Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 29 июня 2015 > № 1416649 Павел Самиев

Павел Самиев: «Из острого кризиса перейти в вялотекущий – в этом мало позитива»

О том, какие проблемы ждут российскую финансовую систему во второй половине 2015 года, рассказал Bankir.Ru управляющий директор рейтингового агентства RAEX («Эксперт РА») Павел Самиев. // Елена Гостева, Bankir.Ru

- Как себя ведет просрочка по банковским кредитам в первом полугодии 2015 года? Мы уже прошли пик накопления неплатежей, или его, как снежный ком с горы, еще придется ждать – когда он докатится и банковскую систему накроет?

- Первый пик просрочки по кредитам в 2015 году пришелся на потребительские кредиты. И это связано с тем, что это как раз та группа заемщиков, чьи доходы в 2015 году сильно сократились – они или потеряли работу, или зарплата у этих людей снизилась. Кроме того, что у этих людей случился перебой в доходах, в кризисные периоды резко ухудшается и сама платежная дисциплина заемщиков. Вторая составляющая пика просрочки этого года – это торговые предприятия, у которых краткосрочные кредиты. В торговле упал и оборот товаров, и спрос упал, некоторые торговые предприятия пострадали из-за скачка курса валюты. Но это те проблемы, которые лежат на поверхности, это наши короткие беды. По среднесрочным и долгосрочным кредитам глубину проблемы мы пока вообще не видим – ни уровень дефолтности не осознаем, ни объем кредитов, получатели которых будут просить банки о реструктуризации. А ведь речь идет практически обо всем объеме кредитов, выданных нашей промышленности. Поэтому, на мой взгляд, основной пик просрочки у нас будет смещен к концу 2015 года.

Если мы возьмем в расчет проблемы еще в трех секторах, связанных с банковским рынком – лизинге, факторинге и микрофинансировании, то там кризис проявляется еще более ярко. В факторинге уровень проблемных активов выше, так как этот сектор изначально работает с дебиторской задолженностью, которая априори может быть не очень хорошей. К тому же и качество дебиторов в кризис сильно падает, а если еще к этому добавить тот факт, что факторинг работает в основном в торговом секторе, и тут на лицо и рост мошенничества, и уже упомянутое выше снижение финансовой дисциплины. Кроме того, факторинговые компании первыми чувствуют на себе удар кризиса – по опыту 2008 года компании этого сектора рынка просели уже осенью, более того – компания-лидер рынка тогда довольно быстро обанкротилась.

С лизинговыми компаниями немного другая ситуация, так как другая схема финансирования, чем у факторинга. Но лизинговый рынок получил удар с другой стороны – распались схемы финансирования поставок. И новые контракты не заключались уже не только в 2015 году, но уже в четвертом квартале 2014 года.

А в секторе микрофинансирования динамика увеличения просрочки еще активнее, чем в других секторах финансового рынка. Потому что это в чистом виде кредитование людей с низкими или неподтвержденными доходами, которым отказали банки, а эта часть населения в кризис страдает наиболее сильно, о чем мы уже убедились на практике. Конечно, у МФО есть другие заемщики – часть малого бизнеса и индивидуальные предприниматели, но все равно это более проблемные заемщики, чем те, которые обычно получают кредиты в банках. Конечно, в кризис МФО получают и хороших клиентов, которым из-за ужесточения банковской политики андеррайтинга банки отказывают, кроме того, зимой банки заморозили свою активность из-за неясности ситуации с процентной ставкой практически полностью, а те МФО, у которых было фондирование, работу не останавливали. Но все равно – этот сектор кредитования пострадал очень сильно из-за общего ухудшения качества заемщиков.

- Какие вы видите пути выхода финансового сектора из кризиса?

- К сожалению, все рецепты по созданию банка плохих долгов, это речь «не о том». Проблема плохих активов финансового сектора заключается в трех постулатах. Проблема первая заключается в самой экономике страны – тот заемщик, кто был очень хорошим год назад, сейчас из-за экономических проблем мог стать плохим. И это встречается сплошь и рядом – как и рассуждения о том, что «зачем же вы кредитовали таких бесперспективных заемщиков?». В реальной действительности, которая нас сейчас окружает, не виноваты ни заемщик, ни банк. Второй фактор – это и в самом деле плохое качество риск-менеджмента в российских банках. То есть вызревание плохой просрочки – те кредиты, которые и так были плохие, стали совсем плохими. Фактически мы находимся в моменте истины. Как сказал кто-то из великих людей – когда наступает отлив, становится ясно, кто купался без трусов. Вот Центробанк много и часто бьет банки по рукам за связанное кредитование, а когда банк выдает кредиты группе связанных между собой кредиторов, то это не означает автоматически, что это кредиты плохие. Однако ЦБ считает иначе – и банки за это бывают наказаны: и штрафами, и необходимостью формировать под такие кредиты повышенные резервы.

- Высокая учетная ставка Центробанка конца 2014 года и начала 2015 года сильно подкосили рынок кредитования?

- Да, потому что заемщики, которые были хорошими по всем банковским нормативам и которые могли бы брать кредиты в начале 2015 года, посмотрели на ставки по предлагаемым кредитам – и не стали их брать. Потому что по такой ставке кредиты брать не имеет никакого смысла. Получается замкнутый круг – невыданный кредит не увеличил объем производства даже в тех отраслях, которые сейчас крайне нужны для российской экономики – если уж говорить об импортозамещении.

- Что изменилось на рынке за те полгода, которые мы уже прожили в этом году?

- Мы перешли из острой фазы кризиса в тупую. И эта тупая фаза может тянуться очень много лет. Предположим, мы будем сейчас жить в ситуации, когда цены на нефть будут колебаться вокруг нынешних значений. Но при этом не будут падать. Даже если Европа и США нам добавят каких-то санкций, вряд ли они будут секторальными, скорее всего, они будут точечными – против конкретных людей. Поэтому, на мой взгляд, надо быть готовым к тому, что жить мы будем в вялотекущей ситуации.

- Что нам ждать от Центробанка в области снижения учетной ставки?

- Думаю, что в этом году она будет снижена – но максимум на 1–2%. В этом случае, при ставке в 10%, на рынке кредитования физических лиц точно не восстановится потребкредитование – я говорю о достижении объемов того же 2013 года. На рост портфеля потребкредитования кроме ставки влияет многое – и то, что потребкредиты брались на в основном импортные товары, и рост курса валюты, который сказался на конечной цене этих товаров. Но слабая динамика на этом секторе будет – то есть в этом году мы можем увидеть не только снижение объема этого портфеля, но и рост – пусть даже и небольшой.

В области ипотеки следует учитывать тот факт, что объем портфеля выданных кредитов пока снижается, но при этом количество выданных в этом году кредитов по сравнению с этим же периодом 2014 года – снижается. Но надо понимать, что к концу 2015 года и сам портфель в своем объеме может начать падать.

Объем кредитования малого бизнеса упал уже в конце 2014 года. И это не связано ни с санкциями, ни со ставкой, и ни с курсом валюты. Ужесточилось регулирование кредитования этого сектора, малый бизнес для банка в массе своей выглядит как плохой заемщик, по которому надо формировать запретительный уровень резервов. Кроме того, надо помнить о массовой сдаче патентов индивидуальными предпринимателями в течение нескольких последних лет – то есть сокращение количества малых предпринимателей в стране вообще. В ряде отраслей малый бизнес был, а сейчас его практически не осталось. Например, даже в традиционной сфере малого бизнеса – торговле – его позиции очень пошатнулись. Конечно, на снижение объемов кредитования сектора МСБ влияет и тот факт, что кредитные фабрики банков практически перестали работать, так как именно кредитные фабрики активно приращивали просрочку. Были банки, в которых работали фабрики – и просрочка у этих банков в секторе кредитования МСБ еще до свертывания работы фабрик достигала 20%. Такой объем просрочки не отработает никакая ставка по кредиту.

Что нам остается из секторов роста финансов? Торговое финансирование – оно тоже сильно провалилось уже в конце 2014 года. Но вот оно будет разворачиваться – потому что в этом секторе риски более краткосрочные, и те банки, у которых программы выдачи такого финансирования отстроены, будут в нем заинтересованы. Экспортно-импортные программы тоже ждет некое восстановление, но, увы, это очень узкий сегмент.

- Какие итоги может показать банковский сектор в 2015 году? Нас ждет констатация убытка, или все же мы окажемся в небольшом, но плюсе?

- На взгляд нашего агентства, прирост совокупных активов банковского сектора в 2015 году будет примерно на уровне 8% против 34% за 2014 год. На финансовом рынке в этом году работают и будут работать четыре сегмента кредитования – это крупный бизнес, ипотека, кредиты МСБ и необеспеченные кредиты. В текущем году будет сокращение выдачи кредитов сектору МСБ примерно в 2 раза, даже несмотря на все усилия МСП-банка и Агентства кредитных гарантий (АКГ). По объему выдачи этот сектор упадет на уровень 2009–2010 годов во многом за счет того, что от кредитования этого сектора будут отказываться крупные банки. Мы заметили, что у некоторых крупных банков просрочка по портфелю МСБ – свыше 20%, значит, в этих банках работа кредитных фабрик была выстроена неправильно.

Портфель кредитов крупному бизнесу в 2014 году вырос на 41%, а рост выдачи кредитов в рознице сомнителен, скорее, следует ожидать даже большой провал, и даже совокупный портфель всей розницы, скорее всего, уйдет в отрицательную зону.

На рынке выдачи ипотечных кредитов очень велика инерция, и этот портфель будет поддерживаться примерно на уровне 2014 года, хотя возможно и его падение.

Поэтому нам следует уповать лишь на рост кредитования крупного бизнеса – как замену финансированию, привлекаемому с внешнего рынка и с внутреннего облигационного. А крупный бизнес могут кредитовать только крупные банки.

Кроме того, не надо все же забывать про санкции. Оказалось, что мы живем в приятном мире. Нам постарались перекрыть даже то, о чем в санкциях и речи не шло. Например, в области перестрахования рисков – многие компании отказались это делать, если предполагаемые выплаты будут сделаны в адрес дочек тех компаний, которых могут коснуться санкции – например, нефтяных. Просто перестали перестраховывать риски – и все, хотя в документах о санкциях вообще о страховании ни слова не сказано.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 29 июня 2015 > № 1416649 Павел Самиев

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 29 июня 2015 > № 1416647 Алексей Саватюгин

Российские должники предпочитают «умереть»

Коллекторы жалуются на стремительный рост «смертности» среди недобросовестных заемщиков. // Анна Королева, «Expert Online», 24 апреля 2015 года

Как заявил в рамках конференции «2015: год невозвратных долгов», организованную Национальной ассоциацией профессиональных коллекторских агентств (НАПКА) президент организации, экс-замминистра финансов Алексей Саватюгин, за прошедший год объем проблемных долгов в России вырос в полтора раза, достигнув 1 трлн рублей. Таким образом, констатировал он, порядка 10% розничного портфеля банковской системы не обслуживается. Коллекторский рынок в связи с этим только за первый квартал 2015 года вырос в шесть раз.

«Хорошей» статистики для коллекторов вообще хватает. На сегодняшний день, по статистике НАПКА, в России насчитывается 40 млн должников, 10 млн задерживают выплаты кредиторам. Из них 5 млн не отдают долги более трех месяцев. Однако такая статистика, которая по идее должна давать работу коллекторам, совсем их не радует. «Работать все тяжелее. Сейчас лишь каждый четвертый должник, пообещавший выплаты, держит слово», - заявил глава НАПКА. В шесть раз в первом квартале вырос рынок цессии, на треть вырос аутсорсинг, менее 2,5% должников оплачивают кредит после первого контакта с коллектором.

Так, в первом квартале года на 20% выросла «смертность» должников, которых разыскивают коллекторы. «Не пугайтесь. Все они живы. Тут ситуация, как по Гоголю, только наоборот. Души живые, но прикинулись мертвыми. Чтобы долги не отдавать. Звонит коллектор, просит позвать к телефону Петрова, ему отвечают: «Умер». Что тут поделаешь - вычеркивает коллектор Петрова из списка. А потом Иванова, Сидорова...» – рассказывает «Российская газета» со ссылкой на слова Алексея Саватюгина.

Вообще должники в кризисных условиях становятся все изобретательнее. Причем не всегда они сами виноваты в такой ситуации. Банки крайне неохотно идут на так называемые кредитные каникулы и реструктуризацию долгов, хотя, казалось бы, должны быть в этом заинтересованы. Они ждут помощи ЦБ, например, изменения норм резервирования при реструктуризации потребительских и ипотечных кредитов. Однако пока такого решения нет.

Между тем, констатировали участники конференции, коллекторам существовать крайне непросто. Одной из основных проблем является недостаточность нормативной базы для их работы. Например, считают они, необходимо законодательно прописать условия, нормы и ограничения по срокам и размеру суммы долга, с которой банки и другие организации вправе «передавать» долги коллекторским агентствам. Установить административную ответственность в КОАП за нарушение норм, прописать вопросы контроля и надзора за коллекторскими агентствами.

Сами заемщики при этом, работой коллекторов тоже недовольны. Наиболее распространенными жалобами здесь являются частые звонки на работу, в ночное время, родственникам, несовершеннолетним или «по ошибке».

Сейчас вообще нет объективных причин для прекращения роста дефолтов по кредитам, говорит Дмитрий Шевченко, заместитель председателя правления АКБ Ланта Банк. Этот рост прежде всего связан с экономической ситуацией и ситуацией в банковском секторе. Многие банки ужесточили требования к заемщикам и обеспечению, кредиты стали менее доступными, ставки высокими, возможности перекредитования нулевыми. Поэтому ситуация в обозримом будущем в части выхода на просрочку будет только усугубляться.

Определенные меры, призванные затормозить этот процесс, заработают летом этого года, например механизм так называемого «банкротства» физических лиц, однако его влияние на долговой рынок будет понятно только через какое-то время, думаю, что не меньше чем через год. Единственным универсальным средством для спасения от плохих долгов является оплата долга, как бы банально это не звучало. Во всех остальных случаях это постоянные взаимные претензии и дискомфорт, избавиться от которых просто так практически не получается.

Рост количества должников связан с нестабильной экономической ситуацией, которая приводит к значительному росту стоимости жизни, а так же растущим уровнем безработицы, объясняет, в свою очередь, партнер группы компаний vvCube Даниил Кириков. До конца 2015 года планируется усугубление ситуации на долговом рынке, что приведет к существенному повышению рисков выдачи кредитов для банков и как следствие повышению тарифов.

Ситуация, по прогнозам эксперта, выровняется и стабилизируется лишь в течение 2016-2017 годов, и то если снизится уровень инфляции, а рубль будет не столь волатилен.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 29 июня 2015 > № 1416647 Алексей Саватюгин

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 29 июня 2015 > № 1416644 Юлия Кветкина

Юнибанк: контроль банковских рисков — приоритет № 1

Юлия Кветкина

Банковский риск-менеджмент начинается с определения методов управления рисками и проработкой вариантов их реализации средствами ИТ. В Юнибанке проект по автоматизации банковских рисков был разбит по направлениям: риск-анализ кредитного портфеля, GAP-анализ и оценка риска ликвидности.

Юлия Кветкина, директор департамента аналитических систем R-Style Softlab

Не так давно компания R-Style Softlab завершила проект по построению информационно-аналитического программного комплекса на базе платформы RS-DataHouse в Юнибанке (Армения). В кредитном учреждении было создано централизованное хранилище и автоматизированы такие направления банковской аналитики, как управление банковскими рисками, бюджетирование и формирование управленческой отчетности с трансфертным ценообразованием.

Преимущества хранилища

Надо заметить, что благодаря построению хранилища данных, в котором аккумулируется полная и согласованная информация, банк смог добиться идеальной точности расчетов: так, показатель ликвидности, используемый департаментом риск-менеджмента, оказался идентичным величине балансовой ликвидности, полученной бухгалтерией банка.

Контроль рисков — приоритетная и интересная задача

В данном проекте особенно важными для заказчика и наиболее интересными для нас с точки зрения реализации были задачи автоматизации рисков: кредитного, процентного и риска ликвидности. Контроль показателей риска и устойчивости к различным риск-факторам был определен финансово-кредитным учреждением как высокоприоритетная задача. Поэтому в первую очередь совместная проектная команда, состоящая из специалистов банка и компании-разработчика, должна была определить методы управления рисками и предложить варианты реализации, которые бы не только соответствовали требованиям банка, но и отвечали современным тенденциям.

Работы по автоматизации банковских рисков были разбиты по направлениям: риск-анализ кредитного портфеля, GAP-анализ и оценка риска ликвидности. Рассмотрим их более подробно.

Риск-анализ кредитного портфеля

Главная цель риск-анализа кредитного портфеля — минимизация рисков потерь банка из-за нежелания (или невозможности) клиента выполнять свои обязательства по договору. Автоматизация данного направления позволит банку рассчитывать вероятность дефолта заемщика и доли потерь от суммы кредита в случае наступления дефолта, а также на основании полученной информации быстро реагировать и принимать верные управленческие решения.

Для целей управления кредитными рисками банк решил реализовать винтажный анализ, позволяющий отслеживать динамику качества кредитного портфеля в различных структурных и продуктовых разрезах и благодаря этому своевременно выявлять кредитные риски. Как он «работает»? Строится винтажная матрица, в которой кредитный портфель разбивается по дате выдачи на поколения кредитов, а затем рассчитываются накопительные суммы потерь отдельных поколений. Таким образом, анализируется поведение рисков по кредитам нескольких поколений в один и тот же период. Кроме того, рассчитываются риски убытков в случае дефолта и сумма кредитного портфеля для каждого риска убытков. Затем оценивается качество кредитного портфеля, что позволяет снизить риск невозврата ссуд, рассчитываются коэффициент проблемных ссуд, коэффициент убыточности займов и коэффициенты покрытия ссуд.

В рамках проекта в Юнибанке был реализован выпуск целого ряда отчетов, отражающих информацию по просроченным и списанным кредитам клиентов и по корзинам просрочки. С их помощью банк может анализировать портфель просроченной задолженности за отчетный период и изменения, произошедшие в этом периоде с данным портфелем просрочки, а именно перешел ли он в следующую корзину просрочки, сколько раз за это время попадал в просрочку, полностью гасился или нет.

Благодаря автоматизации риск-анализа кредитного портфеля банк получил возможность моделировать параметры риска кредитного портфеля, рассчитывать вероятность распределения перехода ссудного долга по корзинам просрочки за период, анализировать отдельные банковские операции и сделки.

GAP-анализ

Под процентным GAP-анализом понимается расчет показателей процентного риска, влияющего на капитал. При автоматизации модели процентного риска была реализована возможность рассчитывать GAPы, анализировать чувствительность активов и пассивов к изменению рыночных ставок и влияние последних на процентный доход банка, рассчитывать показатели процентного риска. Это позволит банку оценить влияние изменения процентных ставок на чистый процентный доход и определить размер возможных потерь вследствие неблагоприятного изменения процентных ставок.

При наличии реалистичного прогноза изменения рыночных ставок риск-менеджеры смогут использовать эту ситуацию для получения дополнительного дохода — за счет создания дисбаланса необходимого уровня. Кроме того, оценка банковских процентных рисков позволяет влиять на изменение чистого процентного дохода (ЧПД), корректировать состав и структуру активов и пассивов.

В соответствии с современными тенденциями в оценке рисков, существующими в мировой экономике, в проекте был использован новый подход к оценке GAP: в него были добавлены индикаторы (ставка рефинансирования, ставка по розничным кредитам и т.д.) и показатели процентного риска, такие как «Дюрация», «Текущая стоимость», «Изменение чистого процентного дохода». Для расчета этих показателей используется кривая доходности, построенная с помощью модели Блэка-Шоулза.

GAP-анализ и рассчитанные показатели позволяют риск-менеджеру оценивать прибыль и убыток, чувствительные к изменению процентной ставки, контролировать и анализировать банковские процентные риски.

В результате проекта банк получил инструмент для моделирования ситуации с изменением процентных ставок и анализа их влияния на активы и пассивы. Теперь он может оценивать чистый процентный доход и вовремя реагировать на ухудшение ситуации.

Оценка ликвидности

Ликвидность подразумевает возможность банка своевременно, в полном объеме и без потерь обеспечивать выполнение своих обязательств перед всеми клиентами. Основными объектами контроля в процессе оценки ликвидности служат остатки активов и пассивов, входящие и исходящие финансовые потоки, соотнесенные по срокам возникновения.

Ключевая задача, которая стояла перед банком, — это возможность определения риска ликвидности, расчета и анализа показателей ликвидности, таких как коэффициент избытка (дефицита) ликвидности, коэффициенты текущей и мгновенной ликвидности, показатель краткосрочной ликвидности.

Для реализации этой задачи был построен платежный календарь банка, разработан алгоритм расчета денежных потоков — для инструментов с фиксированной и плавающей ставкой. Были созданы разнообразные отчеты, в которых предоставлена информация по будущим оттокам и притокам денежных средств, в разрезе каждой сделки, с детализацией до графиков платежей.

В целях анализа риска потери ликвидности проводится оценка зависимости банка от банковских операций, операций крупных клиентов, концентрации кредитных рисков.

Автоматизация данного направления позволила банку получать отчеты по ликвидности в различных валютах с расчетом разных показателей, а также оценивать на ежедневной основе риск ликвидности.

Что в итоге?

В рамках данного проекта компания R-Style Softlab внедрила в Юнибанке функциональность для оценки ликвидности и проведения GAP-анализа, позволяющую контролировать активы и пассивы, анализировать влияние изменения процентных ставок на процентный доход, оценивать банковские процентные риски и риск ликвидности. Благодаря новому решению банк существенно сократил время на расчет показателей рисков и ликвидности, а также получил возможность не только оперативно получать отчеты и более эффективно управлять рисками, но и моделировать показатели рисков в соответствии с различными сценариями.

Реализованные в данном проекте методики отражают современные тенденции в сфере управления банковскими рисками. Приобретенный нами в рамках совместного проекта опыт обеспечивает возможность дальнейшего их оперативного применения и позволяет повысить точность результата на основе единого хранилища данных, что положительно отразится на качестве управления рисками в коммерческих банках.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 29 июня 2015 > № 1416644 Юлия Кветкина

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Финансы, банки > globalaffairs.ru, 27 июня 2015 > № 2906360 Антонио Виллафранка, Маттео Вилла

Реформа системы управления мировой экономикой: «общественные блага» и роль России

Антонио Виллафранка - глава Европейской программы при Итальянском институте международных политических исследований (ISPI)

Маттео Вилла - научный сотрудник Европейской программы при Итальянском институте международных политических исследований (ISPI)

Мировой финансовый кризис 2007-2008 гг. знаменует собой новую веху в переосмыслении международного баланса сил. Черно-белая картина мира, зафиксированная в Бреттон-Вудском соглашении 1944 года, лишь в незначительной степени была подретуширована в последующие десятилетия и стала быстро выцветать после того, как мир втянулся в «Великую рецессию». Бреттон-Вудская система, которая, казалось бы, вышла победительницей из судьбоносных перемен середины 1990-х годов, внезапно стала восприниматься как экономически нежизнеспособная и политически неприемлемая.

Ободренные чрезвычайно высокими темпами собственного экономического роста, некоторые страны с формирующейся рыночной экономикой стали чаще выдвигать требования о радикальной перестройке Бреттон-Вудских учреждений в направлении реформирования их системы управления. По их мнению, реформированная система должна учитывать как новое соотношение сил в мире, так и их новые политические предпочтения. После кризиса некоторые из их политических требований были быстро удовлетворены: к концу 2008 года функции главного форума по обсуждению глобальных экономических вопросов перешли от G7 к G20. В соответствии с предложениями G20 от 2008 года, главный упор был сделан на реформу системы постранового распределения голосов в МВФ. Однако порыв к проведению реформ оказался недолговечным, и, судя по всему, к настоящему времени осуществление институциональных реформ приостановлено.

В настоящей работе мы пытаемся доказать, что остановку в проведении реформ не следует рассматривать как санкцию на «самодеятельность» в отношении политических обязательств на глобальном уровне. Страны по-прежнему способны на многое и не в последнюю очередь потому, что их национальный вклад в копилку «общемировых общественных благ» может послужить примером для других и возродить сам зашедший в тупик процесс реформ. В частности, для России текущий период является решающим в смысле корректировки той роли, которую ей предстоит играть на международной арене, а роль эта заключается в том, чтобы в ближайшие годы отстоять и перезапустить систему обеспечения всего мира общественными благами.

Стремление выдвинуть на первый план «общемировые общественные блага»

В докризисные десятилетия система управления мировой экономикой всё в меньшей и меньшей степени отражала соотношение экономической мощи в мире и в смысле координации политики, и с точки зрения международного регулирования, поскольку большинство решений все чаще принималось малыми сообществами, находящимися за пределами формальных институтов глобального управления[1].

В последние годы соотношение общемировой экономической мощи, в том числе по критериям величины ВВП и объёма международной торговли, становится всё более дробным. В этой связи, международным организациям, созданным в иную эпоху – и, в известной степени, с иными целями – предъявляется всё более настоятельное требование признать эти изменения с тем, чтобы функционировать с большей эффективностью. Такой призыв к восстановлению баланса экономической и политической мощи вызывает острую необходимость в определении характера «общемировых общественных благ», которые, как ожидают многие страны, мировая финансовая и денежно-кредитная система будет пестовать, поддерживать и оборонять.

Из деклараций G20 явствует, что главная признаваемая всеми цель состоит в сохранении динамичного, устойчивого и сбалансированного экономического роста, способного принести выгоду каждой стране. Однако в осуществление «цели роста» декларации G20 в промежуток между 2008 и 2014 годами были последовательно дополнены рядом вспомогательных задач, как то:

добиваться стабилизации международной финансовой системы;

проявлять ответственный подход при осуществлении денежно-кредитной политики (учитывать внутренние условия и одновременно избегать действий, способных привести к дестабилизации движения капитала на международном уровне);

обеспечивать долгосрочную устойчивость налогово-бюджетной сферы, не отказываясь в то же время от стимулирования депрессивных экономик в краткосрочной перспективе;

сохранять открытый характер глобальной экономики, предотвращать принятие протекционистских мер, либо пресекать такие меры на ранней стадии;

инициировать реформу учреждений Бреттон-Вудской системы[2].

Однако в декларациях эти задания не приведены в четкую и последовательную систему. Впрочем, если судить по действиям политических руководителей этих стран, то реформы в МВФ, похоже, представляются им более важным делом, нежели большинство вышеупомянутых задач. Кроме того, задания определяются национальными правительствами и «принадлежат» исключительно той или иной стране, а это означает отсутствие механизма, обеспечивающего контроль над их исполнением на международном уровне, не говоря уже о самом исполнении.

Сказать мы хотим следующее. Лидеры G20 должны прийти к соглашению относительно очерёдности выполнения каждой из названных важных задач и рассматривать их, во всяком случае до известной степени, в качестве одного из «общемировых общественных благ». Если считается, что все перечисленные задачи подчинены главной цели обеспечения роста мировой экономики, роста максимально высокого, происходящего на справедливой основе и с минимальным риском, то необходимо немедленно приступить к их осуществлению в соответствии с последовательной стратегией и чётким графиком, а также при наличии действенного механизма контроля. При реформе Бреттон-Вудских институтов в конечном итоге должен учитываться текущий и перспективный вклад каждой страны в общемировой экономический рост, рассматриваемый в качестве наиважнейшего общемирового общественного блага.

Вклад в общемировые общественные блага: приоритеты и инструменты

a) Денежно-кредитная политика

На саммите в Вашингтоне в 2008 году лидеры G20 определили коренные причины кризиса как «непоследовательные и недостаточно скоординированные меры макроэкономической политики»[3]. Если учесть, что координации мер налогово-бюджетной политики нет и в помине, и в ближайшее время не предвидится, то возникает вопрос, а является ли координация денежно-кредитной политики в мировом масштабе возможной и даже желательной?

Ответить на этот вопрос можно, проследив, в частности, то, насколько быстро с начала мирового финансового и экономического кризиса в денежно-кредитных вопросах менялись устоявшиеся стереотипы. До 2007 года центральные банки были склонны относиться к финансовым пузырям с благодушным пренебрежением: их трудно обнаружить и еще труднее ликвидировать, лучше оставить всё как есть, а прибраться можно и после того, как они лопнут[4]. Сегодня ни один центральный банк в былом благодушии уже не признается.

Близкие по смыслу споры разворачиваются и вокруг проблемы эффективности денежно-кредитной политики и ее роли в условиях кризиса. Носители двух полностью противоположных взглядов, подсказанных совершенно разными теоретическими традициями, защищают, по-видимому, один и тот же тезис о том, что денежно-кредитная политика в значительной мере неэффективна в условиях надвигающихся макроэкономических дисбалансов мирового масштаба[5].

Это лишь один из многих неразрешенных споров о пользе и пределах эффективности денежно-кредитной политики в рамках текущего посткризисного сценария[6].

Незатихающие научные споры часто оказывают воздействие на сообщества, занимающиеся выработкой политических решений. В вопросах проведения денежно-кредитной политики мировые лидеры изъясняются на разных языках, часто препираются в отношении того или иного решения, а то и вовсе ничего не делают. Короче говоря, лидеры G20 должны взять на себя обязательство продолжать изучение вопросов денежно-кредитных отношений с целью выяснить, какие цели денежно-кредитной политики должны осуществляться, какими странами, как и когда.

b) Политика в отношении обменных курсов валют и роль валют

Споры относительно обменных курсов валют и роли самих валют, кажется, близятся к разрешению, так как сосредоточены скорее на той роли, которую валюты могут и должны играть на глобальном уровне, чем то, какой валютный режим предпочтительнее для стабилизации стран и совокупного потенциала роста мировой экономики[7].

В G20 широко обсуждается роль, которую некоторые национальные валюты играют в нынешней международной денежно-кредитной системе. Благодаря ей, они отличаются от других, ибо способны выступать в качестве мировой резервной валюты (доллар) или её потенциальных конкуренток (евро и в последнее время, по мнению некоторых, юань). Сторонники сокращения глобальных дисбалансов уже давно выступают за то, чтобы некоторые валюты играли более активную роль, т.е. работали в качестве потенциальных резервных валют, тем самым способствуя переходу от мира, в котором властвует доллар, к «многополярной системе резервных валют»[8]. Этот призыв, как правило, дополняется просьбой о повышении роли специальных прав заимствования (СДР) МВФ в качестве резервной валюты в международной денежно-кредитной системе. Это важный пример, подкрепляющий наши доводы в пользу увязки реформы Бреттон-Вудских институтов с вкладом каждой страны в обеспечение «общемировых общественных благ».

Нынешний критерий МВФ для включения валют в корзину СДР и вес каждой из них определяются «относительной значимостью валют в мировой торговой и финансовой системах»[9]. В соответствии с глобальной системой финансовых расчётов SWIFT, на сентябрь 2014 года доллар по-прежнему оставался главной валютой, используемой в международных платежах по всему миру, а прочное второе место занимала европейская валюта (евро). Для сравнения, юань был на 7-м месте, а рубль на 18-м (см. Рис. 2). Поскольку в мире существует более 150 валют, то 18-м местом рубля вовсе не стоит пренебрегать, а недавний подъём юаня ставит вопрос о будущей роли – и весе – рубля в международной валютной системе. По-видимому, рубль не стремится к тому, чтобы считаться международной резервной валютой как таковой. В этой связи, было бы разумно провести различие между международной ролью валюты в качестве средства обеспечения платежей в мировом масштабе и ее ролью в качестве «ведущей» валюты в конкретной региональной валютной системе.

В последнем случае рубль предстаёт как важное мерило для большинства постсоветских стран Восточной Европы, Центральной Азии и Кавказа. Недавнее падение курса рубля (см. Рис. 3) оказывает существенное воздействие на многие страны, которые находятся в зависимости от Москвы в отношении денежных переводов или импорта, особенно в Центральной Азии[10]. Роль российского рубля в качестве потенциальной региональной резервной валюты вызывает в последнее время большой интерес и заслуживает дальнейшего анализа[11].

Буксующие реформы МВФ и создание альтернативных учреждений

Если общемировая координация денежно-кредитной политики кажется далекой перспективой, то коллективный вклад в обеспечение стабильности валютных рынков представляется возможным и желательным. Наше предложение заключается в том, что чем большую роль страны согласны взять на себя на мировых валютных рынках, способствуя их реформированию и стабильности, тем большее «вознаграждение» они должны получить с точки зрения занимаемого ими места в глобальных институтах экономического управления.

Между тем, даже недавние реформы в МВФ могут оказаться недостаточными, если сравнить их со сдвигом в экономической власти, который произошел в последние два десятилетия. На первый взгляд, предложенный в 2010 г. в Сеуле пакет квот МВФ и реформы управления выглядит вполне внушительно. Пакет включает в себя следующее:

удвоение квот в МВФ (с 238 млрд. СДР до 476 млрд. СДР, что на данный момент эквивалентно 730 млрд. долларов) и перераспределение квот и голосующих акций. В соответствии с соглашением, например, Китай передвинется с 6-го на 3-е место в квотах МВФ и праве голоса. С другой стороны, Россия восстановит свою роль в этой организации: после потерь в результате проведения пакета реформ 2008 г., в результате которых квота России снизилась с 2,73% до 2,49%, последняя реформа вернет её квоты обратно на уровень 2,71%;

внесение поправок в Статьи Соглашения МВФ для создания полностью избираемого исполнительного совета. В настоящее время 5 членов МВФ с наибольшими квотами (США, Япония, Германия, Франция, Великобритания) имеют право назначать исполнительного директора. Права голоса России, Китая и Саудовской Аравии уже достаточно для того, чтобы позволить каждой из этих стран избрать своего собственного исполнительного директора. Остальные 16 мест формально выставляются на конкурс, но результат, как правило, заранее оговаривается;

политическое соглашение о том, что «развитые» европейские страны сократят свое представительство в исполнительном совете из 24-х членов на 2 места с нынешнего фактического уровня в 8/9 мест.

При ближайшем рассмотрении, однако, текущие реформы подразумевают глобальный пересмотр лишь в размере 5,6% в отношении квот и пересмотр права голоса в объеме 5,4%. Страны с развитой экономикой потеряют часть своих позиций, но у них по-прежнему сохранится 57,6% квот (и 55,2% голосов)[12].

Кроме того, в Сеуле было решено, что реформы МВФ должны быть проведены к ноябрю 2012 года. Но, по состоянию на ноябрь 2014 года, они все еще не были ратифицированы Конгрессом США, который неоднократно проваливал ратификацию. В последний раз это случилось в марте прошлого года[13]. Отсутствие ратификации Конгрессом также задерживает начало следующего раунда реформ МВФ, который в настоящее время приостановлен.

Нынешняя тупиковая ситуация, по понятным причинам, вызывает большое разочарование, особенно в странах БРИКС. 15 июля этого года страны БРИКС решили учредить Новый банк развития БРИКС (с капиталом в 50 млрд. долларов) и Пул валютных резервов (с капиталом в 100 млрд. долларов). В отличие от МВФ и Всемирного банка, в Новом банке развития БРИКС каждая страна имеет один голос, независимо от квоты, причем ни одно государство не обладает правом вето.

Хотя БРИКС представляют собой неоднородную группу стран, а некоторые из них настороженно относятся к возможности того, что Китай начнет в итоге финансово доминировать в группе, сам факт того, что странам БРИКС удалось договориться о создании учреждений альтернативных ВБ и МВФ может вызывать вполне обоснованное беспокойство тех, кто заинтересован в оценке состояния глобальных институтов управления[14].

Глобальное экономическое управление: возможности для перемен

В русле логики, предложенной в предыдущих пунктах, ниже следует краткое предложение, направленное на возврат G20 к его решающей роли в современной мировой системе экономического управления, в сочетании с некоторыми политическими последствиями для России:

лидеры G20 должны уделять первостепенное внимание целям и действовать в соответствии с признанием того, что их главной задачей является повышение потенциала роста мировой экономики и в то же время гарантии его устойчивости в долгосрочной перспективе;

лидеры G20 должны признать, что научный и политический консенсус относительно путей решения кредитно-денежных и валютных вопросов консолидируется в некоторых областях, но в то же время его не хватает в других. Следовательно, руководители должны стремиться согласовывать, по меньшей мере, общий знаменатель, над которым можно будет установить, какие меры лучше всего подходят для достижения уверенного и стабильного экономического роста;

на основе четкого понимания основных задач саммитов G20 и инструментов, находящихся в распоряжении должностных лиц, лидеры G20 должны добиться политического согласия/компромисса по конкретным приоритетам в отношении стран или определенных групп стран, четко согласовать сроки и ввести механизмы контроля;

реформирование Бреттон-Вудских институтов и, главное, МВФ, должно быть непосредственно и строго увязано с достижением приоритетных целей конкретными странами, а также подтверждаться независимыми должностными лицами мониторингового механизма. Смысл заключается в том, что чем больше вклад страны в общемировые общественные блага, тем больше у нее должно быть возможностей в плане голосования и представительства в институтах, стоящих во главе системы международного экономического управления;

в пределах указанного срока достижения приоритетных целей в отношении конкретных стран, странам Европейского Союза придется рассмотреть возможность единого представительства в МВФ и согласиться на постепенное сокращение своих соответствующих квот (и, следовательно, прав голоса);

на заседаниях G20 правительство России может дополнительно подчеркнуть роль рубля как региональной валюты и работать над признанием этой роли. Рубль содействует движению валютных потоков между постсоветскими государствами, и, таким образом, играет важную роль в обеспечении экономического роста в Центральной Азии, на Кавказе и в Восточной Европе;

создавая институты альтернативные Всемирному банку и МВФ, страны БРИКС, в том числе России, должны создавать их в качестве региональных дополнений, а не как прямых конкурентов в вопросах, касающихся глобальных проблем. Данные страны должны признать тот факт, что лучший способ выйти за пределы нынешнего формального баланса сил в рамках Бреттон-Вудских институтов – это добиваться их реформирования, а не замены.

Данные рекомендации носят весьма амбициозный характер и их реализация вполне может вызвать затруднения. Тем не менее, основная задача лидеров G20 заключается в том, чтобы избежать возникновения паралича международных институтов и, одновременно, не дать возникнуть эффекту "тарелки спагетти". В долгосрочной перспективе такие результаты могут оказаться не выгодными никому. Со своей стороны, во избежание получения таких результатов, Россия может сыграть роль партнера в деле реформирования и поддержания международных институтов и в качестве положительного побочного эффекта это также может разрядить нынешнюю политическую напряжённость в связи с кризисом на Украине.

[1] Мы подходим к проблеме координации в вопросах управления международной денежно-кредитной системой с точки зрения международной политической экономии, так как мы считаем, что, вопреки усилиям, направленным на деполитизацию управления финансами, монетарные явления фактически всегда носят политический характер. См.: Walter (1991), World Power and World Money: The Role of Hegemony and International Monetary Order, St. Martin’s Press, New York.

[2] G20 (2008), «Декларация саммита по финансовым рынкам и мировой экономике», 15 ноябряr 2008 г., Вашингтон; Санкт-Петербург; G20 (2014 г.), «Коммюнике лидеров G20» и «Брисбенский план действий», 16 ноября 2014 г., Брисбен.

[3] G20, «Декларация саммита по финансовым рынкам и мировой экономике», 15 ноября 2008 г., Вашингтон.

[4] «Экономист», «Денежно-кредитная политика и цены на активы» /The Economist, “Monetary policy and asset prices”/, 21 июня 2014 г.

[5] С одной стороны, см. Алан Гринспен, Комиссия по расследованию финансового кризиса, показания Алана Гринспена, 7 апреля 2010 г., доступно по адресу: http://fcic-static.law.stanford.edu/cdn_media/fcic-testimony/2010-0407- Greenspan.pdf. С другой стороны, см. обсуждение так называемой дилеммы Триффина: Падуа Шиоппа (2010 г.), "Призрак банкора: экономический кризис и беспорядок в мировой денежно-кредитной системе», лекция Триффина в Лувен-ля-Нев 25 февраля 2010 г.; Бини Смаги (2011) «Снова о дилемме Триффина», выступление на конференции «Международная денежно-кредитная система: устойчивость и реформаторские предложения», Международный фонд Триффина, Брюссель, 3 октября 2011г.

[6] Подробнее на тему об объеме производства и инфляции, см. Бланшар, Ромер, Спенс, Стиглиц (2012 г.), «Последствия кризиса: ведущие экономисты производят переоценку экономической политики»/Blanchard, Romer, Spence, Stiglitz, In the Wake of the Crisis: Leading Economists Reassess Economic Policy/, MIT Press, Cambridge; De Grauwe (2011), «Духи животных и денежно-кредитная политика"/“Animal spirits and monetary policy”/ Economic Theory, том 47, прим.2-3, стр. 423-457. О побочном воздействии национальных мер денежно-кредитной политики, особенно о выборе мер денежно-кредитной политики в развитых странах и их воздействии на развивающиеся страны, см. Бернс, Кайда, Лим, Мохапатра, Стокер (2014 г.), «Нетрадиционная нормализация денежной-кредитной политики в странах с высоким уровнем доходов: последствия для стран с формирующимся рынком потоков капитала и рисков кризиса»/ “Unconventional Monetary Policy Normalization in High-Income Countries: Implications for Emerging Market Capital Flows and Crisis Risks”, Всемирный банк, Рабочий документ по изучению политики 6830

[7] Режимы валютных курсов здесь не рассматриваются, но наличие обширной литературы об «управляемом плавающем курсе» и смешанных режимах указывает на то, что споры по поводу оптимального сочетания колебаний и фиксированного обменного курса еще далеки от завершения. См, например, Gagnon (2011), «Гибкие курсы валют для стабилизации мировой экономики/ Flexible Exchange Rates for a Stable World Economy, Peterson Institute for International Economics, с. 9.

[8] Зандонини (2013 г.), «Разнообразие валют для многополярного мира: меняется всё ... или нет?»/Multiple Currencies for a Multipolar World: All Change… Or Not?”/, Chatham House; Dailami, Masson (2009), «Новая многополярная международная денежно-кредитная система»/“The New Multi-polar International Monetary System”/, Рабочий исследовательский документ Всемирного банка, прим. 5147.

[9] МВФ (2014), «Справка – специальные права заимствования», 25 марта 2014 г.

[10] Д. Триллинг, Т. Токтоналиев (2014 г.), «Центральная Азия расплачивается за падение российского рубля»/ “Central Asia pays the price for Russia’s tumbling ruble”/, The Guardian, 29 октября 2014 г.

[11] С. Наркевич, П. Трунин (2013 г.), «Перспективы российского рубля в качестве региональной резервной валюты: теоретический подход»/“Prospects of the Russian Ruble as a Regional Reserve Currency: Theoretical Approach”, рабочий документ, SSRN (Группа социологических исследований).

[12] МВФ (2012 г.), «Квота и голосующие акции до и после осуществления реформ, согласованных в 2008 и 2010 гг. с. 1/ “Quota and Voting Shares Before and After the Implementation of Reforms Agreed in 2008 and 2010”/, p. 1.

[13] Обладая 17,7% квоты, США, безусловно, является крупнейшим акционером МВФ с правом вето в решении самых важных вопросов (т.е. тех, для принятия которых требуется 85% общего количества голосов, поскольку США имеет 16,75% голосующих акций).

[14] The Economist, « 70-летний зуд»/“The 70-year itch”/, 5 июля 2014 г..

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Финансы, банки > globalaffairs.ru, 27 июня 2015 > № 2906360 Антонио Виллафранка, Маттео Вилла

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 26 июня 2015 > № 1416810 Евгений Ясин

Евгений Ясин: «Эльвира Набиуллина справляется со своей работой хорошо»

Экс-министр экономики России и научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин о том, как он оценивает итоги двухлетней работы главы Центробанка и когда закончится экономический кризис. // Владислав Лейбов, Bankir.Ru

Экс-министр экономики России и научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин

- Евгений Григорьевич, исполнилось два года работы Эльвиры Набиуллиной на должности главы Центробанка. Оценки ее работе на этом посту даются прямо противоположные. Например, часть экспертов хвалит ее за решительность, а остальные, наоборот, – ругают. А каково ваше мнение о ее работе?

- Эльвира Набиуллина на этом посту работает даже успешнее, чем она работала на предыдущих должностях. Я ее давно знаю, она моя ученица еще по Московскому государственному университету. Потом мы с ней вместе работали. Она пришла к нам в Экспертный институт Российского союза промышленников и предпринимателей, когда председателем был Аркадий Вольский. Мы там 2 года уже при новой власти работали, пытались подводить итоги, делать выводы из того, что произошло в России.

Затем она ушла, стала работать в министерстве экономики, и через какое-то время туда пришел я. Вот такое получилось стечение обстоятельств. Прошло время, меня перестали приглашать на работу в государственные органы власти. Я стал работать в Высшей школе экономики, а Эльвира продолжала работу на государственной службе. Она была заместителем министра экономического развития у Германа Грефа, а потом и сама стала министром. Например, они разработали большую программу приватизации, которая была предложена перед кризисом 2008 года.

Если говорить о личных качествах Эльвиры Сахипзадовны, то хотел бы отметить ее инициативность и ее верность идеям, с которыми мы когда-то вместе начинали работу.

Когда президентом снова стал Владимир Путин, она после работы его помощником получила назначение на пост председателя Центрального банка. Я могу сказать, что у меня не было особых ожиданий от работы Эльвиры на этом посту. Если бы дела в экономике развивались так же, как они шли до этого, когда был большой приток валюты в страну от продажи дорогих энергоресурсов, вряд ли бы ей пришлось проводить серьезные реформы.

Мы как экономисты могли напоминать, что все время дорожать природные ресурсы не будут. Но попробуйте в условиях высоких цен на продукты нашего экспорта отказаться от простых способов решать проблемы в экономике!

Потом настал момент, когда нефть стала дешеветь. Именно в это время Эльвира Сахипзадовна оказалась на одном из самых высоких государственных постов.

- И тяжелых постов?

- Да, особенно в такое время, которое наступило сейчас. Думаю, из всех мер, которые она предприняла, на первое место можно поставить переход к плавающему курсу рубля. Хотя этот переход, конечно, можно было сделать гораздо раньше.

- В более спокойное время?

- Да, в более спокойной обстановке. У этого шага ведь были и отрицательные моменты. Конечно, рублевые интервенции в спокойной обстановке позволяли решать определенные проблемы. Но вообще-то это не самое лучшее решение. В мировой банковской системе при рыночной экономике важно не просто заниматься интервенциями, но и иметь плавающий курс национальной валюты. Эта мера имеет и свои минусы, но все же лучше, когда само движение курса национальной валюты по отношению к другим валютам определяется рынком.

Я – убежденный рыночник. И вовсе не потому, что я им родился. Я ведь прожил большую часть своей жизни в СССР при плановой экономике.

- Это был тупиковый путь?

- Тогда плановая экономика была абсолютным тупиком. Но если у вас рыночная система, то вы в этой системе, сообразуясь с ее правилами, вводите и применяете плавающий курс рубля, и он регулируется сам. И тогда через какое-то время масштаб волатильности валюты оказывается меньше. Вы в случае плавающего курса национальной валюты будете прибегать к интервенциям гораздо реже, чем тогда, когда вы регулируете курс только валютными интервенциями.

В общем, переход к плавающему курсу рубля – это шаг, от которого Россия воздерживалась много лет. Трудно сказать, не хватало ли нам на это смелости, или не было разрешения руководства страны.

Эльвира Набиуллина это сделала. Сразу поднялся большой шум. Ее обвиняли в том, что началось резкое падение курса рубля. Вы помните, что было в декабре 2014 года – просто обвал курса нашей валюты. А ведь поддерживать курс рубля входит в зону ответственности Центробанка.

Правда, плавающий курс был введен раньше, в ноябре, и тогда обошлось без серьезных потрясений. И это было даже немного раньше, чем планировали.

- Да, официально с начала 2015 года планировали перейти к плавающему курсу рубля.

- А тут оказалось, что глава Центробанка виновата сразу во всех проблемах. А ведь это решение надо было принять гораздо раньше!

- Это была вынужденная мера?

- Что раньше срока? Да, вынужденная. В том смысле, что рано или поздно это пришлось бы сделать. Как я уже говорил, при плавающем курсе волатильность колебаний со временем будет ниже, и люди по-другому будут себя вести. А когда сложилась тяжелая ситуация на валютном рынке, раздавались голоса многих несогласных с политикой Центробанка. Говорили, что сейчас невозможно делать решительные шаги, давайте еще подождем. Но руководство Центробанка ждать не стало. Это был тяжелый момент. Люди, которые не принимали Набиуллину, хотели отстранить ее от работы, поставить на должности руководства регулятора других специалистов.

- Которые сразу решат все вопросы за пару недель, судя по их обещаниям в прессе – быстро, просто и легко?

- Это все ерунда. Так не бывает.

Решение о переходе к плавающему курсу рубля было принято, и решение это исключительно важное. С моей точки зрения, переход к плавающему курсу рубля в ноябре 2014 года это был большой шаг в развитии российской рыночной экономики.

А потом нужно было подтверждать свою уверенность, что это правильный путь. Ведь одно принятие решения не решило проблему. Была паника. Рубль падал. Что нужно было делать в это время? С учетом опыта других стран – повысить ключевую ставку Центробанка.

Конечно, в будущем эта ставка снизится до 2–3%, как во всем мире. Но пока мы не можем на это пойти. И ставку подняли в декабре до 17% годовых. Небольшие повышения ставки ранее на ситуацию не повлияли, пришлось прибегнуть к более решительным мерам. Нужно было решаться. Когда вы находитесь на таких постах и случается проблемная ситуация, то нужно принимать решения, которые вытекают из мирового опыта и которые могут быть более опасными. Тогда подняли ключевую ставку.

Вместе эти два шага привели к радикальным изменениям. Рубль перестал падать. Через некоторое время рубль даже серьезно укрепился. И если его крайняя точка при падении доходила до 70 рублей за доллар, то сейчас рубль колеблется в районе 55 рублей за доллар, а доходил и до 50 рублей.

Я лично считаю, что в карьере Набиуллиной это был один из самых ярких моментов. Когда принимаются важные решения, важно делать не то, что кому-то понравится или не понравится, а важно добиться долгосрочных результатов.

Сейчас говорят: «Но рубль-то опять стал падать». Конечно, ведь кризис-то не кончился! И еще нужно предпринимать усилия. Боюсь, как бы команда Центробанка не сдалась. Вот недавно ключевую ставку снизили до 11,5%. Они сделали то, что от них все ожидали, в первую очередь – руководство страны. Но позитивного результата это не даст. Российская экономика не поднимается, она не перешла в фазу подъема. Да, мы избавились от валютного кризиса, но нас уже ждут следующие проблемы. Как дальше поведет себя, какие решения будет принимать Эльвира Сахипзадовна, пойдут ли дела успешно – сказать трудно. Но я хотел бы подчеркнуть, что то, как будет развиваться ситуация в российской экономике, решает не только Центральный банк.

Обратите внимание, что когда возникают кризисные ситуации, то их нельзя разрешить быстро. Если даже будут приняты верные решения, это не означает, что прямо завтра ситуация станет лучше. Решение проблем экономики – очень тяжелый процесс.

Очень важно об этом и говорить, и писать. Мы сегодня находимся в сложной ситуации. Эта ситуация начала формироваться еще в 2003 году, но тогда был рост цен на нефть и газ, поэтому кризисные явления не были столь заметны. Важная наша проблема, что у нас бюрократия, к сожалению, одержала верх над бизнесом.

- Подскажите, вторая большая проблема после валютного кризиса – это зачистка банковской системы от банков, нарушающих антиотмывочное законодательство, и от банков-банкротов с крайне низким качеством активов. Такие банки ранее держались на плаву фактически за счет обмана Центробанка, фальсификации финансовой отчетности.

- Я думаю, Эльвира Набиуллина согласилась идти на работу в Центробанк в том числе и для того, чтобы очистить нашу банковскую систему. Проблема в том, что современная банковская система родилась в России только в начале девяностых годов. До этого у нас были не банки в их рыночном смысле. Это были, по сути, еще советские банки, которые работали совершенно по-другому. Раньше банки были инструментами планового ведения хозяйства, слежения за денежными потоками, но это не были банки в современном смысле этого слова.

Я думаю, Набиуллина закрывает те банки, которые этого заслуживают. По моим оценкам, у нас сейчас примерно 300 банков, которые играют на рынке позитивную роль.

Конечно, процесс расчистки банковской системы от слабых банков можно было проводить не так быстро, но эту работу нужно было сделать.

Вообще говорить, что у нас уже закончены рыночные реформы – это неправильно. Нам предстоит еще много строить, многое создать. Но та обстановка, которая сложилась в России – огромное влияние высших слоев бюрократии и постоянный рост цен на нефть, позволила отложить на время налаживание эффективной, высококачественной работы, в том числе и банковской системы страны. Теперь же мы вынуждены решать и эти проблемы.

Эльвира Набиуллина пришла к уверенности, что чистку банковской системы, закрытие проблемных банков-однодневок или банков, которые обслуживали только своих владельцев с нарушением законодательства, нужно сделать. И она занялась решением этой проблемы. Но я бы не сказал, что это ее главное дело. Возможно, она не планировала делать это столь быстро.

- Вы считаете, что ее сама жизнь заставила этим заняться?

- Да. И было найдено правильное профессиональное решение. На самом деле даже не важно, как эти решения оценят сегодня. Важно, чтобы они имели долговременные и позитивные последствия для банковской системы страны. И когда будут потом изучать историю развития банковской системы России, историки вспомнят и эти непростые дни.

- В целом какой оценки заслуживает Эльвира Набиуллина в должности главы Центробанка?

- Как минимум твердая четверка. Возможно, даже четверка с плюсом. Конечно, не все у нее получалось идеально. Ну, так ведь многие вещи и зависят не только от руководителя Центробанка. При прошлой команде многие решения, которые нужно было принимать, оттягивались, проблемы загонялись вглубь. В результате Набиуллиной пришлось в том числе разбираться с проблемами, которые накопились за время работы ее предшественников.

- Давайте немного поговорим о ходе экономического кризиса. Кто-то говорит, что дно кризиса уже пройдено, кто-то – что самое худшее еще ждет нас впереди. Оптимисты считают, что кризиса в России вообще не было. Как, по вашему мнению, насколько долго еще будет длиться экономический кризис?

- Очень сложно сказать. Думаю, этот процесс идет в несколько фаз. Первая – валютный кризис. Его мы уже пережили. Могут быть еще возвратные явления, но в целом мы пережили валютный кризис, хоть и тяжело. Вторая фаза – кризис реальной экономики. Он сейчас начинается.

- В разгаре?

- Не могу сказать. Пока им затронуто еще сравнительно небольшое число предприятий. Им предстоит решать проблему с расчетом по банковским долгам, повышением качества активов, повышением производительности труда. И бизнесмены только приступили к решению этих и многих других проблем. Сейчас мы наблюдаем, что разгорается кризис реальной экономики.

А дальше есть еще третья проблема. Возможно, самая сложная. Это проблема недостатка инвестиций. Ситуация такова, что бизнесмены не вкладывают деньги в развитие.

За 2013 год из России выведено более $60 млрд., за 2014 год – $151 млрд., с начала 2015 года – уже $110 млрд. О чем это говорит? У нас кризис доверия. Для роста инвестиций, без которых не будет роста экономики, нужно изменить ситуацию в плане инвестиционного климата.

Это самая важная точка, которая может обозначить перелом хода кризиса. Экономика сама по себе без роста инвестиций из кризиса не выйдет.

Вот сколько всего нам предстоит сделать. Как долго продлится кризис? Этот вопрос зависит не только от желаний экономистов, банкиров и бизнесменов. Это вопрос и политический, и правовой. Без продолжения реформ ничего не удастся сделать.

- Вы считаете, что нужно продолжать структурные реформы экономики, реформировать государственные институты? После этого и бизнесу будет легче работать и в целом экономика будет расти?

- Да, но нужно и проводить другую политику. Очень важно, чтобы в стране главным был закон, а не решения чиновников. Мы пока этого не сделали.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 26 июня 2015 > № 1416810 Евгений Ясин

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 26 июня 2015 > № 1416809 Максим Патрин

Мобильные приложения и другие направления электронного бизнеса Банка Москвы

Онлайн-конференция в редакции «Газеты.Ru» с вице-президентом Банка Москвы Максимом Патриным. // "Газета.Ru", 17 апреля 2015 года

В редакции «Газеты.Ru» завершилась онлайн-конференция с вице-президентом Банка Москвы Максимом Патриным. За два года электронный бизнес Банка Москвы вырос в несколько раз. Причем по всем направлениям: интернет-эквайринг, процессинг, cash-менеджмент, SMS-банкинг. Отдельно развивалось направление мобильных приложений, которыми могут пользоваться клиенты не только Банка Москвы, но и любого российского банка.

- Добрый день, уважаемые читатели «Газеты.Ru». Сегодня у нас в гостях вице-президент Банка Москвы Максим Патрин. Здравствуйте, Максим. // Газета.Ru

- Добрый день.

- Мы поговорим об электронном бизнесе Банка Москвы, мобильных приложениях банка и других аспектах дистанционного банковского обслуживания (ДБО). Читатели «Газеты.Ру» прислали Максиму немало интересных вопросов. Итак, вопрос номер один. // Газета.Ru

- Как вы считаете, будет ли дальше развиваться именно SMS-банкинг для физлиц? Какие у него перспективы? Или SMS-банкинг скоро «умрет», уступив дорогу интернет-банкингу? Мне кажется, что SMS-банкинг надежнее и удобнее интернет-банкинга. Каково ваше мнение? Буду признателен за развернутый ответ. Спасибо! // Сергей

- Вообще, есть два вида SMS-банкинга, две услуги. Первая - это просто SMS-информирование об операциях, которые проводятся по картам или по счетам банка. Этот сервис останется жить, он очень интересен и высокомаржинален для банков. Мы его никуда не денем. А есть второй сервис - так называемые активные SMS, с помощью которых пользователь может сделать какие-то платежи, может сделать перевод, может запросить баланс по счету или по карте. Вот этот сервис, я считаю, не выживет стратегически. Его поглотит не интернет-банкинг, а мобильный банкинг. Потому что в мобильном банке гораздо больше возможностей и он более удобен, чем SMS-банкинг. Представьте себе: для того чтобы сделать перевод, например, заплатить деньги за жилищно-коммунальные услуги, надо в стандартном активном SMS-банке написать какую-то страшную строку: ЖКУ чего-то там, три звездочки, решетка, 18763... Для нормального человека это непонятно. А в мобильном банке это можно сделать в два клика.

- Как вы думаете, насколько велика угроза удаления мобильных приложений банка из магазинов из-за санкций? // Алексей Алексеев

- Это одновременно веселый и грустный вопрос. В принципе, удаление всех банковских приложений в Google Play и AppStore примерно так же вероятно, как то, что нам отключат все мобильные телефоны, отрубят интернет, перережут кабели, собьют спутники и так далее. Вот тогда у нас и мобильных приложений не будет в AppStore или Google Play. А так, в принципе, я, как человек позитивный, уверен, что этого не произойдет.

- Что можно сказать по поводу безопасности версий мобильного банка и других платежных приложений для Android в свете последних масштабных хищений денег со счетов клиентов различных банков, использующих Android-смартфоны? Как вы можете обезопасить себя и клиентов от подобных хищений? // Борис

- У меня есть две рекомендации. Первая рекомендация заключается в том, чтобы меньше читать сообщений о том, что найден очередной вирус, очередной троян, который позволяет похищать деньги с вашего смартфона, компания такая-то обнаружила очередную уязвимость в Android, которая позволяет похищать ваши деньги... На самом деле, во многом основная проблема распространения мобильного банка - это боязнь пользователей и клиентов. У меня очень много знакомых, очень профессиональные, высокообразованные люди, они говорят: нет, я никогда не поставлю, я хочу, чтобы моя зарплата была у меня в кошельке, ни в коем случае, никогда, на смартфон - никогда. Это все, я считаю, излишне нагнетаемая истерия. На самом деле, там потери и клиентов, и банков, в других областях, связанных, условно говоря, с карточным мошенничеством, связанных с мошенничеством в банкоматах, с внутренним фродом, они в десятки или даже в сотни раз выше, чем реальные истории удаленного мошенничества на платформе Android, в мобильном банке. То есть первая рекомендация - меньше слушать такие вещи. А вторая - это соблюдать некие элементарные правила. Вот когда мы идем на рынок, мы же не трясем пачкой денег, не засовываем ее в карман, так, чтобы она была видна целиком. Точно такие же рекомендации есть для пользователей телефонов Android, которые хотят там иметь мобильное приложение. Они достаточно простые. Первая - собственно, покупайте телефон только у авторизованных дилеров, не покупайте смартфон с рук, который ранее непонятно где был, непонятно, что там на него установили ранее. Вторая рекомендация - не используйте права суперпользователя, так называемые рутовые права. Это дополнительная возможность появления там троянов, а также дополнительная возможность уже появившимся троянам воспользоваться вашими деньгами. Третья рекомендация - внимательно смотрите на те файлы, которые вы открываете, те приложения, которые вы скачиваете. Ну и четвертая - поставьте себе антивирус. Вот, собственно, это такой нормальный гигиенический уровень, который обеспечивает безопасность. Ну не стопроцентную, но 99,9% точно.

- Какова динамика перехода пользователей на мобильные банковские приложения? Ускоряются ли темпы? Пользователи переходят сами, потому что это удобно? Или же у них пока есть опасения перед непривычным способом платежей и банку приходится активно информировать клиентов о преимуществах мобильного банкинга? // Сергей

- Смотрите, есть статистика по рынку - сейчас не вспомню, кто ее давал, но кто-то из уважаемых партнеров. Согласно этой статистике, каждый год аудитория мобильного банка в России растет в два раза. В 2014 году она достигла 10,8, почти 11 млн. Активный рост есть, и я думаю, что он будет продолжаться. При этом сейчас мы выходим на стадию, когда где-то уже достигнуто насыщение рынка, так что органически не всегда получается уговорить клиентов перейти на мобильный банк. Поэтому банки, и мы не исключение, применяют различные мотивационные программы, которые стимулируют клиентов совершить первый платеж, совершить десятый платеж и так далее. В Банке Москвы такие программы появятся в скором времени.

- Приложения мобильного банкинга разных банков похожи по функционалу, и каждый банк, разрабатывая их, по сути, заново изобретает велосипед. Как вы думаете, возможны ли на российском рынке стандартизация и объединение систем мобильного банкинга или при смене банка клиенту каждый раз придется менять и осваивать новое мобильное приложение? // Г.Н. Гаврилов

- Я даже больше скажу: не только в области мобильного банкинга все банки изобретают велосипед. То же самое происходит и в других областях: в линейке депозитов, кредитов, в качестве обслуживания клиентов, стандартах обслуживания, в call-центре и так далее. Но это же на самом деле замечательно. Когда есть здоровая конкуренция - а я считаю, что банковский рынок в России один из самых конкурентных, - то и продукты получаются более качественными. В итоге выигрывает клиент. То же самое можно сказать и о мобильном банкинге. Сейчас очень много банков, которые сконцентрированы, у которых в фокусе создание приложений для мобильного банкинга. Что касается того, появится ли какой-то единый мобильный банк... Ну, в целом на рынке много так называемых white label решений, которые позволяют быстро сделать приложение для любого банка: берется уже готовый мобильный банк, ставится логотип банка, перекрашивается в нужную цветовую гамму - и все, вот он, новый мобильный банк. Такие решения распространены для небольших банков. Для крупных банков, конечно же, единственный путь - разработка собственных приложений. Так что будем ждать появления новых классных мобильных приложений.

- Как вы смотрите на возможность прихода на российский рынок таких технологий мобильных платежей на базе NFC (когда можно платить, проведя телефоном по кассе), как Apple Pay и Google Wallet? Будут ли российские банки сотрудничать с американскими корпорациями, рискуя попасть под давление их правил, или у нас будет разрабатываться свой аналог? Как быстро это произойдет? Может ли стать таким интегратором на российском рынке карта «Тройка»? // Даниил

- Это такой широкий комплексный вопрос, постараюсь ответить по частям. Прежде всего, если опросить экспертов банковского сообщества, то 98–99% скажут, что через некоторое время пластиковая карта как платежный инструмент исчезнет. Платить будут с помощью сотовых телефонов, часов, очков, запонок, браслетов, брелоков, чипов и так далее. Сам пластик - он излишний. Единственное, в чем разойдутся эксперты, это во времени, когда это произойдет: через 5, 10 или 25 лет - можно разные услышать разные оценки. Поэтому, естественно, мы верим в это. Что касается Apple Pay, он появился в сентябре прошлого года. Мы встречались с международными платежными системами, и с Visa, и с MasterCard, разговаривали по поводу того, когда он появится у нас. Их оценки - где-то через год, то есть теперь уже через полгода. Мы со своей стороны с удовольствием примем участие в пилотных проектах. Нам это интересно, мы в это верим. Apple Pay очень неплохо и интересно смотрится на данный момент.

- Что касается другой части вопроса. Того, будем ли мы сотрудничать с американскими компаниями... С Apple будем сотрудничать, потому что нам никуда не деться, все интерфейсы платежные - они закрытые. Компания продемонстрировала стратегическую закрытость и нацеленность на получение максимальной прибыли. Поэтому мы никуда не денемся, сотрудничать будем.

- Что касается «Тройки», это очень амбициозный и интересный проект. «Тройка» сейчас занимает довольно интересную нишу на рынке, и у нее, безусловно, есть хорошие шансы занять еще большее место на рынке. Но верить в то, что это будет единое платежное средство на территории всей Российской Федерации, мне кажется, все-таки перебор. Наверное, нет. При всем уважении к ребятам, которые ее продвигают.

- Приложения мобильного банка производятся своими силами или отдаются на разработку «на стороне»? Как в этом случае обеспечивается безопасность кода? // Андрей Никифоров

- У нас уникальная для крупных российских банков ситуация - у нас самописная автоматизированная банковская система. То есть центральная банковская система у нас своя, как и собственная команда разработчиков, высокопрофессиональных ребят, которые ее развивают. И у нас есть собственный очень сильный процессинг, на котором обслуживаются, помимо нас, еще 45 банков.

- И хотя именно само программное обеспечение, процессинговое, оно от стороннего производителя, но наши ребята очень многое пишут сами, докручивают, допиливают. И в целом у нас уже на «инхаус» очень сильная концентрация. Поэтому в части мобильной платформы и создания мобильных приложений мы решили у себя эту экспертизу не создавать. Потому что это долго, дорого и на рынке есть прекрасные решения, прекрасные команды. Команд мобильных разработчиков на рынке сейчас больше сотни. Поэтому здесь мы пошли по пути аутсорсинга. И мобильная платформа у нас находится целиком в облаке, это отдельное решение от профессионального разработчика. А что касается самих мобильных приложений, их делают семь-восемь различных команд. Среди них есть как лидеры рынка по мобильным финансам, так и стартапы. Мы работаем с этими ребятами и ничуть не жалеем. Что касается того, как мы обеспечиваем безопасность, у нас есть выборочные проверки исходного кода, который нам поставляется. Есть несколько решений на рынке, которые позволяют это делать.

- По каким направлениям, на ваш взгляд, будут развиваться банковские приложения мобильных финансов? Будет ли это интеграция и автоматизация расчетов с провайдерами регулярных услуг (например, клиент не будет заботиться о платежах за коммунальные услуги, интернет, связь и т.д. - достаточно один раз настроить правила оплаты и забыть)? Или же это будут интеллектуальные системы организации личных финансов клиентов? // Леонид

- Если говорить о правильно настраиваемых автоматических платежах, я считаю, что это вообще не направление мобильных финансов. Это отдельное направление, когда банк знает информацию о вашей квартире, о вашей машине, о телефоне, о детсаде или школе, в которую ходит ваш ребенок, и автоматически платит за вас все платежи. Вы их только подтверждаете, если они превышают определенный лимит, или получаете уведомление, если они этот лимит не превышают. Это та ситуация, в которой мы будем жить через несколько лет, и все крупные банки будут предоставлять этот сервис. Банк Москвы такой сервис тоже предоставляет, он у нас называется «Автоплатежи».

- Единственное направление именно в мобильных приложениях, где это будет использоваться, это настройка автоплатежей. То есть вы можете выбрать, за что именно вы хотите заплатить автоматически, выбрать величину лимита, выше которой вам надо получать необходимость вашего подтверждения платежа.

- А что касается интеллектуальных систем организации финансов, если честно, я не сильно в это верю. Не особо верится, что есть такая потребность, когда банк на себя берет именно интеллектуальное управление всеми вашими финансами и вам начинает рассказывать, где и что вы должны покупать, где и что вы не должны покупать, посылать вам SMS: да ты что, подожди, не покупай эти туфли, пожалуйста, иначе ты не сможешь заплатить за квартиру...

- Мне кажется, что это уже все-таки перегиб. А вот из тех технологий, которые будут работать в мобильных финансах, это технологии биометрической идентификации клиентов, когда клиента можно определить по отпечаткам пальцев, по сетчатке глаза, по голосу, по видеоизображению. Они точно будут встроены в мобильные банки как дополнительные средства защиты и точно будут работать. Вторая тема - это, безусловно, бесконтактная оплата, оплата самим телефоном. Она тоже будет работать. Ну и третье, сейчас на всех мобильных платформах появились приложения, функции, связанные со здоровьем, которые меряют количество шагов, количество километров, которые вы прошли, которые меряют ваш пульс, количество алкоголя в крови и так далее. Мне кажется, что эта тема тоже достаточно интересная. И если ее объединить, под нее придумать банковские сервисы, можно тоже много интересного сделать.

- Кого вы считаете основным конкурентом в банковском электронном бизнесе? Какими тремя проектами из тех, которые были запущенны в 2014 год, вы гордитесь и почему? // Евгений

- Начну с конца, со второго вопроса. Я в первую очередь горжусь не проектами. Так как я не проектный менеджер, я человек, отвечающий за электронный бизнес, я горжусь нашим бизнес-результатом. Мы заработали 1,5 млрд руб. чистого комиссионного дохода и привлекли, или позволили удержать, 30 млрд средств розничных и корпоративных клиентов за счет предоставления наших услуг. Вот это те основные задачи, которые мы выполнили.

- А что касается таких проектных работ... Безусловно, горжусь тем, что мы в 2014 году запустили мобильные банки для розничных клиентов и для корпоративных клиентов. Очень хорошо, что мы наконец-то ликвидировали наше отставание от рынка.

- О конкурентах. Смотрите, банковский электронный бизнес тоже состоит из целого набора направлений. Допустим, в интернет-эквайринге наши конкуренты - Альфа-банк, Сбербанк, Промсвязьбанк, «Русский стандарт». Подобные мобильные приложения на рынок выпускает «Тинькофф», «Альфа» кое-что. У нас есть бизнес-банк агентов, когда под спонсорством Банка Москвы обслуживаются другие российские банки. Тут наши конкуренты - «Уралсиб» и компания ЦФТ. Это очень хорошо, что везде есть классная, здоровая конкуренция, причем разная. На разных рынках играют разные банки.

- Еще в вопросе слышится подтекст: а являются ли электронные кошельки и операторы сотовой связи конкурентами банка в электронном бизнесе? Мой ответ: мы здесь являемся скорее партнерами, у нас есть замечательные партнерские отношения с компанией МТС, с компаниями «Мегафон», «Яндекс.Деньги», с «Элекснетом», с QiWi. Практически со всеми игроками этого рынка. И мы совместно находим решения, на которых мы совместно зарабатываем. Поэтому мы не конкуренты, мы партнеры.

- Многие ваши приложения доступны клиентам любого российского банка. Почему вы решили сделать их доступными для всех? Не сказывается ли это на вашем собственном бизнесе? // Игорь

- У нас, действительно, была идея создания набора атомарных приложений, которые будут доступны именно для всех держателей карт российских банков. Атомарное приложение - это приложение, которое содержит какую-то одну функцию, например, оплата жилищно-коммунальных услуг. Или набор связанных функций.

- У нас была идея создания приложения «Мое авто», в котором можно оплатить штрафы ГИБДД, ОСАГО, каско, записаться на ТО и так далее. Удобное приложение для автолюбителей. И мы, собственно, сделали приложение «Квартплата», которое позволяет оплачивать жилищно-коммунальные услуги в Москве. Мы сделали приложение «Переводы», которое позволяет быстро перевести деньги друзьям, знакомым по адресной книжке. Мы сделали приложение «Кошелек», которое доступно примерно для 300 получателей различных платежей и опять же для всех держателей банковских карт. Неделю назад у нас вышло приложение «Мой проездной», которое позволяет пополнять карту «Тройка». Более того, для определенных моделей телефонов оно позволяет пополнять карту «Тройка», просто поднося карточку к самому телефону, так называемое прямое пополнение карты. Очень удобно, очень классно.

- Почему мы стали делать это для всех? По нескольким причинам. Во-первых, мы считаем, что потенциальное мобильное пространство - это то пространство, где можно привлекать клиентов. И создавать приложения нужно не только для своих клиентов, а вообще для широкого круга граждан. Клиентов можно и нужно привлекать удобными сервисами, завлекать в дальнейшем на обслуживание в банк.

- Вторая причина - у нас исторически очень хорошие отношения с правительством Москвы, в том числе в части различных мобильных, вернее, различных IT-продуктов. Допустим, у нас есть социальная карта москвича, которую мы совместно развиваем. Или есть распределение жилищно-коммунальных услуг, которое также проходит через Банк Москвы. Но часть тех требований, которые есть у наших коллег в IT-департаменте Москвы, мы просто не сможем выполнить, если будем ориентироваться только на своих клиентов. К сожалению, не 100% жителей Москвы являются клиентами Банка Москвы. Мы можем к этому стремиться, но это пока не так. Ну и третий момент - в принципе, когда мы делали нашу мобильную платформу, мы планировали отдавать мобильные банковские сервисы по работе с картами, по оплате, по переводам, по регулярным платежам как сервисы нашим партнерам. То есть кто-то захотел сделать свое мобильное приложение, ему нужны банковские сервисы по работе с картами и оплате - мы их предоставляем. Если их делать только на нашей клиентской базе, они тоже никому не интересны. Вот три, по сути, вещи, которые нас на это сподвигли.

- Здравствуйте! Каким образом вы учитываете пожелания пользователей ваших приложений? Какие из их предложений были использованы в ваших программах? // Виталий

- Мы, безусловно, собираем feedback и обращения, которые нам приходят на почтовый ящик, обращения, которые мы получаем в call-центре, и мониторим отзывы в магазинах приложений и отзывы в социальных сетях. Буквально на этой неделе мы убрали дополнительные подтверждения SMS-паролем по большинству платежей в мобильном банке. То есть мы расширили количество платежей, где это можно делать без SMS-пароля, как раз по просьбам наших клиентов.

- На многих массовых смартфонах есть предустановленные разными компаниями приложения. Как вы на подобное сотрудничество смотрите? Есть ли такие соглашения с производителями у вас, и если нет, то почему? // Андрей Михайлович

- Мы смотрим на это как на один из каналов продаж мобильных приложений. А дальше уже вопрос, как его использовать. Я просто слышал, скажем так, немало негатива об этом канале. Но что я могу сказать... Если вы сделали приложение для оплаты сотовой связи в Саратове и предустановили его на все планшеты или смартфоны, которые распространяются по всей России, то, наверное, это была не самая удачная идея. И здесь виноват не канал, а вы сами.

- Это неплохой канал, и есть определенные ниши, где он работает. Так, мы в прошлом году пробовали и предустанавливали у нескольких партнеров при продаже собственных телефонов. Мы пробовали, если я не ошибаюсь, на «Квартплате» или на «Кошельке». В общем, у нас были пилотные проекты.

- «Газета.Ru»: Вы как-то их сейчас можете оценить?

- Вы знаете, в принципе, канал эффективный, но достаточно дорогой. Я бы так сказал. Но опять же это исключительно на нашем опыте.

- Максим, скажите, закупают ли ваши приложения какие-либо партнеры? Или, может, они заказывают у вас разработку программ для себя? // Иван Самохин

- Как я уже сказал, у нас есть мобильная платформа, и мы предоставляем мобильные банковские сервисы. Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Банк должен предоставлять финансовые сервисы - вот мы их предоставляем. А делать разработку мобильных приложений должны профессиональные компании, которые делают мобильные приложения. Если кто-то из партнеров к нам обращается с подобным вопросом, мы, безусловно, рекомендуем тех ребят, которые с нами успешно работают.

- Скажите, какие еще сервисы вы выпустите? В каком направлении вы будете двигаться? // Станислав

- Я не хотел бы анонсировать конкретные сервисы. Потому что, как только ты говоришь: мы планируем выпустить до конца июня приложение такое-то или сервис такой-то, - успешно идущий проект вдруг начинает лихорадить, он начинает болеть, и в итоге вместо июня получается сентябрь. Поэтому конкретные приложения, конкретные сервисы называть не буду. Мы только недавно выпустили «Мой проездной», на прошлой неделе. У нас есть приложение, которое находится в разработке, оно наше собственное и появится довольно скоро. Также у нас есть еще несколько совместных с партнерами проектов.

- Будете ли вы делать приложения для настольных систем? В той же Windows 8, например, программы иногда реально удобнее, чем тыкать на сайте. // Семен

- Давайте вообще пройдемся и по десктопам, по планшетам, и отдельно по Windows 8. Для десктопов, сразу скажу, ничего не планируем. На десктопах есть интернет-банк, есть наш портал, есть сайт банка. И это то, что работает на десктопах. Делать нативные приложения для десктопов - это дорого. Но, безусловно, для клиентов - физических лиц, для клиентов розницы мы будем делать нативные мобильные приложения для iOS и Android. С Windows 8 у нас уже есть опыт, мы сделали приложение «Кошелек» и выпустили его на Windows 8. Причем там процентное отношение пользователей Windows 8 где-то в два - два с половиной раза выше, чем реальное проникновение операционной системы на рынке. Но все равно, к сожалению, оно достаточно малó. То есть у нас там около 6% пользователей - это пользователи Windows 8. Для планшетов мы планируем выпускать мобильные банки для корпоративных клиентов. То есть мы будем развивать линейку мобильного банкинга для корпоративных клиентов на планшетах. На смартфонах тоже, но в первую очередь будем концентрироваться именно на планшетах, там это более востребовано. Ну и, кстати, раз уж я здесь, мы вчера запустили мобильный банк для корпоративных клиентов - владельцев планшетов Android.

- Слышала о том, что у вашего банка есть приложение, которое само подгружает квитанции по ЖКХ, которые сразу можно оплатить. Но вроде оно работает только для Москвы. Когда собираетесь сделать такое же для Московской области? // Елена

- Да, действительно, такое приложение есть, называется «Квартплата», я о нем уже говорил. Действительно, есть возможность удобно произвести оплату в приложении, получить всю информацию о задолженности по квартире, оплатить по штрихкоду, то есть сосканировать штрихкод с бумажной квитанции. В Москве такое приложение есть. Почему оно есть? Потому что в Москве есть возможность получить всю информацию по всем начислениям по оплате за жилищно-коммунальные услуги. Такая информация есть у Банка Москвы, это сервис открытый. Любой банк это может сделать: достаточно заключить с Банком Москвы договор, получить спецификацию интерфейса - и вперед. Мы в этом приложении пользуемся теми же открытыми протоколами, тем же источником данных, что и все остальные банки на рынке. В Московской области, к сожалению, единого платежного документа, который есть в Москве, и единой системы распределения тоже нет. Там в каждом районе, иногда даже в отдельно взятых городах, есть отдельные управляющие компании, которые и занимаются сбором оплаты за жилищно-коммунальные услуги. Идея централизации, насколько я знаю, у коллег есть, но я не знаю, как далеко они продвинулись. Сейчас у нас очень много клиентов в Московской области, но дать им сервис удобной оплаты жилищно-коммунальных услуг мы, к сожалению, не можем. У нас есть какие-то куски в различных районах Московской области или в городах, но целиком, к сожалению, собрать это все в единый сервис пока невозможно.

- «Газета.Ru»: Скорее всего, это можно будет сделать только после того, как правительство Московской области введет единую форму оплаты?

- Да. И мы этого безусловно ждем.

- Как прошло присоединение Банка Москвы к НСПК? Были ли сбои? // Олег Сергейчук

- НСПК - это Национальная система платежных карт. Раньше все транзакции, все операции по пластиковым картам, которые совершаются в России, проводились через международные платежные системы, через серверы, которые стоят в различных точках земного шара. Сейчас все транзакции, платежные операции, которые проходят, если это внутрироссийская операция, должны проходить через Национальную систему платежных карт. В принципе, трафик по мастер-кардовским картам уже успешно реализовали, сейчас на очереди Visa. Мы, Банк Москвы, были одними из первых, кто присоединился к НСПК. У нас была небольшая проблема на этапе пилотного запуска: где-то в каналах терялись операции. Мы ее с коллегами очень быстро, оперативно устранили. Это нормальная ситуация - это сложная система. В НСПК работает высокопрофессиональная команда, они делают большое дело. Пользуясь случаем, хочу высказать им свое уважение: молодцы. Удачи им и успехов.

- Приложение «Мой проездной» поддерживается на Android, только с технологией NFC, но тоже не всеми устройствами. Почему нельзя расширить список устройств на Android и сделать версию для iOS? Как вы собираетесь решать проблему с рутованными телефонами? // Максим

- Я чувствую, вопрос задавал человек очень технически подкованный. Прежде всего, несколько слов о приложении «Мой проездной». Мы, действительно, в прошлый четверг запустили приложение для Android, которое позволяет пополнить карту «Тройка», купить проездной билет на одну поездку, «90 минут», на месяц - ну, в общем, все то, что позволяет сделать «Тройка». Приложение доступно для телефонов на платформе Android и позволяет пополнить карту «Тройка», просто поднеся ее к крышке телефона - конечно, используя NFC. Для тех телефонов, которые не поддерживают необходимый стандарт NFC, есть возможность отложенного пополнения карты «Тройка». Что это такое? Вы пополняете ваш счет картой «Тройка», а потом вам надо просто взять вашу карту «Тройка», подойти к желтому «ящику» на станции метро (который показывает количество поездок), приложить - и карта автоматически пополнится. То есть те деньги, которые вы заплатили, будут отмечены на вашей карте.

- Почему не со всеми телефонами это работает? К сожалению, это технологическая особенность стандарта, нескольких версий протоколов NFC и собственно самой карты «Тройка», ее чипа. Здесь мы ничего сделать не можем. Но в принципе, по нашей информации, таких телефонов будет все больше, больше и больше. Мы смотрели на телефоны, которые позволяют сейчас напрямую пополнить карту «Тройка, и их, по нашим оценкам, в Москве больше миллиона, а проникновение на московском рынке растет.

- Как я понимаю, все новые телефоны, которые сейчас будут выходить, с поддержкой последней версии NFC. Соответственно, они все будут поддерживать ваше приложение. // Газета.Ru

- Мы на это надеемся, я бы так сказал.

- «Газета.Ru»: Но проблема связана просто с устаревшей версией NFC, да?

- Да. Проблема связана с устаревшей версией протокола NFC. Что касается приложения для Apple... Вообще, мы с удовольствием бы сделали приложение для iOS, но, как вы знаете, вся платежная инфраструктура Apple сейчас закрыта для сторонних разработчиков. И поэтому сделать то же самое мы не можем.

- А можно ли заключить какие-то соглашения с Apple, как-то с ними договориться на эту тему? Все-таки они же тоже развивают свой Apple Pay или еще что-то. // Газета.Ru

- У них другой подход. Если Android открыт, то Apple закрыт. Причем нельзя сказать, что лучше. Потому что открытость Android создает проблему в другом, мы это уже обсуждали. Договориться с Apple в данном случае? Я даже не представляю себе такую возможность. Потому что это их стратегическое видение, стратегический подход к развитию оплаты с мобильного телефона.

- Рут на Android - это возможность получения прав суперпользователя. С одной стороны, это дополнительные преимущества. Из интересных вещей там есть приложение, которое только с рутом работает, которое делает звонок различной громкости, в зависимости от того, лежит он в сумке, в кармане или нет. То есть оно смотрит на различные параметры, на различные функции типа гироскопа в самом мобильнике и позволяет в зависимости от этого менять громкость звонка. Удобно, классно.

- Это с одной стороны. С другой стороны, у каждого из приложений есть, условно говоря, своя песочница, в которой оно работает. Рут позволяет эти границы песочницы развивать. Каждое приложение может технически получить доступ к тем вещам, к которым без рута получить не могло бы. В результате смартфон становится более уязвимым. Когда вредоносное приложение может получать информацию из мобильного банка, перехватывать SMS от банка, перенаправлять их и так далее. В принципе, мы видим в этом очень серьезную уязвимость, и поэтому мы рут закрыли. У нас сейчас идет дискуссия внутри команды: давай, может, откроем, проверим, посмотрим, напишем какое-нибудь такое сообщение большими буквами о том, что я прочитал, я согласен, я перехожу улицу на красный свет, я заплываю за буек, я все понимаю, но очень хочу, на свой страх и риск.

- Но скорее всего, все-таки нет. Действительно, очень велика вероятность проникновения зловреда и похищения денег, и не только наших клиентов - пользователей нашего мобильного приложения. Иногда тот же владелец собственно телефона даже не подозревает о руте. Бывают такие ситуации, например, сын говорит: пап, я тебе сейчас такое поставлю, вообще, бомба. Или бэушный телефон. А инструкции, даже написанные самыми крупными буквами, самым красным цветом, у нас как-то не очень читают.

- Максим, большое спасибо за интервью. Может, вы хотите что-то добавить? // Газета.Ru

- Прежде всего я хочу сказать спасибо всем тем, кто задавал вопросы. Вопросы были фантастически интересные, очень свежие, неизбитые. Я действительно получил удовольствие от глубины знаний ребят, которые задавали вопросы, от их интереса. Супер. Классно. Огромное спасибо.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 26 июня 2015 > № 1416809 Максим Патрин

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 24 июня 2015 > № 1416806 Александр Колесниченко

«Наша задача – построить высокоэффективный механизм, который произведет революцию в мире финансов»

Интервью президента компании Webtransfer по странам Восточной Европы и СНГ Александра Колесниченко. // «Национальный банковский Журнал», 16 апреля 2015 года

Многие наши сограждане, когда речь заходит о способах получения заемных средств, видят только два пути – занять у своих друзей или близких либо обратиться в банк и получить там необходимую сумму. Однако, как рассказал в интервью NBJ Александр Колесниченко, есть альтернатива – Социальная кредитная сеть Webtransfer.

- Александр, как Вы сейчас оцениваете ситуацию на рынке микрокредитования? Какие тенденции Вы считаете господствующими?

- Сегмент микрокредитования на сегодняшний день продолжает расти. Это характерно как для России, так и для мировой финансовой системы. Активному росту данного сектора способствует в том числе и переход от модели кредитования населения микрофинансовыми организациями к модели Р2Р. В этой модели прослеживается тенденция к выстраиванию кредитных отношений не только на основе документов, но и на интернет-статусе, который активно формируется в социальных сетях.

- Действительно, это новый подход к микрофинансированию.

- Да. Стоит отметить, что всего несколько лет назад микрофинансирование трактовалось как предоставление и привлечение краткосрочных займов среди мелких предпринимателей. Сегодня этот термин понимается шире и означает вид деятельности по предоставлению финансовых услуг субъектам малого предпринимательства и широким слоям населения. Таким образом, микрофинансирование становится эффективным инструментом для достижения более свободного доступа малого бизнеса и населения к источникам финансирования.

- В России принят закон о банкротстве физических лиц, однако сейчас говорят, что его вступление в силу может быть отложено на определенное время. Как Вы оцениваете качество этого закона? Как он может изменить работу компаний, работающих в сфере Р2Р-микрокредитования?

- Несомненно, этот закон актуален. Он поможет людям, которые загнаны в угол жизненными обстоятельствами и не могут найти выход из сложившейся ситуации. Можно много говорить о плюсах и минусах закона, но ясно одно: государство в данном вопросе проявило мудрость.

Если же говорить о деятельности компаний, которые работают по системе P2P, то закон о банкротстве физлиц ничего для них не изменит. В Р2Р оперируют относительно маленькими суммами. Нет оснований полагать, что физическое лицо будет вынужденно проходить через процедуру банкротства из-за нескольких тысяч долларов.

- Как Вы считаете, есть ли необходимость появления в России специальных законодательных актов, которые будут регулировать деятельность компаний, занимающихся P2P-микрокредитованием, или имеющихся нормативных документов достаточно?

- Существует заблуждение относительно того, что деятельность компаний, работающих по системе P2P, не регулируется законом. Отношения между физическими лицами – а P2P им и является – регулируются Гражданским кодексом РФ.

Нужно ли дополнительное регулирование? Это сложный вопрос, в первую очередь для государства. Как именно регулировать? Запретить Вам давать взаймы соседу? Запретить брать в долг у друзей? Регулирование отношений, возникающих в рамках Р2Р-микрокредитования, лежит не только в правовой плоскости, но и в морально-этической. Когда один человек одалживает деньги другому, ключевое значение имеют именно доверие, чувство уверенности в том, что заемщик вернет деньги. Чтобы доверие возникло, необходимо либо личное знакомство с заемщиком, либо, как в Webtransfer, комплекс мер, направленных на повышение доверия между заемщиком и кредитором.

В то же время, я полагаю, что элементы дополнительного регулирования будут имплементированы. Во-первых, потому что традиционные финансовые институты пролоббируют принятие новых законодательных актов. И во-вторых, потому что государство традиционно не любит тех, кто играет без правил. Значит, если на сегодняшний день таких правил нет, то завтра они будут созданы – хотелось бы только, чтобы они способствовали процветанию, а не «удушению» рынка P2P.

- Расскажите, пожалуйста, о том, как организован процесс предоставления услуг компанией Webtransfer?

- Основная услуга Webtransfer – это расчет рейтинга участников согласно собственной скоринговой модели и предоставление рекомендаций о целесообразности кредитования того или иного заемщика. Участники могут воспользоваться нашей рекомендацией или оценить заемщика самостоятельно. Для эффективной оценки необходимы инструменты, и мы постоянно внедряем новые.

Наша скоринговая система анализирует большое количество данных из социальных сетей, сведения об активах, источниках и размерах доходов, социальных связях, выданных и полученных займах и т.д.

Последняя разработка – внедрение системы психографического тестирования VisualDNA. Полученные данные позволяют выйти за рамки общепринятой системы оценки заемщиков. На практике доказано существование связи между личностными характеристиками заемщиков и их финансовым поведением. Указанное решение уже успело зарекомендовать себя в России, Польше, Турции и Южной Африке, в скором времени оно появится в Мексике и Индии.

Активный рост нашей сети – на сегодняшний день количество участников проекта уже превысило 4 миллиона – говорит о том, что нам удается главное: мы выстраиваем на ежедневной основе доверительные отношения между заемщиками и кредиторами – как действующими, так и потенциальными.

- Какую роль в организации этого процесса играют социальные сети и почему ставка была сделана именно на них?

- Социальные сети занимают огромное место в жизни современных людей. Если раньше мы жили во дворах, то теперь это соцсети. Прошло то время, когда мы знали всех своих соседей – сейчас многие соседи по лестничной площадке не знакомы. Нас сегодня объединяют сети. Мы пошли по пути создания социальной сети, попутно используя существующие возможности для распространения информации о нас.

Идет работа по развитию в этом направлении. В скором времени появятся новостная лента, возможность загрузки фотографий и создания групп, игры и многое другое.

Социальные сети являются одним из наиболее эффективных инструментов распространения информации. Можно договориться и написать, что «ты хороший» на каком-нибудь сайте, в газете. Но договориться со всей социальной сетью, более того со многими сетями одновременно, вряд ли получится. Этой информации люди доверяют больше, чем традиционным массмедиа, потому что исходит она непосредственно от знакомых нам людей.

- Кто может стать участником Социальной кредитной сети Webtransfer? Каким критериям для этого нужно отвечать?

- Участником Социальной кредитной сети Webtransfer может стать любой человек, достигший совершеннолетия, поскольку речь идет о деньгах. Пол, образование, профессия значения не имеют. Главное – это желание получить или выдать заем. Наличие кредитной истории желательно, но принципиального значения не имеет.

- Сейчас очень много говорят о ренессансе финансовых пирамид, что, наверное, закономерно с учетом кризисной ситуации. При этом часто данное понятие используется в рамках нечистоплотной конкурентной борьбы. Сталкивается ли Webtransfer с подобными обвинениями?

- Если честно, то не так часто, потому что конкурентов в нашем формате у нас сейчас, по сути, нет. Бывало, правда, особенно на начальном этапе, сайт атаковали хакеры, и мы из-за этого простаивали. Бывает, что в Интернете появляется негативная информация о нас – не верьте, люди, а вдруг вам не вернут деньги заемщики, вся эта кредитная пирамида обвалится, и Webtransfer куда-то убежит…

В целом все слухи и опасения из-за недопонимания механизма работы кредитной сети. «Крикуны» и «паникеры» либо не в курсе, либо сознательно игнорируют тот факт, что Webtransfer предоставляет кредиторам гарантии. Так, мы гарантируем возврат «тела» займа плюс минимальный процент, даже если заемщик не вернет деньги кредитору. Естественно, в обмен на право требования долга с заемщика.

- Когда вокруг той или иной компании (человека) в сети поднимается шум и крик, то всегда возникает подозрение, что это не просто порыв благородного негодования.

- В нашем случае тоже выяснилось, что порочащая компанию информация шла от участников, аккаунты которых были заблокированы из-за нарушений правил сети и попыток махинаций, начиная от использования уязвимостей, создания ботов и заканчивая попытками взлома аккаунтов участников в социальных сетях.

Однако не все пытаются кому-либо навредить. Есть те, кто действует исключительно из благих побуждений – не позволить, чтобы людей обманули в очередной раз. Это понятно, и мы рады, если они строят свою позицию не на эмоциях и догадках, основанных на обрывочных сведениях, а исключительно на фактах.

- Скажите, пожалуйста, как можно отличить нормально действующую организацию от финансовой пирамиды? Что Вы говорите своим клиентам в случаях, когда они выражают сомнения в характере деятельности Webtransfer?

- Факторов конечно много. При анализе всегда следует исходить из их совокупности. Например, считается, что основным признаком финансовой пирамиды является то, что старым участникам дивиденды выплачиваются за счет средств новых членов. Хотя так в России вынужден работать, например, Пенсионный фонд. И когда денег новых членов не хватало, Пенсионный фонд обещал бонусы в виде программы софинансирования пенсий. Если этого не хватало, то ПФР отменял все свои предыдущие обещания и докапитализировался напрямую из бюджета.

- Тем не менее как-то сложно воспринимать Пенсионный фонд в качестве финансовой пирамиды.

- Никто и не предлагает этого делать. Речь идет о том, что нельзя объявлять ту или иную организацию финансовой пирамидой, руководствуясь только одним, пусть и очень важным признаком. Как я уже сказал, тут необходимо рассматривать и учитывать совокупность факторов.

Как правило, финансовые пирамиды оговаривают срок вклада, в течении которого человек не может забрать свои деньги. Данный срок необходим, чтобы успеть собрать сумму, необходимую для выплаты обещанных дивидендов. В случае сделки между кредиторами и заемщиками в Социальной кредитной сети никаких вкладов нет – есть человек, выдавший заем (кредитор), и человек, его получивший (заемщик).

Финансовые пирамиды платят дивиденды только за то, что люди вкладывают в них деньги. В случае P2P-микрокредитования деньги перемещаются между кредиторами и заемщиками. Стороны самостоятельно формулируют условия, на которых они готовы одолжить или занять средства, заемщик находит кредитора или наоборот. Главное, чтобы сделка была оформлена на нашем сайте, а деньги участники могут передать друг другу любым удобным для них способом, в том числе используя опцию «Директ» (расчеты осуществляются минуя Webtransfer). Правда, в основном участники предпочитают для ускорения операций использовать свои кошельки в системе.

Тем, кто сомневается в характере деятельности Webtransfer, мы пытаемся в меру сил разъяснить его. Но задачи всех убедить у нас нет. Наша задача – построить высокоэффективный механизм, который произведет революцию в мире финансов.

- В рамках кризиса актуальными становятся опасения насчет вывода средств участниками той или иной организации (в данном случае – Webtransfer). Как обстоят дела в Социальной кредитной сети? Были ли подобные случаи в вашей практике и, если да, то по каким причинам?

- В первоначальном варианте (при старте работы кредитной сети) кредиторы перечисляли свои средства контрагенту после заключения договора займа (оферта). В результате сложилась ситуация, при которой некоторые участники регистрировались и одобряли займы на очень крупные суммы и никому ничего не перечисляли. А заемщики обращались к нам и требовали денег: мол, заем мне одобрен, где деньги?

В связи с этим для удобства участников мы вынуждены были чуть изменить систему, и стали резервировать средства членов сети перед тем, как они смогут подать заявку на выдачу займа. С получением своих или заемных средств у участников проблем не возникает до тех пор, пока они соблюдают правила и условия работы в нашей сети. Бывают, конечно, случаи, когда некоторые участники регистрируются под вымышленными именами, получают одобрение на свою заявку, но не могут пройти должным образом процесс верификации. В таких случаях денег они не получат, и мы вернем средства кредитору. Хотелось бы отметить, что зарезервированная сумма кредитора, даже в случае нарушения им правил работы кредитной сети, в любом случае ему возвращается.

- Вы уже сказали, что в рамках сети работает система гарантирования. Насколько нам известно, существует гарантийный фонд, созданный Webtransfer. Что он из себя представляет, за счет каких средств он формируется и пополняется и с какой целью он был организован?

- Когда участнику Социальной кредитной сети возвращают выданный заем, часть полученного дохода направляется участником в гарантийный фонд. Он служит для покрытия убытков тех, кому займы не вернули. Это один из инструментов, созданных для повышения уверенности кредиторов.

- P2P-микрокредитование появилось в России сравнительно недавно, но, если мы правильно понимаем, это направление бизнеса растет очень быстрыми темпами. Наверняка участники Социальной кредитной сети сталкиваются с такой проблемой, как просрочка и невозврат займов. Насколько актуальны эти проблемы, с Вашей точки зрения?

- Да, мы сталкиваемся и с просрочкой, и с невозвратом. Но чаще с просрочкой, когда участник по неорганизованности или по иным причинам возвращает заемные суммы с задержкой. Невозвраты займов, конечно, тоже присутствуют. Нам удается поддерживать достаточно низкий процент невозвратов (3,12% по заемщикам с рейтингом и 13,8% по заемщикам без рейтинга). 3,5% в среднем по портфелю – это один лучших результатов в отрасли, мы продолжаем совершенствовать свою скоринговую модель для достижения более впечатляющих результатов.

- Взаимодействует ли Webtransfer с внешними коллекторскими агентствами, если да, то каков формат этого сотрудничества?

- Webtransfer в настоящее время не сотрудничает с коллекторскими агентствами по вопросам взыскания долгов. Это нам не интересно, учитывая относительно маленькие суммы займов – от 50 до 1 000 долларов США. Расходы на взыскание долга будут выше суммы самого долга. Работа строится на том, чтобы правильно оценить заемщика и не выдать тому, кто не вернет, а не на том, чтобы раздать деньги и потом за всеми бегать и пытаться что-нибудь возместить.

Для нужд оценки кредитных рисков мы порой пользуемся информацией коллекторских агентств. Более того, мы сами формируем базу данных по недобросовестным заемщикам.

- Каковы планы компании на 2015 год?

- Несколько месяцев назад на площадке «ФинМикро-2015» президент Webtransfer Роман Кричмарев объявил о планах компании, которые остаются неизменными: к концу 2015 года количество участников Социальной кредитной сети Webtransfer должно превысить 10 млн человек, а суммарный оборот сети должен составить более 5 млрд долларов.

В целом в 2015 году мы планируем качественный скачок в развитии бизнеса нашей компании. Мы готовимся презентовать новую стратегию развития, которая позволит мощно заявить о себе на рынках тех стран, где развитие Webtransfer идет не так активно, как в России.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 24 июня 2015 > № 1416806 Александр Колесниченко

Россия. ПФО > Финансы, банки > bankir.ru, 17 июня 2015 > № 1401394 Евгений Богачев

Евгений Богачев: «Не могу спокойно смотреть на новости про отзывы лицензий у банков. Сердце щемит»

Бывший председатель Национального банка Татарстана: оценка ситуации на банковском рынке. // Евгений Богачев, Реальное Время, 17 июня 2015 года

Центробанк накануне отозвал лицензии на осуществление банковской деятельности сразу у трех банков, которые, по мнению регулятора, не соблюдали требования закона в области противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем. Таким образом, за два года с момента назначения Эльвиры Набиуллиной Центробанк отозвал лицензии у 100 банков. Еще у 22 кредитных организаций лицензии отозвала команда предыдущего главы ЦБ Сергея Игнатьева в 2012 году. По мнению патриарха банковской системы Татарстана, экс-председателя Национального банка РТ Евгения Богачева, это трагедия. О том, почему банкам надо помогать, а не отзывать у них лицензии, он рассказывает в своей статье, написанной специально для «Реального времени».

Пряника нет, только кнут

Сейчас Москва проверяет, проверяет и… отзывает лицензию у банков. Пряника нет, только кнут. У нас в республике был иной подход, мы всегда искали возможность помочь банку. Достаточно вспомнить недавнюю историю с «БТА-Казань». Отзыв лицензии у банка — это трагедия для сотен тысяч людей: и для простых вкладчиков, и для юридических лиц, и малого бизнеса и так далее. Агентство выдает крохи, копейки.

Я никак не могу понять, почему многие считают, что ничего не происходит. Ну, отозвали лицензии у трех банков. За последние два года лицензии были отозваны у ста банков. И это трагедия. Хотя наш человек уже привык ко всему, привык к росту цен, к уменьшению заработков, реальные доходы упали в последнее время процентов на 12. Привыкаем, народ у нас мужественный, но уповать на это с удовольствием не нужно, это трагедия для многих.

Надо было создавать, приумножать, но не ликвидировать

Я не раз сталкивался на улице со стариками: вот, говорит, копил для внуков, было у меня 700 тысяч, что с ними будет? У кого было два, три с половиной миллиона, и все в итоге грохнулось. Столкнулись мы с этим в «БТА-Казань». Надо было создавать, приумножать, но не ликвидировать. Всегда есть два пути — ликвидировать убыточный банк и получить прибыль для отдельно взятых людей. Или помочь ему, когда реальная помощь будет оказана сотням тысяч людей. Но ведь есть и филиалы, отделения банка, это большой социальный сектор, большой вопрос. Рядом всегда живут пенсионеры, пройти ему всего несколько сот метров, и он заплатит коммунальные платежи. А если закрыть банк, как сейчас у нас делают, куда людям идти? В Казань ехать в 80 лет?

Не могу спокойно смотреть на новости про отзывы лицензий у банков. Хотя это не мои банки, не из нашей республики, не важно откуда, все равно сердце щемит. Это всегда трагедия, нужно подходить по-другому. Помогать и не огромным банкам, куда вливают сотни миллиардов, а региональным — им нужны копейки, и они будут жить на радость сотням тысяч вкладчиков и юридических лиц.

Россия. ПФО > Финансы, банки > bankir.ru, 17 июня 2015 > № 1401394 Евгений Богачев

Россия > Легпром. Финансы, банки > bankir.ru, 15 июня 2015 > № 1401402 Эдуард Остроброд

Эдуард Остроброд: «Банкиры! Вам не надоело быть банкирами?»

Вице-президент компании SELA Эдуард Остроброд предпочитает сотрудничать с крупными банками, которые имеют возможность предоставлять комплекс услуг и действовать без посредников. // Марина Сипатова, специально для Bankir.Ru

- Из четырехсот ваших магазинов двести восемьдесят работают по франшизе. Вы изначально делали ставку на развитие бизнеса путем франшизы?

- Да, мы изначально активно развиваем бизнес по франшизе. И мы не только ищем банки для сотрудничества, но если банки хотят открыть бизнес, то можно прибегнуть к франчайзинговой схеме. Банкиры, а вам не надоело быть банкирами? Не пора ли открыть собственный бизнес? Если вы – банкир, но хотите открыть еще отдельный бизнес, франчайзинг – один из самых оптимальных вариантов в данном случае. В этом случае ваш франчайзер предоставляет технологии, все объясняет, учит. А если вы банкир – значит, вы умеете считать деньги. Так что у вас 100% все получится. За товар не беспокойтесь, за технологии продаж не беспокойтесь, подберите хорошую команду и закупайте товар вовремя. Кстати, среди собственников наших франчайзинговых магазинов как раз есть и банкиры.

В банках очень сложно маневрировать: все прописано, это жестко регулируемая отрасль. И как бы вы ни улыбались, ни предоставляли хороший сервис – все равно выше своей головы не прыгнешь. А вот если бы вы открыли магазин стильной одежды или других товаров – к чему лежит ваша душа, то вы были бы безграничны в своих полетах. Во-первых, не надо ходить в костюме на работу – для меня, например, это существенный плюс. Во-вторых, например, наша отрасль гораздо менее контролируемая, чем банковская, то есть ты живешь в более свободной среде. В-третьих, ты общаешься с людьми, которые приходят к тебе, чтобы поднять настроение, ведь они идут за красивой одеждой. Потому что, когда ты приходишь брать кредит, это не всегда радостное событие. И этот негатив от человека передается и банкиру. А тут девушка пришла купить себе любимой яркую кофточку, порадовать себя – она на позитиве, и эти позитивные эмоции транслируются продавцу. Наша отрасль связана с модой, стилем, с хорошим настроением. Кстати, обращаюсь к банкирам – можно смело прийти к нам и попробовать себя: для начала поработать продавцом, чтобы прочувствовать энергетику, движение, увидеть народ. Да, в конце концов, научиться улыбаться покупателям!

- То есть если банкир ищет возможность обеспечить себе постоянный доход вне банкинга, то открыть магазин по франчайзингу – один из оптимальных вариантов?

