Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Евгений Дюгаев: «Мы стараемся сделать технологии незаметными для наших клиентов»

Антон Арнаутов, главный редактор

Как технологии меняют банкинг, о двух направлениях в кибербезопасности, почему банки боятся финтехстартапов, появится ли банковский Uber и какая технология самая многообещающая, рассказал член правления банка Rietumu Евгений Дюгаев.

Технологии гуманизируют банкинг

— Как сегодня влияют технологии на банковский бизнес?

— За последние годы именно за счет технологий банкинг стал гораздо более человечным. Если раньше банк выглядел как бюрократическая контора с большим количеством ненужных бумаг, формальностей и так далее, то сейчас лицо как ритейлового банкинга, так и корпоративного становится более человеческим. Уже выросло поколение людей, которым бюрократия не нравится. Они хотят, чтобы это было все интересней, человечней, соответственно, банки и меняются.

Этим обусловлено, с одной стороны, появление и в России, и в Европе большого числа новых участников рынка, таких как Рокетбанк, ТКС и других, которые имеют более человечное лицо. С другой стороны, и большие монстры, такие как Альфа-банк, тоже довольно сильно изменились и стали гораздо более человечными. И происходит это именно при помощи технологий.

— Обычно считается наоборот, что дигитализация убивает личное общение. Где же здесь человечность? Раньше клиент приходил в офис банка, там с ним разговаривали живые люди, а сейчас он смотрит в экран компьютера…

— Почему «Фейсбук» или «В контакте» приобрели такую популярность? И до них существовала масса разных способов чатиться, разговаривать в интернете. Были всякие чат-румы, форумы и так далее, но только в «Фейсбуке» и впоследствии «В контакте» способ общения стал наиболее похож на то, как вы общаетесь, придя в клуб или просто в кругу друзей. Электронная прослойка реализована так незаметно и прозрачно, что человек, общаясь с другими людьми при помощи этой технологии, ее не замечает. Технология стала невидимой.

В банкинге происходит ровно то же самое. Это раньше в банке был набор формуляров на стойке, которые нужно было заполнять, а сейчас это постепенно все уходит за счет технологий. И люди — как клиенты банка, так и работники — думают больше о сути, нежели о бюрократических процедурах.

Тренды в технологиях

— Если мы говорим о технологиях в банкинге, что вы считаете сегодня наиболее актуальным? На что вы сейчас делаете ставку?

— У нас есть несколько основных направлений. Первое направление — это mobility, все сегодня переезжает в мобильность. И мы прилагаем максимум усилий для того, чтобы мобильный банк был настолько же удобен и незаметен в использовании, как социальные сети. Человек, когда общается «В контакте», в «Фейсбуке», не думает о приложении. Точно так же, если у человека есть мобильный банк, он в первую очередь думает о платежах, о том, что ему надо сделать, а не о том, какое у него банковское приложение. Мы стремимся сделать эту технологию максимально незаметной.

Второе направление — это данные. Для того чтобы хорошо обслуживать клиента, у нас есть сегодня огромное количество данных. Эти данные собираются как по требованию регуляторов, комплаенса, так и просто в процессе продаж. И весь этот набор данных нужно уметь корректно обрабатывать и использовать. Это то, что в мире называется сегодня Big Data. В это направление мы тоже активно инвестируем деньги.

Третье направление — это автоматизация процессов. Еще одно направление, которое только зарождается, связано с новой парадигмой работы банков — с использованием новых технологий, таких как блокчейн, которые могут прийти на замену межбанковских сетей (SWIFT и др.).

— Когда говорят о финансовых технологиях, об инновациях, обычно в первую очередь имеют в виду сервисы для физических лиц. Насколько технологические новинки, инновации востребованы в корпоративном секторе?

— Мы исходим из того, что со счетами в банке работают люди, независимо от того, частный это счет или корпоративный. Мы всегда имеем дело с людьми. Если это корпоративный счет, то к нему просто имеет доступ больше людей. Там, как правило, есть пользователи с разными ролями: бухгалтеры, владельцы бизнеса, директора. Это зависит от сложности компании. И наша первая цель — чтобы всем этим людям, которые представляют корпоративного клиента, было комфортно работать. Чтобы у корпоративного клиента была возможность настроить тот сценарий, с которым ему удобно, распределить роли. В корпоративной среде это стандартная ситуация, когда есть некая вилка полномочий, в рамках которой нужно настроить работу с деньгами компании таким образом, чтобы минимизировать риски клиента за счет тех технологий, которые есть в банке.

С другой стороны, мы стремимся сделать пользование счетом максимально понятным всем участникам процесса, чтобы не нужно было, перед тем как пользоваться банком, проходить какое-то специальное обучение. Чтобы сотрудники в рамках тех функций, которые они выполняют в компании, продолжали выполнять их в банке, не становясь специалистами по интернет-банку.

Наши усилия направлены на то, чтобы всем этим людям было работать комфортно. Например, сотруднику, когда он обращается в банк, нужно идентифицироваться. Обычно люди используют какие-то идентификаторы, брелоки и так далее. Мы сейчас избавили людей от необходимости пользоваться брелоками. Мы договорились с компанией — производителем токенов и сделали его виртуальный аналог, который встраивается в мобильное приложение. Причем им можно пользоваться как онлайн, так и офлайн.

— Эти токены есть у вас и для Android?

— Да. Там применяется довольно интересная технология безопасности, которая не хранит ключи в самом телефоне.

— Я про Android спросил, поскольку считается, что Android — самая дырявая среда с точки зрения безопасности. Любой банк, который туда попадает, неминуемо обречен на то, что его взломают…

— Технология, которую мы используем, исходит из того, что устройство, на котором располагаются ключи безопасности, изначально взломано, изначально открыто. Поэтому защита строится таким образом, что этот секретный ключ можно украсть, но использовать его в другом месте нельзя.

— Кибербезопасность — это основной стоп-фактор для развития онлайн-банкинга. Что вы делаете для защиты пользователей?

— С точки зрения кибербезопасности у нас есть два направления: логическое и техническое. Логическая безопасность — это когда процессы построены таким образом, что они безопасны. Мы обращаем внимание клиентов на те точки, которые являются наиболее опасными при совершении операций.

Приведу пример. Если человек удаленно пополняет свою карточку, то это безопасный процесс. Это операция низкого риска. А если человек переводит деньги вне банка какому-то третьему лицу, то это операция гораздо более высокого риска. Мы исходим из того, что операции низкого риска гораздо менее требовательны к тому, как они должны быть авторизованы, нежели операции высокого риска. Если человек совершает операцию высокого риска, то там и авторизация производится с использованием более сложного алгоритма.

Техническая безопасность — это построение безопасной инфраструктуры, средств шифрования за счет специализированного оборудования и регламента его эксплуатации.

Big Data, работа с данными

— Если честно, часто Big Data — это просто красивый лозунг, под которым понимаются самые разные вещи. Что вы под этим подразумеваете? Как вы это реально используете?

— Как правило, самое интересное в Big Data — это хорошо сформулированный вопрос. И здесь должен приходить на помощь бизнес банка, который эти вопросы формулирует. У нас в банке диалог построен таким образом, что, когда такие вопросы возникают, мы можем дать на них адекватный ответ.

Можно выделить две ситуации. Первая — это когда у бизнеса есть конкретный вопрос. Например, они хотят профилировать своих клиентов по тому, как те тратят деньги с накопительных карт: кто ездит на машине, кто играет в казино, кто ходит в супермаркет… Получив эти данные, они могут предложить определенной категории клиентов тот или иной продукт.

Вторая ситуация — это когда мы точно не знаем, что нужно получить в результате, когда мы должны использовать все возможности и всю информацию, которая у нас есть. Как правило, это касается вопросов, связанных с комплаенсом. Например, когда у нас происходит расследование, связанное с деятельностью какого-то сложного клиента. В этом случае используются все возможные транзакционные связи, которые можно выявить между людьми, для того чтобы сделать какой-то вывод относительно рисков по этому клиенту. Некоторые из процессов автоматизированы таким образом, что с определенной периодичностью или по определенному регламенту система советует, каким клиентам какими продуктами было бы интересно воспользоваться. Когда клиент обращается к оператору, оператор может посмотреть на профиль клиента, он параллельно видит, какие вещи могут быть ему интересны. Не факт, что оператору нужно их обязательно предлагать, но он за доли секунды узнает о клиенте достаточно много, не задавая клиенту дурацких вопросов, не предлагая того, что ему заведомо не интересно.

— Вы используете для этого какой-то специально приобретенный софт? Или вы что-то свое написали?

— Все, что содержит наше ноу-хау в бизнесе, мы пишем сами, а системы, которые уже стали commodity (стандартным, устоявшимся «товаром»), мы покупаем. Например, система визуализации данных и работы с данными у нас купленная, а Data Warehouse (хранилище данных) у нас свое, но работающее на стандартных технологиях. Ядро у нас от известного международного вендора банковских систем, а все, что касается обслуживания клиентов, мы строим сами.

Банковские IT и инновации

— Банковские IT — это такая интересная тема. Банковские системы — это тяжелые технологии, программные комплексы, менять их сложно и дорого. А жизнь требует все время каких-то изменений: новые сервисы добавлять, новые срезы аналитики заводить. И получается такое противоречие: банковскую систему менять трудно и дорого, а изменения нужны. Как вы из этого выкручиваетесь?

— У нас это все разделено по слоям. Есть банковское ядро, которое работает на самых «тяжелых» корпоративных технологиях. Отличие этих корпоративных технологий в том, что они инженерно построены очень качественно, они хорошо масштабируются, хорошо «переваривают» данные. У этих систем довольно жесткие эксплуатационные условия, к ним нельзя относиться так, как вы, например, относитесь к своему ящику на Gmail: пока 4 гигабайта не заполнилось, вы и в ус не дуете. Контроль пороговых величин, архивирование и реорганизация данных производятся ежедневно. Если все это выполнять, то система работает как часы и позволяет масштабироваться при росте нагрузок.

В банковском бизнесе количество основных бизнес-сценариев невелико: выдать деньги в долг, взять деньги в рост, перевести в другую форму актива или обменять и все это аккуратно посчитать. Все финансовые продукты строятся вокруг более или менее стандартных вещей, которые находятся на уровне ядра. При этом количество нюансов просто огромно, например, только способов посчитать проценты может быть несколько десятков.

Далее есть слой, на котором, собственно, строится логика обслуживания клиентов. Он уже гораздо более открыт, он написан на свежих технологиях и гораздо чаще и легче меняется. Мы развязали этот слой довольно сильно с ядром, и там гораздо большая свобода для действий. Там можно уже и аутсорсеров привлекать, и какие-то готовые продукты включать.

— Мы подошли к теме финтехинноваций, к взаимодействию с аутсорсерами, стартапами. Банки по-разному относятся к стартапам, к инноваторам. Кто-то говорит, что это бесполезные пижоны в желтых очках, которые пьют смузи, кто-то их поддерживает и пытается использовать в своем бизнесе. Какова ваша позиция?

— В мире финансов есть определенные панические настроения по поводу финтеха. В финтехе все время что-то происходит, появляется масса новых технологий. И все ждут, что должно что-то такое произойти — должен появиться некий банковский Uber или «Фейсбук», но он все никак не появляется. Существует некоторая истерия: надо срочно все скупать, вкладываться в стартапы.

Но при этом мир продолжает работать по старым правилам. Платежи ходят в Европе при помощи стандартных банковских переводов SEPA Credit Transfer и Direct Debit и SWIFT. Да, появляется целый пласт компаний, которые у банков отъедают транзакционный бизнес, но все равно все эти платежные компании пока не могут жить без банков. Они так или иначе где-то «воткнуты» в один или несколько банков. Они не могут функционировать без банковской системы, хотя бы с технологической точки зрения.

Сейчас появилась технология блокчейн, которая, теоретически, позволяет таким компаниям работать самостоятельно. Но пока прецедентов таких нет. Нам интересно за этим наблюдать, нам интересно, когда появится первый практический сценарий. С другой стороны, мы заинтересованы быть бэк-офисом для таких компаний, которым нужно иметь выход к реальным деньгам. У нас для этого есть целый набор платежных карточных API — «розеток», которые такие компании могут использовать, чтобы к нам подключиться.

Если они делают p2p-переводы, где нужно потом переведенные деньги доставлять на карты или банковские счета, то у нас есть API, при помощи которого эти деньги можно доставить. Если им нужно сделать вывод денег через SEPA или SWIFT, то у нас есть API, которым это можно сделать. У нас есть все необходимые интерфейсы для того, чтобы работать с такими клиентами. Мы заинтересованы в увеличении транзакционного потока, а они генерируют этот поток.

— Как вы с ними работаете? Вы им предоставляете API, создаете с ними совместные команды? Как это происходит? Вы инвестируете в них?

— У нас нет стандартного подхода. Мы поддерживаем мероприятия, которые проводятся для стартапов, стараемся внимательно смотреть на те стартапы, которые связаны с финтехом. Ребята презентуются, показывают свои идеи. И если эти идеи кажутся нам близкими, если нам кажется, что было бы интересно попробовать, то мы с ними договариваемся об условиях сотрудничества.

В апреле мы совместно с TechHub Riga провели Rietumu FinTech Challenge, в котором участвовало около десяти команд из разных стран. Победила латвийская компания, которая предоставляет услуги p2p-кредитования. Среди участников были также ребята, у которых была стартап-идея по выставлению инвойсов и оплате этих инвойсов при помощи кредитных карт Swipe.lv. Мы с ними договорились так, что они работают самостоятельно, а мы со стороны банка помогаем им решать юридические и технические вопросы. У нас есть согласованный план, road map, в рамках которого мы работаем.

— Вы упомянули invoicing, p2p-переводы, блокчейн. Какие еще области финтехинноваций вы считаете перспективными? Как вы относитесь, например, к PFM — Personal Financial Management?

— PFM — это точно мимо нас. Как правило, люди, которые обладают такими деньгами, для которых нужен менеджмент, имеют счета не в одном банке. Вряд ли будет кто-то загружать данные о своих остатках в другом банке в свой банк. Это звучит не очень логично. Поэтому мне кажется, что эта ниша есть, но мне больше нравится в ней другой формат. Есть такая американская компания Mint, которая имеет возможность подсоединяться ко всем банкам, в которых у вас есть деньги или портфели, и потом делать некие агрегированные сводки этих данных.

Вообще, самой многообещающей технологией в финтехе является блокчейн, потому что она решает вопрос передачи ценности электронно. Когда интернет появился, он решал вопрос передачи информации на расстоянии, а сейчас, с появлением блокчейна, решается вопрос передачи ценности на расстоянии. Но пока вопрос заключается в том, как эту технологию использовать. Потому что ценность передать можно, а вот убедиться, что пользуются этой технологией легитимно, пока проблематично.

— Я читал, что вас который год признают лучшим банком по asset management…

— Что касается asset management, то мы стараемся, чтобы это было немного более интересно, чем у других. С прошлого года у нас есть компания Rietumu Asset Management, у нее есть довольно интересные продукты, которые позволяют об asset management задуматься тем людям, которые раньше деньги размещали только на депозитах. Мы стремимся сделать этот вид размещения средств более понятным даже для обывателя с невысокой планкой, скажем от $50–100 тыс. Мы даем им возможность использовать сервис по управлению активами для размещения свободных средств. Для таких сумм, как правило, индивидуального управляющего портфелем выделить невозможно, но у нас есть автоматизированная система, которая позволяет человеку самому построить свой портфель, принимая во внимание сложившиеся у нас принципы управления активами. Пример работы такой системы проиллюстрирован у нас на сайте.

— Это, опять же, благодаря новым технологиям?

— Да, у нашего банка есть опыт управления банковской ликвидностью. Есть казначейство, которое управляет банковской ликвидностью уже больше 20 лет. У них хороший track record. Мы взяли логику управления ликвидностью, которую использует казначейство, и упаковали ее в методологию, которую предлагаем клиентам в asset management.

E-commerce, интернет-эквайринг

— Насколько я знаю, вы активно работаете с e-commerce. Что вы предлагаете в этой области и в чем вы видите для себя важность e-commerce?

— Сейчас все больше покупок происходит при помощи e-commerce, при помощи электронных и платежных карт в интернете. Но при этом пользовательские сценарии перестают быть такими тривиальными, как раньше. Возьмите, например, сценарий работы Uber в e-commerce. Пользователь скачивает приложение, привязывает кредитную карточку. После подвязки кредитной карты он вызывает такси, такси приезжает, он куда-то едет, выходит из машины, говорит таксисту: «До свидания». И все, никаких денег. Все расчеты происходят в фоновом режиме с той карты, которая привязана к аккаунту пользователя в Uber. Пользователь не совершает покупок в интернете, он пользуется такси. И при этом идет транзакционный поток. Это тот сценарий, когда технология становится невидимой.

— В e-commerce есть много разных посредников, которые занимаются платежами, интернет-эквайрингом. И это не банки…

— Банки — часть той цепочки, которая позволяет получить деньги с карты. Есть сети Visa, MasterCard, которые обеспечивают авторизацию транзакций в реальном времени. Все хотят быть уверены, что деньги будут получены. Доверие к этой системе обеспечивают Visa и MasterCard. Но она не работает без банков. Банки выполняют расчетную функцию. Они позволяют деньгам двигаться.

Наш банк выступает как эквайер, наша роль в том, чтобы торговец вовремя получил информацию о том, что авторизация прошла успешно. И продавец на следующий день или по оговоренному регламенту получил бы эти средства. Мы являемся проводником к деньгам.

— Кстати, вы считаете себя банком или в большей степени IT-компанией, как «Тинькофф», например?

— Конечно же, мы в первую очередь банк. У нас IT существуют только для автоматизации работы банка. Есть многие вещи, за которые IT отвечает: процессинг транзакций, безопасность удаленного доступа и так далее. Но мы в первую очередь банк. Мы занимаемся деньгами.

— Google, например, тоже деньги теперь переводит. В чем разница?

— Они все равно делают это при помощи банков. Под всеми инициативами «Фейсбука» или Google, когда деньги переводятся между пользователями почты или какого-то чата, под всей этой системой лежит карточная инфраструктура. Я думаю, что в их планах наверняка есть создание собственной инфраструктуры. Но сейчас все пользуются существующей инфраструктурой для движения денег.

— Куда вы дальше будете двигаться? Какие планы?

— Мы вкладываем серьезные деньги в развитие процессингового бизнеса. Мы являемся эквайером, также мы сейчас развиваем процессинговую составляющую. Мы запустили собственный процессинговый центр DECTA в этом году.

Также мы развиваем брокерское направление, чтобы работать с рынком ценных бумаг было так же просто, как с платежами и валютами. Чтобы можно было купить Tesla, Alibaba, «Фейсбук» — любые бумаги так же просто, как сделать платеж или денежный перевод. Сейчас на европейском рынке депозитные ставки колеблются где-то в районе нуля, поэтому людям надо дать возможность для размещения денег. И мы активно над этим работаем.

Латвия > Финансы, банки > bankir.ru, 30 ноября 2015 > № 1567482 Евгений Дюгаев

Жесткие правила наличного оборота в Испании

Татьяна Терновская

Построение в России безналичной, «прозрачной» экономики — один из важнейших вопросов, который обсуждался на Национальном платежном форуме. Юрист адвокатского бюро Estudio Jurídico Almagro Юлия Клейнгал в своем докладе рассказала участником форума о том, как противодействуют теневому обороту наличных в Испании.

Использование наличных денег в экономике играет на руку мошенникам и формирует теневую экономику. Так решили испанские законотворцы — и три года назад в стране вступил в силу закон, направленный на предотвращение налогового мошенничества и борьбу против уклонения от уплаты налогов. Сложно сказать, прижилась бы такая практика в России или нет, поскольку контролировать соблюдение подобного закона сложно. В Испании проще: граждане законопослушны, искренне не понимают, зачем нарушать правила игры, и поэтому не считают зазорным информировать контролирующие органы об инцидентах, свидетелями которых становятся.

Итак, в чем заключаются эти правила игры?

1. Запрещение наличных платежей от €2,5 тыс.

Мера распространяется на все операции, в которых как минимум одна из сторон является юридическим лицом или частным предпринимателем.

2. Запрещение дробления одного платежа на несколько частей (предоплата и т. п.).

Эта мера выполняется неукоснительно — каждый из участников сделки серьезно опасается того, что кто-нибудь сообщит о нарушении в контролирующие органы.

3. Для нерезидентов — запрещение наличных платежей от €15 тыс.

Туристам или временно проживающим в стране разрешено проводить наличные платежи на значительно большую, чем гражданам Испании, сумму. Они могут приобретать дорогостоящие товары или оплачивать солидные счета.

4. Физлицам при совершении операций между собой разрешается наличный расчет на любую сумму.

Обычные люди не ограничены в суммах наличных платежей и могут легально приобретать за «кэш» автомобили, недвижимость и т. д. — при условии, что сделка заключается именно между физическими лицами.

5. Положить крупную сумму на банковский счет — проблематично.

Каждый банк вправе самостоятельно устанавливать максимальную сумму, которую можно положить на счет наличными. В среднем она составляет €2,5–3 тыс. Банки поступают так потому, что опасаются санкций со стороны государства, направленных на противодействие отмыванию «грязных» денег.

6. Оплата услуг наличными без выставления счета — опасно и невыгодно.

В Испании НДС составляет 21%, и оплата «кэшем» без оформления необходимых документов — один из типичных методов уклонения от уплаты налога. Решившемуся на оплату наличными товара или услуги (на сумму свыше разрешенного законом лимита) плательщику грозит административная ответственность и невозможность предъявления претензий в случае, если товар или услуга оказались некачественными. Тот, кто получает эти деньги, не сможет их учесть и списать на статью расходов.

7. Наказание — большой штраф.

Несоблюдение закона наказывается штрафов в размере 25% от суммы операции. При этом налоговые органы могут наложить это административное наказание как на плательщика, так и на получателя денег.

8. Доносчикам — прощение.

Согласно закону, тот, кто в течение трех месяцев после осуществления незаконной сделки заявит о ней в контролирующие органы, избавляется от наказания. Кто первый донес — тот и в выигрыше.

Жители Испании давно привыкли к безналичным расчетам, поэтому эксперты отмечают, что введенные изменения в законодательство не особенно сказались на поведении потребителей. А вот участники теневой экономики получили новые сложности.

В Испании уже девять лет особо контролируется оборот купюр в €500 — налоговые органы зачастую связывают такие банкноты с мошенничеством, отмыванием, уходом от налогов. Их оборот таких легален, но для обычного человека крайне неудобен: в магазине купюру могут не принять, а в банке внимательно изучат, записав ее серийный номер и данные клиента.

Испания > Финансы, банки > bankir.ru, 30 ноября 2015 > № 1567479

Разногласия банков по поводу подходов к ставкам по тенговым розничным депозитам обусловлены разницей в их бизнес-моделях

Автор: Николай Дрозд

Различия в подходах относительно того, следует ли повышать ставки по розничным тенговым депозитам, проявились в комментариях топ-менеджеров банков на прошлой неделе.

Председатель правления Народного банка Умут Шаяхметова считает, что повышение этих ставок было бы бессмысленно с точки зрения дедолларизации депозитов, зато серьезно осложнило бы перспективы кредитования и сделало бы его неподъемным для основных категорий заемщиков. Ее коллега из Kaspi Bank Михаил Ломтадзе считает, что необходимо увеличить предельные ставки Фонда гарантирования депозитов до 12-15% в тенге, причем решения о стоимости привлечения в этом диапазоне мог бы принимать каждый банк самостоятельно.Водораздел в точках зрения на сей раз проходит внутри рынка, а не между рынком и регулятором, хотя зависимость банковского сектора от фондирования в рамках различных программ с участием государства существенно выросла в последнее время, и правила игры, связанные с рыночным и конкурентным фондированием, не могут быть созданы только для сегмента розничных депозитов, что предполагает крайне активную роль государства, а не просто согласование интересов различных рыночных игроков. Другие представители крупных банков также коротко высказывались по теме ставок по депозитам, это было еще до последних событий, связанных с ноябрьским ослаблением тенге и сменой руководства Нацбанка. Они были озабочены главным образом возможностью ставок по валютным депозитам, считая, что в случае осуществления этой меры можно опасаться ухода депозиторов из банков из-за недостаточной мотивации депозиторов, которые, вполне вероятно, могли бы предпочесть долларовым депозитам под 2% годовых и ниже, например, хранение средств в банковских сейфовых ячейках, что достаточно популярно в Алматы. При этом банкирам следует помнить, что перед сектором стоит задача обеспечить защиту доходов граждан и удерживать приемлемый для экономического роста уровень инфляции. В “Стратегии-2050” подчеркивается, что это вопрос социальной безопасности страны, и понятно, что регулятор будет требовать неукоснительного соблюдения этих требований.

Вероятно, разные точки зрения, связанные с депозитами, - это как раз тот случай, когда существует высокая степень их обусловленности бизнес-моделями банков и необходимостью отстаивать соответствующие точки зрения. Можно сопоставить все происходящее с российским рынком, где крупные банки с госучастием выступали против слишком большого разброса ставок по депозитам, при том, что проблема долларизации депозитов там никогда не носила такого острого характера, как на казахстанском. Кризисная ситуация в российском банковском секторе и отзыв лицензий у многих игроков, испытывающих проблемы, в значительной степени разрешил ситуацию с фондированием в пользу крупных государственных и частных банков. Между тем отличие в подходах к сектору между Россией и Казахстаном после консолидации казахстанского банковского сектора в 90-х состояло как раз в том, что уровень защиты розничных депозиторов у нас был чрезвычайно высок и случаи, когда они несли бы потери при отзыве лицензий у банков, были единичными. С одной стороны, это создавало определенную подушку безопасности, с другой - означало существование достаточно патерналистской модели, когда при принятии решения о депозите значительное количество людей, оценивая риски, ориентировалось в большей степени на сумму и механизм гарантий со стороны государства, чем на профиль и показатели того или иного банка. (Эксперты называют крайне редким в международной практике решение проиндексировать курсовые потери с августа 2015 по август 2016 года по тенговым депозитам в размере до Т1 млн, что, очевидно, связано с желанием минимизировать социальные издержки перехода к политике инфляционного таргетирования.) В то же время ценовая конкуренция, при весьма высокой вероятности вмешательства со стороны государства, фактически сведена к нулю. Несмотря на избыточный уровень гарантий, который практически на всех этапах был выше российского, и до введения в августе нынешней нормы о гарантировании Фондом сумм до Т10 млн только по депозитам в тенге для того, чтобы уменьшить долларизацию, уровень розничных депозитов в банковской системе на одного человека не столь высок. Согласно статистике казахстанского Нацбанка, общий объем депозитов физических лиц по состоянию на 1 октября составляет около Т5 трлн 667 млрд, при том, что аналогичный показатель для российской банковской системы - около 18 триллионов рублей. Пропорции в пользу российской банковской системы в сумме депозитов на одного человека до последнего кризиса были существенно выше. Изменения, однако, связаны не с ростом доверия и розничных депозитов в Казахстане, а с существенно более высоким уровнем долларизации, что сказывается при резком ослаблении национальных валют. В российском банковском секторе примерно две трети приходится на рублевые розничные депозиты, в Казахстане уровень тенговых розничных депозитов составляет немногим более 20% от розницы. Конечно, в основном эта разница обусловлена большей ориентацией на рубль во внутренних расчетах и большим уровнем свободного “плавания” российской валюты, ограничивающим слишком резкие разовые валютные корректировки, но и большая гибкость, и ценовая конкуренция на депозитном рынке, очевидно, также оказывают влияние на уровень долларизации.

Жесткая верхняя ценовая граница по гарантируемым депозитам, с учетом высокой инфляции и валютных рисков, предопределяет и отсутствие у банков на постсоветских рынках возможностей повлиять на то, что основная масса депозитов фактически является не полноценно срочными, а вкладами до востребования, с помощью которых крайне сложно осуществлять “длинное” кредитование. Вероятно, существующая система формировния ставок по розничным депозитам приводит к выигрышу наиболее крупных банков и банков, обладающих наиболее высокими уровнями рейтингов и вероятностью поддержки со стороны государства. В условиях кризиса, возможно, это действие эффекта “тихой гавани” определенным образом усиливается. На прошлой неделе в Народном банке отметили, что по итогам 3 квартала банк вернул себе первое место по объемам розничных депозитов, которое было ненадолго утеряно по итогам первого полугодия. С другой стороны, определенная логика в том, что идея роста ставок по тенговым депозитам исходит именно от председателя правления Kaspi Bank, присутствует, несомненно, и связана она с тем, что банк специализируется на более дорогих розничных кредитах и может позволить себе более высокие ставки привлечения. Принцип, согласно которому розничное кредитование должно осуществляться за счет розничного фондирования, в значительной степени осуществляется как раз в банке, который является единственным из крупных банков, объем розничных депозитов в котором существенно больше корпоративных. Аналитики S&P относили на основании того, что у Kaspi достаточно высок объем розничных депозитов, к числу игроков, которые с достаточно высокой степенью вероятности могли бы получить поддержку государства в кризисной ситуации именно из-за проблематики, связанной с розничными депозиторами. Рейтинг от S&P на уровне “ВВ-”, несмотря на ориентацию банка на розницу, остается выше среднего уровня рейтингов в казахстанской банковской системе, правда, пока ни одно из рейтинговых агентств не отреагировало на создание нового банковского холдинга, которому принадлежит около 90% акций банка с новыми акционерами.

Так или иначе, существующая система ограничения ценовой конкуренции по ставкам по розничным депозитам выгодна для самых крупных и высокорейтинговых банков. Является ли столь же выгодной для них, и прежде всего для Народного, система фондирования за счет пенсионных средств и ресурсов госпрограмм, остается спорным вопросом. Г-жа Шаяхметова (пожалуйста, предыдущий номер Панорамы), однако, поставила под сомнение эти оценки, отметив, что с учетом депозитов ЕНПФ банком с крупнейшим объемом получаемых средств является Казкоммерцбанк, кроме того, у Народного достаточно хорошее соотношение заимствований от ЕНПФ к размерам капитала. Банкир также обратила внимание на то, что крупные заимствования банком, специализирующимся на потребительском кредитовании при отсутствии контроля за целевым назначением потребительских кредитов, могло привести к тому, что эти деньги использовались заемщиками на валютном рынке, создавая дополнительное давление на курс тенге. Прежнее руководство Нацбанка (пожалуйста, Панорама №40) критически оценивало предоставление ликвидности на сумму в Т2 трлн в 2014 году крупнейшим банкам в целом. Из Т2 трлн примерно половина приходилась на средства ЕНПФ, и Т1 трлн составило фондирование через валютные свопы. Эти вливания, однако, не привели к какому-то росту кредитной активности. Возглавлявший Нацбанк Кайрат Келимбетов в тот момент отмечал, что примерно Т600 млрд ликвидности, имеющейся у ЕНПФ, могут быть использованы на вложения в бумаги квазигосударственных компаний и банков с уровнем капитала выше среднего по системе. Пропорции должны быть определены в результате консультаций с правительством. Вероятно, ситуация могла серьезно измениться с тех пор, как и подходы новых денежных властей.) Так или иначе, оценки о том, что фондирование с помощью пенсионных средств не стимулирует в достаточной степени кредитную активность и деньги могут попадать на валютный рынок, хотя для самих банков существуют прямые запреты использования фондирования, таким образом, делают банковский сектор менее конкурентным получателем пенсионных средств по сравнению с тем же квазигосударственным. В условиях монополизации инвестирования пенсионных средств и существования ЕНПФ в качестве единственного институционального инвестора, крайне сложно говорить о каком-то рыночном ценообразовании. Народный банк в этом и прошлом году получал длинную ликвидность под 8,3% на уровнях, недоступных, например, для дочек российских госбанков, большинство банков из первой десятки отстающих по уровню рейтингов не столь сильно заимствовали средства гораздо дороже или отказывались от заимствований совсем. С другой стороны, Казкоммерцбанк с уровнем рейтингов “В-” размещался на ценовых уровнях не столь далеких от Народного с его уровнем рейтинга “ВВ+”, хотя речь шла о более коротких размещениях. Изначально после завершения консолидации всех пенсионных активов речь шла о фондировании банковского сектора с помощью депозитов, размещаемых на аукционной основе с учетом разницы в 4- уровне рейтингов. Высказывалась идея, что такой же подход, может быть, применим после его адаптации к средствам ЕНПФ и при размещении депозитов нацкомпаний в банках второго уровня. Основным критиком привлечения средств ЕНПФ, размещаемых на аукционной основе, выступил, однако, Народный банк. Аргументация состояла в том, что такая система в недостаточной степени учитывает разницу в уровне рейтингов и качестве банков, а кроме того, существует элемент нестабильности, связанный с возможностью отзыва депозитов, чего нет при размещении облигаций. Эта позиция была поддержана и другими игроками банковского сектора. Начиная с осени прошлого года депозитов больше не размещалось и они рефинансировались в каких-то случаях через механизм выпуска облигаций.

Очевидно, что, как и в случае с розничными депозитами, появление каких-то более ясных механизмов конкуренции и рыночного определения стоимости фондирования не помешало бы по отношению как к пенсионным деньгам, как и к депозитам нацкомпаний.

Казахстан > Финансы, банки > panoramakz.com, 27 ноября 2015 > № 1564292 Николай Дрозд

Финансы под диктовку

США и трансатлантические правила

Василиса Кулакова – кандидат политических наук, старший научный сотрудник Центра североамериканских исследований ИМЭМО РАН.

Резюме Формирующаяся полицентричная система глобального финансового регулирования все равно имеет иерархичный характер. Доминирование США основано на активной политике, которую проводят американские регуляторы, в первую очередь ФРС.

Статья подготовлена при поддержке гранта РГНФ «Формирование институтов и принципов наднационального управления в мировой политике: концепции и деятельность» № 14-07-00050а.

Соединенные Штаты рассматривают лидерство в глобальной финансовой реформе как один из инструментов поддержания своего финансово-экономического влияния. Это мощнейший инструмент повышения конкурентоспособности «своих» транснациональных компаний, могущество которых составляет одну из основ влияния государства на международной арене. Даже с традиционными партнерами – европейскими странами – США не готовы на полномасштабное сотрудничество.

Лидерство в глобальной реформе финансового регулирования

Вашингтон стоял у истоков международной реформы финансового регулирования, инициированной на уровне «Большой двадцатки» в ответ на финансово-экономический кризис 2007–2009 годов. Представители американских ведомств приняли самое активное участие в определении повестки дня реформы и выработке конкретных мер. Соединенные Штаты провели достаточно жесткие преобразования собственного финансового регулирования, которые стали образцом для других государств. Сразу после подписания президентом Бараком Обамой закона Додда-Фрэнка о реформе Уолл-стрит и защите потребителя (июль 2010 г.) ведомства финансового контроля приступили к разработке соответствующих подзаконных актов. Принятые Федеральной резервной системой документы по банковскому регулированию одновременно имплементируют положения Закона Додда-Фрэнка и Третьего Базельского соглашения, причем по нескольким пунктам они более жесткие, чем Базель III. Американская реформа в области регулирования торговли деривативами опережает все другие юрисдикции. Национальный режим ликвидации крупных компаний-банкротов стал пилотным в выстраиваемом международном режиме ликвидации, хотя еще и не апробирован на практике.

В мире формируется многоуровневая система глобального финансового регулирования. До сих пор существует локальный (местный) уровень, примером которого является регулирование страховой отрасли на уровне штатов. Основной уровень этажом выше – национальные системы на территории отдельных государств. Возникают региональные системы (финансовое регулирование на уровне Евросоюза). Наконец, развивается международная надстройка: «Большая двадцатка», Совет по финансовой стабильности, а также сетевые стандартоустанавливающие организации (Базельский комитет по банковскому надзору, Международная организация комиссий по ценным бумагам и др.).

В отличие от Бреттон-Вудских институтов (МВФ, Всемирный банк и др.), работающих на основе международного договора, сетевые стандартоустанавливающие организации, по мнению некоторых исследователей, формируют «систему мягкого права» – то есть норм рекомендательного характера. Дэвид Заринг, например, характеризует их как «явление, подобное правовой системе» (law-like institution). Сетевые организации прибегают к «мягкой силе» – убеждению и давлению авторитетом. По этой причине система глобального финансового регулирования характеризуется крайне ограниченным применением наднациональных методов прямого регулирования (которые присутствуют только в Евросоюзе).

Национальное государство выступает в этой системе в качестве связующего звена, соединяющего разные уровни. На государствах лежит ответственность за исполнение глобальных стандартов в их национальных юрисдикциях, более того, законное право насаждать исполнение требований есть только у государства. Именно оно назначает чиновников в ведомства финансового контроля, делегируя им полномочия и наделяя легитимностью. Председателя Совета управляющих ФРС, главу Комиссии по ценным бумагам и биржам, Комиссии по торговле товарными фьючерсами и Федеральной налоговой службы США номинирует президент страны и утверждает Сенат. Эти должностные лица, в свою очередь, входят в состав международных стандартоустанавливающих организаций, образующих сеть глобального финансового регулирования.

Все государства «Большой двадцатки» признают необходимость реформы глобальной финансовой архитектуры, однако важно, насколько сами США идут на скоординированные меры со своими партнерами. Соединенные Штаты не готовы следовать всем без исключения коллективным решениям. Причем чем дальше в прошлое уходит финансовый кризис, тем меньше стремления к сотрудничеству.

Отношение к иностранным компаниям на территории США

Целью глобальной реформы является в том числе создание унифицированной нормативной базы регулирования. В ситуации, когда имплементация передана на национальный/региональный уровень, добиться унификации можно было бы, обратившись к принципу эквивалентного или взаимозаменяемого нормоприменения (equivalence or substituted compliance). Он подразумевает, что иностранные компании, совершая сделки на территории принимающего государства, подчиняются не его требованиям, а нормам страны базирования при условии, что эти требования эквивалентны (или взаимозаменяемы) правилам, которые применялись бы к компаниям-резидентам в данном государстве. Для подразделения иностранной компании принцип эквивалентного нормоприменения означает, что оно будет регулироваться одинаково со всеми другими подразделениями своего транснационального холдинга и на него не наложат дополнительных обязательств.

К 2015 г. стало очевидно, что Соединенные Штаты в лице Федеральной резервной системы, Комиссии по ценным бумагам и биржам и Комиссии по торговле товарными фьючерсами избегают использовать принцип эквивалентного нормоприменения, который пытаются продвигать страны Европейского союза и международные финансовые организации. Этот вопрос стал важным пунктом противоречий между США и ЕС. Продолжаются острые дискуссии о том, будут ли регулятивные нормы интегрированы или же продолжится дрейф в сторону фрагментации трансатлантического финансового регулирования. Политика Соединенных Штатов особенно ясно видна по двум направлениям: регулирование иностранных банковских организаций и регулирование сделок со свопами (внебиржевыми деривативами).

18 февраля 2014 г. ФРС утвердила повышенные пруденциальные требования к работе крупных иностранных банковских организаций (ИБО) на территории США. Теперь ИБО обязаны организовывать свои «дочки» под единой промежуточной американской холдинговой компанией, которая будет служить платформой для единообразного регулирования и надзора со стороны ФРС. Эти промежуточные холдинговые компании должны отвечать тем же требованиям, что и американские банковские холдинговые компании (требования к капиталу с учетом рисков, ликвидности, левериджу и к планированию распределения капитала).

Свою позицию относительно регулирования иностранных банковских компаний, работающих в ее юрисдикции, ФРС аргументирует тем, что их американские операции значительно выросли в объемах, стали более сложными и взаимосвязанными с финансовой системой США. В отличие от 1970-х–1990-х гг., когда большинство филиалов иностранных банков привлекали пассивы от своих материнских компаний, в 2000-х гг. они стали больше опираться на менее стабильное краткосрочное оптовое фондирование, привлекаемое в Соединенные Штаты. Также основная часть банков переориентировалась с кредитования в США на фондирование собственных материнских компаний в других государствах. Более того, во время кризиса этим банкам пришлось обращаться за помощью к ФРС через участие в программах по повышению ликвидности.

Европейские партнеры считают такую позицию ФРС прямым нарушением курса на унификацию финансового регулирования. Еще на этапе обсуждения в Соединенных Штатах проекта по ИБО Надя Кэлвино, заместитель руководителя Генерального директората по вопросам внутреннего рынка и услуг Европейской комиссии, заявила, что это дискриминирует неамериканские банки, налагая на них дополнительные требования к капиталу, левериджу и ликвидности. По ее мнению, это приведет к дальнейшей фрагментации финансового регулирования и нанесет вред международной финансовой стабильности. Однако ФРС приняла подзаконный акт без учета пожеланий европейцев.

О том, что после кризиса США смещают акценты в сторону территориального подхода к регулированию иностранных банковских организаций, заявил и член Совета управляющих ФРС Дэниел Тарулло в речи, произнесенной в Йельском университете в ноябре 2012 года. Тарулло говорит о некоем «среднем курсе»: не переходя полностью к территориальной модели, Соединенные Штаты вносят коррективы, призванные ответить на вызовы, с которыми столкнулась американская финансовая система перед началом финансового кризиса. Кроме того, Закон Додда-Фрэнка дает право Совету по надзору за финансовой стабильностью определять, какие иностранные небанковские финансовые компании (страховые, инвестиционные и др.) должны находиться под контролем ФРС и подчиняться более высоким пруденциальным требованиям наравне с системными американскими фирмами. Однако пока ни одно американское подразделение иностранной небанковской компании не было признано системно значимым.

В области регулирования торговли внебиржевыми деривативами Вашингтон также не желает в полной мере признавать правила других государств. Значительная часть сделок с внебиржевыми деривативами носит трансграничный характер, поэтому унификация международной правовой базы по данному направлению особенно важна. Закон Додда-Фрэнка создает два параллельных трансграничных режима регулирования торговли внебиржевыми деривативами в соответствии с исторически сложившимся в США раздельным регулированием рынков акций и облигаций – с одной стороны, и товарных фьючерсов – с другой.

Комиссия по ценным бумагам и биржам в 2014 г. выпустила подзаконный акт по трансграничному регулированию внебиржевых деривативов, в основе которых лежат ценные бумаги, а Комиссия по торговле товарными фьючерсами опубликовала в 2013 г. ряд распоряжений относительно трансграничного регулирования внебиржевых деривативов на базе товарных контрактов. Обе комиссии не отрицают возможность в будущем эквивалентного нормоприменения по отдельным аспектам регулирования, но даже речи не идет об уравнивании всей нормативной базы Евросоюза и Соединенных Штатов по торговле деривативами. Это мотивируется тем, что европейские нормы в целом менее жесткие, чем американские.

Таким образом, противоречия между США и ЕС в области трансграничного финансового регулирования сохраняются. Европейские страны продолжают попытки прийти к общему знаменателю в рамках переговоров по созданию Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП), однако американцы выступают против включения в них вопросов финансового регулирования.

Более того, США настойчиво применяют собственное финансовое законодательство экстерриториально, угрожая несогласным закрыть доступ к американской финансовой системе. Закон Додда-Фрэнка предусматривает экстерриториальность американских финансовых стандартов в области торговли деривативами по всему миру, когда хотя бы одна из сторон сделки имеет отношение к Соединенным Штатам. Недовольство европейских партнеров вызывает также намерение США экстерриториально применять правило Волкера, запрещающее банкам совершать сделки с ценными бумагами в собственных интересах и инвестировать в хедж-фонды. Экстерриториальное применение национального законодательства является способом распространения традиционных правовых механизмов на уровне международного финансового регулирования.

В рамках традиционной для США политики экспортного контроля проводится и контроль финансовый, который используется как внешнеполитический инструмент экстерриториальных санкций. Активно прибегая к этим механизмам, американские регуляторы, прежде всего ФРС, расширяют свой глобальный охват. Преследуя летом 2014 г. французский банк БНП Париба за нарушение американских санкционных законов, ФРС совместно с французским ведомством банковского контроля вынудила банк внедрить программу глобального соответствия американскому законодательству.

Экстерриториальное применение американского законодательства

На роль практически глобального регулятора претендует также Федеральная налоговая служба (Internal Revenue Service, IRS, далее – ФНС), являющаяся структурным подразделением Министерства финансов США. На фоне затянувшегося бюджетного кризиса Соединенные Штаты создают международный режим получения информации об американских налогоплательщиках у финансовых компаний всего мира. Это происходит посредством экстерриториального применения Закона о налогообложении иностранных счетов (Foreign Account Tax Compliance Act – FATCA) 2010 года. FATCA требует от иностранных финансовых компаний передавать сведения о счетах американских граждан в ФНС. Предусмотрено два варианта: 1) компания напрямую заключает договор с ФНС и предоставляет сведения о счетах американских физических и юридических лиц; 2) либо заключается межправительственное соглашение, по которому другое государство получает от своих финансовых компаний информацию об американских налогоплательщиках и передает эти сведения в ФНС. С международных банковских переводов не присоединившейся к режиму компании могут быть принудительно удержаны 30%. Государства стоят перед проблемой – передача компаниями сведений нарушает внутреннее законодательство о банковской тайне. Этот конфликт не устраняется заключением договора между США и каждым государством, поэтому страны вынуждены менять национальную нормативную базу работы банковских компаний.

Заморозив в апреле 2014 г. переговоры по FATCA с Россией, Соединенные Штаты продемонстрировали намерение использовать данный международный режим сбора налоговой информации еще и в качестве финансово-экономической санкции против Москвы.

На каком основании внутреннее ведомство США может требовать отчетность от компаний других национальных юрисдикций? В соответствии с американским законодательством государство облагает налогами всех граждан вне зависимости от их территориального нахождения. Внутри Соединенных Штатов ведется активная, но пока безуспешная борьба за смену «глобальной» модели налогообложения (worldwide tax system) на систему налогообложения для физических лиц, основанную на факте постоянного проживания (residence-based tax system), и на территориальную систему для юридических лиц или корпораций (territorial system). В этом заинтересованы прежде всего американские граждане, проживающие в других странах мира, поскольку они подвергаются двойному налогообложению.

Способность к принуждению других государств и их компаний основана исключительно на финансово-экономической мощи США. Компании не готовы терять доступ к самому развитому в мире финансовому рынку, не могут закрыть себе вход на американские биржи, отказаться от американских клиентов. Государства, в свою очередь, заботятся о конкурентоспособности своих компаний, которые пострадают от американских санкций в отношении тех, кто не присоединится к данному международному режиму.

* * *

Таким образом, наиболее влиятельные американские финансовые регуляторы не только выполняют возложенные на них функции внутри своего государства, но и участвуют в разработке международных норм, входя в международные сетевые стандартоустанавливающие организации и играя в них ведущую роль. Более того, их прямое влияние распространяется далеко за границы своего государства по мере того, как они продвигают экстерриториальное применение американских норм и совершают другие односторонние действия в области международного финансового регулирования. Это стало возможно благодаря уникальной конфигурации международной финансовой архитектуры. Формирующаяся полицентричная система глобального финансового регулирования имеет иерархичный характер. Доминирование в ней США основывается на их неоспоримом лидерстве в глобальных финансах, и важную роль в его поддержании играет активная политика, которую на международной арене проводят американские регуляторы, в первую очередь Федеральная резервная система. Уровни регулирования глобальных финансов как бы пронизаны этой ролью американских регуляторов, а их принадлежность к определенной национальной юрисдикции снова отсылает нас к иерархичности финансового миропорядка.

Продвигая глобальную финансовую реформу, США сохраняют за собой право и возможность проводить самостоятельную политику регулирования финансовых компаний. В отношениях с партнерами по трансатлантическому направлению они предпочитают вместо оговоренной в рамках «Большой двадцатки» унификации финансового регулирования проводить одностороннюю политику, основанную на территориальном подходе, не признавая европейские нормы. Это свидетельствует о том, что политика на трансатлантическом направлении финансовой реформы имеет целью в том числе поддержание иерархии во взаимоотношениях с европейскими партнерами.

США. Весь мир > Финансы, банки > globalaffairs.ru, 26 ноября 2015 > № 1582328 Василиса Кулакова

Андрей Емелин: «В будущем году может быть создана система полной удаленной идентификации клиента банком»

Андрей Емелин, председатель Национального совета финансового рынка

В этом году в пилотном проекте по доступу к данным Пенсионного фонда России, осуществляемом Минкомсвязи совместно с НСФР и «Ростелекомом», принимают участие уже 30 банков. О том, как проходит эксперимент, на форуме «Банк будущего — 2015» рассказал председатель Национального совета финансового рынка Андрей Емелин. Мы публикуем основные тезисы его выступления.

По замыслу Минкомсвязи, кредитные организации должны помочь увеличить число россиян, зарегистрированных в Единой системе идентификации и аутентификации (ЕСИА) и расширить базу данных, откуда банки смогут получать информацию о доходах граждан.

Регистрация в ЕСИА в рамках проекта организована просто: банк вводит данные о человеке, который после этого по СМС получает логин и пароль и становится пользователем портала госуслуг. Гражданин также может получить выписку из ПФР и предоставить ее банку. Выписка заверяется электронной подписью работника ПФР. Число выписок, полученных с 1 июля 2015 года, уже составляет 1,3 млн, и банки постепенно начинают интегрировать их в свои скоринговые модели.

На втором этапе пилота будет создан электронный сервис, который позволит банку дистанционно инициировать запрос выписки с индивидуального лицевого счета физического лица из ПФР. Клиент получит запрос на предоставление информации и сможет подтвердить свое согласие по СМС. Это качественный прорыв в работе с Системой межведомственного электронного взаимодействия (СМЭВ).

Еще одной задачей второго этапа является повышение актуальности данных о пенсионных накоплениях. До настоящего времени они собираются и обрабатываются ПФР с серьезной задержкой, однако фонд уже объявил о начале работ по нормативному сокращению сроков сдачи отчетности и повышению скорости ее внутренней обработки.

Для эффективного функционирования сервиса также необходимо обеспечить банкам возможность установления СНИЛС обратившегося физического лица. Клиент обычно приходит в банк только с паспортом, и банк сможет помочь ему получить данные о СНИЛС, чтобы с его использованием получить выписку из ПФР.

Рабочая группа НСФР по электронным государственным сервисам, объединяющая банки, участвующие в пилотном проекте, также занимается проблемами, связанными с реализацией второго и третьего способов упрощенной идентификации: проверкой данных через федеральные органы исполнительной власти и аутентификацией в ЕСИА. Было проведено несколько совместных совещаний в аппарате правительства и Минкомсвязи, по результатам которых к настоящему времени в СМЭВ выведены сервисы ПФР и ФМС, а сервис ФНС завершает тестирование и планируется к запуску до конца года. Таким образом, второй способ упрощенной идентификации фактически уже реализован на практике, и банки могут проводить удаленную идентификацию на основании данных о СНИЛС и номера паспорта гражданина.

Схема идентификации на основе аутентификации в ЕСИА пока продолжает дорабатываться. Сейчас мы совместно с Минкомсвязи стараемся описать схему, которая предполагает, что клиент, взаимодействуя с банком через интернет-портал, попадает через виджет в систему аутентификации ЕСИА, проходит ее путем введения логина и пароля, а система направляет банку подтверждение об успешной идентификации клиента.

Есть также идея создать на основе ЕСИА банк данных для полной идентификации. Сейчас НСФР ведет с Банком России и Минкомсвязи обсуждение возможности проводить полную идентификацию клиента путем получения профиля из ЕСИА. Для этого предлагается предоставить банкам возможность направлять идентификационную информацию о клиенте в ЕСИА, наполняя тем самым профиль клиента.

Мы планируем, что в течение первого квартала следующего года может быть решен вопрос единовременной закачки информации банками в ЕСИА. После этого можно будет запустить и обратный процесс — предоставление информации из ЕСИА с согласия клиента, полученного дистанционно. Мы полагаем, что наиболее логичным будет осуществить обязательную «заливку» информации в систему ведущими банками. В результате в системе появится информация о подавляющем большинстве клиентов. Проведение же полной, а не только упрощенной идентификации позволит дистанционно совершать с клиентом практически любые банковские операции.

Также НСФР совместно с «Общероссийским народным фронтом» и Общественной палатой РФ занимается сейчас проблемой предотвращения мошеннического использования дубликатов сим-карт для совершения незаконных финансовых операций. Для решения проблемы мы предлагаем создать систему предоставления сотовыми операторами финансовым организациям через государственный сервис информации о своих договорах с пользователями по оказанию услуг сотовой связи. Технических проблем для реализации такого сервиса нет — операторы связи располагают всеми необходимыми технологическими решениями, нужна только нормативная база для предоставления такой информации и создание централизованной системы передачи стандартных запросов и ответов под эгидой Минкомсвязи. То есть нужна единая шина для обмена информацией. Мы считаем такую систему более эффективной, транспарентной и экономичной, чем обмен указанной информацией на основе двусторонних соглашений банков с каждым из операторов связи.

При этом обязательно будет дистанционно запрашиваться СМС-согласие клиента на предоставление указанной информации, чем будет обеспечиваться защита информации о гражданине от несанкционированного распространения.

С практической точки зрения эта система, например, позволит обязать кредитора получать подтверждение наличия сим-карты у физического лица Тем самым мы хотим максимально защитить добросовестных абонентов связи — если сим-карта поменяла владельца, новый владелец не должен получать звонков от кредиторов старого владельца. Эта же система поможет обеспечить эффективное обновление банками идентификационной контактной информации для целей закона №115-ФЗ.

Не менее важным представляется и ограничение возможности неконтролируемой перепродажи сим-карт путем ограничения возможности подключения финансовых сервисов только на ограниченное число сим-карт, оформленных на одного владельца.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 26 ноября 2015 > № 1563118 Андрей Емелин

Национальный расчётный депозитарий (НРД) в 2017 году запустит онлайн-систему электронного голосования на собраниях акционеров. Об этом говорится в сообщении НРД.

Платформа e-voting позволит владельцам ценных бумаг дистанционно участвовать как в очных, так и заочных собраниях акционеров: самостоятельно зарегистрироваться для участия в собрании, ознакомиться с материалами собрания и проголосовать в режиме онлайн, заполнив электронный бюллетень на специальном сайте в интернете. Авторизацию в рамках новой платформы планируется осуществлять с помощью используемой на Портале государственных услуг Единой системы авторизации и аутентификации (ЕСИА).

Таким образом, акционеры, которые уже пользуются государственными услугами через портал, смогут получить удобный доступ и к сервису электронного голосования.

Одной из задач при создании платформы является предоставление всем российским эмитентам единой площадки для организации электронного голосования. Это позволит инвесторам, владеющим ценными бумагами различных эмитентов, использовать единый сервис, подчеркиваетсяв сообщении.

"E-voting - революционная платформа не только для российского рынка, но и для большинства зарубежных рынков, включая развитые. Такой способ участия в годовых собраниях и голосовании уже работает в Турции, Индии, Корее, на Тайване и некоторых других рынках, где доказал свою эффективность. E-voting позволил существенно увеличить уровень участия акционеров, в том числе зарубежных, в годовых собраниях, а также повысить привлекательность финансовых рынков соответствующих стран для глобальных инвесторов. Самый большой вызов, стоящий перед нами сейчас, - это создание и внедрение современных надежных технологических решений для реализации проекта", - говорит заместитель председателя правления НРД Мария Краснова, цитируемая в сообщении.

Национальный расчётный депозитарий (НРД) имеет статус центрального депозитария РФ, входит в группу "Московская Биржа". НРД учреждён 27 июня 1996 года. Суммарная стоимость ценных бумаг на хранении на 30 июня 2015 года достигла 28.17 трлн руб.

Россия > Финансы, банки > akm.ru, 24 ноября 2015 > № 1570068

Данияр Акишев, Нацбанк: “Вероятность существенного изменения курса тенге в ближайшее время незначительна”

Николай Дрозд

Департамент по связям с общественностью распространил ключевые тезисы выступления нового председателя Нацбанка Данияра Акишева в парламенте в среду. Глава Нацбанка начал с основной мантры о том, что главным приоритетом для регулятора останется обеспечение стабильности цен.

По его словам, для достижения низкого уровня инфляции будет проведен целый комплекс мероприятий в рамках денежно-кредитной политики, включая вопросы регулирования процентных ставок, тенговой ликвидности и гибкого обменного курса. По данным Нацбанка, за 10 месяцев этого года инфляция составила 8,2%, и 9,4% октябрь к октябрю. Согласно одному из тезисов, до августа 2015 года низкий уровень инфляции обеспечивался в основном ограничением денежного предложения и сокращением монетизации экономики, что привело к снижению кредитования. В то же время глава Нацбанка признает, что основной рост цен произошел в октябре (за месяц - 5,2%) в результате влияния ослабления тенге в августе и сентябре 2015 года. (Вопросом остается то, насколько на усугубление инфляционных шоков повлияет ноябрьское ослабление тенге на уровнях, когда конкурентоспособность по отношению к большинству валют, по оценкам самого Нацбанка, уже была достигнута (подробные выкладки регулятора по этому поводу, пожалуйста, в предыдущем номере Панорамы). Председатель Нацбанка отметил, что к концу 2015 года инфляция превысит прогноз в размере 6-8%. При этом основной задачей Национального банка является стабилизация инфляционных ожиданий и скорейшее возвращение показателей по инфляции в установленный коридор.

По словам г-на АКИШЕВА, “мы ожидаем, что в 2016 году уровень инфляции будет находиться ближе к верхней границе коридора, предусмотренного прогнозом правительства и Национального банка (6-8%)”.

Комментируя ситуацию с обменным курсом, председатель Нацбанка отметил, что “вероятность существенного изменения курса в ближайшее время незначительна. Большинство негативных сценариев уже реализовалось”. “Стоимость барреля нефти опустилась со $110 за баррель до $44 (утром в четверг информагентства сообщили, что цена нефти опустилась ниже психологической отметки $40), курс российского рубля снизился с 34 до 65 рублей за доллар, происходит замедление темпов роста китайской экономики. Привлекательность тенговых инструментов с точки зрения доходности сейчас достаточно высокая”. (Многие аналитики на российском рынке отмечают, однако, появившийся потенциал дальнейшего ослабления рубля до уровня 70 рублей за доллар и ниже. В последние недели рубль не ослабевал вслед за нефтью отчасти под влиянием налогового периода, отчасти - благодаря геополитическим факторам. Неясно, насколько значимым для тенге, по которому ситуация стабилизировалась, было бы дальнейшее заметное ослабление рубля. - Н. Д.)

Данияр Акишев подчеркнул, что с 5 ноября Национальный банк сократил свое участие на валютном рынке. По словам г-на Акишева, “мы дали возможность рынку самостоятельно найти баланс спроса и предложения. Подобная политика обеспечивает сохранность ЗВР и своевременное достижение адекватного уровня конкурентоспособности отечественных производителей”.

Текущий уровень обменного курса соответствует сложившимся в настоящее время внешним факторам - мировой цене на нефть, курсу российского рубля, ситуации в российской и китайской экономиках. Достигнут паритет реального курса тенге к рублю, который был в начале 2014 года до падения цен на нефть и девальвации российского рубля”. Подход к валютному рынку сформулирован следующим образом: “действия Нацбанка и в дальнейшем будут направлены на сокращение прямого вмешательства в процесс курсообразования. Нацбанк не будет мешать фундаментальному тренду, но при этом обеспечит недопущение резких и дестабилизирующих изменений курса”.

Что касается предоставления ликвидности, то “в текущей ситуации денежный рынок не выполняет свою ключевую роль по направлению банками средств на кредитование экономики”.

