Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Экономика русской мечты

от «реформ» — к нормальности

Михаил Делягин

Мечта — основа русской культуры. Это мечта о справедливости, достигаемой индивидуальными усилиями каждого по исполнению коллективных обязанностей благодаря солидарности и взаимовыручке, — но и обострённой конкуренции внутри каждого коллектива и между коллективами.

Цель русской культуры принципиально вне- и надэкономична. Экономика — всего лишь один из инструментов достижения справедливости. Точно так же и деньги служат не целью, но лишь подтверждением (и то вторым по важности, после одобрения окружающих) правильности предпринимаемых действий.

Экономическое развитие является, таким образом, лишь средством гармоничного развития человека и общества, а также поддержания гармонии в отношениях между личностью и коллективом, а шире — народом и всей русской цивилизацией. Вместе с тем, в рыночной «матрице» экономическое развитие считается ключевым инструментом, основой, средой и стимулом всякого прогресса.

Современное российское общество выстояло в катастрофах 90-х, в мнимом «процветании» тучных для олигархов и коррупционеров нулевых, в трагическом крахе возродившихся было с «русской весной» надежд на нормальность государства 10-х годов. Всё, что оно хочет сегодня, — это нормально и честно жить в нормальной и честной стране.

Русские и россияне не хотят никого ненавидеть: они устали от ненависти. Они не хотят мстить и готовы даже мириться с чужими ошибками — если понимают, кем и как они устраняются.

Народ видит, что его великая земля вновь разрушена и приходит в запустение, и хочет одного: вернуть себе свою страну, чтобы строить себе и своим детям нормальную достойную жизнь.

Преображение России возвратом от «реформ» к нормальности — категорическое требование народа.

Государство необходимо народу, чтобы сделать необходимое, но непосильное людям в одиночку. За это его терпят и даже (когда есть с чего) платят ему налоги.

Русские и россияне хотят быть честными – в том числе и с государством. Но и оно должно выполнять свои обязанности перед Россией и её народом, служить, а не вредить им и не сметь посягать на чувство собственного достоинства. Общество в полной мере осознало, что не может развиваться без нормального государства.

Сегодня прогрессу и процветанию России мешает только его несовершенство, нежелание и неумение его правителей служить народу, а не своему гонору и карману. Доведение страны до социальных потрясений — величайший провал любой власти, который обходится непозволительно дорого.

В России нарастает и уже становится смертельно опасным разрыв между властью и обществом, между богатым меньшинством и бедным большинством, между жизненными потребностями людей и их возможностями эти потребности удовлетворять. Эта нетерпимая и позорная ситуация должна быть исправлена в ближайшие годы. Единственная альтернатива такому исправлению — насильственный слом системы и саморазрушение общества.

Россия должна стать государством единой нации, объединяющей образующие ее этнические и прочие общности не только единой территорией, великой и всеобъемлющей русской культурой, русским языком и образом жизни, но и единой целью и методами её достижения.

Это должно быть общество солидарности, справедливости, свободы и демократии, гибкое, стремительно развивающееся, открытое всему позитивному. Общество, в котором каждый находит себе дело и место по душе, свободно стремясь к справедливости, прогрессу и порядку.

Из России отчаявшейся будет Россия благословенная

Цель Русской Мечты — общество колоссальной внутренней солидарности, априори воспринимающее всех сограждан как «своих». Это иное качество социальной ткани — главное принципиальное отличие нашей цели, Русской Мечты, от сегодняшней России.

Мы никогда не будем страной самоотрицающей изощренной процедурной демократии в западном стиле, но одно у американской юстиции позаимствуем: право и обязанность судьи судить не по писаным законам, а «по справедливости», то есть учитывая широкий круг не всегда поддающихся формализации, но принципиально важных обстоятельств. Это сделает суд справедливым, устанавливающим истину, а не слепо (в лучшем случае) карающим по формальным признакам.

Различие национальных культур будет сохраняться и обогащать общую русскую культуру. Национальный вопрос останется смутным бытовым пережитком; колоссальная доля смешанных браков (между представителями разных культур, а не только народов) превратит Россию в более мощный «реактор» наций, чем те, которыми когда-то были в рамках единой западной культуры «плавильные котлы» США и Австралии.

Качественные образование и здравоохранение будут доступны всем, даже самым бедным (хотя их число и снизится до свойственного человеческой природе уровня в 5%). Средняя продолжительность жизни превысит 80 лет, причём на пенсии россияне будут не «доживать», а активно жить, получая удовольствие сами, помогая другим и зарабатывая деньги (если захочется). Социально обусловленные заболевания будут сведены к незаметному минимуму, наркомания искоренена (в том числе — и смертной казнью продавцам наркотиков). Курение и употребление спиртного будут восприниматься как проявление некультурности вроде немытой головы или грязных ногтей. За счет комплексной господдержки средняя русская семья будет иметь 4 детей — столько же, сколько средняя российская; культ матери не будет ограничивать самостоятельность детей.

Система образования будет воспитывать творческих, решительных, добросовестных и самостоятельных людей.

Конечно, такими людьми будет значительно труднее управлять, но и система управления: как государства, так и корпораций, — будет гибкой, не подавляющей, а, напротив, требующей инициативы, применяющей не иерархические, но сетевые структуры везде, где можно. Президент будет одновременно и главой компактного правительства. Электронный документооборот фантастически ускорит скорость принятия всех решений (не говоря о выдаче документов: так, загранпаспорта граждане России будут обычно получать в аэропортах — при первом вылете из страны, за 15 минут), повысит эффективность госуправления, резко сократит коррупцию.

Верхняя палата парламента будет избираться от регионов. Местное самоуправление — опираться на соседские и подъездные (в городах) комитеты, которые и будут низовыми ячейками общества, обеспечивающими его прочность и солидарность.

Оргпреступность, преступления против детей и бродяжничество (не говоря о беспризорности) будут искоренены полностью, а коррупция станет такой же редкостью, как сегодня шпионаж.

Тюрьмы и лагеря станут местами корректировки психики преступника, его превращения в полноценного члена общества (хотя изоляция лиц с неизгладимыми пороками психики будет полной). Не нуждающийся в психологической помощи (например, совершивший преступление по неосторожности), будет наказываться без лишения свободы.

Призыв в армию сохранится — для обучения граждан военной специальности «на всякий случай», укрепления внутренней солидарности общества и повышения его энергетики. Все работы, требующие высокой квалификации, будут выполняться на профессиональной основе. Российская армия станет самой технологичной в мире.

На базе технологических принципов, разработанных ещё в советском ВПК, будет модернизирована инфраструктура, в первую очередь — ЖКХ и автодороги, качественно наращена транспортная сеть; с другой стороны, будет укреплено здоровье населения и качественно повышена эффективность обучения.

При незыблемости частной собственности государство и профсоюзы будут жёстко ограничивать алчность бизнесменов, направляя их энергию на внешнюю, а не внутреннюю экспансию. Государство будет контролировать и направлять (в том числе неформально) «командные высоты» экономики: крупные корпорации, жестко конкурирующие на глобальном рынке и скупающие для России активы по всему миру. Олигархи выплатят компенсационный налог пакетами акций, что восстановит справедливость без дезорганизации производственных систем и с укреплением государства.

Разумный протекционизм, отказ от неоправданных уступок во внешней торговле и возврат рынков основной части советской экономической зоны позволит восстановить мощную промышленность. Экспорт энергоносителей будет максимально сокращён и замещён экспортом нефтепродуктов глубокой переработки, продукции нефте-, газо- и углехимии.

Россия, научившись эффективно использовать потенциал своих гениев и революционеров, станет технологическим лидером мира. В силу наплыва учащихся и специалистов со всей планеты милиционеры в крупных городах будут сдавать экзамены по английскому, испанскому и китайскому языкам.

Церкви будут отделены от государства и образования. Россия будет нести миру и предлагать ему технологию и организацию общественной жизни, позволяющую каждому жить свободно, будучи при этом участником эффективного общественного организма. Нам предстоит объединить личную свободу с ответственностью и общественной эффективностью во внешней конкуренции.

Внутренняя свобода, взаимопомощь, разумные законы позволят каждому человеку находить в России место «по душе». Это вызовет приток огромного числа мигрантов, в том числе — из «развитых» стран, но их приём будет жёстко ограничиваться способностью российского общества «переваривать» их без разрушения собственного этнокультурного баланса; при этом бедные мигранты, не имеющие возможности сразу обеспечивать себя, будут до достижения финансовой самостоятельности (при примеру Швеции 1970-х—80-х годов) селиться государством в определяемых им местах — во избежание возникновения диаспор и гетто.

Россия воссоединится с Белоруссией, денацифицированной Украиной (без отделенной от неё Галичины), Молдавией, Грузией и Арменией (возможно — с Азербайджаном, Казахстаном и Туркменией) в союз государств с общими законами и единой финансовой системой, в котором она будет играть доминирующую роль. Государственным флагом Союза (государство так и будет называться) будет флаг СССР. Сербия, Израиль, Кипр, а также вышедшие из НАТО Словения, Словакия, Черногория и Чехия будут ассоциированными членами с возможным присоединением через 10-15 лет.

Чтобы достичь этой цели, которая сегодня выглядит утопией, достаточно одного: ответственного перед обществом государства. Создать его «по-хорошему», к сожалению, уже не получится — нам предстоит пройти через горнило системного кризиса. Если мы сумеем не сломаться, устоим и добьёмся воплощения в жизнь здравого смысла, — Россия расцветёт, как никогда прежде. Но для этого предстоит осуществить чрезвычайно глубокие преобразования.

Разгребание авгиевых конюшен либерализма

Даже в самых неблагоприятных обстоятельствах описываемые ниже меры должны обеспечить нормализацию общественной жизни в течение первого же года их осуществления.

Социально-экономический перелом

Прежде всего, государство обязано обеспечить реализацию главного права человека — права на жизнь, что применительно к сфере экономики означает гарантию реального (а не заниженного примерно вдвое, как сейчас) прожиточного минимума для всех граждан России. Никакие разговоры о будущем, патриотизме и ответственности не будут иметь смысла в ситуации, когда государство, публично и демонстративно отрицая право граждан на жизнь, относится к ним хуже, чем во время войны относились к пленным фашистам (калорийность лагерных пайков примерно соответствовала калорийности нынешнего прожиточного минимума, но паёк был гарантирован всем военнопленным, а прожиточный минимум — только пенсионерам и легально занятым полный рабочий день).

В нынешних условиях эта вроде бы невыполнимая задача потребует увеличения ежегодных расходов бюджетов всех уровней примерно на 1 трлн. рублей. Что вполне достижимо за счёт повышения эффективности бюджета (неиспользованные остатки на счетах федерального бюджета превышают 13 трлн. рублей) и конфискации коррупционных состояний. Основная часть этих средств вернется в бюджеты в виде налоговых поступлений от увеличения деловой активности.

Отдельная статья экономии — отказ от «монетизации социальных льгот», подарившей монополистам сверхприбыли за счет сокращения гарантий граждан при росте бюджетных расходов (натуральные льготы намного экономичней выплат компенсаций, так как их получают только нуждающиеся в них, и они позволяют действительно гарантировать реальный прожиточный минимум, денежное выражение которого сильно зависит от состояния здоровья человека и транспортной обеспеченности места его проживания).

Гарантирование реального прожиточного (а семьям с детьми — и социального) минимума, дифференцированного по регионам (в зависимости от уровня цен, природно-климатических и транспортных условий при обеспечении одинаковых социальных стандартов и в целом условий жизни) в качестве главной социальной задачи государства даст объективное основание политике межбюджетных отношений, позволит прекратить хаос и коррупцию в этой сфере (сейчас регионы получают помощь по принципу «средней температуры по больнице», то есть приближения к среднероссийскому уровню, оторванному от любых объективных критериев).

Для недопущения завышения региональными властями прожиточного минимума в целях получения дополнительных трансфертов из федерального бюджета следует установить, что бюджеты субъектов Федерации, дотируемые на 50% и более, должны полностью управляться представителями Минфина России. Эта доля должна повышаться по мере укрепления региональных финансов.

Но главное — необходима смена вектора общественного движения: переход от системного разграбления России и комплексного уничтожения русской цивилизации в интересах глобальных спекулянтов к созиданию и прогрессу в её собственных интересах.

Ключ к этому переходу — комплексная модернизация технологической инфраструктуры (прежде всего ЖКХ и автодорог) на основе прорывных технологий «завтрашнего дня». Единственный способ попасть в будущее — создать его сегодня.

Модернизация инфраструктуры преобразит Россию, качественно улучшив деловой климат кардинальным снижением издержек экономики и расходов граждан, созданием огромного внутреннего спроса и усилением трудовой мотивации.

Важно, что это — едва ли не единственная сфера хозяйственной деятельности государства, гарантирующая его от недобросовестной конкуренции с частным бизнесом, так как развитие нецифровой инфраструктуры в силу самой её природы (вкладывает один, а результат достаётся всем) принципиально непосильно последнему. Попытки добиться окупаемости инфраструктурных объектов с точки зрения частного инвестора, как показывает ряд примеров платных автодорог, ведёт к завышению тарифов, тормозящему развитие общества в целом.

Источник средств для модернизации технологической инфраструктуры — накопленные (похоже, для грядущей либеральной террористической диктатуры) избыточные резервы государства (безопасно для валютной стабильности можно использовать более 250 млрд. долл. и все рублёвые бюджетные резервы, за исключением кассового резерва в 300 млрд. рублей), а в части проектов гарантированной доходности (например, модернизации ЖКХ крупных, средних и богатых малых городов) — за счёт накопительных средств пенсионной системы. Кроме того, источником средств для модернизации могут выступать и другие механизмы: от удешевления кредита до конфискации состояний коррупционеров.

Нет сомнений, что утрата культуры разработки и реализации крупных инфраструктурных проектов приведет к неизбежным ошибкам, но, при всей их опасности и обидности, это — единственный путь вернуться от деградации к прогрессу.

Чтобы направленные на модернизацию средства не ушли на спекулятивные рынки (как было в августе-сентябре 1992 года, при фактическом отсутствии российской государственности), необходимо ограничить финансовые спекуляции. Этот шаг предпринимали все развитые крупные страны, как только достигали уровня своих финансовых систем, примерно соответствующих современному российскому. Крупные экономики, которые не ограничивали финансовые спекуляции (например, в Латинской Америке), не получали шанса на развитие. Из моделей такого ограничения, применявшихся Западной Европой (до 80-х годов ХХ века включительно), США (до 1999 года), Японией (до 2000 года) и Китаем (применяет их и сейчас), наиболее функциональна японская модель: регулирование структуры банковских активов. В её рамках спекуляции каждого банка не ограничены прямо, но, например, каждую тысячу иен, направленную на покупку иностранной валюты, банк обязан компенсировать определёнными покупками долгосрочных госбумаг, кредитованием реального сектора экономики, кредитованием населения и т.д..

Надо восстановить контроль за трансграничным движением капиталов, не мешающий реальному сектору, и ввести спасший Чили и Малайзию в 1997-1999 годах налог на спекулятивный капитал (10% от суммы на вывод из страны капиталов в течение года после их ввода в страну).

Ограничение финансовых спекуляций в сочетании с необходимым изменением структуры банковских резервов позволит резко удешевить кредиты для реального сектора и ремонетизировать его за счёт этого (сейчас огромная часть денежной массы «заперта» в спекулятивных операциях, прежде всего банков), перейти от грабительского кредитования под залоги, блокирующего развитие, к стимулирующему развитие кредитованию под проекты.

Переход от стабилизации к развитию требует суверенной эмиссии национальной валюты, независимой от объёма иностранной валюты, который нам позволили получить наши глобальные конкуренты. Рубль нужно эмитировать по формируемой государством потребности экономики, как делают все «развитые» страны; надо сделать его не спекулятивной, как сейчас, а инвестиционной валютой. Это требует отказа от колониальных норм «Вашингтонского консенсуса».

Чтобы направленные на модернизацию средства не были разворованы, необходимо качественно ограничить коррупцию и лишить её системного характера (при наличии которого стратегические решения могут приниматься на основе коррупционных мотиваций). Для запуска механизма самоочищения даже глубоко погрязших в коррупции элементов госуправления необходимо:

— установить (по примеру Италии), что взяткодатель, в случае сотрудничества со следствием и судом, гарантированно и полностью освобождается от ответственности (это возлагает всю ответственность на организатора коррупции – чиновника и лишает жертв коррупции стимулов к его защите, разрушая круговую поруку);

— ввести (по примеру США) полную конфискацию даже добросовестно приобретенных активов (кроме установленного минимума) семей членов оргпреступности (включая коррупционеров: коррупция власти всегда связана с мафией), не сотрудничающих со следствием и судом;

— перевести всё государственное управление и управление крупных компаний, сотрудничающих с государством, на систему электронного (на основе целиком российского программного обеспечения) принятия решений (реализованную в ряде международных и даже российских компаний), обеспечивающую мгновенное принятие решений и урегулирование споров, но главное — позволяющую осуществлять незаметный для проверяемого сквозной контроль;

— установить, что осуждённый за коррупционное преступление на определённый срок: скажем, от 5 лет и вплоть до пожизненного, — лишается права занимать любые государственные и руководящие должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки.

Кроме того, следует ввести принцип «презумпции виновности» при несовпадении официальных доходов и расходов в семьях чиновников, отменить сроки давности для коррупционных преступлений, считать соучастниками преступления, несущими полную ответственность, руководителей аффилированных со взяткополучателем фирм (освобождая их от этой ответственности при сотрудничестве со следствием и судом), а также установить двойную по отношению к существующему законодательству ответственность для госслужащих–членов организованных преступных (в том числе коррупционных) сообществ.

Необходимо обязать всех чиновников (начиная с уровня, например, соответствующего заместителю руководителя департамента федерального органа исполнительной власти и выше) и политиков обосновать источники активов, приобретенных ими и их семьями после 1991 года; не сделавшие этого должны быть пожизненно лишены права занимать любые государственные и руководящие должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки.

Разумно признать документальное доказательство вины коррупционера (аудио- и видеофиксация) основанием заключать под стражу для ограничения возможностей давления на следствие (сегодня ч.1 ст.290 УК РФ не является тяжкой, поэтому фигуранты преступления даже при наличии уголовного дела не задерживаются в порядке ст. 91, 108 УПК РФ, что позволяет им влиять на ход следствия, в том числе исправляя должностные инструкции, закрепляющие за ними право принятия коррупционного решения, что приводит к переквалификации по ст.159 (мошенничество) и условным срокам; сейчас даже привлечённый к ответственности взяткополучатель часто не несёт наказания, а то и возвращается на своё место).

Государственную политику следует основывать на том, что гуманизм к коррупционерам (как и другим преступникам) оборачивается чудовищной жестокостью по отношению к их жертвам. Поэтому необходимо рассматривать коррупцию госслужащих как преступление против государства и полностью отменить средневековую практику, дающую коррупционеру возможность откупиться от наказания за доказанную взятку за счёт других взяток, не выявленных следствием.

Чтобы направленные на модернизацию средства не привели к монопольному взвинчиванию цен вместо решения содержательных задач (как это произошло при стимулировании спроса на жильё в рамках программы Медведева «доступное жильё»), необходимо:

— превратить Федеральную антимонопольную службу (ФАС) в аналог КГБ в экономической сфере по полномочиям;

— обеспечить прозрачность структуры цен естественных монополий и фирм, подозреваемых в злоупотреблении монопольным положением (при сохранении, в случае отсутствия злоупотреблений и необходимости, коммерческой тайны);

— предоставить ФАС право при резком колебании цены сначала возвращать её на прежний уровень и лишь потом расследовать обоснованность проведенного изменения, расценивая отказ продавать продукцию по установленной цене как уголовное преступление (по примеру Германии);

— обеспечить российским производителям свободный доступ на рынки городов, при необходимости — силовыми структурами и проведением спецопераций по расчистке путей для свободной конкуренции;

— запретить (по примеру Италии до 2005 года) создание сетевых магазинов везде, где могут работать обычные магазины;

— заморозить на три года тарифы на продукцию и услуги естественных монополий, ЖКХ, городского транспорта. Провести анализ их издержек, за счет сокращения воровства, применения передовых технологий и повышения качества управления в течение года снизить тарифы на услуги ЖКХ не менее чем на 20%, а тарифы на электроэнергию и цену газа на внутреннем рынке — не менее чем на 10%;

— не допускать использования права интеллектуальной собственности для прикрытия злоупотребления монопольным положением.

Чтобы направленные на модернизацию средства привели к росту деловой активности России, а не ее внешнеторговых партнеров, ввести разумный протекционизм (хотя бы на уровне Евросоюза). Сохранение рабочих мест и, тем более, создание новых возможны только при их комплексной защите. Необходимо учитывать мировой опыт: после обострения глобального кризиса в 2008-2009 годах и вплоть до украинской катастрофы Россия оставалась единственным из членов G20, не принимавшим меры для защиты своей экономики.

Кроме того, следует обязать чиновников всех уровней пользоваться в служебных целях техникой исключительно отечественного производства всегда, когда она есть; запретить импорт за счёт бюджета любой продукции, аналоги которой производятся в России.

До преодоления произвола монополий и создания развитой конкурентной среды слабость рыночных стимулов вынуждает сочетать протекционизм с принуждением предприятий к технологическому прогрессу косвенными (через стандарты), а при непонимании — и прямыми административными методами.

При необходимости увеличить число занятых или создать производства товаров, которые в мире производятся менее, чем тремя независимыми производителями (что является сегодня категорическим требованием безопасности), и нежелании частного бизнеса заниматься решением этих проблем, следует создавать государственные предприятия (в случае их нестратегического характера — для последующей приватизации).

Для развития конкуренции, стимулирования инноваций и преодоления безработицы необходимо освобождение предпринимательства.

Принадлежащие гражданам России и не имеющие значимых финансовых обязательств перед иностранными юридическими и физическими лицами предприятия менее чем с 20 занятыми (в сельском хозяйстве — менее чем с 50 занятыми), не занимающиеся консультациями, внешней торговлей, перепродажей, финансовыми спекуляциями (либо получающие годовой доход ниже определенного уровня), должны на 5 лет полностью освобождаться от всех налогов и обязательных платежей. Для территорий с дефицитом населения такое освобождение должно действовать всё время сохранения этого дефицита и еще 5 лет после его преодоления; для территорий Крайнего Севера, Дальнего Востока, Забайкалья и Восточной Сибири (кроме городов с населением 100 тыс. человек и более) — бессрочно.

Это исключит возможность налогового террора и качественно расширит возможности самозанятости.

Необходимо свободное занятие пустующих сельхозземель. Любой гражданин России должен иметь право занять брошенную землю сельхозназначения (до 1 гектара на семью) не только на Дальнем Востоке, но и в любом месте страны, в том числе — с получением под залог права её использования (а затем собственности) долгосрочного банковского кредита для ее освоения по ставке не более половины ставки рефинансирования Банка России. По факту обработки земля должна оформляться в бесплатную долгосрочную аренду, по факту непрерывной обработки в течение 10 лет подряд — передаваться в собственность с ограничением права продажи.

Все нормативные документы, относящиеся к налогообложению и ведению малого и среднего бизнеса, необходимо переписать, сделав их понятными среднему гражданину, — так, чтобы малый и средний предприниматель мог вести бухгалтерский учёт самостоятельно, не тратя деньги на специально обученных бухгалтеров и финансистов.

Надо срочно восстановить единство налогового и бухгалтерского учёта, разделенных введением Налогового кодекса, что привело к бессмысленному удвоению соответствующих расходов бизнеса.

Важно признать, что справедливость как цель и смысл общественного развития заведомо недостижима в ситуации, когда государство искусственно превращает огромную часть общества в преступников, вытеснив 30 млн. человек, т.е. 40% рабочей силы, в теневую экономику и удерживая их там.

Регрессивное обложение оплаты труда (при которой чем человек беднее, тем больше должен платить государству) сделало Россию налоговым раем для миллиардеров и налоговым адом для остальных. С учётом обязательных соцвзносов и подоходного налога из фонда оплаты труда (ФОТ) большинства россиян изымается свыше 33%, что непосильно для бедных и, тем более, нищих (с доходами ниже прожиточного минимума). Запретительно высокая фискальная нагрузка делает миллионы людей преступниками, лишает их доступа к социальным и пенсионной системам, превращает честность в привилегию имущих, разжигает социальную рознь.

Необходимо отменить регрессивный характер обязательных социальных взносов (когда бедный платит больше богатого) и установить их совокупную ставку на уровне до 15% ФОТ, превышающего реальный прожиточный минимум, вне зависимости от величины этой оплаты.

Поскольку более обеспеченные люди могут сильнее влиять на общество, они должны нести большую ответственность, что должно выражаться и в налоговой сфере. Поэтому необходимо в соответствии с общемировой практикой ввести прогрессивное налогообложение доходов физлиц, полностью отменив налог на доходы ниже трех прожиточных минимумов (ПМ) и введя 20%-ю ставку налога на доходы более 40 ПМ.

Следует ввести прогрессивное налогообложение имущества. В частности, площадь квартир более 100 кв.м. и домов более 150 кв.м. на человека обложить налогом по ставке 10% рыночной стоимости; при этом жилищные помещения, используемые по санитарным нормам, и земельные участки площадью до 6 соток на семью освободить от налогообложения.

Следует ввести прогрессивное налогообложение наследства свыше 1000 ПМ на человека (например, от 1000 до 10000 — 30%, более 100 млн.руб. — 50%, с дальнейшим снижением данных порогов по мере повышения гарантируемого прожиточного минимума).

Взимать все штрафы с граждан пропорционально их доходам (как в Финляндии). При выявлении нелегальных доходов (укрываемых от налогообложения) пересчитывать и начислять всю сумму недоплаченных за время уклонения штрафов.

Для повышения мобильности населения и смягчения жилищного кризиса ввести (по примеру Франции) налог на пустующее жилье в городах с населением более 50 тыс. человек: первый год налог не взимать, второй год взимать в размере 12,5% от расчётного годового арендного дохода, третий год — 25%, с четвертого года и далее — 50%.

Важнейшим инструментом разрушения представлений российского общества о законе и справедливости в ходе либеральных реформ (при которых «разрешили лгать и воровать, назвав это демократией и рынком») стала приватизация, разорвавшая народ на чувствующих себя ограбленными и чувствующих себя (даже при отчаянном отрицании этого и даже перед самими собой) грабителями.

Страна не может жить в таком разорванном состоянии. Для восстановления целостности общества надо обложить компенсационным налогом в размере разницы между стоимостью продажи и реальной ценой на момент проведения приватизации (британская практика windfall taxes) с учётом полученной с этой разницы прибыли и выплаченных дивидендов владельцев пакетов акций крупных приватизированных предприятий более 0,001% их капитала (как российских, так и иностранных, как юридических, так и физических лиц). В случае нехватки денежных средств взимать компенсационный налог пакетами акций этих предприятий по рыночной стоимости. Следует облагать данным налогом и добросовестных приобретателей пакетов акций соответствующих предприятий в силу их естественной обязанности разумно учитывать последствия своих действий.

Из-за очевидно антинационального характера ваучерной и залоговой приватизаций, их организаторы и бенефициары должны быть пожизненно лишены права занимать любые государственные и руководящие должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки.

Для обеспечения экономического суверенитета России необходимо национализировать без каких бы то ни было компенсаций, как бесхозное имущество, те предприятия, права собственности на которые выведены в оффшоры и не будут возвращены в российскую юрисдикцию в течение года.

Необходима также отмена искусственно созданной задолженности исполнителей госзаказа — в частности, ВПК (прибыль которого сегодня равна долгу перед банками, то есть он работает не на своё развитие, а на сверхприбыли банков) — и регионов перед коммерческими банками (с оказанием им необходимой поддержки, если такая понадобится).

Необходимо предоставить гражданам, у которых расходы на обслуживание и погашение кредитов превышают более трети семейного дохода и которые не имеют ликвидного имущества для их погашения (кроме единственного жилья по социальным нормам), права отказываться от них с пожизненным запретом брать кредиты и займы. Чтобы взять кредит после этого, гражданин должен полностью осуществить все недоплаченные выплаты с учётом процентов.

Запретить МФО как ростовщические организации. Ограничить максимальную процентную ставку по кредитам и займам максимумом в четыре ставки Банка России.

За год указанные меры обеспечат кардинальное преобразование российской экономики и системы мотивации её участников и ускорят экономический рост на 6-8 процентных пунктов дополнительно.

За более чем 30 лет политики национального предательства (начиная с хозяйственных реформ Горбачева 1987 года, разрушивших потребительский рынок страны) либералы всех мастей и поколений реализовали огромный пакет разрушительных реформ, которые необходимо отменить как можно быстрее.

В частности, помимо изложенного выше, следует отменить (при демонстративном наказании инициаторов всех этих мер):

— не имеющее оснований сворачивание пенсионных гарантий граждан России, включая возбуждающее массовую ненависть к власти повышение пенсионного возраста на 5 лет, списывание в доход государства инвестиционных доходов при смене пенсионного фонда или управляющей компании чаще, чем раз в 5 лет, с восстановлением распределительного, солидарного пенсионного механизма как наиболее дешёвого и эффективного в условиях неопределенной глобальной коньюнктуры (накопительная пенсионная система должна остаться, но приобрести дополнительный, сугубо добровольный характер);

— замораживание накопительных пенсий;

— «налоговый маневр», приведший к скачку цен на бензин при одновременной убыточности всех без исключения НПЗ;

— неоправданное (кроме возможной поддержки оргпреступности, обеспечивающей уклонение от его уплаты) повышение НДС с 18 до 20%;

— декриминализацию контрабанды (которая является не хозяйственным преступлением, а преступлением против государства, так как противодействует его политике);

— мусорную реформу, обернувшуюся резким и часто произвольным ростом поборов с населения при дезорганизации уборки и утилизации мусора;

Текстовое поле— принцип адресной социальной поддержки, которая избыточно затратна или репрессивна, если бедные составляют более 30% (в России 13% нищих с доходами ниже прожиточного минимума, а бедных, которым не хватает текущих доходов на простую бытовую технику, — еще минимум 66%): в этой ситуации соцподдержку наиболее дешево и эффективно предоставлять по категориям, а обеспеченные люди отсекут себя сами нежеланием выполнять необходимые формальности в органах соцобеспечения;

— принцип «ручного управления»: вернуться к управлению при помощи универсальных норм (как в правительстве Примакова—Маслюкова), а не индивидуальными решениями, разными для разных субъектов экономики (как в правительствах, реализовывавших либеральную политику, направленную на благо глобальных спекулянтов против России); это резко ограничивает возможности коррупции и личного произвола руководителей, но зато фантастически разгружает правительство, высвобождая колоссальные силы и время для решения задач развития;

— «оптимизацию» систем здравоохранения и образования, которая превращает их из инструмента созидания нации в средство извлечения прибыли из людских несчастий и недостатков, а потому, в конечном итоге, — в орудие её ограбления и разрушения;

— Болонский процесс, препятствующий формированию самостоятельного комплексного мышления (при помощи тестовой системы оценок) и ограничивающий доступ к полноценному высшему образованию (расширяющейся платностью получения диплома магистра);

— страховой принцип организации здравоохранения, резко повысивший административные расходы при падении качества медпомощи и дезорганизации отрасли;

— положения Лесного кодекса, по сути уничтожившие лесоохрану для обеспечения незаконной вырубки леса (что резко интенсифицировало пожары и наводнения), и Воздушного кодекса, затрудняющие развитие малой авиации (важной, в том числе, для оповещения о возникновении пожаров и их ликвидации);

— реформу бюджетных организаций 2012 года, расширившую платность бюджетных услуг, создавшую предпосылки бесплатной приватизации организаций бюджетной сферы и позволившую их руководителям назначать себе зарплату «по потребности», а реально работающим людям — по остаточному принципу;

— принцип передачи функций госуправления и местного самоуправления (от разработки стратегий развития до управления коммунальным хозяйством) коммерческим или квази-коммерческим предприятиям с повышением их стоимости для потребителя и падением надёжности для общества, возврат их государству и органам местного самоуправления;

— стимулирование экономики через субсидирование банковского процента, что оборачивается господдержкой не столько получателей помощи, сколько банков, злоупотребляющих своим монопольным положением, и ведёт к неэффективному использованию кредитных средств средств; замена этого прямой господдержкой, налоговыми инвестициями (льготами) либо целевым кредитованием госбанками проектов, соответствующих заданным параметрам, из предоставленных Банком России по низким или нулевым ставкам кредитных ресурсов;

— безвизовый режим с бывшими советскими республиками, в которых произошла социальная катастрофа (как минимум – с Таджикистаном, Узбекистаном и Киргизией).

Необходимо ввести государственную монополию на продажу алкоголя и табачной продукции, а также на игорный бизнес.

Кроме того, представляется необходимым:

— прекратить развращение общества государственными СМИ за государственный (то есть наш) счёт, создав при них эффективные общественные советы (в первую очередь — на телевидении). Прекратить бюджетное финансирование медиа-продукции, не пропагандирующей мораль, нравственность, духовность и патриотизм, не способствующей духовному возрождению народа (в частности, содержащей пропаганду морального разложения);

— разработать и реализовать государственную программу духовного возрождения и патриотического воспитания молодёжи, стимулирующую создание у неё трудовой мотивации и солидарности, осознание ею ограниченности и опасности принципов толерантности и политкорректности;

— признать вводящую в заблуждение рекламу разновидностью мошенничества и карать её по Уголовному кодексу;

— запретить любую рекламу и product placement алкоголя и табака во всех видах (включая пиво, слабоалкогольные коктейли, «энергетические» напитки и курительные смеси) при прекращении позорной дискриминации курильщиков;

— запретить пропаганду (включая косвенную) криминальных действий и обучение им;

— жёстко ограничить по объему все виды рекламы (от уличной до телевизионной), кроме специализирующихся на рекламе изданий, запретить ориентированную на несовершеннолетних рекламу, запретить рекламу в местах, где от неё некуда деться (например, аудиорекламу в метро — так как каждый имеет право быть избавленным от рекламного террора), запретить вне специализированных изданий рекламу товаров роскоши и рекламу, внушающую человеку, что та или иная покупка возвышает его над остальными.

Для восстановления в обществе представлений о справедливости, искоренения попустительства и вседозволенности:

— расследовать деятельность высших чиновников и политиков СССР и России начиная с апреля 1985 года;

— предать широкой огласке выявленные факты должностных преступлений и приведшие к тяжким последствиям случаи пренебрежения служебными обязанностями;

— пожизненно лишать чиновников и политиков, сознательно нанесших вред интересам СССР и России, права занимать любые государственные и руководящие должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки; при выявлении преступлений с неистекшим сроком давности (в том числе —против человечности) передавать материалы в Генпрокуратуру;

— восстановить смертную казнь за сознательные убийства при отягчающих обстоятельствах (включая серийные убийства, терроризм, производство и распространение тяжёлых наркотиков в крупных масштабах); во избежание судебных ошибок не приводить приговор в исполнение до повторного независимого рассмотрения дела специальной коллегией Верховного Суда, проводимого через год после окончательного судебного решения, и до одобрения приговора главой региона, в котором было совершено преступление;

— лишать гражданства России натурализованных мигрантов, совершивших уголовные преступления (как во Франции) или пять административных правонарушений в течение года, с депортацией за их счёт на историческую родину после исполнения наказания.

Консолидация глобальных сил разъединяющегося мира

Международные силы побеждают национальные. Само создание США было победой первого интернационала (тогда масонского, собравшегося со всей Европы, а не только из Франции, как иногда ошибочно полагают) над империей.

Для победы над США как оргструктурой уходящего глобального либерализма нужно собрать новый, патриотический Интернационал, памятуя базовую тенденцию современного этапа мирового развития: распад глобальных рынков на макрорегионы в преддверии срыва человечества в Глобальную депрессию, — и главное содержание этого этапа: освободительную борьбу народов против уничтожающего их гнёта глобальных финансовых монополий (оружием которого и выступает современный либерализм).

Россия должна стать основой и ведущей силой этого Интернационала, если сможет вновь продемонстрировать вдохновляющую другие народы эффективность в отстаивании своих национальных интересов против глобальных спекулянтов.

Первое, что необходимо сделать, — приостановить исполнение обязательств в рамках ВТО по отношению к тем странам, которые ввели против России экономические санкции. Следует тщательно расследовать обстоятельства вступления России в ВТО и, при выявлении коррупционных мотиваций (в западном понимании, то есть включая недобросовестные действия, совершаемые ради карьеры) у занимавшихся им российских официальных лиц, прекратить членство России в ВТО, так как, согласно международному праву, любая сделка, заключённая на основе коррупционных мотиваций, по определению является ничтожной.

Прежде всего, надо начать форсированную дедолларизацию экономики и внешнеэкономических связей (с переходом, где это возможно, на национальные валюты участников, а где нельзя — на евро или швейцарский франк).

Все органы госуправления, все госкомпании и связанные с ними юридические и физические лица должны быть быстро переведены на программное обеспечение с открытым кодом Linux, в котором нет закрытых и потенциально вредоносных кодов. По некоторым оценкам, у Apple такие коды составляют до 90%, а у Microsoft — до 60%. Linux с этой целью придётся русифицировать и стандартизировать, но это можно сделать быстро и дёшево.

Надо по примеру Китая запретить госслужащим и работникам госкорпораций использование в рабочее время и в служебных целях продукции компании Apple, а также пользование сервисами Google, а также иных иностранных соцсетей и мессенджеров, как опасных с точки зрения утечки служебной информации.

Следует окончательно вывести средства российского государства из госдолга США в связи с очевидной угрозой мошенничества.

Необходимо запретить в России производство и продажу продукции, разрушающей здоровье потребителей (включая фастфуды, газированные напитки с избытком сахара и все продукты с не до конца понятным содержанием, включая подозрительные на наличие ГМО). В основном это американская продукция. Имеющиеся мощности надо выкупить у американских корпораций по остаточной стоимости либо предложить им перепрофилировать их на производство разрешённой продукции. При выражении недовольства следует потребовать у них выплаты компенсаций за вред, уже причиненный здоровью граждан России.

Кроме того, следует запретить ввоз в Россию и продажу на её территории алкогольных напитков и автомобилей, произведенных в США и странах Евросоюза (при свободном ввозе машинокомплектов для сборки у нас). Ведь это неправильно, когда Volksvagen в Калуге работал с перебоями, а в Вольфсбурге — без проблем: должно быть строго наоборот.

Уже начало реализации этих мер приведет к ослаблению нынешней гибридной войны, развязанной Западом против России, и если не к полной отмене, то к весьма сильному смягчению санкций.

Надо как можно быстрее создать совместно со странами BRICS аналог системы SWIFT. При их несогласии создать её самим в качестве резерва и добиться их присоединения.

Следует запретить участие иностранных юридических фирм в подготовке законопроектов (в Госдуме прошлого созыва они, например, готовили 72% законопроектов из-за недостаточного финансирования этой работы бюджетом России).

Необходимо провести тщательную инвентаризацию всех направлений нашей зависимости от введших санкции стран и составить подробную программу её сокращения; немедленно начать её реализацию, сосредоточив силы на направлениях, где зависимость наиболее опасна и где её можно наиболее быстро снизить.

Начать в обществе дискуссии:

— об обложении обменных операций с долларом (кроме экспортной выручки) 10%-м налогом (по примеру Кубы) при свободном обмене остальных валют;

— о запрете Facebook за русофобскую цензуру со стороны его администрации;

— о заморозке в России всех активов компаний, связанных с поддерживающими санкции политиками (он когда-то работал в компании, его семья владеет её активами, или компания когда-то финансировала его), с называнием этих компаний и политиков;

— о новых мерах принуждения Запада к нормальности.

России надо воспользоваться тем, что Запад вывел Крым из системы международного права: сегодня оно во многом репрессивно. Так, право «интеллектуальной собственности» давно уже из инструмента стимулирования творчества выродилась в чудовищное орудие наглого злоупотребления монопольным положением. Правильный ответ на санкции — объявление Крыма интеллектуальным офшором, в котором не действуют патенты стран, развязавших против России гибридную войну. Это сделает Крым Меккой свободных исследователей, инженеров и программистов, не говоря о владельцах торрент-трекеров, которые организуют свободный обмен музыкой и фильмами. Технологии Запада станет возможным свободно исследовать, использовать и развивать.

Сегодня монопольное право «интеллектуальной собственности» сдерживает прогресс. Выход Крыма из-под этого бремени сделает его центром технологического творчества не в российском, а в мировом масштабе, превратит в локомотив научно-исследовательской и технологической мысли, способный ускорить всё развитие человечества!

Ведь военное противостояние — это позавчерашний, а экономическое — вчерашний день. Сегодня конкуренция носит цифровой, коммуникативный характер, и выход Крыма из оков международного права, защищающего доминирование монополий, даёт нам колоссальный шанс стать лидерами в мировой интеллектуальной гонке при помощи освобождения интеллектуальной деятельности!

Если же, например, Microsoft захочет защитить свои интеллектуальные права, она сможет перерегистрироваться в любой стране, признающей территориальную целостность России, либо добиться снятия санкций и официального признания принадлежности Крыма. И то, и другое потребует времени, а за это время и Крым, и мировое технологическое развитие успеют сделать огромный шаг вперёд. Не говоря уже о том, что побочное следствие процесса: признание статуса Крыма и ликвидация связанного с этим юридического недоразумения, — тоже полезно.

Следует ввести электронные и выдающиеся автоматически (по примеру Кипра) визы для обычных граждан стран, безопасных с точки зрения террористической угрозы. Начать переговоры с ними о взаимной отмене виз, мотивируя их возможностью восстановления прежнего визового режима. Политикам, журналистам, общественным деятелям и чиновникам стран, введших против нас санкции, визы выдавать по-старому, со всеми мытарствами. Расширить списки лиц, которым закрыт въезд в Россию за русофобскую пропаганду, включив в него всех лиц, допускавших в последние 5 лет публичные антироссийские высказывания.

В ответ на японские претензии давно пора потребовать от Японии компенсаций за беспрецедентный акт бактериологической войны против нашей страны в виде «посадки» вируса энцефалита на таёжного клеща. Прямых доказательств нет, но появление невиданного ранее клещевого энцефалита на Советском Дальнем Востоке вскоре после начала работы японских бактериологических лабораторий по другую сторону границы (некоторые их руководители работали на вспышке комариного энцефалита в Японии в конце 20-х годов), да ещё и в сочетании с отказом рассекретить материалы этих лабораторий, — убедительное свидетельство японской вины.

Надо провести тщательную ревизию всех норм международного права для выявления среди них необязательных к исполнению (прежде всего — в части решений разного рода политически ангажированных международных судов, арбитражей и трибуналов) в современных условиях, когда оно фактически уничтожено агрессивными и террористическими действиями США и их сателлитов по НАТО.

Тем более следует провести срочную ревизию всех международных соглашений и отказаться от принятых Россией международных обязательств, наносящих нам неоправданный ущерб (с учетом того, что в случае коррупционного характера их принятия они, согласно международному праву, изначально не имеют юридической силы).

Проведя необходимую подготовку, перейти к экспорту сырья и продукции первого передела исключительно за рубли.

Необходимо отменить колониальную норму о верховенстве международного права — пусть даже в форме ратифицированных международных соглашений — над российским (по примеру США, где национальные законы имеют абсолютный приоритет над международными соглашениями; Китая и Великобритании, пошедшей по этому же пути, а также Евросоюза, считающего свое право международным).

Необходимо признать, что ни одна страна бывшего СССР не может развиваться без России: без её интеллекта, капитала и рынков. Вызванное подчинением либералам самоустранение нашей страны с постсоветского пространства привело к погружению государств этого пространства в хаос, коррупцию и феодализм, проникающих к нам терроризмом, преступностью, нищетой, болезнями и бескультурьем.

Остановить эту экспансию можно, только обеспечив благополучие постсоветских стран за счёт взаимовыгодной интеграции с Россией — с целью восстановления и расширения Советского Союза на новой экономической и политической основе, без его недостатков (воспитания в союзных республиках агрессивно-обиженного иждивенчества, агрессивной пропаганды, массового принуждения к предательству, закрытости, отсутствии гласности, монополии на власть, запрета на частный бизнес).

Это — долгосрочная цель, требующая оздоровления государства. Её значимость требует законодательного закрепления.

Мы должны вернуть себе и своим соседям благополучие, от которого — по глупости и корысти — отказались поколение назад.

Надо зафиксировать в Конституции как цели России:

— защиту государственных границ и носителей русской культуры за рубежом;

— развитие и распространение русской культуры как фактора созидания общего будущего;

— постсоветскую реинтеграцию в интересах России;

— формирование привлекательного «центра силы» и собственного макрорегиона;

— превращение России в один из полюсов мира, предлагающий глобальные проекты для всего человечества (такой естественный проект — генерирование и распространение дешёвых и сверхпроизводительных «закрывающих» технологий).

Стратегические преобразования: преображение России как ключ к преображению мира

1. Нормализация судебной системы

Профессиональный и справедливый суд — условие нормального развития экономики. Без него народ лишен доступа к правосудию, а созидательная деятельность бессмысленна.

Судьи (кроме судей Верховного Суда) должны избираться всенародным голосованием населения соответствующих территорий (как это было и в Советском Союзе). Если более 10% граждан, проживающих на территории действия того или иного суда, выносит вотум недоверия тому или иному судье указанного суда, этот судья должен исключаться из коллегии судей.

Любые нарушения со стороны судьи (включая игнорирование существенных материалов и нарушение законов) должны вести к его увольнению и пожизненному запрету на любую юридическую деятельность, занятие любой государственной, руководящей или выборной должности.

Следует установить ответственность следователей и прокуроров за обвинения, признанные судом не соответствующими действительности.

Все судебные процедуры должны быть упрощены и понятны среднему гражданину, чтобы он мог сам, без помощи юриста, обращаться в суды, не опасаясь отказов по формальным причинам.

Следует ограничить количество дел, одновременно рассматриваемых одним судьей. Иначе перегрузки разрушают психическое и физическое здоровье судей, что сказывается на правосудии.

Необходимо установить связь между квалификацией судьи и тяжестью обвинений. Чем тяжелее обвинение (а в арбитражном суде — чем выше сумма иска), тем выше должна быть квалификация судьи.

Все судьи всех судов должны получать высокую зарплату и пожизненное социальное обеспечение. Судьи, присяжные заседатели, свидетели, потерпевшие, члены их семей при возможности криминальных угроз должны получать действенную защиту государства, пока в ней есть надобность.

Необходимо упростить систему судебных разбирательств и сократить их сроки. Установить, что, если при апелляции высшая инстанция подтверждает правильность решения предыдущей инстанции, ответчик выплачивает значительный штраф (в арбитражном суде — пени в двойном размере).

Надо нормализовать работу ФССП, повысить оклады и соцобеспечение сотрудников и прекратить дикую текучесть кадров.

2. Политика модернизации

Деньги России должны служить России. Необходимо вернуть в страну размещённую за рубежом часть Фонда национального благосостояния, направить неиспользуемые остатки средств со счетов федерального бюджета на модернизацию и неотложную социальную помощь населению.

Следует создать:

— Агентство передовых технологий, занимающееся поиском новых технологических разработок, доведение их до уровня промышленных образцов и последующую коммерциализацию;

— Агентство экономической реконструкции, концентрирующее всю помощь нефинансовому сектору и управление всем госимуществом (включая государственные корпорации) для реализации стратегических задач развития, в первую очередь: модернизации ЖКХ и автодорог, организации скоростного контейнерного транзита из Китая, восстановления организационного единства единого технологического комплекса электроэнергетики.

Обученные при решении этих задач кадры и созданные оргструктуры по мере их формирования, не дожидаясь завершения соответствующих проектов, направлять на разработку смешанной стратегии: опережающего роста нового технологического уклада, наверстывания в сферах с небольшим технологическим отставанием от мира, догоняющего развития (на основе заимствования) в отставших отраслях, а также:

— модернизации инфраструктуры (помимо ЖКХ и автодорог);

— строительства доступного жилья;

— реиндустриализации (включая создание производств критически значимой продукции, не производимой в мире в должных количествах как минимум тремя независимыми производителями);

— модернизации АПК (за счет рефинансирования сельского хозяйства и прекращения недобросовестной конкуренции импорта);

— создания спроса на высокотехнологичную продукцию и на новые разработки, способные стать основой кластеров инновационного роста (в первую очередь, это углубленная переработка энергоносителей, альтернативная энергетика, материаловедение, катализ);

— модернизации армии в рамках обновленной в соответствии с новыми технологическими и геополитическими перспективами военной доктрины.

Временно свободные средства государственных предприятий должны отчуждаться Агентством экономической реконструкции и направляться на модернизацию экономики.

Следует перейти к разработке пятилетних планов развития (на основе индикативного планирования), увязывая в них отраслевые и территориальные программы (ныне не согласованные), выделяя приоритеты развития и набор «локомотивных» госпрограмм: электроника, программирование, станкостроение, самолётостроение, железные дороги, ядерные технологии, биотехнологии, новые материалы.

Необходимо в полной мере учитывать отраслевую специфику: оптовую торговлю нельзя регулировать так же, как мелкую, точное машиностроение — так же, как переработку сельхозпродукции. Создавая при помощи различных режимов регулирования равные условия для работы предпринимателей в различных отраслях, государство обязано стимулировать деловую активность в приоритетных направлениях и крупных проектах.

Для комплексного развития Арктики надо создать орган территориально-производственного управления, развивающий в новых условиях концепцию Севморпути и подчиняющийся по текущим вопросам непосредственно председателю правительства, а по стратегическим — президенту.

На микроуровне надо реализовать принципы повышения эффективности производства, с середины 30-х по конец 50-х годов ХХ века обеспечившего стремительное снижение издержек, технический прогресс и колоссальную экономию ресурсов. Его суть заключается в получении фиксированной части от эффекта нововведений в течение всего времени их применения не только самим рационализатором, но и его руководителем (взявшим на себя ответственность за нововведение), и всему локальному трудовому коллективу (оказавшему изобретателю моральную помощь). Это качественно (притом быстро и надолго) меняет психологию людей, заставляя их рассматривать изобретателей не как источник повышения норм и снижения расценок, а в качестве «курицы, несущей золотые яйца» для всех.

Разработать и ввести в действие общенациональную программу энергосбережения, в разы снижающую совокупную налоговую нагрузку на предприятия, обеспечивающие рост производства при значимом сокращении его энергоёмкости.

Предоставлять значимую налоговую стимуляцию предприятиям, заказывающим научные исследования в России.

В рамках советского ВПК был создан класс сверхпроизводительных, простых и дешёвых «закрывающих технологий». Их поиск, доработка и коммерционализация (АФК «Система» в первой половине «нулевых» годов выявила и презентовала в Лондоне 38 таких технологий) позволит России за несколько лет стать мировым технологическим лидером. Разработчик отобранной технологии (человек или коллектив) должен получать всю необходимую господдержку и 25% доходов от её применения пожизненно (в коллективе каждый участник пожизненно получает свою долю); государство должно организовывать её коммерционализацию, применение и защиту авторских прав.

3. Экономическая политика

Независимый национальный банк служит интересам бизнеса, в сложившейся реальности — глобальных спекулянтов, объективно враждебных интересам России. Зависимый же национальный банк вынужден служить государству и, в его лице, — народу. Поэтому разумно подчинить Банк России, упразднив его монополию на экономическую власть (ибо центр экономической власти именно там, а не в правительстве), президенту страны. В начале 90-х за Банком России закрепили его нынешний уникальный юридический статус только затем, чтобы иметь возможность платить высокие зарплаты и тем самым удержать специалистов; другой содержательной мотивации не было.

Необходимо установить минимальную долю госрасходов в ВВП, поддерживаемую при необходимости за счёт дефицита бюджета, для выполнения неотъемлемых обязательств государства и поддержания минимально необходимого уровня монетизации экономики (так как в условиях глобальной экономической депрессии главной проблемой становится отсутствие платежеспособного спроса из-за сжатия денежной массы).

Выполнить требование Бюджетного кодекса о концентрации в федеральном бюджете не более половины налоговых (без внешнеторговых) доходов консолидированного бюджета с передачей остальных средств в региональные и местные бюджеты. Заменить современную систему привязки различных видов бюджетных поступлений к бюджетам разных уровней (заинтересовывающую налоговиков разных уровней к обеспечению преимущественно наполняющих их бюджет доходов) пропорциональным разделением между бюджетами разных уровней всех видов бюджетных поступлений. Установить (по примеру Германии) жёсткую пропорцию распределения доходов между федеральным, региональными и местными бюджетами с последующим дофинансированием бедных регионов и районов из средств федерального бюджета для выполнения социальных стандартов или последовательного приближения к ним.

В рамках программы комплексного социально-экономического развития России перенацелить межбюджетную политику на выравнивание регионов по уровню развития.

Завершить санацию банковской системы: закрыть банки-«помойки», рабоатющие с криминальными финансовыми потоками. Создать сильную, суверенную банковскую систему с достаточной ликвидностью, способную предоставлять масштабное, долгосрочное и дешёвое кредитование реальному сектору экономики. Использовать для этого опыт Советского Союза, Японии, Южной Кореи. Воссоздать полномасштабную систему проектного финансирования.

Следует восстановить реальное государственное управление государственной собственностью в интересах всего общества. Госкомпании должны стремиться не к увеличению прибыли как обычные участники рынка (в силу их особого положения это грозит недобросовестной конкуренцией с частным бизнесом), а к решению стратегических задач, стоящих перед обществом.

Необходимо выяснить, какие из находящихся сегодня в частной собственности субъектов экономики нужны для полноценного развития России, с дальнейшей их национализацией либо постановкой под жёсткий госконтроль как стратегически важных предприятий.

Чтобы справедливо распределить блага, их надо справедливо произвести. Лёгкий демонтаж «государств всеобщего благосостояния» Запада показал: перераспределение в интересах общества благ, производимых в интересах частных владельцев, внутренне противоречиво и потому неустойчиво. Без внешнего принуждения (например, страха перед СССР) буржуазия забывает о норме немецкой Конституции, по которой священна лишь та собственность, которая служит обществу, — и начинает это общество грабить. Поэтому надёжна только справедливость, начинающаяся с производства. «Командные высоты» экономики: инфраструктура, финансы, иные ключевые отрасли, — должны принадлежать народу в лице государства, а бизнес должен развивать всё остальное и проникать на внешние рынки.

В частности, следует восстановить целостность разрушенных реформами единых технологических комплексов «естественных монополий» (в первую очередь — в сфере электроэнергетики) и вернуть их в государственную собственность в качестве некоммерческих инфраструктурных организаций, находящихся под жестким контролем государства и его антимонопольных органов, публикующих подробную информацию о своей деятельности.

Остановить коммерциализацию автомобильных дорог.

Пора установить, что любая поддержка частного бизнеса (включая протекционизм) должна сопровождаться его встречными обязательствами перед государством по объёму, номенклатуре и отпускным ценам на продукию. Невыполнение таких обязательств должно вести к формированию долга перед государством в размере стоимости непроизведенной (или произведенной, но не того качества или ценового диапазона) продукции.

Следует выделить стратегически и социально значимые предприятия: в отношении первых не допускать перехода под контроль иностранного капитала или закрытия (пример — ВПК), в отношении вторых — закрытия (пример — градообразующие предприятия).

Предоставлять государственную поддержку частным предприятиям исключительно под залог пакетов их акций. В случае невозврата господдержки изымать эти акции в госсобственность для последующей модернизации и (при необходимости) перепрофилирования.

Надо предоставлять господдержку госпредприятиям только под личную (в том числе имущественную) ответственность их руководителей.

Установить, что руководство предприятия, получающего господдержку, может покидать страну лишь под личную ответственность чиновника, принявшего решение о предоставлении этой поддержки.

Следует отменить ввозные пошлины на производственное оборудование, не производимое и не намеченное к производству в России в течение текущего и ближайшего бюджетного года.

Пора создать на территории России оффшорные зоны (в Калининградской области и на Курильских островах) для иностранных компаний, не связанных с Россией и не ведущих коммерческой деятельности на её территории. В рамках аналогичного подхода осуществлять постановку иностранных судов под российский флаг.

Следует запретить продажу земель иностранным юридическим и физическим лицам и передачу её им в аренду на срок более 15 лет.

Необходимо принять комплексные меры по восстановлению плодородия земель сельхозназначения. Сократить до минимальных обоснованных размеров применение химических средств при выращивании урожая.

Надо запретить перевод пахотных земель в разряд земель общехозяйственного пользования.

Следует ввести систему госзаказа с частичным дотированием для объединённых в кооперативы мелких и средних фермерских и крестьянских хозяйств, а также личных подсобных хозяйств населения.

Необходимо вывести Росстат из подчинения Минэкономразвития в прямое подчинение президента (так как ответственность за модернизацию несёт, в конечном счёте, глава государства), исправить статистические методики и осуществить пересчет статистики минимум с 1987 года (с начала эпохи национального предательства). Создать единую систему комплексного социально-экономического анализа, оперативно объединяющую на основе Росстата информацию Минфина, Банка России, налоговой и таможенной служб, силовых структур, Центризбиркома, государственных аналитических структур.

4. Налоговая политика

Следует установить, что предприятия должны платить налоги там, где расположены их производственные мощности. Это вернёт финансовые потоки, искусственно сконцентрированные сегодня в Москве и Санкт-Петербурге, в продуцирующие их регионы.

Необходимо распространить налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) на все виды ископаемых ресурсов. Дифференцировать его ставки по горно-геологическим и природно-климатическим условиям для создания равных конкурентных условий для производителей и обеспечения рентабельности их деятельности в максимально широких условиях, отвязать их от мировых цен.

Разумно признать себестоимостью все расходы, осуществляемые для ведения производства и коммерческой деятельности. Нормировать можно только расходы, связанные с личным потреблением под прикрытием расходов предприятия (представительские товары и услуги). Сокращение поступления налога на прибыль будет компенсировано за счёт роста деловой активности и частичной легализации «теневого» бизнеса.

Следует полностью освободить от налога на прибыль часть прибыли, направляемой в инвестиции в производство, проведение необходимых для него НИОКР и освоение новых технологий. Обеспечить ускоренную амортизацию основных фондов при контроле за целевым использованием амортизационных отчислений.

Необходимо привести кадастровую стоимость к реальной рыночной цене недвижимости (в большинстве случаев для этого достаточно механического двукратного снижения). Государство должно быть обязано при желании гражданина немедленно выкупать у него собственность по объявленной кадастровой цене.

Надо установить, что при наличии приобретений, стоимость которых превышает официально полученные гражданином за предшествующие годы средства, в его отношении автоматически возбуждается расследование по подозрению в злостной неуплате налогов, на время которого он лишается права покидать страну, состоять на госслужбе, занимать руководящие должности и вести юридическую деятельность. В случае виновности он должен наказываться штрафом в размере стоимости приобретенного имущества и лишением свободы от 7 до 15 лет (опыт Гонконга).

Исключить использование ИП для маскировки личных сверхдоходов (так как, согласно налоговому праву, любая процедура, служащая только для минимизации налогов, ничтожна).

В течение 3 лет следует осуществить перенос центра тяжести на легко собираемые налоги: с полезных ископаемых, внешней торговли, с оборота (восстановив его), с переводов денег за рубеж (в размере нескольких процентов), — минимизировав все остальные налоги.

5. Социальная политика

Необходимо разработать единые общефедеральные социальные стандарты; стремление к которым должно стать основой межбюджетной политики, а выполнение графика продвижения — ключевым критерием успешности правительства.

Пора признать, что здравоохранение и образование являются нерыночными сферами деятельности, так как их потребитель не в состоянии объективно оценить качество оказываемых ему услуг, а цена ошибки исключительно высока.

Следует обеспечить максимально свободный доступ граждан к системам здравоохранения и образования и жёсткий госконтроль их качества. Отменить все псевдоновации, ведущие к коммерциализации образования. Целью государства должно стать полностью бесплатное высшее образование (по примеру Германии).

Необходимо ликвидировать как категорию бизнес, паразитирующий на расходах бюджета, в первую очередь социальных (например, монополисты по поставкам лекарств для государственных нужд должны утратить своё монопольное положение и быть возвращены в конкурентную среду).

Следует отменить Единый государственный экзамен (ЕГЭ), разрушающий сознание молодёжи, отучающий её думать, формирующий разорванное, «клиповое» мышление, обеспечивающий повышенную внушаемость и некритичное восприятие действительности.

Система образования должна созидать единую творческую нацию, а не быть инструментом социального контроля, превращения молодого поколения в сеть «квалифицированных потребителей» и воспроизводства социально неадаптированных интеллигентов.

Структура получаемых молодёжью специальностей и качество подготовки должны соответствовать потребностям экономики и общества: вузы должны готовить востребованных специалистов, а не профессиональных безработных, как сейчас!

Необходимо гарантировать полностью бесплатное обучение в средней школе. В вузах (при получении первого высшего образования) бесплатными должно быть не менее половины учебных мест, в том числе в технических вузах – не менее двух третей.

Следует установить обязательность среднего образования, а в перспективе — обязательность полноценного высшего.

Программа средней школы должна включать изучение английского языка, достаточное для свободного общения. Другие языки (в первую очередь, китайский) могут изучаться как дополнительные.

Необходимо воссоздать разрушенную систему профессионального образования (в частности, средних специальных учебных заведений) и широкую сеть бесплатных вечерних школ (для россиян, лишённых вследствие либеральных «реформ» адекватного среднего образования).

Жизненно важно отменить навязываемый России западный стандарт ювенальной юстиции, разрушающий семью и являющийся репрессивным механизмом.

Следует реализовать программу «Поддержка семьи», включающую массовое создание детских учреждений (детских садов, школ, групп временного пребывания, творческих студий, спортивных учреждений) с бесплатным для семей с доходом ниже двух ПМ на человека и частично оплачиваемым для остальных содержанием детей.

Пора внести в официальный перечень профессий профессию «домохозяйка» с обязательным оформлением трудового стажа матерям, в зависимости от количества и возраста их детей.

Ввести обязательную диспансеризацию всего населения страны.

Следует приравнять полностью занятых работников бюджетных предприятий здравоохранения и образования (включая муниципальные) к госслужащим, с соответствующей оплатой труда и социальным обеспечением.

Необходимо отделить «медицину комфорта» как вид предпринимательства от «медицины жизнеобеспечения», сохраняющей жизнь и здоровье. Последняя должна быть общедоступной и качественной для всех граждан страны независимо от их доходов, а для малоимущих — бесплатной.

«Медицина жизнеобеспечения» должна финансироваться из бюджета в соответствии с потребностями, определяемыми на оснований показателей здоровья населения региона по результатам диспансеризаций. Страховые принципы в «медицине жизнеобеспечения» должны быть полностью отменены и сохранены лишь в «медицине комфорта», так как они переводят оплату труда медработников на сдельный принцип, заинтересовывая их не в обеспечении здоровья людей, а в увеличении объёмов медицинских услуг. Кроме того, страховые принципы увеличивают расходы на здравоохранение за счет финансирования работы самих страховых компаний.

Надо ликвидировать ФОМС, который оттягивает на своё содержание более 20% расходов здравоохранения и занят, насколько можно судить, прежде всего административным террором в отношении врачей.

Необходимо кардинально повысить мобильность бригад скорой помощи за счёт приоритетного финансирования и обновления их технической базы.

Следует развернуть производство качественного российского инсулина. В течение 10 лет обеспечить полное удовлетворение потребностей России в основных жизненно важных лекарствах за счёт отечественного производства (при качестве этих лекарств не ниже аналогов, производимых в развитых странах).

Надо компенсировать из местного бюджета (при нехватке средств — из регионального и федерального) расходы граждан на рассчитанные по социальным нормам услуги ЖКХ (включая налог на жильё и оплату найма, в том числе, социального жилья), превышающие 10% семейного дохода.

Следует снизить проценты по потребительским и ипотечным кредитам (с учётом сопутствующих платежей) до уровня ставки рефинансирования Банка России. При потере работы предоставлять заёмщику 6-месячную отсрочку по выплате кредита и процентов, при резком снижении заработной платы (в том числе — из-за вынужденной смены работы) пропорционально увеличивать срок выплаты кредита с соответствующим снижением выплат.

В регионах с дефицитом населения при рождении первого ребенка следует списывать 25% ипотечного кредита, при рождении второго — 50%, третьего — 75%, четвёртого — весь кредит.

Необходимо наращивать потребительское кредитование населения за счёт долгосрочных и дешёвых государственных денег, предоставляемых банкам целевым образом (со снижением стоимости кредитов для населения).

Следует установить, что получение любых документов, нужных для выполнения обязанностей органов госуправления перед гражданами, является прямой обязанностью этих органов. Бюрократия должна сама получать нужные ей справки, а не измываться над гражданами, отправляя за этими справками их.

Нужен Закон о профессиональной ответственности, устанавливающий, что:

— медицинские и образовательные учреждения должны возмещать убытки, нанесённые ошибками врачей и некачественным образованием;

— сотрудники правоохранительных и судебных органов, преступившие закон, должны навсегда лишаться права занимать любые государственные и руководящие должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность, преподавать общественные науки, работать в силовых структурах и службах охраны;

— осуждённые за хозяйственные преступления, включая мошенничество, должны лишаться права занимать руководящие должности в негосударственном секторе на срок, вдвое превышающий официальный срок приговора (включая условные сроки), но не менее, чем на пять лет, а также навсегда лишаться права занимать любые государственные должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки;

— чиновники, допустившие профессиональные ошибки (или не протестовавшие против их совершения), должны лишаться права занимать равные или более высокие должности на госслужбе и избираться в депутаты всех уровней;

— действия журналистов или приравненных к ним блогеров, совершающих вброс заведомо ложной информации, повлекший за собой панический спрос на товары первой необходимости или иные тяжкие последствия, должны расцениваться как мошенничество и вести к уголовной ответственности;

— органы власти и государственные масс-медиа должны под личную ответственность руководителей реагировать по существу на все поступающие к ним обращения граждан, кроме анонимок, в течение месяца.

Необходимо разработать высокие стандарты, обеспечивающие безопасность потребления всех товаров. Их нарушение должно вести к имущественной и уголовной ответственности.

Ввести жесткий контроль качества всех продаваемых в России товаров (особенно — продовольствия и лекарств) и оказываемых услуг по стандартам, действующим в Белоруссии и ЕС (из двух групп стандартов применять более жёсткие).

Все товары, при производстве которых используются или могут использоваться генетически модифицированные продукты, должны иметь яркую маркировку.

6. Жилищная политика

Необходимоо национализировать пустующие более года новостройки, принадлежащие юридическим лицам, выплатив им расчётную себестоимость жилья (без учёта взяток и монопольного завышения цен).

Национализировать квартиры, дома и земельные участки, принадлежащие физическим лицам, являющимся собственниками более пяти квартир и домов, или более 5 гектаров земли (не используемых для сельхозпроизводства), начиная с шестой квартиры, дома и с шестого гектара земли, с выплатой их расчетной стоимости.

Передать в качестве социального жилья полученный жилой фонд, как и жильё, выкупленное у строительных и девелоперских компаний за долги, нуждающимся в улучшении жилищных условий семьям с детьми и молодым специалистам.

Национализированную землю сельхозназначения выделять бесплатно для развития сельского хозяйства.

Национализированную землю, предназначенную для жилищного строительства, выделять нуждающимся в улучшении жилищных условий гражданам, обладающим средствами для строительства, бесплатно. Инфраструктуру прокладывать в рассрочку на 20 лет.

Следует выделять бесплатно земли, предназначенные для жилищного строительства, со строительством инфраструктуры за счёт государства, предоставлять льготное кредитование работоспособному населению, переселяющемуся из европейской части России за Урал, за исключением городов-миллионников.

Необходимо установить, что семья добросовестно отслужившего до пенсии офицера получает от государства бесплатное жильё по социальным нормам в регионе по его выбору.

Надо осуществить массовое строительство малоэтажного жилья по современным дешёвым технологиям, с предусмотренной на проектном уровне технической и социальной инфраструктурой. Предоставлять его в социальный наём.

Распространить практику предоставления дешёвых земельных участков с подготовленной инфраструктурой для индивидуального строительства (опыт Белгородской области) на всю страну.

Государство должно выплатить свои долги перед ЖКХ, так как плохое финансовое положение ЖКХ вызвано прежде всего неплатежами бюджетов и бюджетных предприятий, а не населения.

Следует пресечь практику ложных банкротств управляющих компаний в ЖКХ, превратившихся в аналог МММ. Тщательно контролировать деятельность управляющих компаний.

Надо детально проработать федеральный стандарт стоимости услуг ЖКХ, с учётом климатических и инфраструктурных особенностей, и жёстко контролировать его соблюдение, включая детальный контроль за издержками ЖКХ. Нормативная стоимость услуг должна ежегодно снижаться, стимулируя ЖКХ к энергосбережению. Сверхнормативная экономия должна оставаться ЖКХ.

Вести учёт предоставленных ЖКХ услуг и возвращать населению часть оплаты при невыполнении нормативов.

7. Трудовые отношения

Необходимо ввести уголовную ответственность за нарушение работодателем Трудового кодекса и за практику заведомо ложного «стажёрства» (как за мошенничество).

Для пресечения обмана работников предпринимателями предусмотреть право крупного трудового коллектива избирать в руководящие органы предприятия и корпорации своих представителей (для акционерных обществ — независимых членов Совета директоров) с правом вето на принятие любого решения и переизбирать их по мере необходимости. Исключить возможность их увольнения по инициативе работодателя.

Предприятия, которые вместе с дочерними фирмами и филиалами насчитывают более 2 тыс. наёмных работников, должны учреждать (по немецкому образцу) Наблюдательные Советы из равного количества представителей собственников и наёмных работников.

Установить, что если банкротство предприятия ведёт к его ликвидации и уничтожению соответствующих рабочих мест, трудовой коллектив должен иметь право установления полного контроля над данным предприятием, в том числе — в форме реорганизации его в народное предприятие, с реструктуризацией задолженности.

При возникновении долга по зарплате за период свыше 2 месяцев, этот долг может, по решению трудового коллектива, целиком или частично погашаться передачей в собственность этого коллектива пакета акций, долей или паёв предприятия.

Необходимо создание подлинно независимых (в том числе — и от владельцев конкурирующих предприятий) профсоюзов. Установить, что все решения администрации предприятия, касающиеся уровня оплаты, условий труда и статуса предприятия, не вступают в силу до согласования со всеми профсоюзами, объединяющими более 10% (а не 50%, как сейчас) работников.

Зарплата наименее оплачиваемого сотрудника (кроме технического персонала) из числа занятых полный рабочий день не должна быть ниже 10% максимальной зарплаты (без учёта иных доходов) руководителя. Размер премиальной части оплаты труда работников и менеджеров нижнего звена не должен превышать 30%.

Следует ограничить дивиденды и иные выплаты собственнику предприятия, привязав их максимальный объём к средней оплате рядовых работников.

Необходимо предоставить трудовому коллективу градообразующего предприятия права выдвижения своих представителей на местных выборах, минуя политические структуры.

Надо обеспечить равноправие работников вне зависимости от их гражданства, исключив этим социальный демпинг со стороны бесправных гастарбайтеров. Ограничить въезд иностранной рабочей силы необходимыми экономике, но отсутствующими на рынке труда специалистами, в том числе — по невостребованным (с учётом прекращения дискриминации в области зарплат) профессиями.

Нелегальных мигрантов следует высылать из России навсегда за их счёт (при отсутствии средств — после отработки соответствующих расходов на общественных работах), их работодателей и организаторов транзита — карать по Уголовному кодексу за работорговлю. Рассматривать нежелание высылаемых нелегальных мигрантов сотрудничать со следствием (или попытки покрывать своих работодателей и организаторов транзита) как признак участия в организованной преступности и карать согласно Уголовному кодексу.

Для облегчения интеграции — обязать все предприятия, использующие труд легальных низкооплачиваемых иностранных работников, проводить за свой счёт их культурное просвещение в течение не менее 1 часа каждый рабочий день.

Установить, что низкооплачиваемый иностранный работник может находиться в России не более 6 месяцев подряд с последующим обязательным возвращением на родину и повторным въездом на территорию России не менее чем через шесть месяцев.

8. Национальная политика

Надо установить, что специалисты с высшим образованием из любой страны, проработавшие в России два года по специальности, и носители русской культуры, проработавшие в России два года, при желании должны получать гражданство России по факту сдачи полноценного экзамена по русскому языку, литературе и истории (на уровне средней школы).

Установить, что любой человек, легально работающий в России, выполняющий наши законы, принимающий нашу культуру и соблюдающий правила общежития, имеет право жить в России, пока может себя прокормить. Если в течение пяти лет он и члены его семьи не совершали правонарушений, не возбуждали к себе розни со стороны местных сообществ и сами зарабатывали себе на жизнь, они должны получать право получения гражданства России. Условием предоставления гражданства России должна стать сдача полноценного экзамена по русскому языку, литературе и истории (на уровне средней школы).

Следует предоставить русской культуре статус государственной, то есть нуждающейся в поддержке со стороны государства, и целевым образом осуществлять её господдержку на всей территории России и за рубежом без ущемления иных культур.

Необходимо предоставить русскому народу статус государствообразующего народа. Выдавать проживающим в других государствах носителям русской культуры «паспорт русского» по аналогии с «картой поляка» (и с соответствующими льготами).

Надо ввести (по признаку самоидентификации) понятие «коренные национальности», представители которых исторически проживают в России и не имеют собственного национального образования за пределами её национальной территории.

Необходимо предоставлять значительные льготы и подъёмные носителям русской культуры, переселяющимся в Россию из других стран.

Надо обеспечить равные условия для развития образовательного и культурного уровня представителей разных национальностей. Отменить порочную практику квотирования поступления на бюджетные места в высших учебных заведениях по региональному (по сути, национальному) признаку.

В связи с высоким уровнем коррупции провести тестирование знаний абитуриентов и студентов с исключением не обладающих минимально необходимыми знаниями и возбуждением уголовных дел в отношении учителей и преподавателей, покрывающих их.

Следует запретить сотрудникам всех региональных подразделений силовых структур ношение оружия вне региона своей непосредственной деятельности. Появление с оружием вне данного региона карать за незаконное ношение оружия, рассматривая в данном случае принадлежность к силовым структурам в качестве отягчающего обстоятельства. Разрешать проводить следственные действия за пределами своего региона только с письменного разрешения руководства соответствующих силовых структур региона, где проводятся следственные действия, либо с разрешения федерального руководства.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 18 сентября 2019 > № 3129651 Михаил Делягин

Достижение достойных результатов благодаря экономическому росту - залог успешного развития

Президент Группы Всемирного банка Дэвид Малпасс

Выступление в Институте международной экономики Питерсона

Вашингтон, ОК, США

Вариант, подготовленный для выступления

Мне приятно вновь посетить Институт Петерсона. Я очень хочу услышать ваше мнение о непростых проблемах экономического роста и развития. Это – весьма своевременный разговор: ведь сегодня перед мировым сообществом стоит немало неотложных проблем, в том числе «Брекзит», отрицательные процентные ставки, трения по вопросам торговли и рост уровня бедности во многих развивающихся странах.

Требует решения широкий спектр проблем развития – это барьеры, с которыми сталкивается частный сектор, это необходимость обеспечить всестороннее участие женщин в жизни общества, это серьезные проблемы здравоохранения, образования, окружающей среды и инфраструктуры, и многое другое.

Сегодня я хотел бы затронуть четыре темы: замедление темпов роста мировой экономики, низкие показатели накопления основного капитала, прежде всего, в развивающихся странах, отрицательная доходность облигаций как признак появления замороженного капитала и влияние этих тенденций на развивающиеся страны и на Всемирный банк. Эти проблемы связаны между собой и создают такие условия для экономического роста, которые не способствуют развитию.

Замедление темпов роста мировой экономики

Замедление мирового экономического роста очевидно. В опубликованном в июне докладе Группы Всемирного банка «Перспективы мировой экономики» (ПМЭ) наша оценка темпов реального роста мировой экономики в 2019 году была понижена до 2,6%. С учетом последних событий я считаю, что на самом деле не удастся достичь и этого показателя.

Представляется, что прирост ВВП в долларах США в номинальном исчислении окажется в 2019 году ниже 3% – это намного меньше, чем в 2017 и 2018 годах, когда он составлял 6%. Выраженный в долларах США объем мирового ВВП достиг в 2018 году 84,7 трлн долл. США, из которых на долю США пришлось 20,6 трлн долл. США, на долю Китая – 13,6 трлн долл. США, на пять наиболее развитых европейских стран (Германию, Соединенное Королевство, Францию, Италию и Испанию) в совокупности – 13,1 трлн долл. США, а на Японию – 5 трлн долл. США.

Замедление темпов мирового экономического роста носит масштабный характер: темпы роста снижаются в Китае, существенный спад деловой активности наблюдается в Аргентине, Индии и Мексике, разочаровывает и ситуация во многих развивающихся странах. Некоторые страны Европы уже переживают рецессию или близки к ней. В Германии и Соединенном Королевстве рецессия наблюдается в течение одного квартала, а в Италии и Швеции уже несколько кварталов имеет место стагнация.

Замедление темпов роста инвестиций

Позвольте теперь затронуть тему накопления капитала. Подзаголовок нашего июньского доклада ПМЭ гласил: «Рост напряженности, спад инвестиций». После мирового финансового кризиса прирост инвестиций по всему миру замедлился: если в 1992-2007 годах его темпы составляли, в среднем, около 6%, то в 2010-2018 годах – в среднем, около 4%.

В странах с формирующимся рынком и развивающихся странах среднегодовые темпы прироста инвестиций, составлявшие в 1992-2007 годах около 10%, также замедлились и оказались в 2010-2018 годах ниже 6%. Без учета Китая, в остальных странах с формирующимся рынком и развивающихся странах среднегодовые показатели прироста инвестиций составляли в 2010-2018 годах всего около 4%. В июньском выпуске доклада ПМЭ прогнозировался небольшой рост этого показателя в 2019 и 2020 годах. Однако последние данные свидетельствуют о том, что это вряд ли произойдет, а значит, темпы накопления капитала окажутся значительно ниже средних за предыдущие периоды и будут недостаточными для обеспечения экономического роста и создания рабочих мест, необходимых для повышения уровня жизни.

Замороженный капитал

Одновременно с этим облигации на сумму свыше 15 трлн долл. США приносят нулевой или отрицательный доход, а некоторые новые выпуски облигаций предусматривают отрицательную доходность на долгосрочную перспективу. Это замораживание капитала предвещает замедление темпов экономического роста в будущем. Согласно экономической теории, доходность должна увязываться со стоимостью капитала и предполагаемыми доходами от инвестиций. Низкая или отрицательная доходность облигаций означает, что для многих резервов капитала приемлемой является предлагаемая рынком перспектива низких и даже отрицательных доходов на протяжении лет и даже десятилетий.

На прошлой неделе Европейский центральный банк объявил о новом шаге к негативным процентным ставкам, начав неограниченную по времени скупку облигаций, несмотря на их низкую доходность. Вместо того, чтобы выплачивать проценты по своим обязательствам, ЕЦБ будет взимать с банков, передающих ЕЦБ свои обязательства, плату за хранение вкладов в размере 0,5 %, что негативно скажется на экономическом росте.

Что же означает вложение больших объемов мирового капитала в облигации с низкой доходностью и медленные по историческим масштабам темпы роста валовых инвестиций в основной капитал? Это означает, что темпы экономического роста, особенно в развивающихся странах, останутся низкими на фоне ухудшения качества и истощения основных фондов. Это –проблема для Группы Всемирного банка, поскольку наша цель – помочь странам подняться вверх по лестнице развития.

Задачи в области развития

Замедление темпов роста мировой экономики в сочетании с вялостью инвестиционных процессов в развивающихся странах может привести к повышению уровня бедности в некоторых странах, а также снизить вероятность достижения многих поставленных Всемирным банком целей в области сокращения бедности.

Влияние замедления темпов роста мировой экономики и замораживания капитала на доходы населения усугубляет эту проблему, способствуя усилению неравенства, и, тем самым, подрывает наши усилия по обеспечению общего благосостояния и повышения медианного уровня доходов.

Перед нами стоит задача гигантских масштабов. В 2015 году приблизительно десятая часть населения планеты проживала в условиях крайней бедности. Эта ситуация гораздо лучше, чем прежде, однако налицо настоятельная необходимость двигаться дальше – и за счет усилий самих стран, и за счет мер в области развития. Сокращение масштабов бедности напрямую связано с экономическим ростом в развивающихся странах, который, в свою очередь, коррелирует с экономическим ростом в развитых странах и с мерами политики, направленными на повышение темпов роста экономики. За всю историю ни одна страна не могла добиться устойчивого сокращения бедности в течение сколько-нибудь продолжительного времени, не обеспечивая при этом роста экономики. Поскольку темпы совокупного прироста инвестиций в развивающихся странах уже низки, перспективы экономического роста ухудшаются, что делает еще более насущной необходимость скорейшего проведения структурных реформ.