- Если банкиру не хочется тратить свое время, силы, энергию, то оптимальный вариант – приобрести помещение в собственность и сдавать его под коммерческие нужды. Самый простой бизнес. Если у вас есть недвижимость, арендатор съехал, а нового вы найти не можете – тогда можно запустить свой проект. Но! Магазином надо управлять. Если доверить этот магазин тому, кто не понимает в этом бизнесе, то можно и прогореть. Управлять магазином – это бизнес. Так что собственнику придется вникать во все моменты. Да, франчайзер все объяснит, поможет, ответит на вопросы, но и человек должен быть ответственным.

- Каким образом вам удается и в кризис открывать и открывать магазины? Откройте секрет. Например, в Нижнем Новгороде магазины одежды один за одним съезжают с центральной улицы города.

- Когда начался кризис, мы развивались очень скромно, а сейчас, если мы видим хорошие арендные ставки, то пользуемся ситуацией. Заметно, что арендаторы стали более сговорчивыми, и мы решили открыть как можно больше магазинов, потому что, когда ситуация на рынке стабилизируется – все начнут открывать новые магазины, но таких «приятных» условий, как сейчас, уже не будет. Поэтому хочу сказать всем арендодателям и банкам, у которых сейчас оказались свободные пустые помещения – если у вас есть пустые площадки – предлагайте нам. Обращайтесь ко мне со своими предложениями!

- И сколько же точек вы планируете открыть в этом году?

- Запланировано открытие примерно 20 новых магазинов. А далее посмотрим по второму полугодию: если будут хорошие продажи, то, возможно, откроем больше. Мы довольно привередливо относимся к предложениям от арендаторов. Например, если мы оформляем договор, то оформляем его на долгий срок. Чтобы не было таких ситуаций, что они на год дают вам помещение со скидкой, а потом увеличивают аренду до неимоверных размеров. Поэтому для того, чтобы открыть 20 магазинов, нужно перебрать больше ста предложений.

- Каковы ваши планы относительно бизнеса на этот год?

- Закончить адаптацию компании под новые условия рынка. Я ищу различные возможности, которые предоставляет кризис, чтобы можно было увеличить бизнес или купить какой-то другой по хорошей цене. То есть я постоянно, системно ищу бизнес-возможности в рамках сложившейся ситуации. Причем мне интересно развивать и другие бизнесы. Я всегда открыт для новых предложений. Если у вас есть идея по местам для наших магазинов или предложение по новому бизнесу – со мной можно связаться через сайт SELA.

- Какие бизнесы были бы вам интересны?

- Лучше, конечно, те, в которых я разбираюсь. Это все, что связано с одеждой, аксессуарами, но я готов выслушать все идеи.

- Я слышала, что недавно вы стали развивать свой бизнес еще и в Индии?

- Мы разместились на сайте в Индии, чтобы развивать свой бизнес в этой стране. Но пока из Индии идут заказы на небольшие суммы: они работают первый сезон. В Индии есть популярный интернет-гипермаркет myntra.com (для сравнения – как у нас Lamoda.ru, Wildberries.ru), но в принципе у них один и тот же соучредитель Rocket Internet, в которую входят пять крупных компаний. Одна из них находится в Индии и называется myntra.com. Они закупили у нас небольшую, пробную партию на сумму порядка $100 тыс. Сами завезли ее туда через агента и выставили нашу одежду на своем сайте. Она продается через данный интернет-магазин, но пока отчета по продажам нет, поэтому ничего конкретного не могу сказать.

- Я знаю, что в прошлом году вы начали развивать проект, который носит социальную окраску, так как направлен на обеспечение безопасности на дорогах. Расскажите о нем.

- Да, и я активно продвигаю данный проект. Выгода для участников проекта очень простая и понятная: авария – это вред сотрудникам и бизнесу. Если сотрудник попал в аварию в рабочее время, то это авария на рабочем месте, что предполагает расходы на ремонт, повышение страховки ОСАГО. Чем больше аварий – тем дороже платишь за ОСАГО на следующий год. Плюс это неустойки, потери, ведь шофер из-за аварии не может вовремя приехать в место назначения. У курьерской компании есть серьезные штрафы по задержке доставки груза.

Желающие участвовать в проекте обращаются к нам – мы предоставляем им наклейки, образцы которых можно посмотреть на нашем сайте. Также предоставляем услуги колл-центра и горячей линии, которые бесплатно принимают звонки от свидетелей нарушения на дороге. Обученные сотрудники колл-центра задают звонящим все необходимые вопросы. Подтвержденные жалобы мы передаем «начальникам транспортного цеха». Таких нарушителей далее предупреждают и наказывают. Когда авария случилась, то поезд уже ушел. Если человека поругали за факт нарушения, он уже будет более внимательным и осторожным: он знает, что на машине есть наклейка, и в любой момент любой человек может позвонить на горячую линию и сообщить о нарушении. Теперь он уже сто раз подумает, стоит ли ему нарушать правила дорожного движения или все же ехать более аккуратно. Как только в Москве ввели систему эвакуаторов и парктронов, люди сразу научились парковаться. ДТП.нет – это платформа проекта, которая обеспечивает компанию-участника всем необходимым инструментарием. Ведь одна из целей каждого – сделать нашу жизнь немного лучше! Это тоже важная составляющая счастья.

Первым делом мы запустили пилотный проект ДТП.нет в «Мосгортрансе». И таким образом снизили аварийность, связанную с работой машин данной компании на 30%. Каждый день в стране происходит порядка 600 серьезных ДТП. Если вы зайдете на наш сайт, то внизу увидите краткую информацию с сайта ГИБДД: сколько человек погибает или ранено в результате ДТП.

У американцев уже давно есть подобная система – «How am I driving», которая в среднем снижает аварийность на 30%. Мировая статистика также говорит о высокой аварийности на дорогах. Высокая аварийность – это большая национальная проблема. И мы взяли на себя роль адаптировать How am I driving под российскую действительность. И успешно реализовываем ее. С нами уже сотрудничают такие крупные компании, как «LaModa», «Мосгортранс», X5 Retail Group, «Нестле».

- Эдуард, как сказал мне один эксперт, предпринимателю развиваться на кредитные средства дешевле, чем на собственные. Звучит необычно. Это соответствует действительности?

- Если ты на собственные средства можешь заработать больше денег, то тогда на кредитные деньги развиваться дешевле. Цена собственных средств у каждого предпринимателя, у каждой компании своя. Одному нечего делать с собственными деньгами: он может купить квартиру, сдавать ее и получать 8% годовых. А у другого есть свой успешный бизнес, который приносит ему 30% годовых, а по кредиту он платит только 15%. Так что это вопрос очень спорный. Он заключается в том, насколько человек профессионален, чтобы на свои собственные средства заработать высокий процент доходности.

- Эдуард, как вы выбираете банки-партнеры для развития своего крупного бизнеса, ведь уже сейчас в вашей сети четыреста магазинов в трехстах городах, и даже в кризис вы развиваете свою сетку?

- Раньше мы работали с несколькими банками – у каждого мы выбирали ту услугу, по которой были оптимальные условия. А потом в некоторых крупных банках нам предложили комплексные услуги. Например, мы активно развиваем услугу эквайринга – это установка в магазинах банковских терминалов, чтобы наши покупатели могли расплачиваться на месте посредством пластиковых банковских карт. И тут мы выбираем банки, которые берут за предоставление данной услуги наиболее низкий процент. Чтобы получить от банка хорошие цены, ему нужно предоставить работу во всех направлениях – тогда он может дать скидку. А теперь о том, какие же направления в плане сотрудничества ритейла с банками существуют. Во-первых, это получение платежей с кредитных карт. Далее – когда мы арендуем площади, собственник помещения просит нас внести предоплату за 2–3 месяца вперед (депозит). Раньше мы платили наличными, а сейчас гарантии перед арендодателями за нас предоставляет банк. А банковская гарантия стоит намного дешевле, чем настоящие деньги. Благодаря этому мы смогли вернуть себе деньги от торговых центров, чтобы на них развиваться. Следующая услуга, которую нам оказывают банки, это инкассация. Нужно, чтобы к нам приезжали специально обученные люди и грамотно инкассировали выручки. И это стоит денег. Но когда берешь эти услуги в комплексе, то можно получить скидку.

И еще один момент – зарплатный проект, когда мы перечисляем зарплату сотрудников на банковскую карточку.

- Итак, ранее вы работали с несколькими банками, а сейчас их количество серьезно сократилось…

- Как правило, мы работаем с двумя, максимум тремя банками. В сотрудничестве есть такой момент: когда ты работаешь с одним банком, он может в какой-то момент повышать ставки, изменять условия не в нашу пользу. Когда идет работа с двумя-тремя банками, можно между ними вести конкуренцию. А вот вести документацию по пяти-шести банкам уже сложно.

Иногда требуется нестандартная услуга, и банк соглашается ее предоставить, но просит взамен что-то менее выгодное. Например, компании срочно нужен кредит, но в другом банке (с которым компания не сотрудничает) ты его не возьмешь, так как кредит выдается, например, под гарантию твоего товарооборота. И когда ты приходишь в другой банк, где тебя как предпринимателя не знают, очень долго будет идти процедура оценки вас как заемщика. Так что, если вы хотите оперативных решений своих вопросов, – нужно какой-то период с банком поработать.

- Известный предприниматель и бизнес-тренер Дмитрий Потапенко (ССЫЛКА НА БЛИЦ) говорит, что абсолютно все банки на одно лицо, что банковский рынок монополизирован. Вы чувствуете конкуренцию между банками, или же ее нет?

- В России очень много банков. Вопрос только в том, в чем, собственно, конкуренция. Потому что они предоставляют примерно одни и те же услуги примерно по одной и той же цене. Например, в ритейле условия разные – мы продаем футболку за 500 рублей, кто-то за 300, а другой за полторы тысячи. В банках проценты, условия для одного типа заемщиков практически идентичные.

- А что вас не устраивает в работе с банками на сегодня?

- Мне не нравится огромное количество документации при работе с банками, работу по подготовке бумаг делает огромное количество людей, которым мы платим зарплату. Но я понимаю, что это не банки же эти правила придумали – их диктует рынок.

И у банков много головной боли: многие берут кредиты, а потом не хотят возвращать их. А кому охота отдавать свои деньги? Возврат кредита – не приятное для людей дело. Когда они берут кредит – у них все хорошо, а когда приходит время отдавать – появляется множество причин этого не делать.

- Вы отдаете предпочтение российским или иностранным банкам?

- Мы работаем и с российскими банками (Сбербанк), и с иностранными (Райффайзенбанк). Качество сервиса в банках зависит от менеджмента. Во главе Сбербанка стоит Греф, и у него взгляды глобальные, международные – он превратил банк в транснациональную организацию. Так что они работают по европейским стандартам как и Райффайзенбанк. Вопрос в том, кто с тобой напрямую работает (второй эшелон топ-менеджеров), и кто стоит у руля (первый эшелон).

- Вы явно в первом эшелоне. Вы приходите на встречу с банкирами лично при заключении крупных сделок или у вас есть доверенное лицо?

- Во всех делах я изначально отправляю на встречу менеджера. В том случае, если менеджер не справляется, то уже подключаюсь я. Потому что если я все буду делать сам, то в таком случае за что же компания платит менеджерам зарплату? Как правило, они все решают и успешно договариваются. Я могу прийти, например, только на последнюю встречу – пожать руку, оставить визитку.

И обычно меня просят в качестве гарантий подписать разные поручительства, поэтому личные встречи необходимы, так как поручительства могут подписывать только первые лица.

- Вы открыты к предложениям банкиров – то есть вы готовы сменить пул банков, с которыми сотрудничаете?

- Если какие-то банки хотят предложить нам пакетную услугу, в которую будет включено и первое, и второе, и третье, да еще и ниже рыночных тарифов, то мы с удовольствием рассмотрим каждое предложение. Но, как правило, они этого сделать не могут, потому как многие банки сами являются посредниками. Например, у Сбербанка есть везде терминалы, филиалы, как у «Почты России». А другой банк ставит не свои терминалы: он закрывает договор со мной, а терминалы устанавливает третий банк.

- А вы были бы готовы рассмотреть предложения и от малых банков?

- Нам, как крупной компании, интересны низкие цены и хороший сервис. Если небольшой банк вместе с посредником сможет взять с нас меньше денег, чем крупный банк, и у него хороший сервис, и все стабильно работает, то – пожалуйста. Но мы требуем хороший сервис: чтобы все терминалы работали. И если клиенту нужно, чтобы ему быстро и качественно вернули деньги – банк должен оперативно предоставить эту услугу. И при этом мы платим маленький процент. Если эти три фактора совмещаются, то мы можем работать и с небольшим банком. Правда есть риск, что у небольших банков могут отобрать лицензию, а там мои деньги. Это и ведь наш риск тоже.

- Эдуард, знаю, что вы не любите говорить о негативных явлениях. Как-то вы сказали, что о бизнесе как о покойнике – либо хорошо, либо ничего, но все же задам вопрос про пресловутый кризис – ваши прогнозы?

- К концу года будет еще хуже, да и в 2016 году ситуация кардинально в лучшую сторону не изменится. Сейчас все начнут потихонечку скрипеть по швам: особенно сильное «скрипение» будет к зиме, потому что летом все еще заняты садами-огородами – картошка, цветочки. Весной же будущего года ситуация начнет улучшаться. Полностью из кризиса мы выйдем через два года, если правительство не сделает серьезных телодвижений в лучшую сторону. Например, отменит налоги, отпустит учетную ставку и курс, снимет санкции, договорится по Крыму, и в Россию начнут приходить деньги иностранных инвесторов.

- И какие же игроки останутся на рынке?

- Большие компании на рынке останутся: они будут работать в убыток, но они это переживут. И захотят увеличить долю рынка: платить сотрудникам будут меньше, но ведь менять в кризис работу сложно. А вот более мелкие региональные игроки начнут уходить с рынка.

Россия > Легпром. Финансы, банки > bankir.ru, 15 июня 2015 > № 1401402 Эдуард Остроброд

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 15 июня 2015 > № 1401400 Михаил Матовников

Дорогие банкроты: сколько российских банков оказалось в зоне риска

Банки – самое уязвимое звено российской экономики. // Михаил Матовников, исполнительный директор - главный аналитик Сбербанка России РБК, 16 апреля 2015 года

Даже у банка, входящего в 50 крупнейших, вероятность проблем в течение 4–5 лет превышает 8%. А у тех, кто не входит в 500 крупнейших, она приближается к 25%.

Новые жертвы

Властям регулярно приходится спасать российские банки. Достаточно перечислить крупные банковские кризисы последних десятилетий: 1995-й, 1998–1999-й, 2004-й, 2008–2009-й, 2014–2015-й; причем часто именно проблемы банков становятся причиной проблем в экономике, а не наоборот.

Экономический кризис 2014–2015 годов неизбежно приведет к новым жертвам из числа банков, в том числе крупных. Однако вероятность возникновения проблем у типичного банка экстремально велика, даже если макроэкономическая ситуация относительно стабильна. Это значит, что нужна систематическая работа по оздоровлению всего банковского сектора.

Уровень отзыва лицензий у банков сильно увеличивается по мере снижения размера активов. В 2011–2014 годах лицензий лишились почти каждый четвертый банк, не входивший в число 500 крупнейших, 14% банков, занимавших с 201-го по 500-е место по размеру активов, и почти 11% банков с рангом 51–200 по активам. Более крупные банки лицензий не лишались, а становились объектами санации. На 1 января 2015 года четыре из 50 крупнейших банков находятся в процессе оздоровления, а еще три прошли финансовое оздоровление в 2008–2013 годах.

С таким уровнем вероятности банкротства никакие взносы в систему страхования – даже с учетом риска, что вводится с 1 июля 2015 года, – не могут компенсировать ожидаемых потерь фонда АСВ.

Почти 2 трлн потерь

С момента создания системы страхования вкладов в 2004 году по начало марта 2015 года были отозваны лицензии у 222 банков; еще 32 были направлены на санацию. Расходы АСВ на выплату вкладчикам застрахованных банков составили 389 млрд руб., а расходы на санации (за вычетом возвращенных средств) – вдвое больше, 780 млрд руб. Совокупные расходы на разрешение проблем банков составили, таким образом, 1,18 трлн руб.

К ним стоит добавить выплаты вкладчикам банков, не попавших в ССВ (1,1 млрд руб.), а также потери кредиторов. По 256 банкам, ликвидационные процедуры которых были закончены в 2005–2013 годах, объем требований кредиторов составил 65 млрд руб., при этом кредиторы получили 24,8 млрд руб. Уровень удовлетворения требований кредиторов составил 38%, а по кредиторам третьей очереди (юридические лица) – 12,1%.

Сегодня еще 219 банков находятся в процессе ликвидации, из них 190 ликвидирует АСВ. Объем требований кредиторов этих банков – около 760 млрд руб. В 2011–2013 годах АСВ добилось удовлетворения требований кредиторов третьей очереди на уровне 16%, и показатели собираемости растут. Однако даже если удастся вернуть 20%, потери кредиторов – юридических лиц в банках, уже находящихся на ликвидации, составят не менее 610 млрд руб. Общая же сумма издержек от банкротства банков с 2004 года составляет, таким образом, около 1,8 трлн руб.

Многим ли удается вернуть активы

При ликвидации банка – за счет взыскания активов и средств, имевшихся на момент отзыва лицензии, – в последние годы удается вернуть около четверти активов разорившейся организации. Десять лет назад этот показатель был ничтожным – менее 5%. Во многом дело в том, что теперь лицензии отзывают на более ранних стадиях. Но все же показатель возврата 22%, достигнутый в 2013 году, вряд ли можно назвать высоким. И насколько ситуация улучшилась в последние годы, судить еще рано: статистика возвратности по банкам, лицензии которых были отозваны в 2014–2015 годах, появится лишь через несколько лет.

Информация, опубликованная Банком России по результатам работы временных администраций, показывает: реальный размер активов 26 банков, лицензии которых были отозваны в 2014 году, по оценке ЦБ, не превышает 63,3 млрд руб., а размер обязательств – 163,8 млрд. То есть кредиторы за счет средств банка могут получить не более 38% своих требований. Практически во всех этих случаях наблюдались факты вывода активов, в двух случаях банки имели не отраженные в отчетности обязательства перед вкладчиками, в двух случаях отмечены действия банка, направленные на увеличение расходов АСВ (дробление вкладов, перевод обязательств перед юрлицами на физических лиц), а еще в двух – приоритетное погашение обязательств перед частью кредиторов за счет имеющихся ликвидных активов.

Конечно, погашение 38% обязательств за счет активов банка уже прогресс. Но только по этим 26 банкам, крупнейший из которых занимал 106-е место по размеру активов, убыток составит более 100 млрд руб.

Санация обходится недешево

Можно говорить и о другом показателе масштаба проблем банка – о соотношении затрат на санацию и величины активов банка. Этот показатель год от года колеблется на уровне 20–30%. Но с учетом крупных банков, переданных на санацию в 2014 году, средневзвешенный уровень очень высок – 37% активов санируемой кредитной организации.

Если раньше инструментарий АСВ в таких случаях был довольно разнообразным – от выкупа активов банка до участия в капитале, то с 2011 года доминирует кредитование санируемых банков и их инвесторов. И это кредиты весьма льготные. Типичные условия кредита санируемому банку – 10 лет, ставка 0,51%, а кредита инвестору – 6 лет, ставка 6%. Выходит, что, даже если кредит в конечном счете возвращается АСВ, эти средства можно считать расходами на санацию, а не возвратными ресурсами. За 10 лет с маржой 7% заемщик может, ничего больше не делая, удвоить привлеченные средства и вернуть средства АСВ. В текущей ситуации это доходность ОФЗ на аналогичный срок.

Также ясно, что стоимость санаций не снизилась. Напротив, санации 2014 года оказались рекордными по расходам по отношению к величине активов.

Запоздалое вмешательство

Ключевой вопрос в том, почему издержки, связанные с банкротством и санацией банков, столь велики и что может быть сделано для их снижения.

Столь высокий уровень потерь – однозначно не следствие экономического кризиса. Банкротства и санации случались и в кризисные и в относительно спокойные годы, при этом уровень потерь отличался не сильно. К тому же реализация экономических рисков при качественном менеджменте не может приводить к потерям в размере половины кредитного портфеля и даже более.

Важнейшая причина столь высокого уровня потерь – даже не непрофессионализм банковских менеджеров, а прямой умысел, целенаправленное кредитование аффилированных заемщиков, реализующих рискованные проекты (чаще всего девелоперские) без должного обеспечения и пропорционального участия инициаторов проекта. В ряде случаев кредиты выдаются компаниям, вовсе не ведущим никакой деятельности, и изначально предполагают вывод средств из банка. Такие операции чаще всего проводятся на финальных стадиях жизни банка.

А если на подобные операции приходится значительная часть портфеля банка, то это свидетельствует об ошибках надзора и запоздалом принятии надзорных решений. Хотя, с другой стороны, рост возврата кредитов в процессе ликвидации банков говорит не только о более качественной работе АСВ, но и о том, что ЦБ стал оперативнее принимать решения об отзыве лицензии.

Здесь вполне может помочь, например, заведение уголовных дел в отношении руководителей и собственников банков по результатам работы временной администрации. Собственники часто вполне способны возместить нанесенный ущерб (яркий пример – «Мой Банк»).

Тем не менее банковская реформа – по-прежнему важный пункт повестки дня. И дело отнюдь не сводится к рекапитализации банковского сектора. За медленный прогресс в реформировании банков приходится расплачиваться всей экономике: издержки от банкротства и санации банков очень велики, за последние 10 лет они в среднем составили 0,4% ВВП в год.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 15 июня 2015 > № 1401400 Михаил Матовников

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 10 июня 2015 > № 1401631 Андрей Фомичев

Андрей Фомичев: «IT становится важным инструментом конкуренции для банков»

О том, как банки могут сократить издержки и повысить эффективность работы, что произойдет с рынком высокотехнологичных решений для банков, рассказал заместитель председателя правления группы компаний ЦФТ Андрей Фомичев. // Татьяна Терновская, специально для Bankir.Ru

- В конце мая прошел XII Банковский саммит по инновациям и развитию, организованный Центром финансовых технологий (ЦФТ). Мероприятие уже стало традиционным, в чем была особенность нынешнего?

- Саммит проводился уже двенадцатый раз, и хотелось бы констатировать, что за эти годы он вырос в серьезное отраслевое мероприятие. В этом году в нем приняли участие более 200 сотрудников из 89 кредитных организаций, почти половина из которых – топ-менеджеры и руководители. Нам удалось собрать достаточно представительный состав банкиров, которые обсуждали актуальные тренды развития банковского бизнеса. Главной целью было «сверить часы», понять, в каком направлении мы движемся в нынешнее непростое время, синхронизировать усилия различных участников рынка. На саммите присутствовали не только банкиры – к нам приехали представители АРБ, Национального платежного совета, Банковского института Высшей школы экономики, Национального партнерства участников микрофинансового рынка, Московской школы управления «Сколково», Ассоциации региональных банков России и многих других организаций.

- Какие моменты показались вам самыми яркими?

- Саммит отличался от других аналогичных мероприятий тем, что был мультиформатным. Помимо традиционных докладов были дискуссии, мастер-класс, другие формы общения. Очень ярким было интервью в формате «Наедине со всеми», которое провел Ян Арт с известным экономистом, первым российским министром экономики из команды Гайдара Андреем Нечаевым. Его рассказ об экономических реалиях начала девяностых годов и оценка текущих событий вызвали живой интерес у участников саммита. Хэдлайнером мероприятия был известнейший финансовый эксперт, директор исследовательской компании Balatro и автор бестселлера «Цифровой банк» Крис Скиннер, его выступление было очень полезным. Все, кому интересно это выступление, могут посетить сайт Саммита, где мы выложили запись выступления Криса Скиннера. Лично мне также очень понравился третий день саммита, когда представители различных банков в блиц-формате представляли бизнес-кейсы, делились историями успеха. Каждый из этих кейсов имел практическую ценность для других банков.

- Для финансового сектора нынешние времена нельзя назвать простыми. Какие темы были наиболее обсуждаемыми?

- В первую очередь всех волновала текущая ситуация: замедление экономики, скачки курсов валют, снижение объемов кредитования, рост просрочки и многие другие тревожные вопросы. Также с большим интересом обсуждался банкинг с точки зрения глобальных и долгосрочных трендов, появление на рынке новых игроков, предоставляющих банковские услуги – ритейлеров, страховщиков, МФО, интернет-провайдеров, телекоммуникационных компаний и других. Помимо этого, очень важным для банкиров сегодня является понимание клиента – как он меняется, как меняются поколения клиентов, какие у них появляются новые привычки и ценности, и как все это можно учитывать при разработке новых продуктов и сервисов.

- А технологические сферы?

- Безусловно, обсуждались и эти темы, ведь дистанционный банкинг и мобильные приложения приобретают все большую значимость. Очень важно взаимодействовать с клиентом мульти- и омниканально, посредством интернет- и мобильного банкинга, агентских сетей, различных устройств – банкоматов, POS-терминалов, c применением новых карточных технологий – например, Host Card Emulation и NFC, дополняя все это качественным обслуживанием в традиционном формате собственных отделений. Моя коллега Ксения Сидорова рассказала о новом flat-дизайне интернет-банкинга Faktura.ru, а также о новом приложении «мобильный банкинг» для Apple Watch. И ЦФТ, и участники рынка не просто развиваются в формате существующих мобильных устройств, но и осваивают новые форм-факторы, которые только появились на рынке и только начинают набирать силу.

- В настоящее время банки очень большое внимание уделяют сокращению издержек, и в условиях кризиса это вполне объяснимо. Что можно им предложить с точки зрения технологий?

- Автоматизация бизнес-процессов на основе решений ЦФТ сама по себе является высокоэффективным инструментом сокращения издержек, но можно сокращать издержки и на сами ИТ. Аутсорсинг ЦФТ отлично себя зарекомендовал и в том числе в плане сокращения издержек. На саммите выступали представители нескольких банков, являющихся нашими клиентами, которые привели свои расчеты: при использовании аутсорсинга ЦФТ IT-расходы организации снижаются в среднем на 40%. И чем более комплексным является аутсорсинг, чем больше направлений банковской автоматизации он включает – тем большей экономии можно достичь.

- А есть ли решения для тех, кто хочет не только экономить, но и зарабатывать?

- Каталог финансовых продуктов ЦФТ включает в себя более 300 продуктов, нацеленных на автоматизацию различных направлений бизнеса. В том числе для поддержки различных видов кредитования, где очень важны сокращение рисков, правильный скоринг, коллекшн и оптимальная организация бизнес-процессов. В качестве примера могу привести Банк Жилищного Финансирования, который давно работает на ипотечном рынке и является одним из ведущих, «продвинутых» в плане IT игроков. В полной мере используя решения ЦФТ, этот банк смог максимально технологично организовать сквозной бизнес-процесс начиная от приема заявки и выдачи кредита и заканчивая обслуживанием кредитов, организацией взаимодействия с клиентами, soft- и legal-collection. При помощи продуктов ЦФТ-банк и нашего сервиса Faktura.ru банк наладил полнофункциональное дистанционное взаимодействие с клиентами и организовал целый ряд бизнес-процессов на уровне мобильного банкинга. Очевидная выгода за счет глубокой и всесторонней автоматизации, удобный сервис для клиентов!

- Все большую актуальность приобретает тема создания на рынке открытых экосистем, что говорили по этому поводу участники саммита?

- Да, создание экосистем было одной из наиболее обсуждаемых и запоминающихся идей. Банк может кооперироваться с другими участниками рынка, не обязательно с финансовыми институтами, и каждый берет на себя определенную роль. Кто-то создает продукты, кто-то рефинансирует, кто-то продает, кто-то просчитывает риски и так далее. В итоге образуется целая экосистема, в которой каждый может эффективно и прибыльно работать. К этой теме был очень актуальный доклад от компании «Евросеть» «Депозиты на «Кукурузу». Партнерство кредитных организаций с ритейловыми сетями – удачный пример создания вот такой экосистемы, где каждый выигрывает. Банки не тратят деньги на создание и поддержку отделений, они используют технологические решения, позволяющие выдавать кредиты или собирать депозиты через тысячи отделений ритейлеров. Таким образом можно успешно развиваться даже в период кризиса.

- IT-решения становятся все более важными для банков…

- Традиционно всегда основной задачей IT было поддерживать банковские операции. Но в настоящее время эта задача несколько видоизменилась и трансформировалась. Теперь IT само по себе во многом стало банкингом и важным инструментом в конкуренции банков. Да, высокотехнологичные решения порой недешево стоят, но всегда можно найти оптимальный вариант – тот же аутсорсинг, который позволяет и средним, и малым игрокам рынка получать лучшие технологии и на равных соперничать с гигантами рынка, обладающими всеми необходимыми ресурсами для развития собственных IT-подразделений.

Сегодня выигрывают банки, которые располагают возможностями поддерживать многоканальность в работе с клиентом. Иначе невозможно предлагать современные банковские продукты, конкурировать на равных с другими кредитными организациями. Некоторые пытаются выживать исключительно за счет клиентского сервиса: доброжелательность, кофе, уют в отделениях и так далее. Но это может работать при условии, что с IT тоже все в порядке, кофе не заменит высоких технологий! Комплексный подход ЦФТ, который включает в себя и программные решения, процессинг, ДБО, денежные переводы, прием платежей и многое другое, дает полный набор инструментов для современного, эффективного, высокотехнологичного банкинга.

- Аутсорсинг – это выгодно для банков, но насколько компания-партнер сможет оперативно адаптировать свои стандартные разработки под конкретные запросы той или иной кредитной организации?

- На сегодняшний день IT – это непременное условие успешного банкинга, но надо понимать, насколько высокой может быть цена ошибки. Есть много банков, которые потратили десятки, а иногда и сотни миллионов рублей на решения, оказавшиеся в итоге неэффективными. Очень важно уметь сочетать с одной стороны стандартизацию, с другой – инновации и креативность. Стандартизация обеспечивает максимальную эффективность и экономию, а креативные, инновационные идеи, которые реализуются при помощи IT, помогают в конкурентной борьбе. Бытует мнение, что только банки с собственными IT-решениями могут своевременно предлагать на рынке какие-то новые продукты. Но, по моему мнению, это очень большое преувеличение. Стандартные решения, как это оказывается в случае с ЦФТ, могут быть достаточно гибкими и легко настраиваться под определенный запрос максимально быстро. Кроме того, какой бы большой ни была у банка собственная IT-служба, она все равно меньше специализированной IT-компании, а запросов от разных бизнес-подразделений поступает много. Возникает очередь из заявок в собственную IT-службу, соответственно, страдает скорость вывода на рынок новых продуктов. По каким-то направлениям удается соответствовать требованиям рынка, а по каким-то полный провал.

- Какими вы видите ближайшие, скажем, на три года, перспективы развития банковского IT в нашей стране?

- Если говорить о краткосрочных трендах, то мы видим, что во многих банках сокращаются или прекращают рост IT-бюджеты. Причиной этого стали кризисные явления, которые мы наблюдаем на рынке. Больше всего из ИТ-компаний пострадали системные интеграторы, в меньшей – производители программного обеспечения. Нам в такой ситуации проще, так как наше флагманское решение ЦФТ-Банк уже стало отраслевым стандартом и спрос на него по-прежнему высок. Хотелось бы отметить, что в прошлом году большая часть наших новых контрактов была подписана именно в самое тяжелое время. Возможно, этому есть объяснение. Многие проекты на рынке запускаются, но… ни к чему не приводят, растворяются. А проекты по внедрению наших продуктов всегда реализуются в очень сжатые сроки, в среднем за 5–9 месяцев даже в банках топ-50.

В очень сложном 2014 году ЦФТ увеличил выручку на 8%, мы заключили 16 контрактов с новыми банками-клиентами, в числе которых ВТБ24, Московский кредитный банк и многие другие. Доля крупнейших банков среди наших партнеров продолжает расти, увеличивается и число клиентов с иностранным капиталом. В целом рынок банковского IT в ближайший год в плане ИТ-бюджетов будет стагнировать, но кризис – это всего лишь новые обстоятельства, в которых также можно и необходимо успешно работать.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 10 июня 2015 > № 1401631 Андрей Фомичев

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 10 июня 2015 > № 1401629 Павел Коптелов

Сообразить для троих? Легко!

Павел Коптелов

Процесс оформления факторинговых сделок можно ускорить с помощью ЭДО.

Павел Коптелов, руководитель отраслевого направления Контр.Диадок компании СКБ Контур

компании «СКБ Контур»

В России факторинг – общепринятое определение финансирования под уступку денежного требования, которое закреплено в Гражданском кодексе. Проще говоря, при факторинге финансовая организация вместо покупателя расплачивается с поставщиком, а покупатель затем возвращает ей эти средства через определенный оговоренный срок. То есть в факторинговых сделках участвуют три стороны.

С одной стороны, это возможность для поставщиков не зависеть от задолженности дебиторов и не прибегать к кредитам. С другой, когда участники находятся в разных городах или даже регионах, цикл документооборота по сделке между ними может занимать до трех недель.

Поставщики стремятся сократить этот срок, чтобы быстрее получить финансирование, а факторы – чтобы раньше осуществить финансирование, увеличить свой доход, повысить качество сервиса и привлечь как можно больше клиентов. Все это может обеспечить электронный юридически значимый документооборот с помощью каналов интернет-связи и оператора электронного документооборота (ЭДО). Его сейчас и внедряет ТрансКапиталБанк в своем факторинговом направлении.

Бумажные документы «съедают» время

По мнению специалистов, факторинг переполнен процедурами и перегружен документооборотом. Сделка, сопровождаемая факторинговой услугой, пошагово выглядит так.

Сначала поставщик и покупатель заключают договор поставки или оказания услуг с отсрочкой платежа. Затем фактор заключает договор с клиентом (клиент фактора – поставщик услуги или товара), составляет уведомление о смене платежных реквизитов, которое подписывают все три стороны. Поставщик поставляет товар или оказывает услугу потребителю, после чего передает фактору документы, подтверждающие отгрузку или оказание услуги. Фактор, в свою очередь, составляет реестр документов, по которым одобрил финансирование, и направляет их поставщику и потребителю, а затем выплачивает поставщику существенную часть из уступленных ему денежных требований. По истечении отсрочки платежа дебитор оплачивает стоимость поставленного товара или услуги на счет фактора, который удерживает свое вознаграждение и переводит поставщику оставшуюся часть суммы.

Документ, подтверждающий отгрузку товара или оказание услуг, – это накладная ТОРГ-12 или акт. Чтобы профинансировать клиента, фактору необходим оригинал ТОРГ-12 или акта, подписанный поставщиком и покупателем. Именно от того, насколько быстро этот документ обойдет всех участников факторинговой сделки, зависит, как быстро клиент получит деньги. В зависимости от географического положения каждого из участников сделки курьерская доставка займет от 2 до 10 дней. Передача документа почтой займет еще больше времени. Получив документ, специалисты фактора проверяют его корректность, легитимность и, если все в порядке, принимают положительное решение о финансировании. Часто ТОРГ-12 или акт, которые финансирует фактор, вносятся в реестр, который должны подписать все три стороны сделки. Если они географически разнесены, то это займет еще несколько недель.

«Бумажный документооборот съедает много времени, которое и поставщик, и фактор могли бы потратить более продуктивно. Кроме того, бумажные документы могут потеряться или повредиться в пути. В результате иногда приходится формировать и отправлять их заново», – комментирует Дмитрий Мартынов, начальник отдела анализа факторинговых сделок ТрансКапиталБанка.

Сначала перестройка, потом – ускорение

ТрансКапиталБанк, внедряя ЭДО, ставил перед собой задачу ускорить действующие бизнес-процессы и исключить потери и порчу документов. При этом планировалось максимально быстро получить первые результаты. Именно поэтому на начальных этапах проекта не шла речь о стопроцентной интеграции сервиса ЭДО с учетной системой (в результате сотрудники банка получили бы возможность работать с электронными документами прямо в привычном интерфейсе). Взаимодействие этих систем было реализовано через коннектор – решение, с помощью которого документы, поступающие в личный кабинет компании в сервисе ЭДО, выгружаются в специальным образом организованные папки на сервере банка.

На первом этапе был установлен и настроен коннектор в центральном офисе ТрансКапиталБанка. Попутно решались вопросы обработки и хранения электронных документов, а также обучения сотрудников банка работе в системе «Диадок». Все это заняло порядка 3 недель. На втором этапе был внедрен и настроен коннектор во всех филиалах банка. Для каждого филиала в системе ЭДО был создан собственный личный кабинет. Через него ТОРГ-12 и акты попадают на сервер филиала, где и хранятся в дальнейшем. С учетом опыта центрального офиса запуск сервиса в одном филиале занимал 2–3 дня.

Сделка оформляется за сутки

Сегодня на ЭДО с ТрансКапиталБанком перешло порядка 35% его факторинговых клиентов.

Стоит отметить, что для рынка типична ситуация, когда поставщики финансовых услуг при переходе на ЭДО оставляют в бумажном виде следующие документы – договор между поставщиком и фактором и уведомление о смене платежных реквизитов.

Дело в том, что, несмотря на мощные темпы развития, которые продемонстрировал рынок ЭДО в 2014 году, он остается очень молодым и во многом незрелым. Юридическая значимость электронных документов установлена законом, и компании, опираясь на это, переходят на ЭДО. Но при этом, как ни парадоксально, доля недоверия к новому процессу у них остается. В результате участники факторинговых взаимоотношений предпочитают подстраховаться, оставляя в бумажном виде основополагающие документы факторинговой сделки.

ТрансКапиталБанк сделал следующий шаг и перевел в электронный вид договорной комплекс факторинга, включающий дополнительные соглашения под каждое финансирование, обмен накладными ТОРГ-12 и счетами-фактурами, а также реестрами уступаемых требований, которые необходимо подписывать всем участникам сделки.

«Внедрив ЭДО, мы ускорили оформление факторинговых сделок до суток. Наши клиенты не только гораздо быстрее получают финансирование, но и избавляются от части лишних затрат на документооборот. Многие наши клиенты уже не могут представить свою работу без этого удобного инструмента», – отмечает Дмитрий Мартынов.

В течение 2015 года банк планирует довести показатель подключенных к ЭДО факторинговых клиентов до 80%.

Специалисты ТрансКапиталБанка отмечают, что переход на ЭДО позволил банку расширить круг клиентов (за счет снятия географического ограничения, ведь теперь сделку не тормозят расстояния), повысить качество обслуживания и за счет этого лояльность клиентов, снизить на 50% нагрузку на сотрудников банка, работающих с документами. Кроме того, уменьшились затраты на документооборот (за счет того, что снизилась потребность в печати и курьерской доставке), сведен к минимуму риск порчи и утери документов, документооборот стал прозрачным и контролируемым.

Главное – преодолеть стереотипы

Традиционная сложность при переходе на ЭДО – преодолеть сопротивление людей. Ломка старых схем работы и построение новых – непростой процесс, который тяжело дается сотрудникам и самих факторов, и их клиентов. Кроме того, факторинг обладает спецификой – это трехсторонние взаимоотношения, каждый участник которых должен быть заинтересован в переводе документооборота в электронный вид. При этом поставщик быстрее получает финансирование, фактор повышает свой доход, а покупатель (дебитор) остается пассивной стороной, которая от внедрения ЭДО особо ничего не выигрывает.

«Необходимо работать с каждым дебитором персонально, рассказывать, что такое электронный документооборот, объяснять, что им даст переход, – убежден Дмитрий Мартынов. – Мы постоянно ведем эту работу совместно с нашим вендором, организуем встречи, консультации. Результаты есть, хоть и даются они пока непросто».

Примечательно, что небольшие компании, как показала практика ТрансКапиталБанка, легче воспринимают переход на новые технологии, нежели крупные, с устоявшимися схемами внутренней обработки и согласования документов. Переход на ЭДО для них – достаточно глобальный процесс, который требует пересмотреть сложившуюся бизнес-логистику. А в малых и средних компаниях документооборотом часто занимается один человек, и еще один подписывает документы, поэтому им перестроиться проще.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 10 июня 2015 > № 1401629 Павел Коптелов

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 10 июня 2015 > № 1401628 Иван Качин

Иван Качин: Риски программно-аппаратного комплекса наиболее критичны

Банки постоянно сталкиваются с различными рисками на всех уровнях IT-инфраструктуры. // Игорь Костылев, «Банковское обозрение», №04(195), апрель 2015 года

Что выгоднее: полагаться на работу собственных специалистов или передать часть работ на аутсорсинг? Как это повлияет на обеспечение непрерывности бизнес-процессов? Подробнее об этом и многом другом рассказал Иван Качин, руководитель отдела развития компании R-Style Softlab.

— Иван, как бы вы определили, что подразумевает обеспечение непрерывности бизнеса?

— Это целый комплекс работ, направленный на защиту от рисков, связанных с различными внештатными ситуациями, который, в частности, затрагивает IT-инфраструктуру организации, представляющую собой многоуровневую систему. Самый верхний уровень составляют процессы, в которых участвуют специалисты, отвечающие за сопровождение систем, мониторинг, устранение разного рода неисправностей и др. Ключевым риском этого уровня является человеческий фактор. Затем следует уровень прикладного программного обеспечения, автоматизирующего работу бизнес-пользователей. Для него характерны сбои в виде программных ошибок. Потом следует уровень вспомогательного ПО, такого как базы данных, сервера приложений, сетевое ПО, IP-телефония и т.д., а затем — аппаратное обеспечение. Когда мы говорим о непрерывности бизнеса в части IT-инфраструктуры, то, прежде всего, следует иметь в виду отсутствие сбоев на всех уровнях.

— Какие критичные зоны вы бы выделили в обеспечении процесса непрерывности?

— Каждая зона по-своему критична, но с точки зрения «фатальности» последствий для бизнеса я бы выделил нижние уровни, так как они являются базовыми и от них зависит работоспособность и корректное поведение всех остальных систем.

— Какие в таком случае рекомендации можно дать для минимизации риска сбоев на уровне программно-аппаратного комплекса?

— Наряду с соблюдением общепринятых для банков и IT-компаний рекомендаций в части построения отказоустойчивых систем с высокой степенью доступности и обеспечения стандартов в области безопасности (на них я не буду особо заострять внимание) необходимо внедрять системы пассивного мониторинга и выстраивать процессы проактивного мониторинга. Немаловажным является и выбор аппаратного обеспечения под прикладное ПО. В данном случае важно непосредственное участие вендора этого ПО, гарантирующего работоспособность не только на момент внедрения, но и при последующем росте объемов бизнеса. К примеру, наша компания периодически проводит тестирования, в том числе «сайзинг» своих продуктов на оборудовании ведущих поставщиков, таких как IBM и Oracle.

— С какими проблемами могут столкнуться банки в ходе выстраивания отказоустойчивой инфраструктуры?

— Зачастую мы наблюдаем ситуацию, когда банк, покупая новое высокотехнологичное ПО, сталкивается с проблемой нехватки квалифицированных кадров, чтобы его поддерживать и развивать. В этом случае возможны варианты — взять нового сотрудника с рынка или же переложить эти задачи на текущих специа­листов. Второй подход поможет банку немного сэкономить, но в результате может привести через какое-то время к серьезным проблемам из-за недостатка квалификации сотрудника. Первый подход связан со значительными расходами, временем на поиски и адаптацию, а также с другими рисками прихода нового человека. Чтобы снизить риски и затраты, можно воспользоваться альтернативным вариантом и передать услуги по сопровождению нового программного обеспечения на аутсорсинг. По нашим подсчетам заказчик может экономить от 25% до 40% бюджета на содержание высококвалифицированных специалистов Oracle DBA, воспользовавшись соответствующими услугами аутсорсинга. При этом банк гарантированно получит поддержку специалиста, обладающего необходимой экспертизой и высокой квалификацией.

— Многие банки настороженно относятся к услугам по аутсорсингу, почему? Как аутсорсинг может решить проблемы финансовых организаций, связанные с организацией IT-инфраструктуры?

— Настороженность банков связана с рядом возможных рисков, среди которых вопросы и безопасности, и взаимодействия, и прочие. Выстраивание отношений с аутсорсинговым партнером многим представляется трудоемким и подчас довольно длительным процессом. Как правило, банки рассчитывают на быстрый результат, и зачастую из-за завышенных ожиданий их ждет разочарование.

Считается, что на собственных сотрудников можно повлиять, повысить их мотивацию. В случае со сторонней организацией остается риск, что компания окажется недобросовестной, исчезнет в самый неожиданный момент или попытается нарушить не только свои обязательства, но и информационную политику банка. Но не стоит забывать, что подобные же риски существуют и внутри финансовой организации.

Как правило, при работе с аутсорсинговым партнером в SLA (Service Level Agreement) задокументированы все возможные ситуации, а также обязательства сторон. Это позволяет максимально оперативно реагировать на возникающие проблемы и получать обратную связь. Кроме того, при передаче работ на аутсорсинг снижаются риски, связанные с управлением сотрудниками (поддержанием их мотивации и лояльности).

— Вы перечислили несколько уровней IT-инфраструктуры, от эффективной и бесперебойной работы которых зависит непрерывность банковского бизнеса. Какие сбои происходят на уровнях вспомогательного и прикладного ПО? Какие меры необходимо принять банку, чтобы их избежать? Можете ли вы привести примеры из вашей практики?

— В нашей практике сопровождения наиболее часто сбои в работе вспомогательного ПО случаются из-за неверно подобранного оборудования, что порой приводит к критическому снижению производительности СУБД и (или) серверов приложений, а также из-за неверных действий сотрудников банка. Например, был случай, когда сотрудник банка удалил на промышленной БД файлы данных табличного пространства с сегментами отмены. В результате чего БД была повреждена, и банку пришлось восстанавливаться из копии, данные в которой отставали по времени на четыре часа. Само собой, это не могло не отразиться на работе бизнес-подразделений. Другая ситуация — это отсутствие выстроенных систем мониторинга, что приводит к критическому проседанию производительности. Другой банк обратился к нам с проблемой, когда проблема стала критичной — один отчет уже строился около восьми часов. Причиной оказалась существенная логическая и физическая фрагментация БД. После дефрагментации время построения отчета снизилось до 15 минут. А при правильном мониторинге и выполнении регламентных процедур сопровождения СУБД этих проблем и затраченных усилий можно было избежать.

На уровне прикладного ПО я бы отметил одну из составляющих — интеграцию систем. Интеграционный функционал является, на мой взгляд, наиболее уязвимым с точки зрения наличия ошибок. Объясню почему. Эта функциональность чаще всего разрабатывается на проекте внедрения, а не в производственном центре какого-либо вендора, а значит, качество его отладки будет всегда хуже, каким бы успешным ни был проект. При этом количество ошибок и, как следствие, сбоев в работе пропорционально количеству интерфейсов взаимодействия между системами. В связи с этим при наличии значительной доли интеграции в инфраструктуре целесообразно использовать промышленную шину. Это, с одной стороны, уменьшит количество интерфейсов, а с другой — значительно снизит объем функциональности, разрабатываемой локально на одном проекте. В случае же внедрения интеграционного решения нашей компании это еще и использование готовых дистрибутивных адаптеров и сервисов, которые мы разрабатываем в первую очередь для интеграции своих собственных программных продуктов с возможностью адаптации под сторонние системы.

Немаловажным фактором является наличие компетенций в построении SOA-архитектуры. Известны случаи, когда их отсутствие у сотрудников банка приводит к неверному использованию инструментария, например, к дублированию функциональности сервисов шины и, как следствие, к повышению затрат на дальнейшее развитие и сопровождение.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 10 июня 2015 > № 1401628 Иван Качин

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 9 июня 2015 > № 1401623 Петр Ушанов

Петр Ушанов: «Инфляция может послужить драйвером развития экономики»

Председатель правления банка «Российский кредит». // Беседовал Ян Арт, главный редактор Bankir.Ru

Досье Bankir.Ru. Петр Ушанов. Родился 7 апреля 1962 года в Химках. В 1985 году окончил Московский финансовый институт (ныне – Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации), в 1989 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата экономических наук. Доцент Финансового университета при Правительстве Российской Федерации.

В 1988–1990 годах – работа в Кредитно-финансовом научно-исследовательском институте банков СССР при Госбанке СССР.

В 1990–1992 годах – начальник отдела регистрации кредитных учреждений Главного управления по работе с коммерческими банками, начальник управления лицензирования банковской деятельности департамента по регулированию деятельности банков, начальник управления лицензирования банковской деятельности Банка России.

В 1992–1998 годах – председатель совета директоров, заместитель председателя совета директоров Русского акцептного банка.

В 1997–1998 годах – генеральный директор-президент Всероссийского научно- исследовательского и проектного института систем автоматизации и управления (ВНИПИ САУ).

В 1999–2004 годах – арбитражный управляющий, руководитель временной администрации по управлению кредитной организацией.

В 2004–2007 годах – заместитель исполнительного директора некоммерческого партнерства «Саморегулируемая организация арбитражных управляющих «Южный Урал» по Москве и Московской области.

В 2007–2010 годах – начальник управления анализа платежного оборота и наблюдения за платежной системой департамента регулирования, управления и мониторинга платежной системы Банка России.

В 2011 году – советник председателя правления некоммерческого партнерства «Коллегия ревизоров, экспертов и специалистов».

В 2012–2013 годах – советник председателя правления, заместитель председателя правления банка «Российский кредит».

С 2013 года – председатель правления банка «Российский кредит».

Член совета Ассоциации региональных банков России. Член Президиума Совета Ассоциации российских банков. Автор научных трудов по теории денег, денежного обращения, банковскому делу и антикризисному управлению.

- Недавно Герман Греф сказал, что реформы начинаются тогда, когда кончаются деньги. У нас вновь активизировались разговоры и дискуссии о возможных путях структурных реформ. Но зачастую – это разговор, идущий по кругу…

- Действительно, есть такое ощущение. Я в банковскую систему пришел в 1988 году. Тогда вовсю шла перестройка. Только что из Госбанка СССР выделили Промстройбанк СССР (ПСБ), Агропромбанк СССР (АПБ), Жилсоцбанк СССР (ЖСБ), Сбербанк СССР и Внешэкономбанк СССР. На эту структурную реформу возлагали большие надежды. Фактически каждому из этих банков придали статус союзного министерства. Как я понимаю, была попытка провести структурную реформу банковской системы по образу и подобию Китая. Процесс этот шел непросто. Ведь все отделения Госбанка СССР разделили между ПСБ, АПБ и ЖСБ административно-командным путем. Представьте, например, какой-нибудь совхоз под Химками по новой концепции должен был обслуживаться в Агропромбанке. Однако в Химках основу составляли предприятия тяжелой промышленности. Поэтому на базе Химкинского отделения Госбанка СССР открыли именно отделение ПСБ. Как следствие, упомянутый совхоз был пасынком на обслуживании в отделении ПСБ, то есть под него вообще не было плана по кредитованию... Возникла и другая неожиданно всплывшая проблема межведомственных барьеров. Работники Правления Госбанка СССР стали жаловаться, что их не пускают, например, в Правление Промстройбанка СССР и т.д. Только все чуть-чуть улеглось, и начался процесс новой административной структурной ломки. Идея Ельцина состояла в том, что в США на тот момент было около 13 тыс. кредитных учреждений, а Россия по площади больше Америки... В ходе новой структурной административно-командной реформы каждому отделению ПСБ, ЖСБ и АПБ разрешили стать самостоятельным коммерческим банком. В принципе уже тогда были понятны возможные последствия этой реформы, которые сейчас озвучивает Банк России. Эти проблемы должны были получить мультипликатор в условиях спешки при проведении структурной реформы. Поэтому я написал статью «Куда спешил Ельцин, или очередная драма наших банков». С большим трудом дошел до ЦК КПСС. Газета «Правда» получила рекомендацию срочно опубликовать этот материал...

- Опубликовали?

- Нет. Егор Гайдар, возглавлявший в то время экономический отдел «Правды», долго тряс мою руку, отметив, что статья очень своевременная. Предложил изменить заголовок на «Трагедия наших банков» и чуть-чуть подредактировать... Наконец в ноябре 1990 года статью опубликовала малоизвестная газета «Бизнес и банки», а мне на память остались гранки из «Правды». Смысла в статье большого уже не было, так как новая структурная реформа к этому времени шла полным ходом.

- Видимо, эта реформа в те годы воспринималась банкирами с энтузиазмом?

- Отнюдь. Банковскую систему, к сожалению, ломали через коленку. Помните, в СССР была такая практика КПСС, вызывали к парторгу и говорили: есть мнение?... Вот точно так же Главки вновь созданного ЦБ РФ навязывали подопечным учреждениям Спецбанков новое понимание о прекрасном. Дольше всех держался председатель Промстройбанка Дубенецкий. Дело доходило до штурма отделений Промстройбанка, который охраняла вневедомственная охрана МВД силами ОМОН МВД.

- Вы шутите?

- Нет, какие тут шутки? У меня в архиве копии правительственных телеграмм за подписью Матюхина по системе ЦБ РФ и Дубенецкого по системе Промстройбанка должны сохраниться...

- Победило государство?

- Как всегда, к сожалению, у нас бывает, победила административно-командная система, а СССР пал, Промстройбанк сдался, и начались так называемые «чеченские авизо», а за ними следом фактически гиперинфляция...

- Вы как-то связываете эти процессы?

- Да, конечно. Одно есть следствие другого. Дело в том, что до перестройки Горбачева у нас был один эмиссионный центр, Госбанк СССР. В перестройку добавились спецбанки. Они, как бывшие учреждения Госбанка СССР, остались участниками системы межфилиальных оборотов (МФО).

- Если мне не изменяет память, МФО – это такая альтернатива корсчетам?

- Так тоже можно сказать. Главное же состоит в том, что любые участники системы МФО являлись эмиссионными центрами. Тут много нюансов, о которых говорить в коротком интервью сложно.

- Может быть, какой-то пример?

- Лучше аналогию приведу. Представьте зеркало (это – Госбанк СССР). Из него вырезали куски, ничего не поменяв по сути (это – спецбанки). Понятно, что они остались «зеркалами»? Теперь эти куски разбили, создав на базе отделений спецбанков частные коммерческие банки. Таким образом, появилось много зеркал, свет от которых на определенном этапе центральный банк не контролировал. Поясню эту аналогию. Участники системы МФО, даже став частными коммерческими структурами, на определенном этапе фактически оставались эмиссионными центрами потому, что продолжали на бланках Госбанка СССР давать другим участникам системы МФО приказы зачислять на счета клиентов деньги, взятые как бы из воздуха... Думаю, в большинстве случаев так называемые «чеченские авизо» не были фальшивками. Просто система, которую демонтировали не до конца, стала давать сбои. Для того, чтобы картина стала более полной, напомню еще одну важную деталь. Процесс создания новых коммерческих банков проходил добровольно-принудительно и форсированными темпами. Никого не интересовало, что денег на формирование капиталов коммерческих банков у новоиспеченных учредителей не было. Однако в соответствии с письмом Госбанка СССР № 32-89 при регистрации новых коммерческих банков живые деньги вообще были не нужны для формирования их капиталов. Для регистрации нового банка в ЦБ РФ предоставлялись так называемые подписные листы. Фактически это была декларация о намерениях, которая зачастую вообще не подтверждалась экономически. Например, приходит на регистрацию бывшее отделение Агропромбанка, указывает, что его пайщиками будут совхозы и колхозы, которые у него на обслуживании. Работник отдела регистрации коммерческих банков Банка России задает вопрос: а у этих колхозов и совхозов есть задолженность перед Агропромбанком? Ответ: конечно, они нам должны по 1 (или 3, 5, 10 и т.д.) млн. рублей, но обещают внести 10–20 тыс. рублей в капитал нового банка... На вопрос: какой будет капитал? Ответ: 500 тыс. рублей, иногда говорили – 150 тыс. рублей.

– Это еще до деноминации проходило, то есть реально речь шла о капитале в 500 рублей?

– Ну, на тот момент деньги еще чего-то стояли. Однако, если убрать нули, все это, в самом деле, вызывает ироническую улыбку. В том типовом примере, который мы с Вами разбираем, у работников ЦБ был закономерен следующий вопрос: как можно взять на баланс кредиты упомянутых колхозов и совхозов, если капитал только планируется создать в лучшем случае в 500 тыс. рублей?

- И что отвечали эти банкиры?

- Они, в свою очередь, задавали другой вопрос, на который ни у кого в Банке России на тот момент не было ответа: «А что вы предлагаете? Нам вообще это все не надо. Вы ведь сами эту кашу заварили. Хотите, не регистрируйте, а мы в Агропромбанке останемся!».

- И чем все заканчивалось?

- В основном весь этот ужас мы зарегистрировали. Кому-то поначалу отказывали, но председатель ЦБ Георгий Матюхин давал команду их зарегистрировать тоже. Вообще процесс регистрации коммерческих банков в 1990 году занимал примерно один день. Председатель вновь созданного банка мог приехать и сдать свои документы на регистрацию, например, в 14:00, а получить подписанный Банком России устав в 19:00 того же дня.

– Фантастика!

- Параллельно в банковскую сферу пришло очень много неподготовленных людей, врачей, таксистов, математиков и т.д.

- Сейчас много разговоров о злоупотреблении в банковской системе. Выходит, корни этим процессам были заложены в перестройку?

- Знаете, в свете того, что мы с вами обсудили, информация первого зампреда Банка России Алексея Симановского РБК о том, что у 300 коммерческих банков, а это около 40% всех коммерческих банков, проблемы с достоверностью отчетности, меня не удивляет. Полагаю, в те годы многие люди, которые участвовали в принятии управленческих решений в части структурных реформ, должны были понимать масштаб надвигающегося бедствия. До этих структурных реформ в Госбанке СССР была очень высокая банковская корпоративная культура. Она базировалась на сложившихся бизнес- процессах и очень высокой профессиональной подготовке кредитно-финансовых работников, прежде всего, в Московском финансовом институте, который в год выпускал всего около 340 новых специалистов. В системе Госбанка СССР не было и не могло быть по определению никаких злоупотреблений. Структурная реформа, проведенная в спешке, сделала свое черное дело. Мы заложили очень опасные стереотипы, фактически сами открыли ящик Пандоры и породили «скелеты в шкафах» у коммерческих структур, в том числе банков. Говорят, мы в ответе за тех, кого приручили... Плохо, если, по мнению государственных регуляторных органов, за все это теперь будут расплачиваться только малые и средние банки в ходе очередных очень жестких структурных реформ. А тезис «деревья рубят, а щепки летят» плохой советчик. Я не буду проводить параллели с 30-ми годами прошлого века, которые теперь воспринимаются неоднозначно. Все эти «щепки» очень затратны. Вот вам еще один пример из нашей недавней банковской практики. Как вы думаете, почему у нас на определенном этапе в системе ЦБ РФ было так много РКЦ, ведь это колоссальные, как говорили ранее, «народные» деньги, потраченные неэффективно?

- Видимо, на определенном этапе так было надо из-за низкой автоматизации в банковской сфере?

- Все очень просто. Выше я говорил про так называемые начальные авизо в рамках системы МФО. Когда стало понятно, что происходит, понадобилось коммерческие банки срочно исключить из системы МФО и переводить их на систему корреспондентских отношений. Поэтому подразделения коммерческих банков, которые курировали расчеты по системе МФО, были в спешном порядке изъяты из соответствующих коммерческих банков, а на их основе создавались РКЦ. В свою очередь, в этих РКЦ открывались счета соответствующих коммерческих банков. Представляете, как колбасило систему? Еще недавно какой-то операционист работал в Госбанке СССР, потом в Спецбанке СССР. После этого он неожиданно становился работником маленького коммерческого банка, а затем, наконец, произошло возвращение блудного сына – в РКЦ ЦБ РФ...

- Что, на ваш взгляд, будет дальше?

- Ой, трудный вопрос задаете, болезненный... Как вы теперь понимаете, я очень боюсь скоропалительных структурных реформ. В моем понимании надо полюбить ту структуру, которая сложилась, а дальше просто с ней работать, повышая эффективность ее «гаечек» и «шестереночек». Именно такой политики придерживается большинство развитых стран мира, в том числе, например, Великобритания со своей монархией.

- Вы думаете, мы теперь пойдем эволюционным путем, как это делают в развитых экономиках?

- Только что прошел очень красивый по организации XXIV Международный банковский конгресс в Петербурге. На этом форуме из уст министра финансов России Антона Силуанова и председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной была озвучена следующая дорожная карта: жесткая бюджетная и денежно-кредитная политика, а также ужесточение регуляторных и надзорных мер воздействия на финансовый рынок, независимо от их последствий для участников рынка.

- Вас это пугает?

- Можно предположить, что пик по отзыву банковских лицензий не пройден. Это значит, что продолжится процесс консолидации банковских активов у ограниченного круга игроков, у которых будет возможность получать дополнительную поддержку от регуляторных органов, в том числе в части рефинансирования и повышения их капитализации. Еще хуже, если процессы отзыва лицензий будут проходить не на базе добровольных слияний и поглощений коммерческих банков, как это, например, предлагает сделать президент Ассоциации региональных банков России Анатолий Аксаков для малых региональных банков с учетом опыта образования Raiffeisen bank, а путем банкротства слабых игроков.

- Почему вы видите опасность банкротства банков?

- Давайте вернемся к материалам XXIV Международного банковского конгресса. Из выступления генерального директора ГК АСВ Юрия Исаева следует, что при банкротстве банков физические лица, если их деньги оказываются в пределах страховых выплат, получают свои вклады сполна. Однако остальные клиенты банка по статистике могут рассчитывать получить из конкурсной массы не более 10% своих средств. Получается, что при таком сценарии все предприятия, которые обслуживались в банках-банкротах, практически полностью теряют свои деньги. Какая у них судьба? Ответ очевиден: это массовое банкротство малого и среднего бизнеса и усиление экономического кризиса в стране.

- Вы подводите к мысли, что мы делаем очередной круг, возвращаясь к банковской системе, которая состоит из центрального банка и нескольких крупных по международным меркам коммерческих банков?

Петр Ушанов, Председатель правления банка «Российский кредит»

– На самом деле у меня здесь два главных тезиса. Первый тезис. Предлагаемая денежно- кредитная и бюджетная политика ориентированы на реформы в интересах государственно-монополистического капитализма. Есть риск, что при такой политике интересы малого и среднего бизнеса учтены не будут. На ум приходит такая иллюстрация. Средневековая конница закованных в латы рыцарей неспешным галопом движется на стайку крестьян, которые сгрудились на краю обрыва... Я вижу здесь важный политический вызов. У нас многопартийная система. Между разными партиями идет жаркий спор по международным и военно-политическим вопросам. Однако складывается впечатление, что в одном эти политические силы едины. Если никто не замечает изложенные выше проблемы, может быть, тогда все они представляют интересы очень крупного бизнеса?! Между тем малый и средний бизнес во всем мире – это основа корневой системы любой экономики, это те ручейки, которые питают великие реки. Второй тезис касается качества намечаемых структурных реформ. Вы знаете, на XXIV Международном банковском конгрессе мне очень понравилось выступление президента АРБ Гарегина Тосуняна. Он остроумно задал следующий вопрос участникам панельной дискуссии: почему продаже новых лекарственных препаратов предшествуют десятилетия лабораторных испытаний, а мы внедряем экономические реформы без аналогичной проработки? Я согласен, что эффективность лекарства врачей и экономических регуляторов – это вопрос физического и материального здоровья десятков миллионов людей. В 2017 году будет печальная годовщина тому, как 100 лет назад мы начали свои глобальные «структурные» эксперименты. Замечу, Моисей лишь 40 лет водил избранный Богом народ по пустыне. Люди были измучены и роптали...

- Может быть, Господь тоже хочет, чтобы мы, россияне, что-то очень важное осознали?

- На мой взгляд, нам надо осознать два стереотипа (или, если угодно, – синдрома) поведения, которые формируют карму нашей нации. Первое, это – «синдром пайцзы Чингисхана». У Чингисхана была абсолютная власть, и люди, наделенные его пайцзой, с криком: «Государево дело!» – летели на своих конях, сокрушая все на своем пути, особо не вникая в другие проблемы, так как выполняли конкретную государеву задачу. Их ничего не останавливало. Они ни с чем не считались. Именно эти люди в нашей истории и выступают катализатором не всегда позитивных перемен, в том числе всевозможных структурных реформ.

В свою очередь, этот синдром породил второй, очень опасный синдром. Это – «синдром Вавилонской башни». Когда Господь захотел разрушить Вавилонскую башню, он перепутал языки строителей. А дальше люди сами разрушили свой труд, так как перестали между собой координировать работу, не понимая или не желая понимать друг друга. Можно предположить, что существенная часть членов российского общества традиционно старается во избежание ненужных проблем с людьми, которые в конкретный момент у власти, не выделяться из общей массы, механически копируя как на плацу действия большинства, к которому они себя причисляют, и тем самым пассивно содействуют энергичным людям «с пайцзой». Хотя, мне кажется, все большее количество людей осознает, что все эти структурные реформы, начиная с Великой Октябрьской социалистической революции и заканчивая Перестройкой и развалом СССР, если говорить по-крупному, только ухудшали жизнь большинства граждан нашей страны.

Сейчас обсуждается судьба антикризисной стратегии в нашей стране. Мне кажется, крайне важно коллективно проанализировать системно значимые моменты, которые в этой стратегии должны быть отражены с учетом тех болевых точек, которые видятся управленцам и экономистам. Антикризисный план не должен напоминать ни Бумажного Тигра, ни очередную административно-командную революцию, в ходе которой очень сильны риски, что государственно-монополистический капитализм фактически будет прирастать путем поглощения малого и среднего бизнеса. Новый антикризисный план должен быть по-настоящему народной дорожной картой, которая обеспечит дружный исход нашего экономического каравана из той пустыни, того «египетского» рабства в котором мы все как нация последние 100 лет пребывали.

- На ваш взгляд, какие «голоса» в обществе стоило бы учесть, говоря о реформировании в финансовой сфере?

- Я бы вообще поставил вопрос иначе. Дорожную карту надо выработать всем миром и тем самым достичь консенсуса в обществе.

– У нас в стране живет более 140 млн. человек. Вы предлагаете референдум? Смешно и дорого.

– Знаете, я предлагаю совершенно другую вещь. Вот в июле на совете по денежно-кредитной политике Комитета по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству Госдумы будут обсуждаться экономические реформы. Лично я не хочу, чтобы там был озвучен не только пакет мер, который я услышал на XXIV Международном банковском конгрессе. На заседании совета в мае я записался сделать такой доклад. Предлагаю креативным неравнодушным людям, прежде всего топ-менеджерам и собственникам малого и среднего бизнеса, аналитикам и экономистам, сделать коллективный труд и в соавторстве представить его на совете по ДКП. Мне кажется, что люди, которые представляют малый и средний бизнес, должны воспользоваться своим конституционным правом и дать альтернативные предложения по реформе экономики страны.

– Идея интересная. Вы уверены, что люди откликнутся?

- Да уже откликаются. Например, мой хороший товарищ, Александр Алешин, который занимается налоговым консультированием, а также возглавляет некоммерческое партнерство «Коллегию ревизоров, экспертов и специалистов» (НП «КРЭС»), предложил в качестве основы налоговой реформы переход к налогу с покупок...

– Вы считаете, сейчас подходящее время, чтобы тревожить Налоговый кодекс?

- Да, лично я разделяю точку зрения профессора Александра Аузана о том, что в антикризисном плане ключевой должна быть налоговая реформа. Я разговаривал со многими частными предпринимателями лично. Их позиция простая. Проще работать за нал, не вникая в эти налоговые дебри. Государство все равно три шкуры снимет, а помощи от него никакой не добьешься. Поэтому именно налоговая система сейчас может стать драйвером экономического роста, если она своей простотой и прозрачностью будет побуждать граждан пробовать свои силы как предпринимателей во всевозможных стартапах. При этом Налоговый кодекс должен быть очень коротким и состоять, условно, из трех страниц, чтобы его, словно скрижали Моисея из Ветхого Завета, прочел весь наш «экономический караван».

- Очень радикальная идея. А если вернуться к налогу с покупок, получается, что производство вообще должно быть освобождено от налогов?

- Я думаю, да. В условиях современного кризиса российской экономики производитель вообще должен быть освобожден от налогов. Если мы хотим стимулировать предложение товаров и услуг на рынке, как говорят, «вбелую», все налоговое бремя в новой системе должно ложиться на покупателей, которые будут уплачивать универсальный налог с покупок. Это очень мощно подхлестнет производство, в том числе программу импортозамещения.

- Представляю себе реакцию экономических властей на подобную реформу. Однако только «налоговой революцией» едва ли можно решить проблему кризиса…

- Безусловно. Второй мерой по стимулированию экономики должно быть насыщение экономики деньгами. Очень интересный проект мне предложил первый наш советский легальный миллионер Артем Тарасов. Он обращает внимание на то, что у людей во всевозможных «кубышках» много денег, которые лежат мертвым грузом, обесцениваются, а должны работать. С другой стороны, в нашей стране очень много изобретателей, готовых вложить свои патенты в стартапы. В Соединенных Штатах целая индустрия по поддержке инноваций. Мои друзья и знакомые, которые побывали в Силиконовой долине, рассказывают чудеса о том, как легко предприниматели находят финансирование на такие проекты. Так вот Тарасов предлагает инвестиционное телевизионное шоу, в ходе которого должны встретиться потенциальные инвесторы и организаторы стартапов. Этакая телевизионная квазифондовая биржа, которая должна локализовать нехватку денег в экономике.

Вообще я разделяю взгляды многих российских экономистов – президента АРБ, члена-корреспондента РАН Гарегина Тосуняна, профессора Михаила Ершова, академика Абеля Аганбегяна, профессора Якова Миркина, заместителя председателя Внешэкономбанка Андрея Клепача и многих других. У нас действительно серьезная проблема – очень низкая монетизация экономики. Говоря образно, в большинстве успешных стран мира экономическая «земля» обильно поливается деньгами. Поэтому у них что-то на этой земле растет. У нас воды (денег) нет – пустыня, и, естественно, ничего не растет.

- Мне кажется, что ограничение денежной массы – главный жупел наших финансовых властей, поскольку их главный кошмар – риск повторения начала 90-х…

- Как я уже сказал, жесткая денежно-кредитная и бюджетная политика – это осознанный шаг Минфина и Центробанка нашей страны, призванный ограничить инфляцию и сократить давление на валютный рынок. В этой связи хорошо понятны опасения регулятора, который, выступая в роли Скупого рыцаря, боится, что денежный ливень в условиях слабой дренажной системы приведет к заболачиванию экономической земли, гиперинфляции и дальнейшему падению курса рубля и стремительному вымыванию валютных резервов. Однако, на мой взгляд, это – вопрос не о том, что цветы не надо поливать, а о том, что нужно создавать эффективную дренажную систему. Что имеется в виду? На мой взгляд, надо сделать механизм рефинансирования фондового рынка. То есть фактически надо все спекулятивные ожидания переключить с валютного рынка на фондовый рынок, на биржу.

Причем системно значимую роль в этом вопросе должен сыграть Центральный банк. Он должен выполнить функцию банка развития, о чем писал уже упомянутый профессор Миркин. Обычно вопрос ставится следующим образом. Центральному Банку, возможно, надо в разумных объемах осуществлять операции по покупке государственных бондов. Собственно, предусмотренная антикризисным планом докапитализация крупных коммерческих банков через ОФЗ – это первые робкие шаги в этом направлении. Не уверен, что это лучший путь из всех, которые мы можем выбрать.

- Почему это работает на Западе, но почему это у нас будет работать плохо?

- По одной простой причине. Есть эти два ужасных синдрома, о которых шла речь выше. Если нам реализовать схему рефинансирования кредитной системы через государственные бонды по образу и подобию политики количественных смягчений в еврозоне, то у нас есть риск, что деньги будут уходить в какие-то «мегапроекты» и еще во что-то, по которым в обществе согласия нет, но есть субъективные мнения о «прекрасном» для общества, которое имеют люди с «пайцзой», наделенные административным ресурсом. В этом случае реальное общество опять будет сидеть у разбитого корыта (то есть реальные рыночные проекты будут простаивать). Поэтому у нас, пожалуй, «дренажную систему» можно сделать только через фондовую биржу.

В целях поддержания национального фондового рынка и снижения спекулятивной нагрузки на валютный рынок в рамках политики количественных смягчений Центральный Банк должен осуществлять рефинансирование абсолютно всех коммерческих банков на покупку акций и облигаций российских эмитентов, обращающихся на ММВБ. Сделать это просто, нужна решимость – в ломбардный список Банка России должны быть включены все акции и облигации российских эмитентов, прошедшие листинг на ММВБ. Степень ликвидности залога должна зависеть в том числе от того рейтинга, который этим активам присвоили национальные рейтинговые агентства. В свою очередь ориентиры для рефинансирования экономики должны зависеть от объемов эмиссии, предусмотренных политикой количественных смягчений, а также от темпов роста индекса ММВБ, который в этом случае должен соответствовать плановым показателям роста экономики, принятым правительством России на соответствующий год. При этом риски манипуляции с фондовыми активами не должны служить препятствием для рефинансирования коммерческих банков (независимо от их размера). Тема «бронзовых векселей» была угрозой всегда, но она не помешала победному шествию вексельного обращения, из которого выросли и современные резервные валюты и вообще весь западный капитализм. Реальные манипуляции недобросовестных эмитентов должны быть не причиной «шлагбаума», а просто пресекаться в рамках уголовных дел Федеральным следственным комитетом России при наличии должного контроля со стороны Генеральной прокуратуры России.

Полагаю, что спекулятивные ожидания участников фондового рынка будут снижать нагрузку на валютный рынок и стимулировать деятельность коммерческих банков по выводу инвестиционных проектов на IPO. В то же время поддержка Центральным банком фондового рынка будет иметь еще один существенный плюс. В настоящее время на кредитном рынке в основном представлены короткие ресурсы сроком от 1 месяца до 1 года. В том случае, если участники рынка увидят, что акции и облигации российских элементов обладают высокой ликвидностью, то фондовый рынок станет драйвером экономического роста. Инвесторы поймут, что они могут в реальном режиме времени в торговую сессию ММВБ выходить из фондовых активов без потери стоимости, что приведет к конверсии коротких ресурсов в долгосрочные ресурсы, а это, в свою очередь, будет способствовать росту количества и качества инвестиционных проектов в нашей стране.

- А как же все-таки быть с угрозой инфляции в том случае, если бы мы все же пошли бы на количественное смягчение?

Петр Ушанов, Председатель правления банка «Российский кредит»

- Да, конечно, политика количественных смягчений во всем мире стимулирует экономику за счет инфляции. В этой связи обществу потребуются меры, которые не только стимулируют экономику, но и защищают накопления – как граждан, так и юридических лиц, прежде всего, малого и среднего бизнеса. Однако, прежде чем изложить меры, защищающие общество от инфляции, имеет смысл понимать ее функцию, которая может послужить драйвером развития экономики.

Речь идет о том, что инфляция как производственное отношение современного общества имеет функцию выравнивания ценовых пропорций. Государственно-монополистическое регулирование искажает цены на товары и услуги. Такие искажения ослабляют мотивацию производителей, если их деятельность оказывается недооценена рынком. Одновременно эти искажения порождают избыточные иллюзии об эффективности тех субъектов экономики, чья деятельность из-за государственно-монополистического регулирования оказалось переоценена. Это общая проблема мирового рынка, но наиболее остро она стоит перед Россией, так как у нас в настоящее время основным источником роста цен, как очень убедительно показывает академик Аганбегян, служат немонетарные факторы инфляции. В связи с этим в условиях антикризисной стратегии надо думать не о том, как любой ценой сбить температуру у больного, а каким образом, используя инфляцию, ликвидировать заторы и диспропорции в экономике.

Сложно судить о том, будут ли реализованы изложенные выше предложения о «дренажной системе», но понятно, есть большие риски, что вот эта плотина в Национальной платежной системе России имени «Денег нет», которая усилиями Банка России и Минфина сдерживает приток ликвидности в экономику, рано ли поздно будет «пробита», и какая-то системно значимая масса дополнительных рублей все-таки придет на рынок. Надо строить мост в Крым, газопровод в Китай, расплачиваться со вкладчиками в случае массового банкротства кредитных учреждений, дополнительной докапитализации банков, которых регулятор допустит до рынка банкротств прочих коммерческих банков, наконец, выплачивать пособия по безработице тем людям, компании которых массово обанкротятся после массового банкротства коммерческих банков и т.д. и т.п. Оценивать эту массу денег сейчас очень сложно. Можно говорить только о серьезных инфляционных рисках, к которым надо готовиться. В этой связи меры по стимулированию экономики должны быть дополнены серьезными мерами по защите накоплений граждан. Иначе есть рыночные риски, что накопления граждан, а также весь малый и средний бизнес будут снесены инфляционной лавиной точно так же, как это произошло в 90-е годы.

- Что с этой точки зрения, на ваш взгляд, надо делать?

- Третьей антикризисной мерой должны стать дедолларизация экономики и мягкое валютное регулирование, призванные ослабить влияние инфляции на бизнес и обывателя. Можно по-разному относиться к золоту как денежному металлу. В любом случае в условиях кризиса стратегические его запасы, накопленные в нашей стране (около $50 млрд.), должны быть эффективно использованы для поддержки экономики. С этой целью, на мой взгляд, необходимо ввести инвестиционный рубль (червонец). Этот червонец следует чеканить из золота в качестве инвестиционного инструмента. Он не должен заменить имеющийся «бумажный»/безналичный рубль в обращении. Однако эти монеты должны эффективно выполнить «функцию сокровищ», которую, как это ни печально, в существенной части в настоящее время выполняют доллары и евро.

- Идея «червонца» возникала еще на закате СССР, когда задумались о радикальных реформах. И потом схожие идеи не раз обсуждали. Думаете, она жизнеспособна в глазах общества?

- Потребуется маркетинговая компания в поддержку червонца. Суть ее в том, чтобы популяризировать у населения идею: современное российское червонное золото, так же как и золотые монеты русских царей, и через 100 лет будет иметь стоимость, а американские доллары – это бумага, которая может обесцениться, так как не содержит реальной стоимости. Целью этой акции должен стать обмен наличных долларов и евро, накопленных у населения под подушкой и в депозитных ячейках, на золотые инвестиционные монеты, а также включение амортизационного контринфляционного механизма для обывателя.

Для того чтобы повысить доверие населения к золотым червонцам, их изготовление целесообразно организовать на принципах свободной чеканки монет. Это значит, что каждый гражданин, любое предприятие или организация получит возможность купить на рынке золото установленной пробы и перечеканить его в указанные инвестиционные монеты, заплатив монетному двору комиссионные. Я не знаю, есть ли на черном рынке этот драгоценный металл, и каково его реальное количество. Однако, если мы говорим об амнистии капиталов, и в этом вопросе следует идти последовательно. В свою очередь, собственники монет могут их легально хранить, как в депозитных ячейках, в иных местах по их усмотрению, или передавать их на ответственное хранение в казначейство, Центральный банк или иные установленные депозитарии в обмен на соответствующие именные сертификаты. Такие сертификаты, как в документарной, так и бездокументарной форме, так же как и монеты, подлежат обмену в кассах Банков на рубли и валюту по рыночному курсу.

В целях поддержания курса инвестиционного червонца потребуется также обеспечить его биржевые котировки. В этой связи сертификаты на червонец должны выполнять роль первоклассного залога при получении ссуд в коммерческих банках, а также для последующего рефинансирования этих кредитов в Банке России. Одновременно следует осуществить меры валютного регулирования, которые использовались в России в 1990-е годы в части трансграничного движения капиталов.

В качестве четвертой меры, полагаю, следует организовать беспроигрышные земельные лотереи. Участвуя в таких лотереях, граждане должны в любом случае выигрывать земельные наделы, достаточные для ведения фермерского хозяйства. При этом часть лотерейных билетов должна в качестве выигрыша предусматривать земельные участки в ближнем Подмосковье и других престижных местах. Такая лотерея, проводимая на демократических началах, послужит драйвером для формирования рынка земель в России, что, в свою очередь, подтолкнет их освоение для повышения их капитализации. Полагаю, что по инициативе владельцев этих наделов начнут реализовываться инфраструктурные проекты по строительству платных автодорог, прокладки линий электропередач, возведению ветряных электростанций, зернохранилищ, птице- и свиноферм и т.д. Для финансирования этих проектов потребуются все имеющиеся сейчас малые и средние банки. В новых условиях они должны были бы участвовать в организации соответствующих стартапов – акционерных обществ, которые начнут в новых условиях выводиться на IPO, а соответствующие акции – выступать залогом при рефинансировании коммерческих банков в Банке России.

- Похоже на драйверы развития Среднего Запада в США в позапрошлом веке. Золото и земельные лотереи подняли «дикие территории» за четверть века. Однако нужна серьезная решимость на столь радикальные вещи.

- Да, конечно. Но я не уверен, что есть выбор. Во всяком случае, точно уже невозможно одно – ничего не предпринимать, ничего не менять.

- Нужен центр развития…

- Конечно. Все это нуждается в организационном центре. То есть опять же встает вопрос, поставленный Миркиным, – может ли Центробанк страны эффективно выполнять роль банка развития, имея функции мегарегулятора?

На мой взгляд, российский Центральный банк сейчас напоминает сказочного персонажа Тяни-Толкая. Это такое существо с двумя головами. Одна голова – это очень мощный регуляторный блок. Вторая голова – это эмиссионный центр и потенциально банк развития. Поскольку Банк России сейчас осваивает функцию мегарегулятора, вторая голова, как и положено, не отвлекает, пребывает в дреме. По всей видимости, любому сиамскому близнецу физиологически очень сложно жить, тем более в условиях экономики «New Normal»? Возможно, эти два существа, имеющие общее тело, надо как-то освободить, разделить? Нужен самостоятельный эмиссионный банк (или банк развития) и нужен мегарегулятор, как самостоятельный орган. Банк развития и мегарегулятор не должны друг другу мешать работать.

Вторая организационная тема. Необходимо уйти от прогнозов развития на основе отчетности (которая, как об этом говорит сам регулятор, может быть недостоверна) к прогнозам денежных потоков на основе анализа первичных расчетных документов. О чем идет речь? Макроэкономический анализ и регулирование, надзор за коммерческими банками и другими участниками финансового рынка, налоговое администрирование, контроль за расходами бюджетных средств, валютный контроль, противодействие легализации доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма нуждаются в достоверной информации. Сейчас как у нас, так и во всем мире, в качестве источника информации используется отчетность, полученная Центральным банком Российской Федерации, налоговыми и другими органами от хозяйствующих субъектов. Однако такая отчетность в самом деле может содержать субъективные искажения, которые не отражают реальное финансовое положение хозяйствующих субъектов, а также маскировать существующий теневой оборот в экономике страны. Соответственно, реальное положение дел хозяйствующих субъектов может быть существенно хуже того, что отражено в его отчетности в целях сокрытия убытков от кредиторов и регуляторных органов. В других случаях, наоборот, реальное положение его дел может быть существенно лучше – в целях сокрытия доходов от акционеров и налогообложения.

- И как быть?

- Более точным с точки зрения анализа и оценки экономической ситуации источником информации являются первичные расчетные документы (платежные поручения, платежные требования и т.д.), которые непосредственно обслуживают весь существующий безналичный оборот товаров и услуг. Это – достоверный источник информации, у которого на сегодняшний день есть всего лишь один недостаток. Для того чтобы государственные информационно-аналитические системы могли эффективно обрабатывать всю массу расчетных документов (а их более 3 трлн. штук в год), необходимо разработать и утвердить общероссийский классификатор назначения платежа. Я уже рассказывал об этом на Bankir.Ru, а также в соавторстве с Антоном Даниловым-Данильяном на страницах журнала «Деньги и кредит». Это позволит формализовать в расчетных документах не формализованное до настоящего времени поле – назначение платежа, а, в свою очередь, повысит качество информационного ресурса при разработке государственными органами макроэкономического анализа и регулирования, контроля за расходованием бюджетных средств, наблюдения за финансовыми рынками, налогового администрирования, валютного контроля и противодействия легализации доходов, полученных преступным путем. Одновременно возрастет уровень автоматизации при оформлении и обработке первичных расчетных документов. Полагаю, даже если в стране как в период перестройки останется минимальное количество банков и других коммерческих структур, мегарегулятору, правительству и, наконец, Президенту будет нужен достоверный управленческий учет о том, что на самом деле происходит в корпорациях и банках как государственной, так и частной формы собственности. В данном вопросе возможно также участие Российской Федерации в разработке стандартов финансовых услуг в рамках международного сообщества.

В заключение, если позволите, еще два слова о юбилее Банка России. Как бывший работник я отношусь с очень большим пиететом и теплотой к нашему центральному банку. За те 25 лет, которые так или иначе меня с ним связывают, я неоднократно видел, как профессионально и с честью Банк России реагировал на всевозможные очень сложные внутри- и внешнеполитические вызовы. Это говорит о высокой корпоративной культуре и преемственности. Поэтому, пользуясь случаем, я хочу поздравить очень профессиональную команду Банка России, на долю которого сейчас снова выпали очень серьезные испытания, связанные с новыми вызовами в управлении и макроэкономических процессах, с замечательным юбилеем – 155 лет со дня основания Центрального банка нашей страны.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 9 июня 2015 > № 1401623 Петр Ушанов

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 8 июня 2015 > № 1401632

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 8 июня 2015 > № 1401632

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 8 июня 2015 > № 1401621 Оксана Смирнова-Крелль

Оксана Смирнова-Крелль: «Чтобы расти, система должна становиться открытой»

Интервью с генеральным директором группы компании «Интервэйл» Оксаной Смирновой-Крелль. // Антон Арнаутов, Ребанкинг, 12 апреля 2015 года

Не новичок в мобильных платежах. IT-сервисы как SaaS. Аутсорсинг IT в России. Совместные действия по созданию экосистемы рынка. НСПК. HCE, токенизация. Препятствия для безналичных платежей. Мобильный эквайринг. PayUp – POS в мобильнике клиента.

Не новичок в мобильных платежах

- Насколько я знаю, «Интервэйл» далеко не новичок в мобильных банковских сервисах…

- Первый наш опыт в банковской сфере — это запуск в 1999 году сервиса СМС-информирования для Сбербанка. Идея была сразу сделать платформу мобильных платежей, но пришлось начинать с информационных сервисов для платежей. СМС-информирование по картам Сбербанка было интегрировано с процессингом банка. Именно с этого сервиса началось создание СМС-банкинга.

Первые решения для мобильных банков мы делали на зашифрованном канале СМС. Интернет, если помните, в тот момент времени не был повсеместно распространен. Мы шифровали СМС-трафик для того, чтобы доставлять сообщения в приложение. В 2002 году вместе со Сбербанком и VISA был запущен проект мобильного кошелька, который работал на простейших моделях телефона — смартфоны лишь начинали появляться – и давал возможность платить в адрес поставщиков, которых Сбербанк агрегировал в своем процессинге. Тогда это была, прежде всего, оплата мобильных и ЖКХ.

«Интервэйл» не остановился на достигнутом и превратил это решение в два продукта: мобильный банк и решение для интернет-эквайринга. В 2006 году для Газпромбанка в России был запущен первый enrolment и access control сервер, который позволял использовать технологии 3-D Secure в соответствии с правилами VISA в операциях с картами, эмитированными банком. Одновременно было создано решение (MPI — merchant plug in) для того, чтобы интернет-магазины могли принимать карточные платежи.

В 2008 году были созданы платформы мобильной коммерции для двух операторов связи — Мегафона и МТС. Мегафон сразу захотел сделать платежи со счета мобильного телефона. А для МТС, совместно с Банком Москвы, были реализованы платежи с карточек. На тот момент МТС не верил в платежи с лицевых счетов, не понимал, как это все будет работать. Позднее, в 2010 году мы запустили для МТС платежи и с лицевых счетов.

В период с 2008 по 2010 год компания запустила комплексную платформу мобильной коммерции, где можно было платить не СМС, а как в полноценном мобильном приложении — с зарегистрированной карты, либо воспользоваться остатками на счету мобильного оператора. Заплатить можно было по достаточно широкому перечню платежной агрегации (платежному ассортименту). Для МТС этот ассортимент поставщиков услуг на тот момент предложил Банк Москвы.

После этого перед «Интервэйл» встала задача расширить предложение для своих партнеров, дать возможность подключения к своей платформе другим игрокам – «Киберплат», «Элекснет», «MOBI.Деньги», многим других, что успешно и произошло в 2010 году.

В 2011 году «Интервэйл» участвовал в конкурсе MasterCard, которая искала решение для своего мобильного кошелька в России. Как результат совместно с Банком Москвы был запущен проект MasterCard Mobile, который в июне 2012 г. впервые был представлен на совместном стенде Банка Москвы и MasterCard в рамках ПМЭФ. MasterCard Mobile стал первым открытым мобильным кошельком международной платежной системы MasterCard в России, чей пользователь независимо от банка мог просто зарегистрировать свою карту и платить.

При реализации решения мы пошли следующим путем: был создан так называемый единый личный кабинет (клиентский профиль), который имел несколько интерфейсов взаимодействия с клиентом. Это были веб-интерфейс и приложения для iOS, Android и Windows Phone, с помощью которых можно оплачивать услуги, делать переводы и покупать виртуальные карты через интернет.

Важно отметить, что в наших решениях мы поддерживаем не только приложения для смартфонов, но и в ряде случаев по заказу клиента делаем приложения даже для J2me. Потому что понимаем — рынок смартфонов растет-развивается, но остается и сегмент Java ME. Так, например, если смотреть по статистике МТС, то видно, что «Легкий платеж» работает больше на web, через USSD и J2me-приложения, хотя смартфоны дают куда бОльшие функциональные возможности.

- IT-сервисы как PaaS (Platform as a Service)

- Проект с MasterCard показал перспективность сервисной модели в бизнесе нашей компании, а не только вендорской, которая была до этого. И сейчас перед нами стоит задача превратить все продукты компании в сервисы, которые можно предлагать как облачные решения различным игрокам рынка.

- Вы имеете в виду модель PaaS?

- Да, модель Platform as a Service. С тем, чтобы мелкие и средние банки, которые не готовы инвестировать в сертификацию и не хотят покупать дорогое программное обеспечение, смогли предложить новый сервис своим клиентам. Мы запустили в прошлом году широкую линейку таких сервисов. Например, банк подключается к нашему решению, мы брендируем под него веб-витрину и мобильные приложения для iOS, Android, Windows Phone. И банк запускает свой «легкий банк». Если нужно, мы готовы интегрироваться с процессингом, который обслуживает банк по эмиссии, тем самым банк дополнительно получает возможность управления картами.

Именно такое облачное решение было сделано для банка «Балтика» — «Балтика мобайл». Банк смог предоставить своим клиентам платежный ассортимент, дал возможность дистанционного управления картами и счетами, функцию пополнения своих карт с карт других эмитентов и возможность перевода со своих счетов на карты других эмитентов. Самостоятельно создавать все эти сервисы банку пришлось бы достаточно долго и накладно.

Мы понимаем, что для собственного развития на розничном банковском рынке, мы должны быть гибкими с точки зрения предложений сервисного решения для тех, кто также ориентирован на развитие. Банки, повышая операционную эффективность, не готовы сегодня инвестировать в покупку ПО. Мы намерены и дальше развивать платежные сервисы, связанные с мобильным телефоном, дистанционными платежами, потому что именно в таком подходе будущее.

Аутсорсинг IT в России

- Аутсорсинг в России очень тяжело развивается. В чем причина?

- Если сравнить наш рынок и европейский, то в России реализовано самое большое количество процессингов. Даже небольшие банки старались сделать свой процессинг. А ведь смысл в процессинге появляется, только если эмиссия превышает, как минимум, 2 миллиона карт, если банк идет в розницу и готов развивать сеть эквайринга.

- Банки боятся, что без своего процессинга, они не смогут предоставить какой-то уникальный сервис…

- При этом более ста банков на сегодняшний момент времени пользуются ДБО решением Faktura.ru как сервисом.

Банки на сегодняшний момент столкнулись с необходимостью повышения операционной эффективности. Посмотрите на банки, которые покупал Игорь Ким. Именно на них ЦФТ сделал первые проекты полного аутсорсинга. Экспобанк — вот вам яркий пример: он полностью находится на аутсорсинге в ЦФТ. И таких банков с тем или иным сочетанием аутсорсинговых продуктов ЦФТ достаточно много.

- Получается, что в этих сервисах вы и ЦФТ – прямые конкуренты?

- Мы видим свой интерес не в конкуренции с ЦФТ. Мы можем дополнять те услуги, которые предлагают они, новыми сервисными решениями, расширив спектр возможностей для конечного клиента.

- Банковские IT в таком виде, в каком они существовали в банках, больше существовать так не смогут.

- Возможно, только у таких крупных банков как Сбербанк, Альфа-Банк, Открытие IT сохранятся в масштабном виде. В средних и малых банках департаменты IT — это небольшие подразделения, которые уже не могут удовлетворить потребности бизнеса. И тогда появляется место для аутсорса, который готов встроиться в те решения, что уже есть у банков, дополнить их, дать возможность расширить.

- Совместные действия по созданию экосистемы рынка. НСПК

- Есть красивый пример — шведский проект Swish. В Швеции четыре крупных банка договорились между собой, что делают свою внутреннюю национальную мобильную платежную систему. Идентификатором в системе выступает мобильный телефон. Под номер мобильного телефона в каждом из банков открываются текущие счета.

- Звучит красиво, но, по-моему, по нашей нормативке это не реализуемо…

- Ничего подобного! Это решение вообще никак не противоречит решению с нашей нормативкой. При привязке телефона к счету, происходит такая же процедура, как и при выпуске карточки. Клиент проходит идентификацию и соглашается на то, чтобы его телефон стал идентификатором счета.

Шведские банки сначала создали общую компанию на четыре банка, которая стала делать этот клиринг микроплатежей. А потом подарили эту компанию Центральному Банку. Таким образом, они создали внутри Швеции свою локальную платежную мобильную систему.

- Я читал, что какие-то попытки создания единой мобильной платежной системы предпринимаются и в Польше, и в Венгрии, и в других странах. Но я что-то не слышал, чтобы у нас пытались договариваться…

- Ну, мы создаем НСПК — Национальную Систему Платежных Карт…

Кроме того, у нас уже есть образования, которые доказали свою живучесть и способность к масштабированию, как только в этом появляется понятный экономический смысл. Например – ОРС. Наши люди тоже могут договариваться, если это выгодно.

- Как повлияет переход на НСПК на сектор мобильных платежей и мобильной коммерции?

- Теперь нам нужно интегрироваться от имени банка, в интересах которого мы сертифицировали свой процессинговый центр, с НСПК, чтобы замкнуть информационные потоки правильным образом. Но мобильная коммерция работает по правилам e-com, а в документах, которые определяют работу НСПК, вопрос электронной коммерции не затронут вообще. Электронная коммерция базируется на 3-D Secure — трехдоменной архитектуре. У нас пока непонятно как все это будет.

- Сегодня все уходят в беcконтакт – и VISA, и MasterCard. Какие стандарты будут применяться, если будет создана новая карта?

- Сейчас активно развивается технология HCE, которая позволяет перейти в мобильном эквайринге от транзакции, которая раньше определялась как card not present, в транзакцию, похожую на обычную EMV-транзакцию, хотя и совершаемую через дистанционный канал. Этот же маршрут придется повторить НСПК. Если бы НСПК унаследовала то, что уже есть у VISA и MasterCard, это избавило бы от необходимости изобретать трехколесный велосипед. Так в Белоруссии Белкарт создал кобейдж с MasterCard для трансграничных платежей и интернет-эквайринга.

HCE, токенизация

- Сейчас много говорят про токенизацию….

- Токенизация – это обеспечение безопасной транзакции. И вариантов токенизации существует много. Должен появиться новый сервис, который будет обеспечивать реализацию спецификации ассоциации EMVCo — “EMV Payment Tokenisation Specification”. Такие примеры существуют уже давно. Такой системой вы пользуетесь, когда оплачиваете, например, лондонское метро при помощи карты с PayPass. Первый раз, когда вы прикладываете карту к турникету в метрополитене, происходит авторизация в платежной системе. Вам присваивается некий идентификатор. И в дальнейшем, вместо номера карты используется идентификатор. Эта технология работает уже достаточно давно. Apple Pay – первый пример промышленного внедрения токенизации… Это просто механизм, заменяющий атрибут банковский карты (PAN) на альтернативный.

- Для этого, насколько я понимаю, должен появиться отдельный сервис-провайдер. У нас этим кто-то занимается?

- Сейчас делаются пилоты по HCE. Такие проекты есть у I-Free, OpenWay, у нас. И сами платежные системы еще пока только прощупывают маршрут.

- Даже у них нет стандартов?

- Есть подробная документация с примерами реализации и даже SDK разработчика, но однозначных стандартов пока еще не существует.

- Насколько я понимаю, в мире идет борьба между принципиально разными подходами к созданию платежных систем. Появляется система Apple Pay…

- Это замкнутая экосистема.

- Samsung сейчас тоже будет пытаться что-то такое сделать. А HCE – это открытая система.

- Если посмотреть на принцип построения международных платежных систем, то Visa и MasterCard — это открытые платежные системы. Есть платежные системы, которые устанавливают правила операций, идентификации, подписки на сервис и участие в данном сервисе. Участник платежной системы просто должен соответствовать определенным правилам игры, что дает возможность существовать на рынке различным сервис-провайдерам. Создание чего-то закрытого на какой-то момент времени дает возможность быстро развивать технологии, но дальше, чтобы расти, мне кажется, система должна становиться открытой.

Препятствия для безналичных платежей

- Что могло бы помочь увеличению безналичных платежей в России?

- Я недавно разговаривала с человеком, который имеет отношение к маркетингу сетей — Tanuki, Росинтер и МонексТрейдинг. Вроде бы сети активно должны принимать карты. Самым большим ограничителем для развития эквайринга до сих пор остается интерчейндж, комиссия. Что стимулировало развитие безналичных платежей в Швеции? Шведы пришли к платежным системам Visa, MasterCard и договорились, что те, если они хотят работать в этой стране, должны снизить ставку интерчейнджа. Они понизили внутристрановой интерчейндж, что позволило дать мерчантам хорошие комиссии, которые были более конкурентоспособны, чем комиссии по инкассации. Это сделало интересным для мерчантов прием карт к оплате. Сейчас в Швеции я не знаю места, где было бы нельзя заплатить картой. Наличные в Швеции как таковые не нужны. У них стоимость инкассации в разы превышает стоимость комиссии по безналичным платежам.

- У нас все наоборот.

- У нас все наоборот. У нас крупнейшие банки, предлагая бизнесу свои продукты, дают в довесок почти бесплатную инкассацию. Поскольку банку интересно иметь клиентов, интересно иметь оборот, он ставит пониженный процент на инкассацию. Я общалась с Банком Белоруссии, с теми, кто занимается безналичными платежами. Они вышли с инициативой поднять стоимость инкассации в стране, чтобы эквайринговые ставки стали значительно ниже, чем ставки по инкассации. Тогда это будет стимулировать предприятия принимать к оплате карты.

Второе, что всегда останавливает что-то новое — это страх. Большинство народа держит все в кэше. Люди просто боятся. Уровень проникновения того же ДБО у нас в стране до сих пор, в среднем, не более 15%. Люди предпочитают стоять в очереди перед кассой или перед терминалом, чтобы заплатить кэшем, чем сделать безналичный платеж через удаленное устройство или в Интернет-банке.

Скорее всего, популярность вырастет как только розница сама будет в этом заинтересована. И, думаю, как всегда, у России будет свой путь. Если платежные сервисы будут создаваться не ради самих платежей, а будут ориентированы на клиента, на продвижение продуктов, построение лояльности, а поставщик сервиса самостоятельно решит вопрос интеграции с кассами, банками и т.д., то тогда, возможно, доля безналичных платежей у нас начнет расти.

- Меня всегда поражают очереди к банкоматам Сбербанка…

- При этом те, кто стоят к банкоматам, могут сделать свои платежи дешевле через Сбербанк-онлайн.

- То есть, это все-таки вопрос психологии?

- Абсолютно.

- С точки зрения законодательной базы, что-то там не хватает, что-то там…

- В общем-то, всего хватает. Уже к концу 2012 года была сформирована очень хорошая законодательная база. Все максимально у нас урегулировано и действует. Только бери и делай!

Мобильный эквайринг

- Как вы считаете, мобильный эквайринг это, на самом деле, пока игрушка или уже серьезный бизнес?

- Я бы не смотрела на это как на игрушку, потому что верю — платежи будут, в конце концов, в мобильном. Вопрос как правильно научиться интегрироваться с кассой, как выставить платеж в мобильное приложение, чем заплатить. Мобильный эквайринг всего лишь «удешевляет» затраты на установку пос-терминала. А вот если решить все вышеперечисленные вопросы, то можно будет говорить о качественно новом продукте. И это вопрос времени. Вспомните, когда, начиная с 2004 года, MasterCard вместе с Visa развивали программу приема карт в нашей стране, заплатить картой мы могли в крайне ограниченном количестве точек, далеко не все даже приличные места принимали карты.

- И работало все через пень колоду.

- Да. А теперь это стало повседневной реальностью. Точно также с мобильными платежами — они заработают так же, как это работает за рубежом. Притом, что не все проекты по M-pos эквайрингу успешны, но, тем не менее, малый и средний бизнес оценил новшество.

Я верю в то, что развитие современных платежных решений и технологий безопасности международных платежных систем позволит сделать эти платежи более безопасными. А чем более безопасными они будут для клиента, тем с большей уверенностью он будет ими пользоваться.

Пэй-ап – POS в мобильнике клиента

- Ваше решение Пэй-ап отличается от мобильного эквайринга, это нечто другое.

- Отличается. Мобильный эквайринг использует гаджет, который считывает либо магнитную полосу, либо чип на карте. Это делается через приложение, которое стоит на телефоне у кассира и которое может быть интегрировано с кассой или с биллинговой системой, например, в такси. Мобильный эквайринг с помощью мобильного телефона, который находится у торговца, заменяет собой пос-терминал.

В нашем случае все выглядит несколько по-другому. У вас, у физического лица, есть свой личный пос-терминал, где вы храните свои карты. Вам принесли чек, в «подвале» которого напечатан штрих-код — вы его отсканировали. Серверная часть решения Пэй-ап обратилась к кассе и прислала вам на телефон (в мобильное приложение) электронный чек, вы его акцептовали и выбрали карту, которой будете платить (как бы достали ее из своего бумажника). Подтвердили, что платите этой картой, провели по ней авторизацию (как если бы вставили карту в пос-терминал и ввели ПИН). Ваш «ручной пос-терминал» «сходил» через банк-эквайер в банк-эмитент, подтвердил банку-эквайеру, что все в порядке, на кассу пришла информация, что платеж прошел. При этом кассовый чек закроется у мерчанта автоматически. Вам же вместо чека из пос-терминала придет уведомление в приложение, а если захотите — уведомление по e-mail. Информация в приложении и уведомлении содержит все детали счета, платежа и заменяет кассовый чек и чек терминала. Вот как это работает.

- Правильно я понимаю, что мои данные у мерчанта при этом не светятся?

- Не светятся. Физическое лицо как бы создает пос-терминал в точке своего присутствия, именно мобильное приложение, которые вы установили, обращается в банк-эквайер. ТСП получает лишь подтверждения факта оплаты.. При этом разница с М-pos еще вот в чем. M-pos заводится как обычный пос-терминал под конкретного торговца. В нашем случае каждое физическое лицо, которое скачало приложение, создает свой перемещающийся терминал. Вы заплатили в одной точке, потом в другом ресторане, потом где-то еще…

- Для того чтобы ресторан мог таким образом принимать платежи, он должен заключить с вами какое-то соглашение?

- Безусловно. А дальше мы возвращаемся к истории развития эквайринга. Чтобы торговые точки могли принимать карты к оплате, должно было пройти некоторое время, пока торговые представители обойдут точки, объяснят им, что это такое, убедят в преимуществах. It takes time. Интернет-эквайринг тоже заработал не сразу.

- То есть, вы уверены, что появится много точек с таким экзотическим способом приема платежей?

- Карта тоже была экзотическим способом оплаты всего несколько лет назад, а в интернете люди боялись платить и, заказывая товары онлайн, оплачивали их наличными при доставке…

- Для мерчанта это дороже традиционного эквайринга?

- В настоящий момент стоимость равна стоимости интернет-эквайринга. Она зависит от ставки и комиссии банка-эквайера, которая в свою очередь зависит от ставки интерчейнджа международной платежной системы. Ничто не мешает, в принципе, вместо карты привязать к нашему решению текущий счет в банке, если конкретный банк захочет сделать такой новый сервис для своих клиентов. Так и у нас начнет формироваться система, подобная той, что уже построена и работает в Швеции.

- Мне очень близка мысль об объединении усилий участников рынка по созданию единых форматов, общих инфраструктурных проектов. Остается еще раз остается посетовать, что у нас это с таким трудом происходит.

- Посмотрите, сколько лет развивался УЭК, но так до конца и не «взлетел», хотя идея была благая. При этом ОРС, так как в его основе лежал коммерческий смысл, стал весьма успешным проектом.

- УЭК — это не объединение разных участников рынка. Это проект одного, пусть очень большого, но одного участника рынка.

- Одного, потому что другие не захотели в это поверить. Почему взлетел Swish в Швеции? Потому что четыре больших банка договорились между собой. Они договорились, скинулись в равных долях на общую компанию и сделали свою внутреннюю экосистему. Почему в Швеции интерчейндж меньше, чем у остальных? Потому что, опять же, крупные участники рынка договорились и уполномочили одного представителя вести переговоры с МПС.

