внимание. Они никого не обманывают. Действительно, если все кол-опционы сработают, то клиент получит свой купон по ноте. И такое происходит. Но, к сожалению, не так часто.

– Разве я сам не могу собрать такую квазиноту, купив необходимые финансовые инструменты?

– Это довольно тяжело. Опционы на российские бумаги не подойдут – там ликвидности никакой нет. А если опционы на западных рынках – там с небольшой суммой бывает сложно открывать счета, заморачиваться с иностранными брокерами. Опять же частному инвестору, всю жизнь державшему деньги на депозите, собрать корзину кол-опционов – весьма нетривиальная задача. Поэтому я и говорил о дивидендных акциях. Причем выбирать надо бумаги компаний, которые стабильно платят дивиденды, у которых финансовое состояние нормальное. Частному инвестору, наверное, нужно пользоваться рекомендациями аналитиков, брокеров, которые данную тему отслеживают.

– Это должны быть западные акции или российские?

– Если у вас деньги в валюте – то западные, если рубли – российские. В идеале – и то и другое.

– Какие сектора вы бы отметили с точки зрения подбора дивидендных акций для рисковой части портфеля.

– Сектора я взял бы разные. Если говорить о российском рынке – и «нефтянку», и телекомы, и энергетику, и металлургию. В каждом секторе есть такие бумаги. Ключевой вопрос здесь – наличие стабильной выручки, а не отраслевая принадлежность. Возьмем, например, МТС. В принципе у нее есть некие триггеры роста. Те же сети 5G, например. Но по большому счету это компания, которая из года в год стабильно получает определенную выручку, несильно зависит от кризисов, у нее хорошая дивидендная политика, порядка 10% годовых она стабильно платит акционерам. У нее коэффициент бета (это коэффициент, который показывает, как бумага ведет себя относительно рынка) – меньше 1, то есть бумага ведет себя стабильнее рынка в целом. Для консервативных инвесторов я бы лучше такие бумаги рекомендовал, чем тот же «Яндекс».

– Те 90%, которые вы советуете разместить в облигации, – что это за бумаги?

– Я бы брал либо ОФЗ, либо корпоративные облигации крупных компаний.

– Сейчас у нас ЦБ едва ли не напрямую начал кредитовать бюджет. Как правило, это приводило в российской истории к инфляции. Защитят ли облигации сбережения от обесценения?

– Нет, конечно. Если инфляция будет расти, никакие облигации, конечно, не защитят сбережения. Но я и не призываю держать 90% портфеля в облигациях. Речь о начальных вложениях, чтобы сразу не брать на себя слишком большие риски. А дальше портфелем надо управлять. Я бы предложил такую схему. Изначально вы действительно 90% средств вкладываете в облигации, а в дальнейшем на просадках рынка постепенно продаете облигации и докупаете акции, конвертируя таким образом, например, по 10% портфеля на каждой просадке. И постепенно у вас сформируется хороший сбалансированный портфель из дивидендных акций.

Россия > Финансы, банки. Приватизация, инвестиции > fingazeta.ru, 7 декабря 2020 > № 3575983 Александр Калин

Брендократия

Андрей Матузов о нематериальных активах современной цивилизации

Андрей Фефелов

"ЗАВТРА". Андрей Вячеславович, вы специалист по работе с брендами. Как вы стали бренд-консультантом, и что есть бренд?

Андрей МАТУЗОВ, эксперт в области управления брендами, руководитель Агентства национальных коммуникационных стратегий. В 1996 году я окончил Институт международных отношений и, как все молодые люди того времени, оказался перед выбором: пойти на госслужбу или податься в коммерцию. Отказ от политической карьеры дался мне с трудом, как, впрочем, и многим моим сокурсникам.

"ЗАВТРА". Времена "густопсовой" козыревщины стояли на дворе, и вам, понятно, не хотелось нырять туда с головой…

Андрей МАТУЗОВ. Конечно, но надо было как-то зарабатывать и строить свою жизнь. Основным мерилом успеха тогда стало количество американских долларов. Таланты людей оказались вторичными. Мне было, конечно, обидно отказаться от сферы внешней политики и стать коммерсантом. Довольно случайно я попал в сферу рекламы. Мы с однокурсниками организовали рекламное агентство и к окончанию вуза уже успели реализовать некоторое количество проектов, как для российских, так и для глобальных компаний.

Сейчас удивляет та простота, с которой мы "заходили" в западные и японские компании, предлагая достаточно простой набор рекламных услуг.

"ЗАВТРА". А у них просто не было никого здесь.

Андрей МАТУЗОВ. Не было альтернативы. А средний возраст людей, работающих в рекламной индустрии, тогда был (сейчас нам мало кто поверит из тех, кто не застал те времена) 22-23 года максимум!

Но со временем я понял, что реклама — это не просто креативный процесс, а в полной мере социально-экономический и политический алгоритм. До сих пор многие воспринимают рекламу очень упрощённо, как комплекс мероприятий по продвижению бренда — продукта, соединяющего товар с потребителем. Понятие "бренд" в обиходе тоже сильно упрощено, ограничено упаковкой, фирменным стилем, узнаваемой графикой, специальными звуками, слоганами и так далее.

К 1997 году всем стало окончательно ясно, что реклама транснациональна. Для нас обозначились международные группы, агентства, у которых, естественно, были и есть международные сетевые клиенты и бренды. Они уже частично присутствовали на тот момент в России.

Мы вышли на одно из европейских агентств и предложили сотрудничество. Мы просто сказали, что зачем им открывать здесь представительство и тратить время, деньги, рекрутировать специалистов, если у нас уже есть готовая инфраструктура и опыт работы. Идея встретила понимание.

Агентство называлось "Хагер" и находилось в Дюссельдорфе. Мы сделали презентацию, рассказали о наших достижениях… Надо сказать, весьма приятные люди там нас окружали, причём частично — выходцы из СССР. Они были в основном постарше нас лет на десять–двадцать, довольно опытные. И к 1998 году фактически "с колёс" мы стали создавать стратегии продвижения крупных европейских брендов "Нивея", "Хенкель", "Шварцкопф" на территории РФ.

Но уже через полгода это европейское агентство было поглощено глобальным американским холдингом. Для нас на тот момент это мало что значило, мы даже обрадовались, что в портфолио клиентов появилось много новых брендов: "Адидас", "Ниссан", "Эппл", "Марс" и так далее.

"ЗАВТРА". Хотя "Ниссан" вроде бы японский…

Андрей МАТУЗОВ. Это вообще одно из стойких заблуждений, когда мы воспринимаем бренд не по структуре капитала, а по происхождению.

"ЗАВТРА". По "месту рождения".

Андрей МАТУЗОВ. Да. Помните, пока не было айфонов, многие ходили с "Нокиа"? Я решил узнать истинную принадлежность этого бренда, якобы финского. Оказалось, что больше 50% акций компании принадлежит американским инвестиционным фондам. Ради чего эти фонды приобретали акции компании "Нокиа"? Стало понятно, что мировая экономическая структура, собственно, и подразумевает инвестиции американских глобальных компаний в структуру потребительских брендов, чтобы открыть им внешние рынки.

"ЗАВТРА". Иначе их просто не пустят на международные площадки?

Андрей МАТУЗОВ. Конечно! Позднее я наблюдал, как одна российская финансово-промышленная группа взялась за развитие Горьковского автомобильного завода. Они тогда неожиданно решили приобрести для ГАЗ "спящий" шведский бренд "Сааб", чтобы выйти на глобальный рынок, ведь одно из свойств бренда — это ментальный "ретейл", то есть сформированное отношение к бренду на глобальном потребительском рынке.

"ЗАВТРА". То есть, если ГАЗ покупает бренд "Сааб" и под его видом выпускает свои автомобили, то это открывает ему внешний рынок?

Андрей МАТУЗОВ. Да. При этом "спящие" бренды стоят не очень дорого.

Я какое-то время работал в России консультантом Министерства экономики Турции и наблюдал приобретение ими так называемых спящих брендов, европейских, чтобы таким образом реализовывать продукцию турецких предприятий в Европе.

Мне доводилось общаться с руководителем финансово-промышленного турецкого конгломерата "Коч холдинг" Мустафой Вехби Кочем. Он примерно так говорил: "Мы давно производим бытовую технику в Турции под прекрасным брендом "Арчелик". Это очень красивое слово для нас, турок. Но мы понимаем, что продвигать под этим брендом товары в Европе бесперспективно, — таков менталитет покупателя".

Именно для этого создаются новые бренды — как каналы связи с потребителем, но чаще приобретаются готовые.

"ЗАВТРА". А история с ОАО "ГАЗ" и тем зарубежным брендом имела продолжение?

Андрей МАТУЗОВ. Сделка была быстро отменена по неустановленным причинам.

"ЗАВТРА". Сработали ограничители, не пускающие нас в их "калашный ряд".

Андрей МАТУЗОВ. Да, видимо. Но я хотел бы вернуться к моей истории. Достаточно быстро я понял, что глобальный, базирующийся в Америке коммуникационный холдинг "Омником", который приобрёл в качестве актива агентство "Хагер", объединив его с американским агентством TBWA в глобальную сеть, — это фактически аналог нашего Министерства промышленности и торговли. Потому что задачи, которые разрабатывались им, были частью государственной стратегии экспансии американской потребительской бренд-архитектуры на внешние рынки, в том числе в Россию.

"ЗАВТРА". То есть эта мегаструктура — своего рода "отмычка", которая вскрывает рынки.

Андрей МАТУЗОВ. Тут уместен небольшой экскурс в историю о том, каким образом глобальные рекламные агентства, холдинги превратились в орудие экспансии. В пятидесятых–шестидесятых годах в Америке и Европе наблюдался рекламный бум, появилось много частных компаний, многие из них были одноимённы своим владельцам. В Великобритании таковыми были, например, "Саатчи и Саатчи" — рекламная компания братьев Чарльза и Мориса Саатчи. В США действовала целая плеяда известных рекламных деятелей, занимавшихся продвижением американских брендов. Бренды эти создавались и росли как результат работы данных команд.

Уже в 70-е годы в Соединённых Штатах бренды стали каналом перераспределения результатов финансовой деятельности компаний в создание новой культурной среды, возникшей на базе растущих средств массовой информации. СМИ, ставшие питательной средой для продвижения брендов, получили огромный импульс и финансовые вливания. Появилась новая общественная культура — культура потребления, внутри которой мы все теперь оказались. Эта потребительская культура и стала основополагающей доктриной современного мира.

"ЗАВТРА". Интересно, что средства массовой информации в данной схеме являются частью бренд-стратегии как большого проектного подхода.

Андрей МАТУЗОВ. Да, это так. В начале 80-х годов был достаточно серьёзный экономический кризис в США. Капитализм оказался в ситуации, о которой сейчас у нас, да и за океаном не принято вспоминать. И тогда новый президент Рональд Рейган объявил курс экономической политики, названный аналитиками рейганомикой.

Помимо налоговых реформ тогда был сделан интересный шаг: Рейган рекрутировал частные рекламные агентства для воплощения его экономической стратегии. Я говорил об этом с Ли Клоу, одним из ведущих креативных стратегов группы "Омником", который приложил руку и к созданию "Эппл" как мирового бренда и новой культуры потребления. Он мне доходчиво объяснил, что произошло в промежутке между 1970-ми и 2010-ми годами. В 1970-м ручка BIC стоила свои 100 единиц условных денег, как и сейчас, но тогда, в 1970 году, ценообразование ручки состояло на 90% из материальных активов.