Выступая на недавнем саммите «Группы семи» в Биаррице, я отметил, что неэффективное расходование государственных средств и недостаточная транспарентность долга способствуют ухудшению инвестиционного климата и формированию разнообразных структурных проблем, препятствующих развитию. Я настоятельно призвал координировать усилия по решению этих проблем: Всемирный банк добивается достижения достойных результатов в области развития посредством эффективных страновых программ и ведет масштабную работу, нацеленную на содействие экономическому росту, обеспечение устойчивости и повышение уровня жизни широких слоев населения.

Я уверен в возможности разработки таких структурных реформ, которые оказывали бы воздействие в правильном направлении, но я хорошо знаю и о том, что многие ключевые реформы встречают активное сопротивление. Среди проблем – олигополии, чрезмерно щедрые обещания государства в области занятости пенсионного обеспечения, субсидирование товаров, услуг и финансирования; страны с трудом справляются с этими проблемами. Мы добились некоторых успехов в области внедрения состязательности (например, путем создания аукционных рынков), но в экономике многих развивающихся стран по-прежнему господствуют протекционизм, подрывающий их конкурентоспособность, а также принадлежащие государству предприятия и банки, часто искажающие конкурентную среду и поглощающие ресурсы из более эффективных сфер инвестиций.

В ряде стран, особенно в Африке, существуют проблемы, связанные с недостаточной транспарентностью долга и неприемлемо высоким уровнем задолженности. Многие наши клиенты по-прежнему страдают из-за отсутствия доступа к чистой питьевой воде, надежным источникам электроэнергии, дорогам, базовым медицинским услугам и образованию.

Однако низкие процентные ставки и облигации с низкой доходностью имеют свою хорошую сторону: они обеспечивают доступ к капиталу странам, укрепляющим свой экономический фундамент. Так, по мере появления более эффективных инвестиционных возможностей наблюдалось быстрое снижение доходности облигаций Греции и Филиппин.

Возможно, этого этапа достигла и Украина. 22-24 августа я побывал в Киеве, где обсудил приоритетные направления экономических реформ с президентом Зеленским и его командой. В это время как раз шло формирование нового правительства, продолжалась разработка новой программы действий, и это был удачный момент для активизации взаимодействия Группы Всемирного банка с этой страной. Президент Зеленский набрал на выборах подавляющее число голосов – 73 процента, а его недавно созданная политическая партия получила решающее большинство голосов на парламентских выборах, выступив с программой, предусматривающей существенное повышение эффективности экономической политики.

Благодаря своей популярности президент Зеленский имеет отличную возможность направить Украину на путь ускоренного и устойчивого экономического роста. Я настоятельно призвал его без промедления провести реформы, уделив особое внимание реформам, способным быстро улучшить положение людей за счет либерализации. Президент Зеленский подтвердил свое намерение принять несколько ключевых мер, способствующих экономическому росту: провести земельную реформу и либерализацию газовой отрасли, осуществить демонополизацию госпредприятий и банковского сектора, обеспечить соблюдение независимости центрального банка. 25 августа в газете «Файнэншл таймс» была опубликована моя статья в поддержку этого пути.

Я надеюсь, что рынки и инвесторы проявят гибкость, давая оценку подобным реформам. При наличии доступа к глобальному капиталу многие страны с формирующимся рынком начинают уделять более пристальное внимание реформам, способствующим укреплению рынков капитала и привлечению капитала своих диаспор, которые зачастую наиболее охотно осуществляют инвестиции, если видят улучшение ситуации, и лучше всех видят наличие реального прогресса.

Какие шаги могут предпринять развивающиеся страны? Чтобы устранить барьеры, препятствующие экономическому росту, и заложить основы будущего благосостояния, необходимо провести тщательно спланированные структурные реформы. Странам необходимо поставить во главу угла эффективные меры политики:

Рыночное ценообразование;

Координация решений о заимствованиях и инвестициях с тем, чтобы привлекать частный сектор к участию в эффективных проектах, а не препятствовать его участию;

Обеспечение транспарентности долга, необходимое для сохранения надлежащего уровня экономической приемлемости долга и эффективного распределения капитала;

Участие в глобальных производственно-сбытовых цепях, которого можно добиться за счет либерализации торговли и инвестиционной деятельности внутри стран и в международном масштабе;

Стабильность и рыночный курс валюты как необходимое условие долгосрочного вложения капитала инвесторами;

Продуманное бюджетно-налоговое регулирование с разумными ставками налогообложения и продуманным расходованием средств – одна из самых сложных реформ;

Повышение состязательности, обеспечение конкурентного ценообразования и рыночной конкуренции – ключевая реформа для многих стран, особенно для стран с большим количеством государственных предприятий.

Как мы видим, структурные реформы, обеспечивающие ускорение темпов экономического роста, требуют проведения множества сопутствующих реформ. В качестве шагов вперед упомянем инвестиции в развитие человеческого капитала, здравоохранение и образование, а также обеспечение всестороннего участия женщин в жизни общества.

В целом в мире наблюдается замедление темпов экономического роста и инвестиций на фоне замораживания больших объемов капитала в низкодоходных облигациях. Сочетание этих факторов приводит к усугублению проблем, с которыми сталкиваются многие развивающиеся страны, и усиливает настоятельную необходимость осуществления мер политики, способствующих созданию благоприятных условий для экономического роста, привлечения инвестиций и повышения уровня жизни.

Спасибо.

США > Внешэкономсвязи, политика > worldbank.org, 17 сентября 2019 > № 3150809 Дэвид Малпасс

Россия предоставила кредит на строительство электростанции Сирик в Иране

Министр энергетики Ирана Реза Ардаканян объявил, что между министерствами финансов его страны и России были уточнены формальности по кредиту на 1,2 млрд. евро, добавив, что Тегеран будет использовать эти деньги для строительства крупного электроэнергетического проекта на юге Ирана.

В воскресенье Ардаканян заявил, что Иран теперь может получить доступ к кредиту для строительства электростанции Сирик после того, как власти Ирана и России подписали окончательные документы, касающиеся сделки по кредиту, сообщает Fars News.

"В связи с длительными операционными формальностями, сделка ... нуждалась в приложении для продления срока ее действия", - рассказал Ардаканян, добавив, что представители министерств финансов Ирана и России подписали приложение ранее в Тегеране для окончательного оформления кредита.

Министр сказал, что строительные работы главной электростанции, которая расположена на побережье Персидского залива, напротив Ормузского пролива, начнутся через два месяца.

Объявление было сделано менее чем через месяц после поездки Ардаканяна в Москву для обсуждения энергетических вопросов с российскими властями.

В ходе поездки он сказал, что долгожданный российский кредит для электростанции Sirik, мощностью 1400 мегаватт, стоимость которой оценивается в 1,4 миллиарда евро, будет скоро предаставлен.

Ардаканян рассказал, что Россия подписала первоначальные соглашения с Ираном о предоставлении стране 650–700 миллионов евро в виде других займов для двух крупных проектов в области электроэнергетики.

Он сказал, что Иран также стремится использовать российские средства для крупного железнодорожного проекта, связывающего Инче-Бурон на северо-востоке с Гармсаром, расположенным к юго-востоку от столицы Тегерана.

Растущее участие России в проектах внутри Ирана происходит во время санкций, введенных Соединенными Штатами.

Иран стремится использовать российские финансы для своего растущего электроэнергетического сектора. После полного ввода в эксплуатацию, проект Sirik добавит около 12 тераватт-часов электроэнергии к текущей производственной мощности Ирана, превышающей 300 ТВт-ч.

Россия объявила, что она особенно заинтересована в проектах развития нефтяной промышленности Ирана, главной цели американских санкций, и власти заявляют, что Москва вложит до 10 миллиардов долларов в такие проекты в ближайшие годы.

В начале февраля Ардаканян заявил, что выработка электроэнергии в Иране увеличилась в 11,4 раза с момента победы Исламской революции в 1979 году.

Ардаканян рассказал, что за последние сорок лет Иран поднялся на 24 позиции в плане производства электроэнергии.

Иран. Россия > Электроэнергетика > iran.ru, 16 сентября 2019 > № 3127040

190 школ в Кыргызстане находятся в аварийном состоянии. Об этом было сказано на заседании комитета по бюджету и финансам Жогорку Кенеша в понедельник, где заслушивается информация о строительстве и финансировании объектов по статье «Капитальные вложения» из республиканского бюджета 2019 года. Сообщает пресс-служба парламента КР.

На заседании было доложено, что в республике 190 школ находятся в аварийном состоянии, на ремонт и строительство новых необходимо более 13 млрд сомов.

По данным министерства финансов, финансирование объектов по статье «капитальные вложения» составляет 75 %. В ходе обсуждения депутат Зиядин Жамалдинов отметил, что необходимо утверждать титульный список объектов раньше.

«В этом году этот список утвержден в июне. На основании законодательства, данный список должен быть утвержден в течение месяца после его принятия. Сколько времени зря теряете? Такая ситуация повторяется из года в год»,- возмутился депутат.

Депутат Торобай Зулпукаров поднял вопрос о количестве школ-контейнеров в республике, отметив школу в Нарынской области. Министр образования и науки КР Каныбек Исаков ответил, что школы из контейнеров есть Кара-Суйском и Нарынском районах, добавив, что дети не обучаются в палатках. Но депутат Т.Зулпукаров настаивал, что в с. Жаш Ноокатском районе дети обучаются в палатках.

«Почему не реализуется соглашение с Саудовским фондом, на основании которого было выделено 30 млн долларов США на строительство школ?»,-спросил он.

Статс-секретарь министерства образования и науки Самат Борубаев проинформировал, что были трудности в выборе консультативной компании.

«Расторгнут договор с первой компанией, сейчас работаем со второй. 27 школ будут построены»,- добавил С.Борубаев.

Кыргызстан. Саудовская Аравия > Образование, наука. Финансы, банки > kyrtag.kg, 16 сентября 2019 > № 3126318

Интервью заместителя Министра финансов Владимира Колычева Russia Today в рамках Московского финансового форума

О росте экономики России и ценах на нефть

Колычев Владимир Владимирович

Заместитель Министра

В 2019 году ВВП России вырастет лишь на 1,3%, поскольку экономика адаптируется к стимулирующим мерам правительства. Однако в долгосрочной перспективе власти рассчитывают выйти на темпы роста выше среднемировых. Об этом в эксклюзивном интервью RT на полях Московского финансового форума рассказал заместитель министра финансов Владимир Колычев. По его словам, в ближайшие несколько лет мировые цены на нефть могут заметно снизиться. При этом экономика не ощутит последствий даже в случае падения котировок до $30 за баррель.

— Владимир Владимирович, из-за торговых войн мировая экономика всё сильнее замедляется, и многие эксперты прогнозируют наступление глобальной рецессии. Как в этих условиях Минфин оценивает рост российской экономики в 2019 году? Насколько серьёзно глобальное замедление может сказаться на экономике нашей страны?

— Действительно, наблюдаемое сейчас замедление мировой экономики по своим масштабам пока сопоставимо с тем, что мы видели в последний раз в 2008—2009 годах. Процесс происходит почти во всех регионах мира. Речь идёт и о крупнейших экономиках, таких как США, Европа, Китай, и о развивающихся странах тоже.

Что мы видим в России? У нас с прошлого года темпы роста ВВП также замедлились. 2018 год мы закончили с ростом 2,3%, сейчас в первом полугодии у нас рост составил 0,7%, а по итогам года мы ожидаем, что выйдем на 1,3%. Но причины замедления на самом деле немного другие. Они связаны не столько с мировой экономикой, сколько с внутренними факторами.

— Какой главный внутренний фактор замедления экономики России?

— Отмечу, что мы ожидали этого замедления ещё в прошлом году. Оно связано с тем, что экономика краткосрочно подстраивается под те меры бюджетной и налоговой политики, которые были приняты в рамках шестилетней экономической программы.

Мы ожидали, что рост ВВП в 2019 году будет более слабый, но шли на это осознанно в правительстве. Это сделано для того, чтобы в последующие годы нарастить темпы роста до среднемировых и выше в соответствии с указом президента. Пока мы не видим отклонений от намеченных прогнозов.

— Неужели внешние факторы никак не скажутся на планах правительства по росту ВВП?

В принципе, российская экономика сейчас более устойчива, с точки зрения влияния мировой среды. Приведу несколько примеров. За последние полтора года на глобальных рынках произошло два ценовых шока в нефтяной отрасли. Осенью прошлого года цены на нефть в определённый период упали на 40%, а весной этого года — на 20%.

Позже котировки восстановились, но тем не менее раньше такие большие шоки наша экономика обычно переживала очень болезненно. Они сопровождались обесценением валюты, ускорением инфляции и рецессией. В этот раз мы ничего такого не наблюдали. Валюта и финансовые рынки оставались стабильными, инфляция снижалась, и экономический рост сохранялся.

Кроме этого, у нас было два раунда довольно серьёзных антироссийских санкций, которые мы тоже пережили без каких-либо критических последствий. В будущем, с точки зрения влияния сырьевых рынков и мировой экономики в целом, наша российская экономика будет в меньшей степени обращать на это внимание.

— С чем это связано?

Во-первых, это связано с тем, что та макроэкономическая политика, которая была выстроена за последние годы, просто уже в автоматическом режиме позволяет экономике без ущерба адаптироваться к таким шокам. У нас есть резервы, которые могут быть использованы для поддержки экономики, а валюта отвязалась от нефтяных котировок. Всё это обеспечивает устойчивость.

Во-вторых, за последние несколько лет заметно укрепилась наша конкурентоспособность на мировом рынке. Я сейчас говорю именно не о нефтегазовом секторе. Усилились ценовые преимущества наших компаний. Поэтому наша экономика будет в меньшей степени реагировать на замедление спроса на внешнем рынке. В первую очередь пострадают те, у кого конкурентоспособность ниже.

— О компаниях каких не нефтегазовых отраслей идёт речь?

— Это наши традиционные отрасли, в которых Россия сильна на экспорте: металлургия, химическая промышленность. В этих сферах в плане конкурентоспособности мы лучше всех.

Отраслевые аналитики часто смотрят на так называемую кривую издержек (затрат, связанных с производством. — RT). В левой части этой кривой находятся самые низкие издержки, а в правой части — самые высокие. Когда на мировом рынке падает спрос на продукцию, в первую очередь страдают компании с самыми высокими издержками. Большинство наших компаний в традиционных секторах экспорта — в левой части этой кривой. То есть в случае глобального шока российские компании станут последними, кто ощутит на себе негативный эффект.

— Вы упомянули о том, что нефтяные цены всё меньше влияют на динамику рубля. Во многом это связано с действием бюджетного правила. Учитывая, что даже в условиях колебаний энергорынка нефтяные цены уже больше двух лет остаются выше $50 за баррель, считает ли Минфин возможным повысить ценовую отсечку в бюджетном правиле?

— В первую очередь бюджетное правило было сделано для того, чтобы отвязать нашу экономику от цен на нефть. Раньше нам поступало больше нефтяных доходов, и мы их использовали именно через расходы, укреплялась валюта, мы начинали покупать больше импортных товаров. Такая ситуация подстёгивала благосостояние в том числе и наших граждан.

Поэтому бюджетное правило, действующее сейчас, фиксирует тот уровень природной ренты (добавочного дохода. — RT), который используется в экономике. Эта природная рента зафиксирована на долгосрочный отрезок времени. Мы говорим не о текущем или следующем годе, а о горизонте следующих поколений. В этом плане менять цены отсечки означало бы отказаться от всей конструкции по снижению экономики от цен на нефть. Нам кажется, что на это ни в коем случае идти не нужно, если мы хотим сохранить устойчивость экономики к изменениям внешних условий.

— Как в Минфине оценивают текущую ситуацию на нефтяном рынке? Ожидаете ли вы снижения цен на сырьё?

— Если даже не говорить о каких-то долгосрочных горизонтах, а посмотреть на ближайшие два года — пять лет, мы увидим огромный объём незадействованного предложения в разных странах. Речь идёт и о государствах соглашения ОПЕК+, и о связанном с геополитикой сокращении предложения, которое произошло в Венесуэле, в Иране из-за санкций.

Сейчас объём недоиспользованной добычи составляет порядка 5—6 млн баррелей в сутки. Чтобы задать контекст этой цифре — это примерно 5—6 лет нормального мирового роста спроса на нефть. Сегодня спрос на сырьё растёт примерно на 1—1,2 млн баррелей в сутки. То есть сейчас сформировался огромный навес недоиспользованных мощностей по добыче.

Производство нефти вне этих стран растёт примерно на 1,5—2 млн баррелей в сутки. То есть рост добычи сегодня уже опережает спрос. И это создаёт фундаментальные предпосылки для снижения цен на нефть. То есть это только вопрос времени — когда котировки снизятся. В конечном итоге всё равно фундаментальные причины возьмут своё.

Да, сейчас в рамках соглашения ОПЕК+ мы достигаем стабилизации цен на определённом уровне, но в конечном итоге ценовые соотношения должны выровняться для балансировки рынка. Это может занять некоторое время, и было бы опрометчиво надеяться, что цены и дальше будут высокими. На самом деле фундаментальная картина говорит совсем об обратном. Скорее нам стоит быть более подготовленными к снижению цен.

— К какому равновесному уровню могут опуститься цены? К чему стоит готовиться?

— Равновесные цены примерно на том же уровне или чуть повыше ценовой отсечки в бюджетном правиле. В 2017 году этот показатель составлял $40 за баррель в реальном выражении, но в связи с мировой инфляцией в 2% значение ежегодно индексируется.

Могут ли цены краткосрочно упасть ниже? Конечно, могут. Они всегда колеблются вокруг равновесного уровня, и в стрессовой ситуации они, скорее всего, упадут ниже. Но к такому развитию событий мы уже готовы.

За последние несколько лет мы накопили ликвидных резервных активов больше 7% ВВП. Это означает, что в течение 3—5 лет страна может без последствий для экономики жить с ценами на нефть и $30 за баррель. Если нефтяной шок будет краткосрочным, то и более глубокое падение цен на нефть мы переживём без каких-либо существенных негативных эффектов.

— Помимо шоков сырьевого рынка, вы также отметили финансовую устойчивость экономики. В начале августа Международное агентство Fitch повысило кредитный рейтинг России. С чем, на ваш взгляд, связано такое изменение оценки?

— Это связано с тем, что за последние несколько лет была, по сути, с нуля реформирована конструкция макроэкономической политики. Сейчас она в автоматическом режиме обеспечивает и гарантирует устойчивость экономики к внешним условиям как на финансовых, так и на сырьевых рынках. Это, собственно говоря, отражение той работы, которая была проделана.

Особенность рейтинговых агентств в том, что они оценивают риски и должны скептически ко всему относиться. Как в 2014 году все с сомнением относились к тому, что в России может быть стабильная инфляция 4% и сбалансированный бюджет при нефти $40 за баррель, так и сейчас все скептически относятся к тому, что Россия может расти темпами 3—3,5%. Впрочем, по мере того, как факты будут доказывать обратное, это будет подталкивать рейтинги ещё выше.

— Как повышение рейтингов уже сейчас может сказаться на инвестклимате в России?

— Ну мы видим в первую очередь довольно серьёзный интерес со стороны иностранных портфельных инвесторов — тех, которые инвестируют в наши ценные бумаги. Это и государственные облигации, и долговые бумаги крупных компаний, и, конечно же, акции. С начала года российский фондовый рынок показал самый лучший рост среди всех развивающихся стран. То есть приток портфельных инвестиций уже идёт.

Если говорить о влиянии рейтингов, то ситуацию можно сравнить с вопросом курицы и яйца. Обычно из-за консервативного подхода рейтинговых агентств именно они следуют за рынком, а не наоборот. То есть рынки сначала подсказывают, а потом рейтинговые агентства, осознав, что улучшения уже произошли, отражают их в рейтингах. Я думаю, что и сейчас примерно такая же ситуация происходит.

— Как, на ваш взгляд, российская валюта может отреагировать на повышение рейтингов и приток инвестиций?

Рубль у нас сейчас находится в свободном плавании. То есть ни Центральный банк, ни правительство не вмешиваются в ценообразование на валютном рынке. Здесь многое зависит и от настроений мировых и внутренних инвесторов, и от развития событий в отношениях между крупными странами. Сейчас рубль с меньшими колебаниями, но всё равно будет следовать в соответствии с этими настроениями.

Важно отметить, что сырьевые рынки уже не влияют на нашу валюту. Сейчас у нас есть возможность обсуждать повестку развития и прорыва, а не переживать о том, как наша экономика отреагирует на падение нефтяных цен на 20, 30 или 40%. Даже в этом случае, как показал пример прошлого года, мы будем заниматься повесткой развития, а не реагировать на какие-то кризисные очаги, потому что их просто не будет.

Текст: Владимир Цегоев

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены > minfin.gov.ru, 14 сентября 2019 > № 3140159 Владимир Колычев

Михаил Задорнов: просрочка по банковским кредитам физлиц находится на исторически низком уровне

Председатель правления банка «Открытие» в эксклюзивном интервью Business FM, в частности, ответил министру экономического развития Максиму Орешкину

Председатель правления банка «Открытие» Михаил Задорнов рассказал главному редактору Business FM Илье Копелевичу, как изменится рынок кредитования с 1 октября. Он отметил, что «люди очень аккуратно берут кредиты, очень аккуратно по ним рассчитываются».

Министр экономического развития Максим Орешкин в интервью нашей радиостанции, на мой взгляд, довольно резко адресовался к банковской системе. Известно, что в прошлом году она была одним из немногих бенефициаров российской экономики, где хорошая маржа, большая прибыль. Достаточно общее место — все страдают в сложившейся ситуации, кроме банков. И даже чуть более конкретно тема потребительского кредитования, много раз уже заявленная Орешкиным и банковским сообществом с противоположными знаками: неплатежи растут, люди не выплачивают кредиты, несут полностью за это ответственность. Минэкономразвития выступило с инициативой сделать процедуру личного банкротства более доступной. Сейчас она доступна только очень богатым людям, потому что она юридически сложная. И если посмотреть рекламу предложений, то начинается реально от 200 тысяч рублей. Надо ее сделать дешевой, и тогда человек, который не может выплачивать банковский кредит, пусть объявляет себя банкротом, а последствия в равной мере лягут как на него, так и на его кредитора. И я хотел бы по поводу этой довольно конкретной темы ваш комментарий услышать.

Михаил Задорнов: Хороший вопрос, действительно важный. На самом деле, закон о банкротстве физических лиц обсуждался примерно два-три года до его принятия достаточно детально. Кстати, министерство экономики было как раз его автором, Минэкономики вместе с банками, конечно, с юристами, с Минюстом. И достаточно подробно эту ситуацию проговаривали при запуске. Кстати говоря, он уже работает три с половиной года, что достаточно большой срок, можно уже сделать выводы об этом механизме. Хочу начать с нескольких небольших тезисов. Первое: несмотря на все эти дискуссии, которые, честно говоря, уже ходят по кругу, просрочка физических лиц перед российской банковской системой, несмотря на рост вот уже второй год потребительского кредитования темпом больше 20%, не растет. Она сокращается физически по ипотеке, практически находится в абсолютных значениях флэт по потребкредитам, а ее доля, если мы возьмем кредитный портфель, который сейчас у физических лиц порядка 17 триллионов рублей, уже меньше 4,5%. Это исторически самая низкая просрочка за последние 15 лет.

То есть, по сути, несмотря на все эти разговоры, что люди закредитованы, практика является критерием истины. Просрочка в абсолютном выражении не растет, а в относительном — в два раза ниже. Для сравнения: у юрлиц просрочка сейчас по всему портфелю юрлиц, который, конечно, гораздо больше, составляет примерно 8%. То есть просрочка у корпоративных заемщиков в два раза выше, чем у физических лиц. Когда ты смотришь на эти цифры, понимаешь, что есть разговоры, а есть жизнь, которая показывает, что люди очень аккуратно берут кредиты, очень аккуратно по ним рассчитываются. Почему, собственно говоря, банки и кредитуют, потому что это вполне себе надежные заемщики. Это первое. Второе: сейчас уже процедуру по банкротству физлиц прошли, я точную цифру боюсь назвать, но порядка полумиллиона граждан. Причем есть иллюзия, что это в основном долги банковские. Ничего подобного, это не только банковские долги. У нас, как известно, не платят алименты. Долг по алиментам — примерно 250-300 миллиардов рублей. Они же тоже попадают в процедуру банкротства. У нас очень большая задолженность по ЖКХ, и муниципалитеты или ТСЖ подают в суд и выставляют долги людям, некоторые из которых могут платить, но являются злостными неплательщиками, а некоторые просто бедны и действительно не могут потянуть оплату, особенно где-нибудь на Дальнем Востоке или на Севере, достаточно дорогих квартир. Третья составляющая — это налоги, по которым тоже гигантский долг.

Поэтому банковские кредиты — это одна из четырех основных составляющих. Поэтому, когда человек идет на процедуру банкротства, он банкротится, исходя из долгов не только по кредитам, а по всем этим обязательствам, где кредиты составляют, я думаю, примерно треть или 40% от общего объема. Это второе замечание. Третье: закон показал, что он абсолютно нормально работает. Там есть нижняя планка — ты должен иметь совокупный долг примерно 500 тысяч рублей для того, чтобы в эту процедуру зайти. Но если говорить честно, то есть вопрос судебных издержек, объективных судебных издержек. Был период, когда по три-четыре миллиона судебных исков против физических лиц по банковским кредитам в год подавались. Сейчас просто суды приспособились, они автоматизировались, они сейчас гораздо больше к этому готовы. А если рассматривать каждое дело индивидуально, это огромная нагрузка. Фактически суды полностью блокируются этим потоком дел. Есть просто вмененные издержки суда, чтобы просто рассмотреть, выслушать две стороны, вынести решение, это решение зафиксировать. Это стоит денег. То есть если ты имеешь долг условно 50 тысяч рублей или 100 тысяч рублей, с моей точки зрения, делать для этого судебную процедуру банкротства просто безумие, потому что это страшно дорого. Мы же не судимся по каждой задолженности, мы начинаем судиться с определенной суммы, потому что это себе дороже, если ты будешь по мелким суммам судиться. Поэтому сама по себе планка была законом установлена, с моей точки зрения, очень верно, процедура абсолютно четко работает.

Но да, если ты подаешь или против тебя подают на банкротство, то это стоит денег. Поэтому предприниматель, например, который имеет долг восемь, семь, десять миллионов рублей, очень часто сам инициирует процедуру банкротства для того, чтобы фактически освободиться от этих долгов. Но надо понимать, что он будет ограниченно дееспособен дальше. И конечно, когда мы видим личное поручительство клиента с большим долгом, то банки или те же самые муниципалитеты, ТСЖ подают иск, и человек под угрозой личного банкротства долг начинает выплачивать. Таких случаев тоже достаточно много. Вывод: процедура работает, она, с моей точки зрения, эффективна, она не создает дополнительной нагрузки на суды. При этом я могу сразу сказать, что за это время, уже после вступления закона в силу, было проведено еще два существенных юридических решения, которыми сейчас пользуются банки.

Во-первых, есть приказное производство в судах, где, если стороны не спорят и сторона признает сторону, то выпускают судебный приказ. Это примерно в три раза дешевле, сразу, без полемики сторон мировой судья принимает решение. Это гораздо более просто, четко и не нагружает суды общей юрисдикции. Второе: сейчас может быть исполнительная надпись нотариуса. Есть долг, все документы, нотариус делает исполнительную надпись, и она считается таким же судебным решением. Просто часть таких разбирательств по долгам ушла из только судебной системы в приказное производство и к нотариусам. Это позволяет не перегружать суды, и, когда все ясно, решение принимают достаточно быстро, оно дальше идет к судебному приставу, он уже занимается взысканием долга.

Тем не менее все-таки решения, чтобы несколько ограничить рост кредитования населения, потребкредитования, приняты. С 1 октября вступят в силу новые нормы ЦБ по потребительским кредитам, усложняющие и повышающие нормы резервных отчислений от банка по тем или иным случаям. Что изменится в этом смысле с 1 октября?

Михаил Задорнов: Вы верно уточнили во второй части своего вопроса. Это не ограничение. Ограничений никаких не будет. По сути, банки, выдавая потребительский кредит физическому лицу, будут обязаны дифференцировать заемщика в зависимости от его легального, подчеркну, потому что в России это очень важно, дохода. Заемщик нам показывает 2-НДФЛ, и в зависимости от отношения платежа по кредиту к его доходу будут разные проценты резервирования.

Половина от легального дохода?

Михаил Задорнов: Там дифференциация в зависимости от доли: 30, 40, 50%, то есть дифференцированные размеры отчислений. Как это повлияет на банки? Больше резервирование, требуется больше капитала, меньше, соответственно, рентабельность этого бизнеса. Процент выше не будет, потому что есть конкуренция, банки процент не поднимут, просто часть маржи уйдет, банки отсекут часть клиентов, которые не могут продемонстрировать легальный доход, что, с моей точки зрения, плохо, потому что есть целый ряд сфер, например самозанятые — нянечки, репетиторы, медицинские работники — и еще целые сферы, которые имеют значительную часть неофициального дохода, и все об этом знают. Причем это массовое явление. Вот им будет сложнее взять потребительский кредит со всей очевидностью, что, с моей точки зрения, неверно, потому что, на самом деле, мы сами, выдавая кредит, как банки берем на себя риск и понимаем, кому дать, кому не дать, и мы должны за это дело отвечать.

Кстати говоря, самозанятые, которые сейчас зарегистрировались в Москве, например в рамках той модели, которая в этом году работает, уже могут предъявить в банки тот доход, который они фактически задекларировали в качестве 2-НДФЛ.

Михаил Задорнов: Могут. Но только не надо забывать, что самозанятые по этой регистрации должны зарабатывать порядка 250 тысяч рублей в год. Во многих регионах так делается. Это не тот доход, по которому вы можете получить кредит, средний размер которого, например, в «Открытии» наличными — это 450-500 тысяч рублей. Ясно, что ты должен показывать совершенно другой доход, нежели доход среднего самозанятого. Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу: конечно, мы несколько замедлим выдачи кредитов, и эта мера с 1 октября уже подкрепит тенденцию к замедлению темпов роста потребительского кредитования, которая на самом деле сформировалась уже с весны. То есть мы вышли на пик темпов роста потребительских кредитов — 25% портфелей, он уже сейчас где-то около 20%. Я думаю, по году в среднем составит 20%. Но с октября будет дополнительное замедление, и в следующем году мы ждем где-то 10% прироста рынка потребительского кредитования.

Еще одно новшество 1 октября — отменяется НДС на покупку физического золота, которое является одной из формул инвестиций. В том числе банки предлагают такой продукт потенциальным накопителям.

Михаил Задорнов: Пока еще не предлагали. Сейчас мы как раз проанализируем рынок, спрос. В России же было очень модно, мы делали так называемые обезличенные металлические счета. Поскольку был НДС, человек купил, например, золотую монету или слиток золота, он, дальше продавая, сталкивался с НДС, и это, по сути, делало этот рынок неликвидным. Мы давно добивались отмены НДС вместе с производителями золота и банками. А «Открытие» на этом рынке очень серьезный игрок, потому что мы примерно четверть физического золота в стране покупаем у добывающих предприятий. Продаем, причем не только Центральному банку, на Шанхайской бирже продаем, продаем на экспорт в том числе. Делаем более сложные операции по кредитованию золотопромышленников. Для нас это одна из опорных отраслей. Обезличенные металлические счета были очень популярными лет пять-семь назад, потом уже были всякие турбулентности, золото упало. На золото спрос всегда вырастает в период кризисов, это было популярно после 2008-2009 года. Сейчас золото находится на пике стоимости, и не факт, что оно упадет, потому что турбулентность на рынках сохраняется. То есть золото сейчас популярный товар. Я думаю, это очень удобный момент как раз для запуска этого инструмента. Не берусь сказать, насколько спрос возрастет, но в том, что он будет, я абсолютно уверен. Потому что есть категория инвесторов, которая верит в нефть, газ, алмазы, золото.

Насчет совсем простого, но тоже нового для нашей страны — все-таки евро тоже был достаточно популярной формой сбережения. В первую очередь потому, что мы за границей тратим чаще всего именно евро, поэтому и сбережения в евро тоже были популярны. Сейчас фактически в российских банках возникает отрицательная доходность, плата за хранение. Не процент, а комиссия за то, что ты держишь евро в банке.

Михаил Задорнов: Нет, вы здесь не правы. Не читайте буржуазных газет. На самом деле, евро пока еще находится в России с позитивными ставками. Например, в «Открытии» 0,7-0,8% мы все-таки платим по вкладам в евро или остаткам на счетах. Потому что мы можем выдать кредит экспортеру, например «Газпрому», когда он в Европу поставляет, или какому-то лесоперерабатывающему предприятию, которое в Европу поставляет свою продукцию. Сейчас ставки будут около 4%. Не все могут занять в Европе, и мы делаем плавающую ставку. На самом деле, я вам говорю абсолютные значения, а это будет LIBOR плюс что-то. То есть, в принципе, мы оперируем с этими инструментами, и, по сути, пока еще в российских банках, и я думаю, так оно и останется, евро с плюсом.

То есть в России такая изолированная процентная ставка по евро?

Михаил Задорнов: Я думаю, и на других рынках так же. Конечно, ставки снижаются, но они еще в позитивном значении. Я думаю, что так и останется, но, конечно, если вы возьмете долю евро в сбережениях сейчас, она стремительно падает, потому что люди у нас воспринимают валютные вклады как средства сбережения, и, конечно, интерес к доллару намного больше, чем интерес к евро или швейцарскому франку. То есть все-таки интерес по евро способствует притоку валютных сбережений в доллары.

То есть от евро избавляются. И во что переходят?

Михаил Задорнов: В основном переходят в доллар и инвестиционные инструменты. Это структурные ноты, вложения в облигации, акции. Это сейчас становится все более и более популярным среди клиентов среднего уровня дохода. Потому что российский рынок акций, если мы возьмем даже в рублях, с начала года на 25% вырос, поэтому те, кто этот тренд поймал, неплохо заработали. Акции начали расти с конца прошлого года. Люди идут в доллар все-таки, и доля валютных сбережений, если мы возьмем период с июля по сентябрь, несколько выросла как доля в общем объеме банковских вкладов. И инвестпродукты. Два момента. А золото, посмотрим сейчас с отменой НДС, я думаю, что свою нишу оно займет. И золотой слиток тоже возьмет свое на российском рынке сбережений.

ЦБ, взяв некоторую паузу, сделал потом заявление, что августовский скачок курса доллара к 67 и выше был вызван операциями крупных российских компаний. Продолжая эту мысль, можно предположить, что эти операции произошли, этот фактор действовать перестал, он был временным, можно интерпретировать дальше, наверное, что ЦБ считает, что курс рубля будет укрепляться.

Михаил Задорнов: Я никак не могу, в отличие от ЦБ, комментировать, чьи операции вызвали такую волатильность доллара. Я просто думаю, что нефть падала в цене. Это всегда влияет, и новости плохие с мировых рынков. Но сейчас, если не случится какого-то нового витка санкций или резкого падения сырьевых цен, то мы ожидаем четвертый квартал, он всегда в пользу рубля.

Кроме, например, 2014 года.

Михаил Задорнов: Это было редкое исключение.

Илья Копелевич

Россия > Финансы, банки > bfm.ru, 13 сентября 2019 > № 3172892 Михаил Задорнов

Так есть ли все-таки в России кредитный «пузырь»?

На эту тему в эксклюзивном интервью Business FM высказался председатель правления банка «Открытие» Михаил Задорнов. Кроме того, он рассказал о ставках вкладов в евро и об инвестициях в золото

Дискуссии о кредитном «пузыре» ходят по кругу, заявил глава «Открытия». Но если говорить предметнее, то надо посмотреть на просрочку по кредитам. Она на исторически низком уровне. То есть это означает, что граждане — надежные заемщики, аккуратно берут кредиты, и поэтому банки им их выдают.

Причем у юрлиц, которые традиционно очень аккуратно относятся к своим обязательствам, уровень просрочки примерно в два раза выше, чем у «физиков». Так Михаил Задорнов ответил на недавнее интервью, данное Business FM министром экономического развития Максимом Орешкиным. Тот довольно резко высказался по поводу банковской системы и закредитованности. Практика является критерием истины, отметил Задорнов.

«Просрочка физических лиц перед российской банковской системой, несмотря на рост вот уже второй год потребительского кредитования темпом больше 20%, не растет. Она сокращается физически по ипотеке, практически находится в абсолютных значениях по потребкредитам, а ее доля, если мы возьмем кредитный портфель, который сейчас у физических лиц порядка 17 трлн рублей, уже меньше 4,5%. Это исторически самая низкая просрочка за последние 15 лет».

Банкир прокомментировал новые правила выдачи кредитов физлицам. Они начинают действовать с 1 октября. Их суть в том, что банки будут учитывать долговую нагрузку клиентов, и в зависимости от нее им при выдаче займов придется резервировать средства.

По мнению Задорнова, это поможет охладить рынок, и рост кредитов физлицам в следующем году составит 10%, то есть в два раза меньше, чем сейчас. Однако глава «Открытия» отметил, что эти новшества основываются на официальных сведениях о доходах заемщиков.

Но есть те же самозанятые, которые не могут подтвердить часть своих доходов, однако способны вовремя платить по обязательствам.

С октября вступает в силу еще одно новшество: продажа и покупка золота перестанет облагаться НДС. Это подстегнет спрос на драгоценный металл. Продолжая тему сбережений, банкир ответил на вопрос про евро. Из-за политики Европейского ЦБ теперь и российские банки начали устанавливать отрицательные ставки по вкладам в европейской валюте. Впрочем, Задорнов отчасти это опроверг.

— В российских банках возникает отрицательная доходность, плата за хранение. Не процент, а комиссия за то, что ты держишь евро в банке.

— Нет, вы здесь не правы. На самом деле евро пока еще находится в России с позитивными ставками. Мы все-таки платим по евровым вкладам или остаткам на счетах. Потому что мы можем выдать кредит экспортеру, например «Газпрому», когда он в Европу поставляет, или какому-то лесоперерабатывающему предприятию, которое в Европу поставляет свою продукцию. Сейчас ставки будут около 4%.

— А что бы им не занять в Европе?

— А не все могут занять в Европе.

Тем не менее Задорнов сказал, что доля сбережений в евро снижается. Среди клиентов все более популярными становятся вложения в акции и облигации.

Ну, и переток из евро в доллары. Все это на фоне августовского скачка американской валюты. Что же касается прогноза, то банкир заметил: четвертый квартал в России обычно благоприятен для рубля.

Михаил Сафонов

Россия > Финансы, банки > bfm.ru, 13 сентября 2019 > № 3172890 Михаил Задорнов

Демура - Чубайсу: "Из-за налоговиков никто не трясется только на кладбище"

Степан Демура, финансовый аналитик, прокомментировал "Новым Известиям" некоторые налоговые тезисы, озвученные Анатолием Чубайсом.

Напомним, 13 сентября Чубайс заявил, что сейчас в России, в отличие от 2004-2005-х годов, бизнесменов не трясет от налоговиков, бизнесмены перестали платить откаты за возмещение НДС, да и вообще сейчас в России сформирована, по мнению Чубайса, нормальная налоговая система, которую выстроили люди с нормальным целеполаганием.

- Сейчас действительно не берут откаты за возврат НДС. Но Чубайсу с Кудриным лучше знать, когда откаты за это брали. Не трудно вспомнить о возврате НДС в 5 миллиардов рублей, очень быстро - в течение трёх дней - по делу Магнитского… Тогда же министром финансов был Алексей Кудрин, - пояснил Степан Демура.

- Что касается людей «с правильным целеполаганием», которые выстроили налоговую систему: в России бизнес не может работать прибыльно, платя все налоги. В макроэкономике есть такая «кривая Лаффера» (правда Чубайс и остальные дальше первой странички учебник не читали). Эта кривая показывает зависимость темпов роста ВВП от налоговой нагрузки. Она имеет форму кривой Гаусса. Чем выше (до определённого момента повышения налоговой нагрузки) – стимулирует рост экономики, потому что у правительства есть деньги тратить, хотя и не самым эффективным образом. А потом повышение налоговой нагрузки приводит к замедлению экономики. Вот мы это и получили. У нас сокращается налогооблагаемая база, они повышают налоги дальше, увеличивают поборы с населения. Платёжеспособность падает. Бизнесы работают в убыток. Но у них правильное целеполагание: самая стабильная атмосфера – на кладбище. Может, только ночами кто-то вылезает… а так – молодцы! Правильное целеполагание. Кристально честные люди пришли. Но без мозгов. Так получается по Чубайсу, - отметил Степам Демура.

Россия > Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > newizv.ru, 13 сентября 2019 > № 3122254 Степан Демура

Никита Масленников: «В России бизнес стимулируют и давят одновременно»

Никита Масленников, руководитель направления финансы и экономика Института современного развития, прокомментировал "Новым Известиям" некоторые налоговые тезисы, озвученные Анатолием Чубайсом.

Напомним, 13 сентября Чубайс заявил, что сейчас в России, в отличие от 2004-2005-х годов, бизнесменов не трясет от налоговиков, бизнесмены перестали платить откаты за возмещение НДС, да и вообще сейчас в России сформирована, по мнению Чубайса, нормальная налоговая система, которую выстроили люди с нормальным целеполаганием.

«Налоговая система стала гораздо эффективнее, прежде всего, с точки зрения налогового администрирования, она действительно сильно продвинулась, если говорить о комфортности её деятельности. Наше налоговое администрирование – одно из лучших в Европе. Мы лидируем по многим позициям. Одна из таких новаций, которая набирает силу – так называемый налоговый мониторинг. Это система, при которой компания работает непосредственно с налоговыми инспекторами, открывая для них свои счета. Инспектор видит проводки, и, если возникает вопрос, в превентивном режиме делает все необходимые замечания. Пока есть одно ограничение: налоговики занимаются компаниями с достаточно высокой выручкой и оборотом. Конечно, эту практику стоит распространять и на более широкие слои бизнеса, сейчас это – крупные и сверхкрупные компании.

Сейчас мы видим эксперимент по налогу на доходы самозанятых. На сегодняшний день это только четыре региона, больше 140 тысяч зарегистрированных. Это тоже перспективная вещь, если распространять её с учётом опыта.

Но всё не так благостно. Масса других проблем, которые как несколько ложек дёгтя в отношении налоговой службы. Речь идёт не о самой налоговой службе, а с тем контекстом, в котором налоговая служба работает. Например, налоговые льготы. В какой мере они применяются, бизнес должен иметь чёткие правила игры. Мониторинг налоговых льгот по предыдущим периодам не закончен. На сегодняшний день мы знаем, что в Российской Федерации налоговые расходы, то есть объём льгот, превышают 3,5 триллиона рублей. Только в нефтяной промышленности более 50 месторождений находятся под различного рода льготами. Кроме того, возникает всегда проблема идентификации высокотехнологичного и инновационного бизнеса в любой налоговой инспекции, потому что нет чётких критериев, которыми бы мог руководствоваться налоговик не существует.

Кроме того, бизнес очень заботят новации, которые последуют в скором времени от Верховного суда. Я имею в виду дискуссию по поводу проекта постановления Верховного суда о том, как трактовать налоговое преступление, когда оно началось. Обычно считалось, что оно начиналось с факта образования недоимки. Теперь его предлагают трактовать как длящееся, вообще без ограничений для налоговых органов по поводу возбуждения всяких дел. Это очень осложняет жизнь бизнеса. Четыре ведущих российский предпринимательских объединения выступили единым фронтом в адрес Верховного суда, чтобы он дал чёткую квалификацию в своём предполагаемом решении, как трактовать эти вопросы, чтобы не дать возможность резвиться налоговикам.

Прогресс есть, но расслабляться не стоит. Есть вещи, которые переходят из года в год и не решены. В том числе, по идентификации – кому разрешают применять налоговые льготы, а кому – нет. Это вопрос весьма существенный. Количество сделок за рубежом за прошлый год выросло ровно вдвое. Наши компании, которые могли бы финансировать венчурные проекты, предпочитают вкладывать деньги в зарубежные, а не российские активы. А целом, выступление Чубайса достаточно интересное. Он сказал, что экономика одновременно «нажимает и на газ, и на тормоз» и экономика никуда не едет. Это красочная метафора, но очень точно определяет состояние дел. Включаем стимулирование и продолжаем оказывать серьёзнейшее силовое давление на бизнес в разных формах», - отметил Никита Масленников.

Россия > Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > newizv.ru, 13 сентября 2019 > № 3122242 Никита Масленников

Кудрин: судебную и правовую систему вынужден поставить на первое место

Глава Счетной палаты рассказал Business FM, почему он не верит в заявленные правительством темпы экономического роста

В интервью главному редактору Business FM Илье Копелевичу глава Счетной палаты Алексей Кудрин пояснил, «чего не хватает в наборе экономической политики, которая проводится сейчас», и кто совершит технологическую революцию.

Алексей Леонидович, большая панель Московского финансового форума, ключевые руководители финансово-экономических структур, Счетная палата, министерство финансов, первый вице-премьер, Центральный банк, Минэкономразвития. В принципе, разговор единомышленников, споры — мы все это наблюдаем давно. Главное наблюдение: вы не в первый раз доказываете, что цели, поставленные в программах нацпроектов, национальных целей, особенно главная цель по темпам экономического роста, недостижима в рамках тех мер. Затем дискуссия сводится к тому, и Набиуллина говорит, да и остальные говорят, что есть нюансы финансово-экономической политики, но есть и ряд мер, которые лежат за рамками экономической политики. Если коротко, почему-то, несмотря на прекрасные показатели этой финансово-экономической политики, инвестиционного климата нет, инвестиции не растут. По настроениям крупного и любого бизнеса мы знаем, что если есть лишние деньги, то скорее им сейчас ищут тихую гавань. Можно сформулировать, почему при макроэкономической стабильности и при хороших рейтингах Doing Business доверия инвесторов все равно нет?

Алексей Кудрин: Вы знаете, в такой экономике, как российская, мы тоже находимся в ловушке средних доходов. И мы переживаем многие похожие проблемы, как и мир, в части протекционизма, возможного снижения доверия к развивающимся рынкам, увеличения неопределенности в мире. Тем не менее мы должны учитывать эти вызовы и предпринимать быстрые шаги. Для определенного круга экспертов, специалистов понятно — это увеличение доли частного сектора. Давайте это делать заметно, по шагам, каждый год. Этого, допустим, не делается. Или давайте увеличим полномочия регионов, в которых тоже складываются определенные факторы роста, а не связывать их и не увеличивать связанные дотации и указания о том, что им делать, вплоть до спецификации оборудований технологических классов и прочее. Но почему мы не либерализуем нашу политику тем самым? Видимо, это позиция правительства в данном случае. Правительство не готово к этим более смелым шагам. Или те ограничения, которые задаются в рамках общей политики президентом, который определяет эти амбициозные цели, но в части, где, может быть, ему надо дать больше свободы правительству, он пока ее не дает. Этой политики не складывается. В том числе не появляется лидеров в правительстве, которые бы продвигали такую политику.

А как можно вдруг вырастить частный бизнес и частные инвестиции? Ведь частного бизнесмена нельзя заставить. И мне кажется, что это один из главных факторов, почему власти в широком смысле, без конкретизации не очень-то ему доверяют. Можно ли доверить российскому частному бизнесу технологическую революцию России?

Алексей Кудрин: Конечно. Только частный бизнес и совершит эту технологическую революцию.

А так думают во власти? Или думают, что только госкомпании построят эти новые космические корабли, новые подводные лодки?

Алексей Кудрин: Здесь правительство более или менее разумно оценивает эти вещи. Дело в том, что тем не менее есть неготовность приватизировать значительную часть промышленного сектора, который, кстати, по определению должен быть технологичным. У нас «Ростех» — это государственная компания, ей поручено осуществлять технологические прорывы в целом ряде секторов. «Роскосмос», «Росатом» — у нас существует целый ряд других госкомпаний или компаний с государственным участием. Имеются определенные показатели, у них научно-техническая программа. Но по какой-то причине они не создали задела, который дал бы прорыв всей России. В общем-то, наличие этого большого сектора с очень вялыми программами научно-технического прогресса — одна из причин, почему мы сегодня не наращиваем так быстро производительность труда. По какой-то причине внутри государственного сектора нет достаточных стимулов. И мы понимаем, что эти стимулы, как правило, рождаются в области конкуренции, в открытом секторе, где больше частного сектора. И все ключевые прорывные компании в мире, в первой десятке, сотне — это в основном частные компании. Поэтому наличие государственной собственности является определенным, оказывается, препятствием. Хотя этот вывод многие разделяют, но в силу, может быть, каких-то обстоятельств, что теряется контроль государства, менее управляемыми становятся какие-то процессы, опять же это расставание с какими-то государственными или квазигосударственными заказами для экономики или даже финансовыми потоками, поэтому их передача в какие-то там другие руки — к этому не все готовы.

Это один из пунктов того, чего не хватает в наборе экономической политики, которая проводится сейчас. Была речь и о налогах, и о том, сколько государство и как изымает у экономики, хоть у государственной, хоть у частной, так сказать у хозяйствующих субъектов. Ваш взгляд?

Алексей Кудрин: Я думаю, что повышение НДС было избыточным, оно не было срочным. И я думаю, что финансовые ресурсы государства сейчас позволяли избежать этого повышения. По крайней мере, на несколько лет позволили бы избежать, что создало бы задел для некоторых шагов. Просто в этом году темп роста был бы на пару десятков процентов выше. Собственно, такого рода сигналы имеют больше значения, чем само налоговое бремя. Потому что любое очередное повышение создает некий шок и перестройку компаний, у них меняется экономика. И как бы мы ни говорили: «Вот, вы знаете, мы сейчас повысили, а больше теперь не будем шесть лет...» — но шок-то мы уже создали, и снижение потребления мы уже создали, и на ценах это отразилось. И ждали, может быть, и худшего, не так, может быть, все плохо прошло в результате. Но настроение, поведение экономическое было изменено. А это уже нестабильность. Этого сейчас точно с учетом финансовых ресурсов государства можно было бы избежать. Я сегодня об этом еще раз сказал. Есть другая тема — неналоговые платежи. Три года назад на съезде РСПП, там присутствовал президент, этот вопрос был поставлен очень остро, президент дал поручения. Прошло три года работы в попытке упорядочить и ограничить их рост. На сегодняшний день решение несколько неналогоплатежей превратить в налоги, что немножко даже напугало бизнес, а в отношении остальных неналогоплатежей ничего не было сделано. И никакого ограничения, или реестра их, или порядка их введения не создано. То есть три года не увенчались ничем. Мы сейчас как Счетная палата провели эту проверку, пригласили бизнес, обсудили все это и решили, что шагов недостаточно и Счетная палата берет сейчас на себя определенную роль драйвера этой темы. Мы сейчас доклад пишем в правительство на эту тему. Здесь нужны более смелые шаги, мы хотим их предпринимать совместно с бизнесом.

Здесь прозвучала важная статистическая позиция о том, что прибыль компаний в этом году растет. Я не помню точную цифру. Но денег на счетах у корпораций больше.

Алексей Кудрин: На 16%, было сказано, только в Москве. Я сейчас по всей стране не помню.

Но тем не менее там тоже рост, в Москве в большей степени, в России в целом тоже. Но это пока не отражается на росте инвестиций. Мы видим рост дивидендов, и, кстати, на фондовом рынке, слава богу, рост курсовой стоимости, капитализация российских компаний. Но это некое обще явление. Прибыль наши компании готовы раздать скорее в виде дивидендов, нежели превратить в инвестиции. Есть у этого какие-то общие причины, на ваш взгляд?

Алексей Кудрин: Я скажу, что есть заблуждение, что у нас вообще нет инвестиций. У нас инвестиции есть, и они равняются 20% ВВП ежегодно. В номинале это около 20 трлн рублей инвестиций у нас в России есть. И когда мы говорим, что в 2019 году инвестиции вырастут на 0,9%, тем не менее они растут на этот самый триллион почти в этом году, но этого недостаточно для темпов роста в 3% и для задела для инновационной быстрорастущей экономики. Нам нужно примерно 25% ВВП-инвестиций. Пусть даже бы мы шаг за шагом росли. В Минэкономразвития, кстати, очень простой прогноз целевой. В этом году — 21%, в следующем — 22%, потом — 23% и в 2024-м должно быть примерно уже 25%. Это создаст процесс и динамику, мы сейчас все и обсуждаем. Где же вот эти шаги, которые эту динамику создадут? Пока это не отразилось в этом году. И по прогнозу, по ожиданиям, рост инвестиций должен был быть примерно 4% или 5%, а он будет около 1% всего. Повторяю, это не нулевые инвестиции, это 20%. Легко считать, у нас 1% — это примерно триллион рублей, примерно 20 трлн у нас есть. Но большая часть — это замещение выбывающих мощностей оборудования, есть и строительство нового, но это 20 трлн рублей, нам этого недостаточно для прорыва. И большая сумма, как было сказано, накапливается на счетах предприятий, не инвестируясь. Те неопределенности, те новые налоговые ориентиры, те, может быть, санкционные проблемы, торговые войны, ограничения, которые вводятся сейчас в России на использование определенных технологий, все это недостаточное улучшение инвестиционного климата, не дает перспектив. Например, мы повысили МРОТ до прожиточного минимума, для частного предприятия это увеличение затрат на рабочую силу, это осуществлено по решению государства. Кто-то готов был к этому, а кто-то не готов. Для кого-то это дополнительные издержки, которые съели возможность инвестирования. Кто-то говорит: «Смотрите, они повышают зарплату». Но государство подтолкнуло к повышению зарплат. Это, в общем, борьба с бедностью, шаг к более высоким зарплатам, но, повторяю, это связанные процессы. Поэтому целый спектр шагов не кажется бизнесу, видимо, понятным с точки зрения их перспектив. И инвестиции не идут.

Нередко можно встретить в инвестиционном лексиконе выражение: инвестиционщики не видят и не уверены в прогнозе роста в России. Все остальное есть, а нет веры в рост. Инвестиции — это всегда взгляд в будущее. Капитализм — это, как известно, расширенное производство. Если нет веры в рост, то нет и инвестиций. Может быть, действительно вопрос в том, что мы плохо о себе говорим так часто?

Алексей Кудрин: Вы знаете, чтобы говорить лучше, напомню, что средний темп роста за последние шесть лет был ниже 1%. Это создает определенный стереотип.

Но мы же знаем, что был 2014 год, потом было обрушение цен на нефть, были события внеэкономические. Сейчас вроде исчерпаны эти факторы, которые породили такую сложную ситуацию.

Алексей Кудрин: Вы знаете, в идеях инвестиционного сообщества и экспертов есть много общих позиций, по которым надо сейчас двигаться. Допустим, декриминализовать законодательство и не арестовывать в период расследования. Вот сколько об этом говорится! Эта проблема сейчас чуть ли не на первое место вышла — так называемая роль силовых структур в части их понимания преступления.

И равенства всех перед законом.

Алексей Кудрин: Да. Сегодня это проблема. Потому что это зачастую избыточные аресты, зачастую это заказные вещи, зачастую это несправедливые вещи, которые потом разваливаются, но никто за это не несет ответственности. Поэтому здесь нужно строго наводить порядок без такой судебной системы, которая хотя бы это разрешала. Хотя бы где-то можно было бы получить эту защиту.

Вы бы этот пункт все-таки поставили в тезисах инвестиционного сообщества в подходе к России?

Алексей Кудрин: Таких пунктов несколько. Этот я вынужден ставить сейчас практически на первое место. С точки зрения более системной государственное управление сегодня некачественное. Опять же несоответствие шагов какой-то стратегической линии, выверенной линии, понятной для всех, вызывающей доверие. Сегодня даже премьер Дмитрий Анатольевич Медведев сказал, что недостаточное доверие сегодня есть определенное. А вчера в интервью он говорил о некотором отравлении инвестиционного климата. Это вызывает недоверие. А что такое недоверие? Его нужно завоевывать. Сегодня шаги правительства так оцениваются, что нет доверия к инвестициям у частных инвесторов. Вопрос: какие шаги? Я даже считаю, нужна специальная программа повышения доверия, демонстративного исполнения того, что бизнес хотел бы. Может быть, даже избыточно. Сегодня нужно преодолеть этот барьер недоверия. Раз мы его не накопили пошагово, системно, сегодня у нас его нет, нужен целый ряд мер. К ним относится сфера правоохранительная, сфера регулирования бизнеса и контроля, сфера приватизации части отраслей.

Это тоже, на ваш взгляд, был бы сигнал?

Алексей Кудрин: Абсолютно. Вот приватизация или увеличение доли частного сектора — это мощнейший, фундаментальный сигнал. Налоговая политика является фундаментальным сигналом, дерегулирование, как я сказал, снижение регуляторных мер, которые сейчас правительство провозгласило. Главное, чтобы это произошло. Но пока правительство не сделает, пока все не увидят, как это на самом деле будет, никто не верит. Вообще-то, в странах, когда договариваются об этом, возникает доверие. О, видите, это же решили, мы же пойдем этим путем, ведь через пять лет регулирования ограничений будет меньше, пойдемте туда! Кстати, такое настроение было в начале нулевых, я помню это. Я тогда был вице-премьером, и мы объявили о целом ряде мер, люди поверили, и инвесторы пошли, у нас доля инвестиций стала существенно расти. У нас в страну был приток капитала в 2006-2008 годах до 60-80 млрд долларов. Я вам хочу напомнить, в этом году где-то за первые шесть-восемь месяцев 26 млрд рублей отток. Больше, чем в прошлом году, за этот же период.

Потому что денег больше, наверное.

Алексей Кудрин: В том числе.

У нас уже давно отток капитала стал показателем благополучия.

Алексей Кудрин: Деньги ищут более выгодный рынок. И в этом смысле это действительно одна из причин оттока, что не здесь они видят этот рынок, а там. Прибыли зарабатываются здесь, доходы зарабатываются здесь, а применение капиталов видят в других местах. Значит, здесь видят больше рисков для этого капитала, давайте эти риски снижать. Они снижаются как через те меры, которые я назвал, так и через улучшение инфраструктуры, в которую государство тоже должно частично вложиться, в создание лучших режимов. Допустим, мы, Счетная палата, провели обследование оборота земель. Страна, в которой 8% частных земель, не имеет достаточного потенциала инвестиционного, потому что земля является важнейшим ресурсом, на ней строится и жилье, и крупные компании, и частные комплексы, и прочее. С 8% — невозможно, 30%, если я не ошибаюсь, неразграниченных земель, которые тоже временно можно использовать, но по временным схемам, без каких-то суперпостроек. Сегодня мы предложили президенту и правительству создать программу вовлечения земель в оборот как фактор экономического роста. Вы знаете, видимо, правительство отзовется положительно. Оценивают, что это первые шаги, которые сегодня Минэкономразвития предпринимает.

В последних публичных дискуссиях вы играете роль раздражителя, который не верит в то, что заявленные цели будут достигнуты. Вы говорите о том, что национальные проекты и планы недостижимы только теми методами и средствами тех экономических ведомств, которые их разрабатывают и делают. Об этом сейчас у нас была с вами речь. Естественно, действующие министры говорят, что, видите, мы сделали то, се, мы добились, будем добиваться. Вы говорите о каких-то программных вещах. Ждете ли вы, что какие-то серьезные, внушающие доверие изменения в судебно-правовой системе, в приватизации, в введении земель в частный оборот действительно произойдут?

Алексей Кудрин: В судебно-правовой сфере вижу только небольшие эволюционные изменения, которые, скорее всего, произойдут, но не решающего характера. В экономической политике правительства, в части вовлечения в оборот земель или приватизации минимальные шаги ожидаю. Может быть, в части земельного вопроса, поскольку я услышал определенный сигнал от правительства. Но, как мы знаем, по приватизации или по увеличению частного сектора в экономике принципиальных шагов не спланировано, и, в общем-то, правительство сторонится этой темы под разными предлогами. Что в условиях враждебного окружения, конфликтов, санкций нам нельзя сейчас запускать частный сектор, особенно иностранный, но и свой тоже. Нужно держать под контролем государства много секторов, особенно связанных с оборонным сектором. В общем, это все является мотивацией сдерживания. Поэтому я не ожидаю каких-то смелых шагов. Поэтому произойдет то, что я сегодня сказал. При прогнозе 1,7% в следующем году рост будет примерно от 1% до 1,3%, то есть ниже того, что сегодня прогнозирует правительство. А наш потенциал роста на ближайшие все шесть лет будет примерно в среднем 1,5% экономического роста в лучшем случае.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > bfm.ru, 12 сентября 2019 > № 3174448 Алексей Кудрин

Социальные сертификаты, реформа ОСАГО, меры господдержки и развитие территорий: продолжается Московский финансовый форум

Силуанов Антон Германович

Первый заместитель Председателя Правительства Российской Федерации – Министр финансов Российской Федерации

В первый день Московского финансового форума состоялось 14 деловых мероприятий с участием представителей федеральной и региональной власти, бизнеса, международных экспертов в сфере экономики и финансов.

В рамках сессии «Эффективность бюджетных правил в государствах-членах ЕАЭС. Возможности развития системы наднациональных бюджетных правил» директор Департамента бюджетной политики и стратегического планирования Минфина РФ Владимир Цибанов сообщил, что за последние годы значительно увеличилась рентабельность нефтегазового сектора. Известно, что в прошлом году показал высокие темпы роста и ненефтегазовый экспорт. Вместе с бюджетными правилами удалось заложить надежную основу для долгосрочного роста экономики.

Заместитель Министра финансов РФ Алексей Моисеев модерировал сессию «Реформа ОСАГО: продолжение следует». Он напомнил, что летом правительство одобрило и внесло на рассмотрение в Госдуму проект изменений в закон «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств». В случае принятия, закон даст страховщикам право самостоятельно определять подход к применению страховых тарифов с учетом личностных характеристик водителя. «Новая система тарификации в ОСАГО позволит снизить цену полиса в три-четыре раза для «идеальных» водителей, особенно, если граждане установят себе тахографы», — отметил Алексей Моисеев.

На сессии «Социальный сертификат как инструмент повышения доступности и качества бюджетных услуг» обсуждался новый механизм организации оказания государственных и муниципальных услуг, предусмотренный национальными проектами «Образование» и «Демография». Заместитель министра просвещения РФ Марина Ракова назвала социальный сертификат инструментом, позволяющим работать с большими ресурсами: «На 5 апреля 2019 года было выпущено порядка 1 300 000 сертификатов. На данный момент ими воспользовались 900 000 детей из 42 субъектов РФ». «Оказываемая услуга должна быть высокого качества, она должна стоить одинаково для государства, а кто ее будет оказывать — не имеет значения. Потребителю важно всё остальное», — отметила первый заместитель Секретаря Генерального совета партии «Единая Россия» Ольга Баталина.

В рамках сессии «Влияние инвестиционного климата на финансы и экономику города» заместитель Мэра Москвы по вопросам экономической политики и имущественно-земельных отношений Владимир Ефимов рассказал, что теневой сектор столичной экономики, составлявший 20%, уменьшился вдвое: «Не менее трети полученных дополнительных средств — это результат "обеления" компаний в результате работы налоговой службы. С введением налоговых форм в режим для самозанятых мы потихоньку вытягиваем его в "белое русло"».

Модератором сессии «Финансовое обеспечение планов развития территорий» выступил заведующий кафедрой государственного регулирования экономики РАНХиГС, директор АНО «Институт реформирования общественных финансов» Владимир Климанов. Он отметил, что раньше эта тема была периферийной в системе государственного управления из-за привычного нам отраслевого мышления. Однако в феврале 2019 года была разработана Стратегия пространственного развития РФ, цель которой — разработка среднесрочных и долгосрочных планов поддержки макрорегионов, городов, городских агломераций и сельских территорий.

В первый день Мосфинфорума состоялось открытое заседание клуба финансовых директоров на тему «Предоставление мер государственной поддержки: механизмы реализации и эффективность привлечения частных инвестиций в инвестиционные проекты». «Мы концептуально изменили подход государства к реализации больших проектов — практически сформировали конкурсный отбор, повышающий здоровую конкуренцию. Мы составляем рейтинг из конкурсантов и отбираем 80 лучших, которые потом занимаются проектами», — прокомментировал заместитель министра финансов РФ Андрей Иванов. Участники встречи пришли к выводу, что такой подход позволяет не только привлекать частные инвестиции к достижению национальных целей развития, но и максимально эффективно их реализовывать.

Россия. ЦФО > Финансы, банки > minfin.gov.ru, 12 сентября 2019 > № 3140166

Максим Орешкин: без доверия предпринимателей к государству невозможна реализация инвестиционных проектов и рост экономики

О необходимости системной работы со структурой спроса и предложения в экономике, а также о сбалансированной денежно-кредитной политике, которая поможет выйти на темпы роста в 3% в год рассказал Министр экономического развития РФ Максим Орешкин в рамках Пленарной сессии Московского финансового форума – 2019.

Он напомнил, что министерство финансов предложило новый механизм — гарантированный пенсионный продукт, долгосрочные сбережения. «Это абсолютно правильный шаг и правильная идея. Готов первым перечислять туда часть своей зарплаты», — подчеркнул Максим Орешкин.

Также он отметил важность работы губернаторов в регионах для стимулирования инвестиционной активности. «Сергею Собянину в Москве удалось добиться 20 % роста инвестиций, такой же маневр в Пермском крае делает Максим Решетников, результат этих действий обязательно наступит», - сообщил глава Минэкономразвития России.

Кроме того, не менее важным фактором роста российской экономики является устранение административных барьеров для бизнеса – это реформы регуляторной «гильотины» и реформа контрольно-надзорной деятельности.

«Это все точечные меры в комплексе будут оказывать положительное влияние на экономический рост страны в целом», - подытожил министр.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > economy.gov.ru, 12 сентября 2019 > № 3126146 Максим Орешкин

Московский финансовый форум

Дмитрий Медведев выступил на пленарном заседании форума «Российская экономика: возможности для опережающего развития».

Московский финансовый форум – специализированная площадка для профессиональной дискуссии в области финансовой политики для повышения конкурентоспособности экономики России.

Организаторами форума выступают Министерство финансов Российской Федерации совместно с правительством Москвы.

Впервые Московский финансовый форум прошёл 23 сентября 2016 года и заложил традицию встреч финансистов в сентябре каждого года для обсуждения наиболее актуальных проблем и выработки эффективных решений, затрагивающих финансовый базис экономики России.

Тема форума в этом году – «Российская экономика: возможности для опережающего развития».

Выступление Дмитрия Медведева:

Добрый день, уважаемые коллеги, уважаемые дамы и господа!

Всех приветствую в тёплой Москве. Стало хорошей традицией встречаться в начале осени, чтобы обсудить ключевые проблемы, которые существуют в финансовой сфере.

Но прежде чем мы это сделаем, хочу поздравить всех с Днём финансиста, который традиционно отмечается 8 сентября. Как принято у нас в стране говорить, раньше не отмечают, а позже можно сколько угодно. Поздравляю вас и хочу поблагодарить всех вас за работу. Ваши усилия, действительно, непосредственно влияют на экономику в целом. Желаю вам удачи и всего самого лучшего.

Вчера мы обсуждали в том числе финансовые проблемы с экспертами в формате программы «Диалог». Эта программа касалась национальных целей. Ваш вклад в эту работу, безусловно, очень существенный.

Ситуация сейчас, как мы нередко любим говорить, непростая. Иными словами, не самая благоприятная. Я силюсь вспомнить, была ли она когда-нибудь благоприятной вообще на нашей памяти. По-моему, нет. Но то, что она сейчас не самая благоприятная, – это абсолютно точно, медицинский факт.

Главный глобальный риск – это, конечно, торговые войны, протекционизм. В отношении нашей страны ещё санкциями это всё усугубляется. Эти проблемы сохраняются. Но вопреки тем же самым санкциям интерес инвесторов к нашим проектам также сохраняется. Это заметно и по работе Консультативного совета по иностранным инвестициям, и по запросам на сделки с российскими активами, которые иностранные компании совершают.

Это происходит прежде всего потому, что мы за последние годы (я имею в виду все последние годы) серьёзно укрепили стабильность нашей финансовой системы и бюджета. Раньше колебания нефтяных котировок, которые постоянно происходили (особенно в августе, скажем), заставляли Минфин сильно нервничать. Сейчас благодаря бюджетному правилу у нас большой профицит. Хотя это тоже, естественно, предмет обсуждения и даже споров – и среди экспертов, и среди членов Правительства.

Я сегодня даже, когда выступал на заседании Правительства, не стал называть объём профицита. И сейчас не буду, потому что, как только называешь объём, сразу появляется желание всё это раздербанить, а делать этого нельзя. Тем не менее это само по себе – такая подушка безопасности, которая существует в нашей стране и отличает нашу экономику сегодня от других.

Умеренной остаётся инфляция. Это позволило Банку России буквально на прошлой неделе снизить ключевую ставку до 7%. В последний раз такое было в 2014 году, то есть это неплохой уже результат.

Фонд национального благосостояния достиг 7% валового внутреннего продукта (даже 7,5% на 1 сентября), то есть минимально безопасный уровень резервов мы уже сейчас обеспечили.

Есть разные идеи, в какие активы инвестировать дополнительные доходы дальше. Но подчеркну главное: мы должны подходить к таким вложениям рационально, чтобы они обеспечивали достойную доходность будущим поколениям, а с другой стороны – развивали экономику прямо сейчас, стимулировали привлечение частных инвесторов.

Эти наши усилия в целом неплохо оцениваются международными рейтинговыми агентствами. Хотя это, наверное, и не самое главное, но всё-таки важное условие для того, чтобы мы все чувствовали себя уверенно.

Макроэкономическая стабильность – хорошая основа для развития. Завершается подготовка проекта бюджета на следующие три года. Через неделю, 19 сентября, мы планируем обсудить его на заседании Правительства и после этого внести в парламент.

При вёрстке бюджета мы руководствовались несколькими принципами. Ещё раз их обозначу. Мы сфокусировали поддержку на перспективных проектах с долгосрочной отдачей. На достижении национальных целей, которые установлены указом Президента от 7 мая прошлого года. Перераспределили структуру бюджетных расходов в пользу создания удобной инфраструктуры, технологической модернизации экономики, включая цифровое развитие, и развития социальной сферы.

Ещё в прошлом году появился такой элемент, как национальные проекты. Это уже вторые наши национальные проекты, если брать последние два десятилетия. Они предполагают иной тип управления. Мероприятия структурированы по срокам, по ответственным, и, самое главное, они измеряются во вполне конкретных результатах.

С учётом положительного опыта, который мы получаем (мы получаем, конечно, не только положительный опыт, но и отрицательный, тем не менее мы договорились, что всё-таки здесь положительного больше), подобный подход мы договорились распространить на всю систему государственных программ, то есть, по сути, на всю систему государственного управления.

Система принятия решений в этом случае более гибкая. Даже все сроки подготовки документов были нами максимально сближены, «сплющены». Это иногда вызывает проблемы в работе Аппарата Правительства, в работе ведомств, но зато позволяет быстро принимать решения. Вырастает и скорость реакции на изменяющиеся условия.

Конечно, этого невозможно достичь без сквозной цифровизации процессов, без перевода системы принятия решений, а также мониторинга и последующего контроля на единую цифровую платформу. Причём в один контур здесь нужно интегрировать и стратегическое планирование, и бюджетное планирование, и, конечно, финансовый контроль. В ближайшее время (буквально в ближайшие несколько дней) я подпишу поручение Минэкономразвития и Минфину до 1 октября подготовить концепцию новой системы управления и детальный план её внедрения, что должно произойти в течение следующего года.

Эти наши шаги направлены на повышение эффективности государственных инвестиций. Конечно, мы продолжим работу по привлечению частных вложений в экономику, и здесь я остановлюсь тоже на нескольких, на мой взгляд, важных позициях.

Первое – это, конечно, то, о чём сейчас много говорят, реформа контроля и надзора. Система норм и требований должна быть удобной, эффективной. Вчера мы в очередной раз обсуждали эту тему, и я подписал поручение о том, чтобы постараться выйти на практически полный пересмотр всей системы подзаконных актов в нашей стране и отказ от актов, которые утратили актуальность. Подчёркиваю: актуальность, а не просто тотальная отмена того, что было сделано с 25 октября 1917 года. Такой цели нет. Хотя, конечно, большинство этих актов уже никакого значения, ни юридического, ни содержательного, не имеют.

Во-вторых, мы и дальше будем формировать справедливые конкурентные условия. Это касается и улучшения налогового администрирования.

В-третьих, уделим большее внимание снижению административной нагрузки. На это направлен новый механизм – «Трансформация делового климата».

В-четвёртых, продолжим создавать благоприятные условия для возвращения отечественного бизнеса в национальную юрисдикцию.

И последнее. Безусловно, мы должны улучшить условия гарантий для инвесторов. Мы, скажем прямо, с большим трудом, но практически завершаем работу над законопроектом о защите и поощрении капитальных вложений. Мы его многократно обсуждали. Даже у меня три или четыре совещания на эту тему прошло. Конечно, обсуждали с представителями деловых кругов, и в этом законе предлагаются довольно важные решения.

Первое – это определение законодательных гарантий стабильности условий ведения бизнеса и введение в действие любых каких-то законов, иных правил работы, которые влекут дополнительные издержки, запреты на предпринимательскую деятельность или усиление ответственности, только по прошествии определённого периода. То есть оно должно быть отложено. Срок этого отложения как раз должен позволить бизнесу адаптироваться к новым условиям. Это общее правило, которое там должно быть.

Второе – это особые условия для тех, кто получит к определённому сроку или запустит к определённому сроку крупные инвестиционные проекты. В этом случае они могут рассчитывать на отдельные, особые условия.

Где эти условия могут быть? По этому поводу была довольно активная дискуссия. Всё-таки большинство её участников склоняется к тому, чтобы инвестор мог заключить с государством специальное инвестиционное соглашение и при выполнении обязательств получить гарантии неизменности условий ведения бизнеса на тот период, который там определён, то есть более длительный период.

При этом чрезвычайно важно (почему и обсуждали идею этих соглашений), что даже если государство что-то не сделало или законодательство пересмотрело (государство имеет право это сделать, хотя последствия могут быть разными), при наличии соглашения интересы инвестора будут защищены лучше, потому что такого рода соглашение носит, как говорят юристы, гражданско-правовой характер и подлежит защите в суде, даже если нормативный акт, на основе которого это соглашение было заключено, утратил силу или в него внесены какие-то изменения. В документе должно быть предусмотрено возмещение затрат на инфраструктуру инвестора за счёт вновь поступающих от реализации проекта налогов и целый ряд довольно интересных новелл.

Рассчитываю, что документ будет в ближайшее время окончательно подготовлен, согласован и мы его уже внесём в Государственную Думу. По оптимистическим подсчётам – а они у нас всегда оптимистические на эту тему, – он позволит аккумулировать, в том числе в рамках национальных проектов, инвестиции где-то от 20 трлн рублей.

Ещё один инструмент должен также принести пользу, это так называемый СПИК 2.0, то есть специальный инвестиционный контракт. Мы пересмотрели ряд правил, и надеюсь, что этот закон тоже будет полезным.

Конечно, к работе по снижению препятствий для инвестиций мы привлекаем и представителей деловых кругов. Специальная группа, которая была создана с РСПП, как раз прорабатывает те ограничения, которые могут быть по отдельным проектам. Безусловно, мы ожидаем более плотного вовлечения в эту работу наших институтов развития.

Уважаемые коллеги! Вы начинаете работать. Я обозначил некоторые ключевые задачи, которые нам предстоит решать. При этом, конечно, потребуются общие усилия и Правительства, и региональных властей, и муниципальных властей, и, конечно, бизнеса, экспертного сообщества, чтобы выйти на те результаты, которые у нас запланированы.

Надеюсь, что и Московский финансовый форум этому будет способствовать. Желаю вам успеха!

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > premier.gov.ru, 12 сентября 2019 > № 3122990 Дмитрий Медведев

Статья Директора Правового департамента Александра Скобелева о единой позиции исполнения судебных актов в журнале "Бюджет"

Скобелев Александр Владимирович

Директор Правового департамента

ИСПОЛНЕНИЕ СУДЕБНЫХ АКТОВ: ОПРЕДЕЛЕНА ЕДИНАЯ ПОЗИЦИЯ

Александр Владимирович СКОБЕЛЕВ, директор Правового департамента Министерства финансов РФ

Вопросы исполнения судебных актов о взыскании денежных средств за счет средств бюджетов бюджетной системы РФ длительное время не находили полного и всестороннего отражения в постановлениях Пленума Верховного суда. Это приводило к формированию неоднозначной судебной практики по вопросам применения норм главы 24.1 Бюджетного кодекса. Сегодня ситуация изменилась. В конце мая Пленум Верховного суда утвердил постановление № 13[i], посвященное вопросам, связанным с исполнением судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы РФ (Постановление № 13).

ИСТОРИЯ ВОПРОСА

В мае 2005 года Президент РФ в своем Бюджетном послании к Федеральному собранию указал на то, что проблема исполнения судебных решений по искам к органам государственной власти и органам местного самоуправления полностью не урегулирована. В связи с этим Правительству РФ было поручено усовершенствовать нормативно-правовую базу исполнения судебных решений по искам к казне публично-правовых образований, органам государственной власти и органам местного самоуправления. В результате этой работы в конце декабря 2005 года в БК РФ появилась глава 24.1 «Исполнение судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации».

На необходимость однозначного законодательного регулирования этого процесса указал и Конституционный суд в своем постановлении от 14 июля 2005 года № 8-П (Постановление № 8-П) по делу о проверке конституционности отдельных положений федеральных законов о федеральном бюджете на 2003–2005 годы и постановления Правительства РФ от 9 сентября 2002 года № 666[1]. В Постановлении № 8-П отмечено, что эффективное выполнение государством возложенных на него публичных функций, в том числе связанных с защитой прав и свобод граждан, предполагает должный уровень их материально-финансовой обеспеченности посредством образования и использования публично-правовых фондов денежных средств — бюджетов.

Конституционный суд также подчеркнул, что законодатель обязан обеспечить для взыскателя реализацию в полном объеме его конституционных прав на судебную защиту и на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Следовательно, взыскателю должна быть гарантирована возможность получить то, что ему причитается по судебному решению и в разумный срок. Также Конституционный суд указал на необходимость организации эффективного, а не формального судебного контроля за исполнением судебного решения уполномоченными органами. Такой контроль, в частности, должен обеспечивать заинтересованным лицам права на обжалование решений и действий (бездействия) органов государственной власти и их должностных лиц, приводящих к затягиванию исполнения судебного решения или его неисполнению.

РАБОТАЕТ ИММУНИТЕТ

Цели, обозначенные Конституционным судом 14 лет назад, сохраняют актуальность и сегодня. Несмотря на то что государство приложило немало усилий по совершенствованию процесса исполнения судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы РФ, практика применения соответствующих норм БК РФ свидетельствует о наличии ряда вопросов, возникающих как у судов, исполняющих органов, так и у граждан, организаций, обращающихся за исполнением судебных решений. Принятое в конце мая текущего года Пленумом Верховного суда Постановление № 13 позволило дать однозначные ответы на некоторые из них.

Бюджетным кодексом и Законом от 2 октября 2007 года № 229?ФЗ «Об исполнительном производстве» (Закон № 229?ФЗ) разграничены порядки исполнения судебных актов, предусматривающих обращение взыскания на средства бюджетов и иных судебных актов. Несмотря на это, на практике у взыскателей зачастую возникает вопрос определения надлежащего органа, уполномоченного на исполнение судебного акта.

Так, нередки случаи, когда взыскатели предъявляют исполнительные документы о взыскании денежных средств за счет бюджетов в Федеральную службу судебных приставов для принудительного исполнения. Кроме того, отсутствие единообразного подхода к толкованию положений Закона № 229?ФЗ в их взаимосвязи с бюджетным законодательством РФ порой приводит к вынесению судебными приставами-исполнителями постановлений и требований, предусматривающих обращение взыскания на средства бюджетов. Вместе с тем БК РФ установлен иммунитет — специальный правовой режим, в силу которого обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы РФ осуществляется только на основании судебного акта, за исключением случаев, прямо указанных в пункте 1 статьи 239 БК РФ.

Данную правовую дилемму разрешило Постановление № 13. В нем указано, что механизм принудительного исполнения, закрепленный в Законе № 229?ФЗ, не применяется при обращении взыскания на средства бюджетов, кроме случаев, установленных БК РФ.

ТОЛЬКО НА СЧЕТ ВЗЫСКАТЕЛЯ

Следующий вопрос, ответ на который дало Постановление № 13, — возможность применения норм института представительства, закрепленных в гражданском законодательстве РФ, при исполнении судебных актов в соответствии с бюджетным законодательством. В силу пункта 2 статьи 242.1 БК РФ в исполняющий орган для исполнения судебного акта необходимо представить реквизиты банковского счета взыскателя, на который должны быть перечислены средства, подлежащие взысканию.

Вместе с тем в Минфин России зачастую поступают на исполнение документы с требованием перечислить денежные средства по реквизитам банковского счета, открытого на имя представителя взыскателя. К документам прилагается доверенность, в которой оговорены соответствующие полномочия представителя. Руководствуясь нормами БК РФ, Минфин России вынужден возвращать такие исполнительные документы без исполнения. Указанные случаи неоднократно являлись предметом обжалования действий Минфина России в судах.

