Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Средства существования

«Лат — валюта неполноценная», — признает министр финансов Латвии

О том, что даст экономике Латвии переход на единую европейскую валюту, «Итогам» рассказал министр финансов этой прибалтийской республики Андрис Вилкс.

— Господин министр, присоединение любой страны к валютному союзу ЕС — серьезный шаг. Каковы мотивы, толкающие Латвию в еврозону?

— Мы полагаем, такой шаг окажет стимулирующее воздействие на экономическое развитие страны. Конечно, в еврозоне мы сейчас наблюдаем разную ситуацию. Многие страны сумели воспользоваться преимуществами единой валюты, некоторые — нет. Но думаю, что наша страна накопила достаточный опыт, который не позволит повторить ошибки тех, кто оказался в ситуации долгового кризиса. О намерении войти в еврозону мы говорили еще в 2003—2004 годах, когда Латвия только что стала членом Евросоюза. Ведь этот шаг сделает нашу экономику еще более открытой. А значит, и более эффективной.

Второй мотив заключается в том, что во время кризиса 2008 года у иностранных инвесторов появлялись сомнения, будет ли Латвия в дальнейшем способна поддерживать стабильность своей собственной национальной валюты — лата. Многие граждане нашей страны, опасаясь девальвации, спешили занять очередь к банкоматам или в обменные пункты, чтобы приобрести евро. Тогда нам совместно с Банком Латвии удалось поддержать стабильность валютного курса. Но и урок мы получили серьезный. Как это ни грустно признавать, лат — валюта неполноценная. Такoй же в свое время была и эстонская крона. А латвийская экономика слишком маленькая, чтобы мы могли позволить себе роскошь иметь собственную сильную и конкурентоспособную денежную единицу. Наконец, третье соображение имеет не менее важное значение. Те же испанские граждане, работающие за рубежом, не платят банкам такие же высокие комиссии за перевод на родину заработанных ими в евро средств, как наши.

— О намерении вступить в еврозону правительство Латвии громко заявило в тот момент, когда валютный союз переживает нелучшие времена. Долговой кризис в Греции, фактическое банкротство Кипра... Вы уверены, что ваша инициатива найдет единодушное одобрение в Брюсселе и Франкфурте?

— Вы задали очень сложный вопрос. Причем для Латвии он сегодня является даже более сложным, чем для Эстонии или Словении, которые вступали в еврозону в куда более спокойные времена. Им было достаточно для этого соблюсти лишь технические параметры. Например, по дефициту бюджета и инфляции. Но при этом мы видим, что и в период кризиса с нашим соседом — Эстонией не произошло ничего катастрофического. Наоборот, отказавшись от кроны и перейдя на евро, Эстония увеличила показатели по притоку иностранных инвестиций. Самое главное, там снизилась безработица. И в этом смысле Эстония является для нас лучшим примером. Сейчас наша страна полностью соответствует Маастрихтским критериям. Поэтому мы надеемся, что латвийский евро появится уже с 1 января будущего года. А если это вдруг не произойдет, то мы все равно будем добиваться включения нашей страны в еврозону в будущем. Потому что более глубокая интеграция Латвии в европейскую экономику нам выгодна.

— Получается, Латвия готова в рамках европейской солидарности за свой счет вытаскивать из долговой ямы такие страны, как Греция? Притом что средняя зарплата в государствах Южной Европы намного выше, чем в Прибалтике. Вам денег не жалко?

— Мы и сейчас ежегодно направляем на эти цели порядка 40 миллионов евро. В случае усугубления кризиса в той или иной стране Евросоюза мы должны будем увеличить нашу помощь. Но надеемся, это не понадобится. Хотя, должен признать, сейчас на эту тему в Латвии очень много политических спекуляций. Но я уверен, что наше участие в этой программе делает весомее и нашу заявку на вступление в валютный союз.

— Торговый баланс у Латвии отрицательный. Не создаст ли переход на евро дополнительные риски? Не придется ли, допустим, резко повышать налоги?

— Наш торговый баланс всегда был отрицательным. Правда, сегодня ситуация не такая критическая, как была до кризиса. До 2008 года латвийский импорт превышал экспорт в среднем на 25—28 процентов ВВП. Сейчас мы имеем лишь минус 2—3 процента ВВП. Мы не производим очень многих товаров, в которых нуждаемся, — автомобилей, станков, оборудования... Мы не добываем нефть. Но наш экспорт растет, и его доля в ВВП увеличивается. Мы успешно используем наши преимущества для развития экспорта услуг, связанных с транзитом, финансами, туризмом и так далее. Поэтому не видим особых сложностей в этой сфере. Наоборот, присоединение к еврозоне, скорее, позволит еще больше сократить отрицательный баланс внешней торговли. Что касается налогов, то наше правительство, наоборот, последовательно снижает налоговое бремя на бизнес. Налоги будут сокращаться и дальше.

— Не боитесь, что отказ от суверенного лата замедлит экономический рост?

— По итогам прошлого года латвийская экономика выросла на 5,2 процента. Это очень хороший результат. В этом году мы ждем роста не менее трех процентов. Это наши самые осторожные прогнозы. Просто не хотим быть излишними оптимистами. Однако даже эти показатели являются самыми высокими в Евросоюзе. Экономика Латвии будет расти. Я разговаривал со своими коллегами из Испании и Греции. Они говорили, что сразу после присоединения к еврозоне их экономики росли столь быстрыми темпами, что казалось, можно вовсе не контролировать бюджетные расходы. Но выяснилось, что это далеко не так. Нам будет необходимо учесть тот урок, который они получили. Мы в Латвии умеем считать деньги и жить по средствам.

Константин Угодников

Латвия. Евросоюз > Финансы, банки > itogi.ru, 1 апреля 2013 > № 791773 Андрис Вилкс

ШВЕДСКАЯ КРОНА ПРИЗНАНА САМОЙ ЭФФЕКТИВНОЙ ВАЛЮТОЙ 2012 ГОДА

Укреплению валюты способствовало изменение подхода Банка Швеции к монетарной политике, отмечают аналитики

Шведская крона, согласно статистике агентства Bloomberg, признана самой эффективной валютой прошлого года. При этом укреплению валюты способствовало изменение подхода к монетарной политике Банка Швеции, сменившего тон с ослабляющего на нейтральный, несмотря на четыре снижения ставок в течение года, отмечает The Economist.

По мнению главного валютного стратега банка SEB Карла Хаммера, которого цитирует The Local, экономика Швеции демонстрирует стабильность в таких фундаментальных вопросах как государственный долг, бюджет и торговый баланс. Все это способствует стимуляции финансовых потоков в Швецию.

Шведская крона укрепилась более всего в отношении иены, чьи показатели были признаны худшими в мире в прошедшем году.

Согласно индексу Банка Швеции KIX, на сегодняшний день крона даже сильнее, чем 10 лет назад, когда финансовый регулятор был вынужден отказаться от установки фиксированного курса в отношении предшественника единой европейской валюты в ноябре 1992 года. Начиная с этого времени, Швеция придерживалась плавающего валютного курса.

За последние 12 месяцев крона выросла в цене на 6% по отношению к евро и на 4,5% - к доллару. По данным на февраль, рост за год по отношению к евро составил 6,8%.

Швеция > Финансы, банки > bfm.ru, 18 марта 2013 > № 782417

ВЛАСТИ США РАСКРОЮТ СПЕЦСЛУЖБАМ ФИНАНСОВЫЕ ДАННЫЕ ГРАЖДАН

Доступ к персональным данным финансовым данным могут получить ЦРУ и Национальное управление безопасности

Администрация президента США Барака Обамы планирует передать в распоряжение спецслужб финансовые данные всех граждан, которые имеют счета на территории США, сообщает Reuters. Доступ к персональным финансовым данным могут получить ЦРУ и Национальное управление безопасности: им будут раскрыты данные как американцев, так и иностранцев. До сих пор таким правом обладало только ФБР.

Основная цель властей - нанести удар по финансированию террористических организаций и организованных преступных группировок. Подробная разработка соответствующего документа находится на ранней стадии. Пока неизвестно, когда можно будет его реализовать.

В феврале под давлением, в частности США и ЕС, Швейцария приняла закон о международной помощи по налоговым вопросам. Теперь иностранные налоговые службы могут направлять запросы швейцарским властям о банковских счетах своих граждан.

США > Финансы, банки > bfm.ru, 14 марта 2013 > № 776543

И все-таки она вертится. Вокруг денег

Почему экономика сильнее войны

С.К. Дубинин – доктор экономических наук.

Резюме: Растущая национальная экономика и есть сила, которая сегодня открывает возможности перед теми, кто способен сконцентрировать у себя инвестиции, а стало быть, определять правила игры.

Данная статья развивает и дополняет тезисы автора, изложенные в его выступлении на международной конференции «Россия в мире силы XXI века», приуроченной к 20-летию СВОП и 10-летию журнала «Россия в глобальной политике». Генеральный спонсор конференции – Внешэкономбанк.

Уже более 200 лет, со времени начала промышленного переворота, большинство стран, входящих в европейский цивилизационный ареал, преследуют в качестве цели своей политики создание благоприятных внешних условий для экономического роста. Существует понимание того, что национальные элиты должны бороться за доступ к ресурсам и рынкам сбыта, чтобы экономика собственной страны динамично развивалась, избегая кризисов и спадов. Однако методы и основные инструменты достижения этой цели радикально изменились. Достаточно долго сила оружия, этот «последний довод королей», ставилась в центр международной жизни. Сегодня сила денег обеспечивает необходимые результаты гораздо эффективнее.

Прощай, оружие

На протяжении первых 150 лет после начала промышленного переворота ведущим великим державам казалось наиболее выгодным устанавливать контроль над территориями, рынками, ресурсами путем создания империй. Имперская политика была направлена на военный захват, а затем административный контроль над территорией и населением чужих стран. Агрессии подвергались более слабые соперники. Некоторые из них еще не сложились как государства, иные сохраняли традиционный социокультурный феодальный уклад. Поэтому национальные государства, первыми совершившие переход к промышленному капитализму, получили долговременное военно-техническое преимущество.

Все европейские страны так или иначе втянулись в круговорот глобальной имперской политики. Традиционные империи, такие как Российская, Китайская, Османская, чье возникновение не связано с промышленным переворотом, стремились изо всех сил не отстать от уходящего вперед поезда Британской империи. И Англия, и все, кто ей подражал, включая Россию, в какой-то степени Францию, Германию, Италию, взяли на вооружение идеологию передела чужих территорий в свою пользу. Как следствие, с небольшим интервалом одна за другой вспыхнули Первая и Вторая мировые войны.

Однако именно в ходе мировых войн элиты и проигравших, и победивших стран убедились в том, что имперская политика настолько затратное дело, а войны между ведущими мировыми игроками столь разрушительны, что продолжение подобной политики в прежних формах просто невозможно. Война сводит на нет ту цель, ради которой ее затевали. Что может дать контроль над выжженными после бомбежек территориями, которые приходится восстанавливать из руин, спасать от голода и эпидемий? И элиты, и общество осудили политику агрессии как слишком опасную и затратную. На этой почве возникли ограничения, заработала сила идей. Изменилась нравственная и этическая парадигма, наложившая запрет на возможность применения насилия.

Изменения коснулись и политики, проводимой Советским государством. Советская империя распалась именно потому, что наступил перелом в отношении общества к тому, что можно, а чего нельзя делать силовыми методами. Я не буду приводить многочисленные примеры. Но мы все понимаем, что если бы в Афганистане советские войска действовали так же, как все страны действовали в Европе во время мировой войны и применяли такой же масштаб разрушений при нанесении ударов, то, наверное, им все-таки удалось бы установить контроль над этим «восточным перекрестком истории». Та же самая дилемма стоит сейчас перед НАТО в Афганистане. По чисто этическим соображениям уже невозможно позволить себе войну на уничтожение людей и выжигание пространства.

Мир радикально изменился после Второй мировой войны. И продолжает преображаться. Глобализация в форме имперского раздела мира на экономически и политически противостоящие друг другу блоки ушла в прошлое. Хотя соперничество советского лагеря с союзом государств под эгидой США выглядело весьма схожим с классическим многосторонним противоборством великих держав, по существу это соревнование социальных систем явилось переходным периодом к новой форме глобализации. Необходимость противостоять СССР мощнейшим образом стимулировала объединение, а не разделение мировых рынков товаров, капиталов, информационных и финансовых услуг. Политики постоянно напоминали бизнесменам – нельзя давать социализму аргументы против рыночного строя, основанного на частной собственности. Соперничество подстегивало появление новых целевых ориентиров и пределов дозволенного, победа Запада в холодной войне подтвердила рациональность такой стратегии.

Как же определяются правила игры на международной арене, регулируется доступ к рынкам и ресурсам, как современные государства решают задачи своей внешней политики? Ответ лежит на поверхности – силой денег. Речь, разумеется, не идет о запасах на счетах в банках или в ценных бумагах. Тем более о золотых запасах – золото сегодня драгоценный металл в ряду всех иных видов сырьевых товаров. Решающее значение имеет накопленное и продолжающее расти общественное богатство. Растущая национальная экономика сама по себе благо, расширяющиеся рынки обещают любому экономическому партнеру выгодные контракты. Так, именно спрос на внешние ресурсы сырья со стороны стран «золотого миллиарда» позволил запустить производство по извлечению и переработке этих запасов в странах с развивающимися рынками. Здоровая экономика, умножение богатства – это главное, а вовсе не то, сколько денег напечатано в любой форме.

Поэтому растущая национальная экономика и есть сила, которая сегодня открывает широкие возможности перед теми, кто способен сконцентрировать у себя инвестиции, а стало быть, определять правила игры. Причем речь идет об инвестициях не столько бюджетных, сколько прежде всего частных. Ограниченность ресурсов государственных бюджетов сегодня особенно хорошо видна. Необходимо убедить обладателей сбережений превратить их в инвестиции в собственной экономике, а не где-либо еще.

Таким образом, страны, которые быстро растут экономически или где риски для бизнеса оцениваются как низкие, экономически привлекательны для инвесторов и диктуют правила игры. Вследствие того, что формирование национального совокупного спроса, потребления (частного и государственного) и инвестиций сегодня практически оторвано от создания сбережений в национальной экономике, каждая страна вынуждена конкурировать на глобальном рынке за право трансформировать последние в инвестиции. Национальные сбережения накапливаются, выходят на глобальный рынок и инвестируются в сделки с финансовыми инструментами. Приобретение прав на акционерный капитал или долговые обязательства предприятий реального сектора собственной страны – лишь один из вариантов помещения средств в финансовые инструменты наряду с приобретением производных (деривативов), акций корпоративного сектора или государственных облигаций, эмитируемых в любых странах.

Экономика Соединенных Штатов обеспечила создание такой изощренной финансовой системы, которая открыла двери наиболее мощному потоку финансовых ресурсов в мире. Использование глобального рынка для привлечения вложений в долговые обязательства, получения кредитов частным сектором (корпорации и домохозяйства) и государственным сектором США оказалось важнейшим методом финансирования потребления и инвестиций в этих секторах, несмотря на снижение уровня сбережений вплоть до нулевой отметки.

История развития современной глобальной финансовой системы в течение последних четырех десятилетий, целый ряд мировых финансовых кризисов в сочетании с попытками выработать международные методы регулирования и прибегнуть к помощи наднациональных институтов – наглядный пример того, как действует сила денег сегодня.

Современная финансовая система возникла как результат соединения двух потоков инноваций. С одной стороны, информационные технологии создали сеть для передачи данных о финансовых сделках; потоки этой информации приняли невиданные ранее масштабы. С другой стороны, предложение новых финансовых инструментов отражало нарастающий спрос на услуги финансового рынка. В течение ряда десятилетий устойчиво увеличивались объемы сбережений, которые трансформировались в инвестиции, в рынок ценных бумаг, что породило предложение финансовых инноваций.

Инвестиции на финансовых рынках, с одной стороны, канализировали колоссальные денежные потоки и трансформировали сбережения в виртуальные ценности, которые приносят тем не менее доходы инвесторам. С другой – наполнение международных каналов финансовых транзакций денежными потоками ликвидности автоматически создает массированный платежеспособный спрос для новых выпусков и акций, и облигаций с фиксированной доходностью. «Поднять» деньги для инвестиционного проекта стало задачей в значительной степени чисто технической. Обслуживание новых эмиссий финансовых рыночных инструментов – основной бизнес глобальных инвестиционных банков.

Вместе с тем общеизвестно, что глобальный экономический спад начался в 2007–2008 гг. с финансового кризиса. На протяжении всех этих лет широко ведется дискуссия о перестройке архитектуры мировой финансовой системы. В эти годы на семи саммитах Группы-20 центральными были именно проблемы оздоровления финансовой системы. Аналогичное место они займут и на встрече в Санкт-Петербурге 5–6 сентября 2013 года. Однако не появилось ни новых теоретических идей, ни предложений по поводу организационных и регулирующих мер.

Глобальный характер современного финансового рынка и общемировой размах кризиса, казалось бы, предопределяют необходимость придать регулированию межгосударственный характер. Однако кризис показал, что при глобальном объекте регулирования (мировой финансовый рынок) реальным действующим лицом – регулятором может выступать только национальный субъект (правительства национальных государств).

Такие международные форумы, как G20, встречи глав «восьмерки», лидеров стран БРИКС, ежегодные собрания Международного валютного фонда, Мирового банка, Европейского банка реконструкции и развития – все эти многочисленные собрания являются площадками для переговоров. На этих платформах правила жизни могут согласовываться и утверждаться в предварительном порядке. Согласно договору, Всемирная торговая организация обладает, например, возможностью контролировать исполнение ранее принятых обязательств и возбуждать процесс по рассмотрению и обсуждению допущенных нарушений. Проекты создать наднациональные регулирующие органы для глобального финансового рынка даже не обсуждаются.

Только Европейская комиссия и Парламент Европейского союза претендуют на право принимать решения, обязательные для стран-участниц. Опыт кризисных лет показал, что весь комплекс надгосударственных органов ЕС также не в состоянии действовать без согласования с национальными правительствами. Хотя соглашение о зоне евро предусматривает нечто близкое к наднациональному регулятору – Европейский центральный банк (ЕЦБ), последний таковым не стал. Его функции достаточно ограниченны, они гораздо уже, чем у национальных центральных банков стран, не входящих в еврозону. ЕЦБ эмитирует евро, устанавливает свою ставку при предоставлении кредитов коммерческим банкам, имеет право выкупать у банков пакеты ценных бумаг. Прямые операции ЕЦБ на финансовом рынке не допускаются. Предложение денег и дисконтная ставка являются единственными методами регулирования.

Стремление придать ЕЦБ функции надзора и регулятора банковских систем в еврозоне, наделить его правом вводить обязательные для коммерческих банков нормативы и решения частично одобрено, но не реализовано. Проект Европейского банковского союза далек от воплощения в жизнь.

Неудачные попытки надежно оценивать риски кредитования и инвестиций привели к стремлению повысить надежность балансов банковских учреждений. Эти вопросы мировое банковское сообщество пытается решить путем принятия стандартов требований, согласованных в рамках Базельского комитета по банковскому надзору при Банке международных расчетов (Базель-2 и Базель-3). Применение таких требований в период кризиса привело к констатации серьезного дефицита капитала и сверхнормативного уровня левериджа. Работа Базельского комитета по банковскому надзору позволила нацелить депозитные коммерческие банки на то, чтобы ввести повышенную норму резервирования по активам, размещаемым в производных инструментах с учетом взвешивания активов по оценке их рисков. Эта позитивная работа также представляет собой результат продолжительных многосторонних переговоров.

Если невозможно создать механизм однозначного принятия решений большинством голосов, работает только принцип консенсуса, даже при том что на бумаге записаны другие правила. Это обрекает участников на бесконечные переговоры (например, как помогать Греции). Как следствие, механизм принятия многостороннего решения обнаруживает свою неэффективность.

Реальные решения принимают национальные государства, которые способны контролировать ситуацию. И, в частности, на финансовых рынках такие решения естественно принимаются, прежде всего в Соединенных Штатах. Сорок лет назад, в 1973 г., американское руководство решило отказаться от какой-либо, даже виртуальной, привязки доллара США к золотому обеспечению. Наступила эпоха чисто кредитных денег, обеспеченных самим потенциалом экономики государства-эмитента. В 1976 г. на конференции МВФ данный подход был оформлен в качестве многостороннего соглашения. Возникла так называемая Ямайская валютная система. Рыночные методы определения обменных курсов оказались успешными. За несколько десятилетий, которые прошли с этого момента, глобальная экономика продемонстрировала беспрецедентный рост.

Парадокс текущего финансового кризиса заключается в том, что доллар и евро сохранили всеобщее доверие и соответствующую им роль основных резервных валют. На начало 2011 г. аналитики ФРС оценивали общий объем предложения денег (агрегат М2) в мировой экономике, т.е. объем предложения свободно конвертируемых мировых валют в долларовом эквиваленте, примерно в 20 трлн долларов. Из этой суммы около 9 трлн долл. приходилось непосредственно на американскую валюту, чуть более 2 трлн долл. – на долю евро.

Учитывая тот факт, что в международных расчетах в системе финансового рынка на долю доллара США как ведущей конвертируемой валюты приходится не менее 70%, а на евро и иные конвертируемые валюты – менее 30% расчетов, ведущим игроком в сфере глобального финансового регулирования стали Соединенные Штаты. Точнее, государственные законодательные и исполнительные органы власти, а также ФРС (Центробанк).

Задачи преодоления последствий кризиса и устойчивого развития финансового сектора решаются в рамках принятия Закона Додда–Фрэнка. Основные его требования были посвящены вопросам corporate governance, compliance, а также информационной прозрачности и правилам консолидированного бухгалтерского учета. Частью закона явилось «правило Уолкера», вводящее ограничения размеров спекулятивных активов на банковском балансе. В 2013 г. в США вступает в силу закон «О налогообложении иностранных счетов» (FATCA). Его действию фактически придан характер экстерриториальности. В том же направлении развиваются события с применением закона «О противодействии коррупции за рубежом» (FCPA). Применение его на практике значительно расширилось в годы после кризиса 2007–2009 гг. и приняло экстерриториальный характер.

Примеру Соединенных Штатов последовали все ведущие игроки на финансовом рынке. Страны–члены ОЭСР добились соглашений с офшорными юрисдикциями по полному раскрытию информации о владельцах активов и их доходах с целью пресечения уклонения от налогообложения. Таким образом, усилия по реформе регулирования финансового рынка оказались сосредоточены на нескольких самостоятельных направлениях. Во-первых, укрепление банковской системы, достаточности капитала банков. Принципиальное значение приобретает внутрибанковская система оценки принимаемых рисков и создания резервов. Во-вторых, реорганизация рынков производных финансовых инструментов. Вопрос не сводится к правилам торговли, но включает в себя ряд ограничений для финансовых учреждений на участие в сделках с такими инструментами. В-третьих, самостоятельное значение приобрело обсуждение вопросов налогообложения финансовых операций и доходов от них.

Российский путь к выходу из финансового кризиса

В контексте борьбы за усиление международного влияния России развитие финансового сектора будет иметь принципиальное значение. Сегодняшняя позиция весьма неоднозначна.

Рынок ценных бумаг Российской Федерации накопил опыт работы в течение последних двух десятилетий. Однако масштабы операций с акциями и облигациями остаются ограниченными. Финансовый рынок испытывает хронические проблемы с предъявляемым спросом, ликвидностью рынка. Капитализация российского фондового рынка в отношении к объему ВВП составила в конце 2010 г. 71%, т.е. в два и более раза ниже уровня аналогичного показателя в таких странах БРИКС, как Индия (142%) или Китай (209%). В развитых экономиках соответствующий уровень «глубины финансовых рынков» составляет более 400% ВВП. Потенциальные эмитенты корпоративных ценных бумаг предпочитают проводить первичные размещения (IPO) одновременно на Московской бирже и на биржах Лондона или Гонконга.

Российская банковская система быстро развивалась на протяжении последнего десятилетия. Кризисный период 2008–2009 гг. не привел к обрушению ее устойчивости. В самой острой его фазе, в ноябре-декабре 2008 г., для стабилизации ситуации понадобилось активное вмешательство правительственных органов и Банка России. Речь шла и о предоставлении государственных гарантий, выкупе государственными банками банков-банкротов и о кредитовании банковской системы Центральным банком под залог активов самого невысокого качества.

Активы банковского сектора в 2001–2010 гг. выросли в 10,6 раза до 33,8 трлн руб., капитал возрос в 9,4 раза до 4,7 трлн рублей. По данным Банка России, рост банковских активов продолжился быстрыми темпами. В послекризисный период спрос на кредит со стороны российских предпринимателей и домохозяйств вновь стал расти, хотя и не так интенсивно, как перед спадом 2008 года. Ежегодный прирост кредитования домохозяйств составил 25–30%, юридических лиц – около 20%. В 2011 г. он составил в целом 23,1%, в 2012 г. оценивается как 10,2%. Отношение банковских активов к ВВП составило в 2011 г. 75%. Непосредственно объем банковских кредитов к ВВП повысился в указанные годы в 2,7 раза и достиг уровня 40%. Наиболее динамично растет активность государственных банков.

Кредитный портфель госбанков, по оценке год к году, в 2012 г. увеличился на 19,7%, тогда как частные банки наращивали свое кредитование на 11,9%. Ускоренно увеличивается кредитование населения (домохозяйств). Рост составил 47,9% у госбанков и 36,2% у частных банков. Кредиты российских банков на срок три и более года составляют в настоящее время около трети их общего объема, однако крупнейшие корпоративные заемщики России стремятся также использовать ресурсы глобального рынка. Крупный российский бизнес систематически выходит на глобальный финансовый рынок для размещения облигационных займов или обращается за кредитами к международным банковским группам. Доля зарубежных кредитных институтов в общем объеме средне- и долгосрочных кредитов, привлекаемых российскими заемщиками, превышает 50%.

Международные позиции российских банков также укрепляются. 16 из них входят сегодня в число тысячи крупнейших банков мира по версии журнала The Banker. Из примерно тысячи существующих в России банков 356 имеют уставной капитал свыше 300 млн рублей. По данным Банка России, иностранные активы российских банков превысили уровень 200 млрд долларов. В 111 российских банках 50% и более акционерного капитала принадлежит иностранным инвесторам.

Кризисная ситуация в глобальной экономике явно не способствует процветанию экономики российской. Устойчивый послекризисный рост цены барреля нефти с минимального значения около 40 долл. в 2008 г. до сегодняшнего уровня более чем в 100 долл. не сопровождается увеличением спроса на энергоносители. Из фактора стимулирования развития экспорт нефти и газа превращается в ресурс простой балансировки текущего платежного баланса. Неудивительно, что картина, наблюдаемая в экономике России, вызывает тревогу.

Рост ВВП в 2013 г. официально оценивается в 3,6%. Стабилизация и желательно ускорение экономической динамики будут зависеть от роста инвестиций. При планировании экономической политики на ближайшие годы российскому руководству предстоит ясно определить подходы к методам стимулирования инвестиционной активности. Важнейшую роль начинает играть оценка инвесторами российского странового риска, в частности – качества функционирования российских юридических и экономических институтов. Согласно общему мнению, инвестиционный климат в России остается малопривлекательным для частных инвесторов даже на фоне продолжающихся финансовых перипетий и неприятностей в зоне евро и раздувания государственного долга в Америке.

Разумеется, российская экономика соперничает за привлечение инвестиций, отечественных и зарубежных, не столько с указанными странами, сколько с Китаем, Индией, Бразилией. В этом контексте наши проблемы смотрятся еще более выпукло. Данная группа государств сумела воспользоваться ресурсами мирового финансового рынка и своими конкурентными преимуществами для сохранения высокой динамики роста.

В соответствии с данными Конференции ООН по торговле и развитию, Россия в последнее десятилетие добилась значительного прогресса в привлечении прямых иностранных инвестиций. В состав показателя включаются инвестиции в акционерный капитал, реинвестиции прибыли, внутрикорпоративные займы. Доля России в мировом объеме прямых инвестиций достигла максимума перед кризисом, составив 4%, затем стала снижаться – до 3,4% в 2011 г. и 2,4% в 2012 году. Все же Россия удерживается в первой десятке стран мира по этому показателю.

На протяжении последних двух десятилетий российская экономика генерирует объем сбережений, превышающий масштабы внутренних инвестиций. Накануне кризиса в 2008 г. доля сбережений в ВВП России составляла 31,5%, а инвестиций – 21%. Сегодня российская экономика по-прежнему формирует сбережения в крупном масштабе. Вместе с тем они не находят должного применения непосредственно в самой национальной экономике.

В результате чистый отток капитала в 2011 г. составил 80,5 млрд долларов. Оценка чистого оттока капитала в 2012 г. колеблется от 70 до 80 млрд долларов. Россия является, таким образом, участником глобального баланса покрытия дефицитов правительственных и частных корпоративных бюджетов в качестве кредитора. Превышение вывоза капитала над его ввозом наблюдается на протяжении последних двух десятилетий, оно, видимо, продолжится в предстоящие несколько лет. Разворот данной тенденции к чистому притоку кредитов и инвестиций, желательно в форме прямых инвестиций (сегодня доля прямых инвестиций не более 10% прихода капитала в Россию), представляет собой важную стратегическую задачу. Она не может быть решена административными методами. В то же время прямые иностранные инвестиции в российскую экономику излишне жестко контролируются правительством. Законодательно установлено, что в 42 отраслях российской экономики, признанных стратегическими, потенциальный зарубежный инвестор должен получать предварительное одобрение своего участия в инвестиционном проекте от правительственной комиссии, если такое участие предусмотрено в доле свыше 10%.

Однако главным препятствием для наращивания прямых вложений капитала в России остается недостаточно благоприятный инвестиционный климат. Опыт развития многих стран показывает, что оценка странового риска для иностранных инвесторов базируется на анализе успехов или неудач национальных предпринимателей. Иностранные вложения придут только тогда, когда российское предпринимательское сообщество продемонстрирует историю своего успеха.

Российский бизнес проявляет осторожность при определении своей инвестиционной политики. Согласно статистике, в 2012 г. доля депозитов, т.е. ликвидных денег в совокупных средствах предприятий, достигла 47,2%. В октябре в течение месяца объем таких средств на депозитных счетах вырос на 2,5%, что составило прирост год к году 14,1%. Доля рублевых остатков в общих средствах предприятий за год снизилась с 75,3% до 74,7%.

Попытки ряда российских экономистов предложить в качестве альтернативы улучшению инвестиционного климата усиленную эмиссионную денежную накачку, дабы сформировать дешевый кредит для дальнейшего финансирования инвестиций, представляются крайне рискованными и неплодотворными. Как пишет журнал «Эксперт», Сергей Глазьев выступил с «новой денежной политикой»: Центральному банку предлагается, во-первых, установить ставку рефинансирования на уровне ниже текущей инфляции по краткосрочным кредитам, которые должны направляться в коммерческие банки. Во-вторых, институты развития должны предоставлять реальному сектору долгосрочные деньги непосредственно для финансирования инвестиционных проектов по ставке в 2% годовых, при инфляции свыше 6%. Поскольку денег в федеральном бюджете для этих инвестиций заведомо нет, их предлагается, видимо, получать из ЦБ за счет эмиссии. В-третьих, в этой схеме необходима «система стратегического планирования», которая и будет назначать цену денег и выбирать проекты для льготного кредитования, следить за реализацией проектов. В-четвертых, предлагается отказаться от свободной конвертируемости российского рубля и вернуться к практике валютного контроля. Автор этих предложений и целый ряд сторонников директивного определения кредитного процента не хотят учитывать важный факт. Цена заемных средств определяется не столько путем складывания затрат и маржи операторов (инфляция + чистый процент на депозит + процент на кредит + затраты банка), сколько отражает в себе оценку риска кредитора в данной сделке и в данной экономике.

Ничего нового в этих идеях, разумеется, нет. Так, проведение Банком России массированной денежной эмиссии в 1993 г. для осуществления взаимозачета долгов между предприятиями стало причиной взлета инфляции на потребительском рынке до уровня более 1500% в год. Есть опыт использования эмиссионной денежной накачки для финансирования «сверхиндустриализации» в конце 1920-х и первой половине 1930-х годов. Сама идея была заимствована Иосифом Сталиным у его внутрипартийных соперников – Троцкого, Преображенского, Пятакова. Последствия никто из них, видимо, не просчитывал до конца. В условиях отказа от свободного рыночного ценообразования в СССР таким последствием стало исчезновение товаров из магазинов и введение карточной системы, призванной обеспечить население товарами первой необходимости.

В данном контексте рассуждения о недостаточной монетизации (соотношении агрегата денежного обращения М2 и ВВП) в России в сравнении с другими странами заслуживают отдельного рассмотрения. Действительно, это отношение в российской экономике составляло в ноябре 2012 г. 45,3%. Если вспомнить, что в конце 1990-х гг. данный показатель находился на отметке около 12%, при уровне инфляции по товарам потребительского рынка в 11,5%, то такой естественный, а не форсированный рост монетизации – показатель позитивный. При этом объем агрегата М2 в 2010 г. вырос до 28,5%, а в 2011–2012 гг. (ноябрь к ноябрю) составил 15,8% при показателе роста цен около 6% в год. Это означает, что экономика предъявляет достаточный спрос на деньги. Разбалансировка спроса и предложения денег ничего кроме инфляции не дает.

Ссылки на опыт денежного количественного смягчения (в Соединенных Штатах) при сохранении инфляции ниже 2% в год не работают, так как игнорируется принципиально иная функция доллара в качестве основной валюты глобального финансового рынка. Кроме того, в Америке темп прироста агрегата М2 равнялся 3,9% в год в тот же период последних двух лет.

Несмотря на три стадии количественного смягчения (QE-1, 2, 3), монетизация в США составила в 2011 г. 75%. По оценке ФРС, в середине 2012 г. на один доллар в составе агрегата М2 этой страны приходится свыше трех долларов так называемых первоклассных ценных бумаг, чья стоимость выражается в американской валюте. Таким образом, при массовом сбросе этих ценных бумаг в случае обвала рынка долларовая ликвидность окажется недостаточной.

В настоящее время эмиссионная денежная накачка долларов и евро в значительной степени поглощается процессом пополнения собственного капитала банковских систем Соединенных Штатов и еврозоны. При применении критериев достаточности капитала банков, заложенных в стандарте Базель-3, с учетом оценки качества и рисковости активов банков банковские системы ведущих стран требуют дальнейшего значительного пополнения собственного капитала. Вряд ли в этих условиях есть основания говорить об «агрессивной и чрезмерной эмиссии доллара и евро».

Выводы

Перед предпринимателями России и регулирующими правительственными учреждениями стоит задача не только привлечения средств с мирового финансового рынка, повышения объема доступной ликвидности, но эффективного использования самых сложных финансовых инструментов в целях выгодного включения в этот рынок. При этом речь идет в первую очередь об оптимизации уже сложившихся каналов включения российской экономики в глобальный финансовый контекст, а далее – о наращивании собственного потенциала России в качестве одного из мировых финансовых центров. Российским регулирующим и денежным властям необходимо активно вести переговоры по согласованию методов подключения к механизмам глобального финансового рынка. И делать это более интенсивно, чем до финансового кризиса. В противном случае отечественной финансовой системе угрожает перспектива маргинализации в результате того, что неизбежно будут расти оценки рисков финансовых операций с российскими участниками.

Российские активы отнесены к высокорисковым, хотя в целом макроэкономическая ситуация в России устойчива. Федеральный бюджет на протяжении последних трех лет находится в профиците. Объем государственного долга составляет около 11% ВВП. Вместе с тем сохраняется зависимость доходов бюджета от экспорта нефти и газа. Ненефтяной дефицит федерального бюджета равняется примерно 10% ВВП.

Перечень позитивных факторов, способных поддержать рост ВВП России, достаточно убедителен: начиная со стабильного состояния бездефицитного государственного федерального бюджета в 2012 г. до ускорения роста кредитования экономики российскими банками. Вопрос в том, способна ли современная российская система хозяйства обеспечить динамику экономического роста и международную позицию, которые повысят возможности российской элиты оказывать реальное влияние на глобальные рынки и правила игры на международной арене.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > globalaffairs.ru, 11 марта 2013 > № 886287 Сергей Дубинин

Проблемы в БРИК

Почему прекратился экономический рост

Ручир Шарма – глава подразделения развивающихся рынков и глобальной макроэкономики Morgan Stanley Investment Management и автор работы «Страны прорыва: стремление к новому экономическому чуду».

Резюме: Хотя мир вправе ожидать прорыва от стран с нижнего яруса лестницы доходов, в своей верхней и средней части новый экономический порядок будет, вопреки прогнозам большинства наблюдателей, больше похож на старый.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, №6, 2012 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В последние несколько лет самой обсуждаемой темой глобальной экономики стал так называемый «рост остальных» – экономики целого ряда развивающихся стран быстро догоняют более развитые государства. Главная движущая сила – четыре государства с поднимающейся рыночной экономикой, или страны БРИК – Бразилия, Россия, Индия и Китай.

В этих прогнозах обычно использовались высокие показатели роста с середины прошлого десятилетия и экстраполировались на будущее в сопоставлении с предполагаемым замедлением в Соединенных Штатах и других индустриально развитых странах. Подобные экзерсисы были призваны доказать, что, например, Китай вот-вот опередит США, став самой большой экономикой мира. Американцы приняли это близко к сердцу – как показал опрос Gallup, проведенный в 2012 г., более 50% из них считают, что Китай – уже «ведущая» экономика, хотя американская экономика по-прежнему более чем вдвое мощнее (а доход на душу населения – в семь раз больше).

Однако, как и в случае с предыдущими прямолинейными прогнозами (например, в 1980 г. предполагалось, что Япония вскоре станет крупнейшей экономикой), дальнейшее развитие событий отрезвило «предсказателей». 2012 г. может стать наихудшим для мировой экономики с 2009 г., а рост в Китае резко замедлился с двузначных цифр до 7% или даже меньше. Остальные страны БРИК с 2008 г. тоже испытывают трудности: годовой рост в Бразилии упал с 4,5% до 2%, в России – с 7% до 3,5%, а в Индии – с 9% до 6%.

Вряд ли эти показатели вызовут удивление, если учитывать, что поддерживать быстрый устойчивый рост на протяжении более 10 лет крайне сложно. Необычные условия, сложившиеся в последнее десятилетие, казалось, облегчили процесс: после кризисных 1990-х гг. благодаря глобальному притоку «легких денег» страны с развивающимся рынком поднялись на волне массового роста, в выигрыше от которого оказывались практически все. К 2007 г., когда отрицательные показатели роста наблюдались только в трех государствах, проблема экономического спада исчезла из международной повестки дня. Однако сейчас приток иностранных денег в развивающиеся экономики серьезно сократился. Глобальное хозяйство возвращается к нормальному состоянию колебаний с большим количеством вялых «середняков» и лишь немногочисленными победителями, которые появляются в неожиданных местах. Сдвиги ведут к весьма серьезным последствиям, поскольку экономический подъем – это сила, и, таким образом, приток денег в страны, которые становятся новыми звездами, изменит глобальный баланс сил.

Вечно развивающиеся

Идея масштабной конвергенции развивающегося и развитого мира – миф. Из приблизительно 180 стран, находящихся в поле зрения Международного валютного фонда, только 35 – развитые. Рынки остальных относятся к развивающимся – при этом большинство из них находятся в этом статусе вот уже несколько десятилетий и сохранят его еще много лет. Экономист из Гарварда Дани Родрик точно подметил эту ситуацию. Он установил, что до 2000 г. показатели развивающихся рынков как единого целого отнюдь не приближались к уровню развитого мира. В действительности разрыв между подушевым доходом с 1950 по 2000 гг. только увеличивался. Отдельные группы стран смогли догнать Запад, но это экспортеры нефти Персидского залива, государства Южной Европы после Второй мировой войны и «тигры» Восточной Азии. Только после 2000 г. развивающиеся рынки в целом начали догонять ведущие экономики, однако в 2011 г. разница подушевого дохода вернулась к уровню 1950-х годов.

Это не негативный взгляд на развивающиеся рынки, а просто историческая реальность. На протяжении любого десятилетия с 1950 г. в среднем не более трети стран этой категории демонстрировали годовой рост на уровне 5% и более. Менее четверти смогли выдержать этот темп на протяжении 20 лет, и лишь десятая часть – на протяжении 30 лет. Только Малайзия, Сингапур, Южная Корея, Тайвань, Таиланд и Гонконг сохранили подобные темпы роста на протяжении 40 лет. Поэтому еще до появления признаков нынешнего замедления в государствах БРИК шансы были против Бразилии, демонстрировавшей рост выше 5% в течение всего десятилетия, или России – второй в списке этих стран.

В то же время десятки развивающихся рынков так и не смогли добиться устойчивого роста, а другие остановились, достигнув статуса стран со средним подушевым доходом. Малайзия и Таиланд, казалось, должны были стать богатыми, если бы клановый капитализм, огромные долги и переоцененные валюты не привели к финансовому кризису в Азии в 1997–1998 годах. С тех пор их показатели разочаровывают. В конце 1960-х гг. Бирму (ныне – Мьянму), Филиппины и Шри-Ланку стали называть «следующими азиатскими тиграми», но они споткнулись, не добравшись даже до уровня доходов среднего класса – 5 тыс. в нынешних долларах США. Неспособность поддерживать устойчивый рост стала общим правилом, которое, скорее всего, вновь подтвердится в следующие 10 лет.

В первое десятилетие XXI века развивающиеся рынки приобрели громкую славу столпов глобальной экономики, заставляя забыть о том, что сама концепция развивающихся рынков появилась в финансовом мире недавно. Впервые это произошло в середине 1980-х гг., когда на Уолл-стрит их выделили в отдельный класс активов. Первоначально названные «экзотическими», многие из таких стран вскоре открыли свои фондовые биржи для иностранцев: Тайвань – в 1991 г., Индия – в 1992 г., Южная Корея – в 1993 г., Россия – в 1995 году. Иностранные инвесторы устремились туда, что привело к 600-процентному буму на биржах (в долларовом эквиваленте) в 1987–1994 годах. В тот период объем средств, инвестированных в развивающиеся рынки, возрос с менее чем 1% до почти 8% от общего объема мирового рынка ценных бумаг.

Эта фаза завершилась волной экономических кризисов, которая прокатилась от Мексики до Турции с 1994 по 2002 год. Много обещавшие фондовые рынки потеряли почти половину стоимости, а их объем сократился до 4% от мирового уровня. С 1987 по 2002 г. доля развивающихся стран в мировом ВВП фактически упала с 23% до 20%. Исключением стал только Китай, доля которого выросла вдвое, до 4–5%. Иными словами, все разговоры о «горячих» развивающихся рынках в действительности напрямую затрагивают только одну страну.

Вторым подтверждением концепции существования развивающихся рынков явилось начало глобального бума в 2003 г., когда они действительно начали подниматься как единая группа. Их доля в мировом ВВП стала быстро расти – с 20% до сегодняшних 34% (отчасти это связано с увеличением стоимости их валют). Доля от общемирового рынка ценных бумаг возросла с 4% до более чем 10%. Огромные убытки, понесенные после наступления глобальной экономической катастрофы 2008 г., в основном удалось компенсировать в 2009 году. Но с тех пор наблюдается замедление.

Третье подтверждение будет связано с начинающейся эрой умеренного роста в развивающемся мире, возвращением цикла бума/спада и отказом от «стадного» поведения стран. Без легких денег и безудержного оптимизма, которые стимулировали инвестиции в последние 10 лет, фондовые рынки развивающихся стран, вероятно, будут приносить умеренные, но неровные результаты. Прибыль, в среднем составлявшая с 2003 по 2007 г. 37% годовых, в ближайшее десятилетие, скорее всего, тоже уменьшится – в лучшем случае до 10%. Рост доходности и стоимость национальных валют ограничили возможности дополнительных улучшений после мощных показателей прошлого десятилетия.

Если срок годности истек

Ни одна идея не запутывала анализ глобальной экономики так, как БРИК. Кроме того, что это крупнейшие экономики своих регионов, у «большой четверки» мало общего. Они демонстрируют рост в различных, часто конкурирующих сферах – Бразилия и Россия, например, крупные производители энергии и зарабатывают на высоких ценах на энергоресурсы, зато такой крупный потребитель энергии, как Индия, от этого страдает. Если бы не уникальные обстоятельства последнего десятилетия, рост этих стран вряд ли происходил бы в унисон. Если не считать Китая, их торговые связи друг с другом достаточно ограниченны, а общие политические или международные интересы практически отсутствуют.

Проблема с использованием аббревиатур заключается в том, что, став популярными, они привязывают аналитиков к определенной картине мира, которая вскоре может устареть. В последние годы экономика и фондовый рынок России находились в числе самых слабых среди развивающихся стран, доминировал класс нефтяных миллиардеров, активы которых составляли 20% от ВВП – и это самый большой показатель доли «супербогатых» в любой крупной экономике. Несмотря на серьезную несбалансированность, Россия остается членом БРИК хотя бы потому, что слово лучше звучит с буквой «Р». Независимо от того, будут ли ученые использовать эту аббревиатуру, серьезным аналитикам и инвесторам необходимо сохранять гибкость. Страны, демонстрировавшие стремительный рост на уровне пяти или более процентов на протяжении 10 лет (например, Венесуэла в 1950-е гг., Пакистан в 1960-е или Ирак в 1970-е гг.), сталкивались с тем или иным препятствием (война, финансовый кризис, самоуспокоенность, неэффективное руководство), до того как им удавалось перейти во второе десятилетие активного роста.

Конек нынешнего экономического прогнозирования – предсказывать такое отдаленное будущее, чтобы никто не мог призвать вас к ответу. Этот подход позволяет обратиться, скажем, к XVII веку, когда на долю Китая и Индии приходилось, возможно, больше половины мирового ВВП, а потом перескочить в грядущий «азиатский век», когда подобное превосходство повторится. На самом деле наиболее длительный период, на протяжении которого можно обнаружить четкие схемы в глобальном экономическом цикле, – около 10 лет. Типичный бизнес-цикл длится около пяти лет, от дна одного экономического спада до дна следующего, поэтому самые практичные инвесторы ограничивают свои перспективы одним или двумя бизнес-циклами. За пределами этого периода прогнозы часто устаревают, поскольку не учитывают появление новых конкурентов, политических условий и технологий. Большинство глав компаний и крупных инвесторов по-прежнему ограничивают свои стратегии тремя, пятью, самое большее – семью годами и оценивают результаты в тех же временных рамках.

Новый и старый экономический порядок

В ближайшее десятилетие США, Европа и Япония, вероятно, будут расти низкими темпами. Однако их замедление покажется менее тревожным сигналом по сравнению с другим крупным событием в глобальной экономике – падением темпов роста в КНР на 3–4%, которое уже началось. По мере созревания экономики вероятен еще более резкий спад. Население Китая слишком велико и быстро стареет, чтобы обеспечить продолжение стремительного роста. Учитывая, что более 50% жителей – горожане, Китай приближается к так называемой «поворотной точке Льюиса», когда избыток рабочей силы из сельских районов уже практически исчерпан. Это результат последних 20 лет массовой миграции в города, а также сокращения рабочей силы вследствие политики одного ребенка в семье. Когда-нибудь страх американцев перед приближающейся колесницей азиатского Джаггернаута, быстро обгоняющей экономику США, будет восприниматься как приступ паранойи, которая периодически охватывает страну. Такое уже было из-за подъема Японии в 1980-е годы.

По мере замедления роста в Китае и индустриально развитых странах упадет спрос на продукцию их партнеров, зарабатывающих на экспорте, – таких как Бразилия, Малайзия, Мексика, Россия и Тайвань. В период бума последних 10 лет средний торговый оборот развивающихся рынков почти утроился и составил 6% от ВВП. Но после 2008 г. торговые показатели откатились к прежнему уровню в 2%. Странам-экспортерам придется искать новые пути для обеспечения уверенного роста, и, как признают инвесторы, многим не удастся этого сделать. В первой половине 2012 г. разрыв между стоимостью лучших и худших по показателям развивающихся фондовых рынков подскочил с 10% до 35%. Поэтому в ближайшие несколько лет новые нормы здесь будут напоминать старые показатели 1950-х – 1960-х гг., когда рост в среднем составлял около 5%, а многие не выдерживали гонки. Из этого не следует возвращение к «третьему миру» эпохи 1970-х гг., который состоял из одинаково слаборазвитых стран. Даже в тот период развивающиеся рынки Южной Кореи и Тайваня, например, переживали бум, но их успехи не могли заслонить собой нищету в более крупных государствах, таких как Индия. Следствием станет более широкий разброс показателей от страны к стране.

Неравномерный подъем окажет воздействие на глобальную политику в ряде аспектов. Во-первых, возродит уверенность в себе Запада и затмит экономические и дипломатические успехи новых звезд, таких как Бразилия и Россия (не говоря уже о нефтедиктатурах Африки, Латинской Америки и Ближнего Востока). Одной из жертв станет идея о том, что успехи КНР демонстрируют преимущества авторитарного, регулируемого государством капитализма. Из 124 стран с развивающимся рынком, которым удалось добиться устойчивого роста на уровне 5% на протяжении целого десятилетия с 1980 г., 52% – демократии, а 48% – авторитарные государства. По крайней мере в среднесрочной перспективе значение имеет не тип политической системы, а, скорее, наличие лидеров, которые понимают и способны проводить реформы, необходимые для роста.

Еще одной жертвой станет идея о демографическом дивиденде. Поскольку бум в Китае отчасти был подготовлен огромным поколением молодых людей, которые превратились в рабочую силу, сегодня консультанты тщательно изучают данные переписей, чтобы обнаружить похожий подъем рождаемости как предвестник следующего большого экономического чуда. Однако подобный демографический детерминизм предполагает, что будущие работники получат необходимые навыки, чтобы успешно конкурировать на глобальном рынке, а правительства станут проводить правильную политику по созданию рабочих мест. В мире прошлого десятилетия, когда на волне прилива поднялись все экономики, концепция демографического дивиденда действительно какое-то время казалась разумной. Но этого мира больше нет.

Экономические ролевые модели последних лет уступят место новым, а возможно, не будет никаких моделей, так как траектории роста начнут распространяться в разных направлениях.

В прошлом образцом для азиатских стран являлась главным образом Япония, государства от Балтики до Балкан равнялись на Евросоюз, и почти все в той или иной степени равнялись на Соединенные Штаты. Но кризис 2008 г. подорвал доверие ко всем этим образцам. Последние ошибки Токио сделали Южную Корею, которая продолжает расти как производственный гигант, гораздо более привлекательной азиатской моделью, чем Япония. Страны, которые когда-то настойчиво требовали принять их в еврозону – Чехия, Польша и Турция, – сейчас задумались, нужно ли им вступать в клуб, в котором многие с трудом остаются на плаву. Что касается США, то «Вашингтонский консенсус» 1990-х гг., который призывал бедные страны ограничить расходы и либерализовать экономику, трудно продать, когда даже Вашингтон не готов сократить свой огромный дефицит.

Поскольку легче добиться быстрого роста с «низкого старта», нет смысла сравнивать государства с разными весовыми категориями. Редкие страны, совершившие прорыв, смогут опередить соперников в своей категории доходов. Пора опуститься с небес на землю. Прошедшее десятилетие было необычным с точки зрения огромных возможностей и быстрых темпов глобального роста, и любой, кто надеется, что такая удачная ситуация в ближайшее время повторится, скорее всего, будет разочарован.

Среди стран с подушевым доходом в 20–25 тыс. долларов хорошие шансы продемонстрировать годовой рост на уровне 3% или более имеют в предстоящие 10 лет только две: Чехия и Южная Корея. Из большой группы государств со средним доходом в 10–15 тыс. долларов лишь Турция может добиться роста в 4–5%, хотя неплохой шанс есть и у Польши. В классе доходов в 5–10 тыс. Таиланд кажется единственным с реальными шансами на высокие показатели. В ближайшие годы среди стран с развивающимся рынком появятся новые звезды, включая государства с подушевым доходом ниже 5 тыс. долларов. Это Индонезия, Нигерия, Филиппины, Шри-Ланка, а также представители Восточной Африки.

Хотя мир вправе ожидать прорыва от стран с нижнего яруса лестницы доходов, в своей верхней и средней части новый экономический порядок будет, вопреки прогнозам большинства наблюдателей, больше похож на старый. «Остальные» могут продолжить расти, но медленнее и не так равномерно, как предсказывает целый ряд экспертов. И лишь очень немногие достигнут уровня доходов развитых государств.

Весь мир. Россия > Приватизация, инвестиции. Финансы, банки > globalaffairs.ru, 3 марта 2013 > № 886277 Ручир Шарма

ДЕНЬГИ СВЯТОГО ПРЕСТОЛА ОБРЕЛИ НОВОГО ХОЗЯИНА

Назначение немца Эрнста фон Фрейберга на пост директора финансового института римско-католической церкви стало последним распоряжением уходящего папы Бенедикта 16-го. Главному банкиру Ватикана предстоит разобраться в скандалах, связанных с хищениями и отмыванием денег

Пост главы банка Ватикана пустовал 9 месяцев. После скандального увольнения Этторе Готти Тедески, который подозревался в отмывании денег.

Новый глава банка Ватикана Эрнст фон Фрейберг - кавалер Мальтийского ордена, адвокат с большим опытом работы в финансовом секторе, обучался в Университетах Мюнхена и Бонна.

Отметим, в последнее время скандалы вокруг главного финансового института апостольской столицы не утихают. Четыре года назад завела дело итальянская полиция. В прошлом году в непрозрачности банк Ватикана обвинили партнеры.

Ситуацию вокруг денег святого престола прокомментировал руководитель представительства "Итар-Тасс" в Италии и Ватикане Алексей Букалов: "Буквально в конце прошлого года были приостановлены отношения между итальянскими банками и Ватиканским банком, потому что не предоставлялась какая-то необходимая информация. И даже перестали принимать кредитные карты, это был удар по туристам. Римская католическая церковь обладает огромными богатствами по всему миру. Недавно английская пресса опубликовала разоблачение, что под подставными именами Ватикан владеет очень серьезной недвижимостью в центре Лондона".

Известно о деятельности банке Ватикана очень мало. Ватикан финансируют из бюджета плюс пожертвования верующих. Депозиты имеют более 33 тысяч учреждений и граждан из Европы, две трети которых итальянцы. Около 3 тысяч вкладов принадлежат монашеским конгрегациям из Африки и Южной Америки.

И от нового директора финансового института Ватикана ждут решительных шагов, отмечает директор Института стратегического планирования и прогнозирования Александр Гусев: "Эта структура достаточно закрытая. Достаточно много пожертвований. Понятно, что банк Ватикана представляет собой значительные объемы финансовых ресурсов. Он выступает в роли активного инвестиционного партнера. В то же время ведет достаточно большую и активную финансовую деятельность. Средства туда стекаются практически со всего мира. Мне кажется, что новый глава способен вывести эту финансовую составляющую на достаточно высокий уровень и прекратить эти коррупционные скандалы, которые имели место".

Главные ожидания от нового назначения, которые, по мнению экспертов, должны оправдаться, связаны с увеличением прозрачности и развитием сотрудничества Ватикана с международными финансовыми институтами.

Ватикан > Финансы, банки > bfm.ru, 17 февраля 2013 > № 760218

ОТДАЙТЕ ВАШИ ДЕНЕЖКИ

АНАСТАСИЯ ПЕТРОВА

Россияне, получающие зарплату на иностранный счет, минуя российские банки, оказались вне закона

Россия начала штрафовать своих граждан, если те пользуются счетами в иностранных банках, деньги на которые поступили не через банки РФ. Под действие поправок попали не только те, у кого открыты депозиты в других странах, но и те, кто постоянно работает и учится за рубежом. "Московские новости" выяснили, как эта система работает на практике.

Норма, которая обязывает россиян переводить в Россию деньги, полученные на счета иностранных банков, действует с 2004 года. Но никаких санкций до недавнего времени она не предусматривала. Минфин решил исправить ситуации и внес поправки в Административный кодекс. Они вступили в силу 13 февраля. Теперь россиян-уклонистов будут штрафовать по следующей схеме: при первом нарушении - на 75% от поступившей на иностранный счет суммы, при повторном - на все 100%. По версии Минфина, эти меры способствуют борьбе с отмыванием денег, они помогут сделать финансовые потоки более прозрачными.

Изменения касаются всех видов доходов, которые поступают на иностранные счета россиян: гонорары, зарплаты, стипендии, доходы от недвижимости, проценты по банковскому депозиту. Все эти деньги теперь должны проходить через российские банки. Когда человек разместил депозит в иностранном банке, он зарегистрировал этот счет в РФ. Процент по этому депозиту иностранный банк должен сначала зачислить на счет в российском банке. Только в этом случае не будет нарушено валютное законодательство, - разъясняет партнер UFG Wealth Management Дмитрий Кленов.

Россиян просто не будут принимать на работу

От нововведения, в первую очередь могут пострадать те, кто постоянно учится или работает заграницей. Работодатели и университеты обычно перечисляют деньги на счета в местные банки, а пользоваться карточкой российского банка дорого и неудобно из-за больших комиссий. Теперь россиянам придется просить организацию перечислять деньги на российский счет, а после - на местный. За это банки будут снимать комиссию. Повышать зарплату из-за российских нововведений работнику вряд ли станут. Значит, все транзакции будут оплачиваться за его счет. Людям не придется много потратиться: все крупнейшие российские банки работают в режиме он-лайн, человек в среднем заплатит 50 долларов за 2 перевода, - уверен Кленов.

Если российского банковского счета нет, то россиянину придется возвращаться на родину и открывать его. Это можно сделать только лично, потратив время и деньги за билет. После открытия счета человек должен пойти в налоговую по месту жительства, чтобы зарегистрировать его, что опять же займет время. Впрочем, некоторые налоговые могут предоставлять отдельные услуги он-лайн.

27-летняя студентка из Окленда Наталья опасается того, что ей придется оплатить дорогостоящее путешествие в Россию только для того, чтобы открыть счет в местном банке.

У меня студенческая виза, позволяющая мне работать 20 часов в неделю. В Новой Зеландии я работаю и получаю минимальную зарплату, которая позволяет снимать хорошее жилье, и оплачивать еду. На нее можно жить, а не выживать. Здесь никто не выдает зарплату наличными, деньги перечисляют на местный счет. В России я налоги не плачу, я плачу их здесь. По окончанию налогового года их частично возвращают всем, вне зависимости от гражданства. Сейчас у меня нет счета в российском банке. И мой работодатель вряд ли согласиться делать такой банковский крюк. Они просто не будут принимать на работу россиян. Ни в одной стране не будут с нами связываться - ведь незаменимых людей нет, - считает Наталья.

Люди, постоянно живущие и работающие в других странах, становятся там налоговыми резидентами. С большинством государств у России заключены соглашения, позволяющие избежать двойного налогообложения. Но в ряде случаев налоговые вопросы остаются.

Я - физик, более пяти лет живу и работаю в Италии научным сотрудником. Зарплату наличными тут не платят. Сначала мне платили банковскими чеками, а потом заставили открыть счет. Налоги я платила в Италии, потому что я - резидент страны. Сейчас я даже не плачу налоги, потому что у меня учебный тип контракта, выплачиваю только пенсионные отчисления. Я не понимаю, надо ли мне теперь платить налоги в России, если зарплату будут перечислять на российскую банковскую карточку, - задается вопросом Полина Шевердяева.

Удобный повод, чтобы взять за одно место

Специалисты сомневаются, что Росфинмониторинг сможет проверить всех. Если человек законопослушный и зарегистрировал свой иностранный счет в налоговой инспекции, то она может потребовать выписку из банка, где будут зафиксированы самые разные доходы. Если они зачислены на счет гражданина не через российский банк, то РФ может наложить соответствующие санкции.

Если налоговая не знает о существовании иностранного счета, то выявить его будет сложно. Проверить не только поступления на счет, открытый за рубежом, но и само наличие счета невозможно, если только человек сам об этом не оповестит. А запрос в иностранный банк могут сделать только судебные органы, - говорит начальник управления клиентского обслуживания АКБ Ланта-Банк Олеся Лухтай.

С крупными зачислениями на счета дела обстоят иначе: они привлекают внимание самих банков. Так, государства-участники ФАТФ - межправительственной организации, которая занимается противодействием отмыванию преступных доходов, обмениваются банковской тайной в административном порядке. Получить по запросу информацию от банков в отношении конкретных людей вполне возможно.

Такая норма - очень удобный повод, чтобы взять за одно место того, кого ты хочешь взять. Известен случай, когда по запросу белорусских властей информацию выдал литовский банк. В результате правозащитник Алесь Беляцкий сел в тюрьму, - приводит пример журналист Дмитрий Сурнин. В 2011 году председатель правозащитного центра Вясна был арестован по обвинению в сокрытии налогов. Информацию о литовских банковских счетах Вясны предоставил Минюст Литвы по запросу Белоруссии в рамках действующего договора. Белорусские налоговики посчитали все суммы как личные доходы самого правозащитника. Посол Литвы в Белоруссии принес жене Беляцкого извинения страны, и заявил, что Литва приостановила предоставление правовой помощи по двустороннему договору.

До первого прецедента

Поправки в Административный кодекс предполагают, что штраф будет установлен по решению суда. Пока эксперты затрудняются предсказать, в каком виде будет осуществляться эта санкция - прецедентов не было.

Примечательно, что штрафы по отношению к держателям счетов в иностранных банках начнут действовать практически одновременно с запретом для чиновников иметь такие счета - соответствующий законопроект был внесен президентом. При этом чиновники рискуют поплатиться своим креслом, граждане же могут лишиться своих кровных, заработанных денег. Для рядовых специалистов, которые просто работают в зарубежных компаниях, или проходят стажировку, понятное дело, что такая мера была бы излишне губительной, поэтому тут уже необходимо применять более щадящий режим, - считает аналитик финансовой компании AForex Нарек Авакян. По его мнению, можно ввести минимальный порог банковской транзакции, который необязательно переводить через российские банки - например, до 1 тыс. долларов США.

Экспертам нововведение кажется больше полезным, чем ущемляющим права рядовых граждан. Если следовать логике законодателя, это шаг достаточно взвешенный. Какой процент россиян имеет дело со счетами в иностранных банках? Сотые доли процента. Это, безусловно, создает определенные сложности и неудобства, но это неудобства, с которыми можно жить. С точки зрения контроля государства за движением денежных потоков и за налоговой дисциплиной в законе больше положительных, чем отрицательных моментов, - считает партнер UFG Wealth Management Дмитрий Кленов.

Россия > Финансы, банки > mn.ru, 14 февраля 2013 > № 756805

Гагик Закарян: «Не думаю, что ужесточение регулирования отобьет у банков желание развивать потребкредитование, поскольку этот бизнес является на сегодняшний день одним из самых высокомаржинальных». Анастасия Скогорева, «Национальный Банковский Журнал»

Юниаструм Банк последние несколько лет уделял особое внимание развитию таких направлений бизнеса, как корпоративное кредитование, кредитование малого и среднего бизнеса, автокредитование. Однако в начале 2012 года кредитная организация несколько «перепрофилировалась» и активно занялась разработкой и продвижением программ в сфере потребительского кредитования. О том, почему банк принял такое решение, и о новом для российского банковского рынка пилотном проекте, предусматривающем кредитование нерезидентов, рассказал в интервью НБЖ президент Юниаструм Банка, председатель совета директоров КБ «ЮНИСТРИМ» Гагик Закарян.

- Гагик Тигранович, первый вопрос, который хотелось бы вам задать, -каково ваше видение основных тенденций, сформировавшихся в 2012 году на рынке потребительского кредитования?

- В прошедшем году мы наблюдали не просто активный, а действительно агрессивный рост на рынке потребительского кредитования. Объемы выданных потребительских кредитов увеличились на 40% по сравнению с итоговым показателем 2011 года. Это произошло в силу двух причин: во-первых, увеличилось число игроков в этом сегменте рынка (многие банки, ранее не уделявшие внимания развитию потребительского кредитования, начали в 2012 году активно развивать это направление бизнеса), а во-вторых, люди в России стали с большим оптимизмом смотреть в будущее. Это сделало их более свободными в расходовании средств и более активными с точки зрения привлечения кредитов. Надо учитывать и еще один момент: хотя потребительское кредитование как вид банковского бизнеса существует у нас не первый год, база все равно остается невысокой. По такому показателю, как объем кредитов на душу населения, Россия уступает даже странам, которые не входят в число экономически развитых.

С другой стороны, на фоне бурного развития потребительского кредитования появились опасения: адекватно ли оценивают потребители свои возможности по обслуживанию взятых на себя долговых обязательств? И адекватно ли оценивают свои риски при выдаче кредитов некоторые участники банковского рынка? Все это вполне закономерные вопросы, особенно в условиях, когда сохраняется возможность замедления темпов экономического роста в России, и даже наступления экономической рецессии. Поэтому озабоченность регулятора банковского рынка понятна, и тот факт, что Банк России разрабатывает меры, призванные «охлаждать» активность банков в сегменте потребительского кредитования, не вызывает удивления.

- С вашей точки зрения, в 2013 году в сегменте потребкредитования сохранятся такие же высокие темпы роста?

- Мне это кажется маловероятным, темпы будут ниже, хотя и не радикально, во-первых, потому что база все равно останется низкой, и, во-вторых, потому что продолжит расти географический охват этого рынка. Если раньше потребительские кредиты выдавались в основном в крупных городах, то сейчас люди имеют возможность привлекать их и в небольших населенных пунктах, где проживают всего 200-300 тысяч человек. Там активно открывают свои офисы банки, и, пожалуй, с еще большей активностью работают микрофинансовые организации, готовые предоставлять необеспеченные кредиты.

- МФО, если можно так выразиться, подпирают банки снизу, а сверху, наверное, частные банки ощущают растущее давление со стороны организаций с госучастием. В 2012 году в сегмент потребительского кредитования вышли сразу два госбанка - Сбербанк и ВТБ. Как это сказалось на состоянии «конкурентного поля»?

- Выход госбанков в этот сегмент - действительно ощутимая тенденция, которая будет сохраняться на рынке и в 2013 году. В последнее время о своих намерениях развивать потребительское кредитование заявило еще несколько крупных игроков.

- Тоже госбанки?

- Нет, частные финансово-кредитные организации. Сегмент потребительского кредитования является сейчас очень привлекательным для банков в немалой степени потому, что доходность этого бизнеса в 1,5-2 раза превышает доходность даже в сегменте кредитования МСБ. Ну и, как я уже сказал, к этому сегменту повышенное внимание проявляют МФО.

- Организации, которые пока не подпадают под жесткое регулирование.

- Думаю, такое положение вещей продлится недолго, в России сейчас активно обсуждается вопрос о создании мегарегулятора, которому будут делегированы и функции надзора за банками, и функции надзора за МФО. Так что в недалеком будущем может сформироваться более равномерный режим надзора и регулирования деятельности банков и микрофинансовых организаций.

- Что частные банки сейчас могут противопоставить микрофинансовым организациям? Понятно, ставки по их кредитам ниже ставок, предлагаемых МФО. А вот что «частники» могут противопоставить в рамках конкуренции «госам», которые почти наверняка будут предлагать ставки ниже?

- Не факт. Если взять такой сегмент, как кредитование малого и среднего бизнеса, то легко можно убедиться: частные банки и госбанки предлагают потенциальным клиентам вполне сопоставимые ценовые условия. Думаю, то же самое мы увидим на рынке потребительского кредитования. Второй немаловажный момент - госбанки делают ставку на стремительный рост, а вот смогут ли они его обеспечить - открытый вопрос. Я думаю, и Сбербанку, и ВТБ будет нелегко обеспечить за сравнительно короткий период широкое географическое покрытие и близость к клиенту. Третий момент - качество сервиса, технологические удобства, и здесь частные банки вполне способны составить достойную конкуренцию госбанкам.

- Вы сказали, что люди стали увереннее в своей платежеспособности и активнее при привлечении кредитов. А какой, по вашей оценке, сейчас на рынке «запас» хороших заемщиков?

- Есть статистика, в соответствии с которой банковскими кредитами активно пользуются порядка 40% населения в России. Поэтому, как вы понимаете, еще есть потенциальные клиенты, за которых банкам стоит бороться.

- Но вряд ли можно ожидать, что наступит день и заемщиками станут все 100% населения.

- Это зависит от многих факторов, в том числе и от ментальное™. Есть люди, которые живут по принципу «никогда, ни при каких обстоятельствах и ни на каких условиях я не буду брать кредит». Но, полагаю, их число сейчас уже невелико.

- Судя по темпам роста объемов потребительского кредитования, банкам пока хватает заемщиков. Но ЦБ выражает обеспокоенность и, как уже отмечалось, рассматривает возможность ужесточения регуляторных мер. Если эти меры будут реализованы, как это может сказаться на рынке потреб-кредитования?

- Это, конечно, окажет на рынок определенное влияние. Банкам, в том числе и крупным игрокам, придется пойти на ограничение темпов роста портфелей, потому что давление на капитал усилится. Возможно, кому-то из участников рынка придется задуматься об увеличении капитала во временной перспективе год-два. Но я не думаю, что ужесточение регулирования отобьет у банков желание развивать потребительское кредитование, поскольку этот бизнес, как я уже говорил, является на сегодняшний день одним из самых высокомаржинальных. Практика показывает, что под развитие доходного бизнеса охотно дают деньги и действующие акционеры, и новые инвесторы. Убедить их сделать это легче, чем убедить вложить средства в стар-тап или в проект с неясными перспективами.

- Рынок потребительского кредитования вырос на 40% по итогам 2012 года, а объемы потребительских кредитов, выданных Юниаструм Банком в том же году, увеличились, по различным данным, на 70-75%. Банк явно рос быстрее рынка, по вашему мнению, не слишком ли быстрыми темпами?

- Я уже говорил, что, в принципе, для всего сегмента потребительского кредитования в 2012 году сработал эффект низкой базы. База Юниаструм Банка в потребительском кредитовании тоже была достаточно низкой: до этого несколько лет подряд мы делали акцент на развитии корпоративного кредитования, кредитования малого и среднего бизнеса, автокредитования. За эти годы портфель кредитов малому и среднему бизнесу вырос в среднем на 80%. Но к активному росту потребительского кредитования мы не были готовы, нам необходимо было время, чтобы подготовить этот бизнес технологически с точки зрения скорин-га, риск-контроля и т.д. К началу 2012 года банк был готов к работе в сегменте потребкредитования, с марта 2012 года начал выдавать кредиты, и 70-75% роста, о которых вы упоминали, - результат всей этой работы и, повторюсь, эффекта имевшейся низкой базы. Если же взять абсолютные цифры ежемесячной выдачи кредитов, то мы отстаем от многих финансово-кредитных организаций, которые сопоставимы с Юниаструм Банком по капиталу, размеру филиальной сети и т.д. Нам есть куда двигаться.

- Каков размер ежемесячных выдач сегодня?

- Наш показатель на сегодняшний день - порядка 800 млн рублей в месяц, думаю, в скором времени мы «дорастим» объем ежемесячных выдач до миллиарда рублей. Поэтому не стоит рассматривать рост нашего портфеля потребительских кредитов как агрессивный, это нормальный, здоровый рост, свидетельствующий о том, что банк хорошо подготовился к работе в новом для него сегменте бизнеса. И, конечно, мы планируем наращивать наш портфель необеспеченных кредитов, в частности за счет поступательного сокращения портфеля корпоративных кредитов.

- Правильно ли я понимаю, что речь идет о выдаче кредитов наличными и что у Юниаструм Банка пока нет планов заходить в торговые сети с целью развития POS-кредитования?

- Таких планов у нас действительно нет. Мы реализовали несколько пилотных проектов и поняли, что это достаточно тяжелый бизнес, который требует больших затрат. Чтобы он был успешным, надо заходить одновременно в несколько сетей, в большое количество торговых точек. Затраты, которые банк при этом может понести, несоизмеримы с прибылью, которую он может в результате получить.

- Как сегментируется клиентская база Юниаструм Банка в сфере потребительского кредитования?

- В основном мы пока работаем с людьми, которые являются сотрудниками компаний, находящихся на обслуживании в Юниаструм Банке; с сотрудниками предприятий, расположенных рядом с нашими точками присутствия, и, конечно, с нашими существующими клиентами. Сравнительно небольшое количество заемщиков приходит через так называемый уличный канал и через наш сайт, где также можно подать заявку на получение потребительского кредита.

- В ноябре 2012 года в СМИ появилась информация о том, что Юниаструм Банк планирует запустить новый для нашего рынка проект кредитования людей, не имеющих российского гражданства. Что стало причиной для разработки этого проекта?

- Согласен, что этот ход банка внешне представляется не совсем обычным для российского банковского рынка. Но, с другой стороны, он вполне логичен: у Юниаструм Банка много клиентов - около 350 тысяч человек, - осуществляющих на постоянной основе денежные переводы. В месяц мы проводим порядка 150-200 тысяч транзакций, это означает, что клиенты по крайней мере раз или два в месяц приходят в офисы банка. Вполне логично было попытаться выяснить, есть ли у них интерес к другим продуктам банка, например к потребительским кредитам.

- Но эту программу многие эксперты охарактеризовали как весьма рискованную, ведь речь идет о негражданах РФ.

- Знаете, тех, кого у нас называют мигрантами, можно условно разделить на две группы: люди, которые приехали в Россию на краткосрочную работу, и люди, которые уже обосновались здесь, нашли постоянную работу и прожили не один год. Мы видим, что они в большинстве своем работают, нам ясны источники их доходов. Почему банк должен рассматривать их как потенциально более рискованных клиентов, чем россияне? Особенно если учесть, что по некоторым клиентам у нас есть история, насчитывающая два-три года. Вряд ли можно ожидать, что он разорвет отношения с банком и убежит из России только для того, чтобы не вернуть небольшой по размеру кредит.

- Но такие прецеденты все же возможны. И, если с гражданами России в таких случаях все понятно, с них можно взыскать задолженность через суд, то что делать с нерезидентами, которые, наверное, не подпадают под российскую юрисдикцию?

- Что касается дефолтов по потребительским кредитам, то большинство банков предпочитают разрешать подобные ситуации на досудебной стадии: либо договариваться с заемщиком, либо передавать долг коллекторам. Хотя второй вариант, конечно, для банков не очень благоприятен: коллекторы покупают такие долги очень дешево именно потому, что процент взыскания по ним невелик.

- Но банк явно оценивает уровень риска по кредитам нерезидентам выше, чем уровень риска по аналогичным кредитам, предоставляемым гражданам России. Иначе как объяснить, что ставка по первым превышает ставку по вторым почти на 10%?

- Не стоит забывать, что речь пока идет о пилотном проекте. Мы пока только предполагаем, что заемщики, привлеченные в рамках этого проекта, будут вести себя ответственно, что уровень дефолтно-сти будет низким. Если наши предположения подтвердятся, ставка будет снижена.

- А принцип risk based pricing -назначение ставки в зависимости от качества кредитной истории заемщика - будет применяться при кредитовании нерезидентов?

- Возможно, но пока еще об этом рано говорить. Нам надо накопить базу данных о том, как клиенты с разным уровнем дохода, различным сроком проживания в России будут себя вести.

- Какова максимальная сумма, которую банк планирует выдать в рамках пилотного проекта, и какой максимальный уровень просрочки вы закладываете?

- Сумма небольшая - порядка ста миллионов рублей. Что касается просрочки, то она должна быть на уровне 10%.

- В СМИ была опубликована информация о том, что первыми реципиентами кредитов в рамках пилотного проекта станут клиенты системы денежных переводов ЮНИСТРИМ. Значит ли это, что андеррайтинг клиентов будет проводить ЮНИСТРИМ, или все же это будет прерогативой Юниаструм Банка?

- Андеррайтинг, конечно, будет проводить Юниаструм Банк. На первом этапе проекта мы предлагаем оформить кредит клиентам Юниаструм Банка, которые регулярно пользуются денежными переводами ЮНИСТРИМ в наших отделениях. На втором этапе мы планируем кредитовать клиентов, которые осуществляют переводы в офисах самой системы ЮНИСТРИМ. Если все будет удачно с точки зрения спроса и рисков, то на третьем этапе возможно привлечение клиентов «с улицы». Хотя, конечно, здесь уровень рисков уже будет выше, и ставки, конечно, будут увеличены по сравнению с теми, которые будут предлагаться клиентам первой и второй групп.

- Нет ли у вас опасений, что регулятор рынка, и так обеспокоенный быстрым ростом потребительского кредитования, может не слишком позитивно воспринять запуск программы кредитования нерезидентов?

- Не думаю, что это вызовет серьезные нарекания с его стороны. Регулятор обращает внимание на то, насколько правильно банк рассчитывает риски, формирует ли он достаточные резервы на возможные потери, отслеживает ли кредитор качество сформированного портфеля. Если все эти требования Юниаструм Банк будет соблюдать, то оснований для беспокойства не будет.

- Вопрос в заключение интервью: велика ли вероятность, что уже в этом году, наконец, будет принят закон о банкротстве физических лиц? Насколько я помню, в соответствии с нынешним вариантом законопроекта, человек может объявить себя банкротом, если его задолженность превышает 50 тыс рублей. Как, с вашей точки зрения, принятие этого закона может сказаться на состоянии рынка потребкредитования?

- Наверное, основное влияние этот закон окажет на банки, выдающие в рамках программ потребительского кредитования крупные кредиты - на суммы в несколько сотен тысяч рублей. Сложно представить себе такую ситуацию: человек, привлекший несколько десятков тысяч рублей, решил объявить себя банкротом, лишь бы не возвращать долги. Что же касается банков, то им для регулирования своих рисков просто стоит отслеживать такой показатель, как соотношение дохода заемщика с совокупной суммой его задолженности. Лично я за то, чтобы это соотношение было как можно ниже, чтобы клиенты адекватно оценивали свои возможности и не брали лишних кредитов.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 13 февраля 2013 > № 756639 Гагик Закарян

Бесконтактная революция

Вера Платонова, глава представительства MasterCard Europe в Украине, рассказала о том, почему локальные платежные системы неспособны конкурировать с глобальными

Национальный банк несколько лет говорил о переводе украинцев на безналичный расчет. В итоге осенью прошлого года эта инициатива увидела свет в виде закона №5284-VI, с помощью которого НБУ намерен в разы снизить теневой оборот наличных и легализировать доходы большинства украинцев, переведя их зарплаты из конвертов на банковские карты, а также способствовать развитию национальных платежных систем.

И хотя первыми должны были поддержать этот документ платежные системы, Visa открыто заявила, что такой закон ставит под вопрос пребывание зарубежных платежных систем в Украине (см. «Вход по карточке»), поскольку может сделать Национальный банк монопольным игроком на этом рынке. В то же время ее основной конкурент — система MasterCard — выбрала нейтральную позицию по отношению к новациям.

По мнению Веры Платоновой, генерального директора представительства MasterCard Europe в Украине, вместо того чтобы бороться с несуществующими угрозами, лучше стимулировать украинцев осознанно отказываться от наличных расчетов посредством внедрения новых технологий, удешевления самих трансакций и повышения их безопасности. Чем, собственно, система MasterCard и намерена заняться в ближайшие годы.

— Что, на ваш взгляд, мешает более активному развитию платежных инструментов в Украине? Западная Европа уже готова отказаться от магнитной полосы, в то время как мы до сих пор относимся к банковским картам, как к игрушке.

— Большинство людей не понимают функционала платежной карты. Они думают, что нужно подойти к банкомату и снять в нём деньги, а о том, что ее можно использовать еще для оплаты покупок в магазине или Интернете многие и не подозревают.

— Почему это происходит?

— Основная загвоздка в том, что преимущества карт не всегда понятны конечному потребителю.

— Каким образом решить эту проблему?