Что такое материальный актив? Это в первую очередь сырьё, из которого эта ручка произведена, — нефть. А те, кто создавал нематериальный актив, то есть потребительскую культуру этого бренда, получали 10%. Тогда почти любой потребительский товар имел ценовую "развесовку" в пользу сырьевых экономических центров, к которым принадлежал и Советский Союз. Советские нефтяники получали эти деньги, и все советские граждане через государственное перераспределение имели возможность повышать свой уровень жизни. К середине 2010-х ситуация стала противоположной: около 90% стоимости товара на полке идёт тем, кто отвечает за нематериальные активы, то есть фактически за бренд.

"ЗАВТРА". А также биржам и прочим "торговцам воздухом".

Андрей МАТУЗОВ. Да. Это всё плод огромной работы по "раздуванию" нематериального актива в глобальном портфолио брендов, продвигавшихся через создание этой новой культуры, ломая границы, завоёвывая всё новые рынки. Целью этой экспансии, безусловно, является сырьё. Нам сейчас пытаются внушить, что сырьё ничего не стоит, что его производят все. Чего, мол, стоит ваш газ?

"ЗАВТРА". Или лес-кругляк!

Андрей МАТУЗОВ. Не так давно я обнаружил информацию, что в 70-х годах у нас были две потенциальные траектории развития экономики. Существовали, например, серьёзные опасения, что создание газопроводов и нефтепроводов сильно обесценит сырьё: при большем появлении продукта на внешнем рынке цена будет падать. Но в итоге мы пошли на резкое увеличение сырьевого экспорта, не создавая при этом внутреннего потребительского рынка с соответствующим ассортиментом и добавленной стоимостью. И мы стали терять колоссальное количество денег год от года. Деньги просто перераспределились в пользу западных экономических центров.

"ЗАВТРА". В таком ракурсе и доллар — раздутый бренд.

Андрей МАТУЗОВ. Конечно! Это нематериальный актив. Есть поверхностная характеристика бренда, когда мы говорим, что "бренды предопределяют наш выбор" или что "бренд — это рассказанная история". Но при этом зачастую забываем, что бренд на сегодняшний день — это в первую очередь структура капитализации и управления нематериальными активами.

"ЗАВТРА". То есть это проект.

Андрей МАТУЗОВ. Причём и проекты стали брендами, и бренды стали проектами. Это, конечно, обусловлено развитием IT-технологий, Интернета как такового. Мы все оказались в некой среде участниками конкурентной борьбы. И центром этой борьбы становится человек как носитель самого ценного в мире сырья под названием "талант"! На мой взгляд, любой человек — сочетание материального и нематериального активов, где материальный актив — его способности, таланты, а нематериальный — его амбиции и спектр тех возможностей, которые человеку даёт государство. И война сегодня идёт за обладание мировым совокупным человеческим талантом.

Весь мир эпохи глобальных СМИ, интернет-технологий, эфемерных границ между странами приобрёл черты гигантского ретейла — планетарного гипермаркета, где все страны предлагают свои потребительские культуры. И по факту многие люди имеют возможность дистанционно выбирать культуру того или иного экономического центра, той или иной страны. Например, находясь в Москве, учиться в Лондоне. Экономические центры тоже сейчас живут по законам брендов: формируют потребительские свойства, ориентированные на покупателя, предлагают ему инструменты самореализации, стремятся к тому, чтобы траектория развития человека совпадала со структурой развития бренда.

И исходя из этой логики, государство как экономическую категорию можно и нужно в первую очередь оценивать по уровню капитализации нематериальных активов как добавленной стоимости, создаваемой людьми и их талантом. И в этом секрет бренда как универсальной экономической категории, которая стала на наших глазах метрикой для экономических, социальных, политических проектов.

"ЗАВТРА". А с точки зрения практической: кто и как создаёт бренды?

Андрей МАТУЗОВ. В первую очередь это государственная политика. Говорить здесь о свободном рынке было бы неправильно. Именно в контексте реализации проекта "рейганомики" были рекрутированы рекламщики, вставшие у руля американской глобальной экспансии.

Сейчас рекламные компании как таковые остались, но деятельность их диверсифицировалась: появились стратегические консультанты, креативные работники, байеры и медиасервисные специалисты. Соответственно по этим направлениям стали формироваться самодостаточные пулы клиентов. И как предтеча сегодняшних социологических институтов, разрабатывающих стратегии экспансии, появились подразделения рекламных агентств, отвечающих за выработку стратегического курса развития брендов.

Сейчас уже сложился глобальный рынок американских и европейских компаний, которые занимаются разработкой так называемых дорожных карт. Многие из них работают на базе университетов и являют собой think tanks глобальных корпораций. В Бостонском университете, например, есть кафедры, которые с начала 80-х годов занимаются выработкой методов воздействия на культуры других стран. Они анализируют параметры зарубежных партнёров, предлагают определённые решения, обкатывают найденные стратегии — в первую очередь на коммерческих брендах.

"ЗАВТРА". А в России есть какое-то движение в этом направлении? Есть ли заказчик подобных проектов внутри страны?

Андрей МАТУЗОВ. Я много раз сталкивался с нашими ответственными за такого рода деятельность организациями. В них, пожалуй, мало кто понимает, что самая важная миссия государства — это предоставление инструментов для реализации способностей и талантов граждан. К сожалению, реализация талантов остаётся прерогативой определённого класса, определённых элитарных групп. Социальные лифты почти отсутствуют. Массам же предлагается развивать в основном прикладные навыки, например, профессии парикмахера или повара…

Среди принимающих решения есть люди, которые понимают истинное положение дел, но они ничего не предпринимают, чтобы что-то изменить. Мы живём по чужой повестке и не пытаемся выстроить свою стратегию, повторяем западные схемы. Так, видимо, кому-то удобнее…

"ЗАВТРА". Стратегия возможна при наличии точной "карты местности", правильного видения ситуации.

Андрей МАТУЗОВ. Глобальная политическая повестка тоже, по моему мнению, соответствует законам продвижения брендов. Сейчас бренды конкурируют не только на уже имеющемся поле, но и стремятся создать экспоненциально растущую долю аудитории, вводя новые правила игры. Бренд-технологи теперь делают основную ставку не на традиционную массовую аудиторию, которая латентна сама по себе и не даёт нужного им драйва в обществе, а на инклюзивные группы. Это значит, что при продвижении как коммерческого, так и некоммерческого бренда ядром аудитории становятся миноритарные группы, выделяемые, например, по национальному, физиологическому, гендерному или какому-то другому признаку. Бренд-стратеги предлагают им уникальную "повестку", возвеличивают в традиционном обществе, говоря им: "Традиционным быть неправильно, стань особенным!"

"ЗАВТРА". Отсюда увлечение современной западной цивилизации "меньшизмом".

Андрей МАТУЗОВ. Да, во все эти процессы рекрутируют наиболее активных людей из зажатых традиционным образом жизни слоёв общества. Возьмём один из примеров "оранжевых революций" — недавние события в Белоруссии. Ведь ни для кого не секрет, и мы все это видим, что основным драйвером протестных акций там являются женщины. Социальный портрет их лидеров легко нарисовать: 40+, разведены, не преуспели профессионально. Такая женщина работает зачастую коучем или тренером по йоге… А жизнь-то идёт и надо срочно что-то делать. И тут вдруг их почти фантастическим образом, дистанционно, рекрутируют в проект реализации глобальной миссии. И эти инклюзивные слои готовы пойти на всё, пожертвовать собой, чтобы стать драйверами любой предложенной не важно кем "повестки", — в то время как большинство, исповедующее традиционные ценности, для таких действий не подходит.

"ЗАВТРА". То есть "меньшизм", который сейчас шагает по всему миру, есть оптимальный инструмент для продвижения внешних целей. Не меньшинства как таковые порождают эти движения — они являются лишь исполнителями.

Андрей МАТУЗОВ. Если очистить эти движения от броского антуража, то можно почти в каждом случае увидеть главное — стратегию захвата обесценивающегося, но на самом деле дорогостоящего сырья. Как только это сырьё попадёт в руки западных глобальных корпораций, я уверяю вас, оно вернётся в портфолио брендов — с 10% к 90% вновь!

"ЗАВТРА". Логично. А меньшинства, уже ненужные, закатают под асфальт.

Андрей МАТУЗОВ. Да. А мантры типа "сырьё больше ничего не стоит", "оно никому не нужно, есть новые технологии, которые обесценили сырьё" — это всё, конечно, глобальная информационная политика, которая призвана убедить нас в том, что мы, являясь ведущей сырьевой державой, не должны претендовать на доминирующую глобальную роль.

"ЗАВТРА". В бренд-политике "технологии вовлечения" имеют колоссальное значение. Помните, как в перестройку нас всех вовлекали в ваучеры?

Андрей МАТУЗОВ. Да, перестройка в этом отношении была "пилотным" брендом, нацеленным на изменение самосознания советских граждан. Всё было реализовано по западной методологии продвижения брендов. А вспомните проект "приватизация"! Ведь он был чётко реализован как рекламная кампания "ПриватиЗАция" и проводился в России глобальными рекламными агентствами.

"ЗАВТРА". И ведь США действительно являются матрицей этой культуры. Они уже давно в своей политике — финансовой, культурной, военной — уравняли бренд и жизнь, иллюзию и реальность, даже где-то с перераспределением реальности в пользу иллюзий.

Андрей МАТУЗОВ. Да, это продуманная работа, которая реализовывалась с конца 70-х годов, когда Америка стояла на пороге банкротства. И когда многие продолжают утверждать, что в США был высокий уровень жизни, а мы, мол, "ездили за колбасой в Москву", то эти люди, мягко говоря, путают временны?е периоды. Уровень жизни в СССР до 1980 года был выше и имел большие перспективы, нежели в США. Процесс усиленного торпедирования экономической системы в нашей стране дал результаты в начале 80-х, и к 90-му году социалистическая система была дискредитирована, а рычаги управления нашей экономикой оказались в руках Запада.

"ЗАВТРА". Американцы "забрендировали" даже Луну, создав иллюзию победы в космической гонке. Это одно из главных их достижений в холодной войне.

Эту бренд-культуру Россия, изучив, должна наконец оседлать, ведь в нашем национальном характере есть такая особенность: мы можем вещи выдумывать, придумывать. Мы можем заново выдумать Россию, можем выдумать заново весь мир!

Андрей МАТУЗОВ. Да, и не надо повторять чужое. Нам остро необходимы реально работающие концепции справедливого мира. А наша экономическая культура на фоне выкачивания из страны сырья сведена к потребительским кредитам и ростовщическим схемам!

Сидя дома во время пандемии, я понял со всей очевидностью, что люди, не выходя на улицу и прилипнув к экрану телевизора, стали лёгкой добычей для банков. И заметьте, какой рост рекламы потребительских кредитов произошёл за это время! А наши актёры, втёршись в доверие к людям, исполнив в своё время роли советских космонавтов, спортсменов, исторических личностей, с экрана телевизора буквально загоняли и загоняют людей в кабалу, рекламируя разного рода "финансовые продукты". Ни к чему хорошему это не приведёт, люди и так уже в долгах. И многие наши телевизионные шоу построены на зарабатывании денег как самоцели.

"ЗАВТРА". Характерно, что в передаче "Что? Где? Когда?" раньше призами были книги, а потом стали играть за деньги.

