Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

ДОМ.РФ и ВТБ завершили сделку по секьюритизации ипотечного портфеля банка путём выпуска ипотечных облигаций объёмом 74.3 млрд руб. в рамках программы "Фабрика ИЦБ". Об этом говорится в сообщении ДОМ.РФ.

Это крупнейший выпуск ИЦБ не только в программе выпуска однотраншевых ипотечных ценных бумаг с поручительством ДОМ.РФ, но и в целом на российском рынке ипотечных ценных бумаг.

"С учётом состоявшегося выпуска объем совместных сделок ДОМ.РФ ВТБ составил 122.5 млрд руб. Это больше объема, который был запланирован в рамках меморандума в 2016 году. Дальнейшее сотрудничество с одним из крупнейших российских банков позволит нам создать высоколиквидный рынок ипотечных ценных бумаг и привлекать на него институциональных инвесторов", - прокомментировал Кирилл Гришанов, управляющий директор ДОМ.РФ.

"Мы продолжаем активно сотрудничать с ДОМ.РФ по осуществлению транзакций в рамках "Фабрики ИЦБ", что способствует росту объёмов рынка ипотечной секьюритизации в России, расширению круга инвесторов. Данные бумаги, обеспеченные первоклассным ипотечным портфелем Банка ВТБ и поручительством ДОМ.РФ, являются высоконадежным инструментом, среди характеристик которого можно выделить пониженный коэффициент риска, льготное налогообложение и возможность при определенных условиях признаваться для целей учета как базовый актив, поэтому мы уверены, что эти облигации будут востребованы на рынке", - отметил Андрей Сучков, руководитель управления секьюритизации ВТБ Капитал.

В 2017-2018 гг. состоялось 8 выпусков облигаций с ипотечным покрытием "Фабрики ИЦБ" более чем на 195 млрд руб.

"Фабрика ИЦБ" ДОМ.РФ - механизм рефинансирования ипотечного кредитования через выпуск однотраншевых ипотечных ценных бумаг с гарантией ДОМ.РФ на программной основе. Новая ценная бумага позволит решить задачу стандартизации ипотечных ценных бумаг по уровню риска с целью его приближения к уровню риска по ОФЗ. Для инвесторов такие ценные бумаги, обладающие ликвидностью и надежностью, станут привлекательным инструментом инвестирования с доходностью выше ОФЗ. Механизм подразумевает стандартизированную процедуру быстрой "упаковки" ипотечных кредитов, выданных одним или несколькими кредиторами, в ценные бумаги. Планируется, что ключевыми инвесторами в новые ИЦБ станут НПФ, российские банки и иностранные инвесторы, а также управляющие и страховые компании, крупные частные инвесторы. Банком России установлен коэффициент риска по вложениям в рублевые облигации ДОМ.РФ и рублевые ипотечные облигации с поручительством ДОМ.РФ в размере 20% (в пределах коэффициента рублевого фондирования). Ранее коэффициент риска по т аким ценным бумагам был равен 100%.

ДОМ.РФ реализует государственные инициативы, направленные на повышение качества и доступности жилья для граждан. Компания существует с 1997 года (ранее - АИЖК).

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

5 декабря 2018 года состоятся праздничные мероприятия в рамках «Встречи поколений», посвященной 100-летию Российского государственного геологоразведочного университета имени Серго Орджоникидзе, прямого наследника Московской Горной Академии.

На праздновании 100-летия МГА-МГРИ-РГГРУ будут присутствовать представители Правительства РФ, члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы, руководители профильных министерств и ведомств Российской Федерации, в том числе Министерства науки и высшего образования РФ, Министерства природных ресурсов и экологии РФ, академики и члены-корреспонденты РАН, руководители предприятий и организаций геологической отрасли, коллеги из высших учебных заведений.

В числе приглашенных ученые-геологоразведчики из Австрии, Австралии, Азербайджана, Алжира, Анголы, Армении, Афганистана, Белоруссии, Болгарии, Вьетнама, Грузии, Египта, Италии, Ирака, Казахстана, Канады, Катара, Киргизии, Колумбии, КНР, Монголии, Нидерландов, Польши, Саудовской Аравии, Судана, США, Таджикистана, Узбекистана, Украины, ФРГ и других стран.

В программе праздничных мероприятий 5 декабря 2018 года, которые будут проводиться в здании МГРИ-РГГРУ на улице Миклухо-Маклая, дом 23, встреча выпускников Университета. Выпускники смогут посетить Музей истории, ознакомиться с интерактивными площадками, сфотографироваться в 3D. В рамках празднования юбилея также запланирован круглый стол, посвящённый проблемам кадрового и научного обеспечения геологоразведочной отрасли. Кроме того, состоятся юбилейное заседание и праздничное театрализованное представление.

«Долгий мир» и ядерное оружие

Удержит ли оно от большой войны?

Алексей Фененко – доктор политических наук, доцент факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова.

Резюме Ядерное оружие сегодня, как и химическое в 1930-е гг., не может предотвратить начало войны, но способно не допустить его применения противником. В этом смысле наличие ядерного оружия может пока создавать «предел экскалации», но не в силах предотвратить саму возможность расширения межгосударственных войн.

Заявление Дональда Трампа о намерении выйти из Договора о сокращении ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) и последовавшая за ним волна прогнозов о скором развале системы контроля над вооружениями побудили автора суммировать наблюдения о роли ядерного оружия (ЯО) в современном мире. Участвуя в многочисленных дискуссиях по данной проблеме, я удивлялся, что экспертное сообщество часто некритически повторяет аксиомы 1980-х годов. Во-первых, в ядерной войне не может быть победителя – она приведет к гибели всей цивилизации; во-вторых, любой прямой конфликт между ядерными державами завершится ядерной эскалацией и потому в принципе невозможен; и в-третьих, взаимное ядерное сдерживание обеспечило беспрецедентно долгий мир.

Между тем ЯО, строго говоря, пока не состоялось как оружие. После нанесения американцами атомных ударов по Хиросиме и Нагасаки в 1945 г. в мире не было случаев его применения. Использование ЯО против японских городов было скорее политической демонстрацией, чем отработкой реальных военных возможностей. Мы не видели применения ЯО в боевой обстановке и, соответственно, не можем оценить результаты: число реально пораженных целей и степень их разрушения, воздействие на вооруженные силы противника и эффективность мер защиты, предпринятых им. Оценки поражающей мощи ЯО опираются либо на неоднозначные материалы ядерных испытаний, либо на теоретические расчеты. Все концепции «ядерного сдерживания» являются, по сути, теорией, игрой ума – гипотетическими размышлениями на тему: «Что будет, если мы применим оружие, поражающие функции которого нам неизвестны». В современном мире корректнее говорить не о «ядерной стратегии», а о философии ядерного оружия как совокупности представлений о нем политических элит.

Но если это так, то тезис, что ЯО обеспечивает современный «долгий мир», сомнителен. Само по себе оружие не способно обеспечить ни мир, ни войну: все решает намерение политических элит ведущих держав. Никто не может гарантировать, что отношение политиков к ЯО не изменится. Поэтому в данной статье я попытаюсь дать ответ на два вопроса: 1) действительно ли ЯО обеспечивает «долгий мир», 2) почему прямая война между ядерными державами не состоялась до сих пор и может ли она состояться в будущем.

Уникален ли «долгий мир»?

Термин «долгий мир» (long peace) предложил американский политолог Джон Гэддис для обозначения периода холодной войны. С тех пор ученые используют его для всего периода от окончания Второй мировой войны до настоящего времени. В 1980-е гг. популярность обрело мнение, что «долгий мир» обеспечивается ЯО, которое в силу колоссальной разрушительной мощи принуждает великие державы к миру, «украв у них категорию победы». Однако история знала периоды «долгого мира» и без наличия у великих держав ЯО.

Еще в 1820-е гг. Клаузевиц разделил войны на тотальные и ограниченные. Они отличаются друг от друга не масштабами военных действий и не числом погибших, а целями противников. Цель тотальной войны – ликвидировать неприятеля как политический субъект; цель ограниченной – принудить его к компромиссу. Тотальные войны обычно ведутся массовыми мобилизационными армиями; ограниченные – небольшими контингентами профессионалов.

Но тотальные войны чрезвычайно редки. В новейшей истории можно вспомнить всего четыре: Тридцатилетняя война (1618–1648), Войны Французской революции и продолжившие их Наполеоновские (1792–1815), Первая мировая (1914–1918) и Вторая мировая (1939–1945). Каждая завершалась сломом мирового порядка и формированием нового. Большая часть истории человечества была временем ограниченных войн, в которых преследовались локальные цели. То, что мы называем «долгим миром» – фактически периоды отсутствия тотальных войн при одновременном ведении ограниченных войн и силовых демонстраций. И здесь ядерная эра не уникальна.

Вестфальский порядок, сложившийся по итогам Тридцатилетней войны, казалось бы, нарушался множеством войн. Однако они носили ограниченный характер, представляя собой серию силовых демонстраций в пограничных районах или колониях. К началу XVIII века сложился новый тип «войн за наследство». В стране, охваченной кризисом государственности, формировались две партии – «профранцузская» и «антифранцузская», которые соответственно приглашали Францию (или ее младших партнеров) либо ее противников ввести войска на свою территорию. Результатом становилась война на землях кризисного государства, в ходе которой Франция и ее противники старались не задевать напрямую территории друг друга. Соответственно и мир представлял собой «большую сделку», чуть более удачную для победителя и чуть менее удачную для побежденного.

Вестфальская эпоха была расцветом того явления, которое мы называем «гибридными войнами». Создателем «гибридных войн» был король Франции Людовик XIV (1643–1715 гг.). В период подготовки войны за Пфальцское наследство (1688–1697 гг.) он решил, что Версалю удобнее действовать в германских землях не напрямую, а с помощью зависимых от него немецких князей. В случае поражения Франция может без ущерба для престижа откреститься от них; в случае победы – приписать ее себе. Отсюда следовал главный принцип французской политики: формировать региональные балансы сил за счет использования малых стран (вплоть до совершения в них дворцовых переворотов) и их натравливания на великие державы. Противники Франции, уступавшие ей по совокупности ресурсов, усваивали этот стиль войн. Широкое распространение получили «гибридные» формы военных действий: использование наемников, каперство на морях, ведение войн младшими партнерами одних великих держав против младших партнеров других.

Причин такого «долгого полумира» было как минимум три. Во-первых, монархи Европы не желали повторить разрушительную Тридцатилетнюю войну. Во-вторых, ни одна из европейских держав не стремилась к немедленному изменению соотношения сил, установленного Вестфальским миром 1648 года. В-третьих, средством ведения войн были небольшие контингенты профессионалов, которые могли действовать только вблизи от баз и на ограниченной территории. Ситуация изменилась только в 1792 г., когда во Франции установился внесистемный режим, нацеленный на кардинальный слом всего Вестфальского порядка. Именно революционная (а за ней и наполеоновская) Франция вернулась к подзабытой с середины XVII в. практике тотальных войн на основе массовой мобилизации, видя в них инструмент для сокрушения старого порядка. Другие державы были вынуждены перенять эту систему, коль скоро они не соглашались с гегемонией Парижа.

Венский порядок, существовавший от конца Наполеоновских войн (1815) до Первой мировой войны (1914–1918), был периодом полноценного «долгого мира». За сто лет между великими державами произошли всего четыре ограниченные войны: Крымская (1853–1856), Австро-французская (1859), Австро-прусская (1866) и Франко-прусская (1870). Крымская война была набором силовых демонстраций в отдаленных от центра Европы регионах: в Крыму, на Кавказе, на Белом море и на Камчатке, а на Балтийском море стороны ограничились малыми силовыми демонстрациями. Франко-австрийская и Австро-прусская войны были по современной терминологии короткими вооруженными конфликтами в пограничных регионах. Они больше напоминали конфликты холодной войны (в Корее, Вьетнаме или Афганистане), чем Наполеоновские войны или мировые войны ХХ века. Локальные конфликты – между Австрией и итальянскими государствами, Пруссией и Данией – мы сегодня и вовсе оценили бы как «полицейские операции» или «межэтнические столкновения».

Единственной полноценной войной в Европе XIX века стала Франко-прусская 1870 года. Однако и она была короткой трехмесячной кампанией на основе мобилизационных армий. По своему характеру эта война также была ограниченной: завершилась провозглашением Германской империи (т.е. завершением объединения Германии) и отторжением от Франции Эльзаса и Восточной Лотарингии. После этого в Европе на 44 года вновь установился мир.

В рамках российско-британской Большой игры XIX века впервые произошло вытеснение конфликтного потенциала великих держав на периферию. Объектом соперничества было пространство на Среднем и Дальнем Востоке, где развернулась серия опосредованных войн. Именно здесь сформировался тип войн как военных экспедиций против младших партнеров другой державы (русские походы в Среднюю Азию, карательные экспедиции западных держав против Японии) или с целью улучшения собственных стратегических позиций (Опиумные войны или англо-афганские войны). Великобритания и Россия сохраняли при этом состояние мира и дипломатические отношения, то есть формально «долгий мир». Похожая система опосредованного соперничества сложилась и в Западном полушарии. Великобритания и Франция стремились подорвать американскую доктрину Монро, но не прямой войной с США, а с помощью опосредованных силовых акций, не прерывая дипотношений с Соединенными Штатами.

В конце XIX века регионом для вынесения конфликтов из центра стали Балканы. Россия и Австро-Венгрия, формально сохраняя мир, постоянно боролись за влияние в Сербии, Болгарии, Румынии и Греции. В это соперничество втягивались Германия (на стороне Австро-Венгрии) и Великобритания (сближавшаяся с Россией). Военные конфликты между балканскими странами – от Сербо-болгарской войны (1885) до Балканских войн (1912–1913) – были превращенной формой соперничества великих держав. Европейские страны 35 лет поддерживали мир, вынося свои противоречия на Балканский полуостров.

В последней трети XIX века в общественности великих держав царили настроения, похожие на современные. Большая война в Европе казалась немыслимой – преобладала уверенность, что Франко-прусская война была «последней войной белых людей», а «цивилизация уже не допустит войны»: она стала слишком разрушительной и невыгодной ни победителям, ни побежденным. Будущее человечества казалось веком науки – построением нового общества, в котором сотрутся границы между народами и странами благодаря свободе передвижения и средствам связи.

Распад «долгого мира» XIX века был вызван политическими причинами. Германия после прихода к власти императора Вильгельма II в 1888 г. взяла курс на ревизию сложившихся правил игры. Система баланса сил распалась на долгосрочные военно-политические блоки: Антанту и Тройственный союз. В такой ситуации конфликтное пространство на Балканах стало не стабилизирующим механизмом, а средством эскалации межблокового противостояния. Военное здесь в полном соответствии с формулой Клаузевица дополняло политическое: разработка концепции тотальной войны на основе мобилизационных армий велась ради ревизии Венского порядка. Апробация этой концепции, разработанной еще в 1880-х гг., на практике произошла в 1914 году.

Нынешний Ялтинско-Потсдамский порядок, существующий с различными модификациями после 1945 г. до настоящего времени, развивается по логике Вестфальского и Венского порядков. Великие державы установили набор правил по итогам Второй мировой войны. Эти правила действуют до сих пор: формально ведущая роль ООН, состав постоянных членов СБ ООН и наличие у них права вето, сохранение ограничений суверенитета Германии и Японии, силовой отрыв (ракетно-ядерный паритет) США и России от остальных стран мира. Соперничество между великими державами пока происходит в этих рамках. Конфликты и ограниченные войны выносятся на периферию, стабилизируя при этом саму систему.

Можно, конечно, возразить, что в рамках Ялтинско-Потсдамского порядка великие державы формально не объявляют друг другу войн. Но это связано не с наличием ЯО, а скорее с изменением самой системы ведения войны. С середины XIX века продолжается общий процесс удорожания вооружений и возрастания фактора времени при принятии военных решений. Лучшим сценарием начала войны становится нанесение упреждающего удара для уничтожения политического руководства противника и блокировки развертывания им вооруженных сил. Прежде кризис порождал войну: возникала конфликтная ситуация, дипломаты обменивались угрожающими нотами, и в какой-то момент следовало объявление войны. Теперь действует обратная схема: внезапный удар и силовая акция, после которой дипломаты пытаются осмыслить, а что, собственно, произошло. Впервые такая модель была опробована Японией в Маньчжурии в 1931 г., и с тех пор стала эталоном военно-штабного планирования.

В этом смысле эффективность англосаксонской теории «ядерного сдерживания» под вопросом. В ее основе лежал постулат американского дипломата Джорджа Кеннана: СССР можно сдерживать потому, что его руководство не хочет новой большой войны. Субъектов, которые стремятся развязать войну, сдерживать невозможно по определению: угрозы только подарят им долгожданный повод ее объявить. Мы не можем говорить об эффективности или неэффективности «ядерного сдерживания», коль скоро в мире после Второй мировой не было глобальных ревизионистов – политических режимов, стремящихся к слому мирового порядка и готовых развязать с этой целью войну. Только если ядерная угроза удержит их от этого, мы можем сказать о ее эффективности. Пока же сдерживание выступало скорее «самоубеждением»: угрозами в адрес субъектов, которые и так не желали войны.

Химический прецедент

История дает нам и обратные примеры: наличие оружия массового поражения (ОМП) отнюдь не гарантирует мир. Именно это доказывает история химического оружия (ХО) в период между мировыми войнам.

В Первой мировой войне Германия впервые в истории использовала отравляющее вещество (ОВ). Общее число жертв от ХО в Первой мировой войне оценивается в 1,5 млн человек. Параллельно расширялся опыт применения ХО в локальных войнах. Красная армия под командованием Михаила Тухачевского применила ОВ при подавлении Тамбовского восстания в 1921 году. Румынская армия – при подавлении Татарбунарского восстания в Буковине. Во время войны в испанском Марокко в 1921–1927 гг. объединенные испанские и французские войска использовали горчичные газовые бомбы. В ходе Второй итало-эфиопской войны 1935–1936 гг. от итальянских химических атак (прежде всего горчичным газом) погибли около 275 тыс. эфиопов. (Для сравнения: суммарные потери от атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки к 1951 г. составили 110–140 тыс. человек с учетом умерших от вторичных поражающих факторов). Япония в 1937–1945 гг. широко применяла ХО в Китае, как против Гоминьдана, так и против коммунистов, что привело к гибели, по разным оценкам, 60–130 тыс. человек.

В 1920-е и 1930-е гг. широко распространилась точка зрения, что будущая война станет химической. В Европе строились специальные убежища, военнослужащих и гражданских обучали пользоваться средствами индивидуальной защиты. В большинстве стран проводились городские учения по защите и оказанию первой помощи при нанесении противником химических ударов. (Как, например, известные учения ОСОВИАХИМа в СССР.) Однако при этом военные эксперты признавали невысокие способности вооруженных сил и населения противостоять масштабным химическим атакам.

В июне 1925 г. представители 37 стран подписали в Женеве под эгидой Лиги Наций бессрочный Протокол о запрещении применения на войне удушающих, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств (Женевский протокол). Это положение распространялось на все существовавшее в то время ОМП. Вопрос о последствиях Женевского протокола остается дискуссионным: есть две точки зрения. Согласно первой, протокол носил гуманистический характер и позволил избежать применения ХО в годы Второй мировой войны. Согласно второй, запрет на применение ХО был пролоббирован командованием создававшихся в то время бронетанковых сил. Свободное применение ХО могло бы оставить танки без пехотного прикрытия, что сделало бы невозможным появление крупных механизированных формирований. Женевский протокол 1925 г. позволил создать основное ударное оружие Второй мировой войны – бронетанковые силы.