— Обучать клиентов. Делать это должны банки и платежные системы. Например, сейчас мы решаем этот вопрос посредством работы с зарплатными проектами. Ведь на украинском рынке именно зарплатные карты сейчас представляют самый крупный сегмент. Поэтому в 2012 году мы внедрили новый продукт Debit MasterCard, который представляет собой эффективную платформу для зарплатных проектов и помогает банкам изменить поведение владельца карты в сторону более полноценного использования ее функционала.

Банкам Debit MasterCard позволяет предоставлять клиентам услуги банкоматов бесплатно, что автоматически влечет за собой удешевление обслуживания. Недавно мы проводили исследование, которое показало, что тариф, который клиенты помнят лучше всего, — это сколько комиссионных они заплатят за снятие наличных в банкомате. К тому же возможность снимать наличные бесплатно или с очень низкой комиссией в любом банкомате позволяет держателю карты не беспокоиться о поисках «своего» банкомата, для того чтобы сразу снять всю зарплату. В результате люди начинают активнее расплачиваться картами в торговой сети.

Наступление на элиту

— Что еще сможет получить клиент, помимо зарплатных проектов?

— Рынок платежных карт достаточно развит. Банки предлагают самые разнообразные продукты: от бюджетных и зарплатных карт до карт класса люкс. Сегодня мы делаем большую ставку на направление «премиум». Так исторически сложилось, что в Украине существует довольно большой пласт gold-клиентов. Но эксклюзивных карт до недавнего времени было совсем мало, да и понимание эксклюзивной карты, как правило, ограничивалось «пластиком» черного или золотистого цвета. И, соответственно, у банков не возникало острой потребности наполнить карту функционально.

— То есть по факту никаких преимуществ, кроме красивой оболочки?

— В последние годы ситуация стала меняться: сегодня клиенты ждут индивидуального обслуживания, эмоциональности, наполненности, особого подхода, внимания своего личного банкира. Соответственно, на рынке появилась конкуренция за качество премиальных продуктов.

— И какова в этом роль платежных систем?

— Наша задача — разрабатывать эффективные решения: программы лояльности, чтобы помочь банкам наполнить карту интересными опциями.

— Как вы вообще выбираете партнеров для запуска новых проектов? Например, новатором, пропагандирующим именно ваши продукты, чаще всего выступает ПриватБанк. У него особые условия?

— Нет никаких особых условий. Всё зависит от возможностей финучреждения, ресурсов, человеческих и финансовых в том числе. Когда банк хочет развиваться и видит свое движение в том, что он должен «очень быстро бежать вперед, чтобы оставаться хотя бы на месте», то мы, безусловно, это поддерживаем.

— Что вы можете предложить банкам такого, чего не дают конкуренты? Та же Visa, к примеру.

— Преимущество наших решений для банков состоит в том, что мы всегда даем нечто эксклюзивное, что поможет банку развиваться — обеспечиваем финучреждения максимально готовыми решениями. Одним из таких примеров является наша новая разработка, которую мы будем развивать в этом году: переводы денег MoneySend, работающие по базовому принципу технологии person to person.

— А можете подробнее объяснить?

— К примеру, работающие за границей люди вынуждены искать пути перевода денег на родину родным и близким. Происходит это по-разному — с помощью систем перевода денег, которые функционируют в этих странах, или по такому налаженному пути, как посылки в поездах и автобусах. Наш продукт MoneySend позволяет перебросить деньги родным и друзьям простым и доступным способом: как с карты на карту, так с карты в наличные и наоборот.

— К вашей системе подключено около сотни украинских финучреждений. Каким основным пунктам должен соответствовать банк, чтобы стать членом MasterCard?

— У нас нет количественных показателей. Это скорее общая оценка состояния баланса и ликвидности банка. Как минимум он должен иметь доход, располагать положительной репутацией и не быть под временной администрацией.

Не в объеме дело

— Долю рынка хотите увеличивать?

— Конечно! Украина — это молодой рынок с огромным потенциалом. Тут еще слишком много наличных в обороте, а значит, для нас непочатый край работы. Такая страна имеет стратегическое значение для MasterCard Europe.

— Как вы вообще относитесь к последним изменениям в платежном законодательстве? Например, к тому, что НБУ намерен создавать свой процессинговый центр.

— Я ни разу не слышала, чтобы Национальный банк официально заявлял, что строит национальный процессинг.

— Но ведь закон вступил в силу, и платежным системам придется работать в соответствии с его требованиями.

— В законе есть несколько положений, которые могут трактоваться совершенно по-разному. Мы надеемся, что нововведения не усложнят нам работу, а НБУ уточнит положения, которые регулируют деятельность игроков платежной индустрии, для того чтобы она и дальше оставалась открытой для конкуренции.

— То есть вы считаете, что все эти новшества не ущемляют права международных платежных систем в Украине?

— Что-то нас настораживает, но не более. Например, есть пункт по расчетам в гривне. Это значит, что списание комиссии с банков внутри страны можно делать только в национальной валюте. Мы осуществляли такие расчеты еще в 2011 году.

Да, условие необычное. В других странах, к примеру, такого вообще не существует. Но мы не видим в этом ничего угрожающего.

— Что это за собой влечет? Какие-то расходы?

— Дополнительная логистика и персонал, но в принципе — ничего критического.

— А как насчет того, что внутренний процессинг по трансакциям в Украине должен проходить на ее территории?

— В законе нет такой нормы. Там прописано, что Нацбанк имеет право регулировать правила платежных систем внутри страны, но о процессинге ничего не сказано.

— А раньше, получается, он не регулировал?

— Платежные системы не являются структурами прямо подотчетными Национальному банку. Существует нормативная инструкция НБУ, в которой написано, что банки должны процессировать свои операции внутри страны. Но вообще-то это не всегда так, и я думаю, что Национальный банк это понимает и, наверное, будет принимать в будущем компромиссные с рынком решения.

— Но раз никаких безумных рисков для вашей работы в Украине нет, почему поднимает волну Visa?

— Лучше спросить тех, кто это делает. Мы официально не раз заявляли: есть опасение относительно трактовок некоторых норм, но пока против нас ничего не предпринято, не сделано ничего такого, что нарушает мировые конвенции, правила Всемирной торговой организации и Евросоюза.

Принцип масштаба

— Вы активно продвигаете бесконтактные платежи (систему PayPass). Насколько хорошо они воспринимаются в Украине?

— Более чем хорошо. За год мы сделали то, к чему соседняя Польша шла три года. Рынок эквайринга (эквайринг — прием к оплате платежных карт в качестве средства оплаты товара, работ, услуг. — «Эксперт») охвачен технологией PayPass уже более чем на десять процентов. Наша задача — создать в Украине принципиально новый сегмент: бесконтактных карт и бесконтактного эквайринга.

— То есть в ваших планах —уход от магнитной полосы к полностью бесконтактным операциям?

— В Европе уже давно магнитная полоса не пользуется популярностью, а бесконтактные операции, наоборот, стремительно растут. На украинском рынке пока преобладают карты с магнитной полосой. Но вместе с тем уже виден постепенный рост числа гибридных карт, которые имеют и магнитную полосу, и чип. К тому же, как вы сами видите, банки уже готовы выпускать и полностью бесконтактные карты.

— Кстати, если вернуться к законодательным новациям и к тому, что НБУ говорит о существенном ограничении операций с наличными, то, получается, эти изменения вам как раз на руку.

— Я думаю, такие ограничения на руку всем. Ведь они направлены в первую очередь на снижение уровня теневой экономики. По сути, мы работаем в том же направлении, стимулируя бизнес, государство и граждан отказаться от наличных, которые более дорогие в своем обслуживании.

— Регулярно появляется информация о новых случаях мошенничества по платежным картам. Насколько актуальна эта проблема для Украины по сравнению с другими странами?

— Все разговоры о том, что мошенничество в Украине растет, не имеют под собой оснований. На самом деле по десятибалльной шкале, с учетом разных параметров, которые мы используем при оценке подобных рисков, уровень мошенничества здесь составляет не более 0,3–0,5 балла.

— За счет чего удается удерживать воровство на таком низком уровне?

— Во-первых, мы обеспечиваем усиленный надзор, используя новейшие технологии борьбы с мошенничеством. Во-вторых, сами банки очень ответственно относятся к проблеме мошенничества как таковой. Думаю даже более ответственно, чем в других странах. У них построены свои системы мониторинга: от автоматических до ручных. Служащие банка сидят и наблюдают за всеми операциями, а в случае чего — блокируют трансакцию, сразу же сообщая об этом клиенту.

— Могут ли украинские локальные платежные системы составить вам реальную конкуренцию в обозримом будущем?

— Практика работы национальных платежных систем в мире такова, что удачно «выстреливших» на международную арену игроков нет. Даже если локальная система активно развивалась — всё равно, как правило, рано или поздно ее поглощает более крупная международная система, или она со временем затухает.

— Почему так происходит?

— Бизнес любой процессинговой компании основан на масштабировании. Чем больше операций, тем ниже затраты на одну трансакцию.

Кроме того, наш охват составляет 210 стран мира. Опыт любой страны аккумулируется и изучается, позволяя нам работать быстро, достигая высоких результатов. Так, скорость одной трансакции составляет 130 миллисекунд — самый высокий показатель в мире.

Авторы: Павел Харламов, Ольга Левкович

Украина > Финансы, банки > expert.ua, 11 февраля 2013 > № 946257 Вера Платонова

О том насколько остро стоит проблема оспаривания решений надзорного блока ЦБ, стоит ли силовикам открывать доступ к банковской тайне, о трансформации банковской гарантии в независимую и на другие вопросы «Б.О» отвечает заместитель председателя Банка России, директор юридического департамента Сергей Голубев. Яна Шишкина, «Банковское обозрение», №1 (168), январь 2013 года

— Сергей Александрович, банки стали активно оспаривать в судах решения надзорного блока, в том числе предписания, пытаясь их заблокировать. Это уже тенденция на ваш взгляд? Насколько остра проблема оспаривания банками результатов ваших проверок?

— Каждый имеет право на защиту своих прав в суде, в том числе кредитные организации. Если они считают свои права нарушенными — обращаются в суд. Ничего в этом необычного нет. Оспаривание предписаний лишь мобилизует наши силы, документы о принятии мер воздействия становятся намного качественнее и в судах наша позиция находит поддержку. Многолетняя судебная практика об оспаривании актов проверок различных надзорных органов (налоговых, контрольно-финансовых, технических и т.п.) однозначно относит акты проверок к документам, отражающим реальное состояние дел в проверяемой организации. Сам по себе акт проверки не является тем документом, который что-либо предписывает проверяемому. Это не так. Акт проверки может быть вообще не реализован. Но когда, на основании акта проверки, делаются выводы о применении соответствующих норм — на свет появляется ненормативный правовой акт, в банковской практике — предписание. Именно оно порождает соответствующие обязанности для кредитной организации. Именно оно и оспаривается в судах. Тенденция же обжалования актов проверок и наших действий, направленных на составление актов проверок — опасна для всех надзорных, контролирующих органов. Именно поэтому эта тенденция почти не находит поддержки в судах.

— Были случаи, когда кредитные организации выигрывали у ЦБ суды, связанные с отзывом лицензии? У таких банков есть возможность возобновить деятельность?

— Случаи возврата лицензий крайне редки. С 2003 года было всего два таких случая. В частности, банк «Вест» не получил предварительного согласия на приобретение возникшей у него группой лиц более 20% долей участия, банком не был достигнут необходимый уровень капитала и не было заявления о преобразовании в НКО. Лицензия была отозвана. Суд принял доводы банка о том, что денежные средства были перечислены, и что Банк России не успел зарегистрировать этот факт к конкретной дате. В дальнейшем «Вест» изменил статус и теперь является небанковской кредитной организацией. Особых проблем в этом нет.

Другой случай просто не характерен для банковской (экономической) деятельности и ситуация урегулирована. Все остальные судебные споры об отзыве лицензий, а их достаточно много, заканчиваются в пользу ЦБ.

— В сентябре ЦБ проиграл судебную тяжбу Межпромбанку. С чем это было связано? Как вы оцениваете решение суда, в соответствии с которым ЦБ должен расплачиваться с кредиторами Межпромбанка?

— Банк России не расплачивается с кредиторами Межпромбанка. В Межпромбанке действует конкурсный управляющий, в лице АСВ, и он формирует конкурсную массу, которая является основным источником для расчетов с кредиторами. Кредитором, кстати, является и Банк России. Проблема состоит в том, что при невыполнении Межпромбанком условий договоров с Банком России по выданному последним кредиту, мы, в соответствии с имеющимися договоренностями, произвели списание денежных средств со счетов должника. Банк России при этом действовал правомерно. Конкурсный управляющий (АСВ) оспорил наши действия, поскольку они происходили за шесть месяцев до отзыва лицензии.

Поэтому ничего необычного в этом деле мы не видим. Судебные решения состоялись, деньги мы перечислили, конкурсная масса увеличилась. Еще раз напомню, эти денежные средства будут распределены пропорционально между кредиторами, где самым крупным кредитором являемся мы.

— Вы как-то высказывали предложение по открытию силовикам доступа к банковской тайне, при условии ответственности (уголовной и имущественной) за ее разглашение. Вы до сих пор придерживаетесь этой точки зрения?

— Я всегда придерживался той точки зрения, что для реализации своих задач правоохранительным органам нужен доступ к любого вида информации, в том числе и к банковской тайне. Многие вопросы уже реализованы в ст. 26 закона «О банках и банковской деятельности», например, органы предварительного следствия уже не испытывают проблем для получения сведений, составляющих банковскую тайну. Проблема получения сведений возникает в основном при проведении проверок — не сразу же возбуждаются уголовные дела. К сожалению, было время, когда лица, проводящие проверки, «отрабатывали» частные заказы. Чтобы это исключить, следует четко определить процедуру правомерности таких запросов — материалы проверки официально зарегистрированы, разрешение на получение банковской тайны дает достаточно высокое должностное лицо либо судья, за разглашение полученных сведений неминуемо следует ответственность — уголовная, имущественная. Здесь есть над чем подумать и избрать правильное направление, хотя, повторяю, для правоохранительных органов уже многое сделано.

— Думаете ли вы об ответственности банкиров за предоставление недостоверной информации?

— Действительно, вопрос об установлении для руководителей и ряда других сотрудников кредитных организаций ответственности за предоставление недостоверной информации сейчас стоит на повестке дня. При этом речь идет не какой-нибудь административной или гражданско-правовой ответственности. Нет, мы ставим вопрос об уголовной ответственности для недобросовестных руководителей проблемных кредитных организаций.

Целесообразность введения уголовной ответственности за составление и представление учетных и отчетных документов связана с имеющимися случаями представления кредитными организациями в уполномоченные органы и в ЦБ недостоверных сведений и отчетности в целях сокрытия информации о наличии у кредитной организации признаков банкротства либо оснований, обязывающих Банк Росси отозвать у кредитной организации лицензию на осуществление банковских операций.

Так, мы располагаем данными, что из 74 кредитных организаций, в отношении которых в период 2010 – 2012 годов арбитражными судами введены ликвидационные процедуры после отзыва лицензии, в 64 кредитных организациях были выявлены факты представления недостоверных отчетных данных с целью сокрытия признаков банкротства.

В связи с этим ЦБ и Минфином разработан законопроект «О внесении изменений в УК РФ и статью 151 УПК РФ», которым устанавливается уголовная ответственность за внесение в бухгалтерские и (или) иные учетные и отчетные документы кредитной организации заведомо неполных или ложных сведений либо искажение содержания таких документов, а равно представление таких недостоверных сведений в Банк России или их раскрытие в предусмотренных федеральными законами формах. Необходимым признаком данного состава преступления будет являться наличие цели — сокрытие существенной информации о фактическом финансовом состоянии кредитной организации, а именно наличие у нее признаков несостоятельности либо оснований, обязывающих Банк России отозвать у нее лицензию на осуществление банковских операций.

Субъектами данного преступления могут быть руководитель (единоличный исполнительный орган), а также лица, в должностные обязанности которых входит ведение бухгалтерского учета, составление и (или) представление бухгалтерской и иной отчетности, оформление учетных документов о сделках, обязательствах и имуществе кредитной организации.

Думаю, что эта проблема должна быть решена, что позволит лишь укрепить нашу банковскую систему.

— Какие на ваш взгляд можно принимать меры при злоупотреблении правом в кредитных организациях в предбанкротном состоянии? Дробление вкладов, превышающих сумму страхового возмещения, маскируется под внутрибанковские перечисления денег со счетов юрлиц на счета физлиц или со счетов физлиц на счета подставных лиц. Понятно, что одна из мер — это признание в суде этой операции недействительной. Ситуация достаточно распространена, что по этому поводу можно сказать?

— Такие случаи имеют место в практике АСВ, оно с ними регулярно сталкивается в своей работе, и мы видели бы необходимость законодательного решения этой проблемы. Проект изменений в Закон «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» был подготовлен АСВ. В качестве вариантов рассматривалось определение в законе тех обязательств по вкладу, которые не подлежали бы включению в реестр обязательств банка перед вкладчиками, формируемый при наступлении страхового случая и являющийся основанием для выплаты страхового возмещения. При этом важными элементами этого механизма были период, в течение которого осуществлялись перечисления денежных средств в целях «дробления вкладов», а также необходимость определения, на уровне закона, перечня «правомерных перечислений», которые подлежали бы включению в реестр обязательств банка перед вкладчиками.

Рассматривалось решение этой проблемы и в плоскости полномочий Агентства, то есть наделение Агентства правом приостанавливать выплату возмещения вкладчику и обязанностью оспорить эту сделку, являющуюся, по мнению Агентства, недействительной. Предусматривалось обязательное согласование Агентством внесения изменений в реестр обязательств банка перед вкладчиками.

Однако в ходе детальной проработки законопроекта с участием Банка России, Минфина России, Главного правового управления Президента РФ и АСВ нам не удалось выработать согласованных правовых механизмов для достижения поставленных целей, в том числе в части обеспечения надлежащих гарантий прав, в первую очередь, для добросовестных вкладчиков.

Нами даже обсуждался вопрос, связанный с риском возможности обжалования в КС РФ положений законопроекта, с точки зрения нарушения прав добросовестных вкладчиков, то есть не имевших целей умышленного неправомерного формирования остатков по вкладам и не располагавших информацией о неплатежеспособности банка, а действовавших с реально обоснованными и добросовестными намерениями.

Поэтому, Банк России поддержал предложение АСВ о прекращении работы над указанным законопроектом и исключении его из Плана законопроектной деятельности Правительства РФ на 2012 год.

В таких обстоятельствах решение вопроса, связанного с противодействием необоснованному получению страхового возмещения по вкладам, возможно только в судебном порядке в отношении каждого конкретного случая. Справедливость данной позиции, по имеющейся в Банке России информации, подтверждается также практикой рассмотрения судами указанной категории дел, свидетельствующей о выработке судебной системой единообразных подходов.

Но даже при существующей правой базе возможна и уголовная ответственность за «дробление вкладов».

— В проекте нового ГК нет ясности по открытию, ведению учета и осуществлению выплат страхового возмещения по новым видам банковских счетов — совместный счет, номинальный счет, эскроу-счет, накопительный счет. Как вы думаете, с введением новых норм, как банки смогут выбраться из этой ситуации? Могут возникнуть юридические сложности при оформлении договоров?

— В настоящее время законодательством порядок страхования таких счетов не определен. Это мы отметили в своих замечаниях по проекту поправок в ГК РФ, которые направили в Госдуму.

Также, по нашему мнению, соответствующие нормы законопроекта (положения параграфов 2-4 главы 45 ГК РФ в законопроекте) должны вступить в силу после внесения изменений в Закон «О страховании вкладов физических лиц в банках РФ», определяющих круг получателей страхового возмещения по таким счетам и особенности выплаты страхового возмещения.

Кроме того, принимая во внимание, что ст. 20 Закона «О банках и банковской деятельности» содержит исчерпывающий перечень операций, которые кредитная организация вправе совершать после отзыва у нее лицензии на осуществление банковских операций, Банк России предложил дополнить законопроект новой статьей, по которой можно будет осуществлять, после отзыва у кредитной организации лицензии, возврат денежных средств с публичных депозитных счетов, а также имущества, переданного кредитной организации по договору условного депонирования. Так что проблема пока остается и подлежит решению.

Так что проблема пока остается и в дальнейшем подлежит решению.

— Минфин подготовил закон, согласно которому все расчеты выше определенной суммы должны проходить исключительно в безналичном порядке. Идею одобряет министр, общество против, позиция ЦБ — нет нужды стимулировать безналичные расчеты административным ограничением наличных. Какой компромисс может быть?

— На самом деле здесь нужно вести речь о двух проектах федеральных законов, которые логически связаны между собой, и мы их рассматриваем в едином пакете, хотя, формально, это два самостоятельных законопроекта.

Первый проект — о внесении изменения в ст. 861 второй части ГК (в части ограничения максимального размера платежа за наличный расчет при осуществлении расчетов гражданами), а второй проект — о внесении изменений в Законы «О защите прав потребителей» и «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в РФ».

По нашему мнению, устанавливаемое законопроектом ограничение размера расчетов наличными, не в полной мере соотносится с данными конституционными положениями. Введение обязанности осуществления расчетов в безналичном порядке фактически влечет за собой принуждение физлиц к заключению с кредитной организацией договора банковского счета, что противоречит основным началам гражданского законодательства, в частности, свободе договора, а также запрету понуждения к заключению договора (ст. 1, 421 ГК РФ).

Надо еще учитывать, что степень обеспечения банковскими услугами (их проникновения) на территории страны неравномерна, и это может негативным образом сказаться на доступности банковской инфраструктуры для населения, и, как следствие, вызвать существенные затруднения в приобретении дорогостоящих товаров для жителей определенных территорий.

При этом, анализируя зарубежный опыт, на который ссылались разработчики, мы отметили, что обращение к имеющейся международной практике установления ограничений наличных расчетов в таких странах, как Греция и Италия, по нашему мнению, не является достаточно обоснованным, поскольку указанные государства не сопоставимы по размеру территории и уровню развития регионов с Россией, а также эти государства не играют определяющей роли в развитии мирового рынка банковских услуг.

Также законопроект не учитывает такую лежащую на поверхности возможность обхода его ограничений, как дробление суммы покупки на платежи, не превышающие установленного порогового значения.

Что касается второй группы законопроектов, то они предусматривают обязанность для предприятий торговли использовать оборудование для обслуживания электронных средств платежа.

Здесь мы обратили внимание разработчиков на то, что, согласно части 4 ст. 1 381-ФЗ «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в РФ», положения данного Закона не применяются к отношениям, связанным с организацией и осуществлением, в частности, деятельности по продаже товаров на розничных рынках, а также купли-продажи ценных бумаг и объектов недвижимости. Таким образом, в сферу действия этого закона не попадают виды торговой деятельности, где как раз может быть целесообразным установление требования о применении оборудования для обслуживания электронных средств платежа. При этом и в отношении этого законопроекта также является актуальным означенный мною выше вопрос о неоднородности обеспеченности территории РФ банковскими услугами.

В целом по этой проблеме нам кажется, что работу над внесением в законодательство изменений, направленных на стимулирования безналичных расчетов, целесообразно осуществлять не путем установления ограничений и запретов, а, в первую очередь, путем создания и развития благоприятных социально-экономических условий для расширения использования банковских продуктов и новых платежных технологий.

Главное — никого нельзя заставлять «быть счастливыми». Каждый выберет тот способ расчетов, который ему наиболее удобен в конкретное время, в конкретном месте.

— При введении в оборот такого полезного инструмента как залог прав по договору банковского вклада, возникает вопрос о страховании этих счетов. Если у банка, в котором открыт залоговый счет, отзывается лицензия, кому должно выплачиваться страховое возмещение? Должны ли при банкротстве права залогодателя как конкурсного кредитора обременяться в пользу залогодержателя? Для внесения ясности необходимы поправки в закон о страховании вкладов и в закон о банкротстве кредитных организаций.

— Помимо прочего, изменения, предложенные в ГК РФ, расширяют предмет залога за счет включения в него прав по договору банковского счета. При этом, в соответствии с нормами проекта, залогодержателем при залоге прав по договору банковского счета может выступать в том числе сама кредитная организация.

Пока представляется затруднительным говорить о том, каков будет порядок удовлетворения требования, вытекающего из договора банковского счета, права по которому заложены (залогового счета), поскольку законопроект не содержит норм, позволяющих определить такой порядок.

Однако можно предположить, что при ликвидации банков требования владельцев залогового счета, одновременно являющихся залогодателями перед банком по договору залога прав по банковскому счету, должны удовлетворяться в порядке очередности, установленной федеральными законами, после исполнения залогодателем обязательства, обеспеченного залогом прав по договору банковского счета.

Поэтому нам представляется крайне важным не просто предусмотреть в ГК РФ новый институт, заимствованный из европейской правовой системы — залог прав по договору банковского счета — но и осуществить его комплексное правовое регулирование, позволяющее использовать его в банковской практике.

— Меньше оптимизма вызывает трансформация института банковской гарантии. Новый проект ГК вместо банковской вводит понятие независимой гарантии, которая может выдаваться любыми коммерческими организациями. Если независимая гарантия предоставляется иным субъектом, то она приравнивается к поручительству. Например, банковская гарантия перестала покрывать обязательства со сроками до востребования и ГК не объясняет — почему.

— В вопросе определения субъектного состава гарантов по банковской гарантии следует учитывать, что обязательства по банковской гарантии налагают на гаранта соответствующую имущественную ответственность. И в этой связи представление права ее выдачи (в качестве безотзывного и независимого от основного обязательства обеспечения исполнения обязательства) любым коммерческим организациям, конечно, в принципе, возможно, но одновременно представляется требующим дополнительного обсуждения и обоснования.

Мы в своих замечаниях по поправкам в ГК РФ отметили, что, в целях обеспечения привлекательности данного инструмента, гарантом все-таки должно выступать лицо, деятельность которого в соответствии с законодательством РФ лицензируется и в отношении которого уполномоченным органом осуществляется регулирование, направленное на ограничение рисков, и надлежащий надзор. В настоящее время, в том числе, к таким субъектам относятся банки.

Выведение из сферы лицензирования приведет выдачу банковских гарантий к утрате контроля за допуском в данный сегмент рынка банковских услуг и исключит возможность Банка России, при реализации надзорных полномочий, ограничивать либо запрещать кредитной организации осуществлять эти сделки.

Поэтому ЦБ не поддержал данную новацию по существу, отметил нецелесообразность изменения названия банковской гарантии на «независимую гарантию» поскольку это устоявшийся термин, активно используемый в деловом обороте, и предложил исключить из законопроекта нормы, касающиеся изменения названия банковской гарантии и субъектного состава гарантов по банковской гарантии.

Конечно, можно пойти и по пути, предлагаемому разработчиками поправок в ГК РФ и придать банковской гарантии статус «независимой гарантии» и разрешить ее выдавать всем и каждому. Но к каким последствиям это приведет? Какова будет ценность этих гарантий, выдаваемых различными ООО с уставным капиталом в 10 тыс. рублей? Не приведет ли использование этого института к каким-либо новым схемам по отмыванию доходов, полученных преступным путем, в связи с чем нам придется вновь возвращаться именно к банковской гарантии? Обо всем этом нужно очень хорошо подумать, обсудить эту, в определенной степени революционную для нашего текущего законодательства, новеллу с банковским сообществом, экспертами.

— Насколько часто банки используют механизм новации обязательств по проблемным кредитам? Какова позиция ЦБ?

— В рамках гражданско-правовых отношений новации конечно возможны. При этом вопросы реструктуризации обязательств по кредитам лежат в плоскости реализации банками своей кредитной политики и, в первую очередь, касаются вопроса управления рисками. При этом, конечно, следует надлежащим образом выполнять надзорные требования Банка России в части формирования резервов на возможные потери по ссудам. Случаи реструктуризации, пролонгации кредитных обязательств влияют на оценку качества ссуды и на размер формируемого резерва.

— Можно ли избежать залоговых механизмов и сразу заключить с клиентом непоименованный в ГК способ обеспечения исполнения обязательств — переход права собственности на имущество должника при первой просрочке уплаты кредита?

— Механизмы, направленные на упрощение процедуры получения кредитором удовлетворения за счет обеспечения, в случае неисполнения должником обязательств, не новы для российского законодательства.

Так, ГК и закон «О залоге» предусматривают внесудебный порядок обращения взыскания на заложенное имущество. Это сокращает сроки и минимизирует потери кредитора. Одним из способов обращения взыскания на заложенное имущество во внесудебном порядке является и возможность кредитора-залогодержателя оставить предмет залога за собой.

— Часто ли банки и ЦБ используют непоименованные в ГК обязательства?

— В целях управления правовыми рисками для Банка России в первую очередь важно, чтобы, используемые им в своей практике непоименованные в ГК правовые конструкции, были бы непосредственно урегулированы на законодательном уровне. Надо отметить, что определенные изменения в этой части есть.

Так, в принятом Госдумой в первом чтении проекте изменений, вносимых в ГК, нашло отражение регулирование такого института как рамочный договор. Рамочные договоры активно используются в деятельности Банка России — например, доступ почти ко всем инструментам рефинансирования осуществляется через заключение соответствующих рамочных договоров — генеральных соглашений. В соответствии с ними заключаются соответствующие однотипные сделки, направленные на предоставление ликвидности.

— Какие шаги Банк России планирует предпринять в связи с грядущим вступлением в силу закона о налогообложении иностранных счетов (FATCA)?

— Это довольно сложный вопрос и относится он не только к компетенции Банка России, он затрагивает интересы России как государства. В этом вопросе больше политики, но все обеспокоены именно экономическими последствиями. Неисполнение этого закона банками нашей страны грозит риском оказаться под штрафными санкциями, блокировкой долларовых переводов, принудительным списанием денежных средств банков со своих корреспондентских счетов в различных странах.

Поэтому различные ведомства нашей страны — МИД, Минфин, ФНС, Минэкономразвития, Росфинмониторинг, Банк России — проводят переговоры с американской стороной для выработки решений, соответствующих интересам каждой из сторон. Работа продолжается.

— Когда будет принят в РФ банковский кодекс, упорядочив правила ЦБ РФ, как это сделано в Республике Беларусь?

— Любой кодекс в нашей стране — с правовой точки зрения — это такой же федеральный закон, не имеющий большей юридической силы, чем отдельные законы. В каждой стране свой путь развития законодательства. Идея создания Банковского кодекса обсуждалась юристами еще в середине 90-х годов, но эта идея не нашла поддержки.

По моему мнению, существование банковских норм в различных законах (а у нас сложилась именно такая тенденция), а не в одном своде, ничуть не умаляет их роли в регулировании соответствующих правоотношений.

Правила ЦБ, под ними мы понимаем нормативные акты Банка России, это не законы и кодифицировать их не имеет смысла. Последнее десятилетие тема создания Банковского кодекса даже не обсуждалась.

Подробнее: http://bankir.ru/publikacii/s/neobkhodima-ugolovnaya-otvetstvennost-dlya-nedobrosovestnykh-bankirov-10002957/#ixzz2KVMNvqbI

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 6 февраля 2013 > № 753620 Сергей Голубев

Один из важнейших мировых оффшоров и, прежде всего, один из лидеров по надежности хранения конфиденциальной финансовой информации – Каймановы острова – планируют уже этой весной рассекретить данные о зарегистрированных на территории страны хедж-фондах и других компаниях, их управляющих и директорах.

Такое решение Регулятор финансового сектора Кайманов CIMA (Cayman Islands Monetary Authority) объясняет мировыми тенденциями, а также общей политикой британских зависимых территорий, направленной на обновление законодательства в сфере корпоративного управления.

Однако в добровольность проведения этой реформы (малоприятной и для самой юрисдикции, и для предпринимателей, заинтересованных в сохранении прежнего режима), поверить довольно сложно. Более вероятно, что изменение политики островов стало реакцией на продолжительное давление со стороны США и ЕС, склоняющих существующие налоговые гавани к ужесточению условий для «теневого» (по их мнению) предпринимательства. Ведь благодаря своему оффшорному статусу, Каймановы острова приобрели не только мировую популярность, но и нелестную репутацию юрисдикции, прикрывающей нелегальные финансовые операции. Ситуацию усложнили скандалы с участием публичных лиц и известных компаний (в том числе Facebook, Olympus и пр.), осуществляющих свою деятельность через острова.

По заявлению кайманского регулятора, вскоре будет создана открытая база данных о компаниях, в том числе об их управляющих и директорах (на сегодня открытой информацией по компаниям является только их тип и местонахождение; данные о директорах, акционерах и бенефициарах заносятся в закрытый реестр).

Кроме этого, главы фондов при этом будут обязаны пройти специальную проверку квалификации.

Каймановы острова – не единственная территория, которую вынуждают сменить статус процветающей оффшорной зоны на сомнительное благо «налоговой прозрачности и открытости». В последнее время под влиянием политики Европейского Союза и Соединенных Штатов Америки были ужесточены условия ведения бизнеса и в некоторых других оффшорных зонах (среди них, к примеру, Британские Виргинские острова, Багамские острова, остров Джерси, остров Мэн).

Каймановы о-ва > Финансы, банки > nexus.ua, 2 февраля 2013 > № 766096

ДЕНЬГИ ЭКС-ПРЕЗИДЕНТА МУБАРАКА МОГУТ ВЕРНУТЬСЯ В ЕГИПЕТ

Швейцария согласилась вернуть Египту деньги экс-президента Мубарака. Об этом объявил представитель генпрокуратуры Египта. Сейчас на счетах в швейцарских банках заморожены 700 млн франков, принадлежащих членам семьи Хосни Мубарака и чиновникам из его окружения

Швейцария согласилась вернуть Египту деньги экс-президента страны Хосни Мубарака, активы членов его семьи и высокопоставленных чиновников из его окружения.

Чтобы вернуть деньги, власти Швейцарии согласились принять отдельный закон. Это потребовалось потому, что ранее Швейцарский федеральный суд отклонил соответствующий запрос египетских властей. В разъяснении говорилось, что решение принято "ввиду нестабильной обстановки в Египте и неустойчивости госструктур страны".

Почему Берн согласился пойти навстречу Каиру, неизвестно. Но, видимо, члены египетской делегации, приехавшие в Швейцарию, нашли достаточно веские аргументы. Говорит председатель правления "Московского юридического агентства" Алексей Линецкий: "Если деньги были размещены на частных счетах Мубарака или членов его семьи, то они должны сохраняться там, если иное не будет предусмотрено каким-то швейцарским законом, либо международным соглашением между Швейцарией и страной, которая требует вернуть эти деньги. По всей видимости, между Египтом и Швейцарией такого соглашения нет, Швейцарии потребуется принять закон конкретно по данному случаю. И, видимо, это сделать проще, чем принять общий какой-то законодательный акт по всем подобным случаям".

Скорее всего, Хосни Мубарак и его родственники выводили средства не только в Швейцарию. Так считает директор центра арабских и исламских исследований Александр Ткаченко: "У Египта достаточно разветвленные были торгово-экономические, финансовые в том числе, связи с Европой. Поэтому ничего удивительного, что какие-то деньги могли быть в швейцарских банках, какие-то - в лондонских, в Париже могут быть какие-то деньги. Какие-то деньги вложены в совместные предприятия, то есть активы могут быть необязательно финансовые, это могут быть какие-то промышленные активы".

Искать деньги экс-президента египетские революционеры начали еще до ухода Мубарака в отставку в феврале 2011года. Сначала говорили, что Мубарак украл несколько миллиардов долларов, затем сумма увеличилась на порядок. А потом появлялись какие-то совсем фантастические цифры: якобы бывший египетский лидер вывел из страны сотни миллиардов долларов.

Размер состояния Хосни Мубарака и его семьи попытался оценить независимый аналитик из Израиля Александр Этерман: "Понятно, что там, как всегда в таких случаях - огромная недвижимость, масса денег, лежащая на чужих счетах, доверенные лица, пакеты акций, драгоценности. Найдется все, что угодно. 700 миллионов франков - это, конечно, не все состояние семьи. Очень вероятно, что там были уведены миллиарды долларов, но не десятки миллиардов и не сотни".

Эксперты отмечают, что даже если Египту удастся получить хотя бы ту часть личного состояния Мубарака, которая находится в швейцарских банках, это уже станет большой победой нынешних властей страны.

Деньги Египту нужны, а кроме того, это будет иметь и внутриполитическое значение. Бывшая оппозиция, пришедшая к власти, докажет гражданам, что экс-президента свергали не напрасно, и украденные деньги возвращаются в Египет. Только вот ждать придется минимум несколько месяцев, пока Швейцария разработает и примет обещанный закон. С учетом последних событий в Египте, где не прекращаются беспорядки с человеческими жертвами, могут и не дождаться.

Египет. Швейцария > Финансы, банки > bfm.ru, 2 февраля 2013 > № 747437

Центробанк-полицейский 

Самый первый глава Национального банка Украины Владимир Матвиенко рассказал, почему центробанк не способен эффективно регулировать отечественный банковский сектор, и о том, что случилось с Проминвестбанком в 2008 году

Владимир Матвиенко — личность легендарная. О нём почти ничего не было слышно с конца 2008 года, когда он был вынужден не только покинуть пост председателя правления Проминвестбанка (ПИБ), но и продать свое детище. В здании на Институтской его фотография — первая в галерее портретов управляющих украинским центральным банком: в 1991-м Матвиенко был назначен главой только что появившегося на свет Нацбанка. По сути, с него началась новейшая история банковской и денежно-кредитной системы Украины, которая сохранила массу наработок первого председателя. Начиная от двухуровневой структуры, механизма безналичных расчетов и заканчивая валютной реформой, у истоков которой стоял Матвиенко, будучи инициатором введения купоно-карбованцев, ставших переходным этапом перед внедрением гривни.

После ухода из НБУ большинство своих наработок он использовал при реформировании ПИБ, что позволило этому финучреждению стать одним из ключевых кредиторов украинской экономики — банк долгое время входил в тройку крупнейших в стране, по некоторым показателям вырываясь на первое место.

Проминвестбанк пережил Градобанк, INKO, «Украину», прошел сквозь горнило кризиса 1998-го, однако в нулевых всё же сбавил обороты под напором более молодых и современных фининститутов: к 2008-му ПИБ занимал уже одиннадцатое место по активам. Однако его кредитный портфель составлял 3,3% всех кредитов банковской системы, так что банк по праву считался системным.

Но осенью 2008-го произошла удивительная история. Матвиенко до сих пор уверен в том, что Проминвестбанк тогда оказался на грани банкротства из-за корыстного интереса некоторых народных депутатов, а также НБУ, объявившего, что не будет поддерживать банк рефинансированием. Очереди вкладчиков смогло «рассосать» лишь введение временной администрации и последующая продажа ПИБ российскому Внешэкономбанку.

Многим своим коллегам по цеху он до сих пор не может простить 2008 год. Равно как и средствам массовой информации, не без участия которых совершалась информационная атака на Проминвестбанк. Но для «Эксперта» недавно отметивший 75-летний юбилей Владимир Матвиенко — Герой Украины, заслуженный деятель искусств, поэт-песенник и финансист до мозга костей — дотошно изучив наши вопросы, согласился сделать исключение. Опираясь на палочку, он в назначенное время бодро прошел в зал-кабинет одного из уютных кафе на левом берегу Киева, вручил традиционный подарок — свои диски с музыкой и поэтические сборники, и начал рассказывать. От его воспоминаний мы быстро перешли к событиям нынешних дней, ведь мнение самого первого главы Нацбанка дорогого стоит.

— Владимир Павлович, в свое время вы провели масштабную организационную работу по созданию центрального банка как сильного регулятора, построению двухуровневой банковской системы. Те ваши наработки 1991–1992 годов сохранились в современной банковской системе?

— Я могу сказать, что сохранилась двухуровневая структура банковской системы, которая действительно создана еще мною. И в целом банковский сектор развивается по механизму, заложенному по классической схеме много лет тому назад. Другое дело, что в последнее время Национальный банк превратился не в экономический, денежно-регулирующий орган, а в машину с полицейскими методами. Это произошло с того момента, когда в 2000 году приняли новую редакцию Закона «О банках и банковской деятельности».

— И в чём же выражаются эти методы?

— В этом законе заложены условия и требования, позволившие НБУ превратиться в неконтролируемого надзирателя. Нацбанк оказывает давление, да что там, попросту стоит с дубинкой, вводя временные администрации, ограничивая работу банков.

На мой взгляд, нужно полностью менять систему надзора. Но станет ли она лучше — вопрос очень спорный, ведь почти все процессы в стране сейчас проходят на бессовестной, коррумпированной платформе, где вырастить что-то хорошее невозможно.

— Вы имеете в виду коррупцию в финансовых ведомствах?

— Я говорю о любых государственных структурах и ведомствах в принципе. Разумеется, взяточничество существовало всегда, но такого беспредела, как сейчас, точно не было. А Национальный банк с Налоговой службой — это два жандарма. Один остановил кредитование, оборвал все денежные потоки в стране, а другой — окончательно убил экономические интересы и стимулы у производителей.

— Заметно, что вы к любым поборам относитесь очень негативно…

— Я эти всевозможные «левые» поощрения терпеть не могу. Вспоминаю случай тех лет, когда работал управляющим в Днепропетровской областной конторе Стройбанка СССР. Однажды возвращаюсь с обеденного перерыва, а у меня в кабинете пахнет таранью. Спрашиваю у секретаря, откуда, мол, это? Она говорит, что приехал мужчина из Никополя и привез презент — авоську с сушеной рыбой. Хочет какой-то вопрос решить. Я зову его к себе в кабинет и говорю: «Если хотите, чтобы я помог вам разобраться с проблемами, уберите эту тарань отсюда и никогда больше такого не делайте». Люди хорошо знали, что ко мне ни с какими подарками ходить не стоило.

— Получается, что работа других руководителей НБУ неразрывно связана с взяточничеством?

— Я этого не говорил и не хочу давать оценку действиям ни прежних руководителей НБУ, ни нынешнего менеджмента.

— Тем не менее вы в оппозиции к нынешнему курсу Нацбанка. Но разве он ничего не делает для развития банковской системы? Например, активно пытается снизить долларизацию, требует от банков наращивать капитал, намерен отказаться от фиксированного валютного курса.

— Всё, что делает Национальный банк сейчас, направлено исключительно против украинской экономики, поскольку он не занял позицию национального регулятора внутриэкономических отношений. И свою кормушку НБУ пополняет за счет всех нас, а привлеченные деньги выдает банкам под высокие проценты. Разве это делается во благо страны, ее граждан, промышленности, банковской системы?

Вместо того чтобы поддерживать ликвидность банков, Нацбанк лишь «надзирает» и «контролирует». Например, введение временных администраций я вообще считаю откровенным варварством: ведь люди, которые приходят от НБУ, нередко занимаются разбазариванием, а то и банальным дерибаном.

Чужой среди своих

— Вы проработали в Национальном банке менее года. Как думаете, почему так недолго?

— Я выполнил свои задачи и ушел. Кроме того, не мог я смириться с тем отношением, которое было к Нацбанку со стороны правительства. Например, для печати новых национальных банкнот, гривен, мне приходилось доставать средства где угодно — и в Министерстве топлива и энергетики, и в Черноморском морском пароходстве, поскольку Кабмин и Верховная Рада от этого всячески открещивались.

Да и пришел я в НБУ с боем. Представьте себе, 6 июня 1991 года меня парламент назначает главой центрального банка. Но при этом в стране вплоть до 1992 года была легитимна советская власть, которая всеми силами пыталась препятствовать моему приходу в Нацбанк. И меня открыто назвали врагом Советского Союза, а в списках, которые появились тогда у отдельных людей (в разговоре Матвиенко упомянул заместителя министра обороны СССР генерала Валентина Варенникова. — «Эксперт»), я был указан под одиннадцатым пунктом как приговоренный к казни. В итоге я два месяца не мог попасть в Нацбанк, поскольку Москва не отдавала приказ об освобождении прежнего руководителя.

— Кто стал инициатором вашего назначения?

— Когда вопрос о выходе Украины из состава СССР был уже решен, мне позвонил Иван Плющ и сказал, что по настоянию Леонида Кравчука (тогда еще председателя Верховного Совета УССР. — «Эксперт») мне необходимо занять должность руководителя недавно созданного Национального банка Украины. Честно говоря, я соглашался неохотно, но меня убедил Кравчук, объяснив, что это дело государственной важности и отказываться я попросту не имею права.

Я всё-таки решился возглавить НБУ, причем прошел слушание в Верховной Раде, где презентовал развернутую программу создания новой денежной системы Украины. А посмотрите, как сейчас? Назначают главу центрального банка, а его даже в глаза никто никогда не видел!

— Какие достижения Нацбанка в период вашего руководства считаете самыми главными?

— Первое, что я сделал — перевел потоки денежной выручки от нашего экспорта не в Москву, а на корреспондентские счета НБУ. Кроме того, поехал в Нью-Йорк и лично встретился с Джорджем Соросом, с которым более четырех часов обсуждал построение в Украине денежной системы. И это, кстати, стало основой моей идеи ввести купоно-карбованцы как некую переходную валюту. Собственно, я и проводил подготовительную работу по вводу украинской национальной валюты — гривни: утверждал образцы первых купюр, создавал базу для печати денег, а также сформировал организационную структуру НБУ и ввел правила регистрации коммерческих банков.

— Как человек, стоявший у истоков создания в Украине системы электронных платежей, подскажите, почему отечественные платежные системы так и не смогли составить достойную конкуренцию Visa и MasterCard?

— Создание самостоятельной платежной системы — очень сложный и затратный процесс. Например, после моего ухода из НБУ я стал первым, кто внедрил полноценную систему безналичных платежей в Проминвестбанке, сделав его членом международной платежной системы Visa. А ведь тогда у нас даже не было компьютеров. Поэтому за те двадцать лет, что прошли с начала построения внутренней системы платежей, банки провели действительно огромную работу, которая стала основой развития и банкоматной сети, и платежных терминалов, и бесконтактных трансакций, и онлайн-расчетов.

— Но ведь так и не удалось создать мощного национального конкурента международным платежным системам.

— Для этого в первую очередь нужен авторитет самого государства, а во вторую — центрального банка и его руководителей. Но ведь украинское государство на коммерческие банки не дало ни одной копейки, они всегда были как пятое колесо у телеги. А если бы у них были инвестиции, они достигли бы больших успехов и в области электронных платежей в том числе.

— Поддерживаете ли вы в принципе реформу, проводимую сейчас НБУ, которая касается минимизации наличных расчетов?

— Я думаю, это нужный процесс. Главное — не форсировать события. Ведь украинцы за последние годы настолько обнищали, что подобные инициативы могут привести лишь к очередным волнениям и социальному напряжению. По моему мнению, задача Национального банка — создать систему, которая будет пользоваться доверием у населения, и стимулировать его отказываться от наличных расчетов в пользу безналичных.

— А переходить к плавающему курсу доллара необходимо?

— Чтобы говорить о свободном курсообразовании, нужно в первую очередь знать корни этой идеи. Всё началось еще с денежной реформы 1990-х, которая была грабительской. Я был ярым ее противником и публично заявил об этом еще накануне 1996 года, категорически отрицая то соотношение, которое предлагалось (при введении гривни карбованцы обменивались в соотношении 100 000:1). Но отцы реформы всё сделали по-своему. В результате сгорели не только сбережения граждан, но и уставные фонды банков и предприятий.

В те годы некоторым молодым банкирам и представителям власти очень хотелось быть «рядом с долларом», и по их инициативе появился некий вымышленный «фиксированный курс», взятый буквально с потолка, который теперь вдруг резко нужно отпустить. Если говорить о плавающем курсе, он должен был составлять одно из условий денежной реформы. А когда о нём начинают говорить сейчас, спустя 17 лет, я не уверен в серьезности подобных заявлений и порядочности авторов этих идей. Это как способ выйти из кризиса? Вряд ли.

— Но ведь все хорошо помнят осень 2008 года, когда доллар взлетел с пяти гривен почти до девяти. Ведь это было следствием существования фиксированного курса.

— Вы хотите сказать, что это произошло в результате свободы курсообразования? Да за такую «свободу» нужно просто сажать! Ведь если кто-то там наверху хотел сделать курс более гибким, почему было не добиться этого плавно, а не грабить свой народ?

Регулятор без принципов

— Насколько вообще, на ваш взгляд, велика вина НБУ в банковском и валютном кризисе осени 2008 года? Какими были ключевые просчеты и ошибки руководства Национального банка?

— Не поверите, но в те годы в банковской системе никакого кризиса не было вообще. Это ширма, которой закрылись от своих неблагородных деяний многие руководители государственных структур, хотевшие нажиться на сложившейся в украинской экономике ситуации. А Национальный банк в то время вел гнусную политику, отказав финучреждениям в выдаче кредитов под их активы, допустил панику на валютном рынке, да и в банковской системе в целом, которую выдержали не все.

Главная ошибка центробанка состояла в том, что он не выполнил функцию кредитора банковской системы. И все разговоры о том, что у НБУ нет денег, лишены здравого смысла, ведь каждый год Нацбанк перечисляет в бюджет десятки миллиардов гривен прибыли.

— Проминвестбанк оказался одним из первых банков, пострадавших от кризиса-2008. Почему?

— Мне поставили ультиматум: продать банк. И когда я не пошел на поводу, была организована паника среди вкладчиков в Донецкой области, провокаторами которой стали как отдельные депутаты, так и чиновники Национального банка. Более того, когда в ПИБбезосновательно ввели временную администрацию, в ее состав входил человек, целью которого было разбазаривание имущества банка.

— Что могло бы стать спасением для Проминвестбанка?

— Очень многое зависело от главы Национального банка (тогда им был Владимир Стельмах. — «Эксперт»), которого наше правление просило выделить десять миллиардов гривен на полгода под активы ПИБа, составлявшие на тот момент 28 миллиардов. В итоге нам пообещали лишь семь миллиардов кредита, но их банк вовремя так и не увидел.

— Неужели так никого и не привлекли к ответственности за попытку разорить финучреждение?

— Служба безопасности Украины сообщала о депутатах, организовавших атаку на ПИБ, и даже называла их фамилии. И толку? Где они? Что, сидят в СИЗО? А ведь в любой цивилизованной стране подобные действия резонно признали бы преступлением против национальной безопасности. У нас же всё всем сходит с рук.

Для меня вообще дико, что наше государство позволило каким-то бандитам вместе с чиновниками из НБУ положить на лопатки банк, который в то время являлся ключевым кредитором украинской экономики.

— Но вы ведь успели вывести собственные средства из тонущего банка?

— У меня не было такой необходимости. Да и какие у меня были средства? Доля в уставном фонде и небольшая сумма на счетах. Всё это осталось там. Лишь когда в банк пришли новые собственники, я смог получить часть своих денег, хотя СМИ писали что угодно. Будто я заработал на проблемах банка.

— Ходят слухи, что вы до сих пор имеете отношение к Проминвестбанку (по данным НБУ, Внешэкономбанк контролирует 97,8502% акций украинского финучреждения). Это правда?

— Когда я передавал все свои дела новой администрации, меня номинально назначили почетным президентом банка. Но я посчитал, что мне нет смысла там находиться, и от этой должности отказался, поскольку вторые роли — не для меня.

— А в других банках у вас есть доля собственности? Есть информация, что вы вместе со своим сыном контролируете банк «Национальный кредит». А тут еще и банк «Січ» появился, которым управляют бывшие «проминвестовцы».

— Нет, больше у меня ничего не было. Только тот капитал, которым я владел в Проминвестбанке. И все подобные слухи — это не более чем провокация, чьи-то грязные попытки самоутвердиться за счет моей репутации и банковского прошлого.

Провокатор беспредела

— Как вы оцениваете политическую независимость НБУ на данный момент? Ведь не секрет, что нынешняя власть пытается добиться максимального негласного контроля над всеми финансовыми потоками в стране.

— Независимость НБУ очевидна, но она мало влияет на развитие экономики. Вместо ежегодных перечислений десятков миллиардов гривен прибыли в госбюджет центробанк запросто мог бы выдать кредит рефинансирования одному из банков, скажем, под два-три процента, который, в свою очередь, стал бы кредитовать предприятия под 12–15–17 процентов годовых, то есть под нормальные ставки. Но никак не под 30 процентов, как это происходит сейчас! Но Нацбанк превратился в банальный кассовый узел по выдаче наличных средств и проведению некоторых расчетов, а исполнять роль экономического, денежного регулятора, которым центробанк по своей сути и должен быть, он давно перестал.

Поэтому о какой независимости НБУ можно говорить, если его менеджмент чувствует себя настолько вольготно, что действует совершенно неуправляемо.

— Но вы же не будете отрицать, что Нацбанк — кузница кадров для правительства и парламента. Ющенко, Яценюк, Тигипко, Колобов, Арбузов — все выходцы из него.

— Я не знаю, чья это выдумка. Наверное, тех, кто понятия не имеет, какие кадры туда отбираются и кто управляет Нацбанком. И даже если говорить, что НБУ — кузница, назовите мне хоть одного человека, который вышел из его стен и сделал для страны что-то действительно ценное!

Важно не образование. По словам Карла Маркса, «успех каждого дела зависит от того, какой ум за него взялся». У кадрового состава Нацбанка блестящего ума, к сожалению, не наблюдалось.

Не стоит думать, что в Национальный банк попадают люди, способные изменить это государство. У них совершенно другие цели и приоритеты, которые далеки от патриотизма. Об этом говорит и то, что почти половина банковского капитала в Украине находится в руках иностранцев (согласно официальным данным НБУ, на 1 декабря 2012 года этот показатель составлял 39%, причем за последний год он сократился на три процентных пункта, что связано с уходом иностранных финансово-банковских групп с украинского рынка. — «Эксперт»).

— Вам когда-нибудь предлагали еще раз возглавить Национальный банк, или хотя бы войти в Совет НБУ?

— Никаких предложений не было. Всё, что меня связывает с Нацбанком, — это мой портрет, который висит в его здании на Институтской улице. К тому же я человек принципиальный и в какой-то степени консервативный. Раз я принял решение уйти из НБУ, то никогда больше туда не вернусь. Ни в каком статусе.

— Кстати, о Совете НБУ. Он безлик, аморфен и, откровенно говоря, выполняет лишь номинальную функцию. Этот наблюдательный орган необходим?

— Совет НБУ вообще не нужен. Туда идут люди с целью поднять собственный авторитет в своих же глазах, лоббировать определенные интересы. Вспомните, к примеру, беспредел с обменным курсом в 2008 году. Ведь Совет НБУ ничего не сделал для стабилизации кредитно-денежной системы.

— Поддерживаете ли вы нынешнюю политику донорства со стороны Международного валютного фонда (МВФ)?

— Разве у правительства есть другой выход, другие источники привлечения ресурсов? У банков денег нет, НБУ тоже не может дать госказне инвестиции по доступной цене. Мы, по сути, ограбили сами себя, а теперь ходим по миру с протянутой рукой. При существующем внутреннем ресурсе у того же МВФ можно было бы занять максимум два-три миллиарда долларов. Но ведь власть не хочет урезать свой аппетит.

— В то время, когда вы возглавляли Нацбанк, системы гарантирования вкладов и в помине не было. Эффективен ли, с вашей точки зрения, Фонд гарантирования вкладов физических лиц?

— Этот фонд родился благодаря тому, что отдельным управленцам из НБУ захотелось, как говорят в Одессе, «повыпендриваться». Как можно создавать такой фонд за счет банков? Ведь получается, что один жулик делает свой банк банкротом, а другие должны за него платить. На каком основании?

Гарантом должно быть государство, причем не в виде безвозмездной кассы, которая будет компенсировать утраченные деньги. Государству следует на кредитной, то есть возвратной основе финансировать банки, которые имеют временные проблемы, чтобы не допустить их банкротства.

Авторы: Павел Харламов, Светлана Крюкова

Украина > Финансы, банки > expert.ua, 28 января 2013 > № 946597 Владимир Матвиенко

КОСТИН: ДЛЯ ГЛАВЫ ЦБ У МЕНЯ ТЕМПЕРАМЕНТ НЕ ТОТ

Новый глава Центробанка должен иметь опыт работы в ЦБ или госструктурах, заявил президент-председатель правления ВТБ Андрей Костин. "У меня темперамент не тот", признал он в интервью Business FM

О том, как может измениться ситуация на финансовом рынке России в связи с предложениями президента Путина , об инициативе Грефа разрешить чиновникам хранить деньги в зарубежных "дочках" российских банков, о кандидатах на должность главы Банка России и о G-20 в эксклюзивном интервью главному редактору Business FM Илье Копелевичу рассказал президент-председатель правления ВТБ Андрей Костин.

- Андрей Леонидович, пока все находятся в Давосе, агентство Bloomberg подбросило нам тему. Стали обсуждать возможные кандидатуры на пост главы ЦБ, после того, как Игнатьев уйдет. Названы были Улюкаев, Задорнов и Кудрин. И вы, и Греф, и целый ряд других банкиров, и не только банкиров, критиковали политику Центробанка. Сейчас какую бы вы дали оценку? Со сменой руководителя политика ЦБ должна меняться или, в целом, тот курс, который в первую очередь направлен на контроль инфляции, но не на поддержку экономики, должен все-таки оставаться?

- Я считаю, что в целом курс должен оставаться, он доказал свою дееспособность. Но по ряду направлений ЦБ мог бы проявлять более гибкую позицию. Даже с учетом тех действий, которые делают его собратья в Европе, в США, мы говорим и о более долгосрочном финансировании, о более дешевом финансировании, ну, и тех, других вопросов. Но, в целом, мне кажется, политика ЦБ у нас была правильная и обеспечивала во многом ту финансово-экономическую стабильность, которую мы и имеем. Но повторяю, действия могут более энергичные. Наш ЦБ, конечно, требует реформ.

- Среди названных кандидатов на пост главы ЦБ один из них и работает в Центробанке, двое других - нет. Как вам кажется, было бы лучше: свежая кровь или сохранение преемственности?

- Я в любом случае считаю, человек, который займет это место после Сергея Михайловича [Игнатьева], должен иметь опыт работы либо в Центральном банке, либо в каких-то других государственных структурах.

И не должен быть человек, совсем как бы со стороны, на мой взгляд. По крайней мере, было бы спокойней банкирам, если это бы был человек, который хорошо знает и банковский сектор, и как работает банковский сектор - потому что тогда был бы более широкий опыт, который позволял бы воспринимать и понимать, что происходит.

Я уверен, что это будет человек, который очень хорошо владеет и тематикой, и вопросами банковского регулирования, и макроэкономической политики, с тем, чтобы обеспечить и преемственность, и новое. Конечно, нужна новая кровь. Но новая кровь необязательно обеспечивается за счет первого лица. Новая кровь может обеспечиваться и за счет сотрудников второго, третьего звена. Ну, конечно, нужны и реформы, нужны какие-то новые веяния, безусловно. Я думаю, что они приходят с новым руководителем все равно.

- Под ваше описание больше всего подходите Вы, извините, конечно.

- У меня темперамент не тот. И интересы все-таки...

- Если можно, пара наших российских тем, финансовых. Герман Греф первым предложил все-таки разрешить нашим чиновникам иметь счета за границей, но в дочерних банках или в структурах крупных российских банков. Какие аргументы на этой стороне? И не помешает ли это, на ваш взгляд, борьбе с коррупцией, о которой сейчас говорят в Госдуме, рассматривая этот закон.

- Ну, во-первых, я не знаю, потому что мы, в общем-то, наше предложение давно сформулировали, просто мы его не писали на бумаге, но мы сделали в устной форме. Нет, нам кажется, конечно, нет. А почему? Мы говорим о филиалах и дочерних компаниях государственных банков, таких как, допустим, ВТБ или других банков, частных. Есть, я знаю, и у "Альфа-банка", и Промсвязьбанка. Мы просто не видим принципиальной разницы, будет ли, допустим, какой-то счет на счете банка ВТБ в Москве, либо в ВТБ-Австрия, у нас есть ВТБ-Франция. Нам кажется, не надо создавать дополнительных проблем людям там, где это абсолютно честные и понятные транзакции или сделки, или расчеты, и там, где во многом удобнее держать счет где-то за рубежом. Тем более, что как раз использование российских банков позволяет при необходимости и проследить эти счета, ну, и отчитаться, то есть в рамках российского законодательства.

- То есть наши банки смогут всегда проверяющим органам, в данном случае, предоставить информацию. Здесь не должно быть тоже иллюзий.

- Нет, иллюзии должны быть, мы, конечно, действуем в рамках законодательства. Ну, я думаю, что вопрос тоже решабельный, потому что, я думаю, и сами чиновники могут быть заинтересованы в том, чтобы этот процесс был транспарентным. Клиенты, в том числе и сами, будут предоставлять такие возможности для нас, чтобы информацию предоставлять по запросу, если потребуется, или для заполнения налоговой декларации или каких-то других документов.

- Президент сегодня заявил, что приватизационные сделки должны проходить на российских биржах, что на российских площадках при проведении IPO можно собрать не меньше средств. Для ВТБ дальнейшее размещение акций тоже остается в повестке дня. На ваш взгляд, если бы ВТБ сейчас размещался, где лучше было бы проводить эту операцию?

- Я считаю, что абсолютно правильный вектор к тому, что надо это переводить в Россию. Другое дело, что мы считаем, что есть еще несколько тем, в том числе законодательная, которые нужно дорешать, которые сделали бы так, чтобы размещение в России было столь же эффективным по времени, по условиям и столь же привлекательным, в смысле иностранных инвесторов, как и за рубежом.

Мы предоставили в правительство вместе с биржей совершенно четкий список тех вопросов, которые нужно в ближайшее время решить для того, чтобы этот процесс пошел. А в целом, мы, безусловно, поддержим эту инициативу президента. Мы считаем, что это будет важный шаг для развития российского фондового рынка, поэтому надо двигаться, и надо двигаться быстрее.

- Но все-таки, условия на данный момент есть или их предстоит создать? И за какой срок, на ваш взгляд, какое время уйдет на их создание?

- Это все зависит от того, насколько власть будет решительна. Мы считаем, что за несколько месяцев буквально можно доработать те вопросы, которые еще не доработаны.

- Президент также предлагает обсудить возможность отмены ограничений для участия в IPO для ряда категорий российских инвесторов, включая Пенсионный фонд. Что это изменит?

- Ну, мы говорим, конечно, о расширении инвесторов. Это правильно. Мы когда размещаем наши акции за рубежом, то там участвуют и пенсионные фонды - причем такие, как пенсионные фонды учителей американских или даже фонды штатов - являются одними из крупнейших инвесторов.

Поэтому это долгосрочные инвесторы, причем в отличие от, допустим, просто граждан, инвесторы, которые имеют возможность нанять себе очень грамотных консультантов, поэтому это квалифицированные, профессиональные инвесторы, и они составляют очень большой спрос на фондовом рынке. Развитие этих институтов нам очень важно для того, чтобы создать свой.

Если мы говорим о том, что площадку надо сюда переносить, нам нужно создавать не только площадку для продажи иностранцам, но и для своих инвесторов. И пенсионные фонды, они могут быть среди первых и основных инвесторов, которые будут вкладываться.

- Про G-20. Расскажите, пожалуйста, кто собрался, какие основные темы были, оценивалась ли ситуация в России? Или Россия для G-20 на уровне бизнеса сейчас не в топе?

- Дело не в том, в топе или не в топе. У нас повестка дня была другая, мы не собирались обсуждать Россию. Я в качестве председателя подгруппы, которая занимается вопросами финансов, собрал представителей ведущих финансовых институтов Запада. Здесь были представители ведущих французских, немецких, американских банков, международных финансовых организаций для обсуждения повестки дня, которую нам предстоит выработать, и тех предложений, которые мы готовим для лидеров двадцатки, к их встрече в Санкт-Петербурге. Вот, собственно, эта была задача - выработать списки тех глобальных тем, которые существуют в финансовой сфере, в которых мы хотели бы, чтобы двадцатка поучаствовала, и включила их в свои, в том числе, и итоговые документы.

- Сейчас два таких термина в ходу. С одной стороны, крупнейшие финансисты ругают американский Конгресс за то, что он мешает решить вопросы, связанные с бюджетным обрывом, с долговой темой американской, мешает перейти к другой повестке. А с другой стороны, в ходу теперь термин "валютные войны". Вот, наверное, эти две темы у крупнейших финансистов стран G20?

- Нет, вы знаете, все-таки наша задача - это рассмотреть такие вопросы, которые могли бы обеспечить стабильность финансового сектора, мирового, и вопросы, связанные с обеспечением экономического роста, вопросы финансовой структуры, вопросы финансирования малых предприятий, крупных инфраструктурных проектов. Вопросы такого рода, я бы сказал структурного порядка, вопросы, связанные с регулированием и так далее, которые обеспечили бы наиболее эффективное функционирование финансового сектора.

Что касается упомянутых вами вопросов, если брать фискальный обрыв, то это тема, которая должна решаться, и является, безусловно, суверенной проблемой Конгресса. Но это волнует многих, поскольку сколь не сильна была бы американская экономика, а все-таки долг американского правительства огромен, и жизнь показала за последние годы, что иногда считаем некие вещи незыблемыми, а вот они, так скажем, в 2007-2008 году

вдруг взрываются так, что последствия для их потомков посильней, чем ядерное оружие.

Поэтому опасения есть, безусловно. То, что касается американского бюджета и то, что проблема не решена, а лишь отложена до мая, она здесь обсуждается.

Что касается проблем войн, то, действительно, мы эту тему обсуждаем, в том числе, и на сегодняшней нашей встрече говорили о том, что все-таки создание валютного однополярного мира несет и свои дополнительные угрозы. Поэтому многие поддерживают идею создания многополярного мира и активное вовлечение других валют, которые могли быть и резервными, и расчетными, и так далее.

Россия > Финансы, банки > bfm.ru, 25 января 2013 > № 742286 Андрей Костин

По мере развития высоких технологий появляются новые риски и угрозы, весьма серьезные и финансово ощутимые, если речь идет о банковской деятельности. О том, как банки могут минимизировать подобные риски, как они могут добиться повышения уровня зрелости своих систем информационной безопасности, о проблемах ИТ-аутсорсинга в России и о том, как Банк России выбирает компании-подрядчиков для реализации своих многочисленных ИТ-проектов, рассказал в интервью НБЖ заместитель председателя Банка России Михаил СЕНАТОРОВ.В СТО БР ИББС ОБОБЩЕНЫ ЛУЧШИЕ ПРАКТИКИ РОССИЙСКОГО И МЕЖДУНАРОДНОГО ОПЫТА СТАНДАРТИЗАЦИИ

- Михаил Юрьевич, как изменилась, с вашей точки зрения, роль ИТ в банковском секторе в посткризисный период? На что, по вашим наблюдениям, направлена сейчас ИТ-активность банков и каковы основные задачи ИТ в настоящее время?

- Давайте при ответе на ваши вопросы я буду исходить из того, чем занимается департамент информационных систем Банка России. На мой взгляд, одна из главных задач, которая стоит сейчас перед нашими банками, - это задача обеспечения информационной безопасности и защиты персональных данных. И в этом смысле финансово-кредитным организациям очень помогает выполнение рекомендаций стандарта информационной безопасности Банка России (СТО БР ИББС). Этот стандарт в свое время был разработан и написан для ЦБ, но он содержит много общих положений, которые могут быть перенесены на «платформу» коммерческих банков. Поэтому нет ничего удивительного в том, что многие финансово-кредитные организации взяли его за основу для развития своей собственной системы информационной безопасности.

- Выполнение этого стандарта является обязательным для банков?

- Нет, банки могут ему не следовать, могут разрабатывать собственные стандарты или пользоваться другими стандартами, в том числе и международными. Но в СТО БР ИББС обобщены лучшие практики российского и международного опыта стандартизации. Стандарт, разработанный нами, прост, понятен и удобен, выполнять его рекомендации всегда было полезно, а сейчас особенно. Ведь не секрет, что банки все чаще сталкиваются с попытками - удачными или нет - хищения средств и персональных данных клиентов. Ущерб от этой деятельности оценивается в сотни миллиардов долларов по всему миру. Российские банки тоже не обойдены вниманием криминальных структур, и для них это представляет достаточно серьезную проблему, с которой надо бороться. СТО БР ИББС - это тот самый фундамент, на котором финансово-кредитные организации могут выстраивать собственные системы безопасности. Участники рынка это осознают и присоединяются к стандарту добровольно, а не под нашим нажимом.

- Но, судя по всему, присоединяются далеко не все банки. Нет ли у ЦБ в связи с этим намерения сделать СТО БР ИББС обязательным для выполнения? Или вы рассчитываете, что банки и в дальнейшем сами будут присоединяться к нему, возможно, даже более активно с учетом возрастающего числа попыток хищения средств и персональных данных клиентов?

- Стандарты не бывают обязательными. Хотите - следуйте стандарту, не хотите - не следуйте. Это ваши проблемы. Если вы делаете стандарты обязательными для выполнения, значит берете на себя ответственность. Предположим, что банк выполняет их, у него возникают проблемы с ИБ, он приходит к нам и говорит: «Я следовал вашему стандарту, делал все, что там прописано, понес такие-то потери, значит, вы должны мне их компенсировать». Такую ответственность Банк России брать на себя не может, поскольку он не занимается оперативным управлением коммерческими банками.

- Вы сказали, что сформировалось общество банков, которые придерживаются этого стандарта в своей деятельности. А можно оценить, каково количество этих банков и кто проявляет наибольшую сознательность в данном вопросе: организации, которые принято считать лидерами рынка, или банки различного уровня?

- Банки различного уровня. В основном на первом этапе к стандарту присоединялись финансово-кредитные организации «средней руки», входившие в первую сотню, но не занимавшие лидирующих позиций в этом перечне. Это естественно, потому что у банков ТОП-10 свои проблемы, с которыми они столкнулись уже давно и которые привыкли решать самостоятельно. Сбербанк, Альфа-Банк, Газпромбанк и др. раньше других «построили» свои системы оценки и управления рисками. Банки меньшего калибра не всегда обращали внимание на эти составляющие: у них и бизнес не настолько большой, и численность сотрудников не такая впечатляющая.

Не стоит забывать и еще один факт. Банки первой десятки аудируются не только российскими, но и иностранными компаниями. Они хотят отвечать международным нормам и стандартам, чтобы иметь возможность выходить на рынки капитала, привлекать стратегических инвесторов и т.д. Для этого им нужно показывать, что они соблюдают все подходы, требования и правила, которые есть в международной банковской системе. Поэтому систему стандартизации они у себя выстроили уже давно. А банки поменьше «ухватились» за наш стандарт, поскольку он разработан регулятором, понятен и удобен в применении.

- Можно ли сказать, что на сегодняшний день ТОП-100 банков, контролирующих более 90% активов банковской системы, придерживается стандарта информационной безопасности Банка России?

- Я бы сказал так: большинство этих банков используют стандарт Банка России. Полностью они придерживаются его рекомендаций или нет -это уже решение самих банков.

- То есть вы не отслеживаете, какие банки полностью придерживаются стандарта, а какие нет?

- Нет, поскольку такое отслеживание не является нашей задачей. Мы видим свою цель в том, чтобы предоставить некий инструментарий, с помощью которого банк сможет поднять свою информационную безопасность. Поскольку мы не отвечаем за ИБ каждого конкретного банка, то давать суждения о степени его защищенности мы не можем. Но мы говорим, что существуют проблемы, риски хищения денег и риски бизнеса. А что это означает на практике? Если финансово-кредитная организация ненадлежащим образом защищает своих клиентов, то они будут уходить из нее в другие банки. Она потеряет свой бизнес. Банки это хорошо понимают, у них была возможность убедиться в этом на практике, ведь СТО БР ИББС вышел достаточно давно, его первая редакция появилась на свет около 8 лет назад. Тогда это было новым словом, потому что до этого банки не обращали внимания на международные стандарты ИБ.

- А на российские?

- А российских стандартов не было вообще, в «лихие девяностые» система стандартизации в России была разрушена. Никто никаких общих стандартов не придерживался, каждый участник рынка выстраивал свою систему безопасности как хотел.

- А до «лихих девяностых» существовали какие-то советские стандарты?

- Были государственные стандарты (ГОСТы). На основе ГОСТов мы построили мощнейшую, развитую державу.

- Я имею в виду сферу информационной безопасности.

- Информационная безопасность совершенствовалась вместе с развитием информатизации, а информатизация развивалась в процессе создания тех или иных автоматизированных систем. И все это развитие осуществлялось на базе стандартов. Представьте, что перед вами стоит задача создания той или иной системы. Неизбежно возникают вопросы: что должно рассматриваться как начальный этап ее создания, что как стадия разработки, что как стадия внедрения, эксплуатации. Ответы на все эти вопросы давали стандарты, в которых описывались указанные стадии. Если вы не работаете по этим стандартам, значит, вы непонятно зачем изобретаете велосипед. Конечно, если у вас много денег и много времени, можно заниматься и такой пустой работой, но если вас волнует бизнес, то работать, не придерживаясь стандартов, не только бессмысленно, но и опасно.

- «Лихие девяностые» ушли в прошлое...

- Да, но с их последствиями мы сталкиваемся до сих пор. Ведь что тогда произошло: крупные коллективы, которые придерживались стандартов, - в «оборонке» и в ведущих наших технических областях - распались. Люди, входившие в эти коллективы, разошлись. Органы, которые должны были следить за правильным проведением всех стадий создания, разработки и эксплуатации проектов, перестали функционировать. На смену тем, кто привык работать в соответствии со стандартами, пришло новое поколение по большей части необразованное в данной области, потому что этим людям не преподавали основы стандартизации в высших учебных заведениях. В лучшем случае поверхностно знакомили с данной темой. Если бы производство сохранилось, то необходимые знания по стандартизации молодые специалисты получали бы в процессе работы. Но производство, как вы, наверное, помните, как раз и развалилось в 90-е годы.

В результате возникло огромное число людей, которые не понимают, что такое стандарт, зачем он нужен и как следует создавать системы. И мы сейчас с этим сталкиваемся повсеместно: новое поколение молодых менеджеров в области информатизации со стандартами вообще не знакомо. Каждый из них в результате начинает придумывать свою методику создания системы, теряется общий язык, на котором специалисты могли бы общаться друг с другом. Разрушается цепочка: создание проекта, начальная стадия, ввод проекта в эксплуатацию, стадия разработки и т.д. А отсутствие этой цепочки хорошо только для тех, кто ставит перед собой цель потратить деньги - как это сейчас говорится, «распилить». Таким людям, конечно, стандарты не нужны, им они будут только мешать.

Если же создавать систему всерьез и надолго, то без стандартов не обойтись, они помогают, упорядочивают движение. Возьмите правила уличного движения - это тоже стандарт. Почему вы едете по правой стороне, а не по левой?

Вот вам хочется ехать по левой стороне, а навстречу вам все время идут машины. Ну и кто в этой ситуации будет выглядеть идиотом: вы или водители этих машин? Естественно тот, кто игнорирует стандарты, которыми пользуются все остальные люди.

- Вы сказали, что первая редакция СТО БР ИББС появилась в начале 2000-х годов. Что вас подвигло на ее создание? Были какие-то пожелания со стороны банков, чтобы для них регулятор изобрел «правила дорожного движения»?

- Нет, как я уже сказал в начале нашей беседы, мы делали это для себя. Потому что мы понимали: надо развивать базу стандартизации. ГОСТы важны, и на них следует опираться, но помимо ГОСТов вводились уже новые стандарты. Это было естественно: в начале 90-х годов прошлого века и в первые годы нового тысячелетия информационные технологии бурно развивались, «тянули» за собой новые понятия и создавали почву для возникновения новых подходов. Эти подходы, соответственно, выражались в международных стандартах, которые выпускались в США, в европейских странах.

В этих стандартах были толковые рекомендации, которые надо было учитывать. Поэтому мы занялись их анализом, выбрали из них то, что было нужно для нашей системы, и создали стандарт информационной безопасности, в первую очередь, для себя. Когда мы стали его применять, то поняли, что в нем содержится очень много положительных моментов, способствующих упорядочиванию работы организаций Банка России. Естественно, мы не стали замалчивать этот факт, в результате нашим стандартом заинтересовались участники банковского рынка. Ассоциация российских банков проанализировала стандарт и рекомендовала его финансово-кредитным организациям к применению. В результате возникло сообщество банков и организаций, которые стали выполнять наш стандарт в инициативном порядке. Это сообщество или, точнее, организация называется ABISS, она ежегодно проводит много мероприятий, связанных с обучением, подготовкой людей.

Центральный банк тоже не стоял на месте. Через какое-то время мы поняли, что требуется доработка стандарта, его расширение, совершенствование методики его применения, методики оценки, аудита информационной безопасности. Поэтому появилась на свет вторая редакция стандарта.

- То есть стандарт меняется не так уж часто: за десять лет всего два раза?

- Стандарт не меняется, он просто дорабатывается. Появляются новые механизмы, которые можно достаточно эффективно использовать, и они включаются в новую редакцию.

- Если я правильно поняла, то для создания первой редакции СТО БР ИББС Банк России проанализировал существовавшие на тот момент международные стандарты в сфере И Б. А в странах, где эти стандарты были разработаны, они тоже не являются обязательными к выполнению?

- Нет, не являются. При этом есть стандарты американские и европейские, они созвучны между собой. Вокруг каждого из стандартов возникает сообщество профучастников, которое вырабатывает правила, наиболее востребованные на сегодняшний день.

- В начале нашей беседы вы сказали, что объем хищений в мире исчисляется сотнями миллиардов долларов. И Россия тоже не обойдена вниманием «высокотехнологичного» криминалитета. Но не напрашивается ли вывод, что наши банки только-только начинают ощущать на себе издержки этого повышенного внимания?

- Я бы так не сказал. Мы уже много лет констатируем наличие данной проблемы. Другое дело, что о попытках хищения средств или персональных данных - особенно об удачных попытках -стараются не говорить, потому что это подрывает репутацию банковской организации. По оценкам же различных экспертов и агентств, объем средств, похищенных с банковских счетов в России, исчисляется миллиардами рублей.

ВЫПОЛНЕНИЕ РЕКОМЕНДАЦИЙ СТО БР ИББС ПОЗВОЛЯЕТ БАНКАМ ПОВЫШАТЬ УРОВЕНЬ ЗРЕЛОСТИ СВОИХ СИСТЕМ ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

- Но ведь вряд ли СТО БР ИББС -абсолютная панацея от этой беды. Очевидно, банки должны не только выполнять рекомендации стандарта, но и предпринимать другие меры и шаги по борьбе со злоумышленниками?

- Бороться можно разными путями. Что такое стандарт безопасности? Он говорит: «Ребята, вы сталкиваетесь с угрозами в сфере ИБ, опишите их. Как только вы описали эти угрозы, подумайте, какие мероприятия по минимизации этих угроз вы должны применить». При этом имеются в виду не только технические, но и организационные, имиджевые и любые другие мероприятия, которые банк считает необходимыми. То есть мы рекомендуем ему создать полную картину, идти в своей деятельности от осознания и описания угроз к разработке мер по защите своих интересов.

Если финансово-кредитная организация, например, развивает дистанционно-банковское обслуживание и сталкивается с хищением средств путем подложных обращений от клиентов, это означает одно - ее клиент не защищен должным образом. Что такая организация должна сделать? Во-первых, осуществить технические мероприятия - предоставить клиенту более совершенные и более гарантированные технические средства, которые исключили бы возможность подмены паролей, ключей, логинов и т.д. Во-вторых, осуществить организационные мероприятия - провести разъяснительную работу с клиентами о необходимости соблюдения определенной дисциплины. Это все связано между собой, стандарт как раз об этом говорит.

Хотел бы отметить еще одно: в стандарте вводятся определенные параметры зрелости банка с точки зрения того, как он отвечает на вызовы и угрозы своей системы информационной безопасности. Есть определенные критерии, по которым выставляются оценки.

- И банк имеет возможность самостоятельно определить степень зрелости своих профильных структур?

- Да. Например, с помощью анкетирования банк приходит к выводу, что он находится на уровне зрелости «два». Не самый начальный уровень, но все же не слишком высокий...

- А сколько всего уровней зрелости «прописано» в стандарте?