Андрей МАТУЗОВ. Да, наше общество находится в руках банкиров и финансистов, которые не намерены выходить за рамки привычной им деятельности.

"ЗАВТРА". Однако сейчас международный финансовый клубок распадается.

Андрей МАТУЗОВ. Возможно, что так, а может, это очередная "мантра", которую нам внушают, дабы как можно больше людей думало: "Америка разваливается на наших глазах, через пару лет мы заживём по-настоящему, доллару конец!"

"ЗАВТРА". Не исключено, что возможная гражданская война в США — просто способ списать все долги. Но важнее другое: сейчас бренды используются в манипулятивных целях, для бесконечного навязывания коммерции и перераспределения ресурсов в пользу сильных мира сего. А можно ли направить потенциал бренд-культуры в область развития человека?

Андрей МАТУЗОВ. Конечно, можно. Дело в том, что коммуникационные бренд-технологии, как и информационные технологии, есть инструменты, с помощью которых можно достигать как чего-то хорошего, так и прямо противоположного. Та же дилемма, что с атомом: может быть мирным, а может всё разрушить.

Меня коробит, когда я слышу высказывания некоторых критиков социальных процессов, которые делают из современных коммуникационных IT-технологий зверя. Я считаю, что это неправильно, это наносит большой вред процессу становления нашей стратегии как таковой. Я уверен в том, что все эти вещи можно поставить на службу новому интерактивному социализму — обществу справедливости, у которого, вне всяких сомнений, есть большое будущее. Более того, мне кажется, что по-другому его просто и не создать. Только информационные технологии могут помочь в деле реализации творческих способностей человека в интересах государства, что и станет мерилом справедливого распределения результатов труда общества.

Сейчас выделяются гигантские деньги, десятки миллиардов рублей, на определённые IT-проекты, но люди не видят практических результатов, способных реально улучшить их жизнь, вовлечь их в созидательный общественный процесс.

"ЗАВТРА". Зачем тогда это делается?

Андрей МАТУЗОВ. Резонный вопрос. Тем не менее эти же технологии могут сделать наш мир более справедливым.

"ЗАВТРА". И это должно быть не только общество справедливости, но и общество развития. Это необходимо подчеркнуть. Поскольку заниматься распределением с помощью цифровых технологий мы ещё сможем более-менее справедливо, а вот развиваться можно только на духовной основе. Нужен тот самый нематериальный мощный актив, о котором вы говорили. Столкновение с Западом уже происходит на наших глазах, он не уйдёт со сцены просто так.

Андрей МАТУЗОВ. Пока же мы ведём условную войну с Западом по его правилам, по сути, на его правовой территории, да ещё и пытаемся копировать их схемы. Но я уверен, что мы, русские люди и народы, традиционно проживающие на территории России, станем передовой ударной силой в деле создания абсолютно нового общества.

"ЗАВТРА". Выпустите ли вы книгу на эту тему? А лучше не просто книгу, а учебник или методичку.

Андрей МАТУЗОВ. Методичку сделать можно. Процесс созидания при существующем доступе людей к информации не является чем-то особенным. Созидателем может стать практически каждый человек, надо только организовать людей в созидательные группы с проработанной методологией и повесткой. Это несложно, и не надо выискивать этих людей, достаточно создать инструменты вовлечения людей в формирование новой повестки.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ. Финансы, банки > zavtra.ru, 6 декабря 2020 > № 3574151 Андрей Матузов

Видеообращение Михаила Мишустина к участникам первого Евразийского конгресса

Первый Евразийский конгресс на тему «Экономический прагматизм и взаимная выгода как основа Евразийской экономической интеграции» проходит в Москве 4 декабря.

М.Мишустин: Дорогие друзья! Уважаемые коллеги!

Рад приветствовать вас на первом Евразийском конгрессе.

Прежде всего хочу поблагодарить Евразийский банк развития за организацию мероприятия, за возможность обсудить на площадке конгресса самые важные вопросы евразийской интеграции, перспективы союза, привлечь к этой дискуссии бизнес, представителей органов власти и международных организаций, экспертов.

Евразийский экономический союз по ёмкости рынка, промышленному и сельскохозяйственному потенциалу, взаимному переплетению экономик входит в число ведущих региональных интеграционных объединений. Наша главная задача – добиться благополучия во всех странах союза, сделать всё необходимое для динамичного развития экономики, сохранить устойчивость в условиях кризисов и совместно противостоять новым вызовам.

Нашему союзу в 2020 году исполнилось пять лет. Он развивается в соответствии с принципами Всемирной торговой организации. За этот небольшой для международного объединения период гармонизировано регулирование по ключевым направлениям сотрудничества, создан общий рынок с едиными правилами для бизнеса, растёт кооперация в промышленной сфере, расширяются рынки сбыта, появляются условия для справедливой конкуренции, устраняются барьеры для четырёх свобод – движения товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. Активно работают институты развития – Евразийский фонд стабилизации и развития и Евразийский банк развития. В перспективе банк должен стать региональным центром сопровождения интеграционных процессов, сфокусироваться на реализации крупных и системно важных межгосударственных проектов.

Евразийский союз должен выйти на новый уровень своего развития. Очевидно, что нужно продолжить курс на укрепление единого рынка, где всё более свободно перемещаются товары, услуги, капитал, рабочая сила, и вместе с тем создать единое цифровое пространство стран «пятёрки». А значит, к четырём свободам должна добавиться и пятая свобода – движения информации.

Именно цифровые технологии, их внедрение – главный фактор формирования единого экономического пространства, создания единой инфраструктуры. И нам необходимо ускоренно перевести экономики наших стран на новый технологический уклад, внедрить «цифру» во все отрасли, в том числе в транспорт, логистику. Цифровые платформы в этой сфере за последние десять лет кардинально преобразили мировое торговое сообщение. И на территории союза также должны развиваться цифровые транспортные коридоры. Они позволят ускорить грузоперевозки и повысить выручку транспортно-логистических компаний.

Большие перспективы и у цифровой торговли. Мы уже ведём работу по стимулированию интернет-торговли внутри ЕАЭС. Рассчитываем также на подписание меморандума о создании единого почтового оператора. С такой инициативой выступил организатор конгресса – Евразийский банк развития. Это станет и важным шагом к безбарьерной электронной коммерции в странах союза.

В развитии интеграции нельзя останавливаться на достигнутом. Необходимо действовать, чтобы укрепить своё влияние на международной арене. И наше объединение стремится к диалогу со всеми иностранными партнёрами, в том числе по Шанхайской организации сотрудничества. Активно идёт работа по сопряжению союза с китайской инициативой «Один пояс – один путь». Она предполагает создание системы цифровых коридоров между странами «пятёрки» и Китаем, внедрение электронной сертификации во взаимной торговле по ряду товаров.

Всё это важно для построения Большого евразийского партнёрства. Именно с такой инициативой выступил Президент России Владимир Владимирович Путин.

Несмотря на непростую обстановку в мировой экономике, мы будем делать всё необходимое, чтобы расширять международное сотрудничество. Так что впереди у нас много серьёзной работы. Главное, к чему мы стремимся, – это чтобы Евразийский экономический союз стал по-настоящему комфортным местом для жизни людей и ведения бизнеса.

Уверен, что идеи и предложения, которые прозвучат на конгрессе, помогут этой работе.

Желаю всем участникам успехов. Пусть это время пройдёт для вас интересно и с пользой.

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. Финансы, банки. СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 4 декабря 2020 > № 3574269 Михаил Мишустин

Встреча с председателем правления Сбербанка Германом Грефом

Президент, председатель правления ПАО «Сбербанк» Герман Греф информировал главу государства о текущей деятельности компании.

В.Путин: Вы хотели что-то мне показать, Герман Оскарович.

Г.Греф: Да, Владимир Владимирович, я хотел Вам презентовать два наших продукта. Один вывели на рынок: это устройство называется SberBox. Такая маленькая коробочка, которая подключается практически к любому телевизору, лишь бы в нём был вход HDMI (с начала – с середины 1990-х годов все телевизоры оснащаются таким входом), и любой телевизор превращается в умный смарт-телевизор, управляемый через интернет, голосом.

Здесь у нас 180 каналов телевидения, онлайн-кинотеатр, наше приложение музыки, здесь голосовой помощник, который тебе расскажет про погоду, курсы валют, финансовые услуги и ответит на вопросы очень многие из интернета, и идёт постоянная лента новостей. Сюда же малые предприятия могут – и не только малые предприятия – размещать свои приложения и имеют фактически доступ к каждому человеку, у которого есть эта приставка дома.

В том числе мы здесь размещаем нашу образовательную платформу «СберКласс», потому что у детей из небогатых семей не всегда есть планшет, компьютер, и фактически с помощью этой штучки – она стоит у нас три тысячи рублей, мы её продаем за 2999 рублей – любой телевизор превращается в компьютер высокой мощности, который работает через наше облако, с образовательной платформой для детей. Здесь же игры: любой телефон превращается в джойстик, которым можно управлять игрушками.

Образовательная платформа, как я уже сказал, и большое количество разных приложений.

Мы начали продажу буквально несколько месяцев назад, и уже продано порядка ста тысяч устройств. У нас план – до 2023 года мы хотим продать не менее десяти миллионов устройств, и это, конечно, очень важно. Большой спрос, потому что они недорогие, в особенности сейчас, в период коронавируса, люди с удовольствием покупают, мы не успеваем производить их.

В.Путин: Цена качеству соответствует.

Г.Греф: Да. На самом деле мы очень стремились сделать максимально дешёвое устройство, чтобы оно было доступно большому количеству людей.

И второе устройство, которое мы выводим на рынок в декабре, – это устройство, которое называется SberPortal. У Вас это первое устройство, пока его ещё нет в продаже, оно появится в продаже только в двадцатых числах: с 20 декабря мы начинаем его продавать.

Это первое устройство в мире с камерой, которая управляется жестами. Здесь широкоугольная камера. Камера, если сделать свою фотографию и много членов семьи, она узнаёт члена семьи, подстраивает весь контент на экране под того члена семьи, который в данный момент появляется в створе камеры. Её можно просто закрыть, там есть специальная магнитная крышечка такая.

И здесь всё то же самое: те же самые три голосовых помощника, можно совершать отсюда телефонные звонки, можно совершать финансовые операции, можно покупать акции, или смотреть фильмы, или передавать отсюда на телевизор любую картинку, или слушать музыку и так далее.

Это полностью наша разработка, она с очень хорошим звуком сделана. Полностью вся разработка, включая дизайн чипа, камера, экран, – всё абсолютно сделано нашим подразделением, которое называется SberDevices.

Это уже третье устройство, которое мы поставляем на рынок. Оно будет подороже, конечно, будет стоить примерно 28–29 тысяч рублей. Это самое сложное, совершенное устройство, которое мы производим на рынок. Все остальные будут по цене, конечно, значительно меньше. И в течение следующего года мы поставим на рынок ещё порядка пяти разных устройств – для автомобиля, для умного дома: можно будет управлять, как и через это устройство, светом, кондиционером и так далее.

Фактически это универсальное устройство, оно облачное, соединено с нашим облаком, поэтому постоянно происходит обновление, функциональное обновление, и люди смогут пользоваться всем набором услуг – не только нашими, но и, то же самое, любые предприятия, которые захотят иметь доступ к клиенту, смогут размещать там свои приложения, и люди смогут пользоваться этим.