Для стабилизации ситуации Национальный банк отошел от ранее заявленных обязательств по поддержанию коридора процентных ставок в узком диапазоне. Национальный банк продолжит предоставлять точечную краткосрочную ликвидность, но одновременно создает экономические стимулы против тех, кто “играет” и спекулирует на рынке. (Ограничение тенговой ликвидности и попытки влиять на происходящее с курсом через денежную политику, конечно, в значительно большей степени соответствуют инфляционному таргетированию, чем прямые интервенции на валютном рынке в длинном процессе перехода до стандартов развитых рынков.) Обещано, что “по мере стабилизации ситуации Нацбанк расширит предоставление ликвидности с применением полноценного механизма регулирования процентных ставок и расширит потенциал инструментария денежно-кредитной политики в части предоставления рынку ликвидности”.

Наименее определенно выглядят тезисы главы Нацбанка, связанные с изменением структуры инвестирования пенсионных активов. По его словам, “ситуация с инвестированием активов Единого накопительного пенсионного фонда требует совершенствования с учетом новых задач, стоящих перед страной в непростых экономических условиях. Основная цель Нацбанка в этом вопросе - обеспечить сохранность пенсионных накоплений казахстанцев. Поэтому любые предложения по расширению использования средств Единого пенсионного фонда должны рассматриваться, только если будет обеспечена их максимальная сохранность и безопасность. Нацбанк совместно с правительством готовит предложения с акцентом на создание прозрачного и справедливого механизма распределения средств ЕНПФ”.

Казахстан > Финансы, банки > panoramakz.com, 20 ноября 2015 > № 1554853

Чем больше шагов в день будет делать вкладчик дубайского банка Emirates NBD, тем выше будет процент по его сберегательному вкладу.

Самый большой банк Дубая, Emirates NBD, представил новый тип сберегательного счета с изменяемой процентной ставкой, зависящей от того, сколько шагов в день делает держатель счета. Подсчет шагов будет вестись «умными» устройствами типа Apple Watch в течение всего дня, а вечером устройство передаст собранную информацию в банк. Для малоподвижных клиентов банка ставка вознаграждения составит стандартные 0,25% в год, для тех, кто за день делает 5000 шагов она вырастет до 0,5%, те, кто делает 8000 шагов в день будут получать 1%, а наиболее активные, делающие в день 12 000 и более шагов – 2% годовых. Учет количества шагов и их перевод в проценты по вкладу будет осуществляться специальным приложением, разработанным по заказу банка.

Держатели такого спортивного сберегательного счета, выполняющие минимальное требование к физической активности также получат в подарок страхование жизни на сумму 100 тысяч дирхамов ОАЭ (USD 27 300).

Клиенты банков ОАЭ все еще в недостаточной мере пользуются мобильными банковскими приложениями, банкиры из Emirates NBD рассчитывают, что их новаторское предложение не только поможет поднять уровень физической активности клиентов, но и увеличит число тех, кто в полной мере использует возможности, предоставляемые банковским клиентом современными цифровыми технологиями.

Для того, чтобы начать зарабатывать больше благодаря своей физической активности, достаточно открыть в банке спортивный сберегательный счет и скачать мобильное банковское приложение Emirates NBD.

ОАЭ > Финансы, банки > russianemirates.com, 18 ноября 2015 > № 1593822

Указом Президента образована Межведомственная комиссия по противодействию финансированию терроризма.

Владимир Путин подписал Указ «О Межведомственной комиссии по противодействию финансированию терроризма».

В соответствии со статьёй 74 Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма» постановляю:

1. Образовать Межведомственную комиссию по противодействию финансированию терроризма.

2. Утвердить прилагаемое Положение о Межведомственной комиссии по противодействию финансированию терроризма.

3. Установить, что в целях замораживания (блокирования) денежных средств или иного имущества, принадлежащих организации или физическому лицу, в отношении которых имеются достаточные основания подозревать их причастность к террористической деятельности (в том числе к финансированию терроризма) при отсутствии оснований для включения таких организации или физического лица в перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму, в Межведомственную комиссию по противодействию финансированию терроризма направляются:

а) имеющиеся в распоряжении федеральных органов исполнительной власти и Следственного комитета Российской Федерации материалы, содержащие сведения о возможной причастности организации или физического лица к террористической деятельности (в том числе к финансированию терроризма);

б) поступившие в Федеральную службу по финансовому мониторингу обращения компетентных органов иностранных государств о возможной причастности организации или физического лица к террористической деятельности (в том числе к финансированию терроризма).

4. Рекомендовать органам прокуратуры Российской Федерации, Центральному банку Российской Федерации, органам государственной власти субъектов Российской Федерации, органам местного самоуправления, иным государственным органам и организациям направлять имеющиеся в их распоряжении материалы, содержащие сведения о возможной причастности организации или физического лица к террористической деятельности (в том числе к финансированию терроризма), в Межведомственную комиссию по противодействию финансированию терроризма.

5. Председателю Межведомственной комиссии по противодействию финансированию терроризма в 2-месячный срок утвердить:

а) регламент Межведомственной комиссии по противодействию финансированию терроризма;

б) формы решений, принимаемых Межведомственной комиссией по противодействию финансированию терроризма.

6. Настоящий Указ вступает в силу со дня его подписания.

Положение о Межведомственной комиссии по противодействию финансированию терроризма

1. Межведомственная комиссия по противодействию финансированию терроризма (далее – Межведомственная комиссия) является межведомственным координационным органом, образованным в целях осуществления предусмотренных статьёй 74 Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма» (далее – Федеральный закон) функций по противодействию финансированию терроризма.

2. Межведомственная комиссия в своей деятельности руководствуется Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами, федеральными законами, актами Президента Российской Федерации, а также настоящим Положением.

3. Межведомственная комиссия осуществляет свою деятельность во взаимодействии с федеральными органами исполнительной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, иными государственными органами и организациями (далее – органы и организации).

4. Основными задачами Межведомственной комиссии являются:

а) рассмотрение представленных органами и организациями материалов, содержащих сведения о возможной причастности организации или физического лица к террористической деятельности (в том числе к финансированию терроризма), а также представленных Росфинмониторингом обращений компетентных органов иностранных государств, свидетельствующих о возможной причастности организации или физического лица к террористической деятельности (в том числе к финансированию терроризма);

б) проверка достаточности оснований подозревать причастность организации или физического лица к террористической деятельности (в том числе к финансированию терроризма).

5. Межведомственная комиссия для решения возложенных на неё задач имеет право:

а) принимать решения о замораживании (блокировании) денежных средств или иного имущества, принадлежащих организации или физическому лицу, в отношении которых имеются достаточные основания подозревать их причастность к террористической деятельности (в том числе к финансированию терроризма) (далее – решение о замораживании имущества организации или физического лица), вносить изменения в ранее принятые решения или отменять их;

б) назначать физическому лицу, в отношении которого Межведомственной комиссией принято решение о замораживании принадлежащего ему имущества, ежемесячное гуманитарное пособие, предусмотренное пунктом 4 статьи 74 Федерального закона, определять и пересматривать его размер;

в) запрашивать и получать в установленном порядке необходимые материалы и информацию от органов и организаций, а также от компетентных органов иностранных государств;

г) приглашать на свои заседания должностных лиц и специалистов органов и организаций, а также компетентных органов иностранных государств.

6. Межведомственная комиссия рассматривает поступившие материалы и обращения, содержащие сведения о возможной причастности организации или физического лица к террористической деятельности (в том числе к финансированию терроризма), в срок, не превышающий 30 дней.

7. По результатам рассмотрения материалов и обращений, указанных в подпункте «а» пункта 4 настоящего Положения, Межведомственная комиссия принимает одно из следующих решений:

а) о замораживании имущества организации или физического лица – в случае если Межведомственная комиссия определит, что в представленных материалах и обращениях содержатся достаточные основания подозревать причастность организации или физического лица к террористической деятельности (в том числе к финансированию терроризма), и при этом отсутствуют основания для включения таких организации или физического лица в перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму;

б) об отсутствии оснований для замораживания имущества организации или физического лица – в случае если Межведомственная комиссия определит, что в представленных материалах и обращениях не имеется достаточных оснований подозревать причастность организации или физического лица к террористической деятельности (в том числе к финансированию терроризма).

8. В случае принятия решения о замораживании имущества физического лица Межведомственная комиссия назначает такому лицу ежемесячное гуманитарное пособие и определяет его размер.

9. Межведомственная комиссия вправе запрашивать дополнительную информацию, необходимую для принятия решений, предусмотренных пунктом 7 настоящего Положения, и для назначения физическому лицу ежемесячного гуманитарного пособия. При этом срок, предусмотренный пунктом 6 настоящего Положения, может увеличиваться, но не более чем на 30 дней, а при необходимости получения дополнительной информации от компетентного органа иностранного государства – не более чем на 90 дней.

10. Решение Межведомственной комиссии о замораживании имущества организации или физического лица направляется в Росфинмониторинг и подлежит размещению на его официальном сайте в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» (далее – официальный сайт Росфинмониторинга).

11. Межведомственная комиссия письменно информирует о принятом в соответствии с пунктом 7 настоящего Положения решении орган, организацию или компетентный орган иностранного государства, на основании материалов и обращений которых Межведомственной комиссией было принято соответствующее решение.

12. Физическое лицо, в отношении которого принято решение о замораживании его имущества, вправе направить в Межведомственную комиссию заявление в письменной форме об изменении размера назначенного ему ежемесячного гуманитарного пособия.

Межведомственная комиссия рассматривает указанное заявление и принимает по нему решение в порядке, предусмотренном регламентом Межведомственной комиссии.

13. При поступлении в Межведомственную комиссию от органов и организаций, на основании материалов и обращений которых ею были приняты решения о замораживании имущества организации или физического лица, документов, подтверждающих изменение сведений о таких организации или физическом лице, Межведомственная комиссия может внести изменения в ранее принятое решение.

14. При поступлении в Межведомственную комиссию от органов и организаций, на основании материалов и обращений которых ею были приняты решения о замораживании имущества организации или физического лица, документов, обосновывающих необходимость отмены такого решения, либо информации о включении организации или физического лица в перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму, Межведомственная комиссия может отменить ранее принятое решение.

15. Решения Межведомственной комиссии, предусмотренные пунктами 12–14 настоящего Положения, направляются в Росфинмониторинг и подлежат размещению на официальном сайте Росфинмониторинга.

16. Порядок размещения на официальном сайте Росфинмониторинга принятых Межведомственной комиссией решений определяется Росфинмониторингом.

17. Межведомственная комиссия не реже одного раза в полгода осуществляет проверку и уточнение сведений об организациях и физических лицах, в отношении которых были приняты решения о замораживании их имущества.

В этих целях Межведомственная комиссия направляет запросы в органы, организации и в компетентные органы иностранных государств, на основании материалов и обращений которых Межведомственной комиссией были приняты решения о замораживании имущества организации или физического лица.

На основании полученных на свои запросы письменных ответов Межведомственная комиссия может вносить изменения в ранее принятые решения или отменять их.

18. Решения Межведомственной комиссии могут быть обжалованы в суд.

19. Межведомственная комиссия формируется из числа представителей федеральных органов исполнительной власти.

Председателем Межведомственной комиссии по должности является заместитель руководителя одного из федеральных органов исполнительной власти, входящих в состав Межведомственной комиссии.

Состав Межведомственной комиссии утверждается Президентом Российской Федерации.

20. Межведомственная комиссия осуществляет свою деятельность в соответствии с регламентом, подписанным членами Межведомственной комиссии и утверждённым председателем Межведомственной комиссий.

21. Председатель Межведомственной комиссии:

а) организует работу Межведомственной комиссии;

б) созывает заседания Межведомственной комиссии;

в) председательствует на заседаниях Межведомственной комиссии;

г) назначает ответственного секретаря Межведомственной комиссии, который не входит в состав Межведомственной комиссии.

22. Заседания Межведомственной комиссии проводятся по мере необходимости с учётом сроков, установленных пунктами 6 и 9 настоящего Положения и регламентом Межведомственной комиссии.

23. Присутствие на заседании Межведомственной комиссии её членов обязательно.

Члены Межведомственной комиссии обладают равными правами при обсуждении рассматриваемых на заседании вопросов.

24. Решение Межведомственной комиссии считается принятым, если за него проголосовали все члены Межведомственной комиссии.

Решение Межведомственной комиссии оформляется протоколом, который подписывается председателем Межведомственной комиссии и ответственным секретарём Межведомственной комиссии.

25. Подготовку и организацию заседаний Межведомственной комиссии, контроль за исполнением решений Межведомственной комиссии, а также решение текущих вопросов её деятельности осуществляет ответственный секретарь Межведомственной комиссии.

26. Запросы и информационные письма Межведомственной комиссии, а также ответы на заявления, предусмотренные пунктом 12 настоящего Положения, подписываются председателем Межведомственной комиссии или ответственным секретарём Межведомственной комиссии.

27. Организационное, правовое и материально-техническое обеспечение деятельности Межведомственной комиссии осуществляется Росфинмониторингом.

28. Межведомственная комиссия имеет печать и бланки со своим наименованием.

Россия > Финансы, банки > kremlin.ru, 18 ноября 2015 > № 1552430

Финансовое развитие: рецепты для экономики роста

Известный российский экономист Яков Миркин рассказал Business FM о тайнах Столыпинского клуба и дал оценку ключевым действиям ЦБ в 2014-2015 годах

Один из самых известных российских экономистов, председатель совета директоров ИК «Еврофинансы» Яков Миркин побеседовал с Business FM о государстве развития, докладе Столыпинского клуба и последних решениях Центробанка РФ.

Недавно состоялся доклад Столыпинского клуба, членом которого вы являетесь. Доклад вызвал массу споров, в основном сконцентрировано было внимание на таких постулатах: соавторы доклада предложили включить печатный станок. Что вы можете сказать?

Яков Миркин: Вы знаете, это упрощенное понимание, потому что Столыпинский клуб, который объединяет и людей из бизнеса, и рациональных экономистов, вот то, что он делает — это объединено ником «прагматичный либерализм». И нужно понимать, что это сообщество людей, которые понимают, что конечная цель экономической политики — это создание открытой, социально-рыночной экономики, диверсифицированной, и, конечно, именно поэтому обеспечивающей высокое качество жизни, продолжительность жизни. Очень стыдно, что Россия в 2013 году находилась на 122-м месте в мире по продолжительности жизни. Это ужасно. Никакая финансовая политика не будет эффективна, если в стране не будут резко снижены административные издержки, потому что, например, число нормативных актов в последние годы растет по экспоненте. Если мы не займемся разгосударствлением, (например, в банковском секторе государства 60%, в реальной экономике примерно столько же), если не будет делаться то, что называется «диверсификация собственности», потому что доля среднего и малого бизнеса в России чрезвычайно мала, а реально российское население отделено от важнейшего вида активов — это собственность, это капиталы, это части капиталов, это акции. Конечно же, мы ничего не сможем сделать до тех пор, пока мы не начнем заниматься более сильным антимонопольным регулированием и не начнем бороться с олигополиями. Вот с этой сверхконцентрацией собственности, сверхконцентрацией производителей торговых сетей, которые задают полурыночность среды, в которой существует российская экономика. Конечно же, когда в банковском секторе пять банков с государственным участием — это более 50% банковских активов, 20 банков — это почти 80% банковских активов. Вы можете еще четверть века ждать, когда уровень процента по ипотеке понизится до нормальных 2-4% процентов, и обычная российская молодая семья сможет взять кредит, который ей позволит построить квартиру.

Но государство само с собой, получается, должно бороться?

Яков Миркин: Это политика развития. Это другое государство. Это то государство, которое называется государством развития. Другой род деятельности. Еще одним важнейшим компонентом в экономической части является, конечно же, промышленная политика или стратегическое планирование. Это, конечно, не советские планы, не советский материальный баланс, но это именно стратегия, потому что ни одна сложнейшая система, а российская экономика — это сверхсложная система, она не может существовать без того, чтобы не определять контрольные точки своего движения, контрольные точки роста, точки инноваций, точки экономического бедствия, в которые нужно вкладывать дополнительные ресурсы. И здесь пока не совсем пустое пространство, но такая полузаполненная комната, которую еще нужно наполнять.

Это как в Китае, где до сих пор сохранилось государственное планирование?

Яков Миркин: Выражение «до сих пор» не очень удачное. Любое государство, в любой модели рыночной экономики занимается своей стратегией, занимается тем, что определяет контрольные точки. Это, конечно же, происходит в разной степени, в разном объеме, если сопоставлять Китай или страны континентальной Европы, где очень много государства. Или, предположим, если это делается в так называемой англосаксонской модели, например, в США. Везде происходит одно и то же, есть контрольные точки, например, в США это рабочие места, это инфраструктура, это прорывные области, тот же самый космос или вооружение.

Я с вами не соглашусь, потому что для меня слова «до сих пор» — это наоборот показатель качественности, долговременности, как старое вино, которое становится все лучше. Но что нужно для этого сделать? Например, в докладе было написано, что целью Центробанка должно быть не таргетирование инфляции, а экономический рост, стимулирование экономического роста. Перепишем закон — достаточно ли этого будет?

Яков Миркин: Здесь мы переходим к другой части политики, к тому, о чем говорит Столыпинский клуб. Финансовая политика далеко не сводится к тому, чем занимается Центральный банк. Хотя, действительно, Центральный банк в этом случае становится «центральным банком развития». «Экономика развития», «Минфин развития», «центральный банк развития» — это значит, что у ведомств, у Центрального банка возникает еще одна точка целеполагания: рост и модернизация. Здесь Столыпинский клуб действует в рамках давней, наверное, уже традиции, сложившейся в 1980-х годах, когда Всемирный банк начал исследование связи так называемого финансового развития, то есть мощности финансовых систем, их насыщенности деньгами, финансовыми инструментами, финансовыми институтами, с одной стороны, и уровнем экономического развития, с другой. Была обнаружена очень простая и очень ясная связь: чем более мощной, диверсифицированной является финансовая система, чем выше уровень развития, тем лучше условия для инвестиций, тем более индустриальной и развитой является экономика. И наоборот, когда финансовая система очень мелка, когда она деформирована, когда в ней мало денег, понятно, что экономика попадает, например, в полную зависимость от иностранных инвестиций любого рода, не только прямых, но и портфельных. Это вот такая мелкая машинка на шоссе, где идут огромные финансовые траки, и эту мелкую финансовую машинку в любой момент могут спихнуть на обочину. Есть простой индикатор, который называется страшным словом «монетизация», то есть насыщенность деньгами экономики, то есть денежная масса к ВВП. Это один из многих индикаторов финансового развития. Понимаете, когда в Китае он под 200%, а в России перед кризисом 1998 года был на уровне беднейших африканских стран 14-15%, а сейчас где-то в районе 45-50%, то вот это объяснение — одно из объяснений, почему в Китае совершенно другие мощности для внутренних инвестиций, кредита экономике, финансирования через акции и облигации. Эта политика финансового развития состоит из многих кусочков мозаики. Для России это, в частности, снижение налогового бремени, создание пакета ударных налоговых стимулов, которые бы содействовали росту и модернизации, ну, грубо говоря, гнали бы нас всех прибавлять, расти и прочее. Вот с той налоговой нагрузкой, которая существует в российской экономике, где-то 37-40% валового внутреннего продукта экономики не растут.

Яков Моисеевич, я приведу еще несколько аргументов, которые стали реакцией на доклад Столыпинского клуба. Ну, во-первых, умеренно заниженный валютный курс. Пошла реакция, что снова предлагают ввести валютное регулирование, и наши власти стопроцентно против даже малейшего валютного регулирования. Это раз. Второе: напечатать деньги, дать их, кому следует, и деньги действительно пойдут в экономику, в реальный сектор. Приводят аргументы: хорошо, мы дадим, но вот последний пример. Дает государство, большие проекты заканчиваются тем, что не достраиваются, рабочие начинают бунтовать, заводятся уголовные дела, показывают, что это может привести к такому концу. Что вы на это скажете?

Яков Миркин: Начну со второго аргумента. Понимаете, когда вы даете много денег мегапроектам, действительно немедленно возникает проблема мегакоррупции. Но при этом одновременно опустынивается все остальное. Тот, кто много ездил по Центральной России или по Северо-Западной России, он всегда удивлен, насколько мало денег, насколько мало инвестиций. Я только что был в Калужской области, в Тарусе, в доме-музее Цветаевых. Этот дом стоит на углу, на перекрестке. Так вот в центре Тарусы, в 2015 году, одна из улиц, на которых стоит дом-музей Цветаевых, не вымощена. Там земля, там глина. В центре города, рядом с Москвой, с московским регионом. В той политике, о которой идет речь, имеется в виду отказ от сверхконцентрации кредита, который и так уже сегодня дается крупнейшим банкам, крупнейшим компаниям. Наоборот, это система кредита, которая расходится по кровеносной системе более мелкими порциями, гораздо большему количеству субъектов, прежде всего региону, другим категориям бизнеса, не только крупнейшим. Будет ли коррупция? Обязательно будет. Будут ли неприятности? Конечно. Давайте, мы вспомним замечательное правило: из двух зол выбирают меньшее. Та целевая кредитная эмиссия, о которой говорится в документах Столыпинского клуба, это, конечно же, не та целевая кредитная эмиссия, которая есть сегодня, когда кредит концентрируется у крупнейших и в крупнейших же котлованах. Это кредит, который расходится по кровеносной системе российской экономики, множественным субъектам, множественным регионам для того, чтобы достать те куски экономики, которые, во-первых, могут быть точками роста, и те куски экономики, которые сегодня опустыниваются. Теперь вернемся к проблеме валютного курса. Существует несколько видов валютных режимов в зависимости от их свободы по классификации МВФ. То, что происходит в данной стране, независимо от того, как было названо самим Центральным банком в стране, вот этот валютный режим МВФ может быть признан другим, частично администрируемым. То есть вы можете называть хотя бы до упаду, что рубль находится в свободном плавании, но по факту это плавание рубля не является свободным, потому что это валюта экономики, которая находится на внешних поводках, она очень жестко зависит не только от цен на нефть, цен на любое сырье, которое оно экспортирует, но еще и очень жестко зависит от курса доллара и от спроса на сырье, которое предъявляет внешняя экономика. И при этом является импортозависимой, потому что даже в тяжелом машиностроении, электронике уровень импортозависимости — 80-90%. И если вы производите один трамвай в месяц или 4 троллейбуса в месяц, вы на долгие времена являетесь импортозависимым. Поэтому эта валюта, я говорю о рубле, о любимом нашем рубле, она по определению не может быть стабильной. Она могла бы стабилизироваться только при переходе экономики к финансовому развитию и режиму роста и модернизации. Это первое. Второе. Все понимают, что в моменты финансовых шоков, когда рубль уходит в свободное падение, те средства, которыми его останавливают, они не являются чисто финансовыми или экономическими. Все хорошо помнят окрики президента или премьер-министра по поводу того, что нужно продавать валюту. Это не валюта, находящаяся в свободном плавании, это валюта, которая находится в частично администрируемом режиме. Что касается умеренно заниженного валютного курса, я хочу, чтобы мы вспомнили, что ни один случай быстрого экономического роста, ни один случай вот этого чуда, которое произошло в Японии, Корее, Китае, не произошло с тяжелой валютой. Все эти страны занимались регулированием валютного курса таким образом, чтобы курс национальной валюты был занижен, осторожно занижен по отношению, прежде всего к доллару США. Это хорошо известное традиционное средство выкарабкаться из финансового кризиса или из застоя через валюту. Валютный курс — это очень сильное средство, это для финансового инженера, которым должен быть Центральный банк, законное лекарство для того, чтобы помочь выйти экономике из режима застоя. Им нельзя, конечно, злоупотреблять, его нельзя превращать в опий или иной наркотик. Но еще раз повторюсь, вот в этой мозаике, хитрой мозаике финансовой политики, очень рациональной, где финансовая политика часто не публична, не играет догмами, не работает с мифами, не размахивает флагами и не кричит, что запущен печатный станок. Очень осторожно, непублично, часто десятилетиями проходит по острию ножа, чтобы, с одной стороны, стимулировать экономику на основе денежных облегчений, а с другой – не дать ей впасть в гиперинфляцию. Игра на собственное усиление. Вот в рамках такой политики финансовая власть, это не только Центральный банк, Минфин и прочее, в целом российские власти, могут достигать очень многого. И не забудьте, что в этой финансовой политике, кроме денежного облегчения есть еще десятки кусочков мозаики, которые снимают риски в экономике и не дают ей свалиться в рост инфляции и увеличение вывоза капиталов. Но о них – отдельный разговор.

А нет боязни, что даже вот такой маленький шажок приведет к тому, что побегут все отсюда: и население вытащит деньги из банков, и инвесторы уйдут? Потому что даже чуть-чуть хватит, чтобы нашему государству перестать доверять окончательно.

Яков Миркин: Знаете, после того как мы пережили чудовищную девальвацию рубля, его свободное падение 16 декабря 2014 года, после того, как мы прошли ужасы валютной паники или паники вкладчиков, которая начиналась, когда Центральный банк закрывал один банк за другим, — все, о чем я говорю, является просто детскими игрушками в сравнении с неожиданным объявлением о переходе рубля к свободному плаванию, которое в свое время сочинил Центральный банк. Все эти средства, примененные осторожно, иногда непублично, не раскрывая карт, как это делал Геращенко, осенью 1998 года, они являются просто гомеопатическими средствами в сравнении с тем размахиванием стальным мечом и секирой, которые мы видели со стороны финансовых властей в 2014-2015 году.

Россия > Финансы, банки > bfm.ru, 13 ноября 2015 > № 1555882 Яков Миркин

Глава «Ингосстраха»: Причина катастрофы A321 не повлияет на выплаты

Глава страховой компании «Ингосстрах» Михаил Волков рассказал о процедуре выдачи страховых выплат семьям погибших в катастрофе над Синайским полуостровом, о спекуляциях и о том, как выяснение причины катастрофы может отразиться на сумме выплат

Страховка Airbus А321 компании «Когалымавиа» покрывала все риски, в том числе возможность теракта. Родственники погибших уже получают первые выплаты. Риск по КАСКО был перестрахован на международном рынке. Тем не менее сама авиакатастрофа может оказаться сложнейшим страховым случаем в российской истории, заявил в интервью обозревателю Business FM Ивану Медведеву генеральный директор компании «Ингосстрах» Михаил Волков.

Как сейчас обстоят дела с выплатами?

Михаил Волков: Во-первых, мы выражаем свои соболезнования всем родственникам погибших. Мы несем полную ответственность перед родственниками, с ними ведется постоянная работа. У нас в первый же день, как только мы узнали об этой трагедии, был создан штаб, в который входят сотрудники и головного офиса, и сотрудники петербургского офиса. Мы полностью всем все выплачиваем. К сожалению, ведется масса достаточно негативных обсуждений, где нас в чем-то обвиняют — в затягивании, в бюрократизации. Данный страховой случай очень сложный. У погибших потенциально может быть несколько родственников, несколько выгодоприобретателей. Выгодоприобретатель — это термин по законодательству. На сегодняшний день мы пользуемся 67-ФЗ — обязательное страхование гражданской ответственности перевозчика за причинение вреда жизни, здоровью и имуществу пассажиров (ОСГОПП). Мы не имеем права платить быстрее, чем можем по закону, мы не имеем права платить без документов. В 67-ФЗ очень четко сформулировано, какие документы мы должны получить от родственников погибших, и те временные рамки, в которых мы это должны делать.

Сколько этих документов? Появлялись различные цифры, вплоть до 17 документов в каждом случае. Какой порядок обращения в страховую компанию «Ингосстрах», сколько нужно документов с собой иметь?

Михаил Волков: Никакого обязательного списка из 17 документов нет и не было. Список из трех документов, плюс один из нескольких, и действительно был дан перечень этих нескольких документов. Как я уже говорил, каждая ситуация абсолютно индивидуальна: для кого-то нужно свидетельство о рождении, кому-то нужна справка 2-НДФЛ, кому-то нужно свидетельство о браке и так далее. Каждый родственник погибшего сегодня знает, что ему нужно предоставить в компанию. На сегодняшний день мы приняли решение платить 100 тысяч рублей с опережением графика. Мы прекрасно понимаем, что семьям погибших потенциально нужны расходы на какие-то немедленные нужды. На сегодня мы уже получили 200 заявлений на выплату этих 100 тысяч рублей, которые идут по упрощенной процедуре. По сути мы платим первому обратившемуся родственнику, не дожидаясь, когда все выгодоприобретатели к нам обратятся. Из них 160 родственников уже получили выплаты по 100 тысяч рублей. На сегодняшний день к нам уже поступило 27 заявлений на выплату 2 млн рублей.

Это тот максимум, который положен?

Михаил Волков: Это сумма по 67-ФЗ, сколько мы должны платить по ОСГОПП. С этими родственниками также ведется работа, они знают, какие документы им нужно принести.

Какой максимальный срок закон отводит на получение компенсаций?

Михаил Волков: По 67-ФЗ у нас 30 дней на сбор этих заявлений и дальше 30 дней на выплату. Мы делаем все возможное, чтобы делать выплаты максимально быстрыми. Проблема, специфика ситуации, которая связана с конкретно этим страховым случаем, заключается в том, что есть целые семьи погибших, когда очень сложно определить, кто будет выгодоприобретателем. И есть большое количество случаев, когда выгодоприобретателей несколько, и мы не можем заплатить первому, потому что их потенциально может быть несколько, а мы о них просто на сегодняшний день не знаем. Если бы у нас был список и мы бы совершенно точно знали, кому нужно заплатить, мы бы это сделали прямо завтра. Именно поэтому мы сейчас связываемся с различными ведомствами и службами с просьбой оказать максимальную помощь, чтобы мы сами собрали списки выгодоприобретателей, родственников погибших, и смогли определить, кому нужно платить. В тех ситуациях, когда мы с уверенностью всех претендентов на эту выплату, мы им будем платить максимально быстро, ничего не затягивая. Еще раз хочу подчеркнуть, что родственники погибших это все знают. Все спекуляции, которые сейчас происходят в СМИ, на мой взгляд, подогреваются не теми, кто мог бы предъявлять претензии, а юристами, посредниками, которые пытаются на этом заработать.

Имеет ли значение для компании «Ингосстрах» причина катастрофы — был ли это теракт, какая-то поломка или результат халатности и некачественного обслуживания самолета?

Михаил Волков: Для нас, конечно, это имеет значение, но это никаким образом не скажется на тех выплатах, которые мы будем совершать. Определенная специфика зависит и от того, какая причина будет названа Межведомственной комиссией. Это наше внутреннее урегулирование, но для клиента разницы никакой нет: мы в любом случае — а случай имеет все признаки страхового — будем нести ответственность в полном объеме.

Если выяснится, что самолет развалился в воздухе из-за того, что его не должным образом обслуживала сама компания, даже в этом случае компания получит деньги от «Ингосстраха»?

Михаил Волков: Это вопрос, который касается непосредственно нас с компанией — эксплуатантом этого транспортного средства. Если будут найдены виновные или еще что-то, могут будут регрессы, но в любом случае гибель самого самолета — к сожалению, достаточно стандартный страховой случай. Есть международная практика по этому вопросу, мы его будем урегулировать в соответствии с тем договором, который у нас заключен с компанией Metrojet.

Вопрос по поводу перестрахования этого риска. Конкретно этот борт и ответственность перед третьими лицами — это все было на балансе «Ингосстраха», или большая часть была перестрахована?

Михаил Волков: Наверное, это не самый важный вопрос для тех, кто получает эти выплаты. Выплаты будут сделаны в любом случае, а это больше нас касается — как это перестраховано и как финансовый результат скажется на нашей деятельности. Большая часть этого риска перестрахована на международных западных рынках, перестрахована абсолютно профессионально, поэтому тут проблем мы пока что не предвидим.

Иван Медведев

Египет. Россия > Транспорт. Финансы, банки > bfm.ru, 12 ноября 2015 > № 1555840 Михаил Волков

Пенсионный туман: неосознанный выбор

Решение о продлении срока выбора формирования пенсии на 2016 год окончательно не принято. Всю неделю в Twitter можно было задать вопрос с хэштегом #grosheva. Business FM публикует ответы на наиболее интересные вопросы

2016 год станет третьим, когда не будут формироваться пенсионные накопления для работающих граждан 1967 года рождения и моложе, но до конца 2015-го они имеют право выбрать — сохранить накопительную пенсию или отказаться от нее в пользу страховой.

Основные выгоды и недостатки каждого варианта для будущего пенсионера

Ежегодно работодатель отчисляет 22% от фонда оплаты труда (ФОТ) сотрудника, эти страховые взносы формируют его будущую пенсию. 6% от этой суммы идет на финансирование фиксированной выплаты. Никакого выбора по этой части нет. А 16% от ФОТ формируют индивидуальный тариф. По этой части возможны два варианта, между которыми надо сделать выбор до конца этого года. Выбрать могут граждане 1967 года рождения и моложе, так называемые «молчуны» — те, кто никогда не делали осознанный выбор в пользу какой-либо управляющей компании или НПФ. У тех, кто такой выбор когда-либо делал, накопительная часть сохранится.

Баллы или рубли

На страховую пенсию все взносы работодателей перечисляются в Пенсионный фонд России (ПФР). Они идут на выплаты нынешним пенсионерам, но учитываются на индивидуальных счетах граждан в виде баллов, индексируется стоимость балла раз в год. Максимальное количество баллов, которое можно получить в 2015 году — 7,39 балла (при доходе до вычета НДФЛ свыше 59 250 рублей в месяц), стоимость 1 балла с 1 февраля 2015 года — 71,41 рубля.

Взносы на пенсионные накопления аккумулируются в рублях на индивидуальном счете и затем инвестируются. Инвестированием занимается либо одна из отобранных управляющих компаний (УК), либо НПФ, либо государственная УК (Внешэкономбанк). Внешэкономбанк также управляет средствами «молчунов» — тех, кто никогда прежде не выбирал управляющего для своих пенсионных накоплений.

Не всем нужны накопления

Свой опыт общения с негосударственными пенсионными фондами программный директор Business FM Денис Чаков считает негативным. Он давно перевел свою накопительную пенсию в НПФ, причем НПФ с именем, в одной финансовой группе с уважаемым банком из первой двадцатки. О том, что из этого вышло, рассказывает он сам:

Денис Чаков

программный директор Business FM

«Мне за прошлый год этот НПФ показал доходность 2%. Вот куда можно было так инвестировать мои деньги, чтобы за прошлый год получить такой показатель? В одноименном банке депозиты начинаются от 6%, инфляция то ли 12%, то ли 16%. У меня — 2%. Вывод простой: либо люди не умеют инвестировать, либо это результат каких-то намеренных действий, и в любом случае я им доверять свои деньги больше не собираюсь. И решение простое: вот я играл в накопительную пенсию и проиграл, как я считаю. Поэтому летом пошел и переписался в страховую».

У фондов есть ограничение, они не могут положить все деньги на депозит. К тому же, инвестируя средства в облигации и акции, они рассчитывают на то, чтобы получить прибыль, но результат не известен заранее.

Доходность — это и основной риск, и преимущество накопительной пенсии. За прошлый год практически все фонды и УК заработали меньше инфляции. Ее значение — почти 11,5% —оказалось в 2 раза выше, чем прогнозировал Минфин в начале 2014 года. «За всю историю российских НПФ 2014 год стал наиболее тяжелым и сложным», — говорится в отчете за прошлый год компании «Пенсионные и актуарные консультации».

Чтобы делать выбор, смотреть надо фактическую доходность, и не за один год, а хотя бы за три или пять. О результатах фондов с 2009 года говорит старший аналитик «Пенсионных и актуарных консультаций» Евгений Биезбардис:

Евгений Биезбардис

старший аналитик «Пенсионных и актуарных консультаций»

«Нами анализируются порядка 50-60 НПФ, из них где-то 20 показали доходность выше средней и также выше инфляции. В среднем НПФ показали доходность выше инфляции. В том числе крупные фонды. Это говорит о том, что на долгосрочной перспективе пенсионные накопления могут обгонять инфляцию даже с учетом такой, скажем, гиперинфляции, которая была в 2014 году».

Речь идет о «чистом финансовом результате», то есть доходности, которая фактически поступает на счета застрахованных лиц. Тому, чтобы составить такой рейтинг, препятствуют несколько проблем. Во-первых, Банк России на своем сайте публикует так называемую «грязную доходность», то есть до вычета вознаграждений за управление средствами. А доходность с учетом таких отчислений публикуется Фондами на добровольной основе. «Поэтому в нашем последнем исследовании хоть и все крупные фонды, но их все же 56 (на тот момент обслуживали около 87% всех клиентов по ОПС), однако пенсионными накоплениями в России управляют свыше 80 НПФ», — отмечает Евгений Биезбардис.

Среди НПФ лидерами по накопленной доходности за 2009-2014 годы стали следующие: Европейский (+101,96%), ОПФ (+99,17%), УГМК-Перспектива (+88,5%), Сургутнефтегаз ОАО (+87,70%), РГС (+86,64%). Средняя арифметическая доходность НПФ составила 58,67%, при инфляции 58,65%.

РИС. 1 PensionSavingsinRussia.2014, Стр. 10 Таблица 3.2 Рейтинг доходности НПФ за 2014г., Стр. 10 Таблица 3.3 Рейтинг накопленной доходности НПФ за 2009 – 2014 г.г.

Среди УК лидерами по накопленной доходности за 2009-2014 годы стали Солид Менеджмент (+131,28%), Сбербанк Управление Активами (+124,4%), Регион Портфельные Инвестиции (+116,47%), РФЦ-Капитал (113,67%), ВТБ Управление Активами (+108,48%). Средняя арифметическая по УК — 68,85% при инфляции 58,65%. Портфели государственной управляющей компании ВЭБ показали следующие результаты: расширенный 43,7%, государственных ценных бумаг 21,71%.

РИС. 2 PensionSavingsinRussia.2014. Стр. 11 Таблица 3.4. Рейтинг доходности УК за 2014г. Стр. 11 Таблица 3.5. Рейтинг накопленной доходности УК за 2009-2014 гг.

Идеология поменялась, и в этом тоже риск

Но компании зарабатывают инвестдоход только на те деньги, которые были переведены на накопительные пенсионные счета до 2014 года. Следующий год станет третьим, когда новые платежи в эту часть не поступят. Сейчас преобладает соблазн забрать эти деньги и использовать на текущие нужды бюджета, а ведь они могли бы создавать источники роста, считает директор департамента по доверительному управлению пенсионными накоплениями ВЭБ Александр Попов.

Александр Попов

директор департамента по доверительному управлению пенсионными накоплениями ВЭБ

«У нас ФНБ создавалось, и все эти резервы они правильно создавались для того, чтобы иметь возможность выполнять социальные обязательства в случае кризисном, какое-то определенное время. И, по-моему, сейчас как раз и надо было бы использовать средства ФНБ для того, чтобы закрывать дефицит Пенсионного фонда, чтобы они могли выполнять свои обязательства. А накопления пенсионные могли бы приходить на рынок, вкладываться в рыночных условиях и давать источники дальнейшего развития».

Возможно, выход из кризиса был бы ближе, если бы каждый сохранил свою накопительную часть, и эти деньги использовались по своему прямому назначению.

Евгений Биезбардис

старший аналитик «Пенсионных и актуарных консультаций»

«В своих исследованиях мы анализируем годовую доходность. Однако, по некоторым фондам, как, например, по НПФ «Будущее» не получилось рассчитать годовой показатель. При его выделении из НПФ Благосостояние в течение 2014 года был начислен доход на счета клиентов. Позже уже НПФ «Будущее» доначислил доход по итогам отчетного года».

Еще одна проблема — это проблема так называемого «сохранения преемственности» показателей для объединившихся фондов. Если большой фонд поглощает маленький, ошибка в расчетах несущественная. Но как, не находясь внутри фонда, рассчитать историю доходности объединившихся НПФ? Сейчас мы изучаем возможность применения глобальных стандартов оценки результатов инвестирования GIPS.

Судя по открытым данным, в этом году ситуация с доходностью лучше, чем в прошлом: у 35 из 40 УК и у 42 из 70 НПФ она выше прогнозируемой инфляции (12,2%) за первые шесть месяцев этого. Правда, это финансовый результат, в него входят различные комиссии, которые вычитаются прежде, чем деньги поступят на счета.

Что получают те, кто отказывается от накопительной части? Тогда 16% от фонда оплаты труда, которые отчисляет работодатель, переходят на страховую пенсию. Эти деньги идут на выплаты нынешним пенсионерам, но учитываются на индивидуальных счетах граждан в виде баллов. Раз в год стоимость балла индексируется. У тех, кто выбрал такой вариант, ежегодно будет начисляться количество баллов примерно на 40% больше, чем у тех, кто решил сохранить накопительную пенсию.

Риск в том, сможет ли бюджет индексировать стоимость балла хотя бы на уровень инфляции? Понаблюдать это можно будет в проблемном следующем году. Но выбор надо сделать в этом. Не стоит забывать, что следующий год станет третьим, когда взносы в накопительную часть будут заморожены. Поэтому у всех будет начислено одинаковое количество баллов.

Плюсы накопительной пенсии

Одно из самых главных преимуществ накопительной пенсии — то, что она наследуется. Правда, в случае, если тот, кто ее накапливал, до пенсии не дожил. Если гражданин до пенсии дожил, хотя бы раз ее получил, а потом его не стало, то прав наследования уже не будет.

Конечно, все мы верим, что будем жить долго и счастливо. Но, к сожалению, от несчастных случаев никто не застрахован. И, если в семье есть несоверношеннолетние дети или люди, которые материально зависят от вас, то рано или поздно в жизни любого ответственного человека возникает вопрос: «а что же будет, если меня не станет». Вообще, на этот случай есть специальный продукт — накопительное страхование, но в него надо вкладывать свои деньги. А в накопительную пенсию деньги отчисляет работодатель. Ежегодно — 6% от фонда оплаты труда работника, но не больше определенного потолка. Сейчас это примерно 42 тысячи рублей в год. Наследовать баллы из страховой пенсии невозможно.

Почему-то есть заблуждение, что те, кто решили сохранить свою накопительную часть, обязательно должны выбрать либо НПФ, либо частную управляющую компанию. Но это не так, тот, кто доверяет только государству, может оставить деньги в ПФРе, и выбрать государственную управляющую компанию — ВЭБ. Но для этого тоже надо написать заявление. Причем, даже на сайте Пенсионного фонда России об этом варианте умалчивается.

Один из вопросов, которые я получила вTwitter, касаются потерь, которые могут возникнуть при смене страховщика — государственного пенсионного фонда (ПФР) на НПФ или наоборот. Если так называемый «молчун» делает выбор впервые, то он ничего не теряет.

Кто уже перевел свою накопительную пенсию в НПФ, и меньше, чем через 5 лет решил его поменять, потеряет инвестдоход за последний год, говорит советник президента Национальной ассоциации негосударственных пенсионных фондов (НАПФ) Валерий Виноградов.

Валерий Виноградов

советник президента Национальной ассоциации негосударственных пенсионных фондов

«Инвестиционный доход теряется человеком, если он уже до этого делал какой-либо выбор и в данном случае человек меняет один негосударственный пенсионный фонд на другой негосударственный пенсионный фонд. В этом случае у него есть опция: либо он пишет заявление, но реально без потери инвестдохода, переходит в этот НПФ через 5 лет. Либо он переходит досрочно (досрочно — это на следующий год после написания заявления), и в этом случае теряет инвестдоход только за последний год).

Но любая потеря инвестдохода за год не сравнится с потерей новых взносов, которые не поступают в накопительную пенсию второй год и не поступят в следующем. Компания «Пенсионные и актуарные инвестиции» на основании модели построила диаграмму «Динамика пенсионных накоплений с учетом потери от заморозки» (расчет проведен для мужчины в возрасте 30 лет со средней зарплатой в 2014 году 32 495 рублей при доходности 5%).

Основные риски пенсионных накоплений

Один из вопросов, который был задан в Twitter, касался системы гарантирования пенсионных накоплений. Позволяет ли система вернуть все средства клиента, если НПФ лишился лицензии? Могут, например, те, кто выбрал один из НПФ, подконтрольный структурам Анатолия Мотылева, рассчитывать на полный возврат средств?

Дело в том, что 7 фондов группы (НПФ «Солнце. Жизнь. Пенсия», НПФ «Солнечное время», НПФ «Сберегательный», НПФ «Адекта-Пенсия», НПФ «Сберегательный фонд Солнечный берег», НПФ «Защита будущего» и НПФ «Уралоборонзаводский») лишились лицензии до того, как вступили в систему гарантирования. Пенсионные накопления более миллиона человек — почти 37 миллиардов рублей — Центробанк перевел в Пенсионный Фонд России. В эту сумму входит только «номинал» страховых взносов без инвестиционного дохода. Несмотря на это отсутствие в системе АСВ, у их клиентов есть шанс получить заработанное на пенсионных вложениях после процедуры банкротства, считает Валерий Виноградов.

«Что касается инвестдохода, то ЦБ объявлял, что в ходе конкурсного производства будут реализовываться активы НПФ Мотылева. Там достаточно существенные активы, такие, как земля, различные предприятия, строения. И ЦБ здесь уточнял, что речь не идет о том, что он будет продавать их прямо завтра. Он будет продавать по мере возникновения нормальной цены на те самые активы, которые подлежат продаже. Мы полагаем, что реализованные активы вполне могут дать существенные деньги для возмещения инвестиционного дохода граждан».

Все фонды, которые работают с пенсионными накоплениями системы обязательного пенсионного страхования (ОПС), обязаны пройти процедуру акционирования и вступить в систему гарантирования АСВ до конца этого года. В систему АСВ вошли пока 32 НПФ, а процедуру акционирования прошли 76 НПФ.

В системе гарантирования пенсионных накоплений формируются сразу два страховых гарантийных фонда: первый — в каждом НПФ, второй — в самой системе АСВ (размер взносов НПФ в 2015 году — 0,0125% от суммы средней стоимости чистых активов, находящихся в доверительном управлении). Из этих средств будет покрываться гарантированная сумма, которая фиксируется раз в 5 лет — это взносы плюс инвестдоход. Первая дата расчета — 1 января 2015 года. В отличие от системы гарантирования банковских вкладов, в системе АСВ пенсионных накоплений гарантируется вся сумма без ограничения верхнего предела. Если денег в гарантийном фонде не хватит, то инвестдоход, полученный сверх гарантированной суммы, будет покрываться из средств от реализации имущества и средств НПФ. И средства на это у фондов есть, подчеркивает Валерий Виноградов.

«На сегодняшний день у НПФ с действующими лицензиями по обязательному пенсионному страхованию собственные средства составляют 2 трлн 800 миллиардов рублей. Это очень существенные средства, поэтому вполне вероятно, что в случае возможных банкротств граждане могут получить весь объем накопленного инвестиционного дохода».

После масштабной реорганизации рынка НПФ основные недобросовестные участники его покинули, считает директор по корпоративным рейтингам RAEX Павел Митрофанов.

Павел Митрофанов

директор по корпоративным рейтингам RAEX

«В ходе реформирования рынка действительно возникло несколько случаев с не очень добросовестными владельцами фондов, которые вели не очень продуманную инвестиционную политику. Эти фонды почти все потеряли лицензии, и средства, которые в них были, возмещает Центробанк или уже возместил. В целом по системе если смотреть, все фонды показывают доходность, так или иначе сопоставимую с инфляцией кроме каких-то крайних случаев».

Сейчас крупнейшая пенсионная группа, оставшаяся в зоне риска — фонды, подконтрольные бывшему топ-менеджеру АФК «Система» Евгению Новицкому. В шести НПФ этой группы («Первый национальный» (куплен летом 2013 года у группы «Русские фонды»), «Мечел фонд», а также НПФ Торгово-промышленной палаты, НПФ Металлургов, «Церих», «Уральский финансовый дом») свыше 20 млрд рублей накопительных и 7,5 млрд корпоративных пенсий, согласно сводной статистике ЦБ на начало июля. Ни один из этих фондов не вошел в систему гарантирования. По данным «Ведомостей», заявки в ЦБ подавали «минимум четыре фонда группы» еще в 2014 году, и всем им было отказано. Согласно информации газеты, теперь регулятор обсуждает санацию этих фондов с крупными финансовыми группами.

При выборе НПФ надо обратить внимание на основные показатели:

— объем средств пенсионных накоплений под управлением этого фонда

— число застрахованных лиц

— объем собственных средств и собственного имущества (из этих средств происходит возмещение любого вида ущерба или любого урона, который был нанесен в процессе инвестирования)

— доходность, минимум за последние 5 лет (отдельная годовая доходность, либо очень высокая, либо очень низкая, совершенно ничего не значит, потому что пенсионные деньги инвестируются на длительный срок).

Вся отчетная информация размещена на сайте Центробанка РФ.

Те, кто решат сохранить накопительную часть в следующем году, ничего не потеряют и будут иметь возможность отказаться от нее в будущем. А те, кто этого не сделают, не будут иметь возможность поменять свое решение никогда.

Надежда Грошева

Россия > Финансы, банки > bfm.ru, 11 ноября 2015 > № 1545681 Надежда Грошева

Встреча с главой Сбербанка Германом Грефом.

Владимир Путин провёл рабочую встречу с президентом, председателем правления Сбербанка России Германом Грефом. Обсуждались итоги работы банка за 10 месяцев 2015 года.

В.Путин: Как дела в банке, Герман Оскарович?

Г.Греф: Спасибо, Владимир Владимирович, ситуация по итогам 10 месяцев более-менее стабилизируется по сравнению с прошлым годом. Конечно, она по своим результатам похуже, но первая половина года была, конечно, очень сложной с точки зрения всех процессов, с точки зрения финансового результата. Второе полугодие значительно лучше. Мы в основном сформировали все резервы.

Мы вчера опубликовали итоги работы за 10 месяцев. В октябре наша чистая прибыль составила 34 миллиарда рублей, это рекорд с начала года. Мы значительно меньше резервов сформировали, чем во все предыдущие месяцы. За 10 месяцев мы заработали 178 миллиардов рублей, это на 40 процентов примерно ниже, чем за 10 месяцев прошлого года.

Но, как я уже сказал, самый главный процесс заключается в том, что постепенно идёт восстановление. Всё меньше и меньше формируем резервов, меньше плохих долгов, и постепенно идёт восстановление маржи, потому что ставки Центрального банка падают.

В.Путин: Меньше резервов – значит меньше страхов.

Г.Греф: Меньше банкротств компаний в первую очередь, конечно.

В первой половине года мы сформировали большое количество резервов под потенциальное банкротство, под те компании, которые оказались в ситуации банкротства в соответствии с требованиями Центрального банка. Сейчас ситуация более-менее стабилизируется.

С начала года мы выдали всего порядка 1 триллиона рублей новых кредитов и всего порядка 5 триллионов рублей в экономике в целом.

Прирост портфеля у нас в этом году небольшой. Пока мы идём неплохим темпом по кредитованию физических лиц. По юридическим лицам портфель немного прирос, но совсем немного.

Хорошо, что мы видим восстановление тенденции спроса в первую очередь среди компаний крупного и среднего бизнеса. Малый бизнес пока ещё восстанавливается значительно медленнее, тем не менее мы видим, что здесь потихонечку тенденции становятся более-менее благоприятные.

Что хорошо – растёт восстановление средств физических лиц. Если в прошлом году прирост портфеля физических лиц по депозитам составил порядка 4 процентов за год, то за 10 месяцев мы видим уже приток депозитов свыше 15 процентов. Если с начала года у нас был грандиозный отток, в конце прошлого года, Вы помните ту критическую ситуацию, то сейчас – у нас были очень высокие ставки, чтобы стимулировать привлечение в первую очередь валютных активов, – мы имеем большой приток валютных депозитов. Видно, что люди стали нести деньги в банк обратно, и сегодня у нас есть большой объём избытка валютной ликвидности. Мы размещаем валюту внутрь собственных облигаций, в покупку бумаг Российской Федерации и корпоративных клиентов. Поэтому с валютой ситуация тоже стабилизировалась.

Знаю, что Вас обычно интересуют ставки ипотечного кредитования, ситуация с ипотекой.

В.Путин: Это то, что люди берут.

Г.Греф: Мы стараемся тоже уделять особое внимание. За 10 месяцев мы выдали 520 миллиардов кредитов по ипотеке, и свыше 339 тысяч семей смогли прибрести свои квартиры.

Мы видим, что тоже первая половина года была очень сложной, падение по отношению к 2014 году было примерно в два раза, и сейчас месячные выдачи вышли примерно на уровень 2014 года, что тоже позитивный фактор.

Мы выдали по программам господдержки порядка 140 миллиардов рублей за 10 месяцев, и всего до конца года выдадим порядка 200 миллиардов рублей. Это те программы, когда государство стало стимулировать, дотировать ставку. И мы снизили ставку по этим программам.

В.Путин: Через агентства?

Г.Греф: Да. Сегодня ставка – 11,4 процента, максимальная ставка была 12 процентов, мы дважды её снижали, сейчас 11,4 процента ставка по ипотеке. С 15 октября мы снизили сумму первоначального взноса до 15 процентов. В общем, мы вышли на докризисные параметры выдачи ипотеки. Даже более того, с господдержкой ставки значительно ниже, чем были. Были порядка 12–12,5 процента, сейчас – 11,4 процента.

Без господдержки для вторичного жилья у нас ипотека стоит для молодых семей примерно 12,5 процента, 13,5 процента – для всех остальных.

То есть в этом смысле мы видим, что ситуация стабилизируется, но и, что очень важно, очень сильно просел строительный рынок, спрос на строительном рынке. Конечно, ипотека имеет очень существенное значение и для стабилизации кредитования, и возврата долга в девелоперских и строительных компаниях.

В.Путин: Надо аккуратнее со строительными компаниями, девелоперскими компаниями, не доводить их до сложного состояния, из которого им сложно будет выбраться самим. Видимо, банк тоже не заинтересован в том, чтобы погружать их в сложное положение, имея в виду, что в общем и целом это же ваши клиенты.

Г.Греф: Пока все компании в сложных ситуациях. У нас была большая проблема в прошлом году. Компания «Мостовик» обанкротилась, к сожалению. И в этом году, слава богу, таких громких ситуаций у нас в портфеле нет.

Мы сделали реструктуризацию практически всем строительным компаниям. Мы понимаем, что этот и, скорее всего, следующий год им предстоят сложные. Мы надеемся, что с 2017 года начнётся восстановление спроса, рост рынка, и нам важно продержаться ещё год. Думаю, что ресурс для того, чтобы сектор продержать, у нас есть. Мы будем стараться и дальше снижать ставки по ипотеке, держим максимально низкие ставки для новых проектов, сделали очень длинную реструктуризацию по добросовестным девелоперам, с тем чтобы они могли этот тяжёлый период прожить.

В.Путин: Вы сейчас сказали про большие проекты. Что Вы хотели бы отметить как наиболее интересные, перспективные из того, что вы сейчас финансируете, кредитуете?

Г.Греф: Владимир Владимирович, новых строительных проектов, к сожалению, немного.

В.Путин: Вообще, в целом.

Г.Греф: Самый крупный проект – это проект строительства «Ямал СПГ» с «НОВАТЭКом».

В.Путин: Он хорошо идёт.

Г.Греф: Мы считаем, что это очень хорошо отстроенная компания. Мы взяли огромный объём риска на себя, потому что мы видим, что компания строго по графику исполняет все обязательства, связанные со строительством объекта.

Мы только что закончили финансировать предыдущий объект. К сожалению, пожар примерно на полгода задержал этот проект, но они очень быстро с этим справились, поэтому это, конечно, самый мощный проект.

Он, конечно, длинный, очень дорогой, это самый дорогостоящий, но, я считаю, самый эффективный проект, который полностью изменит газовую экономику. Фактически это будет первый российский завод СПГ.

В.Путин: Крупный причём. Сколько общее финансирование?

Г.Греф: Всего 16 миллиардов долларов.

В.Путин: 16 миллиардов долларов.

Г.Греф: Там китайское финансирование, наше финансирование.

В.Путин: Европейское.

Г.Греф: И европейское, да. Мы поддерживали всячески, чтобы и государство проект поддержало, мы давали своё заключение, мы считаем, что он абсолютно надёжен. Даже при самых неблагоприятных ценах на нефть и на газ будет окупаться.

В.Путин: Они просят ускорить выдачу второго транша из ФНБ.

Г.Греф: Мы недавно участвовали в совещании у Министра финансов, мы поддерживаем это, мы считаем, что они очень профессиональны, очень хороший финансовый менеджмент, и пока у нас претензий к ним нет. Думаю, все бы были такими заёмщиками – было бы очень хорошо.

В.Путин: Хорошо.

Россия > Финансы, банки > kremlin.ru, 10 ноября 2015 > № 1546026 Герман Греф

Биометрический эффект

Около 10 млн рублей помогли сохранить Лето-банку биометрические технологии, внедренные кредитной организацией несколько месяцев назад для борьбы с кредитными мошенниками. Как система работает, как она разрабатывалась, рассказали Bankir.Ru представители банка и разработчики, а эксперты рынка оценили, насколько подобные инновации могут быть востребованы другими финансовыми организациями. // Милена Бахвалова, Наталия Трушина, Bankir.Ru

Имидж — все!

«Биометрические технологии мы тестировали с конца 2013 года,— рассказывает первый заместитель президента—председателя правления Лето-банка Георгий Горшков.— Первый подход был — использование отпечатков пальцев». Однако метод был отклонен, поскольку не продемонстрировал должного уровня достоверности и простоты в использовании. Если человек порезал палец, то его идентификация тут же становилась затруднительной.

«В конце 2014 года мы начали тестировать другой фактор — геометрию лица,— продолжил Георгий Горшков.— Пилот шел шесть месяцев. Он позволил нам работать с имиджами, научить сотрудников получать фотографии нужного качества. Мы настроили необходимые фильтры, которые с высокой степенью достоверности отсекают мошенников, и с третьего квартала 2015 года внедрили эту технологию в промышленную эксплуатацию».

«Мы предлагаем клиенту сфотографироваться, и у нас есть исчерпывающая база имиджей, то есть фотографий, которая позволяет нам защитить наших же клиентов от возможного посягательства: под именем нашего клиента прийти в банк и взять кредит»,— пояснил Георгий Горшков.

Общая база клиентов на данный момент составляет 5 млн человек: в нее входят данные обо всех гражданах, кто когда-либо подавали заявку на обслуживание в Лето-банке. Клиентов, с которыми заключен договор, у Лето-банка 2 млн. Из них в обновленной биометрической базе содержится порядка 10% информации, но этот объем данных с каждым днем увеличивается.

Инвестиции в проект составили несколько миллионов рублей, точную цифру вложений отказались назвать как в Лето-банке, так и в компании-партнере VisionLabs. Однако положительный финансовый результат от внедрения инновации уже внушительный: за первые месяцы работы удалось предотвратить мошенничество на общую сумму порядка 10 млн рублей.

Сейчас эта технология тестируется для идентификации сотрудников для доступа в систему банка, поделился планами президент—председатель правления Лето-банка Дмитрий Руденко. У кредитной организации распределенная сеть представительств по России. Сотрудники часто работают по одному, и их пароль кто-нибудь может подсмотреть. Кроме того, внедрение биометрической системы внутреннего контроля позволит предотвратить «российскую безалаберность», когда сотрудники сами передают друг другу пароли, чтобы, например, отлучиться с места работы по личным делам.

Две секунды на ответ

Генеральный директор компания VisionLabs Александр Ханин рассказал о том, какие задачи стояли перед разработкой и как они решались.