Отсутствие однозначного подхода судов к толкованию приведенной выше нормы БК РФ способствовало формированию неоднозначной судебной практики по данному вопросу. Первым шагом к установлению единообразного подхода стало вынесение судами отдельных судебных актов, разъяснивших, что участником рассматриваемых правоотношений является взыскатель, а не его представитель.

В 2017 году Верховный суд, отменяя решение нижестоящих судов о признании незаконным возврата Минфином России исполнительного документа без исполнения из-за представления реквизитов банковского счета доверенного лица взыскателя, указал, что действующее бюджетное законодательство не предусматривает возможности перечислять средства, подлежащие взысканию, на банковский счет представителя взыскателя. Окончательная точка в обозначенной правоприменительной дискуссии была поставлена Постановлением № 13.

Пленум Верховного суда четко разъяснил, что в целях исключения риска недобросовестных действий при получении исполнения и защиты интересов взыскателя перечисление сумм, подлежащих взысканию по исполнительному документу, на счет представителя взыскателя или по его просьбе на счет иного лица не допускается независимо от наличия этого полномочия в доверенности.

КТО ЗА ЧТО ОТВЕТИТ

Уникальность раздела бюджетного законодательства РФ, регулирующего вопросы исполнения судебных актов, заключается в различном порядке исполнения судебных актов по искам к публично-правовым образованиям и по искам к казенным учреждениям, в том числе государственным органам и органам местного самоуправления, о взыскании денежных средств по их обязательствам. Порядок исполнения судебных актов по искам к публично-правовым образованиям о взыскании убытков, причиненных незаконными действиями (бездействием) государственных органов и органов местного самоуправления, определен статьей 242.2 БК РФ. Исполнительные документы, выданные на основании вышеуказанных актов, направляются для исполнения непосредственно в Министерство финансов РФ, финансовые органы субъектов РФ или в финансовые органы муниципальных образований.

В то же время порядок исполнения судебных актов, предусматривающих взыскание денежных средств с казенных учреждений и соответствующих государственных органов и органов местного самоуправления, определен положениями статей 242.3–242.5 БК РФ. Исполнительные документы, выданные на основании вышеуказанных актов, направляются для исполнения по месту открытия получателю средств соответствующего бюджета лицевого счета для учета операций по исполнению расходов бюджета, то есть в органы Федерального казначейства, финансовые органы субъектов РФ и муниципальных образований. Таким образом, порядок исполнения судебных актов, предусматривающих обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы РФ, зависит от существа заявленных исковых требований.

Несмотря на то что БК РФ вопросы исполнения судебных актов в порядке, предусмотренном статьями 242.3–242.5 и статьей 242.2, урегулированы в достаточной степени, в судебной практике нередко встречается противоречивое и неоднозначное толкование приведенных выше норм. Так, например, арбитражным судом субъекта РФ в рамках рассмотрения дела о взыскании задолженности по государственному контракту основная сумма долга была взыскана с должника (государственного органа) за счет казны РФ. Указанный судебный акт был исполнен Минфином России в порядке, предусмотренном статьей 242.2 БК РФ. Вместе с тем неустойка по указанному выше государственному контракту была взыскана непосредственно с должника, что в соответствии с положениями главы 24.1 БК РФ предусматривает исполнение судебного акта в порядке, установленном статьей 242.3 кодекса. Таким образом, в рамках взыскания задолженности по одному государственному контракту судом было применено различное толкование норм бюджетного законодательства. Данный подход суда к разрешению вопроса порядка исполнения судебных актов, вытекающих из одного обязательства, в первую очередь негативно сказывается на реализации права взыскателя на исполнение судебного акта.

Кроме того, в судебной практике нередки случаи, когда судебный акт одновременно содержит указание на два взаимоисключающих порядка его исполнения. Так, взыскивая денежные средства с государственного органа за счет казны РФ, что подразумевает исполнение судебного акта в порядке статьи 242.2 БК РФ, суд одновременно указывает на возможность его исполнения в порядке, установленном статьей 242.3 БК РФ. Подобное двусмысленное толкование норм БК РФ фактически блокирует исполнение судебных актов и приводит к необходимости исполняющих органов обращаться в суды за разъяснением порядка исполнения судебных актов.

В этой связи вопросу единообразного толкования применения норм БК РФ и определению надлежащего порядка исполнения судебных актов, предусматривающих обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы РФ, Пленум Верховного суда уделил особое внимание. В пункте 19 Постановления № 13 разъяснено, что исходя из определений понятий «денежные обязательства» и «получатель бюджетных средств» (статья 6 БК РФ) к числу денежных обязательств казенных учреждений, исполнение которых осуществляется в соответствии со статьями 242.3–242.5 БК РФ, относится в том числе их обязанность уплатить за счет средств бюджета определенные денежные средства в соответствии с выполненными условиями гражданско-правовой сделки или согласно положениям закона, иного правового акта, условиям договора, соглашения. В связи с вышеизложенным в порядке, установленном статьями 242.3–242.5 БК РФ, должно производиться, в частности, исполнение судебных актов о взыскании с казенного учреждения денежных средств по государственным (муниципальным) контрактам, неосновательного обогащения, а также о возврате излишне уплаченных платежей по сделкам или в силу закона. При этом особое внимание обращено на то, что заключение государственного (муниципального) контракта или иной гражданско-правовой сделки казенным учреждением не влечет взыскания образовавшейся задолженности за счет казны публично-правового образования. Казенные учреждения, являясь юридическими лицами и выступая в суде в качестве истца и ответчика, отвечают по своим обязательствам находящимися в их распоряжении денежными средствами и обеспечивают исполнение денежных обязательств, указанных в исполнительном документе, в соответствии с БК РФ.

Кроме того, в пункте 19 Постановления № 13 указано, что особенности исполнения судебных актов о взыскании денежных средств с казенного учреждения за счет бюджетных средств не являются основанием для освобождения должника от уплаты процентов, начисляемых по правилам статьи 395 ГК РФ. При этом проценты начисляются за все время нахождения исполнительного документа на исполнении в органе Федерального казначейства или соответствующем финансовом органе.

Вместе с тем применительно к положениям статьи 242.2 БК РФ существует иное толкование норм гражданского и процессуального законодательства РФ. Так, при исполнении судебных актов по искам к публично-правовым образованиям в течение предусмотренного пунктом 6 статьи 242.2 БК РФ срока, а также за период с момента вступления судебного акта в законную силу и до поступления исполнительного документа в финансовый орган проценты за пользование чужими денежными средствами не начисляются и индексация взысканных судом денежных сумм не производится.

Таким образом, в Постановлении № 13 не только дифференцированы различные механизмы исполнения судебных актов о взыскании бюджетных средств, но и определены конкретные случаи применения норм ГК РФ в части начисления процентов за пользование чужими денежными средствами. Однозначно установлено, что указанные проценты могут быть начислены и взысканы только применительно к судебным спорам, вытекающим из обязательственных правоотношений конкретного хозяйствующего субъекта, а не публично-правового образования.

КТО ОПЛАЧИВАЕТ РАСХОДЫ

Поскольку судебные разбирательства неминуемо сопряжены с тратами заявителя, то в Постановлении № 13 отдельно разъяснены вопросы распределения судебных расходов. Так, в нем указано, что в случае удовлетворения иска к публично-правовому образованию о возмещении вреда, взыскиваемого за счет казны публично-правового образования, исполнение обязанности по возмещению судебных расходов также осуществляется за счет публично-правового образования. При этом в случае удовлетворения исковых требований к казенному учреждению (органу государственной власти, государственному или муниципальному органу) по его денежным обязательствам судебные расходы также подлежат взысканию непосредственно с указанного ответчика, и исполнение судебного акта осуществляется за счет средств соответствующего бюджета, а не за счет казны публично-правового образования.

Кроме того, разъяснен вопрос о распределении судебных расходов в случае удовлетворения требований физических и юридических лиц об оспаривании ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, организаций, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями. В этом случае возмещение судебных расходов возлагается непосредственно на орган власти, организацию, чьи решение, действия (бездействие) оспаривались. При этом подтвержденное судебным актом требование о возмещении судебных расходов также исполняется за счет средств соответствующего бюджета, а не за счет казны публично-правового образования.

Таким образом, Постановлением № 13 раскрыты наиболее острые и актуальные вопросы, касающиеся применения норм бюджетного законодательства РФ при исполнении судебных актов, предусматривающих обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы РФ. Применение разъяснений Пленума Верховного суда судами, исполняющими органами, а также взыскателями позволит значительно сократить количество возвратов исполнительных документов без исполнения, сократить сроки исполнения судебных актов, а также существенно снизить нагрузку на суды. Все это в конечном итоге благоприятно скажется на работе всей государственной системы исполнения судебных актов.

ДОКУМЕНТЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПРАВИЛЬНЫМИ

Проведенный Минфином России анализ правоприменительной практики исполнения судебных актов о взыскании денежных средств за счет казны РФ показал, что основной причиной возврата исполнительных документов без исполнения является непредставление взыскателем или судом какого-либо документа и несоответствие представленных документов требованиям, установленным ГПК РФ, КАС РФ, АПК РФ и законодательством РФ об исполнительном производстве (рисунок). Так, Минфином России в 2016 году без исполнения было возвращено 11,03% от находившихся на исполнении документов, в 2017 году — 11,48%, в 2018 году — 7,99%.

[1] «О порядке исполнения Министерством финансов Российской Федерации судебных актов по искам к казне Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти».

[i] 1 Постановление Пленума Верховного суда РФ от 28 мая 2019 года № 13 «О некоторых вопросах применения судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации, связанных с исполнением судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации».

Источник: журнал "Бюджет" http://bujet.ru/article/386031.php

Россия > Финансы, банки. Госбюджет, налоги, цены > minfin.gov.ru, 11 сентября 2019 > № 3140169

Информационное сообщение

Предварительная оценка исполнения федерального бюджета за январь - август 2019 года

По предварительной оценке исполнение основных показателей федерального бюджета за январь - август 2019 года составило:

- объем поступивших доходов – 13 255 331,9 млн. рублей или 65,7% к общему объему доходов федерального бюджета, утвержденному Федеральным законом «О федеральном бюджете на 2019 год и на плановый период 2020 и 2021 годов»;

- исполнение расходов – 10 694 715,6 млн. рублей или 58,5% к общему объему расходов федерального бюджета, утвержденному Федеральным законом и 55,9% к сводной бюджетной росписи федерального бюджета с учетом внесенных изменений.

- профицит – 2 560 616,3 млн. рублей.

Сальдо источников внутреннего и внешнего финансирования дефицита федерального бюджета за отчетный период составило (-) 2 815 988,7 млн. рублей и 255 372,4 млн. рублей соответственно.

Доходы федерального бюджета

Доходы федерального бюджета за январь - август 2019 года в разрезе федеральных органов исполнительной власти - администраторов доходов федерального бюджета, на которые приходятся максимальные объемы администрируемых доходов:

Федеральной налоговой службой – в сумме 8 294 014,7 млн. рублей, или 65,3% к прогнозным показателям доходов федерального бюджета на 2019 год;

Федеральной таможенной службой – в сумме 3 703 744,8 млн. рублей, или 63,5% к прогнозным показателям доходов федерального бюджета на 2019 год;

Другими федеральными органами – в сумме 1 257 572,4 млн. рублей, 76,4% к прогнозным показателям доходов федерального бюджета на 2019 год.

Фонд национального благосостояния

По состоянию на 1 января 2019 года совокупный объем средств Фонда национального благосостояния в рублевом эквиваленте составил

4 036 047,6 млн. рублей.

В целях софинансирования формирования пенсионных накоплений застрахованных лиц, уплативших дополнительные страховые взносы на накопительную пенсию, в апреле и июле 2019 года часть средств ФНБ на счетах в Банке России в сумме 33,5 млн. долларов США, 29,8 млн. евро и 5,7 млн. фунтов стерлингов реализована за 4 743,9 млн. рублей, а вырученные средства зачислены на единый счет федерального бюджета.

В июле 2019 года в соответствии с приказом Минфина России от 17 июля 2019 г. № 364 «Об использовании дополнительных нефтегазовых доходов федерального бюджета, поступивших в 2018 году, на формирование Фонда национального благосостояния» средства в иностранных валютах в суммах 30 206,6 млн. долларов США, 25 742,9 млн. евро и 5 064,7 млн. фунтов стерлингов (суммарный эквивалент на дату зачисления – 4 122 166,1 млн. рублей), приобретенные за счет средств федерального бюджета в пределах объема дополнительных нефтегазовых доходов федерального бюджета за 2018 год, зачислены на счета по учету средств ФНБ в соответствующих иностранных валютах.

Курсовая разница от переоценки средств Фонда за январь - август 2019 года составила 17 021,5 млн. рублей, в том числе по:

– остаткам средств на счетах в иностранной валюте в Банке России –

38 225,7 млн. рублей;

– средствам, размещенным в долговые обязательства иностранных государств на основании отдельного решения Правительства Российской Федерации, без предъявления требования к рейтингу долгосрочной кредитоспособности – (-) 8 942,7 млн. рублей;

– номинированным в иностранной валюте ценным бумагам российских эмитентов, связанным с реализацией самоокупаемых

инфраструктурных проектов, перечень которых утверждается Правительством Российской Федерации – (-) 12 261,5 млн. рублей.

По состоянию на 1 сентября 2019 года объем средств Фонда национального благосостояния в рублевом эквиваленте составил 8 170 491,4 млн. рублей.

Россия > Финансы, банки. Госбюджет, налоги, цены > minfin.gov.ru, 11 сентября 2019 > № 3140168

Диалог с Дмитрием Медведевым

В рамках программы «Диалог» телеканала «Россия 24» Председатель Правительства обсудил с бизнесменами и экспертами, как Правительство намерено достичь национальных целей развития.

Из стенограммы:

А.Кареевский (ведущий телеканала «Россия 24»): Тема сегодняшней программы чётко определена – это национальные цели. В своём майском указе Президент обозначил девять пунктов. В Правительстве прошёл ряд совещаний о путях решения поставленных задач. Каждая встреча была индивидуальная, обсуждали отдельные темы. Это экономика, «цифра», демография, борьба с бедностью. И кроме этого глава кабинета министров пообщался с экспертным сообществом. Именно об этом мы сегодня и поговорим.

Дмитрий Анатольевич, одна из самых амбициозных задач – вхождение России в пятёрку самых крупных экономик мира. Для этого темпы роста экономики должны быть больше 3%. Текущие показатели ниже почти в три раза. Как при таких вводных будет достигаться эта цель?

Д.Медведев: Если говорить о национальных целях и темпах развития нашей экономики, то это задача, которую необходимо решать. Вопрос в том, как и за счёт чего. В настоящий момент темпы, которые мы видим, действительно не соответствуют прогнозным, не соответствуют тому, к чему мы стремимся. Но это не означает, что ничего нельзя сделать. Для этого и «раскручиваются» все национальные проекты, для этого мы занимаемся изменением нашей экономики.

Не так давно я собирал коллег-министров, мы говорили о том, что надо было бы сделать, чтобы добавить что-то в темпы роста. В настоящий момент коллеги готовят прогноз, причём он будет включать в себя два сценария. Один – оптимальный, а второй – более сложный.

Если говорить об оптимальном сценарии, то речь идёт именно о том, чтобы постепенно выходить на требуемые темпы. Скажу прямо, эти темпы, даже если мы сейчас будем ориентироваться на то, что в следующем году наша экономика вырастет на 2%, всё равно зависят не только от наших действий. Очевидно, что на их развитие, возможности их развития влияет и ситуация в мировой экономике. Мы видим, что происходит – это и общее замедление самой мировой экономики, темпов роста мировой экономики, и большое количество различных проблем, включая торговые войны. А применительно к нашей стране сохраняются санкции. Во всех этих вводных, в этих условиях мы и должны добиться этих целей. Хотя, ещё раз подчёркиваю, ресурсы для этого в целом есть.

У нас за темпы роста в качестве профильного ведомства отвечает Министерство экономического развития. Максим Станиславович (обращаясь к М.Орешкину), что Вы полагаете правильным сделать, для того чтобы темпы роста всё-таки соответствовали тем целям, на которые мы ориентируемся?

М.Орешкин: Мы как раз сегодня подготовили и внесли в Правительство план действий. Нет какого-то универсального лекарства, что-то одно сделать – и сразу всё пойдёт-поедет. Это планомерная работа по целому ряду направлений.

Инвестиционный климат – здесь самая важная реформа, которой сейчас занимается Правительство, это «регуляторная гильотина», всё, что мы делаем по снижению административных барьеров, потому что это регулирование оборачивается избыточными издержками для бизнеса, мешает ему развиваться. Нужно работать по поддержке инвестиций и инфраструктуры, особенно на региональном уровне. Сейчас будем вносить предложения по активизации работы инвестиционной налоговой льготы, по ряду других направлений. Рынок труда – вопрос вовлечения большего количества людей в занятость. То есть целый набор мер. И конечно, не надо забывать про технологическое развитие. Сейчас готовим большую программу по развитию искусственного интеллекта. То есть очень большое количество направлений, в каждом из которых нужно добиваться результата, чтобы получить общий результат.

Д.Медведев: В любом случае мы такие задачи ставим перед собой достаточно давно – по увеличению темпов роста экономики. Естественно, модели подхода к этому могут быть разные, но внимание на этом мы будем концентрировать обязательно. Причём это, конечно, результат работы не одного ведомства. Министерство экономического развития отвечает за макроэкономику как явление, но, естественно, это результат деятельности всех. И тот вклад, о котором Вы говорите, создаётся всеми. Будем надеяться, что эти отдельные позиции, Вами перечисленные, всё-таки сумеют добавить в темпы роста необходимое ускорение.

При этом ещё раз повторю: многое будет зависеть и от того, что происходит на международной арене, потому что в результате, допустим, тех же самых торговых войн и нынешнего противостояния между Китайской Народной Республикой и Соединёнными Штатами Америки, очевидно, что мировая экономика замедляется. Падает спрос на энергоносители, для нас это чувствительно. Падает спрос на целый ряд других товаров. И поэтому мы должны будем принимать решения по корректировке темпов нашего развития, в том числе принимая во внимание и эти факторы. Но министерства, естественно, это всё понимают. Думаю, что и другие коллеги сознают свою ответственность.

А.Суворова (ведущая телеканала «Россия 24»): Мы продолжаем непринуждённое общение, как Вы уже заметили, Дмитрий Анатольевич.

Знаю, что есть вопрос у Игоря Олеговича Бухарова, президента Федерации рестораторов и отельеров.

Игорь Олегович, Вам слово.

И.Бухаров: Дмитрий Анатольевич, задачи очень серьёзные. И, конечно, в этот момент нужно, чтобы у всех было прекрасное настроение, чтобы все завтракали, обедали и ужинали безопасно и вкусно. И в этом случае нас интересует регуляторная гильотина – один из вопросов очень серьёзных, потому что есть старые санитарные правила, которые были созданы ещё в 30-е годы. Вы, кстати, на Гайдаровском форуме тоже отмечали некоторые…

Д.Медведев: Красивый пример был, помните?

И.Бухаров: Да-да, очень красивый.

Д.Медведев: О том, как яичницу жарить.

И.Бухаров: Нас это, конечно, очень серьёзно волнует. Потому что есть, например, старые правила, которые контролируют само производство, а, например, технические регламенты ЕАЭС, которые являются первичными в этом случае, контролируют конечную продукцию, которая направлена на потребителя, чтобы ему было, ещё раз, вкусно и безопасно.

И в этом случае мы хотели бы спросить: как бы сделать так, чтобы не было двойного регулирования, чтобы не было этих возможностей по старым формальным признакам закрывать ресторан на 90 дней. Вместо того чтобы направлять эти деньги на безопасность, приходится платить штрафы. И в этом случае страдает, конечно, инвестиционный климат.

И наши коллеги, которые уже сегодня открывают рестораны на Западе, рассказывают о том, что там намного легче в этом случае.

Д.Медведев: Зато у нас вкуснее будет. За «вкуснее» отвечаете Вы, а за регулирование отвечает государство.

Игорь Олегович, я согласен, что эта совокупность прежних нормативных актов, актов ещё советского периода, то есть актов Союза ССР и Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, да и некоторых актов, которые принимались уже в новейший период, создаёт тяжёлые условия для работы подчас. И те примеры, которые я приводил и Вы приводите, их очень много. Я бы мог их тоже сейчас перечислять просто для того, чтобы позабавить присутствующих. Но это уже не забавно, это просто надоело. А раз это так, то у нас возникла вот эта модель, которую окрестили, назвали «регуляторной гильотиной». Что это такое в правовом плане? Это решение отсечь, перестать применять ранее изданные нормативные акты в сфере контроля, надзора и регулирования по отдельным направлениям. Но их так много, что, когда в них погрузились, оказалось, что одно их перечисление занимает тысячи страниц.

Я буквально сегодня, перед тем как встретиться с вами, можно считать, почти в стенах этой студии, подписал поручения о том, что акты Союза ССР и Российской Федеративной Социалистической Республики должны прекратить действие до конца этого года, точнее с 1 января следующего года. Для этого нужно оценить, что и как делать.

Чтобы было понятно: вот сидит Константин Анатольевич Чуйченко, у него как раз эти кипы документов, он с этими бумагами приехал. Попрошу обратить внимание: это на самом деле даже не сами нормативные акты, а просто их перечисление. Представляете, сколько их?

Д.Медведев: «Я подписал поручения о том, что акты Союза ССР и Российской Федеративной Социалистической Республики должны прекратить действие до конца этого года, точнее с 1 января следующего года. Нам нужно отменить действие актов, которые в настоящий момент вредят развитию страны и ограничивают экономику».

К.Чуйченко: Дмитрий Анатольевич, сегодня Вы поставили рекорд за всю историю Правительства. Такого ещё не было, чтобы поручение имело приложение в 1992 страницы, и содержание этого приложения – это перечень, состоящий из 20 тысяч 419 актов.

Д.Медведев: Пожалуйста, назовите некоторые из них, просто коллегам будет любопытно, чтобы было понятно, о чём идёт речь.

К.Чуйченко: Декрет Совета народных комиссаров РСФСР от 29.10.1917 года «О восьмичасовом рабочем дне». Постановление Совмина РСФСР от 09.09.1961 года «Об утверждении республиканских технических условий на колбасы варёные из мяса птицы и кроликов». Постановление Совмина РСФСР от 06.04.1978 года «Вопросы Всероссийского общества кролиководов и звероводов-любителей».

Д.Медведев: Это на самом деле очень большой и серьёзный труд. Что сейчас сказал мой коллега, руководитель Аппарата Правительства? Даже первый акт, который был назван, – это акт, который возник сразу после того, как большевики взяли власть, то есть это акт от октября 1917 года. Акт касается восьмичасового рабочего дня. Почему я на это обращаю внимание? Нам нужно отменить действие актов, которые в настоящий момент вредят развитию страны и ограничивают экономику. Но в то же время не создать условия, когда что-то окажется вне сферы правового регулирования, или нам придётся каким-то образом устанавливать, а что всё-таки эти вопросы регулируют, если такое регулирование необходимо. И вот это – очень тонкая работа, которую должны провести коллеги из Аппарата Правительства, с привлечением экспертов-юристов, сотрудников Минюста, других правовых служб, для того чтобы понять, а что должно остаться, а что должно уйти. И вот этим они сейчас и займутся, причём, надеюсь, что займутся максимально тщательно, потому что в противном случае их придётся подвергнуть той самой гильотине и они могут, фигурально говоря, разделить участь Максимилиана Робеспьера. Так что прошу заниматься максимально аккуратно этим. Но сделать это необходимо. Это действительно так, поскольку мы уже живём в новых условиях уже почти три десятилетия, а вот эти акты сохраняют силу и очень часто просто связывают бизнес по рукам и ногам. Но нужны другие ориентиры. Вот я знаю, Министерство экономического развития придумало специальную книгу, которая должна как раз устанавливать правила оказания услуг, допустим, в сфере общественного питания – вот такие правила вас устроят, Игорь Олегович?

И.Бухаров: Мы консультировали Министерство экономического развития, плотно с ними работали, и это действительно как руководящий документ, который даёт возможность сегодня предпринимателю быстро понять, что ему нужно делать для того, чтобы его продукция была вкусна и безопасна. Но у нас ещё есть вопросы к самой системе контрольно-надзорной деятельности. Мы говорим о том, что, конечно, нужно перейти от того, чтобы ходить на предприятия и проверять само производство, к контролю качества продукции, которую выпускает предприятие. Это даст возможность уменьшить контакт с проверяющими органами и чётко покажет, хорошо работает предприятие или плохо. И следующее – или его наказывают, или к нему больше не приходят.

Д.Медведев: Здесь бы я полностью с Вами согласился. Нам действительно нужно перейти к совершенно другим началам контрольной деятельности, такой именно человеческой контрольной деятельности, которая в интересах потребителя, а не в интересах контрольных организаций, у которых, чем больше проверок, тем больше, соответственно, за это и премируют, ведь за это так или иначе поощряют. Это явно не в интересах и самого бизнеса, и в конечном счёте людей, которые пользуются его услугами. Будем в этом направлении всё делать.

А.Суворова: Я знаю, что по этой теме есть ещё один вопрос у Сергея Константиновича Миронова. Он владеет сетью ресторанов. Продолжим тему еды.

С.Миронов: Тоже в рамках регуляторной гильотины, если можно. Сейчас идёт обсуждение в трёх регионах России – это Москва, Казань, Калининград, при участии региональных властей, экспертного сообщества – о возможности реализации пилотных проектов на этой территории, где будут проработаны не только изменения общеобязательных требований, но и всё-таки будут усечены каким-то образом эти избыточные нормы.

Может ли это быть реализовано и могут ли эти пилотные проекты послужить такой пробой регуляторной гильотины, пока идёт переходный период, пока идут изменения в законодательстве?

Д.Медведев: Всё это так страшно звучит – пробы и гильотина. Кстати, гильотина во Франции применялась до конца 1970-х годов, но не в смысле регуляторного воздействия, а в смысле прямого воздействия. Давайте подумаем, как лучше всё это организовать. Как у нас всё выглядит? Вы сами это отлично знаете, как человек, который занимается бизнес-процессами. С одной стороны, значительная часть требований, которые обращены к бизнесу, в том числе к общественному питанию, – федеральные. Это санитарно-эпидемиологические требования, экологические, требования, связанные с противопожарной безопасностью, и так далее. С другой стороны, жизнь проходит в регионе, в конкретном населённом пункте, а не рядом с Белым домом или с какими-то министерствами. Поэтому очевидно, что то, как эти требования будут применяться, в значительной степени связано с политикой региональных властей и зачастую с деятельностью региональных представителей этих федеральных контрольных ведомств.

Поэтому я согласен. Если мы посмотрим возможности пилотного применения этих новых подходов, это было бы неплохо. Тем более, ещё раз подчёркиваю, мы самым внимательным образом относимся к тому, что сейчас делают регионы. У нас есть специальные коэффициенты, которые мы применяем к регионам, мы смотрим на то, как работают регионы, они отчитываются за достижения тех или иных показателей по национальным проектам, для них есть специальные задания, они отчитываются по ним. Это касается и контрольно-надзорной деятельности. Давайте выделим некоторое количество этих регионов – 10, 12, 13 – и по ним как раз будем работать, посмотрим, как это всё применяется. Можем немного ускорить. Вы сами сказали: давайте пораньше это сделаем. Но здесь надо понимать, что если мы примем решение о том, что эти акты не действуют, это будет касаться не отдельных регионов, а всех. Невозможно сказать, что в Тверской области они не действуют, а в Калужской – действуют.

А.Кареевский: Жарить яичницу надо одинаковым образом везде.

Д.Медведев: И нам объяснили когда-то, как делать. Там даже не яичница была, а толщина омлета. Если омлет менее толстый, то это уже не омлет, и за это могут наказать, даже если он очень вкусный. Давайте посмотрим, что можно сделать именно в разрезе регионов. Я думаю, что это правильно.

А.Суворова: Раз 8-часовой день у нас сокращается, перестаёт таким быть, мы ускоряемся.

А.Кареевский: Будем в рестораны чаще ходить. Давайте от микроэкономики опять перейдём к макро, потому как и ресторанный бизнес зависит от общей экономической ситуации в стране. Но экономического роста без инвестиций не бывает. А у нас инвестиции тоже хромают. Прямые иностранные инвестиции в прошлом году упали в три раза по сравнению с 2017 годом. Отток капитала в этом году составил уже 26 млрд долларов, это в 1,3 раза больше, чем планировалось. 70% предпринимателей опасаются за будущее своего бизнеса. Но между тем на различных форумах мы слышим, что заключаются многомиллиардные контракты. По идее, эти иностранные инвестиции, эти миллиарды должны поступать в страну. Как обстоят с этим дела? У нас в студии Кирилл Дмитриев, глава РФПИ. Как разрешить противоречия?

К.Дмитриев: Действительно, Россия столкнулась с очень большим количеством геополитических вызовов, падением цены на нефть, это вызвало некий отток инвестиций. Но мы видим, что ситуация изменилась благодаря чётким действиям Президента, Председателя Правительства, Правительства. Мы видим восстановление инвестиций. В этом году, по нашим прогнозам, приток иностранных инвестиций будет на 50% больше, чем в прошлом году. Мы целенаправленно работаем по привлечению инвестиций. Мы создали российско-китайский, российско-японский, российско-арабский фонды, которые привлекают многие средства. Уже полтора триллиона рублей проинвестировали в различные проекты, причём это проекты, ориентированные на людей. Это здравоохранение: мы создали сеть центров по борьбе с онкологическими заболеваниями, с французской компанией ORPEA создаём центр реабилитации. Также инфраструктура – это дублёр Кутузовского проспекта, очень важный проект «ЗапСиб-2», который создаёт нефтехимическую отрасль России. Мы видим, что инвестиции приходят в очень важные проекты, в том числе инвесторы заинтересованы в национальных проектах России. Мы работаем над тем, чтобы всё больше инвесторов привлекать в нацпроекты. Наша модель по привлечению инвестиций, которую Дмитрий Анатольевич создал, фактически востребована другими странами. Мы видим, что и Казахстан, и Армения, и даже Франция, Италия, Турция создали фонды, которые работают по модели РФПИ, и это действительно востребованная модель привлечения инвестиций.

А.Кареевский: Вы хотели бы задать вопрос Председателю Правительства?

К.Дмитриев: Дмитрий Анатольевич, наши партнёры, в том числе из Европы, когда мы с ними общаемся, спрашивают, будем ли мы наши контрсанкции как-то снимать. Я понимаю, что мы не первые начали, но, может быть, действительно имеет смысл подумать о каких-то первых шагах или всё-таки контрсанкции останутся надолго?

Д.Медведев: Кирилл Александрович, ну во-первых, я продолжу то, о чём Вы начали говорить, поскольку общий контекст был такой: инвестиции падают. Это не совсем так, или совсем не так. То есть мы, конечно, живём в довольно сложном мире, и условия развития нашей страны весьма и весьма непростые. Это те же самые санкции, о которых говорилось, торговые войны, о которых тоже уже сегодня мы говорили. Но тем не менее инвесторы хотят вкладывать. И если говорить об иностранных инвесторах, то, чем занимается РФПИ, другие институты, это показывает. Причём здесь мы как раз видим рост инвестиций.

Я, кстати, ежегодно встречаюсь с инвесторами, есть такой формат – комитет наш по иностранным инвестициям. Туда входит около 30 крупнейших мировых компаний, причём на уровне исполнительных органов, то есть на уровне CIO. Эти руководители каждый год приезжают в Россию. Просто чтобы было понятно: общая капитализация компаний, которые участвуют в этом комитете по иностранным инвестициям, порядка 2 трлн долларов, то есть это действительно крупнейшие компании, которые инвестируют в Россию. Могу вам сказать, что каждый раз мы с ними обсуждаем новые проекты, каждый раз. И никто из них не ушёл, наоборот, они думают о том, что и как им делать, притом что они так аккуратненько, конечно, сетуют на то, что атмосфера не очень хорошая.

А.Кареевский: А на что они жалуются больше?

Д.Медведев: Ну они-то в основном в кулуарах жалуются на то, что в ряде случаев их правительства дают сигналы о том, что в Россию инвестировать не надо, поскольку есть эти самые пресловутые санкции. Это отражается, естественно, и на банковском исполнении тех или иных сделок. Допустим, возникают преграды для движения капитала, финансового потока. Вокруг этого идут разговоры. Естественно, мы каждый раз обсуждаем и наши внутренние проблемы. Барьеры, избыточное регулирование, о котором мы сегодня говорили, – это тоже всегда в повестке дня, причём разговор абсолютно предметный. Каждый за своё же там выступает. Если речь, допустим, идёт о пищевой промышленности, о производстве каких-то продуктов питания, они говорят: «Вот это нам мешает, вот это…». Там, в этом зале, всегда я присутствую и мои коллеги-министры. Мы сразу всё это берём на карандаш и по сути отрабатываем. Возникают достаточно неплохие результаты этого общения. Но в целом, конечно, общая атмосфера, если говорить об иностранных инвестициях, в значительной степени отравлена. Отравлена вот этими решениями западных партнёров. Причём мы обсуждаем это со всеми главами правительств, главами государств, когда встречаемся. Абсолютное большинство из них говорит: да мы понимаем, что это всё вредно. Я им всегда говорю одну простую вещь. Знаете, все эти санкции, их вводили в отношении Советского Союза с десяток раз. Ни разу Советский Союз своего поведения не изменил. Это абсолютно бесполезное дело в отношении любого государства, тем более крупного, сильного государства, такого, каким является наша страна. Но санкции всегда приводили к одному. Все теряли деньги. Причём не только страна, которая подверглась санкциям, но и те, кто эти санкции вводил. И сейчас эти деньги потеряны, причём безвозвратно. Поэтому это вредная вещь. Отвечая на тезис Кирилла Александровича, я вот что могу сказать. Понимаете, какая штука, действительно, эти ограничения ввели не мы. Мы точно не будем говорить им: давайте, ребята, что-то ослабим, давайте мы что-нибудь поотменяем, может, и вы пойдёте нам навстречу. Это просто неправильно. И с точки зрения переговорной тактики, и с точки зрения ответственности за результат. Но мы слышим, что говорят нам представители отдельных стран. Если, допустим, руководство Европейской комиссии, если говорить о Евросоюзе, или какие-то другие страны, которые тоже ввели эти санкции, созреют для того, чтобы их отменить, мы, естественно, будем смотреть на наши ответные меры.

Здесь есть и другая сторона, другая часть этого вопроса. Совершенно очевидно – мне, кстати, мои зарубежные коллеги нередко об этом говорят по-тихому: «мы же видим, вам санкции помогают». Это действительно так. Во многих случаях, взять тот же самый рынок продуктов питания, мы реально совершенно иначе сегодня его позиционируем.

Коллеги, которые у нас занимаются ресторанным бизнесом, скажите, сколько процентов иностранных продуктов вы используете? Мне самому интересно.

С.Миронов: Давайте расскажу, я прямо применил это. Я открыл сеть ресторанов, которые работают только на российском продукте. Мы отказались полностью от импортной рыбы. Это чавыча с Камчатки, это наш палтус.

А.Кареевский: Он вкуснее гораздо.

С.Миронов: Гораздо вкуснее. Это полностью наша рыба. И самое главное – поставщики стали её поставлять. Если раньше надо было самому на Камчатке её закупать, то сейчас как-то и логистика получилась, и всё есть. И мы не зависим сегодня от доллара, не зависим от курса, не зависим от этих проблем. Мы работаем за рубль на российском продукте, и нам это очень выгодно.

Д.Медведев: А уж как счастливы сельхозпроизводители, которые, что скрывать, каждый раз, когда приходят, допустим, в Правительство, говорят: только не отменяйте ответные ограничительные меры. Потому что мы ещё своё сельское хозяйство должны дополнительно поддержать. Поэтому это очень тонкий вопрос. И даже при принятии таких решений мы должны думать не только о том, чтобы, условно, помириться с Европейским союзом по этому поводу, но и о том, чтобы не упустить наших товаропроизводителей, в том числе наших аграриев.

Будем принимать сбалансированное решение, но вестись на всякого рода разговоры и провокации не будем точно.

А.Кареевский: Кирилл Александрович, французского сыра не поедим мы ещё, видимо.

Д.Медведев: Мы и свой начали выпускать, кстати, весьма неплохой, и по европейским рецептам, и по нашим рецептам. Так что это совершенно нормальная история.

А.Суворова: Среди целей, обозначенных в майском указе Президента, есть и такая: к 2024 году ежегодно 5 миллионов семей должны улучшать свои жилищные условия. Но для этого нужны и меры поддержки строительного рынка.

И что же необходимо сделать? Один из вопросов есть у Антона Николаевича Глушкова, президента ассоциации «Национальное объединение строителей».

А.Глушков: В соответствии с национальным проектом «Жильё и городская среда» у нас ежегодно количество семей, которые улучшают свои жилищные условия, должно прирастать. Но, видя состояние с фактическими доходами населения, величиной процентной ставки по ипотеке, которая тоже отличается от заявленного в национальном проекте, рассчитывать в ближайшее время на значительное увеличение спроса на жильё вряд ли приходится. Мировой опыт говорит, что замещение приобретения в собственность жилья – это цивилизованный рынок арендного жилья. В России эта практика на сегодня не прижилась, потому что срок окупаемости инвестиций в подобного рода проекты составляет порядка 17 лет. И на сегодня они непривлекательны для бизнеса.

Дмитрий Анатольевич, возможно ли в ближайшее время со стороны Правительства принятие стимулирующих мер для частного бизнеса, который бы инвестировал и развивал рынок арендного жилья?

Д.Медведев: Антон Николаевич, Вы же сами бизнесмен, строитель, правильно я понимаю? Вы в каком жилье живёте?

А.Глушков: В индивидуальном.

Д.Медведев: То есть это жильё находится в собственности у Вас?

А.Глушков: Да.

Д.Медведев: Смотрите, Вы задаёте вопрос про арендное жильё, при этом сами живёте в жилье, которое принадлежит Вам на праве собственности. Я к чему сейчас?

Первое, что хочу сказать: проблема развития рынка арендного жилья не только экономическая (Вы сейчас назвали экономические проблемы), но и психологическая. Нас так долго в прежние годы держали в модели, когда жильё не может быть на праве собственности… Напомню: всё, что принадлежало по договору социального найма гражданам в советский период, это было государственное жильё. Но самое смешное (многие люди об этом, наверное, даже не знают), что даже кооперативное жильё, которым многие пользовались, не принадлежало гражданину. Собственником кооперативной квартиры был кооператив, а гражданину принадлежала доля в паенакоплении, или пай.

Естественно, когда произошло изменение экономической модели, абсолютное большинство людей захотело получить жильё в собственность, чтобы ни от кого не зависеть, не зависеть от государства, и чтобы передать жильё по наследству, поскольку это, наверное, одна из самых главных ценностей человека. И это очень глубинное психологическое представление, внутренняя установка абсолютного большинства наших людей.

У нас рынок арендного жилья – я не помню, Вы, наверное, лучше знаете – процентов 10, может быть. Я имею в виду не те случаи, когда люди пользуются социальным жильём, а именно арендное жильё в узком смысле этого слова, когда жильё нанимается за плату по рыночным ценам. В мире это где-то 50%. В некоторых странах, в крупнейших городах, это может быть и 70%, и 80%, потому что там очень дорогое жильё и даже весьма обеспеченные люди не могут его себе купить, они его только арендуют.

Что, на мой взгляд, нужно делать? Во-первых, нужно всё-таки объяснять, что аренда – это тоже не плохо, если доходы позволяют это делать. В чём преимущества аренды? Вот если человек вложился, например, в ипотеку, он привязан – и договором кредитования, то есть ипотечным договором, и конкретным местом. Понятно, что, если у тебя есть жильё, которое тебе нравится и которое тебе принадлежит на праве собственности, для того чтобы поехать на работу в другую местность, ты его, скорее всего, должен продать. Приятного мало. Во-первых, ещё деньги можно потерять, а во-вторых, это головная боль. Непонятно, что из этого будет. Поэтому мобильность людей в нашей стране существенно меньше, чем в других странах. Вот я купил квартиру в конкретном месте – я здесь и буду работать. А может, там с работой не очень хорошо или твоя специальность не нужна? Это я всё к тому говорю, что арендное жильё – это полезная история, она повышает мобильность людей, люди могут активнее перемещаться по стране. Наконец, арендное жильё – это в известной степени выбор, что человеку ценнее: вложиться в конкретный актив, например в квартиру, и постоянно ей пользоваться, или сохранить часть накоплений, но за счёт этого решать другие задачи.

Д.Медведев: «Арендное жильё – это полезная история, она повышает мобильность, люди могут активнее перемещаться по стране. Наконец, арендное жильё – это в известной степени выбор, что человеку ценнее: вложиться в квартиру, и постоянно ей пользоваться, или сохранить часть накоплений, но за счёт этого решать другие задачи. Это набор психологических моментов. Но есть и экономические проблемы. Нам надо стимулировать строительство жилья, которое можно было бы сдавать в аренду».

Это набор психологических моментов. Но есть и экономические проблемы. Нам, действительно, надо стимулировать именно строительство жилья, которое можно было бы сдавать в аренду.

Владимир Владимирович (обращаясь к В.Якушеву), мы что-то планируем на эту тему? Расскажите.

В.Якушев: Что касается арендного жилья – Антон сказал, что мы вроде бы совсем не двигаемся и нет у нас перспектив. На самом деле это не так. Дмитрий Анатольевич, Вы совершенно правильно подчеркнули, что есть ментальный барьер: мы все хотим быть собственниками. Это одна из главных причин. Но в последнее время вопросы арендного жилья поднимаются на разных площадках. У нас есть ряд поручений – двигаться в этом направлении, решать эти вопросы.

Правильно было сказано, что, по разным экспертным оценкам, сегодня у нас 7–9% от общего жилого фонда находится в аренде. И этот процент каждый год растёт. Такая тенденция на сегодняшний день присутствует: люди не хотят быть привязанными к конкретному муниципалитету, квартире, люди начинают активнее передвигаться, растёт новое поколение. И мы потихоньку начинаем в этом направлении двигаться.

Антон, я думаю, в первую очередь ставил вопрос по так называемым арендным домам, доходным домам. Это наша история, XVIII–XIX века, у нас это было во многих городах Российской империи. Сегодня тоже постоянно, на разных экспертных площадках звучит вопрос о том, что надо вводить элементы государственной поддержки, чтобы эти арендные дома появлялись. Вопрос в том, сколько это будет стоить.

На сегодняшний день локомотивом выступает институт развития «ДОМ.РФ». У них сегодня есть конкретные примеры, когда без единого рубля бюджетных вливаний они реализуют проекты. В частности, это жилищный комплекс «Лайнер» в Москве. У них достаточно хорошо идут процессы, когда они совместно с компаниями делают такие проекты – большие комплексы арендного жилья, особенно на таких территориях, как Арктическая зона, Крайний Север, территории, приравненные к районам Крайнего Севера. Здесь есть представитель компании «Сибур» – они с компанией «ДОМ.РФ» в Тобольске такой проект реализовали. В принципе все довольны друг другом. Точно такой же проект реализован на судостроительной верфи «Звезда». Также проект реализован в «Сколково». И в портфеле уже примерно 8 тыс. таких квартир. В этом направлении работа идёт.

Мы знаем, что есть ещё положительные примеры в субъектах Российской Федерации, когда решаются вопросы предоставления арендного жилья категориям граждан, которые на сегодняшний день требуют государственной защиты, – социально незащищённым категориям граждан. При этом там, естественно, идёт государственное субсидирование. Поэтому что мы должны делать? Мы должны чётко оценивать, как будут выглядеть государственные затраты в этой финансовой модели. Если мы ставим задачу увеличить количество квадратных метров арендного жилья, залив это бюджетными деньгами, мне кажется, это не очень правильно. Поэтому пошагово мы должны идти. Появляются проекты, пилоты. Есть положительные эффекты и положительные примеры. Мне кажется, постепенно этот рынок у нас будет развиваться. Запрос на это существует.

Д.Медведев: Я поддержу то, что сказал мой коллега – Министр строительства. На самом деле для развития рынка арендного жилья нужны три условия.

Первое – это правильное регулирование. Нам нужно кое-что изменить в регулировании договора аренды жилья, потому что в основном наше жилищное законодательство всегда было ориентировано на договор социального найма или отношения, связанные просто с собственностью на жильё.

Второе – это, вне всякого сомнения, доходы, которые позволяют людям это жильё арендовать, потому что арендное жильё стоит денег. Это не социальный наём, и здесь всё это должно быть в чётких правовых рамках.

И третье – это возможность использования различных проектов, которые помогут этот рынок коммерческого арендного жилья создать. Здесь нужно делать то, о чём сказал Владимир Владимирович (Якушев) и чего ждут наши коллеги, которые занимаются строительным комплексом.

А.Кареевский: Мы переходим к другой теме, которая очень тесно связана с тем, что мы сейчас обсуждали. Это вопрос доходов. Вы правильно заметили, что, безусловно, нужны деньги. С этим у нас пока проблемы. Доходы населения, как известно, падают почти пять лет. Последние данные Росстата говорят о том, что около 18 миллионов человек получают доход ниже прожиточного минимума. Это около 13% населения, то есть достаточно серьёзная цифра.

Дмитрий Анатольевич, Вы на Сочинском форуме говорили о том, что необходимо создать социальный портрет бедности. Что это за механизм, что это за портрет? Как его Правительство будет писать и, самое главное, для чего?

Д.Медведев: Да, это, действительно, может быть, самая наша тяжёлая и кричащая проблема. И наверное, в этом направлении и нужно концентрировать максимальные усилия. У нас есть цели по уменьшению количества бедных людей. Вы знаете, они прямо установлены в рамках известных решений Президента и Правительства. Та цифра, которую Вы назвали, порядка 13%, к 2024 году должна быть снижена до 6,6%.

А.Кареевский: То есть в два раза?

Д.Медведев: В два раза практически. Это очень непростая задача, поскольку, скажем прямо, это всё абсолютно конкретные ситуации.

Вы сказали о социальном портрете бедности. Я действительно об этом говорил. Почему я об этом говорил? Потому что не бывает некой абстрактной ситуации. У каждого человека есть свой набор проблем.

А.Кареевский: Да. Почему нельзя взять данные Росстата и вот этим людям, 18 миллионам, просто раздать деньги?

Д.Медведев: Дело в том, что если просто вот так раздать, то, во-первых, мы можем помочь тем, кому и помогать особо не надо, а с другой стороны, те, кто реально нуждается в помощи, получат очень немного. Поэтому мы всегда исходим из того, что помощь, поддержка людям, у которых невысокие доходы, должна быть абсолютно адресной.

Тем не менее – возвращаясь к портрету – совершенно понятно, какие категории людей у нас получают невысокие доходы. Это люди, у которых есть небольшой относительно источник дохода. Это пенсионеры, это очень часто люди, которые получают бюджетные доходы, – первая категория. Вторая категория – это, вне всякого сомнения (наверное, это самая сложная и важная категория), большие семьи, где много детей и где приходится делить доходы между большим количеством детей. Это люди, у которых есть проблемы со здоровьем, и они просто не могут трудиться, допустим, в полную силу. Это, собственно, как раз те направления, где мы и должны концентрироваться.

Наверное, ещё одно, что можно добавить в тот самый портрет социальной бедности, о котором Вы сказали, – это, конечно, очень существенная региональная дифференциация. У нас страна очень большая, очень разные условия жизни, очень разные экономические условия. Зачастую у территорий, которые прямо друг с другом граничат, казалось бы, даже одинаковый набор возможностей, а доходы абсолютно разные, поэтому здесь, конечно, тоже нужно концентрировать усилия властей, для того чтобы это выравнивать.

У нас разработана большая программа, которая будет направлена на то, чтобы именно таким адресным путём эти задачи решать. Я попрошу пару слов сказать Максима Анатольевича (Топилина), Министра социального развития, потом тоже кое-что откомментирую.

М.Топилин: Дмитрий Анатольевич сказал, что это действительно очень сложная задача, но мне кажется, что это задача, которую мы способны решить. И если нам удастся выстроить этот адресный механизм, над которым мы постоянно работаем, который постоянно ищем, то эта задача будет решена.

Я хотел бы добавить, что мы действительно не должны ставить приоритеты на простое заливание этой проблемы деньгами. Этим мы не добьёмся решения задачи, потому что всё-таки ключевым моментом для снижения бедности является и реализация всех нацпроектов, и экономический рост, и рост заработных плат. Это должно внести самый серьёзный, самый существенный вклад в снижение бедности.

Но при этом категории, о которых сказал Дмитрий Анатольевич, которые мы видим, мы пытаемся определить, у них бывают разные жизненные ситуации, и здесь мы должны им помочь, чтобы они из этой бедности вышли.

Что для этого делается? Мы в прошлом и в этом годах проводили эксперимент в ряде территорий. Мы постоянно расширяем линейку регионов, включаем регионы, которые попали в десятку наименее развитых. В следующем году будем финансировать так называемый социальный контракт. Это будет 7 млрд рублей, которые мы впервые выделяем в следующем году на эти цели. Задача заключается в том, чтобы понять различия между статистикой, с одной стороны, которая определяет уровень бедности, опросом небольшого количества семей (мы постоянно эти опросы расширяем, чтобы качество статистики улучшать), но с другой стороны, чтобы на основе этих выявлений семей, которые выявляются органами социальной защиты и занятости, оказать адресную помощь. Где-то это будет обучение, где-то – предоставление различных мер материальной поддержки для открытия собственного дела, где-то – помощь семье по каким-то трудным жизненным ситуациям, они бывают разные, в том числе связанные с диспансеризацией. Тут можно подключать различные инструменты, которые мы используем. Мы исходим из того, что с помощью адресных мер мы постепенно будем показатель наш достигать.

Важно то, что мы делаем с точки зрения поддержки семей. Напомню, что приняты последние решения, сейчас в федеральном бюджете мы заложили эти деньги. Это пособия от полутора до трёх лет, которых у нас не было. Это тоже очень серьёзный вклад в снижение уровня бедности, имею в виду, что семьи с детьми являются наиболее уязвимыми в этом отношении. Это будет серьёзным вкладом в решение этой задачи. Также принято решение по установлению дополнительных мер поддержки семей на Дальнем Востоке. Сейчас мы готовим такие же решения по поручению Президента в Уральском и Сибирском округах.

Постепенно, каждый год это будет нам давать определённые результаты. Все наши действия, которые мы осуществляем, именно на это направлены. Мы повышаем минимальный размер оплаты труда в следующем году почти на 7% – выше инфляции. Пенсии – на 6,6% при инфляции, которая будет, по прогнозу, 3,8%, это опережающий рост. Так по всем группам населения будем двигаться. Но всё-таки я хотел обратить внимание на то, что расчёт только на меры социальной поддержки будет не оправдан. Я тут полностью соглашусь с коллегами. Те темпы экономического роста, которые мы будем пытаться достичь, будут ключевым моментом для снижения бедности.

А.Кареевский: Определили, кто такие бедные. Надо вырабатывать механизмы для помощи им. Социальный контракт. Правительство заявляло об этом механизме. Что это за механизм и как он будет работать, основные его принципы.

Д.Медведев: Максим Анатольевич уже начал об этом говорить, я лишь добавлю по поводу социального контракта, чтобы было понятно, для чего. По сути это договорённость между государством и конкретным человеком о том, что государство ему помогает так или иначе решить его экономические, а стало быть и социальные, проблемы.

А.Кареевский: То есть это бумажки, извините, будут подписывать?

Д.Медведев: Это, естественно, бумага, в которой содержится набор различных возможностей, которые человек может получить. Это могут быть и деньги, просто деньги. Они, наверное, не бывают фантастическими, но это тем не менее деньги, для того чтобы в известной степени встать на ноги. Это, с другой стороны, могут быть предоставленные человеку услуги, включая образовательные услуги, услуги по переквалификации для возможности начать своё дело или трудоустроиться. То есть, иными словами, государство пытается в рамках этого контракта помочь конкретному человеку, а стало быть, и его семье решить эти задачи. Это достаточно эффективная, но новая для нашей страны тема. Если я не ошибаюсь, мы в этом году порядка 100 тыс. таких социальных контрактов готовим. Но понятно, что если это социальный контракт с человеком, то он касается и его семьи. По сути, уже сегодня вот этими рамками социального контракта охвачены приблизительно 250–300 тысяч человек. И рамки развития этого института применения социального контракта мы, естественно, будем раздвигать.

Д.Медведев: «Социальный контракт по сути это договорённость между государством и конкретным человеком о том, что государство ему помогает так или иначе решить его экономические и социальные проблемы. Это бумага, в которой содержится набор различных возможностей. Это могут быть деньги, образовательные услуги, услуги по переквалификации для возможности начать своё дело или трудоустроиться. Уже сегодня рамками социального контракта охвачены приблизительно 250–300 тысяч человек. И рамки развития этого института мы будем раздвигать».

А.Кареевский: А если он его не выполнит, что делать? Деньги назад возвращать?

Д.Медведев: Понимаете, это контракт такого особого рода. Естественно, никакого востребования денег по этому контракту не предусматривается. По сути, тогда просто цель контракта не будет достигнута. Но ведь это и не в интересах конкретного человека. Я допускаю возможность злоупотребления чем угодно, и подобными контрактами, но в целом тогда просто не достигается цель, а это плохо для всех, и для государства, и для конкретного человека. Это новый инструмент, но он довольно перспективный.

А.Кареевский: Ну, будем надеяться, что он будет работать.

А.Суворова: Давайте продолжим социальную тему. Другая тема – это формирование потребительской корзины. В первую очередь вопрос, что конкретно в ней должно быть и какова должна быть в целом сумма? И продолжит эту тему Виктор Александрович Тутельян – научный руководитель центра питания, биотехнологий и безопасности пищи.

В.Тутельян: Дмитрий Анатольевич, государство в последнее время уделяет огромное внимание в лице Роспотребнадзора, Минздрава, Минобрнауки, Российской академии наук проблемам образования населения в области здорового питания, созданию условий для реализации принципов здорового питания. Это важно для всех нацпроектов – и демографии, и здравоохранения. Но планирует ли Правительство в настоящее время какие-то практические шаги в области, может быть, законодательной инициативы, изменения закона о потребительской корзине, изменения в плане отхода от минимального набора пищевых продуктов к базовому, как основе прожиточного минимума?

Д.Медведев: Виктор Александрович, очевидно, что набор товаров, входящих в потребительскую корзину, должен меняться, и он вообще-то меняется. Если мы вспомним, как этот самый набор понимался, допустим, лет 40–50 назад, то мы будем удивлены. Это довольно такое печальное, кислое зрелище, что называется. И сейчас этот набор должен быть, наверное, постепенно скорректирован. Вы, в общем, правильную вещь сказали, у нас есть минимальный набор, но правильнее переходить именно к базовому набору, который является основой для нормального рациона современного человека, у которого есть определенный образ жизни. И вот именно такую модель нам и нужно создать. Не скрою, конечно, что это стоит денег, потому что вот этот базовый набор должен быть лучше, чем минимальный, это само собой разумеется, здесь нельзя подменять понятия. Но мы сейчас посчитаем всё это, и если мы к этому будем готовы, то, наверное, нужно будет переходить именно вот к такой модели и применять её уже в различных регионах, где тоже есть своя, кстати, региональная специфика, потому что люди в нашей стране, как и в любых других странах, едят по-разному в разных регионах, есть свои питательные привычки, есть свои традиции.

В.Тутельян: Поэтому базовый можно менять в зависимости от….

Д.Медведев: Да, конечно. Но базовый для того и базовый, чтобы он всё-таки соблюдался в масштабах страны. Это не средняя, как принято говорить, температура по больнице или какой-то средний набор, который вроде должен быть, а на самом деле его нет. Он должен быть обеспечен именно деньгами, и вот поэтому это основная проблема – посчитать, на что мы сейчас готовы.

Р.Уразов (генеральный директор Союза «Молодые профессионалы (Ворлдскиллс Россия)»): Дмитрий Анатольевич, Константин Анатольевич в начале программы сказал, что…

Д.Медведев: И ушёл работать. Обращаю внимание.

Р.Уразов: И ушёл работать, утащил эти большие папки, там, где было написано о 8-часовом рабочем дне в указе 1917 года. Означает ли это, что, если он будет отменён, мы уже со следующего дня, может быть, со следующей недели, будем работать по 6 часов или по 4 дня?

Д.Медведев: Да, я понимаю, к чему Вы клоните и на что намекаете. Конечно, продолжительность рабочего времени, как и вообще трудовое законодательство, меняется. Я когда-то изучал трудовое законодательство, созданное в 60-е годы. Сейчас мы имеем законодательство, которое создавалось в 90-е. Но очевидно, что и нынешнее трудовое законодательство уже не соответствует сложившемуся уровню трудовых отношений.

У нас есть классика трудового законодательства. Что это такое? Трудовой договор, продолжительность рабочего дня – 8 часов, допустим, о котором вы говорите, соответственно, трудовое время, дисциплинарная ответственность, целый ряд других явлений, включая рабочее место. Но в мире всё изменилось. Значительная часть людей работает просто дома. Появилась целая когорта людей, которых называют фрилансерами, и их количество с каждым годом увеличивается. Причём это не люди, которые перебиваются с хлеба на воду. Это очень часто люди, которые зарабатывают вполне приличные деньги. Но они никак не связаны правилами внутреннего распорядка, необходимостью в 9 часов утра приходить, например, а в 6 часов уходить, отлучаться с работы только с разрешения начальника и так далее. Это совсем другая история. Поэтому очевидно, что та же самая дистанционная занятость нуждается в урегулировании в рамках трудового законодательства. И в будущем, с учётом цифровизации, появления большого количества роботов, такого рода занятость будет всё больше и больше распространяться. При этом понятно, что не всё будет дистанционным. Нельзя доводить до абсурда и эту модель. Сантехники не могут работать дистанционно, мы это прекрасно понимаем, иначе это плохо закончится.

Этот баланс, возможность регулировать различные трудовые отношения, а также трудовое время, гибко, с учётом современного развития экономики, – это важнейшая государственная задача.

Д.Медведев: «Нынешнее трудовое законодательство уже не соответствует сложившемуся уровню трудовых отношений. Мы должны дать более гибкие формулы в трудовое законодательство. Речь идёт о том, чтобы ввести гибкое регулирование, чтобы с учётом развития технологий, с учётом развития экономики человек мог сам планировать своё рабочее время. И работодатель, конечно, тоже».

Мы должны, на мой взгляд, дать более гибкие формулы в трудовое законодательство. Что я имею в виду. Трудовое время. У нас это 40-часовая рабочая неделя, хотя недавно у нас ещё была шестидневка, относительно недавно, в конце 60-х годов. В некоторых странах эта рабочая неделя уже меньше. Во Франции она, по-моему, 35 часов, а в Нидерландах – 29. То есть, иными словами, можно так построить рабочий график, что человек будет занят, например, 4 дня в неделю или, наоборот, меньшее количество часов каждый день работать. Так вот эту гибкость, мне кажется, и необходимо внедрить в законодательство. Я об этом специально сказал на 100-летии Международной организации труда, чем вызвал довольно бурную дискуссию и различного рода суждения и сомнения: что это означает, что четыре дня будет человек работать, получать как за 4 дня, не как за 5, то есть это способ урезать зарплату и так далее. Нет, конечно, речь идёт о том, чтобы ввести гибкое регулирование, чтобы с учётом развития технологий, с учётом развития экономики человек мог сам планировать своё рабочее время. И работодатель, конечно, тоже. Если кто-то хочет работать больше, например, в рамках установленного графика, это тоже нужно позволить. Естественно, чтобы не было злоупотреблений, это должно быть отрегулировано. То есть, эту гибкость или, как говорят юристы, диспозитивность, вариативность в трудовое законодательство нам точно нужно внедрять. Это в интересах всех и прежде всего самих работников. И тогда мы, действительно, будем двигаться к более спокойному регулированию трудовых отношений, основанному на таком подходе. Я не знаю, как к этому относятся работодатели, здесь Александр Николаевич присутствует, может, вы скажете что-то на эту тему. Работодатели, может, и не согласны с этим?

А.Шохин: Дмитрий Анатольевич, когда Вы с трибуны Международной организации труда выступили с этой идеей – я сидел тогда в первом ряду вместе с социальными партнёрами, – конечно, мы несколько всполошились, скажем так. Но подход, который Вы сейчас сформулировали (и давали комментарии не протяжении последнего времени), нас вполне устраивает. Гибкое трудовое законодательство. Когда пять лет назад мы вводили в Трудовой кодекс понятие «дистанционная работа», у нас много споров было: не хватит ли «надомного труда»? Мы говорили: дистанционная работа – это не только надомный труд, фрилансер может работать где угодно, главное – результат. Гибкое регулирование рабочего времени, перенос целого ряда трудовых отношений из традиционных индустриальных форм в эпоху цифровизации – это неизбежно. Это не наше желание – сам трудовой процесс меняется. Поэтому мы готовы дать свои предложения, соображения, как эту гибкость трудового законодательства развивать.

Мы с Минтрудом, с ФНПР долго обсуждали электронную трудовую книжку. Законопроект соответствующий, что называется, на сносях. Но мы считаем, что надо подталкивать работника и работодателя к быстрому переходу на электронный трудовой договор, электронную трудовую книжку, электронный кадровый документооборот и так далее. И многие трудовые отношения могут регулироваться именно в этом пространстве. Дело не только в диспозитивности, что очень важно, но и в цифровой трансформации трудовых отношений. Поэтому мы считаем, что в этом контексте, безусловно, надо двигаться достаточно быстро вперёд.

А.Суворова: Продолжу тему цифровизации. Цифровая экономика очень быстрыми шагами приходит в нашу жизнь, но зачастую возникают вопросы, на которые пока нет ответа. И вот один из них (попробуем у вас узнать ответ). Его задаст Наталья Ивановна Касперская, глава группы компаний InfoWatch.

Н.Касперская: Спасибо Александру Николаевичу (Шохину), он уже сделал подводку.

Понятно, что цифровая экономика требует другой регуляторики. И коль скоро мы сегодня говорим о регуляторике, у меня тоже вопрос в этой сфере. Как, Вы считаете, эта регуляторика должна выглядеть? Будет ли это единый рамочный закон и под него подзаконные акты или множество законов на каждый случай жизни? Как они будут приниматься? Может быть, расскажете о каких-то ближайших инициативах?

И ещё не могу не задать вопрос: будет ли регуляторная защита личных данных граждан, которые сейчас собирают все, начиная от платформ и заканчивая самым распоследним интернет-сайтом, без всякого ограничения?

Д.Медведев: Наталья Ивановна, Вы сами знаете, поскольку Вы из этой отрасли: это предмет бесконечных дискуссий, вопрос, на который пока нет ответа ни в одной стране. Потому что отрасль развивается – развивается быстрее, чем нормативное регулирование.

На мой взгляд (я об этом уже говорил неоднократно), регулирование здесь должно быть очень экономным. Попытки, например, всё перевести в сферу законов – конкретных законов, то есть актов высшей юридической силы, – это очень опасная штука. Потому что пока наши уважаемые коллеги – точнее, сначала Правительство, а потом наши уважаемые коллеги-депутаты всё это будут делать, всё уже изменится сто раз. А мы только получим, допустим, через год-полтора тот или иной закон.

Поэтому то, что Вы сказали, – рамочный закон, – наверное, да. Но один рамочный закон работать не будет, это очевидно. Нам нужна совокупность нормативных актов, которые так или иначе это регулируют, причём тоже на дозволительном направлении. В таком ключе я это себе и представляю.

Здесь упор, наверное, в большей степени нужно сделать на подзаконное регулирование, потому что это делать проще. Это акты министерств и ведомств и акты Правительства. Их не должно быть много, но они хотя бы способны быстро реагировать на то или иное явление.

В то же время эти акты должны приниматься в соответствии с некими общими установлениями, не нарушая их. Иначе, мы также понимаем, ведомства могут такого наплодить, что потом и бизнес это всё не расхлебает, и для людей это будет создавать большие проблемы.

Вы упомянули такую тему, как личные данные. Это действительно очень тонкая история. Их собирает кто угодно, и, казалось бы, это всё в благих целях. А на самом деле что с этим происходит, одному богу известно. И очень часто это просто злоупотребление конкретными правами. В этом плане нужно наводить порядок.

Но здесь есть ещё одна проблема. Ведь в отличие от того, что мы называем национальным регулированием (чем мы, собственно, умеем заниматься и всегда занимались), это регулирование не может быть в полном смысле национальным, оно должно быть интернациональным.

Ещё лет десять назад на саммитах «восьмёрки», «двадцатки» я предлагал нашим коллегам начать процесс подготовки конвенционального регулирования многих процессов, которые связаны с применением интернета, «цифры». Но тогда все как-то к этому отнеслись довольно наплевательски. Видимо, не до этого было.

Но проблема реально существует, и на её осмысление уже нет времени. Нужно обязательно эти решения принимать и потом применять на международном уровне. А иначе те или иные страны будут подменять наднациональное, международное регулирование своим. Я не буду приводить банальных примеров, они всем известны. Регулирование, например, того же самого интернета, по сути, осуществляется из одной страны. Просто потому, что они в какой-то момент очень многое начали, застолбили там свои права и теперь диктуют правила поведения. Это никому не нравится.

Нужны международные решения. Надеюсь, что мы всё-таки сможем на них так или иначе выйти.

И ещё раз подчеркну: регулирование (я с этого начал и сейчас пока на этом остановлюсь) должно быть экономным. Именно поэтому нам нужно применять такие правила, которые, по сути, создаются самими участниками рынка. Сейчас готовится закон о так называемых регуляторных песочницах, где сами участники создают правила поведения. Им разрешают этим правилам следовать (государство их как бы санкционирует), за это нет ответственности, и тем самым нарабатываются новые модели поведения, которые со временем могут меняться.

Попытки же всё забить в закон – малопривлекательная идея. У нас любят манипулировать терминами, все этим грешат – и чиновники, и представители бизнеса. Давайте сейчас, допустим, в законе будем описывать, что такое пресловутый блокчейн. Это очень сложная тема. Если дать сейчас какое-то исчерпывающее определение, через год оно не будет работать. И так далее.

У нас Константин Юрьевич (Носков) здесь присутствует, он за это отвечает в Правительстве. Добавьте что-нибудь.

К.Носков: Александра очень правильную подводку к вопросу задала: вопросы, на которые нет ответов. Действительно, сейчас на многие вопросы ответов нет, но мы вместе со всем миром их ищем.

Д.Медведев: Наталья Ивановна может сказать, например: у меня нет ответа на этот вопрос. А у Вас он должен быть, Вы же министр.

К.Носков: Мы ищем вместе со всем миром ответы на эти вопросы и, безусловно, их находим. На данный момент есть перечень приоритетных законопроектов, которые мы должны до 2024 года разработать. Их около 50 в списке, но это постоянно меняющийся список.

Д.Медведев: Это меня больше всего и пугает, что их 50 штук. Представляете, их все ждут, а их 50 штук, и они меняются.

Д.Медведев: «Личные данные. Это действительно очень тонкая история. Их собирает кто угодно, и, казалось бы, это всё в благих целях. А на самом деле что с этим происходит, одному богу известно. И очень часто это просто злоупотребление конкретными правами. В этом плане нужно наводить порядок».

К.Носков: Три из них уже приняты, урегулированы самоисполняющиеся контракты, более знакомое название – смарт-контракты. Стало возможным возмещать НДС для IT-компаний, которые продают сервисные услуги за рубеж. У нас девять законопроектов сейчас находится в Государственной Думе, в том числе упоминавшаяся электронная трудовая книжка и трудовые договоры, электронный нотариат и так далее.

В чём нас постоянно Дмитрий Анатольевич направляет, говоря о том, какие должны быть законопроекты в цифровой экономике: регулирование в цифровой экономике – это не создание новых ограничений, это скорее снятие существующих ограничений, которые блокируют развитие новых социальных, производственных отношений.

Д.Медведев: «Регулирование должно быть экономным. Сейчас готовится закон о так называемых регуляторных песочницах, где сами участники создают правила поведения. Им разрешают этим правилам следовать (государство их как бы санкционирует), за это нет ответственности, и тем самым нарабатываются новые модели поведения, которые со временем могут меняться».

Вторая сторона медали – это, безусловно, защита персональных данных. Уже, я думаю, в эту, ближайшую сессию в Думу будет внесён законопроект о защите персональных данных, где, с одной стороны, будет усилена защита персональных данных, а с другой стороны, бизнес получит возможность работать с обезличенными данными, то есть с большими данными. Это огромный ресурс, в том числе для повышения эффективности производств, повышения производительности труда.

Говоря о самой процедуре нормотворчества, как она у нас выстроена: мы сейчас самым активным образом привлекаем широкие круги экспертного сообщества, IT, чтобы нам всем вместе писать эти законопроекты и регулировать эту новую, ещё неизведанную сферу.

К.Носков: «В ближайшую сессию в Думу будет внесён законопроект о защите персональных данных, где, с одной стороны, будет усилена защита персональных данных, а с другой стороны, бизнес получит возможность работать с обезличенными данными, то есть с большими данными. Это огромный ресурс, в том числе для повышения эффективности производств, повышения производительности труда».

Д.Медведев: Надо регулировать так, чтобы никому не навредить. Это главное применительно к «цифре». Надо стараться делать это как можно быстрее. Нам надо будет ускорить эту работу.

А.Суворова: Как я уже говорила, вопросов у цифрового кластера довольно много, следующий – от Владимира Александровича Габриеляна, вице-президента и технического директора Mail.ru Group.

В.Габриелян: Дмитрий Анатольевич, я думаю, ни для кого не секрет, что российские интернет-компании работают не только на внутреннем рынке, но также и на международном. Соответственно, если для примера взять нас, на сегодняшний день у Mail.ru Group 63% выручки игрового направления – это зарубеж, причём это не страны СНГ, это Европа, это Соединённые Штаты.

Нам, честно говоря, как индустрии довольно сильно повезло, потому что благодаря сильной математической школе наши программисты и их изобретения ценятся одинаково высоко по всему миру. В связи с этим довольно важным вопросом для IT-компаний, особенно тех IT-компаний, которые только начинают выход на зарубежные рынки, является защита интеллектуальной собственности таких компаний, причём защита интеллектуальной собственности за рубежом.

У меня вопрос такой: планирует ли Правительство системно подойти к защите интеллектуальной собственности российских компаний на зарубежном рынке? Потому что, как мне кажется, для стартапов и тех компаний, которые только начинают экспансию, это один из ключевых вопросов.

Д.Медведев: Владимир Александрович, у нас сейчас модель регулирования интеллектуальной собственности такая же, как и во всём мире. У нас нет того, что было в советские времена, – авторских свидетельств, которые выдавались на изобретения. У нас везде есть патенты. Патентование за границей, строго говоря, – это забота самого бизнеса. Если ты хочешь разработку охранять, надо потратить на это некоторые деньги. В некоторых случаях государство в этом заинтересовано, но мы не должны создавать модель, при которой любую разработку мы будем патентовать за государственный счёт. Тем более что патентованию можно подвергать практически что угодно, в том числе и то, что не применяется, но может применяться, а может, и не будет применяться никогда.

Поэтому, мне кажется, нужно создавать условия, для того чтобы сами компании, сам бизнес чувствовал выгодным для себя таким патентованием заниматься не только внутри страны, но и за границей. Это, мне кажется, ключевое. Поэтому здесь нужно смотреть и на наше законодательство патентное, и, конечно, думать о том, что очень многие современные реалии переходят в цифровую форму. Мы сейчас патентное законодательство оптимизируем, включая возможность, допустим, в те же самые патентные заявки, конечные патентные решения внедрять цифровые модели, трёхмерные модели и так далее.

То есть это всё, действительно, государство должно сделать. Но патентование за границей – это в конечном счёте забота тех, кто обращается за патентом. Я думаю, что так должно быть.

А.Кареевский: Наверное, мало получить патент, но нужно сделать так, чтобы эти разработки были реализованы в России, я правильно понимаю? И вообще, как сделать так, чтобы светлые умы… А эта проблема есть, Дмитрий Анатольевич, наверное, это все понимают, к сожалению, иногда уезжают из страны. У нас Евгений Хоров присутствует здесь в студии – руководитель лаборатории беспроводных сетей Института проблем передачи информации имени Харкевича РАН.

Евгений Михайлович, ваш вопрос и ваши предложения, возможно, Дмитрию Анатольевичу.

Е.Хоров: Дмитрий Анатольевич, действительно, утечка мозгов – это важная проблема в России. В то время, когда наши люди уезжают, многие иностранцы хотят остаться в России и получить российское гражданство. Однако здесь они сталкиваются с многоступенчатой бюрократической процедурой, часто ночными очередями на морозе, в Москве – необходимостью постоянно ездить в единственный в столице миграционный центр за 50 км от МКАД. Особенно обидно за выпускников российских вузов. Они здесь получили хорошее образование, стали частью общества нашего и вынуждены уехать. Они снимают квартиру, поэтому у них порой отсутствует возможность зарегистрироваться по месту жительства, а без этого нельзя получить гражданство. На совещании, которое Вы проводили в МФТИ в апреле этого года, я поднял эту проблему и привёл в пример своего аспиранта. Помните. И этим летом был принят закон, упрощающий процедуру выдачи вида на жительство в России для ряда категорий, в том числе для выпускников вузов. Хочу Вас поблагодарить за этот важный шаг и задать вопрос. Планируется ли упростить также процедуру выдачи гражданства выпускникам ведущих российских вузов, и какие ещё меры планирует Правительство сделать для решения озвученных проблем?

Д.Медведев: Мы с вами и тогда об этом говорили, и сейчас хочу сказать, Евгений Михайлович, что это для государства исключительно важная задача. Это касается, конечно, и российских выпускников высших учебных заведений, чтобы они оставались в стране, чтобы работали, приносили пользу своей стране, особенно учёные. Но это не в меньшей степени касается тех, кто получил у нас образование. Скажем прямо, адаптировался к жизни в нашей стране, социализировался, приобрёл тот же набор привычек, хорошо владеет русским языком, по сути, является близким нам человеком. И в то же время уезжает работать в другую страну. Конечно, это иностранцы, это их право. Но мы заинтересованы в том, чтобы они, если хотят, имели простой путь к тому, чтобы получить вид на жительство и гражданство в конечном счёте, для того чтобы жить и работать в нашей стране.

Мы определённые шаги уже сделали и сейчас готовим законопроект, который направлен на то, чтобы иностранные выпускники российских вузов максимально быстро проходили этот путь. Я думаю, что это в государственных интересах.

Что касается других форм поддержки этих процессов, естественно, здесь много что ещё нужно делать. Здесь очень много бюрократизма. Мы от этих бюрократических наслоений тоже будем избавляться.

Д.Медведев: «Мы готовим законопроект, который направлен на то, чтобы иностранные выпускники российских вузов максимально быстро проходили этот путь [получение гражданства]. Я думаю, что это в государственных интересах».

А.Суворова: Дело в том, что технологические решения и сам прогресс невозможны без человеческого капитала. И чтобы он функционировал, раз уж мы говорим экономическими терминами, он должен быть здоровым. Здесь сразу несколько вопросов: и вопрос развития института семьи и детства, и демографическая проблема, и популяризация здорового образа жизни.

Продолжит эту тему Волосовец Татьяна Владимировна, директор Института изучения детства, семьи и воспитания.

Т.Волосовец: Я хотела бы остановиться на той проблеме, о которой уже сегодня говорили, – о семье, поддержке семьи, поддержке детства, поддержке материнства, поддержке родительства и родителей.

Безусловно, материальная составляющая – это очень важный аспект при принятии родителями решения о рождении ребёнка. Но с другой стороны, очень важно понимать, что родители решаются на рождение ребёнка, только когда они уверены, что у ребёнка будет детский сад, что место в детском саду будет не только когда ребёнку будет три года, но, может быть, и в два, и в полтора, и в год.

Мы знаем, что Правительство с 2014 по 2018 год действительно сделало очень многое – 1,5 млн мест введено уже в эксплуатацию. В этом только году 140 тысяч мест будет введено с акцентом на детей до трёх лет. Но мне кажется, система дошкольного образования, присмотра и ухода была бы намного эффективнее, если бы акцент мы сделали ещё и на развитии негосударственного сектора в этой связи.

Вопрос: а какова роль федерального центра в том, чтобы система была более эффективной? Какова роль муниципалитетов? Какова роль субъектов? И вообще какие меры Правительство, меры нематериального характера, предполагает для поддержки родителей и родительства?

Д.Медведев: Татьяна Владимировна, Вы же этим профессионально занимаетесь. Мне бы хотелось не вопрос от Вас услышать, если возможно, а предложения: а что нам сделать, для того чтобы лучше поддержать родителей? Вы, собственно, перечислили ряд позиций. И тогда я уже действительно дал бы поручения коллегам это всё отработать.

Вы правильно сказали: мы занялись детскими садиками, потому что эта система была уничтожена просто. Сейчас в детские сады в возрасте от трёх до семи лет очередей нет, практически все субъекты эту задачу закрыли. Сейчас занимаемся ясельными группами.

Но это ещё не всё. Нужны ещё группы присмотра, небольшие, в том числе частные, детские заведения и целый ряд других возможностей.

Вы-то что нам предлагаете сделать?

Т.Волосовец: Наверное, в моём вопросе и был скрыт ответ.

Я имею в виду развитие негосударственного сектора… Мы должны бы его мотивировать и на уровне федерального центра, но самое главное – это поддержка субъектов Российской Федерации и муниципалитетов, потому что, несмотря на то что действительно огромными темпами вводятся новые места, мест всё равно хватать не будет. У нас рождается много детей. Это же здóрово и прекрасно!

Но даже сейчас, если мы посмотрим на отсроченную очередь – больше 2 миллионов родителей уже зарегистрировалось в этой электронной очереди, чтобы получить детский сад через полгода, через год, через два года. Это довольно большая цифра, и без развития негосударственного сектора в этом вопросе нам не продвинуться.

Д.Медведев: Я думаю, что Вы правы. На самом деле у нас уникальная система детских дошкольных учреждений. Мы как-то привыкли к тому, что есть детские садики, ясли. Давайте к заграничному опыту обратимся: там этого нет. Наша система лучше – объективно это так и есть. Наша лучше, потому что она изначально была заточена под детей всех возрастов. Потом она, к сожалению, была разрушена, деградировала, и сейчас мы её восстанавливаем. Здесь, я считаю, нам не нужно на иностранный опыт смотреть, а нужно в значительной степени своё развивать. И вот эти негосударственные виды детских дошкольных учреждений, при соблюдении всех правил, которых должно быть разумное количество (и это тоже дерегулирование, тоже эта гильотина здесь должна применяться), – это как раз и есть возможный выход из этой ситуации. Такие группы присмотра, небольшие детские дошкольные учреждения могут быть практически в каждом доме. Вовсе не обязательно для этого создавать огромные детские сады в соответствии с теми СанПиНами, которые до сей поры действовали. Вот это хороший путь, я думаю, что Вы правы, как и другие меры тоже.

Д.Медведев: «У нас уникальная система детских дошкольных учреждений. Она, к сожалению, была разрушена, и сейчас мы её восстанавливаем. Негосударственные виды детских дошкольных учреждений, при соблюдении всех правил, которых должно быть разумное количество – это возможный выход из этой ситуации. Группы присмотра, небольшие детские дошкольные учреждения могут быть практически в каждом доме. Вовсе не обязательно для этого создавать огромные детские сады в соответствии с теми СанПиНами, которые до сей поры действовали».

А.Суворова: Давайте продолжим эту тему, потому что, когда Наталья Владимировна говорила о своих предложениях, я смотрела, что очень активно Наталья Николаевна Карпович кивала в поддержку. Вам слово. Это председатель региональной общественной организации «Объединение многодетных семей города Москвы».

Н.Карпович: Дмитрий Анатольевич, я хочу продолжить тему демографии. Вопрос действительно очень важный, и в национальном проекте один из таких ключевых моментов – это увеличение рождаемости. Но хочу остановиться на проблеме. Проблема – это, конечно, прерывание беременности, аборты. Мы понимаем, что семья или женщина принимает это решение в исключительных случаях, в сложной ситуации. Это психологические, это экономические, это социальные причины. Мне кажется, что если мы поддержим такие семьи, будут разработаны механизмы, то многие, я думаю, что больше 50% всех семей, примут положительное решение. Мы значительно можем увеличить число новорождённых и сохранить жизни тех детей, которые сегодня не родились. Вот у меня вопрос: планирует ли Правительство меры поддержки в этой области?

Д.Медведев: Да, Наталья Николаевна, я думаю, что, очевидно, это очень большая наша проблема, но она настолько тонкая, что не может решаться каким-то просто нормативным путём. Точнее, когда-то наше государство так пыталось её решить, как и ряд других, но ни к чему хорошему это не приводило. Естественно, и запрет абортов не работает, и какая-то такая банальная тупая пропаганда тоже не работает. Действовать нужно всё же таким образом, чтобы стимулировать мам и семьи рожать детей и в конечном счёте отказываться от этой процедуры.