Хотя, НСПК именно этим сейчас и занимается: объединением различных платежных систем, в частности, переводом расчетов Visa и MasterCard на свой процессинг по российским транзакциям. Но пока это еще чисто инфраструктурный проект, да и к тому же на базе карточных технологий.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 8 июня 2015 > № 1401621 Оксана Смирнова-Крелль

Россия > Финансы, банки > economy.gov.ru, 1 июня 2015 > № 1394033 Алексей Улюкаев

Брифинг Алексея Улюкаева по завершении совещания о предельном уровне неналоговых платежей предпринимателей и организаций

Алексей Улюкаев: Добрый день, уважаемые коллеги! Сейчас на совещании у Председателя Правительства мы подробно обсудили предложения Минэкономразвития, которые были сформулированы по поручению Председателя Правительства, о том, какие меры можно предложить по сдерживанию роста фискальной нагрузки в той части, которая относится к неналоговым платежам и сборам.

Был проанализирован большой массив предложений бизнеса на этот счёт, всего порядка 70 позиций, и сформулированы предложения по 20 из них. По ряду позиций (по 6) были предложения о том, что, коль скоро ещё не вступил в силу нормативно-правовой акт, который определяет порядок уплаты соответствующих сборов и их срочность до 2019 года… По тем, по которым действует порядок уплаты, но были предложения по индексации и увеличению соответствующих тарифов, платежей, – это увеличение не проводить, сохранить ныне действующий уровень платежей. И третья группа, по тем предложениям, по которым сейчас разрабатываются соответствующие законопроекты, которые ввели бы обязательства предприятий по уплате соответствующих платежей и сборов, – эту работу не проводить.

О чём договорились? Да, новые законопроекты, даже если они будут разработаны, пока в действие не вводить. По практически всем позициям, которые связаны с изменением платежей, увеличением дополнительным ставок – решено сохранить в ныне действующем виде.

Может быть, за единичными исключениями по предложениям в области платежей банков в систему страхования вкладов, по которым будет это увеличение. И по позициям, связанным с отсрочкой введения требований, была довольно горячая дискуссия. По некоторым позициям было поддержано предложение о невведении, по некоторым напротив. Даны предложения по доработке этих предложений, в частности, с возможностью установления техтребований, например, требований по дополнительной оплате резервированных мощностей электрогенерации или требований о введении сопроводительных ветеринарных документов (в том случае, если они будут в электронной форме и бесплатны), о чём и разработан соответствующий законопроект. Так что было принято решение эту работу продолжить.

Вопрос: Таким образом, по шести было решено не проводить индексацию до 2019 года?

Алексей Улюкаев: Нет, из этого блока было принято решение по увеличению платежей банков в Агентство по страхованию вкладов. По всем остальным поддержано предложение не увеличивать.

Вопрос: А всего – 71?

Алексей Улюкаев: В целом была работа по примерно 70 позициям, из которых были подготовлены предложения по 20.

Вопрос: То есть как раз по 20, получается, можно говорить о моратории?

Алексей Улюкаев: По шести – предложения о моратории, – где уже принята правовая норма о том, чтобы ввести там с 15 июля. По ряду позиций, по которым уже сейчас действует это требование (тоже по шести позициям), – о неувеличении платы, неиндексации. Есть сегодня плата один рубль – один рубль и сохраним. И третье: по ряду позиций, где предлагалось не разрабатывать соответствующие законопроекты, мы всё-таки договорились их разработать, но решение о вступлении в силу, видимо, тоже приурочить, синхронизировать с режимом моратория.

Вопрос: Можно уточнить: не будет распространяться мораторий на увеличение взносов в Агентство по страхованию вкладов, а по каким пяти принят мораторий?

Алексей Улюкаев: Ну, например, по платежам за загрязнения. Там был у нас коэффициент понижающий 0,5 по отходам промышленного производства, которые предприятия складируют на собственных полигонах. Вот по ним сейчас действует коэффициент понижающий 0,3, было предложение отказаться от этого коэффициента, что означало бы увеличение фактически плат этих предприятий. И было принято решение не увеличивать. Спасибо.

Вопрос: А по АСВ всё-таки увеличивать?

Алексей Улюкаев: Ну, конечно. Дифференциация вводится.

Россия > Финансы, банки > economy.gov.ru, 1 июня 2015 > № 1394033 Алексей Улюкаев

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 1 июня 2015 > № 1386061 Алексей Улюкаев

Брифинг Алексея Улюкаева по завершении совещания.

Стенограмма:

А.Улюкаев: Добрый день, уважаемые коллеги! Сейчас на совещании у Председателя Правительства мы подробно обсудили предложения Минэкономразвития, которые были сформулированы по поручению Председателя Правительства, о том, какие меры можно предложить по сдерживанию роста фискальной нагрузки в той части, которая относится к неналоговым платежам и сборам.

Был проанализирован большой массив предложений бизнеса на этот счёт, всего порядка 70 позиций, и сформулированы предложения по 20 из них. По ряду позиций (по 6) были предложения о том, что, коль скоро ещё не вступил в силу нормативно-правовой акт, который определяет порядок уплаты соответствующих сборов и их срочность до 2019 года... По тем, по которым действует порядок уплаты, но были предложения по индексации и увеличению соответствующих тарифов, платежей, – это увеличение не проводить, сохранить ныне действующий уровень платежей. И третья группа, по тем предложениям, по которым сейчас разрабатываются соответствующие законопроекты, которые ввели бы обязательства предприятий по уплате соответствующих платежей и сборов, – эту работу не проводить.

О чём договорились? Да, новые законопроекты, даже если они будут разработаны, пока в действие не вводить. По практически всем позициям, которые связаны с изменением платежей, увеличением дополнительным ставок – решено сохранить в ныне действующем виде. Может быть, за единичными исключениями по предложениям в области платежей банков в систему страхования вкладов, по которым будет это увеличение. И по позициям, связанным с отсрочкой введения требований, была довольно горячая дискуссия. По некоторым позициям было поддержано предложение о невведении, по некоторым напротив. Даны предложения по доработке этих предложений, в частности, с возможностью установления техтребований, например, требований по дополнительной оплате резервированных мощностей электрогенерации или требований о введении сопроводительных ветеринарных документов (в том случае, если они будут в электронной форме и бесплатны), о чём и разработан соответствующий законопроект. Так что было принято решение эту работу продолжить.

Вопрос: Таким образом, по шести было решено не проводить индексацию до 2019 года?

А.Улюкаев: Нет, из этого блока было принято решение по увеличению платежей банков в Агентство по страхованию вкладов. По всем остальным поддержано предложение не увеличивать.

Вопрос: А всего – 71?

А.Улюкаев: В целом была работа по примерно 70 позициям, из которых были подготовлены предложения по 20.

Вопрос: То есть как раз по 20, получается, можно говорить о моратории?

А.Улюкаев: По шести – предложения о моратории, – где уже принята правовая норма о том, чтобы ввести там с 15 июля. По ряду позиций, по которым уже сейчас действует это требование (тоже по шести позициям), – о неувеличении платы, неиндексации. Есть сегодня плата один рубль – один рубль и сохраним. И третье: по ряду позиций, где предлагалось не разрабатывать соответствующие законопроекты, мы всё-таки договорились их разработать, но решение о вступлении в силу, видимо, тоже приурочить, синхронизировать с режимом моратория.

Вопрос: Можно уточнить: не будет распространяться мораторий на увеличение взносов в Агентство по страхованию вкладов, а по каким пяти принят мораторий?

А.Улюкаев: Ну, например, по платежам за загрязнения. Там был у нас коэффициент понижающий 0,5 по отходам промышленного производства, которые предприятия складируют на собственных полигонах. Вот по ним сейчас действует коэффициент понижающий 0,3, было предложение отказаться от этого коэффициента, что означало бы увеличение фактически плат этих предприятий. И было принято решение не увеличивать. Спасибо.

Вопрос: А по АСВ всё-таки увеличивать?

А.Улюкаев: Ну, конечно. Дифференциация вводится.

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 1 июня 2015 > № 1386061 Алексей Улюкаев

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 22 мая 2015 > № 1378975 Александр Мурычев

Александр Мурычев: «Шок от кризиса прошел»

О комфортном для бизнеса уровне ключевой ставки, политике Центробанка, российской экономике, возможностях ЕАЭС и пользе экономических форумов рассказал исполнительный вице-президент РСПП Александр Мурычев. // Наталия Трушина, Bankir.Ru

- Александр Васильевич, 30 апреля 2015 года Центробанк России понизил ключевую ставку до 12,5%. Как оценивает политику мегарегулятора в 2015 году предпринимательское сообщество? Довольны ли бизнесмены очевидной тенденцией на снижение ставки?

- Снижение ключевой ставки в третий раз за прошедшие почти пять месяцев текущего года стало хорошей новостью для всех. Нужно отметить, что это было ожидаемым событием. Аналитики накануне заседания совета директоров Банка России практически единодушно были уверены в том, что произойдет снижение ставки. Расходились только в прогнозах, на сколько процентов она будет снижена. Подобные настроения в профессиональной среде свидетельствуют о том, что сегодня решения регулятора в целом понятны для рынка, чего нельзя было сказать еще несколько месяцев назад.

- Вы говорите о том, что случилось в декабре 2014 года?

- Резкое повышение ставки до 17% в декабре 2014 года стало полной неожиданностью для предпринимательского сообщества. Я до сих пор считаю, что это было спорное решение. Если перед регулятором стояли задачи стабилизировать курс национальной валюты и успокоить инфляцию в нашей стране, то в результате предпринятых мер они не были решены. А само по себе резкое повышение ставки было уже ударом «по хвосту» проблемы, а не купирование ее на начальном уровне. Понятно, что решение принималось из лучших побуждений: регулятор стремился успокоить, стабилизировать общую ситуацию. Но, как жизнь показала, такое решение создало проблемы для реального сектора экономики, прежде всего, в области кредитования, пополнения оборотных средств, обслуживания обязательств. Стоимость денег увеличилась на фоне отсутствия альтернативных источников заимствования. Россия находится под внешними санкциями и у нас отсутствуют источники дешевого фондирования в банковской системе за счет западных кредитов.

РСПП является одной из немногих организаций, которая с самого начала всей этой истории выступала за снижение ключевой ставки до приемлемого уровня.

- Банк России поднял ставку не просто так: это было ответным шагом сразу на несколько негативных явлений. В частности, натиск на депозиты в банках был в тот момент огромный. Спекулятивная активность била рекорды. Хороших решений уже не осталось, и Центробанк выбирал лучшее из худших, разве не так?

- Варианты действий в тот момент были разные. Регулятор руководствовался финансовыми соображениями в западном понимании: в духе рассуждений либеральной экономической общественности. Но РСПП всегда призывал работать на перспективу, а если не осталось хороших решений, то из двух зол выбирать меньшее.

Нам нужно, прежде всего, делать ставку на отечественную экономику. Сегодня, правда, Банк России наконец-то начал всерьез задумываться о защите интересов национальных производителей. Регулятор понимает, что необходимо не только таргетированием инфляции заниматься. Мы видим, что Центробанк последовательно снижает ключевую ставку. И, по всей видимости, этот курс будет продолжен. Уровень инфляции в России потихонечку стал снижаться, цена на нефть стабилизировалась и далее понемногу начала расти, курс рубля достиг определенного равновесного значения, как утверждают эксперты. Отток капитала продолжается, но я в подобных случаях призываю проводить сравнительный анализ. Отток капитала из Британии за 2014 год составил $350 млрд., к примеру. У нас почему-то не любят приводить подобные аналогии. На этом фоне отток капитала из России в $160 млн. за прошлый год выглядит не такой уж большой цифрой.

Но мы немного отвлеклись, давайте вернемся к анализу политики Банка России. РСПП поддерживает взятый регулятором курс на снижение ключевой ставки. Мы считаем, что снижение этого важного для экономики показателя должно идти за снижением инфляции, а для этого сейчас есть все условия. Мы предполагаем, что на последующих заседаниях совета директоров Центробанка будут приняты решения по дальнейшему снижению ключевой ставки. Теперь логика действий регулятора для представителей бизнес-сообщества стала намного более понятной. Сегодня можно выстраивать среднесрочные планы, что еще некоторое время назад делать было затруднительно.

Что нужно бизнесу в сложных экономических условиях? Четкие ориентиры. Сейчас они появились, и можно говорить о том, что ситуация стала управляемой. Подчеркиваю, что положение остается сложным. Существует угроза дефицита бюджета. В целях предотвращения усугубления проблем правительству приходится использовать накопленные запасы. Принято решение до 60% средств из Фонда национального благосостояния направлять на инфраструктурные проекты. С нашей точки зрения это совершенно правильное решение, которое поддержит государственное инвестирование и оживление инвестиционного процесса в стране. Следует понимать, что частный бизнес не пойдет развивать новые направления, если ему не будут понятны действия государства в обозначенной предметной области.

По прогнозам Министерства финансов, ожидается, что инфляция по итогам текущего года будет составлять около 11,9%. В 2014 году, напомню, была зафиксирована инфляция в размере 14,6%. Это в годовом выражении, разумеется. При сохранении выявленных тенденций я предполагаю, что в 1 квартале 2016 года индекс потребительских цен может снизиться до 8–9% по отношению к показателям 1 квартала 2015 года, конечно же. Достижение такого показателя инфляции вполне реально. Мы надеемся на то, что ситуация останется управляемой, макроэкономические условия будут относительно прогнозируемыми, курс рубля, вероятно, нашел свое равновесное значение и сохранит его в дальнейшем.

Критика Банка России, которую высказывали представители бизнеса, в целом была справедливой. Ведь в конце прошлого года сложилась ситуация, при которой регулятор сначала на 4 трлн. рублей оказывает финансовую поддержку банкам, а они берут эти деньги и бегут на биржу скупать валюту у этого самого Центробанка. Такое поведение участников рынка содействовало ослаблению рубля. Сегодня, конечно же, ситуация совершенно иная.

- Какая ставка была бы комфортной для российской экономики? В целом, как чувствуют себя предприниматели сегодня?

- Откровенно говоря, комфортной была бы ставка в 2–3%. Думаю, что со мной все предприниматели согласятся. Но мы живем в России, поэтому давайте рассуждать реалистично. Ставку в 2–3% можно рассматривать как долгосрочную цель, для достижения которой предстоит проделать еще большой путь. А вот достичь размера ключевой ставки в 9% к марту-апрелю 2016 года вполне реально. И это уже будет достаточное ощутимое продвижение вперед. Если правильно расставлять акценты, то и эта цифра является высокой, ведь при ключевой ставке в 9% банки будут выдавать кредиты предприятиям реального сектора экономики, с учетом всех рисков и необходимой маржи, где-то под 12%. Но ключевая ставка на таком уровне станет ощутимым результатом, значимым достижением.

- А как работают сегодня программы поддержки малого и среднего бизнеса через МСП-банк, через АКГ и другие структуры?

- Крупный бизнес, конечно же, при любых условиях будет чувствовать себя относительно комфортно, поскольку масштаб предполагает иные возможности, в том числе и в области государственной поддержки. Конечно, проблема малого и среднего предпринимательства особенно острой стала в последние десять месяцев. Удивительные события происходят. Тонны бумаги исписаны с целью поддержать этот сегмент, разработаны антикризисные меры, выпущены распоряжения со стороны официальных ведомств, да только малому и среднему бизнесу все хуже и хуже – он постоянно сокращается в объемах. А это значит, что реальной поддержки он не получает.

Реальная поддержка для сегмента МСБ включает в себя три ключевых фактора. Во-первых, доступность кредита должна быть высокой. Во-вторых, система налогообложения для этой категории предпринимателей должна быть облегченной. И в третьих – отсутствие административных барьеров. Всего три ключевых параметра. И что мы видим при предметном анализе? Административные барьеры во многих регионах как были, так и остались. Тарифы, арендная плата, стоимость подключения к электросетям в отдельных регионах даже увеличились. Кредит сейчас мало кому доступен. Так что сокращение сегмента МСБ в России в последние несколько месяцев – закономерное явление.

Появилась надежда, связанная с рассмотрением проблем малого и среднего предпринимательства на заседании Госсовета в апреле текущего года под председательством президента России. Приняты решения: создать единый институт развития малого и среднего бизнеса на базе Агентства кредитных гарантий и МСП-банка; ввести патент для самозанятых граждан; повысить размер получаемого МФО дохода, по достижении которого налогоплательщик утрачивает право на применение специальных налоговых режимов, увеличить до 3 млн. рублей предельные суммы займа, предоставляемого МФО субъектам МСП и т.д. Комплекс мер направлен на максимальную поддержку бизнеса через упрощение процедур на стадии открытия, снижение административной и налоговой нагрузки, расширение доступа к муниципальному и государственному заказу. В целом предстоит к 2020 году добиться увеличения доли предпринимательства в ВВП России до 45%, увеличить занятость до 35 млн. человек в этом сегменте. Так что поживем – увидим.

- Не первый год вы в своих выступлениях и интервью говорите о проблемах малого и среднего бизнеса в России. Когда же ситуация изменится в лучшую сторону?

- Изменения произойдут, когда наступит государственная ответственность чиновников. Будет работать система, в которой каждый служащий осознает, что, чем больше он поддерживает подотчетный ему бизнес, тем больше у него возможностей для развития своего муниципального образования или региона, и тем успешнее он сам как представитель власти. Но для этого нужно иметь государственное мышление, а оно не у всех в наличии, к сожалению. А лучше привести можно формулу – «не помогать и не мешать».

Хочу подчеркнуть, что в России есть регионы, где малый и средний бизнес чувствует поддержку – это и Белгород, и Республика Татарстан, и Калужская область. Между прочим, в Чечне и Ингушетии сегодня достаточно комфортный деловой климат, и там начинает развиваться малое и среднее предпринимательство. В ряде регионов бизнесмены могут позвонить главе региона напрямую и обсудить возникающие проблемы. Но это исключения из правил.

Способствует улучшению ситуации в регионах так называемый «Рейтинг регионов», который рассчитывает комитет по рейтингам при участии РСПП и Агентства стратегических инициатив (АСИ). Считаю, что это документ оказывает определенное стимулирующее воздействие на чиновников. Однако только подобного информационного воздействия недостаточно для того, чтобы помочь малому и среднему бизнесу в России.

Вызывает беспокойство недостаточный объем государственных гарантий и поручительств по кредитам для бизнеса. Проблема настолько серьезная, что ее рассматривали на последнем заседании рабочей группы в Центробанке. Регулятор озаботился проблемами МСБ – это можно назвать беспрецедентным случаем в практике нашего взаимодействия.

Если говорить в целом, то ситуацию в российской экономике сегодня можно назвать управляемой и прогнозируемой. Я не могу сказать, что есть какие-то особенные тревоги, в том числе даже по выплатам внешних долгов. В России очень низкий государственный долг по сравнению с другими странами. При всем при этом есть корпоративный долг, который еще иногда называют квазигосударственным. И хотя здесь существуют проблемы по выплатам, но они сегодня осуществляются в соответствии с планом, и ситуация управляемая.

- На многих конференциях вы рассказываете о едином евразийском экономическом пространстве. В каком состоянии находится проект ЕАЭС? Какие возможности он открывает перед предпринимателями?

- Нужно понимать, что в связи с реализацией нового проекта мы часть национальных полномочий передали в Евразийский экономический союз. С 1 января 2015 года мы работаем в рамках единого экономического пространства, куда с самого начала входили Россия, Казахстан и Белоруссия, затем присоединилась Армения, а в конце мая ее примеру последует Киргизия. В конце мая представители РСПП будут подписывать в Астане соглашение о создании Делового совета ЕАЭС, куда войдут представители бизнеса всех стран объединения, и эта структура будет взаимодействовать с Евразийской экономической комиссией. По всем направлениям деятельности в рамках строительства общего экономического пространства создана «дорожная карта». Напомню, что к реализации нового крупного наднационального объединения мы шли постепенно. Сначала, в 2010 году, был создан Таможенный союз. В 2012 начало работать единое экономическое пространство. Наконец, с 1 января 2015 года заработал ЕАЭС, на территории которого проживает порядка 200 млн. человек. Новый союз представляет из себя емкий рынок и открывает совершенно иные возможности для предпринимательской деятельности. Разумеется, в ЕАЭС входят совершенно разные по уровню экономического развития страны. Наиболее развитой является российская экономика, конечно же. Но в основу ЕАЭС положен принцип взаимодополнения, поэтому подобное наднациональное объединение выгодно для всех участников. Создан огромный рынок сбыта для российских предприятий и корпораций. Объединив наши усилия с партнерами, ЕАЭС выходит на первое место в мире по добыче нефти и газа, на второе место по объему производства минеральных удобрений и по длине железнодорожных путей, на третье место по производству электроэнергии, стали, чугуна, пшеницы и угля. ЕАЭС обладает огромным потенциалом мирового масштаба.

- И как этот потенциал использовать предпринимателям тех стран, которые входят и ЕАЭС? Ведь везде разные ключевые ставки, банковские системы, валюты, в конце концов?

- Для бизнеса важно воплощение в реальность нескольких важных тем: свободного движения товаров, услуг, рабочей силы и капитала. Интересы предпринимателей адекватным образом должны быть защищены в любой из стран ЕАЭС.

Конечно, нужно признать, что в течение последних 25 лет во всех странах, входящих в новый экономический союз, по-разному формировалась законодательная база, свои особенности имеет банковская система. Но к 2025 году должно быть создано унифицированное финансовое пространство, свою работу должен начать осуществлять мегарегулятор наднационального уровня. Лицензия на банковскую деятельность, полученная, допустим, в России, будет признаваться и в других государствах, входящих в ЕАЭС, без всяких переаттестаций. Произойдет закономерное снижение административных барьеров. Согласно «дорожной карте», общий энергетический рынок ЕАЭС должен быть создан к 1 июля 2019 года. Общий рынок газа планируется создать до конца 2015 года. В полной мере соглашение о едином обращении лекарственных средств будет действовать с 1 января 2016 года, и можно будет говорить уже об общем фармацевтическом рынке. Со временем предполагается проводить единую валютную политику. Стремиться к этому нужно уже сейчас – ведь к 2015 году по всем дорожным картам все виды объединений должны быть выстроены. Ну а дальше можно уже будет рассматривать и переход на единую валюту. Но для этого нам необходимо хотя бы постепенно отказываться от расчетов в долларах США и евро. Следует активизировать товарный оборот друг с другом. Должны осуществляться мультивалютные расчеты. И со временем, я уверен, что так и будет. Но предстоит проделать еще большой путь для достижения наших целей. Для сравнения, хочу напомнить, что европейские страны к единому интеграционному пространству шли более 50 лет, и до сих пор, несмотря на проделанную работу, у них существуют проблемы, связанные с объединением рынка и введением единой валюты. Мы внимательно изучаем их опыт.

- Грядет Питерский экономический форум – событие, которое привлекает внимание многих специалистов на мировом уровне. Какие проблемы будут обсуждать эксперты в этом году в рамках мероприятия?

- Если я буду выступать на этом форуме, то расскажу о том, как чувствует себя бизнес при взаимодействии с банками, какие антикризисные инструменты были предложены правительством и Центральным банком и почему многие из них попросту не работают. Необходимо разобрать вопрос о том, почему, когда есть денежное предложение, то оно ни бизнесу, ни банкам просто неинтересно. Нам следует подробно изучить накопленный опыт. Из 27 банков федерального уровня только 7 рассматривают возможность использования государственной поддержки. Не все банки готовы идти на требования государства при оказании помощи. К примеру, в тех кредитных организациях, где государственная помощь все же будет использована, вводится мораторий на повышение зарплат сотрудникам и ряд других непопулярных мер. Представители банков на это отвечают, что в таком случае им непонятно, как мотивировать персонал приносить большую прибыль. Неудивительно, что многие банки считают, что с кризисными явлениями они лучше сами справятся. Шок от кризиса прошел. Деньги на счетах вроде бы есть, поэтому многие банки решили обойтись без помощи государства. Между прочим, в случае использования предложенных средств возникают и репутационные риски: раз нужна помощь, значит что-то не в порядке. Банки не хотят рисковать своим имиджем и предпочитают самостоятельно справляться с проблемами.

Самое позитивное заключается в том, что государство готово поддержать бизнес. Сам факт предоставления финансирования умиротворяет рынок, оказывает оздоравливающее, можно сказать, психологическое воздействие.

Аналогичная ситуация и у крупных предприятий. Далеко не все готовы получать государственные средства поддержки на предлагаемых условиях. Тема, касающаяся взаимодействия государства, бизнеса и банков, очень актуальна сегодня, и ее, конечно же, обязательно нужно обсудить с экспертами на форуме.

- Как вы оцениваете состояние программы импортозамещения? Что говорят предприниматели?

- Существенные позитивные сдвиги заметны в сфере производства продуктов питания. Конечно, нас не все устраивает пока. В первую очередь, хочу отметить, что не по всему перечню продовольственных товаров мы преуспели. Изначально программа строилось по принципу замены одного импортера другим. К примеру, вместо литовского молока покупаем белорусское и т.д. Однако суть этой инициативы в том, чтобы поддержать отечественного производителя. Если в этом мы преуспеем, то это будет настоящее достижение. Мы последние 25 лет даже не задумывались о том, насколько это важно. А сейчас, благодаря санкциям, начали происходить долгожданные изменения. Я хочу подчеркнуть, что у этой программы по-прежнему много трудностей. Но крен в сторону поддержки своего производителя начал происходить, и все заинтересованы в том, чтобы тенденция усиливалась в дальнейшем.

Конечно, в машиностроении и оборонной отрасли пошли очевидные подвижки. Производители почувствовали ответственность. Предприятия, входящие в РСПП, почувствовали на себе влияние программы по импортозамещению и активно в ней участвуют.

Заявлена очень важная федеральная программа по реанимации станкостроения. В СССР, напомню, производили огромное количество станков как для легкой, так и для тяжелой промышленности. Большой перечень этой продукции поставлялся за рубеж. Мы соревновались с американцами за первые места по выпуску и поставкам нашего оборудования. Сегодня, конечно, мы в лучшем случае имеем лишь 10% от того объема рынка станкостроения, который был у СССР. А может быть, и того меньше. В СССР огромные научно-исследовательские институты вели свои разработки в этой области. Благодаря постоянной модернизации мы и имели такую долю рынка.

Сейчас все это нужно восстанавливать, и процесс займет не одну пятилетку, полагаю. Кстати, свою положительную роль в реанимации станкостроения может сыграть как раз Евразийский экономический союз. В рамках этого наднационального проекта планируется создать единый инжиниринговый центр по реанимации станкостроения. Сейчас идет изучение того, какие возможности есть в наших странах, и на базе чего мы можем начать развитие. По всему перечную станкостроения мы не сможем создать свою продукцию: на это требуются огромные деньги, да и не нужно это все в таком количестве. Важной частью программы является восстановление станкостроения для тяжелого машиностроения. Оно просто необходимо для дальнейшего развития машиностроения в целом.

- Дайте свою оценку антикризисному плану правительства. Как реализуются меры поддержки предпринимателей?

- Можно приветствовать локальные меры поддержки предприятий, готовность их частично субсидировать со стороны государства и т.д. Однако хочу подчеркнуть, что РСПП всегда выступала за системные меры поддержки. Во-первых, мы считаем, что должна быть на практике согласована денежно-кредитная политика Центробанка и планы правительства по экономическому развитию страны. Как пример можно рассмотреть следующую ситуацию, которую мы все наблюдали: в середине декабря 2014 года было принято решение экстренно повысить ключевую ставку. А антикризисные меры правительство стало реализовывать только через 3–4 месяца. Мы считаем, что работать следует в другом режиме. В случае наступления кризисных явлений одна мера должна следовать за другой в логической связке. Согласованность должна быть в действиях, чтобы рынку были понятны цели властей.

Вторая инициатива связана с необходимостью отложить введение дополнительных налогов и сборов на бизнес в 2015 году. Мы не должны утяжелять возможности ведения бизнеса тем компаниям, которые и так уже платят налоги и в бюджет. Правительство рассматривает наше предложение. Премьер-министр Дмитрий Медведев дал поручение оптимизировать перечень новых налогов и сборов для того, чтобы облегчить жизнь отечественному бизнесу.

- Вы почетный гость Сочинского банковского форума. Скажите, пожалуйста, о каких проблемах вы планируете рассказать на этом мероприятии в 2015 году?

- Полагаю, что самое главное – это оценить состояние банковского сектора: что за год произошло, как мы проходим через кризис, посмотреть на себя со стороны с учетом международного опыта и т.д. На Сочинском банковском форуме мы пытаемся заглянуть в завтрашний день: предупредить те проблемы, которые пока не ясны, но далее могут стать новыми вызовами, разработать меры по разрешению кризисных явлений. Трудный 2015 год не закончится осенью. Я думаю, что относительная стабилизация экономики в России последует только в 2016 году. Уменьшение объемов ВВП в 2015 году будет существенным, но мы надеемся, что по итогам следующего года отечественная экономика стабилизируется.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 22 мая 2015 > № 1378975 Александр Мурычев

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 21 мая 2015 > № 1376230 Владимир Дмитриев

Брифинг Владимира Дмитриева по завершении заседания наблюдательного совета Внешэкономбанка.

Стенограмма:

В.Дмитриев: Только что закончилось очередное заседание наблюдательного совета Внешэкономбанка. Повестка была достаточно обширной, но важно прежде всего подчеркнуть, что Председатель Правительства, председатель наблюдательного совета отметил в первую очередь необходимость строжайшего контроля за целевым использованием средств, которые выделяются из ФНБ на финансирование отдельных инвестиционных проектов Внешэкономбанка, 300 млрд. Средства будут выделяться по решению наблюдательного совета – независимо от объёма выделяемых средств, но в рамках тех решений, которые приняты уже наблюдательным советом, в рамках меморандума нашей финансовой деятельности и в соответствии с законом о Банке развития. В этой связи важно подчеркнуть, что проекты, которые сегодня рассматривались, также могут быть профондированы из средств Фонда национального благосостояния.

Что касается конкретных проектов, сегодня обсуждались проекты из сферы инфраструктуры, самолётостроения или авиастроения. Также мы рассматривали возможность выделения средств Государственной управляющей компании на инвестпроекты отдельных российских компаний.

Если говорить уже о конкретике, инфраструктура – это магистраль Москва – Санкт-Петербург (участок на пересечении Ленинградской области с сопредельными областями, 100 км с лишним); наше участие составляет 6,5 млрд рублей. Фондироваться мы будем за счёт выпуска облигаций и выкупа их пенсионным фондом ВТБ. Здесь мы тесно взаимодействуем с самим ВТБ, который в том числе и инвестором является.

Мы сегодня рассмотрели и набсовет поддержал выделение бридж-кредита под проект Sukhoi Superjet на реализацию решения Президента, связанного с выделением этой компании 100 млрд рублей в виде облигаций, которые потом будут выкупаться коммерческими банками – кредиторами этой компании, в числе которых и Внешэкономбанк. Но сейчас мы ведём речь о конвертации прежде всего валютных кредитов в рублёвые и затем погашении их за счёт средств, которые выделяются государством. Объём нынешней сделки составляет 32,5 млрд рублей.

О пенсионных накоплениях. На эти средства из свободного остатка в расширенном инвестиционном портфеле в размере 60 млрд рублей основная часть средств пойдёт на выкуп облигаций «РЖД» – это чуть меньше 40 млрд. Серьёзный объём в размере 10 млрд – это средства, которые предусмотрены на выкуп облигаций КамАЗа в рамках той инвестиционной программы, которая заявлена этой компанией, а это более 80 млрд рублей. Но в данном случае заявка КамАЗа на первый этап работ по модернизации производства, создание нового поколения двигателей, создание новой кабины и машин нового поколения, то есть это импортозамещение, – это порядка 35 млрд, в рамках этого выделяется сейчас 10 млрд рублей на выкуп облигаций.

Вопрос: Это только ВЭБом?

В.Дмитриев: За счёт средств государственной управляющей компании. Облигации таких эмитентов, как «Почта России», «ВЭБ-лизинг» и ещё нескольких компаний, также станут предметом операций по выкупу облигаций.

Хотелось бы также обратить внимание на проект, который мы давно ведём, финансируем уже несколько лет, и он выходит уже на финальную стадию, – это проект по производству микрочипов размером 0,9–0,12 нанометров, реализуемый компанией «Ангстрем» в Зеленограде. Проект уже в ближайшее время, летом, будет пущен в тестовый режим эксплуатации, и мы рассчитываем, что до конца года произойдёт уже запуск этого проекта, и он будет постепенно выходить на проектную мощность. Есть ощущение того, что он станет частью особой экономической зоны Зеленограда, с тем чтобы иметь возможность пользоваться льготами, которые предусмотрены для подобного рода проектов. Мы в преддверии Петербургского экономического форума согласовали на наблюдательном совете номинантов Премии развития, в этом году их на четыре больше. Это проекты в сфере поддержки экспорта, лучшие проекты с участием иностранных участников, это проекты в сфере защиты окружающей среды (заранее, естественно, не буду говорить о победителях – о них мы узнаем на Петербургском экономическом форуме).

Были рассмотрены некоторые технические вопросы, связанные с деятельностью службы внутреннего контроля Внешэкономбанка по различным направлениям деятельности банка. Если в целом, то из сутевых вопросов, пожалуй, это главное.

По «Ямал СПГ» принято, как мне кажется, очень своевременное и форматное решение о предоставлении Внешэкономбанком гарантий в размере 3 млрд долларов. Предварительно мы вели переговоры с «Новатэком» относительно выделения Внешэкономбанком кредита в размере 1 млрд долларов, но теперь объём наших рисков, которые мы берём на проект, по сути дела, на «Новатэк», увеличивается в три раза. По крайней мере мы рассчитываем, что живых денег на это не потребуется. А срочность принятия этого решения объясняется необходимостью завершения переговоров с иностранными партнёрами «Новатэка» – это и китайские, и французские компании, которые тоже берут на себя риски на проект. В данном случае мы закрываем, по сути дела, выдаём контргарантию за «Новатэк». То есть это один из таких ключевых этапов в выходе на подписание комплексного соглашения о строительстве завода по сжижению природного газа.

Вопрос: Не рассматривается ли возможность вхождения ВЭБа в капитал «Ямал СПГ»?

В.Дмитриев: Нет.

Вопрос: То есть живых денег не будет?

В.Дмитриев: Не будет, будут гарантии.

Вопрос: Вы говорили о том, что на 3 млрд долларов вам нужно финансировать внешние валютные долги и Правительство не предоставит этих денег. Где вы будете их брать? На рынке? И нашли ли уже источники?

В.Дмитриев: На рынке, да.

Вопрос: По Sukhoi Superjet, на сколько будет бридж-кредит?

В.Дмитриев: На 32,5 млрд.

Вопрос: А срок?

В.Дмитриев: Срок – на полгода, но мы рассчитываем, что как только схема по выдаче компании 100 млрд рублей в виде облигаций и последующий выкуп их коммерческими банками будет закрыта, соответственно, этот кредит будет погашен. Мы взяли максимально полгода, но думаю, что это в течение трёх месяцев может быть реализовано.

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 21 мая 2015 > № 1376230 Владимир Дмитриев

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 21 мая 2015 > № 1376226 Дмитрий Медведев

Заседание наблюдательного совета Внешэкономбанка.

В повестке: об использовании средств Фонда национального благосостояния для инвестирования в новые проекты; о предоставлении гарантий Внешэкономбанка по проекту «Ямал СПГ»; о строительстве многополосной скоростной автотрассы Москва - Санкт-Петербург.

Вступительное слово Дмитрия Медведева:

Сегодня у нас очередное заседание наблюдательного совета. Повестка, как обычно, перенасыщенная. Мы должны принимать корпоративные решения.

Главная задача, которая стоит перед ВЭБом в настоящий момент, – увеличить объёмы кредитования реального сектора с учётом тех проблем, которые существуют в экономике, падения производства. Цифры разные, некоторые из них настораживают. В условиях, когда российская банковская система испытывает и продолжает испытывать давление целого ряда негативных факторов, ВЭБ обязан сохранить своё положение ключевого финансового института развития, который занимается промышленностью, крупными проектами и инвестированием.

Чтобы работать по этому направлению максимально эффективно, банку были выделены деньги, дополнительные ресурсы, в том числе принято решение о размещении на депозитах ВЭБа 300 млрд рублей из Фонда национального благосостояния. Рассчитываем, что это поможет поддержать предпринимательскую активность.

Отдельно хотел бы отметить, что использование средств ФНБ должно контролироваться максимально тщательно, это наш резерв. Условия получения этих денег определены жёстко. Предварительный отбор проектов проводят специалисты, окончательное решение принимается на заседании наблюдательного совета. Каждые три месяца банк должен отчитываться в расходовании этих денег.

В самое ближайшее время поручаю подготовить детальный порядок отбора таких проектов, его нужно будет рассмотреть на ближайшем заседании наблюдательного совета.

Ряд проектов, которые мы сегодня рассмотрим, также направлен на развитие российской промышленности. Мы обсудим в том числе гарантии ВЭБа на 3 млрд долларов по проекту «Ямал СПГ». Речь идёт о создании на Ямале мощностей по производству сжиженного природного газа и всей инфраструктуры – решение, которое также принималось Правительством, я имею в виду порт Сабетта и некоторые другие важные объекты. Проект важен для расширения наших экспортных возможностей и для развития северных территорий.

Ещё один проект инфраструктурный, где используются ресурсы Внешэкономбанка, это строительство современной многополосной скоростной трассы, которая связывает Москву и Санкт-Петербург. Один из первых проектов, который у нас работает на принципах государственно-частного партнёрства, и в данном случае банк является участником концессионного соглашения наряду с другими государственными структурами и частными инвесторами.

Кроме того, рассмотрим сегодня проекты в области авиа-, машиностроения, сельхозмашиностроения и в области радиоэлектроники. Также поговорим о работе с пенсионными накоплениями, которые находятся в управлении банка. Пенсионные деньги направляются на финансирование инвестпроектов крупнейших российских компаний. Нужно определиться с условиями таких операций в текущем году, с тем чтобы деньги не только надёжно инвестировать, но и выгодно помещать в эти проекты и чтобы решались те задачи, которые мы с вами обсуждали.

Давайте приступим к работе.

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 21 мая 2015 > № 1376226 Дмитрий Медведев

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 20 мая 2015 > № 1378960 Дмитрий Лепетиков

«Можно было бы обойтись и без национальной платежной системы»

Интервью начальника управления маркетинговой стратегии и исследований ВТБ24 Дмитрия Лепетикова. // Фаиль Гатаулин, Сергей Кощеев, Реальное Время, 15 мая 2015 года

Ключевая ставка Центробанка в 2015 году может быть снижена до 10% годовых, но даже в этом случае кредиты банков населению будут вдвое дороже — на докризисный уровень они не опустятся. Такого мнения придерживается начальник управления маркетинговой стратегии и исследований ВТБ24 Дмитрий Лепетиков, который рассказал о ключевых трендах банковской системы России и Татарстана в интервью «Реальному времени».

— Дмитрий Вячеславович, вопросы у нас макроэкономического характера — снижение потребления, замедление экономики, реальных доходов населения. Что происходит, что будет происходить дальше, и к чему нам готовиться?

— Действительно, по цифрам получается, что у нас падает спрос. В первую очередь это отражается в том, что довольно сильно снизились обороты розничной торговли. Меньше спроса — меньше покупают, потому что все стало дороже. Плюс у нас был сильный скачок перенесенного спроса. Люди старались покупать все подряд — машины, квартиры, бытовую технику, — потому что боялись, что жизнь в новом году будет совершенно другая. То есть товары, которые могли быть куплены в первом квартале 2015 года, были куплены в 2014 году.

Если мы посмотрим статистику, например, по продаже машин, декабрь 2014 года — рекордный месяц: вообще никогда столько машин в России не продавалось. Продажа недвижимости в последнем квартале прошлого года тоже выросла в целом по стране, причем даже на фоне снижения доли ипотеки. Ранее доля росла, но в последнем квартале 2014 года упала с 25% до 22%. То есть люди покупали везде, где можно, и то, что можно.

Вместе с тем, если мерить по-честному, без валютной переоценки, в целом по банковской системе по итогам 2014 года наблюдалось снижение депозитного портфеля.

В общем, весь спрос очень сильно сконцентрировался в последние месяцы 2014 года, и это повлияло на то, что в первые месяцы 2015 года спрос действительно очень сильно упал. По тем же машинам мы на уровне 2009 года находимся, по покупке жилья тоже снижение. Сейчас будет рост, потому что пошли программы господдержки. По ипотеке мы уже видим, по авто тоже будет некоторый эффект.

— Долго ли продлится снижение спроса?

— Я думаю, где-то до осени. Потому что люди сейчас реально только-только осознали, в какой экономической реальности они живут. Ну и конечно, у нас курс рубля стал колебаться в относительно понятном коридоре, более-менее нефть опять стабилизировалась, даже пошла вверх. Ключевые нефтепроизводители уже говорят, что нормальный уровень — это 70 долларов за баррель, хотя чуть раньше говорили, что 50. То есть, если у нас опять на Украине не начнется горячая фаза конфликта, в августе-сентябре мы начнем потихоньку оживляться. В первой половине года будет снижение портфелей, во второй половине будет рост. По итогам года с кредитами вообще мы в рост, наверное, не выйдем, но по картам и ипотеке будет рост. Я считаю, что сейчас ситуация более-менее стабилизировалась, и сигналы, которые дает власть, четко считываются: будет подъем, ставки снизятся. Даже мы, закладывая траектории нашего бизнес-планирования, предполагали более плавное понижение ключевой ставки. Думали, что ключевая ставка будет 12% только к осени, а она уже сейчас 12,5%.

— Теперь к концу года какую ставку прогнозируете?

— К концу года, я думаю, будет 9-10%. Неизбежно вслед за снижением ключевой ставки произойдет снижение сначала депозитных ставок, а потом и кредитных. Банки снизят свои процентные расходы, так что с прибылью у них станет лучше. На первый квартал из-за чрезмерно высоких ставок по депозитам многие банки запланировали убытки. Дорогих денег привлекли много, а дорогих кредитов много выдать мы не можем. То есть ситуация для банковской розницы не очень хорошая, но ухудшаться она не будет.

— А какая ставка наиболее оптимальна для банков?

— Банки могут работать с любой ставкой, балансируя между стоимостью привлечения средств и стоимостью их размещения. Но лучше, чтобы ставка все-таки была пониже. Ставки по депозитам в конце прошлого года и начале этого были слишком высокими. У нас они никогда не были высокими, но у многих банков — да. Так что 2015 год будет тяжелым для многих банков, потому что, чтобы удержать вкладчиков, давались высокие проценты.

— ВТБ24 тоже несет сейчас убытки, не так ли?

— Да, на первый квартал у нас были запланированы убытки, потому что именно на этот период пришлась оптимизация, разные другие процедуры. По году мы выйдем в прибыль. Мы думали, что будет хуже. Я смотрю прогноз к бизнес-плану: там у нас нефть стояла по 56 долларов за баррель, курс доллара — 58 рублей. И тогда нам многие говорили, что мы оптимистично смотрим на жизнь, но оказалось иначе. Сейчас сложилась ситуация, которая была в 2009 году, когда народ, осознав, что ничего страшного с рублем не происходит, взял снятые со счетов деньги и понес их обратно в банки. Люди прекрасно понимают, что со дня на день ставки по вкладам будут снижаться, потому что ЦБ дал четкий намек на снижение. Все, у кого есть деньги, бегут их вкладывать. Поэтому наблюдается довольно большой приток пассивов. Народ в нашем банковском секторе не разуверился.

— Но ведь деньги нужно пускать в оборот. В какие кредитные продукты можно их направить, например, с точки зрения розничного кредитования?

— В первую очередь это ипотека. В апреле мы пересмотрели бизнес-план по этому продукту в сторону увеличения. Мы думали об этом еще до программы господдержки, но благодаря ей показатели улучшились. Наш банк взял на себя обязательства распределить по госпрограмме 100 миллиардов, и уже больше чем на половину от этой суммы у нас есть заявки. Конечно, не все эти заявки станут кредитами, но что мы эти 100 миллиардов освоим, сомнений нет.

12 процентов — это уже привычная ставка. До кризисных событий она ни у кого не вызывала ощущения, что это нечто запредельное. У нас любят сравнивать с Америкой, где ставка 3%, на что мы отвечаем, что там ставка по депозитам 0,1%. Плюс резервы другие, риски другие, уровень развития технологий тоже немножко другой.

— Сколько составляет ипотека в вашем кредитном портфеле? Наверняка немного.

— Порядка полутриллиона из полутора триллионов. Исторически объем ипотеки в банках России невысок по сравнению с западными странами. На Западе ипотека доминирует над всеми остальными розничными продуктами. Но в России все далеко не так. Если без ипотеки, то кредитная нагрузка на российские домохозяйства уже среднеевропейская. Наши семьи имеют примерно одинаковую с европейцами закредитованность. А вот в части ипотеки — нет: мы еще в три-четыре раза можем увеличить портфель. Рынок довольно узкий, потому что ипотека — это сложный и длинный продукт с особыми условиями фондирования и маржи. У нее есть реальный потенциал, и большой. Я думаю, что на уровне стратегии развитие ипотеки будет мейнстримом.

Второй мейнстрим — это работа с кредитными картами. Мы каждый год делаем большое социологическое исследование, в рамках которого оцениваем и проникновение кредиток. В прошлом году проникновение карт было порядка 25% среди людей старше 18 лет по городам России с населением свыше 100 тысяч человек. То есть мы не охватываем исследованием деревни, в которых, понятно, о кредитных картах речи не идет. То есть только четверть взрослого населения имеет кредитную карту, учитывая, что всего порядка 80% этого же населения имеют «пластик» вообще.

— На бизнес-бранче «Реального времени» с банкирами Татарстана представители банков отмечали рост остатков задолженности по кредитным картам. С чем это может быть связано?

— Я такой тенденции отметить не могу. Но, думаю, связана она может быть с тем, что в целом растет размер долга, а пропорция между кредитами наличными и кредитными картами меняется в пользу кредитных карт. Если раньше человек хотел купить музыкальный центр, он оформлял кредит на него прямо в магазине или в банке. Теперь же он вынимает на кассе кредитку и расплачивается ей. Это факт, и у нас это тоже происходит.

— По мнению некоторых банкиров, остатки по кредиткам могут расти из-за того, что людям не хватает текущих доходов, которые последнее время действительно снижаются на фоне роста стоимости товаров.

— Реальные доходы населения снижаются. По итогам этого года снизятся, но я не думаю, что сильно. В целом рост зарплат будет — номинальный. Опять-таки интересная статистика: государственные служащие снизили зарплату на 10%. Но рост их зарплат за последние 3-4 года — это от 2 до 3 раз. Я видел статистику по федеральным государственным служащим — министерства, ведомства и так далее. Поэтому, когда у тебя зарплата за последние пару лет выросла в три раза, на 10% ее можно сократить. Как распродажа в магазине — сначала повысили цены в три раза, а потом объявили 50%-ные скидки.

Так что сильного масштабного сокращения людей и зарплат не будет. Скорее, речь пойдет о неполной занятости. В разы ничего не упадет. Мы ожидаем где-то 6-7%-ное снижение реальных доходов населения по итогам года. Это складывается из того, что инфляция будет 11-12%, и где-то на 5-6% в среднем вырастут номинальные доходы населения.

— Соответственно, вырастет и объем плохих долгов.

— Я думаю, что сильно не вырастет. Сейчас у нас траектория такая, что мы имеем по физлицам в среднем 7-8%. По банкам ситуация разная. У ряда банков, которые активно кредитовали, статистика повыше. Год к году рост — 1-2 процентных пункта. Раньше просрочка была 5%, стала 7%.

— То есть в полтора раза выросла.

— 7% — это на самом деле очень мало. Есть банки и с 15%. Но тут вопрос еще в том, что просрочку можно постепенно реструктурировать. Банку важно на самом деле, чтобы по кредиту платились проценты, а не чтобы его вернули. Людям, которые мало понимают в банковской сфере, это кажется странным. Но в действительности банку не важно, чтобы деньги вернули, — ему надо, чтобы они все время были кому-то выданы. Нужен процентный доход. Пусть он станет меньше — не 30 тыс. в месяц, а 20. Мы говорим: хорошо, но тогда ты будешь платить не 3 года, а 5 лет. Под это создаются резервы, ЦБ за этим очень серьезно следит. Это уменьшает прибыль.

— Где предел по просрочке?

— Как эксперт, могу сказать, что предел просрочки — процентов 20-30 от портфеля. Это крайне сложная ситуация.

— А по ВТБ24 как будет?

— Я думаю, в этом году, возможно, прибавим всего лишь 1-2%. Надо понимать, что банк постоянно выдает кредиты, совершенствует скоринг и так далее, так что качество кредитного портфеля поддерживается на должном уровне.

— Насколько у вас вырастет в этом году розничный кредитный портфель?

— Он точно вырастет. Но насколько, сказать трудно. Значительного роста не будет. Речь, наверное, даже не о двузначных цифрах. Основная задача у нас — выйти на прибыль.

— Как вы думаете, что будет происходить на банковском рынке с точки зрения банкротств банков, самоликвидаций? Этот процесс продолжится?

— Есть такая идея, которая активно обсуждается, — создание единого специализированного банка-санатора. Есть противники и сторонники этой идеи, решения пока нет. По сути, это будет банк плохих долгов. Я думаю, что такой структуры, скорее всего, не будет. Речь будет идти о каком-то частном санировании либо просто закрытии проблемных банков.

— Об этой идее в интервью нашему изданию рассказывал вице-президент Ассоциации региональных банков России Ян Арт. По его мнению, денег на создание такого банка у государства, которое должно профинансировать этот проект, сейчас нет.

— Сейчас бюджет совсем не тот.

— Банки будут закрываться?

— Будут. Причем, скорее, не сами, а под давлением Центробанка, руководство которого жестко подходит к исполнению нормативов и критериев надежности кредитных организаций.

— Наверное, как представитель второго по величине российского банка, вы считаете, что эта политика правильная?

— Я действительно так считаю и считал, когда еще не работал в ВТБ24. В России банков слишком много. Даже по статистике, на последние 500 банков приходится 0,4% активов всей банковской системы.

Есть хорошие банки, небольшие, которые являются карманными банками неких структур, занимающихся теми или иными услугами. Им не надо расширять спектр услуг, внедрять мобильные банки и так далее. Эти банки никто не закрывает, потому что нормативы у них выполняются. Я считаю, что решать должен рынок: если банк живет и не наносит никому ущерба, пусть работает. Это естественный отбор. Каждый новый кризис приносит ужесточение рисковых процедур. С каждым новым ужесточением становится все меньше банков, которые без того, чтобы стать абсолютно убыточными, не могут выполнять эти требования.

— Ну, ужесточение нормативов и особая позиция регулятора — это не природное явление, а целенаправленная политика, так что естественным процессом закрытие банков в России назвать трудно. Тем более что в таких регионах, как Татарстан, привыкли к своим банкам, они довольно популярны.

— На самом деле это как раз признак того, что люди просто привыкли и будут работать со своими банками. И ничего с ними не случится. Совсем слабые банки все равно должны с рынка уходить. И это не только наш опыт. Я в свое время писал диссертацию об иностранных банковских системах. И сделал вывод, что российская банковская система идет путем не Восточной Европы, а Латинской Америки. В прошлом году я побывал в Бразилии и убедился во всем сам, понял, насколько был прав. Бразилия даже более федеративная страна, чем Россия или США. Там есть пять крупных общенациональных банков, два из которых государственные, и есть много небольших банков.

— Как вы прокомментируете создание в России национальной платежной системы, которая недавно пережила крупный многочасовой сбой в работе? Это экономический проект или политический?

— Я склонен смотреть на эту ситуацию с оптимистической точки зрения. Мы имеем собственную платежную систему, которая почти месяц проработала без сбоев. Изначально этот проект был политическим. Это наш ответ Чемберлену. Причины понятны — руководство страны решило подстраховаться на случай, если мы со всеми испортим отношения. Люди привыкли к современным технологиям. Запрет карт народ не поймет. При этом те же Visa и MasterCard интегрируются в эту систему. То есть в проекте больше политики — это политико-экономическое средство иметь технологичный инструмент. Но если все будет развиваться нормально и мы не превратимся в закрытое государство, народ особо ничего и не заметит.

Для международных платежных систем мы довольно значимый рынок — порядка 7% мирового объема MasterCard и порядка 5% Visa, которые конкурируют между собой. Если один сломается, то второй заберет рынок. Для тех, кто поделил мир, каждые 5% очень важны.

Честно скажу, не будь санкций и проблем в отношениях с внешним миром, можно было бы и без национальной платежной системы обойтись. Так что решение в большей степени политическое, но, с другой стороны, будет некий механизм.

— Какими будут курс доллара, инфляция, стоимость нефти в этом году?

— Инфляция будет 11-12% в целом по году. По нефти наш прогноз — среднегодовая цена 58 долларов за баррель, но, возможно, будет даже чуть больше. Курс нашей валюты сейчас стабилизировался. Нормальный экономически обоснованный курс рубля — 55-56 за доллар. Сейчас рубль немного переоценен. Но это все верно в случае, если не будет эскалации конфликта на Украине.

— Сейчас по розничному кредитованию средние ставки 22-26%?

— По кредитам наличными — да. Если учитывать ипотеку, то меньше.

— Если ключевая ставка будет 10%, какими будут ставки банков?

— Я думаю, что ниже процента на три. Будет 20% годовых. Ипотека может быть ниже.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 20 мая 2015 > № 1378960 Дмитрий Лепетиков

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 20 мая 2015 > № 1378934 Алексей Мамонтов

Cura te ipsum! («Врачу, исцелися сам!»)

Обращение президента ММВА А.Н. Мамонтова к Президенту Российской Федерации В.В. Путину

Уважаемый Владимир Владимирович!

В апреле 2013 года Вами была внесена в Государственную Думу и затем ею утверждена кандидатура нового Председателя Банка России.

На него и на сформированную им команду, по-видимому, возлагались большие надежды на дальнейшее развитие и укрепление банковской системы.

Прошли два года. И сегодня можно констатировать, что вопреки этим надеждам, положение в банковской сфере за это время поступательно и динамично ухудшалось. Более того. Встающие ныне все новые и новые проблемы грозят обернуться коллапсом всей системы.

Обратимся к фактам. В I квартале текущего года 30 крупнейших банков России получили убытки в размере 24,7 млрд. рублей против 184,8 млрд. прибыли за тот же период прошлого года. Их активы при этом уменьшились с 63,0 трлн. рублей до 57,9 трлн. рублей, то есть на 5,1 трлн. рублей (!). Прирост (да и то небольшой) активов показали только два банка из тридцати (!). Обращает на себя внимание и сокращение чистого процентного дохода с 621 до 431 млрд. рублей при опережающем росте процентных расходов более чем вдвое – с 588 до 1 204 млрд. рублей. Это говорит о серьезных перекосах и разбалансировке всего основного бизнеса кредитных организаций. Уменьшается их ресурсная база, снижается рентабельность операций, растет объем просроченной задолженности, обостряется проблема достаточности капитала, падает инвестиционная привлекательность всего банковского бизнеса.

Все новые проблемы встают сегодня даже перед банками, входящими в элитный, «литерный эшелон» системы, первая пятерка из которого является ведущими государственными кредитными учреждениями. Отток активов наблюдается сегодня даже в них, несмотря на то, что они традиционно пользуются гораздо более дешевым фондированием и существенно лучшими условиями размещения денежных средств.

Что уж тут говорить об «обычных», частных коммерческих банках, положение которых становится все более угрожающим.

Количество прибыльных кредитных организаций за четыре месяца с начала года сократилось с 707 до 567, то есть почти на четверть. Прирост активов показали лишь 15 из 100 крупнейших российских банков. Остающиеся же за пределами первой сотни 710 банков сегодня и вовсе отчаянно борются за выживание, либо мечутся в безуспешных поисках средств на докапитализацию либо покупателей увядающего бизнеса.

В состоянии перманентной агонии, ввиду тотального кризиса доверия банков друг к другу, находится рынок межбанковского кредитования (МБК) – один из ключевых инструментов поддержания текущей ликвидности для большинства российских банков. Эффективно функционировавший до октября 2013 года рынок МБК в результате «очищающих», надзорных «гонений» на ряд банков из первой сотни почти полностью «схлопнулся» либо рассегментировался на небольшие группы. И даже сегодня, спустя почти два года, доверие участников друг к другу так и не восстановилось. Доступ к ликвидности через этот крайне важный для большинства банков, классический для всех развитых денежных рынков механизм оказался практически закрытым, что только усугубило для них и без того крайне тяжелое положение.

Да, ЦБ РФ создал и предоставил банкам широкий набор инструментов управления ликвидностью (в частности, через операции РЕПО), но все они достаточно затратны и могут быть привлекательны разве что в качестве дополнения к механизму прямого кредитования bank to bank.

Растет недоверие к финансовым институтам со стороны населения. Доля граждан страны, доверяющих банкам, до 2013 года поступательно росла, достигнув рекордных 78%, после чего стала неуклонно снижаться и в апреле текущего года дошла до исторического минимума 56%.

Могут сказать, что представленные нами негативные тренды в банковской отрасли вызваны общим ухудшением дел в стране – замедлением темпов экономического роста, падением инвестиционного, производительного и потребительского спроса, усилением инфляционного давления, резким повышением стоимости денег, ухудшением внешней конъюнктуры, ограничением доступа к прежним, относительно дешевым иностранным денежным ресурсам и т.д. и т.п.

Все это так. И не так.

В кризис 2008 года факторов негативного макроэкономического характера для банков было намного больше, чем ныне (чего стоит только огромная накопленная к этому времени корпоративная внешняя задолженность и волна margin call). Тем не менее активы и прибыль их пусть и медленно, но верно продолжали расти, выход из кризиса оказался намного короче, а его последствия менее болезненны.

В чем же дело? Почему нынешний, начавшийся в 2013 году кризис банковской отрасли оказался таким тяжелым и затяжным?

На наш взгляд, прежде всего, потому, что в 2008 году банковская система противостояла кризису не в одиночку, а при весьма заметной и эффективной поддержке государства и регулятора рынка – Банка России (при прежнем его руководстве). Тогда кредитные организации ощущали постоянное внимание к своим проблемам и Правительства, и ЦБ РФ, получая существенную помощь в виде широкого инструментария средств поддержания ликвидности, а также в виде целого ряда иных оперативно принимаемых мер по стабилизации положения в банковской системе и на финансовом рынке.

Тогда рынок МБК, несмотря на его первоначальное сжатие, восстановился довольно быстро, а вскоре его объемы и вовсе выросли до рекордных уровней.

Иное дело сегодня.

Да, нынче банки, как и в разгар предыдущего кризиса, получают определенную помощь со стороны государства и регулирующих органов. Но, во-первых, распределяется она в основном среди «своих» государственных или крупнейших частных банков (правда, это им, как мы видели выше, мало помогает), практически не доходя до большинства кредитных организаций. Во-вторых, регулятор рынка – ЦБ РФ сейчас если и применяет, то весьма ограниченный арсенал средств поддержки кредитных организаций – в основном через незначительные нормативные послабления и предоставление дополнительной, но достаточно дорогой ликвидности.

В-третьих, и это, пожалуй, самое главное – нынешний и без того тяжелейший для банков кризис протекает в условиях продолжающейся беспрецедентной кампании по так называемой «зачистке банковского сектора от недобросовестных игроков». Действия «мегарегулятора» в этом смысле не смягчают ситуацию, а, напротив, усиливают остроту проблем для большинства кредитных организаций.

Необъявленная война против российских банков привела к отзыву лицензий уже более чем у ста кредитных организаций (рекордная динамика за последние 15–20 лет), и конца и края этому не видно. Крестовый поход против «маргинальных элементов» банковской системы (а скорее, против самой этой системы), начатый новым руководством Банка России еще в 2013 году, с началом кризиса, в условиях, когда вся экономика и финансы страны и без того подверглись тяжелейшим ударам и испытаниям, не только не «свернул знамена», но даже усилил свой наступательный порыв и натиск.

При этом надзорная методика и практика мало изобилуют новациями, оставшись, как и прежде, ориентированными в основном на применение привычного, «летального средства» – отзыв банковских лицензий с заменой в некоторых случаях «смертной казни» длительными сроками санации.

Так называемое «ужесточение надзора» привело лишь к снижению его и без того невысокого качества до такого уровня, когда возникает вопрос, а была ли вообще вся эта кампания изначально тщательно продумана и просчитана?

Были ли ее возможные негативные последствия учтены, а механизмы, им противодействующие, предварительно проработаны и созданы? Вряд ли.

Нынешнее нашествие в банки строгих «надзирателей» сопровождалось и сопровождается использованием средств не реального, а, скорее, мнимого надзора. Применяемые надзорные инструменты и усилия как были, так и остались направленными в основном на простое устранение с рынка так называемых «недобросовестных» его участников, зачастую тогда, когда они уже де-факто потеряли право называться банками.

Складывается впечатление, что надзорное ведомство чаще всего просто констатирует летальный исход, выступая в роли «могильщика» банков, а не блюстителя их «здоровья», целителя-терапевта.

Как иначе можно расценить то, что при отзыве банковских лицензий все чаще и чаще в балансах убираемых с рынка организаций вскрываются «дыры» в десятки и даже сотни миллиардов рублей? Не видели? Не заметили? Не успели? Чего стоит такой «надзор»?

Уже сегодня урон от продолжающейся кампании «жесткого», «взыскующего», но не эффективного, а фиктивно-дефективного надзора достиг уже многих сотен миллиардов рублей с дальнейшей перспективой увеличения его в разы. У бюджета сегодня столько лишних денег?

Жертвами такого «надзора» становятся не только тысячи и тысячи клиентов, компаний, предпринимателей, чьи средства безвозвратно исчезают в безвестном направлении. Существенные потери несут даже бюджетные организации. Масштабная «расчистка» банковского сектора привела к потере в ликвидируемых банках огромных сумм. Так, в 2014 году налоговики списали на безвозвратные потери 3,3 млрд. рублей, или в 5,5 раза (!) больше, чем в 2013 году. А всего за два последних года в проблемных банках «зависло» 5,1 млрд. рублей «народных» денег. Кто их вернет? Надзор?

На наш взгляд, основная задача и цель банковского надзора как раз и заключается в недопущении этого громадного, сокрушительного ущерба, о котором приходится сегодня говорить, в обеспечении защиты интересов всех добросовестных клиентов кредитных организаций – юридических лиц, кредиторов, вкладчиков. Наш же так называемый «жесткий надзор», похоже, защищает интересы прежде всего вороватых собственников банков, которым «почему-то» и «как-то» удается «вовремя» вывести активы из своих кредитных организаций порой задолго до прихода туда временной администрации.

Чтобы лучше понять это явление, достаточно посмотреть на динамику удовлетворения прав кредиторов первой очереди в последние несколько лет. Она удручает. В 2011 – 39,73%, в 2012 – 13,9%, а в 2013 году, с началом кампании по «очищению» банковской системы от так называемых «недобросовестных» игроков, – 12,35%. Наконец, в 2014 году эта цифра достигла 8,32% (!). Что это означает? По нашему мнению, то, что почти в 5 (!) раз снизилось качество пруденциального надзора, работающего, так сказать, на опережение.

Реализация, казалось бы, здравой идеи «расчистки» банковского пространства от «больных» фигурантов в отсутствие тщательно разработанных профилактических методов упреждения развития болезни либо эффективных способов ее лечения, не приведя к сколько-нибудь существенным положительным результатам, в очередной раз обернулась огромными проблемами для здоровых банков, для всей банковской отрасли, надолго затормозив ее развитие.

Более того, эти проблемы ударили и по реальному бизнесу, и экономике в целом, медленно, но верно «выкашивая» из ее рядов не только кредитные организации, но и их клиентов – потребителей банковских услуг. Особенно ощутимо это сказывается в регионах, где одним из демотиваторов занятия бизнесом (и, прежде всего, самым незащищенным из него – малым и средним) все чаще становится недоверие к банкам и регулятору рынка.

В ряде областей обрушение одного, а тем более нескольких банков, вызывало такую волну паники, что частные вкладчики, компании и предприниматели выносили все свои средства даже из здоровых, нормально функционирующих кредитных организаций, провоцируя таким образом уже и для них все новые проблемы с фатальными последствиями. Выгоду из этого извлекают разве что крупные государственные банки, которые используя общий рост недоверия населения к частным коммерческим институтам, «рекрутируют» себе все новых и новых клиентов из числа покидающих рынок местных региональных кредитных организаций.

Взятые Банком России на вооружение надзорные методы, как и десять, и двадцать лет назад, сегодня являются, скорее, понятийными, а не нормативными. Даже сами нормативные акты порой непонятны не только банкам, но и самим чиновникам, вольно трактующим для себя при очередных проверках те или иные установленные требования. При всей многовариантности причин и поводов для отзыва лицензий фигурируют, как правило, две: нарушения закона о противодействии легализации доходов, полученных преступным путем (такого рода «прегрешения», по сути, могут быть вменены всем банкам, включая системообразующие), и недоначисление резервов по выданным ссудам в связи с отнесением их к спорным категориям риска (здесь благодатнейшая почва для «творческой» фантазии и «неподкупного» рвения и тщания проверяющих).

В ситуации, когда непрозрачна и несовершенна сама методика надзора, а также отсутствует мотивация к тому, чтобы реально разобраться в проблемах банка, надзорная практика строится на том, чтобы в основном лишь изобличить и покарать – метод «меча и палача». Может ли при таком подходе очиститься банковская система?

Нет. Она может только умереть. Что мы сегодня и наблюдаем.

При невнятных «правилах» игры и в страхе перед придирчивым, но «слепым надзорным оком» проверяющих, банки все чаще вынуждены «рисовать» свою отчетность, живя, так сказать, сегодняшним днем, по принципу – «сегодня отбились, а там видно будет».

Все это, естественно, не может не порождать растущее тотальное недоверие – банков друг к другу, клиентов – к банкам, банков – к клиентам, а всех вместе – к регулятору, к системе, к властям в принципе. Непрозрачный, понятийный надзор убивает веру клиентов в банки. Отсутствие доверия клиентов приводит к угасанию банковского бизнеса, причем реального, «белого», прозрачного.

Регулярные сообщения об уходе с рынка очередной группы банков уже не воспринимаются в общественном сознании как некая новость, событие или тем более драма со сколько-нибудь серьезными последствиями. Между тем только объем выплаченного вкладчикам страхового возмещения составил за два года свыше 300 млрд. рублей (!), в то время как за предыдущий, почти десятилетний период «всего» около 100 млрд. рублей.

Все чаще возникает вопрос о достаточности средств гарантийного фонда и источниках его наполнения, чтобы в том же духе продолжать охоту на «нерадивые» банки. Ведь при таком регулятивно-надзорном раже и взятых темпах «прополки» банковской системы вероятность полного истощения ресурсов фонда как никогда высока. Попытки же смягчить растущую нагрузку на него через лоббирование так называемого частичного возмещения (то есть разделения ответственности АСВ и вкладчиков по застрахованным депозитам), а также лимитирования таких выплат в течение определенного срока, есть не что иное, как перекладывание ответственности за несостоятельный, неэффективный надзор на плечи рядовых граждан.

То есть, вместо того, чтобы совершенствовать надзор, предлагается, по сути, обязать вкладчиков оплачивать некомпетентность и недееспособность самого надзорного ведомства.

Предлагаемые «новации» ударят также и по частному банковскому бизнесу (особенно по небольшим и средним банкам), поскольку в случае их принятия неминуемо произойдет отток значительной массы вкладов в крупные государственные финансовые институты. О развитии конкуренции в этой отрасли и улучшении качества обслуживания потребителей банковских услуг можно будет забыть надолго, если не навсегда.

Дежурным объяснением регулятора по поводу всех возникающих тяжелых последствий от развязанной им кампании «террора» в отношении банковской системы стало то, что это вынужденная плата за наведение в ней «порядка», за «очищение» ее от «недобросовестных игроков». Возможно, и так. Но порой складывается впечатление, что это, скорее, результат неэффективно исполняемых надзорным блоком своих профессиональных обязанностей и функций.

Один из нынешних руководителей ЦБ РФ еще несколько лет назад признавался: «Настоящего банковского надзора в России не существует.., есть лишь отдельные его фрагменты».

А один из руководителей думского комитета по банкам на проведенных несколько лет назад парламентских слушаниях по поводу надзорной деятельности Банка России обескураженно констатировал: «Созданная система надзора принципиально не видит различия между законом и беззаконием, ее организационная структура заточена под применение неформальных методов борьбы с банками, а кадры обучены именно этим методам. Субъективизм, произвол и двойные стандарты открыто возводятся на уровень официальной надзорной идеологии – никаких проблесков отхода от этой политики не видно. Какие же еще нужны аргументы для радикального реформирования надзора?».

К сожалению, с тех пор картина не поменялась в лучшую сторону и выглядит так же удручающе, как и прежде. Последние же новости с рынка и анализ балансов большинства кредитных организаций и вовсе не внушают оптимизма. Впереди новые, неисчислимые жертвы среди кредитных организаций, и не столько «очистительные», то есть «во имя торжества принципов ведения добросовестного и прозрачного бизнеса», сколько как результат «умерщвления» самих стимулов занятия банковской деятельностью.

Условия для развития свободной конкуренции в банковском секторе ухудшаются с каждым годом. Новых кредитных организаций почти не создается, за исключением тех, которые возникают путем слияний и поглощений, но и здесь уже стали появляться прецеденты санирования или ухода с рынка целых финансовых групп и объединений.

Делегированная законом два года назад Банку России функция так называемого «мегарегулятора» финансового рынка пока вылилась лишь в создание все новых и новых департаментов в этом «мегаучреждении», увеличении громоздкости всей структуры, усилении рассогласованности действий и снижении эффективности работы даже ранее действовавших структурных подразделений.

Начатая в последние годы организационная перестройка центрального аппарата и системы территориальных учреждений ЦБ, к сожалению, также оборачивается новыми проблемами для многих банков, особенно региональных, которые испытывают прессинг со стороны только что назначенных и потому чрезмерно ретивых, но порой не вполне компетентных местных надзорных властей. Локальная банковская структура некоторых регионов оказалась, по сути, разгромленной. Дело дошло до того, что в некоторых субъектах федерации собственные, местные банки становятся почти реликтами.

Подводя итоги двухлетней деятельности нового руководства Банка России, на наш взгляд, нельзя не видеть того, что ущерб, который она нанесла банковской отрасли и финансовому рынку в целом, можно сравнить разве что с теми разрушительными последствиями, к которым привели «реформистские усилия» прежнего руководства другого ведомства – оборонного.

Произведенные в нем восемь лет назад сомнительные кадровые назначения привели к управленческому хаосу, имитации «деятельности» вместо реальной и эффективной работы, торжеству некомпетентности, многомиллиардным финансовым потерям, торможению развития, а затем и развалу отрасли, резкому падению доверия к органам власти и в итоге принятию срочных, экстраординарных мер, включая смену руководства.

Мы не станем здесь давать детальную оценку эффективности валютно-курсовой и кредитно-денежной политики ЦБ РФ (это отдельная тема разговора и профессиональной дискуссии), заметим лишь, что и в них, на наш взгляд, больше сумбура и непоследовательности, чем действительно выработанной, системной и дальновидной стратегии.

В том же, что касается оценки регулятивно-надзорного направления деятельности нынешнего руководства Банка России, большинство участников банковского рынка сходятся в одном – необходим тщательный, критический ее анализ и по его результатам, скорее всего, качественное реформирование.

Наведение порядка в банковской системе и на финансовом рынке, на наш взгляд, следует начинать с наведения его в самом регулятивно-надзорном органе. Cura te ipsum! («Врачу, исцелися сам!»).

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 20 мая 2015 > № 1378934 Алексей Мамонтов

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 18 мая 2015 > № 1378940 Роберт Миннегалиев

Роберт Миннегалиев: «Банковский сектор подвержен влиянию процессов, происходящих в экономике России»

2014 год стал одним из самых сложных периодов для финансовой системы России после кризисного 2009 года. // БИЗНЕС Online, 10 апреля 2015 года

Какие проблемы создает отсутствие «длинных денег»? Кто «выиграл» от ослабления рубля? Как на деятельности банковской сферы сказываются обесценивание ценных бумаг, переоценка валютных обязательств, рост стоимости привлечения ресурсов? Как кризисные процессы отразились на реальном секторе экономики? Эти сложнейшие в условиях кризиса проблемы проанализировал в интервью «БИЗНЕС Online» Председатель Правления ОАО «АК БАРС» БАНК Роберт Миннегалиев.

ДЕНЕЖНЫЙ РЫНОК В ОДНО ВРЕМЯ ВООБЩЕ НЕ ФУНКЦИОНИРОВАЛ, ЛИКВИДНОСТЬ «ИСПАРИЛАСЬ»

- Роберт Хамитович, 2014 год, особенно его четвертый квартал, имел неприятные последствия для российского валютного, финансового и денежного рынка. Как вы оцениваете произошедшие события? Что делали банки и регулятор?

- Соглашусь с вами, 2014 год стал одним из самых сложных периодов для финансовой системы России после кризисного 2009 года.

Первый серьезный негативный «звоночек» для банковской системы прозвенел летом 2014 года, когда ряд западных стран закрыл внешние рынки капитала для российских компаний и банков. Второй негативный фактор — это падение цен на нефть. Мы ожидали снижения цен на данный вид сырья, но никак не до уровня, который мы наблюдаем сейчас. Если посмотреть мнения аналитиков на тот период, то мало кто из экспертов ожидал этого.

Паника на валютном рынке спровоцировала продажи на долговых рынках, денежный рынок в одно время вообще не функционировал, ликвидность «испарилась», а ставки существенно выросли. Многие тогда, да и сейчас критикуют политику ЦБ РФ по его действиям на валютном рынке. Но те меры, которые регулятор в дальнейшем принимал для стабилизации банковской системы, достойны, по крайней мере, положительной трактовки и признания. Все эти мероприятия позволили избежать паники среди клиентов и нивелировать негативные процессы в самой банковской системе.

РЕАЛЬНЫЙ СЕКТОР ТОЖЕ ПОЧУВСТВОВАЛ КРИЗИСНЫЕ ПРОЦЕССЫ

- Как это повлияло на реальный сектор и на банковскую систему экономики России? Как кризисные процессы повлияли на ваш банк?

- Реальный сектор тоже почувствовал кризисные процессы, сначала пострадали импортеры из-за падения курса рубля, затем компании с чрезмерной долговой нагрузкой и компании, занимающиеся производством и реализацией товаров и услуг не первой необходимости.

ЦБ РФ недавно опубликовал отчет о том, кто «выиграл» от ослабления рубля. Это в основном предприятия экспортно-ориентированных видов деятельности.

Если говорить о банковской системе, то ситуация следующая. Как известно, за 2014 год чистая прибыль банков составила 589 миллиардов рублей, сократившись к 2013 году на 40,7 процента. Да, активы банковской системы выросли: даже исключая влияние валютного курса, увеличение составило более 18 процентов. Но рост процентных доходов банков снизился за счет ухудшения качества кредитов и, соответственно, за счет наращивания необходимых отчислений в резервы. Так, прирост расходов банков на возможные потери в 2014 году составил 892 миллиарда рублей, тогда так в 2013 году — 408 миллиардов рублей.

Как я уже говорил, немалую поддержку банковской системе оказали меры, предпринятые Центральным Банком для поддержания устойчивости российского финансового сектора. Среди них стоит отметить временный мораторий на признание отрицательной переоценки по портфелям ценных бумаг, возможность рассчитывать обязательные нормативы по курсу рубля на 1 октября 2014 года, а также ряд льгот по начислению резервов. По данным ЦБ РФ, эти меры позволили повысить показатель достаточности собственных средств банковского сектора РФ в декабре 2014 года на 0,6 процента.

Эти меры оказали положительное действие и на финансовый результат «АК БАРС» Банка. Введенные послабления позволили банку увеличить норматив достаточности капитала. По МСФО таких послаблений, например, нет, и банк по итогам 2014 года показал отрицательный финансовый результат.

Основными причинами формирования отрицательного результата стал ряд ключевых факторов: это обесценение ценных бумаг, рост резервов на возможные потери, переоценка валютных обязательств, снижение маржи и рост стоимости привлечения ресурсов из-за снижения уровня ликвидности.

Обесценение рубля усложнило ситуацию для банков, имеющих валютные обязательства. Переоценка обязательств и увеличение процентных платежей по ним оказали существенное влияние на финансовые результаты банковского сектора.

Ситуация на долговых рынках также стала одним из негативных факторов. На конец 2014 года пришелся пик падения цен на рынке облигаций — снижение котировок облигаций составляло более 40 процентов, а итоговое годовое снижение цены составило более 30 процентов. Падение цен на рынке негосударственных облигаций было еще значительнее.

Кроме того, замечу, продолжается ухудшение экономической ситуации и финансового состояния заемщиков, которые приводят к необходимости увеличения резервов на возможные потери. «АК БАРС» Банк всегда вел осторожную кредитную политику, и уровень просроченных кредитов у нас ниже, чем в среднем по рынку. Тем не менее негативное давление со стороны данного фактора присутствует.

Ситуация со снижением маржи была обусловлена тем, что пассивы банка, в особенности краткосрочные, гораздо чувствительнее к изменению процентной ставки, нежели активы. Из-за отсутствия «длинных денег» банкам приходится фондироваться на инструментах с коротким периодом действия, это касается как средств ЦБ РФ, так и депозитов населения и компаний. Когда регулятор резко поднял ставки, стоимость привлечения ресурсов для банков выросла, в то время как стоимость ранее размещенных средств не изменилась. Таким образом, маржа у банков резко снизилась или даже стала отрицательной.

Эти негативные факторы характерны для всей банковской системы России. Об этом свидетельствуют не только финансовые результаты 2014 года, мы видим это и по итогам первых месяцев текущего года. Многие банки, входящие в Топ-30 крупнейших банков, завершили итоги двух первых месяцев с убытком. Итоги первого квартала по многим банкам также, скорее всего, будут отрицательными. Мы подвержены влиянию тех же процессов, что и весь банковский сектор, и итоги первого квартала показывают это.

«АК БАРС» БАНК ПЛАНИРУЕТ УВЕЛИЧЕНИЕ СВОЕГО КАПИТАЛА

- Какие у вас дальнейшие ожидания и взгляды на происходящие процессы?

- Сохранение негативных процессов в экономике мы, безусловно, наблюдаем, однако они находятся в рамках наших ожиданий. Показатели экономики еще далеки от самых пессимистичных прогнозов. Это хороший знак.

В финансовой и банковской системе тоже наблюдаются позитивные изменения. Это связано со снижением волатильности на валютном и денежном рынках. По данным за февраль 2015 года, темп роста депозитов в рублях обогнал темп роста депозитов в валюте (с исключением валютной переоценки).

По мнению аналитиков, наблюдаются первые признаки замедления инфляции, что создает предпосылки для дальнейшего снижения ключевой ставки Центрального Банка. Многие эксперты считают, что пик инфляции уже пройден, и сейчас наблюдается постепенная стабилизация уровня цен в стране. Инфляция в феврале текущего года, по сравнению с январским значением, замедлилась. Текущая тенденция позволит Банку России продолжить политику снижения ключевой процентной ставки. В случае реализации благоприятного сценария, по мнению экспертов, инфляция к концу 2015 года может снизиться до 11 процентов и даже ниже. Соответственно, ключевая процентная ставка будет близка к вышеотмеченным значениям. Это, конечно, положительно скажется на финансовых результатах деятельности российских банков, а реальный сектор получит более дешевое финансирование.

В то же время в своей деятельности мы не опираемся исключительно на оптимистичные прогнозы. Имеющийся опыт нам уже неоднократно доказывал, что нужно всегда быть готовым к наихудшему развитию ситуации. В ноябре 2015 года банку предстоит погасить довольно значительный объем валютных обязательств. В целом Банк имеет необходимые ресурсы для его покрытия за счет превентивных мер, которые были проделаны ранее.

- В целом какие действия предпринимает или планирует предпринять Банк в дальнейшем?

- Сейчас «АК БАРС» Банк планирует увеличение своего капитала за счет двух источников: за счет акционеров и за счет программы докапитализации банков через ОФЗ. Первый источник увеличит капитал на 9,8 миллиарда рублей, второй — на 12,1 миллиарда рублей.

Таким образом, банк планирует увеличить свой капитал в общей сложности на 21,9 миллиарда рублей. Это обеспечит стабильность нормативов банка, а также позволит сформировать потенциал для наращивания кредитного портфеля, стимулирования экономики региона и реализации проектов, важных для Республики Татарстан.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 18 мая 2015 > № 1378940 Роберт Миннегалиев

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 14 мая 2015 > № 1378804 Гарегин Тосунян

Гарегин Тосунян: «Я бы хотел, чтобы мы гармонично вписались в европейскую часть мирового сообщества»

О личном пути в банковском бизнесе, большом опыте работы, уникальных достижениях, секрете успеха, залоге стрессоустойчивости отрасли и своей мечте рассказал президент АРБ Гарегин Тосунян. // Наталия Трушина, Bankir.Ru

- Гарегин Ашотович, почему вы решили связать свою жизнь с банковским бизнесом? На рынке ни для кого не является секретом, что по первому образованию вы физик. Что подвигло вас на столь резкую перемену в карьере? Легко ли вам было идти по пути к успеху, учитывая, что в 90-е годы прошлого века, когда вы решили заниматься банковским бизнесом, представления об этой сфере деятельности в обществе были совершенно иные, чем сегодня?

- Я не считаю, что достиг того самого успеха, о котором любят рассуждать на страницах глянцевых журналов различные эксперты. С чьей-то точки зрения, может быть, то, чего я достиг, можно назвать успехом. Но если вспоминать прошедшие годы, то хочу отметить, что резкая смена траектории карьеры для меня самого стала несколько неожиданным явлением. Переход в банковскую отрасль из науки, можно сказать, случайно получился. После полного завершения первого образования, включая и защиту кандидатской диссертации по физике, я решил получить второе высшее юридическое образование. В тот момент я был уверен, что с такими знаниями смогу приносить большую пользу себе и обществу в реальном времени, «здесь и сейчас», а не только в будущем, как это бывает, когда занимаешься наукой. Параллельно с получением второго высшего юридического образования я перешел на работу в Главное управление по науке и технике Мосгорисполкома, которое возглавлял Владимир Петрович Евтушенков, очень креативный и энергичный руководитель. По его поручению я создавал ряд структур в системе московского управления. Однажды Евтушенков поставил передо мной задачу создать банк. Для меня это стало полной неожиданностью, так как в тот момент я не имел никакого отношения к банковским структурам, более того, даже особого интереса к финансовому рынку не проявлял. Сформулировано поручение было очень интересно: «Ты хорошо создаешь структуры, так вот, пожалуйста, создай банк». Но когда я познакомился с сутью и смыслом работы банка как финансового института, то понял, что это важная, пронизывающая суть всей национальной экономики составляющая.

В кругу семьи мне в шутку любят напоминать случай из детства. Учительница начальных классов однажды сказала всему классу, что каждый день родители должны покупать щетку и крем для ухода за обувью. Я, первоклассник, тогда буквально воспринял ее требование, быстро посчитал и сказал, что у моих родителей зарплаты не хватит, чтобы каждый день покупать новые щетки. Меня за эту реплику в классе прозвали министром финансов. А дома потом долго с улыбкой вспоминали тот случай, отмечая, что я с детства проявлял склонность к финансовому анализу (улыбается).

- Вы видели, как банковский бизнес развивался и завоевывал все новые позиции в нашей стране, буквально на глазах – ваше ощущение от пройденного им пути…

- Банковский бизнес в России развивался слишком витиевато. Проблема была в том, что подавляющее большинство руководителей вновь создаваемых коммерческих банков были выходцами из бизнеса, но дилетантами в банковской сфере в новой рыночной экономике. И я был их типичным представителем. Конечно, со временем профессионалы начали брать свое: были и в то время те, кто работал в советской банковской системе, а она качественно отличалась от постсоветской. Эти специалисты имели ряд преимуществ, но обладали и определенным набором недостатков по причине верности прежним установкам в своих подходах. В чем-то благодаря этому мы выигрывали. В чем-то – тормозили. Дилетанты принесли свою пользу: у нас не было стереотипов, мы могли себе позволить некий авантюризм, креативность. Но при всех плюсах того времени следует признать, что это был, по большому счету, разгул дилетантизма и авантюризма.

- Сейчас в это тяжело поверить, поскольку банковская отрасль в России в наше время – это одна из наиболее профессиональных сфер по уровню подготовки кадров. Кроме того, банковская отрасль сегодня также одна из самых насыщенных новейшими технологиями сфер деятельности.

- Это тот самый результат, который был достигнут коллективными усилиями работников банковской сферы в течение более двух десятилетий труда и совершенствования. Очень много профессионалов перешло в банковскую отрасль из фундаментальной науки и техники. Например, Московский авиационный институт стал, на удивление всему рынку, поставщиком банковских кадров. Возможно, там каким-то особенным образом преподавали системы управления, или техническая направленность этого вуза дала такой результат – сказать трудно. Так или иначе, но банковская система благодаря притоку профессионалов с аналитическим мышлением из разных вузов смогла сделать огромный скачок в своем совершенствовании и выступить локомотивом для развития отечественной промышленности и национальной экономики.

- Чем вы лично гордитесь, какими «прорывными» моментами? У вас огромный трудовой опыт, и я понимаю, что таких воспоминаний у вас много: все описать невозможно, но расскажите хотя бы об одном из них.

- Самый яркий момент, о котором я всегда с теплотой вспоминаю, связан не с самой карьерой, а с процессом обучения. Когда я поступил для получения второго высшего образования во Всесоюзный заочный юридический институт в Москве, меня сначала не допустили к экзаменам. Я пошел в учебную часть объяснять ситуацию и отстаивать свою правоту и выяснил, что меня с моим первым высшим образованием должны были принять сразу на второй курс, но с условием сдачи всех экзаменов для компенсации академической разницы в программах. Меня приняли на второй курс только 6 октября, а до конца декабря того же года я должен был сдать 27 экзаменов, зачетов и контрольных работ по более чем 8 предметам – вот на столько позиций отличались программы физфака МГУ и Всесоюзного заочного юридического института. Так вот, я не просто сдал их за два с половиной месяца, но до такой степени «разогнался», что за 9 месяцев экстерном закончил 4 курса. В те времена это был беспрецедентный случай, поскольку по нормам вузов нельзя было этого делать. Я параллельно работал, естественно. Но все свободное время я занимался. Во Всесоюзном заочном юридическом институте в то время была принята система, когда экзамены сдавать можно было только по вторникам, четвергам и субботам. Так вот, за весь период я ни одного экзаменационного дня не пропустил: умудрился использовать по максимуму предоставленные возможности. Сначала на меня в вузе смотрели как на «белую ворону», относились как к человеку, который пришел «права качать». Но очень быстро в вузе изменили свое отношение, преподаватели прониклись ко мне уважением, увидели, что у меня нет никаких корыстных целей, и что я пришел учиться и получать новые знания. Работники вуза стали помогать мне в плане оформления допусков для сдачи экзаменов и зачетов. Я увидел, как посторонние люди тебе искренне и от души помогают. Как меняется их мнение от резкого неприятия до дружелюбия, когда они видят, что ты пытаешься добиться чего-то позитивного. Это очень приятный эпизод биографии, который я до сих пор вспоминаю с большой теплотой. Не менее существенным для меня явился эпизод, когда я в 16 лет поступал в свой первый вуз на физический факультет МГУ имени Ломоносова. С золотой медалью я рассчитывал сдавать только математику, а в итоге пришлось сдавать все экзамены. Это стало для меня серьезным испытанием и психологическим уроком не быть излишне самоуверенным и всегда готовым к тому, что тебе придется выполнить большие требования, чем те, на которые ты изначально рассчитывал.

- Ваше юридическое образование и то, что вы являетесь членом-корреспондентом РАН помогает в работе в банковском бизнесе? АРБ постоянно выпускает комментарии к различным нормативным инициативам?

- Комментировать законодательные инициативы, касающиеся финансового рынка, – это, разумеется, часть моих прямых обязанностей как главы Ассоциации российских банков. Для меня это очень важная составляющая профессиональной деятельности. И естественно, что членом-корреспондентом Академии наук я стал благодаря юридическому образованию и плотной работе с банковским законодательством.

Когда Академик-секретарь отделения общественных наук, директор Института государства и права РАН Борис Николаевич Топорнин обратился ко мне, к руководителю банка, и предложил создать профильный сектор в его институте, то для меня это было не менее значимо, чем когда Владимир Петрович Евтушенков предложил мне создать банк. Создать сектор финансово-банковского права в ведущем академическом институте – это было лестное для меня предложение. Топорнин был очень известным юристом и неординарным человеком. Он в свое время тоже хотел стать физиком и особенно тепло относился ко мне, возможно, в связи с моим первым образованием. А для меня его предложение и доверие, которое он мне оказал, стало еще одним очень значимым моментом биографии.

Следующий эпизод в карьере, о котором я вспоминаю с теплотой, относится к периоду кризиса 1998 года. Евгений Максимович Примаков возглавлял в то время правительство России и предложил мне стать его советником по рекомендации ряда академиков. Работать со столь авторитетным и в науке, и в политике человеком, как Евгений Максимович Примаков, была для меня большая честь. Я провел в «Белом доме» меньше года, но это был очень насыщенный период и в моей жизни, и в жизни страны.

- Банковская отрасль менялась на ваших глазах и во многом благодаря вашим усилиям. Какой свой вклад в развитие национальной банковской системы вы считаете самым важным?

- Банковская отрасль в России в течение этих лет развивалась благодаря усилиям многих людей, и говорить только о моих достижениях в таком аспекте неверно.

- Однако ваши инициативы на финансовом рынке, ставшие сегодня реальностью для всех россиян, хорошо известны. Например, развитие института финансового омбудсмена, становление АСВ, поддержку закона о потребительском кредитовании и т.д. Павел Алексеевич Медведев рассказывал, что много лет назад, еще в 90-е годы, вы с ним поспорили о том, что профессия банкира однажды будет одной из самых престижных в России. И сегодня очевидно, что тот спор выиграли именно вы.

- Сейчас в какой-то степени пошел обратный процесс, так что жизнь пока еще не дала окончательного ответа, кто же из нас оказался прав. Все перечисленные вами инициативы реализованы благодаря коллективным усилиям. Создание НБКИ – лидера на рынке бюро кредитных историй в значительной степени было осуществлено благодаря АРБ и Внешторгбанку. Равно как и система страхования вкладов была реализована в том числе благодаря усилиям Павла Алексеевича Медведева, первого финансового омбудсмена в России. Но если вернуться к приоритетам, то в какой-то мере своей миссией я считаю выстраивание партнерских отношений с регулятором. Отчасти это удалось реализовать, но еще многое предстоит сделать в будущем. В свое время, занявшись юриспруденцией, мне попалась очень яркая статья профессора Сергея Никитича Братуся в журнале «Коммунист». Автор работал в НИИ законодательства и сравнительного правоведения; статья была посвящена роли «горизонтали и вертикали» отношений в системе управления обществом. Его материал произвел на меня большое впечатление – я проникся важностью формирования горизонтальных отношений в обществе. Работая в Главном управлении по науке и технике Мосгорисполкома, я создавал в районах Москвы территориальные управления научно-производственной кооперации. Фактически с нуля выстраивал «горизонталь» отношений между городской властью и предприятиями, работающими на территории столицы. В последующем в банковской сфере я старался реализовывать такие же подходы. Вертикаль власти важна, потому что без нее никакая система управления не работает. Но выстроенная только на основе вертикали система управления гораздо менее эффективна в отсутствие горизонтальных отношений. И я пытаюсь реализовать такую систему управления, донося важность такого взаимодействия и до власти, и до участников рынка.

Горизонтальные отношения важны не только между банками и регуляторами, они важны и между банками разной величины. Можно к этой теме подходить и еще более широко: выстраивание вектора доверия важно и в обществе, и в каждой семье. Такое общество может казаться менее управляемым, поскольку при жесткой вертикали все стоят по стойке смирно и выполняют приказы. Однако только при наличии простроенных горизонтальных отношений общество становится наиболее устойчивым, получает дополнительные перспективы в развитии и движении в сторону цивилизации. Но мы пока, как человечество в целом, как страна в частности, находимся на очень ранней стадии формирования эффективных горизонтальных взаимодействий. Это удручает. Люди не понимают, что лучше аргументами убедить, чем пинками заставлять. Это единственная гарантия получения более устойчивого и долгосрочного результата.

- На ваших глазах произошло несколько крупных финансовых кризисов, а уж локальные проблемы в банковской отрасли постоянны. По вашему мнению, в чем залог стрессоустойчивости системы?

- По моему мнению, как раз чем больше у нас простроена горизонталь отношений, тем более стрессоустойчивой получается система. Ни одной из частей структуры не выгоден распад системы. Если есть соответствующие механизмы, то люди находят способ выхода из кризисов достаточно эффективно. Так было в 2008 году, когда мы предложили целый пакет антикризисных мер, и они были поддержаны Министерством финансов, Министерством экономического развития, Центральным банком и другими ведомствами. Они, со своей стороны, также внесли ряд предложений, и это помогло быстрому выходу из прошлого кризиса.

- В этом году вы работаете в таком же режиме?

- В этот раз у ситуации своя специфика, наше положение сложнее, оно сильно зависит от внешнеполитических факторов, но в принципе мы стараемся работать в том же режиме постоянного взаимодействия. Хочу отметить также, что усилению стрессоустойчивости в России помогает то, что мы непрерывно живем в состоянии перманентного кризиса в той или иной фазе.

- На ваш взгляд, какие качества самые важные для банкира сегодня?

- Я лично придерживаюсь мнения, что если человек хочет заработать капитал, а банкир – именно такой человек, то он должен понимать, что в этом понятии есть две составляющие: материальная, которая, безусловно, очень важна, и пренебрегать этой частью никогда не стоит, и моральная. Человек тоже состоит из материальной оболочки и из души. Если у человека нет души, то это уже и не человек даже, он, скорее, машина, а если нет тела, то это призрак. Так же и капитал имеет два параметра. И для банкира нужно учитывать обе составляющие – важно иметь и материальный, и моральный капитал – доверие и репутацию. Такой подход по жизни сторицей окупается. Это звучит банально, красиво и часто поэтому недооценивается, воспринимается как некий трюизм. Некоторые только спустя годы могут понять, как важно иметь моральный капитал наравне с материальным, в симбиозе с материальным, и как страшно, если он потерян.

- По вашему прогнозу, к чему следует готовиться банковской отрасли в ближайшем будущем? Как вы с высоты имеющегося опыта смотрите на текущую ситуацию?

- В своих рассуждениях я исхожу из инстинкта самосохранения и необходимости нашего развития. По моему мнению, совершенствование российской банковской отрасли продолжится: она будет и дальше являться неотъемлемой частью развития экономики, без которой общество не сможет реализовать свой потенциал. В ближайшем будущем нам необходимо поставить особый акцент на развитии банковской сферы, чтобы преодолеть стагнацию в экономике. Но в сложившейся ситуации много политических факторов, которые тревожат меня. Когда политика вмешивается в столь большом объеме в экономику, то прогнозировать тяжело.

- В заключение я хочу задать вам несколько личных вопросов. Я знаю, что вы очень занятой человек, но мне интересно, чем вы увлекаетесь в свободное время, когда оно все же появляется?

- Я действительно очень занят. Но я люблю водить машину и в свободное время всегда стремлюсь побольше ездить за рулем.

- О чем вы мечтаете?

- Я мечтаю почувствовать себя человеком, свободным от чувства, как будто я что-то кому-то должен. Мне постоянно нужно что-то срочно делать. Причем меня никто не обязывает, но в силу воспитания это постоянное долженствование идет изнутри. С одной стороны, это чувство дает мощный стимул к действию, с другой – я от него очень сильно устаю. Я не могу к кому-либо в этом вопросе какие-то претензии предъявлять, жаловаться. В то же время эти чувства приводят к отсутствию внутреннего согласия, невозможности достижения внутреннего комфорта. Это большая проблема, но она психологического характера, и никто, кроме меня, ее разрешить не может. Меня она и тяготит, и стимулирует к постоянному развитию и достижению новых целей.

- «Юбилейный вопрос» – что было бы лучшим подарком для вас?

- Для меня лучшим подарком было бы встраивание нашей страны в систему европейской цивилизации. Вот тогда я был бы уверен в том, что не зря мы потратили массу времени и энергии на формирование финансового рынка, новой системы экономики. Собственно, мы уже стали частью международной финансовой системы. Но я бы хотел, чтобы мы гармонично вписались в европейскую часть мирового сообщества. Если бы у нас были открытые границы, и мы бы жили без конфронтации, которая отягощает нашу работу сегодня, было бы очень хорошо.

Вот такое положение дел я считал бы божественным подарком, потому что только в таких условиях наши дети смогут жить без каких-то тревог из-за неугасающих конфликтов. В известном стихотворении Маяковского о паспорте есть такие слова: «И вдруг, как будто ожогом, рот скривило господину. Это господин чиновник берет мою краснокожую паспортину». Так вот, я не хочу, чтобы в соответствии со стихами о советском паспорте кривился рот у чиновников, берущих мой российский паспорт. Я хочу, чтобы он вызывал уважение и позитивные чувства. Я хочу, чтобы в мире мы воспринимались как часть цивилизации и были ею как таковой. А отношение к нам всего мира в значительной степени зависит от того как мы себя ощущаем и как позиционируем.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 14 мая 2015 > № 1378804 Гарегин Тосунян

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 13 мая 2015 > № 1368017 Игорь Шувалов

Совещание о ситуации в банковском секторе и состоянии финансового рынка.

Брифинг Игоря Шувалова по завершении совещания.

Стенограмма:

И.Шувалов: На совещании у Председателя Правительства обсудили состояние банковского сектора. Участниками совещания было подтверждено, что все необходимые решения Правительства Российской Федерации, основанные на законодательстве, принятом Государственной Думой, приняты вовремя. Предоставляется капитал первого и второго уровня. По капиталу первого уровня сегодня Председателем Правительства на совещании было подписано соответствующее решение Правительства. Председатель Правительства отметил, что при необходимости мы будем рассматривать дополнительный перечень банков, которым будет предоставляться капитал первого уровня.

По капиталу второго уровня мы эту работу начали ещё раньше. По части банков есть уже одобрение советов директоров, по остальным банкам работа ведётся. В том числе мы ожидаем по некоторым банкам решения или квалифицированного мнения Банка России, стоит ли нам продолжать дальше эту программу либо этим банкам необходимо устранить в своей работе определённые недочёты.

Затем сегодня было подтверждено, что худший сценарий не реализовывается, не разворачивается. В достаточно сложном положении находится и экономика страны, и банковский сектор в частности. Но, конечно же, состояние банковского сектора в I квартале (и уже по части II квартала также можно судить) значительно отличается от того, в каком состоянии банковский сектор был в IV квартале 2014 года.

Представители Банка России считают, что в обозримой перспективе банковский сектор будет находиться приблизительно в такой маржинальной доходности, прибыли в банковском секторе практически не будет, но и по худшему сценарию ситуация развиваться не будет. На исходе текущего, в начале будущего года мы ожидаем увеличения доходности по операциям банковского сектора Российской Федерации, чему должна способствовать, конечно, дальнейшая линия на снижение ключевой ставки.

Сберегательный банк, ВТБ 24 и другие банки, руководители которых сегодня присутствовали на совещании, считают, что Правительству необходимо в настоящий момент вместе с этими банками проводить работу по изучению состояния наиболее крупных заёмщиков, с тем чтобы понять, требуют ли эти заёмщики определённых мер поддержки со стороны Правительства либо эти заёмщики в состоянии самостоятельно выйти из ситуации, в которой они находятся. Банки будут готовы серьёзно рассматривать их бизнес-планы, планы по сокращению издержек, а также новые условия переоформления существующих кредитных обязательств.

Таким образом, мы понимаем, что Правительство будет продолжать работу по доведению капитала первого и второго уровня до кредитных организаций через АСВ (Агентство по страхованию вкладов). Мы будем работать с банковским сектором по изучению реального состояния и платёжеспособности крупных организаций, которые входят в список системообразующих либо не входят в этот список, но являются важными организациями как заёмщики для банковского сектора. И затем мы будем внимательно смотреть в целом, как банковский сектор будет работать с вкладчиками, поскольку сегодня банки Российской Федерации также доводили до Правительства мнение о том, что существующая система гарантирования вкладов является не совсем справедливой. Появилось большое количество вкладчиков, которые уже называют сами себя профессиональными вкладчиками, когда по счетам в различных банках раскладываются суммы, в пределах которых предоставляется гарантированное покрытие. Но это не совсем справедливо для тех банков, которые ведут себя последовательно и осторожно, консервативно, а те банки, которые привлекают вкладчиков высокими процентными ставками, практически не несут таких материальных дополнительных обременений, которые следовало бы на эти банки возложить, с тем чтобы система АСВ работала более справедливо.

Обсуждалась возможность введения франшизы по различным банкам, и позиция Председателя Правительства была такая: это надо всё внимательно изучить, не надо дёргаться, не нужно принимать каких-то скоропалительных решений. Мы совсем недолго живём в условиях, когда гарантийное покрытие было увеличено до 1 млн 400 тыс. рублей. Даже если мы в дальнейшем и будем какие-то дополнительные решения по введению новых механизмов гарантирования вводить, то это должно быть с обществом обсуждено. О таких решениях должно быть объявлено заблаговременно, и мы не должны ставить существующих вкладчиков в худшее положение, нежели сегодня.

По региональным банкам было принято решение о выделении части средств из капитала, который должен дойти через АСВ, капитала первого и второго уровня, – было принято решение, что мы будем начинать операцию и работать с региональными банками. По такой работе был запрос и из Совета Федерации, и из Государственной Думы. От многих губернаторов в адрес Президента и Председателя Правительства поступают обращения, с тем чтобы Правительство эту работу начинало. Мы готовы к этой работе. Мы сегодня даже обсуждали конкретно цифры по размеру капитала, с которого следовало бы рассматривать заявки таких банков. Поручение Председателя Правительства – в течение недели-двух доработать и обсудить всё-таки необходимый размер капитала, с которого будут приниматься заявки. Но в целом мы имеем в виду, что банки получат (не только крупные, но и региональные) дополнительный капитал, для того чтобы кредитовать промышленность.

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 13 мая 2015 > № 1368017 Игорь Шувалов

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 13 мая 2015 > № 1368012 Дмитрий Медведев

Совещание о ситуации в банковском секторе и состоянии финансового рынка.

Вступительное слово Дмитрия Медведева:

Добрый день! У нас такое уже обычное совещание, посвящённое положению дел в банковском секторе, на финансовом рынке. Но ситуация такова (да она всегда, собственно, такова), что требует постоянного внимания. Устойчивая работа финансовой системы определяет состояние всей экономики. Как известно, Правительство приняло целый ряд мер, которые направлены на то, чтобы поддержать кредитные организации в условиях внешних ограничений, внутренних проблем. Сегодня мы обсудим, как они реализуются, как они повлияли на практическую деятельность банков, и нужны ли какие-то дополнительные решения Правительства в этой сфере.

Главная задача, конечно, – не только поддержать банковскую систему, но и обеспечить российские компании, которые работают в реальном секторе, необходимыми кредитными ресурсами.

Ситуация всем известна: накануне майских праздников совет директоров Банка России принял решение о снижении ключевой ставки до 12,5%. Это уже третье снижение в текущем году. Надеюсь, этот тренд продолжится. Конечно, это в целом благоприятный сигнал для инвесторов. Если такая динамика сохранится, то ситуация на рынке кредитования, безусловно, будет постепенно улучшаться.

Нам нужно обсудить, как работают кредиты в промышленности, в сельском хозяйстве, тем более что мы принимали целый ряд мер по улучшению состояния российских банков. Напомню, что прежде всего речь идёт об имущественном взносе в Агентство по страхованию вкладов в размере до 1 трлн рублей в виде облигаций федерального займа, которые размещаются в обязательства банков. Совет директоров агентства уже принял решение о приобретении субординированных обязательств восьми банков на общую сумму около 130 млрд рублей.

Сегодня я предлагаю рассмотреть вопрос о включении региональных банков в число кредитных организаций, которые могут воспользоваться этим механизмом докапитализации. С соответствующей просьбой в Правительство обращались регионы, члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы, естественно, сами банки. Давайте обсудим объёмы и условия выделения соответствующих средств.

Кроме того, вступил в силу подготовленный Правительством закон, который дал Агентству по страхованию вкладов право приобретать привилегированные акции или субординированные обязательства банков со сроком исполнения не менее 50 лет в целях увеличения их основного, уставного капитала, или капитала первого уровня. Я сегодня подписал распоряжение Правительства – первое на эту тему – о размещении соответствующих денежных средств и приобретении либо привилегированных акций, либо этих долгосрочных обязательств со сроком исполнения не менее 50 лет, то есть субординированных обязательств банков. Это два перечня, в которые вошли ВТБ, Газпромбанк, Россельхозбанк и акционерный банк «Российский капитал», также акционерный банк «Россия», акционерное общество «Банк “Северный морской путь”», банк «Содействие общественным инициативам», Российский национальный коммерческий банк, то есть те банки, которые в том числе находятся под санкционным давлением.

Но это первый документ, в случае необходимости, естественно, мною будет подписано решение о том, чтобы и другие банки, которые нуждаются в этом, которые вошли в соответствующий список, могли воспользоваться этими возможностями и получить деньги в капитал первого уровня.

Ещё один источник денег для проектов в сфере импортозамещения – это поддержка инвестиционных проектов на принципах специального проектного финансирования. Программа была утверждена Правительством в октябре прошлого года. Отобрано сейчас 10 проектов общей стоимостью 128 млрд рублей. Объём запрашиваемых ресурсов там несколько меньше, но тем не менее такие решения состоялись. Правда, нужно разобраться всё-таки, сколько денег реально дошло до соответствующих заёмщиков. Надеюсь, что сегодня об этом коллеги мне сообщат.