В.Путин: У людей будет возникать вопрос: а камера куда транслирует изображение?

Г.Греф: Камера никуда не транслирует изображение, потому что чип здесь, и мы не получаем никакую картинку. Но если ты не хочешь, чтобы камера снимала тебя, то тогда можно её просто закрыть, поэтому мы сделали физическую крышечку на магните, чтобы не было никаких сомнений. Здесь отключается микрофон кнопочкой, физически отключается микрофон, и крышечкой закрывается объектив камеры. Но вся эта информация хранится только на чипе внутри камеры, а всё, что касается поставки контента и запросов, конечно, хранится в нашем облаке здесь, в Москве.

В.Путин: Понятно, спасибо. Удачи.

Г.Греф: Спасибо.

Мы на самом деле новички на этом рынке. Конечно, это первый наш опыт, но вообще мы первый банк, который начал производить электронные устройства и стал продавать их. У нас большие амбиции – до 2023 года вырасти в объёмах и поставлять большинство наших услуг нашим клиентам через такого рода устройства.

В.Путин: Теперь поговорим по результатам работы Сбербанка за 9 месяцев. Насколько я понимаю, чистая прибыль немножко сократилась, эффективность капитала немножко снизилась, но в целом за 9 месяцев, я посмотрел, результаты довольно сильные: портфель растёт у вас кредитный, и, я так понимаю, Вы, наверное, это чувствуете, экономическая активность граждан увеличивается постепенно.

Г.Греф: Владимир Владимирович, действительно, этот год был очень непростым для всей экономики, в частности для одиннадцати отраслей, которые пострадали больше всех, и, конечно, для банковского сектора.

В начале года все наши прогнозы были достаточно пессимистичными, и мы предполагали, что спад ВВП мог достичь 12 процентных пунктов. И конечно, март, конец марта (мы начали формировать резервы уже в марте), апрель и май – это были месяцы, когда мы старались максимально создать провизии под будущие проблемы.

Мы видели, конечно, обвал на целом ряде рынков: туризм, перевозки, посещение ресторанов, кафе и так далее – одиннадцать отраслей, действительно, очень сильно пострадали. Но меры, которые были предприняты, в частности две меры сработали, мы считаем, очень хорошо, которые приняло Правительство.

Первое – это выплаты семьям с детьми. Это очень сильно поддержало людей, мы увидели сразу же, как появилась экономическая активность у людей. И второе – это кредит под два процента под выплату заработной платы при условии сохранения рабочих мест. Мы анализировали – такого решения мы не видели нигде в других странах, но оно сработало очень хорошо. Если будут сохранены рабочие места, то в марте предприятия фактически спишут все эти полученные кредиты, включая проценты. Это, конечно, огромная мера поддержки. И в целом мы увидели, что с мая началось – июнь, июль, август – очень быстрое восстановление. В результате наша оценка падения ВВП составляет примерно 3,8–4,5 процента, не больше.

В.Путин: В Правительстве и в Центральном банке примерно такие же цифры.

Г.Греф: Да. Это значительно лучше, чем мы ожидали, конечно, изначально.

В сентябре началась стагнация потребительских расходов, в ноябре и декабре мы видим падение опять спроса – и опять-таки из-за пандемии. Но тем не менее такой глубины падения, которое мы видели весной, нет, и, в общем, наши опасения пессимистичные уже тоже не имеют места быть. Поэтому мы думаем, что в этом году наша прибыль примерно сократится на 12, может быть, 13 процентов по сравнению с прошлым годом, и мы в этом году заработаем, я думаю, более 700 миллиардов рублей чистой прибыли.

Мы недавно приняли нашу новую трёхлетнюю стратегию, в ноябре наш наблюдательный совет её одобрил. На этой неделе мы её презентовали нашим инвесторам.

В.Путин: У вас чистая прибыль в первом и втором кварталах сильно упала, сейчас постепенно восстановление идёт, я так понимаю.

Г.Греф: Да, третий и четвёртый квартал – у нас идёт восстановление полное, внекризисного периода уже. А вот первый-второй квартал, конечно, мы очень сильно, вслед за нашими клиентами, естественно, вынуждены были формировать резервы, и чистая прибыль упала.

В.Путин: Рентабельность капитала получше даже выглядит, мне кажется.

Г.Греф: У нас рентабельность капитала в этом году будет где-то в районе 16 процентов, что для кризисного года очень неплохо. Самое главное, что мы видим, что, скорее всего, мы будем в состоянии платить 50 процентов дивидендов. Мы в этом году заплатили 423 миллиарда дивидендов, это самая большая сумма за всю историю, которая платилась российскими компаниями. Несмотря на кризис, мы сумели сохранить весь объём. И мы очень надеемся, что в течение следующих трёх лет мы будем в состоянии платить 50 процентов дивидендов. Соответственно, в следующем году – мы понимаем, какие проблемы есть у бюджета в связи с большими затратами в этом году на поддержку предприятий и людей, и мы сделаем всё, чтобы остаться в рамках прогноза и платить весь объём дивидендов.

В этом году мы потратили много денег в связи с коронавирусом: примерно 17 миллиардов рублей в совокупности мы потратили на дополнительные расходы. В том числе мы сильно увеличили благотворительную помощь, мы покупали очень много средств индивидуальной защиты для клиник в различных регионах. Буквально на прошлой неделе мы опять отправили партию средств защиты в регионы северо-запада. Мы помогали полиции, мы помогали больницам, детским домам. Конечно, закупали средства индивидуальной защиты для наших сотрудников, потому что мы всё это время работали и, конечно, вынуждены были покупать и маски, и средства защиты для всех клиентов, потому что вход в офис сейчас допускаем только в случае, если клиент в маске. Если у него маски нет, то мы предлагаем ему маску, которая есть в каждом отделении.

Но в целом сейчас, конечно, произошла адаптация к той очень непростой ситуации, которая была у нас в начале года, и в целом мы смотрим в 2021 год [с оптимизмом]. Несмотря на то что, мы понимаем, вакцинация, с декабря начиная, будет развиваться постепенно, тем не менее мы видим, что, скорее всего, в следующем году мы между 2 и 3,5 процента будем иметь экономический рост и восстановление большинства отраслей. Поэтому в этом смысле мы смотрим с оптимизмом.

И наша многолетняя работа по цифровизации всех сервисов привела к тому, что этот период мы прошли очень неплохо. Мы оценили, Владимир Владимирович, сколько дают нам в год доходы от тех технологий, которые мы создали за эти годы, и в годовом исчислении в прошлом году мы заработали за счёт использования технологий и сокращения непроизводительных расходов примерно 400 миллиардов рублей. Это полностью окупает вообще все наши инвестиции. Мы инвестируем каждый год большие деньги в технологии, но мы видим возврат на эти инвестиции.

И конечно, мы создали целый ряд сервисов. Это и ипотека: мы были единственным банком на рынке, который весной предоставлял ипотеку всю, включая государственную регистрацию ипотеки, без явки в офис. Люди могли купить квартиру, ни разу не посетив наш офис. И в целом мы видели и видим своей задачей всячески поддерживать наших клиентов – и предприятия, и физических лиц – в этот непростой период времени. Для всей команды это большой вызов и большая, наверное, честь, в конце концов, в трудный период помочь и предприятиям, и людям, и стране преодолеть такой сложный период.

В.Путин: Хорошо.

Россия > Финансы, банки. Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ > kremlin.ru, 4 декабря 2020 > № 3574259 Герман Греф

Система страховой медицины зашла в тупик

Нерешенные проблемы не позволят Минздраву России оказывать гражданам полноценную плановую медицинскую помощь. Особенно в условиях эпидемии.

Сергей Кузнецов

Сегодня система здравоохранения переживает новый этап развития. И это развитие неразрывно связано с жизнью и интересами рядовых врачей. Мы знаем, что Врачи в экстремальных ситуациях не задумываясь встают на защиту интересов и здоровья наших граждан и Государства. Необходимо, чтобы и их инициативы, и предложения были услышаны.

Пандемия COVID-19 выявила многие недостатки нынешней модели организации российской медицины. Для усиления прозрачности и контроля всего медицинского сообщества необходимо решать основных проблемных вопросов, для решения которыми сегодня необходимо взаимодействие по целому ряду вопросов:

* Очевидная необходимость административного и управленческого объединения медицинских организаций всех форм собственности;

* Недостаток управленческих кадров в медицинской отрасли. Задача обеспечения системы здравоохранения управленцами является возможно приоритетным направление развития всей отрасли;

* Наличие теневого бизнеса, что препятствует обеспечению надлежащего контроля и способствует фактическому уходу от налогов и профессиональной ответственности;

* Необходимо сравнение эффективности расходов государственных средств на медицинскую отрасль через распределение средств ОМС;

* Подготовка и согласование с налоговыми органами РФ эффективной системы налогообложения медицинских организаций, а также разработка нормативной базы по логистике финансовых взаимоотношений между частными и государственными органами контроля;

* Необходимость разработки и утверждения системы страхования потери трудоспособности врачей и обязательной профессиональной ответственности врачей, как важнейшего инструмента защиты интересов пациентов;

И ещё многочисленное количество вопросов и проблем.

В новых условиях необходимо срочно утвердить эффективные решения для развития комфортного взаимодействия между государственной, смешанной и частной формами собственности и органами надзора, государственными институтами управления здравоохранением.

В настоящее время для главных врачей, руководителей и учредителей медицинских организаций всех форм собственности, а также индивидуально практикующих врачей (ИП) в большинстве регионов России эти проблемы являются приоритетными.

Прямой субординации между федеральными органами исполнительной власти и региональными учреждениями здравоохранения не имеется.

Президент России Владимир Путин предложил создать госкорпорацию в сфере здравоохранения еще в октябре прошлого года. Это очевидная необходимость - сильное и разумное централизованное управление здравоохранением.

Может самым большим капиталом этой корпорации должна быть человекоориентированность в сочетании с высочайшим уровнем профессиональных компетенций!

Сегодня здравоохранение как система оказания важнейших для человечества услуг должна работать именно как корпорация. Нам пора и придется уходить от нынешней схемы страхования медицины.

Нерешенные проблемы не позволят Минздраву России оказывать гражданам полноценную плановую медицинскую помощь. При этом Роспотребнадзор использует мощности системы здравоохранения в интересах борьбы с коронавирусом, часто перепрофилируя медицинские организации, бросая на передовую борьбы с инфекцией неподготовленных для этого медицинских работников.

Конечно, сейчас — «идеальный шторм» в смысле реформирования медицины. Но у нас, как только черные лебеди улетают, делают вид, что система работает нормально. Нормально она не работает и не может, по сути своей логистики. И центроориенирована система «Минобр-Минздрав» только на себя, а не на здоровье, качество лечения и лояльность пациентов. Это тоже правда! В реализацию такой продуманной модернизации верю, но слабо. Да и переломить уродливорожденную и так же живущую систему ФОМСов тоже крайне сложно. Тут нужны волевые решения на уровне руководства страны.

И ещё раз: нет управленцев с реальными полномочиями, правильным пониманием и желанием менять сложившуюся структуру. Нужна новая немецкая машина, а мы всё красим и рихтуем старенькие Жигули.

Новая модель здравоохранения и новая модернизированная Госкорпорация по здравоохранению нужна 100%. Взяв лучшее из советской медицины, а это наш огромный багаж и величайшее наследство, и наложив эти опыт и знания на современные модели управления и менеджмента, мы, очень надеюсь, сможем победить в любых пандемиях. А многие нам еще только предстоят.