Если я правильно помню, у нас больше 800 тыс. абортов каждый год как операций происходит, из них больше 600 тыс. – без медицинских показаний. То есть это прерывание беременности по социальным причинам: нет денег, не хочу детей, хочу заниматься карьерой и так далее. Причём сейчас эта проблема действительно многомерна – это не только нехватка финансов, это целый ряд других причин. И вообще сейчас первые роды, как известно, сместились, женщины рожают позже, а раз рожают первого ребёнка позже, то, соответственно, нам же нужно, чтобы не один ребёнок был в семье, второй ребёнок тоже сдвигается, а здесь уже биологические проблемы возникают. То есть, иными словами, вот этот комплекс проблем государство и должно рассматривать и каким-то образом пытаться на него влиять. У меня есть одна идея, я её озвучу, а потом попрошу Веронику Игоревну прокомментировать. У нас есть целый ряд инструментов, которые уже работают, вот тот же самый родовый сертификат. Мы когда-то его внедряли, когда проводили работу по первому национальному проекту, и тогда он помог по таким отдельным направлениям, очень важным. Меня, кстати, все тогда даже благодарили, говорили: хорошо придумали этот родовый сертификат. Но его можно было бы использовать и в этом назначении, то есть, например, на оказание психологической поддержки, на консультации, немножко увеличив его стоимость.

Д.Медведев: «У нас больше 800 тыс. абортов каждый год как операций происходит, из них больше 600 тыс. – без медицинских показаний. То есть это прерывание беременности по социальным причинам: нет денег, не хочу детей, хочу заниматься карьерой и так далее. У нас есть целый ряд инструментов, которые уже работают, тот же самый родовый сертификат. Его можно было бы использовать на оказание психологической поддержки, на консультации, немножко увеличив его стоимость».

Вероника Игоревна, несколько слов скажите про эту проблему.

В.Скворцова: Те цифры, которые привёл Дмитрий Анатольевич, касаются 2014 года. Сейчас всего абортов 576 тысяч, и из них только 290 тысяч – по желанию женщины. Это о чём говорит? Только за 4 последних года на 30% снизилось число абортов.

Д.Медведев: Это тот случай, когда меня Министр здравоохранения радует.

В.Скворцова: Более 42% – это снижение числа абортов, сделанных по желанию женщины. Это удалось сделать благодаря тому, что за последние годы выстроили целую систему – 1500 доабортных консультаций с социально-психологической помощью женщинам, которые попали в трудную жизненную ситуацию. И в прошлом году из 270 тысяч женщин, которые пришли на это консультирование, 40 с лишним тысяч отказались от аборта и родили ребёночка. Это 15%, но это 40 тысяч детей.

Д.Медведев: Это очень хорошая цифра.

В.Скворцова: Поэтому, Дмитрий Анатольевич, мы очень благодарны Вашему предложению, у нас есть мысли, каким образом это можно применить. Для развития психологической работы с женщиной во время поздних сроков беременности и иногда и на ранних, естественно, сроках беременности мы бы хотели иметь такие стимулирующие доплаты медицинским психологам и другим медицинским работникам, которые работают в этих отделениях в женских консультациях и в родильных домах.

Д.Медведев: Во-первых, цифры оказались чуть более оптимистичные – это уже само по себе неплохо. С другой стороны, если за счёт этой меры можно спасти столько рождений, то есть это прибавка очень серьёзная для нашей страны, то на это нельзя жалеть денег. Подготовьте предложения.

А.Кареевский: Демографическая проблема влияет на экономическую деятельность в стране, но сохранять экономическую активность населения невозможно без квалифицированной медицинской помощи. Здесь у нас есть проблема, Дмитрий Анатольевич, особенно в первичном звене медицины. У нас в студии Дмитрий Стогниев, главный врач 16-й горбольницы Ростова-на-Дону. Ваш вопрос: чего вам не хватает, чтобы поддерживать трудоспособность граждан?

Д.Стогниев: Я продолжу тему медицины, но вначале хотел бы поблагодарить Правительство за все знаковые решения по развитию здравоохранения. Это сам национальный проект, который мы сейчас реализуем, всероссийская диспансеризация населения, решение проблем лекарственного обеспечения. Президентом даны поручения о модернизации первичного звена здравоохранения.

Я бы хотел поднять наиболее болезненный вопрос, который очень волнует население, – это доступность дорогостоящих исследований. Как главный врач я каждый день сталкиваюсь с необходимостью предоставить пациентам такие исследования, сделать это без очереди и в максимально короткие сроки. Но не все из них я могу сделать у себя: магнитно-резонансная томография, компьютерная томография – мы вынуждены жителей направлять в другие медицинские учреждения, а это деньги. Начинаешь думать, где сэкономить. Мы живём в условиях подушевого финансирования, лишних средств у нас просто нет. У себя в Ростовской области мы частично решили эту проблему, исключив ряд таких исследований из подушевого финансирования и оплачивая их по отдельным тарифам. Другие регионы таких решений не принимали, поликлиники продолжают жить строго в рамках подушевого финансирования. У меня вопрос: есть ли решение по этому вопросу?

Д.Медведев: Вы затронули тему, которая волнует всех в нашей стране. Мы много сейчас занимаемся здравоохранением, беспрецедентные деньги на это выделяются. Вы сказали о некоторых результатах – хорошо, что они есть. В то же время есть и очень много проблем, нельзя на них закрывать глаза. Вы упомянули первичную помощь. Недавно Президент проводил на эту тему совещание. Не скрою, мы как раз до этого с Владимиром Владимировичем обсуждали этот вопрос. Понимаете, ведь люди судят о состоянии здравоохранения не только по каким-то очень важным знаковым моментам, но и просто по обычным обращениям к врачу за теми же самыми медицинскими услугами, о которых вы говорите. Хорошо, что мы в последние годы занялись, например, высокотехнологичной медицинской помощью. Это сложнейшие операции. Их раньше было меньше 100 тысяч, когда мы начинали первый нацпроект, сейчас до миллиона, миллион двести даже уже. Это очень важно. Это можно сделать в России на высоком уровне, не за границей и бесплатно. Но, слава Богу, далеко не каждый человек обращается к такого рода медицинской помощи.

Мы создали сеть перинатальных центров. Исключительно важная тема. Это тоже специальная ситуация. А обычная ситуация в чём? Это вот человек приходит в поликлинику или в больницу, в ту же самую ЦРБ в сельской местности, и что он видит? Грустное зрелище. Мы поделились впечатлениями с Президентом страны, он с людьми разговаривал. Я разговаривал с людьми тоже, приехал в деревню. Вот на это сейчас нужно сконцентрировать усилия и деньги, потому что именно там начинается лечение.

Вы затронули важную тему по анализам, по исследованиям. Собственно, это же и есть ключ. Ранняя диагностика, нормальное лечение. Это касается и онкологии, и сердечно-сосудистой патологии, и целого ряда других заболеваний. То, что 15 лет назад было экзотикой – МРТ и КТ, – сейчас это повседневность. Но это нужно делать так, чтобы людям не говорили приезжать через месяц куда-то там... Это должно происходить быстро и давать быстрый ответ. И, конечно, именно на это нам и нужно в настоящий момент направить наши усилия. Подумать, каким образом это достимулировать. Не говоря уже о подготовке сейчас общей модели того, как будет работать в нашей стране первичная помощь. Нам просто нужно привести в порядок поликлиники и больницы. Особенно в сельской местности, где это иногда просто жуткое совершенно зрелище.

Д.Медведев: «Ранняя диагностика, нормальное лечение. Это должно происходить быстро и давать быстрый ответ, именно на это нам и нужно в настоящий момент направить наши усилия. Не говоря уже о подготовке сейчас общей модели того, как будет работать в нашей стране первичная помощь. Нам просто нужно привести в порядок поликлиники и больницы. Особенно в сельской местности».

Вероника Игоревна, что вы думаете по поводу того, чтобы активней использовать эти возможности, чтобы эти исследования были не какими-то квотированными. Есть 100 исследований, а если человек 105-м пришёл, всё, исследование не получишь. Может, ещё что-то сделать?

В.Скворцова: Я хотела бы сказать, что сейчас принято новое правило ОМС, внутри которого сложные виды диагностических исследований – МРТ, КТ, эндоскопические методы, ультразвуковые, сложные лабораторные тесты – выведены из подушевого норматива в отдельный, полный норматив. Сейчас это уже 119 млрд рублей на неквотируемые исследования.

Д.Медведев: Этого хватит на всех в стране, по-простому говоря, если потребуется?

В.Скворцова: Мы сейчас представили небольшой дополнительный расчёт: это всего 12,7 млрд внутри этих 119 млрд, которые требуются. Это полным рублём просчитанная потребность, исходя из тех предельных сроков ожидания, которые вы утверждаете постановлением Правительства.

Д.Медведев: Хорошо, эти деньги надо будет изыскать. Я такое поручение дам.

Есть и другие слабые места, по которым требуются решения. Мы не так давно это тоже обсуждали – и с Вами, и с другими коллегами. Мы считаем, что у нас неплохо, например, оказываются медицинские услуги, операции проводятся по кардиологическим проблемам, сердечно-сосудистой патологии. В то же время что получается? Человек прошёл через эту операцию, она прошла успешно (она иногда и не очень сложная), но потом начинается выхаживание. И это требует постоянного получения таблеток. На эти таблетки у человека денег нет, а медицина эти таблетки не обеспечивает. Надо нам и этим заняться.

В.Скворцова: Мы будем очень благодарны такой поддержке. Действительно, у каждого третьего повторяется инсульт или инфаркт в течение года, если люди не принимают так называемую вторичную профилактику. Это постоянные медикаменты. Их количество ограничено. Стоимость на всю страну – 14,5 млрд, это цена вопроса.

Д.Медведев: Надо обсчитать на ближайшие годы, во что это обойдётся. Это как раз то, на что ни в коем случае нельзя жалеть денег, потому что это здоровье, жизни людей. Лучше на чём-нибудь другом сэкономить.

В.Скворцова: Спасибо Вам огромное.

Д.Медведев: Давайте это сделаем сначала.

Видите, у нас даже, так сказать, маленькое производственное совещание на эту тему.

А.Суворова: Среди программ, которые реализуются Правительством в сфере здравоохранения, и «Активное долголетие». Есть вопрос на эту тему у Марии Андреевны Морозовой, гендиректора Благотворительного фонда Елены и Геннадия Тимченко.

М.Морозова: Судя по массовой эпидемии, которая прокатилась по соцсетям этим летом, – по состариванию своих изображений, – молодые люди пытаются представить себя в старости, делают это с помощью цифровых технологий.

Дмитрий Анатольевич, на рабочей встрече по теме «Старшее поколение» в Ростове-на-Дону мы с коллегами представляли индекс активного долголетия, и спасибо Вам большое, что Вы его поддержали.

Так вот, по результатам пилотного расчёта этого индекса, одними из самых низких показателей в России оказались как раз использование интернета и возможностей цифровых технологий: чуть более 25% людей старше 55 лет охвачены. Для сравнения: среднеевропейский показатель – 54%. Я уж не говорю про таких лидеров, которые достигают 91%.

С другой стороны, мы понимаем, что для успешного развития активного долголетия роль цифровых технологий очень сложно недооценивать. И неслучайно, по данным Росстата, в 2018 году спрос на освоение компьютерных технологий предъявляют более 53% людей только пенсионного возраста, я уж не говорю про предпенсионный возраст. И мы понимаем, что это не только компьютерная грамотность, повышение доверия, обеспечение безопасности, но также появление ассистивных технологий, которые создают возможности для безопасной и достойной жизни людей старших возрастов. И по мере роста продолжительности жизни, конечно, запрос на эти технологии тоже будет возрастать. Это и дистанционная диагностика функционального состояния людей. Наверное, нужно особое внимание обратить на пожилых жителей малых территорий, у которых традиционно меньше возможностей и для обучения, и для использования этих жизнесберегающих технологий.

У меня вопрос. Поскольку в федеральном проекте «Старшее поколение» эти меры так комплексно и детально не изложены, а в нацпроекте «Цифровая экономика» есть только отдельные элементы, учитывающие специфические интересы именно старшего поколения, что можно сделать, чтобы усилить это направление для успешного развития активного долголетия в России?

Д.Медведев: Мария Андреевна, я отвечу достаточно просто. Для того чтобы усилить это направление, его – это довольно банально, но тем не менее – необходимо просто предусмотреть.

Государство ведь как устроено? Что предусмотрено, то развивается, то финансируется. А всё остальное делается на базе общественных структур – типа той, что Вы возглавляете. Мы в это стараемся не вмешиваться, потому что это общественная инициатива. Я думаю, что, действительно, всё, о чём Вы сказали, – использование цифровых технологий, возможность активного вовлечения людей старшего поколения в трудовую деятельность и решение целого ряда социальных задач – просто нужно лучшим образом предусматривать в этих программах и, конечно, посчитать возможные ресурсы, которые на это потребуются. Я надеюсь, что коллеги, здесь присутствующие, всё это сделают. Мы с вами проводили совещание, и даже два раза, на эту тему. Просто продолжим общение на эту тему и подготовим предложения. Максим Анатольевич (обращаясь к М.Топилину), прошу Вас этим тоже заняться.

Д.Медведев: «Использование цифровых технологий, возможность активного вовлечения людей старшего поколения в трудовую деятельность и решение целого ряда социальных задач нужно лучшим образом предусматривать в [национальных] программах и, конечно, посчитать возможные ресурсы, которые на это потребуются».

А.Суворова: Дмитрий Анатольевич, у меня к Вам ещё вопрос. Тема серьёзная – обезболивание. Люди зачастую идут на крайние меры. Я знаю, что Правительством уже были выделены средства. Какие ещё решения кабмин предполагает, может быть, в скором времени принять?

Д.Медведев: Тема очень резонансная, потому что очень тяжёлая. И государство здесь должно себя вести максимально внимательно. Я бы даже сказал, очень тактично. И уж точно не подвергать людей, которые попали в такую ситуацию, какой-то жёсткой ответственности и подозревать их невесть в чём. Ровно поэтому мною было принято решение (я подписал распоряжение) о том, чтобы эти обезболивающие, которые у нас, может, даже и выпускаются, но в других формах, – так вот те медицинские формы, которых у нас нет, просто ввезти и помочь конкретным детям. Это очень тяжёлая история, и тут не о чем даже говорить. Распоряжение подписано, деньги выделены, и дети получат эти препараты. Надеюсь, что уже в самое ближайшее время.

Задачу эту в целом нужно решать за счёт деятельности наших фармацевтических компаний, мы сейчас её развиваем и в принципе способны обеспечить себя такими препаратами. Я недавно посещал Эндокринный завод, там это всё делается и, надеюсь, будет делаться в дальнейшем –различные виды этих препаратов.

А.Суворова: А сами фармкомпании готовы?

Д.Медведев: Они готовы, только им нужно немножко развязать руки, разрешить этим заниматься, а где-то, когда речь идёт о государственных началах (там всё-таки особые препараты), просто создать им стимулы этим заниматься. Это первое.

Второе. Есть другая сторона этой медали – сами врачи. Из-за того, что эти препараты особые, в ряде случаев врачи просто боятся их выписывать. Это не секрет. Лучше с этим не связываться, а то потом придут и будешь бумажки писать – в лучшем случае. Поэтому нужно создать такое регулирование, которое будет позволять врачам в рамках существующей процедуры без страха эти препараты выписывать по показаниям. И тогда этой проблемы не будет. Такая правовая рамка в настоящий момент создаётся. Жду доклада от Министерства промышленности и Министерства здравоохранения.

А.Суворова: Я правильно понимаю, что речь идёт не только о детском обезболивании, но в целом?

Д.Медведев: Конечно, в целом. Детское обезболивание просто самая кричащая тема, которая стала очень обсуждаемой, резонансной. Но это касается вообще всей паллиативной помощи. Это касается обезболивания в целом. Здесь прежде всего должны быть гуманитарные вопросы, а даже не контрольные вопросы. Надеюсь, что отрегулируем всё это как следует. Сейчас жду документ.

Д.Медведев: «Нужно создать такое регулирование, которое будет позволять врачам в рамках существующей процедуры без страха эти препараты [обезболиващие] выписывать по показаниям. И тогда этой проблемы не будет. Это касается всей паллиативной помощи. Такая правовая рамка в настоящий момент создаётся».

А.Суворова: Мы обсудили очень многое. К сожалению, время наше несколько ограничено.

Д.Медведев: Большое всем спасибо. И вам как ведущим этой серии программ. Мне кажется, это хороший формат. Просто потому, что он позволяет выяснить достаточно много разноплановых вопросов. А самое главное, коллеги, которые здесь собрались, представляют экспертное сообщество (я имею в виду не моих коллег по Правительству), и у них есть свои предложения, что и как регулировать. Я уверен, что они что-то спросили, что-то подготовили, а что-то ещё и не спросили.

Давайте так договоримся: всё, что вы наработали в рамках своей экспертной деятельности, вы передадите нам в Правительство. Я дам поручение, чтобы мои коллеги всем этим продолжили заниматься. Это первое.

И второе – в завершение разговора. Я думаю, что, может быть, если это будет полезным, мы можем этот формат и повторить в случае необходимости, когда накопятся вопросы. Естественно, и мои коллеги по Правительству будут приходить к вам в студию.

А.Кареевский: Дмитрий Анатольевич, и всё-таки ещё два слова в завершение. Подведём некоторые итоги.

Д.Медведев: Мне кажется, я их уже подвёл. Ведь главное, чего ждут от Правительства, это не общих рассуждений – о том, как тяжело и трудно и что денег не хватает на то или иное решение, – а этих самых решений. Вот этим мы и будем заниматься. Это самый конкретный ответ на стоящие сейчас проблемы.

Спасибо вам большое и до встречи.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 11 сентября 2019 > № 3122986 Дмитрий Медведев

Встреча с председателем правления Сбербанка России Германом Грефом

Герман Греф рассказал главе государства о результатах работы Сбербанка в текущем году, а также реализуемых банком проектах в сфере образования и технологических инноваций.

Отдельно речь шла о работе Сбербанка в регионах, пострадавших от наводнений и паводков, в частности в Иркутской области, которую Герман Греф посетил 3 сентября. По его словам, на данный момент банком приняты решения о реструктуризации 535 кредитов на сумму более 163 миллионов рублей. Часть заявлений от людей, пострадавших в результате паводка, будут рассмотрены в ближайшее время.

Глава Сбербанка также информировал Президента о работе по замене утраченных банковских карт, выплате страховок пострадавшим, планах строительства за счет средств банка инфекционного отделения тулунской больницы.

* * *

В.Путин: Добрый день, Герман Оскарович! Что приготовили?

Г.Греф: Владимир Владимирович, хотел сказать несколько слов о наших финансовых результатах. Специально хотел показать Вам, что за последние десять лет происходило с нашими платежами в бюджет, что, в общем, и для нас важно, и я думаю, для государства тоже.

Если мы в 2009 году заплатили в бюджет 59 миллиардов рублей совокупно, то в 2019 году мы в федеральный бюджет заплатим 502 миллиарда: совокупно налоги и дивиденды, которые мы оплачиваем, в федеральный бюджет. И мы стали после крупнейших сырьевых компаний первым плательщиком налогов в бюджеты всех уровней, и конечно, в первую очередь в региональные бюджеты. Мы в подавляющее большинство регионов платим больше всех налогов, являемся первым налогоплательщиком, наверное, процентов 60 регионов.

Думаю, что в ближайшее время мы достигнем планки по достаточности капитала в 11,5 процента, и планируем со следующего года начинать выплату 50 процентов дивидендов. Эти цифры еще существенно увеличатся.

Мы настроены на то, что как одна из крупнейших компаний должны обеспечивать, в том числе это одна из наших функций, – обеспечивать стабильность поступлений в бюджет. На наши деньги содержится большое количество социальных учреждений, и пенсии.

Второе. Владимир Владимирович, мы подписали соглашение в Вашем присутствии…

В.Путин: Сейчас практически у всех банков ситуация с капиталом стабильная.

Г.Греф: Да, сейчас прирастает капитал, кризисный период заканчивается. Мы всегда пополняли капитал за счет собственной прибыли, платим дивиденды, а всю оставшуюся часть прибыли мы отправляем на пополнение капитала. В следующем году, по нашим оценкам, сможем 50 процентов уже оплачивать.

Вторая тема – это, конечно, технологии.

В.Путин: Я знаю, здесь продвинулись хорошо.

Г.Греф: С Правительством подписали соответствующее соглашение. Вы сказали о том, что нужно очень быстро разворачиваться, мы абсолютно с этим согласны.

В.Путин: Вы уже развернулись.

Г.Греф: В общем, да, стараемся это делать. Чувствуем, что нам надо внести большой вклад в реформирование системы образования, увеличить количество вузов, которые выпускают специалистов.

Очень серьезно сейчас входим в школу, в прошлом году провели олимпиаду, только на втором этапе олимпиады 50 тысяч школьников приняли участие, 200 из них соревновались здесь, в Москве. В этом году очень хороший результат олимпиады по искусственному интеллекту, все победители были из регионов.

Это очень хороший показатель того, что в регионах много стали заниматься этой темой. Мы три года активно старались в регионах эту тему культивировать, создавали специальные программы, вовлекали, обучали учителей, и сейчас это становится важным движением. Причем дети очень быстро осваивают, удивительно, что один из мальчиков в прошлом году, который победил на олимпиаде школьников, стал пятым среди взрослых дата-сайентистов – исследователей данных, и совместно с Физтехом мы предложили ему обучение в лицее Физтеха, он переехал в Дубну из Челябинска, и учится в лицее Физтеха.

Мы видим, конечно, колоссальный потенциал использования систем искусственного интеллекта практически везде: повышение производительности труда, повышение прозрачности и скорости оказания услуг, в том числе государственных услуг. Мы сейчас очень много инвестируем в это. Будем надеяться, что уже в ближайшие годы наши клиенты и граждане России будут чувствовать в каждодневной жизни итоги этой работы.

В.Путин: Вы наработали очень много для банка, для финансовой системы, поэтому нужно только адаптировать эти ваши наработки к более масштабным задачам, которые стоят перед страной в целом, для отдельных отраслей, для госуправления. Мы с Вами много раз на этот счет говорили. Нужно только как можно быстрее это сделать.

Г.Греф: Абсолютно точно, Владимир Владимирович.

Мы сейчас создали специально два подразделения: одно работает с региональными проектами, другое – с федеральными.

В.Путин: Хорошо.

Россия > Финансы, банки. Образование, наука. СМИ, ИТ > kremlin.ru, 10 сентября 2019 > № 3116435 Герман Греф

Сбербанк рассматривает доставку продуктов и еды из магазинов и ресторанов одним из ключевых для себя направлений и начал тестировать маркетплейс "СберМаркет", сообщили РИА Новости в пресс-службе кредитной организации.

"Мы начали тестировать маркетплейс "СберМаркет"- проверяем синергии со смежными категориями, анализируем насколько наша клиентская база в продуктовом бизнесе готова пробовать новые форматы, изучаем всю цепочку продуктовых поставок. По итогам пилота примем решение о том, в каком формате мы будем его масштабировать", - рассказали в Сбербанке.

В банке отметили, что российский рынок фудтеха стремительно набирает обороты, но пока значительно уступает мировым лидерам по развитости инфраструктуры доставки, интеграции в интернет, торговому обороту.

"Около 60% объема инвестиций в мировой фудтех приходится на онлайн-доставку еды из магазинов и ресторанов. Это быстрорастущая перспективная ниша в электронной коммерции и Сбербанк рассматривает для себя это направление как одно из ключевых", - указали в Сбербанке.

У Сбербанка уже есть цифровая платформа для ресторанного рынка Foodplex, в которой банк владеет 35%. А в конце июля Сбербанк и Mail.ru Group объявили о создании СП, в которое войдут принадлежащие интернет-холдингу доли в Delivery Club (100%) и "Ситимобил" (22,69%) и принадлежащие банку 35% в компании Foodplex. MRG до закрытия сделки обеспечит консолидацию на СП 75% "Ситимобил". Стороны планируют инвестировать до 64 миллиардов рублей в СП при соблюдении ряда условий. Обязывающее соглашение о создании СП планируется подписать осенью после получения всех необходимых разрешений от регуляторов.

Россия > Финансы, банки. СМИ, ИТ. Агропром > ria.ru, 6 сентября 2019 > № 3114182

Печатников: «Банки выдают кредиты не для того, чтобы потерять денежные средства»

Заместитель президента — председателя правления ВТБ поговорил с Business FM, прокомментировав в том числе слова главы МЭР о том, что банки должны разделять ответственность с кредиторами

Анатолий Печатников, заместитель президента — председателя правления ВТБ, дал интервью Business FM на Восточном экономическом форуме и, в частности, прокомментировал заявление министра экономического развития Максима Орешкина. Тот в интервью Business FM ранее заявил о намерении повысить степень ответственности банков за, как он выразился, «хищническое кредитование». По словам Печатникова, банки и так несут ответственность за своих кредиторов.

Давайте начнем со свежих сообщений. Накануне мы разговаривали с министром экономического развития Максимом Орешкиным в том числе о кредитной нагрузке населения. Он озвучил интересные цифры: у нас кредитная нагрузка населения ежегодно растет на 20-25%, а номинальные доходы на 10% и даже ниже. Вы на примере своего банка замечаете рост этой нагрузки?

Анатолий Печатников: Мы замечаем рост кредитного бизнеса год от года, и этот год не будет исключением. В этом году мы ожидаем прирост именно в необеспеченном кредитовании в целом по стране около 20%, это действительно большие цифры. Кредитные портфели растут, но нельзя говорить о том, что нагрузка населения растет ровно на те же проценты, на которые увеличивается кредитный портфель, это не совсем так. Потому что те ежемесячные платежи, которые делают клиенты в счет погашения кредита, не равны приросту кредитного портфеля, это существенно меньший прирост долговой нагрузки в целом. Если сопоставлять общий объем ежемесячных платежей населения в счет погашения необеспеченного кредитования и соотнести с общими доходами населения, то сегодня как раз это не больше 21-22%. Это вполне умеренная совокупная нагрузка в целом на население страны. Действительно, в каких-то сегментах и в конкретных семьях ситуация может оказываться сложной, людям бывает иногда тяжело возвращать заемные средства, которые они получили, но здесь банки, очевидно, решают проблемы людей, которые попадают в трудные жизненные ситуации.

Но Орешкин еще две цифры привел: у 15% населения платежи по кредитам — это больше 70% дохода.

Анатолий Печатников: Ну, знаете, это как считать. Вот ипотечный кредит, например. Кто его должен погашать? Вряд ли, наверное, один только заемщик, это же семейное дело. В погашении кредита участвуют и супруги, и совершеннолетние дети, если они трудятся. Поэтому такие оценки, мне кажется, сегодня давать очень сложно.

То есть надо смотреть по домохозяйствам.

Анатолий Печатников: Конечно, потому что у нас же регулятор судит по доходам только одного заемщика, который указан в кредитном договоре. Как правило, кредит — это дело все-таки большой семьи, особенно если речь идет об улучшении жилищных условий и о приобретении нового жилья. Поэтому там нагрузка получается существенно меньше. Тем не менее я, честно говоря, не очень понимаю накала страстей по этому вопросу, потому что банки, очевидно, выдают кредиты не для того, чтобы потерять денежные средства. Мы же, выдавая кредит, всегда оцениваем платеже- и кредитоспособность кандидатов, мы на этом зарабатываем. Наша задача в том, чтобы человек вернул заемные средства, и не просто вернул, а с процентами. Поэтому банки ответственно к этому вопросу подходят, если бы они поступали иначе, то у нас кредиты бы не возвращались.

Да, как недавно источник одного СМИ сказал, банки же не дураки. Но опять же заявление Орешкина: банки должны разделять ответственность, и если кредитный менеджер загоняет клиента в долговую яму, то он за это тоже должен отвечать.

Анатолий Печатников: Так и есть. Действительно, мы несем финансовую ответственность за все кредитные портфели, которые сформировали, потому что, безусловно, если люди не справятся с погашением кредитов и будут вынуждены уйти в банкротство или исполнительное производство закончится неуспешно, конечно, это прямые потери банка и прямые потери акционеров банка. Очевидно, мы несем за это ответственность. Я думаю, что министр, наверное, имел в виду другую ответственность, не финансовую, а социальную.

Моральную.

Анатолий Печатников: Ну да, и гуманитарную. Такую функцию, конечно, несут социально ответственные банки, потому что мы не бросаем своих клиентов в трудной жизненной ситуации, мы всегда ищем решение вопроса. Мы пережили достаточно много кризисов: и валютную ипотеку, и чрезвычайные происшествия, которые в стране происходят, — вот иркутское наводнение. Всегда так или иначе пострадавшими являются в том числе и заемщики банков. Конечно, в ситуациях чрезвычайных людям сложно бывает справиться со своими долговыми обязательствами, и здесь наша социальная гуманитарная ответственность состоит в том, чтобы реструктурировать долги, отсрочить платежи, сократить их. Найти какое-то решение вопроса так, чтобы избыточно не обременять в текущий момент бюджет наших клиентов.

Вы пошли навстречу иркутским заемщикам?

Анатолий Печатников: Конечно. Да не только иркутским. Мы делаем отсрочки, сокращаем процентные выплаты, переносим платежи на более поздние сроки.

Недавно ЦБ понизил во второй раз подряд ставку. Вы, соответственно, тоже изменили условия по кредитам. Чего вы ожидаете в дальнейшем?

Анатолий Печатников: Мы ждем пятницы, у нас будет очередное заседание совета директоров Банка России. Трудно прогнозировать, каково будет решение, но, очевидно, ставка не будет расти. Кажется, точно с этим все согласны. Если будет еще дополнительное снижение, то, конечно, это вызовет пересмотр цен, в том числе и на розничном банковском рынке.

Ожидаете ли вы в связи с этим рост кредитования?

Анатолий Печатников: По этому году уже видно: наверное, в целом прирост кредитного бизнеса будет около 20%. По следующему году, с учетом введения дополнительных ограничений со стороны регулятора, мы видим около 13-14%.

То есть все-таки охлаждение будет?

Анатолий Печатников: Да. Потому что система должна будет вынужденно отреагировать ценой на дополнительные ограничения, которые будет вводить регулятор, потому что дополнительное участие капитала кредитной организации в этом бизнесе все-таки потребует увеличения процентных ставок. Необеспеченные кредиты будут менее доступны населению, чем сегодня.

Есть, кстати, такой выход: я читал, что банки будут, наоборот, растягивать срок, и в связи с этим платеж снижается, снижается предельная долговая нагрузка и получается потребительский кредит, только, допустим, не на пять лет, а на 15.

Анатолий Печатников: Это уже не потребительский кредит.

Да, это больше похоже на ипотеку, только необеспеченную.

Анатолий Печатников: Это уже совершенно другой вид кредитования, и он присутствует у нас в стране. У нас есть крупные потребительские ссуды, обеспеченные залогом на длительные сроки. Но это немножко не тот бизнес, о котором мы говорим. Мы говорим сейчас о коротких кредитах — на три-пять лет, абсолютно необеспеченных.

Давайте перейдем к новым технологиям. В июле исполнился год с тех пор, как банки начали собирать биометрию с клиентов. У вас каковы успехи? Охотно ли сдают клиенты биометрию или встречается какое-то непонимание, сопротивление?

Анатолий Печатников: Мы обустроили 270 отделений по всей стране, практически во всех городах нашего присутствия у нас есть хотя бы одно отделение, которое имеет оборудование для сбора биометрических данных. До конца этого года по требованию регулятора мы все отделения должны оснастить. Мы эту процедуру проведем, все оснастим, во всех отделениях нашего банка люди смогут сдавать биометрические данные в единую государственную систему. Не скажу, что такая возможность сегодня активно востребована нашими клиентами. По-моему, за всю историю наблюдений у нас около 10 тысяч клиентов выразили желание сдать биометрические слепки, мы эту процедуру провели.

Получается, за год с небольшим.

Анатолий Печатников: Да. Здесь важно просто отметить, что пока не слишком широко развиты сервисы, где можно было бы использовать эти биометрические данные, которые вы сдаете в государственную систему. Буквально единицы банков какие-то сервисы поставили в интернет — связанные с открытием счета, с открытием депозита. Пожалуй, все, что я наблюдаю. Но здесь нужно, чтобы прошло время, потому что это же достаточно непростой процесс технологического производства новых сервисов. Сервисы будут появляться, и клиенты увидят реальную выгоду от экономии своего времени, поймут, что можно дистанционно, без визита в отделение делать какие-то банковские операции и не только, потому что мы заинтересованы в том, чтобы биометрическая система была использована и в страховом бизнесе, и в негосударственных пенсионных фондах — везде, где физические лица заключают какие-то договоры или сделки, вполне уместно говорить о том, чтобы они заключались дистанционно, с использованием биометрии. Но пока мало в стране таких сервисов. С их развитием, конечно, эта услуга будет более востребованна.

А вы на каком этапе пути?

Анатолий Печатников: Мы готовим решения для дистанционного открытия счета прежде всего. Основное, что нам нужно, — это идентифицировать клиента, открыть ему счет, базовый пакет, и все. Дальше уже он становится полноценным клиентом, можем уже, используя не государственную биометрическую систему, а свои упрощенные сервисы идентификации, уже в полном объеме оказывать услуги дистанционно по кредитованию, по размещению свободных денежных средств, по получению кредитных карт. У нас такие сервисы должны появиться в начале следующего года.

Еще одна тема — система быстрых платежей. Я тоже клиент ВТБ, недавно зашел в опцию под названием «Переводы людям». Если мне память не изменяет, я могу перевести деньги в 16 банков. Правда, того самого банка, который мне нужен, там не было. Тем не менее, как вы считаете, конкуренция за монопольное положение одного банка и положение всех остальных банков чем все-таки в итоге должна завершиться?

Анатолий Печатников: Я бы не сказал, что здесь есть конкуренция. Регулятор создает инфраструктурный сервис платежей, он его создал. Так же как вы сегодня, например, делаете платежи платежками по свободным реквизитам — вы же используете всю инфраструктуру платежного регулятора, которая в свое время была создана. Это еще одна платежная инфраструктура просто мгновенных платежей. Она есть. Действительно, регулятор заинтересован в том, чтобы в полном объеме эта система платежей эксплуатировалась. Поэтому, конечно, он вводит законодательные требования, чтобы системообразующие банки, по сути, до 1 октября подключились к этой системе. Мы как системообразующий банк уже давно к этой системе подключились и активно работаем. В целом это очень удобный сервис, который действительно позволяет делать переводы между людьми сегодня в считаные доли секунд. Вот эти переводы онлайн востребованны, но не скажу, что слишком активно. У нас в месяц где-то 20-30 тысяч платежей проходит. Не очень большой объем сегодня. Но это, видимо, потому, что не все еще системообразующие банки подключились. С подключением всех системообразующих банков, я думаю, объем операций существенно возрастет. Но система расчетов, которую создал регулятор, видимо, не ограничится только функцией переводов между людьми. Уже анонсирован сервис QR-платежей в торговых точках. Мы с «М.Видео» такой проект делаем, и он заработает уже в ноябре. Соответственно, в интернете мы тоже делаем QR-платежи на сайте «Ростелекома» для возможности оплаты услуг через интернет. Там QR-код будет подниматься на экране компьютера, а не в терминале торговой сети. Это еще одно направление использования этой системы. Но я думаю, что этим тоже регулятор не ограничится, потому что достаточно большой объем платежей еще можно тоже реализовать через эту систему. Например, коммунальные платежи, что мы очень хотим сделать, чтобы сделать систему более прозрачной и сократить издержки внутри нее. Мы хотим с использованием этих платежей, это тоже наша инициатива, которую мы регулятору предлагали, придумать сервис по оплате коммунальных платежей, чтобы человек мог из этой системы поднимать свою задолженность и осуществлять платежи так же в один клик, как он делает переводы между гражданами. Существует большое количество выплат со стороны юрлиц в адрес физических лиц. Например, страховые выплаты, негосударственное пенсионное страхование. Наш Пенсионный фонд около 100 тысяч ежемесячных платежей делает в адрес пенсионеров, это тоже было бы очень удобно. Это было бы удобно и организации самой с точки зрения технологий, и гражданам, потому что они бы моментально получали бы денежные средства на свои карточные счета. Но я думаю, что это не все возможные способы использования системы, будем вместе с регулятором обсуждать. У нас есть специальные форумы, специальная площадка для обсуждений всех инициатив, будем искать какие-то новые варианты для использования созданных систем.

Не чересчур ли много? Потому что мне, например, достаточно и существующих систем. Я, пока еду на работу, успеваю сделать все, что мне нужно, за десять минут — это и коммунальные платежи, и какие-то там обязательства. Абсолютно все. Очень быстро все оплачиваю. Не слишком ли громоздко?

Анатолий Печатников: Нет предела совершенству. Я не считаю, что это избыточная активность. QR-платежи [выходят] из международной платежной системы, ну и нашей той же системы «Мир», например. То есть из платежной цепочки исключаем одну организацию, соответственно, сокращаем издержки. Поэтому я думаю, что уместны все возможные виды платежных транспортов, потому что от этого тоже и себестоимость операции зависит. Поэтому у гражданина должен быть выбор, как заплатить. Вы даже сегодня, обладая системой свободных платежей ЦБ, р2р-переводами, НПС, можете выбрать один из трех вариантов, как заплатить. У вас такой выбор должен быть. Исходя из тарифов и срочности перевода, вы выбираете оптимальный вариант платежа. Это, мне кажется, полезная функция.

Сейчас все чаще говорят о безопасности. Насколько та же биометрия защищена?

Анатолий Печатников: Биометрия защищена очень сильно, потому что там применены очень высокие стандарты кибербезопасности, одобренные ФСБ. Мы как раз ждали этого стандарта и сертифицированного решения. После этого оно появилось, оно защищает последнюю милю — передачу данных из банка в единое хранилище и обратно соответственно. Поэтому, поскольку банки законодательно сегодня лишены возможности хранить на своих серверах собранные слепки именно государственной системы, мне кажется, решение, которое сегодня создано, соответствует самым высоким требованиям кибербезопасности.

Михаил Сафонов

Россия > Финансы, банки > bfm.ru, 5 сентября 2019 > № 3172909 Анатолий Печатников

ЦБ пригрозил оштрафовать Сбербанк

Причина — задержка с подключением к системе быстрых платежей, с которым Герман Греф не торопится. Что это означает для россиян, которые пользуются переводами по номеру мобильного?

Сделать перевод на карту Сбербанка таксисту, торговцу помидорами, маникюрше или репетитору: сейчас редко можно найти человека, которому нельзя перевести деньги с помощью мобильного. И надо отдать должное: такая система мгновенных переводов, возможно, уникальная в мире — заслуга Грефа.

Когда ЦБ стал создавать свою систему межбанковских быстрых платежей, сразу заговорили о том, что Эльвира Набиуллина хочет помешать Сбербанку монополизировать эту сферу: речь о нескольких десятках триллионов рублей, которые россияне переводят друг другу ежегодно.

О том, что противостояние продолжается, свидетельствуют и новые заявления обеих сторон. Герман Греф на форуме во Владивостоке констатировал: его банк не успеет подключиться к системе быстрых платежей ЦБ до 1 октября, как требует закон, объяснив, что нужно много доработок. В Центробанке в ответ отметили, что у других организаций сложностей не возникало. И пригрозили штрафами. На что Греф сказал: «Значит, будем оштрафованы. Нельзя устанавливать такие сроки, не обсудив». И Сбербанк тоже можно понять, говорит председатель совета ассоциации «Электронные деньги» Виктор Достов.

«У Сбербанка сейчас есть массовая экосистема, которая по мощности сопоставима со всем российским розничным платежным рынком. И понятно, что у них нет каких-то явных стимулов открывать периметр этой системы, пускать туда другие банки и пользователей других банков. Как с точки зрения бизнеса, экономической, так и с точки зрения безопасности в их понимании. Вполне было ожидаемо, что Сбербанк будет до последнего противостоять этому внешнему решению, пытаясь двигать свою конструкцию или по крайней мере требовать равных условий для всех игроков, как частных, так и поддерживаемых Центробанком».

По закону Сбербанк все равно должен присоединиться к системе быстрых платежей ЦБ. Вопрос в том, на каких условиях и с какой комиссией. И тут есть несколько вариантов, которые приводило издание The Bell. Первый — это капитуляция Сбербанка, если он согласится на общие условия и небольшую комиссию при межбанковских переводах около 0,5%. Второй вариант — победа Сбербанка, если он получит комиссию в 1%. И третий — если он формально согласится подключиться, но, например, сделает очень сложной систему перевода. Тогда клиенты Сбербанка так и продолжат пользоваться Сбербанком. А система быстрых платежей по факту останется без своего главного участника. О том, кто победит в этом споре, размышляет младший директор по банковским рейтингам агентства «Эксперт РА» Вячеслав Путиловский.

«Здесь играет роль еще и политическая составляющая. С одной стороны, это регулятор, с другой, это крупнейший государственный банк, который, кстати, подчинен Банку России, Банк России является крупнейшим его акционером. Теоретически, конечно, возможно, что какие-то меры воздействия будут применены, но и с той, и с той стороны есть серьезный административный ресурс».

Собственная система Сбербанка позволяет переводить деньги по номеру телефона внутри банка, а также между Сбербанком и партнерами — «Тинькофф» и Совкомбанком. К системе быстрых платежей Центробанка пока подключились 16 кредитных организаций, в том числе те же «Тинькофф» и Совкомбанк. Но будущее этого проекта спорно без участия Сбербанка, доля которого в денежных переводах 90%, а количество клиентов — 93 миллиона. А главный итог этого противостояния не только в том, кто кого. От этого напрямую зависит, как мы будем переводить друг другу деньги и сколько это будет стоить.

Наталия Шашина

Россия > Финансы, банки. СМИ, ИТ > bfm.ru, 5 сентября 2019 > № 3172905

Собянин против Кудрина

выборы в Мосгордуму и борьба элитных группировок

Михаил Делягин

"ЗАВТРА" Михаил Геннадиевич! Протестные выступления оппозиции в Москве, связанные с выборами в городскую думу столицы и принявшие весьма неожиданный размах, столь же внезапно сошли почти на нет. С чем такие флуктуации, на ваш взгляд, могут быть связаны?

Михаил ДЕЛЯГИН, доктор экономических наук, директор Института проблем глобализации. На мой взгляд, налицо обострение борьбы между разными группировками российской элиты, так или иначе заинтересованными или даже участвующими в смещении Путина с поста президента страны. Очень условно я бы охарактеризовал их как группировки Собянина и Кудрина, который сегодня, занимая пост главы Счётной палаты РФ, является внутри страны гораздо более сильной фигурой, чем, скажем, традиционный глава отечественных либералов Чубайс.

Если смотреть с этой точки зрения, становится более понятной политика финансово-экономического блока российского правительства, которое в течение целого ряда лет устраивало в отечественной экономике и "социалке" ситуацию острого "денежного голода", зато накопило в бюджете неиспользуемых остатков на сумму более 13 триллионов рублей, из которых только около 9 триллионов оформлено через фонды нацразвития, а остальные составляют оперативный резерв. Подобного рода накопления допустимы только накануне каких-то великих потрясений, типа войн и революций, но ни о чём подобном применительно к России речь — во всяком случае, публично — не идёт.

Есть мнение, что этот резерв копится "на Украину", но тогда были бы не нужны та же пенсионная реформа, повышение НДС и прочие нововведения правительства, которые сработали против Путина. А спад протестов может говорить о том, что между этими группировками достигнуты определённые договорённости.

Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > zavtra.ru, 5 сентября 2019 > № 3115883 Михаил Делягин

Орешкин — о долгах населения, четырехдневной неделе и необходимости распространить эксперимент с самозанятыми на всю страну

Глава министерства экономического развития дал Business FM интервью на Восточном экономическом форуме

Министр экономического развития России Максим Орешкин дал Business FM интервью в ходе Восточного экономического форума. В частности, он сказал, что банки должны нести ответственность за «хищническое кредитование» населения и блокировку счетов бизнеса.

Давайте начнем с недавнего уточненного экономического прогноза, это произошло буквально за неделю до форума, и причем в этот же день Владимир Путин высказал обеспокоенность тем, что доходы россиян растут медленнее, чем хотелось бы. Но в уточненном прогнозе самая главная цифра, на которую, конечно, все обратили внимание, — это снижение планов по росту дохода с 1% до практически нулевого — 0,1%. С чем это связано и что этому можно противопоставить?

Максим Орешкин: Во многом уточнения 2019 года — это просто уточнения под те фактические тренды, которые у нас сейчас складываются. Если смотреть 2020-й и 2021 год, то там в среднем выше 2% начинается рост доходов, мы выходим на вот такую траекторию, поэтому по прогнозному горизонту каких-то серьезных изменений нет. За счет чего можно достичь ускорения динамики? Да, действительно, в этом году мы ожидаем лишь небольшой, по сути нулевой, без изменений, показатель реальных доходов, и, конечно же, увеличение спроса на труд — развитие экономики, создание новых рабочих мест, формирование спроса, спроса на качественный труд, спроса на труд с высоким уровнем заработной платы. Именно на это у нас сейчас нацелен целый план мер, который мы сейчас обсуждаем в правительстве, там восемь направлений — от улучшения инвестиционного климата, развития технологий и много-много других историй, которые будут именно нацелены на то, чтобы снимать издержки и формировать дополнительный спрос на труд. Но только о факторах предложения стороны говорить неправильно, важно говорить о стороне спроса. И здесь тема, которая у нас активно обсуждается в этом году, — потребительский кредит, это как раз та история, которая, с одной стороны, через формирование структуры спроса, смещенного в потребительскую активность благодаря такому виду кредитования. Все это приводит к тому, что спрос на труд снижается. Здесь цепочка очень простая: более высокие потребительские кредиты, более высокий потребительский спрос, более высокая инфляция, более высокие ставки ЦБ, ниже ипотечное и корпоративное кредитование, ниже спрос на труд, ниже рост заработных плат. Это первый фактор. Второй фактор — это, конечно, формируемые платежи. Как процентные платежи, так и в принципе платежи по этим долгам. Есть абсолютно неправильная логика, что кредиты берут потому, что доходы низкие, потому что, когда берут 100% от своего годового дохода, мы видим, что значительная часть кредитов — это уже кредиты, где долг составляет годовой доход человека. Понятно, что на принятие таких решений больше влияет сам факт попадания человека в долговую ловушку. Взяв один кредит, начав оплачивать высокие процентные платежи, высокие суммы по основному долгу, человек вынужден для того, чтобы в этом случае сохранить хоть какой-то пристойный уровень потребления, рефинансировать и набирать дополнительный долг. И мы видим, что людей с высокой долговой нагрузкой у нас в экономике становится все больше и больше. Так вот проценты — это все давит на доходы населения. По нашим оценкам, в первом полугодии 0,7 процентного пункта из реально располагаемых доходов «съели» именно процентные платежи по кредитам. Если бы этого фактора не было, в этом году мы как раз были бы близки к тому первоначальному прогнозу, который у нас был.

А в следующем году этот фактор уйдет?

Максим Орешкин: Во-первых, он будет постепенно уходить, потому что мы ожидаем серьезного замедления выдачи новых кредитов, на это нацелено новое регулирование ЦБ, которое вводится с 1 октября. Будем надеяться, что оно будет гораздо более удачным и успешным, добьется поставленных целей, потому что мы до этого видели, что все предыдущие решения не приводили к существенному замедлению роста кредитной нагрузки. Поэтому с этой точки зрения влияние на этот фактор с точки зрения роста процентных расходов будет уменьшаться, потому что процентные расходы стабилизируются примерно на текущем уровне. Ну и второе, замедление потребительского кредитования откроет пространство для снижения процентной ставки Банка России. Мы видим, что уже два раза ЦБ снизил ставку по всей коммуникации, которая исходит от ЦБ, он готовится сделать это еще раз.

Если не случится чего-нибудь непредвиденного.

Максим Орешкин: Ну, здесь, понимаете, надо всегда смотреть на реальность, на то, что происходит. Можно всегда бояться, что что-то случится, но тогда ущерб от такой боязни, от такого страха будет гораздо больше, чем потенциальная минимизация рисков в будущем. Риски будут, есть инструменты, чтобы с ними справляться. И с рисками нужно будет справляться тогда, когда они в значительной степени будут реализовываться. Поэтому реакцией на снижение ставок рано или поздно станет увеличение и ипотечного кредитования, и корпоративного кредитования. Значит, [будет] рост спроса на труд и более активный рост заработных плат, потому что без роста спроса на труд, без формирования такой структуры спроса в экономике, которая продуцируется просто на труд, роста доходов не будет.

Я немного расскажу о той регуляторной новой политике, которая вводится с 1 октября этого года. Там смысл в том, что банки будут смотреть на долговую нагрузку своих клиентов и в зависимости от этого будут резервировать часть капитала под эти кредиты, и это должно охладить рынок. Но есть такое мнение: банки просто будут выдавать потребительские кредиты на более долгий срок. Это будет точно такая же по большому счету ипотека.

Максим Орешкин: Я же про это и говорю, что здесь все зависит от ЦБ. Если ЦБ вводит меры, он должен следить за тем, чтобы они были эффективны. Но это очень смешная ситуация, когда банки спокойно в этом плане обманывают ЦБ, что-то там подкручивают, и в итоге регуляторика не действует. Значит, регуляторика продумана неправильно, и качество регуляторики в данном случае будет характеризоваться именно конечным результатом. А конечный результат есть замедление темпов роста: долго — значит, результат достигнут, нет — значит, меры оказались неэффективными.

Но ЦБ с вами в вашей полемике не согласен, что у нас кредитный пузырь.

Максим Орешкин: Еще раз — у нас значительное количество людей уже имеют долг выше годового дохода. Платежи у 15% населения превышают 70% дохода ежегодно. Это, конечно, перегрузка существенной массы населения, и при этом, что еще очень важно, есть и перегрузка, с одной стороны, а с другой стороны, есть темпы роста — 20-25% годовых при росте доходов номинальных ниже 10% в год. 20-25%. Значит, конструкция абсолютно неустойчива. При сохранении текущих темпов мы будем попадать в ситуацию, когда долговая нагрузка будет ухудшаться, ухудшаться и ухудшаться. Это очевидные признаки формирования пузыря. Вот с нашей точки зрения замедление темпов роста долга до уровня дохода или чуть ниже, то есть это где-то в диапазон порядка 5% в год, это как раз оптимальная траектория. Нельзя пережать так, чтобы долг начал сразу падать. Это будет очень сложно компенсировать с точки зрения денежно-кредитной политики. А вот замедление до темпов, соответствующих доходам и предполагающих плавное снижение долговой нагрузки населения, — это правильная стратегия.

Но вспомним в связи с этим идею Минэкономики, которую недавно в СМИ опубликовали: это возможность россиян самим выкупить свой долг и, грубо говоря, простить его себе потом. Сразу же появилось мнение, что это может привести к злоупотреблениям со стороны должников.

Максим Орешкин: Мне кажется, в ситуации, когда человек попадает в долговую яму, виноваты обе стороны: и банк, кредитная или микрофинансовая организация, которая продавала продукт, понимая, что человек будет находиться в трудной жизненной ситуации, и, конечно, сам человек. Поэтому очевидно, что нельзя делать так, чтобы от этой ситуации страдали только люди. Банки должны нести ответственность за такое хищническое кредитование в некоторых случаях, которое они ведут. Поэтому очевидно: если банки предлагают такие продукты, которые человека заводят в очень тяжелую ситуацию, потери от такого кредитования должны в значительной степени нести банки. Поэтому сейчас мы имеем наше подготовленное предложение, например, по упрощенному банкротству физических лиц. Ведь что там сейчас происходит? Стоимость этой процедуры сейчас 200 тысяч рублей.

Банкротство физлица?

Максим Орешкин: Да. Накрутили разных посредников, разные процедуры, которые на самом деле абсолютно не нужны. Вот сейчас мы вносим предложение для того, чтобы стоимость этой процедуры для человека упала до 10 тысяч рублей. С 200 тысяч до 10 тысяч, чтобы эту процедуру можно было пройти гораздо проще. Очевидно, что люди в тяжелой ситуации должны проходить процедуру банкротства. Это будет иметь для них последствия с точки зрения их будущего кредитного профиля, все будут понимать, что они уже один раз не справились со своими долгами. Это та цена, которую они заплатят за свое неразумное поведение. Но очевидно, что потеря по этому кредиту должна стать убытком банков и банки тоже должны думать о том, кому и как они выдают кредиты. Они должны работать со своим заемщиком. Не наживаться на нем, а работать для того, чтобы он имел умеренные долговые нагрузки, понимал свой кредитный профиль, и объяснять ему риски. Зачастую у нас банки просто сконцентрированы на том, чтобы продать тот или иной кредитный продукт человеку, не думая о том, что в жизни этого человека произойдет потом, какие для него будут последствия.

Если банк расскажет человеку о последствиях, о рисках, он просто развернется, может быть, и уйдет, а банк не получит свою маржу.

Максим Орешкин: Банк в таком случае должен просто получать убыток от банкротства такого человека или от любых других последующих событий.

Ну а все-таки о злоупотреблениях: не считаете ли вы, что они могут быть намеренными? Например, я взял кредит в 1 млн рублей, а потом уволился с работы, принес справку о том, что я ее потерял. Встал на биржу труда, выкупил за 3% свой долг…

Максим Орешкин: Если открыть статистику заработных плат в экономике, у нас банковская сфера одна из самых высокооплачиваемых, если не самая высокооплачиваемая. Специалистам, которые получают такие деньги, нужно делать так, чтобы их не могли обмануть. Не надо переживать о том, что у нас банки бедные, что сейчас их обманут и так далее. В банках высокая зарплата, грамотные специалисты, вот пусть они работают и делают так, чтобы их не обманули.

Я не переживаю, я за справедливость. Потому что я привык свои долги платить и хочу, чтобы остальные делали точно так же.

Максим Орешкин: Еще раз повторю, это очень важный момент: ответственность за то, что люди попадают в тяжелую ситуацию из-за долговой нагрузки, лежит не только на человеке. Понятно, что человек, который это взял, принимал свое решение.

Взрослый же человек.

Максим Орешкин: Да, но нет всегда понимания кредитного продукта, нет достаточного уровня финансовой грамотности. Поэтому здесь банки должны выполнять не роль того, кто загоняет человека в долговую ловушку, а того, кто вместе с человеком работает и делает все, чтобы человек понимал, какие последствия от того, что он возьмет кредит по ставке, там, 15-20%, и какие у него платежи будут, и как он будет выходить. Чтобы он вместе с человеком садился и вырабатывал тот план-график погашения этого кредита, чтобы он понимал, из каких источников дохода, сколько ему дохода нужно будет получать. А не так просто — дал кредит, а дальше уже делай что хочешь.

И понимал, что ставка 15% — это эффективная ставка, а не та, которую ему говорят.

Максим Орешкин: Да, и которая значительно превышает и уровень инфляции, и темпы роста доходов, и, несмотря на то что человек в период получения кредита увеличит свое потребление, дальше в течение двух-трех лет он будет иметь возможность тратить гораздо меньше, чем он тратил до этого.

Вот и получается эта горка, которую вы нарисовали в самом начале, приводящая в итоге к снижению.

Максим Орешкин: Конечно.

Давайте к другой теме — регуляторная гильотина. Кстати, мы часто общаемся с бизнесом, и четко понятие «регуляторная гильотина» понимают не так, как понимают ее экономисты, что надо отсечь излишние требования, а так, что гильотина уже есть, и это как раз те требования, которые бизнесу предъявляют, и они падают в виде этого ножа. Я вам хочу процитировать человека, который говорил в нашем эфире, это глава компании «Русит», она занимается тканями: «Мы делаем продукцию, в которой одна из составляющих очень небольшая — это шерсть. Оказывается, для того чтобы это делать, мне нужно получить разрешение от ветеринаров. Затраты на это составят порядка 700 тысяч рублей. Могу назвать пять-шесть служб, которые за последние два года, которые требуют от нас какие-то необоснованные вещи. Каждый раз пугают, что за нарушение всего этого мероприятия выписываются значительные штрафы». Грубо говоря, ткань, на ней кусочек шерсти, и на эту шерсть нужно получить ветеринарное свидетельство. Может ли регуляторная реформа предотвратить такие начинания наших проверяющих?

Максим Орешкин: Самая главная задача — это снижать издержки бизнеса, чтобы люди, которые занимаются предпринимательством, которые создают добавленную стоимость в нашей экономике, не теряли ни деньги, ни время. Потому что при потере и того и другого количество инвестиционных проектов к реализации, конечно, серьезно уменьшается. Есть у нас два проекта, которые направлены на то, чтобы снижать эти издержки. Первый проект, вы правильно сказали, регуляторная гильотина, это касается сферы контроля и надзора и отсечения всех тех требований, которые накапливались годами. Их переработка, исходя из принципов рискоориентированности, удобности и понятности. В качестве одного примера, чтобы всем было понятно, что мы в этой сфере делаем, — это та «белая книга», которая у нас вышла по ресторанам, где мы серьезно уменьшили объем требований и в ясной и доступной форме объяснили рестораторам, что нужно делать для того, чтобы получать качественный продукт на выходе и не иметь никаких претензий со стороны контрольно-надзорных органов. Здесь для того, чтобы эта книга вступила в силу, еще придется поработать, и мы сейчас активно этим занимаемся, но это образец того, к чему мы стремимся. И еще второй момент. Помимо регуляторной гильотины есть еще ряд отраслевых требований, других административных барьеров, которые у нас существуют, которые напрямую не связаны с контролем и надзором. Здесь у нас второй механизм — это трансформация делового климата. Там мы работаем с деловыми объединениями, с отраслевыми союзами, с регионами, собираем как раз вот эти избыточные административные требования, избыточное регулирование отраслевое, и через диалог с профильными органами власти мы стараемся их снимать. У нас первый пакет вышел в начале года, сейчас мы готовы утверждать второй пакет таких изменений. То есть через эти два механизма мы стараемся за максимально короткий срок уменьшить ненужные издержки денег и времени для бизнеса, чтобы повысить эффективность той деятельности, чтобы люди могли заниматься именно производительной деятельностью, а не тем, что никому не нужно.

По поводу рестораторов. У них же главная просьба была: «Проверяйте, пожалуйста, готовую продукцию, и тогда все будет понятно». Вот продукция хорошая, значит, не важно, в каком поддоне это готовилось и на какой сковородке и так далее.

Максим Орешкин: Абсолютно. Как раз все эти истории у нас из «белой книги» по общепиту пропали, важно минимизировать те риски, которые есть и связаны с продукцией. Поэтому я и сказал «рискоориентированный подход», когда нам контрольно-надзорные органы будут говорить, какого риска они пытаются избежать, вводя то или иное требование. И как раз завязка требований на риск для потребителей — это ключевое условие всей той работы, которую мы делаем.

А у контролеров, наоборот, у них другая психология. Как мы из рассказов бизнеса понимаем, абсолютно другая. Они не могут не заглянуть в сковородку, потому что им кажется, если не заглянут, то это неправильно, с одной стороны. Во-вторых, у них цель не помочь человеку все правильно сделать, а найти нарушения.

Максим Орешкин: Наша задача совместно с бизнесом оставить в списке требований только те, которые касаются реальных рисков, а не процессных, процедурных вещей. Потому что именно к процессным, процедурным вещам контролеры зачастую начинают придираться, особенно те, которые не соответствуют духу контроля и надзора. Что такое дух контроля и надзора? Это желание помочь бизнесу и сделать так, чтобы ни для бизнеса в будущем, ни для потребителей не было каких-то серьезных рисков. Подсказать, что нужно сделать, чтобы не рисковать ни своим бизнесом, ни здоровьем потребителей. К сожалению, не все контролеры, которые у нас есть, соответствуют этому духу. Вот в этом-то и проблема.

Они потом отводят предпринимателя в сторонку и говорят: «Вы уж простите нас, пожалуйста, но если мы ничего не найдем тут, то нас потом накажут за это».

Максим Орешкин: Именно об этом я и говорю.

Потому что это именно психологическая проблема. Ее можно решить?

Максим Орешкин: Должны остаться только те требования, которые направлены на предотвращение рисков. Соответственно, меньше ненужных требований — меньше пространства для злоупотребления. Ну и в целом вообще, это, конечно, цифровизация всего и вся. В значительной степени нужно переходить, например, для тех же промышленных предприятий на автоматические системы контроля. Если у тебя стоит камера, которая показывает твою производственную линию и позволяет дистанционно смотреть за исполнением требований, контролерам вообще не нужно приходить на то или иное предприятие. Ну и так далее. С цифровизацией минимизация требований, ориентирование их на реальные риски — вот ответ на сложившуюся ситуацию. Понятно, что система складывалась годами и десятилетиями, ее инерция и противодействие очень сильные, поэтому здесь без активной позиции бизнес-сообщества будет сложно эту ситуацию переломить. Но мы со своей стороны будем стараться делать все, чтобы такой перелом в этой ситуации произошел.

Мне кажется, иногда должно прямо поколение смениться для того, чтобы перелом произошел.

Максим Орешкин: Поколенческий вопрос вообще глубокий, он касается не только контроля и надзора, а вообще многих сфер нашей жизни.

Теперь о второй части, это трансформация делового климата. Появились публикации с важнейшими темами: это банковская блокировка и таможенное регулирование. По первой — вроде бы уже ЦБ что только не делал для этого, в том числе предпринимал шаги, чтобы уйти из черного списка, когда тебя внесли туда, было как можно проще. Но, судя, опять же, по рассказам, которые к нам приходят, ничего не меняется.

Максим Орешкин: Абсолютно. Мы много сейчас ездим по стране, вот недавно с Антоном Германовичем Силуановым были в Калининграде, буквально пять-шесть дней маршрут от Калининграда до Владивостока. Везде предприниматели жалуются: первое — зачастую ты можешь попасть в этот список на самом деле совершенно случайно, второе — выйти из этого списка и оказаться обратно в белом списке очень сложно. Некоторые банки даже делают из этого бизнес и берут комиссию за разблокировку счета.

Я знаю их названия.

Максим Орешкин: Вот это, конечно, абсолютно неприемлемо.

Комиссия 15-20%.

Максим Орешкин: Видите, вот именно об этом я и говорю, и с этим надо бороться. У нас много где в вопросах банковской сферы получилось, что права и возможности банков оказались гораздо шире, чем права и возможности тех, кто пользуется их услугами. Мы уже поговорили про кредитование, точно такая же ситуация с блокировкой счетов. Понятно, что банки должны иметь возможность в случае, когда они видят риски отмыва капитала, от противоправных каких-то действий эти блокировки осуществлять. Но они должны нести ответственность в том случае, если они сделали это неправильно, неправомерно. И тут человека должны не только вернуть в белый список, но можно говорить о какой-то компенсации, которую он должен получить. Банковская сфера одна из самых самооплачиваемых, поэтому здесь качественные специалисты должны работать не над тем, чтобы переложить свои проблемы на население, на предпринимателей, а должны над тем, чтобы их услуги и качество их работы было такое, чтобы издержки для населения, издержки для бизнеса были минимальны.

А как можно ущемить их немного в правах и кто будет арбитром, который придет и скажет: да, здесь блокировка была абсолютно немотивированной, незаконной, поэтому будьте любезны, не бизнесмен вам заплатит 15% за вывод средств со счета, а вы ему 15%?

Максим Орешкин: Вот как раз сейчас и с бизнес-сообществом, и с ЦБ будем работать над тем, чтобы сформировать такие условия, чтобы это происходило.

Подробностей пока нет?

Максим Орешкин: Пока рано.

Хорошо, по поводу таможенного урегулирования. Я читал, вы предлагаете, чтобы проверки осуществлялись выборочно.

Максим Орешкин: Смотрите, первое, о чем я бы хотел сказать, что таможня сделала очень большой шаг вперед за последние несколько лет, и здесь спасибо большое Владимиру Ивановичу Булавину, который на 100% нацелен на то, чтобы работа таможни была максимально честной, максимально прозрачной и несла наименьшие издержки для экономики и бизнеса. Но, как мы говорили про контроль и надзор, инерция системы очень большая. Понятно, что так же, как и контроль и надзор, и в других схемах цифровизация всех процессов, их автоматизация — это путь к тому, чтобы снижать ненужные издержки. Здесь у нас идет очень хорошая работа с таможней, таможня всегда откликается на те инициативы, которые дают сейчас бизнес-объединения, и мы шаг за шагом разбираем, что еще можно улучшить, где автоматизировать, где какие-то регламенты более явным образом прописать для того, чтобы и товары проходили быстрее, и возможностей для злоупотреблений у тех, кто нечист на руку, было меньше. Поэтому здесь также есть цели, есть цель по сокращению потери времени на 30%. Мы в рамках этой цели вместе с таможней будем работать. Наша роль здесь — помощь в коммуникации деловых объединений, хотя и у самой таможни с этим больших проблем нет.

Еще из рассказов бизнеса: больше всего как раз жалуются именно на таможню, особенно в сочетании с документами Россельхознадзора, когда ищут какие-то бактерии в каких-то брусках.

Максим Орешкин: Это тоже очень важный момент: обвинять только таможню в том, что происходит, зачастую неправильно, потому что много ведомств на этой площадке собираются, при пересечении груза на таможне участвуют много подразделений. Для каждой службы будет записан KPI с точки зрения максимального времени нахождения товара на границе. Это как раз один из показателей, который влияет на рейтинг России в Doing Business. Именно по направлению пересечения таможни, торговли экспортом и импортом Россия показывает одно из не самых приятных мест — 99-я позиция, притом что мы в целом идем на 31-м месте. Есть понимание, кто создает затыки, и для них будут конкретные целевые показатели, на которые они должны выйти.

Вы недавно проехались на Lada из Москвы в Тольятти через несколько городов. Ваши впечатления?

Максим Орешкин: Во-первых, я люблю ездить на машине. Во-вторых, это очень полезно с рабочей точки зрения: то, что ты видишь в отчетах, справках, на картах, ассоциируется с реальными дорогами, реальными пробками, с реальными людьми. Постоял в пробке в Балашихе, Покрове, ряде других мест. Те, кто ездят в этих направлениях, эти пробки знают хорошо. Поэтому есть понимание того, что в реальности происходит. И третий момент — это, конечно, приятные впечатления, потому что страна у нас красивая, и когда ты едешь сам за рулем, смотришь на Волгу, на Каму, на другие интересные места, это очень приятно.

Вы встречались с представителями бизнеса. На что они жаловались, о чем рассказывали?

Максим Орешкин: Мы встречались, например, в Покрове, там проблема в том, что большая трасса, которую собираются провести через город Покров, может отрезать большое количество малых предприятий от доступа к трассе и люди де-факто теряют бизнес. Эта проблема неучета интересов малого бизнеса при реализации крупных проектов — это, конечно же, очень серьезная история. Встречались с теми, кто работает в теневой экономике.

Они не стеснялись, не скрывались?

Максим Орешкин: Люди у нас открытые, готовы общаться. Когда человек пенсионного возраста продает огурцы на трассе, это не от хорошей жизни, и скрываться ему не от чего. Приобрели огурцы, поговорили о тех проблемах, которые есть, и о том, что происходит.

После этой поездки вы высказали мнение о том, что, на ваш взгляд, правильнее будет реконструировать трассу М7, нежели строить платную дорогу.

Максим Орешкин: Не совсем так. В чем заключается наша позиция? Если смотреть трассу М7 на всем протяжении, есть первый кусок — от Москвы до Владимира, где расширение абсолютно невозможно. Здесь платный дублер серьезно улучшит транспортную ситуацию. Есть по существующей трассе, например кусок от Нижнего Новгорода до Казани. Даже если построить платную трассу, все равно между этими двумя крупными российскими городами, между двумя миллионниками, все движение будет происходить по старой трассе. А здесь мы имеем местами даже две полосы, низкую безопасность и так далее. В этой части, от Нижнего Новгорода до Казани, нужно модифицировать трассу таким образом, чтобы повысить безопасность, чтобы смертей на дороге было меньше. К сожалению, даже во время моей поездки я стал свидетелем смерти на дороге. Когда ехал уже из Казани в Самару по региональной дороге, меня несколько раз обогнал мотоциклист, а потом я увидел его лежащим, к сожалению, уже мертвым на дороге из-за того, что он попал в ДТП. Вопрос безопасности — это вообще критичная история. Даже у меня была ситуация, когда я ехал по трассе с двумя полосами, навстречу легковая машина обгоняла грузовую машину, нам втроем пришлось разъезжаться на довольно узкой трассе. Поэтому решение вопросов безопасности — это ключевое. Существующая дорога должна была подняться до минимального уровня требований безопасности, минимум три полосы, чтобы можно было спокойно обгонять, не выезжая на встречку. Автомобилисты это все прекрасно понимают. Что касается платной трассы, кусок до Владимира просто обязателен, он должен от МКАД до Владимира быть реализован в максимально короткие сроки. Это первый момент. Второй момент: если мы говорим о развитии нашей дорожной сети, России необходима трасса от Москвы до Екатеринбурга, даже не до Казани. Такие цели надо точно ставить не позднее 2030 года и реализовывать этот комплексный проект с первым обязательными этапом строительства трассы от Москвы до Владимира. А дальше это вопрос наличия финансовых ресурсов, как по годам распланировать эту работу. Очевидно, что Москва — Владимир плюс приведение существующей трассы до хотя бы удовлетворительного состояния — это то, что нужно сделать в первую очередь, а дальше думать о том, как реализовывать этапы строительства этой большой трассы, которая, очевидно, должна быть платной, до Екатеринбурга, куда должно уйти большегрузное движение, потому что эффект здесь будет и с точки зрения безопасности по всей дорожной сети, и ускорения сроков доставки грузов. Связывание центральных регионов России с Уралом очень важно с точки зрения экономического развития.

Это не отменяет еще один проект, который свяжет Китай и Германию и пройдет южнее?

Максим Орешкин: Абсолютно не отменяет, потому что проект «Меридиан» нацелен на транзитный поток, он проходит гораздо южнее, это де-факто два параллельных канала. Я считаю, необходимо строить платную трассу Москва — Екатеринбург, мы должны такую трассу высокого качества, высокоскоростную, иметь самое позднее к 2030 году, а лучше бы и раньше.

Еще одна тема — четырехдневная рабочая неделя, о которой сейчас снова заговорили, причем на уровне премьер-министра. Каково ваше отношение? Мы опрашивали бизнес — он против.

Максим Орешкин: Первое, о чем нужно говорить, — о том, чтобы уровень зарплаты и уровень производительности труда были высокими. Если эти два условия выполняются, в ситуации высоких доходов, высокой производительности и работодатели, и работники легко могут говорить и будут поддерживать идею четырехдневной рабочей недели. Сейчас же зачастую эта идея ассоциируется с тем, что будут меньше платить, что производительность и так упадет. Поэтому в первую очередь нужно решать вопросы повышения уровня дохода и производительности труда. Две эти задачи, решенные вместе, откроют возможности и для любых других решений в части, например, продолжительности рабочей недели.

Видимо, это будет тогда нескоро.

Максим Орешкин: Здесь предстоит очень большая работа.

Еще одна тема — снижение инфляции как фактор, который сдерживает рост. Бизнес все-таки хочет, чтобы доходы у них росли. Наш взгляд — более агрессивное снижение ставок ЦБ, рефинансирование ранее выданных кредитов по более низким ставкам...

Максим Орешкин: Задача денежно-кредитной политики сейчас, инфляционного таргетирования не в низкой инфляции, а в низкой и стабильной инфляции. Сейчас мы, например, видим риск, и вы видите это в наших прогнозах, и если посмотреть динамику инфляции, снижение идет даже агрессивнее, чем заложено в нашем прогнозе. Если посмотреть наш прогноз, 3,8% в этом году, 3% уже в первом квартале следующего года. А это значит серьезное отклонение от целевого значения. Низкая инфляция означает, что уровень спроса в экономике, уровень дохода и бизнеса, и людей ниже, чем он мог бы быть при стабильной инфляции. Этого, конечно, нужно избежать. Есть два инструмента управления совокупным спросом в экономике — это общая бюджетная политика и денежно-кредитная политика. У нас общая бюджетная политика сейчас законодательно зарегулирована бюджетным правилом, и там понятно, какие будут доходы и расходы на среднесрочную перспективу. Поэтому сейчас вся гибкость находится на стороне денежно-кредитной политики.

На стороне Центробанка.

Максим Орешкин: Очень важно, чтобы политика ЦБ была симметричной, чтобы как превышение целевого уровня инфляции, так и снижение ниже него рассматривались одинаково как негатив, как риск, потому что высокая инфляция — это риски финансовой стабильности, низкая инфляция — это недополученные доходы предприятий, недополученные доходы населения.

Минэкономики отвечает за национальный проект по развитию малого и среднего бизнеса. Какие основные идеи и какие должны быть результаты?

Максим Орешкин: Результаты понятны: это цели, поставленные в указе президента, — увеличение занятости в этом секторе, увеличение экономической активности, а с точки зрения того, что мы делаем, это как раз попытка сделать жизнь бизнесмена проще от момента создания предприятия до его развития. Соответственно, весь комплекс мероприятий, который делается, — это снижение административных барьеров, упрощение финансирования, работа региональных микрофинансовых организаций, гарантийных механизмов, лизинговых схем, кредитование по ставке не выше 8,5%. Программа, которая сейчас начинает набирать обороты, мы постепенно ее расширяем, сейчас уже больше 100 млрд рублей кредитов, выданных по этому году. И, например, создание тех же производственных площадок, промпарков, технопарков. Это уже касается в первую очередь более крупных предприятий, которые хотят развиваться, делать экспансию. Увеличение количества площадок с готовой инфраструктурой для того, чтобы создавать новые производства, новые бизнесы, — все вместе это и есть та цепочка наших действий, которые мы делаем для того, чтобы достичь целевых результатов. Помогаем от самых маленьких (и здесь новый режим для самозанятых, который сейчас активно развивается, около 150 тысяч зарегистрированных человек в этой системе) до помощи уже более крупным предприятиям: это и кредиты, которые могут достигать 1-1,5 млрд рублей, и производственные площадки, соответственно, это уже те производства, которые будут давать большой вклад в ВВП.

Вы довольны тем, как идет эксперимент с режимом для самозанятых?

Максим Орешкин: Да. Мы видим, что значительная часть тех, кто регистрируется, — это те, кто раньше не был зарегистрирован и считался безработным. Это те люди, которые раньше работали в тени. Мы создали удобный инструмент, который позволяет людям из тени выходить в белую, становиться прозрачными, что открывает для них возможности по дальнейшему развитию с точки зрения банковского кредитования и с точки зрения целого ряда других факторов. Поэтому эффект есть, надо пилотный режим, который у нас есть в четырех субъектах, распространять на всю страну.

Они уже пользуются этими преимуществами?

Максим Орешкин: Постепенно да. Гораздо удобнее стало работать, например, и агрегаторам, которые работают в этой сфере. «Яндекс.Такси», например, полностью перевел свою систему на работу через механизм самозанятых. Это упрощает жизнь тем, кто работает в такой системе. Снижение денежных издержек, временных издержек — это ключевое условие для того, чтобы у предпринимателей было больше времени заниматься тем, чем они должны заниматься, а именно созданием добавленной стоимости и развитием нашей страны.

И в первую очередь это финансирование и регулирование.

Максим Орешкин: Именно так.

Михаил Сафонов

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > bfm.ru, 4 сентября 2019 > № 3173771 Максим Орешкин

МТС банк предложил перенести опыт платежных сервисов Москвы на Дальний Восток

На Восточном экономическом форуме, проходящем во Владивостоке в эти дни, МТС банк подписал соглашение о сотрудничестве с «Корпорацией развития Дальнего Востока». Документ предусматривает обеспечение территорий опережающего развития Дальнего Востока современными финансовыми сервисами

О том, какие финансовые сервисы МТС банк готов предоставить региону, в интервью Business FM рассказал председатель правления МТС банка Илья Филатов.

В чем суть вашего соглашения с «Корпорацией развития Дальнего Востока»?

Илья Филатов: Корпорация развития формирует сейчас пул банков, необходимых для предоставления финансовых услуг своим участникам. Сегодня это порядка 2 тысяч участников — соответственно, есть достаточно большая потребность в финансировании, в современных услугах, в обеспечении их внешнеэкономической деятельности, платформенных и инфраструктурных решениях, в нормальном качестве обслуживания, в предоставлении гарантий в рамках государственных контрактов и так далее. МТС банк, подписав соглашение, становится одним из аккредитованных банков-участников. Для нас территория Дальнего Востока приоритетнейшее направление. Мы представлены здесь как собственной сетью отделений, так и салонами связи МТС. Для нас это соглашение говорит о том, что мы хотели бы предоставлять участникам платформенные решения в рамках цифровизации, предоставления услуг связи, обеспечения финансовых услуг, внешнеэкономической деятельности и онлайн-решений.

Речь идет о корпоративных клиентах?

Илья Филатов: Да, и в случае если корпоративный клиент предоставляет сервисы для физических лиц — то и для физических лиц в том числе.

Насколько Дальний Восток насыщен современными финансовыми услугами?

Илья Филатов: Нет, я бы сказал, не насыщен. Поэтому совершенно точно есть что делать. Особенно в дальних городах. Особенно в городах Приморья. Есть территории, где мы представлены физической сетью, где есть населенные пункты по 3 тысячи человек. Мы сталкиваемся с тем, что люди сегодня в основном все так же пользуются наличными. То есть не имеют возможности получить качественные современные финансовые сервисы. Все сервисы, которые предоставляются в рамках диджитализации, работают, но с точки зрения физической инфраструктуры этого пока нет.

А как повысить доступность этих услуг для населения?

Илья Филатов: До каждой точки дотянуться крайне сложно, и в этом случае мы будем предлагать людям те самые услуги, которые будут конвертироваться в конечных устройствах связи. Сегодня, пользуясь современными услугами финансовых технологий, можно в два клика получить виртуальную карту, оплатить все возможные сервисы, которые людям нужны, — начиная от ЖКХ, заканчивая погашением кредитов. Для юридических лиц это получение онлайн-гарантий для участия в государственных конкурсах и контрактах, это конвертации валют, это расчетные счета — то есть, по сути, все те услуги, которые можно получать в рамках удаленного сервиса.

МТС банк уже не первый год является основным финансовым оператором сервиса mos.ru, который позволяет москвичам оплачивать «коммуналку», налоги, штрафы и так далее. Будете ли вы как-то транслировать этот опыт на Дальний Восток?

Илья Филатов: Да, одна из основных тем, которые мы обсуждали сегодня и будем обсуждать завтра и послезавтра, — это как раз сервисы, которые мы готовы предоставлять как региональным властям, так и муниципалитетам. Речь о предоставлении централизованного сервиса по уплате всевозможных платежей, начиная от налогов и заканчивая «коммуналкой». Сегодня проект mos.ru — это гораздо больше, чем оплата коммунальных платежей. Правительство Москвы сделало огромный шаг с точки зрения цифровизации. Здесь речь идет о работе с детскими садами, со школами, муниципальными заведениями в рамках министерств и ведомств, которые, по сути, передают все эти сервисы на этот диджитал-портал. Поэтому у нас есть действительно хороший опыт, и мы готовы предлагать этот сервис регионам. На наш взгляд, для них есть значимые плюсы от этого сотрудничества.

Верна ли цифра: 30% всех платежей, необходимых москвичам, проходит через этот сервис?

Илья Филатов: Справедливо, и месяц к месяцу показатели растут. Уже более 10 млрд рублей — объем платежей, который проходит ежегодно в рамках этого сервиса. То есть это большая, кропотливая работа. Этот опыт надо транслировать в регионы, показывать, предлагать, рассказывать. И, как видно по первым переговорам, которые мы сегодня провели с рядом руководителей краев и территорий, это крайне интересно. Потому что собираемость платежей по налогам, ЖКХ, различным муниципальным платежам существенно возрастает — это удобно, своевременно, есть часть сервисов, которые просто списывают регулярные платежи. И деньги приходят вовремя, и расчеты приходят вовремя — и для конечного получателя услуги это удобно, информативно и понятно.

В прошлом году МТС консолидировала 95% МТС банка. Какие результаты уже видны?

Илья Филатов: Безусловно, в последние годы уже видны результаты этой интеграции финансовых сервисов и оператора — и по прибыли банка, и по темпам роста активов. Розничные активы банка выросли за прошлый год на 60%. И количество клиентов растет — сейчас это уже более 3 млн человек.

Эти показатели — результат синергии?

Илья Филатов: Определенно. Потому что тот объем информации, которым сегодня владеет оператор, позволяет делать эти сервисы доступными, более удобными, предоставлять их на всех конечных устройствах и во всех физических салонах связи. Сегодня основные сервисы и продукты доступны в любом салоне связи МТС, поэтому потенциал роста колоссальный.