- Шесть: от нуля до пяти.

- И есть банки, которые уже достигли высшего уровня зрелости?

- Нет, таких пока нет.

- Даже Сбербанку это не удается?

- А вы думаете, если Сбербанк большой, значит у него все самое хорошее, в том числе и система информационной безопасности? Это так только кажется.

- Ну, на рынке принято говорить, что в «Сбере» работают лучшие ИТ-специалисты и лучшие специалисты в сфере информационной безопасности. Но если даже Сбербанк не достигает уровня «пять», значит этот уровень -некий идеал, к которому надо стремиться, но который пока остается недостижимым?

- Конечно. Уровень зрелости «пять» - это стопроцентное обеспечение информационной безопасности. А такое возможно только в случае, если банк ничего не делает и, соответственно, не принимает на себя никаких рисков.

- Чисто технический вопрос: предположим, я являюсь руководителем банка, провожу в своем банке анкетирование по СТО БР ИББС и выясняю, что уровень зрелости моей системы информационной безопасности равен «тройке». Я должна сообщить об этом ЦБ и вообще кого-либо проинформировать об этом не самом блестящем результате анкетирования?

- Нет, это никому не нужно, потому что обнародование результатов анкетирования может нанести удар по репутации вашего банка. Клиенту эта информация точно не нужна - она необходима вам, как руководителю финансово-кредитной организации, для того чтобы понять, на каком уровне развития систем защиты находится ваш банк. Предположим, что возглавляемая вами организация по результатам анкетирования (при условии, что оно проведено честно и правильно) находится на втором уровне зрелости. В стандарте содержатся рекомендации, как перейти со второго уровня на третий, что надо сделать, на что обратить особое внимание. Если банк, предприняв соответствующие шаги, поднимается на третий уровень зрелости - что ж, в стандарте содержатся рекомендации, как можно достичь четвертого уровня. Конечно, при условии, что банк в этом заинтересован.

- А он может быть в этом не заинтересован?

- Естественно. Ведь подъем на каждый новый, более высокий уровень зрелости - это дополнительные затраты, то есть дополнительные деньги, которые банку придется вложить в развитие своей системы информационной безопасности. А может быть, ущерб, который он понесет в случае реализации сохранившихся рисков, не настолько большой по сравнению со средствами, которые ему придется потратить, чтобы перейти на новый уровень зрелости? Банку следует определиться, какие риски для него являются первостепенными, какие необходимо минимизировать, какие нужно регулировать, а с какими можно смириться, поскольку эти риски даже в случае их реализации не будут катастрофическими для бизнеса. Здесь все время идет работа, стандарт - не застывший документ.

- Итак, банки не информируют ни клиентов, ни ЦБ о том, на каком уровне зрелости они находятся, поэтому вы вряд ли можете мне сказать, сколько банков к настоящему моменту достигло третьего уровня зрелости, сколько второго и сколько участников рынка «застыли» на первом. Но, по крайней мере, ЦБ отслеживает численность сообщества, сформировавшегося вокруг СТО БР ИББС?

- Этот показатель постоянно увеличивается. Количество банков, различных компаний, которые занимаются вопросами информационной безопасности, аудиторских компаний -короче, организаций, использующих в своей практической деятельности стандарт Банка России, стабильно растет.

ИТ ПОЗВОЛЯЮТ ВЫСТРАИВАТЬ СИСТЕМУ ОБСЛУЖИВАНИЯ, КОТОРАЯ ДАЕТ КЛИЕНТУ ПОЧУВСТВОВАТЬ: ОН НЕ НЕКАЯ АБСТРАКТНАЯ ЕДИНИЦА, А ЛИЦО, В КОТОРОМ БАНК ЗАИНТЕРЕСОВАН

- Сейчас проблема информационной безопасности действительно одна из самых обсуждаемых. Особенно актуальной она стала в свете вступления в силу ФЗ «О национальной платежной системе». Там ведь есть пункт, в соответствии с которым банки будут обязаны компенсировать клиентам потери, понесенные из-за взлома счетов, независимо от степени виновности или невиновности банков.

- За рубежом такая практика стала появляться. Банки теперь обязаны компенсировать потери средств со счетов клиентов, если эти потери вызваны недостаточной защищенностью клиентов или недостаточно развитым обслуживанием клиентов со стороны банков.

Правильно ли это? Представим себе, что налицо фишинг - подмена ваших данных и, как результат, списание средств с вашего счета. Может ли банк этому воспрепятствовать в самом начале процесса, пока вы еще не понесли серьезных потерь? Да, может, если он внимательно отслеживает и анализирует ваши операции - где вы платите обычно, какие суммы, какие товары или услуги чаще всего приобретаете. То есть если у банка есть ваш клиентский профиль. Предположим, что много лет подряд этот профиль был одним, и вдруг он резко изменился: вы начали приобретать товары в других странах и платить за них совсем другие суммы, чем обычно. Банк это видит, и он должен обязательно с вами, как с клиентом, переговорить, выяснить, не переехали ли вы, не изменилось ли ваше финансовое положение. Если вы на эти вопросы даете отрицательный ответ, то банк начинает расследование, и процесс хищения у вас со счета средств не заходит далеко.

Информационные технологии сейчас достигли такого уровня развития, что с их помощью можно создавать профиль клиента. Они позволяют персонифицировать его, финансовые инструменты, которые ему нужны. Это стало проявляться на рубеже 10-х годов XXI века, и это будет набирать силу.

- И тогда девиз «знай своего клиента» станет реальностью?

- Да. Посмотрите сами -появились социальные сети, открытые интернет-пространства, где люди могут обмениваться идеями, наблюдениями, впечатлениями и т.д. Многие компании используют эти сети, чтобы проводить маркетинговые кампании, анализировать рынок, выпускать новые продукты в продажу. И банки могут делать то же самое.

- И уже делают.

- А еще они могут выстраивать систему обслуживания, которая дает клиенту почувствовать: он не некая абстрактная единица, а лицо, в котором банк заинтересован. Конечно, чтобы выстроить такую систему, нужно совершить немалые вложения, но в конечном итоге она даст банку хорошую отдачу.

И коль скоро информационные технологии позволяют персонифицировать клиента, то возможным становится и то, о чем я говорил выше, - банк может сразу улавливать подозрительные транзакции, информировать о них клиента и пресекать действия злоумышленников на корню. Все это понимают и, естественно, начинают перекладывать ответственность на банк. Мол, ребята, технологии позволяют, не спите, быстро реагируйте на действия злоумышленников - и все будет в порядке.

- В случае реализации сценария, описанного вами, действительно ничего страшного не произойдет: если банк пресечет действия злоумышленника, что называется, «на старте», то клиент не понесет больших потерь, и компенсационные выплаты со стороны банка будут незначительными.

- Да. Но, чтобы банки лучше все поняли и быстрее начали реагировать, выпускается соответствующее предписание: в случае хищения средств со счетов клиентов будет виноват банк, в котором обслуживается человек или компания. И этот банк примет на себя ущерб.

- Судя по реакции банкиров, они достаточно сильно встревожены этим предписанием.

- Такая реакция вполне естественна: никто не хочет тратить лишние деньги, покупая новые продукты в сфере информационной безопасности и устанавливая их. Это неизбежно приведет к увеличению внутренних расходов банков. Поэтому вокруг данного предписания идут постоянные дискуссии, поэтому сформировались лоббистские группы, одна из которых выступает против утверждения данного предписания, а вторая - за его утверждение. Кто победит? Пока трудно сказать.

В АВТОМАТИЗАЦИЮ ПРИХОДИТСЯ ВКЛАДЫВАТЬ НЕМАЛЫЕ СРЕДСТВА, НО ЗА СЧЕТ НЕЕ ПОВЫШАЕТСЯ СКОРОСТЬ ПРОЦЕССОВ

- Не знаю, говорят ли вам банкиры такие вещи напрямую, но в рамках наших «круглых столов» по информационной безопасности они недвусмысленно дают понять: если банкам придется компенсировать клиентам ущерб, то соответствующие расходы банков будут переложены на клиентов. Путем простого и банального увеличения стоимости различных банковских услуг для конечных потребителей.

- Вообще-то это шантаж!

- И любимый аргумент банкиров, когда речь идет об увеличении регуля-торной нагрузки.

- Повторюсь, это шантаж. Как только разговор заходит об увеличении издержек банков, так банкиры сразу говорят: издержки за ваш счет! Впрочем, справедливости ради следует сказать, что характерен такой подход не только для финансово-кредитных организаций, но и для компаний, работающих в других секторах экономики. Естественно, что любая коммерческая организация стремится показать как можно более высокую доходность. Практика такова, что если вы сокращаете внутренние издержки хотя бы на 1%, то доходность вашего бизнеса повышается на 3%. И как раз использование передовых информационных технологий позволяет банкам сильно экономить на внутренних издержках.

- Хорошо, что мы заговорили о социальных сетях, в связи с этим я вспомнила о небанковских участниках финансового рынка, которые так же активно используют эти сети для продвижения своих услуг. Сейчас много разговоров о том, что недалек тот день, когда ЦБ станет регулятором не только для банков, но и для этих организаций. Если я правильно понимаю, это означает, что, возможно, вскоре вам придется регулировать деятельность этих компаний и с точки зрения обеспечения информационной безопасности. По вашему мнению, они готовы к тому, чтобы выполнять рекомендации СТО БР ИББС?

- Давайте разделим этот вопрос на несколько пунктов. Пункт первый - решение о создании мегаре-гулятора финансового рынка еще не принято, пока это скорее удачный информационный повод, чем реальность. Решение по данному вопросу будет принято, когда взвесят все «за» и «против». Потому что, с одной стороны, тенденция к созданию мегарегуля-торов в мире есть, с другой стороны, мировой опыт в данном вопросе неоднозначен.

- Предположим все-таки, что на базе Банка России будет создан финансовый мегарегулятор.

- Что ж, тогда мы будем привлекать небанковские организации к выполнению нашего стандарта. Но, как и в случае с банками, на добровольной основе.

- Вернемся к вопросу об информационных технологиях. Вы сказали, что их использование позволяет банкам сокращать внутренние издержки. От банкиров же часто приходится слышать несколько иное: ИТ-проекты затратны, сложно рассчитать их эффективность, они во многих случаях «бесконечны»...

Точно так же дело обстоит и с автоматизацией банковской деятельности. Да, в нее приходится вкладывать немалые средства, но за счет нее повышается скорость процессов. А как только повышается скорость процессов, увеличивается количество операций, которые можно провести за один и тот же отрезок времени. Например, платежная система. У нас есть агрегат «М2» -объем наличных денег и остатки на счетах. Но надо понимать, что количество денег, ежедневно участвующих в обороте, превышает этот показатель, ведь одни и те же деньги могут совершать несколько оборотов в течение дня. А как можно увеличить число этих оборотов? Только за счет автоматизации, за счет перехода к электронным деньгам. Может, вы помните, что в начале 90-х годов у нас были «платежные заторы», когда платежи «зависали» на несколько дней, а то и недель. А сейчас платежи проходят в течение нескольких минут. В результате один и тот же рубль может несколько раз пройти «по кругу» - и это заслуга автоматизации. Она дает оборот средств, а оборот приносит банкам доход. На этом фоне не слишком искренне звучат жалобы банкиров на то, что автоматизация и ИТ -это расходная часть для банков.

АУТСОРСИНГ ХОРОШ, КОГДА РЕЧЬ ИДЕТ 0 РАБОТЕ ОРГАНИЗАЦИИ В НЕПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЛЯ НЕЕ ОБЛАСТИ

- Ну, они не совсем так говорят -скорее, жалуются на то, что решения дорогие, их приходится «докручивать», аутсорсинг не развит...

- Если на то пошло, то аутсорсинг не панацея. Это куда более дорогое удовольствие, чем содержание собственного штата специалистов.

- Тем не менее в США и в европейских странах с его помощью банки решают много проблем.

- Вот именно, что много, а не все. Аутсорсинг хорош, когда речь идет о работе организации в непрофессиональной для нее области. Представьте себе, что банк обзавелся животноводческим хозяйством. С одной стороны, это неплохо - можно будет кормить сотрудников свежим мясом и поить парным молоком. Но, с другой стороны, председателю правления банка, хочет он этого или нет, придется вникать в дела этого хозяйства и управлять им. С точки зрения временных затрат проще покупать мясо на рынке, хотя там оно, конечно, дороже - ведь вам придется оплачивать издержки, которые несут промежуточные структуры, доставляя мясо от производителя. Но при этом вы сможете потратить больше времени на развитие своего профильного бизнеса, и его эффективность возрастет. Собственно говоря, вот что такое аутсорсинг для банков.

- Если следовать вашей аналогии, есть надежда, что купленные у внешнего подрядчика услуги будут качественнее, чем услуги, произведенные «внутри». Но банкиры часто сетуют на то, что в России нет практики составления и подписания SLA (Service Level Agreement -прим. ред.), и это препятствие для получения высококачественных аутсорсинговых услуг.

- А вы предложите тем, кто озвучивает такие идеи, перейти в своей работе на счеты. Проводите свои операции с помощью счет - и не надо будет держать штат компьютерщиков, не надо будет обновлять сами компьютеры и программное обеспечение на них. Представляете, какая экономия? Откажитесь от гелевых ручек и перейдите на перьевые - тоже налицо прекрасная статья экономии. А поскольку дорого платить за квартиру в Москве с горячей водой, электричеством и телефоном, переберитесь в деревянный домик с русской печкой, без связи, тепла и электричества. Вы сэкономите на оплате всех этих услуг, зато потратите намного больше времени на то, чтобы обеспечить себя водой, теплом и прочими удобствами, к которым вы привыкли.

- Тут такая проблема: провайдер таких услуг должен быть финансово достаточно сильным, чтобы ответить деньгами в случае, если он предоставит заказчику некачественные услуги, и заказчик в результате понесет из-за этого ущерб. Таких игроков у нас на рынке нет! Мы бы с удовольствием отдали часть наших технологий на аутсорсинг, но, если в результате возникнут сбои, это будет стоить аутсорсерам сотни миллиардов рублей. Есть желающие нести такую ответственность? Нет.

- Я готова допустить, что российские провайдеры не готовы взять на себя такую ответственность. Но ведь у нас работают и западные компании, обладающие огромными финансовыми ресурсами. У себя «дома» они подписывают с банками SLA, почему же не хотят делать это у нас?

- По простой причине: даже если западный вендор приходит к нам, все равно он работает на нашем рынке с помощью российских «рук». Иначе и быть не может. Необходимое количество иностранных специалистов вы сюда не привезете, а даже если привезете, то столкнетесь с разностью национальных менталитетов, привычек, культурной среды, законодательств и т.д. Поэтому вендору приходится здесь создавать коллективы из наших специалистов, а это не быстрый процесс. Правда, должен сказать, что мы в ЦБ потихоньку начинаем внедрять аутсорсинг.

- И какие задачи передаются Центральным банком на аутсорсинг?

- Например, мы создаем автоматизированные системы. Каждая из таких систем требует обслуживания, а обслуживание требует определенного количества людей. Нагрузка на сотрудников ИТ у нас очень высокая, и она постоянно возрастает. У нас просто не хватает рук, для того чтобы качественно обслуживать ту или иную созданную систему.

Поэтому мы подписываем с подрядчиком или вендором, разработавшим и установившим систему, расширенное соглашение об обслуживании, и подрядчик или вендор предоставляет нам своих людей.

- То есть речь идет об аутстаффинге?

- Я бы сказал, о сочетании аутстаффинга и аутсорсинга. Специалисты, предоставленные вендором, берут на себя развитие программного обеспечения, они следят, находясь за стойками управления, за работой системы, выходят в смены. Просто мы поставлены в такие условия, что не можем бесконечно набирать сотрудников в штат. Поэтому обращаемся к аутсорсингу, который, повторюсь, дорог, но зато позволяет экономить время и силы штатных ИТ-сотрудников.

- Банк России во многих отношениях - пример для коммерческих банков, поэтому, я думаю, нашим читателям будет интересно узнать, по каким критериям вы выбираете подрядчиков. Кроме такого критерия, как цена услуги.

- Цена не является определяющим критерием в данном вопросе, на нее следует ориентироваться, когда речь идет о покупке ручек или картриджей для принтеров. А здесь мы оцениваем, во-первых, уровень технической экспертизы подрядчика в той области, которая нас интересует. Это первое. Второй критерий - умеет ли он работать с Центральным банком. Это тоже очень важно, потому что если мы выбираем между организацией, которая уже с нами работала, и организацией, которая еще не работала с нами...

- И если у них равный уровень экспертизы...

- То мы выбираем первую.

- И что же - сразу очерчивается узкий круг подрядчиков?

- Почему же узкий? У Банка России сотни подрядчиков. Мы работаем с организациями, входящими в первую десятку российских ИТ-компаний, и с очень маленькими компаниями, штат которых - несколько десятков человек.

- А с западными компаниями?

- Реже, в основном с российскими.

«ОРГАНИЗАЦИИ-ПРОКЛАДКИ» МЫ ВЫЯВЛЯЕМ ЕЩЕ НА ДОКОНКУРСНОЙ ОСНОВЕ. НАШИМИ ПОДРЯДЧИКАМИ ОНИ СТАНОВЯТСЯ КРАЙНЕ РЕДКО

- Тогда такой вопрос: предположим, ваш подрядчик - небольшая российская компания, и она что-то «напортачит». Она же при всем желании не сможет возместить ЦБ понесенный ущерб. Она просто разорится.

- Во-первых, такие компании не допускаются до очень серьезных проектов не только потому, что у них ограниченные финансовые возможности, но и потому что у них небольшой штат сотрудников. 5-7 человек не в состоянии создать автоматизированную банковскую систему. Если только эта организация не является «компанией-прокладкой».< /p>

- В смысле «прокладкой»?

- Так мы называем компании, которые берут на себя контракт и раздают его затем «по кускам» другим подрядчикам. Я все время борюсь с организациями, которые не могут выполнить больше 50% законтрактованных работ. Если можете, то мы не против, чтобы вы 30-40% отдавали субподрядчикам. А вот если вы готовы выполнить 20-30%, а остальное «сбыть» на сторону, то мы сотрудничать с вами не будем.

- Но ведь компания может сказать -да, мы все сделаем сами, а потом, после подписания договора, оставить себе 20-30%, а остальное, как вы сами сказали, «сбыть» на сторону.

- Бывало и такое. Что ж, мы выявляем таких и не допускаем их до следующих тендеров.

- Но так может действовать и крупная компания - просто она будет раздавать заказ «по кускам» своим дочерним организациям.

- А это пожалуйста. Если крупная компания - обычно это холдинговая структура - так поступает, то мы знаем, с кого в конечном итоге мы сможем спросить за качество предоставленных услуг. Она несет ответственность за своих «дочек». А в случае с «компанией-прокладкой» ответственность распыляется, и найти «крайнего» становится сложно.

- К настоящему моменту у Банка России сформировался «костяк» компаний, с которыми он постоянно работает в сфере аутсорсинга?

- Да. У нас таких компаний около 50. Предупреждая ваш вопрос, хочу сказать - это совершенно необязательно крупные компании. Они «закрывают» отдельные участки, нас устраивает их уровень обслуживания, и мы сотрудничаем с ними уже несколько лет подряд. Конечно, бывает, что кто-то выбывает из «костяка», но для этого надо, чтобы компания «сглупила», потеряла техническую экспертизу. Такие прецеденты случаются крайне редко. При этом всегда есть свободные ниши, которые возникают на каждом этапе развития автоматизации, и в эти ниши приходят новые компании-подрядчики, имеющие соответствующую экспертизу.

- Хорошо, тогда такой вопрос: всего подрядчиков у ЦБ, как вы сказали, несколько сотен. Их деятельность ведь надо если не жестко контролировать, то хотя бы отслеживать. Хватает ли у вашего управления сил для этого? Или тоже нанимаются компании, которым передаются функции контроля за подрядчиками?

- Нет, отслеживаем и контролируем деятельность подрядчиков мы сами. У нас есть автоматизированные системы подготовки и ведения договоров, ведения проектов. В эти системы передается информация по всем стадиям реализации проектов. Соответственно, мы всегда можем поднять файл по той или иной компании, обобщить ее работу по ряду проектов, посмотреть, вовремя ли она подготовила и подала документы, выполнила первый, второй и т.д. этапы работы, какие у нее возникали задержки и почему.

- А подобные «замеры» проводятся на регулярной основе?

- Да. Предположим, Банк России объявляет очередной конкурс, вы, будучи нашим подрядчиком, подаете заявку на участие в нем. Мы включаем вас в конкурс и поднимаем ваш «профиль», чтобы посмотреть, в какой области вы сильны, в какой нет, не участвовали ли в сговорах...

- Здесь тоже есть место сговорам?

- Почему же нет? Компании общаются между собой, следят за рынком, и никто не дает конкурентам особо уходить в отрыв. Если они видят, что новая компания ведет себя слишком агрессивно, нападает на одного из старых участников рынка, то остальные компании объединяются против нее и начинают обороняться. Когда мы вызываем компании на конкурс, то видим: те, кто обороняется от агрессивного новичка, выстраивают свое участие в конкурсе так, чтобы агрессор ни в коем случае его не выиграл.

- И что они делают для этого?

- Соглашаются на то, что конкурс выиграет один из них, поддерживают его, позволяют ему упасть по цене. Мы иногда такие вещи вскрываем.

- А стоит ли их вскрывать? Разве ЦБ, как заказчику, не выгодно, чтобы в результате сговора цена вопроса упала?

- Это как раз не всегда выгодно. У нас были случаи, когда мы выбирали компанию, упавшую по цене. Потом возникал страховой случай, выходило из строя оборудование, мы говорили подрядчику: вы обязаны его отремонтировать. А он отвечал: а у меня нет денег, вендор дал нам скидку, а мы ее отдали вам. Звоним вендору, говорим: «Действуйте!», а он отвечает: а мы дилеру специально дали скидку, и он должен эту маржу использовать, чтобы отремонтировать вышедшее из строя оборудование. Сами можете убедиться, ситуация патовая. Никто не хочет ремонтировать оборудование, а у нас такой статьи, как его ремонт, нет. Зато есть на руках договор, который, как выясняется, не работает.

- Но ведь есть и какое-то превентивное решение для таких проблем?

- Конечно. Мы подписываем с основными вендорами специальный договор, в котором утверждаем цены по основному составу оборудования. Эти цены являются неизменными для Банка России независимо от того, кто по результатам конкурса станет нашим подрядчиком. И дальше мы сравниваем подрядчиков не по тому, какие цены они нам предложат, а по тому, какие у них знания и какая техническая экспертиза. А также по тому, сколько стоят эти знания и экспертиза.

- Но эти зафиксированные в договоре цены на оборудование должны быть интересны, по крайней мере, нескольким вендорам?

- Во-первых, у нас не мультивендорная политика. Мы обычно выбираем двух вендоров по одному направлению, третий вендор допускается крайне редко. Во-вторых, количество таких вендоров в мире невелико, никаких новых образований за последние 20 лет в этом сегменте рынка не появилось. С этими двумя вендорами мы работаем уже давно, они знают, какой объем оборудования и программного обеспечения потребляет Банк России ежегодно. Мы знаем их «street prices» - цены для первого встречного - и постоянно ведем с ними переговоры о скидках. Я не могу назвать вам конкретные цифры, но поверьте на слово - скидки, которые они предоставляют Банку России, уникальны.

- Вендоров привлекает сама возможность работать с Центральным банком России или запрашиваемый объем оборудования и программного обеспечения?

- Их привлекают, прежде всего, долгосрочность сотрудничества, объемы работ, и, естественно, ссылка на сотрудничество с Банком России в годовых отчетах тоже чего-то стоит. Если сотрудничество приносит действительно впечатляющие результаты, мы оповещаем о них рынок. Для компаний-вендоров и компаний-подрядчиков это тоже немалый репутационный плюс.

- А если складывается обратная ситуация и вы выявляете «компанию-прокладку», о ней вы тоже рынок оповещаете?

- Нет, мы просто с такой компанией больше не работаем. Если нас спрашивают о ней, то предупреждаем о том, что она раздает проект «по кускам» субподрядчикам. Но я хотел бы добавить, что обычно мы выявляем такие компании еще на доконкурсной стадии. До участия в конкурсе и тем более до победы на нем они доходят крайне редко.

СОЗДАТЬ СИСТЕМУ - МЕНЬШЕ, ЧЕМ ПОЛДЕЛА, САМОЕ СЛОЖНОЕ -ПРАВИЛЬНО ЭКСПЛУАТИРОВАТЬ ЕЕ И НЕ ДАВАТЬ ЕЙ «УПАСТЬ»

- Последнее, что хотела бы спросить: а как осуществляется подбор ИТ-специалистов в самом Центральном банке? Вы перекупаете специалистов из банков или из ИТ-компаний?

- У нас было две стадии в кадровой политике. Первая стадия -середина 90-х годов, когда к нам пришли высококлассные специалисты из вооруженных сил и оборонной промышленности. Это были люди в возрасте от 40 до 50 лет, хорошо подготовленные, с прекрасным образованием, очень дисциплинированные и ответственные. Иными словами, это была элита, которая очень быстро запустила информационную систему Банка России.

Сейчас пошла «вторая волна», мы стали набирать много молодежи. По каким критериям? Прежде всего, наличие профильного образования. Второй критерий - стаж работы, после института мы обычно специалистов сразу не берем. Третий критерий - результаты работы в течение испытательного срока, который может составлять от трех до шести месяцев.

В настоящее время налицо тенденция: к нам стали проситься специалисты в возрасте от 45 до 50 лет. Они чувствуют, что их «подпирает» молодежь, и уверенности в завтрашнем дне у них становится все меньше и меньше. Коммерческие банки стараются вытеснить их, потому что считается, что с возрастом человек начинает хуже работать, быстрее устает. А специалисты, о которых идет речь, очень хорошие, с огромным опытом работы. Здесь они обретают чувство защищенности, в том числе и социальной, у нас есть система выслуги лет, которая позволяет увеличивать зарплату специалистов.

- Ну а самому ЦБ насколько интересно брать, не скажу, что пожилых, но зрелых людей?

- Очень интересно. Ведь информационная система, которая у нас работает, требует, прежде всего, дисциплины. Она не требует супермозгов или выдающегося креатива. У нас очень много рутинной работы, поскольку система работает 24 часа в сутки, семь дней в неделю, и она должна без перебоев выполнять свою функциональную задачу. Поэтому от сотрудников требуются дисциплина, ответственность и четкость выполнения регламентов. Людей это устраивает, а нас устраивает, что люди знают -нельзя нажимать кнопку просто так или потому, что она очень красивая. Нельзя экспериментировать, устанавливая новые программы, которые могут «подвесить» систему. Молодежи это сложно объяснить, она начинает это понимать только после того, как создаст внештатные ситуации. Она хочет креатива, а у нас в работе, как я уже сказал, много рутины. Но как раз на ней все и держится: не будет рутины - и система распадется. Ведь создать ее - меньше, чем полдела, самое сложное - правильно эксплуатировать ее и не давать ей «упасть».

Анастасия Скогорева, «Национальный Банковский Журнал», №11

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 2 января 2013 > № 724855 Михаил Сенаторов

Уральский банк реконструкции и развития, конкурирующий за клиентов с крупными федеральными частными и государственными банками, планирует к 2015 году увеличить количество своих офисов до 550 и войти в 50 регионов России. О том, каким видится ландшафт банковских услуг из-за Уральских гор, в интервью Bankir.Ru рассказывает президент Уральского банка реконструкции и развития Антон Соловьев.

- Одновременно с расширением вы проводите ребрендинг. Почему и как возникла идея смены бренда? Просто захотелось сменить «костюм»?

- Идея ребрендинга возникла не спонтанно. Банк задумался об этом давно, но некоторую отсрочку вызвал кризис. Я бы выделил три основные причины.

Первая — рост банка и выход в новые регионы. Нужно понимать, что ребрендинг очень тесно связан со стратегией развития УБРиР. Она во многом сфокусирована на развитии розничного направления. Сегодня мы присутствуем на всей территории России, но в планах — дальнейшая экспансия. Нас хорошо знают в домашнем регионе, к старому образу УБРиР привыкли на Урале. Но мы решили, что в новых регионах нам нужна более эмоциональная подача.

Вторая причина — скорее, внутреннего характера. Банк сильно изменился. Прежний брендбук УБРиР был создан еще в 2004 году, и, наверное, для того времени он был актуален. Но в 2012 году его цветовые и визуальные решения кажутся морально устаревшими. Мы выбрали те цвета, которые соответствуют нашему сегодняшнему состоянию: открытость, современность, динамичность. Это, конечно же, отразилось и на интерьерах наших отделений: в крупных офисах для клиентов мы предусмотрели зону отдыха, где можно выпить чашечку кофе, зону консультаций, зону самообслуживания, где клиент может воспользоваться, например, интернет-банкингом, детские уголки. В некоторых точках появилась возможность презентовать наши продукты на сенсорных панелях. Этим мы хотим подчеркнуть, и для существующих, и для новых клиентов, те качественные изменения, которые произошли и будут происходить с банком.

Ну, и третья причина — это назревшая необходимость перехода от рациональной подачи к более эмоциональной. Клиент сегодня выбирает банк, не только исходя из рациональных причин: размера процентных ставок, списка услуг и т. д. Клиенты стали более разборчивы, им уже важен не просто продукт по хорошей цене, но и сервис — они все чаще стали выбирать «сердцем». И мы не можем не учитывать эти изменения. В нашем новом стиле заключен этот посыл — мы не только предлагаем выгодные продукты, мы дарим отношение.

Ребрендинг — это ведь не только изменение логотипа, цветовой гаммы и интерьера офиса. Для меня он начался задолго до того, как был утвержден новый брендбук. Ведь за последние, скажем, восемь лет кардинально изменился и сам банк: в буквальном смысле произошла техническая революция, изменилась бизнес-модель, поменялись приоритеты, повысились требования клиентов к сервису. Мы серьезно перестроили фронт-зону. Если ранее при обслуживании клиента 10% времени тратилось непосредственно на клиента, остальное — занимали процедуры регламента, оформление документов, то сегодня 70% времени у «фронта» занимает общение с клиентом и 30% — подготовка документов и прочие процессы. Мы провели реинжиниринг всех бизнес-процессов, в частности, унифицировали взаимодействие с клиентами, запустили новые решения на базе SAP, и сейчас работа с бумагами для клиента — за кадром.

- Кто ваш клиент?

- Наш клиент живет за пределами Садового Кольца. Мы больше представлены в региональных центрах, поэтому наш клиент — это средний россиянин. Это как житель мегаполиса, так и города с населением от 50 тыс. человек. Он, скорее всего, работает по найму. Уровень его дохода и благосостояния вырос за последние пять лет. Этот рост происходит на фоне повышения финансовой грамотности. У него появился навык и вкус к использованию банковских продуктов. Соответственно, растут и требования к стандартам банковского облуживания. Это также и молодые люди, которые делают первые шаги в жизни. Их привлекают технические новшества, дистанционные возможности. Это наши потенциальные клиенты, и мы должны отвечать их ожиданиям. Наши продукты должны быть просты, удобны и понятны даже человеку, не имеющему специальных финансовых знаний.

- Молодые люди — активные пользователи соцсетей. Как вы работаете с этим каналом продвижения?

- Самый сложный вопрос — как монетизировать свое присутствие в соцсетях. Об этом все сегодня думают и говорят, но дальше разговоров редко идет. Я бы выделил две ключевые вещи. Первая — все уже там, и глупо оставаться в стороне. Вторая — не контактировать с клиентом нельзя. А соцсети сегодня — это универсальный и, пожалуй, лучший канал по всем характеристикам. Они дают высокую скорость, охват. Сегодня для нас соцсети — это больше канал общения, обслуживания. Мы консультируем клиентов, обсуждаем с ними требования к продуктам, сообщаем новости. Соцсети позволяют сократить дистанцию, быть там, где клиент, слышать его и оперативно реагировать.

- Насколько народ готов к использованию новых технологий — того же дистанционного обслуживания? Ведь еще недавно кредитными картами немногие знали, как пользоваться.

- Спрос на такие услуги заметно растет. Например, возьмем такой консервативный продукт, как вклады. В конце 2009 года мы запустили вклады с дистанционным управлением: с помощью банковской карты человек может управлять своими сбережениями через телебанк и банкомат. И за несколько месяцев доля таких вкладов превысила 20% от всех действующих депозитов частных лиц. Количество клиентов, выбирающих ДБВ, продолжает расти — уже. По итогам третьего квартала нынешнего года клиенты УБРиР открыли более 25 тыс. депозитных счетов с дистанционным управлением. Это на 16% больше, чем во втором квартале. При этом общая сумма остатков на счетах ДБВ по состоянию на 1 октября превысила рубеж в 10 млрд. рублей. По нашим прогнозам, интерес к дистанционному обслуживанию сберегательных счетов продолжится и в четвертом квартале. Поэтому мы будем развивать направление — за ним будущее.

- Сейчас практически у всех банков растет карточный бизнес. При этом многие банкиры говорят о том, что клиенты «перетекают» из сектора экспресс-кредитования. На ваш взгляд, это действительно так?

- Люди выбирают более удобные продукты. Кредитная карта с льготным периодом с этой точки зрения гораздо интереснее, чем потребительский кредит. Во-первых, она всегда под рукой. Во-вторых, платить проценты клиент начинает не с момента, когда оформлен кредит, а когда реально воспользовался деньгами. Многих привлекает и грейс-период, так как при грамотном использовании карты можно вообще не платить банку проценты за пользование заемными средствами. Постоянный возобновляющийся лимит, льготный период — все это говорит в пользу карты. Конечно, люди по природе своей консервативны и с привычкой пользоваться наличными средствами расстаются крайне сложно. Преимущества потребкредита — сроки (до семи лет), аннуитет и ставка — от 14%. Но ситуация меняется, и перераспределение доли в пользу кредитных карт уже заметно. Например, на 1 октября всего в пользовании у клиентов УБРиР почти 75 тыс. карт с овердрафтом, год назад их было 47 тыс. Сейчас у нас более миллиона активных карт.

Еще одна тенденция — это универсализация услуг. Например, недавно мы запустили новый комплексный продукт — «Свой банк», который сочетает в себе и кредитную, и расчетную карту, и депозит. Клиент может самостоятельно пополнять вклад или снимать деньги с него, рассчитываться за покупки, пользоваться телебанком: планировать автоматические платежи, например, за коммунальные услуги, обучение и т. д. Возникла потребность воспользоваться овердрафтом — он уже есть в пакете. То есть отличный от кредитной карты продукт, но с ее преимуществами и другими возможностями. Продукт пилотный, пока продается только в некоторых точках продаж — в Перми, Тольятти, Томске, а также в екатеринбургском допофисе «Академический».

- Регулятор повысил требования к капитализации банков, усилилась конкуренция. Борьба за клиента, подчас неравная, ведется между крупными частными банками и государственными. Какова судьба небольших региональных банков при этом, на ваш взгляд?

- Я не разделяю банки на региональные и федеральные. Например, УБРиР, который присутствует сейчас в 43 регионах России, — федеральный или региональный банк? Есть банки растущие, которые вкладывают деньги в бизнес и увеличивают свою долю на рынке, а есть стагнирующие, которые на протяжении многих лет довольствуются когда-то достигнутым уровнем.

На мой взгляд, сегодня на рынке появляется все больше ярких игроков с новыми идеями, новыми концепциями, новым отношением к бизнесу. И тем самым они меняют ландшафт банковских услуг. И не обязательно это банк с федеральным брендом: порой, наоборот, тон всему задет компания, выросшая из региона. Вообще присутствие игроков разной «весовой квалификации» — это всегда интересно. Возникает этакое бодрящее чувство, когда ты понимаешь, что работаешь в динамично меняющемся секторе, где всегда ставятся новые планки.

Но вы правы в том, что основная конкурентная борьба сейчас идет между частными и государственными банками. Это основополагающий на рынке тренд. Причем борьба происходит не только за клиента, кадры, но и на уровне технологий. Разумеется, у государственных структур достаточно льготных условий, в том числе доступ к более дешевым ресурсам. Но и у частных банков есть свои сильные стороны. Например, мы гораздо мобильнее, нам требуется гораздо меньше времени на принятие решения, а это для клиента очень важно.

- Банк расширяет возможности международного финансирования. Не так давно прозвучало, что Уральский банк реконструкции и развития заключил соглашение с AKA Export Finance Bank. Что это дает вашим клиентам?

- Для наших клиентов — это новые возможности финансирования, проведения расчетов с иностранными партнерами, документарных операций. Экспортно-импортные потоки, торговые операции требуют финансирования, и оно должно быть дешевым. Еврозона сейчас заинтересована в сотрудничестве, у клиентов есть спрос, у рынка предложение. У нашего банка есть достаточный уровень капитала и рейтинг, чтобы участвовать в этом процессе.

- Завершая наш разговор, вернемся к эмоциональной составляющей общения с клиентами, УБРиР не так давно стал одним из лауреатов федерального конкурса на самую яркую рекламу финансовой компании, разделив лавры вместе с платежной системой MasterCard и «Золотой короной». Что это был за конкурс, и с какой рекламной кампанией банк стал победителем?

- Конкурс был проведен в рамках конференции «Маркетинг финансовых услуг», которая проходила в Москве. Банк стал одним из победителей в номинации «Лучшая продуктовая реклама финансовых услуг». Банк представил на конкурс рекламную кампанию под названием «Бесспорно». Герои рекламы ведут спор о банковском обслуживании, результаты споров обыгрываются с юмором. Например, можно ли за 15 минут оформить кредит без залога? Проигравший оказывается в смешной ситуации: кого-то бреют наголо, кто-то танцует в балетной пачке. Смысл кампании в том, чтобы показать, что банковские услуги могут быть простыми и доступными.

Екатеринбург.

Россия. УФО > Финансы, банки > bankir.ru, 29 декабря 2012 > № 724858 Антон Соловьев

О проблемах российского кредитного рынка, перспективах сотрудничества с азиатскими странами, видах 2013 года и о том, почему «перезрел» закон о потребкредите в интервью Bankir.Ru говорит Анатолий Аксаков, президент Ассоциации региональных банков России, заместитель председателя комитета Госдумы России по финансовому рынку.

- 2012 год подходит к концу. В целом он продемонстрировал довольно устойчивое положение финансового рынка и его способность к развитию. Ваша оценка итогов года на банковском рынке России?- С точки зрения состояния финансового рынка год был достаточно стабильным. Банки сработали устойчиво, отзывов лицензий было немного, рост активов банковской индустрии России составил за год более 20%, рост кредитования корпоративного сектора – тоже около 20% плюс бурный рост потребительского кредитования.

Этот новый бум потребкредитов вызван тем, что, с одной стороны, хороших заемщиков в корпоративном секторе сейчас не так много, а требования Центрального банка сейчас таковы, что банку очень трудно прокредитовать заемщика, у которого нет залогов, у которого не очень хороший баланс. Понятно, что это связано с посткризисной стагнацией экономики. С другой стороны, высокая маржа на рынке потребительского кредитования позволяет банкам перекрывать потери, связанные с невозвратами кредитов в этом сегменте.

Центробанк озаботился тем, что начался формироваться «пузырь» на рынке потребкредитования, и предпринял шаги для того, чтобы удержать такой рынок. Сегодня ситуация устойчивая, но, в то же время, она вызывает определенную озабоченность. Доля просрочки в общем кредитном портфеле в процентном соотношении сокращается, но в абсолютном значении увеличивается. Серьезная ситуация и на рынке ликвидности. Из-за дефицита ликвидности банки начинают увеличивать процент по вкладам населения, на межбанке процент тоже довольно высокий. Да и сам Центробанк по относительно высокой цене предоставляет свои ресурсы. Министерство финансов осуществляло займы на рынке. То есть фактически изымало ликвидность. Затем, правда, часть этой ликвидности Минфин размещал на депозиты в кредитных организациях, но – уже под достаточно высокий процент. Конечно, для банков было бы дешевле брать эти деньги с рынка, если бы Минфин их оттуда не забирал. На мой взгляд, тут намечается проблема, которую надо решать. Думаю, мы должны будем предложить механизм, позволяющий регулировать состояние рынка ликвидности с тем, чтобы привлекаемые банками деньги были дешевле.

Показатель достаточности капитала банков тоже вызывает озабоченность. Он здорово снизился по сравнению с прежними периодами, сегодня многие банки находятся на пределе показателя достаточности капитала. Здесь я думаю, что Центробанк, решая проблемы связанные с рисками кредитных организаций, должен изменить свои подходы к формированию резервов кредитными организациями, перенести акценты на обязательные резервы, которые не влияют на капитал и в то же время влияют на ликвидность. И таким образом снять напряжение с показателем достаточности капиталов. Сейчас мы находимся в состоянии дискуссии по этому вопросу. Надеемся, что эта дискуссия будет конструктивной, приведет к определенным результатам.

- Опережающий рост потребительского кредитования, несомненно, напрягает с точки зрения экономических интересов страны, поскольку кредитуется, прежде всего, импорт. Но мы в этом году имеем и весьма высокие показатели по ипотеке. Каковы ваши прогнозы относительно рынка кредитования?

- Очевидно, что меры, которые Центробанк сейчас предпринял, довольно жесткие меры, сработают на снижение потребительского кредитования. По моим ощущениям, это даже излишне жесткие меры. Поскольку поезд набрал ход, довольно быстрый ход; срывать стоп-кран в такой ситуации – опасно для поезда. Мы направили в Центробанк свои предложения по изменению требований к резервам на потребкредиты, и ЦБ нас услышал.

Что касается ипотечных кредитов, то растут быстрыми темпами, примерно на 50% по сравнению с прошлым годом увеличился ипотечный портфель. Но торможение уже началось. Увеличение процентных ставок по ипотечным кредитам работает на торможение. Поэтому думаю, что в следующем году рост рынка будет ниже, темпы прироста снизятся примерно вдвое в сравнении с нынешним годом.

Отметим главное: потребкредитование растет темпом 40% в год, а номинальная заработная плата т- 10:. Естественно возникает вопрос, что рано или поздно ситуация с возвратом кредитов может обостриться. Очевидно, что рост потребкредитов, который мы сегодня наблюдаем, – это в основном отложенный спрос, который сдерживался в острую фазу кризиса. И очевидно, что нужны действия, направленные на то, чтобы кредитование юридических лиц осуществлялось более активно. Это позволит снять проблему разнобоя в темпах кредитования спроса и предложения. Но для этого нужна ликвидность и относительно дешевая ликвидность. Для этого нужно соответствующий размер капитала, достаточность капитала.

Если говорить о макроэкономике, то, конечно же, банковская система зависит от реального сектора. Реальный сектор растет, пусть медленно, пусть не так как хотелось бы, но растет. Он достаточно стабилен, курс рубля тоже достаточно стабилен. Поэтому можно говорить о том, что бурного роста не будет, но и провалов тоже не будет. Можем говорить об определенной стабильности.

- А политика не может смешать карты? Проблемы, которые мы сейчас наблюдаем на Ближнем Востоке, ситуацию вокруг Ирана и так далее.

- Политика влияет, прежде всего – ситуация в Европе. Состояние еврозоны очень сильно влияет на финансовую систему нашей страны. Очевидно, что колебания на валютном рынке, отток капитала из России в значительной степени определяет именно ситуация в Европе. Инвесторы, боясь европроблем, боятся вкладываться и в развивающиеся рынки, в том числе – в России.

Наша зависимость от цены на нефть также повышает зависимость и от всякого рода политических конфликтов. Как только на Ближнем Востоке заварушка, цены на нефть растут. Мы получаем, с одной стороны, повышенные доходы, поскольку цена на нефть растет. С другой стороны – повышается волатильность на фондовом рынке, на валютном рынке. Это отрицательно отражается на развивающихся рынках, в том числе – на нашей стране. Однако я думаю, что никаких серьезных катаклизмов не случится, и ситуация будет достаточно стабильной, без форс-мажоров.

- Вы сказали, что капитал сегодня опасается развивающихся рынков. Тем не менее, мы видим, что в юго-восточной Азии динамика притока капитала положительная, а суммы туда идут огромные. Вы недавно предприняли деловое турне по странам Юго-восточной Азии: Сингапур, Корея. Насколько там есть место для возможной деятельности российских банков?

- В основном приток капитала идет в Индию, Вьетнам, Китай. В другие страны Азии притока большого нет. Очевидно, что капитал идет туда, где огромные внутренние рынки, где рост благосостояния сопровождается ростом спроса на разные услуги и товары. Это привлекает инвесторов, и они туда идут. У нас, к сожалению, такого роста населения, как в этих странах нет. Наоборот, демография устойчиво отрицательная, только последние два года ситуация начала переворачиваться, и начался небольшой рост…

Что касается нашего потенциала в Азии… Конечно, это наши соседи, и нам надо использовать этот потенциал экономического роста в пользу своей страны. Если говорить о Южной Корее, где проходил российско-корейский экономический форум, то для нас было интересно изучить те технологии, которые там освоены, которые там быстро развиваются. Кстати, сама Южная Корея очень заинтересована инвестировать в Россию, особенно – в Дальний Восток и Сибирь. Думаю, тут как раз многое зависит от политики. Если бы нормализовались отношения между Южной Кореей и Северной Кореей и, тем более, если бы Корея объединилась, это придало бы колоссальный импульс развитию, что позволило бы активнее задействовать в отношениях Европы и Дальней Азии и нашу Транссибирскую магистраль, и автомобильные дороги России. Мы бы получили мощнейший импульс для своего развития. Но и сейчас мы уже получаем выгоды от контактов с Южной Кореей. Корейцы инвестировали в хабаровский аэропорт, они готовы перерабатывать лес, готовы автомобильную промышленность развивать в этом регионе, применять свои технологии на российской территории.

Если говорить о Сингапуре, это международный финансовый центр, и в этом качестве это хороший пример для нас, что можно сделать за короткий промежуток времени, если заниматься преобразованием страны так же настойчиво и последовательно, как это было в Сингапуре. Уже сейчас мы могли бы активизировать взаимоотношения между нашими финансовыми институтами. В Сингапуре, который сегодня занимает первое место в списке стран по рейтингу Мирового банка, нам есть чему поучиться.

Ну, а Китай – уже не только потребитель инвестиций, но и крупный инвестор. Не только поставщик товаров, но уже и поставщик технологий. Перспектив сотрудничества с ним – море. Индия – наш старый друг, давний партнер, и поэтому здесь тоже есть огромный резерв для развития. Здесь встает вопрос о транспортном коридоре «север-юг», через Каспийское море, через Иран. Нам нужно организовать потоки, и это тоже будет давать синергетический эффект для развития нашей страны.

- В этом году Россия вступила в ВТО. В будущем году вступление в ВТО отразится на банковском рынке?

- Вступление в ВТО имеет две стороны. Первая – позитивная, она заставит в условиях жесткой конкуренции повышать уровень своих технологий, становиться более сильными, более конкурентоспособными. И я уверен, что мы это сделаем. Но, очевидно, что это требует времени, и за один-два года перестроить свою экономику невозможно. Поэтому первое время будут определенные трудности. И это как раз вторая сторона вступления в ВТО. Мы уже испытываем эти трудности. Например, маржа производителей в сельском хозяйстве резко уменьшилась за счет давления импорта, а давление импорта увеличилось за счет снижения пошлин на импортные товары. Многие аграрные предприятия снизили свою платежеспособность, им труднее платить по кредитам, в том числе – по кредитам Россельхозбанка. Не зря правительство приняло решение выделить дополнительные средства для капитализации Россельхозбанка. Это позволяет, поддержав банк, поддержать и производителей сельскохозяйственной продукции. Думаю, будут использованы и другие инструменты поддержки наших производителей.

- В связи с этим естественным образом опять возникает вопрос о девальвации рубля, которую, возможно, наконец, будут рассматривать не как беду, а как благо для экономики…

Центробанк уже применил в этом году девальвационные механизмы для поддержки бюджета. На заседании Государственной Думы министр финансов сказал, что понижение курса рубля принесло поступления в бюджет примерно на 400 млрд. рублей. С другой стороны, конечно же, это сработало и на поддержку наших производителей. Предприятия смогли конкурировать более успешно, значит – больше платить налогов.

Поэтому, полагаю, этот механизм будет использоваться. Но я не сторонник плавной девальвации. Я ее критиковал и в тот период, когда она осуществлялась, мы за эту «плавность», по сути, заплатили $200 млрд., мы позволили заработать эту сумму всевозможным хедж-фондам, профессиональным участникам валютного рынка. Очевидно, что это осуществлялось за счет наших международных резервов. На мой взгляд, как раз резко надо такие вещи осуществлять.

- Ваш ориентировочный прогноз курса рубля в 2013 году?

- Думаю, не более 33 рублей за доллар. Но все зависит опять же от цены на нефть. Я не сторонник апокалипсических заявлений о том, что в следующем году надо ждать крах экономики. Мировая экономика потихоньку вылезает из кризиса. В следующем году все риски, которые связаны с Грецией, с Испанией, с Италией, финансисты включили в свои прогнозы, в балансы и так далее. И поэтому любое обострение ситуации уже не будет каким-то драматическим событием для финансовых рынков. Полагаю, что во второй половине 2013 года мы уже увидим поступательный рост. Еще придется держать вожжи, чтобы соскучившиеся по хорошему рынку инвесторы не ринулись сломя голову. Надо будет придумать всевозможные контрциклические меры для того, чтобы противостоять излишне бурному росту финансовых рынков.

- Одна из главных тем финансового рынка России в 2012 году – создание мегарегулятора. Мы сейчас видим, что основные споры ведутся вокруг форматов или даже персональных назначений. О том, что собственно мегарегулировать должен мегарегулятор, говорят куда меньше. На ваш взгляд, какие поправки требуются правовому полю, чтобы четче определить границы этого самого мегарегулирования?

- Мегарегулятор будет надзирать над несколькими финансовыми рынками. Банковский рынок, страховой рынок, рынок ценных бумаг, микрофинансовые организации, пенсионные фонды. И, очевидно, здесь должно быть плавное вхождение одной структуры в другую, я имею в виду – ФСФР в Центральный банк. Не стоит делать резких шагов, дабы не навредить развитию рынков. Конечно, надо менять законодательство о Центральном банке, надо практически переделать законодательство рынка ценных бумаг, законы о страховом деле. И, таким образом, все это предстоит переписать, чтобы функции страхового надзора, регулирования были перенесены на Центральный банк. Возможным вариантом первого этапа может быть перевод ФСФР в статус специального агентства Центрального банка.

Я вижу плюсы, причем существенно превышающие минусы, в таком варианте. Межведомственные противоречия, которые сейчас возникают, будут ликвидированы. Ресурс Центрального банка позволит привлечь хороших специалистов, квалифицированных специалистов и повысить стимулы для их качественной работы. Соответственно, это должно повысить и уровень работы регуляторов в других, кроме банковского, сегментах финансового рынка. В банковском сегменте, в принципе, работа неплохо налажена.

В том, что новые сегменты, перейдя в «ведение» ЦБ, выйдут из зоны регулирования правительством, ничего плохого нет. На самом деле, важно, чтобы правительство занималось реализацией бюджета, чтобы оно занималось регулированием корпораций, стратегическими направлениями развития страны, взаимоотношениями с регионами и так далее. Заниматься рынками – не дело правительства. Во многих финансово развитых странах финрынок контролируют независимые от правительства органы.

- Если провести краткий «аудит» за 2012 год, что изменилось с точки зрения финансового законодательства?

- В 1998 году многие наши партнеры из-за рубежа, многие инвесторы пострадали из-за отсутствия судебной защиты деривативов и отказывались работать с Россией. Сейчас такой закон принят, и я считаю, что позитивно работает на наш рынок. Многие наши банки теперь смело могут хеджировать валютные риски, процентные риски с помощью деривативов. И иностранные партнеры на это идут. Принят закон о клиринге. Принят закон о центральном депозитарии, он начинает работать.

Можно говорить о том, что правовая база значительно улучшилась. Сейчас подготовлена новая редакция Гражданского кодекса, которая позволит активно секьюритизировать сделки не только на ипотечном рынке, но во всех других сегментах рынка. И тут я считаю, что мы должны быть менее жесткими, чем европейцы, американцы и южно-азиаты. Я имею в виду условия размещения на биржах. Мы не должны идти по тому пути, который наметился в Европе, Америке, Азии, пути ужесточения. Почему? Мы – развивающийся рынок, а на таком рынке жесткость не способствует притоку эмитентов, которые размещались бы на наших площадках, и притоку инвесторов, которые покупали бы российские инструменты или те инструменты, которые размещаются на наших площадках.

А минус меньшей жесткости компенсируется экономическими выгодами на первом этапе. Если мы хотим сделать Россию мировым финансовым центром, если мы хотим сюда привлечь инвесторов и эмитентов, то для этого должны создать максимально выгодные условия. То, о чем говорил Путин, – добиться конкурентности юрисдикций.

Пока, к сожалению, этого не наблюдается. С одной стороны, очевидно, должен быть порядок, должно быть жесткое противостояние отмыванию капиталов, должно быть отсечение всевозможного криминального капитала от наших бирж, от наших площадок. С другой стороны, все должно быть максимально экономически выгодно инвесторам.

- А что с законом о потребкредите?

- Это большая проблема. Закон о потребкредите уже перезрел для принятия. Есть законопроект, который я внес в Госдуму, я готов его снять, если правительство предложит другой вариант. Но закон нужен, чтобы наших граждан и банки не гонять по судам. Причем суды сейчас по кредитным искам принимают противоположенные решения, поскольку нет четкой законодательной базы. Приняв закон, мы, с одной стороны, защитим граждан, заставим банки предоставлять максимум информации, причем в удобоваримом виде, с другой – повысим ответственность заемщиков за выполнение обязательств по кредитному договору. Ну и, конечно же, надо окончательно снять вопросы с банковскими комиссиями…

Закон о личном банкротстве принят Думой в первом чтении, но он «сырой», он требует доработки. Надо увеличить планку кредита, при которой человек может объявлять себя банкротом. Надо предусмотреть, что действие этого закона не распространяется на ипотечное кредитование. Если есть залог по кредиту, то есть, за счет чего можно погасить обязательства по кредиту, механизм банкротства исключен. Он не должен превратиться в механизм ухода от изъятия залога в случае неуплаты кредита. Надеюсь, что до лета мы этот закон доработаем, и он будет принят окончательно.

- Осенью вы внесли в Думу антиростовщический закон об ограничении процентной ставки; он вызвал очень нервную реакцию и у некоторых банкиров, и у представителей МФО. Например, Евгений Бернштам заявил публично, что это «бездарная идея». Чем вызвана такая реакция?

- Ну. Во-первых, я спокойно отношусь к критике и считаю, что все высказывания важны, и их надо учесть. Что до реакции – думаю, что многие просто не читали законопроект. На самом деле, все, кто добросовестно работает на рынке кредитования, могут спокойно работать в тех пределах, которые предусмотрены в рассматриваемом законопроекте. Это мировая практика, мы ничего не придумывали, мы взяли опыт Германии, Франции, Великобритании и США.

Цель закона – не «украсть прибыль» у кредиторов, а отсечь криминальный элемент на кредитном рынке, отсечь тех, кто работает на этом рынке недобросовестно. Я уверен, что добросовестным игрокам кредитного рынка этот закон только на пользу.

- Некоторое время на банковском, на финансовом рынке со стороны экспертов, участников звучал упрек, что не видно понятной, четкой, взвешенной финансовой политики государства. Если накануне 2013 года представить государство в роли Деда Мороза, то чтобы вы попросили в подарок на 2013 год?

- Не согласен с тем, что нет внятной политики. Она есть. В частности, есть четкое понимание, как использовать сверхдоходы, получаемые от высокой цены на нефть. Эти деньги поступают в резервный фонд и являются подушкой безопасности для непредвиденных обстоятельств или предвиденных обстоятельств на международных финансовых рынках. Тут я поддерживаю правительство: нам нужна подушка безопасности. Но она должна быть разумной. С чем я не согласен, так это с тем, что резервный фонд формируется в размере 7% ВВП. Мы считаем, что этот резервный фонд должен быть меньше. Все, что свыше – должно идти на инфраструктурные проекты. Считаю, что можно снизить до 5% от ВВП планку этого фонда. Пусть излишки идут на дороги, на морские порты, на аэропорты, на жилищно-коммунальное хозяйство. В общем – на развитие инфраструктуры, которая в свою очередь дает синергетический эффект для развития экономики. Почему взяли 7% от ВВП? Исходят из того, что надо накопить столько же денег, сколько было перед кризисом в 2008 году. Но я считаю, что те были потрачены неэффективно. Мы говорили про девальвацию… Надо было $200 млрд. тратить на плавность девальвации? На мой взгляд, нет. Если надо провести девальвацию – пусть рынок определит, насколько рубль должен опуститься. Не надо интервенциями поддерживать и тратить на это резервы…

Но в целом, повторюсь, финансовая политика властей предсказуема и прозрачна. Меня беспокоит другое. Эта политика понятна и объяснима с точки зрения обеспечения финансовой стабильности. Эта политика финансовой стабильности. Но мы находимся в отсталом состоянии, нам нужно быстро развивать экономику. А политики быстрого развития экономики, ускоренного развития, ускоренной модернизации – этого, действительно, нет. И я хотел бы, чтобы как раз в этом плане в 2013 году изменения произошли.

Я хочу поздравить всех читателей Bankir.Ru с новым годом. Я уверен, что он станет годом окончательного преодоления кризиса, годом начала поступательного движения вперед. Я хотел бы пожелать россиянам спокойствия и уверенности в себе. Правительство, Центральный банк, наши финансовые институты в принципе владеют ситуацией, знают, что необходимо делать. Надо перегруппировать силы и направить свои основные ресурсы на диверсификацию экономики, на создание рабочих мест, причем – высокотехнологичных рабочих мест. Я хотел бы пожелать правительству, чтобы оно в новом году такие меры предложило, причем действовало более активно. Дабы не создавалось ощущения, что все продолжается по инерции, что ничего нового не происходит, что нет предложений, направленных на модернизацию нашей экономики и общества. Чтобы люди поняли: изменения возможны, и они происходят.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 20 декабря 2012 > № 724861 Анатолий Аксаков

Долговой Центр «Открытие» -отказ от шаблонных решений.

Работа с проблемными активами в банках далеко не всегда является эффективной, наглядное свидетельство тому - продажа больших портфелей практически безнадежных долгов коллекторам. О том, почему складывается такая ситуация, как можно повысить эффективность сбора задолженности и как добиться оптимальных результатов, рассказал НБЖ генеральный директор Долгового Центра «Открытие» Сергей Гилев.- Расскажите, что представляет собой Долговой Центр «Открытие», каков общий объем активов в управлении Долгового Центра?

- Долговой Центр «Открытие» входит в структуру Финансовой Корпорации «Открытие» и является центром компетенций Корпорации по работе с проблемными активами.

Основное направление деятельности Долгового Центра - это возврат проблемной задолженности и управление стрессовыми активами.

Нашим первым проектом стала работа со стрессовыми активами, образованными в результате санации банков в Екатеринбурге, Санкт-Петербурге и Москве - Свердловского губернского банка, банка ВЕФК (основанного в 1990 году как КБ «Петровский»), а также Русского Банка Развития (РБР).

На данный момент общий объем активов под управлением Долгового Центра «Открытие» превышает 18 млрд рублей.

Стратегия компании также предполагает активную работу на внешнем рынке: приобретение портфелей проблемных активов и поиск новых проектов. Уставный капитал Долгового Центра - 1 млрд рублей, таким образом, у нас есть ресурсы для активного развития бизнеса проектных компаний, привлечения финансирования, продвижения новых продуктов и реализации нестандартных решений для наших клиентов и партнеров.

- За последние годы потребность в услугах управления проблемными активами существенно возросла. Какие перспективы вы видите для развития этого бизнеса?

- Рынок проблемных активов напрямую зависит от состояния экономики. В условиях экономического спада общий объем «плохих» долгов будет лишь возрастать, что закономерно будет подпитывать спрос на услуги по управлению проблемными активами. Для нас эти перспективы очевидны.

Среди причин высокого уровня просроченной задолженности в РФ можно отметить недостаточно развитую систему скоринга при рассмотрении заявки на выдачу кредита, а также несовершенные стратегии взыскания проблемной задолженности. Недостатки систем компенсируются высокими ставками по кредитам, то есть складывается классическая ситуация, когда «хорошие» заемщики платят за «плохих». Банки и коллекторские организации активно работают над совершенствованием данных систем.

В будущем мы ожидаем существенного увеличения объема проблемной задолженности вследствие нестабильной мировой экономической системы: по оценке наших специалистов, в 2013 году высока вероятность спада экономик ведущих стран мира. Это, в свою очередь, может привести к снижению цен на сырьевые товары, в том числе на нефть, что болезненно скажется на российской экономике.

- Почему ФК «Открытие» приняла решение создать собственный центр по управлению проблемными активами?

- С 2008 по 2011 годы объем активов банковского бизнеса Финансовой Корпорации «Открытие» вырос более чем в три раза в результате консолидации РБР, ВЕФКа и Свердловского губернского банка. А с учетом того, что консолидировались банки, находившиеся в процессе финансового оздоровления, значительная доля активов была глубоко проблемной. Речь идет не только о проблемной дебиторской задолженности, но и о непрофильных активах, объектах незавершенного строительства, долях в юридических лицах, ценных бумагах и пр.

О том, что система работы с проблемными активами в санируемых банках была недостаточно эффективной, свидетельствует тот факт, что в банках было допущено наращивание критического объема подобных проблемных активов. Ситуация усугублялась еще и тем, что предыдущий менеджмент в санируемых банках зачастую скрывал реальное положение дел.

Резко возросший пул проблемных активов в 2010-2011 годах вкупе с обозначенными выше обстоятельствами привел к необходимости принятия кардинального решения о создании в рамках Корпорации специализированной структуры - Долгового Центра.

- Какова география присутствия Долгового Центра?

- Широкая география присутствия позволяет компании непрерывно поддерживать прямые контакты с клиентами во всех регионах России и оперативно реагировать на их потребности. На данный момент у нас есть офисы в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Новосибирске и Саратове. Это ключевые регионы для развития нашего бизнеса. Мы намерены активно наращивать свое присутствие в регионах и в ближайшее время планируем открыть подразделение в Ростове-на-Дону.

Все филиалы и подразделения Долгового Центра оказывают услуги по взысканию задолженности и управлению стрессовыми активами, а также целый комплекс дополнительных услуг.

- На каких принципах построена работа Долгового Центра?

- В большинстве компаний применяется практика последовательной работы с проблемными активами, когда актив передается по цепочке от одной профильной службы к другой. В общих чертах процесс выглядит следующим образом. Первое звено в цепочке - это менеджер компании, ответственный за данный актив. Как правило, контроль за исполнением обязательств контрагента не является его основной обязанностью. При этом менеджер, скорее всего, не обладает навыком ведения конфликтных переговоров, что на начальном этапе снижает эффективность работы с проблемным активом.

Далее актив последовательно передается юристу, перед которым, как правило, поставлена локальная задача - получение решения суда о взыскании максимально возможной суммы (что на самом деле не всегда выгодно). Юрист не мотивирован на ведение переговоров с должником, и на этом этапе переговоры выходят из конструктивного русла, тем самым, возможности для добровольного урегулировании конфликта сводятся к нулю.

По аналогичной схеме выстраивается работа следующих звеньев так называемой цепи (исполнительное производство, уголовное и административное преследование). Ответственный за тот или иной этап специалист мыслит и работает в рамках своей промежуточной задачи, решение которой само по себе не приближает кредитора к достижению глобальной цели -оздоровлению актива.

Таким образом, при последовательном подходе неэффективно тратятся драгоценное время и человеческие ресурсы, что в конечном итоге приводит к списанию проблемного актива либо продаже его на унизительных условиях.

В отличие от стандартного метода, описанного выше, Долговой Центр «Открытие» работает с проблемными активами, используя метод запараллеливания процессов, что позволяет всесторонне контролировать работу с активом и оперативно принимать решения. Такой подход существенно сокращает сроки реализации даже самых сложных кейсов и позволяет достигать максимальных финансовых результатов. Плюс ко всему мы предлагаем нашим клиентам комплексные решения любого уровня сложности, обеспечиваем полную конфиденциальность информации, оказываем всестороннюю поддержку (аналитика, юристы и безопасность).

Мы стараемся отойти от шаблонности, выявить индивидуальность каждого актива и индивидуально подойти к решению задачи. Каждый актив координирует проектный менеджер, который разрабатывает стратегию в зависимости от специфики проекта, подключает к работе необходимых специалистов и использует соответствующие инструменты. Особенно хотелось бы отметить, что независимо от стадии проработки проблемного актива проектный менеджер поддерживает постоянный контакт с заемщиком. Заемщик имеет возможность возобновить переговоры или дать обратную связь в любой момент.

Долговой Центр входит в структуру одного из крупнейших российских финансовых институтов и, таким образом, предлагает своим клиентам важное дополнительное преимущество - доступ к ресурсам Финансовой Корпорации. Это позволяет нам использовать в работе различные финансовые инструменты и предоставлять высококвалифицированный сопутствующий консалтинг.

- Расскажите о ваших основных направлениях деятельности.

- Долговой Центр «Открытие» предлагает широкий спектр услуг, которые можно разделить на три ключевых направления: агентские услуги банкам, услуги корпоративным клиентам, а также недвижимость и девелопмент.

Среди сервисов, которые мы предлагаем банкам, отмечу услуги по управлению портфелем проблемной задолженности физических и юридических лиц, поиск и получение контроля над активами должников, повышение капитализации данных активов с последующей реализацией. Мы можем работать как по агентской схеме, так и выкупать портфели проблемных активов с баланса банка.

Корпоративным клиентам мы предлагаем услуги по урегулированию корпоративных споров, структурированию и сопровождению сделок, по оздоровлению бизнеса и привлечению финансирования, а также по управлению кредиторской задолженностью.

Отдельным направлением деятельности Долгового Центра стала работа с проблемными объектами недвижимости. В июле этого года мы зарегистрировали дочернюю компанию - ООО «Строй-Менеджмент «Открытие», которая располагает необходимыми ресурсами для реализации полного цикла работ в проектах недвижимости и строительства -от анализа концепции и строительного аудита до ввода в эксплуатацию, управления, оптимизации арендного потока и повышения инвестиционной привлекательности объектов недвижимости в целом. Строй-Менеджмент «Открытие» является зарегистрированным членом СРО «Объединение инженеров строителей», выполняет функцию технического заказчика и генерального подрядчика. Кроме того, компания имеет допуск к таким видам работ, как организация и ведение строительства, реконструкция и капитальный ремонт, осуществление строительного контроля, транспортное строительство.

Строй-Менеджмент «Открытие» уже участвует в двух проектах общей площадью свыше 20 000 кв. м: осуществляет технический надзор на объекте строительства бизнес-центра в Екатеринбурге, а также выполняет функцию заказчика в проекте капитального ремонта административного здания в Москве.

- Что представляет собой команда Долгового Центра?

- Наша команда - это специалисты в области работы с проблемными активами, исполнительного производства, в сфере экономической безопасности, строительства и управления недвижимостью, юристы, аналитики. Как правило, это люди с опытом работы в отрасли (кредитные организации, коллекшн), обладающие отличными переговорными навыками, знающие бизнес «изнутри», и креативные, что немаловажно с учетом специфики нашей деятельности. Такой широкий функционал позволяет нашей команде эффективно реализовывать комплексные задачи.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 18 декабря 2012 > № 724849 Сергей Гилев

На недавно прошедшем четырехдневном форуме «Банк: бухгалтерия, налоги, отчетность» обсуждались последствия введения с 1 января 2013 года нового законодательства в области МСФО. В интервью Bankir.Ru тему комментирует директор департамента регулирования государственного финансового контроля, аудиторской деятельности, бухгалтерского учета и отчетности Министерства финансов России Леонид Шнейдман.

- Леонид Зиновьевич, я внимательно слушала ваше выступление на форуме. Вы дали оптимистичную оценку состояния бухгалтерского учета. Но что изменится для банков с 1 января 2013 года в связи с принятием законодательства об МСФО в России?

- Изменения почувствуют не столько банки или другие финансовые институты, сколько пользователи финансовой отчетности. Закон вводит обязательное предоставление этой отчетности участникам рынка – акционерам, инвесторам – и обязательную публикацию этой отчетности. Тем самым обеспечивается доступ российских пользователей к консолидированной отчетности, составленной по международным стандартам.

- Как вы считаете, повысит это прозрачность финансовых организаций и просто юридических лиц в нашей стране?

- Если рассматривать это в качестве единственной меры повышения прозрачности, то нет, не повысит. Но в качестве одной из мер, направленных на повышение прозрачности рынка, новое законодательство сыграет весьма заметную роль. С 1 января 2013 года российский инвестор получает возможность посмотреть на деятельность банка с разных сторон: с точки зрения информации, подготовленной по международным стандартам, с точки зрения информации, подготовленной по федеральным стандартам. А чем больше информации получает инвестор, чем больше информации получает рынок, тем больше уверенности в качестве работы соответствующего объекта, в том числе и банка.

- Правильно я понимаю, что принятие нового законодательства нацелено на стимулирование потока местных инвестиций, то есть на российского инвестора? Или же на западный рынок тоже идет расчет?

- Законодательство о консолидированной финансовой отчетности, в целом, направлено на создание привлекательного инвестиционного климата, на развитие финансового рынка в нашей стране. Новый закон в равной степени защищает интересы как российских инвесторов, так и зарубежных.

- Опишите, пожалуйста, сложившееся положение дел с МСФО в настоящий момент. Вы говорили на форуме «Банк: бухгалтерия, налоги, отчетность», что многие организации в нашей стране по МСФО работают чуть ли не с конца 90-х годов прошлого века.

- Применение МСФО в банковской сфере и в реальном секторе экономики находится приблизительно на одном уровне. Если взять рейтинг крупнейших российских компаний, который составляет ежегодно «Эксперт РА», то среди топ-100 порядка половины уже давно ведут отчетность по международным стандартам. А если взять меньшую выборку, скажем, топ-10 или топ-30, то окажется, что каждая из входящих в этот список компаний отчитывается по МСФО.

- Правильно я понимаю, что РСБУ и МСФО в нашей стране будут существовать параллельно? Или постепенно международная отчетность будет вытеснять отечественную?

- Обе отчетности будут существовать параллельно. Для консолидированной отчетности будут использоваться непосредственно международные стандарты финансовой отчетности, и только они. А для отчетности юридических лиц будут использоваться федеральные стандарты, основанные на международных стандартах.

- В своем выступлении на конференции вы затронули вопрос о санкциях. Проблемы ответственности за фальсификацию финансовой отчетности сегодня обсуждаются на самом высоком уровне, постоянно вспоминаются и нашумевшие истории, явившиеся причиной последнего мирового кризиса. Какие санкции могут грозить по новому законодательству за предоставление недостоверной отчетности по МСФО для банков?

- Я говорил о том, что пока действуют общие санкции за недобросовестное раскрытие информации, которые предусмотрены кодексом об административных правонарушениях. Однако задача состоит в создании комплексной системы санкций, связанной с недобросовестным раскрытием информации бухгалтерской отчетности.

- А к банкам будет какое-то особенное отношение в процессе решения этой задачи? Или кредитно-финансовые организации будут нести такую же ответственность, как и любые другие юридические лица?

- Не думаю, что для каких-то категорий организаций, например, для банков, должны вводиться специальные санкции.

- А каким образом финансовые организации будут нести ответственность за эти преступления? Планируется ли введение уголовного преследования, административного или замеченные в мошенничестве организации будут каким-то специальным образом штрафовать? Как именно юридические лица будут нести ответственность за предоставление недостоверной отчетности?

- Вы предвосхищаете события. Речь идет о том, чтобы рассмотреть весь комплекс вопросов, связанных с гражданско-правовой, административной, уголовной ответственностью. Сегодня мы только в начале пути.

- Просто хотелось бы выяснить, будут ли нацелены эти меры на предотвращение мошенничества в банковском секторе?

- Эти санкции будут нацелены на защиту интересов пользователей финансовой отчетности, в первую очередь, инвесторов.

- И как вы считаете, будут ли они стимулировать банковский сектор к более добросовестному отношению к своей работе? Смогут ли санкции снизить количество кредитно-финансовых организаций, доведенных до банкротства? Застрахуют ли эти меры рынок от «Межпромбанка-2», скажем?

- Как показывает опыт, даже самые строгие санкции не в состоянии полностью обеспечить защиту от мошенничества в какой бы то ни было сфере. Невозможно утверждать, что введение санкций за предоставление фальсифицированной отчетности застрахует рынок от случаев или попыток финансовых преступлений. Однако вместе с другими мерами, осуществляемыми для оздоровления финансового рынка, они, безусловно, будут способствовать созданию условий, которые стимулируют к честному и добросовестному раскрытию информации.

- В вашем выступлении вы несколько раз также упоминали о некоторой разнице или, говоря вашими словами, «зазоре» между федеральными и международными стандартами отчетности. Можете перечислить, какие существуют отличия, коротко, буквально, по пунктам?

- Прежде всего, это временной лаг. Кроме того, не исключено, что какие-то решения, принятые в международных стандартах, не будут отвечать интересам российского бизнеса. Подобные ситуации случались в других странах.

- И в заключение хотелось бы попросить вас дать свой прогноз, как изменится ситуация в 2013 году в бухгалтерском деле, да и на финансовом рынке в целом в связи с введением МСФО в России. В чем будет основной прогресс?

- Главное событие, которое произойдет в связи с действием закона о консолидированной отчетности – российский пользователь, российский инвестор получит свободный доступ к информации, составленной по международным стандартам.

- Звучит очень красиво и несколько пафосно. Вы искренне верите, что ситуация изменится в лучшую сторону кардинально?

- Да, я искренне верю в позитивные изменения на рынке, которые произойдут, в том числе, в связи с действием бухгалтерского законодательства. Предпринимаемые меры приведут к облегчению доступа к необходимой информации, а следовательно, к улучшению инвестиционного климата.

Подробнее: http://bankir.ru/publikacii/s/leonid-shneidman-zakonodatelstvo-o-msfo-napravleno-na-razvitie-finansovogo-rynka-v-nashei-strane-10002701/#ixzz2F9aeB6qN

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 14 декабря 2012 > № 712467 Леонид Шнейдман

Более чем десятилетний опыт работы Кадрового Сервиса Bankir.Ru позволяет оценить те изменения, которые произошли на рынке труда с точки зрения востребованностей со стороны банков.

Владимир Веснин, начальник Кадрового Сервиса Bankir.Ru

Напомню, что кадровый проект Bankir.Ru стартовал в мае2002 года. К настоящему времени в Кадровом Сервисе Bankir.Ru зарегистрировано в качестве работодателей более тысячи компаний и организаций. База данных Кадрового Сервиса содержит более 40 тыс. актуальных резюме квалифицированных банковских специалистов.

Конечно, вследствие своей специализированности именно на банковской тематике, в сравнении с другими «работными» ресурсами – ресурсами общего профиля – мы уступаем по массе соискателей и вакансий. Однако узкая специализация дает и свое преимущество – у нас в Кадровом Сервисе Bankir.Ru представлены не случайные соискатели «работы вообще», а именно квалифицированные банковские специалисты. Причем, как правило – с опытом работы в банках. Также в нашей базе есть и эксклюзивные резюме топ-менеджеров банков, которые можно найти только у нас. Это, кстати, подтверждается тем, что в нашей базе данных 45 (!) председателей правления банков.

Став нашим клиентом, банк: получает свою страницу на портале Bankir.Ru в разделе «Работа»; получает неограниченный доступ к нашей базе резюме банковских работников; получает возможность размещения любых своих вакансий, причем актуальные вакансии могут автоматически подгружаться с сайта или внутреннего ресурса банка без дополнительных трудозатрат.

Помимо основного инструмента – подбора резюме для работодателей и вакансий для соискателей, Кадровый Сервис имеет несколько вспомогательных опций. В их числе: «Консультации» – соискатели смогут получить на нашем сайте ответы на вопросы по трудоустройству от наших консультантов и реальных банковских менеджеров; библиотека статей по актуальным темам, связанным с поиском работы, трудоустройством, составлению резюме, прохождением собеседования, налаживанию профессиональных коммуникаций и адаптации на новом месте работы; рейтинг банков-работодателей, где проголосовало уже около 100 тыс. наших пользователей; выступления специалистов рынка труда: проведение опросов соискателей; информационные рассылки для соискателей и работодателей.

Теперь вернемся к рынку.

Как известно, кредитный бум 2004–2007 годов спровоцировал ажиотажный спрос банков на специалистов по продажам. В этот период банковский рынок труда явно был «рынком соискателя» – со свойственными ему трудностями адаптации «текучих» кадров к корпоративной структуре, огромной текучкой и «зарплатной гонкой».

Кризис 2008–2009 года в разы сократил востребованность банков на продажников. Это общеизвестный тренд. Но, помимо сокращения линейного банковского персонала, кризис, по нашим наблюдениям, вызвал к жизни еще несколько устойчивых тенденций.

Первое. Последние два-три года поступательно растет спрос на специалистов риск-менеджмента.

Второе. С 2011 года наметился повышающийся спрос на специалистов по работе с клиентами корпоративного сектора. На протяжении последних месяцев не падает потребность в сотрудниках, которые осуществляют кредитование корпоративных клиентов. Наоборот, заметен небольшой рост по этому направлению.

Третье. С 2012 года сокращение спроса на продажников завершилось, и наметился некоторый подъем и в этой сфере, пока – относительный. Вновь растет спрос на специалистов по маркетингу.

Четвертое. Кардинально изменился подход банков к подбору кадров и работе с кадрами.

Недавно мы провели совместный опрос агентства Bankir.Ru и Ассоциации региональных банков России.

Среди факторов, от которых, по мнению банковских специалистов, зависит повышение эффективности банковского бизнеса, лидирующими стали позиции, связанные с работой персонала банков. Это: эффективный риск-менеджмент – 34% респондентов отметили этот фактор; усиление качества управления – 42% респондентов отметили этот фактор.

Таким образом, можно констатировать, что работа с кадрами теперь впрямую увязывается с качеством бизнеса. По актуальности тема работы с кадрами обошла даже такие «горячие точки» современного банкинга как управление рисками и недостаток ликвидности.

Путем постоянных опросов мы замеряем также настроение соискателей, которое можно считать репрезентативным для банковских специалистов среднего звена.

Я уже писал, что в настоящее время своим конкурентным преимуществом на рынке труда большинство соискателей считает уровень своего опыта – этот показатель вырос и превысил уже 81%. Свои личностные данные (коммуникабельность, харизматичность, активность) также стали ценить выше прошлогоднего уровня, эта цифра на сегодня составляет 62%. По сравнению с прошлой осенью несколько меньшее количество респондентов утвердительно ответили на вопрос: собираются ли они искать новые рабочие места в деловом сезоне 2012–2013 годов. Этот показатель снизился до 60%. Годом раньше искать новые рабочие места собирались 74% соискателей. Таким образом, лояльность банковских работников по отношению к работодателю немного «подросла».

По данным наших опросов основными мотиваторами банковских работников при поиске работы в настоящее время являются: уровень оплаты труда (79%), интересное содержание работы (60%), возможность обучения за счет работодателя, карьерный и личностный рост (47%).

Сегодня мы можем сделать следующие выводы и прогнозы.

Первое. Соискатели на рынке труда в банковской сфере становятся более лояльными. Уровень зарплаты и интересное содержание работы – важнейшие мотиваторы для соискателя.

Второе. На данном этапе основной рост спроса наблюдается в сегменте риск-менеджмента.

Третье. Растут требования работодателей к уровню профессионального качества соискателей.

Соответственно, мы ожидаем продолжения роста спроса к специальностям, обеспечивающим снижение рисков и издержек. Предполагаем, что в связи с сокращением количества банков и оптимизацией сетей, продолжится высвобождение банковского персонала среднего уровня в регионах России. И, наконец, проблема профессионального качества приведет к тому, что банки будут усиливать востребованность дополнительного и корпоративного образования и нуждаться в системе оценок профессионального качества банковских работников.