Во Второй мировой войне ни одна из сторон не пошла на применение ХО даже под угрозой полного поражения и капитуляции. (Имели место только локальные инциденты вроде попыток польской армии использовать ОВ под Варшавой в сентябре 1939 г. или Германии пустить газ в катакомбы под Севастополем и Керчью.) Историки иногда объясняют это необычное явление неудобством использования ХО против рассредоточенных войск противника, слабой контролируемостью распространения ОВ и зависимостью от погодных условий. Однако опыт применения ХО Японией против китайских сил позволяет опровергнуть эти тезисы. Гораздо большую роль играла, видимо, логика взаимного удерживания от применения ХО. В межвоенный период ХО применялось против неприятеля, не имевшего этого оружия. Зато использование ХО против противника, обладавшего аналогичными возможностями, привело бы к ответному удару.

В середине 1950-х гг. португальский военный мыслитель Фердинанд Отто Микше попытался смоделировать ход военных действий во время атомного конфликта. За основу он взял кампанию 1940 г., предположив, что стороны обладали в тот момент атомными боезарядами. По сценарию Микше, Германия и ее противники сначала использовали бы «атомную артиллерию», затем перешли бы к позиционной войне, не спеша заключать мир даже после обмена с противником атомными ударами по ключевым городам. Однако при этом Микше вывел за скобки тот факт, что и Германия, и западные державы уже обладали ХО. Следуя его логике, на Западном фронте весной 1940 г. союзникам было бы выгодно предпринять химическую атаку на Кельн и Берлин, а немцам – на Париж и Лондон. Аналогично и советское командование в момент фактического развала фронта в июне 1941 г. теоретически могло бы использовать ХО, чтобы приостановить немецкое наступление.

На деле в годы Второй мировой войны противники удерживали друг друга от применения ХO. 12 мая 1942 г. премьер Уинстон Черчилль выступил по радио с заявлением, что Великобритания примет адекватные меры, если Германия и Финляндия применят ядовитые газы против СССР. Заявление Черчилля вызвало панические настроения в Берлине: по расчетам от масштабной химической атаки англичан из-за недостатка газоубежищ и защитных средств могло погибнуть 40-60% населения Германии. Ответная химическая атака Люфтваффе могла предположительно уничтожить только 15-20% населения Великобритании. Германия так и не примерила ХО против СССР, а осенью 1943 г. вывезла его с восточного фронта. Стороны, ведя тотальную войну, отказались от применения обоюдоострого ОМП.

«Химический прецедент» позволяет усомниться в четырех стереотипах современной теории «ядерного сдерживания».

Угроза нанесения неприемлемого ущерба может заставить агрессора отказаться от войны. Германию и Японию не остановило наличие у их противников больших запасов ХО и угроза нанесения химических ударов. (Гарантировать, что этого не произойдет, в конце 1930-х гг. не мог никто.)

Локальные конфликты между ядерными державами обязательно завершатся его применением. Советско-японские конфликты конца 1930-х гг. доказывают обратное. В 1937–1939 гг. СССР и Япония вели необъявленную войну в Китае: 3,5 тыс. советских военнослужащих участвовали в военных действиях с японцами. Во время конфликта у озера Хасан (июль-август 1938 г.) 15 тыс. бойцов Красной армии противостояли 20 тыс. японцев, причем СССР бросил на японские силы авиацию дальнего действия. В мае-августе 1939 г. 65-тысячная советско-монгольская группировка вела боевые действия против 75-тысячной японско-баргутской армии в районе реки Халхин-Гол. Однако ни один из противников, говоря современным языком, не нажал на «химическую кнопку».

Любое государство обязательно использует ЯО при угрозе полного военного разгрома. Но Франция в 1940-м и Германия в 1945-м капитулировали, так и не воспользовавшись ХО. Великобритания и СССР в критические для себя дни осени 1940-го и осени 1941 гг. также не прибегли к ХО. Иногда политические режимы предпочитают капитулировать, не применяя имеющееся у них ОМП.

Во время ядерной войны противники обязательно нанесут друг по другу контрценностные ядерные удары. Однако люфтваффе «битве за Британию» (август 1940 – май 1941 гг.) не нанесла контрценностный удар ХО по британским городам. Германия не попыталась использовать ХО в 1944–1945 гг. даже под угрозой скорого военного поражения. Не нанесли химического удара по Германии и Королевские ВВС в период воздушного наступления 1943–1945 годов.

Возникает вопрос, не попытаются ли великие державы таким же образом однажды «вывести из игры» и ядерные системы. Во всяком случае, «химический прецедент» делает всю теорию «ядерной эскалации» гораздо менее однозначной, чем мы привыкли думать. Опыт Второй мировой войны позволяет представить конфликт между великими державами, в котором они не применяют ЯО.

Что мешает «ядерному блицкригу»?

В экспертном сообществе принято делить историю международных отношений на «доядерную» и «ядерную» эпохи. Но это заблуждение. Современное понимание роли ЯО опирается на концепцию воздушной мощи, разработанную итальянским генералом Джулио Дуэ в 1918 году. Она предусматривает достижение победы посредством стратегических бомбардировок – поражение авиацией ключевых городов противника в условиях недостигнутого господства в воздухе. Концепция «воздушной мощи» постулировала, что противник капитулирует после уничтожения его ключевых городов и промышленных объектов, независимо от успехов на фронтах. В этом смысле вся современная ядерная стратегия носит не новаторский, а архаичный характер. Она опирается на стратегические идеи первой половины прошлого века, унаследовав и все присущие им проблемы.

Реализовать идеи Дуэ во время Первой мировой войны было невозможно в связи с низкой грузоподъемностью и малой дальностью полета авиации. На протяжении последующих двадцати лет шло подтягивание технических средств к концепции воздушной войны. Они развивались по линии совершенствования отдельных компонентов: 1) увеличение радиуса действия и грузоподъемности бомбардировщиков; 2) создание истребительной авиации; 3) развитие систем ПВО, призванных защитить другие составляющие вооруженных сил от авиации противника. Только Вторая мировая война стала апробацией этих теорий на практике.

Концепция стратегических бомбардировок впервые опробована в «битве за Британию» осенью 1940 года. Германия попыталась принудить Великобританию к капитуляции с помощью регулярных бомбежек британских городов. Однако осуществить эту операцию не удалось из-за слабой грузоподъемности немецких бомбардировщиков, высокой маневренности британских истребителей и использования англичанами систем ПВО, включая локаторы.

Опыт англичан оказался более успешным. Начальник штаба Королевских ВВС Чарльз Портал предложил премьер-министру Черчиллю концепцию стратегических бомбардировок Германии. Ее суть состояла в поражении авиацией важнейших экономических и административных центров противника. И хотя эта идея в целом соответствовала теории Дуэ, она содержала момент новизны, поскольку предполагала действие в условиях недостигнутого господства в воздухе. Акцент смещался с «нокаутирующего удара» противнику на его «воздушную осаду».

Соединенные Штаты, вступив во Вторую мировую войну, приняли британскую концепцию стратегических бомбардировок. В январе 1943 г. на встрече в Касабланке Черчилль и Рузвельт решили приступить к стратегическим бомбардировкам Германии совместными силами. Операция «Пойнт-бланк» началась летом 1943 г. и (с отдельными перерывами) продолжалась до конца войны. Осенью 1943 г. США начали также стратегические бомбардировки городов и промышленных объектов Японии. (Наиболее масштабной была атака на Токио 9-10 марта 1945 г., в результате которой погибло около 100 тыс. человек.)

На рубеже 1944–1945 гг. в Соединенных Штатах созданы специальные комиссии для оценки последствий стратегических бомбардировок Германии и Японии. Их выводы были неутешительны. Оказалось, что стратегические бомбардировки не вынудили Германию и Японию прекратить сопротивление. Во-первых, стратегические удары мало повлияли на военно-промышленные потенциалы этих стран. (Достаточно отметить, что 1944 г. стал пиком военного производства Германии в ходе Второй мировой войны.) Во-вторых, даже на завершающем этапе войны Третий рейх проводил крупные и успешные наступательные операции вроде разгрома союзников в Арденнах в декабре 1944 года. В-третьих, относительно успешные бомбардировки больших городов (Дрездена или Токио) требовали достаточного парка бомбардировщиков и проводились без серьезного противодействия истребительной авиации и/или ПВО противника. Косвенно содержался тревожный вывод, что в борьбе с таким противником, как СССР, союзники не смогут эффективно использовать воздушную мощь. Выходом из тупика должно было стать создание более разрушительных средств поражения, способных с небольшими издержками достичь крупных целей.

На исходе Второй мировой войны американские военные аналитики пришли к выводу, что в будущем для успешных стратегических бомбардировок лучше всего иметь компактную, но очень мощную авиабомбу. Таким оружием должны были стать протестированные в августе 1945 г. атомные боезаряды. В США в середине 1940-х гг. зародилась концепция «атомного блицкрига» – быстрого подавления воли и способности противника к сопротивлению с помощью ВВС и массированного использования атомного оружия. 15 сентября 1945 г. генерал-майор Лорис Норстед, отвечавший за планирование в штабе ВВС США, направил соответствующий меморандум генерал-майору Лесли Гровсу, руководителю Манхэттенского проекта. В документе излагались взгляды на применение ВВС с учетом появления нового оружия, содержались результаты расчетов потребности в атомных боеприпасах, и главное – ВВС хотели знать, сколько бомб имеется у Соединенных Штатов. Базовые положения американской стратегии выглядели следующим образом:

США должны быть готовы проводить наступательные операции против любой мировой державы или коалиции держав.

Они должны иметь достаточное количество баз и сил авиации для нанесения удара в «стратегическое сердце» любого потенциального врага.

Важнейшей задачей стратегической авиации с началом боевых действий является немедленное подавление воли и способности противника к сопротивлению.

Эксперты созданного в 1946 г. Стратегического авиационного командования (САК) США рассматривали возможность нанести в случае начала войны немедленный сокрушающий удар против СССР с использованием атомного оружия. Однако, как вскоре выяснилось, выполнить стратегические задачи на основе атомного оружия 1940-х гг. было невозможно. По расчетам, проведенным в конце сороковых, оно обладало ограниченной мощностью (в частности, не могло уничтожить железобетонные конструкции) и доставлялось к цели только авиационными носителями. Опыт Корейской войны (1950–1953) доказал, что авиационные силы могут быть блокированы системами ПВО и истребительной авиации. Доставить к цели много атомных боезарядов ранга «хиросимского» было проблематично из-за способности СССР помешать действиям ВВС.

Ситуация как будто изменилась после создания в 1952–1953 гг. термоядерного оружия. Обладая в принципе неограниченной мощностью, оно могло уничтожать стратегические объекты и доставляться к цели как авиационными, так и ракетными средствами. Военные доктрины не только сверхдержав, но и ядерных держав «второго эшелона» переориентировались на ракетные носители как более эффективные средства доставки. Во-первых, в случае войны задача ЯО – поражение административных центров и промышленных объектов. Во-вторых, оно может быть применено только сразу и целиком, путем нанесения массированного удара, призванного уничтожить большую часть промышленного потенциала противника. На этой основе администрация Дуайта Эйзенхауэра приняла концепцию «массированного возмездия»: тотального ядерного удара по городам противника в случае начала войны. Технической основой «массированного возмездия» стал одобренный в 1960 г. Единый комплексный оперативный план (Strategic Integrating Operation Plan, SIOP), предусматривавший использование 3,4 тыс. стратегических ядерных боезарядов для нанесения массированного удара.

Но проработка в Соединенных Штатах сценариев тотальной ядерной войны наталкивалась тогда на три ограничения: 1) сложность защиты территории самих США от ответных (хотя и более слабых) советских ударов; 2) недостаточное влияние ядерных ударов на способность СССР быстро занять Западную Европу и Восточную Азию; 3) невозможность поддерживать действия своих вооруженных сил вблизи от территории Советского Союза. Война оказывалась без политической цели: она не могла сделать неуязвимой Америку и принудить к капитуляции Москву. Иначе говоря, у Соединенных Штатов не было средств для быстрой переброски в Евразию мощной сухопутной армии, чтобы подкрепить воздушное наступление успехами на земле. Напротив, в случае начала войны американские базы в Европе и Восточной Азии становились заложниками СССР.

Похожие проблемы возникли и у Советского Союза, когда в конце 1950-х гг. он создал средства доставки ЯО к территории Соединенных Штатов. Даже поражение ЯО ключевых американских городов не способно привести к капитуляции и позволить Москве перебросить сухопутную группировку на Североамериканский континент. Такая задача была тем более малореалистичной в отсутствии у Советского Союза мощного океанского флота. Единственным вариантом применения стратегического ЯО мог быть массированный ответный удар по американским городам и промышленным объектам для нанесения им адекватного ущерба в случае ядерного удара по СССР. Все сценарии советских военных учений времен холодной войны предусматривали наступление до Рейна или до Ла-Манша, но никак не до Вашингтона или Лос-Анджелеса.

Для выхода из стратегического тупика американские эксперты с конца 1950-х до начала 1970-х гг. предложили несколько вариантов обновленного ядерного блицкрига:

нанесение разоружающего удара по пусковым установкам противника;

использование систем противоракетной обороны для защиты своей территории;

поражение центров управления ракетами средней дальности за счет выигрыша в подлетном времени;

нанесение комбинированных (ядерных и неядерных) ударов с использованием высокоточного оружия.

Последующие американские ядерные концепции (включая «быстрый глобальный удар» начала XXI века) были по сути повторением идей комбинированных контрсиловых ударов 1970-х годов. Их главной проблемой оставалась низкая способность капитализировать применение ЯО в политическую победу. Сам по себе обмен ядерными ударами не решает исход войны. Поражение ключевых административных и промышленных центров, военной инфраструктуры и пусковых установок должно дополняться переброской сухопутных войск на вражескую территорию, чтобы солдат-победитель установил там желанный порядок. Но ни СССР, ни США не могли сделать этого ввиду: 1) предельной географической удаленности друг от друга; 2) сложного рельефа для ведения военных действий; 3) отсутствия технических средств для быстрой переброски миллионных армий через океаны.

Современная военная наука по-прежнему опирается на разработанную в конце 1920-х гг. теорию «глубокой операции». Ее основная идея заключается в нанесении удара по всей глубине обороны противника с использованием артиллерии, авиации, бронетанковых войск и воздушных десантов, чтобы поразить всю оперативную группировку противника. Роль ударной силы отводилась механизированным корпусам, достигавшим двух целей: прорыва фронта обороны противника на всю его тактическую глубину и немедленного ввода группировки подвижных войск для развития тактического прорыва в оперативный успех. Географический лимит такого планирования составляет примерно 200–250 км, после чего необходима пауза для перегруппировки войск и подготовки новой «глубокой операции». Но географическая отдаленность и океанские просторы не позволяют Советскому Союзу (России) и Соединенным Штатам достичь территории друг друга даже при совершении трех-четырех успешных «глубоких операций». Подкрепить результаты ядерных ударов проведением «глубоких операций» ни США, ни Россия, ни Китай не могли, да и не могут до сих, при существующим уровне развития военно-технических сил.

В 1970-е гг. Вашингтон и Москва попытались сгладить это затруднение за счет создания крупнотоннажных грузовых кораблей, военно-транспортных самолетов большой подъемной мощи, десантных подразделений, способных к автономных действиям в течение определенного времени. Однако в результате появились лишь экспедиционные силы, готовые наносить поражение заведомо более слабому противнику. Их действия могут опираться только на массированное прикрытие ВВС и ПВО, то есть на наличие стационарных военных баз на региональном ТВД.

О нерешенности проблемы свидетельствует история с системой «быстрого глобального удара» (Prompt Global Strike – БГУ). Официально о запуске программы Белый дом объявил в феврале 2010 года. В идеале БГУ была призвана дополнять соединения Сил передового развертывания Экспедиционных воздушных сил (которые могут быть развернуты в течение 48 часов) и Авианосных ударных групп (Carrier battle groups). Здесь, однако, сразу встал важный вопрос. До настоящего времени точно не определено, против кого и в каком формате можно использовать такой удар. На территории «государств-изгоев» и террористических анклавов нет достойного списка целей для применения столь дорогих и технически сложных средств. Для поражения объектов противника такого ранга проще и эффективнее использовать крылатые ракеты в неядерном оснащении. Теоретически с помощью новых технических средств (например, неядерных баллистических ракет подводных лодок) можно поразить группу целей на территории других ядерных держав, но это не гарантирует, что противник, во-первых, не ответит ядерным ударом, а во-вторых, прекратит сопротивление и пойдет на мир. И главное: поражение соответствующих целей невозможно подкрепить масштабной наземной операцией на территории России и/или КНР.

Таким образом, не теория «ядерного сдерживания», а неспособность сверхдержав перебросить многомиллионные армии в другое полушарие и поддерживать там их действия гарантировала «долгий мир» после 1945 года. На сегодняшний день сценарий нанесения стратегических ядерных ударов не дает ни одной из сторон победы в войне. Ситуация может измениться только при двух вариантах. Первый: решение задачи переброски крупных армий через океаны и поддержания их действий в течение длительного времени. Второй: появление помимо США, России и КНР других сухопутных держав с мощными обычными вооружениями.

«Ограниченность» без цели

Здесь, однако, возникает ключевая проблема: а можем ли мы вести ограниченные войны с использованием ЯО? Современная военная наука как будто допускает такой тип войн. Ограниченная ядерная война определяется как «война с применением различных видов оружия, в том числе ядерного, использование которого ограничивается по масштабам, районам применения и видам ядерных средств». Такая война теоретически возможна в течение ограниченного времени на одном или нескольких ТВД с использованием преимущественно тактических и оперативно-тактических (или части стратегических) ядерных средств для поражения. С военной точки зрения целями для такой войны могут быть: 1) защита своих войск, оказавшихся в кризисном положении; 2) поражение вооруженных сил и инфраструктуры противника, не обладающего ЯО или неспособного к ответному удару.

Пионерами в развитии теории ограниченного применения ЯО были британские стратеги. Именно они еще в 1945–1946 гг. разработали концепцию использования ЯО на ограниченном ТВД для отражения масштабной сухопутной операции противника. Но полноценная теория «ограниченной ядерной войны» разработана в конце 1950-х гг. Генри Киссинджером, Робертом Осгудом и Германом Каном. Они исходили из возможности ограниченного применения ЯО на одном или нескольких ТВД. Такая война, по их мнению, предполагала бы:

борьбу за четко определенные политические уступки противника;

ограничение целей для поражения преимущественно военными объектами;

признание возможности заключить с противником своеобразную конвенцию (гласную или негласную) об ограниченном характере применения ЯО.

Теоретики «ограниченной ядерной войны» открыто обращались к наследию раннего Нового времени. Киссинджер призывал обратить внимание на две особенности войн эпохи Людовика XIV: 1) ограниченное применение силы для выполнения определенной политической задачи; 2) стремление максимально не затрагивать гражданское население военными действиями. Осгуд полагал, что опыт «войн за наследство» XVIII века может быть полезным в ядерную эпоху: ограниченное применение тактического ЯО вынудит противника сесть за стол переговоров. На отсылке к кампаниям XVIII столетия строилась и концепция Кана. Предложенные им понятия «эскалационный контроль» и «эскалационное доминирование» означали, что противник, увидев американское превосходство, пойдет на переговоры, а не превратит ограниченное столкновение в тотальную войну.

Эти наработки легли в основу принятой в 1961 г. американской концепции «гибкого реагирования». Она базировалась на трех постулатах. Первый: признание возможности поражения ЯО ограниченного круга целей для принуждения противника к политическому компромиссу. Второй: допустимость ведения военных действий между ядерными странами на основе обычных вооружений («высокий ядерный порог»). Третий: смещение центра тяжести на ограниченные военные конфликты в регионах. Последнее означало возможность ведения опосредованной войны через доверенных субъектов. Такой подход был фактически отсылкой к стратегии второй половины XVII века, когда великие державы искусственно ограничивали ТВД.