Для поддержки малого и среднего бизнеса советом директоров Агентства кредитных гарантий утверждена специальная программа стимулирования кредитования. Это было сделано в конце марта текущего года. В рамках программы планируется предоставление льготных кредитов на приобретение средств производства, на модернизацию и реконструкцию производственных линий, на запуск новых проектов. Тоже необходимо всё это начинать раскручивать. В целом там вполне благоприятные условия, процентная ставка по таким кредитам должна составлять 6,5%, максимальный срок кредитования – один год.

Также подписано постановление, которое касается использования средств Фонда национального благосостояния для финансирования наиболее важных проектов в сфере производства и инфраструктуры. На депозитах Внешэкономбанка планируется разместить до 300 млрд рублей из средств Фонда национального благосостояния. Деньги серьёзные, безусловно, требуют и целевого расходования, и внимательного контроля. Решение по каждому такому проекту будет приниматься наблюдательным советом ВЭБа на основании существующих правил.

Вот основной набор решений, которые мы принимали в последнее время, в том числе самых свежих.

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 13 мая 2015 > № 1368012 Дмитрий Медведев

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 9 мая 2015 > № 1378957 Эльман Мехтиев

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 9 мая 2015 > № 1378957 Эльман Мехтиев

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 22 апреля 2015 > № 1355373 Гарегин Тосунян

Гарегин Тосунян: «Делай что должен»

Интервью Гарегина Тосуняна, президента Ассоциации российских банков. // Людмила Коваленко, «БДМ. Банки и деловой мир», №4, апрель 2015 года

Даже в относительно спокойные времена наши предсъездовские беседы с президентом Ассоциации российских банков Гарегином ТОСУНЯНОМ всегда превращались в острое обсуждение наболевших проблем банковской системы. Что же говорить о нынешней встрече, которая хоть и случилась в Женеве (куда президент АРБ прилетел всего на сутки, но где «отловить» его оказалось проще, чем в Москве), в кулуарах экономического форума, но была посвящена исключительно нашим, так сказать, домашним делам.

- Гарегин Ашотович, даже по прессе и сайту АРБ понятно, что вы сейчас — нарасхват: всех интересует ваше мнение по поводу происходящих событий. И наверное, банкиры в кризисное время чаще обращаются в свою ассоциацию?

- Знаете, как-то не задумывался на этот счёт, потому что и в более спокойное время к нам поступает множество запросов, обращений и предложений от банков. Стало ли их больше сейчас, не берусь оценивать. Да и не в этом дело, а в том, что считать кризисом? Я вообще не люблю этого слова и постоянных апелляций к нему. Но если уж следовать этимологии термина, то мы с советских времён из кризиса не выходили. И это — не ради красного словца, потому что приходится вновь говорить о недоразвитости инфраструктуры, убогом состоянии основных фондов, неадекватности распределения приоритетов и т.д.

Вот и получается, что на фоне нерешённых проблем мы перманентно ждём неприятных событий. И часто негативные (как, впрочем, и позитивные) тенденции в немалой степени становятся следствием и этих ожиданий, и определённой синхронизации общества на результат с соответствующим «знаком». Так что не стоит всё время повторять: кризис, кризис, кризис…

- Ну, говорят же: не буди лихо, пока оно тихо. Но теперь-то уже сомневаться не приходится, кризис разразился. А ведь ещё год назад вы говорили о постепенном сползании в стагнацию в худшем случае, об опасности рецессии.

- Тревога, как вы помните по нашим беседам, была и раньше, но говорить об остром кризисе не было оснований, потому что оставалась надежда на здравые решения, касающиеся кредитного рынка. Но кто мог предположить, что хронические проблемы экономической и денежно-кредитной политики одновременно усугубятся целым букетом событий: падение цен на нефть, санкции, девальвация? Причём не меньше половины этих факторов — увы, во-первых, «ручной сборки», а во-вторых, носят сугубо внутренний характер. Возьмите те же цены на нефть. Разве не предупреждали эксперты о том, что зависимость страны от нефтяного экспорта пагубна? Разве не призывали использовать средства, аккумулированные в «тучные» годы, для перестройки экономики, глубоких структурных реформ? И вроде бы призывы эти были услышаны, и власть декларировала реформы, но… Сделано, к сожалению, немного, и пока Россия остаётся заложницей моноэкспорта.

- Меня больше всего сегодня тревожит определённая растерянность — она ощущается и во власти, и на местах. Обычно «за оптимизмом» я обращаюсь к тем, кому, хочешь не хочешь, а надо делать дело. Но сейчас и знакомые банкиры не столько отвечают на мои вопросы, сколько задают свои. Потому-то я и спросила вас о том, приходится ли ассоциации сейчас работать более активно.

- Наверное, да, работа стала более напряжённой. В такие сложные времена люди стараются держаться ближе друг к другу, делиться мнениями и сомнениями, формировать консолидированную позицию. И в этом смысле ассоциация — не просто подходящая, но и необходимая площадка для профессионального общения. Ведь мы же не придумываем предложения, например, регулятору, в тиши кабинетов — нет, все они рождаются из конкретной банковской практики, из реальных проблем и опыта их решения.

Но, скажу откровенно, хотелось бы, чтобы власти больше прислушивались к такому консолидированному и, повторяю, проверенному реальной практикой мнению. Хотя, безусловно, за прошедшие годы выстроились замечательные деловые отношения и с регуляторами, и с депутатским корпусом, и с финансовыми и прочими ведомствами. Сложилась культура диалога: нас не только слушают, но и слышат. Но парадокс в том, что на этом нередко всё и заканчивается. Вот сейчас часто ругают 1990-е годы, но тогда диалог был хотя и более сложным, нервным, порой напряжённым — однако эффективным. Может быть, потому, что всё только начиналось, «правила игры» только вырабатывались, поэтому корпоративный опыт был востребован. И часто предложения с рынка шли в дело едва ли не «с колёс».

- Так, может быть, все проблемы уже решили?

- Так не бывает: с развитием на место решённых проблем приходят новые, да и их решение требует гораздо большей тщательности. Более того, сегодня, как никогда раньше, важно мнение квалифицированных экспертов. Потому что нужна более глубокая проработка, умение сопрягать интересы и перспективы различных отраслей, предвидеть не только ближние, но и отдалённые последствия предпринимаемых шагов. Не мешало бы, кстати, подобным подходам поучиться у китайцев — они умеют привлекать «мозги» и вписывать их в решение общей задачи.

- А у нас снова они оказываются не очень востребованными, да. И как же быть в такой ситуации?

- Пока рецепт один: работать дальше — по принципу «делай что должен». И искать новые пути, более эффективные подходы. Это как с лекарством: если оно эффективное, но слишком уж «медленное» или приводит к привыканию, фармацевты ищут новые средства. Думаю, это сравнение уместно, ибо мы говорим об экономике, которую надо лечить, и как можно быстрее. Причём лечить не шаманскими методами, а с помощью науки, технологий, организации и того, что раньше называлось «передовым опытом», а сегодня — лучшими практиками. Всё это в России есть: надо лишь прислушаться, присмотреться и — использовать. Но, увы, часто даже самые продуктивные идеи словно падают в пустоту… И приходится действовать по старой пословице: «капля камень точит».

- Так ведь действительно точит, Гарегин Ашотович! Всё-таки есть реакция на мнение бизнес-сообщества, пусть не такая эффективная, какой хотелось бы, не в тех объёмах и с запаздыванием, но она есть…

- Конечно, определённые результаты есть. Но нельзя забывать и о том, что как бы ни важны были экономические, финансовые, правовые проблемы, есть фактор, без внимания к которому не может быть настоящего движения вперёд: социопсихологический. Иначе говоря — настроение общества. А оно сейчас очень неровное: любая либеральная идея воспринимается чуть ли не как абсолютное зло, главными виновниками кризиса «назначили» банки и т.д. Однако такой «поиск врага» никак не консолидирует общество, не заставляет задуматься над истинными причинами кризиса, а значит, не может дать и ответа на вопрос, как из него выйти. Как ни странно, но в массе своей люди не хотят хоть долю ответственности разделить с государством, считая, что всё за них должны решить где-то там, «наверху». Даже когда речь идёт о собственных рисках, как получилось с валютными ипотечными заёмщиками, — разве кто-то заставлял их брать кредит именно в валюте? А раз приняли такое решение, значит, приняли на себя и риски. Но опять разворачивается дискуссия о том, что платить по этим счетам должны банки, — вне всякой логики, вне любых финансовых и прочих законов. И апеллируют при этом снова к власти, к государству.

А в итоге такое социопсихологическое состояние общества наносит прямой урон его стабильности. Найдите мне ещё одну страну, где рядовой гражданин ждёт в новостях информации о ценах на нефть, прямо связывая их уровень с курсом рубля и своим поведением в этой ситуации. Глубинная-то причина декабрьской паники не в факте девальвации рубля, а в ожиданиях грядущего повышения цен, которое и последовало. И не могло не последовать, потому что мы тратили «нефтяные» деньги не на то, чтобы наладить собственное хозяйство, а на импорт всего и вся. И теперь пожинаем плоды. Выяснилось, что даже посевной материал или яйца для бройлеров мы закупали за рубежом вместо того, чтобы возродить, к примеру, собственное семенное хозяйство. И это тоже — не только чистая экономика, но и психология: зачем трудиться, если можно купить готовенькое?

- Но разве этот психологический посыл в определённой степени не идёт «сверху»? Посмотрите, как шагреневой кожей сжимается год от года число малых предприятий, — им просто не выжить в наших условиях. Я помню, как малый бизнес воспрянул духом, когда появился в 2004 году закон о его поддержке — и как очень скоро льготы начали сворачиваться. Кстати, и выживание с рынка небольших банков я воспринимаю в том же контексте, потому что именно они в первую очередь работают с малыми предпринимателями.

- Да, есть здесь некий элемент гигантомании: порой кажется, будто право на жизнь и поддержку дано преимущественно крупным структурам, остальные — пусть выживают, если смогут. А уж если тот же банк или корпорация — с государственным участием, они автоматически приобретают некий особый статус. Но при таком раскладе не может быть здоровой конкуренции. Конечно, и крупные, вертикально интегрированные структуры экономике нужны, но ведь не только они. Не хочется говорить банальности, однако приходится повторить: любая развитая экономика, будь это Германия или Китай, базируется на малом и среднем бизнесе, а устойчивость банковской системы зависит в том числе и от небольших банков, обслуживающих эти сегменты. И не будем забывать о той социальной роли, которая отведена банку: он ведь не просто «перекачкой денег» занимается, а способствует созданию рабочих мест в реальном секторе, инвестициям, торговле, росту потребительского спроса, аккумулирует ресурсы, так нужные экономике… Так что наряду с вертикальной интеграцией очень важно выстраивать горизонтальные экономические отношения и включать в процесс этого строительства как можно больше рядовых граждан — только тогда мы получим действительно консолидированное общество.

- Тема равных условий конкуренции сегодня становится особенно болезненной. Лишь один пример: в разгар кризиса телевизионная реклама призывает вкладчиков нести свои деньги в такой-то банк, потому что он «государственный, следовательно — надёжный». Вопрос, конечно, больше к антимонопольному ведомству, но как работать в таких условиях частным банкам?

- К сожалению, пример как нельзя лучше иллюстрирует то, о чём я вам только что говорил. Но есть и другой срез проблемы. Представители регулятора заявляют, что не будут поддерживать все банки. Но позвольте, когда Банк России выдавал тому или иному банку лицензию, в ней было написано, что она — первого, второго, третьего сорта? На каком тогда основании идёт селекция? И в данном случае я говорю не столько о судьбе банков, сколько об участи их клиентов, в частности — юридических лиц, которые просто не имеют возможности вести свои финансовые дела, минуя банк, — так диктует закон. И когда предприниматель открывает банковский счёт, он доверяет прежде всего тому, кто, выдав лицензию, взял на себя ответственность, то есть регулятору. Но, выходит, ответственность эта эфемерна — в случае отзыва лицензии потерю денег восполнят только частным клиентам, а юридическим лицам — как повезёт (судя по практике, почти всегда «не везёт»). И почему-то вдруг оказывается, что банк потерял ликвидность или проводил незаконные операции, за что и наказан. Почему «вдруг», при таком-то пристальном надзоре? И почему бы вовремя, когда ситуация ещё не стала катастрофической, не принять необходимые меры? Посмотрите, за 10 последних лет отозвано 450 лицензий — и всего 10 санаций! А ведь логичнее было бы наоборот, тем более что есть и опыт финансового оздоровления банков, и необходимый инструментарий.

И теперь вернёмся к вашему вопросу. То, что государство поддерживает «свои» банки, в какой-то мере тоже логично. Но в целом нарушает нормальные условия конкуренции. Как вы знаете, АРБ всегда выступала против такого избирательного подхода, но практика эта активизируется в ходе каждого кризиса. При этом — объективности ради — надо сказать, что избыточные надзорные требования оказываются обременительными для всего сектора, включая и «свои» банки.

- Выходит, Гарегин Ашотович, с этим надо просто смириться, хотя бы на время?

- Не думаю. Более того, уверен, что надо настойчиво искать и предлагать альтернативные пути. Употреблю немодное нынче слово «либерализация». Нужен постепенный выход государства из капиталов банков и корпораций. Это оправдано и экономически: нельзя, чтобы бизнес висел на шее бюджета, и, если хотите, психологически надежда на то, что «доброе государство» всегда придёт тебе на помощь, гасит предпринимательскую инициативу, останавливает движение вперёд. Это ведь всё из области аксиом, не раз проверенных жизнью. Но, по всей видимости, нам требуется на осознание этого больше времени, чем отведено.

- Нам объясняют, что на всех денег не хватит, поэтому надо помочь хотя бы немногим. Но тогда, может быть, разумно всем остальным дать некоторые поблажки? А между тем многие банки жалуются на то, что регулятор побуждает их замораживать в резервах огромные суммы, которых так не хватает сейчас экономике.

- Знаете, есть такие мамы, которые готовы ребёнка в вате держать, не выпуская на улицу, не разрешая бегать и прыгать — а вдруг что случится. Примерно так и здесь. Если во главу угла ставится устойчивость, а развитие даже не предполагается (это же всегда риски!), не стоит удивляться тому, что кредитный процесс затормозился. Это давний спор между регулятором и банковским сообществом, но нынешний кризис ещё раз показал, что нельзя ограничиваться исключительно заботой об устойчивости банковской системы. Кстати, ужесточение требований к резервированию часто ведёт к проблемам с ликвидностью, так что и здесь палка о двух концах. Но главное всё-таки в том, что такие подходы лишают экономику денег, без которых она не то что развиваться — существовать не может. Поэтому я всё же надеюсь на то, что регулятор внесёт здесь некоторые коррективы.

- Гарегин Ашотович, соответственно ситуации наш сегодняшний разговор крутится вокруг проблем, которых и впрямь много. Но под конец хочу спросить: как вам, находящемуся в гуще этих проблем и забот, удаётся, тем не менее, сохранять оптимизм? Что его питает?

- Думаю, прежде всего — вера в нашу страну, которая богата не только территорией и ресурсами, но и, в первую очередь, людьми, которым далеко не «всё равно». Именно с такими людьми общаюсь уже хотя бы по характеру своей деятельности. С теми, кто понимает, что первичны — интересы людей, всё остальное «прилагается». Когда это понимаешь, жизненные приоритеты выстраиваются правильно. И на первый план выходит всё та же известная формула «делай что должен».

Я не сторонник революций и прочих катаклизмов, поэтому никогда не стану призывать к тому, чтобы в очередной раз «всё снести до основанья», это — не метод. Мне представляется продуктивным, хотя и более медленным, путь эволюции, если хотите — просвещения. На всех уровнях: от рядового банковского клиента до представителей власти. В меру своей компетенции, в соответствии со своей (и не только своей) позицией. Если я вижу, что действия, к примеру, монетарных властей ошибочны, я обязан сказать об этом вслух, аргументируя свою точку зрения. Если у какого-то отдельного банкира, члена АРБ, появилось дельное, разумное предложение, ассоциация просто обязана донести его до тех, кому оно адресовано. В общем, это, можно сказать, «скучная», повседневная, очень будничная работа — на съезде видна лишь небольшая её часть. Но она нужна, и в ней я вижу главный смысл существования таких профессиональных сообществ, как Ассоциация российских банков.

Женева — Москва

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 22 апреля 2015 > № 1355373 Гарегин Тосунян

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > premier.gov.ru, 21 апреля 2015 > № 1348217 Дмитрий Медведев

Отчёт Правительства о результатах работы в 2014 году.

«Правительство Российской Федерации: <…> представляет Государственной Думе ежегодные отчёты о результатах своей деятельности, в том числе по вопросам, поставленным Государственной Думой» (Конституция Российской Федерации, статья 114, подпункт а пункта 1).

Стенограмма:

Отчёт Правительства Государственной Думе о результатах работы в 2014 году

Д.Медведев: Добрый день, уважаемый Сергей Евгеньевич! Добрый день, уважаемые депутаты Государственной Думы! Добрый день, уважаемые коллеги! Прежде всего хотел бы поблагодарить депутатов за поддержку ключевых инициатив Правительства, за предложения по улучшению наших инициатив и, конечно, за конструктивную критику, которой тоже раздаётся немало.

Мы с вами всегда находились и будем находиться во взаимодействии, но в прошлом году в силу изменившихся внешнеполитических и экономических обстоятельств наше сотрудничество действительно поднялось на принципиально другой уровень и по темпу, и по содержанию. Так что многие результаты, о которых я буду говорить в своём отчёте, были достигнуты благодаря именно такой хорошо отлаженной совместной работе.

Из всех законопроектов, которые Правительство подготовило и внесло на рассмотрение парламента, 256 в прошлом году стали законами. Эта цифра вам хорошо известна. Ещё раз спасибо за совместную работу. За период текущей сессии Государственной Думой уже принято 58 законов, которые были внесены Правительством. Многие свои законопроекты мы разрабатывали в тесной координации, сейчас на рассмотрении палаты находятся, по состоянию на 13 апреля, 226 правительственных законопроектов, в том числе те документы, которые напрямую касаются выполнения Плана по обеспечению устойчивого развития экономики и социальной стабильности в 2015 году.

Кроме того, мы с вами фактически дважды за год провели работу по формированию бюджета 2015 года, только что приняли поправки. Также хочу поблагодарить всех, кто поддержал позицию Правительства – это, понятно, сейчас не самые простые решения. Надеюсь, что и в ходе работы над бюджетом следующего года, который также будет непростым, мы с вами будем взаимодействовать эффективно в поиске возможностей по его балансировке и в поиске дополнительных резервов, которые, опять же надеюсь, будут у нас появляться.

Вначале – несколько слов о том, в каких условиях работало Правительство прошедшие 12 месяцев, да и, по сути, условиях, в которых находилась вся страна. Стоя на этой трибуне ровно год назад, я говорил о том, что впереди у нас очень непростой период. Наверное, в тот момент, во всяком случае некоторые коллеги посчитали это фигурой речи, посчитали это преувеличением, но действительность оказалась ещё сложнее.

Впервые за всю историю России после распада Советского Союза, а в чём-то – я сейчас проиллюстрирую это на примере – и вообще за всю историю России в XX веке (период советский и постсоветский) наша страна оказалась под воздействием сразу двух так называемых внешних шоков: резкого падения цен на нефть и беспрецедентно жёсткого санкционного давления. С таким набором одновременных вызовов мы никогда не сталкивались. Да, и в истории Советского Союза, и в истории России были периоды, когда наша экономика уже в значительной мере зависела от углеводородов и цены на нефть были очень низкими. В том же 1998 году они падали до 9 долларов за баррель. И кстати, это снижение вполне сопоставимо с нынешним с учётом изменившейся покупательной способности доллара и ряда других экономических показателей и факторов.

Да, были разные санкции и против Советского Союза, и против России. В общей сложности (я к этому несколько раз обращался в прошлом году) таких санкционных волн я насчитал около 10. Кстати сказать, по интенсивности последняя санкционная волна, может быть, самая мощная. Но чтобы сложился такой негативный мультипликатор, как говорят экономисты, когда факторы действуют одновременно и усиливают влияние друг друга, – такого не было никогда: ни в советский, ни в постсоветский период.

Поэтому положение в экономике действительно сложное. Рост валового внутреннего продукта по итогам 2014 года составил всего 0,6%. Ситуация, как вы, коллеги, помните, была наиболее острой в конце прошлого – начале этого года. Вслед за резким снижением цен на нефть упал курс рубля, инфляция достигала параметров 16%, начали сокращаться реальные доходы населения, был зафиксирован выход на отрицательные темпы роста валового внутреннего продукта, спад инвестиционной активности и внутреннего потребления. Всё это происходило на фоне политизированного понижения инвестиционного рейтинга нашей страны и масштабного оттока капитала.

В текущем году эти негативные тенденции сохраняются. В январе – марте этого года ВВП снизился на 2% приблизительно, объём промышленного производства – на 0,4% по отношению к I кварталу прошлого года. Наиболее ощутимый спад, естественно, наблюдается в инвестициях. Тем не менее всё, что происходит, – это далеко не самый жёсткий из возможных сценариев. Скажу прямо: ситуация с ценами, безработицей, состояние банковской системы, многих отраслей промышленности – они могли быть значительно сложнее и хуже. Напомню, что в 2009 году мы испытали гораздо более серьёзные проблемы. Валовый внутренний продукт тогда упал почти на 8%, промышленное производство – более чем на 10%, более значительным было и снижение биржевых курсов российских акций. И несопоставимо тяжелее была ситуация на рынке труда, несопоставимо. Конечно, это не повод расслабляться. Просто, мы должны видеть картинку целиком.

Ещё в прошлом году мы начали предпринимать необходимые шаги, имея в виду опыт предыдущего кризиса. Многие меры потом вошли в план первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики и социальной сферы в 2015 году. Эти мероприятия уже дают как минимум частичный эффект.

Валютный рынок успокоился, экономика постепенно адаптируется к плавающему курсу рубля. У нас по-прежнему невысокий уровень государственного долга. Дефицит федерального бюджета, хотя и несколько увеличился, по итогам года остаётся на экономически безопасном уровне. И безработица пока остаётся в пределах разумных показателей, то есть она низкая применительно к сопоставимым условиям в других странах.

По мере замедления инфляции снижается и ключевая ставка Банка России. Если оценивать ситуацию в целом, то она стабилизируется, но никаких иллюзий быть не должно.

Сегодня мы сталкиваемся не только с краткосрочными кризисными явлениями. Да, мы сумели преодолеть бо?льшую часть из них, но если внешнее давление будет усиливаться, цены на нефть сохранятся на экстремально низком уровне надолго, нам придётся развиваться в другой экономической реальности, которая будет проверять всех нас, что называется, по полной программе. И это будет та реальность, в которой всем нужно будет научиться работать, решая сложные и ответственные задачи по развитию нашей страны.

Я уверен, что мы сможем жить и в такой реальности. Опыт последнего периода показывает, что мы этому научились, хотя это было бы, наверное, не лучшим развитием.

Теперь хочу задаться вопросом, могла ли наша страна избежать такого экономического сценария. Ответ прост: не могла, и мы все понимаем, почему. Серьёзнейшее внешнеэкономическое давление на нашу страну вызвано главным политическим решением прошлого года – возвращением Крыма в состав России. Оно было единственным возможным. Мы все – и страна в целом, и Правительство, и парламент – его поддержали, осознавая вероятные последствия, и теперь вместе отвечаем за минимизацию экономических проблем, сохранение стабильности и социального развития нашего государства.

В истории каждого государства есть моменты, с которых начинается отсчёт другой эпохи. Очевидно, что 2014 год стал для современной России именно таким. Прошлый год для всех нас, для всей страны без преувеличения, стал годом Крыма, который вернулся в Россию. Правовое оформление получило то, что и так чувствовало абсолютное большинство людей по обе стороны Керченского пролива. Крымский полуостров, несмотря на его формальные постсоветские границы, всегда оставался нашей землёй. Это была и общая боль, и общая гордость, и общие трудности, и общие победы.

Я уверен, что огромную важность этого события, естественно, осознал каждый житель России, каждый ответственный политик. Для многих возвращение Крыма стало восстановлением исторической справедливости, которое по силе и значению сравнимо с падением Берлинской стены и объединением Германии или с возвращением Китаю Гонконга и Макао. Такие моменты всегда имеют огромный геополитический резонанс. Как говорил когда-то Пётр Аркадьевич Столыпин: «В политике нет мести, но есть последствия». Беспрецедентное политическое и экономическое давление – это плата за нашу с вами позицию. Но и власть, и общество понимали, что иного пути у нас нет, чем бы нам это ни грозило.

Вот теперь развитие Крыма стало исключительно внутренним делом нашей страны. Впервые в истории современной России перед Правительством встала уникальная по сложности и масштабу задача – в сжатые сроки к началу текущего года обеспечить полноценную интеграцию новых регионов, то есть Республики Крым и Севастополя, в управленческую, правовую и экономическую систему страны. Мы это сделали – сформировали правовую базу для работы экономики и социальной сферы по российским нормам. Напомню, что приняты с вашим участием восемь конституционных законов, 32 федеральных закона и свыше 600 подзаконных актов. Значительную часть этой работы, ещё раз подчеркну, Правительство выполняло с коллегами из Государственной Думы. Практически сразу после воссоединения началось оформление паспортов граждан Российской Федерации. Их уже получили около 2 млн жителей Крыма.

Огромный комплекс вопросов касается социальной сферы. Назову основные итоги. Решён вопрос об увеличении размеров пенсий в Крыму. В результате выплаты пенсионерам существенно приблизились к общероссийским показателям. Введение норм российского трудового законодательства привело к двукратному повышению среднего размера зарплат.

В прошлом году жители Крыма стали полноправными участниками российской системы социальной поддержки. Как мы и обещали, крымчанам были сохранены льготы и выплаты, которые ранее были предусмотрены украинским законодательством, но которые отсутствуют в российском законодательстве.

Д.Медведев: «Впервые в истории современной России перед Правительством встала уникальная по сложности и масштабу задача – в сжатые сроки к началу текущего года обеспечить полноценную интеграцию новых регионов, то есть Республики Крым и Севастополя, в управленческую, правовую и экономическую систему страны. Мы это сделали. Напомню, что приняты с вашим участием восемь конституционных законов, 32 федеральных закона и свыше 600 подзаконных актов».

Утверждены и действуют программы модернизации здравоохранения Республики Крым и города Севастополя на общую сумму свыше 6 млрд рублей.

Все конкретные шаги по развитию полуострова установлены в ФЦП «Социально-экономическое развитие Республики Крым и Севастополя до 2020 года». Общий объём её финансирования на пять лет, напомню, составит около 700 млрд рублей, из них 660 млрд рублей – из федерального бюджета. Деньги огромные.

Но это лишь малая часть работы, которая была проделана в Крымском федеральном округе. И я специально обратил на это внимание, потому что Крым потребует нашего деятельного соучастия, независимо от денег, в самой ближайшей перспективе. Именно поэтому мы все там бываем: и коллеги – депутаты Государственной Думы, и мои коллеги по Правительству, – и не потому, что в Крыму хороший климат, а потому что эта территория существенно отстала от нашей страны. Существенно отстала. Наша задача – восполнить всё, что было не сделано за последние 25 лет, чтобы нам потом не было стыдно за ранее принятые решения. И это особенно важно, поэтому, собственно, я начал своё выступление с этого, даже несмотря на то, что в письменных вопросах, которые мне задавали, не было вопроса про Крым.

Присоединение Крыма повлияло на нашу экономику. Нет практически ни одной отрасли экономики, которую бы не затронули те или иные политические меры, начиная от финансовой сферы, от ограничений в доступе к иностранным кредитам и заканчивая импортом технологий. Потери от введённых ограничений значительные, не будем их скрывать. По оценкам ряда экспертов, России был нанесён ущерб в общей сложности приблизительно 25 млрд евро, это 1,5% ВВП, а в 2015 году он может увеличиться в несколько раз.

Но, безусловно, экономические последствия крымского решения были бы легче, если бы в нашей экономике не накопился ряд внутренних проблем, которые мы не успели решить. И это тоже нужно откровенно признать. Все регионы нашей страны в полной мере ощутили последствия ухудшения внешнеэкономической конъюнктуры и внешнеполитических потрясений. Поступления в бюджет упали, а расходы, напротив, возросли.

Эта ситуация потребовала от Правительства оперативных действий по поддержке регионов. Конечно, мы поможем регионам, здесь сомнений быть не должно. И вообще ситуация с региональными финансами требует от нас нестандартных решений. Все вы задавали мне такие вопросы, наверное, мы сегодня их ещё обсудим. Я приглашаю это сделать и в формате сегодняшнего обсуждения отчёта Правительства, и в формате совещания, которое я в ближайшее время намерен провести именно для того, чтобы посмотреть на эту проблему под несколько иным углом, потому что, по всей вероятности, объём накопившихся проблем таков, что он требует, ещё раз подчеркну, нестандартных решений.

В рамках плана первоочередных мероприятий на 2015 год тем не менее, если говорить об уже принятых обязательствах, увеличен объём бюджетных кредитов субъектам Федерации до 310 млрд рублей со 150. Эти средства пойдут на балансировку региональных бюджетов и снижение стоимости коммерческих кредитов. Но, конечно, и самим местным руководителям нужно приложить все усилия для укрепления финансовой устойчивости. Важно скорректировать основные параметры своих бюджетов на 2015 год и действовать в рамках региональных антикризисных планов. Мы об этом договорились со всеми субъектами Федерации. Такие планы везде приняты, везде существуют антикризисные команды, они должны работать. Расслабляться нельзя, даже несмотря на то, что нам в целом ситуацию удалось стабилизировать. Поэтому точное и своевременное исполнение и региональных планов, и правительственного плана первоочередных мероприятий даст возможность запустить оптимальные механизмы поддержки реального сектора в регионах, которые гарантировали бы, что деньги не уйдут на валютный рынок, а действительно будут вложены в новые перспективные виды бизнеса. Такие опасения есть у наших коллег из «Справедливой России», они задавали об этом вопрос. Ну и, конечно, тот, кто готов производить качественные и востребованные товары, должен получить субсидии и преференции и, самое главное, приемлемые по стоимости кредиты. Знаю, что практически всех депутатов (это вопрос и от ЛДПР, Коммунистической партии, от «Справедливой России») волнует этот вопрос. Мы понимаем это.

Условия кредитования, которые сложились в нашей стране, конечно, совсем не идеальные в силу известных причин, поэтому мы расширили набор мер и стимулов для поддержания инвестиционной активности, прежде всего для того, чтобы смягчить последствия процентного стресса для реального сектора экономики. Что в настоящий момент сделано? Во-первых, мы проводим беспрецедентную по масштабам докапитализацию банков, которые активно работают с проектами в сельском хозяйстве и промышленности. Через Агентство по страхованию вкладов на эти цели направлен практически 831 млрд рублей.

Хочу особо подчеркнуть, речь идёт об облигациях займа, а не о реальных деньгах. Поэтому когда мы слышим упрёки о том, что в эти непростые времена мы в первую очередь помогли банкам, то это неправильно. Это действительно жизненно необходимый шаг. Именно банки являются кровеносной системой экономики, именно банки доводят деньги до реального сектора, будь то промышленность или сельское хозяйство. Если проблемы начинаются у банковской системы, то первые, кто пострадают, будут промышленность и сельское хозяйство. Я думаю, что мы все это должны осознавать.

Во-вторых, в крупные, системно значимые проекты инвестируются средства Фонда национального благосостояния – до 40% от общего объёма ФНБ. В этом году начинается финансирование модернизации БАМа и Транссиба – мы от этого не отказались, строительство Центральной кольцевой автодороги в Московской области и ряд других проектов.

В-третьих, для инвестиций в диапазоне менее значимом, от 1 млрд до 20 млрд рублей – а это, как правило, проекты среднего бизнеса, – запущен механизм проектного финансирования. Заёмщик, если он представит качественный инвестиционный план, сможет получить средства по фиксированной ставке – не свыше 11,5% в текущих условиях, в текущих финансовых обстоятельствах.

В-четвёртых, финансовая помощь проектам малого и среднего бизнеса тоже будет расширяться. Есть предложение объединить ресурсы Агентства кредитных гарантий и «МСП банка» и на этой основе создать единый институт развития, который бы занимался поддержкой малых и средних предприятий. Такой структуре можно было бы передать и дополнительные полномочия, для того чтобы обеспечить полноценное участие небольших компаний в государственных и муниципальных заказах, в закупках естественных монополий и компаний с государственным участием и в программах импортозамещения

Напомню, что в плане есть конкретные шаги, которые должны помочь производителям не только быстро адаптироваться к новым условиям, но и развиваться, максимально используя те благоприятные возможности, которые появились в связи с ограничениями на ввоз ряда товаров в нашу страну и ослаблением рубля. Как справедливо отмечают коллеги из ЛДПР, для импортозамещения нужны и время, и деньги. Мы это прекрасно понимаем. Я позволю себе процитировать ещё одного известного человека: автор сингапурского «экономического чуда», Ли Куан Ю, когда-то говорил о том, что если мы хотим преуспеть, то должны надеяться только на самих себя.

Мы подготовили программы импортозамещения во всех отраслях – и в промышленности, и в энергетике, в сельском хозяйстве. Они предусматривают реализацию свыше 2,5 тыс. проектов.

Но импортозамещение – это не просто красивый лозунг, это вполне конкретная работа, которая активизировалась довольно существенно в последнее время. Понятно, что речь не идёт о хозяйственной самоизоляции. Приведу один пример. Коллеги, например из КПРФ, полагают, что присутствие иностранных торговых сетей у нас избыточное. Это нужно оценить, но с точки зрения потребителей, чем больше разнообразия, вообще-то, тем лучше. При этом у нас фактически есть не только иностранные сети, но и собственные, построенные с нуля торговые сети, которые развивались уже по российским законам. Мы все с вами помним полки советского периода, советских магазинов. Я думаю, что к этому никто не хочет возвращаться, в том числе и наши коллеги-коммунисты. Другое дело, что мы концентрируемся на создании благоприятных условий для конкурентоспособных российских поставщиков продукции, и не только на продовольственном рынке. Мы выделяем чувствительные позиции, где импортозамещение действительно экономически оправдано.

За последнее время инструменты промышленной политики становятся более разнообразными. Принят закон о промышленной политике, который систематизирует механизмы господдержки предприятий. Заработал фонд развития промышленности. Сегодня за счёт бюджета субсидируется процентная ставка по инвесткредитам, часть затрат на проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, в качестве антикризисной меры субсидируются кредиты на пополнение оборотных средств.

Ещё один мощный инвестиционный ресурс, с которым мы в последнее время стали активнее работать, – это государственные закупки и закупки компаний с госучастием. По оценкам экспертов, их объём превышает 24 трлн рублей. По государственным и муниципальным закупкам не менее 15% заказов должно размещаться в небольших компаниях. В закупках крупных госкомпаний и инфраструктурных монополий эта доля теперь должна быть ещё выше – не менее 18%. Конечно, нужно поддержать и те предприятия, которые готовы выходить на внешние рынки, поэтому программы кредитной и гарантийной поддержки промышленного экспорта, в том числе за счёт субсидирования процентной ставки, будут продолжены.

Наши экспортёры, и небольшие компании, и крупные, должны получать все необходимые финансовые и иные услуги в режиме одного окна. Для этого создаётся единый центр поддержки экспорта на базе Агентства по страхованию экспортных кредитов и Росэксимбанка. Утверждённые недавно изменения в «дорожную карту» по поддержке экспорта направлены на максимальное облегчение таможенных, фискальных и административных процедур. Все эти и другие меры должны стимулировать развитие промышленного производства, которое в прошлом году выросло на 1,7% по сравнению с 2013 годом.

Приведу некоторые цифры, хотя уверен, коллеги-депутаты их знают. В обрабатывающих производствах рост был 2% с небольшим. Небольшой рост наблюдался и в тяжёлом машиностроении – приблизительно 1,3%. Относительно стабильная ситуация в химической промышленности – чуть более 100%. Экспорт минеральных удобрений остаётся одной из важнейших статей российского экспорта. Продолжается реализация приоритетных проектов в лесопромышленном комплексе.

Картина по текущему году, конечно, разнонаправленная. Непросто складывается в начале года ситуация в машиностроении. Большинство подотраслей демонстрируют снижение производства. Рассчитываем на то, что меры государственной поддержки по стимулированию спроса, поддержке потребителей этот спад либо нивелируют, либо сумеют существенно сгладить. Прежде всего это сегодня относится к автомобильной технике. В рамках реализации плана первоочередных мероприятий принято решение продлить программу утилизации старых автомобилей. На неё выделены бюджетные ассигнования в объёме 10 млрд рублей. Кроме того, утверждена программа льготного автокредитования и в ближайшее время будет запущена ещё одна программа по льготному лизингу. Как минимум на год мы продлили программу закупок транспортных средств, которые работают на более экологичном газомоторном топливе. На эти цели также выделены деньги – 3 млрд рублей. Принимаемые решения помогут сократить темпы уменьшения рынка примерно на четверть. Полностью мы, конечно, не сможем нивелировать отрицательный эффект, но существенным образом сократить сможем, и это позволит сохранить рабочие места и сохранить производства.

Достаточно сложной остаётся ситуация в станкостроении. Здесь доля импорта по отдельным позициям зашкаливает, и это, конечно, вызывает огромную озабоченность. Нам особенно важно стимулировать производство конкурентоспособного российского оборудования. Определённые запреты и ограничения для поставок в целях обороны и безопасности уже введены, а также при реализации отдельных бюджетных строек. По мере роста возможностей российских производителей эти требования будут ужесточаться. При этом мы рассчитываем на кооперацию и с зарубежными компаниями, в том числе с инжиниринговыми компаниями. Но надо признаться, что работа по проектированию и производству должна вестись здесь, в нашей стране. Это правильно.

К сожалению, спад наблюдался и наблюдается в одной из социально значимых отраслей – в фармацевтике. Мы ещё сегодня, думаю, об этом поговорим. Продолжим в любом случае заниматься её поддержкой, с тем чтобы обеспечить национальную лекарственную безопасность.

Энергосистема нашей страны. Она работала без сбоев. В прошедшем году введён рекордный для нашей страны объём современных генерирующих мощностей – 30 новых энергоблоков на тепловых станциях. Завершено строительство Богучанской ГЭС, полностью восстановлена после аварии 2009 года Саяно-Шушенская ГЭС.

Привлечено более 50 млрд рублей частных инвестиций для развития возобновляемой энергетики. Это важное направление, конечно. Продолжается работа по улучшению доступа потребителей к электроэнергетической инфраструктуре. Уже с 1 октября плата за подключение к электрическим сетям для малого бизнеса будет снижена на 50%.

В прошедшем году мы приняли стратегические решения по ликвидации системных проблем в отрасли. Это и сокращение перекрёстного субсидирования, о котором мы много говорили, и снижение потерь в сетях, и внедрение новой модели рынка тепловой энергии. Всё это долгосрочные шаги, которые мы будем воплощать в жизнь в течение нескольких лет.

Абсолютно стабильное положение в атомной отрасли. Причём она отличается наличием единых технологических процессов и технологий как для энергетических целей, так и для производства вооружения, поэтому такое стабильное развитие атомной отрасли для нас критически важно. И здесь у нас, как вы знаете, есть самые современные, прорывные технологии, которыми мы гордимся.

Портфель заказов «Росатома» насчитывает 29 энергоблоков, из которых 19 планируется построить в Китае, Индии, Турции, Белоруссии, Бангладеш, Финляндии, Вьетнаме, Армении, Венгрии. Для сравнения, в 2008 году этот портфель насчитывал 19 энергоблоков, то есть мы прирастаем.

Добыча нефти стабилизировалась на уровне примерно 527 млн тонн, небольшой рост применительно к прошлому периоду. Это достаточный уровень для обеспечения собственных потребностей и для поставок на экспорт.

Объём добычи газа – 640 млрд куб. м. Там небольшое снижение было, но мы договорились о строительстве нового газопровода до границ Турции и Греции, вы знаете, вместо «Южного потока». Подписан прорывной 30-летний контракт на поставку газа в Китай. Ведётся строительство ветки на Китай по восточному маршруту – проект «Сила Сибири».

Теперь в отношении транспорта несколько слов. Во многом благодаря государственной поддержке продолжился рост воздушных перевозок, что особенно важно, по внутрироссийским маршрутам – то, чем мы занимались последние годы и что нам удалось всё-таки возродить. Без учёта Москвы рост внутренних авиаперевозок составил 22%, перевезли более 10 млн пассажиров. А всего воздушным транспортом воспользовались 93 млн пассажиров, это 110% по отношению к 2013 году. В рамках плана первоочередных мероприятий для внутренних авиаперевозок, напомню, мы установили ставку 10% по налогу на добавленную стоимость, для того чтобы поддержать перевозчиков и, соответственно, поддержать наших пассажиров.

Была непростая ситуация вокруг пригородного железнодорожного сообщения. В рамках плана первоочередных мероприятий для этого вида перевозок обнулён налог на добавленную стоимость. В целом ситуация стабилизировалась, находится под контролем.

За минувший год было построено и реконструировано более 700 км автодорог федерального значения и 1500 км региональных дорог.

2014 год стал очень успешным для жилищного строительства. В России было возведено жилья больше, чем в Российской Советской Федеративной Социалистической Республике в рекордном 1987 году. Я напомню, что тогда было построено 73 млн кв. м, в 2014 году на территории Российской Федерации – 81 млн кв. м жилья.

Этому во многом помогала работа Агентства по ипотечному жилищному кредитованию и Фонда содействия развитию жилищного строительства. Для создания центра компетенций мы планируем объединить эти две организации и создать институт развития жилищной сферы. Обращаюсь к вам с просьбой поддержать эту инициативу. Новая структура займётся финансированием программы «Жильё для российской семьи», в результате которой в 49 регионах уже начинается строительство более 10 млн кв. м жилья, а также поддержкой создания коммунальной инфраструктуры, возведения наёмного жилья и ипотечного кредитования, которое в прошлом году также существенно выросло.

Развитию строительства способствовало сокращение административных процедур. Я напомню, что в итоге из 220 процедур осталось всего 130. В рейтинге, посвящённом бизнесу, известном рейтинге Doing Business, в 2015 году Россия улучшила свои показатели довольно существенно, а в такой категории, как удобство регистрации собственности, мы вообще заняли 12-е место в мире, что само по себе неплохо, потому что это означает, что условия административной деятельности, административных решений приближаются к самым высоким стандартам, которые существуют в мире.

При активном участии коллег-депутатов внесены поправки в Земельный кодекс. Они позволяют убрать лишние административные барьеры при предоставлении земельных участков и улучшить условия для реализации инвестпроектов.

Мы заложили в план первоочередных мероприятий ряд важных шагов, которые касаются поддержки ипотеки.

Во-первых, это субсидирование процентной ставки по ипотечным кредитам для тех, кто приобретает квартиры в новостройках, – теперь она составляет 12%. На субсидирование ипотеки было направлено 20 млрд рублей. Надеюсь, что при снижении ключевой ставки Центробанка будут снижаться и ставки по ипотечным кредитам.

Во-вторых, мы принимаем ряд мер, чтобы помочь тем, кто в силу изменившейся экономической ситуации не справляется с выплатами по ипотеке. Банки по каждому конкретному случаю проводят индивидуальную работу. Со стороны Правительства для решения этой проблемы мы планируем выделить 4,5 млрд рублей.

Мы также ведём работу над тем, чтобы люди не сталкивались с необоснованным ростом цен на коммуналку. По решению Правительства увеличение общей платы за коммунальные услуги в среднем по стране не должно превышать уровень инфляции. Естественно, в этом году с учётом уровня инфляции эта цифра будет выше, чем в прошлом году, – приблизительно 8,7%.

Ещё одно направление нашей деятельности – капитальный ремонт жилья. Напомню, что в 2014 году мы запустили масштабную программу. Некоторые коллеги полагают правильным инициировать приостановку до 2020 года действия законодательства о проведении капремонта с привлечением средств собственников помещений. Понятно, что резоны могут быть разные, очевидно, эта инициатива может и понравиться кому-то. Но мы всё-таки должны призадуматься, что нам делать с огромным массивом жилых метров, которые находятся в настоящий момент уже в частной, а не государственной собственности, ведь значительная часть таких домов к 2020 году просто перейдёт в разряд аварийных, поэтому источник для их ремонта, для их развития должен быть.

По-прежнему головная боль для жилищно-коммунального хозяйства – это нарастание задолженности за коммунальные услуги. Депутаты «Единой России» обращают внимание на эту проблему. Общая задолженность в отрасли достигла почти 1 трлн рублей. К уже действующим мерам Минэнерго и Минстрой разработали поправки в законодательство, которые в настоящий момент направлены в Государственную Думу. С их принятием, мы рассчитываем, удастся урегулировать проблему задолженности. В документе обозначены параметры ответственности за неплатежи по коммуналке. Речь, в частности, идёт именно о системных неплательщиках, которые, по сути, занимаются коммунальным иждивенчеством, в том числе и о так называемых неотключаемых потребителях, которые в настоящий момент стали основными должниками.

Особое внимание в силу понятных причин Правительство уделяло оборонно-промышленному комплексу. Считаю, что в этом направлении нам удалось закрепить все позитивные тенденции последних 5–7 лет. В 2014 году практически завершена консолидация всех активов оборонки. Прирост объёмов производства продукции по сравнению с 2013 годом наблюдается во всех отраслях ОПК: в радиоэлектронной промышленности – на 24%, авиапромышленности – на 17%, в судостроительной промышленности – почти на 15%, промышленности боеприпасов – на 13%, ракетно-космической промышленности – на 8,5%. При этом доля высокотехнологичной продукции возросла до 63% в 2014 году.

Наконец-то у нас стала нормально работать система гособоронзаказа. Его финансирование выросло и составило в прошлом году более 1,9 трлн рублей (в 2013 году было 1,5 трлн). Кроме того, были предоставлены государственные гарантии по кредитам, привлечённым организациями ОПК для выполнения гособоронзаказа на основе государственных контрактов с Министерством обороны, на сумму более 470 млрд рублей.

Основные усилия по линии гособоронзаказа, как и в предыдущие годы, были направлены на переоснащение наших Вооружённых Сил. В 2012–2014 годах проводилось комплексное обновление парка вооружений. За эти годы в войска было поставлено около 20 тыс. различных систем, комплексов и образцов техники и вооружений. Такого до этого очень долгое время не было.

Россия продолжает прочно удерживать одно из лидирующих мест среди мировых экспортёров вооружений. Доля экспорта вооружений в общем объёме российского экспорта, по предварительным данным, составила в 2014 году 3,2%. Доходы достигли очень высокого уровня – 15 млрд долларов и более. Они и в 2013-м, и в 2014 году были такими. Напомню, что портфель заказов составляет сегодня около 49 млрд долларов.

Работу по импортозамещению мы начали ещё в 2008–2010 годах в рамках федеральной целевой программы развития оборонно-промышленного комплекса. В прошедшем году сформировали и приняли детальные графики мероприятий по замещению комплектующих деталей, которые поставляются из Украины, стран НАТО и Евросоюза. Эту программу нужно будет довести до конца.

Положительные результаты были достигнуты и в ракетно-космической отрасли. Наша орбитальная группировка увеличилась на 17 аппаратов. Общее их количество достигло 134 аппаратов, это приблизительно 10% от мировой группировки. Несмотря на довольно жёсткую конкуренцию, Россия сохранила своё лидерство на мировом рынке, выполнив почти половину от общего количества космических пусков.

В рамках совершенствования системы управления ракетно-космической промышленностью продолжаются процессы реструктуризации отрасли. Напомню, что мы создали и начала свою деятельность акционерная компания в ракетно-космической сфере. На её основе, а также на базе Федерального космического агентства планируется создание соответствующей государственной корпорации.

Хорошие темпы демонстрировало сельское хозяйство, причём второй год подряд. Напомню, что в прошлом году у нас был почти рекордный урожай зерновых – прирост составил 13% к 2013 году. Это был лучший урожай, лучше был только в 2008 году, хотя мы практически достигли этого показателя. Но это не просто цифры, это, во-первых, доказательство реальности гарантий продовольственной безопасности страны и уверенности в том, что спекулятивные заявления о пустых полках в российских магазинах (такие заявления очень часто звучат, особенно из-за границы) были и остаются мифом. Во-вторых, это доказательство эффективности государственной политики в аграрном секторе, который в 2014 году получил почти 189 млрд рублей.

Была серьёзно дополнена госпрограмма развития сельского хозяйства. Подготовлена «дорожная карта» по импортозамещению в отрасли, притом что мы точечно выделили основные направления импортозамещения: главное направление – развитие аграрного сектора.

Был утверждён конкретный список из 464 инвестпроектов в рамках импортозамещения на сумму более 265 млрд рублей.В программах по импортозамещению должны быть условия не только для крупных агрохолдингов (мы об этом договаривались), но и для малых предприятий. Поэтому как в прошлом, так и в текущем году начинающим фермерам было выделено около 2 млрд рублей. В этом направлении Правительство довольно активно работало не только с коллегами-законодателями, но и с представителями отраслевых союзов. Большинство предложений, которые содержатся в плане первоочередных мероприятий, утверждённом Правительством, уже реализовано.

Отрасль получила дополнительную поддержку, получит деньги и в текущем году ещё. Необходимые средства заложены в государственную программу, почти 188 млрд рублей, в плане первоочередных мероприятий добавлено ещё 50 млрд рублей, и считаю, что это шаги в правильном направлении. Надеюсь, что и наши покупатели окончательно привыкнут к тому, что самые лучшие, самые вкусные продукты маркированы этикеткой «Сделано в России».

Чтобы то, что мы делаем (касается ли это продовольствия или другой продукции), могло удовлетворить потребности рынка и в конечном итоге дать те цифры роста экономики, которые бы нас устраивали, нам, конечно, нужно продолжить работу по улучшению бизнес-климата. Мы продвинулись по «дорожным картам» Национальной предпринимательской инициативы, упростили таможенные процедуры (они уже чуть больше часа теперь занимают) по автомобильным пунктам пропуска; сокращены сроки регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей в государственных внебюджетных фондах (теперь это три дня); почти в два раза снижен бумажный документооборот организаций. В этом плане мы вышли на финишную прямую по нормативным актам, но, конечно, главное, чтобы все эти предписания работали на практике, чтобы предприниматели на себе ощущали эти изменения, чтобы они не оставались только нормативной документацией.

Проблема эффективности касается не только частного бизнеса, но и государственных компаний, компаний с государственным участием. Были приняты решения по улучшению показателей их работы. Во-первых, речь идёт о создании так называемых единых казначейств для самих компаний и их дочерних организаций. Средства, которые распылялись между многими счетами, теперь должны быть сконцентрированы в одном кошельке.

Во-вторых, компании разработали программы долгосрочного развития, которые ориентированы на государственные приоритеты в соответствующих отраслях. Для контроля за выполнением программ предусмотрены механизмы аудита с участием независимых экспертов. Также определены ключевые показатели эффективности, от достижения которых прямо зависит дальнейшая карьера и вознаграждение менеджмента. По целому ряду крупнейших компаний также нами было принято решение вернуть государственных представителей, чтобы с учётом текущего момента всё-таки осуществлять лучшую координацию деятельности советов директоров.

На инвестиционную привлекательность нашей экономики, конечно, влияет тема, связанная с легализацией капиталов. Законопроект, который определяет порядок таких действий, уже обсуждается в Государственной Думе, обсуждается с бизнесом, российскими и международными экспертами. Скажу сразу: законопроект очень сложный, по целому ряду позиций нам ещё вместе предстоит найти разумные компромиссы.

Как я и обещал в прошлом году, Правительство не стало увеличивать фискальную нагрузку на бизнес, несмотря на то что такие идеи высказывались. Напротив, для определённых секторов экономики уменьшены ставки НДС (я их уже назвал). Будет смягчен налоговый режим для небольших предприятий. При этом часть налоговых решений будет приниматься на региональном уровне. Например, регионы получили право на введение двухлетних налоговых каникул для впервые зарегистрированных индивидуальных предпринимателей.

Теперь в отношении поддержки малого и среднего бизнеса. Во-первых, увеличено число малых предприятий, у которых есть право применять упрощённую систему налогообложения. Регионы могут понижать ставку для ряда налогоплательщиков с 6 до 1%.

По некоторым видам деятельности может быть в два раза снижен единый налог на вменённый доход – с 15 до 7,5%. По отдельным позициям расширен круг малых и средних компаний, которые могут участвовать в государственных программах поддержки. Для этого в два раза повышается потолок годовой выручки, который является критерием для отнесения того или иного предприятия к категории микробизнеса, малого бизнеса и среднего бизнеса (до 120 млн, 800 млн и 2 млрд рублей соответственно). Эта тема продолжает обсуждаться.

В-третьих, для инновационных проектов малых предприятий, у которых есть перспективы коммерциализации, предоставляются гранты. Мы будем увеличивать их поддержку по линии Фонда содействия развитию малых форм предприятий, для этого в «антикризисном плане» зафиксированы деньги – порядка 5 млрд рублей.

И в-четвёртых, льготные налоговые режимы сформированы в рамках закона о территориях опережающего развития на Дальнем Востоке, в моногородах и других местах, который недавно был принят.

На Дальнем Востоке хочу остановиться отдельно. Мы помним о тяжелейших последствиях наводнения 2013 года, равных которому не было почти сто лет. Крыши над головой лишились 13 тыс. человек. Была проделана большая работа, все пострадавшие к осени прошлого года смогли заселиться в новые дома. И в прошлом году, вопреки всем потрясениям, хозяйство Дальнего Востока показало уверенный рост. Я просто напомню (понятно, там не очень высокая база, тем не менее само по себе это важно): промышленное производство увеличилось на 5,5%, сельское хозяйство – почти на 19%. Всё это говорит о том, что экономика округа позитивно откликается на предпринимаемые шаги. Мы утвердили первые шесть инвестпроектов, которые получат господдержку.

В ближайшее время на ваше рассмотрение также будет представлен проект закона о деятельности свободного порта во Владивостоке.

Коллеги, какие бы меры в экономике Правительство ни принимало, их конечной целью является смягчение последствий кризиса для людей. И наша задача – помочь людям пройти этот период максимально безболезненно.

Хотел бы подчеркнуть, что несмотря ни на что мы социальные обязательства полностью исполняем. Ни у кого не должно быть сомнений, что, как бы ни было трудно, будут выплачиваться зарплаты, будут индексироваться пенсии. Социальная стабильность – это одно из важнейших достижений последнего времени, и мы будем делать всё для того, чтобы её сохранить. План первоочередных мероприятий в этом смысле является не только антикризисным, но и социальным, поскольку развивает те решения, которые были приняты в социальной сфере и принесли результаты.

Хочу отметить, может быть, самый главный наш успех последнего периода – ситуацию в демографии. Если в стране рождается больше детей, значит, у нас есть будущее. Естественный прирост населения в 2014 году вдвое превысил аналогичный показатель 2013 года. Ожидаемая продолжительность жизни средняя по стране достигла 71 года. Я не буду приводить цифры десятилетней давности, вы их все хорошо знаете. Безусловно, это результат целенаправленной социальной политики в целом и, конечно, результат улучшения качества медицинской помощи. Теперь наша задача – при любых обстоятельствах сохранить эту тенденцию. Я напомню, что текущий год у нас объявлен Годом борьбы с сердечно-сосудистыми заболеваниями, которые остаются основной причиной смертности в стране. Всё это сделано для того, чтобы изменить отношение людей к своему здоровью. Этим сейчас занимаются и врачи, этим занимаются и по линии спорта, поэтому возрождённый комплекс ГТО, надеюсь, поможет улучшить спортивную подготовку и физическую форму нашим людям.

В 2014 году родилось почти 2 млн детей – больше, чем в 2013 году. Показатель младенческой смертности снизился почти на 10%. Конечно, это результат не одного года, мы шли к нему последовательно. Много сил было вложено и в медицину, и в строительство детских садов, и в строительство перинатальных центров, в совершенствование медицинской помощи матерям и детям. Понятно, что в период кризиса именно семьи с двумя и более детьми могут более остро ощущать материальные трудности. Чтобы помочь таким семьям, к уже существующим формам поддержки мы приняли дополнительные. Я напомню, что в 2015 году будет предоставлена единовременная выплата за счёт средств материнского капитала в размере 20 тыс. рублей. Кроме того, расширяются возможности использования материнского капитала: теперь можно погашать и основной долг, и проценты, и вносить первоначальный взнос, не дожидаясь трёхлетия ребёнка.

Одним из ключевых направлений социальной сферы остаётся поддержка сирот, профилактика социального сиротства и безнадзорности. В феврале было принято несколько решений, которые должны поддержать дальнейшее исполнение Национальной стратегии действий в интересах детей до 2017 года.

Несмотря на трудности, их хватает, экономить на детях мы не будем. В этом году мы собирались выделить на модернизацию региональных систем дошкольного образования 10 млрд рублей дополнительно к тем деньгам, которые выделялись в прошлом, позапрошлом году, но мы готовы выделить и дополнительные деньги. Давайте это обсудим.

Я хочу поблагодарить регионы за проделанную совместно с Правительством работу по сокращению очереди в детские сады. Только за 2013–2014 годы было создано 788 тыс. новых мест. Это огромная цифра. Никогда такими темпами детские сады не сдавались. Полагаю вообще, что строительство детских садов – это одна из лучших социальных программ последних лет. Самое главное, что люди чувствуют её результаты.

Мы будем делать всё, чтобы кризис не сказался на качестве и доступности медицинской помощи, в том числе высокотехнологичной. В прошлом году число медицинских организаций, которые её оказывают, увеличилось до 435, а число пациентов, получивших высокотехнологичное лечение за счёт федерального и регионального бюджетов, превысило 715 тыс.

Сейчас одна из главных задач – это стабилизация ситуации на рынке лекарств. Для нас принципиально важно предотвратить дефицит и необоснованный рост цен на лекарственные препараты, особенно жизненно важные. Думаю, что мы сегодня ещё тоже об этом поговорим. Принимаются меры для увеличения доли отечественной продукции. Мы ввели ограничение на государственную закупку за рубежом, за исключением, конечно, стран, входящих в Евразийский экономический союз, по тем видам медицинских изделий, которые в стране у нас выпускают как минимум два производителя. Ещё один показатель, по которому нужно оценивать текущую ситуацию, – это состояние рынка труда. В нынешних условиях важно не допустить массовой безработицы и поддержать людей, которые уже столкнулись с потерей работы. Это трудная задача. Я напомню, что очень сложное положение было в 2009 году, когда рост безработицы достигал 9% с небольшим.

В текущей ситуации положение не такое острое, ситуация выровнялась. Безработица в нашей стране в последние годы была самой низкой в Европе, в 2014 году она вообще достигла исторического минимума. В настоящий момент некоторые предприятия вынуждены идти на реорганизацию, сокращение сотрудников, введение неполного рабочего дня. Конечно, ситуация по регионам разная. Сейчас уровень безработицы, который составляет 5,8–5,9%, лишь немного превышает уровень прошлого года, и я считаю, что нам очень важно сохранить вот этот показатель.

Сегодня мы можем с уверенностью сказать, что пессимистические прогнозы на рынке труда пока не оправдываются. Мы заранее разработали дополнительные меры по поддержке рынка труда. Регионы сформировали собственные программы – программы обучения, стажировок. Поддержку должны получить и молодые люди, которые не имеют опыта работы, и инвалиды, которым и без того трудно работу найти. И, наконец, точечно, субсидиями, мы поддержали несколько регионов и ключевые для нас предприятия, где сложилась тяжёлая экономическая ситуация. Я их уже называл, это автомобильные предприятия – КамАЗ, АвтоВАЗ, «Алтайвагон», Тверской вагоностроительный завод. Такие адресные решения и в дальнейшем будут приниматься, если это будет необходимо.

Знаю, что депутатов из ряда фракций, в частности из «Справедливой России», волнует ситуация со скрытой безработицей. Конечно, мы будем и дальше создавать самые разные альтернативные формы занятости, в том числе в моногородах. Работодатели, которые создают рабочие места, получат финансовую помощь – 225 тыс. рублей на одного работника. Это позволит создать условия для людей, готовых переехать на работу в другие места.

Несколько слов об образовании и науке. Без прорывов в науке, в инновационных разработках невозможно технологическое развитие и невозможно вообще развитие нашей страны. В прошлом году начались преобразования в Академии наук – назревшие, необходимые, но вызвавшие большие дискуссии. Наверное, это нормально. При этом наши учёные продолжали получать новые научные результаты мирового уровня, что само по себе показательно.

Финансирование научных исследований из средств федерального бюджета в 2014 году составило 372 млрд рублей.

Правительство продолжило выполнять Стратегию инновационного развития России, для того чтобы сформировать восприимчивость экономики к инновациям. Основы такой системы созданы, что позволило нам закрепиться в рейтингах инновационной активности.

У нас ежегодно появляется более 500 малых предприятий благодаря Фонду содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере – малых инновационных предприятий, я имею в виду. При участии Российской венчурной компании создано 18 венчурных фондов.

Ещё одно направление – это повышение эффективности использования интеллектуальной собственности. В прошлом году принят целый ряд решений, в том числе изменения в Гражданский кодекс, в его IV часть, посвящённую интеллектуальной собственности, которые регулируют эти отношения. Мы продолжим эту работу с коллегами-депутатами.

Получит своё развитие система грантов и стипендий, поддержка талантливых детей и научной молодёжи. Достаточно успешно реализуется проект по продвижению российских университетов в мировой топ-100. Ряд наших вузов сегодня имеет весьма приличную репутацию, последовательно поднимается в университетских рейтингах. Чтобы доля таких образовательных центров росла, на поддержку 14 федеральных ведущих университетов было выделено 10,5 млрд рублей.

Делаем мы также акцент на популяризацию рабочих профессий. В 2014 году мы приняли участие в международном чемпионате WorldSkills Europe, в Екатеринбурге впервые провели национальный чемпионат сквозных рабочих профессий, будем это направление и дальше поддерживать, потому что нам действительно квалифицированных рабочих рук не хватает. По решению Правительства был создан союз «Ворлдскиллс Россия». Мы готовы побороться за право провести у себя чемпионат мира по рабочим профессиям в 2019 году.

Напомню, коллеги, что прошлый год прошёл также под знаком культуры. Сейчас эту эстафету принял Год литературы. Рассчитываю, что этот год пройдёт общими усилиями столь же успешно. На проведение Года культуры было выделено порядка 3 млрд рублей. Введены в эксплуатацию, отреставрированы 70 объектов культуры, которые находятся в разных регионах страны – от Петербурга до Хабаровска.

Мы планомерно повышали уровень жизни работников культуры. Средняя зарплата выросла на 63%, по некоторым категориям – вдвое.

Уважаемые коллеги! Часть накопившихся в нашей экономике и социальной сфере проблем мы, конечно, решаем с помощью оперативных мер. И «антикризисный план», который мы реализуем совместно с вами, – это, если хотите, такая рабочая инструкция. Правительство представило этот план Государственной Думе, обсуждало его с депутатами. Теперь мы совместно работаем над его реализацией.

От вас поступили предложения по его дополнению новыми мероприятиями. Прежде всего предлагается усилить меры поддержки людей с ограничениями по здоровью, семей, которые воспитывают детей-инвалидов. Для таких семей могут быть увеличены размеры стандартных налоговых вычетов. Давайте этим займёмся.

Также дополнительные преимущества могут быть предоставлены общероссийским общественным организациям инвалидов, которые являются поставщиками продукции по госзаказу. У них в таком случае можно будет закупать товары и услуги на сумму до 1 млн рублей (сейчас – на сумму не более 100 тыс. рублей), без конкурса имеется в виду. Я думаю, что это тоже разумная мера.

Ещё одна законодательная инициатива связана с сохранением нулевой ставки по налогу на добавленную стоимость для внутреннего авиасообщения с Крымом, о чём я уже говорил.

Хочу специально сказать ещё раз с этой высокой трибуны: «антикризисный план» – это не догма, это документ, который мы с вами вместе выстрадали. Он может корректироваться в зависимости от текущей ситуации. Он может корректироваться и по вашим предложениям, и в ситуации, когда мы видим, что это просто необходимо. Как, кстати, должен быть откорректирован и наш правительственный большой план – Основные направления деятельности Правительства до 2018 года. Предыдущая редакция была принята два года назад. Обстоятельства изменились, условия нашей жизни, и это должно найти своё отражение, поэтому подготовлена новая редакция Основных направлений, в них зафиксированы новые вызовы. Проект документа будет опубликован на сайте Минэкономразвития завтра. Мне, как и моим коллегам, было бы очень полезно услышать ваше мнение и конкретные предложения. По результатам обсуждения с участием коллег – депутатов Государственной Думы я подпишу новый, итоговый вариант документа.

Хотел бы специально отметить в завершение разговора, что утверждения о том, что мы должны всё изменить, всё скорректировать, жить по другой модели, – они неправильные. Все наши приоритеты, наши стратегические установки должны остаться прежними, и они останутся такими. Это и Концепция долгосрочного социально-экономического развития до 2020 года, и майские Указы Президента, и другие документы. Даже кризисные условия наши намерения менять не должны.

Конечная цель: и экономика в целом, и отдельные предприятия, и конкретные люди, граждане, в нашей стране должны выйти на новые условия жизни. А для этого российская экономика к 2018 году должна создать фундамент для темпов роста не ниже среднемировых.

Строить эту работу можно лишь на основе общественного согласия, скоординированных действий всех ветвей власти и широкого диалога различных политических сил.

Уважаемые коллеги! У нас действительно был очень непростой год, переломный год. В нём были и большие победы, и большие трудности – трудности, которые заставляют каждого из нас понять, что общий результат важнее любых сиюминутных политических выгод.

Мы можем принадлежать к разным партиям, можем занимать самые разные позиции или, как вы, уважаемые коллеги-депутаты, представлять интересы граждан России самых разных убеждений. Это правильно и нормально. Но у всех нас есть единая цель – вместе пройти этот сложный период так, чтобы страна вышла из него экономически сильной и современной, страной, которой гордятся и которой нужны таланты и энергия каждого из нас.

Вот уже больше 100 лет назад Сергей Андреевич Муромцев, известный русский правовед, на книгах которого, кстати, ещё когда-то я в университете учился (и ваш коллега, Сергей Евгеньевич), говорил следующее: «Великое дело налагает на нас и великий подвиг, призывает к великому труду. Пожелаем друг другу и самим себе, чтобы у всех нас достало сил для того, чтобы вынести его на своих плечах на благо избравшего нас народа, на благо Родины». Прекрасные слова. Я благодарю вас за внимание. Готов ответить на вопросы.

С.Нарышкин: Спасибо, Дмитрий Анатольевич, за подробный обстоятельный доклад. Мы переходим к вопросам.

Уважаемые коллеги, напоминаю: по три вопроса от каждой фракции. На формулирование вопросов даётся одна минута, а затем – выступление руководителей фракций. Начинает Алексей Викторевич Корниенко. Пожалуйста.

А.Корниенко (член фракции политической партии «Коммунистическая партия Российской Федерации»): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Будучи Президентом России, Вы заявили, что к 2015 году газ появится во всех деревнях, и даже пообещали дотянуть его до удалённых деревень Дальнего Востока – Ваши слова. По газификации очень серьёзная программа, может быть, одна из лучших. При этом совершенно обоснованно акцентировали внимание на исполнительской дисциплине. На сегодняшний день в Приморском крае газопровод дотянули только до центральной ТЭЦ во Владивостоке. На Сахалине газифицировано менее четверти населённых пунктов. Аналогичная ситуация и в других регионах Дальневосточного округа, да и в целом по стране.

Вопрос: кто-нибудь ответил за невыполнение программы? Что мешало для её выполнения? И когда национальное достояние – «Газпром» – выполнит Ваше обещание?

Д.Медведев: Спасибо большое, Алексей Викторович. Я несколько иначе отношусь, наверное, к оценке результатов этой программы. Сейчас попробую это проиллюстрировать.

Во-первых, программа реализуется, на мой взгляд, очень неплохо. Конечно, никто никогда не говорил, что газ будет в каждой деревне – это просто экономически нецелесообразно. Но газ действительно должен прийти в большинство населённых пунктов. Я напомню, что за весь советский период, к сожалению, несмотря на наличие централизованного ресурса, на территории Российской Федерации было газифицировано всего 40% населённых пунктов, хотя никто не мешал. Почему я об этом говорю? Потому что в Закавказье, в Молдове, на Украине было газифицировано почти 100%. Самой обделённой республикой была Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика – так получилось, я сейчас не хочу обсуждать, почему так вышло. Наша задача заключалась в том, чтобы темпы газификации существенно изменить. При этом, я подчёркиваю, мы сейчас это делаем не за счёт государственных ресурсов, а за счёт доходов «Газпрома», который вообще-то является акционерным обществом. За последние годы «Газпром» вложил приблизительно 250 млрд рублей в эту программу. Соответствующие средства вкладывали регионы.

Теперь цифры. За последние годы темпы газификации выросли существеннейшим образом, вместо 40% мы сейчас по стране имеем общий уровень газификации – 65%, это очень уже прилично. При этом в деревне приблизительно 55% (было 30%) газификации, а в городе более 70%. Поэтому программа, на мой взгляд, выполняется. Я неоднократно участвовал в различного рода мероприятиях в связи с этой программой. Не скрою – это всегда вызывает огромную радость и у горожан, и у жителей наших сёл. Программа будет продолжена по всем направлениям.

Наиболее сложная ситуация, не скрою, в Приморском крае и на Дальнем Востоке, потому что там вообще никогда этим не занимались. Но если мы сможем ввести целый ряд месторождений – а такие планы есть, и вводы намечены на 2018 год, – то проблема по газу будет закрыта и для Дальнего Востока, что, конечно, критически важно, и в этом смысле я с вами не могу не согласиться. Поэтому считаю, что программа исполняется весьма прилично, хорошо, что «Газпром» продолжает планировать денежные средства на эту программу, потому что, ещё раз подчёркиваю, это теперь не государственные инвестиции, а инвестиции, которые ведёт инфраструктурная компания. Уверен, что в ближайшие годы мы выйдем на расчётные показатели.

А.Корниенко: Спасибо.

С.Нарышкин: Сергей Михайлович Катасонов.

С.Катасонов (член фракции политической партии «Либерально-демократическая партия России»):Уважаемый Дмитрий Анатольевич! В последнее время очень много обсуждался вопрос о валютной ипотеке для граждан, хотя, на мой взгляд, для этих же граждан намного важнее наличие самой работы, потому что если её нет, то никакой кредит они обслуживать не смогут. В этот период очень много наших предприятий брали кредиты в валюте, потому что они более дешёвые для реального сектора экономики. После известных событий, девальвации рубля обслуживать такие кредиты стало достаточно сложно и невозможно. Это что, значит, приведёт к тому, что предприятия пойдут с молотка, рабочие места будут потеряны и инвестиционные проекты, под которые были заложены кредиты, не будут реализованы? Это сложная ситуация. Вопрос: рассматривало ли Правительство эту ситуацию и какие комплексные меры предусматриваются для решения данной проблемы?

Д.Медведев: Спасибо, Сергей Михайлович. Конечно, мы постоянно думаем об этих проблемах, но если сейчас говорить не о ситуации на потребительском рынке в связи с получением ипотеки (вы знаете, целый ряд решений мы приняли), а вернуться к юридическим лицам, компаниям, то ситуация с выплатой задолженностей по валютным кредитам находится в центре внимания Правительства постоянно. Речь идёт и о возможных мерах гарантийной поддержки в случае необходимости, и просто об адресной поддержке, если это потребуется. Пока, откровенно говоря, ничего радикально сложного на валютном рынке применительно к отдельным компаниям не наблюдается, хотя и Правительство, и Центральный банк продолжают самым внимательным образом мониторить ситуацию с валютными платежами. Я напомню, что даже те события, которые на валютном рынке развернулись в конце прошлого года, в том числе были связаны с тем, что нашим компаниям необходимо было осуществлять довольно приличные валютные платежи по погашению валютных обязательств, а иностранные рынки рефинансирования, иностранные рынки ликвидности были закрыты. Поэтому мы ситуацию отслеживаем. Вы знаете, у нас есть список стратегически важных компаний, по которым мониторинг ведётся, по сути, в ежедневном ключе, в ежедневном виде. И, конечно, если возникнет необходимость, если возникнет ситуация, когда та или иная компания потребует прямого вмешательства, мы такие меры готовы предпринять, особенно с учётом места и роли соответствующей компании, если это потребуется. Но пока я хотел бы сказать, что в целом ситуация достаточно спокойная. Мы продолжаем следить за её развитием. Конечно, многое будет зависеть от того, как будут складываться наши отношения с европейскими и вообще с мировыми финансовыми институтами, каким образом будут развиваться наши отношения с международными финансовыми рынками. В зависимости от этого мы будем принимать решения. Спасибо.

С.Нарышкин: Спасибо. Валерий Владимирович Трапезников.

В.Трапезников (член фракции политической партии «Единая Россия»): Уважаемый Дмитрий Анатольевич, сегодня в обществе вновь поднимается вопрос о повышении пенсионного возраста. Инициатива исходит от экономического блока Правительства, здесь сидящего, а Минтруд ставит вопрос о приостановке выплат пенсий работающим пенсионерам с годовым заработком 1 млн рублей. Это касается и рабочих, и специалистов, и конструкторов и так далее. Я как рабочий депутат считаю, что абсолютное большинство населения к этому решению ещё не готово, о чём совершенно справедливо сказал Президент во время «Прямой линии». Но мы могли бы сделать первый шаг, начав с депутатов, сенаторов и чиновников.

Я предлагаю, чтобы мы, депутаты Государственной Думы, приняли решение о том, что наша депутатская пенсия начинает выплачиваться с 65 лет (страховая, естественно, с 60), и прошу Вас поддержать такое решение и в отношении членов Совета Федерации, региональных депутатов, министров и муниципальных чиновников.

Ваше мнение, Дмитрий Анатольевич?

Д.Медведев: Моё мнение следующее: если что-то и начинать в этой жизни, то всегда лучше начинать с себя. Поэтому я согласен с вами, что значительная часть депутатов Государственной Думы, государственных служащих в принципе не торопится на пенсию, готова работать долго. Но если они готовы работать долго, наши с вами коллеги, может быть, и здесь присутствующие, в этом зале, то почему бы такую возможность для этого не создать, тем более что ряд решений на эту тему принимался, в том числе по ряду государственных должностей в Указе Президента 2012 года.

Давайте это обсудим. Если придём к выводу, что государственные служащие, депутаты Государственной Думы, некоторые другие категории готовы к тому, чтобы выходить на пенсию позже, естественно, такой законопроект можно было бы рассмотреть и продвинуть.

Теперь по поводу ситуации в целом. Действительно, в обществе ведётся дискуссия по пенсионному возрасту. И Президент поручение такое давал, и в Правительстве эта дискуссия ведётся. Причём я в известной степени спокойно отношусь к тому, что мои коллеги друг с другом спорят (у отдельных членов Правительства одна позиция, у других членов другая позиция), просто потому, что решение пока не принято.

Это очень щепетильная тема. К ней нужно относиться максимально внимательно, если говорить о пенсионном возрасте в целом, решение принимать только после многоплановой, очень аккуратной дискуссии. Решение не должно затрагивать тех людей, которые уже сейчас готовы выходить на пенсию. Но мы (и здесь я просил бы обратить на это внимание всех депутатов Государственной Думы), конечно, должны анализировать и демографические тренды, и ситуацию, которая существует в нашем обществе. Я напомню, что ныне действующий пенсионный возраст – 60 и 55 лет – был установлен в 1932 году. При этом средняя продолжительность жизни (я вчера специально звонил, уточнил данные Росстата) тогда была 35 лет. В 1932 году средняя продолжительность жизни… Я сам был удивлён, что такая низкая продолжительность жизни, но тем не менее это данные Росстата. Наверное, там сказались разные показатели. В конце 1940-х средняя продолжительность жизни была уже 45 лет. Но мы обязаны анализировать демографические проблемы. В конечном счёте решение должно быть результатом очень спокойного обсуждения в обществе, ещё раз говорю, с учётом всех позиций. Но применительно к депутатам, применительно к государственным служащим я готов дать поручение проанализировать возможность увеличения пенсионного возраста прямо сейчас. Тем более что, судя по реакции в зале, многие к этому готовы, а некоторые даже хотят.

С.Нарышкин: Спасибо. Анатолий Геннадьевич Аксаков.

А.Аксаков (член фракции политической партии «Единая Россия»): Дмитрий Анатольевич, кризисные явления в экономике влияют на бюджетную обеспеченность регионов. Так, в первые месяцы текущего года поступления налоговые и неналоговые в региональные бюджеты уменьшились примерно на 10%. Это ставит под угрозу возможность региональных властей выполнять свои социальные обязательства, не говоря уже об инвестициях в региональную экономику. И, соответственно, встаёт вопрос: что делать федеральной власти, для того чтобы решить эту проблему, поскольку часто регионы направляются в банки, берут кредиты, растёт закредитованность бюджетов, и, соответственно, создаются проблемы для последующего выполнения обязательств. Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо. Анатолий Геннадьевич, вы правы. Я уже частично об этом сказал в своём выступлении. По понятным причинам, действительно, закредитованность регионов выросла. Конечно, многие регионы, не скрою, в более спокойной ситуации активно прибегали к заимствованиям (где-то справедливо, где-то, может быть, нужно было свои силы рассчитывать).

Тем не менее мы эту проблему игнорировать не можем, именно поэтому приняли целый ряд решений. В своём выступлении я уже сказал, что мы увеличили объём денежных средств на поддержку регионов со 150 млрд до 300 млрд рублей, это решение принято, и в марте я утвердил специальную методику распределения этих кредитных ресурсов на поддержку сбалансированности бюджетов. Кроме того, мы готовы предоставить порядка 100 млрд рублей (и эти решения также уже выполняются), для того чтобы закрыть кассовые разрывы, существующие в бюджетах регионов. Это решение тоже будет исполнено.

Кроме того, в настоящий момент мы обсуждаем ситуацию, сложившуюся с погашением задолженности по кредитованию строительства автодорог, там довольно значительный объём накопленной задолженности. Можно было бы пролонгировать соответствующие платежи: отнести их с 2025-го на 2030-е годы, тем самым улучшить ситуацию для регионов. Общий объём там тоже приблизительно под 90 млрд рублей.

И наконец, в своём выступлении я сказал о том, что мы должны встретиться и обсудить, может быть, и иные, нестандартные формы поддержки регионов с учётом сложившейся ситуации, – регионам действительно трудно. Что я имею в виду? Это, возможно, и корректировка 122-го закона в части исполнения обязательств регионов, это другие меры. Я вчера специально на эту тему говорил с министром финансов. Приглашаю и вас, и фракцию «Справедливая Россия» принять во всём этом участие.

С.Нарышкин: Спасибо.

С.Гаврилов (член фракции политической партии «Коммунистическая партия Российской Федерации»): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! В недавнее время Федеральным Собранием в том числе были приняты серьёзные меры по восстановлению стабильности национальной валюты. Вчера Президент подписал ряд законов по докапитализации банковской системы, которые были внесены депутатами. У меня к Вам такой вопрос: какие меры вы готовы предложить по восстановлению стабильности и прогнозируемости курса рубля, а также по доступности и адекватности нашей денежно-кредитной политики, прежде всего доступности для реального сектора, для промышленности и сельского хозяйства, учитывая предсказуемое падение объёмов производства? А также какие меры в этой связи, безусловно, по повышению доходов от экспорта продукции российской промышленности? Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо, Сергей Анатольевич. В целом за валютно-кредитную политику у нас ответственность несут два института – это Центральный банк и Правительство Российской Федерации. Мы с вами действительно были свидетелями достаточно драматических событий на рынке в конце прошлого года. В своём выступлении я сказал, что ситуация в настоящий момент стабильна. Мы (такое решение принял Центральный банк) перешли к плавающему курсу рубля. Этот плавающий курс уже нормально воспринимается экономикой, производством, но, конечно, нам нужно сделать всё для того, чтобы ситуация на валютно-кредитном рынке была понятной и предсказуемой. Что для этого делается? На самом деле все те решения, которые мы принимали и в рамках «антикризисного плана», и решения Центрального банка, на это и направлены. Вот вы упомянули о платежах, например, которые осуществляют наши крупные компании. Действительно, такие платежи регулярно происходят, предприятия вынуждены приобретать валюту, для того чтобы исполнять свои обязательства. И поэтому, для того чтобы всё это происходило ритмично, нами была налажена работа с экспортёрами, для того чтобы такого рода продажи осуществлялись в соответствии с понятным и предсказуемым графиком.

Справедливо также и то, что в настоящий момент происходит укрепление нашей валюты, что, конечно, для целого ряда секторов экономики неплохо, но в известной степени это снижает наши экспортные возможности, поэтому мы заинтересованы в том, чтобы курс рубля был вполне предсказуемым, чтобы не происходило ни избыточного ослабления, ни переукрепления рубля. И вот это уже тонкости проведения разумной денежно-кредитной политики, которыми, как мне кажется, в последнее время весьма прилично овладел Центральный банк. Правительство ему в этом будет максимально способствовать.

По конкретным предприятиям, конечно, будем следить за текущей ситуацией. Я говорил о необходимости поддерживать экспорт, в том числе с использованием тех институтов поддержки, которые мы в настоящий момент создали.

С.Нарышкин: Спасибо. Михаил Владимирович Дегтярёв.

М.Дегтярёв (член фракции Либерально-демократической партии России): Уважаемый Дмитрий Анатольевич, год назад появился уполномоченный по защите прав предпринимателей, Госсовет прошёл по развитию малого и среднего бизнеса, налоговые каникулы на Дальнем Востоке, публичный реестр проверок и вот, наконец, амнистия капиталов. ЛДПР 20 лет этого просила, в том числе и простить, кстати, долги всем регионам, и вот это произошло. Эта штука привлекательная, но видится, что предприниматели всё-таки опасаются, мотивации нет, атмосфера страха сдерживает и развитие экономики, и общественных отношений. Нет ли у Вас опасения, что это останется всё-таки идеей, а до практической реализации не дойдёт? Тем более со стороны Минфина звучат иногда скептические мнения на этот счёт.

Д.Медведев: Спасибо, Михаил Владимирович. Идея действительно очень непростая для реализации. Такого рода идеи, вы отлично знаете, осуществлялись не только в нашей стране (у нас как раз опыт небольшой и, наверное, пока не самый удачный), но и в других странах.

Хочу обратить внимание на несколько моментов. Мы постоянно говорим об амнистии капитала и вообще об амнистии, что, наверное, не вполне справедливо, потому что, строго говоря, это никакая не амнистия. Это возможность продекларировать денежные средства, активы в иной форме, любую разновидность имущества, которое лицо приобрело либо в России, либо за границей в определённый период, продекларировать без юридических последствий, включая уголовную, административную и налоговую ответственность. Так что это не амнистия в смысле освобождения от уголовной ответственности в контексте уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Это декларирование действительно может иметь смысл только в том случае, если предприниматели в него поверят.

Мы с вами целый ряд шагов такого рода предпринимали. Они не были успешными, потому что каждый раз сопровождались большим количеством оговорок либо необходимостью внести определённые денежные средства, включая уплату налога на соответствующий вид имущества. Естественно, что часть предпринимателей просто не хотела всё это показывать и не хотела платить налоги. С учётом того, что Президент поручил такой законопроект разработать, и понимая, что условия для ведения экономической деятельности, предпринимательской деятельности в 1990-е годы, да и впоследствии были не идеальными, мы посчитали целесообразным такой законопроект предложить уже в иной форме. Имею в виду, во-первых, что при декларировании всех видов имущества никаких налоговых повинностей не возникает. Во-вторых, что эти денежные средства (если речь идёт о денежных средствах, имущество в натуральной форме к этому не относится) не должны быть обязательно перемещены в Российскую Федерацию, а могут остаться на счетах за границей. Но единственное, что эти деньги должны быть в той юрисдикции, которая относится к числу понятной, прозрачной в контексте правил и решений, принимаемых ФАТФ. То есть в этом случае должно быть принято решение о перемещении денег в более понятную, прозрачную юрисдикцию из офшорных зон. Если мы с вами вместе соответствующий законопроект доработаем, включая меры гарантий для бизнеса. Если мы сможем объяснить, что это выгодно, я думаю, он сможет принести нам пользу – пользу, заключающуюся именно в легализации капиталов, которые по разным причинам оказались за пределами Российской Федерации либо находятся в Российской Федерации, но оформлены ненадлежащим образом. Я думаю, что нам пора это сделать. Поэтому, суммируя ответ на этот вопрос, хочу сказать так: успешность этого законопроекта будет зависеть от того, какой механизм мы с вами вместе создадим. Закон сложный, рассчитываю на совместную работу с коллегами – депутатами Государственной Думы.

С.Нарышкин: Спасибо. Андрей Михайлович Макаров.

А.Макаров (член фракции политической партии «Единая Россия»): Спасибо. Уважаемый Дмитрий Анатольевич, главная проблема, которая сегодня волнует людей, – цены на продукты и цены на лекарства. Рецепт Вы, строго говоря, обозначили: импортозамещение. И те внешние шоки, о которых Вы тоже справедливо говорили, создают для импортозамещения очень неплохие возможности, более того, создают возможности не только приходить на наш рынок, но и на внешние рынки для наших отечественных товаропроизводителей. Однако импортозамещение на деле часто сегодня превращается в стремление воспользоваться моментом и получить сверхприбыль здесь и сейчас. Правительство выделяет средства, скажем, 16 млрд на лекарства, или поддержку села… Но эти средства, как мы слышали на открытой линии с Президентом, далеко не всегда доходят до фермера, а остаются у тех, кто на самом деле пользуется этим, чтобы получать сверхприбыль. Напомню, 40% в цене хлеба – это была торговая наценка сетей. Так вот, уважаемый Дмитрий Анатольевич, я не предлагаю административно ограничивать цены. Пустые прилавки никому не нужны. Но как Вы видите, что может сделать Правительство, Государственная Дума, наконец, общество для решения этой проблемы? Потому что прокуратуры и ФАС явно недостаточно.

Д.Медведев: Спасибо, Андрей Михайлович. Знаете, я тоже не сторонник административного регулирования цен, я, как и вы, помню пустые полки, о которых я тоже, кстати, с этой трибуны говорил. Но иногда, когда смотришь за тем, как ведут себя отдельные предприниматели в кризисной ситуации, честно говоря, удивляешься тому, насколько это аморальное поведение.

Очевидно, что любой бизнесмен должен думать о прибыли. Но не всякая прибыль возможна в нынешних условиях. Мы с вами как-то обсуждали эту тему. К сожалению, той ситуацией, которая сложилась, например, на лекарственном рынке, да и на рынке продовольствия, некоторые просто воспользовались. Это элементарная жадность, желание максимизировать свои доходы за короткий период. И конечно, это достойно самого серьёзного осуждения, не могу здесь с вами не согласиться. И те самые сверхприбыли, которые возникают в таких условиях, мы просто обязаны принимать во внимание, когда формулируем свои государственные решения.

Что я имею в виду? В том числе решения о поддержке и по лекарственной линии, и по регулированию торговой деятельности. В настоящий момент в недрах Государственной Думы обсуждается законопроект об изменении к закону о торговле, включая изменение ряда правил, касающихся торговых сетей. Я думаю, что их можно было бы поддержать, мы уже с коллегами разговаривали на эту тему. Ещё раз подчёркиваю: не всякие доходы являются моральными, даже если они укладываются в действующие правовые рамки. И об этом должны задуматься наши коллеги-предприниматели.

Вы упомянули Федеральную антимонопольную службу, прокуратуру. Да, наверное, их возможности тоже не всеобъемлющие. Но я считаю, что те проверки, которые ведутся по линии антимонопольного органа и по линии прокуратуры, свою пользу приносят, потому что всё-таки высвечивают наиболее сложные, проблемные места в деятельности органов управления, предприятий торговли, высвечивают нарушения законодательства, направленные на ограничение конкурентной деятельности, на ограничение монополистической деятельности. И нам нужно всем этим инструментарием обязательно пользоваться, потому что в настоящий момент у нас нет с вами такого универсального средства, которое позволит в полной мере переломить ситуацию на рынке. Но мы все обязаны задуматься. Вот если, например, кто-то продаёт лекарства (вы этот пример приводили, когда мы с вами встречались и обсуждали), имея в виду, допустим, прежнее соотношение между долларом и евро, но почему-то во внимание не принимается тот факт, что в настоящий момент уже курс евро по отношению к доллару изменился, а в рублёвом эквиваленте сохраняется эта разница. Это просто игнорируется. Или, с другой стороны, в настоящий момент курс евро изменился, уменьшился приблизительно на 20 рублей против того, что было, допустим, пару месяцев назад, но это также не принимается во внимание поставщиками лекарств и теми, кто занимается их реализацией. Вот за этим всем должно следить не только государство, но и общество, и политические партии по мере возможности, и общественные организации потребителей. Если мы все вместе на эту проблему будем реагировать, я уверен, мы сможем поставить ситуацию под контроль.

С.Нарышкин: Спасибо. Валерий Александрович Черешнев.

В.Черешнев (член фракции политической партии «Справедливая Россия»): Глубокоуважаемый Дмитрий Анатольевич! Месяц назад Вы приняли участие в общем годичном собрании Российской академии наук, посвящённом итогам реформы РАН, и на всех очень оптимистичное впечатление произвели Ваши слова о том, что закон о реформе – это не догма, он в любую минуту может быть исправлен, оптимизирован, усовершенствован.

Мой вопрос: как Вы лично оцениваете итоги реформы РАН – и в целом, и по ряду дискуссионных моментов? Первое: как заставить работать систему «двух ключей», или двоевластия, возникшую в сегодняшних институтах? Во-вторых (что звучало в предложениях участников общего собрания), не стоит ли возродить ГКНТ (госкомитет по науке и технике) для общей координации научных исследований в стране? В-третьих, как восстановить нарушенную вертикаль управления и самоуправления в Академии наук? Поскольку президиум и региональные центры отошли к РАН, а центры местные и институты – к ФАНО (Федеральное агентство научных организаций).

И последнее. Как в целом Вы видите, что должно возникнуть в организации фундаментальных исследований в стране в результате начавшейся сейчас реструктуризации? Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо, Валерий Александрович. Я действительно сказал о том, что законодательство о реформе РАН – это не догма, но, как говорил классик, – это руководство к действию. И очевидно, что по мере развития всех этих процессов мы должны посмотреть, что работает, а что не работает. В этом смысле мне тоже кажется, что моё присутствие на общем собрании Российской академии наук было полезным, мне было интересно послушать мнение учёных на тему этих изменений. С другой стороны, надеюсь, что я тоже сказал какие-то вещи, которые были важны для уважаемого академического сообщества.

Теперь отвечая на ваши вопросы. Первое. Если потребуется что-то откорректировать, можете не сомневаться, я ещё раз это подтверждаю и в этом зале: Правительство к этому готово, если те или иные предложения окажутся неработоспособными.

Второе. По поводу двух ключей. Эти два ключа на самом деле появились потому, что мы хотели отделить собственно имущественную составляющую, экономическую составляющую, от научной. По научной составляющей главным и единственным, важнейшим органом управления наукой, сообществом научным является Российская академия наук. Она сама планирует свою научную деятельность, сама определяет свои приоритеты. В этом плане ФАНО лишь вспомогательный орган, который держит имущество и деньги. И по сути, это некое хозяйственное управление, которое помогает Академии наук. Но для того чтобы их отношения были нормальными, цивилизованными, нужно подготовить документ (он сейчас готовится), положение о регулировании деятельности или о регулировании взаимоотношений между Российской академией наук и Федеральным агентством научных организаций. Такой документ будет подготовлен, мы его примем. Надеюсь, что он внесёт бо?льшую определённость, более чётко расставит приоритеты.

Вообще надо признаться, что все апокалиптические прогнозы о том, что будет происходить с наукой (я помню, и в этом зале они звучали)… Ведь ни один из этих прогнозов не сбылся. Никого не увольняют, никого не разгоняют. Если речь идёт о каких-то объединительных процессах, это делается только с согласия академической общественности. В настоящий момент действует мораторий на имущественные вопросы. Тем не менее и президент Академии наук, и некоторые коллеги по Академии наук ко мне обращаются с предложениями во изменение этого моратория что-то сделать. Только в том случае, когда сама академия с этим обращается, мы готовы эти предложения анализировать. Но в целом, ещё раз говорю, всё абсолютно нормально и стабильно. 375 млрд рублей было выделено на развитие науки в прошлом году, и это дало результаты, в том числе и результаты мирового уровня.

В отношении госкомитета по науке и технике. Действительно, такой орган работал в советские времена. Я думаю, что в прежние времена это был вполне осмысленный, осознанный шаг. Сейчас – либо ГКНТ, либо мне неоднократно предлагали подумать о разделении Министерства образования на Министерство образования и Министерство науки. Наверное, это можно обсуждать, но возникает вопрос, к чему это приведёт. Будет прямой положительный эффект или нет? Я сейчас не готов сказать ни да, ни нет, скажу лишь одно: прежде чем принимать решение о создании нового органа административного управления, нужно сто раз взвесить. Вы понимаете, что это будет. Это будет в два раза больше чиновников и дополнительный аппарат, который тоже будет заниматься этими проблемами. Поэтому, наверное, возможна и та, и другая система управления, нужно просто взвесить плюсы и минусы.

И наконец, последнее из того, о чём вы сказали, – восстановление вертикали. Если вы считаете, что в какой-то степени управленческая, корпоративная вертикаль в Академии наук оказалась сломанной, давайте подумаем, что нужно сделать для того, чтобы она действовала, чтобы академия оставалась главным научным центром страны и обеспечивалось единство в исполнении решений по развитию науки. Я готов это обсудить и с вами, и с президентом Академии наук, который регулярно ко мне заходит по этой теме. Спасибо!

С.Нарышкин: Владимир Иванович Кашин.

В.Кашин (член фракции политической партии «Коммунистическая партия Российской Федерации»): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! 41,5 млн га пашни сегодня выведено из севооборота. Мы видим, что эти земли, заросшие бурьяном, сегодня являются тем детонатором, который не щадит ни деревни, ни жизни людей. Кроме того, уничтожены в сельском хозяйстве целые отрасли, такие как семеноводство. Мы сегодня не имеем семян овощных культур, картофеля, технических культур – полностью зависим от импорта. Мы уничтожили, по существу, молочное животноводство, у нас осталась четвёртая часть дойного стада, и то она наполовину находится в личном подсобном хозяйстве, где, по существу, созданы антирыночные условия и нет никакой поддержки. Исходя из этого, не видите ли Вы необходимым в конце концов создать государственную программу по вовлечению сельхозугодий в оборот и создание действительно рыночной ситуации в отношении крестьян? Ведь 330 евро сегодня в той же Европе получают на гектар пашни европейские крестьяне. Так же и в Америке, а у нас с вами 35, максимум 40 долларов, и то в виде субсидий, которые идут в банки. А инфраструктура на селе и всё, что связано с теми вопросами, о которых мы говорим, остаётся тяжёлое...

Д.Медведев: Спасибо, Владимир Иванович. Я с вами и согласен, и не согласен. Согласен с тем, что проблем хватает в сельском хозяйстве, а не согласен, например, с тезисом о том, что наше молочное животноводство полностью дезорганизовано. Вы знаете, я уже тоже не такой молодой человек, я помню, как всё выглядело в 1980-е годы, и когда я как студент, как аспирант ездил в колхозы, для того чтобы оказывать поддержку.

Я считаю, что с точки зрения оснащённости наше молочное животноводство, наше мясное животноводство, которого вообще в прежние годы не было, находится на весьма высоком уровне, и за последние годы мы довольно многое сделали, для того чтобы встать вровень с большинством государств, которые занимаются развитием сельского хозяйства.

Но я согласен с вами в чём: у нас действительно есть проблемы по целому ряду направлений. Вот, например, по семеноводству, вы справедливо отметили, действительно наши семенные материалы, наша работа в этом направлении за последние годы была не самой успешной. В 1990-е годы многое было разрушено, и в настоящий момент семенные селекционные центры не восстановлены так, как нам нужно было бы это делать в период, когда мы форсированно перешли к импортозамещению. Поэтому на цели развития нашего племенного дела, племенного хозяйства, на семеноводство, на целый ряд других аграрных направлений в программе развития сельского хозяйства запланированы довольно значительные деньги.

Я только что, выступая с этой трибуны, сказал, что мы ещё 50 млрд в этом году добавили. Я считаю, что это как раз один из приоритетов, и в откорректированной программе развития сельского хозяйства именно семенные технологии, семеноводство показаны как приоритет на ближайшие годы. Но для этого мы должны восстанавливать нашу аграрную науку. Она у нас очень разная. Вы знаете, я довольно часто общаюсь с аграриями. Есть аграрные институты, которые на высоком уровне, есть институты, которые «на боку лежат». Вот туда нам нужно обязательно направить инвестиции, что-то позаимствовать у наших друзей за границей, к чему-то прийти самим. Но в любом случае, если мы думаем о полноценном импортозамещении, без высоких технологий в сельском хозяйстве нам делать нечего.

И, наконец, последнее – по вовлечению в оборот сельхозугодий. Вы знаете, мы в принципе действительно обладаем самыми большими, колоссальными запасами пашни. У нас 9% мировых запасов пашни. Мы даже забываем об этом иногда. И нам нужно сделать всё для того, чтобы у нас ничего не выбывало, а, наоборот, только прибавлялось, потому что посмотрите, что происходит на рынке углеводородов: там постоянно то вниз, то вверх, мы из-за этого страдаем. А если говорить об аграрном рынке, там всё только вверх в мире, там не бывает спадов и роста. Потребление продуктов питания в мире только растёт, потому что растёт население планеты и улучшается качество жизни людей, что бы там ни говорили, поэтому у нас огромный потенциал – и для того чтобы себя кормить, и для того чтобы стать полноценным экспортёром сельхозпродукции.

Я думаю, что нам нужно вместе подумать над тем, каким образом простимулировать возврат ранее выведенных сельхозугодий. Мы принимали решения, они не срабатывают – либо не слишком жёсткие санкции за то, что не используются земли сельхозназначения, либо нам нужно ждать в течение нескольких лет, для того чтобы доказать, что земли сельхозназначения используются плохо. Давайте, наконец, введём такой механизм, который позволит эффективно вовлекать неиспользуемые земли, потому что в противном случае, даже при наличии 9% мировых запасов пашни, наши возможности оскудеют. В этом смысле я готов дать поручения своим коллегам, для того чтобы проработать и подготовить новые предложения по обороту земель сельхозназначения.

С.Нарышкин: Спасибо. Сергей Вячеславович Калашников.

С.Калашников (член фракции политической партии «Либерально-демократическая партия России»): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! В настоящее время практически все российские лекарства производятся из импортных субстанций, которые закупаются за валюту. В связи с этим резко возросла себестоимость производства лекарств и, как следствие, их цена для конечного потребителя, что в условиях санкций ещё и несёт стратегическую опасность. Многим заводам стало невыгодно производить элементарные препараты госпитального сегмента – антибиотики, растворы для инфузий, наркозные препараты; нижней ценовой категории – до 50 рублей. В программе «Фарма-2020» возрождение производства субстанций не предусмотрено. Что предполагает делать Правительство в этом направлении? Когда будет выпущено постановление Правительства о 30-процентной индексации цен на лекарства нижнего ценового диапазона, которое внесено в Правительство? Кстати, 30-процентная индексация, могу Вас заверить, проблемы не решает. И почему было отвергнуто предложение об отпуске цен на отечественные лекарства нижнего ценового диапазона?

Д.Медведев: Спасибо, Сергей Вячеславович. Вы затрагиваете, конечно, очень важную тему, которая волнует сейчас большое количество людей. Мы только что рассуждали на тему изменения цен на продовольствие, Андрей Михайлович (А.Макаров) задавал этот вопрос. Но если продовольствием и ценами, которые существуют в торговых сетях, мы плюс-минус научились управлять за последнее время, то с ценами на лекарства всё гораздо труднее именно в силу того, что значительная часть лекарств и субстанции, о которых вы сказали, имеют иностранное происхождение, и так быстро перейти к их производству в наших условиях у нас, естественно, не получится. Притом что мы не снимаем того ориентира, о котором я сказал, что мы 80% основных лекарств должны производить на территории Российской Федерации из российских мощностей. В настоящий момент, конечно, мы стараемся эту сферу самым внимательным образом отслеживать и регулировать. Вы знаете, утверждён перечень жизненно важных и необходимых лекарственных препаратов, и эти препараты, естественно, находятся в зоне регулирования. Приблизительно за последние три месяца (я специально вчера ещё раз консультировался с Министерством здравоохранения) рост у нас составил по жизненно важным препаратам приблизительно около 6%, но по препаратам, которые не входят в жизненно важные – а это тоже значительная часть препаратов, – рост составил 17%, и это уже довольно чувствительно. Есть, конечно, препараты, которые выросли ещё больше.

Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу по субстанциям: надо наладить их производство. И в этом смысле мы обязаны принять все управленческие решения. Вы сказали о программе по развитию фармацевтической промышленности («Фарма-2020»), мы её откорректируем. Надеюсь, что в ближайшее время окончательный текст документа ко мне поступит. Рассчитываю, что в ближайший месяц документ выйдет из недр Правительства. Я специально за этим прослежу.

Теперь в отношении наиболее дешёвой части препаратов, так называемых препаратов нижнего ценового сегмента. Здесь действительно ситуация такая: если по более дорогостоящим препаратам предприятия более или менее легко перестраиваются и начинают производить уже по новой, проиндексированной цене, то по этому сегменту происходит некоторое выбывание, и нас это не может в этом смысле не настораживать. Действительно, по всей вероятности нам придётся дотировать такое производство и сделать всё, чтобы к предприятиям, которые выпускают такого рода препараты, а они по номенклатуре иногда занимают довольно значительную часть, особенно в госпитальном сегменте, применить коэффициент. Теперь вопрос в том, какой коэффициент, и, видимо, с этим связан и ваш вопрос. Дело в том, что здесь, конечно, нам нужно окончательно договориться и с коллегами в Правительстве проанализировать доводы представителей фармацевтической промышленности, потому что они хотят довольно существенной индексации, процентов 80, насколько я помню. Мнения отдельных моих коллег по Правительству – 30-процентная индексация. Вы считаете, что это не покроет их издержек. Существует ещё одна позиция – проиндексировать это всё только в пределах инфляции. Вот эти точки зрения мне придётся примирить. По всей вероятности, одной инфляцией нам здесь не обойтись, но, с другой стороны, следуя тому вопросу, который был до этого задан, мы, конечно, не должны провоцировать и избыточные ожидания покрытия расходов за счёт государства. Вот сейчас задача заключается в том, чтобы выработать такой компромисс, поэтому общий ответ: программу в ближайшее время откорректируем, субстанции, их производство будем налаживать, по размерам индексации стоимости, по субсидиям окончательно договоримся в ближайшее время.

С.Нарышкин: Спасибо! Ольга Юрьевна Баталина.

О.Баталина (член фракции политической партии «Единая Россия»): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Вы в докладе предложили обсудить выделение дополнительных денег в этом году на детские сады. Спасибо! Это, конечно, очень важное решение, я думаю, все депутаты его поддержат, потому что действительно в последние два года в этой сфере удалось добиться реального прорыва. Вот у нас сейчас очередь детей в возрасте от трёх до семи лет 300 тыс., а если бы не было федеральной поддержки, она была бы сейчас 1 млн детей. Действительно, в этом году нам нужно закрыть эту проблему в соответствии с указами Президента. Пока готовы к этому только шесть регионов, 35 регионов находятся в высокой степени готовности, но без дополнительной федеральной поддержки, конечно, они с этой задачей справиться не смогут. Поэтому большая просьба действительно дополнительные средства выделить в этом году и, если есть возможность, может быть, сейчас обсудить и конкретные параметры этого решения, может быть, по суммам и по срокам.

Д.Медведев: Спасибо большое, Ольга Юрьевна. Я недаром сказал (не для того, чтобы похвалить Правительство и вообще всех, кто в этом участвовал), что, на мой взгляд, программа по детским садам – это одна и лучших социальных программ последних нескольких лет. Говорю об этом просто потому, что, когда приезжаю в регионы, первое, что мне говорят люди, когда встречаешься около дома где-нибудь, на площадке, на улице, обсуждаешь, говорят: «Это трудно, это тяжело, здесь цены выросли, лекарства дорогие, ещё что-то, в общем, жизнь как жизнь, но вот с детскими садами реально стало лучше». И я считаю, что мы можем занести себе это в актив. Поэтому предлагаю увеличить финансирование строительства детских садов прямо сейчас ещё на 20 млрд в этом году.

Таким образом, у нас с вами получится, что в этом году мы выделяем ещё в общей сложности 30 млрд, это позволяет в значительной степени эту проблему закрыть, а в общей сложности мы профинансируем по федеральной линии 150 млрд рублей. Это очень большие инвестиции. В связи с этим обращаюсь и к коллегам, представляющим «Единую Россию», и к коллегам, представляющим другие партии: нам нужно самым внимательным образом следить за тем, как эти деньги расходуются.

Понимаете, детские сады – это, конечно, очень хорошо, но нам нужно обязательно использовать проекты повторного применения, стандартные проекты, потому что нам сейчас важны именно места в детских садах, а не чтобы там были огромные бассейны или прекрасные условия для отдыха. Это тоже важно, но важнее всё-таки количество мест в детских дошкольных учреждениях. Поэтому просил бы коллег тоже обратить на это внимание. Естественно, членов Правительства я на это сориентирую – на использование проектов повторного применения.