Для сканирования отпечатков пальцев или сетчатки глаза потребовалось бы специальное оборудование. А реализованная в Лето-банке технология VisionLabs LUNA этого не требует, поясняет Александр Ханин. В отличие от других биометрических решений, она позволяет работать с уже накопленными данными о клиентах — с имеющейся базой фотографий. Технология, лежащая в основе системы, официально входит в тройку лучших в мире по качеству распознавания в реальных условиях. «Система до 200 раз быстрее конкурентов в силу компактности дескриптора — ключа лица, который мы получаем после обработки изображения»,— говорит представитель разработчика. В режиме реального времени она производит поиск по многомиллионным базам изображений: также важно отметить, что это на 100% отечественная разработка.

Общая схема работы VisionLabs LUNA следующая. Клиент обращается в отделение банка или партнерскую точку. В режиме реального времени сотрудник делает фотографию клиента, которая обрабатывается системой, происходит идентификация и верификация. Проще говоря, реальное фото сравнивается с фотографиями в базе данных банка. Как результат, система выдает процент схожести с фотографиями в базе. Весь процесс работы от момента фотографирования до получения результата занимает две секунды. Разработка уже используется в восьми банках в России и за рубежом.

Внедрение проекта заняло примерно восемь месяцев, сообщил директор фабрики продуктов и член правления Лето-банка Павел Гурин. Чуть меньше двух месяцев заняли предпроектный анализ, подготовка и согласования целевого бизнес-процесса. Затем пять месяцев были потрачены на техническую реализацию и тестирование. После этого запустили пилотный проект, который длился тоже примерно два месяца. И с апреля текущего года система была пущена в промышленную эксплуатацию в полном объеме.

По лицу и голосу

Банк «Хоум кредит» уже несколько лет использует биометрические технологии для предотвращения мошенничества по кредитам, в том числе и идентификацию по фотографии. Для этого каждого клиента банка фотографируют, и по снимку автоматически создается и сохраняется «слепок» или шаблон фотографии, который при рассмотрении кредитной заявки сверяется с шаблонами других клиентов. Если выявляется высокая степень совпадения с другими клиентами, кредитная заявка идет на ручной разбор. И если он подтверждает мошенничество, то в заявке отказывают, а банк принимает меры для задержания мошенника.

«В первую очередь мы ориентируемся на те технологии, которые могут стать стандартом рынка и которые могут использоваться сразу многими банками,— пояснил свое отношение к инновациям руководитель направления оперативного анализа и противодействия мошенничеству банка „Хоум кредит” Алексей Манеркин.— Речь о сервисах биометрии, предоставляемых бюро кредитных историй. Сейчас мы понимаем, что, используя технологию закрыто, мы ограничиваем себя, а с использованием информации, в том числе, из других банков, система сдерживания мошенничества работала бы намного более эффективно как для нашего банка, так и для банковской системы в целом».

Биометрия всегда направлена на одну базовую задачу — идентификацию клиента. Соответственно, эффект от внедрения биометрии может быть двух видов: либо прямой предотвращаемый ущерб от мошенничества там, где альтернативные способы идентификации не дают эффекта (например, кредит по поддельному паспорту хорошего качества), либо экономия от замещения иных способов идентификации (например, биометрия по голосу в работе контакт-центров). Также чуть ли не главный эффект внедряемых биометрических технологий в том, что они делают взаимодействие клиента и банка одновременно и более защищенным, и более простым, что сразу же повышает лояльность клиента. К примеру, сюда относятся случаи, когда вместо PIN-кода в банкомате требуется отпечаток пальца, или когда банк не требует при любом телефонном разговоре с клиентом называть кодовое слово или паспортные данные и ориентируется на голос. «Случай нашего банка показывает, что вложения в биометрическую технологию, которая защищает от мошенников, окупаются в первые же месяцы, в том числе потому, что мошенники предпочитают работать в тех банках, где такой технологии нет»,— объяснил эксперт.

В Уральском банке реконструкции и развития (УБРиР) запущен пилотный проект с использованием бимодальной оценки, включающей анализ голоса и лица человека одновременно. Скоро сервис будет доступен для клиентов. «В первой волне у нас будет использоваться голосовая биометрия через телефонный канал и в интернет-банке, во второй волне мы внедрим бимодальную биометрию уже в банкоматах, в офисах и опять же в интернет-банке»,— сообщил руководитель дирекции стратегического развития информационных технологий УБРиР Михаил Свердлов. Объем инвестиций в биометрию сильно зависит от конкретной задачи, которую перед собой ставит банк, а также от эффективности самого алгоритма, который планируется использовать. К примеру, биометрия по голосу имеет очень высокую долю ошибок, поэтому стоит не так дорого, как, к примеру, передовые разработки в биометрии по фотографии, где алгоритм работает лучше человека. Решения голосовой биометрии в среднем по рынку стоят в районе 7–8 млн. рублей, сообщил эксперт. Это базовая стоимость лицензий и внедрения. В зависимости от ландшафта банка и текущих бизнес-процессов, эта цена может меняться, но не существенно. В такой ситуации выход на точку окупаемости зависит от объемов идентификации в банке. При модели 3000+ обращений в день на входящую линию, проект может окупиться за семь-девять месяцев.

По данным вице-президента и директора департамента платежных сервисов и систем банка «Открытие» Александра Дынина, количество операций, совершенных по картам, полученным у владельцев противоправным способом, росло в последние 10 лет, в первую очередь на рынках стран БРИКС. Россия здесь, скорее, приятное исключение. По его мнению, наибольшее распространение биометрические технологии нашли в странах с повышенным криминогенным фоном.

Как считает Александр Дынин, подобные способы идентификации снижают вероятность несанкционированного использования платежной карты, но оставляет незакрытым риск принуждения держателя карты к совершению транзакции. Использование биометрии требует внесения изменений в весь процесс обслуживания клиентов от заведения заявок на эмиссию до обслуживания в конечной точке. Должны быть созданы процессы и технологии сбора биометрических данных в момент первоначальной идентификации клиента. Следует организовать хранение этих данных и их обработку при совершении транзакций.

Также устройства самообслуживания должны быть оборудованы программно-аппаратным комплексом для работы с биометрией. «При текущих уровнях рисков несанкционированных операций в России я не вижу перспектив окупаемости таких вложений»,— заявил Александр Дынин.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 6 ноября 2015 > № 1541894

Blockchain всемогущий: чем он полезен для банков

Чуть ли не каждый день появляются новости о Bitcoin: за рубежом преимущественно позитивные, у нас, по сложившейся традиции, устрашающие и запрещающие. При этом почти совсем нет публикаций о технологии, без которой Bitcoin существовать не может, зато она прекрасно живет и без всяких криптовалют. Как вы уже догадались, речь пойдет о blockchain. // Роман Худорожков

Роман Худорожков, вице-президент компании Liberty Grant

Не вдаваясь в сложные технические детали, можно сказать, что blockchain — это распределенная система связанных, подтвержденных и проверяемых записей… вообще говоря, о чем угодно: о деньгах и переводах, о людях, домах или автомобилях, о любых товарах или услугах, о поставленных задачах и выполненной работе, о заключенных и исполненных контрактах. Обо всем, что может быть хоть как-нибудь зафиксировано и нуждается в подтверждении и проверке.

За счет своих встроенных качеств (распределенность, связанность, подтвержденность и проверяемость) blockchain обеспечивает следующее:

доступность, а значит вы в любой момент и в любом месте можете воспользоваться системой, поскольку у нее нет выходных, праздников и обедов, а также технологических перерывов, неисправностей и сбоев;

независимость, благодаря которой вам не нужны никакие посредники в виде нотариусов, юристов, банков или платежных систем;

защищенность, которая позволяет вам быть уверенным в том, что все сделанные записи полны, корректны и верны.

Как же можно использовать blockchain?

Платежи

Самый очевидный пример — платежи, переводы и расчетные счета. Сейчас для этого нужны банки или их заменители («Яндекс.Деньги» или «Qiwi-кошелек»). И клиенты вынуждены платить им комиссии и терпеть их процессы и порядки. А еще приходится бояться за сохранность своих средств, которые могут быть похищены злоумышленниками или даже растрачены самим посредником. Не миновать беды и при потере посредником лицензии, а также при серьезном сбое в его информационных системах.

Всего этого можно избежать, если платежи и переводы будут фиксироваться в blockchain. Там деньги никто не украдет и не потратит без вашей подписи. Кстати, совсем не обязательно это должны быть платежи в биткоинах или иной криптовалюте.

Blockchain обладает еще одной интересной особенностью — в ней можно совершать условные платежи. Например, вы можете сделать платеж магазину шуб с условием «если акцептует моя жена» (точнее пользователь с заданным ключом). Это, в частности, исключает возможность обмана при работе с полностью цифровыми продуктами, такими как лицензии, видео, музыка, любые виды доступа: покупатель не получит продукт, если не оплатит, а продавец не получит денег, если не отдаст продукт.

Не обязательно, кстати, платить какому-то конкретному лицу, можно сделать платеж «первому, кто сделает это» или «тому, кто обладает нужным ресурсом».

Дополнительная интересная возможность — это микроплатежи. Например, можно взимать посекундную плату за просмотр видео или прослушивание музыки. Также можно оплачивать каждый рекламный показ, клик, лайк или даже смайлик.

Бонусные программы и системы лояльности

По сути это тоже квазиденьги, так что все написанное выше в полной мере применимо и здесь. А одно из важнейших преимуществ blockchain в данном приложении — повышенная защищенность потребителя, поскольку набранные баллы неожиданно не сгорят, не потеряются и не забудутся. Также будет доступна и вся история использования бонусов всеми участниками системы, поэтому потребители заранее будут знать, не заманивают ли их невыполнимыми обещаниями.

Для компаний, в свою очередь, тоже есть немаловажное преимущество — возможность автоматического управления использованием бонусов. Например, можно запретить передачу их третьим лицам (или, наоборот, разрешить) или ограничить использование только для приобретения определенных товаров или услуг. В том числе, только у определенных продавцов.

Аутентификация

Благодаря высокой надежности и защищенности, blockchain можно использовать для проверки подлинности пользователя, то есть для подтверждения, что пользователь обладает актуальным и корректным ключом для доступа к вашей системе или ресурсу.

От кражи ключа это, конечно, не защищает, как, впрочем, вообще мало что сможет защитить, даже биометрические системы, работающие по отпечаткам пальцев и (или) сканирующие радужную оболочку глаз. И мы это знаем по блокбастерам.

На самом деле массовые хищения денег и проникновения в закрытые системы часто происходят путем взлома или обмана систем доступа. Защититься в этих случаях как раз и поможет blockchain, которую практически нереально взломать вследствие ее распределенности. А благодаря связности записей любая попытка обмана будет моментально выявлена.

С помощью blockchain можно построить систему аутентификации для клиентов, чтобы они могли защищенно входить в мобильный и интернет-банк или совершать особо критичные операции в отделениях. Также можно аутентифицировать и сотрудников банка при доступе к корпоративным системам. По этой же технологии можно предоставлять банкам-партнерам и технологическим компаниям надежный доступ к банковским системам и данным.

Но и это еще не все.

Интернет вещей все больше проникает в нашу жизнь, поэтому появляется неординарная задача подтверждения подлинности с участием неживых пользователей сети. Например, ваш автомобиль должен быть уверен, что к нему присоединился сотрудник техподдержки, а не злоумышленник. Вы также хотите быть уверенным, что подключились именно к своему автомобилю.

Уже сейчас широко распространены разнообразные контроллеры домашней автоматизации, управляющие климатом и инженерной инфраструктурой дома. Во многих автомобилях установлены системы для контроля поведения водителя. На производствах используется множество самых разнообразных датчиков. Складами давно уже управляют роботы.

В не таком уж далеком будущем ваш холодильник может разместить заказ на покупку продуктов, которые будут доставлены дроном — и вся эта троица должна быть уверена друг в друге.

Однако аутентификация нужна не только людям или роботам. Одно из наиболее естественных приложений — проверка подлинности документов. Лицензии, права и сертификаты, дипломы, контракты и удостоверения личности, справки, отчеты и выписки, а еще произведения искусства, изобретения и открытия — все это можно фиксировать в blockchain.

Можно прочитать массу захватывающих историй о том, как ничего не подозревающие люди вдруг обнаруживали, что на их имя кто-то оформил множество кредитных договоров. А с blockchain такое мошенничество в принципе невозможно.

Реестр имущества

Несуществующие в реальности залоговые активы, продажа кредитных автомобилей и ипотечных квартир — эти и многие другие виды мошенничества просто исключены в blockchain. Там доступен самый актуальный и достоверный статус актива и, в частности, кому он принадлежит, вместе с подробной историей смены владельцев, а также в каких действующих контрактах участвует сейчас и в каких уже исполненных контрактах участвовал прежде.

Естественно, все пользователи при желании могут оставаться анонимными, а их персональные данные будут скрыты. Зато вы всегда можете удостовериться, находится ли перед вами реальный владелец актива и обладает ли он сейчас всеми необходимыми правами на планируемое использование актива.

Вероятно, это одно из наиболее актуальных и быстроокупаемых применений технологии blockchain, поскольку многие активы обладают уникальным идентификатором (номер свидетельства о регистрации, кадастровый номер, серийный номер или даже набор номеров ключевых узлов и агрегатов). Благодаря этому даже неполный реестр, используемый лишь несколькими участниками, будет полезен и выгоден. А потом его можно расширить и легко подключать новых пользователей.

Кстати, в таком реестре можно хранить и кредитные истории, избежав тем самым немалых платежей кредитным бюро. А заодно это позволит надежно объединить информацию банков, МФО, ломбардов и других участников отрасли.

Что еще?

Естественно, вышеописанными примерами область применения blockchain совсем не ограничивается. Вместо построения сложных MDM-систем компании могут использовать технологию blockchain для управления клиентскими данными. Так же можно хранить финансовую информацию, чтобы быть уверенным в достоверности бухгалтерских и налоговых отчетов, а также знать, кто и когда эти данные изменял исправительными проводками и подачей корректирующих деклараций.

С помощью blockchain можно обеспечить контроль расходования бюджетных или кредитных средств. Причем вы можете быть уверены, что средства не будут неправомерно потрачены не только самим получателем, но и любым его контрагентом. Например, сейчас нередки случаи, когда компания берет кредит под закупку сырья, перечисляет деньги поставщику, который вместо поставки товара выводит их за рубеж. А в blockchain такая хитрость не пройдет.

Еще blockchain хорошо подходит для фиксирования сделок купли-продажи акций и других финансовых инструментов, а также в качестве хранилища данных о пенсионных накоплениях и их использовании фондами и управляющими компаниями.

В общем, возможности blockchain весьма многогранны, и можно придумать еще множество интересных, полезных и выгодных применений этой технологии. Перспективность blockchain состоит еще и в том, что любые инициативы могут быть начаты небольшой группой или даже одним участником для своих клиентов, а потом без особого труда расширены на весь рынок.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 6 ноября 2015 > № 1541890 Роман Худорожков

АЗИАТСКИЙ БАНК ИНФРАСТРУКТУРНЫХ ИНВЕСТИЦИЙ ПОЧТИ СОЗДАН

Китайские СМИ сообщают о том, что на сессии Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей (ПК ВСНП) ратифицировано решение о создании Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ).

Создание АБИИ - инициатива Китая; банк необходим для финансирования инфраструктурных проектов в рамках концепции "Экономического пояса Шелкового пути". На начальном этапе уставной капитал банка составит 50 млрд. долл. Предполагается, что АБИИ сможет привлечь масштабные инвестиции в инфраструктуру и сопутствующие проекты в ряде стран, через которые идут торговые потоки между Европой и Азией.

29 июня 2015 года соглашение о создании АБИИ подписали в Пекине 57 стран-учредителей структуры. Доминирующая доля в АБИИ принадлежат Китаю - 26,06%, крупными учредителями являются Индия (7,5%) и Россия (5,92%).

Ратификация соглашения об АБИИ Китаем является определяющим шагом на пути к началу деятельности этого международного финансового института. АБИИ может полноценно функционировать после того, как не менее 10 стран с общей долей в уставном капитале банка не менее 50% законодательно одобрят членство в банке.

Китай. Индия. Азия. Россия > Финансы, банки > chinalogist.ru, 5 ноября 2015 > № 1593639

Кайрат Келимбетов, Нацбанк: “Точка зрения, что сначала кто-то должен сказать, каким будет курс, а потом мы будем принимать бизнес-решения, не имеет смысла”

Председатель Национального Банка РК Кайрат Келимбетов прокомментировал для Панорамы на прошлой неделе ситуацию с переходом к новой денежно-кредитной политике.

“Конечно, хорошо, когда работают обе мантры - и связанная с ограничением уровня инфляции, и с неучастием Центрального банка на валютном рынке, - но надо жить с нашей спецификой”

Есть несколько стереотипов в понимании ситуации на валютном рынке, которые хотелось бы преодолеть. Два самых злободневных вопроса: что будет с курсом и откуда взять ресурсы для кредитования экономики. Мы с банками провели много встреч, и их основное пожелание - дайте нам ясность по курсу и, по большому счету, нам не нужны даже деньги от государства. По крайней мере, крупные банки убеждены, что у них есть ресурсы. Ясность с курсом нужна потому, что произошла очень большая долларизация депозитов. Долларизировались в большей степени вклады населения, но и квазигосударственный сектор, и корпоративный. Мы приняли решение перейти в широком смысле к системе инфляционного таргетирования, в узком понимании - потихоньку переходить к плавающему курсу тенге. В этом плавании мы находимся не дольше, чем два месяца. Задается сразу много вопросов: значит ли это, что Национальный банк не должен присутствовать на валютном рынке и что такое равновесный курс. Но если смотреть на объективные показатели, то получается, что та проблема конкурентоспособности тенге по отношению к глубокой девальвации рубля к настоящему моменту полностью нивелирована. Просто по тому принципу, что если сравнить так называемый реальный эффективный обменный курс, то он в принципе близок к среднему значению за последние 15 лет. К сожалению, есть попытки недобросовестного анализа, которые исходят из утверждения, что “1 к 5 всегда было”. На самом деле соотношение 1 к 5 было давно, а потом всегда - гораздо меньше. По последним сентябрьским данным, индекс РЭОК снизился до 92% к декабрю 2000 года, а реальный обменный курс к рублю составил 87%, что практически соответствует среднему значению за последние 15 лет, составляющему 85. То есть в принципе той проблемы, когда тенге был переоценен против российского рубля, больше нет. Это широко обсуждалось в первые 8 месяцев года, считаем, что переход к плавающему курсу позволил этого избежать. Но в то же время сам переход - это не движение к какой-то точке, которую нужно достигнуть, это процесс, ровно так же, как и в ситуации с инфляционным таргетированием. Когда мы говорим, что перешили к инфляционному таргетированию - это завершение определенных процедур по этому переходу, подготовки, в том числе готовности Центрального банка и готовности рынка. Но это прежде всего процесс, но если от нас требуют, чтобы сегодня у нас инфляционное таргетирование было на том же уровне, что в Новой Зеландии, то это явно преждевременно.

Есть две мантры, о которых стоит сказать. Во-первых, это именно ориентация на достижение прогнозируемого уровня инфляции, на это, как правило, сейчас не обращают внимания, но это даже более важная вещь, чем плавание тенге. Главная цель новой денежно-кредитной политики - это достижение определенных параметров инфляции. Вторая мантра - это неучастие Центрального банка ни при каких обстоятельствах на валютном рынке.

Конечно, хорошо, когда работают обе мантры, но надо жить со спецификой рынка. Сегодня главной задачей для нас является ценовая стабильность - это у нас в законодательстве прописано, это наш мандат. И если мы говорим, что это наша цель не только краткосрочная, а, прежде всего, среднесрочная, то давайте примем во внимание, что глубокая девальвация российского рубля привела к высокой инфляции в 2014-2015 годах и ожидается ее сохранение на высоком уровне в 2016 году. Сейчас говорится о том, что инфляция в России вернется к однозначному уровню в 2017 году и даже к 4%. Но, честно говоря, процессы, которые запущены, создают сложности в контроле над инфляцией на таком уровне. Хотя российскую экономику или денежно-кредитную политику в чистом виде нельзя с нами сравнивать. Второй вопрос: а что влияет на инфляцию в Казахстане. Это наша политика, связанная с уровнем ставок, но в значительно большей мере - курс тенге. Потому что у нас сегодня экономика долларизированная и волатильность курса и последующее его чрезмерное ослабление ведет к высокой инфляции. Поэтому меры денежно-кредитной политики, которые мы осуществляем, состоят, во-первых, в том, что должны быть высокие ставки на денежном - тенговом - рынке для того, чтобы сдерживать ослабление курса, потому что это необходимо для недопущения роста инфляции, и, с другой стороны, присутствие на валютном рынке - это тоже сдерживание инфляции. У Центрального банка есть две цели - обеспечение ценовой и финансовой стабильности. Есть стресс-тесты банков, и они все знают, что при определенных параметрах, связанных с курсом, у них начинают “выстреливать” нормативы, связанные с капиталом, и нужен комплексный крайне осторожный подход.

“Во все времена главным поставщиком долларов на рынок было государство”

Теперь вернемся к так называемому валютному курсу и тому, какой валютный рынок у нас существует. Есть, считаю, три важных сегмента, которые необходимо описать. Первый - это спот-рынок, но если сравнить ситуацию на нем с той, которая была полгода назад или год назад, то ежедневные объемы на спотовом рынке утренней сессии или дневной сессии очень невелики. В принципе, в сентябре и октябре сами операции не были большими. Сказать, что эти небольшие операции должны делать погоду и два-три трейдера должны решать, какой у нас равновесный курс, вне зависимости от общего контекста, на мой взгляд, не совсем справедливо. Есть курс, складывающийся на спотовом рынке, где объем, предположим, $100 млн в день, а есть рынок однодневных свопов - там, где тенге предоставляются под залог в долларах, сегодня ставки там 22-25%. Так вот, объемы этого рынка - $800 млн в день в среднем. Тогда получается, что у нас две стороны медали в использовании долларов и предоставлении тенге. Когда нас критикуют, что 16% - это очень высокая ставка, на самом деле на операции по предоставлению тенге под 16% приходится лишь 25% рынка. А на самом деле 75% тенге предоставляются на рынке однодневных свопов, где ставка под 25%, но мы там не участвуем. Есть вещи, которые не проговорены, но про которые все знают, но делают вид, как будто их не существует. Одна из них в том, что во все времена главным поставщиком долларов на валютный рынок было государство. Почему у нас такой уровень долларизации - потому что главные поставки валюты у нас от наших экспортных отраслей, в том числе от их налогов. Деньги, находящиеся в резервах Нацбанка и в резервах Нацфонда, - это разные вещи. Резервы Нацфонда - это резервы правительства, ежегодно правительство конвертирует $9 млрд для бюджета, $3-4 млрд - для “Нурлы Жол” и определенное количество долларов для того, что связано с облигациями “КазМунайГаза” или других потребностей нацкомпаний. То есть поток этих долларов всегда планово приходит в экономику. А раньше модель состояла в том, что доллары Нацфонда продавались в ЗВР и уже оттуда осуществлялись интервенции. Когда говорят, что у вас настолько большие объемы интервенций, это потому, что шла естественная конвертация из Нацфонда. Потому что оттуда деньги в экономику должны попадать в виде тенге и проходить через ЗВР. Сегодня, после перехода к новой политике, средства Нацфонда продаются напрямую, и можно представить, какие объемы превышения предложения над обычными объемами сегодняшнего спроса. Искусственного дефицита, который был в первые недели после перехода к плаванию, когда никто не хочет продавать доллары, а все ждут ослабления тенге, больше нет, поскольку на самом деле долларов в экономике много. Еще один важный момент - это операции нацкомпаний, того же КМГ, который, по решению Совета по управлению Нацфондом, получает определенные трансферты. Ну все помнят эту операцию с участием “Самрук-Казыны”, который покупает 50% участия КМГ в Кашагане и дает внутрикорпоративный займ, который идет на выплату долгов КМГ, что необходимо для обеспечения его финансовой устойчивости. Это также происходит на рынке, и мы видим влияние на рост объемов. Поэтому считаю, что вопрос равновесности курса - он не настолько прост, что достаточно посмотреть на то, что будет на утренней сессии, без участия Нацбанка. Давайте посмотрим на все факторы - прежде всего дополнительное предложение Национального фонда, естественно, на равновесность вокруг наших внешних факторов, это нефть и рубль, но рубль еще больше привязан к нефти. Сегодняшнее состояние и есть равновесность в этих условиях.

“Все ждут определенности, которой нет и на глобальном уровне, но, по крайней мере, мы выстроили систему, которая лучше абсорбирует шоки”

Почему есть непонимание в отношении плавающего курса, поскольку часть про инфляционное таргетирование надо поэтапно объяснять. Нет иллюзий, что сможем объяснить всему населению и бизнесу, что надо смотреть на инфляцию, как это делает сейчас бизнес в Новой Зеландии или в Англии. Эта коммуникация выстроится поэтапно. Данность в том, что тот показатель, на который все обращают внимание, - валютный курс. Над всеми тяготеет предыдущее понимание проблемы, и они говорят примерно так: ну это же была девальвация, поэтому скажите, где она остановится, и потом мы начнем переворачиваться в тенге. Это не так. Мы наблюдали, и в феврале 2014 года, и по ситуации после изменения валютного коридора в июле, и по колебаниям, когда тенге был 210, 250 и 270. Одна составляющая плавания, что через контроль над курсом мы также влияем на уровень инфляции, вторая подразумевает, что курс никогда не застывает. А то есть риск сказать, что 277 - равновесный курс и, когда курс будет 279 или 276, получить вырванное из контекста утверждение: вы же говорили, что равновесный уровень - 277. От российского Центробанка в результате колебаний от 44 рублей за доллар к 80 и обратно к уровню в 60 больше не ждут определенности, что курс, например, должен быть 63 и ни копейкой меньше.

Это постоянный процесс адаптации экономики к новой денежно-кредитной политике, курсу и определенной ценовой конфигурации, занимающий время. Экономика понимает, что новая система лучше абсорбирует внешние шоки и приспосабливается к процессу. Поэтому точка зрения, что сначала кто-то должен сказать, каким будет курс, и потом мы будем принимать какие-то бизнес-решения, не имеет смысла. Но, господа, теперь у нас плавающий курс, все хотели быстрого перехода к нему. Каким будет курс, зависит во многом от развития ситуации в мировой экономике. Глава государства выступил и сказал: “Непонятно, что будет с мировой экономикой, и скорей всего, будет не очень хорошо”. Все развивающиеся рынки сейчас в сложнейшей ситуации, посмотрите на то, что происходит со всеми странами БРИКС, но особенно с близкими нам Россией и Китаем. Китай девальвирует свою валюту в который раз, Россия все равно второй год находится в рецессии и ситуации двухзначной инфляции, и там всерьез обсуждается начало глубокого структурного кризиса. И есть разные антикризисные предложения. В той же Индии есть проблема стимулирования расширения кредитования. Есть неопределенность, связанная с решениями ФРС и Европейского центрального банка, и все это приводит к тому, что инвесторы в значительной степени находятся в кэше и ждут определенности, которой нет. Все ждут определенности от нас, а она зависит от определенности на глобальном уровне. Но, по крайней мере, мы выстроили систему, которая лучше абсорбирует внешние шоки.

“Мы даем ресурсы под определенное очень простое условие - кредитуйте экономику”

Теперь вернемся к кредитованию. Какова была политика Центрального банка, с учетом того, что часто обсуждается, помогает ли Нацбанк экономике или не помогает? Напомню, что в 2014 и 2015 годах Нацбанк выдал свыше Т2 трлн долгосрочной ликвидности. Вообще, наша основная задача - это обеспечение краткосрочной ликвидности, сейчас мы выстраиваем соответствующую систему, пока она выстроится, пройдет определенное время, но, даже не дожидаясь завершения этого процесса, мы влили Т2 трлн. Т1 трлн приблизительно - это были деньги ЕНПФ, десятилетние облигации и депозиты. И еще около Т1 трлн - это долгосрочные свопы.

Недавно была конференция Standard & Poor’s, где это было предметом обсуждения. Свопы мы давали годичные, двухгодичные и трехгодичные. Годичные инструменты, срок которых истекает в октябре, ноябре и декабре, как мы договорились с банками, с учетом мнения наших аналитиков и аналитиков МВФ, мы будем закрывать. Но не в один день, у нас есть определенное понимание с банками и графики, как это сделать безболезненно для банковской системы. Но эти длинные тенге были и двухлетние, и трехлетние, и многие банки, у которых были программы кредитования с двух- и трехлетним горизонтом кредитования, могли ими пользоваться. Кредитование в 2014 году сократилось. Т2 трлн ликвидности - по-моему, нет ни одной сопоставимой бюджетной программы, программ заимствования. Мы дали Т2 трлн - и что, произошел заметный рост кредитования? Причем это происходило в контексте существования валютного коридора, полной ясности по курсу. (В своих комментариях для СМИ перед презентацией доклада МВФ о ситуации в ценральноазиатском регионе г-н Келимбетов отметил, что отчасти невысокая кредитная активность банков была связана и с тем, что они должны были нивелировать рост долларизации обязательств.) То, что это не привело к росту кредитной активности, на мой взгляд, связано с двумя причинами, первая - это неопределенность на глобальном уровне, и вторая - структурные проблемы нашей экономики, нет достаточного числа хороших заемщиков. Много плохих кредитов, с которыми мы продолжаем бороться. Нет пока перенастройки банковской системы к новой реальности. Наши банки, которые обожглись на ипотеке, прошли кризис 2008-10 годов, поменяли акционеров, увлеклись потребкредитованием, бум которого было вовремя скорректирован, и сегодня увлекаются валютными играми, забывают о своей основной сущности - кредитовании экономики, а не быть только в высокодоходных сегментах. Они же должны быть с предприятиями - основными клиентами, которые не могут остановиться.

Сегодня, исходя из существующей реальности, мы с правительством обсуждаем программу, как дать тенге не столько банкам, сколько экономике. Есть две экстремальные крайности - все отдать банкам, которые перевернут все в доллары и не скажут “спасибо”, либо дать всю ликвидность “Байтереку” и “Самрук-Казыне”, и они все сделают “сверхъестественно эффективно”. Обе точки зрения - это экстрим. Наверное, мы пойдем по какому-то компромиссному пути, мы изучили опыт банка Англии, так называемый Funding for Lending. Мы даем ресурсы под определенное очень простое условие - кредитуйте экономику. Наши предложения, обсуждаемые с правительством, - это поддержать жилищное строительство, поддержать ипотечные программы в определенном объеме. Возможности ЕНПФ в следующем году позволяют влить в экономику примерно Т1 трлн. Из них Т400 млрд, по нашим расчетам, уйдет на финансирование дефицита бюджета, на покупку бондов Минфина, а Т600 млрд - это обсуждаемый объем фондирования реального сектора. Это не наши деньги, это средства, которыми мы управляем, сам ЕНПФ ближе к правительству, деньги народные. В этом году мы видим, что доходность ЕНПФ - 9%. Какая пропорция вложений этих средств будет принята в итоге, сколько средств пойдет “квазигосу”, а сколько - банкам, обсуждаем с правительством и, вероятно, сможем объявить это уже в течение одной-двух недель.

Есть еще один контекст, связанный с тем, что говорилось в выступлении главы государства. Президент сказал, что времена наступают сложные, может быть, это будут 7 не тучных лет, и поэтому мы должны предельно бережливо относиться к ресурсам Нацфонда. Ни об использовании средств Фонда, и об увеличении госбюджета, ни о какой-либо необеспеченной эмиссии с нашей стороны говорить не приходится. Поэтому дополнительные ресурсы сегодня - это больше результат оптимизации тех расходов, которые делались ранее, и эффективное использование средств ЕНПФ. Вокруг этого правительство и Нацбанк сейчас делают свою работу, и считаю, что результат будет достигнут. Но есть и другая сторона: есть ли достаточно хорошие заемщики, не будут ли они увлекаться валютными играми, действительно ли они будут финансировать те проекты, которые нужны. И очень хороший вопрос - насколько нужны эти проекты вообще. Ситуация сложная, Россия под санкциями, китайский рынок переживает то, что называется мягкая посадка, и кому будут нужны наши экспортные товары - непростой вопрос. Какая именно нам нужна инфраструктура - тоже. Это часть работы правительства, в которой мы заинтересованы тоже.

“Банки за то, чтобы первыми начали конвертироваться в тенге нацкомпании. Мы против принудительных мер, но должен быть найден какой-то компромисс”

Что касается наших прогнозов как Нацбанка, то мы видим в этом году среднегодовую цену в виде $50 за баррель и в следующем году также, видимо, в районе $50. Понятно, что правительство должно быть консервативно в своих бюджетных оценках. В этом году у него были расчеты исходя из цены нефти в $40 за баррель и в следующем тоже, и это правильно при планировании бюджета. Но для платежного баланса считаем, что все-таки базовый сценарий - это $50 за баррель. Если реализуется этот базовый сценарий, то дефицит платежного баланса будет чуть больше 2% в этом году и таким же в следующем, что нормально и среднестатистически приемлемо для политики, которую мы проводим. Мы считаем, что на ближайшую перспективу, связанную с ценами на нефть, есть два прогноза, выглядящих наиболее взвешенно: либо коридор $45-50, либо $50-55 за баррель. Исходим из того, что в первой половине следующего года нефть будет скорее в коридоре $45-50, а во второй - в $50-55 за баррель.

Что касается экономического роста, то он будет выше одного процента в этом году и начнет увеличиваться в следующем. Что касается 2017-2020 годов, то мы более оптимистичны, поскольку у нас будет дополнительная нефть. Но если говорить о более долгосрочном росте, то необходимы структурные реформы. Наша экономика привыкла жить при ценах в $75-90 за баррель, то, что происходит с кредитованием и экономическим ростом, - это адаптация к нахождению в другом ценовом коридоре по нефти. Есть два варианта - ждать возвращения цены на нефть к прежним уровням либо адаптировать реальную экономику к уровням в $50-60 за баррель. Это сложно, нужны реформы, терпение и время и полное понимание, что мировая парадигма поменялась. Сегодня наши представления о качестве роста, о диверсификации экономики, об индустриально-инновационной стратегии, о программах занятости населения должны серьезно скорректироваться. Даже если цены на нефть вернутся, вероятность чего невелика, это будет уже другая реальность с необходимостью готовиться к новым шокам.

С точки зрения Центрального банка, начало инфляционного таргетирования и было тем правильным переходом, который должен сопровождаться структурными реформами. Этот переход был своевременным, и он необратим, но в то же время ожидания, что инфляционное таргетирование у нас будет сразу же таким, как в развитых странах, переходивших к нему 20 лет назад, не оправданы. Можно привести пример Израиля, который долго переходил к инфляционному таргетированию и первые 5-10 лет активно участвовал в политике обменного курса, те же швейцарский и чешский Центральные банки и сегодня активно интервенируют в другую сторону - недопущения чрезмерного укрепления валют, но это тоже отход от базового определения свободного курса. В ближайшие 3-5 лет мы доживем до периода давления в сторону укрепления тенге и конвертации валютных вкладов для населения, это более длительное временное плато. Но банки предлагают, чтобы квазигосударственные компании могли бы первыми показать, что понимают тренд, и начинали конвертироваться. Мы против каких-либо принудительных мер, а за добровольное и поэтапное понимание того, что если мы хотим поддерживать кредитную активность, а у банков должны быть долгосрочные тенговые депозиты, то к очевидному компромиссу в этом вопросе должны прийти. Подход - вечером достижение якобы равновесного курса с нацеливанием на постоянное девальвирование, а утром - какая-либо активность - это практически аргентинская модель. Надо всегда помнить, что в Латинской Америке есть Аргентина со всеми кризисами и есть Чили - страна, которая эффективно проводила монетарную и фискальную политики. Сейчас в Чили определенные трудности, но это устойчивая и развитая страна, и есть обратный пример - Аргентина, которая провалилась в спираль девальваций, окончательно обесценила свою валюту и подорвала международное доверие. Но это не наш путь.

“При стабилизации ситуации на валютном рынке мы будем очень быстро принимать решение о снижении базовой ставки”

- Существующие ограничения на краткосрочную тенговую ликвидность - как они могут влиять в более длинной перспективе?

- Мы договорились с банками и понимаем это сами, что при стабилизации на валютном рынке, безусловно, мы будем принимать решения о снижении ставки на овернайт репо. Когда говорят, что мы через ставку влияем на кредиты, предлагаю вспомнить декабрь, когда ставка была под 100%, а ставки по кредитам - от 14% до 16%. Она была от 3% до 100%, и это никак не влияло на кредиты. Поэтому можно сказать, что влияние краткосрочной ставки на базу фондирования в кредитовании очень невелико. Второй факт: пару месяцев назад вообше не было никакой ставки и никто не был особенно озабочен этим обстоятельством.

Сегодня, да, ссылаются на базовую ставку, но трансмиссионный механизм до конца не выстроен, чтобы его выстроить, нужны месяцы, годы, тогда она будет влиять. Ответ на вопрос о том, что делать с кредитованием, - это то предоставление ликвидности в размере Т1 трлн из средств ЕНПФ, о котором я говорил ранее, во-вторых, мы стабилизируем ситуацию на валютном рынке, в том числе с помощью переворачивания в тенге депозитов квазигосударственных компаний, что даст банкам дополнительную базу фондирования для кредитования, и в-третьих, правительство может субсидировать ставки, что уже происходит в аграрном секторе и сегменте МСБ. То есть достаточно малыми деньгами там достигается хороший эффект. Пока предельная ставка, которая субсидируется по кредитам, 14%, сейчас принимается решение, что она будет 16%, и государство может субсидировать примерно половину этой ставки. Это то, как мы можем помочь бизнесу.

- То есть по тенговым ставкам, в частности, по депозитам физических лиц, не нужно принимать решений о росте ставок, чтобы увеличить привлекательность тенгового фондирования?

- По тенговым депозитам сейчас идет обсуждение, большинство банков предлагают поднять ставку Фонда гарантирования депозитов до 12%, есть банки, в том числе системообразующие, которые считают, что не надо этого делать, поскольку это повлияет на ставку кредитования МСБ. Эта дискуссия еще продолжается. Мы считаем, что при стабилизации обменного курса определенное повышение возможно для того, чтобы дать сигнал населению, что в такой ситуации держать деньги в тенге гораздо выгоднее. Но такой сигнал надо давать параллельно даже не со стабилизацией валютного рынка, а со стабилизацией ожиданий, связанных с валютой.

Казахстан > Финансы, банки > panoramakz.com, 30 октября 2015 > № 1536311 Кайрат Келимбетов

Глава «Ингосстраха»: Рынок стагнирует, но узкие направления развиваются

Гендиректор компании «Ингосстрах» Михаил Волков рассказал о рынке перестрахования в сегодняшней экономической ситуации, недостатках проекта национальной перестраховочной компании и о перспективах развития этой сферы

Генеральный директор СПАО «Ингосстрах» Михаил Волков ответил на вопросы обозревателя Business FM Ивана Медведева о российском рынке перестрахования — о рисках, суммах и о сотрудничестве с иностранными партнерами в условиях санкций. Он также раскритиковал условия, на которых планируется деятельность национальной перестраховочной компании, и поделился надеждой на улучшение макроэкономической ситуации и, соответственно, рынка страхования. По его словам, «Ингосстрах» — надежная компания, и это позволяет ей расти в некоторых направлениях, в которых показатели остальных компаний в кризисных условиях снижаются.

Тема сегодняшней беседы — рынок перестрахования. Для начала — в двух словах о самом этом рынке. Какие риски, как правило, чаще всего идут на перестрахование?

Михаил Волков: Чем крупнее риск, тем правильнее его перестраховать. В этом заключается вся суть корпоративного страхования. Любая страховая компания никогда весь крупный риск на себе не удерживает. Есть такое понятие — собственное удержание. В зависимости от финансового состояния, от валюты баланса, компании рассчитывают, сколько они могут удержать от каждого индивидуального риска на своем балансе, и какие суммы передавать дальше в перестрахование.

Есть какой-то конкретный порог, например, сумма, выше которой дальше точно должно быть перестрахование?

Михаил Волков: Формула очень сложная. Это комплексный расчет, актуарная оценка. Если очень грубо говорить, то в примерно 10% от капитала — это то, что максимально может быть оставлено на собственное удержание. Обычно эта цифра даже меньше.

Как повлияла на рынок перестрахования ситуация политическая, экономическая, санкции и так далее?

Михаил Волков: Сейчас на фоне санкций мы вынуждены были примерно оценить, какая емкость есть на российском рынке. Если говорить очень примерные цифры, то около 10 млрд рублей — это то, что может по одному риску удерживать на себе вообще весь российский страховой рынок. У нас есть индивидуальные риски, которые существенно это превышают. У нас есть риски порядка миллиарда долларов. По текущему курсу это может быть 60-70 млрд рублей. Обычно это касается каких-то спецвидов страхования — морских, космических, авиационных. Они исторически всегда распределяются между разными странами, между разными емкостями разных страховых компаний.

Сложнее стало сотрудничать с партнерами за рубежом?

Михаил Волков: Раньше у нас никогда не было проблем, особенно если мы говорим про «Ингосстрах». Нас помнят в «Ллойде» — лондонском центре мирового перестрахования — еще со времен Советского Союза, относятся к нам с большим уважением. У нас никогда не было никаких проблем с перестрахованием за рубежом. А сейчас, конечно, проблемы существуют. Они касаются только напрямую тех клиентов, которые находятся под прямыми санкциями. По всем остальным вопросам у нас как не было проблем, так и нет.

А у вас много таких клиентов, которые находятся непосредственно в санкционных списках?

Михаил Волков: Да, такие клиенты в России есть, и как раз именно поэтому в случае, если все остается как сейчас, нам нужно создавать какие-то дополнительные емкости. Очень много сейчас говорится о создании национальной перестраховочной компании. Мы занимаем немного другую позицию. Если честно, мы не поддерживаем ее в том формате, который сейчас обсуждается.

Правильно ли я понимаю, что речь идет о предложении передавать 10% всех подлежащих перестрахованию рисков в России вот этой национальной перестраховочной компании?

Михаил Волков: Да, и мы против этой «десятины». Декларируется, что она создается для решения вопросов с санкционными рисками, а теперь вроде бы как надо передавать 10% от всего перестрахования. Сегодня 10, завтра скажут 20 или 30, и мы дойдем до белорусского варианта, где все 100% рисков страны сходятся в одной перестраховочной компании и только частично потом перестраховываются на международном рынке. Мы считаем, что это неправильный путь, он не решает тех задач, которые декларируются, а отрицательных потенциальных эффектов может быть много.

В эту национальную перестраховочную компанию нужно передавать в обязательном порядке, или страховая компания может выбирать, где ей перестраховываться — в нашем общем котле или за рубежом?

Михаил Волков: В том все и дело, что ответов на эти вопросы нет. Пока что, наверное, это на уровне спекуляций. Если это будет обязательная передача 10%, мы считаем, что это неправильно. Путь монополизации, огосударствления данной сферы всегда ведет к снижению конкуренции, а мы за конкуренцию, за рыночные механизмы. На наш взгляд, единственное решение данного вопроса — использование системы гарантий правительства.

Подводя промежуточные итоги 2015 года, что вы можете выделить, какие знаковые события уже успели произойти в этом году для рынка и для компании «Ингосстрах» в частности?

Михаил Волков: Год очень непростой, очень разнонаправленные движения по разным видам страхования. В целом пока что мы видим только результаты за полгода по рынку: рынок вырос на 2% — это, по сути, стагнация, около нуля. Два года назад мы росли примерно на 10%, 3-4 года рынок рос ежегодно примерно на 20%. Сейчас идет стагнация, и это понятно: экономический спад, грузов меньше, машин продается меньше, экономической активности меньше, объектов для страхования естественным образом меньше. При этом для крупных компаний, для профессиональных компаний мы видим активную стадию консолидации рынка. Если один из важнейших рынков для нас, например, КАСКО, в целом сужается на фоне снижения в 30 с лишним процентов объема продаж автомобилей, «Ингосстрах» в этом виде растет. А это значит, что наши потенциальные страхователи начинают выбирать более надежные компании, к которым мы себя относим. Рынок ОСАГО вырос естественным путем. Мы все прекрасно понимаем, что были повышены тарифы. В штуках он практически не растет, но повышение тарифов, которое произошло в конце прошлого — начале этого года, спасло систему ОСАГО. Сейчас, конечно, решены далеко не все вопросы, но мы понимаем, что работать в этой системе можно.

Компании по крайней мере стали выдавать полисы, потому что в регионах с этим действительно были большие проблемы.

Михаил Волков: Вы абсолютно правы. И мы очень внимательно за этим следим. Количество жалоб, поступающих в Центральный банк на страховые компании, по статистике существенным образом сейчас уменьшается. Компании понимают, что в этом виде страхования работать можно. Еще раз говорю, далеко не все вопросы решены. Мы на заседании Российского союза автостраховщиков обсуждали 21 вопрос, связанный с работой системы ОСАГО. Но они все не носят того накала, который был год назад. Сейчас это вопросы тонкой настройки, решения технических вопросов.

Видите ли вы точки роста?

Михаил Волков: К сожалению, не смогу оптимистично закончить. Нет точек роста на сегодняшний день. В каком-то обозримом периоде времени, пока экономика пребывает в том состоянии, в котором она сейчас находится, к сожалению, ожидать развития страховой отрасли тоже невозможно, хотя есть какие-то узкие направления, в которых мы надеемся на развитие. Это и страхование жилья, будет меняться рынок моторного страхования, КАСКО и ОСАГО будут видоизменяться. Изменений много. В целом большого позитива не вижу, но очень надеемся, что макроэкономика будет улучшаться, тогда и у нас все будет получше.

Россия > Финансы, банки > bfm.ru, 27 октября 2015 > № 1536233 Михаил Волков

Виктор Геращенко: «Наличный доллар надо запретить»

Татьяна МЕДВЕДЕВА

Виктора Геращенко считают одним из лучших российских банкиров, он трижды возглавлял Центробанк в кризисные времена. На интервью в последнее время соглашается неохотно. Наверное, не желает критиковать коллег. А хвалить-то пока не за что — в российской экономике и финансах правят бал либералы. И все же для «Культуры» знаменитый «Геракл» сделал исключение. Мы коснулись самых животрепещущих тем — курса рубля, дефицита бюджета, ключевой ставки. Все это Виктор Владимирович прокомментировал с присущим ему чувством юмора.

культура: Курс рубля все время скачет — то вверх, то вниз. Вроде бы главная обязанность Центробанка — поддерживать стабильность национальной валюты, а этого не происходит. Вы следите за этими процессами, как оцениваете их?

Геращенко: То, что сейчас происходит, меня не интересует, зачем расстраиваться? Игнатьеву (Сергей Игнатьев — председатель Центробанка РФ в 2002–2013 годах. — «Культура») везло, в его время были высокие цены на нефть. А сейчас, вследствие политики, которую ведут США по сланцевой нефти и газу, цены низкие. Поэтому, естественно, и поступления в наш бюджет уменьшились. Я давно говорил, что мы раньше времени сделали свой валютный рынок свободным. Это произошло, когда экспортным организациям — «частникам», которые продавали продукцию за границу и получали валюту, разрешили 75 процентов выручки оставлять на своих счетах. И они стали прятать валюту за границей, вести себя, как жулики. А мы до сих пор думаем, что с этим делать.

культура: Было время, когда у нас бюджет был профицитным, а теперь опять дефицитный. Правильно ли мы распоряжались деньгами в «тучные годы»?

Геращенко: Когда у нас был «плюс» по платежному балансу, этот умник Кудрин, который никогда даже в райфинотделе не работал, а работал в финансовом управлении Собчака, решил сделать Фонд будущих поколений. Повторил норвежский опыт. Норвежцы, когда открыли нефть в Северном море, создали такой фонд. Но у них была вполне цивилизованная скромная страна с нормальным бюджетом и платежным балансом. Вот они и сделали Фонд будущих поколений, чтобы, когда нефть кончится в Северном море, в будущем они могли бы поддерживать высокий уровень жизни. А ты-то, умник, что творишь, если у тебя в твоем родном Ленинграде зимой на улице трубы рвутся, потому что ты капремонт не делаешь вовремя? А у нас все: ах, какой молодец! А он держал этот Фонд будущих поколений в долларах США под 1,5–2 процента и, по существу, финансировал военные расходы Америки.

культура: Может быть, пришло время изменить модель эмиссии, как предлагают некоторые эксперты — чтобы рубль не был привязан к долларовым поступлениям?

Геращенко: Эмиссия рубля никакой прямой связи с валютой не имеет. Потому что у нас в валюте особо не платят. Ни в каких компаниях, даже во внешнеторговых. Эмиссия рубля связана лишь с необходимостью поддерживать нормальное денежное обращение в стране в своей собственной валюте — в зависимости от того, какие у нас зарплаты в разных отраслях, пенсии и так далее. И с долларом это никак не связано. Другое дело, что у нас «либеральный блок» по-прежнему выступает за свободный валютный рынок. И в этом большая ошибка. Здесь как бы идут навстречу той части населения, которая привыкла ездить на отдых в другие страны — чтобы люди могли купить валюту. Но когда, как я уже сказал, экспортным организациям разрешили оставлять 75 процентов валютной выручки, это породило спекулятивный настрой. У многих появилось желание размещать валютные счета не в российском банке, а за границей. С офшорными счетами сейчас борется весь цивилизованный мир во главе с США, считая, что валюта должна, даже если она иностранная, все равно храниться на счетах в своих банках, а не в офшорах. А мы идем, как всегда, не в ту сторону.

культура: Многие экономисты предлагают избавиться от долларовой зависимости...

Геращенко: Расчеты в долларах вести можно. Беда в том, что у нас население этим долларом одурманено — возникла привычка покупать. Моя точка зрения: наличный доллар надо запретить. А безналичный — пусть будет. И ввести строгие валютные правила. Но кому нужно такое мнение?

культура: Внешние долги растут, что с этим делать?

Геращенко: Не платить. Вы нам — санкции, а мы вам платить не будем! Это я шучу. Платить надо. У нас резервы уменьшаются просто.

культура: Всех также волнует, почему у нас такая высокая ключевая ставка — 11 процентов. Из-за этого в России очень дорогие кредиты. В то время как западные страны держат низкие банковские проценты. Почему ЦБ не снижает ставку?

Геращенко: Потому что есть старая пословица: ученье — свет, а неученье — тьма. Не те книжки читают. Я не имею в виду Карла Маркса. На Западе полно книжек разных про экономику, как ею руководить... А у нас начали с того, что повысили ставки, по которым ЦБ дает кредиты коммерческим банкам для поддержания их платежеспособности. Это ошибка: высокая ставка ЦБ ведет к удорожанию ставок коммерческих банков, все перекладывается на клиентов, которым они дают кредиты. И в итоге все это ведет к росту стоимости жизни.

культура: Надо ли нам вернуться к элементам советской системы? Что было в ней положительного?

Геращенко: У нас еще во времена Хрущева говорили: «догнать и перегнать Америку». План развития, конечно, нужен — некое подобие пятилеток или семилеток. Одна из самых успешных пятилеток получилась благодаря реформе Косыгина, когда он, став премьером, решил оставить часть прибыли, получаемой предприятиями, в их распоряжении. А раньше всю прибыль забирали в бюджет. И предприятия стали намного эффективнее, поскольку рабочие знали, что если хорошо и качественно трудиться, получишь премию. Но и проблем хватало. Нужно было вводить в экономику нормальную налоговую систему — она существовала только для населения. Надо было менять систему цен. Признать частную собственность, но об этом стеснялись говорить и называли так: развивать кооперативное хозяйство.

Одна из проблем того времени — все колхозы в основном были убыточными, кроме тех, которые располагались на хорошей земле. Сельхозбанк, который трижды или четырежды создавали в Советском Союзе, каждый второй год не сводил концы с концами. И его вливали в Госбанк, потому что Госбанку было легче покрывать расходы в сельском хозяйстве. В Советском Союзе хватало трудностей. А закончилось все тем, что пришел Явлинский решать проблемы. Сказал, что все можно сделать за 500 дней, набрал сопливую молодежь. И приступился с этой пустышкой к двум лидерам. К сожалению, Михаил Сергеевич решил на этой почве помириться с Ельциным. И стал выступать за 500 дней.

культура: Да, это была бомба...

Геращенко: Это была не бомба. Это была глупость.

культура: В экономической модели часть элементов должна быть от социализма, часть — от капитализма, это ведь разумно?

Геращенко: Естественно, экономика должна быть разнообразной. Если какой-нибудь индивидуал шьет красивые кепки, пусть шьет. И платит налоги с получаемой прибыли. Пусть соревнуется с легкой промышленностью, если она консервативна. Должны быть разные формы собственности. Но жулье нужно прижимать. И не давать им зарабатывать на спекуляциях.

культура: А что из капитализма Вам симпатично?

Геращенко: Есть разумные примеры развития в капиталистических, как мы говорили, странах. Их опыт надо изучать. Возьмем Сингапур, где я пять лет работал. У них же вообще никакого производства не было. Никакой национальной продукции, кроме рыбы. Ли Куан Ю сделал из страны конфетку. Хотя был, по существу, правым социал-демократом, выросшим на профсоюзном движении. Страна выживала за счет своих возможностей как морского порта — на переходе между Тихим и Индийским океанами. Они начали строить швейные фабрики, потом взяли пример с японцев и стали делать электронную технику. И сейчас — это одна из развитых стран на Дальнем Востоке. А у них ведь даже пресной воды не хватало — покупали в Малайзии. А теперь получают ее из морской. Люди думали головой, а не другим местом.

культура: Сейчас расцвет конспирологии. Говорят, что в основе американской ФРС лежит наше русское, царское золото. Что Вы думаете об этом?

Геращенко: Я к этому отношусь с интересом. Я слышал, что, когда образовывалась ФРС, часть капитала была создана за счет золота царского правительства. Но никто никогда этот вопрос не поднимал — требовать нашу долю. Потому что отношения политические и экономические всегда были сложными. И до войны, и во время, и после. Но вопросы есть... Так же, как в Ватикане находится достаточно много предметов из русских православных церквей, очень ценных. В 1918–1919 годах многие церкви разрушали, и православные священники отдавали наиболее ценные вещи в протестантские и католические церкви. А те потом пересылали в Ватикан. Там много реликвий...

культура: Надо ли нам создавать свою национальную платежную систему?

Геращенко: К идее создания национальной платежной системы я отношусь положительно. В Советском Союзе при одном Госбанке СССР в каждом районе было отделение, где сидели кредитники и расчетники и была система межфилиального оборота — лучшая в мире по своим скоростным качествам, организованности. А когда господин Зотов, председатель Промстройбанка, поспешил развивать банковскую систему, написал бумагу: создать банк Промышленный, банк Сельскохозяйственный, банк для Кооперации, Сберкассы превратить в Сбербанк, и у него на поводу пошел Николай Иванович Рыжков, то мы всю систему расчетов и кредитования разрушили, сделали какой-то катавасией. И все вновь созданные банки через три года развалились. Остался только Сбербанк, который не надо было переименовывать из Сберкассы. В Германии существует много лет система сберегательных касс. И они вполне успешно кредитуют мелкие предприятия, кооперативы. И в Италии тоже система сберкасс. На кой нам надо было преобразовывать сберкассы — сколько вывесок и документов переделывать?

культура: Сейчас ЦБ периодически отзывает лицензии у банков. Это правильно?

Геращенко: В банковской сфере нужно наводить порядок. Здесь самое главное — не позволять выводить деньги из страны.

культура: Китайский юань рвется в лидеры. Есть у него перспективы?

Геращенко: Да, это закономерно. Китай стал крупным поставщиком товаров — и продовольственных, и в легкой промышленности. У них всегда был большой товарооборот с американцами: они получали доллары, и торговля у них развивалась. И вообще они молодцы. Китай — мудрая страна с развитой частной инициативой и определенным, если надо, жестким государственным контролем. Со временем они могут претендовать на то, чтобы юань сделать конвертируемым. Поживем — увидим.

культура: А рубль останется скромной валютой?

Геращенко: Почему скромной? В нем как было сто копеек, так и осталось. Никакой девальвации.

культура: Есть ли у рубля шанс заявить о себе в мировом масштабе?

Геращенко: Когда я пришел на работу в Госбанк в 1960 году после института, работал в аккредитивном отделе. Там до 1963 года ни немецкая марка, ни итальянская лира, ни французский франк не были конвертируемыми валютами. Расчеты велись по так называемому клирингу — записям. А потом, в конце года, если кто-то кому-то должен, он этот эквивалент переводил в фунты стерлингов или доллары — тогда было две конвертируемые валюты. И только потом они стали частично конвертируемыми — и немецкая марка, и лира... Страны проходят свои этапы роста. Кто-то может позволить частичную конвертируемость валюты. И мы можем говорить, что у нас рубль — частично конвертируемая валюта, коль есть свободный валютный рынок, хотя сделали его свободным раньше времени — для жуликов в основном. У нас большинство населения живет от зарплаты до зарплаты и тратит в рублях. Я, например, верю в наш рубль. И средств в валюте у меня нет.

Россия > Финансы, банки > portal-kultura.ru, 21 октября 2015 > № 1641414 Виктор Геращенко

Минфин России проводит Всероссийский экзамен по финансовой грамотности

Экзамен по финансовой грамотности состоится 23 октября сразу в нескольких городах России, включая Архангельск, Барнаул, Волгоград, Калининград, Москву, Саратов, Ставрополь и Томск. Мероприятие проводится в рамках Проекта Минфина России «Содействие повышению уровня финансовой грамотности населения и развитию финансового образования в Российской Федерации».

Экзамен открывает Всероссийскую неделю сбережений – масштабное событие, которое пройдет в 30 регионах страны с 23 по 31 октября. Для граждан страны будут доступны более 500 образовательных мероприятий, подробную информацию о которых можно получить на сайте www.sberden.ru.

В Москве экзамен пройдет в пресс-центре Издательского дома «Комсомольская правда». Вести мероприятие будет телеведущая телеканала «Россия», лауреат премии «ТЭФИ» Мария Ситтель.

Свое участие в экзамене подтвердили ректор Финансового университета при Правительстве Российской Федерации Эскиндаров М.А., председатель правления Международной конфедерации обществ потребителей (КонфОП) Янин Д.Д. и другие представители профессионального и академического сообществ. К участию в экзамене также приглашены журналисты, блогеры, известные деятели культуры и искусства. Аккредитация на мероприятие открыта по адресу press@vashifinancy.ru.

Любой желающий сможет пройти экзамен в онлайн режиме на сайте Недели сбережений www.sberden.ru, а также на сайте Проекта www.вашифинансы.рф. Онлайн-версия экзамена будет доступна с 23 по 31 октября.

***

Целью Проекта Минфина России «Содействие повышению уровня финансовой грамотности населения и развитию финансового образования в Российской Федерации» является повышение финансовой грамотности российских граждан, содействие формированию у населения ответственного отношения к личным финансам и разумного финансового поведения, а также совершенствование защиты прав потребителей финансовых услуг.

Информация о Проекте представлена на официальном сайте Минфина России: http://www.minfin.ru/ru/om/fingram

Контакты пресс-центра Проекта:

Олег Шульц +7 (916) 798 48 47

press@vashifinancy.ru

Россия > Финансы, банки > minfin.gov.ru, 19 октября 2015 > № 1529815

Встреча с главой Росфинмониторинга Юрием Чиханчиным.