Все в одном флаконе — и финансовые услуги, и услуги связи, и инфраструктура в виде смартфонов, которые позволяют получать доступ к этим услугам…

Илья Филатов: Надеюсь, этот флакон станет еще больше — речь идет про экосистему МТС. Это не только финансовые сервисы и связь, это и диджитал-платформа, и медиа МТС. Сегодня и акционеры, и менеджмент компании думают о том, каким образом диверсифицировать бизнес, перейдя от просто связи к дополнительным бизнесам.

Марина Эфендиева

Россия. ДФО. ЦФО > Финансы, банки. СМИ, ИТ > bfm.ru, 4 сентября 2019 > № 3126810 Илья Филатов

Вадим Сорокин: «Накопленный инженерный потенциал «ГАЗа» никакими санкциями не убьешь»

По его словам, новая «Газель NN» — это машина-партнер, которая взаимодействует с человеком, находящимся за рулем

В Москве проходит международная выставка коммерческого транспорта COMTRANS 2019, и один из ее ключевых участников — группа «ГАЗ». О новых моделях, которые компания разработала в этом году, Михаил Сафонов поговорил с президентом группы «ГАЗ» Вадимом Сорокиным.

В Москве сейчас проходит выставка коммерческого транспорта, и вы на ней представили целую серию новинок. Расскажите, пожалуйста, о них и о «Газели» нового поколения.

Вадим Сорокин: Действительно, мы показываем новую «Газель», и это машина нового поколения. Но на самом деле это нечто большее: это база в единой платформе, на основе которой будет идти развитие наших моделей в течение достаточно долгого времени. Если говорить образно, то все предыдущие модели — это инструмент в руках водителя, а новая машина — это машина-партнер. Она видит, слышит, оценивает дорожную обстановку, взаимодействует с человеком, который находится за рулем. Для этого в машине установлены «глаза» и «уши»: камеры, ультразвуковые датчики, радары, есть центральный блок управления — компьютер, который принимает решения от всех систем и общается с водителем. Машина видит дорожные знаки, неожиданные препятствия, следит за соблюдением полосы, имеет круговой обзор и подает сигналы или через экран, или через органы управления. Например, если вы выезжаете за полосу движения, вы почувствуете необходимость приложить дополнительные усилия на руле. Особенность новой платформы — это ее универсальность. Она подходит и для двигателей внутреннего сгорания, и для электродвигателей, для различных кузовных вариантов и позволяет внедрять интеллектуальные системы по мере необходимости и развития спроса. Мы назвали новую машину «Газель NN» — это и New Next, и Next Next, а еще одна возможная расшифровка — это Нижний Новгород. В 2021 году городу исполняется 800 лет, и эта разработка — своего рода подарок Горьковского автомобильного завода своему любимому городу.

На этой выставке представлены и электромобили. Насколько, на ваш взгляд, тема электрической тяги важна для России?

Вадим Сорокин: Это сложная тема: так или иначе, мы не сможем не рассматривать вопрос перехода транспортных средств на электропривод — мы придем к этому постепенно. Что касается оснований такого перехода — это тяга человечества к беспилотному автомобилю. Управление автомобилем базируется на электронных сигналах и импульсах, оно будет более быстрым и, как результат, безопасным. Мы придем к этому — это вопрос времени.

По Москве уже ездят электробусы, а у вас есть контракты со столичным правительством.

Вадим Сорокин: Да, московское правительство приняло революционное решение по развитию электрического транспорта и впервые в истории заказало большую промышленную партию электробусов. И именно благодаря этому решению отрасль получила новый импульс развития.

Это низкопольные автобусы?

Вадим Сорокин: Да, конечно.

Насколько это важно — делать именно такой транспорт?

Вадим Сорокин: Здесь мы уже говорим не об автомобилях, а об обществе, его отношении к людям с ограниченными физическими возможностями. При наблюдении за изменившимися требованиями к общественному транспорту заметно, что общество становится более гуманным и начинает думать о пожилых людях, о людях с ограниченными возможностями, о людях с тяжелыми сумками. Поэтому автобус с низким уровнем пола, позволяющий легко входить и выходить из автобуса, — свидетельство этой тенденции. Кстати, еще одна новинка, которую мы представляем на выставке, — это низкопольный микроавтобус, предназначенный для городских маршрутных перевозок. Причем эта машина изначально была разработана именно как маршрутное такси, а не как автомобиль для перевозки грузов, который потом адаптируют для пассажирских перевозок. Она рассчитана на 22 места, у нее низкий уровень пола, площадка для детских колясок, и есть облегченный заезд и место для инвалидных кресел. Мы уверены, что этот автомобиль скоро появится в крупных городах, а потом и по всей стране.

Мы говорим об электричестве как о перспективной теме, а если брать сегодняшний день, на ваш взгляд, какое топливо наиболее эффективно для коммерческого транспорта?

Вадим Сорокин: Сегодня с точки зрения стоимости самый эффективный и дешевый вид топлива для транспорта — природный газ. Также с точки зрения стоимости затрат на один километр природный газ более выгоден для любого вида транспорта по сравнению с дизелем и бензином. И с точки зрения экологии, и с точки зрения того, что запасы природного газа в нашей стране огромны. К тому же переход на газомоторное топливо позволит нивелировать отечественный конкурентный недостаток — огромные расстояния. Ведь всегда в себестоимости товаров, которые мы видим на прилавках наших магазинов, транспортная составляющая значительна. Единственное ограничение на развитие газового транспорта — это неразвитость заправочных решений. Однако за последние годы количество газовых станций растет и растет спрос на газовые автобусы. У нас уже есть полная линейка этих автомобилей. Мы первыми в стране освоили газовые двигатели и стали применять их и на среднетоннажных автомобилях, и на автобусах. На выставке мы впервые покажем новую модель грузовика «ГАЗон NEXT», работающую как на сжатом, так и на сжиженном газе. Последнее — это новое направление для России, но мы уверены, что оно будет активно развиваться в ряде регионов, особенно в Сибири с ее большими расстояниями.

Осталось только построить инфраструктуру.

Вадим Сорокин: Да и группа «ГАЗ» активно в этом участвует и оказывает поддержку.

Вы уже упомянули юбилей Нижнего Новгорода, но в этом году также исполняется 25 лет легендарной «Газели», которая буквально перевернула наш рынок коммерческого транспорта. Сохранилось ли что-то общее между сегодняшней «Газелью Next» и ее предшественницей?

Вадим Сорокин: Конечно, сохранилось. И вообще, наша стратегия — это развиваться эволюционно. Мы понимаем, что производим не легковые автомобили, где принятие решения о покупке зависит от моды и эмоций. Покупка коммерческого автомобиля подчиняется расчету и очень прагматична. Она зависит от стоимости владения, экономической эффективности, функциональности. За 25 лет мы продали порядка 2,2 млн «Газелей». Понятно, что это востребованный автомобиль, потому что он максимально соответствует требованиям потребителя. У наших конструкторов очень сложная задача — делать машины, которые обладают максимальной функциональностью, но при этом выгоднее, чем у конкурентов. А ведь это не только цена, но и простота, и невысокая стоимость обслуживания, и гарантия, и еще много факторов. Кстати, в новой «Газели NN», при всей сложности той технической начинки, которая у нее имеется, есть опция помогать водителю экономить деньги за счет снижения расхода топлива, предиктивной диагностики, снижения аварийности и других факторов.

К сожалению, компания уже больше года находится под американскими санкциями. Вы говорите о новых разработках, а как вам удается, находясь под санкциями, их производить и привлекали ли вы сторонние компании для этого?

Вадим Сорокин: Отвечая на этот вопрос, я бы хотел упомянуть еще одну юбилейную дату. В этом году инженерному центру «ГАЗа» исполнилось 90 лет. Это конструкторская школа для всей страны. У нас компетенция разработки автомобилей по полному циклу. И все те разработки, которые мы сейчас делаем, полностью наши. Сегодня мы сотрудничаем с российскими вузами и создаем инновационную среду для развития молодых инженеров. Вот этот накопленный инженерный потенциал «ГАЗа» так быстро никакими санкциями не убьешь. Но, конечно, надо признать, что проблемы из-за санкций есть и довольно серьезные. Министерство финансов США дает нам отсрочку по вступлению санкций в силу каждые три-четыре месяца.

Но все равно это дамоклов меч.

Вадим Сорокин: Да. Но что обычно происходит перед тем, как эта дата наступит? Мы не можем разместить новые заказы у поставщиков, пока не будет объявлена новая отсрочка, они не размещают заказ у своих поставщиков. И никто не знает, продлят или не продлят лицензию. После того как нам продлевают лицензию, мы приходим к своим поставщикам с новыми заказами, а они говорят: «Подождите, мы не можем вам их изготовить, потому что мы не заказали те или иные компоненты у своих уже поставщиков». Это создает значительные трудности, и то, что наши специалисты в этих условиях продолжают разрабатывать новые машины, наверное, это подвиг.

Я вспоминаю слова вице-премьера Дмитрия Козака, он как-то сказал, что у «ГАЗа» около 600 иностранных поставщиков. И вот в условиях санкций можно ли обеспечить локализацию, ну, если не 100%, то хотя бы близкую к этой цифре?

Вадим Сорокин: Вы правы, это масштабная задача. По сути, санкции выявили системную проблему отрасли — это чрезмерная импортозависимость, которая может в любой момент привести к остановке всей отрасли. И, конечно же, это вопрос добавленной стоимости. Например, сейчас, как мы с вами обсуждали, на рынке развивается новая технология — техника на электроприводе, но компонентной базы в стране для этого нет. Если мы эту технологию не освоим, если мы не будем производить соответствующие требованиям электротранспорта электродвигатели, батареи, системы управления двигателями, то через эту технологию, через автомобильные заводы все деньги утекут за периметр России. Куда? Совершенно понятно куда: Китай, Южная Корея, Европа. И в целом это касается не только новых видов транспорта: у нас нет производств, которые обеспечивают ключевую функцию автомобиля — движение. Это компоненты двигателя, компоненты коробок передач, системы управления, рулевое управление, тормозные системы. Есть проблемы с субкомпонентами, материалами. Например, резинотехнические изделия, современные подшипники: все это нужно заново создавать. И для этого должна быть общая отраслевая программа, чтобы такие производства создавались для всей отрасли, не только для «ГАЗа». Мы знаем, что Минпром работает над такой программой: ее основной принцип — максимальная унифицированность разрабатываемых компонентов, создание центров тех или иных компетенций, в которых должны быть сконцентрированы инженерные кадры и технологическая база. Этим нужно заниматься именно сегодня, когда происходят кризисные явления на рынке, сокращаются объемы производства, снижается занятость персонала. Новые компонентные производства дадут и новые рабочие места, и, что самое главное, технологический суверенитет страны.

К сожалению, компонентная база — это не только ваша проблема, это проблема, например, и космической отрасли.

Вадим Сорокин: Конечно, единственное отличие — это количество. Для космической отрасли нужны штуки, единицы, а автомобильная промышленность требует тысячи, сотни тысяч и миллионы тех или иных деталей. И управление этим комплексом, и создание комплекса по производству своих собственных отечественных автокомпонентов — это конечно же, государственная задача.

Михаил Сафонов

Россия. ПФО. ЦФО > Авиапром, автопром. Транспорт > bfm.ru, 3 сентября 2019 > № 3126814 Вадим Сорокин

К концу июня 2019 г. Банк Китая выделил на реализацию более 600 крупных проектов в рамках инициативы "Пояса и пути" кредиты общим объемом свыше $140 млрд.

По итогам первой половины текущего года, суммарные активы банка составили 22,27 трлн юаней. При этом доход достиг 276,7 млрд юаней. Это на 10% больше, чем за аналогичный период 2018 г. К концу июня 2019 г. чистая прибыль банка составила 121,4 млрд юаней. Она выросла на 5% в годовом сопоставлении. Коэффициент достаточности собственного капитала достиг 15,33%.

Напомним, что в июле этого года Банк Китая получил разрешение на привлечение до 20 млрд юаней ($2,9 млрд) или эквивалентной суммы в любой иностранной валюте посредством продажи привилегированных акций за рубежом. Банк Китая планирует выпустить 200 млн привилегированных акций на зарубежных рынках. Держатели привилегированных акций обладают приоритетными правами в распределении прибылей и остаточных средств.

Общие активы финансовых учреждений Китая к концу 2018 г. достигли 293,52 трлн юаней ($43,8 трлн). Это на 6,4% больше, чем в конце 2017 г.

Китай. Азия > Финансы, банки. Внешэкономсвязи, политика > chinapro.ru, 2 сентября 2019 > № 3108550

Инвестиционный фонд государственных предприятий центрального подчинения Китая для развития производства в бедных районах страны привлек более 31,4 млрд юаней ($4,61 млрд), включая 16 млрд юаней на третьем этапе привлечения капитала, завершившемся на днях.

Объем привлеченных средств на третьем этапе превышает аналогичный показатель за первый и второй этапы вместе взятые.

Капитал планируется направить в 14 особо нуждающихся районов КНР. Средства пойдут на поддержку ведущих предприятий и проекты первичного размещение акций (IPO).

Инвестиционный фонд государственных предприятий центрального подчинения Китая для развития производства в бедных районах учрежден в октябре 2016 г. В него вошли Комитет по контролю и управлению государственным имуществом при Госсовете КНР при активном участии Министерства финансов КНР, предприятия центрального подчинения. Всего в фонде сейчас насчитывается 103 акционера.

Ранее сообщалось, что из центрального бюджета Китайской Народной Республики выделены дополнительные 35,12 млрд юаней ($5,1 млрд) на борьбу с бедностью. Таким образом правительство стран увеличило ассигнования на улучшение жизни населения до 126,1 млрд юаней. Норма на 2019 г. выполнена полностью. В текущем году на эти цели выделено на 18,85% больше, чем в 2018 г. Прирост составил 20 млрд юаней уже четвертый год подряд. Эти средства пойдут на нужды населения районов, находящихся в условиях крайней бедности.

Китай > Госбюджет, налоги, цены > chinapro.ru, 2 сентября 2019 > № 3108548

Владислав Кочетков: «Серьезный приток клиентов будет сохраняться»

Об основных тенденциях развития российского фондового рынка, его перспективах и проблемах, интересе к нему со стороны частных инвесторов в интервью «Финансовой Газете» рассказал президент ГК «ФИНАМ» Владислав Кочетков.

Борис Соловьев

– В этом году резко вырос приток новых клиентов на рынок брокерских услуг. С чем вы это связываете?

– Я бы не сказал, что это тенденция именно этого года – статистика показывает, что существенное увеличение притока частных инвесторов на российский фондовый рынок началось во второй половине 2018-го, в этом году мы видим продолжение данного тренда. Этому есть как объективные, так и субъективные причины. Объективные – падение ставок по банковским депозитам, что увеличило интерес к рынку со стороны консервативных инвесторов, распространение технологий дистанционного открытия счетов, все большее распространение информации о налоговых вычетах при инвестировании через индивидуальные инвестиционные счета.

Субъективные – рост активности крупных государственных банков с гигантской клиентской базой, которые стали активнее продвигать свои инвестиционные услуги, развивать сервисную линейку, упростили открытие счетов, а также с действия Тинькофф Банка, проведшего беспрецедентную для российского рынка рекламную кампанию. Традиционные лидеры фондового рынка также показывают хорошие темпы прироста клиентской базы, в том числе за счет внедрения новых услуг и большей технологичности.

– Насколько новым клиентам интересны готовые инвестиционные решения?

– Очень интересны. Это еще один важный тренд последних лет – значительное упрощение инвестиционных продуктов, предлагаемых брокерам своим клиентам. По сути вложить средства в биржевые инструменты сейчас не сложнее, чем открыть вклад в банке. И не с технологической точки зрения, а именно с точки зрения понятности и прозрачности инвестиционного продукта для инвестора, не имеющего специальных знаний в финансовой сфере. И это могут быть довольно сложные с точки зрения внутренней структуры стратегии, но инвестору необязательно разбираться в этих тонкостях: он получает готовый «коробочный» продукт с понятными финансовыми характеристиками.

– К сервису автоматического повторения сделок Comon это относится?

– Да, в полной мере.

– Но там же значительное число готовых стратегий – счет на сотни. Может ли неопытный инвестор разобраться в этом разнообразии?

– Во-первых, можно задать фильтры – с какими инструментами работает стратегия, уровень риска, желательный срок инвестирования и т.п. Хотя, конечно, в целом вы правы – не всем инвесторам хватает времени или подготовки, чтобы самостоятельно выбрать стратегию на Comon, особенно если человек никогда не инвестировал в продукты сложнее депозита. Но есть и другие способы паковать сложные финансовые инструменты и стратегии в формат, понятный неподготовленному инвестору. Например, мне кажется очень перспективным направлением такие коробочные решения, как готовые инвестиционные портфели с заранее известным потенциалом доходности, степенью защиты капитала и сроком инвестирования. Условно, вы формируете портфель из двух частей – консервативной, это облигации, и рискованной – это спекулятивная стратегия, или опцион, или их комбинация. Чем больше консервативная часть, тем выше уровень защиты капитала, чем больше рискованная, тем выше потенциальная доходность. Думаю, и пока практика это подтверждает, что среди тех клиентов, которые сейчас переводят средства с депозитов на фондовый рынок, наиболее популярны будут портфели со 100-процентной защитой капитала.

– Что вы ждет от рынка в части притока и активности клиентов до конца года?

– Думаю, серьезный приток клиентов будет сохраняться – тем более что как на мировых, так и на российском рынке, судя по всему, намечается новый цикл снижения процентных ставок, что автоматически означает снижение доходности банковских депозитов. Вообще же, на наш взгляд, российский рынок ценных бумаг уже сейчас вполне готов принять сотни тысяч и миллионы клиентов. Речь идет как о технологической готовности, так и о законодательной инфраструктуре. В стране созданы комфортный налоговый режим – ИИС, трехгодичная льгота, освобождение от налогов купона по ряду облигаций и т.д., есть базовые элементы защиты прав инвесторов, компании все более щедро делятся с акционерами своей прибылью в виде дивидендов, обратного выкупа акций, формируется практика борьбы с инсайдом и манипулированием. Кроме того, если судить по отзыву лицензий и санациям, инвестиционные компании оказались более устойчивыми структурами по сравнению с банками.

– А каковы основные проблемы?

– Понятно, что проблем много: низкая ликвидность отечественного рынка и ограниченный ассортимент доступных на нем инструментов, слабый уровень корпоративного управления, особенно у эмитентов малой и средней капитализации, которые сейчас активно выходят на рынок, отсутствие страхования счетов, трансграничный арбитраж – многие инвесторы предпочитают открывать счета в иностранных компаниях, предоставляющих больший выбор инвестиционных инструментов. Опять же, некоторый риск для развития рынка несут и действия регулятора – в частности, недавние инициативы по новым подходам к определению квалификации клиентов могут существенного ограничить инвестиционные возможности российских граждан. Тем не менее общая тенденция выглядит обнадеживающе – интерес к фондовому рынку со стороны массового инвестора стабильно растет.

Россия > Финансы, банки. Приватизация, инвестиции > fingazeta.ru, 1 сентября 2019 > № 3200085 Владислав Кочетков

Околоноля

Александр Киденис

И тут вдруг выясняется, что в российской экономике не все в порядке

В понедельник, 26 августа, на совещании с руководством финансово-экономического блока Владимир Путин назвал неудовлетворительными состояние экономики и медленный рост доходов граждан. «Необходимо сделать так, чтобы экономический рост был более устойчивым и более динамичным», — заметил глава государства. На что получил зеркальный ответ.

Министр Максим Орешкин, отвечающий в правительстве за развитие и рост отечественной экономики, выступил с презентацией краткосрочного прогноза, в котором заявил о неминуемом ухудшении ситуации. В 2020 году рост ВВП снизится до 1,7% — вместо прежних перспектив в 2%. А при неблагоприятном сценарии вместо роста будет абсолютный спад — на 0,6%. С реальными доходами населения еще хуже: они вырастут на 0,1%. Вы все поняли? Эта цифра втрое ниже стандартной статистической погрешности... Если учесть, что медианные доходы (среднее между зарплатами начальника и уборщицы) в прошлом году составили 24,4 тысячи рублей, то 0,1% — это 24 рубля. На трамвай не хватит.

На самом деле в карманах россиян не будет даже этой прибавки в 0,1% — появится большой минус. По данным Счетной палаты, только в нынешнем году за январь — март прирост обязательных платежей и взносов в разные организации на каждого россиянина составил 8,4%. С точностью до наоборот выполняется обещание Дмитрия Медведева три года не повышать налоги. Не забудем и о коммунальных долгах, которые только по итогам нынешнего года достигли 564,5 млрд рублей — по 3863 рубля с каждого, включая грудных младенцев. И уж эти долги с россиян стрясут обязательно.

А еще, признался Максим Орешкин, в нынешнем году снова упадет рубль — до 65,7 за доллар (против 64,9 рубля в апрельском прогнозе), не будут выполнены задания по росту промышленного производства и инвестиций в экономику. Зато дополнительно вырастет бедность — с 12 до 12,5% населения. В общем, как сказал на прошлой неделе Владимир Путин о состоянии первичного звена российской медицины, провал. Но у министра Орешкина провал получился почти по всем пунктам нацпроектов.

Почему глава Минэкономразвития резко отказался от прежнего оптимизма и принялся рубить правду-матку, остается лишь гадать. Возможно, надоело слышать, что не бывать ему тяжеловесом в правительстве, пока не заявит собственный взгляд на ситуацию в экономике. Может, были другие причины. Но многие считают, что нынешним прогнозом министр спел лебединую песню.

В этом случае ее тем более нужно дослушать до конца. Ибо ведомство Орешкина параллельно разработало «дополнительные меры по повышению потенциала экономического роста», первая из которых требует коренных изменений вовсе не в экономике. А именно: реформа контроля и надзора, снижение административных барьеров, создание предсказуемой среды ведения бизнеса, формирование региональных программ инвестиционного развития, увеличение охвата действия инвестиционной налоговой льготы и региональных инвестиций в инфраструктуру, повышение доверия к правоохранительной системе. Вот эти направления в Минэкономразвития считают главными и потому ставят на первое место.

А месяц назад на Международном финансовом конгрессе глава ЦБ России, признанный тяжеловес во власти Эльвира Набиуллина сказала то, о чем все знают, но молчат: «Макростабильность — это еще не рост. Экономический рост создает бизнес, а не государство. Частные инвестиции — это прежде всего дополнительный акционерный капитал, собственные средства и крупного бизнеса, и малых предпринимателей, которыми они готовы рискнуть в расчете на будущее своего бизнеса и прибыли. А готовность взять на себя этот риск напрямую зависит от пресловутого инвестиционного климата. Нужны защита частной собственности, независимые суды и именно судебное урегулирование корпоративных конфликтов, лучшее качество корпоративного управления, развитие человеческого потенциала...»

В предпринимательских кругах выступление восприняли с удивлением: «Набиуллина — человек деликатный, жесткую критику правительства мы от нее слышим редко». А эксперты прокомментировали в прессе с энтузиазмом: «Правильно говорит: разруха не в клозетах, а в головах... Людям нужны правоохранительные органы, которые их защищают, а не от которых нужно защищать. Нужна власть, к которой они не будут испытывать отвращения, глядя, как богатеют ее представители, произнося дежурные речи о борьбе с бедностью, заботе о людях, достижениях и вызовах...»

В общем, отвели душу — и вернулись к нашим баранам. Численность бедняков — с доходами ниже прожиточного минимума- во втором квартале 2019 года уже составила 18,6 млн человек, или 12,7% от всего населения. Люди беднеют в по-прежнему богатой стране, которая не знает, куда деньги девать. Международные резервы России составляют 530 млрд долларов, 124 млрд уже накопилось в Фонде национального благосостояния. В последние два года Минфин ускоренно пополнял деньгами ведомственную кубышку: к началу 2019-го общая сумма достигла 2,632 трлн рублей — исторический рекорд. Только на банковских депозитах ведомство заработало 68 млрд. Плюс выпуск на внутренний рынок облигаций федерального займа принес Минфину 65 млрд — львиную долю частных капиталов, которые могли пойти в экономику. Прибавим сюда прошлогоднее повышение НДС, которое призвано добавлять в казну по 630 млрд рублей ежегодно. А профицит нынешнего годового бюджета уже превысил 1 трлн рублей.

Вопрос: зачем? Единственное внятное объяснение: таким образом правительство копило «подушку безопасности», готовясь к новому экономическому кризису, а он так и не наступил. В итоге создали свой доморощенный кризис, оставив страну без собственно российских инвестиций.

Китай борется с кризисами иначе: сначала раскочегаривает экономику, а потом сокрушается, что вместо запланированных 8-10% роста ВВП получил всего 6%. Не 0,6%, как в России. Но у нас своя «генеральная линия», принятая еще при министре финансов Алексее Кудрине: сундучить любые деньги, которые вдруг покажутся «инфляционными». Эта практика регулярного обшаривания любых карманов продолжается и нынче: только что Минфин объявил о проведенной оценке эффективности региональных налоговых льгот для бизнеса: из 253 млрд рублей прибыль в казну принесли лишь 87 млрд. В 38 регионах, включая столицу, льготы не принесли бюджетам дополнительных доходов, резюмировали проверяющие. В оставшихся положительный эффект был незначительным. Результат: к 2021 году финансисты намерены сократить объем льгот на 35% — до 165 млрд. Хотя изначально было заявлено, что этот вид господдержки помог привлечь в регионы дополнительные инвестиции и создать новые рабочие места.

Кстати, льготы были грошовые: уменьшение на 4% региональной ставки налога на прибыль, обнуление налога на имущество в пределах 2,2% от стоимости актива и т. п. Теперь Минфину предстоит подсчитать, сколько рабочих мест пропадет в результате такого крохоборства и сколько дополнительных пособий по безработице придется перечислить и без того депрессивным регионам.

На Западе, кстати, власти тоже регулярно проводят проверки эффективности предоставляемых льгот, после чего у кого-то их отбирают, а кому-то добавляют. Но там иной подход: не искать, у кого забрать, а выяснить, почему льгота не работает. В России общий объем налоговых льгот составляет около 3,5 трлн рублей — гигантские деньги. Треть уходит на льготирование нефтедобытчиков, львиная доля из оставшегося — на привлечение капиталов и людей в отдаленные и малонаселенные регионы. Иногда проверка выявляет неработоспособность бессмертной системы, и Москва принимает меры — ликвидирует нахлебников. Но дальше на месте ОЭЗ (особых экономических зон) немедленно появляются ТОРы — территории опережающего развития, а следом — еще какая-нибудь аббревиатура, через которую в чьи-то персональные карманы по-прежнему утекают деньги. И никакой персональной ответственности за это безобразие.

На заседании Экономического клуба ФБК, где за общим столом собираются видные экономисты и столичные журналисты, экс-вице-премьер Яков Уринсон говорил о падении самого важного экономического показателя — производительности труда. Не потому, что плохо и мало работаем, а из-за ухудшения структуры экономики: она все более и более становится «сырьевой».

Причина — на поверхности: во всем мире новшествами занимается частный бизнес, а экономика нашей страны с каждым годом становится все более государственной, несмотря на призывы и приказы президента. О приватизации госактивов власть уже фактически забыла: в нынешнем году планировалось получить от нее 13 млрд рублей, в следующем — 11 млрд, а в 2021-м доходы в бюджете от приватизации вообще не предусмотрены. «Сейчас увеличения частного сектора не происходит. Больше того, у нас госкомпании скупают частные активы», — констатирует Счетная палата.

А еще «не скупленные» уже не проявляют активности, не вкладываются в высокотехнологичные, в большинстве своем венчурные (то есть рискованные) проекты. «И проекты, и деньги, и люди по-прежнему утекают за рубеж, — говорит Уринсон. — Отток за 2018 год составил 60 млрд. Причем деньги уезжают параллельно с людьми и их мозгами: годовая эмиграция из России преимущественно в Европу составляет около 400 тысяч человек — молодых, высокообразованных, предприимчивых...»

«Главное, что их гонит отсюда, — отсутствие гарантий собственности, — продолжает Уринсон. — Я много езжу по стране, разговариваю с людьми. Везде одинаковые беды: если полиция отбирает киоски и палатки, то власти повыше отбирают бизнес».

«После ареста инвестора Джона Калви Россия потеряла доверие даже у финнов, — продолжает советник Института современного развития Никита Масленников. — Компании, давно действующие у нас, закрывают новые проекты. В частных разговорах признаются: держимся за счет того, что знаем, как здесь работать, но новых инвесторов не ждите — не придут!»

Россия > Госбюджет, налоги, цены > trud.ru, 30 августа 2019 > № 3165475 Александр Киденис

Брифинг руководителя Федеральной антимонопольной службы Игоря Артемьева по завершении заседания Правительства

Из стенограммы:

И.Артемьев: Мне сегодня была предоставлена возможность уже в 13-й раз представить доклад о состоянии конкуренции в стране. Ещё в 2005 году в законе о конкуренции появилось требование, чтобы Федеральная антимонопольная служба готовила такой доклад. Очень мало стран приняли законодательство, предусматривающее, что Правительство в полном составе слушает доклад о состоянии конкуренции.

Мы всегда рассказывали не столько о достижениях, которые есть, сколько о недостатках, которые нам надо обязательно преодолеть. Сегодня, наверное, впервые за 13 лет я говорил о том, что есть определённый перелом. На мой взгляд, он произошёл, потому что появился указ Президента, который утвердил национальный план по развитию конкуренции. В развитие его Правительство приняло 18 отраслевых программ развития конкуренции – от образования до электроэнергетики и сельского хозяйства. Эти программы исполняются пока только наполовину, но они исполняются. По решению Президента и Госсовета программы развития конкуренции были приняты в каждом регионе. Я и мои заместители облетели два раза все регионы России, вместе с губернаторами провели соответствующие совещания. И сейчас губернаторы во всех регионах утвердили свои программы развития конкуренции. Это означает, что мы, ФАС, переходим от функции чисто охранительной к функции созидательной. Надо развивать конкуренцию.

Сегодня мы говорили о многих позитивных чертах. На них не буду останавливаться. Скажу о том, что нас беспокоит.

Целый ряд федеральных законов, которые мы разработали и которые согласованы в Правительстве, к сожалению, получили отрицательное заключение Государственно-правового управления Администрации Президента. Мы очень уважаем их мнение и будем работать над тем, чтобы в эту зимнюю сессию они были приняты. Что это такое? Это пятый цифровой антимонопольный пакет. Нельзя работать на основании законодательных норм, которые восходят по своему содержанию к 1960–1970-м годам прошлого века. Это невозможно, мир изменился, поэтому и законодательство должно быть другим.

Это закон об основах регулирования тарифов. Мы сейчас делаем грандиозную реформу тарифного регулирования. Сегодня мы говорили о том, что переходим на долгосрочные, десятилетние тарифы и даже в некоторых случаях можем думать о переходе на двадцатилетние тарифы. По принципу «инфляция минус». Это даёт стабильности компаниям, огромный инвестиционный и кредитный ресурс. Это изменяет всю ситуацию сразу, потому что даёт все необходимые элементы предсказуемости политики государства с точки зрения финансовых средств компаний. Под это можно брать кредиты, выпускать ценные бумаги. Совершенно другая история.

Это целый ряд вопросов, связанных с оборотом лекарств. Нам удалось под руководством Татьяны Алексеевны Голиковой вместе с Минздравом подготовить закон о взаимозаменяемости, по сути дела. Это означает, что будут конкурентные процедуры на торгах. И главное, у потребителя в аптеке будет выбор. Сегодня люди часто не понимают, не знают (и юридически это никак не оформлено), что если одна и та же органическая молекула с одним способом введения – это одно и то же лекарство. А разница в ценах достигает сотен раз! За счёт рекламы люди иногда вынуждены отказываться от лечения, не понимая, что рядом лежит российский препарат, который стоит 17 рублей. Такие вещи не решены сегодня, мы добиваемся решения этих вопросов. Сегодня надеемся получить ещё раз принципиальную поддержку Правительства в отношении того, что эти законы должны быть приняты в эту зимнюю сессию. Они являются составной частью национального плана по развитию конкуренции.

Много хорошего сделано в регионах. На федеральном уровне я бы отметил развитие биржевой торговли, которое сыграло существенную роль. Ведь как устроена жизнь? Я приводил пример на заседании Правительства, чуть подробнее о нём расскажу. Десятки случаев. У вас работает предприятие, но истекает пятилетний контракт с «Газпромом». Вам нужен газ. У вас есть инвестиции, вы хотите модернизировать своё предприятие, купить новое оборудование, но вы не знаете, будет ли продлён контракт. Вы приходите, и первое, что вам говорит служащий «Газпрома»: «Газа нет». Вы можете догадываться, каким способом решается эта проблема. Так было всегда. Что сейчас? А сейчас директор может на это наплевать. Он идёт и каждый день покупает газ на бирже. Там есть объёмы. Ему ни к кому не надо ходить. И «Газпром» обязан поставить через свою трубу газ, купленный на бирже, в приоритетном порядке.

То же самое касается нефтепродуктов. Придите в крупную компанию, особенно в наших огромных регионах, где монополизм процветает по нефтепродуктам. Попробуйте получить для своей частной бензоколонки, которую вы хотите развивать как малый бизнес, квоту на бензин. Ничего не получите. Пока, опять понятным способом, не договоритесь с кем-нибудь. А сейчас идёте на биржу и покупаете этот бензин.

Поэтому главное в биржевой торговле – вовсе не то, что есть индикаторы по ценам (что исключительно важно: есть с чем сравнивать цены, возникает понимание, сколько что стоит, рыночная конъюнктура, то есть это огромный шаг к рыночной экономике), а то, что это и есть реальная демонополизация рынков. Вот что важно, что сделало Правительство за последние годы.

Конечно, мы были двигателями всего этого, и нам очень приятно, что Минэнерго стало двигателем в этом отношении, Министерство экономики стало развивать всё это, Минфин, который увидел в этом отличную возможность собирать налоги. Поскольку на бирже все сделки легальные, тут же налоги берутся. Их не спрячешь через цепочку посредников или за офшоры, они прямо перед вами.

Мы не были бы ФАС, если бы не говорили о недостатках. Какие мы видим самые крупные недостатки?

Во-первых, я уже говорил, большинство законопроектов, подготовленных в развитие указов Президента, не принято парламентом. Мы прошли мучительную процедуру согласования по очень сложным законам. Достаточно сказать, что одним из законов мы отменяем вообще закон о естественных монополиях. Представляете, какая битва идёт вокруг него? Мы пока не продвинулись. Мы просим поддержки Председателя Правительства, который принимает личное участие и очень многое делает для того, чтобы законы были приняты. Например, закон о государственных унитарных предприятиях – практически о запрете этой формы. Если бы не вмешательство премьер-министра и личная позиция Президента, мы ничего бы не добились.

В проекте закона об основах тарифного регулирования укладывается вся система: что должно быть в тарифе, чего никогда не должно быть в тарифе, по каким нормативам он рассчитывается, по каким формулам. Ни в царской России, ни в Советском Союзе никогда закона о тарифах не было. Ничего этого нет сейчас. В результате тарифы водопроводных станций могут отличаться в одном и том же регионе в 50 раз. Вдумайтесь, что это такое? Вы в одном районе, я в другом. У нас рельеф один и тот же. Климат один и тот же. Почему кто-то должен платить в 50 раз больше? Можете это объяснить? Поэтому нужно заложить систему. И мы написали этот закон. Он прошёл сложный путь согласования, сейчас одобрен Правительством. Но опять есть отрицательное заключение ГПУ, к сожалению. Будем работать.

Как можно жить в одной из важнейших экономических регулирующих составляющих без федерального закона, когда это всё разбито по тысячам правительственных актов и актов местного значения? Как это всё собирать с точки зрения инвестиций? Ты приходишь со своим капиталом и говоришь: «Я хочу в Липецкой области построить завод. А какой у меня будет тариф?» А в ответ: «Какой будет, такой и будет». «Ну хотя бы в следующем году?» – «А мы не знаем». И опять начинается та же история, как с газом. А закон говорит, как это всё решается, какие эталоны, от чего отсчитывается, в какую сторону. Плюс мы закрыли дырки в законодательстве, через которые регионы сверх установленных Правительством нормативов по тарифам – на 3% («инфляция минус» же) – поднимали свои тарифы на 70%, 100%. Таких случаев было от 900 до 1800 каждый год.

Эти дырки закрыты нами с помощью парламента и Правительства, конечно.

Приняты федеральные поправки в закон об электроэнергетике и акты Правительства, которые не позволяют повышать тариф больше сверх установленного лимита, если нет согласия Антимонопольной службы и признания того, что тариф экономически действительно не обоснован. А экономически обоснованный уровень теперь не с потолка берётся, а с эталона. Он рассчитан. Это конкретная цифра на этот год. Тариф к этому эталону должен прийти, но выше он не должен подняться.

Поэтому повторяю ещё раз, тарифы в Российской Федерации в двух третях случаев выше эталонов, то есть завышены. И это то, что мы должны перевести в обязательные инвестиции. И то, что платит сегодня потребитель, нужно направлять на строительство и модернизацию новых станций. На ликвидацию потерь воды, тепла. Этот ресурс сегодня оценивается нами примерно в 180 млрд рублей, которые можно на это направить.

Конечно, большой бедой является картелизация экономики. Сегодня картели в дорожном строительстве, в фармакологии – они везде. Это сговор на торгах. Это означает, что цена для государства самая высокая. Платятся из бюджета огромные деньги. Но в чём беда? Когда мы заставляем компании на торгах вступать в конкурентные отношения, цена падает на 50, 60, 70%. А что говорит закон о госзакупках? Если вы сэкономили за счёт падения цены на торгах, вы можете по сложившейся цене за единицу купить больше на все оставшиеся средства. То есть вы можете пролечить не 100 тысяч больных, а 200 тысяч больных, если цена упала на 50%. А что это значит, если это онкология детская или неизлечимая другая болезнь? Это значит спасти 100 тысяч жизней.

У меня часто спрашивают, как конкуренция связана с жизнью. Вот вам пример из жизни. Одни торги могут спасти 100 тысяч человеческих жизней. А мы не можем сегодня добиться во многих случаях этой конкуренции на торгах. По многим причинам, которые лежат в законодательной области. Просто надо принять эти законы, надо выполнить указ Президента. Поэтому выполнение меньше чем на 50% «дорожных карт» — это, конечно, большой ущерб. Сейчас, правда, год ещё не закончился, но всё равно надо двигаться.

Низкие темпы приватизации, огосударствление экономики, мы всегда об этом говорим, массовые нарушения на торгах, в том числе по нацпроектам. Поэтому нужно интегрировать нацпроекты в национальные планы. Премьер и Президент дали такие поручения, мы этим занимаемся.

Недискриминационного доступа в газовую отрасль 20 лет так и нет. Везде есть, а там нет, там заповедник архаичных процедур. Если бы не биржевое окно, о котором я рассказал, то вообще была бы беда.

Медленное развёртывание электронной системы сопоставления цен. Сейчас компьютер, если вы правильно сформулировали программу и юридически всё правильно оформили, может вам за секунду дать систему сопоставления цен по какому-либо лекарству по всей стране. И вы знаете, какие разницы? 10, 50, 70 раз в пересчёте на одну таблетку. Значит, если у нас такая система сопоставления будет публична и развёрнута, мы можем моментально отправить кого надо на скамью подсудимых. И тогда таких желающих будет мало. Сейчас же мы добились всеобщей электронизации торгов. Теперь у нас всё идёт через электронные площадки – конкурсы, аукционы. Всё это теперь заведено в систему и независимого регистратора, и в единую систему сопоставления цен. Мы никак не можем её достроить, но достроим. Мы станем первым государством в мире, тем более, таким огромным, которое на всю свою территорию создаст единое электронное пространство госзакупок. И тогда эти цены дадут нам понятные индикаторы, сложившиеся в этот день, в этот час, в этот месяц. Злоупотреблений, и коррупционных в том числе, станет меньше.

У нас с госзакупками более или менее хорошие перспективы. А мы говорили сегодня о том, что у нас происходит с госпродажами. Приватизация медленно идёт, но там процедуры прозрачные. А посмотрите, сколько у нас неконкурентных процедур при продажах имущества. Рыбная квота – достаётся бесплатно. Кому? Почему? Почему там не провести аукцион? Мы об этом много лет говорим. А вы слышали где-нибудь или видели хоть одно объявление о продаже таможенного конфиската? Хоть один раз вы видели где-то в интернете оферту о том, что можно куда-нибудь прийти, и там будут продавать таможенный конфискат? Нет, конечно. Но если говорить общо, то у нас существует 54 разные процедуры. Почти все они закрытые или полузакрытые. На миллиарды долларов продаётся различного рода ресурсов, товаров, услуг, деньги за которые должны идти в бюджет, неизвестным образом. Я сегодня уже говорил, что я седьмой год подряд об этом говорю. Мы написали закон – мы не можем его принять. Министерство экономики написало свой закон – не может его принять. Мы просим Председателя обратить на это внимание. И с вице-премьером –министром финансов Антоном Силуановым я об этом дважды разговаривал, мы должны добиться единой аукционной процедуры продажи. Ведь что нужно на продаже имущества государству? Побольше денег в бюджет, чтобы на социальную сферу это пустить. Какие ещё тут могут быть процедуры, какие предквалификации? Пришёл, купил и отдал деньги – все пошли в бюджет, всё понятно. Ничего этого не происходит. У нас процедура банкротств, например, когда там тоже часть имущества государства, по сути дела, реализуется… Площадки электронные некоторые создаются специально на одну единственную процедуру – чтобы провести это банкротство фальшивым образом и закрыться. Вот такие истории бывают. Но это же тоже большой вопрос.

Теперь самое главное в этой части — планы. Надо, во-первых, просто исполнить указ Президента и решения Правительства, Госсовета по развитию конкуренции в стране. Теперь правовая основа есть. И вторая задача на перспективу — нужно сделать новый национальный план по развитию конкуренции на 2021—2025 годы. Содержательно важный. Не слова ради слов, а конкретных мероприятий по каждой отрасли, что нужно сделать. Это самое главное сейчас, к этому надо готовиться. Уже в 2020 году мы должны Президенту представить от имени Правительства проект указа Президента. И так делать каждые пять лет. Пятилетнее планирование — хороший срок для такого рода мероприятий.

И коротко о законе о комплаенсе. Спасибо Правительству, что оно поддержало сегодня. В чём здесь смысл? Во многих странах и теперь в нашей стране есть законодательные новеллы, которые говорят о чём? Что если сама компания — хозяйствующий субъект (частная, государственная, какая угодно) устанавливает, как правило, довольно стандартный набор мер предупреждения нарушений антимонопольного законодательства, обучает своих сотрудников под подписку, говорит вот это делать нельзя, нельзя вступать в картельные сговоры с конкурентом по фиксации цен на продукцию, нельзя делить рынок, и компания наказывает своих сотрудников сама, без всякого нашего вмешательства, либо судов, либо прокуратуры, за то, что они что-то из этого нарушают… Вот они делают сейчас это, очень многие компании, такие как «Сибур», пивоваренная компания «Балтика», МТС сделали уже с нашей помощью эти комплаенсы. А Ассоциация антимонопольных экспертов сделала шаблон-протокол, какой должен быть комплаенс — принимайте и работайте. Так вот я сегодня достаточно подробно объяснял, почему бизнесу это выгодно? Казалось бы, это затраты на обучение и всё остальное. Во-первых, ты не попадёшь под оборотный штраф, потому что ты предупредишь нарушение, а второе – есть проблема квалификаций. Ведь часто мы приходим и снимаем информацию с компьютеров во время проверки в компании и видим, что начальник одного сбыта, заместитель генерального директора, по электронной переписке сговаривается о ценах с заместителем генерального директора другого сбыта в конкурирующей компании. Это картель. Сейчас мы что сделаем? Мы компанию — на оборотный штраф, и, соответственно, она будет платить, её ещё и не допустят потом к госзаказу, то есть будет много проблем как уголовного характера, так и административного. Что произойдёт в случае, если мы видим, что это сотрудник в рамках принятого комплаенса расписался, что он знает, что так делать нельзя? Он проходил обучение, сдал соответствующие зачёты и экзамены, проходил переквалификацию – компания сделала всё, чтобы он так не делал. Мы, скорее всего, на компанию не будем накладывать штраф. Мы этого человека сдадим правоохранительным органам как мошенника, пусть его судят и отправят на скамью подсудимых, а компанию оставим в покое. Вот зачем бизнесу нужно принятие такого закона. Тут совпали интересы государства и бизнеса. Такой закон будет принят в ближайшее время.

Вопрос: Расскажите про законопроект о ликвидации унитарных предприятий. В него внесены поправки, он лежит. Расскажите об основных проблемах с этим законопроектом, основных позициях. Есть ли среди унитарных предприятий лоббисты, которые против этого законопроекта?

И.Артемьев: Основные лоббисты против этого закона – губернаторы. В чём смысл этого закона? Мы говорим, что ГУП – это очень плохая форма, потому что даже реестр имущества не виден, оттуда имущество уплывает налево, это незаметно, финансовые результаты и так далее. Закрытая контора, которая нужна была для спасения в 1990-е годы, чтобы кто-нибудь возник и что-нибудь сделал. После этого был принят закон об акционерных обществах, обществах с ограниченной ответственностью, потом целую реформу Сергей Семёнович Собянин проводил в отношении бюджетных учреждений. Мы не говорим: убейте это, чтобы там ничего не было. Вы просто преобразуйте унитарное предприятие в бюджетное учреждение, где всё прозрачно, ведётся реестр имущества, реестр движения средств. Воровство прекратите, прекратите антиконкурентные истории, в том числе примите комплаенс, о котором я говорил. Мы работаем как в XIX веке, когда самое лучшее, что было, – это телеграф или телефон. Речь идёт о том, чтобы это были современные формы хозяйствования, прозрачные и открытые для налоговой сферы, бюджетной, для контроля за расходованием бюджетных средств. Это же государственные предприятия. Но многие губернаторы в силу инерции, будем говорить так, а некоторые не в силу инерции, а в силу того, что они отлично понимают, зачем рыбу ловить в мутной воде, стали лоббировать этот вопрос на уровне прежде всего Земельной палаты, Совета Федерации. И убедили и депутатов Совета Федерации – они выступили резко против этого закона, – а потом и депутатов Госдумы, и депутаты очень сильно колебались. Мы проводили слушания во всех фракциях парламента и везде слышали критику. Мы подготовили пакет поправок, который исключил оттуда запрет таких предприятий в сфере культуры, например, или на Российской Севере, где экстремальные условия. Но в конечном итоге принципиальную позицию занял Председатель Правительства: он доложил Президенту, что это принципиально важно для развития конкуренции в стране. А Президент подписал, как вы знаете, национальный план, где было прямо написано, что это всё нужно сделать. Да, с переходным периодом – мы продлили его до 2025 года. Но сделать. И сегодня на доклад Председателя Правительства Президент ответил, что он согласен, и ушла рекомендация Президента и Председателя Правительства парламенту принимать этот закон. Принимать, потому что Правительство убеждено в его необходимости и Президент убеждён. Он будет принят.

Вопрос: Игорь Юрьевич, Вы сегодня сказали, что уже пора принимать новый национальный план. Можете назвать самые амбициозные задачи на будущее?

И.Артемьев: Знаете, один будет вытекать из другого. И мы, конечно, должны включить обратную связь. Мы вначале посмотрим, чего достигли не на бумаге, не в отчётах, а в реальности российские регионы и мы все здесь, на федеральном уровне. Но общие тенденции остаются: ликвидация государственной экономики, массовая приватизация, решительная поддержка малого и среднего бизнеса во всём, изменение соответствующих экономических режимов для инвесторов – инвестиции дают конкуренцию. Это меры, как ни странно, защиты труда, повышения производительности труда, безусловно. Это автоматизация, которая даёт гораздо более высокий прогресс инноваций и развивает конкуренцию. Это защита прав интеллектуальной собственности и многие другие вопросы.

Но вначале мы сделаем небольшую остановку. Мы проанализируем: мы всё это придумали, а мы реализовали на бумаге или в реальности? Мы проедем все российские регионы, посмотрим на все сделанные объекты, на все принятые нормативные акты, чтобы убедиться, что мы не впустую работали.

И тогда мы предложим Президенту план. Безусловно, мы думаем заложить в национальный план несколько новых стратегических идей. Одну из них могу назвать: надо уничтожить российские госкорпорации, перевести их в другие организационные формы, в акционерные общества. И поскольку госкорпорации сегодня утверждаются официально федеральным законом, пусть они сейчас уже меня услышат, ещё за несколько лет: они должны стать простыми акционерными обществами без привилегий. Тогда будет конкуренция.

Вопрос: ВТБ говорил, что хотел купить половину терминалов в Тамани у украинской «Кернел». Давали ли вам такую заявку?

И.Артемьев: Пока нет.

Вопрос: Ещё говорили, что консорциум инвесторов во главе с китайской Fosun хотят купить компанию «Голд». У вас было это на рассмотрении, но вы продлили. Почему?

И.Артемьев: Мы продлили, потому что надо разобраться. Поскольку приходит иностранный инвестор, то, первое, нам нужно разобраться, попадает ли эта сделка уже не под закон о защите конкуренции, а под 57-й закон – закон об иностранных инвестициях в стратегические сферы. Поскольку хозяином этой компании является Китайская Народная Республика, мы, возможно, должны готовить этот вопрос на правительственную комиссию по иностранным инвестициям. Об этом говориться в 57-м законе. Я думаю, что у этой сделки будет хорошая судьба, но мы должны соблюсти все процедуры. Теперь, раз мы идём не только по 135-му, но и по 57-му закону (возможно, окончательное решение мы вынесем сегодня), то нам нужно время для согласования с двенадцатью ФОИВ. Они должны высказать своё мнение, насколько инвестиция полезна для России, целесообразна. И тогда правительственная комиссия во главе с премьер-министром скажет да и эта сделка будет реализована. Это более сложный механизм.

Мы сегодня должны сказать, применим ли к этой сделке 57-й закон. Пока могу сказать только одно: то, что я читаю (сейчас готовится заключение юридической службы профильного управления) – может быть, там понадобится 57-й закон.

Вопрос: Игорь Юрьевич, а как относитесь к предложению ВТБ о создании объединённого зернового холдинга? Это же будет фактически огромная государственная корпорация, об уничтожении которых Вы только что сказали.

И.Артемьев: Так и отношусь, как сказал. Если мы хотим, чтобы эти корпорации, то бишь наши российские «чеболи», говоря корейским словом... Я уже не раз говорил о том, что корейское экономическое чудо появилось исключительно благодаря тому, что они разрушили свои корпорации-монополии. Все говорят, что надо сэкономить на эффекте масштаба, но никто не понимает, что конкуренция при этом просто будет убита и результат будет экономически плачевный. Они провели гигантскую реформу – они преобразовали свои «чеболи» в акционерные общества, раздробили их, поддержали малый бизнес и достигли корейского экономического чуда. Весь смысл национальных планов, что мы пишем, похож на это. Мы хотим российского экономического чуда – без конкуренции его не будет. Но мы движемся в этом направлении. Количество в качество обязательно перейдёт.

Поэтому здесь ответ такой: здесь важен размер и важны преференции, ведь акционерные общества равны, а поскольку госкорпорации принимаются специальным федеральным законом, у них очень много преференций и особенностей. Они их используют как антиконкурентное преимущество, убивают всех своих конкурентов. Так какая может быть рыночная экономика? Не может такого быть. В оборонке, в закрытых сферах я могу это понимать, там это надо иногда. А на открытых рынках это бред какой-то. В дорожном строительстве зачем это?

Вопрос: Относится это к ВТБ и зерну, то, что Вы говорите?

И.Артемьев: Зерно – открытый рынок, конечно.

Вопрос: Игорь Юрьевич, некоторое количество времени назад Вы предлагали также изменить принцип распределения допусков авиакомпаний к международным рейсам. Какая-то конкретика есть уже, предложения?

И.Артемьев: Наше письмо на эту тему скоро уйдёт в Правительство вице-премьеру Акимову и в Росавиацию, мы над ним работаем. И мы опубликуем его, я думаю.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 29 августа 2019 > № 3104390 Игорь Артемьев

Самоуничтожение американской власти

Как Вашингтон растратил «однополярный момент»

Фарид Закария – ведущий программы Fareed Zakaria GPS на CNN и автор книги «Постамериканский мир».

Резюме Вашингтон всегда давал другим странам один и тот же совет: шоковая терапия в экономике и мгновенный переход к демократии. Что-то более медленное и сложное – то есть напоминающее путь самого Запада к либерализации экономики и демократизации политики – было неприемлемо.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 4, 2019 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Американское доминирование оказалось коротким бурным периодом – около 30 лет, – который ознаменовался двумя сломами. Эпоха зародилась на развалинах Берлинской стены в 1989 году. Концом ее, вернее – началом конца, стал провал в Ираке в 2003-м, далее мы наблюдали медленное разрушение. Окончательная утрата гегемонии США произошла в последние два года. Была ли потеря экстраординарного статуса результатом воздействия внешних факторов или же Вашингтон ускорил собственный крах дурными привычками и непродуманными действиями? Об этом историки будут спорить годами. Пока же попробуем поделиться предварительными наблюдениями.

Как обычно бывает, летальный исход обусловило сочетание многих факторов. Глубинные структурные силы международной системы неумолимо работали против аккумулирования власти в руках одной державы. Однако в данном случае удивляет, как Вашингтон, обладая беспрецедентным положением, растрачивал гегемонию и злоупотреблял своим влиянием, теряя союзников и заводя врагов. При Дональде Трампе США, кажется, утратили интерес и даже веру в те идеи и цели, которые определяли присутствие страны на международной арене на протяжении 75 лет.

Звезда родилась

Гегемония США после холодной войны не имеет аналогов со времен Римской империи. Историки обычно считают началом «американского века» 1945 г., когда издатель Генри Люс, собственно, и ввел этот термин. Однако эпоха после Второй мировой войны отличалась от той, что наступила после 1989 года.

После 1945 г. Франция и Великобритания оставались империями и обладали значительным влиянием. Вскоре Советский Союз стал супердержавой и начал оспаривать влияние Вашингтона во всех уголках планеты. Вспомните, термин «третий мир» подчеркивал деление планеты на три части. К «первому миру» относились США и Западная Европа, ко «второму» – коммунистические страны. «Третий» – то есть все остальные – должен был выбирать между США и СССР. Большинство стран – от Польши до Китая – вряд ли назовут это время американским веком.

После холодной войны американское превосходство было поначалу трудноуловимым. Как я отмечал в The New Yorker в 2002 г., большинство участников международной системы его не заметили. В 1990 г. британский премьер-министр Маргарет Тэтчер утверждала, что мир поделен на три политических сферы, в которых доминируют доллар, иена и немецкая марка. В книге «Дипломатия» 1994 г. Генри Киссинджер прогнозировал зарождение новой многополярной эпохи. В самих Соединенных Штатах подъема тоже не ощущалось. Президентская кампания 1992 г. характеризовалась чувством слабости и усталости. «Холодная война закончилась, Япония и Германия победили», – вновь и вновь повторял кандидат от демократов Пол Цонгас. В Азии заговорили о «тихоокеанском веке».

Исключением можно считать статью консервативного комментатора Чарльза Краутхаммера «Однополярный момент», опубликованную в Foreign Affairs в 1990 году. Но и здесь триумфаторский настрой был сдержанным. Краутхаммер признавал, что «однополярный момент будет коротким» и скоро Германия и Япония, две растущие «региональные супердержавы», будут проводить независимую от Соединенных Штатов внешнюю политику.

Все приветствовали угасание однополярности, которое считали неизбежным. Когда в 1991 г. начались войны на Балканах, глава Совета Европейского союза Жак Поос заявил: «Наступил час Европы». «Если европейцы и способны разрешить какую-то проблему, то это – Югославия. Она – европейская страна, и американцам здесь нечего делать», – настаивал он. Но оказалось, что силой и влиянием, необходимыми для эффективного вмешательства и преодоления этого кризиса, обладают только США.

Аналогичным образом, когда в конце 1990-х гг. экономическая паника охватила страны Восточной Азии, только Соединенные Штаты оказались в состоянии стабилизировать мировую финансовую систему. Наиболее пострадавшим государствам выделили помощь в размере 120 млрд долл., и кризис был разрешен. На обложке Time (февраль 1999 г.) появилась фотография трех американцев – министра финансов Роберта Рубина, его заместителя Лоуренса Саммерса и главы ФРС Алана Гринспена – под заголовком «Комитет спасения мира».

Начало конца

Так же незаметно, как американская гегемония укреплялась в начале 1990-х гг., в конце десятилетия стали подниматься силы, которые ее подорвали. США продолжали величать «незаменимой нацией» и «единственной супердержавой в мире». Но начался рост Китая. Теперь кажется, что уже тогда легко было предсказать: Пекин станет единственным серьезным конкурентом Вашингтона. Но четверть века назад это не представлялось столь очевидным. Внушительный рост отмечался в КНР с 1980-х гг., но начался он с чрезвычайно низкой базы. Немногие страны способны сохранять подобный темп более 20 лет. События на площади Тяньаньмэнь вроде бы только подтверждали, насколько хрупко странное сочетание капитализма и ленинизма.

Подъем, однако, продолжался, и страна превратилась в новую великую державу, обладающую достаточной мощью и амбициями, чтобы соперничать с Америкой. Россия, в свою очередь, прошла путь от слабости и бездействия в начале 1990-х гг. к позиции реваншистской державы, мирового раздражителя, обладающего и возможностями, и коварством. За пределами международной системы, выстроенной Соединенными Штатами, возникли два ключевых глобальных игрока, и мир вступил в постамериканскую эпоху. Сегодня США – по-прежнему самая влиятельная страна на планете. Но она существует в мире глобальных и региональных держав, которые способны дать отпор и регулярно это делают.

Теракты 11 сентября и распространение исламского терроризма сыграли двойственную роль в упадке американской гегемонии. Сначала теракты мобилизовали Вашингтон и стимулировали его к действиям. В 2001 г. Соединенные Штаты, по-прежнему превосходившие пять крупнейших экономик мира вместе взятых, увеличили военные расходы почти на 50 млрд долл. – больше, чем годовой оборонный бюджет Великобритании. Когда Вашингтон вторгся в Афганистан, ему удалось добиться единодушной, даже со стороны России, поддержки операции. Спустя два года, несмотря на многочисленные возражения, США все же собрали международную коалицию для вторжения в Ирак. Вообще, первые годы нового столетия можно считать пиком американской империи: Вашингтон хотел переделать абсолютно чужеродные страны – Афганистан и Ирак, находящиеся за тысячи миль от собственных границ, вопреки молчаливому недовольству или прямому противодействию остального мира.

Ирак стал поворотным пунктом. США вступили в войну, проигнорировав всеобщие опасения. Вашингтон пытался добиться поддержки ООН, но, выяснив, что это трудно, просто отмахнулся от этой организации. Была проигнорирована и одна из идей доктрины Уайнбергера-Пауэлла: войну стоит начинать, если затронуты жизненно важные национальные интересы и гарантирована убедительная победа. Администрация Буша-младшего настаивала: для оккупации Ирака достаточно малых сил. Иракская кампания себя окупит, утверждали в Вашингтоне. Взяв Багдад, американцы решили уничтожить иракское государство, распустив армию и чиновников, что вызвало хаос и способствовало активизации повстанцев. Любую из этих ошибок можно было исправить, но в сумме они привели к дорогостоящему фиаско.

После терактов 11 сентября Вашингтон в спешке и страхе принял ряд решений, которые сказываются по сей день. Тогда казалось, что стране грозит смертельная опасность и требуется предпринять все возможное для защиты – от вторжения в Ирак и непомерных расходов на внутреннюю безопасность до применения пыток. Весь мир видел, как страна, столкнувшись с терроризмом, с которым другие государства живут годами, ведет себя как раненый лев, разрушая международные альянсы и нормы. В первые два года администрация Джорджа Буша-младшего вышла из множества международных соглашений. (Президенту Трампу, безусловно, уже удалось побить этот рекорд.) Действия Америки за границей при Буше подорвали моральный и политический авторитет США – даже такие давние союзники, как Канада и Франция, разошлись с Вашингтоном в понимании сути, моральности и стиля внешней политики.

Гол в свои ворота

Так что же подточило американскую гегемонию: появление новых конкурентов или имперское перенапряжение? Как и в случае со всеми сложными историческими явлениями, скорее всего, и то и другое. Подъем Китая стал одним из тектонических сдвигов, способных подорвать власть любого гегемона независимо от его дипломатического искусства. Возвращение России – более сложный феномен. Сегодня уже плохо помнится, что в начале 1990-х гг. российское руководство было полно решимости превратить страну в либеральную демократию, европейскую державу и союзника Запада. Эдуард Шеварднадзе, министр иностранных дел СССР, поддержал США в войне с Ираком в 1990–1991 годы. Еще большим либералом, интернационалистом и сторонником прав человека был Андрей Козырев – первый министр иностранных дел России после распада Советского Союза.

Кто потерял Россию – тема для другой статьи. Но стоит отметить, что, хотя Вашингтон дал Москве определенный статус и уважение, – например, расширив G7 до G8, – он никогда не принимал всерьез опасения России по поводу собственной безопасности. Он быстро и напористо расширял НАТО. Этот процесс, безусловно, был необходим для таких стран, как Польша, исторически ощущающих угрозу со стороны России, но он шел бездумно, без учета озабоченностей Москвы и сегодня распространился уже на Македонию. Сейчас агрессивное поведение Владимира Путина, кажется, оправдывает любые действия против его страны. Но стоит задаться вопросом, какие силы содействовали укреплению позиций Путина и его внешней политики? Конечно, в основном это внутренние факторы, но и действия США сыграли роль в разжигании реваншизма в России.

Самая большая ошибка, допущенная Соединенными Штатами в период однополярности в отношениях с Россией и вообще, – это пренебрежение. После распада СССР американцы хотели вернуться домой и так и сделали. В годы холодной войны США интересовались событиями в Центральной Америке, Юго-Восточной Азии, Тайваньском проливе и даже в Анголе и Намибии. К середине 1990-х гг. интерес утратился. Репортажи иностранных бюро NBC сократились с 1013 минут в 1988-м до 327 в 1996-м. (Сегодня три крупнейшие сети суммарно посвящают такое же количество времени сюжетам из иностранных корпунктов, как одна NBC в 1988 г.) Во времена Буша-младшего ни Белый дом, ни Конгресс не предпринимали усилий для трансформации России, не хотели разрабатывать новую версию «Плана Маршалла» или глубоко вникать в ситуацию в стране. Даже во время экономических кризисов 1990-х гг. администрации Клинтона приходилось импровизировать, зная, что Конгресс не одобрит оказание помощи Мексике, Таиланду или Индонезии. Американские политики предлагали свои рекомендации, но в основном участие Вашингтона сводилось к роли доброжелателя на расстоянии, а не заинтересованной супердержавы.

После Первой мировой войны Соединенные Штаты захотели изменить мир. Реальная возможность это сделать появилась в 1990-е гг. Страны начали следовать по американскому пути. Вой­на в Персидском заливе ознаменовала новую веху мирового порядка – наказание ради поддержания норм, ограниченный масштаб, одобрение ведущих держав и легитимация международным правом. Но параллельно с позитивными преобразованиями Соединенные Штаты потеряли интерес к мировым делам. В 1990-е гг. американские политики еще хотели изменить планету, но без затрат. У них не было необходимого политического капитала или ресурсов. Именно поэтому Вашингтон всегда давал другим странам один и тот же совет: шоковая терапия в экономике и мгновенный переход к демократии. Что-то более медленное и сложное – то есть напоминающее путь самого Запада к либерализации экономики и демократизации политики – было неприемлемо. До 11 сентября, столкнувшись с вызовами, американцы предпочитали атаковать на расстоянии – например, используя экономические санкции и точечные авиаудары. Политолог Элиот Коэн называл это характерными чертами современных ухаживаний: «удовлетворение без обязательств».

Конечно, нежелание США нести затраты и брать на себя ответственность не меняли риторику политиков. Поэтому в статье в The New York Times Magazine в 1998 г. я отмечал, что американская внешняя политика определяется «риторикой трансформации и реальностью приспособления». В результате возникала «пустая гегемония». Эта пустота только нарастала.

Завершающий удар

Администрация Дональда Трампа продолжила выхолащивать американскую внешнюю политику. По своим инстинктам Трамп похож на президента Эндрю Джексона. Его также не интересуют мировые дела, он убежден, что другие страны живут за счет США. Он националист, протекционист и популист, для которого Америка «прежде всего».

Но на самом деле Трамп покидает поле. При нём США вышли из Транстихоокеанского партнерства и тесного взаимодействия со странами Азии в целом. Он готов отмежеваться от 70-летнего союза с Европой. Отношения с Латинской Америкой видятся лишь через призму сдерживания иммигрантов и получения голосов во Флориде. США даже удалось дистанцироваться от Канады (не великое достижение).

Ближневосточная политика делегирована Израилю и Саудовской Аравии. За редким импульсивным исключением – обусловленным нарциссическим желанием получить Нобелевскую премию за достижение мира с Северной Кореей – отличительной чертой внешней политики Трампа является ее отсутствие.

Когда Великобритания была супердержавой своего времени, ее гегемонию подорвали мощные структурные силы – подъем Германии, США и Советского Союза. Но она потеряла контроль над своей империей и из-за собственного перенапряжения и высокомерия. В 1900 г., когда четверть мирового населения находилась под контролем Британии, ее основные колонии просили лишь ограниченной автономии – «статуса доминиона», или «самоуправления» в терминах того времени. Если бы метрополия быстро предоставила такие права всем колониям, возможно, она продлила бы жизнь империи на пару десятилетий. Но Лондон этого не сделал, настаивая на собственных эгоистичных целях и пренебрегая интересами империи в целом.

Можно провести аналогию с Соединенными Штатами. Действуй Вашингтон более последовательно ради широких интересов и идей, он продлил бы свое влияние на десятилетия (хотя и в иной форме). Правило сохранения либеральной гегемонии кажется простым: больше либерализма и меньше гегемонии. Но Вашингтон слишком часто и очевидно преследовал собственные узкие интересы, отталкивая союзников и приобретая врагов. В отличие от Великобритании в конце ее доминирования Соединенным Штатам не угрожает ни банкротство, ни имперское перенапряжение. Они остаются самой мощной страной на планете, будут и дальше обладать огромным влиянием – большим, чем любое другое государство. Но США уже не будут способны определять международную систему и доминировать в ней, как это было на протяжении почти 30 лет.

Значит, остаются американские идеи. США были уникальным гегемоном, расширившим влияние настолько, чтобы создать новый мировой порядок, о котором мечтал Вудро Вильсон и который тщательно продумывал Франклин Рузвельт. Этот мир, иногда называемый «либеральным международным порядком», был наполовину возведен после 1945 года. Вскоре из него выпал Советский Союз, сформировавший собственную сферу влияния. Но свободный мир выдержал холодную войну – после 1991 г. он расширился, объединив большинство стран. Идеи, лежащие в основе такого миропорядка, обеспечивали стабильность и процветание на протяжении последних 75 лет. Вопрос в том, выдержит ли международная система упадок американской власти, которая ее спонсировала, включая правила, нормы и ценности. Или Америка станет свидетелем упадка империи своих идей?

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138484 Фарид Закария

Неверный поворот глобализации

Как он сказался на Америке

Дани Родрик – профессор международной политэкономии в Школе государственного управления имени Кеннеди в Гарвардском университете, президент Международной экономической ассоциации.

Резюме Нынешние проблемы зародились в 1990-е гг., когда политики направили мир по пути гиперглобализма, требовавшего подчинения национальных экономик интересам мировой экономики. Но гиперглобализация была скорее образом мышления, а не реальным непреодолимым ограничителем для национальной политики.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 4, 2019 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Глобализация переживает трудные времена. Набрал мощь популизм, ярким представителем которого является президент США Дональд Трамп. Тлеющая торговая война между Китаем и Соединенными Штатами рискует перерасти в горячий конфликт. Европейские страны закрывают границы для иммигрантов. Даже самые активные сторонники глобализации признают перекосы и говорят о необходимости изменений.

Нынешние проблемы зародились в 1990-е гг., когда политики направили мир по пути гиперглобализма, требовавшего подчинения национальных экономик интересам мировой экономики. В торговле символом трансформации стало учреждение в 1995 г. Всемирной торговой организации (ВТО). ВТО не только затруднила защиту стран от международной конкуренции, но и стала вмешиваться в вопросы, которые правила международной торговли прежде не затрагивали: сельское хозяйство, сфера услуг, интеллектуальная собственность, индустриальная политика, здравоохранение и санитарные нормы. Одновременно возникли амбициозные региональные торговые соглашения, например, НАФТА.

В финансах происходил фундаментальный сдвиг: государства отказались от регулирования движения капитала, перейдя к либерализации. Под давлением США и глобальных организаций – Международного валютного фонда (МВФ) и Организации экономического сотрудничества и развития – страны разрешили огромным потокам средств свободно преодолевать границы в поисках краткосрочной прибыли.

Тогда казалось, что эти изменения опираются на прочный экономический фундамент. Открытость в торговле позволит экономикам перераспределить ресурсы в наиболее продуктивные сферы. Капитал будет перемещаться из стран, где он в избытке, туда, где он необходим. Рост торговли и свобода капитала стимулируют частные инвестиции и способствуют глобальному экономическому подъему. Но вместе с новыми правилами появились риски, которых гиперглобалисты не ожидали, хотя экономическая теория позволяла прогнозировать не только преимущества, но и недостатки глобализации.

Увеличение торговли с Китаем и другими странами с низким уровнем зарплат ускорило падение занятости в производственном секторе развитых стран. В результате обанкротились целые районы и города. Финансизация глобальной экономики вызвала самый тяжелый финансовый кризис со времен Великой депрессии. А после этого международные институты стали продвигать меры жесткой экономии, которые нанесли еще больший ущерб. Простым людям происходящее казалось результатом действия анонимных рыночных сил или следствием решений, принятых в далеких странах.

Политики пытались преуменьшить остроту проблем, отрицая, что в новых условиях глобальной экономики приходится жертвовать суверенитетом. Казалось, они сами парализованы этими силами. Право- и левоцентристы спорили не о правилах нового мирового хозяйства, а о том, как приспособить к ним свои национальные экономики. Правые хотели снизить налоги и ослабить регулирование, левые – увеличить расходы на образование и инфраструктуру. И те и другие соглашались, что экономику нужно реформировать во имя глобальной конкурентоспособности. Глобализация – «экономический эквивалент природных сил, таких как ветер или вода», говорил президент США Билл Клинтон. Британский премьер Тони Блэр высмеивал тех, кто предлагал дискутировать о глобализации: «С тем же успехом можно обсуждать, должна ли осень следовать за летом».

Однако путь, который мир выбрал в 1990-е гг., не был неизбежным. Международные институты сыграли свою роль, но гиперглобализация была скорее образом мышления, а не реальным непреодолимым ограничителем для национальной политики. До этого страны экспериментировали с двумя совершенно разными моделями глобализации: золотым стандартом и Бреттон-Вудской системой. Гиперглобализация по духу ближе к золотому стандарту, исторически более далекому и агрессивному. В этом кроется источник многих нынешних проблем. Политикам стоит обратиться к Бреттон-Вудской системе, основанной на более гибких принципах, если они хотят построить справедливую и устойчивую глобальную экономику.

Золотые оковы

Почти 50 лет до Первой мировой войны и короткий межвоенный период золотой стандарт устанавливал правила управления экономикой. Принимая золотой стандарт, государство должно было привязать национальную валюту к стоимости золота, обеспечить открытость границ для капитала и выплачивать внешний долг при любых обстоятельствах. Если эти правила требовали от государства мер жесткой экономии (в современной терминологии), так и делали, независимо от ущерба для национальных доходов и занятости.

Не случайно первое осознанное популистское движение возникло именно в период действия золотого стандарта – из-за готовности принять болезненные экономические меры. В самом конце XIX века Народная партия стала голосом американских фермеров, которые страдали из-за высоких ставок по долгам и падения цен на их продукцию. Решение было простым: облегчить кредитование, разрешив погашать долги не только в золоте, но и в серебре. Позволь государство конвертировать серебро в национальную валюту по установленному курсу, денежная масса увеличилась бы, цены пошли вверх и положение фермеров улучшилось. Но преобразованиям противился истеблишмент Северо-Востока, поддерживавший золотой стандарт. Недовольство росло, и в 1896 г. на съезде Демократической партии Уильям Дженнингс Брайан, кандидат на выдвижение в президенты, произнес знаменитую фразу: «Вам не удастся распять человечество на золотом кресте». Золотой стандарт выдержал популистские нападки в США отчасти благодаря открытию месторождений золота, что облегчило условия кредитования в конце 1890-х годов.

Спустя почти 40 лет золотой стандарт был снижен, на этот раз Великобританией, оказавшейся под давлением схожего недовольства. Во время Первой мировой действие золотого стандарта приостановили, но в 1925 г. Великобритания вернулась к его довоенному уровню. Однако британская экономика представляла собой лишь тень довоенной, и спустя четыре года, в 1929 г., страна оказалась на грани катастрофы. Предприниматели и рабочий класс требовали снижения ставок, что в условиях золотого стандарта вызвало бы отток капитала за границу. Но в тот раз британское правительство сделало выбор в пользу национальной экономики, а не глобальных правил, и в 1931 г. отказалось от золотого стандарта. Спустя два года примеру британцев последовал Франклин Рузвельт, избранный президентом США. Сегодня экономисты знают: чем быстрее страна отказывалась от золотого стандарта, тем быстрее выходила из Великой депрессии.

Опыт золотого стандарта научил архитекторов послевоенной международной экономической системы, прежде всего Джона Мейнарда Кейнса, что удержание национальных экономик на коротком поводке ради продвижения международной торговли и инвестиций делает систему уязвимой. Поэтому международный режим, выработанный союзниками на Бреттон-Вудской конференции в 1944 г., давал правительствам пространство для собственной денежно-кредитной политики. Основой этой системы был контроль за движением капиталов. Как отмечал Кейнс, контроль капиталов – не просто временная мера, пока финансовые рынки стабилизируются после войны, это – «постоянное условие». Каждое государство устанавливало фиксированный курс своей валюты, но могло корректировать его, если экономика оказывалась под давлением международных финансов. Бреттон-Вудская система строилась на идее о том, что лучший способ стимулировать международную торговлю и инвестиции – позволить национальным правительствам управлять своей экономикой.

Бреттон-Вудская система касалась только международных финансов и валютной политики. Правила торговли разрабатывались, исходя из ситуации, в рамках Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ). Но философия оставалась той же. Страны должны были открывать свои экономики настолько, чтобы не нарушать общественно-политический договор. Либерализация торговли сводилась к снижению пограничных ограничений – квот на импорт и пошлины – для промышленной продукции и касалась только развитых стран. Развивающиеся страны вправе действовать по своему усмотрению. И даже у развитых стран сохранялись возможности защищать ключевые сектора. Когда в начале 1970-х гг. резкий рост импорта одежды из развивающихся стран поставил под угрозу уровень занятости в развитых странах, стороны сели за стол переговоров и выработали специальный режим, позволяющий регулировать квоты на импорт.

По сравнению с золотым стандартом и гиперглобализацией правила Бреттон-Вудской системы и ГАТТ оставляли государствам свободу выбора условий, на которых они будут участвовать в мировой экономике. Развитые страны использовали эту свободу, чтобы регулировать экономику, получать налоги и строить социальное государство, не опасаясь глобальной конкуренции и оттока капитала. Развивающиеся государства диверсифицировали экономику с помощью торговых ограничений и индустриальной политики.

Казалось бы, независимость от мировой экономики звучит как рецепт меньшей глобализации. Но в эпоху Бреттон-Вудской системы глобальная экономика находилась на подъеме. Развитые и развивающиеся экономики росли беспрецедентными темпами. Торговля и прямые иностранные инвестиции увеличивались еще быстрее, опережая показатели мирового ВВП. Доля экспорта в глобальном производстве утроилась – с 5% в 1945-м до 16% в 1981-м. Эти успехи подтверждали идею Кейнса о том, что глобальная экономика функционирует лучше, когда каждое государство заботится о собственной экономике и обществе.

Возвращение к духу золотого стандарта

По иронии судьбы гиперглобалисты использовали успехи Бреттон-Вудской системы, чтобы легитимировать собственный проект по ее замене. Если поверхностные Бреттон-Вудские нормы настолько увеличили мировую торговлю, инвестиции и повысили уровень жизни, представьте, какие результаты даст глубокая интеграция, утверждали они.

Но в процессе строительства нового режима они не вспомнили о главных уроках прошлого. Глобализация стала целью, а национальные экономики – средством ее достижения. Всякую особенность национальной экономики экономисты и политики рассматривали сквозь призму глобальных рынков. В национальном регулировании они усматривали скрытые торговые барьеры, которые необходимо снять, или потенциальный источник конкурентности торговли. Доверие финансовых рынков стало главным мерилом успеха или провала денежно-кредитной политики.

Бреттон-Вудский режим предполагал, что ГАТТ и другие международные соглашения станут противовесом влиянию протекционистов – профсоюзов и компаний, обслуживающих в основном внутренние рынки. Однако к 1990 г. баланс политической власти в богатых странах сместился от протекционистов к лобби экспортеров и инвесторов.

Торговые соглашения, заключенные в 1990-е гг., отражали силу этого лобби. Яркой иллюстрацией можно считать включение в международные соглашения национальных норм защиты интеллектуальной собственности – результат агрессивного лоббирования фармацевтических компаний, которые хотели получать прибыль, расширяя свою монополию на иностранные рынки. До сих пор Big Pharma – крупнейшее лобби, стоящее за торговыми соглашениями. Международные инвесторы тоже получили особые привилегии, например, возможность напрямую подавать иски против правительств в международные инстанции в случае нарушения их прав собственности. Крупные банки при поддержке американского Минфина подталкивали страны к открытию рынков для международных финансовых потоков.

Те, кто проиграли от гиперглобализации, не получали особой поддержки. После ухода рабочих мест в Китай и Мексику многие промышленные районы США столкнулись с серьезными экономическими и социальными проблемами – от безработицы до эпидемии наркомании. Теоретически пострадавшие работники имели право на компенсацию по федеральной программе отраслевой адаптации, но политикам не очень хотелось выделять на нее средства и следить за ее реализацией.

Экономисты в начале 1990-х уверенно называли глобализацию двигателем роста. Если стимулировать экспорт и привлекать иностранные инвестиции, выгода будет настолько огромной, что в конечном итоге выиграют все. Такой технократический консенсус легитимировал и усугублял влияние глобалистов – корпоративных и финансовых лоббистов.

Важным элементом гиперглобалистского триумфализма служила уверенность в том, что страны с разными социально-экономическими моделями в конце концов перейдут если не на одну, то по крайней мере на схожую форму рыночной экономики. В частности, принятие Китая в ВТО основывалось на ожиданиях Запада, что государство там откажется от управления экономикой. Однако у китайского руководства были другие планы. У него не было оснований менять методы управления, которые дали такие потрясающие результаты за 40 лет. Жалобы западных инвесторов, что Китай нарушает обязательства перед ВТО и проводит несправедливую экономическую политику, никто не слушал. Независимо от мастерства юристов с обеих сторон проблема лежала гораздо глубже: новый торговый режим не может охватить все институциональное разнообразие крупнейших экономик мира.

Более разумная глобализация

Политикам не удастся воскресить Бреттон-Вудскую систему во всех деталях, мир не может (и не должен) возвращаться к фиксированному курсу валют, жесткому контролю капитала и высокому уровню протекционизма в торговле. Но можно использовать ее уроки при создании новой, более здоровой глобализации.

Вызывающий унилатерализм Трампа – неверный путь. Политикам следует возрождать легитимность многостороннего режима в торговле, а не разрушать его. Но для этого не нужно еще больше открывать рынки и ужесточать международные правила торговли и инвестиций. Барьеры для торговли товарами и многими услугами и так достаточно низки.

Необходимо добиться общественной поддержки мировой экономики, которая открыта во многих аспектах, хотя и не достигает гиперглобалистского идеала. Для этого потребуются новые международные нормы, расширяющие национальным правительствам пространство для реализации их внутренних целей. Богатым странам нужна система, позволяющая пересмотреть общественный договор. Обязательно реформировать правила, чтобы страны имели возможность временно защитить уязвимые сектора от конкуренции. Например, ВТО позволяет странам вводить временные сборы, так называемые антидемпинговые пошлины, на импорт, продающийся по цене ниже себестоимости, что угрожает собственной промышленности.

ВТО также должна разрешить государствам отвечать на социальный демпинг – практику нарушения прав работников для удержания зарплат на низком уровне и привлечения производства. Меры против социального демпинга помогут защитить не только доходы отрасли, но и стандарты труда. Для развивающихся стран международные правила должны подразумевать возможность реструктурировать экономику в целях ускорения роста. ВТО следует смягчить правила по субсидиям, инвестициям и правам интеллектуальной собственности, которые мешают развивающимся странам стимулировать определенные отрасли.