Сергей Кузнецов, д.м.н., председатель Комитета по медицине и организации здравоохранения московской «Деловой России»

Россия > Финансы, банки. Медицина > fingazeta.ru, 30 ноября 2020 > № 3567142 Сергей Кузнецов

Наталья Ларина: «Российский рынок интересен дивидендной доходностью и потенциалом роста стоимости компаний»

Начальник Управления консультирования Банка УРАЛСИБ Наталья Ларина отмечает, что состоятельные россияне после выборов в США резко увеличили активность на фондовом рынке. Причем преимущественно на зарубежном, поскольку вложения в российский сопряжены с серьезными политическими рисками.

Петр Рушайло

Наталья Ларина родилась в Архангельске. В 2005 г. окончила экономический факультет МГИМО по специальности «информационные технологии в международных экономических отношениях». Стажировалась в частных банках HSBC и Pictet (Швейцария). Имеет сертификат финансового аналитика CFA. Работает на фондовом рынке с 2004 г. С 2004-го – в УРАЛСИБ | Private Bank, где изначально специализировалась на анализе международных рынков капитала, качественном анализе фондов и финансовом планировании. С 2015 г. возглавляет Управление консультирования Департамента по работе с состоятельными семьями Банка УРАЛСИБ.

Банк УРАЛСИБ более 30 лет на российском банковском рынке. По итогам III квартала 2020 г. занимает 21-е место по размеру активов в рейтинге российских банков «Интерфакс-ЦЭА». УРАЛСИБ | Private Bank – старейший private bank в России, работающий с 1994 г.

«Вопрос, как обычно, в конкретной реализации»

– Как вы смотрите сейчас на перспективы дальнейшего роста на мировом фондовом рынке с учетом того, что и определенная поддержка со стороны центральных банков, и ожидания скорого появления вакцины от коронавируса, видимо, уже отчасти заложены в ценах?

– Безусловно, эти факторы уже учитываются игроками, рынок всегда реагирует заранее. Вопрос, как обычно, в конкретной реализации. В части финансовой поддержки, на наш взгляд, игроки сейчас ориентируются на пакет мер от ФРС США объемом около двух триллионов долларов. Если будет значительно меньше, то можно ожидать коррекции, если больше – будет дополнительный стимул к росту. Что касается вакцины, здесь ситуация сложнее. Последние новости о высокой степени готовности вакцины от ряда компаний вселяют оптимизм и также, наверное, отчасти учтены в ценах, но тут важны подробности: когда они будут одобрены и поступят в массовое производство, как пойдет процесс вакцинации. Сейчас понятно, что избавление от пандемии и рисков введения новых карантинов с последующим восстановлением экономики – процесс небыстрый, его темпы пока неясны. Но уже сейчас мы видим: начался переток средств инвесторов из технологического сектора в сектор компаний стоимости (они исторически платят высокие дивиденды). Скорее всего, мы увидим продолжение этого тренда в следующем году. Расти будут в основном сырьевые отрасли, а в технологическом секторе произойдет коррекция, так как там акции за время пандемии выросли очень сильно.

– Что вы в связи с этим советуете клиентам? На что делать ставку – на рынки акций или долговые бумаги?

– Соотношение акций и облигаций в портфеле, а также набор бумаг зависят не столько от состояния рынков в конкретный момент, сколько от риск-профиля клиента, его целей, горизонта инвестирования. Это классический подход с точки зрения финансовой грамотности. Акции – это в любом случае рисковый инструмент. Однако в настоящий момент для тех инвесторов, которые готовы рисковать, рынок смотрится неплохо, в том числе российский. Хотя в связи с победой на выборах президента США Джо Байдена возможно усиление геополитических рисков для России. Мы все же думаем, что вероятность введения действительно жестких санкций невелика.

– Какие российские акции смотрятся наиболее привлекательно?

– Российский рынок интересен как своей дивидендной доходностью, так и потенциалом роста стоимости компаний. Высокий интерес сейчас вызывает сектор электроэнергетики (в частности, Русгидро), а также газовые компании, по-прежнему Сбербанк. Нефтяные компании тоже смотрятся неплохо, но для них отрицательную роль могут сыграть изменения в налоговом законодательстве. С другой стороны, хорошей поддержкой для нефтяных компаний может стать рост цен на черное золото. В УРАЛСИБ | Private Bank мы чаще занимаемся не инвестициями в отдельные эмитенты и выбором конкретных имен, а подбором инструментов коллективного инвестирования – это ПИФы, управляющие компании, фонды, которые инвестируют в emerging markets (развивающиеся рынки). Наши решения нацелены не на высокую спекулятивную составляющую, а на выявление долгосрочных трендов и формирование широко диверсифицированных портфелей клиентов.

– Эта высокая дивидендная доходность – в рублях. А что будет с рублем?

– Как я уже говорила, в Private Bank мы формируем портфели с широкой диверсификацией. Она включает диверсификацию по валютам, поэтому риски, связанные с курсом рубля, изначально учтены. Большую часть активов наши инвесторы держат в иностранной валюте. Это значит, что инвестиционные инструменты, с которыми мы работаем, – фонды, структурные решения зачастую номинированы в валюте. Часто именно на валютную доходность инвесторы изначально ориентированы. Поэтому мы не предлагаем решения, связанные с ожиданием девальвации или роста какой-то валюты. В последнее время вышло немало аналитических обзоров, в которых прогнозируется существенное укрепление рубля. На наш взгляд, если рост курса и произойдет, то в ближайший год он не будет сильным. 20% и выше. Скорее всего, курс рубля сохранится вблизи текущего уровня.

– В каких валютах держат сбережения клиенты сегмента private?

– Классика российского рынка с точки зрения инвестиций – это две ключевые валюты: доллар и рубль. Евро также присутствует, но эта часть сбережений инвесторов в основном предназначена для текущих трат и путешествий. Валюты других стран возможны в рамках инвестиций в суверенные или корпоративные долги emerging markets. Однако, как правило, эти вложения хеджируются от курсовых рисков. Причем в подавляющем большинстве случаев мы не самостоятельно хеджируем эти риски с помощью финансовых инструментов. Мы сознательно отдаем предпочтения фондам, где валютный риск уже захеджирован. Чтобы инвестор получал доходность в той валюте, которая ему интересна с точки зрения долгосрочных сбережений. Чаще всего это доллар.

– Что это за фонды?

– В России это ПИФы, на Западе – ETF и взаимные фонды. Другими словами, инструменты коллективного инвестирования. У нас есть определенные критерии отбора таких фондов. Как правило, мы ориентируемся на крупнейшие управляющие компании. В фонде под управлением должно находиться не менее ста миллионов долларов, при этом у фонда должна быть подтвержденная и доступная для анализа история работы сроком не менее трех лет. При анализе мы смотрим, насколько успешно фонд выглядит в своей конкурентной группе, а также на постоянство его результатов. Изучаем историю конкретного управляющего, отвечающего за принятие инвестиционных решений, проверяем, не менялся ли он на протяжении анализируемого периода. Потом общаемся непосредственно с управляющим. Но выбор фонда – все же второй этап. На первом – это выбор классов активов и инвестиционных инструментов.

«Покупаем обычно через иностранного брокера»

– Какова ваша роль в формировании портфеля? Посмотреть на историю фонда я могу и сам, это же открытая отчетность. И купить паи в этом фонде я могу. Зачем мне посредник в лице российской инвесткомпании?

– Конечно, есть люди с серьезным инвестиционным бэкграундом, которые в состоянии сами проводить анализ и взаимодействовать с фондами. Но есть также большая категория людей, у которых не хватает времени и специализированных знаний, для того чтобы все факторы принять во внимание и квалифицированно оценить потенциал и риск предстоящих инвестиций. Они обращаются к консультантам, чьей профессией и сферой деятельности как раз и являются инвестиции. Количество финансовых инструментов и фондов достаточно велико, поэтому их отбор – во многом техническая, но достаточно серьезная и кропотливая работа.

– То, что обычно покупает инвестор, – это какая-то, условно говоря, нота УРАЛСИБа? Или это пакет из продуктов других эмитентов?

– Сейчас УРАЛСИБ сам не эмитирует структурные продукты. У нас был такой опыт, несколько лет назад банк выпустил структурные облигации, но в целом мы придерживаемся другой стратегии. У нас есть команда, которая придумывает концепцию инвестиционной идеи, а также подбирает базовые активы, структуру, которые интересны в текущей рыночной ситуации.

– То есть вы работаете как консультант и брокер, правильно?

– Как консультант. В дальнейшем мы привлекаем контрагентов – брокеров и банки, у которых мы эту структуру непосредственно покупаем. Сравнивая их цены, мы выбираем наиболее привлекательный вариант. Покупаем обычно через иностранного брокера или у западного банка-эмитента, поскольку наши клиенты, как правило, не хотят принимать на себя риск российского контрагента. УРАЛСИБ в этом взаимодействии выступает как консультант. Причем консультант комплексный, потому что зачастую вопросы инвестиционного порядка тесно переплетены с налоговым и валютным законодательством.

– Какой у вас порог входа в private bank?

– У нас классический вариант, который ни разу не менялся. Это миллион долларов. Важно отметить, что мы учитываем все средства, по отношению к которым выступаем консультантами, а не только то, что клиент размещает в Банке УРАЛСИБ. Активы также могут находиться в других финансовых институтах по всему миру.

– Насколько активны сейчас российские долларовые миллионеры в инвестиционном плане?

– Если бы вы у меня спросили об этом в октябре, я бы сказала, что они очень осторожны. Тогда хайнеты крайне неохотно принимали решения о вхождении в какие-либо инвестиции. Но буквально с середины ноября ситуация кардинально изменилась: мы фиксируем поток сделок. Я связываю это с тем, что появилась определенность в вопросе выборов президента в Штатах. Сам же подход к риску в сегменте private banking достаточно стабилен: инвесторы редко выбирают рискованный спекулятивный подход, как правило, они ориентируются на инструменты либо с гарантией, либо с очень низким риском.

– Буквально лет 10 назад 90% средств клиентов российского сегмента private banking приходилось на депозиты. Как сейчас?

– Это уже давно не так. По нашим подсчетам, примерно 60% портфеля клиентов УРАЛСИБ | Private Bank приходится на инвестиционные инструменты. Из них около 10% – вложения непосредственно в акции, остальное – консервативные продукты, структурные решения.

– Сколько приходится на российские активы? Какие риски там видят состоятельные клиенты?

– В российских активах размещают примерно четверть объема инвестиционного портфеля. С точки зрения качества и стратегической долгосрочной стоимости многие российские активы являются крайне привлекательными. Об этом говорят и зарубежные управляющие, и фонды. Они постоянно отмечают, что российские активы крайне интересны, но сохраняется риск того, что активы потенциально могут быть заморожены и стать неликвидными. Это ограничивает приток средств на российский рынок, являясь ключевым сдерживающим фактором.

Россия > Финансы, банки. Приватизация, инвестиции > fingazeta.ru, 30 ноября 2020 > № 3567141 Наталья Ларина

Использование релевантных оценок Банка России может стать инструментом давления на предпринимателей

Руководитель Центра правовой поддержки бизнеса московской «Деловой России» адвокат Алексей Мишин делится своим мнением о перспективах внедрения Банком России единой межбанковской платформы Банка России по проверке клиентов кредитных организаций по антиотмывочному законодательству: «Знай своего клиента» и сопутствующих им рисках.