Похожие процессы происходили и в советской стратегической мысли. Официально СССР отрицал концепцию «ограниченной ядерной войны». Но в 1960-е гг. на страницах советских военных журналов развернулась полемика о возможности удержать будущий военный конфликт на доядерном уровне. Советские военные эксперты, наряду с американскими, признали возможность ограниченного применения ядерного оружия и локализацию военных действий одним или несколькими ТВД.

Теоретически в свете опыта Хиросимы, Нагасаки, учений на Тоцком полигоне и в Неваде ограниченное применение ЯО вполне вероятно. Главной проблемой было, однако, отсутствие политических целей. Что, собственно, могла дать такая война советским и американским лидерам? Первым ее следствием стал бы крах мирового порядка, который обеспечивает привилегированное положение как США, так и СССР за счет их статуса постоянных членов Совбеза ООН. Эти издержки не окупил бы захват отдельных территорий вроде Западной или Восточной Германии, которые затем пришлось бы восстанавливать ценой крупных финансовых и людских потерь.

Не было и механизма эскалации такого рода конфликта. Как, собственно, могла начаться подобная ограниченная война? В рамках блоковой структуры мира спорных пространств по сути не было. Теоретически триггером стало бы столкновение двух Германий. Но германский вопрос был стабилизирован комплексом международных соглашений начала 1970-х годов. В конфликтах на периферии сверхдержавы научились использовать союзников и обычные вооружения. В Индокитае, Никарагуа, Анголе, Мозамбике, Афганистане просто не было высокозащищенной инфраструктуры, для поражения которой требовалось бы применить ЯО.

Согласно доктринам времен холодной войны, все сценарии использования тактического ЯО оставались предупредительно-оборонительными. Характеристики тактического ЯО также позволяли его использовать, скорее, для отражения атаки противника, чем для подготовки собственного наступления. В середине 1970-х гг., причем синхронно и в СССР, и в США, начали склоняться к тому, что задачи, которые возлагались на ЯО, можно решить с помощью неядерного высокоточного оружия. Одним из пионеров в этом направлении был начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР маршал Николай Огарков, допускавший увеличение дальности «глубокой операции» благодаря прогрессу в средствах вооружений. В этой связи в Соединенных Штатах его принято считать одним из авторов «революции в военном деле», суть которой заключается в решении задач ТЯО высокоточным оружием.

В минувшие 70 лет мир поддерживался не наличием ЯО и не какими-то особыми его характеристиками. Он обеспечивался нежеланием Москвы и Вашингтона воевать друг с другом и дефицитом технических возможностей для ведения не только тотальной, но и ограниченной войны. ЯО не применялось, поскольку у политических элит не было не только мотивов, но и рационального сценария для его применения.

Истощение «долгого мира»

Исторический опыт позволяет смоделировать ситуацию, при которой заканчивается «долгий мир». Для этого необходимо не создание сверхнового оружия, а изменение политической мотивации элит. Для начала тотальной войны необходимы:

разочарование элит в действующем мировом порядке;

появление ярко выраженных государств-ревизионистов, нацеленных на слом существующих правил игры;

согласие политических элит и общественности решить проблемы с помощью тотальной войны (т.е. появление «нации войны»);

наличие технических возможностей для сокрушения противника, то есть уничтожения его вооруженных сил и оккупации его территории для установления желанного для победителя порядка.

наличие механизмов эскалации – кризисных пространств, где может начаться война (как, например, Балканы накануне Первой мировой, а Восточная Европа – накануне Второй мировой войны).

В современном мире еще не созрели предпосылки для распада «долгого мира». Однако как минимум три из них уже присутствуют: разочарование элит в действующем мировом порядке, растущее представление элит и общественности о том, что крупный военный конфликт возможен, а также появление механизмов эскалации в виде кризисных пространств. В мире пока нет ярко выраженных ревизионистов («нации войны») и военно-технического прорыва, способствующего тотальным войнам. Однако у ведущих игроков (США, России, возможно КНР) накапливаются причины для крупного военного конфликта.

Заявка Соединенных Штатов на построение нового мирового порядка, сделанная еще в 1990 г., требует решения трех задач: ликвидации Совбеза ООН в его нынешнем виде, демонтажа российского военно-промышленного потенциала и международного признания права на вмешательство во внутригосударственные конфликты. Минувшую четверть века американцы создавали череду прецедентов, пытаясь утвердить концепции «гуманитарных интервенций», «смены режимов» (с последующим осуждением лидеров суверенных государств) и «принудительного разоружения» определенных стран. Но без решения «российской проблемы» американский проект глобального мира обречен на пробуксовку.

Россия, в свою очередь, пытается (насколько позволяют возможности) затормозить американское продвижение. Еще в 1997 г. лидеры России и КНР подписали Декларацию о многополярном мире, заявив о непризнании «однополярного мира». Были попытки Москвы и Пекина привлечь на свою сторону ряд стран ЕС, иногда успешные. Россия также пытается реализовать интеграционные проекты в СНГ, что расценивается в Вашингтоне как попытка взять реванш за 1991 год. Присоединение Крыма к России и последующий конфликт на Украине восприняты в Белом доме как начало пересмотра итогов распада СССР. Между тем вся идеология современного мирового порядка строилась на признании незыблемости итогов 1991 года. Напряженность усилилась после успеха российской кампании в Сирии 2015–2018 гг.: она продемонстрировала лишение США монополии на проведение операций в отдалении от своих границ и с использованием информационно-космических систем. Американцам необходимо снизить значение российского успеха.

Ситуация разительно отличается от холодной войны. Тогда у каждой сверхдержавы был собственный мир: лагерь капитализма и лагерь социализма. В XXI столетии происходит соперничество двух глобальных проектов: «американского лидерства» и «многополярного мира». Разойтись по домам, как в 1960-е гг., невозможно: проекты великих держав связаны с их жизненными интересами. Каждой из сторон требуется крупный успех в противостоянии. США – для восстановления позиций потускневшего за последние десять лет проекта глобализации (возможно, несколько видоизмененного) и собственной гегемонии. России и Китаю необходима победа, демонстрирующая успех многополярного мира.

Дополнительным толчком к военному противоборству могут стать проблемы внутренней политики. Во-первых, для консолидации элит необходим образ не просто врага, но реалистического врага, в которого верит население. Во-вторых, во всех великих державах нарастает апатия политических систем: граждане все меньше воспринимают указания центральной власти как руководство к действию. В-третьих, длительная экономическая стагнация во всех ведущих государствах также требует какого-то крупного потрясения, которое может перекрыть негатив.

Концепция подобного конфликта сформировалась еще в 1990-е годы. Именно тогда в США стала утверждаться идея «принуждения»: заставить противника принять определенные политические условия посредством молниеносной военной операции – поражения некоего выборочного комплекса целей. Такой вариант мог бы быть опробован в виде столкновения с другими ядерными державами на территории третьего государства. В это же время в России появилась концепция «нанесения заданного ущерба» – поражения ряда целей, после чего условный агрессор сядет за стол переговоров. Война в Сирии с ее пограничными ситуациями (от использования беспилотников против российских баз до ликвидации инструкторов и участников частных военных компаний), возможно, представляет собой попытку апробации подобных конфликтов. Примечательно, что в Соединенных Штатах в унисон с сирийской войной идет широкое обсуждение проблем преодоления мощных зон ПВО противника.

Формируются и условия для ведения крупных региональных войн. На протяжении последних десяти лет между Россией и США появились как минимум два конфликтных пространства – Балто-Черноморский регион и Ближний Восток, где стороны разворачивают военную инфраструктуру в непосредственной близости друг от друга. В перспективе к ним может добавиться и Афганистан, где американские базы – потенциальная мишень для ответного удара России в случае поражения ее объектов где-то в другом месте. Совершенствуются технические средства для ведения подобной войны – крупнотоннажные корабли, транспортные самолеты большой грузоподъемности и большие воздушно-десантные подразделения, способные в течение длительного времени вести военные действия на удаленной от базы территории. США и Россия активно разрабатывают, а теперь и развертывают в кризисных регионах, различные типы систем ПВО и региональной ПРО. В эту логику вписывается и стремление американцев воссоздать парк ракет средней и меньшей дальности. Именно они выступают идеальным средством взятия в заложники как можно большего числа региональных объектов.

В этом отношении можно согласиться со словами генерал-полковника Виктора Есина о том, что «период президентства Дональда Трампа станет той эпохой, когда режим контроля над ядерными вооружениями рухнет». Крах Договора РСМД и завершение СНВ-3 поставят под вопрос и перспективы сохранения Договора о нераспространении ядерного оружия 1968 года. Тем самым риски применения ЯО неизмеримо возрастут. Но это – закономерный результат развития стратегических тенденций последних 25 лет.

Ключевой вопрос стратегии XXI века: а существует ли другое применение ЯО за рамками концепции «воздушной мощи»? До настоящего времени у нас не было подобных стратегий. И все же минувшие двадцать лет выявили новые интересные поиски на этом направлении.

«Минимизация» ЯО. В начале 2000-х гг. в США появилась литература о создании «миниатюрного ЯО» мощностью в 1–5 килотонн. Такое оружие теоретически можно использовать для уничтожения заглубленных и высокозащищенных целей с минимальными экологическими последствиями. В перспективе может произойти стирание грани между конвенциональными и ядерными вооружениями. ЯО повторит эволюцию артиллерии в раннее Новое время – от тяжелых осадных орудий Столетней войны до легких скорострельных пушек XVI века.

Сочетание тактического ЯО с действиями пехоты. Подобные опыты отрабатывались на учениях в США и СССР в 1950-е годы. Судя по опубликованным данным, в то время они были признаны неэффективными. Однако подобная идея возродилась в американской концепции «объединенных операций» 2005 года. Она предусматривает возможность взаимодействия сил быстрого реагирования с нанесением локальных ядерных ударов. Данных о продолжении поисков на этом направлении пока нет, но, возможно, они не происходят открыто.

«Оружие геноцида». Российский эксперт Андрей Кокошин еще в 2003 г. указал, что ядерная война может иметь политическую цель как война ядерного государства против неядерного. В этом случае ЯО превращается в оружие для геноцида определенных народов. Идеальным средством для решения этой задачи станет, видимо, какой-то «облегченный вид» ЯО вроде нейтронного оружия, поражающего органическую материю при минимальном вреде инфраструктуре. Геноцид, который был технически затруднен еще в первой половине ХХ века, становится более доступным. (Притом что общественность государств, осуществляющих геноцид, будет лишена необходимости видеть его результаты и участвовать в процессе его осуществления.) Что касается мотивации, то он может быть обоснован, например, желанием ликвидировать общество, которое из поколения в поколение «рождает террористов».

Возникает необычная на первый взгляд перспектива. Не ЯО удерживает стабильность, а постепенный распад «долгого мира» поставит вопрос о трансформации ЯО, возможно, в некий иной вид вооружений. Современные типы ЯО мало годятся для больших региональных войн. Соответственно они могут или отмереть (как по сути это и произошло с ликвидируемым на наших глазах ХО), или приспособиться к новым условиям, став составной частью будущих региональных конфликтов. Наличие ЯО уже выступает не столько гарантией от начала войны, сколько гарантией от его неприменения против вас противником – как ХО во Второй мировой войне.

Технически и политически наземная региональная война между Россией и Соединенными Штатами более вероятна, чем в 1960-е годы. Значит, она может стать большим искушением для политиков. В такой ситуации ЯО едва ли явится сдерживающим фактором. Мы часто забываем о том, что применение ЯО – ситуация не военная, а политическая: для его использования необходима санкция высшего руководства. Маловероятно, что санкция будет дана не только в ходе ограниченной войны на территории третьего государства, но и во время полномасштабной войны. Уместно вспомнить «химический прецедент», когда великие державы воюют, не прибегая к имеющемуся у них ОМП.

Россия. Весь мир > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 21 ноября 2018 > № 2826790 Алексей Фененко

Вступительное слово Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе переговоров с Министром международных отношений и сотрудничества ЮАР Л.Сисулу, Москва, 21 ноября 2018 года

Уважаемая г-жа Министр,

Дорогая Линдиве,

Очень рады приветствовать Вас в Москве.

У нас сегодня хорошая возможность посмотреть, как развивается наше сотрудничество в соответствии с теми договорённостями, которые были достигнуты Президентом России В.В.Путиным и Президентом ЮАР С.Рамафозой в Йоханнесбурге в июле этого года. Тогда наши лидеры четко подтвердили настрой на дальнейшее углубление партнерства, основывающегося на очень прочных традициях, связанных, в том числе с нашим взаимодействием в период борьбы Вашего народа против апартеида и колониализма. Конечно, это глубоко символично особенно в этом году, когда вы отмечаете вместе с нами и со всеми Вашими друзьями столетие со дня рождения Н.Манделы. Хотел бы также выразить особую признательность нашим друзьям в ЮАР за внимание к этой нашей общей истории. Знаю, что в ближайшее время в Претории будет открыт монумент с именами советских военнослужащих, отдавших свои жизни за освобождение юга Африки, в том числе в Анголе и Мозамбике.

Сейчас у нас очень позитивная повестка дня, что подтверждается Вашим участием ранее сегодня вместе с Министром природных ресурсов и экологии Российской Федерации Д.Н.Кобылкиным в очередном заседании Российско-Южноафриканского Смешанного межправительственного комитета по торгово-экономическому сотрудничеству.

У нас очень предметное взаимодействие по высокотехнологичным сферам. Подписано Соглашение об использовании ядерной энергии для лечения онкологических заболеваний.

Действует рабочая группа по освоению космического пространства.

Представители ваших провинций регулярно посещают регионы Российской Федерации. Парламентарии находятся в тесном контакте. В ближайшее время, в первой половине декабря, мы ждем Ваших представителей на конференции, которую проводит Государственная дума Российской Федерации.

Неделю назад в Сочи состоялся Глобальный форум молодых дипломатов, в котором приняли участие и представители Вашего внешнеполитического ведомства.

Конечно, рассчитываю сегодня подробно обсудить наше продолжающееся тесное взаимодействие в международных организациях. Вчера мы солидарно выступали в ОЗХО с тем, чтобы отстоять незыблемость Конвенции, подписанной и ратифицированной всеми странами. Сегодня, когда международное право и вообще международная система, созданная по итогам Второй мировой войны, подвергается очень серьезным испытаниям, наша внешнеполитическая координация весьма и весьма востребована как в двустороннем плане, так и по линии БРИКС.

Безусловно, могу Вам сказать, что студенты моей альма-матер, МГИМО, с нетерпением ожидают Вашего завтрашнего выступления с лекцией.

Добро пожаловать.

ВТБ отменяет обязательное предоставление документов для рефинансирования кредитов сторонних банков с 19 ноября 2018 года. Об этом говорится в сообщении банка.

При этом при оформлении сделки реквизиты для перечисления средств в погашение задолженности клиент может предоставить сотруднику банка лично или самостоятельно внести реквизиты в онлайн-заявке без подтверждающих документов. Остальные условия в рамках данной услуги не изменились.

Для всех заёмщиков ВТБ рефинансирование доступно по ставке от 10.9% годовых. В рамках программы клиент может погасить до шести любых кредитов сторонних банков на общую сумму до 5 млн руб. без залога и поручителей. Срок кредита – до 7 лет.

Дмитрий Поляков, начальник управления кредитных продуктов, вице-президент ВТБ, отметил: "Мы решили упростить процедуру оформления рефинансирования, чтобы заёмщикам было ещё проще снизить ставку и ежемесячный платёж. Теперь получить кредит у нас можно в день обращения, не нужно тратить время на подготовку документов. Реквизиты для погашения можно легко уточнить в мобильном приложении или кол-центре банка, который выдал кредит".

Рефинансирование доступно для заёмщиков с положительной кредитной историей, которые на момент обращения в ВТБ своевременно осуществили не менее шести ежемесячных выплат по кредиту в другом банке.

Также ВТБ предоставляет возможность пользователям кредитных карт "Мультикарта" и "Мультикарта-Привилегия", подключенных к опции "Заёмщик", снизить ставку по рефинансированию кредитов до 7.9% годовых.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Резолюция против нацизма: США и Украина против

США и Украина не поддержали резолюцию против нацизма

Гуманитарный комитет Генеральной ассамблеи ООН в очередной раз принял проект резолюции против героизации нацизма. Авторами документа выступила группа стран, в том числе и Россия. При этом только две страны высказались против: США и Украина, объяснив это тем, что документ якобы нарушает право на свободу слова. Как пояснили в МИД РФ, в документе высказывается обеспокоенность тем, что во всем мире происходит возрождение нацистских идей, против которых боролась Антигитлеровская коалиция.

Гуманитарный комитет Генеральной ассамблеи ООН принял проект резолюции против героизации нацизма, представленный группой стран, в том числе Россией. Против документа выступили только США и Украина.

С 2005 года ООН ежегодно принимает данную резолюцию. При этом последние несколько раз только США и Украина голосовали против.

Комментируя причины отказа, представитель Штатов пояснила, что нацизм является «нашим худшим врагом». В борьбе с ним американские солдаты проливали кровь на чужих территориях, подчеркнула она. Однако США не могут принять документ, который представляет собой «политическую контрверсию» и предлагает «наказывать за свободу слова».

Представитель Украины своими словами пересказал позицию американского коллеги, а также добавил, что «авторы резолюции манипулируют историческими фактами».

За принятие резолюции проголосовали 130 государств, 51 страна воздержалась.

Внесенный Россией документ состоит из 66 пунктов. В нем отмечается, что в последнее время происходит «героизация нацистского движения и бывших членов организации «Ваффен СС», в том числе путем сооружения им мемориалов, а также непрекращающиеся попытки осквернения или разрушения памятников, воздвигнутых в память о тех, кто боролся против нацизма в годы Второй мировой войны».

Заместитель директора департамента по делам по гуманитарному сотрудничеству МИД РФ Григорий Лукьянцев пояснил, что в резолюции говорится не об отголосках прошлого, а о современных проявлениях расизма, которые стали вызовом для всего международного сообщества.

В настоящее время во многих частях света наблюдается возрождение движений, групп и партий, которые пропагандируют расистские и экстремистские идеи, прикрываясь ссылками на свободу выражения мнения, отмечает дипломат.

При этом эти группировки зачастую имеют отношение к идеологии, с которой боролись страны Антигитлеровской коалиции. Мировое сообщество должно прекратить потворствовать преступной логике героизации нацизма, поскольку такое поведение привело к появлению в Европе поколения, не знающего правды о самой страшной войне в истории, подчеркнул представитель МИДа.

Россия является одним из авторов предложения, также в их число входят Алжир, Ангола, Армения, Бангладеш, Белоруссия, Бенин, Боливия, Буркина-Фасо, Бурунди, Венесуэла, Вьетнам, Гайана, Гвинея, Зимбабве, Казахстан, Китай, Конго, КНДР, Кот-д'Ивуар, Куба, Лаос, Мали, Мьянма, Нигер, Нигерия, Никарагуа, Пакистан, Сирия, Судан, Таджикистан, Того, Уганда, Узбекистан, Центрально-Африканская Республика, Эритрея, Эфиопия, Южная Африка и Южный Судан.

При этом США предлагали поправки к резолюции, которые комитет Генассамблеи ООН отклонил. Поправки также поддержала Украина. Против них выступили 75 стран-участников, 88 воздержались.

Глава департамента МИД России по гуманитарному сотрудничеству и правам человека Ринат Аляутдинов отметил, что своими поправками США пытались оправдать нацизм и переписать решения Нюрнбергского трибунала.

Это приведет к новой волне ксенофобии, мигрантофобии, агрессивного национализма, которые уже сейчас можно наблюдать в мире, сказал Аляутдинов.