И последнее, что хочу сказать. Трудно сейчас, и значительная часть моего выступления была посвящена антикризисным мерам. Ещё раз благодарю всех, кто принимал участие в обсуждении плана. Но, коллеги, нам нужно смотреть в будущее. Детскими садами мы наших людей обеспечим, сомнений никаких нет. Впереди – школы. У нас на некоторых территориях в две-три смены учатся, нужно обязательно этим заняться. Если не в этом году, потому что тяжело сейчас… Давайте одну программу закончим, постараемся плавно трансформировать её в другую программу – программу капитального ремонта и строительства новых школ.

С.Нарышкин: Спасибо. Елена Григорьевна Драпеко.

Е.Драпеко (член фракции политической партии «Справедливая Россия»): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Вы лично участвовали в открытии портала Национальной электронной библиотеки России и проводили специальное совещание по этой теме. «Справедливая Россия» также считает это одним из важнейших проектов в области культуры.

В связи с утверждёнными Президентом Основами государственной культурной политики Национальная электронная библиотека должна строиться на основе оцифрованных не только книжных, но и архивных, и музейных фондов.

Возникли на сегодняшний день большие проблемы. Первая – статус национальной библиотеки до сих пор законодательно не утверждён, нормативно она не существует. Вторая – включение в неё музейных и архивных фондов вовсе не предусматривается. И третья проблема – на сегодняшний день у нас не утверждены методики отбора оцифровки и хранения.

Вопрос: когда Правительство сможет обеспечить доступ к национальным электронным ресурсам всей территории страны, потому что у нас только половина библиотек обеспечена интернетом на сегодняшний день? Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо, Елена Григорьевна. Тоже очень важная тема, особенно в свете проблем, которые у нас существуют, и различных трагических событий, как, например, пожар в библиотеке ИНИОНа.

Понятно, что нужно как можно быстрее всё оцифровывать, абсолютно точно. Это требует денег. Я действительно посещал Национальную электронную библиотеку. Полностью согласен с вами, что нам нужно закрепить её статус, с тем чтобы обеспечить необходимую трансформацию обычных изданий в цифровую форму. Этим занимается весь мир.

Конечно, денег не хватает на то, на другое. Вот, кстати, в библиотеке ИНИОНа оцифровано было меньше процента. Это очень обидно, потому что погибли бесценные рукописи. Там отдельно нужно разбираться, как и что произошло, кто за это ответит и так далее. Тем не менее сейчас наша задача – всё перевести в цифру, по мере возможности будем на это выделять деньги.

Спасибо за то, что вы ставите вопросы о необходимости определения юридического статуса электронной библиотеки. Это очень важно сделать, особенно в условиях того, что наша страна огромная, далеко не все библиотеки имеют вход в интернет и далеко не все библиотеки пополняются новыми, современными книжками, как это было в советские времена, когда действительно у нас была очень читающая страна. Поэтому нужно сделать так, чтобы был электронный доступ из любого учебного места, из любой библиотеки к сокровищницам наших основных национальных библиотек. Давайте вместе определим юридический статус электронной библиотеки и обеспечим доступ туда всем и каждому.

С.Нарышкин: Спасибо, Дмитрий Анатольевич. Все вопросы заданы. Переходим к выступлению руководителей фракций. Геннадий Андреевич Зюганов.

Г.Зюганов: Уважаемые коллеги! В своём заключении Дмитрий Анатольевич сказал, что курс у нас верный и он нас обязательно выведет в светлое будущее. В этой связи хочу вам всем задать встречный вопрос. Скажите, почему после того, как расстреляли в 1993-м году парламент, спустя пять лет рухнула вся финансовая система? И лишь героические усилия Примакова, Маслякова и Геращенко оттащили её от края пропасти. Скажите, почему, несмотря на золотовалютный дождь нефтедолларов, который сыпался почти 10 лет, и тем не менее в 2008 году у нас всё опять обвалилось, и, да, наступил большой кризис. И вот прошло семь лет, казалось бы, всё должно быть гораздо лучше, и у нас опять не просто обвал, а обвал довольно опасный, во многом критический.

Хочу Вам привести цифры вашего Росстата, которые опубликованы за I квартал. Дмитрий Анатольевич и Ваши министры, вслушайтесь. Спад производства: мостовые краны на треть провалились, автопогрузчики – на 51%, грейдеры – на 25, вычислительная техника – на 27, автобусы – 17, грузовые автомобили – 23, вагоны – на 40, грузовые вагоны – на 55%. Вообще, это не просто обвал, а ситуация во многом кризисная. Более того, давайте посмотрим в целом, как это выглядит с точки зрения финансово-экономической. Два года назад, выступая здесь, в Думе, в декабре, я Вам сказал: или обновление курса и профессиональная команда и забота о реальном секторе или обвал неизбежен.

Рубль. В мире всего 16 стран, которые формируют свой бюджет преимущественно за счёт нефти и газа. В 15 странах девальвация национальной валюты не превысила 15%. Дмитрий Анатольевич, у нас в прошлом году – 101%. В два раза обесценились финансы!

Бюджет. Мы впервые за 10 лет проводим секвестр бюджета. Причём урезаем его по самую хряпку, особенно то, без чего не вылезем, – промышленность, село, особенно здравоохранение, культура и образование. Если посмотреть тот бюджет, который только утвердили, мы теряем 4,5 трлн рублей, инфляция удвоилась (17%), и цены на продовольствие выросли на 23%. Говорят насчёт санкций. Хочу вам сказать: пока это цветочки, ведь ситуация на Украине будет обостряться, и обстановка там весьма сложная. Надеяться, что завтра упростится – никаких надежд нет, это надолго. Но в этой связи возникает законный вопрос (я прошу министров задуматься и ответить): что вы будете делать, если завтра вам перестанут поставлять нефтегазовое оборудование? На 80% наши объекты укомплектованы иностранным оборудованием. Что вы будете делать с самолётами (девять из десяти самолётов – уже иностранные), если вам завтра перестанут поставлять запасные части? Ещё недавно мы производили 1,5 тыс. летательных аппаратов, и «тушки» и «илы» перевозили треть пассажиров всей планеты. Что вы будете делать с теми же таблетками, субстанциями, вот только что об этом говорили? Каким образом будем лечить людей – уже сегодня перебои идут? Что будете с семенами делать (семенное хозяйство почти полностью разрушено)? И что будем делать с банками (вся операционная система в руках Соединённых Штатов)? Я боюсь, Вы на эти вопросы не ответите, но это реальные угрозы, которые Правительство обязано предусмотреть и принять меры.

И ещё один Вам показатель: у нас в 2008–2009 году было резервов 600 млрд долларов с лишним, на сегодня – 354 млрд. Профукали 250 млрд долларов. Скажите, в какой отрасли положение реально улучшилось и коренным образом изменилось? Боюсь, не скажете. В этой связи возникает вполне конкретный вопрос. Дмитрий Анатольевич, мы с Вами подробно недавно обсуждали, ещё раз хочу всем повторить: главная беда – отсутствие стратегии развития, внимания к реальному производству, слабый, откровенно слабый профессионализм финансово-экономической команды, которая этим занимается. Недавно Улюкаев представлял Правительство на Госсовете, где рассматривали вопрос о малом и среднем бизнесе. Такую костяную яичницу нёс, которую ни сварить, ни проглотить невозможно. Все губернаторы плюнули, говорят: «Ну хоть бы что-нибудь сказал вразумительное».

За 10 лет вы апробировали три варианта политики.

Диверсификация – но сидим по-прежнему на нефтегазовой игле, и сидим всё глубже.

Модернизация закончилась введением ЕГЭ, дебилизацией школы (на каждую парту, в каждый дом уже пролезла коррупция) и разрушением научной системы, которая была одной из лучших в мире. Сейчас вы готовы поправлять, но зачем мы насилуем науку? Сейчас 1,5 млн специалистов убежало за кордон, работают. И сейчас 250 директоров, руководителей увольняют в силу возраста. Кто там останется? Молодёжь уехала, наиболее опытные и так далее. Давайте примем решение, иначе мы останемся без науки.

Импортозамещение. По деревне мы видим: яблоки польские заменят на турецкие – это не импортозамещение.

Главный кризис у нас кадровый. Или вы решите эту проблему… Я не понимаю, почему вы держитесь за Ливановых, Улюкаевых и прочих. Ежу понятно, что они не тянут, не соображают. Один ушёл на Северный полюс. Лучше бы там поработал, там, может быть, климат хороший, скорее протрезвеют и так далее.

Но причины обвала (вот наши финансисты сидят) – это отказ от валютного регулирования в чрезвычайных условиях, когда падает цена на нефть, когда… В общем, я был потрясён, когда отказались регулировать и одновременно 17-процентная ставка. С одной стороны, отрезали финансовые поступления извне, с другой стороны, вздули ставку, когда невозможно ни одному строителю, ни одному хозяйственнику взять деньги. Ну каким образом может человек решать проблему? У нас в общем-то… Не хочу расшифровывать, времени просто нет.

На мой взгляд, бюджет-2, который тут протащили, не решает ни одной проблемы, он сделает ситуацию только хуже. Поэтому я предлагаю вместе собраться и думать, что делать со следующим бюджетом, пока не поздно. Если по тем же лекалам будут верстать бюджет следующего года, тогда ждите больших неприятностей. Ещё раз подчёркиваю: без смены курса, без правительства профессионального, народного доверия, которому люди будут доверять, типа Примакова (Е.Примаков) и Маслюкова (Ю.Маслюков), без чёткого определения приоритетов (они очевидны), без высоких технологий, без грамотных умных людей, без того, чтобы отработать новые технологии, мы не вылезем. Они есть в ВПК ещё, но и ВПК начнёт спотыкаться, если и дальше так вести финансовую политику.

Мы считаем, что очень важно уделить особое внимание малому и среднему бизнесу. И просится индустриализационный НЭП, по сути дела, когда объединят ускоренное развитие промышленности вместе с поддержкой малого и среднего бизнеса, который реально работает в реальном секторе экономики.

И вопрос стабилизации. Ведь этим мы все гордились, всё делаем для того, чтобы она сохранилась. И прежде всего без политической стабилизации нельзя решить эти проблемы.

Я внимательно выслушал все ответы на вопросы нашего Президента: держался довольно уверено, но озабоченность прибавлялась с каждой минутой. Он сейчас уехал в Хакасию. Хочу вам сказать: что бы вы ни делали, вы никаким МЧС не затушите пожары. Вы угробили 50 тыс. коллективных хозяйств, где в каждом была пожарная команда, трактора, где можно было опахать каждую деревню. Сейчас ни одна деревня не опахивается, там нет вблизи ни одного механизатора, и никакие самолёты ничего вам не исправят. Мы вам предложили народные предприятия. Я выступал, показывал, фильм вам принёс. Показал, что в этих условиях народное предприятие оказалось самым живучим, устойчивым, великолепным. Ну покажите вы хоть этот фильм на одном из телеканалов!

Вы удушили своими сериалами русофобскими, антисоветскими накануне 70-летия Победы, которые просто стыдно смотреть. Вы опошляете всю нашу историю. Вы возьмите тогда сценарий у Бортко Владимира Владимировича, он о советской эпохе, о Сталине правду хоть вам скажет. Хоть эту точку зрения знать будете. Почему вы всё время отказываетесь от нормальной оценки?

Ну и последнее. Надо проводить честно выборы, тогда придут грамотные люди. У нас впереди этот этап. И надо поддержать детей войны – их 12 млн. 140 млрд мы найдём, но это будет честно перед теми, кто выдержал войну и восстанавливал страну.

И последнее. Перестаньте уродовать Красную площадь всякими фанерными щитами. Она должна встречать победителей так, какой её видели в победном мае в 1945-м. Я считаю, это будет справедливо. Желаю вам успехов.

С.Нарышкин: Спасибо. Владимир Вольфович Жириновский.

В.Жириновский: Геннадий Андреевич, вас послушать – жить не хочется! А при КПСС было веселее. Вы, наверное, не всё учли, что было при КПСС. Мы кричали «Ура!», и нам было всё радостно. А если вспоминать расстрел парламента, вы правы – это подло! Но ещё подлее был расстрел Новочеркасска, когда собственная партия расстреляла собственных рабочих, и до сих пор, 50 лет спустя, правду сказать никто не хочет.

Что конкретно? Во-первых, Дмитрий Анатольевич, вот салфеточка, ваш аппарат Правительства покупает в Швейцарии. Что, наши ткачихи, женщины в Иваново, не могут вот такие салфетки делать? И всё остальное, посмотрите, всё закупаем за границей! Ну что это такое? Это же трата денег. Я понимаю – сложные машины, какие-то редкие лекарства, но салфетки? Или вот груши. Ну хорошо, допустим, где-то они созревают и у нас не хватает своего урожая, но, Дмитрий Анатольевич, опасная концентрация нитратов. Всю страну травят – Польша, Аргентина, Турция, Бельгия, Нидерланды. Это что, Россельхознадзор не может остановить? Ну, заставьте чиновников, которые… Партия товаров идёт в страну, взять нитратомер, проверить. Я проверил в Думе, думал, может, здесь тоже? Нет, всё хорошо оказалось, потому что нормальный управляющий делами – Серёгин Алексей Юрьевич. А по всей стране именно груши. Я покупаю всё, что можно, – всё более или менее, но как к грушам подходит… Я прошу всех граждан России: по всем магазинам ходите с нитратомером. Опасная концентрация! То есть каждый день вы кушаете то, что наносит вред. И это можно сделать. Уж чиновников у нас достаточно. У нас было хорошее ЧК. Что это трудно, что ли, остановить? Прямо на границе замерить одну грушу – и до свидания, поворачивайте. Повернёте тысячу тонн, следующая тонна придёт уже нормальная.

Про ставку ЦБ. Надо понижать её и выдавать связанные кредиты. Кредиты только на промышленность, на строительство. Когда говорят, что будут покупать валюту, введите позицию в банке, вечером проверяйте. Если днём он купил валюту – зачем? Чтобы банк понимал, что это будет угрожать закрытием банка. Он зачем покупает валюту? То есть они подрывают. Осенью обвалили рубль. Кто это сделал? Я так думаю, не я, а специалисты и аналитики: нефтяные магнаты проиграли на падении цен на нефть, обвалили рубль, заработали на низком уровне рубля, а мы все должны страдать. Сейчас дешёвая валюта, стабильная. Сейчас опять скупят рубли, летом сделают 70 и опять продадут. Надо это остановить. Такой ЦБ нам не нужен. Вы же знаете, что нам сделал ЦБ за 17 лет. Шесть рублей стоил доллар, а довели свыше 50. В десять раз наш Центральный банк опустил наш рубль. Нам говорят: связано с ценой на нефть. Но все нефтедобывающие страны – почему у них не связано? Почему в Иране осталась валюта на том же месте? Норвегия? Все страны мира, которые добывают нефть, – никакого отношения к курсу рубля. А сейчас падает нефть – что рубль не падает? Говорят: нет, у нас уже нет прямой привязки к нефти. А к чему теперь привязка?

Привязка одна: меняйте быстрее нашего руководителя ЦБ, и он не должен быть независимым, он должен подчиняться парламенту страны. Только так.

Мы должны с вами опираться на собственные силы, свой народ, свои инвестиции, свою валюту. Минимальная зарплата должна быть в два раза выше прожиточного минимума, иначе люди не смогут нормально существовать. На свои технологии. Купите лицензии за рубежом и производите здесь продукцию! Это же можно делать, у нас талантливые люди.

И вообще рубль нельзя жёстко привязывать к доллару. Это финансовое оружие США, это война, 1944 год. Не было бы войны, никто бы этот доллар не знал. Был бы фунт стерлингов, франк французский, марка немецкая, русский рубль был бы. Но они благодаря войне сделали.

Финансовая система должна быть самостоятельной. Ибо её можно обрушить, и всё бесполезно. Деньги за рубежом, расчёты невозможны. С какой стати? Мы сами умеем нажимать на кнопочки, вводить код и так далее.

Вывоз из страны валюты – только под контракты: если вы что-то покупаете, дайте валюту, если вы продаёте что-то, к вам придёт валюта. А с какой стати просто капитал уходит за границу? И нам объявляют цифры: сто миллиардов долларов, сто пятьдесят, триллион долларов вывели за границу! С какой стати? Это пятьдесят триллионов рублей! Это четыре бюджета страны! Они увели за рубеж, и там это всё лежит. Это нельзя делать, поэтому это нужно исправить. Поэтому нам нужны прямые инвестиции в современные предприятия. Нужно усилить госсектор в промышленности, машиностроении, сырье, в химической промышленности. Частный сектор не смог, не справился. Они разрушили предприятия и обанкротили.

Долги нужно простить всем регионам. Вы понимаете, что они не отдадут? У них доходов хватает с трудом оплатить проценты по кредиту. Они никогда не заплатят долги. Что же мы их держим в состоянии стресса? Обнулить. Украина просит обнулить. Проели всё, так сказать, и просят обнулить десятки миллиардов долларов, а мы своим не хотим. Неимущим гражданам простить все долги – простить именно: квартплата, газ, электричество и потребительские кредиты. Но где взять деньги?

Пожалуйста. Мы согласны – давайте повысим налоги. Подоходный налог свыше 100 тыс. рублей – 20%, свыше миллиона – 30%. Мы соберём деньги, которые пойдут на компенсацию нашим бедным.

Надо, чтобы было бесплатное обучение по программа профессионального обучения. Возьмите там парикмахера, повара, слесаря. Что здесь-то ещё вводят деньги? Слушайте, ребята хотят быть, и это малый сектор. Нет, ещё здесь бюджетные места сокращают и вводят тоже на коммерческой основе.

Тотальный диктант. Ну что это такое – Водолазкин? Кто он такой? Вы его знаете? У нас юбилей – 70 лет Победы. Возьмите тему, связанную с Победой, возьмите фронтовых писателей: Юрий Бондарев… Много их, этих писателей. «Горячий снег». Вот я тоже провёл диктант в московской школе. Я взял «Повесть о настоящем человеке», это Борис Полевой. И главный герой – герой Советского Союза Алексей Маресьев. Ну с какой стати Водолазкин? Какие-то пожарные дореволюционной России! Сегодня 2015 год. Нас мало интересует, что было сто лет назад. У нас 9 Мая впереди. Это так не годится. Кто решает, какая будет тема? По всему миру пишут диктант неизвестного писателя Водолазкина. Поэтому…

Страховые компании – здесь Правительство должно вмешаться. ОСАГО – это всё-таки социальный продукт. Постоянно растут тарифы.

Рыбу, говорят, нельзя везти – очень дорого. Ложь! 10% стоимости рыбы, килограмма, – перевозка. Всего 10%! Значит, можно везти эту рыбу.

Идёт раздел Украины. Понятно, что у неё заберут территории Польша, Венгрия, Румыния. Но мы хотя бы должны взять то, что мы подарили. Нам чужого не надо. Мы им дали – пускай вернут. Если им хорошо с американцами. Если в год Победы Порошенко обнимается с американцами, которые проиграли все войны. Вся планета в крови, а он с ними обнимается и показывает, как он их там встречает: you are welcome, добро пожаловать! Самая агрессивная в мире страна, которую ненавидит весь мир, а для Порошенко это лучшие друзья.

Предоставление гражданства. Дмитрий Анатольевич, ночью стоят в очереди, дерутся, если в три часа ночи не пришёл провериться – вычёркивают из списка. Люди хотят быть гражданами России. Эту ФМС разгоните. Мы же приняли закон здесь: для украинцев два месяца. Нет, по старой схеме – год, два, три. Почему? Провоцируют: дай взятку – всё, получишь паспорт хоть завтра. Надо кончать с этим.

Европейский суд в Страсбурге. Адвокат от России выступает семь минут, адвокат ЮКОСа – час двадцать. Это что Россия выставляет за адвоката, Матюшкина? Я вам дам его биографию. Конечно, мы проиграли. Семь минут доказывать правоту одной стороны, и час двадцать. Это недопустимо. Поэтому надо об этом думать.

Сельское хозяйство. Кожсырьё – за границу, а своя лёгкая промышленность не имеет сырья. Что мы делаем? Мы же одна страна. Заверните кожсырьё от Минсельхоза и отдайте Министерству промышленности. Тогда мы будем свою кожаную мебель выпускать и всё остальное.

Смотрите: за продуктами наши крестьяне сегодня идут в магазин. Это позор! Раньше они за керосином ходили. А сейчас крестьяне, которые нас должны кормить, идут в магазин за продовольствием. Все русские революции – 1905 год, 1917-й – две, 1991-й, 1993-й – принесли нам с вами только беду, жертвы и всё самое плохое.

Пожары в Сибири. Горит уже 100 тыс. га. Такая страна есть в мире? Почему горит? Ничьё. Геннадий Андреевич (Зюганов) прав: надо опахивать, надо там технику – это всё хорошо. Но есть ещё национальная черта русского характера. Мы очень много сливались с местными народами кочевыми, а им наплевать – кочевник сегодня здесь, завтра там. Его жить здесь не интересует. Пожили – испоганили – пошли дальше. И это в крови частично осталось. От крови никуда не денешься. Помните, был фильм «Вечный зов»? Это зов кочевников. У них под ногами горела земля русская, когда они шли на нас нашествием, а сегодня пожары в Сибири. Надо это исправить. И я надеюсь, что Правительство добьётся успехов на будущий год – год моего юбилея.

С.Нарышкин: Спасибо, спасибо, Владимир Вольфович. Владимир Абдуалиевич Васильев.

В.Васильев: Уважаемые Дмитрий Анатольевич, Сергей Евгеньевич! Уважаемые коллеги, гости! Сегодня проходит очень важное событие – отчёт Правительства. Кстати говоря, этому мы обязаны инициативе Дмитрия Анатольевича. Сегодня здесь присутствуют все министры, руководители. Представляете, какая важная работа происходит сейчас? Мы слышим мнения разных фракций об одном и том же – о том, что сегодня было сообщено Председателем Правительства. Каждый из нас даже до этого доклада хорошо понимал, голосуя за бюджет, не голосуя за бюджет, как непросто всё происходит в этом году, какая непростая экономическая ситуация, какие факторы (и об этом говорил Дмитрий Анатольевич убедительно). Понятно, что у каждого из нас есть своя позиция. Я бы в связи с этим хотел начать с того, чего коснулся сейчас предшествующий оратор, Владимир Вольфович (В.Жириновский). Я бы хотел сказать, отвечая на вопрос, Геннадий Андреевич (Г.Зюганов), ваш в частности, напомнить, что за время работы программы у нас получили квартиры 280 тыс. 900 ветеранов войны. В этом году должны получить 10 тыс., останется 5. Когда так решались вопросы?

Геннадий Андреевич, вы сказали: «Назовите хоть одну отрасль». Я не буду говорить про атомную промышленность – о ней говорили. Не буду называть другие отрасли, которые вы тоже знаете. Я назову одну отрасль – строительство. Посмотрите, пожалуйста. По жилищному строительству (об этом тоже говорилось, не знаю, может, кто-то не обратил внимания) в 2014 году были достигнуты результаты – 81 млн кв. м, в лучшие годы было чуть больше 70, в РСФСР, в советское время. Это тоже никуда не денешь, это не только наша статистика, это и статистика советского периода. Это правда. Теперь возникает вопрос, что у нас происходит с кранами строительными, с другой техникой. Как же возвели эти метры при таком уровне падения? Тут есть одна составляющая очень важная, и об этом говорил докладчик: мы можем использовать эффективно, а можем валовку гнать. По валовке у нас всегда получалось: и стадо было большое, но навоза там составляло… Выхлоп большой, а молока давали мало. Ну что? Было, что там говорить. Меры сегодня должны приниматься эффективные, нестандартные, чтобы их воспринимали люди. Об этом говорил и докладчик, об этом говорил и Президент, помните? Говорил, что надо и сердцем чувствовать то, что мы делаем.

В связи с этим что хотелось сказать? Дмитрий Анатольевич, всё правильно. Целый ряд решений принят. Это так. Но складывается впечатление – и не только у граждан, у нас тоже, и у Вас, я убеждён (мы знаем, на встречах Вы это говорите), – что мы делаем многое очень медленно, и результат наступает через месяцы, а иногда и годы.

Те же электрички, допустим. Мы встречались, обсуждали, и коллега Дворкович (А.Дворкович)был, и другие руководители. Вроде бы определились, приняли закон о нулевой ставке НДС для пригородных поездов. Казалось бы, всё сделали. И всё равно на «прямой линии» мы слышали эту тему. И конечно, здесь возникает вопрос. Он возникает и по другим направлениям деятельности – в частности, кстати говоря, по селу. По селу мы сегодня имеем урожай, о котором говорил Председатель Правительства, по зерновым, несопоставимый с лучшими годами нашей истории. Это тоже правда.

У нас есть основание полагать, что и следующий год будет хорошим, но есть и тревога. И в связи с этим я бы хотел о чём сообщить: наш комитет, работая над этой темой, обратил внимание, что, с одной стороны, мы выделили в этом году 202,7 млрд рублей (побольше, чем в прошлом, заметно), но в то же время по состоянию на 9 апреля – а такой мониторинг ведётся, и, кстати, никому из комитетов, которые возглавляют другие фракции, это тоже не запрещено – в регионы было направлено 108,1 млрд рублей. До сельхозпроизводителей дошло 31,5 млрд, это всего 29,13%. Задержка – от двух до четырёх месяцев. Это недопустимые вещи весной. С таким трудом выделяем средства… Дмитрий Анатольевич, тут надо с министров, наверное, спрашивать уже персонально и с глав субъектов тоже. Потому что непонятно, как так можно: весна идёт, деньги выделены – и такое благодушное отношение.

Трудно говорить с людьми, кстати говоря, выезжая в регионы. Я думаю, это не только наша фракция чувствует, и то, что говорят коллеги из фракции КПРФ, – это ещё, как говорится, цветочки. Народ-то говорит пожёстче, мы это все прекрасно помним и знаем. Важный момент.

Сегодня хотелось бы ещё отметить проблему, о ней тоже уже говорили коллеги. Мы сейчас здесь все вместе сделали немало. И спасибо вам, что вы на это обратили внимание. Мы наряду с тем стечением неблагоприятных факторов, которые испытала наша страна, особенно в экономике, в международных аспектах, сумели соединить наши усилия. Это огромный ресурс, и всем огромное спасибо, коллеги.

Мы все вместе любим нашу страну и искренне, порой вопреки, может быть, своим личным каким-то, фракционным амбициям, принимаем и поддерживаем очень важные решения.

Но я бы хотел сказать следующее. Геннадий Андреевич (обращаясь к Г.Зюганову), вы сказали про курс – его надо сменить. Я вас очень уважаю и думаю, вы это чувствуете. Искренне, как человек человека, и как руководитель вы мне симпатичны во многом, но я не соглашусь с вами никогда. Почему? Посмотрите: кто определяет курс в президентской стране, где президент избирается прямым голосованием граждан? Ну давайте посмотрим реально, мы все законники, понимаем. Позицию Президента вы слышали. Президент, который как никакой другой руководитель в мире работает напрямую со своим народом, вы на это обратили внимание, – он где сейчас? У погорельцев. А раньше у кого был? У тех, кого подтопило, даже на Новый год. Помните, да? Находит время, контролирует, всем нам пример показывает хороший, кстати. Ну что, этот курс будем менять? Вопрос. А кто его заменит? Так, без амбиций. А какой у нас процент? Давайте посчитаем. Любых возьмите социологов, и мы увидим: мы-то готовы, а готовы ли нас принимать, тех, кто имеет другую позицию, – вот вопрос. Здесь серьёзные вещи, и от них никуда не уйдёшь.

Мы сегодня с вами, уважаемые коллеги, говорили много о ценах. И мой товарищ Андрей Михайлович (А.Макаров) говорил об этом. Я бы хотел сказать следующее. Мы тоже немало уже встречались. Кстати, в этом году (Дмитрий Анатольевич, мы Вас тоже информировали) мы завели такой порядок во фракции: мы встречаемся со всеми руководителями ведомств. Многие из них здесь присутствуют, мы им признательны за это, и для нас хорошая школа, ну и для них, я надеюсь, тоже это полезный разговор. Так вот мы встречались и обсуждали тему в том числе и цен. Сегодня об этом говорили: и лекарства, и продовольствие, много вопросов есть. Мы их видим и чувствуем. Руководитель ФАС Артемьев (И.Артемьев) нас информировал, что есть проблемы. Какие? Численность маловата, зарплата небольшая, законодательно не обеспечено поле. Мы обеспечим вас законодательным полем. Ну а по поводу зарплаты и других моментов, Дмитрий Анатольевич, спрашивать, наверное, надо тоже. А почему так вот сложилось? Почему сегодня, когда вопрос цен политический, когда сегодня мы говорим о лекарствах и надо разбираться с этими вещами и перегнуть нельзя, ну надо же механизмы выстраивать.

Последнее. У нас многое сейчас делается, для того чтобы снять контроль и облегчить работу. Но нельзя не контролировать, тем более вновь зарождающиеся огромными масштабами процессы. Представляете, какие масштабы мы открыли, представьте себе, более 1,5 трлн – это только управляющие компании будут осваивать денег. Сейчас Вы говорили об этом, дополнительно деньги огромные за капитальный ремонт. Кто и как это будет делать? Поэтому не сокращать контроль, а делать его цивилизованным, открытым для людей, для кого он ведётся. Вы правильную фразу сказали: люди массово должны почувствовать качество. Мы за это. Спасибо.

С.Нарышкин: Спасибо. Сергей Михайлович Миронов.

С.Миронов: Уважаемые коллеги! Форс-мажорные обстоятельства нанесли нашей экономике очень серьёзный урон, но никакие заокеанские пророчества, как мы с вами знаем, не сбылись. Положение стабилизировалось. И Правительство, видимо, имея к тому основания, считает, что это его заслуга. Но если бы Центральный банк и Правительство тоже сами не делали ошибок, урон был бы намного меньше.

Самым драматичным моментом прошлого года стало беспрецедентное падение курса рубля в течение одного месяца. До сих пор нет ответа на вопрос, как Центробанк и примкнувшее к нему Правительство ухитрились уронить рубль при его физическом дефиците, положительном внешнеторговом балансе и крайне незначительном государственном долге. Думаю, в ситуации с рублём со всей очевидностью проявились рыночные иллюзии экономического блока нашего Правительства. И говорить о свободном плавании рубля в условиях однобокого экспорта, отсутствия национальной нефтяной биржи и высокого оттока капитала, мягко говоря, наивно.

На открытии сессии наша фракция заявила, что поддержание стабильности на финансовых рынках должно быть сформулировано в качестве цели государственной политики, и мы ещё раз сегодня настаиваем на этом.

Теперь о господдержке системообразующих предприятий и банков. Конечно, такая поддержка необходима. Но, как и в период кризиса 2008–2009 годов, нет никакой уверенности, что деньги, выделенные на докапитализацию банков, попадут в конечном итоге в реальный сектор экономики. В декабре государство поддержало ВТБ, выделив ему 100 млрд рублей, и собирается выделить ещё 150 млрд рублей, а дочерняя компания – ВТБ-24 – уже порадовала своих акционеров, что на дивиденды по итогам 2014 года будет направлено 26 млрд рублей, что составляет 93% прибыли. Зачем мелочиться, если есть богатая докапитализированная государством материнская компания? Основная проблема сегодня – это не нехватка денег у банков, а отсутствие заёмщиков, готовых платить за кредиты 18–20% годовых. Собственная рентабельность товаропроизводителей позволяет сегодня отбивать кредиты максимум по 8–10%.

Особая забота о финансовых учреждениях не должна оставлять без внимания реальный сектор экономики. К сожалению, медлительность и нерасторопность Правительства приводит к тяжёлым последствиям. Так, цены, например, на стальной лист только за квартал в России увеличились на 45%, что уже привело к сокращению выпуска российских транспортных средств, и это несмотря на почти двукратную девальвацию рубля. Если не остановить рост цен на металл, то никакого импортозамещения мы не добьёмся, поэтому мы предлагаем немедленно ввести экспортные пошлины на кокс, железную руду, стальную заготовку и полностью запретить экспорт лома.

Отдельный вопрос – поддержка государством высокотехнологических предприятий, производящих продукцию с высокой добавленной стоимостью. Мер, принимаемых Правительством, явно сегодня недостаточно. Давно назрела необходимость введения механизма дифференцированного возврата НДС экспортёрам. Пора пересмотреть политику поддержки сырьевых компаний за счёт возврата НДС. Сегодня через уплату и возврат НДС фактически происходит субсидирование сырьевых отраслей за счёт высокотехнологичных секторов экономики. Такая ситуация превращает российскую экономику в сырьевой придаток мировой экономики. Государство должно возмещать НДС в первую очередь экспортёрам товаров второго-третьего уровня переработки. Только такой подход обеспечит увеличение доли высокотехнологичной продукции в российском экспорте и реальный рост нашей экономики.

События прошлого года в целом резко усилили социальное неравенство в стране. Поэтому предусмотренные Правительством меры социальной помощи населению явно недостаточны. По «антикризисному плану», как мы знаем, 1 трлн рублей уйдёт 27 избранным банкам, 200 млрд рублей – на госгарантии по кредитам для предприятий, определяемых опять же Правительством. А на обеспечение социальной стабильности – менее 300 млрд рублей.

В период кризиса 2008–2009 года на социальную поддержку населения были направлены значительно бо?льшие суммы. Правительство заявило, что социальные обязательства власти будут профинансированы в полном объёме. Но это на федеральном уровне. На региональном и местном уровнях из-за нехватки средств социальный бюджет урезается, причём в массовом порядке, и люди это видят. Наиболее тревожно выглядит тенденция сокращения поддержки семей с детьми. Особую обеспокоенность у граждан вызывает вопрос о сохранении такой важной формы поддержки семей, как материнский капитал. Согласно действующему закону, претендовать на получение выплаты в размере практически сегодня уже 500 тыс. рублей с учётом индексации могут семьи, в которых второй ребёнок родится по 31 декабря 2016 года. Сегодня можно с уверенностью сказать, что отмена выплат материнского капитала в текущей социально-экономической ситуации приведёт к резкому падению рождаемости с 2017 года.

Необходимо в соответствии с теми поручениями, которые уже были даны Президентом Российской Федерации, в кратчайшие сроки разработать и принять соответствующие поправки в федеральное законодательство, которые позволят сохранить для российских семей материнский капитал, а также проработать возможные дополнительные механизмы его использования.

Не могу не сказать в очередной раз ещё об одной кричащей проблеме в части оказания государственной поддержки семьям с детьми – это увеличение продолжительности выплаты ежемесячного пособия по уходу за ребёнком с полутора до трёх лет. Мы до сих пор, как вы слышали, не смогли решить полностью проблему с нехваткой мест в дошкольных образовательных организациях для детей указанного возраста и невозможностью в связи с этим матерям выйти на работу. Несмотря на все аргументы в пользу скорейшего принятия соответствующего законопроекта, его разработка отложена, к сожалению, на 2016 год. По нашему мнению, это недопустимо длительный срок. Его необходимо внести на рассмотрение Государственной Думы и принять в ближайшее время. Никакие экономические трудности не должны привести к тому, что мы будем залатывать дыры в бюджете за счёт экономии на будущем нашей страны, на наших детях.

Что касается продовольственных цен, то за декабрь 2014 года – февраль 2015 года они увеличились в полтора раза и вряд ли заметно отыграют назад. Это ударило сегодня не только по малообеспеченным группам населения, но уже и по так называемому среднему классу. Коль скоро у нас нет рыночных механизмов подтягивания заработной платы к уровню инфляции, Правительство обязано более жёстко контролировать динамику цен, причём на всех этапах. Речь не идёт об административном контроле. Нужно ужесточить работу с монополиями в производстве, опте и рознице, нужны конкурентные барьеры, препятствующие росту цен.

Пенсионные новации Правительства ещё более углубляют социальное неравенство. Создаётся впечатление, что именно пенсионеры должны затянуть пояса, чтобы подправить финансовое положение страны. На фоне постоянных правительственных отговорок по вопросу о введении прогрессивной шкалы подоходного налога, любые пенсионные ограничения выглядят как вопиющая несправедливость, а недавно высказанная идея по-разному подойти к размеру пенсий женщин и мужчин прямо противоречит Конституции нашей страны. Буксующая пенсионная реформа становится источником социального напряжения.

В заключение хочу остановиться на проблеме растущего регионального неравенства. События в Хакасии и Забайкалье ещё раз подтвердили, что муниципальная реформа фактически провалена. Подавляющее большинство муниципальных бюджетов трещат по швам и стонут от долгов. О каких мерах противопожарной безопасности, о каких системах оповещения можно говорить, когда в бюджетах муниципальных образований хоть шаром покати.

Районные администрации превратились в передаточное звено между сельской и региональной властью. Ничего другого они не могут и не умеют. Органы местного самоуправления в сёлах сократили до минимума. Неверие в свой народ, в его способность к обустройству собственной жизни – вот главная причина пожаров и затоплений. Наш народ в 1990-е годы показал чудеса выживаемости и предприимчивости. Но если местные бюджеты будут пусты, то придётся тратить миллионы и миллиарды на жильё для погорельцев. Патернализм, если хотите, – это ответ народа на нерадивость власти. Что надо сделать? Первое и самое главное – надо не только выделять муниципалитетам деньги в виде трансфертов и бюджетных кредитов (пока без этого не обойтись), но самое главное – передавать им постоянные источники финансирования, часть налогов, которые пойдут именно в эти муниципальные бюджеты.

Уважаемые коллеги! В текущем году наша экономика столкнётся тоже с непростыми проблемами. Чтобы на них грамотно отвечать, исполнительная власть должна быть в постоянном контакте с депутатским корпусом. Но, к сожалению, когда, например, наша партия приглашает министров на конгрессы депутатов со всей России, в ответ мы видим высокомерное отрицание возможности поговорить с депутатами, и ограничиваются присылкой в лучшем случае замначдепартамента. А вместе мы на самом деле делаем одно общее дело на благо нашей страны, на благо граждан великой России. Спасибо за внимание.

С.Нарышкин: Спасибо, Сергей Михайлович. Дмитрий Анатольевич, пожалуйста, Вам слово.

Д.Медведев: Прежде всего хочу доложить о проведённом эксперименте: груша нормальная, и тестер этот работает. Тем не менее, конечно, всё равно мы должны самым внимательным образом относиться к тем продуктам, которые попадают к нам на столы. Что Владимир Вольфович к этому привлёк внимание – я думаю, правильно.

Теперь несколько слов по поводу того, о чём коллеги – руководители фракций здесь говорили, не в режиме полемики, а скорее просто в режиме дружеского обсуждения. Геннадий Андреевич, рассказывая о событиях последнего периода, говорил: вот, кризис 1998 года, потом 2008 года, сейчас проблемы такого кризисного порядка, что это за безобразие, почему эти кризисы происходят... Слушайте, мне кажется, мы уже давным-давно должны привыкнуть: рыночная экономика по своей природе циклична. Этого никто не отменял, кризисы были и будут, их не ликвидировать как класс. Но в этом и слабость рыночной экономики, и её сила, потому что она реанимируется, отрастает, а вот плановая экономика как легла, так уже и не поднялась. Поэтому мы должны это учитывать в нашей текущей экономической жизни.

По поводу девальвации – и Геннадий Андреевич (Г.Зюганов) об этом говорил, и Владимир Вольфович (В.Жириновский): конечно, девальвация штука неприятная, особенно для огромного количества людей. И, естественно, мы должны думать о том, чтобы нивелировать проблемы в финансово-кредитной сфере, не допуская ни избыточного ослабления, ни избыточного переукрепления рубля. Но на ситуацию в нашей стране повлияли санкции, и повлияли самым непосредственным образом. Тут кто-то говорил про Иран: в Иране девальвация ещё о-го-го какая была в тот период, когда были введены санкции. Это, безусловно, связано с закрытием рынков финансовой ликвидности, это, к сожалению, так. Мы, конечно, выживем. Мы научились жить без притока иностранных финансов, и жить нормально. Но то, что эта ситуация нам не помогает, это совершенно очевидно. Любое государство, которое подвергается санкциям, попадает в довольно сложное положение.

В отношении 250 млрд долларов, о которых Геннадий Андреевич (Г.Зюганов) говорил, которые из резервов ушли. Так вот в том-то и дело, почему и нужно было перейти на плавающий курс рубля: потому что эти деньги – как в топку! Они идут на поддержание искусственно завышенного курса вместо того, чтобы идти в экономику. Уж тогда действительно, здесь я соглашусь, лучше их тратить на развитие промышленности, чем поддерживать искусственно вот такой зарегулированный курс национальной валюты. Именно поэтому Центральный банк принял ответственное решение, непростое, и перешёл к плавающему курсу. Думаю, что практика покажет справедливость этой меры именно в текущей ситуации.

Но не могу не согласиться с тем, что нужно укреплять кадровый потенциал, и здесь об этом говорили коллеги. Я подумаю над теми предложениями, которые были высказаны, а вы, пожалуйста, подумайте над нашим предложением в отношении более позднего выхода на пенсию депутатов Государственной Думы и чиновников.

Реплика: Мы согласны!

Д.Медведев: Согласны? Ну хорошо. Теперь по поводу некоторых серьёзных вещей. Действительно, огромная проблема накопилась в регионах. Я абсолютно согласен с тем, что мы её по-разному должны решать. Я перечислил денежные средства, которые мы уже направили в регионы для укрепления сбалансированности региональных бюджетов и направим. Но, как я сказал, я готов рассмотреть и нестандартные идеи, в том числе изменение 122-го закона, о котором говорилось на президиуме Госсовета, который проводил Президент, и ряд других идей. Но, коллеги, мы с вами должны понимать, что если просто полностью освободить от уплаты долгов, то это, к сожалению, как правило, провоцирует только одно: никогда больше никто ничего платить не будет. Опыт советских колхозов это доказал со всей наглядностью. К сожалению, ни за что не платили, потому что всё время прощали. Но разгрузить, существенным образом разгрузить налоговое и долговое бремя мы с вами должны. Это действительно нужно сделать.

По поводу ряда программ, которые мы в настоящий момент продвигаем. Не могу не согласиться с тем, что сказал Владимир Абдуалиевич (В.Васильев) в отношении наших аграрных программ, в защиту тех аграрных программ, которые реализуются... У наших коллег – представителей компартии может быть другое мнение, и мы к нему очень уважительно относимся, но надо признать, что всё-таки за последние 10 лет, с момента появления национального проекта, наше село сделало очень существенный шаг вперёд. И давайте по-честному признаемся: я помню, как выглядели полки советских магазинов, и вы все помните. Есть-то нечего было, а сейчас всё в порядке. Но это не значит, что сельским хозяйством не нужно заниматься. Полностью поддерживаю то, что коллеги-коммунисты говорили в отношении развития высоких аграрных технологий, семеноводства, племенного хозяйства. Это действительно наше слабое место, и туда нужно направлять дополнительные инвестиции.

По поводу некоторых идей, которые были высказаны Сергеем Михайловичем Мироновым, и предложений. По докапитализации банков. Я всё-таки в выступлении сказал, всё равно коллеги как-то не хотят это слышать. Я обращаю внимание, что это не просто деньги, которые загнали в банки и которые там лежат, а банки ими не пользуются, либо за счёт которых они обогащаются и просто эту прибыль делят между участниками этих банков. Это деньги, направленные в капитал банков, чтобы они в условиях закрытия иностранных финансовых рынков, в условиях, когда наша экономика действительно чувствует себя неблестяще, чувствовали, с другой стороны, поддержку государства, чтобы все нормативы достаточности капитала соблюдались. Поэтому эти деньги (ещё раз обращаю внимание) были направлены в капитал так называемого первого и второго уровня именно для поддержания надлежащих финансовых кондиций банков. Но наша задача – и здесь я полностью согласен с тем, что Сергей Михайлович говорил, – заключается в том, чтобы обеспечить доведение необходимых финансовых ресурсов, в том числе относительно дешёвых по нынешним временам кредитов либо субсидированных кредитов, до наших промышленных предприятий и аграрных производителей.

Рост цен на металл – да, он есть. Зачастую это необоснованный рост. Необходимо проводить расследования того, что происходит. Здесь поручения даны и по линии государственных ведомств, и по правоохранительной линии. Но просто закрывать экспорт металлов – это перебор. Я просто боюсь, что мы создадим другую крайность. Вообще любые попытки огранить рынок, как правило, ведут к тому, что происходит искажение, ведущее в обратном направлении, против тех замыслов, которые были положены в основу решений.

По материнскому капиталу. Исключительно важная, очень хорошая программа, которая действительно поддержала рождаемость в нашей стране. Было много разговоров, когда её предлагали. Давайте всё-таки ещё раз вспомним: это было сделано – Президент тогда принимал решение – вопреки утверждениям многих людей о том, что у нас рождаемость не прирастёт всё равно, люди наши на это не откликнутся. На самом деле материнский капитал реально изменил демографическую ситуацию в стране. Нам, напомню, многие предрекали вымирание, а мы растём. Вот лучшее доказательство правильности нашего социально-экономического курса. Поэтому от этой программы нельзя отказываться, но мы должны подумать о том, как её видоизменить на будущее, сделать её, может быть, более современной и более приспособленной к новым задачам. Рассматриваю предложения коллег и из «Справедливой России», и из других фракций, естественно, и из родной для меня фракции «Единой России», как поручение Правительству на эту тему.

И в заключение, уважаемые коллеги, хотел бы сказать, что уже почти семь лет назад, принимая решение о том, чтобы создать институт отчёта Правительства Государственной Думе, я не думал и не предполагал, что это будет очень серьёзный, хороший побудительный мотив для Правительства и Государственной Думы соединять усилия по наиболее острым, самым важным вопросам. Дело ведь не в том, что Председатель Правительства выходит один раз в год и здесь что-то докладывает, говорит об успехах, говорит о проблемах, оправдывает коллег-министров или объясняет, почему чего-то не получилось. Дело в другом. В последние месяцы – я не говорю сейчас даже про новую геополитическую ситуацию, которая сложилась, я не говорю про возврат Крыма, я не говорю о том, что мы сейчас работаем, действительно, как единая такая структура во многом, – а просто отчёт в Государственной Думе заставил Правительство ещё больше напрячься, услышать многие пожелания своих товарищей из Государственной Думы и предложить решения самых сложных вопросов. И это не фигура речи, это не желание понравиться. На самом деле это именно так. Поэтому считаю, что отчёты Правительства являются исключительно важным институтом нашей политической жизни.

Огромное вам спасибо за участие в подготовке решений Правительства. Несмотря на то что у нас впереди не самые простые времена, я уверен: мы выстоим, мы победим, потому что мы представляем лучшую страну в мире – Российскую Федерацию.

С.Нарышкин: Дмитрий Анатольевич, спасибо большое за представленный отчёт, за подробные ответы на вопросы депутатов и за комментарии по выступлениям руководителей фракций. Вы сказали правильные слова в отношении значения этой конституционной нормы о ежегодном отчёте Правительства в Государственной Думе. Я бы к этому добавил, что отчёт в Государственной Думе, отчёт Правительства является, по сути, отчётом перед всем обществом – не только потому, что ведётся прямая трансляция этого события, а ещё и потому, что Государственная Дума (и парламент в целом) является высшим представительным органом власти страны и отражает и выражает мнения наших избирателей, а значит, практически всего населения Российской Федерации.

И ещё одно. Я хотел бы сказать, что считаю вполне конструктивным взаимодействие Государственной Думы и Правительства Российской Федерации в части законотворческой деятельности. Ведь Правительство наряду с депутатами Государственной Думы являются самыми активными субъектами права законодательной инициативы. На мой взгляд, повторяю, взаимодействие и сотрудничество здесь вполне рабочее, конструктивное, и наверняка так будет продолжено и дальше.

Я хотел бы пожелать и Вам, и коллегам из Правительства Российской Федерации больших успехов.

Спасибо ещё раз.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > premier.gov.ru, 21 апреля 2015 > № 1348217 Дмитрий Медведев

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Финансы, банки > kremlin.ru, 16 апреля 2015 > № 1343592 Владимир Путин

Прямая линия с Владимиром Путиным.

В прямом эфире телеканалов «Первый», «Россия 1», «Россия 24», радиостанций «Маяк», «Вести FM» и «Радио России» вышла специальная программа «Прямая линия с Владимиром Путиным».

За время телеэфира глава государства ответил на 74 вопроса. Продолжительность программы составила 3 часа 57 минут. Всего в рамках программы поступило около трёх миллионов вопросов.

* * *

К.Клеймёнов: Здравствуйте! В эфире «Прямая линия с Владимиром Путиным».

В студии Мария Ситтель и я, Кирилл Клеймёнов.

М.Ситтель: Добрый день! Ровно год прошёл с того самого времени, когда мы в последний раз встречались в этой студии. Этот год стал годом серьёзных испытаний для России. Это и санкции, и падение цен на нефть, и атмосфера «холодной войны». Это год осмысления великой трагедии нашего братского народа. Это год, когда перед нашей страной встало много новых вызовов.

Но в то же самое время наше общество стало более консолидированным. У россиян выросла самооценка. И, что самое интересное, уровень счастья – или, как правильно говорят социологи, индекс счастья – не снизился, хотя можно было бы ожидать.

Итак, как мы будем отвечать на вызовы и куда мы будем двигаться дальше – об этом сегодня пойдёт речь в этой студии. В прямом эфире – «Прямая линия с Владимиром Путиным».

К.Клеймёнов: Вести эфир Первого канала и телеканала «Россия» нам помогают наши коллеги. Здесь, в этой студии, Ольга Ушакова, Валерия Кораблёва, Дмитрий Щугорев и Екатерина Миронова.

В центре обработки ваших звонков и СМС-сообщений находятся Татьяна Ремизова и Наталья Юрьева.

Напомню, что наша программа также выходит в эфир на телеканале «Россия 24» и радиостанциях «Маяк», «Вести FM» и «Радио России».

Итак, в прямом эфире – Президент России Владимир Путин.

Т.Ремизова: Добрый день, коллеги! Добрый день, Владимир Владимирович!

Наш центр обработки сообщений работает уже неделю. И, конечно, в течение всей программы мы продолжим принимать ваши вопросы. Именно сейчас наши операторы готовятся к пиковым нагрузкам на линии.

Напомню, задать вопрос можно по бесплатному телефонному номеру 8–800–200–40–40. Короткий номер для отправки СМС-сообщений – 0–40–40. Если вы звоните нам из–за рубежа, воспользуйтесь телефоном, который вы видите на экране.

За те семь дней, что работает наш центр, мы уже установили рекорд. На данную минуту мы получили большее количество вопросов, чем в прошлом году, только на момент окончания эфира.

Итак, всего – 2 миллиона 486 тысяч обращений. Из них более 1 миллиона 700 тысяч звонков и более 400 тысяч СМС.

Н.Юрьева: Добрый день! В этом году у нас интересная новинка. Впервые Президенту можно отправить фотовопрос – ММС на номер 0–40–40, с фотографией, которая вместо тысячи слов наглядно покажет вашу проблему. Операторы нашего центра обработки сообщений принимают и видеовопросы. Их можно загрузить через сайт moskva-putinu.ru или с помощью бесплатного приложения для ваших телефонов и планшетов. И, что очень важно, в этом году, как и в прошлый раз, трансляция программы на нашем сайте идёт с сурдопереводом. Мы принимаем ваши вопросы до конца эфира «Прямой линии». Так что время ещё есть, отправляйте. Возможно, Президент ответит именно Вам.

Е.Миронова: А в студии собрались герои наших репортажей, люди разные, представители фактически всего российского общества: врачи, учителя, аграрии, предприниматели, спасатели, военные. У каждого свой вопрос.

М.Ситтель: Ну что ж, начнём?

В.Путин: Добрый день!

М.Ситтель: Добрый день! Владимир Владимирович, это был год, когда Вам многое приходилось брать на себя. Это был год, если хотите, Ваших персональных решений. Их нужно было принимать быстро и чётко, и никто, кроме Вас, это не смог бы сделать. Это и антисанкции, это и дипломатический марафон в Минске, и, конечно же, Крым.

Непростая экономическая ситуация. При внешнем давлении она тоже требовала Ваших личных, персональных решений. Каковы итоги года? Что, где удалось прибавить, где, может быть, убавить? Итоги года.

В.Путин: Это традиционный вопрос. Я исходил из того, что, во–первых, он будет, во–вторых, в любом случае об этом нужно сказать. И, чтобы здесь уже не придумывать ничего и не путаться в цифрах, я некоторые вещи для себя пометил. Собственно говоря, многое уже есть, но некоторые цифры – свежие, поэтому я с удовольствием ими поделюсь и с вами, и со всей страной.

Во–первых, некоторые результаты Вы уже назвали. Это присоединение Крыма, Севастополя, это работа в сложных внешнеэкономических условиях. Мы много говорим, но сейчас тоже можно и нужно об этом сказать, хоть это было в прошлом году, – это успешная и победная Олимпиада 2014 года, зимние Олимпийские игры в Сочи. Всё это – то, что было в прошлом году.

Но, конечно, я упомянул об этом, мы столкнулись и с определёнными внешними ограничениями, и это так или иначе сказалось на темпах роста, на нашем развитии, но в целом сейчас, мы тоже это видим, и рубль укрепляется, фондовые рынки растут. Нам удалось не допустить раскрутки спирали инфляции.

Давайте по некоторым конкретным цифрам. По итогам прошлого года реальный ВВП России вырос на 0,6 процента, то есть это небольшой, но всё–таки рост. Чуть больше выросло промышленное производство – на 1,7 процента, а обрабатывающая промышленность – на 2,1 процента. Обновлён рекорд добычи нефти, самый большой за всю новейшую историю – 525 миллионов тонн. Собран один из самых богатых и высоких урожаев зерновых в нашей тоже новейшей истории – 105,3 миллиона тонн. В целом сельское хозяйство дало очень хороший результат – 3,7 процента роста. В текущем году за первый квартал также наблюдается рост, и это не может не радовать.

Есть и положительная динамика по некоторым другим отраслям, например, химическая промышленность – 4,1 процента, производство минеральных удобрений – 4,2, и так далее. В то же время Вы совершенно справедливо обратили внимание на то, что есть и проблемы. Негативным сигналом стало сокращение капиталовложений малого бизнеса. В общем итоге инвестиции в основной капитал в прошлом году «просели» на 2,5 процента.

Между тем хорошие результаты достигнуты в жилищном строительстве. У нас рекордный – я хочу это подчеркнуть, действительно, строителям есть чем гордиться, – рекордный за всю историю Российского государства результат. Никогда, ни в советское, ни в постсоветское, думаю, что и в досоветское время, такого результата не было – примерно 81, а то, может быть, 82 миллиона квадратных метров жилья.

Наконец, удалось не допустить скачка безработицы. Она у нас, правда, подросла, в прошлом году, в середине, была 5,3–5,4, сейчас до 5,8 выросла, но всё–таки нам удалось сдержать этот рост. Наверняка об этом мы ещё поговорим.

Между тем по итогам прошлого года рост цен в потребительском секторе составил 11,4 процента. Конечно, здесь нет ничего хорошего, потому что это отражается на уровне жизни людей. Но в марте в три раза темпы роста инфляции упали. Располагаемые доходы населения прошлого года сократились на один процент, а заработная плата подросла на 1,3 процента. Мы, как вы знаете, проиндексировали пенсии: и социальные, и по старости. Но между тем экономическая неопределённость привела к росту оттока капитала. Здесь мы тоже должны это иметь в виду, хотя, если вопросы будут в этой части, мы можем подробнее на этот счёт поговорить. Здесь я ничего катастрофического тоже не вижу.

Несмотря на серьёзные перепады на финансовом рынке, банковский сектор России в 2014 году показал хорошую динамику. Портфель кредитов реальному сектору экономики возрос, но, что особенно приятно, в целом активы отечественных банков, отечественной банковской системы увеличились до 77 триллионов рублей и впервые превысили ВВП страны. Это очень хороший показатель стабильности и надёжности российской банковской системы.

Надо сказать, что и граждане, и юридические лица начали возвращать снятые объёмы денег или переведённые в валюту объёмы денег в конце прошлого – начале этого года. Так, вклады граждан в банках возросли на 9,4 процента, а хозяйствующих субъектов – на 40,6 процента в прошлом году и продолжают расти в этом. За январь вклады населения выросли еще на 2,8 процента – до 19 с лишним триллионов рублей. А организаций – выросли на 5,1 процента, до 26 с лишним триллионов рублей.

В целом нужно сказать, что мы прошлый год сверстали, если переходить к бюджетным вопросам, с небольшим дефицитом – 0,5 процента, и не допустили раскручивания, сползания в больший дефицит. То есть он есть у нас и предусмотрен в чуть больших размерах, но вполне приемлемых: на текущий год 3, 7процента планируется.

Одним из позитивных итогов 2014 года, безусловно, нужно назвать положительную демографическую динамику. Выросла рождаемость, сократилась смертность. Продолжает расти средняя продолжительность жизни в Российской Федерации, и это, безусловно, говорит о положительной динамике и настроениях людей в целом.

Это примерный обзор результатов за 2014–й и начало 2015 года.

К.Клеймёнов: Владимир Владимирович, цифры, которые Вы привели, в большинстве своём касаются макроэкономики, и они достаточно позитивные. Но если говорить об уровне обычного человека и судить по вопросам, которые мы получаем, продолжаем получать на эту «Прямую линию», то всё не столь радужно, и проблем чрезвычайно много. Давайте подробнее поговорим об экономике, потому что это, в общем, основа основ.

Хотел бы начать с вопроса, который родился из не столь давней публикации в одном из изданий. Участник Вашей встречи с предпринимательским сообществом рассказал о том, что Вы предупредили бизнесменов на этой встрече, что санкции скоро не отменят, не стоит ждать скорой отмены. Во–первых, давайте всё–таки разберёмся, был такой разговор или нет, и если да, то всё–таки как Вы видите ситуацию.

В.Путин: Всё–таки Вы меня невнимательно слушали, Вы думали о том, чтобы задать вопрос, и прослушали некоторые вещи, которые я сказал. Я говорил о некоторых вопросах положительного характера, в том числе и о макроэкономике, которая чрезвычайно важна для того, чтобы выходить на более высокие рубежи развития. Но я также сказал, что у нас сократились доходы населения. Немножко подросла заработная плата, но в целом доходы населения сократились в связи с ростом инфляции, 11,4 процента. И я об этом сказал.

А что касается санкций, то действительно такой разговор у нас с предпринимателями был, я им сказал, что вряд ли сейчас стоит ожидать снятия санкций, потому что это вопросы чисто политического характера, это вопросы стратегического, я думаю, для некоторых наших партнёров, взаимодействия с Россией и сдерживания нашего развития.

Кстати говоря, мне кажется, напрямую уже это не относится и к событиям на Украине, потому что сейчас нужно выполнять минские договорённости. Мы–то всё делаем, чтобы выполнять, – киевские власти не спешат с этим, а санкции в отношении нас сохраняются.

Но дело не в санкциях. О чём я сказал предпринимателям? Я сказал о том, что дело не только в этих санкциях. Дело в том, чтобы нам самим внутри страны, в своём собственном доме, в экономике выходить на более совершенные способы управления этими процессами. И здесь, конечно, от нас самих очень многое зависит.

Вот мы сейчас сказали о ценах, мы сейчас сказали об уровне заработной платы. Но с чем это связано? Понятно, что это связано с давлением на рубль, с тем, что он подешевел. Это в свою очередь зависит от цены на нефть. Это хорошо известно, к сожалению, у нас такая однобокая экономика сложилась уже за очень долгое время, и изменить это достаточно сложно.

Но ведь мы что делали в последние годы? У нас опережающими темпами росла заработная плата. И она опережала темпы производительности труда. И вне зависимости от этих санкций курсовая коррекция была неизбежна. Неизбежна.

И на самом деле Правительству и Центральному банку эти санкции только помогли – можно сказать: «А, вот, мы из–за санкций вынуждены так себя вести». Не только из–за этого. А из–за того, что нам нужно более профессионально, и последовательно, и своевременно корректировать нашу экономическую политику. Это произошло, коррекция произошла.

И я хочу сейчас сказать вам, что это чрезвычайно важная вещь, на это, кстати, и рынки отреагировали, и инвесторы отреагировали: это элемент оздоровления нашей экономики и создание базовых условий для её дальнейшего развития. Поэтому санкции санкциями, они, конечно, вносят свой вклад (мы, наверное, об этом ещё скажем несколько слов, если будут вопросы) в наши сложности, но это всё–таки не главное.

К.Клеймёнов: Но всё–таки сколько терпеть, если говорить о санкциях? У нас возможен будет иранский вариант? Тегеран, как известно, под санкциями несколько десятилетий существует.

В.Путин: Россия – всё–таки это не Иран. У нас и страна побольше, и экономика побольше, и она гораздо более диверсифицирована, кстати говоря, чем в Иране. И мы не ведём такую политику в области энергоресурсов, которую проводит иранское руководство, по ряду причин, сейчас я не буду это анализировать и давать оценку. У нас всё–таки и энергетика – гораздо более рыночная отрасль производства и экономики, чем в некоторых других нефте- и газодобывающих странах. Поэтому сравнение не очень удачное.

А по поводу того, сколько и долго ли нам терпеть санкции, я бы вообще, если позволите, сказал бы иначе: не то что терпеть – нам нужно использовать ту ситуацию, которая складывается в связи с санкциями, для того, чтобы выходить на новые рубежи развития. Мы, может быть, и не делали бы этого. Но то же самое импортозамещение – мы вынуждены сегодня, мы будем делать, и я надеюсь, что это приведёт к развитию высокотехнологичных отраслей экономики большими темпами, чем это было раньше.

У нас был занят рынок для наших собственных сельхозпроизводителей внутри самой страны, внутри самой России, особенно после вступления нашей страны в ВТО, а теперь мы его очистили. Да, это имеет и негативные последствия с точки зрения вклада в инфляцию продовольственной товарной группы, это правда. И вот, действительно, здесь придётся потерпеть, но неизбежен рост внутреннего сельхозпроизводства, просто это произойдёт по факту, особенно при поддержке государства, а она есть.

Я знаю, что сельхозпроизводители недовольны, наверняка они и в студии есть, и будут вопросы в эфире. Мы поговорим об этом, но всё–таки поддержка есть. И собственное производство, обеспечение продовольственной безопасности страны – чрезвычайно важная вещь. Они будут на нашем рынке. Но мы ввели бы или не ввели такие ответные действия, если бы не было санкций? Нет. А сейчас мы это сделали.

М.Ситтель: Да, Россия – сильная нация, и мы потерпим. Это я просто по памяти вспоминаю ремарки из многих смс из регионов: и фермеры, и производители говорят о том, что главное, чтобы санкции сейчас не отменили, потому как мы начинаем наращивать собственное производство. Если сейчас отменят, то будет катастрофа.

Мы вернёмся к этой теме, но в то же время, знаете, есть несколько вопросов, люди вспоминают Вашу большую пресс-конференцию, которая была полгода назад, и там Вы сказали, что для восстановления экономики потребуется два года. Вы бы сейчас как–то подкорректировали свой прогноз?

В.Путин: Может быть, быстрее. Но то, что мы сейчас видим и с укреплением рубля, и с ростом рынков, и по некоторым другим позициям, я думаю, что, может быть, это произойдёт и быстрее, но где–то в районе примерно двух лет, мне кажется. В этом году ещё мы прогнозируем определённый спад производства, включая все факторы, но мы и на начало этого года исходили из того, что спад производства будет существенным. Этого не произошло.

Хочу вам сообщить, что по последним данным, если мы возьмём март к марту – промышленное производство, то уровень промышленного производства, по сравнению с мартом 2014 года сейчас, в этом марте составляет 99,4 процента, а за первый квартал к кварталу – 99,6 процента.

Практически спада промышленного производства на начало этого года нет. Он возможен, но это зависит от ключевой ставки, зависит от экономической политики Правительства и государства в целом, от многих факторов. Но надо сделать всё, чтобы эта положительная динамика, которую мы сейчас видим, она сохранилась всё–таки и была ускорена.

К.Клеймёнов: Сейчас, когда санкции, антисанкции – это реальность, в которой мы живём, нет ли у Вас ощущения, что что–то можно было сделать иначе?

В.Путин: Наверное, всегда можно сделать что–то иначе. Было бы лучше, я не знаю. Я считаю, что мы поступили оптимальным образом.

К.Клеймёнов: Владимир Владимирович, всё–таки очень важный вопрос: хватит ли у нас сил и ресурсов?

В.Путин: Вы знаете, вопрос даже не в силах, ресурсов у нас точно достаточно, и самое главное – человеческих ресурсов, таланта людей, готовности работать, настроя на эту работу. Я много общаюсь с людьми, знаю внутренний настрой, особенно когда говорят о санкциях, но не хочу показывать всяких жестов – вы догадываетесь, какие жесты от рядовых граждан исходят.

Но наша задача, задача Президента, Правительства, Центрального банка, руководителей регионов в том, чтобы пройти этот период с наименьшими потерями. Можно это сделать или нет? Да, можно, и дело не в том, чтобы терпеть. Дело в том, чтобы использовать это себе на пользу. И мы можем это сделать.

М.Ситтель: А какие новые угрозы могут возникнуть в этом году перед нашей страной?

В.Путин: Знаете, очень много угроз, которые мы не можем предсказать, но если мы будем сохранять устойчивую внутриполитическую ситуацию, будем сохранять вот такую консолидацию общества, которую мы сейчас наблюдаем, то нам никакие угрозы не страшны.

К.Клеймёнов: Владимир Владимирович, я всё–таки про негативные моменты хочу поговорить. Кризис налицо. Существует программа мер по его преодолению, выработанная властями, но, если честно, пока не видно, как это работает. И иногда складывается впечатление, что главная стратегия заключается в ожидании отскока нефтяных цен: вот сейчас они подрастут, деньги начнут прибывать в бюджете, и все проблемы решатся сами собой.

В.Путин: Это такая, избыточно критическая, оценка деятельности Правительства. Конечно, Правительство всегда надо критиковать, и Президента надо критиковать, и губернаторов надо критиковать, и всех надо критиковать. Вообще, когда критика есть, она заставляет взглянуть на окружающую действительность свежим взглядом, всегда по–другому, это полезно.

Но всё–таки принять план по стабилизации социально-экономической ситуации в стране в таких условиях – это непростая и очень высокопрофессиональная задача. Такие вещи нельзя делать с кондачка. Нельзя разбрасываться деньгами, полагая, что у нас их немерено.

Поэтому, конечно, потребовалось какое–то время Правительству для того, чтобы понять, что нужно делать, как нужно делать и какими силами и средствами мы это сделать можем. Но этот план, о котором я сказал, он принят всё–таки в конце декабря прошлого года, сейчас он постепенно запускается.

Можно было бы побыстрее или нет? Наверное, можно было бы пошевелиться побыстрее, это правда. Тем не менее мероприятия этого плана достаточно продуманы, и считаю, что адекватно отражают современное состояние нашей экономики. Что я имею в виду? Во–первых, план масштабный, предусмотрено на его реализацию 2,3 триллиона рублей, это очень большие средства, из них 900 миллиардов рублей напрямую для поддержки банковской системы, а она, как известно, как говорят некоторые специалисты, это кровеносные сосуды всей нашей экономики. Как бы кто ни критиковал Правительство и Центральный банк, всё–таки надо признать, что эти действия правильные, оправданные, это показал и предыдущий кризис 2008–2009 годов.

Кроме этого, 250 миллиардов предусмотрены для реального сектора экономики, тоже через банки, но фактически транзитом прямо в реальный сектор экономики. Принято решение докапитализировать ОАК, то есть направить 100 миллиардов рублей в область авиастроения, 82 с лишним миллиарда выделяется на поддержку рынка труда, 200 миллиардов плюс 30 – на гарантии в реальный сектор экономики и под конкретный проект.

Центральный банк целый пакет мер предусмотрел, я считаю, своевременных и необходимых экономике в целом. Мы, как я уже сказал, проиндексировали пенсии уже в начале этого года. В налоговой сфере принят ряд решений, о которых, наверное, мы ещё поговорим. По сельскому хозяйству программа отдельная разработана поддержки; по внутренним перевозкам – скажем, по железнодорожному [транспорту]: там тоже ещё не всё решено, но тем не менее принято решение обнулить НДС на пригородные железнодорожные перевозки; снизить до 10 процентов НДС на внутренние авиаперевозки снизить и так далее. То есть целый набор, большой набор мер, и они начинают реализовываться.

Сказать, что мы не видим результата, тоже, наверное, не совсем справедливо. Я понимаю, и цены пока держатся, хотя за март они уже начали сокращаться, это тоже факт, – не во всех регионах, может быть, но в целом по стране это очевидная вещь. И рубль стабилизировался и укрепился. Поэтому сказать, что уж совсем ничего нет, это было бы несправедливо. Может быть, ожидания большего эффекта были, но я поэтому и говорю, что нужно исходить из реалий, выбрать правильное направление движения – считаю, что оно Правительством выбрано, мы по этому пути и пойдём.

К.Клеймёнов: Но укрепление рубля всё–таки имеет другую природу нынешнюю, по всей видимости.

В.Путин: Вы так думаете? А какую?

К.Клеймёнов: Во–первых, цены на нефть слегка подросли и застыли. И потом, существует спекулятивный момент, потому что деньги переносятся просто сейчас в рубли в силу того, что процентные ставки по рублям существенно выросли.

В.Путин: Так а почему они выросли по рублям? (С м е ё т с я.)

Цены на нефть действительно подросли немножко. Но и эксперты уже это видят, укрепление рубля связано, конечно, с ценами на нефть, но такое укрепление, с таким повышением уже напрямую не коррелируется.

Там есть другие факторы, а я уже о главном из них сказал. Эксперты видят, что мы прошли пик проблем – с выплатой внешних кредитов нашими банковскими и другими предприятиями из реального сектора, мы провели корректировку курса национальной валюты. И ничего не лопнуло, и всё работает.

Да, у нас есть сложности – инфляция подросла, чуть-чуть подросла безработица, – но не так, как в еврозоне – там 11 с лишним процентов, у нас всё–таки 5,8 пока. Поэтому это всё является определённым вкладом в укрепление национальной валюты.

М.Ситтель: Давайте подключать к нашей беседе россиян. Мы, так или иначе, будем внедряться по разным темам. Поэтому, пока Правительство работает над антикризисным планом, людей волнуют цены – цены на жильё, на лекарства, на продукты.

В.Путин: Извините, можно сразу маленькую корректировку? Правительство закончило работу над антикризисным планом. Сейчас задача – реализовывать его в жизнь.

М.Ситтель: Хорошо.

Приморский край, Воронцова Наталья Константиновна: «У нас сейчас очень сильно поднялись цены, зарплата осталась на том же уровне и даже понизилась, имеют место массовые сокращения. Мы теперь не живём, а выживаем. До каких пор это будет продолжаться?»

В.Путин: Мы уже, собственно, об этом начали говорить. Действительно, и я об этом сказал в самом начале, уровень реальных доходов населения в связи с инфляцией, которая у нас скакнула до 11,4 процента в прошлом году, определённым образом понизился. Это мы должны будем учитывать в своей социальной политике, оказывая поддержку прежде всего, конечно, незащищённым слоям населения, тем гражданам, которые испытывают особые сложности.

Вторая важнейшая задача – сохранить рабочие места. Я уже сказал, что определённые ресурсы, это 82 с лишним миллиарда рублей, предусмотрены для сохранения рабочих мест. И если это потребуется, то эти деньги будут использоваться. Так же как и надеюсь на то, что вот эта тенденция по снижению уровня инфляции, во всяком случае темпов её роста, сохранится, в том числе и в связи с укреплением национальной валюты.

М.Ситтель: Спасибо.

Давайте дадим возможность гостям из нашей студии задать вопрос.

О.Ушакова: Владимир Владимирович, у нас в студии сегодня собралось большое число представителей малого бизнеса, и, конечно же, у них много вопросов. Сейчас я хотела бы дать возможность задать один из них предпринимателю из Нижнего Тагила, владельцу мобильной кондитерской Сергею Партину. Пожалуйста.

С.Партин: Добрый день, Владимир Владимирович!

Добрый день, вся Россия! У меня право первого вопроса, спасибо.

Вопрос, значит, в следующем. Прежде всего я хочу сказать, что меры поддержки молодых предпринимателей и начинающих эффективно работают. Мы тому пример. Открыли два года назад производственную фирму и в этом году стали лучшим молодёжным бизнес-проектом России. Поэтому не опускаем руки, работаем эффективно, чего и всем желаем.

У нас существует трудность с молодыми кадрами, мы её решаем локально. Она заключается в том, что молодёжь, закачивая школу и даже вуз, они так и не знают, в чём их талант, какую пользу они могут принести России, чем они хотят заниматься. Поэтому вопрос такой. Как на государственном уровне у нас будет решена проблема ранней профориентации молодёжи? Спасибо.

О.Ушакова: И Вы готовы поделиться своим опытом, как я понимаю.

С.Партин: Да, я уже сказал, что есть определённые наработки, и они очень круто работают.

В.Путин: А что вы производите?

С.Партин: Сейчас мы занимаемся сладостями и расширяемся франшизой, учим людей классно готовить, детей и взрослых.

В.Путин: Ну вот видите, это самый лучший пример того, что и как нужно делать. Вообще подготовка профессиональных кадров, особенно в сфере производства, является одним из ключевых элементов роста на ближайшее время, потому что само производство усложняется и, конечно, нам нужны прежде всего высококвалифицированные рабочие кадры.

Мы очень много работаем по этому направлению с объединениями предпринимателей – и с теми, кто представляет малый и средний бизнес, и с теми, кто представляет крупные предприятия. Договорились с ними о целом наборе мер, совместных действий. Это и компетенции в различных областях, это совместная работа по организации производственной практики и так далее. Без этого просто невозможно двигаться [вперёд], очевидный факт. У Правительства есть целая программа работы по этому направлению.

Но, конечно, Вы абсолютно правы, лучше бы начинать эту профориентацию на самой ранней стадии, ещё в школе. Вот я вчера с коллегами обсуждал: в крупных городах, таких как Москва, чуть ли не 100 процентов стремится поступать в высшие учебные заведения. Тяга к знаниям, кстати говоря, это очень хорошая вещь, но это в том числе говорит о том, что у нас плохо организована та самая профориентация (ещё на школьном уровне), о которой Вы сказали. Будем работать вместе с Вами.

К.Клеймёнов: Давайте дадим возможность задать гостям ещё вопрос. Валерия, пожалуйста.

В.Кораблёва: Я хотела бы предоставить слово Алексею Кудрину. Бывший министр финансов, человек с огромным авторитетом, дважды мировым экспертным сообществом признавался лучшим министром финансов в мире.

Алексей Леонидович, Ваш вопрос.

А.Кудрин: Добрый день, Владимир Владимирович!

В.Путин: Здравствуйте.

А.Кудрин: Я тоже об экономике.

В.Путин: Понятно.

А.Кудрин: Первый Ваш президентский срок характеризовался тем, что экономический рост был в среднем ежегодно около 7 процентов, при этом цена на нефть в среднем была около 30 долларов за баррель. А вот нынешний президентский срок, даже при цене на нефть, если она будет 65–70 долларов, экономический рост в среднем будет около 1,5 процента ежегодно, в среднем. То есть на годы падения нужны будут годы роста, но в среднем это будет около полутора процентов, то есть это ниже, чем экономический рост в мире.

Доля российской экономики в мире будет уменьшаться. У нас будет недостаточно инвестиций в технический прогресс, модернизацию. Мы в техническом плане тоже будем за этот период отставать от мира. К сожалению, это может привести к ослаблению обороноспособности, поскольку главный фактор обороноспособности – это состояние экономики и технический уровень. И, что бы мы сегодня ни говорили, что мы справимся, те цифры, о которых я сказал, до 2018 года, – практически свершившийся факт. И мы в этот период, к сожалению, будем отставать от мира.

Вы также в своих ответах сказали, что Правительство уже делает какие–то корректировки. Мне кажется, корректировками здесь нельзя выправить ситуацию. Старая модель роста изжила себя, а новая пока не просматривается.

Что Вы готовы сделать, чтобы мы смогли создать новую модель роста?

В.Путин: Уважаемый Алексей Леонидович! Мы с Вами не только вместе очень много лет работали, но и у нас очень добрые, если не сказать, практически дружеские отношения. Я Вашу позицию хорошо знаю. И Вы сейчас точно изложили прогноз, очень близко к тому, что может происходить.

Во–первых, Вы были одним из авторов программы развития страны и экономики до 2020 года. 2020 – программа известная, и там ничего кардинально не поменялось. Если мы что–то с Вами не предусмотрели, то это, наверное, и наша с Вами, в том числе и Ваша, вина.

Но надо исходить из реалий сегодняшнего дня и смотреть, Вы правы, на то, что происходит в мире, в нашей экономике. И здесь рецепты известны: нам нужно создавать лучшие условия для работы бизнеса, нам нужно создавать лучшие условия для частных инвестиций, нам нужно совершенствовать свою кредитно-денежную политику, нам, безусловно, нужно значительным образом улучшить систему управления в стране в целом, в Правительстве и в отдельных отраслях, нужно совершенствовать работу правоохранительной сферы и судебной системы. Это многовекторная задача. И легче перечислить, чем всё это сделать, но, безусловно, делать нужно, как у нас в народе говорят: глаза боятся, а руки делают. Нам нужно так и делать.

Безусловно, есть вещи, которые в общем и целом хорошо известны, но, как в таких случаях говорят, требуется какая–то политическая воля. Вы знаете, что мы, несмотря на достаточно напряжённые условия, всё–таки предпринимаем определённые усилия как раз в том направлении, которое рекомендуется и Вами, и теми людьми, которые разделяют Ваши взгляды на развитие экономики.

В частности, допустим, Правительство в этом году заморозило некоторую социальную индексацию. Я знаю, что Ваши коллеги, те, которые Вашей точки зрения придерживаются, говорят, что этого недостаточно, надо ещё больше это сократить, надо больше заморозить, а может быть, сократить доходы граждан, слишком сильно у нас растут зарплаты, нужно как можно быстрее повысить пенсионный возраст, иначе нам не сбалансировать пенсионную систему, в которую мы постоянно вынуждены из бюджета и из резервных фондов направлять огромные средства. Это всё мешает нашему развитию. По сути, теоретически это, конечно, правильно. Для того чтобы грамотно выстроить экономическую политику, безусловно, нужно иметь голову. Но, если мы хотим, чтобы люди нам доверяли, нужно иметь ещё и сердце и нужно чувствовать, как рядовой человек живёт, как это на нём отражается.

Если мы сохраним доверие граждан, то они тогда будут поддерживать всё, что мы делаем, и где–то, как коллеги говорят, готовы будут и потерпеть. А если мы будем действовать, не обращая внимания на то, что происходит в реальной жизни, тогда, мне кажется, мы очень быстро можем скатиться к ситуации начала 90-х годов, когда будет утрачено, по сути, доверие к власти и мы будем вынуждены затыкать возникшие социальные проблемы гораздо большим количеством денег, чем предусмотрено сейчас на реальное, пусть скромное, но всё–таки движение вперёд, так, как это было, допустим, при монетизации льгот, когда мы сделали шаг резкий, а потом вынуждены были вытащить из государственного кармана огромные ресурсы и деньгами всё заливать. Чтобы этого не происходило, мы пойдём по такому пути, который сейчас предлагают нам Правительство и Центральный банк. Я считаю, что этого достаточно.

Приведёт ли это к серьёзному отставанию, это надо ещё посмотреть. Ведь посмотрите, государственный долг Соединённых Штатов уже стал выше, чем ВВП страны. Это, вообще, очень тревожная штука, это тревожный сигнал не только для Штатов, но и для всей экономики. Как там будет ситуация развиваться, мы пока не знаем.

В еврозоне вон сколько проблем. Она там трещит по швам. Что там будет с этими странами-должниками, у которых долг 174 процента к ВВП? Что там будет в целом? Справятся ли лидеры еврозоны с теми, кто отстаёт? Тоже неизвестно. Поэтому мы, безусловно, будем руководствоваться соображениями прежде всего обеспечения высоких темпов роста, но делать это будем так, чтобы не накладывать чрезмерную нагрузку на плечи наших граждан. Ну а Алексей Леонидович, все это хорошо знают, может быть, не все, но Алексей Леонидович знает, он член Экспертного совета при Президенте Российской Федерации. Вы знаете, с каким уважением мы относимся к Вашему мнению, и я в том числе, говорю это без всякой иронии, и, безусловно, будем к Вам прислушиваться.

А.Кудрин: Владимир Владимирович, можно одну деталь уточнить?

В.Путин: Можно.

А.Кудрин: Дело в том, что одной из структурных реформ действительно является реформа социальной сферы. Но не совсем точно сказать, что я или мои коллеги предлагают сократить доходы или остановить рост заработной платы. Одной из идей является адресная социальная помощь. То есть в нынешней ситуации кому–то нужно платить больше не в рамках какого–то среднего коэффициента повышения зарплат или роста пособий, а кому–то действительно в этот момент можно проиндексировать меньше. Разный подход в зависимости от дохода в семье является более эффективным в среднем даже до кризиса или в межкризисный период, и в момент кризиса тем более. Это первое.

Второе, всё–таки наши предложения касаются того, чтобы инфляция так не росла. Мы сегодня имеем инфляцию, она сейчас в начале апреля к апрелю прошлого года за год 17 процентов составила. Этого скачка могло бы не быть при других разумных мерах, и тогда бы не падал так жизненный уровень, реальные доходы сейчас. Помните, я говорил, что не может зарплата обгонять рост производительности труда? А сейчас произошла та самая корректировка. Если бы у нас зарплата росла за ростом производительности труда, может быть, такая корректировка была бы меньше, только эти уточнения я хочу сделать. И, конечно, президентский совет, президиум президентского совета работает, мне кажется, слишком вяло, надо работать активнее.

И плюс, Владимир Владимирович, ещё одно уточнение: «Стратегия-2020» была разработана, но не принята ни Правительством, она осталась проектом, и сегодня из неё взято в разных мерах Правительства примерно 25 процентов, то есть она сегодня не работает. Почему я и говорю: с учётом нынешней ситуации нам нужна программа, в которой чётко были бы сказаны те рубежи, на которые мы можем выйти, невзирая на санкции, которые у нас есть в стране.

Спасибо.

В.Путин: «Программа-2020» – это всё–таки ориентир нашего развития, и её никто не отменял. Что касается адресности социальной помощи, то я с Вами полностью согласен, и Правительство имеет поручение над этим поработать.

В отношении опережающего роста зарплат по сравнению с производительностью труда – я уже свою позицию по этому поводу высказал и считаю, что Вы тоже правы, просто на практике это всегда осуществить сложнее, чем в разговорах, даже в прямой линии, напрямую с народом, потому что уровень заработных плат, уровень доходов населения, особенно в такой сфере, как школьное образование, слишком низкий, для того чтобы рассчитывать на реальный результат.

Правда, это приводит к перекосам, которые мы сейчас имеем, да, такое бывает, но в целом надо стремиться к тому, чтобы уровень заработной платы, как в некоторых отраслях экономики у нас всё–таки это имеет место быть, чтобы он подрастал к росту производительности труда, а не наоборот. Это точно.

М.Ситтель: Сохранить уровень доверия граждан, о чём Вы сказали несколько минут назад, – это очень важно, и в этом Вам готовы помочь даже сами россияне, потому как они сами обращают Ваше внимание на то, что своими непродуманными действиями власти сами стимулируют, например, необоснованный рост цен. Я говорю сейчас о теме антисанкций и о том, что их очень выгодно обошли. Вот, например, два СМС-сообщения: «Почему обещали импортозамещение, а на деле покупаем то же, но только через «друзей»?» «Друзья» здесь взяты в кавычки, то есть через другие руки пустили импортные потоки. И другое СМС-сообщение: «Несмотря на эмбарго, мы продолжаем есть польские яблоки и капусту, они не исчезали с прилавков, нет. В сентябре мы их ели по 35 рублей, а зимой уже по 85. Просто обидно за обман – они приходят в тех же ящиках, только без этикеток или с этикетками других стран, и все продавцы знают эти польские яблоки в лицо».

В.Путин: Хорошо бы нам в лицо ещё знать тех на таможне, кто пропускает эти ящики. Если это так, а я допускаю, что так может быть, мы постараемся с этим бороться. Если по–честному сказать, то это ситуацию даже несколько смягчает на продовольственном рынке, а вот, как я уже сказал, по–моему, рост цен именно на продовольственные товары в связи с нашими ответными действиями и даёт такой большой вклад в рост цен и в инфляцию. Но это значит элемент недобросовестного отношения к своему делу. Вы мне дайте, где это всё происходит.

Но самое главное – это не бороться с этими негативными, абсолютно жульническими проявлениями, а самое главное – поддержать рост своего собственного сельского хозяйства, чтобы уже экономическим способом, при определённом административном давлении, связанном с антисанкциями, вытеснить иностранные товары с наших прилавков и чтобы отечественные производители заняли там своё достойное место.

К.Клеймёнов: Давайте продолжим тему сельского хозяйства.

Вот одно из СМС-сообщений, подтверждающее то, о чём говорила Маша. «Уважаемый Владимир Владимирович, – сообщение пришло от Юрия Ланга из Новосибирской области, он как раз работает в сельском хозяйстве, – к Вам просьба сельскохозяйственных производителей: не отменяйте, пожалуйста, санкций в отношении зарубежных товаропроизводителей, дайте нам собственными силами заполнить рынок своей экологически чистой продукцией. Боюсь, что наши рынки будут завоёваны зарубежным товаром». У нас есть возможность понять, насколько эти настроения разделяют коллеги Юрия и в другой части страны. У нас на связи сейчас Костромская область, деревня Степаново. И там работает наш коллега Павел Краснов.

П.Краснов: Здравствуйте, Москва! Это село Степаново, Костромская область. И находимся мы сейчас действительно в одном из таких крестьянских хозяйств, каких в России, наверное, многие тысячи. Этот животноводческий комплекс, строения которого нас окружают, – это детище местных фермеров. Здесь, в Степанове, трое фермеров объединились, чтобы заниматься вместе производством мяса и молока. И вот получилось в результате такое хозяйство. Быть может, сравнительно небольшое, но, повторюсь, похожее на множество других в стране. И вопросы, которые здесь волнуют фермеров, наверняка те же самые, что интересуют их коллег из других регионов России. Вопросы эти, конечно, касаются сельского хозяйства, его поддержки. Но гораздо лучше об этом скажут профессионалы, предоставим им слово.

Пожалуйста, Вы хотели высказаться, будьте добры, представляйтесь, задавайте свой вопрос Президенту.

М.Румянцев: Добрый день, уважаемый Владимир Владимирович! Я фермер Румянцев Михаил Иванович, занимаюсь молоком. Вопрос у меня касается господдержки. Программ по селу у нас разработано множество, даже, может быть, очень много. Но деньги, когда приходят к нам, в область, почему–то расходятся больше крупным товаропроизводителям, крупным фермам, инвесторам. И нам, простым фермерам, остаются какие–то маленькие крохи. Хотелось, чтобы эта несправедливость была в ближайшее время устранена.

Спасибо.

В.Путин: Я в целом сейчас скажу о том, что делается в области сельского хозяйства и поддержки сельского хозяйства. Сейчас только ведущий зачитывал один из вопросов от Вашего коллеги, который занимается сельхозпроизводством, он говорил о том, чтобы мы держали рынок свободным от иностранных товаров. Есть и другая сторона медали, которая связана с потребителями, которые хотят, чтобы товары на прилавках были и были нужного качества и по приемлемой цене. Поэтому государство вырабатывает и выработало целую систему мер поддержки сельского хозяйства в целом. Это и меры налоговой поддержки, известные два варианта: упрощённый налог или второй налог. Вы по какому налогу платите, по какому варианту?

М.Румянцев: Сельхозналог.

В.Путин: По единому сельхозналогу, да? Но в этом году выработаны дополнительные меры поддержки. В чём они заключаются? Первая из них (и я считаю, что наиболее существенная) – это увеличение субсидирования по кредитам, которые предприниматель берёт в оборотный капитал. Раньше это было всего 5,5 процента, такая субсидия, – теперь 14,7 процента. То есть если вы берёте кредит в банке, допустим, под 20 процентов, это значит минус 14,7. Правда, если уже 25 процентов, то даже получается конечная ставка – 10,3. Но надеюсь, что, после того как Банк России будет принимать меры по снижению ключевой ставки, и здесь будет определённое облегчение.

50 миллиардов выделено дополнительно на поддержку села в этом году. Плюс четыре на то, чтобы брать в лизинг технику. Из них, по–моему, два миллиарда – в «Росагролизинг». Есть и такие как, например, увеличение погектарной поддержки. Там у нас, по–моему, было 14 с чем–то миллиардов, 14,5, – сейчас 8,5 ещё добавили.

Теперь поддержка малых предприятий на селе, в том числе такого, как Ваше. Начинающим фермерам мы рекомендовали, деньги выделяются из федерального бюджета, но рекомендовано регионам по два миллиона фермерам давать.

Вы правильно сказали: целый набор мер поддержки. Но почему до малых предприятий это не доходит, мне очень трудно сказать. Надо смотреть исходя из того, что у вас конкретно происходит в регионе. Но то, чем Вы занимаетесь, конечно, это сложный вид сельхозпроизводства, и Правительство должно будет ещё подумать, что сделать дополнительно для поддержки тех, кто занимается производством молока. Сегодня закупочные цены часто ниже, чем себестоимость. Я это прекрасно понимаю, мы знаем об этом, мы будем стараться вам помочь.

Что касается ситуации конкретно на Вашей ферме и ситуации в регионе, мы посмотрим повнимательнее, с губернатором поговорим. Это какой регион?

М.Ситтель: Костромская область, деревня Степаново.

У нас есть фермеры, они представлены ещё здесь у нас, в нашей студии, поэтому в продолжение темы давайте дадим возможность задать вопрос из студии.

Д.Щугорев: На самом деле, сколько ни общаюсь с фермерами, это люди, несмотря ни на что – там много «несмотря», – с неубиваемым оптимизмом. Вот, например, простой русский фермер с простым русским именем Джон. Приехал в Россию 23 года назад, гражданин России, кстати, с 1997 года. Мы с ним пообщались – с удивлением для себя, кстати, узнал, что за всё существование его фермы она ни копейки не принесла дохода за все эти годы.

Джон, Вам слово.

Д.Кописки: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

В.Путин: Добрый день!

Д.Кописки: Сегодня у нас есть 3700 голов, 1700 – дойных. Надой от каждой коровы в год – 10 тысяч литров молока. Продаём молоко ниже себестоимости, денег в запасе нет. Сейчас, после известных конфликтов, себестоимость выросла. Сегодня мы должны продавать наше дойное стадо, потому что у нас нет денег, вообще денег нет.

Я не могу развивать хозяйство и строить новые фермы, потому что у меня нет прибыли. 15 лет я уже работал на этот бизнес. Я не могу развивать хозяйство, если у меня не будет долгосрочного кредита не только на 15 лет, даже на 20 лет. И после этого – если банк даже готов давать эти деньги (потому что добрые дела у Вас, а банки – это другое дело), я не могу развивать хозяйство, потому что банк требует залог не меньше, чем 120 процентов, даже у моего коллеги напротив 200 процентов. Обеспечение собственными средствами кредитов – в объёме 30 процентов. И даже, как Вы сказали только что, 26 процентов. Дай бог, мы можем получить 13 процентов… Если так, у меня вопрос, когда? Два года назад, я должен подождать 11 месяцев. Каждый день проходит – банкротство, если так.

У Вас есть статистика. Кажется, всё хорошо, но, простите, это не так. Пожалуйста, извините меня, если мой вопрос резкий, но у меня пять детей, я люблю Россию. Их родина – это Россия. Я должен быть уверенным в их будущем в России. Мой сын сейчас два года работал в Англии, он очень хочет вернуться, но он не хочет руководить моим молочным хозяйством. Он сказал: папа, я не дурак. Будущее можно построить только на правде. Проблемы можно решить, только зная реальные факты.

Простите, мой вопрос: Вы верите в статистику, которую Вам показывают, или они врут, потому что они боятся сказать Вам правду? Я не люблю статистику.

В.Путин: Как Вы здесь [в России] оказались – шерше ля фам? Это называется: «Ищите женщину».

Д.Щугорев: У Джона русская жена.

Д.Кописки: У меня русская жена 23 года, все русские у меня.

В.Путин: По поводу доверия или недоверия к статистике. В каждой стране есть претензии к статистике, но я тем цифрам, которые мне дают, доверяю. Если Вы обратили внимание, то, отвечая, по сути, Вашему коллеге, который из Костромы сейчас задавал вопрос и занимается тоже производством молока, я ему сразу сказал, что закупочные цены сегодня на молоко ниже себестоимости, и это создаёт проблемы. Это данные статистики. Поэтому у меня нет оснований не доверять этой статистике.

Вопрос в том, что сделать для того, чтобы ситуация улучшилась? Один из этих шагов, я его тоже назвал, – мы приняли решение, Правительство приняло решение об увеличении субсидирования ставок по кредитам в оборотный капитал. Но ведь всё–таки Вы столько лет занимаетесь сельским хозяйством и продолжаете это делать – это значит, что, если бы всё было так плохо, наверное, уже давно лопнуло это дело, а оно же существует.

Есть, конечно, вопрос, связанный с сухим молоком, которое завозится в большом количестве, и всё время говорят о большом количестве этого молока, завозимого, скажем, из Белоруссии, и это в конечном итоге понижает цены в самой России. Здесь, так же как и в любом экономическом объединении, мы, конечно, с нашими партнёрами должны будем разбираться, по–честному друг с другом разговаривать, и выяснять, и договариваться о единых способах и едином уровне субсидирования сельского хозяйства и его отдельных отраслей, в том числе и молочного производства. Первое.

Второе – мы, конечно, должны будем увеличить поддержку. Я думаю, что Правительству придётся это сделать – увеличить поддержку, в том числе вот этому конкретному направлению, если мы хотим иметь собственное молочное производство.

Но есть ещё одна составляющая – Вы сказали о надоях. Я сейчас не берусь сказать, хороши ли Ваши надои, но в целом в России надои пока низковатые. По сравнению с другими странами, производство–то, так скажем, малоэффективное. Сколько у нас надои в среднем по стране? Сколько у Вас?

Д.Кописки: У меня больше, чем 10 тысяч литров, – 29 литров каждый день. По–моему, если брать статистику, можно сказать, у фуражной коровы, если у нас будет правильная статистика на фуражную корову, – мы не можем, сидя здесь сегодня, сказать: средние надои в России сегодня меньше, чем 5 тысяч литров. У нас больше.

К.Клеймёнов: Вдвое больше.

Д.Кописки: Потому что у нас не так много фуражных коров. А это неправильно, потому что Вы должны руководить. Особенно молочный бизнес, простите меня, это очень важно.

В.Путин: Важно, важно.

Д.Кописки: Где реальность?

В.Путин: Важно, я согласен. Реальность – она понятна. Вам кажется, что мы – и я, и Правительство – не знаем реалий. Мы знаем эти реалии, и очень надеюсь на то, что Правительство примет соответствующие решения, как я уже сказал.

Может быть, недостаточно того, что сделано, но уже сделано немало, это связано с определёнными ограничениями, в том числе и бюджетного характера, и мы должны между различными отраслями это регулировать, хотя сельскохозяйственное производство сегодня у нас в известной степени является приоритетным. Я имею в виду, что мы рынок освобождаем для собственного сельхозпроизводителя. Будем этим заниматься вместе с вами, посмотрим.

А что качается статистики, то я бы всё–таки склонен был ей доверять скорее, чем не доверять.

К.Клеймёнов: Спасибо. Давайте ещё один вопрос услышим из Костромской области. Павел, пожалуйста.

П.Краснов: Конечно, у нас есть ещё вопрос, мы даже приготовили здесь своего рода наглядное пособие, бутылка молока местного производства, из Степанова, и это не случайно. Прошу Вас, какой Вы хотели задать вопрос?

С.Смирнов: Здравствуйте, Владимир Владимирович, мы Вас приветствуем своим коллективом. Здравствуйте, граждане России.

У нас хозяйство небольшое, но определённую толику своей работой мы вносим также в благосостояние нашей страны. Мы производим молоко, производим мясо. К сожалению, в настоящий момент очень трудно нам продать свой продукт, донести его до покупателя. Поэтому вкратце и два вопроса.

Первый вопрос связан с тем, что есть так называемая социальная сфера: это детские сады, школы, дома-интернаты и так далее. Хотелось бы, чтобы наш продукт попадал непосредственно в эти учреждения, потому что молоко качественное. Порошок [порошковое молоко] – это, конечно, хорошо, но его надо где–то там купить, сделать. Мы доим настоящее, цельное молоко, и нам очень трудно конкурировать с теми, кто покупает и продаёт. Мы этого не делаем, мы производим и хотим сами продавать. И хотим, чтобы какая–то квота нам, как чисто сельхозтоваропроизводителю, в этой нише была отведена, пусть даже небольшая, это первое.

Второе, нам хочется напрямую дойти до своего покупателя, быть ближе. Хочется, чтобы была организована своя торговля, пусть она будет небольшая, пусть это будут ларьки, автомобильные передвижные лавки, но мы хотим продавать покупателю свой продукт, минуя большие сети, перекупщиков и так далее.

Всё очень просто: мы за литр молока на заводе получаем 16–17 рублей, когда продаём, а в магазине отборное молоко, такое же, как у меня в руках, стоит 72 рубля и больше. Вопрос: кто зарабатывает больше, тот, кто продаёт, или тот, кто производит?

Поэтому хотелось бы, чтобы всё–таки фермер имел возможность выйти напрямую на своего покупателя, а покупатель нашёл своего фермера.

Спасибо.

В.Путин: Что касается себестоимости и цены закупки, мы уже говорили, безусловно, здесь есть проблемы, и над этим, вне всяких сомнений, нужно работать.

По поводу реализации вашего продукта – молока. Мы уже много раз говорили, даже принимали специальные решения на законодательном уровне об обеспечении интересов сельхозтоваропроизводителей, о месте их товаров на полках торговых предприятий и так далее. Если этого недостаточно, можно к этому вернуться и ещё раз на это посмотреть.

По поводу использования молока в социальных учреждениях, в детских садах, школах и так далее. Эти вопросы должны решаться на региональном и местном уровне. Надеюсь, что губернатор нас слышит, так же как и другие губернаторы, и будет это учитывать.

Правда, в этом случае всё равно нужно будет смотреть на уровень цен, потому что если это делает регион, если он целенаправленно закупает какой–то товар, в данном случае этот [молоко], то, конечно, будут смотреть (нужно тратить бюджетные средства, а они всегда ограничены), сколько можно потратить на тот или иной продукт.

И наконец, последнее Ваше предложение, или идея, о том, чтобы иметь свои торговые точки. Вы имеете в виду в крупных населённых пунктах, в городах где–то, да?

С.Смирнов: Да, это касается городов.

В.Путин: Да. И я так понял. О чём идёт речь? О том, чтобы приобрести там торговые площади или разворачивать там, скажем, какие–то временные рынки, временные торговые точки, передвижные? Вот об этом идёт речь?

С.Смирнов: Речь не идёт о рынках ввиду того, что молоко – это продукт скоропортящийся, во–первых. А во–вторых, мы хотим быть ближе к нашему покупателю, например, в спальных районах. Существуют же программы продажи чистой воды, стоят небольшие точки реализации. Так же, ну, пять-шесть квадратных метров, чтобы город нам выделял и обеспечивал подключение электроэнергии. Мы поставим нормальный ларёк, который войдёт в градостроительный план, будет всё культурно, аккуратно, согласно всем требованиям СЭС.

В.Путин: Да, а я и не сомневаюсь. Вы знаете, есть опасения, как правило, у местных властей, которые заключаются в том, что у нас есть негативный опыт, негативная практика открытия каких–то, даже небольших, рынков. Вот здесь есть проблема. В чём она заключается? Торговые сети, магазины начинают сбрасывать на эти рынки устаревший и просроченный товар.

Но Вы–то говорите о совершенно конкретных вещах, связанных с продажей конкретного продукта, и я с Вами полностью согласен. Обязательно такой сигнал мы пошлём руководителям регионов, а они в муниципалитеты. Здесь я вообще ничего не вижу страшного, наоборот, только польза – это продвижение напрямую к покупателю. Действительно, продают и квас, и воду, почему не продавать молоко?

Я с Вами полностью согласен. Обязательно с губернатором на этот счёт поговорю.

Спасибо, удачи вам.

К.Клеймёнов: Спасибо деревне Степаново за участие в нашей «Прямой линии».

А у нас есть возможность услышать ещё вопросы из студии. Валерия, пожалуйста.

В.Кораблёва: Внешнеполитическая тематика. Мы пригласили в нашу студию Анатолия Торкунова, ректора МГИМО, – дипломат, историк, политолог.

А.Торкунов: Спасибо.

Уважаемый Владимир Владимирович! Мы понимаем, что наше благополучие и развитие нашей экономики в значительной степени зависят от внешней сферы, от того, как будет развиваться мировая политика, международные отношения.

Но у меня вопрос даже не глобальный, а очень специфический. На этой неделе появились десятки и сотни, наверное, комментариев, которые связаны с заявлением, сделанным в понедельник относительно того, что теперь нет препятствий для поставки зенитных комплексов «С-300» Ирану, о чём мы в своё время подписали с Ираном соглашение, но затем реализацию приостановили.

В комментариях и журналистов, и политиков часто содержатся и выражаются опасения относительно того, что поставки «С-300» будут препятствовать завершению наших переговоров в «шестёрке» по ядерной программе Ирана. Более того, речь даже идёт о том, что, дескать, поставки зенитных комплексов в целом осложнят ситуацию на Ближнем и Среднем Востоке.

Вот я сегодня утром посмотрел и заявление Ангелы Меркель по поводу того, что, дескать, надо было отменять санкции коллективно, а не по отдельности. А в Израиле, как Вы, может быть, слышали, даже распространяются всякого рода разговоры относительно того, что если «С-300» будут поставлены в Иран, то Израиль будет предпринимать свои собственные меры, вплоть до продажи оружия Украине. Хотелось бы узнать Ваше мнение на этот счёт.

Спасибо.

В.Путин: Мы действительно подписали такой контракт ещё в 2007 году. А потом в 2010 году указом Президента эта сделка была приостановлена. Сделано это было в связи с проблемами вокруг иранской ядерной программы. Это действительно так. Но сегодня, и мы это видим отчётливо, и Вы как опытный человек это прекрасно понимаете, иранские партнёры демонстрируют очень большую гибкость и явное желание достичь компромисса по этой ядерной программе.

По сути, все участники этого процесса объявили о том, что соглашение уже достигнуто. Вопрос только в технических деталях, которые должны быть доработаны до июня текущего года. Поэтому мы и приняли такое решение.

Я заявление Федерального канцлера Федеративной Республики не видел и не слышал, поэтому не могу его комментировать. Но если кто–то опасается, что мы приступили к отмене санкций, то, видимо, наши коллеги не знают, что в санкционный список ООН поставка таких систем не входит. Мы приостановили исполнение этого контракта исключительно в одностороннем порядке. И теперь, когда продвижение на иранском ядерном треке имеется, оно очевидно положительное, мы не видим оснований дальше в одностороннем, хочу это подчеркнуть, порядке держать этот запрет.

Что касается санкционного списка, предусмотренного соответствующими резолюциями Организации Объединённых Наций, то там мы, конечно, будем действовать с нашими партнёрами заодно, и мы всегда так делали и внесли большой вклад, и это я бы хотел подчеркнуть, в урегулирование иранской ядерной проблемы.

Кроме того, наши предприятия произвели это оборудование. Оно дорогостоящее, стоит оно под миллиард долларов (900 миллионов долларов). Никто нашим предприятиям за это не платит. Нам, правда, намекали, что у нас могут его купить, но никто не покупает. Возникает вопрос: а убытки мы в связи с чем будем нести?

Ситуация исправляется, в санкционный список ООН это не входит. Надо поощрять, наоборот, мне кажется, наших иранских партнёров к тому, чтобы и дальше они действовали в таком же ключе. Кроме всего прочего, есть ещё одна составляющая.

Вы сейчас упомянули о позиции наших друзей в Израиле. Должен Вам сказать, что мы всегда при поставках наших вооружений на внешний рынок учитываем ситуацию в том или ином регионе, в том числе, и прежде всего, конечно, на Ближнем Востоке. Кстати, мы не самый большой поставщик оружия на Ближний Восток. Соединённые Штаты поставляют гораздо больше оружия на гораздо большие суммы в этот регион мира.

Так вот, совсем не так давно израильтяне выразили опасения по поводу поставок тех же систем «С-300» другой стране региона. Обратили наше внимание на то, что если эта поставка будет произведена, то это может привести к кардинальным изменениям, геополитическим даже, в регионе, поскольку с территории этой страны «С-300» может доставать территорию Израиля. Хотя это не наступательное оружие, но, как сказал мой коллега, «у нас ни один самолёт не взлетит». И это действительно серьёзная вещь.

Мы провели консультации с нашим покупателем. Надо отметить, что наши партнёры в одной из стран арабского мира с пониманием к этому отнеслись. Мы отменили этот контракт вообще и вернули предоплату в размере 400 миллионов долларов. Поэтому мы действуем очень аккуратно.

Что касается Ирана, то это совсем другая история и Израилю это абсолютно не угрожает. Это исключительно оборонительное оружие. Более того, мы считаем, что в условиях, которые складываются в регионе, особенно в связи с событиями в Йемене, поставки оружия подобного рода являются сдерживающим фактором.

М.Ситтель: Владимир Владимирович, к внешней политике ещё вернёмся. Я немножечко уведу [разговор] всё–таки опять в глубь России. Вот люди, очень много вопросов, жалуются на высокие ставки по кредитам. Два письма.

Свердловская область, Ким Лариса: «С апреля 2015 года Сбербанк России поднял ставки по ранее выданным кредитам для малого бизнеса на три процента, несмотря на снижение ставок ЦБ. Новые кредиты предлагают под 23–25 процентов. Можно ли повлиять на политику Сбербанка в отношении финансирования малых предприятий?»