– Как вы оцениваете появление такого механизма?

Для предпринимателя самое важное во взаимодействии с банком, через который он осуществляет свои финансовые расчеты, как открытость, так и скорость и объективность принимаемых решений. Внедрение централизованного информационного сервиса анализа деятельности клиента на основании источников, которые имеются у Центрального банка в силу его функций, позволило бы существенно снизить процент необоснованных приостановок и блокировок по счетам предпринимателей, что, в свою очередь, положительно скажется на повышении эффективности экономики в целом.

– Какие сложности сейчас испытывает бизнес с банковской проверкой?

Определение риска клиента с точки зрения «антиотмывочного» законодательства имеет большое значение непосредственно для самих клиентов банков — предпринимателей. В сложившейся ситуации жесткого регулирования в данной сфере, а также недостаточной компетенции сотрудников финансового мониторинга банков и недостаточной осведомленности о деятельности клиента, предприниматели сталкиваются с приостановкой проведения операций по их расчетным счетам. В связи с техническими сложностями и большой длительностью процедуры «реабилитации» подозрения банка фактически блокируют их финансово-хозяйственную деятельность и, как следствие, приводят к несвоевременному исполнению обязательств перед контрагентами, убыткам и возможной последующей ликвидации бизнеса. Данная проблема в настоящее время уже достигла таких масштабов, что бурно обсуждается на всех уровнях.

– Проект практически полностью изменит регламент отказов в обслуживании и проведении операций. Фактически клиенты из «красной зоны» будут отрезаны от банковского обслуживания. Вызовет ли это дополнительные сложности у бизнеса?

Как известно, тестовая версия платформы уже была опробована в Сбербанке и выявила ряд серьезных рисков, которые могут проявиться после внедрения системы. В первую очередь, согласно мнению экспертов, которые были привлечены к оценке работы тестовой версии, использование релевантных оценок Банка России может стать инструментом давления на предпринимателей. Что это значит? Релевантность оценок применяемых к разным юридическим лицам, в том числе разным по масштабу и специфике деятельности, системе налогообложения, может привести к срабатыванию триггеров, которые не могут быть применены ко всем видам бизнеса одинаково. Таким образом, могут возникнуть ситуации, когда компания попадет ошибочно в «красную зону», что фактически блокирует ее деятельность и приводит к существенным убыткам. Во-вторых, клиент может попасть в красную категорию из-за подозрительных операций в других банках. В этом случае банку потребуется дополнительная информация для принятия решения, и, если ее не окажется в системе, предлагаемой Банком России, бумажная волокита может возрасти.

Для эффективного и безопасного развития и функционирования цифрового финансового пространства необходима реализация скоординированных мероприятий на уровне всех его участников (Банка России, финансовых организаций, вендоров и предпринимателей — клиентов финансовых организаций), а также своевременное пропорциональное регулирование, которое должно, с одной стороны, поддерживать стабильность финансовой системы и защищать права потребителей банковских услуг, а с другой — содействовать развитию и внедрению цифровых инноваций.

Полагаю целесообразным рассмотреть возможность создания экспертной рабочей группы, в которую помимо регулятора и непосредственных участников финансового рынка вошли бы представители предпринимательского сообщества — основные пользователи банковских услуг.

Россия > Финансы, банки. Приватизация, инвестиции > fingazeta.ru, 27 ноября 2020 > № 3567145 Алексей Мишин

Самые перспективные рекламодатели – банки

Ирек Рахманов, основатель LEADS о компании и о рынке финансовых партнерских программ (CPA).

LEADS.SU – это российская CPA сеть с предложениями от ведущих банков и микрофинансовых организаций (МФО), которая работает более чем в 25 странах мира. Компания является крупнейшим посредником между банками, МФО и вебмастерами и предлагает максимальные ставки по модели оплаты CPA, то есть cost per action – оплата за действие. Под действием подразумевается определенный результат, который требуется рекламодателю. Это может быть как заполненная заявка на кредит, банковскую карту, так и приобретенная финансовая услуга.

– Ваша компания сейчас один из лидеров финансовых партнерских сетей в нашей стране. Как она была основана?

– Десять лет назад я столкнулся с рынком лидогенерации, то есть с поиском и привлечением потенциальных клиентов для передачи их контактов заказчикам. Я попробовал разные отрасли и понял, что самым перспективным рекламодателем являются банки. Они готовы платить, они умеют работать с клиентами и, главное, технологически банки были готовы принять потенциальных клиентов от партнерской сети и довести их до финальной сделки. Компании из других секторов экономики были не готовы. Они не хотели платить и не могли нормально наладить с нами бизнес-процессы, а в технологическом плане находились в «каменном веке». Тогда ко мне пришла идея, что надо организовать компанию, которая стала бы заниматься поставками лидов для банков.

– Какими были Ваши дальнейшие шаги?

– Я нашел инвесторов, и мы с друзьями основали осенью 2010 года компанию LEADS. Далее мы стали разбираться, как это будет работать технологически. У меня был опыт продаж банкам, но откуда брать необходимый приток клиентов, чтобы получать лиды, я до конца не понимал. В это время на рынке уже существовали партнерские маркетинговые платформы, подразумевающие оплату за действие. Мы выбрали в качестве первой партнерки Tradedoubler, которая предлагалась шведской компанией, и начали с ней работать в качестве маркетинговой платформы.

– Кто стал первым клиентом?

– Первым нашим клиентом стал Тинькофф банк. Это наш первый и исторически важный клиент. Он себя позиционирует онлайн-банком, и ему был интересен такой канал продаж как СРА. И вот как Тинькофф банк подключился к LEADS, с тех пор десять лет он является нашим клиентом. Потом присоединились еще несколько банков. С ростом количества предложений от банков, или как мы называем офферов, стало расти число вебмастеров. Фактически мы стали родоначальниками этого сектора рынка – финансовой лидогенерации.

– В чем это заключалось? Как развивалась Ваша компания и отечественный финансовый рынок СРА?

– Первоначально представители банков не все понимали нас. Некоторые говорили нам: – «А зачем платить за клиентов, когда они и так приходят к нам на сайт?». Поэтому нам пришлось формировать этот рынок, объясняя преимущество этого маркетингового канала и решая технологические вопросы построения бизнес-процессов. Если сейчас подключение банка может занять полдня, то тогда этот процесс растягивался на полгода. Постепенно росло число вебмастеров, которые интересовались финансовой лидогенерацией. На рынок стали выходить новые партнерские сети, в том числе организованные нашими бывшими сотрудниками. Наша компания к тому времени готовила компетентные кадры, которые были востребованы такими банками, как Сбербанк, Россельхозбанк, Банк Москвы, Бин Банк, Альфа Банк, Домашние деньги и другие. Российский рынок стал очень конкурентным.

Наша команда стала искать, каким образом сможем опередить конкурентов. Например, в 2013 году мы поняли, что работать на сторонних системах не перспективно, и создали собственный отдел разработки. Результатом его работы стала собственная платформа с подробной аналитикой и удобным биллингом. В разработку мы вложили весь свой опыт и знания. Платформа до сих пор считается лучшей, с точки зрения, прозрачности для вебмастеров. Таким образом, в 2013 году наша компания получила конкурентное преимущество, так как могла оказывать лучший сервис.

В 2016 году у нас родилась идея масштабной рекламной акции для вебмастеров. Мы разыграли тогда квартиру в Москве. Это была очень успешная кампания, которая произвела сильный эффект на рынке. С тех пор подобные акции стали признаком хорошего тона для всех компаний нашей отрасли.

– Что собой представляет сегодня отечественный финансовый рынок СРА?

– Финансовый рынок СРА в России – высококонкурентная отрасль, объем которой сегодня достигает 500 млн рублей. При этом внутри отрасли можно выделить два основных типа рекламодателей – микрофинансовые организации и банки. Для МФО канал СРА может достигать до 80% от общего числа привлеченных клиентов. Для них партнерские сети СРА является основным каналом, который позволяет быстро расти. У банков ситуации поинтереснее. СРА-сети могут давать от 1 до 15% объема привлеченных клиентов в зависимости от технологичности и маркетинговой стратегии банка. С другой стороны, банки менее гибкие из-за значительных регулятивных ограничений со стороны государства, у них более длинный цикл принятия решений. Кроме того, некоторые банки до сих пор не научились в полной мере пользоваться преимуществом такого маркетингового канала как CPA. Говоря о текущем состоянии российского финансового рынка СРА, отмечу, что наша компания сегодня занимает у ведущих рекламодателей, банков и МФО лидирующие позиции, либо входит в ТОП-3 партнеров.

– В чем секрет успеха Вашей компании?

– Оборачиваясь назад, я понимаю, что мы – первопроходцы рынка, законодатели мод этого сегмента рынка. Мы видим, что наши конкуренты смотрят на компанию, копируют наши решения. В итоге конкуренция двигает этот рынок вперед. Большое число топовых вебмастеров выросло с нами. Видимо, в этом заключается миссия нашей компании – развиваемся мы, развиваются остальные, и мир становится лучше.

Россия > Финансы, банки. СМИ, ИТ > fingazeta.ru, 27 ноября 2020 > № 3567143 Ирек Рахманов

Наталья Бахова, МКБ: «Если ты ведешь бизнес, то должен думать не только о финансовом результате, но и о положительном влиянии на окружающую среду»

Как в России поддерживается тренд на ESG

Директор департамента торгового финансирования Московского кредитного банка Наталья Бахова рассказала о том, какие продукты интересуют экспортеров после открытия границ, что такое «зеленое финансирование» и каково место диджитализации во внешнеэкономической деятельности.

После пандемии границы снова открылись. Что вы заметили как банк? Какие ваши продукты у компаний, ведущих внешнеэкономическую деятельность, наиболее популярны?

Наталья Бахова: Если говорить про импорт, то нашим клиентам интересны продукты, которые позволят в первую очередь закрыть риск при расчетах с иностранным поставщиком и во вторую очередь — профинансировать.

Мы предлагаем достаточно широкий продуктовый ряд: это и аккредитивы с различными опциями, это гарантии, международный факторинг. Здесь, наверное, по импорту отметила бы аккредитивы как один из наиболее популярных банковских продуктов. Потому что, когда наши компании размещают на китайской или бангладешской фабрике свои заказы, поставщик просит, чтобы был открыт аккредитив как гарантия. В данном случае мы открываем аккредитив, поставщик знает, что он уже может производить продукцию, и после того как поставщик отгрузит, он получит денежные средства. Он может их получить сразу в момент отгрузки либо он может получить при отсрочке какой-то. Но в любом случае банк выплату гарантирует.

И нашим клиентам аккредитивы интересны, потому что, например, многие компании, импортируя в долларах из Китая, продают в России. И выручка будет в рублях. Соответственно, мы предоставляем возможность открывать аккредитив в долларах, юанях, в любой другой валюте, которая необходима. При этом постфинансирование предоставлять в рублях для того, чтобы у нашего клиента не было валютного риска.

Хорошо, а если говорить о торговле со странами СНГ. Какие здесь продукты наиболее востребованы?