Подробнее: http://bankir.ru/publikacii/s/vostrebovannosti-na-bankovskom-rynke-truda-novye-trendy-10002702/#ixzz2F9aXc7iI

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 14 декабря 2012 > № 712466

На 1 ноября 2012 года банковские активы выросли на 19% по сравнению с ноябрем 2011 года. При этом рост объемов потребительского кредита составил 41%, а рост объемов кредитов предприятиям и организациям – 17%. Темпы роста потребительского кредитования в этом году превысят прошлогодние. Если в 2011 году – объемы этого рынка выросли на 37%, то в этом году будет рост на 45–47%.

Анатолий Аксаков, депутат Госдумы России, президент Ассоциации региональных банков России

Потребительское кредитование было не просто драйвером роста для банковской системы, а фактически стало основным источником дохода. На фоне вялого развития промышленного производства и, соответственно, низких темпов кредитования промышленности основная доля рекордной прибыли российских кредитных организаций (833,7 млрд. рублей за 9 месяцев) была заработана именно розницей.

Рост рынка кредитования основан на средствах ЦБ и Минфина. Объем задолженности банков перед государством и ЦБ вырос в два раза и составил порядка 3,5 трлн. рублей, в то время как год назад эта цифра была на уровне 1,7 трлн. рублей. С января по сентябрь средствами клиентов фондировалось только 38% новых активов и 31% приходился на средства ЦБ и Минфина.

Таким образом, динамика роста розницы с начала года минимум в 1,5–2 раза превышает результаты остальных сегментов кредитного рынка. По итогам года портфель кредитов физлицам достигнет 7 трлн. рублей, а доля в совокупном кредитном портфеле — 21–22% (1 января 2012 года было 19%). Из этой суммы около 1,6 трлн. рублей приходится на ипотечный кредит, 800 млрд. рублей – на автокредиты. Еще около 500 млрд. рублей – это жилищные кредиты, которые обеспечены не жильем, а инвестиционными контрактами (например, дольщиков). В течение 2–3 лет такие кредиты, как правило, превращаются в ипотечные.

Таким образом, около 60% рынка, или 4 трлн. рублей, – это необеспеченные краткосрочные кредиты. Именно этот сегмент характеризуется наибольшим ростом – около 58% по итогам года. В нем особенно выделяется подсектор карточного кредитования (задолженность – около 600 млрд. рублей). Рост здесь по итогам года может составить 80%.

Высокий интерес банкиров к доходности данного бизнеса связан не только с более высокой процентной маржой. Во-первых, потребительское кредитование в наибольшей степени среди остальных сегментов кредитного рынка дает банкам возможность увеличивать долю комиссионных доходов за счет предложения сопутствующих страховых услуг (страхование жизни, потери трудоспособности и т.п.). А, как известно, комиссионные доходы — это наиболее стабильный компонент в кризисных или сложных условиях. Многие банки, не желая делить доходы со страховыми компаниями, идут по пути создания либо покупки собственного страхового бизнеса. По последнему пути пошли крупнейшие госбанки — Сбербанк и Россельхозбанк. И многие участники страхового рынка прогнозируют, что уже через пару лет именно госбанки станут на нем крупнейшими игроками.

Во-вторых, до недавнего времени розничный сегмент давал банкам и другое преимущество — возможность активно наращивать масштабы бизнеса без существенного ущерба для Н1. Введение повышенных коэффициентов при расчете достаточности капитала для необеспеченных кредитов, а также планируемые ужесточения подходов регулятора к созданию РВПС ударят с нового года по потребительскому кредитованию, требуя от банков дополнительного запаса собственных средств при финансировании операций с повышенным риском.

Качество кредитного портфеля при этом, согласно банковской информации, не ухудшается: доля просроченной задолженности упала к концу третьего квартала до 4,4%. Однако риски ухудшения качества кредитов остаются в связи с ростом «закредитованности» заемщиков. Россияне все чаще берут повторные кредиты, не завершив обслуживание взятых ранее. На 1 ноября 2012 года количество заемщиков с пятью и более кредитами приблизилось к 8%, тогда как в январе этот показатель был почти вдвое ниже – 4,8%. Число граждан с двумя кредитами составляет большую часть всех заемщиков. Наибольший уровень просрочки по потребительским кредитам характерен для Калининградской (7,9%), Кемеровской (6%), Самарской (6%) областей и Москвы (6%).

В то же время просрочка по ипотеке снижается и остается рекордно низкой – не более 1,5%. Однако в данном случае необходимо проявлять осторожность в оценках. Кризис 2008–2009 годов показал, что этот показатель имеет тенденцию к стремительному росту в ситуации экономического кризиса. В условиях снижения заработной платы и роста безработицы он может вырасти десятикратно – до 10–15%.

В 2013 году следует ожидать сохранения дефицита ликвидности и снижения достаточности капитала, в результате чего возможен рост ставок по банковским кредитным продуктам и, как следствие, сокращение спроса на них. В итоге прирост активов в банковской системе сократится.

Эксперты прогнозируют в дальнейшем снижение темпов роста рынка потребкредитования до 25—30% в 2013 году в связи с удорожанием ресурсов и ужесточением требований к капиталу.

Быстрый рост объемов потребительского кредитования и медленный рост доходов населения может привести в будущем к увеличению числа проблемных займов. Реальные располагаемые денежные доходы в сентябре 2012 года по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года увеличились на 3,6%, в то время как прирост кредитов физическим лиц составил 41,7%. В 2011 году средний доход российского гражданина и средний размер потребительского кредита были сопоставимы — в районе 22—23 тыс. руб. В 2012 году при средней месячной зарплате 23,6 тыс. рублей средняя задолженность по потребительскому кредитованию достигла уже 38 тыс. рублей.

Меры по охлаждению рынка потребкредитования, которые предпринял Банк России

В начале года Банк России прогнозировал, что средний рост кредитного рынка по итогам года не превысит 20–25%. Поэтому значительной большие темпы роста потребительского кредитования стали для него неприятной неожиданностью.

В отсутствие федерального регулирования и торможения с принятием специальных законов, призванных снизить кредитные риски, Банк России вынужден использовать те инструменты регулирования, которыми располагает – требования к достаточности капитала и к резервам на возможные потери по ссудам.

С 1 марта 2013 года ЦБ РФ планирует удвоить резервирование по необеспеченным розничным ссудам. Одновременно будут повышены коэффициенты риска по таким кредитам в зависимости от размера их полной стоимости для заемщиков. Для наиболее дорогих кредитов коэффициент составит – 2,5. С апреля 2013 года предполагается повысить величину операционного и рыночного риска.

Одновременно ЦБ хочет получить право ограничивать сверху ставки по депозитам граждан, за счет которых часть банков и предоставляет кредиты населению. По замыслу регулятора, все эти меры должны немного охладить разогретый не в меру рынок розничного кредитования.

В первую очередь последствия нововведений почувствуют банки с текущим низким значением норматива Н1: достаточность их капитала окажется на пороге минимально допустимых 10%, и эти банки соответственно не смогут расширять объем операций. Те, у кого достаточность капитала находится на высоком уровне, "в моменте" не пострадают, но расширение кредитования населения будет соответственно съедать больший объем капитала.

В ответ представители специализированных розничных банков просят ЦБ хотя бы на время отказаться от ужесточения подходов к оценке рисков, поскольку это может привести к сокращению кредитования населения банками, а также к росту теневого сегмента кредитования. Люди, нуждающиеся в потребкредите, по мнению банкиров, начнут обращаться в микрофинансовые организации, кредитные кооперативы и ломбарды, которые предоставляют услуги по более высоким ставкам. Кроме того, банкиры предлагают регулятору не применять повышенные коэффициенты риска по кредитам заемщикам, которые имеют положительную кредитную историю. Для остальных кредитов главы пяти банков предлагают реформировать порядок расчета их полной стоимости, то есть исключить из расчета платежи по необслуживаемым ссудам и считать их, исходя из фактических поступлений по ссудам, а не расчетных. Эти меры должны позволить снизить коэффициенты риска для банков, а значит, и уменьшить нагрузку на их капитал.

Повышение норм резервирования на возможные потери по ссудам с одновременным повышением коэффициентов риска по тем же самым операциям является своего рода двойным ударом по банкам, основная часть бизнеса которых связана с потребкредитованием. Банки считают, что планируемыми мерами ЦБ нарушит баланс на рынке. Отсрочка введения новых правил игры до второй половины 2013 года может отчасти решить проблему, поскольку даст кредитным организациям необходимое время на увеличение капитала. Ведь чтобы нарастить капитал, нужны не только деньги, но и время: это в том числе и бюрократический процесс.

По мнению Ассоциации региональных банков России, ЦБ должен избрать дифференцированный подход по введению новых требований в зависимости от бизнес-модели банка. Банки, специализирующиеся на розничном кредитовании, имеют специфическую структуру кредитного портфеля. Более 80% кредитов – это кредиты гражданам. Следовательно, на них новые правила оказываются наиболее существенное влияние, и им требуется больше времени для того, чтобы его компенсировать (привлечь капитал, снизить темпы роста или изменить бизнес-модель). Фактически Банк России подошел к изменению регулирования формально без учета различия в бизнес-моделях банков.

Развитие законодательства

Активность Банка России отчасти носит вынужденный характер. Деятельность правительства по подготовке законодательной базы в данной сфере продвигается крайне медленно. Речь идет о нескольких законопроектах:

о потребительском кредите,о коллекторской деятельности,о банкротстве граждан,о запрете ростовщичества,о финансовом омбудсмене,о поправках в Гражданский и Уголовный кодексы.

Закон о потребительском кредите восьмой год разрабатывается Правительством. При этом к нему сохраняются вопросы по ряду тем: о праве банков на взимание комиссий и штрафов, о договорной подсудности, об особом режиме для ипотечных и карточных кредитов, о возможности оказания сопутствующих услуг (страхования, ведения банковского счета).

Закон о коллекторской деятельности вообще исчез из планов работы МЭР. В профильном департаменте Министерства поменялась команда, и новые исполнители никак не могут разобраться со старым наследством.

Закон о банкротстве граждан внесен в Думу и принят в первом чтении. Однако к нему сохраняется большое количество замечаний. Прежде всего, необходимо поднимать размер задолженности, при которой гражданин может объявить себя банкротом. 50 тыс. рублей – явно недостаточно. Это близко к средней сумме потребительского кредита. Ее следует увеличить как минимум в 10 раз. В законе отсутствуют барьеры для мошенников, которые хотели бы воспользоваться им для того, чтобы списать долг.

С принятием в первом чтении изменений ГК вновь возникла тема ограничения ростовщичества. Напомню, что в новой редакции статьи 809 были определены ростовщические проценты. Причем право устанавливать размер ростовщических процентов получил суд. Никаких четких критериев в Кодексе не предлагалось.

Мы знаем, как работают наши суды, особенно когда дело касается банковских вознаграждений. Поэтому наделять суд правом устанавливать размер ростовщических процентов, считаю недопустимым. В этой ситуации Ассоциация региональных банков России должна была реагировать. У нас было две возможности:

либо завить о необходимости вообще отказаться от ограничения ростовщичества. Считаю, что политически это слабая позиция. Поскольку банкиры, которые выступают за отмену ростовщических процентов и не предлагают ничего в замен, не получат поддержку ни в Думе, ни в обществе,либо предложить собственный порядок установления ростовщического процента, который приемлем для банков и финансового сектора и не предполагает участия судей в процессе.

Такой порядок мы нашли во Франции, где основную роль играет Центральный банк. Он собирает информацию о среднерыночном проценте, а потом умножает его на два. Причем такой расчет делается для разных групп кредитных продуктов.

По нашей оценке, такой подход был бы приемлем для всех банков. Более того, позже Банк России вышел с инициативой рассчитывать достаточность капитала в зависимости от ставки по кредитам. Понятно, что при наличии ростовщических ограничений такая мера является избыточной. Если в законе описана ростовщическая ставка, то все кредиты по меньшей ставке являются приемлемыми и должны считаться одинаково. Для банков более эффективным было бы «разменять» закон о ростовщичестве на поправки в Инструкцию 110-И.

Закон об омбудсмене дает другой пример. Здесь написание документа фактически ведется наспех без изучения международного опыта и понимания, какая модель является наилучшей для России. Нужно остановиться, посмотреть, как это делается за рубежом и только после этого принимать решение.

В целом работа над финансовым законодательством идет очень сложно и медленно. Думается, что у этого есть одна причина, по которой законопроекты идут с таким трудом. Она кроется в процедуре законопроектной работы. В этом смысле нам стоит поучиться у Евросоюза: европейцы сначала очень внимательно работают над концепцией будущего закона и только потом пишут его. В концепции профильные ведомства определяют, какие задачи и проблемы они хотят решить этим документом, оценивают последствия от его принятия, написание законопроекта – это дело юридической техники.

У нас концепция представляет собой документ на несколько страниц, это формальная бумага, которая нужна ведомству для получения одобрения на разработку законопроекта. Поэтому на момент разработки документа нет четкого представления, какую задачу надо решить и какими способами.

С учетом медленной работы над законопроектами Ассоциация региональных банков России предлагает сосредоточиться на работе над типовыми договорами потребительского кредита. Такие договоры нужно принять хотя бы для трех продуктов – необеспеченного срочного кредита, карточного кредита и кредита, обеспеченного движимым имуществом.

В чем состоит идея. В обсуждении типового договора примут участие все заинтересованные ведомства и прежде всего судебные инстанции. При обсуждении его условий можно напрямую согласовать с ними все спорные вопросы – по комиссиям, по подсудности и т.д.

Защита конкуренции в секторе потребительского кредитования

С учетом действий Банка России и государства остро встает вопрос о защите конкуренции в секторе потребительского кредитования. С одной стороны, Банк России стремится охладить рынок потребкредитования. С другой, госбанки – Сбербанк и ВТБ – объявили о масштабном выходе на рынок POS-кредитования. К примеру, ВТБ недавно преобразовал свою "внучку" Бежица-банк в банк "Лето", который будет специализироваться на этом виде активных операций. То есть получается, с одной стороны, государство утверждает, что рынок розничного кредитования перегрет и его надо охлаждать, а с другой – госбанки, наоборот, выходят на этот рынок и вкладывают деньги в развитие этого бизнеса. Таким образом, по факту государство одной рукой убирает конкурентов-частников, а другой оно никоим образом не одергивает подведомственные ему кредитные организации. Ситуация более чем двусмысленная.

Кроме того, частные банки волнует то, что меры, которые начнут действовать в следующем году, поставят заслон, своего рода шлагбаум на пути продолжения быстрого роста частных банков. Пока частные кредитные организации будут изыскивать резервы для увеличения собственных средств для дальнейшего роста, на рынке уже закрепятся другие игроки – госбанки. Очевидно, что такое положение противоречит принципам добросовестной конкуренции, ведь частные и государственные банки находятся в неравных условиях, причем не только с точки зрения доступности средств для повышения капитала.

Защита прав кредиторов

Банк России и правительство заявляют, что озабочены кредитными рисками в сфере потребительского кредитования. При этом ничего не делается для того, чтобы снизить эти риски и защитить права кредиторов. Точнее, выбирается самый простой вариант – ограничить возможности банков по кредитованию. Чем меньше кредитов – тем меньше рисков.

Необходимо начать защищать не только права потребителей, но и права кредиторов. Среди необходимых мер следует перечислить:

законодательное закрепление прав коллекторских агентств,упрощение взыскания на залоги, в том числе во внесудебном порядке и без участия нотариусов,ускорение и упрощение судебных процедур и введение судебного производства на основании письменных документов,ускорение исполнительного производства и реализации обеспечения,усиление уголовной ответственности для кредитных и залоговых мошенников.

P.S. Материал подготовлен к заседанию совета Ассоциации региональных банков России в декабре 2012 года.

Подробнее: http://bankir.ru/publikacii/s/o-situatsii-na-rynke-potrebitelskogo-kreditovaniya-10002703/#ixzz2F9aQVfxy

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 14 декабря 2012 > № 712465 Анатолий Аксаков

Совокупные активы участников банковской системы Татарстана за 9 месяцев 2012 года возросли почти на 12%, приблизившись к рекордному значению в 1 трлн. (!) рублей. А вот прибыль упала по сравнению с прошлым годом, причем почти на треть.

Какие банки сработали хуже других в Татарстане? К чему может привести дисбаланс взрывного роста потребкредитования с незначительным подъемом вкладов, чем грозит бум микрофинансирования? Когда придут в порядок дела на «ВАМИНе»? Об этом и многом другом в интервью «БИЗНЕС Online» рассказал председатель Национального банка РТ Евгений Богачев.

"ЭТО ТОЛЬКО НА БУМАГЕ 24 ПРОЦЕНТА НАЛОГ С ПРИБЫЛИ, А НА САМОМ ДЕЛЕ ТАМ ВСЕ 50"

- Евгений Борисович, расскажите, как сработали банки по итогам 9 месяцев года?

- Начнем с того, что в этом году республика хорошо сработала, промышленность возросла на 6,9 процента – рост немаленький. Когда рост в хозяйстве, тогда и банкам есть чем заняться. Когда растет производство, у банков задача – найти ресурсы. Когда же идет застой, банки начинают давать деньги друг другу, развивается межбанк и так далее. Поэтому сейчас идет положительная тенденция.

Я посмотрел итоги, опубликованные Росстатом. По многим показателям наша республика первая в Приволжском округе и вторая-третья-четвертая по России в целом. Вот сельхозпроизводство. Несмотря на засухи, которые нас бьют два года, продукция животноводства – первое место в округе, третье – в России. Жилье, строительство – на третьем месте в России, а в прошлом году обогнали по объемам Москву. Удельный вес по строительству у нас 4,7 процента, а по численности населения – около трех, два с чем-то. По строительству в Приволжском округе у нас 26 процентов. Розничная торговля – первое место в округе, шестое в России, внешняя торговля – третье в России, 4,2 процента, и первое в Приволжском округе – 35 процентов. Ну и так далее. По инвестициям в капитал – пятые в России, первые в Приволжском округе.

- С чем, на ваш взгляд, связан такой рост? Хорошие цены на нефть, эффект от Универсиады или что-то другое?

- Надо детально проанализировать. Там, кроме всего прочего, наверное, и ТАНЕКО тоже сыграло роль. И строительство, понятно, к Универсиаде у нас развивается. Сейчас вот только дали денег, переваривать не успеваем, фирмы ищем, каждую неделю у президента совещание на эту тему. Ну и в целом, когда рынок оживает, нужны стройматериалы же – блоки, цементы, то и другое. Кирпичи нужны, которые плохо шли в прошлые годы. Мы же построили в Верхнеуслонском районе кирпичный завод, который, казалось, проблему закроет – мы раньше привозили порядка 30 - 40 миллионов штук кирпича из Чувашии и других республик, издалека. Построили завод, а потом – раз, спад произошел, это 2008 - 2009 годы. А сейчас снова рост, все нужно стало.

Если вернуться к банкам, то по прибылям и убыткам у нас за 9 месяцев практически по всем татарстанским банкам прибыль, только один банк показал незначительный убыток, это «БТА-Казань». Но на 1 ноября у него убыток уже сократился, и я думаю, что дела у них поправятся. Надеемся, что к Новому году выйдут без убытков. К тому же убытки никак не влияют на финансовое положение банка. Это в основном резервы, которые они создали по кредитам, выданным на инвестиционные проекты. Сейчас какой угодно банк проверь – убытки будут, потому что прибыль небольшая, и резервы всю ее съедят.

Вообще, резервы увеличиваются по двум причинам. Обычно лишнюю прибыль банки откладывают в резервы – на всякий случай, вдруг не будет погашения кредита, банкротство заемщика там и все прочее. А вторая причина – уменьшение налогов. Кто не гонится за дивидендами, а их банки мало выплачивают, лучше прибыль направить в резервы. Это только на бумаге 24 процента – налог с прибыли, а на самом деле там все 50. Берется налог даже на ту прибыль, которой еще нет, то есть наперед. Поэтому это нормальные такие условия.

"РОССЕЛЬХОЗБАНК И ВТБ – ЭТО БАНКИ ПРАВИТЕЛЬСТВА РОССИИ. ИМ ГОВОРЯТ: ЭТИМ ДАТЬ, ТЕМ ДАТЬ…"

- Сколько составила совокупная прибыль банков за 9 месяцев? Выросла она или снизилась?

- Сальдированная прибыль по всему банковскому сектору Республики Татарстан за 9 месяцев составила 9,234 миллиарда рублей. За год – да, упала прибыль, было 11 миллиардов.

- Заметное падение.

- Уточню, что прибыль падает за счет филиалов российских банков. Не за счет наших банков. По нашим банкам прибыль выросла – было 2,948 миллиарда в прошлом году, 3,052 – в этом году за 9 месяцев. Пусть не так много, но выросла.

А теперь по филиалам. Вот ВТБ – 538 миллионов рублей убытки. ЗЕНИТ – 245 миллионов рублей убытки за 9 месяцев и 297 миллионов – за 10 месяцев. Недавно приезжал Кузовлев (Михаил Кузовлев - президент-председатель правления ОАО «Банк Москвы» - ред.), мы были с ним везде: и у президента, и в Торгово-промышленной палате, подписали много документов о сотрудничестве, значительном увеличении вложений в республику. Они хотят, чтобы местный филиал стал базовым для ряда областей. Я перед встречей посмотрел их прибыль по Татарстану – у них все было хорошо, 100 с чем-то миллионов прибыли было. И когда я его смотрел, то увидел, что другие наши «киты» идут с убытками.

- Почему они прибыль снизили, как вы считаете?

- Почему? Вот в Россельхозбанк, например, сейчас Россия 40 миллиардов вливает – невозвраты, засухи. И Россельхозбанк, и Внешторгбанк (ВТБ) – это социальные банки, банки правительства России. Им говорят: этим дать, этим дать… Там же по-другому все происходит.

- А у Россельхозбанка какие итоги? Он же всегда прибыльным был в Татарстане.

- У них плюс 1,5 миллиарда.

- Это тоже загадка, откуда у них 1,5 миллиарда прибыли?

- Я думаю, здесь методика. Ресурсы ему дают почти под ноль процентов, под один процент. Другим банкам продают ресурсы – до 10 процентов годовых, а дальше твоя маржа. А здесь дают под ноль, а он распределяет. Банку что-то клиенты возвращают, и он, таким образом, показывает прибыль. Методика еще тут такая – дешевые ресурсы.

- А путинский ВТБ не так разве?

- В ВТБ, думаю, что не так. Там другие направления. Село – это направление одно. Там все думают, что долги спишут. Всю жизнь они вообще не возвращают. Вот, сейчас 40 миллиардов на Россию Россельхозбанку дают, из них миллиарда полтора нашему филиалу перепадет на все эти дела. Там особый подход. А остальные у нас – гиганты ЗЕНИТ, ВТБ – не знаю, почему. По ЗЕНИТу такого не было раньше, у них в прошлом году за 9 месяцев 49 миллионов прибыли было.

"ПОТРЕБКРЕДИТОВАНИЕ ВЫРОСЛО С НАЧАЛА ГОДА НА 40 ПРОЦЕНТОВ. ВКЛАДЫ – 11 ПРОЦЕНТОВ"

- А в местном Сбербанке как? Он, наверное, опять лидер по прибыли?

- Здесь он лидер. Но не торопитесь. В Сбербанке за 9 месяцев - 4,5 миллиарда. Но за 10 месяцев у них в прошлом году было 6 миллиардов, а сейчас 3,6 миллиарда. В два раза почти уменьшилась прибыль. С одной стороны, в прошлом году они рванули на том, что позакрывали много сельских филиалов, отделений, операционных пунктов. Убыточные там были, неприбыльные. А сейчас, в этом году, у них прибыль уменьшилась.

Есть свои плюсы, есть свои минусы. Например, кредитные вложения в целом по банковской системе в этом году выросли на 15 процентов. Сумма за 10 месяцев - 638,4 миллиарда рублей. В прошлом году было 552 миллиарда. Игнатьев (Сергей Игнатьев – председатель Центробанка РФ – прим. ред.) ставил такую задачу оптимистичную – наращивать на 1 процент в месяц. У нас больше.

- Из них потребкредитование как выросло? Там, наверное, темп фантастический?

- Потребкредитование выросло с начала года на 40 процентов. Сейчас 150,7 миллиарда рублей. То есть четверть портфеля.

- А вклады насколько выросли?

- Вклады тоже выросли – за 10 месяцев более чем на 11 процентов, составили 280 миллиардов. Но сейчас темпы роста должны замедлиться.

- То есть темп роста потребкредитования в четыре раза превышает прирост депозитной базы?! Есть ли опасность перегрева? Судя по цифрам, норма сбережения падает, а траты увеличиваются.

- Не будем горячиться, ведь растут и доходы населения: денежные доходы за 9 месяцев увеличились на 16,5 процента, реальные – на 13 процентов.

- Сколько средняя зарплата по Татарстану?

- Средняя зарплата за январь-сентябрь - 22300 рублей.

"НА ЗАПАДЕ ВОССТАНОВИЛОСЬ ДОВЕРИЕ К НАШИМ БАНКАМ"

- На ваш взгляд, Евгений Борисович, какие главные события на банковском рынке произошли в этом году?

- Не хочу перегнуть палку, но должен сказать, что в этом году на Западе восстановилось доверие к нашим банкам. У них там своих денег очень мало, их там лихорадит. А нам они дали – "АК БАРС" Банк разместил еврооблигационный заем на 10 лет под очень маленький процент на 18 миллиардов рублей. За счет этого на треть увеличили капитал - сейчас у них 52 миллиарда рублей. Например, у нас дать деньги на 10 лет я бы не рискнул. На год, на два… Но, как видим, есть доверие. Запад хочет рискнуть, заработать у нас. И второе – мало того что у них капитал вырос, они на днях разместили еще на 500 миллионов долларов еврооблигации. У них в Европе есть представительства свои, которые этим занимаются, договорные отношения с западными банками. Представляете, 15 миллиардов еще в республику привезли.

- Почему наши банки идут на Запад? Разве российское правительство не дает им деньги?

- В России сейчас 40 миллиардов дадут Россельхозбанку, Греф (Герман Греф – председатель правления Сбербанка России – прим. ред.) в очереди стоит, у ВТБ вон какие провалы. Кто у них учредитель? Правительство России. Поэтому денег им дадут. А кто "АК БАРС" Банку госденги даст в России? То, что можно, они здесь взяли – много у них кредитов ЦБ, но это все мелочи. Задолженность у них по кредитам на сегодня составляет 14 миллиардов, но там есть поручительства других банков. Под активы они взяли 4 миллиарда, 10 миллиардов – под поручительства. Мы даем от 7,5 до 8,25 процентов годовых, до ставки Центрального банка. Кредиты дешевые, но это все мелочь, грубо говоря.

"БАНКИ ТОЖЕ ВКЛЮЧАЮТСЯ В МИКРОКРЕДИТОВАНИЕ. И НЕВОЗВРАТ БУДЕТ БОЛЬШОЙ"

- Как вы оцениваете рост необеспеченных потребительских кредитов? Тем более в преддверии закона о банкротстве физических лиц…

- Как я оцениваю? Вот что сейчас делается – раньше у нас на всю Россию один Сигал (Павел Сигал – президент УК «Центр микрофинансирования» - прим. ред.) микрокредитами занимался. Теперь ими все занимаются, и банки тоже включаются в этот процесс. А невозврат будет большой. Но банки ищут, на чем заработать, особенно у кого есть дешевые деньги. Это не банковский вопрос, по большому счету, но сейчас пойдут миллиарды на эти микрокредиты.

Года два назад микрокредитование у нас было до 30 - 40 тысяч рублей на две недели, на 10 дней. Оно тогда было не так заметно. Взял 10 тысяч, 12 отдаешь. Теперь же они дают и на полгода, и на год. И суммы средние - 200 тысяч, а могут и до миллиона. Это уже не микро.

Я разговаривал с этими людьми, банки туда тоже кидают ресурсы, потому что там прибыльно, они по 2 - 3 процента в день берут. Сейчас Центральный банк хочет как-то тоже этим заняться, но пока они не в нашей сфере. Микрокредитование, когда сделают ЦБ мегарегулятором, будет в нашей сфере ответственности, но пока нет. Хотя риски там огромные, потому что туда идут деньги банков, а это вклады населения.

- А сам рост потребкредитования на 40 процентов за 9 месяцев - это опять пузырь растет? Не похоже на приближение кризиса?

- Кризис же спровоцировала ипотека в США. Тут надо посмотреть. Конечно, потребительские кредиты показывают рост на 40 процентов, а торговля и товарооборот растут на 19 процентов. Вот если бы было пропорционально, другое дело. А так – куда деньги идут? Надо смотреть, разбираться.

"800 ЧЕЛОВЕК РАБОТАЕТ МОЛОДЕЖИ!"

- Еще из событий. Недавно мы встречались с Андреем Сутугиным (управляющий филиалом банка "Русский Стандарт" в Казани – прим. ред.). Они в прошлом году купили стилизованное под замок здание на Чистопольской и сделали там колл-центр своего банка. Представляете, 800 человек работает молодежи! Это новые рабочие места. У них всего три колл-центра в России – в Туле, там маленький центр, в Москве и в Казани. Отсюда они больше половины России обслуживают – блокируют карты, предлагают услуги, проводят консультации.

Мне очень понравилось. Там три этажа, работают круглые сутки, красиво все. Девушки все в красивой форме. Средняя зарплата, а там в основном студенты работают, составляет 16 тысяч рублей. Но дальше есть продвижение по зарплате. У «Русского Стандарта» филиал в Казани уже давно кустовой – там и Удмуртия входит, и Башкирия, 8 крупных регионов. И сам Тарико (владелец банка «Русский Стандарт» Рустам Тарико – прим. ред.) приезжал сюда, он же мензелинский.

"НА СЧЕТАХ БАНКОВ В ЦБ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ОСТАЕТСЯ ПО 11 МИЛЛИАРДОВ. В КРИЗИС БЫЛО 1 - 2 МИЛЛИАРДА"

- Евгений Борисович, битва вкладов продолжается. Средние ставки в этом году приблизились уже к 10 процентам годовых. С чем связан рост ставок по вкладам, и ощущается ли дефицит ликвидности на рынке?

- Я думаю, что рост ставок произошел в какой-то степени из-за микрокредитования тоже. Банкам нужны деньги для этого, а цена размещения там другая, не как в среднем по рынку. Там 300 процентов годовых может быть. Поэтому можно вклады и под 12 процентов предлагать. Некоторые банки предлагают вклады на большие суммы для пенсионеров и под 13 процентов годовых. Но там первоначальный взнос начинается с миллиона рублей.

- Дефицит денег ощущается в целом?

- Такого нет, может быть в отдельных банках. Поэтому банки и рыщут, куда деньги разместить, пробуют микрокредитование. На счетах банков в ЦБ каждый день остается по 11 миллиардов. В кризис было 1 - 2 миллиарда.

- А почему тогда кредитные ставки растут и требования не смягчаются?

- Надо еще ужесточать требования к заемщикам. Риск большой. Мы проверяем банки и видим, что иногда они дают кредиты без залогов и так далее, а потом расхлебывают. Не должно быть такого. И когда кредиты по 200 - 300 тысяч раздаются без обеспечения, тоже не дело. Надо жестче. Либерализма быть не должно.

"У КРУПНЯКОВ ЕСТЬ ВЫХОД НА ЗАПАД – ОНИ ТУДА ОТГРУЖАЮТ ТОВАРЫ И МОГУТ ТАМ ПРИВЛЕЧЬ ДЕНЬГИ"

- А бизнес генерирует спрос на кредиты?

- У крупного бизнеса уже есть кредиты. Но они просят теперь под 9 процентов годовых и еще дешевле. У крупняков есть выход на Запад – они туда отгружают товары, могут там привлечь деньги. У малого бизнеса есть спрос, но надо фильтровать. Средняя ставка по малому бизнесу - 16 - 18 процентов годовых, сильно не возросла. Но чтобы поднять экономику, надо дешевле кредиты давать. Надо дешевые ресурсы. Я думаю, должны в этом направлении работать.

Не надо ставить самоцелью борьбу с инфляцией. Сейчас борьба идет так: систему прижать, денег меньше, у людей денег нет в кармане, упала инфляция. Понятно же. Но упала инфляция, и промышленность упала, производство товаров упало. Надо осторожнее все-таки. На Западе обнуляют ставки, центральные банки дают своим банкам под 1 или под 0,25 процента. Это я говорю, не критикуя политику Центробанка, естественно.

"МЫ ОБЪЕКТЫ УНИВЕРСИАДЫ ОТДАЕМ РОССИЙСКИМ ПОТРЕБИТЕЛЯМ БЮДЖЕТА, И МЫ ЖЕ ДОЛЖНЫ ПЛАТИТЬ КРЕДИТ?"

- Перспективу кризиса как вы оцениваете? И на Западе, и у нас?

- У нас все-таки есть запас прочности и по нефти, и по всему. Сложно прогнозировать… Правительство сейчас отчитывается о профиците 600 миллиардов. Но это же редчайшее явление, когда у нас профициты были? Если глупости будут делать какие-то, не развивать свое… А так даже в любой кризис отапливать надо же, нефть нужна и газ. Может быть, дешевле будут брать, но брать будут.

- Государственный долг Татарстана с учетом госгарантий превысил уже 80 миллиардов рублей. Как вы это оцениваете?

- Я думаю, это все спишут. Многие из этих долгов – на Универсиаду. Это разве долги Татарстана? Это же всей страны имидж. Я думаю, что пока отрабатывается механизм списания, чтобы рачительно расходовали, чтобы не направили на другие цели. А если не спишут, то это нам будет медвежья услуга. Потом это же объекты российской сферы – они передаются вузам, университетам. Мы объекты отдаем российским потребителям бюджета, и мы же должны платить кредит? В общем, я думаю, это не страшно. Это для порядка делается.

В Татарстане, в принципе, бюджет мы принимаем с ростом. Но фактически бюджет будет более положительным. Просто на всякий случай, а вдруг нефть 50 долларов станет? Но это уже из серии предсказаний: вот 21 декабря что будет? Поэтому пока нет признаков кризиса.

Другое дело по регионам надо смотреть. Вот эти 600 миллиардов профицита, может быть, Москва дала или Тюмень. Я знаю, что многие регионы в плачевном состоянии. У нас в Татарстане урожай нужен и все. А остальное – нефтяники увеличивают доходы, глубина переработки нефти увеличивается, до 95 процентов переработка.

"НАМ ПРАВИТЕЛЬСТВО ДАЛО ЗАВЕРЕНИЕ, ЧТО В ТЕЧЕНИЕ МЕСЯЦА С "ВАМИНОМ" ВСЕ БУДЕТ НОРМАЛЬНО"

- Какая ситуация по "ВАМИНу"? Все-таки он подвесил целый ряд местных и федеральных банков?

- Вот, смотрите, "ВАМИН" набрал порядка 14 - 16 миллиардов кредитов. Их все по закону сейчас банки должны перевести в резервы. Реально у него еще больше долговая нагрузка – остальное оформлено как займы и так далее. Возьмите: прибыль по всей банковской системе 10 миллиардов, а по одному "ВАМИНу" в резервы надо снимать 14 миллиардов, потому что он не обслуживает проценты и все остальное. Вот вся банковская система будет убыточна, но это формально, на время. Потому что правительство нашу молочную промышленность не даст же погубить. Переставят руководителей, поставят своих людей. Все будет государственным, подконтрольным. И деньги можно будет обратно из резервов забирать.

Мы уже хотели было потребовать от банков перевести все кредиты ВАМИНу в резервы. Но нам правительство дало заверение, что в течение месяца с ВАМИНом все будет нормально. Там же дело в том, что он (имеется в виду Вагиз Мингазов – владелец холдинга – прим. ред.) сам вел себя немножко неправильно. Там российский бюджет дает ему большие субсидии на компенсацию процентов по кредитам. Но там не сказано, что ты обязан их направить именно на погашение процентов. А он куда хотел, туда их и направлял. Разбазаривал, грубо говоря… Но ему до сих пор же дают субсидии. А банку и не надо погашения кредита, ты гаси, главное, проценты. Россия же дает, Татарстан помогает тоже, а он не гасит. Потом начал он перераспределять активы, из-за этого все идет.

Я думаю, все наладится. Просто только на кредитах такую махину строить было нельзя. Надо было России больше кланяться, просить бюджетные деньги и другие, а он решил, что это его собственность, набрал кредиты под 15 - 16 процентов. А это очень большой процент.

Хотя я один раз вам уже прокомментировал "ВАМИН", а в комментариях мне стали писать, что я не прав и так далее. Но я просто сказал, что нельзя только его одного винить. Государственное это дело - сельское хозяйство. Это же очень рискованное дело. Все государства страдают от сельского хозяйства, потому что чем лучше урожай, тем больше надо субсидий. Только у нас в России мы гонимся за урожай. У нас же даже при большом урожае звонят и говорят: продавать нельзя по команде сверху. Он говорит: так мне же кредиты надо гасить. А ему: нет, надо застраховаться. В какой-то степени это правильно – продовольственная независимость. Но ты раз этого требуешь, подкрепи тогда производителя. Я думаю, сельское хозяйство пусть будет накладно, но не кредитами должно оно поддерживаться, а субсидиями и дотациями на каждую тонну продукции. Это не только прибыль, но и занятость населения. Только в Татарстане 900 тысяч человек в сельской местности живут. Не будем помогать, они в город поедут, а где им здесь дать рабочие места?

В общем, если подводить краткие итоги, то по банковской системе все в целом нормально. По промышленности тоже нелегко, но положительные моменты есть – даем же 6,9 процентов прироста. Отмечается, что у нас более высокая удовлетворенность спроса на банковские услуги со стороны промышленности, чем по России в целом. У нас и доверие к банкам в Татарстане значительно выше, чем в целом по стране. 83 процента наших предприятий предпочитают пользоваться услугами местных банков, а по России таких 66 процентов, при этом 38 процентов наших предприятий никогда не пользовались услугами инорегиональных банков, а по России таких всего 10 процентов. Мощная банковская система у нас, есть доверие.

Россия. ПФО > Финансы, банки > bankir.ru, 14 декабря 2012 > № 712464 Евгений Богачев

В последние два года в Латвии приняты законодательные изменения, которые уже принесли стране сотни миллионов инвестиций и в ближайшей перспективе доходы могут быть еще более ощутимыми; если же продолжить реформы в правильном направлении, успех проекта «открытая Латвия» имеет все шансы окончательно состояться.

Ярослав Замулло, руководитель юридического управления латвийского банка Rietumu

То, что сделано – это начало

Точкой отсчета законодательных реформ, направленных на привлечение в страну иностранных капиталов, можно считать лето 2010 года – именно тогда вступили в силу изменения в Законе об иммиграции, предусматривающие беспрецедентно простую для ЕС процедуру получения вида на жительство для инвесторов. Следующим важным шагом, о котором уже не раз говорилось в прессе, станет введение с 2013 года благоприятного холдингового режима, что поставит Латвию в один ряд с ведущими европейскими низконалоговыми юрисдикциями со всеми вытекающими отсюда преимуществами.

Обе эти инициативы отнюдь не являются латвийскими ноу-хау. Это не более чем использование отработанных в мире приемов, с помощью которых малые государства имеют возможность постепенно наладить собственное благополучие. И многим это, надо сказать, неплохо удается.

То, что в Латвии сделано уже на сегодняшний день – безусловный прорыв, причем как экономический, так и политический. Однако все только начинается. Можно и нужно многое сделать для того, чтоб догнать и, желательно, обогнать конкурентов, которые тоже не дремлют.

Больше налогов или больше инвестиций?

Прежде всего, необходимо отказаться на определенный срок от частых перемен и реформ в сфере налогообложения, которые порой дают противоположный желаемому эффект. Даже разговоры на эту тему плохо отражаются на настроениях и финансовых инвесторов, и предпринимателей, пытающихся развивать бизнес в Латвии – местных и иностранных.

Что же касается изменений резких, непродуманных, негативно влияющих на планы владельцев капиталов и ведущих в итоге к убыткам для государства, то для них вообще должен постоянно гореть «красный».

В этой сфере был совершен ряд ошибок. Например, от введения налога на депозиты в размере 10% от выплачиваемых процентов (в том числе и для нерезидентов) пострадали банки, ориентированные на работу на внутреннем рынке, и их «простые» клиенты. Владельцы же крупных капиталов росчерком пера в такой ситуации переводят такой депозит в филиал или дочерний / материнский банк в соседней стране, либо размещают депозит от лица компании. Результат: и налогов нет, и активы ушли.

Необходимо понимать и помнить, что конкурентоспособность страны заключается в том, чтобы сделать ее привлекательной для вхождения денег и комфортной для местных жителей, а не облагать новой данью тех, кто остался здесь. Поэтому нынешнее налоговое законодательство еще требует доработки и исправления ошибок предыдущих лет. После того же, как они будут устранены, полезно было бы ввести мораторий на новые изменения – это жизненно важно для привлечения инвестиций и долгосрочного планирования бизнеса.

Реклама, льготы и судебная волокита

Говоря об эффективной налоговой политике, следует подчеркнуть, что первейшей задачей является создание такой среды, в которой уплата налогов будет возможной и реальной. Здесь можно выделить целый комплекс задач.

В первую очередь – пропагандирование на государственном уровне преимуществ, которые есть у Латвии. Это уже упомянутые ранее простая процедура получения вида на жительство и благоприятный холдинговый режим, а также выгодное географическое положение, грамотное население со знанием иностранных языков, минимальная бюрократия и т.д.

Некоторые вещи кажутся банальными, но, являясь частной организацией, мы на своем опыте могли убедиться, насколько эффективными могут быть разъяснения и реклама вроде бы очевидных плюсов. Приведу пример – став первым и самым активным пропагандистом программы «вид на жительство для инвестора», Rietumu сегодня является безусловным лидером финансового сектора по привлеченным субординированным вкладам. На уровне же государства имеются все возможности для того, чтобы развернуть куда как более мощную информационную кампанию – выгоды от этого очевидны.

Далее, нужно сформировать в Латвии более привлекательную налоговую систему. В частности, ввести льготы на новый бизнес с участием иностранного капитала, в том числе частично освободить от уплаты налога на прибыль новые крупные предприятия и инвесторов, создающих рабочие места. Критерии и методы могут быть разными, например, пропорциональное уменьшение налоговой ставки в зависимости от количества создаваемых рабочих мест и т.д. В перспективе стоит задуматься над тем, чтобы снизить налоговую нагрузку на рабочие места с низкой оплатой.

Убежден, что введение прогрессивного подоходного налога было бы менее эффективным шагом. Не секрет, что состоятельные люди имеют гораздо больше возможностей структурировать свои доходы таким образом, чтоб минимизировать налоговые отчисления. Вместо увеличения налоговой нагрузки для богатых, более разумным было бы снизить ее для бедных.

Есть и задача для дипломатов. С точки зрения внешней экономической политики требуется работа по подготовке и подписанию межгосударственных договоров об избежании двойного налогообложения с максимальным числом стран.

Еще один важный момент касается работы судебной системы: общеизвестно, что расторопность судов является одним из важнейших критериев ее эффективности. Стоило бы более пристально присмотреться к прозвучавшей инициативе о более простом взыскании средств с должников по определенным видам контрактов и делегированию принятия решений по отдельным видам споров нотариусам, другим внесудебным институтам или создании арбитражных судов, рассматривающих только хозяйственные споры.

Имеет смысл задуматься над «либерализацией» языка внутренней документации в частных компаниях. В международной практике им является английский, и для иностранных инвесторов ведение документации на нем совершенно естественно.

В целом, думая всерьез о будущем государства, нужно не забывать о том, что экономика Латвии не может быть основана на внутреннем потреблении – для этого здесь слишком мало населения. Единственная разумная перспектива – это поддержка приоритетных отраслей, работающих на экспорт, и создание максимально комфортных условий для прихода в страну крупных инвесторов и бизнеса. Уверен, что в этом случае уже в самом обозримом будущем Латвия сможет твердо встать в ряд со своими пока еще более успешными соперниками.

Латвия > Финансы, банки > bankir.ru, 12 декабря 2012 > № 712474

Президент Некоммерческого партнерства «Национальный платежный совет».

Досье Bankir.Ru. Андрей Емелин. Родился в 1973 году. В 1996 году окончил Московскую государственную юридическую академию.

В 2000 году защитил кандидатскую диссертацию по теме «Проблемы финансово-правового регулирования валютных отношений в Российской Федерации».

В 1994–2002 годах – начальник арбитражно-претензионного управления ООО «Новый правовой центр». В 2002–2012 годах – исполнительный вице-президент по правовым вопросам Ассоциации российских банков. В 2005–2012 годах – член совета директоров ЗАО «Центурион Капитал». В 2007–2008 годах – член совета директоров Юниаструмбанка. В 2009–2012 годах – член совета директоров Агентства по реструктуризации ипотечных жилищных кредитов.

С 2007 года – вице-президент Национальной ассоциации участников микрофинансового рынка.

С 2003 года – судья, с 2008 года – председатель Третейского суда при Ассоциации российских банков. С 2009 года – судья Третейского суда Московской международной валютной биржи.

В 1997–2005 годах – преподавал курс «Валютное право» в Московском институте – интернате для детей с нарушением опорно-двигательного аппарата, Академии народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации, Государственном университете – Высшей школы экономики.

В 2002–2006 годах – руководитель группы валютного права Центра финансового и банковского права Института государства и права Российской Академии Наук.

Участвует в работе Экспертного совета Комитета по финансовому рынку Государственной Думы Федерального Собрания РФ; Межрегионального банковского совета при Совете Федерации Федерального Собрания РФ; Консультативного совета при Межведомственной комиссии по противодействию легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма; Межведомственного совета по подготовке предложений по разработке мер, направленных на оптимизацию платежного оборота на территории Российской Федерации.

Автор более 40 научных работ по банковскому, валютному, административному и гражданскому праву.

С 2012 года – президент Некоммерческого партнерства «Национальный платежный совет».

- 2012 год стал годом создания Национального платежного совета. Несколько ранее был принят закон «О национальной платежной системе». Но до сих пор далеко не все сошлись во мнении и понимании того, что же собой представляет эта самая национальная платежная система. Помню, в разгар споров о законе мы на Bankir.Ru проводили опрос, по итогам которого выяснилось: одни считают, что НПС – это система пластиковых карт, другие, что это система электронных платежей, третьи, что это в целом система платежей в стране. Закон, на ваш взгляд, обеспечил точное понимание, что же это такое?

- Цели закона – более утилитарные, в частности – урегулировать конкретные отношения в сфере платежей, и применять его для универсального определения терминов было бы неправильно. Мы имели несколько вариантов такого определения, начиная с «совокупности институтов и форм безналичных расчетов» и заканчивая «системой электронных расчетов».

Но дело не в определении. Задача состояла в том, чтобы выработать четкие правила для участников рынка платежей. Правила понятные, прозрачные, симметричные. Важно, чтобы участники этого рынка правильно работали с точки зрения обеспечения доступности платежных услуг, максимально широкого их ассортимента, снижения издержек – как своих, так и потребителей этих услуг. Если этот результат получен, то закон свою роль сыграл.

- Ну, а все-таки для вас с утилитарной точки зрения национальная платежная система – что это?

- Мне как юристу, конечно, проще воспринимать то определение, которое дано в законе. То есть – совокупность субъектов национального платежного рынка. Вне зависимости от сфер, в которых эти субъекты работают. То есть это операторы по переводу денежных средств, банковские платежные агенты, небанковские платежные агенты, операторы электронных денежных средств, операторы платежных систем и платежной инфраструктуры, организации федеральной почтовой связи.

Как показывает практика, в рамках национальной платежной системы действует очень широкий круг организаций, во всяком случае, заинтересованность в нашей работе выказывают не только «Почта России», но и Федеральное казначейство, Пенсионный фонд России, «Ростелеком», РЖД и другие.

Полагаю, что в принципе в национальную платежную системы в широком смысле входят любые организации, какой бы статус они не имели, если в их деятельности значительное место занимают платежные операции. Такое понимание позволяет обеспечить максимально широкое обсуждение вопросов функционирования рынка платежей.

Это очень важно, поскольку одним из первоначальных посылов создания Национального платежного совета стала явная неспособность участников рынка даже просто организовать диалог. Проблемные моменты закона «О связи», закона «О приеме платежей…», закона «О национальной платежной системе» вызывали бурю эмоций. В конечном счете крупнейшие банки и операторы связи пришли к необходимости сформировать площадку НПС, дабы обеспечить такой диалог. И, полагаю, с этой, первоначальной задачей мы успешно справились. Диалог получился.

- Если распределить по сегментам интересы участников платежного рынка, то каковы они?

- Интерес банков понятен. Прежде всего, это максимальный перевод наличного оборота в безналичный. Соответственно – снятие ограничений, тормозящих безналичные расчеты, и повышение доступности платежных услуг для всех категорий потребителей. Для этого очень важно повысить уровень безопасности всех видов платежей. Также весьма позитивное влияние на рынок оказывает стандартизация платежных услуг. Еще одна ключевая задача – снижение издержек. Это касается и технологической оптимизации через стандарты, и недопущение нарастания непрофильных расходов (например, через введение обязанности банков применять контрольно-кассовую технику).

Операторам мобильной связи интересно, чтобы в рамках их систем электронных расчетов формировалась бы максимально широкая база банков и других организаций, которые обеспечивали бы применение «мобильных денег» в самых разных сферах платежей. Плюс они заинтересованы обеспечить максимальную простоту внутрибрендовых платежей. Когда принимался Закон №103-ФЗ «О деятельности по приему платежей физических лиц, осуществляемой платежными агентами», не подумали, что под его действие попадает прием платежей одной компанией в пользу другой, но под одним брендом. Некое ООО на Дальнем Востоке принимает платежи, адресованные Билайну, и на Кубани другое ООО принимает такие же платежи. Зачем создавать шлагбаумы на пути перечисления средств между компаниями, работающими под одним брендом. Потребителю же все равно, в какой конкретный офис Билайна он пришел, ему важно, чтобы на его телефонный номер был мгновенно зачислен платеж…

Если брать операторов электронных денег (Киви, WEBмани, Яндекс Деньги и т.п.), то их интерес, прежде всего, – возможность максимально широкого применения электронных платежей. Плюс – повышение степени унифицированности этих услуг, чтобы не усложнить рынок чрезмерно в глазах потребителей. Электронные деньги - удобный инструмент для многих платежей физических лиц. И начинает все шире использоваться в расчетах юридических лиц между собой. Но надо понимать, что это формирует определенные риски и заставляет думать об определенном механизме контроля.

Есть еще общий блок универсальных вопросов. Например, у нас «не докручена» тема рублевых аккредитивов, и мы до сих пор не имеем внятной конструкции рублевых аккредитивов в Гражданском кодексе. Мы имеем только первые наметки того, как должна выглядеть система прямого дебетования. На Западе это очень хорошо отработано.

Возникают и специфические вопросы. Например, тема запрета включения комиссии в тарифы за оплату услуг ЖКХ. Долгое время выстраивалась система договоров между банками и организациями – поставщиками жилищно-коммунальных услуг. Сумма комиссии за услуги банка выплачивалась из денег, полученных поставщиком; потребитель услуг ничего не платил самому банку. То есть независимо от того, в какой банк пришел человек и каким способом оплаты воспользовался, он платил одну и ту же сумму. Вдруг Минрегион озаботился проблемой: есть случаи, когда при жилищно-коммунальных платежах возникают сразу две комиссии: поставщик услуг платит комиссию банку, а потребитель платит, например, комиссию платежному агенту, через терминал которого он решил оплату услуг ЖКХ произвести. То есть возникает два посредника – банк и оператор электронных платежей – вместо одного… Не вижу проблемы в том, что потребитель для своего удобства выбирает для себя дополнительную платную услугу по переводу денег в банк. В чем проблема? Но чиновники проблему увидели и не нашли ничего лучше, чем установить запрет на включение в тарифы поставщиков комиссии за перевод.

Что мы получаем на выходе? Ресурсоснабжающая организация начинает массово расторгать договоры с банками. И уже банки начинают взимать комиссию с потребителя. Люди жалуются, что «откуда-то» к тарифам добавились комиссии. Кто виноват, банки? Но разве они меняли систему тарифообразования? И вместо частной технической решаемой проблемы потребитель получил системную нерешаемую.

Хотя на самом деле виноваты те, кто до принятия нормативного решения не разобрались в сути вопроса. И никому в голову не приходит сначала проблему обсудить, отмерить хотя бы дважды, а потом уже – отрезать.

Именно для такого обсуждения нужен Национальный платежный совет.

- Инициаторами создания НПС, насколько я помню, стали пять крупных банков…

- Всего было восемь учредителей. Пять крупных универсальных банков (Сбербанк, ВТБ, Альфа, Дойчебанк и Промсвязьбанк), мобильный оператор «ВымпелКом» и две системы переводов – «Золотая Корона» и «Юнистрим». Мы также сразу подписали меморандум о взаимодействии с ассоциацией «Электронные деньги», их представители вошли в наблюдательный совет НПС и теперь активно и, надо отметить, очень профессионально работают с нами.

- В связи с этим два вопроса. Первый – сядут ли с этими учредителями за один стол другие? Если в НПС вошел «ВымпелКом», то окажутся ли рядом МТС и «Мегафон»? Если вошли эти банки, то присоединятся ли другие крупные кредитные организации?

- С «Мегафоном» уже достигнута договоренность о вхождении его представителей в наши рабочие группы. МТС изучает ситуацию, насколько я понимаю. Возможность участвовать в рабочих группах НПС открыта для всех, а это – основной формат нашей повседневной работы.

Что касается банков, то сегодня мы получаем все новые и новые заявления на вступления в НПС, причем не только от розничных, универсальных, но и от некоторых кэптивных, специализированных банков. В настоящий момент в НПС – 25 членов.

- Второй вопрос. При создании НПС многие заговорили о вас как о некой альтернативе, существующей банковским ассоциациям. Я даже слышал версию, что НПС – продукт «заговора» крупных банков, которым надоели массовые ассоциации – АРБ и АРБР – и которые хотят решать вопрос рынка, как говорил Задорнов (не банкир!) в «узком кругу ограниченных людей»…

Фото: Альберт Тахавиев, Bankir.Ru

- Теоретически каждый вправе иметь свое виденье. Но при создании НПС так задачу никто не ставил. Могу допустить, что кто-то может и из этого исходить, но установка была совсем иная. С развитием электронных платежей серьезный пласт финансового регулирования возникает впервые. Это фронтир, причем тут даже не бурление, а кипение наблюдается. В форматах классически банковских ассоциаций задачи, которые ставит перед рынком это кипение, решать трудно – хотя бы уже потому, что помимо банков на рынке платежей работают и другие субъекты. Поэтому понадобился отдельный формат организации, которая будет сосредоточена именно на теме платежей и расчетов. Нужна концентрированная работа – рынок платежей еще не до конца отформатирован, правила игры не до конца созданы, регулирование и надзор в этой сфере только формируются. Огромный вал вопросов! Именно поэтому с какого-то момента для меня стало невозможным совмещать работу в качестве президента НПС и вице-президента АРБ, и я полностью сосредоточился на Национальном платежном совете.

- Вы сказали, что на самом старте выстроили взаимодействие с ассоциацией «Электронные деньги». А с банковскими ассоциациями взаимодействие выстраивается?

- Выстраивается, в совершенно спокойном и деловом формате. С АРБ у нас функционирует совместная рабочая группа по мошенничеству в сфере платежных систем. Мы привлекаем банки – члены АРБ на заседания наших комитетов по безопасности, по противодействию легализации преступных доходов.

Мы будем стараться все форматы сотрудничества сохранять, стремясь при этом к более четкому позиционированию НПС в отношениях с коллегами, чтобы избежать бессмысленного дублирования деятельности для специалистов банков и рабочих органов.

- С РСПП вы тоже начали работать?

- РСПП, как и АРБ, является нашим членом и присутствует в наблюдательном совете. Через РСПП мы получили возможность взаимодействия с самым широким спектром бизнеса.

- Каковы условия членства в НПС?

- Есть два статуса – это прямое членство с годовым взносом миллион рублей и ассоциированное членство для организаций, интегрирующих участников рынка, с годовым взносом в пятьсот тысяч. С государственными органами мы работаем на основе меморандума о сотрудничестве как и с теми, с кем мы пересекаемся исключительно по конкретной теме.

- Как появление НПС было воспринято на банковском рынке? Я имею в виду прежде всего эмоциональные ощущения…

- Честно говоря, я весь спектр реакций встретил на банковском рынке – от позиции «Спасибо, но пока не очень понятно» до позиции «Мы вступаем прямо сегодня». Причем мотивы решений присутствуют самые разнообразные. Некоторые организации, для которых платежи являются хотя и важным, но далеко не профильным вопросом, проявили огромный интерес к нашей работе и готовят заявки на вступление.

Но должен с удовольствием констатировать: полного отрицания идей НПС я не встречал ни с чьей стороны.

- Команда, структура НПС уже сформированы?

- Да, мы начали полноценную деятельность с июня этого года. Аппарат у нас очень компактный, команда в основном состоит из юристов, обеспечивающих подготовку проектов и материалов. Есть также три постоянных комитета – по стандартам, по безопасности и по ПОД/ФТ и комплаенс рискам. И, как я уже сказал, основной наш формат – рабочие группы, создающиеся под конкретный вопрос или проблему.

- Есть целый рынок платежей, остающийся вне внимания регулирования. Я имею в виду рынок Форекс. Недавно мы проводили очередную конференцию на эту тему, по итогам которой можно констатировать: русский Форекс созрел к регулированию…

- Валютную тему я, честно говоря, пока боюсь даже трогать. Это огромная тема – валютное регулирование и валютный контроль. Но вы абсолютно правы: никуда от этого не деться, нам уже приходили запросы и по применению закона № 173-ФЗ, и предложения по регулированию Форекса. Так что при накоплении критической массы вопросов мы, вероятно, должны будем уделить внимание и валютным платежам.

Этой осенью мы направили в Банк России материалы по Стратегии развития национальной платежной системы. Все лето было положено на их подготовку. Мы ожидаем, что до конца этого года ЦБ проведет внутренне согласование, и на выходе мы получим полноценные Основы стратегии. И дальше уже можно будет говорить о расширении сферы ее реализации.

- А Центробанку сейчас до того? Каково ваше отношение к теме мегарегулятора?

- На мой взгляд, следует разделить вопросы о самом мегарегуляторе и о поле его деятельности. Решение о создании мегарегулятора диктуется не потребностями рынка, оно диктуется идеологией выстраивания государственного управления финансовым рынком.

Если мы оказались не в состоянии для некоторых сегментов финансового рынка выстроить эффективный надзор при нынешней системе, не факт, что мы сможем это сделать и в рамках мегарегулятора. От того, что мы просто технически отнесем к компетенции того или иного органа те или иные вопросы, по существу само по себе ничего не изменится. Фондовый рынок в связи с идеей мегарегулятора серьезно опасается ужесточения надзора – хотя бы даже отдаленного приближения по форматам к надзору банковскому. Страховой рынок в очередной раз поменяет «контролера». Платежные агенты в целом вообще никому не поднадзорны – Банк России, Росфинмониторинг и ФНС обладают лишь весьма ограниченной надзорной компетенцией. Более того, на практике выяснилось, что, по мнению Росфинмониторинга, например, по роду деятельности платежных агентов риски нарушения закона №115-ФЗ ему представляются незначительными, хотя именно использование терминалов для обналички было основанием для введения требования об использовании в них ККТ. Словом, возникает множество вопросов по сути регулирования.

Банковское регулирование более транспарентно и логично, но слишком жестко для других сегментов финансового рынка. Небанковское же регулирование зачастую мозаично, непоследовательно и не соотнесено с соответствующим банковским, что приводит к регуляторному арбитражу.

Просто пример – недавно депутаты придумали обязательное применение ККТ для терминалов банков. Почему? Потому что налоговики, видите ли, не могут отличить, банковский терминал стоит в фойе супермаркета или торгового центра или небанковский. Казалось бы – заведите реестр терминалов или проверьте документы, дабы идентифицировать владельца терминала, который по идее должен быть на учете в ФНС. Но мы не ищем легких путей! Вместо этого предлагается оснастить ККТ все терминалы.

Что мы получим на выходе? Контроль за банковскими терминалами только усилится, а вот владельца какого-то непонятного терминала как не выявляли, так и не выявят. Вот так сейчас депутаты решают проблемы…

Поэтому очевидно: мегарегулятор сам по себе не панацея. Поскольку, хочу подчеркнуть, мы же не говорим о мегаругелировании, мы говорим о мегарегуляторе! А регулирование все равно на видимую перспективу останется дифференцированным, отличным по своим принципам в разных сегментах финансового рынка.

Покроет ли мегарегулятор все «белые пятна» финансового рынка? Не знаю. Но точно уверен: главная польза от мегарегулятора – не в сокращении ведомств, а в том, сможем ли мы с его использованием выстроить систему мегарегулирования. Но это будет очень непросто и точно очень небыстро.

И уж совершенно необходимо, я уверен, наделить мегарегулятор правом законодательной инициативы. Почему ЦБ лишен этого права я понять не могу. Если не нравится позиция ЦБ – напишите отрицательный отзыв, подготовьте поправки, вето наложите на законопроект, наконец. Но почему мегарегулятор будет должен заходить к законодателям, проработав какую-то инициативу, столь долгим путем, через Минфин и Правительство? Полагаю, это пережиток старой системы восприятия Банка России как «министерства банков», что уже давно не соответствует ни закону, ни действительности. У Банка России есть четко определенная исключительная компетенция, и он должен располагать необходимым и достаточным правовым инструментарием для ее исполнения.

- Поживем – увидим. А пока хочу задать еще более «глобальный» вопрос. Насколько высока вероятность, что электронные деньги так или иначе изменят всю финансовую систему мира? Не возникает ли в связи с этим риск, что, подобно компьютерной системе в «Терминаторе», электронные деньги «выйдут из повиновения»?

- На Западе это достаточно сложно сделать. Потому что там есть специальные страховочные механизмы, подразумевающие контроль электронного денежного оборота. У нас же такого риска тем более нет, поскольку мы не стали создавать электронные деньги по европейской модели как самостоятельную сущность, а сделали их «деньгами в переводах без открытия счета». То есть некая сумма электронных денег жестко соответствует реально внесенным в систему электронных платежей наличным или безналичным «живым» деньгам. Поэтому возникновение некоего параллельного виртуального денежного оборота невозможно. Виртуальная неконтролируемая эмиссия с нашими электронными денежными средствами случиться не может.

В целом же система платежей электронными деньгами будет только расширяться. И не только для платежей в сфере услуг, но и для международных расчетов.

Само развитие сюжета с электронными платежами действительно многовариантно.

Например, интереснейший ракурс – тема перетекания живых денег в игровые валюты и обратно. Мы наблюдаем расширение оборота игровой валюты, сегодня уже становится возможным использовать ее за пределами Интернет-игр. Представляете, какой неожиданный поворот темы электронных денег! Вы получаете возможность пополнить свой кошелек за счет совершения неких действий в игровом мире! И уже есть люди, которые готовы продавать за эти «игрушечные» деньги свои товары, услуги.

- То есть пока высоколобые экономисты спорят о резервных валютах, перспективах доллара или юаня, мир может завоевать какой-нибудь велюр, как в повести Василия Аксенова?

- Совершенно точно! И здесь, очевидно, содержится серьезный вызов для государства. Потому что потребителю это удобно. А вот государствам следует подумать, как сделать так, чтобы какая-нибудь Транторианскиая империя или Хоббитания (не путать со всеми уважаемым Средиземьем) своей виртуальной эмиссией не поломала все планы ФРС или Евроцентробанка (смеется).

- Вернемся в игрушечный феодализм, когда любой барон чеканил свою валюту?

- Недавно был замечательный репортаж из Бристоля, где начали выпускать собственные деньги…

- Да, я даже написал по этому поводу колонку «В Бристоль, друзья!»…

- Совершенно шикарная реализация идеи, мне очень понравилось. По большому счету – изящный сигнал о том, что государство не выполняет должным образом свою финансовую функцию. А экономическая система никогда не терпит пустоты. Она всегда чем-то заполняется. Не надо видеть в этом катастрофу, надо видеть сложный и интересный вызов…

Точно так же дело обстоит с электронными деньгами. Можно запретить ставить терминалы. Можно запретить открывать счета под телефонные номера. А можно попытаться адаптироваться к нуждам потребителя и как-то это разумно организовать. Но именно разумно, не нарушая законов и не расшатывая и без того не слишком устойчивые основы финансовой системы. Сможешь придумать – молодец. Мне кажется, что именно в таком ракурсе надо смотреть на проблемы.

- Вы сами как потребитель пользуетесь электронными деньгами?

- Хотя я, к сожалению, в этом отношении жуткий консерватор, но уже оплачиваю электронно коммунальные платежи. Активно пользуюсь интернет-магазинами – покупаю литературу, игрушки для сына. Но от уровня «продвинутости» так называемого поколения Y я далек.

Вообще, то, что мы с вами обсуждаем, пока касается очень тонкого слоя населения, который мало того, что образован, но еще и технически «продвинут». Однако этот слой расширяется, причем очень быстро. Мой сын уже лучше оперирует электронными гаджетами, чем я. Для него электронные деньги станут привычной реальностью. Я не разделяю мысли, что, подрастая, поколение Y будет тоже консервативно. Нет, напротив, оно совершит принципиальный прорыв в области виртуализации финансов. И наше дело – помочь им сделать это разумно.

- Любая новация, которая решает для человечества проблему «последней мили», обеспечивает сервис по принципу «Здесь и сейчас», обязательно будет расширяться?

- Да! Тем более, что эта проблема непосредственно связана с проблемой огромной занятости современного активного человека. В условиях нашей гипердинамичной жизни все большую ценность приобретает общение с близкими. Поэтому, я уверен, что все время, которое можно освободить, человек будет освобождать, чтобы отдать его семье. Ведь мы с вами, к сожалению, очень мало внимания уделяем семье! На дом, на близких остается совсем небольшое количество времени. Я, например, как только возникает такая возможность, выбираюсь с женой Людмилой и сыном на фитнес, по выходным – гуляем по паркам и музеям. Стараемся брать сына во все поездки, чтобы он посмотрел мир своими глазами, ведь детские впечатления – самые яркие. Да и лучшего стимула к изучению языков не придумаешь.

- А сколько лет сыну?

- Ваське шесть лет, седьмой пошел.

- Вы сказали, что через Интернет покупаете книги. Немного не в тему вопрос – бумажные книги или электронные?

- Только бумажные. Для меня электронный формат – это рабочая информация. Новости, переписка, документы. А книжка… это все-таки именно книжка, ее надо чувствовать, это ощущение ничем не заменишь, и мне никогда не захочется его на что-то поменять.

- Лет пять-шесть назад в моем доме оказался один молодой коллега. Он пришел в искренний восторг: «Ого, сколько книг!». А потом задал гениальный по простоте вопрос: «А зачем они?». Я сначала опешил, а потом понял, что он имеет в виду. Зачем, мол, держать книги, если в Интернете все есть. А передать ему ощущение от этих переплетов, от книги в твоей руке, от ее тяжести, запаха ее страниц было невозможно…

- Отлично понимаю вас. Я когда-то захотел найти для Васи книжки, которые помню с детства. В продаже нет – они уже давно библиографическая редкость. Нахожу их в электронной форме, скачиваю, распечатываю, переплетаю и одновременно ставлю «сторожки» во всех интернет-магазинах, чтобы все-таки отловить старое издание. А Ваське читаю настоящую книжку… Это удовольствие мало с чем можно сравнить…И я хочу, чтобы ощущение «осязаемого слова» всю жизнь дарило ему радость.

Беседовал Ян Арт, главный редактор Bankir.Ru

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 12 декабря 2012 > № 712472 Андрей Емелин

Генеральный директор Национального бюро кредитных историй (НБКИ) Александр Викулин в интервью Bankir.Ru рассказал о том, можно ли исправить свою кредитную историю, насколько «здоровы» заемщики, появятся ли новые бюро в будущем.

– Александр Юрьевич, что принципиально изменилось в системе за годы существования бюро кредитных историй?– Принципиально изменилось отношение кредиторов к бюро. Если в первые годы к нам относились как к необходимому, но не очень понятному инфраструктурному элементу, то сегодня ни один банк не выдает кредит без знакомства с кредитной историей потенциального заемщика.

– В чем причина этого?

– Причина одна – банкам это выгодно. На их примере, кстати, похожий путь (но гораздо более быстрыми темпами) проходят микрофинансовые институты. Закон «О кредитных историях» не обязывает их сотрудничать с НБКИ, но предусматривает такую возможность. И они пользуются ей на все 100%.

Еще одна важная тенденция – переход кредиторов на следующий, более технологичный этап управления рисками: а именно массовое использование в риск-менеджменте скоринговых моделей НБКИ. Крупнейшие банки практически используют уже все наши скоринговые модели; сейчас к ним проявляют большой интерес и остальные кредиторы.

Кроме того, принципиально изменилось отношение самих заемщиков к бюро кредитных историй. Сегодня россияне не просто знают, что такое кредитная история, но и понимают необходимость ее контроля. Следствием такого понимания стал кратный рост запросов своих кредитных историй в НБКИ.

– Национальное бюро кредитных историй было первой организаций такого рода в нашей стране. Сейчас функционирует несколько бюро. Как бы вы оценили взаимоотношения между ними: это в большей степени конкуренция или партнерство?

– Я бы назвал это соседством. В России есть фактически одно крупнейшее независимое бюро – НБКИ. Другие бюро аффилированы с одним из банков – ХКФ Банком, Сбербанком или «Русским Стандартом». Было свое бюро у «Восточного экспресса», но мы его купили. Естественно, у кэптивных бюро своя стратегия развития, свои бизнес-планы и тактика работы на рынке.

– Бюро кредитных историй – это бизнес. Его успех, насколько я понимаю, зависит от того, насколько востребованной и пополняемой окажется информация, которая содержится в них. Имеет ли смысл сейчас открывать новые бюро, или рынок уже насыщен?

– Сейчас уже понятно, куда идет и придет в итоге рынок бюро кредитных историй. В результате останутся 1–2 крупных бюро, которые за счет своего размера и способности генерировать прибыль, будут развиваться и соответствовать растущим потребностям кредитного бизнеса.

Приходить на этот рынок «с нуля» сейчас бессмысленно. В настоящее время официально зарегистрировано почти 30 бюро, и для них стоит другой вопрос: как уйти с рынка. Мы постоянно получаем предложения купить то или иное бюро. Однако их размер настолько мал, что затраты на оформление сделки превышают экономический эффект от покупки.

– Какое количество информации сейчас содержится в одном бюро? Каково соотношение данных о частных лицах и корпоративных заемщиках?

– В Национальном бюро кредитных историй хранятся данные о 100 млн. кредитов и 60 млн. заемщиков. Примерно 600 тыс. из них относится к корпоративному сектору. В основном, это мелкие и средние компании.

Несмотря на небольшие по сравнению с розничным сектором абсолютные значения, это существенная часть корпоративного сегмента. По данным Банка России, у нас действует всего около 1 млн. организаций с годовым оборотом до 20 млн. рублей, которые осуществляют налоговые платежи, то есть ведут нормальную деятельность, а не являются фирмами-однодневками. Соответственно, в НБКИ есть информация примерно о 70% из них.

– С середины года коэффициент риска по заемщикам-юрлицам, которые не дали согласие на представление информации в бюро кредитных историй, увеличился с 1 до 1,1. Насколько активнее в связи с этим банки стали делится информацией о юрлицах с БКИ?

– Заметно активнее. В июне-июле мы увидели всплеск передаваемых данных о корпоративных заемщиках. А уже в сентябре – рост запросов кредитных отчетов по таким субъектам. При кредитовании малого и среднего бизнеса кредитный отчет является прекрасным источником оценки и управления риском.

– Известно, что иногда в бюро могут попадать недостоверные сведения о заемщиках. Как можно оспорить эту информацию?

– Ошибки в передаваемых данных в бюро кредитных историй, действительно, случаются. По нашей практике, это единичные случаи. Они, как правило, связаны с «человеческим» фактором. В небольших организациях возможен ручной ввод и обработка данных, при этом в бюро могут попасть ошибочные сведения.

Закон «О кредитных историях» дает возможность заемщику – субъекту кредитной истории оспорить неверную запись. Процедура достаточно проста и, если заемщик прав, быстро приводит к восстановлению истины.

Вообще, контроль за своей кредитной историей – это обязанность заемщика, которому закон позволяет знакомиться со своей кредитной историей в любое время и неограниченное количество раз без объяснения причин. В последнее время, кстати, все больше людей этим правом пользуются.

– Кто сегодня имеет права доступа к информации, содержащейся в бюро кредитных историй?

– Сейчас право доступа к кредитной истории имеет сам заемщик, кредитор, получивший его согласие на это, и некоторые государственные органы.

– Новые поправки к закону «О кредитных историях» предусматривают, что к базам данных БКИ могут подключаться не только кредиторы, но и другие организации.

– Кредитная история не может ограничиваться одними кредитными отношениями. Например, свой паспорт вы же не только в полиции предъявляете, а диплом – не только в вузе. Если человек хочет убедить своего контрагента в собственной добропорядочности, в умении обслуживать финансовые потоки в течение длительного промежутка времени, он заинтересован в том, чтобы к его кредитной истории были допущены не только кредиторы.

Поэтому Ассоциация российских банков предложила внести в закон соответствующие поправки, позволяющие заемщикам давать согласие на знакомство с их кредитной историей не только с целью оформления договора кредита (займа), но и в некоторых других случаях. Например, при устройстве на работу с материальной ответственностью, при оформлении страховых продуктов, аренде недвижимости и тому подобное. То есть дать людям возможность использовать свою хорошую финансовую репутацию в любых сферах деятельности.

– Для чего заемщику давать согласие на то, чтобы его данные попали в БКИ? Ведь от неплатежей не застрахован никто.

– Это нужно для того, чтобы убедить своих будущих партнеров (сейчас это кредиторы, а потом, возможно, будут и другие организации) в своей благонадежности. В любой сфере деятельности есть риски. Как только вы начинаете взаимодействовать с партнером, у вас сразу же появляется риск – кредитный, страховой, репутационный. Кредитная история – идеальный инструмент оценки риска.

– Как идет процесс формирования базы залоговых автомобилей Национального бюро кредитных историй? Насколько активно ей пользуются? Какова динамика пополнения базы?

– Сейчас в нашей базе содержится около миллиона объектов. Данные передают 70 банков. Пользуются информацией в основном покупатели машин на вторичном рынке. Стоит такой запрос 300 рублей. Сделать его можно и через Интернет, так как информация не содержит персональных данных.

– Вы видите перспективы расширения сведений, содержащихся в бюро кредитных историй: чтобы в них была не только информация о том, как человек погашает кредиты, но и насколько добросовестно он оплачивает услуги ЖКХ, сотовых операторов и т.д.?

– Любая покупка товаров или услуг в кредит уже сейчас при действующем законе может расширить кредитную историю. Это и оплата жилищно-коммунальных услуг, услуг телекоммуникационных операторов, арендодателей, других торгово-сервисных предприятий. Во всех областях могут найтись и данные для формирования кредитной истории, и стимулы для ознакомления с ней с целью управления риском.

На кредитном рынке эта связь наиболее очевидна: если раньше человек оплачивал кредит хорошо, значит, и вероятность обслуживания нового кредита этим заемщиком будет выше. То же самое можно применить и к другим областям.

На сегодняшний день у Национального бюро кредитных историй есть уникальный опыт и компетенция в хранении и обработке огромных массивов персональных данных. Это совершенные информационные системы, комплексы защиты информации, которые могут быть востребованы в самых разных областях. Мы постоянно слышим и от бизнеса, и от государства о потребности в создании всевозможных баз данных, которые могут на порядок повысить эффективность их работы. Мы это можем и будем делать.

– Что представляет собой «индекс кредитного здоровья», который «вычисляет» НБКИ? Каковы последние данные?

– «Индекс кредитного здоровья» – это уникальный индикатор. Во-первых, он рассчитывается по самой большой в России базе кредитов. Как я уже говорил, мы обрабатываем около 100 млн. историй. Во-вторых, математический аппарат для него создан мировым лидером в области предиктивной математики – компанией FICO. Их скоринговыми моделями, например, пользуются практически все кредиторы и бюро кредитных историй в мире.

Наши самые последние расчеты говорят о достаточно хорошем «кредитном здоровье» россиян. Есть небольшие опасения, связанные с ростом кредитной нагрузки на одного заемщика, но, насколько нам известно, банки видят эту опасность. Крупные кредиторы уже практически все установили у себя нашу систему мониторинга финансового поведения заемщиков «Сигнал 2.0.». Сейчас к ним активно подтягиваются банки с умеренной кредитной активностью и микрофинансовые организации.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 5 декабря 2012 > № 712487 Александр Викулин

Акционерам и менеджерам банков уже сейчас нужно уделять значительно больше внимания такому показателю, как достаточность капитала. Еще один аспект, на котором сосредоточится регулятор, - репутация руководителей и акционеров банков. Банк России сделает все возможное, чтобы не допустить в банковский сектор недобросовестных лиц, рассказал в интервью НБЖ заместитель председателя Банка России Михаил Сухов.

ИНВЕСТПРОЕКТЫ -ОСНОВНОЙ ФАКТОР РИСКА- Михаил Игоревич, вы говорили, что внешние риски для банковской системы сейчас не так опасны. Почему?

- Под внешними рисками мы понимаем риски, которые несут возможность финансовых потерь из-за рубежа. После кризиса структура бизнеса наших банков складывается таким образом, что источников рисков гораздо меньше, чем до кризиса. Открытые валютные позиции носят умеренный характер, и при колебаниях курсов банки не потеряют слишком много. Долгов перед зарубежными структурами у банков принципиально меньше. До кризиса их было порядка 11% от общего объема обязательств, сейчас - 5%. Если иностранные кредиторы захотят забрать деньги или повысят стоимость заимствований, наши банки с этим справятся.

Что касается наиболее чувствительных к внешнему сектору активов, а именно акций, то мы ввели повышенные коэффициенты. Со следующего года вводим повышенные требования при расчете капитала в рамках Basel 2.5 по фондовому рынку. Поэтому мы полагаем, что структура бизнеса такова, что при складывающейся тенденции развития внешних параметров банковский сектор вполне способен выдерживать разумные колебания финансовых рынков.

- Какие внутренние риски вы считаете в настоящий момент самыми значимыми для банковской системы?

- Сохраняет актуальность риск вовлечения банковских активов в низколиквидные проекты инвестиционного характера. Наиболее рискованные из них не связаны с привлечением на начальном этапе внешнего капитала, кроме банковского. В таких проектах внешние инвесторы дополняют своими средствами банковские деньги, хотя все должно быть наоборот. Подобные активы на начальном этапе не приносят денежных потоков в банк, и их сложно продать без должного дисконта.

Другой фактор, который в ближайшее время может оказать влияние на финансовое положение банков, - обострение конкуренции за клиентов. Предприятия, видя, как кредитные организации в большей степени, чем раньше, заинтересованы в активной работе с ними, становятся достаточно мобильными при выборе банка. Мы это видим по структуре активов банков разной величины. Усиливается концентрация капитала, и эта тенденция продолжится. Переток клиентов в этой ситуации неизбежен.

Наконец, банки должны внимательно отслеживать динамику капитала в соотношении с динамикой бизнеса, особенно при значении достаточности капитала, близком к пороговому. Возможности владельцев с точки зрения пополнения капитала и потребность в капитале для развития банковского бизнеса не всегда могут совпадать. Поэтому неизбежны сделки по консолидации активов.

- У регулятора уже есть единая сводка о том, как на банковскую систему повлияли поправки в Инструкцию № 110-И?