И следом ещё один вопрос. Иркутск, Ермаченко Сергей: «Когда кредиты в России станут доступнее и разумнее? 35–55 процентов сейчас просто убивают желание и возможность развивать своё дело».

В.Путин: Что касается малого и среднего предпринимательства, то здесь существуют целые программы поддержки. Я сейчас не буду всё это воспроизводить. Думаю, что те люди, которые занимаются малым и средним предпринимательством, должны знать, это всё в открытом доступе есть, в интернете, через соответствующие объединения предпринимателей можно получить информацию.

Всегда, так же, как в области сельского хозяйства, по направлениям малого и среднего бизнеса там ресурсов как бы недостаточно. И на самом деле это правильно, что люди хотят большего, потому что вклад малого и среднего предпринимательства в общий ВВП страны у нас значительно ниже, чем в развитых экономиках.

Эту ситуацию, безусловно, нужно исправлять. Одно из генеральных направлений – при крупных наших компаниях создать целую гроздь, сеть малых предприятий, которые бы обеспечивали интересы крупных компаний. Это ещё дело будущего, но уже сегодня мы выделяем квоты для малого и среднего бизнеса при реализации государственных и муниципальных закупок. Для начинающих предпринимателей мы говорим о необходимости, и уже принято решение, налоговых каникул на два года. Особенно это касается, кстати, предпринимателей, которые работают на селе, потому что там ещё дополнительные льготы есть по линии государственного гарантийного агентства. Центральный банк Российской Федерации сохранил фондирование для коммерческих банков под ставку 6,5 процента. Правда, это делается только пока через один банк – «дочку» ВЭБа. Мне Председатель Центрального банка буквально на днях говорил, что они в ближайшее время будут расширять сеть банков, через которые они намерены эти операции производить. Если банк предоставляет договоры о кредитах для малого и среднего предпринимательства, то получает от ЦБ фондирование под 6,5 процента, соответственно, конечный процент для заёмщика будет меньше, чем на рынке.

Но то, что Вы сказали, – конечно, запредельные вещи. Разумеется, здесь тоже нужно посмотреть, что это за клиент банка. Если нет никакого обеспечения, если нет никакой кредитной истории, то тогда банк, конечно, эту ставку увеличивает. Но 35, 55 процентов – вообще какая–то нереальная цифра. Главным акционером Сбербанка является как раз Центральный банк Российской Федерации – Банк России, я обязательно Эльвиру Набиуллину попрошу посмотреть на то, что там происходит конкретно. Вы оставьте мне эту информацию.

М.Ситтель: 35, 55 – это не Сбербанк.

В.Путин: И предыдущая тоже, что там было?

М.Ситтель: 23–25 – Сбербанк.

В.Путин: 23–25 – может быть, это до снижения ключевой ставки? Но надо всё равно разобраться, дайте мне, пожалуйста, потом это, ладно?

М.Ситтель: Хорошо, дадим в конце программы.

Самое время, может быть, и вопросы про госслужбу Вам задать, потому что их на самом деле много. Видимо, во времена турбулентности люди возлагают на госслужбу особые чаяния, поэтому спрашивают очень много: «В какой степени Вы оцениваете, насколько профессиональна госслужба?», «Не время ли вернуть профессионалов на госслужбу?», «Может быть, поставить на Центральный банк профессионального банкира?». Вот вопросы вокруг и около.

В.Путин: Что значит «вернуть профессионалов на госслужбу»? Профессионалы должны быть всегда на госслужбе. Если они оттуда выпадают, это печальное событие. Нам действительно не хватает профессионалов. Кстати говоря, мы стараемся и уровень заработной платы держать соответствующий, для того чтобы с рынка труда получить на госслужбу людей, наиболее подготовленных и соответствующих тому месту, которое они должны занимать. И лучше всегда иметь, повторяю, профессионалов на госслужбе, с тем чтобы не доводить до кризисов. А если уж кризис наступил по объективным обстоятельствам, чтобы выходить из него не с потерями, а с приобретениями.

Что касается Центрального банка, то у меня нет больших претензий к его работе. Кстати говоря, что значит «вернуть банкира на руководство Центральным банком»? Центральный банк – это не просто коммерческий банк, это вообще не коммерческий банк, это наш главный регулятор валютно-денежной и кредитной сферы. А сейчас ещё его и большими полномочиями нагрузили. Поэтому здесь нужен, конечно, человек, который разбирается в тонкостях работы и функционировании банковской системы, но и здесь нужен специалист с особыми знаниями, прежде всего экономического характера. И можно, конечно, покритиковать – здесь же скрытая критика Центрального банка, – можно покритиковать Центральный банк за то, что он несколько затянул с принятием решения по увеличению ключевой ставки. А если бы сделал это пораньше, может быть, не нужно было бы загонять её под 17 процентов. Но в целом, я хочу подчеркнуть, все без исключения эксперты – и наши, и зарубежные – считают, что Центральный банк действует весьма профессионально, эффективно и добивается необходимых результатов.

К.Клеймёнов: У нас подходит время для включения центра обработки телефонных звонков и сообщений. Но прежде я позволю себе задать вопрос, который чрезвычайно часто встречается. «Уважаемый Владимир Владимирович! Валютные ипотечники в беде. Обращаюсь к Вам с проблемой валютной ипотеки. Нам известно об отрицательном отношении Правительства к этой проблеме. Мы не просим простить наши долги, мы просим законодательно пересчитать наш долг по курсу до девальвации и уравнять нас тем самым с рублёвыми ипотечниками. Нужен закон, так как добровольно банки не откажутся от сверхприбыли. Мы готовы и далее выплачивать банку ипотечный кредит, но на посильных и разумных условиях». И так далее. Владимир Владимирович, каково Ваше отношение к этой проблеме?

В.Путин: Моё отношение в целом к проблемам людей: всегда нужно стремиться людям помогать. Государство для того и существует, чтобы помогать людям.

Этот конкретный случай с чем связан? Не этот, то, что Вы зачитали, я не знаю адресата, автора, но в целом проблема откуда возникла? Или нет, с другой стороны зайду. Вы знаете, брать ипотечные кредиты в валюте целесообразно тем, кто получает заработную плату в валюте. Человек живёт где–то в Лондоне, в Нью-Йорке, в Париже, в Берлине, получает в евро, допустим, или в долларах, а жить он собирается в России, как наш друг из Великобритании и его дети, а хотят жить в России. Деньги они получают в валюте. Сын у него живёт где–то за границей и получает в валюте наверняка, он может взять валютную ипотеку, потому что он не подвергает себя рискам курсовой разницы, вот в чём проблема. А если человек получает деньги в рублях, а ипотечный кредит взял в валюте, то он как бы взял на себя эти риски курсовой разницы. Курс изменился, и он попал. Надо посмотреть, я просто не знаю деталей, но наверняка, когда люди берут ипотечные кредиты, может быть, банк даже их навязывает, но банк не берёт на себя риски на курсовую разницу, человек сам взял на себя эти риски.

По поводу тех, кто взял ипотеку и оказался в трудной жизненной ситуации, взял в рублях. Сейчас Правительством принято решение этим людям оказать помощь. Там небольшие деньги выделены в бюджете, но всё–таки они есть – 4,5 миллиарда рублей, по–моему.

К.Клеймёнов: Вы говорите про рублёвых заёмщиков?

В.Путин: Рублёвые, да. Но это только по людям, которые оказались в так называемой трудной жизненной ситуации. Допустим, работу потеряли. Наверное, Правительство может подумать на тему о том, как помочь тем, кто взял ипотеку в валюте, сейчас возникли сложности в связи с курсовой разницей, но уж точно совершенно эта помощь не должна быть большей, чем та, которую государство оказывает людям, взявшим рублёвую ипотеку. Во всяком случае, принцип должен быть примерно такой же.

К.Клеймёнов: Я только хотел сделать небольшое уточнение в защиту этих людей. Дело в том, что очень часто валютную ипотеку брали те, кто покупал жильё на вторичном рынке, и альтернативы у них не было. Банки не давали на вторичном рынке ипотеку в рублях.

В.Путин: Нет, банки обязаны давать ипотеку в рублях. Мы живём в рублёвой зоне. Это уже отдельная тема. Если не давали, то тогда нужно требовать от них, чтобы они дали, тем более что ставка была 12 процентов, и под ставку 12 процентов мы достигли в прошлом году, как я уже говорил, рекордных уровней жилищного строительства. Никогда в истории страны такого не было. 12 процентов – оказывается, это нормальная ставка. Сейчас Правительство тоже приняло решение о поддержке ипотеки, выделило специальные деньги на поддержку ипотеки.

К.Клеймёнов: В новостройках.

В.Путин: В новостройках, это новое строительство. Да, конечно, цель не только людям помочь получить новое жильё по приемлемым ценам, но и поддержать строительный рынок, который мультиплицирует большое количество рабочих мест и занятость в других смежных отраслях, в том числе в отраслях строительных материалов и так далее, и тому подобное, в энергетике, в дорожном строительстве. Это важный сектор экономики любой страны и нашей тоже.

Поэтому и принято решение выделить деньги на субсидирование ипотечных кредитов. Сегодня они уже где–то 14 процентов, задача – сдвинуть их к двенадцати, как было в прошлом году, с тем чтобы возродить и поддержать этот рост производства в строительном секторе. Я думаю, что это вполне достижимая цель.

А по валютной ипотеке, думаю, что надо помогать, конечно. Но, повторяю, подход, философия помощи должны быть примерно сопоставимыми с тем, что делается с помощью тем, которые попали в трудную жизненную ситуацию – но брали рублёвые кредиты.

М.Ситтель: Мы в эфире без малого полтора часа, поэтому давайте сейчас посмотрим, что у нас происходит в центре обработки сообщений. Слово Татьяне Ремизовой.

Т.Ремизова: Спасибо, коллеги.

За полтора часа эфира общее количество обращений перевалило за 2 миллиона 800 тысяч, причём из них 2 миллиона – это звонки.

Линии «Ростелекома» раскалены, наши операторы принимают почти четыре тысячи звонков в минуту, много вопросов о курсе рубля. Но ещё более «народная» тема – это электрички. Звонят нам из Липецкой, Ярославской, Нижегородской, Пензенской, Вологодской, Смоленской областей – все не буду перечислять. Все мы помним, как в январе электрички отменили, потом Вы, Владимир Владимирович, лично и весьма жёстко потребовали вернуть людям пригородные поезда. Предлагаю взять звонок как раз на эту тему, звонок из города Балашова Саратовской области от Алексея Анатольевича.

Алексей Анатольевич, добрый день! Вы в эфире, задавайте Ваш вопрос.

Вопрос: Здравствуйте, уважаемый Владимир Владимирович! Вам звонит Алексей Анатольевич. Вы обещали наладить движение электричек. У нас в Балашове всё по–другому. Скажите, пожалуйста, как может возрождаться наша деревня, если раньше ходила электричка Балашов–Саратов, почти год как её отменили, – люди не могут куда–либо выехать. Как учиться молодёжи, проживающей в деревнях, когда нет электрички? Как такое возможно: с одной стороны, мы хотим возродиться, а с другой стороны, перекрываем доступ молодёжи к учёбе и движение сельских жителей?

Спасибо.

В.Путин: Алексей Анатольевич, что я могу Вам сказать? Могу сказать только, что я с Вами согласен в том, что это недопустимо. Я сейчас не буду углубляться в детали проблемы, Вам это не так интересно, но они заключаются в общих чертах в том, что пригородные перевозки для перевозчика являются убыточными. И особенно убыточными они стали после того, как резко были подняты тарифы на содержание всего, что связано с железнодорожным сообщением: обслуживание путей, инфраструктуры.

Увеличили сразу в разы. Это и вызвало такую мою негативную реакцию на подобное решение. А когда увеличили в разы, выяснилось, что регионы не в состоянии платить, у них просто нет, у регионов, соответствующих ресурсов. И просто эти электрички отменили. Эта несогласованность действий, отсутствие прогноза по результатам принимаемых решений и вызвали такую реакцию с моей стороны. Многие направления восстановлены, но не везде. И, видимо, одно из невосстановленных – это ваше. Балашов город у вас называется? Балашов–Саратов? Обязательно с этим позанимаемся. И будем дальше стремиться к тому, чтобы были найдены оптимальные решения и с экономической точки зрения и для перевозчика и региона, и для людей.

Есть вещи, которые придётся региону и государству взять на себя, особенно когда нет альтернативы для граждан, которые должны жить нормальной жизнью. В данном случае речь идёт и о детях, которые должны учиться, да и вообще о людях, которые хотят посещать крупные города по своим личным делам, по семейным, и так далее и тому подобное.

Я пометил для себя, позанимаемся обязательно.

М.Ситтель: У нас в некоторых районах то густо, то пусто. Есть направления, где на самом деле нуждаются люди в электричках, и они стоят, а их нет, а есть те, по которым курсируют пустые вагоны и составы.

В.Путин: Это от страха запустили просто, только чтобы ходили. Но это тоже не решение вопроса. Надо сказать, что на правительственном уровне ряд решений принят, серьёзных. Во–первых, восстановили в полном объёме, в прежнем полном объёме субсидирование РЖД, для того чтобы у них не было убытков, что тоже плохо, нельзя загонять монополию в убытки, 25 миллиардов, по–моему, им вернули. Понизили стоимость за инженерную инфраструктуру, которую РЖД вынуждено было брать при понижении субсидирования, и, очень важно, обнулили НДС, против чего Минфин всегда возражает – да, Алексей Леонидович? Обнулили НДС. Это неправильное с точки зрения наших финансистов решение, но вынужденное – обнулили НДС на пригородные поезда.

К.Клеймёнов: Возможно, результаты этих мер, о которых Вы говорите: из Сочи несомненно позитивная новость о «Ласточке». Это электропоезд, который был пущен к Олимпиаде. Действительно, билеты подешевели в три раза, добраться, например, до Розы-Хутор теперь стоит не 350 рублей, а 119. А в перспективе – возвращение электричек в аэропорт Адлер, и говорят также о том, что «Ласточки», возможно, пустят и до Ростова-на-Дону. Это здорово, если так.

М.Ситтель: Обращаю Ваше внимание, что у нас есть и формат видеовопросов, поэтому слово Наталье Юрьевой.

Н.Юрьева: Помимо видеовопросов здесь мы принимаем и ММС-сообщения. Так вот они оказались очень популярными: у нас уже 43 тысячи ММС-сообщений. Формат действительно стал народным, эмэмэски отправляют и пятилетние, и 80-летние. Жители разных уголков нашей страны приглашают Вас, Владимир Владимирович, в гости на чай.

Есть и просьбы – например, такая. Пишет Вам Елена: «Уважаемый Владимир Владимирович, у меня к Вам не вопрос, а огромная просьба. У моей подруги 25 апреля День рождения, ей исполняется 40 лет. Она очень хочет в подарок собаку, мы, её подруги, готовы даже эту собаку оплатить, а муж – против. Он – полковник в отставке, человек железный, как все наши доблестные военные, но Верховному Главнокомандующему не сможет отказать. Пожалуйста, просто скажите ему: «Борис, ты неправ! Разреши жене собаку!» Мы уже всё перепробовали. Мечты должны сбываться». Владимир Владимирович, как теперь быть Борису?

В.Путин: Вы меня поставили в очень сложное положение. У нас, конечно, люди по–особому относятся к военным, и правильно. Женщины очень любят военных. Знаете, известные всякие шуточные песенки: «Я люблю военных – красивых, здоровенных». Но любят их не только за то, что они здоровенные и красивые, а за то, что они настоящие мужчины: плечо вот здесь, рядом, надёжное и так далее. Но они в то же время и сами к слабому полу неравнодушны – все эти известные шуточки и известные анекдоты про гусаров мы с вами хорошо знаем. Но, вы знаете, приказать я ничего не могу. Борис с полным основанием может сказать: «Знаешь что, ты давай–ка сам там у себя разберись сначала», – и будет прав. Кроме всего, он в отставке. Вы знаете, даже не знаю, что сказать. Вы меня поставили как–то в трудное положение. Как зовут женщину – Ирина, да?

Н.Юрьева: Елена.

В.Путин: Можем с Вами выработать общий план действий какой–то такой. Например, мы с Вами вместе, я и Вы, можем попросить Бориса пойти навстречу жене, Елене, а Елена могла бы сказать: «Нет, не надо мне собаку, я сделаю так, как ты хочешь». И потом, уверен, после этого он ей не только собаку – слона подарит, особенно если она это скажет в нужное время и в нужном месте. Может, и шубу ещё пообещает. Не знаю, купит ли шубу, но собаку может. Так что давайте мы его попросим просто, скажем: «Борис, пожалуйста, будь добр, разреши жене купить собаку». Тем более это дело доброе и укрепляет семью наверняка.

К.Клеймёнов:Владимир Владимирович, серьёзнейшая тема, без которой мы не можем сегодня, – это Украина, конечно. И я бы хотел в начале обсуждения и российско-украинских отношений, и того, что происходит на юго-востоке Украины сейчас, вернуться к статье, которую мы упомянули в начале «Прямой линии», в том самом издании, там была ещё одна утечка.

На этой встрече с предпринимателями Вы сказали, как передаёт издание, что в Минске, во время этих длительных ночных переговоров с Порошенко, Меркель и Олландом, Порошенко в какой–то момент сказал буквально следующее: «Забирай Донбасс, он мне не нужен». Это было?

В.Путин: Нет, ничего подобного не было. Мы обсуждали вопросы, связанные с возрождением экономики, социальной сферы Донбасса, там много проблем. И мы не видим желание сегодняшних киевских руководителей восстанавливать ни социалку, ни экономику Донбасса. Это правда, мы об этом много говорили. Это всё изложено в минских договорённостях, в бумагах, которые подписаны украинской стороной, официальными лицами, и должно исполняться.

К сожалению, ничего не делается. Как мы знаем, сегодня мы наблюдаем полную блокаду Донбасса. Это касается финансовой сферы (отключена банковская система), это касается выплат социальных пособий и пенсий (ничего не платят). Мы много говорили, в том числе и с Петром Алексеевичем, на этот счёт.

Ведь и я тоже публично уже высказывался, говорил о том, что… – ну, хорошо, там есть люди, которые отстаивают свои права с оружием в руках. Правильно они делают, неправильно, это другой вопрос, я сейчас даже не хочу давать оценки, хотя у меня, конечно, есть на этот счёт своё мнение, я такую оценку могу дать и неоднократно об этом говорил. Но там есть и люди, которые вообще ни при чём, которые заработали, скажем, пенсию, в том числе работая 20 лет уже в независимой Украине, они имеют право. Они не имеют никакого отношения ни к боевым действиям, ни к борьбе вооружённых людей за свои права. Они–то здесь при чём? Почему вы им не платите? Вы обязаны это делать по закону. Нет, не платят. Таким образом, можно сказать, что украинские сегодняшние власти – они своей рукой сами отрезают от себя Донбасс, вот в чём беда и трагедия, вот об этом мы говорили.

М.Ситтель: Владимир Владимирович, в продолжение. Если своей рукой, и если Киев уже обесценил эти минские договорённости, и если он фактически навязывает войну, как вообще с ним продолжать диалог, с Порошенко? Он Вам говорит одно, у себя в стране он говорит своим гражданам другое, западным партнёрам он говорит третье – как в такой ситуации вести диалог?

В.Путин: Вы знаете, партнёров мы не выбираем, но мы в своей работе не должны руководствоваться симпатиями либо антипатиями – мы должны руководствоваться интересами страны, из этого будем исходить.

М.Ситтель: СМС от Владимира Владимировича тоже: «Пётр Порошенко – настоящий преступник, учитывая, сколько человек погибло из–за его действий. Владимир Владимирович, был ли дискомфорт или внутреннее желание не общаться с ним?»

В.Путин: Нет, конечно, я уже только что об этом сказал. Я считаю, что сегодняшнее руководство Украины совершает много ошибок, и результаты будут негативными, но это выбор и Президента, и правительства.

Долго уговаривал в своё время не возобновлять боевых действий. Ведь сначала господин Турчинов начал боевые действия в Донбассе. Потом Пётр Алексеевич Порошенко избрался, у него был шанс предпринять попытки мирным способом решать вопросы с людьми в Донбассе, договариваться с ними.

И мы уговаривали его. Я говорю «мы», когда это был в так называемом нормандском формате разговор. Я–то точно уговаривал не начинать боевых действий, предпринять хотя бы попытку договориться. Нет, начали боевые действия.

В первый раз печально закончилось, во второй раз печально закончилось. В третий раз начали – опять трагедией закончилось для украинцев прежде всего, для украинской армии. Я считаю, что это колоссальная ошибка!

И такие действия ситуацию в тупик загоняют. Но выход может быть. Выход только один: это исполнение договорённостей в Минске, конституционная реформа, решение социальных, экономических проблем всей страны и Донбасса, в частности.

Мы, конечно, не собираемся вмешиваться, это не наше дело навязывать Украине тот или иной способ поведения. Но мы имеем право высказать своё мнение. Тем более мы имеем право обратить внимание на необходимость исполнения минских соглашений. Мы хотим, чтобы они были исполнены и ждём этого от всех наших партнёров включая руководство Украины.

К.Клеймёнов: Очень много похожих резких вопросов. Люди спрашивают, почему Россия предоставляет скидки на газ для Украины, почему поставляет дешёвую электроэнергию, почему поставляет дешёвый уголь, предоставляет кредиты – и в ответ получает совершенно другую реакцию? Что Вы ответите?

В.Путин: Вы знаете, политическая ситуация в той или другой стране меняется время от времени, а народ остаётся – народ, как я уже говорил, очень близкий к нам. Я вообще не делаю разницы между украинцами и русскими, я считаю, что это вообще один народ. У кого–то другое мнение, мы можем подискутировать – сейчас не место, наверное, об этом говорить. Но мы помогаем людям, прежде всего, – мы помогаем украинскому народу. Первое.

Второе. Мы заинтересованы в том, чтобы украинская экономика вышла из кризиса, потому что это наши соседи, это наши партнёры, и мы заинтересованы в том, чтобы на наших границах было спокойствие, порядок, а мы имели возможность налаживать и развивать экономические связи с благополучным партнёром.

Допустим, на тот же газ мы предоставляем скидку. Если мы знаем, что экономика сейчас не потянет те цены, которые даже по контракту предусмотрены, – в принципе, мы не обязаны это делать, но мы считаем это целесообразным и идём навстречу. То же самое касается электроэнергии, других составляющих, угля и так далее.

Кстати говоря, смотрите, мы в ноябре-декабре 2013 года договорились с руководством Украины о предоставлении Украине кредита. Ну, фактически кредита, мы покупали там ценные бумаги – бонды, – 15 миллиардов долларов в год мы собирались дать. 15 миллиардов долларов – фактический кредит, и плюс ещё 5 миллиардов на дорожное строительство – льготное кредитование через коммерческие банки.

Что сегодня Украина выторговала от своих партнёров – 17,5 миллиарда на четыре года.

Мы предлагали снижение цен на газ, и уже начали снижать, при условии регулярных платежей и погашения прежних долгов. Снизили цену на газ в разы, а они сейчас повысили на 300 с лишним процентов.

Кооперационные связи, которые были бы сохранены, – все разорваны. И у нас [в России] непростая ситуация, но там же запредельно плохая. Большие предприятия реально останавливаются, происходит утрата компетенций в высокотехнологичных сферах: в области ракетостроения, самолётостроения, судостроения, в области атомной энергетики. Считаю, что это очень тяжёлые последствия. Непонятно, для чего это было всё сделано.

Но жизнь, тем не менее, складывается так, как есть. Мы будем стремиться к тому, чтобы восстанавливать отношения с Украиной, это соответствует нашим интересам.

К.Клеймёнов: Мы предлагаем обсудить эту тему с гостями студии.

В.Кораблёва: Да, и в продолжение украинской темы вопрос писателя Сергея Шаргунова.

С.Шаргунов: Владимир Владимирович, добрый день!

У поэта Иосифа Бродского ещё в 1994 году было такое ядовитое стихотворение «На независимость Украины». Там он с сарказмом и с горечью писал об украинских националистах. И он даже вздыхал по поводу этой страны: «Кончилась, знать, любовь, коли была промежду».

Но ведь кроме националистов есть, как Вы справедливо сказали, многие миллионы людей, живущих там. Мне кажется, что они сегодня оказались под ударом. Далеко за примерами, к сожалению, ходить не приходится. Вот эти баннеры: «Бытовой сепаратист ждёт прихода «русского мира», звони – горячая линия СБУ». То есть людей призывают «стучать» на собственных соседей. Гонениям подвергается огромное количество людей, просто имеющих своё мнение, в том числе есть расправы, вчера, например, убили депутата (бывшего депутата – регионала) Олега Калашникова, застрелили. Перед этим он получал много угроз от нацистов.

И, конечно же, эти законы, которые приняты Верховной Радой как раз к 9 Мая, якобы антикоммунистические, о борьбе с антисоветской символикой, но на самом деле оскорбляющие всех, кто дорожит общей исторической памятью о Победе. А мне кажется, просто закрепляющие политику апартеида по отношению к русским и ко всем, кто тянется к России.

У меня вопрос. Украина считает, что мы, Россия, – лютый ворог, и с той же настойчивостью требует всё время льгот и скидок за газ. А при каких условиях всё–таки, если смотреть реалистично, возможна нормализация отношений между Москвой и Киевом?

В.Путин: Непростой вопрос, хотя, казалось бы, можно поговорить на такую отвлечённую тему о единстве и братстве русского и украинского народа. Я часто это делаю, вынужден это делать.

Условия простые: на сегодняшний день Россия ничего не ждёт от киевских властей, кроме одного – отношения к нам как к равноценным партнёрам по всем направлениям взаимодействия. Важной частью для нас является, конечно, соблюдение законных прав и интересов русских, проживающих на Украине, и тех людей, которые считают себя русскими вне зависимости от того, что у них в паспорте написано. Людей, которые считают русский язык родным языком, а русскую культуру родной культурой и которые чувствуют свою неразрывную связь с Россией. Конечно, любая страна проявляет интерес к людям, которые так к ней относятся (в данном случае имею в виду Россию). Поэтому ничего запредельного здесь нет.

Но, повторяю ещё раз, мы заинтересованы в полной нормализации отношений с Украиной и со своей стороны всё будем для этого делать. Конечно, на повестке дня очень остро стоит вопрос с Донбассом. Я уже сказал, ждём от украинских властей исполнения всех договорённостей в Минске. Прежде всего нужно, конечно, сейчас фактически уже говорят об этом, создать рабочие группы в рамках минского процесса и начать работу над несколькими направлениями. Это политическая реформа, её конституционная часть, это экономика, это граница и так далее. Вот это всё нужно начать делать, не говорить об этом, а начать делать практически.

К сожалению, мы пока видим только продолжение попыток, элементов давления, а реального желания решать [вопрос] политическими средствами пока нет.

Но я исхожу из того понимания, что другого пути, кроме политического способа решения проблем, не существует, и такое понимание должно прийти ко всем. Мы будем к этому стремиться.

К.Клеймёнов: Я предлагаю ещё вопрос в студии на эту тему.

Катя, пожалуйста.

Е.Миронова: Спасибо, Кирилл.

Нашу следующую гостью особенно представлять не надо, это Ирина Хакамада, человек известный. У неё тоже есть вопросы, и по поводу ситуации на Украине тоже.

Ирина, пожалуйста.

И.Хакамада: Владимир Владимирович, мне обещали два вопроса.

Первый вопрос – это, конечно, вопрос о трагической гибели Бориса Немцова, которая потрясла меня не только как гражданина. Вы меня поймёте, мы с ним сотрудничали, и до сих пор это, в общем–то, боль страшная. Поэтому у меня вопрос: как Вы относитесь к тому, как идёт следствие, и есть ли шанс на то, что всё–таки мы узнаем, кто заказал это дикое убийство, которое больше похоже на террористический акт? И готовы ли, понимая, что его соратники в оппозиции, в том числе и к Вам лично, способствовать тому, чтобы они на равных условиях могли бороться в будущем парламенте за свои места, включая и Навального, и Ходорковского? Потому что критиковать легко, а вести государственную оппозиционную работу в парламенте – это более ответственно. Может быть, это стабилизирует ситуацию и стимулирует частный бизнес, частные инвестиции.

Второй вопрос: на похоронах Бориса Ефимовича ко мне подходили западные журналисты и задавали этот вопрос, плюс в интернете есть информация о том, что Борис Немцов получил некие сведения о присутствии российских войск во время событий на юго-востоке Украины. И на похоронах то же самое – западные журналисты всё время задают этот вопрос. Можете Вы наконец раскрыть, ответить уже более детально, всё–таки были там наши войска или не были?

В.Путин: Начнём с оппозиции, которая имеет право и возможность участвовать официально и легально в политической жизни: а) конечно, может и должна; б) если они пройдут в парламент на предстоящих выборах, значит, получат поддержку народа, тогда их деятельность приобретёт определённый официальный статус, и они, конечно, тогда будут нести ответственность в известной степени за то, что они предлагают. Правда, Вы человек опытный, в госструктурах работали, знаете: одно дело быть депутатом Государственной Думы в оппозиции и критиковать всё что угодно. Ответственность здесь тоже небольшая, но, тем не менее, это даёт какую–то трибуну, выводит людей из тени. На мой взгляд, это положительная вещь.

Но всё–таки в конечном итоге люди принимают решение, голосуют, быть кому–то в парламенте или не быть. Я считаю, что это было бы положительно.

Теперь по поводу убийства Бориса Ефимовича Немцова. Вы с ним были дружны, Вы с ним поддерживали отношения. Он был резко оппозиционно настроен и ко мне, и к власти вообще. Хотя у нас с ним были достаточно добрые отношения тогда, когда мы с ним общались. Я уже высказывался по этому поводу. Считаю, что это абсолютно позорное явление, трагическое и позорное, – убийство подобного рода.

Как идёт следствие? Могу вам сказать, что буквально через день, полтора, может быть, максимум, следователям и ФСБ, и МВД уже были известны имена исполнителей. Вопрос был только в том, где и как их арестовать. Надо отдать должное нашим специальным органам, это абсолютно объективные данные, связанные не только с камерами наблюдения, связанные с большим количеством возможностей, которые у них появились в последнее время. Не знаю, боюсь сказать лишнего, чтобы здесь не раскрывать современных средств и методов работы наших специальных органов, но в целом, повторяю, вопрос был решён в течение нескольких часов. И в этом смысле они работали хорошо и оперативно, причём сразу по нескольким каналам, и разные службы вышли на один и тот же результат.

Вопрос, удастся ли выйти на заказчиков и есть ли заказчики? Я пока не знаю. Это, конечно, станет известно в ходе той работы, которая сейчас проводится.

И наконец, вопрос, есть или нет наших войск на Украине? Говорю Вам прямо и определённо: российских войск на Украине нет. Кстати говоря, в ходе последнего конфликта на юго-востоке, в Донбассе, об этом лучше всего сказал начальник генерального штаба украинской армии, который прямо публично на встрече со своими иностранными коллегами сказал: «Мы не воюем с российской армией». Что ещё добавить?

К.Клеймёнов: Я продолжу эту тему вопросом, который пришёл на сайт нашей программы. В чём причина провала российской политики на Украине, учитывая, во–первых, что у России была такая фора в исторической родственной связи с Украиной, во–вторых, Россия инвестировала в эту страну около 32–33 миллиардов долларов, если в целом эту сумму оценивать, а США – только 5, в чём призналась Виктория Нуланд. Почему мы провалились там?

В.Путин: Вы знаете, это не наш провал, это провал внутренней политики самой Украины, вот в этом вся проблема. Да, мы помогали Украине даже в очень тяжёлое для нас время. Каким способом? Поставками углеводородного сырья, прежде всего газа, нефти, по ценам, гораздо ниже мировых, в течение длительного времени, годами поставляли. И действительно, эта помощь, эта реальная экономическая поддержка исчисляется десятками миллиардов долларов, десятками, это без всякого преувеличения. У нас кооперация огромная – была, во всяком случае. Надеюсь, она где–то сохранилась ещё, может быть возрождена. Кроме кооперации торгово-экономические связи очень широкие и разнообразные.

Что произошло? Произошло то, что люди устали от нищеты, от воровства, от хамства властей, от их неуёмной жадности, от коррупции, от олигархов, забравшихся во власть. Люди устали от всего этого. А когда общество и страна скатываются вот в такое состояние, то люди начинают искать выходы из этой ситуации и, к сожалению, частично обращаются к тем, кто, спекулируя на текущих трудностях, предлагает какие–то простые решения. Среди них националисты. А что, у нас этого не было, что ли, в 90-х годах? Не было вот этого «парада суверенитетов», не было национализма, вспыхнувшего тогда ярким цветом?

Да всё это было, мы это всё проходили! И так везде происходит на самом деле. Вот это произошло в Украине. Этим воспользовались вот эти националистические элементы, всё довели до такого состояния, которое мы наблюдаем сейчас. Поэтому это не наш провал, это провал внутри самой Украины.

К.Клеймёнов: Но разве мы не пропустили начало процесса отторжения Украины от России? Я спрашиваю об этом потому, что сейчас есть опасность повторения подобных процессов: в Киргизии, в Армении, на постсоветском пространстве, где чрезвычайно активно работают, как Вы говорите, наши западные партнёры. Если посмотреть, сколько НКО сейчас финансируется американцами в Киргизии, которые занимаются исключительно политической деятельностью, их там больше тысячи, 1200. А сколько Россия тратит на эти цели? На порядки меньше.

В.Путин: Вы сейчас допустили оговорку, как говорят, по Фрейду. Вы сказали: мы пропустили отторжение Украины от России. Да никакого отторжения не было. Украина – самостоятельное независимое государство, и нужно относиться к этому с уважением.

Мы сами это всё отторгли когда–то, в начале 90-х годов, когда приняли решение о суверенитете Российской Федерации. Мы же какой шаг сделали? Мы их освободили от себя. Но мы сделали это сами, это наше решение было. И если уж мы это сделали, надо относиться с уважением и к их независимости. Это выбор украинского народа – как строить отношения.

Смотрите, когда на Украине был предыдущий кризис, тоже достаточно острый, тогда к власти пришли господин Ющенко и Тимошенко. В результате чего? Третьего тура президентских выборов, не предусмотренных Конституцией. Это уже квазипереворот. Но хотя бы без оружия тогда сделали это, без кровопролития. Но мы это, в общем, приняли и работали со всеми, сотрудничали. Но сейчас дошло до госпереворота. Это мы принять уже не можем. Дошло до такого роста крайнего национализма – это неприемлемо.

Поэтому мы с уважением должны относиться к другим странам, выстраивать с ними отношения. А там уже это вне зоны нашего контроля, имея в виду, что это всё–таки независимые государства и туда погружаться совсем, вмешиваться туда мы не можем, это было бы неправильно.

Вот мы развиваем отношения, скажем, в рамках нашего Евразийского экономического союза с Казахстаном, с Белоруссией. Ведь в чём смысл всех этих объединений? Не в том, чтобы к себе подтащить, нет. Смысл, чтобы все люди, которые проживают в наших странах, жить стали бы лучше, чтобы границы были открыты.

Ну какая нам разница, что русский человек проживает на этой территории либо на соседней, за государственной границей, если он имеет возможность свободно ездить к родственникам, если его уровень жизни растёт, если он чувствует себя полноценным человеком, его не ущемляют в его правах, не запрещают ему говорить на родном языке и так далее. Вот если всё это соблюдается, то нам какая разница? Если мы видим, что люди достойно там живут и к ним относятся достойным образом.

У нас так складываются отношения и с Казахстаном, и с Белоруссией, и с Арменией сейчас уже, и с Киргизией. Нам бы очень хотелось, чтобы этот процесс развивался. Он самый главный, самый основной, а не удержание в сфере какого–то своего влияния. Мы не собираемся империю возрождать, нет у нас таких целей, в чём нас пытаются постоянно обвинить. Это нормальный, естественный интеграционный процесс. Весь мир идёт по пути интеграции: вся Латинская Америка, Северная Америка – Канада, США, Мексика, – вся Европа, в Азии то же самое происходит, а нам всё время пальцем тычут, что мы империю собираемся возрождать. Непонятно – почему? Почему нам отказывают в этом?

Хочу это подчеркнуть: у нас нет цели возрождения империи. У нас нет имперских амбиций. Но обеспечить достойную жизнь, в том числе и русским людям, проживающим сегодня за границей, в близких для нас странах СНГ, мы можем, развивая взаимодействие и сотрудничество.

М.Ситтель: Россия сегодня – это та страна, где нашли приют, можно так сказать, сотни тысяч беженцев с Украины. Спасаясь от ужасов гражданской войны, люди идут к нам. Например, город Гуково в Ростовской области, что на границе с Украиной, – это одно из таких мест. И сейчас давайте перейдём туда. Там работает наш корреспондент Павел Зарубин.

П.Зарубин: Здравствуйте, Москва! Мы находимся в одной из гостиниц приграничного города Гуково Ростовской области. Здесь в этих комнатах живут беженцы с Украины. Большинство из этих людей приехали сюда две недели назад и сейчас решают, что делать дальше, куда поехать, где найти работу. И вообще можно ли найти эту работу. Всего сейчас в этой гостинице живут 19 человек, из них семеро детей. И для них действительно созданы все необходимые условия. Дети постарше уже ходят в школу. С теми, кто помладше, занимается психолог, проводит различные игры.

Мы за несколько дней, которые здесь находимся, конечно, со всеми уже познакомились. И сейчас хотели бы Вас с некоторыми из ребят познакомить. У нас здесь есть очень бойкий и взрослый парень Сева. Сева, скажи, пожалуйста, сколько тебе лет?

Сева: Четыре.

П.Зарубин: Ты из какого города?

Сева: Из Луганска.

П.Зарубин: Расскажи немного, что это за город. Можешь рассказать о Луганске?

Сева: Луганск разбомбили, когда мы были в Севастополе, а потом приехали в Луганск.

П.Зарубин: Луганск сейчас разрушен?

Сева: Да.

П.Зарубин: Понятно. Ребята, давайте сейчас вместе пойдём в большую комнату, к родителям. И пока идём, можно поговорить. Данила, ты из какого города?

Данила: Из Луганска.

П.Зарубин: Тоже из Луганска?

Данила: Да.

П.Зарубин: А у тебя там кто–то остался?

Данила: Да, бабушка.

П.Зарубин: А друзья, одноклассники?

Данила: Конечно, остались.

П.Зарубин: Ты давно с ними разговаривал в последний раз?

Данила: Ну так именно давно, разве что в социальных сетях.

П.Зарубин: Соскучился?

Данила: Да, очень.

П.Зарубин: Смотри, ты сейчас можешь напрямую к ним обратиться и сказать всё что хочешь своим родным, друзьям. Они тебя обязательно увидят.

Данила: Я просто привет хочу передать всем. Привет всем моим друзьям, бабушке, дедушке и папе.

П.Зарубин: Молодец! Они точно тебя увидят.

Рассаживаемся потихонечку. Я напомню, что сейчас в Ростовской области, только в Ростовской области, находятся 38 тысяч беженцев с Украины, и, конечно, у них очень много вопросов. Я предлагаю перейти к ним сразу. Пожалуйста, первый вопрос.

Вопрос: Здравствуйте! Меня зовут Александр, я из Донбасса. Жителей Донбасса очень сильно интересует дальнейшая судьба наших регионов – Донецка, Луганска, их перспективы отсоединиться от Киева. Хотя множество людей любят Украину, но с этими конфликтами просто нет возможности сосуществовать.

П.Зарубин: Вы имеете в виду дальнейший статус этих регионов?

Реплика: Да. Объединение Донецка и Луганска как будущей Новороссии.

В.Путин: Вы знаете, прежде всего, конечно, нужно думать о том, чтобы нормальная жизнь восстановилась и в Луганске, и в Донецке, на этих территориях, которые называются ЛНР, ДНР, чтобы поток беженцев из родных мест был остановлен, а те люди, которые уехали, могли нормально жить в своём родном доме.

Я знаю, что люди, которые проживают в Донбассе, если уж так говорить обо всех этих населённых пунктах: и крупных городах, и мелких, – являются большими патриотами своей малой родины. Многие не хотят уезжать оттуда даже под бомбёжками и снарядами, потому что любят свою землю. И нужно сделать всё, чтобы на собственной земле были созданы условия для нормальной жизни, для того чтобы детей растить, работать, деньги зарабатывать.

Что для этого нужно сделать? Прежде всего, на первом этапе, в этом, казалось бы, заинтересованы и сами киевские власти, нужно восстановить экономические связи. Подавляющее большинство электрогенераций, скажем, в Украине, сидит на углях из Донбасса. Но это нелепо, глупо, либо просто делается специально, чтобы деньги украсть у украинского народа, закупать уголь где–нибудь в Южной Африке или в Австралии, – просто чушь какая–то. Тем не менее такие попытки происходят.

Но происходит и другое: всё–таки элементарные, хотя бы первые шаги к восстановлению экономики и экономических связей тоже имеют место. Я думаю, что в условиях исполнения, я уже об этом говорил, минских договорённостей можно найти какие–то элементы восстановления какого–то общего политического поля с Украиной. Но в конечном итоге, конечно, право на то, чтобы сказать решающее слово, кто, как и с кем хочет жить, на каких условиях, должно принадлежать людям, которые живут на этих территориях. В значительной степени это будет зависеть от гибкости и политической мудрости киевского руководства.

К.Клеймёнов: Гуково, пожалуйста, у вас есть ещё один вопрос.

П.Зарубин: Здесь сегодня с нами в том числе и работники этой гостиницы, то есть жители приграничного города Гуково, и у них, конечно, тоже немало весьма непростых вопросов. Пожалуйста.

Вопрос: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Татьяна. Мы живём в приграничном городе Гуково, мы очень боимся за детей и за своих внуков. И когда были боевые действия, они были очень близко. Мы, можно сказать, были на чемоданах. Неужели будет война?

В.Путин: Нет. Исхожу из того, что это невозможно, так что живите спокойно. Там были определённые эксцессы, связанные с тем, что долетали снаряды до нашей территории, но и здесь я всё–таки исхожу из того, что это скорее всего можно отнести к так называемым случайностям, к несчастным случаям, а не к попыткам с сопредельной территории нанести какой–то ущерб нашим гражданам либо объектам инфраструктуры.

К.Клеймёнов: Спасибо, Гуково.

Здесь, в нашей студии, продолжает работать центр обработки звонков и СМС-сообщений. И давайте узнаем, как идёт обработка как раз видеообращений, которые поступают в адрес Президента России. Наташа, пожалуйста, Вам слово.

Н.Юрьева: Спасибо, Кирилл. После того как в Сибири произошла беда, видеообращения нам стали отправлять жители Хакасии и Забайкальского края, люди, которые пережили страшное горе. В одночасье огонь лишил их всего. Видеовопросы многих звучат как крик души и мольба о помощи. Предлагаю посмотреть ролик, который мы получили от Надежды Макаровой из деревни Биджа в Хакасии.

Н.Макарова: Здравствуйте, Владимир Владимирович! У нас такой вопрос. Я Макарова Надежда. У нас в деревне сгорело восемь домов, один дом отстояли. У нас такой вопрос: будет ли вообще какая–нибудь помощь людям, потому что у людей вообще ничего не осталось, им очень сейчас тяжело. Мы ждём от Вас помощи. Помогите нам, пожалуйста. Это у нас деревня, Хакасия, Биджа.

В.Путин: Сразу хочу сказать, что предусмотрено законом и что безусловно будет сделано. Первое, 10 тысяч рублей должны быть выплачены всем пострадавшим. Второе, миллион рублей должен быть выплачен семьям погибших. Третье, 100 тысяч рублей должны быть выплачены тем, кто полностью утратил своё имущество.

К.Клеймёнов: Из расчёта на члена семьи, Владимир Владимирович?

В.Путин: Да. Четвёртое, 50 тысяч рублей тем, кто утратил имущество частично. Но в Хакасии и в Забайкальском крае речь идёт, как правило, о полной потере имущества, потому что там сгорело всё. Следующая выплата – это в случае получения лёгкого либо среднего телесного повреждения, ущерба здоровью – 200 тысяч рублей. В случае тяжёлых последствий со здоровьем – 400 тысяч рублей.

Кроме этого – я сегодня разговаривал с губернатором, сгорело большое количество домов действительно, – нужно будет где–то 2400 домов построить. Это потребует денег из федерального бюджета, где–то примерно 5–6 миллиардов рублей, а вся эта система помощи – где–то ещё миллиард-полтора.

Но всё это требует тщательного подсчёта. Первоначальные деньги должны быть выплачены в самое ближайшее время. Насколько мне известно, сегодня Правительство Российской Федерации должно принять соответствующее решение, если уже не приняли. Исхожу из того, что, может быть, уже и приняты эти решения.

Потом всё это нужно будет подсчитать, и все люди, которые пострадали, должны будут получить всё то, что я перечислил. Перед губернатором поставлена задача все объекты инфраструктуры восстановить, все дома построить к 1 сентября текущего года.

К.Клеймёнов: Спасибо. Это в нескольких регионах, собственно, такая ситуация.

В.Путин: Сейчас основные два региона, две точки.

К.Клеймёнов: Забайкальский край и Хакасия.

Владимир Владимирович, я предлагаю вернуться к нашей студии и дать возможность задать вопросы гостям. Валерия, пожалуйста.

В.Кораблёва: Среди гостей нашей студии – главный редактор «Независимой газеты» Константин Ремчуков. Константин Вадимович, Ваш вопрос.

К.Ремчуков: Владимир Владимирович, я отношусь к тем русским людям, которые считают, что нормальные отношения с Западом идут на пользу России. К сожалению, в последний год эти отношения стремительно ухудшались, деградировали. Вы несколько раз делали заявления о том, что Запад на протяжении столетий проводит политику сдерживания России, и таким образом как бы поместили в этот контекст многовекового исторического противостояния и нынешнюю конфронтацию. Чем выше уровень конфронтации, тем выше рейтинг, патриотизм и, к сожалению, радикальный национализм. Иногда кажется, что тем сильнее ты будешь Родину любить, чем сильнее ты будешь кого–то ненавидеть. Я называю это «патриотизм с ксенофобией».

Мои вопросы Вам такие. Назовите, пожалуйста, условия, при которых всё–таки возможно нормализовать отношения с Западом в целом и с Соединёнными Штатами в частности. Второй: какие меры государственной политики по противодействию радикальному национализму Вы считаете эффективными? И третий: считаете ли Вы проблему патриотизма с ксенофобией существующей в нашей стране?

Спасибо.

В.Путин: Начнём с конца. Вы поставили на одну доску патриотизм и ксенофобию. В моём понимании это совершенно разные вещи. Патриотизм – это любовь к Родине, а ксенофобия – ненависть к другим нациям и народам. Абсолютно разные вещи. Я бы не путал божий дар с яичницей.

Что касается радикального национализма, то мы всегда с ним боролись и будем бороться. Я неоднократно говорил о том, что национализм – это очень вредное, разрушительное явление для целостности Российского государства, потому что оно изначально складывалось как многонациональная и многоконфессиональная страна.

И, наконец, условия, при которых мы могли бы нормализовать отношения с Западом. Не мы их портили, и мы всегда выступаем за нормальные отношения со всеми государствами: как на Востоке, так и на Западе. Самое главное условие восстановления нормальных отношений – это уважение к России и уважение её интересов.

Я уже тоже говорил на одной из «линий»: некоторым крупным державам, супердержавам, которые претендуют на свою исключительность и считают себя единственным центром силы в мире, союзники не нужны – им вассалы нужны, имею в виду США. Россия в такой системе отношений существовать не может. Она не только не может поддерживать такие отношения, даже существовать не может. И это все должны понимать. А мы всегда открыты для сотрудничества. Мы его и не прерываем никогда. Разве это не факт, что мы в 90-е годы полностью раскрылись и ожидали, что и к нам будут так же относиться? Но, как только мы заявляли о себе, о своих интересах и о своей позиции хотя бы, сразу встречали достаточно жёсткую реакцию.

Вспомните, что происходило в начале 1990-х годов и как Запад рукоплескал Борису Николаевичу Ельцину. Как только он заявил позицию России по Югославии – на него всех собак спустили, я сейчас не буду даже повторять все нецензурные выражения, которые в его адрес звучали тогда. Только стоило сказать о наших интересах, только стоит заявить о своей независимой позиции, тут же всё сразу вылезает.

Но это не значит, что мы должны надувать губы, сердиться на кого–то, устраняться, изолироваться. Я всегда это повторял и хочу сказать ещё раз: мы хотим сотрудничать, готовы к этому и, кстати говоря, будем делать это, несмотря на позицию некоторых руководителей отдельных стран. Если не так, мы будем сотрудничать с теми, кто хочет с нами работать: с теми бизнес-структурами, которые не боятся политических окриков, людьми, работающими в гуманитарных сферах, в области искусства, образования, – ведь ничего не прекращается. А эти попытки санкционными способами нанести нам ущерб – они предпринимаются, но они не очень эффективны.

Ведь что произошло? Мы сейчас говорили про проблему с курсом. Смотрите, мы в прошлом году должны были выплатить 130 миллиардов долларов кредитных ресурсов – не государство, а наши банки и предприятия, 130 миллиардов. Нам взяли и закрыли рефинансирование на западных финансовых рынках – я думаю, что в надежде на то, что наши финансовые учреждения и предприятия реального сектора столкнутся с непреодолимыми трудностями.

Этого не случилось, они справились. Не без нашей поддержки, но без такой прямой, которую мы осуществляли в 2008 и в 2009 годах, когда просто из–за маржин-коллов брали на себя выплаты, забирая в активы, а потом активы вернули с прибылью, кстати сказать. В этом случае нам даже не потребовалось применять таких инструментов – они прошли этот пик.

В этом году ещё должны заплатить 60 миллиардов, причём львиная доля в I квартале уже сделана. Давить на Россию с помощью таких мер бесполезно и бессмысленно. Я думаю, что осознание такого состояния дел должно прийти к нашим партнёрам. И нужно всё–таки хотя бы им сделать попытку искать с нами компромиссы, а не навязывать клише, которые они считают правильными.

И, наконец, то, с чего Вы начали: чем выше уровень конфронтации, тем выше рейтинг – не согласен с этим. У нас очень тонкие люди, чувствующие то, что происходит. Даже не такие эксперты, как ректор МГИМО, но они сердцем, душой, да и умом понимают, что происходит. И, когда видят несправедливость, люди всегда реагируют. Причём несправедливость видят как в нашей стране, так и вовне её. Когда видят, что несправедливо с нами пытаются поступить, – сразу реакция возникает. И, если видно, что мы защищаем свои интересы, это вызывает поддержку у населения. Спасибо гражданам за эту поддержку.

К.Клеймёнов: Владимир Владимирович, во время этой «Прямой линии» приходят буквально трагические новости из Киева. Только что сообщили, что там застрелен Олесь Бузина, это один из самых ярких, известных украинских публицистов, журналистов, и его, несомненно, знает наша аудитория, потому что он не раз, не два и не три принимал участие в ток-шоу на российских каналах. Эта трагедия случилась буквально только что. Накануне погиб бывший депутат-регионал Калашников. И, в общем, конечно, эта ситуация совершенно чудовищная.

В.Путин: Это не первое политическое убийство. Мы на Украине имеем дело с целой серией таких убийств.

Здесь Ирина Хакамада задавала вопрос по поводу расследования убийства Немцова, что я считаю абсолютным позором для нашей страны. И правоохранительные органы должны сделать всё для того, чтобы изобличить преступников. Как мы знаем, исполнители арестованы.

На Украине, которая претендует на то, чтобы быть демократическим государством и стремится в демократическую Европу, ничего подобного не происходит. Где убийцы этих людей? Их просто нет – ни исполнителей, ни заказчиков. И это предпочитают не замечать ни в Европе, ни в Северной Америке.

К.Клеймёнов: Мы, конечно, в первую очередь выражаем глубокие соболезнования родным Олеся и всем его коллегам.

В.Путин: Я присоединяюсь полностью.

М.Ситтель: Независимо от политических взглядов, у нас в России есть тема, которая практически ни у кого не вызывает сомнений и кривотолков: это Великая Победа в Великой Отечественной войне. Потому что у каждого гражданина России в его семье есть свой герой, и потому всеобщее отвращение вызывает любая попытка, изощрённая деятельность по переписыванию истории Великой Отечественной войны. В этой истории СССР поставлен на одну доску с гитлеровской Германией, а Красная армия выступает уже не как освободитель, а как оккупант. Владимир Владимирович, Вам как сыну фронтовика каково слышать это и видеть?

В.Путин: Сложные чувства. И об этом можно много говорить, я постараюсь кратко.

Во–первых, конечно, невозможно ставить на одну доску нацизм и сталинизм, потому что нацисты прямо, открыто, публично объявили одну из целей своей политики – уничтожение целых этносов: евреев, цыган, славян.

При всём уродстве сталинского режима, при всех репрессиях, даже при всех ссылках целых народов всё–таки цели уничтожения народов никогда сталинский режим перед собой не ставил, и попытка поставить на одну доску одних и других абсолютно не имеет под собой никакой почвы. Это первое.

Второе, и, может быть, не очень приятное для нас. Всё–таки мы, не мы, а наши предшественники дали определённый повод для этого. Почему? Потому что после Второй мировой войны мы пытались навязать многим восточноевропейским странам свою модель развития – и делали это силой, надо это признать, и в этом ничего нет хорошего, и это нам аукается сегодня. Кстати говоря, примерно так же ведут себя сегодня американцы, пытаясь навязывать свою модель практически по всему миру, и их тоже ждёт неудача.

К.Клеймёнов: В эти минуты буквально в подмосковном Алабино на военном полигоне идёт репетиция парада, который посвящён великому Дню Победы. Там находится наша съёмочная группа и наш коллега Антон Верницкий.

А.Верницкий: Рабочая обстановка у нас здесь, в Алабино. Несмотря на такую переменчивую погоду, в 40 километрах от центра Москвы, где 9 мая на Красной площади пройдёт парад, проходят практически ежедневные тренировки военнослужащих. 16 тысяч военных, это рекордное количество, будет участвовать в параде 9 мая в этом году на Красной площади. Такого ещё не было никогда. Около 200 единиц новейшей военной техники, которую многие из нас никогда ещё не видели.

По хорошей традиции Министерство обороны приглашает сюда, на репетиции парада, а не только на сам парад, ветеранов Великой Отечественной войны. И сегодня наши почётные гости здесь – ветераны, которые участвовали в той войне. И первое право с нашей точки задать вопрос – от ветеранов. Пожалуйста, представьтесь.

В.Колесов: Полковник в отставке Колесов Виталий Иванович.

Я воевал под Сталинградом командиром батареи, было мне в то время 19 лет. Первые годы войны наша Красная армия, наш советский народ воевали со всей Европой в одиночку, но воевали нашим, советским оружием. Да, у нас были союзники, но они слишком поздно открыли второй фронт, хотя они с нами были заодно.

Владимир Владимирович, а у нас сейчас есть союзники, в том числе союзники в борьбе с возрождающимся фашизмом? Спасибо.

В.Путин: Я в этой связи напомню – Вам, думаю, будет это приятно услышать, – напомню слова Александра III, нашего императора, который сказал, что в России есть только два союзника: армия и военно-морской флот. И в напутствии своему сыну потом говорил, что нашей огромности все боятся. Это, кстати, тоже имеет под собой определённые основания.

Но если уж исходить из того, что мы имеем сегодня, и говорить серьёзно, то, конечно, надо смотреть на что: прежде всего, на угрозы сегодняшнего дня. Какие это угрозы? Уже это звучало: терроризм, ксенофобия, организованная преступность и так далее, и так далее. И конечно, в этой связи у нас много таких государств, много людей во всём мире, которые поддерживают нашу борьбу по противодействию этим угрозам.

У нас есть очень добрые отношения в рамках различных объединений – например, это объединение, которое было создано не так давно, но развивается достаточно успешно: это объединение, которое объединяет Бразилию, Россию, Индию, Китай и Южную Африку, – БРИКС оно называется, аббревиатура такая. Есть Шанхайская организация сотрудничества.

Это не военные организации, но это наши друзья, с которыми мы очень плотно работаем и развиваем наши отношения. И, наконец, у нас есть Организация Договора о коллективной безопасности. Это уже военно-политический союз: это бывшие республики Советского Союза, с которыми у нас очень близкие, надёжные, союзнические отношения и есть взаимные обязательства, в том числе и в военной сфере.

Но я исхожу из того, что мы воевать ни с кем не собираемся, но будем укреплять, безусловно, свою обороноспособность как раз для того, чтобы ни у кого не возникало никакого желания воевать с Россией.

М.Ситтель: Но всё–таки, Владимир Владимирович, можно я Вам прямолинейно задам, может быть, не самый корректный вопрос, но я спрошу: а враги наши кто?

В.Путин: Враги?

М.Ситтель: Да, Вы назвали союзников, Вы упомянули о вызовах, об угрозах, а враги кто?

В.Путин: Я уже говорил о нашей огромности. Мы – территориально большая страна в целом, по европейским меркам, и по населению большая страна. Мы – страна с огромным потенциалом развития, с большими природными ресурсами. И конечно, мы, безусловно, великая ядерная держава: у нас один из крупнейших, сопоставимый с Соединёнными Штатами, равный практически ядерный потенциал. Поэтому быть нашими врагами и друзьями одинаково почётно.

А если совсем серьёзно, то врагов я уже назвал: это международные террористы, организованная преступность и так далее. Мы никого врагами не считаем.

К.Клеймёнов: Между Эбола и ИГИЛ никого не поставим?

В.Путин: Я имею в виду – из участников международного общения. Мы никого врагами не считаем и не рекомендуем никому считать нас своими врагами.

К.Клеймёнов: Владимир Владимирович, давайте на тему Великой Победы поговорим ещё со студией.

Оля, пожалуйста.

О.Ушакова: Конечно, в преддверии этого светлого праздника у нас в студии тоже большое количество вопросов на тему юбилея Победы. Я бы хотела предоставить слово доктору исторических наук, научному директору Военно-исторического общества Мягкову Михаилу Юрьевичу. Пожалуйста.

М.Мягков: Здравствуйте, уважаемый Владимир Владимирович! Приближается светлый праздник Победы, 70-летие. Но многие лидеры не приедут на наш праздник, не приедут в Москву. Может быть, и не стоит обращать на это внимание? Не приедут – и не приедут. В конце концов, это наш праздник, это наша Победа. Ведь своим действием таким они оскорбляют память ветеранов, освободительную миссию Красной армии. В конце концов, мы их освобождали! В конце концов, освобождали от той фашистской чумы, иначе бы «Хайль!» кричали до сих пор.

Как Вам кажется, каков должен быть сегодня адекватный ответ России на такие выпады, недоброжелательные к нашей стране? Что–нибудь Россия должна предпринять в этом отношении?

В.Путин: Вы же ответили. Разве я высказывался как–то по этому поводу? Мы разве как–то на официальном уровне реагировали? Это выбор каждого конкретного политического деятеля, выбор страны, которую он представляет. Кто–то сам не хочет, допускаю, а кому–то не разрешают из «вашингтонского обкома», говорят: «Нельзя», – они все раз: «Не поедем». Хотя многие хотят. Но это выбор, и мы всегда будем к этому выбору относиться с уважением.

Если люди в любой форме проявляют желание продемонстрировать уважение к жертвам нацизма и отдать дань освободителям и победителям нацизма, мы будем это приветствовать, повторяю, в любой форме, в любое время, в любом месте. Кто хочет, пусть приезжает. Кто хочет, пусть не приезжает.

Вы правильно сказали, я полностью с Вами солидарен. Для кого–то, может быть, даже это, так скажем, чтобы не обидеть никого, стыдно даже. Но это они пускай сами решают для себя. Мы отмечаем свой праздник. Это наш праздник. Мы отдаём дань уважения поколению победителей, как мы говорим. Мы делаем это для того, чтобы нынешнее поколение и в нашей стране, и за рубежом никогда об этом не забывали и не допускали ничего подобного в будущем.

М.Ситтель: И давайте опять вернёмся в Алабино, «Прямая линия» у нас в эфире, Антон Верницкий.

А.Верницкий: Рядом со мной стоят молодые люди, которые будут участвовать в Параде 9 мая, и, наверное, вопрос от молодых защитников нашей Отчизны.

К.Бакин: Товарищ Верховный Главнокомандующий, я курсант Военно-воздушной академии города Воронежа Бакин Кирилл. Когда я поступал в академию, конкурс на мою специальность был пять человек на место. Это значит, что много молодых парней хотят связать свою жизнь с защитой Родины. Сейчас я учусь на втором курсе, это мой первый парад, участие в параде.

Здесь я увидел очень много новой военной техники, которую до этого не видел. Через три года я должен закончить учёбу и продолжить службу в войсках. Скажите, пожалуйста, хватит ли на нас всех молодых будущих офицеров этой техники? Когда закончится перевооружение нашей армии?

В.Путин: Вы не можете не знать, что существует план перевооружения до 2020 года. Мы, может быть, его немножко будем сдвигать, но связано это не только с экономикой – связано это и с готовностью либо с неполной готовностью промышленности к производству определённых образцов вооружения и по срокам выполнения, но, без всяких сомнений, вся эта программа будет выполнена.

Хватит ли современной техники? Уверен, что да. Наша задача заключается в том, чтобы примерно к этому времени, к 2020 году, количество новых образцов вооружения и военной техники в войсках было не меньше 70 процентов.

К.Клеймёнов: Спасибо, Алабино.

Мне кажется, очень важно сейчас дать ещё слово ветеранам. Они очень активные, пришло очень много от них и СМС-сообщений, и видеосообщений. Я передаю слово моей коллеге Наталье Юрьевой. Наташа, пожалуйста.

Н.Юрьева: Спасибо, Кирилл.

Да, действительно, мы получили видеоролики от ветеранов Великой Отечественной. Их беспокоят в первую очередь, конечно же, размеры пенсий и цены на лекарства, а также жилищный вопрос. Предлагаю посмотреть ролик, который мы получили от семьи Ерохиных.

В.Ерохин: Я – Ерохин Василий Илларионович, участник Великой Отечественной войны, моя супруга Ерохина Елена Никитична – ветеран Великой Отечественной войны. Мы проживаем в одном из закрытых военных городков Владимирской области – 64 года в различных служебных квартирах.

Я поставлен на очередь в Министерстве обороны для получения государственного жилищного сертификата для приобретения жилья. Обещали его дать минимум через два года, когда нас не будет в живых. Владимир Владимирович, очень прошу ускорить получение жилищного сертификата. Сделайте нам, пожалуйста, подарок к 70-летию Победы.

В.Путин: Я отвечу и Василию Илларионовичу, и другим ветеранам Великой Отечественной войны, которые имеют право на получение жилья.

Мы когда это начинали, в 2008 году практически сформулировали эту программу, я был ещё Председателем Правительства, и действовавший тогда Президент Дмитрий Анатольевич Медведев поддержал это тоже.

Мы исходили из того, что должны были предоставить квартиры ветеранам. Примерно где–то 25–35 тысяч человек мы считали, по предварительным заявкам регионов. На сегодняшний день жильём обеспечена 281 тысяча ветеранов, на это мы направили 308 миллиардов федеральных бюджетных средств. В этом году должны обеспечить ещё 10 тысяч, и останется ещё 5.

Несмотря на такое резкое увеличение нуждающихся, предварительные расчёты были неверными, неточными, мы всё–таки приняли решение довести эту работу до конца, и в этом году, повторяю, и в следующем это будет сделано. Я так понимаю, что проблема в том, что Вы жили в ЗТО, в закрытом территориальном образовании?

К.Клеймёнов: Да, закрытый город.

В.Путин: Василий Илларионович, мы сделаем всё для того, чтобы в самое ближайшее время Ваша проблема была решена.

К.Клеймёнов: Владимир Владимирович, приходят, действительно, и ММС-сообщения. В таких домах иногда живут наши ветераны. Это Забайкальский край, женщине 86 лет, и соседи просто сфотографировали этот дом и прислали.

В.Путин: Значит, нужно отреагировать. Дайте мне.

К.Клеймёнов: Я передам.

В.Путин: Мы, надо сказать, часто уже понимаем, что мы оказываем помощь даже не напрямую ветеранам, а его ближайшим родственникам, но мы всё рано это делаем и исходим из того, что ветераны имеют на это право.

К.Клеймёнов: Мы только что говорили о союзниках, о противниках. Но, пожалуй, все эксперты сходятся в том, что одна из главных мировых угроз сегодня – это ИГИЛ (Исламское государство Ирака и Леванта). Террористическая организация, стремительно захватывающая территории, усиливающая свои позиции, с каким–то колоссальным, феноменальным бюджетом. И в России появляются первые её ростки, по крайней мере, появляются люди, которые с ней так или иначе связаны.

Чудовищные кадры публичных казней. Всё это в новостях почти каждый день. К нам в адрес «Прямой линии» приходят вопросы и на эту тему, есть они и у наших гостей. Ольга, пожалуйста.

О.Ушакова: Да, тема действительно очень острая, волнует многих, в том числе и представителей молодого поколения. Как раз хотела бы дать слово студенту первого курса МГУ Олегу Каешу.

О.Каеш: Спасибо.

Здравствуйте, Владимир Владимирович! У меня такой вопрос касательно ИГИЛ. Известно, что и россияне участвуют в рядах данной организации. В странах Среднего Востока, Средней Азии существуют вербовочные центры, и, собственно, из этих стран идёт поток иммигрантов на нашу территорию. Некоторые из них, соответственно, имеют уже и российские паспорта.

Я хотел бы узнать Ваше мнение, насколько серьёзны угрозы данной организации? Способна ли Россия противостоять и пресекать деятельность данной организации, её распространение по нашей территории?

О.Ушакова: Я немного уточню: насколько серьёзна опасность для самой России? И принимаем ли мы какие–то превентивные меры?

В.Путин: Во–первых, знаете, с чего я хотел бы начать. Ведь ИГИЛ зародился и развивается на территории Ирака, а потом и частично Сирии. Так вот обращаю ваше внимание на то, что в Ираке до известного времени был такой, мягко говоря, совсем уж не демократический режим, а, можно сказать, тиранический, но никакого терроризма там не было.

После того как с Саддамом Хусейном расправились… А он в своё время сотрудничал с Соединёнными Штатами, они его активно поддерживали в войне с Ираном. Кстати говоря, Иран уже лет, наверное, 30 ни с кем не воюет, во всяком случае, инициативно никогда ни на кого не нападал. Но после того как там всё было разрушено, после того как часть населения, меньшая по численности, но входившая в элиты прежних времён, оказалась на обочине, оказалась выброшенной со своей службы, выброшенной с работы, осталась без средств к существованию, они перетекли в экстремистские формирования. Создали ИГИЛ, в которое вошло значительное число бывших кадровых офицеров иракской армии.

Почему они так эффективно воюют? Специалисты, среди них много профессионалов. И они стали как магнитом притягивать к себе и всех других радикалов разных мастей в этот регион.

Для нас, конечно, прямой никакой угрозы от ИГИЛ нет. Но то, что Вы сказали, это действительно вызывает у нас озабоченности. То, что и наши граждане там появляются, проходят там определённую подготовку и могут оказаться на нашей территории. Граждане стран СНГ проходят там подготовку, воюют и могут оказаться у нас, имея уже наши паспорта. Да, мы это понимаем, учитываем и соответствующим образом работаем.

Не могу сказать, что мы всех знаем поимённо, но знаем примерно количество, где они воюют, где они тренируются. Кое–кого и поимённо уже знают. Спецслужбы работают по этому направлению очень активно. Кстати говоря, в сотрудничестве с коллегами из других стран СНГ.

К.Клеймёнов: Оля, я вижу в вашем секторе Алексея Венедиктова. У него всегда есть острый вопрос. Алексей Алексеевич, пожалуйста.

О.Ушакова: Алексей Алексеевич Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы». Пожалуйста.

А.Венедиктов: Спасибо большое.

Здравствуйте, Владимир Владимирович!

В.Путин: Добрый день!

А.Венедиктов: Я вернулся бы к теме политических убийств, тем более сегодня на Украине ещё одно, к сожалению, политическое убийство журналиста. Вернулся бы, во–первых, к теме расследования убийства Бориса Немцова, Вы его действительно знали хорошо. Но знаете, что вызывает удивление и сомнение? Когда следователи не могут допросить свидетелей, когда свидетель скрывается на территории России в одном из субъектов Федерации, майор, а следователи его не могут допросить.

И вызывает сомнение: а почему, что, государство у нас утратило всю силу? Когда убивают человека в 200 метрах от Вашей резиденции, это что – вызов Вам? Это что за наглое, беспардонное убийство? Стреляют в спину безоружному человеку, который идёт с девушкой, а потом добивают двумя выстрелами, когда он пытается подняться? И следователи сейчас топчутся, они действительно взяли исполнителя, но не могут найти даже организаторов.

И наконец, следующее, Владимир Владимирович. Туда, на место убийства, приходят люди и кладут цветы. Их, может быть, не много (сотни, тысяча) людей. Они кладут цветы, они ставят российские флаги, они хотят там сделать мемориальную табличку: «Здесь был убит политик Борис Немцов». Как Улофу Пальме, Вы знаете, там есть, на месте. Нет, нельзя! Это мусор! Цветы – в мешки, российские флаги – в мешки, иконы – в мешки. Здесь будет чисто, «город-сад»!

Видимо, без Вашего мнения по этому вопросу, если оно есть, конечно, это дело не сдвинуть ни с какой точки. Я хотел бы, чтобы Вы выразили отношение, тем более что Вы Бориса хорошо знали и отзывались.

Второе, что я хотел сказать. Вы знаете, Вы, конечно, питерский, Владимир Владимирович, а я московский, но Вы знаете, что в Москве нет улицы Владимира Высоцкого? 35 лет прошло со дня смерти, а в Москве нет улицы [его имени]. И ничего нельзя сделать. Но московский закон позволяет, чтобы Президент внёс представление, и тогда московское правительство может, скажем, улицу Марксистскую, которая ведёт к Театру на Таганке, назвать именем Владимира Высоцкого. Может быть, когда–нибудь и «мост Немцова» будет переименован в этой истории. Я хотел бы, чтобы Вы высказались по этому поводу. Спасибо.

В.Путин: Что касается убийства, я уже дал этому характеристику, мне кажется, повторяться здесь бессмысленно.

Теперь по поводу цветов, памятных табличек и названий улиц. Вы знаете, что это прерогатива местных, региональных властей, в данном случае московских властей. Существует закон, согласно которому памятные таблички могут быть на месте гибели человека установлены через 10 лет после смерти. Но в конечном итоге, повторяю ещё раз, московские власти могут и должны принять соответствующее решение.

Что касается цветов, знаков внимания другого рода, я вообще не понимаю, с чем связаны ограничения, и я их не приветствую. Наоборот, я считаю, что ничего здесь страшного нет. Ну что такого, если люди приходят, икону положили или цветы? Если это никому не мешает, я не вижу здесь никаких проблем. И обязательно поговорю с мэром на этот счёт, чтобы никаких препятствий не чинили.

Теперь по поводу улицы имени Высоцкого. Для меня тоже странно, я никогда на это не обращал внимания, но, безусловно, Владимир Семёнович всем своим творчеством, конечно, заслужил того, чтобы увековечили его имя, память о нём, в том числе и присвоив его имя одной из улиц Москвы. Тоже поговорю на этот счёт с мэром.

А.Венедиктов: Владимир Владимирович, Вы же понимаете, что я готовился к этой встрече, изучил московский закон.

В.Путин: Догадываюсь.

А.Венедиктов: В московском законе прямо указано, что Президент Российской Федерации – это Вы – имеет право войти с таким предложением в соответствии с законом, и тогда решение будет принято довольно быстро. Я прошу Вас войти с таким предложением.

В.Путин: Да-да, я не против, может быть, и использую своё право, но не все права, которые у меня есть, нужно сразу же использовать, есть и другие инструменты. Можно поговорить с мэром, использовать его собственные права. Мы решим эту проблему.

О.Ушакова: Спасибо.

Давайте возьмём ещё один вопрос из зала, из сектора Дмитрия Щугорева.

Д.Щугорев: У нас в секторе находится Дмитрий Абзалов – президент Центра стратегических коммуникаций. Пожалуйста.

Д.Абзалов: Здравствуйте, Владимир Владимирович! У меня многострадальный вопрос по «Мистралям». На этой неделе произошло испытание уже второго корабля, который благополучно отправился во французские верфи. Собственно, каковы перспективы? Мы будем добиваться поставок кораблей, мы будем добиваться финансирования? И в целом, собственно говоря, военно-экономическое партнёрство с Европейским союзом и с Францией в частности как будет развиваться, исходя из того что произошло год назад?

В.Путин: Отказ от поставки кораблей по действующему контракту – конечно, это плохой знак. Но для нас это с точки зрения поддержания нашей обороноспособности, сказать вам откровенно, не имеет никакого значения. Мы в своё время контракты эти заключили прежде всего для того, чтобы поддержать наших партнёров и обеспечить загрузку их верфи, но в целом планировали использовать их на Дальнем Востоке. Для нас это не является критичным.

Но я исхожу из того, что действующее руководство Франции, вообще французы – люди порядочные, деньги нам вернут. Мы не намерены даже требовать каких–то неустоек, требовать каких–то штрафов запредельных, но надо, чтобы все издержки, которые мы понесли, были возвращены. Но это, безусловно, говорит о том, что надёжность наших партнёров, которые в рамках военно-политического блока, в данном случае в рамках блока НАТО, утрачивают часть своего суверенитета, добровольно отдают туда часть своего суверенитета, эта надёжность под вопросом. И мы, конечно, будем это учитывать в ходе дальнейшего сотрудничества в области военно-технического взаимодействия.

К.Клеймёнов: Расслабятся там наши партнёры, Владимир Владимирович.

В.Путин: Ничего, мы переживём.

М.Ситтель: Будь то США, ИГИЛ или иные вызовы и угрозы – для того чтобы спать спокойно, нам нужны сильная армия и сильный флот. Но не менее важен и промышленный потенциал, который обеспечит потребности армии, например, в современном вооружении или, что ещё более важно, обеспечит рост в гражданских отраслях нашей экономики. Сильная экономика – это социальная стабильность, и это очень важно. Поэтому давайте сейчас выйдем ещё на одно прямое включение. С нами на связи Иркутский авиационный завод «Корпорация «Иркут» и наш корреспондент Дмитрий Кайстро.

Д.Кайстро: Добрый день, студия! Это Иркутский авиационный завод, предприятие с 80-летней историей. За всё время здесь выпущено 7000 боевых самолётов 26 модификаций. То место, где мы сейчас находимся, называется цех окончательной сборки. Рядом со мной его начальник Игорь Николаевич Иванов. Игорь Николаевич, какие самолёты здесь собирают?

И.Иванов: В нашем цехе производится сборка тяжёлого истребителя Су-30 и учебно-боевого самолёта Як-130. Сейчас мы активно готовимся к сборке пассажирского самолёта МС-21.

Д.Кайстро: Игорь Николаевич, наверное, и у Вас, и у коллектива есть вопросы к главе государства?

И.Иванов: Да, конечно.

В настоящее время наш Иркутский авиационный завод работает на полную мощность. Сегодня мы строим самолёты как на экспорт, так и для нашего Министерства обороны. Естественно, нас очень волнует перспектива развития завода. Сегодня мы спокойно можем делать и ставить на крыло 50–60 боевых самолётов. За последние годы на заводе создано более тысячи рабочих мест, завод работает в две смены. Конечно, нам очень не хочется терять темпы производства. Можем ли мы надеяться на долгосрочный стабильный государственный контракт по военной технике?

В.Путин: Конечно. Вы сейчас сами сказали, что вы производите и Су-30, и Як-130, готовитесь к производству МС-21. На ближайшие два-три года портфель заказов полностью укомплектован, но я исхожу из того, что Вы и сами об этом знаете. Если нет, то хочу Вам об этом сказать. Дальше будет разговор, конечно, о новых заказах, может быть, на новые боевые машины.

Что касается МС-21, о котором Вы упомянули, то это очень перспективная машина. Мы уже сегодня имеем где–то 100–120 примерно так называемых мягких контрактов, то есть это те, которые подписываются до получения соответствующих сертификатов, но к 2017 году, надеюсь, сертификаты уже будут получены, и эти мягкие контракты перетекут естественным образом в так называемые жёсткие контракты, уже с сертификацией.

У нас эти машины заказывают, разумеется, наши компании, прежде всего «Аэрофлот», некоторые другие, но и иностранные партнёры, в частности индонезийские. Я исхожу из того, что эта работа будет вестись ритмично, и никаких сбоев в деятельности предприятия мы не допустим.

К.Клеймёнов: Спасибо, Иркутск.

У нас на связи сейчас космодром Восточный. Сегодня это стройка действительно всероссийского масштаба. Надо построить не просто стартовую площадку, но и, по сути, целый город со всей инфраструктурой. Но так получилось, что в последние недели вокруг этой стройки несколько громких скандалов произошло. Сначала отчёт Счётной палаты, которая выяснила, что сметы существенно завышались, затем скандал с невыплатой зарплат и невыходом рабочих на работу. У нас есть возможность узнать, как обстоит дело сейчас на этой стройке. Итак, наш коллега Евгений Рожков.

Е.Рожков: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Добрый день, коллеги! Хотя, видите, у нас давным-давно уже добрый вечер, потому что шестичасовая разница. Но это по–прежнему космодром Восточный, главная стройка страны. Ну и как иначе? После форума АТЭС во Владивостоке, после Универсиады в Казани и после зимней Олимпиады в Сочи, конечно же, эта площадка для строителей, безусловно, стала площадкой номер один. Ведь именно отсюда, из этого «огненного кольца», так она будет называться, уже в декабре этого года должна стартовать ракета-носитель «Союз-2» с тремя спутниками на борту.

Вообще, понять масштаб этой стройки, масштаб космодрома можно только тогда, когда окажешься здесь. Мне повезло, я здесь уже второй раз и знаю, что это не только этот огромный стартовый комплекс, откуда пойдёт ракета, но и огромное количество других зданий, и мобильная башня обслуживания, командный центр, технический центр, сразу два завода и семь этажей под нами с коммуникациями и коридорами.

Как нам сказали в Спецстрое – это организация, которая занимается строительством здесь, – готовность объектов примерно 80–90 процентов, то есть осталось совсем чуть-чуть, немного, и в декабре ракета должна полететь.

Ну и как в любом большом деле, здесь тоже не обошлось без проблем. И вот последняя проблема обнаружилась буквально два дня назад, когда мы приехали сюда. Оказалось, что около десятка людей, десятка строителей, точнее, даже несколько десятков строителей не получают зарплату здесь, на космодроме, уже примерно четыре месяца. Они обратились в нашу редакцию, позвонили в Москву, больше того, они на своих вагончиках сверху написали свои требования и рассказали о своих проблемах, чтобы привлечь внимание. Мы решили пригласить этих людей сюда, к нам, на съёмочную площадку, в прямой эфир. Несколько из них здесь.

Здравствуйте! Расскажите о своих проблемах, с чем это связано. Всё, что я знаю, это то, что ваша компания обанкротилась и Вы приехали из Приморья – всё верно?

А.Тюришев: Да, всё верно.

Добрый день, Владимир Владимирович! Мы строители Золотого моста. В 2012 году пришли на стройку космодрома и построили одни из основных объектов космодрома. Но в свете разных событий получилось так, что наша компания в стадии банкротства. Четыре месяца мы не получали зарплаты, и люди выехали с объекта, осталось 30 человек, которые охраняли наше имущество.

И, видя безразличие к нам, мы уже отчаялись и просто таким оригинальным способом решили обратиться напрямую к Вам, чтобы Вы нас увидели и помогли в нашей ситуации решить наши проблемы. И всё–таки мы хотим строить, мы хотим остаться здесь, мы хотим дальше продолжать работу. Поэтому и обращение такое из двух частей: помочь нам с зарплатой и всё–таки дать возможность нам продолжать здесь строить.

Е.Рожков: Тем более что космодрому руки нужны.

А.Тюришев: Да, мы профессионалы, мы построили большую часть объектов саммита.

В.Путин: Понятно. У меня к Вам встречный вопрос: а Вам так задолженность по заработной плате и не выплатили? Сейчас какая ситуация с выплатой заработной платы?

А.Тюришев: Выплатили 17 процентов от декабрьской зарплаты всему коллективу – это 1123 человека. И сегодня перечислили тем людям, кто здесь охранял, это 70 человек, зарплату примерно 70–80, всем по–разному получилось от всей задолженности.

В.Путин: Сегодня выплатили? Видимо, в преддверии нашего разговора.

А.Тюришев: Да, и в свете последних событий я хотел попросить Вас, чтобы я лично Вам доложил о последнем выплаченном рубле.

В.Путин: Хорошо. Как Вас зовут?

А.Тюришев: Тюришев Антон.

В.Путин: А по батюшке?

А.Тюришев: Антон Иванович.

В.Путин: Антон Иванович, значит, мы с Вами возьмём это под двойной контроль: Вы – на месте, а я – здесь, из Москвы.

Хочу отметить, что в своё время Ваш покорный слуга и инициировал эту стройку. И вот те проверки, которые были организованы в последнее время, тоже были организованы по моему поручению. Все сбои, которые сейчас идут и по стройке, и по выплате заработной платы, абсолютно недопустимы, и, безусловно, никто с этим мириться не будет. Прежде всего потому, что в полном объёме стройка финансируется из федерального бюджета.

Я сейчас не буду говорить обо всех ресурсах, которые выделены были в последние годы, но только в этом году предусмотрено 40 миллиардов. Опять 40 миллиардов, ещё 40 миллиардов. И, что самое главное, генеральному подрядчику все эти деньги перечислены. Почему они не доходят до субподрядчиков, до исполнителей, почему не выплачивается заработная плата – это большой вопрос, которые требует и ищет своего кропотливого исследователя – не только в лице Контрольного управления и Счётной палаты, но и в лице Следственного комитета. Надеюсь, что всё это будет сделано. Знаю, что там уже и уголовные дела возбуждены. Не сомневайтесь, мы обязательно добьёмся того, о чём Вы говорите, – полной выплаты заработной платы и продолжения Вашей работы на этом действительно крупнейшем и важнейшем объекте для России.

М.Ситтель: Космодром Восточный, предлагаем вам задать ещё один вопрос Президенту Путину.

Е.Рожков: Да, у нас действительно много здесь интересных людей, много интересных вопросов. Есть и те, кто здесь трудится с самого начала, приехал сюда ещё три года назад и до сих пор здесь работает.

Владимир Васильевич, здравствуйте! Проходите сюда. Я знаю, что Вы заливали вот эту самую плиту, на которой мы стоим. Вы здесь с самого начала. Представьтесь полностью, и Ваш вопрос.

В.Остамченко: Моя фамилия Остамченко, зовут меня Владимир, я из Хабаровска.

В фильме про Крым Вы говорили о событиях очень важных, там речь идёт о возвращении Крыма. Вы сыграли в этом деле очень большую роль, было всё под Вашим контролем, под личным. Я хочу сказать, что космодром, который мы сейчас строим, для нашего государства имеет не меньшее значение, чем возвращение Крыма. Поэтому те люди, которые отвечают за космодром, я думаю, должны знать, что следующие этапы строительства находятся под Вашим личным контролем, контролируются именно Вами.

В.Путин: Владимир Васильевич, когда я в этом фильме о возвращении Крыма говорил о том, что всё находилось под контролем, в том числе и под моим контролем, совсем не стремился отметить свою какую–то особую роль. Смысл того, что я говорил, заключался в том, чтобы показать, что там, где есть легитимная, берущая на себя ответственность власть, там и вопросы решаются так, как требуют интересы народа. А там, где дело доводят до развала государства, до развала властных структур, там всё рассыпается и ничего не получается, и результаты очень тяжёлые, если не сказать катастрофические.

Но что касается космодрома и Крыма… Я с Вами соглашусь, что космодром – очень важная вещь, но в Крыму речь шла о судьбах миллионов людей. Здесь строительный объект, безусловно, очень важный, но всё–таки это другая история, как говорится. Вместе с тем трудно не согласиться, что это одна из важнейших, если не сказать на сегодняшний момент важнейшая стройка страны, очень крупная и очень нужная. И, безусловно, мы будем это делать, не потому что я когда–то был инициатором начала этого проекта, а потому что космодром новый нужен стране.

Нужен он потому, что у нас, по сути, и космодрома–то нет нормального. У нас есть пусковые площадки Плесецка, но это военный космодром. А гражданского у нас, собственно, и нет. Мы пользуемся Байконуром, но он находится на территории другого государства, правда, близкого нам государства, нашего ближайшего союзника. У нас там текущие вопросы возникают, но кардинальных проблем нет, и мы будем использовать этот космодром и дальше. Но Россия – крупная космическая держава – должна иметь собственную площадку для вывода на орбиту всех видов, типов космических аппаратов, и, безусловно, мы будем это делать, тем более что у нас большие планы.

Сейчас говорили о том, что в конце этого года «Союз-2» должен быть запущен. Правда, коллега-корреспондент сказал о трёх спутниках. По–моему, там два, один из них, кстати, спутник МГУ, но не важно, во всяком случае, планы запусков такие, что в декабре это уже должно начаться. Потом речь идёт о запуске «Ангары» – тяжёлой ракеты. Мы планировали и сверхтяжёлую в последнее время, но я согласился со специалистами, которые считают, что нужно график немножко сдвинуть вправо, и не по экономическим соображениям, а по технологическим, имея в виду, что мы к 2023 году собираемся создать на орбите собственную национальную орбитальную космическую станцию.

Это отдалённая перспектива, но тоже нужная для нас, нужная с народнохозяйственной точки зрения, потому что МКС нами активно используется для науки, для народного хозяйства, но с МКС видно только пять процентов территории Российской Федерации, а вот с национальной станции мы, конечно, должны будем видеть всю территорию нашей огромной страны. Это имеет большое народнохозяйственное и всякое другое специальное значение. Поэтому мы безусловно будем доводить этот проект до конца, и он, вне всяких сомнений, будет находиться под нашим с вами контролем.

К.Клеймёнов: Спасибо, «Восточный», а мы переносимся в центр обработки телефонных звонков и сообщений. Татьяна, пожалуйста.

Т.Ремезова: Спасибо, Кирилл.

Мы работаем в эфире три часа, и за это время общее количество обращений перевалило за три миллиона, это абсолютный рекорд всех «Прямых линий». У нас уже два миллиона звонков, полмиллиона СМС. Сейчас я вижу очень народный вопрос, который буквально на этой неделе коснулся всех россиян, у кого есть автомобиль.

На линии Благовещенск. Добрый день – вернее, у Вас уже добрый вечер! Мы Вас слушаем.

Г.Загорская: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Вас беспокоит Загорская Галина Яковлевна, город Благовещенск, пенсионерка.

С 12 апреля на 60 процентов увеличится размер ОСАГО. Это где–то 10–12 тысяч рублей. Сюда же включается страховка за жизнь водителя, без неё не выдают полис. Пенсия – 14 тысяч. Машина – наша кормилица, возит нас на садовый участок. Вопрос: как можно прожить месяц на оставшиеся средства пенсии? До свидания. Всего хорошего.

В.Путин: Галина Яковлевна, вопрос, конечно, не из простых, Вы правы. И что можно по этому вопросу сказать? Поднятие стоимости ОСАГО – это решение было принято Центральным банком, экономически вынужденная мера. Во–первых, потому, что 11 лет не корректировали эту ставку. Во–вторых, потому, что стоимость запчастей выросла в связи с курсовой разницей. И, в–третьих, потому, что возросла стоимость платежей, связанных с охраной жизни и здоровья людей. Вот эти три компонента и вызвали такое резкое повышение.

Единственное, что можно здесь сказать, – это то, что подобные необходимые вещи нужно делать своевременно, и тогда не будет резких скачков. В противном случае страховые компании просто уходят с этого сегмента рынка, и тогда, к сожалению, может наступить такая ситуация, которую иначе как хаосом не назовёшь.

Поэтому подумаем, и я обязательно поручу и Центральному банку, и Правительству. Здесь уже коллеги говорили о том, что если поддерживать кого–то, то нужно поддерживать адресно. Подумаем, насколько это можно сделать в данном конкретном случае.

К.Клеймёнов: У нас ещё много вопросов здесь, в студии, давайте их послушаем, один из них.

Оля, пожалуйста.

О.Ушакова: Спасибо.

Хотелось бы ещё раз обратиться к бизнес-сообществу, потому что вопросов очень много. И, я думаю, было бы логичным дать слово человеку, который представляет интересы всех деловых людей, – Уполномоченный Президента по правам предпринимателей Борис Титов. Пожалуйста, Ваш вопрос.

Б.Титов: Спасибо большое.

Владимир Владимирович, мы сегодня уже очень много говорили о малом бизнесе, но, поскольку ко мне идёт очень много обращений именно от малого бизнеса, не могу не затронуть ещё этот вопрос.

Действительно, живётся малому бизнесу пока очень непросто. И надо сказать, что действительно много делается, но пока вдруг принимаются какие–то решения, которые во многом нивелируют все те шаги, которые были сделаны, – вот сегодня по ларькам: практически сегодня идут по всей стране «военные действия» по этому вопросу. Мы говорим о том, что социальные страховые платежи были подняты.

Но, Вы знаете, мне кажется, надо менять весь подход к малому бизнесу. Мы часто говорим, что он источник для бюджета, и наши финансовые власти очень много об этом говорят – и не принимают таких серьёзных решений. По двум причинам мне кажется, что это не совсем так.

Во–первых, малый бизнес – очень малый источник для бюджета. Весь малый бизнес в России – это в шесть раз меньше источник для бюджета, чем один «Газпром». Во–вторых, роль малого бизнеса в основном в другом: это социальная функция, он создаёт рабочие места. Малые предприниматели сами себя обеспечивают. Кроме этого, они создают недорогие товары и услуги, которые являются базовыми для населения, особенно в кризис они очень важны, они такой буфер, подушка безопасности для экономики страны.

Так вот давайте всё–таки кардинально сегодня изменим отношение и пойдём по второму пути, понимая важность бизнеса, как социальной функции для страны, кардинально снизим административную нагрузку. Для нас, например, снижение нагрузки – это создать новый отряд совсем малых предпринимателей, которые называются «самозанятые», которые могут без регистрации…

О.Ушакова: То есть у Вас скорее не вопрос, а предложение – пересмотреть своё отношение к малому бизнесу?

Б.Титов: Да. Если можно, Владимир Владимирович, хотел бы Ваш комментарий на эту тему.

В.Путин: Если что–то не удаётся, это, значит, и Ваша вина, Вы же советник по этим вопросам, так что надо тщательнее, как говорил известный и любимый нами артист.

Но если по сути, то Вы знаете, решения, которые были приняты в последнее время, сами сказали сейчас о том, что нельзя утверждать, что ничего не делается. Наоборот, делается много для поддержки малого и среднего бизнеса, но, видимо, недостаточно, если он развит у нас так, как мы знаем, но говорить, что это чисто социальный вопрос, тоже, наверное, перебор, потому что мы же говорим – малый бизнес, это всё–таки бизнес – правда, бизнес особого рода.

Здесь мы расширяем возможности патентной системы: взял патент – и просто работай. Мы говорим о том, что часть льгот, которыми пользовались индивидуальные предприниматели, можно было бы перенести в сферу малого бизнеса. Это мы с Вами как раз обсуждали на последнем Госсовете, и думаю, что по этому пути нужно двигаться.

Давайте мы постараемся формулировать конкретные вещи – не просто отношение, а просто конкретные вещи будет формулировать, что нужно сделать дополнительно, чтобы люди почувствовали себя уверенно. Я уже говорил о программе Центрального банка, в рамках которой он фондирует коммерческие банки под 6,5 процента. Там всего 50 миллиардов, они до сих пор не истрачены.

Вы понимаете, в чём проблема: по–моему, 20 или 30 миллиардов только востребованы – значит, нет достаточных механизмов доведения даже имеющихся ресурсов, а они готовы увеличить сумму фондирования до 100 миллиардов; значит, у нас нет достаточных механизмов доведения этих средств и этих решений до конечного потребителя. Давайте над этим подумаем. Спасибо.

К.Клеймёнов: И теперь слово Наталье Юрьевой, её буквально засыпают видеовопросами. Наташа, пожалуйста.

Н.Юрьева: Спасибо.

В нашем видеоцентре в абсолютных лидерах – вопросы социального обеспечения и соцзащиты, на втором месте – жильё и ЖКХ, на третьей строчке рейтинга – зарплаты. Много вопросов и про образование. Школьники попытались воспользоваться моментом и пролоббировать у Президента полную отмену экзаменов. Есть и серьёзные предложения. Давайте посмотрим ролик, который мы получили от трёх учениц из Санкт-Петербурга.

Вопрос (задают школьницы из Санкт-Петербурга): Здравствуйте, Владимир Владимирович! Мы от лица всех школьников России хотели бы попросить Вас заменить экзамен ЕГЭ на экзамен по билетам, который был в Советском Союзе. Мы считаем, что экзамен по билетам – это очень удобная система, которая позволяет показать все свои знания. И, даже если ученик очень старается и очень способный в каком–то предмете, ЕГЭ не позволяет ему показать всех своих знаний и навыков, и при достаточных, обширных знаниях можно получить маленькое количество баллов.

И ещё мы бы хотели попросить, чтобы Вы ввели больше произведений, которые должны школьники проходить по литературе, в 10-м и 11-м классе особенно.

Спасибо большое. До свидания.

В.Путин: Понятно.

Мне бы сейчас не хотелось открывать полномасштабную дискуссию по ЕГЭ. Я думаю, что это тема, которая постоянно находится в поле зрения и внимания общественности, и в конечном итоге всё–таки окончательную точку в этом должны поставить специалисты, которые глубоко понимают проблему.

Есть и минусы, есть и плюсы, я сейчас не будут вот об этом обо всём говорить, но фактом остаётся то приятное явление, что количество молодых талантливых людей из провинции в гораздо большем объёме поступает в ведущие вузы страны при этой системе оценки знаний. Там есть, безусловно, и свои минусы, о которых я сказал, начётничество такое: это как бы не погружение в глубину темы, а подготовка, как будто экзамен – это сдача экзаменов на водительское удостоверение.

Там есть свои минусы, но Министерство образования пытается корректировать эти минусы за счёт чего: ну, вот возвращена на экзаменационное испытание такая форма, как сочинение по литературе; в некоторых вузах разрешено (в ведущих – в МГУ, в частности, разрешено) проводить дополнительное экзаменационное испытание, учитывая результаты на различных конкурсах и олимпиадах. Во всяком случае согласен с вами в том, что эта система нуждается в совершенствовании.

К.Клеймёнов: Наташа, пожалуйста, у вас ещё есть вопрос.

Н.Юрьева: Вы знаете, в наш центр приходит много необычных роликов: кто–то поёт, кто–то отжимается на камеру, а, например, Тимур Кочебаев просит помочь убедить его девушку принять предложение руки и сердца – Юля Дорохова, если Вы нас слышите, я бы на Вашем месте подумала. Очень много роликов приходит от детей, даже я бы сказала – от малышей. Давайте посмотрим один из таких.

Вопрос: «Владимир Владимирович, я из Нальчика, мне четыре года. Я с рождения хочу стать президентом. Президентом трудно стать? А сколько часов Вы спите, а то я очень люблю поспать? Спасибо».

В.Путин: Я не очень расслышал.

К.Клеймёнов: Сколько часов Вы спите, а то он тоже очень любит поспать, а мечтает быть президентом с рождения.

М.Ситтель: «Трудно быть президентом?»

В.Путин: Трудно ли быть президентом? У тебя получится, если ты захочешь; судя по характеру, по настрою, по такому запалу – это получится. А то, что любишь поспать, это очень хорошо, это говорит о том, что ты будешь здоровым президентом.

М.Ситтель: Давайте возьмём вопрос ещё из сектора Екатерины Мироновой.

Е.Миронова: Спасибо.

Я предлагаю вернуться к серьёзным вопросам. Представлю ещё одного представителя малого бизнеса – это Сергей Бахов, город Хабаровск. Пожалуйста, Сергей Константинович.

С.Бахов: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Последнее заседание Госсовета было посвящено малому бизнесу. Всё правильно, хорошо говорилось, но очень мало говорилось о том, что малый бизнес по сравнению с крупным бизнесом находится в неравном положении. Крупный бизнес имеет длинные дешёвые кредиты, имеет деньги из Резервного фонда, которые позволяют ему спокойно жить, получая при этом миллионные зарплаты и при необходимости раскрывая «золотые парашюты».

Сотая часть этих денег, если бы она была распределена и попадала бы на производственный малый бизнес, она бы дала большой толчок в развитии производства. По крайней мере, я говорю про Дальний Восток, потому что обновление оборудования дало бы нам возможность по импортозамещению заместить товары, которые приходят к нам из Китая.

Мы над этим работаем. На сегодняшний день успехи у нас есть. Китайские предпринимали у нас одни из самых крупных покупателей нашей продукции. Вопрос: будет ли необходимость такая и будет ли возможность деньги для малого бизнеса перераспределить, чтобы они больше поступали на развитие производства?

В.Путин: Вы знаете, здесь Борис Титов уже говорил о том, что большие отчисления налоговые, в социальные фонды и так далее. Но обращаю Ваше внимание, и Борис должен об этом знать, кстати: отчисления в социальные фонды – они носят льготный характер, и они значительно меньше, чем отчисления от других видов бизнеса. Прежде всего, конечно, речь идёт о малом и среднем бизнесе, работающем в области науки, социальной сферы, в области производства.

Что касается длинных денег, то их в целом в экономике не хватает. Вы сказали о том, что крупные предприятия получают длинные так называемые и дешёвые деньги. Но если Вы сейчас спросите у людей, которые руководят крупными предприятиями, то они с Вами не согласятся.

У нас в целом в экономике не хватает длинных денег. А откуда они берутся? Они берутся из накоплений граждан, они берутся из депозитов юридических лиц, они берутся из пенсионных денег, поэтому нам всё время говорят о том, что нужно вернуть накопительную пенсионную систему. Правда, пока она работала, оттуда деньги на развитие экономики почти не брали, а брали только для использования в интересах Минфина, который выпускал соответствующие долговые обязательства под них.

То, что это нужно сделать, это точно. И мне, честно говоря, очень бы хотелось, Вы в контакте с Борисом Титовым, обязательно обсудите этот вопрос, что можно сделать, в том числе дополнительно для малого и среднего бизнеса на Дальнем Востоке, там это особенно важно.

Я уже говорил о возможности перехода на патентную систему, я уже говорил о том, что, скажем, можно воспользоваться льготным кредитованием через фондирование Центрального банка. Есть и другие варианты льготирования и поддержки малого и среднего бизнеса. Пообсуждайте, если будут дополнительные конкретные предложения, я с удовольствием это поддержу.

К.Клеймёнов: Владимир Владимирович, я тоже про деньги хочу спросить, но про другие. Накануне были обнародованы декларации о доходах первых лиц государства, было очень интересно посмотреть. Почему главам крупнейших госкорпораций разрешили не публиковать данные о доходах? Это справедливо?

В.Путин: Думаю, что это решение Правительства связано с тем, что в органах управления, в советах директоров наших крупнейших отечественных компаний работает немало иностранных специалистов, граждан иностранных государств. Они там работают не на первых позициях – скажем, как у наших соседей в Украине, которые полностью поставили практически под внешнее управление, там и министр финансов – иностранец, и все другие ключевые министры – иностранцы, как будто уже среди украинцев нет порядочных, честных и профессиональных людей. В наших компаниях работает много специалистов на вторых, третьих ролях, членами советов директоров. Мы не можем их обязать, не можем в явочном порядке заставить их публиковать и обнародовать свои доходы. А ставить наших граждан и иностранных граждан в неравные условия: наших заставить, а других членов советов директоров освободить от этого – тоже некорректно.

Но в большинстве западных экономик руководители крупных компаний делают это добровольно. У нас Правительство даже приняло кодекс поведения в бизнесе. Он принят, но он реально не работает. Если Вы спросите моё мнение, то я бы настойчиво рекомендовал руководителям наших компаний предъявить свои доходы, не вижу здесь ничего страшного.

М.Ситтель: Самое время сейчас включить центр обработки сообщений. Татьяна, какие темы наиболее популярны? Кто звонит? Какова активность?

Т.Ремезова: Мария, активность небывалая, как я уже сказала. Мы уже установили абсолютный исторический рекорд всех «прямых линий»: более трёх миллионов обращений. Количество звонков продолжает расти в геометрической прогрессии. Среди тем-лидеров – это социальные вопросы, это ЖКХ. И очень много звонков на тему здравоохранения, и особенно в этом году очень много звонят с вопросами про лекарства. Один из таких звонков мы готовы вывести в эфир прямо сейчас. С нами на связи Краснодарский край, станица Воронежская. И мне подсказывают редакторы – Елена с нами на связи и сейчас будет задавать свой вопрос.

Елена, добрый день, мы Вас слушаем.

Вопрос: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Мой ребёнок болен острым лимфобластным лейкозом. Для лечения необходимы лекарственные средства, которые нам выписывают врачи, пять наименований. С января в аптеке не выдаются эти лекарства, ссылаясь на то, что их нет в наличии. Мы находимся в федеральном списке на бесплатные лекарства. Когда мы лежим в больнице, нам лекарства предоставляются. Прошу Вас обеспечить нас жизненно необходимыми лекарствами. Большое спасибо.

В.Путин: Я бы попросил потом дать всё данные женщины, которая сейчас звонила, и вот почему. Дело в том, что Правительство Российской Федерации не просто расширило список жизненно важных, необходимых лекарств до 608 наименований (это примерно на 52 позиции), а это в целом 21 тысяча торговых наименований, из них 317 позиций – для льготных категорий, для инвалидов и ветеранов, вообще для льготников.

Судя по тому, что сейчас было сказано, то, что сейчас прозвучало, – люди имеют право на льготное бесплатное обеспечение. И что важно: важно то, что, по докладам Минздрава, все необходимые препараты такого рода закуплены почти на квартал вперёд, на несколько месяцев вперёд.

Правительство Российской Федерации выделило дополнительно на эти цели 16 миллиардов, но, по заявлению Министра здравоохранения, им даже не нужно сейчас использовать эти 16 миллиардов, потому что в наличии всё есть, и всё распределено по регионам. И если это не доходит до людей, то это просто проявление практически криминального характера. Надо выяснить, где это происходит. Обязательно поручу Минздраву и соответствующим службам Минздрава этим заняться, мне нужны данные.

К.Клеймёнов: Владимир Владимирович, это много где происходит, очень много сообщений.

М.Ситтель: Да, это не один регион.

В.Путин: Хорошо, для этого есть «Прямая линия».

К.Клеймёнов: Более того, для льготников лекарств нет, но за деньги есть. Например, вопрос из Московской области, не откуда–то издалека: «Мой отец – ветеран труда, инвалид II группы, не получает лекарств по рецептам в течение четырёх месяцев. В больнице говорят, что нет поступлений, приходится приобретать за свой счёт».

В.Путин: Давайте-давайте всё сюда, для этого мы и «прямые линии» проводим.

М.Ситтель: Спасибо.

Татьяна, давайте ещё один вопрос возьмём с телефонных линий.

Т.Ремезова: Да, Владимир Владимирович, все данные по звонку из Краснодара обязательно Вам передадим. Но на этом проблема, как выясняется, не исчерпывается. И предлагаем взять ещё один звонок, звонок из Ярославля.

Добрый день, Вы в эфире. Пожалуйста, задавайте Ваш вопрос.

Вопрос: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Екатерина, у меня такой вопрос: правда ли, что Минздрав хочет отказаться от импортных лекарств? Мне кажется это неправильным, ведь наши препараты не такие качественные. Уже есть случаи, когда люди после пересадки почки умирали от российских аналогов.

Спасибо Вам за ответ.

В.Путин: Во–первых, Минздрав не собирается отказываться от импортных препаратов.

Второе. Мы должны развивать свою собственную фармацевтическую промышленность. Это очевидная вещь, и думаю, что Вы с этим согласитесь. Именно для этого несколько лет назад мы подготовили и внедряем сейчас программу развития собственной отечественной фармакологии. Стоимость программы – где–то, могу немного ошибиться, но где–то в районе 180 миллиардов рублей. И у нас, в России, наши производители производят в значительном объёме качественные, отвечающие всем требованиям мировых стандартов лекарственные препараты.

Наверное, тот случай, о котором Вы сказали, такие случаи, наверное, тоже бывают, – они, безусловно, подлежат расследованию и в профессиональном, экспертном плане, и в плане соблюдения законов, в том числе и по линии правоохранительных органов, и должны быть сделаны соответствующие выводы. Но хочу Вас заверить, что никаких планов полного отказа от закупок импортных препаратов у Правительства нет.

Кстати говоря, можно было бы, наверное, этим вопросом воспользоваться и сказать, что действительно наблюдается определённый рост цен, к сожалению, в том числе и на отечественные препараты. Это связано с тем, что значительная часть этих препаратов производится хоть и у нас в стране, но на импортной основе, которая, естественно, из–за курсовой разницы подорожала. Но в последний месяц, где–то за март всё–таки мы наблюдаем небольшую стабилизацию на фармацевтическом рынке и даже определённую коррекцию в сторону понижения.

Далеко не везде, вот люди меня слушают, скажут: у нас этого нет, у нас как были лекарства дорогими, так и есть, – но в целом по стране небольшое снижение, небольшая коррекция в сторону понижения всё–таки есть.

К.Клеймёнов: Давайте останемся в центре обработки звонков и сообщений. У нас есть возможность увидеть ещё один видеовопрос. Наталья, пожалуйста.

Н.Юрьева: В нашем видеоцентре сейчас около 13 тысяч видеовопросов, это уже на 5 тысяч больше, чем в прошлом году. Именно на медицинскую тему мы получаем много роликов. Давайте посмотрим видео, которое нам отправила Софья Бабич.