После госпереворота 2014 года на Украине наблюдается попытки оправдать нацистских деятелей, которые поддерживаются властями. 8 ноября этого года стало известно, что представитель сообщества Ukrainian Military Honor провел в киевской гимназии №315 урок «воинской доблести», на котором в пример школьникам поставил деятельность дивизии СС «Галичина». Это подразделение было образовано в 1943 году на Западной Украине с разрешения германских оккупационных властей. Позже она была разгромлена и признана преступной.

Глава Украинского еврейского конгресса Эдуард Долинский обратил внимание на этот инцидент и отметил, что новым трендом для украинских школ становится обучение доблести и мужеству «на примерах коллаборации, службы в СС, шуцманшафте, вспомогательной полиции и борьбы с мирным населением».

В Ukrainian Military Honor пояснили, что упоминания о «славном военном формировании» СС «Галичина» в школе не освещаются должным образом. Участники сообщества решили, что эту ситуацию необходимо исправить: «Слушателям понравилось. Продолжение следует».

Организаторы Ukrainian Military Honor, созданного в 2017 году, считают, что их главная задача — осветить «военные доблести украинцев». Однако Долинский заявляет, что сообщество занимается «восхвалением украинцев, служивших в нацистских подразделениях».

ВТБ начал выпуск бесконтактных карт МИР для зарплатных клиентов. Об этом говорится в сообщении банка.

До конца года планируется выдать более 250 тыс. карт.

С момента старта эмиссии банк ВТБ выпустил более 8.5 млн карт на базе Национальной платёжной системы. Наибольший объём эмиссии приходится на Московский регион, Санкт-Петербург и Ленобласть, а также Иркутскую, Ростовскую и Новосибирскую области. Основную часть выпуска национальных карт составляют зарплатные. Спрос на них обеспечивается бюджетными организациями.

К выпуску национальных карт розничный бизнес ВТБ приступил в IV квартале 2016 года. С июля 2017 года на платёжную систему МИР переведена вся эмиссия социальных карт москвича.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

ВТБ опроверг слухи о кредитовании QIA для покупки акций Роснефти. Об этом свидетельствует сообщение банка.

"В последнее время в ряде иностранных и российских СМИ появилась информация о том, что Группа ВТБ якобы выдала кредит компании QIA на приобретение акций Роснефти. Группа ВТБ уже неоднократно заявляла, что это не так, - говорится в сообщении. - Группа ВТБ ещё раз заявляет и подчёркивает, что с 2014 года не кредитовала компанию QIA".

Для того, чтобы разрешить этот спор, ВТБ предлагает СМИ, распространяющим эти сведения, заключить юридически обязывающие соглашения с ВТБ: в случае, если их утверждения не соответствуют действительности, каждое из них заплатит ВТБ по 1 млрд руб.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года.

Вцепились в добычу: дорогой нефти пришел конец

Сокращение добычи в 2019 году: что решили в ОПЕК+

Страны ОПЕК+ не будут увеличивать добычу нефти в 2019 году. Впрочем, и ее снижения пока не планируется — Россия готова к такому шагу, но Саудовская Аравия колеблется. В отсутствие такого решения на фоне переизбытка предложения нефтяные котировки могут продолжить падение.

Министр энергетики Объединенных арабских эмиратов (ОАЭ) Сухейль аль-Мазруи заявил, что ОПЕК+ не будет продолжать наращивать добычу нефти в 2019 году. Об этом он сообщил на министерском мониторинговом комитете, заседание которого прошло 11 ноября в Абу-Даби.

«Мы продолжим еще консультации с другими странами ОПЕК +. Но определенно могу сказать, что в нашей новой стратегии в 2019 году мы не будем наращивать добычу», — подчеркнул он на пресс-конференции. Впрочем, рекомендации по сокращению добычи нефти в следующем году комитет также не вынес.

«Мы не вынесли рекомендаций, решение — просто продолжить мониторинг», — рассказал журналистам замминистра энергетики Казахстана Магзум Мирзагалиев.

При этом в итоговом коммюнике комитета подчеркивается, что «перспективы на 2019 год указывают на более высокий рост предложения (нефти), чем глобальные потребности, с учетом текущей неопределенности».

В этих условиях предложение сократить добычу выглядело вполне логичным. Накануне об этом говорили и сами члены мониторингового комитета. Так, министр нефти Омана Мохаммед ар-Румхи в кулуарах заседания заверил журналистов, что большинство стран в ОПЕК+ поддерживают сокращение добычи.

«Рынок перенасыщен, идея сократить добычу на 1 млн баррелей в сутки — хорошее начало», — сказал он. «Мы видим некоторые негативные симптомы переизбытка на рынке», — добавил министр.

Стоит напомнить, что мониторинговый комитет не принимает окончательных решений. Наряду с техническим комитетом он был создан для контроля за выполнением сделки со сокращению добычи в рамках ОПЕК+. И если технический комитет отслеживает выполнение сделки на экспертном уровне, то министерский мониторинговый комитет обсуждает ситуацию на уровне глав профильных ведомств и дает рекомендации к министерской встрече представителей всех членов ОПЕК+, которые как раз и принимают решения о дальнейшей судьбе сделки.

В состав министерского мониторингового комитета входят шесть министров: России, Саудовской Аравии, Кувейта, Венесуэлы, Алжира и Омана. Администрируют работу комитета главы минэнерго России и Саудовской Аравии — Александр Новак и Халед аль-Фалех.

Впрочем, аналитики в своих прогнозах изначально ориентируются на сводную позицию России и Саудовской Аравии как самых влиятельных игроков объединения. Нынешнее заседание мониторингового комитета также предваряла встреча Новака и аль-Фалеха.

Перед министерским заседанием глава минэнерго РФ в беседе с журналистами сообщил, что сделка в нынешнем виде вполне может быть пролонгирована. «В случае необходимости я не исключаю такой вариант», — сказал он (цитата по ТАСС).

«Не было еще никаких решений, что сделка расторгается. Мы живем в принятых решениях, что сделка идет до конца года», — напомнил министр.

При этом Новак не исключил возможность снижения добычи нефти в 2019 году.

«Мы сейчас должны очень внимательно посмотреть ситуацию на рынке, проанализировать исполнение соглашения и очень взвешенно подойти к тому, чтобы принимать дальнейшие действия, чтобы совместно продолжать сотрудничество по стабилизации рынка и принятию необходимого решения, — сказал российский министр. — Если такие решения (о сокращении добычи — прим. ред.) будут приняты и это будет в интересах России, то Россия сможет выполнять свои обязательств в рамках принятых решений».

А вот министр энергетики, промышленности и минеральных ресурсов Саудовской Аравии заявил,что разговоры о снижении добычи пока преждевременны.

«В идеале мысль о сокращении нам не нравится, в идеале мы хотим, чтобы рынок свободно снабжался и чувствовал себя комфортно. Мы придем к идее сокращения, если увидим стойкий рост переизбытка, и, честно говоря, мы видим некоторые признаки этого в США, но не видим пока таких признаков в глобальном масштабе, — отметил аль-Фалех.

При этом аль-Фалех признался, что в следующем месяце его страна снизит экспорт черного золота.

«Наша добыча росла в течение ноября. Но я скажу вам сейчас кое-что новое. В декабре заявки на поставки нашей нефти на 500 тыс. баррелей меньше, чем в ноябре. Поэтому в декабре мы будем поставлять меньше», — сказал он.

Сделка между 23 странами ОПЕК+ действует с 2017 года. В Вене в 2016 году страны договорились о суммарном снижении добычи на 1,8 млн б/с. С начала 2018 года договор перевыполняется из-за существенного падения добычи в Венесуэле, Анголе, Иране на фоне санкций со стороны США и ряде других стран.

С июня Россия, Саудовская Аравия и ряд других стран начали наращивать нефтедобычу, чтобы довести уровень исполнения сделки ОПЕК+ до 100% и сбалансировать ситуацию на рынке. Так, по итогам августа исполнение сделки составило 129%, в сентябре — 111%, в октябре, по предварительным данным, --104%.

Наращивать добычу страны решили также на фоне обещания США ввести беспрецедентные санкции в отношении Тегерана, чтобы убрать с рынка весь объем иранской нефти. Эти новости добавили рынку нервозности и разогнали цены выше $85 за баррель.

Ходили слухи о росте до $100. Вашингтон обвинял в происходящем ОПЕК, представители нефтедобывающих стран рекомендовали США обратить внимание на себя. Сами Соединенные Штаты при этом стали наращивать добычу темпами даже выше ранее озвученных амбициозных планов. А санкции в отношении Ирана, о которых было объявлено 5 ноября, в итоге оказались более сдержанными и предусматривали временное сохранение поставок иранской нефти ключевым ее покупателям. В итоге нефтяные котировки упали ниже $69 за баррель, а на рынке возникла опасность переизбытка предложения.

Многие инвесторы ждали от встречи ОПЕК+ решений, прежде всего связанных со стабилизацией нефтяного рынка и удержания цен на нефть не ниже $70 за баррель, отмечает Гайдар Гасанов, эксперт «Международного финансового центра».

Не исключено, что сдержанные выводы по итогам сегодняшней встречи опустят цены еще ниже.

Многие эксперты и игроки рынка говорят, что 2019 год будет очень непредсказуемым для нефти. Во-первых, не очень понятно, что будет через три месяца отсрочки в отношении иранских санкций, будут ли держать США добычу на прежнем уровне, есть вопросы к спросу со стороны Китая — там в последнее время наметился спад, сколько в случае необходимости все же смогут восполнить на рынке Россия и Саудовская Аравия, сможет ли Венесуэла, как обещала, нарастить добычу и т. д.

Что касается России, то Александр Новак пообещал, что пока в ноябре добыча нефти сохранится примерно на октябрьском уровне. «Да, в течение ноября вряд ли что-то произойдет», — сказал он.

Триумф и забвение космоплана «Буран»

Виталий Головачев, обозреватель «Труда»

Исполняется 30 лет со дня запуска супертяжелой ракеты «Энергия» с советским космическим кораблем «Буран»

— Это был самый масштабный, сложный и высокотехнологичный проект в нашей космонавтике, — вспоминает сегодня создание ракеты «Энергия» и корабля «Буран» один из организаторов отечественной ракетно-космической промышленности, Герой Социалистического Труда, экс-министр Борис БАЛЬМОНТ. Мой собеседник хорошо знает эту страницу истории. Будучи первым заместителем министрра общего машиностроения СССР (так называлось в те годы ракетно-космическое министерство), Борис Владимирович по решению высшего руководства страны возглавил в 1976-м Межведомственный координационный совет по проекту «Энергия — Буран». В Совет входили руководители министерств и ведомств, генеральные и главные конструкторы, директора крупных предприятий, видные ученые. И вот 15 ноября 1988 года СССР запустил супертяжелую ракету «Энергия» с космическим кораблем «Буран».

Первый полет корабля — это всегда беспилотные испытания. И потому в просторной 10-местной кабине экипажа не было. Дважды обогнув земной шар, 100-тонный «Буран» совершил беспрецедентную для космолетов такого класса посадку на аэродромную полосу в автоматическом режиме. Боковое отклонение при этом составило всего лишь три метра. Мировые СМИ сообщали о «сенсационном достижении русских».

— Вся страна работала на этот проект, — продолжает Бальмонт. — В нем было задействовано более 1200 предприятий и организаций, почти сотня министерств и ведомств, крупнейшие научные и производственные центры. В общей сложности — свыше миллиона человек! И вся эта махина должна была работать как огромный конвейер, по взаимоувязанному плану, в едином ритме...

Слушая Бальмонта, я думаю о том, что в сегодняшних условиях это было бы неподъемным делом для нашей космонавтики. Представьте: только для нового орбитального корабля (не считая ракеты) при подготовке производства потребовалось более 20 тысяч наименований оснастки. Многое приходилось разрабатывать с нуля. Были созданы сотни уникальных специальных средств технологического оснащения, не имевших аналогов в мировой практике, и 300 принципиально новых технологий. Организовывали специальные производства. И делать все надо было в сжатые сроки.

Конечно, что-то не получалось, случались неудачи. Но, по словам Бальмонта, ссылки на «объективные трудности» тогда не принимались. Вот лишь один весьма характерный пример.

Однажды на Межведомственном координационном совете только что назначенный первый заместитель министра тяжелого и транспортного машиностроения Николай Иванович Рыжков (недавний директор Уралмаша и будущий председатель Совета Министров СССР) сообщил, что до окончания навигации тяжелые части установки для испытания мощных двигателей доставить из Донбасса в подмосковные Химки невозможно. Конструкцию предстояло отправить по речным путям, это был единственно возможный вариант, учитывая габариты изделия. Вежливо, но резко воспротивился главный конструктор В.П. Глушко, сказавший, что это отбросит сроки испытания двигателей, а следовательно, и выполнение всего проекта на год. Вслед за ним выступил заместитель Главкома РВСН М.Г. Григорьев, заявивший, что «с вами или без вас, но поставки будут осуществлены в срок». Доставка была осуществлена в Химки без задержек. Лучшие в мире ракетные двигатели были вовремя испытаны и приняты к производству.

Вся история создания «Энергии» и «Бурана» наполнена такими яркими, порой и драматичными сюжетами. А ведь поначалу создание многоразового орбитального корабля вообще не стояло у нас в повестке дня. В США такие планы начали обсуждать в конце 1960-х, в 1971-м американцы приступили к работам над программой космических челноков. А в СССР многие конструкторы и ученые посчитали, что не нужно втягиваться в эту гонку. Расчеты показывали, что одноразовые ракеты будут намного дешевле многоразовых систем. Что, кстати, и подтвердилось впоследствии. Запуск шаттла (полезная нагрузка до 30 тонн) обходился в 500-600 млн долларов, а запуск «Протона» (полезная нагрузка 20 тонн) — в 60 млн. И в пилотируемых полетах запуски экипажей на наших ракетах «Союз» тоже были в 10 раз дешевле, чем на шаттлах. Словом, по поводу экономичности спорить не о чем.

Но все резко изменилось в 1975-м. В Институте прикладной математики Дмитрий Охоцимский и Юрий Сихарулидзе провели исследования, моделирование, расчеты, которые показали: будущие шаттлы смогут долететь до Москвы, если совершат боковой маневр с отклонением на 2000 км и снизятся до 70 км. То есть у США появится возможность нанести упреждающий обезглавливающий удар: Директор института академик Мстислав Келдыш, который до мая 1975-го был президентом Академии наук, направил доклад в ЦК КПСС. Документ встревожил генсека Леонида Брежнева и его соратников по политбюро, прежде всего, куратора «оборонки» секретаря ЦК Дмитрия Устинова. И на самом верху было принято решение: в ответ нам необходимо создать свою многоразовую космическую систему. Документы ЦК КПСС до сих пор засекречены, но известно, что в феврале 1976-го вышло соответствующее постановление правительства.

— Еще на стадии обсуждения, — подчеркивает Бальмонт, — и я, и ряд директоров институтов высказывали серьезные сомнения в необходимости создания многоразового орбитального корабля. Исходили из того, что огромные расходы могут обескровить отрасль и страну. С этим был согласен и академик Валентин Петрович Глушко, возглавивший в 1974-м НПО «Энергия». Он мечтал построить на Луне долговременную научно-исследовательскую базу, что было записано в комплексном плане, представленном в правительство. В том документе речь шла, в частности, о создании мощнейшей ракеты «Вулкан», которая смогла бы выводить на околоземную орбиту 200 тонн груза, и о лунном экспедиционном корабле. Понятно, разработка «Бурана» отодвигала реализацию лунной программы. Но решение по «Энергии — Бурану» все-таки было принято. И работа закипела. Впрочем, свою мечту Глушко не оставил. Наш с ним последний разговор состоялся после успешных полетов супертяжелой ракеты «Энергия». Валентин Петрович сказал, что хотел бы дожить до полетов к Луне. Вскоре его не стало...

Неоднозначным, по воспоминаниям моего собеседника, было отношение к «Бурану» и Мстислава Келдыша. Обсуждая с академиком возникающие при реализации проекта сложности, Бальмонт замечал перемены в настроении ученого. Его тоже беспокоило сокращение финансирования других важных проектов.

— Во время одной из наших бесед в 1977 году, — замечает Борис Владимирович, — речь зашла об информации, полученной от военных. Сообщалось, что американцы решили оснастить новыми ракетами подлодки на своей тогдашней военной базе в одном из норвежских фьордов. Расчеты показали: запуск «Трайдентов» мы обнаружим лишь за сколько-то минут до подлета к Москве. Мы тогда в разговоре не перекинули мостик к «Бурану», но было ясно: ситуация с его разработкой теперь выглядит в новом свете. Зачем, спрашивается, на «Буран» тратить такие деньжищи, если брешь в обороне все равно остается? Этот вопрос волновал тогда не только меня. Однако маховик был запущен, и остановить его не представлялось возможным...

Полет «Бурана» 30-летней давности оказался единственным. По программе второй корабль должен был отправиться в семисуточный полет опять-таки в автоматическом режиме и состыковаться со станцией «Мир». А уж на третьем корабле в полет отправились бы космонавты. Но дальнейшее финансирование программы было непосильным для страны, и проект закрыли. И сегодня об удивительном космоплане мы вспоминаем в основном в преддверии круглых дат. «Буран» оказался в забвении...

Между тем в этом корабле воплотились наивысшие достижения отечественной науки и ракетно-космической техники, которыми стоит гордиться. Благодаря этому проекту было разработано около 600 замечательных технических и технологических новшеств, внедрение которых могло бы дать многомиллиардный экономический эффект. К сожалению, большинство из них остались невостребованными.

Что касается созданной 30 лет назад супертяжелой ракеты-носителя «Энергия», то, как считает Бальмонт, она при небольшой модернизации сегодня очень бы пригодилась. Важное отличие ее от шаттлов в том, что «Энергия» стартует с Земли на своих двигателях, самостоятельно, а в США при запусках должны были включаться двигатели и ракеты, и корабля...

Хорошо бы нам и сегодня уметь так организовать работу, как это было 30 лет назад. С одной существенной поправкой: четко выбирать векторы развития, главные направления нашего продвижения в ближнем и дальнем космосе.

А в это время

Кто обуздает «Энергию»?

Волна кадровых перетрясок захлестнула в очередной раз ракетно-космическую отрасль. Не избежала странного кадрового сюрприза и знаменитая Ракетно-космическая корпорация «Энергия», у истоков которой стоял легендарный Сергей Павлович Королев. Это головное по пилотируемым космическим системам предприятие. Но в последние годы «Энергия» переживает не лучшие времена. Пробуксовки, задержки с реализацией таких важных проектов, как новый разгонный блок, новый корабль «Федерация», неудачи со спутниками для Анголы и Египта, 30-миллиардный долг, уголовные дела... Прежний руководитель Владимир Солнцев покинул предприятие три месяца назад. Кто теперь у штурвала?

— «Энергия» — очень не простое предприятие, и когда сюда приходят руководители со стороны, «варяги», то, как показывает практика, ожидание быстрых кардинальных позитивных перемен нередко не оправдывается, — говорит авторитетный конструктор (был заместителем генерального конструктора «Энергии») и космонавт (четыре полета), дважды Герой Советского Союза Валерий РЮМИН. — Директор должен хорошо знать кадры, возможности производства, конструкторских служб, узкие места, потенциал корпорации. На это уходит немало времени. Может быть, не стоит сегодня экспериментировать? Скажу откровенно: в корпорации с одобрением восприняли недавнее избрание на собрании акционеров генеральным директором «Энергии» Сергея Романова. Он наш, местный, 38 лет трудится в «Энергии». Прошел путь от инженера до генерального конструктора. Доктор технических наук. Знает производство от а до я. И тем удивительнее было узнать, что на недавнем заседании Наблюдательного совета Роскосмоса Романова не утвердили в должности гендиректора. К этому вопросу обещали вернуться, когда в Роскосмос будет представлен план финансового оздоровления. А может быть, просто хотят под благовидным предлогом вообще не утверждать Романова, чтобы прислать очередного варяга?