- Изменения, внесенные в 110-И, стоили банковскому сектору в размере достаточности капитала две трети процента. В сочетании с повышенными требованиями по операционному риску на усиление нормы регулирования пошел 1% достаточности капитала. Но на развитие бизнеса пошло в два раза больше.

Повышенные коэффициенты по отдельным видам наиболее рискованных операций должны подталкивать банкиров к изменению структуры банковских операций. Особенно это актуально для банков, которые при бурном темпе развития бизнеса подбираются к пороговому значению норматива достаточности капитала, не имея внешних источников его увеличения. Так что регуляторное влияние будет не только теоретическим, но и в существенной степени практическим. Мы считаем, что после обсуждения с банковским сообществом повышенные коэффициенты будут нацелены на наиболее высокорискованные активы. Именно в этой сфере банки должны охлаждать свой бизнес.

- В чем будут состоять ограничения на спекулятивные операции банков с ценными бумагами и другими финансовыми инструментами?

- Одним из итогов кризиса во всем мире было повышение требований достаточности капитала по торговым операциям. Ограничивать спекулятивные операции и их объем нет особого смысла, потому что уровень оценки риска через Basel 2.5 и так повышается. Также в рамках Basel 2.5 применяется несколько новая техника зачета операций с производными финансовыми инструментами, которая предполагает, что сделки с волатильными базисными активами будут оцениваться отдельно от вложений в активы и требовать покрытия капиталом. Поэтому валовый объем операций не ограничивается, и мы не рассматриваем какие-то варианты разделения традиционных банковских бизнесов и операций, связанных с ценными бумагами. Наши банки останутся универсальными финансовыми институтами.

- В одном из своих выступлений вы сказали, что при уровне достаточности капитала 12,5-13% ужесточение регулирования - это новость для топ-менеджеров и собственников банка, которая должна повлечь за собой изменение управления кредитной организацией. Что именно должно измениться?

- С финансовой точки зрения управление банка учитывает не только ограничения, которые накладывает регулятор. Но при уровне достаточности 18-20%, как это было несколько лет назад, влияние изменений в регулировании не носило столь давящего характера на текущий бизнес банка. Теперь же все банки находятся в ограничении по капиталу, и характер регулирования будет оказывать влияние не только на долгосрочные и среднесрочные перспективы, но и на текущее планирование бизнеса банков. Менеджеры должны либо учитывать требования регулятора при определении структуры бизнеса, либо убеждать акционеров вкладывать капитал, объяснять, что для развития активов высокими темпами требуется дополнительная капитальная поддержка. Охлаждение путем привлечения дополнительного капитала - это тоже инструмент для поддержания устойчивости.

- Вскоре Банк России, возможно, будет предварительно согласовывать покупку более 10% основного капитала банков и оценивать деловую репутацию приобретателей. Почему планка согласования понижена с 20% до 10% и как будет оцениваться репутация потенциальных новых акционеров банка?

- Действительно, на данном этапе мы согласовываем приобретение свыше 20% капитала, но во всем мире доминирующей является планка на уровне 10%. Поэтому целесообразно установить такой показатель и в нашей стране. Если законодательство изменится таким образом, круг участников банков, подлежащих контролю Банка России, расширится на 10-15%.

Мы считаем, что уже при владении десятипроцентной долей акционер способен оказывать влияние на дела банка, а такой возможностью должны пользоваться акционеры с устойчивым финансовым положением и деловой репутацией. Оценка деловой репутации через закон конструируется по принципу «от противного» - если приобретатель не делал ничего неправильного на финансовом и нефинансовом рынке, не совершал экономических преступлений, не довел до банкротства какую-либо компанию, если к нему нет неудовлетворенных материальных претензий, то он может владеть банком. Мы считаем такой принцип приемлемым на начальном этапе применения этой нормы.

Сейчас проект соответствующего закона разрабатывается в министерствах и ведомствах. Это долгий путь, который, как мы считаем, может быть завершен в ближайшее время.

Мы не хотим брать на себя роль оценщика достаточно большого круга организаций и людей, в том числе не связанных с банковским сектором. Но допускать недобросовестных людей к покупке новых банков неправильно. В конечном счете это приводит к дополнительным расходам для системы страхования вкладов.

BASEL III ПОВЫСИТ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ РОССИЙСКОГО БАНКОВСКОГО СЕКТОРА

- Расскажите, пожалуйста, об оценке достаточности капитала по новым стандартам в соответствии с требованиями Базельского комитета. Как скоро эти нормы станут обязательными для российских банков?

- В соответствии с Basel III мы предлагаем следующую этапность. До введения регулятивных норм мы планируем этап обсуждения с банковским сообществом. С 1 апреля 2013 года можно запустить отчетность, составленную в соответствии с рекомендациями Basel III, в промышленном режиме по кругу всех банков. После получения и обработки отчетности, анализа картины по банковскому сектору мы будем вводить нормативы достаточности как форму регулирования. Пока предполагается сделать это с 1 октября 2013 года, если анализ ситуации не приведет к необходимости иных решений.

- Это будут более жесткие требования по сравнению с ныне действующими?

- Общий уровень достаточности капитала сохранится на уровне 10%. Будет введено два промежуточных уровня достаточности - 5,6% и 7,5% -в отношении капиталов разного уровня, которые компенсируют снятие ограничений по качеству капитала при расчете норматива достаточности. Сейчас дополнительный капитал не может превышать 100% основного. Basel III снимает это ограничение и вводит дополнительные нормативы. Но введение этих норм в части регулирования будет производиться только после анализа.

- От банков потребуется большая работа в части этих вычислений?

- На определенном этапе параллельный расчет неизбежен. Но ничего принципиально нового для банков нет, поэтому не возникнет чрезмерных административных издержек, не придется перелопачивать все активы и обязательства. У банков появятся новые дополнительные возможности, в частности, гораздо в большем объеме будут использованы контрактные обязательства с кредиторами для оценки качества капитала.

- Подходящее ли сейчас время для таких изменений?

- Ответ на этот вопрос во многом зависит от отношения отвечающего к тем или иным событиям. Я считаю, что переход на международные принципы регулирования соответствует интересам наших кредитных организаций, ведь они активно работают с внешними инвесторами, привлекают кредиты. Отставание в применении международных стандартов регулирования материально заметно для наших ведущих банков.

Если взять интересы предпринимателей, которые сильно вовлечены в операции с контролируемыми банками, то ряд элементов для них станет более сложным. Новые нормы также не будут соответствовать интересам субординированных кредиторов, которые не готовы нести ответственность за финансовые результаты банка. В определенном пласте бизнеса Basel III не будет поддержан, как не бывает стопроцентной поддержки у любого изменения в регулировании. Впрочем, посмотрим, какие аргументы будут выдвигаться в ходе обсуждения.

- Что изменится в отношениях акционеров и кредиторов?

- Кредиторы банков, предоставляющие субординированные кредиты, должны будут взять на себя обязательство конвертировать эти средства в капитал, если банк окажется в сложном финансовом положении. Привилегированные акции должны будут конвертироваться при нарушении общего норматива достаточности капитала, а субординированные кредиты - при достижении достаточности базового капитала чуть более 6%. Это соответствует принципам Basel III. Мы допускаем также и привлечение бессрочных займов с целью увеличения капитала - конечно, по законодательству тех стран, которые такую возможность дают. Кредиторы в условиях финансовых трудностей должны будут оперативно участвовать в капитале банка.

Прежние субординированные кредиты из расчета капитала будут исключаться долго, по 10% в год. По новым «субордам» водораздел наступает 1 января 2013 года. Средства должны будут привлекаться на новых условиях для включения в расчет капитала.

- Как эти изменения повлияют на возможности и цену привлечения капитала в банковскую систему?

- С точки зрения сопоставимости с международными условиями это их стандартизирует. А по сравнению с нынешними российскими условиями приведет к некому удорожанию. Но капитал - это всегда самый дорогой из источников формирования ресурсной базы банка. Дешевый капитал - это бросовый капитал. Дорогой капитал надо отрабатывать, к дорогой вещи всегда относятся бережней.

- Будет ли ЦБ проверять финансовое состояние кредиторов при конвертации капитала второго уровня в капитал первого уровня?

- Акционерами они станут только в случае возникновения финансовых сложностей у банка. Но мы продумаем, как анализировать их финансовое состояние. Однако это вопрос уже следующего этапа. Любой новый акционер кредитной организации должен пройти проверку в Банке России. Но я не думаю, что мы будем обременять субординированных кредиторов на этапе предоставления кредита, тем более что и законодательных возможностей у ЦБ нет, да и международной практике это не соответствует.

Подобного рода кредиторы должны изначально располагать возможностью участвовать в капитале банков, чтобы их участие не приводило к финансовым трудностям банков. В этом и есть смысл регулирования данного пласта взаимоотношений банков и участников. Кстати, и сейчас субординированные кредиторы входят в капитал банков и проходят процедуру оценки финансового положения, и особых сложностей это не вызывает.

- Репутация кредиторов тоже будет проверяться?

- Существуют механизмы, не связанные напрямую с дискриминацией самого банка. Можно дискриминировать напрямую акционера, подталкивать его к продаже своей доли лицу, соответствующему требованию о деловой репутации. Таким инструментом может быть запрет на участие в голосовании.

СПОРЫ ВОКРУГ РЕЗЕРВОВ

- Будут ли в этом году вноситься изменения в 254-П?

- В этом году скорее нет, чем да. Летом мы провели очередное обсуждение с банковским сообществом и анализируем его результаты. По мере завершения нашей работы мы продолжим обсуждение с банками. Сейчас такой этап развития банков, когда многие находятся в пограничном значении достаточности капитала, поэтому тема резервов чувствительна для банковского сектора. Банк России не отказывается от планов изменения порядка резервирования, мы делаем это регулярно. Но и здесь нужно соблюдать осторожность и этапность. Ведь задача не в том, чтобы закрыть тот или иной банк или быстро что-то запретить при помощи резервов. Задачи в большей степени перспективные, чтобы банки создавали новый бизнес в иной конфигурации регулятивных обременении. Сейчас мы идем по пути повышения требований по расчету капитала и хотим добиться выполнения предъявленных требований формирования резервов в расчете капитала.

- Как вы оцениваете предложение банков создать некий апелляционный орган для опротестования решений Банка России о начислении резервов?

- Сегодня у банков есть возможности обжаловать наши требования в суде, что они и делают. Не всегда суд принимает решение в пользу регулятора. Нужны ли дополнительные механизмы обжалования этих решений? В принципе на эту тему тоже можно подумать, хотя на самом деле споры банков с ЦБ относительно величины резервов не носят массового характера. Регулятор в большей степени заинтересован в объективной оценке качества активов, и разумные менеджеры заинтересованы в том же самом. Если будет почва для массовых споров, где банки не соглашаются с нашими территориальными учреждениями, - посмотрим.

- Многие банкиры называют регуля-торные ограничения со стороны ЦБ непомерными. Как вы прокомментируете это мнение?

- Активы банков растут на 25% в год, потребительские кредиты - более чем на 40%. Думаю, что эти цифры говорят о том, что, несмотря на такого рода отношение к условиям регулирования, все-таки их результат для банковского сектора не деструктивен. Как бы сектор развивался в условиях более лояльного регулирования, сказать сложно, ведь многое зависит и от спроса на банковские услуги. Думаю, что не нужно «по-советски» гнаться за объемами, выдавать кредиты кому не попадя, собирать деньги под любые процентные ставки. Финансовый результат банковского сектора динамичный и очень уверенный. Банковская отрасль хорошо развивается по сравнению с другими отраслями экономики. Критиковать ЦБ будут всегда, это нормальное состояние. Нам тоже есть что сказать по поводу отдельных банкиров, но мы это делаем в непубличных форматах, с каждым банком наедине, ведь банковский надзор не является публичным.

РОЗНИЦА СТАНДАРТИЗИРУЕТСЯ

- Вы высказывали мнение, что на данном этапе высокие темпы роста потребкредитования не беспокоят Банк России в силу низкой закредитованности населения (15% от совокупного годового дохода). Какой уровень закредитованности граждан является пороговым в этом плане?

- Нет ни одного универсального показателя, который характеризовал бы степень риска экономических процессов. Сейчас идет процесс насыщения населения разными товарами и услугами. Причем растет роль банковских услуг как части общей реструктуризации потребления от товаров к услугам. Это связано не только с уровнем закредитованности, но и с общим уровнем дохода и с формированием среднего класса. У нас в стране низкая безработица по сравнению со многими другими государствами. Оценивать «безопасный» уровень кредитов к ВВП безотносительно к числу людей, которые располагают доходами, позволяющими получать кредиты, тоже сложно. Я никогда не рассматриваю закре-дитованность населения в отрыве от формы кредитования. Есть абсолютно «спокойные» с точки зрения управления рисками формы кредитования. Когда речь идет об обеспеченном кредитовании (автокредиты, ипотека), здесь нет каких-либо серьезных проблем. Создается спрос на товары российских производителей, люди начинают потреблять товары длительного пользования. Другое дело, что определенный сегмент этого рынка - когда кредиты выдаются в считанные минуты, без достаточного кредитного анализа, иногда быстро и необоснованно как со стороны банка, так и заемщика, -является рискованным. Если человеку срочно понадобились деньги и он решил не отложить покупку, а взять дорогой кредит, это негативная практика. Этот сегмент кредитования вызывает определенное беспокойство. Одни банкиры считают данный сектор рентабельным, другие нет, существуют разные оценки. Но высокорискованная розница вызывает беспокойство. Поиск форм регулирующего воздействия неизбежен уже в ближайшее время.

- Наверняка одним из показателей, за которым вы следите, является просроченная задолженность.

- Пока что просрочка стабилизировалась, в том числе и в этом сегменте. Но возможно, что при 40% росте в год потребительского кредитования мы еще не знаем реальной ситуации с просрочкой. Это действительно является одним из основных факторов беспокойства.

- Вы выступаете за стандартизацию банковских продуктов. Не станет ли это ограничением конкуренции?

- Думаю, что наоборот. По-моему, конкуренцию ограничивает в гораздо большей степени непонятность товара. Уже давно во всем мире автомобили производятся в нескольких понятных потребителям сегментах, в которых производители конкурируют ценой и качеством. На банковском рынке все то же самое. Банковские продукты неизбежно будут стандартизированы. Все эти подстрочники в депозитных и кредитных договорах позволяют «урвать» прибыль сейчас. Однако на перспективу, чем понятнее будет продукт, тем больше людей будут его покупать. Рынок сам направит развитие банковских продуктов в эту сторону, но для банкиров эта ситуация станет материально ощутимой при более низких темпах роста.

- Вернемся к корпоративному кредитованию. Что касается мотивированного суждения о «связанных» сторонах, сформировано ли уже внутри ЦБ определение или примеры, что есть «связанные» стороны? Не в юридическом, а в реальном смысле?

- У нас есть многочисленные примеры того, что о характере «связанности» можно судить не по ограниченному кругу формальных признаков, указывающих на собственника предприятия, а по характеру денежных потоков, сходной тенденции качества активов. Весь этот круг обстоятельств должен быть заранее известен банкам. Регулятор должен иметь право высказать суждение о том, как процессы проходят реально.

Другое дело, если критерии не должны быть формальными и механическими, поэтому вывод о соответствии будет формулироваться в форме мотивированного суждения.

- Банк России сможет обеспечить единообразие практики вынесения мотивированного суждения по всей стране?

- Принятие решения будет централизованным, в рамках комитета по банковскому надзору. Это позволит обеспечить единообразие.

РИСКИ ПОВЛИЯЮТ НА ЗАРПЛАТУ

- Каковы будут шаги Банка России по контролю уровня вознаграждения топ-менеджеров банков?

- Напрямую надзорный орган не определяет уровень вознаграждения. В этом регулировании есть несколько составляющих. Во-первых, сразу после кризиса международное сообщество пошло по пути более полного учета рисков в системе материального стимулирования банкиров. Предполагается что те, кто принимает риски, должны быть материально зависимы от результатов деятельности не менее чем на 50%. С этой точки зрения речь не идет об отмене премии. Но они должны окончательно выплачиваться только после того, как финансовый результат реально получен, и корректироваться в сторону понижения, если финансовый результат оказался отрицательным. Это основной инструмент влияния на ситуацию. На этом этапе мы предлагаем банкирам применять такие принципы, и мы будем использовать информацию о структуре вознаграждения ведущих менеджеров банков при определении групп по экономическому положению. Эти группы не будут привязаны к системе рефинансирования. Влиять на оценку деятельности они будут в большей степени индикативно, чем административно.

На практике это будет означать следующее: банки, которые не соблюдают данные требования, попадут в отдельный список и будут ощущать болыпее внимание со стороны регулятора. Если информация не представлена или не соответствует ряду принципов из нашего нормативного акта, банк будет не на лучшем счету. На данном этапе этого достаточно, ведь мы не хотим лишить людей работы и разрушить банковскую систему. Мы должны действовать последовательно, чтобы формировать желаемую среду. По мере развития наших законодательных возможностей регулятор пойдет по пути более строгого применения этих принципов. Но тут нужно соблюсти последовательность и этап-ность. Это вопрос нескольких лет. Пока мы направили в Минфин законодательные предложения. У России есть обязательства, связанные с участием в G20, и рано или поздно они сработают и в части полномочий надзорного органа.

- А в части отмены премий и бонусов для руководителей проблемных банков?

- Что касается проблемных банков, то должны применяться более строгие правила. Через законодательство о банкротстве необходимо предоставить конкурсному управляющему больше полномочий через суд оспаривать подобного рода выплаты, пока они еще не произведены, но могут быть произведены исходя из трудового контракта. Если банк является банкротом или находится под санацией, выплачивать подобного рода бонусы не стоит. Принципиально важна роль суда в этих вопросах. Если суд решит, что премию надо выплатить, значит, надо. Но нужно делать все возможное, чтобы предотвращать незаслуженное получение бонуса, ведь обратно получить деньги будет сложно.

- В сентябре прозвучала информация, что планируется также ввести новые требования к руководителям банков и членам наблюдательных советов с точки зрения их репутации, причем эти требования должны выполняться не только при согласовании кандидатур, но и на протяжении всего срока работы топ-менеджеров или членов набсоветов. Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.

- Если руководитель банка наделал долгов в другом бизнесе, надо защищать банк. Нужны механизмы, которые не являются разрушительными в отношении финансово-кредитной организации, чтобы лица с плохим финансовым положением выходили из капитала банка через ограничение их права на управление.

СИСТЕМА ПОСТЕПЕННО ОЧИЩАЕТСЯ

- Вы говорили о том, что не один десяток кредитных организаций в нашей банковской системе является «безжизненным». Сколько банков «безжизненны», и почему у них нельзя отозвать лицензию? Почему наличие таких банков несет риски для системы?

- Это проблема достаточно локальная, но она формирует определенный клубок потенциальных рисков вокруг этих лицензий. Связаны они со следующим: если банк не ведет бизнес, то единственный экономический стимул для его владельца - ожидание продажи такого банка. Держать капитал в банке, не ведущем бизнес, нерентабельно. Поэтому мы сталкиваемся с попытками фальсифицировать отчетность либо сформировать активы несуществующими кредитами или ценными бумагами. Все это следствие креатива владельцев, которые не пытаются развивать бизнес. Это происходит не только из-за нежелания, но и из-за отсутствия возможностей.

Лицензию отдавать просто так жалко, всегда есть надежда ее продать. Другое дело, кто и для чего ее купит. Вход на рынок требует не просто приобретения лицензии - это и затраты на инфраструктуру и людей. К подобного рода затратам после кризиса готовы немногие. Такие лицензии приобретают, чтобы развивать пирамидальные схемы привлечения средств. Ведь даже если мы отозвали лицензию у банка, привлекшего вкладов на миллиард рублей, а потом не нашли активы, то это означает одно: банк вел цинично рентабельный бизнес. Либо через него прогнали в неизвестном направлении деньги за рубеж, либо провели иные сомнительные операции. Чему-то более полезному эти лицензии редко служат. Поэтому нам приходится следить за такими банками. Мы отзываем лицензии по мере получения информации.

Отмечу, что с каждой новой планкой по капиталу такого рода банкам становится все сложнее оставаться на плаву. Стоимость «фокусов» повышается.

- Как изменится процедура банкротства банков после внедрения всех изменений (новой редакции Закона «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций», «прижизненных завещаний» банков)? Когда она примет некий идеальный вид?

- Маловероятно, что это когда-либо произойдет. В процедуре банкротства многие теряют свои деньги. Заемщики часто вынуждены досрочно возвращать кредиты, изымая средства из своего бизнеса, а кредиторы неизбежно теряют часть активов. Поэтому вокруг процесса банкротства банков не будет общественного примирения, даже если конкурсный управляющий работает безошибочно.

Тем не менее процесс банкротства можно сделать более цивилизованным и прозрачным. Государство старается быть более эффективным и с точки зрения взыскания. Результаты деятельности АСВ это показывают.

В отдельных случаях процессы должны сопровождаться меньшими потерями для кредиторов, прежде всего, для населения. Но эта тема никогда не станет радостной. Новые изменения в закон помогут сделать эту сферу более прозрачной, так как предусматривается расширенная публикация данных. Отмечу, что процедура банкротства будет совершенствоваться и дальше.

- Как вы оцениваете привлекательность банковской деятельности в России с точки зрения интереса со стороны иностранных финансовых структур?

- В данный момент существует интерес к российским банковским активам со стороны нескольких зарубежных финансовых групп. Кстати, иностранные инвесторы редко покупают лицензии ранее упомянутых «безжизненных» банков. Инвесторы либо не приходят, либо строят банк с нуля, так как не очень понимают масштаб рисков, которые могут всплыть при покупке таких организаций.

Да, действительно, наряду с желанием продать свой бизнес в России у отдельных банков есть желание сюда войти. Нам нужно научиться спокойно воспринимать и приход, и выход иностранных банков с нашего рынка. У нас уже достаточно развитая банковская система, чтобы мы воспринимали уход как нормальное явление, не свидетельствующее о катастрофе. Даже если число тех, кто желает уйти в определенный момент времени, превышает число тех, кто хочет прийти.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 2 декабря 2012 > № 712492 Михаил Сухов

Директор департамента общественных связей Промсвязьбанка.

Досье Bankir.Ru. Андрей Чистяков. Родился 16 августа в 1966 году. В 1998 году окончил РЭА имени Плеханова. С 1992 года работает в банковской системе.

В 1992–2001 годах – директор управления рекламы и информации Московского банка Сбербанка России. В 2001–2005 годах – начальник управления рекламы банковских продуктов и услуг Банка Москвы. С 2005 года – директор департамента общественных связей Промсвязьбанка.

- В российском банкинге, начиная с 2010 года, начался период определенной растерянности. Посыл 2005–2008 годов был однозначен: «Банкинг, вперед!». Это создавало, может быть, иногда примитивный, но зато конкретный вектор для банковского пиара. И вот наступило ощущение безвременья. Отсутствие идей, серьезных, драйверных идей, эмоциональных. По вашим ощущениям, как это сказывается на коммуникациях банкинга со внешней средой?

- Не могу согласиться с тезисом, что нет идей. Идеи есть, но не всегда есть возможность их реализовать или полностью реализовать. Например, была хорошая идея повысить финансовую грамотность населения, чтобы люди могли максимально и с выгодой для себя использовать банковские продукты и услуги. Многие с этой идеей выходили, многие за нее брались, следовал всплеск активности, а потом – тишина. Что касается коммуникаций, то жизнь становится более динамичной, и, как следствие, расширяются и каналы коммуникации. В настоящее время Промсвязьбанк активно общается с клиентами и партнерами банка через сайт, через кол-центр, посредством прямых линий в крупных федеральных СМИ и интернет-порталах, которые специализируются на финансовой тематике, через социальные сети, через участие в выставках и конференциях и т.п. Через общение, через консультации, в результате диалога, собственно, и происходит повышение финансовой грамотности. Может не так ярко, зато стабильно.

Особенно для нас важна критика, предложения по улучшению сервиса и продуктов. Все это помогает нам совершенствоваться и развиваться.

- Однако ситуация далека от оптимистичной. На российском банковском рынке констатируют рост, но срабатывает эффект низкой базы 2009–2011 годов. По сути же, все осторожничают, по крайней мере – солидные банки.

- Как раз это, на мой взгляд, нормально. 2008-й год всех многому научил, отрезвил, спустил на реальную почву. Многие привыкли жить на растущем рынке и брать кредиты, особо не задумываясь, как это будет возвращаться. А кризисные времена доказали верность старой мудрости «семь раз отмерь – один раз отрежь». Промсвязьбанк в кризис практически остановил кредитование физических лиц. Мы полностью переделали свою систему потребительского кредитования – структурно и технологически. Сейчас наращиваем портфель хорошими темпами.

- Пластик?

- В том числе пластик. Но надо понимать, что в большей степени прирост дают зарплатные проекты, хотя в последнее время – медленно, но верно – ситуация меняется, благодаря интересным, технологичным решениям.

- Вы так оптимистично оценили способность россиян делать осознанный выбор банковской карты. Да, в России бурно развиваются карточные кобренды, причем уже не только «гламурные» или «авиационные». Ваш банк, например, открыл проект «Линия жизни». Очень симпатичный проект. Но, как обыватель, я все-таки не пошел открывать такую карту. Есть более утилитарные цели. А как работают благотворительные кобренды, подобные вашему?

- Сейчас по всей стране действует масса благотворительных фондов и программ разной тематики и направленности, всегда есть возможность оказать помощь нуждающимся. Но есть и нюансы. Первый – люди часто хотят помочь, но им просто некогда что-то заполнять, относить и отправлять. Второй – а вдруг деньги получат мошенники? И такое не редкость, об этом часто пишут СМИ. Кобренд «Линия жизни» решает эти вопросы. Ты осуществляешь покупки и одновременно помогаешь нуждающимся, так как банк перечисляет в фонд «Линия жизни» пожертвования из собственных средств в размере 50% от стоимости годового обслуживании твоей карты и 0,5% от всех твоих покупок. В итоге ты просто делаешь покупки и одновременно участвуешь в благотворительности.

Например, кобренд с «Трансаэро» очень хорошо идет, реально видна отдача. Работает это просто: убедился на примере собственной семьи. Несколько крупных покупок картой – и получаешь бонусный билет в Европу (ну, а если постоянно расплачиваться, то можно несколько раз в год слетать безвозмездно, то есть даром). Есть другой приятный эффект. Если раньше все крупные покупки в семье оплачивал я, то сейчас мне этого делать не дают, у каждого свои копятся баллы. Красота! Рекомендую!

- В разгар кризиса Промсвязьбанк, как Иван Калита, «не спеша прикупал деревеньки». Что произошло с теми банками, которые вошли в вашу группу?

- Промсвязьбанк в кризис 2008 выступил в роли банка-интегратора и спас ряд региональных банков. Банки приобретались с перспективой в конечном счете вливания в Промсвязьбанк в формате филиалов. Что, собственно, успешно и произошло с Ярсоцбанком, Волгапромбанком и ГБ «Нижний Новгород». Все три региональные структуры были успешно интегрированы – мы не потеряли ни одного клиента. Одновременно у нас шла оптимизация сети – трансформация большинства структур в регионах в операционные офисы. Эффект очевиден: затрат стало меньше, результат лучше. Оптимизация позволила сократить расходы, причем также без потери клиентуры.

- Сегодня глобальным конкурентом офисным сетям стал Интернет-банкинг. В вашем банке – такая же тенденция?

- Одно другому не противоречит, но в целом – да. Судя по тому, как растет количество пользователей нашего розничного «PSB- Retail» и корпоративного «PSB-Online», «самообслуживание» имеет огромные перспективы. Мы постоянно наращиваем его функционал, развиваем направление электронной коммерции. Отношусь к тем, кто убежден, что за дистанционным обслуживанием и интернет-банкингом будущее. В этой сфере банки поглядывают друг на друга и активно конкурируют.

- До кризиса все банки были зациклены на продажниках. Потом, наоборот, их массово сокращали. Что сегодня? В плане персонала какие тенденции и проблемы ощущает Промсвязьбанк?

- Хорошие продавцы всегда в цене. Именно их не хватает всем банкам. Профессиональные продажники на вес золота, профессиональные клиентщики – на вес золота. Как, в общем-то, любые профессионалы. Мало сделать классный продукт, мало красиво рекламировать и качественно пиарить этот продукт. Напрямую с клиентом работает «ясный» продажник. Даже если я потенциально заинтересован в продукте, обязательно психологически буду оценивать: кто и как меня встретит, ответит ли на все мои вопросы, даст ли почувствовать, что заинтересован во мне и даже готов делать какие-то преференции. Поэтому тема продажников остается для банкинга принципиальной; квалифицированных менеджеров этого профиля нужно больше, потому что продажи – главное, ради чего, собственно, работает любая коммерческая организация. Ну а если продавец плох, то все усилия и затраты на создание продукта и его продвижение будут тщетны.

- Вы лично какими финансовыми продуктами пользуетесь?

- Депозиты, банковские карты, интернет-банк… Много чем. Это сильно облегчает жизнь и позволяет экономить время и деньги. Да, именно деньги. Так как это выгодно.

- Согласен, однако, у нас в стране есть один мощный стимул, заставляющий побольше копить. Это страх. Страх пенсии. Потому что, сколько бы мы сейчас ни зарабатывали, перед каждым россиянином среднего класса маячит риск нищей или бедной старости. И по большому счету каждый в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти лет знает: если сейчас не заработаешь не просто на потребности, но еще и на пенсию, то можно остаться в глубокой… дыре. Вот этот страх, думаю, отличает принципиально российский средний класс от западного.

- Соглашусь с этим. Потому что рассчитывать что-то в перспективе у нас очень сложно. Собственный пример. Я шестьдесят шестого года рождения. Раньше подпадал под систему накопления пенсионных средств. А потом бац – вышел закон, что уже только лица с шестьдесят седьмого года рождения попадают под накопительную систему. И все – «пролетел». Недавно опять возник вопрос, что снизят процент тем, кто уже участвует в системе накопления. Где вероятность, что подобные пертурбации не будут повторяться? Поэтому, согласен, мы истово стремимся «накопить на старость», понимая, что может произойти всякое. Нужна уверенность в стабильности нашей пенсионной системы, а ее пока нет, поэтому каждый рассчитывает в первую очередь только на себя.

- Коль скоро мы заговорили о настроениях среднего класса, хочу проверить на вас свою давнюю фикс-идею. Родится ли на банковском рынке некий проект, ориентированный для верхушки среднего класса? Я имею в виду некий гибрид между прайвет-банкингом и линейным обслуживанием. Сегодня человек может принести в банк три миллиона и захотеть эксклюзивного обслуживания. А банк ему ответит: «Извините, у нас вход в прайвет-банкинг начинается с тридцати миллионов».

- Это очень верно. Этот «полупрайвет», собственно, на данный момент уже существует у многих. Он не оформлен де-юре, но существует де-факто, скажем так – для неких публичных, медийных лиц: актеров, журналистов «с именем».

- Понимаю, я сам обслуживаюсь по программе VIP-банкинга, хотя по своим капиталам абсолютно не дотягиваю до этого уровня. Но я имею в виду не принцип эксклюзивного обслуживания ради «заслуг», а выход на некий продукт для всей верхушки среднего класса.

- Это тоже де-факто уже есть и, полагаю, рано или поздно отформатируется окончательно. Масштабирование персонального подхода – дело сложное, но в принципе решаемое. Частично это связано с вопросом обслуживания предпринимателей, которые в банке держат счет своей компании и одновременно обслуживаются сами, как частное лицо. Понятно, что при таком симбиозе жизнь априори заставляет банк продумывать разнообразные интересные варианты сервиса, повышающие лояльность такого клиента, обеспечивающие ему синергетический эффект…

- Сколько лет вы работаете в банковском пиаре?

- Я полагаю, нет чистого пиара. Есть комплексная система коммуникаций. Сейчас скажу… С 1994 года.

- Почти 20 лет. И каковы за это время ощущения? По первости, конечно, это был фронтир, и работа во многом напоминала полив пустыни. Опростал лейку, и тут же все сухая земля впитала… Потом все постепенно менялось. За двадцать лет как глобально изменились ощущения от содержания коммуникаций между банком и обществом?

- Многое чего изменилось. Изменилось в целом само отношение общества к рекламе, к пиару, к маркетингу.

На самом старте перехода от советской системы к рынку я работал в Московском банке Сбербанка России. И нужно было показать, что Московский банк Сбербанка России тоже приступил к валюто-обменным операциями. Нужен был креатив. Мы взяли советский красный червонец с Лениным, помните такой? Взяли доллар. И скрестили. Получилась банкнота в один доллар, но с портретом Ленина. Обозвали этого мутанта «Red dollar». А с обратной стороны листовочки с таким изображением написали о том, что Московский банк Сбербанка России предлагает покупку/продажу валюты. Фотошоп и прочие технически примочки, собственно, как и дизайн тогда были редкостью.

И какой же скандал вызвало это наше ноу-хау! Начальство построило всех: «Как вы могли?! Это же Ленин! Святое!». Премии лишили всех причастных – на три месяца (а тогда премия была порядка половины всей зарплаты). Прошло немного времени. Руководство вызывает к себе. Захожу, а на столе лежат две футболки – абсолютно белые и посередине огромный этот наш «ленинский доллар». «Представляешь, – говорит «начальство, – как круто! Вот эту мне майку привез коллега из Сингапура, там полгорода в таких ходит. А вот мне привезла ректор университета, она была на Лазурном берегу – и там весь пляж в таких!». Но премию, к слову, так и не вернули…

По части пиара нам постоянно объясняли, как работать со средствами массовой информации: «Да они должны за честь считать писать о Сбербанке!». О том, кто такие маркетологи, вообще представление было смутным: «Почему мы их должны слушать, кто это?!».

Не скажу, что мы на данный момент пришли к абсолютно цивилизованному, современному комплексу коммуникаций, нельзя. Но подвижки колоссальные!

- Вы почти восемь лет работаете в Промсвязьбанке. Для сегодняшнего «неусидчивого пиара» это – редкое и приятное исключение. Что лично вас удерживает, кроме лояльности?

- Да, в марте 2013-го будет восемь лет. Что удерживает? Во-первых, сам банк очень динамичный, люди интересные, руководство предоставляет широкие возможности для самореализации. Во-вторых, я не сторонник «бегать». На мой взгляд, поработать в одной организации только год-два – это «незачет».

Почему люди уходят? У них формируется ощущение, что здесь, внутри, есть клубок проблем (в нашей работе они есть всегда), а во внешнем мире – сплошной безоблачный рай. У нас есть несколько примеров, когда люди уходили из департамента общественных связей Промсвязьбанка, а потом возвращались – у нас таких три человека. Брал назад, понимая, что они что-то для себя сравнили и ощутили ценность нашей работы, нашей системы профессионализма и взаимовыручки. Принимал обратно сильных профессионалов, принимал с удовольствием. И, кстати, эти коллеги, сравнившие нашу «кухню» и «внешний мир», личным примером доказывают другим, за что есть смысл ценить наш банк.

- Меня иногда оторопь берет от современных банковских пиарщиков. Звонок: «Здравствуйте, я пиарщик такого-то банка, мы хотим установить с порталом Bankir.Ru отношения…» – «Давайте устанавливать…» Через полгода от него письмо: «Здравствуйте, я сменил работу…». Черт! Ну какие отношения с тобой можно установить, если ты как стрекоза – перелетаешь с цветка на цветок. Отношения нельзя включить или выключить, они как коньяк, только с годами крепнут…

- Абсолютно верно. Поэтому «летун» – это не пиарщик. Да, будут разговоры «за пиар», но серьезных коммуникаций такой человек не выстроит.

- Что, на ваш взгляд, еще мешает качественному банковскому пиару?

- Из опыта общения с коллегами из других банков. Руководители тех банков, которые боятся делегировать полномочия. Это огромная проблема. Пиар не терпит мелочной опеки, ему нужно предоставлять разумную свободу действий. А когда пресс-секретарь стоит под дверью президента банка и, как только открывается эта дверь, бросается туда согласовать очередной релиз, – это значит, в таком банке пиар не эффективен.

Ну не должны первые лица согласовывать каждый информационный «чих»! Для этого должна быть рабочая группа, куда входит юрист, представитель PR, директор по корпоративному управлению, представитель IR. Причем релиз должен согласовываться оперативно, в течение 15–30 минут.

Зарегулированность пиару противопоказана. Мы все знаем: как правило, такой банк не способен быть оперативным, не способен дать нормальный комментарий в прессе и отреагировать на некие касающиеся его новости. Событие свершилось, а релиз выходит через два-три дня. Такая «отложенная коммуникация» никому не нужна – ни СМИ, ни клиентам. Это работа «для галочки».

- Как выстроена ваша служба связей с общественностью?

- Департамент общественных связей состоит из пресс-службы и управления по работе со СМИ. Всего у нас работает одиннадцать человек. Часть работы отдаем на аутсорсинг, чтобы не раздувать штат. Да, еще в филиалах и крупных оперофисах банка есть штатные менеджеры по маркетингу и связям с общественностью.

- За двадцать лет своей новейшей истории банковский маркетинг прошел общую эволюции с рынком – «наружка», транспортная реклама, телевидение, директ-майл, интернет-коммуникации. Исходя из вашего, тоже двадцатилетнего опыта работы на этом поприще, каково ваше «послевкусие», что работает эффективно?

- Если брать рекламу, то, конечно, почти всегда хорошо работает «наружка». Если позволяют бюджеты – всегда есть смысл делать «телик». Это наиболее рабочие, наиболее эффективные средства продвижения продуктов, если говорить о банковском ритейле. Если же брать инвестбанкинг, корпоративный банкинг, то здесь нужны действия: конференции, выставки, «круглые столы». Здесь надо доносить конкретные кейсы, выгоды и плюсы конкретного банковского продукта для конкретного клиента, объяснять глаза в глаза, в чем его «изюм». Это общение, общение и еще раз общение.

- Многие банки сконструировали корпоративные СМИ: журналы или газеты…

- Мы выпускаем собственный журнал для клиентов «ПРОмсвязьбанк ДЕНЬГИ», выпускаем его с 2008 года. Он очень востребован, во фронт-офисах постоянно требуют увеличить тиражи. Есть еще газета «Хорошие новости ПРОденьги». Так что можно констатировать: эта форма коммуникаций с клиентами довольно успешна.

- Вы считаете маркетинговые кампании по финансовым показателям?

- Безусловно, считаем. Однако, напомню, что существуют десятки способов подсчета. Что считать: количество обращений (так называемый «входящий поток») или все-таки продажи, например, сколько привлекли депозитов в ходе рекламной кампании? Пиар-эффективность, я считаю, – это устойчивость бренда, узнаваемость, отсутствие «плохих новостей» и негативных комментариев. Причем, объективное отсутствие. Это постоянно увеличивает количество обращений от все новых и новых потенциальных клиентов. А далее, как я уже говорил, все зависит от качества продажника и качества продукта.

- Ваша оценка той ситуации, которая сложилась вокруг банковской рекламы? Я имею в виду, что на баннерах и щитах банки обязали указывать все условия кредитного договора. В итоге получилась пародия – там все написано таким мелким шрифтом, что прочитать нереально… Лично я сторонник пойти по европейскому пути: закрыть рекламу банковских продуктов и разрешить рекламу банковского бренда.

- Не согласен. Имиджевая реклама тоже может быть обманчива, вопрос лишь в том, кто более эмоционально выстроил коммуникацию. Она еще меньше дает клиенту шансов выбрать банк на основе полной информации об условиях его работы.

Полагаю, что в этой ситуации банковская реклама стала невольным заложником неурегулированности правовых требований к кредитным договорам. С договорами не разобрались, решили попытаться искать проблему в другом. Зря! Все мелкие буквы на рекламных щитах и баннерах можно было бы заменить одной фразой: «Детальные условия кредита определяются кредитным договором». В конце концов, с юридической точки зрения именно договор – база для тех отношений, в которые вступают банк и клиент.

- На чью работу из числа своих коллег вы смотрите сейчас с белой завистью и интересом? Общеизвестно, что банки друг у друга «подглядывают» удачные продуктовые ходы. А вот с точки зрения пиара – кто вам интересен?

- Ну, тут всегда надо разделять на государственные и частные.

- Почему?

- Разные возможности.

- То есть даже у Промсвязьбанка или Альфа-банка разные возможности по сравнению с госбанками?

- Да. У государственного банка есть железобетонные аргументы: «Если что, то государство в беде не оставит». Это большое конкурентное преимущество, согласитесь.

- Хорошо. Возьмем вас – людей «с ограниченными возможностями». То есть пиарщиков частных банков.

- Тут мне кажется интересной пиар-работа Альфа-банка. Этого банка много, его везде видно, видно, что идет целенаправленная работа день за днем – и она эффективна. Если же все-таки брать всех игроков рынка, то сегодня очень качественно работает пиар-команда Сбербанка. Я имею в виду грефовскую команду. Потому что при Казьмине я сбербанковского пиара особо не видел, как такового маркетинга не видел. Надо отдать должное Грефу: он создал эту машину, он ее запустил, и она целенаправленно работает изо дня в день.

Что касается банков поменьше – иногда попадаются очень интересные ходы, но, как правило, это разовые вещи. А пиар – это целенаправленная работа изо дня в день. Должен быть эффект дождя: клиент должен быть постоянно «мокрый», а не периодически. Иначе это все не принесет должного результата.

Плюс важно отделять пиар от рекламы. Пиар – это не разновидность рекламы, это система взаимоотношений не только со СМИ, но и с обществом. И тут очень важно, какова социальная политика банка. Если ее нет, если все сводится только к продажам, – хорошего пиара не будет. И опять же – социальная политика не должны быть показушной, формальной.

- Вы делаете какие-то акценты – скажем, на проблемы культуры или на детские проблемы?

- Акцент всегда делается на интересы того, кому достается меньше. В банк, понятно, обращаются многие. Мы стараемся помочь тем, кому это в первую очередь необходимо. Конечно, оказав помощь какому-нибудь зрелищному мероприятию, ты медийной отдачи получишь больше. А, оказав помощь, например, детскому хоспису, ничего не получишь. Но, согласитесь, хосписы больше нуждаются в помощи, чем устроители шоу.

- Традиционная международная банковская конференция в Петербурге, которую организует Промсвязьбанк, – это тоже часть вашей социальной работы? Мероприятие редкое по устойчивости, вы даже в кризис его не сворачивали…

- Да не сворачивали, это мероприятие все-таки делается в большей степени для бизнеса. На конференцию стабильно приезжает много народу. Это общение, обсуждение, контакты, это всевозможные проекты и обмен мнениями по острым вопросам. Банку конференция интересна именно как некий инкубатор бизнес-идей, проектов, практических решений.

- Тем не менее, надо отдать вам должное, Промсвязьбанк никогда не пытается под видом конференции, посвященной банковским проблемам, поговорить о «себе, любимом». Его здесь очень мало, он здесь наравне с другими…

- Мы одни из организаторов данной площадки. И никогда не ставилась задача пиариться за счет нее, не для того все это создавалось. Поэтому и банкиры, и бизнесмены, и чиновники охотно в ней участвуют.

- Несколько раз в медиа встречал какое-то обостренное внимание к теме религиозных взглядов братьев Ананьевых. Это как-то на вашей работе отражается?

- Никак. Акционеры неоднократно говорили СМИ, что вера – это их личное дело, и они никому ничего не навязывают. В банке работают люди разных национальностей и разного вероисповедания, при приеме на работу никого об этом не спрашивают. Приходила к нам как-то одна телеведущая, брала интервью с одним из руководителей и все допытывалась: «Православный банк или не православный!». Отвечали ей: «Коллега, поймите, неправильно, если будут православные или католические банки. Банки бывают инвестиционные, ритейловые, универсальные, инвестиционные…». Религия – личное дело каждого. Это как нательный крест. Его носят на теле, под рубахой, а не напоказ.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 30 ноября 2012 > № 712494 Андрей Чистяков

ВУНДЕР-МЕНЕДЖЕР ВО ГЛАВЕ БАНКА АНГЛИИ

В английском истеблишменте с оживлением, с заметным радостным возбуждением обсуждают назначение нового управляющего Банком Англии

Главой центрального банка Великобритании станет с будущего года Марк Карни, в течение последних пяти лет руководивший центральным банком Канады. Он также входит в руководство ряда влиятельных международных финансовых организаций, является председателем базельского Financial Stability Board (FSB) и членом совета директоров Bank of International Settlements (BIS).

Радость, на первый взгляд, оправданная. Во главе английского ЦБ встанет человек, за которым держится репутация удачливого менеджера и "лучшего в мире центрального банкира". С его деятельностью связывают относительно малый ущерб канадской финансовой системе во время кризиса - властям не пришлось спасать банки за счет налогоплательщиков. Это главным образом произошло благодаря правилам, препятствовавшим слишком рискованным операциям и предписывающим банкам Канады держать высокий процент надежных финансовых активов и не увлекаться сулящими высокую прибыль, но рискованными вложениями. Канада быстрей других стран G-7 оправляется от последствий кризиса.

Циники, с другой стороны, спрашивают, почему Карни пришлось, как сообщается, несколько месяцев уговаривать согласиться на новый пост. Поначалу он отказался от предложения. Почему он согласился отработать лишь пять лет вместо принятых восьми? И почему ему обещаны вдвое большая зарплата, чем нынешнему управляющему? Может, кроме него, вообще никто не хотел в нынешних условиях браться за эту работу? Хотя официально на место управляющего было пять кандидатов.

И все же у многих из тех, кто ближе знаком как с послужным списком Карни, так и с хитростями британской бюрократической системы, назначение канадского вундер-менеджера вызывает настороженность.

Директор исследовательского центра Prime (Policy Research in Macroeconomics) Энн Петтифор предупреждает: "Он собирается укрепить, а не трансформировать существующую глобальную банковскую систему". Петтифор, прославившаяся тем, что еще в 2003 году точно предсказала и описала грядущий кредитно-финансовый кризис, анализирует больше взгляды Карни, а не его репутацию. С моей точки зрения, говорит она, британской экономике нужен банковский сектор, который выступает слугой, а не хозяином экономики. Карни, судя по его высказываниям, не считает системной угрозу экономике, исходящую от банков, а хочет лишь подправить существующие правила.

Карни говорит о своей озабоченности низкими ставками кредитования, продолжает Петтифор. Если так, то я серьезно опасаюсь за британские фирмы, которым придется больше платить за кредит. Бизнесу нужно большее предложение доступного кредита, объясняет директор Prime. Когда Карни говорит о том, что проблема не в отсутствии предложения кредита, а в отсутствии спроса на него, у меня это вызывает беспокойство, потому что он, по сути, не понимает проблемы, стоящие перед экономикой Великобритании и всего мира.

Эту мысль поддерживает избранная генеральным секретарем Британского конгресса тред-юнионов Франсес О'Грейди. Британские компании сидят на прибылях, составляющих в общей сложности 750 млрд фунтов (37,324 трлн рублей) - сумма, равная половине ВВП, и не пускают их на увеличение зарплат или создание новых рабочих мест, говорит она. Карни нужно будет творчески подойти к финансовой политике. Существуют, например, аргументы в пользу устранения "посредника" (банков) и создания механизма для прямого кредитования малого и среднего бизнеса. Это, возможно, дешевле обойдется, чем проводить деньги через банки, которые уже показали, что неспособны справится с такой задачей, говорит О'Грейди.

На родине Карни, в Канаде, уже 65 лет успешно действует подобный институт, помогающий малым и средним компаниям, указывает представитель Британских торговых палат (British Chambers of Commerce) Адам Маршалл. Этот механизм сыграл ключевую роль для развития многих канадских фирм. При том, что Банку Англии предстоит взять на себя функции контролера финансовых институтов, управляющему стоило бы подумать, чтобы Банк помогал фирмам, действующим в реальной экономике, а не одному лишь Сити, говорит он.

Оппозиционные лейбористы поддержали кандидатуру Марка Карни. Возможно, им импонирует существующие мнение о том, что Карни, несмотря на годы, проведенные внутри банковской системы, сохранил интеллектуальную и эмоциональную отстраненность от нравов современных банкиров. Известно его высказывание о том, что оккупайцы Уолл-стрита и Сити "демократически выражали свои взгляды" и вели себя "в полной мере конструктивно". Впрочем, комментаторы, критично настроенные в отношении лейбористов, отмечают, что оппозиции отчаянно нужно доверие крупных финансистов. А у главного идеолога партии по финансово-экономическим вопросам, теневого министра финансов Эда Боллса еще и устоявшаяся репутация противника серьезного регулирования финансового сектора.

Энтузиазм правящих консерваторов еще более понятен. Марк Карни принесет на новую должность не только опыт успешного управления центральным банком страны, справившейся с кризисом, но и повадки частного банковского сектора. Он тринадцать лет работал в Goldman Sachs, что является лучшим "аттестатом зрелости" для любого банкира. Правящие круги, при всей радикальной риторике, тревожит дискредитация ведущих британских банков. Финансовый сектор Англии дает 10% ВВП, больше, чем в любой другой развитой стране Запада. Лондонский Сити - крупнейший мировой финансовый центр. По-видимому, с Карни связывают надежды на восстановление его репутации.

Нынешний глава Банка Англии Мервин Кинг наделал себе много врагов остро-критичными высказываниями в адрес крупнейших банков, утративших, по его мнению, связь с реальностями повседневной экономики. Как отмечает старший экономический советник PricewaterhouseCoopers (PwC) Эндрю Сентанс, "более общая проблема для Банка Англии - способность работать с финансовым сектором в восстановлении общественного доверия". Сентанс, бывший членом Комитета по денежно-кредитной политике Банка Англии, прямо говорит: "Некоторые заявления нынешнего управляющего носили конфронтационный характер".

Когда Карни примет дела в июне будущего года, у управляющего Банком будет больше полномочий, чем сейчас. Одна из главных перемен связана с упразднением независимого регулятора Financial Services Authority. Функции регулирования перейдут к Банку Англии. Для большей эффективности.

Однако, как говорят опытные бюрократы, чем больше полномочий, тем меньше их исполнение, чем больше организация, тем она менее эффективна. Большой зверь всегда неповоротливей.

Великобритания > Финансы, банки > bfm.ru, 30 ноября 2012 > № 700948

ИСПАНИЯ ПОЛУЧИТ НА РЕСТРУКТУРИЗАЦИЮ БАНКОВ 37 МЛРД ЕВРО

Финансовую помощь получат Lenders Bankia, NCG Banco, Catalunya Banc и Banco de Valencia

Еврокомиссия одобрила план масштабной реструктуризации четырех национализированных банков Испании на сумму 37 млрд евро, передает Reuters.

Как заявил еврокомиссар по конкуренции Хоакин Альмуния, финансовую помощь получат Lenders Bankia, NCG Banco, Catalunya Banc и Banco de Valencia. "Одобрение плана реструктуризации BFA/Bankia, NCG, Catalunya Banc и Banco de Valencia - это очередной этап осуществления Меморандума о понимании между странами Евросоюза и Испании", - сказал он.

Представители ЕК заявили, что Banco de Valencia будет продан и интегрирован в Caixabank, а другие три банка должны будут сократить балансы более чем на 60% в следующие пять лет. Говоря о потенциальной потере рабочих мест, Альмуния отметил, что в течение 5-летней программы реструктуризации банкам придется закрыть более половины своих отделений. Он также сообщил, что инвесторы будут вынуждены разделить между собой расходы на реструктуризацию, что сократит объем необходимой госпомощи примерно до 10 млрд евро. В заключение еврокомиссар заявил, что решение по другим испанским банкам будет принято 20 декабря.

Предполагается, что 37 млрд евро будут выделены из фонда срочной помощи ESM (Европейского стабилизационного механизма). По мнению экспертов, это должно помочь испанцам выйти из банковского кризиса, начатого после того, как в Испании лопнул "ценовой пузырь" на недвижимость.

В июне Испания добилась выделения 100 млрд евро из ESM. Вся сумма должна быть выделена до конца 2013 года. В обмен на финпомощь власти Испании согласились реструктурировать банковский сектор и активы, наладить управление и регулирование кредитными организациями, а также провести структурные реформы и другие предписания МВФ и ЕС.

Испания > Финансы, банки > bfm.ru, 28 ноября 2012 > № 700883

Понижение рейтинга Франции агентством Moody"s на прошлой неделе, похоже, стало последней каплей. В среду стало известно, что европейские парламентарии планируют жесткие ограничения на сроки публикации суверенных рейтингов и строгий контроль за акционерами и заинтересованными лицами рейтинговых агентств.

"Деятельность рейтинговых агентств должна будет стать прозрачнее в том, что касается рейтингования государств, им придется уважать правила о времени публикации рейтингов и согласовывать сроки публикации нежелательных рейтингов. Им придется следовать более строгим правилам, что повысит их ответственность за ошибки", - заявил Мишель Барнье, отвечающий в Еврокомиссии за вопросы экономики и внутреннего рынка, на официальном сайте Еврокомиссии.

Изменения адресованы прежде всего "большой тройке" рейтинговых агентств: Fitch Ratings, Moody"s Investors Service и Standard & Poor"s. Рабочий вариант документа должен получить подтверждение со стороны отдельных стран ЕС и Европарламента в полном составе.

"Мы достигли хорошего результата. Данное соглашение является еще одним важным шагом на пути к финансовой стабильности", - заявил Барнье.

Отношения между европейскими странами и рейтинговыми агентствами обострились еще летом, когда Moody’s понизило одновременно рейтинг 15 крупнейших кредитных организаций США и Европы, а S&P - порезало рейтинги более десятка стран ЕС.

Агентству Fitch, смотрящему на происходящее в Европе наиболее благосклонно и до сих пор не снизившему рейтинг Франции, пришлось попасть под раздачу. По сообщению Financial Times, летом Европейское управление по рынку ценных бумаг (ESMA) начало расследование о том, как агентства рассчитывают рейтинги банков. Чиновники хотели понять, насколько прозрачен этот процесс, и обещали разобраться до конца года.

Европейские страны можно понять - любой чих агентства сразу вызывает изменение финансовых потоков. Лидеры нескольких стран, в том числе Франции и Германии утверждали, что решения агентств по понижению рейтингов, только усугубляет кризис в Европе, снижая доверие инвесторов.

Со временем Еврокомиссия хочет создать общеевропейское рейтинговое агентство. Отчеты о возможности такой реформы будут представлены к 2016 году.

По информации Financial Times, агентству Moody"s грозит запрет на рейтинговые продукты, выпускаемые Berkshire Hathaway Уоррена Баффета, поскольку новые предписания не позволяют составителям рейтингов оценивать продукты, связанные с их крупными акционерами. Berkshire Hathaway принадлежат 12,75% акций Moody"s, тогда как порог для определения "крупного акционера" установлен на уровне 10%.

Евросоюз также планирует запретить концентрацию более чем 5% акций в двух рейтинговых агентствах у одного инвестора.

Евросоюз > Финансы, банки > bankir.ru, 28 ноября 2012 > № 700575

Финансист Андрей Ванденко 

Михаил Задорнов — о том, чего не простил ему Явлинский, о басне, героями которой могли бы стать Черномырдин, Кириенко и Примаков, о дефолте, который является в кошмарных снах, и об экономическом кризисе, которого ждут наяву, а также о том, горек ли хлеб у министра финансов

У президента-председателя правления банка ВТБ24 Михаила Задорнова вид Знайки, хронического отличника. Наверное, так и должен выглядеть идеальный руководитель крупного финансового института, работающего на потребительском рынке. Чтобы, значит, внушать уважение партнерам и доверие частным вкладчикам. Впрочем, внешность часто обманчива, а Михаил Михайлович давно завоевал авторитет профессионального и компетентного банкира…

— У вас есть любимое число, Михаил Михайлович?

—Знаете, как-то не задумывался. Вроде бы нет.

— Странно. Был уверен, назовете 24.

— Для меня это уже не число, а образ жизни. Иногда ведь в буквальном смысле приходится работать сутки напролет. К тому же на двадцать четвертое марта выпадает день рождения моей жены…

— Думаю, вам еще цифра пять должна быть по душе. Круглый отличник в школе, золотой медалист, краснодипломник в институте... Куда ни глянь, сплошные пятерки!

— Это все пока учишься. А у жизни своя система оценок, посложнее, чем пятибалльная… Но школу, вы правы, я окончил успешно.

— Говорят, не обошлось без помощи нынешнего главного редактора «Эха Москвы», а тогда школьного учителя Венедиктова...

— Тоже верно… Мы с Алексеем Алексеевичем знакомы с детства. Жили в одном доме на проспекте Вернадского. Даже в одном подъезде. Наша квартира располагалась на третьем этаже, а Венедиктовых — на первом. Когда я оканчивал 875-ю школу, он вел там уроки истории. Правда, не в моем классе, а у ребят помладше. Но в выпускном экзамене Венедиктов участвовал. Во время моего ответа возникла обоюдоострая ситуация. Мне задали дополнительный вопрос о правом и левом уклоне в РСДРП, и я предложил не совпадавшую с тогдашним настроением трактовку, заговорив об экономической теории Николая Бухарина, который считался врагом народа. Мнения в экзаменационной комиссии разделились, Венедиктов высказался в мою поддержку, в итоге мне поставили по истории пятерку. Если бы этого не случилось, не получил бы золотую медаль и не смог бы поступить в Плехановский институт, сдав лишь экзамен по математике. Пришлось бы идти на общих с остальными основаниях, и кто знает, чем бы все закончилось…

— Почему «Плешка», а не, скажем, экономический факультет МГУ?

— Это был 1980 год. Из-за Олимпиады в Москве вступительные экзамены во все столичные вузы проводили одновременно. Обычно в университете сроки отличались примерно на месяц, и те, кто не прошел в МГУ, имели шанс на вторую попытку в другом месте. В 80-м хотели поскорее очистить город от абитуриентов и ликвидировали этот люфт, лишив и меня права на ошибку: либо поступаю сразу, либо теряю год. Я выбирал между МГИМО, МГУ и Плехановским институтом. Остановился на последнем, посчитав, что там более практическое образование. В университете готовили преподавателей политэкономии, теоретиков, оценивавших достоинства социализма и недостатки капитализма, в МГИМО, признаюсь, я не рискнул идти из-за своего английского, который считал слабым. Кроме того, «Плешка» всегда отличалась свободолюбивым духом и симпатичными студентками. В выборе я не сомневался: задолго до окончания школы решил, что буду учиться на экономиста, увидев в этой профессии сочетание своих интересов — политики, географии, математики.

— Так это же время махрового застоя! Какая тогда могла быть экономика? Да и политика…

— Мир не ограничивался одной шестой частью суши. Я верил, что застой не вечен. Так всегда бывает в истории, Советский Союз не исключение. К тому же, не забывайте, я не вполне московский мальчик, хотя и родился на Таганке. Родители-геологи, даже не отпраздновав мой первый день рождения, забрали меня с собой на Камчатку, где проработали тридцать лет. Я там вырос и хорошо знал, как живет российская глубинка. Совсем иначе, чем столица! В школу я пошел в Петропавловске. Занимался спортом, увлекался футболом, зимой бегал на лыжах, как и почти все на Камчатке. С выпадением снега лыжи становятся там чуть ли не основным способом передвижения, многим заменяя ботинки… И к рыбалке пристрастился в детстве. Спиннинг, удочка… Когда подрос, прошел многие камчатские реки, случалось вытаскивать лососей по пять — семь кило… С Дальнего Востока я вернулся на Большую землю лишь к шестому классу, чтобы окончить московскую школу и подготовиться к поступлению в институт. Мне было хорошо и в Петропавловске, и в Милькове, где тоже работали родители. Не реже двух раз в год мы летели через всю страну. Сначала в отпуск, потом обратно. Ил-18 недотягивал без посадок до Москвы, садился для дозаправок в Хабаровске, Новосибирске, Челябинске… Иногда рейсы откладывали из-за непогоды, приходилось ночевать в аэропорту. Это было целое путешествие! Отец возглавлял Центрально-Камчатскую геологоразведочную экспедицию. Большинство месторождений золота, где сейчас идет добыча, открыто при его непосредственном участии.

— Связь с малой родиной вы не потеряли по сей день, Михаил Михайлович?

— Дважды избирался депутатом Госдумы по Дальневосточному региону: в 93-м возглавлял список «Яблока», потом шел как одномандатник. Регулярно бываю на Камчатке, в августе прошлого года вывез туда правление ВТБ24 вместе с женами. Отлично провели время… Словом, Камчатка для меня — не только воспоминания детства. Раньше, конечно, казалось, что и вулканы выше, и деревья зеленее, и солнце ярче, хотя уже в середине девяностых фантастически красивая природа полуострова резко контрастировала с тем, что сотворил человек. Скажем, Петропавловск-Камчатский — абсолютный ужас с точки зрения архитектуры. Ни о какой эстетике, гармонии, комфорте говорить не приходится. Прекрасная Авачинская бухта, сопки на берегу Тихого океана, а рядом — убогие, облупившиеся пяти- и девятиэтажки, разбитые дороги, дымящие трубы котельных… В последние годы в ЖКХ стали наводить какой-то порядок, но диссонанс с окружающей красотой все же очень заметен. Исправить это практически нереально, проще снести город с лица земли и отстроить заново. Девяностые годы были, наверное, самыми тяжелыми для Камчатки. Тогда вся инфраструктура в стране хронически недофинансировалась, но сокращение госдотаций особенно больно било по отдаленным регионам. К тому же полуостров исторически держался на Вооруженных силах — пограничниках, летчиках, ракетчиках, подводниках, моряках из флотилии прикрытия… Форпост России на Дальнем Востоке всегда считался милитаризованным регионом, однако в те годы армия сидела на голодном пайке, и это негативно сказалось на экономике Камчатки. Значительную часть населения составляли военнослужащие, члены их семей и пенсионеры. Словом, те, кто активно не был вовлечен в рыночные отношения и зависел от денег из федерального бюджета. Помню, приезжал в Рыбачий, где стоит флотилия атомных подводных лодок, и видел брошенные дома с выбитыми стеклами. Работы не было, зарплаты тоже, люди снимались с насиженных мест и уезжали на материк… Сейчас ситуация иная. Камчатка ожила. Хотя, безусловно, все в нашей жизни относительно. Например, чтобы сделать это место привлекательным для туристов, надо сильно постараться. Базовая инфраструктура по-прежнему хромает на обе ноги. В Петропавловске очень плохой аэропорт, который не реконструировался на протяжении десятилетий. Нет нормального морского порта. В советское время ходили теплоходы во Владивосток, было активное пассажирское сообщение, потом все закрылось… С гостиницами по-прежнему беда. Стало существенно лучше, чем раньше, но условные сто тысяч туристов в год разместить все еще негде. Та же картина с общепитом. Кроме того, у людей должны быть и иные формы досуга помимо посещения Долины гейзеров. Хотя, допускаю, во мне говорит эгоизм камчадала: если толпы отдыхающих будут ежегодно прилетать на полуостров, от его уникальной природы с чистейшими реками, рыбой, непугаными медведями и нетоптаными цветочными полянами, боюсь, мало что останется. Может, все к лучшему. Рост туристического потока должен сопровождаться грамотными мерами по экологической защите, что в России получается редко. Важно сочетание государственного участия в проекте и правильной политики местного бизнеса, который пока придерживается краткосрочного и потребительского подхода к природным богатствам. Знаю многих камчатских бизнесменов, они не обидятся на мои слова. Нужны крупные вложения и направление прибыли не на собственное потребление, а на развитие инфраструктуры.

— Бывали в Долине гейзеров после землетрясения?

— Для тех, кто видел место раньше, зрелище грустное. Треть площади потеряна, нижняя часть долины превратилась в искусственное озеро. Не восстановлены дорожки, которые вели на другой берег реки Шумной, изменился весь облик, многие гейзеры утрачены безвозвратно… Конечно, приезжающие впервые будут в восторге и от увиденного, но бывалых туристов случившиеся перемены отнюдь не радуют. Я говорю жене и дочке: «Вам повезло, успели полюбоваться гейзерами до того, как их накрыло селем». Кстати, ВТБ24 сразу выделил деньги на исследование, чтобы решить: ищем способ искусственного сброса воды либо оставляем все как есть, положившись на природу. В итоге вулканологи рекомендовали не вмешиваться в естественные процессы, чтобы все отрегулировалось самостоятельно.

— Судя по вашим словам, Михаил Михайлович, геология с географией вам совсем не чужды, тем не менее по стопам родителей вы почему-то не пошли…

— В свое время у меня был серьезный разговор с отцом… Увы, он умер несколько месяцев назад, а последние двадцать лет работал вместе с мамой в морской геологии, изучал закрепленные за Россией участки шельфа, проводил геологоразведку дна Мирового океана. Так вот: незадолго до окончания мною школы отец высказал мнение о профессии экономиста. Он считал, она сродни бухгалтерской. Да и вообще — женское занятие. Папа убеждал: «Миша, тебе придется всю жизнь сидеть в нарукавниках со счетами или арифмометром. Ведь с тоски умрешь!» Отец пробовал работать в Москве в Министерстве геологии, но быстро заскучал и опять запросился на Камчатку. Конечно, родители рассчитывали, что и меня заинтересует более динамичное занятие, но лет с двенадцати я жил с бабушкой и располагал временем для взвешенного и осознанного выбора. Дальнейшее подтвердило правильность сделанного шага. Другой вопрос, что в институте, может, стоило больше сил тратить на тот же английский, а не на политэкономию, которая давалась легко. Но задним умом все сильны. Учился я хорошо, без видимых проблем, оставалось время на спорт, походы в театры, общение с однокурсниками. Не зря говорят, что студенчество — лучшая пора с точки зрения полноты жизни. В конце второго курса я женился, в двадцать один год стал молодым отцом, родилась дочь, появились семейные обязанности, но они не обременяли, а добавляли новых красок. После окончания «Плешки» я сразу поступил в аспирантуру Института экономики Академии наук СССР, а через полгода меня призвали в армию, направили в Мулинский гарнизон. Это в Горьковской области, ближайший город — Дзержинск. Место, прямо скажем, глухое, но именно там давно дислоцируются наши сухопутные силы. Надеюсь, не выдаю военного секрета…

— Под Мулино служил и ваш тезка Прохоров, нынешний владелец заводов-пароходов. Его, правда, под ружье поставили после первого курса. А вы теоретически могли отбояриться? Все-таки аспирант, молодой папа…

— Тогда по закону отсрочка полагалась тем, у кого двое детей. Но главное в другом. Я не собирался увиливать и совершенно не жалею, что провел в армии полтора года. Звучит банально, но для меня это была отличная жизненная школа.

— С дедовщиной не столкнулись?

— Было несколько благоприятных обстоятельств. Во-первых, к моменту призыва мне исполнилось двадцать два года, по возрасту я превосходил многих срочников. Во-вторых, наша часть считалась образцовой, за порядком в ней следили. Она называлась службой горючего, и ее задача заключалась в прокладке мобильных трубопроводов к районам боевых действий. После учебки мне присвоили звание сержанта и оставили в Мулино, хотя примерно две трети ребят уехали в Афганистан, откуда вернулись не все. Именно в армии я получил первый опыт управления крупным коллективом. В роте почти двести человек, у каждого свои характер, привычки, темперамент… Достаточно сказать, что была большая группа дагестанцев, но ничего, жили вполне мирно, без особых эксцессов. Да, конфликты периодически случались, тем не менее до массовых драк не доходило. Словом, не считаю те полтора года вычеркнутыми из жизни, хотя возвращаться в аспирантуру было непросто. Что скрывать? Служба не слишком стимулирует работу мозга, в этом смысле армия существенно отбросила меня назад, зато помогла понять другие нужные вещи. И еще вопрос, что важнее. В аспирантуре я учился вместе с Александром Починком и Алексеем Кудриным, институт возглавлял академик Леонид Абалкин, молодых ученых вели Сергей Толстиков, сегодня — исполнительный директор фонда поддержки отечественной кинематографии, и Ярослав Кузьминов, ныне ректор Высшей школы экономики. Через дорогу от нас на той же улице Красикова располагался ЦЭМИ Академии наук, где Станислав Шаталин, Николай Петраков, Евгений Ясин и их ученики занимались построением экономико-математических моделей. Тогда это были конкурирующие школы с разными взглядами на развитие нашей страны.

— Но потом ведь вы объединились на программе «500 дней»?

— Отчасти. Там трудился разношерстный коллектив, не только из академической среды… Еще во время учебы в аспирантуре вместе с другом и однокурсником Алексеем Михайловым я устроился на работу экспертом в планово-бюджетную комиссию Верховного Совета СССР. Мы получили доступ к проекту бюджета на 1990 год. Достаточно было двух-трех месяцев анализа, чтобы, обладая определенным уровнем теоретических знаний, понять: ситуация в стране близка к катастрофической. Разбалансированность экономики поражала, а главное — отсутствовал внятный план выхода из кризиса. Нас с Алексеем тогда шокировало, что никто из депутатов не сознает серьезности проблемы, люди обсуждали политические вопросы, а надо было спасать страну. Стремительно нарастал дисбаланс между денежной массой и товарами, накапливались иные противоречия… Примерно в те дни Михайлов рассказал мне, что познакомился с замечательным человеком по фамилии Явлинский. Григорий Алексеевич работал завотделом в комиссии Совмина СССР по экономической реформе. Мы с Лешей набросали основной контур, идеологию программы, получившей чуть позже название «400 дней доверия». Нужен был красивый, яркий образ, никто не обещал, что через неполных полтора года наступит счастье, речь шла о первоочередных, неотложных мерах. Через Михаила Бочарова, который был депутатом и союзного, и российского парламентов, документ утек в Верховный Совет РСФСР. В результате Горбачев и Ельцин договорились о совместной работе над программой «500 дней», это пришлось на период перемирия между ними. Явлинского пригласили зампредом правительства России, мы с Алексеем вошли в комиссию по экономической реформе в ранге, приравнивавшемся к уровню заместителя министра. Тогда удалось подготовить проекты законов по приватизации, макроэкономической стабилизации, акционированию, банкам… Известно, что из программы «500 дней» ничего толком не вышло. Объективно говоря, на это и шансов было мало. Ключевую роль сыграла политика. Горбачев не хотел рисковать и идти на радикальные преобразования, а Ельцин стремился к власти и не собирался таскать каштаны из огня для другого. Роль второго плана его категорически не устраивала.

— Поход в Думу в 93-м был для вас вынужденным шагом?

— Абсолютно осознанным. К тому моменту я уже более двух лет отработал в ЭПИцентре, занимаясь вместе с Григорием Явлинским и коллегами экономическими и политическими исследованиями. К слову, наш офис располагался на 27-м этаже книжки-высотки рядом с Белым домом, и кульминация противостояния Кремля и мятежного Верховного Совета проистекала, можно сказать, на наших глазах. Мы эвакуировались за несколько часов до штурма здания Макашовым и его сподручными… Тогда же, в октябре 93-го, возникла идея создать избирательный блок и идти на выборы в Госдуму. Явлинский колебался, что ему свойственно по жизни. В тот раз нам удалось убедить Григория Алексеевича в необходимости перехода из консультантов в активные участники политической жизни. Возникло «Яблоко». Агитируя за него, я исколесил весь Дальний Восток. В первую очередь Камчатку и Приморье. На выборах мы получили значительную поддержку избирателей в моем родном регионе — 10—12 процентов.

— Тогда у вас еще были хорошие отношения с Явлинским?

— Они и потом не портились.

— Ну как же? Через два года вы не попали в федеральный список «Яблока». Говорят, Григорий Алексеевич собственноручно вычеркнул вашу фамилию.

— Все, что ни делается, к лучшему. Я пошел по одномандатному округу на Камчатке и победил. Считаю, каждый депутат должен иметь свой округ. В 2005-м я ушел из Думы среди прочего и по той причине, что был изменен принцип формирования нижней палаты Федерального собрания. Партийные списки, на мой взгляд, ведут к уничтожению парламента как представительского органа власти. Теряется обратная связь с обществом. Полагаю, никто не станет спорить, что Госдуму образца девяностых годов не сравнить с той, которую имеем сейчас. И параллель не в пользу последней. Ныне это, по сути, филиал президентской администрации и правительства, штампующий законы на конвейере, что печально для страны в стратегическом плане. Надеюсь, тенденция будет повернута вспять.

— Это другая тема, Михаил Михайлович. Вы от вопроса о Явлинском не уходите.

— Собственно, тут и рассказывать не о чем. Не секрет, что моя независимая, самостоятельная позиция внутри «Яблока» вызывала некоторое неудовольствие Григория Алексеевича. Когда пошла дискуссия, кого включать в федеральный список, мною решили усилить дальневосточное направление. Я отнесся к этому спокойно. Снова поехал на Камчатку и победил, хотя и в непростой борьбе. Вошел во фракцию «Яблоко» и во второй раз возглавил думский Комитет по бюджету, налогам, банкам и финансам.

— Впервые на Минфин вас позвали в 96-м?

— Я принял лишь третье предложение Черномырдина, два предыдущих отклонил.

— В первый раз отказались из-за первого замминистра Вавилова, на увольнении которого настаивали?

— Да, это одна из причин.

— Чем же он так провинился перед вами?

— Как вы догадываетесь, я неплохо представлял реальную расстановку сил в министерстве, знал, в чьих руках находятся рычаги принятия решений, и роль Вавилова в этой конфигурации меня не устраивала. Точнее, дело не в самом Андрее, а в инструментах и методах, которые использовались в то время. Я и шел в министерство, чтобы сломать сложившуюся систему.

— Расшифруйте.

— Известно, что бюджетные деньги тогда хранились не в казначействе, как сегодня, а в коммерческих банках. Делалось все по не вполне понятным и прозрачным схемам. Скажу даже более определенно: применялись разного рода сомнительные манипуляции и махинации — казначейские налоговые освобождения, векселя, зачет вэбовок в части уплаты долга... Как финансист я считал эти схемы разрушительными для системы.

— Не думаю, что ваше желание навести порядок многих обрадовало.

— В тот момент выбирать уже не приходилось. Первый звонок азиатского кризиса прозвучал. В августе — сентябре 97-го, незадолго до прихода в министерство, вместе с коллегами по бюджетному комитету Думы я был в командировке в Гонконге, Сингапуре, Малайзии и видел, как стремительно обесцениваются валюты этих государств. Малайзийский премьер ввел тогда жесткие ограничения, чтобы остановить отток капитала из страны, и подвергся резкой критике со стороны МВФ. Но в итоге это оказалось правильной и здоровой мерой для Малайзии… Словом, было ясно, что спусковой крючок над мировой экономикой взведен. В России в октябре случилась сильная атака на рубль, курс которого, напомню, оставался фиксированным к доллару и мог колебаться лишь в пределах разрешенного коридора. Времени на раскачку не оставалось, я попросил у Черномырдина разрешение на формирование своей команды и получил согласие. Со мной в министерство пришли Татьяна Нестеренко, которая провела казначейскую реформу, а сейчас, слава богу, курирует в Минфине вопросы бюджета, Михаил Моторин, возглавивший налоговое направление, Евгений Бушмин, чуть позже сосредоточившийся на работе с регионами, плюс еще несколько ключевых специалистов. Но мой принцип такой: никогда не стремлюсь заменить команду целиком, как порой принято в госорганах и особенно в корпорациях. Считаю, надо работать с теми людьми, которые есть, давая им максимальный шанс реализоваться. Нужны точечные перестановки там, где заранее известно, что человек не тянет. И количество попыток у оставшихся тоже небезгранично. Если сотрудник повторяет ошибку, с ним нужно расставаться… Нам удалось создать дееспособную команду. Своей работой в Минфине я доволен. Жаль, времени не хватило, хотя ряд ключевых изменений и проектов было запущено именно в те полтора года. Удалось провести структурные изменения в министерстве, даже численность аппарата сократить на четверть. Да и кадровый состав говорит сам за себя: Кудрин, Касьянов, Христенко, Вьюгин, Голикова, Куделина, Златкис… Это все, как говорится, наши люди. Сборная Минфина образца 1997—1999 годов.

— А почему «Яблоко» исключило вас из своих рядов при назначении министром? Опять Григорий Алексеевич приревновал?

— Внутри партии существовали разные мнения, даже возникла дискуссия, правильно ли отсиживаться в окопах, вечно играя в оппозицию. Но Явлинский высказался жестко, мой вопрос рассматривался на фракции в Думе. Закончилось исключением. Конечно, это создавало мне дополнительные проблемы: трудно идти в правительство, когда не пользуешься поддержкой даже своей политической силы. Правда, после дефолта и девальвации 98-го года сложилась уникальная ситуация, когда кабинет Примакова опирался на полное доверие парламента. То правительство было наиболее легитимным среди всех предшественников в новейшей российской истории. А «Яблоко» с подачи Явлинского вновь голосовало против проекта бюджета, хотя мы и сделали его максимально сбалансированным.

— Весной 98-го Ельцин занялся любимыми рокировочками и отправил правительство Черномырдина в отставку. А вы остались…

— Все произошедшее стало для меня неожиданностью. Занятый бюджетом и реформой Минфина, я не слишком внимательно следил за политической интригой, физически не имел времени, чтобы участвовать в ней. Конечно, в какой-то момент стал догадываться, к чему идет дело, и все же уход Виктора Степановича застал меня врасплох.

— Вы, к слову, когда познакомились с Борисом Николаевичем?

— В 90-м, во время работы над программой «500 дней». Потом встречи тоже случались, хотя не скажу, что часто.

— Не опасались, что Ельцин отставит вас вместе с ЧВС?

— Понятно, что решение носило политический характер. Борис Николаевич отстранял в первую очередь Виктора Степановича, поэтому ключевые министры остались в правительстве.

— Как думаете, Кириенко понимал, что идет на расстрельную должность?

— Он слишком короткий срок отработал премьером, чтобы иметь возможность радикально повлиять на положение дел. Экономическая ситуация была объективно крайне тяжелой. Нефть стоила от девяти до двенадцати долларов за баррель, деньги в казне отсутствовали, приходилось на ходу принимать очень непростые решения.

— Значит, избежать дефолта вы никак не могли?

— Мы просчитывали все сценарии. Но тут важно не путать две вещи. Была проведена девальвация, «отвязка» от фиксированного валютного коридора, и отказ от части гособязательств. В случае, когда помощи МВФ оказывалось недостаточно, иного способа реструктуризации долгов не существовало. Нас упрекали, что такие жесткие меры нельзя проводить одновременно и девальвацию стоило сделать раньше. Да, мы предлагали осуществить ее еще осенью 97-го, но ни Кремль, ни Центробанк на это не пошли, что тоже объяснимо. Россия сидела сразу на двух иглах: поддержка МВФ, требовавшего сохранения фиксированного курса, и пирамида ГКО, куда вкладывали деньги инвесторы, по сути, финансировавшие госбюджет. В итоге дотянули до крайности. К августу 98-го, когда золотовалютные резервы составляли около двенадцати миллиардов долларов, развести дефолт и девальвацию было невозможно. Тогда, в 98-м, никто из нефтяников и в самых смелых мечтах не верил, что черное золото подорожает хотя бы до 25—30 долларов за бочку. В историческом же плане решение о девальвации принесло несомненную пользу отечественной экономике, создав возможности для развития ряда отраслей, что и привело к рывку ВВП в первой половине нулевых годов.

— Что вы испытали, услышав заявление Ельцина перед телекамерами, дескать, рубль не упадет? А через несколько дней он рухнул. Рубль, не Ельцин…

— Это была ситуация абсолютного конфуза. Первое лицо государства что-то обещает, а наутро его слова дезавуируют. Но, понимаете, Борис Николаевич плохо разбирался в деталях экономики. Он сказал, а потом к нему полетели Дубинин, Кириенко и Чубайс, попытались объяснить, почему решение неизбежно и должно быть принято.

— Ваше вхождение в кабинет Примакова опять подразумевалось автоматически?