С.Бабич: Владимир Владимирович, здравствуйте! Софья Бабич, город Тольятти, мне 15 лет. Я инвалид детства, ДЦП. Я очень хочу хотя бы чуть-чуть ходить. Я стараюсь,и мне очень необходим тренажёр, он в комплексе: беговая дорожка, и в нём много всего. Мы не можем такой купить, он стоит где–то 20 тысяч. Реабилитации у нас в области тоже нет. Моя мама старается, делают мне операции, но нужны тренажёры. Помогите мне. Я очень хочу ходить. Люблю Вас. Ваша Соня. Пока.

В.Путин: Не беспокойся, это не тот вопрос, который требует особых усилий. Мы, безусловно, этот вопрос решим, даже не беспокойся. Желаю тебе скорейшего выздоровления. И я вижу, что по характеру ты такой человек, который будет бороться и добьётся результатов.

М.Ситтель: Спасибо, Владимир Владимирович. Спасибо.

И в продолжение темы разрешите мне передать слово Ане Федермессер, она приглашена к нам в студию. Этот человек занимается много какими проблемами, онкологией в том числе. Пожалуйста.

А.Федермессер: Спасибо большое. Добрый день!

Я сегодня представляю наиболее уязвимую категорию пациентов: это пациенты, которые больны неизлечимо, которых вылечить нельзя, но помочь им можно. И в этой сфере у меня два не вопроса – на самом деле это две просьбы.

Первая. Вот даже в этой категории есть ещё более несчастливые наши сограждане, это те люди, в основном дети и молодые взрослые, которые в силу заболевания пожизненно привязаны к аппарату искусственной вентиляции лёгких. Они не могут без него жить, потому что не могут без него дышать.

В нашей системе здравоохранения они находятся в отделениях реанимации. Если мы говорим о детях, то там они не могут развиваться, они не могут общаться с мамой и довольно быстро в не самых дружелюбных условиях уходят из жизни. Во всём мире они находятся дома, они учатся, посещают школу. Я вот принесла фотографии: довольно много, детей, которые, в том числе под опекой фонда «Вера», которым я руковожу, оказались уже дома на аппаратах ИВЛ.

Но, как только они оказываются дома, государственной поддержки они не имеют, потому что ни откашливатель, который жизненно необходим, ни аппарат искусственной вентиляции лёгких в домашних условиях им государство не обязано поставлять. При этом медицинские организации тоже очень заинтересованы в том, чтобы такие пациенты уходили домой, потому что они освобождают дорогую койку, они дают возможность и простор для реанимации работать с более перспективными пациентами.

Просьба состоит в том, чтобы разработать механизм, поручить соответствующим ведомствам разработку механизма предоставления во временное пользование – увы, это не долгожители, эти пациенты, – бесплатно за государственные средства аппаратов искусственной вентиляции лёгких и откашливателей.

И второй вопрос значительно более остро стоит и вылез из–за вчерашней ситуации, которая активно муссировалась в средствах массовой информации, он касается обезболивания наркотическими анальгетиками умирающих онкологических больных. Вчера мы работали над тем, чтобы помочь получить обезболивание девочке Аминат из Дагестана, которая находится в Москве.

Я сразу скажу, что всё хорошо, она получила морфин, и я надеюсь, что ей сейчас не больно, но это потребовало поставить на ноги массу ведомств, десятки чиновников. В общем, многие люди действительно раздобывали для маленькой девочки морфин, чтобы её обезболить в последние недели жизни.

На самом деле эта проблема системная. В России сегодня не существует системы оказания паллиативной помощи и обезболивания для людей по месту их жительства, а не регистрации. То есть вся эта помощь может быть оказана только регионально – там, где человек зарегистрирован. А если его родственники куда–то привезли, например из деревни в большой город, чтобы обеспечить лучший уход, – всё, он оказывается отрезан от помощи. Заниматься бумагами у этих людей сил нет: перерегистрироваться, выписываться.

И соответственно ещё одна просьба – помочь разработать механизм. Если я правильно понимаю, это нужно делать вместе с Министерством финансов, потому что это вопрос взаимозачётов между регионами – чтобы паллиативную, хосписную помощь умирающим больным можно было оказывать там, где они живут, там, где они в ней нуждаются, а не там, где они должны быть по паспорту.

Большое спасибо за внимание.

В.Путин: Что касается аппаратов искусственной вентиляции лёгких и так далее, почему нельзя их использовать дома? Я говорю Вам честно, я первый раз слышу об этой проблеме, и, безусловно, такое поручение Минздраву и другим заинтересованным ведомствам, как в таких случаях говорят, будет дано.

Связано это чисто с финансовыми вопросами, с тем, что нужно дополнительные деньги выделять на закупку этого оборудования и предоставление. Или это связано с тем, что просто исходят наши медики из того, что дома невозможно их применять.

А.Федермессер: Нет, не совсем так. На самом деле медики приветствуют выписывание этих пациентов домой, это позволит им более качественно использовать реанимацию.

Нет юридически обоснованного механизма, чтобы родители имели право, чувствовали себя защищёнными; нет врачей, обученных на местах. Это, конечно, комплексная проблема, просто её одним словом не решить. Но уже готово, на мой взгляд, и медицинское сообщество, и готово пациентское сообщество. В денежном отношении это ни в коем случае не будет для страны накладно. Они и так находятся на этих аппаратах в больнице, дома дешевле.

В.Путин: Понятно, то есть тогда это юридическая проблема, связанная с тем, что как бы государство не имеет права перепоручить родителям пользоваться этим аппаратом?

А.Федермессер: Если Вы дадите поручение, проблема решится быстрее.

В.Путин: Точно совершенно. Поручение будет дано, и мы поработаем с вами над этим вопросом. Надеюсь, что это приведёт к положительному решению.

Что касается других проблем, то здесь тоже, собственно, это не вопрос: Вы сформулировали просто проблему, которой надо заниматься, – мы этим займёмся, мы обсудим даже, я заслушаю доклад Министра и соответствующие предложения.

К.Клеймёнов: Владимир Владимирович, давайте ещё обсудим одну очень важную и острую проблему – это пенсионная реформа. Сейчас все говорят, что она многострадальная, наша реформа.

Валерия, пожалуйста.

В.Кораблёва: Пенсионная реформа действительно волнует миллионы россиян: и тех, кто к пенсии приблизился вплотную, и тех, кому до неё ещё довольно далеко. Я хочу дать слово Ирине Косогоровой, это предприниматель из Тюмени.

Ирина, пожалуйста, Ваш вопрос.

И.Косогорова: Добрый день, Владимир Владимирович!

Во–первых, хочу от предпринимательского сообщества Вас поблагодарить за поддержку – и в первую очередь за поддержку ограничения налоговых изменений в сфере предпринимательства. Вот пенсионная реформа на моём веку уже третья. И, собственно, каждый раз она становится всё загадочнее, и всё интереснее, и менее предсказуемой. Сейчас ввели новые показатели: баллы, коэффициенты – и совершенно непонятно, через 10–15–20 лет, когда мы будем выходить на пенсию, как это будет оцениваться.

В связи с этим у меня к Вам вопрос: как Вы считаете, столь частая смена правил игры – это обоснованно? И, насколько я понимаю, каждый раз популяризация подобных изменений всё меньше и меньше поддерживается в сообществе. Стоит ли это делать? Может быть, правила игры нужно установить и подождать, когда они сработают, в том числе и по пенсионному возрасту?

В.Путин: Я не думаю, что они меняются очень часто. Просто предложенная схема не очень понятна людям и требует разъяснения, требует того, чтобы человек вникал в это. Не самое главное, но одним из основных побудительных мотивов введения такой системы было привязать пенсионные доходы пенсионера к результатам его предыдущей трудовой деятельности. Она у нас в какой–то момент оказалась разорванной, и введение всех этих баллов было связано с этим, в принципе правильным желанием связать результаты трудовой деятельности, доходы за время трудовой деятельности и уровень пенсии. Повторяю, это требует дополнительного объяснения и, может быть, совершенствования.

Что касается пенсионного возраста – один из таких важных вопросов. В чём проблема с точки зрения финансово-экономического блока? Есть ли вообще там проблемы или нет? Проблемы, конечно, есть.

Смотрите, в 2008 году трансферт федерального бюджета в пенсионную систему (если я ошибусь, Алексей Леонидович меня поправит) составлял где–то 1 триллион 49 миллиардов. А в следующем, 2016 году, особенно если мы вернём деньги в накопительную часть, он должен составить 2 триллиона 700 миллиардов, это 3 процента ВВП страны!

И в этом случае, конечно, встаёт вопрос: собственно говоря, откуда взять эти деньги? Значит, нужно будет их забрать из других видов расходов: с оборонки, с медицины, со всех других, а, может быть, это даже приведёт к понижению уровня пенсионного обеспечения. Это первая проблема.

Вторая проблема – не проблема, а фактор: у нас растёт средняя продолжительность жизни. Сейчас она у нас 71,5 – включая женщин и мужчин, усреднённая. Этот рост продолжительности жизни у нас достигается большими и лучшими темпами, чем мы даже ожидали. В том числе это связано с улучшением медицинского обслуживания, с внедрением элементов здорового образа жизни и так далее, с небольшим уменьшением пьянства, табакокурения. Здесь много факторов.

Количество тех людей, которые работают и вносят вклад в наполнение пенсионной системы, становится меньше, а количество людей, которые пользуются средствами из пенсионной системы, всё больше и больше. В какой–то момент это может достичь такой ситуации, когда эти средства поддержки напрямую из бюджета становятся просто для бюджета неподъёмными.

Можем ли мы, готовы ли к тому, чтобы сейчас взять и резко повысить пенсионный возраст? Я считаю, что нет. Скажу почему. Потому что, да, у нас растёт продолжительность жизни, но всё–таки для мужчины 65 с половиной лет, если мы в 65 поставим возраст выхода на пенсию, – вы меня извините за простоту выражения, это отработал, в деревянный макинтош – и поехал? Это невозможно.

Кстати, в тех странах, где пенсионный возраст увеличен, скажем – в подавляющем большинстве европейских стран, там примерно 65 – выход на пенсию и для мужчин, и для женщин, там и продолжительность жизни другая. Женщины у нас уже – 77,5, а там – 81 и больше. По мере увеличения продолжительности жизни, наверное, мы когда–то подойдём к решению этих вопросов, в том числе и по пенсионному возрасту.

Во–первых, это нужно делать в открытом диалоге с обществом, нужно, чтобы люди понимали, что происходит, понимали, чем это вызвано, к чему может привести бездействие и к чему может привести непринятие своевременных решений. Люди должны об этом знать и должны это понимать – не так, как это сейчас происходит с этими баллами.

Дальше. У нас даже в советское время не было таких элементов, которыми сейчас наполнена наша пенсионная система и которые её делают такой очень неповоротливой и затратной.

И ещё один момент. Если какие–то и делать изменения по возрасту, то они не должны касаться тех, которые уже практически заработали свои пенсионные права. И людей предпенсионного возраста это точно не должно касаться.

Это должно быть мягкое вхождение в эту систему уже зрелых, но ещё достаточно молодых людей, которые будут понимать, что их ожидает лет через 10–15. И это должны быть отложенные решения. Но, повторяю ещё раз, это очень важно, все эти вещи должны открыто обсуждаться и в конечном итоге быть принятыми обществом. Вот в таком режиме и нужно работать.

К.Клеймёнов: Владимир Владимирович, у нас на связи Крым, который ждёт отпускников, больших и маленьких. В Международном детском центре «Артек» работает наш коллега Николай Долгачёв.

Н.Долгачёв: Москву приветствует Крым! Здесь прекрасная погода, это хорошо видно. Мы находимся на южном побережье полуострова, в детском центре «Артек», который в этом году отмечает свое 90–летие. Через несколько дней начнётся смена, сюда приедут дети со всей России. Вообще, весь Крым готовится сейчас к туристическому сезону, от которого в значительной степени зависит благополучие региона. Мы говорили с большим количеством жителей республики и Севастополя, и много вопросов именно об экономике. Здесь сейчас часть этих людей, те, кто глубоко понимает местную проблематику, они представятся сами.

У.Смирнова: Смирнова Ульяна Германовна, компания «Черномор», крымский туроператор и управляющая компания.

М.Козинец: Козинец Михаил Николаевич, представитель международных автомобильных перевозчиков.

В.Хаситашвили: Хаситашвили Валерий Иванович, руководитель сельхозпредприятия «Правда».

Я.Павленко: Янина Павленко, производственно-аграрное объединение «Массандра», руководитель Крымского бюро винограда и вина.

Э.Акимова: Акимова Эльмира Энверовна, представляю детский санаторий «Чайка», санаторно-курортное лечение.

О.Зубков: Олег Алексеевич Зубков, директор ялтинского зоопарка «Сказка» и парка львов «Тайган».

Н.Долгачёв: И первый вопрос от Крыма.

Э.Эмиралиева: Добрый день! Эвелина Эмиралиева, Ассоциация предпринимателей Республики Крым и города Севастополя. Я представляю частный бизнес и одновременно являюсь студенткой Казанского института. На днях приобрела билет в Казань и обратно на летнюю сессию за 17800 рублей, это дорого, согласитесь, для среднестатистической семьи. И я, как и многие крымчане, обеспокоена предстоящим летним сезоном. Скажите, пожалуйста, планируются ли меры по снижению стоимости авиабилетов со стороны государства для стимулирования и обеспечения летнего туристического сезона в Крыму?

Спасибо.

В.Путин: Я уже говорил о том, что на внутренние российские перевозки до минимального уровня снижен НДС [налог на добавленную стоимость], до 10 процентов. Но что касается Крыма, это особое направление, это место отдыха миллионов людей. Поэтому вы, наверное, слышали уже, я надеюсь, во всяком случае, если нет, то могу сказать: «Аэрофлот» принял решение снизить цену пролёта в Крым из ряда городов, и такой список будет расширен до 50 городов, по–моему, Казань туда тоже входит, 7,5 тысячи туда и обратно. И некоторые компании говорят о ещё более низкой цене. Надеюсь, что это произойдёт. Во всяком случае, будем это контролировать.

Проблема ведь в Крыму в чём? В том, что убита инфраструктура. Взлётно-посадочная полоса в очень плохом состоянии, её никто не ремонтировал с советского времени. Это пока соответствует требованиям безопасности полётов, но в принципе там очень многое нужно сделать: начиная аэровокзалом, кончая взлётно-посадочной полосой. Она большая и в принципе очень комфортная, по–моему, в своё время чуть ли не под «Буран» делали, но качество её пока оставляет желать лучшего. Всё оборудование устаревшее и не позволяет принимать достаточное количество бортов. Но, повторяю, это проблема известная, и надеюсь, что авиационные власти России и власти Крыма сделают всё, для того чтобы посещать Крым было и доступно по цене, и комфортно.

Н.Максименко: Максименко Николай Михайлович, Ассоциация перевозчиков Крыма.

У нас два вопроса. Это паромная переправа и регистрация транспортных средств. На паромной переправе на сегодняшний день, если Вы, может быть, не знаете, Вам не докладывают, я Вам скажу, что очередь грузовых машин достигает 12–14 суток, а это значит, водитель живёт в кабине, ни туалета, я извиняюсь, ни покушать, ни попить – ничего нет. Решался у нас вопрос по поводу электронной очереди. Но электронная очередь на сегодняшний день не решает проблемы очереди, она только решает коррупционные схемы. Мы предлагали и на сегодняшний день опять предлагаем: нужно сделать электронный билет, который решит очередь, и не будет этого скопления транспортных средств.

И второй вопрос, который очень волнует автовладельцев транспортных средств, – это украинская регистрация наших грузовых машин и легковых автомобилей. Мы граждане России на сегодняшний день, мы имеем крымские номера, но регистрация машин ещё украинская. И для того, чтобы их поставить на российские номера, нам необходимо вывезти транспортное средство на Украину, что не представляется возможным, так как нет ни страховок украинских, ни техосмотров. Ну и морально, представьте себе, выехать на Украину, вывезти свой транспорт. Потом привезёшь его назад или нет? И получается, что при снятии на украинской территории мы должны потом через таможенное оформление ввезти его к себе на территорию Крыма. А это невозможно, потому что у нас грузовые автомобили стандарта евро-2, евро-3, а ввоз по таможенному соглашению идёт только евро-5. Так что, Владимир Владимирович, помогите нам, пожалуйста, в этих вопросах, чтобы стать полноправными гражданами России.

Спасибо Вам большое.

В.Путин: Хорошо. По поводу паромной переправы. Там действительно много проблем. Я, правда, честно говоря, не знал, что такое скопление. На сегодняшний день там столько стоит в очереди транспорта, да?

Н.Максименко: Больше двух тысяч машин.

В.Путин: Там у нас сейчас работают два парома, по–моему.

Н.Максименко: «Кавказ», «Темрюк» и «Новороссийск».

В.Путин: Должно работать в ближайшее время пять, а в целом планируется приобретение дополнительных паромов, и должно работать на этой линии 10 паромов. Несколько из них достаточно крупные. Обязательно поговорю с Министерством транспорта и с руководством Крыма по поводу той ситуации, которая складывается на сегодняшний день. Значительная часть полномочий передана, кстати говоря, крымским властям. Но надо им помогать, а не просто перебрасывать эту ответственность, ожидая какого–то коллапса. Обязательно на этот счёт поработаем.

Теперь по поводу того, что нужен электронный билет, а не электронная очередь. Не могу никак это прокомментировать. Но обещаю Вам, что займусь этим так же, как и необходимостью перерегистрировать транспортное средство. Не знаю, как мы это сделаем, но сделаем точно, Вам обещаю, вот увидите.

К.Клеймёнов: Спасибо, «Артек», спасибо, Крым.

Владимир Владимирович, в преддверии сезона отпусков, мне кажется, очень актуально СМС-сообщение, которое мы получили: «Зачем запретили выезд за границу участковым полиции? Они точно никакой гостайны не разболтают». Кстати, действительно, почему такие жёсткие меры в отношении выезда рядовых сотрудников силовых ведомств?

В.Путин: Это решение обсуждалось на совещании Совета Безопасности. Конечно, участковые сотрудники полиции не являются секретоносителями, и это на первый взгляд выглядит как избыточная мера. Исходили из того, и Министерство внутренних дел исходило из того, что если человек в погонах и является офицером правоохранительных органов, то в отношении всех сотрудников эта сфера деятельности должна регулироваться одинаково, и неправильно, если одним сотрудникам МВД разрешено, а другим запрещено. Такой общий подход в значительной степени связан с позицией ведомства. А так на первый взгляд, конечно, это ерунда. Но, естественно, когда человек работает в правоохранительных органах либо в специальных службах, то он, конечно, понимает что происходит и может представлять определённый интерес для специальных служб других государств. Не скрою, я согласен с Вами, выглядит как избыточная мера.

М.Ситтель: Мы в эфире уже без малого четыре часа, без нескольких минут, поэтому я предлагаю перейти на традиционный блиц-опрос: короткий вопрос и короткий ответ.

В.Путин: Пожалуйста.

М.Ситтель: Владимир Владимирович, не хотели бы себя клонировать или набрать войско двойников?

В.Путин: Нет.

М.Ситтель: …А то у нас в России чиновники, кроме Вас, никого не признают.

В.Путин: Я уже ответил. Давайте дальше.

К.Клеймёнов: Владимир Владимирович, у меня не вопрос, это серьёзное обращение человека, который представился полностью. Но я не буду называть имя этого человека, и Вы, полагаю, и все поймёте почему.

«Здравствуйте, дорогой Владимир Владимирович, пишу из Одессы. Меня зовут Ирина, и я этим ограничусь. Возвращаясь к событиям прошлого года, вспоминаю наши многотысячные митинги. Это было так дерзко и весело. Потом случилось 2 мая в Одессе, бойня в Мариуполе и, наконец, война в Донбассе. На днях Верховная Рада приняла закон о запрете советской символики и коммунистической идеологии. В то время, когда мы учились, работали и были счастливы в Советском Союзе, наши нынешние «правители» в кавычках сидели в своих схронах и копили злобу и ненависть. И теперь эта свора с изломанной лютой ненавистью психикой пытается управлять нами. Моя самая большая мечта – дожить до того дня, когда Вы приедете в Одессу 9 мая и поздравите Одессу и всю Украину с Днём Победы. Если не получится в этом году, ничего, мы подождём. А пока поздравьте нас, пожалуйста, из Москвы».

В.Путин: Поздравляю. Но мы все знаем о трагедии в Одессе, и, конечно, я исхожу из того, что когда–нибудь весь украинский народ даст справедливую оценку тому варварству, свидетелями которого мы все были.

М.Ситтель: Почему для передач Вы выбираете четверг?

В.Путин: Четверг? Понятия не имею, это случайность.

М.Ситтель: Хорошо. Кирилл?

К.Клеймёнов: Ещё один серьёзный вопрос: «В своё время Андрея Дмитриевича Сахарова называли совестью нации. Можете ли Вы сейчас так назвать кого–либо из действующих политиков?» Добавлю от себя, может быть, и не из политиков.

В.Путин: Вы знаете, ведь это сама страна, само общество называло Сахарова совестью нации. Я не считаю себя вправе, даже я, будучи Президентом, главой государства, не считаю вправе присваивать кому бы то ни было такое почётное звание. Хотя людей достойных у нас достаточно, вспомните тех же сотрудников полиции, которые на дороге прикрывали собой фактически, своими машинами автобусы с детьми, или офицера, который лёг на гранату, спасая своих молодых сослуживцев. Много таких людей у нас в стране, но только само общество естественным образом может выдвинуть из своих рядов человека, которого считает совестью нации.

М.Ситтель: Мне, правда, неловко после таких тяжёлых и серьёзных вопросов переходить на свои, но тем не менее: «Когда работники «Газпрома» начнут получать достойную зарплату?»

В.Путин: Они хотят понизить её, зарплату?

М.Ситтель: Видимо.

В.Путин: Не знаю, надо поговорить с Миллером.

К.Клеймёнов: «Владимир Владимирович, Вам не кажется, что Ваши друзья пользуются Вашей добротой?»

В.Путин: Почему только друзья? Все пользуются добротой.

М.Ситтель: «Приглашали ли Вы кого–нибудь из руководителей других стран в русскую баню? Ведь эффект от переговоров может быть намного позитивнее, нежели от «круглого стола» переговоров».

В.Путин: Трудно сказать. Я не знаю, могу ли, но скажу. Человек, о котором я вам скажу, уже не является главой правительства. Мы с бывшим канцлером ФРГ господином Шрёдером были однажды у меня в резиденции, он приезжал много лет назад, и пошли в баню. Она загорелась. Правда. Он как раз налил себе пива, я выхожу, говорю: «Слушай, Герхард, нам нужно отсюда выходить срочно. Мы горим». Он говорит: «Сейчас пиво допью, и пойдём». Я говорю: «Ты чего, с ума сошёл? Мы горим, ты понимаешь или нет?» Но он всё–таки пиво допил, он настойчивый мужчина и с характером. Она сгорела дотла, больше мы там ни с кем не появлялись. А вообще я баню люблю и хожу с удовольствием.

К.Клеймёнов: «Сейчас много говорится о России прошлой, о России настоящей. Однако меньше внимания России будущей. Какой Вы видите Россию своей мечты?»

В.Путин: Знаете, это фактически традиционный вопрос. Я на него много раз отвечал. Могу сказать только, что вижу Россию процветающей, а её граждан – счастливыми, уверенными в том, что будет завтра.

М.Ситтель: «А не хотел бы господин Путин стать Генеральным секретарем ООН в будущем?»

В.Путин: Нет, не хотел бы.

К.Клеймёнов: Владимир Владимирович, последний вопрос: «В связи с чем проводится прямая линия с Президентом? Что Вы хотите узнать?»

В.Путин: Вы знаете, во–первых, это самый мощный социологический опрос. Миллионы вопросов поступили по разным каналам, и это даёт возможность посмотреть реально, чем же люди озабочены. Здесь фермер наш говорил о недоверии к статистике. Наверное, есть и вариант недоверия. Но когда смотришь и слушаешь людей, тогда это всё по–другому воспринимается, – это первое. Второе, это даёт возможность донести до людей позицию руководства страны и мою собственную по некоторым ключевым проблемам, дать оценку того, что происходит.

Мы много раз говорили и много раз возвращались к этим санкциям и к проблемам, скажем, с национальной валютой. У нас рубль привязан к цене барреля нефти. Это так, отчасти и до сих пор так. Но у нас доллар упал, то есть стоимость барреля нефти упала со 100 долларов до 50 долларов, понимаете? В два раза практически сократилась. У нас примерно общее поступление валюты в страну от всего оборота – где–то около 500 миллиардов долларов, а из–за падения мы недополучили 160, и плюс ещё выплаты по долгам наших банков, финансовых учреждений и предприятий реального сектора экономики – 130 миллиардов в прошлом году и 60 в этом. Пик платежей и невозможность рефинансироваться на внешних рынках. И, конечно, возникла очень тревожная ситуация, но мы это прошли. Это существенный элемент укрепления, который лёг в основу и укрепления национальной валюты, и в подтверждение правильности курса, выбранного Правительством по нормализации ситуации. И это страна должна знать. И это одна из целей проведения мероприятий подобного рода, «Прямой линии».

М.Ситтель: Спасибо, Владимир Владимирович.

К.Клеймёнов: Ну что, у нас абсолютный рекорд: в рамках этой «Прямой линии» поступило более трёх миллионов телефонных звонков и СМС-обращений. Интерес огромный. Остаётся только надеяться, что чиновники и руководители разного уровня оперативно отреагируют на все прозвучавшие и поставленные в ходе этой «Прямой линии» вопросы.

Владимир Владимирович, спасибо Вам большое.

М.Ситтель: Спасибо.

В.Путин: Уж мы постараемся, чтобы отреагировали.

Спасибо вам.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Финансы, банки > kremlin.ru, 16 апреля 2015 > № 1343592 Владимир Путин

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 15 апреля 2015 > № 1342830 Андрей Акимов

Встреча Дмитрия Медведева с председателем правления Газпромбанка Андреем Акимовым.

Стенограмма начала встречи:

Д.Медведев: Хочу вас проинформировать: в рамках тех решений, которые Правительство приняло, мы продолжаем докапитализировать наши системные банки, системообразующие, в том числе Газпромбанк, который вы возглавляете. Поэтому я подписал распоряжение о размещении средств Фонда национального благосостояния на субординированный депозит в Газпромбанк в целях финансирования самоокупаемых инфраструктурных проектов. Это приличные деньги, сумма депозита весьма значительная.

Так что, как и договаривались, решения по этому поводу приняты. Надеюсь, что вы будете в рамках полномочий банка также действовать в соответствии с этим распоряжением для исполнения тех инвестпроектов, инфраструктурных проектов, в целях которых этот депозит размещается. Так что, пожалуйста, работайте.

А.Акимов: Огромное спасибо. Дмитрий Анатольевич, я хотел бы отметить, что меры, принимаемые Правительством Российской Федерации в настоящее время, являются исключительно эффективными и адекватными. Решение о предоставлении дополнительного капитала ведущим российским банкам за счёт средств Фонда национального благосостояния позволит стабилизировать ситуацию с достаточностью капитала наших банков с минимальной нагрузкой на бюджет, поскольку эти средства транзитом и – особенно хочу подчеркнуть – без дополнительной маржи, то есть без заработков для банков, пойдут на реализацию, как Вы отметили, проектов, утверждённых Правительством, инфраструктурных и инвестиционных. Одновременно это позволит расширить базу капитальную, расширить кредитование отраслей экономики и населения.

В целом хочу сказать, что меры, принимаемые Правительством Российской Федерации и Центральным банком, взвешенные и многоплановые, они позволяют нам уверенно работать и стабильно продолжать кредитование.

Д.Медведев: Хорошо. Тогда так и договоримся. В рамках тех полномочий, которые у вас есть, вы, соответственно, этими деньгами, то есть практически 38,5 млрд рублей, размещёнными на субординированном депозите, будете распоряжаться для вложения в те проекты, которые были отобраны. Надеюсь, что это принесёт пользу экономике и, соответственно, будет способствовать общему оздоровлению ситуации.

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 15 апреля 2015 > № 1342830 Андрей Акимов

Россия > Финансы, банки > kremlin.ru, 10 апреля 2015 > № 1341026 Герман Греф

Встреча с президентом, председателем правления Сбербанка России Германом Грефом.

Г.Греф информировал Президента о текущей деятельности Сбербанка.

В.Путин: Герман Оскарович, хотелось бы услышать, как ваше учреждение работает – ведущее финансовое учреждение страны. Вы много работаете с экономикой и гражданами. Знаю также, что ваш главный акционер, Центральный банк, готов в любой момент оказать вам поддержку, если, конечно, такая поддержка Сбербанку нужна.

Г.Греф: Владимир Владимирович, спасибо большое за поддержку, потому что, действительно, в прошлом году в очень быстром порядке Государственной Думой был принят закон о возможности поддержки Сбербанка субординированным кредитом со стороны Центрального банка в размере 600 миллиардов рублей.

И, действительно, мы предполагали, что ситуация может развиваться достаточно драматично в этом году: у нас был очень сложный декабрь и январь. Но сегодня мы уже оценили всю ситуацию и приняли решение отказаться от помощи – и нам не потребуется этот субординированный кредит.

Поэтому нам уже точно в этом году никакие средства будут не нужны: мы пройдём эту сложную ситуацию сами. И наша задача – не просить помощи от государства, а помогать государству, поэтому в этом году мы пройдём без помощи: если, конечно, не случится что–то экстренное, то помощь нам не потребуется.

Прошлый год мы закончили с прибылью – с чистой прибылью по международным стандартам финансовой отчётности: 290 миллиардов рублей. Это ниже на 17 процентов, чем в предыдущем году, но, к сожалению, в IV квартале мы вынуждены были формировать большие резервы, в том числе и под Украину, и, конечно, под целый ряд сложных ситуаций здесь, в России.

И в I квартале этого года – мы вчера публиковали наши результаты, по российским стандартам пока, – мы заработали 26 миллиардов чистой прибыли, хотя планировали, честно говоря, убыток или в лучшем случае задачу себе ставили выйти «в ноль». Но ситуация, к счастью, развивается не так драматично, как мы себе представляли.

В.Путин: Если с прибылью работаете, то и вообще, можно сказать, недраматично.

Г.Греф: Да, но это в четыре раза меньше, чем мы заработали в 2014 году.

В.Путин: Кстати говоря, сколько у вас на Украину уже выделенных кредитов?

Г.Греф: Порядка четырёх миллиардов долларов.

В.Путин: То есть вы четыре миллиарда долларов выдали вашим украинским клиентам?

Г.Греф: Да. У нас небольшой портфель на правительство Украины и, конечно, огромное количество наших украинских партнёров: украинские предприятия, малый бизнес; не очень большой портфель для физических лиц. В основном, конечно, это предприятия: малый, средний бизнес и крупные корпорации.

В.Путин: Обслуживаются кредиты?

Г.Греф: К сожалению, наверное, нужно сказать, что более 50 процентов портфелей не обслуживается. Хотя наш банк на Украине по качеству портфеля, думаю, лучший на рынке. В общем, он соответствует всем нормативным требованиям украинского регулятора, и мы пока выдерживаем ситуацию, хотя очень непросто работать.

В.Путин: У вас не стоит вопрос докапитализации?

Г.Греф: Пока вопрос не стоит, но если ситуация будет дальше ухудшаться, то вполне возможно, что он встанет.

В.Путин: Скажите, пожалуйста, как работа с населением в России сегодня идёт?

Г.Греф: Владимир Владимирович, первые два месяца были достаточно сложными: у нас упали заявки на потребкредитование более чем в четыре раза и заявки на ипотеку более чем в два раза.

Но я думаю, что очень важное решение было принято по поддержке ипотеки. Мы сегодня выдаём ипотеку под новое строительство под 11,9 процента. И у нас в первые две недели пошло восстановление спроса на ипотеку – чуть ниже, чем годом раньше. В принципе, это очень неплохой результат. По обычной ипотеке по вторичному жилью ставка составляет 14 процентов, и портфель у нас тоже очень неплохо растёт. В прошлом году у нас вырос портфель на 44 процента, и сегодня, к нашему сожалению, мы составляем 53 процента рынка. В новых выдачах мы занимаем около 70 процентов.

С первого апреля мы снизили ставки по потребительскому кредитованию – от двух до трёх процентных пунктов. И мы видим оживление примерно на 20 процентов: с первого апреля увеличились заявки на потребительское кредитование. Это говорит о постепенном восстановлении спроса населения на финансирование. В общем, это пока первые признаки, но достаточно позитивные признаки восстановления.

В.Путин: Поговорим о вашей работе с различными отраслями реальной экономики.

Г.Греф: Здесь ситуация пока похуже, к сожалению. Во–первых, мы за первые три месяца снизили объём кредитования юридических лиц примерно на два процентных пункта. Это тоже лучше, чем мы ожидали: мы думали, что портфель упадёт примерно на шесть-семь процентных пунктов. И тоже такая же ситуация. Февраль фактически был очень сильным в падении, но и ставки были очень высокими. В феврале пошли первые заявки; в марте более или менее у нас начинается уже оживление; в апреле мы видим, что появляется у компаний значительно больше аппетита к риску, аппетита к проектам.

И конечно, ещё достаточно высокая ставка, но в апреле показатели инфляции падают, курс рубля укрепляется. Ощущение таково, что к середине года в принципе, если не произойдёт каких–то негативных событий, более или менее кредитование должно восстановиться.

Если говорить о ситуации в отраслях, то, наверное, самая сложная ситуация – это, конечно, машиностроение. И там нужно ещё думать, чем помочь, потому что машиностроительные компании – все клиенты чувствуют себя очень сложно.

В.Путин: Нужно активнее применять те инструменты, которые Правительство предлагает для работы, но предлагать недостаточно – нужно их активно использовать. Сейчас поговорим подробнее.

Россия > Финансы, банки > kremlin.ru, 10 апреля 2015 > № 1341026 Герман Греф

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 5 апреля 2015 > № 1355321 Гарегин Тосунян

Гарегин Тосунян: «До основания, а затем – плохой лозунг для банковской системы»

О том, с какими проблемами столкнулась российская банковская система к сегодняшнему дню, о дефиците доверия и ценности банковской «жизни» в интервью Bankir.Ru говорит президент Ассоциации российских банков России Гарегин Тосунян. // Елена Гостева, Bankir.Ru

президент Ассоциации российских банков России Гарегин Тосунян- 7 апреля 2015 года в Москве пройдет съезд АРБ. С какими задачами банки подходят к очередному съезду самой крупной в России банковской ассоциации?

- У банкиров назрела необходимость четкого определения своего бизнес-поведения с учетом сложившихся современных реалий, уточнения и разъяснения перспектив банковской системы России.

Одним из стратегических направлений является резкое повышение эффективности работы банков, рост доступности кредитов для предприятий и граждан. В связи с этим в ходе работы Съезда планируется обсудить важнейшие вопросы дальнейшего развития системы и предложения по взаимодействию кредитных организаций с регулирующими органами в текущих условиях.

- Что больше всего сейчас беспокоит кредитные организации?

- В корне самые актуальные проблемы банковского сообщества за истекший год не изменились. Они только стали более гипертрофированы. Например, мы давно не можем разрешить очевидную проблему. Один из главных источников банковских ресурсов – это вклады населения. А вкладчики, как известно, имеют право забрать свои деньги из банка в любой момент. И мы не можем пока сделать эти средства хоть сколь-нибудь долгосрочными, прогнозируемыми, потому что есть ограничение, накладываемое на депозиты Гражданским кодексом (ст. 837) – деньги должны быть возращены по первому требованию физического лица. Вроде бы всем понятно, что без введения в практику наряду с другими видами вкладов безотзывных системно вопрос ликвидности банковской системы мы не решим. Но тема из года в год пробуксовывает…

Вторая серьезная проблема банковского сообщества – избыточный с точки зрения банков надзор со стороны регулятора за кредитными организациями. Избыточным этот надзор считают банки, Центробанк же, в свою очередь, полагает, что надзор недостаточен. А Ассоциация российских банков полагает, что надзор мог бы при правильном распределении быть более эффективным.

- Поясните, пожалуйста, эту мысль.

- Сама существующая идеология банковского надзора, по большому счету, нарушает общепринятую презумпцию невиновности. У нас большей частью надзор построен так, словно банки априори подозреваются в нарушениях, и потому регулятор не имеет возможности фокусировать свое внимание преимущественно на тех организациях, у которых на самом деле есть серьезные нарушения в работе, делая это заблаговременно, а надзирает за всеми и вся и все время. Причем часто этот надзор выражается лишь в увеличении числа писем от лица банков в адрес ЦБ. Банк России принимает все новые и новые инструкции, а банки то и дело пишут регулятору отчеты и оправдания, тратя на это огромные человеческие и временные ресурсы, что в конечном итоге отражается и на стоимости банковских услуг. Видимо, по этой причине российская банковская система занимает непочетное первое место в мире по соотношению накладных расходов к активам – около 16%. Между тем надзор мог бы быть более предметным, более точечным и более направленным на те отклонения в работе банков, которые видны регулятору задолго до той стадии, когда пора отзывать лицензию, то есть – на стадии зарождения проблем в банке. На это, по логике, и должен быть направлен пруденциальный надзор. Включать программу оздоровления банка ЦБ стоит уже тогда, когда он видит первые симптомы болезни.

Серьезная проблема заключается и в системе принятия внутри самого Центрального банка решений о проведении санаций и отзыве лицензий у банков. Если провести аналогию, то смысл деятельности и ответственности органов правопорядка не должен сводиться только к карательной функции – расстрелам или заключениям граждан в тюрьму, тем более в пользу первых. На примере финансовой системы – за последние десять лет ЦБ отозвал 450 банковских лицензий и принял всего 8–10 решений о санации банков. Было бы логичнее, если бы Банк России в 450 случаях оздоровил бы банки, а в 8–10 – отозвал лицензии. У нас же пропорции обратные. И такая практика сложилась не за последний год или пять лет, это происходит более 10–15 лет. Так что же тогда мы удивляемся тому, что в обществе сложилась атмосфера подозрения и недоверия к банкам?

Более того, это еще и более глобальный вопрос для общества. У нас не очень-то ценится жизнь человека – тем паче никому в голову не приходит ценить жизнь юридического лица. А ведь за «юридическими лицами» стоят живые люди – сотни тысяч клиентов этого банка, тысячи больших и малых компаний. Объяснение простое: это делается для «оздоровления» банковской системы. Тогда продолжим аналогии: уровень здравоохранения в стране тоже можно поднять следующим способом – всех больных взять и расстрелять. История подобное знает – древняя Спарта. Вот примерно к такому «оздоровлению» мы и прибегаем не только в банковской системе, но и в некоторых реформируемых сферах. При этом я уверен, все мы, граждане России, хотели бы большей гуманизации и цивилизованности нашего общества.

- Чего же не хватает нашей банковской системе и нашему надзору?

- Не хватает именно гуманизма и желания цивилизованно решать проблемы. Многие скептики скажут – что это за наивные рассуждения, оторванные от жизни? Но давайте попробуем разобраться.

ГАИ выдает водительские удостоверения – это своего рода аналог лицензии на осуществление операций на финансовом рынке. Первое дает право на управление автомобилем, вторая – на управление деньгами. Мы волнуемся за состояние этих сфер, мы хотим минимизировать риски, и чтобы в каждой из них было бы поменьше случаев форс-мажора. Обе сферы нам нужны здоровые, полноценные. Но дальше начинаются принципиальные различия. Разве полиция наблюдает за каждым водителем? Требует от него ежедневных отчетов? Разве к каждому человеку с правами на вождение автомобиля приставлено по полицейскому? Конечно, нет. Но когда в рейс уходит автобус – врач проверят состояние здоровья водителя этого транспорта. А к летчику, который садится за штурвал лайнера, предъявляется еще более строгий контроль.

Неужели банк – это менее масштабная и важная для общества организация, чем автобус или самолет? Почему здесь – все наоборот, надзорные органы пытаются осуществлять тотальный мониторинг за каждым «водителем» банка, но совсем не пытаются предупредительно контролировать его «здоровье»?

Более того, от поездки на автобусе вы можете отказаться. От банка – нет. Законодательство обязывает миллионы людей и множество бизнесов совершать определенные операции только через банки – и не иначе. А что такое банк? Это та организация, которая имеет соответствующую лицензию ЦБ – и точка. У этой лицензии нет видов и форм – одна лучше, другая хуже. У нее нет оговорок. На практике же получается, что среди тех, кто получил лицензии ЦБ, есть избранные, а есть те, кого не жалко. Но коль скоро регулятор выдал лицензию, то он отвечает за устойчивость системы… и любого банка. А за качество услуг банка отвечает его менеджмент и собственники! Эту мысль Ассоциация будет повторять снова и снова, пока нас не услышат…

Знаете, почему я сравниваю банковские проблемы с иными сферами жизни? Я искренне считаю, что большинство проблем, с которыми мы сталкиваемся в нашей стране, – не столько экономические и не столько правовые, сколько культурологические и социопсихологические. Мы никак не можем понять, что если мы не изменим отношение к собственным гражданам, к ценности жизни (в том числе – и к жизни компаний, бизнеса, а не только человека), к воспитанию взаимного уважения и доверия – мы никуда не сдвинемся с места, в том числе и в экономике.

- Да, за последние годы в каких только грехах только банки и их политику не обвиняли…

- Это правда. Оказалось, что кредитный рынок у нас в стране одновременно является источником инфляции и причиной девальвации рубля. Если судить по некоторым СМИ, выходит так: Банк России дает средства банкам в долг, используя операцию РЕПО, а банки всю эту ликвидность направляют на скупку валюты. Но так ли это? Банк России уже столько лет таргетирует инфляцию в России – и каковы результаты этой работы? Многие эксперты утверждают, что если взять цены реальной потребительской корзины для граждан среднего и ниже достатка, то мы увидим, что инфляция в России никогда не опускалась ниже 10–15%. Источник инфляции в России – это не банки, источник инфляции – в тарифах государственных монополий, которые выросли за последнее десятилетие в 5–7, а в некоторых случаях в 10 раз, в изношенных фондах, недостроенных дорогах, некачественных коммуникациях. И АРБ выражала свою позицию по этому вопросу много раз! Во всем мире государственные монополии устанавливают такие тарифы, которые позволяют производителю этой страны успешно конкурировать с продукцией других стран-производителей. Но только не у нас! При таких тарифах о каком импортозамещении можно говорить? Наоборот, такой политикой государство всячески толкало наших потребителей и производителей на внешний рынок. В России за последние 25 лет даже количество гражданских аэропортов – и то сократилось в разы. Сегодня, как и 10, 20, 30 лет назад, для того, чтобы попасть из Ульяновска в Казань – надо лететь через Москву! А чтобы развивать инфраструктуру и наращивать основные фонды – нужны долгосрочные инвестиционные ресурсы. И вот мы снова вернулись к проблеме долгосрочного фондирования банков. При этом надо учитывать, что при такой ставке, как сейчас в России, нельзя развивать никакое кредитование – промышленность и потребитель такие кредиты просто не переварят.

- Что же, на ваш взгляд, нам надо изменить в системе и в себе?

- Что есть культура? Общественный договор. Государство для того и существует, чтобы по общей договоренности мотивировать граждан делать, в том числе и на бытовом уровне, то, что хорошо для него, для членов его семьи, для общества и для страны в целом, и не делать того, что плохо. Если условно – то мыть руки перед обедом и воздерживаться от хамского отношения к окружающим. На более высоком уровне, например, на уровне бизнеса, содержание такого «общественного договора» иное, но суть – та же: учитывать интересы партнеров, соблюдать взятые на себя обязательства и следовать принятым и согласованным регламентам.

Разве сложно договориться об этом и потом соблюдать эти правила? Ведь альтернатива такой общественной конструкции – развал. Государство и бизнес – не враги, они обязаны договориться «делать хорошо». И оба – и государство, и бизнес – всего лишь часть общества. А цивилизованное общество строится на доверии…

Нам всем давно пора понять простую истину: мы не должны посылать в общество дополнительный негатив. Пример банковской системы, которая становится нелюбимой «падчерицей» государства, – из этого ряда. Стоит ли так прессинговать банки? Ведь нам с ними жить, и другую банковскую систему надо строить не по принципу «разрушим до основания, а затем…», а основываясь на современных цивилизованных принципах доверия к тем, кто не дал повода для подозрений, и наоборот – на жесткости воздействия по отношению к тем, кто этого заслуживает, но на более ранней стадии, чем безнадежный дефолт. Поэтому давайте более бережно относиться к тому, что уже создано, совершенствовать это и самих себя, включая банки и клиентов, очень аккуратно, соблюдая важнейший принцип: «не навреди».

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 5 апреля 2015 > № 1355321 Гарегин Тосунян

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 3 апреля 2015 > № 1333217 Александр Мурычев

Александр Мурычев: «Мы вступили в полосу очень тяжелых событий»

Кризис дает шанс начать структурное преобразование экономики. // Владимир Нестеренко, "Банковское Дело", №3, март 2015 года

- Александр Васильевич, как известно, кризис для одних – шок и потери, для других – новые возможности развития. Выступая в этом году на гайдаровском форуме, Герман Греф сказал, что не понимает, что собирается делать правительство для преодоления кризиса. А премьер-министр Дмитрий Медведев уверенно сообщил о том, что правительство точно не будет делать. Потом практически на следующий день вышло Распоряжение Правительства РФ № 98-р, которым утверждался план первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики и социальной стабильности в 2015 г.

После изучения этого плана у меня в отношении действий правительства сложилось такое же мнение, как и у Германа Оскаровича – какие-то невнятные пункты. А самое, с моей точки зрения, безответственное то, что 85% средств направляется на поддержку отдельных банков, подчеркиваю, не банковской системы, а отдельных банков и, как отмечает депутат Госдумы Оксана Дмитриева, только 3% этих средств дойдет до реального сектора экономики. Как вы думаете этот план правительства может стать планом устойчивого развития экономики нашей страны?

- У РСПП большие сомнения, адекватен ли план первоочередных мероприятий по поддержке экономического роста развивающейся сейчас в негативном тренде ситуации в экономике. К сожалению, в плане нет ни слова о кризисе. По нашему мнению, страна уже находится в кризисе, и правительство должно не только адекватно реагировать на сложившуюся ситуацию, но и принимать предупредительные меры, опережая возможный ход развития отрицательных событий. Надо локализовать общие проблемы и принять реальные программы, которые бы в скором времени нейтрализовали отрицательный тренд падения ВВП.

В связи с этим в РСПП создана рабочая группа – бюро РСПП по финансовой стабильности и обеспечению экономического роста в России. В нее вошли ведущие члены бюро и Правления РСПП, а возглавил группу Александр Шохин. Мы выработали перечень антикризисных мер, направленных на обеспечение финансовой стабильности и экономического роста. Они переданы вице-премьеру И. Шувалову и в ЦБ. Перечень мер формировался с учетом масштабного опроса ведущих компаний и корпораций России – практически каждая компания представила свои рекомендации. Поэтому предлагаются конкретные меры по поддержке и обеспечению стабильности и роста каждого сектора экономики, а главное, – системные меры. Правительство предусматривает субсидирование экономики. Это важный фактор, но не главный. В правительственном плане предложены лишь некие точечные действия, которые не могут быть системными.

По всей видимости, правительству придется вырабатывать второй документ – антикризисный план действий, причем обязательно совместно с Банком России. Сейчас мы единства действий этих органов не видим. ЦБ действует совершенно автономно, что правильно с учетом конституционных норм, поскольку он независим от правительства. Однако в тяжелой ситуации развивающихся негативных процессов в экономике необходим совместный план антикризисной политики, который предполагал бы координацию, во-первых, денежно-кредитной и финансовой политики, а во-вторых, социально-экономической. Но пока такого документа нет, а действия правительства и ЦБ можно назвать разнонаправленными.

- Вы считаете возможным появление подобного документа?

- Подчеркну, мы вступили в полосу очень тяжелых событий, и они вызваны причинами не только внутренними, но и глобального характера – рецессии по-сути в Европе, падением темпов китайской экономики, санкций, геополитической неустойчивости. Пока более или менее уверенно развивается экономика США, а во многих странах – падение ВВП. Девальвирование валют происходит также во многих странах, в том числе с развивающимися рынками, в странах СНГ. Россия – не исключение. В этих условиях очень важен фактор единства действий органов власти. Яркий пример разбалансированности таких действий мы наблюдали в середине декабря. Резко, практически на 40%, девальвировался рубль, и после этого ЦБ увеличил процентную ставку до 17%. Резкое повышение ставки сильно отразилось в целом на рынке; на стоимости кредитного ресурса, а фактически сворачивании кредитной активности банков; на сокращении ресурсов для промышленности. В это время адекватных действий со стороны правительства, которое должно озаботиться социально-экономической поддержкой экономики через системные меры, инструменты субсидирования, гарантий, поручительств и пр., не последовало.

Сейчас план первоочередных мер правительства предусматривает программы поддержки экономики. Но пока такой поддержки не происходит, эти меры будут реализованы только через какое-то время. Таким образом, произошло удорожание всех ресурсов в стране. Все это приводит к существенному росту цен, что уже отражается на настроении населения.

ЦБ в соответствии с законом прежде всего осуществляет таргетирование инфляции, поддержание курса национальной валюты.

- Да, в последнее время ЦБ особенно ярко продемонстрировал свою способность поддерживать курс рубля.

- Хотелось бы надеяться, что сейчас ЦБ признал, что за экономику тоже надо нести ответственность. Снижение в январе ключевой ставки на 2% было, наверное, трудным решением. ЦБ подвергся резкой критике либерально настроенной финансово-экономической интеллигенции. Но, по-моему, ЦБ идет в правильном направлении. Монетарные меры у нас практически не срабатывают, наши проблемы лежат гораздо глубже. Хотя действия регулятора очень важны, но коренные проблемы заключаются, во-первых, в отсутствии единства в осуществлении денежно-кредитной политики правительством и ЦБ. Во-вторых, это цена на нефть, в-третьих, – рост тарифов, который давит на инфляцию, а также неблагоприятный деловой и инвестиционный климат. И при этом непредсказуемость поведения властей, недоверие им.

Эти проблемы можно выстроить и в другом порядке, некоторые из них в большей степени неэкономические, психологические, но влияют на инвестиционный климат в нашей стране значительнее, чем экономические факторы. Поэтому системное решение всех проблем правительством, Центральным банком может в скором времени привести к стабилизации. Следующая задача – обеспечить экономический рост и, как призывает В. Путин, с чем полностью согласен РСПП, структурные преобразования и диверсификация экономики. Сейчас есть реальный шанс начать реализовывать эту масштабную задачу.

- Может быть, нашей стране уже не нужна независимость ЦБ?

- В условиях тяжелого кризиса, нестабильной ситуации требуются меры экстраординарные. Мы должны думать о том, как выходить из экономического коллапса. Поэтому необходимо объединить усилия всех государственных органов независимо от статуса. Когда я говорил о единстве в проведении денежно-кредитной политики правительством и ЦБ, то имел в виду, что Банк России в большей степени должен сейчас озаботиться поддержкой экономического роста в стране. Естественно, все функции и задачи его сохраняются: таргетирование инфляции, поддержка курса отечественной валюты. Казалось бы, экономический рост это вопросы правительства, но сейчас без регулятора не обойтись. В нашей стране есть большая проблема рентабельности промышленности, производительности труда, квалифицированного человеческого ресурса, экономики в целом, которая непрозрачна, затратна, неэффективна. И при этом отсутствие дешевых ресурсов. Все эти проблемы и должны решать вместе правительство и Центральный банк.

- В отношении ресурсов. Во время кризиса 2008 г. в банковскую систему влили громадные деньги, они ушли на валютный рынок, а до реального сектора практически ничего не дошло. По этому поводу было много дискуссий. Все сходились во мнении, что нужно заранее выработать меры, чтобы выделяемые средства работали на экономику. Потом эта тема как-то затёрлась. Создается впечатление, что финансовому лобби эта ситуация, скажем так, выгодна. Вот сейчас в плане правительства. опять нет никаких конкретных целей расходования средств, персональной ответственности, сроков достижения каких-то результатов. К чему это приведет? Опять деньги «поплавают» в банковском секторе, а для экономики это будет совершенно не ощутимо. То есть банки становятся тромбом на пути поступления денег в экономику и не выполняют функцию финансового посредничества.

- Действительно, опыт 2008 г. показывает, что таким путем сегодня идти нельзя. Тогда, с одной стороны, были правильно предприняты действия для недопущения паники и поддержки банковской системы. Но, с другой стороны, экономика поддержки не получила. Правительство и ЦБ учитывают те ошибки. Сейчас средства выделяют узкому кругу кредитных организаций – причем на определенных условиях. Главное, средства предназначаются не на поддержку банков, а на развитие ими кредитования экономики. Счетной палате поручено осуществлять мониторинг. И все же при этом, с моей точки зрения, нужны спецсчета, иначе деньги опять растворятся и Счетная палата не найдет, куда по разным схемам они ушли. Средства должны выделяться только на конкретные проекты, поэтому нужно составить перечень организаций-бенефициаров и иметь реальную схему поддержки экономики. Должен заключаться договор между АСВ, банком и предприятиями, которые эти деньги могли бы получить. Тогда будут определены ответственность и обязательства всех сторон.

- Здесь, действительно, главное – прозрачность.

- Средства приходят на спецсчет и уходят с него, к примеру, на поддержку предприятия в Челябинске, в Краснодаре и др. При этом нужен контроль за целевым использованием средств. Так было в Промстройбанке СССР. И хотя эта школа забывается, но все же опытные банкиры еще остались. У нас в стране главная проблема – отсутствие контроля и ответственности. Чиновники не хотят нести ответственность. Это обязательно надо учитывать, разрабатывая антикризисные мероприятия..

- Вернемся к вопросу о реформе экономики. Сколько лет мы говорим об этом! Лет 15 пытаемся «слезть с нефтяной иглы», а воз и ныне там. Возможно, у нас кризис госуправления? Отсутствие персональной ответственности, конкретных четких планов развития страны, сроков их реализации и приводит к тяжелой ситуации, которую имеем сегодня. Я уверен, что даже человек масштаба Столыпина в этих условиях ничего бы не смог сделать. Никакие реформы, тем более структурные при существующей модели управления невозможны. Бюрократия в министерствах, затягивание принятия решений утопили бы любую хорошую инициативу. Может нам все-таки нужно начинать не со структурных реформ в экономике, а с реформ в государственном управлении? Прежде всего сделать его эффективным, а потом браться за другие преобразования.

- Это правильная постановка вопроса, который является одним из стержневых, требующих решения именно в текущих условиях. Уже накоплен некоторый опыт построения в стране рыночных отношений, которые предполагают, что будут происходить циклические процессы – падение, рост и т. д. Сейчас в условиях существенного воздействия разных проблем, отсутствия структурных преобразований, очень важна эффективность госуправления. К сожалению, она неудовлетворительна. Я согласен с Германом Грефом, который недавно предложил создать центр реформирования экономики, которому будут отданы некоторые функции разных министерств и ведомств. Он должен иметь властные полномочия, заниматься структурным преобразованием и в соответствии с этим вырабатывать перечень действий правительственных учреждений, всех органов власти и управления в стране с целью последовательного реформирования экономики, ее диверсификации. Безусловно, при этом необходимо кардинальное сокращение и оптимизация государственного аппарата, повышение его эффективности.

У нас огромная бюрократическая машина, работает много чиновников, но эффективность этой работы мала. Фактически только гасятся возникающие проблемы, и нет работы на их предупреждение, на случай реализации негативных сценариев стратегических программ. Какие бы антикризисные штабы правительство ни создавало, оно будет бороться с последствиями кризиса. А нужно работать на опережение, к примеру, думать как использовать программы импортозамещения для структурных преобразований экономики. На мой взгляд, для структурных преобразованиях экономики лучше, чем программа импортозамещения, никто не предложил. Поэтому реализация программы импортозамещения и будет диверсификацией экономики. Ведь импортозамещение – это развитие и станкостроения, и машиностроения, и производства продуктов питания и пр.

- Создавшиеся сегодня условия нас просто подталкивают к развитию страны.

- Самое главное звено, которое нужно вытаскивать - станкостроение. В советское время государство занимало лидирующие позиции, по производству станков – от швейного оборудования до тяжелого машиностроения. Более того, второе место занимало и по импорту станкостроения. Станки поставляли по всему миру – более чем в 100 стран.

Нужны центры притяжения интеллекта, материальных, организационных ресурсов для осуществления этих реформ. Но нужны сильные мотивации.

В настоящее время мы имеем множество рабочих органов для выработки предложений, однако все они носят, как правило, общественный характер. Предложения, которые вырабатывались этими органами, не имели никакой законной силы. При этом Минэкономразвития ежемесячно пересматривает разного рода прогнозы, исходя из цены нефти. Но пора уже ориентироваться не на выручку от продажи нефти, а решать вопросы развития экономики за счет собственного ресурса, прежде всего, за счет тех приоритетных отраслей, которые нужно определить и поддерживать. Например, в Челябинской области построить два завода по производству такого-то оборудования, в Свердловской области – станков или запчастей.

- Иметь план индустриализации?

- При этом нужно определить холдинг смежников от производства запчастей до конечной продукции. Должны быть материальные ресурсы и непременно ответственность людей, а также фиксированные сроки исполнения. Именно под такие задачи необходимы государственные ресурсы. Да, это нерыночные подходы, однако без административного ресурса, целевых установок и планирования, стратегическую задачу кардинального реформирования экономики не решить. Это под силу только государству.

- Еще драматичнее сокращение персонала, стремительный рост безработицы и, как следствие, социальной напряженности.

- Сокращение производства обусловливает сворачивание благотворительных программ, отмену социальных пакетов, сокращение рабочих мест и пр. Поэтому для бизнеса сейчас нужен мораторий на все законные и подзаконные акты, вводимые в 2015 году, которые принимались в предшествующие годы, на акты, которые усложняют ведение бизнеса, например разные сборы и пр. Все эти рекомендации содержатся в антикризисных предложениях РСПП. Ведь только в 2014 году Федеральным Собранием, Правительством, ведомствами, региональными властями было принято свыше 60 нормативных актов утяжеляющих ведение бизнеса в стране.

- Возвращаясь к банковской системе, следует отметить, что банки в январе текущего года имели 24 млрд убытка против 39 млрд прибыли в январе 2014 г. Но самое неприятное, с моей точки зрения, что темпы роста просроченной задолженности у подавляющего большинства банков в разы превышают темпы роста кредитного портфеля. При такой тенденции серия банкротств банков просто неизбежна. Что же нужно сделать?

- Если текущая ситуация не изменится, то очевидно, что банкротства прежде всего будут в промышленности, а затем и в банковской сфере. Убыточность банковской деятельности действительно растет. В РСПП приходило огромное число просьб повлиять на банки, чтобы они не пересматривали отдельными соглашениями ранее принятые договора на кредиты, иначе задолженность промышленных предприятий приведет их к банкротству. Однако и не пересматривать нельзя – банки будут банкротиться. Как они могут в таких условиях жить? Должны пересматривать.

Ряд банков пришли к решению не сильно задирать процентную ставку. Временно работая без прибыли, они позаботились о клиентах, чтобы в дальнейшем продолжать взаимный полезный и прибыльный бизнес, а не доводить промышленные предприятия до банкротства.

- Мой последний вопрос о встрече руководства ЦБ с банкирами, которую Ассоциация Россия провела в середине февраля. Каковы главные итоги этой встречи?

- Встреча была очень полезная. Весьма содержательным был доклад Эльвиры Набиуллиной. Банкиры редко встречаются с руководством ЦБ и порой друг друга недопонимают. Э. Набиуллина разъяснила общую политику регулятора, а также почему ЦБ снизил ключевую ставку на 2%, хотя в результате было много критики в адрес Центробанка. Но на встрече бизнес и банкиры поддержали решение о снижении процентной ставки. Положительным итогом встречи я считаю и то, что Эльвира Сахипзадовна задумалась о поддержке региональных банков. О необходимости такой поддержки говорили и Анатолий Аксаков, и ряд банкиров, и ваш покорный слуга.

- Региональные банки будут поддержаны. Решение об этом было принято как раз после встречи.

- Региональные банки – опорные, не менее социально значимые в регионах РФ, они обслуживают в совокупности десятки тысяч промышленных предприятий и миллионы граждан, кредитуют МСП. При этом, этот уровень банков – по сути, малые предприятия, которые Правительство озаботилось поддерживать. Банки этого уровня должны быть поддержаны. Сейчас принимается такое решение. Нужны критерии, какие банки смогут получить средства от АСВ. РСПП дал свои предложения – во-первых банки, которые входят в первую и вторую категорию надежности по мониторингу ЦБ.

Далее:

– системная значимость банка для региона должна быть поддержана региональной властью, кредитная организация должна входить в первую тройку региональных банков по размеру капитала;

- кредитная организация должна участвовать в программах финансовой поддержки развития субъектов МСП (не менее 50% от общего объема кредитов);

- значительная территориальная региональная сеть.

Надеюсь, эти предложения могут быть взяты за основу при принятии окончательного решения.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 3 апреля 2015 > № 1333217 Александр Мурычев

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 2 апреля 2015 > № 1331336 Владимир Дмитриев

Заседание Наблюдательного совета Внешэкономбанка.

По итогам заседания наблюдательного совета Внешэкономбанка председатель ВЭБа Владимир Дмитриев ответил на вопросы журналистов.

Стенограмма:

Вопрос: Что вы можете сказать о докапитализации Внешэкономбанка?

В.Дмитриев: Все решения приняты, и в рамках этих решений будут приняты соответствующие меры. Средства будут выделены.

Вопрос: А когда?

В.Дмитриев: Средства будут выделены, скорее всего, к концу года.

Есть решение о выделении Внешэкономбанку в капитал 30 млрд, никто этих решений не отменял. Также есть решение о том, что Внешэкономбанку будет выделено 300 млрд из средств ФНБ на поддержание его уставной деятельности. Собственно, эти решения остаются в силе, и они не обсуждаются.

Вопрос: По набсовету: какие решения были приняты?

В.Дмитриев: Набсовет обсудил несколько вопросов, касающихся Олимпиады. Мы консолидировали задолженности «Рогсибала», это гостиница и грузовой порт. Задолженность сейчас консолидирована, мы выделяем дополнительные средства для того, чтобы компания рассчиталась со своими кредиторами и, собственно, вступила в реструктуризацию, как и все остальные компании.

Также было принято решение о том, что из свободного потока по заёмщикам по Олимпийским играм будет выделяться 20%, которые они будут направлять на решение задач, связанных с капитальным строительством. Это парковки, стоянки, развитие курортной зоны – то есть всё то, что необходимо для повышения инвестиционной привлекательности этих проектов и, соответственно, увеличения туристического потока.

Ещё было принято решение, касающееся методик по работе с заёмщиками в рамках антикоррупционного законодательства, имеются в виду офшорные зоны. Таким образом, в рамках тех нормативных документов, которые приняты, мы разработали собственные нормативы, позволяющие нам теперь работать и принимать решения как на базе решений набсовета, так и некие самостоятельные решения, не противоречащие тем основополагающим документам, которые приняты применительно к Внешэкономбанку, включая изменения в закон о Внешэкономбанке в связи с антикоррупционным законодательством.

Кроме того, мы рассмотрели и получили согласие по ряду благотворительных вопросов, связанных с поддержкой Русской православной церкви. Мы рассмотрели в информационном плане вопросы, касающиеся реализации ряда инвестиционных тем. Тему, связанную с мерами государственной поддержки, я уже озвучил (точнее, вы её упредили). Ещё раз хочу подчеркнуть, что все поручения, которые были даны Внешэкономбанку, министерствам и ведомствам, остаются в силе и с учётом принятия соответствующих решений на законодательном уровне эти меры будут реализованы.

Вопрос: Какие инфраструктурные облигации в ближайшее время могут быть выпущены?

В.Дмитриев: По облигациям мы также сегодня рассмотрели вопрос, связанный с наличием у Внешэкономбанка свободных средств, предоставленных Пенсионным фондом, – это порядка 80 млрд рублей. У нас есть одна заявка от компании «ФСК ЕЭС» в размере 40 млрд. Мы приняли решение о приобретении этих облигаций компании на цели инвестиционной деятельности этой компании сроком 30 лет.

Также было одобрено предложение Внешэкономбанка в случае наличия дополнительных средств при соответствующем решении наблюдательного совета направлять их на выкуп облигаций компаний инфраструктурных – и соответствующих решениях, которые ранее принимались набсоветом, о выкупе Внешэкономбанком их облигаций до 100%. Также были приняты решения о приобретении облигаций других компаний, соответствующих высокому уровню качества риска, в размере до 60%. По мере поступления средств и наличия возможностей, а также получения нами соответствующих заявок от компаний вопросы о выкупе их облигаций будут выноситься на наблюдательный совет.

Вопрос: Кроме «ФСК» какие ещё компании?

В.Дмитриев: У нас есть синдикативные предложения от КамАЗа, от ряда других компаний. Соответственно, будем смотреть на соответствие их заявок условиям, которые выдвигаются, или выставляются, соответствующими министерствами и ведомствами, курирующими деятельность подобного рода компаний.

Спасибо.

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 2 апреля 2015 > № 1331336 Владимир Дмитриев

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Финансы, банки > premier.gov.ru, 2 апреля 2015 > № 1331295

Заседание Наблюдательного совета Внешэкономбанка.

Вступительное слово Дмитрия Медведева:

Добрый день, коллеги!

Сначала несколько вводных замечаний, не погружаясь в конкретные вопросы повестки дня, хотя она сегодня у нас, как обычно, обширная. Внешэкономбанк, что видно даже из состава наблюдательного совета Внешэкономбанка, является не только ключевым институтом развития, но и встроен в программу антикризисных мер Правительства, активно участвует в выполнении плана первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики, и в этом, может быть, сейчас одна из важнейших функций ВЭБа. Тем более что у ВЭБа есть опыт работы в кризисных условиях, я имею в виду период 2008–2009 годов, когда банк участвовал практически во всех антикризисных мероприятиях, поддерживал банки, у которых были проблемы с ликвидностью тогда, работал на фондовом рынке, помогал российским компаниям в рефинансировании их внешних обязательств.

И на данном этапе главной задачей Внешэкономбанка остаётся финансирование реального сектора экономики, причём на приемлемых условиях, прежде всего проектов по развитию импортозамещающих производств, особенно когда это касается тех товаров и услуг, которые необходимы для нормальной работы попавших под санкции предприятий.

В масштабной поддержке со стороны государства нуждаются и системообразующие предприятия, то есть крупные и крупнейшие предприятия, и малый и средний бизнес, в первую очередь в тех регионах, где сложная экономическая обстановка, включая моногорода. Важно, чтобы расширялась гарантийная и страховая поддержка экспортёров высокотехнологичной и несырьевой продукции.

Кроме того, одной из важнейших задач – мы об этом всё время говорим и на заседаниях наблюдательного совета, и на других мероприятиях – остаётся поддержка российского экспорта, чтобы он был более конкурентоспособным, чтобы он был востребованным на новых рынках. Поэтому предприятия, у которых есть хороший экспортный потенциал и которые к такой работе готовы, должны получить возможность кредитоваться на льготных условиях. Для того чтобы всем этим заниматься, ВЭБ должен активно работать, деятельность ВЭБа должна быть максимально эффективной, и ровно поэтому мы рассматривали вопрос о докапитализации и фондировании операций банка. Решения на сей счёт приняты, в том числе в рамках правительственного плана первоочередных мероприятий. Рассчитываю, что все эти решения будут своевременно исполняться. Обращаю на это внимание Министерства финансов и других министерств – постольку, поскольку они в этом принимают участие.

Сегодня мы рассмотрим довольно большое количество проектов, обсудим их, примем необходимые решения по линии наблюдательного совета.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Финансы, банки > premier.gov.ru, 2 апреля 2015 > № 1331295

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 1 апреля 2015 > № 1333209 Александр Викулин

Александр Викулин: «Отзыв лицензий должен быть поставлен в очень жесткие правовые рамки»

Генеральный директор Национального бюро кредитных историй. // Беседовал Ян Арт, главный редактор Bankir.Ru

Досье Bankir.Ru. Александр Викулин. Родился 14 июля 1961 года в Щелково Московской области.

В 1996 году окончил Московскую государственную юридическую академию. В 1996–1998 годах обучался в очной аспирантуре этой же академии. В 1998 году защитил кандидатскую диссертацию, в 2001 году – докторскую диссертацию. Доктор юридических наук.

С 1998 года работает в Институте государства и права РАН, где занимал должности старшего научного сотрудника, руководителя группы, ведущего научного сотрудника, и в Академии народного хозяйства при Правительстве РФ в должностях доцента, а затем профессора кафедры банковского права и финансово-правовых дисциплин.

С 2005 года – генеральный директор Национального бюро кредитных историй.

Автор и соавтор более 100 научных работ, в том числе книг «Банковское право Российской Федерации», «Деньги и власть. Теория разделения властей и проблемы банковской системы», «Антимонопольное регулирование рынка банковских услуг», «Противодействие легализации (отмыванию) денежных средств в финансово-кредитной системе: опыт, проблемы, перспективы», «Несостоятельность (банкротство) кредитных организаций», «Реструктуризация кредитных организаций».

– Институту кредитных историй в России в 2015 году исполняется десять лет. С чем этот сегмент подошел к своему первому юбилею?

– Думаю, сегодня уже бесспорно то, что бюро кредитных историй стали неотъемлемой частью инфраструктуры кредитного рынка. Сейчас ни одно обращение заемщика за кредитом не обходится без того чтобы банк не запросил кредитную историю заявителя.

В последнее время банки стремятся развивать менее рисковые виды кредитования и одновременно – тщательнее отбирать заемщиков. Без качественных инструментов риск-менеджмента сделать это невозможно. А институт кредитных историй занимает, пожалуй, фундаментальное место в пакете таких инструментов.

Национальное бюро кредитных историй (НБКИ) стало важнейшим поставщиком решений по управлению рисками для банков. Инструменты управления рисками, предлагаемые НБКИ, обладают наиболее высокой предсказательной способностью, так как они настраиваются и проходят проверку по самой крупной и релевантной базе, содержащей информацию о семидесяти двух миллионах заемщиков. В настоящее время десять из Top-10 ведущих российских кредитных организаций (и тридцать из Top-30) пользуются услугами НБКИ.

– Если вспомнить старт отрасли, какие ожидания были и насколько они воплотились? Они перевыполнены или наоборот?

– Ну, скорее перевыполнены. На старте мы полагали, что намного медленнее будет наполняться база данных. А оказалось, что институт БКИ развивался быстрее, чем ожидалось. Это связано с историей банковской системы в целом. Бум потребительского кредитования дал мощнейший импульс развитию БКИ.

– Начавшись с трех десятков игроков, рынок бюро кредитных историй заметно сузился с точки зрения участников. Число БКИ на российском рынке за последние годы в разы уменьшилось. Каковы возможные векторы развития рынка и его игроков?

– Уменьшение числа БКИ было предсказуемым. Кредиторам нужны сильные бюро кредитных историй, способные накапливать и хранить значительный объем информации. Только тогда они могут быть мощным аналитическим ресурсом и помогут управлять рисками быстро и с высокой прогнозной точностью. Например, в базе НБКИ хранятся сведения о ста семидесяти миллионах займов и около семидесяти двух миллионах заемщиков. Разумеется, именно поэтому у НБКИ наибольшее число партнеров – около двух тысяч. А три крупнейших БКИ России вместе аккумулируют истории практически ста процентов экономически активных россиян. Ста процентов, понятно, не будет, потому что есть люди, принципиально не пользующиеся кредитами…

Услуги бюро, которое не способно давать объем информации, просто не будут востребованы. Покупать их тоже никто не будет – для покупки интересны только бюро с развитой базой. Например, четыре года назад мы приобрели Восточное бюро кредитных историй именно потому, что оно являлось лидером Дальневосточного и Сибирского федеральных округов. А некоторые предложения о покупке от аутсайдеров рынка отклонили.

– Процесс консолидации БКИ будет продолжаться? Число БКИ избыточно, на ваш взгляд?

– Да, избыточно. Достаточно двух или трех бюро. Как в нормальных развитых странах.

– А такое число игроков не приведет к монополизации рынка?

– Ну, для предотвращения сговоров у нас есть специальная служба – ФАС. Правильно? Во всем мире это не приводит к монополизации рынка, почему у нас должно привести? Если сохранять четкий контроль – все будет нормально.

– На ваш взгляд, нуждается ли в апгрейде закон «О кредитных историях»? Одно время эту тему часто поднимали.

– Сложный вопрос. Всемирный банк в одном из своих докладов отмечал, что российское законодательство о кредитных историях является одним из самых лучших в международной практике. Однако закону о кредитных историях более десяти лет, разумеется, он нуждался в доработке, в том числе и в связи с принятием новых законов. С 1 июля 2014 года заработали закон «О потребительском кредите (займе)» и закон-спутник № 363, который внес изменения в различные законодательные акты, включая закон «О кредитных историях».

Новые правила игры: кредитные истории теперь формируются без согласия заемщиков. А запрашивать кредитные отчеты могут не только кредиторы, но и другие организации, получившие согласие заемщика на ознакомление с его кредитной историей. Это важные новации, которые существенно повышают роль кредитной информации не только в сфере розничного кредитования, но и во всех отраслях, нуждающихся в прозрачности взаимодействия между поставщиками услуг и гражданами.

С 1 июля 2014 года микрофинансовые организации должны передавать сведения в бюро кредитных историй. Ранее такая обязанность была возложена только на банки. Распространение обязанности на других кредиторов позволяет индустрии не «потерять» важную часть информации о заемщике, необходимой для оценки риска.

Также в кредитной истории теперь формируется информационная часть. В законе дается описание этой части как информации о заемщике, известной источнику формирования кредитной истории (то есть кредитору), но не вошедшей в титульную и основную части кредитной истории.

То есть закон о кредитных историях, в принципе, актуализируется. Будут ли еще дополнения и обновления? Наверное, да.

Процесс совершенствования законодательства довольно постоянен, и это нормально…

Что, на наш взгляд, нуждается в отмене, так это норма о бесплатном предоставлении кредитных отчетов.

– В финансовом сообществе уже давно дискутируется вопрос о платности услуг БКИ. Ваш взгляд на эту тему?

– Число заемщиков, которые знакомятся со своими кредитными историями, неуклонно увеличивается. В 2013 году свою кредитную историю в НБКИ запросили четыреста тысяч граждан – это в три раза больше, чем годом ранее. В 2014 году – более полумиллиона. Причем, согласно закону «О кредитных историях», заемщик вправе раз в год бесплатно получить кредитный отчет. Однако мы полагаем, что эта норма уже устарела и ее можно исключить из закона.

– Подобная точка зрения вызывает кучу вопросов…

– Понимаете, в других странах нет даже подобия законодательной нормы, которая бы обязывала коммерческую организацию раз в год бесплатно предоставлять свои услуги. А в России право на бесплатный кредитный отчет имеют все заемщики – больше половины населения страны. При этом количество выдаваемых НБКИ кредитных отчетов физлицам утраивается ежегодно.

Еще один момент – 1 сентября 2013 года в России вступила в силу Конвенция о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных, которая предусматривает, что любому лицу должна быть предоставлена возможность получить касающиеся его персональные данные, но не бесплатно, а лишь «без чрезмерных расходов». В связи с этим любое бюро кредитных историй вправе в любое время начать применять на практике соответствующие правила конвенции, а не противоречащие им правила закона «О кредитных историях».

Как-то мы в НБКИ подсчитали расходы на предоставление кредитных отчетов, при этом учитывались только основные затраты. Выяснилось, что в 2013 году расходы НБКИ на обслуживание физических лиц составили более ста двадцати пяти миллионов рублей, в 2014 году – более трехсот миллионов рублей. Со временем эта сумма может стать еще больше, поскольку с 1 июля 2014 года кредитные истории формируются без согласия заемщиков, а запрашивать кредитные отчеты смогут организации, получившие согласие заемщика на ознакомление с его кредитной историей.

Совершенно очевидно, что оказывать услуги бесплатно в таком объеме коммерческой организации просто невозможно. И эти затраты в той или иной степени будут транслироваться на других участников рынка, а в конечном итоге – на самих заемщиков. При этом россияне будут лишены качественного сервиса, удобного доступа к своим кредитным историям. А они в этом остро нуждаются.

– Знаете, лично мне все же идея платности услуг БКИ для населения очень не симпатична. И что значит формулировка «без чрезмерных расходов?» Для кого-то и тысяча рублей – чрезмерный расход, согласитесь?

– Согласен. Только означает ли это, что коммерческая организация должна нести все увеличивающиеся расходы на бесплатный сервис? Тем паче что в конечном счете для многих россиян он абсолютно не бесплатен…

– ???

– Мы обязаны предоставлять раз в год любому гражданину доступ к его кредитной истории бесплатно. Где предоставлять? В офисе. А если гражданин из Челябинска? Из Иркутска? Он что, должен ехать в наш офис? Нет, он пользуется услугами нотариуса и оплачивает эти услуги. Получается, что нотариальное бюро на доступе к кредитной истории зарабатывает, а БКИ – нет. Это нормально?

– Пожалуй, нет…

– Именно поэтому мы и считаем, что нужен платный доступ к услугам БКИ. А чтобы БКИ не «обнаглели», тарифы можно зафиксировать законодательно, нормативно.

У НБКИ есть в Дмитрове офис специально для предоставления бесплатных кредитных отчетов физическим лицам.

– Почему в Дмитрове?

– Догадайтесь…

– Чтобы далеко было ездить?

– Да. Почему житель Москвы должен иметь преференцию по сравнению с жителем Владивостока? Можете объяснить?

– Понимаю вашу логику…

– Вот и создан в Дмитрове офис. Сидит человек, выдает кредитные отчеты. Нормальный офис.

– Издеваетесь?

– Нет. Дело в том, что это над нами попытались издеваться. Мы должны выдать отчет бесплатно. Причем либо лично, либо по заверенной телеграмме или нотариально заверенному запросу. И то, и другое стоит триста рублей. То есть мы за кредитную историю, за свою работу денег брать не имеем права, не берем. Зато берет либо нотариус, либо почта. Издевательство чистой воды. Так что это наш ответ несправедливой системе – езжайте в город Дмитров, получайте бесплатно отчет…

– Теперь я согласен с вашей логикой. Но возникает вопрос. Коль скоро услуга доступа к своей кредитной истории становится платной, то обостряется проблема неправильных данных в кредитной истории. Не секрет, что часто банки халатно относятся к исправлению информации о заемщике…

– Ошибки действительно бывают. Тут и человеческий фактор, и техника иногда подводят. Именно поэтому человек должен время от времени смотреть, чтобы в его кредитной истории не было ошибок. Если видит ошибку – пишет заявление на имя руководителя бюро. Я обязан направить запрос в банк, в банке посмотрят, либо исправят ошибки, перешлют нам правильную информацию, либо ответят, что ошибки нет, субъект истории заблуждается…

– Как-то Геннадий Селезнев, бывший гостем нашей рубрики, сказал: если банковский клерк начнет отвечать за ошибки на уровне уголовной ответственности, тогда все кредитные истории будут без ошибок…

– Да, ранее законодательно не была предусмотрена ответственность банков за ошибки в кредитной истории. Сейчас вводят за это административную ответственность. Если в течение десяти дней банк не ответил на запрос БКИ – будьте любезны, штраф от тридцати до пятидесяти тысяч за каждый случай. Это, на наш взгляд, очень хорошо повлияет. Отрезвит.

– А вообще процент ошибок в кредитных историях высок, по вашим ощущениям?

– Нет. Если в процентном отношении к общей базе, то менее одного процента. Проблемы глобальной здесь нет. Другое дело, что зачастую речь касается человеческих судеб, поэтому даже малый процент ошибок должен быть как максимум исключен, как минимум – поставлен под контроль. И здесь дисциплина нужна не столь со стороны банков (они-то, как правило, довольно щепетильны), а со стороны МФО.

– В 2013–2014 годах часто озвучивались проекты продвижения доступа к кредитным историям через крупные сети банков. Чем дело кончилось?

– Эти проекты развиваются довольно успешно. Например, в настоящее время кредитную историю из НБКИ можно получить более чем в ста организациях-партнерах на всей территории России. У НБКИ расширенная сеть агентов – от Калининградской области до Камчатского края. Сеть включает «Юниаструмбанк», «АйМаниБанк», банк «Петрокоммерц», Инвестторгбанк, «Бинбанк», «Кольцо Урала», Сургутнефтегазбанк, «Гута-банк», ВУЗ-банк, Пробизнесбанк и другие.

Успех проекта – во взаимовыгодности для всех участников процесса. Заемщики получают удобный и надежный доступ к своим кредитным историям, а банки – дополнительный комиссионный доход, лояльность клиентов, возможность консультировать граждан и предлагать им свои кредитные и другие продукты.

Здесь, на мой взгляд, самое перспективное направление – не просто доступ к кредитным историям через сети банков, а доступ через дистанционное банковское обслуживание. Для многих людей это важный фактор – обеспечить мобильность своего доступа к кредитной истории.

– Как сегодня институт кредитных историй влияет на принятие решение о предоставлении кредита, скорость этого решения, условия кредитования?

– В настоящее время работа с бюро кредитных историй влияет, в общем-то, на все эти параметры. Конечно, условия кредитования в каждом банке свои. Но если заемщику с плохой кредитной историей заем и одобрят, то по повышенной ставке и с небольшим лимитом. Это компенсация высокого риска. Скорость предоставления информации максимально быстрая, в соответствии с современными техническими возможностями. Следовательно, и издержки банков на оценку риска снижаются, растет точность этой оценки. Вся информация поступает в банк автоматически – в течение нескольких минут после запроса в банк поступит кредитный отчет заемщика и при необходимости НБКИ рассчитает скоринговый балл.

Все эти вещи влияют, в том числе, на стоимость кредитов. Прежде всего – для заемщиков, уже доказавших свое умение обслуживать обязательства в срок и в полном объеме.

Также одним из наиболее востребованных решений является наша система оперативного мониторинга финансового поведения заемщиков – «Сигнал 2.0», которая дает банкам возможность корректировать параметры кредитных продуктов, повышать качество обслуживания своих клиентов и эффективность управления кредитным портфелем.

Мы отмечаем рост востребованности аналитических решений НБКИ, помогающих кредиторам в понимании рынка, тенденций, рисков. В том числе – и понимания собственного положения в важных для них сегментах. Один из самых масштабных промышленных отчетов называется «Бенчмаркинг» – это сравнение показателей банка с показателями конкурентной группы. В отчет интегрируется более двухсот тридцати параметров: портрет заемщика, качество входящей популяции, качество работы с просроченной задолженностью и т.п.

Кроме того, растут технологические возможности бюро кредитных историй. Мы научились проводить параллельный поиск информации по заемщику по ряду атрибутов, выявляя тем самым социальные связи. Выявили корреляцию между кредитным поведением заемщиков с субъектами в их социальной сети и предложили банкам и другим кредиторам такую возможность. Сейчас эти возможности используются крупными кредиторами для более точной оценки риск-профиля клиента. Кроме того, эта технология используется в скоринговой модели FICO.

Кстати, эти же принципы оказались определяющими в противодействии кредитному мошенничеству. В последнее время потери кредиторов от мошеннических действий выросли, и наша технология призвана эффективно бороться с таким явлением на этапе рассмотрения кредитных заявок. Система НБКИ-AFS (Anti Fraud Service) в настоящее время по своим интеллектуальным возможностям, быстродействию, удобству использования не имеет аналогов. Практически все крупные банки ее уже установили. Тем более что все большую популярность набирает наше второе решение в этой области – так называемый Anti Fraud Score: скоринговая карта, ранжирующая кредитные заявки по вероятности кредитного мошенничества. В совокупности эти два инструмента показывают прекрасные результаты.

– То есть мы можем констатировать, что бюро кредитных историй сегодня – не просто хранилище данных о заемщиках, но и активно работающий набор инструментов риск-менеджмента?

– Да, безусловно.

– Какая информация, кроме банковских кредитов, уже вошла в кредитные истории и какая потенциально может войти?

– В кредитную историю теперь входит информация о долгах за коммунальные услуги, сотовую связь, автомобильные штрафы – но только в случае, если в отношении должника вынесено решение суда о взыскании этих долгов.

– Кто, на ваш взгляд, в конечном счете может составить круг пользователей услуг БКИ? Кроме банков, разумеется.

– Уже сейчас НБКИ является партнером не только банков, но и микрофинансовых организаций, кредитных потребительских кооперативов, автоломбардов, лизинговых компаний – то есть кредиторов всех типов. Кстати, из почти 2700 партнеров НБКИ более половины относится к небанковскому сектору.

Теперь запрашивать кредитные отчеты могут не только кредиторы, но и, например, работодатели, арендодатели и другие лица и организации, получившие согласие заемщика на ознакомление с его кредитной историей. А это расширяет возможности применения института кредитных историй на порядок.

– Кстати о расширении. Почему не развивается институт кредитных историй малого бизнеса?

– Секундочку, что значит «не развивается»?

– Скажем так: не развивается в той же степени, как институт кредитных историй физических лиц…

– Нельзя сравнивать. Сколько у нас физических лиц и сколько малых и средних предприятий в стране… Этот сегмент развивается достаточно хорошо. У нас кредитные истории на более чем миллион юридических лиц. Другое дело, что есть объективная сложность. Процессы потребительского кредитования в российских банках, как правило, автоматизированы, как следствие – автоматизирован и процесс передачи информации в БКИ. С кредитованием малого и среднего бизнеса – сложнее, тут часто все делается в ручном режиме. Соответственно, и передача информации в БКИ не отшлифована до состояния конвейера, и обратная связь не слишком еще отточена: банки не всегда кредитуют малый и средний бизнес на базе скоринговых механизмов и не всегда знают, как к процессу принятия решений по кредитам «подвязать» кредитную историю потенциального заемщика, как ее отразить в кредитном решении математически.

– В России скоринг появился в 2005 году, он был скопирован с западных моделей, но поначалу банки «отвинтили» от этих моделей процедуру запроса кредитной истории. А ведь весь западный скоринг построен прежде всего на информации БКИ. А сейчас?

– Да, скоринг в российских банках эволюционировал. Банки используют обычно несколько видов скоринга. Во-первых, они строят свой, так называемый апликейшен скоринг, который построен на данных, написанных в кредитных заявках. Социум, демография и так далее, и тому подобное. Во-вторых, покупают у нас скоринг, который мы разработали совместно с самой известной в мире по этому виду бизнеса компанией – FICO. И этот скоринг, куда более глубокий, чем простая обработка заявок, дал свои результаты – клиенты стали оцениваться намного точнее, риски, связанные с их личным поведением, а не с общеэкономическими проблемами, – снижаться.

– Как по вашим ощущениям, институт кредитных историй повлиял на цену кредита или все-таки макроэкономические факторы перебивают влияние цивилизованного рынка БКИ?

– Он не так повлиял на цену кредита, как на сегодня. Другое дело, что без хороших кредитных историй кредит вообще не получить. В принципе не дадут. И это правильно.

Другое дело, что хорошему заемщику институт кредитных историй оказался выгоден – хорошая кредитная история дает возможность получать кредит без отказа, оперативно и с преференциями.

– А что такое «хорошая кредитная история»? Я к тому, что сам ставил такой эксперимент в 2005–2006 годах – взял пятнадцать кредитов и допустил задержки. Помню типичные разговоры с банками того времени: «У вас задержка…» – «Да, у меня задержка, но я оплачу, просто позже…» – «Нет, платите срочно! Иначе вы навсегда испортите себе кредитную историю! Мы больше никогда не выдадим вам кредит!..». Я вернул все кредиты с положенными за просрочку пенями. Проходит несколько лет, и банк настойчиво предлагает мне снова кредитоваться. Так что же, моя кредитная история – нормальная или безнадежно плохая?

– На самом деле сейчас все немного не так работает. Сейчас «хорошая кредитная история» – это та, которая показывает, что ваш текущий уровень долговой нагрузки при ваших доходах позволяет вам гасить все долги и «тянуть» новый. А что касается вашей дисциплины как плательщика, то и за рубежом, и в России кредитная история оценивается на глубину два, максимум три года. Если в этот срок вы выполняли свои долговые обязательства – ваша кредитная история в принципе хорошая. Если вы допускали задержки, но в конечном счете оплатили свои кредиты – вы хороший заемщик. Другое дело, если вы довели дело до суда или на вас висит невозврат. Тогда ваша кредитная история плохая.

Но, еще раз повторюсь, сегодня кредитные истории – это прежде всего инструмент экономической, а не дисциплинарной оценки заемщика.

– НБКИ несколько лет назад создало индекс кредитного здоровья. Кому он адресован?

– Органам государственной власти и банкам. Мы давно ощутили потребность замерять степень «закредитованности» общества, о чем в последнее время говорит Центробанк. И, кстати, наши индексы не говорят о том, что проблема «закредитованности» в России критична. Ничего критического нет. Кредитная нагрузка в России вполне адекватна структуре доходов россиян. Есть проблема с целями кредитования. Зачастую эти цели – отражение «потребительского голода» прежних лет, они не обоснованы ни экономически, ни с точки зрения здравого смысла. Многие россияне пока в кредитных вопросах, в вопросах управления деньгами инфантильны. Но это вопрос финансового просвещения и зрелости рынка. Думаю, мы к этому идем. Кстати, возможность работодателя знакомиться с кредитными историями работников может поспособствовать «кредитному взрослению».

– Хорошая возможность. Я бы не хотел брать на работу людей, которые берут кредиты на покупку телефонов…

– Именно. Во всех компаниях существуют материально ответственные должности, правильно? И вы как работодатель вправе узнать, как тот человек, которого вы на такую должность берете, в повседневной жизни себя ведет. Ну и, соответственно, будете решать, надо этого человека брать или не надо. Считаю, что работодателю эта информация полезна и очень нужна. И население заодно будет ответственнее подходить к кредитам.

– Из чего, помимо индекса кредитного здоровья, состоит сегодня информационный продукт НБКИ?

– Мы уже несколько лет выпускаем Национальный кредитный бюллетень. Он содержит аналитику практически по всем аспектам кредитования. Кроме того, мы сделали специальный информационный продукт для банков, приобретая который, банк может себя сравнивать с группой из пяти банков, которые он сам выберет. Не с каждым конкретным банком, а именно с группой, которая интересна ему для анализа. Накопившаяся в НБКИ информация позволила нам стать, на мой взгляд, серьезным аналитическим центром российского кредитного рынка. Эта миссия нам интересна, и мы будем ее развивать.

– Государство, на ваш взгляд, эффективно работает над совершенствованием кредитного рынка?

– Знаете, по конкретным моментам и темам оценивать – этот разговор будет вечным. Что, на мой взгляд, является системной проблемой – частое проявление государственного имморализма, когда государство стоит над правилами, над рынком и может насиловать бизнес и свое население как ему заблагорассудится…

– Раз уж мы перешли к этой теме – хотелось бы поговорить о банковском праве. Вы в тандеме с Гарегином Тосуняном очень много работали в последние годы над различными аспектами банковского права. Как оцениваете его эволюцию, не вызывают ли последние события некоторого разочарования?

– Вызывают, безусловно. Особенное разочарование вызывает то, что Банк России последние лет двенадцать постоянно накапливал полномочия. В итоге получилось, что он и «следователь», и «судья» в одном флаконе. Вот это главная проблема нашего банковского права. Нужно принципиально менять идеологию мегарегулирования.

– Менять – как? Разделять надзор и регулирование?

– Нет. Это бы было идеально, но сейчас этого не будет. Нужно менять ответственность регулятора. Чтобы вакханалия с отзывом лицензий была недопустима в принципе. Если ты лицензию выдал, то, будь любезен, – надзирай. У тебя столько полномочий, ты можешь делать с банком что угодно… Так сделай так, чтобы население и юридические лица не страдали от того, что ты отзываешь лицензию как тебе захочется. Отзыв лицензий должен быть поставлен в очень жесткие правовые рамки.

Если возвращаться к вопросу об эволюции права в целом… Наше право все больше и больше потворствует увеличению доли государства в любом из бизнесов. В любом! И вообще – увеличению «доли» государства во всем. В том числе – чуть ли не в личной жизни населения. Это плохо. Организации, которую в прессе иногда называют «взбесившимся принтером», стоит крепко подумать над этой проблемой…

– Вы много преподавали и занимались научной работой. Сейчас больше погружены в вопросы бизнеса? Вас лично это устраивает?

– Вполне.

– Почему? По финансовым причинам?

– В первую очередь – по финансовым, но это еще и форма самореализации. Как и книги, бизнес – это форма самореализации.

– А как вы сами управляете своими деньгами?

– Кредиты никогда в жизни не брал, не беру и надеюсь, что не придется. Деньги храню в банках России. Предпочитаю либо государственные, либо аффилированные с государством банки.

– Ну, это очень печально…

– А что делать? В России живем…

– По вашим ощущениям, финансовое поведение россиян улучшается? Люди становятся финансово ответственнее?

– К сожалению, у меня нет такого ощущения. Особенно когда смотрю все эти телепередачи, где разворачивается антибанковская истерия. Вижу, что подавляющее большинство кредитных проблем россиян – вовсе не по причине «нехорошего» поведения банков, а результат безответственности, идеологии «халявы» и т.п.

Тут, наверное, все-таки играет роль какой-то специфический российский менталитет. В том числе – русское «авось». Но это уже скорее не мне, юристу, анализировать, а психологам.

– Вы с оптимизмом смотрите на перспективы финансового рынка в принципе?

– Если говорить о глобальной перспективе – да. Разве что коммунистическая революция произойдет, а к этому пока предпосылок я не вижу… Другое дело, что у нас будет не тысяча, а двести пятьдесят банков. Но все равно они будут. Банки можно ругать, кредиты можно не любить, но экономика не может быть без банков, без кредита. Это закон. А против естественных законов развития очень трудно идти. Хотя и пытаются…

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 1 апреля 2015 > № 1333209 Александр Викулин

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 1 апреля 2015 > № 1333207 Яков Миркин

Дом, который построил…

Во времена кризиса мы смотрим на свой дом и пытаемся понять, какая стена стоит еще крепко, а какая склонилась под бременем обстоятельств и вот-вот рухнет.

Яков Миркин,

председатель совета директоров

Инвестиционной компании «Еврофинансы», профессор

1. Дом съежился. Корпорация «Россия» в январе стала убыточна. Мы все вместе – убыточны. Минус 152 млрд. рублей – это прибыль минус убыток организаций за январь по всей России. Минус $2,5 млрд. – это сколько мы стоим.

2. Но в этом доме творятся чудеса. В его окнах, обращенных на Запад, смеющиеся лица и радостные улыбки. Там, где экспорт сырья, там, где добыча полезных ископаемых – рост прибыли в 1,7 раза (январь к январю). Прибыль – 409 млрд. рублей.

Вот чудеса! Мировые цены на сырье упали, а там, в этих заветных шахтоуправлениях – рост прибылей!

Причины? Они просты. Всё на вывоз. Физические объемы экспорта сырья в январе выросли (кроме газа).

И еще – девальвация рубля. Упали цены в долларах, но когда мы пересчитаем их в рубли, то выручка в рублях – взлетела вверх, опередила рублевые затраты и – вот она, матушка прибыль, приветственно машет нам из окна и печет горячие пирожки, кому с капустой, а кому – с севрюжкой.

А что еще?

Наверное, прибыль от курсовых разниц. Пересчет валюты на счетах сырьевых корпораций по новому курсу рубля должен дать большие «прочие доходы» от курсовых разниц.

3. Но вот другая стена. Стекла разбиты. Там полный убыток и разорение. «Обрабатывающие производства» – убыток в 506 млрд. рублей. «Транспорт» – убыток в 143 млрд. рублей. «Аренда и недвижимость» – минус 32 млрд. рублей. Всё вместе – убыток в 681 млрд. рублей. Когда-то, еще в прошлом году, там была прибыль.

Всё то, что обращено к внутреннему спросу (кроме продовольствия) – в минусе.

В большом минусе.

В очень большом минусе.

Даже прибыль внутренней торговли упала.

4. Всё это нам осторожно указывает на то, как может развиваться кризис дальше. Где и как будет ломаться дом.

Во всём том, что обращено к внутренней экономике, но не там, где поесть и попить.

Во всём сложном, рассчитанном на внутреннее потребление.

Там, где сложно, там, где производится чуть более сложная продукция (но не в отрасли вооружений), там и будет рваться.

5. Если только властями не будут предприняты отчаянные меры, рассчитанные на стимулирование внутреннего спроса и предложения.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 1 апреля 2015 > № 1333207 Яков Миркин

Россия. Весь мир > Финансы, банки > kremlin.ru, 23 марта 2015 > № 1321410 Юрий Чиханчин

Встреча с руководителем Федеральной службы по финансовому мониторингу Юрием Чиханчиным.

Юрий Чиханчин информировал Президента об итогах работы Росфинмониторинга в 2014 году и текущей деятельности ведомства. Отдельно обсуждался вопрос амнистии капиталов.

В.ПУТИН: Юрий Анатольевич, начнём, конечно, с результатов работы ведомства за прошлый год. Потом у меня вопрос, связанный с подготовкой закона об амнистии капиталов, знаю, что ваше ведомство тоже привлекается к этой работе. И конечно, международная деятельность, имея в виду, что финансовая разведка работает в тесном контакте со своими партнёрами во всём мире.

Пожалуйста.

Ю.ЧИХАНЧИН: Спасибо большое, Владимир Владимирович.

Мы недавно провели итоговое совещание, заинтересованные министерства и ведомства присутствовали, хотелось о некоторых результатах сказать. На наш взгляд, очень правильно было принято решение о создании мегарегулятора во главе с Центральным банком, и это позволило нам совместно значительно оздоровить финансовые институты, не только банки.

Просто несколько цифр. Сократилось количество операций, связанных с выводом денег за рубеж по сомнительным операциям почти в два раза. Обнальные операции сократились где-то примерно в полторы тысячи раз.

Надо сказать, что возник больший интерес у правоохранительных органов к нашим материалам. В общей сложности мы провели почти 40 тысяч финансовых расследований, и по материалам службы нам удалось совместно с правоохранительными органами возбудить около полутора тысяч уголовных дел, 300 уже ушло непосредственно в суды.

Сдвинулась ситуация в борьбе с финансированием терроризма, считаем, что очень важный результат – 62 уголовных дела, это один момент. И запущен механизм замораживания активов террористов. Мы заморозили в общей сложности где-то порядка 3,5 тысячи счетов лиц, имеющих отношение к террористической деятельности и находящихся в перечне лиц, имеющих отношение к терроризму и экстремизму.

Если пойти по цифрам, которые нам в результате удалось получить совместно, то непосредственно в этом году пресечено (подтверждено документами) причинение ущерба государству на 300 миллиардов рублей, возмещены активы – 265 миллиардов рублей, конфисковано имущество на три с лишним миллиарда рублей, доначислено и возвращено налогов – 16 миллиардов рублей. Эти цифры говорят, что действительно результативность начала двигаться.

Нужно сказать, что в прошлом году было ликвидировано 15 очень крупных теневых площадок, порядка 90 миллиардов через них прокручивалось. Есть вопросы, правда, связанные с тем, что часть теневых средств стала уходить на другие рынки. Механизм 134-го закона, который был поддержан Вами, позволил банкам приостанавливать операции в случае сомнительности. Мы приостановили операции на 137 миллиардов, то есть не пустили в тень.

Куда сместились денежные потоки, мы сегодня это обсуждаем совместно с Центральным банком, – это, конечно, безусловно, рынок ценных бумаг. К сожалению, нужно сказать, что примерно 50 процентов операций – это сомнительные операции, и это очень серьёзно.

Второй блок, который у нас вызывает вопросы, – это страховые компании. К сожалению, нужно сказать, что лишение лицензий страховых компаний и особенно тех, которые находятся в сфере медицинского обслуживания, может привести к тому, что мы лишим часть населения медицинского обслуживания. Здесь очень внимательно мы отслеживаем, чтобы они не попадали в такие схемы. Аналогичная ситуация с пенсионными фондами, особенно там, где идёт работа с материнским капиталом.

В последнее время стали обращать внимание и на драгоценные металлы, тоже вопросов много, неурегулированность. Это наша задача в ближайшее время.

Согласно Вашему поручению мы активно работаем по государственным контрактам, я докладывал в своё время. К сожалению, из 500 с лишним контрактов примерно третья часть – это контракты, связанные с офшорами, соучредители которых находятся за рубежом. Сегодня мы выстраиваем механизм, как раз это запрещающий.

Ведётся работа и по гособоронзаказу, согласно поручению. До конца месяца будут подготовлены нормативные акты совместно с Министерством обороны, с Министерством финансов. Мы как раз их отрабатываем. В настоящее время материалы находятся уже в Администрации Президента.

Несколько слов хотелось сказать по вопросу амнистии [капиталов]. Безусловно, мы подключились вплотную к подготовке, потому что амнистия во всех странах, в том числе и в России, находится под жёстким контролем ФАТФ [межправительственной организации по разработке финансовых мер борьбы с отмыванием денег]. И любое отклонение может привести к тому, что мы попадём под санкционные механизмы, а это важный фактор.

В ближайшее время (конец марта) мы пригласили председателя комитета Совета Европы к нам, чтобы он провёл круглый стол, рассказал, как проходила амнистия в других странах, с какими проблемами сталкивались.

Нужно сказать, что здесь необходимо учитывать и нашим российским гражданам, что не нужно дожидаться амнистии, на мой взгляд, – нужно возвращать всё-таки капитал. Те «письма счастья», которые пришли, скажем, в Англии российским резидентам, имеющим счета, – это не что иное, как сигнал о том, что всех россиян, имеющих там счета, попросили обосновать природу происхождения денег. И если они будут затягивать эту ситуацию…

В.ПУТИН: То есть это означает, что могут быть созданы предлоги, используя которые, партнёры могут воспрепятствовать возвращению финансовых ресурсов в российскую юрисдикцию.

Ю.ЧИХАНЧИН: Да, то есть они включат механизмы проведения финансовых расследований, возбуждения уголовных дел. И, по существу, это не даст возможность вернуть деньги в том режиме, в котором хотели бы. То есть это именно то, что связано с амнистией. Поэтому мы сейчас плотно работаем.

Несколько слов хотел бы сказать о международных площадках. Первое – о БРИКС. С учётом того, что у нас летом этого года будут проходить мероприятия БРИКС, Россия председательствует в организации, мы на различных международных площадках начали выстраивать механизмы взаимодействия с нашими коллегами – с руководителями финансовых разведок, главами делегаций на этих международных встречах. Уже провели две встречи, нашли точки соприкосновения. В первую очередь связано это с созданием Банка БРИКС, с чистотой и прозрачностью клиентов, расходов и так далее.

Второе – выработка конкретных единых подходов при оценке этих стран. В ближайшее время, где-то в конце апреля, мы проведём семинар для этих стран.

Второй блок вопросов, я Вам докладывал, мы создали так называемый сетевой институт, объединяющий 15 российских вузов и где-то порядка десятка иностранных вузов, работающих по одной методике как раз по вопросам, связанным с противодействием отмыванию денег. Подписали на последней встрече с ассоциацией институтов стран БРИКС такой договор.

Ряд стран уже изъявили желание, чтобы студенты и преподаватели, в первую очередь из Бразилии, Южной Африки, появились у нас и мы выработали единые методики, единые стандарты по подходам. Поэтому мы продолжаем работать в этом направлении.

В.ПУТИН: Хорошо.

Россия. Весь мир > Финансы, банки > kremlin.ru, 23 марта 2015 > № 1321410 Юрий Чиханчин

Россия. Казахстан > Финансы, банки > bankir.ru, 20 марта 2015 > № 1322234 Александр Мурычев

Валютный союз в ЕАЭС: начало пути

Ухудшение внешнеэкономической конъюнктуры условий и сокращение традиционных источников экономического роста стали вызовом для российской экономической, в том числе денежно-кредитной политики и серьезным стимулом для развития экономической интеграции.

Александр Мурычев, вице-президент РСПП, председатель совета Ассоциации региональных банков России, председатель совета директоров Национального платежного совета

Президент России поручил Банку России совместно с правительством во взаимодействии с центральными (национальными) банками государств – членов Евразийского экономического союза определить дальнейшие направления интеграции в валютной и финансовой сферах в рамках Евразийского экономического союза с проработкой целесообразности и возможности создания в перспективе валютного союза.

Действительно, углубление интеграции стран России, Белоруссии, Казахстана, Армении, а также других стран приведет к созданию так называемого экономического валютного союза. Валютным союзом принято называть форму международной интеграции, предусматривающую следующее:

- введение единой валюты,

- осуществление единой денежно-кредитной политики, включая создание межнациональных или наднациональных эмиссионных центров,

- согласованность и координация экономической политики.

Создание валютного союза в условиях развития торговых отношений, а также единого рынка капиталов и трудовых ресурсов позволит обеспечить дальнейший рост скорости движения капиталов и инвестиций, снижение валютных рисков и издержек в сделках между корпорациями стран – участниц ЕАЭС, а также создать возможность построения единой наднациональной платежной системы.

При этом созданию валютного союза должна предшествовать реализация определенных задач в национальных экономиках, прежде всего повышение доли расчетов в национальных валютах между резидентами стран – участниц ЕАЭС, в том числе за счет снижения взаимных расчетов в валюте третьих стран. Законодательных барьеров на территории стран-участниц для организации расчетов в национальных валютах нет. Поэтому для расширения использования национальных валют во взаимных расчетах, в первую очередь, требуется системная работа по снижению валютных рисков, повышению ликвидности валют, увеличение востребованности расчетов в национальных валютах со стороны государства и бизнеса, а также мероприятия по сокращению транзакционных издержек в операциях с национальными валютами.