Тревогу Валерия Рюмина разделяет и хорошо известный в отрасли конструктор и организатор производства Николай ЗЕЛЕНЩИКОВ (до выхода на пенсию был первым вице-президентом РКК «Энергия»):

— Романов — наиболее подходящая кандидатура на пост руководителя предприятия. Отличный производственник, замечательный конструктор, преданный делу. Трудоголик. Не скрою, бывает резковат, порой слишком жестко относится к промахам и ошибкам. Но с этим, думаю, он справится, главное — очень толковый специалист. Не очень понятно, почему возникли противоречия между собранием акционеров и Наблюдательным советом.

Рюмин и Зеленщиков — представители РКК «Энергия», их мнение — взгляд изнутри. А вот что думает об этой ситуации экс-министр Борис БАЛЬМОНТ, специалист высшего класса в области управления, хорошо знающий принципы подбора кадров в ракетно-космической отрасли в советские времена:

— Я много раз участвовал в обсуждении кандидатур на должности руководителей предприятий. Взвешивали все за и против. Принцип был такой: если доверяем, значит, доверяем. А в случае с нынешним кадровым назначением — никудышная ситуация: собрание акционеров, между прочим, весьма высокая инстанция, выбирает в сентябре Романова директором, а Наблюдательный совет Роскосмоса в октябре не утверждает его. Для руководителя предприятия это в какой-то степени унизительно. Когда первому лицу как бы выражается недоверие, нередко возникают разные группировки, и это не способствует стабильной работе. Сомневаюсь, что Наблюдательный совет поступил правильно. Так кадровые вопросы не решаются. В создавшихся условиях замена Романова на «варяга» стала бы непростительной ошибкой с очень негативными последствиями для предприятия и для отрасли.

Россия > СМИ, ИТ. Авиапром, автопром > trud.ru, 9 ноября 2018 > № 2845318 Борис Бальмонт

Предварительная оценка сделки по покупке ВТБ 85% акций банка "Возрождение" составляет 9.7 млрд руб. Об этом говорится в отчётности ВТБ.

Напомним, в октябре стало известно, что ВТБ и фонд Bonum Capital (Cyprus) LTD закрыли сделку по приобретению ВТБ контрольного пакета акций банка "Возрождение" (85%) после получения всех необходимых согласований со стороны регулятора и в соответствии с решением наблюдательного совета ВТБ от 25 сентября.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

ВТБ с начала 2018 года выдал свыше 1 млн кредитов наличными на 600 млрд руб. Об этом говорится в сообщении банка.

Объём выдачи более чем на 40% превышает показатель за аналогичный период 2017 года. Портфель кредитов наличными ВТБ с начала года увеличился на 17%, превысив 1.078 трлн руб.

На сегодняшний день более 3 млн клиентов ВТБ пользуются потребительскими кредитами. Чаще всего займы оформляются на рефинансирование, ремонт и организацию путешествий в сезон отпусков.

Ежедневно ВТБ выдает более 4 тыс. кредитных карт. Рост среднего лимита по ним составил 23% и достиг 73 тыс. руб.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Набсовет ПАО "Банк ВТБ" принял решение прекратить участие банка в ООО СК "ВТБ Страхование" путём продажи АО "СОГАЗ" 100% уставного капитала ООО СК "ВТБ Страхование". Об этом говорится в сообщении банка.

Номинальная стоимость доли составляет 5.5 млрд руб.

Также набсовет принял решение о приобретении банком ВТБ 7842500 обыкновенных именных акций АО "Кордекс" номинальной стоимостью 100 руб. каждая, составляющих 100% уставного капитала компании, при условии, что "Кордекс" к дате заключения банком ВТБ и СОГАЗом договора купли-продажи будет владеть не менее 935116 обыкновенных именных акций СОГАЗа номинальной стоимостью 2.68 тыс. руб. (9.999995% капитала).

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

ВТБ вслед за Сбербанком сообщил, что пока не собирается входить в капитал новой региональной авиакомпании, о планах создать которую банк объявил вместе со Сбербанком. Об этом рассказал президент ВТБ Андрей Костин, пишет газета "Ведомости".

"Для нас идеальный вариант вс'-таки, что мы как бы в лизинге - это финансовый лизинг, скорее. А все-таки компанию-оператора найти на рынке профессиональную, я бы так сказал", - пояснил он.

Правительство поручило Сбербанку и ВТБ создать региональную авиакомпанию. Пока что банки разрабатывают бизнес-план. Предполагается, что авиаперевозчик будет создан не ранее 2019 года, пассажиропоток планируется на уровне 6-10 млн человек в год, уточняли собеседники.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

ВТБ, действующий от имени Агентства по страхованию вкладов (АСВ) в качестве банка-агента, 25 октября 2018 г. начал принимать заявления и выплачивать страховое возмещение вкладчикам "МБСП". Об этом говорится в сообщении банка.

Выплата возмещения осуществляется по вкладам (счетам), в том числе открытым для осуществления предпринимательской деятельности.

Общий объём страховых выплат по "МБСП" составляет 16.6 млрд руб. Возмещение по вкладам выплачивается клиенту в размере 100% суммы всех его вкладов (счетов) в банке, в том числе открытых для осуществления предпринимательской деятельности, на дату наступления страхового случая, включая проценты, но в совокупности не более 1.4 млн руб.

По банковскому счету (вкладу) в иностранной валюте страховое возмещение рассчитывается в рублях по курсу Банка России на дату наступления страхового случая у "МБСП" - 15.10.2018 г. Если имеются встречные требования банка к вкладчику, их сумма при расчете страхового возмещения вычитается из суммы счетов (вкладов).

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

11 октября на третьей минуте полета самой надежной в мире ракеты-носителя "Союз-ФГ", совершившей до этого 64 безаварийных пуска, произошло ЧП. Один из боковых блоков первой ступени не отделился вовремя, пропоров центральный блок второй ступени. Система аварийного спасения успешно среагировала и спасла членов экипажа космического корабля "Союз МС-10" — российского космонавта Алексея Овчинина и американского астронавта Ника Хейга. Это была первая авария в пилотируемой космонавтике в истории современной России. О том, как она скажется на рынке космического страхования, в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Дмитрию Струговцу рассказал президент Российской ассоциации авиационных и космических страховщиков Павел Шутов.

— Как произошедшая авария ракеты-носителя "Союз-ФГ" скажется на рынке космического страхования в целом? Вырастут ли тарифы?

— Авария при пилотируемом запуске — это серьезный удар для страхового рынка. Российская пилотируемая космическая техника до сегодняшнего дня считалась верхом надежности. Произошедшего никто не мог ожидать. Авария прервала многолетнюю стабильную серию удачных пусков ракет "Союз-ФГ". Это большой удар по репутации, удар по системе контроля качества. Шок для всего мирового рынка космического страхования.

Конечно, ситуация отразится на тарифах. Крупные участники страхового рынка уже несколько раз прощали российские космические неудачи — потерю "Прогресса М-27" и аварию ракеты "Протон" с мексиканским спутником в 2015 году, потерю "Прогресса МС-04" в 2016 году, прошлогодний неудачный запуск "Метеора". После этих неудач имело место незначительное повышение тарифов, но затем происходило их скорое снижение. Сейчас прогнозируется существенное повышение ставок, причем по всем линиям космического страхования: запусков ракетно-космической техники, орбитальной эксплуатации космических аппаратов, гражданской ответственности при запусках, страхование наземных рисков космической техники.

— Могут ли новые тарифы стать неподъемными для Роскосмоса, что госкорпорации придется отменить страхование каких-то пусков? Такая практика была широко распространена еще несколько лет назад, когда госкорпорация выборочно страховала запуски.

— Не готов отвечать на вопрос о финансовых возможностях Роскосмоса, но фактическая ситуация и статистика пусков говорит о том, что страхование для отрасли жизненно необходимо. Без страхования Роскосмос рискует получить многомиллиардные и незапланированные никакими бюджетами убытки. Страхование же позволяет заранее запланировать, забюджетировать расходы на финансовую защиту и при этом избежать стихийных финансовых потерь.

Судите сами, в 2018 году, если говорить о состоянии на сегодняшний день, расходы Роскосмоса на страхование запусков не превысили один миллиард рублей. При этом планируемые неизбежные страховые выплаты, связанные с авариями годового периода, сейчас составляют почти 15 миллиардов рублей. Это выплаты за аварию с потерей гидрометеорологического космического аппарата "Метеор-М №2.1" в размере 2,5 миллиарда рублей и ангольского спутника "Ангосат" в размере 7,5 миллиарда рублей, за пилотируемый корабль "Союз МС-10" — 4,6 миллиарда рублей.

Повторюсь. Расходы один миллиард рублей, возмещение — почти 15 миллиардов! При отсутствии страхования весь этот груз потерь лег бы на Роскосмос. Учитывая и без того сложное финансовое состояние отрасли, трудно представить, к чему такие потери могли бы привести. При таких соотношениях сборов и выплат страховщиков можно считать крупнейшими инвесторами российской космической отрасли.

— Как произошедшая авария скажется на страховании пусков ракет семейства "Союз" и конкретно "Союзов-ФГ", используемых для пилотируемых пусков?

— Авария уже сказалась на страховании запусков всех ракет-носителей типа "Союз" независимо от их модификации. Сейчас рынки страховых котировок вообще закрыты. Котировки не выдаются до времени полноценного изучения причин аварии и проведения мероприятий по исключению повторений аналогичных неудач.

Ожидается существенное увеличение страховых тарифов, возможно, на 40-60% по сравнению с доаварийными. Такие увеличенные тарифы могут остаться на рынке достаточно длительный период. Тем самым участники рынков космического страхования будут пытаться хоть как-то компенсировать понесенные потери.

Страховые ставки по "Союзу" приблизятся к ставкам по "Протону", но все равно будут ниже. Конкретные тарифы угадывать сейчас не хотелось бы.

— Какова ситуация с выплатой по "Метеору" и "Ангосату", они уже произведены? Когда ожидается выплата по аварийному пуску "Союза-ФГ" с "Союзом МС-10"?

— В октябре этого года в полном объеме осуществлена выплата возмещения по аварии при запуске в ноябре 2017 года аппарата "Метеор". Расследование страхового случая длилось достаточно долго, были сложности с получением документов и отчетов о причинах аварии, но в итоге все вопросы урегулированы и выплата произведена.

По случаю отказа и полной гибели на орбите аппарата "Ангосат" разбирательство еще продолжается. Случай оказался не простой. Страховщикам выдан отчет о причинах произошедшего, ими в ответ заданы уточняющие технические вопросы. Идет рабочий процесс урегулирования страхового случая, который займет еще некоторое время. Выплату планируется осуществить в текущем году.

По недавней аварии при запуске "Союз МС-10" страховщики с нетерпением ожидают выводов аварийной комиссии о причинах происшествия и предпринятых мерах по обеспечению безопасности дальнейших пусков. После изучения официальных документов будут приниматься решения о страховой выплате. Срок выплаты будет зависеть от того, насколько быстро Роскосмос разберется с причинами аварии и выпустит итоговые документы.

— Ни один последний год в России не проходит безаварийно. Как такая ситуация скажется на присутствии на рынке страховых компаний? Кто может уйти с этого рынка, кто останется?

— Действительно, несколько лет подряд в России ежегодно происходит одна-две аварии. Это печальная статистика. Кроме того, некоторые запуски проходят с нештатными ситуациями или отклонениями от норм, которые не приводят к авариям и к страховым выплатам, но которые нужно учитывать в статистике. Информация о таких происшествиях, запусках по тонкому, как они называются, конечно же, попадает на страховой рынок и вызывает у страховщиков большую озабоченность и настороженность.

После аварии ракеты-носителя "Союз-ФГ" с космическим кораблем "Союз МС-10" не исключено, что некоторые компании перестанут участвовать в страховании и перестраховании космических проектов или уменьшат доли своего участия из-за высокой убыточности этой линии бизнеса.

Пока непонятно, как будут вести себя компании китайского рынка. Ведь китайские страховщики стали участвовать в перестраховании российских космических рисков сравнительно недавно и с очень смелыми долями участия, но сразу попали на неблагоприятный по аварийности период и за короткий срок уже получили очень много убытков. После аварии "Союза-ФГ" отношение китайских страховых партнеров к российским космическим проектам может поменяться. Можно ожидать снижения емкости китайского рынка перестрахования.

Если приводить конкретные примеры, то Российская национальная перестраховочная компания, созданная по инициативе Банка России и при поддержке правительства России, участвовала в перестраховании всех космических проектов в 2017-2018 годах с очень большим собственным удержанием в рисках. По итогам работы картина трагичная: в 2017 году — убыточность более 200%, в 2018 году — убыточность более 400%. Какие решения будут приняты РНПК о дальнейшем участии в космических рисках и какой будет подход к размеру участия в таких рисках, пока непонятно.

— Не поднимает ли в целом нескончаемая череда аварий вопрос о создании Роскосмосом своей собственной страховой компании?

— Сомневаюсь. Зачем? Наоборот, Роскосмосу лучше и удобней перекладывать риски потерь на сторонние организации — на страховщиков. Насколько я осведомлен, сегодня Роскосмос желает избавиться от непрофильных направлений, заниматься исключительно космической деятельностью. Страховой бизнес очень уж непрофильный для госкорпорации. Кроме того, открыть и содержать страховую компанию в сегодняшних реалиях это очень дорогое удовольствие и тяжелый труд.

— Что говорят на рынке по поводу страхования "Протонов", известных своей аварийностью, и будущих пусков "Ангары"?

— После аварийного периода "Протон" на страховом рынке никак не может вернуть репутацию надежного носителя. Несмотря на то, что уже прошла серия безаварийных пусков, страховые тарифы продолжают удерживаться на весьма высоком уровне. Это как раз последствия крупных страховых убытков, которые принес "Протон" страховщикам в прежние годы. Осадок остался.

Что касается страхования "Ангары", то условия страхования пока непонятны. Запросов предметно и всерьез прорабатывать условия страхования данного носителя пока не было, поскольку не было конкретных проектов для проработки. Условия будут зависеть от того, насколько удачно удастся продать ракету "Ангара" страховщикам. Это вопрос качества презентаций, открытости, технических описаний, освещения вопросов надежности и тому подобное.

Илону Маску в свое время удалось убедить страховщиков в надежности носителей Falcon 9 и практически с первых запусков добиться приемлемых условий. Это пример удачной продажи проекта страховщикам. Хотелось бы надеяться, что и для российской "Ангары" это получится. Посмотрим. В любом случае среди космических страховщиков остается много оптимистов. Мы очень надеемся, что Роскосмос добьется высокого качества российской космической техники. Мы верим, что наступит время безаварийных пусков. Мы ждем интересных, грандиозных и амбициозных космических проектов и будем рады в них участвовать.

Дмитрий Струговец.

Россия > СМИ, ИТ > ria.ru, 19 октября 2018 > № 2773281 Павел Шутов

Банк ВТБ и Фонд развития интернет-инициатив заключили соглашение о стратегическом сотрудничестве. Об этом говорится в сообщении банка.

В рамках партнёрства ВТБ получит доступ к инструментам Фонда для поиска и выстраивания эффективной системы взаимодействия с технологическими стартапами. В интересах бизнес-подразделений банка планируется проведение внутренних демо-днейстартапов-выпускников акселератора ФРИИ. Еще одним важным направлением работы станет развитие предпринимательской культуры и внутреннего спроса на инновации в финансовой организации. ФРИИ будет оказывать банку образовательную и консалтинговую поддержку через проведение стратегических сессий и мероприятий других форматов для выстраивания эффективной системы корпоративных инноваций и реализации пилотных проектов со стартапами.

Фонд развития интернет-инициатив (ФРИИ) - российский фонд венчурных инвестиций. Фонд проинвестировал около 300 стартапов, несколько десятков проинвестированных компаний работают на международном рынке. Фонд инвестирует в российские технологические компании на ранних этапах развития от 2.5 до 324 млн руб.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

«Новое государство» в Португалии: формирование, эволюция, крах

Георгий Кутырев

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2018, 4

Георгий Игоревич Кутырев (р.1988) — политолог, старший научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН, старший преподаватель факультета истории, политологии и права РГГУ.

[стр. 200—215 бумажной версии номера]

ОТ ВОЕННОЙ ДИКТАТУРЫ К «НОВОМУ ГОСУДАРСТВУ»

Произошедший в Португалии 28 мая 1926 года переворот (pronunciamento) под руководством генерала Мануэла ди Оливейры Гомиша да Кошты и при поддержке военного гарнизона Лиссабона не просто сместил рыхлое правительство Антониу Марии да Силвы, которое в свои последние годы постоянно пребывало в политическом кризисе, но и установил военный режим, просуществовавший до 1933 года.

В отличие от предыдущих военных переворотов, имевших место в 1915-м, 1917-м и 1921 годах, где участие армии в политике было лишь косвенным, «революция 28 мая» отмечена институционализацией власти военных.

«Военные режимы обычно представляют собой коллективное руководство в форме военной хунты, в которую входит высшее руководство различных родов войск, причем каждый член хунты опирается на поддержку своих войск и обладает определенной автономией и потенциалом к свержению режима»[1].

В Португалии с 1926 года началось оформление именно такого режима.

Хотя формального закона о запрещении политических партий военная хунта не издавала, тем не менее многие оппозиционные левые и либеральные партии лишились своего руководства. Лидеры республиканцев, социалистов и коммунистов арестовывались по обвинению в коррупции, попадали в тюрьмы и ссылались в африканские колонии. Военная хунта также ввела в стране полицейский режим, цензуру печати, ограничила свободу профсоюзов, сделала еще более жесткой колониальную политику. Португальская коммунистическая партия с 1927 года оказалась под запретом de facto, а ее лиссабонская штаб-квартира закрылась.

Уничтожая нестабильную и поливалентную партийную систему Португальской республики, в которой партии-фракции представлялись источником гражданских войн и коррупции, военные стремились укрепить собственные позиции. Тем не менее высшие военные чины, не желавшие допустить дезинтеграции армии и создания внутри нее соревнующихся фракций, не смогли предотвратить раскола, наметившегося с самого начала переворота. Среди разных военных фракций «движения 28 мая», свергшего режим Демократической партии, не было единства во взглядах на будущее страны. Политическая линия военного режима стала результатом компромисса между монархистами и приверженцами консервативной республики, сторонниками авторитарных методов и адептами возвращения к конституционным нормам. Не удалось режиму и учреждение авторитарной партии, которая могла бы послужить цементирующей основой власти военных. Ни первый проект по созданию партии «Национальная милиция», принадлежавший подполковнику Хосе Антонио Пестана де Васонселошу, ни второй под названием «Национальный республиканский союз» полковника Жозе Висенти ди Фрейташа не смогли предложить консолидированной идеологии, учитывающей интересы большинства правых сил.

Ставший после переворота 28 мая президентом и премьер-министром Жозе Мендеш Кабесадаш продержался на своих постах меньше месяца: 19 июня 1926 года его сменил генерал Гомиш де Кошта. Однако уже через месяц с небольшим, 9 июля, он был свергнут, а власть захватил генерал Антониу Оскару ди Фрагушу Кармона — бывший военный министр, ставший президентом Португальской республики на последующие пять лет по результатам плебисцита, состоявшегося в марте 1927 года.

Двумя главными проблемами, стоявшими перед военной хунтой, были поддержание общественного порядка и восстановление финансово-экономической стабильности. С первой проблемой режим более или менее справился: когда в феврале 1927 года побежденные республиканцы при поддержке части левых попытались восстановить свою власть, снова прибегнув к военному перевороту, бóльшая часть армии сохранила верность диктатуре и восстание было подавлено. Но вторая проблема оказалась для военных почти неподъемной, поскольку в 1926 году внешний долг был на уровне 51,9% ВВП[2]. Национальная валюта эскудо продолжала обесцениваться, бюджет сводился с неизменным дефицитом, а галопирующая инфляция «съедала» мелкие сбережения, которые в большинстве своем были капитализированы в ценных бумагах государственного казначейства.