— Нет, Евгений Максимович рассматривал разные кандидатуры. Я полагал, что меня вряд ли оставят. Но так получилось, что Кириенко и Дубинина, премьера и главу ЦБ, отправили в отставку сразу, во власти из действующих экономических фигур я остался один, а работы в переходный период было невпроворот. Примаков продолжал поиски, звал Александра Жукова. Тот отказался, не захотев становиться моим сменщиком. Большого количества добровольцев не наблюдалось. Минфин не самое сладкое место. Особенно в то время. В итоге Евгений Максимович решил ничего не менять, позволив мне самому разбираться в возникшей после августа ситуации.

— Александр Шохин рассказывал, что не пошел к Примакову на пост вице-премьера из-за того, что с ним не согласовали вашу кандидатуру.

— Думаю, это одна из удобных форм для объяснений своего отказа. Александр Николаевич — опытный аппаратчик, он стремился усилить позиции в правительстве и взять контроль над Минфином и казной. Но мы ведь давно друг друга знаем, и Шохин отдавал себе отчет, что я никогда не стану техническим исполнителем... Впрочем, это касается не только наших личных взаимоотношений, настоящий министр финансов не может быть зависимой фигурой от промежуточных звеньев и подчиняется напрямую лишь первому лицу в правительстве или стране.

— Все обернулось бумерангом весной 99-го, когда вас назначили вице-премьером в кабинете Степашина, выдернув при этом кресло главы Минфина и усадив в него Касьянова…

— Там было все предельно прозрачно. При очередной смене правительства я не собирался покидать министерство в силу множества незавершенных дел и подготовки бюджета. Мне позвонил Степашин и сказал: так и так, формируется новый кабинет, предлагаю тебе пост вице-премьера. Я ответил: прекрасно, но с сохранением за мной Минфина. Сергей Вадимович подтвердил, что условия принимаются. Наша договоренность стала достоянием гласности, и вдруг через пару дней решение меняется: я могу быть первым вице-премьером, но без министерства. Конечно, в такой ситуации мне пришлось отказаться.

— Потом вы два срока опять заседали депутатом-одномандатником в Госдуме, пока в 2005-м Костин не позвал вас в ВТБ24. А вскоре и новый кризис грянул…

— Прививки 98-го года хватило ровно на десять лет, все это время в мозгу представителей российской элиты — не только экономической, но и политической — жило понимание, что надо откладывать на черный день, что нельзя допускать слишком больших расходных обязательств, ведущих к дефициту бюджета, что пренебрежение законами макроэкономики чревато. Потом урок стал забываться, и расходы государства вновь чрезмерно возросли. Тут и тряхнуло по второму кругу…

Что же касается моего ухода из парламента, тут вот какая штука. Я привык в жизни все делать по максимуму. Вне зависимости от занятия — работа ли это, спорт, путешествия или рыбалка. Все должно быть правильно подготовлено и настроено на лучший результат. В какой-то момент я понял бессмысленность дальнейшего пребывания в депутатском кресле. Влияние Думы на структурные преобразования в стране последовательно снижалось, а значит, нахождение в здании на Охотном Ряду теряло всякий смысл. Там не осталось настоящего дела. Я давно думал о банковском секторе, и уход в эту сферу выглядел вполне естественно, да и предложение Костина показалось мне очень интересным.

— Как оно прозвучало?

— Мы давно знакомы, не раз обсуждали переход Андрея Леонидовича из ВЭБа в ВТБ. Я участвовал в подготовке в Думе закона о передаче ЦБ росзагранбанков в ведение ВТБ, это было важное решение. А потом совпали два события. Первое: ВТБ принял решение о создании розничного банка, поскольку его доля на рынке кредитования населения составляла менее процента. И второе: летом 2004-го завалился Гута-банк, Игнатьев попросил Костина за миллион рублей выкупить его у акционеров, а ЦБ предоставил ВТБ трехлетний депозит в размере семисот миллионов долларов, чтобы заткнуть дыру в балансе «Гуты». В результате Костин и предложил мне возглавить ВТБ24. Понимая специфику назначения, я попросил его получить согласие президента страны. Добро было дано, и я перешел в банк, предварительно сдав депутатский мандат.

— Ваша жизнь сильно поменялась с приходом в ВТБ24?

— И да, и нет. Сейчас стало полегче, а в первые три года жизнь была очень напряженная, почти как в Минфине или в самом начале в Госдуме. Стартап всегда протекает непросто. Я сразу коллег предупреждал: нам надо за два года построить банк, потом будет кризис. То, что он случится, для меня было совершенно ясно, вопрос стоял лишь в сроках. Судьба отвела нам три года — с лета 2005-го по осень 2008-го, и мы успели запустить основные механизмы, хотя до сих пор отлаживаем многие процессы. Тем не менее базу заложили: команда, позиции на рынке, продукты, услуги, инфраструктура… Первую пятилетнюю стратегию мы выполнили за четыре года с точки зрения объемов и результата. Ставилась задача открыть пятьсот — опять это число! — отделений ВТБ24 по стране, взять десять процентов рынка кредитования и выйти на второе место среди ритейловых банков вслед за «Сбером». Мы справились. Кризис нам даже помог. Говорю об этом совершенно откровенно. Когда ситуация качнулась, физические и юридические лица стали массово переходить из других банков к нам. В отличие от многих мы не прекращали кредитование, у нас ни в одном месяце не было оттока вкладов.

— Значит, кризисы вам в радость?

— Надо уметь их правильно использовать. Даже кризис среднего возраста.

— Вам и это удалось?

— Я его не заметил. Не до того было.

— А финансовый рынок когда опять начнет колбасить, по-вашему?

— Знаете, кризиса в масштабах 1998 или 2008 годов не будет. Мы часто спорим с коллегами на эту тему. Убежден, что, скажем, распада еврозоны не произойдет. Это исторически невозможно. Не могу поверить, что лидеры Старого Света сделают такую глупость. Они будут защищать единую валюту. По сути, это важный этап интеграции Евросоюза, и откат назад способен привести к катастрофическим последствиям. На это никто не пойдет. Все остальное не кризис, не обвал, а медленный процесс снижения темпов роста мировой экономики, усугубления проблем в отдельных отраслях промышленности. Это печально, но не трагично. Вялотекущая стагнация.

— Болото, словом.

— Лучше так, чем с бурными потрясениями и непредсказуемыми последствиями. По крайней мере, я от скуки не страдаю. Если чувствую нехватку адреналина в крови, всегда могу на футбол сходить. Мяч погонять, на других посмотреть.

— Ну да, вы же страстный фанат ЦСКА.

— Это с детства. Отец в свое время привел на стадион на Песчаной улице, потом я уже туда ходил с Наталией, будущей супругой... Даже когда команда вылетела в первую лигу, болел за нее, старался прийти на игры. Я знаком с Гинером, президентом клуба. Если время позволяет, выбираюсь на выездные матчи ЦСКА в еврокубках, хожу на домашние топовые встречи. Был на игре армейцев с «Арсеналом» в Лондоне, не пропускаю финалы Лиги чемпионов с 2005 года, последние несколько лет жену с дочкой беру с собой. Правда, ЦСКА пока дальше четвертьфинала не пробивался… Сам тоже люблю побегать по полю, хотя получается редко. Но в 2002 году летал с командой Госдумы в Японию, во время чемпионата мира мы провели в Токио товарищеский матч с местными парламентариями. Летом вот был с семьей на Олимпиаде в Лондоне. Дочке повезло увидеть финал мужского волейбольного турнира, когда наши в пятисетовом матче победили бразильцев. А мы с женой параллельно смотрели бронзовую игру российских баскетболистов. Тоже получили удовольствие. Еще были на художественной и спортивной гимнастике, легкой атлетике, финале по синхронному плаванию. Наташа когда-то имела первый разряд по спортивной гимнастике и по-прежнему к ней неравнодушна…

— Вы в юности ослушались родителей, а дочь, кажется, пошла по вашим стопам?

— Да, Аня занимается инвестиционным банкингом, работает в Лондоне.

— На хобби время находите, Михаил Михайлович? Прежде значки собирали.

— В коллекции старых гербов российских городов фактически уже комплект. Тематика понятна: любовь к истории, географии, наглядное представление о родной стране. Периодически появляются новые экземпляры, но не слишком часто.

— Сколько у вас всего значков?

— Несколько тысяч. Точное число не назову.

— А еще банкир!

— Так вы же сами говорите: хобби. Занятие вне рабочего времени. Могу позволить себе и округлить…

Андрей Ванденко

Досье

Михаил Михайлович Задорнов

Родился 4 мая 1963 года в Москве в семье геологов. Детские годы провел с родителями в Камчатской области. В 1980 году окончил среднюю школу № 875 в Москве с золотой медалью. В 1984 году — Московский институт народного хозяйства им. Г. В. Плеханова (с красным дипломом). В 1988 году — аспирантуру Института экономики АН СССР, защитив в 1989 году кандидатскую диссертацию на тему «Эффективность инвестиций в обновлении основного капитала промышленных предприятий».

В 1985—1986 годах прерывал обучение на срочную службу в армии.

Работал научным сотрудником в Институте экономики АН СССР, экспертом Верховного Совета СССР, член комиссии по экономической реформе Совета министров РСФСР. Один из авторов экономической программы «500 дней».

В 1991—1993 годах — ведущий научный сотрудник, член совета Центра экономических и политических исследований (ЭПИцентр), возглавляемого Григорием Явлинским.

Депутат Государственной думы четырех созывов.

С ноября 1997 года по май 1999 года — министр финансов России (в правительствах Виктора Черномырдина, Сергея Кириенко, Евгения Примакова).

С июля 2005 года — президент-председатель правления ВТБ24.

Женат, имеет дочь.

Россия > Финансы, банки > itogi.ru, 5 ноября 2012 > № 693670 Михаил Задорнов

Москва заинтересована в подключении Швейцарии к работе Группы 20, где Россия будет председательствовать в 2013, заявил в четверг глава МИД РФ Сергей Лавров.

"Мы заинтересованы в очень углубленном диалоге с нашими швейцарскими партнерами по каналам соответствующих ведомств по проблематике, которая рассматривается сейчас в Группе 20, в том числе в рамках российского председательства в следующем году", - сказал Лавров на пресс-конференции по итогам переговоров со своим швейцарским коллегой Дидье Буркхальтером.

"Что касается процедурной стороны дела, то по получении запроса на участие председательствующий в Группе 20 консультируется со всеми ее участниками, и вопрос решается на основе консенсуса. С нашей стороны будет самый конструктивный подход к этому обращению Швейцарии", - добавил глава МИД РФ.

Группа 20 - форум для сотрудничества и консультаций по вопросам, относящимся к международной финансовой системе. В этом формате проходят совещания министров финансов и глав центробанков 20 экономик: 19 крупнейших национальных экономик и ЕС. В совокупности на "двадцатку" приходится 90% мирового валового национального продукта и 80% мировой торговли.

Швейцария. Россия > Финансы, банки > ria.ru, 25 октября 2012 > № 674039

В ходе встречи, которая состоялась накануне поздно вечером, А.Костин информировал главу государства о деятельности банка по оказанию услуг населению, в частности речь шла о новой программе потребительского кредитования и развитии региональной сети отделений банка.* * *

В.ПУТИН: Андрей Леонидович, здравствуйте.

А.КОСТИН: Здравствуйте, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Андрей Леонидович, у Вас проект интересный появился. Как Вы его назвали – «Лето Банк»?

А.КОСТИН: Да, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Расскажите, пожалуйста.

А.КОСТИН: Хотел сказать, что группа ВТБ уделяет достаточно большое внимание работе с населением. Достаточно сказать, что впервые по итогам трёх кварталов этого года объём кредитов, которые мы предоставили населению, перевалил за 1 триллион рублей, и до конца года мы планируем еще на 15 процентов его увеличить, а объём ипотечных кредитов с 80 миллиардов в прошлом году до 160 в этом году удвоится.

Но сегодня, мы считаем, ещё очень большая часть нашего населения – по нашим подсчётам, около 20 миллионов граждан – не получают банковских услуг, хотя могли бы это делать. Это граждане, которые, во-первых, не обладают большими доходами и, во-вторых, проживают не в крупных, а в малых, в средних городах России. И с этой целью мы на прошлой неделе объявили о запуске нового проекта, который называется «Лето Банк». Мы провели фокус-группы, и было признано, что это хорошее слово, потому что всем нравится лето.

Мы планируем в ближайшие три года построить около тысячи небольших отделений, это в основном не региональные столицы, а города второго-третьего уровня, и привлечь до 5 миллионов граждан. Причём это, как правило, небольшие кредиты: скажем, семья с доходом в 15 тысяч рублей в месяц сможет получить кредит в размере своего ежемесячного дохода на какие-то нужды, покупки каких-то нужных вещей и так далее. Будет другой формат офисов: это будет очень, мы считаем, дружелюбный банк, где не будет перегородок, это будет больше похоже...

В.ПУТИН: Что это гражданам даст? В чём преимущество этой формы обслуживания граждан?

А.КОСТИН: Мы идём к гражданам. Во-первых, мы приближаем к ним обслуживание. Мы предоставляем обслуживание тем группам граждан, с которыми раньше банки не в первую очередь были заинтересованы работать именно в силу того, что объём кредитов небольшой, соответственно, работа с каждым кредитом требует больше времени, потому что кредиты сами по себе небольшие и их много.

Поэтому скорость очень важна, информационные технологии важны, и мы будем использовать интернет и мобильные телефоны для этого, и граждане просто смогут без очередей, достаточно быстро, не уезжая в какие-то большие города и прочее, получать небольшие кредиты, делать расчёты, платежи, денежные переводы через этот самый банк, который будет такой новой инфраструктурой.

В.ПУТИН: То есть это банк, настроенный именно на работу с физическими лицами?

А.КОСТИН: С физическими лицами исключительно.

В.ПУТИН: Надеюсь, что проект будет реализован и люди это почувствуют.

А.КОСТИН: Спасибо.

Россия > Финансы, банки > kremlin.ru, 16 октября 2012 > № 670440 Андрей Костин

Встреча с президентом, председателем правления Сбербанка России Германом Грефом

Глава Сбербанка информировал Президента об итогах работы банка в текущем году.

* * *

Г.ГРЕФ: Владимир Владимирович, мы закончили вторичное размещение наших акций. Окно, которое открылось на рынке, продолжалось практически два дня. Спасибо совместным действиям Центрального банка и Правительства, мы все вместе сумели этой возможностью воспользоваться. 5 миллиардов 200 миллионов по цене 93 рубля за акцию – это как раз тот коридор, который мы предполагали. Это выше, чем предыдущая цена размещения (89 рублей за акцию), – самая большая сделка по приватизации за всю российскую историю.

В.ПУТИН: Вы имеете в виду продажу 7,6 процента наших акций.

Г.ГРЕФ: Да, 7,6 процента наших акций.

В.ПУТИН: На сто долларов, вложенных десять лет [назад], вы получили сейчас 3700, по-моему?

Г.ГРЕФ: 3700. Мы вторые после «Эппл» по доходности за десять лет.

В принципе, я считаю, что это действительно очень хорошая сделка для России, очень хорошо везде освещалась. И после нашего размещения, несмотря на большое падение, мы держимся в районе 92 рублей за акцию. У нас ещё будет сложный период, пока произойдёт адаптация к этому большому объёму акций, которые были выброшены на рынок. Тем не менее мы ожидаем рост. Все фундаментальные показатели у нас очень хорошие. Мы ожидаем стабильного роста в этом году, в конце текущего года. Все обязательства перед инвесторами, которые мы брали на себя, думаю, мы в полном объёме выполним.

В.ПУТИН: Хорошо.

А в Турции как поработали?

Г.ГРЕФ: Сложная работа была. К сожалению, очень короткий период времени был отпущен. У нас была большая конкурентная борьба за турецкий банк [DenizBank]. Последними в гонке за приобретение этого банка (это шестой банк Турции) оставались мы и Катарский национальный банк. Это очень хороший высокотехнологичный актив. Продавал его бельгийский банк Dexia, один из крупнейших европейских банков. В соответствии с требованиями регулятора он обязан был продать этот актив, хотя очень не хотел продавать.

Цена продажи составила 1,3 стоимости капитала, или примерно 2,7 миллиарда евро. И мы ещё должны будем в конце года в зависимости от результатов, которые будут подведены до момента покупки, доплатить кусочек – изменение стоимости чистых активов, то есть ту прибыль, которая будет получена банком за этот год. Это примерно ещё порядка 170 миллионов евро. В целом цена приобретения составит около трёх миллиардов евро, или порядка четырёх миллиардов долларов.

Для нас это самое крупное приобретение за рубежом за всю историю «Сбербанка» – очень крупный актив, очень качественный актив. В этом году банк на турецком рынке заработает порядка 400 миллионов долларов чистой прибыли, в следующем году прогноз – свыше 600 миллионов долларов чистой прибыли. Для нас это очень важная платформа, банк расположен кроме Турции ещё в пяти государствах, хорошая платформа для работы в Азии. Очень хорошая команда, очень хорошо построенная технология, продуктовая линейка. Он [банк] второй в Турции по финансированию сельского хозяйства, и мы надеемся получить очень хороший мультипликативный эффект. Мы туда можем передать часть наших современных технологий и очень многое можем принести в Россию, в том числе их технологию работы в сельском хозяйстве, технологию работы с малым и средним бизнесом.

Все регулятивные органы очень позитивно к нам отнеслись, после нашего приобретения турецкий регулятор снизил для нас достаточность капитала с 15 до 12 процентов, что нам высвобождает капитал. В течение целого ряда лет мы сможем спокойно развиваться на рынке, не капитализируя банк. Думаю, что мы построим очень хороший мост между нашими двумя экономиками. Турция имеет очень большой потенциал роста, мы второй торговый партнёр Турции сейчас, по темпам роста – первый.

В.ПУТИН: Турецкие компании очень активно работают, и, если банк сможет их обслуживать, обслуживать этот оборот, думаю, он только выиграет.

Г.ГРЕФ: Плюс, Владимир Владимирович, 1400 российских компаний работают сегодня на турецком рынке включая нашего стратегического партнёра – «Росатом». Огромные инвестиции в строительство атомной станции.

В.ПУТИН: Большая работа.

Г.ГРЕФ: Я думаю, что мы сумеем развернуться в течение нескольких лет, и это будет очень хороший мостик для российских предприятий, для работы на турецком рынке.

В.ПУТИН: Как «Сбербанк» здесь, дома, себя ощущает за полгода?

Г.ГРЕФ: Владимир Владимирович, мы за 8 месяцев подвели итоги: наш процентный доход за 8 месяцев по отношению к 8 месяцам прошлого года увеличился на 26 процентов. Прибыль наша за 8 месяцев, чистая прибыль, составила 239 миллиардов рублей.

В.ПУТИН: А по сравнению с периодом прошлого года?

Г.ГРЕФ: Это выше примерно на 8–10 процентов, чем в прошлом году. И мы считаем, что до конца этого года мы увеличим прибыль по сравнению с прошлым годом. Хотя в этом году у нас уже нет такого роспуска резервов, который был в прошлом году, но у нас стабильный финансовый результат, примерно 27–29 миллиардов рублей в месяц мы зарабатываем, и до конца этого года мы примерно таким темпом будем зарабатывать нашу прибыль.

В.ПУТИН: В странах СНГ где работаете?

Г.ГРЭФ: Это три страны: Украина, Казахстан и Беларусь. Мы решили пока ограничиться инвестициями в эти три страны. Мы сейчас представлены в 20 странах и в ближайшие три года не собираемся увеличивать количество стран. Нам нужно создать за эти три года мощную международную платформу. У нас никогда не было такого опыта. Это очень сложная история. Мы купили сложный актив в Восточной Европе, купили очень дёшево, но он убыточный, и нам за три года его нужно вывести в прибыль.

В.ПУТИН: Где?

Г.ГРЕФ: Это Чехия, Сербия, Словения, Словакия, всего восемь стран Центральной Европы – кроме одной страны, которая нам интересна, это Польша. Мы в принципе получили присутствие во всех странах Центральной Европы, кроме Польши, но, наверное, польский рынок мы начнём смотреть позже, после того как завершим строительство всей международной платформы.

Россия > Финансы, банки > kremlin.ru, 8 октября 2012 > № 665047 Владимир Путин, Герман Греф

Как финансовая структура может улучшить экологию, что такое КСО и какой должна быть благотворительность, в интервью Bankir.Ru рассказал старший вице-президент Сбербанка Денис Бугров.

– Денис, в нашей беседе я бы хотела сделать акцент не на финансовых вопросах и развитии продуктовой линейки банка, а на таком сейчас уже неотъемлемом, видимо, элементе конкурентоспособности любой компании как корпоративная социальная ответственность (КСО). Да, в России эти слова пока еще воспринимаются как что-то абстрактное и эфемерное. Но есть уже и конкретные шаги в этой области со стороны ряда организаций. Можно ли их монетизировать? Вот в годовом отчете Сбербанка за прошедший год, в частности, написано: «Для нас важно, чтобы между коммерческим развитием и социальной эффективностью не было противоречий». Это достижимо?– В данном случае мы хотели подчеркнуть ошибочность присущего многим людям априорного утверждения о том, что коммерческое отделено от социального, и они между собой либо не пересекаются, либо даже противоречат друг другу. Этот постулат неверен. Напротив, по очень большому количеству направлений то, что мы должны делать в области социальной ответственности, напрямую увязано с нашими коммерческими задачами.

Приведу такой пример: финансовая грамотность населения. Вроде бы некоммерческая тема. Однако для любого банка выгодно, чтобы люди были финансово грамотны, чтобы клиенты лучше разбирались в финансовых услугах, которые мы им предоставляем, чтобы они принимали решения с полным пониманием того, что и зачем они делают. По мере роста финансовой грамотности у людей возникает большее понимание того, что такое банковские услуги, а у нас – увеличиваются возможности для работы с населением, что означает непосредственную коммерческую выгоду. Это пример того, как некая социальная миссия и наша готовность в нее инвестировать напрямую связана с сугубо коммерческой задачей: продавать как можно больше финансовых продуктов клиенту.

– Как банк может реально повысить финансовую грамотность населения?

– У нас есть самые разные проекты в этой области. Например, в 2011 году была реализована отдельная кампания для повышения финансовой грамотности среди молодежи, в рамках которой были задействованы специальные каналы коммуникации, соответствующие данной аудитории. В 40 вузах страны в игровой форме была проведена специальная акция «Каждой мечте – респект от Сбербанка». Суммарное количество контактов в рамках акции – 3,8 млн. Были и другие проекты, и информационные кампании как в социальных сетях, так и с использованием федеральных печатных изданий, радиостанций.

Сбербанк тратит много сил на популяризацию разного рода услуг. Мы ведем активный диалог с Министерством финансов, которое отвечает за финансовую грамотность населения, а также с рядом академических благотворительных организаций. Наши сотрудники проводят открытые уроки в школах. И чем дальше – тем больше мы будем заниматься этими вопросами.

Для нас тема финансовой грамотности населения является важной, она содержится в Отчете о КСО, который в свою очередь является способом посмотреть на весь спектр того, что мы делаем, понять, где более важные вещи, а где – менее важные, для решения каких задач нужно добавить ресурсов, а каких – убавить.

– Сбербанк выпускает отчет о корпоративной социальной ответственности (отчет о КСО) второй год. Это довольно новая для российского рынка форма работы. Сам термин КСО не всем до конца понятен. Многие подразумевают под ним только благотворительность. Так ли это?

– КСО – это более полное, комплексное понятие. В деятельности любой крупной структуры есть набор неких формальных обязательств, и, что не менее важно, набор обязательств неформальных. Последние появляются в силу того, что мы являемся существенной частью довольно сложного механизма под названием современное общество. У нас есть много заинтересованных сторон, и то, что мы делаем, сильно на них влияет, а то, что они делают, влияет на нас.

Размышления о корпоративной социальной ответственности – это способ формализовать ожидания разных сторон и представить наработки в области того, что мы собираемся делать с комплексным учетом интересов сотрудников, клиентов, акционеров, небольших групп стейкхолдеров, общества в целом. Благотворительность является лишь частью такого понятия как КСО.

Отчет о КСО – это наш комплексный взгляд на то, как банк вписан в систему формальных и неформальных обязательств и взаимосвязей в современном обществе. Этот отчет – не только наше желание быть открытой компанией, но и желание быть содержательно насыщенными в том, что мы делаем.

– Что представляет из себя отчет о КСО?

– Около 160 из 290 страниц годового отчета Сбербанка за 2011 год посвящены вопросам корпоративной социальной ответственности. Мы стараемся не изобретать велосипед, стремимся следовать тому опыту, который был накоплен в этой области по всему миру. С формальной точки зрения мы формируем Отчет, используя международные стандарты GRI (Global Reporting Initiative), которые специально разработаны для такого типа отчетности. Но форму и структуру документа мы определяем сами.

Отчет достаточно понятно структурирован с точки зрения наших основных приоритетов в различных областях, связанных со взаимодействием с обществом, с сотрудниками, клиентами. Его отличительной чертой в этом году стали интервью с топ-менеджерами банка, которые говорили о своем понимании корпоративной социальной ответственности банка, об инициативах и проектах, которые были уже реализованы или только стартовали в 2011 году, и которые отражают приоритеты банка в области КСО.

В отчете есть рассказ о вкладе банка в экономическое развитие страны; о том, что мы делаем для развития продуктов и услуг, повышения их доступности, в том числе и для людей с ограниченными возможностями; как мы инвестируем в человеческий капитал (в том числе в наши образовательные программы); о благотворительности и спонсорстве; о том, насколько ответственно мы себя ведем с точки зрения влияния на окружающую среду. Также, поскольку важными стейкхолдерами для нас являются акционеры, мы говорим о наших усилиях в области повышения качества корпоративного управления.

Отчет – это не нормативный документ, мы не стремимся здесь кодифицировать те или иные вещи. Документ представляет собой наш рассказ окружающим о том, что мы делаем и что (и почему) мы считаем важным.

– Вы сказали об экологической ответственности банка. На первый взгляд, кажется довольно странным, когда банк – финансовая структура, а не вредное производство – говорит об этом.

– Мы, конечно, не вредное производство, которое загрязняет атмосферу, но, тем не менее, как большая структура должны ответственно относиться к этим моментам. Мы потребляем большое количество электроэнергии, имеем гигантское количество недвижимости, которую нужно отапливать, ремонтировать, освещать, используем гигантское количество бумаги, осуществляем серьезные транспортные перевозки. Всё это вещи, которые связаны с использованием ресурсов.

Мы считаем, что при разумном подходе есть возможность делать все это более эффективно с точки зрения затрат, снижая тот вред окружающей среде, который мы можем наносить. Например, у нас есть огромный (крупнейший в Европе) Центр обработки данных, где установлены самые современные энергосберегающие технологии. В этом году Сбербанк удостоен международной премии Green Enterprise IT Awards 2012 (GEIT) в номинации «Реализация инновационных технологий энергосбережения в инфраструктуре предприятия» МегаЦОД Сбербанка занял второе место. Это те вещи, которые надо делать, поскольку они имеют большой и социальный, и коммерческий смысл.

– На ваш взгляд, насколько активно российские банки должны заниматься благотворительностью?

– Я думаю, неверно делать благотворительность одним из инструментов пиара. Также не совсем правильно дать кому-то денег и забыть об этих людях. Для Сбербанка, пожалуй, самым успешным из благотворительных проектов стала программа поддержки детских домов, с которыми мы дружим и работаем. Основная идея – не только дать деньги, подарить вещи, игрушки, но и помочь общением, душевным теплом. Огромное количество сотрудников банка приезжают в детские дома, проводят время с детьми. Этот пример благотворительной активности, который, на мой взгляд, весьма эффективен.

– Насколько известно, Сбербанк активно привлекает к работе, в том числе и в части КСО, краудсорсеров...

– Да, мы стараемся за счет использования современных технологий, интернета вовлечь в работу над стратегией банка то огромное количество людей, которые у нас работают. Это помогает нам лучше понять, что у нас происходит, какие есть приоритеты и болевые точки, а также то, как можно решить те или иные проблемы, задачи.

Мы уже достаточно давно разными способами пытаемся создать биржу идей внутри банка, где каждый сотрудник мог бы поделиться своими мыслями о том, как сделать работу организации лучше. Скоро мы начнем работать над новой Стратегией, и всем сотрудникам Сбербанка будет предложено написать о том, что, по их мнению, нужно в нее включить. Мы с большим интересом будем читать о том, что нам скажут люди.

В конце августа мы запускаем краудсорсинговый проект, связанный с общественным рассмотрением нашего отчета о КСО. Для нас очень важно не только получить обратную связь от наших клиентов, сотрудников, других заинтересованных сторон в отношении Отчета, но узнать, что для них важно, какие темы КСО они считают приоритетными. Организация коммуникаций с заинтересованными сторонами являются обязательной КСО-практикой компаний. Но, насколько нам известно, никто, в том числе в мире, не использовал для обсуждения вопросов КСО механизм краудсорсинга.

– Использование краудсорсинга оправдывает себя?

– В прошлом году мы заработали с помощью «коллективного разума» как минимум 7 млрд. рублей.

– Сейчас есть спрос на корпоративную социальную культуру?

– Размышления о корпоративной социальной ответственности – это то, что приходит на определенном этапе развития, зрелости организации. 300 лет назад в Европе мыться чаще, чем раз в месяц, считалось вопиющей странностью. Сейчас такие взгляды кажутся дикими.

Если посмотреть на то, что происходит в мире, то там важность темы корпоративной социальной ответственности для банков и других организаций очевидна. По мере того, как общество становится более зрелым, по мере развития компаний, приходит понимание того, что мы живем в очень тесно интегрированном мире, и успех возможен только в том случае, если планку ставить достаточно высоко. Вот тогда и появляется востребованность КСО. Кроме того, совершенно очевидно, что гражданское общество становится все более активным. В связи с этим появляется желание со стороны населения понять, какую роль в тех темах, которыми занимается гражданское общество, играют те или иные организации.

Так что спрос на КСО – это результат, с одной стороны, естественного процесса взросления нашей экономики, а с другой, – активизации гражданского общества, которое повышает требования к информационной прозрачности и открытости компаний.

Ну а для банка этот отчет является важным инструментом внутренних коммуникаций, который очень нужен сотрудникам.

– Сбербанк – крупная структура, а как работать в этой области небольшим компаниям?

– Мы всегда рады пообщаться с коллегами на эту тему. Все расскажем, покажем. Это не слишком сложно, главное, чтобы было желание.

– Но вопрос в том, нужно ли это маленькому банку в принципе?

– Они сами должны это решить. Мы считаем, что структуре, которая стремится развиваться и расти, стоит думать о тематике корпоративной социальной ответственности. Но это – дело добровольное. Если нет желания сейчас этим заниматься, то будем надеяться, что оно придет впоследствии.

Софья Ручко, Bankir.Ru

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 8 сентября 2012 > № 638161

Банк России тревожит не столько активность кредитных организаций в оспаривании решений регулятора, сколько позиция судебных органов, которая может парализовать деятельность любого ведомства, имеющего право проводить проверки участников какого-либо рынка. В то же время представитель регулятора, как и судья, имеет право на профессиональное суждение, и банкам не стоит этого бояться. Такое мнение высказал в интервью НБЖ заместитель председателя Банка России -директор юридического департамента Сергей Голубев.ОСТАЕТСЯ ПОСОВЕТОВАТЬ ВСЕМ ОДНО -ИДТИ В НАДЕЖНЫЙ БАНК

- Сергей Александрович, Банк России не планирует дополнительно расширять информацию о взысканиях за нарушение 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем», наложенных на банки?

- Некоторое время назад в силу закона мы стали размещать на своем сайте сведения о привлечении кредитных организаций к административной ответственности за нарушение требований этого закона по ст. 15.27 КоАП РФ. Понятно, что краткая информация о привлечении к ответственности не раскрывала сути самого правонарушения, а правонарушения носили зачастую характер чисто технический и в основном касались несоблюдения сроков сообщения в Росфинмониторинг об операциях, подлежащих обязательному контролю.

Чтобы не волновать инвесторов, в том числе крупных банков, мы были готовы давать информацию в большем объеме, с конкретизацией сути нарушения (в основном о сроках). Тогда бы всем было понятно, что ни о каком «отмывании» речи не идет. Но с тех пор изменилось законодательство: банкам дали не один, а три дня на передачу сообщений в Росфинмониторинг. Подавляющее большинство банков стало укладываться в сроки. Судя по всему, кредитные организации успокоились, во всяком случае, мы от них больше вопросов о конкретизации информации не получали. Если будут обращения банков, то мы готовы расширить эту информацию на нашем сайте.

- А информация об ограничении или запрете на привлечение вкладов?

- Информация о том, что банк больше не осуществляет операции с вкладами граждан, публикуется обязательно. А вот в части применения различных ограничений к кредитным организациям такой обязанности на Банк России не возложено. И это правильно, так как подобная информация может привести к тому, что у банка возникнут проблемы самого разного свойства.

- Минфин предлагает расширить список вкладов, не подлежащих страхованию. Как вы прокомментируете эту инициативу?

- Давайте сразу примем за аксиому очень простую мысль - этот законопроект никоим образом не окажет неблагоприятного влияния на рядового, добросовестного вкладчика любой кредитной организации. Вклады всех таких граждан останутся под безусловной государственной защитой.

Однако практика банкротств ряда кредитных организаций показала, что в условиях увеличения объемов страховых выплат и размера страхового возмещения до 700 тыс рублей недобросовестными клиентами банков предпринимались многочисленные попытки необоснованного получения страхового возмещения из фонда обязательного страхования вкладов.

Это делают юридические лица, индивидуальные предприниматели, а также физические лица, чьи средства во вкладах превышают 700 тыс рублей. Если банк утратил платежеспособность, его обязательства перед указанными лицами путем внесения технических записей в документы финансового учета трансформируются в обязательства перед подставными физическими лицами, претендующими на страховое возмещение.

В итоге фактически получается своего рода «полное» страхование вкладов физических и юридических лиц, что не заложено в правовые и экономические основы Системы страхования вкладов. В некоторых банках были обнаружены неправомерно сформированные остатки по вкладам физических лиц в объеме, превышающем сотни миллионов рублей.

Для защиты интересов добросовестных вкладчиков - я подчеркиваю, добросовестных вкладчиков, а не тех, которые хотят «раздробить» свои вклады для получения противоречащих закону необоснованных выплат из средств фонда обязательного страхования вкладов, - закон о страховании вкладов предлагается дополнить новыми положениями.

Не будут подлежать страхованию денежные средства, размещенные во вкладах физических лиц в результате перечисления или внесения сумм со счетов (вкладов) лиц, денежные средства которых не подлежат страхованию. Второй пункт - если деньги поступили в банк в результате перечисления со вкладов физических лиц, остатки на которых превышают установленный законом максимальный размер страхового возмещения, на вклады других физических лиц в том же банке, которые будут подлежать страхованию. Еще один критерий -поступление средств в результате перечисления во вклады физических лиц, подлежащих страхованию, в счет исполнения банком собственных обязательств (за исключением выплат процентов по вкладу).

И все это строго ограничено как по времени, так и по ряду условий -в течение одного месяца до дня наступления в банке страхового случая в период, когда банк не удовлетворял требования кредиторов по своим обязательствам и/или не исполнял обязанность по уплате обязательных платежей в связи с отсутствием или недостаточностью денег на его корреспондентских счетах. Повторюсь, добросовестным вкладчикам этот законопроект не навредит.

Аналогичные механизмы защиты от недобросовестных клиентов существуют в зарубежных системах страхования депозитов, активно выплачивающих страховое возмещение (например, в США, Корее, Турции, на Филиппинах).

- Вы удовлетворены появлением первого случая, когда клиента банка, тюменскую предпринимательницу, осудили за «дробление вкладов»?

- Никогда не испытывал радости от того, что кто-то привлечен к уголовной ответственности. Всегда хочется, чтобы люди действовали в рамках правого поля, разумно и добросовестно.

Но все же это событие значимое. Будем надеяться, что оно станет предупреждением всем тем, кто имеет желание незаконным образом, любым способом вернуть денежные средства за счет фонда страхования вкладов.

- Не пора ли вводить страхование средств юрлиц, хотя бы малого бизнеса, для предотвращения таких ситуаций? Ведь для небольшой компании банкротство банка, в котором она обслуживается, означает крах бизнеса.

- Думаю, что при огромном количестве малых и средних предприятий у нас пока не хватит ресурсов, чтобы застраховать эти средства, тем более в условиях некоторой нестабильности. Крах, кстати, возможен и для больших предприятий. Остается посоветовать всем одно - идти в надежный банк.

- Проект федерального закона, предусматривающий комплексные изменения в Гражданский кодекс РФ (ГК РФ), вводит в гражданское законодательство залог прав по договору банковского счета. Предметом залога могут быть права по договору банковского счета при условии открытия клиенту залогового счета. Если у банка, в котором открыт залоговый счет, отзывается лицензия, кому должно выплачиваться страховое возмещение? Должны ли при банкротстве права залогодателя, как конкурсного кредитора, обременяться в пользу залогодержателя?

- Вопрос выплаты страхового возмещения при отзыве лицензии у банка, в котором открыт залоговый счет, будет решаться в зависимости от того, обращено ли взыскание на заложенное право, были ли нарушены сторонами договора залога прав по договору банковского счета положения договора. Решение этого вопроса будет также зависеть от того, идет ли речь о залоге прав по договору банковского счета физического или юридического лица. А вопрос об очередности удовлетворения требований должен решаться с учетом положений специального законодательства о банкротстве, в которое, по всей вероятности, будут вноситься определенные уточнения в связи с изменением ряда положений ГКРФ.

ВНОСЯ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО БОЛЬШОЕ КОЛИЧЕСТВО ПОПРАВОК, ВАЖНО НЕ ЗАБЫТЬ ИХ ГАРМОНИЗИРОВАТЬ

- Как предотвращать утрату или фальсификацию отчетности в проблемных банках?

- Банк России поддерживает идею введения уголовной ответственности за такие действия. Как правило, при возникновении финансовых проблем, оснований для отзыва у банка лицензии его руководители, а также иные лица, ответственные за составление и представление отчетных данных о деятельности банка, скрывают эти обстоятельства. Как мы все знаем, руководители скрывают и даже уничтожают необходимые документы, уклоняются от представления отчетной документации, противодействуют надзорным органам. Гораздо реже руководители проблемных банков представляют в Банк России отчетность, объективно отражающую финансовое состояние организации. Очевидно, что одной из причин такого положения являются пробелы в законодательстве, выражающиеся в отсутствии уголовной ответственности за такие деяния.

Предлагаемая в Уголовный кодекс статья предусматривает ответственность должностных лиц кредитных организаций (в том числе лиц, в должностные обязанности которых входит ведение бухгалтерского учета и составление и представление бухгалтерской отчетности) за внесение в бухгалтерские и иные учетные и отчетные документы банка заведомо неполных или ложных сведений либо за искажение содержания таких документов с целью сокрытия существенной информации о фактическом финансовом состоянии кредитной организации, в том числе о сделках, влекущих существенное ухудшение финансового состояния банка. Ответственность также предусматривается за представление таких недостоверных сведений в Банк России либо за их публикацию или раскрытие в иных предусмотренных федеральными законами формах.

К существенной информации о фактическом финансовом состоянии банка относятся сведения о наличии у кредитной организации признаков банкротства или оснований для отзыва лицензии на осуществление банковских операций.

За это преступление предполагается установить наказание в виде штрафа до 700 тысяч рублей, или ограничения свободы на срок до трех лет, или лишения свободы на срок до четырех лет со штрафом до 200 тыс рублей.

- Подобные идеи обсуждаются уже довольно давно. Когда эти меры будут введены в УК?

- Все поддерживают это предложение, но пока в уголовно-правовом смысле движения нет. Надеюсь, что здоровые силы экономики и общества помогут их ввести. Мы продолжаем настаивать на этом.

- Какова судьба предложений Банка России об отмене премий и бонусов для руководителей проблемных банков?

- В этой сфере мы можем только давать рекомендации, так как вопросы оплаты труда относятся к оперативной деятельности банков, в которую мы не имеем права вмешиваться. Но все же эти вопросы рассматриваются, в том числе с изучением международного опыта, рекомендаций Базельского комитета. Эти вопросы становятся предметом обсуждений и для банковских ассоциаций.

- По вашему мнению, какие меры по защите кредитора нужно принимать в первую очередь?

- Одним из проблемных и уязвимых в настоящее время аспектов кредитования под залог движимого имущества является отсутствие у кредитора возможности проверить факт того, находится или нет указанное имущество в залоге по ранее заключенному договору. Для решения назревшей проблемы Минфин России при активном участии Банка России подготовил проект Федерального закона «О регистрации уведомлений о залоге движимого имущества». Предусматривается создание электронной системы регистрации залогов, позволяющей всем заинтересованным лицам по идентификационным признакам имущества получать информацию о нахождении такого имущества в залоге.

Функции регистратора предполагается возложить на бюро кредитных историй; направляться информация о заключении в отношении имущества договора залога будет залогодержателями через кредитные организации либо нотариусов.

Регистрация уведомления будет подтверждать право залогодержателя на первоочередное перед залогодержателями, зарегистрировавшими уведомление позднее или не зарегистрировавшими уведомление, удовлетворение своих требований за счет движимого имущества, указанного в уведомлении, в случае обращения на него взыскания.

Я уверен, что принятие данного закона будет способствовать повышению уровня обеспечения законных интересов кредиторов и, как можно надеяться, даст новый импульс развитию системы кредитования малого и среднего бизнеса со стороны банков.

- А как же борьба с «фирмами-однодневками» и выводом активов?

- Это большая проблема. С одной стороны, стоит вопрос о регистрации фирм без всякой волокиты, чтобы желающие заниматься бизнесом могли реализовать свои возможности. С другой стороны, регистрация без волокиты создает возможность очень быстро зарегистрировать десятки фирм-однодневок для перечисления на их счета денежных средств и, например, последующего их обналичивания.

Поэтому мы поддерживаем идею внести поправки в ГК РФ и увеличить размер уставного капитала фирм хотя бы до 100 тысяч рублей, чтобы не так легко и дешево можно было плодить фирмы-однодневки. Это не отпугнет тех, кто серьезно хочет заниматься предпринимательской деятельностью, но заставит задуматься создателей «схем» -лишние расходы нести никто не захочет.

- Как вы оцениваете влияние предложенных президентом поправок в ГК РФ на банковскую систему?

- Эти поправки во многом восполняют пробелы правового регулирования, выявленные за долгие годы применения Кодекса. Была проведена большая работа в области поиска новых институтов, известных мировой практике правового регулирования, - институтов, применение которых в российской правовой системе способно качественно улучшить отрасль гражданского права в нашей стране. Среди новелл, имеющих особое значение для банковской системы, можно назвать положения, касающиеся введения института «совместного счета», «счета эскроу» и связанного с ним института «условного депонирования». Можно также отметить и некоторые изменения, касающиеся правового положения юридических лиц, а именно - вводится институт «аффилированности», закрепляются давно использующиеся в деловом обороте понятия «публичного» и «непубличного» обществ, вводится институт «корпоративных договоров».

Однако их принятие отложено на осеннюю сессию работы Государственной думы, и я считаю, что это правильно. Опасно вносить такое большое количество изменений в законодательство за такой короткий срок.

Безусловно, многие из предложенных поправок потребуют внесения изменений в профильное, отраслевое законодательство. Но, на мой взгляд, при тщательном анализе и проработке предлагаемых изменений они могут существенно улучшить положение субъектов гражданского оборота, кем бы они ни были - физическими лицами, юридическими лицами, в том числе банками, или иными субъектами. Важно оперативно гармонизировать законодательство, чтобы не создавать очередную волну путаницы.

ПОТРЕБИТЕЛЬ ФИНАНСОВЫХ УСЛУГ - СТОРОНА И РАВНАЯ, И СЛАБАЯ

- Как, по вашему мнению, нужно решать проблему комиссий в розничном кредитовании?

- Как известно, в соответствии с Федеральным законом «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» целями банковского регулирования и банковского надзора являются поддержание стабильности банковской системы Российской Федерации и защита интересов вкладчиков и кредиторов. В силу положений этого же Федерального закона Банку России запрещено вмешиваться в оперативную деятельность кредитных организаций за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами. Кроме того, ответ на вопрос о допустимости тех или иных комиссий зачастую сопряжен с толкованием норм федерального законодательства, на что у Банка России нет соответствующих полномочий. Все это заставляет Банк России занимать весьма осторожную, но одновременно взвешенную позицию в этом вопросе.

Существенно снизить эмоциональный накал, возникший между банковским сообществом и потребителями в обсуждении вопроса комиссий, помогло издание Президиумом ВАС РФ информационного письма от 13.09.2011 № 146 (решившего вопрос взимания комиссий за досрочный возврат кредита) и информационного письма от 13.09.2011 № 147 (указавшего на то, что банк имеет право на получение отдельного вознаграждения (комиссии) наряду с процентами за пользование кредитом в том случае, если это вознаграждение установлено за оказание самостоятельной услуги клиенту). В остальных случаях суд (если дело доходит до суда) оценивает, могут ли указанные комиссии быть отнесены к плате за пользование кредитом.

Закон «О банках и банковской деятельности» разрешает комиссии. Но банк не может брать комиссию за ведение ссудного счета, который он и так обязан вести. Мнение Банка России по этому вопросу очень простое: взимание комиссии возможно за реально оказываемую услугу.

Но нет сомнений в том, что этот вопрос нужно регулировать на уровне федерального законодательства. Именно по этой причине подходы, сформулированные в информационных письмах Президиума ВАС РФ, были отражены в разрабатываемом Минфином России проекте Федерального закона «О потребительском кредите».

- Нужно ли вводить закрытый список комиссий?

- Было бы неплохо, но будет ли он исчерпывающим с учетом фантазии наших банков... Во всяком случае, я не берусь определять этот список. Повторюсь, важно соблюдать сам принцип - комиссия берется за реально оказываемую услугу. И потом, проблема ведь не только в банках. Существуют микрофинансовые организации и просто фирмы, которые выдают займы гражданам (ГК это не запрещает). И жалобы на высокие проценты, немыслимые комиссии поступают к нам (хотя мы не отвечаем за микрофинансовые организации) и во все другие органы. Понятно, что ситуация требует регулирования.

- Как вы относитесь к идее максимально стандартизировать договоры банков и физлиц?

- Банк России считает очень актуальным вопрос повышения качества банковских услуг, в том числе и вопрос обеспечения их прозрачности и доступности для населения, а также качества информирования о них. Однако, на мой взгляд, стандартизация - лишь один из способов достижения поставленных целей, и далеко не единственный.

Согласно российскому гражданскому законодательству граждане (физические лица) и юридические лица свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора. ГК РФ устанавливает существенные условия отдельных видов договоров, в том числе договора банковского вклада, договора банковского счета, кредитного договора.

Установление стандартных форм может привести к существенному ограничению прав субъектов соответствующих правоотношений на свободное выражение своей воли, что будет означать нарушение принципов, положенных в основу гражданского законодательства.

В то же время весьма эффективным, с моей точки зрения, механизмом решения указанных задач могло бы стать повышение финансовой грамотности населения.

Я думаю, что банки, заинтересованные не в количественных, а в качественных характеристиках своих клиентов, могли бы через свои объединения в инициативном порядке разработать и внедрить стандарты оказания банковских услуг. Такие стандарты могли бы аккумулировать в себе как передовой российский опыт, так и устоявшуюся зарубежную практику.

Насколько мне известно, банковские ассоциации активно прорабатывают данный вопрос. Думаю, что результаты такой работы мы сможем увидеть уже в скором времени.

- Вы согласны с тезисом, что потребитель финансовых услуг - всегда слабая сторона?

- Я считаю, что в гражданском законодательстве нет слабых сторон, стороны договора равны. Я знаю примеры, когда слабая сторона, а обычно это физические лица, вкладчики, с успехом противостоят всей банковской системе.

- Имеет ли право на существование понятие «свобода договора» между банком и клиентом?

- По моему мнению, да. Принцип «свободы договора», безусловно, должен быть соблюден при заключении договоров между банком и клиентом. При этом вопреки расхожему мнению о «навязывании» банками условий договоров своим клиентам на практике нередки случаи, когда клиенты корректируют многие условия заключаемого с банком договора. Но для этого клиенты банков - особенно это касается физических лиц - должны обладать определенным уровнем финансовой грамотности.

В отношении договоров между банком и клиентом - физическим лицом (потребителем) также большое значение имеет правовая позиция Конституционного суда РФ (КС РФ), сформулированная еще в постановлении от 23.02.1999 № 4_П. В нем КС РФ указал на то, что заключаемые банками договоры, условия которых определяются в стандартных формах, по сути, имеют публичный характер и являются договорами присоединения. В результате граждане-вкладчики, как сторона в договоре, лишены возможности влиять на его содержание. Это является ограничением свободы договора и как таковое требует соблюдения принципа соразмерности, в силу которого гражданин, как экономически слабая сторона в этих правоотношениях, нуждается в особой защите своих прав. Это влечет за собой необходимость соответствующего правового ограничения свободы договора и для другой стороны, то есть для банков. А, как известно, решения КС РФ создают нормы права, и ими следует руководствоваться.

С моей точки зрения, закон о потребительском кредите должен будет стать той «особой защитой» прав физических лиц - клиентов банков, о которой более 13 лет назад сказал Конституционный суд.

- И все-таки гражданин - равная или слабая сторона?

- В моих ответах нет противоречия - стороны в гражданском договоре равны, а Конституционный суд определил физическое лицо (вкладчика) не просто «слабой» стороной, а «экономически слабой», в этом суть.

- Что вы, как юрист, думаете о коллекторской деятельности в ее нынешнем виде?

- В первую очередь я бы хотел отметить, что эта деятельность имеет право на существование, это абсолютно нормальная работа, выполняемая в соответствии с ГК И во многом нынешнего ее регулирования достаточно. По закону банковской операцией является выдача кредита, а истребование кредита можно поручить кому угодно. Еще я хотел бы подчеркнуть, что законы пишутся для нормальных людей. Коллектор, конечно, к сожалению, может начать действовать незаконными методами и в одну секунду стать преступником - но это уже относится к УК.

Именно поэтому в данной сфере возникает много жалоб и споров. Для преодоления этого правового вакуума Минэкономразвития России разработало проект Федерального закона «О деятельности по взысканию просроченной задолженности». Я думаю, что с принятием этого законопроекта коллекторская деятельность в нашей стране наконец-то получит правовую базу, которая обеспечит создание не только правовых условий для функционирования данного бизнеса, но и, в первую очередь, создаст механизмы защиты интересов должников и гарантий обеспечения их гражданских прав.

Еще хочу напомнить, что совсем недавно Пленум Верховного суда Российской Федерации принял постановление №17 от 28 июня 2012 года. Речь шла о том, должно ли лицо, которое приобрело право требования от банка к должнику по выданному этим банком кредиту, иметь лицензию на проведение банковских операций. Выдача кредита в соответствии с законом является банковской операцией, и она подлежит лицензированию. Но действия, предпринимаемые по возврату кредита, не подлежат лицензированию и, соответственно, их может осуществлять любое лицо. Этот принцип был подтвержден многочисленными судебными решениями.

Другое дело, что коллекторская деятельность приобрела некоторый негативный оттенок. Резко возрос поток жалоб граждан на коллекторов, поэтому активизировался Роспотреб-надзор, защищая права потребителей.

В итоге мы сейчас имеем п. 51 упомянутого мной постановления Пленума Верховного суда России. Предлагается разрешать подобного рода дела, имея в виду, что Законом «О защите прав потребителей» не предусмотрено право банка (или иной кредитной организации) передавать право требования по кредитному договору с потребителем лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности (если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами договора при его заключении).

Следует отметить, что Закон «О защите прав потребителей» не регулирует лицензирование банковской деятельности и деятельности банков по передаче прав требования. Но тем не менее в первой части фразы фактически содержится определенный запрет. Окончание же фразы говорит о том, что стороны в договоре могут преодолеть этот запрет. Понятно, что такое решение - компромисс: дана реакция на действия коллекторских агентств, но в принципе эта деятельность не запрещена, если имеется договор между кредитором и заемщиком. Возможно, на данном этапе это некий выход из сложившейся ситуации.

- Каково ваше отношение к институту банкротства физлиц и обсуждаемому проекту закона?

- Целью указанного законопроекта является создание для гражданина-должника условий, при которых он сможет, не будучи объявленным банкротом, сохранить свой имущественный и социальный статус с реструктуризацией задолженности и восстановлением платежеспособности. В случае успешного выполнения плана реструктуризации гражданин освобождается от долгов, сохраняя при этом активную социальную позицию.

Если же гражданин в силу тех или иных причин не сможет расплатиться с кредиторами в ходе реструктуризации долга, законопроектом предусматривается процедура отмены арбитражным судом плана реструктуризации и признания гражданина банкротом.

Я в целом положительно оцениваю предлагаемые подходы к законодательному решению вопросов банкротства физических лиц. Однако хотелось бы, чтобы этот институт не превратился в своего рода «обряд очищения» от долгов для недобросовестных заемщиков, которые, например, умышленно наберут кредиты в банках, не имея намерений по ним расплачиваться, а потом будут пытаться использовать такие процедуры, чтобы безболезненно списать с себя все долги.

- Как вы прокомментируете тот факт, что Роспотребнадзор проверяет банки едва ли не чаще, чем ЦБ?

- Роспотребнадзор должен оперативно реагировать на жалобы потребителей. Его проверки проводятся по конкретному поступившему сигналу. Деятельность же Банка России по проведению проверок кредитных организаций, по частоте этих проверок регулируется нормами законодательства. Конечно, имеется возможность при необходимости провести тематическую, целевую проверку, и Банк России их проводит. И Банк России, и Роспотребнадзор реализуют возложенные на них функции.

ЦЕНТРОБАНК ДЕЛАЕТ ВЫВОДЫ ИЗ СУДЕБНЫХ ПРОЦЕССОВ

- Насколько остра проблема оспаривания банками результатов ваших проверок?

- Не могу сказать, что она слишком остра в количественном отношении. Скажу о другом: мы были несколько обескуражены тем, что арбитражный суд вынес решение о том, что акт проверки (ревизии), исходящий от любого надзорного, контролирующего органа (прокуратура, налоговые органы, органы финансового надзора, Банк России), является ненормативным правовым актом. Если исходить из такой логики, то суд способен парализовать работу любого органа надзора. А поднадзорные компании будут просто игнорировать проверяющих.

Нас беспокоит, что суд уходит от дачи правовой оценки наших действий и начинает подменять Банк России как регулятора. А суд не должен этого делать. Например, несколько лет назад при создании Системы страхования вкладов (ССВ) некоторые банки оспаривали тот факт, что мы их не включили в ССВ. Суды могли, и сомнения в этом нет, признать недействительным наш отказ, выраженный в решении Комитета банковского надзора, отменить наше решение, но не могли принять решение о том, что банк нужно включить в систему страхования. Сейчас суды пытаются решать, каким должен быть создаваемый банком резерв. Но суд - не орган регулирования экономики. К сожалению, такие решения не способствуют созданию благоприятного инвестиционного климата.

Акт проверки (ревизии), исходящий от любого надзорного, контролирующего органа, - это лишь документ, который должен объективно отражать положение в проверяемой организации. Именно этот документ может - не должен, а может - стать основой для принятия решений, влекущих правовые последствия. Такие решения реализуются в различных формах - приказы, предписания, представления. Вот эти документы и являются ненормативными правовыми актами, и именно они могут быть обжалованы в судах. Представляется, что судебная система, много лет формировавшая именно такую позицию, будет следовать ей и в дальнейшем с целью единообразного применения законов и с тем, чтобы не парализовать работу надзорных органов.

- Как вы оцениваете решение суда, в соответствии с которым Центробанк должен расплачиваться с кредиторами Межпромбанка? Будет ли Банк России его оспаривать?

- Между Банком России и Межпромбанком были заключены кредитные соглашения, и одним из условий этих соглашений являлось то, что при неисполнении Межпромбанком своих обязательств по возврату кредитных средств Банк России приобретает права списать со счетов Межпромбанка денежные средства. Как только Межпромбанк стал нарушать условия соглашений, эта норма стала действовать, и Банк России, таким образом, получил примерно 1,7 млрд рублей в счет погашения кредитов.

В дальнейшем у Межпромбанка была отозвана лицензия, и конкурсный управляющий в лице Агентства по страхованию вкладов, исполняя свои обязанности, проверил все операции, которые попадали в полугодовой срок до отзыва лицензии.

Естественно, конкурсный управляющий имеет право оспорить подобные сделки, с тем чтобы денежные средства были направлены в конкурсную массу. В арбитражный суд было направлено исковое заявление, и первой инстанцией принято решение о возвращении списанных Банком России со счетов Межпромбанка денежных средств в конкурсную массу.

Думаю, что Банк России обжалует решение суда первой инстанции. Это наше право - доказывать, что мы действовали в рамках заключенных соглашений и не во вред другим кредиторам. Кстати, Банк России, будучи самым крупным кредитором, из формируемой конкурсной массы (в нее может войти и 1,7 млрд рублей, если появится соответствующее решение суда), в установленном законом порядке получит денежные средства.

- Межпромбанк активно кредитовал проекты своих собственников. Поможет ли мотивированное суждение предотвращать подобные злоупотребления?

- Да, если есть соответствующая информация о связанности сторон, то применять мотивированное суждение можно. Другой вопрос, что такая информация должна быть доступна, известна. Зачастую мы ее просто не имеем. Но я бы хотел спросить, почему все так боятся мотивированного суждения?

У ЦБ уже есть право составлять протоколы об административных правонарушениях, рассматривать эти дела в двух инстанциях (территориальные управления - центральный аппарат). По КоАП РФ мы имеем право оценить доказательства по внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела. Такой же правовой институт оценки доказательств существует в уголовном, арбитражном, гражданском процессах. Профессиональное мотивированное суждение - такой же правовой институт, он имеет полное право на существование в работе любого надзорного, контролирующего органа.

- Суд подтвердил установленные ЦБ правила докапитализации банков за счет субординированных кредитов и депозитов (дело Тюменьэнергобанка). Какие последствия это решение несет для банковской системы?

- Хотелось бы для начала напомнить обстоятельства этого дела. Банк России в условиях кризиса кредитовал Тюменьэнергобанк при наличии обеспечения. Этим обеспечением был залог прав требования Тюменьэнергобанка к ОАО «Сибкомплектмонтаж» по кредитному договору на сумму 125 млн рублей. Одновременно существовал договор банковского депозита, заключенный между Тюменьэнергобанком и Сибкомплектмонтажем. Причем этот депозит на сумму 140 млн рублей содержал признаки субординированности и входил в состав источников собственных средств, принимаемых в расчет дополнительного капитала Тюменьэнергобанка.

В соответствии с условиями договора между этими юридическими лицами выплата суммы депозита не могла быть произведена ранее окончания срока договора, 3 декабря 2008 года Банк России отозвал у Тюменьэнергобанка лицензию. И оказалось, что 2 декабря 20о8 года ОАО «Сибкомплектмонтаж» направило в банк заявление о зачете в одностороннем порядке задолженности по кредитному договору между ними в счет размещенного депозита. Само это заявление, его учет в соответствующей книге вызывают много сомнений. Но главным было то, что этим зачетом грубо нарушен закон -срок исполнения обязательства не наступил, и зачета быть просто не могло.

По иску АСВ, конкурсного управляющего Тюменьэнергобанка, начались многочисленные судебные процессы. Наконец 9 июня 2012 года Восьмой арбитражный апелляционный суд принял решение о взыскании задолженности по кредитному договору с ОАО «Сибкомплектмонтаж». Кстати, на это решение ОАО «Сибкомплектмонтаж» подана кассационная жалоба.

Какие мы сделаем выводы из этого процесса? Банки смогут пользоваться этим инструментом, но, конечно, Банк России теперь будет еще тщательнее проверять активы, предоставляемые банками в обеспечение кредитов. Также мы, по всей видимости, для защиты своих интересов будем вносить в кредитные договоры условия запрета на подобные зачеты.

- Какова сейчас ситуация в Русском банке делового сотрудничества?

- Этот банк действует в обычном режиме, и его возможное присоединение к Социнвестбанку (Уфа) также является обычной правовой процедурой, запретить которую мы не можем, но соблюдение условий которой проверим.

- Какие шаги Банк России планирует предпринять в связи с грядущим вступлением в силу закона о налогообложении иностранных счетов (Foreign Account Tax Compliance Act, FATCA)? Согласно требованиям американского законодательства все резиденты США, подлежащие налогообложению, обязаны производить налоговые выплаты со своих активов не только на территории США, но и за рубежом. То есть этот закон позволяет американским налоговым органам вмешиваться во внутренние дела других стран.

- Действительно, с введением в действие нового закона предполагается распространить данную схему сбора сведений об иностранных вложениях американцев на зарубежные финансовые структуры, в первую очередь, на банки. В случае отказа от сотрудничества с налоговыми органами США зарубежные финансовые структуры рискуют оказаться под штрафными санкциями, такими как блокировка долларовых переводов, принудительное списание денежных средств. Это беспокоит власти России и других стран.

Понятно, что такие подходы противоречат многим основополагающим принципам равенства субъектов международных экономических отношений. FATCA предполагает, что все страны, в том числе и наша, вынуждены исполнять законодательство США, применять на территории России американские налоговые законы. Возникнут проблемы с защитой банковской тайны и с обменом информацией.

В настоящее время в данном вопросе больше политики, но все обеспокоены именно экономическими последствиями. Мы не можем просто отвергнуть эти требования, иначе возникнут проблемы с платежами. Если какая-нибудь кредитная организация нарушит американский закон, то под вопросом окажется возможность кредитной организации, а также нашего государства и его органов распоряжаться своими средствами.

В настоящее время российские ведомства (Банк России, Минфин, Федеральная налоговая служба, Минэкономразвития, МИД России, Росфинмониторинг) и АРБ проводят переговоры с американскими партнерами по выработке приемлемых решений. При этом единой позиции стран нет, ведутся сепаратные переговоры. Германия, Италия, Испания, Франция и Великобритания 8 февраля 2012 года согласились выполнять требования FATCA. Проблема очень непростая, и ее решение потребует определенного времени.

Елена Бродская, «Национальный Банковский Журнал»

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 8 сентября 2012 > № 638160 Сергей Голубев

Любой современный предприниматель, развивая собственное дело, сталкивается с необходимостью привлечения дополнительных денежных средств. В этом случае очень важно выбрать банк, который станет для вас надежным финансовым партнером. В 2012 году банк ВТБ24 существенно расширил свою линейку кредитных продуктов для индивидуальных предпринимателей и субъектов малого бизнеса. Особым успехом пользуются программы «Коммерсант» и «Бизнес-экспресс».

Кредитование малого бизнеса является одним из основных направлений работы ВТБ24. Сегодня банк предлагает продукты как для предпринимателей, не нуждающихся в очень больших средствах, так и для тех, кто собирается серьезно вкладываться в развитие собственного бизнеса. Главные требования, предъявляемые к заемщикам, – это наличие действующего прибыльного бизнеса и работа на рынке торговли, услуг или производства от полугода (для субъектов малого бизнеса). Кроме того, ВТБ24 предлагает кредиты под залог оборудования, транспорта или спецтехники, приобретаемых у партнеров банка, а также кредиты на залоговое имущество.

2012 год стал очень важным для ВТБ24 в сегменте работы с малым бизнесом. С этого года ВТБ24 относит к сегменту малого бизнеса предприятия с годовым оборотом до 300 млн рублей – именно до этого уровня была поднята планка малого бизнеса в рамках Группы ВТБ. В работе с новыми для банка клиентами максимально используется успешный опыт ВТБ24 по внедрению новой модели обслуживания. Уже действующие скоринговые технологии принятия решений позволяют быстро и адекватно оценивать риски кредитования клиентов.

На сегодняшний день одним из наиболее популярных у заемщиков банка является кредит «Коммерсант», по условиям которого клиент сам выбирает, на какую сумму оформить кредит (от 100 тысяч до 3 млн рублей), в какие сроки его выплачивать (от 6 месяцев до 5 лет) и на какие цели потратить денежные средства. По данному кредиту нет залогов и поручителей. Срок рассмотрения заявки составляет до 5 дней, дополнительные комиссии банком не взимаются, досрочное погашение возможно уже на следующий день после получения кредита. Для оформления договора вам нужна постоянная регистрация в любом регионе присутствия банка, паспорт, свидетельство о регистрации и налоговая декларация. Проект «Коммерсант» является одним из наиболее популярных предложений, которые выбирают клиенты ВТБ24 по всей стране. Ежемесячно в офисы ВТБ24 по всей стране подается порядка 1,5 тысяч заявок на его оформление.

Все пакеты «Коммерсант» разработаны с учетом потребностей малого бизнеса. Приобретая такой пакет, клиенты ВТБ24 получают все необходимые банковские услуги по выгодной цене. Основные преимущества пакетного предложения:

чем больше услуг вы выбираете, тем ниже ставка по кредиту «Коммерсант»,существенные скидки на зарплатный проект и эквайринг,бесплатный выпуск и обслуживание дебетовой карты,первые три месяца обслуживания в он-лайн системе «Телебанк» – бесплатно,упрощенный процесс оформления банковских продуктов.

В этом году ВТБ24 предложил малому бизнесу России новый продукт, разработанный для предпринимателей, которым срочно понадобились деньги. Кредит «Бизнес-экспресс» предоставляет клиентам серьезные преимущества: быструю процедуру принятия решения по заявке, упрощенный пакет документов, гибкую систему подтверждения дохода, возможность использования кредита на любые цели, выгодные ставки. Кредит предлагается как с залогом, так и без него. Рассмотрение заявок на «Бизнес-экспресс» будет проходить в течение 3 суток по скоринговой модели принятия решения, объем кредита – от 500 тысяч до 4 млн рублей.

Россия > Финансы, банки > equipnet.ru, 7 сентября 2012 > № 647629

О шагах по развитию рынка Форекс в России и перспективах его регулирования в интервью РИА Новости рассказал президент Саморегулируемой организации Некоммерческое партнерство "Центр регулирования внебиржевых финансовых инструментов и технологий" (СРО НП ЦРФИН) Сергей Кривобородов.

- Чем занимается ЦРФИН, каковы его локальные и глобальные цели?

- Саморегулируемая организация НП ЦРФИН была создана крупнейшими Форекс-компаниями в 2011 году. Глобальная цель - сделать розничный внебиржевой Форекс полноправным членом российской финансовой индустрии. Кроме того, нашей задачей является совершенствование стандартов работы на рынке в соответствии с лучшими мировыми практиками и привлечение новых организаций в наше сообщество. Результатом этих действий может стать более конкурентоспособный российский финансовый сектор, что является важной частью процесса создания Международного финансового центра в России.

- Является регулирование финансовых рынков через СРО российской новацией?

- Мы опираемся на успешный и проверенный годами опыт ведущих финансовых держав мира. В частности, в США биржевой и внебиржевой рынок производных финансовых инструментов регулируется Национальной фьючерсной ассоциацией (National Futures Association), которая, являясь СРО, тесно взаимодействует с государственными органами, регулирующими финансовую систему.

- Известно, что представители финансового рынка недолюбливают рынок Форекс. Как вы планируете изменить отношение рынка к этому сегменту?

- Дело в том, что розничный сегмент рынка Форекс в России развивался в так называемых "тепличных" условиях. Я имею в виду отсутствие регулирования. Это привело к появлению "серых" компаний, которые, прикрываясь рекламой оказания услуг на рынке Форекс, осуществляли зачастую мошенническую деятельность. Поэтому, к сожалению, определенное негативное отношение к рынку встречается, несмотря на то, что активную работу на нем ведут добросовестные участники. С другой стороны, отсутствие инфраструктурных и регуляторных издержек, а также глобальное интернет-пространство позволили Форекс-компаниям внедрить эффективные практики привлечения клиентов, осуществления электронного документооборота, создать удобные торговые системы. Здесь Форекс-компаниям есть, чем "обогатить" всю финансовую отрасль.

- В чем вы видите смысл участия государства в регулировании рынка Форекс?

- По моему мнению, у этого вопроса есть два аспекта: локальный и глобальный. Локальный связан с отсутствием регулирования в розничном сегменте рынка Форекс, а крупный сегмент, которым Форекс, безусловно, является, в регулировании нуждается. Кроме того, существует важный вопрос защиты граждан РФ - потребителей данной категории финансовых услуг. Глобальный аспект состоит в увеличении эффективности регулирования всей финансовой системы России в комплексе. Здесь очень важна роль розничного рынка Форекс как точки доступа, через которую значительное число клиентов (по нашим данным, свыше 100 тысяч человек в год) начинает свое знакомство с финансовыми рынками. За годы работы на российском рынке Форекс компании накопили существенный опыт и экспертизу в области образования. Через обучающие курсы у ведущих российских компаний проходит по несколько десятков тысяч начинающих трейдеров.

В Стратегии социально-экономического развития страны до 2020 года предполагается, что количество частных инвесторов к 2020 году должно достигнуть 20 миллионов человек. Сейчас розничных клиентов суммарно на фондовом рынке и на рынке Форекс - около миллиона. Для качественного изменения ситуации необходимы совместные усилия всех рыночных сегментов, включая представителей и биржевых, и внебиржевых секторов. Синергетический эффект от использования традиционной биржевой инфраструктуры и передовых технологий, распространенных в таких сегментах, как, в частности, внебиржевой розничный Форекс, позволит сделать финансовый рынок страны в целом более понятным и привлекательным для частного инвестора.

- Каких решений вы ждете от властей и в какие сроки?

- Еще на самом начальном этапе при создании СРО мы консультировались с Минфином России, Минэкономразвития, ФСФР, и в целом получили одобрение наших инициатив. А в декабре 2011 года Минфин России направил в СРО НП ЦРФИН запрос, касающийся предложений по регулированию рынка Форекс в России. Это обращение послужило началом конструктивного обсуждения, которое происходит на площадке Минфина при нашем участии. Конкретные сроки назвать сложно, но думаю, что все заинтересованные стороны, участвующие в обсуждении, не будут затягивать процесс создания эффективного регулирования.

- Какие организации в настоящее время входят в ЦРФИН, какие требования вы предъявляете к новым участникам

- В настоящее время членами ЦРФИН являются 26 организаций. Среди них такие компании, как "Адмирал-Юмис", "Альпари", "Афорекс", "Открытый форэкс", "Телетрейд", "Форекс Клуб" и другие. Согласно оценкам экспертов, суммарный оборот компаний, участвующих в работе Центра, составляет около 70% российского розничного рынка Форекс.

К участникам предъявляются требования, изложенные в стандартах деятельности членов СРО НП ЦРФИН (они доступны на сайте www.crfin.ru). Наиболее важными из них являются возможность осуществления деятельности только от имени российского юридического лица, требования по резервному капиталу. Например, для Форекс-компаний категории А они составляют 15 миллионов рублей плюс средства, обеспечивающие финансовые обязательства перед клиентами по открытым позициям. Также в этот перечень входят требования к рекламе, этические требования, требования к персоналу, а также стандарты бизнес-процессов и внутренних процедур.

В настоящее время мы ведем активный диалог о вступлении в СРО НП ЦРФИН с несколькими категориями участников, в том числе с крупными компаниями, которые ведут деятельность от имени зарубежных юридических лиц и представителями средних и малых Форекс-компаний.

- Какие проблемы обсуждаются сегодня в рамках СРО НП ЦРФИН?

- Ключевая тема на данный момент - как эффективно встроить розничный рынок Форекс в существующую финансовую систему Российской Федерации. Как при этом соблюсти регуляторный баланс, и какие выгоды может получить российское финансовое сообщество в целом от данного процесса? Самые "острые" вопросы - такие, как регулирование максимальных плечей, котировок, рекламы - выносятся на обсуждение экспертного совета СРО НП ЦРФИН. В состав совета входят представители "Альфа Групп", "Алор", БКС, "Открытие", "Финам", биржи "Санкт-Петербург" и других организаций.

- Не так давно ММВБ-РТС обеспечила доступ физлицам на валютный рынок через брокера. Могут ли, на ваш взгляд, эти меры составить конкуренцию Форекс-компаниям?

- С точки зрения ЦРФИН, данная услуга позитивна для рынка. Чем больше конкурентных и адекватных предложений для частного трейдера, тем лучше. По моему мнению, с учетом потенциала российского рынка и очень низкого количества трейдеров по отношению к общему населению России, стоит обратить внимание не на конкуренцию, а на совместные усилия по повышению уровня финансовой грамотности и привлечению граждан России к работе на финансовых рынках.

- Какова ваша оценка емкости российского розничного рынка Форекс, какую динамику ожидаете в ближайшие годы?

- По нашим оценкам, число трейдеров, активно осуществляющих операции на рынке, в настоящее время находится на уровне 400 тысяч человек. Ожидаем рост рынка не менее чем на 10% в год. Что же касается емкости рынка в денежном выражении, к сожалению, он пока слишком закрыт для того, чтобы давать оценки, претендующие на объективность.

Россия > Финансы, банки > ria.ru, 29 июня 2012 > № 586135 Сергей Кривобородов

Интервью А. Г. Силуанова радиостанции "Эхо Москвы"

Ведущие: Ольга Бычкова, ведущая программ радиостанции "Эхо Москвы"; Татьяна Лысова главный редактор газеты «Ведомости»

О. БЫЧКОВА: Добрый вечер. Добрый день. Это программа «Большой дозор». У микрофона Ольга Бычкова и Татьяна Лысова, главный редактор газеты «Ведомости». Добрый вечер.

Т. ЛЫСОВА: Добрый вечер.

О. БЫЧКОВА: У нас сегодня в гостях в программе «Большой дозор» министр финансов РФ Антон Силуанов. Антон Германович, добрый вечер.

А. СИЛУАНОВ: Добрый вечер.

О. БЫЧКОВА: Спасибо, что дошли до нас. Понятно, о чем мы будем с вами сегодня говорить, и совершенно понятно, какой будет наш первый вопрос, это всех волнует – курс Центробанка. Доллар стоит у нас 33-20 сегодня, и это еще слава богу, он начал снижаться. Что происходит? Все беспокоятся. Что случилось?

А. СИЛУАНОВ: Действительно, в последнее время вопрос курсовой политики наиболее обсуждается как у экономистов, так и у простых граждан, поскольку, действительно, колебания курса рубля касаются практически всех. Что происходило в последние дни? В последние дни мы видели ослабление курса рубля, точнее рост курса доллара. Потому что практически все валюты других стран, в том числе евро, валюты развивающихся стран падали по отношению к доллару, т.е. доллар укреплялся. Почему? Вы знаете, наверное, не первый раз это обсуждалось и в печати, и в СМИ, – нестабильная ситуация в Европе, в первую очередь. Конечно, всех беспокоит вопрос, как быть с Грецией, как быть с другими странами, которые накопили большие долги, – Испания, Португалия, Италия, у которых долги под 100 и более процентов ВВП. Как быть в этом случае? Смогу ли они рассчитаться по своим обязательствам? Что делать, для того чтобы снижать этот уровень долга? Какие тут могут быть рецепты? Либо сокращать государственные расходы и снижать уровень дефицита бюджета и, соответственно, уровень долга. Соответственно, это снизит государственный спрос, и может замедлиться экономический рост. Вот это самое главное. Если будет замедляться экономический рост, то, соответственно, будут снижаться все основные показатели.

О. БЫЧКОВА: Извините, а можно мы чуть позже про евро вас тоже спросим, про еврозону обязательно, это важная история, но можно сейчас про рубль все-таки.

А. СИЛУАНОВ: Я к этому как раз иду.

О. БЫЧКОВА: Там всё плохо, а нам говорили, что у нас всё хорошо. И тут выясняется, что мы тоже уязвимы.

А. СИЛУАНОВ: Я почему так далеко зашел? Вопрос рубля, курса рубля, конечно, зависит от ситуации в денежно-кредитной политике других стран. Мы видим напряженность в экономике зоны евро, мы видим некие риски, с точки зрения замедления темпов роста Китая. Соответственно, идут прогнозы относительно снижения уровня мировой экономики. А раз так, то снижается и привлекательность развивающихся стран, снижается привлекательность и прогноз экономики в России, снижаются цены на нефть, потому что цены на нефть напрямую связаны с потребностью этой нефти в странах. А раз снижаются цены на нефть, то и приток валюты в нашу страну будет сокращаться. А раз так – видите, как долго получается, потому что шаг за шагом нужно рассматривать этот вопрос, – а раз так, то, конечно, и давление на рубль, мы видим, в последнее время было существенное. Поэтому еще раз повторюсь: с учетом того, что мировая цена на нефть стала ниже, с учетом того, что общий прогноз мировой экономики стал менее позитивным, соответственно, ослабились валюты развивающихся стран и валюты целого ряда европейских государств по отношению к доллару. Соответственно, это произошло и с рублем.

О. БЫЧКОВА: И что будет происходить?

А. СИЛУАНОВ: Здесь целый ряд факторов. Конечно, вопрос ситуации в еврозоне и вопрос ситуации в общемировой экономике, вопрос с ценами на нефть. Мы видим, сегодня цены на нефть остаются более-менее стабильными. И курс рубля, кстати, сегодня подрос, на 80 с лишним копеек он подрос. Некоторые наши граждане беспокоились – а что делать с рублем, может быть, его поменять на валюту. Я считаю, что в этом плане сейчас не надо торопиться, не надо беспокоиться. Потому что мы видим колебания курса рубля по отношению к другим валютам как в одну, так и в другую сторону. Поэтому если мы будем сейчас принимать какие-то решения о срочной конвертации своих рублевых сбережений в валюту, то мы можем просто потерять на комиссионных. Поэтому считаю, что такого рода колебания курса рубля, которые происходит в рамках валютного коридора ЦБ, а верхняя граница валютного коридора ЦБ, напомню, по бивалютной корзине, т.е. корзине евро и доллара, 38 рублей 15 копеек… Курс еще не дошел до этой верхней границы, еще есть запас. Сегодня он, наоборот, имел центростремительное направление. Поэтому мне казалось, что предпринимать какие-то шаги по обмену одной валюты на другую или говорить о каких-то опасения держать свои сбережения в рублях просто неправильно было бы.

Т. ЛЫСОВА: Антон Германович, я все-таки хотела бы уточнить. Вы начали с того, что это не рубль ослабевает, а просто укрепился доллар по отношению ко всем валютам. Я могу предположить, что он укрепился в том числе из-за высоких рисков евро. Доллар – это резервная валюта, поэтому туда пошел переток капитала. Но нервозность у людей в основном усилилась в последние дни именно из-за этих качелей, когда в пятницу произошло уж какое-то слишком резкое подорожание доллара и, соответственно, падение рубля, а в понедельник с середины дня это всё начало отыгрываться назад и сегодня продолжило. То, что вы объясняете экономические резоны, они оказывают свое влияние более плавно на более длинном периоде, и мы это видим. Но вот эти два дня вот эти резкие скачки – причем, насколько мы знаем, Центробанк вроде бы не вмешивался, – что это было? Это была спекуляция, это была чья-то игра, это была массовая продажа? Возможны ли такие же скачки в следующие дни? У вас какое мнение?

А. СИЛУАНОВ: Думаю, что таких скачков, который произошел сегодня и в последние дни, скорее всего не будет. Почему? Вот эти скачки обусловлены спросом и предложением на валюту. Поэтому ЦБ практически не вмешивался в последнее время в динамику курса рубля.

О. БЫЧКОВА: Так он почему не вмешивался?

А. СИЛУАНОВ: А потому что у него есть коридор. Политика ЦБ заключается в следующем: в рамках определенного коридора Центральный банк практически не вмешивается в курсовую политику.

Т. ЛЫСОВА: Хотя мог бы.

А. СИЛУАНОВ: Хотя мог бы, да. А как только рубль подходит к границам коридора, ЦБ уже начинает активно осуществлять операции на валютном рынке. Поэтому вопросы колебаний происходят в зависимости от спроса и предложения на валюту. Поэтому такие колебания могут происходить, но думаю, что таких серьезных, как в последние дни, не должно быть.