Руководитель Федеральной службы по финансовому мониторингу информировал Президента о работе системы контроля за использованием средств при размещении и выполнении государственного оборонного заказа.

В.Путин: Юрий Анатольевич, я просил Вас в Вашей работе уделить больше внимания контролю за расходованием средств в рамках гособоронзаказа.

Это очень важная работа не только для того, чтобы обеспечить обороноспособность страны, что само по себе является одной из ключевых задач, но важно и с экономической точки зрения, поскольку гособоронзаказ обеспечивает работой большое количество занятых и способствует напрямую высокотехнологичному развитию российской экономики. Государство выделяет большие деньги, и нужно, чтобы они расходовались рачительно и, разумеется, без всяких нарушений.

Знаю, что Вы подготовили целую систему контроля за расходованием этих средств, хотелось бы послушать.

Ю.Чиханчин: Совершенно верно, Владимир Владимирович. Согласно Вашему поручению [по реализации Послания] Федеральному Собранию, где было прямо сказано Министерству обороны и Росфинмониторингу подготовить [такую] систему, – она сделана. Есть закон, он заработал, и это самое главное, уже можно теперь смело об этом сказать.

Нам удалось это сделать таким образом. Появился перечень уполномоченных банков, где открываются специальные счета, и счета уже заработали, пошло движение. Мы выстроили систему контроля за теми операциями, которые определены в рамках этого закона. Выстраивается система реестров всех контрактов с определёнными идентификационными номерами, которая позволяет нам увидеть, что происходит по контракту, делается реестр исполнителей и выстраивается механизм межведомственного взаимодействия со всеми заинтересованными органами.

Как непосредственно Росмониторинг строит эту работу. Первое – простроили анализ всех контрактов: есть все контракты; совместно со Счётной палатой, ФАС, Казначейством и так далее мы набрали совокупность признаков и на основании этого делаем анализ всех исполнителей. Кроме того, работаем с уполномоченными банками и также смотрим за исполнителями, как они работают вне рамок контракта.

Что нам удалось увидеть на основании анализа контрактов. Мы отобрали более тысячи контрактов по основным головным исполнителям и на сегодняшний день уже взяли на контроль около двух тысяч корпоративных контрактов. Порядка тысячи контрактов выделили для особого внимания по признакам, которые, считаем, дают предмет разбирательства для Министерства обороны (например, цена прошлого контракта была такая, сегодня – уже другая), где и выделили зоны повышенного риска: контракты на услуги, строительство, материально-техническое снабжение.

Эту же информацию по контрактам, вызывающим сомнения, передаём уполномоченным банкам, чтобы они осуществляли более детальный контроль, смотрели, что происходит с исполнением.

На втором уровне мы берём [и анализируем] исполнителей. На сегодняшний день порядка 700 из них мы отобрали, разделили на три группы: законопослушные, вовлечённые в теневые схемы и причастные к криминальным действиям (к сожалению, такие тоже есть).

Порядка 100 хозяйствующих субъектов у нас сегодня уже есть, которые вовлечены в теневые схемы. Мы сообщили о них Министерству обороны и банкам, чтобы они обратили на них особое внимание – разобраться надо, пока они ещё не приступили к исполнению контракта.

В.Путин: Да. Если есть явные признаки нарушения закона, то надо передавать прокуратуре, Следственному комитету.

Ю.Чиханчин: Да, в прокуратуру. Пока уголовных нет, пока мы говорим только о том, что они используют фирмы-однодневки, допустим, но мы не говорим, что есть преступления, пока нет.

Мы увидели, как заработал сам закон по операциям. На сегодняшний день в рамках закона хозяйствующие субъекты открыли порядка 2000 счетов, провели операций на 5 миллиардов. Здесь мы тоже столкнулись с тем, что при открытии счетов, к сожалению, пытаются прорваться так называемые технические фирмы-однодневки.

В.Путин: Опять?

Ю.Чиханчин: Да, даже при нашей жёсткой системе. Мы сразу ставим в известность Министерство обороны, уполномоченные банки и совместно начинаем их отдалять, выстраиваем этот механизм.

Последний момент – это жизнедеятельность самого исполнителя вне гособоронзаказа. У ряда предприятий где–то 20–30 процентов [производства] – гособоронзаказ, а остальное – иная форма деятельности.

Здесь есть вопросы, потому что предприятия, выполняя другие заказы, попадают в зону банкротства либо в какие–то более тяжёлые состояния, и есть вероятность того, что контракт не будет исполнен.

В общей сложности порядка 750 таких предприятий мы отобрали, из них 40 предприятий вовлечены в теневые схемы, мы сейчас с ними разбираемся и предупреждаем Министерство обороны, и есть 20 предприятий, где идут уголовные дела. Это основное направление.

Плюс мы выделили предприятия, о которых докладывал Вам и Министр обороны, и замминистра обороны, – те, где идут срывы сроков. 28 таких предприятий, плотно с ними работаем, разбираемся с каждым, что происходит, фактически нормализуем обстановку.

Это, собственно, основной механизм, и есть несколько задач, которые нам требуется на сегодняшний день решить. В первую очередь – это, конечно, подключить дополнительные новые уполномоченные банки, там появился ещё ряд. Второе – совместно с заинтересованными министерствами и ведомствами включить механизм оценки рисков, чтобы они просто понимали нас, как решается вопрос. И третий вопрос в том, что нам нужно подключиться к закрытому контуру гособоронзаказа, потому что часть заказов идёт грифованная, мы пока смотрим только одну треть, открытую. Это длительный период, но мы вопрос сейчас проработаем и будем запускать. Вот вкратце, как работает система.

В.Путин: Нужно её совершенствовать и усилия на этом направлении не ослаблять, а наоборот, наращивать.

Ю.Чиханчин: Хорошо, есть.

В.Путин: Договорились.

Россия > Финансы, банки > kremlin.ru, 12 октября 2015 > № 1516059 Юрий Чиханчин

Василий Солодков: «Коренная проблема наших банков — они не имеют доступа к тем ресурсам, которые генерируются в стране»

О трех проблемах российской банковской системы, депозитных сертификатах, поддержке «серийных» вкладчиков и о том, чему учить будущих банкиров, рассказал Василий Солодков, директор Банковского института Высшей школы экономики. // Ян Арт, специально для Bankir.ru

— Любой разговор с Василием Солодковым обязательно свернет на одну тему — депозитные сертификаты. Давайте с нее и начнем. Этот «флаг» вы поднимаете уже…

— Боюсь подумать, сколько. Мы с Алексеем Гузновым первую статью на эту тему написали то ли в 2007-м, то ли в 2008 году. Гузнов тогда работал заместителем директора правового департамента Центробанка. Затем эту идею мы представили на экспертном совете Агентства по страхованию вкладов. Александр Турбанов все это дело одобрил, сказал, что надо это развивать, учитывая очень хороший, богатый американский опыт. То есть не надо изобретать велосипед, система депозитных сертификатов работает уже почти пятьдесят лет. Единственное, что осталось, взять и перенести это дело на нашу почву…

Но с того момента мы, к сожалению, никуда не сдвинулись. Все понимают, что банковской системе нужны длинные пассивы. Но долгие годы шли по простому пути — не создавать систему формирования длинных пассивов внутри страны, а фондироваться за рубежом. В прежние годы это было удобно: ставки низкие и всегда можно было рефинансироваться. После того как Крым стал нашим, стали доить фондирование с Центробанка, говорить о том, что Центробанк не просто регулятор и центр эмиссии, но еще и должен стать банком развития, кредитовать все «родное», всю российскую экономику. Как это делал Госбанк СССР. Вот идея, на мой взгляд, сама по себе абсурдная. Банк развития и Центральный банк — это разные банки.

Когда Центральный банк берет на себя функцию банка развития, то мы с вами получаем нечто похожее по эффективности на стройки сочинской Олимпиады или саммита АТЭС. Деньги выделены, освоены, а экономическая отдача таких проектов очень далека от того, что хотя бы на бумаге ожидалось. И в результате мы с вами видим, что периодически нужно докапитализировать Внешэкономбанк, на который повешена функция «банка развития». Очень по-российски — сначала выделять деньги на подобные мероприятия, а потом их списывать.

— То есть если ЦБ станет банком развития, нам придется задуматься, как докапитализировать его?

— Ну докапитализировать Центробанк можно просто: напечатать рубли. Это путь, по которому пошла в свое время Парижская коммуна, которая исходила из того, что деньги — это оружие пролетариата. И печатала большое количество денег. Но, к ее удивлению, деньги почему-то обесценивались. Можно снова и снова повторять этот «исторический опыт», но, думаю, это будет бессмысленно, учитывая наши собственные ошибки 90-х годов.

Однако вернемся к теме длинных пассивов. Итак, западные заимствования закончились, а Центробанк вечно доить не удастся. Придется думать о другом источнике. Инструменты создания базы длинных пассивов внутри страны — это депозитные сертификаты и безотзывные вклады. Если первый инструмент вполне рыночный, то второй — нет. Безотзывный вклад — это когда клиент пришел в банк, положил свои деньги на энное количество лет, пусть даже под более высокую процентную ставку, и ждет, когда наконец банк ему за это заплатит. Но это, с моей точки зрения, тупиковый путь.

— Почему?

— Потому что он может быть удобен для банков, но абсолютно неудобен для клиентов. Мы видим, что при большой волатильности курса рубля, изменения процентных ставок, появления политического риска держать деньги на длинных депозитах становится все более рискованно, а зачастую наиболее безопасно становится держать их дома или в банковской ячейке. Лишение клиента возможности снять свои деньги, скорее всего, приведет просто к оттоку средств из банков.

— А почему лишение? Ведь сторонники идеи безотзывных вкладов, чью точку зрения я разделяю, говорят об альтернативе — клиент может пользоваться, на свой вкус, либо обычным, либо безотзывным вкладом…

При появлении безотзывных вкладов ставки по обычным неизбежно упадут. Они станут никому не интересны. Уже сейчас ставки по депозитам в рублях не покрывают инфляцию. С учетом появившихся политических рисков совершено непонятно, что будет не только через пять лет, а даже через год с инфляцией, процентными ставками и курсом рубля. Те люди, которые делают длинные сбережения, хотят знать, сколько их деньги будут стоить в конце срока. К сожалению, ответить им могут в этих условиях только гадалка или астролог…

— Смотрите, что предлагает, допустим, сейчас Сбербанк. Они пытаются под названием «сберегательный сертификат» или «депозитный сертификат» просунуть, по большому счету, безотзывный вклад. Как альтернативу существующей системе, вклады в которой все по своей природе отзывны. Но проблема в том, что я, находясь в здравом уме и трезвой памяти, ни под какие процентные ставки ни в какой валюте не буду размещаться на пять лет. Мне это даром не нужно. Я понятия не имею, что будет через полгода и нужно ли деньги хранить под матрасом или в банке. В текущей системе координат ответа на этот вопрос у меня нет.

Я же предлагаю такой же безотзывный по содержанию вариант для банка, но, с моей точки зрения, более интересный для его клиентов. Коммерческий банк, по примеру США, выпускает депозитный сертификат, который является по содержанию срочным вкладом. Что это означает? Что, в отличие от наших сберегательных сертификатов, это не эмиссионная ценная бумага, как и не ценная бумага вообще. Все параметры этого инструмента зафиксированы на старте самим банком. Банк на весь срок сертификата получил деньги по фиксированной цене. Клиент на весь срок сертификата имеет фиксированный процентный доход по нему, который выше, чем по обычному депозиту. При этом сертификат можно продать на вторичном рыке с соответствующим дисконтом и получить доступ к своим средствам в любой момент, не дожидаясь даты эспирации.

Чем выгодно отличается американский депозитный сертификат, тем, что его в любой момент можно продать. То есть его может либо выкупить банк-эмитент (например, с дисконтом, поскольку он не обязан досрочно выкупать его по той же цене), либо я его могу продать соседу.

Тут, правда, возникает проблема. Поскольку сертификаты должны подпадать под систему страхования вкладов, то проблема в том, как провести идентификацию — кто их покупает, кто их продает. Для этого должен быть регистратор, которого вполне можно создать. Кроме того, такой сертификат может быть адекватным эквивалентом хорошей ценной бумаги, которую можно использовать и при залогах.

— Состояние рынка таких сертификатов, по сути, будет отражать состояние экономики и экономических настроений общества.

— Совершенно верно. Поэтому для клиента это рыночный инструмент, который позволяет, с одной стороны, сберегать и получать больший процент, чем я получал по нынешнему вкладу, с другой стороны, в любой момент иметь возможность выйти в кэш.

— А что не так в ныне создаваемой системе сберегательных сертификатов — в сравнении с тем, что предлагаете вы?

— Во-первых, планируется отменить сертификаты на предъявителя, то есть они станут только именными. Во-вторых, отсутствует рынок вторичного обращения. То есть продать его де-факто затруднительно. И получается не сертификат, а безотзывный вклад. Но если можно сделать лучше, почему бы это не сделать?

Следующий важный момент. Так сложилось, что я преподаю деривативы более двадцати лет. У нас нет на рынке процентных деривативов. То есть мы процентные риски никоим образом не хеджируем. Если банк, простите меня, выпускает безотзывный вклад по какой-то ставке или сертификат по какой-то ставке на пять лет, то никак не хеджируется процентный риск на эти пять лет. Этот вопрос нуждается в решении на российском рынке, которое, как правило, очевидно. Либо процентные деривативы, либо предварительно прописанная возможность для банка выкупить этот сертификат, за что банк при его выпуске может платить клиенту несколько повышенный процент.

Третий момент — идеология системы страхования вкладов. Меня удручает то, что раздаются предложения борьбы с «серийными» вкладчиками. «Серийные» вкладчики — это такие «негодяи», которые в разные банки размещают суммы, которые подпадают под систему страхования вкладов. На самом деле, такое поведение людей надо поощрять. Потому что деньги, вместо того чтобы лежать под подушкой или вкладываться в какие-то финансовые пирамиды и в «мертвую» недвижимость, работают в банковской системе. Если же мы примем идеологию, по которой страховое возмещение может выплачиваться одному и тому же человеку только ограниченное количество раз или только на ограниченную сумму (например, не десять раз по 1,4 млн рублей, а только на 3 млн и баста), то мы отобьем у людей аппетит вкладывать деньги в банковскую систему.

«Серийный» вкладчик — это не зло, а благо! И нельзя менять систему страхования вкладов так, чтобы уничтожить таких вкладчиков.

— «Серийные» вкладчики представляют собой угрозу еще и управленческой системе, потому что они обладают другим гражданским сознанием, они могут голосовать как избиратели за что-то, что сохраняет накопления… Поэтому, думаю, борьба с «серийными» вкладчиками она очень логична. Зачем нам в нашем богоспасаемом обществе средний класс с деньгами? Нам нужны исключительно «бюджетозависимые» люди.

— Да, это другое сознание. Это ж придется всю экономику выстраивать так, чтобы люди приобретали, причем сами, а не в виде подачек!

— Мне очень нравится в целом система воззрений Грефа. Само существование такого человека, сам факт, что либерал способен не только сидеть на скамейке запасных или в студии «Эха Москвы», но и реально управлять,— радует. Нравятся его взгляды на налоговые реформы, его взгляды на управление. И вдруг этот человек, который в целом является для меня хоть какой-то надеждой, становится главным оппонентом нынешней идеологии страхования вкладов. Почему?

— Я бы не переходил на личности.

— Ну Греф — это уже «экономическая категория», а не просто личность…

— Проблема в том, что в рамках существующей парадигмы мы исходим из того, что Сбербанк в принципе не может обанкротиться. То есть мы все дружно сейчас не помним, что у нас было в 1990 году и где те деньги, которые Сбербанк тогда задолжал. На самом деле ничто не вечно. С учетом последних тенденций, у нас не только Сбербанк может обанкротиться…

Но если исходить из этой парадигмы, то выясняется, что основную массу средств в систему страхования вкладов платит Сбербанк. Не имея возможности при этом обанкротиться. То есть, грубо говоря, это деньги, которые он теряет, которыми он платит за других. И Сбербанку очень обидно, когда вкладчики, вместо того чтобы нести деньги в Сбербанк под низкий процент, несут деньги в другие банки, где им платят больше.

— Да, это понять можно…

— И это, естественно, вызывает протест. Потому что многие банки, с точки зрения Сбербанка, являются «пылесосами», являются жуликами, которые собирают деньги под высокий процент, а потом банкротятся. И за все через систему страхования вкладов платит Сбербанк. Поэтому с этой точки зрения надо лишить их этой возможности.

— Логика понятна. Но Греф же все-таки экономист либерального толка. Он же понимает, что его предложения наносят удар по самой идее конкурентной среды. Не только по «пылесосам», но и по банкам, которые кредитуют малый и средний бизнес по всей стране…

— Тут вопрос в конфликте более системного интереса с более бизнесовым.

— Я убежден, что наш чиновный аппарат, как ни странно, родил на финансовом рынке три безусловно позитивные вещи за последние 15 лет. Первая называется АИЖК, вторая — МСП-банк, третья — АСВ. Это госконторы, которые не запрещают, а помогают, не ограничивают, а способствуют… За несколько лет деятельность АСВ и лично Турбанова привела к тому, что доверие к банковской системе в России восстановилось. Ведь его не было вообще. Оно было в минусовой зоне, «ниже плинтуса»… И вот по этой сложившейся системе доверия самим фактом сомнений в том, а нужна ли такая система, наносится сильнейших удар… Знаете, и я сам, и всем своим знакомым активно пропагандировал вкладываться в депозиты российских банков. А сейчас думаю: наверное, надо все-таки отвезти деньги в Ригу, там много хороших банков с русскоязычными колл-центрами… И это вызвано даже не принятием каких-то решений, а разговорами о возможных решениях…

— У нас, кроме вот предложений, которые мы сейчас обсуждаем, есть же масса других. Совсем безумных. Например: давайте отменим хождение доллара.

— Ну это вообще клинический случай.

— Но, тем не менее, оно звучало. И мы видим, с какой энергией принимаются те или иные странные законы.

— Ну лето-то отменить невозможно… Доллар в СССР формально не существовал. Но помню до сих пор Астраханский переулок, где доллар вполне успешно ходил… И были «чеки» — страна, которая «запретила» доллар, была вынуждена создавать квазивалюты… Я, собственно, вот к чему. Худо-бедно, но возникают какие-то точки роста нормальных экономических отношений, нормального финансового рынка. Что-то развивается — то же страхование вкладов со 100 тысяч рублей перешло на 400 тысяч, потом на 700 тысяч, потом на 1,4 миллиона… И вдруг появляются какие-то бандерлоги, которые начинают все разрушать…

— Остается надеяться, что здравый смысл возобладает. АСВ пока, если я правильно понимаю, сумело отстоять свои позиции. Во-первых, нечего на вкладчика перекладывать вопросы, связанные с финансовой оценкой того или иного банка, если это в современном мире не в состоянии делать даже центральные банки. Во-вторых, не прошла идея о том, что «серийных» вкладчиков надо «отстреливать», они остаются. Единственное, что возникает, и, как мне кажется, вполне логично,— это дифференцированные отчисления в систему страхования, которая определяет для банка уровень взятого на себя риска. Это абсолютно логично. Хотите платить много процентов по вкладам, хотите «пылесосить», значит, платите больше денег в систему страхования. То есть здесь я не вижу противоречий. Но, опять-таки, это не значит, что у нас через год кто-нибудь не возбудится опять с безотзывными вкладами или с идей, что вклад можно страховать раз в жизни. Или, что бесплатно лечиться можно только раз в жизни… Здесь гарантий, к сожалению, никаких нет.

— Хорошо. Но в целом, пока идет этот диспут, который может так или иначе повлиять на банковский рынок, параллельно и совершенно независимо от этого диспута банковская система уменьшается. И что бы мы ни отстояли по части депозитов, может, уже окажется, что скоро банков будет совсем мало… Ваше ощущение от состояния банковской системы сейчас? Вы часто говорили, что ее главная проблема в том, что за 25 лет она так и не создала серьезных финансовых ресурсов. Гарегин Тосунян это называет «дистрофией банковской системы».

— К сожалению, это так. Да, 25 лет у нас банковская система существует, грубо говоря, с начала 90-х. Смешные банки были, смешные операции. Мы сырьевая страна, у нас приватизация началась не с парикмахерских, а с тех отраслей, которые производят 80% ВВП. Все это попало в руки людей, которых можно пересчитать по пальцам двух рук. У этих людей возникли колоссальные денежные потоки. И обслуживать их эта смешная банковская система, которая есть, естественно, не в состоянии. Поэтому, как правило, все эти деньги уходят из страны. У нас колоссальный отток капитала. Это связано, в том числе, с тем, что здесь, в России, деньги негде размещать.

Поэтому ресурсной базы нет для банков. Все деньги «там». Пытаться сейчас это исправить, думаю, невозможно. То есть можно было «исправить» результаты залоговых аукционов, но это надо было делать как минимум лет пятнадцать назад. Коренная проблема нашей банковской системы — она не имеет доступа к тем ресурсам, которые генерируются в стране. И плюс не создано системы, поощряющей население держать деньги в банках. У нас до сих пор большинство операций по банковским картам — это снятие наличных в банкомате. У нас до сих пор не платят процентов по остаткам на счетах, нет обязательной системы накопительных счетов при пластиковых картах. Мы вообще, честно говоря, мало занимались инструментами, которые формируют ресурсную базу банков. История со страхованием вкладов, которую мы с вами обсуждаем,— это еще лучший пример.

— Если бы вас попросили обозначить только три глобальные проблемы банковской системы, кроме тотального отсутствия денег по описанным причинам, что бы вы назвали?

— Уровень капитализации. Это вторая проблема после проблемы глобального дефицита источников фондирования. Российские банки толком не нарастили собственные капиталы. То есть в сравнении с 90-ми, конечно, капиталы выросли на порядки, но все равно они рахитичны в сравнении с капиталами американских или европейских банков.

Третья глобальная проблема — отягощение банков самыми разными надзорными процедурами. Это отвлекает огромное количество персонала, это в принципе непроизводительно. И, как мы с вами видим, совсем не сказывается на качестве банковской системы. Надзор чрезмерный, а качество — все то же.

Проблема надзора, кстати, опять выводит нас на проблемы вкладчиков. Когда создавалось АСВ, предполагалось, что фонд страхования вкладов будет пополняться не только отчислениями банков, но и за счет того, что в закрывающихся банках часть активов будет возмещать расходы, которые понесло АСВ. Но при каждом отзыве лицензии выясняется, что брать нечего, что банк пустой. Соответственно, возникает вопрос: а чем занимается наша правоохранительная система? Где содержательная часть работы? Куда делись деньги? Если их вообще в банке нет, то здесь должен возникать Бастрыкин с шашкой наперевес. И эти деньги добывать. Преследуя тех, кто украл деньги у честных вкладчиков. Но, к сожалению, мы же этого не наблюдаем.

В АСВ неоднократно говорили, что, когда они приходят в банк, выясняется, что вся документация была погружена на какую-то «Газель», или бумаги сгорели, или утонули, или из них были сделаны бумажные самолетики, которые разлетелись в разные стороны. И кто-нибудь слышал, чтобы кто-то понес за это ответственность?

Упираемся в проблему, общую для нашей страны: когда у нас есть законы, которые для одних действуют, для других нет. У нас когда-то стояла задача строить правое государство. Сейчас, я так понимаю, задача больше не стоит. Мы движемся в совершенно обратном направлении.

— Нет-нет, государство строим. Просто про «правовое» забыли. Упростили задачу… Однако вернемся к банковской системе. Насколько велик риск принципиального снижения ее конкурентности?

— Очень велик. Есть простая аксиома: чем лучше конкуренция, тем больше стимула к развитию, тем лучше потребителю. Сейчас мы идем по пути сокращения количества банков. Мы видим, что, несмотря на то что у нас в Конституции записано, что все формы собственности равны, есть более трепетное отношение государства к госбанкам и менее трепетное — ко всем прочим. Если идеологией «ту биг ту фейл» изначально предполагалось, что не должно быть такого банка, крушение которого может вызвать системный кризис, то в нашей концепции «ту биг ту фейл» означает, что на спасение системообразующего банка будут брошены все силы государства, включая последний рубль пенсионеров. Это совершенно разные подходы. Такая практика касается чего угодно. Начиная от депозитного сертификата, о котором мы с вами говорили, кончая общечеловеческими понятиями — демократия, Конституция, законы прямого и непрямого действия. Есть четкий и понятный закон прямого действия, где сказано, что все формы собственности равны. Мы должны соблюдать закон и развивать конкуренцию, чтобы наша экономика развивалась. Зачастую мы делаем ровно обратное, исходя из того, что есть какие-то «интересы». Это уже было в нашей истории, в Советском Союзе. Сейчас мы, радостно вспоминая старые лозунги, идем ровно по тем же самым граблям. И это пугает.

— Вы десятилетия преподаете банковское дело. Как обстоят дела в этой сфере? Банкиры часто сетуют, что финансовое образование, подготовка кадров отстают от нужного рынку уровня. Многие отмечают, что вся система экономического и финансового образования в нашей стране в принципе рождалась из советской политэкономии и поэтому до сих пор имеет некие изъяны. Одновременно теряется интерес молодежи. Условно говоря, десять лет назад все мечтали быть банкирами, а сейчас куча банкиров, которые мечтают перестать ими быть…

— Сейчас самое эффективное — быть госчиновником. Молодежь ориентирована на госслужбу. Денег больше, рисков меньше.

Что касается системы подготовки банковских кадров, да, она пережила определенный этап и сейчас на повестке дня новые задачи. Раньше требования к специалистам были более прикладные. Например, чтобы получить возможность работать с валютой, нужно было получать соответствующую лицензию. Прохождение определенных курсов позволяло эту лицензию получить. Поэтому, как правило, учили людей совершенно конкретным операциям, конкретным документам, как с ними работать. Сейчас это осталось, но отошло на второй план. Сегодня нужно обучать банковскому бизнесу. Не банковским операциям, а банковскому бизнесу как единому целому. Откуда берутся деньги? Какие риски возникают и как ими управлять? Что надо делать, чтобы получить конкурентные преимущества? Как анализировать окружающий тебя мир? Вот вопросы, которые ставит перед системой образования рынок. Тем более что ввиду сокращения банков конкуренция на банковском рынке труда обостряется.

— Каково ваше личное финансовое поведение?

— У меня консервативный подход к управлению личными финансами. Потому что, к сожалению, у нас риски очень большие. Я всегда, еще в начале 90-х, гордился людьми, которые покупали акции, работали на бирже. Потому что, с моей точки зрения, они всем этим занимались только потому, что не понимали тех рисков, которые были. Но шли и делали. Молодцы, но я так не могу. Риски очень большие. И поэтому я больше склоняюсь к депозитам. Заниматься «венчурным инвестированием» на личном уровне нет никакого желания. Проблема в том, что консервативные финансовые инструменты, как правило, не догоняют уровень инфляции.

— А чем живете кроме работы?

— Я люблю путешествовать. Другое дело, что у меня не всегда это получается: график очень напряженный. Люблю велосипеды и квадроциклы. Грибы люблю собирать. Как у всех, наверное, постоянно не хватает времени на все это. Со временем у нас примерно как с финансовыми ресурсами — вечный дефицит. Но тут уже, наверное, ничего не поделать (смеется).

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 6 октября 2015 > № 1513187 Василий Солодков

Правительственный час

Уважаемые депутаты, уважаемый Сергей Евгеньевич!

1. Введение – новая экономическая реальность

Внешние условия существования российской экономики за последние полтора года изменились. Цены на нефть повторили кульбит 1986 года и снизились в два раза. При этом если во вторую половину 80-х годов Советский Союз частично компенсировал действие этого шока путем массированных заимствований на внешних финансовых рынках, то сегодня России в условиях внешнего политического давления пришлось не только не занимать на внешних рынках, но и погашать ранее привлеченные средства. За период с 1 июля 2014 года внешний долг Российской Федерации снизился с 732 млрд. долл. до практически 500 млрд. долл. в настоящий момент. Другого выхода нет – мы все прекрасно помним, что долговая история тех советских заимствований закончилась полным финансовым коллапсом: инфляция проявилась в форме дефицита всего и вся, а внешний долг бывшего СССР на 2 апреля достиг 96,6 млрд. долл. – сумму превысившую уровень ВВП 1992 года.

Произошли экстраординарные события и нельзя делать вид, что все идет по-старому. Нельзя закрывать глаза и говорить себе, что все скоро вернется на круги своя, стоит только немного подождать.

Не вернется. Произошли структурные изменения в мировой экономике, и на это Россия также должна отвечать структурными изменениями и адаптацией к новой реальности.

2. Реакция на шоки

Российскому Правительству и Центральному Банку удавалось постепенно стабилизировать ситуацию и проводить политику адаптации экономики к кардинально изменившимся внешним условиям. Оглядываясь назад можно отметить, что финансово-экономическая система, в том числе бюджет выдержали удар. Это было достигнуто благодаря двум основным моментам:

(1) политика последнего 10-летия по накоплению избыточных нефтегазовых доходов и ограничению расходов позволила на начало текущего года иметь в резервном фонде 5 трлн. руб. Причем размещены они были в высоколиквидные активы, что означает возможность из быстрого использования на текущие расходы, а общая величина фондов положительно реагировала на снижение цен на нефть, что обеспечило нам дополнительную защиту. Без этого нам не удалось бы профинансировать 2,7 трлн. руб. расходов, то есть каждый шестой рубль, и уже в этом году пришлось бы резать расходы на 20 процентов включая социальную часть.

(2) меры оперативного реагирования. Уже в конце прошлого года мы начали реализовывать первые шаги по оптимизации бюджета: по итогам 2014 года удалось накопить средства в антикризисном фонде. Именно благодаря этим решениям образовался запас ресурсов и стала возможна реализация антикризисного плана. В этом году мы оперативно уточнили бюджет, провели первый этап по оптимизации расходов на сумму более 1 трлн. руб и тем самым не позволили бюджетному дефициту выйти за разумные пределы – по итогам года он составит 3% ВВП.

3. Кризис: финансовые рынки, экономика, инфляция

Принятые меры принесли положительные результаты.

Положительное сальдо текущего счета платежного баланса несмотря на двукратное снижение цен на нефть вырастет в этом году до 6% ВВП, что будет достаточно для покрытия оттока капитала, который практически полностью состоит из платежей по внешнему долгу. Мы видим резкое замедление оттока капитала: с уровня в 76,2 млрд. долл. в 4-м квартале прошлого года он снизился до 32,5 млрд. долл. в 1-м квартале и 20 млрд. долл. во 2-м квартале. По итогам третьего квартала он может составить 7 млрд. долл., несмотря на очередную волну снижения цен на нефть и нестабильности на мировых рынках. В целом по году он вряд ли превысит 80 млрд. долл.

Нам удалось обуздать инфляцию: с уровня в 7,3% по итогам первого квартала она опустилась до 1,1% во втором квартале и 1,8% в третьем квартале несмотря на довольно существенное ослабление рубля в августе. Нельзя забывать, что в этом году был крайне высок риск инфляционной спирали. Ее типичные причины хорошо известны: вслед за всплеском роста цен начинается индексация бюджетных расходов, зарплат и так далее. И в итоге все эти показатели в реальном выражении падают гораздо сильнее.

Ключевая роль в снижении инфляции сегодня принадлежит бюджетной политике. Какие решения позволили избежать такого развития событий? Ограничение темпов роста бюджетных расходов, их снижение на 5% в реальном выражении, неиндексация заработных плат, оптимизация зарплат государственного аппарата.

Важно отметить, что принятые решения способствуют структурной перестройке экономики и закладывают фундамент для возобновления экономического роста на базе инвестиций. Прирост корпоративных прибылей в первом полугодии 2015 года достиг двузначных значений.

4. Перезапуск экономического роста – ключевая задача власти

Все быстрорастущие экономики много сберегают и инвестируют. В структуре внутреннего спроса Сингапура валовое накопление составляет 38,1%, в Китае – 49,3%, в южной Корее – 29%, в Индонезии – 33,6%, в Индии – 30,0%. А текущее потребление государства в этих странах составляет всего от 9 до 14% ВВП, в то время как в России все 20%.

Ни одна экономика не развивается быстро, если проедает подавляющую часть производимого дохода. У нас не получится инвестировать как сегодня порядка 17-18% ВВП и при этом расти на 3-4%. Это невозможно. В структуре внутреннего спроса инвестиции должны составлять порядка 30%. Ни одна страна, которая резко наращивала текущее потребление и государственные расходы не обеспечила устойчивый долгосрочный рост.

Дисбалансы нашей экономики хорошо известны:

Доля конечного, текущего потребления в экономике, в том числе государственных расходов в ВВП выросла с 66% в 2008 году до 73% ВВП в 2014 году. Увеличение конечного потребления уменьшило долю инвестиций.

Доля заработных плат поднялась с 47,4% ВВП в 2008 году до 52,0% ВВП в 2014 году. Рост зарплат быстрее производительности труда съел прибыль предприятий.

Ухудшилась структура бюджета: ненефтегазовый дефицит вырос до 11% ВВП в 2015 году (с 6,5% ВВП в 2008 году), структура расходов бюджетной системы перекосилась в сторону зарплат, социальных и военных расходов.

Полное использование нефтегазовых доходов внутри страны привело к серьезному переукреплению рубля в реальном выражении, что в результате предопределило ту волатильность на финансовых рынках, с которой мы столкнулись за последний год.

В экономике резко выросла доля государственного сектора и сегмента государственных компаний, чья эффективность оставляет желать лучшего.

В существующей ситуации единственным возможным каналом экономического роста являются частные инвестиции – именно их активный рост может перезапустить экономический рост в нашей стране.

5. Роль Минфина в перезапуске

Какова роль Министерства финансов в обеспечении экономического роста и необходимых структурных сдвигов в российской экономике?

В части финансовых рынков – обеспечение эффективно работающей системы финансового посредничества и условий для роста доли сбережений в экономике. В условиях санкций именно внутренний инвестор является единственным источником финансового ресурса. Здесь ключевыми являются вопросы стабильности банковской системы, возобновления роста кредитования, дальнейшего развития накопительной части пенсионной системы, системы накопительного страхования жизни, развития системы страхования в целом.

Нам удалось сохранить доверие вкладчиков банковской системы, а это более 21 триллион рублей средств граждан, которые работают на экономику и не ушли ни в офшоры, ни в доллары под подушки. В условиях международных санкций и практического полного закрытия рынка капитала разработана и реализовывается программа капитализации российских банков, в том числе региональных. На настоящий момент уже передано ОФЗ 12 банкам почти на 600 млрд. руб, всего в программе участвует 31 банк. Целью программы является наращивание кредитования реального сектора экономики. Банкам, получившим ОФЗ, вменяется наращивать кредитование приоритетных отраслей на 1% в месяц и, кстати, запрещено повышать ФОТ в течение трех лет.

Запущена программа субсидирования ипотеки, благодаря которой уже более 100 тысяч российских семей смогли купить себе квартиру. Сейчас объем ежемесячной выдачи льготных кредитов составляет более 40 миллиардов рублей. Программа рассчитана на субсидирование кредитов в объеме 700 миллиардов рублей, что практически равно объему выдачи ипотечных кредитов на покупку квартир на первичном рынке в 2014 году.

Ключевой вопрос – восстановление в полном объеме с 2016 года прав застрахованных лиц на формирование накопительной пенсий в соответствии с их выбором. В этом году фонды получили накопления прошлых лет, все готово к ее перезапуску в следующем году. Создана система гарантирования пенсионных накоплений, которые составляют 3.6 триллиона рублей. Из этих средств, по состоянию на 1 июля, напрямую - в корпоративные облигации вложено 1 триллион 230 миллиардов – это между прочим, десятая часть годового объема инвестиций в нашей стране. Только за второй квартал текущего года НПФ объем инвестиций вырос почти на 130 млрд. руб. Среди выпусков ценных бумаг, приобретенных в этот период облигации ОАО АНК «Башнефть» на сумму 25 млрд. руб., ОАО «РЖД» - 22 млрд. руб., ОАО «Российские сети» - 11 млрд. руб., ООО «Магистраль двух столиц» - 7,5 млрд. руб., в объекты жилищного строительства, в том числе облигации ОАО «АИЖК», - инвестировано около 60 млрд. руб., а также целый ряд других.

Долговая политика направлена не только на финансирование дефицита бюджета, она также способствует развитию внутреннего финансового рынка. В текущем году мы де-факто создали два его новых сегмента: в начале года мы начали активное размещение облигаций с плавающей процентной ставкой, а в июле мы провели первое размещение облигаций с номиналом, индексируемым на инфляцию. Ожидаем, что вслед за нами такие облигации для финансирования долгосрочных инвестиционных проектов начнут выпускать и российские компании.

В части налоговой политики главная задача - обеспечение стабильности и предсказуемости налогового законодательства, а также принятие отдельных решений по стимулированию инвестиционной активности, в первую очередь, за пределами нефтегазового сектора. Это вкупе с выросшей рентабельностью российского бизнеса должно обеспечить хороший инвестиционный потенциал. Единственная область, где возможны дополнительные изъятия – экспортеры сырьевых товаров – эти компании получили самый большой прирост прибыли за последние годы, причем явно не за счет повышения эффективности своей работы. Принят комплекс мероприятий по обеспечению условий для возврата и безопасного декларирования капиталов внутри России.

6. Бюджетная ситуация: постановка проблемы.

Бюджет – это основной инструмент экономической политики государства. Российский бюджет – единственный элемент макроэкономической конструкции, который имел возможность растянуть процесс адаптации к новой макроэкономической ситуации на несколько лет благодаря наличию резервных фондов. Однако избежать этой адаптации нам не удастся.

В этом году объем доходов бюджета ожидается на 1,3 трлн. руб. ниже уровня 2014 года, в то время как объем расходов вырастет более чем на 11%. Как результат, дефицит составит 3,0% ВВП. Резервный фонд похудеет на 2,7 трлн. руб., то есть более чем на половину. Все это означает, что уже в следующем году нам необходимо резко сокращать использование данного источника финансирования бюджета.

Жить по старым лекалам в новых условиях мы не можем. Именно бюджет должен стать инструментом, который задает инвестиционную повестку всей экономике. Что необходимо?

Первое. За ближайшие три года провести полную адаптацию бюджетной системы к новой экономической реальности, что означает снижение дефицита до уровня, который может быть профинансирован рыночными заимствованиями в объеме, не приводящем к вытеснению частных инвестиций. Сохранение высокого дефицита угрожает нам ростом инфляции – налога на бедных и сохранением высокого уровня процентных ставок – налога на будущий экономический рост.

Второе. Начать движение по плавному сокращению доли текущих расходов в структуре бюджета – мы должны задать повестку инвестиционного роста российской экономики.

Наибольшую долю в структуре расходов консолидированного бюджета занимают расходы социального характера. Их эффективность остается низкой: не применяется принцип нуждаемости, пенсионные выплаты перестали быть платежом, связанным с утратой трудоспособности человеком, а стали фактически играть роль социальной выплаты по достижению определенного возраста. Нужно срочно решать вопрос повышения пенсионного возраста. Это позволит не только лучше балансировать пенсионную систему без повышения страховых взносов, но и сгладить последствия от слабой демографии на численность экономически активного населения. Экономика получит от такого решения двойной положительный эффект.

Третье. Обеспечить устойчивую долгосрочную конструкцию российской бюджетной системы через создание системы новых бюджетных правил, над которыми мы сейчас работаем. Главная их задача – обеспечить долгосрочную устойчивую динамику бюджетных расходов, экономики, реального курса рубля, а также низкий и устойчивый уровень процентных ставок. Единственное правильное решение здесь - обеспечить пополнение суверенных фондов у отметок, не превышающих 50-60 долларов за баррель.

7. Операционная эффективность.

Кроме долгосрочной устойчивости не менее важна и операционная эффективность бюджета. И здесь есть ряд задач, которые необходимо решить.

Первое. Расширение применения механизма казначейского сопровождения.

Необходимо осуществить перевод юридических лиц - получателей субсидий, инвестиций, взносов в уставной капитал, а также платежей, имеющих авансовую природу на обслуживание в органы Федерального казначейства. Помимо сохранности ресурсов этот механизм создаст дополнительные возможности для осуществления контроля за целевым использованием средств, выделяемых из федерального бюджета. Деньги на едином казначейском счете федерального бюджета не просто лежат, а работают. Доходы составили уже 43,9 млрд. рублей.

Второе. Перевод на казначейское сопровождение не решает задачи сокращения дебиторской задолженности по расходам федерального бюджета. В этом случае необходимо использование механизма выделения денежных средств под потребности. То есть создание правил, при котором средства федерального бюджета будут выделяться только в том периоде, в котором они должны быть использованы.

Подобного рода механизм уже применяется Федеральным казначейством при предоставлении целевых межбюджетных трансфертов бюджетам субъектам Российской Федерации. Результат: неиспользованные остатки средств на счетах региональных бюджетов сократились на 37%, а субъекты Российской Федерации стали быстрее расходовать предоставленные им целевые средства.

Третье. Не могу не отметить и тему соблюдения главными распорядителями бюджетных средств сроков, установленных для осуществления мероприятий, предусмотренных бюджетом. Яркий пример – правило отзыва бюджетных ассигнований при нарушении сроков заключения соглашения о предоставление субсидий субъектам. В целях предварительного контроля за соблюдением сроков, установленных нормативными правовыми актами, предлагается установить их автоматический контроль уже в следующем году.

Четвертое. Совершенствование механизмов финансового обеспечения субсидий на выполнение государственных заданий.

Решая задачу формирования отраслевых и ведомственных перечней государственных и муниципальных услуг, мы фактически провели инвентаризацию расходных обязательств публично-правовых образований. Создана основа для формирования объективных показателей государственных заданий и последующей оценки их выполнения по объему и качеству.

Тут важно не только формирование перечней и нормативов, но и выработка механизма по отзыву остатков неиспользованных средств субсидий на выполнения государственного задания. Данная мера позволит установить контроль за качеством и объемом выполнения государственного задания. И сократить объем остатков на счетах бюджетных учреждений.

8. Региональный блок.

По состоянию на 1 августа 2015 года государственный долг субъектов Российской Федерации составил 2,1 трлн. руб., по сравнению с уровнем 2011 года он практически удвоился, а его доля в ВВП увеличилась с 2,1% до 2,9%.

Причины резкого ухудшения долговой ситуации с 2011 по 2014 год понятны. На стороне доходов наблюдалась негативная тенденция по снижению поступлений от налога на прибыль из-за потери рентабельности российских компаний из-за негативных структурных изменений в российской экономике. На стороне расходов по тем же самым причинам наблюдалась резкое увеличение доли расходов, направляемых на оплату труда, которая по итогам 2014 года составила 32%.

Многие опасались, что ситуация в 2015 году будет продолжать ухудшаться, однако принятые решения позволили структурно улучшить ситуацию с региональными бюджетами. На стороне расходов ключевым стало решение о неиндексации заработных плат в бюджетном секторе, которая позволила сдержать рост расходов региональных бюджетов (за первые восемь месяцев этого года их прирост составил всего 4,5%). На стороне доходов, ключевым фактором стал рост поступлений по налогу на прибыль, что стало следствием изменения структуры доходов в пользу корпоративного сектора.

Однако долговая нагрузка, особенно в условиях ужесточения финансовых условий в экономике, стала еще более тяжелым бременем для регионов. В сложившейся ситуации было принято решение помочь регионам, в первую очередь, с рефинансированием их рыночного долга. Из 310 млрд. руб. бюджетных кредитов, предусмотренных законом о бюджете на эти цели, 268 млрд. руб. пойдет именно на рефинансирование задолженности регионов. Выдано уже 230 млрд. руб.

9. Заключение

Уважаемые депутаты, страна находится в крайне непростой ситуации – ухудшение внешнеэкономических условий беспрецедентно. Мы должны пройти процесс адаптации к новым условиям. Для этого нужно совместно принять выверенные решения при подготовке бюджета на 2016 год.

Россия > Финансы, банки > minfin.gov.ru, 23 сентября 2015 > № 1529827 Антон Силуанов

Кайрат Келимбетов, Нацбанк: “Переход к инфляционному таргетированию стал стартовым моментом программы структурных экономических реформ”

На вопросы Панорамы ответил председатель Национального банка РК Кайрат Келимбетов.

- Выглядит ли то, что происходит с переходом на плавающий курс тенге и в последние дни на валютном рынке, чем-то экстраординарным, выходящим за рамки существовавших предварительных ожиданий и теоретических представлений?

- Приверженность новой денежно-кредитной политике инфляционного таргетирования существовала у нас с самого начала. Это было важно потому, что прежняя политика, которая была ориентирована на таргетирование обменного курса, себя исчерпала. Невозможно таргетировать обменный курс, в то время когда страна так глубоко инкорпорирована в мировую экономику и подвержена различным факторам влияния. За последние два-три года серьезная турбулентность существует практически по всем ним. Это не только цена на нефть и развитие событий с российским рублем, но и ситуация с той же китайской экономикой, изменения политики со стороны американского центрального банка, различные ослабления в зоне евро и проблемы всех развивающихся рынков. В принципе, когда понятно, что происходит существенное изменение парадигмы в развитии, изменение номинальных якорей во многих экономиках, то лучше быть защищенным системой, абсорбирующей внешние шоки. Это изначально было ясно, есть много исследовательских работ на эту тему, поскольку такие события происходят не в первый раз в мире.

Многие страны выбирают определенные ценностные подходы. Страны, которые, как Саудовская Аравия и другие государства Залива, решили просто быть в режиме валютного комитета. Их не волнует даже снижение цен на нефть. Та же Саудовская Аравия, которая влияет на цены через ОПЕК за последние 20-30 лет, считает, что потери в определенные года компенсируются ростом рыночной доли и прибылью в последующем. Есть ситуация, когда страны чрезмерно гибко к этому выбору относятся, валютные кризисы несколько раз происходили в Аргентине и других странах.

Мы для себя определили поэтапный переход к инфляционному таргетированию. Практически все развитые страны и страны, которые более или менее на нас похожи по структуре экономике, Канада или Австралия, все страны, которые добились успеха, придерживались политики инфляционного таргетирования.

Мы очень долго были связаны с таргетированием обменного курса. Самого понимания, что экономика очень тесно связана с долгосрочным кредитованием, со стоимостью денег (стоимость в экономике очень тесно связана с текущим макроэкономическим состоянием), было недостаточно. Фактор концентрации Центрального банка на инфляции недооценивался, а это основополагающий принцип. Две денежно-кредитные политики - они совсем разные. Прежняя, которая основывалась на обменном курсе, в рамках которой он практически защищался, и новая, которая в основном ориентируется на среднесрочные показатели инфляции. Это не значит, что в ее рамках все равно, что будет твориться с валютным курсом, но нет существовавших жестких ориентиров.

Когда решение о переходе к инфляционному таргетированию было принято, а это конец 2013 - начало 2014 года, мы начали двигаться поэтапно на фоне того, что происходило в региональной и мировой экономике. Поскольку определенные процессы происходили в Таможенном Союзе, тогда была осуществлена определенная валютная корректировка, которая сгладила разницу в конкурентоспособности с российскими производителями и сняла определенную девальвационную усталость, накопившуюся за 5 лет. Мы хорошо помним, что в режиме фиксированного курса девальвационная усталость накапливается, и это как раз и произошло, начиная с 2009 года. Как правило, раз в 5 или 10 лет усталость снималась. Опять же, не надо забывать, что этому решению предшествовал период достаточно высоких цен на нефть.

Напряжение спало, но мы живем во времена, когда происходят серьезные геоэкономические и геополитические события, началась ситуация в Украине, затем падение цен на нефть. Они упали в два раза к концу прошлого года, ходя среднегодовая цена в 2014 году осталась на уровне $90 за баррель. Российский рубль серьезно обесценился с 40 до 80 за доллар.

Мы считали, что переход к инфляционному таргетированию в тех условиях - это неправильно. Коммуникационные стратегии с рынком, инструменты, экономические модели и еще много чего хорошо было бы доработать. В тот момент казалось, что лучше дождаться стабилизации цен на нефть и того же российского рубля. Это, кстати, произошло довольно быстро. В первом квартале российский рубль стабилизировался и во втором квартале вернулся вообще к уровню 49 за доллар, и цены на нефть во втором квартале также стабилизировались на уровне $60 за баррель, если говорить про Brent. Были большие ожидания, что, цены пойдут на уровень в $60 плюс. На фоне таких ожиданий мы предполагали, что, если мировой макроэкономический тренд больше позитивный, надо использовать его большее развитие в этом направлении. Для того чтобы осуществить переход к инфляционному таргетированию, нужна большая гибкость валютного курса и Национальный банк должен допустить большую волатильность обменного курса. В принципе, это было продемонстрировано июльским решением, тогда мы расширили коридор, он оказался в границах Т170-198 за доллар. Мы планировали до конца года расширение границ коридора, большую волатильность и приближение к равновесносию в восприятии рынка.

Когда мы расширили коридор до Т198, то МВФ в своем июльском отчете считал, что разница с рыночным курсом находится на уровне в среднем около 10%, Бэнк оф Америка посчитал, что равновесный курс - Т230 за доллар. Кто-то называл совсем непонятные цифры. То, что сейчас происходит, это та волатильность, которая связана с тем, что рынок до конца еще не сформирован. Трудно назвать рынком игру двух-трех игроков, которые утром покупают, а вечером продают валютные ресурсы друг другу, что происходит в последние дни. Поэтому нельзя сказать, что мы уже живем в условиях нового курса. Большого рынка, как тот же российский или американский, у нас еще нет. Он еще не сформирован, за это отвечает не только Национальный банк, а вся финансовая система. Должны появиться правила игры, осознание потребностей, кодекс поведения. У нас пока первый месяц перехода к свободному плаванию, создаются определенные прецеденты, происходит приближение на основе спроса и предложения к определению равновесного курса тенге.

У многих, к сожалению, восприятие перехода к инфляционному таргетированию как к просто очередной девальвации. И претензии связаны с тем, почему все не так, как в предыдущих случаях. Еще раз хотел подчеркнуть, что ослабление валюты - это не панацея от всех экономических проблем, про это написаны целые талмуды. И бессмысленно было делать просто еще одну девальвацию и повторять потом каждый раз. Механизм девальвации себя исчерпал, в том числе потому, что турбулентность очень высока. Не исключаю, что тот же рубль снова может пережить период укрепления и ослабления. Курс будет двигаться вверх-вниз, и утверждать, что движение тенге будет происходить ступенчато и что сегодня нас устраивает такой курс, а завтра другой - это уже не механизм. В данный момент мы должны понимать, что у нас сейчас период турбулентности и никто не может обещать чего-то в плане цифр. Важен сам процесс, он должен быть максимально прозрачен в плане того, как происходит образование курса.

Весь этот месяц мы сталкиваемся с волатильностью, вначале произошел overshoot, когда тенге обесценился со 188 до 257 за доллар, потом налоговая неделя и укрепление, затем определенная стабилизация. Последние дни - это больше спекулятивные игры, которые мы решили пресечь. Есть два-три игрока, которые манипулируют рынком. Сейчас разбираемся. До окончания разбирательства мы в первый раз вышли с интервенциями. Любые интервенции с этого момента по итогам дня будут официально оглашаться. Сегодня (интервью записывалось вечером в среду 16 сентября - Н. Д.) мы решили вмешаться, поскольку видели, что какие-то игроки разгоняют рынок. Мы с самого начала говорили, что свободное плавание не означает отсутствия центрального банка, мы очень внимательно за всем наблюдаем. По сути, мы и пожарники, и спасатели, и когда налицо такое неразумное поведение, имеем право вмешиваться и будем делать это и впредь. Возможно, наше участие потребуется и завтра, и до тех пор, пока рынок не успокоится. К сожалению, у трейдеров есть стадный инстинкт, и их время от времени надо приводить в чувство. У нас всегда есть возможность поломать любую чисто спекулятивную игру, но опять же сейчас формируется история и очень важно достижение правильного понимания.

Что такое рынок? Это трейдеры 38 банков, которые обслуживают интересы населения и клиентов. Скажу, что есть определенные стресс-тесты, которые говорят о том, что большинство банков не заинтересованы в ослаблении тенге, потому что у них будут серьезные проблемы с пруденциальными нормативами, возрастание уровня плохих активов, причем не только по валютной части займов. Иногда кто-то может пытаться “назло маме уши отморозить”, но на то мы и Центральный банк, чтобы корректировать такое поведение. Мы не боремся с трендом и понимаем, что, если цена нефти снижается до уровня в $20 или $30 за баррель, тенге должен на это реагировать. Но позавчера, вчера и сегодня мы видели противоположные тенденции - укрепление рубля, остановку падения цен на нефть.

Первый год внедрения инфляционного таргетирования всегда крайне чувствителен для населения и для рынка. Все же видели, как штормило на валютных рынках соседних стран. Так что все естественно, поскольку существует высокая внешняя турбулентность, а в Казахстане к тому же структурируются новые правила игры.

“Был риск того, что переход к инфляционному таргетированию придется делать под еще большим внешним давлением”

- Почему все же решение об отказе от постепенного ослабления тенге было принято именно в августе, а не значительно раньше?

- Должна быть определенная последовательность в решениях. Когда ситуация с ценами на нефть улучшалась, мы думали, что переход к инфляционному таргетированию мог бы быть более среднесрочным. Многие из трудностей, с которыми мы сталкиваемся сейчас - формирование рыночной культуры, выстраивание коммуникаций с населением, - в хороших условиях делаются без больших шоков. Это могло бы происходить при улучшающемся макроэкономическом тренде: условно, цена на нефть растет, рубль укрепляется, Китай стабилизируется, все в мире хорошо. И когда тенге отпускается в свободное плавание, волатильность первых месяцев не так велика. Мы видели именно такой сценарий. Если говорить о готовности Нацбанка, то инструменты мы наработали в последний квартал прошлого года и первый этого. Должен быть рыночный инструментарий, он, однако, использовался в предыдущих периодах в кризисных ситуациях нечасто. Инструменты были практически созданы в декабре и январе, когда мы участвовали на рынке свопов и репо и сбивали ставки, когда они становились очень высокими. А во втором квартале в этом не было необходимости, банки отказались от наших услуг и операции происходили на рынке межбанковского кредитования. Выработка механизмов участия Центрального банка требовала определенного времени. В июле-августе мы были готовы, уже была полная ясность со всеми инструментами и механизмами. Но в августе окончательно наметился противоположный первому полугодию тренд, что глобальная макроэкономическая ситуация будет ухудшаться. Первые признаки - это девальвация китайского юаня, антирекорды бразильского реала, турецкой лиры, канадского доллара. Все уважаемые валюты, на которые мы ориентируемся как на образец, показывали ослабление на 20-30% и где-то на 40%. Тогда возник вопрос: надо ли откладывать переход к инфляционному таргетированию, который мы планировали делать дольше. Был риск того, что дальше это придется делать под еще большим давлением внешних обстоятельств, если цена на нефть снизится до $30 за баррель до конца года, американский регулятор поднимет ставку, если усилится кризис на фондовых рынках Китая.

Правильное решение правительства и ЦБ (а во многих странах решение о переходе к валютному таргетированию принимается двумя ключами) было не рисковать и ускорить переход; из-за восприятия, что это просто очередная девальвация, мало внимания уделялось тому, что переход - это часть большого пакета структурных реформ. Правительство приняло политическое решение о готовности пойти на серьезные болезненные структурные реформы. В последние 10 лет о них много говорили, сейчас начали реализовывать. Это отпускание цен на бензин, большая приватизация, которую объявило правительство. Законодательные реформы в рамках “100 шагов” - об этом много написано. Грубо говоря, это указание на то, что 7 тучных лет позади, а в 7 последующих нужно жить по средствам. В бюджет закладывается цифра даже не в $50, а в $40 за баррель, налоговое администрирование усиливается с сокращением неэффективных расходов, правительство отказывается от привлечения дополнительных средств из Нацфонда. Внешних заимствований больше не будет, хотя уровень внешнего долга у правительства достаточно низок. Дефицит бюджета будет на уровне 1% к 2018 году. Правительство настроено на очень ответственную фискальную политику.

Переход к новой жесткой фискальной политике без изменений в денежно-кредитной был бы нелогичен. Поэтому наш переход стал стартовым моментом программы структурных реформ. С нашей стороны необходима система, которая позволяла бы абсорбировать все внешние шоки, более гибкое курсообразование. У Нацбанка есть возможность сглаживать все колебания, но тренду мы противостоять не будем. У страны есть Нацфонд, около $70 млрд, наличие такой подушки безопасности - это хорошо. Если считать, что ежегодные трансферты в бюджет - это $8 млрд, это как минимум 8 лет возможностей этот трансферт получать. Но правильней осуществить переход к более сбалансированной фискальной и денежно-кредитной политике. Любое ослабление курса - это не панацея. В случае с казахстанской экономикой у этого есть обратная сторона. С одной стороны, мы помогаем снижать издержки базовым отраслям - горнорудной и нефтегазовой промышленности или, например, для экспортеров зерна. Но вся программа экономической диверсификации построена на импортной составляющей. Должен быть четкий баланс между интересами экспортеров и потребителей и отраслей, зависящих от импорта. Считаю, что мы этот баланс соблюдаем в течение двух-трех последних лет и двигаемся с учетом понимания того, что необходимо экономике в целом.

- Ослабление тенге не может вступить в противоречие с институциональными реформами и стать допингом, заменяющим их проведение?

- Мы говорим о трендах, но на самом деле наибольшим вызовом для политики инфляционного таргетирования будет тенденция на укрепление тенге. Да, сейчас тренд на ослабление. Есть годы, когда внешняя ситуация не улучшается, если не ухудшается. Российская экономика в рецессии, в Китае замедляется рост. Но мы же понимаем, что большую часть экономических циклов занимают периоды, когда ситуация не ухудшается и происходит рост. Тренд на укрепление - это вызов, который нам предстоит, и мы к нему готовимся. Что касается текущей ситуации, то мы не считаем, что ослабление тенге - это решение, с помощью которого должны балансироваться все проблемы. Мы видим, что некоторые страны пытаются идти в этом направлении, но это не приводит ни к усилению потенциала имопортозамещения, на мой взгляд, ни к решению каких-то бюджетных проблем. У правительства и Нацбанка есть понимание необходимости координации фискальной и монетарной политики. Более того, правительство идет на беспрецедентное изменение подходов. Если раньше в условиях, когда все субсидировалось, валютные корректировки многое решали, то сейчас это подход, сконцентрированный на структурных изменениях. Это очень болезненные реформы в том, что касается трудовых отношений, сокращения бюджетных расходов. Надо понимать, что никаких других ресурсов у нас нет и решать проблемы за счет Фонда будущих поколений или средств потребителей - это не самое разумное решение.

- Был ли среди внешних факторов, предшествующих введению инфляционного таргетирования, какой-то ключевой драйвер, возможно, девальвация юаня?

- Думаю, что это скорей совокупность всех факторов. Безусловно, это девальвация юаня, это развернувшиеся в негативную сторону тренды по нефти и российскому рублю. Это тенденции в странах со схожей структурой экономики, когда стало ясно, что это происходит во всем мире, а не только с нами. Не нужно искать каких-то совпадений или определяющего влияния, чего-то одного. Была большая дискуссия в прессе, мы всегда внимательно следим за этим. Есть сторона, которая лоббировала или продолжает лоббировать, скажем так, дальнейшее ослабление, есть сторона, которая этому возражает. Но это экспертные оценки, а зона принятия решения, формирование политики - это ответственность Нацбанка и экономических ведомств правительства.