Именно бедственное финансовое положение побудило военных обратиться за помощью к гражданским специалистам. В апреле 1928 года президент страны пригласил профессора финансов Коимбрского университета Антониу ди Оливейра Салазара, активного члена Христианского демократического академического центра (CentroAcademico da Democracia Crista), занять пост министра финансов с «чрезвычайными полномочиями». Надо сказать, что этот ученый уже занимал пост министра финансов недолгое время летом 1926 года, уйдя в отставку после того, как военные отказались наделить его чрезвычайной властью.

Получив на этот раз полнейший контроль над финансовой системой страны, он смог за сравнительно короткий срок сбалансировать бюджет, добиться финансовой стабилизации и ограничить коррупцию. В целом же с 1928-го по 1939 год Салазар сумел добиться превышения доходов над расходами на огромную сумму, эквивалентную 20 миллионам фунтов стерлингов[3]. Полученные деньги шли на перевооружение армии, общественные работы, социальную помощь, развитие коммуникаций, строительство ГЭС, образование. Резко увеличились золотые и валютные запасы, а ушедшие за границу капиталы начали возвращаться домой, уменьшив нужду в иностранных займах. Это, по словам португальского историка Жозе Эрману Сарайвы, «обеспечило Салазару огромный престиж; в 1929 году он считался единственной думающей головой в команде диктаторских правителей и сильной фигурой в правительстве»[4].

По мнению португальского исследователя Антониу Коста Пинту, утверждению в Португалии конца 1920-х единоличной власти способствовали несколько обстоятельств: а) традиция командного стиля руководства страной, подкрепляемая авторитетом католической церкви; б) крайне централизованная административно-территориальная модель; в) узость административной элиты, имевшей доступ к университетскому образованию; г) слабость гражданского общества. Этот историк, впрочем, рассматривает фигуру Салазара в качестве «сильного», но не харизматичного диктатора: «Салазар был прежде всего мастером рационально-бюрократической риторики и превосходным манипулятором, что в совокупности позволяло ему избегать публичности»[5]. Действительно, в отличие от других диктаторов того времени, португальский лидер не любил публичных выступлений и митингов. Более того, образ жизни сильно отличал его от умеющего радоваться жизни типичного португальца, поскольку «в полной мере соответствовал его интеграции в социальную модель, традиционную для католического духовенства с его зачастую мнимой приверженностью целибату»[6].

В 1930 году в течение нескольких месяцев Салазар исполнял обязанности министра колоний, а 1932-м был назначен премьер-министром и создал правительство, в котором большинство постов заняли гражданские лица, оттесняя военных от власти. С этого времени Салазар стал неограниченным диктатором, в то время как президент ди Фрагушу Кармона отошел в тень и превратился во второстепенную фигуру. Благодаря доминированию Салазара на всем протяжении существования «нового государства» основным поставщиком политической элиты становятся высшие учебные заведения.

Основой нового порядка послужила корпоративная система, краеугольным камнем которой явился Национальный трудовой статут (Estatuto do Trabalho Nacional) 1933 года, предписывающий упорядочение производства «в интересах и на благо нации» и запрещавший забастовки под угрозой тюремного заключения. Этот документ, заимствовавший некоторые черты Хартии труда фашистской Италии (Carta Fascista del Lavoro), имел тем не менее ряд специфических особенностей, среди которых выделялись две: во-первых, португальские корпоративные организации, в отличие от итальянских аналогов, наделялись правами юридических лиц; во-вторых, в португальских организациях, помимо чисто экономических структур, были представлены и ассоциации, отстаивающие «морально-культурные интересы»[7].

В марте 1933 года на общенациональном референдуме, инициированном правительством, была одобрена новая Конституция страны, определявшая Португалию как унитарную, корпоративную республику: за ее принятие высказались около 720 тысяч португальцев, имеющих право голоса, 6 тысяч проголосовали против и около 500 тысяч воздержалось — но голоса воздержавшихся были присоединены властями к голосам тех, кто голосовал «за». На протяжении длительного периода своего действия этот Основной закон легитимировал наличие в стране четырех ветвей власти: президента, Национальной ассамблеи, правительства и судов. Одновременно традиционная для Португалии модель рационально-нормативного государства, в рамках которой государство рассматривалось как «всеобщая данность», была подкреплена «категорическим императивом высших интересов» — символической триадой «Бог, Отечество и Семья» (Deus, Pátria e Família), подменявшей собой волю народа. На деле ее постулирование означало легитимизацию репрессий против инакомыслящих и ограничение гражданских свобод ради «общего блага»[8].

Как пишет Адриано Морейра, моделью управления корпоративной республикой стал кодекс канонического права (Ordinario do Lugar), на основе которого было составлено положение «О местном самоуправлении», предписывающее государственным служащим управлять вверенными им компетенциями или территориями на манер духовных лиц, управляющих своей паствой[9]. Не удивительно, что институт церкви в салазаровской Португалии занимал особое место. Так, согласно конкордату с Ватиканом 1940 года, «португальское государство оплачивало 30% стоимости строительства новых храмов, церкви и семинарии освобождались от уплаты налогов, преподавание в общеобразовательных школах Закона Божия было обязательным»[10].

Условно эволюцию режима «нового государства» в Португалии можно разделить на три фазы: корпоративно-фашистскую (1933—1945), корпоративно-популистскую (1945—1961) и авторитарно-бюрократическую (1961—1974). Остановимся на каждом из этих этапов.

ПЕРВАЯ ФАЗА: СТАНОВЛЕНИЕ «НОВОГО ГОСУДАРСТВА» И ФАШИЗМ

Этот этап характеризовался двумя особенностями: завершением оформления институциональных основ нового режима и его столкновением с конкурентами в лице «истинных» фашистов. Сначала остановимся на базовых принципах конституционной системы. Как отмечалось выше, Конституция 1933 года предполагала наличие нескольких ветвей власти, основной из которых был президент. Глава государства избирался каждые семь лет путем прямого голосования «мужчинами, [имевшими образование не ниже среднего,] или теми, кто платил не менее 100 эскудо налогов в год, а также женщинами, имевшими образование не ниже среднего или платившими налоги в размере не менее 200 эскудо ежегодно»[11]. Таким образом, например, в 1950-х из 7,7 миллиона жителей страны только 1,2 миллиона человек обладали реальным избирательным правом. Главой исполнительной власти являлся премьер-министр, назначаемый президентом, однако кандидатура последнего представлялась и рекомендовалась к переизбранию Центральной комиссией Национального союза (НС), авторитарной партии, находящейся под полным контролем премьер-министра. Демонстрацией той мощи, которую сконцентрировал в своих руках профессор из Коимбры, могут послужить президентские выборы 1958 года, в ходе которых кандидатура действующего президента Кравейру Лопиша не была рекомендована им к переизбранию: для инкумбента это стало настоящим ударом.

Правительство формально было подотчетно президенту, а не Национальной ассамблее, состоявшей из 120 депутатов (в 1961 году количество мест в ней было увеличено до 130, в 1973-м — до 150). Как отмечают исследователи, невзирая на то, что в корпоративной республике выборы проводились чаще, чем в любой другой европейской стране, с 1933-го по 1970 год в Национальную ассамблею ни разу не проходили депутаты от других партий, кроме правящего НС[12]. Сам институт выборов был объектом многочисленных и системных манипуляций со стороны государства, включавших подтасовки результатов голосования, цензурирование СМИ, отказ в регистрации оппозиционерам и так далее. Посредством таких выборов режим «нового государства» обеспечивал регулярное подтверждение собственной легитимности, избегая при этом неопределенности, присущей настоящим демократическим выборам.

Помимо Национальной ассамблеи, законодательного института, который пользовался гораздо большей автономией, чем, например, франкистские кортесы в Испании, в стране была учреждена и Корпоративная палата (Camara Corporativa). Этот технический орган включал представителей различных ассоциаций и занимался ограничением депутатских инициатив посредством выпуска так называемых «консультативных документов», предоставляемых на рассмотрение правительству. Наконец, важное место в ряду институциональных механизмов, на которые опирался режим, занимали созданные в 1933 году всесильная Полиция надзора и защиты государства (Polícia de Vigilância e de Defesa do Estado) и Секретариат национальной пропаганды (Secretariado da PropagandaNacional).

Несмотря на очевидно правый и явно авторитарный характер режима, оформленного Конституцией 1933 года, «новому государству» пришлось столкнуться с вызовом со стороны еще более правых сил — «чисто фашистского» национал-синдикалистского движения. Окончательно фашистское движение в Португалии сложилось к 1932 году под руководством харизматичного лидера Франсишку ди Барселуша Ролана Прету, который активно критиковал политику Антониу Салазара за излишнюю робость в преобразовании португальского общества, а самого премьер-министра обвинял в «центризме и заигрывании с капиталистами»[13]. В свою очередь Салазар заявлял о категорической враждебности возглавляемого им «нового государства» «языческому цезаризму, не знающему ни моральных, ни юридических рамок», который приписывался им сторонникам Ролана Прету[14]. После переворота 1926 года противниками национал-синдикалистов стали также Португальская католическая церковь и связанные с ней политические организации.

В конечном счете португальскому фашизму не удалось превратиться в значимое массовое движение, способное перехватить инициативу у «нового государства». Причинами такого исхода послужили несколько обстоятельств. Во-первых, Португалия на протяжении долгого времени оставалась преимущественно аграрной страной, в которой, в отличие от Италии и Германии, не было развитого и радикально настроенного фабрично-заводского рабочего класса. Во-вторых, Первая мировая война не оставила на португальском обществе глубокого отпечатка; португальцы, в отличие от немцев или итальянцев, были избавлены от травмы национального унижения. В-третьих, декларируемый португальскими фашистами общественный проект, построенный на обличении «иных», якобы виновных в упадке нации (в первую очередь евреев), был химеричным, поскольку население Португалии вплоть до революции 1974 года, после которой в страну хлынули выходцы из ее африканских колоний, в этническом отношении оставалось весьма гомогенным.

Таким образом, к концу 1930-х на политическом поле безраздельно преобладала одна сила: авторитарный Национальный союз. Во второй половине 1930-х — первой половине 1940-х режим упрочил свою гегемонию, обрушив жестокие репрессии на радикальных оппозиционеров: социалистов, коммунистов, анархистов. Что касается национал-синдикалистов, то они также подверглись репрессиям со стороны режима: с лета 1933 года была введена цензура против выпускаемых национал-синдикалистами газет, гражданские губернаторы получали указания о запрете публичных демонстраций «голубых рубашек» и их сторонников, а с 1934 года движение вообще было объявлено вне закона, а его лидеры подверглись аресту или высылке из страны.

Не удивительно, что в том же году в движении наметился раскол между ортодоксальными фашистами, которые оставались верны Франсишку ди Барселушу Ролану Прету, и «умеренными» во главе с Хосе Перейрой душ Сантуш Кабралом, которые провозгласили курс на сближение с «новым государством», признавая Антониу Салазара «единственным лидером национальной революции»[15]. Впоследствии большинство «умеренных» были кооптированы в созданный в 1936 году «Португальский легион» — полуфашистскую организацию, которая должна была поддержать режим в противостоянии левым силам, активизировавшимся в стране во время гражданской войны в Испании (1936—1939). Однако ни один из бывших лидеров «голубых рубашек» не занимал в этой организации ключевых постов. Одновременно оказавшиеся в изгнании «ортодоксальные фашисты» пытались создать нечто вроде фашистской оппозиции салазаризму, но потерпели неудачу. Позднее некоторые из них даже примкнули к демократическому движению.

ВТОРАЯ ФАЗА: ЗРЕЛОСТЬ РЕЖИМА

С началом корпоративно-популистской фазы (1945—1961) режим Салазара, как, впрочем, и режим Франко по соседству, обретает новые черты. В условиях, когда, с одной стороны, в Европе происходит послевоенное возрождение демократии[16] и выход на первый план политических партий, ориентированных на демократическую конкуренцию, а с другой стороны, начинается «холодная война», «новое государство» предпринимает меры по усвоению определенного демократического антуража, позволяющего выглядеть более респектабельно — прежде всего в глазах участвовавших в разгроме нацизма западных демократий.

В октябре 1945 года группа социалистов и республиканцев направила в офис генерального прокурора формальный запрос, призванный санкционировать совместное участие представляемых ими политических сил в предстоящих парламентских выборах. К их удивлению, ответ на запрос оказался положительным; в результате впервые с переворота 1926 года в Португалии появилась массовая и легальная оппозиционная партия — Движение демократического единства (ДДЕ, Movimento deUnidade Democratica).

Для «нового государства» более или менее свободные выборы в условиях давления со стороны международного сообщества и глобальной «второй волны демократизации» представлялись заведомо рискованным начинанием. Во-первых, они требовали массовой мобилизации электората и ресурсов для обеспечения очередной победы правящего Национального союза, а значит — и большего напряжения механизмов «ручного управления», которые в столь неблагоприятных условиях могли выйти из строя. Во-вторых, избирателям впервые за много лет представлялась реальная альтернатива, и это само по себе порождало нервозность. Иначе говоря, выборы были чреваты непредвиденными электоральными последствиями и могли спровоцировать подрыв режима вместо его стабилизации[17]. Правящая верхушка понимала, что даже в условиях электорального авторитаризма выборы вполне способны запустить процесс либерализации: по словам Карлоса Альберто Родригиша, члена Исполнительной комиссии НС, социальная база этой авторитарно-доминантной партии в середине 1940-х была «инертна и апатична»[18]. Это в свою очередь давало шанс Движению демократического единства.

Однако в конце октября того же 1945 года ДДЕ внезапно приостановило свою политическую кампанию, удивив многих сторонников. Учитывая, что за две предыдущие недели оппозиционное объединение обрело огромную популярность, такой поворот событий многим антифашистам показался абсурдным и необъяснимым. Разъяснений от самой партии на этот счет не поступало, и поэтому участники движения терялись в догадках. Так, например, будущий лидер португальских социалистов Марио Соареш предполагал, что внутри оппозиции произошел раскол, вызванный непримиримыми идеологическими разногласиями между фракциями коммунистов, социал-демократов и республиканцев. По его словам, к одному из лидеров социалистов, Марио де Лиме Альвесу, обратилась группа офицеров, разделявших идеи демократической республики и предложивших приостановить электоральную активность ДДЕ для того, чтобы можно было подготовить военный переворот против «нового государства». Как полагали заговорщики, пока оппозиционная агитация продолжается, режим будет удерживать все воинские части в состоянии боевой готовности — а это мешало им действовать[19]. Однако из-за колебаний заговорщиков выступление армии так и не состоялось, а престиж ДДЕ в обществе заметно упал.

Тем не менее после завершения выборов ДДЕ вновь проявило инициативу, организовав в ноябре 1945 года массовое уличное шествие с участием более 100 тысяч манифестантов, посвященное годовщине республиканского восстания 1891 года. В 1946-м ДДЕ также организовало несколько уличных демонстраций. Так, в Лиссабоне после возложения цветов к могиле премьер-министра Первой Республики Аугушту Сезара де Алмейда де Вашсонселуш Коррэиа толпа попыталась пройти к зданию парламента, но была остановлена полицией; в Порту народные массы прошли шествием от кладбища «Prado do Repouso» до центра города. Власти ответили репрессиями, проведя массовые аресты среди митинговавших. Одновременно, следуя стратегии оптимального сочетания кнута и пряника, Салазар в своих речах продолжал намекать на возможность перемен, распространяя среди части оппозиционеров ложное чувство надежды[20]. Той же цели служили и реверансы властей в сторону Запада, осуществляемые исключительно для того, чтобы «англичанин видел»[21].

Продуманная стратегия диктатора, в конце концов, принесла плоды: премьер-министру удалось «расчленить оппозиционное движение, нейтрализовав его наиболее радикальных членов и интегрировав умеренных»[22]. Именно это позволило ему, с одной стороны, пресечь две новые попытки военных переворотов (10 октября 1946 года и 10 апреля 1947-го), а с другой стороны, сокрушить единого кандидата от оппозиции в лице генерала Нортона ди Матуша на президентских выборах 13 февраля 1949 года. Фактически эти выборы послужили консервации прежнего порядка, позволив хитроумному премьер-министру и дальше сохранять власть.

Надо сказать, что к президентской избирательной кампании 1949 года всесильный Салазар подходил особенно тщательно, поскольку результаты парламентских выборов 1945-го продемонстрировали слабость НС и популярность оппозиции. В правящем блоке усиливались разногласия между ортодоксальными салазаристами, представленными в основном поколением 1930-х, и умеренно-либеральным поколением конца 1940-х, чьим лидером считался «вольнодумец и реформатор» Марселу Каэтану. Кроме того, сближение с демократическими государствами, выразившееся, в частности, в том, что в 1948 году португальское правительство договорилось с США о присоединении к «плану Маршалла», существенно влияло на стратегии инкумбента в ходе подготовки к голосованию. Между тем предвыборная кампания оппозиционного кандидата, благодаря продуманным усилиям и ресурсам противников Салазара, продемонстрировала масштабы сопротивления авторитарному режиму: в одном только Порту в поддержку Нортона ди Матуша 30 января 1949 года на улицы вышли 100 тысяч человек.

Поражение провластного кандидата, маршала Оскару ди Фрагушу Кармоны, если бы оно состоялось, поставило бы под угрозу всю конструкцию «нового государства». В январе 1949 года в Порту прошла конференция НС, целью которой, по словам Салазара, было обсуждение ряда текущих политических, социальных и экономических вопросов, а также избрание кандидата на пост президента республики[23]. Именно здесь была высказана идея о предвыборной репрезентации ди Фрагушу Кармоны как «президента реальных дел». Правительственная «Diário daManhã» («Утренняя газета»), опираясь на цифры, описывала, сколько строилось портовых сооружений и плотин, сколько появилось новых школ, больниц и промышленных предприятий, как расширилась сеть шоссейных дорог[24]. Кроме того, именно на этой конференции Салазар пригласил на пост председателя Исполнительной комиссии НС Каэтану — лидера «либералов» «нового государства».

При новом руководителе Исполнительной комиссии удалось мобилизовать практически все доступные ресурсы авторитарно-доминантной партии на поддержание либеральной демагогии и провоцирование раскола в рядах оппозиции. Главным пропагандистом-спойлером был назначен майор Жоржи Ботелью Мониш, известный своими «либеральными взглядами». В выступлениях по радио он, в частности, присоединялся к оппозиционным требованиям об освобождении политзаключенных и отмене предварительной цензуры печати.

В роли либерала и критика административного произвола выступил и сам премьер-министр, заявивший, что «свободы в Португалии обеспечиваются недостаточно эффективно» и что португальский политический опыт «не завершен и открыт для критики»[25]. Еще одним важным инструментом в стратегии инкумбента стали фальсификации. Представители муниципальных комиссий НС в своих докладах заявляли, что «рабочий элемент в целом исключен из избирательных списков,.. поскольку рабочая масса настроена против режима»[26]. На фоне всех этих манипуляций Нортон ди Матуш предпочел снять свою кандидатуру, заявив о недемократичности выборов.