Если Китай и США хотят урегулировать торговый конфликт, им придется признать, что различия между их экономиками не исчезнут. Китайское экономическое чудо базируется на промышленной и финансовой политике, которая нарушает ключевые принципы нового гиперглобалистского режима: субсидии отдельным отраслям, требование к иностранным компаниям передавать технологии местным фирмам, если они хотят работать в КНР, государственная собственность и контроль курса национальной валюты. Китайские власти не откажутся сейчас от этой политики. То, что американские компании называют кражей интеллектуальной собственности, – проверенная временем практика, к которой прибегали и сами Соединенные Штаты, пытаясь догнать индустриально развитую Англию в XIX веке. Китай, в свою очередь, должен понять, что США и Европа имеют легитимные основания защищать общественный договор и свои разработки. Вспомнив отношения Соединенных Штатов и СССР в период холодной войны, Америка и Китай должны стремиться к мирному сосуществованию, а не к конвергенции.

В международных финансах необходимо вернуть норму о том, что национальные правительства должны контролировать трансграничные потоки капитала, прежде всего краткосрочного. Приоритетом должна быть интегрированность национальной макроэкономической политики и налоговой системы, а также финансовое регулирование потоков капитала. МВФ уже пересмотрел свою категоричную позицию по контролю над капиталом, но правительствам и международным институтам нужно приложить больше усилий для легитимации применения таких мер. Например, правительства могут укрепить стабильность национальной экономики с помощью «контрциклического регулирования капитала», то есть ограничивая приток капитала, если экономика перегрета, и облагая налогом отток капитала в случае спада. Правительства также должны бороться с уклонением от уплаты налогов, создав глобальный финансовый регистр, в котором будет фиксироваться местожительство и гражданство акционеров и фактических владельцев финансовых активов.

Бесконтрольная глобализация всегда создает победителей и проигравших. Ключевым принципом новой глобализации должны стать правила, которые пойдут на пользу всем, а не избранным. И здесь экономическая теория предлагает важную идею – возможности для компенсаций проигравшим гораздо больше, если барьеры, требующие устранения, изначально высоки. С этой точки зрения уничтожение оставшихся незначительных барьеров в торговле товарами и финансовыми активами не имеет смысла. Вместо этого стоит сосредоточиться на мобильности трудовых ресурсов, где барьеры гораздо выше. Рынки труда обладают мощным потенциалом для углубления глобализации. Расширение программ предоставления временных рабочих виз, особенно для неквалифицированных работников, – один из вариантов для развитых экономик.

Может показаться, будто предложения по глобализации рынков труда не учитывают традиционных опасений, что повышение конкуренции с иностранцами навредит низкоквалифицированным работникам в развитых странах. Прямо сейчас эта идея обречена на политический провал в США и странах Западной Европы. Если правительства не предлагают компенсацию потерявшим работу, опасность следует воспринимать всерьез. Но потенциальные экономические выгоды огромны: небольшой рост трансграничной мобильности трудовых ресурсов даст мировой экономике больше, чем завершение нынешнего, давно зашедшего в тупик раунда многосторонних торговых переговоров. Значит, есть пространство для компенсаций проигравшим – например, налоги на увеличившийся трансграничный поток трудовых ресурсов и возможность напрямую вкладывать средства в программы помощи рынку труда.

В целом глобальное управление должно быть легким и гибким, позволяющим правительствам выбирать свои методы регулирования. Страны торгуют не для того, чтобы приносить выгоду другим, торговля выгодна им самим. Если выгоды распределяются справедливо в рамках национальной экономики, государствам не нужны внешние правила для поддержания открытости, они сами будут делать выбор в ее пользу.

Мягкое управление поможет глобализации. В первые 35 лет существования Бреттон-Вудской системы торговля росла быстрее по сравнению с глобальным производством, чем с 1990-х гг., даже без учета спада после глобального финансового кризиса 2008 года. Международные соглашения, предусматривающие противодействие национальной политике, нужны, только если речь идет о мерах в духе «разори соседа» – налоговых гаванях, экономических картелях и искусственном занижении курса национальной валюты.

Нынешняя система международных правил пытается блокировать экономические меры, которые не связаны с политикой «разори соседа». В частности, это запреты генетически модифицированных организмов, сельхозсубсидии, индустриальная политика, слабое финансовое регулирование. Такие меры не могут навредить другим странам, издержки лягут на национальную экономику. Правительства применяют подобные меры, полагая, что социальные и политические выгоды оправдают потери. В каждом конкретном случае правительство способно ошибаться. Но международные институты – не лучшие судьи, и даже если они правы, их решениям недостает демократической легитимности.

Движение к гиперглобализации привело к повышению уровня международной экономической интеграции. Но на национальном уровне произошла дезинтеграция. Профессиональные, корпоративные и финансовые элиты объединились с коллегами со всего мира, однако при этом отдалились от соотечественников. Нынешняя волна популизма – симптом этой фрагментации.

Основную работу по исправлению экономических и политических систем придется делать дома. Преодоление социально-экономических разрывов, расширившихся из-за гиперглобализации, потребует восстановления приоритетности национальной сферы в политической иерархии и понижения значения международной сферы. Наилучший вклад мировой экономики в этот проект – способствовать корректировкам, а не препятствовать им.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138482 Дани Родрик

О расходах федерального бюджета на 2020 год и на плановый период 2021 и 2022 годов в части демографии, здравоохранения, образования, науки, молодёжной политики и социального обеспечения

Совещание.

Вступительное слово Дмитрия Медведева:

Начинаем серию совещаний по федеральному бюджету, по проекту закона о федеральном бюджете на следующие три года. В ближайшее время проведём серию отраслевых совещаний по основным направлениям бюджетных расходов. Мы так каждый год делаем. Здесь нет ничего нового – по форме. По содержанию, безусловно, всегда есть о чём поговорить.

Министерство финансов довело до ведомств свои лимиты, то есть предельные объёмы финансирования по каждому ведомству. У федеральных органов есть свои предложения. Нам нужно выйти на согласованные и взвешенные решения, чтобы сбалансировать интересы государственного бюджета и отдельных отраслей. Это всегда результат труда, споров подчас, но это важно, чтобы создать условия для экономического роста и исполнения всех социальных обязательств.

Наша задача – продолжить работу над достижением основных целей национального развития, над выполнением национальных проектов, над исполнением других направлений деятельности Правительства и государственных программ.

Работа предстоит достаточно напряжённая. Проект нового бюджета мы предполагаем рассмотреть на заседании Правительства 19 сентября, а затем он будет направлен в Государственную Думу. Напомню, что в соответствии с графиком это нужно сделать до 1 октября.

Начнём с обсуждения социальной сферы. Это самое важное. От социальной сферы зависит, как живут люди. Речь пойдёт о средствах, которые будут выделены на демографию, здравоохранение, образование и науку, молодёжную политику и социальное обеспечение.

Расходы на развитие социальной сферы занимают самую значительную долю бюджета. Можно с полным основанием говорить, что этот бюджет должен быть социально ориентирован. Этот приоритет сохранится и в трёхлетке.

Практически по всем направлениям этой сферы, включая и те, о которых мы говорим сегодня, есть национальные проекты. Это значит, что мы концентрируем здесь очень значительные финансовые ресурсы. Делаем это для того, чтобы они давали больший эффект. Помимо национальных проектов есть государственные программы, которые непосредственно затрагивают интересы людей. В сумме это целый комплекс мер. По каждому направлению скажу несколько слов.

Первое – демография. Нам предстоит реализовать большой пакет самых разных форм поддержки рождаемости, семей с детьми. Как уже действующих, так и новых, дополнительных форм, которые мы ввели в этом году. В том числе мы, напомню, увеличили помощь малообеспеченным родителям, повысили так называемый критерий нуждаемости при назначении пособий на детей, а также суммы компенсационных выплат. Продлили в два раза срок предоставления ежемесячных выплат на первого ребёнка – от полутора до трёх лет. Впервые отдельные меры приняты для семей, которые живут на Дальнем Востоке. Соответственно, возрастут и расходы бюджета на эти цели.

Второе – здравоохранение. Важно, чтобы все меры, которые здесь принимаются, давали эффект. Проблем здесь хватает. Продолжаем укреплять первичное звено – поликлиники, ФАПы, амбулатории. Поддержим людей, которые там работают. Поскольку первое, что делает человек, когда заболевает, – естественно, идёт в поликлинику или вызывает врача. Было недавно на эту тему совещание у Президента. Задача поставлена – разработать региональные программы модернизации первичной медико-санитарной помощи. И конечно, что самое сложное, найти источники финансирования или софинансирования для этого. Предложения на эту тему готовятся.

Серьёзные силы и деньги продолжим вкладывать в борьбу с онкологическими заболеваниями, сердечно-сосудистыми заболеваниями. Проведём в ближайшие два года масштабную всероссийскую диспансеризацию. Решение об этом также было принято.

Третье – вопросы социальной защиты. Здесь мы сосредоточимся на поддержке многодетных семей, пенсионеров, инвалидов. Продолжим регулярно индексировать социальные пособия, пенсии, выплачивать региональные доплаты к пенсиям.

И конечно, будем поддерживать людей старшего возраста, чтобы они дольше оставались активными.

Сейчас 12 регионов отрабатывают методику долговременного ухода за пожилыми людьми, инвалидами. Затем эту систему нужно будет внедрить по всей стране. Кроме того, мы организуем переподготовку людей предпенсионного возраста, чтобы помочь им с работой.

И по науке и образованию. У нас амбициозные цели – добиться в этой сфере лидерства. Или сохранить его – там, где мы являемся лидерами. Значит, нужно дать больше возможностей для образования и развития людей в любом возрасте – от дошкольников до пенсионеров. В том числе чтобы и сами преподаватели могли вовремя проходить переобучение. Это потребует разработки новых образовательных программ, внедрения цифровых технологий, обновления инфраструктуры.

Продолжим работать над долгосрочными масштабными проектами. Среди ключевых – строительство новых школ, создание ясельных мест для детей в возрасте до трёх лет, целый ряд других задач.

Мы должны продолжить оказывать поддержку российским университетам для повышения конкурентоспособности в рамках проекта 5-100.

Вчера завершился мировой чемпионат WorldSkills, который мы весьма успешно провели в Казани. Ещё раз поздравляю всех его победителей. Прежде всего, конечно, наших ребят, которые показали блестящие результаты. Будем и дальше участвовать в этом движении.

С каждым годом увеличивается финансирование фундаментальных исследований. В 2015 году было выделено 115 млрд рублей, в 2019 году на эти цели предусмотрено 180 млрд рублей. Эти расходы будут и дальше расти. У нас появятся новые научно-образовательные центры мирового уровня. И мы сделали определённые шаги к созданию международных центров – разработана нормативно-правовая база. Это и международные математические центры, центры геномных исследований и научные центры мирового уровня, которые будут выполнять исследования по приоритетным разработкам научно-технологического развития.

Ещё одна тема – молодёжная политика. В следующем году мы отметим 75-летие Победы в Великой Отечественной войне. Мы уже запустили новую ФЦП, которая связана с увековечением памяти воинов, погибших при защите Отечества. Окажем поддержку поисковому движению, где основные участники – молодые люди и школьники. Есть, естественно, необходимость и по другим проектам оказать поддержку.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 28 августа 2019 > № 3104385 Дмитрий Медведев

Роман Василенко: «Кооператив — наиболее доступный способ помочь россиянам обзавестись собственной квартирой»

По его мнению, хотя нормы о жилищных кооперативах в законодательстве имеются, государство пока не делает на них ставку

Председатель жилищного кооператива «Бест Вей» Роман Василенко в интервью BFM.ru рассказал о принципах работы таких организаций, степени их надежности, а также о том, что мешает развитию кооперативного движения в нашей стране.

Давайте в общих чертах расскажем, как работает схема ЖК и на приобретение какого жилья она рассчитана?

Роман Василенко: Жилищный кооператив в соответствии с пунктом 4 статьи 110 ЖК РФ — потребительский кооператив, признаваемый некоммерческой корпоративной организацией. Это юридическое лицо, которое не преследует извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности (пункт 1 статьи 123.1 ФЗ «О некоммерческих организациях»).

ЖК — это, по сути, касса взаимопомощи: речь идет о покупке жилья в рассрочку, а не в кредит. Собираются несколько пайщиков и в складчину приобретают жилье для одного. Потом начинаются возвратные выплаты от того, кому уже купили квартиру, кроме того, могут прийти новые пайщики, так копится сумма на покупку квартиры для другого, затем для третьего и так далее.

Очередь до второго или до третьего дойдет тем быстрее, чем больше пайщиков придет в кооператив и чем больше будут возвратные выплаты от тех, кому уже купили квартиру. Причем сумма, составляющая долю самого пайщика в покупке квартиры для него, может постепенно аккумулироваться на счете кооператива.

Допустим, в кооперативе 10 семей. Если каждая семья будет ежегодно откладывать одну десятую необходимой суммы, то сможет купить квартиру через 10 лет. Если же семьи объединяют свои средства в общую кассу, то первая сможет приобрести квартиру уже через год, при этом делая в кооператив возвратные платежи.

По мере возможности приобретается квартира для второго члена кооператива — от него также поступают возвратные платежи, потом для третьего и так далее. Средства предоставляются на беспроцентной основе.

Пайщик, желающий приобрести квартиру, вносит часть стоимости объекта жилой недвижимости — не менее 35%, а кооператив добавляет средства до полной суммы. Жилищный кооператив приобретает тот объект жилой недвижимости, который выбран пайщиком.

Пайщик рассчитывается с кооперативом максимум за 10 лет. Если он принимает решение выйти из кооператива, паевой взнос возвращается ему в полном объеме. Членские взносы носят целевой характер и возврату не подлежат.

В России наши предложения помогают купить квартиры в готовых домах, неважно, на первичном или вторичном рынках. В то же время мы не инвестируем в строительство жилья, не ищем кредитной поддержки и не получаем прибыль.

Возможно, вы не раз слышали в свой адрес: «Ну, это какая-то пирамида очередная...» Что обычно отвечаете скептикам?

Роман Василенко: Давайте разберемся. Пайщик, вступая в кооператив, подписывает документы, по которым он может выйти из него в любой момент, при этом получив полный расчет по внесенным паевым суммам.

Вступительный и ежемесячный членский взносы на поддержание деятельности кооператива, проведение юридической экспертизы и рыночной стоимости объекта не возвращаются. Но его паевые взносы на покупку квартиры возвращаются до копейки — в любой момент. Это юридические обязательства кооператива.

При этом пайщик выписывается из квартиры, которая была ему приобретена кооперативом, и квартира или передается другому члену кооператива, или продается на открытом рынке. Таким образом, стоимость возвращаемых кооперативом активов всегда меньше, чем стоимость активов, которыми мы располагаем.

Пирамида — это когда выплаты тем, кто присоединился раньше, обеспечиваются за счет тех, кто присоединился позже. Когда темпы увеличения количества членов сообщества сокращаются, «хвост» пирамиды перестает увеличиваться, денег на выполнение обязательств перед ранее вступившими в сообщество перестает хватать.

В случае с жилищным кооперативом это невозможно в принципе: денег на расчет с выходящим из кооператива пайщиком не может не хватать. Даже если большинство пайщиков вдруг решат выйти из кооператива, он останется финансово состоятельным — за счет разницы между стоимостью квартир, реализуемых на открытом рынке и объемом возвращаемых паевых взносов.

Оценка и проверка покупаемых квартир — основная статья затрат кооператива. Ведь ликвидность квартир — основа финансовой безопасности кооперативов.

Замечу, что по закону жилищные кооперативы не имеют права привлекать кредиты и делать инвестиции. Так что риски неисполнения обязательств перед пайщиками надуманные.

Вы неоднократно в рассказах о модели ЖК ссылались на опыт зарубежных стран, прежде всего — Германии. У них и у вас схема совершенно одинаковая или у нее есть какие-то сугубо российские черты?

Роман Василенко: Различается государственная политика. В Германии есть развитая законодательная база кооперативной деятельности, регламентирующая формы государственной поддержки кооперативов, поскольку это институт, на который государство делает ставку.

У нас в стране законодательная база для жилищных кооперативов имеется. Но при этом государство пока не делает ставку на кооперативы, что абсолютно неправильно, учитывая запредельную по уровню процентных ставок и требованиям к заемщикам ипотеку. За счет этой близорукой политики мы фактически лишаем небогатых людей возможности решить жилищный вопрос, улучшить качество жизни.

Механизм тщательно продуман и проработан. У нас создана мощная юридическая служба. Продумано все до мелочей, и все документы — уставные, финансовые, договоры полностью соответствуют нормам современного российского законодательства. Риски минимальные: потерять вложенные деньги невозможно, даже если все члены кооператива примут решение о выходе из него.

При этом пайщику возвращаются все его паевые взносы, внесенные за время участия в ЖК, — все, повторюсь, в соответствии с законом. Заявление о выходе одного члена ЖК никак не влияет на существование кооператива и не влечет его ликвидации.

Насколько ваши пайщики свободны в своих действиях? Вот, скажем, они в случае возникновения серьезных проблем могут выйти из кооператива, забрав пай? А продать пай могут? Подарить? Завещать? Сменить квартиру, если семья разрослась? Какие еще они имеют права?

Роман Василенко: Собственником квартиры является кооператив и пайщик как член кооператива. Кстати, жилищные кооперативы в ряде регионов имеют льготу при уплате налога на имущество.

Пайщик волен прописаться со своей семьей и пользоваться квартирой. В момент погашения последнего платежа перед кооперативом право собственности автоматически переходит к пайщику. В данном случае регистрация права собственности — это формальность.

Объект недвижимости приобретается целевым образом — для проживания конкретного пайщика и членов его семьи, потому не принимается кооперативом на учет в качестве основных средств. И в момент полного погашения долга за ту часть, которая внесена кооперативом, пайщик автоматически становится полноценным владельцем квартиры.

Пока пайщик расплачивается за долю, внесенную кооперативом, он бесплатно получает квартиру во владение и пользование для себя и членов семьи, прописывается в квартире.

Если у пайщика временные трудности — недостаточно средств для внесения платежей, кооператив может предоставить ему отсрочку по внесению взносов. Если же трудности становятся постоянными, когда пайщик не может выплачивать взнос и все предоставленные ЖК шансы использованы, ему предлагается выйти из кооператива. При этом ему до копейки возвращается уже внесенный паевой взнос.

Что касается материальных рисков: в жилищном кооперативе «Бест Вей» исключены любые мошеннические схемы с деньгами, пайщики могут через свои личные кабинеты на официальном сайте отслеживать движение очереди и движение денежных средств ЖК.

Где кооператив держит деньги? Скорее всего, в банке — тогда вопрос, как эти деньги защищены?

Роман Василенко: Все средства пайщиков аккумулируются на специальном счете в Сбербанке России. Это целевые деньги, поэтому они могут быть использованы только для приобретения объектов недвижимости. Никто не может расходовать средства пайщиков на какие-то другие цели.

Отчитываетесь ли вы перед регулятором? Проходите ли какие-то проверки? И с чьей стороны?

Роман Василенко: В реестре ЦБ обязаны регистрироваться кредитные потребительские кооперативы, жилищные накопительные кооперативы, сельскохозяйственные кредитные потребительские кооперативы — то есть кооперативы, которые делают инвестиции и привлекают кредиты. Банк России осуществляет контроль и надзор за этими организациями и/или в сфере их деятельности.

Мы — потребительский кооператив. Мы помогаем купить квартиры в готовых домах: первичное или вторичное жилье. ЖК не инвестирует в строительство жилья и не привлекает кредиты, он не получает прибыль. Это некоммерческая организация.

Такой кооператив, как наш, — форма покупки квартиры в рассрочку без каких бы то ни было дополнительных задач. Деятельность ЖК регулирует глава 11 Жилищного кодекса — все нормативные установления мы скрупулезно соблюдаем, информация о кооперативе раскрывается на нашем сайте. Паевые средства аккумулируются на счете в Сбербанке.

Жилищный кооператив «Бест Вей» работает довольно долго, его статус и стиль работы вполне понятны — в том числе и государственным органам.

У государства весьма двоякое отношение к кооперативам: с одной стороны, эта схема совершенно законна, с другой, постоянно приходится слышать призывы запретить или как минимум серьезно ужесточить правила работы кооперативов. Что думаете по этому поводу?

Роман Василенко: У нас в стране законодательная база для жилищных кооперативов имеется. Это положения и Гражданского, и Жилищного кодексов. Согласно законодательству, жилищный кооператив относится к потребительским кооперативам и является некоммерческой организацией, то есть не преследует извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности. В соответствии с Налоговым кодексом РФ вступительные, членские и паевые взносы, являющиеся основным имуществом кооператива как средства целевого финансирования, не облагаются налогом на прибыль.

Так что нормы о жилищных кооперативах в законодательстве имеются. Но при этом государство пока не делает ставку на кооперативы.

Массовое строительство жилья является одним из ключевых факторов экономического развития страны в целом и отдельных отраслей экономики в частности.

Все просто: работают застройщики — производится бетон, арматура, панели, кирпич, отделочные материалы, оборудование, инструмент, техника, мебель. Рост объемов строительства влечет развитие широкого спектра отраслей промышленности, что позволяет создавать новые рабочие места. Растет экономика — растет общество. На одном из форумов в Санкт-Петербурге Алексей Кудрин в своем выступлении акцентировал внимание на том, что государству нужно создавать условия для предотвращения утечки мозгов, то есть человеческого капитала, за границу.

Система жилищной кооперации в основе своей имеет материальные потребности человека. Одна из них — крыша над головой. Человек никогда никуда не уедет, если здесь, на родине, у него будет крыша над головой, если у него здесь будет работа с достойной оплатой труда, если здесь он сможет реализовать все свои потребности. Для этого мы, наш жилищный кооператив, и существуем.

Вообще, бизнес всегда нес социальную ответственность, но не все это понимают. Если бизнес не способен изменить окружающую реальность, он просто однодневка, созданная с целью заработать пару миллионов. Такой бизнес даже хуже мелкой пивной. Пивная хотя бы помогает людям утолить жажду.

Безусловно, наши проекты имеют социально значимую направленность и огромную важность для развития государства в целом. Из-за отсутствия возможности комфортно жить и творить многие гении страны покидают ее, внося огромный вклад в развитие, становление и укрепление сторонних государств. И это неправильно! Русские ученые всегда славились своими умами и находчивостью. Именно они, эмигрировав в США, создали первые телевизоры и вертолеты. Сегодня же, по официальной статистике, более 60% россиян — победителей различных международных конкурсов и олимпиад — уезжает на работу за границу, возвращается оттуда всего 9%. Ошеломляющие цифры!

Предложенная вами схема пока не работает, скажем, в Москве или Петербурге. Почему? И есть ли перспективы вашего выхода на крупнейшие российские рынки?

Роман Василенко: Наш жилищный кооператив имеет право приобретать объекты недвижимости в большинстве российских регионов. Кроме того, аналогичный кооператив с автономной бухгалтерией с 2014 года успешно работает в Казахстане, в прошлом году «Бест Вей» пришел и в Киргизию. Подчеркну, что условия для пайщиков здесь аналогичны российским, а расчет ведется в национальных валютах. Поэтому мы развиваем наш социальный проект не только для россиян, но и для жителей этих республик. Оттуда мы получаем лишь положительные отзывы.

Как вы оцениваете перспективы развития кооперативов? И что для этого нужно сделать?

Роман Василенко: Я считаю, что ЖК является наиболее доступным способом помочь россиянам обзавестись собственной квартирой. Я знаю жилищные кооперативы в субъектах Федерации, которые получают поддержку со стороны региональных бюджетов, но они предназначены для госслужащих.

Для того чтобы жилищных кооперативов были не десятки, а сотни и тысячи, нужен ряд государственных решений, закрепленных в специальном законе.

Государственное финансирование или, например, право вносить в качестве взноса средства по государственным субсидиям, в частности материнский капитал, было бы очень большим подспорьем. Но пока четкой государственной политики в этом отношении нет.

Кооперативы должны получить право привлекать в качестве паевых платежей государственные дотации, предусмотренные для различных категорий граждан.

Кроме того, федеральное правительство могло бы направлять средства, которые сегодня идут на стимулирование ипотеки, на участие в паевых фондах жилищных кооперативов.

Мной предложены поправки в законодательство в сфере жилищной кооперации, поддержанные фракцией «Справедливая Россия». Надеюсь, что ситуация на жилищном рынке подвигнет депутатов к тому, чтобы заняться законом, — и тем самым стимулировать создание массовой системы жилищной кооперации в нашей стране.

Мое стремление заключается в попытке помочь решить самый насущный вопрос для сограждан некоммерческим способом. Отсутствие возможности заработать на квартиру толкает жителей регионов переезжать в столицу и другие крупные российские города. Особенно это касается молодежи. Проблема доступности жилья очень серьезна, а ЖК предлагает оптимальный способ ее решения.

Россия > Недвижимость, строительство. Финансы, банки > bfm.ru, 27 августа 2019 > № 3126824 Роман Василенко

Академик Глазьев и экономическая политика РФ

либертарианство — культ Золотого Тельца в его долларовом эквиваленте

Александр Нагорный

В отечественных и зарубежных масс-медиа последнюю пару недель бушует настоящая "буря в стакане воды", связанная с переходом академика Сергея Глазьева с позиции советника президента России на министерский пост в аппарате ЕврАзЭС. Казалось бы, обычное кадровое решение, но оно вызвало множество комментариев со стороны разного рода "экспертов", плохо представляющих структуру и функции нынешней российской "вертикали власти", но уверенных в том, что Глазьев "давал Путину плохие советы", что привело к снижению темпов роста отечественной экономики после 2014 года и, в итоге, к "позорной отставке".

В этой связи следует сказать, что макроэкономические концепции Глазьева не имели никакого отношения к финансово-экономическому курсу правительства, Банка России и других органов федеральной власти — он занимался исключительно проблемами интеграции на постсоветском и — шире — евразийском пространстве, а теперь получает возможность реализовать свои представления и наработки на практике, включая развитие стратегически важных российско-китайских отношений. Но вот попытка возложить на академика Глазьева ответственность за чужие грехи и, вдобавок, дискредитировать его в глазах евроазиатских партнёров России говорит о многом.

Приверженность правительства и Банка России курсу "вашингтонского консенсуса" (далее — ВК) определяется не их научной обоснованностью, а определённым идеологическим, политическим и финансово-экономическим выбором. Он определяется не установленным в Конституции РФ понятием социального государства и не целями повышения общественного благосостояния, которым такое государство должно следовать. И даже не целями роста национальной экономики и повышения её эффективности/конкурентоспособности, хотя сторонники данного идеологического выбора постоянно этим прикрываются.

Наоборот, как показано в многочисленных научных исследованиях, реформы, проводимые в разных странах под эгидой МВФ как главного "надзирателя" за соблюдением правил ВК, в подавляющем большинстве приводят к снижению темпов экономического роста, росту социального неравенства, деградации национальной инфраструктуры. Исключения существуют (например, Польша), но они обычно носят временный характер, определяются особой политической конъюнктурой и "страхуются" неподъёмным внешним долгом страны. За период 1970-2015 гг. темпы экономического развития стран, прибегавших к помощи МВФ и, соответственно, следовавших его рекомендациям, оказались в среднем вдвое хуже (20% против 40%), чем у государств, которые, вопреки этим советам, проводили суверенную финансово-экономическую политику.

В России переход на рельсы "вашингтонского консенсуса" привёл к социально-экономической катастрофе начала 90-х годов, дефолту 1998 года, глубокому экономическому спаду в 2008-2009 годах, а также длящейся с тех пор до нынешнего дня стагнации. При этом каких-то реальных объективных причин для столь плачевной деградации экономики не было и нет: имеющиеся производственные, интеллектуальные, трудовые, научно-технические ресурсы, как отмечается, например, в исследованиях Сергея Глазьева, позволяли производить продукции и обеспечивать доходы населения вдвое больше фактических.

Нужно разобраться в теоретических предпосылках и реальном смысле этой саморазрушительной для нашей страны, да и для всего мира, политики, уже охарактеризованной президентом России как "окончательно изжившая себя" и "противоречащая интересам подавляющего большинства населения".

Либертарианство как основа "вашингтонского консенсуса"

Прошло уже больше четверти века с начала так называемых "рыночных реформ" в России, а если считать их началом закон 1988 года "О кооперации в СССР" — почти треть века. С точки зрения развития отечественной экономики можно сказать, что это настоящая "сказка о потерянном времени". Объём производства промышленной продукции в современной России составляет примерно 80% от уровня РСФСР 1990 года, а уровень инвестиций — вдвое ниже, уровень социального неравенства, даже по самой мягкой методике (в квинтилях, то есть по 20% населения) вырос более чем в 4 раза, при этом население страны (без учёта Крыма) сократилось более чем на 2,5 млн. человек.

Как говорится, по плодам их узнаете их. Тем не менее, сторонники "вашингтонского консенсуса" и видные фигуры "рыночных реформ" продолжают занимать ключевые позиции в финансово-экономическом блоке правительства, позиционируя себя как последовательных "либералов", пользующихся полным пониманием и поддержкой со стороны насквозь либерального "коллективного Запада", вот уже пять с лишним лет осуществляющего против России политику "санкций". При этом нет ни ограничения "бегства капиталов" за рубеж, ни прогрессивной налоговой шкалы, ни суверенной, независимой от "золотовалютных запасов" эмиссии национальной валюты, а регуляция курса национальной валюты осуществляется на уровнях, в 2,5-3 раза превышающих паритет покупательной способности, со скачками скорее "вверх", чем "вниз" — вспомним хотя бы падение рубля во второй половине 2014 года.

Тем не менее, одним из главных оправданий такого положения дел служит тезис о том, что по-другому — нельзя, что всё делается "по науке", которая, мол, даёт прекрасные результаты в самых экономически "развитых" странах. Хотя тот "мейнстрим", которому следуют отечественные "либералы", уже давно потерял свой некогда непререкаемый авторитет в глазах научного мира. Как говорится, музыка закончилась, но они продолжают танцевать.

Связано это с тем, что экономическая теория, будучи очень важной составляющей общественного сознания, несет в себе не только познавательные, когнитивные функции, но и функции аксиологические, ценностно-целевые, определяющие, куда и каким путём нужно двигаться, а потому тесно связанные с интересами властвующей элиты, которые далеко не всегда соответствуют общенациональным целям социально-экономического развития.

При этом для достижения и сохранения политической стабильности такая аксиология должна позитивно восприниматься всем обществом, или хотя бы его большинством. В современном информационном обществе, "обществе знаний" для этого требуется объяснение того, что "всё действительное разумно, всё разумное действительно", или, более того, что "мы живём в самом лучшем из возможных миров". И не просто объяснение, а такое объяснение, которое может быть воспринято в качестве каузального, причинно-следственного. Поэтому "мейнстрим" (англ. mainstream — "основное течение") любой науки, экономической — в том числе, призван обосновывать правильность и безошибочность проводимой государством (или иным заказчиком) политики — даже вне зависимости от реальной результативности.

"Мейнстрим" современной экономической науки ведёт свою родословную от экономического монетаризма, признающего "собственную внутреннюю ценность" денег, и на либеральном тезисе о свободе, рациональности и оптимальном поведении хозяйствующих субъектов, а потому носит название "неоклассической" теории или же "либерал-монетаризма".

Несмотря на уже явное и растущее несоответствие реальному ходу экономических процессов в современном мире, эта "неоклассическая", "либерал-монетаристская" парадигма остаётся "мейнстримом" научной экономической мысли как по числу публикаций и разного рода грантов и премий, включая "нобелевские", так и по своему весу в структуре преподавания экономических дисциплин. В результате она формирует соответствующий образ мыслей в головах многих "капитанов" экономики и политики, тем самым задавая некую общую логику и "логистику" действий зависимых от крупного транснационального финансового капитала национальных элит, включая и российскую.

Чтобы понять суть той или иной теории, следует разобраться в её аксиоматическом фундаменте. В неоклассической экономической парадигме к таковым относятся: представление всего разнообразия хозяйствующих субъектов в качестве экономических агентов, мотивация которых сводится к максимизации текущей прибыли как абсолютной и высшей ценности; тезис о том, что все эти экономические агенты действуют абсолютно рационально; способны учитывать все имеющиеся технологические возможности и свободно конкурируя друг с другом в институциональном вакууме. Неизменным результатом любых интерпретаций экономического поведения хозяйствующих субъектов в рамках "либерал-монетаризма" остаётся достижение "рыночного равновесия" между платёжеспособным спросом и актуальным предложением, которое характеризуется наиболее эффективным использованием имеющихся ресурсов, но никогда не наблюдается на практике. Хотя в современных интерпретациях неоклассической теории эти аксиомы усложняются включением разнообразных оговорок и уточнений, в основе они остаются неизменными, порождая соответствующие искажения в представлениях об экономических процессах.

Последние полвека основополагающие классические постулаты экономической теории являются предметом острой научной критики. Эмпирические исследования поведения фирм на реальных рынках позволили установить, что мотивация хозяйствующих субъектов отнюдь не ограничивается стремлением к максимизации прибыли или какого-либо другого показателя экономической результативности. Был доказан факт неполной информации о рыночной конъюнктуре и технологических возможностях, доступной реальному хозяйствующему субъекту, а также раскрыто значение транзакционных издержек и других затрат, связанных с её получением. Сомнению была подвергнута также сама возможность достижения "рыночного равновесия" в результате решений, принимаемых реальными хозяйствующими субъектами. Но, пожалуй, главный удар пришелся на постулат о рациональности поведения хозяйствующего субъекта на рынке. В многочисленных исследованиях реального поведения фирм была установлена ограниченная способность хозяйствующих субъектов к проведению расчётов, необходимых для осуществления оптимального выбора. В разработанной ещё полвека назад концепции ограниченной рациональности Саймона фирмы ориентируются не на оптимальный, а на приемлемый для них и определяемый, как правило, внеэкономическими факторами, выбор варианта своего поведения.

Сегодня эта фундаментальная неадекватность "неоклассической" теории может оспариваться только самыми зашоренными и/или ангажированными апологетами "рыночного фундаментализма", которых, правда, по целому ряду причин, отмеченных выше, более чем достаточно среди лиц, определяющих экономическую политику во многих странах мира, включая Россию. Принципиальная неопределенность множества производственных возможностей, экономической эффективности новых технологий, различия в способностях хозяйствующих субъектов к усвоению нововведений, получению и обработке рыночной информации — таков далеко не полный перечень свойств экономической реальности, не нашедших адекватного отражения в рамках "либерал-монетаризма". В концепции "рыночного равновесия" существенно упрощается содержание экономических процессов, игнорируется ряд важных свойств реальной конкурентной борьбы разнообразных фирм в условиях неопределённой рыночной конъюнктуры и научно-технического прогресса — и так далее, и тому подобное.

В целом можно сказать, что "неоклассическая", "либерал-монетаристская" парадигма в условиях опережающих, по сравнению даже с ВВП, темпов роста денежных агрегатов всех уровней всё больше отрывается от науки и приобретает всё более выраженные черты религиозного культа, где "либерал-монетаризм", не меняя формального названия, подменяется экономической версией либертарианства, а монетаризм — поклонением Золотому Тельцу в его долларовом эквиваленте.

Целью данного наукообразного религиозного культа является перераспределение всех ресурсов и доходов в пользу транснационального крупного капитала и его агентуры по всему миру. В качестве его "Символа веры" выступает догма о невмешательстве государства в рыночную стихию, а также примат права частной собственности, которое именуется "священным". Адепты этой религии всегда и везде ориентируются на своих "пророков" из США, где хорошо налажена подготовка неофитов из периферийных стран. Соответственно, сам человек приравнивается к количеству денег, которым он может, вернее — ему предоставлено право — распоряжаться. Всё остальное: раса, религия, пол, возраст и так далее, — больше не должно иметь никакого значения. Во всяком случае, на уровне "массы", откуда и следует "отрицательная толерантность" в пользу всякого рода меньшинств, что составляет сущность идеологии "либертарианства", представляющего собой крайне примитивную и радикальную версию либеральной идеологии, — версию, которую, в силу её господства на современном Западе, президент России и отождествил с "либеральной идеей" здесь и сейчас: "Убивай, грабь, насилуй — тебе ничего, потому что ты мигрант (или гей, или негр, нужное вставить. — А.Н.), надо защищать твои права".

Весь "вашингтонский консенсус" строится на признании разными государствами мира своим "божеством" некоей "денежной сущности", которая по факту является мнимой или, лучше сказать, ложной сущностью и пока явлена в форме доллара, который уже более ста лет эмитируется не государством США, а частно-государственным партнёрством, известным нам под именем Федеральной резервной системы.

Экономическая политика на практике всегда представляет собой некий результирующий вектор интересов. В отличие от абстрактных моделей рыночной конкуренции, реальной экономикой управляет не пресловутая "невидимая рука рынка", а реальные люди, имеющие свои интересы. Чьи же интересы сегодня обслуживает в России либертарианская доктрина через "мейнстрим" экономической науки, усиленно навязываемый общественному сознанию?

Кому выгодно?

Ещё раз стоит подчеркнуть, что конечным результатом проводившейся в России по рекомендациям МВФ либертарианской политики стал вывоз за 20 лет более триллиона долларов за рубеж, перевод в иностранную юрисдикцию контроля над самыми прибыльными предприятиями, подчинение финансового рынка интересам иностранных спекулянтов. В отсутствие внутренних источников кредита развивались только те отрасли и виды деятельности, которые представляли интерес для иностранного капитала: экспортно-ориентированные производства сырья и торговля импортными товарами. Ориентированные на внутренний рынок производители оборудования и высокотехнологических товаров конечного спроса в отсутствие кредита вынуждены были уступить рынок иностранным конкурентам и свернуть производство.

Параллельно вследствие переключения кредитного спроса на зарубежные источники, потребовалось перемещение туда залоговой и расчётной базы, что привело к "оффшоризации" российской экономики. Финансово-экономические власти РФ не препятствовали и не препятствуют данному процессу, оправдывая его ещё одной либертарианской догмой — о необходимости максимальной либерализации внешнеэкономической деятельности, включая отмену валютного контроля. Следование данной догме привело к "бегству капиталов" в объёме свыше триллиона долларов. При этом примерно половина данной суммы безвозвратно потеряна для российской экономики, поскольку "растворилась" в иностранных юрисдикциях, а вторая половина — возвращается в Россию под видом иностранных инвестиций, которые пользуются льготным налогово-правовым режимом с правом на полную "репатриацию" получаемой прибыли.

Вследствие нарастающей монетизации американских долговых обязательств, сопровождающейся одновременно резким ростом эмиссии и вывозом долларов за пределы США для приобретения реальных активов, эта политика возвращает отечественную экономику к ситуации более чем столетней давности, когда иностранцы владели в Российской империи почти половиной промышленных и двумя третями финансовых активов, что стало главной причиной революции и гражданской войны. Проводимая в России либертарианская денежно-кредитная политика объективно влечет колонизацию российской экономики иностранным капиталом, лишая её возможностей для самостоятельного развития. В условиях проводимой национальным ЦБ РФ политики "currency board" преимущество получает иностранный капитал, связанный с эмиссионными центрами мировых фиатных валют.

Итак, результатом этой, навязанной международными финансовыми институтами "вашингтонского консенсуса", политики закономерно стали деградация и дезинтеграция российской экономики, её оффшоризация и втягивание в неэквивалентный внешнеэкономический обмен, разрушение научно-технического потенциала страны. Ущерб от этой политики уже намного превысил экономические потери СССР в ходе Великой Отечественной войны и продолжает расти минимум на 100-150 млрд. долл. в год. Ведь, вопреки интересам отечественных товаропроизводителей и несмотря на постоянную критику учёных, протесты предпринимателей и профсоюзов финансовые власти России продолжают следовать рекомендациям из Вашингтона, даже уклоняясь от публичного обсуждения принимаемых ими решений.

По сути, реализуемая МВФ либертарианская доктрина "вашингтонского консенсуса" (предписывающая либерализацию внешней торговли и валютного регулирования, ограничительную денежную политику и отказ государства от ответственности за развитие экономики) является когнитивным оружием, парализующим способность финансовых властей к проведению самостоятельной денежной политики. Под предлогом "независимости" Центробанка от правительства она искусственно отделяется от целей развития национальной экономики и подчиняется "макроэкономическим" задачам обеспечения свободы движения капитала. При этом ограничения внутреннего кредитования ставят национальную экономику в крайне зависимое положение от внешней конъюнктуры и делают её уязвимой для спекулятивных атак, что мы наблюдали как в ходе кризиса 2008-2009 гг., когда наша национальная экономика пострадала намного больше других стран G20, так и во второй половине 2014 года, после введения "коллективным Западом" режима антироссийских санкций, когда рубль по отношению к доллару дополнительно упал почти в 2,5 раза.

Поскольку на мировом финансовом рынке доминируют валюты США и ЕС, либертарианский курс правительства и Банка России предоставляет эмитентам этих валют возможность контролировать состояние российской экономики. Именно поэтому после кризиса 2008-2009 гг. произошло втягивание нашей страны в стагфляционную "ловушку" — даже на фоне затронувшего большинство стран мира посткризисного подъёма. Потери российской экономики, согласно подсчётам С. Ю. Глазьева, оцениваются в 25 трлн. рублей по производству продукции и свыше 10 трлн. рублей по инвестициям. Её продолжение будет означать невозможность "поймать" длинную волну роста на основе нового технологического уклада.

Практически ни одна из социально-экономических целей, которые заявлялись отечественными властями, начиная с 80-х гг. ХХ века, не была достигнута. Так, например, тотальная приватизация госпредприятий навязывалась обществу на основе либертарианского тезиса о якобы намного более высокой эффективности частной собственности по сравнению с государственной. В реальности основная часть приватизированных предприятий была разорена неподготовленными к управлению "собственниками" — многие индустриальные города превратились в "кладбища заводов", на месте которых выросли торгово-офисные и складские помещения. А созданный в СССР передовой научно-технический потенциал сохранился почти исключительно в госкорпорациях.

Характерным примером, как указывает С. Ю. Глазьев, стала и "реформа", а точнее — приватизация Чубайсом и Ко самой эффективной в мире системы генерирования и распределения электроэнергии и тепла РАО "ЕЭС России". После раздробления и приватизации входивших в неё генерирующих мощностей произошёл многократный рост тарифов, что резко снизило конкурентоспособность практически всех отраслей российской экономики.

Эффективность промышленного производства по таким общепринятым показателям, как производительность труда и энергоёмкость, снизилась более чем на треть, вдвое сократился объём производства.

Результаты провальных с точки зрения социально-экономического развития страны реформ, видимо, вполне соответствуют интересам властвующей элиты.

Вообще, учинённый под "либерал-монетаристскими" лозунгами погром российской экономики во многом объясняется не какими-то абстрактно-теоретическими заблуждениями наивных реформаторов, но их вполне материальными интересами. В выводах экспертного заключения Счётной палаты о приватизации гссобственности в 1993-2003 гг. указывалось, что она: "сопровождалась многочисленными нарушениями как со стороны федеральных органов государственной власти, их уполномоченных представителей, так и руководителей приватизируемых предприятий, что приводило, в частности, к незаконному отчуждению объектов государственной собственности, в том числе имеющих стратегическое значение, в пользу российских и иностранных лиц по заниженным ценам…"

Хозяйственная деятельность не сводится к производству, она погружена в социальную среду, обитатели которой ведут, организуют, обеспечивают хозяйственную деятельность и используют её результаты в своих интересах. Как отмечал академик Д. С. Львов, "жить на рынке невозможно". Сами же производственные отношения определяются социальными институтами, удерживающими в них людей и задающими формы реализации мотивов их поведения. Эти социальные институты регулируют поведение людей в той мере, в которой последние склонны соблюдать задаваемые ими нормы. Чем выше соответствие моральных ценностей индивида с господствующей идеологией, тем эффективнее работают институты, определяющие социально-экономические отношения. И, напротив, с ростом доли людей, отвергающих господствующую идеологию, сужается способность институтов поддерживать социально-экономическую стабильность, что мы, например, имеем возможность наглядно наблюдать после принятия правительством РФ "пенсионной реформы".

Исходя из всего вышеизложенного, центральным вопросом экономической науки должно стать изучение взаимосвязи технологических, институциональных и идеологических изменений. Именно такой подход характерен для Изборского клуба, в авторских и совместных работах участников которого выявлены реальные закономерности современного социально-экономического развития и обоснованы рекомендации по их использованию для управления развитием российской экономики.

К сожалению, эти рекомендации — по отмеченным выше причинам — до сих пор игнорируются либертарианским финансово-экономическим блоком правительства и ЦБ России.

Россия. США. МВФ > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > zavtra.ru, 27 августа 2019 > № 3104652 Александр Нагорный

Крепче за баранку держись, министр

Александр Киденис

Чем экономика отличается от экономии

Самый молодой в правительстве, министр экономического развития РФ Максим Орешкин раньше три года занимался финансами. Оттуда, видимо, и его «бухгалтерское мышление», в котором главное не экономика, а экономия. Подтверждением тому — идея «урезать» проект первого российского автобана мирового класса от Москвы до Казани — составной части международного транспортного коридора (МТК) Европа — Западный Китай.

Разговоры о трансконтинентальной автомагистрали Нового шелкового пути общей протяженностью 8,4 тысячи км (российский участок — 2,3 тысячи) идут уже больше 10 лет — первые трехсторонние соглашения о намерениях между Россией, Казахстаном и Китаем были подписаны еще в 2008-м. Тогда этот проект по масштабам сравнивали с Суэцким каналом и тоннелем под Ла-Маншем. И это правда: морской путь из Китая в Европу втрое длиннее (24 тысячи км) и занимает 45 суток, а по автобану время в пути не превысит 10 суток.

Но скоро сказка сказывается, а до дела еще не дошло. Не дошло именно в России, ибо китайский и казахстанский участки уже построены. Хотя наш участок изначально выглядел самым выгодным и быстроокупаемым: его главная часть, автобан Москва — Нижний Новгород — Казань, должна пройти по густонаселенным территориям Московской, Владимирской, Нижегородской областей, Чувашии, Мордовии, Ульяновской и Самарской областей, обеспечив их самой современной транспортной коммуникацией с выходом на запад и юг евразийского континента, а потом и на восток. Даже пассажирское автодвижение между Москвой и Казанью сокращалось по времени вдвое — с 12 до 6,5 часа.

Это быстро поняли китайские банкиры. Пока наши чиновники спорили, как строить МТК — вдоль или поперек, участием в финансировании российской части автобана интересовались крупные инвесторы и банки КНР. Самое главное: сооружение автобана должно стать началом полной перестройки транспортных коммуникаций самой большой страны планеты, застрявшей по количеству и качеству автомобильных дорог в позапрошлом веке. Примером может служить Китай, где в 1984 году начали сооружение первого скоростного шоссе, а ныне общая длина китайских автодорог (140 тысяч км) превышает длину аналогичных магистралей во всей Европе в полтора раза и ежегодно прирастает на 10 тысяч км. И не было бы нынче рекордных темпов роста китайской экономики без таких дорог! А потому министр экономического развития России должен был бы обеими руками ратовать за программу самого современного коммуникационного развития страны.

Но Орешкин против! Вместо новой трассы Москва — Казань Минэкономразвития предлагает строить автобан до Владимира, а дальше перевести машинопоток на автодорогу М7 Москва — Уфа, расширив ее до трех полос там, где их сейчас всего две (!), и достроив объезды четырех городов: Владимира, Гороховца, Нижнего Новгорода и Чебоксар. Все это обойдется в 279 млрд рублей, то есть позволит вдвое сократить расходы на первоначальный проект, объясняет министр Орешкин, это позволит «максимально эффективно использовать бюджетный ресурс». В Минфине горячо поддерживают экс-коллегу, оставшегося в новой должности бухгалтером-единомышленником.

Заметим: шоссе Москва — Уфа (М7), которое теперь предлагается сделать частью Нового шелкового пути, является одной из самых загруженных и опасных дорог страны. Она соединяет Мос-кву с промышленным Уралом. По статистике «Платона», здесь уже сегодня больше всего грузовиков. Велика и аварийность: по данным ГИБДД, в 2018-м на М7 произошло 1255 ДТП, в них погибли 270 человек. И если, по предложению Максима Орешкина, здесь добавить одну полосу движения, но при этом пустить грузовые фуры из Китая, число дорожных смертей вырастет в разы. Ну а про то, что третья полоса не избавляет от пробок, мы помним по старой автодороге Москва — Санкт-Петербург.

Впрочем, есть у проекта нового автобана мирового класса и другие противники. «С какой целью строится новая трасса? — задается вопросом исполнительный директор НП «Логистика и автоперевозки Татарстана» Сергей Сотников. — Соединить Европу и Китай? То есть развивать чужие страны?.. Получается, мы потратим много денег непонятно для кого и для чего. Надо прежде всего развивать собственную территорию, а потом думать обо всем другом».

Сказано справедливо. Новая дорога — это очень затратно, а окупаемость проекта пока никому не известна. Вспомним великую советскую стройку — БАМ, сооружение которой началось в середине 1970-х. Стране объясняли: БАМ строится для освоения несметных богатств Сибири и Дальнего Востока: меди Удокана, угля Нерюнгри... Денег ушла уйма, а результат плачевный: БАМ оказалась малонагруженной дорогой (восемь пар поездов в сутки, меньше чем ничего). Сегодня эта магистраль как чемодан без ручки: бросить жалко, тащить тяжело. И страна продолжает вкладывать в эту недостроенную дорогу миллиарды, попутно продолжая искать способы сделать ее рентабельной. Но Минэкономразвития в решении этой проблемы решило не участвовать, хотя это его прямое дело.

Проблематичным может оказаться и проект сооружения трансконтинентального автобана Москва — Казань — Западный Китай, если его реализовывать именно в расчете на китайский торговый поток в Европу. Удешевленный вариант автобана Москва — Пекин станет лишь еще одной трассой «местного значения». Которых, конечно, нашей стране не хватает, но не до такой же степени.

Иное дело, если магистраль мирового класса будет сразу сооружаться в расчете на развитие собственной экономики российских регионов — по направлениям создания новых промышленных кластеров. А если попутно она станет и востребованным международным торговым путем между Европой и Азией — тем лучше! Именно об этом, а не о бюджетной экономии, должно заботиться отечественное Министерство экономического развития. Если, конечно, последнее слово еще имеет хоть какой-то смысл.

Россия > Транспорт. Госбюджет, налоги, цены > trud.ru, 23 августа 2019 > № 3165492 Александр Киденис

АЛРОСА, крупнейшая в мире алмазодобывающая компания, в сентябре проведёт второй ежегодный аукцион по продаже цветных бриллиантов True Colors. Клиенты смогут увидеть бриллианты на Гонконгской выставке ювелирных изделий и камней (Hong Kong Jewellery & Gem Fair) в период с 16 по 20 сентября 2019 года, аукцион будет проходить до 23 сентября, говорится в сообщении АЛРОСА.

В этом году коллекция True Colors включает около 200 бриллиантов фантазийных цветов и различных форм, большая часть которых сертифицирована GIA - самым авторитетным международным институтом по оценке бриллиантов. В числе особо примечательных камней этой коллекции, например, груша массой 18.07 карата интенсивного желтого цвета, ярко-желтый 6.78-каратный бриллиант огранки "изумруд" или пара сиренево-розовых бриллиантов массой по 0.54 карата.

Первый аукцион True Colors состоялся в 2018 году, на нем АЛРОСА успешно реализовала 210 цветных бриллиантов.

Россия. Гонконг. ДФО > Металлургия, горнодобыча. Финансы, банки > akm.ru, 23 августа 2019 > № 3097357

Совещание по вопросам модернизации первичного звена здравоохранения

Владимир Путин провёл совещание по вопросам модернизации первичного звена здравоохранения.

В совещании приняли участие Руководитель Администрации Президента Антон Вайно, Первый заместитель Руководителя Администрации Президента Сергей Кириенко, Первый заместитель Председателя Правительства – Министр финансов Антон Силуанов, заместитель Председателя Правительства Татьяна Голикова, помощник Президента Андрей Белоусов, Министр здравоохранения Вероника Скворцова и Министр цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Константин Носков.

***

В.Путин: Уважаемые коллеги, добрый день!

Вы видели, знаете, что некоторое время назад мы с Татьяной Алексеевной [Голиковой] обсуждали вопросы первичного звена здравоохранения – вопросы чрезвычайно важные для практически каждого гражданина страны. И сегодня хочу в более широком составе вернуться к этому вопросу.

В рамках национального проекта «Здравоохранение» многое, конечно, запланировано и уже кое–что делается. Напомню цифры, напомню ресурсы, которые мы предусмотрели для этого нацпроекта «Здравоохранение». Это 1 триллион 367 миллиардов рублей. Из них по двум программам на первичное звено здравоохранения будет выделено – предусмотрено, во всяком случае, – 237,5 миллиарда рублей. Это заметные, существенные ресурсы, которые должны быть истрачены с умом и должны дать хороший результат.

Но проблем здесь ещё очень много. Речь идёт о доступности медицинской помощи для жителей малых населённых пунктов и отдалённых территорий. Здесь, напомню, мы планируем создавать и привести в должное состояние фельдшерские пункты, врачебные амбулатории, ввести новые мобильные медицинские комплексы и так далее.

Особое внимание следует уделить вопросам кадрового обеспечения. В этой связи разрабатываются новые модели эффективной организации поликлиник. Их у нас 60 216 – чуть больше, чем в 2014 году – в 2014 году было чуть больше 58 тысяч.

Однако вне зоны доступности первичного звена здравоохранения в прошлом, 2018–м, году ещё находились 499 населённых пунктов численностью от ста до двух тысяч человек. К 2021 году должно быть охвачено сто процентов таких населённых пунктов.

Конечно, с момента старта проекта прошло не так много времени, это ясно, и подводить итоги, конечно, абсолютно преждевременно. Но мы и вы – люди, которые занимаются этой работой профессионально, – должны знать, уверен, знаете: люди сегодня по–прежнему не удовлетворены уровнем и качеством работы первичного звена.

Пациенты справедливо жалуются на плохие условия, очереди к врачам–специалистам и их нехватку. Медицинские работники в свою очередь недовольны уровнем заработной платы и высокой нагрузкой.

На данном этапе необходимо детально проработать имеющиеся проблемы, найти эффективные способы их решения.

Так, сегодня в первичном звене не хватает более 25 тысяч врачей, мы уже говорили об этом, и более 130 тысяч средних медицинских работников, среднего медперсонала, не хватает узких специалистов, о чём я уже говорил. Не менее остро стоит проблема материально–технической базы поликлиник и амбулаторий, сами здания, многие из которых строились ещё в советские времена и, во всяком случае значительная часть из них, до сих пор не обновлялись и капитально не ремонтировались.

Мы проводили в два этапа реконструкцию и обновление материальной базы первичного звена здравоохранения, но, разумеется, в эти две итерации все сто процентов учреждений здравоохранения этой работой не были охвачены. Устарело и оборудование, которое мы закупали в 2005–2006 годах. Высок уровень износа санитарного автотранспорта.

Мы стремимся к тому, чтобы, обращаясь за медпомощью, люди знали, что врач, медсестра, администратор в регистратуре всегда на их стороне и сделают всё необходимое: помогут, проводят, объяснят, чтобы человек действительно получал весь спектр медицинских услуг.

Современное общество открыто. Люди видят, какими широкими возможностями обладает сегодня медицина, в том числе и в первичном звене, и хотят, чтобы всё это было доступно там, где они живут. Нам нужна система, которая мотивирует медицинский персонал повышать качество своей работы, чётко соблюдать и выдерживать высокие требования к ней.

Предлагаю сегодня ещё раз обсудить тот набор мероприятий, который предусмотрен в нацпроекте «Здравоохранение», посмотреть, как это соотносится с реальными ожиданиями и потребностями граждан. Там действительно очень много мероприятий запланировано в программе. Это помощь и высокотехнологичная, и специализированная. Но основное число граждан, основной контингент, он прежде всего обращается в первичное звено – вот когда до каждого конкретного человека дойдут все наши усилия и те огромные, прямо скажем, деньги, которые запланированы на нацпроект «Здравоохранение».

Вероника Игоревна, начните, пожалуйста.

В.Скворцова: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Мы видим, что первичная медико-санитарная помощь – это основа всей системы оказания медицинской помощи, и вклад в здоровье каждого человека не менее 60 процентов оказывает «первичка».

Хотелось бы сказать, что в нашей стране первичная медико-санитарная помощь максимально приближена к месту жительства, работы или учёбы граждан. Основной принцип её формирования участково-территориальный. Оказывается она в амбулаторно-поликлинических условиях и условиях дневного стационара, может оказываться в неотложной форме и в зависимости от квалификации медицинских работников делится на доврачебную, врачебную и первичную специализированную.

За прошедшие четыре года, с 2014 года, инфраструктура первичной помощи расширилась почти на две тысячи подразделений, превысив 60 тысяч подразделений, преимущественно за счёт поликлинических отделений центральных районных, районных и участковых больниц.

В системе работает более 305 тысяч врачей. С 2014 года на четыре тысячи число врачей увеличилось, в том числе более 74 тысяч участковый врачей, их число тоже увеличилось на 3700 человек. Однако действительно дефицит сохраняется – это более 25 тысяч врачей.

Что касается среднего персонала, в системе работает более 545 тысяч человек. Здесь пока нам не удалось достигнуть роста среднего медицинского персонала: дефицит – 130 тысяч человек, причём за четыре года он усугубился.

Хотелось бы отметить, что первичная медико-санитарная помощь ежегодно касается каждого россиянина, и в 2018 году 1 миллиард 202 миллиона посещений организаций первичного звена, соответственно, произошло в нашей стране, 8,4 посещения на одного человека.

За четыре года принципиально изменилась структура этих посещений: увеличилась доля профилактических. Если в 2012 году профилактические мероприятия затрагивали 38,6 миллиона граждан, в прошлом году – уже 62 миллиона человек.

В 2019 году Правительством объявлена всероссийская диспансеризация, внесены изменения в положение о профилактических осмотрах и диспансеризации, и теперь профосмотры ежегодно проходит всё население. Расширенную взрослую диспансеризацию до 40 лет проходят раз в три года, а с 40 лет и старше – ежегодно. Диспансеризация включает международную систему онкоскринингов из семи наиболее значимых локализаций, и с 2020 года мы присоединяем дополнительные скрининги здоровья у лиц старше 65 лет.

На сегодняшний день полностью сформирована нормативная база, регулирующая первичную помощь, причём определены предельные сроки ожидания всех видов первичной помощи, включая ожидания участкового врача, узкого специалиста, скорой неотложной помощи, лабораторных и инструментальных методов диагностики, плановой госпитализации и так далее. Мониторинг за этими показателями свидетельствует о том, что всё в большем количестве случаев, пока ещё не тотально, эти показатели исполняются на территории страны.

Приняты: положения и порядки оказания медицинской помощи со стандартами оснащения и рекомендуемыми штатами всех медицинских организаций; единое требование к размещению медицинских организаций; распоряжение, как я уже сказала, о всероссийской диспансеризации и порядке проведения всех профилактических мероприятий; требования к уровню квалификации медицинских работников и аккредитационных критериев; профессиональные стандарты; требование к государственным информационным системам и так далее.

Очень важно отметить, что изменились правила обязательного медицинского страхования, согласно которым первичная помощь более не финансируется по остаточному принципу после специализированной и высокотехнологичной, а является приоритетным направлением. Объёмы помощи для первичного звена приоритетно планируются на основе единого подушевого норматива, который составляет уже 44 процента от единого норматива на каждого гражданина нашей страны.

С 2019 года из подушевого норматива выделен самостоятельный тариф на профосмотр и диспансеризацию, что позволяет обеспечивать профилактические мероприятия полным рублём.

С 2020 года самостоятельный тариф выделяется на сложные методы диагностики, такие как томография, ангиография и другие, а также будет обеспечено полное финансирование ФАПов [фельдшерско-акушерских пунктов] и фельдшерских пунктов на основе необходимого уровня заработной платы, который в этом случае занимает 90 процентов от тарифа.

Важно также отметить, что с 2016 года особо развивается институт страховых представителей и система защиты прав пациентов. Сейчас уже более 14 тысяч страховых представителей работают в первичном звене.

В соответствии с принятыми нормами размещения медицинских организаций первичного звена для страны в 2015 году была создана геоинформационная система как механизм, который позволяет автоматизировано определять доступность медицинской помощи с учётом транспортной доступности и определением времени доставки пациента в медицинскую организацию любого уровня.

На основе этой системы проанализированы все 156 тысяч населённых пунктов нашей страны. И, как Вы уже сказали, Владимир Владимирович, это позволило нам с 2017 года целенаправленно уменьшать число населённых пунктов, которые имеют ограничения к допуску первичной помощи. Так, для населённых пунктов с численностью от 100 до 2000 жителей уже на сегодня ограничения сохраняются для 480 из 45 734 населённых пунктов. К концу года число уменьшится до 144, на будущий год мы полностью эту проблему решим.

Также геоинформационная система позволила выявить территории с низкой плотностью населения, где проживают менее 100 человек в населённом пункте, и за последние четыре года на треть увеличилось число мобильных комплексов, мобильных бригад, сейчас их количество дошло до 3800.

Те направления, о которых я говорила, фактически легли в основу формирования федерального проекта совершенствования первичной медико-санитарной помощи, которая является частью национального проекта «Здравоохранение».

Кроме этого проекта, который сконцентрирован на достраивании системы сельской медицины, на развитии выездных форм работы, развитии скорой и санитарной помощи, санитарно-авиационной, внедрении новой модели медицинской организации в первичном звене с использованием бережливых технологий и формировании системы защиты прав пациентов, ещё пять федеральных проектов также направлены на первичное звено.

Это развитие детского здравоохранения, переоснащение детских поликлиник; борьба с онкологическими заболеваниями и создание центров амбулаторной онкологической помощи; устранение дефицита кадров в первичном звене и непрерывное медицинское образование кадров; формирование единого цифрового контура в первичном звене. А также один из проектов – «Старшее поколение», который входит в национальный проект «Демография», – включает такие мероприятия, как обеспечение транспортной доступности для сельского населения старше 65 лет, вакцинопрофилактика и со следующего года дополнительные скрининги здоровья.

Хотелось бы отметить, что по результатам на сегодняшний день все мероприятия национальных проектов «Здравоохранение» и «Демография» идут в соответствии с нашим планом. Ряд показателей – с опережением плана, такие как снижение младенческой смертности, доля медицинских организаций, участвующих в создании новой модели, организация каналов связи со страховыми представителями.

Это позволило за первое полугодие 2019 года существенно улучшить ряд показателей. По предварительным данным, продолжительность жизни составила 73,7 года, увеличившись на 0,8 года за полгода – у женщин это уже 78,5 лет. Произошло это благодаря существенному снижению числа смертей за полгода – на 28 400.

В.Путин: Это самые последние данные?

В.Скворцова: Это последние данные по сравнению с первым полугодием 2018 года. Фактически мы сейчас находимся уже на исполнении плана 2020 года, если этот показатель не ухудшится за второе полугодие текущего года.

Хотелось бы также отметить, что мы достигли показателя младенческой смертности, который планировали достичь только в 2023 году, – это 4,7 промилле. Фактически мы входим в короткий перечень лучших стран мира по этим показателям.

Тем не менее, Владимир Владимирович, мы констатируем, что проблем в первичном звене очень много. Прежде всего это дефицит кадров всех категорий: и участковых врачей, и узких специалистов, и среднего персонала; это нарушения в территориальном планировании медицинской инфраструктуры в регионах; это большой износ основных фондов, включая и здания, и инфраструктуру, и оборудование; и это сложности транспортной доступности в удалённых районах страны.

В связи с этим нами проведён дополнительный анализ и предложен комплекс дополнительных мер для устранения, уменьшения выраженности этих проблем. Они представлены в презентации. Очень коротко позвольте остановиться на них.

Прежде всего мы ставим перед собой задачу принятия дополнительных мер по устранению дефицита медицинских кадров. Дефицит врачей – 25 300 человек. Для этого нам представляется очень важным изменить и совершенствовать системные подходы к заработной плате у медицинских работников. Прежде всего закрепить долю выплат окладов в структуре заработной платы, то есть гарантированной части заработной платы, не ниже 55 процентов.

Этот показатель был выведен на основе пилотных проектов, которые мы провели в пяти регионах страны в 2014 году. С 2015 года этот показатель был рекомендован всем регионам, проведён через Российскую трёхстороннюю комиссию и закреплён в единых рекомендациях по системе оплаты труда в нашем отраслевом разделе.

Ситуация изменилась с 2015 года, но тем не менее четыре региона до сих пор имеют долю оклада менее 30 процентов, а выше 50 [процентов] имеют только десять регионов. Это приводит, безусловно, к дестабилизации ситуации, к очень высокой дифференциации между зарплатами медицинских работников, которые находятся на одинаковых должностях с одинаковой нормой рабочего времени.

Если будет такое поручение – закрепить долю окладов – это позволит сократить дифференциацию до 1,2–1,3, что нам представляется максимальным.

Кроме того, мы предлагаем закрепить минимальный уровень соотношения средней заработной платы к средней по экономике региона при внутреннем совместительстве 1,2. Притом что средний уровень зарплаты у врачей 200 процентов, хотелось бы, чтобы минимальный уровень составлял 170 процентов для врачей первичного звена, участковых, врачей общей практики и узких специалистов, а для врачей скорой помощи не был ниже 200 процентов.

Если говорить о среднем медицинском персонале, то медицинские сёстры первичного звена – минимальный уровень не ниже 70 процентов, а фельдшеры, которые выполняют ряд врачебных функций, соответственно, не менее 120 процентов.

Для этого не требуется дополнительного финансирования, это чисто организационное мероприятие. Очень просим поддержать. Это позволит существенно стабилизировать ситуацию и обеспечить гарантированную часть зарплаты.

Второе наше предложение связано с развитием и повышением привлекательности программы «Земский доктор» («Земский фельдшер»). Эта программа была запущена в 2012 году, что позволило нам более 34 тысяч специалистов привести в первичное звено, в том числе с прошлого года это полторы тысячи фельдшеров.

Выплаты – один миллион для врачей и пятьсот тысяч для фельдшеров [по программе «Земский доктор»], тем не менее каждый год мы вынуждены были внедрять дополнительные меры для повышения привлекательности этой программы. Мы увеличили возрастной ценз с 35 до 50 лет. Кроме того, распространили географию этого проекта: в сельской местности – на рабочие посёлки и посёлки городского типа, на малые города до 50 тысяч населения.

Во-первых, мы хотели бы поблагодарить, Владимир Владимирович, за Ваше поручение снять возрастной ценз. И мы это уже предусмотрели в проекте постановления Правительства на следующий год.

И второй момент: для особо сложных территорий, таких как территории Крайнего Севера и приравненные к ним, арктическая зона, а также территории с низкой транспортной доступностью по жёстким критериям, ввести повышающий коэффициент 1,4. Мы не просим дополнительного финансирования. Средства есть в федеральном бюджете. Это позволило бы дополнительно для этих регионов привлечь медицинских работников.

Третье направление кадровой политики касается работы молодых специалистов. Я хотела бы, Владимир Владимирович, сказать о международном опыте внедрения так называемой резидентуры. Это не обучение – это работа молодых специалистов, не имеющих пока опыта работы по специальности, под контролем опытных наставников, кураторов.

По терапевтическому профилю во всех странах Европы, на Американском континенте, включая Канаду, это два-три года, по хирургическим базовым профилям – четыре-пять лет, по узким специальностям – до семи лет.

Нам представляется, что необходимо внести на законодательном уровне статус молодого специалиста и врача-наставника – человека с первой или высшей категорией, работающего не менее пяти лет по своей специальности, – для того чтобы обеспечить работу в государственной системе здравоохранения под контролем квалифицированных специалистов на протяжении не менее трёх лет выпускникам, соответственно, и специалитета вузов, и ординатуры.

Прежде всего, безусловно, это важно для того, чтобы ответственность за принятые решения молодыми специалистами разделяли наставники и чтобы всё это шло, соответственно, под контролем. Кроме того, это гарантированно приведёт в первичное звено дополнительно более одиннадцати тысяч специалистов, более семи тысяч специалистов – выпускников вузов и более четырёх тысяч выпускников ординатуры.

Если это предложение будет поддержано, мы просим поручения разработать изменения для внесения в 323–й закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Я ещё раз хочу сказать, что это не нововведение, а в большинстве стран мира эта норма действует.

Кроме того, мы хотели бы попросить поручения установить полномочия Минздраву по введению регистра лиц, получающих медицинское и фармацевтическое образование, по примеру регистра медицинских работников, что необходимо для планирования кадровой ситуации как в целом в стране, так и в регионах.

Как я уже сказала, серьёзной проблемой остаётся дефицит среднего медицинского персонала. В отличие от врачей, где мы имеем прирост за последние четыре года, количество среднего медицинского персонала продолжает уменьшаться.

Анализ того, что происходит, показывает, что с 1990 года фактически в два раза сократился приём в средние специальные медицинские учреждения, которые относятся к субъектам Российской Федерации. Минимума мы достигли в 2012 году, с 2012 года на 41 процент увеличили приём, но тем не менее мы на 16,5 тысячи выпускников отличаемся «в минус» от 1990 года.

Мы просим поручения субъектам Российской Федерации увеличить приём в средние специальные учебные заведения до уровня не менее 1990 года. Это позволит нам обеспечить приход в отрасль не менее 68–70 тысяч человек ежегодно, и даже с учётом оттока по возрасту и вследствие внутренней отраслевой миграции – 26 тысяч сотрудников уходят со средним специальным образованием каждый год – это даст нам 42 тысячи дополнительных людей в год. Таким образом, мы закроем дефицит, как и планировали, к концу 2023 года, то есть в течение трёх-четырёх лет.

Просим также поручения субъектам Российской Федерации в обязательном порядке предусмотреть социальный пакет для медицинских работников первичного звена и скорой помощи. Особую значимость имеет закрепление обязательств регионов по обеспечению медиков служебным жильём, в том числе передача служебного жилья через несколько лет работы. Этот опыт прекрасно реализован на Сахалине. На южных Курилах достаточно трёх лет отработки, чтобы служебное жильё приватизировать, в Южно-Сахалинске – семи лет. Во многих регионах этот опыт используется. А также [особую значимость имеет] приоритетность предоставления мест в ясли, детские сады, школы медицинским работникам.

Хотелось бы отметить, что в 2018 году шесть регионов вообще не предусмотрели никаких методов соцподдержки медикам, а 79 регионов обеспечили жильём 0,4 процента врачей и 0,1 процента среднего медицинского персонала.

Кроме того, хотелось бы отметить, что с коллегами мы обсуждали дополнительные возможности стимулирования прихода медицинских работников в первичное звено, в том числе обеспечение социальных выплат медицинскому персоналу. Здесь существуют разные подходы, мы готовы их обсудить.

Хотелось бы отметить, что общее число врачей и среднего персонала в первичном звене и по скорой помощи – это 847,5 тысячи человек.

Второе направление, которое мы считаем необходимым развивать, и оно будет усиленно развиваться, это внедрение «Новой модели медицинской организации» на основе «бережливых технологий». Этот проект был запущен в 2016 году как пилотный, реализовывался в 2018 году как приоритетный, с 2019 года это часть федерального проекта. Если мы начинали с шести поликлиник в трёх субъектах Российской Федерации, то уже на сегодняшний день в проект вошли более 2200 поликлиник в 52 субъектах Российской Федерации при исходном плане менее пятисот.

Важно отметить, что массовая попытка регионов войти в этот проект связана с тем, что уже первый опыт показал существенное снижение времени ожидания очередей в медицинских организациях: в регистратуре почти в четыре раза, у кабинета врача почти в восемь раз, сокращение срока прохождения диспансеризации в восемь раз – с двенадцати дней до полутора, а в ряде случаев – до одного дня, и увеличение времени непосредственной работы с пациентом в полтора раза.

Для того чтобы обеспечить качество новой модели, было создано двенадцать ресурсных центров и обучено более четырёх тысяч специалистов, а также разработана модель из 22 критериев для оценки объективности, измеримости и возможности улучшения достигнутых результатов. В соответствии с этой критериальной базой мы разделяем базовый, прогрессивный и лидерский уровень таких медицинских организаций.

Пока можно сказать, что все две тысячи организаций пытаются достичь базового уровня. С учётом массовости внедрения этой модели мы боимся каких бы то ни было искажений в сторону уменьшения её качества, поэтому просим решения о нормативном закреплении статуса новой модели медицинской организации, оказывающей первичную помощь, по международному варианту ISO и установления полномочий Росздравнадзору по установлению этого статуса в соответствии с прописанным законодательно. В том случае, если это будет официальное сертифицирование медицинской организации на данный статус, это позволит нам использовать данный факт, в том числе для дополнительного денежного стимулирования тех медицинских работников, которые обеспечивают работу на высоком качественном уровне.

Следующее направление – это совершенствование территориального планирования и обновление основных фондов медицинских организаций. Я уже упоминала геоинформационную систему. Хотелось бы отметить, что она является частью единой государственной информационной системы в сфере здравоохранения, и по постановлению Правительства регламент внесения изменений в эту систему составляет до пяти дней. Вместе с тем проверки, которые проводит Министерство здравоохранения и Росздравнадзор, свидетельствуют о том, что субъекты Российской Федерации вносят изменения несвоевременно и зачастую информация искажённая. Фактически нет ответственности руководства региона и медицинских организаций за обновление информации в геоинформационной системе.

Мы просили бы, Владимир Владимирович, повысить ответственность, возложить ответственность на руководителей высших органов исполнительной власти субъектов за территориальное планирование, в том числе за внесение правильных и своевременных данных по медицинской сети, а кроме того, установить ответственность за нарушение сроков и низкое качество вводимых данных для непосредственных исполнителей.

Нам представляется, что важно установить полномочия Росздравнадзора, для того чтобы можно было проводить контроль на соответствие данных этой информационной системы реальной ситуации в регионе.

Второй момент по территориальному планированию: конечно же, оно должно распространяться на всю национальную систему здравоохранения – не только на её государственную часть, но и на частную.

Международный опыт показывает, что в большинстве стран с развитыми системами здравоохранения – Германия, Израиль, Испания, Турция, Канада, Сингапур и другие – окончательному лицензированию медицинских организаций частной формы собственности предшествует процесс согласования, создания и размещения медицинской организации по заявляемым профилям с учётом реальных потребностей населения.

Эта процедура изначального согласования фактически является частью разрешительных процедур лицензирования. По сути, речь идёт о двойном лицензировании: на входе – разрешение создания учреждения и на выходе – на соответствие критериям медицинской помощи.

Нам представляется, что это очень важно, и мы хотели бы законодательно закрепить данную модель лицензирования, для чего потребуется внесение изменений и в закон № 323 об основах охраны здоровья граждан и в закон о лицензировании.

Кроме того, хотелось бы снизить налоговое бремя на основные фонды первичного медицинского звена. У нас есть аналогия – это фармацевтические производства, общероссийские общественные организации инвалидов, религиозные организации, ФСИН – когда эти организации освобождаются от налогов на имущество организации и от земельного налога.

Хотели бы попросить поручения рассмотреть вопрос об освобождении организаций первичной медико-санитарной помощи от этих двух налогов, для чего понадобится внесение изменений во вторую часть Налогового кодекса.

Анализ износа инфраструктуры первичного звена здравоохранения свидетельствует о том, что он снизился за четыре года с 26 процентов до 11 процентов. В настоящее время 7915 зданий из более чем 72 тысяч зданий находится в аварийном состоянии, требует сноса, реконструкции или капитального ремонта.

В настоящее время действуют нормативы продолжительности эффективной эксплуатации зданий и объектов, которые были утверждены приказом Госкомархитектуры, а кроме того, нормативы оценочного расчёта предельной стоимости капитального ремонта, которые также были утверждены приказом Минрегиона совместно с Министерством экономического развития.

С учётом понимания, что на сегодняшний день капитальному ремонту подлежат более семи миллионов квадратных метров в первичном звене здравоохранения, для каждого региона были просчитаны стоимости квадратного метра по методике, утверждённой Минрегионом и Министерством экономического развития, и был проведён свод.

Безусловно, Владимир Владимирович, он очень ориентировочный, потому что этот свод полагался на официальные данные Росстата. Пока это не было проработано с каждым регионом конкретно. Поэтому мы просим Вашего поручения провести детальный анализ с каждым регионом, подготовить для каждого региона программу такого обновления инфраструктуры. Методология этого процесса понятна на сегодня.

С другой стороны, хотелось бы отметить, что многие здания первичного звена здравоохранения строились 100 лет назад, а иногда и раньше, и те строительные технологии, которые применялись – такая децентрализация по 10–12 корпусов, отсутствие инфраструктуры связи между корпусами, отсутствие «чистых зон», совершенно нарушенная вентиляция, которая не позволяет использовать ламинарные потоки для операционных, реанимаций и так далее, – подобные случаи не позволяют просто отделаться капитальным ремонтом. По нашему предварительному анализу на основе форм Росстата, из 3255 районных больниц и поликлиник не менее 370 требуют сноса и нового строительства.

По поручению Дмитрия Анатольевича Медведева Минздрав совместно с Минпромторгом разработал новую модель районной больницы с оснащением преимущественно отечественными медицинскими изделиями. Мы создали такие модели в зависимости от приписного населения на 20, 30, 50, 100 и более тысяч человек прикреплённого населения.

Из 799 единиц медицинской техники 88 процентов, 705 единиц, уже изготавливается отечественными производителями, 27 включены в план импортозамещения, и только 67 пока вне этого плана.

Мы просим Вашего поручения Министерству строительства совместно с Минздравом разработать на основе уже созданных моделей типовые проекты для разных климато-географических условий, для разных численностей прикреплённого населения, что позволит нам существенно удешевить этот проект и фактически в течение достаточно короткого времени серьёзно обновить инфраструктуру, создав учреждения нового типа.

С этим вопросом, безусловно, связан вопрос обновления оборудования, переоснащения первичного звена. В отличие от как бы сокращения объёмов износа за счёт того, что сами регионы достаточно много строили в последние годы, износ оборудования вырос с 20 процентов до 40 процентов, и сейчас это уже более 20 тысяч единиц, которые требуют замены.

Причём мы не говорим про все медизделия, мы говорим только про тяжёлое оборудование – это разные варианты цифровых и рентгеновских аппаратов, это цифровые флюорографы, маммографы, аппараты УЗИ, эндоскопическое оборудование и лабораторные комплексы.

Мы исходим из того, что примерно двенадцать процентов этого оборудования, которое требует замены, можно будет поменять в рамках строительства «под ключ» новых медицинских организаций, но 88 процентов подлежит замене.

Предварительные расчёты мы провели на основе минимальной стоимости с учётом оценки рынка, которую провели вместе с Минпромторгом. Эти расчёты готовы дополнительно представить.

Следующее направление – это повышение транспортной доступности инфраструктуры. Как я уже упоминала, в рамках проекта «Старшее поколение» уже заложено приобретение больше 1100 санитарных машин для транспортировки людей из сельской местности старших возрастных групп в районные и центральные районные больницы. Однако этого количества недостаточно.

Я хотела бы отметить, что сейчас работает ещё советский приказ, в соответствии с которым при каждой центральной районной и районной больнице должно быть минимум две машины санитарного автотранспорта класса А, а при каждой участковой больнице не меньше одной машины. Сейчас эти машины отечественного производства высокого качества, достаточно дешёвые, и если бы мы могли приобрести эти машины, то мы существенно упростили бы задачи наших сельских больниц.

Кроме того, представляется необходимым обеспечение этих больниц «шаттлами» для доставки пациентов разного возраста из удалённых районов. Такие расчёты мы тоже сделали, и отечественные машины, специально подготовленные под «шаттлы», у нас есть с очень умеренной стоимостью – от 1,2 до 1,5 миллиона рублей.

Третье направление, которое уже сейчас широко используется рядом регионов, в том числе я хочу отметить Тульскую область, Алексей Геннадьевич [Дюмин] для всех своих фельдшеров, ФАПов закупил «Нивы», которые позволяют в том случае, если у фельдшера шесть-семь деревень, объезжать на «Нивах», и увеличивается мобильность, соответственно, среднего персонала. Стоимость – до 500 тысяч рублей в обычной, базовой комплектации.

Если можно было бы это предусмотреть, мы бы решили задачи и развития отечественного автопрома, а с другой стороны, повысили бы мобильность первичной медицинской помощи на селе.

Следующее направление – расширение периметра цифрового контура. Я хотела бы отметить, что в 2021 году Минкомсвязи завершит присоединение ФАПов к цифровому контуру здравоохранения. Пока у нас всё идёт по плану, и в этом году первые 5,5 тысячи ФАПов уже будут присоединены к защищённой связи. Из программы, из федерального проекта «Цифровой контур» нашего национального проекта «Здравоохранение» мы обеспечиваем все ФАПы автоматизированными рабочими местами с компьютерной техникой.

Наше предложение – обеспечить дополнительно цифровыми отечественными электрокардиографами. Это совсем недорого стоит – одна единица стоит чуть больше 100 тысяч рублей, но это позволит – так же как мы сейчас работаем со скорой помощью и с мобильными комплексами – в сложных случаях очень быстро получать квалифицированную консультацию в центральных районных больницах в тех случаях, когда сам фельдшер не увидит глазом изменений на кардиограмме.