Наталья Бахова: Мы достаточно эффективно работаем со странами СНГ в нескольких направлениях. Работа строится непосредственно с иностранными институтами — банками Белоруссии, Казахстана, Узбекистана и других стран СНГ. Мы предоставляем финансирование в эти банки под контракты между нашими клиентами и клиентами иностранного банка. Иногда мы имеем прямые лимиты на локальные банки иностранных государств, иногда мы, не имея прямого лимита, используем лимиты в международных финансовых организациях, которые развивают внешнеторговую деятельность в различных странах. Зачастую они готовы давать свои гарантии под локальные базы для развития бизнеса, и мы, соответственно, под эти гарантии предоставляем банкам финансирование.

Также мы работаем, с точки зрения СНГ, по другому направлению. Это направление связано с нашими российскими клиентами: как импортерами, так и экспортерами. Возьмем экспорт: очень много компаний экспортируют в страны СНГ. И если взять даже несырьевой, неэнергетический экспорт, то около 20% всего экспорта — это страны СНГ. В данном случае нашим клиентам интересно закрыть риск того, что покупатель не заплатит, если ему представляют отсрочку платежа, а покупателю интересно получить отсрочку платежа.

Соответственно, здесь мы предлагаем нашим клиентам международный факторинг — экспортный факторинг — достаточно интересный продукт, который пользуется популярностью: мы не только закрываем риск того, что покупатель не заплатит, а еще и на 100% финансируем момент отгрузки. Факторинг, в отличие от кредита, — как закрытие дебиторской задолженности, а не кредит в учете. То есть факторинг очень интересный и популярный продукт. И мы видим спрос именно на операции из России в СНГ. Мы это делаем разными способами: через международную факторинговую ассоциацию — МКБ является ее членом, с помощью прямого взаимодействия с иностранными институтами, получая прямую гарантию, с помощью страховых агентств. Также когда мы сами установили лимит на иностранную компанию. Это происходит реже, здесь наши отношения с иностранными банками помогают нам структурировать сделки.

Я знаю, что в Китае особым спросом пользуется продукция российского АПК, то есть еда, которая выращена в хороших экологических условиях. Сейчас развивается принцип ESG: компания инвестирует и что-то продает, учитывая экологию и социальный фактор. Я видел заголовки, что за этим принципом будущее. Согласны ли вы с этим?

Наталья Бахова: Да, мы согласны с этим. Что такое ESG? Это environmental, social and corporate governance, или экологическое, социальное и корпоративное управление. Другими словами, если ты ведешь бизнес, то ты должен думать не только о финансовом результате этого бизнеса, но и о положительном влиянии на окружающую среду.

Это всемирный тренд. Наш банк входит в топ-5 самых прогрессивных банков в этом направлении, также мы первый российский банк, у которого есть ESG-рейтинг. Это значит, что у нас есть своя рабочая группа, мы выпускаем отчеты по ESG-стратегии. Мы точно так же работаем и с нашими клиентами, предлагая им финансирование по программе ESG — зеленое финансирование. Например, если у клиента есть проект, который связан с энергосбережением либо с борьбой с тем же коронавирусом, то мы в рамках этого проекта можем ему предоставить зеленое финансирование, потому что проект идет на благо окружающей среды.

Конечно, мы смотрим конкретные моменты, детали, погружаемся, анализируем соответствие и несоответствие. Клиентам это может быть интересно, в том числе потому, что мы имеем возможность фондирования в иностранных банках под ESG-проекты. Иностранные банки также заинтересованы в таком зеленом финансировании. И мы всегда размещаем в иностранном банке проекты и уточняем, какая будет цена. Если стоимость ниже обычной стоимости фондирования, то мы клиенту можем предложить более конкурентные условия.

Еще один тренд — это диджитализация и цифровизация. Если брать конкретно вашу сферу, в том числе внешнеэкономическую деятельность, здесь глубина проникновения этих технологий какова?

Наталья Бахова: Да, наш банк придерживается тренда диджитализации. Это внедряется во внутрибанковские процессы, кроме того, мы предлагаем интересные продукты для наших клиентов. Например, мы предлагаем выпускать внутрироссийские аккредитивы через платформу «Контур.Диадок». «Контур.Диадок» — это достаточно известная платформа, к ней подключены, наверное, 90% компаний. И в данном случае, перейдя на такую возможность выпуска аккредитивов через платформу, мы предоставляем клиентам более удобный, более гибкий продукт. У нас есть клиенты, которые выпускают аккредитивы в пользу российских поставщиков. И если мы проводим стандартную процедуру, а поставщик не является клиентом нашего банка, то сначала выпускается аккредитив, российский другой банк, который обслуживает поставщика, авизует этот аккредитив поставщику, делает там правоспособность, поставщик предоставляет документы в этот банк, банк направляет нам отчет о том, что он все проверил. И эта цепочка утяжеляется.

А когда мы дали нашим клиентам возможность делать это через «Контур.Диадок», процесс облегчился. Как это происходит? Мы открываем аккредитив непосредственно напрямую поставщику, который может не являться клиентом нашего банка, авизуем аккредитив. И поставщик предоставляет нам копии документов. И тут на самом деле происходит ускорение и уменьшение бумаги.

Россия. ЦФО > Финансы, банки. СМИ, ИТ. Экология > bfm.ru, 26 ноября 2020 > № 3616153 Наталья Бахова

ПСБ: Big data позволили оптимизировать выдачу льготных кредитов бизнесу

ПСБ принял участие в форуме "Сильные идеи для нового времени", организованном Агентством стратегических инициатив и Фондом Росконгресс. В рамках дискуссии, посвященной глобальным вызовам и испытаниям, требующим активного диалога государства, бизнеса и человека, а также ведущей роли в нем достоверных данных, новых сервисов и информационных систем, своим мнением поделился старший вице-президент, директор дирекции цифрового бизнеса ПСБ Александр Чернощекин. В беседе с РИА Новости он рассказал о тех преимуществах, которые может дать грамотное использование больших данных, собираемых компаниями о своих клиентах.

— Какой вам видится роль Big Data в банковской сфере?

— Использование Big Data (Больших данных), на основе которых строятся предложения по товарам и услугам для клиентов, в том числе для клиентов банка, сокращает информационную ассиметрию, потому что большее количество потребителей может получить актуальную достоверную информацию о выгодных предложениях на самых разных рынках, а это позволяет им значительно сокращать свои расходы.

Роль больших данных в получении таких выгод сложно переоценить, так как используемые алгоритмы точно просчитывают, что и кому необходимо предложить, формируют наилучшее соотношение цена-предложение. К тому же это создает здоровую конкуренцию между компаниями, предлагающими свои товары и услуги, внутри этих маркетплейсов, которые также существуют за счет больших данных.

Мы за четыре месяца выдали 30 тысяч кредитов на общую сумму почти в 50 миллиардов рублей по программе льготного кредитования. Это стало возможным благодаря тому, что в ПСБ были точно настроены алгоритмы предложений и кредитных моделей. Если бы не современные технологии, то такое количество кредитов мы бы выдавали несколько лет, однако, благодаря разработанным алгоритмам, накопленной базе клиентов и развитию удаленных каналов, получение кредита занимало не более получаса.

— Какая информация может быть использована для анализа?

— В качестве примера могу привести данные, которые всегда доступны – это обращения и отзывы клиентов, объемы транзакций по счетам, тексты платежных поручений, отчетность и еще много того, что дает полезную информацию для анализа. Банки постоянно отслеживают финансовое поведение и предпочтения клиентов, чтобы предложить услугу или продукт, который будет актуален для клиента именно в этот момент. Построение триггерных цепочек, моделей поведения потребителей, поведенческих сегментов на основе больших данных как раз и помогает закрывать потребности клиентов, именно тогда, когда они возникают.

— Вы упомянули о выгодах, которые могут получать клиенты банка. Можете привести пример?

— Есть очень актуальный пример. ПСБ использует большие данные в анализе платежеспособности клиентов. Такая информация позволяет точно настраивать кредитные модели, их ценообразование с учетом персонального риска, поэтому с большой долей вероятности потребители с более высоким кредитным качеством смогут получить более дешевое финансирование. К тому же, кредиты по выгодным ставкам теперь можно оформлять и дистанционно, без посещения отделения банка.

— Удаленные каналы банковского обслуживания сейчас особенно востребованы...

— Именно так, весь интерфейс удаленного банковского обслуживания постепенно подстраивается под клиента, учитывает его финансовое поведение, а в случае с предпринимателями, то и текущее состояние его бизнеса, и еще много других показателей - мобильный и интернет-банкинг действительно тесно связаны с большими данными.

— Могут ли они помочь банкам защитить своих клиентов от мошенников?

— Безусловно, уже сейчас для борьбы с мошенническими операциями мы используем алгоритмы машинного обучения и анализ больших данных. Если система выявляет аномальные операции по счету - перевод непривычных сумм на другие счета, вывод средств, то это расценивается как ситуация, которая требует особого внимания, и специальные меры могут быть приняты еще до того, как клиент обнаружит пропажу средств со счета или взлом личного кабинета. Тем самым гарантируется сохранность его денег.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции. Финансы, банки > ria.ru, 26 ноября 2020 > № 3575739 Александр Чернощекин

Еременко: у нас достаточный запас прочности для любой поддержки бизнеса

Объем реструктуризации кредитов предприятий МСП из пострадавших отраслей экономики превысил в октябре, по данным ЦБ РФ, 30% портфеля их кредитов в банках. Широкое применение банками этого инструмента и других мер поддержки позволили снизить негативный эффект от ограничительных мер в период пандемии. О том, как один из основных участников рынка кредитования среднего и малого бизнеса помогает клиентам проходить сложный период, какие меры поддержки оказались самыми эффективными и какие новые сервисы внедрены для предпринимателей, в интервью РИА Новости рассказал руководитель департамента регионального корпоративного бизнеса – старший вице-президент банка ВТБ Руслан Еременко:

— Руслан Юрьевич, как пандемия и связанные с ней ограничения сказались на среднем и малом бизнесе, а также на результатах банка в этом сегменте?

— Мы впервые столкнулись с кризисом, который имеет в основе не финансово-экономические причины. Однако есть еще одно отличие от прежних периодов: многие сферы экономики, в том числе банки, оказались к нему готовы. Мы с самого начала пандемии понимали, в какой сложной ситуации окажутся наши клиенты, многие из которых в период ограничений были вынуждены серьезно сократить или даже временно остановить свою деятельность. При этом у них оставались все текущие затраты на аренду, выплаты поставщикам, зарплату сотрудникам.

Первое, к чему мы приступили – это реструктуризация кредитов. Заранее пересмотрели свой действующий портфель, чтобы понять, какие отрасли понесут наибольший урон от COVID-19 и режима ограничений, где срочно нужна поддержка. По сути, наши прогнозы совпали с составленным правительством перечнем пострадавших отраслей. Он, кстати, потом расширялся с учетом наших предложений и экспертного мнения.

Реструктуризация кредитного портфеля стала ключевым инструментом поддержки, который позволил снизить долговое бремя заемщиков, распределив его на более поздний срок. Всем, кому это было необходимо в критической ситуации, мы изменили структуру задолженности и график платежей. Показатели наших клиентов устойчивы, ни один из таких заемщиков не вышел на просрочку по кредитам. Конечно, нам пришлось осознанно отказаться от части дохода, маржи. Более важным для нас было сохранить качество кредитов, не дать клиентам потерять свой бизнес и сделать наше взаимодействие с ними более комфортным на годы вперед. В сложившейся ситуации это позволило нам обеспечить устойчивость портфеля.