“В определенные моменты рынок разогревается, и его надо остужать”

- Если говорить о недавно принятой базовой ставке, то для нее был определен достаточно широкий коридор, связано ли это с попыткой предотвратить какие-то спекулятивные операции на валютном рынке?

- Мы это делали первый раз и опирались на опыт своего активного, а не пассивного участия на рынке, который был в декабре прошлого года и в январе. В определенные моменты рынок разогревается, и его надо остужать. Два наших основных принципа - это симметричность и возможность охлаждения рынка. Российский ЦБ проводил заседание ночью и поднимал ставку до 17%, это приблизительно тот уровень, на котором можно остудить рынок и ограничить действия валютных спекулянтов. Плюс нужно понимать, что тот новый инструмент в виде ставки, который мы применяем, - это инструмент не мгновенного действия. Таким эффектом обладают валютные интервенции: сегодня мы зашли, а завтра налицо результат. А ставка - это возможность достижения результатов в среднесрочной перспективе - 12-18 месяцев и больше. Но для того, чтобы воздействовать на инфляцию сейчас и рынок сам себя не разогрел, также должны быть определенные инструменты. Симметрия и одинаковые границы в обе стороны также крайне желательны. И третье: ставки на внутреннем межбанковском кредитном рынке были на уровне 13-14%. Мы не хотели, чтобы ставка была выше этого уровня, но она не могла быть и намного ниже, поскольку понимаем, что есть риск, и мы хотим в течение ближайших 12 месяцев не допустить двухзначную инфляцию. Поэтому мы определили ставку на уровне 12 с коридором плюс-минус 5%. Мы сразу сказали в Основных направлениях денежно-кредитной политики до 2020 года, что этот коридор со стабилизацией ситуации будем сужать. После каждого заседания технического комитета будем объявлять, будут ли меняться ставка, коридор, появляться новые инструменты. Наш выбор базовой ставки - это ставка репо-овернайт, которая позволяет получить тенговую ликвидность под залог государственных бумаг. Государственных бумаг у БВУ не так много, их абсолютный размер достаточен, но их не хватает в разрезе отдельных банков. Чтобы помочь тем банкам, у кого ГЦБ недостаточно, мы приняли решение о том, что будем брать в залог и бумаги квазигосударственного сектора, например, облигации нацкомпаний и национальных холдингов. Это расширение поэтапно будет происходить в октябре и ноябре.

Существующий рынок предоставления ликвидности больше чем наполовину состоит из свопов. Это не типичный инструмент центрального банка, мы называем его инструментом тонкой настройки. И хотели бы, чтобы со временем участники рынка перешли к инструментам прямого предоставления ликвидности, не под залог долларов. Пока краткосрочная ликвидность предоставляется банками друг другу и иногда Нацбанком именно под доллары. То есть уровень долларизации здесь тоже высок.

В течение этого года мы хотели бы видеть уход банков с рынков свопов на рынок репо, и для этого формируется новая система предоставления ликвидности. Нацбанк до этого не был системным ежедневным игроком по предоставлению ликвидности. Существовавший ранее подход со ставкой рефинансирования требует реформирования. Мы сегодня будем гармонизировать все ставки и приходить к пониманию, что у банков должен быть постоянный системный доступ к краткосрочной тенговой ликвидности, который даст им возможность выстраивания долгосрочных инструментов кредитования экономики. В этом суть. Мы готовим решения к октябрьскому заседанию технического комитета. Все равно экономика у нас долларизированная, и в самые лучшие времена уровень долларизации был 50%. Сейчас мы хотим выстроить новые инструменты кредитования экономики. Это важно, потому что банки ушли с рынка внешних заимствований и ориентируются на депозиты населения, которые на 70% в долларах. Мы выстраиваем новую систему - с одной стороны, это предоставление ликвидности, с другой - основа для долгосрочного кредитования. Ликвидность будет предоставляться банкам стабильно и будет со временем недорогой, а Нацбанк через базовую ставку будет определять стоимость денег в экономике.

- Есть ли основания для пересмотра прогнозного коридора по инфляции?

- Мы хотели бы по итогам сентября вернуться к нашим оценкам уровня инфляции в этом году. Что касается инфляции в среднесрочной перспективе, то пока она в нашем заявлении с правительством звучит как 6-8%. Мы считаем, что сможем добиться этих целей. В перспективе к 2020 году мы видим снижение инфляции до уровня в 4%.

“Наша долларизированная ментальность мешает правильному восприятию ситуации”

- Если говорить о российском опыте действий в кризисной ситуации ослабления рубля, что-то может быть интересным для Казахстана?

- Россия идет немного впереди, и нам их опыт очень полезен. Но сегодня пока еще рано говорить, какие рецепты будут актуальны. Очень нравятся подходы по дедолларизации. Даже в условиях сегодняшнего давления на российскую экономику уровень долларизации в Российской Федерации не такой высокий. Это было сформировано в тучные годы, когда были периоды укрепления рубля. Коммуникационный опыт российского Центрального банка также очень полезный, у нас есть Комитет по валютной политике в рамках ЕАЭС. Раз в квартал официальные встречи, и каждый месяц информируем друг друга, обмениваемся опытом.

Мы ведем системную работу по гармонизации законодательства, макроэкономической политики. Завершение планируется к 2025 году, эта работа начата, в ней участвуют банки второго уровня, регуляторы, и никаких дискуссий по поводу каких-то сверхъестественных решений нет. Идет системная работа по координации наших политик. Например, Беларусь еще не перешла к политике инфляционного таргетирования. Когда это произойдет, естественно, станет вопрос о координации таргета по инфляции. Сейчас российский Центробанк ставит задачу достижения инфляции в 4% к 2018-19 годам, мы - к 2020-му. Безусловно, нам есть что обсудить, каких инструментов придерживаться. Мы очень плотно общаемся, недавно происходили встречи на уровне премьер-министров и глав ЦБ.

- Одной из проблем, связанных с нынешней ситуацией, стало обесценение пенсионных активов в долларовом выражении. Была ли возможность инвестировать большую часть накоплений в валютные активы?

- Опять же наша долларизированная ментальность мешает правильному восприятию ситуации. Я думаю, нет стран с гарантией сохранения сбережений в долларовом выражении. Всегда есть гарантии безопасности в рамках внутреннего роста цен. Если инфляция выше, чем доходность пенсионного фонда, то на эту сумму теоретически могут пострадать пенсионные накопления. Но в казахстанском законодательстве есть четкое правило, что если доходность (и честно говоря, это было так последние 15 лет) ниже инфляции, то разница гарантируется с помощью субсидирования из бюджета. Это правило номер один. Сейчас стремимся повысить доходность, и к концу года будет понятно. В прошлом году мы показали хороший уровень, в этом тоже постараемся сделать это. То есть наша работа идет в двух направлениях. С одной стороны - повышение эффективности работы фонда, с другой - снижение инфляции. В перспективе этой проблемы не будет. Мы считаем, что со стороны государства есть гарантия именно необесценения по отношению к росту внутренних цен.

- При текущем курсе тенге можно ли говорить о существенном улучшении внешнеторгового баланса, профиците текущего счета? И есть ли какие-либо цели по размеру ЗВР?

- У нас целей по ЗВР нет. Классическому принципу достаточности для обслуживания импорта мы легко соответствуем. На 1 сентября ЗВР - порядка $29 млрд - вполне приличный уровень. Мы нормально жили, когда ЗВР были $23 млрд - это было в 2013 году, и никого это не беспокоило. Что касается платежного баланса, то при цене в $40 за баррель (а мы считаем, что в этом году средняя цена будет ниже $50 - ближе к $50, чем к $40, а в следующем году может быть $40) мы ожидаем дефицит платежного баланса в размере не более 3% ВВП. Сегодня пока непонятно, какая сложится цена на нефть в последнем квартале. В абсолютном выражении это минус $5 млрд, с учетом размеров нашего ВВП это о каких-либо серьезных угрозах не говорит. С учетом изменений курса будут корректироваться объемы экспорта и импорта, по результатам третьего квартала можно будет делать какие-то оценки. Статистика платежного баланса публикуется с лагом.

“Депозиторы в целом никак не пострадали, и им не на что жаловаться”

- Хотел бы сказать еще о двух принципиальных вещах. Первое, когда мы говорили о подготовке к переходу, надо отдать должное тому, что сама ситуация регулировала этот переход. Понятно, что на этом фоне происходила большая долларизация экономики, и если задаться вопросом, а кто пострадал от изменения курса, то можно отметить, что население психологически и финансово было к этому готово. Люди диверсифицировали депозиты, они были и в долларах и в тенге, и долларовая часть достигла практически 75%. Есть социально уязвимая часть населения, люди, у которых размеры депозитов были менее Т1 млн. Было принято решение, у которого мало аналогов в мировой практике. Мы даем гарантии практически 2 миллионам человек, хотя объемы достаточно велики. Надо просто дождаться октября следующего года и получить свою компенсацию в полном объеме с учетом того курса, который будет на тот момент. Очень важно, что мы дали сигнал о том, что следует поторопиться с заявлениями, но мы уже согласовали с руководством страны, что желательно продлить срок до 1 декабря, чтобы не создавать очереди в банках. Чтобы население могло спокойно переоформить свои депозиты.

С точки зрения активов - 70% кредитов в тенге, 30% - в валюте. Среди валютных мы выделили ипотеку и продолжаем большую работу, чтобы улучшить условия и пойти навстречу ипотечникам. Это тоже беспрецедентное решение и большая программа в Т130 млрд. Мы ее будем делать до конца прозрачно, это наше общение с общественными организациями, хотелось бы подтвердить, что все будет реализовано, и с точки зрения отсутствия возникновения налоговых обязательств, и с точки зрения работы Нацбанка. Мы с банками работаем в ежедневном режиме и просим их быстрей раскачаться и эту программу завершить.

Есть третий вопрос - мы с банками обсуждаем, есть ли у них риск увеличения уровня NPL. То снижение, которое мы провели до этого, ликвидация всех существовавших скелетов в шкафу - это тоже была подготовка к происходящим изменениям. Понятно, что влияние на уровень проблемных кредитов будет индивидуальным для каждого банка, очень важно к этому готовиться. На это в том числе указывают рейтинговые агентства и МВФ.

Очень важно, хотел бы об этом сказать, что недавно же был апдейт S&P, агентство, скажем так, безжалостно, “даунгрейдило” (снижало рейтинг) Бразилии, а это более диверсифицированная экономика, чем Казахстан, но при этом они вместе с МВФ дали высокую оценку нашему переходу и сохранили текущий уровень суверенного рейтинга. Это высокий уровень доверия инвестиционного сообщества к проводимой в Казахстане денежно-кредитной и экономической политике.

“Невозможно сразу решать все проблемы и получать упреки в том, что вот тут чего-то у вас не хватает”

- В чем будут заключаться эти контрцикличные меры для банков? Будет отложено введение норматива об уровне просроченных кредитов не выше 10%?

- Считаем, что это было бы неправильно. Мы с банками можем проработать механизмы их поддержки, и они сделают свою домашнюю работу. Правильнее ориентироваться все же на то, что, если мы будем откладывать введение предельного уровня NPL, нас будут даунгрейдить в целом как систему, как страну. Это кажется легким выходом из сложной ситуации. Все-таки более трудоемкий, но благодарный путь - это выполнение своей работы с нашей помощью. Что касается введения нормативов, связанных с Базелем-3, это сейчас в обсуждении. Готовы определенные нормативы ввести позже - это обсуждаемый вопрос. Думаю, что по результатам совета по финстабильности, который состоится в конце месяца, примем определенные решения.

- Что касается рефинансирования ипотеки. Не было ли смысла расширить круг заемщиков, за которых могли бы рефинансировать ипотечные кредиты и не ограничиваться только проблемными ипотечниками?

- Здесь есть наши возможности и вопросы системы управления рисками. Мы все должны через это пройти. Если банки занимаются своим бизнесом, то нужно понимание, что нужно выдавать кредиты тем заемщикам, которые их возвращают, а для этого их нужно проверять. Не может государство закрывать все провалы рынка, и ответственность должны нести, прежде всего, профессиональные участники рынка. Банки должны делать все, чтобы таких рисков избегать. А не выдавать проблемные кредиты, а потом ждать вмешательства государства. Многие государства в 2008-2010 годах осуществляли обширные программы вмешательства. Но потом было принято решение, что дальше покрывать деньгами налогоплательщиков ошибки в частном секторе мы не можем, это ответственность акционеров и менеджмента.

- Последний вопрос. Есть ли основания ждать роста кредитной активности и когда это может начать происходить?

- Очень часто звучащая критика в наш адрес выражает непонимание той политики, которая проводится. Очень часто одни и те же критики спрашивают вначале: “Почему нет валютной корректировки”, когда она происходит: “Зачем вы ее сделали?” По поводу валютного коридора - “почему не расширяется”, когда это происходит - “зачем расширили?”. Каждый раз вопросы “почему так мало” или “почему так много?”. Напротив каждого “зачем” выстраиваются новые вопросы - а как же тогда дедолларизация, кредитование, почему ставки высокие...

Для того чтобы быть последовательным, нужно четко понимать, что мы сегодня переходим из одного состояния денежно-кредитной и экономической политики в целом в другое. Это подразумевает болезненные структурные реформы, которые позволят пройти через внешние и внутренние факторы для того, чтобы все работало так, как нужно. Экономика была дедолларизирована, кредиты были доступными и недорогими, малый и средний бизнес развивался, а инфляция была низкой. Это достигается проведением реформ, это как поэтапное лечение организма. У каждого периода свои лекарства. С экономикой то же самое. Сегодня мы стабилизируем ситуацию на валютном рынке и со ставками на денежном рынке. Это первостепенная задача для того, чтобы достичь стабилизации и снизить инфляцию. Следующим приоритетом является вопрос предоставления ликвидности. Затем мы вернемся к неотложности дедолларизации. Невозможно сразу решить все накопленные проблемы. Нужна последовательность. Сегодня мы занимаемся инфляцией и стабилизацией на валютном рынке.

Казахстан > Финансы, банки > panoramakz.com, 18 сентября 2015 > № 1496282 Кайрат Келимбетов

Валентин Катасонов: «Миром правит тот, кто печатает деньги»

Татьяна МЕДВЕДЕВА

Его книги взрывают сознание и меняют представление о жизни. «Капитализм», «Религия денег», «От рабства к рабству», «О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном» — в них известный экономист Валентин Катасонов рассказывает о мировых ростовщиках и банкирах, которые делают деньги «из воздуха» и скупают реальные ресурсы планеты, порабощают целые государства и народы.

Недавно в свет вышло еще одно его документальное расследование — «Диктатура банкократии и экономика смуты». Название говорит само за себя. О том, почему одни страны живут в роскоши, а остальной мир на них работает и прозябает в бедности, и можно ли изменить существующий порядок, автор рассказывает читателям «Культуры».

культура: Современную экономику Вы называете ростовщической. Ростовщичество априори считается чем-то нечистым, греховным. А собственно, почему?

Катасонов: Еще древнегреческий философ Аристотель предостерегал от того, чтобы ростовщичество не стало нормой жизни. Он говорил, что это безумие, когда деньги производят деньги. Есть экономика, а это в переводе с греческого означает домостроительство, домострой, удовлетворение необходимых жизненных потребностей. А есть хрематистика — накопление богатства. На современном языке это как раз и означает капитализм. Люди в древности были прозорливы и интуитивно более чутки, чем мы. Запрет на ростовщичество содержался и в Торе, и в Священном Писании, и в Коране. В былые времена ростовщичеством занимались подпольно, это «ремесло» осуждалось. В Средние века или в эпоху феодализма христианам было запрещено давать деньги в рост. Для них это было не богоугодное, грязное дело, и так сложилось, что ростовщичеством занимались иудеи — локально и подпольно. А потом произошла так называемая буржуазная революция. И если внимательно посмотреть, кто готовил эти революции, кто был главным выгодополучателем, как сейчас говорят, бенефициаром, то мы увидим, что ими были ростовщики. Историки говорят, что буржуазная революция открывает простор для развития капитализма. Здесь важно подчеркнуть, что именно банковского капитализма, а не только промышленного и торгового. В 1913 году была создана Федеральная резервная система США — «печатный станок» по производству долларов. Финансовая олигархия, а это владельцы ФРС, банки с Уолл-стрит, захватила власть сначала в отдельных странах, а потом почти по всей планете. Мировые банкиры подготовили и развязали в ХХ веке две мировые войны. В итоге этих войн доллар стал главной валютой человечества. Банковская олигархия организует экономические и финансовые кризисы, в результате которых происходит ограбление большого количества людей, они теряют свои сбережения. Миром правит тот, кто печатает деньги. Наш российский Центральный банк — всего лишь «обменный пункт» по перекрашиванию доллара в рубли. Российские банки обеспечивают механизм по сбору богатств нашей страны. Конечным получателем являются хозяева ФРС. Эксплуатация и закабаление всего мира происходит через всевозможные финансовые институты, такие как МВФ, центральные банки государств. Цель банкократии, мировой финансовой олигархии — тотальная власть над человечеством.

культура: Вы говорите о неизбежности глобальных финансовых кризисов в ростовщической экономике. Растолкуйте, что называется, на пальцах...

Катасонов: Вся современная мировая экономика зиждется на кредитных деньгах. Денег в ней всегда меньше суммарного значения всех существующих денежных обязательств. Скажем, ФРС напечатала и вбросила в экономику 1000 единиц неких денег. Но обязательства по этой операции складываются из этой суммы плюс суммы процентов, которые рассчитывает получить ФРС с выпущенных денег. Скажем, для круглого счета 50%. То есть мы имеем обязательств на 1500 единиц. Но в экономике крутится всего 1000! Где взять еще 500? Возникает дефицит денег. А если есть дефицит денег, то появляются предпосылки для экономического кризиса. Что такое экономический кризис? Это не просто какое-то случайное стечение обстоятельств. Это такая же закономерность, как закон всемирного тяготения. Есть и еще один железный закон — богатства стягиваются к денежному капиталисту, к тому, кто печатает деньги.

культура: Банки, с одной стороны, опутывают людей и целые страны через систему кредитов, делая их должниками. Но есть и другая игра: человек несет свои деньги в банк и кладет на депозитный счет, и через какое-то время сам получает их с процентами. Как это так получается?

Катасонов: Когда вы приносите наличные деньги и просите их поместить в банк на депозитный счет — вы приносите законные платежные средства. Те деньги, которые выпущены Центральным банком. А дальше начинается «химия». Банки, получая эти деньги, могут выпустить на них в несколько раз больше долговых расписок. Чтобы было понятно, как это работает, я приведу пример, как действовали ростовщики еще много веков назад, когда не было современных банков. Они оказывали такую услугу — хранение золота. В те времена деньги были металлическими — золотыми или серебряными. Вот вы приходите к такому ростовщику. У него оборудовано помещение, он может гарантировать вам сохранность ваших золотых слитков или монет. Чтобы вы были уверены, что с вашим золотом ничего не произойдет, вы получаете от него расписку в том, что вы разместили золота, например, на 10 фунтов. Отсюда, кстати, и название — фунт стерлингов. Но этой распиской можно пользоваться не только для того, чтобы получить обратно золото от ростовщика, но и использовать расписку как бумажные деньги. Это удобно. Некоторое время ростовщики действовали аккуратно, без отклонений от договоренности: под каждую расписку было определенное количество золота. И было стопроцентное обеспечение бумажной расписки. Но через некоторое время ростовщики поняли, что клиенты редко приходят за золотом. Да и зачем оно? Какой-то пережиток варварства. Людям удобнее пользоваться бумажными деньгами. Ростовщики заметили, что можно пускать в обращение большее количество денежных знаков (расписок), чем золота, которое хранится в банке. И это называется «неполное покрытие обязательств». При 90-процентном покрытии бумажных денег золотом эта диспропорция не очень заметна. Но аппетит приходит во время еды. Потом у банкиров было 70% обеспечения, потом 50%... Сегодня, конечно, в банках никакого золота нет. А аналог золота — денежные знаки, которые выпускает ЦБ, законные платежные средства, которые приносят вкладчики. Под эти законные платежные средства коммерческими банками выпускаются другие платежные средства (в роли которых когда-то выступали расписки за золото) — электронные знаки: депозитные или безналичные деньги. И коммерческий банк может выпустить 10 единиц безналичных денег под одну единицу, которую вы внесли на депозит — просто «напечатать из воздуха» движением компьютерной клавиши. Это называется банковский мультипликатор. При этом если кто-то пустит слух, что у банка есть проблемы, 99 процентов вкладчиков немедленно прибежит туда, чтобы забрать свои деньги. Но покрыть обязательства банк сможет не на всю сумму, а только на несколько процентов.

культура: Подождите, а что происходит с деньгами вкладчиков?

Катасонов: Их может взять себе банкир и использовать на личные цели. Или какая-то часть этих денег идет на выплаты по требованию другого клиента, который стоит в очереди за вами. Но ваших денег или еще чьих-то хватит всего на несколько человек. Если их придет много, то у банка возникнут проблемы. И банк надо объявлять банкротом. Если называть своими именами, то все это — узаконенное фальшивомонетничество. Мир финансов очень лукав. В законах и документах так все написано, что простому человеку разобраться очень сложно. Клиент банка — всегда в проигрыше. Особенно мелкий клиент, какими и являются огромное большинство граждан. Они плохо представляют, что происходит внутри банка. Они наивно полагают, что их деньги куда-то инвестируются и «работают». На самом деле это просто «пирамида».

культура: А как же экономическая наука, какой в ней смысл, если все так по-воровски прямолинейно и просто, чтобы не сказать «примитивно»?

Катасонов: Я хоть и сам являюсь доктором экономических наук, профессором, считаю, что экономика не наука. У нее нет понятийного аппарата и законов. «Профессиональные экономисты» ведут себя как жрецы, которые показывают какие-то графики, оперируют сложными терминами, а цель у них одна — заставить простых людей слушать их советы, брать кредиты или нести в банк деньги на депозиты. Современная экономика — это идеология и «промывка мозгов». В ее основе лежит поклонение маммоне. Многие известные «ученые-теоретики» работали по заказу ростовщиков. Давид Рикардо был биржевым спекулянтом и близким другом Натана Ротшильда. Маркс, когда писал свой «Капитал», тоже, скорее всего, выполнял «социальный заказ» — рассказал, как промышленники эксплуатируют рабочего, но ничего не объяснил про роль банкиров. Идеи Маркса привели к революциям, на которых тоже наживались ростовщики. А современные экономические учебники, для меня это очевидно, написаны по заказу «вашингтонского обкома». Тому, кто действительно хочет разобраться в экономике, советую почитать труды русских мыслителей: Сергея Шарапова «Бумажный рубль» и генерала Александра Нечволодова «От разорения к достатку». Наши предки построили огромную страну, освоили гигантское пространство, руководствуясь здравым смыслом и православной верой, потому что понимали экономику как домостроительство и отношения между людьми, основанные на нравственных началах. Когда мы стали жить по «вашингтонским» учебникам, страна превратилась в колонию.

культура: Какие задачи нам надо решить в экономике сегодня?

Катасонов: Мы живем в военное время, посмотрите, что происходит на Украине. Главная угроза для нашей страны исходит сейчас не от санкций, не от изоляции. Она — от «пятой колонны» и офшорной аристократии. Поэтому сейчас необходимо провести деофшоризацию российской экономики — за рубеж утекает не только прибыль, но и активы. Необходим президентский указ, чтобы российские компании в течение месяца провели перерегистрацию из офшорных компаний в юрисдикцию РФ. Не сделают — проводить национализацию. Необходимо также изменить модели денежной эмиссии. Деньги должны выпускаться под внутренние проекты, а не под иностранную валюту, как сейчас. Сегодня Центробанк кредитует западную и особенно американскую экономику и ее же военно-промышленный комплекс. Необходимо также выйти из ВТО, принять запрет на трансграничное хождение капитала. Можно подготовить счет для Запада, как нас ограбили в 90-е годы. Но, чтобы выйти из кризиса, нужно духовное оздоровление наших граждан. Только тогда экономика будет развиваться по нравственным законам. Чтобы экономика изменилась к лучшему, измениться к лучшему должны, прежде всего, сами люди.

Россия. Весь мир > Финансы, банки > portal-kultura.ru, 17 сентября 2015 > № 1670412 Валентин Катасонов

ФРС США оставила базовую ставку без изменений

Если бы ставку повысили, мировые валюты могли упасть, и рублю избежать этой участи не удалось бы. Однако ФРС все же допускает однократное повышение до конца года

Главная финансовая новость четверга, сентября и всей осени 2015 года: американский Федрезерв оставил базовую ставку без изменений, на уровне 0-0,25%. Таким образом, действия ФРС не оправдали ожиданий части аналитиков, которые предполагали, что Центробанк США ужесточит денежную политику. В случае если бы это случилось, доллар мог серьезно вырасти, соответственно, мировые валюты могли подешеветь, и пошла бы вниз нефть.

Однако по итогам заседания ФРС не исключила, что до конца года повысит ставку до 0,4%. То есть американский регулятор дал сигнал, что все-таки готов в этом году ужесточить политику. Новости из Вашингтона Business FM обсудила с управляющим активами Международного фонда частных инвестиций Александром Душкиным.

Понятно, что решение, скорее всего, ожидаемое, и вы его ждали, наверное.

Александр Душкин: Да, можно было ожидать, что они ничего не сделают. Они должны предупреждать перед тем, как что-либо сделать. Они нас практически предупредили.

То есть одно повышение ставки все-таки будет в этом году.

Александр Душкин: Я думаю, мы должны именно этого ожидать, и нас больше всего должно интересовать не то, повысят или нет в конце этого года, а что они будут делать дальше. Есть некий тревожный элемент: если вы посмотрите их пресс-релиз по их прогнозу, большинство ожидают, что процентная ставка может достигнуть 1,25% к концу следующего года. Значит, серия повышений.

А если сравнивать текущую ситуацию вокруг ФРС и повышения ставки, которые были в прошлом... можно это делать или все теперь по-другому выглядит?

Александр Душкин: Все последние разы, когда начинался подъем экономики, она росла быстрее, и Федрезерв тоже начинает понимать, он понижает свои прогнозы экономические, как и в этот раз. Проблема в том, что поднять так высоко текущую ставку, 1,25% в текущих условиях, это весьма неосторожно.

Но все-таки это к концу 2016 года.

Александр Душкин: Да, но это означает целую серию повышений, а это уже серьезно, это очень беспокоит. Сейчас экономическое состояние США неплохое, а состояние окружающего мира, напротив, довольно слабое.

То есть можно предположить, что не было такого эффекта, которого хотели бы добиться руководители ФРС, когда в свое время вводили и количественное смягчение, и понижали ставки? Вот не получилось, и теперь у них безвыходная ситуация.

Александр Душкин: Да, они в довольно сложном положении. Нужно поднимать процентную ставку, чтобы нормализовать денежно-кредитную политику, но при этом экономика США довольно слаба, и они в своем прогнозе это отражают. Думаю, может, это далеко не зайдет, потому что в конце следующего года выборы, а перед выборами совершать необдуманные действия довольно чревато.

Но и рынки в последнее время стали, на мой взгляд, манипулировать ФРС. Сказали, что боятся повышенной волатильности, им устроили эту повышенную волатильность.

Александр Душкин: Да, Федрезерв стал активным ингредиентом этого процесса, и действительно рынки играют слишком значимую роль, Федрезерв тоже играет значимую роль. Они крепко связаны, тем более выборами, опять же. Федрезерв подыгрывает тем, у кого есть значительные сбережения, вложенные в ценные бумаги, недвижимость.

Все-таки сейчас на рынок все равно поступают средства от погашения облигаций. Как-то не вяжется повышение ставки и продолжение эмиссий...

Александр Душкин: Я тоже обдумывал этот вопрос, назвать это эмиссией все же трудно. Они возвращают те деньги, которые выходят на погашение, просто не дадут системе изменяться. Они просто поддерживают состояние статус-кво.

США. Весь мир > Финансы, банки > bfm.ru, 17 сентября 2015 > № 1494356 Александр Душкин

Даулет Абжанов, эксперт: “Фактически судебная система уже выработала более лояльную к заемщикам практику по сравнению с новыми законодательными ограничениями для банков”

Влияние на правовые возможности заемщиков банков принятого недавно закона “О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам усиления защиты права собственности, гарантирования защиты договорных обязательств и ужесточения ответственности за их нарушение” прокомментировал для Панорамы руководитель ТОО “Юридическая компания “Nexum”, кандидат юридических наук Даулет Абжанов.

Он, в частности, считает, что принятые поправки в целом “утяжелили” положение залогодателей, которыми часто выступают сами заемщики по банковским кредитам. Г-н Абжанов обратил внимание на то, что ранее закон допускал (и сейчас допускает) возможность избежать реализации заложенного имущества, если нарушение основного обязательства крайне незначительно и размер требований кредитора явно несоразмерен стоимости заложенного имущества. Это, безусловно, разумная норма. Она давала определенные гарантии, что в случае, если заемщик не заплатил, например, очередной платеж в размере Т100 тыс. по кредиту, а в залоге у банка квартира стоимостью Т20 млн, банку будет отказано в реализации залога. Как отмечает эксперт, до недавнего времени сами суды определяли, насколько нарушение “явно незначительно” и размер требований “явно несоразмерен”. После принятия выглядящих ключевыми поправок в статью 317 Гражданского кодекса установлены два критерия того, что является “явно незначительным” и “явно несоразмерным”. Во-первых, сумма неисполненного обязательства (без учета неустойки) составляет менее 10% от стоимости заложенного имущества. Во-вторых, период просрочки основного обязательства составляет менее трех месяцев. Оба условия должны присутствовать одновременно, чтобы избежать реализации заложенного имущества.

При этом наш собеседник “не спешил бы с выводами”, насколько условия позитивны с точки зрения правовой защищенности заемщиков. “С одной стороны, это, вроде, хорошо. Есть четкий критерий - 10 процентов. Но, с другой стороны, новый порог оказался меньше того, который выработала судебная практика. К примеру, суды (вплоть до Верховного Суда) признавали явно несоразмерными требования банков - залогодержателей, составляющие двадцать пять и даже тридцать процентов от стоимости заложенного имущества”. Фактически судебная система выработала более лояльную к заемщикам практику по сравнению с принятыми законодательными ограничениями для банков. Теперь же, по словам г-на АБЖАНОВА, залогодателям и заемщикам будет сложнее апеллировать к суду в этом плане.

Что касается еще одного критерия, связанного с трехмесячным ограничением на продажу залогов, то юрист также не видит здесь особых выигрышей для заемщиков. Поскольку “дело в том, что действующие процедуры реализации залога примерно столько времени и занимают. Во-первых, действующий закон (статья 728 Гражданского кодекса) уже гарантирует, что в течение сорока дней после наступления просрочки банки не вправе досрочно требовать возврата всего кредита. Во-вторых, уведомительные процедуры перед реализацией залога составляют около двух месяцев”. Де-факто те же льготные три месяца, которые якобы новый закон гарантирует залогодателям, уже сейчас на практике выдерживаются банками. Поэтому ничего выгодного для заемщиков и залогодателей и эта новая норма не привносит.

Единственным явным позитивом для заемщиков выглядит, по оценкам г-на Абжанова, то, что закон обязывает банки составлять с заемщиками - физическими лицами документ, в котором будут изложены наиболее существенные условия займа: сумма займа, срок, вид и размер ставки вознаграждения, размер неустойки и некоторые другие. Это будет приложение к договору банковского займа. Но значение этого документа скорее информативное. Заемщику легче будет ориентироваться, под какими условиями он подписывается, получая кредит. Никаких дополнительных правовых гарантий для заемщиков закон в этой части, на взгляд эксперта, не содержит.

Комментируя по просьбе Панорамы то, что, быть может, более жесткое законодательство было необходимым, учитывая уровень проблемных кредитов и недостаточно четкую защиту судами прав кредиторов, спикер, курировавший в прошлом юридические службы нескольких крупных банков, отметил, что не хотел бы спорить с тем, что свои обязательства нужно исполнять. Вопрос же скорее в том, чтобы дать заемщикам правовые гарантии от злоупотреблений банками своим доминирующим положением в договорных отношениях. “Банки в силу своего социально-экономического статуса являются доминантами, или сильной стороной договора, как говорят юристы. Они объективно имеют возможность определять условия кредитования. Это вполне объяснимо и нормально. Ненормально, когда экономически сильная сторона приобретает в договорных отношениях абсолютное правовое преимущество. Это уже не договор, а диктат какой-то получается. Именно поэтому в идеале закон призван дать дополнительные правовые гарантии заемщикам для того, чтобы уравнять правовые позиции сторон”, - считает г-н Абжанов.

В качестве норм, которые могли бы решить наиболее наболевшие проблемы, юрист видит, во-первых, необходимость законодательного изменения очередности платежей, поступающих в счет погашения долга по кредитам. По его словам, существует повсеместная практика: вначале погашаются штрафы, проценты, прочие расходы и в последнюю очередь - основной долг. Разумеется, при таком порядке заемщик “барахтается” в долгах, сумма его долга никак не уменьшается. Поставьте в первую очередность погашение основного долга, а все остальное - в последующую очередь. Эффект может быть весьма ощутимым. Снизится рост проблемного портфеля банков, и заемщикам будет намного легче обслуживать свои кредиты. Эта мера может показаться неоднозначной, но, по мнению г-на Абжанова, она может быть оправдана в настоящий момент.

Второе предложение связано с тем, что по действующему порядку ипотечный кредит прекращается, если заложенное имущество продано во внесудебном порядке или принято банком в счет погашения долга. Но если заложенное имущество - квартира или иной объект недвижимости - продано в судебном порядке или самим залогодателем с согласия банка, долг в непогашенной части все равно остается. Это вызывает недоумение у нашего собеседника, поскольку судебный и внесудебный порядок реализации залогов практически ничем не отличаются по правовым последствиям и результатам, заложенное имущество реализовано. Кроме того, по его словам, банк, выдавая ипотечный кредит, прекрасно осведомлен, какое имущество приобретается по кредиту, какова его стоимость, поскольку это имущество и становится залогом. Предложение состоит в необходимости установления правила: если предмет ипотеки под залог недвижимого имущества реализован с торгов (неважно, в судебном или внесудебном порядке) или самим залогодателем с согласия банка или принят банком в счет погашения долга, то обязательство по кредиту должно автоматически прекращаться. По оценкам г-на Абжанова, это, кстати, соответствует мировой практике ипотечного кредитования. Речь должна идти о том, что не только заемщики, но и банки должны нести риски падения стоимости недвижимости.

Спикер в то же время уверен в том, что, несмотря на наличие острых проблем, “важно соблюсти баланс, не перегнуть палку и нельзя потворствовать недобросовестным должникам”.

Панорама открыта для других точек зрения по проблемам, затронутым г-ном Абжановым.

Казахстан > Финансы, банки > panoramakz.com, 11 сентября 2015 > № 1484553 Даулет Абжанов

Биржевые торги традиционно остаются важнейшим инструментом реализации товаров и услуг, применяемым на Узбекской республиканской товарно-сырьевой бирже (УзРТСБ). Биржевые котировки продолжают служить рыночным ориентиром для продавцов высоколиквидных товаров, малых предприятий-производителей и других потребителей биржевой информации при заключении прямых договоров, а также определении цен по внебиржевым сделкам.

В свою очередь механизм гарантирования сделок, применяемый в ходе гласных и прозрачных электронных биржевых торгов, жестко регламентирует сроки и обязательства по поставкам. Таким образом он позволяет его участникам успешно прогнозировать свои производственную и сбытовую программы.

За восемь месяцев этого года доля сделок, заключенных на биржевой платформе, в общем обороте УзРТСБ составила 78 процентов. Номенклатура биржевых товаров, как и объем их продаж в натуральном выражении, последовательно увеличивалась. Устойчивый рост производственных мощностей в республике позитивно отразился на ценовой конъюнктуре отдельных товарных сегментов. Анализ показал, что средневзвешенные цены некоторых товаров, реализованных на УзРТСБ, оставались на более низком уровне относительно аналогичного периода прошлого года. Это свидетельствует о сбалансированности спроса и предложения. Рассмотрим некоторые из них.

Цемент на биржевых торгах реализуется с марта 2004 года и занимает лидирующую позицию не только в сегменте строительных материалов, но и на всем биржевом рынке. Его доля в структуре продаж УзРТСБ за восемь месяцев этого года составила 27 процентов в стоимостном выражении. Объем реализации достиг 4,3 млн тонн с превышением показателя прошлого года на 25 процентов.

За рассматриваемый период отечественные цементные заводы увеличили среднемесячное выставление цемента на 25 процентов, или до 541 тысячи тонн. Наибольшую активность в этом направлении продемонстрировало АО «Бекабадцемент», которое реализовало на 58 процентов цемента больше, чем в прошлом году. В связи с этим его доля на рынке увеличилась на четыре процента и составила 19 процентов. Активную позицию также занял цементный завод АГМК, появившийся на биржевом рынке относительно недавно. В этом году он реализовал свыше 318 тысяч тонн цемента, а его доля в общей структуре достигла семи процентов.

В сравнении с аналогичным периодом прошлого года котировки на цемент всех марок снизились в среднем на 31 процент. В январе-августе прошлого года среднемесячная цена цемента составляла 408 тысяч сумов, в этом году его усредненный ценовой показатель пока не превышает 280 тысяч сумов. По мнению трейдеров и специалистов рынка, снижение цен на цемент связано с объемами выставления, которые последовательно увеличивались. Если в январе этого года среднемесячный объем выставления цемента марки ПЦ400 Д20 составлял 247 тысяч тонн, то в последующие месяцы этот показатель заметно увеличился и держится в среднем на уровне 315 тысяч тонн.

По всей вероятности, при сохранении текущих рыночных условий динамика цен останется актуальной не только в этом сезоне, но и в ближайшие годы, учитывая, что среднегодовой темп роста производства цемента в Узбекистане за 2015-2019 годы в среднем составит 3,5 процента.

Рыночная конъюнктура сложилась и на биржевом рынке черного металлопроката. За рассматриваемый период в этом сегменте отмечалась высокая изменчивость цен, что связано с динамикой его спроса и предложения.

В целом за восемь месяцев АО «Узбекский металлургический комбинат» реализовал около 46 тысяч тонн проката черного металла посредством электронных биржевых торгов. Это на 43 процента больше, чем за аналогичный период прошлого года. Несмотря на совокупный рост объемов продаж арматуры, его доля на рынке снизилась на пять процентов и составила 63 процента, что обусловлено изменением структуры продаж других сортаментов проката черного металла. Например, доля уголка в структуре реализованных товаров выросла с 15 до 21 процента. Объемы его реализации увеличились более чем в два раза.

В то же время стальной металлопрокат показал неустойчивость с точки зрения ежемесячных объемов выставления на биржевые торги, что незамедлительно отразилось на его конъюнктуре. В январе объем выставления арматуры марки СТ 12-35 ГС составил 460 тонн, в марте — 917 тонн, а в последующие месяцы опустился в среднем до 743 тонн. На этом фоне средневзвешенная цена на арматуру за январь-март снизилась с пиковых 2,8 до минимальных 2,3 млн сумов за тонну, а затем стабилизировалась на уровне 2,7 млн сумов за тонну.

Что касается уголков, средневзвешенные цены на них зависели в большей степени от уровня спроса, нежели предложения. Подтверждением этому служит тот факт, что заметное увеличение объема выставления на бирже не изменило стоимости в разгар строительного сезона. Так, с марта по июль этого года среднемесячный объем выставления вырос с 329 до 500 тонн, а цены, имеющие обратную зависимость с предложением, продолжали расти. В целом за прошедший период котировка на уголок выросла на 15 процентов — с 2,3 до 2,7 млн сумов за тонну, что объясняется устойчивым ростом сезонного спроса. Его линия ценового тренда закономерно повторила динамику прошлого года, но в целом находилась на 14 процентов ниже прошлогоднего уровня.

В марте достиг своего пикового значения за этот год объем выставления на бирже катодной меди — 1,8 тысячи тонн. Внутренний рынок отреагировал на локальное увеличение предложения и скорректировался вниз до 15 млн сумов за тонну.

В последующие месяцы предложение меди последовательно снижалось, поддерживая тем самым рост цен. Эта тенденция наиболее ярко прослеживалась в июне, когда объем выставления меди опустился до минимальных 497 тонн, а его цены достигли 24,3 млн сумов за тонну. В июле цены достигли максимального значения — 25 млн сумов, несмотря на увеличение выставления товара до 1348 тонн, что свидетельствует о растущем спросе в первую очередь среди производителей кабельной продукции. В августе рынок все же скорректировался до 20,1 млн сумов, повторяя динамику мировых рынков.

Одним из наиболее динамично развивающихся сегментов биржи остается сжиженный газ, объем реализации которого постоянно растет. В то же время с каждым годом на бирже увеличивается количество участников торгов, в том числе и продавцов газа. Например, в апреле прошлого года на внутреннем рынке газа появилась первая иностранная компания — «LUKOIL Overseas Supply and Trading Ltd», а в августе круг продавцов на биржевых торгах пополнило СП ООО «UZ-KOR GAS CHEMICAL».

За восемь месяцев этого года «LUKOIL Overseas Supply and Trading Ltd» увеличила объем реализации газа на 62 процента и заняла пять процентов этого сегмента. Наиболее значимый результат по продажам продемонстрировало СП ООО «Shortan Gaz Mahsulot», реализовав через биржу 51,5 тысячи тонн газа против 1,3 тысячи тонн за аналогичный период прошлого года. В связи со сложившейся динамикой его доля в общей структуре продаж выросла с одного до 18 процентов. Это обстоятельство привело к снижению удельного веса лидера продаж — УДП «Мубарекский ГПЗ» с 39 до 35 процентов.

В целом за прошедший период через биржу реализовано 285 тысяч тонн сжиженного газа с ростом на 16 процентов. Среднемесячный объем продаж составил 35,7 тысячи тонн против 30,7 тысячи в прошлом году. Высокий темп выставления и реализации газа привел к заметному снижению его цен, которые в марте достигли своего минимального значения — цена опустилась до 810 тысяч сумов за тонну, а объем выставления, наоборот, достиг максимального в этом году значения — 39 тысяч тонн. Начиная с апреля рынок вступил в фазу активного роста. За последние четыре месяца цены на сжиженный газ поднялись с одного до максимальных 2, 5 млн сумов за тонну. Значительный рост цен наблюдался в период с мая по июль, когда среднемесячный объем выставления снизился с 39 до 32 тысяч тонн.

Дополнительным фактором роста цен послужил спрос, точнее его сезонность. С наступлением теплых дней автомобилисты все более интенсивно использовали альтернативные виды топлива, в числе которых сжиженный газ.

12news.uz, 08.09.2015

Узбекистан > Финансы, банки > ved.gov.ru, 9 сентября 2015 > № 1482545

Датские финансовые органы планируют сократить хождение наличных средств в стране. Инициирован законопроект, разрешающий магазинам одежды, автозаправочным станциям и ресторанам перейти на оплату только банковскими картами. Решение обусловлено экономической целесообразностью, т.к. издержки на проведение наличных платежей почти в 2 раза выше безналичных. Эксперты считают, что данная мера позволит государству экономить около $ 0,5 млрд. ежегодно.

«Берлингске Тиденде», 02.08.15

Дания > Финансы, банки > ved.gov.ru, 31 августа 2015 > № 1476296

Встреча с председателем Внешэкономбанка Владимиром Дмитриевым.

Владимир Путин встретился с председателем Внешэкономбанка Владимиром Дмитриевым. Обсуждались вопросы поддержки российского несырьевого экспорта и кредитования производственных секторов экономики.

В.Путин: Владимир Александрович, начнём, наверное, с поддержки несырьевого экспорта. Вы хотели об этом поговорить. Пожалуйста.

В.Дмитриев: Хотел доложить, что создана и начала работать система «одного окна» с учётом создания Российского экспортного центра. Планируем, что в него войдут в скором времени Росэксимбанк и агентство по страхованию экспортных кредитов.

Но уже сейчас можно сказать, что существенным образом мы продвинулись в плане поддержки промышленного экспорта – об этом говорят объёмы кредитных ресурсов, которые выделены российским экспортёрам. Они сами по себе внушительны, на мой взгляд, но главное, что динамика очень впечатляет.

Сейчас кредитный портфель самого Внешэкономбанка – порядка 350 миллиардов рублей. Это деньги, направленные на поддержку российского экспорта: гарантии, собственно кредиты российским поставщикам и иностранным импортёрам российской продукции. По сравнению с июлем 2013 года, когда, собственно, заработала система комплексной поддержки промышленного экспорта, объём гарантий вырос в пять раз, а объём кредитов – в 30 раз.

Это существенная динамика, и мы полагаем, что эта тенденция сохранится. По крайней мере уже сейчас объём кредитов, которые находятся в разных степенях готовности, составляет 550 миллиардов рублей. Плюс к тем 330 [миллиардам], о которых я уже сказал и которые уже выделены.

Важно, что система поддержки российского промышленного экспорта опирается на очень мощную систему государственной поддержки. Это те механизмы, которые предусмотрены в рамках Организации экономического сотрудничества и развития, субсидирование ставок и другие возможности, которые предоставляются российским экспортёрам.

Важно подчеркнуть, что Российское агентство по страхованию экспортных кредитов уже имеет объём сделок со страховым покрытием в объёме 130 миллиардов рублей – это плюс к тем цифрам, о которых я уже сказал. И, соответственно, там тоже динамика впечатляющая и задел для последующей работы тоже достаточно высокий.

Мы рассчитываем, что меры государственной поддержки будут устойчивыми. По этому поводу ведём активную работу и с Минпромом, и с Министерством экономического развития. Если говорить о номенклатуре товаров, то это прежде всего продукция энергетического машиностроения, транспортного машиностроения, сельхозтехника, авиация и автопром.

География также широка. Это не только страны ближнего зарубежья, но и те рынки, на которых мы начали восстанавливать свои позиции, которые некоторое время [назад] были утрачены, – это энергетическое машиностроение и поставки энегооборудования в страны Латинской Америки: Эквадор, Аргентину.

Монголия – рынок, который нами пока ещё не был освоен; теперь, с учётом тех возможностей и механизмов, которые есть у ЭКСАР [Экспортное страховое агентство России], мы рынки Юго-Восточной Азии и Центральной Азии тоже осваиваем. Так что уверенно можем сказать, что система работает, и самое главное, что экспортёры убедились в надёжности тех механизмов, которые государство создало.

В.Путин: Хорошо. Но всё–таки, по Вашим оценкам, где наиболее эффективно сработали механизмы, на каких направлениях, на каких рынках на сегодняшний день?

В.Дмитриев: Я бы выделил прежде всего рынки Латинской Америки. Прорывной сделкой, как мне кажется, была сделка по поставке [самолёта] «Сухой Суперджет» в Мексику. Там контракт на 20 самолётов, они летают, летают не только в самой Мексике, но и за рубеж.

И клиенты довольны, и главное, что машина подтвердила свою надёжность, хорошие ходовые качества и приличную экономику. И я уже сказал о поставках энергетического оборудования в Эквадор и Аргентину.

Как мне кажется, эти рынки с точки зрения объёма и широты географии – самые перспективные и наглядные с точки зрения продаж российского оборудования за рубеж.

В.Путин: Что касается экономики, то там ещё есть зазоры для улучшения. Поговорим ещё об этом.

Россия. Весь мир > Финансы, банки > kremlin.ru, 31 августа 2015 > № 1473174 Владимир Дмитриев

ЦРТ отменяет пароли

Виталий Акимов

Один из самых крупных банков в мире, американский Wells Fargo, внедрил разработку российской компании "Центр речевых технологий". Впервые финансовая организация в мобильном приложении заменила традиционные пароли на биометрический доступ. И разработчики, и их клиенты уверены, что за подобными технологиями - будущее.

Крупнейший по рыночной капитализации банк мира Wells Fargo стал первой финансовой организацией, заменившей в мобильном приложении традиционные пароли на биометрический доступ по голосу и лицу, сообщила пресс-служба "ЦРТ-Инновации". Пока услуга внедрена только для корпоративных клиентов. Входить в аккаунт они могут с помощью решения VoiceKey.OnePass, разработанного ЦРТ. Внедрением занималась дочерняя компания ЦРТ - SpeechPro, базирующаяся в Нью-Йорке).

"В первые 15 лет существования Интернета пароли были эффективным средством защиты, но сейчас их время прошло", - заявил вице-президент Wells Fargo Сесил Уотсон. В ЦРТ утверждают, что их решение сочетает удобство и безопасность. Биометрия более надежна, чем пароли. Индивидуальные характеристики голоса или лица сложно украсть или подменить. Кроме того, биометрическая авторизация происходит гораздо проще - не нужно запоминать или где-то хранить сам пароль, проходить сложную многоступенчатую процедуру авторизации с подтверждениями по SMS и т.д. Приложение VoiceKey.OnePass с помощью встроенных в смартфон камеры и микрофона сканирует лицо и идентифицирует голос, проверяя их совпадение с образцами владельца банковского аккаунта. Процесс верификации занимает не более пяти секунд.

Как утверждает пресс-служба ЦРТ, исследования показали, что внедрение VoiceKey.OnePass для банковского сервиса дает снижение расходов (43% клиентов меньше звонят в банк, 35% переходят на мобильные операции вместо отделений), на 30% повышает лояльность клиентов.

Среди клиентов ЦРТ уже есть крупные банки России и стран СНГ, которые заинтересованы в замене паролей на биометрический доступ. "Есть аналогичный проект в одном из банков в СНГ, который будет полностью реализован к октябрю этого года. Но, по условиям договора, пока проект не завершен, мы не имеем права называть клиента", - сообщил ComNews генеральный директор ГК "ЦРТ" Дмитрий Дырмовский.

Wells Fargo применила решение VoiceKey.OnePass впервые. В прошлом году его внедрила американская компания ImageWare Systems для аутентификации пользователей. Их приложение PillPhone стало первым в мире медицинским мобильным приложением, в котором для аутентификации используется бимодальная биометрия.

Как сообщил Дмитрий Дырмовский, в 2014 г. в структуре продаж компании ЦРТ экспорт занимал примерно 30%. "Наша цель - вывести это показатель на 50% за счет развития партнерской сети за рубежом и создания большего числа мультиязычных решений", - добавил он. Сейчас компания продает решения российских разработчиков в 75 стран мира. В течение 2011-2014 гг. больше всего поставок пришлось на регион CALA (Карибский бассейн и Латинская Америка). "Это объясняется тем, что государства региона активно занимаются борьбой с преступностью и внедрили наши решения в правоохранительные системы, некоторые даже в масштабах всей страны", - пояснил Дмитрий Дырмовский. Перечень отраслей, в которых применяются разработки россиян, также внушительный: телекоммуникации, энергетика, финансы, медицина, отдых и развлечения, правительственные и госструктуры, учреждения судебной системы, службы безопасности, контакт-центры.

ЦРТ - российская компания, которая работает на рынке речевых технологий и мультимодальной биометрии. Некоторые ее разработки не имеют аналогов и используются по всему миру, включая США, Латинскую Америку, Ближний Восток, Европу. Среди наиболее значимых проектов - внедрение в национальном масштабе поиска преступников по голосу в Мексике (сейчас это крупнейшая в мире биометрическая система), первая в России внедренная в постоянную эксплуатацию биометрическая система контроля доступа на стадион по лицу (биометрическое распознавание лиц хулиганов, занесенных в черный список по судебному постановлению о запрете на посещение матчей) на стадионе "Петровский" в Санкт-Петербурге и создание виртуального консультанта (системы, понимающей и отвечающей на вопросы абонентов) для компании "МегаФон". Выручка ГК "ЦРТ" в 2014 г. составила порядка 1 млрд руб.

Wells Fargo - банковская компания, предоставляющая финансовые и страховые услуги в США, Канаде и Пуэрто-Рико. Банк базируется в Сан-Франциско, но штаб-квартира расположена в Су-Фолс (Южная Дакота). Это крупнейший по рыночной капитализации банк в мире (почти $300 млрд на 2015 г.) и четвертый по величине банк в США (входит в "большую четверку" американских банков вместе с Bank of America, Citigroup и JP Morgan Chase). Wells Fargo также занимает седьмое место в списке самых дорогих компаний США.

Россия. США > СМИ, ИТ. Финансы, банки > comnews.ru, 24 августа 2015 > № 1479640

Очевидное и вероятное: августовский доклад Центробанка - это только начало

Ян Арт

19 августа, в годовщину путча ГКЧП (или теперь это надо называть августовским восстанием?) обнародован доклад Центробанка об очередном, на этот раз вполне очевидном ЧП, для которого еще не создано никакого ГК.

Суть доклада — ЦБ заявляет, что ослабление курса рубля к доллару является «естественной реакцией» сырьевой экономики на снижение цен на нефть. За 2014 год цена нефти сорта Urals упала на 60%. Первая половина 2015 года прошла в ступоре — цена на нефть держалась на уровне $50 за баррель и выше. И вот к августу 2015 года нефть вернулась на уровни конца 2014 года. Отсюда и очередная девальвация рубля.

Центробанк отмечает, что в условиях «столь сильного шока нефтяных доходов», помноженного на фактическое закрытие для России рынков внешних заимствований, экономика страны уже не могла оставаться в прежнем равновесии с параметрами потребления и инвестиций, а переход экономики к «новому равновесию» происходит через ослабление номинального эффективного валютного курса рубля. «Величина нефтяного шока, который испытала экономика России, оказалась очень большой»,— говорится в докладе.

Эту часть документа можно считать жанром «скучно об очевидном». Такой доклад с успехом могут сделать на лавочке почти у каждого российского подъезда, разве что заменив слово «шок» на более емкий термин.

Далее начинается часть, которую можно обозначить как «аккуратно о вероятном».

Аналитики ЦБ подчеркивают, что, теоретически, негативный эффект от снижения нефтяных цен на ВВП может быть полностью компенсирован ростом внутреннего спроса на подешевевшие неторгуемые товары и ростом внешнего спроса на торгуемые товары, а также ростом производства. Однако на практике есть риск, что структурная перестройка после изменения относительных цен вызовет снижение выпуска товаров. По предположению Центробанка, в течение двух лет: текущего года и следующего — после падения нефти и закрытия внешних рынков ВВП России может снизиться суммарно на 4,2−4,8%. Цифры более чем впечатляющие. Сравнимые с теми, что были в эпоху лозунга об «удвоении ВВП». Только — в другую сторону. Этакое раздвоение ВВП.

Впрочем, далее — мажорная нота. В докладе отмечается, что в 2017 году экономика России может вернуться к (цитирую по новостной ленте) «трендовому росту на уровне 1,5% в год, оцениваемому исходя из демографических факторов и сходимости к технологической границе развитых стран».

Что такое «трендовый рост», да еще оцениваемый исходя из «демографических факторов» и «сходимости к технологической границе», автор этих строк осознать не в силах. Кандидатская степень по экономике здесь ни малейшим образом не помогает. Зато вот базовое филологическое образование кое-что подсказывает. Например, такой вариант: аккуратно сказано, что, в принципе (помните, «в СССР в принципе все есть»), краха можно избежать, если тренды поменять.

Господи, мы опять начинаем что-то там читать между строк, как «кремленологи» приснопамятных времен Очакова и покоренья Крыма…

Собственно, в продолжение этой мысли в докладе ЦБ есть еще одна небольшая констатация: актуальными проблемами для экономики России остаются такие факторы, как высокая инфляция, избыточное регулирование рынка (sic!), высокие барьеры входа на рынок, ограничивающие конкуренцию, протекционизм, преобладание государственных компаний, слабая защита прав собственности.

Центробанк, который сетует на избыточное регулирование рынка, плохую конкуренцию, преобладание госигроков и слабую защиту прав собственности… Это дорогого стоит. Многие бы российские банкиры с удовольствием почитали. Правда, иных уж нет, а тех долечат… Ну так и разговор не о банкирах. Разговор об экономике в целом.

Еще из доклада ЦБ: возврата к прежним уровням нефтяных цен рынок, принявший «конец нефтяного суперцикла как данность», не ожидает.

Итак, нефть рухнула, рубль вместе с ней. Экономика России может это пережить, но нужно что-то менять. Потому что пересидеть не удастся. Возврата к прежним уровням цены на нефть рынок не ожидает. И Центробанк не ожидает. И даже авторы альтернативных докладов у подъездных лавочек — и те в большинстве своем не ожидают.

Ощущение, что ожидает это только система государственного управления. За исключением разве что властей Москвы, которые спешно рисуют велосипедные дорожки и расширяют тротуары. Видимо, понимая, что в рамках нынешних «трендов» надо готовиться к тому, чтобы ходить пешком и ездить на велосипедах. Расплачиваясь за них картами государственных банков в условиях вышеозначенных ухудшения конкуренции и протекционизма.

В целом же власть пока ожидает того, чего рынок не ожидает. Иным все происходящее, вернее не происходящее, не объяснить.

Центробанк дал госуправлению шанс — прошлогоднюю девальвацию рубля. Можно было начинать. Но дальше случилось самое неприятное — цены на нефть замерли на том самом уровне $50 за баррель и выше, который для России — хуже уровня и $30 и $100. Хуже, потому что при 30 мы двигаемся, а при 100 — наслаждаемся жизнью. А при 50 мы уже не наслаждаемся, но еще не двигаемся. Потому что балансируем на грани. Именно на этом уровне можно говорить то, что прадедушка короля из «Обыкновенного чуда» говорил его прабабушке, когда ту душили заговорщики: «Потерпи, может, обойдется…» Кстати, прабабушку таки задушили.

Если же без сарказма: августовский доклад ЦБ именно об этом — о том, что не обойдется. Надо двигаться. И что-то менять — и с налогами на производство, и с конкуренцией, и с государственным давлением. Об этом сказано очень аккуратно, очень взвешенно, как все, что делает Набиуллина (кроме отзыва лицензий), но — вполне очевидно. Осталось только понять, насколько все это вероятно.

Смотрим за нефтью?

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 24 августа 2015 > № 1465706

Олег Кузьмин: «Интеллекта в АБС нужно не меньше, чем в космической отрасли»

Заместитель генерального директора компании «Инверсия» // Ян Арт, специально для Bankir.ru

Досье Bankir.Ru.

Олег Кузьмин. Родился 21 марта 1964 года в Новосибирске. В 1986 году окончил механико-математический факультет МГУ имени Ломоносова по специальности «механика».

В 1986–1989 годах работал в научно-исследовательском институте в области автоматизации систем управления летательных аппаратов. С 1989 года работает в Кредо-банке. Один из учредителей компании «Инверсия». С 1996 года — один из руководителей компании «Инверсия».

— Компания «Инверсия» была, очевидно, первым примером на рынке банковской автоматизации, когда потребность породила бизнес. 1990-й год. Из чего исходили, задумывая эту компанию? Ведь тогда, вероятно, было трудно предположить сегодняшний уровень компьютеризации нашей жизни? Каков же был изначальный посыл?