И второе направление: мы с 2015 по 2018 год провели пилотные проекты в 22 регионах – 32 медорганизации принимали участие и полторы тысячи пациентов – по цифровому мониторингу артериального давления у лиц с высоким риском гипертонических кризов. Получили очень серьёзные положительные результаты: 91 процент пациентов достигли целевого уровня артериального давления, в контрольной группе сравнений – всего 50 процентов; на 70 процентов сократились вызовы скорой помощи и в два раза – госпитализации и гипертонические кризы.

Безусловно, это сказывается на показателях и смертности, и инвалидности. Мы вместе с нашими главными экспертами-кардиологами оценили пациентов с артериальной гипертензией. Их около 48 миллионов человек, но из них только восемь миллионов – с высоким риском развития осложнений, а из них 2,5 миллиона – с чрезвычайно высоким риском. Мы хотели бы предложить, Владимир Владимирович, для этих 2,5 миллиона приобрести уже отечественные электронные гаджеты по измерению артериального давления.

Мы имеем сейчас на основе государственно-частного партнёрства контакты с сервисными группами, которые предусматривают и бесплатную поставку этих электронных гаджетов, и техническое сопровождение, мониторинг показателей и экстренное реагирование в случае запредельных показателей, связь с лечащими врачами. На наш взгляд, это очень эффективно. Мы бы хотели в 2020–2021 годах провести это только для 2,5 миллиона человек экстремально высокого риска и затем перейти на группу высокого риска.

И самое последнее, Владимир Владимирович: мы рассматривали на правительственной комиссии, которую вёл Дмитрий Анатольевич [Медведев], возможность помощи субъектам Российской Федерации в обеспечении лекарственными препаратами в амбулаторном звене лиц с высоким риском сосудистых осложнений. Я говорю прежде всего о тех, кто перенес инсульты, инфаркты миокарда, острый коронарный синдром или любые операции на сосудах как открытые внешне, так и эндоваскулярные, или операции на сердце. Мы провели расчёты: такая помощь позволит два года принимать необходимую терапию этим пациентам, эта потребность у нас просчитана.

Самое главное, что я хотела бы отметить: если пациенты по каким–то причинам сами не принимают эту терапию, то все наши государственные усилия по высокотехнологичной помощи, всё насмарку, потому что в течение года у каждого третьего повторяется эпизод инфаркта или инсульта более тяжёлый, чем первый, а в течение двух лет смертность вырастает в семь раз.

Таким образом, мы наши все дополнительные предложения свели в комплекс, и они представлены в таблице презентации. Мы уверены, Владимир Владимирович, большинство из этих мер не требуют дополнительного финансирования, но будут очень эффективными. Они реально помогут нам справиться с имеющимися проблемами, самое главное, повысят качество и доступность помощи, удовлетворённость населения и состоянием своего здоровья, и системой здравоохранения.

Спасибо большое.

В.Путин: Смотрите, что хотел бы сказать в этой части после Вашего доклада.

Проблемы известные – и Вы сейчас их назвали, и я частично об этом сказал – износ основных фондов поликлиник, центральных районных больниц, районных больниц, износ или отсутствие медоборудования – в этом же звене и автотранспорта частенько в районных больницах, включая ФАПы и врачебные амбулатории, – это низкая обеспеченность организаций первичного звена медицинскими работниками, специалистами прежде всего, и, так мягко скажу, некачественная организация выплат заработной платы в широком смысле этого слова, имея в виду, что заработная плата состоит из оклада и компенсационных и стимулирующих выплат. Вот это всё проблема.

У нас приличные деньги запланированы на национальный проект «Здравоохранение», ещё раз повторю, 1 триллион 367 миллиардов рублей. А на развитие первичного звена здравоохранения из всех этих денег вы выделили по двум программам 237,5 миллиарда рублей. Сколько это процентов получается? 15, 16, 17 процентов? А между тем основные мероприятия по программе «Здравоохранение», по нацпроекту, это прежде всего специализированная и высокоспециализированная помощь.

В.Скворцова: Она дороже стоит существенно.

В.Путин: Да, она стоит дороже – первое.

Второе: по этим направлениям и высокая смертность, всё понятно. И от уровня специализированной и высокотехнологичной медицинской помощи зависит весь уровень здравоохранения в стране. Это тоже правда.

Но у нас в сфере специализированной помощи обращений в прошлом году было 746,8 миллиона человек, посещений. И по разным направлениям 1,5 миллиона обращений, посещений, три миллиона и так далее. Общий объём – 746,8, а за тот же период, за 2018 год, обращений в первичное звено – 1 миллиард 200 миллионов человек. Это почти в два раза больше.

О чём я хочу сказать? Если первичное звено здравоохранения у нас будет в том состоянии, в котором оно находится до сих пор, то количество инфарктов и инсультов не уменьшится, потому что в первичном звене провал – вот в чём проблема.

Поэтому нам, безусловно, нужно принять дополнительные меры по укреплению первичного звена здравоохранения. Напомню ещё раз: мы дважды это делали из федерального центра в расчёте на то, что это будет подхвачено на местах, в регионах, но этого не происходит. В этой связи нам, безусловно, нужно посмотреть на всю организацию этой работы. Это очевидный факт, очевидная вещь. Конечно, в регионах своя компетенция, это всё понятно, и нужна она, и нужно её поддерживать, но что–то там, видимо, до конца эффективно не работает. На это нужно обратить внимание.

В этой связи я прошу Министерство здравоохранения – и не только Министерство, но и Правительство: во–первых, нужно проанализировать всю систему уровня и качество организации заработной платы в первичном звене здравоохранения.

Мы в целом по стране вроде как добились целевых показателей – 200 процентов по экономике региона, но это далеко не везде так. В малых городах, населённых пунктах, на селе близко ничего нет подобного. И данные, которые у меня есть и которые на встречах с людьми, на той же «Прямой линии», вылезают, говорят совсем об обратном. Компенсационные и стимулирующие выплаты: насколько они выплачиваются справедливо? Нужно внимательно посмотреть на все эти вопросы.

Поэтому прошу Правительство к 1 октября текущего года подготовить принципы модернизации первичного звена здравоохранения в стране.

Второе: инициировать и организовать подготовку региональных программ модернизации первичного звена здравоохранения в регионах Российской Федерации. Эти программы должны быть готовы и должны быть защищены не позднее 1 июля следующего года.

Третье: необходимо создать механизмы контроля за качеством этих программ и – четвёртое – за ходом их реализации и исполнения.

И наконец, нужно проработать и предложить источники финансовой поддержки всех предлагаемых мероприятий с федерального уровня.

Прошу вас к этой работе приступить незамедлительно.

Россия > Медицина. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 20 августа 2019 > № 3095543 Владимир Путин, Вероника Скворцова

Тотальная слежка или Big Data?

Артур Хачуян о том, как работают большие данные

Христина Третьякова

"ЗАВТРА". Артур, что же такое большие данные или Big Datа?

Артур ХАЧУЯН, программист, предприниматель, генеральный директор Tazeros Global Systems. Это набор алгоритмов и подходов к извлечению новых знаний из сверхбольших массивов данных. То есть это не какая-то определённая дисциплина, а столкновение множества разных исследовательских теорий.

"ЗАВТРА". Расскажите о масштабе компании в цифрах, например, какое количество информации вы в день обрабатываете из общего доступа?

Артур ХАЧУЯН. Сейчас суммарно с 10-го года мы обработали уже 9,7, почти 10 петабайт информации. Это соцсети, блоги, форумы, текстовый контент, фотографии, лица. В базу ежедневно попадает в районе 200-350 миллионов текстовых сообщений, определённых людей, именно отфильтрованных. Порядка 15-20 миллионов фотографий – это то, что мы оставляем, сохраняем, остальное мы просто индексируем, понимаем, что нам это не интересно.

"ЗАВТРА". Что происходит с данными после того, как вы их получаете? Опишите цепочку преобразования обезличенной информации в какое-то знание, которое уже можно впоследствии продать.

Артур ХАЧУЯН. Да, есть алгоритмы, которые путешествуют по интернету, собирают информацию в чистом виде. Это могут быть записи на форумах, публикации какие-то или ещё что-то. Они перекладывают их в основное хранилище, где данные находятся в сыром виде такими, какими они были в источнике. Дальше в работу вступают алгоритмы, которые занимаются обогащением полученных данных. Они берут, например, сырую фотографию, извлекают из неё дополнительные знания: задний фон, кто или что изображено, пол, возраст людей. Если это текст, то лингвистически обрабатывают его, понимают, кто и что сказал, где и как. Очищенные и структурированные данные перекладываются в хранилище №2, где хранится очищенная красивая дата, к которой можно обращаться и делать какие-то выводы. Следующий этап это наборы алгоритмов, которые обращаются к очищенному хранилищу, они собирают и анализируют информацию, агрегируют, обезличивают и передают её клиентам в виде исследований либо обновляемых панелей.

"ЗАВТРА". Как выглядит профиль человека, который есть в вашей базе данных? Какой набор информации он может содержать?

Артур ХАЧУЯН. Это мультипрофиль, в нём могут быть профили в социальных сетях, фотографии, геолокации, публикации, какие-то извлечённые знания. Если этот человек не запретил индексацию своей страницы в соцсетях, если он не закрыл её от друзей, она собственно доступна как через нас, так и через какой-нибудь поиск.

"ЗАВТРА". Что у нас происходит в законодательной сфере относительно распространения, использования открытых данных. Насколько легальна ваша деятельность?

Артур ХАЧУЯН. Сейчас всё легально, считается, что это "серая" зона, но по факту, юридически то, что делаем мы и другие компании не запрещено. Есть в законе много пунктов о том, что подобную обработку можно проводить, если это статистическое исследование, если это не политическая агитация и т.д. В данной сфере действует закон "О персональных данных "152 ФЗ, от 2006-го года. Сейчас хотят внести поправки, уже придумали странный термин "большие пользовательские данные", но трудно понять, что под ними подразумевается, потому что в законе написано, что персональные данные – это те, по которым вас можно идентифицировать: пол, возраст, телефон, домашний адрес. Я, например, могу вас идентифицировать по клавиатурному почерку, по тому, как вы взаимодействуете с интерфейсом, по тому контенту, который вы лайкаете. Поэтому современные технологии «переросли» этот закон. Посмотрим, что будет. По крайней мере, Европа приняла резолюцию об обработке персональных данных, но компании как работали, так и работают.

"ЗАВТРА". Как вы для себя это объясняете этический вопрос о том, что вы обрабатываете данные о человеке без его согласия?

Артур ХАЧУЯН. Данные, которые вы опубликовали в открытый доступ, то есть выложили на сайте, который можно проиндексировать поисковиком, в свой открытый профиль в социальных сетях, являются доступными всем. По факту этический вопрос очень простой: если бы вы не хотели, чтоб это кто-то анализировал, вы бы это не выложили. Люди начинают кричать о нарушениях приватности, а по факту не регистрируют закрытые аккаунты. Если вы реально хотите, чтобы о вас что-то знали, не опубликуйте это или закрывайте профиль.

"ЗАВТРА". По каким параметрам ваш искусственный интеллект собирает информацию с фотографии? Как коммерческие компании могут пользоваться этими данными?

Артур ХАЧУЯН. Можно понять, кто на фотографии, распознать задний план, понять, примерно, что за достопримечательность, какая страна или это дача, вычислить объекты. О самом человеке можно узнать: цвет волос, глаз, объёмы его фигуры. Мы из фото извлекаем знания о человеке, а потом будем их сравнивать с другими, полученными с других снимков. Например, машина, с которой вы сфотографировались это ваша или нет? Если вы за год-полтора публиковали её раз пять, был один и тот же номер, марка, цвет, она при этом не была замечена ни на "Авто.ру", ни на "Дром.ру" и её нет среди ваших друзей, то тогда мы этот автомобиль присвоим к вам, поймем ваш примерный достаток, и потом, когда вы поедите по МКАДу, и вас встретит Digital-суперсайт, то есть большой телевизор, на котором стоит распознавание номеров автомобилей, он за 300 метров его считает, передаст нам, а мы скажем какую рекламу показывать, потому что мы знаем, каким контентом человек интересовался. По потребленному контенту можно вообще понять всё что угодно – кто этот человек: домохозяйка, мама с ребенком, какие у неё интересы и что самое главное, с точки зрения бизнеса, на основании этого можно сделать прогноз, какой продукт человек купит через неделю, полгода, год. У нас есть мужчина, у него только что родился ребенок, мы знаем, что у него есть машина, мы ему сразу предлагаем детское кресло.

"ЗАВТРА". Для чего, в конечном счёте, это нужно?

Артур ХАЧУЯН. Есть история, она не наша, связанная с анализом Wi-Fi в торговых центрах. Это очень специфичная, темная материя, потому что вроде как поставщики оборудования ввели новые протоколы, которые мешают отслеживанию, а с другой стороны Apple не очень хорошо реализовал его и всё равно можно получать МАС-адреса. Работает это следующим образом: человек приходит в ТЦ, подключается к Wi-Fi, его МАС-адрес начинает отслеживаться и вследствие этого появляется возможность выяснить, как человек перемещался. Затем ТЦ, в котором стоит такая система, делится данными с компанией по аналитике. Если речь идет о Wi-Fi в метро, то можно узнать на какой станции вы сели, на какой вышли. Собирая о вас данные пару дней, можно понять, где вы живете и работаете. Практически для всех то, что ближе к центру это работа то, что дальше это дом. Вообще по времени захода и выхода человека из метро можно понять его стиль поведения: рабочий, студент, приезжий, мама с детьми, есть статистические зависимости. Уточняя эту выборку, по каким-то параметрам есть возможность примерно узнать должность, с помощью сервисов по поиску работы выяснить среднюю зарплату в этой компании для этой вакансии, плюс добавить фото из соцсетей. В дальнейшем этот человек обязательно поедет в какую-то страну, сделает публикацию в Facebook с подписью: «Я лечу в Панаму», соответственно, можно посмотреть сколько стоят билеты в это время на такое количество людей в это место, выяснить стоимость отеля в это время и, следовательно, понять сколько люди тратят на отпуск, как часто они путешествуют, какие у них есть свободные средства и на основании этого делать прогноз. Примерно таким образом могут набираться знания, на основании которых можно продавать этим людям, например, банковские продукты, управление финансами, либо в налоговую его сдать, потому что он индивидуальный предприниматель и у него карточка привязана к юридическому лицу, он сдает налоги на 100 тысяч, а тут новую машину себе купил – такое тоже есть.

"ЗАВТРА". Как такие гиганты как Google и Facebook зарабатывает на том, что обрабатывают большие данные?

Артур ХАЧУЯН. Более 90% бюджета Facebook – это реклама. Понятно, что они зарабатывают на том, что пользователям её показывают. У них нет какой-то особой волшебной магии того, что они делают с данными. По сути дела, Google тоже в основном зарабатывает на рекламе. Но ещё у них есть возможность перепродавать знания. Нужно сказать, что это около закрытый рынок, но компании обмениваются знаниями о людях между собой. Google, например, может продать кому-то данные о поисковых запросах этих обезличенных идентификаторов, а условно, You Tube потом – какие они видеоролики смотрели, то есть чисто теоретически может быть кто-то, кто все эти знания соберёт, собственно говоря, куда мы движемся.

"ЗАВТРА". Но ключевой момент в то, что эти данные обезличены, не так ли?

Артур ХАЧУЯН. Конечно, всё привязано к уникальным идентификаторам пользователей, по которым невозможно понять имя, фамилию, пол, возраст и т.д. Это некий человек 123-15, который зашёл на сайт, мы знаем, что он до этого лайкал кошек, и мы ему показываем кошек. Понятно, что знания и параметры гораздо сложнее – там есть и психометрия, физиогномика, и прогнозирование поведения человека, но, по сути дела, всё обезличено. Мы не продаем контактные данные конкретных людей, мы собираем все вокруг какого-то события, мероприятия, географической точки и извлекаем оттуда знание без привязки к конкретным людям. Мало, кто в это верит, но этого нет на большом серьёзном рынке по одной простой причине – контактные данные можно передать и продать только один раз, а знания, привязанные к обезличенным идентификаторам, можно продавать бесчисленное количество раз, обновляя их.

"ЗАВТРА". У многих людей есть некая паранойя, что гаджеты следят за ними, собирают данные, через микрофон в телефоне, через камеру в ноутбуке, читают их личную переписку в соцсетях, а потом предлагают им какую-то рекламу, насколько оправданы эти страхи?

Артур ХАЧУЯН. Если люди очень сильно переживают из-за того, что, например, Яндекс навигатор услышал их диалог, а потом они начали получать рекламу, связанную с предметом разговора, то есть три пути развития этой параноидальной истории. В первом случае, людям просто показалось, они забыли, что потребляли какой-то контент. Также есть вариант, что они попали в статистическую выборку, согласно которой люди их возраста, интересов и их паттерна поведения в этот момент должны заинтересоваться курсами английского языка. Но на самом деле есть третья история, я много раз проводил такие эксперименты, делал два чистых аккаунта в соцсетях, с одного в другой писал сообщение: "Друг, поехали в Сыктывкар". Через два три дня начинаешь получать рекламу о турах туда, то есть соцсеть сканирует личные сообщения, что вроде как и нарушает соглашение с ней, но вы это никак не докажите. Нужно сказать, что действительно существует общий анализ аудио, но это не потоковый анализ в реальном времени, а распознавание ключевых слов, которые ищутся в речи, для того чтобы вы сказали: пицца, рыбалка, а потом по сути дела на вас навешиваются такие ярлыки. Но реального распознавания аудио в реальном времени нет по одной простой причине – это максимально невыгодно экономически. Что касается фото, то я уверен, что фронтальная камера телефона не снимает, я доверяю проведенным исследованиям, сам его не проводил, потому что не специалист. В ноутбуке веб-камеру не заклеиваю, потому что нельзя активировать матрицу камеры, не включив лампочку, а она подключена хитрым образом в цепь электропитания.

"ЗАВТРА". Существует ли сегодня анонимность в интернете?

Артур ХАЧУЯН. Анонимность существует по той причине, что с развитием всех технологий отслеживания, точно также развиваются технологии, которые блокируют его, потому что одни люди занимаются алгоритмами, другие тем, что ломают их, нельзя сказать, что одни умнее других. Если человек захочет от кого-то скрыться, установит VPN, плагины, то его и не отследят. Вопрос в том, что у людей, на мой взгляд, реальная паранойя очень сильно завышена. Они боятся, но сами не знают, чего, потому что в худшем случае, им кто-то покажет не ту рекламу. Вряд ли к ним домой кто-то придёт и что-то о них узнает страшное.

"ЗАВТРА". Получается, что если человеку нечего боятся, он не выкладывал каких-то своих личных секретных данных, которые он бы не хотел обнародовать, то ему это никакого вреда не принесёт?

Артур ХАЧУЯН. Да, конечно, но вопрос в том, что у современного поколения атрофируется понимание того, что находящееся в Интернете, по факту находится в открытом доступе. Для них Facebook – это что-то личное, собственное, да, но очень много людей и паспорта выкладывают.

"ЗАВТРА". Удалить опубликованные данные возможно?

Артур ХАЧУЯН. Нет, вообще никак. Из интернета ничего удалить нельзя, кто бы, что ни говорил. Вы можете написать соцсети о том, чтобы она согласно закону о забвении удалила данные о вас, но она уберет только ссылки. Реально "вычистить" из интернета ничего невозможно.

"ЗАВТРА". Как большие данные могут повлиять на взаимодействие государства и человека? У вас есть концепция тотальной открытости, которая говорит о том, что всё взаимооткрыто как для граждан, так и для государства.

Артур ХАЧУЯН. Проблема очень простая – государству очень сложно обмануть гражданина, гражданину очень сложно обмануть государство. Это вряд ли приведёт к тому, что всё станет хорошо. Я в это не верю, к сожалению, в силу природы человека. Сейчас появились условные госзакупки, пусть ещё далеко не на 100% прозрачные. Мало кто из журналистов умеет этим пользоваться и правильно вычленять оттуда знания о коррумпированных чиновниках. По крайней мере, я научил старшую по подъезду подобные вещи делать. Так что через лет пять этим научатся пользоваться все.

"ЗАВТРА". Как государство может использовать большие данные в сфере медицины, образования, безопасности?

Артур ХАЧУЯН. Понятно, что основное направление это безопасность, всё, что связано с поиском террористов, экстремистов. Тема предотвращения преступлений сейчас одна из самых активных. Основной из кейсов, который у нас есть – система расстановки патрульно-постовых служб. Это алгоритм, который генерирует рекомендации, куда нужно поставить ППС в зависимости от задачи: фанатов мы хотим задержать, либо необходимо снизить уровень криминогенной активности, домашних краж, поймать наркоторговцев. Мы собираем определенный набор данных, делаем из этого выводы, смотрим на нашу статистику и говорим куда, в какое время, по какому маршруту они должны ехать. Наш максимум по Подмосковью это снижение криминогенной активности на 7-8 %. Также существует алгоритмы, которые позволяют вычислить преступников, а затем строят рекомендации о том, на кого нужно обратить внимание в первую очередь. Никого, конечно, в тюрьму не сажают. Что касается медицины и, в общем, социальной сферы, сейчас практически всё направлено на улучшение качества предоставления услуг. Это анализ обращений на всевозможных сайтах для того, чтобы уменьшить очереди и понять что людям нужно. Это около политические исследования, в рамках которых берётся аудитория региона, города и мы выясняем какие у них есть проблемы. В образовании в основном всё связано с анализом "цифрового следа" студента, школьника, для того, чтобы правильно его карьерный путь как-то сформулировать.

"ЗАВТРА". Как возможности современных технологий обработки данных могут преобразовывать городскую среду?

Артур ХАЧУЯН. Это геоинформационная аналитика – её можно использовать для определения правильных мест перестановки лавочек также есть возможность понять, как перемещается пассажиропоток людей внутри города, с какими он рекламными конструкциями взаимодействует, в какие больницы ходит. На основании этих данных можно полностью перепланировать городскую инфраструктуру для того, чтобы людям удобно было двигаться.

"ЗАВТРА". Нужен ли он нам сегодня цифровой профиль гражданина?

Артур ХАЧУЯН. Он, безусловно, нужен, но не сегодня. По факту для того, чтобы сделать цифровой профиль гражданина, нужно сначала данные оцифровать. Все смотрят на китайский опыт, но забывают простой факт, что Китай потратил 15 лет на цифровизацию всего. У них данные здравоохранения, образования, пограничной службы, собраны в идеальных электронных системах, только после этого они создали профиль. Почему говорю, в идеальных электронных системах, потому что у нас либо электронных систем нет, либо они есть, но неидеальны. Наши госуслуги и китайские – это же небо и земля.

"ЗАВТРА". Какую роль большие данные сыграли в выборах США?

Артур ХАЧУЯН. Я думаю, что это очень преувеличенная история. Это микротаргетинг. Мы берем всю аудиторию, проводим исследование по определению проблем цифровой активности и разбиваем их на группы. Теперь у нас есть мексиканцы-учителя, чистопородные американцы-учителя. Мы приходим к первым и говорим: "Мы увеличим квоту для мексиканцев". А вторым наоборот: "Мы вообще мексиканцев уберём". Не очень честно, но Трампа часто ловили на том, что он разным категориям людей обещает противоречивые вещи. Как видите, ему это особо не помешало. Но реально технологий там было 20-30%.

"ЗАВТРА". С учётом развития технологий связанных с Big Datа, какими возможностями сегодня обладают спецслужбы разных стран?

Артур ХАЧУЯН. Америка в этом плане наиболее интересная страна, потому что если я кого из своих либеральных знакомых спрошу, где свобода слова, они скажут, что в Америке. Но при этом сотрудник ЦРУ второго, третьего уровня имеет право по одной кнопочке получить доступ к банку, к телефонным разговорам, геоперемещениям, фотографиям, ко всему чему угодно. Но при этом там жители не думают об этом, как о тоталитарном контроле, они делегировали свою свободу, права и живут себе спокойно. Если делать рейтинг, то Америка на первом месте, Китай на втором, мы, наверное, на третьем или на четвертом, после «Моссада».

"ЗАВТРА". Если у наших правоохранителей такой доступ к данным?

Артур ХАЧУЯН. Я сейчас скажу, но мне никто не поверит, что ФСБ нужно судебное разрешение на доступ к личным сообщениям во ВКонтакте. У рядовых следователей есть проблемы с доступом к данным, у нас в отличие от ЦРУ нет такой кнопочки, по которой можно получить разного рода личную информацию. У меня есть специальный номер, на который мне периодически следователи пишут с просьбой о помощи, потому что ребенка украли, кого-то убили, ничего сделать не можем. Если данные есть в открытом доступе, то мы можем чем-то помочь. Типичная ситуация это когда спустя год, мобильный оператор выдал 300 тысяч номеров телефонов, следователь же не может их проанализировать. Есть такие истории, когда данные могут не довести дело до суда, потому что мы можем доказать, что человек вообще не в этой стране был.

"ЗАВТРА". Сегодня перед миром стоят глобальные угрозы, которые связаны с возможным дефицитом ресурсов, изменением экологии, третьей мировой войной. Как большие данные могут повлиять на эту сферу?

Артур ХАЧУЯН. Одна из опасностей искусственного интеллекта, как раз применение его в военных целях, от прорабатывания стратегии до автопилотов для дронов. Все этого очень боятся, пытаются это зарегулировать и, наверное, правильно. Но всё-таки закон, запрещающий вам дома собрать ядерную боеголовку, это не закон, запрещающий сделать искусственный интеллект, потому что для боеголовки вам придётся где-то купить уран или плутоний, а что касается искусственного интеллекта, то скачать из интернета исходники и начать разрабатывать, может любой мало-мальски грамотный программист. Поэтому если регуляция какая-то и будет, то она направленна на какие-то определённые темы в искусственном интеллекте. Но вопрос в том, как это будут контролировать. Наверное, самая перспективная история – это экология, потому что экологических данных очень много: радиенты ветров, модели, распространение микрочастиц – это всё очень сложно и интересно. Это другая сфера, но сейчас есть очень много проектов, связанных с цифровым сельским хозяйством сюда входят дроны и алгоритмы, которые по картам спутника сельхозугодья распределяют, вычисляют, где желтеет трава, а где – нет. Подобные вещи есть.

"ЗАВТРА". Что мы теряем и приобретаем, используя большие данные?

Артур ХАЧУЯН. Мы приобретаем, по сути дела, в идеальной концепции мира, свободное время, потому что алгоритмы подобрали одежду, партнёра, что-то купили, продали. Это время мы можем его потратить на путешествия, изучение новых языков или ещё что-то. К сожалению, мы теряем не сколько свободу, но навыки, которые делегируем алгоритму, например, мы уже практически перестали считать в уме.

"ЗАВТРА". Ваш прогноз на ближайшие годы в сфере технологий.

Артур ХАЧУЯН. Я лично жду глобального прорыва в синтезе речи, на мой взгляд, эта та сфера, сейчас очень активно развивается и до сих пор в ней нет каких-то супер подвижек, потому что Алиса прикольная, но говорит она пока коряво, в будущем компьютер будет говорить так, что мы не отличим его от человека. Эпоха DeepFace началась сейчас и в будущем очень сильно разовьётся. Это когда с помощью нейросети накладывается какое-то лицо. Недавно один художник из США наложил на себя лицо Обамы и сказал: "Я люблю Трампа, голосуйте за Трампа". Он потом объяснил, что это была шутка, но качество было потрясающее, надо сказать, что там был постпродакшен. Эпоха DeepFace будет развиваться в ближайшие три года. Контент будет неотличим от правды, мы увидим несуществующие военные конфликты, теракты, все что угодно, потому что комбинированная фотография и нейросеть сейчас рисуют что угодно, делают вообще потрясающие вещи, пусть пока не идеально, но через лет пять. Обязательно в ближайшее время появится единый центр хранения обезличенных данных здравоохранения. Можно будет дать стороннему сервису допуск к своей истории болезни, появятся услуги для прогнозирования заболеваний, персональная медицина. Еще одна важная тенденция касается увеличения объёма информации, вследствие которого люди совершенно теряют навык определения правды – это плохо. Если в ближайшие пять лет не произойдет какой-то перелом в этом вопросе, то мы все утонем в информации.

Россия. США > СМИ, ИТ. Армия, полиция > zavtra.ru, 19 августа 2019 > № 3121054 Артур Хачуян

«У нас никогда не будет денег»: как Россия дошла до дефолта

17 августа 1998 года в России был объявлен технический дефолт

Елена Гостева

Несмотря на то, что со времени дефолта прошел 21 год, эксперты до сих пор продолжают гадать, можно ли было его избежать и какие уроки нужно вынести. «Рыночной экономике в 1998 году было реально всего 7 лет. Это, по сути дела, был ребенок — дошкольник», — заявила в интервью «Газете.Ru» заместитель генерального директора «Эксперт РА» Марина Чекурова. При этом, по ее словам, именно дефолт приучил россиян всегда «иметь заначку», а в стране начался бум «гаражной экономики».

— В чем, на ваш взгляд, причины дефолта России в августе 1998 года? Могла ли Россия избежать отказа от выплат по ГКО и девальвации?

— Как известно, история не знает сослагательного наклонения, и сейчас можно много гадать о том, каким был бы кризис, прими правительство, ЦБ и Минфин те или иные меры. Но, к сожалению, проблема стояла очень остро и заключалась в том, что бюджет страны в 1998 году был глубоко дефицитный.

Второе — резервы России были крайне малы, порядка $40 млрд. То есть они были в разы ниже, чем сейчас. Естественно, сумма этих резервов никак не покрывала даже текущих платежи по обслуживанию долга. Отдельно хочу подчеркнуть тот факт, что в тот момент в долг России давали дорого.

Еще одна особенность того рынка состояла в том, что со взрывным эффектом сработало два очень сильных фактора. Первый – фискальный. Налоги собирались плохо. Просто откровенно плохо. И фискальная дисциплина была низкой, и налоговая система сама по себе находилась еще в стадии становления.

Рыночной экономике в 1998 году было реально всего 7 лет. Это, по сути дела, был ребенок — дошкольник.

Естественно, что фискальная составляющая в кризисе была очень серьезной.

И второе то, что по своей природе ГКО были бумагами, хотя и номинированными в рублях, но, по сути, они были валютными вложениями, связанным с операцией кэрри трейд. То есть заходили в Россию иностранные игроки в условиях того, что правительство, вернее Центральный банк, держал серьезный, заранее заявленный валютный коридор, порядка 6-6,5 рублей за доллар.

И, естественно, для иностранцев на рынке ГКО был очень хороший заработок, так как цифры доходности были двухзначные. Быстро пришли, купили бумаги, подержали их, продали, и быстро вывели деньги за рубеж.

К сожалению, на самом деле здесь можно сказать, что политика Центрального банка эти операции практически никак не ограничивала. То есть если бы Россия пошла на мягкую девальвацию, то последствия дефолта были бы гораздо менее разрушительными для населения.

— По сути дела, два этих фактора — фискальный и валютный — привели к тому, что был дефолт, была серьезная девальвация?

— Падение рубля в четыре раза за три дня – это беспрецедентная история. Я после дефолта в 2000 году училась в INSEAD, и со мной учились люди из разных европейских юрисдикций. Я им говорю: «Вот у нас была девальвация в 4 раза. То есть было 6 рублей за доллар, а стало — 24».

Они говорят: «Марин, у тебя, наверное, с цифрами проблема. Так не может быть, в четыре раза. Тебе надо книгу про это написать». Я говорю: «Да у нас всей нацией про это надо книгу написать!» То есть мне ирландские коллеги, с которыми я сидела за одной партой, просто не поверили, что такое могло быть. А это было всего лишь через полтора года после дефолта. Так что – да, был двойной удар, и поэтому дефолт имел такую разрушительную силу.

— И кризиса было не избежать?

— На самом деле, любой кризис – это, в том числе, способ выздоровления. И все проблемы, которые были накоплены в советской экономике за 70 лет и за семь лет супердикого капитализма, они должны были вскрыться.

Это был нарыв, который должен был прорваться. Вопрос – в какой момент. Потому, что

нам в советское время рассказывали, что «нет у нас инфляции», а в 1991 году эта инфляция стрельнула так, что вся эта накопленная за годы советский власти инфляция вывалилась на рынок и обернулась трехзначными цифрами подорожания всех товаров и услуг.

И, соответственно, то же самое накопление остальных проблем тоже выпирало изо всех щелей колоссальных диспропорций в экономике. Благодаря дефолту эти проблемы и диспропорции во многом нивелировались и, наряду с высокими ценами на нефть, обеспечили высокие темпы роста в «нулевые», создав эффект низкой базы и снизив входной билет на рынок.

— Есть мнение, что держать жесткий валютный коридор от России требовал МВФ, и в этом было корень проблемы тоже, так как – если не сдержите рубль, то не дадим очередной транш кредита.

— Я бы так не сказала. Я в то время с разными людьми из МВФ общалась, и могу сказать, что ни разу от них не слышала, что «держите валютный коридор обязательно». У них скорее всегда была на слуху проблема — «платите, рассчитывайтесь, будьте готовы рассчитаться по долгам». И поэтому летом 1998 года была развита достаточно серьезная челночная дипломатия по поводу того, что России были необходимы дополнительные средства, чтобы как-то поддержать валютный курс. И тогда, если я не ошибаюсь, речь шла о $4 млрд, из которых мы получили $1 млрд. И это был конец июля – начало августа, а 17 августа все, собственно говоря, и произошло – мы отказались платить по своим долгам. Вернее,

сказано было завуалированно – введен мораторий на исполнение обязательств на 90 дней. Но все поняли эти слова правильно – на оплату счетов денег у страны нет.

— Были ли летом 1998 года противники девальвации, или, скажем мягко, раздвигания валютного коридора?

— Я опять не могу судить со стопроцентной точностью, но я помню, что очень активно влияли на позицию Центробанка крупнейшие банки, большинство из которых и полегли впоследствии, во время как раз этого кризиса. Банки были крайне незаинтересованны даже в плавной девальвации рубля. Им гораздо было интереснее играть в ГКО и тоже выводить активы куда-то там подальше за границу. Но для продолжения такой игры, по возможности, курс должен был оставаться стабильным.

— А если бы в России была плавная девальвация, то социального шока удалось бы избежать?

— Если бы девальвация проходила плавно, то, безусловно, масштабы удара были бы гораздо меньшие. Во-первых, люди бы адаптировались, потому что когда курс рубля не скачет лихорадочно, а плавно опускается – психика привыкает. Помню, что я в начале сентября 1998 года была в отпуске, за границей, в Дубровнике. Я звонила своим коллегам в Москву три раза в сутки и меня интересовал только один вопрос — какой сейчас курс. То есть курсы утром, днем и вечером отличались. Утром курс мог быть 24 рубля за доллар, днем могло быть 18, а вечером — 21. И на следующее утро опять 24. И самый ужас состоял в том, что действовали еще и инструкции, связанные с налогообложением, курс доллара вырос – значит, банк или предприятие от переоценки валюты получил бумажную прибыль. И тут возникал налог на эту самую прибыль — у наших бухгалтеров просто глаза были полные ужаса, они вообще не понимали, как это отражать в отчетности.

Честно вам скажу, что мне тогда казалось, что мы никогда больше не поедем за границу. Просто у нас никогда больше не будет денег для того, чтобы купить билеты.

— По кому, кроме населения, сильнее всего ударила девальвация? Ведь есть позиция, что слабый рубль выгоден для российской промышленности, так как делает нашу продукцию конкурентноспособной на мировом рынке.

— Сильнее всего снижение курса рубля ударило по малому бизнесу, особенно по тем людям, которые, например, заключали контракты на поставку товара из того же Китая, из Турции, и по части этого контракта уже успели внести предоплату по старому курсу рубля.

А часть контракта уже нужно было оплатить по-новому. Естественно, у людей и компаний заплатить в 4 раза дороже из-за изменения курса возможности не было. Люди в момент скачка доллара просто разорились. И это был очень серьезный удар. Тут не вопрос институциональных вещей,

в те времена никто никого еще не гонял с проверками, как я уже сказала, с налогами никто предпринимателей не прижимал. Это просто чисто экономика, когда ты из-за валютного курса вчера мог что-то купить и сделать, а сегодня — не можешь.

И скачок курса также касался и потребителей – произошло сильное сжимание потребительского спроса, просто невероятное.

— Но кризис же – это и время начала новых возможностей, как говорят.

— Да, входной билет в новый бизнес для тех, у кого были ресурсы, сохраненные в валюте, был очень дешевым. И многие люди, которые до этого имели возможность каким-то образом аккумулировать на руках, под подушкой $10 тыс., так как банки вклады перестали выдавать, смогли начать жить с самого начала. Просто, что называется, если люди сами ходили, по 100 долларов покупали с зарплаты, потом еще 200, то $10 тыс. долларов на семью – это были очень серьезные средства, потому что у других людей не было вообще ничего.

— Возникли в итоге в нашей экономке в те годы какие-то новые отрасли?

— Да, безусловно, это очень серьезный был старт для импортозамещения, хотя термина тогда такого не было. Потому что покупки за границей стоили дороже, чем начать какое-то минимальное производство здесь.

Как это ни странно, начали много шить, начала возрождаться текстильная и легкая промышленность. До этого ведь всю одежду завозили из Китая и Турции. Дорого стали стоить продукты питания, значит, соответственно, рост производства отечественных продуктов питания, безусловно, начался в нулевые годы. Конечно, стали больше покупать тех отечественных товаров, которые можно описать как невысокотехнологичное машиностроение. То есть, извините, это

то, что можно было производить в «гаражной экономике», то и пользовалось спросом. Существенно стало дешевле купить что-то «из гаража», чем заказывать где-то за границей.

Особенно если это было что-то не суперсложное. Но, тем не менее, это, во-первых, позволяло людям выжить, во-вторых, насыщало рынок. Круговорот денег в природе в итоге привел к тому, что и спрос тоже начал постепенно расширяться.

— Какие еще можно назвать уроки того кризиса?

— Самое главное — люди в тот момент научились очень серьезно считать деньги. Люди до этого жили в парадигме «перехватим», «возьмем», «займем», то есть управление своей ликвидностью не было у нас приоритетом.

Дефолт многих людей научил иметь обязательную заначку, будем называть вещи своими именами. В том числе и валютную. И для бизнеса, и для обычной жизни. Антикризисный опыт очень сильно закаляет людей.

Мы знаем, что многие люди, которые прошли кризис 1998 года, довольно долго еще держались в бизнесе. Потом они уже стали выходить из бизнеса – кто по возрасту, кто-то по причине усталости, по причине того, что сильно потребительский рынок изменился, но 5 лет после дефолта, на мой взгляд, были просто реально «золотым веком» для подъема экономики. Потому что экономика росла не с ноля, а с уровня «куда ниже ноля».

Россия > Финансы, банки. Госбюджет, налоги, цены > gazeta.ru, 17 августа 2019 > № 3090675 Марина Чекурова

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на Всероссийском молодежном образовательном форуме «Территория смыслов», Солнечногорск, 15 августа 2019 года

Добрый день!

Спасибо за теплые приветствия! Мы уже не в первый раз встречаемся с участниками форума «Территория смыслов», но впервые – в этом живописном месте. Для тех, кто приезжает из Москвы, это удобнее, так как ближе. В любом случае, все те встречи, которые состоялись до сих пор, были весьма полезны.

Мы подпитываемся интересом, который существует в нашем обществе к внешней политике, международной жизни, и всегда рады использовать свои знания, опыт и практическую деятельность для того, чтобы удовлетворять этот интерес со стороны наших граждан. Особенно ценно, когда проблемами внешней политики интересуется молодежь. В конце концов, вам формировать будущее России и будущее место России в международной жизни в современном мире.

Всегда есть обратная связь, интерактивность. Для меня и моих коллег (я разговаривал со своими заместителями, директорами департаментов, которые тоже общаются с представителями гражданского общества) такие встречи – это очень важная обратная связь. Если мы не будем знать, какие конкретно проблемы международной жизни волнуют наших граждан, включая, прежде всего молодежь, то мы в своей внешней политике будем, наверное, идти вслепую. Нам очень важно делать то, что отвечает интересам нашей страны, а ее, конечно, воплощает, представляет наш народ.

Я не буду подробно останавливаться на тех тенденциях, которые сейчас развиваются в мире. Об этом многократно говорил Президент России В.В.Путин, в том числе не так давно состоялась развернутая дискуссия на Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ). Скажу лишь, что основной тенденцией является противостояние между, с одной стороны, объективно формирующимся, новым полицентричным, более справедливым и демократичным миропорядком и, с другой стороны, стремлением достаточно узкой группы государств во главе с США не дать состояться этому справедливому миропорядку и постараться всеми силами обеспечить себе доминирование во всех сферах международной жизни – военно-политической и экономической, в сферах толкования норм уважения прав человека и истории, что также является сейчас очень важной темой. Даже в сфере спорта, как вы знаете, идут сильные баталии, которые в основном нацелены на то, чтобы англосаксонская группа государств определяла порядки, в том числе в том, что касается наказания за применение допинга и определения виновных.

Другая серьезная тенденция, которая проявилась в русле политики наших западных коллег – их стремление подменить международное право, которое по определению является универсально согласованными нормами и принципами, некими правилами, которые наши западные коллеги вырабатывают в своем узком кругу и преподносят их потом как истину в последней инстанции, которой должны руководствоваться все остальные члены международного сообщества. В ходе дискуссии, если вас это будет интересовать, приведу конкретные примеры. Их множество.

Появляются новые центры силы в Евразии, АТР, Латинской Америке и Африке. Но вопреки становлению миропорядка, который будет сбалансирован и опираться на уважение интересов всех игроков, Запад пытается удержать свое превосходство, обеспечить доминирование вопреки объективному ходу исторического процесса. Однако надо отдать должное исторической правде: около пяти столетий Запад диктовал правила игры в современном мире. Но жизнь меняется, колониальная эпоха ушла в прошлое. Центры роста мировой экономики и мировых финансов смещаются с Запада в другие регионы мира. Для противодействия этой тенденции наши западные, прежде всего американские коллеги, прибегают к самым нечистоплотным методам, недобросовестной конкуренции, стремясь обеспечить себе одностороннее преимущество. Для этого в ход идут экономические санкции, шантаж, угрозы, ультиматумы, прямое давление, включая применение военной силы, как это происходило с интервенциями в Югославию в 1999 г., Ирак в 2003 г., Ливию в 2011 г.. Ни в одном из этих случаев жизнь людей, которые подверглись агрессивному нападению, не становилась лучше. В Ливии сейчас под вопросом стоит государственность, которую все мы активно пытаемся помочь восстановить.

Мы противопоставляем такой нелегитимной и неправомерной линии наших западных коллег свою позицию, которая опирается на Концепцию внешней политики Российской Федерации, утвержденной Президентом России. В очередной раз редакция этой внешнеполитической концепции была одобрена в 2016 году. Прежде всего, она исходит из необходимости обеспечивать максимально благоприятные внешние условия для развития нашей страны, в частности для ее экономического развития, решения социальных проблем. В этих целях от нас требуется обеспечивать безопасное окружение, максимально благоприятные условия для наших граждан и для деятельности наших экономических операторов во всем мире. Эти цели, как записано в Концепции внешней политики, должны достигаться исключительно на основе уважения международного права, прежде всего, таких его компонентов как принцип суверенного равенства государств, невмешательство во внутренние дела, уважение права народов самим определять свою судьбу без вмешательства извне, мирное урегулирование споров, неприемлемость угрозы силой или применения силы. Это принципы Устава ООН.

Когда мы анализируем деятельность Генеральной ассамблеи ООН после каждой ее ежегодной сессии, мы можем легко убедиться, что подавляющее большинство государств-членов ООН занимают идентичные с Россией позиции. По-моему просто несерьезно в нынешней обстановке говорить о том, что политика Вашингтона или Брюсселя по так называемой «изоляции» России дает какие-то результаты. При этом мы никогда не встаем в позу обиженного, всегда открыты к честному и откровенному разговору с нашими партнерами на Востоке, на Юге, на Западе. При понимании, что разговор должен вестись на основе равноправия и уважения интересов друг друга, а также должен быть нацелен на поиск решений спорных вопросов, которые будут опираться на баланс интересов.

Вопрос: Вчера на встрече с проректором Высшей школы экономики мы обсуждали политику «мягкой силы». Как Вы оцениваете данную концепцию? Как Вы считаете, какие основные векторы развития «мягкой силы» существуют в России на современном этапе?

С.В.Лавров: «Мягкая сила» — это, по большому счету, естественное проявление тех технологических перемен, которые происходят в мире. Если раньше внешняя политика сводилась к решению вопросов войны и мира: кто-то кого-то завоюет, и потом начнут договариваться, либо прежде чем воевать, попробуют договориться. Вот и все, на что опиралась внешняя политика в те годы, когда не было современных технологий. Сейчас можно обеспечивать свои интересы в том или ином регионе мира, в том или ином государстве гораздо менее разрушительными методами, без применения военной силы, воздействуя на общественное мнение, используя весь спектр существующих для этого возможностей: интернет-ресурсы, социальные сети. Вам не нужно подробно говорить, как сейчас можно доводить свои идеи, свои оценки, просто свое мнение до практически всех, желающих с ним ознакомиться.

Второй момент, который также весьма существенен в том, что касается «мягкой силы» — это работа неправительственных организаций (НПО). В России мы активно поощряем развитие НПО в сфере международной деятельности. Мы установили и в течение многих лет поддерживаем партнерские отношения с теми нашими некоммерческими организациями, которые интересуются внешней политикой. К сожалению, их не так много. Например, немногим более шестидесяти наших организаций имеют консультативный статус при Экономическом и Социальном Совете ООН (ЭКОСОС). Не потому, что мы им не помогаем: помогаем всем, кто хочет такой статус получить. Шестьдесят — это уже неплохо. Раньше были единичные случаи. Однако неправительственных организаций западных государств, которые имеют статус при ооновских структурах, — тысячи. Есть, куда стремиться нашему гражданскому обществу. Мы активно поощряем интерес неправительственного сообщества к международной проблематике. На уровне департаментов МИД России ежемесячно проводятся встречи с соответствующими профильными НПО. Примерно раз в квартал мои заместители встречаются с представителями этих организаций. Ежегодно проходит обобщающая встреча с моим участием, на которой мы смотрим, какие еще потребности существуют у НПО, в реализации которых мы можем помочь как Министерство иностранных дел.

В ряду тех инструментов, которые относятся к «мягкой силе», должны быть упомянуты СМИ. Здесь возникает очень много вопросов. Если мы говорим о честной конкуренции, то при проигрыше в количественном отношении наши НПО могли бы и могут серьезно соперничать, отстаивая те идеи, которые лежат в основе справедливости, правды, международного права. К сожалению, многие западные НПО преследуют и исповедают другие принципы и не гнушаются самых разных нечистоплотных приемов, чтобы продвигать линию, которая интересует их спонсоров. В огромном количестве случаев эти НПО создаются и финансируются государством. Подавляющее большинство ведущих американских НПО получает деньги из Агентства США по международному развитию, которое получает средства из американского бюджета. Международный республиканский институт, институт Демократической партии — это структуры, которые, так или иначе, опираются на государственную поддержку. В свою очередь они уже будут финансировать и финансируют многочисленные организации, занимающиеся отдельными аспектами международной жизни.

Мне кажется, что справедливость на нашей стороне. Нам нужно продолжать ее активно отстаивать, нужно наращивать количественное присутствие России на международных площадках. Пока мы проигрываем численно, но, повторю, если брать СМИ, всего-навсего «Раша тудэй» и «Спутник» вдвоем создали ситуацию, когда их называют главной угрозой общественному мнению на Западе. Кстати, недавно в Лондоне прошла Глобальная конференция по свободе СМИ. «Раша тудэй» и «Спутник» на нее просто не пригласили, обосновав это тем, что они не СМИ, а «инструмент пропаганды». Как вам это нравится? Поэтому, когда такие принципы, такие критерии применяются к работе на пространстве «мягкой силы», то все это выглядит, как очередная попытка обеспечить себе одностороннее преимущество путем нечистоплотной конкуренции.

Будем продолжать поддерживать всех тех, кто в российском гражданском обществе заинтересован в проецировании нашей «мягкой силы» в сферы защиты прав человека, борьбы с бедностью, борьбы за чистую окружающую среду, любой другой проблемы, которая так или иначе выносится на международное обсуждение. Будем активно вас поддерживать. Если есть интерес, если есть организация, которая пока еще к сотрудничеству с МИД не привлечена, то, пожалуйста, обращайтесь к нам, мы активно вас поддержим.

Вопрос: Курильские острова являются частью России, но претензии японской стороны на эти территории все еще сохраняются. Какая стратегия урегулирования этого вопроса с японской стороной?

С.В.Лавров: Стратегия простая. Президент России В.В.Путин неоднократно подчеркивал наш подход к этой проблеме. Он предельно транспарентен и ясен. Россия является государством-продолжателем Советского Союза. Все остальные республики являются правопреемниками, а мы кроме правопреемства еще и являемся государством-продолжателем Советского Союза. Именно в таком качестве мы были признаны в декабре 1991 г. и автоматически в силу этого нашего статуса продлили свое постоянное членство в Совете Безопасности ООН. Поэтому те международные обязательства, которые брал на себя Советский Союз, мы переподтвердили и готовы выполнять. В том числе Совместную декларацию СССР и Японии 1956 г., в которой было четко сказано, что Россия и Япония больше не воюют друг с другом, не рассматривают друг друга в качестве врагов, будут выстраивать отношения на принципах миролюбия, добрососедства. В статье 9 Декларации постулируется, что, исходя из доброжелательного отношения к Японии, учитывая интересы японского народа, Советский Союз готов после заключения мирного договора в качестве жеста доброй воли передать Японии острова Хабомаи и Шикотан. Именно после заключения мирного договора. После исчезновения Советского Союза Россия переподтвердила это обязательство в числе прочих. Когда начались новые контакты между Москвой и Токио эта тема, конечно, обсуждалась с премьер-министрами, которые сменялись в Японии. В последний раз несколько лет назад Президент России В.В.Путин и Премьер-министр Японии С.Абэ договорились активизировать переговоры по мирному договору на основе Декларации 1956 г., которая, как я уже сказал, гласит: сначала подписание договора, затем рассмотрение вопроса не о возвращении, а о передаче в духе доброй воли двух этих островов. Мы при этом исходим из того, что подписание мирного договора должно быть нацелено на констатацию тех реалий, которые сложились после Второй мировой войны, на признание итогов Второй мировой войны в соответствии с которыми все четыре острова Южной курильской гряды являются территорией Российской Федерации как продолжательницы Советского Союза.

Наши японские коллеги никак не могут изменить свою позицию. Они говорят, что не согласны с итогами Второй мировой войны в той части, которая касается их и нас, хотя эта позиция не может быть принята, поскольку противоречит Уставу ООН. В Уставе ООН записано, что все, что было сделано державами-победительницами по итогам Второй мировой войны пересмотру не подлежит. Пока все упирается в нежелание наших японских коллег признать итоги Второй мировой войны, что препятствует подписанию мирного договора.

Не думаю, что ситуация тупиковая. Мы руководствуется поручениями, которые нам дает Президент России В.В.Путин по итогам своих переговоров с Премьер-министром Японии С.Абэ. Эти поручения нацеливают нас на продолжение развития отношений с Японией во всех областях: торгово-экономической, внешнеполитической, гуманитарной. В этом, наверное, тоже заключается смысл всех тех действий, которые необходимо предпринять, чтобы выйти на решение любых самых сложных проблем.

Например, мы обращаем внимание наших японских коллег на то, что та же самая совместная хозяйственная деятельность на этих четырех островах, которую мы им предлагаем, должна вестись на основе тех законодательных актов, которые существуют в Российской Федерации. У нас есть множество дополнительных стимулов для инвесторов на этих землях: территория опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР), свободный порт Владивосток. Японские коллеги могут пользоваться всеми этими преимуществами. Если нужны какие-то новые льготы, мы готовы их обсуждать, готовы заключать межправительственные соглашения. Но мы не можем согласиться с идеей, чтобы на нашей территории вести некую юрисдикцию, которая не будет опираться на российское законодательство.

Второй пример — проблемы безопасности. Вы знаете, что на японской территории существуют американские военные базы, большое количество американских военнослужащих. По Договору о взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности между США и Японией 1960 г. американцы имеют право почти в любой части Японии размещать свои вооруженные силы. Кстати, этот Договор 1960 г. был подписан после того, как была заключена Декларация 1956 г. Тем самым, этот Договор создал условия, которые не существовали в период подписания той самой Декларации. Замечу, что можно было бы выполнить ту Декларацию в советские времена, но именно США воспрепятствовали тому, чтобы Япония пошла на этот шаг, не желая, чтобы Япония нормализовала отношения с нашей страной, и постоянно стремясь использовать тему островов для внедрения конфронтационных ноток в контакты между нами и Токио. Подчеркну, что мы это прекрасно видим.

Мы хотим хороших отношений с нашим японским соседом. Для этого нам нужно понять, во-первых, готова ли Япония признать итоги Второй мировой войны раз она является членом ООН, а в Уставе Организации четко сказано, что эти итоги незыблемы. Во-вторых, нам нужно понять, насколько Япония будет самостоятельна в вопросах внешней политики и в решении вопросов безопасности, учитывая сильнейшую зависимость Токио от Вашингтона, в связи с этим договором о военно-политическом союзе 1960 г., который воплощен уже в материальном, очень глубоком присутствии США на Японских островах.

В целом, когда мы говорим о необходимости решать все проблемы на основе полноценного широкомасштабного развития сотрудничества, мы не можем закрывать глаза на то, что по всем тем вопросам, которые носят принципиальный характер и вызывают противоречия в ООН, Япония голосует с США против России.

Не можем закрывать глаза на то, что Япония присоединилась, пусть и в усеченном варианте, к неправомерным нелегитимным односторонним санкциям, которые были наложены Западом на Россию, прежде всего, за то, что мы защитили наших соотечественников в Крыму, которые отказались принимать неконституционный государственных переворот, произошедший в феврале 2014 г. в Киеве. Об этом можно очень много говорить, постарался основные моменты обозначить.

Вопрос: На чем Вы основываетесь, озвучивая позицию России во внешней политике? Как Вы считаете, какую политику Россия реализует наиболее успешно: внутреннюю или внешнюю?

С.В.Лавров: Я постарался коротко сказать в своем вступительном слове о том, на чем основывается Россия, реализуя свою внешнюю политику. У нас есть Концепция внешней политики, в которой, как я уже сказал, но подчеркну еще раз, прописана главная задача – обеспечить максимально благоприятные внешние условия для нашего развития. Под условиями я имею в виду безопасность страны по всему ее периметру, возможность для наших граждан быть защищенными и недискриминированными по всему миру, поддержка российского бизнеса, чтобы он на равных мог соперничать со своими конкурентами. Все это делается с опорой на международное право.

Что касается сравнения между внутренней и внешней политикой, я не отвечаю за внутреннюю политику, но все то, что я сказал и все, что записано в Концепции внешней политики, четко обозначает главную вещь: наша эффективность на международной арене в решающей степени зависит от того, насколько успешно мы развиваем свою страну, экономику, социальную сферу, насколько успешно мы обеспечиваем свою безопасность. Здесь связь прямая. Уверен, что те результаты, которых мы уже достигли на внешнеполитическом фронте, признаются всеми, в том числе нашими недоброжелателями, и отражают те перемены, которые произошли в наших экономике и внутренней жизни за последние пару десятков лет.

Вопрос: Какие именно институты нужно создать, чтобы российские граждане уважали Россию так же, как иностранные граждане?

С.В.Лавров: Чтобы российские граждане уважали Россию так же, как иностранные граждане уважают Россию? Я не очень понял. Поясните, пожалуйста.

Вопрос: Есть институт семьи. Мне кажется, он сейчас менее востребован в России. Его не существует. Родители не занимаются детьми. В этом проблема.

С.В.Лавров: В России, Вы имеете в виду? Я своими занимаюсь. Мне кажется, что нет недостатка в том внимании, которое уделяется нашим традиционным ценностям, включая институт семьи, охрану детства, материнства. В последние годы эта тема не раз ежегодно возникает в выступлениях Президента, в его контактах с Правительством, с соответствующими нашими общественными структурами. Это один из наших приоритетов, в том числе в международных организациях. Мы отстаиваем традиционные ценности, ценности семьи и в Совете Европы, и в ОБСЕ, особенно перед лицом попыток подорвать традиционное, Богом данное понимание семьи и навязать неолиберальные подходы, которые разрушают моральные устои любой цивилизации, включая европейскую.

Считаю, что наша позиция должна быть нацелена на самое жесткое отстаивание этих ценностей и недопущение внедрения в международно-правовые документы неких двусмысленных в этом отношении понятий.

Вопрос: В нашей стране за неправильное использование отходов для граждан установлена административная ответственность от 1 до 2 тыс. рублей. Если посмотреть зарубежный опыт, там все гораздо жестче. Например, в Сингапуре за аналогичное правонарушение грозит уголовная ответственность – до 12 лет тюремного заключения. Там запрещено жевать жвачки на улицах, принимать пищу и кормить голубей. Примерно такая же ситуация в Японии. Как Вы смотрите на этот опыт зарубежных стран? Можно и нужно ли в России ужесточить ответственность?

С.В.Лавров: У нас есть целая структура органов, которые за это отвечают. Я не как Министр, а как гражданин слежу за тем, как идут дискуссии по созданию мусороперерабатывающих мощностей, ликвидации открытых полигонов. Я за то, чтобы делать окружающую среду как можно чище. Не думаю, что у нас приживется опыт Сингапура, где, действительно, можно в тюрьму попасть, если ты закурил на улице, бросил окурок или еще как-то намусорил. Сингапур – маленькая страна. Там легко провести реформы и обеспечить их соблюдение. У нас огромная территория. Это плюс, но это и минус в том смысле, что за этой территорией необходимо ухаживать. В этом ключе упомяну значение и демографической проблемы, особенно в плане более равномерного расселения наших граждан по территории Российской Федерации. Нужно сделать так, чтобы не стягивало всех магнитом в Москву, Московскую область, Петербург, чтобы создавались конкурентные условия для того, чтобы люди оставались или ехали в Сибирь и на Дальний Восток. Это очень важная проблема, в том числе и для нашей внешней политики, учитывая, что Россия – держава евразийская. Нам принципиально важно развивать Дальний Восток, Восточную Сибирь. Очень важно, что сейчас в Правительстве есть специальный вице-премьер, он же спецпредставитель Президента по этим вопросам, есть специальное Министерство.

В том, что касается Министерства иностранных дел и упомянутой Вами тематики, есть международные документы, к которым мы присоединяемся. Нет ни одной международной конвенции, так или иначе связанной с охраной окружающей среды, в которой мы бы не участвовали. Завершаем процесс ратификации Парижского соглашения по климату, которое получило очень серьезное подкрепление в декабре прошлого года в польском городе Катовице, где был согласован механизм его реализации. Это было принципиально важно для нас, чтобы понимать, как Парижское соглашение, которое имеет рамочный характер, будет реализовываться на практике.

В том, что касается выполнения нормативов Рамочной конвенции ООН об изменении климата, мы их не нарушаем. Мы среди лидеров по выполнению этих нормативов. Причины разные, но пока это так. Думаю, мы будем оставаться в пределах нормы еще долгие годы. Тем временем, будем внедрять современные технологии, в том числе мусороперерабатывающие.

Помимо самих технологий, нужно более строго следить за тем, как люди ведут себя в общественных местах. Честно скажу, в Москве и в Петербурге стало чище. Но, наверняка, это все пока неидеальные решения.

Вопрос: В Воронежской области и по всей России очень много заповедников, у которых хорошо развиты инфраструктура и транспортная доступность. За счёт чего в Россию можно привлечь иностранных граждан, развить экотуризм, вывести его на новый уровень? Возможно, Вы знакомы с проектами в других странах, которые смогли как-то привлечь зарубежных граждан и развить экотуризм?

С.В.Лавров: Нельзя из Москвы давать всем советы о том, как им на местах развивать экологический туризм и многие другие вещи. Проживающие там люди лучше других знают, что у них уникального, какая история у этого края, чем они гордятся. Сделать это привлекательным для иностранцев, наверное, не так сложно. Необходимо немного умения, привлекать туристических операторов и специалистов по истории, обустроить инфраструктуру. Но я не могу давать советы. Знаете, если мы будем говорить, что в Финляндии есть место, где Дед Мороз живет, и туда все едут. Так и в Великом Устюге есть Дед Мороз и к нему все ездят. Здесь обязательно должна быть местная специфика.

МИД России помогает двигаться к этой цели тем, что мы последовательно расширяем безвизовое пространство для путешествий наших граждан. 95 стран уже имеют с нами соглашения о безвизовом режиме. Почти вся Латинская Америка стала безвизовой. Понимаю, что это далековато, но у нас безвизовый режим с большинством наших соседей. Сейчас мы движемся к внедрению электронных виз на всей территории России. Они уже применяются на Дальнем Востоке на территории свободного порта Владивосток, в Калининграде и с осени этого года будут применяться в Петербурге и Ленинградской области. Прицел такой, чтобы где-то через полтора года все наши партнеры могли пользоваться электронными визами для въезда в Российскую Федерацию, что, конечно, будет стимулировать туризм, в том числе экологический.

Вопрос: В последнее время в российских городах распространена незаконная реклама наркотиков и иная пропаганда асоциальных явлений. Я считаю, что этот вопрос очень важен и его нужно оперативно решать. Мое решение: выявлять и устранять данную рекламу новыми способами – не закрашивать, а именно удалять пескоструйным оборудованием. Как Вы считаете, нужно ли оперативно удалять данные надписи и рисунки? Обсуждаются ли вопросы наркоугрозы на международном уровне?

С.В.Лавров: Я против любой рекламы наркотиков. Насчет пескоструя, наверное, у нас есть специальные службы, имеющие в распоряжении данное оборудование. Я против любой рекламы, будь то на стенах или в социальных сетях, что тоже является большой проблемой.

Россия занимает принципиальную позицию. На международном уровне эта проблема обсуждается давно. Существует Международный комитет по контролю над наркотиками, который собирается несколько раз в год в Вене. В Венском отделении ООН есть Управление по наркотикам и преступности (УНП ООН), которое на данный момент возглавляет гражданин России в ранге заместителя Генерального секретаря ООН.

Я участвовал в министерском заседании Международного комитета по контролю над наркотиками весной этого года, где мы подтвердили нашу позицию. Она заключается в следующем: есть три основополагающих универсальных конвенции о борьбе с наркобизнесом в различных его проявлениях. Они были приняты достаточно давно и должны, по нашему убеждению, оставаться незыблемыми. Сейчас много попыток размыть эти конвенции, которые запрещают любое применение наркотиков. Много попыток либерализовать так называемые легкие наркотики в медицинских и рекреационных целях. Мы все понимаем, о чем идет речь. Считаем, что это будет началом скольжения по наклонной плоскости. Осуждаем действия тех государств, которые легализуют легкие наркотики – каннабис и прочие. Это произошло в Канаде, происходит в некоторых странах Европы. Будем препятствовать тому, чтобы эти нормы, которые каждая страна вправе у себя вводить, хотя это является нарушением международных конвенций, приобретали универсальный характер. Такие попытки существуют.

Есть и в России некоторые структуры, которые с либеральных позиций предлагают не слишком озабочиваться тем, что легкие наркотики получают распространение, что это помогает снимать стресс и утолять боль в тех случаях, когда другие средства не помогают. Это очень опасная тенденция, мы выступаем против.

Отмечу, что в гражданском обществе очень серьезную работу проделывает Национальный антинаркотический союз. Это неправительственная организация (НПО), которая создана и возглавляется бывшими наркозависимыми ребятами. Я участвовал в нескольких мероприятиях, которые они проводят. Это мероприятия с членами семей, детьми, волейбол, футбол, приглашение артистов. Когда я участвовал в одном из таких мероприятий в Крыму, мы были с Н.В.Расторгуевым. Это по-настоящему здоровое движение. Не зря оно уже признано в ООН, они выступали в Нью-Йорке. Они признаны и в Венском отделении ООН, являются партнерами Управления ООН по наркотикам и преступности. Принцип, который они продвигают во всех своих контактах – «драг фри» (drug free) – вообще без каких-либо наркотиков: тяжёлых, легких, полулегких, любых. Считаю, что они возвращают людей к нормальной жизни очень здоровыми методами, и мы будем из этого исходить в том числе, продвигая опыт этой НПО на межправительственных площадках.

Вопрос: Страны ООН, в том числе Россия, подписали Цели устойчивого развития. Какие из этих 17 целей являются приоритетными для России и приведут к быстрому переходу к цикличной экономике? Будут ли создаваться международные комитеты по проблемам экологии?

С.В.Лавров: Приоритетными являются все 17 целей, потому что очень важно не позволять раздробить этот компромиссный пакет, который может быть реализован исключительно целиком, когда будет продвижение вперед по всем 17 целям. У наших западных коллег есть искушение «вырывать» выгодные им цели и делать их приоритетными. Например, среди них есть проблематика, связанная с правами человека. По понятным причинам Запад уделяет ей особое внимание. Периодически на различных форумах они хотят предлагать решения, которые будут ставить права человека чуть ли не превыше всех остальных целей. Это неправильно. При этом они трактуют права человека только в гражданско-политической плоскости. Хотя социально-экономические права человека не менее узаконены в международном праве.

Есть два ключевых международных пакта – Международный пакт о гражданских и политических правах и Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. Стоит упомянуть, что США не участвуют в последнем пакте. Западные партнеры всячески приглушают, принижают на площадках ООН социально-экономические права, хотя в их интересах было бы заниматься этими правами. Тем более сейчас, когда наступает кризис миграции, в Европе проявляется недовольство различными социально-экономическими реформами. Если мы говорим о документах ООН, есть социально-экономические права развивающихся стран. Ультралиберальная западноцентричная модель доказала свою неспособность решать экономические проблемы человечества, неспособность сделать так, чтобы повсеместно повышался уровень жизни, решались социальные проблемы, задачи ускорения экономического роста. Эта модель ориентирована на то, чтобы жить за счет других. Действия, которые мы сейчас наблюдаем, попытки сохранить свое доминирование, обеспечить себе преимущества в экономике и других сферах нечистоплотными методами – это та самая линия, когда проявляется эгоистичное желание жить за счет других. Мы выступаем за то, чтобы подход к реализации Целей устойчивого развития был равномерным, с упором на создание базиса решения материальных проблем, развитие всего человечества.

Нужно помогать странам «третьего мира», исходя хотя бы из чистого прагматизма. Европа стала страдать от наплыва мигрантов после того, как НАТО бездумно, незаконно, в нарушение резолюций СБ ООН разбомбила Ливию. Интересный момент, если говорить про экономику и торговлю. Когда они стали задумываться о том, как быть с мигрантами, и поняли, что помимо вопроса, куда их расселять и на основе каких принципов, есть еще проблема «на месте», у источника этой ситуации. Стали говорить о необходимости помочь странам Африки создавать рабочие места. Чем все кончилось? К сожалению, ничем. Основные рабочие места в странах Африки, откуда идет поток мигрантов в Европу, в сельском хозяйстве. Для того, чтобы создавать там рабочие места, нужно обеспечить конкурентные возможности для сельскохозяйственной продукции африканских стран. Европейцы не могут этого сделать и едва ли смогут, потому что одна из опор ЕС – это огромные субсидии для европейского сельского хозяйства. Они его субсидируют, создавая односторонние преимущества на продовольственных рынках. Если убрать эти субсидии, тогда африканская сельскохозяйственная продукция получила бы дополнительные возможности честно конкурировать. Но Европа не может на это пойти. Получается замкнутый круг. А продовольственная безопасность также одна из Целей устойчивого развития.

Мы за то, чтобы подходить ко всему в комплексе и не вырывать искусственно из тщательно, долго согласовавшегося пакета какой-то один аспект.

Что касается структур, то при Рамочной конвенции ООН об изменении климата (Россия является ее участником) создан Зеленый климатический фонд, в который мы вносим добровольные взносы. Последний взнос был около трех миллионов долларов. Не ахти какие деньги, но это подчеркивает нашу приверженность совместной работе по решению вопросов, связанных с изменением климата, и в целом проблем окружающей среды.

Вопрос: Когда, по вашему мнению, качественно изменится ситуация, сложившаяся в ДНР и ЛНР? Что еще Россия может сделать для соотечественников, проживающих на этих территориях и страдающих от людей, получивших власть на Украине?

С.В.Лавров: Мы будем делать все, что от нас зависит, в рамках достигнутых в Минске в феврале 2015 года и единогласно одобренных СБ ООН договоренностей. Когда говорят, что любой шаг России в отношениях с этими Республиками является нарушением Минских договорённостей, это ложь. В Минских договорённостях не запрещено поддерживать социальное и экономическое положение этих территорий. Напротив, там содержится требование к Киеву, который подписался под этим, обеспечивать экономическое взаимодействие, бесперебойную выплату всех социальных пособий, пенсий. Вместо того при Президенте Украины П.А.Порошенко была объявлена полная транспортная и экономическая блокада этих территорий. Были созданы условия, которые делают практически невозможным получение пенсий, пособий. Для этого нужно пересекать линию соприкосновения. Там огромные очереди. Люди в возрасте с трудом могут вынести это испытание. Есть также многие другие препятствия, о которых хорошо известно. Когда Россия для того, чтобы эти люди имели возможность хоть каким-то образом быть социально защищенными, объявила о том, что они смогут в упрощенном порядке получать российские паспорта, поднялся шум, что Москва подрывает Минские договорённости. Никто не вспоминает о том, что паспорта своим соотечественникам, проживающим на Украине, выдают венгры, румыны, поляки, и делают это многие годы. Ни у кого это не вызывает никаких вопросов.

Еще один момент. Киев категорически не хочет обеспечивать последовательность шагов, записанную в Минских договорённостях. Там сказано: разведение сил и средств, одновременно принятие закона об амнистии всех участников этого внутриукраинского конфликта, одновременно начало прямых переговоров между Киевом, Донецком и Луганском о подготовке к проведению выборов, принятие закона об особом статусе ДНР и ЛНР, закрепление этого статуса в Конституции Украины, проведение после этого выборов, формирование органов власти на этих территориях, потом восстановление Киевом полного контроля над всей протяженностью границы с Российской Федерацией. Такая последовательность. Нам сейчас говорят (мы слышим это из Киева от команды В.А.Зеленского), прямого диалога не будет, давайте созывать «нормандский формат» и позовем американцев с англичанами, пригласим поляков, которые проявляют интерес. Амнистия – это дело, которое можно обсуждать. Выборы следует проводить, только когда всю территорию этой части Донбасса займут тысячи вооруженных тяжелым вооружением миротворцев ООН и прочее. Здесь опять подмена понятий. Есть Минские договорённости, которые нужно только прочесть и увидеть, что нужно делать. Вместо этого говорят о том, что Россия должна выполнить Минские договорённости и, прежде всего, обеспечить, чтобы эти Республики пустили украинских военнослужащих на границу, чтобы они запустили к себе оккупационные силы под флагом ООН, а эти оккупационные силы заменят все структуры в Донецке и Луганске и сами проведут выборы, как им надо. Я сейчас не утрирую. Ровно это наши американские коллеги предлагают в качестве своего видения выполнения Минских договорённостей.

Помимо того, что мы будем и дальше поддерживать дончан и луганчан гуманитарной помощью, содействием в решении социальных проблем, паспортизацией тех, кто не может иначе обеспечить свои гражданские права, будем жестко отстаивать на международной арене необходимость строгого выполнения Минских договорённостей. Будем готовы встречаться и в «нормандском формате», но для этого необходимо сначала выполнить то, о чем договаривались «нормандские» лидеры почти три года назад в октябре 2016 года. На крайнем саммите «нормандского формата» лично президентами России, Украины, Франции и Канцлером Германии были приняты два ключевых решения об обеспечении разведения сил и средств на трех участках линии соприкосновения, что саботировалось до последнего времени Украиной. Недавно процесс начался, но он не завершен, и все зависит от украинской стороны. Второе решение было о том, чтобы закон об особом статусе этой территории вступил в силу в предварительном плане в день выборов, а на постоянной основе – с закреплением в Конституции – когда наблюдатели ОБСЕ опубликуют свой окончательный доклад, подтверждающий, что выборы были свободными и справедливыми. Об этом при мне договорились четыре лидера, включая украинского президента. С тех пор и в Контактной группе, и в «нормандском формате» Украина отказывается положить эту «формулу Штайнмайера» (нынешнего Президента Германии, который в то время был министром иностранных дел) на бумагу и сделать ее юридически оформленной. Ключевым является налаживание прямого диалога, обязательство Киева вступить в прямой диалог с Донецком и Луганском. Киев от этого категорически открещивается. Это прямое нарушение обязательств, утвержденных СБ ООН. Наши западные партнёры вместо того, чтобы высказывать демагогические, абсолютно бездоказательные обвинения в адрес России, должны все-таки приструнить своих киевских коллег, которым они покровительствуют, и заставить их выполнить то, о чем было принято решение высшего органа ООН.

Вопрос: В связи с быстрорастущей численностью населения и нехваткой природных ресурсов во множестве стран, например в Африке, есть ли опасность в мировом обществе в XXI веке возникновения военных конфликтов из-за борьбы за природные ресурсы?

С.В.Лавров: По большому счету применение силы в борьбе за природные ресурсы никогда не прекращалось. Если вы посмотрите на историю XXI века, то 2003 год – Ирак, 2011 год – Ливия. В обоих случаях под абсолютно надуманными предлогами, в грубейшее нарушение Устава ООН применялась вооруженная сила в решающей степени, как Вам скажет любой серьезный аналитик, с учетом того, что эти страны богаты углеводородами. Такой риск есть всегда. Как Вы понимаете, наличие международно-правового требования урегулирования споров мирным путем пока, как показывает практика, не останавливает, прежде всего, наших американских коллег. Их поддерживают порой британцы, французы, один раз – Германия (когда началась операция в Ливии). Мы же не будем идти с ними на военный конфликт. Это было бы безумным, и лишь разгорячило бы ситуацию. Нам это не нужно. Мы заинтересованы в стабильности. Но мы раньше поднимали и будем продолжать поднимать мировое сообщество на противодействие этим противоправным шагам, требуя в ООН от них ответственности за свою деятельность. Мобилизация голосов с осуждением подобной практики будет играть определённую роль. Она едва ли до конца остудит горячие головы в нынешней американской Администрации, которые продолжают делать воинственные заявления (уже собираются выводить оружие в космос, что будет категорически неприемлемо для большинства стран и будет противоречить позиции, которую продвигает подавляющее число членов ООН о предотвращении гонки вооружений в космосе).

Тем не менее, такие планы уже анонсированы. Как и то, что ракеты средней и меньшей дальности (после того, как американцы разрушили договор о запрещении этих ракет наземного базирования) будут развертываться в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Причем, когда делалось это объявление, никто не спрашивал те страны, где американцы собираются размещать эти новые виды ракет средней и меньшей дальности.

В отношении Латинской Америки из Вашингтона звучали заявления о том, что «доктрина Монро» никуда не делась», «надо сместить режим в Венесуэле», «следующими будут Куба и Никарагуа». Если взять все это вместе, то создается впечатление, что люди, которые произносят такие вещи и собираются воплощать их в жизнь, живут в какой-то другой эпохе – колониальной, постколониальной – и совершенно не ощущают реальности современного мира. В этом же ряду упомяну и последние доктринальные документы США, которые существенно понижают порог применения ядерного оружия, создают ядерные заряды малой мощности.

В целом США – это уже можно сказать со всей ответственностью – взяли курс на развал всей системы контроля за вооружениями, обеспечения международной стратегической стабильности. Вслед за Договором об ограничении систем противоракетной обороны, из которого США вышли в начале века, сейчас они разрушили Договор о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД). Уже звучат заявления, что Договор о стратегических наступательных вооружениях (СНВ), действие которого истекает в феврале 2021 г., тоже «устарел» и «не отвечает американским интересам», «нет смысла сохранять двусторонние каналы с Российской Федерацией по контролю над вооружениями, а нужно вовлекать Китай», прекрасно понимая, что Китай не даст на это согласия. Судя по некоторым звучащим из Вашингтона заявлениям, уже готовится почва для того, чтобы окончательно поставить крест на участии США в Договоре о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), который был в свое время величайшим достижением мировой дипломатии.

Цель таких негативных, неконструктивных шагов может заключаться только в одном: чтобы США имели полную свободу рук в решении вопросов своей военной политики и не были бы связаны никакими международными обязательствами. Это печально. Это огромный шаг назад от тех достижений в сфере контроля над вооружениями, которые были сделаны во второй половине прошлого века и в начале нынешнего.

Вопрос: Я являюсь представителем самопровозглашенной непризнанной Приднестровской Молдавской Республики. Хотела бы задать вопрос о статусе нашей Республики. Единственная страна, которая признала нашу независимость от Молдовы – это Российская Федерация. Россия всячески поддерживает нас. По результатам референдума население нашей Республики хочет присоединиться к России. Есть ли у Правительства Российской Федерации планы на этот счет?

С.В.Лавров: Должен уточнить сказанное Вами. Российская Федерация не признавала Приднестровскую Молдавскую Республику (ПМР). Россия является участником процесса, который призван урегулировать этот конфликт на основе соответствующих принципов.

Во-первых, это согласованный с Тирасполем особый статус ПМР в составе Республики Молдова при понимании, что Молдова сохраняет свой суверенитет, т.е. не будет никем поглощена как государство, и останется в нейтральном статусе, т.е. не будет вступать в военно-политические блоки.

Эти принципы были согласованы много лет назад, еще в начале 2000-х гг. На их основе был готов к подписанию документ – т.н. «План Козака», подготовленный нынешним вице-премьером Д.Н.Козаком и парафированный в Тирасполе и Кишиневе. Но в последний момент, буквально за несколько часов до того, как всем участникам церемонии нужно было собираться на подписание, наши коллеги из Евросоюза запретили тогдашнему президенту Молдавии В.Н.Воронину подписывать этот документ по одной простой причине – потому что это будет дипломатическим успехом Российской Федерации. Вот вам и все критерии, которыми руководствуются наши западные партнеры зачастую и по многим кризисам современного мира. Поэтому принцип, о котором я сказал – особый статус в рамках суверенной нейтральной Молдовы – является оптимальным. На его основе работает т.н. механизм «пять плюс два», где «два» – это Тирасполь и Кишинев, а «пять» – это Россия и Украина в качестве содействующих посредников и гарантов урегулирования, ОБСЕ как посредник, США и Евросоюз как наблюдатели. Этот механизм используется время от времени, потом наступает пауза, потом начинаются споры, вести ли в рамках этого механизма разговор сразу о политическом решении либо начать с малых шагов – восстановление сообщения, автомобильные номера, ремонт моста и т.д.

Мы считаем, что нужно двигаться параллельно. Конечно, малые шаги укрепляют доверие между двумя берегами Днестра. Но прицел должен оставаться неизменным. По крайней мере, в этом заключается позиция Российской Федерации, которой мы руководствуемся в наших контактах и с друзьями из Тирасполя и с молдавским правительством.

Вопрос: Все чаще попадаются статьи о т.н. «предначертанном» геополитическом одиночестве России. В них говорится о том, что в силу величия нашей страны у нее не может быть друзей, а всегда будут только конкуренты. Как Вы считаете, близка ли эта точка зрения к истине и возможна ли вообще дружба в мировой политике?

Пользуясь случаем, хочу сказать, что я – студент-международник и хотела бы на практику в МИД.

С.В.Лавров: Я так понимаю, на первый вопрос можно не отвечать.

Если серьезно, о какой изоляции может идти речь? Посмотрите на количество гостей, которые к нам приезжают. Если брать МИД, то за истекающий год только министров приезжало порядка 50, не считая их заместителей и директоров департаментов. Я регулярно бываю за границей по приглашению – я же не сам напрашиваюсь. О каком политическом одиночестве может идти речь?

В этом году я посетил 8 стран Африки, 9 стран Латинской Америки, целый ряд Европейских стран – и их представители к нам приезжали, и я их посещал. Буквально через несколько дней у нас с визитами будут Министр иностранных дел ФРГ Х.Маас, Министр иностранных дел Мальты К.Абела. Это нескончаемый поток.

Если брать высший уровень, можно проанализировать, как много мировых лидеров заинтересованы в контактах с Президентом Российской Федерации и просят принять их в России или приглашают В.В.Путина к себе. В ближайший понедельник состоится встреча в летней резиденции Президента Франции Э.Макрона, которая будет посвящена общемировым, общеевропейским принципиальным проблемам, в том числе связанным со стратегической стабильностью.

Если взять результаты голосования в ООН, как я уже упоминал, можно увидеть, что нас поддерживают, с нашими позициями солидарны подавляющее большинство государств-членов ООН.