О. БЫЧКОВА: Получается, что 33 – это та цифра, с которой теперь мы дальше будем жить, а к 30-ти мы уже не вернемся никогда.

Т. ЛЫСОВА: Как никогда? Когда-нибудь может быть…

А. СИЛУАНОВ: Помните, в 2009 году у нас рубль тоже ослаблялся, и мы думали, что он настолько ослабел, что больше никогда не окрепнет. Всё оказалось не так. Здесь очень много факторов, влияющих на курсовую политику. Еще раз повторюсь, в первую очередь для России это цена на нефть, поскольку наибольший объем валюты мы получаем от экспорта нефти и газа.

О. БЫЧКОВА: Сейчас спросим вас про цены на нефть, это отдельная песня. Все-таки про цену на доллар скажите, пожалуйста. Т.е. теперь вся ситуация поднялась на три рубля и такой будет.

А. СИЛУАНОВ: Я думаю, что в ближайшее время такого рода уровень будет сохраняться. Но что будет через месяц, через два, через три сейчас сложно прогнозировать. Я думаю, ни один из экономистов вам точно не скажет, какой будет курс рубля по отношению к валютам. Серьезных колебаний, еще раз повторюсь, Центральный банк допускать не будет, это его задача.

О. БЫЧКОВА: Серьезные – это до 38.

А. СИЛУАНОВ: По бивалютной корзине. Я не вижу здесь оснований говорить о том, что в ближайшие дни мы можем видеть либо укрепление, либо, наоборот, ослабление курса рубля. Наверное, это несколько новый уровень, который сегодня зафиксировался, и в ближайшее время вокруг этого уровня и будет колебаться курс рубля.

О. БЫЧКОВА: Давайте про нефть теперь.

Т. ЛЫСОВА: Прежде чем про нефть, я бы поговорила про еврозону, потому что от этого зависят в том числе и цены на нефть, как сказал г-н министр. В принципе, насколько мы понимаем, основной корень проблемы, сосредоточие проблем, от которого дальше может пойти волна, это именно нерешенность долговых проблем еврозоны. Уже сейчас я слышала мнение ведущих экономистов, что не только Греции, но еще несколько слабых стран могут покинуть еврозону. Таким образом, европейская валюта изменится в лице. Я хочу задать простой вопрос. Определенность какая-то с развитием ситуации в еврозоне, она когда может наступить? Потому что мы уже с этими греческими проблемами живем примерно год, и они только усугубляются, усугубляются. И весь мир в ужасе взирает, чем это закончится, будет крах, не будет краха.

О. БЫЧКОВА: А Сорос говорит – три месяца осталось вообще на всё про всё.

Т. ЛЫСОВА: И волны расходятся по всем остальным экономикам. Я понимаю, что это зависит от политики, от вещей, на которые мы не можем влиять. Тем не менее, ситуация же не может длиться вечно. Она должна или в хорошую сторону, или в плохую, но как-то разрешиться.

О. БЫЧКОВА: Короче говоря, какой сценарий у вас в голове?

А. СИЛУАНОВ: Здесь, конечно, многое будет зависеть от решения денежных властей Европы. Потому что если мы вспомним конец прошлой зимы, то там тоже была достаточно накаленная ситуация в Европе. Решение вопроса было найдено путем эмиссии ЕЦБ практически одного триллиона евро. Выпустили триллион евро – загасили все обязательства, обеспечили расчеты, доверие к банкам и вроде как успокоились. Сейчас опять, по сути дела, такая же ситуация. Здесь есть два оппозиционных лагеря в Европе. Первый – Греция, которая считает, что можно не всегда соблюдать тот перечень структурных мер и программу, которая была предложена Евросоюзом Греции для сокращения уровня долга, сокращения дефицита бюджета, считает, что всё равно европейцы будут оказывать поддержку Греции, поскольку понимают возможные негативные последствия в случае ее выхода.

О. БЫЧКОВА: Т.е. не допустят выхода и катастрофы.

А. СИЛУАНОВ: Это одна точка зрения, точка зрения Греции. Другая точка зрения – Германии, которая считает, что нет, мы не можем осуществлять эмиссионную политику, поскольку эмиссионная политика всегда приводит к тому, что растет инфляция, растут ставки, в том числе ставки по заимствованиям соответствующих стран. И инфляционная политика – это неправильный путь, это экономический тупик. Кроме того, у Германии есть обязательства, что в случае роста инфляции должны быть профинансированы социальные обязательства, т.е. это дополнительные расходы бюджета, по сути дела такой круговорот может получиться. Придерживаясь такой жесткой бюджетной политики, Германия говорит: нет, мы больше не будем накачивать экономику деньгами, а Греция, если не будет выполнять ту программу, которая была выработана, пусть тогда принимает решение о том, что ей не по пути с Евросоюзом. Поэтому здесь есть две кардинальные точки зрения. Какая из них победит, и где будет найден консенсус, и когда это будет сделано, это достаточно сложно сказать.

Т. ЛЫСОВА: Когда хотя бы?

О. БЫЧКОВА: Что более вероятно, по-вашему?

А. СИЛУАНОВ: Все ждут выборов парламента в Греции 17 числа. Наверное, потребуется время на формирование правительства после этого, может быть, пару недель. Нужно будет посмотреть, насколько новое правительство, насколько новый парламент этой страны будет готов взяться за нелегкие реформы по так называемой бюджетной консолидации. Потому что всегда сокращение расходов – это гораздо сложнее, нежели раздавать обязательства.

Т. ЛЫСОВА: В Греции уже волнения по этому поводу, народ против.

А. СИЛУАНОВ: Поэтому, наверное, более-менее какое-то прояснение в политике Греции, а соответственно, отношения к этому еврозоны и стран еврозоны, наверное, будет в конце июня, в начале июля.

О. БЫЧКОВА: А существует какой-то план «б» у российских финансовых властей, у вас, если всё пойдет совсем плохо? Скажем, в конце июля становится понятно, что ситуация скатывается уже в неуправляемую и тяжелую, во-первых, для Греции и дальше уже принципом домино для всех остальных.

Т. ЛЫСОВА: Я знаю, он существует. Я как раз хотела о нем спросить.

А. СИЛУАНОВ: Откуда вы знаете?

Т. ЛЫСОВА: Как откуда? Из своей газеты.

А. СИЛУАНОВ: Действительно, мы имеем набор мер, для того чтобы пройти последствия турбулентности – модное сейчас слово – в экономике еврозоны в случае, если эти турбулентности перебросятся и на нашу страну.

О. БЫЧКОВА: Конкретно что может случиться в виде турбулентности?

А. СИЛУАНОВ: Первое – может дальше продолжаться снижение цены на нефть, поскольку общий спрос на нефть в мировом масштабе будет сокращаться. Второе – наши экспортеры, предприятия – угольщики, металлурги, нефтехимия – сократят экспортные поставки, не получат соответствующей прибыли. Т.е. у нас сократится производство, и мы получим снижение производства в России. В свою очередь, произойдет сокращение доходов бюджета как за счет сокращения цены на нефть, так и снижения объема ВВП.

Т. ЛЫСОВА: Налогов.

А. СИЛУАНОВ: Конечно. Потому что у нас снижение на 1% роста валового внутреннего продукта снижает наши доходы на 150 млрд. рублей, а снижение одного доллара за баррель цены на нефть примерно 56-57 млрд. рублей снижения поступления в федеральный бюджет. Поэтому что нам делать в таком случае? Есть соответствующий план, как по сбалансировке бюджета, так и по поддержке системообразующих предприятий и системообразующих финансовых организаций. Что касается бюджета, я могу подробно рассказать.

Т. ЛЫСОВА: Давайте как раз по этим пунктам: бюджет, предприятия и банки. Я как раз про это и собиралась вот так спрашивать.

А. СИЛУАНОВ: Что касается бюджета… Кстати, про цену на нефть, которая была заложена у нас в бюджет. Цена на нефть, которая у нас сегодня заложена в бюджет, 115 долларов за баррель. Это с учетом последних поправок, которые были внесены в закон о бюджете. Казалось, что сейчас она нереалистичная. Хотя если мы посмотрим за период с начала года, то она 115 и сложилась. Допустим, что уровень цен на нефть сложится, как сегодня. Сегодня это порядка 96-97 долларов за баррель. Тогда средняя цена по году будет где-то около 100-105 долларов за баррель. Что произойдет? У нас в бюджете предусмотрено, что часть доходов, которые мы получаем в казну, в первую очередь за счет нефтегазового сектора, направляется в резервный фонд, на пополнение резервного фонда. Больше 800 млрд. рублей в этом году мы должны направить на пополнение резервного фонда. Если мы видим, что цена на нефть снижается, соответственно, объем резервного фонда будет просто не пополняться. Приведу несколько цифр. Если средняя цена на нефть по году будет 110 долларов за баррель, то мы сократим объем пополнения резервного фонда где-то на 300 млрд. рублей. Если средняя цена на нефть будет 100 долларов за баррель, то мы вообще не будем пополнять резервный фонд. У нас он как был где-то 1,8 триллиона рублей, так он и останется. Т.е. все те расходы, которые предусмотрены в бюджете, все те обязательства, контракты, которые заключены в бюджете, будут исполняться в полном объеме, никаких сомнений здесь нет.

О. БЫЧКОВА: Это в 2012 году.

А. СИЛУАНОВ: Да. Что делать в 2013 году? Мы должны принять к этому времени так называемые бюджетные правила, которые должны действовать уже со следующего года, несмотря на то, что у нас уже есть бюджет на трехлетку, но бюджетные правила должны определить объем цены на нефть, исходя из которых считаются наши расходы, с тем чтобы не завышать наш уровень расходных обязательств. Что делать в следующем году? В следующем году при подготовке бюджета, при окончательной его доработке, это будет в июле, получим окончательный прогноз, посмотрим, как ведет себя цена на нефть, как будет вести себя экономический рост, другие показатели, влияющие на доходы бюджета, сформируем наш уточненный прогноз. С учетом этого создадим несколько антикризисных механизмов, а именно: мы сделаем резерв внутри бюджета на случай, если ситуация будет такая же напряженная, с тем чтобы этот резерв, как и в 9-м году, мы могли направить на поддержку экономики, финансового сектора граждан. Такой резерв будет просто необходим. Кстати, в этом году у нас тоже есть резервные механизмы, а именно государственные гарантии. В случае, если будут возникать проблемы у каких-то системообразующих предприятий, у финансовых институтов, мы можем использовать этот механизм. Слава богу, сейчас пока об этом речи нет.

Т. ЛЫСОВА: Есть уже. Вы же знаете.

А. СИЛУАНОВ: Еще раз повторюсь, это на случай, если ситуация будет существенно ухудшаться. Пока доходы и федерального бюджета, и бюджетов регионов планируются в соответствии с планами, даже выше этих планов, пока идет всё более-менее нормально. Ведь мы же знали случаи, когда и цены на нефть падали, но потом обратно отскакивали. Всё будет зависеть от длительности нынешней ситуации. Если цена зафиксируется на этом уровне, я считаю, что особых проблем в текущем году у нас не будет. Если она дальше будет падать…

О. БЫЧКОВА: Это если быть оптимистами.

А. СИЛУАНОВ: Мы должны быть консервативными оптимистами.

О. БЫЧКОВА: Мы сейчас прервемся на краткие новости и небольшую рекламу. Затем министр финансов России Антон Силуанов вернется в студию программы «Большой дозор», мы продолжим разговор об антикризисных механизмах.

О. БЫЧКОВА: Мы продолжаем программу «Большой дозор». Ольга Бычкова и Татьяна Лысова, главный редактор газеты «Ведомости». Наш гость – министр финансов РФ Антон Силуанов. Мы начали говорить об антикризисных механизмах. Потому что совершенно понятно, что сложные времена не закончились, а, может быть, только начинаются. Понятно же, да, это вам тоже понятно? Или это только обывателям понятно?

А. СИЛУАНОВ: Я бы не стал так утверждать.

О. БЫЧКОВА: Хорошо. Значит, не всем понятно. Ты хотела продолжить эту тему более конкретно.

Т. ЛЫСОВА: До перерыва Антон Германович очень убедительно нам рассказал о том, что бюджет в этом году не пострадает, даже если цена на нефть останется на нынешнем уровне, я имею в виду обязательства бюджета. И закончили мы еще тем, что есть такой механизм, как госгарантии. Насколько я понимаю, этот механизм прежде всего адресован корпоративным заемщикам и банкам. Нам известно, что в прошедшую субботу уже было совещание в правительстве по поводу возможного использования таких мер, в частности, как госгарантии. Поэтому чтобы нашим слушателям было понятно – речь идет о том, что компании, взявшие кредиты у банков, с ухудшением экономики могут испытывать трудности с погашением этих кредитов. Но условия, на которых выдается кредит, зависит от рисков. Если государство дает компании гарантию по этому кредиту, значит, сразу же снижаются риски, и банк может снизить свои требования по ставке и по обеспечению, и компания дальше уже сама справится.

О. БЫЧКОВА: Мы поняли.

Т. ЛЫСОВА: Я для слушателей. На ваш взгляд, какова сейчас может быть потребность у компаний и банках в выделении этих госгарантий, и сколько при худшем развитии ситуации?.. Есть ли какой-то предел, который Минфин для себя видит, в котором могут выдаваться эти госгарантии? Они же не бесконечны. И в том числе как, по каким критериям будут отбираться эти счастливчики, которым государство будет готово помочь?

А. СИЛУАНОВ: Скорее всего не счастливчики, а невезунчики. Потому что этим предприятиям потребуются государственные гарантии. На самом деле механизм гарантирования очень неплохой. Он показал себя достаточно неплохо в прошлый кризисный период. В этом году у нас в бюджете предусмотрено 107 млрд. рублей государственных гарантий тем предприятиям, которые реализуют инвестиционные проекты. В том числе там написано, что гарантии могут предоставляться и по решению правительств. Поэтому наша задача сейчас – принять решение правительства о возможности переадресации этих гарантий тем предприятиям, которые попали в сложное экономическое положение. Что это за предприятия? В первую очередь это такие, которые, как вы правильно сказали, взяли кредиты, предоставили обеспечение, в том числе в виде акций, облигаций, а в условиях кризиса, когда цены на это обеспечение падают, банки могут предъявить к досрочному погашению ранее выданные кредиты. Поэтому здесь как раз механизм гарантий, механизм поддержки таких предприятий очень важен. Предоставляя гарантию, банки, по сути дела, могут рефинансировать эти обязательства, если срок кредита к погашению подходит, дать новый кредит под государственную гарантию. Такого рода практика у нас была. Как будут отбираться эти предприятия? Наверное, это будет так же, как в прошлые 9-й, 10-й годы. В правительстве будет создана специальная комиссия под руководством первого вице-премьера, у нас Игорь Иванович Шувалов будет заниматься этим направлением. Соответственно, в Министерстве финансов, в Министерстве экономического развития будут созданы две подкомиссии, которые будут смотреть ситуацию в предприятиях. В Минфине это касается предприятий оборонно-промышленного комплекса, а в Министерстве экономического развития все остальные системообразующие предприятия. Поэтому общий объем гарантий, еще раз повторюсь, 107 млрд. Принято решение на 26 млрд. уже по инвестиционным гарантиям. Т.е. осталось примерно 80 млрд. Под эти 80 млрд. мы готовы будем в случае необходимости… Я всё время говорю, что в случае необходимости. Хоть вы говорите, что у нас уже кризис начался, я считаю, что пока нет необходимости говорить о том, что мы уже в начале кризиса. Еще раз повторюсь, пока, слава богу, экономика растет…

Т. ЛЫСОВА: Сейчас, понятно, проблемы у самых неосторожных.

А. СИЛУАНОВ: Да. Кого-то надо поддержать, есть такие предприятия. И мы готовы будем подставить плечо таким предприятиям, предоставив государственную гарантию.

Т. ЛЫСОВА: С другой стороны, если объем гарантий ограничен, а понятно, что есть некий механизм эту гарантию получить (она, в принципе, никому не лишняя – госгарантия, под нее же сразу и займы, и всё дешевле, каждый хочет), есть ли риск, что начнут прикидываться сиротами, изображать из себя бедных, несчастных, чтобы первыми успеть, пока раздают, что-то получить. Вы видели такие попытки? Или у нас уже все сознательные?

А. СИЛУАНОВ: Мы же тоже не такие простые в Министерстве экономики, в Министерстве финансов. Поэтому когда предприятие обращается за госгарантией, мы, естественно, смотрим его показатели, смотрим его финансовый план на предстоящие годы, анализируем потребность, может ли предприятие самостоятельно рефинансироваться, без государственной гарантии. Поскольку в комиссиях Минфина и Минэкономики участвуют как предприятия, так и банки, которые в первую очередь и дают те кредиты, которые предприятия получают. Поэтому мы выслушиваем все стороны, анализируем финансовое положение, и только после этого комиссия принимает решение о том, рекомендовать или не рекомендовать предоставлять те или иные виды поддержки. Я могу сказать по опыту, потому что в прошлый кризис 9-го года я сам непосредственно занимался в Минфине комиссией по поддержке предприятий оборонного комплекса. Мы далеко не всем предприятиям предоставляли государственную помощь. Целый ряд предприятий самостоятельно справлялся.

О. БЫЧКОВА: Можно еще раз назвать эту цифру, какие есть средства на эти цели. И как вы думаете, какому в действительности количеству предприятий они могут понадобиться, и они могут на них рассчитывать?

А. СИЛУАНОВ: Еще раз повторю, что сейчас не распределенных гарантий 80 млрд. рублей. Запросы предприятий могут быть разные – от 1 млрд. рублей до 30 млрд.

Т. ЛЫСОВА: Уже попросили 30 млрд.

А. СИЛУАНОВ: Да, есть такой запрос.

О. БЫЧКОВА: Кто попросил?

Т. ЛЫСОВА: Челябинский трубопрокатный. Ему дадут, уже останется 50. Я поэтому и говорю – надо в очередь быстрее становиться. Еще парочка трубопрокатных заводов и всё.

А. СИЛУАНОВ: Слушайте, откуда у вас такая информация?

Т. ЛЫСОВА: Я вам потом скажу.

О. БЫЧКОВА: А вы не знали об этом?

А. СИЛУАНОВ: Я знал, но не хотел говорить.

Т. ЛЫСОВА: Это уже в газете напечатано. Ну что у вас за секреты?..

А. СИЛУАНОВ: 80 минус 30, остается 50. Действительно, еще чуть-чуть – и всё. Ситуация с трубопрокатным заводом, там речь идет о чем? О том, что было большое количество небольших кредитов. И Челябинский трубопрокатный предложил консолидировать эти кредиты и получить кредиты от нашего одного крупного банка, с тем чтобы и ставка была более приемлемой, и просто удлинить несколько срок, сделать понятным свои обязательства по процентам и по расчетам с этими кредитами. При получении госгарантии, ставка могла быть более приемлемой. Вот почему обратилось предприятие. Поэтому мы этот вопрос рассмотрим и в ближайшее время определимся.

О. БЫЧКОВА: Но Челябинский трубопрокатный завод наверняка не одинок во вселенной. У нас, наверное, есть еще не два и не три, я надеюсь, предприятия, которые имеют такую же ценность, такой же масштаб, и вполне возможно, к сожалению, такие же проблемы. Это более чем вероятно.

А. СИЛУАНОВ: По опыту могу сказать (я всё время обращаюсь к опыту 9-го года), 30 млрд. – это единичный случай. Как правило, это около двух-трех, пяти млрд., редко 10 млрд.

О. БЫЧКОВА: Наверняка есть список таких возможных, потенциальных кандидатов.

А. СИЛУАНОВ: Наверное, вы уже знаете весь этот список лучше меня. Нет?

Т. ЛЫСОВА: Нет.

А. СИЛУАНОВ: Шучу, конечно. На самом деле списка такого нет. Мы договорились о том, что мы сейчас актуализируем тот список системообразующих предприятий, которым, возможно, потребуется поддержка и которые государство просто должно мониторить. Потому что любая остановка такого предприятия или какие-то проблемы с этим предприятием, они могут нанести ущерб всей экономике, потому что на эти предприятия завязаны целые цепочки смежников. Поэтому мы, естественно, заинтересованы в том, чтобы не допустить такого рода срывы заказов, поставок и так далее.

О. БЫЧКОВА: А когда может быть известен этот перечень? И когда вы начнете собственно мониторить уже конкретно кого?

А. СИЛУАНОВ: Мы договорились в правительстве проводить оперативные совещания на этот счет.

Т. ЛЫСОВА: Каждую субботу.

А. СИЛУАНОВ: Нет, не каждую субботу.

Т. ЛЫСОВА: Чаще?

А. СИЛУАНОВ: Оперативно проводить совещания. И при необходимости рассматривать возникающие проблемы. На одном из совещаний было принято решение о том, чтобы такой список еще раз актуализировать.

Т. ЛЫСОВА: Т.е. на основе прежнего.

А. СИЛУАНОВ: С учетом прежнего, с учетом изменившийся ситуации сегодня.

О. БЫЧКОВА: А прежний сильно расширится?

А. СИЛУАНОВ: Я не могу сказать. Это задача не Минфина. Какие предприятия туда попадут, мне сложно сказать.

Т. ЛЫСОВА: Ключевое – Министерство экономразвития.

А. СИЛУАНОВ: По перечню предприятий да, это Министерство экономики.

Т. ЛЫСОВА: Коль скоро мы сравниваем с опытом предыдущего, довольно недавнего кризиса, я хотела у вас спросить. Тогда, как я помню, значительная часть проблем, с которыми столкнулись и предприятия, и банки, это были внешние займы. В частности, я помню, что ВЭБ был вынужден поддерживать крупных корпоративных заемщиков, которые не могли обслуживать внешние займы, под которые заложили собственные акции. Понятно, что это вопрос государственной политики. Но я сейчас хотела свести его к нынешнему состоянию с внешней валютной задолженностью. Вот мы начали разговор с валюты. Если исходить из не очень оптимистического сценария, что рубль будет слабеть, пусть и постепенно, обслуживание этих займов и погашение для компании будет дорожать, в конце концов это создаст проблему. Вот сегодня уровень этой долговой нагрузки по сравнению с тем предыдущим опытом выше, ниже, такой же? Можно ли ждать серьезных проблем с этой стороны для банков и крупных компаний?

А. СИЛУАНОВ: Корпоративный долг сегодня составляет – я могу сказать месячной давности цифру – 530 млрд. долларов. Это примерно уровень как раз 8-го, 9-го годов. Но ситуация значительно лучше, чем несколько лет назад. Почему? Потому что сегодня баланс активов и обязательств компаний и финансовых институтов значительно лучше, чем три года назад. Почему? В 9-м году, если брать наши ресурсы и обязательства, то баланс был на сторону внешних кредиторов, т.е. наши предприятия были должны больше, чем имели ресурсов. Сейчас наоборот, сейчас более-менее сбалансированная позиция, с одной стороны. С другой стороны, сейчас многие банки сидят в валюте. Они уже научились опыту предыдущего кризиса и держат значительную часть своих средств в валюте. Поэтому вопрос, как эти банки или компании пройдут эту ситуацию в случае, если рубль будет ослабевать, думаю, гораздо лучше подготовились, чем в прошлый раз. Это признают все эксперты.

О. БЫЧКОВА: Можно спросить вас сразу про инфляцию, чтобы исполнить это обязательство перед огромным количеством слушателей? Ожидаемые цифры, удастся ли удержаться при таком-то долларе и при таких-то событиях?

А. СИЛУАНОВ: Наши оценки по этому году около 6%. Пока прошел недостаточный период, чтобы говорить, как повлияло ослабление курса рубля на инфляцию. Пока у нас инфляция с начала года 2,3%, это минимальный уровень, конечно. Но надо учитывать, что мы с 1 июля должны повысить тарифы на услуги естественных монополий и на услуги ЖКХ. Поэтому, конечно, июльская инфляция даст о себе знать. Но, тем не менее, пока говорить о пересмотре наших прогнозов 6-процентных рано. Давайте пройдет где-то месяц, и можно уже делать оценки, насколько ослабление курса повлияет на рост цен на продукцию. В первую очередь это будет импортная продукция.

О. БЫЧКОВА: А она у нас в значительной степени импортная.

А. СИЛУАНОВ: Посмотрим, как это будет. Дело в том, что мы вступаем в ВТО. У нас 4-й квартал должен быть уже в рамках наших решений по сокращению и отмене некоторых импортных пошлин. Здесь нужно эти факторы учитывать. Поэтому, может быть, будет не столь заметным для нашего потребителя ослабление курса рубля. Всё будет зависеть от наших импортеров, насколько они будут свою собственную политику проводить в условиях того, что импортные пошлины снижаются. Они, конечно, могут задрать цены, а могут поступить по-другому.

О. БЫЧКОВА: Как вы все-таки оцениваете вероятность того, что не удастся на этих 6% удержаться?

А. СИЛУАНОВ: Еще раз повторюсь, что очень небольшой период времени прошел после этого ослабления курса. Курс ослабился на 10, чуть больше процентов. Давайте посмотрим, что произойдет дальше.

О. БЫЧКОВА: Т.е. смотреть и понимать можно будет через месяц.

А. СИЛУАНОВ: Думаю, да. Безусловно, в классической ситуации ослабление курса валюты влияет на рост импортных цен. Но насколько это произойдет, как это скажется на окончательном параметре инфляции, мне сейчас судить сложно. Думаю, что это будет несущественное изменение инфляции, максимум в пределах одного процентного пункта.

О. БЫЧКОВА: Вы считаете, что по общим итогам 12 года это может быть 7%.

А. СИЛУАНОВ: Если ослабление будет происходить и дальше, и продержится определенный, достаточно длительный период, думаю, что да, может повлиять около 1%.

О. БЫЧКОВА: В худшем случае 7% вы предполагаете.

А. СИЛУАНОВ: Около этого. Хотя чтобы на ваш вопрос ответить правильно, нужно очень много факторов проанализировать. Никто не знает, как себя поведет ситуация и с ценами на нефть, и с курсом…

О. БЫЧКОВА: Из всего того, что вы говорите про инфляцию, про рубль, про доллар, про нефть и про всё остальное, у меня складывается впечатление, что уровень неопределенности и вопросов, которые задаем ладно мы, но вы задаете, он очень высок. Этих вопросов слишком много получается.

А. СИЛУАНОВ: Уровень неопределенности в какой-то мере сегодня существует. Но еще раз говорю, с точки зрения бюджета, у нас здесь четкая определенность, мы выполнили все наши обязательства. С точки зрения поддержки предприятий в случае необходимости, четкая определенность – мы и предприятия, и банки, и население, если что, будем поддерживать всеми теми же инструментами, которые у нас уже наработаны в прошлый кризис. Вопрос неопределенности – как поведут себя цены на нефть, а соответственно, какая будет курсовая политика. Вот здесь есть неопределенности. Я вам скажу, что ни один из экспертов не ответит. Можно сейчас делать различные предположения, но как на самом деле сложится, очень трудно сказать

Т. ЛЫСОВА: Вы сейчас упомянули все те инструменты, которые были уже наработаны за прошлый кризис. Означает ли это, что в целом в резерве правительства есть такие инструменты, как поддержка курса акций через ВЭБ, через выход ВЭБа на фондовый рынок? Означает ли это, что такие инструменты, как субординированные кредиты банкам тоже могут быть задействованы? Мы слышали, что Минфин сейчас рассматривает другой инструмент – докапитализации банков через выпуск ОФЗ. Действительно ли таков арсенал? Или по итогам прошлого кризиса какие-то меры показали неэффективность, и сейчас она уже не в арсенале?

А. СИЛУАНОВ: Первая мера, которую вы сказали, это покупка акций. В прошлый раз, когда она применялась, думали таким образом поддержать финансовый рынок. На самом деле эта мера никакой роли не сыграла. На этом просто ВЭБ заработал неплохо. Он купил эти акции на минимальном уровне, а после кризиса продал хорошо и получил существенную прибыль. В этот раз в случае, если ситуация будет такая же и дальше, мы на фондовый рынок не будем выходить с бюджетными деньгами однозначно, поскольку эта затея абсолютно неверная и экономически нецелесообразная. Что касается предоставления субординированного кредита банкам, это как одна из серьезных структурных мер, если мы видим, что банкам будут крайне необходимы ресурсы. Причем это делалось за счет средств ФНБ через ВЭБ. Средства ФНБ у нас есть, ВЭБ тоже, слава богу, практику такую имеет. Но я бы сказал, что это одна из последних мер, серьезных мер поддержки банковской системы через ее капитализацию. Что касается докапитализации банков через ОФЗ, то, действительно, у нас действовал такой закон о возможности выпуска государственных ценных бумаг, внесение их в капитал банков, для того чтобы они могли потом заложить эти бумаги в Центральный банк и получить соответствующую ликвидность. Такой закон действовал, он в 11-м году прекратил свое существование. Мы сейчас намерены внести поправку, продлить его срок действия.

Т. ЛЫСОВА: На всякий случай.

А. СИЛУАНОВ: На всякий случай, да.

О. БЫЧКОВА: Может быть, последняя тема. Пенсионный возраст надо повышать? Вы сторонник. Есть руководители государства, которые говорят, что нет, не будем. Ваше представление об этом.

А. СИЛУАНОВ: Если руководители государства сказали, что не будем, значит, не будем.

О. БЫЧКОВА: Ответ не принимается. Потому что ваше мнение, оно же обоснованное, не менее обоснованное.

А. СИЛУАНОВ: Коллеги, мы сейчас в правительстве обсуждаем реформу пенсионной системы. Она очень чувствительна для наших граждан. Решение будет принято, думаю, в ближайшие недели.

О. БЫЧКОВА: В ближайшие недели о чем?

А. СИЛУАНОВ: О мерах по корректировке пенсионной системы, по обеспечению пенсионной реформы таким образом, чтобы все-таки пенсионная система была самонастраиваемая и самосбалансированная. В целом ряде стран именно так это и происходит. У нас сегодня приходится пенсионную систему поддерживать из федерального бюджета. 10% всех наших федеральных расходов тратится на поддержку пенсионной системы, это триллион 100 млрд. рублей. Представляете, какой резерв мы могли бы направлять на строительство дорог, на строительство аэропортов, портов. Т.е. это те ресурсы, которые мы должны вкладывать в экономику. И мы видим, что мы здесь просто недорабатываем в этом плане, наш федеральный бюджет просто не имеет возможности сделать такой маневр, именно с точки зрения финансирования инфраструктурных мероприятий. Почему мы говорим о возможности еще раз вернуться к пенсионной системе? Потому что мы считаем, что она должна быть более справедливой. И ресурсы для этого есть. Перечень вопросов и предложений, которые мы сформулируем, он сейчас рассматривается в правительстве. Я бы сейчас не хотел на этом останавливаться, поскольку окончательные решения будут приняты, и они тогда будут обсуждены широкой общественностью. О. БЫЧКОВА: Через несколько недель – это через сколько?

А. СИЛУАНОВ: Я думаю, пару недель еще нужно.

О. БЫЧКОВА: Т.е. будет большой, развернутый пакет предложений по пенсионной реформе.

А. СИЛУАНОВ: Да, будут готовы предложения, 2-3 недели.

Т. ЛЫСОВА: Смотри, всё получим в июле: определенность с инфляцией, с еврозоной и пенсионную реформу.

А. СИЛУАНОВ: Главное, чтобы не в августе

Т. ЛЫСОВА: Да-да.

О. БЫЧКОВА: Антон Силуанов, министр финансов РФ, был гостем программы «Большой дозор». Спасибо вам большое.

А. СИЛУАНОВ: Спасибо.

Россия > Финансы, банки > minfin.gov.ru, 6 июня 2012 > № 728064 Антон Силуанов

Человек при деньгах

Андрей Костин — про первый заработанный доллар и неразменную «копейку», о том, чего не желали олигархи, но захотел Чубайс, о друзьях-предателях и невосполнимых потерях, а также про то, как советское посольство в Лондоне торговало спиртным навынос

Высоко сидит, далеко глядит — это о нем, о президенте — председателе правления ОАО Банк ВТБ Андрее Костине. Понимать можно и так и сяк — фигурально и буквально. Руководитель второго по величине банка страны и реально конкурирующего за лидерство занимает кабинет на 58-м этаже высотки в Москва-Сити. Оттуда и в самом деле панорама открывается захватывающая…

— Не боитесь высоты, Андрей Леонидович?

— Нет, абсолютно не боюсь. Наоборот — мне здесь нравится. Ощущение простора, полета, свободы, движения. У нас в офисе не так давно были Медведев, Назарбаев и Лукашенко. Так кто-то из них сказал: «У вас тут прямо не Москва, а какой-то Нью-Йорк». Думаю, даже лучше, чем в Нью-Йорке. У нас же нет такого количества небоскребов, поэтому отсюда можно видеть всю Москву. Для современного финансового института это очень правильное расположение.

— Ну да, ВТБ пока не самый большой, но уже самый высокий российский банк.

— Можно, наверное, и так сказать.

— И никаких головокружений?

— Бывает плохо видно, когда туман наползает. А головокружения нет. И от успехов его тоже не бывает.

— С другой стороны, падать сверху больнее.

— Падать не надо. Хотя жизнь, безусловно, создает непростые ситуации. Считаю, за десять лет моей деятельности в банке сегодня, может, самый трудный период. До кризиса было время оптимизма, роста, когда все казалось легко и каждый следующий день был лучше предыдущего. А потом случился кризис. Пришлось тяжело, но шла понятная коллективная борьба с кризисными явлениями, в которой объединились и власть, и бизнес, и население страны. А сейчас вот ситуация более сложная. С одной стороны, вроде бы и кризиса нет, а с другой, в мире остается очень много нестабильности и рисков. На этом фоне сложно развиваться. Сейчас жизнь ставит новые вызовы, на которые приходится отвечать.

— Вы человек рисковый по натуре?

— Я человек решительный. Считаю, что люди могут решить любую проблему, изменить любую ситуацию. Только физические законы неподвластны, вроде закона всемирного тяготения. Хотя и его человек научился преодолевать. Поэтому когда мне, например, говорят, что ситуацию или систему нельзя изменить, всегда отвечаю, что возможно все, что создается и делается людьми. Нужно просто работать. Говорю о системе в широком смысле слова — политической, правовой, банковской, социальной.

Только нужно, чтобы решительность сочеталась с ответственностью, потому что быть безрассудным ты можешь лишь в отношении себя. Если же несешь ответственность за людей, за материальные ценности, безрассудные поступки совершать нельзя.

— При этом вы стремитесь обойти на крутом вираже тот же «Сбер».

— У нас разный генезис. Говорят, что Сбербанк более предсказуем, более понятен. Я с этим соглашусь. Но давайте учтем, что у нас были разные отправные точки. Сбербанк — вечный монополист на финансовом рынке. Десять лет назад, когда я начинал работать в ВТБ, мы по активам представляли собой одну десятую от Сберегательного банка. Если проводить футбольные аналогии, играли на разных уровнях: они в премьер-лиге, а мы в первом или даже во втором дивизионе. Сегодня наш баланс превысил половину сбербанковского. Мы в одной лиге. Мы стали системообразующим банком. Без скачкообразного развития нам не удалось бы добиться таких результатов.

— Но вы вместе или порознь?

— Знаете, как в спорте: команды играют друг против друга, но в выигрыше спорт, болельщики. В нашем случае — клиенты, общество в целом. Без конкуренции невозможен рост, невозможно качественное обслуживание населения. Если бы у ВТБ не было достойного конкурента в лице Сбербанка или у Сбербанка не было бы нас, страдало бы и общество, и экономика.

— Поэтому периодически покусываете друг друга?

— Нет, мы играем по правилам. Подножки не ставим, а по правилам обводим или даже применяем допустимые силовые приемы. Все как в спорте. Но когда есть системные риски, как во время кризиса, мы объединяемся и выступаем с единых позиций. Как и при отстаивании отраслевых интересов…

— Любопытно, а банкир должен любить деньги?

— Думаю, банкир должен считать деньги, а любить их как таковые — не очень это понимаю. Деньги дают человеку не только возможность получить достойный, комфортный уровень жизни. Для бизнесмена это мерило успеха. Для прыгуна успех — та высота, которую он сможет взять. А для бизнесмена — деньги. Каждый стремится создать крупную компанию с большей капитализацией, прибылью…

К слову, род деятельности накладывает отпечаток на повседневную жизнь. Выйдя за порог банка, порой не можешь сразу переключиться, чтобы начать воспринимать деньги в их привычном, бытовом значении. У меня был забавный случай еще в 97-м году. Я уже работал во Внешэкономбанке, где баланс исчислялся сотнями миллиардов долларов. Как-то после работы гулял по двору с собачкой и мысленно прокручивал ситуацию, которой занимался весь день. А тут навстречу сосед идет и просит взаймы сто тысяч. Я машинально спросил: долларов? Человек посмотрел как на сумасшедшего и пошел дальше, не говоря ни слова.

— Но в результате дали бедолаге в долг?

— Он с тех пор обходил меня стороной, решил не связываться. А вообще в долг даю. И без процентов. Я не жадный. Спросите любого из друзей или знакомых. Но когда речь идет о расходах банка, постоянно борюсь за их сокращение. Мы уже многое сделали, чтобы избавиться от наследия советской системы с ее бесплатными благами, которые только развращают людей. Сейчас ставится вопрос о монетизации ряда привилегий у государственных служащих. Мне кажется, это очень правильное направление. В ВТБ было очень много привилегий — например, машины с водителями, закрепленные за менеджерами. Мы коммерческая организация и стараемся все максимально монетизировать. Проще говоря, человеку выплачивается хорошее вознаграждение за его труд, и он сам решает, нанимать шофера или же самому садиться за руль.

— Неужели и вы баранку крутите, Андрей Леонидович?

— Нечасто, хотя водить люблю. В рабочие дни не могу себе это позволить, поскольку и в машине занимаюсь делами.

— Первую свою машину помните?

— «Копейка», купленная на деньги, которые заработал в загранкомандировке в Австралии.

— А первый трудовой рубль?

— Если не считать стипендии и денег, полученных на картошке, это был… доллар. Причем австралийский. Я после окончания Московского университета попал на работу в советское генконсульство в Сиднее. Зарплату получал очень низкую по любым меркам — около 300 австралийских долларов в месяц. Питаться на них можно было, а вот одежду покупать, например, уже с трудом. Тем не менее жизнь загрансотрудников четко делилась на этапы: период накопления за границей и период расходов в России после возвращения. Поэтому все занимались коммерцией: и посольские, и консульские. В безналоговом Сингапуре мы покупали технику, а затем сдавали в комиссионные магазины в России. Разница была колоссальной. Двухкассетный магнитофон приобретали долларов за триста, а в Москве его цена составляла три с половиной тысячи рублей. Полмашины! Получается, уже в те годы бизнесом занимались.

— И вы возили?

— Конечно. Собственно, мы и жили на вырученное.

— А я слышал, вы просаживали деньги в компьютерных клубах Сиднея.

— Нет. Иногда заходил вечером. Что-то надо было делать. Бюджет на развлечения, который мог безболезненно отобрать у семьи, был буквально пара долларов. Что на эти деньги сделаешь? Только зайти в какой-нибудь клуб и поиграть на автомате… Особо мне это никогда не нравилось. Но, как ни странно, недавно начал играть снова. У меня внук и сын любят эти игры. Для них престиж отца и деда заключается в том, что я смог пройти уровень, который они не сумели. Поэтому иногда, уложив их спать, я сажусь за компьютер, смотрю, как и что в игре, а утром показываю. Но времени часто сидеть за компьютером нет. Работа вырабатывает определенный образ жизни и мышления. Люди, занимающие руководящие должности, кроме как о деле мало о чем думают и говорят. Даже собираясь на дни рождения или на отдыхе. Я в юности, например, много играл в преферанс. У меня вся семья была такая: отец, мать и брат — все играли в преферанс. Но сейчас я уже не играю. Не могу сосредоточиться: считать взятки, следить за тем, какая карта вышла. Все равно о работе думаю. В итоге начинаю плохо играть, мне неинтересно, появляется ощущение потерянного зря времени.

— Вы ведь родом из ондатровой деревни? (Так называли район в Кунцеве, где жили советские руководители среднего звена. — «Итоги».)

— Отец мой работал в аппарате ЦК КПСС, потом зампредом в Госкомтруде. Одно время преподавал в МГУ, заведовал там кафедрой. Понятно, что на первых этапах это помогало. В МИД ведь в Советском Союзе просто так не брали.

— Папина волосатая рука?

— Она. Однажды в МИДе я наблюдал комичный эпизод. Группа людей зашла в лифт, створки уже начали закрываться, и тут опаздывающий человек просунул вперед руку, чтобы двери не захлопнулись окончательно. Опытный дипломат внимательно посмотрел и сказал: «Опрометчиво поступаете. Знаете, что самое страшное в МИДе? Остаться без руки…» Впрочем, папина опека продолжалась не слишком долго, во время моей командировки в Англию отец ушел на пенсию, и я дальше двигался, полагаясь на собственные силы.

— Зеленый континент вы выбирали самостоятельно?

— Нет, по мидовской практике молодежь назначали на помощнические или консульские должности, где нужны минимальные знания и максимальная энергия и быстрота. Я на визах сидел, а мой коллега, окончивший правовой факультет, занимался нотариатом и протоколом. Была работа с посетителями, для которой нужны язык и расторопность, а не аналитические способности. Для новичка это считалось хорошим стартом.

— До того вы бывали за кордоном?

— Только в ГДР выезжал по студенческому обмену. Но это условная заграница. В Австралии, конечно, был шок сначала. Все вызывало удивление. Кроме того, это же 79-й год, в СССР царил застой… Вскоре после моего приезда Советский Союз ввел войска в Афганистан, что вызвало резкое неприятие по всему миру. Нас это тоже зацепило. Австралийцы присоединились к бойкоту Олимпиады-80 в Москве. Отдельные спортсмены потом все же отправились на Игры, но выступали не под национальным флагом, а под олимпийским. Непростой был период… А уехал я из Австралии сразу после смерти Брежнева. Из-за этого даже не смог сделать отвальную, не проставился — в стране был траур. Потом еще несколько раз прилетал в Сидней — с друзьями и с семьей. В последний раз был в 2007-м, ездил вместе с Владимиром Путиным на саммит АТЭС. Город сильно изменился, правда, наше консульство внешне осталось прежним… Но особой ностальгии я не испытываю, поскольку не живу воспоминаниями, мне интересно то, чем занимаюсь сейчас.

— И к Лондону нежных чувств не питаете?

— Там я провел интересные пять лет — это были годы перестройки. Приехал ровно за день до введения сухого закона в мае 1985 года. И одно из первых моих заданий было распродать спиртные напитки, которые имелись в посольстве. Конечно, большую часть раскупили наши же сотрудники, что-то мы отдали друзьям из Монголии, и они потом вернули то, что не успели выпить… Помню, как в посольстве на трезвую голову отмечали Новый год. Официально запрещалось даже шампанское, поэтому на столах стояли чайники, а жидкость в них подозрительно попахивала спиртным. Такие вот шпионские игры… Через много лет я встретился с Горбачевым на международном форуме, поговорили на разные темы, а в конце Михаил Сергеевич признался: «Самая большая ошибка, допущенная мною, — это антиалкогольная кампания…»

— Ну да, народ протрезвел, посмотрел по сторонам, увидел, в какой ж… живет, тут Союзу и пришел конец.

— Но пили ведь и в самом деле много. Дипломаты не исключение. В посольском магазине спиртное стоило копейки… Это была своеобразная компенсация за низкую зарплату. Но вообще перестройка была интересным периодом. За границей стало тоже очень хорошо видно, как изменения в стране сказываются прежде всего на людях. Сотрудники посольства начали говорить по-другому — и между собой, и с англичанами. Было видно, как страна меняется…

— И куда смотрели проверенные бойцы идеологического фронта?

— Помню, сотрудников и членов семей нашей дипмиссии собрал посол, провел душеспасительную беседу, в том числе рекомендовал женщинам не обращаться за консультациями к австралийским… гинекологам. Мол, негоже показывать интимные места буржуазным врачам. Посол до Австралии работал в Северной Корее…

— Стукачество, наверное, тоже процветало?

— Я этого никогда не замечал. Да и меня не трогали особенно. Сотрудничество предлагали, но не настойчиво. Я отказался.

— А говорят, вы генерал.

— Опровергать такие слухи бесполезно, все равно будут те, кто им верит. Тут ничего не докажешь. Но это не так. Есть товарищи, которые, наоборот, подчеркивают принадлежность к спецслужбам. А мне чужой славы не надо. Причем ничего ни хорошего, ни плохого я в этом не вижу. Среди сотрудников спецслужб были очень профессиональные люди. А встречались и совсем другие. Как и среди дипломатов. Кстати, когда я приехал в Лондон, там можно было без проблем определить, кто именно из посольских носит погоны под цивильным пиджаком. Вне зависимости от занимаемой в дипмиссии должности сотрудники спецслужб ездили на казенных машинах. Все без исключения! А мидовские, вплоть до первого секретаря, ходили пешком. Поэтому все, включая англичан, знали, кто где работает. Когда на британскую сторону переметнулся Олег Гордиевский и сдал агентуру, из Лондона выслали очень многих. После этого и нам закупили автомобили, чтобы никто не выделялся. Можно сказать, повезло…

— А к бизнесу вас когда потянуло?

— Знаете, решение само созрело. Помню, в 91-м году вернулся из Лондона в МИД и увидел, как сотрудники начинают с утра пить пиво и часами играть в компьютерные игры. Период был очень тяжелый. Союз распался, оказались потеряны четкие ориентиры внешней политики, новые еще не сформировались. На какое-то время исчезла востребованность. Я потому и ушел: в шесть часов вечера мужчине в возрасте тридцати пяти лет возвращаться домой зазорно. Ни перспективы, ни интереса к работе. Плюс была безумно низкая заработная плата, которая в начале 90-х годов составляла одиннадцать долларов в месяц.

Я начал метаться. С учетом опыта работы за границей и связей меня звали в крупные компании, в том числе иностранные. Уже появились первые кооператоры, они стали выезжать на Запад, где вели себя иногда нелепо. Требовались люди, которые наладили бы их цивилизованный контакт с внешним миром. Но я не хотел переходить из одной бюрократической системы в другую.

— Этап купи-продай тоже прошли?

— Было и это. Сейчас смешно вспоминать, а тогда за все брались: от поставок колючей проволоки для нужд ООН до попыток продажи российских самолетов за рубеж. В какой-то момент даже помогали англичанам искать сбитые где-то под Мурманском во время Второй мировой войны британские самолеты. Надо честно сказать, в этих операциях мы не слишком преуспели и постепенно переключились на консалтинг, используя наработанные в Англии контакты.

— А стартовый капитал?

— Его не было. Первые доходы начали получать от западных банков, которые платили за поиски бизнеса, организации поездок иностранных инвесторов сюда и так далее. Это были небольшие суммы, но в те годы доход в две тысячи долларов позволял компании безбедно существовать, даже положить зарплату секретарше и водителю. Ста долларов хватало, чтобы месяц жить! Помещение под офис нам, правда, друзья дали бесплатно, выделив комнату в бывшем здании СЭВ… Ощутимые заработки появились спустя пару лет, году в 94-м. С теми средствами уже можно было серьезно работать на финансовых рынках.

— А как же личные яхты, самолеты, дома за границей?

— Стало достаточно денег, чтобы комфортно себя чувствовать: отдыхать, где хочешь, летать первым классом. Но я никогда не был сторонником покупки заграничной собственности. Мне она просто не нужна. До 96-го года время было нервное, люди опасались, что могут вернуться коммунисты, и сидели на чемоданах. Но потом-то все успокоилось. А сейчас зачем недвижимость за рубежом? За границей бываю часто, но, как правило, один-два дня. Для себя давно решил: Россия — единственная страна, где буду жить. Есть еще одно место, в котором готов проводить старость. Это Крым. Уникальная природа, ничем не хуже Французской Ривьеры. Летом отдыхаю в Форосе, недалеко от места, где находится печально известная дача Горбачева «Заря». Крым — край, богатый с точки зрения и русской истории, и русской культуры.

— К слову, о ней, о культуре. У вас ведь музыкальное образование, Андрей Леонидович?

— Семилетка по классу скрипки. Когда-то любил в своей компании попеть под гитару, но уже сто лет не баловался.

— Вас папа с мамой приобщили?

— Забавная история. Мне было лет девять или десять. Я жил в простом доме на Ленинском проспекте. Напротив — добропорядочная еврейская семья Плетнеров. Они убедили моих родителей, что ребенок должен заниматься скрипкой и иностранным языком. Вместе с Виталиком Плетнером я пошел сдавать экзамены. В «музыкалку» Плетнера не взяли из-за отсутствия слуха, а в английскую школу не приняли из-за пятого пункта как еврея. Я же прошел в обе. В музыкальную школу надо было ехать час на троллейбусе, а в английскую — еще полчаса в другую сторону. Бутерброды мама мне какие-то готовила, я на бегу их ел. Позанимался так годик, и родители поняли, что сын скоро дойдет до ручки. Они предложили самому выбрать — язык или музыка. Я рассудил, что английский еще выучу, а вот к скрипке в будущем вернусь едва ли. Решение было нерациональное. Но я честно отъездил на скрипку. И ни о чем не жалею, любой опыт полезен. Очень люблю оперу. Благо ВТБ является спонсором Мариинского и Большого театров. Иногда удается вырваться в театр. Так что занятия в детстве скрипкой, наверное, привили мне вкус к хорошей музыке.

— Так пока и не рассказали, Андрей Леонидович, каким ветром вас в банковскую сферу задуло?

— Немного поработал в банке «Империал» и НРБ, а в 1996 году получил назначение во Внешэкономбанк. После президентских выборов многие команды менялись, мною решили укрепить ВЭБ.

— Вроде бы Сергей Дубинин, тогдашний председатель Центробанка, вас лоббировал?

— Сергея Константиновича знаю с университета, он был начальником нашего курса. Потом мы на время разошлись в разные стороны и встретились, когда я уже занимался бизнесом, а Дубинин исполнял обязанности министра финансов. Позже он перешел в ЦБ. Через него и Черномырдин обо мне узнал… Хорошо это помню, был день моего сорокалетия, когда Дубинин, придя ко мне в гости, сказал, что Черномырдин выдвинул мою кандидатуру на пост председателя Внешэкономбанка. Об интригах каких-то я не знал. Помню только, что Чубайс потом сказал следующее: «Не было такого олигарха, который не зашел бы ко мне и не сказал, что тебя не надо назначать». Каждый имел своего кандидата, но Чубайс поддержал меня.

— В чью команду вы тогда входили?

— Ни в чью. Это моя принципиальная позиция. Ни в команду, ни в группировку. Ни тогда, ни сейчас. Хотя Роман Абрамович пытался обучать меня, что свободного бизнеса уже в России быть не может, поэтому надо обязательно к кому-то прибиться: или к нему, или к Ходорковскому, или еще к кому-то… Я уже тогда неплохо знал всех олигархов, пожалуй, за исключением Березовского. Конфликтов между нами не возникало, но и сблизиться я не старался.

— Почему?

— В свое время ушел в свободное плавание не для того, чтобы работать на кого-то конкретно. Единственное, чье руководство признавал, признаю и буду признавать, это руководство страны. Но найти общий язык могу практически с любым человеком и в правительстве, и в бизнесе, если этого потребуют интересы организации, которую представляю.

— Мне кажется, вы старательно не упоминаете Александра Лебедева. Почему?

— Для меня этот человек не существует, я вычеркнул его из своей жизни. Оставлю на совести Лебедева все, что он делает и говорит в мой адрес. Мог бы рассказать о нем и его бизнесе много всякого, но не стану мараться.

— А дефолт 98-го — тяжелая тема для вас?

— Как и для всех. Это был результат неправильной политики целого ряда людей. Часть из них мои друзья, часть — мои оппоненты. Например, когда господин Алексашенко рассуждает сегодня, как должны себя вести банки, это вызывает удивление. В 98-м году он никого не хотел слушать, был убежден, что разбирается во всем лучше других. В итоге безграмотными и безответственными действиями привел к краху банковскую систему, уничтожил накопления миллионов людей, поставил на грань выживания весь финансовый сектор страны.

Кризис 1998 года сначала воспринимался так, будто жизнь закончилась. Когда все началось в августе, я был в отпуске, смотрел китов в Канаде. Вижу сводки — все хуже, вернулся — совсем плохо. Пошли совещания у Кириенко: как будем дефолт делать? Помню, «Менатеп» собирал бизнесменов думать, как дальше жить. Приезжал Валентин Юмашев — тогда глава администрации президента. Я еще шутил, что менатеповцы открыли столовую для безработных олигархов. Народ на нервной почве ел много. Да и кормили там, кстати, весьма неплохо.

Но нет худа без добра. Кризис 1998 года нас многому научил. В 2008 году западные инвесторы говорили, что российские банкиры очень стрессоустойчивы. Просто опыт уже есть. Я, например, стал ко всему гораздо спокойнее относиться. Сейчас как топ-менеджер получаю в день десять хороших новостей и столько же плохих. Но абсолютно не дергаюсь. В жизни существует баланс. И в кризисе тоже. Сначала резко все падает, а потом все оживает. Сейчас я лучше готов к потрясениям.

2008 год был очень тяжелый, и нарастание кризиса шло стремительно. 21 сентября, в свой день рождения, я только в час ночи ушел из кабинета Игнатьева, где еще Кудрин сидел. Обсуждали план спасения Связь-Банка. Наверное, по-настоящему первый день, когда все поняли, что кризис больше не стучится в ворота, что он уже здесь.

— Мы забежали в 2008-й, а я собирался спросить, за что вас трижды пытался уволить премьер Примаков?

— Евгений Максимович мало разбирался в финансах, думаю, его Геращенко подкручивал.

— Чем же вы Гераклу так не угодили?

— Он не хотел держать в ВЭБе чужака. У нас отношения сразу не сложились. Профессиональные, не личные. Я уважаю Геращенко как яркую и сильную личность. Но Виктор Владимирович — человек из другой, советской эпохи. Он напоминает мне старика Хоттабыча. Помните, какие советы тот давал Вольке на экзамене по географии? Учителя в ужасе хватались за голову! Так и Геращенко: он вроде джинна, считавшего, что земля стоит на трех китах, полагает, что загрансеть нужна российским банкам на случай холодной войны как окно во враждебный западный мир. Я же считаю, что сеть банков за рубежом, а мы присутствуем уже в 20 странах мира, должна быть направлена на большую интеграцию в мировую финансовую систему. Согласитесь, диаметрально противоположные точки зрения.

— Ну вот вас Навальный еще критикует.

— Навальный играется в политику, и его критика ВТБ — часть этой игры. Взял одну тему с буровыми установками и пытается на этом заработать политические очки. Я вообще-то позитивно отношусь к критике, всегда, когда она справедлива, признаю ошибки. И по данному вопросу неоднократно давал ответ. Мы провели внутреннее расследование и установили: сделка была проведена не лучшим образом. Три менеджера банка, отвечавших за нее, уволены. МВД, куда обратились с запросом, не выявило в их действиях состава уголовного преступления. На этом моя компетенция на правоохранительном поле заканчивается. Но у меня нет сомнений, что в итоге проект с буровыми окупится и деньги вернутся. Мы этим вопросом занимаемся.

Что тут еще сказать? Не могу утверждать, будто у нас все в порядке. Мы регулярно инициируем возбуждение дел против нечистых на руку работников. Бывшие управляющие ВТБ из Курска и Кемерова сидят за решеткой. Ничего не попишешь, в банке работают такие же люди, как и везде, от коррупции никто не застрахован. Особенно когда через твои руки идут колоссальные суммы… Но мы боремся с такими явлениями.

— Если говорить глобально, то что было самым сложным за годы работы в ВТБ?

— Могу назвать две вещи. Первое — народное IPO. Само IPO было крайне удачным. Мы разместились на пике рынка, по максимальным ценам, с огромной переподпиской. Десятикратной. У нас спрос только на Западе был в семьдесят миллиардов долларов! Что сработало против народных IPO? Безусловно, кризис. Рынок не отрос и, боюсь, в ближайшее время может не отрасти. Беда в том, что люди доверились, не зная, что такое рынок, не понимая, что такое акции, что это за инструмент. Они поверили рекламе и купили бумаги. Необходимости при этом для нас такой не было. Деньги мы могли с лихвой собрать на Западе, где акции покупали профессиональные инвесторы, хорошо понимающие риски. Что касается российских частных инвесторов, то для многих это первый опыт, и они оказались не готовы к движению рынка вниз. Даже обратный выкуп акций только частично решил проблему. Все равно остается много недовольных людей: у кого-то акций больше, чем можно было предъявить к выкупу, кто-то купил позднее, кто-то забыл вовремя оформить и так далее.

— Может, buy back был не нужен?

— Считаю, этот шаг был оправдан. Хотя рыночники говорят, что неправильно, не по рынку. Но в результате кризиса очень многое в нашей жизни не по рынку происходит. Сейчас американские банки пятьдесят миллиардов долларов штрафов выплачивают за ипотечные кредиты. Это тоже нерыночное решение. Нам казалось: чтобы поддержать морально и материально наших акционеров, нужно было предложить выкупить у них акции по цене размещения. Мы понимаем: это чрезвычайная мера, такого больше не будет, но мы на это пошли, потому что и сам кризис — явление чрезвычайное. Расскажу хорошую шутку. В начале кризиса я был в Нью-Йорке и позвонил коллеге, известному банкиру. Говорю ему: «Что делать?» Он в ответ: «Ничего. Ты же сам говоришь: кризис случается раз в сто лет. Этот уже прозевали, а до следующего уже не доживем».

— А вторая больная тема?

— Ситуация с Банком Москвы. Мы не могли представить, что в современной экономике из одного из крупнейших банков страны могут выкачать десятки миллиардов долларов и никто этого не заметит. Обвинения, что мы проглядели ситуацию, оправданны лишь частично. Нас туда не пускали. Другого пути не было. Единственная альтернатива — оставить все как есть. Тогда банк умер бы с огромными последствиями для всего финансового сектора, потому что там несколько миллионов вкладчиков, там сотни миллиардов рублей бюджетных денег, московского и федерального бюджетов. Возникла бы целая гора проблем, которая больно бы ударила по всему банковскому сектору.

В конечном счете дела в Банке Москвы мы поправим, создадим новый прибыльный бизнес. Но цена, которую заплатили и в финансовом, и в моральном плане, оказалась большой. Я уже не говорю о том, сколько сил у сотрудников требует работа по данному проекту. Только ответы на запросы по уголовным делам, а их уже семь, чего стоят. Так что считаю, что слово «мошенничество» в отношении Бородина не подходит. Слишком оно мягко звучит по-русски. Английское fraudе — более подходящее, пожестче.

Ну а вообще-то в банке каждый день — борьба. Уже говорил, что сейчас ситуация очень непростая. С одной стороны, давит плохой, очень нестабильный фондовый рынок. С другой — результатом кризиса стало желание надзорных органов всех стран ужесточить банковский контроль, включая увеличение резервов, требования к капиталу и тому подобное. Что это значит? Банки будут меньше кредитовать реальный сектор, получать меньше прибыли, а издержки будут расти. В конечном итоге пострадает наш клиент, экономика в целом, замедлится ее рост.

— Насколько ВТБ вырос за десять лет вашего руководства?

— Более чем в тридцать раз. У нас с шести до двухсот с лишним миллиардов долларов выросли активы, в группе создан новый бизнес — розничный и инвестиционный банки. Мы приучили всех к тому, что у нас быстрые темпы роста. Но наша задача сейчас перейти от стратегии быстрого, экстенсивного роста к росту качественному. Мне хочется создать идеальный банк — высокотехнологичный, с отличными специалистами, лучшими банковскими продуктами. Задача очень сложная. Но мы ее решаем. Берем лучший мировой опыт, привлекаем иностранных специалистов. Потому что когда приходишь в какой-нибудь офис на Уолл-стрит, то видишь: там сидят русские, поляки, колумбийцы, индусы, китайцы… Лучшие мозги мира работают на финансовый сектор США. Мы пытаемся сделать то же самое в России.

— Вас недавно же еще на пять лет переподписали.

— Да, мои полномочия продлены до июня 2017 года.

— Был мандраж, что могут не утвердить, Андрей Леонидович?

— Знаете, после гибели сына я перестал чего-либо бояться. Остался лишь страх за жизнь и здоровье близких. Смерть ребенка — это трагедия, которая меняет твое мироощущение. Мне кажется, уже не смогу ощущать себя счастливым человеком. Можно даже быть временами веселым, улыбаться, радоваться каким-то событиям. Но счастливым — нет. Говорят, работа — лучшее лекарство. Наверное, это правда. Спасают работа и близкие, родные люди. Ради них и стоит дальше жить.

Андрей Ванденко

Досье

Андрей Леонидович Костин

Родился 21 сентября 1956 года в Москве. В 1979 году с отличием окончил экономический факультет МГУ имени Ломоносова по специальности экономист-международник. В 2001 году защитил кандидатскую диссертацию

.

C 1979 по 1992 год работал в структуре МИД СССР: был сотрудником генконсульства в Австралии, затем посольства в Великобритании.

В 1992 году стал одним из основателей Российской инвестиционно-финансовой компании (РИФК), работавшей на рынках ценных бумаг и долговых обязательств.

С 1993 по 1995 год — заместитель начальника управления иностранных инвестиций банка «Империал».

В 1995 году — первый заместитель председателя Национального резервного банка.

18 октября 1996 года указом президента России назначен председателем Внешэкономбанка.

В ВТБ с 2002 года. Президент — председатель правления, член наблюдательного совета ОАО Банк ВТБ. В апреле 2012 года полномочия Андрея Костина были продлены до 2017 года.

В ноябре 2011 года избран председателем Делового саммита форума Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), проведение которого запланировано на сентябрь 2012 года во Владивостоке.

Имеет ряд государственных наград.

Россия > Финансы, банки > itogi.ru, 4 июня 2012 > № 566558 Андрей Костин

Реформа казначейской системы России проходит незаметно для большинства граждан, хотя Алексей Кудрин, возглавляя Минфин, сравнивал ее с Великой Октябрьской революцией. Почему финансовые власти во всем мире придают развитию казначейских систем большое значение, какой экономический эффект можно получить, разумно управляя федеральными средствами и какие риски это может создать для регионов, рассказал глава Федерального казначейства  корреспонденту агентства Прайм Миле Кузьмич.

- Россия в этом году является председателем в организации Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества (АТЭС) и в рамках этого председательства Федеральное казначейство организовало в Казани семинар по модернизации казначейских систем. Почему выбрана эта тема, неужели это такая глобальная проблема и какие достижения здесь Россия может предъявить миру?

- Можно сказать, что казначейские системы сейчас являются ядром всех систем управления публичными финансами в развитых странах, и в зависимости от уровня их развития, от уровня развития применяемых технологий мы можем судить о зрелости систем управления финансами в каждой стране.

Наши зримые успехи - это внедрение автоматизированной системы федерального казначейства, которая охватывает всех участников бюджетного процесса, как федерального уровня, так и субъектов федерации и муниципальных образований. Это электронное взаимодействие со всеми участниками бюджетного процесса. И это единый казначейский счет федерального бюджета.

- О едином казначейском счете речь идет давно, завершена ли эта работа, и в чем преимущество такой модели?

- Да, такая модель действует уже несколько лет. Но за последний отрезок времени мы начали извлекать из этой модели экономический эффект.

В 2008 году в пик кризиса благодаря единому казначейскому счету мы обеспечили ликвидностью банковскую систему. Единовременный объем размещения временно свободных средств на банковских депозитах в 2008 году у нас достигал около 900 миллиардов рублей. А в 2011 году - более 1 триллиона рублей. Мы заработали на этом более 18 миллиардов рублей в прошлом году. Такой экономический эффект показывает качество управления финансовой системой в целом.

- С 1 июня 2012 года вступают в силу новые правила размещения временно свободных бюджетных средств на депозитах коммерческих банков. Что изменится с 1 июня и как это соотносится с планами Минфина сокращать использование этого инструмента?

- Постановление правительства РФ изменило порядок размещения временно свободных средств на депозиты. Оно предполагает более современные рыночные механизмы размещения через биржу. Это инструмент, который должен быть в арсенале финансовых менеджеров. Он может быть "спящим", или может активно использоваться в зависимости от ситуации, которая будет складываться. Но мы должны создать механизм, который позволял бы очень оперативно при наличии указаний со стороны того же министерства финансов по согласованию с Центральным банком проводить такое размещение.

Аккумулирование денег на казначейском счете нельзя рассматривать исключительно как самоцель. Надо чтобы они выходили в экономику. Эта тема не обсуждалась в рамках АТЭС, но, например, по стандарту европейских казначейств, сумма на счете должна быть минимальной. Порядка 100 тысяч евро, остальное - в размещении. Но для этого требуется совершенствовать систему управления ликвидностью и иметь все инструменты - для размещения и для привлечения ликвидности.

Ориентир должен быть на краткосрочные размещения внутри года, потому что миссия казначейств - краткосрочное управление ликвидностью. А если говорить о предоставлении кредитов субъектам - то до 30 дней. Долгосрочные операции - это не задача Казначейства, это прерогатива Минфина.

- В начале года вы перечислили субсидии бюджетным учреждениям в квартальном объеме, возник дефицит, и чтобы не допустить остановки финансирования - вы использовали остатки средств бюджетных распорядителей на счетах казначейства. В начале каждого квартала ситуация будет повторяться? Вы намерены что-то делать с такой цикличностью, или это нормально?

- Это нормально. По нашей оценке, внутри одного месяца возможен дефицит, расходы превысят поступления, как и было запланировано. Способность финансовых властей справляться с такими ситуациями показывает наше искусство управления ликвидностью: благодаря нормам, которые заложены у нас в законе о бюджете, мы, по сути, осуществляем "подметание" остатков не только со счета федерального бюджета, но и со счетов бюджетных учреждений, направляя их на финансирование текущих обязательств. Это соответствуют лучшим бюджетным практикам.

- На уровне региональных бюджетов действует такая же схема?

- На региональном уровне все немножко сложнее. Если сейчас, мы смело заявляем, что на федеральном уровне рисков неоплаты обязательств бюджетных учреждений нет, потому что у нас продуманная система управления ликвидностью, кассового прогнозирования, законодательные нормы все установлены, то для бюджетных учреждений субъектов федерации и муниципалитетов таких норм не существует. Необходим выпуск нормативного акта Минфина, который бы учел все риски.

Надо создавать инструменты, которые позволили бы финансовому органу субъекта федерации самостоятельно видеть всю информацию о своих обязательствах, о том, когда они возникают, и когда должны быть оплачены. Иначе на уровне регионов и муниципалитетов можно дискредитировать всю систему, создать риски неисполнения обязательств.

Сейчас Минфин России работает над выработкой общих правил консолидации средств со счетов региональных и муниципальных бюджетов на единый счет соответствующего бюджета.

- Когда они будут приняты?

- Все субъекты просят как можно быстрее. Мне трудно прогнозировать, надеюсь, в первом полугодии этого года. Тянуть больше нельзя, потому что ситуация у муниципалитетов не очень хорошая: если общая сумма субсидий, предоставляемых бюджетным учреждениям из федерального бюджета, не превышает 1 триллиона рублей, то есть это максимум 10% от объема федерального бюджета, то на уровне субъектов федерации и муниципалитетов она может доходить до 50% бюджетов.

- А в случае, если ликвидности региону не хватит, он воспользуется бюджетным кредитом? Вы сказали о краткосрочных кредитах до 30 дней, поясните, о чем речь.

- В этом году мы отрабатываем технологию в тестовом режиме в ряде субъектов Российской Федерации по предоставлению кредитов на подкрепление ликвидности. Мы рассчитываем, что этот инструмент будет введен поправками в Бюджетный кодекс, и со следующего года, исходя из той ситуации, которая будет складываться, мы сможем предоставлять такие краткосрочные кредиты - до 30 дней для тех субъектов федерации, которые не осуществляют размещение средств на депозитах в банках. Стоимость кредитов будет предусмотрена законом о бюджете - предполагается, что в размере одной четвертой ставки рефинансирования ЦБ.

Этот инструмент мы создаем в совокупности с другими инструментами управления ликвидностью в части предоставления субсидий и субвенций субъектам федерации. Сейчас все субсидии и субвенции предоставляются авансовым способом: есть статья в бюджете и средства перечисляются. Мы говорим о том, что авансовый метод здесь неприменим, потому что остатки на счетах субъектов, по нашей оценке, составляют 250-300 миллиардов рублей целевых средств, которые должны работать на едином казначейском счете федерального бюджета.

Вместо этого механизма мы сможем давать механизм подкрепления ликвидности за счет кредитов из федерального бюджета.

- Возвращаясь к модернизации казначейских систем, какие еще основные изменения вас ждут в ближайшие годы?

- Ключевой проект для Минфина России на следующую четырех-пятилетку - это электронный бюджет. Это кровеносная система XXI века. Это безбумажные технологии, это однократный ввод данных, это быстрота обработки информации, это единая база данных или несколько баз данных, которые сопряжены друг с другом, это портальные решения, ориентированные на гражданина. Без этого мы дальше двигаться не можем. Электронный бюджет не является исключительной инициативой Минфина - это объективный закономерный этап развития систем управления финансами во всех странах без исключения - об этом говорят все наши коллеги в странах АТЭС и в Европе.

В этом году нам предстоит решить несколько задач. Во-первых, ввести единые классификаторы. Многие информационные системы сейчас говорят на своих языках: у казначейства это бюджетная классификация, а в системе госзакупок, например, она не используется. Мы должны подумать, какие классификаторы будут базовыми.

- Министр финансов Антон Силуанов говорил о том, чтобы бухгалтерский учет бюджетных организаций передать в Федеральное казначейство. Это тоже часть работы над электронным бюджетом?

- Да. Мы предполагаем перейти от учета исполнения бюджета на основе модифицированного кассового метода к учету на основе метода начислений. Такая система облегчит деятельность бюджетных учреждений. Потому что бухгалтерский учет - это действительно дорогое удовольствие, требующее знания огромного количества массива правил бухгалтерского учета, огромного количества технических деталей. Не должно требоваться от работника медицинского или образовательного учреждения знание бухгалтерских записей. В идеале он должен знать экономическую операцию, экономическую сущность того, что он делает. А уже бухгалтерский учет является системой, которая автоматически отражает эту экономическую сущность на счетах бухгалтерского учета.

- Это облегчит жизнь бюджетных организаций, но усложнит ее вам. Потребуется расширение штата?

- Мы заявляем ответственно - дополнительной численности под все наши инициативы не требуется.

- Когда это будет реализовано?

- В следующем году мы намерены взять несколько министерств и ведомств: во-первых, сами себя и ведомства, которые готовы будут войти в систему. Это будут учреждения здравоохранения и образования. На их примере будем дальше систему развивать. Я так прогнозирую, что следующий год - это год пилотного внедрения, а уже 2014-2015 годы - это годы перевода в "промышленную эксплуатацию". Нужно понимать, что весь процесс займет не менее 3-4 лет.

- Базовыми принципами управления финансами являются прозрачность и эффективный контроль. Многие эксперты говорят, что для этого необходимо развивать безналичные расчеты, ограничивая наличное обращение. Как вы оцениваете предложения по законодательному ограничению наличных платежей, нужны ли они?

- Казначейство еще 3-4 года назад ставило перед собой такую задачу: ограничение количества наличного обращения в секторе государственного управления. Благодаря деятельности казначейства мы смогли уровень безналичных платежей поднять с менее 50% несколько лет назад до 75-80% сейчас. Это на федеральном уровне.

К сожалению, уровень наличного обращения в субъектах федерации очень высокий. Есть такие, как республика Татарстан - там, конечно, уровень наличных выплат из бюджета невысок, потому что развита банковская система, проводится осмысленная политика по качественному управлению. Но в некоторых субъектах федерации уровень наличных расчетов очень высокий.

Я думаю, что законодательные ограничения заслуживают обсуждения. Но этот вопрос выходит за рамки компетенции казначейства. Нужно посмотреть по всем направлениям, где сохраняются наличные расчеты: это зарплатные проекты и социальные выплаты. То есть расчеты государства с гражданами. Здесь нужно искать конкретные механизмы, в том числе общедоступные. Что касается платежей бизнесу - там уже нет наличных платежей.

Россия > Финансы, банки > ria.ru, 9 апреля 2012 > № 532390 Роман Артюхин

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин провёл рабочую встречу с главой Сбербанка России Г.О.Грефом.

Речь шла о совершенствовании системы обслуживания клиентов Сбербанка России – о новых видах услуг, технологиях, о работе банка в отдалённых населённых пунктах. Как подчеркнул глава Сбербанка, «наша цель – стать лучшим банком с точки зрения качества обслуживания». В свою очередь Премьер заметил, что «Сбербанк – это особое учреждение. Мы его поддерживаем, всегда поддерживали и будем поддерживать».

Стенограмма начала встречи:

В.В.Путин: Герман Оскарович, чем больше учреждение, тем больше в учреждении бюрократии всякой. Насколько я понимаю, это к Сбербанку не относится: у вас идёт активная работа с клиентами – с юридическими лицами, с физическими. Кроме того, насколько мне известно, вы приобрели ряд иностранных активов, и таким образом Сбербанк стал у нас международным финансовым учреждением.

Г.О.Греф: Владимир Владимирович, спасибо большое. Действительно мы стараемся. К сожалению, ни одна крупная организация не лишена бюрократии и мы в том числе. Но мы пытаемся активно с ней бороться, и в первую очередь бороться во взаимоотношениях с клиентами, потому что весь наш размер не имеет никакого значения, если мы не доставляем каждый день нашим клиентам удобные услуги и радость от посещения наших офисов. Это действительно так.

Наша цель – стать лучшим банком с точки зрения качества обслуживания. В день через наши офисы проходят 5 млн клиентов. Наша задача – каждого нашего клиента обслужить так, чтобы у него не было нареканий. Могу прямо сказать, что эта цель, к сожалению, ещё не достигнута, у нас есть ещё над чем работать.

Мы постарались в 2011 году сделать большие шаги в части совершенствования наших технологий и шагов навстречу клиенту. Владимир Владимирович, мы Вам в прошлом году показывали технологию «кредитная фабрика» и обещали, что до конца прошлого года мы должны перевести на эту технологию последние наши кредитные продукты для граждан (это ипотека), и в IV квартале прошлого года мы на 100% перевели все наши продукты на технологию «кредитная фабрика».

В.В.Путин: Вот если взять за 100% все ипотечные кредиты, выданные в стране, то у вас сколько процентов?

Г.О.Греф: В прошлом году наша доля на рынке ипотеки на 1 января текущего года составила 46,5%. Это много. Это в общем последствие кризиса, потому что в кризис наша доля достигала 60%, так как многие банки ушли с рынка. Но сейчас 46,5% – это тоже очень много. Мы выдали в прошлом году почти каждый второй кредит ипотечный. И если на начало года срок принятия решения по кредитам в нашей «кредитной фабрике» составлял 22,9 часа, то на 1 января этого года срок принятия решения составил уже 12,5 часов. Если раньше мы мерили неделями, то сейчас мы мерим часами. Ипотека – чуть более сложный продукт, и принятие решения по ипотеке иногда достигает 40 часов, но тем не менее это радикально изменило весь ландшафт. Мы принимаем сейчас решений на порядок больше. Исторического пика мы достигли в декабре 2011 года – в день мы выдавали 57,5 тыс. кредитов. Это рост по сравнению с 2007 годом примерно в 3–3,5 раза.

В.В.Путин: Прилично. А прибыль у вас какая за прошлый год?

Г.О.Греф: В прошлом году мы заработали рекордный объём прибыли – это 310,5 млрд рублей по российским стандартным бухгалтерским учётам.

В.В.Путин: По сравнению с позапрошлым годом как это выглядит?

Г.О.Греф: Это в 1,7 больше, чем в позапрошлом году.

В.В.Путин: Рост хороший.

Г.О.Греф: За четыре года мы вырастили объём чистой прибыли более чем в 3 раза. И в этом году мы планируем, что наш объём чистой прибыли будет выше, чем в прошлом году. В прошлом году по кредитам физическим лицам наш портфель вырос на 375. Это очень большой рост.

Могу сказать, что мы стали изживать такую ассоциацию со Сбербанком, как очереди: для нас это позор, и для меня лично – позор. И я Вам докладывал, что я считаю, что такая ассоциация для крупнейшего банка – это стыд. На начало прошлого года у нас 80% наших клиентов обслуживались в среднем за 41 минуту, на конец прошлого года эта цифра составила 18 минут. В этом году, на конец 2012 года, мы поставили для себя ориентир: 90% наших клиентов должны быть обслужены в срок не более чем за 10 минут. До 30 апреля текущего года мы завершим установку электронных очередей в 100% наших отделений с количеством более пяти окон. Будем фиксировать это уже объективно. И наши люди уже не будут стоять физически в очередях, потому что если нужно будет подождать 10–15 минут, то с ними будут работать наши администраторы залов, промоутеры, которые будут помогать людям ориентироваться в финансовых услугах, будут объяснять, как пользоваться удалёнными каналами доступа, и мы постараемся сделать всё, чтобы люди времени не теряли.

В.В.Путин: Сколько у вас сейчас людей работает в целом во всей стране?

Г.О.Греф: В одном юридическом лице в Сбербанке у нас по состоянию на 1 января работало примерно 240 тыс. человек. Если брать группу «Сбербанк», то в целом примерно 280 тыс.

В.В.Путин: А сеть у вас как сокращается?

Г.О.Греф: За прошлый год из около 20 тыс. офисов мы закрыли примерно 150 офисов по стране в целом. Но в то же самое время мы проводим сейчас огромную работу по редислокации сети, то есть, мы одни офисы закрываем в тех местах, где они невостребованы, но открываем в других местах, где они более востребованы. И, что касается сельских населённых пунктов, мы стараемся поддерживать стабильную нашу сеть и закрывать только в том случае, когда мы можем заменить нашу сеть на мобильное предоставление услуг: либо мы вводим офисы, которые приезжают в отдалённые населённые пункты, либо мы устанавливаем онлайн-киоски, где люди могут получить весь набор сервиса.

В.В.Путин: Вот я как раз хотел Вас об этом попросить, потому что Вы прекрасно понимаете, и я это тоже знаю, в некоторых населённых пунктах никаких других банковских учреждений нет, и вряд ли там они появятся. И закрытие офиса Сбербанка создаёт неудобства для людей: им приходится ездить за тридевять земель, для того чтобы получить там какие-то услуги – либо деньги взять, положить деньги и так далее. Это дополнительные проблемы для людей. А всё-таки Сбербанк – это особое учреждение. Мы его поддерживаем, всегда поддерживали и будем поддерживать. И я очень рассчитываю на то, что эта социальная часть вашей работы не будет отодвинута на второй план.

Г.О.Греф: Если говорить об экономической целесообразности, то нам нужно было бы закрыть сейчас 1/3 нашей сети. Она не является для нас экономически обоснованной, и мы стараемся делать всё для того, чтобы, не сокращая сеть, создать условия безубыточного её функционирования. Решить обе задачи одновременно. Мы это понимаем, и мы ни в коем случае не будем предпринимать здесь никаких радикальных шагов до того момента, пока не будут созданы такие технологии, когда люди смогут в полном объёме эти услуги на селе получать.

В.В.Путин: Безусловно, вы являетесь одним из лидеров внедрения новых технологий. Вот в этом направлении тоже можно подумать: как использовать эти технологии, чтобы снизить нагрузку на учреждения в целом, сохраняя сеть по стране.

Г.О.Греф: Мы действительно много занимаемся этим и совместно с российскими высокотехнологичными компаниями работаем сейчас над принципиально новыми технологиями, которые могут эту задачу решить. До того, как мы эту задачу решим, мы никаких радикальных действий совершать не собираемся.