— Удивительная цепь, казалось бы, независимых событий. Был некий коллектив автоматизаторов, работающий тогда в Кредо-банке. Банка, увы, давно нет, но в свое время он был лидером рынка по многим направлениям. В частности, у него была первая генеральная лицензия на ведение валютных операций. И очень многие банки, которые получали простые валютные лицензии и не могли открыть счет за рубежом, приходили в Кредо-банк открывать счета. А опыта ведения валютных операций тогда у российских банкиров не было никакого. И банкиры интересовались, каким образом это ведется в Кредо-банке. Их направляли в департамент информационных технологий, где показывали, как можно в программе на компьютере отражать банковские операции. Покупая программу, банки приобретали и разработанные технологии с бесценным опытом автоматизации банковских процессов.

Первые продажи этого продукта проходили через банк, а бухгалтерия стонала: «Мы даже не понимаем, по какой статье доходов это отражать! Это не банковская деятельность…»

Поэтому достаточно быстро мы договорились с руководством банка о создании отдельной компании, которая занимается именно ИТ-бизнесом. Вернее, ключевой костяк разработчиков долгое время находился в Кредо-банке. А «Инверсия» изначально создавалась как компания для продажи и поддержки программных продуктов. Получилось очень здорово: синергетика. Другие банки, пользуясь нашим продуктом, стали подавать какие-то нестандартные идеи, предлагать то, что не использовалось в самом Кредо-банке. Мы это интегрировали, совершенствовали продукты, развивались. Уже непосредственно в «Инверсии» появился коллектив профессиональных программистов. Но для многих компания долго считалась аффилированной структурой банка. А когда Кредо-банк в 1996 году закрылся, стало ясно, что «Инверсия» вполне самодостаточна. К этому времени около 400 банков эксплуатировали различные продукты компании.

— Именно в сфере валютных счетов?

— Нет. К тому времени это была уже полноценная банковская система с различным функционалом — это и кредиты, и депозиты, и расчетно-кассовое обслуживание. Спрос молодого российского банкинга на многофункциональные банковские системы плюс огромное число самих банков — рынок автоматизации рос как на дрожжах. Конечно, тот период уже завершился, какие-то банки ушли с рынка, многие слились, укрупнились. Сегодня клиентами «Инверсии» являются примерно 150 российских банков, и в последние годы идет активный прирост. Несмотря на общее сокращение численности участников российской банковской системы, каждый год наш клиентский пул пополняется на 10–15 новых контрактов.

— Динамика прироста идет только за счет банкинга или приходят уже и другие сегменты финансового рынка?

— Последние годы к автоматизации все активнее обращаются смежные рынки, например НКО и МФО. Рассматриваем еще некоторые направления деятельности, но пока мы сильны именно тем, что у нас есть единый продукт, единое направление, мы компания с определенными, вполне конкретными приоритетами. Мы занимаемся только одной сферой деятельности и благодаря этому не распыляемся.

Зато внутри банкинга спектр решений, которые мы можем предложить, максимально широк. Это ведение главной книги, наличные и безналичные платежи, расчеты, кассы как в корпорате, так и в ритейле, работа с кредитами и депозитами, драгметаллами, документооборот, факторинг, автоматизации инкассации и административно-хозяйственной деятельности банка, интеграция с различными системами денежных переводов, работа с межбанком, ценными бумагами, векселями, депозитарием, решения в сфере управленческого учета и анализа, решения в области дистанционного банковского обслуживания, различные интеграционные решения и т. д.

Так что эволюция в смежные банкингу сегменты финансового рынка идет постепенно и аккуратно — с тем, чтобы не размыть преимущества банковской специализации.

— Многие участники ИТ-рынка отмечают некоторую пассивность в этой сфере страховщиков. А ваше мнение?

— Мы сейчас присматриваемся к этой теме. Но уже ясно, что с точки зрения автоматизации российский страховой рынок — поле непаханое.

— Но вот многие ваши коллеги, представители ИТ-компаний, отмечают, что активно начали работать с НКО, МФО, рядом других сегментов финансового рынка и что именно на страховании возникает какой-то ступор. То ли российское страхование технически, технологически до сих пор находится на уровне девяностых годов, то ли сам рынок находится в некой депрессии… Ваши ощущения?

— Мне кажется, участники рынка страхования действуют несколько по инерции и пока не готовы вкладывать серьезные финансы в развитие своей ИТ-инфраструктуры. Может быть, пугает серьезность необходимых вложений. Знаете, если 20–25 лет назад средний контракт разработчика с банком примерно был эквивалентен стоимости автомобиля «Жигули», то сейчас, конечно, это совершенно иной порядок цен. Но есть и другая сторона медали: банковская практика показывает, что именно автоматизация позволяет принципиально масштабировать финансовый бизнес. Думаю, если страховщики почувствуют потенциал масштабирования своего бизнеса, то автоматически почувствуют и вкус к автоматизации.

— Почему компания названа «Инверсия»? Физики придумывали?

— Предыдущее место работы костяка того коллектива, который создавал АБС в Кредо-банке, — НИИ автоматики и приборостроения, «почтовый ящик», где мои старшие коллеги проектировали систему управления «Бураном». Единственный полет «Бурана», полностью автоматический, — к нему непосредственно причастен ряд наших сотрудников, в частности наш нынешний генеральный директор Владимир Акимов. Я пришел в этот институт совсем молодым, после университета.

Позже, когда придумывали название компании, была идея найти слово, которое было бы связано и с полетами в космос, и с самолетами, с неким реактивным, резким ускорением. Вот и получилась «Инверсия».

— Беда российского бизнеса — текучка кадров, отсутствие стабильных команд. А в ИТ-сфере, как правило, работают очень слаженные коллективы. И люди трудятся в одной компании по 10–15–20 лет. В чем секрет?

— Все эти годы мы действительно гордились тем, что у нас просто какой-то уникально низкий процент ротации сотрудников. От нас люди переходят куда-то нечасто и, как правило, остаются работать по тому же направлению — например, перейдя в банк из числа наших партнеров. И такая низкая текучка имеет место несмотря на то, что на любом «работном» портале можно убедиться: специалисты со знанием АБС, со знанием инверсионных продуктов востребованы фактически постоянно…

— В чем же секрет? Тут, по-видимому, целый ряд факторов?

— Во-первых, мы давно проповедуем идею, что для успешной работы человеку совсем не обязательно сидеть на работе «от и до», приходить и уходить по звонку. Мы не требуем от сотрудников массы какой-то отчетной макулатуры — хотя часто слышим о требованиях такого рода от людей, которые к нам приходят из других компаний. Наши сотрудники часто могут самостоятельно строить график рабочего дня, отчитываться непосредственно по результатам и, если необходимо, если возникают какие-то семейные, личные вопросы, получить время для решения своих дел.

Второй момент: нам, как ни удивительно, удалось с первых лет работы компании организовать очень качественную подготовку людей. Как правило, если человек работает полгода-год в нашей компании, он реально становиться востребованным на рынке, при этом у нас он постоянно повышает свою квалификацию. Для программистов это зачастую очень мощный мотиватор.

— То есть людей держат так долго в одной команде вовсе не сверхзарплаты?

— Не зарплаты. Понятно, что со «Сбертехом» или рядом банков, которые эксплуатируют наши программы, особенно если это банки зарубежные, по размеру зарплат мы поспорить не можем. Но, как это ни банально, есть такое понятие, как состояние морального климата в коллективе.

После того как Кредо-банк разрушился, я сам некоторое время был в раздумьях: идти в банк или уже всецело отдаться работе в «Инверсии»? В Кредо-банке я был директором департамента автоматизации и оказался в числе тех, кто создавал «Инверсию». То есть сидел на двух стульях, что называется… И вот один умный человек, бывший вице-президент Кредо-банка, сказал мне следующее: «На твоих глазах вырос гигантский банк, активно развился и потом, вследствие определенного ряда не совсем правильных шагов управления, разрушился. Были люди, которые предсказывали, предугадывали такой исход, но руководство делало неправильные шаги. Ты это видел, но поскольку твоя должность совершенно другого уровня, ты мог обсуждать это только в курилке. Пойдешь в очередной банк — опять ничего от тебя, по большому счету, зависеть не будет. А тут шанс заняться своим делом, отвечать за все самому. Развиваешься — молодец, не развиваешься — не ищи виноватых где-то на стороне».

Я подумал какое-то время — и принял решение полностью заняться «Инверсией». Да, здесь мысли все 24 часа в сутки посвящены работе, но тут мне действительно не приходится смотреть на жизнь «со стороны».

— Никогда не жалели об этом выборе?

— Не жалел. Никогда.

— А нет ли неких сомнений у команды, которая когда-то запускала «Буран», а теперь запускает «кредитную фабрику»? Не возникает ли чувства разочарования?

— По большому счету, интеллекта в АБС нужно, пожалуй, не меньше, чем в космической отрасли, чем во многих автоматизированных системах других сфер деятельности. Это творческая работа. Здесь постоянно генерируются новые идеи, постоянен процесс обучения и самообучения. Это не рутина, это творчество — постоянное, причем не оторванное от жизни, не замкнутое границами НИИ, а находящее почти мгновенное воплощение в реальной жизни.

А если говорить о таком уровне мотивации, то это как вопрос: «Что ты сделал для своей страны?» Знаете, вообще-то мы сэкономили стране огромное количество валюты за счет того, что предложили отечественное ИТ-решение всем тем сотням и тысячам банкам, которые иначе купили бы его за рубежом. Деньги остались в стране. Чем сильнее развита российская ИТ-индустрия, тем больше денег остается в стране. Так что нам есть чем гордиться.

— Кстати, как вы оцениваете ИТ-развитие российского рынка в целом?

— Высоко. Тут целый ряд причин. Во-первых, потому — это уже, что называется, притча во языцех, — что российские программисты были и остаются одними из сильнейших в мире. Ведь это выходцы из России часто организовывают крупнейшие технологичные компании за рубежом. Это российские программисты в больших количествах встречаются в известнейших компаниях-разработчиках на Западе, куда они уехали, может быть, «за лучшей долей», но тем не менее база, знания — они отсюда, из России. Так что в нашей стране в ИТ-сфере потенциал очень велик.

Другое дело, что степень ИТ-развития в разных областях нашей жизни разновеликая. Например, в нашей банковской сфере она очень высокая, вполне сравнимая с лучшими западными игроками. Интересны многие государственные проекты в сфере автоматизации. Только в последние годы у нас появилась система госуслуг, электронных школьных дневников. Да, на этом пути много бывает ошибок и недоработок. Но сам процесс автоматизации, его темпы внушают оптимизм.

Как частное лицо я сам недавно «созрел» — хочу получить универсальную электронную карту, электронно-цифровую подпись, чтобы все это на собственном примере «протестировать». А ведь совсем недавно такой уровень услуг в нашей стране казался чем-то фантастическим. Вся страна стояла в очередях в кассы, за справками и т. п. А сегодня банк в режиме автоплатежа оплачивает мою «коммуналку», более того — «коммуналку» моих родственников. Ни бабушки, ни дедушки никуда больше не ходят, все делается в автоматическом режиме. И я больше не хожу на почту получать заказное письмо со штрафами ГИБДД, просто оплачиваю их сразу через компьютер. Налоги — то же самое. По сути, мы наблюдаем эволюцию, вполне сравнимую с полетом «Бурана». Да, куда более приземленную, но, быть может, куда более полезную миллионам людей…

«Инверсия» тоже начала эволюцию своих АБС в сторону других, небанковских сервисов. Мы автоматизировали возможность для клиентов банков работать с нотариусом по части оформления залогов. Начали работать с ГИС ГМП. Планов — громадье. И линия горизонта возможностей банковских систем в связи со всей этой всеобщей ИТ-эволюцией раздвинулась на порядки.

— Итак, классическая банковская АБС стала для «Инверсии» оселком, неким стержнем, на котором все сформировалось. А что из всех этих «дополнений» стало самым сложным, интересным, новым фронтиром для вашей компании?

— Мы вместе с банками учились и многие вещи для себя переосмысливали. Для нас значительной вехой стало то, что поменялось отношение банков к бэкофисным и фронтофисным системам. Изначально была единая система, были в ней определенные виды операций, а на «бэк» и «фронт» все делилось просто на уровне прав доступа: вот этот человек делает регистрацию кредитной заявки, а этот человек может отследить ее по бухгалтерским операциям. Принцип поменялся, когда интернет широко вошел в обиход, примерно 10–15 лет назад. Поменялись сами подходы к построению системы. Теперь фронт-офисы должны были стать максимально легкими, не требовать никаких усилий для разворачивания, они должны работать под разными вэб-браузерами, они же должны работать на планшетах, на смартфонах. И вот уже фронт-офис становится похож на «личный кабинет» пользователя интернет-банкинга. Он все больше становится «клиентским», не требующим каких-то особых усилий или особого обучения фронт-сотрудника. Он теперь ближе к интернет-банку, чем к бэк-офису.

— На определенном этапе развития «Инверсия» открыла сеть филиалов по России. С чем это было связано и насколько сейчас актуально?

— Мотив простой: мы пошли за нашими клиентами в регионы. На тот момент стало не хватать возможности телекоммуникаций и регулярных командировок для полноценного общения с клиентами. Иногда надо поговорить, глядя друг другу в глаза, тыкая в схемы в блокнотах и т. п.

Наши региональные представительства наиболее активно открывались в южных регионах. Изначально это был Новочеркасск, где определенная команда вышла на нас с предложением о сотрудничестве. Позже появились филиалы в Краснодаре, Ростове-на-Дону, Пятигорске. На юге вообще мы очень активно работаем — и в России, и на сопредельных территориях. Например, центробанки Южной Осетии и Абхазии работают на нашем софте. Недавно на нас вышли крымские банки. Теперь успешно сотрудничаем и с ними. Кроме юга, у нас работают офисы в Санкт-Петербурге и Екатеринбурге.

— А с чем связано создание собственного учебного центра компании? С необходимостью постоянного повышения квалификации сотрудников, о которой вы говорили?

— Не только и не столько. В банках идет активная ротация кадров. И мы подкрепляем наши сервисы консультациями для тех людей в банках, которые прошли наши курсы. Мы учим банковских специалистов. Часто банки выходят именно с такой инициативой: не только поставьте систему, но и обучите наших работников. Мы говорим: о’кей, милости просим. Есть два варианта: обучение на базе банка либо обучение на нашей территории — кому как удобнее. Есть банки, которые предпочитают обучать сотрудников без отрыва от производства. А есть такие, которые присылают к нам на обучение целые команды.

Учебный центр «Инверсии» был создан лет пять назад, но само обучение началось еще раньше. С созданием учебного центра появились специализированные, удобные для учебы помещения. Сегодня мы можем организовать учебный процесс в расчете на очень большую аудиторию.

— До недавнего времени любой кризис и особенно связанный с этим поток новаций от регулятора айтишников, в общем-то, радовали. Многие шутили: «Пока есть ЦБ, работа у нас будет». Но вот в 2014–2015 годах мы впервые наблюдаем очередной банковский кризис, в котором уже и ИТ-рынок пребывает в довольно мрачном настроении — даже не столько из-за самих кризисных явлений, сколько из-за сокращения количества игроков на рынке. По вашим ощущениям, как повлияет нынешний банковский кризис на финансовую ИТ-сферу?

— Плохо повлияет. Боюсь, что таких ИТ-бюджетов, как прежде, по крайней мере некоторое время банки себе не смогут позволить. И это не только вопрос доходов ИТ-компаний. Это еще и вопрос темпов будущего развития, потому что любой кризис конечен и по его завершении вновь встает вопрос о развитии.

Другое дело, что при нашей структуре экономики, если нефть действительно опустилась всерьез и надолго, то эффект домино далее пройдется по всем отраслям. Как предупреждают многие политики и экономисты, нас ждут «трудные времена». Хотя в этом есть определенные плюсы. Многие специалисты на российском рынке были переоценены с точки зрения зарплат. Особенно если сравнивать с уровнем производительности труда, который у нас гораздо ниже, чем в ряде других стран. Так что в этом кризисе есть своя философия.

Я вспоминаю ситуацию в стране в конце восьмидесятых, девяностых, когда страна пребывала в преддефолтном или дефолтном состоянии. Ситуация в какой-то степени была намного критичнее и страшнее. Так что переживем! В конце концов, не в последний раз. Но каждый человек, каждая компания должны для себя выстроить стратегию этого «переживания кризиса». Мы понимаем, что у нас замедлятся темпы роста. Но работа по старым контрактам не прекращается. Постоянно идут какие-то доработки, расширение возможностей продуктов. То есть работы много, и мы понимаем, на чем сосредоточим усилия. У нас людей всегда, что называется, было на уровне «чуть-чуть не хватает». Все были загружены на все сто. Во всех предыдущих кризисах мы ни разу не проводили никакого сокращения. Мало того, иногда даже прирастали специалистами из других компаний. Сейчас, если у нас замедлятся темпы прироста, мы сосредоточим людей на повышении качества того, что есть. Есть также идеи создания интерактивных обучающих продуктов для наших систем. Так что в этом плане кризис — уникальный шанс сосредоточиться на качестве продукта.

— Скажите, на ваш взгляд, слияния ИТ-компаний теоретически возможны?

— Поглощения возможны, как бы это ни называлось. По нашей оценке, сейчас несколько компаний нашего профиля испытывают серьезные проблемы с финансированием. Малое количество клиентов и высокая конкуренция в этом секторе не дают им возможности активно развиваться и успевать модернизировать программные комплексы. У нас банально есть статистика по переходам с разных систем за последние несколько лет на наши продукты — тенденции заметны.

А вот насчет именно слияния — вряд ли. Думаю, что возможно более активное партнерство компаний, которые занимают несколько отличающиеся ниши. Слияние — это ведь в какой-то степени отказ от одного из превалирующих направлений. Тут встает вопрос о творческих амбициях людей, которые вложили в это десятки лет труда. Те же самые программисты — зачастую им далеко не все равно, где и что программировать. По крайней мере, в «Инверсии» удалось создать устойчивое ощущение гордости людей за то, что они делают. Они именно гордятся программой. Я, в частности, отвечаю в компании за продажи как таковые. Любопытно наблюдать за реакцией слушателей. На презентациях иногда возникает особая какая-то атмосфера: как будто воздух озонируется. Наши люди рассказывают о продукте, а у них голос звенит от восторга. Особенно когда банковские специалисты говорят нам: «О, это здорово, спасибо!» Это самое большое удовольствие разработчика — увидеть радость пользователя.

— Давайте попробуем оставить за скобками нашего разговора нынешние кризисы и рукотворные проблемы. Если представить, что трудности позади — в какую сторону банковская автоматизация может пойти?

— Думаю, возможно то, о чем мы уже говорили: эволюция фронт-офиса в сторону ДБО. В конце концов, если клиент все может сделать через инструменты ДБО, то почему бы сотруднику банковского фронт-офиса не пойти этим же путем? И тогда фронт-офис становится столь же мобильным, как и клиентское ДБО. Банковский клерк может работать с клиентом через ноутбук, планшет, телефон. Прийти в офис клиента. Сидеть в кафе с клиентом. И это открывает принципиально новые возможности маневра для банка. Банки без офисов, банки с мобильными офисами, банки, сочетающие классические сети с мобильным обслуживанием. Обучение сотрудников фронт-офиса становится принципиально более простым. Возможность усиливать консультационную составляющую в работе с клиентами увеличивается.

— Я нечто подобное видел в Стокгольме, в Nordea. Там офисы — это скорее консультационные центры, а сотрудники выполняют для клиентов операции, которые те могли бы провести сами, но предпочитают обслуживание, что называется, «в ручном режиме».

— Да, в итоге лояльность к банку со стороны клиентов растет. Банковский клерк воспринимается уже не как «операционист» или «кассир», а как «советчик»… Идем далее — это влияет на эволюцию бэк-офисов, подталкивает к тому, чтобы настраивать более персонифицированные продукты и сервисы.

Это означает, что я как клиент получаю все новые возможности для управления деньгами, а значит, диверсифицирую свою финансовую деятельность, вольно или невольно. Это выгодно клиенту, это выгодно банку. Оба экономят время, более успешно распоряжаются своими средствами, диверсифицируют финансовые риски и т. д.

— Лично вы как управляете своими деньгами?

— У нас в компании такой принцип: мы работаем с теми банками, которые являются нашими клиентами. В частности, в банках-клиентах мы ведем расчетно-кассовое обслуживание. Лично мне очень нравится банк «Тинькофф», я пользуюсь его услугами. Правда, я не классический его клиент, не заемщик, я там со счетом и вкладами.

— Чем этот банк вам нравится?

— Во-первых, тем, что он наш клиент (улыбается). А благодаря тому, что я пользуюсь его сервисами, я в какой-то степени могу отследить и качество наших продуктов, обеспечиваю, так сказать, обратную связь. Если я по какой-то причине пойму, что происходят какие-то задержки по платежам или еще что-то, я в первую очередь буду разбираться в нашей «кухне». Это ведь банк с колоссальными объемами — несколько миллионов транзакций в день, и все это в режиме онлайн. Кроме того, как, наверное, уже понятно, мне интересен эксперимент с форматом работы банка без офисов.

Кроме банковских депозитов есть некоторые вложения в недвижимость. В целом с точки зрения принципов вложения денег я консерватор. Поэтому мне было не очень приятно и дико видеть, как в конце 2014 года люди бросались покупать все подряд, тащили домой пять микроволновок, в панике снимали вклады и конвертировали их в другую валюту. Спокойнее относиться к деньгам, не принимать решений под влиянием эмоций, диверсифицировать вложения в разные инструменты и разные валюты — казалось бы, это азы, но нет… К сожалению, у нас до сих пор доминирует какая-то совершенно дикая финансовая безграмотность.

Мне больше импонирует, когда люди начинают воспринимать деньги как инструменты иных инстинктов и желаний. Вот, например, один мой друг-бизнесмен — кстати, далеко не олигарх — каждый месяц направляет приличную сумму на благотворительность. Он не публикует это в прессе — просто это некое благое дело, которое ему улучшает жизнь, самоощущение, повышает самоуважение… На мой взгляд, оптимальные отношения человека с деньгами — когда в целом тылы уже нормально обеспечены, лишнего человеку не надо, и ты не заботишься о каком-то приумножении богатства, а просто банально живешь так, как тебе нравится.

— А чем вы живете помимо работы?

— Я любитель путешествовать. И в этом плане бесконечно доволен своей работой: она мне позволила Россию повидать. Я был, наверное, примерно в 150 российских городах. И везде старался найти хотя бы несколько часов для того, чтобы пройтись по городу, какие-то интересные места увидеть. Это еще и определенный допинг — возможность почувствовать, чем и как живут люди за пределами Москвы. По-разному живут, кстати. И это многообразие внушает оптимизм — на разности потенциалов, как известно, возникает движение.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 24 августа 2015 > № 1465703 Олег Кузьмин

Расцвет финтеха в Китае

Пока российский рынок финансовых технологий только разворачивается, в Китае мобильными финансовыми сервисами пользуются сотни миллионов клиентов. Неэффективность традиционной банковской системы в Поднебесной стимулирует разработку финансовых онлайн-сервисов, пишет Bloomberg. // Александр Шерман, Bankir.Ru

Финансовые инновации развиваются по всему миру, но Китай — то место, где цифровые банкинг, инвестиции и кредитование уже стали привычными. Технологические компании, вооруженные мобильными финансовыми приложениями, успешно конкурируют с банками и иными финансовыми посредниками на огромном рынке — 1,3 млрд потребителей и $7,8 трлн вкладов. Среди цифровых кошельков лидируют приложения WeChat (называемое в Китае Weixin), Alipay и Baidu.

Традиционный банкинг в Китае неповоротлив и неэффективен, что создает широкие возможности для технологических компаний, пишет Bloomberg. Огромные государственные банки, конечно, занимаются кредитованием потребителей и частного бизнеса, но они, как правило, предпочитают кредитовать государственные предприятия, которые могут предоставить правительственные гарантии. Частным лицам государственные банки предлагают слишком низкий процент по депозитам, делая более привлекательными онлайн-фонды и финансовые продукты с более высокими процентами.

Китайский банкинг настолько недружественен к физическим лицам, что те предпочитают банковским чекам бумажники, набитые банкнотами по 100 юаней (самый крупный номинал банкноты). Дункан Кларк, бывший инвестиционный банкир из Morgan Stanley, открывший в Пекине технологическую консалтинговую фирму, считает, что именно неэффективность китайских банков, находящихся в госсобственности, и объясняет рост популярности инноваций, приходящих из частного сектора.

Всего в Китае зарегистрировано более 390 млн пользователей мобильного банкинга. Это больше, чем население США, и, согласно исследованию Accenture, это число составляет 40% от мирового количества пользователей мобильного банкинга. Компании же, обслуживающие онлайн-платежи, привлекают еще больше людей. Так, Alipay в июле отчиталась о клиентской базе в 400 млн человек, активно использовавших платежную систему на своих компьютерах и мобильных устройствах, и об обороте $778 млрд обработанных платежей за прошедший финансовый год.

Западные финансовые институты пытаются понять, как китайским разработчикам удается создавать экосистемы, позволяющие привлекать все новых пользователей. Tencent, Alibaba и другие провайдеры финансовых услуг предоставляют их в таких масштабах, о которых за пределами Китая остается только мечтать.

Принадлежащий Tencent мессенджер QQ насчитывает больше 815 млн активных пользователей ежемесячно. Tencent утверждает, что из них более 100 млн связали свои банковские карты с электронным кошельком QQ и платежными сервисами Weixin. Для сравнения: PayPal говорит о 165 млн активных пользователей по итогам последнего квартала.

Объем интернет-p2p-кредитования в Китае, согласно данным британского инвестиционного банка Liberum Capital, за последний год составил $32,5 млрд, что почти в четыре раза больше, чем во всем остальном мире.

Однако традиционные банки не собираются сдаваться и пытаются развивать свои онлайн-проекты. Так, например, крупнейший мировой кредитный банк по сумме активов Industrial & Commercial Bank of China (ICBC) в 2014 году запустил электронную торговую площадку для продажи банковских продуктов, а также украшений, электроники и других потребительских товаров. Доступ к площадке возможен и с помощью мобильного приложения. Сейчас площадка ICBC на третьем месте по продажам в Китае после принадлежащей Alibaba платформы Tmall и сайта JD.com. Для достижения оборота 10 млрд юаней площадке ICBC понадобилось всего 204 дня. В среднем для достижения такого оборота среднестатистическому стартапу в сфере электронной коммерции требуется около семи лет.

Возможно, совсем скоро китайским пользователям вообще не нужно будет посещать стационарные отделения банков, даже для открытия счета, в этом случае личное присутствие пока обязательно. Для создания системы онлайн-идентификации клиентов аффилированная с Alibaba компания Zhejiang Ant Small & Micro Financial Services Group объединилась с стартапом под названием Megvii. Для нового сервиса будет использована библиотека фотографий китайского Министерства общественной безопасности, содержащая около 1,3 млрд изображений.

В чем же причина столько стремительного развития китайского финтеха, не считая неповоротливости государственного банковского сектора? Вероятно, многие из представленных нововведений стали возможными не в последнюю очередь благодаря тому, что китайские регуляторы оказались открыты для инноваций — ведь электронный банкинг оставляет цифровой след, которого не остается при использовании наличных денег. Это помогает китайскому правительству получать более точное видение экономической активности.

Китай > Финансы, банки > bankir.ru, 24 августа 2015 > № 1465702

Почему банки переплачивают за хранилище данных?

Юлия Амириди

По самым грубым оценкам на топ-50 российских банков приходится больше 100 хранилищ данных (ХД). Экстенсивный рост этого сегмента банковской автоматизации продолжается даже на фоне сокращения ИТ-бюджетов. Почему ситуация всех устраивает, кто возьмется ее исправить и что может дать банку единое ХД?

Вспомнилось, как 14 лет назад мне довелось представлять на ИТ-конференции ныне забытый аналитический банковский центр Banklist.ru, построенный на базе хранилища данных (ХД). Комментируя выступление, ведущая конференции, возглавлявшая в ту пору представительство крупнейшего поставщика ХД, заметила, что прошло уже немало времени с тех пор, как ее компания знакомит российские банки с технологией хранилищ данных, а информация по-прежнему остается востребованной.

Сегодня все иначе. Честно, не хочется в энный раз перечислять аргументы в пользу создания единого источника корпоративной правды — базиса для выпуска всей банковской отчетности. Бессмысленное занятие, когда чуть не в каждом втором банке в топ-50 эксплуатируется от двух до пяти хранилищ данных — «самописных», разработанных на заказ и приобретенных у западных и отечественных вендоров: в бухгалтерии, в финансовом департаменте, в службе рисков, в розничном блоке и т. д. Как говорится в пословице: было пусто, стало густо.

Почему развитие ХД в банках идет экстенсивным путем? По моим наблюдениям, доминируют две причины. Во-первых, ответственность за качество отчетности, полученной из ХД, является персональной. Чтобы доверять цифрам, руководители стремятся держать в своих руках данные для расчетов вместе с их источником — хранилищем данных. Во-вторых, у подразделения, инициировавшего создание ХД, мотивация делиться внутри банка своими наработками отсутствует во многом потому, что новые пользователи не разделят с «хозяином» системы понесенные на проект расходы.

Правда, существуют и другие представления о месте и роли ХД в кредитной организации. Например, распространено мнение, что хранилище данных должно быть инструментом только финансового департамента, а другие службы свои задачи могут решить менее затратными средствами. Часто такая позиция приводит к выращиванию внутри бизнес-подразделений, отделов отчетности и бухгалтерии скрытых мини-отделов автоматизации, которые разрабатывают собственные узкоспециализированные ХД «для внутреннего употребления». Как следствие, возникают новые источники данных для подготовки отдельных видов отчетности, зачастую более полные по сравнению с ХД финансового департамента. В них вручную заносится специфическая информация, которую невозможно получить из других ИТ-систем. Происходит невольное утаивание данных от других служб банка, появляются расхождения между управленческой отчетностью и внутренними отчетами подразделений. Конфликты и взаимные обвинения укрепляют недоверие к данным и еще больше стимулируют развитие «карманной» автоматизации.

Что может дать банку единое хранилище, оснащенное полным набором прикладной функциональности для управления эффективностью бизнеса и подготовки отчетности? На примере проектной практики Intersoft Lab берусь утверждать, что объективно многое:

Директору по стратегическому развитию — планирование и контроль KPI.

Руководителю розничного блока — оценку прибыльности и рентабельности банковских продуктов, клиентов и каналов сбыта.

Руководителю корпоративного блока — анализ доходности и эффективности клиентов.

Операционному директору — функционально-стоимостной анализ и оптимизацию бизнес-процессов.

Финансовому директору — бюджетирование и управленческую отчетность по банку, филиалам и подразделениям.

Директору по маркетингу — оценку эффективности продуктовой политики, ценообразования, затрат на маркетинг.

Главному бухгалтеру — обязательную отчетность, подготовку налоговых деклараций и отчетность по МСФО.

Современное ХД шагнуло далеко за пределы финансовых департаментов и банковских бухгалтерий, реализующих преимущественно функции контроля за доходами и расходами, ликвидностью и соблюдения требований законодательства. Сегодня его потенциал направлен на поддержку развития банковского бизнеса: разработку конкурентоспособной продуктовой линейки, тонкое управление тарифной (процентной) политикой, формирование индивидуальных предложений для корпоративных клиентов, адекватную оценку инвестиций в маркетинг, оптимизацию розничной сети и бизнес-процессов, выявление скрытых возможностей для улучшения финансовых показателей и построение эффективной системы мотивации подразделений, генерирующих прибыль. ХД становится востребованным практически всеми подразделениями банка.

Возможно, пришло время решить проблемы локальной ответственности за общебанковский проект и переломить ситуацию, когда создание единого ХД, стоимость которого ниже совокупных расходов на разработку и эксплуатацию нескольких (2, 3 или 5?) специализированных хранилищ (витрин) подразделений, тормозится из-за отсутствия внутреннего заказчика, готового полностью взять на себя его финансирование? В последние месяцы регулярно сталкиваюсь с ситуацией, когда директора по развитию бизнеса, руководители розничных блоков и корпоративных бизнес-направлений, которым ХД может указать прямую дорогу к удержанию приемлемого уровня прибыли, отмечают, что не готовы выступить драйвером его создания из-за слишком больших расходов. Традиционные заказчики — финансовые директора и главные бухгалтеры, чьи подразделения не приносят доходов в бюджет банка, в текущих условиях получают ограниченное финансирование. Роль ИТ-службы, как правило, сводится к консультированию ключевого заказчика по техническим вопросам.

Думается, что здесь и кроется корень зла. Пока ХД рассматривали как систему уровня подразделения, сложившийся подход в разделении ответственности и обосновании проектного бюджета был оправдан. Но ситуация изменилась. Хранилищу данных масштаба банка необходим единый заказчик, не озабоченный решением частных задач, равный партнер всех подразделений, способный представлять их интересы и формировать приоритеты проекта, объективно учитывая потребности всех сторон. Департаменты ИТ выполняют эту роль в отношении большинства ИТ-систем в банках, почему ХД должно быть исключением? Что касается коллективного финансирования единого хранилища, то этот вопрос можно решить, применив аллокации проектных расходов на подразделения-потребителей ХД с учетом степени его использования.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 24 августа 2015 > № 1465701

Виктор Достов: «Регуляторы взяли путь на легализацию криптовалюты»

О биткоинах, как платежных инструментах, нефинансовые проекты с использованием НСПК и особенностях развития электронной коммерции в России рассказал председатель совета ассоциации «Электронные деньги» Виктор Достов. // Наталия Трушина, Bankir.Ru

— Не так давно сайт «Цукерберг позвонит» чуть не попал в реестр запрещенных сайтов из-за публикации о биткоинах. Борьба регуляторов с криптовалютами (инициатива Минфина в России и аналогичные действия регуляторов в Китае) связаны с опасением, что биткоины станут использоваться для отмывания денег. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Ситуация здесь довольно простая. Биткоин весьма необычно реализован технически, поэтому криптовалюта периодически привлекает к себе интерес как простых наблюдателей, так и пользователей и, конечно же, регуляторов. Когда биткоин только появился и стал использоваться как средство платежа, многие опасались, в том числе, и возможного его криминального использования. Но шло время, к криптовалюте внимательно присмотрелись специалисты, и стало понятно, что большого количества новых, ранее нереализованных возможностей для отмывания денег или других правонарушений биткоин в себе не несет. В результате сейчас мы видим, что система регулирования обращения биткоинов в большинстве стран мира идет в одну сторону — к постепенному признанию, к легализации операций с их использованием.

Например, власти в Германии официально разрешили принимать биткоины к оплате товаров и услуг. В конце 2014 года в США, в штате Нью-Йорк разработана лицензия для организаций в секторе криптовалют: пожалуй, первое специализированное регулирование такого рода.

— Другими словами, в мире сегодня наблюдаются разнонаправленные тенденции, верно? Монетарные власти одних стран очень осторожно относятся к биткоинам, других — наоборот, готовы регулировать свободный оборот этой критовалюты. В Испании каталонская компания Bitchain заявила о планах создать самую крупную сеть биткоин-банкоматов. Эксперты совершенно свободно рассуждают о том, будут ли центральные банки в будущем использовать биткоины наряду с другими валютами для создания резервов или нет, и т. д.

— Я как раз хочу подчеркнуть, что на мировом уровне тенденция к регулированию криптовалют достаточно однонаправленная. Если проанализировать действия властей большинства стран, то легко сделать вывод, что регуляторы в целом взяли путь на легализацию криптовалюты, готовы рассматривать ее как платежных инструмент. Запретительных решений по биткоинам все меньше, а интереса и возможностей для их применения все больше.

— Изменится ли со временем отношение к биткоинам? Смогут банки в России принимать оплату за что-то в биткоинах или нет?

— В июле 2015 года вышло новое руководство FATF по криптовалютам. Там, в частности, упомянуто, что биткоин сам по себе не является криминальным инструментом. Вообще, сам факт его существования не является основанием для запрета. В руководстве описаны определенные риски, но рекомендаций на однозначное запрещение биткоинов нет. Я думаю, что документы такого уровня говорят о наступлении некого важного этапа в развитии обращения криптовалют. Мы вступаем в период, когда биткоин во всем мире постепенно будет инкорпорирован в законодательство как платежный инструмент. И, на мой взгляд, это правильный вектор развития, именно так и нужно действовать дальше.

— Что важно знать сегодня о биткоинах банкам?

— Здесь нет никакого специфического знания. Банки прекрасно умеют работать с деньгами. Они хорошо обращаются с самыми разными платежными инструментами: с драгоценными металлами, ценными бумагами и т. д. Биткоин — это комбинация, платежный инструмент, представляющий нечто среднее между деньгами и немонетарными средствами. Банкам нужно просто знать, что есть такой платежный инструмент, что он собой представляет, а также то, что его особенностью является более нестабильный курс по сравнению с другими валютами. Эта тема обсуждается довольно активно, но рынок биткоинов очень маленький. Объем денежной массы в биткоинах ограничен, аудитория у них очень невелика. Поэтому здесь явно нет того эффекта масштаба, который необходим банкирам. И пока не найден способ сделать этот рынок большим, то есть реально увеличить базу пользователей, он вряд ли будет интересен банкам.

https://ssl.gstatic.com/ui/v1/icons/mail/images/cleardot.gifТем временем система децентрализованной, доверенной передачи информации, на которой построен биткоин и его аналоги, представляет куда больший интерес. Некоторые банки за рубежом уже начинают внедрять эти технологии, чтобы снизить издержки на трансграничные операции. Вероятно, здесь и лежит наибольший потенциал. Но чтобы его реализовать, необходимо пропорциональное регулирование и готовность рынка.

— Что на самом деле сегодня происходит на платежном рынке России? Каковы первые результаты функционирования НСПК? Что изменилось? В своем интервью для портала «Ребанкинг.ру» вы говорили, что реализация проекта такого значения дает новые возможности для государственно-частного партнерства в сфере платежных сервисов. Каким может быть это сотрудничество?

— Вариантов такого сотрудничества может быть масса. Важно не просто то, что создана российская система платежных карт и что будет выпускаться национальная карта «Мир». Эта часть проекта мне кажется, скорее, политическим шагом. Но по-настоящему интересно то, что появляется некий национальный центр, к которому будут подключены все банки страны. На технологической основе НСПК можно сделать множество интересных проектов, причем не только чисто финансовых. Можно запустить систему мгновенного клиринга, банковских переводов, создать различные идентификационные конструкции, организовать универсальный банковский центр.

— Вы сейчас говорите о конкретных инициативах или это просто добрые пожелания?

— Я не знаю, потому что НСПК живет своей жизнью. В настоящий момент перед группой разработчиков стоит конкретная задача: запустить национальную карту «Мир» так, чтобы она хорошо работала. В процессе запуска НСПК, насколько мне известно, возникли сложности. Система пока работает не очень стабильно — неизбежная издержка очень сжатых сроков внедрения. Поэтому создатели НСПК сейчас ответственны за приведение в порядок того, что уже удалось реализовать. А вот когда система будет отлажена, уверен, что они будут думать о том, как жить дальше.

— Как вы видите развитие интернет-эквайринга в России? Есть мнение, что в условиях кризисной экономики это один из каналов получение дополнительной прибыли для банков. Дайте свою оценку состояния дел в этой сфере в России сегодня.

— Интернет-эквайринг в нашей стране - это быстрорастущий сегмент. Число расчетов через «мировую паутину» постоянно увеличивается. Здесь мы имеем дело со вполне понятным рынком.

На нем функционирует довольно много игроков: они зарабатывают небольшие, но вполне стабильные деньги. Рынок интернет-эквайринга будет расти, но нельзя сказать, что в этой сфере в России будут вращаться какие-то безумные деньги.

— На пресс-конференции по итогам второго квартала 2015 года глава ВТБ24 Михаил Задорнов сообщил, что в ближайшее время аналитики этого госбанка ожидают всплеска интереса к сервисам электронной коммерции со стороны потребителей услуг. Отчасти это связано с таким явлением, как снижение внешнего туризма, когда люди компенсируют невыезд за границу покупками через интернет-магазины, отчасти — с желанием сэкономить, влиянием экономического кризиса и т. д. Кроме того, на российский рынок постепенно выходят крупнейшие мировые игроки интернет-коммерции, такие, как китайская компания Alibaba Group, например. Вы, насколько я понимаю, не совсем согласны с аналитикой от банкиров, верно?

— Я согласен с выводами ВТБ24 в том, что рынок интернет-эквайринга и электронной коммерции в России действительно будет расти. Но нужно понимать, что в абсолютных цифрах он все равно будет маленьким. Много ли покупают посредством банковских карт в интернете ваши друзья и знакомые? Много ли вы делаете покупок таким образом?

Выход на российский рынок зарубежных гигантов электронной коммерции погоды не сделает. Нужно понимать, что интернет-эквайринг устроен так, что к российским эквайерам подключаются только отечественные производители. Действует запрет на так называемый кросс-бординг. Если головной офис какого-то крупного интернет-магазина находится в Китае, то и расплачиваться любой его клиент будет через китайского эквайера.

Если анализировать процессы, происходящие на рынке эквайринга, то можно сделать два вывода. Во-первых, рынок эквайринга в России действительно растет. Во-вторых, по своим абсолютным объемам он остается небольшим и, скорее всего, так и будет дальше. Речь идет о долговременной тенденции. Никаких «эффектов низкой базы» здесь не наблюдается. Влияние экономического кризиса тоже не такое сильное. Интернет-торговля поступательно развивается вот уже несколько лет. Картами люди пользуются все больше и больше. И рост здесь будет связан с увеличением количества держателей пластиковых карт в стране, ростом доступности интернета и т. д. Кризис повлиял на электронную коммерцию не статистически. Он повлиял на ритейловый рынок в целом. В ожиданиях аналитиков есть очевидный расчет: рынок e-commerce — прекрасный сегмент с большим потенциалом в нашей стране. Но денег там не так много, как хотелось бы.

— Каковы основные плюсы и минусы электронных денег сегодня, по-вашему?

— Главный плюс заключается в том, что это очень удобный инструмент. Минус, что при обращении с электронными деньгами пользователю нужно сделать один дополнительный шаг, которого нет в других форматах оборота средств. Сначала деньги нужно где-то разместить, положить их в какой-то электронный кошелек, а потом только можно будет их потратить. Добавляется один дополнительный шаг при обращении с деньгами. Вот и все.

— Готовятся ли какие-то интересные законодательные инициативы в сфере электронных денег сегодня?

— В России пока ничего нового в этой области не происходит. А вот в Европе вскоре будет принята вторая платежная директива. Она уравнивает в правах платежных операторов электронных денег и классические банки, улучшает конкуренцию на рынке. Принятие такого нормативного акта можно назвать положительным примером для других стран, но подействует ли он на Россию, я не знаю.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 20 августа 2015 > № 1462741 Виктор Достов

В рейтинге самых стабильных банков мира, подготовленном информагентством «Bloomberg», финский банк «Osuuspankki» («OP») занял восьмое место. Концерн «OP» стал единственным европейским банком, который попал в первую десятку. В рейтинге учитывались такие показатели, как доходность капиталов, инвестиционные риски, потери по кредитам и эффективность. Ликвидность банка является одной из самых низких среди попавших в рейтинг финансовых институтов.

Новости «ЮЛЕ», 03.08.2015

Финляндия > Финансы, банки > ved.gov.ru, 18 августа 2015 > № 1469990

Андрей Гойлов: «Мы — за максимально клиентоориентированный сервис»

О ситуации на рынке микрофинансирования, о перспективах работы на нем, о том, как сегодня лучше организовать бизнес по выдаче микрозаймов в режиме онлайн Bankir.Ru рассказал генеральный директор компании SmartCredit Андрей Гойлов. // Жаннат Идрисова, Bankir.Ru

По данным агентства «Эксперт РА», рынок микрофинансирования в России вырос в 2014 году на 40%, притом что в целом кредитное доверие населения снизилось. Вывод: сегодня граждане особенно заинтересованы в краткосрочных займах. По прогнозам аналитиков, рынок микрофинансирования продолжит позитивную динамику, и до конца 2017 года ожидаемый рост портфеля МФО составит 150 млрд рублей (сегодня эта цифра — 47 млрд рублей).

Отметим, что около полутора лет назад, благодаря большему проникновению в жизнь россиян смартфонов, интернета, микрофинансирование начало успешно завоевывать онлайн-пространство, стали появляться компании, оказывающие услуги через Сеть. И эту тенденцию не переломило даже возникновение экономической напряженности.

Компания SmartCredit, которая специализируется на выдаче микрозаймов в режиме онлайн,— новичок рынка. И у Андрея Гойлова мы в первую очередь спросили, почему он с командой решил рискнуть, запуская проект, ведь если в отрасли все очень неплохо, то конкуренция довольно высока.

— Мы в первую очередь все тщательно проанализировали,— сказал он.— Увидели потенциальные возможности для становления и роста. У нас есть опыт развития финансового сервиса, это другая отрасль, но аналогия наблюдается. Мы понимаем, как с этим работать, учитываем, конечно, примеры работающих на рынке компаний. Мы определились с технологией и уверены, что, используя ее, можем добиться хороших результатов.

Да, мы запускаемся в непростой экономической ситуации, и она нам на пользу. Банки стали больше контролировать риски, соответственно, чаще отказывать гражданам в кредитах. Мы контролируем риски не меньше, чем кредитные организации, но мы более лояльны к клиентам, потому что у нас меньшие суммы, сроки, выше ставка. Наш процентный доход позволяет нам принять на себя больше риска. За счет этого мы рассчитываем на больший рост, чем в период экономической стабильности. Конкуренция, на первый взгляд, высока, однако мы провели исследование и поняли, что немногие игроки рынка предлагают действительно качественный пакет услуг. Ну и мы просто уверены в своих силах.

— Настолько уверены, что сможете сказать мне, когда намереваетесь получить премию «Финансовая элита России» в категории «Лучшие МФО»?

— Неожиданный вопрос (улыбается).

— Понимаю, но вы же российский предприниматель, сможете выкрутиться.

— Хорошо. На следующий год. По крайней мере претендовать будем, это точно.

— Отлично. В таком случае расскажите, на чем основан ваш оптимизм, что вы предложите россиянам, уже достаточно искушенным в части микрозаймов.

— Компания SmartCredit будет осуществлять микрокредитование граждан по всей России в режиме онлайн. Семь дней неделю, 24 часа в сутки. На то, чтобы оформить заем, у вас уйдет пять минут.

— Вот так прямо и пять?

— Не сомневайтесь. Согласитесь, это очень удобно. Вот ситуация: сидит молодой человек с девушкой в кафе, пришло время расплатиться, и вдруг конфуз: наличности у него нет, а на карте денег не хватает… Что делать? Если у него при себе смартфон или другой гаджет (а сегодня трудно представить иное положение дела), он может обратиться за помощью к нам. Повторяю: несколько минут — и деньги у вас. Во-первых, мы все делаем быстро. Во-вторых, мы придерживаемся принципов максимальной прозрачности. История про то, что где-то что-то мелким шрифтом написали, утаили, скрыли, а потом выставили комиссию, точно не про нас. В-третьих, мы обеспечим сервис, максимально ориентированный на клиента. Обратившемуся гарантирована информационная поддержка, так же — семь дней в неделю, 24 часа в сутки. Наш консультант ответит на все абсолютно вопросы, обстоятельно расскажет об условиях получения займа.

— Консультант расскажет клиентам, а вы откройте все детали нам. Вот, например, Иван Иванович Иванов решил оформить у вас заем. Что ему нужно для этого сделать?

— Зайти на наш портал www.smartcredit.ru со стационарного компьютера либо со смартфона, планшета. Наш сайт, кстати, выстроен очень профессионально, высокотехнологично, отличается хорошим дизайном, который качественно смотрится не только на большом мониторе, но и на миниатюрном. Так вот, Иван Иванович вносит свои данные в анкету, которую заполнить очень легко. Нужно вписать фамилию, имя, отчество, паспортные данные, номер телефона для связи.

А потом он ответит на несколько вопросов, которые помогут определить его качество как заемщика, исключить случай мошенничества. Иван Иванович должен рассказать, есть ли у него кредитная история, открытые или закрытые займы, в том числе ипотечные, имеются ли кредитные карты и так далее.

Вся эта информация у нас есть (мы получаем ее, как только человек ввел фамилию), и главное, чтобы данные Иванова с ней совпали. Проверка производится автоматически. Потом звоним потенциальному клиенту — это дополнительный метод контроля, способ убедиться, что под маской Иванова не скрывается его сосед Сидоров. Просим Ивана Ивановича прислать нам SMS-сообщением кодовое слово, например девичью фамилию матери.

Система многокомпонентная, решение принимается на основании ответов и рекомендаций. Но если человек знает о себе все и у него нет проблем в виде долгов другим кредиторам, деньги он получит в считанные минуты. На банковскую карту или через систему электронных платежей, как ему удобно.

К слову, мы тестировали предварительно программу на большой группе респондентов (300 человек). Сложности испытали 3–5% от общего числа. Эти проблемы в основном были связаны с тем, что человек изначально невнимательно отнесся к заявке.

Что касается займа, то он оформляется на срок от семи до 30 дней, от суммы 1000 рублей, при этом возможно досрочное погашение, что называется день в день. В таких случаях мы не начисляем проценты.

— А кто не может рассчитывать на ваше доверие, соответственно, на вашу помощь? Кому по итогам заполнения анкеты и проверки не дадите денег?

— В первую очередь будем бороться с разными видами мошенников, коих немало на этом рынке, курсирующих от банков к МФО и обратно. Также любой потенциальный клиент должен взвешенно подходить к своей кредитной нагрузке, если она явно чрезмерная, то, к сожалению, и мы вынуждены будем отказать, но для надежных заемщиков наш сервис всегда открыт, мы готовы помочь им в любой момент

— Вернемся к Ивану Ивановичу. Какова будет цена займа для него, иными словами, какая у вас процентная ставка?

— При первичном займе она составит 1,7%, при повторном — 1,4%. Подчеркну, что средняя ставка по рынку — 2%. Но мы способны сделать выгодное предложение, поскольку располагаем первоначальным капиталом, собственными средствами, которые обходятся нам дешевле. Поэтому можем стартовать с такой щадящей ставкой. Второй момент — мы пока не имеем именно нашей статистики по просрочке, то есть не знаем нашей цены риска, потому исходим из ставки чуть ниже. И, конечно, ориентируемся на тех лидеров, которые есть на текущий момент.

— Поговорим о просрочке, случаи которой неизбежны. Какие будут применяться санкции к должникам?

— Этот вопрос тщательно прорабатываем. Планируем предлагать продление займа на тех условиях, которые, может быть, более выгодны. Плюс будем прибегать к взиманию. Сначала будем делать это своими силами, а далее планируем передавать просроченную задолженность в коллекторские агентства. Причем рассматриваем два варианта, как договор цессии, так и агентскую модель. Будем смотреть, что из этого будет получаться. Предложений на рынке много, есть некоторые укрупнения, это позволит улучшить показатели возврата.

— Что касается штрафа за просрочку, насколько это будет страшно для клиента?

— Сразу скажу, что при пролонгации займа (а ее можно делать до семи раз) такое наказание клиенту не грозит. В противном случае штраф будет начисляться исходя из ставки 2% за каждый день просрочки. Мы, опять же, сверялись с рынком на этот счет, там положение дел можно охарактеризовать выражением «кто во что горазд». Все исходят из собственной оценки риска, некоторой статистики по возврату и опыту работы с коллекторскими агентствами. Да, есть 20% годовых — это санкции, предусмотренные законодательством, законом о розничном потребительском кредитовании. А штрафную ставку все приводят абсолютно разную, она может доходить и до 3%.

— Признайтесь: опасаетесь невозврата?

— Признаюсь: опасаюсь (смеется). Но мы привлекаем внешние компании, хоть и молодые, но высокотехнологичные, которые умеют работать с рисками. У них целый штат кредитных аналитиков, разрабатывающих определенные модели, определяющих процент пропуска заявок. На текущий момент у нас планируемый процент конверсии, пропуска заявок — 35%. То есть из 100 заявок 35 мы будем пропускать. Какой по ним будет процент просрочки, пока непонятно. Будем смотреть.

— Какие цели, планы по показателям вы перед собой поставили?

— Цель у нас следующая — по итогам двух лет выйти на 100 тыс. заявок в месяц. Это для рынка реально, и, думаю, мы займем свое место. Работать планируем со всей Россией, без ограничений.

— И напоследок: почему все-таки Иван Иванович должен к вам прийти?

— Потому что нам небезразличны его проблемы. Если он к нам обратился, значит ему это действительно необходимо. Может, зарплату задерживают, может, лимит по кредитке вышел, а мы можем помочь здесь и сейчас. Мы станем для человека дополнительными деньгами. И свое внимание мы подтверждаем, повторю, хорошей информационной поддержкой. Расскажу о таком случае: я однажды ради интереса зашел на сайт одной подобной компании, написал заявку, а потом от нее отказался. И мне никто не позвонил, не написал, не поинтересовался, что случилось. Это меня удивило.

— У себя вы подобное исключаете?

— Исключаем. У нас ни один случай не останется нерассмотренным.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 18 августа 2015 > № 1460589 Андрей Гойлов

Яков Новиков: «Лучше всего с клиентами работают счастливые сотрудники»

В чем ценность работников без опыта, как наказывать за ошибки, в чем плюсы посылки сотрудников «на картошку» и о других нестандартных решениях в работе с персоналом рассказал управляющий директор Модульбанка Яков Новиков. // Марина Сипатова, Bankir.Ru

Непрофессионалы для фронтслужбы

— Яков, вы решили нанимать в проект людей без опыта работы в банковской сфере — нестандартное решение. Почему вы решили поступать таким образом?

— Начну издалека. Еще работая в Сбербанке, мы проводили массу исследований об удовлетворенности клиентов сервисами, которые им предоставляют банки. Если смотреть по 100-балльной шкале, то оказалось, что лучшие банки показывают 75 баллов, средний показатель по всем банкам — 65, а удовлетворенный клиент — это 80 баллов. Такая ситуация возникла из-за того, что представители малого бизнеса были не самыми важными для банков. Они, по сравнению с корпоративными клиентами, приносили меньше дохода и были не столь модными, как розница. Банки работали с ними по остаточному принципу. Одна из главных претензий таких клиентов — недовольство уровнем обслуживания. Поэтому мы решили сделать акцент именно на клиентском сервисе. Первый вопрос — где взять людей, которые будут работать во фронтслужбах? В их число входит несколько подразделений: клиентские менеджеры в офисах, колл-центр и служба заботы о клиентах — это та служба, которая работает с клиентом после того, как он подключился к банку.

Оказалось, что сотрудники банков привыкли к формализованным процедурам, скриптам и зачастую не рады видеть своего клиента. Банки — это не та отрасль, которая может похвастаться первоклассным клиентским сервисом. Мы решили, что научить менеджера службы заботы о клиентах банковским продуктам займет месяц-два. А научить человека быть клиентоориентированным практически невозможно. Поэтому у нас во фронтслужбах работают люди без банковского опыта.

— Как вы определяете, насколько клиентоориентирован соискатель?

— Бизнес-ассистенты в основном поддерживают клиента в чате в личном кабинете. Поэтому, перед тем как взять бизнес-ассистента на работу, мы с ним общаемся в мессенджере: задаем вопросы, смотрим, насколько понятно он излагает свои мысли, действительно ли ему важна проблема клиента. Конечно, на должности, связанные с IT, риск-менеджментом, банковскими операциями и т. д. мы берем людей с многолетним, успешным, профильным опытом в лучших компаниях.

— Каким образом выстроена в вашей компании система мотивации?

— Для нас важный показатель — готовность клиента рекомендовать сервис своим друзьям. Фактически, это показатель NPS. После того как клиент открывает расчетный счет, ему звонит наш бизнес-ассистент: он интересуется, как предприниматель доехал до отделения сервиса, все ли было нормально при подключении счета. И затем следует главный вопрос: готов ли он рекомендовать нас друзьям? Мы просим оценить уровень сервиса по десятибалльной шкале. Если он ставит девять или десять баллов — идет в плюс, если до шести баллов — идет в минус, если от шести до восьми — это нейтральный показатель.

Потом из положительных отзывов мы вычитаем негативные и получаем показатель NPS. Для клиентских менеджеров этот показатель должен быть не менее 90%. Если он ниже, то всему клиентскому офису мотивация не выплачивается. Предприниматели, когда выбирают расчетный счет, обычно советуются со своими друзьями. Значит, если клиент не готов нас рекомендовать, это ограничивает привлечение новых клиентов.

Сейчас все привыкли ставить лайки. И мы решили пойти дальше: когда в чате заканчивается обсуждение вопроса с клиентом, он может поставить лайк либо дислайк. За прошедшую неделю было порядка 400 диалогов с клиентами и 325 из них оценены положительно, 58 — нейтрально, 17 — негативно. Это — неплохой показатель. У бизнес-ассистентов мотивация завязана на том, как оценивают клиенты общение в чате. Если клиенты ставят больше дислайков, то мотивация бизнес-ассистентам не выплачивается. Мне кажется, что такая обратная связь очень важна.

Поход «на картошку»

— Офис вашего сервиса — это open-space. Топ-менеджеры не имеют своих кабинетов и работают в одном помещении с сотрудниками. Какие цели вы преследовали, создавая такое необычное офисное пространство?

— Бизнес развивают три партнера. У нас нет кабинетов, к которым привыкли банкиры: с кофемашиной, секретаршей, красивой мебелью. У нас даже нет стационарных рабочих мест — мы каждый день работаем в разных отделах. Например, с бэк-офисом: нам важно послушать, какие темы являются для них наиболее «горячими» в работе. Когда все работают в одном пространстве, люди обмениваются информацией — нет барьеров в виде дверей, закрывающихся перед носом сотрудника. Поэтому вопрос, требующий вмешательства топ-менеджера, можно решить быстро. Еще у нас есть очень удобные диваны: надоели стол и стул –- пожалуйста, работай с комфортом.

Мы активно используем практику под названием «сходить на картошку» — когда сотрудник один или два раза в месяц должен поработать в другом подразделении. Например, IT-специалист один день поработает в качестве бизнес-ассистента. Так он учится общаться с клиентом, отвечать на его вопросы, чувствовать ту боль и благодарность, которую выражают предприниматели. Мы с партнерами тоже общаемся с клиентами в чатах, чтобы быть ближе к ним.

— Насколько я знаю, в офисе банковского сервиса нет строго оговоренных часов работы, главное — вовремя делать свою работу. Каким же образом вы контролируете сотрудников?

— У нас есть сотрудники с жестким графиком, потому что их работа привязана к обслуживанию клиентов. Например, у бизнес-ассистентов есть смены. Здесь важно: когда у бизнес-ассистентов заканчивается смена, они не сразу уходят, а просматривают все вопросы, которые поставили в течение дня клиенты. Есть правило — бизнес-ассистент не уходит с работы, пока не закроет все эти вопросы.

Такая же история с клиентскими менеджерами в офисе — они работают с девяти утра до девяти вечера. Для сотрудников других отделов, например продуктовиков, маркетинга, установлен более свободный режим работы. Ведь в первую очередь важен результат, который каждый приносит в копилку. Нет смысла нанимать толковых людей и постоянно их контролировать. Это — абсолютно бессмысленная трата времени. При этом у нас есть система «трэкшенов» — каждую неделю мы собираемся всей командой и обсуждаем, кто каких результатов добился, кто с какими сложностями столкнулся при выполнении своих дел. Мы обязательно обсуждаем текущие финансовые результаты и бизнес-цели.

Довольный сотрудник

— Я знаю также, что вы считаете, что счастливый, живущий наполненной жизнью человек, является также эффективным на работе. И каким образом вы влияете на этот уровень счастья?