Хочу особо подчеркнуть, что при этом мы, конечно же, не отказываемся от своей самостоятельности. Россия – одна из немногих стран, которая может позволить себе роскошь, по современным понятиям, быть самостоятельной и самодостаточной. Таких стран немного. Мы всегда будем отстаивать свое право иметь голос, отражающий наши подходы и интересы в международных делах. Будем защищать свои интересы на любых переговорах, но всегда будем готовы к компромиссам, которые будут основываться на балансе интересов. Если баланс интересов участников переговоров справедливый и закрепляется в международно-правовом виде, то это – продвижение вперед, повышение стабильности в международных делах, устойчивости и предсказуемости в той сфере, по проблемам которой эти переговоры велись. Еще раз подчеркну, мы не можем отказаться от своей самостоятельности. Но она не просто придумана нами, а опирается на уважение международного права, в котором закреплен принцип суверенного равенства государств и недопустимости вмешательства в их внутренние дела.

Это серьезный вопрос. Помните, когда в начале эпохи современной России, после распада Советского Союза и до второй половины 1990-х гг. были иллюзии о том, что нас ждут в Евросоюзе, НАТО. Многие представители нашей элиты, как сейчас принято говорить, испытывали искушение влиться в западный мир, освоить там свое место и быть частью западной цивилизации. Но нас там никто не ждал. И как только в начале 2000-х гг. на Западе поняли, что Россия все-таки не хочет терять свое лицо, растворяться в западном мире (а он предполагает очень жесткое правило единоначалия, и вы понимаете, где «начальник» находится), интегрироваться в эту либеральную систему, у Запада сразу стали возникать претензии по отношению к новой России. К нам сразу стали присматриваться и выдвигать различные условия, которые и привели к тому, что Президент В.В.Путин в 2007 г. на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности назвал вещи своими именами и показал, что на условиях, которые Запад пытался нам навязать и в рамках которых нам отводилась роль ведомого, мы работать не можем. Российский Президент пригласил всех к честному, демократичному, справедливому сотрудничеству на основе равноправия. Отсутствие готовности Запада откликнуться на это предложение остается коренной причиной того, что мы сейчас наблюдаем в наших отношениях с США, Евросоюзом и другими западными странами.

Иногда говорят, что, разочаровавшись в Западе, Россия развернулась на Восток. Это упрощение. Мы никогда не отворачивались от Востока. Мы не можем этого сделать – мы там расположены. Мы – большая часть евразийского континента. Я уже говорил о том, что эту часть нам надо осваивать активнее. Те меры, которые сейчас предпринимаются, должны дать результат. Когда «локомотив» мирового развития переместился из Европы в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), конечно, мы стали уделять гораздо больше внимания восточному направлению.

Когда у нас с Китайской Народной Республикой возникло огромное количество взаимовыгодных проектов в сфере атомной и углеводородной энергетики, в космосе, во многих других высокотехнологичных сферах; когда у нас появился очень перспективный потенциал в отношениях со странами Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН); когда нас стали заинтересованно приглашать в структуры, которые существуют в АТР – Восточноазиатские саммиты, Региональный форум АСЕАН по безопасности (АРФ), Совещание министров обороны АСЕАН с диалоговыми партнерами («СМОА плюс») – то мы, конечно же, не могли отказываться от этого. Мы были заинтересованы в том, чтобы та часть нашей страны, которая находится в АТР, полноценно участвовала во всех интеграционных процессах и тем самым обеспечивала выгоду и для всей России в целом.

С учетом нашей судьбы, географии, истории, подвигов наших предков, мы не можем поворачиваться либо на Запад, либо на Восток. Не зря на нашем гербе – двуглавый орел еще со времен Российской Империи. Нам не грозит одиночество. Мы всегда будем иметь союзников, единомышленников, друзей при понимании, что наши интересы всегда будут обеспечиваться.

Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > mid.ru, 15 августа 2019 > № 3091910 Сергей Лавров

Встреча с главой ВТБ Андреем Костиным

Владимир Путин провёл рабочую встречу с президентом – председателем правления Банка ВТБ Андреем Костиным.

В.Путин: Андрей Леонидович, у нас строительный комплекс, вся отрасль строительная переходит на новую систему работы. И от того, как банковская система отреагирует на эти изменения, во многом будет зависеть функционирование, результаты всей строительной отрасли.

Знаю, что Ваш банк тоже уже использует эскроу-счета вместе с вашими клиентами. Как идёт эта работа? Давайте с этого начнём.

А.Костин: Действительно, Вы правильно сказали, работа только началась: с 1 июля новый закон действует, новые правила. Но пока мы видим позитивный результат этой работы.

Что касается эскроу-счетов, то пока у нас в банке открыто где-то полторы тысячи счетов на сумму свыше шести миллиардов. Мы вообще считаем, что до конца года будет открыто 25 тысяч счетов.

Активно идёт работа с самими застройщиками по системе проектного финансирования. Здесь уже у нас открыто 1800 счетов застройщиков и 50 проектов подписано на сумму 220 миллиардов рублей, и ещё на 200 миллиардов рублей у нас в работе. То есть это те деньги, которые пойдут непосредственно на строительство жилья для тех людей, которые потом будут открывать эскроу-счета. Поэтому работа идёт, и, что мне кажется позитивным, мы видим, что это не приводит к удорожанию строительства. Поэтому я думаю, что мы справимся с этой задачей. Пока проблем не вижу, честно говоря, в этой области.

В.Путин: А в целом ипотека как себя чувствует, по Вашим ощущениям?

А.Костин: Ипотека чувствует себя хорошо, Вы знаете. Никаких «мыльных пузырей» мы тут не видим. У банка сегодня [ипотечный] портфель полтора триллиона. За первое полугодие он прирос на 300 миллиардов – это 120–130 тысяч новых кредитов. Примерно на четверть увеличение по сравнению с прошлым годом. Довольно быстрый рост. Но спрос продолжает быть стабильным. И мы видим, что наши клиенты сегодня активно к ней обращаются.

Мы, кстати, внедряем новые цифровые методы, чтобы упростить эту работу. У нас сегодня в Московском регионе уже можно подать заявку и пройти весь процесс через сайт банка и только один раз приехать, чтобы оформить кредит. Мы планируем, что в конце года мы уже распространим это и на другие регионы. Вообще у нас до конца года цель перейти на [комплексную] платформу, по которой человек уже с помощью цифровых методов может и выбрать жильё, и продать, и купить, и отремонтировать, – всё это будет в цифровом варианте.

Вы всегда спрашиваете стоимость ипотеки: по июню у нас средняя стоимость ипотеки 9,9 процента. Но мы видим, что в перспективе, – Центральный банк начал снижать ставку. Думаю, что с той тенденцией, которая сейчас наметилась со стороны Центрального банка, и вроде по прогнозам, что будет в дальнейшем, – мы считаем, что ставки пойдут вниз до конца года.

В.Путин: Да, я тоже на это рассчитываю, имея в виду и снижение инфляции.

А.Костин: Вы нам поставили эту целевую задачу по ипотеке, поэтому будем над ней работать.

В.Путин: Вы видели, мы с коллегами из экономического блока Правительства с участием Председателя Центрального Банка России обсуждали вопросы экономического развития на среднесрочную перспективу. Один из вопросов, который мы обсуждали, – это рост потребительского кредитования. Вы как относитесь к этому вопросу? Есть ли здесь какие-то проблемные точки? Видите ли Вы их? Как у вас вообще с потребительским кредитованием?

А.Костин: У нас хорошо с потребительским кредитованием. Это действительно один из наиболее динамично развивающихся секторов. Мы, конечно, прислушиваемся. У нас немного более оптимистичные оценки. Мы всё-таки считаем, что «точка кипения» ещё не достигнута в этом вопросе. Но, безусловно, мы прислушиваемся к тому, что говорит руководство Центрального банка и Правительства.

Мы уже усилили контроль за этим. Мы уже не выдаём кредиты, может, наиболее проблемным заёмщикам. То есть мы, конечно, на это реагируем, потому что мы знаем, что в 2014 году была осечка. Конечно, никто не хочет повторения этого. Поэтому, думаю, банки на это реагируют. Думаю, что надо продолжать эту работу, но с уже более чётким пониманием рисков и, конечно, с теми ограничителями, которые существуют на наиболее рискованные кредиты, которые есть.

В.Путин: И для того, чтобы людей не доводить до какого-то экстремального состояния, чтобы не ставить в сложное положение граждан.

А.Костин: Конечно. Мы стараемся. Мы и я лично рассматриваем заявки от людей и по ипотеке, мы и прощаем иногда, и рассрочки делаем, конечно, особенно многодетные семьи. И вот закон об «[ипотечных] каникулах» правильный абсолютно. Конечно, прежде всего банки должны быть с человеческим лицом, они должны всегда поворачиваться в сторону людей в таких проблемах, если, конечно, речь не идёт о мошенничестве или ещё о каких-то вопросах.

В.Путин: Хорошо.

Россия > Финансы, банки. Недвижимость, строительство. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 14 августа 2019 > № 3090866 Андрей Костин

Дефолт. Воспоминания о будущем

Ольга Андреева о главной финансовой катастрофе в истории новой России

Есть события, после которых мир становится другим. Таким бывают революции, которые, как ни парадоксально, всегда делают две вещи – проигрывают в бою со временем и выигрывают в вечности. Как выяснилось, так бывает и с глобальными финансовыми катастрофами. Когда в 1998 году Россия пережила страшный по своим масштабам дефолт, никто не думал, что за ними последуют жирные нулевые годы.

Говорят, что перед самыми страшными грозами небо делается особенно красивым: воздух хрустально прозрачен, стоит полное безветрие и природу охватывает некоторая истома. Именно так случилось 21 год назад в России. В июне 1998 года над Москвой пронесся страшный ураган. Сотни поваленных деревьев, разоренные парки, снесенные крыши и побитые машины – тогда мало кто понимал, что ураган – отличная метафора к тому, что происходит в экономике России.

Сначала, а именно 18 мая 1993 года дальновидное Министерство финансов выпустило на валютный рынок первую порцию государственных краткосрочных облигаций. Младореформаторы, слегка ошалевшие от чувства глобальной свободы и ослепительных возможностей финансового капитала, быстро нащупали нити, к концам которых привязаны не просто деньги, а очень большие деньги. Суть операции была проста. Клиент покупает облигации и через три месяца получает 60-процентную прибыль. Однако в бюджете этих денег не существовало. Откуда они брались? А из того, что люди платили за эти облигации. Как потом говорили экономисты, это была самая крупная финансовая афера за все постсоветское время - вторая в истории российской экономки финансовая пирамида после МММ.

Впрочем, Сергей Мавроди кажется просто ягненком по сравнению с размахом ГКО. Логика всей операции, длившейся с 1993 по 1998 год, была поистине королевской.

«После нас хоть потоп!» - говаривала мадам де Помпадур и успела умереть раньше, чем начался потоп революции. Но в России революцию ждать не приходилось – она только что произошла. Деньги, крутившиеся в системе ГКО, были огромны. Если в 1993 году одна облигация стоила 100 тысяч рублей, то к концу 1997 года она стоила миллион.

Государственная прибыль исчислялась десятками миллиардов. Это были деньги, взятые из воздуха. Но такие деньги имели тенденцию сами превращаться в воздух. За ними ничего не стояло, кроме разрушенной экономики и жизни всей страны, которая была в буквальном смысле слита в унитаз истории.

К началу 1998 года весь дефицит российского бюджета покрывался за счет доходов ГКО. Эти короткие и быстрые деньги можно было только оборачивать. Доходность была настолько высока, что было бессмысленно обременять себя проблемами промышленности и производства как такового. Деньги буквально дразнились – возьми же меня, просто возьми. И люди, как малые дети, подпрыгивали, чтобы поймать на лету этих капиталистических бабочек удачи. Это был глобальный финансовый пузырь, который просто не мог не лопнуть. И он лопнул.

Формальным поводом для дефолта послужили азиатский финансовый кризис и фатально низкие цены на нефть. В правительстве тогда оценили потери российского бюджета от азиатского кризиса в 30 млрд долларов – по самым скромным подсчетам. Денег восполнить эти потери не было – все они крутились в прекрасной карусели ГКО и хотели пить шампанское, но не производить металл. Когда в правительстве сделали выводы о последствиях кризиса, российская экономика находилась в следующем состоянии: к 1998 году объем бюджета России составлял около 20 млрд долларов, долги по зарплатам – 70 млрд долларов, а внешний долг – 170 млрд долларов.

Центробанк изо всех сил поддерживал курс рубля, тратя на это большую часть резервов. Жестко зафиксированный рубль тянул на дно промышленность и экономику в целом. Девальвация немедленно ослабила бы удавку на шее российской экономики. Но МВФ во многом определяла финансовый курс страны и поддержка рубля отвечала интересам банков, которые таким образом могли расплачиваться с внешними кредиторами.

Эта самая поддержка рубля была священной коровой либеральной экономики. Запад с подлинно рыночной искренностью проводил грабительскую политику, которая постсоветскими экономистами воспринималась чем-то вроде суровой капиталистической школы, не пройдя которую нельзя называться по-настоящему современной демократической страной.

Запад ласково улыбался в усы и лишал девочку Рашу невинности с видом опытного и доброго дядюшки. Девочка Раша корчилась в судорогах и думала, что так и надо. Но так было не надо.

Пока обалдевшие экономисты учились управлять танком рынка, под его гусеницами, скрипя железом на фоне человеческого воя, рушилась экономика и промышленность. Рушилась вся та суровая реальность, которую так долго и кропотливо строил СССР и которая теперь была полностью отдана на откуп финансовой виртуальности.

Добавьте сюда еще и либерализацию международных операций с валютой, и мы будем иметь совершенно незащищенный рынок, беспомощный перед любыми колебаниями курса валют и ценных бумаг.

С начала 1998 года цена на нефть постоянно падала, начав с 15 долларов за баррель и к августу дойдя до 10. На этом фоне российские ценные бумаги и акции переживали стабильное падение. Госдолг становился таким непомерным, что 7 мая над Москвой пролетела первая ласточка дефолта – Токобанк, накопивший 500-миллионный долг перед западными кредиторами, ввел у себя внешнее управление. Ельцин уже отправил правительство Черномырдина в отставку. Место премьера занял 36-летний Сергей Кириенко, который тут же признался, что положение в экономике значительно хуже, чем он себе представлял.

Дума принимает бюджет на 1998 год с дефицитом 120 миллиардов рублей. 28 мая ЦБ поднимает ставку рефинансирования до 150% годовых, чем фактически замораживает внутренний валютный и финансовый рынок.

В июне нефтяные олигархи России советуют опустить рубль хотя бы на 50%, но правительство отказывается в расчете на поддержку Запада. Котировки российских госбумаг постоянно падают, а доходность ГКО стремительно растет: с 10 по 11 августа она выросла с 100% до почти 150%.

Невидимая рука рынка стремительно запихивает Россию известно куда. Брокеры уже откровенно признаются, что рынок полностью уверен в неспособности государства платить по своим обязательствам.

13 августа Джордж Сорос заявляет, что кризис в России достиг заключительной стадии и девальвация российской валюты неизбежна. 14 августа Борис Ельцин делает официальное заявление о том, что падения рубля не будет. Тогда же Кириенко сказал журналистам: «То, что происходит сегодня – это скорее из области психологии, чем финансов».

17 августа 1998 года правительство России официально объявляет дефолт. На три месяца заморожены выплаты по кредитам и ГКО. Валютный коридор расширяется с 6 до 9,5 рублей за доллар, но уже на следующий день во всех обменных пунктах доллар стоит 10 рублей, причем валюта стремительно заканчивается. Газета «Коммерсант» выходит с заголовком «Мы проснулись в другой стране»…

Что это значило для моей семьи инженеров? Ничего. Денег не было с того самого момента, когда в стране объявили о наступлении рынка и все накопления обнулились до жалко шелестящих бумажек, на которые в магазинах, давясь в очередях, мы покупали много углеводов и очень мало жиров. В 1998 году страна выплатила всего 34% от суммы зарплат бюджетникам.

Большая часть населения страны после либерализации цен в 1992 году и «черного вторника» в 1994-м была светло и прозрачно нищей. Все мы просто стали примерно вполовину беднее, но половина от нуля – не такая большая потеря.

Финансовое счастье испытали только те счастливцы, кто получал зарплату в валюте. Они стали вполовину богаче. До сих пор во многих семьях рассказывают легенды о том, как к 1998-му скопили на покупку квартиры и в один день обнаружили, что оказались неплатежеспособны.

Страна отреагировала на дефолт повальными кутежами на остатки денег, которые теперь не стоили ничего. Это был пир во время чумы, но так как он длился без малого 10 лет, особых потрясений не произошло.

Сигнал о том, что теперь наша задача сводится к простому физическому выживанию, был послан не в 1998-м, а в 1992-м. Вся Россия чувствовала себя так, как мог бы чувствовать себя человек, которого долго бьют ногами в живот и в разгар этого процесса он видит, как разбивается его любимая фарфоровая чашка. Это была потеря, но небольшая. Народ привычно проявил мужество. Свежая память о том, к чему приводят революции, удержала население от погромов.

Но это молчание ягнят было достаточно красноречивым для того, чтобы в Кремле поняли – надо кончать играть в либеральные экономические игры. Жиревшие до сих пор банки в спешном порядке покидали рынок. Лицензии отзывались одна за другой. Зато реальная экономика вздохнула полной грудью.

Экспортеры российской продукции мечтали о падении рубля на 50%. Молитвы были услышаны – рубль упал на 400%. Это был щедрый подарок. Уже к 2000 году рост ВВП в России составил рекордные 10%.

Дефолт положил начало реальному развитию реальной экономики. Жирные нулевые годы, рост зарплат и числа рабочих мест – это прямое следствие дефолта. Сейчас эта инерция давно исчерпана до дна. Но если мыслить в логике дефолта 1998 года, то для возвращения к нормальным показателям роста нам нужно пережить еще одно потрясение. Ждем.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > gazeta.ru, 14 августа 2019 > № 3087497 Ольга Андреева

Встреча Дмитрия Медведева с председателем государственной корпорации развития «ВЭБ.РФ» Игорем Шуваловым

Обсуждались вопросы участия госкорпорации в поддержке инвестиционных проектов в сфере градостроительства и развития городской среды.

Из стенограммы:

Д.Медведев: Обычно, когда вспоминают о ВЭБе как о корпорации развития, в голову приходят всякие крупные экономические проекты. Это правильно, потому что ВЭБ им так или иначе способствует, либо кредитуя их, либо выступая в качестве гаранта, либо участвуя на каких-то партнёрских началах. Тем не менее ВЭБ занимается и другими важными вещами.

Я не так давно был в Туле и встречался с архитекторами, представителями строительной отрасли. Мы обсуждали развитие городских пространств. Там и ваш представитель, кстати, был. Знаю, что эта тема тоже стала одним из важных направлений, которыми занимается ВЭБ как институт развития, и вы в это вкладываете и интеллектуальный, и финансовый ресурсы. Расскажите об этом чуть подробнее.

И.Шувалов: Мы действительно в рамках наблюдательного совета под Вашим руководством регулярно рассматриваем крупнейшие сделки, которые способствуют развитию экономики Российской Федерации. Мы подготовили несколько таких крупных сделок. В ближайшие дни проведём под Вашим руководством наблюдательный совет. Это будут интересные сделки. Если отвечать на Ваш вопрос по городскому развитию и городской экономике, мы этому сейчас уделяем очень много внимания.

Мы внимательно следили за подготовкой встречи в Туле, как она проходила. Очень интересно прошла, там были представлены молодые архитекторы и те, кто занимается урбанистикой. И новое законодательство по корпорации развития «ВЭБ.РФ» – по функции и координации – нам сейчас позволяет, Дмитрий Анатольевич, подходить к вопросам городского развития совершенно иначе. Как Вы тогда определили, в систему координации входит «ВЭБ.РФ», РЭЦ, «ДОМ.РФ» и Корпорация по развитию малого и среднего бизнеса.

Мы сейчас смотрим на различные сегменты городской экономики – что каждый может привнести. Мы определили сейчас 100 городов, 100 крупнейших городов Российской Федерации, за исключением Москвы и Санкт-Петербурга. Это не значит, что мы не занимаемся проектами в этих городах…

Д.Медведев: Они способны сами разобраться.

И.Шувалов: Они под непосредственным руководством, если так можно сказать, и Правительства, и Президента. И пользуются всеми этими возможностями.

Сотня городов, которыми мы сейчас занимаемся. Мы договорились, что отдельный трек – это обучение городских команд, тех, кто управляет городской экономикой. И отдельно рассматриваем (сейчас у нас в папке) 109 проектов в 45 городах из этой сотни. Эти проекты касаются чистой воды, очистных сооружений, обновления городского транспорта, создания современного жилищного фонда, преобразования сервиса в городах – а это как раз на плечах малого и среднего предпринимательства. Используем при этом все инструменты, которые есть в каждой из организаций развития, и активно используем в том числе лизинговые схемы.

Организуем бизнес-миссии, выезжаем в города. Мы такие бизнес-миссии вместе провели уже во Владивостоке, в Южно-Сахалинске, в Иваново. Заранее работают все наши команды, смотрят проекты. И когда мы собираемся все вместе, мы не просто заслушиваем – мы как будто проводим защиту по этим проектам. И затем наши бизнес-подразделения эти проекты берут в разработку. Мы договариваемся, что в течение определённого времени будут подписаны кредитные соглашения, для того чтобы проект пошёл. Мы уже имеем конкретный результат, например, в Ульяновске, Нижнем Новгороде мы готовимся к принятию кредитных соглашений. И готовим сейчас большую поездку в Удмуртию – мы там были год назад, и сейчас уже посмотрим, как эти проекты пойдут. В целом работа идёт очень интересно, слаженно. Мы здесь работаем при непосредственном взаимодействии с Министерством экономического развития – для них тема урбанистики и городского развития тоже очень близка. А с Министерством финансов мы, например, сейчас работаем по обновлению общественного городского транспорта при партнёрстве с такими крупными организациями, как Трансмашхолдинг и «Синара». С Трансмашхолдингом у нас есть хороший проект в Москве, и мы пытаемся этот опыт перенести на другие города. Будем просить Вашего согласия задействовать для этих целей средства Фонда национального благосостояния. А с Минфином в рабочем порядке мы конкретные детали таких проектов прорабатываем.

Д.Медведев: Вы ещё с Минстроем работайте, потому что, строго говоря, градостроительная политика в их руках, а не в компетенции Минфина или Министерства экономического развития.

Это тема, которая волнует огромное количество людей, живущих в городах. Мы понимаем, что люди, которые живут в городах – особенно не в столицах, даже не в столицах регионов, а в небольших городах, – хотят, чтобы их жизнь по комфорту хоть как-то приближалась к современной жизни в крупнейших городах нашей страны.

И вот это действительно очень важно сделать. Как это сделать? Дело в том, что наша градостроительная политика советского периода не была идеальной, но она в любом случае перестала работать, поскольку изменились требования и хозяйственные условия. И сейчас создание новой градостроительной политики, подготовка современных команд, то, о чём Вы сказали, – это исключительно важная тема.

Вот когда я был в Туле, я там посмотрел: если бы не приход новой команды, если бы не работа этих людей, которые приехали развивать те или иные проекты, то, наверное, там бы ничего не получилось.

Поэтому нужно помогать нашим регионам и отдельным городам формировать компетенции и набирать людей, которые готовы этим заниматься. Кто-то, конечно, может приехать и из столиц, но вообще нужно опираться на местные силы, готовить их. В этом смысле у ВЭБа самые широкие компетенции. Надеюсь, что Вы ими будете пользоваться.

Россия > Финансы, банки. Госбюджет, налоги, цены. Недвижимость, строительство > premier.gov.ru, 13 августа 2019 > № 3085834 Игорь Шувалов

Система «Не балуй!»

Георгий Бовт о том, почему государство хочет решать все за нас

Когда недавно один чудный питерский депутат предложил ограничить молодых людей (до 25 лет) в праве брать кредиты, кроме как ипотечные и на образование, то сразу подумалось: «О! Это по-нашему». Не зря новость вирусным образом разнеслась по многим СМИ. Предложение кажется таким естественным и гармоничным. Для нашего государства. Как и многие другие подобные предложения что-нибудь ограничить и запретить, сыплющиеся, как из рога изобилия.

В основе всего этого лежит вековая философия, основа основ нашей государственности, которая состоит в неизбывной вере всех, кто бы и когда бы ни правил нашей страной, в том, что народ наш – он как ребенок. И воли ему давать нельзя, а надо непрестанно наставлять и решать все за него.

В частности, чудный питерский депутат решил, что молодежь набирает слишком много потребительских кредитов на всякие гаджеты, а надо, если уж брать, то только на учебу или жилье. Примерно так родители пеняют неразумному дитяти за то, что он потратил слишком много карманных денег на мороженное.

Пока отдельные законотворцы изощряются в частных запретах, ЦБ мыслит по-крупному. С осени заработают более жесткие нормативы при выдаче кредитов тем, кто их уже набрал слишком много. Банки — а там ведь тоже люди сидят – обяжут ввести новые надбавки за повышенный риск для таких заемщиков, чтобы давать им взаймы было невыгодно. ЦБ будет решать за банки фактически. По мнению регулятора, ни банки не могут сами толком разобраться с нормативами кредитования, ни тем более обыватель не способен оценить степень риска, который он берет на себя и свою семью.

Но мудрые руководители теперь всем укажут. И зачем тогда придумывали всякие бюро кредитных историй, чтобы определять надежность заемщиков? И чтобы банки на нее ориентировались? Ведь теперь будет выработан новый механизм, причем сверху, который такую надежность определит чисто механически.

У нас запреты, ограничения и бессмысленные (потому что все равно не работают) предупреждения – на каждом шагу. На дверях в публичных заведениях (включая метро) непременно напишут – «Выхода нет», вместо того чтобы написать «Выход там». В магазинах уже не первый год играют в «прятки» с табачными изделиями, прикрывая их автоматическими заслонками, словно скрывая порнографию от подростка с бурлящими гормонами. Не надо нашему человеку дать возможность впасть в соблазн потому что. В кино, даже в некоторых старых советских фильмах ретушируют сигареты во рту героев и, не дай бог, женскую обнаженную грудь. Это тоже греховные соблазны, а наш человек как можно дольше должен верить в непрочное зачатие и детей в капусте (все равно не верит).

Теперь просмотр любой телепередачи или кинофильма сопровождается невиданным нигде количеством упреждений, которые, кажется, будут только множиться и займут наконец пол-экрана, как навязчивая контекстная реклама. Собственно, «контекст» все тот же: государство думает за вас и вместо вас. Оно указывает вам, что эту передачу, маркированную 0+, можно смотреть, а вот от этой, маркированной 16+, надо оттащить всех, кто младше. Неужто там на чиновничьих облаках еще есть люди, которые верят, что к этому кто-то прислушивается? И еще надо непременно вдалбливать в мозг с завидной регулярностью, что передачи содержат сцены табакокурения и грубую лексику, а также что данный телеканал или радиостанция имеет такой-то номер лицензии соответствующего надзорного ведомства. А то вдруг наш вечный дурак-обыватель подумает, что Илон Маск уже развесил свои спутники во вселенной и вещает нам в телевизор недозволенную Роскомнадзором контрабандную крамолу.

Ни в одном общественном транспорте мира нет таких пространных инструкций, состоящих почти исключительно из запретов, рассчитанных, видимо, на полных кретинов.

Первые и самые главные условные рефлексы у нашего человека связаны со словами «нельзя», «запрещено».

Если вы где-нибудь за границей, еще не разобрав толком слов, увидите и услышите, как какая-то мамаша орет на детей, то почти наверняка это будет нечто типа «не бегай!» и «не балуйся!»

Собственно, на ровно таком же «не балуйся!» построена вся наша избирательная система. Государство не верит, что наш человек способен совершить осознанный и ответственный политический выбор.

Теоретически, может когда-нибудь и научится, лет через 300, но не при жизни нынешних правителей. А будущие правители отнесут этот срок еще на 300 лет. А если нашему человеку дать выбирать кого угодно из кого угодно, то государств уверено в том, что человек наш выберет безответственных шутов, популистов и даже экстремистов, притом по указке Госдепа. Поэтому от такой неизбежной практически ошибки нашего человека надо бережно обречь и упредить: отсеять на дальних подступах к избирательным урнам разными способами всех тех, кого государство считает «недостойными» или, как теперь модно говорить, неконструктивными.

Именно поэтому повсеместно ликвидируют даже выборы мэров городов, хотя уж на этом-то уровне можно было бы, казалось, позволить политически пофантазировать по поводу ширины тротуаров, красоты фонтанов, маршрутов общественного транспорта и работы канализации. Ан нет. Скоро, видимо, и муниципальных депутатов тоже будут de facto «назначать», а то туда уже смутьяны просочились. Ну а губернаторов de facto и так уже назначают.

В результате персональная ответственность человека сводится к минимуму, он живет и работает в условиях многочисленных предписаний и запретов. Идет по жизни, как сквозь строй ОМОНа.

Бизнес зарегламентирован ровно так же, поэтому не стоит ожидать от него многочисленных инноваций. Он, в строгом смысле этого слова, не может являть собой предприимчивость (предпринимательство). Оттого желающих заниматься такой поднадзорной работой, где шаг влево, шаг вправо – уже мошенничество в особо крупном размере в составе организованной преступной группы – все меньше. И уж точно во много раз меньше, чем в других странах.

Один мой приятель недавно переехал в Америку и не устает удивляться, сколь много там построено на доверии. Вернее, на ответственности граждан. К примеру, его поразило, что для получения водительских прав вовсе не надо приносить никуда справку из диспансеров. И не только потому, что таких, как у нас, диспансеров нет как класса. А просто ты сам решаешь, можешь ты водить машину или нет. Это твоя ответственность. Но если потом вдруг вскроется, что ты сел за руль пьяным сверх нормы или «под кайфом», то мало не покажется. И последствия будут не только тяжелыми, но и долгими. По части здоровья проверяют только зрение, но можно одеть очки (фотографироваться в них на права необязательно).

Вообще в тамошних ПДД многое рассчитано на ответственность водителей и здравый смысл. Нет помехи слева — можно поворачивать направо на красный. Или налево, не дожидаясь стрелки «налево» на перекрестке (при горящем основном зеленом), если нет помехи справа. Можно поворачивать через сплошную, если тебе надо в магазин на той стороне, а на встречной никого нет. И вообще Верховный суд не так давно признал штрафы от автоматических камер фиксации за превышение скорости незаконными (только от полиции непосредственно). Потому что, мол, в таком случае человек автоматически ставится в положение виновного без права на защиту. Наше ГИБДД никогда не переймет этот «прогрессивный опыт», а будет ссылаться на другие примеры.

То же самое с налогами. В декларации пишешь: мол, получил такие-то доходы, столько-то в «кэше». Справок не надо. Но беда тебе большая будет, если потом что-нибудь в компьютерах IRS не сойдется (доходы и расходы, скажем).

Почему-то в этой их Америке также нет органа, аналогичного нашему РКН, который блокировал бы неугодные сайты. У самих людей должен выработаться иммунитет – а общество и государство в этом всячески помогают – от антиобщественной информации. У кого-то не вырабатывается. Что ж, его ответственность. Он отправляется в маргиналы и лузеры или сразу в тюрьму.

Трудно представить, что наше государство когда-нибудь разрешит свободное владение и ношение огнестрельного оружия. Аргумент один – мы же все друг друга перестреляем. И в доказательство показывают нам по телевизору очередной массовый расстрел в США.

В Америке уже под 400 миллионов стволов на руках у населения (120 на 100 жителей), у нас, по максимальным оценкам, вместе с нелегальными, не более 17 миллионов. Но убийств на 100 тыс. населения в России почти в два раза больше, чем в до зубов вооруженной Америке. Ну точно неразумные, хотя уже не дети.

В общем, тяжело им, правителям нашим, с нами. Глаз да глаз за нами нужен. А то либо сами расшибемся, либо страну расшибем. Вот они и стараются оградить.

Россия > Финансы, банки. СМИ, ИТ. Армия, полиция > gazeta.ru, 12 августа 2019 > № 3086209 Георгий Бовт

Встреча с врио губернатора Севастополя Михаилом Развожаевым

Состоялась рабочая встреча Владимира Путина с временно исполняющим обязанности губернатора Севастополя Михаилом Развожаевым, в ходе которой обсуждались вопросы социально–экономического развития города.

В.Путин: Михаил Владимирович, ровно месяц Вы здесь работаете, в Севастополе. Город непростой, город сложный, очень важный для Крыма, в целом для страны, и много здесь очень работы. Как первые ощущения?

М.Развожаев: Владимир Владимирович, ситуация непростая, прежде всего связанная с реализацией федеральной целевой программы. Как Вы и говорили, огромное количество финансов государство инвестирует, но со стройками есть определённые сложности с подрядчиками, с качеством выполнения работ. Об этом хотел бы коротко доложить, а сначала хотел бы о той ситуации, которая сейчас, с которой принял город, о ситуации с социально–экономическим развитием. Она в целом достаточно оптимистичная у нас по основным показателям.

ВРП – стабильный рост, и по 2019 году ожидаем тоже, что он будет увеличен. ВРП на душу населения также растёт, уровень налоговых и неналоговых доходов. Кроме того, если смотреть на динамику инвестиций, то растёт доля частных инвестиций.

Видно, что в 2018 году провалились по государственным инвестициям. Это как раз связано с тем, что большое количество денег в стройки не было инвестировано, потому что и конкурсы не состоялись, и подрядчики затянули.

По динамике основных социальных показателей также в принципе и по среднемесячной зарплате сейчас [находимся] в среднероссийских темпах, и по динамике индекса потребительских цен. На деле, конечно, по группе товаров есть завышения, но в целом они стабильны. После того как был Крымский мост открыт, ситуация улучшилась.

По заработной плате в бюджетной сфере сейчас – естественно, средние показатели – Указ 2012 года выполняется и по врачам, и по остальным категориям. Но есть и сложности, потому что не всегда это на чистую ставку деньги. Сейчас с этим тоже будем разбираться, будем стремиться, конечно, чтобы это была полноценная средняя зарплата по экономике, 200 процентов, исходя из одной полноценной ставки.

По динамике безработицы Севастополь может похвастаться перед другими регионами. Здесь ситуация хорошая, безработица очень низкая.

В.Путин: Какая сейчас?

М.Развожаев: 0,3 процента.

В.Путин: 0,3 процента?

М.Развожаев: Абсолютно. И наоборот, большое количество высококвалифицированных ставок, которые как раз надо замещать за счёт того, чтобы приглашать специалистов с материка, потому что, к сожалению, их не хватает.

Что касается Указа о национальных целях и стратегических задачах – на этом слайде представлено – здесь мы всё: и ФЦП, и деньги, которые сейчас по национальным проектам регион будет получать, и собственный бюджет – всё направляем на достижение индикаторов. Нельзя поделить отдельно деньги по нацпроектам, отдельно по ФЦП, все эти средства вместе – а это порядка 100 миллиардов – работают на достижение стратегических задач. Они абсолютно достижимы, по некоторым позициям, я думаю, Севастополь сможет даже раньше срока их выполнить с учётом средств, которые по ФЦП выделяются.

Один важный проблемный вопрос, который хотел бы поднять, Владимир Владимирович, – это, конечно же, жильё. Я уже сказал, что мы строим огромное количество новых больниц, современных высокотехнологичных центров, огромное количество школ, детских садиков. У нас просто не хватает специалистов: они приезжают, и людям негде жить. Сейчас у нас по тем объектам, которые будут вводиться в ближайшее время, уже прогнозируемый дефицит – около 2670 специалистов.

И конечно же, наши специалисты, севастопольцы, которые всегда жили в городе, работали в социальной сфере и которые не могли пользоваться в течение длительного времени теми жилищными программами, которые были в Российской Федерации, – на сегодняшний момент это порядка 2200 специалистов, – должны улучшить свои жилищные условия, потому что этого никогда не было. Люди живут по общежитиям с многодетными семьями, приходят с ордерами, которые в советское время ещё были им выписаны, но в связи с известными событиями не были реализованы. У людей, конечно, большой запрос на улучшение жилищных условий. Здесь я считаю, что без отдельной государственной программы для Севастополя с ситуацией общими темпами справиться не сможем.

В.Путин: Во сколько оцениваете примерно эту программу?

М.Развожаев: То, что мы сейчас посмотрели, что нам нужно, чтобы выровнять ситуацию, – это где–то 270 тысяч квадратных метров, это порядка 12,2 миллиарда рублей. Конечно, не за один год, мы просто и расходовать столько не сможем.

В.Путин: За сколько?

М.Развожаев: Я думаю, что до 2024 года, за пятилетку, которая осталась в реализации ФЦП, если бы эти деньги были предусмотрены, мы планомерно смогли бы выровнять ситуацию по жилью – как по тем людям, которые наши, коренные…

В.Путин: По два, по три миллиарда в год?

М.Развожаев: Примерно так. Именно на жильё.

Отдельно от всех остальных вещей, отдельно от тех программ, которые у нас по всей России, в других регионах реализуются. Здесь поддержка была бы большим делом для Севастополя.

В.Путин: И конечно, за социальной сферой надо посмотреть, на первичное звено здравоохранения, по школам, по детским садам. Надо внимательно работать.

М.Развожаев: Абсолютно.

В.Путин: Вы человек опытный, показали хорошую работу в ряде регионов России, и у Вас есть и опыт работы на федеральном уровне. Я уже сказал в начале нашей встречи, Севастополь всё–таки имеет особое значение для страны, и здесь много специфики своей.

Я бы хотел, чтобы Вы опирались и на собственный опыт, и на тех людей, которые хорошо знают регион, город, в том числе на депутатский корпус, и работали с ними очень тесно, совместно ради людей, которые здесь живут, ради достижения наших общих целей по развитию страны в целом и этого чрезвычайно важного, стратегически важного для нас региона.

М.Развожаев: Владимир Владимирович, действительно, как Вы правильно сказали, очень профессиональный депутатский корпус – я уже несколько раз выступал и на комитетах, один раз на сессии законодательного собрания. Когда аргументированно свою позицию отстаиваешь, люди слышат аргументы. И во многом благодаря их опыту уже многие решения мы смогли сейчас принять, которые, мне кажется, будут правильно оценены севастопольцами.

В.Путин: Хорошо.

Россия. ЮФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 12 августа 2019 > № 3085826 Михаил Развожаев

В московских автобусах начнут принимать к оплате банковские карточки

С сентября на всех маршрутах городского перевозчика «Мосгортранс» можно будет оплачивать проезд с помощью банковской карты или смартфона.

Пассажиры около 800 маршрутов автобусов, трамваев, троллейбусов и электробусов, смогут расплатиться банковскими картами, которые поддерживают технологии PayPass и PayWave, а также с помощью смартфонов с функцией бесконтактной оплаты.

Чтобы оплатить проезд, потребуется всего лишь приложить карту или гаджет к валидатору нового образца в салоне транспорта.

Для этого на экранах новых валидаторов появятся иконки платежных систем, с помощью которых можно купить билет.

Россия. ЦФО > Транспорт. Финансы, банки. СМИ, ИТ > newizv.ru, 10 августа 2019 > № 3084079

С 23 по 28 сентября 2019 года в Москве, в ЦВЗ «Манеже» пройдет XXIII Конгресс Международной организации высших органов аудита (ИНТОСАИ).

Главные темы этого крупного международного мероприятия: информационные технологии в развитии государственного управления, а также роль высших органов аудита в достижении национальных приоритетов и целей.

В Конгрессе примут участие делегации из 194 стран - членов ИНТОСАИ, экономисты, эксперты в области государственного управления и социальной сферы, а также представители Организации Объединенных Наций, Всемирного банка, Организации экономического сотрудничества и развития и др.

Россию будут представлять Председатель Счетной палаты Алексей Кудрин, а также аудиторы контрольного ведомства. На Конгресс приглашены руководители министерств и ведомств.

Россия. Весь мир. ЦФО > Финансы, банки > ach.gov.ru, 9 августа 2019 > № 3083714

Закат демократии

Как свобода сдает позиции в мире

Лэрри Дэймонд – профессор социологии и политических наук в Стэнфордском университете, ведущий научный сотрудник Гуверовского института.

Резюме На протяжении трех десятилетий, начиная с середины 1970-х гг., мир переживал поразительную экспансию демократии – так называемую третью волну, когда по всему миру авторитарные режимы падали или реформировались.

На протяжении трех десятилетий, начиная с середины 1970-х гг., мир переживал поразительную экспансию демократии – так называемую третью волну, когда по всему миру авторитарные режимы падали или реформировались. К 1993 г. большинство государств с населением более миллиона человек стали демократиями. Уровень свободы, по шкале Freedom House, также неуклонно рос. С 1991 по 2005 г. больше стран обретали свободу, нежели утрачивали ее.

Однако примерно в 2006 г. победная поступь остановилась. Каждый год, начиная с 2007-го, количество стран, где степень свободы снижалась, существенно превышало число стран, которые становились более свободными. Таким образом, мы увидели обращение вспять тенденции, начавшейся после холодной войны. Власть закона терпит одно суровое поражение за другим, особенно в Африке и бывших коммунистических странах; гражданские свободы и избирательное право тоже деградируют. Проблема усугубляется тем, что демократия сворачивается и в крупных стратегических важных странах. Например, российский президент Владимир Путин давно уже использует вручаемые ему на выборах власть и полномочия для уничтожения демократии в России. В последние годы на тот же путь встал и турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган.

В некоторых странах главными проводниками уничтожения демократии стали избранные главы исполнительной власти, в других — военные. Генералы взяли под контроль правительство Египта в 2013 г., а в Таиланде – в 2014 г., они удерживают власть де-факто в Мьянме и Пакистане. В африканских государствах наметилась тенденция прихода к власти выборным путем авторитарных правителей, таких как президенты Кении Ухуру Кеньята и Танзании Джон Магуфули. Чтобы удерживать власть, они манипулируют выборами, подрывают независимые государственные институты, преследуют критиков и политических оппонентов. Большую озабоченность вызывает волна нелиберального популизма, захлестнувшая как развитые, так и развивающиеся государства – часто она служит реакцией на приток иммигрантов и растущее культурное многообразие. Предвестником тенденции стал венгерский премьер-министр Виктор Орбан, который председательствовал на первых похоронах демократии в еврозоне. Аналогичные тренды наблюдаются в Бразилии, на Филиппинах и в Польше.

Нелиберальные, ксенофобские партии укрепили позиции в таких устоявшихся либеральных европейских демократиях как Дания, Германия, Нидерланды и Швеция; одна из таких партий сделала серьезную заявку на президентство во Франции, другая вошла в правящую коалицию Италии. В США глава Белого дома – нелиберальный популист. Есть проблески надежды в таких странах, как Эфиопия, Малайзия и Нигерия, и демократия пока невероятным образом сохраняется в Тунисе и на Украине. Но общая тенденция не может не тревожить. Прошло 12 лет после того, как демократия впала в спячку, и пока нет признаков ее пробуждения; напротив, сон все глубже. Четверть века назад казалось, что распространение демократии гарантированно, и главная цель внешней политики США ускорить ее наступление – это было так называемое «распространение демократии» в 1990-х гг. и «продвижение демократии» в первом десятилетии этого века. Что пошло не так? Если сказать коротко, демократия потеряла своего ведущего пропагандиста.

Катастрофическое вмешательство на Ближнем Востоке остудило пыл американцев в смысле продвижения демократии по миру: сочетание опасений по поводу кризиса народовластия в собственной стране и экономический спад побудили обратить взоры на внутренние проблемы. Сегодня Соединенные Штаты еще быстрее сдают позиции мирового лидерства, освобождая место авторитарным странам, таким как Китай, который превращается в сверхдержаву, и Россия, возрождающая военную мощь и геополитические амбиции. Сворачивание демократии удастся обратить вспять, только если США снова возьмутся за ее продвижение в мире. Для этого им придется гораздо энергичнее конкурировать с Китаем и Россией, дабы распространять демократические идеалы и ценности и противодействовать авторитарным государствам. Но это станет возможно лишь после того, как Соединенные Штаты восстановят позиции демократии в собственной стране.

Американцы заняты своими проблемами

Временное замедление темпов демократизации в мире было неизбежным. В конце третьей волны демократия распространилась во многих странах Африки, Азии и Восточной Европы, где отсутствовали классические благоприятные условия для закрепления свободы: развитая экономика, высокий уровень образованности населения, многочисленный средний класс, развитое предпринимательство.

В 37 странах, где опрос проводился в 2017 г., средний процент респондентов, благожелательно отзывавшихся о Соединенных Штатах, снизился до 49%, тогда как в конце президентского срока Обамы позитивно были настроены 64 процента. Америке будет трудно продвигать демократию за рубежом, когда другие страны, да и многие граждане США, утрачивают веру в американскую модель. Отход Вашингтона от мирового лидерства подпитывает скептические настроения, создавая эффект домино.

Обещание Джорджа Буша-младшего поддержать людей, выступающих за свободу в других странах Ближнего Востока, отдавало фальшью. Например, в Египте администрация Буша ничего не предприняла, когда ее союзник – президент Египта Хосни Мубарак – усилил политические репрессии во время выборов 2005 г., итоги которых вызвали большие сомнения, и сразу после этих выборов. В январе 2006 г. палестинская администрация провела демократические выборы, отчасти реагируя на давление со стороны США, итогом которых стала неожиданная победа воинственной группировки «Хамас». А затем, уже в годы президентства Барака Обамы, так называемая «Арабская весна» пришла и прошла, оставив после себя лишь одну новую демократию в Тунисе и целую вереницу карательных мер и репрессий со стороны правящих режимов в остальных странах Ближнего Востока, вследствие чего ростки демократии в них были уничтожены на корню. Американцы, наблюдавшие за этими неутешительными итогами, полностью утратили всякое желание насаждать демократию в других регионах мира.

В сентябре 2001 г. 29% опрошенных американцев были согласны с тем, что продвижение демократии должно быть главным внешнеполитическим приоритетом, согласно опросу Центра исследования общественного мнения (Pew Research Center). Это число снизилось до 18% в 2013 г. и до 17% в 2018 году. Согласно опросу общественного мнения, проведенному в 2018 г. Freedom House, Институтом Джорджа Буша и Центром Пенна Байдена, семь из десяти американцев по-прежнему благожелательно относились к усилиям США по продвижению демократии и защите прав человека в мире. Однако большинство также весьма настороженно относилось к внешним интервенциям, которые могут истощить финансовые ресурсы, как это произошло во Вьетнаме и Ираке. Что еще важнее, американцы выражали озабоченность печальным состоянием демократии в самих Соединенных Штатах – две трети опрошенных высказали мнение, что демократия «теряет позиции». Люди также не скрывали обеспокоенность проблемами в американском обществе – больше всего их волновали слишком большие деньги в политике, расизм и транспортный коллапс. Половина опрошенных людей заявили, что, по их мнению, США грозит «реальная опасность стать недемократической, авторитарной страной».

Пессимизм по поводу состояния американской демократии усугублялся болезнями экономики. Американцы были потрясены финансовым кризисом 2008 г., который чуть не вверг весь мир в депрессию. Экономическое неравенство, которое в Америке уже хуже, чем в других развитых демократиях, продолжает углубляться. По американской мечте также нанесен серьезный удар: лишь половина детей, родившихся в 1980-е гг., зарабатывает больше, чем их родители в том же возрасте. В то же время, когда американцам, родившимся в 1940-е гг., было 30 лет, примерно 92% зарабатывали больше, чем их родители в том же возрасте. Граждане утрачивают веру в свое будущее, в будущее своей страны и в способность своих политических лидеров как-то изменить неблагоприятную динамику. Преобладает ощущение, что Соединенные Штаты переживают упадок, притом это мнение разделяют не только американцы. После инаугурации президента Дональда Трампа позиции и престиж США в мире сильно пошатнулись. В 37 странах, где опрос проводился в 2017 г., средний процент респондентов, благожелательно отзывавшихся о Соединенных Штатах, снизился до 49%, тогда как в конце президентского срока Обамы позитивно были настроены 64 процента. Америке будет трудно продвигать демократию за рубежом, когда другие страны, да и многие граждане США, утрачивают веру в американскую модель. Отход Вашингтона от мирового лидерства подпитывает скептические настроения, создавая эффект домино.

Отказ от лидерства

Продвижение демократии в мире никогда не было легким делом. Президенты США от Джона Кеннеди до Рональда Рейгана и Обамы изо всех сил пытались найти правильный баланс между возвышенными целями пропаганды демократии, прав человека и более жесткими требованиями к управлению мировым сообществом. При случае все они делали выбор в пользу не просто прагматичных, а теплых отношений с автократами ради доступа к рынкам, защиты союзников, борьбы с терроризмом и сдерживания распространения оружия массового уничтожения.

Президенты часто поддерживали силы, выступавшие за свободу, исходя из конъюнктурных соображений. Обама не предпринимал попыток свержения Мубарака, однако, когда египетский народ восстал, он решил поддержать восстание. Рейган не мог предвидеть, что ему придется бросить верных союзников США на Филиппинах и в Южной Корее; но происходившие события не оставили ему выбора. Джордж Буш-старший, наверное, не мог вообразить, что предсказание Рейгана о гибели советского коммунизма сбудется так быстро. Когда это случилось, он расширил границы демократического мира и предложил программы помощи в государственном управлении, чтобы поддержать и закрепить стремительные изменения.

По мере того, как риторический и символический акцент Белого дома на свободе и демократии неуклонно ослабевал в течение четырех десятилетий, миссию помощи и поддержки демократии в мире взяли на себя некоммерческие и неправительственные агентства. Речь идет о таких организациях как Национальный фонд поддержки демократии, Агентство международного развития США, а также Бюро по вопросам демократии, прав человека и труда при Госдепартаменте, которые взяли на себя многотрудную миссию помощи и поддержки демократии в мире. На программы содействия демократии за рубежом Соединенные Штаты ежегодно выделяют 2 млрд долларов в течение последнего десятилетия. Большие деньги, но лишь менее одной десятой процента от общего федерального бюджета.

Хотя правительству следует расходовать больше на эти усилия, главная проблема не в выделяемых средствах, а в несоответствии похвальных усилий США по содействию демократии заявлениям американских дипломатов, программе визитов официальных лиц и потокам финансовой помощи, которые зачастую посылают противоположные сигналы. Не прошло и года после того, как Джордж Буш-младший пообещал в речи по случаю вступления в должность «покончить с тиранией», как он приветствовал в Белом доме коррумпированного, автократического президента Азербайджана Ильхама Алиева, не произнеся публично ни слова критики по поводу характера его власти. Во время визита в Эфиопию в 2015 г. Обама дважды назвал правительство этой страны «демократически избранным», хотя правящая коалиция провела незадолго до этого фиктивные выборы.

Трудно не попасть в ловушку восхваления дружественных Америке автократов при одновременном игнорировании их злодеяний, и все прежние президенты время от времени в ней оказывались. Но большинство, по крайней мере, пытались найти баланс, оказывая давление, когда чувствовали, что это можно сделать, и формулируя общий принцип поддержки свободы в мире. Однако все изменилось после избрания Трампа, который даже не делает вид, что поддерживает свободу. Вместо этого Трамп тепло относится к таким диктаторам как Путин, лидер Северной Кореи Ким Чен Ым и кронпринц Саудовской Аравии Мохаммед бен-Салман (МБС), в то же время не скрывая презрительного отношения к европейским демократическим союзникам. Неуважение Трампа к демократическим нормам способствует усугубляющемуся и очень опасному ощущению вседозволенности среди диктаторов всего мира. Достаточно посмотреть на президента Уганды Йовери Мусевени.

В начале октября 2017 г. я получил расстроившее меня письмо от Николаса Опийо, одного из ведущих угандийских юристов в области защиты прав человека. В конце сентября того же года солдаты зашли в парламент и избили парламентариев, сопротивлявшихся принятию крайне непопулярной поправки к Конституции, позволявшей Мусевени, который уже находился у власти более 30 лет, править страной пожизненно. «Мне представляется, что весь регион переживает тяжелую рецессию демократии отчасти из-за красноречивого молчания западных союзников, – писал Опийо. – В прошлом государство не решалось действовать настолько жестоко, поскольку правителям было хотя бы немного стыдно. Теперь они потеряли всякий стыд».

Автократы всего мира улавливают те же сигналы, что и Мусевени: Соединенные Штаты больше не следят за ними, и они могут творить все, что захотят, если только прямо не посягают на интересы США. Президент Филиппин Родриго Дутерте, конечно, четко уловил сигнал, отстранив от должности председателя Верховного суда, арестовав своего главного противника в Сенате, начав запугивать журналистов и других критиков его мнимой войны с наркотиками, в ходе которой репрессиям подверглись как политические оппоненты, так и невинные люди. Освободившись от давления со стороны Вашингтона, президент Египта Абдель Фаттах аль-Сиси начал широкую кампанию зверского подавления всех форм оппозиции и диссидентства в стране, которая стала более репрессивной, чем при 29-летнем правлении Мубарака. А МБС фактически сошло с рук убийство: после того, как появились доказательства, что он приказал жестоко убить и расчленить тело журналиста Джамаля Хашогги в стамбульском консульстве Саудовской Аравии в октябре 2018 г., в отношении него не было введено никаких санкций.

Растущая самонадеянность крупных авторитарных государств также отбрасывает демократию назад. За последнее десятилетие Россия спасла режим президента Башара Асада в Сирии, захватила и аннексировала Крымский полуостров и дестабилизировала Восточную Украину. Тем временем Китай инвестирует колоссальные средства и энергию дипломатов в проецирование своей силы и влияния в мире – как на суше, так и на море. На горизонте замаячила новая эра глобальной конкуренции – не просто между конкурирующими державами, а между конкурентными способами мышления о силе и власти. Угроза далее усугубляется тем, что конкуренция между демократическими и авторитарными правительствами несимметрична. Китай и Россия стремятся проникать в институты и учреждения уязвимых стран и компрометировать их не с помощью легитимной «мягкой силы» (прозрачных методов убеждения, привлечения и вдохновения зарубежных участников большой политики), а посредством «острой или резкой» силы – термин, изобретенный Кристофером Уокером и Джессикой Людвиг из Национального фонда поддержки демократии.

«Резкая» сила предполагает использование информационной войны и вмешательство в чужие внутренние дела с целью ограничения свободного выражения, искажения политического ландшафта и размывания политических и гражданских институтов демократических стран. По словам бывшего премьер-министра Австралии, эта сила действует «завуалировано, понудительно или разлагающе». В Австралии и Новой Зеландии – западных демократиях, больше всего пострадавших от такой тактики – почти нет китайскоязычных средств массовой информации, которые бы действовали независимо от Пекина, а бывшие функционеры неплохо зарабатывают, продвигая китайские интересы. Австралии удалось дать некоторый отпор этим проискам законодательными методами. Однако попытки КНР проникать в СМИ, организации гражданского общества и политику не встречают решительного отпора в более уязвимых формирующихся рыночных демократиях, таких как Аргентина, Гана, Перу и ЮАР. Сегодня Китай пытается влиять на политическую ситуацию в Канаде и США, угрожая независимости и плюрализму китайскоязычных СМИ и общественных ассоциаций в этих странах, а также свободе слова и расследований в канадских и американских научно-исследовательских центрах и университетах.

Перезагрузка пропаганды демократии

Невозможно механически устранить препятствия на пути распространения демократии. Это большая и глубокая проблема, назревавшая уже долгие годы, поэтому реакция должна быть соответствующей. Для начала американским лидерам следует признать, что они снова втянуты в международное соперничество ценностей и идей. И китайская Компартия, и Кремль ведут борьбу цинично и энергично. Ключевая тактика Кремля — уничтожить само предположение о том, что существует объективная правда, не говоря уже о всеобщих ценностях. Если нет объективной истины, и отсутствуют более глубокие или фундаментальные нравственные ценности, чем голая сила и власть, тогда побеждает самый большой лжец, и это, конечно же, Путин. Руководство Китая играет в более долгую игру проникновения в демократические институты и медленного подрыва и разложения их изнутри. В его распоряжении более широкий арсенал методов и средств, чем у России – не в последнюю очередь, благодаря гигантской, тесно связанной между собой партийной и государственной бюрократии, а также формально негосударственным организациям.

Противодействие этим зловредным авторитарным кампаниям дезинформации, подрыва общественных устоев и институтов и идеологической войны будет важно для защиты демократии. Демократические правительства должны начать с обучения своих граждан, а также средств массовой информации, сотрудников университетов, научно-исследовательских центров, корпораций, местных правительств и этнических диаспор, объясняя им, какую опасность представляют операции авторитарных стран по воздействию на демократические институты. Нужно учить их «конструктивной бдительности», по выражению авторов доклада 2018 г. «Влияние Китая и американские инструменты». Доклад подготовлен группой китайских экспертов, собранных Институтом Гувера и Азиатским обществом. Я редактировал этот доклад вместе с Орвиллом Шеллом. Реакция должна быть конструктивной: важно не перегибать палку, не впадать в этноцентризм и стремиться как можно больше внимания привлекать к демократическим ценностям. Однако необходимо сохранять бдительность, понимая и вскрывая усилия Китая и России проецировать свою влияние во всем мире. Демократическим странам нужно настаивать на полной прозрачности в любых институциональных обменах, грантах, контрактах и иных видах взаимодействия с Китаем и Россией. И демократиям необходимо требовать большей взаимности в отношениях с этими странами.

Например, они не могут предоставлять якобы независимым журналистам и средствам массовой информации из этих авторитарных Джаггернаутов неограниченный доступ к своим странам, в то время как демократическим журналистам не дают доступа ко многим объектам в этих странах или отказывают им в визах. А у их кабельных новостных сетей нет возможности открыто вещать на информационных рынках Китая и России. Демократическим странам и организациям, таким как университеты и исследовательские центры, необходимо также теснее работать друг с другом и делиться информацией для защиты от авторитарной тактики «разделяй и властвуй».

Помимо этого, Соединенным Штатам необходимо активно присутствовать в странах, граничащих с авторитарными государствами, которые борются за умы и сердца жителей этих стран. Пора вернуться в эти страны, чтобы быть в курсе того, что там происходит. Нужно быть на передовой линии битвы за умы. Это означает резкое наращивание таких программ, как стипендии Фулбрайта (которые администрация Трампа неоднократно предлагала сократить), стипендии Борена, поддерживающие студентов США, изучающих за рубежом критически важные языки, а также других программ Госдепартамента, в рамках которых американцев отправляют за границу жить, работать, читать лекции, выступать на сцене и учиться. Необходимо также принимать жителей этих стран в Америке – например, приглашать больше журналистов, политологов, лидеров гражданского общества, избранных представителей и госслужащих для участия в программах партнерства и обучения. Сегодня крайне неподходящее время для того, чтобы замыкаться на своих внутренних проблемах и закрывать двери для иностранцев; не время заявлять, что Америке нужно сконцентрироваться только на своих делах.

Чтобы противостоять глобальному пропагандистскому ресурсу Китая и России, Соединенным Штатам потребуется перезагрузить и резко увеличить усилия на дипломатическом фронте. Китай дерзко стремится взять под контроль мировую информацию о себе, своих намерениях и своей модели управления. Россия гнет свою линию, представляя Россию и Путина поборниками традиционных христианских ценностей в эпоху феминизма, культурного плюрализма и защиты прав людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, наряду с общим презрением к демократии и наглой лжи о США. Вашингтон должен в ответ проводить собственные информационные кампании, объясняя свои ценности, но с привязкой к местным условиям, чтобы быстро доносить правду до местного населения. В то же время он должен быть готов к более длительной борьбе, упорно распространяя информацию о ценностях, идеях и опыте людей, живущих в свободных демократических странах. Потребуется использовать инновационные методы, чтобы обходить систему защиты доступа в интернете, чтобы распространять в интернете авторитарных стран тексты и видео, проповедующие демократию, на местных языках, которые можно скачать на мобильные устройства и накопители. Необходимо также создавать новые инструменты, чтобы помогать людям в автократических странах безопасно и осмотрительно обходить цензуру и контроль.

Когда-то у Соединенных Штатов был эффективный инструмент для ведения таких информационных и идеологических битв: Информационное агентство США. Однако в 1999 г. оно было закрыто в рамках сделки между администрацией Клинтона и сенатором от Северной Каролины Джесси Хелмсом – консервативным республиканцем, стремившимся максимально свернуть деятельность Соединенных Штатов за рубежом. Чтобы избежать сокращения бюджета других программ американского участия в мировой политике, администрация Клинтона нехотя согласилась снизить финансирование этого агентства. Его бюджет и функции были без особого успеха переданы Госдепу: тем самым был нанесен серьезный урон важному инструменту распространения демократии. В 2016 г. администрация Обамы создала Центр всемирного взаимодействия – группу внутри Госдепа, задачей которой было противодействие иностранной пропаганде и дезинформации.

Однако Рекс Тиллерсон, незадачливый первый госсекретарь в администрации Трампа, не израсходовал выделенные средства; эта инициатива начинает реализовываться лишь теперь, при новом госсекретаре Майке Помпео, который понимает ее важность. Соединенным Штатам сейчас нужна не одна единственная программа, а информационное агентство, укомплектованное постоянными, энергичными, технологически подкованными сотрудниками – профессионалами в области информации или, как выразился Джеймс Клэппер, бывший директор разведывательного управления, необходимо «информационное агентство США на стероидах». Цель возрожденного ИА должна быть не в том, чтобы превзойти Китай и Россию в игре под названием «дезинформация». Скорее ему нужно будет, совместно с Агентством США по глобальным СМИ, надзирающим за независимыми корпорациями США, вещающими на внешний мир, такими как «Голос Америки» и «Радио Свободная Европа» / «Радио свободы», придерживаться золотого правила знаменитого журналиста Эдварда Мэрроу, директора этого Агентства при президенте Джоне Кеннеди: «Правда – лучшая пропаганда, а ложь — худшая». А правда в том, что люди предпочли бы жить в свободном мире. Самый действенный способ противодействия китайской и российской пропаганде – это раскрытие правдивой информацию о том, как в действительности осуществляется государственное управление в этих двух гигантских странах. Затем эти факты и аналитическая информация должны широко освещаться с использованием новаторских подходов уже внутри Китая, России и других закрытых обществ, а также внутри более открытых обществ, которые, будучи мишенью китайской и российской пропаганды, не получают полного и истинного представления о характере этих двух режимов.

Прозрачность может также играть важную роль в борьбе за демократию. Уязвимым местом всех злокозненных автократий, включая Китай и Россию, является их глубокая и неизлечимая коррупция. Ни одно государство не в состоянии по-настоящему сдерживать коррупцию, если в нем не действует власть закона. Но это просто немыслимо и неприемлемо для обеих стран, потому что в Китае правовое государство означало бы подчинение партии независимой судебной системе, а сегодняшний российский режим – это организованная преступная банда, маскирующаяся под государственную власть. Тем не менее, у ведущих демократий мира есть определенное преимущество, поскольку большая часть умопомрачительного личного богатства, накопленного благодаря коррупции, течет в банки, корпоративные структуры и рынки недвижимости США и Европы, благодаря лазейкам в законе, которые приносят выгоду лишь привилегированной элите. Эти лазейки позволяют диктаторам и приближенным к ним лицам накапливать и отмывать грязные деньги посредством анонимных оффшорных компаний и анонимного приобретения недвижимости. Со своей стороны, Соединенные Штаты могут покончить с этой практикой на законодательном уровне, если введут обязательное требование раскрытия конечных бенефициаров всех регистрируемых компаний, трастов и любых приобретаемых на территории США объектов недвижимости. Можно также запретить бывшим американским официальным лицам и членам Конгресса лоббировать иностранные правительства. Необходимо также расширить полномочия и бюджет таких агентств как Сеть по расследованию финансовых преступлений Министерства финансов США по выявлению случаев отмывания денег и преследования виновных.

Наконец, чтобы победить в глобальной битве за демократию, Соединенным Штатам необходимо начать с себя. Люди во всем мире должны снова увидеть в Америке демократию, достойную подражания. Этого не произойдет, если Конгресс не сможет свободно и беспрепятственно принимать необходимые решения, если американское общество будет разделено на враждующие политические лагеря, если избирательные кампании и дальше будут тонуть в «темных деньгах». Этого не произойдет, если две партии будут устраивать беспардонные предвыборные махинации в избирательных округах с целью получения максимальных преимуществ для своей партии, если одна из политических партий приобретет дурную репутацию вследствие неустанных попыток подавить голосование расовых и этнических меньшинств.

Американский пример

Не в первый раз свобода в мире оказывается под угрозой. В 1946 г., когда замаячил призрак холодной войны, дипломат Джордж Кеннан отправил свою знаменитую «длинную телеграмму» из американского посольства в Москве. Кеннан призвал Соединенные Штаты четко уяснить для себя неопределенный характер авторитарной угрозы, укреплять коллективную оборону и возможности демократий противодействовать авторитарным амбициям и сдерживать их, а также делать все возможное для разделения коррумпированных авторитарных правителей с народом. Но Кеннан понимал и нечто другое: что величайшее достояние США – это демократия, и что им необходимо обрести «мужество и самоуверенность», чтобы держаться своих убеждений и избежать уподобления тем, против кого они борются. Кеннан советовал: «Смелые и решительные действия по разрешению внутренних проблем нашего общества – это… дипломатическая победа над Москвой, которая дороже тысячи дипломатических нот и совместных коммюнике».

Сегодня, когда Соединенным Штатам противостоят не один, а два решительно настроенных авторитарных противника, неплохо вспомнить совет Кеннана. США стоят на краю обрыва, вступив в эру серьезных испытаний идеалов свободы и демократии. Сегодня больше, чем когда-либо, судьба американской демократии во многом зависит от глобальной борьбы за свободу. И исход этой борьбы зависит от обновления американской демократии, повышения ее качества и от веры в ее ценность и светлые перспективы.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 августа 2019 > № 3095818 Лэрри Дэймонд

Через 20 лет глобальной власти мировых корпораций не будет

Агнешка Пивар – публицист консервативного толка, автор многочисленных репортажей, в том числе документальных фильмов.

Резюме Властителей империи в период упадка характеризует высокая степень невежества и убеждение в том, что власть им дана навсегда. Подданные (общество) не могут рассчитывать на поддержку политиков, поскольку они полностью поглощены внутренними раздорами и бессмысленными дискуссиями.

Статья опубликована в спецвыпуске, изданном в рамках выполнения проекта «Россия глазами зарубежных лидеров нового поколения», при реализации которого используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с Распоряжением Президента Российской Федерации от 19 февраля 2018 года N 32-рп и на основании конкурса, проведенного Фондом президентских грантов (http://svop.ru/wp-content/uploads/2019/07/rimG.pdf).

«Погибели предшествует гордость,

и падению – надменность»

[Притчи Соломона16:18].

Откуда эта уверенность, содержащаяся в заголовке? – может спросить читатель. Ведь всё указывает на то, что мощь крупных корпораций только растет. Можно сказать, глобальное управление – ООН, Союзы, НПО, правительства, бизнес – составляют один большой оркестр так называемой «Демократии участия». Существует конкретная, чётко подготовленная программа действий. Христианская этика, этика естественного закона «делай добро, избегай зла» сметена с лица земли, традиционные культуры разрушаются.

Мир подчинён новой глобальной этике, поднятой на абсурдной концепции человека – как влечения (гендер), девиированной концепции права «на убийство» (аборт, эвтаназия). С целью укрепления власти был «выработан» ещё один тоталитаризм – синтез двух предыдущих (коммунизм и национал-социализм). Однако – как и любому тоталитаризму – конец придёт и ему.

Моё убеждение, что это произойдёт, вытекает из веры в Божественное Провидение и определённые исторические закономерности. История человечества показывает, что падение великих держав произошло в результате тех самых причин, которые сегодня ясно указывают на начало конца глобального управления, то есть Империи Международной Финансеры.

В статье «The Fate of Empires» (Фатум империй), опубликованной в 1976 г. на страницах британского журнала «Blackwood's Magazine», сэр Джон Багот Глабб (1897-1986) представил механизм возникновения и падения великих наций и держав, истории которых были написаны рукой человека на протяжении последних трёх тысяч лет. Этот заслуженный офицер британской армии тщательно изучил историю известных империй – начиная с Ассирии, Персии, Римской и Османской империи и заканчивая империей Британской.

Углубляясь в историю упадка тех держав, британец обнаружил удивительную закономерность. Из неё следует, что декаданс является следствием чрезмерно затянувшегося периода богатства и власти, а также эгоизма, жажды денег и утраты чувства долга. Этап упадка сопровождается такими явлениями, как: снижение моральных норм, материализм, консьюмеризм, распущенность, приток иностранцев, пассивность, пессимизм, чрезмерная опека со стороны государства, рост бюрократии, разложение семьи, ослабление роли религии, упадок традиций и т. д.

Примечательно, что в период упадка мужчины становятся слабыми и сталкиваются с проблемой собственной идентичности [см.: модные показы, музыкальные фестивали, такие как Евровидение и т. д.]. В то же время возрастает роль женщин в общественной жизни, которые в значительной степени берут на себя мужские обязанности. Эти явления являются не причиной разложения, но его следствием. Интересно, что, как отметил Джон Глабб, «герои фазы упадка всегда похожи – спортсмены, певцы или актёры. Современное слово «знаменитость» используется для обозначения комика или футболиста, но не для политика, военного или великолепного писателя».

Властителей империи в период упадка характеризует высокая степень невежества и убеждение в том, что власть им дана навсегда. Подданные (общество) не могут рассчитывать на поддержку политиков, поскольку они полностью поглощены внутренними раздорами и бессмысленными дискуссиями. После всего этого наступает утрата надежды, ведь «декаданс характеризуется тем, что граждане больше не желают что-либо защищать, поскольку живут в убеждении, что ничто не стоит защиты».

Нет сомнений в том, что признаки времён упадка – которые в истории прошлых империй были замечены Глаббом – с пугающей точностью повторяются здесь и сейчас. Автор изложил свои наблюдения в 70-е гг. ХХ века, следовательно, он не мог знать, что описанные им явления точь-в-точь соответствуют второму десятилетию ХХI столетия.

На этот раз всё происходит на Западе в широком понимании (Европейский союз, США и т. д.), где огромные мегаполисы выполняют функции столиц современной Империи. Автор «The Fate of Empires» ни одним словом не обмолвился о глобальном управлении транснациональных корпораций, поскольку описал только судьбы известных ему империй, которые уже успели исчезнуть. Так откуда же мне знать, что приближается конец Империи Международной Финансеры? Джон Глабб показал, что полный цикл – от зарождения державы до самоубийства империи – составляет около 10 поколений, а значит, в среднем 250 лет.

Взявшись за тему «как будет выглядеть мир через двадцать лет», я сравнила сегодняшние явления с теми, что мы знаем из истории (а те ясно показывают на упадок), и потянулась к... калькулятору, чтобы добраться до источников, то есть до начала всего того, что сейчас, собственно, заканчивается. Если из 2039 г. мы вычтем 250 лет, то перенесёмся прямо к 1789 г., то есть началу Французской революции, которая похоронила старый порядок. Кто тогда построил новый?

Во время американской войны за независимость (1775–1783) и после Французской революции (1789-1799) на пепелище разрушенного мира Майер Амшель Ротшильд с размахом начал строить новую империю. Оба исторических события способствовали неудержимо быстрому росту его бизнеса. На пике возможностей и при наиболее благоприятной конъюнктуре «отец международных финансов», как о нём отозвался журнал Forbes, отправил в мир своих пятерых сыновей. Экспансию один за другим начали: Натан Майер (Лондон), Джейкоб (Париж), Саломон (Вена), Кальман (Неаполь) и Амшель Майер (Франкфурт-на-Майне).

С тех пор международные финансы непрерывно осуществляют власть над миром. В настоящее время 189 стран являются субъектами Международного валютного фонда, штаб-квартира которого находится в Вашингтоне. В прошлом империями управляли цезари, короли, султаны и т. д. Современными правителями являются банкиры, а их наместниками – политики. Система либеральной демократии – это инструмент, который держит всё под контролем. А тот, кто не подчиняется «власти доллара», разделит судьбу таких государств, как Ливия или Сирия, которым «демократия» вводится под «фальшивым флагом» с применением силы.

Чтобы сохранить власть, которая правит миром, Империя идёт на величайшие злодейства и беззаконие. Но исполнители этого проекта уже скоро не будут безнаказанными. А что будет с нами? Кто спасёт нас и поведёт? Как пережить приближающуюся III мировую войну? Хорошая новость: как отметил Глабб, многие из величайших святых жили во времена упадка. Именно они поднимают знамя долга и служения против развращённости и бездействия. Мы не должны терять надежду. Бог воскрешает Святых и посылает нам Своих Пророков. Оглянёмся и спросим: где они? Чем характерны? От чего они нас предостерегают? И наконец – куда указывают нам путь...

Будем готовы. Недалёк тот миг, когда нынешний мир рухнет, и родится Новая Империя. А мы станем свидетелями и участниками этого.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 августа 2019 > № 3095817 Агнешка Пивар

«И время, как вода…»

феноменология Владимира Путина

Андрей Фефелов

Двадцать лет спустя

Искрящийся наш мир — парадоксален, непредсказуем и пугающе прекрасен. Тайн в нём не меньше, чем очевидностей. Поэтому он всё время сверкает и переливается, играя светом и тьмой. В этом непрерывном мерцании видна алхимия истории, её живая огненная структура.

Путин — один из самых загадочных русских государей. Путь его к властному олимпу по-прежнему покрыт завесой тайны. Его политические методы непрозрачны, предусматривают создание ложных целей и отвлекающие маневры.

Его образ как политика немного размыт, что провоцирует появление огромнейшего числа интерпретаций и инсинуаций.

В голове у одних он — "слуга мирового империализма", другие видят в нём явного могильщика глобализма. И никто не знает точно: знаменитый ХПП ("хитрый план Путина") существует или нет?

Отношение к Путину газеты "Завтра" менялось на протяжении десятилетий. В начале было недоверие и отторжение. Наше радикальное оппозиционное издание гвоздило Путина как продолжателя дела Ельцина, как зловещего менеджера, заведующего ликвидацией России. Даже успехи Второй чеченской войны не вдохновляли. Перелом случился в 2007 году. Знаковая Мюнхенская речь и ряд других заявлений Владимира Путина создали для нас другую оптику, иную карту политической реальности.

Отлично помню свою первую заметку, написанную с симпатией к Путину. Она называлась "России — быть!". Этот текст завершался строчкой из песни Егора Летова: "Маятник качнулся в правильную сторону…".

Герой нашего времени

Я часто убеждался в том, что народные пословицы настолько универсальны, что ценны, временами, своим обратным смыслом. Так, например, не всегда следует дожидаться осени, чтобы начать пересчитывать цыплят. Рыбка из пруда может и сама выпрыгнуть тебе в руки. А сто рублей в кармане иногда предпочтительней целой оравы бестолковых и избыточно весёлых друзей. Это же касается и поговорки: "Не место красит человека…" Я абсолютно уверен, что есть места, роли, должности, которые человека не просто красят, но и переделывают.

Владимир Путин стал русским царём не по своей воли. Он не прорубался к власти, не шагал по головам, не вступал в альянсы и союзы в борьбе за высший пост. Возможно, получив власть, он даже не знал, что с ней делать.

Но шаг за шагом, день за днём приходило понимание того, что ему дана не просто важная функция во власти, а роль в истории. Это так странно и непостижимо: он вышел из своего скромного питерского офиса и попал на громадную сцену, на эти всемирные подмостки, где до него свои роли исправно исполняли Сталин, Ленин, Иван Грозный, Чингисхан и Юлий Цезарь. Сейчас уже ясно, что это был удивительный божественный эксперимент, а никой не олигархический "проект". Перст судьбы указал на Путина.

История знает множество примеров, когда иные, оказавшиеся в той же ситуации, были неспособны соответствовать этому велению свыше. Историческая волна поднимала людей ввысь и тут же низвергала. Их пожирала породившая их стихия. Или изблёвывала. Весной 1917 года Александр Гучков, политик проницательный, смелый, честолюбивый, — почувствовал в руках своих вожжи истории. "Эх, пошла залётная!" Но вот кобылка немножечко споткнулась, и он вылетел из саней головой в сугроб. Оказался за секунду выброшенным из политического и исторического процесса. Таким несть числа.

В этом отношении Владимир Путин — тот, кто соответствовал и соответствует времени и месту. Возможно, самое главное в политике — остро чувствовать эти основные категории.

Война и мир

Путин пришел в политику и состоялся как военный лидер в гражданском костюме. 7 августа 1999 года орды Басаева ринулись из Чечни в Дагестан, стремясь спровоцировать ваххабитские мятежи на территории этой республики. Через два дня Путин был назначен и.о. председателя правительства Российской Федерации…

Логично, что выходец из КГБ СССР все двадцать лет своего правления занимается государственной безопасностью. Результаты — ошеломляют.

Путин — это "мистер безопасность".

Следует понимать, что безопасность — это то, без чего развитие невозможно.

Любые социальные эксперименты и общественные инновации возможны, если внешний контур надёжно защищён. Если не будет сильной армии и границ — внешние хищники сожрут птенчика, который смотрит своими глазёнками и только пытается превратиться в великого орла.

Защита России от военной угрозы со стороны Запада — это главное достижение Путина. За двадцать лет Путин построил новое поколение русских сверхмощных ракет — низкий ему поклон.

Армия, флот, ракеты — первый пояс безопасности. За ним идут спецслужбы, агентурные сети, аналитические центры. Затем правоохранительные органы, прокуратура, полиция и прочее.

Параллельно выстраивается геополитическая, продовольственная и финансовая безопасность, а также безопасность информационная. Последняя проблема ещё не решена. В условиях технологической революции противник обладает пока решающим превосходством в информационно-цифровой сфере.

После создания буферных зон на границах страны, после затыкания пробоин в сфере финансов и в области информации можно будет выстроить современное эффективное государство, что для холодной России важнее любых производств.

Ибо государство Российское — не только страж для защиты настоящего, но и повитуха для рождения будущего.

Живые и мертвые

До Путина страна лежала как убитый воин, окровавленная, искалеченная и расчлененная. Путин, как сказочный Серый волк, полил наши каверны Мёртвой водой и восстановил тело России, заживил ужасные рубцы. Мёртвая вода не приводит к дыханию, к цветению, к слезам радости. Но она восстанавливает контур, возвращает целостность.

Держит ли Путин за пазухой пузырёк с волшебной Живой водой? — вот вопрос!

При Путине зародился и пошёл по улицам городов и деревень "Бессмертный полк". В нём забрезжили зачатки сверхновой бессмертной России. Засияли проблески победной доктрины будущего: "Чаем воскресения мертвых и жизни будущего века".

При Путине незаметно вышли на первый план важные праздники, формирующие облик и сознание народа. Первым и самым важным стал День Победы — отсылающий не только к великому триумфу 1945 года, но и к самому понятию Победы как принципу, реализуемому в жизни и в истории.

Вторым национальным праздником незаметно становится День космонавтики. Идея мирной экспансии, стремление ввысь, тяга к неведомому — всё, что заложено природой в русской душе — постепенно обретает контуры всемирного космического будущего.

И третий праздник, несомненно, — это день рождения Пушкина. То есть День нашей словесности, посвящённый основе основ нашего мышления — глубокому, как океан, огненному, как звезда, подвижному, как плазма — великому живому русскому языку.

На западном фронте без перемен

Так уж вышло, что мир сейчас переживает колоссальную трансформацию. И не Путин в этом виноват. Скорее всего, виноват технический прогресс. Человечество переживает (переживёт ли?) очередную болезнь роста. Изменения носят непредсказуемый и стремительный характер. Дремавшие демоны хаоса постепенно просыпаются, срывая с себя древние заклятья. В этих непростых условиях, в виду надвигающегося торнадо, каждая букашка стремится залезть в свою щель. Хочет спрятаться. А желательно ещё и закрыть люк изнутри на три замка.

Расползание "единого мира" на части, так называемая деглобализация — основной тренд современности. В этой логике действует и Трамп, и Си Цзиньпин. Но первым осознал ситуацию Путин. Не зря именно Владимир Владимирович недавно объявил о смерти либерализма.

Именно поэтому президент России, несмотря на чудовищную демонизацию, которую до сих пор методично осуществляют в отношении него мировые СМИ, столь популярен среди простых людей Востока и Запада.

Удивительно, но спустя двадцать лет Путин актуален, как никогда. Несмотря на все достижения, главная его партия ещё не сыграна, главное дело не сделано.

На заре путинской эры группа "Би-2" выпустила хит, прозвучавший в фильме Алексея Балабанова "Брат". Эта песня про Путина. В ней есть и Мюнхенская речь, и Крым, и Донбасс, и конспирология. Давайте вспомним слова этой песни:

Большие города,

Пустые поезда,

Ни берега, ни дна

Всё начинать сначала.

Холодная война

И время, как вода,

Он не сошёл с ума,

Ты ничего не знала…

Полковнику никто

Не пишет,

Полковника никто

Не ждёт…

На линии огня

Пустые города,

В которых никогда

Ты раньше не бывала.

И рвутся поезда

На тонкие слова,

Он не сошёл с ума,

Ты ничего не знала…

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > zavtra.ru, 7 августа 2019 > № 3081349 Андрей Фефелов