Мы сегодня, если говорить о нашем темпе, выдаём в режиме 24 часа в сутки примерно 40 кредитов в минуту физическим лицам. Мы также Вам во время посещения Сбербанка докладывали о том, что мы постараемся до конца 2011 года создать с помощью технологии «кредитной фабрики» кредитные продукты для малого бизнеса. Мы в прошлом году запустили такую технологию и выдали малым бизнесменам на 25,5% больше кредитов, чем в 2010 году.

Мы выдали в прошлом году по технологии «кредитной фабрики» 46 тыс. кредитов и запустили уже три продукта через «кредитную фабрику». Срок принятия решения для малого бизнеса у нас составляет 60 часов. Раньше эта цифра составляла от двух недель до полутора месяцев. И самое главное, что мы сейчас пытаемся сделать, – запустить, на мой взгляд, самый важный продукт, который называется «бизнес старт», так называемые стартапы. Мы запустили первый такой продукт с франчайзингом. Мы его четыре месяца будем пилотировать. Уже получено свыше 300 заявок. Первые кредиты выданы. И, если мы доведём эту технологию до конца (мы надеемся, что мы это сделаем), то наша задача к 2014 году – каждый год создавать примерно 20–25 тыс. новых предприятий для малого бизнеса с помощью этого продукта.

Технологически это очень непросто, но в принципе мы видим такую перспективу. В этом году мы должны подготовиться, в следующем году мы хотим запустить этот продукт в промышленную эксплуатацию, чтобы с 2014 года он у нас серийно работал. Малый бизнес сейчас для нас – такое мощное приложение сил. Мы в этом году хотим на Петербургском форуме показать для малого бизнеса принципиально новый продукт – агрегированный, так называемая «деловая среда». Мы сейчас много над ним работаем с несколькими крупнейшими IT-компаниями. Я не буду до конца его анонсировать. Он достаточно сложный, но очень удобный для комплексного получения услуг малому бизнесу. У нас задача – в Петербурге показать уже прототип этой программы и начать её эксплуатировать в тестовом режиме во втором полугодии текущего года. В следующем году его уже повести в серию.

Мы еще в прошлом году корпоративным клиентам выдали 5,5 трлн рублей кредитов. Из них прирост в наш кредитный портфель – на 1,7 трлн. рублей. Прошлый год был для нас очень удачным. В декабре мы выдали 70% всех кредитов, выдаваемых в стране. Мы выдали 480 млрд рублей кредитов юридическим лицам в один месяц. Были проблемы с ликвидностью, и большое количество потока клиентов было направлено к нам. И для нас это было своего рода испытанием. Но вот все наши новая «кредитная фабрика», «кредитный конвейер», новые технологии показали свою эффективность, мы справились. Мы выдали в месяц в 2 раза больше, чем обычно выдаем денег. И тем самым, собственно, экономика не почувствовала никаких колебаний. И если говорить о малом бизнесе, то сейчас мы выдаем малому бизнесу один кредит в минуту. Это тоже впечатляющая цифра, но мы надеемся, что мы в разы сможем увеличить пропускную способность наших систем для малого бизнеса.

Мы также в прошлом году открыли 5 новых центров сопровождения клиентских операций. Всего у нас по стране в разных точках уже 9 центров клиентских операций. Мы создали 13 тысяч рабочих мест. Это современные рабочие места, где работают высококвалифицированные сотрудники. Это обработка всех платежей. И мы открыли 4 центра андеррайтинга – это риск-менеджеры – те люди, которые принимают решения по кредитам. В четырех точках у нас принимаются решения по всем кредитам в стране, и 4 тысячи человек работают в этих четырех центрах.

В.В.Путин: Как у вас работает информационный центр, который я смотрел?

Г.О.Греф: Он уже работает примерно на 20% своей мощности, до конца этого года он будет работать на 50% своей мощности. А в следующем году он должен быть загружен уже примерно на 80% мощности.

В.В.Путин: Его услугами будут пользоваться и другие учреждения, да?

Г.О.Греф: Владимир Владимирович, этот data-центр (центр обработки данных) мы построили только для наших целей. В этом году мы начинаем строительство второго в Сколково. Он будет в 1,5 раза больше, чем тот центр, который мы построили в Южном порту, и уже его услугами будут пользоваться все компании, которые будут базироваться в Сколкове, и все высокотехнологичные компании, которым нужны будут услуги скоростного вычисления. Поэтому мы до конца 2013 года должны завершить этот проект в Сколкове. И на этом такой грандиозный этап обновления нашей платформы завершится. Начиная с 2014 года Сбербанк будет представлять из себя один из самых высокотехнологичных банков в Европе и мире, то есть мы выходим на мировой уровень. После 2014 года у нас начинается уже такой рост инновационного характера.

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 30 марта 2012 > № 524898 Владимир Путин, Герман Греф

Интервью С.А.Сторчака "Финансовой газете"

С подачи министерства финансов появляются новые агентства, которым делегируются задачи и функции субъектов рынка, а это, если угодно, новый этап административной реформы, когда чиновники занимаются своим делом, а финансовые игроки - своим. О том, как происходит это разделение функций, а также о том, что движет капиталы, что такое "новая парадигма развития", заместитель министра финансов РФ Сергей Сторчак рассказал обозревателю "Финансовой газеты" Татьяне Рыбаковой.

"Работа на финансовых рынках это техническая работа, требующая, правда, хорошей интуиции"

- Не могли бы Вы рассказать о планах создания Российского финансового агентства? Понимаю, его параметры еще окончательно не определены, но хотелось бы узнать о Вашем видении того, каким оно должно быть, как оно должно быть образовано, чем должно заниматься. А так как Росфинагентство должно быть организовано в виде ОАО и действовать соответственно на рынке, в рыночных условиях, возникает вопрос: как предполагается привлечь к работе в нем высококлассных специалистов, без которых такому управляющему государственными финансовыми активами не обойтись?

- Дискуссия о создании Российского финансового агентства идет уже не первый год, и она еще не завершена. Мы очень рассчитываем на то, что в структуре правительства, которое будет сформировано после инаугурации Владимира Путина, найдется место и для Российского финансового агентства, и для Агентства содействия международному развитию. Это - два совершенно новых для нашей страны инструмента финансовой политики, которыми будет располагать исполнительная власть. С инициативой их создания выступило Министерство финансов, ориентируясь на лучший мировой опыт.

С учетом того, что это достаточно новое государственное образование для нашей страны, мы столкнулись с тем, что далеко не все экономисты и специалисты в области права поддерживают наше предложение. Собственно, именно с этим связана некоторая задержка, так как политическое решение об их создании принято президентом Российской Федерации достаточно давно. Сказался и финансовый кризис, когда требовалось заниматься пожаротушением, а не строительством. Собственно говоря, этим мои коллеги по Министерству финансов и занимались в течение двух лет.

Мы хотели бы видеть Российское финансовое агентство полноценным участником финансового рынка, имеющим все лицензии, необходимые для постоянного присутствия на рынке и в качестве инвестора, и как "продавца" долговых обязательств суверена (России), а в перспективе, возможно, эмитента собственных финансовых инструментов. Соответственно это потребует наличия в структуре агентства высококлассных специалистов, понимающих рынок, имеющих соответствующее образование и лицензии на профессиональную деятельность на финансовом рынке.

Понятно, что из среды Министерства финансов мы едва ли сможем "выделить" таких специалистов. Мы в этом отдаем себе отчет. Да и далеко не каждому нравится работа на финансовых рынках. По моим ощущениям, это - техническая работа, требующая, правда, хорошей интуиции. По степени своего разнообразия она не идет ни в какое сравнение с работой в ведомстве, которое занимается вопросами формирования и исполнения государственной финансовой политики. Собственно, мы и исходим из того, что те специалисты, которые сейчас занимаются созданием Росфинагентства, останутся работать с нами как финансисты - бюджетники, а не будут рваться в новую для них нишу специалистов-рыночников.

Наша задача в плане подготовки кадрового задела для этого агентства несколько облегчается, поскольку буквально на наших глазах было создано Агентство страхования экспортных кредитов и инвестиций. Это очень близкая по замыслу идея. Хотя это участник страхового рынка и "дочка" ВЭБа, а не чисто государственная структура, мы видим массу аналогий, во всяком случае, с точки зрения кадровой работы и компенсационных практик для тех специалистов, которые привлекаются. Думаю, опираясь на опыт создания Агентства страхования экспортных кредитов и инвестиций, мы примем разумные решения, необходимые для набора специалистов и определения уровня компенсационных выплат, которые они будут получать в качестве вознаграждения за труд.

- Как будут строиться отношения агентства с Минфином?

- Формально Минфин не присутствует на финансовом рынке. Пока услуги по продаже, например, ОФЗ для нас оказывает ЦБ РФ. С учетом его статуса, той нормативно-правовой базы, на основании которой он работает, не все наши "хотелки" Банк России может выполнить как участник рынка финансовых операций. Собственно говоря, это - одна из причин, из-за которой развитые страны сформировали для фондов национального благосостояния специальные структуры (агентства и т.п.), призванные управлять накопленными рентными доходами, например. Мы идем по пути, который уже пройден многими государствами, мы не изобретаем велосипед. И в этом смысле чувствуем себя совершенно комфортно, понимая, что никакие дополнительные риски мы на Российскую Федерацию "не вешаем".

- Предполагается ли, что Росфинагентство будет своеобразным маркет-мейкером для государственных долговых бумаг? И не приведет ли присутствие на рынке такого крупного игрока к его диктату?

- Агентство не может быть маркет-мейкером, поскольку оно будет выступать от имени России как суверенного заемщика. Маркет-мейкеры представляют сторону инвестора. Они покупают долговые обязательства у эмитентов по заранее оговоренной цене, чтобы затем перепродать их более широкому кругу инвесторов. Дискуссия о том, будут ли в России на рынке госдолга такие участники, ведется уже не первый год. На нынешнем этапе существует консенсусное мнение, что с учетом узости рынка ОФЗ иметь маркет-мейкеров пока рано. Более эффективна аукционная продажа долговых обязательств в рамках той программы заимствований, которую формирует Минфин, а технически исполняет ЦБ. В дальнейшем мы надеемся, что эти долговые инструменты будут продаваться на аукционах, которые будут проходить на объединенной бирже РТС-ММВБ.

- Вы упомянули планы по созданию Агентства содействия международному развитию. На каком этапе находится его создание?

- Этап межведомственного согласования завершен, документы направлены в Минюст, после чего мы их внесем на рассмотрение Правительства РФ. Мы рассчитываем, что окончательное решение будет принято на не очень отдаленном заседании правительства.

А дальше начнется "техника": принятие решений, связанных с подбором кадров, здания, определением технологии работы и т.п. Опять же, повторюсь, мы здесь не придумываем ничего нового. Мы приводим российскую практику содействия международному развитию к тому, как это выглядит в других странах, активно участвующих в соответствующих процессах. И мы надеемся, что наличие специализированного агентства даст нам возможность рационально участвовать в содействии международному развитию на уровне межстрановых двусторонних отношений. Для общего понимания скажу, что в настоящее время 90% помощи, которую оказывает РФ зарубежным странам, приходится на т.н. многосторонние формы содействия развитию. Это означает, что мы используем международные организации для того, чтобы довести средства, выделяемые российским правительством, до наших партнеров по развитию.

"Если мы говорим о притоке и оттоке капитала..."

- В начале 2012 года иностранный капитал стал возвращаться в Россию. Понятно, что так будет до тех пор, пока кризис не напомнит о себе. Если напомнит. Ваш прогноз: надолго ли иностранный капитал помягчел по отношению к России?

- Вы затрагиваете сложную тему, связанную, в частности, с тем, что общепризнанной трактовки притока и оттока капитала, на мой взгляд, нет. Я вообще против того, чтобы денежные потоки, которые приходят в страну и уходят из нее, называть "притоком и оттоком капитала". Сплошь и рядом речь идет о самых элементарных денежных переводах, то, что по-английски называется money transfers. Каким-то образом повелось, что перевод денежной суммы в погашение ранее взятого кредита или процентов по нему стали также причислять к "оттоку капитала". Это совершенно неправильно с экономической и абсурдно с содержательной точки зрения.

Если мы говорим о "притоке и оттоке капитала", то давайте смотреть, покупаются или продаются акции, делается ли это на первичном или вторичном рынке. Приток капитала на вторичный рынок далеко не всегда означает, что денежные средства будут использованы на цели инвестиций. Может, но не обязательно. При первичном размещении акций цель более очевидна: как правило, вырученные средства инвестируются в производство.

То же самое при покупке зарубежными юридическими лицами долговых обязательств суверена или корпораций: нужно смотреть, идет ли речь о вторичном или первичном рынке. Все эти тонкости желательно учитывать при рассуждении о "притоке и оттоке капитала". Считаю, что чисто статистические показатели, фиксируемые Центробанком при подготовке платежного баланса, неуместно трактовать формально, без анализа их экономической составляющей. В последние годы сухая статистика фиксирует, что в страну приходит денег меньше, чем уходит из нее. Но тут есть и другой, на мой взгляд, более любопытный показатель, свидетельствующий о том, какие иностранные финансовые активы накопили резиденты РФ. Так вот, начиная с 2006 года, "чистые" (нетто) активы остаются положительными. Это означает, что финансовые требования российских юридических лиц к нерезидентам значительно (по состоянию на 2010 год - более чем в 4 раза) превышают долговые обязательства перед нерезидентами. Собственно говоря, это означает, что Россия является "чистым" кредитором в глобальной экономике.

Отсюда вытекает очень конкретный вопрос: это хорошо или плохо? Этот фактор работает на кредитный рейтинг страны или понижает его? На мой взгляд, сам факт, что Россия является "чистым" кредитором, работает в пользу того, чтобы нас воспринимали как реальную экономическую силу. В разговорах о "притоке-оттоке капитала", алармистскую волну "гонят", скорее, наши отечественные эксперты, чем иностранцы. Никогда за время моего общения с экономистами, представляющими государственный и частный сектор зарубежных стран, вопросы, связанные с этим показателем, мне не задавали. Никто из моих коллег - заместителей министров финансов стран G 20 по этому поводу никаких опасений не высказывал.

- Правильно ли я понимаю, что отрицательное сальдо капитального счета вызвано в том числе с выплатой иностранных кредитов, взятых российским бизнесом в период финансового кризиса, и покупкой зарубежных бизнесов теми самыми владельцами свободных денег?

- Конечно. Поэтому, когда мы видим большие цифры "оттока капитала", желательно вспомнить и об этих факторах: выплаты (денежные переводы) по ранее взятым кредитам, а также стремление найти применение накопленным денежным средствам, пусть за рубежом, потому что не всегда удается это сделать внутри страны.

"Задача властей - создать условия для прихода в страну консервативных инвесторов"

- Считается, что приток иностранных капиталов в Россию в начале 2012 года был вызван в первую очередь тем, что Европейский Центробанк выдал банкам несвязанные кредиты почти на триллион евро. Досталось и нам. Что в силах финансовых властей России, чтобы воздействовать на привлечение капиталов?

- Так называемый новый "европейский феномен" - размещение в европейских банках и в ЕЦБ на трехлетний срок значительного объема несвязанных денежных средств, возможно, сыграло свою роль. Да, у банков появилась "ликвидность" (хотя я не очень люблю это слово), а, значит, появился аппетит к покупкам. Но надо понимать, что это могут быть и "горячие" деньги: они быстро приходят на вторичный рынок, где обернутся, принеся доход владельцам, и снова уходят. Это явление, с которым приходится считаться. Как это не покажется странным, но хотелось бы, чтобы отечественные СМИ и розничные инвесторы не делали из факта денежных перетоков в Россию и из России далеко идущих выводов, особенно в ситуациях, когда наши фондовые индексы начинает лихорадить.

Задача властей - создать условия для прихода в страну консервативных инвесторов. С этой точки зрения за последние 12 месяцев наше государство сделало значительно больше, чем в предшествующие 10 лет. Назову лишь один пример: принятие закона о Центральном депозитарии. В настоящее время ведется большая работа (правда, не без проблем) по практическому воплощению прописанных в нем положений.

Наличие Центрального депозитария выводит российский финансовый рынок на уровень соответствия зарубежным аналогам. Это означает, что для институциональных инвесторов станет гораздо проще как входить в российские ценные бумаги, так и выходить из них. Для инвесторов будут созданы такие процедуры, к которым они уже привыкли. Готовы поправки к закону о ценных бумагах об устранении последних административных и частично юридических препятствий присоединения России к Международной организации комиссий по ценным бумагам. Членство в IOSCO - это, по сути, "зеленый свет" для зарубежных инвесторов, считающих, что в этом случае их интересы будут защищены значительно лучше, чем сейчас.

- Раз уж заговорили о рисках - ощущалось ли при Ваших встречах с коллегами и финансистами из других стран, насколько остро они реагируют на российские политические риски?

- Тут, наверное, было бы гораздо интереснее знать, о чем они говорят между собой, а не со мной (смеется). Но мы ни разу не сталкивались с тем, чтобы кто-то из профессиональных финансистов считал процесс номинирования кандидатов в президенты, президентскую кампанию и сам день выборов как нечто неправильное. Конечно, можно предположить, что финансистам, связанным с госсектором, это неинтересно. Но с тем же успехом можно предположить, что коллеги из других стран понимают, что политик, находящийся у власти, априори получает преимущества перед теми политиками, кто только стремится войти во власть. Здесь все развилки связаны с национальными особенностями электорального процесса. В США эти процессы идут целый год, определяются предпочтениями огромного количества людей и огромными затратами на организационные мероприятия. Но это их специфика. У нас электоральная борьба развёртывается ближе к дате выборов. Думаю, финансисты понимают и уважают эту специфику. Ведь подобным образом построена и работа "двадцатки": когда обсуждают финансовые проблемы, никто никому свою позицию не навязывает.

- По Вашим впечатлениям, готовы ли Ваши зарубежные коллеги воспринимать Россию в перспективе в качестве международного финансового центра?

- С момента валютной либерализации в середине 2006 года совершенно очевиден интерес зарубежных партнеров, в широком смысле, к российскому рублю, к российской финансовой системе. Поэтому те решения, которые были приняты в части создания предпосылок для появления в России МФК, основаны на реальной оценке ситуации. Думаю, что в каком-то смысле эти решения даже опередили последующие события. Например, на российском долговом рынке присутствуют в качестве заемщиков, не инвесторов, не только международные финансовые институты (Европейский банк реконструкции и развития, Евразийский банк реконструкция и развития, МФК), но и суверенные государства. А не так давно одна из канадских компаний разместила на российском рынке долговые обязательства, номинированные в рублях. Мы получили информацию, что ЦБ Украины включил российский рубль в перечень тех зарубежных валют, в которых Украина готова держать свои международные резервы. Полагаю, что все это - звенья одной цепи, связанные с тем, что Россия как большая экономка, российский финансовый рынок как бурно развивающийся представляет собой интерес для многих игроков. Конечно, мы пока не можем конкурировать с Лондоном или с Франкфуртом, но динамика укрепления позиций России и Москвы как финансового центра положительная. Эти позиции будут укрепляться по мере решения проблем, связанных не столько с городской, сколько с финансовой инфраструктурой, о чем мы уже говорили.

- Что для Вас означает конец нынешнего мирового экономического кризиса и когда он может наступить?

- Сейчас мы находимся в периоде стагнации, то есть тех темпов роста, которые не устраивают правительства развитых стран либо по объективным причинам (растет безработица, ухудшается благосостояние населения), либо по субъективным (страны находятся в той части электорального цикла, когда такие темпы роста политически неприемлемы). Но в то же время мне кажется, что сейчас развитые страны находятся в иной парадигме развития. Недалек тот момент, когда показатель темпов роста не будет восприниматься как оценка работы правительства. Похоже, что для развитых экономик этот показатель уже потерял былое значение. Население, в большинстве своем, вышло на тот уровень жизни, когда большее значение имеет стабильность, то есть поддержание достигнутого уровня жизни, а не его рост. Найдем ли мы правильные критерии для адекватной оценки этой стадии экономического развития, пока не понятно. У меня нет ответа на этот вопрос, но, думаю, соответствующая шкала оценки появится. Правда, для развивающихся стран темпы роста по-прежнему имеют значение, так как с ними связаны многие социальные показатели. При невысоком в целом уровне жизни каждый шаг вперед важен и заметен. В развитых странах уровень жизни настолько высок, что его рост становится все менее ощутимым. Ведь новый холодильник уже практически не отличается от купленного два года назад... Скорее, спрос смещается в сектор услуг. И вот этот аспект макроэкономического развития еще предстоит осмыслить.

- Есть теория, что свою долговую нагрузку развитые страны могут облегчить за счет допущения более высокой, чем ранее, инфляции. Насколько такой сценарий вероятен?

- Не берусь гадать. Но каких-либо признаков, что кто-то из промышленно развитых стран готовит решение в этой плоскости, я не вижу. Не думаю, что подобного рода решения можно готовить за семью замками. Антиинфляционная ориентация экономической политики, полагаю, сохранится. Власти при малейшем признаке роста потребительских цен будут принимать все меры по недопущению раскрутки инфляционной спирали. Даже те страны, у которых высокое бремя долговой нагрузки, не демонстрируют малейших признаков отступления от такой политики.

- Сменился глава Минфина. Какие изменения Вы ощутили?

- Разве только в том плане, что для нового министра коллеги по международному блоку стали готовить чуть-чуть больше справочных материалов. Это понятно - Антон Германович многие годы специализировался на вопросах, далеких, например, от работы МВФ или Всемирного банка. Очевидно, что новому министру нужно входить в курс дела и ему нужно чуть больше информации, чем Алексею Леонидовичу, как дуайену среди управляющих бреттон-вудских институтов. В остальном мы работаем как прежде.

Татьяна Рыбакова

Россия > Финансы, банки > minfin.gov.ru, 29 марта 2012 > № 728069 Сергей Сторчак

Интервью А.Г.Силуанова радиостанции "Бизнес FM"

BusinessFM: Мы в начале года наблюдаем очень ретивое, мощное укрепление рубля, и почему-то очень многие считают, что как-то это связано с выборами, опасаются, что что-то может после выборов измениться. Как на самом деле?

Силуанов: на самом деле, укрепление рубля никак не связано с выборами. Это связано с денежной кредитной политикой, которая формируется, исходя из нескольких факторов. В первую очередь - это состояние платежного баланса. Оно характеризуется перетоками валют в страну или из нее, тем, насколько сбалансирован счет текущих операций, который зависит от цены на нефть, газ, на другие услуги. Поэтому, если мы видим, что утекают наши капиталы, видим, что мировые цены на нефть и на нефтепродукты падают, то ЦБ для того, чтобы сбалансировать эту конструкцию, приходится тратить золотовалютные резервы и наоборот. В начале года мы видим высокие цены на нефть, благодаря которым валютная выручка активно притекает в нашу экономику, а ЦБ, покупая валюту, несколько укрепляет курс рубля. Поэтому говорить о том, что девальвация или укрепление рубля связано с какими-то политическими событиями абсолютно неверно.

BusinessFM: Сейчас мы на самом деле знаем, что сальдо экспортно-импортных операций, действительно в пользу России, но есть другой фактор, который очень сильно сказывался в течение прошлого года - это отток капитала. А какой прогноз на год, с учетом обоих факторов?

Силуанов: Мы считаем, что отток капитала в этом году должен сократиться, причем существенно. Рассчитываем, что он должен сократиться в два и более раза.

BusinessFM: Если говорить об инфляции, низкие показатели инфляции прошлого года некоторые связывали, в том числе, просто с очень хорошим урожаем, который понизил продуктовую составляющую цен, но не с макроэкономическими достижениями в целом. Какие будут темпы в этом году и в следующем?

Силуанов: Мы надеемся на то, что инфляция в этом году будет не выше, чем в прошлом. И связана низкая инфляция в прошлом году не только с хорошим урожаем, но в первую очередь с проведением ответственной бюджетной политики. В прошлом году вместо дефицита 3,6% ВВП федеральный бюджет исполнен с профицитом 0,8% ВВП. То есть, мы большую часть сверхдоходов, полученную в результате благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры, не направляли на расходы бюджета и, тем самым, не увеличивали денежное предложение, а сберегали. Из дополнительных доходов всего около 10% потратили на дополнительные расходы. Что касается текущего года, то происходит существенное снижение темпов инфляции по сравнению с прошлым годом. Если в прошлом году за январь-март инфляция составила около 3,2%, то в этом году около 1%. Да, действительно, мы в этом году перенесли срок повышения тарифов на жилищно-коммунальные услуги, тарифов на услуги естественных монополий на июль месяц. Это было сделано правильно. Почему? Потому что, как правило, в начале года навес денежной массы, который возникает в связи с большим финансированием из бюджетов всех уровней в декабре, воздействует на январскую инфляцию, а рост тарифов на жилищно-коммунальные услуги, на другие тарифы естественных монополий только подгоняет инфляцию в январе. Поэтому январская инфляцию всегда была самой высокой в году. Сейчас мы разнесли два этих события по времени, что очень положительно скажется на годовой инфляции. Поэтому у нас есть все основания говорить о том, что в текущем году сохранятся такие же низкие темпы инфляции, начало которым положено было в прошлом году.

BusinessFM: Сейчас самым обсуждаемым термином стал "налоговый маневр" и "бюджетный маневр". Многие до сих пор, кстати, предполагали, что за словами "налоговый маневр" все-таки стоит фактическое повышение налогов. Вы сейчас уже сказали, что надеетесь и считаете возможным провести этот налоговый маневр, не повышая ставок действующих налогов. Но расходы, все-таки, мы знаем, будут расти. Значит, как этот налоговый и бюджетный маневр в ваших глазах выглядит сейчас?

Силуанов: Мне кажется, что мы должны говорить больше о бюджетном маневре, имея в виду, что инициативы, озвученные Председателем правительства по поддержке отдельных направлений в сфере образования, здравоохранения, должны реализовываться за счет перераспределения средств внутри этих же направлений расходования. Поскольку мы видим, что, зачастую, бюджетные средства тратятся неэффективно, есть резервы в оптимизации бюджетных ресурсов - повышение адресности социальной поддержки, переход на 83-й закон, который перестраивает взаимоотношения государства с бюджетными учреждениями с простого финансирования через сметы учреждения на заказ услуги и финансирование этой услуги, что позволит более эффективно подойти к использованию бюджетных средств, а значит, и экономии бюджетных ресурсов. Поэтому мы не рассматриваем налоги как инструмент для закрытия новых бюджетных потребностей. Бюджетные потребности должны, в первую очередь, закрываться повышением эффективности уже выделенных государственных ресурсов. И, соответственно, налоговое бремя не должно повышаться, потому что, в результате, мы снижаем конкурентоспособность нашей экономики, а значит, можем не достигнуть необходимых темпов экономического роста. Поэтому увеличение налогового бремени - неправильный путь.

BusinessFM: Ну, собственно, Министерство финансов и Минэкономразвития, экономический блок правительства уже выступил с собственным предложением не повышать до 34% ЕСН - взносы в социальные фонды. Что привело вас к этому решению, совместному, и является ли оно на данный момент окончательным? Или это пока предмет для дискуссии?

Силуанов: Да, действительно, мы вместе с Минэкономразвития имеем одну позицию о том, чтобы не увеличивать в 2014 году ставку страховых взносов с 30 до 34%. Мы видим, что решение это привело к тому, что часть Фонда оплаты труда перешла в серые схемы.

BusinessFM: Это уже выражается в каких-то цифрах?

Силуанов: Да, конечно. У нас произошло снижение доли налога на доходы физических лиц, как доли ВВП на 0,3-процентных пункта. А доля в ВВП повышенных страховых взносов в 2011 году всего не намного выше, чем уровень страховых взносов, который мы собирали в 2009 году. Поэтому мы считаем, что необходимо провести настройку пенсионной системы таким образом, чтобы размер страховых взносов, который сегодня сложился, не повышался в дальнейшем.

BusinessFM: В то же время рассматривается вопрос, причем он рассматривается очень давно, и для всех, кто об этом слышал, он представляет огромный интерес, даже для владельцев квартир. Я даже говорю не о налоге на роскошь, как таковом, об этом кое-что уже сказано, а просто о налоге на имущество. Идет ли речь идет о том, что он начнет играть все-таки какую-то большую роль в доходной базе?

Силуанов: Да, через механизм взимания налога на имущество может осуществляться взимание налога на богатых, о чем мы сейчас говорили, потому что повышенными налогами могут облагаться такие имущественные комплексы, как большие дома, дорогие дома, яхты, самолеты и т.д. Поэтому через налог на имущество, а также через транспортный налог на дорогие автомобили, автомобили класса люкс, можно было бы изымать сверхдоходы у богатых людей, имеющих возможность позволить себе такого рода имущество.

BusinessFM: Как известно, кадастра недвижимости нет до сих пор, и в то же время говорят о том, что этот налог может вступить в силу уже через год, с 2013 года. Это реально создать за это время, причем, как-то защитить людей? Например, пожилых москвичей, которые владеют дорогими квартирами в центре Москвы, сами, безусловно, не являясь богатыми людьми.

Силуанов: Кадастр недвижимости и земельный кадастр должен быть полностью создан в 12 году с тем, чтобы у нас были основания для введения налога на недвижимость, начиная уже с 13 года. Это должно быть сделано нашими соответствующими органами, ответственными за такую работу. В отношении пожилых людей будет разработан особый порядок взимания налога, согласно которому владельцы больших квартир, являющиеся малоимущими гражданами, не должны почувствовать увеличение налогового бремени.

Бизнес ФМ: Слово бюджетный маневр, короче говоря, для Вас означает, что нужно как-то увеличить расходы по отдельным статьям, но при этом, как полагает Минфин, не повышая налоги. Речь шла об изменениях в финансировании, в дотациях ЖКХ. Вот, как все это будет происходить, и на кого, собственно, могут быть переложены какие-то расходы бюджетные здесь?

Силуанов: Нет, я здесь особо никаких новаций не открою. Речь идет о том, что у нас большие объемы средств, в первую очередь бюджетов регионов, тратятся на дотации предприятиям ЖКК. В связи с тем, что уровень тарифов на оплату жилищно-коммунальных услуг не соответствует ценам, по которым предприятиями коммунального хозяйства покупается сырье для производства тепла, энергии и т.д. Предприятия ЖКК несут убытки, и государство в лице регионов их дотирует. Более правильно было бы дотировать тех граждан, которые являются малоимущими, у которых доля оплаты жилищно-коммунальных услуг в доходах семьи превышает 22%. Есть такой федеральный стандарт. Поэтому логика заключается в том, что богатые граждане могут самостоятельно оплачивать жилищно-коммунальные услуги, исходя из тарифов, сформированных на основании рыночных цен. А граждане, которые являются малоимущими, у которых собственных доходов недостаточно для того, чтобы оплатить жилищно-коммунальные услуги, должны получать помощь от государства.

BusinessFM: То есть это позволит сэкономить?

Силуанов: Перенаправление средств от дотирования предприятий ЖКК к оказанию поддержки гражданам, и есть маневр в сфере жилищно-коммунального хозяйства, который должны осуществить субъекты РФ.

BusinessFM: То есть это позволит сэкономить средства субъектов федераций бюджетов, и направить их на другие цели?

Силуанов: Безусловно.

BusinessFM: Это большие средства?

Силуанов: Где-то около 100 миллиардов.

BusinessFM: То есть это значительная сумма для них.

BusinessFM: Антон Германович, вы всю жизнь работаете в Министерстве финансов, и сейчас заняли высший пост в этой структуре, очень важный. Скажите, а что изменилось вот лично для вас с тех пор, как вы перестали быть заместителем, стали министром? Может быть, вы раньше на работу приезжаете? Может быть, позже уезжаете? Может быть, с другими людьми говорите, а с какими-то перестали говорить?

Силуанов: Конечно, график работы изменился, он стал более напряженным, более насыщенным. Появилось очень много встреч, совещаний, поездок в регионы с руководством страны. К таким совещаниям нужно серьезно готовиться, чтобы позиция Минфина на этих совещаниях была взвешена, проработана. Это занимает достаточно много времени с тем, чтобы объективно подойти к различным вопросам, в том числе по налоговому или бюджетному маневру. Нужно взвесить все "за" и "против", выслушать экспертное мнение, проанализировать последствия для финансово-экономической политики государства. Поэтому от позиции Минфина во многом зависит, какие решения в области стратегии и тактики финансовой политики будут приняты, а это очень серьезно и требует много времени для выработки таких решений.

BusinessFM: Алексей Кудрин говорит, что практически со всеми сторонами Минфина, со всеми сторонами бюджета имели дело в процессе работы предыдущей.

Силуанов: Действительно, по ходу работы в Минфине приходилось сталкиваться и с подготовкой бюджета, и с анализом макроэкономики, и с денежно-кредитными направлениями, курировать межбюджетные отношения, и расходы на силовой блок. Поэтому мне хорошо знакомы порядок работы в министерстве и логика минфиновского мышления. При формировании позиции Минфина мы всегда собираемся нашим коллективом, обсуждаем и принимаем профессиональное решение. Надо отдать должное, что заместители министра и руководители департаментов очень квалифицированные и ответственные люди. Я благодарен им за оказываемую поддержку.

BusinessFM: Спасибо.

Россия > Финансы, банки > minfin.gov.ru, 11 марта 2012 > № 728056 Антон Силуанов

Впередсмотрящий

Герман Греф: «Моя главная надежда связана с тем, что в правительство придет сильная команда, которая не побоится взять на себя ответственность за непопулярные решения. Иного пути у России не остается»

Перешагнувший в прошлом году 170-летний рубеж Сбербанк России вступил в 2012-й с впечатляющими показателями и громадьем планов. О том, откуда родом старейший банк страны и куда идет, рассказывает президент, председатель правления Сбербанка Герман Греф.

— Для ста семидесяти лет неплохо сохранились, Герман Оскарович!

— И дальше будем лишь хорошеть.

— Значит, годы не берут свое?

— Наоборот! С возрастом и опытом мы мудреем, расцветаем, делаемся гибче и прозрачнее… Все ради того, чтобы максимально удовлетворять запросы клиента. Его голос — решающий для нас!

— Ну да, вы показали по ТВ историю банка в картинках. Но вопрос, стоило ли вбухивать такие деньжищи в рекламу, остался. «Сбер» и без того номер один на российском рынке. Это как призыв в советское время летать самолетами «Аэрофлота»! А чем же еще, спрашивается? Вот и вы теперь: натуральный монстр с активами в четверть банковской системы страны…

— Мы хотели отметить юбилей так, чтобы это заметили. На мой взгляд, ролики получились симпатичные, связанные общей линией. Последний сюжет про Деда Мороза, снятый Тимуром Бекмамбетовым, поставил красивую точку в этой истории. Реклама — важная составляющая нашего нового имиджа. Вы говорите: монстр. Да, когда-то все взрослое население СССР было клиентами «Сбера». Потом часть людей ушла от нас из-за некачественного сервиса, плохих продуктов. Сегодня в России официально существует более тысячи банков, на финансовом рынке идет жесткая борьба. Есть неплохо работающие средние и региональные банки: стоит крупным игрокам чуть зазеваться, у них отъедают кусок пирога. Это происходило со «Сбером», чья доля на рынке с конца 90-х неуклонно снижалась. Нам лишь недавно удалось стабилизировать ситуацию с депозитами, улучшить показатели по кредитованию. Люди должны увидеть, что Сбербанк переходит в принципиально иное качество. Не устаю повторять: мы относимся к службе сервиса.

— «Чего изволите?»

— Именно! Сегодня предлагаем наши услуги без чувства неловкости. Некоторые из них определенно являются лучшими на рынке.

— Например?

— По мнению экспертов, нет аналогов запущенной версии Сбербанк ОнЛ@йн. Отдельный проект рассчитан на молодых клиентов в возрасте от 14 до 25 лет. Беспрецедентна бонусная программа лояльности «Спасибо от Сбербанка», целью которой является популяризация безналичных платежей. Никто не может предложить подобного. Мы выдали 60-миллионную карту Сбербанка, и сегодня каждый третий россиянин имеет ее.

— Но вам уже мало России. Планируете расширить экспансию на Европу?

— 15 февраля завершаем сделку по покупке австрийского Volksbank International. С марта у нас будет представительство в шестнадцати странах, включая США, Гонконг, Англию. Пока этим ограничимся. Не стоит себя переоценивать, надо научиться работать по западным стандартам. Рынок Восточной Европы для нас комплиментарен.

— Вступление России в ВТО создает вам дополнительные трудности?

— Усложнить себе жизнь можем лишь мы сами. Не стоит плакать и апеллировать к правительству, прося немедленно защитить наши интересы. Эти слезы всегда оплачиваются за счет клиентов. Ведь за подобными просьбами стоит плохо скрытое желание еще подержать монопольные цены на неконкурентоспособную продукцию. Не научились производить нормальные товары, поэтому давайте остановим заградительными таможенными пошлинами ввоз в Россию импорта и продолжим торговать своим добром по завышенным ценам. Потом объясним все заботой об отечественном производителе и сохранении рабочих мест. Красивая и пустая демагогия! Да, защита наших игроков рынка необходима, но действия должны быть адекватны. Если какие-то страны вводят протекционистские меры, надо реагировать мгновенно, отвечать синхронно. Самое важное — создать равные условия для конкуренции. Нельзя проигрывать иностранным оппонентам, но и излишние преференции нашим тоже ни к чему.

— За кордоном российским банкам чинят препятствия?

— Есть страны, на чей внутренний рынок очень трудно войти. Допустим, Китай, куда мы пробивались три года и только-только зарегистрировали представительство в Пекине. Следующий этап — открытие филиалов и лишь потом создание дочернего банка. В Поднебесной все сложно. Россия могла бы ввести аналогичные правила и для китайских финансовых институтов, которые хотят работать у нас, но мы открыты. Пожалуйста, приходите, конкурируйте. Считаю, надо меньше жаловаться, а больше заниматься делом, ставить высокие планки и преодолевать их. Только так! При желании могу пролить много слез в жилетку, рассказывая о тяжелой материальной базе и трудностях, с которыми сталкиваюсь каждый день. Это будет чистой правдой, но потребителя абсолютно не волнуют мои сложности. Ему важен не процесс, а конечный результат. Если я не в состоянии предоставить первоклассную услугу, клиент уйдет в другой банк и будет прав.

— Но вот смотрите: «Сбер» неоднократно снижал ставки по розничным кредитам, и все равно вы даете деньги под процент, который не чета западным банкам, где та же ипотека в разы дешевле.

— Естественно! Сравните ставку рефинансирования в развитых странах с той, которую предлагает наш ЦБ. Было 8,25, стало восемь процентов... Мы получаем деньги по принципиально иной цене. О чем тут долго рассуждать? Будет в России экономика, как на Западе, снизим ставки по кредитам для населения до уровня Европы и Америки. Пока говорить об этом не приходится. Могу сказать о другом: в 2010-м Сбербанк первым отменил комиссию за выдачу кредита и обслуживание счета. Мы последовательно увеличиваем суммы и сроки кредитования, параллельно снижая требования к заемщикам. Но пространство для маневра у нас ограниченно, приходится ориентироваться на уровень инфляции, приток инвестиций извне и бегство капитала из страны, текущее состояние ликвидности и прочие макроэкономические показатели. Повторю то, что произносил прежде: нужны последовательность в проведении реформ, стабильность и предсказуемость государственной политики. Сегодня премия за риск слишком высока. Так будет, пока Россия не слезет с нефтяной иглы. И нынешними ценами на газ не стоит сильно обольщаться. Это ненадолго, падение неизбежно. Если Китай просядет, спрос на нефть покатится вниз. Наверняка откроют альтернативные источники энергии, углеводородам постараются найти достойную замену. Но если спросите, достаточно ли делается для диверсификации российской экономики, отвечу: наверное, нет. Реформы назрели. В банковской сфере нужны консолидация и повышение стабильности. Необходимы действенные механизмы аккумулирования долгосрочных инвестиций населения — пенсионные счета, страхование и иные формы «длинных» денег. Пора выводить на современный уровень физическую инфраструктуру — к примеру, аэропорты и дороги, совершенствовать биржи и платежные системы… Словом, надо следовать в фарватере мировых тенденций, снижая издержки, повышая производительность, осваивая новые технологии. Если сами не начнем шевелиться, жизнь заставит.

— Иначе?

— Всегда очень осторожно даю экономические прогнозы, поскольку долго этим занимался и прекрасно представляю, сколь легко ошибиться, упустив из виду хотя бы одну деталь или обстоятельство. Так вот. В краткосрочной перспективе страна, вероятно, какое-то время еще протянет. Три — пять лет, не думаю, что больше. А потом — обвал, отрицательный платежный баланс, дефицит бюджета, девальвация и прочие «радости», о которых не хочется говорить. Поэтому ключевые задачи на обозримую перспективу — повышение эффективности госрасходов и их сокращение, снижение налоговой нагрузки, дебюрократизация экономики, ее открытость, качественные изменения в работе властей на местном и федеральном уровнях, реформа судебной системы, создание благоприятного инвестиционного климата, позволяющего компенсировать падение сырьевого экспорта… Страна должна кардинально измениться, стать другой. Увы, чудес в экономике не бывает, это область сугубо материальная, манна небесная по волшебству падать не станет. Поможет лишь тяжелая ежедневная работа на протяжении лет. Не забудем, что к внутренним проблемам добавляется нестабильность на внешних рынках, начиная с триллера в еврозоне, поэтому, как говорится, и почва шевелится, и ноги дрожат.

— К слову, про евро. Еще до последних потрясений, связанных с единой валютой Старого Света, вы говорили, что в ближайшей перспективе не видите альтернативы доллару. Значит, тем, кто хочет обезопасить сбережения, впору опять скупать «франклинов», как в 90-е?

— Пока цена на нефть держится, до глубокой девальвации дело не дойдет. Колебания курса рубля вероятны, но паниковать сегодня не стоит. Это спекулятивные ожидания. Если кому-то так спокойнее, можно диверсифицировать сбережения, часть хранить в рублях, что-то в евро, остальное в долларах, но ни в коем случае не советовал бы физическим лицам играть с валютой. Это сродни гаданию на кофейной гуще.

— Людей понять можно, они боятся потерять заначку на черный день. Сейчас вот выборов президентских ждут, никто толком не знает, что будет после марта.

— Апрель… Но я понимаю, о чем вы говорите. Моя главная надежда связана с тем, что в правительство придет сильная команда, которая не побоится взять на себя ответственность за непопулярные решения. Иного пути у России не остается. Надо оперировать долгосрочными трендами. Шанс остаться на плаву и не упустить ушедшую вперед флотилию мировой экономики у России есть, но терять время преступно. Впрочем, не склонен драматизировать ситуацию. Весь мир сейчас на разломе, ни одна страна не живет в шоколаде. Волна демонстраций и общественных протестов прокатилась по планете не случайно. Где-то свергли казавшихся вечными диктаторов, кто-то попытался захватить Уолл-стрит… Последние митинги в Москве вписываются в общую канву. Но дело не только в этом. Разномастные события объединяет главное — крах старой модели управления. Даже в таких весьма динамичных демократиях, как США, Германия, Англия, Франция, прежний механизм ломается. Значит, надо менять систему. Как бы кто-то ни старался давать умные советы другим, сам находясь близко ко дну. Много было сказано о новой эпохе, XXI веке, но перемены в обществе не привязаны к конкретным календарным датам. Нельзя начать жизнь с чистого листа в ближайший понедельник или с 1 января. Постепенно происходила технологическая и ментальная эволюция. Если потребность в переменах долго подавлять, возникнет дисбаланс. Сейчас крайне важно, чтобы власть уловила настроение общества и продемонстрировала готовность к диалогу. Главный конфликт не в том, что одни стоят на площади, а вторые сидят в Кремле. Люди хотят услышать быстрый и адекватный ответ на требования изменений в государственном управлении. Если это произойдет, на что очень надеюсь, Россия сможет двинуться в сторону демократических и рыночных преобразований. По крайней мере в последних выступлениях премьера Путина и Послании президента Медведева Федеральному собранию было предложено больше политических новаций, чем за несколько предыдущих лет. Это очень позитивный момент. Вопрос в балансе. Наверняка в угоду конъюнктуре кто-нибудь обязательно попытается зажечь бикфордов шнур. Важно, чтобы правительство России контролировало ситуацию и своевременно реагировало на вызовы. Серьезные потрясения никому не нужны, наша страна лимит на революции, хочется верить, уже исчерпала. Катаклизмы на руку лишь тем, у кого шлюпки наготове. Либо заранее отчалившим. Но таких, уверен, совсем немного.

— Понимаю, что вы сейчас рассуждаете и с позиций банкира. Мир денег не терпит суеты…

— Хотя порой решения надо принимать очень быстро. Я уже четыре года в «Сбере», время летит… Мой приход совпал с началом мирового финансового кризиса. В 2008-м у банков было огромное желание зажать накопленные активы, условно говоря, в кулаке и затаиться, пережидая бурю. Состояние, когда находишься словно между двух расплывающихся в разные стороны льдин. Маленький банк мог свернуться в калачик и спрятаться в укрытие. Если бы так сделал Сбербанк, половина наших клиентов обанкротилась бы, и экономика страны получила бы сильный удар. И остановиться нельзя, и продолжать тоже. Тяжелый момент! Но, как говорится, все, что не убивает, делает нас сильнее. И еще один старый афоризм, который мне очень нравится: любая проблема — это хорошо замаскированная удача. Нынешнюю волну кризиса мы переживаем гораздо спокойнее, поскольку радикально перестроили систему управления рисками. Думаю, у нас она лучшая в стране. Это позволяет адекватно оценивать ситуацию и возможные последствия тех или иных стрессовых сценариев. Мы просчитали их при планировании на 2012 год. Все предугадать невозможно, но основные варианты постарались учесть. Будем развивать собственный бизнес, по-другому хеджироваться бессмысленно. Мы хотели достичь активов в десять триллионов рублей к концу 2011 года, и эта сумма была превышена на пятьсот миллиардов. Можете представить?

— Честно? С трудом, Герман Оскарович.

— Располагая такими ресурсами, нельзя терять темп, уже не говорю о том, чтобы стоять на месте. Мы и в кризис не остановили ни один вид нашего бизнеса, может, за исключением проектного финансирования. Все остальное поддерживали. А сейчас ежедневно выдаем более 57 тысяч кредитов физлицам. Это примерно в два раза больше, чем год назад, и втрое выше уровня 2009-го. Подобное стало возможным исключительно благодаря внедрению современных технологий. В том числе риск-менеджмента. У нас рекордно низкий процент невозвратов, он постоянно падает. При этом сроки выдачи кредитов резко сокращены, время принятия решения для физлиц — от двух до семнадцати часов. По сути, мы совершили революцию в розничном кредитовании.

— Мирную, хочу заметить.

— Кредитный портфель Сбербанка — своеобразный proxy-показатель для российской экономики. Мы становимся все более клиентоориентированными, мобильными и технологичными, меняясь и развиваясь быстрее, чем многие другие институты в стране. Кто-то должен подавать пример. Нам роль лидеров нравится, но в конце концов все определяется потребителем. Если он доволен, значит, все идет правильно. Тот feedback, который получаем от клиентов, радует. Обратная связь подтверждает: люди замечают позитивные перемены в Сбербанке.

— Вполне представляли, с чем придется столкнуться, когда шли сюда, Герман Оскарович?

— Не до конца.

— Какие чудные открытия вас подстерегали?

— Мне казалось, в крупных корпорациях значительно лучше технологии и выше качество персонала…

— Четырех лет хватило, чтобы навести порядок?

— Такую махину за столь короткий срок не перестроишь. Это не старые стулья выбросить и новые поставить. Надо растить кадры…

— Поэтому и открыли корпоративный университет Сбербанка?

— Ну да. Это уникальный по масштабу охвата учебный центр для наших сотрудников всех уровней — от операционно-кассовых до топ-менеджеров. Проблема в том, что мы по-прежнему с трудом находим хороших отечественных специалистов. Те, которые есть, сильно переоценены. Иногда проще привезти экспата, западный работник зачастую обходится дешевле, чем наш. Такой вот парадокс. В России нет массовой подготовки персонала необходимой для рынка компетенции. Через год получим первый выпуск университета Сбербанка. Пятьсот шестьдесят человек — мощное подспорье!

— Кто платит за учебу?

— Если тесты и экзамены сданы, банк. Двоечникам придется раскошелиться.

— Вы лекции читаете?

— Только вступительную. Зато сам слушаю. Мы регулярно приглашаем лекторов с мировым именем, они выступают перед членами правления. И тренинги проводим. Все, как положено. Более того, сто процентов персонала у нас подлежат психологическому тестированию по определенной методике, позволяющей определить тип личности, системность мышления, креативность, лидерские способности, профессиональные качества, склонность к восприятию информации. Словом, все характеристики, включая лояльность, предрасположенность к правонарушениям. У нас есть полная база данных на четырнадцать с половиной тысяч менеджеров Сбербанка. Весь персонал разделен на три зоны: зеленую, где объединены люди с высоким потенциалом, желтую — сотрудники, чьи отдельные компетенции подлежат доработке, и красную — те, кого данной специальности обучать бессмысленно. Нужны предварительный анализ, диагностика, чтобы развивать сильные качества человека. Собственно, мы и определяем потенциал. Точность результатов очень высока.

— Поделиться опытом с властными структурами не хотите?

— Регулярно этим занимаемся. Проводили презентации для кадровых служб Кремля и Белого дома. И премьеру, когда он был у нас, рассказывали об эксперименте. Владимир Путин поручил сделать подобную методику для губернаторов. Тестовый вариант готов. Если его одобрят, займемся дальнейшей проработкой. Без этого в современном мире невозможно.

— Вы тоже тестирование проходили?

— Безусловно. Я ведь сказал: сто процентов сотрудников!

— И как?

— Работаю. И в ближайшие годы собираюсь продолжить, если акционеры не будут возражать. А теперь серьезно: самый большой вызов, который стоит перед нами, — трансформация человека…

Андрей Ванденко

Россия > Финансы, банки > itogi.ru, 23 января 2012 > № 478320 Герман Греф

В то время как развитые страны все еще преодолевают последствия недавних потрясений, развивающиеся рынки показывают уверенный и стабильный рост. Для предпринимателей из России, стран СНГ, Прибалтики это время новых возможностей и грандиозных проектов. Вице-президент одного из крупнейших банков Латвии Rietumu Ренат Локомет – о возможностях нестандартного финансирования, которые его банк сегодня предлагает амбициозному российскому бизнесу.

– Rietumu позиционирует себя как корпоративный банк. Помимо стандартных банковских услуг, таких как расчеты, депозиты, кредитование, что еще вы можете предложить бизнесу, заинтересованному в развитии своей деятельности?

– Rietumu – это частный банк, который на протяжении последних 20 лет активно работает в Балтии, Белоруссии, России и других странах СНГ. За это время мы накопили солидный опыт, который позволяет находить привлекательные проекты в различных секторах экономики и эффективно структурировать их финансирование.

Если условно поделить финансирование на два направления, то можно выделить его простую форму, назовем ее «прямым кредитом», и сложную – финансирование, которое базируется на принятии инвестиционных решений – «инвестиционное кредитование» – со множеством неизвестных, но с пониманием потенциальной привлекательности проекта.

Наше преимущество заключается в том, что своим клиентам мы можем предложить комплексное финансирование, будь то кредитование, привлечение инвесторов или участие банка в проекте, что позволяет нам максимально эффективно и полноценно организовать финансовую поддержку проектов наших клиентов. Подобный подход подразумевает гибкое структурирование финансовых решений как со стороны банка, так и со стороны наших клиентов.

Многолетний успешный опыт работы в странах Балтии и СНГ дает нам высокий уровень экспертизы рынка, мы прекрасно разбираемся в особенностях бизнеса своих клиентов, знаем, с какими проблемами они могут столкнуться, находим оптимальные решения – и это касается не только финансирования проектов. Мы предлагаем весь спектр услуг, связанных с сопровождением сделок, – комплексная оценка бизнеса при его покупке, продаже, сделках слияния и поглощения; сделки с недвижимостью, юридический и финансовый анализ и консультации.

– Когда мир еще толком не оправился от первого кризиса, а на пороге уже второй, оправданны ли сейчас запросы на инвестиции? Правильное ли сейчас время для развития проектов?

– Эффективные предприятия способны выживать и развиваться в любых условиях – компания, достигшая подобного уровня, осознает свои конкурентные преимущества и знает, как извлечь из них пользу. В то время как их конкуренты во время кризиса теряют обороты, прибыль и клиентов, эффективные предприятия хоть и ощущают влияние кризиса, но способны с ним справиться, более того – извлечь выгоду.

Мир, как известно, не однороден, и он развивается разнонаправлено. И если говорить о российском рынке, на котором традиционно сфокусирована работа Rietumu, то этот рынок сейчас показывает очень хорошие темпы роста. Согласно прогнозам, рост российского ВВП в 2011 году составит порядка 5%, что в разы больше того результата, который показывает Европа.

– Инвестиции в проекты клиентов, когда, по сути, банк становится партнером в бизнесе, – не совсем типичный банковский продукт. Скажите, для Rietumu это обыкновенная практика, или пока подобные проекты, скорее, исключение из правил?

– Банк готов рассматривать возможности инвестиционного участия не только в Латвии, где на сегодняшний момент мы активно работаем по различным направлениям, но и в России, и других странах СНГ.

Департамент корпоративных финансов имеет большой опыт в привлечении стороннего финансирования – это и частные инвесторы, структуры, связанные с банком в рамках его основной деятельности, клиенты и партнеры банка.

В определенных случаях, когда проект нам кажется особо перспективным и несет в себе потенциал повышенной доходности, мы готовы инвестировать в том числе и собственные средства. Предоставляя финансовые ресурсы в той или иной форме, мы всегда рассматриваем своих клиентов в качестве партнеров.

– Какие компании могут обращаться к вам за финансированием? Может, есть особые условия или критерии, которым должен соответствовать клиент?

– Мы не выдвигаем каких-либо жестких условий компаниям, обращающимся к нам за поддержкой. Главное для нас – это качество проекта. Мы готовы рассматривать проекты, которые способны быть эффективными при различных обстоятельствах и любом развитии ситуации. Сейчас на рынках наблюдается нестабильность, и в такое время бизнес должен быть особенно аккуратным и осмотрительным.

Что касается объемов финансирования, нам комфортно работать со средним бизнесом – в Rietumu есть возможности привлечения финансирования в объеме десятков миллионов долларов. При этом у нас есть партнеры, которые готовы предоставлять свои ресурсы, что существенно расширяет наши инвестиционные возможности.

– Какие проекты для вас наиболее интересны? Какие сферы бизнеса вы считаете перспективными на данный момент?

– Мы считаем, что не существует особо привлекательных отраслей или сфер бизнеса, а есть хорошие проекты, и главная их черта – это эффективный менеджмент, который обладает детальным пониманием и успешным опытом работы в своей отрасли.

Интересными мы считаем проекты, обладающие потенциалом привлечения так называемых «европейских денег» – инвестиций из фондов Европейского Союза – поскольку большинство подобных проектов также нуждается в кредитном финансировании. Для нас важно, чтобы эти проекты были не просто успешными бизнес-решениями, но и имели добавочную стоимость, развивали экономику Латвии – особенно ее экспортную часть, создавали новые рабочие места, обеспечивали дополнительные налоговые поступления.

Внимание ЕС направлено на развитие многих перспективных отраслей латвийской экономики, как, например, альтернативная энергетика, которая, на наш взгляд, обладает большим потенциалом развития в Латвии.

Такие проекты мы готовы обсуждать не только с местными предпринимателями, но и российскими бизнесменами, которые становятся все более активными на латвийском рынке.

– Какова география вашей деятельности? Это страны СНГ, вся территория России или предпочтительно европейская часть, крупные города?

– Мы, как банк, и наши партнеры и инвесторы, которых мы привлекаем в новые проекты, чувствуем себя комфортно в регионе Прибалтики, Белоруссии и России.

Исходя из временного пояса и схожего менталитета, нам, как и всем европейцам, проще работать с европейской частью России. Но главное для нас – качество проекта и его потенциал. Неважно, находится он в европейской части России или за Уралом – если проект обладает потенциалом роста, перспективой заработка, и он понятен нам – мы готовы к сотрудничеству.

Нам особо интересно сотрудничество с белорусскими предпринимателями; мы понимаем и любим эту страну, видим там большой потенциал. Это единственная страна постсоветского пространства, которая еще не прошла турбулентный процесс приватизации, и для бизнеса это предоставляет множество возможностей.

Сейчас мы активно занимаемся проектами, связанными с приватизацией, слиянием и поглощением, management-buy-out. В Белоруссии средний по масштабам бизнес всегда был очень эффективным, и с приходом западных инвесторов, которые привнесут высокий уровень экспертизы, новые технологии и контроль, его уровень будет только повышаться.

– Подобные услуги предлагает множество компаний в России и СНГ… В чем ваши преимущества? Что, кроме ставки, позволяет вам конкурировать с российскими компаниями?

– Rietumu – это эффективный частный банк, и это тот фактор, который определяет наше основное преимущество. Мы независимые, гибкие, готовы на более интересные варианты структуризации, участие и привлечение партнеров и инвесторов в проекты; своим клиентам предлагаем весь спектр необходимых услуг и индивидуальный подход к каждому проекту.

Мы выступаем против автоматизированного подхода, когда специалисты стандартно оценивают проект, выносят вердикт, а потом просто следят за графиком выплат.

Мы вникаем во все детали проекта, даже те, которые поначалу могут показаться несущественными. При этом опираемся на свой опыт – уже 20 лет мы работаем на рынках Европы, России и стран СНГ. У нас есть представительства в Москве, Петербурге, других городах-миллионниках. Мы хорошо знаем и чутко следим за развитием этого рынка – у нас есть связи, знакомства, банки-корреспонденты, что позволяет всегда быть в курсе всех бизнес-процессов.

Подобный подход существенно улучшает качество проектов – снижает риски и издержки, предлагает лучшие решения. Мы не раз слышали слова благодарности от клиентов, которым мы помогли оптимизировать их проекты.

– Расскажите о своем опыте финансирования. Что сейчас в вашем портфолио, с какими проектами в России вы работаете на данный момент?

– На данный момент мы работаем с проектами в сфере энергетики, недвижимости, финансовых услуг.

Один из интересных проектов в России – это финансирование промышленной зоны «Горелово», расположенной на юго-западе Петербурга. Несомненно, в ближайшее время в России будет развиваться сектор частного бизнеса, с выходом из центра города в промышленные зоны.

Индустриальные парки и зоны – это реальный механизм для привлечения инвестиций. В них создаются особо комфортные условия для инвесторов – от эффективной современной инфраструктуры до ускоренного согласования различной документации. Индустриальный парк «Горелово» – это вполне успешный проект, хотя наибольший экономический эффект от его развития будет проявляться в ближайшие годы.

Сотрудничество с «Горелово» интересно тем, что мы не только предоставляем средства на развитие парка, но и финансируем его клиентов, например, кредитуя их бизнес-проекты или оборотные средства.

– Каковы ваши дальнейшие планы, какие направления собираетесь развивать в будущем?

– В ближайшем будущем мы планируем создать несколько новых инвестиционных фондов, которые будут специализироваться на секторе энергетики, недвижимости и на ряде эффективных латвийских компаний.

Так как на данный момент мы активно работаем на латвийской фондовой бирже NASDAQ, где уже котируется наш фонд RB Opportunity Fund – I, в планах выводить и новые фонды на эту площадку. Вложение капитала в фонды, находящиеся на бирже, гарантирует прозрачную структуру, чувство уверенности в своих инвестициях и, что немаловажно, позволяет рассчитывать на хороший доход.

Читайте далее: http://bankir.ru/publikacii/s/renat-lokomet-nestandartnoe-finansirovanie-dlya-ambitsioznogo-biznesa-10001045/#ixzz1j69WwIvI

Латвия. Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 9 января 2012 > № 468990 Ренат Локомет

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин провёл заседание Наблюдательного совета Внешэкономбанка.

Вступительное слово В.В.Путина:

Добрый день, уважаемые коллеги! Мы сегодня проводим заключительное заседание Наблюдательного совета Внешэкономбанка, и хотел бы прежде всего поблагодарить руководство банка, всех сотрудников за напряжённую и качественную работу в уходящем году. Сделано было много, практически без сбоев. Масштаб работы впечатляет. Я очень рассчитываю на то, что и дальше Внешэкономбанк будет также профессионально организовывать свою работу.

Перед нами стоят крупные задачи по модернизации нашей экономики, по приданию ей большей конкурентоспособности, приданию ей инновационного характера. Много задач по развитию территорий. Практически по всем этим направлениям Внешэкономбанк активно работает.

Надо сказать, что за 11 месяцев текущего года увеличился практически на 40% и кредитный портфель Внешэкономбанка именно как института развития, что очень важно – именно как института развития, а не просто как рядового финансового учреждения.

Кроме того, у Внешэкономбанка появляются и уже практически появились новые инструменты для реализации тех задач, которые перед банком поставлены. Прежде всего, конечно, имею в виду то, что заработала управляющая компания Российского фонда прямых инвестиций. Он создан совсем недавно, но уже сейчас в портфеле у управляющей компании проектов на 180 млрд рублей. Это неплохой задел.

Уважаемые коллеги, несмотря на известные сложности и в общем тревожные события в мировой экономике, а они действительно тревожные, и в развитых рыночных экономиках сейчас процесс сложный происходит, в некоторых странах просто прямая рецессия началась (прямая рецессия!), то есть три месяца подряд спад производства, очень плохие прогнозы и в отношении многих стран Еврозоны и в Штатах (там чуть-чуть получше стало, но в целом проблемы не преодолены), – в этой связи хотел бы обратить внимание на то, что вот этот Фонд прямых инвестиций, который мы создали, может быть очень востребован, потому что в мире сейчас не так много перспективных, надёжных проектов, а у нас они есть. А средства в этих инвестфондах, мировых инвестфондах сосредоточены значительные: они ищут площадки для применения этих ресурсов. Совсем недавно, как вы знаете, я был на начале строительства железной дороги Кызыл–Курагино. Очевидный факт. Вот один из таких проектов: огромные месторождения, очень хороший уголь и абсолютно точно обеспеченный рынок сбыта. Таких проектов в мире не так много, а у нас это не единственный, и поэтому я просил бы вас самым активным образом вот такие проекты поднимать и активнее прорабатывать с нашими партнёрами по Инвестфонду. Активнее! Я уверен, что нам не потребуется даже в этих случаях вкладывать и наши резервы, наши бюджетные ресурсы. Зачем? Когда те, кто имеет средства, ищут проекты, а у нас они есть, надо только активнее в этом направлении работать.

Начала свою деятельность и Корпорация развития Северного Кавказа, которая также образована под эгидой Внешэкономбанка. Большие задачи стоят перед Российским агентством по страхованию экспортных кредитов и инвестиций. Ждём от этой структуры эффективных шагов по поддержке наших производств, прежде всего, конечно, работающих в высокотехнологичных областях. Для этого эта структура и создавалась. Нефтяники, газовики, металлурги, – у них же свои ниши на мировых рынках уже есть. Нам нужно поддержать высокотехнологичный экспорт.

Хочу вновь подчеркнуть: те задачи, которые перед страной стоят, а именно по формированию новых точек роста, поддержке инновационных направлений, связаны в том числе и с поддержкой экспорта. Рассчитываю, что коллектив Внешэкономбанка и дальше будет трудиться чётко и слаженно.

Теперь несколько слов по текущей повестке дня. Здесь у нас есть несколько интересных проектов, которые не только отличаются своим масштабом, но и, на мой взгляд, являются востребованными проектами с точки зрения облагораживания нашей экономики. Первый из них – это проект по освоению месторождения калийно-магниевых солей и строительству горно-обогатительного комбината в Пермском крае. Почему обратил на него внимание? Не только потому что солидные средства ВЭБом должны быть вложены (это более 40 млрд рублей), а потому что это шаг, который должен привести, на мой взгляд, к демонополизации этой сферы экономики нашей страны. К демонополизации! Это очень важно. Это не значит, что нужно кого-то подрывать, но наоборот, когда создаётся конкурентная среда, как правило, ситуация улучшается, и цены соответствующим образом на очень важный и нужный для нашего сельского хозяйства продукт стабилизируются, и экспортный потенциал увеличивается, а в этом случае Внешэкономбанк не только входит в капитал на 6,7 млрд рублей, но ещё и предоставляет кредит на 33 млрд. Это солидные средства. Предполагается, что мощность ГОКа будет где-то 2 млн т хлористого калия, из них 600 тыс. т должны поступить на внутренний рынок. Уверен, что для нашего агропромышленного комплекса это будет дополнительным серьёзным подспорьем.

Второе. Предполагается открыть кредитную линию до 25 млрд рублей на строительство центральной части автомобильной дороги «Западный скоростной диаметр» в Санкт-Петербурге. Очень важный проект для северо-запада страны, не только для пятимиллионного города, но и для всего Северо-Запада. Безусловно, это будет шаг в направлении развития инфраструктуры и придания этой части нашей страны совершенно нового дыхания, нового характера, который, безусловно, будет претендовать на европейский уровень и повысит наши транзитные возможности, да и пятимиллионный город оградит от излишнего, большого количества тяжёлой техники, которая до сих пор проходит отчасти по центральным районам, несмотря на строительство объездной кольцевой дороги вокруг Петербурга. Западный скоростной диаметр для города важен.

23 декабря я был в Петербурге, присутствовал при подписании соответствующих документов. Хочу выразить слова благодарности всем, кто активно поработал для того, чтобы сегодня ещё одну точку поставить и создать все необходимые условия для начала работы.

Ну и, наконец, третье. Предполагается выделить кредит в сумме 2,5 млрд рублей на проект «Киноклуб: культура, образование, коммуникации», на создание целого кластера таких учреждений в рамках проекта «КиноСити». Предполагается создать не менее 250 мультимедийных киноцентров, причём речь идёт о строительстве этих объектов, прежде всего, в малых и средних городах. Совершенно очевидно, что такой социальной инфраструктуры в наших малых и средних городах недостаточно, и нужно всё сделать для того, чтобы этот проект был запущен. Мы уже разговаривали на этот счёт неоднократно. Я знаю, что есть соображения у некоторых ведомств по этому вопросу, но я хочу обратить ваше внимание на то, что нам крайне нужно поддерживать проекты подобного рода. У нас по территории страны такие учреждения создаются неравномерно, и нужно их поддерживать. У нас только в крупных городах-миллионниках ещё более или менее нормальная ситуация, в малых и средних – всё меньше и меньше учреждений подобного рода. Нужно их поддержать.

Давайте начнём работать.

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 29 декабря 2011 > № 462783 Владимир Путин

Ряд банков Швейцарии получил предложение от налоговой службы США добровольно передать информацию о своих американских клиентах в обмен на отказ от судебного разбирательства в деятельности банках, связанной с налоговыми нарушениями.Средства массовой информации Швейцарии в прошедшие выходные активно обсуждали полученное 16 декабря рядом банков страны предложение налоговой службы США согласиться до 20 декабря на добровольное раскрытие информации об американских клиентах банков в обмен на отказ американской стороны от судебного преследования этих банков в связи с их возможным участием в делах, связанных с уклонением от уплаты налогов налогоплательщиками США.

В случае своего согласия, банки должны будут предоставить американским налоговым органам полное содействие в следственных процессах, начатых в отношении американских граждан, которые предположительно использовали счета в ряде банков Швейцарии для сокрытия своих активов. В числе прочего, банки должны будут передать копии всей своей переписки с такими клиентами, включая документы, созданные только для внутрибанковского пользования, записи и расшифровки телефонных переговоров, а также переписку с третьими лицами по вопросам, относящимся к данным клиентам.
Банки также должны будут раскрыть схемы и методы работы, созданные ими специально для клиентов из США.

Налоговые органы США настаивают на раскрытии банками имен своих сотрудников, которые находились в непосредственном контакте с такими клиентами, при этом, частным лицам будет предоставлен иммунитет от судебного преследования в США.

Эксперты предполагают, что помимо раскрытия требуемой информации, банкам также будет предложено добровольно оплатить штрафные санкции в США за свое участие в механизмах ухода от уплаты налогов, но размер и форма таких штрафных санкций не будут раскрыты до непосредственного заключения соглашения.

Швейцария > Финансы, банки > taxationinfonews.ru, 19 декабря 2011 > № 455857

Где деньги, Зин?

« В России наблюдается интенсивный перевод денег иностранными банками в головные офисы материнских компаний по всему миру»

Приближается новый год, пора подводить экономические итоги уходящего. Министр финансов Антон Силуанов сделал это еще в начале месяца, озвучив не самый приятный макроэкономический показатель нашей страны: чистый отток капитала в 2011 году может превысить 85 миллиардов долларов, хотя нефть за этот период стоила на 44 процента дороже, чем в 2010-м.

Безусловно, этот год запомнится тем, что бегство денег из нашей страны, несмотря на высокие цены на энергоносители, было одним из самых масштабных за последнее десятилетие. Если точнее, вторым по объемам после кризисного 2008-го, когда страну покинуло 133 миллиарда долларов.

Обидно, но факт остается фактом: наша страна потенциально могла получить огромные выгоды от высоких цен на энергоносители, но все эти перспективы были фактически утеряны: экономический рост не достигал необходимых значений именно из-за того, что значительная часть средств в итоге вернулась за рубеж.

В последние месяцы ключевым фактором бегства капитала была нестабильность на глобальных финансовых рынках. Как следствие — в нашей стране наблюдался интенсивный перевод денег иностранными банками своим материнским компаниям в головные офисы по всему миру. Например, в прошлом сентябре больше половины из выведенного капитала приходилось именно на этот фактор.

Росла и волатильность курса рубля, которая подстегивалась населением и корпорациями, переводившими свои сбережения в доллары и евро. Политические риски тоже давали о себе знать, особенно в первой половине года.

Но не все так мрачно, как кажется на первый взгляд. Есть надежда на то, что ситуация в следующем году улучшится. Министерство экономического развития прогнозирует замедление чистого оттока капитала примерно до 20 миллиардов долларов. При этом власти рассчитывают на перелом тенденции начиная со второй половины следующего года. Мы согласны с выкладками ведомства Эльвиры Набиуллиной, в принципе основания для этого имеются: в базовом сценарии Deutsche Bank прогнозируем облегчение ситуации на глобальных рынках, дальнейшее постепенное улучшение инвестиционного климата в России, в том числе и в связи со вступлением во Всемирную торговую организацию.

В худшем сценарии основным спусковым крючком являются европейские проблемы, которые станут развиваться по принципу «эффекта домино»: вслед за Грецией могут рухнуть другие, более крупные страны, также неспособные выполнять свои обязательства. Это может привести не только к оттоку капитала из нашей страны, но и к удешевлению энергоносителей: при снижении цен на нефть приблизительно до 60 долларов за баррель бюджетный дефицит вырастет до пяти процентов внутреннего валового продукта. Вместе с этим отток капитала приведет к значительному обесценению рубля.

Но все это не является нашим базисным сценарием.

Мы рассчитываем на то, что Европа реализует инфляционный способ выхода из кризиса ликвидности и переживет следующий год без особых потерь. Прогноз по нашей валюте — в диапазоне 28—29 рублей за доллар и 35 рублей за евро.

Стоит отдельно остановиться на инвестиционном климате. Клиенты, иностранные инвесторы говорят о том, что ситуация с ним в нашей стране хоть и кардинально не меняется, но все же постепенно двигается в позитивном направлении. Свидетельством тому может служить улучшение позиций России в ежегодных международных рейтингах, например, в рейтинге бизнес-привлекательности стран Doing Business, который составляется Всемирным банком. Впервые за долгое время позиция нашей страны чуть-чуть, но все-таки поднялась — со 124-го на 120-е место.

Кроме этого, мы видим меры, принимаемые властями по улучшению корпоративного управления, дивидендной политики российских компаний, предпринимаются шаги по улучшению их прозрачности, рационализации и упорядочиванию финансовой отчетности. Это находит определенный отклик у иностранных инвесторов.

Что нужно для того, чтобы инвестклимат становился все благоприятнее, а капитал в плохие времена не утекал такими темпами?

Ключевыми факторами здесь я бы назвал борьбу с коррупцией и дебюрократизацию бизнес-процессов. Помимо этого крайне важно осуществить рывок в развитии инфраструктуры и повышении инвестиций в основной капитал. Это, в свою очередь, могло бы способствовать диверсификации нашей экономики и снижению ее зависимости от цен на нефть. Успех в области роста инвестиций и развития инфраструктуры также мог бы способствовать повышению производительности труда и эффективности производства.

Несмотря на трудности и вызовы мировой экономики, несмотря на финансовый кризис в развитых странах, мы считаем, что российская экономика сможет достигнуть прогресса в решении этих задач в течение ближайших нескольких лет.

Ярослав Лисоволик
глав­ный эко­но­мист Deutsche Bank в Рос­сии

Россия > Финансы, банки > itogi.ru, 19 декабря 2011 > № 455621 Ярослав Лисоволик

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин выступил на вечере, посвящённом 10-летию создания Росфинмониторинга.

Выступление В.В.Путина:

Добрый день, уважаемые коллеги! Дорогие друзья!

Очень рад приветствовать вас и в таком замечательном зале, и по случаю вашего праздника – 10-летия Федеральной службы по финансовому мониторингу, или, как мы изначально говорили, финансовой разведки. В системе обеспечения национальной безопасности ваша структура играет особую роль. Это мощный информационный, аналитический, экспертный центр противодействия преступлениям в бюджетно-финансовой сфере, источник важнейших данных для принятия ключевых экономических, да и политических решений. Именно вы ставите преграду на пути теневых денежных потоков, отслеживаете и пресекаете самые сложные, запутанные финансовые цепочки, за которыми стоят криминал, оргпреступность, нечистоплотные дельцы, разного рода экстремистские и террористические ячейки – именно самые сложные и запутанные. Я имею иногда удовольствие знакомиться с вашими материалами – там действительно сразу не разберёшься, как у нас в народе говорят, без определённого допинга. Но с допингом вообще ничего невозможно будет понять, поэтому ваша работа требует, конечно, ясной головы и очень хороших знаний.

Без вашей работы невозможно представить эффективную работу ни по борьбе с хищениями, ни с коррупцией, ни с контрабандой, с нелегальной торговлей оружием, наркотиками, ни даже с людьми, с корпоративными и налоговыми правонарушениями, то есть с теми преступлениями, которые, как говорят профессионалы, оставляют так называемый финансовый след.

Хотел бы сразу отметить, что с момента своего создания Росфинмониторинг проявил себя как действенная структура. Вы добились действительно серьёзных результатов. Кстати, это признают и ваши, наши, зарубежные партнёры, коллеги и прежде всего партнёры по ФАТФ – организации, которая координирует международные усилия по борьбе с легализацией преступных доходов и финансированием терроризма.

Благодаря упорной, кропотливой работе сотрудников Росфинмониторинга в кратчайшие сроки был устранён целый ряд существенных недостатков финансового регулирования и регистрации юридических лиц, созданы необходимые механизмы пресечения отмывания криминальных доходов. Всё это позволило России в 2003 году стать не только полноправным членом ФАТФ, но и непосредственным участником разработки международных стандартов в столь чувствительной и ответственной сфере.

Отмечу и успешную деятельность Росфинмониторинга в группе «Эгмонт», которая является неформальным объединением финансовых разведок мира. Прежде всего это касается оказания практической помощи нашим партнёрам по Содружеству Независимых Государств в части создания и развития их собственных специальных служб по противодействию финансовым преступлениям.

Укрепление сотрудничества, эффективное взаимодействие с нашими ближайшими соседями – это одна из приоритетных для нас задач, особенно сегодня, когда мы выходим на продвинутые формы интеграции в рамках Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана. И этот Таможенный союз, как вы знаете, уже заработал. С января будущего года станет реальностью и единое экономическое пространство, что является ещё более глубокой степенью интеграции. Создаётся огромный рынок со встречными потоками капиталов, товаров, услуг, и эти позитивные интеграционные процессы должны быть самым надёжным образом защищены.

В полной мере это относится и к нашим программам развития, к тем масштабным проектам, которые мы реализуем в экономике, социальной сфере. Нужен самый жёсткий контроль за расходованием бюджетных средств. Любителей так называемых откатов и распилов надо бить не просто по рукам – по морде нужно бить, да так, чтобы не было больше ни у кого желания разевать рот на народные деньги.

Считаю, что Росфинмониторинг должен усилить взаимодействие с правоохранительными, надзорными, судебными органами. В целом налажено неплохое сотрудничество, но здесь нет предела совершенству. Ваши материалы должны быть такими, которые давали бы возможность правоохранительным органам возбуждать уголовные дела и доводить их до судебного решения. Я особо отмечу роль Росфинмониторинга в борьбе с коррупцией, это направление нужно усиливать. Подчеркну, надёжный барьер на пути отмывания преступных доходов и капиталов – это один из ключевых элементов антикоррупционной политики государства.

И конечно, финансовая прозрачность, защита экономики, банковской системы от разного рода криминальных проявлений – важнейшее условие формирования цивилизованной бизнес-среды. Добросовестные, законопослушные предприниматели, инвесторы, просто граждане, должны чувствовать, что их интересы, права защищены надёжно, а вот разного рода финансовые «отмывочные», «прачечные», как мы говорим и вы говорите, фирмы-однодневки, сомнительные банковские учреждения нужно, конечно, последовательно убирать из бизнес-среды, из бизнес-пространств.

Я знаю, что Росфинмониторинг активно взаимодействует и с бизнес-сообществом. Сейчас только встречался с руководством ТПП – Торгово-промышленной палаты России, передаю вам от них самые лучшие пожелания. Я обещал это сделать. Думаю, что ни у кого не вызывает сомнений, что такая организация, как ваша, конечно же, должна работать в очень тесном контакте с объединениями предпринимателей.

Результатом таких совместных действий и консультаций должны стать нормы и правила финансовой и экономической деятельности, отвечающие лучшим мировым стандартам. Тот конкурентоспособный деловой климат, о котором мы так много и долго говорим, который необходим стране для устойчивого развития, конечно, должен вырабатываться в результате совместной работы. От этого выиграет и государство за счёт притока капиталов, открытия новых производств и создания рабочих мест, и сам бизнес. Ведь очевидно, что чем прозрачнее деятельность компаний, тем стабильнее их положение на рынке и тем выше доверие со стороны партнёров и потенциальных инвесторов. В то же время строгие стандарты финансового контроля не должны быть обременительными для бизнеса, здесь нужно найти гибкие механизмы. Я прошу вас это всегда иметь в виду.

И ещё, деятельность Росфинмониторинга не должна ограничиваться расследованием и пресечением правонарушений. Важно продолжить разрабатывать и внедрять системы превентивных мер, устранять условия – разного рода лазейки для организации преступлений, для перемещения криминальных капиталов. И здесь ваши экспертные оценки, ваши экспертные предложения в соответствующие ведомства Правительства будут вполне уместны и востребованы. Убеждён, у вас есть для этого все возможности, наработанные опыт и знания, самые передовые технологии и, конечно же, слаженная команда грамотных, ответственных специалистов, которые уже не раз доказывали свой высочайший профессионализм.

Хочу вас ещё раз поздравить! Хочу поздравить Виктора Алексеевича Зубкова, он здесь сидит, – человека, который создавал эту службу! Когда она создавалась, непросто было найти людей, которые должны были сделать в этой абсолютно неразведанной сфере первые шаги. И сам Виктор Алексеевич, и люди, которые с ним пришли, для того чтобы с нуля начать эту работу, справились с этой работой блестяще. Спасибо вам большое!

* * *

После торжественного вечера, который проходил в здании театра Et Cetera, глава Правительства побеседовал с художественным руководителем театра А.А.Калягиным

Встреча прошла в рабочем кабинете А.А.Калягина, который рассказал Премьеру о творческих планах театра, показал наиболее интересные афиши и сувениры.

Россия > Финансы, банки > premier.gov.ru, 28 октября 2011 > № 427137 Владимир Путин