В дальнейшем мы включились в реализацию семи госпрограмм. По всем новым инструментам поддержки, в том числе нашим собственным инструментам реструктуризации, мы одобрили свыше 35 тысяч заявок предпринимателей на 450 миллиардов рублей. В рамках госсубсидий мы поддержали миллион рабочих мест.

Все это помогает проходить период пандемии достаточно стабильно. Если посмотреть на цифры, то мы в непростое время не падаем, а даже растем. Наш кредитный портфель в сегменте СМБ в этом году вырос на 10%, до 1,39 триллиона рублей, рост пассивов тоже значительный – на 20%, до 1,82 триллиона рублей. В дальнейшем многое будет зависеть от того, насколько остро будет развиваться ситуация.

— Когда был пик заявок на поддержку бизнеса? Какие госпрограммы поддержки получили наибольшую популярность?

— Безусловно, самыми активными по приему заявок и их первичной обработке были месяцы самоизоляции − апрель, май и, по инерции, – июнь. Начиная с июля, когда компании стали выходить на более-менее рабочий формат, рост количества таких заявок замедлился.

Наибольший отклик в экономике, особенно в сегменте малого и среднего бизнеса, получили две госпрограммы. Первая − программа льготного кредитования под нулевую ставку для сохранения занятости ("программа 422", названная так по номеру постановления правительства). По ней нам поступило 10 тысяч заявок на 40 миллиардов рублей, и на сегодня более 6 тысяч предпринимателей получили поддержку на 26 миллиардов рублей.

Вторая, наиболее емкая, которая запускалась в более спокойном и осознанном режиме, − программа кредитования на восстановление деятельности (или "программа 696"). Она начала работать с 1 июня, ее основной параметр – кредитование под 2% годовых с возможностью полного списания кредита при условии поддержания численности сотрудников. Она стала самой востребованной − заявки начали поступать еще до официального запуска. На сегодняшний день в ее рамках банком подписана 21 тысяча соглашений на 80 миллиардов рублей.

— Насколько были востребованы эти программы в регионах?

— В целом в России каждый регион в той или иной мере затронут негативными последствиями пандемии, везде действуют и наши меры поддержки. Самые большие объемы пришлись на регионы с наиболее развитым бизнесом: столичные города, города-миллионники. Там, где работает больше предпринимателей, особенно ориентированных на розничного потребителя, были нужны и более значительные меры поддержки.

Еще один фактор − в регионах были разные сроки действия и масштабы ограничительных мер. Где-то они были более жесткими для всех предприятий, где-то применялся дифференцированный подход. Это тоже влияло на поток обращений.

В общем объеме оказанной поддержки, по нашей статистике, кроме Москвы и Петербурга, лидируют Воронежская, Нижегородская области, Татарстан. По 422-й программе – тоже Татарстан, Свердловская, Томская области, по 696-й – Кемеровская, Иркутская области, Башкортостан.

— Каким отраслям уделялось особое внимание при оказании поддержки малому и среднему бизнесу?

— У нас в портфеле есть представители абсолютно всех отраслей, и мы оказываем поддержку тем, кому она нужна. По нашей статистике, больше всех в ней нуждались торговля, автосервис, операции с недвижимостью, обрабатывающие производства, гостиничный и ресторанный бизнес, грузоперевозки. Но нам важен, в первую очередь, клиент, а не отрасль, и мы находили варианты, как помочь, даже если он не относился к пострадавшим сферам деятельности.

Мы не останавливали работу и с отраслями, которые формально не пострадали от пандемии, но имеют свои особенности и часто повышенные риски, например, сельское хозяйство. В условиях погодных аномалий любое, даже самое устойчивое и процветающее хозяйство не сможет достичь плановых показателей. Много рисков и в животноводстве: те же эпидемии, но касающиеся птицы или крупного рогатого скота.

При этом ВТБ успешно работает с аграриями, в нашем портфеле среднего и малого бизнеса примерно пятая часть − сельское хозяйство. Мы являемся ключевым банком-партнером Минсельхоза и в этой отрасли работаем, в том числе, по "Программе 1528", утвержденной правительством. Здесь клиент имеет конечную ставку кредита от 1 до 5%, а реально она сейчас составляет 2-2,5%, что позволяет нивелировать повышенные риски, обеспечивая меньшую долговую нагрузку. Объем соглашений по программе сегодня превышает 254 миллиарда рублей. Также для сельхозпредприятий проводим реструктуризацию по этим кредитам, делаем льготные пролонгации на более комфортный для предприятия срок.

— Сам бизнес может перестроить свою модель даже в таких непростых условиях?

— Я знаю примеры из пострадавших отраслей, когда за месяцы самоизоляции предприятие не только не закрылось, но и смогло динамично развиваться. Скажем, в ресторанном бизнесе у многих получилось успешно перестроиться на доставку. Устойчивость бизнеса во многом зависит от способности менеджмента вовремя пересмотреть свои планы, понять, как меняется поведение потребителей, запустить новые продуктовую стратегию и ассортимент.

По опыту этого года даже компании, ориентированные на конечного потребителя, оказались в лучших условиях, если у них был интернет-бизнес − для таких кризис прошел если не безболезненно, то с наименьшими потерями. Основной удар в период пандемии получили те, кто не имел никакой инфраструктуры цифрового бизнеса, интернет-торговли. Для многих наших клиентов это стало стимулом развивать цифровые каналы.

— Как и для банка? Многие ваши коллеги говорят о том, что пандемия ускорила процессы цифровизации.

— Мы работаем с массовым сегментом уже второй год, это сегодня для нас большая целевая аудитория. Все нововведения ориентированы на предпринимателей, на массовый рынок. До пандемии мы активно использовали цифровые технологии, чтобы быть удобнее для клиентов, она стала лишь поводом ускорить развитие этого направления.

Нам было важно сделать процесс коммуникации с клиентом максимально быстрым и качественным. Предприниматели, которые единолично управляют бизнесом, могут сегодня открыть расчетный счет в офисе ВТБ всего за 20 минут, сделать дистанционно предварительное резервирование. Причем, при посещении офиса им будет нужен только паспорт. Мы сейчас продолжаем совершенствовать сервис, и к концу года он будет одним из самых удобных на рынке. Летом мы запустили выездной сервис, когда клиент делает онлайн-резервирование расчетного счета, затем к нему выезжает менеджер, помогает с оформлением документов на открытие счета.

Мы понимаем, что время для предпринимателей – одна из ключевых ценностей. Скоро представим рынку продукт, который позволит обеспечить выдачу банковской экспресс-гарантии в электронном виде за 15 минут в рамках нового гарантийного конвейера.

Как у крупного банка у нас есть ресурсы, чтобы в текущей ситуации не сокращать инвестиции в цифровую инфраструктуру, а наращивать их. В этом году мы сделали сильный реинжиниринг мобильного банка для бизнеса. Сейчас отслеживаем реакцию рынка: в AppStore и Google Play видим оценки выше 4,5, а по рейтингу консалтингового агентства Markswebb входим в топ-10 лучших мобильных банков для бизнеса.

Раньше любой сервис был связан с визитом в отделение, сбором документов. Например, чтобы оформить банковскую гарантию, нужно было идти в банк и подавать пакет документов в бумажном виде, а через несколько дней, получив решение, идти за гарантией, чтобы передать его контрагентам. Сейчас большинство расчетных операций клиенты могут делать дистанционно. К 2022-2023 годам наша цель – предоставить возможность получения любых услуг ВТБ в цифровых каналах. При этом мы внимательно относимся к развитию и поддержке сети офисов банка, куда клиент может прийти. Физическая сеть отделений будет всегда востребована.

— В чем вы сейчас видите основные потребности предпринимателей?

— Я думаю, нашим клиентам сегодня особенно важно направлять всю энергию на поддержку своего бизнеса, а не заниматься рутинными вопросами. Мы стремимся выйти за рамки просто расчетного банка и помогать им в решении повседневных задач. Например, многие предприниматели самостоятельно ведут бухгалтерию, это не только время, но и расходы. Даже у самого небольшого бизнеса они могут составлять десятки тысяч рублей в год. Понятно, что все стремятся оптимизировать эти расходы. Поэтому мы собрали в единое приложение полноценный налоговый учет для ИП, облачные решения, услуги по ведению бухгалтерии и налоговой отчетности, платежи в госорганы и многое другое. Его запустили в начале пандемии, и уже сейчас наше приложение "Цифра" установили более 50 тысяч пользователей. Такие услуги банком не монетизируются, но помогают клиенту сэкономить. На первый взгляд, это не критичные суммы, но, когда малый бизнес встает на ноги, только развивает свое дело, размер таких платежей, которых по разным направлениям накапливается немало, имеет значение.

Еще одно предложение, которое призвано сократить расходы, - прием платежей от физлиц через QR-код в Системе быстрых платежей. Мы предоставляем клиентам такую возможность за небольшую комиссию через сервис Бизнес QR. При этом никакого расчетно-кассового оборудования не требуется. Это можно делать в любой небольшой торговой точке или кафе, ремонтной мастерской. После масштабирования в сентябре на регионы клиентская база приложения быстро растет – за последние два месяца его подключили 1,5 тысячи новых пользователей.

— А если клиент предпочитает классические расчетные сервисы?

— Такие инструменты будут востребованы всегда. Только за три квартала текущего года мы привлекли на "пакеты" РКО почти 185 тысяч новых клиентов. Преимущественная часть нашей клиентской базы уже перешла на них. Клиенты могут сформировать пакет актуальных для них услуг, подходящих как начинающим предпринимателям, так и компаниям, которым требуется "продвинутый" набор сервисов. В зависимости от размера бизнеса клиенты выбирают тот пакет, который наиболее им подходит.

— Судя по последним новостям, число заболевших коронавирусом продолжает расти. Если будет принято решение снова ввести некоторые ограничения, готов ли банк к этому?

— Несмотря на объективные сложности этого года, наша клиентская база растет – за 9 месяцев года у нас двукратный рост количества новых клиентов среднего и малого бизнеса в сравнении с аналогичным периодом прошлого. Абсолютный рекорд в истории банка установлен в сентябре, когда за месяц было открыто 32 тысячи новых счетов предпринимателей – больше среднего уровня в разы, общее количество превысило 700 тысяч. Поддержка клиентов, внимание к их потребностям и удобные сервисы – все отражается на этом результате.

Сегодня у нас есть более осознанные планы и программы на случай введения ограничений: мы лучше понимаем, по каким триггерам нужно следить за состоянием бизнеса клиентов. Если в марте многое делалось экспертным путем, то сейчас у нас есть набор функций, банковских инструментов с точки зрения оценки операционного риска, кредитного риска, других рыночных рисков. При срабатывании этих триггеров мы будем быстрее понимать, где "тушить пожар".

Кроме того, у нас есть достаточный запас прочности для любой помощи предпринимателям. Он позволит нам при необходимости предложить клиентам существующие и новые меры поддержки, а также организовать доступ к господдержке. Наша инфраструктура к этому готова: физическая сеть в части персонала и развертывания экстренных режимов работы, и технологическая − с точки зрения более развитых дистанционных цифровых каналов. Прошедший сложный период позволил нам обнаружить свои ошибки, исправить их, и теперь мы можем в более надежном режиме помогать клиентам, а также наращивать свой собственный бизнес.

Россия > Финансы, банки. Приватизация, инвестиции > ria.ru, 25 ноября 2020 > № 3575740 Руслан Еременко