В настоящее время основной валютой во взаимных расчетах корпораций стран – участниц ЕАЭС является российский рубль. Его доля во взаимных расчетах находится в интервале 50–60%. Задачей валютной интеграции является постепенное замещение в качестве валюты платежа доллара США и евро, которые по удельному весу во взаимных расчетах государств – членов ТС и ЕЭП занимают второе и третье места.

Действенной мерой в этой области может стать внедрение практики использования национальной валюты платежа той страны, резидентом которой является экспортер, при осуществлении внешнеторговых операций в рамках ЕАЭС. Это обусловит необходимость заключения соглашений о валютных свопах между странами – участницами ЕАЭС, а также позволит отказаться от использования кросс-курсов национальной валюты к доллару США для установления курсов валют стран – участниц ЕАЭС.

Помимо увеличения доли расчетов внутри Евразийского экономического союза в национальные валютах, подготовка к созданию валютного союза потребует решения ряда текущих и перспективных задач национальных экономик стран – участниц ЕАЭС, в том числе:

- осуществление согласованной бюджетной, в том числе и фискальной политики;

- установление единой валютной политики по отношению к третьим странам;

- создание инфраструктуры общего платежного пространства, а также обеспечение совместимости национальных платежных систем стран – участниц ЕАЭС.

Тем не менее опыт европейской интеграции показывает, что переход на единую валюту достаточно многоаспектный и длительный процесс, требующий оперативного решения различного рода задач. Так, идеи единой Европы возникли в конце 40-х годов ХХ века, а первая единая европейская валюта, экю, появилась только в 1979 году, спустя 30 лет. При этом она не имела наличной формы. Полноценная же единая европейская денежная единица возникла спустя еще 20 лет – в 1998 году с появлением евро.

Думаю, надо настраиваться на долгий и серьезный путь.

Россия. Казахстан > Финансы, банки > bankir.ru, 20 марта 2015 > № 1322234 Александр Мурычев

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 19 марта 2015 > № 1322210 Анатолий Аксаков

Анатолий Аксаков: «Банки готовы к вызовам 2015 года, но им нужна поддержка»

20 марта в Москве пройдет 17-я всероссийская банковская конференция «Банковская система 2015: новые вызовы и решения». О том, какие проблемы предполагается рассмотреть на конференции, рассказал президент АРБР Анатолий Аксаков. // Елена Гостева, Bankir.Ru

- Анатолий Геннадьевич, позади очередная встреча банкиров с руководством Центробанка в пансионате «Бор». Прислушался ли Центробанк к соображениям, которые высказали участники рынка? И идет ли регулятор этим пожеланиям навстречу?

- Несколько предложений, которые выносила на обсуждение ассоциация, Банк России уже реализовал – в конце 2014 года. Это связано с дерегулированием банковской системы, с временным снижением требований к банкам со стороны регулятора. Я хочу отметить, что 90% из наших предложений ЦБ учел.

- Каких сторон работы банков это коснулось в первую очередь?

- Прежде всего – формирования резервов на возможные потери по ссудам, переоценки ценных бумаг и валютной переоценки. Курс валюты зафиксирован на 1 октября 2014 года, на эту же дату зафиксирована оценка рейтинговых агентств при оценке вложений банков в ценные бумаги эмитентов России. Также ценные бумаги оцениваются по той стоимости, которую они имели на ту же дату – 1 октября 2014 года. Это предохраняет от рисков возникновения маржин-коллов по тем кредитным средствам, для получения которых банки использовали эти ценные бумаги. ЦБ пошел на снижение коэффициентов риска по тем активам, которые он принимает от банков как обеспечение при проведении операций РЕПО. Это решение дало банкам возможность спокойно работать в это непростое для рынка время.

- Но, несмотря на такое решение, введение требований Базеля III все же не будет отложено?

- Введение требований Базеля в 2015 году – это одна из тех мер, в переносе срока которых нам навстречу Центробанк не пошел. Вернее, регулятор нам пошел навстречу в вопросе о переносе сроков расчета норматива ликвидности. Здесь ЦБ передвинул сроки реализации с 1 января на 1 июля 2015 года. А потом срок был и вовсе перенесен на 1 января 2016 года. Но, полагаю, этот срок может быть еще отложен.

А вот в вопросе оценки капитала и требований к капиталу кредитных организаций Центробанк нам не пошел навстречу. И я думаю, что это сделано из тактических соображений, поскольку Россия является подписантом международных соглашений. И ЦБ таким образом дал сигнал международному сообществу о том, что регулятор последовательно идет по пути реализации подписанных соглашений и не отступает от них.

Но при этом есть некоторые смягчения, которые вводит ЦБ для того, чтобы компенсировать банкам ту потерю капитала, которая будет вызвана введением требований Базеля.

- Есть ли какие-то иные источники фондирования банков, кроме операций РЕПО с Центробанком, оживился ли этот рынок к весне 2015 года?

- Минфин размещает в крупнейших банках свои временно свободные средства на депозиты. Несмотря на то, что получают эти деньги только крупные банки, ликвидность все же через них потихоньку растекается по банковскому древу и попадает в реальный сектор экономики. В этом есть и минус – клиенты понимают, что государство выделяет особую группу среди банков, это дает определенный сигнал клиентам банков, и они переходят на обслуживание из малых и средних банков в банки с госучастием.

- Какие вопросы предполагается рассмотреть на 17-й всероссийской конференции «Банковская система России: новые вызовы и решения»?

- Первый вызов – это ухудшающаяся макроэкономическая ситуация в стране. И связанное с этим ухудшение платежеспособности заемщиков и снижение качества кредитных портфелей банков. Это, в свою очередь, влечет за собой повышенные отчисления в резервы банков на потери по ссудам и приводит к снижению доходности банковского сектора, к снижению сумм тех налогов, которые банки платят в бюджет. Банки и так по итогам января 2015 года впервые за много лет показали отрицательный результат по доходности. Правда, если из этой оценки убрать санируемые банки, в которых сформированы резервы на потери по ссудам на 100% под все кредиты, то будет небольшой плюс – 10 млрд. рублей доходов.

Да, резервы необходимы. Это те подушки безопасности, которые в благоприятные годы будут ослаблены, и они принесут большую прибыль и самим банкам, и бюджету. Но нам нужны и другие механизмы поддержки банковской системы.

Одним из наиболее тревожных признаков ухудшения условий банковской деятельности является снижение финансового результата и рентабельности проводимых операций, рост числа убыточных кредитных организаций. Тем самым подрываются возможности органического роста российского банкинга на основе рекапитализации части прибыли, доформирования в случае необходимости резервов на возможные потери по ссудам и ценным бумагам. Со второй половины 2014 года в большинстве банков продолжает ухудшаться ситуация с пополнением и поддержанием ликвидности.

Поэтому сегодня вновь актуальны меры, направленные на обеспечение ликвидности. Мы считаем, что надо вернуться к поднятой в 2009 году теме создания банка «плохих долгов»; такой институт мог бы разгрузить балансы кредитных организаций. Необходимо изыскать возможности для увеличения фондирования АИЖК и МСП-Банка – сегодня именно они выступают в качестве основных институтов развития на рынках ипотеки и кредитования малого и среднего бизнеса. Надо поддержать развитие Агентства кредитных гарантий; расширить круг кредитных организаций, имеющих доступ к средствам государственных и муниципальных органов и компаний; внести необходимые изменения в нормативные правовые акты, исключающие требование о наличии у кредитных организаций международных рейтингов при допуске к ресурсам государственных и муниципальных органов, а также компаний с госучастием.

Кроме того, надо ускорить введение страхования инструмента сберегательных сертификатов; расширить права ЦБ в части возможностей рефинансировать банки и ввести налоговые льготы при инвестировании доходов как самих кредитных организаций, так и их собственников в капитал банков, а также стимулирующие размещение в банки амнистированных «офшорных капиталов». Это стимулирует собственников рекапитализировать прибыль и создаст реальные предпосылки для реализации выдвинутой президентом России идеи амнистии капиталов.

- Одним из механизмов обеспечения ликвидности может считаться программа докапитализации. Как участниками АРБР была воспринята программа докапитализации российских банков, о которой объявлено в январе 2015 года?

- Программа докапитализации банков на сумму в 1 трлн. рублей за счет инвестирования в капиталы кредитных организаций облигаций федерального займа (ОФЗ) была объявлена в конце января 2015 года. Важным аспектом является то, что требования программы к тем банкам, которые смогут получить средства, практически исключают возможности участия в программе региональных банков. Так АСВ определило условия, на которых российские банки смогут докапитализироваться за счет ОФЗ. Условия включают наличие капитала в размере не менее 25 млрд. рублей, а это практически только банки с госучастием и немногие крупные московские банки. Всего их было отобрано 27.

Сейчас из общей суммы в 1 трлн. рублей банки выбрали 870 млн. рублей, и есть основания полагать, что оставшуюся сумму в 130 млн. рублей все же получат региональные банки. Мы считаем, что должны быть подпитаны средствами малые и средние банки, не обязательно региональные, есть же и московские небольшие банки, активно работающие в регионах, кредитующие малый и средний бизнес. Их, может быть, всего 5 или 10. Но они имеют широкую региональную сеть и хорошую крепкую клиентуру.

- Почему важно, чтобы в программе участвовали представители небольших региональных банков?

- Вспомните последнее послание президента России Владимира Путина к Федеральному собранию. Оно практически все было о работе в России малого и среднего бизнеса, а вот малый и средний бизнес в России кредитуют практически только небольшие банки. Потому что у больших госбанков и интересы другие – кому-то же надо кредитовать крупные компании, да и ставки для кредитов сектора МСБ – выше, и подход более жесткий. Сегодня у всех банков России затруднен доступ к кредитным ресурсам, а у небольших банков – особенно. И вот так получается, что давно ожидаемая программа лишает их и доступа к капиталу. Это же несправедливо. Очень важно расширить число участников программ капитализации банков, для того, в первую очередь, чтобы у клиентов банков была возможность выбора кредитной организации.

Быть может, на поддержку малых и средних банков будет выделено не 130 млн. рублей, а даже больше. Потому что есть сигналы, что некоторые банки из числа 27 отобранных в программу докапитализации с помощью ОФЗ, могут от этих средств отказаться. Условия участия в программе для банков оказались довольно тяжелыми, многие банки банально не хотят «залезать в кабалу» особого надзора. Кроме того, в программе есть четкое указание – наращивать кредитный портфель на 1% в месяц. А зачем банку его наращивать, если у него нет четкого понимания, что он будет доходным? Сложный вопрос.

Мы в АРБР получаем письма о том, что банки озабочены решением государства ограничить число участников программы лишь крупными банками. Обращаются банки Новосибирска, Владивостока, Краснодара, Челябинска.

- Что ассоциация намерена делать для решения вопроса?

- Мы намерены обратиться в правительство, Центробанк и Агентство по страхованию вкладов, так как программа будет проходить под патронажем АСВ.

Кроме программы докапитализации мы рассчитываем, что программа поддержки проектного финансирования все же будет запущена, чтобы средства на поддержку таких проектов перетекали из крупных банков в средние и мелкие. Мы также надеемся, что заработает программа гарантий Агентства по кредитным гарантиям. И этими совместными усилиями негативные вызовы в экономике для банков будут преодолены.

Мы рассчитываем и на рост инвестиций в реальный сектор экономики. Рост объема инвестиций, увы, у нас пока на текущий момент отрицательный, и, на наш взгляд, это вина правительства. После Олимпиады в Сочи у нас очень мало проектов, которые бы поддерживались государством. Объем государственных инвестиций в 2015 году сократился, и это повлияло на макроэкономику в целом. Даже подготовка к чемпионату мира по футболу по своему объему – дело гораздо менее масштабное, чем Олимпиада. И к тому же нам хотелось бы строить не только стадионы, но и инфраструктуру – например, дороги, отсутствием которых так славится Россия.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 19 марта 2015 > № 1322210 Анатолий Аксаков

Россия. ПФО > Финансы, банки > bankir.ru, 18 марта 2015 > № 1317110 Ирина Алушкина

Стратегия здравого смысла

Ирина Алушкина, президент «Саровбизнесбанка». // Людмила Коваленко, «БДМ. Банки и деловой мир», №3, март 2015 года

В кризисную пору (а кризисов за двадцать лет журналу и его читателям довелось пережить немало) «температуру банковской среды» я меряю по региональным банкам. Именно они в 1998-м удержали банковскую систему от краха, в то время, когда рушились и рассыпались финансовые гиганты. Да и десять лет спустя умудрились пройти кризис, не залезая в карман государству и продолжая поддерживать местную экономику. И вот теперь – новое испытание на зрелость. Готовы ли к нему банки в регионах? Об этом мы говорили с Ириной АЛУШКИНОЙ, президентом крупнейшего в Поволжье «Саровбизнесбанка».

- Ирина Арьевна, помнится, мы с вами беседовали на излёте прошлого кризиса, а сейчас – в самом начале нового. Во всяком случае, эксперты, аналитики и даже власти предсказывают нам нелёгкие времена. И что в такой ситуации делать? Переждать – как стихийное бедствие?

- Как правило, в кризисные времена предлагаются именно два этих сценария: переждать – или наращивать активность. Но универсального ответа, который подошёл бы всем и всегда, просто нет, и решение зависит от многих условий. В какой-то фазе кризиса лучше – да, притормозить. А когда перспективы выхода как-то определились, и ты способен рассчитать свой запас прочности, надо наоборот – идти вперёд «как танк».

И, конечно, многое зависит не только от внешнего фона, но и от того, что представляет собой тот или иной банк. Кому-то, как ни хотелось бы развиваться и в кризис, это не удастся, просто потому, что нет внутренних ресурсов. Для развития мало одного лишь желания, нужны ещё и возможности. Надо признать, что многие из тех решений, что мы принимаем в кризис – это вынужденные решения. Иногда приходится выбирать между плохим и худшим, потому что хорошего решения просто не существует.

Если же вернуться к нашему банку, то мы будем действовать в соответствии с планом. На первую половину года у нас запланированы важные для дальнейшего развития бизнеса технологические мероприятия и мероприятия, направленные на сохранение качества активов на приемлемом для банка уровне. Думаю, к началу лета (когда основные проблемы по отраслям четко проявятся) можно будет говорить что-то более определённое о наращивании бизнеса по направлениям.

- Так всё-таки это – выжидательная позиция?

- Нет, в кусты мы не спрятались, не затихли – просто скорректировали приоритетность задач. Было время, когда бизнес рос, и все силы уходили в рост – времени, чтобы заняться нужными, но менее срочными делами, не оставалось. Оставляли их «на потом». Потому что на первом месте были клиенты, объёмы, рост по всем направлениям. Сейчас время появилось: можно и нужно заняться отложенными делами. В прошлом году мы завершили построение собственного процессингового центра, что потребовало немалых ресурсов – как материальных, так и людских. В нынешнем закончим переход на единую для всех подразделений банка ИТ-платформу, заложив в неё самые современные технологии.

Если помните, то исторически «Саровбизнесбанк» в существующем виде сложился в результате объединения трёх разных банков, так что проблема унификации бизнес-процессов и технологий для нас очень важна. Мы над ней все эти годы работали, но осталось много «нюансов», которые пора уже устранить– чем и занимаемся. Задача: всё оптимизировать, унифицировать и работать как большой, единый организм на базе этой платформы.

- Наверное, больше всего хлопот было в розничном сегменте – ведь именно здесь банк рос особенно интенсивно?

- Как раз в рознице мы объединительный процесс, можно сказать, уже завершили: работаем по единым стандартам, внедрили кредитную «фабрику». А наши нынешние действия и усилия направлены уже на переход на единый операционный день, создание единых алгоритмов работы, централизацию бэк-офисных функций, что в дальнейшем даст нам возможность развиваться более высокими темпами. А в сегодняшних условиях – сократить издержки. Так что, как видите, сложа руки не сидим.

- Иными словами, вы корректируете приоритеты – этого сегодня достаточно? Не собираетесь полностью пересматривать стратегию с учётом новой реальности, которую сулят нам эксперты?

- У любой компании есть свои стратегические цели. Принципиальные. И кризис, который мы сейчас переживаем, далеко не первый. Если всякий раз перекраивать стратегию, то никогда не достигнешь своей цели. Поэтому надо сегодня делать всё то, что можешь и должен, чтобы двигаться вперед. По своему опыту знаю, что корректировать стратегию, адаптировать её к сложившимся условиям скорее всего придется – целевые показатели, сроки и способы их достижения. Но повторю ещё раз: если каждый из нас будет делать всё необходимое на своём месте, обстоятельства неминуемо сложатся в лучшую сторону.

Ну, а если брать конкретно наш банк, то так получилось, что предыдущий стратегический план закончился как раз в прошлом году. И в середине года мы начали разрабатывать очередную трёхлетнюю стратегию.

- Почему на три года, а не на пять, к примеру?

- Потому, что к тому моменту общие экономические и политические тенденции уже обозначились достаточно ясно, и строить пятилетний план развития в таких условиях сложно – слишком много неизвестных на таком отрезке. Мы исходили из того, что план должен быть не декларативным, а конкретным – и взяли средний горизонт, три года. В стратегии постарались учесть новые реалии, заложив весьма консервативный сценарий развития банка. Главная задача – сохранить тот портфель активов, которым мы располагаем, при соответствующем его качестве. Никаких «бурных рывков» в этом году, не предполагаем. Уже хотя бы потому, что на сегодня вопросов – по тем же тенденциям – больше, чем ответов. Это надо понять и учесть.

Поэтому в нашем плане стратегического развития реперными точками стали именно внутренние процессы: совершенствование корпоративного управления, структуры банка, системы риск-менеджмента, переход на единую ИТ-платформу и так далее. Это как раз то, что даст нам возможность к моменту, когда рынок пойдёт в рост, стартовать, имея для этого все возможности.

- То есть, если возвратиться к моему первому вопросу, то избранный вами «третий путь» нацелен ни на выжидание, ни на бурный рост, а скорее на то, что в производстве называют «расшивкой узких мест»?

- Можно и так сформулировать. Хотя не могу сказать, чтобы эти места у нас уже «узкие» – банк всегда уделял внутренним процессам достаточное внимание. Но мы решили посмотреть как бы сверху: а какой участок может стать для нас сдерживающим моментом в будущем? То есть занялись, если хотите, профилактикой. Да, сегодня эти потенциальные проблемы нам жить совсем не мешают, но не хотелось бы, чтобы они назрели именно тогда, когда мы сможем вновь сосредоточиться на росте – а это время обязательно настанет. Поэтому надо готовиться заранее.

- Но это как-то не очень вяжется с той оптимизацией, под которой сегодня во многих банках и компаниях понимают набор неких секвестровых мер…

- Да, есть и такая тактика: урезать расходы, сокращать персонал и так далее. Но это не наш метод, по одной простой причине: мы никогда не раздували штат и не тратили неэффективно деньги. Так что и прошлый кризис, и нынешний проходим без сокращения персонала – нам некого сокращать, лишних нет, каждый человек на месте и при деле. А поскольку объёмы мы намерены не только сохранить, но и умеренно увеличить, работы им только прибавится.

Но вот приём новых сотрудников «со стороны» мы пока ограничили. И кадровые вопросы решаем за счёт внутреннего перераспределения. Если объём розницы сокращается, это не значит, что нужно увольнять сотрудников соответствующего подразделения, их переводят на те участки, где люди требуются. Хотя с кем-то и прощаемся – если видим, что человек явно «не тянет» или не хочет. Но такая точечная «очистка» не более интенсивна, чем в обычное время.

- И всё-таки хочется уточнить: вы готовились к возможному кризису заранее или, когда он разразился, просто воспользовались прошлым опытом?

- Верно и то, и другое. Прошлый кризис многому научил банкиров, и прежде всего – вовремя реагировать на «звоночки». Потому что чудес не бывает, а к грядущим неприятностям лучше готовиться до того, как они обрушились. Кризис 2008-го года мы прошли благодаря хорошей подушке ликвидности, но постарались не растратить её и в последующие годы.

- Это интуиция?

- Скорее – здравый смысл. Ведь за годы, прошедшие с того кризиса, ничего кардинально не изменилось ни в экономике, ни в банковском секторе, чтобы можно было сказать себе: ну всё, такого больше не повторится. Так что с хорошей ликвидностью мы вошли и в 2014 год, а по мере развития ситуации стремились её наращивать – уже в начале года стали просматриваться перспективы приближения непростых времен: цены на нефть, санкции и всё остальное. И свою кредитную политику строили соответствующим образом, учитывая, что есть направления бизнеса, которые кризис затронет сильнее.

- Однако, Ирина Арьевна, создание подушки безопасности стоит денег и неминуемо сказывается на размере прибыли. И тут ведь многое зависит от позиции акционеров?

- Разумеется. Но вот здесь у нас всё в порядке. Как для акционеров, так и для менеджмента главное – сохранить устойчивость банка. И если для этого в трудные времена (или даже в предвидении их) надо пожертвовать частью прибыли, вопросов не возникает. Такое взаимопонимание очень важно. Может быть, это и есть самый главный фундамент стабильности.

- Но почему бы вам не воспользоваться этой самой подушкой, чтобы рвануть резко вперёд? На фоне затихающего рынка такой рывок был бы эффектным, разве нет?

- Не всегда то, что эффектно, является эффективным. Рост любой ценой – это всегда непомерные риски. И, как часто уже бывало, предсказуемый печальный финал. Нельзя бурно расти вопреки рынку. Да, ты можешь нарастить кредитный портфель за счёт клиентов других банков, и это безусловно даст какой-то эффект. Только ведь все сегменты рынка, все его участники связаны между собой. И если банк активно кредитует, например, сотрудников предприятия, которое с большой вероятностью в ближайшем будущем испытает проблемы с выплатой зарплаты, ему надо быть готовым к тому, что будут массовые частные дефолты. Если сегодня падают объёмы нового строительства, надо предполагать, что скоро начнутся проблемы у тех, кто производит стройматериалы, и так далее. Ну как может «эффектно» (и эффективно) развиваться банковский сектор, если в реальной экономике сворачивается инвестиционная активность, все больше предприятий испытывает проблемы с платежеспособностью, кредитоспособная часть населения опасается брать новые кредиты? Банковский сектор живет же не сам по себе, в отрыве от сектора реального.

Вот здесь, кстати, нам помогает тот принцип, который мы с самого начала заложили в свою работу: да, наш банк предлагает хорошие продукты и часто на условиях более выгодных, чем в среднем по рынку, но – не всем. А только тем, кто здраво оценивает свои риски и возможности, будь то предприятие или частный клиент. Раздавать деньги направо и налево, без разбора – это не о нас.

- Интересно, как удалось вам сохранить свою принципиальную позицию в прошлом декабре, когда рынок вкладчиков буквально взорвался паникой?

- По масштабам паники ситуация в минувшем декабре была примерно такой же, что мы пережили в 2008-м. И по продолжительности, и по объёмам. А в январе вклады показали уже устойчивый рост, так что к сегодняшнему дню мы возместили потерянное в те дни.

- Вы использовали какую-то определённую схему работы с вкладчиками?

- А схема здесь, как мы считаем, всегда должна быть она и та же: безукоризненно исполнять свои обязательства, любые ограничения лишь подогреют ажиотаж. Во всех отделениях и банкоматах должно быть достаточно наличности. Уговаривать человека в тот момент, когда он твёрдо решил снять со счёта деньги, не просто бесполезно – вредно. Подавляющее большинство отговорить всё равно не удастся, зато «сарафанное радио» быстро разнесёт слухи, что вот, в таком-то банке едва выцарапал свои кровные, и породит новую волну паники. Это в том, что касается массового клиента. Но и VIP-клиенты нам проблем в декабре не создали – конечно, кто-то звонил, беспокоился, просил объяснить, что происходит в городе и получал честные и подробные комментарии. Но, как правило, люди, которые размещают в банке серьёзные депозиты, делают это осознанно, выбирая именно ту организацию, которой они смело могут доверять. Когда рынок паникует, главное – не допускать очередей в банке и к банкоматам. Необходимо в отделения выводить дополнительных сотрудников, больше купюр максимального номинала загружать, наш человек так устроен – увидел очередь и встал в нее. Вот и вся схема.

- А ставки по депозитам поднимали?

- Вынуждены были поднять, вслед за рынком. И хотя увеличение страховой суммы АСВ сыграло однозначно положительную роль, у этой медали есть и обратная сторона: часть вкладчиков (в пределах застрахованной суммы) начала бегать из банка в банк в поисках максимально высокой ставки.

Банки не могли в существующих условиях не ориентироваться на ключевую ставку ЦБ, но наш банк не вводил длинных депозитов, ограничившись ступенчатой ставкой: в первые три месяца она была достаточно высокой, а затем постепенно снижалась. К счастью, «праздник ставок» продлился недолго, и сейчас большинство банков возвращаются к более разумной политике.

- Ну да, привлечь вкладчиков высокой ставкой несложно, а вот как эти деньги потом размещать? Как вы понимаете, я приглашаю вас обсудить кредитную политику банка в условиях 15-процентной ключевой ставки…

- Знаете, тут ведь дело не только в том, какая ставка в моменте, а в том, сколько её будут на этом уровне удерживать. У любого предприятия, компании, банка есть свой запас прочности, больший или меньший. На высокой ставке можно продержаться какое-то определенное время – для каждого оно своё. Конечно, большинство корпоративных клиентов в конце прошлого года испытали шок, но в известной степени многие были к нему готовы, потому что затухание активности, свёртывание инвестиционных проектов начались задолго до декабря, и это почувствовали банки. Нет, кредитование не остановилось, но это были кредиты в основном на пополнение оборотных средств, либо на текущие нужды – ну, надо заменить какой-то станок или прикупить пару грузовиков для автопарка. Бизнес решил подождать. Так что ключевая ставка только внесла свой вклад в этот процесс.

- То есть, с точки зрения банкира, настроения в бизнес-среде по большей части пессимистические?

- Правильнее сказать, разные. Негатива много, но есть и те, кто всё-таки видит для себя перспективу. Пусть не бурного развития, но какого-то движения вперёд. Таких, к сожалению, становится всё меньше, и всё больше – тех, кто занял выжидательную позицию.

- Но чего ждут? Каких таких чудес? Вот скажите, как по-вашему, с точки зрения здравого смысла, что могло бы выдернуть нашу экономику из стагнации?

- Выдернуть – не получится. Нет такого рецепта, чтобы завтра дать экономике некое лекарство, а послезавтра уже наступит результат. Да, движение вперёд вполне возможно, но оно будет медленным и трудным. И займёт не месяцы, а годы. Я не скажу ничего нового: то, что необходимы глубокие структурные реформы, ясно сегодня уже не только профессионалам-экономистам. И точно так же ясно, что ответственность за эти преобразования обязано взять на себя государство. Понятно, что бизнесу надо создать условия для развития: административные, налоговые, финансовые, правовые – именно в наиболее важных для страны отраслях. Иначе мы так с места и не сдвинемся, не соскочим с той самой «нефтяной иглы».

Казалось бы, санкции наглядно показали всю слабость той экономической модели, в которой Россия живёт: у нас проблемы с экспортом продуктов глубокой переработки, касается ли это нефти, газа или сельскохозяйственной продукции, сильно пострадало машиностроение, без которого говорить о нормальном развитии экономики сложно, да можно до бесконечности продолжать перечень того, чего у нас нет или мало. Пока нет – но может, и должно быть.

- Так обо всём этом говорится уже лет пятнадцать…

- Но надо же когда-то переходить от слов к конкретным делам. И сейчас – подходящий момент, сами обстоятельства подталкивают нас к нужным решениям. Кстати, одно из них даже не требует каких-то денежных вливаний – я говорю о малом и среднем бизнесе. Это же классика: малый и средний бизнес должны играть значимую роль в любой сильной экономике. У нас этот сегмент сам выживает как может. В торговле уже вовсю диктуют условия крупные сети. Ещё как-то держится сфера услуг, но почему малому бизнесу отводится лишь эта ниша? До тех пор пока мы не пустим его в качестве, например, субподрядчиков в стратегически важные отрасли, существенных сдвигов не будет. Нельзя строить здоровую экономику, опираясь исключительно на крупные корпорации.

- Самое интересное, что точечные примеры успешной работы малого бизнеса в стране есть: от калужского опыта (начавшегося с «отвёрточных» производств) до небольших предприятий в сфере высоких технологий.

- Вот и надо этот опыт поддерживать, помогать его развитию, создавать не тепличные, а просто нормальные условия. В первую очередь – обеспечивать спрос на продукцию со стороны тех же крупных компаний и корпораций, для которых малые предприятия могли бы стать своего рода «спутниками». Если не выживет небольшой производственный бизнес, есть риск возвращения к худшему из советского опыта, когда крупное предприятие становилось своего рода «натуральным хозяйством» и производило для себя практически все. И ещё одно замечание по поводу малого бизнеса. Если мы действительно хотим, чтобы он развивался, тем более нужно стимулировать его вовлечение в те сферы экономики, которые важны для страны, в том числе – ориентированные на экспортные поставки. Нужен горизонт, к которому бизнес стремился бы, перспектива. И нужна уверенность в том, что результаты твоей работы найдут спрос.

- Казалось бы, всё, о чём мы сейчас говорили, очевидно. Но вот у меня, например, нет уверенности в том, что будут приняты правильные решения. А как вы видите будущее, Ирина Арьевна?

- Ощущения грядущей катастрофы у меня нет. Хотите, называйте это интуицией, хотите – опорой на опыт. Наша страна по-настоящему великая. Но будет непросто, даже трудно. Применительно к банковской сфере – где-то к середине года ещё острее станет проблема качества активов, соответственно потребуются дополнительные резервы, снизится прибыль. Сейчас нет недостатка в пессимистических прогнозах, но это, по-моему, лишняя трата сил и нервов. Да, работать придётся, как говорится, «больше и дольше», и одним годом ситуация не выправится, скорее всего нелёгким будет и следующий год. Но как бы то ни было, иных способов преодолеть кризис, нежели продуманная, последовательная и повседневная работа, я пока не знаю.

Россия. ПФО > Финансы, банки > bankir.ru, 18 марта 2015 > № 1317110 Ирина Алушкина

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 16 марта 2015 > № 1315489 Екатерина Трофимова

Екатерина Трофимова: «Неожиданным оказалось полное отсутствие поддержки рынка через валютные интервенции»

О ситуации с курсом рубля, ВВП России в 2015 году, трансформации мировой экономики, инфляции и безработице рассказала первый вице-президент, член правления Газпромбанка Екатерина Трофимова. // Наталия Трушина, Bankir.Ru

На Гайдаровском форуме-2015 года вы сказали, что мировая экономика сейчас переживает один из структурных кризисов, и, по ощущениям, еще и пятая часть его не пройдена. Расскажите, пожалуйста, на чем вы основываете свои выводы? Как правильно характеризовать текущий кризис? Когда-то Алексей Кудрин назвал 10-е годы 21 века «потерянным десятилетием». Вы согласны с его оценкой, или кризис, о котором вы говорите, еще более масштабный, и к 2020 году он не закончится?

- Сложившуюся ситуацию не совсем верно называть кризисом; скорее, мировая экономика вошла в фазу слабого и неустойчивого роста, который обусловлен структурными и фундаментальными факторами. С обвала мировых финансовых рынков в 2008 году прошло уже почти 7 лет, но мы по-прежнему видим неустойчивый экономический рост и балансирование на грани дефляции в мировой экономике. Даже этого удалось добиться только ценой беспрецедентных монетарных стимулов и высоких бюджетных расходов. Оценить долгосрочные последствия применяемых мер монетарного стимулирования достаточно сложно, а понятной и прозрачной стратегии выхода из стимулирующей политики у ведущих стран мира нет. Уровни имущественного расслоения продолжают расти на фоне низкой занятости, что не позволяет рассчитывать на рост потребительской активности. Пока мы не видим достаточных предпосылок, чтобы говорить о том, что период трансформации мировой экономики близок к завершению, и впереди – возврат к устойчивому росту. Скорее, это еще даже не середина пути.

- В таком случае, в чем, по-вашему, заключаются фундаментальные проблемы мировой экономики? В чем заключаются основные вызовы, на которые необходимо будет ответить мировому сообществу в ближайшие годы?

- Среди таких факторов – демографические тренды, стремительный рост концентрации доходов и капиталов, истощение среднего класса и занятости в развитых странах (то есть платежеспособного спроса). Свою роль в этих процессах играют и технологический прогресс, глобализационные тренды, которые меняют структуру мировой экономики, финансовой системы и рынка труда. Экономическая политика сконцентрирована на кратко- и среднесрочных локальных целях, но создает риски для долгосрочной устойчивости, сложные решения откладываются. В условиях медленного роста происходит усиление различных форм протекционизма, которые могут только ухудшить общую ситуацию и не позволить выстроить эффективную систему взаимного учета интересов.

Для развитых экономик огромным вызовом становится растущее расслоение, которое приводит к истощению среднего класса, угнетая потребительскую и инвестиционную активность. Фактически общие доходы растут, но в реальности этот рост сконцентрирован только в секторе состоятельных домохозяйств, что резко снижает трансмиссию доходов в потребление. Развивающиеся страны сталкиваются с внутренней неэффективностью экономик и неразвитостью финансовых систем, которые были ориентированы в основном на внешний спрос и привлечение внешних инвестиций, а сейчас требуют перехода на рост за счет внутреннего потребления и повышения эффективности инвестиций. Сейчас крайне важно, даже более важно, чем это было в 2008 году, идти по пути активизации международного экономического сотрудничества в условиях взаимного учета интересов.

- Чем отличается ситуация в российской экономике от общемировой? Что является основной ее проблемой? Какими вы видите пути выхода из кризиса?

- В краткосрочном периоде основной проблемой российской экономики является всплеск инфляции, которая вызывает сохранение высокого уровня ставок, сокращение спроса населения в реальном выражении на фоне сохранения номинальных темпов роста, а также требует более значительного объема расходов бюджета. По мере исчерпания девальвационного эффекта российская экономика с высокой вероятностью сможет остановить падение.

В среднесрочном периоде основной проблемой останется отсутствие внутренних долгосрочных источников рублевого финансирования. Очередная итерация пенсионной реформы не связана с активным ростом обращения средств пенсионных накоплений на финансовом рынке, а размещению длинных депозитов населения сейчас препятствует инвертированная кривая доходности. Внешний рынок, который до последнего времени являлся источником длинных денег, остается закрытым. Впрочем, некоторый выход из этой ситуации возможен за счет развития специализированных инструментов Банка России и развития секьюритизации.

Отдельную проблему традиционно представляет мотивация к развитию производства в России. Ослабление рубля возвратило традиционные сравнительные преимущества России – дешевые энергоресурсы, доступная и образованная рабочая сила, емкий рынок (население Евразийского экономического союза более 170 млн. человек) и низкий уровень долговой нагрузки. Продолжение работы по совершенствованию инвестиционной привлекательности страны для внутренних и внешних инвесторов, создание благоприятных условий для функционирования малого и среднего бизнеса должны помочь переломить сложившееся отношение к ведению бизнеса в России.

- Дайте, пожалуйста, вашу оценку состоянию банковского сектора в России? Насколько устойчивым можно назвать его положение сегодня? В каком сегменте банковского бизнеса будет сосредоточен драйвер роста для отрасли (будут ли это комиссионные доходы, или повышение эффективности работы с задолженностью, или что-то еще)?

- Наблюдаемое в 2014 году и ожидаемое в 2015 году сокращение прибыли вызвано временными факторами, связанными с увеличением основных монетарных ставок и вялой экономической динамикой. Это не свидетельствует о значительном сокращении ожидаемой в среднесрочном периоде доходности банковского бизнеса или росте угрозы финансовой устойчивости.

Сокращение прибыли в 2014 году по сравнению с 2013 годом было вызвано ростом резервов, сформированных под возможные потери, и резким удорожанием стоимости ресурсов. Произошедший в декабре ощутимый рост ключевой ставки (с 9% до 17%) и доходностей по депозитам Минфина (до 38% на 10 дней) сказался и на росте процентных расходов по привлеченным средствам юридических лиц. В 2015 году уже наблюдается снижение ставок относительно пиковых значений, достигнутых в декабре 2014 года.

В условиях ослабления экономики и ожидаемого значительного изменения процентных ставок в течение года, драйвером прибыли станет управление задолженностью и более гибкая работа в отношении процентных доходов и расходов.

В отношении роста просроченной задолженности ситуация выглядит вполне управляемой. Ослабление рубля улучшило положение экспортеров, а наблюдаемое продолжение роста доходов и расходов населения, инвестиций в номинальном выражении будет поддерживать финансовое положение заемщиков, имеющих кредиты в рублях.

- Как вы оцениваете политику Банка России? Много критики было адресовано регулятору со стороны экспертного сообщества, представителей власти, различных СМИ и т.д. в течение последних нескольких месяцев, но хотелось бы услышать ваше мнение по поводу повышения ЦБ РФ ключевой ставки, например?

- Решение по повышению ключевой ставки было адекватно сложившейся на тот момент ситуации на валютном рынке: были ожидания масштабных выплат по погашению долга, динамика цены на нефть демонстрировала негативный тренд, сохранялась внешнеполитическая напряженность. Возможно, несколько неожиданным оказалось полное отсутствие поддержки рынка через валютные интервенции. Использование совокупности этих инструментов с большей долей вероятности помогло бы сгладить реакцию игроков и стабилизировать валютный курс на уровнях, более соответствующих фундаментальным значениям курса.

- По вашему мнению, какой уровень ключевой ставки является наиболее комфортным для экономики России?

- Универсального комфортного значения ключевой ставки нет – все зависит от ситуации в экономике России: в динамике экономического роста, инфляции, ситуации на валютном рынке, рисках ухудшения качества кредитного портфеля, например, в случае его активного роста. Можно предположить, что в ситуации стабильного развития ключевая ставка по возможности должна быть приближена к средним темпам ожидаемой через полгода-год инфляции, плюс-минус 1%.

- Как вы оцениваете ситуацию с курсом рубля? Насколько своевременно рубль был отправлен регулятором в «свободное плавание»? Сегодня ряд экспертов заявляет, что этого, вообще, не стоило делать в связи со сложившимися экономическими реалиями. Что вы думаете по этому поводу?

- Досрочный переход рубля в «свободное плавание» в некоторой степени был вынужденным решением Банка России. В ситуации падения цен на нефть, закрытого рынка капитала и сформированных негативных ожиданий Банк России не мог комфортно контролировать ситуацию на валютном рынке, принимая во внимание ограниченный объем золотовалютных резервов. Более того, даже сейчас активные операции с валютой продолжаются – общий объем предоставленной Банком России и Минфином валютной ликвидности через операции РЕПО/312-П/депозитные аукционы на 1 марта 2015 года составил более $30 млрд. Принимая во внимание значительное воздействие ослабления рубля на инфляцию, а также все возрастающие относительно резервов ЦБ объемы движения капитала и его влияние на курс, можно ожидать возобновление дискуссии об уточнении параметров валютной политики.

- В заключение хотелось бы узнать ваш экономический прогноз на 2015 год. Каким будет уровень ВВП? Удастся ли удержаться инфляции в заявленных Минэкономразвития рамках? Что будет с безработицей? В общем, к чему готовиться российским банкам, обществу и бизнесу?

- В отличие от ситуации 2009 года, сокращение ВВП происходит на фоне роста номинального объема доходов и расходов населения, инвестиций, выручки. Таким образом, определяющим фактором снижения ВВП выступает высокий дефлятор, обусловленный всплеском инфляции. По мере ее замедления, которое ожидается во второй половине 2015 года, темпы сокращения ВВП будут уменьшаться, а уже с начала 2016 года, вероятно, вновь перейдут в рост. В целом по итогам 2015 года Центр экономического прогнозирования Газпромбанка ожидает сокращение ВВП на 2,5–3,5%. Темпы роста инфляции, вероятно, составят 12,5–14,5%, многое будет зависеть от динамики курса рубля и развития геополитической ситуации в целом в предстоящие месяцы.

Сохранение роста выручки (в среднем по экономике) имеет и важные социальные последствия: прежде всего, предприятия смогут продолжать обслуживать свои обязательства перед работниками (Росстат не фиксирует роста просроченной задолженности по зарплатам). Сокращение персонала будет носить умеренный характер: безусловно, снижение физического объема продаж создает предпосылки для этого, но этот процесс будет более обдуманным и выборочным. По этой причине умеренный рост безработицы (на 0,5–1%) более вероятен, чем ее резкий рост.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 16 марта 2015 > № 1315489 Екатерина Трофимова

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 13 марта 2015 > № 1314687 Антон Силуанов

Совещание о состоянии банковской системы.

Брифинг Антона Силуанова по завершении совещания.

Стенограмма:

А.Силуанов: Состоялось совещание под руководством Председателя Правительства о ситуации в банковском секторе. Выступали руководители крупнейших коммерческих банков, обсуждали ситуацию, которая сложилась сегодня. Констатировали, что банки в целом несколько оправились от той ситуации, которая была в конце прошлого года и начале этого.

Тем не менее остаются проблемы. Объёмы кредитов реальному сектору, потребительских кредитов, ипотечных кредитов сокращаются, причём сокращаются существенно – от двух до четырёх раз. Сокращается также и ресурсная база. В этой связи мы обсуждали эффективность тех мер, которые предложило Правительство Российской Федерации в рамках своего антикризисного плана, и действия Центрального банка по поддержке регулирования банковского сектора.

Отмечали, что буквально первым шагом Правительства Российской Федерации ещё в прошлом году были решения о поддержке банковской системы путём выпуска облигаций федерального займа для капитализации банков. Были также приняты решения о гарантировании вкладов граждан, что поддержало приток и несильный отток депозитов из банков. Были приняты также другие решения по гарантированию кредитов в рамках антикризисного плана, а также субсидированию процентов, для того чтобы обеспечить доступность кредитов реальному сектору экономики в условиях высоких ставок. Для поддержки ипотеки сегодня Председатель Правительства подпишет постановление о том, что ставка по ипотечным кредитам для новых строек, для желающих приобрести ипотеку будет субсидироваться и не будет превышать 13% годовых в текущем году. Такие меры по субсидированию ипотечного кредитования сегодня должны быть приняты, и эта мера будет действовать уже начиная с текущего месяца.

Поэтому ситуация в банковском секторе находится под контролем Правительства и Банка России. Обсуждаются эти меры регулярно. Все участники совещания высказались о том, что необходимо оперативно реализовать те планы, которые Правительство предусмотрело в рамках антикризисных мер, с тем чтобы дальнейшие условия для функционирования банковской системы постепенно нормализовались и улучшались. И сегодняшнее снижение ключевой ставки Банка России свидетельствует о том, что ситуация в целом в финансовом секторе нормализуется.

Вопрос: Скажите, а как это коснётся бизнеса – снижение ставки? И повлияет это как-то на простых людей?

А.Силуанов: Безусловно, Центральный банк сейчас рефинансирует кредиты, предоставленные коммерческими банками предприятиям реального сектора. Эти кредиты станут доступнее, эти кредиты пойдут для кредитования как населения, так и бизнеса. Поэтому любое снижение ключевой ставки благоприятно влияет на общую ситуацию в экономике с точки зрения доступности кредитных ресурсов.

Вопрос: А поддержка кредитов реальному сектору как будет оказываться?

А.Силуанов: Поддержка кредитов реальному сектору будет оказываться в рамках антикризисного плана, в рамках субсидирования процентных ставок. По целому ряду отраслей, это сельское хозяйство в первую очередь, – там будет для краткосрочных кредитов использоваться ключевая ставка. И сегодня принято решение о том, что селяне получат субсидирование более 14-процентной ставки в составе той ставки, по которой банки предоставляют кредиты селянам.

Также в рамках антикризисного плана принято решение о субсидировании процентных ставок и по предприятиям реального сектора: 20 млрд рублей учтено в антикризисном плане для этих целей. Поэтому с учётом гарантий, которые будут предоставлены по кредитам реальному сектору, с учётом реализации проектного финансирования я считаю, что эти меры позволят сделать доступнее кредитные ресурсы для наших предприятий.

Вопрос: Антон Германович, какие четыре банка, с которыми АСВ готово заключить договоры по программе докапитализации?

А.Силуанов: Действительно, четыре банка были отобраны. Названия я скажу позже.

Вопрос: Можно уточнить, какие у вас на сегодняшний день финальные параметры бюджета, в который вносятся поправки – доходы, расходы? Какой объём Резервного фонда в итоге вы будете использовать?

А.Силуанов: Параметры, которые были обсуждены на Правительстве, сохранены, и в этих параметрах бюджет внесён вчера в Правительство Российской Федерации. Сейчас отдельные вопросы ещё дорабатываются, уточняются. В понедельник Правительство Российской Федерации внесёт проект бюджета в Государственную Думу.

Вопрос: Возвращаясь к докапитализации банков через ОФЗ: не рассматривается ли возможность смягчения каких-то критериев для отбора банков, для того чтобы расширить список банков, которые могли бы этим воспользоваться? И ещё вопрос: сейчас уже в Госдуме находится законопроект о докапитализации капитала первого уровня, чтобы можно было это делать. Будут ли для этих банков какие-то отдельные критерии или это будут общие критерии для всех банков – и для докапитализации второго уровня, и первого?

А.Силуанов: Банки поднимали вопрос о необходимости капитализации именно в рамках включения в капитал первого уровня. Правительство Российской Федерации поддерживает эту инициативу. Эта инициатива депутатская, поэтому мы подготовим положительный отзыв на этот законопроект, с тем чтобы капитализация через ОФЗ могла осуществляться не только в капитал второго уровня, но и в капитал первого уровня. Поэтому мы будем вместе с депутатами работать над скорейшим принятием этого законопроекта.

Вопрос: А по критериям вы можете сказать?

А.Силуанов: У нас пока в перечне отобрано порядка 30. Заявки на привлечение в капитал второго уровня облигаций федерального займа подали шесть банков. По четырём, как мы с вами уже говорили, приняты решения. У нас есть ещё время для работы в этом направлении, поэтому пока решений об изменении параметров нет, мы их не рассматриваем. Вопрос состоит в том, чтобы обеспечить докапитализацию в рамках ранее учтённых параметров и критериев.

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 13 марта 2015 > № 1314687 Антон Силуанов

Россия. ЮФО > Финансы, банки > bankir.ru, 11 марта 2015 > № 1312204 Владимир Герасименко

Председатель правления Донкомбанка Владимир Герасименко о том, как банковский рынок региона проходит финансовый кризис, о предстоящем юбилее банка и о планах дальнейшего развития. // Владислав Лейбов, Bankir.Ru

- Владимир Александрович, важным событием последнего года для банкиров стала очистка рынка Центробанком от недобросовестных игроков. Следствием этого процесса стали потери средств крупными вкладчиками и предприятиями малого и среднего бизнеса. Насколько серьезно повлияли эти события на банковский рынок юга России?

- Самая заметная потеря от действий Центрального банка в нашем регионе – отзыв лицензии у банка «Донинвест». Но у банка «Донинвест» проблемы сложного характера были уже достаточно давно. Насколько я знаю, банк постепенно сокращал объем привлеченных вкладов населения, выводил средства клиентов по их распоряжениям, и сказать, что клиенты банка понесли неожиданные и крупные потери, трудно. Центральный банк следил за «Донинвестом» достаточно жестко.

В целом нельзя сказать, что для Ростова и области процесс очистки банковского рынка был очень болезненным. Кроме того, на банковском рынке региона происходили и смены владельцев некоторых банков. Но в итоге прямо на клиентов эти события серьезно не повлияли.

Сейчас же для Центрального банка, как заявляла сама Эльвира Набиуллина на встрече с банкирами в Бору, становится актуальной не столько очистка банковского сектора от недобросовестных игроков. Это, можно сказать, крайняя мера. Сегодня актуальны вопросы санирования, лечения проблемных банков. Мы видим, что Центральным банком был принят уже целый ряд решений по санированию банков, у которых имелись серьезные проблемы.

Кроме того, одними из основных причин отзыва банковских лицензий в последние год-полтора были операции, связанные с отмыванием денежных средств и выводом активов. Но меры, которые Центральный банк принимал, уже сказались положительно. Как говорит госпожа Набиуллина, количество банков с заметными объемами сомнительных операций резко сократилось. Если в 2013 году таких банков было порядка 180, то к концу 2014 года их осталось 24. В начале 2015 года руководители Центробанка называли цифру всего 14 банков, в отношении которых у регулятора есть подозрения о проведении незаконных операций. Все эти банки находятся не в нашем регионе, и все они сейчас под жестким надзором Центрального банка.

- Отзыв лицензии у банка «Донинвест» в Ростове произвел достаточно грустное впечатление.

- Да, это был один из старейших банков в регионе. Жаль, что его судьба оказалась такой печальной. Конечно, на судьбе банка сказались проблемы финансовой группы, и это не могло не повлиять на банк. В свое время это был банк с хорошими традициями, сильной командой. Возможно, собственникам банка нужно было намного раньше решить вопрос с продажей банка, и он обрел бы новую жизнь. В Ростовской области региональных банков с долгой историей осталось совсем немного.

- Наблюдается ли вследствие этих событий переток частных и корпоративных клиентов в подразделения крупных банков? Поможет ли повышение размера страховки по вкладам удержать вкладчиков в частных банках?

- Сейчас ситуация сложилась достаточно парадоксальная. Идет переток клиентов – юридических лиц в те банки, которые имеют свободную ликвидность и которые предоставляют кредиты на приличных условиях. Крупные федеральные банки в регионе сейчас кредитуют клиентов очень осторожно, ставки по кредитам значительно выросли, а условия кредитования серьезно ужесточились. На таких условиях кредиты может брать очень небольшое число предприятий. В результате сейчас многие руководители предприятий находятся в поиске банка, который бы смог кредитовать их компании на приемлемых условиях. Много новых клиентов хотели бы кредитоваться и у нас. Но мы видим, что далеко не все клиенты, которые обращаются к нам за кредитами, будут способны их успешно обслуживать.

Если же говорить о частных вкладчиках, то, безусловно, во многих банках региона обратили внимание на их переток в банки-конкуренты. Но, как правило, эти вкладчики пошли не в крупные банки, а в те, которые установили максимальную ставку по вкладам в декабре-январе. Тем более что этому способствовало и повышение страховой суммы по вкладам.

Мы же понимаем, что вклады, привлеченные по слишком высоким процентным ставкам, будет очень непросто окупить. Скорее всего, за счет кредитования предприятий окупить такие вклады вообще невозможно. Возможно, часть банков сможет окупить привлеченные по высоким ставкам вклады, в том числе используя ранее полученный доход от операций на валютном рынке.

- Повышение размера страховки успокоило частных вкладчиков, отток по причине опасений клиентов за судьбу своих денег прекратился?

- Реально вкладчики и сейчас идут на высокую ставку. При этом они меньше обращают внимание на надежность банка. Сказать, что этот процесс прекратился полностью, нельзя.

- Центробанк в ноябре досрочно отпустил российский рубль в свободное плавание. Как последующая резкая девальвация рубля повлияла на поведение клиентов банков? Прекратился ли сейчас ажиотаж среди частных клиентов?

- Если говорить о поведении клиентов – юридических лиц, то они реагировали достаточно сдержанно. Те из предприятий, кто получает экспортную выручку, какое-то время не торопились ее продавать. Но это, в общем, никак не повлияло на положение банков, обслуживающих таких клиентов.

А вот частные вкладчики в самый разгар девальвации рубля активно закрывали вклады в рублях и переводили их в валюту. Был и ажиотаж среди частных клиентов по покупке валюты и за счет их свободных наличных средств. Причем наиболее крупные объемы продаж наличной валюты пришлись как раз на максимум курса доллара и евро по отношению к рублю. Позднее, когда курс рубля стабилизировался и начал расти, зачастую эти же люди продавали недавно купленную валюту и несли при этом убытки.

Частные клиенты не успевают реагировать на быстро происходящие на валютном рынке события и в результате несут потери. Так было и во время прошлого кризиса.

Если же говорить о банковских вкладах, то мы устанавливали максимальную процентную ставку по крупным вкладам в рублях в размере 15,5% годовых. У нас в самый разгар ажиотажа на рынке был небольшой отток вкладчиков, но основная часть вкладов все же осталась в банке.

- Банковские ячейки в вашем банке все были заняты в эти месяцы?

- Конечно, спрос на банковские ячейки минувшей зимой резко возрос. Но нельзя сказать, что были заняты все ячейки.

- Повлияли ли каким-нибудь образом взаимные международные и российские санкции на бизнес предприятий Ростова и области? Реально ли в таких условиях запустить инвестпроекты по замещению импортных товаров, в первую очередь – продовольственных?

- У нас один из клиентов взялся за инвестиционный проект как раз прошлой весной. Он хотел закупить молочное стадо в США, был достаточно крупный контракт, нами уже был выставлен аккредитив. Но в итоге клиент отказался от осуществления этого проекта по причине непредсказуемости действий своих партнеров из США.

Санкции влияют, конечно, в целом на банковскую систему. Российским предприятиям и банкам приходится возвращать зарубежным кредиторам крупные суммы. $160 млрд. было уже возвращено в 2014 году. В 2015 году предстоит погасить еще $110 млрд.

Сравним эти суммы с 1 трлн. рублей, которые были выделены на поддержку банков в России – это сейчас примерно всего $16 млрд. Да и эти деньги пока не освоены. Реально крупным источником ликвидности в банковской системе сейчас является Центральный банк. Он облегчил банкам доступ к целому ряду своих продуктов и в прошлом году в нашем регионе выдал более 160 млрд. рублей кредитов банкам. А ведь в 2013 году Центробанком было выдано всего 3 млрд. рублей.

В итоге сейчас у банков ощущается нехватка денежных ресурсов, необходимых для наращивания кредитования. А у предприятий наблюдается нехватка оборотных средств.

- Инвестиционные проекты представляли вам на рассмотрение клиенты? Наш регион ведь достаточно перспективен в части реализации проектов, например, по переработке сельхозпродукции.

- Долгосрочные инвестиции в таких условиях большинством из банков были приостановлены. Ведь пока меры государства по стимулированию долгосрочного банковского кредитования не заработали. Конечно, Центробанк готов предоставить средства банкам для реализации таких проектов. Но сама процедура получения этих денег сложна, и итог ее не предопределен.

- А из ростовских банков помощь от государства пока не получил ни один?

- Вначале средства предлагали примерно 40 банкам, из которых часть банков отказалась от участия в этой программе. В результате распределили на середину февраля около 830 млрд. рублей из 1 трлн. рублей. В Бору Набиуллина сказала, что Центральный банк и АСВ считают возможным поддерживать не только крупные, но и малые и средние банки. Однако условия получения этих средств достаточно жесткие. Например, собственникам банка придется за счет собственных средств за 3 года увеличить капитал банка на сумму 50% полученных от государства средств. Выплаты дивидендов банками, согласившимися участвовать в этой программе, замораживаются. Банкам нужно будет обеспечить ежегодный 12% рост кредитования по тем отраслям, которые указаны государством. На 3 года замораживается фонд оплаты труда в банках. Причем выполнение всех этих условий будет проверено государством. Из-за жестких условий участия в программе ряд банков отказался от привлечения средств государства.

Мы обсуждали вопрос возможного участия в этой программе с собственниками Донкомбанка. Но пока острой необходимости в помощи государства у банка нет. Ведь мы, в отличие от многих крупных федеральных банков, пока не использовали даже возможность привлечения средств от Центрального банка под залог ликвидных активов. И если необходимость в дополнительных средствах у нашего банка возникнет, нам проще всего будет использовать именно этот источник пополнения ликвидности.

- Ваши клиенты – в основном компании среднего и малого бизнеса. Как повлияла остановка роста российской экономики и подъем процентных ставок по кредитам на их бизнес? На какие проблемы в ведении бизнеса чаще всего жалуются ваши клиенты?

- Я говорил, что для большинства предприятий серьезной проблемой сейчас является нехватка оборотных средств. Даже текущую деятельность непросто поддерживать в условиях высоких кредитных ставок и нежелания банков выдавать кредиты в прежних объемах. Тем более что финансовые показатели у ряда предприятий ухудшились вследствие проблем в экономике, а это увеличивает кредитные риски банка. Поэтому не только долгосрочные инвестпроекты сейчас приторможены многими предприятиями. Иногда бывают проблемы и с получением кредитов на пополнение оборотных средств. Очень многие предприятия жалуются именно на это.

- А падение оборотов предприятий по расчетным счетам в рублях заметно?

- В рублях обороты большинства предприятий держатся, ведь у нас сейчас достаточно высокая реальная инфляция. Это сказывается на выручке предприятий и на оборотах предприятий по расчетным счетам. По крайней мере, у нас в банке не произошло по этой причине заметного снижения оборотов по счетам клиентов.

- В финансовой отчетности предприятий нарастание проблем пока не заметно?

- Думаю, частично нарастание проблем будет заметно в отчетности 4-го квартала и 2014 года в целом.

- Готовы ли банки региона к ухудшению качества кредитного портфеля в ближайшие 1–2 года? Какой рост просрочки вы прогнозируете на ближайший год?

- Тут очень многое будет зависеть от общего состояния российской экономики. Если ситуация с международным финансированием российских банков и компаний, с международными санкциями не урегулируется, если не откроются азиатские рынки капитала, то ухудшение качества кредитного портфеля, конечно, будет. Точно сказать, насколько возрастет просрочка, достаточно сложно.

Мы уже сейчас видим обращения клиентов за пролонгацией кредитов. Жалуются бизнесмены на задержки в расчетах, в том числе и с задержками средств от партнеров и от бюджета. Пока это не имеет массового характера, но число обращений за пролонгацией растет.

- Вашему банку в октябре исполняется 25 лет. Банк занимает заметное положение на финансовом рынке региона. Какие задачи на 2015 год поставлены перед банком?

- Советом директоров поставлена задача – сохранить позиции банка на региональном рынке, а также не снизить основные качественные показатели работы банка. Мы будем стараться как сохранить те партнерские отношения, которые у нас уже сложились с нашими клиентами – предприятиями и частными лицами, так и привлечь в банк новых клиентов. У нас в планах заложен небольшой рост кредитного портфеля и других основных показателей в размере 5–8%. Но, как мне кажется, в сегодняшних непростых экономических условиях даже не снизить достигнутые объемы – уже неплохо.

- Какие еще новые услуги вы предложите своим клиентам? Какие банковские продукты будут служить основным драйвером банковского бизнеса в 2015 году, а от каких придется отказаться?

- Должен сказать, что без кредитования банкам никак не обойтись. Большую часть доходов региональных и у значительной части универсальных федеральных банков дает именно кредитование. Поэтому кредитование в любом случае будет оставаться важнейшей услугой, которую банки, в том числе – и Донкомбанк, предлагают своим клиентам.

А вот технический уровень предоставляемых банками услуг, в том числе – кредитования, будет расти. Станет больше операций, связанных с консалтингом, помощи клиентам в повышении эффективности использования денежных средств, повышении скорости банковских расчетов. Традиционно большое внимание банки уделяют расширению возможностей и повышению удобства систем дистанционного банковского обслуживания. Мы уже давно предоставляем возможность дистанционного банковского обслуживания юридическим лицам, а за минувший год сделали эти услуги доступными и для частных лиц. Сейчас услуги ДБО очень востребованы всеми категориями банковских клиентов.

- А как вам помогает длительная история работы банка в регионе пройти непростые для экономики и банков времена?

- В конце прошлого и начале 2015 года мы провели встречи со многими клиентами банка. Нас особенно интересовали потребности наших клиентов в нынешних условиях, мы предлагали клиентам наши услуги, согласовывали уровни процентных ставок с учетом как наших возможностей, так и возможностей наших клиентов. В результате постоянных и близких контактов с клиентами нам удалось сформировать достаточно взвешенную кредитную и депозитную политику.

Мы понимаем, каким клиентам придется дать деньги на расширение бизнеса в первую очередь, в каких объемах денежные средства клиенты смогут освоить, какие процентные ставки они смогут отработать. Например, у нас максимальная процентная ставка по кредитам для юрлиц не превысила 21% годовых. Да и таких кредитов у банка не так уж много, значительная часть кредитов выдана по ставкам, не превышающим 20% годовых, это тот уровень процентной ставки, который наши клиенты смогут обслуживать.

- В случае возникновения временных проблем в бизнесе ваших заемщиков вы стараетесь идти навстречу клиентам?

- Конечно! Мы видим, чем вызваны трудности в бизнесе клиента, когда эти трудности временные и клиент может их успешно преодолеть. Стараемся как можно чаще идти навстречу и находить устраивающее и нас, и клиента решение проблем. Ведь мы заинтересованы в длительном сотрудничестве с нашими клиентами и в успехе их бизнеса.

Россия. ЮФО > Финансы, банки > bankir.ru, 11 марта 2015 > № 1312204 Владимир Герасименко

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 3 марта 2015 > № 1310383 Евгений Хохлов

Досье Bankir.Ru. Евгений Хохлов. Родился 29 апреля 1955 года в Москве. В 1978 году окончил Московский физико-технический институт. В 1979–1982 годах учился в аспирантуре ВЦ Академии наук СССР.

В 1982–1986 годах – сотрудник Института проблем управления АН СССР. В 1986–1987 годах работал в издательстве «Советская энциклопедия» при ЦК КПСС. В 1987–1989 годах – сотрудник вычислительного центра Министерства минеральных удобрений СССР.

В 1989 году основал и возглавил компанию «ПрограмБанк».

– В конце 2014 года компании «ПрограмБанк» исполнилось двадцать пять лет. Четверть века – пока еще редкая дата для юбилея ИТ-компании; по сути, вы были родоначальниками рынка банковской автоматизации…

– Я не сказал бы, что мы были единственными. Но мы были первой организационно оформившейся командой. В то время уже существовала команда банковских автоматизаторов в Туле. Интересная команда уже формировалась в «Кредо-банке» – позже она превратилась в компанию «Инверсия». В «Менатепе» какая-то внутренняя команда автоматизаторов тоже формировалась. Тогда многие коммерческие банки при себе создавали такие команды. Но вот первой независимой организационно оформившейся компанией стал «ПрограмБанк».

– За минувшие четверть века насколько изменились перспективы и векторы развития?

– Ну, изменения по масштабу примерно такие же, как с новорожденным младенцем, превратившимся в двадцатипятилетнего юношу. Это же был 1989 год. Первые коммерческие банки зарождались. Делали первые, иногда смешные шаги…

За это время банки прошли гигантский путь развития. А мы как сервисная компания – шли вслед за ними. Не все прошли этот путь, не каждый до своего потолка добрался, но безусловно одно – в России появились крупные, серьезные банки, которые можно считать уже состоявшимися, выросшими. Пожалуй, вот это главное. Эволюционировали все процессы – умение выстраивать эффективные бизнес-цепочки, умение правильно форматировать и продвигать продукты, обеспечение безопасности, технологии транзакций. И это возмужание банкинга заставило меняться и нас, разработчиков и автоматизаторов. На заре своей деятельности мы приходили в банк, который ничего не умел. Сейчас все иначе – банк многое умеет, многое знает, и чтобы удовлетворить его потребности, нужно обгонять его в умениях и знаниях как минимум на шаг. Такой получается двойной эффект. Мы заставляли банки двигаться, а банки заставили двигаться нас.

– В ИТ-среде часто констатировалось, что главный драйвер развития банковской автоматизации – это регулятор. Придумает что-то новое – банки реагируют…

– В последние годы регулятор точно совершенно не дает расслабляться (улыбается). Что совершенно очевидно – регулятор защищает наш рынок банковской автоматизации от замещения импортом. На моей памяти – добрый десяток попыток внедрения в России нероссийских банковских систем. И – ни одной удачной! И это, безусловно, заслуга регулятора.

– Заслуга в кавычках?

– Нет! Реальная заслуга регулятора. Потому что это позволило развивать отечественный рынок банковской автоматизации.

– То есть, перефразируя классика, беспощадность российского регулирования компенсируется тем, что оно заставило двигаться и банки, и ИТ-сферу?

– Безусловно. Это, в числе прочего, – составляющая того, что Россия имеет свои, не подчиненные, реально самостоятельные банковский сектор и ИТ-сектор…

Если же возвращаться к драйверам развития, то вслед за требованиями регулятора таким драйвером где-то с 2000–2001 годов стал кредитный бум в частности и довольно бурное развитие банковского ритейла в целом. Впервые такое понятие, как конкуренция, стало влиять на банковскую автоматизацию именно с развитием ритейла. Впервые скорость внедрения стала одним из основных критериев этого процесса. Впервые начали считать не только «что это даст», но и «как это окупится».

Третьим драйвером стало то, что можно назвать «поверить теорию практикой». Некий импульс, фидбек из самих банков. Как из российских, так и из филиалов западных банков. Начали появляться уникальные запросы, без надежды (и даже с запретом) на тиражирование. Но делали-то их именно мы, российские компании, выросшие именно на тираже своих программ. Это здорово расширяло наш кругозор, и когда все-таки возникали аналогичные проекты уже в российских банках, мы уже понимали, «что к чему».

– Что за двадцать пять лет было наиболее интересным для вас?

– За это время было очень много ярких моментов в жизни компании. Во многих проектах я лично участвовал. Очень запомнилась работа, безусловно, с «Дойче банком». Потому что это было красивое решение, и всегда приятно, когда ты начинаешь некий проект, а тебе говорят: «Это невозможно!». А потом – вот оно, работает! «Дойче банк» тогда приобрел инвестиционную группу UFG Capital. Это около двадцати крупных, средних и мелких организаций, в том числе и совсем не банковских, каждая – со своей спецификой. Была поставлена задача сделать для всего этого конгломерата единую ежедневную управленческую отчетность по стандартам, к которым привыкли в «Дойче банке».

Это было непросто для нас, это было непросто для сотрудников ИТ-службы «Дойче банка», это было непросто для ребят из UFG Capital. И когда через полгода все это реально заработало – это был триумф.

Схожий пример того же приблизительно времени – наше участие в IPO ВТБ. До этого момента филиалы ВТБ были во многом самостоятельными банками. Более пяти десятков самостоятельных банков, включая зарубежные. Они работали на разном программном обеспечении, по разным алгоритмам. И вот пришла пора абсолютной унификации. Задача из числа «свернуть гору». Свернули. Очень благодарны руководству ВТБ, которое чрезвычайно серьезно к этой работе отнеслось и обеспечило нам режим наибольшего благоприятствования. Работали в режиме авралов. Телефоны раскалялись докрасна. Но в назначенный срок сводная управленческая отчетность по всему ВТБ была получена! Со всей необходимой для неизбежного перед IPO аудита детализацией.

…Знаете, я вот сейчас поймал себя на мысли, что чрезвычайно приятно вспоминать историю успехов. Сейчас – сложное время. Ну, вам-то что рассказывать об этом... Рынок сжимается. Ряды банков редеют, хотя у тех, кто остается, формально вроде бы расширяется бизнес. Но банкам сегодня трудно. И это проблема не только для нас, естественно, – для всех разработчиков.

– Нет уверенности в завтрашнем дне?

– Не в этом дело. Полной уверенности в завтрашнем дне нет никогда – это нормальное состояние любого рынка, любого бизнеса, банковского – в том числе. Проблема не в неуверенности, а в неопределенности завтрашнего дня. Я часто в качестве эксперта принимаю участие в дискуссиях в Ассоциации российских банков. Вижу, чем живут банкиры. Понятно, что каждый банк не может быть уверен в том, что он добежит до финиша какой-то цели, в том, каким он добежит, в каком качестве. Проблема в том, что банки задумываются: а надо ли вообще бежать? Неуверенность – когда не знаешь, займешь ли призовое место. Неопределенность – когда не знаешь, не отменят ли вообще соревнования, не изменят ли правила забега. Вот с этим – слишком много неопределенности. Во всех сферах. Все-таки Россия довольно (пока, по крайней мере) неорганизованная страна, очень много зависит от личностей. Личности очень по-разному себя ведут. Даже, чего греха таить, тот же самый регулятор по-разному проводит эту самую селекцию банков. Пример из жизни: рассказывает один банкир. В августе 2013 года в банке прошла проверка ЦБ. В феврале следующего года им приходит письмо из ЦБ по итогам проверки, что они вообще-то недоначислили резервов примерно на сто пятьдесят миллионов рублей. Банк немедленно доначислил резервы. Тут же письмо от регулятора: в связи с тем, что вы в течение более полугода не выполняли требования Центрального банка, пожалуйста, разберитесь с вашим руководством. Абсолютно реальная история! Ее рассказывал человек, которому пришло предписание себя заменить…

Понятно, что, почему и как делается. То есть политическая подоплека понятна. Но, к сожалению, в экономической сфере это приводит к неопределенностям. А неопределенности все люди (не только женщины!) обычно трактуют в отрицательную сторону. И именно поэтому расставаться с деньгами не очень рвутся.

– По вашим ощущениям, период неопределенности закончится в обозримом будущем? Есть шанс переждать?

– Нет, пережидать бессмысленно. Давно известно: если ты стоишь на месте, то ты отстаешь. Другое дело, что если до недавнего времени мы относились к депрессии банковского рынка как к тактической проблеме, то теперь стало ясно, что быстро это не закончится, что это стратегическая проблема, не тактическая. Значит, надо искать стратегические решения. Например, для нас, ИТ-разработчиков, это означает неизбежную конкурентную борьбу за рынок МФО. Возможно, мы что-то предложим инвестиционным компаниям. И будем делать продукты, которых на рынке пока еще нет. Кроме того, за, как теперь говорят, «тучные годы» мы все-таки собрали достаточно большой объем собственных денег и возник ресурс, позволяющий выйти на другие рынки, небанковские. В ритейл, например. У нас уже есть подразделение, занимающееся медицинскими информационными системами, я лично отвечаю за этот проект. Суть его – продать населению его, населения, здоровье. Сейчас как раз идет обсуждение технических проблем с потенциальными соразработчиками. Очень интересный проект… Но о нем мы расскажем немного позже.

– «Юбилейный» вопрос: как выглядит «ПрограмБанк» в цифрах? Назовите две цифры, которые значимы для характеристики компании.

– Попробую. 2001 год – «ПрограмБанк» вместе с дочерней компанией «Новая Афина» заработали два миллиона долларов за год. 2013-й год – мы заработали пятнадцать миллионов. Совокупная численность двух компаний сегодня – триста пятьдесят человек. Когда начинали – нас было шестеро.

– Насколько у вас устойчивый коллектив?

– Мы на нашем юбилее награждали сотрудников, проработавших более пятнадцати лет, – таких было человек двадцать. Тех, кто проработал более десяти лет, – около пятидесяти. У нас довольно своеобразная корпоративная культура. Компания начиналась как семейная фирма. И хотя мы с Татьяной теперь уже бывшие супруги, но по-прежнему работаем вместе. И субкультура компании – это субкультура своего рода большой семьи. Которая вместе переживала взлеты и падения, кризисы и успехи. От нас в периоды кризисов бывало, что уходили люди, но – возвращались. Возвращались не из-за денег, а из-за духа компании.

– Каков основной источник кадров для ИТ-бизнеса?

– ИТ-рынок в общем-то проблемы с кадрами не испытывал. И хотя он довольно быстро стал очень конкурентным, но всегда оставался весьма платежеспособным. Даже в девяностые годы наши зарплаты вызывали уважение. Я брал людей из Физтеха, из Бауманки. Недостатка в кадрах нет. Причем кто-то делал блестящую карьеру, а кто-то спокойно работал годами на своем месте. В этом плане мы гибкие – человек в зависимости от склада характера может избрать любой вариант профессионального развития.

– Не наступает эффект выгорания, усталости? Все-таки двадцать пять лет – немалый срок для того, чтобы заниматься одним и тем же…

– У меня – точно нет. Может быть, потому, что я креативный человек. И это относится не только ко мне. Как ни странно, креативные люди чувствительны к атмосфере, к тому, как к ним относятся. Им проще жить здесь именно потому, что к ним правильно относятся. В другом месте из них бы соки выжали, а потом бы выбросили. А мы не выжимаем. Мы предоставляем возможность в нужное время отдохнуть. У нас не обязательно приходить ровно в девять на работу и ровно в пять уходить. Можно не прийти, просто позвонив по телефону. Важно, что ты хорошо делаешь дело, которое тебе поручено.

У меня – иная возможность маневра. Я генеральный директор. Когда я понял, что текущая работа именно генерального директора компании мне несколько надоела, я стал отвечать за будущее компании. Я его придумываю. Будущее очень интересно придумывать. Вот так и родился уже упомянутый мной проект по здравоохранению. Я совсем недавно впервые понял, как мало по-настоящему сделано, как мало правильной информатизации в здравоохранении. Причем, как ни странно, это не медицинская проблема. Дело в том, что российские врачи и вообще российское здравоохранение – оно не сохраняет здоровье, а восстанавливает его. Оно предпочитает лечить. Функции сохранения здоровья в нем нет. Ниша пустая. Мне показалось, я придумал, как занять эту нишу. Мы хотим создать возможность автоматизированного мониторинга не болезни, а здоровья... Знаете, очень хочется об этом поговорить, но пока – рано (улыбается).

– Вы сами давно занимаетесь программированием?

– Со школы. Это может показаться странным – примерно в 1970 году, в восьмом классе. Это была 444-я московская математическая школа. А через дорогу от нее – вычислительный центр. Там стояли машины М-220, прототип будущей БЭСМ-4. А мы, школьники, там перфокарты долбили… Дальше был Физтех, и я всерьез «заболел» проблемой искусственного интеллекта.

Некоторые из наших тогдашних достижений, соображений до сих пор, скажем так, широкого распространения точно не получили. Но благодаря этой работе я понимаю, что может сделать компьютер, в том числе – и с нашим обществом. Слава богу, пока не делает. Идем к этому. И это потихоньку начинает вызывать опасение за судьбы моих (и не только моих) детей.

– Что вы имеете в виду?

– Понимаете, в чем дело. Если что-то подобное искусственному интеллекту будет создано, то оно, естественно, в первом экземпляре будет стоить дорого. Следовательно, заменять человека искусственный интеллект будет не на поприще повара в столовой, а на месте высшего менеджера какого-нибудь. Потом оно будет дешеветь, спускаясь по иерархической управленческой лестнице, вытесняя людей из системы управления обществом и промышленностью. Со всеми, к сожалению, вытекающими последствиями.

– Прямо сценарий голливудского фильма-апокалипсиса…

– Да. Кстати, то, что понимают под искусственным интеллектом американцы, – возможно. Это не совсем то, что, скажем, понимают под этим российские и европейские философы. Здесь тонкая грань. В любом случае – ответа на этот вызов пока нет ни в американских работах, ни в наших. Но, еще раз повторяю, я этим занимался профессионально и я слишком хорошо понимаю, что там на самом деле может быть.

– Скажите, а заниматься искусственным интеллектом, а потом – банковской автоматизацией… Это не скучно было с точки зрения сути задач?

– Нет, что вы! Если поднять историю компании IBM, например, то именно финансовый сектор в шестидесятые годы прошлого столетия был драйвером ИТ-развития, внедрения вычислительной техники в экономику. Хотя создавалась вычислительная техника исключительно для военных приложений – как в России, так и в Америке. Но вот первым местом, где она нашла приложение за пределами военного сектора, была именно финансовая среда. В американских банках до сих пор есть программы, написанные еще на COBOL. Уже людей нет, которые умеют на нем программировать, а программы работают…

Банковская сфера всегда рассматривалась как интересное место приложения ИТ-разработок. И, главное, – платежеспособное. Платежеспособное – самое важное слово. Без платежеспособного спроса развития нет и быть не может.

Если же говорить о сегодняшнем дне, то перед банковским ИТ стоит новый вызов – тема персонализации банковского обслуживания. «Конвейеры» автоматизировать можем, теперь предстоит автоматизировать персональный сервис. Интереснейшая задача! Знаете, до этой темы российские банки не доросли еще. Дело в том, что, когда перед вами розничный рынок, то главное – делать быстро и много. Но потом неизбежно появится спрос на индивидуальный подход. Сначала – «фабрики», потом – кластеризация, потом – индивидуализация. На первом этапе лозунг: «Даешь унификацию». На втором – лозунг: «Нет не похожих друг на друга людей». На третьем – лозунг: «Нет двух одинаковых людей».

Представляете себе задачу автоматизации третьего лозунга?! Разве это может быть неинтересным вызовом?

– Сколько у вас сейчас клиентов?

– У «ПрограмБанка» – около ста пятидесяти клиентов. У «Новой Афины» – около шестидесяти (если считать ВТБ одним клиентом). Был момент, когда у нас было порядка шестисот клиентов. В начале девяностых годов банки росли как грибы, и мы без всякого маркетинга, без всякого продвижения имели пять-семь новых клиентов в месяц. И мы так бежали с удовольствием, покоряя все новые и новые вехи. Потом рынок вошел в период зрелости. Сибторгбанк умер, на его месте остался ЦФТ. Где-то в 1991 году на рынке появился «Диасофт». «Инверсия» выросла на основе банка. Возникла очень интересная конкурентная среда, возможности симбиозов, сотрудничества. Работать стало труднее, но – интереснее, поскольку конкуренция ставит задачи куда жестче самого придирчивого клиента.

– Какие ИТ-компании вам кажутся наиболее интересными по опыту или по отдельным проектам?

– У каждой компании – свои плюсы и успехи. Очень много личностного. Так сложилось, что в начале девяностых рынок расширялся настолько быстро, что нам всем хватало места под солнцем. А поскольку пришли на ИТ-рынок в основном более или менее интеллигентные, образованные люди – программисты, мы не вцеплялись друг другу в горло, нормально дружили до 1998 года, даже совместно организовывали форумы разработчиков банковского программного обеспечения. Спокойно сидели все вместе в одном президиуме и никого это не волновало. И сейчас в принципе на личностном уровне отношения нормальные. На наш юбилей приезжали Александр Глазков из «Диасофта», Олег Кузьмин из «Инверсии». Нет проблем личностных, мы абсолютно искренне, нормально друг к другу относимся. В начале двухтысячных годов появлялись новые команды, например, десять лет назад появился «Неофлекс».

Теперь, на сужающемся рынке, быть стартапером крайне тяжко. Не думаю, что кто-то новый появится. А среди «старичков» конкуренция обострилась. Особенно если говорить о ЦФТ. Прямо беспокоит нас всех ЦФТ (смеется). Они предлагают банку все. Другое дело, что это все – разного качества. Но зато – все. Никто из других участников рынка все не делает. Поэтому по части ИТ-продуктов, как правило, в любом банке – «зоопарк». Я написал не одну статью, обосновывая необходимость «зоопарка» в банке. Но эта необходимость касается банка, который развивается. Банку, который развивается, нужна внутренняя конкурентность систем и продуктов. А вот на рынке стоячем… Решения ЦФТ – идеальны для банка, который никуда не стремится. У него уже все хорошо, у него сложились традиции, и он живет на своем рынке…

Второй острый момент – то, что Сбербанк пошел на создание своего ИТ-подразделения. Это всех всколыхнуло. С другой стороны – на то и щуки в реке, чтобы караси не дремали (смеется).

– Чем вы живете кроме работы?

– Семья. У меня дочке шесть с половиной лет. Это вторая семья – так сложилось. У меня очень организованная жизнь, как-то я искренне верю – не только мной организованная… Мне понятно, что я делаю, зачем я делаю, почему я делаю, в чем мое предназначение. Даже стихи пишу соответствующие.

– Стихи сейчас стали сочинять или давно?

– Первый раз – когда, как говорится, жизнь дала по голове. Так бывает с мужиками в сорок пять лет – их неожиданно жизнь кидает в некие эмоциональные жернова. Вот и мне достался стресс, какие, наверное, раз в жизни бывают… Помню, я в этот день пришел домой, сел к компьютеру и настучал первое стихотворение, прямо в темпе ввода с клавиатуры. Как будто диктовал кто-то. Сейчас уже выпустил два небольших сборника…

– Традиционный вопрос для гостей этой рубрики: как вы управляете собственными деньгами?

– Семья… Вторая семья… Не так уж много собственных денег остается (смеется). Повседневная жизнь имеет свойство куда-то незаметно тратить все ваши деньги. Поэтому я самому себе пятилетней давности говорю огромное спасибо за то, что не менее половины прибыли оставлял в компании. Поэтому у меня есть деньги на то, чтобы реализовывать проект в области здравоохранения. Так что для меня не стоит вопрос управления своими деньгами – либо в семью, либо в проекты.

– Не страшно тратить на проекты в сегодняшней неопределенности?

– Тратить деньги? Или себя? Не страшно ни то, ни другое. Неопределенности бояться – не жить. А жить интересно…

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 3 марта 2015 > № 1310383 Евгений Хохлов

Россия. Китай. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. Финансы, банки > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363821 Александр Габуев

Приручить дракона

Александр Габуев

Как использовать финансовые амбиции Китая в ШОС

Александр Габуев - руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского центра Карнеги.

Резюме На саммите ШОС в Уфе следует согласиться на создание Банка развития с доминированием КНР в уставном капитале и органах управления, но согласовать принципы инвестирования на наиболее выгодных для себя и партнеров условиях.

Россия уже несколько лет блокирует создание Банка развития Шанхайской организации сотрудничества. В Москве полагают, что тем самым мягко сдерживают финансовую экспансию Китая в Центральной Азии. Однако китайское финансовое присутствие в регионе растет в силу естественных причин, а из-за политики Кремля этот процесс протекает в самой неприятной для России форме. Страны региона напрямую занимают деньги у Пекина на его условиях, в результате кредитная экспансия КНР становится не только неподконтрольной, но и полностью непрозрачной. Растет и недовольство партнеров, которые из-за действий Москвы лишаются возможности брать взаймы на более выгодных условиях при меньших рисках.

Россия может использовать председательство в ШОС в 2015 г., чтобы изменить эту ситуацию. На саммите в Уфе следует согласиться на создание Банка развития ШОС с доминированием КНР в уставном капитале и даже органах управления, но оговорить принципы инвестирования на наиболее выгодных для себя и партнеров условиях. Тем самым Банк можно превратить в успешную модель «обуздания» финансовых амбиций восходящей сверхдержавы, используя китайскую же концепцию «гармоничного мира» и заверения Пекина не копировать в международных финансовых институтах поведение США.

Шанхайская организация соперничества

С момента создания ШОС в июне 2001 г. российские и китайские чиновники неустанно твердят, что никакой конкуренции за влияние в организации между Пекином и Москвой нет и быть не может. В публичных выступлениях лидеры двух крупнейших стран – членов ШОС вообще не затрагивают тему возможного соперничества в организации или в Центральной Азии. А в официальных документах (например, в обновленной в феврале 2013 г. «Концепции внешней политики РФ») ШОС всегда приводится как пример региональной организации, учитывающей интересы всех участников. Дипломаты среднего ранга на публике всегда опровергают даже саму мысль, что Китай и Россия могут быть конкурентами в этом регионе. Характерный пример – выступление и.о. директора департамента Европы и Центральной Азии МИД КНР Гуй Цунюя перед российскими журналистами 21 ноября 2014 года. «Россия и Китай не являются конкурентами в Центральной Азии и ШОС. У нас широкие общие интересы в Центральной Азии, нашей целью является укрепление стабильности в этом регионе и помощь региональным государствам в развитии их национальных экономик, – заявил китайский дипломат. – Мнения о конкуренции в ШОС – результат работы западных СМИ, злонамеренно желающих вбить клин в отношения между странами».

Впрочем, в неформальных беседах и российские, и китайские чиновники признают, что в Центральной Азии интересы двух крупнейших соседей далеко не всегда совпадают. Это неизбежно отражается на работе ШОС. Разногласия между Москвой и Пекином отмечают и представители других участников организации: эти противоречия нередко называют главным тормозом для ее развития. Учитывая, что решения принимаются консенсусом, негласные споры Москвы и Пекина могут парализовать работу на целом ряде направлений.

Лучше всего удается сотрудничество в сфере безопасности. После того как пограничные вопросы между КНР и республиками бывшего Советского Союза были успешно решены, именно эта сфера открывала наиболее широкое пространство для совместных усилий. Интересы всех стран здесь либо совпадают, либо очень близки. Москва заинтересована в сохранении военного присутствия в Центральной Азии как инструмента воздействия на дела региона и сдерживания влияния Соединенных Штатов на южных рубежах России, а также из-за угрозы проникновения исламского радикализма из Центральной Азии. Для Китая основные вызовы безопасности связаны с неспокойным Синьцзян-Уйгурским автономным районом (СУАР), поэтому Пекин заинтересован в стабильности внешней периферии и борьбе с исламистами в Центральной Азии. Кроме того, регион становится важным источником природных ресурсов для экономики КНР, здесь проходят важные пути коммуникации (нефтепроводы из Казахстана, газовая труба из Туркмении, железные и автомобильные дороги), и Китаю важна безопасность этих объектов. Авторитарные правители Центральной Азии видят в исламистских организациях угрозу внутренней стабильности и собственной власти. Для противодействия им нужна поддержка мощных внешних союзников, не имеющих «демократической повестки».

В этой конструкции ведущую роль удается играть России с ее региональными военными базами. И это не вызывает возражений других игроков. Ведь у стран Центральной Азии просто нет ресурсов, чтобы эффективно поддерживать безопасность самостоятельно (кроме Казахстана, и то лишь на своей территории). Китай с радостью готов переложить финансовое бремя защиты своих интересов на российский бюджет. Кроме того, Пекин пока без энтузиазма относится к перспективе создания баз за рубежом, особенно в Центральной Азии, не желая усугублять и без того сильные антикитайские настроения. ШОС же с ее Региональной антитеррористической структурой и концепцией борьбы против «трех зол» (терроризм, экстремизм, сепаратизм) служит площадкой согласования интересов между Китаем и Организацией договора о коллективной безопасности, где доминирует Москва. Не случайно военные учения под эгидой ШОС – всегда маневры российских и китайских частей при символическом участии военных из других стран.

Зато в тех областях, где интересы Москвы и Пекина не совпадают, сотрудничество идет гораздо медленнее или не идет вообще. Так, попытки оживить «экономическое измерение» ШОС за последние годы успехом не увенчались. Россия, опасающаяся масштабной экономической экспансии Китая, всегда стремилась отложить в долгий ящик идеи создания зоны свободной торговли (ЗСТ) ШОС, выдвигаемые Пекином с начала 2000-х годов. Например, указывая на то, что обсуждение преждевременно, пока все члены ШОС не вступят во Всемирную торговую организацию (Казахстан, Таджикистан и Узбекистан в нее не входят). В качестве противовеса китайскому проекту ЗСТ Москва укрепляла сначала ЕврАзЭС, потом Таможенный союз, а теперь – Евразийский экономический союз. Но, пожалуй, ничто так не иллюстрирует противоречия, как дискуссия вокруг Банка развития ШОС.

Банк преткновения

Предложение создать Банк развития выдвинул в ноябре 2010 г. на встрече глав правительств ШОС в Душанбе тогдашний премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао. Идея обсуждалась и прежде. В середине 2000-х гг. стороны пытались наполнить организацию экономическим содержанием, чтобы уйти от позиционирования ее как исключительно политической структуры. Не продвинувшись по вопросу ЗСТ, перешли к поиску совместных проектов. К 2009 г. отобраны около 100 проектов, поступившие через Деловой совет ШОС и Торгово-промышленные палаты стран-членов. Однако затем встал вопрос о финансировании. Именно тогда в Пекине и возникла концепция Банка развития ШОС.

Вдохновителем проекта с китайской стороны стал тогдашний глава Банка развития Китая (БРК) Чэнь Юань, который руководил БРК беспрецедентные для китайских госкомпаний 15 лет (1998–2013). Крепкие позиции Чэнь Юаня во главе главного политического банка КНР с активами около 8,2 трлн юаней (свыше 1,3 трлн долларов) во многом объяснялись тем, что его отец Чэнь Юнь (1905–1995) был одним из ключевых лидеров КНР в 1980-е гг., по сути вторым в партии и государстве человеком после Дэн Сяопина. По словам китайских финансистов и дипломатов, Чэнь Юань во многом готовил проект Банка развития ШОС под себя, рассчитывая возглавить международную структуру после ухода с поста главы БРК. Учитывая формальный и еще больший неформальный вес Чэня в китайской иерархии, лидеры КНР начали активно продвигать его инициативу.

В посткризисном 2009 г. председатель КНР Ху Цзиньтао на саммите ШОС в Екатеринбурге пообещал выделить странам организации льготные кредиты на 10 млрд долларов. Оператором должен был как раз стать Банк развития ШОС. Помимо возможности кредитовать конкретные проекты, китайцы предлагали создать под управлением банка и антикризисный фонд для покрытия дефицита бюджета или платежного баланса любого государства ШОС, если такая помощь понадобится. По сути, речь шла о миниатюрной копии Всемирного банка и Международного валютного фонда (МВФ). Формировать уставной капитал Банка развития китайские переговорщики предлагали за счет пропорциональных взносов участников. Размер взноса должен отражать размер экономики (по номинальному ВВП или с учетом паритета покупательной способности). В соответствии с взносом будут определяться и доли сторон в капитале банка, и число голосов при принятии решений (похожим образом выстроена система управления в МВФ). Принятие подобных правил обеспечивало бы Китаю полное доминирование в новом институте. По данным Всемирного банка за 2013 г., номинальный ВВП КНР составил около 9,24 трлн долларов, в то время как совокупный номинальный ВВП России, Казахстана, Узбекистана, Таджикистана и Киргизии едва достигает 2,4 трлн долларов (из них у России – около 2 трлн). Пекин при таком раскладе получил бы около 80% голосов. Расчет по паритету покупательной способности незначительно меняет картину, а учитывая, что экономика КНР продолжает расти, пусть и медленнее, чем раньше (7,4% по итогам 2014 г. против 10,5% в среднем в 2000-е), тенденция явно не в пользу постсоветских стран.

Россию предложения КНР в таком виде не устраивали с самого начала – их реализация полностью отдавала бы контроль над новым банком в руки Китая (тем более что штаб-квартиру предлагалось разместить в Пекине или Шанхае). В качестве альтернативы Москва предлагает использовать как площадку для создания новой финансовой структуры уже существующий Евразийский банк развития (ЕАБР), созданный в 2006 г. с уставным капиталом в 7 млрд долларов (из них оплачены 1,5 млрд долларов). В ЕАБР доминируют Москва и Астана – на долю России сейчас приходится 65,97%, Казахстана – 32,99%. Штаб-квартира в Алма-Ате, а председатель правления – россиянин. Москва предлагает Пекину войти в капитал банка, о размере доли стороны договорятся (но при сохранении Россией хотя бы блокирующего пакета). Именно таково официальное предложение на сегодняшний день. «Наши финансисты считают наиболее эффективной схему учреждения Банка развития ШОС на базе успешно действующего в регионе Евразийского банка развития», – заявил Сергей Лавров по итогам заседания глав МИД стран ШОС в Душанбе 31 июля 2014 года. Однако Китай такой вариант отвергает. Формальный повод – членами ЕАБР являются Армения и Белоруссия, не входящие в ШОС (Белоруссия имеет лишь статус партнера по диалогу).

Вопрос о создании Банка развития ШОС не решается уже пять лет, а пункт о необходимости запустить такой институт кочует из одного документа в другой без каких-либо последствий. У российской бюрократии есть два объяснения подобной линии. МИД, администрация президента и правительство полагают, что эффективно сдерживают кредитную экспансию Китая в Центральной Азии, которая может подорвать позиции России. Не менее важный игрок – Минфин, не желающий резервировать средства под проект, который ведомство Антона Силуанова считает политическим. В любом случае, статус-кво Москву удовлетворяет.

Долгое время устраивал он и партнеров в Центральной Азии. В июне 2011 г. глава Банка развития Казахстана Нурлан Кусаинов говорил газете «Коммерсантъ», что Астана не будет занимать какой-либо позиции, а предпочтет дождаться договоренностей между двумя крупнейшими экономиками ШОС. Подобной точки зрения придерживались и представители других стран. Однако начиная с 2012 г. недовольство позицией России нарастает, периодически прорываясь в публичное пространство – чаще всех вопрос поднимает президент Киргизии Алмазбек Атамбаев. В неформальных же разговорах раздражение «неконструктивной позицией» Москвы выражают многие чиновники и банкиры других стран Центральной Азии, в особенности – Казахстана.

Причина понятна. Торпедирование Москвой идеи Банка развития ШОС не только не тормозит кредитную экспансию Пекина в Центральной Азии, но и переводит ее в самую неприятную форму. В условиях отсутствия многостороннего института с четкими правилами, каким мог бы быть Банк развития ШОС, страны региона вынуждены напрямую обращаться к КНР и вести переговоры с Пекином один на один. Китай не связан никакими рамками и может жестко продавливать свои условия. Особенно активизировался этот процесс после глобального кризиса 2008–2009 годов. При этом начинающийся экономический кризис в России и влияющее на всех падение цен на нефть и сырьевые товары делает вопрос об условиях доступа к китайским кредитам все более важным для региона.

Юань на марше

После распада СССР на протяжении многих лет Москва была главным экономическим игроком в Центральной Азии. Сказывались инфраструктурная привязка региона к России, сложившиеся в советские годы производственные цепочки, схожие бизнес-практики и накопленная экспертиза, а также низкие мировые цены на сырьевые товары, что делало регион не самым привлекательным для иностранных инвесторов. К 2001 г., когда была создана ШОС, Россия для всех стран региона оставалась крупнейшим кредитором и торговым партнером.

Однако в 2000-е гг. ситуация начала меняться. Мировые цены на сырье, в том числе на углеводороды, пошли в рост, обеспечив устойчивый интерес к региону со стороны крупных потребителей, прежде всего Китая. Если раньше единственным выходом на глобальный рынок для центральноазиатских энергоносителей были трубопроводы через Россию, то с начала 2000-х гг. Пекин приступил к прокладке своих труб. В 2006 г. запущен нефтепровод из Казахстана, в 2009 г. сдана первая нитка газопровода Туркмения – Китай. Россия наблюдала за этим спокойно. Стремясь сохранить свою долю на энергетическом рынке ЕС, Москва была заинтересована в том, чтобы потенциальные конкуренты не имели стимулов тянуть трубы в Европу в обход России. Появление у стран Центральной Азии альтернативного китайского рынка тогда казалось выгодным. В результате товарооборот региона с Китаем начал расти.

Настоящий перелом произошел в 2009 г. в разгар мирового финансового кризиса, вызвавшего временное падение цен на нефть. Россия, пережившая спад ВВП в 7,9% и острый кризис ликвидности, была не в состоянии кредитовать партнеров в Центральной Азии. На выручку пришел Китай, с тех пор постоянно увеличивающий свою долю в торговом балансе центральноазиатских государств, а также наращивающий кредитование экономик региона. Самый характерный пример – Казахстан, крупнейшая экономика Центральной Азии и третья в ШОС после Китая и России. Доля Китая в товарообороте Казахстана растет. По данным Минэкономики Казахстана, последние пять лет КНР стабильно остается вторым торговым партнером страны после России (если не считать Евросоюз единой экономикой). Так, в 2013 г. доля России составила 17,9%, а Китая (с учетом Гонконга и Тайваня) – 17,2% (данные китайской статистики дают большие объемы торговли, согласно которым в 2012 г. КНР была для Казахстана партнером номер один).

При этом в кредитной сфере Пекин уже заметно опережает Москву. «В Казахстане была не столь критичная ситуация, как в некоторых странах постсоветского пространства, но нам было тяжело. И резервный фонд был использован. Мы пришли к российским и китайским институтам развития. До этого у нас с китайцами почти не было общения в кредитной сфере. До 2009 г. с китайскими банками был один маленький проект на 100 млн долларов. А сейчас это 13–15 млрд долларов», – так описывал в августе 2011 г. ситуацию министр экономики Казахстана Кайрат Келимбетов (сейчас – глава Нацбанка) в интервью «Коммерсанту». По данным Нацбанка Казахстана на 30 сентября 2014 г., казахстанский государственный и корпоративный долг перед КНР составлял 15,75 млрд долларов, а перед Россией – 4,98 млрд (общий объем внешнего долга – 155,16 млрд долларов). В основном сумма сложилась благодаря нескольким крупным нефтегазовым проектам с участием китайской госкомпании CNPC. Хотя официальная статистика может недостаточно точно отражать реальность (по расчетам Евразийского банка развития, настоящий объем российских кредитов достигает 7 млрд долларов), увеличение китайского присутствия в казахстанской экономике, в том числе в кредитной сфере, прослеживается четко, тем более учитывая перспективы развития экономик России (прогнозируется спад на 4–5% ВВП) и КНР (рост свыше 7%). Более того, уже есть примеры, когда китайские кредиты в Казахстане вытесняют российские. Так, кредиты на строительство третьего блока Экибастузской ГРЭС-2 должен был выдавать российский ВЭБ, однако в 2013 г. он договорился о привлечении в этот проект средств Банка развития Китая – собственных ресурсов у ВЭБа уже не было (во многом в результате кредитования строек в Сочи).

Национальные банки Киргизии, Таджикистана и Узбекистана не приводят статистику по объемам долга перед конкретными иностранными партнерами. Однако взаимодействие с Китаем в кредитной сфере в целом может развиваться по казахстанскому сценарию, учитывая растущий объем торговли с КНР, заявленные инвестпроекты с китайским участием и ухудшающееся состояние экономики нынешнего крупнейшего партнера – Российской Федерации.

Китайские кредиты становятся все более важным фактором и для российской экономики. Банк России не публикует статистику по задолженности китайским финансовым организациям и компаниям, однако, судя по публичным объявлениям о сделках, объем долгов российских компаний исчисляется десятками миллиардов долларов. Причем, как и в случае со странами Центральной Азии, катализатором был финансовый кризис 2008–2009 годов. Знаковой стала нефтяная сделка 2009 г., по условиям которой Банк развития Китая предоставил «Роснефти» и «Транснефти» кредит в 25 млрд долларов под залог поставок 15 млн тонн нефти в год в течение 20 лет. С тех пор кредитная зависимость от Китая росла, причем еще до начала кризиса на Украине и введения санкций, фактически закрывших для российских компаний привычные рынки капитала в ЕС и США. Так, в 2013 г. та же «Роснефть» договорилась с CNPC о предоплате в 60 млрд долларов за будущие поставки нефти. Кредитные линии с госбанками КНР увеличивали и крупнейшие российские банки, в особенности ВЭБ и ВТБ. Теперь же санкции сделали Китай едва ли не единственным источником внешних средств, причем, учитывая крайнюю настороженность китайских и гонконгских частных инвесторов в отношении России, речь идет прежде всего о госбанках КНР.

Опыт общения с китайскими кредитными организациями нельзя назвать простым. Российские чиновники и менеджеры госкомпаний в частных разговорах отмечают крайнюю жесткость китайских переговорщиков. А в условиях санкций, увеличивших потенциальные риски для кредиторов и уменьшивших пространство для маневра российских заемщиков, Пекин может диктовать практически любые условия. Получается, что в нынешних обстоятельствах Москва должна быть больше других заинтересована в формировании прозрачного механизма доступа к китайским кредитам при понятных правилах игры. Именно таким механизмом мог бы стать Банк развития ШОС.

Такой банк нужен самому

Негативных эффектов от дальнейшего блокирования Россией создания Банка развития ШОС заметно больше, чем мнимых выгод. Кредитная экспансия Пекина в Центральной Азии нарастает. В условиях отсутствия общего для стран ШОС Банка развития многие проекты в Центральной Азии финансируются Китаем напрямую – Москва не может не только проконтролировать этот процесс, но даже узнать о деталях соглашений.

При этом стоит трезво понимать, что КНР не согласится войти в Евразийский банк развития в статусе младшего или даже равного России партнера. Так что при создании Банка развития ШОС придется согласиться на ключевые условия – китайское доминирование в капитале, размещение органов управления в Пекине или Шанхае, а соответственно большое число граждан КНР среди сотрудников банка. Дипломатические усилия следует направить не на изменение этих базовых для Китая параметров (все равно не удастся), а на написание нормативных документов, максимально соответствующих интересам России и ее партнеров в Центральной Азии. Этого можно добиться, если настаивать на включение в Положение о банке и Руководство по инвестированию лучших практик Всемирного банка, Азиатского банка развития, ЕБРР и других подобных институтов, которые позволяют максимально учитывать интересы страны – реципиента кредита. В документах прописать порядок формирования льготных ставок, обязательное наличие местных подрядчиков при реализации проектов (и установление минимального объема работ, выполняемых местными компаниями), жесткое соблюдение экологического законодательства, уровень передачи технологий и многие другие детали, которые позволят России и странам Центральной Азии извлечь из китайских кредитов максимальную выгоду.

Вероятность того, что Пекин согласится на совместную выработку правил игры, учитывающих интересы партнеров, достаточно высока. Сейчас Китай создает многочисленные платформы доступа к своим кредитным ресурсам для зарубежных стран: это и Банк развития БРИКС, и Азиатский банк развития инфраструктуры, и Фонд финансирования проектов в рамках создания Экономического пояса Шелкового пути. Пекин пока не позиционирует эти платформы как альтернативу Бреттон-Вудским институтам, однако китайские чиновники и эксперты часто говорят о том, что в этих создаваемых с нуля структурах Китай не будет диктовать свои условия, как делают это США в МВФ и Всемирном банке. Таким образом власти КНР пытаются продемонстрировать преимущества «пекинского консенсуса» по сравнению с «вашингтонским консенсусом», доказав партнерам действенность выдвинутой еще предыдущим председателем КНР Ху Цзиньтао формулы «гармоничного развития».

Россия может и должна использовать подобный настрой Китая при создании Банка развития ШОС. Позиция Пекина как «старшего брата» в рамках такого многостороннего клуба будет даже выгодна остальным участникам. Жесткое и агрессивное продавливание китайцами своих условий, заметное всем в рамках многосторонней структуры, будет означать «потерю лица» и поставит под вопрос привлекательность других создаваемых КНР многосторонних институтов. Можно ожидать, что Китай заинтересован играть по созданным общими усилиями правилам, выступая в роли «мудрого старшего». Россия же займет в Банке развития ШОС комфортную позицию выразителя коллективных интересов всех младших партнеров, к которым старший по конфуцианским понятиям обязан прислушиваться.

Россия. Китай. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. Финансы, банки > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363821 Александр Габуев

Россия > Финансы, банки > ria.ru, 16 февраля 2015 > № 1298056

Сбербанк сократил выплаты членам правления за 2014 год на 21% — до 2,72 миллиарда рублей против 3,44 миллиарда рублей годом ранее, свидетельствует ежеквартальный отчет крупнейшего российского банка.

Правление Сбербанка состоит из 13 человек. Возглавляет правление президент банка Герман Греф. Первыми зампредами правления являются Максим Полетаев и Лев Хасис, зампредами правления — Олег Ганеев, Сергей Горьков, Белла Златкис, Станислав Кузнецов, Вадим Кулик, Александр Морозов и Александр Торбахов, членами правления — Александр Базаров, Денис Бугров и Николай Цехомский.

Средняя численность работников Сбербанка по итогам прошлого года составила 257,49 тысячи человек против 246,024 тысячи человек годом ранее.

Сбербанк в 2014 году сократил чистую прибыль по РСБУ на 22,1%, до 305,703 миллиарда рублей. В январе 2015 года банк сократил чистую прибыль в 8,4 раза — до 3,747 миллиарда рублей с 31,638 миллиарда рублей за аналогичный период 2014 года.

Россия > Финансы, банки > ria.ru, 16 февраля 2015 > № 1298056

Россия > Финансы, банки > kremlin.ru, 5 февраля 2015 > № 1289094 Владимир Путин

Совещание по кредитованию предприятий реального сектора экономики.

Президент провёл совещание по вопросам доступности банковских кредитов для предприятий реального сектора экономики.

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги!

Я попросил вас собраться для того, чтобы поговорить о ситуации в банковском секторе, о том, как выстраиваются сегодня отношения с реальным сектором экономики. Мы знаем, что в силу целого ряда обстоятельств, в том числе объективного характера, Банк России был вынужден принять решение о повышении ключевой ставки. Естественно, это транслировалось и на уровень коммерческих банков, что создало известные трудности для целого ряда отраслей экономики: обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства, строительства – в получении кредитов по приемлемым для них ставкам. Уверен, здесь мне не нужно повторять какие-то общие вещи, всем понятно, что происходит.

Вместе с тем в последнее время и Банк России, и Правительство принимают ряд энергичных мер для того, чтобы ситуацию направить в нужное русло, стабилизировать её. Принято решение, как вы знаете, о докапитализации на 1 триллион рублей системообразующих банков (ВЭБ тоже не будет забыт), из средств Фонда национального благосостояния это будет сделано, мы вчера только об этом говорили. Запланировано также увеличить объём госгарантий по кредитам, привлекаемым предприятиями для реализации инвестпроектов. Кстати говоря, это включает также реструктуризацию текущей задолженности.

Должен быть сформирован механизм субсидирования процентов по кредитам организаций на пополнение оборотных средств и финансирование текущей задолженности.

Кроме того, Банк России разработал ряд инструментов для поддержки малого и среднего бизнеса; прежде всего, это касается предприятий, которые занимаются несырьевым экспортом, а также для тех, кто использует механизм проектного финансирования.

В комплексе эти меры, уверен, позволят сделать кредиты для реального сектора экономики более доступными. Вместе с тем мы с вами знаем, а вы знаете это лучше, чем кто-либо другой, что и для финансового сектора страны есть определённые сложности, несмотря на ту поддержку, которую оказывает государство в лице Банка России и Правительства. Тем не менее в связи с ограниченным доступом, точнее даже с закрытием доступа на внешние рынки есть, конечно, определённые сложности.

Собственно говоря, я и попросил вас сегодня собраться, чтобы поговорить по всем этим темам: и о том, что делается и достаточно ли делается для поддержания самого финансового сектора, и что мы вместе будем делать для того, чтобы поддержать реальный сектор экономики.

Давайте начнём. Пожалуйста.

Россия > Финансы, банки > kremlin.ru, 5 февраля 2015 > № 1289094 Владимир Путин