— В рабочие дни мы стараемся наполнять жизнь сотрудников интересными событиями. У нас есть диванчики, проектор, и по четвергам мы собираемся для того, чтобы посмотреть фильмы. Многие из них связаны с тем, чем мы занимаемся. Например, один из последних фильмов, которые мы смотрели,— с Брэдом Питтом, «Человек, который изменил все». В нем рассказывается о том, как грамотно построить успешную команду, когда у тебя есть не самые сильные игроки.

Еще один проект, который нам очень понравился,— «Гонка героев», приуроченный к Дню Победы. Это серьезное мероприятие – 10-километровая полоса с препятствиями. Например, нужно проползти ползком под танком, затем преодолеть 50-метровый ров с водой. Важно, что результат измеряется по последнему участнику команды. Это очень сильно мотивирует людей поддерживать друг друга. Важно понимать, что наши клиенты — часть нашей команды. В «Гонке героев» вместе с нами участвовали пять наших клиентов.

Мы используем простой подход: если сотрудник недоволен работой и жизнью, то хорошо работать с клиентом у него не получится. Любой человек хочет быть успешным. И, если у него не получается хорошо выполнять работу, то никакими корпоративными мероприятиями это не исправишь. Важный момент — работодатель должен создать необходимые условия для сотрудников, которые позволят им эффективно справляться с поставленными задачами. А мероприятия, о которых я рассказывал, позитивно сказываются на командном взаимодействии: после них сотрудники активнее общаются между собой, помогают друг другу.

Право на ошибку

— В вашей компании нельзя использовать слово «ошибка», оно заменено на понятие «вызов». Каким же образом вы наказываете сотрудников?

— Философия общества не дает человеку права на ошибку. Этим мы отличаемся от США. В России человек, который сделал неуспешный бизнес, считается неудачником. В Штатах он — предприниматель, который извлек опыт из своих ошибок. Есть хорошая книга «Жалоба как подарок». Жалоба возникает тогда, когда компания совершила ошибку и клиент недоволен. Здесь важный момент — надо воспринять эту жалобу как подарок и сигнал о том, где тебе нужно стать лучше. Если же в компании начинается «охота на ведьм» — поиск того, кто промахнулся, то люди, конечно, постараются работать без ошибок, но, как известно, ошибок не допускает тот, кто ничего не делает. Мы заинтересованы в быстром и динамичном развитии бизнеса — нам важнее понять, в чем причина некачественной работы.

Как-то будучи на стажировке в немецком банке, я спросил: что вы делаете, если ваш кредитный специалист допустил ошибку? Они ответили, что выясняют причину ошибки и в первый раз, и в последующие разы. Нашему менталитету ближе другой подход: найти виновного, наказать его, и тогда он якобы не будет совершать промахов. Но если человек не будет делать ошибки, он никогда не создаст ничего нового, а будет всю жизнь идти проторенной дорожкой. Когда ты хочешь предоставлять сервис, превосходящий ожидания клиентов, тебе постоянно приходится экспериментировать. Недавно я прочитал отличную цитату одного из европейских руководителей о том, что во все компании следует привлекать как можно больше активной молодежи. Он сказал, что лучше пять лет ошибок, чем 50 лет саботажа.

Перенос подходов компании в регионы

— Вы активно развиваетесь в регионах: буквально недавно открыли представительство в Нижнем Новгороде. Каким образом вы подбираете и обучаете людей в регионах?

— Нам важно, чтобы человек не просто обладал профессиональными навыками в своей области — нужно, чтоб он разделял наши подходы. Фактически, переносил ДНК компании в регионы. Поэтому наши представительства поехали открывать бывшие клиентские менеджеры московского офиса — он был открыт первым. Эти сотрудники до мозга костей пропитаны нашей культурой и отношением к клиенту. Наш расчет — они заразят, в хорошем смысле, этой «болезнью» новых сотрудников.

Над программой подготовки региональных сотрудников мы сейчас активно работаем. Планируем ввести обязательную оценку сотрудников, которую они будут проходить по результатам испытательного срока. Мы работаем с разными форматами обучения. Сейчас особой популярностью пользуются видеоролики, которые опытные сотрудники сами записывают для обучения новичков. Мы снимаем их на обычную камеру GoPro или просто на Iphone. Они получаются понятными, человечными. Очень важно, что в этом участвуют все сотрудники и все отделы.

Анализ клиентского опыта

— Яков, расскажите про целевую аудиторию вашего сервиса. Чегоо ждут ваши клиенты, каким образом вы наладили с ними обратную связь?

— Клиенты были недовольны не только сервисом, но и продуктами, которые им предлагают банки. В большинстве случаев интернет-банк для малого бизнеса заточен под бухгалтеров средних и крупных компаний. Предпринимателям просто неудобно пользоваться его услугами. Когда мы запускали наш проект, было несколько вариантов. Первый — это реализовать то, что мы уже знаем и считаем правильным. Второй вариант — посмотреть, что делают конкуренты, сделать чуть лучше и на этом успокоиться. Но мы поняли, что копирование всегда хуже оригинала.

Многие банки сейчас ввязались в «гонку вооружений»: глядя на конкурентов, они стараются вместить как можно больше функций в свой продукт. Но они не задумываются, пользуются ли этими функциями их клиенты и, если да, то каким образом они это делают. Мы не только проводим глубинные интервью с клиентами, но детально анализируем то, как клиент пользуется нашим продуктом.

Приведу пример. Когда мы находились на начальном этапе, возникло обсуждение: добавлять ли форматирование текста в чате, где клиенты переписываются с бизнес-ассистентами? После анализа чата выяснилось, что только 2% клиентов пользовались этой функцией, а остальным она не нужна. Важно четко, системно отслеживать, как клиент пользуется продуктом. И стараться оперативно настраивать продукт на удобный формат.

Социальные сети — это прекрасное средство обратной связи. Клиенты охотно пишут о том, как они видят продукт и что нужно в нем поменять. Мы решили каждый месяц писать небольшую статью в группах про то, как мы изменились, также будем называть имена клиентов, которые подсказали ту ли иную идею. Например, на главной странице портала при отображении суммы на счету копейки округлялись. Нам показалось, что клиентам будет удобнее видеть целую сумму. Оказалось, это не так, потому что иногда не хватает копеек, чтобы произвести платеж. Клиент дал нам такую обратную связь, и мы за короткий срок все исправили. Теперь на главной странице отображается точная сумма денежных средств, включая копейки.

Казалось бы, что такого особенного: показать копейки? Но изменения накапливают клиентский опыт использования продукта. Их число растет не потому, что мы так решили, а потому, что многие клиенты так захотели.

На начальном этапе запуска продукта мы задали первым клиентам вопросы: какими функциями и как они пользуются? У нас было порядка десяти гипотез, мы были уверены, что и как надо делать. Но после опроса половина из них ушла в корзину. Одна из гипотез была такая: клиентам интересно, сколько они платят за банк. Выяснилось, что девять из десяти клиентов не знают, какие у них расходы на банк. Для клиента важно одно — он не готов платить за воздух. Если он не пользуется сервисом, то он не хочет платить пустую абонентскую плату. Поэтому мы приняли решение не брать плату за обслуживание абонентского счета.

Проблем нет — есть вызовы

— Какие проблемы, а точнее «вызовы», сейчас стоят перед банковским сервисом?

— Проект по мере своего движения сталкивается не с проблемами, а, я бы сказал, с определенными задачами. Год назад нас было только трое. Самой важной задачей было собрать команду и не ошибиться в ключевых людях. Создать команду практически с нуля сложно, но у нас это получилось. Вторая задача — выпустить на рынок стабильно работающий продукт. В наш сервис интегрировано порядка семи IT-систем.

Когда мы справились с этой задачей, возникла новая — привлечение клиентов. Первая сотня клиентов пришла за полтора месяца. Сейчас за месяц к сервису подключается около 900 новых предпринимателей. Темпы привлечения клиентов выросли примерно в семь раз по сравнению с январем этого года. Далее возникла новая задача — чтобы с ростом клиентов нам удалось поддержать тот уровень сервиса, который мы обещаем. Мы работаем над этим, и у меня нет сомнений, что мы справимся с задачей.

— Яков, какие планы вы поставили перед собой на вторую половину этого года?

— Если говорить про количественные показатели, то для нас определенной вехой стало первое апреля. Первого апреля 2014 года мы договорились с инвестором о запуске этого проекта. Поэтому исторически сложилось, что мы меряем «апрелями». К первому апреля будущего года у нас должно быть 15 тысяч клиентов, и при этом мы должны выйти на операционную окупаемость. Это значит, что наши расходы, за исключением капитальных, будут покрываться за счет доходов от проекта. Для этого нужно подключать в месяц около 1200–1300 клиентов, сейчас наш показатель — 900 предпринимателей ежемесячно. Кроме того, мы запускаем несколько продуктов, выгодных для банка и удобных для клиентов. Например, уже работает экспресс-гарантия для компаний, выполняющих государственные заказы. Решение о выдаче гарантии принимается за два часа — клиент может быстро получить этот продукт. Также начала работать функция валютного контроля. Он является большой головной болью для клиентов, которые либо получают деньги от нерезидентов, либо платят за границу. Если бухгалтер клиента — гражданин Украины или Белоруссии — тоже распространенная ситуация. Валютный контроль — это всегда много справок, риски попасть под высокий штраф и много других неприятностей. Мы поменяли этот сервис для клиента: бизнес-ассистент сам заполнит необходимые документы, а клиенту нужно их просто подписать в своем личном кабинете.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 18 августа 2015 > № 1460498 Яков Новиков

Денежное место: как банкам использовать геомаркетинг

Геомаркетинг, геолокация, геотаргетинг — технологии, основанные на получении и обработке данных о местоположении человека. Они позволяют точнее доставлять клиенту информацию о продуктах и услугах. Банки пока эти технологии используют редко. Между тем, геоинформация может совершить переворот на рынке финансовых услуг. // Артем Румянцев

Маркетологи используют любую информацию о клиенте. Продавцы хотят знать о потенциальном покупателе практически все, в том числе и его местоположение. Несколько лет назад для его определения использовался IP-адрес компьютера клиента. Эта технология, хотя и позволяла получить географическую привязку человека к местности, все-таки была очень неточна, так как IP-адреса обычно зарегистрированы у провайдеров, вдали от реального местоположения владельца. Сейчас же, благодаря мобильным устройствам, определить, где находится тот или иной человек, можно с точностью до метра.

Технологии, основанные на обработке данных о местоположении человека, применяются для создания программ и приложений, например геолокационных рекомендательных сервисов, которые помогают пользователю найти самое популярное кафе, ресторан, магазин или, например, место, где можно погулять с детьми.

В отстающих от общего тренда на геоинформатизацию пока банки. Индустрии финансовых услуг пока что не удалось в полной мере воспользоваться новыми возможностями. Потенциал банковских продуктов и услуг, привязанных к потребителям в зависимости от их местоположения, теоретически, довольно мощный, но реализация подобных сервисов пока остается проблемой для финансовых учреждений. Банки используют геоданные, но в основном для предотвращения мошенничества, подтверждая присутствие клиента в месте совершения покупки.

Как можно использовать информацию о местоположении человека для создания мобильных приложений, рассказал изданию MoneySummit Дэвид Каплан, управляющий редактор GeoMarketing, контентного подразделения компании-разработчика Yext.

Совершенно очевидно, говорит Каплан, что банки застряли в вопросе использования геолокации. Если вы хотите отслеживать, где находится человек в определенное время, и предоставлять ему контекстную информацию, тогда обязательно должен быть некий информационный обмен.

К примеру, когда ваш клиент путешествует и желает убедиться в сохранности своего банковского счета, вы можете предложить ему своевременные уведомления о нетипичных действиях или транзакциях в обмен на раскрытие финучреждению информации о своем местоположении. Это отличный способ побудить пользователя включить геолокацию.

Еще один хороший пример можно увидеть у банка Wells Fargo. У этого финучреждения есть интересный партнер — сервис Yelp, который помогает выбрать рестораны и бары, где посетители платят исключительно наличными. Люди не любят дополнительные комиссии во время снятия денег в банкоматах. Поэтому Yelp показывает такие места, в которых клиент Wells Fargo может получить наличные без лишних доллара-двух за использование устройства стороннего банка.

Таким образом, возникает еще одна идея — людям нужен физический доступ к своим деньгам в совокупности с требуемой информацией, которую могут дать мобильные приложения. Если банки совместят эти предложения с информацией, к примеру, где взять деньги или что происходит со счетом, то смогут это использовать с выгодой.

Ожидается, что все больше банков и операторов кредитных карт будут запрашивать у клиентов подтверждение своего местоположения. Таким образом, совершенные в дороге транзакции не будут отклоняться как подозрительные. Местоположение отслеживается непосредственно смартфоном, а если зайти в сервис, например с помощью Apple ID, то можно узнать, как человек совершает мобильные платежи и использует свой отпечаток пальца в качестве идентификатора. Мобильный телефон постепенно становится кошельком в зависимости от конкретной местности. Это неразрывно связывает его пользователя с тем, где он в данный момент находится. Учитывая сервисы обнаружения рисков и мошенничества, для банка это лучше, чем ничего.

Если говорить о Visa и MasterCard, которые поддерживают тесные отношения с огромным количеством бизнесов, то многие, наверное, недовольны комиссиями за процессинг. С другой стороны, существует сервис Priceless компании MasterCard, с помощью которого зарегистрированные в приложении компании могут использовать геомаркетинг и таргетинг предложений, основанный на местоположении пользователя. Компания не просто предоставляет процессинг платежей, но и помогает клиентам лучше исследовать ритейл.

Это основы геомаркетинга. Что же дальше?

Следующая «большая вещь» в маркетинге — это упреждающий анализ, который способен рассказать многое о человеке просто по тем местам, где он бывал. Со временем вы видите некоторые закономерности, причем не только на индивидуальном уровне, но и на целых сегментах целевой аудитории. Это понимание меняет то, каким образом происходит маркетинг продуктов и услуг на рынке.

До недавнего времени малый и средний бизнес не был охвачен маркетинговыми услугами, которые раньше, как правило, были доступны лишь крупным корпорациям. Теперь МСБ обладает такими же инструментами маркетинга, что и крупные компании.

Идея вокруг того, где сейчас находится человек, идет дальше к более глубокому пониманию омниканального обслуживания. Люди — не просто покупатели внутри офлайновых магазинов или платформ электронной коммерции. Вы можете прогнозировать, анализировать и предлагать услуги во всех точках соприкосновения. Местоположение — это центр омниканальности, который всегда на виду.

За пределами упреждающего анализа мы всегда смотрим на проникновение мобильных кошельков. Пять или шесть лет назад проект Google привлек значительное количество бизнесов, однако лишь в прошлом году Apple Pay показал, что эта тема действительно способна взлететь. Что же произойдет дальше? Пластиковые карты станут ненужными. Люди будут посещать разные места, чекиниться и платить через мобильный кошелек, через приложения вроде Cover, которое определяет, что вы находитесь рядом с конкретным рестораном. Достаточно нажать кнопку.

Несмотря на новое прекрасное будущее, есть некоторые сложности, препятствующие развитию геомаркетинга. Например, защита личной информации, особенно актуальная для финансовых приложений. Это всегда вызывает беспокойство, но лишь пока дело не доходит до конкретных выгод. Использование геолокации помогает бороться с мошенничеством, что является главным преимуществом как для клиентов, так и для финучреждений.

С другой стороны, клиент всегда имеет выбор, и в этом сильная сторона геомаркетинга. Пользователь сам решает, когда включить геолокацию, а когда выключить. Ведь телефон — гораздо более личное устройство, чем персональный компьютер. Поэтому личная жизнь пользователей мобильных устройств вынуждает компании быть более осторожными в вопросах конфиденциальности.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 18 августа 2015 > № 1460497

Дмитрий Шевченко: «Сейчас лучший момент, чтобы выйти на рынок факторинга»

Об изменениях в законодательстве о факторинге, тенденциях и проблемах этого рынка в интервью Bankir.Ru рассказал исполнительный директор Ассоциации факторинговых компаний (АФК) Дмитрий ШЕВЧЕНКО. // Елена Гостева, Bankir.Ru

— Судя по статистике вашей ассоциации, рынок факторинга в 2015 году падает второй квартал подряд, впервые с 2008 года. Какие тенденции на рынке сейчас, и пройдено ли дно?

— Рынок не падает, он скорее дрейфует вслед за экономикой и потребительским спросом. В отличие от классического кредитования, ориентированного на инвестиции, рынок факторинга можно считать индикатором развития торговли, доверия компаний друг другу, их платежной дисциплины. С поправкой на ужесточение риск-менеджмента, рынок находится в резонансе с динамикой ритейла, который в первом полугодии упал на 8% по сравнению с прошлым годом. У нас минус 16% за тот же период. При этом второй квартал, как и по экономике в целом, был лучше первого. И во втором полугодии, если верить июльскому прогнозу Минэкономразвития, дно потребительского спроса останется снизу. Значит, и оборот факторинга снова пойдет вверх.

А вот тенденции пока не очень радуют. В факторинг пришел банковский подход к рискам, увеличилось количество отклоненных заявок, коэффициент первого платежа снизился до 74% от суммы счета-фактуры. За полугодие участники рынка сообщили о привлечении всего 800 новых клиентов. Это вдвое ниже, чем в первом полугодии прошлого года, и есть подозрение, что в большинстве своем «новые клиенты» — это компании, которые переходили от одних факторов к другим. С одной стороны, это негативно отражается на развитии факторинга как антикризисного инструмента, в котором реально нуждаются все больше клиентов. А с другой стороны, то, что рынок чуть-чуть закрылся от внешних шоков, положительно отразилось на устойчивости факторов — в текущем сложном году не было ни одного дефолта.

— А как же факторинговая компания «Лайф»?

— Эта история вообще не про факторинг! Отзыв лицензии у Пробизнесбанка «подвесил» платежи и заморозил часть ликвидности «Лайф-факторинга» на счетах в этом банке, поэтому компания не смогла удовлетворять поступающие от клиентов заявки на финансирование. Примерно тот же эффект, но по другой причине, на рынке наблюдался после 17 декабря прошлого года. Но это точно не дефолт, когда на дверях вешают табличку «закрыто» и контакты ликвидатора. Последний такой случай был пару лет назад, когда телефоны ассоциации обрывали клиенты, которых поставили перед фактом закрытия бизнеса «по решению акционера». Все помнят историю 2008 года с некогда лидером рынка (ФК «Еврокоммерц», процедура банкротства продолжается до сих пор.— Bankir.Ru), и могу с уверенностью сказать, что выводы сделаны. Поэтому сейчас, в том числе с участием АФК, «Лайф-факторинг» работает над тем, чтобы сохранить живой портфель, перевести расчеты с дебиторами на счета в других банках, договориться о возобновлении фондирования по ключевым компаниям или, как минимум, комфортно передать коллегам по рынку тех клиентов, которые хотят уйти.

— Понятно, что АФК в вашем лице должна стоять на защите репутации факторинга, но зависимость от банков пугающая…

— Верно, потому что кроме средств акционеров и банковских кредитов факторинговым компаниям сегодня практически негде фондироваться. Часть этой проблемы в отдельных клиентских сегментах решает МСП-банк, с которым мы стараемся тесно взаимодействовать и который реально способен стать драйвером роста рынка факторинга с малым и средним бизнесом. Секъюритизация факторинговых активов по российскому праву пока только готовится. Облигационные займы участников рынка факторинга в обращении можно пересчитать по двум пальцам одной руки…

Но я бы не стал драматизировать ситуацию, потому что именно сейчас, на низком рынке, самый лучший момент для того, чтобы войти в факторинговый бизнес.

— Интересно, почему?

— Для развития факторингового бизнеса нужны три главных элемента: команда, технологии и фондирование. Сейчас тот самый момент, когда на рынке труда находятся несколько факторинговых команд, обладающих проверенными технологиями и опытом, но не имеющими источников фондирования. И где-то рядом — банки, инвестфонды, финансово-промышленные группы, которые сложили ликвидность на депозиты и находятся в поисках новых доходных бизнесов. Почему бы таким бизнесом не стать факторингу? Доходность факторинговых операций несравнимо выше, чем в классическом кредитовании. Средняя оборачиваемость актива — чуть больше двух месяцев, то есть, выражаясь банковским языком, шесть раз в год вам возвращают тело кредита с процентами. Кредитное качество дебитора позволяет минимизировать резервирование. Риски факторинга, при правильном подходе, гораздо ниже, чем в кредитовании на основе скоринга и нормативов ЦБ. В некоторых банках факторинг «кормит» весь корпоративный блок.

— Что ж тогда не наблюдается очереди из инвесторов и банкиров на рынок факторинга?

— Для меня это тоже загадка, потому что лучший сигнал для инвесторов, чем выход на рынок факторинговой компании Сбербанка в декабре прошлого года, сложно представить. Судите сами: число активных клиентов в прошлом году — 10 тысяч компаний, в первом полугодии этого года — около 6 тысяч. Сравните с приблизительным количеством компаний, которые реализуют продукцию на условиях отсрочки платежа. Их десятки тысяч! Потенциал роста клиентской базы в три-пять раз — это реальность. Сравните оборот товаров и услуг с оборотом факторинга. Сравните долю факторинга в ВВП России и сопоставимых по масштабам экономики стран. Сравните и открывайте факторинговый бизнес, потому что через три-пять лет уровень конкуренции не позволит занять даже узкоотраслевую нишу.

— А может быть, сейчас проблем на рынке больше, чем выгод? На сайте АФК очень много говорится о решении общих для рынка проблем, вы регулярно сообщаете о вступлении новых членов, которые хотят участвовать в решении этих проблем. Какие это проблемы?

— Главная проблема — это договориться о том, что такое факторинг. Надо понимать, как он появился в России и как развивался. Это же почти детективная история.

В 1988 году в Оттаве, в Канаде на конференции УНИДРУА (межправительственная организация по унификации частного права) была принята конвенция о международном факторинге. В зале присутствовал представитель Минторга СССР, который, вернувшись в Москву, перевел текст конвенции на русский язык и забыл о нем, потому что конвенция тогда представляла скорее научный интерес.

Спустя шесть лет, когда СССР уже не было, началась работа над созданием второй части Гражданского кодекса РФ, посвященной, в том числе, финансовым сделкам. Было решено включить туда максимально возможное число сделок, принятых в зарубежных юрисдикциях, с прицелом на будущее. То есть буквально провели ревизию по принципу «кто что знает». Так в тексте кодекса оказалась глава 43, в которой факторинг был переведен на русский язык как «финансирование под уступку денежного требования».

В 1996 году глава вступила в силу, следующие пять лет она фактически «спала», еще пять лет банки-энтузиасты потратили на то, чтобы построить на ее основе работающий бизнес — убедить акционеров, привлечь клиентов, договориться с дебиторами.

В итоге когда через 15 лет мы написали запрос в УНИДРУА с просьбой авторизовать наш собственный перевод конвенции на русский язык и помочь консультацией о присоединении России к конвенции, из штаб-квартиры пришел ответ с контактами того самого человека, который 20 лет назад представлял СССР на конференции в Оттаве. Им оказался Александр Сергеевич Комаров, профессор Всероссийской академии внешней торговли, судья Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП России. Представьте, каково было его удивление, когда он узнал, что его командировка в Канаду вылилась спустя два десятилетия в целый сектор финансового рынка с сотней игроков и оборотом под триллион рублей!

— Так в чем проблема?

— Проблема в том, что целых 15 лет после принятия главы 43 вопросы регулирования факторинга оставались на периферии. Не то чтобы банкам и факторинговым компаниям было некогда этим заниматься. Вопросы поднимались, но на них элементарно некому было отвечать. То есть сначала нужно было подробно объяснить регуляторам: что такое факторинг, как он работает за рубежом, почему он не работает в России на полную мощность и полезность, потом предложить варианты решения проблем регулирования факторинга на законодательном уровне или на уровне разъяснений и убедить выбрать лучший из этих вариантов. Собственно, для этой работы и создавалась АФК. И проблема в том, что эта работа еще далеко не закончена, хотя ассоциации в июле этого года исполнилось восемь лет. Да, в 2014 году Россия присоединилась к Конвенции УНИДРУА о международном факторинге. Мы убедили правительство и Минфин в том, что поддержка экспорта без экспортного факторинга будет неэффективной. В результате с 28 декабря 2015 года в России можно будет проводить операции открытого экспортного факторинга на тех же условиях, что и во всем мире. Но рынок с оборотом в 2 триллиона рублей не может развиваться дальше без корректировки главы 43 Гражданского кодекса…

— Новая редакция ГК РФ ведь уже принята Госдумой в первом чтении. Что в ней не устраивает?

— С момента первого чтения прошло уже больше трех лет, кого это может устроить? Но важно понимать, что глава 43 ГК РФ — это единственная опора, на которой стоится вся договорная база рынка. И ее изменение будет означать, что с момента вступления в силу новой редакции все договоры придется переписывать. И если не будут решены вопросы встречных требований дебиторов, если не будет введен тотальный запрет на изменение денежного требования после его перехода к фактору так называемых возвратов и зачетов, если не будет прописана ничтожность отзыва уведомления об уступке, рынок факторинга просто рухнет.

— Как же он сейчас-то работает, если все так плохо?

— Надо отдать должное юристам, которые работают на рынке факторинга, и умудряются заполнять в договорах законодательные пробелы. Ведь если вернуться к истории создания ГК РФ, его концепция была максимально демократичная. Разработчики верили в рынок, в то, что должна быть свобода договора. Посмотрите, что происходит сегодня: если в законе не прописана процедура, то ее скорее запретят, чем согласятся с тем, что она имеет право на существование. Факторинг с этим сталкивается регулярно в последние годы: что прямо не разрешено, то запрещено.

— Например, факторинг в бюджетной сфере?

— Да, это как раз такой случай. Мы оказались в конфликте между Бюджетным кодексом, где про факторинг нет ни слова, и Гражданским кодексом, где прямо указано, что запрет на факторинг недействителен. Бюджетный кодекс защищает Минфин, Гражданский кодекс после упразднения Высшего арбитражного суда не защищает, кажется, никто. В итоге факторинг в бюджетной сфере все равно присутствует, но это разовые сделки, которые сегодня реализуются по инициативе региональных и муниципальных властей. Им ведь просто нечем платить исполнителям госконтрактов, потому что деньги даже по защищенным статьям бюджета приходят в конце года. А работы по госзаказу должны выполняться круглый год. И губернаторы и сити-менеджеры отлично понимают, что если они сегодня не заплатят исполнителю, который у него в регионе работает, тот либо не сможет этот госконтракт исполнить и попадет в «черный список» ФАС на два года, либо уйдет в кассовый разрыв и банкротство. А это минус налоги, минус рабочие места и минус ВВП.

— Минфин же вас поддерживает, говорите?

— Минфин большой — одна часть поддерживает, другую нам еще предстоит убедить.

— Почему бы тогда факторинговым компаниям не пойти под надзор мегарегулятора?

— Потому что сначала нужно договориться о том, что такое факторинг и как он должен развиваться. Не только внутри рынка, но и с мегарегулятором, у которого сейчас работы хватает и без нас. Естественно, мы общаемся с ЦБ по отдельным вопросам, так как значительная часть факторинга сосредоточена в банках.

— Сколько примерно?

— Тенденция последних лет — это перевод факторинга в отдельную от банка компанию, полностью либо частично. По крайней мере, новые участники рынка создаются в форме компаний. Сейчас по количеству и по оборотам топ-10 соотношение примерно 50 на 50. И это нормально, так как связано исключительно с доступом к фондированию, с оптимизацией операций и технологических платформ, которые в факторинге довольно сложны сами по себе, и наличие бэк-офиса банка позволяет существенно снизить операционные затраты. Мы достаточно долго убеждали ЦБ, что факторинг — это не кредит, что у нас риски более диверсифицированные — не только на клиенте, но и на дебиторе, поэтому банковские нормативы избыточны для факторинговых операций. Но нам четко дали понять, что переписывать инструкцию 254-П ради портфеля на 100 млрд рублей непродуктивно с точки зрения надзора. И эта позиция понятна. В целом банки приспособились к работе по факторингу в условиях жестких нормативов. Они сохраняют консервативный подход, их факторинг преимущественно регрессный, то есть с риском на клиенте, но это не мешает услуге развиваться. Главное, чтобы регулирование, внедрение Базеля не ухудшало положение факторинга в банках.

— Если абстрагироваться от экономической ситуации, как будет развиваться факторинг в перспективе пяти-десяти лет?

— Судя по структуре экономики, где доминирует государство и крупные компании, самый перспективный продукт — это реверсивный факторинг, когда инициатором сделки является не поставщик, а покупатель, преимущественно крупный. Сейчас мы анализируем международный опыт, разрабатываем варианты нормативных актов, пошаговых инструкций для казначейств регионов и госкомпаний, чтобы факторинг воспринимался ими как процесс управления расчетами с поставщиками, который фактор выполняет для крупного дебитора, а не как продажа непросроченной задолженности. В этом смысле показательно развитие факторинга в ритейле. Под давлением закона «О торговле» сети вынуждены были сократить сроки оплаты, в 2010 году, когда закон вступал в силу, речь шла о том, чтобы ритейлерам вовсе отказаться от факторинга. Но как показала практика, торговые сети не меньше факторов заинтересованы в финансовой устойчивости поставщиков, даже если они подвергаются ротации. И факторинг помогает им, с одной стороны, держать в тонусе поставщиков, а с другой — управлять своими рисками: ведь поставщики тоже конкурируют между собой за место на полке, у них появляются финансовые обязательства, которые являются важной частью доходов ритейла.

— Получается вам на руку, что сейчас Госдума хочет еще больше урезать отсрочки платежа в ритейле?

— Как раз наоборот. Мы за то, чтобы отсрочка платежа была инструментом конкуренции между нашими клиентами-поставщиками, а не инструментом давления на торговые сети. Сейчас, по нашим оценкам, только 20% поставщиков продовольствия в ритейле пользуются факторингом. Если отсрочки платежа урежут еще сильнее, сети найдут законные способы не платить вовремя, и станет только хуже. Например, вырастут риски, связанные с оформлением приема-передачи товара, и прогнозировать дату платежей станет невозможно. И это будет тормозить развитие факторинга в ритейле, который является важнейшей отраслевой нишей для факторов. Особенно в периоды экономического спада.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 14 августа 2015 > № 1458177 Дмитрий Шевченко

Встреча с Председателем Центрального банка Эльвирой Набиуллиной.

Владимир Путин встретился с Председателем Центрального банка Эльвирой Набиуллиной. Обсуждались итоги работы банковского сектора за первое полугодие 2015 года.

Глава Центробанка также рассказала о ходе работы по созданию национальной платёжной системы и национального рейтингового агентства.

* * *

В.Путин: Эльвира Сахипзадовна, Центральный банк многое делает для укрепления национальной валюты, во всяком случае для того, чтобы она чувствовала себя стабильно, чтобы так же стабильно чувствовала себя наша финансовая система в целом. Вижу, как настойчиво вы идёте по этому пути. Как Вы сами оцениваете ситуацию сегодня в нашей финансовой системе, банковской системе?

И мы с Вами уже год назад, наверное, говорили об электронных расчётах внутри Российской Федерации, создании своего собственного национального «пластика».

Ещё один вопрос – это «Национальное рейтинговое агентство». Понимаю, насколько эта задача непроста, имея в виду, что это должно быть действительно независимое агентство, которое будет пользоваться доверием всех участников рынка, и только так можно построить деятельность этого рейтингового агентства. Где мы сейчас находимся по этому вопросу?

Давайте с первого начнём.

Э.Набиуллина: Ситуация в банковской сфере во многом как зеркало того, что происходит в экономике. Конечно, внешние события не могли не отразиться на развитии банковской системы. Но в целом по основным показателям, которые её характеризуют, она находится в безопасной зоне, банковская система устойчива.

Ситуация достаточно динамично менялась: второй квартал лучше первого квартала. И в целом за полугодие мы, например, по таким показателям, как прибыль, видим, что банковская система вышла на прибыль. Некоторые месяцы были убытки, и прибыль по первому полугодию – 51 миллиард рублей. Это, конечно, не 600 миллиардов прошлого года, не 1 триллион позапрошлого года, но это уже положительный момент. И мы считаем, что прибыль банковского сектора будет где–то на уровне 100 миллиардов по году.

Капитал вырос на три процента за первое полугодие. Капитал и прибыль дают возможность наращивать кредитование. Хотя в целом кредитование за первое полугодие упало на 0,5 процента, но, если посмотреть и очистить показатели от изменения валютного курса (он менялся), в первом квартале у нас было падение кредитования предприятий (о предприятиях говорю), падение – один процент, а во втором квартале уже прирост 0,9 процента. В последние месяцы полугодия (март–июнь) чуть больше идёт кредитование. По нашим оценкам, осторожным, кредиты предприятиям по году вырастут где–то на 5–7 процентов.

Вклады. У нас был отток вкладов в конце года – начале года. И сейчас полностью отток компенсирован.

В.Путин: По–моему, даже увеличилось?

Э.Набиуллина: Да, на 7,2 процента увеличились вклады населения в банках. И надо сказать, что три четверти вкладов – это рублёвые вклады. Был некоторый рост долларизации, но потом снизился.

В.Путин: Какая сейчас примерно средняя ставка по депозитам?

Э.Набиуллина: Средняя ставка по депозитам сейчас достаточно активно меняется вслед за снижением ключевой ставки, где–то около 10–11 процентов – может быть, выше.

В.Путин: То есть в принципе людям выгодно хранить.

Э.Набиуллина: Выгодно. Конечно, выгодно. Привлекательные ставки, привлекательные для вкладов.

Кстати, ставки по кредитам. Мы осуществляем мониторинг по нашим крупным банкам, по двадцати, по каким ставкам они выдают кредиты реальному сектору экономики, смотрим крупные кредиты, каждый кредит, и в январе в основном кредиты выдавались по ставке 25–27 процентов. Сейчас больше половины кредитов выдаётся где–то по ставке между 14 и 18 процентами.

Понимаем, что эта ставка ещё достаточно высокая для большинства предприятий, тем не менее происходит снижение от пиковых значений. Рассчитываем на то, что финансовая система будет сохранять свою устойчивость и будет осуществлять основную функцию кредитования и финансирования экономики.

Что касается национальной системы платёжных карт, у нас было два этапа работы, мы идём в графике. Первый этап работы касался создания операционно-клирингового центра.

В.Путин: Он создан?

Э.Набиуллина: Да, он создан, и внутренние российские операции международных платёжных систем обрабатываются уже в этом российском операционном центре. Наша вторая задача – выпустить собственную национальную платёжную карту. По срокам мы собираемся выпускать её уже в декабре, это будет пилотный проект, и 20 банков заявили о том, что они будут участвовать. В следующем году уже будет массовый выпуск карт, где–то 30 миллионов карт, мы считаем, что мы выпустим. Напомню, в целом сейчас на руках у граждан около 230 миллионов карт, и потом мы будем наращивать выпуск этой карты, и ей выбрали название «Мир» путём голосования, интернет-голосования.

Для того чтобы гражданам было удобно, мы сейчас с международными платёжными системами заключаем договора, так называемые кобейджинги. Что это означает? Это карта, которая работает как национальная платёжная карта «Мир» внутри России, но та же самая карта может работать за рубежом, как «Мастеркард», «Америкэн экспресс» и так далее – для того, чтобы людям было удобно и не было никаких опасений, если они хотят что–то купить за рубежом или куда–то поехать.

Следующий проект – это «Национальное рейтинговое агентство». Я проводила встречу с представителями нашего крупного бизнеса, банков, страховых компаний для того, чтобы обсудить целесообразность создания такого рейтингового агентства. И, надо сказать, все участники признали – это общее мнение – целесообразным создание такого рейтингового агентства.

В.Путин: Конечно, целесообразно. Я помню нашу дискуссию с бывшим ещё руководством Еврокомиссии, когда они возмущались действиями наших американских партнёров, считали, что многие оценки, которые даются международными, считай – американскими, рейтинговыми агентствами, не являются объективными. Я очень хорошо помню их возмущение по этому вопросу. И тогда уже они сами собирались сделать свои собственные дополнительные, независимые рейтинговые агентства. Россия тоже должна бы об этом подумать.

Э.Набиуллина: Да, мы тоже рассматриваем это как часть общей работы по созданию всех элементов инфраструктуры финансового рынка, которые будут независимы от ситуации на внешних рынках, от геополитической ситуации. Все ключевые элементы у нас должны быть. Мы никого не выгоняем, но у нас должна быть своя собственная инфраструктура. И национальное рейтинговое агентство – это действительно такой элемент инфраструктуры. Мы делаем это, прежде всего, чтобы снизить зависимость от внешних рисков. И вторая причина, почему, на наш взгляд, это нужно: у нас есть свои российские инструменты со спецификой. Например, мы собираемся развивать секьюритизацию кредитов малому и среднему бизнесу. Есть какие–то особенности. Международные рейтинговые агентства не всегда берутся рейтинговать такого рода инструменты.

В.Путин: Многое не могут учитывать.

Э.Набиуллина: Мы с участниками рынка обсуждали, что это будет проект именно участников рынка. Банк России не будет участвовать там деньгами. Мы организуем этот проект, и этот проект должен строиться на таких принципах, которым будут доверять инвесторы, потому что очень важны, Вы сказали, доверие инвесторов и прозрачность деятельности. И оно должно быть достаточно мощным.

В.Путин: Если мы не сможем решить эту задачу, то создание такого агентства бессмысленно.

Э.Набиуллина: Абсолютно, я абсолютно согласна. И поэтому, кстати, доля каждого участника будет меньше пяти процентов, чтобы было доверие, что не кто–то крупный определяет деятельность этого рейтингового агентства, и оно будет открыто к участию многих инвесторов. И достаточно мощным должно быть: у нас закон предусматривает минимальный капитал 50 миллионов рублей, а это агентство на начальном этапе будет с капиталом 3 миллиарда рублей для того, чтобы оно могло развернуть свою деятельность.

Будут привлечены профессионалы самой высокой квалификации. И работа этого рейтингового агентства будет абсолютно прозрачной, на лучших международных практиках с точки зрения методологии и так далее. Мы рассчитываем на то, что инвесторы будут доверять этому рейтинговому агентству, и мы в своих целях: в целях регулирования, надзора, в целях рефинансирования – будем использовать оценки этого рейтингового агентства по национальной шкале.

В.Путин: Ну а сроки какие?

Э.Набиуллина: Участники рынка собираются учредить это агентство до конца этого года, но первые рейтинги агентство начнёт присваивать где–то, наверное, к середине следующего года.

В.Путин: Хорошо.

Россия > Финансы, банки > kremlin.ru, 10 августа 2015 > № 1453018 Эльвира Набиуллина

России необходимо иметь свою независимую финансовую систему. Ждать нельзя, потому что долги стали использоваться в мире как оружие против стран-должников. Используются не какими-то отдельными политиками или посвященными людьми, а обычными циниками, которые создали правила игры и хорошо знают арифметику.

Что необходимо знать для того, чтобы обычный долг стал оружием против страны? Немного. Если долг равен ВВП, как например в России с декабря 2014, то, чтобы иметь возможность заплатить проценты через год, экономика страны должна вырасти минимум на сумму процентов. Или надо взять у других стран деньги взаймы. Иначе последует череда неплатежей и банкротств, которая как цепная реакция поражает всю экономику должника.

США держат ставку рефинансирования близкой к нулю не от доброты душевной к своему бизнесу. Это обычная арифметика, потому что долг США равен национальному ВВП. Там понимают, что выросшая кредитная ставка при текущих обстоятельствах задушит экономику. При этом, Америка лидирует в мире по привлечению заемных средств, забирая на себя более 90% мировых инвестиций.

Что происходит в России? Ставка рефинансирования сначала растет до 17% в декабре 2014. Представляете, какие были оптимисты в ЦБ РФ – они верили что в 2015 году наша экономика вырастет как минимум на 17%? Конечно, не верили. Они не думали ни о чем, кроме как о том, как погасить панику на финансовых рынках. Постепенное снижение ставки в августе 2015 года до 11% - это как витамины для больного, которому надо делать реанимацию. Одновременно, санкции против России закрывают доступ к внешним займам. C экранов телевизоров гордо заявляют, у нас есть Китай. Действительно, давайте посмотрим на Китай?

Корпоративный долг Китая сегодня составляет 160% от ВВП страны, что в два раза превосходит аналогичный показатель США, отмечает рейтинговое агентство Standard & Poor's. Задолженность китайских компаний превышает в 16 трлн долларов. По прогнозу Reuters, через 5 лет этот показатель возрастет до 28,8 трлн долларов. На фоне Китая даже Россия в финансовом плане смотрится не так плохо. При всех сегодняшних проблемах.

У Китая есть одно преимущество – у него есть доступ к внешним займам. И за последние десятилетия сделан рывок в промышленном производстве. Поэтому всем проектам, представляющим национальные интересы Китая в России, будет дан «зеленый свет». Только надо понимать, что управление и контроль в таких проектах останется за китайцами. Даже в России китайцы будут инвестировать в себя. Как только страны, которые ведут противостояние с Россией, увидят, что Китай и Россия по-настоящему объединяются, то меры против Китая последуют незамедлительно. Летний обвал фондовых рынков в Китае – предупреждение: будете плохо вести себя, будет еще хуже.

Именно поэтому час «X» для создания независимой финансовой системы в России настал. Еще в декабре 2014-го.

Россия. Весь мир > Финансы, банки > rusmet.ru, 7 августа 2015 > № 1451558

Встреча с главой Сбербанка Германом Грефом.

Владимир Путин провёл рабочую встречу с президентом, председателем правления Сбербанка России Германом Грефом. Обсуждалась ситуация в банковском секторе, в частности в сфере кредитования, а также итоги работы банка в первом полугодии.

В.Путин: Герман Оскарович, первое полугодие закончили с прибылью?

Г.Греф: Да, Владимир Владимирович, – к сожалению, с прибылью значительно меньшей, чем в прошлом году. У нас по первому полугодию прошлого года была прибыль 186 миллиардов рублей, в этом году только 81,5 миллиарда. Но для такого тяжёлого года, в общем, сам факт наличия прибыли уже очень хорошо.

Конечно, первый квартал был для нас крайне тяжёлым, декабрь месяц и первый квартал [текущего года], второй квартал – в целом ситуация постепенно восстанавливается. Мы видим, что спрос на кредиты начинает восстанавливаться.

В целом по шести месяцам у нас кредиты юридическим лицам упали примерно на 6,5 процента, кредиты физическим лицам – на 0,5 процента. Удаётся пока держать уровень кредитования физических лиц, в первую очередь за счёт ипотеки, потому что ипотека у нас растёт в этом году хорошо.

В.Путин: Вы же снизили ставку по ипотечному кредиту? Сейчас средний процент какой?

Г.Греф: Сейчас с господдержкой, с компенсацией со стороны государства у нас 12 процентов, без компенсаций – 13 процентов. Следом за снижением ставки Центрального банка постепенно снижаем ставки.

В целом с начала года мы выдали более 250 миллиардов рублей ипотечных кредитов, из них 64 миллиарда – это кредиты с господдержкой. Должен сказать, что это решение [о государственной поддержке ипотечного кредитования], конечно, очень сильно помогло, особенно в первом полугодии. Конечно, был бы очень сильный провал, особенно в первом квартале, если бы Вами не было принято это решение, этим очень помогли стройке.

В.Путин: Провала не случилось, слава богу.

Г.Греф: Да, ситуацию удалось продержать. По нашим ощущениям, во втором полугодии ситуация будет более или менее выравниваться. В июне месяце мы увидели медленный, но постепенный рост спроса кредита со стороны юридических лиц.

Большой рост спроса мы увидели в сегменте крупнейших предприятий в июне. Мы думаем, что это отложенный спрос: были очень высокие ставки, и предприятия старались не брать деньги; сейчас ставки начинают падать, и спрос начинает восстанавливаться.

Более медленный рост спроса, тоже постепенный (ещё не восстановился, конечно, до уровня прошлого года, но постепенно начинает расти), – у крупных, средних и малых предприятий.

В целом мы прогнозируем второе полугодие сложным, но такого пика падения, который был, особенно в первом квартале и даже во втором квартале, мы не предполагаем. Будет сложно, тем не менее ситуация, по нашим ощущениям, если, конечно, никаких шоков не произойдёт, будет более или менее восстанавливаться.

В.Путин: А депозиты растут?

Г.Греф: Да. По депозитам, конечно, был шоковый последний квартал прошлого года и первый квартал текущего.

В.Путин: Это Вы мне рассказывали.

Г.Греф: Но в целом, если говорить о депозитах физических лиц, то на 1 июля рост – 7 процентов. Это очень хороший показатель, и за счёт этого, конечно, мы во многом сумели вернуть очень дорогие средства Центрального банка, которые мы привлекали, и в два раза уменьшить объём привлечения Центрального банка.

В.Путин: То есть вы вернули Центральному банку те средства, которые он вам давал на поддержку?

Г.Греф: Это средства Центрального банка, которые мы привлекали как временную ликвидность. Мы закладывали государственные ценные бумаги, которые покупали.

В.Путин: И вы часть этих средств вернули ЦБ?

Г.Греф: Больше половины вернули, они очень дорогие. Для нас сегодня это самые дорогие средства.

В.Путин: Почему очень дорогие? Ваш главный акционер – Центральный банк, и дорогие ресурсы вам выделил?

Г.Греф: ЦБ регулирует денежную кредитную политику, поэтому, конечно, они вынуждены были поднимать ставки, для нас это стоило прибыли. У нас три триллиона рублей было привлечение из Центрального банка, сейчас уже менее полутора триллионов.

В.Путин: Это хорошая динамика.

Г.Греф: В общем, да.

Что касается политики Центрального банка, то мы видим, конечно, что они очень жёстко действовали по отношению к нам, но, в общем, это во многом смягчило и спасло ситуацию в целом.

В.Путин: Хорошо.

Россия > Финансы, банки > kremlin.ru, 31 июля 2015 > № 1447182 Герман Греф

Более 150 финансистов из банков и страховых компаний станут преподавателями по финансовой грамотности

Более 150 специалистов финансовых организаций пройдут углубленное обучение для работы с населением по повышению финансовой грамотности. После окончания обучения представители банков, страховых компаний и пенсионных фондов получат возможность проводить обучающие семинары и лекции. Они наглядно продемонстрируют гражданам, как обращаться с личными деньгами, вести учет расходов и доходов в семейных бюджетах, как научиться сберегать и инвестировать в свое будущее, создавать пенсионные планы, заниматься предпринимательством и защищать свои права потребителей. Программа обучения организована Минфином России в рамках Проекта «Содействие повышению уровня финансовой грамотности и развитию финансового образования в Российской Федерации». Специалисты, прошедшие сертификацию по программе, обязуются вести консультации и обучение граждан по единому стандарту, исключающему рекламную составляющую. Например, когда такой специалист будет приглашать людей на обучение, можно с уверенностью сказать, что они получат важные знания для решения своих финансовых задач, а не презентацию продуктов банка. Это будут бесплатные обучающие мероприятия для всех желающих повысить свою финансовую грамотность.

Преподаватели, прошедшие обучение, будут активно участвовать в ежегодных образовательных инициативах Проекта по повышению уровня финансовой грамотности. В первую очередь они примут участие более чем в 500 открытых мероприятиях для взрослого населения страны, которые пройдут в октябре текущего года в рамках Всероссийской Недели сбережений.

«В рамках нашего Проекта мы открыты для сотрудничества со всеми заинтересованными сторонами при условии обеспечения качества проводимой работы и соблюдения целей и задач Проекта. И, конечно, мы приветствуем, чтобы в числе наших партнеров были представители финансового рынка, – комментирует стратегический координатор Проекта Анна Зеленцова. – Для них это, прежде всего, хорошая практика работы с целевой аудиторией, которая добавляет репутацию социально значимого бизнеса, что подтверждается множеством примеров из международной практики. Но это также и выражение активного ответственного отношения к решению насущных социальных проблем, вызванных нехваткой у населения элементарных знаний по широкому кругу финансовых вопросов».

Одними из первых в работу по подготовке кадрового потенциала включились сотрудники Центрального Банка РФ. Как сказал руководитель Cлужбы Банка России по защите прав потребителей финансовых услуг и миноритарных акционеров Илья Кочетков: «Мы считаем правильным постоянно заниматься повышением квалификации, поэтому направляем группу сотрудников Службы на данное обучение. Надеемся, что в результате они приобретут новые необходимые навыки в области методологии преподавания основ финансовой грамотности, донесения данных знаний до населения».

Также к старту программы обучения своих специалистов делегировали более 15 банков, негосударственных пенсионных фондов и страховых компаний. В программе участвуют представители корпоративных институтов и лучшие сотрудники клиентского сервиса. Финансовые организации, решившие принять участие в программе подготовки своих сотрудников, убеждены, что таким образом реализуют социальную миссию.

«Финансовые компании уже давно проводят мероприятия для граждан, но чаще всего они носят рекламный, а не образовательный характер. Полученные знания и образовательные материалы, а также новый статус наставника в вопросах разумного управления личными финансами позволит рынку полноценно включиться в работу по повышению финансовой грамотности, а Проекту - расширить возможности граждан получать важные знания для достижения собственного финансового благополучии», – прокомментировал старт обучающих программ Заместитель Министра финансов Российской Федерации Сергей Сторчак.

Сегодня в 9 регионах Проекта уже идет регулярная планомерная работа по информированию и обучению граждан основам финансовой грамотности. Вместе с тем, есть края и области, которые хотят включиться в работу, но пока не имеют своего кадрового потенциала. Поэтому участие банков и других финансовых компаний в образовательной программе позволит им по своей инициативе подготовить обучающие мероприятия, что значительно расширит возможности получить знания для большего числа людей. Обучение граждан поддержали представители еще 7 регионов: Иркутской, Кемеровской, Астраханской и Тверской области, Ненецкого автономного округа, республики Бурятия и министерство финансов Камчатского края. К ним могут присоединиться любые другие субъекты РФ.

Обучение финансистов организовано в дистанционном формате на базе системы MOODLE, что позволяет присоединиться к программе из любого города России и организовать удобный для участников режим. Прошедшие обучение сотрудники финансовых организаций войдут во Всероссийский реестр специалистов (тьюторов) по повышению финансовой грамотности взрослого населения и получат сертификат Проекта Министерства финансов Российской Федерации.

Россия > Финансы, банки > minfin.gov.ru, 29 июля 2015 > № 1489121

Встреча Дмитрия Медведева с президентом – председателем правления ОАО «Банк ВТБ» Андреем Костиным.

Стенограмма:

Д.Медведев: Добрый день!

Андрей Леонидович, по понятным причинам сейчас всех интересует общая устойчивость финансовой жизни – и не только в нашей стране, где есть свои сложности, но и за рубежом, особенно в контексте тех процессов, которые идут в Европейском союзе, вокруг Греции. Расскажите, как дела в одном из самых крупных наших банков – ВТБ, насколько эти мировые волны сказываются на вашей деятельности, есть ли какие-то позитивные изменения за последнее время.

А.Костин: Дмитрий Анатольевич, я считаю, что в целом развитие банковского сектора сейчас идёт в позитивном русле. Мы действительно за первое полугодие имели сокращение кредитного портфеля как в целом по банковскому сектору, так и по группе ВТБ в среднем на 3%. В основном это было связано с повышением ключевой ставки Центрального банка, что сделало кредиты, конечно, менее доступными, и также с неким сокращением спроса со стороны наших клиентов в силу этих же причин, возможно, по кредитам.

Но мы видим: сейчас ситуация изменяется. Мы получили большой портфель запросов на кредиты. И мы считаем, что уже до конца года мы эту негативную тенденцию переломим и во втором полугодии сумеем добиться по итогам всего года позитивного развития кредитного портфеля по корпоративному сектору – где-то от 5 до 10%, по нашим оценкам. То есть в среднем это уже будет абсолютно нормальный рост, и Центральный банк в принципе считает, что он абсолютно адекватный, для того чтобы не иметь перегрева в этой области и так далее.

Кредитный портфель для населения, скорее всего, по итогам года останется на нуле, здесь процессы более сложные, выросли невозвраты, но мы тоже считаем, что уже в следующем году ситуация начнёт улучшаться, и в целом у нас сегодня какого-то опасения ситуация и в этой области не вызывает.

Д.Медведев: В том числе и с невозвратами?

А.Костин: В том числе с невозвратами.

Д.Медведев: Это управляемая ситуация?

А.Костин: Пик пройден уже. Да, управляемая. И банки – ВТБ, в частности, создали адекватные резервы, и мы не видим здесь дальнейших для нас рисков. Более того, скажу, что если в начале года мы исходили из того, что по итогам года у нас могут быть даже убытки, то сейчас мы уже считаем, что убытков по итогам этого года не будет за счёт того, что Центральный банк достаточно энергично снизил ключевую ставку, и повысилась банковская маржа, и повысились доходы банков. Я думаю, что в целом ситуация тоже будет с некой прибылью даже. И это, я думаю, для этого года неплохой результат.

В следующем году мы, если базироваться на прогнозах наших ведомств и наших собственных оценках, ожидаем всё-таки рост, в том числе и банковского сектора, и считаем, что банк может выйти уже в зону существенной прибыльности и существенного дальнейшего роста. Поэтому здесь, мне кажется, есть основания для оптимизма.

Что касается внешних факторов, то Вы совершенно правильно подчеркнули: конечно, ситуация в Греции и развитие ситуации в последние несколько недель на китайских фондовых биржах создают определённую нервозность в целом на рынке. Но надо сказать, что российский финансовый сектор, в частности группа ВТБ, не имеет какого-то прямого риска ни на китайские бонды, ни на греческие. Поэтому я не думаю, что кризис фондового рынка Китая либо даже любой, самый негативный сценарий развития ситуации в Греции способны оказать существенное воздействие на наши фондовые рынки, на наши валютные рынки. И мы исходим всё-таки из того, что те колебания, которые происходят, – они в пределах допустимых небольших отклонений, которые происходят буквально каждый день.

Д.Медведев: Риски, связанные с таким сложным развитием ситуации в еврозоне, несёт на себе прежде всего сама еврозона и те, кто с ней непосредственно связан. Но в то же время, конечно, мы должны учитывать всё это, в том числе и имея в виду, что часть наших валютных резервов номинирована в евро, и мы в целом заинтересованы в том, чтобы евро как валюта чувствовал себя нормально. Но в данном случае мы лишь внешние наблюдатели за этими процессами, потому что мы не принимаем решение о судьбе участия Греции в зоне покрытия евро как валюты, и, естественно, не имеем отношения к образованию или погашению её долгов. Конечно, мы должны это всё учитывать как в обычной банковской практике, так и при принятии государственных решений.

Информация, которую вы даёте по деятельности банка, мне кажется, в целом выглядит достаточно позитивно и стабильно, с учётом, кстати, даже того, что ещё некоторое время назад и вы, и особенно ваши коллеги некоторые говорили о том, что в этом году ни один банк не способен получить прибыль, но всё-таки сейчас уже даже по этому показателю ситуация выпрямляется.

А.Костин: По поводу проблемы выплаты долгов я тоже хотел бы сказать, что банк ВТБ, группа ВТБ в этом году должна была выплатить 4 млрд долларов внешних заимствований, которые мы брали ещё в предыдущие годы. Мы уже 3 млрд выплатили, нам остался 1 млрд. Мы не испытываем никаких проблем с точки зрения фондирования этих операций, причём делаем это за счёт внутренних источников – это депозиты как нашего населения, так и наших корпораций. То есть ликвидность у нас валютная есть, долги мы внешние погашаем, и каких-то специальных инструментов нам не требуется, для того чтобы эти долги закрыть. Это, конечно, мне тоже кажется, позитивный такой фактор.

Д.Медведев: Безусловно, это просто элемент стабильности банковской системы. Спасибо.

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 10 июля 2015 > № 1424961 Андрей Костин

В хранилище Центрального банка Ирана доставлено 13 т ранее арестованного золота

Глава Центрального банка Ирана Валиолла Сейф сообщил о доставке в Иран 13 т ранее закупленного золота и отметил, что решить проблему доставки части иранских золотых активов из-за границы Центральному банку и дипломатическому ведомству Ирана удалось на полях переговоров в Вене по иранской ядерной программе.

По словам Валиоллы Сейфа, из-за санкций на часть иранского золота был наложен арест, и доставить его в Иран не представлялось возможным. А вчера вечером благодаря усилиям министерства иностранных дел и Центрального банка последняя партия этого золота оказалось в банковском хранилище.

Как уточнил глава Центрального банка, в свое время было закуплено 13 т золота, и оно в течение двух лет находилось на доверительном хранении в Южной Африке, поскольку в условиях санкций его было невозможно доставить в Иран. В ходе переговоров в Вене все проблемы были устранены, и в течение недели тремя партиями оно было перевезено в Иран. Последние 4 т были доставлены в хранилище Центрального банка вчера вечером.

Как известно, одна из основных целей иранских переговорщиков состоит в снятии санкций и получении беспрепятственного доступа к иранским денежно-валютным и золотым активам за рубежом. Несколько ранее между Ираном и «шестеркой» международных посредников была достигнута договоренность о разблокировании 11,9 млрд. долларов ранее арестованных валютных активов, принадлежащих Ирану.

Иран > Финансы, банки > iran.ru, 1 июля 2015 > № 1425353

Новый тариф для вкладов

С сегодняшнего дня в силу вступают поправки, жестко ограничивающие доходность депозитов // Елена Гостева, Bankir.Ru

С 1 июля 2015 года вступили в силу новые нормативы отчисления банков в фонд страхования вкладов, работающих с депозитами населения. О том, что новая жизнь для банков, привлекающих депозиты физических лиц, начнется с этой даты, неоднократно заявлял на банковских конференциях заместитель председателя Центрального Банка России Василий Поздышев. То, что переноса вступления в силу норматива не будет, подтвердили Bankir.Ru и в пресс-службе Банка России.

Согласно этим новым правилам, Банк России разработал два новых показателя – норматив определения базового уровня ставки и норматив раскрытия информации по ставкам по вкладам. И банки уже в июле 2015 года обязаны платить новые отчисления в фонд страхования по данным расчетов по тем вкладам, которые банки привлекали во втором квартале, то есть за деньги, собранные у населения уже в апреле. И если ставка по апрельским вкладам еще может быть признана «ориентировочной», то вот за ставки по вкладам, собранным в июле, уже придется отвечать по всей строгости закона.

Расчеты ведутся по трем валютам и по разным категориям срочности – от вкладов до востребования до вкладов сроком до 3 лет. Всего определено 15 категорий вкладов. По этим данным ЦБ и Агентство по страхованию вкладов (АСВ) и впредь будут проводить мониторинг средней ставки, исчисляемой на основании средневзвешенной ставки по вкладам в 2/3 всех банков, работающих с населением. Каждый банк будет иметь право привлекать средства от физических лиц по средневзвешенной ставке, рассчитанной АСВ – плюс 2 процентных пункта. Соблюдающий требования АСВ по предельной ставке банк не обязан платить повышенные отчисления в фонд страхования вкладов. Об этом неоднократно напоминал Василий Поздышев.