Закрепляя свои позиции, режим сделал ставку на политический террор: 25 марта 1949 года спецслужбы арестовали лидеров малочисленной (около тысячи членов), но весьма активной Коммунистической партии Португалии (КПП) Альвару Куньяла и Беса Милитана Риберу; из-за чего вплоть до 1960-х партия пребывала под руководством группы анархо-синдикалистов. (Всего же, по имеющимся оценкам, за годы «нового государства» жертвами политического террора стали 30 тысяч португальцев[27].) С 1959 года режим инициирует новую волну насилия, опасаясь массового подъема, вызванного электоральным успехом генерала Умберто Делгаду, который после поражения на президентских выборах в 1958-м вместе со своими сторонниками вошел в Независимое национальное движение — общественно-политическое объединение, вобравшее в себя бóльшую часть оппозиционных партий и добивавшееся смещения авторитарного правительства. На этом фоне знакового успеха добиваются и коммунисты: в январе 1960-го Альваро Куньял и девять его сподвижников совершили дерзкий побег из концентрационного лагеря Таррафал, где содержали особо опасных политических заключенных. После этого Куньял был избран генеральным секретарем КПП.

КРИЗИС И КРАХ «НОВОГО ГОСУДАРСТВА»

Последняя, авторитарно-бюрократическая, фаза (1961—1974) характеризуется затяжным политическим и экономическим кризисом режима. В самóм авторитарном блоке возникли серьезные разногласия, нарушавшие устоявшееся равновесие и расколовшие правящую элиту на фракции противников и сторонников продолжения колониальной войны. Противники войны в Анголе, опиравшиеся на португальский генералитет, считали вооруженную миссию по восстановлению порядка в колониях, к которой Португалия приступила в 1960-х, «самоубийственной», «нереализуемой» и осуждали стратегию правительства. Именно из-за внешнеполитических проблем авторитарный Национальный союз постепенно начал сдавать свои позиции. К концу 1960-х политическая жизнеспособность этого объединения была утрачена почти полностью.

Сохранение заморских колоний любыми способами, ранее гарантировавшее Португалии важную роль в западном мире, теперь оказалось для национальной экономики непосильным бременем: с началом в 1961 году колониальной войны в Анголе расходы на содержание армии неуклонно росли. Чтобы справиться с нарастающим дефицитом бюджета, правительство Салазара, а в дальнейшем Каэтану, сделало ставку на развитие туристического сектора — начиная с 1960-х страна переживала туристический бум. Тем не менее экономические дисбалансы, вызванные колониальной войной, продолжали отрицательно сказываться как на экономической, так и на политической ситуации.

На этом фоне все острее разгорался конфликт между «старым» и «новым» поколениями политиков. За три десятилетия жизни «нового государства» в Португалии сформировался господствующий социально-политический слой, который точнее всего можно определить понятием «номенклатура». Конечно, салазаровская номенклатура, в отличие от советской, не могла похвастаться захватом всех сфер общественной жизни, но тем не менее она прочно удерживала в своих руках государственный аппарат, армию, полицию и прочие спецслужбы. По мере усугубления политической и экономической стагнации происходило геронтологическое окостенение номенклатурной верхушки и закупорка всех каналов вертикальной мобильности. В результате новые политики-технократы, не участвовавшие в «национальной революции» 1926 года, менее идеологизированные и более молодые, не видели для себя перспектив карьерного роста — несмотря даже на наличие у них потенциала и ресурсов. Эта безысходность заставила их выступить в борьбу с салазаровской ортодоксией.

Сам Салазар вспомнил о своей партии только накануне очередных выборов в Национальную ассамблею в 1965 году. Но попытки в очередной раз оживить деятельность НС теперь потерпели неудачу. Официальный орган партии — «Diário da Manhã» — постепенно стал терять популярность: к 1964 году выходили только 25 тысяч экземпляров[28]. Симптомами слабости стали также резкое сокращение числа сторонников и их старение. Численность членов молодежных секций партии в университетах Лиссабона и Порту в тот же период не превышает нескольких десятков человек. Сам Каэтану признавал, что Национальный союз к 1968 году стал «чрезвычайно слабой и, что хуже, раздробленной организацией»[29]. Правительство начинает чувствовать, что вокруг него образуется пустота.

Но самым большим ударом для «нового государства» стал уход с политической сцены его архитектора и творца: в августе 1968 года 79-летний Салазар пережил инсульт, от последствий которого он уже не оправился. Образовавшийся за время болезни диктатора вакуум власти способствовал дальнейшему расшатыванию институционального равновесия. Внутренние механизмы режима были уже не в состоянии стабилизировать ситуацию. Для возглавляемых Каэтану реформаторов внутри авторитарного блока, которые, согласно Адаму Пшеворскому, «могут быть, а могут и не быть либерализаторами»[30], открылся шанс начать постепенную демократизацию, которая позволила бы избежать социального взрыва.

Основой политической философии Каэтану, преемника Салазара на посту премьер-министра в 1968—1974 годах, становится «консервативный прагматизм», предполагающий сочетание консервативного курса с либеральными новшествами. По словам наблюдателей, этот политик представлял собой «современность в рамках режима»[31]. Составлявшие его команду молодые и энергичные технократы, связанные с католическими организациями, были во многом похожи на своих испанских единомышленников из «Opus Dei». Им противостояла группа хранителей салазаровской ортодоксии, объединившихся вокруг президента страны. По словам нынешнего президента Португалии Марселу Ребелу де Соузы, период правления Каэтану представлял собой переходную фазу от премьерского доминирования Салазара к «неустойчивому равновесию между президентом и главой правительства»[32]. Сам Каэтану в качестве политической фигуры был заметно слабее Салазара и поэтому с самого начала своего премьерства находился в зависимости от президента и сплотившихся вокруг него ортодоксов.

Тем не менее какие-то новации ему удавалось проводить в жизнь. Новый курс авторитарной партии, по идее Каэтану, должен был базироваться на «адаптированной европейской модели», и поэтому к выборам октября 1969 года были допущены все силы оппозиции, за исключением «непримиримых» в лице анархистов и коммунистов. И, хотя победа вновь осталась за НС, который получил 38% голосов и выиграл все 130 мест в Национальном собрании, внутри парламента образовалось «либеральное крыло», которое в 1969—1973 годах имело шанс реформировать партию изнутри.

Выступая в 1969 году на V съезде НС, Каэтану подчеркнул, что, хотя роль авторитарно-доминантной партии в качестве ведущей силы в государстве остается неизменной, ее форма может быть пересмотрена в духе плюрализма. В итоге под давлением реформаторов из «либерального крыла» правящая партия была переименована в Народное национальное действие (ННД). Во главе ее встал новый Центральный комитет из 18 членов, возглавляемый Каэтану, а Салазар был назначен почетным президентом. Благодаря реформаторам, ННД обеспечило себе более современный и привлекательный облик, сменив модель партии, обладающей «естественным электоратом»[33], на новую модель всеохватывающего политического объединения, стремящегося завоевать избирателей из максимально возможного числа социальных групп.

Однако попытка адаптироваться к правилам современной политики, диктуемым рыночными условиями 1970-х, при одновременном сохранении наследия Салазара была обречена на провал. Пытаясь балансировать между фундаменталистами и реформаторами, Марселу Каэтану, подобно Михаилу Горбачеву, своими «зигзагами» лишь увеличивал разрыв между политическими полюсами и расшатывал хрупкий консенсус внутри режима. К комплексной модернизации страны он был не готов — и режим в итоге не устоял. Погубила его обострившаяся до предела проблема заморских территорий. Именно военные из «Движения капитанов» (Movimento dos Capitães), кадровые офицеры, участвующие в кровопролитной колониальной войне, стали могильщиками «нового государства» и инициаторами Революции гвоздик 1974 года, которая, согласно Хантингтону, «невероятным и невольным образом»[34] инициировала новый глобальный демократический сдвиг — «третью волну демократизации».

Но прежде, чем все это случилось, португальской авторитарной диктатуре удалось простоять почти полвека. У этой живучести было несколько причин. Во-первых, Антониу Салазар, оказавшись у власти, провел в стране очень «правильную» институционализацию: он выстроил систему «плохих», то есть непрозрачных, неэффективных и неподотчетных институтов, которые использовались им для «захвата государства» и консервации собственной власти. Во-вторых, в Португалии, которая долгое время была крупной колониальной империей, всегда оставались востребованными традиции сильной власти, подкрепляемые авторитетом католической церкви, слабостью гражданского общества и элитарностью политического класса. Наконец, в-третьих, несмотря на кажущуюся статичность, «новое государство», имея довольно рыхлую идеологию, на протяжении своей жизни все-таки было способно к внутренней трансформации, в ходе которой носители ультраправых и фашистских идей последовательно вытеснялись на обочину политической жизни, освобождая место клерикально-национальным силам. Именно это помогло режиму устоять в агрессивной по отношению к нему среде, образовавшейся в Европе и в мире после 1945 года.

[1] Харитонова О.Г. Недемократические политические режимы // Политическая наука. 2012. № 3. С. 14.

[2] Duarte P.A., Martinz N.F. The Public Finance and the Economic Growth in the First Portuguese Republic // Economic Analysis. 2014. Vol. 47. № 1—2. P. 64.

[3] См.: Хазанов А.М. Салазар. 40 лет диктатуры в Португалии // Новая и новейшая история. 2009. № 3. C. 135.

[4] Сарайва Ж.Э. История Португалии. М.: Весь мир, 2007. С. 336.

[5] Costa Pinto A. Elites, Single Parties and Political Decision-Making in Fascist-Era Dictatorships // Contemporary European History. 2002. Vol. XI. № 3. P. 431.

[6] Хазанов А.М. Указ. соч. C. 133.

[7] Капланов Р.М. Португалия после Второй мировой войны (1945—1974). М.: Наука, 1992. С. 34.

[8] Gallagher T. Portugal: A Twentieth Century Interpretation. Manchester: Manchester University Press, 1983. P. 65.

[9] Морейра А. Политическая наука в Португалии // Политическая наука в Западной Европе / Под ред. Х.Д. Клингеманна. М.: Аспект Пресс, 2009. С. 353.

[10] Португалия: эпоха перемен / Под ред. Н.М. Яковлева. М.: Институт Латинской Америки РАН, 2014. С. 16.

[11] См.: Decreto-Lei № 19/894. 5 de Maio de 1931 (http://eaquiqueascriancasaprendem.blogspot.ru/2009_02_06_archive.html).

[12] Hamann K., Manel P. Regime Changes and Civil Society in Twentieth-Century Portugal // South European Society and Politics. 1999. Vol. 4. № 1. P. 80.

[13] Costa Pinto A. Chaos and Order: Preto, Salazar and Charismatic Appeal in Inter-War Portugal // Totalitarian Movements and Political Religions. 2006. Vol. 7. № 2. P. 210.

[14] Ferro A. Salazar: Portugal and Her Leader. London: Faber & Faber, 1939. P. 146.

[15] Pinto A.C. The Blue Shirts: Portuguese Fascists and the New State. New York: Columbia University Press, 2000. P. 174.

[16] Согласно Сэмюэлю Хантингтону, в период с 1943-го по 1962 год имел место массовый переход авторитарных стран к демократии.

[17] См.: Завадская М.А. Когда выборы выходят из-под контроля? Непреднамеренные электоральные последствия в соревновательных авторитарных режимах // Политическая наука. 2012. № 3. С. 127.

[18] Цит. по: Braga da Cruz M. O Partido e o Estado no Salazarismo. Lisboa: Editorial Presença, 1988. P. 142.

[19] Raby D.L. Controlled, Limited and Manipulated Opposition under a Dictatorial Regime: Portugal, 1945 // European History Quarterly. 1989. Vol. 19. P. 68.

[20] См., например: Salazar A.O. Speech Delivered by Prime Minister at the Meeting of Uniao Nacional in Lisbon on 9th November 1946. Lisbon: SNI Books, 1946.

[21] Капланов Р.М. Указ. соч. С. 58.

[22] Baio M., Fernandez P.H., Meneses F.R. The Political History of Twentieth-Century Portugal // e-Journal of Portuguese History. 2003. Vol. 1. № 2 (www.brown.edu/Departments/Portuguese_Brazilian_Studies/ejph/html/issue2/html/baioa_main.html).

[23] Franco Nogueira A. Salazar O Ataque (1945—1958). Porto: Livraria Civilização, 1988. Vol. IV. P. 486.

[24] См., например: Diário da Manhã. 1949. 20 Janeiro.

[25] Капланов Р.М. Указ. соч. С. 65—66.

[26] Eleições no Regime Fascista. Lisboa: Presidencia do Conselho de ministros; Comissao do livro Negro Sobre o Fascismo, 1979. P. 27—33.

[27] См.: Португалия: эпоха перемен. С. 14.

[28] Капланов Р.М. Указ. соч. С. 135.

[29] Caetano M. Depoimento. Rio de Janeiro; S. Paulo: Record, 1974. P. 134.

[30] Пшеворский А. Демократия и рынок: политические и экономические реформы в Восточной Европе и Латинской Америке. М.: РОССПЭН, 1999. С. 104.

[31] Fernandes T. Authoritarian Regimes and Pro-Democracy Semi-Oppositions: The End of the Portuguese Dictatorship (1968—1974) in Comparative Perspective // Democratization. 2007. Vol. 14. № 4. P. 687.

[32] Sousa M.R. Da Crispação institucional ao equilíbrio instável de poderes// Reis A. (Ed.). Portugal Contemporaneo. Lisboa: Publicacaoes Alfa, 1990. Vol. V. P. 66.

[33] Для Национального союза основным бастионом поддержки выступала Северная Португалия, консервативное население которой придерживалось традиционной модели развития экономики и общества. Сам Салазар, родившийся в крайне консервативной и глубоко религиозной семье, считал, что Господь дал крестьянам «привилегию быть бедными».

[34] Хантингтон С. Третья волна: демократизация в конце XX в. М.: РОССПЭН, 2003. С. 13.

ВТБ Беларусь предоставила возможность владельцам карт платёжной системы "Мир" совершать операции по ним в своих банкоматах. Об этом говорится в сообщении банка.

В настоящий момент сеть АТМ банка в Беларуси насчитывает 86 банкоматов.

Воспользоваться сервисом могут владельцы карт "Мир" любого российского банка. Выдача наличных в банкоматах ВТБ Беларусь осуществляется в белорусских рублях. Тарификация происходит согласно внутренним тарифам кредитной организации, выпустившей карту. Технологическую поддержку проекта обеспечивает процессинговая компания "МультиКарта".

В России участниками платёжной системы "Мир" являются более 300 банков. Группа ВТБ начала выпуск национальных карт в IV квартале 2016 года. С момента старта эмиссии ВТБ выпущено уже более 8.5 млн карт.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Банк ВТБ и группа компаний ПИК подписали соглашение о предоставлении проектного финансирования для реализации строительства ЖК "Дмитровский Парк" с использованием счетов эскроу. Об этом сообщила пресс-служба ВТБ.

В рамках сделки девелоперу открыта кредитная линия на 19.9 млрд руб.

Для реализации данного проекта банк и девелопер разработали интегрированное IT-решение, в рамках которого система интеллектуального мониторинга позволяет в онлайн режиме контролировать использование кредитных средств и процесс реализации проекта вплоть до конкретной задачи. При этом обмен информацией и всеми необходимыми подтверждающими документами, требуемыми законодательством в рамках 214-ФЗ, осуществляется автоматически.

Для покупателей квартир был разработан отдельный сервис, который позволяет оформить сделку по покупке жилья. Клиенту-физическому лицу для открытия счёта эскроу нужно предъявить только паспорт и договор долевого участия. Застройщик получит доступ к средствам дольщика только после ввода дома в эксплуатацию и регистрации первого права собственности. Тем самым деньги покупателя защищены.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

ВТБ достиг договорённости с акционерами о приобретении 81% акций Саровбизнесбанка - одного из ведущих банков Нижегородской области. Соответствующий меморандум был подписан сторонами, говорится в сообщении ВТБ.

Участники планируют закрыть сделку до конца текущего года после получения всех необходимых регуляторных согласований и корпоративных решений банка ВТБ. Окончательный размер приобретаемой доли будет определён после обязательного предложения миноритарным акционерам о выкупе акций.

После закрытия сделки будут определены шаги по дальнейшей интеграции банков, которая планируется к завершению в 2020 году, когда Саровбизнесбанк перейдёт под бренд ВТБ. Стратегия его развития будет предполагать дальнейшее усиление позиций объединённого банка на рынке Нижегородского региона.

До интеграции банков стороны намерены сохранить ключевые продукты и сервисы, которыми пользуются клиенты Саровбизнесбанка - как физические, так и юридические лица. При этом клиентам Саровбизнесбанка будут предложены продукты Группы ВТБ в области страхования, пенсионного обеспечения. Будет проведена работа по интеграции сетей банкоматов, синхронизации ключевых элементов бизнес-процессов с использованием технологических возможностей Группы ВТБ. Команда банка будет сохранена.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

ВТБ возобновляет действие промопредложения "АвтоЮбилей". Об этом говорится в сообщении банка.

Клиенты банка смогут до 31 декабря 2018 года приобрести автомобиль в кредит по сниженным ставкам - от 8.9% годовых.

Получить кредит по минимальной ставке 8.9% можно с учетом предусмотренных банком дисконтов: 3 п.п. при страховании жизни и 2 п.п. при выборе карты ВТБ "Автолюбитель". Таким образом, при оформлении только страхования жизни ставка по продукту для клиента составит 10.9%. Без заключения договора личного страхования ценовые параметры увеличатся до 13.9% годовых.

Действие программы распространяется на новые автомобили всех марок и моделей. В рамках предложения увеличена максимальная сумма кредита: теперь клиентам доступны средства в размере от 300 тыс. до 7 млн руб. Возможный срок выплаты - от года до пяти лет. Минимальный первоначальный взнос составляет 20% от стоимости транспортного средства. Решение по заявке клиента принимается банком не более чем за два рабочих дня.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Российский Минфин устраивает мировая цена нефти в $50

Для сбалансированности мирового рынка цена в $50 за баррель достаточно, полагает Минфин РФ в опубликованных основных направлениях бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики РФ на 2019-2022 гг.

«В настоящее время главным маржинальным источником добычи в мире (источники, которые при равновесной цене способны удовлетворить спрос, остающийся после объема, обеспеченного проектами нефтедобычи с лучшей экономикой) является сланцевая добыча США, с границей рентабельности около $50 за баррель. К этому добавляются шельфовые проекты (Бразилия, Ангола, Нигерия) с требуемой ценой от $40 до $60 за баррель, а также добыча из битумных песков Канады, которые получают достаточную прибыль при ценах порядка $50-60 за баррель. Таким образом, цены в районе $50 за баррель достаточны для сбалансированности мирового рынка», – цитируют выдержки из доклада Vestifinance.ru.

Нынешние высокие цены на нефть, указано в документе, поддержаны геополитическим причинами: резким сокращением добычи в Венесуэле и санкциями со стороны США в отношении Ирана. Подобная ситуация ($80-90 за баррель) наблюдалась и в 2011-13 гг. по причине высоких издержек сверхглубоководного и арктического шельфов, добычи нефти из битуминозных песков Канады и Венесуэлы и сланцевой добычи в США. Как все помнят, это привело к обвалу и последующей за ним сделке ОПЕК+.

«Таким образом, если стоимость нефти продолжит оставаться выше долгосрочных равновесных уровней, обвал цен повторится вновь. Ресурсов для добычи в мире достаточно: США, Канада, другие страны имеют возможности и будут наращивать производство», – отмечено в докладе.

Названы самые экономически свободные страны мира

Канадские эксперты из института Фрейзера составили рейтинг 162 стран мира по уровню экономической свободы. Позиции России и Украины не впечатляют.

Гонконг и Сингапур вновь возглавляют список. В топ-10 также вошли Новая Зеландия, Швейцария, Ирландия, США, Грузия, Маврикий, Великобритания. Канада и Австралия разделили между собой десятую строчку в рейтинге института Фрейзера https://www.fraserinstitute.org/ .