Представители банковского сообщества спрашивали у Поздышева, будут ли приниматься в расчет средневзвешенной ставки по вкладам показатели доходности по депозитам в Сбербанке. На это Поздышев отвечал, что банкиры не должны путать ту среднюю ставку, которую уже давно, с 2009 года, рассчитает ЦБ по десяти крупнейшим банкам, и которая на начало марта 2015 года чуть не дотягивала до 14 п.п., а на середину июня 2015 года составляет 11,59 п.п. «В среднюю ставку по вкладам физических лиц по системе будут входить все банки, за исключением уж самых одиозных отклонений, и ставки Сбербанка АСВ учитывать уж точно будет», – отмечал Поздышев.

Ставка по вкладам в 10 крупнейших банках, привлекавших самый большой объем депозитов населения, доходила до максимума в первой и второй декадах января 2015 года, и составляла 15,235 п.п. – в то время как во многих других банках она достигала 21 п.п. При этом это не были банки-пылесосы, намеренно задирающие ставки по депозитам в надежде собрать с рынка ликвидность накануне отзыва лицензии, большинство из этих банков работают и сейчас, в середине 2015 года.

Сегодня, то есть по состоянию на начало июля 2015 года, средняя ставка по вкладам в рублях сроком на 1 год в банках России колеблется от 12 до 13 п.п.

Те банки, которые хоть по одной категории, хоть на один месяц не укладываются в норматив, рассчитанный АСВ, должны платить повышенные отчисления в систему страхования вкладов (ССВ). А те банки, которые будут превышать средневзвешенную ставку привлечения на 3 п.п., будут платить дополнительные повышенные отчисления в ССВ, разъяснил Поздышев.

Дополнительная ставка будет рассчитываться советом директоров Ассоциации по страхованию вкладов (АСВ) как надбавка до 15 п.п., а чрезмерно дополнительная ставка – до 500 п.п. «Я не уверен, что именно такие добавочные ставки будут установлены советом директоров АСВ, но учтите, что они могут быть введены. То есть уже в апреле 2015 года банки должны были привлекать вклады, учитывая возможность существования этой повышенной ставки и введения этого дополнительного навеса», – предупредил банкиров Поздышев.

И вот час Х – 1 июля 2015 года – наступил

Начальник аналитического управления банка БКФ Максим Осадчий говорит, что дифференциация взносов – не панацея от злоупотреблений на рынке вкладов, но, безусловно, шаг в правильном направлении. Эта мера будет дисциплинировать «благонамеренные банки», а также способствовать снижению ставок по вкладам и пополнению фонда обязательного страхования за счет банков, ведущих агрессивную процентную политику на рынке вкладов.

Специалист Центра экономических исследований университета «Синергия» Дмитрий Ферапонтов отмечает, что, по заявлениям Центробанка, к июню 2015 года банков, которые привлекали бы средства выше рассчитываемой ставки, которая, по его мнению, находится в диапазоне от 1 до 12 п.п. по рублевым вкладам на год, почти не осталось. А те, кто до сих пор повышенными ставками «балуется», на данный момент уже находятся «на карандаше» у ЦБ.

Чтобы быть наказанным за подобную «оплошность», как завышенная ставка, надо проводить высокорискованную политику. «Не думаю, что сейчас банки пойдут на такую «роскошь», особенно с учетом продолжающихся чисток в банковском секторе, ведь лицензии отзываются крайне активно», – добавляет Ферапонтов. Поэтому «задрать» ставку смогут лишь отчаявшиеся банки, которым уже нечего терять, думает он. Если говорить о количестве таких банков, то их можно будет по пальцам пересчитать, так как большинство банков предпочитают не рисковать и не попадаться в список «наказанных».

Аналитик рейтингового агентства «Рус-Рейтинг» Евгений Славнов считает, что инициатива Банка России по вводу новых нормативов отчислений, вероятно, оказала определенное влияние на рынок – в том числе и благодаря тому, что Банк России четко и заранее объявил о подобных планах. Но в целом все же динамика ставок по депозитам в последнее время довольно сильно коррелирует с изменениями ключевой ставки, и именно ее снижение является основным драйвером падения доходности по вкладам.

Партнер группы компаний vvCube Даниил Кириков полагает, что повышение ставок по вкладам – прямое следствие ухудшения доверия к банкам, что ярко проявляется в любой нестабильной ситуации. По его словам, ЦБ все активнее отбирает у банков лицензии, а народ все больше предпочитает хранить деньги под подушкой или тратит на то, что давно хотел, в преддверии ожидания повышения цен.

С января 2015 года наблюдалось резкое повышение процентных ставок по вкладам, банки все больше старались приманить вкладчиков. Несмотря на частые заявления о том, что все сложные этапы мы прошли и глубокий кризис миновали, скачки по ставкам будут продолжаться как в меньшую так и большую сторону до тех пор, пока общая политическая и экономическая ситуация не покажет реальные подвижки в сторону стабилизации, считает Кириков.

По его словам, ЦБ все больше старается «прижать» банковский сектор, который и так больше всех пострадал в связи с санкциями. Эксперт отмечает, что малым и средним банкам просто негде искать финансирование, а обществу навязывается мнение о том, что большой банк – это невысокие ставки, но зато стабильность, а маленький банк – это больше ставки и более рисково. По сути, ЦБ хочет оставить только большие банки. Да, это уменьшение регуляторных рисков для Центробанка. Но это отнюдь не синоним здоровой банковской системы.

Однако «злонамеренные» банки-«пылесосы» не перестанут «хулиганить» на рынке вкладов, отмечает Максим Осадчий (БКФ-банк). Ведь целью таких банков является криминальный вывод активов, и «гомеопатическое», по словам Осадчего, повышение взносов не остановит их от высасывания денег из карманов населения. Для прекращения деятельности «пылесосов» нужны более радикальные средства – от запрета на привлечение вкладов до отзыва лицензии, уверен он.

«Я не думаю, что новые нормативы существенно скажутся на ставках по вкладам: исходя из объявленных Банком России базовых уровней доходности на июль, я бы сказал, что количество банков-нарушителей измеряется единицами», – считает Евгений Славнов. Данная инициатива, вероятно, ограничит активность наиболее одиозных «банков-пылесосов», однако, учитывая их ограниченное количество и небольшой размер в масштабах системы, существенного влияния на рынок это не окажет, полагает эксперт.

Что день грядущий нам готовит

«Если рассуждать о возможности роста ставок по депозитам летом 2015 года, то я не вижу для такого роста каких-либо значительных предпосылок, кроме каких-то серьезных макроэкономических потрясений», – полагает Евгений Славнов из «Рус-Рейтинга». Он вспоминает конец прошлого, 2014 года, когда на фоне резкой девальвации национальной валюты и роста инфляционных ожиданий население стало активно изымать свои средства из банков, что вынудило кредитные организации значительно повысить доходность вкладов. «Тем не менее, если не рассматривать такие экстремальные варианты, и при условии, что ключевая ставка не вырастет – а к этому тоже предпосылок мало, то рост ставок по вкладам в ближайшее время выглядит маловероятным», – говорит эксперт.

Дмитрий Ферапонтов из университета «Синергия» считает, что если раньше высокая процентная ставка была единственным способом удержать обеспокоенных вкладчиков привлекательными высокими процентами, то сейчас доверие к банковской системе в определенной мере восстановлено, а меры, предпринятые Центробанком России, в том числе по снижению учетной ставки, лишь отражают эту тенденцию.

Вдобавок снижается и инфляционное ожидание, сделанные регулятивными органами заявления дают о себе знать, в частности те из заявлений, которые были подкреплены действиями. Поэтому меры Центробанка по сдерживанию процентной ставки будут оказывать определенное, но не ключевое давление на доходности по вкладам, считают специалисты финансового рынка. Они полагают, что стоит говорить о снижении ставок по депозитам до 11–12,5%.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 1 июля 2015 > № 1416651

Андрей Емелин: «Когда банковское сообщество активно, то для нас нет практически ничего невозможного»

О реализации законодательных инициатив в сфере финансов, о взаимодействии власти и бизнеса в интервью Bankir.Ru рассказывает председатель Национального совета финансового рынка Андрей Емелин. // Жаннат Идрисова, Bankir.Ru

- Андрей Викторович, начнем с хорошего: начинается работа над проектом о дистанционном открытии вкладов юрлицами. Это была инициатива вашего совета, можно сказать, ваша очередная победа.

- Это, скорее, ожидаемый подарок в будущем, чем сегодняшняя победа сейчас (улыбается). Тема эта очень тяжелая. И правильнее будет сказать, что это была общая инициатива, по большому счету – банковского сообщества. Мы ведь практически всегда в большинстве случаев идем, что называется, «от земли». Сначала с этим предложением отдельно выходил Сбербанк, потом «Открытие», еще несколько банков по отдельности, а потом решили взяться за тему все, у кого ничего не заладилось. В итоге мы в несколько туров провели свое обсуждение, потом была межведомственная рабочая группа Сергея Анатольевича Швецова по электронному взаимодействию, и в итоговую дорожную карту этой группы включили тему дистанционного открытия счетов. И, более того, мы уже даже провели первую стадию обсуждений с Росфинмониторингом. Недавно состоялся Консультативный совет Росфинмониторинга, куда мы входим с моим заместителем Александром Наумовым, и мы там презентовали тематику дистанционного открытия счетов в составе более широкого пакета инициатив по упрощенной идентификации.

- Как это будет выглядеть в перспективе?

- Замечу, что на комитете Госдумы по финансовому рынку была поддержана поправка, которая касается дистанционного открытия счетов – второго и последующих – лицами, которые ранее уже открывали счета. Это серьезный шаг вперед. Я очень сильно надеюсь, что ничего плохого не произойдет, и поправка будет утверждена на пленарном заседании. Тогда действительно можно будет говорить о том, что постоянным клиентам будет намного легче взаимодействовать с банками, не нужно будет для открытия счетов являться в банк несколько раз и предоставлять операционистам одну и ту же информацию. Наконец-то стихнет волна справедливых возмущений по этому поводу.

Теперь будем двигаться дальше, в сторону того, чтобы и первый счет можно было бы открывать с учетом возможности получать информацию о клиенте дистанционно. Чтобы он, дистанционно предоставив, например, документ, удостоверенный усиленной квалифицированной электронной подписью, то есть сертификат, который мы можем проверить в удостоверяющем центре, а также информацию, которая может быть проверена в госсервисах (СНИЛС, ИНН, паспортные данные в базе ФМС и так далее), экономил бы время и не являлся пред светлые очи банковской операционистки. Зачем ей, скажите, лицезреть его? Так что есть хороший задел, и мы продолжим двигаться в этом направлении.

- В сентябре 2014-го в интервью Bankir.Ru вы рассказывали, как идет совершенствование законодательства для финансового сектора. Год прошел. Как сейчас осуществляется эта работа в целом?

- Работа идет очень активно, но при этом достаточно методично. Большинство проектов относятся к категории длящихся, и зачастую их корни можно найти много лет 10 назад. Часто инициативы немножко угасают, обсуждение уходит на второй план, но затем они вновь активизируются. По большому счету за год особых изменений не произошло (что обусловлено во многом стабильным числом интересантов), те же действующие лица и исполнители. Работа построена по проектам, которые инициируются либо рынком, либо заинтересованными ведомствами. Мы мониторим правовое поле, если что-то появляется – оперативно анализируем, выносим на рассмотрение профильных комитетов или рабочих групп, оцениваем, какое влияние это может оказать на индустрию. Если возможен существенный эффект, то обращаем на него внимание сообщества, чтобы люди реагировали, высказывали сомнения, пожелания, готовим заключения для ведомств. После принятия нормативных актов – составляем рекомендации по применению, отвечаем на поступающие от финансовых организаций вопросы, активно общаемся с регуляторами.

Основные направления нашей работы: розничный банкинг, ПОД/ФТ, защита информации, антифрод, банковские платежные агенты, электронный документооборот, персональные данные, инсайд, FATCA, вопросы административной ответственности банков.

Что касается важнейших направлений, то за прошедший год работа в сфере противодействия легализации преступных доходов полностью сосредоточилась у нас в экспертной группе по вопросам ПОД/ФТ, внутреннему контролю и регуляторному (комплаенс) риску, созданной по нашей инициативе при комитете Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам. Этой работой у нас бессменно руководит Александр Евгеньевич Наумов, собравший в этой группе представителей всех профильных регуляторов и более сотни банков и иных участников финансового рынка.

В сфере информационной безопасности нам посчастливилось привлечь в качестве председателя профильного комитета НСФР Андрея Петровича Курило, до недавнего времени в рамках Банка России отвечавшего за эти вопросы и курировавшего работу Межведомственной рабочей группы по развитию электронного документооборота.

В целях оперативной оценки появляющихся новшеств в области технологий мы сформировали Экспертный совет по технологическим инновациям на финансовом рынке (ЭСТИФИН), который возглавляет очень авторитетный специалист в области банковских карт – Юрий Анатольевич Божор из ФК «Открытие».

Работа идет в очень интенсивном режиме, поскольку помимо наших проектов мы активно поддерживаем целый ряд инициатив законодателей и ведомств. Например, введение антимонопольной поправки в закон о потребительском кредитовании, инициатива, которую Николай Андреевич Журавлев, зампред комитета Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам, внес еще год назад.

Наконец дело дошло до его обсуждения. Поправка призвана ограничить 25 процентами долю крупнейшего кредитора при расчете ограничения полной стоимости кредита. Для рынка это очень важно, потому что есть сегменты, где некоторые государственные игроки очень сильно перевешивают и тянут ставку вниз в сторону от реального среднего уровня. Эта поправка отчасти этот вопрос решает, однако ее рассмотрение вновь отложено.

Есть еще ряд инициатив, которые тоже пока в стадии обсуждения. На рабочей группе совета в Госдуме закончился очередной этап обсуждения законопроекта о финансовом уполномоченном. Законопроект очень большой, но в ходе интенсивного диалога с Банком России он существенно изменился в лучшую сторону по сравнению с первоначальной редакцией. Хотя, например, нам еще предстоит найти удовлетворительное решение по процедуре судебного обжалования банками решений финансового уполномоченного, на необходимость которой указывают одновременно и банки, и Верховный Суд.

- Как именно поменялся законопроект?

- Из хорошего – удалось в сторону большего учета интересов участников рынка здравого смысла поменять систему финансирования службы финансового уполномоченного. Планируется, что финансирование со временем будет осуществляться исключительно за счет взносов финансовых организаций, как это и было закреплено с 2003 года.

Нас смущала непрозрачность описания механики расчета. Сначала предлагалось брать за основу объем оказываемых физлицам финансовых услуг. Но такого показателя, как объем оказанных финансовых услуг не существует, есть отдельные строки по балансу, которые было не очень понятно, как складывать. Потом предлагалось дополнительно учитывать количество жалоб – вводить некий коэффициент в зависимости от, скажем так, «жалобоподверженности» конкретного банка, все это как-то между собой сочетать. Что там в итоге получилось бы – неизвестно. В конце концов сошлись на том, что наиболее правильно брать за прошедший год объем затрат службы и, соответственно, делить на количество рассмотренных жалоб, после чего пропорционально распределять сумму между банками в зависимости от числа поданных жалоб. Например, по этому банку набралось 50 жалоб. Делим число на расходы службы по одной жалобе, получаем сумму, которую банк обязан внести на оплату расходов службы. Разумно, прозрачно и понятно, и не должно вызывать сомнений.

Отчасти пока решен вопрос обжалования вердиктов финуполномоченных. Изначально предлагалось вообще лишить банк права обжаловать решение финансового уполномоченного, предоставив такое право только физлицу. Ссылались при этом на то, что гражданин – слабая сторона. Но тогда нарушался бы конституционный принцип равенства перед законом и судом, закрепленный нашей конституцией. В качестве компромисса был найден вариант, когда обжалование будет возможно, но внутри службы, ее руководителю. Таким образом, появится фактически вторая инстанция. Однако мы полагаем, что такая процедура не может заменить судебный пересмотр и не компенсируется полномочиями суда по проверке решений при выдаче исполнительного листа. Этой же позиции придерживается и Верховный Суд Российской Федерации. Так что будем продолжать поиск оптимального решения.

- Если говорить о приоритетах СНСФР – какие они в этом году?

- Очень большое внимание уделяем вопросам потребительского кредитования. Сейчас большая проблема – ограничение по полной стоимости кредита, поскольку ранее введенный Банком России мораторий истекает 1 июля.

Пока решение не принято, но, судя по настроению регуляторов, позитива для частных банков в этой части ждать не стоит. На мой взгляд, это серьезная ошибка. Мы провели экономический анализ, собрали данные по банкам и увидели, что в части POS-посткредитов и кредитов с обеспечением особых сложностей действительно нет. Если даже это ограничение будет введено, рынок особо не пострадает. А вот в сегменте автокредитования и карточных кредитов есть серьезная проблема. Например, по картам разброс между линией отсечения, установленной ЦБ, и реальными ставками сейчас составляет более 25 пунктов. То есть, если это ограничение будет введено, банки фактически будут вынуждены часть своей продуктовой линейки просто срезать. Речь идет о частных банках, то есть наиболее рыночных субъектах банковской системы, формирующих значительную долю кредитного рынка и обеспечивающих реальную конкуренцию государственным банкам. В итоге мы ухудшим условия для частных игроков, у которых нет ни таких дешевых ресурсов, как у государственных, ни возможности получения государственной поддержки через механизм ОФЗ.

Необходимость ограничения ПСК объясняют борьбой с проблемой закредитованностьи. Но в ситуации, когда на том же самом рынке, в одном сегменте ЦБ разрешил микрофинансовым организациям процентные ставки около 250300 процентов в год, говорить о том, что банковские кредиты в 450 процентов являются основным фактором закредитованности населения – это как минимум странно. Фактически указанные меры приведут к искусственному переделу рынка, удорожанию услуг и снижению уровня банковской конкуренции, от которого как раз потребители больше всего и пострадают.

Мы считаем, что уже принятые в конце прошлого и начале нынешнего года регуляторные меры Банка России уже не просто охладили рынок потребкредитования, но полностью его заморозили, а с начала года и вовсе начался процесс сжатия. Дальнейшие ограничения будут только деструктивны. Необходимо остановиться и дождаться окончания периода спада потребления и снижения деловой активности. И только потом можно будет вернуться к обсуждению механизмов контроля уровня кредитной активности граждан.

К закону о потребкредите у нас с осени прошлого года готова большая таблица разработанных банками поправок, она появилась еще в конце прошлого лета. Пока ЦБ продолжает ее изучение, очень рассчитываем до конца года дойти до детального обсуждения на предмет их внесения в Госдуму.

Еще один важный законопроект – по развитию института по упрощенной идентификации, расширению возможностей делегирования идентификации и использованию электронной подписи. Он был в начале июня представлен нами Консультативному совету Росфинмониторинга, до 15 июня мы собирали дополнения от коллег. Соответственно, мы сейчас сводим дополнительные предложения участников, и в сентябре Росфинмониторинг планирует итоговое обсуждение. Учитывая очень близкие позиции большинства банковских объединений, мы будем продвигать консолидированную позицию по этому проекту и рассчитываем в период осенней сессии выйти на Госдуму.

Очень важным мы считаем упрощение взаимодействия банков с малым бизнесом, дальнейшее развитие дистанционных каналов обслуживания, в том числе при открытии счетов. Мы уже говорили, что согласован и одобрен профильным комитетом Госдумы первый шаг – возможность дистанционного открытия второго и последующих счетов. На очереди – обсуждение аналогичной возможности для первого счета, поскольку мы уже научились работать и с государственными информационными базами, и с квалифицированной электронной подписью.

Что касается разработанного НСФР законопроекта по внедрению процедур антифрода – приостановления оспоренных транзакций и упрощенной процедуры возврата несанкционированных списаний, то его курирует управление информбезопасности Банка России, сейчас подготовку завершает ЦБ, очередную версию согласовываем с юридическим департаментом управления информбезопасности. Этот законопроект создаст надежную правовую базу для работы недавно созданного Банком России Центра реагирования на инциденты информбезопасности (FinCERT).

Отдельный большой блок вопросов, связанный с ПОД/ФТ, помимо упрощенной идентификации, это Закон № 173-ФЗ о передаче информации иностранным налоговым органам, RusFATCA. Там много вопросов с подзаконными актами, мы по просьбе Минфина подготовили их проекты, которые сейчас обсуждаются. Я думаю, в течение лета они появятся.

Это только наиболее актуальные проекты. Наш президиум, в который входят руководители банков – членов НСФР, ежеквартально корректирует перечень приоритетных задач. Так что мы постоянно поддерживаем его актуальность для участников рынка.

- Плюс ко всему, насколько мне известно, вы ведете пилотный проект по доступу к Пенсионному фонду?

- Совершенно верно. Вопрос, касающийся практически всех розничных банков, – проверка дохода заемщиков в ПФР.

Мы проводим пилот по распоряжению ЦБ с октября прошлого года. На совещании у Председателя Банка России был одобрен наш совместный с Ростелекомом доклад о реализации механизма доступа к информации ПФР о доходах граждан. В октябре Минкомсвязи уже запустил соответствующий пилотный проект, определил НСФР куратором проекта со стороны банков, и мы сформировали первую группу участников, большинство которой составили члены НСФР. На днях для нее завершился первый этап первой группы Пилота. У нас есть лидеры – банки, которые уже создали, запустили и оттестировали центры обслуживания для регистрации граждан в ЕСИА. Это «Хоум Кредит», Совкомбанк, «Открытие», «Тинькофф», Юниаструмбанк. На основе этой регистрации банки будут запрашивать информацию о своих заемщиках в ПФР. Эти лидеры в результате участия в пилоте.

На втором этапе пилота будет осуществлена техническая доработка сервиса ПФР в СМЭВ с тем, чтобы максимально автоматизировать эту систему обмена информацией. Параллельно мы в рамках на очередном заседании рабочей группы НСФР по электронным государственным сервисам сформировали вторую группу банков, которые также будут реализовывать и вести у себя тот же пилот. Мы планируем к концу года эти две группы – а это в общей сложности более 20 банков – довести до стадии промышленной эксплуатации этой системы. Мы даже сделали специальную подборку ответов на типовые вопросы участников, чтобы новым банкам было проще воспринять опыт «старших товарищей».

Неоценимую технологическую поддержку оказывает нам один из наших членов – компания IDSystems – которая, участвуя с первых шагов в пилоте, смогла оперативно разработать коробочный продукт для его запуска, которым сейчас пользуется значительная часть банков-участников. Мне очень приятно, что портал Bankir.Ru внимательно следит за нашей работой и регулярно информирует о ней своих читателей.

Мне кажется, очень хорош сам по себе формат пилота, потому что параллельно решается масса и нормативных проблем, и технических: что куда подключать, и как это сочетать с конкретными АБС. Отдаю должное и Минкомсвязи, и Пенсионному фонду – они проделали колоссальную работу. На моей памяти давно не было пилотов, чтобы со столь активным участием госорганов реализовался проект, который ориентирован, главным образом, на снижение рисков, дающий банкам серьезные плюсы. Тем более что этот сервис, как предполагается, будет бесплатным.

Взаимодействие с госорганами происходит на бартерной основе, то есть мы получаем бесплатную информацию, но при этом активно регистрируем наших клиентов – граждан в ЕСИА. Дальнейшие наши планы – запуск в пилотном режиме других важных для банков, но еще недоступных в СМЭВ дальнейших сервисов, как, например, упрощенная идентификация с использованием новых сервисов на базе ЕСИА. Это будет очень важным направлением, хорошим механизмом для обеспечения максимального использования имеющихся государственных информационных систем. Это поможет снизить издержки участников рынка, той самой реальной диджитализации.

Банки, на самом деле, давно являются очень активными проводниками государственной политики в целом ряде секторов, и тот факт, что государство некоторым образом тоже пошло им навстречу и помогает им с использованием своих ресурсов решать те же самые задачи по контролю рисков – это принципиально очень правильный подход. Мы рассчитываем, что на этом мы не остановимся, а будем систему эти пилотов развивать и дальше.

- Опять же год назад вы говорили о наблюдении за правоприменительной практикой законов о потребкредитовании, о национальной платежной системе. Что можете сейчас сказать о них?

- По закону о национальной платежной системе (НПС) каких-либо проблем не наблюдается. Были опасения, что появятся некоторые мошеннические схемы. Но, во-первых, ЦБ сразу дал очень важные разъяснения по применению закона. Плюс к этому правильно сориентировались правоприменители: не возникло ажиотажа на стадии надзорных функций со стороны ФАС или Роспотребнадзора. И в итоге мы спокойно вошли в новую реальность – явь. Да, закон работает, идут стандартные процедуры, расследования инцидентов, возвраты денег. Особых проблем там нет.

По потребительскому кредитованию самой сложной новеллой был переход на индивидуальную табличную форму условий. Там был большой массив работы и по обновлению форм документации, и по технологическому изготовлению всех документов. Но, надо отдать должное нашим героическим банкам, они не только все успели, но еще и провели большую разъяснительную работу среди клиентов. Сейчас тоже особых вопросов нет. Недавняя проблема, которая возникала, была связана с жалобами на навязывание услуг страхования по договорам потребкредита, очень оперативно и всесторонне была проработана на Экспертном совете ФАС. Сейчас мы по поручению ФАС разрабатываем проект рекомендаций для банков по введению «периода охлаждения» по договорам страхования, и к середине июля, надеюсь, уже выйдем с предложениями.

- Напоследок – блиц, касающийся непосредственно вас. Сейчас всем непросто работать в связи с ухудшившейся экономической ситуацией. Как лично вы на себе ощущаете новые реалии, на отдых, семью время остается?

- Ну, семья – куда же она, любимая, денется? (Смеется). Конечно, зимой и весной было особенно много работы, мы из офиса иногда отсюда расходились уже в десятом часу вечера. Коллектив у нас небольшой. Спасибо близким всех наших сотрудников, они отнеслись к ситуации с пониманием. Ворчали, но терпели. С отдыхом, конечно, тоже непросто – приходится очень жестко все планировать. Но о семьях у нас забывать не разрешается. Будем надеяться, что наверстаем.

- Какую книгу сейчас читаете?

- Как всегда сразу несколько: потрясающую историко-фантастическую сагу Андрея Мартьянова «Наследник» и параллельно труд французского историка и политика Луи-Адольфа Тьера «История консульства и империи». И работу Кьяры де Капоа «Эпизоды и персонажи Ветхого Завета в произведениях изобразительного искусства».

- А у сына Василия какая книжка сейчас в почете, вы в курсе?

- Мы с ним вместе открываем для себя китайские сказки. Он учит китайский язык, и мы стараемся максимально для полноты погрузиться в национальную культуру. Очень интересно. А в дороге мы обычно изучаем детскую энциклопедию о животных, которую он очень любит. Еще Вася читает иллюстрированную энциклопедию об индейцах. Он уже в третьем классе и постепенно переходит ко все более серьезной литературе.

- Когда в последний раз выводили в свет супругу Людмилу?

- Людмила практически всегда сопровождает меня – и на конференциях, и на приемах. Вообще, она как активный блогер уже давно имеет широчайший круг знакомых и среди отечественных финансистов, и на международном уровне: от ведущих итальянских балерин до болгарского общества любителей орхидей. Что же касается семейного отдыха, то в кино мы бываем еженедельно. Очень любим всей семьей ходить и в цирк на Цветном бульваре, и в цирк на Вернадского. А еще рядом с домом у нас есть хороший парк, где с наступлением лета мы каждый вечер гуляем.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 1 июля 2015 > № 1416650 Андрей Емелин

О необходимом и избыточном для развития конкуренции

Беседа Ольги Сергеевой, начальника управления контроля финансовых рынков ФАС России, и Эльмана Мехтиева, советника президента АРБ. // «Банковское обозрение», №05(196), май 2015 года

Эльман Мехтиев: Здравствуйте, Ольга! Спасибо, что нашли возможность для встречи! Весь смысл нашего цикла встреч состоит в том, что многие вопросы участникам рынка не видны, и очень часто они не знают, о чем, например, думает регулятор. Особенно тот регулятор, который радеет за интересы развития конкуренции на рынке. Поэтому я хотел бы, чтобы мы поговорили, о том, чем занимается ФАС в части регулировании финансовых рынков, и, может быть, вы раскрыли немножко, что было сделано, что делается и что это может значить для рынка.

Ольга Сергеева: С одной стороны, хорошо, что есть интерес к регулятору, а с другой стороны, для нас это одновременно и критика, значит, мы недостаточно, может быть, освещаем свою деятельность. В этом смысле, безу­словно, важно, чтобы наша позиция была понятна, предсказуема. По тому общению, которое с банками происходит, мы нередко видим, что они прогнозируют заранее — вот здесь вам скажут нельзя, а вот здесь скажут, что можно. Это хорошо, и предсказуемость и открытость важны. Я с удовольствием могу сказать, что мы в развитии конкуренции в рамках своей основной функции, конечно, за последнее время достигли значимых результатов. Но в порядке серьезной самокритики — этого недостаточно, однозначно недостаточно, чтобы рынок считать конкурентным, и можно было бы сложить руки. Начинать отвечать на вопросы, запись уже идет?

Эльман Мехтиев: Вы уже начали. Самая простая тема, которую, к сожалению, большинство банкиров связывают не с ФАС, а с кем угодно, например, отмена «зарплатного рабства». Я правильно понимаю, что ФАС работала над этой темой несколько лет, это не было одномоментным актом.

Ольга Сергеева: И да и нет. Отмена «зарплатного рабства» в законопроекте, который разрабатывался ФАС, не является нашей редакцией, мы не были прямым инициатором, эта поправка появилась в Государственной Думе, и при обсуждении предлагаемых изменений первая редакция, возможно, была не бесспорной. Безусловно, тема «зарплатного рабства» существует, мы ее видели и по жалобам граждан, которые, устраиваясь на работу, говорили, что у них есть карточки банков, их устраивает обслуживание, устраивает сервис, но в силу требований руководства организации они были вынуждены выбирать ту кредитную организацию, где удобно было работодателю. Здесь есть момент, связанный с тем, что если трудовой коллектив небольшой и какие-то удобства от выбора того или иного банка для реализации зарплатного проекта существуют, то где-то коллективное решение, наверное, должно быть. При этом для большой организации, где может работать много сотрудников, есть выгоды и от зарплатного проекта. Мы все прекрасно знаем, что банкиры могут предложить пониженные ставки по кредитам для сотрудников, видя тот поток денежных средств, который идет. Но для тех работников, которые не связывают свою обычную жизнь с использованием кредитных ресурсов, существует возможность получать существенные бонусы от использования карты другого банка, и в этом случае для этих работников актуально получение средств именно на выбранный ими счет и использование банковской карты для оплаты в торговых точках. Поэтому это, конечно, понятно. В любом случае можем сказать, что появление в нашем законопроекте нормы об отмене «зарплатного рабства» логично.

Эльман Мехтиев: «Зарплатное рабство» — это верхушка айсберга. В действительности та работа, которую вы вели, была больше в том, чтобы бюджетные средства или какие-либо другие источники ликвидности не были определены заранее в определенный банк.

Ольга Сергеева: Безусловно, да, поэтому, может быть, где-то и обидно, что этот закон получил название «об отмене зарплатного рабства», поскольку в нем помимо части, предусматривающей изменение в Трудовой кодекс, есть несколько норм, которые на законодательном уровне исправляют несправедливые, неравные условия для банков. Здесь три закона, в которые были внесены изменения, — это закон «Об опеке и попечительстве», закон «О дополнительных гарантиях социальной поддержки детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» и Семейный кодекс. Там разные деньги. Деньги по закону «Об опеке и попечительстве», находящиеся в распоряжении опекунов (это деньги подопечных, но ими распоряжаются опекуны), могли быть размещены только в Сбербанке — единственный банк, куда могли быть вложены эти деньги. По Семейному кодексу средства, предназначенные для детишек, оставшихся без попечения родителей и находящихся, если я все правильно помню, в учебных заведениях, там может быть не такая большая сумма, но тоже должны были поступать при оставлении учебных заведений на счет в Сбербанк. И похожие нормы, правда, речь шла уже и о других банках с госучастием, были при получении денежных средств в законе о поддержке детей-сирот. И здесь важно, что на сегодняшний момент существует и с начала своего развития показала свою эффективность система страхования вкладов, которая гарантирует сохранность при определенном размере денежных средств. Конечно, когда существуют такие государственные гарантии, нет больших оснований к тому, чтобы не давать возможность гражданам выбрать банк, в котором средства держать, — это неправильно. Те изменения, которые были предложены, можно посмотреть на примере опекунов, где, пожалуй, самые большие из этих трех законов денежные средства могут возникнуть, потому что не всегда опекуны оказываются лицами, под опекой которых находятся малоимущие, жизнь так устроена, что под опекой может оказаться ребенок, родители которого были богаты. Ситуации действительно разные, и средства могут быть разные. Получается, что такой инструмент сбережений, который более понятен и доступен гражданам, он в полной мере не мог быть использован. Мы предложили, чтобы право выбора кредитной организации принадлежало опекунам и попечителям, при этом разумные требования, которые к ним предъявляются, — это размещать средства в банках в размере, который охватывался бы системой страхования вкладов. Там нет четкой привязки к суммам. Поэтому если средства размещены в банке и застрахованы, включая часть, связанную с процентами, то здесь как обеспечиваются интересы опекунов с точки зрения сохранности денежных средств, так и существует возможность у банков за эти денежные средства конкурировать, предлагая более выгодные условия.

Эльман Мехтиев: У меня два вопроса в связи с этим. Смотрите, вы подвели меня к мысли, что, когда ФАС смотрела на эту ситуацию, она исходила из того, что уже есть защита и избыточная защита не нужна? Фактически есть система страхования, зачем еще нужно размещать в определенном банке, который всегда будет защищен. Вот этот принцип такого подхода и анализа ситуации избыточности некоторых требований государственного регулирования, которые фактически мешают развитию рынка, он, как основополагающий, или — есть и хорошо, нет — будем другой смотреть? Это первый вопрос. А второй вопрос — вы сами сказали, что самые большие средства там, где опека. Какие ни были средства большие и малые, вы смотрите, вы получаете обратную связь от рынка о том, что происходит теперь с этими средствами, они перераспределились, остались там, где они были, то есть, говоря иначе, эффективность этого законодательного изменения, она есть?

Ольга Сергеева: Сейчас, конечно, рано об этом говорить, я могу сказать, что мы сделали после того, как закон вступил в силу. Мы подготовили во все наши территориальные органы разъяснения, связанные с этим законом. Потому что важно не только принять соответствующую норму, но и обеспечивать ее реализацию, но, к сожалению, на практике сталкиваемся с такими ситуациями, что несмотря на право выбора кредитной организации это право может ограничиваться. По статистике довольно часто нарушения совершаются органами власти, мы можем найти примеры: перечисление возврата налога со стороны налоговых органов — по крайней мере, жалобы поступают, есть жалобы на то, что пенсионные отделения не дают выбрать кредитную организацию для получения пенсий, у нас также было разбирательство с Фондом социального страхования, то есть я хочу сказать, что такая практика, к сожалению, есть, поэтому, что мы сделали? Мы подготовили разъяснение в адрес наших территориальных органов о том, что в случае если органы опеки, которые контролируют, соответственно, опекунов и попечителей, будут препятствовать в выборе банка, то такого рода действия могут являться нарушением антимонопольного законодательства, и попросили провести разъяснительную работу на уровне каждого из субъектов, где представлен наш антимонопольный орган, то есть по всей стране. Мы пока не имеем статистики по тому, поменялся ли выбор, но имеем как минимум обратную реакцию некоторых регионов, которые наш центральный аппарат уже информировали о проделанной работе. Безусловно, нужно мониторить эту ситуацию, потому что так же, как с той же пенсией, которую не всегда можно получить в любом банке, здесь могут возникнуть сложности. Я так скажу: мы эту тему в любом случае не оставим.

Эльман Мехтиев: Прозвучала часть второго вопроса по обратной связи, тогда я пойду по этой ветке. Вы сказали по поводу разъяснительной работы. Разъяснительная работа — это работа только с вашими подразделениями или это доведение до физических лиц?

Ольга Сергеева: Пока что получается работа по цепочке, потому что мы в рамках своего функционала можем дать какую-то информацию на сайте, но разъяснительную работу непосредственно с опекунами и попечителями, понятное дело, должны вести органы опеки. В этом смысле мы должны соблюдать некоторую корректность, я думаю. По прошествии еще какого-то времени соберем реакцию с наших регионов. Я знаю, кстати, есть примеры, где по аналогичным выплатам, которые существуют на уровне субъектов, у нас социальную политику и субъекты тоже проводят, наши территориальные управления анализировали и локальное законодательство, и здесь точно работа ведется, сейчас просто рано говорить о конкретных результатах.

Эльман Мехтиев: То есть вы анализируете жалобы, а потом обращаете внимание на причину того, что могло породить эту ситуацию неравенства на рынке, по каким-то косвенным KPI, может быть, по числу жалоб на эту же тему?

Ольга Сергеева: Именно на эту тему жалоб-то особенно и не было.

Эльман Мехтиев: То есть вы нашли это в ходе дополнительного анализа?

Ольга Сергеева: Мы анализировали законодательство, здесь, может быть, я вернусь к началу вопроса, а как, собственно, мы вышли на этот механизм. Ведь мы начинали, руководствуясь не принципом наличия защиты, а более глобальным — если в законодательстве нет никаких ограничений и нет никаких специальных гарантий, то, по идее, банки должны находиться в одинаковых конкурентных условиях. И, собственно, первая версия законопроекта предполагала изменения не только в части размещения средств физических лиц, но и юридических лиц. Вот сейчас, в качестве примера можно взять Жилищный кодекс, где средства на капитальный ремонт предполагаются к размещению в определенном количестве банков, причем, что самое интересное, когда мы начинали работать над законопроектом, была одна редакция, а потом поменялась, и стало то количество банков, которое имеет 20 млрд собственных средств, никаких требований по финансовой устойчивости нет. Если просто большой объем собственных средств, будешь работать с деньгами на капремонт, меньше — выпадаешь из этого процесса. И в рамках межведомственного обсуждения нам задавался вопрос, как мы будем обеспечивать сохранность, и то, что нами предлагалось на тот момент, оно не было принято, как достаточное, мы не смогли выйти на консолидированную позицию с другими ведомствами. А в части физических лиц такой механизм существует, поэтому удалось реализовать изменения. Это не означает, что мы оставили тему размещения средств юридических лиц и, кстати, вопросы оказания других банковских услуг. Если мы говорим про Налоговый кодекс, про Таможенный кодекс, предоставление банковских гарантий, там тоже есть ограничения в зависимости от размера собственных средств. Собственно, сейчас мы приступили к поиску механизма обеспечения равных конкурентных условий на этом уровне. Здесь задача сложнее, отсутствует система страхования вкладов юридических лиц. Мы предложили, как вариант по банковским гарантиям, — создание двухуровневой системы, пусть банки, которые соответствуют определенному уровню капитала, выдают эти банковские гарантии, банки с меньшим уровнем капитала, размещая депозит в этих банках, обязательный к приему, будут в какой-то сумме, кратной размещенным средствам, также иметь возможность выдачи банковских гарантий.

Эльман Мехтиев: Вы меня натолкнули на такую мысль: Ассоциация российских банков, в которой я работаю, получает запрос от определенного банка, и если мы понимаем, что проблема действительно общая, а не конкретно данного банка, с его конкретной деятельностью, мы быстро запрашиваем ряд банков, которые, по нашему мнению, могут сталкиваться с такой же проблемой, и с их помощью находим консолидированное решение. Точнее так: находим решение, потом понимаем, что оно консолидированное с точки зрения банков. И вот я подумал, если действительно, не потому что не хватает экспертизы, ее не может быть достаточно на все по всему — в чем-то мы хорошо разбираемся, в чем-то мы недостаточно хорошо разбираемся, в чем-то мы лучше разбираемся. У меня сразу же возникла мысль, а если взять вот этот список тем, с которыми вы работаете, я думаю, где-то он висит, и предложить с помощью данной статьи, с помощью любой другой формы действительно банковскому сообществу подсказать, какие банкиры видят идеи, чтобы это работало. Насколько это приемлемо для государственного органа?

Ольга Сергеева: Это абсолютно приемлемо. Более того, мы, когда занимались постановлением Правительства РФ, которое регулирует размещение временно свободных средств федерального бюджета, — а в силу требований, которые в этом постановлении и Бюджетном кодексе, соответственно, это перетекает на уровень субъектов, которые имеют право размещать временно свободные средства бюджетов, мы запрашивали позицию кредитных организаций. Может, это был наш пробный шаг, может быть, нам нужно было по-другому сформулировать этот вопрос. Во-первых, мы получили поддержку, что самое главное, что действительно нужно пересматривать требования, потому что зависимость от размера активов недостаточна для обеспечения сохранности в чистом виде. Ответы, которые были, по преимуществу заключались в том, что давайте снизим, но поставим какое-то другое значение... Как обеспечить сохранность? Давайте повысим, будет сохраннее. Поэтому, может быть, мы не смогли в рамках этого обсуждения выработать какой-нибудь механизм, который что-то поменял. Но мы только приветствуем вашу инициативу, в этом смысле мы заинтересованы в помощи. Наша задача рынку помогать, чтобы предлагались какие-нибудь интересные и реализуемые идеи.

Эльман Мехтиев: При обсуждении таких вопросов не возникает ли лоббизма тех, кто потеряет? Как вот с этим работать?

Ольга Сергеева: Я и говорю, что были банки, которые отвечали, что нужно увеличить показатель по капиталу в целях сохранности. Но здесь мы не сталкивались с прямым лоббизмом. В том, собственно, и задача регулятора, чтобы получить у всех мнения, но в любом случае действовать, исходя из интересов большинства. Тогда и восприятие рынком действий регулятора будет лучше.

Эльман Мехтиев: Я специально подталкиваю к следующему большому вопросу, который волнует и банковское сообщество, и АРБ. О чем идет речь? Помните, вы сказали про 20 млрд или любой цифровой показатель — это критерий, который не гарантирует сохранность. К сожалению, это большая часть того регулирования, которое сейчас есть, и регулирования, которое было в последнее время. У нас новый фетиш — 100 млрд собственных средств. «Панацея ста миллиардов».

Ольга Сергеева: Не пугайте меня.

Эльман Мехтиев: Понятное дело, что речь шла о критериях для докапитализации… И те меры, которые сейчас принимаются или принимались, к сожалению, особенно во время кризиса, на наш взгляд, усиливают доминирование и без того ведущих игроков. Как ваша служба работает, чтобы новое регулирование не мешало бы развитию конкуренции, не уменьшало бы игроков на рынке?

Ольга Сергеева: Когда к нам приходит на согласование законопроект, наша оценка направлена в первую очередь на то, чтобы правильно увидеть последствия нормы: будет приводить к ограничению конкуренции, не будет приводить к ограничению конкуренции. И мы, соответственно, заключение в этом контексте даем. Возможно, что нормы могут проходить — в силу того, что это, например, закон без нашего участия, как это получилось с Жилищным кодексом. Но мы просто не оставляем попыток добиться изменений таким образом, чтобы они отвечали интересам всего рынка, при этом понимая, что могут быть справедливые оговорки по требованию финансовой устойчивости. Надо сказать, Жилищный кодекс, где ни одной нормы, кроме собственных средств, нет, и в этом смысле невыгодно отличается от норм таможенного законодательства или налогового законодательства, где помимо требований по размеру собственных средств есть и требования, связанные с финансовой устойчивостью, отсутствием предписаний, соблюдением нормативов. Если же речь идет о регулировании на уровне подзаконных актов, например акты Правительства РФ, то с нашей стороны могут быть направлены предложения. Из кризиса 2008–2009 годов: пример с постановлением Правительства РФ, определившим программу льготного автокредитования, где были установлены требования к банкам, которые могли получить поддержку от государства при выдаче автокредитов. Сначала, по-моему, перечень ограничивался тремя банками, потом был расширен, но этого все равно было недостаточно, и мы совместно с Минпромторгом проводили разработку постановления Правительства РФ, получив, естественно, соответствующее поручение, где расширили перечень банков до всех желающих участвовать в программе, единственное — ограничив время подачи заявки. Заявилось на эту программу 103 банка, не все кредитовали, но у всех желающих была возможность, абсолютно справедливые условия. Не всегда получается найти этот механизм, но мы, по крайней мере, всегда стараемся.

Эльман Мехтиев: Продолжим разговор про доминирование. Вот есть документ, выпущен Центробанком, в соответствии с законом о потребительском кредите. И он четко определяет то, как рассчитывается не просто полная стоимость кредита, а как рассчитывается то ограничение, которое накладывается на рынок. И когда мы смотрим на это с учетом тех долей, которые занимают на рынке игроки, по всем категориям получается усиление преобладания доминирующих игроков. Я почему об этой теме говорю? Потому что ограничение по стоимости кредита это не совсем то решение, которое, с нашей точки зрения, убирает проблему перекредитованности некоторых сегментов. Оно административно ровно ограничивает всех. Но если мы знаем, что один банк занимает 30% рынка кредитных карт, то понятно, что при расчете того уровня ставки, выше которого нельзя кредитовать, его положение не просто доминирующее, но фактически результатом ограничения будет дальнейшее усиление такого доминирования. Вы сами мне и подсказывали, что есть норма про 10% в постановлении Правительства № 409. Вот мой вопрос: что мы, как банковское сообщество, должны сделать, чтобы два регулятора выработали такой подход к ограничению ПСК, при котором конкуренция на рынке не будет зажиматься в пользу доминируюших игроков?

Ольга Сергеева: Да. Я скажу, мы отмечали уже, что в своей деятельности во многом работаем по жалобам, но это не единственное основание, чтобы мы предприняли какие-то меры. Здесь вопрос в том, что мы можем чего-то не увидеть, и тут отклик от рынка нужен, и мы, безусловно, если эти проблемы существуют, среагируем в пределах наших возможностей. Но есть и случаи, когда мы можем среагировать самостоятельно. Применительно к тому акту, о котором вы говорите, здесь, на мой взгляд, абсолютно справедливо поднят вопрос. Если методика ограничения построена таким образом, что преимущество получает тот игрок, чья доля в большей степени влияет на расчетный показатель, конечно, это несправедливо. Здесь в пору ставить вопрос о том, чтобы ограничивать влияние того или иного игрока — особенно если этот игрок доминирующий, на условия работы всех участников рынка. Если мы говорим, например, с точки зрения антимонопольного законодательства, просто даже в силу нормы закона у нас получается таким образом, что влияние игрока на весь рынок даже потенциально закон признает невозможным, если его доля на федеральном уровне составляет меньше 10%, а если у нас рынков несколько, то есть это локальные, региональные рынки, то эта доля в 20%. Поэтому если мы хотим полностью исключить влияние доминирующих игроков, то, наверное, их доля в расчете показателя, например, по полной стоимости кредита могла бы быть ограничена соответствующим образом. Если мы говорим, что расчет осуществляется в пределах всей Российской Федерации, что, собственно, методика предполагает, то было бы разумно ограничивать долю 10%.

Эльман Мехтиев: Что нам нужно сделать, чтобы ФАС обратила на это внимание? Привести данные, которые говорят, что доля в каком-либо рынке товара такая-то, то есть провести исследование, или что сделать? Ограничение по стоимости кредита, вроде бы как, работает на крупнейших игроков. Но у этих крупнейших игроков есть специализированные дочки, и эти специализированные дочки работают в тех сегментах, где их продукты значительно выше того ограничения, которое было установлено.

Ольга Сергеева: Значит, эти дочки должны будут руководствоваться общим ограничением. В этом отношении они в равных условиях.

Эльман Мехтиев: Вот и понимаете, что вопрос, который я поднимаю, мне кажется, выгоден не маленьким или средним банкам или, как говорят, специализированным розничным, он выгоден всем, в том числе и крупнейшим игрокам. Поэтому некоторые крупнейшие игроки говорят: а давайте сделаем коридор не одну треть, а в два раза. А в чем логика, почему не 45, почему не 60%? Логика должна быть, если есть у государства давным-давно изданный акт, который говорит: вот это 10%, вот это 20, а дальше — сравниваете. Тогда наш подход был бы очень прос­той, мы берем долю рынка в данной товарной категории, которую занимает этот игрок вместе с его дочками, грубо говоря, вся эта группа, и потом смотрим, как она действует. И мне кажется, что для этого не нужно менять закон. Я не вижу необходимости менять закон: если есть уже давным-давно — еще до принятия данного закона, другой закон, то один закон должен с другим законом как-то согласовываться. Или нам нужно будет что-то менять? Вы как юрист, как считаете?

Ольга Сергеева: Как юрист могу сказать, что методика полнос­тью в компетенции Центробанка, и в этом отношении, мне кажется, право определять расчет среди трети или ста, как предполагает закон, принадлежит Центробанку.

Эльман Мехтиев: То есть это воля только Центробанка?

Ольга Сергеева: Безусловно, воля Центробанка. Здесь есть ограничения для Центробанка, предусмотренные нормами, в том числе антимонопольного законодательства. Есть специальные требования, как и к другим органам власти, не совершать никаких действий, которые могут приводить к ограничению конкуренции, созданию каких-то преимуществ. Нет, правда, нашей прямой компетенции, мы можем выдавать только рекомендации в этом вопросе, не можем, как другим органам, давать какие-то обязательные предписания, но рекомендации даны могут быть. Здесь вы спрашивали, что нужно сделать? Достаточно провести этот завтрак, для того чтобы мы среагировали. Конечно, мы будем готовить предложение по тому, чтобы ограничить влияние доминирующего игрока. Я вот в качестве примера хочу привести методику, которая согласована с Центробанком, методику определения необоснованно высоких, необоснованно низких цен доминирующих игроков на банковском рынке.

Эльман Мехтиев: Новая методика или старая?

Ольга Сергеева: Это методика, которая предусмотрена законом «О защите конкуренции», по-моему, ее согласовали в 2012 году, она действующая.

Эльман Мехтиев: Сейчас же готовится новая методика? Новая версия этого доминирования — это разные вещи?

Ольга Сергеева: Да, немножко разные вещи, здесь специальная методика, касающаяся цен. И там подход какой? Как выявить цену доминирующего игрока, в данном случае кредитной организации, как определить, что она необоснованно высокая? Поясню, что есть специальные термины применительно к финансовым услугам, а прямая аналогия — это монопольно высокая или монопольно низкая, для финансовых организаций — необоснованно высокая, необоснованно низкая. И в рамках этой методики есть несколько подходов. Можно сравнивать цену, которая установилась на рынке в предыдущий период, но при этом рынок был более конкурентным, это можно оценивать по показателям экономической концентрации. Либо другой вариант, и он в методику заложен после того, как прошел судебную проверку по разбирательству одного из наших территориальных органов: мы используем ту цену, которая сложилась на рынке, если бы мы не принимали в расчет доминирующего игрока. То есть как бы мы его вычитаем и смотрим, какие цены установлены другими игроками на рынке. И в этой логике, и в том числе той логике, которая заложена общими нормами закона «О защите конкуренции», конечно, было бы разумно ограничивать, в том числе в методике расчета ограничений ПСК, влияние банков. Может быть, я сейчас, будучи юристом, не назову математическую формулу, как это должно выглядеть, чтобы автоматически это произошло. Но это правильно, это разумно, это то, что мы будем предлагать Центробанку, особенно имея в виду, что все-таки к практической реализации ограничений ПСК должны в ближайшее время приступить, если не будет никаких переносов.

Эльман Мехтиев: Есть другие знаменитые буквы — это ПСВ, полная доходность или полная стоимость вклада, там другая проблема. Рынок с ней столкнулся в декабре, помните — в декабре была такая волатильность, и даже на встрече в Банке России признали, что да, мы знаем, что берем этот ПСВ и считаем его по 10 банкам, объявляем его, а на следующее утро маркетмейкеры могут резко поднять ставку и оказаться в выигрыше. Фактически сама методика вычисления ограничений, я понимаю, зачем она, система страхования вкладов и прочее и прочее, но сама методика делает так, что маркетмейкеры, эти 10 избранных, на следующий день могут играть вне правил.

Ольга Сергеева: Так, конечно, быть не должно.

Эльман Мехтиев: Так оно было. И это было весь декабрь, у нас в АРБ приходила уйма жалоб от банков, что сделайте хоть что-то, потому что мы выходим со ставкой 18%, после того как ЦБ объявил о коридоре от 15 плюс 3,5%. И вдруг на следующее утро после объявления два из 10 маркетмейкеров объявляют 19. И народ туда идет, и стоят очереди по 600 человек в день, чтобы просто сдать деньги на вклад, причем это банки из первой десятки. Как на эти вещи реагировать? Только жаловаться или ситуацию менять?

Ольга Сергеева: Я думаю, для того, чтобы ситуация выравнивалась, нужно просто создавать в самой методике инструмент, который это бы исключал.

Эльман Мехтиев: То есть брать сто банков для расчета ПСВ, но тогда нам ответят, что невозможно считать каждые 10 дней. Может быть, и нужно и так считать… Вот вы говорили сейчас про 20 млрд, как неком сложившемся показателе, который используют вместо оценки финансовой устойчивости, и отсутствии объяснения, почему 20, а не 15 или 25… Так и здесь: если ты идешь в русле одного направления мысли, то иногда и не находишь должного решения. Помните нашу с вами дискуссию 2010 года, когда вы первые заговорили об ограничении стоимости по кредитам, и мы предложили: давайте ограничим не кредитную ставку, а ограничим долговую нагрузку, то есть очень часто, чтобы найти решение, его надо искать не в той сфере, где она проявляется, а в той, откуда растет.

Такая формулировка требований не решает задачи в этой области. Поэтому, что тогда делать банкам, если методики такие неправильные, требовать вообще отмены или предлагать другой подход? Ваше мнение, как одного из регуляторов.

Ольга Сергеева: Здесь подход нужно выработать, который был бы действительно приемлемый, например, поменять процедуру уведомления, порядок применения.

Эльман Мехтиев: И еще я хотел бы поговорить о том, как вы работаете с физическими лицами. Мы все время говорили про работу с организациями: одна организация, другая организация, конкуренция на рынке, на котором организации предлагают услуги, но к вам же обращается большое количество физических лиц.

Ольга Сергеева: У нас с физическими лицами работа построе­на следующим образом. У нас работают общественные приемные, если мы говорим про непосредственный личный прием граждан, общественные приемные, где люди смогут специалистам рассказать свою проблему, и мы дадим определенную консультацию, правда, здесь мы ограничены пределами нашей компетенции. У нас был большой поток в кризисный период 2009 года, люди приходили с жалобами на банки, разные проб­лемы возникали: при наличии желания нельзя было реализовать залоговое имущество, чтобы погасить кредит, банк не давал такой возможности, разные случаи бывали. Понятно, что они в большей степени волнуют граждан, но, к сожалению, мы не на каждую жалобу можем среагировать. Есть тот функционал, который за нами закреплен, и когда мы с гражданами ведем работу, мы обязательно разъясняем то, чем мы занимаемся. И на каждое обращение, которое к нам поступает письменно, мы в силу закона обязаны дать ответ в обязательном порядке. Вот за последнее время количество страниц в наших ответах существенно выросло. Нередко у нас идут разъяснения норм антимонопольного законодательства с точки зрения наличия или отсутствия доминирующего положения, с разъяснением, что в одном регионе этот банк может занимать одну позицию, а в другом регионе — другую. В общем, мы стараемся разъяснять. Но по самому потоку, если его оценивать, то он в большей степени, точно больше чем на 50%, не связан с вопросом защиты конкуренции напрямую. Он может быть связан с работой коллекторов, очень много обращений, действительно много. Мы знаем о проблемах рынка, но не можем на них повлиять. В последнее время появился поток жалоб, который связан с тем, что банк не реагирует на просьбу гражданина исключить его из списка заемщиков, когда этот гражданин доказал или, по крайней мере, попытался добиться, чтобы банк действительно убедился, что телефон не принадлежит гражданину. Это недобросовестные заемщики дают чужой номер. И тут очень эмоциональные письма мы получаем, нет основания им не верить, но мы и помочь в этой ситуации ничем не можем. Есть жалобы, которые связаны с валютной ипотекой, достаточно много, но есть и жалобы, которые относятся напрямую к компетенции антимонопольного органа. Понятно, что нормами антимонопольного законодательства граждане напрямую, как правило, не оперируют, они описывают ситуацию, которая, как мы понимаем, может быть рассмотрена с точки зрения соблюдения нашего закона, и мы стараемся в этом случае максимально подробно описать, на что стоит обратить внимание, может быть, какой комплект документов приложить, поскольку мы тоже связаны законом и не можем рассматривать, например, обычную электронную почту. Документ, который к нам приходит, чтобы стал основанием для возбуждения дела, должен быть на бумажном носителе.

Эльман Мехтиев: Или подписан усиленной цифровой электронной подписью.

Ольга Сергеева: Совершенно верно. Здесь подписи такого рода, безусловно, возможны, но понятно, что это абсолютная редкость, по крайней мере, в практике нашего управления этого не было. И если мы видим, что вопрос наш и потенциально может быть рассмотрен, мы можем даже созвониться с заявителем и проконсультировать, как правильно подать жалобу. У нас такие обращения есть. Они будут включены в соответствующие дела.

Эльман Мехтиев: Я понимаю, что реклама не ваша лично отрасль надзора, может быть, не ваше управление ведет, но все равно: предложение, которое сейчас проходит через Государственную Думу о повышении размера административной ответственности за недостоверную информацию... Оно решит эту проблему? Мнение эксперта.

Ольга Сергеева: Вы знаете, банковский рынок в этом отношении не является первооткрывателем, если правильно проанализированы риски и установлено, что несоблюдение нормы грозит меньшими штрафами, чем выгода от того, что ты продвинешь товар с нарушением закона, то, конечно, идут на нарушения. Здесь очень важно, чтобы административная ответственность являлась не только способом наказания, а еще и способом предотвращения нарушений. Применительно к банкам, по той практике, которая мне известна, это справедливо, потому что пока административная ответственность не совсем работает, имея в виду, что штрафы небольшие.

Эльман Мехтиев: Ольга! Спасибо огромное за встречу! Подводя ее итоги, можно ли сказать, что для развития и защиты конкуренции на рынке финансовых услуг порой достаточно прос­то убрать, вроде бы как, абсолютно разумные, но избыточные требования и ограничения?

Ольга Сергеева: Да! И спасибо за чай с чабрецом!

Постскриптум

Диктофон выключен. Диалог воспроизведен с согласия и по памяти участников.

Эльман Мехтиев: Простите, но я не сильно противопоставил вас и ЦБ?

Ольга Сергеева: Да нет, я могу сказать. Мы можем даже записать, если хотите.

Диктофон включен вновь.

Ольга Сергеева: Наш взгляд имеет абсолютно специальную направленность, наша задача — обеспечить равные конкурентные условия, задачи, которые решает основной регулятор, они немного другие, если не сказать, что сильно другие. Они не могут вступать в прямое противоречие, это было бы странно, одно другое не исключает, но они другие. Специалисты ЦБ гораздо более детально знают особенности рынка. И здесь, по крайней мере, на сегодняшний момент — и точно можно сказать, что этот «сегодняшний момент» довольно продолжительный по времени, мы находим взаимопонимание. Даже если есть какие-то вещи, где мы предлагаем: а давайте-ка поправим, никогда мы не сталкивались с таким, чтобы нам говорили, что это не ваш вопрос. Мы в этом отношении всегда видим отклик Центробанка, и это можно назвать конструктивным взаимодействием. Даже если мы где-то предлагаем что-то поправить, я думаю, что Центробанк тоже заинтересован в развитии рынка, поэтому и поддержка есть.

Эльман Мехтиев: И еще раз — СПАСИБО!

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 1 июля 2015 > № 1416631 Ольга Сергеева