Соединенные Штаты, занявшие шестое место, впервые с 2009 года входят в десятку наиболее экономически свободных стран. Улучшил свою позицию и Тайвань - 12 место по сравнению с 15-м в прошлом году.

Германия заняла 20-ю строчку, Япония – 41-ю, Болгария – 46-ю, а Франция – 57-ю. Казахстан расположился на 69-м месте, Россия – 87-м, Молдова – 95-м, Беларусь – 123-м, а Украина – 134-м.

Страны с самым низким рейтингом: Судан, Гвинея-Бисау, Ангола, Центральноафриканская Республика, Республика Конго, Сирия, Алжир, Аргентина, Ливия и последнее место у Венесуэлы.

Некоторые страны, такие как Северная Корея и Куба, и вовсе не попали в рейтинг из-за отсутствия данных.

Страны c высоким уровнем экономической свободы (25% стран), такие как Великобритания, Япония и Ирландия, имели средний доход на душу населения в размере $40 376 в 2016 году по сравнению с $5 649 для стран с низким уровнем экономической свободы (таких как Венесуэла, Иран и Зимбабве). Существенное отличие этих стран и по ожидаемой продолжительности жизни – 79,5 лет простив 64,4 лет.

Исследователи отметили, что рейтинг этого года составлен на основе анализа информации за 2016 год. Сопоставимых и исчерпывающих данных за прошлый год, по их информации, не было.

Индекс экономической свободы измеряет 42 показателя в пяти областях:

– бремя налогов и государственные расходы;

– правовая структура и защита прав собственности;

– доступ к стабильным, обеспеченным деньгам;

– свобода международной торговли;

– регулирование кредитования, труда и бизнеса.

Prian.ru

Гонконг. Сингапур. США. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > prian.ru, 27 сентября 2018 > № 2742933

Наблюдательный совет ВТБ одобрил решение о приобретении контрольного пакета акций банка "Возрождение" у фонда Bonum Capital. Об этом говорится в сообщении банка.

Соответствующие регуляторные согласования со стороны ЦБ РФ и ФАС были получены банком ранее. На первом этапе сделки ВТБ приобретает не менее 85% акций "Возрождения".

Далее ВТБ сделает миноритарным акционерам банка "Возрождение" обязательное предложение о выкупе акций. До января 2019 г. им смогут воспользоваться все миноритарные акционеры.

После этого будут определены шаги по дальнейшей интеграции банков, которая планируется к завершению в 2020 году. Стратегия развития "Возрождения" будет предполагать дальнейшее усиление позиций банка на рынке Московской области в работе с розничными и корпоративными клиентами. Команда банка "Возрождение", обладающая большим опытом работы в Московской области и других регионах присутствия, будет сохранена.

Приобретение "Возрождения" позволит ВТБ существенно нарастить объем привлеченных средств населения и увеличить кредитный портфель физических лиц. Активными клиентами "Возрождения" на сегодняшний день являются свыше 750 тыс. физических лиц, в том числе более 400 тыс. зарплатных клиентов. Количество активных клиентов - юридических лиц составляет 53 тыс., в том числе 43 тыс. компаний малого бизнеса. Региональная сеть банка насчитывает 116 точек продаж в 82 городах РФ, в том числе 16 филиалов и 99 дополнительных офисов, подчеркивается в сообщении.

ВТБ намерен сохранить ключевые продукты и сервисы, которыми пользуются клиенты "Возрождения" - как физические, так и юридические лица.

Сделка является денежной, ее условия и цену банк не раскрывает.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Советский Союз и революция в Иране

Дмитрий Асиновский

Как эксперты, спецслужбы и политики двух сверхдержав проспали зарождение исламского фундаментализма

Дмитрий Асиновский – младший специалист-исследователь Европейского университета в Санкт-Петербурге.

Резюме Исламизм, политический ислам, исламский фундаментализм – сегодня эти термины звучат везде. Но то, что сегодня представляется естественной частью международных отношений, на рубеже 1970-1980-х гг. было не просто новым, а невиданным и немыслимым явлением в мировой политике.

Я хочу засвидетельствовать, что в советской внешней политике того периода такой проблемы, как фундаментализм, не существовало на практическом уровне. Никто не обсуждал этот вопрос на Политбюро или коллегии МИДа. В то время мы действительно не рассматривали это как серьезную проблему. По крайней мере я не помню ни одного документа или постановления, или дискуссии о фундаментализме в правительственных кругах. Анатолий Добрынин, советский посол в США (1962–1986)

Вы знали больше об исламском фундаментализме в Соединенных Штатах, чем мы в Советском Союзе, потому что я не думаю, что кто-то в то время объяснил нашему руководству, что такое «аятолла». Карен Брутенц, зам. заведующего Международным отделом ЦК КПСС (1976–1986)

В сентябре 1995 г. по приглашению Норвежского Нобелевского института в историческом отеле Лысебю под Осло прошел симпозиум, собравший ветеранов холодной войны с советской и американской стороны – людей, принимавших политические, военные и идеологические решения. Темой симпозиума была история советского вторжения в Афганистан и завершения разрядки. Среди участников с советской стороны присутствовали бывший заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС Карен Нерсерович Брутенц и бывший резидент КГБ в Тегеране, а позднее глава первого главного управления КГБ Леонид Владимирович Шебаршин. На сессии, посвященной революции в Иране и реакции на нее сверхдержав, возможно, впервые после окончания холодной войны прозвучал ряд тезисов о советском взгляде на иранскую революцию, которые после этого многократно цитировались и обсуждались исследователями. Именно во время этой сессии Карен Брутенц и бывший посол СССР в Соединенных Штатах Анатолий Добрынин произнесли фразы, вынесенные в эпиграф.

Страны Азии и Африки vs. Страны третьего мира

Исламизм, политический ислам, исламский фундаментализм – сегодня не только медийное пространство, но и академические исследования пестрят этими терминами. На фоне радикальных исламских движений 1990–2010-х гг. режим в Иране кажется нам сегодня если не умеренным, то точно более понятным хотя бы потому, что вписан в рамки государственных структур. Однако то, что сегодня представляется естественной частью международных отношений, на рубеже 1970–1980-х гг. было не просто новым, а невиданным и немыслимым явлением в мировой политике. Революция в Иране стала неожиданностью для большинства аналитиков, включая тех, кто вырабатывал внешнюю политику мировых держав. Однако внезапные смены режимов не были большой редкостью, особенно в государствах, которые в СССР было принято называть «странами Азии и Африки», а в США и Западной Европе – «странами третьего мира». Всего за несколько лет до событий в Иране неожиданный переворот в Эфиопии заставил Москву разорвать длительный союз с Сомали и лишиться морской базы на Красном море ради поддержки нового просоветского режима Менгисту. Особенность иранской революции заключалась не в ее внезапности, а в том, какие силы ее возглавили и какие в итоге сформировали правительство нового Ирана.

Представления о религии как элементе исключительно традиционного домодерного общества были ключевой частью как идеологии либеральной демократии, так и теории марксизма. Тем более важной составляющей либеральной теории и особенно марксизма является представление о революционном развитии во главе с прогрессивными силами, двигающими историю вперед. В этих идеологических рамках нарратив об «исламской революции», предложенный аятоллой Рухоллой Хомейни сразу после его возвращения в Иран в феврале 1979 г., не мог быть воспринят всерьез ни в США, ни особенно в СССР.

Выступая в Лысебю, Шебаршин подчеркнул, что события, происходившие в Иране, нельзя назвать иначе, как «народной революцией». В этом он полностью соглашался со своими американскими коллегами. Революция в Иране действительно была результатом массового народного движения против шахского режима, но что двигало миллионами демонстрантов, каким они видели новый Иран? В течение уже почти сорока лет историки дискутируют о причинах и природе иранской революции. Была ли она действительно «исламской» и что такое «исламская революция»? Или же исламские лозунги лишь прикрывали социальный или антизападный характер вполне секулярного модерного движения? Не имея цели и компетенции для участия в этой дискуссии, здесь мы обращаемся к взгляду людей, задававшихся такими же вопросами по ходу развития событий в Иране. С той только разницей, что эти люди должны были формулировать позицию одной из сверхдержав.

Роль лидера мировой революции всегда была определяющей для советской идеологии. Победа во Второй мировой войне и распространение влияния в Восточной Европе делали эту заявку на лидерство более настойчивой, чем когда-либо раньше. Смерть Сталина и приход к власти Никиты Хрущёва, совпавшие с мировым трендом на деколонизацию, позволили расширить арену противостояния холодной войны и изменить отношение Советского Союза к антиколониальным национальным движениям. В результате противостояние двух сверхдержав в Европе превратилось в то, что принято называть глобальной холодной войной. Стремление СССР привлечь на свою сторону обретающие независимость страны Азии и Африки привело к появлению новых внешнеполитических инструментов. Например, интеллигенцию советской Средней Азии использовали в качестве посредников в коммуникации с культурными элитами азиатских и африканских стран, опровергая нарратив о Советском Союзе как о такой же колониальной державе, как и страны Западной Европы. Несмотря на целый ряд стратегических неудач (поражение Гамаля Абдель Нассера и его союзников в Шестидневной войне и отказ нового президента Египта Анвара Садата от сотрудничества с Москвой; переворот в Индонезии под руководством генерала Сухарто, свержение режима Сальвадора Альенде в Чили и наиболее болезненная из всех – идеологический раскол с Китаем), в начале 1970-х гг. в Советском Союзе сложилось впечатление, что наконец марксистские законы истории приведены в действие и развивающийся мир разворачивается в сторону советского пути развития.

Эта иллюзия утвердилась в результате череды политических трансформаций в развивающемся мире, которые посчитали результатом успешной внешней политики СССР. В 1971 г. после того, как последние британские солдаты были эвакуированы из Адена, власть в Южном Йемене захватили повстанцы, исповедовавшие леворадикальные марксистские взгляды. В 1975 г. после десятилетия кровавой войны в Индокитае последние американские солдаты покидали Сайгон. В 1976 г. при советской и кубинской поддержке в столицу Анголы Луанду вступили формирования марксистского Народного Движения за Освобождение Анголы (МПЛА). За два года до этого в другой бывшей колонии Португалии – Мозамбике в результате переворота к власти пришла просоветская леворадикальная партия ФРЕЛИМО. В 1977–1978 гг. в Эфиопии была свергнута многовековая монархия и у власти оказалась просоветская партия Дерг во главе с Менгисту Хайле Мариамом. В середине 1979 г. леворадикальные повстанцы Сандинистского фронта национального освобождения, поддерживаемые СССР и Кубой, после продолжительной гражданской войны захватили власть в Никарагуа.

Революция в Иране казалась логичным продолжением этой серии предполагаемых успехов советской внешней политики – надежный союзник США и «региональный полицейский» (по доктрине Никсона), шах Ирана был свергнут в результате массового народного движения. Однако на деле иранская революция оказалась одним из первых сигналов начала обрушения системы международной разрядки, не вписываясь в советскую теории революции и расходясь с привычным опытом революций в странах Азии и Африки. Советский Союз занял официально благожелательную позицию по отношению к новому революционному режиму и вновь образованной исламской республике. Даже к 1983 г., когда иранское левое движение было уничтожено, а в Иране явно установилась теократическая система власти, в СССР продолжали называть исламскую республику «прогрессивной антиимпериалистической силой, которой удалось свергнуть деспотичный и феодальный режим шаха».

19 ноября 1978 г. в передовице «Правды» было опубликовано заявление Леонида Брежнева. Официальную позицию Советского Союза относительно ситуации в Иране можно было описать одним словом — «невмешательство». Социальный и политический кризис, продолжавшийся в Иране к ноябрю 1978 г. уже почти год, для экспертов и людей, принимавших решения в советском руководстве, являлся частью большей картины глобального масштаба – картины, в которой Иран был одной из многих арен идеологической конфронтации между двумя сверхдержавами. В своем заявлении Брежнев предостерегал какую-либо иностранную силу от вмешательства во внутренние дела Ирана. Это заявление во многом вписывалось в общую риторику советских средств массовой информации предыдущих месяцев, а также, несомненно, влияло на публичную позицию последующего периода. Советскому читателю, зрителю или слушателю предлагалось не только описание актуальных событий в Иране, но также и анализ исторической ретроспективы, в которую эти события вписывались.

Особое внимание уделялось военному перевороту 1953 г. против правительства доктора Мохаммеда Моссадыка, который был спланирован и организован ЦРУ. Подчеркнутое внимание именно к этому эпизоду указывало на схожесть текущей ситуации с событиями 25-летней давности, а также вольно или невольно вскрывало главное опасение советских экспертов и политических деятелей – потенциальное повторение этих событий и подавление Соединенными Штатами народного движения в Иране. Подобный взгляд из Москвы кажется вполне естественным в рамках системы международных отношений периода холодной войны, вот только это «народное движение» в конечном итоге вылилось в революцию совсем иную, нежели те, к которым советские эксперты были подготовлены учебниками по историческому материализму.

Региональная Realpolitik семидесятых

Общая граница и традиционные геополитические интересы СССР в регионе определили советскую активность после вывода войск из Ирана в мае 1946 г. и даже после отказа иранского меджлиса ратифицировать договор о нефтяных концессиях в конце 1946 года. Основным проводником советских интересов оставалась Народная партия Ирана – «Туде». Однако в 1949 г. партия была запрещена под предлогом покушения на шаха, якобы осуществленного при участии «Туде». Таким образом, к началу 1950-х гг. возможности у СССР влиять на ситуацию в Иране существенно сократились. Этот момент совпал с важнейшими изменениями в стране – приходом к власти Национального фронта во главе с Мохаммедом Моссадыком. Попытка национализации нефтяной промышленности и последовавший за этим переворот, организованный американскими и британскими спецслужбами, оказались ключевыми не только для истории Ирана XX века, но и для восприятия советским руководством будущей внутриполитической ситуации в стране – в том числе и в период революции 1978–1979 годов.

Сегодня для исследователей Ирана XX века это событие является важнейшей (наряду с самой революцией) точкой, но, как становится понятно из советской научной литературы 1970-х гг., оно было не менее принципиально и тогда. Теперь нам вполне достоверно известно развитие событий и, что важнее, тот факт, что ЦРУ официально признало свое участие в перевороте. В 1970-е гг. данный факт все еще оставался вопросом спекуляций, активно использовавшихся советскими экспертами и в то же время формировавших их представление о роли Соединенных Штатов и иранского национализма во внутренней политике Ирана.

Любопытно, что, когда Моссадык был премьер-министром Ирана, он не воспринимался в Советском Союзе как дружественная фигура или потенциальный идеологический союзник. Его противодействие предоставлению СССР концессий на добычу нефти в Северном Иране в 1944 г., а также в целом «буржуазно-националистическая» программа способствовали формированию скорее негативного образа. Даже его программа национализации, которая, казалось бы, могла привлечь советских лидеров мотивами антиимпериалистической борьбы с Великобританией, была воспринята как часть сделки Моссадыка с США, которые намеревались занять место британцев в Иране. В целом позиция Москвы в отношении Ирана в период Моссадыка была нейтральной. После неудачных попыток занять доминирующее положение в Иране в конце Второй мировой войны советская внешняя политика остерегалась непосредственного вмешательства в дела страны. Никакой особенной поддержки Моссадыку Советский Союз не оказывал ни в ходе его правления, ни после свержения. Однако с середины 1950-х гг. его образ в СССР начинает серьезно меняться. Из потенциального союзника американских империалистов Моссадык превращается в символ национально-освободительной борьбы и коварства империалистических держав.

Во многом это связано с более глобальным разворотом Советского Союза к странам Азии и Африки. Во второй половине 1950-х гг. советское руководство и лично Хрущёв сделали несколько попыток наладить отношения с Мохаммедом Реза Шахом. В 1956 г. шах осуществил свой первый визит в Советский Союз. Поиски компромиссов и добрососедских отношений с Тегераном напрямую связываются с образованием Багдадского пакта, в котором Иран стал играть ключевую роль. Попытки найти общий язык с шахом совпали с идеологической реабилитацией его важнейшего политического противника – Моссадыка. Решение не поддерживать Моссадыка во время переворота оказалось в числе прочего среди обвинений, предъявленных Вячеславу Молотову на пленуме 1957 г., раскрывшем «антипартийную группу». Молотов, вернувший себе контроль над внешней политикой после смерти Сталина, действительно разделял сталинский взгляд на бесперспективность революционной ситуации в Иране. Однако к 1957 г. конъюнктура изменилась, и отказ от поддержки Моссадыка уже мог быть поставлен в вину как предательство интересов глобального антиколониального движения.

В то же время эта разнонаправленность инициатив не позволила выстроить дружеские отношения с шахом в ходе секретных переговоров 1959 года. Переговоры велись о заключении соглашения о ненападении, но в конце концов зашли в тупик из-за нежелания шаха создавать конфликт внутри Багдадского пакта, с которым подобный договор вошел бы в противоречие. Вслед за провалом переговоров история инспирированного американцами переворота против Моссадыка стала важной частью антишахской пропаганды, которая велась с территории Советского Союза на Иран. Впрочем, даже после 1962 г., когда отношения с Тегераном стабилизировались и пропагандистская кампания была прекращена, Моссадык как национальный лидер остался главной фигурой, к которой шли отсылки советских оценок недавней иранской истории и современной политики.

После начала своеобразной разрядки в советско-иранских отношениях в 1962 г. ключевым аспектом взаимодействия двух государств стало быстрое экономическое и торговое сближение. Растущий торговый оборот, общие инфраструктурные проекты, экономическое сотрудничество в бассейне Каспийского моря были не только взаимовыгодны, но и укрепляли политический фундамент двусторонних отношений. К концу 1970-х гг. осуществлялось более 150 совместных сельскохозяйственных и индустриальных проектов, включая строительство Транскавказского газопровода, позволившего СССР поставлять больше газа в Восточную Европу и тем самым увеличить доходы в твердой валюте.

Начатая шахом в 1963 г. «белая революция» была положительно встречена и прокомментирована в СССР как движение, ломающее традиционные феодальные отношения в иранском обществе и открывающее перспективы «демократического прогрессивного развития». Советская пресса откликнулась на иранские реформы как на «попытку прорыва из феодализма в капитализм с усилением пролетариата в традиционном аграрном обществе, снижением политического влияния крупных землевладельцев и усилением классовой борьбы». Любопытно, что подобные оценки расходились с официальной позицией руководства «Туде», находившегося в изгнании в Восточном Берлине. Подконтрольное «Туде» радио «Пейк-е Иран», вещавшее на территорию Ирана из Болгарии, резко критиковало реформы шаха, объявляя их недостаточными и обманными. Под советским давлением болгарское руководство не только остановило трансляции, но и вовсе закрыло радио «Пейк-е Иран» вплоть до 1978 г., когда его работа возобновилась.

Впрочем, несмотря на сохраняющиеся чрезвычайно плодотворные экономические связи Тегерана и Москвы, оценка политической трансформации иранского режима к началу 1970-х гг. в Советском Союзе перестала быть столь же оптимистичной, как в 1962–1963 годах. Все более явно проявлялось стремление шаха сделать Иран ключевой региональной державой, вписывающееся в доктрину Никсона и опиравшееся на долговременный союз с США. C 1971 г. шаху удалось наладить и укрепить отношения с двумя стратегическими противниками СССР. На региональном уровне шах интенсифицировал сотрудничество с Египтом как раз в тот момент, когда президент Анвар Садат разорвал дружественные отношения с Москвой и выслал всех советских советников из страны (1972 г.). Стоит отметить, что личные отношения Садата с шахом оставались очень близкими вплоть до смерти монарха – именно в Египте тело изгнанника было захоронено после торжественной церемонии, организованной по протоколу государственных похорон. Вторым партнером Ирана в эти годы стал намного более серьезный противник СССР на мировой арене – Китай. В 1971 г. шаху удалось установить с КНР дипломатические отношения, которые, впрочем, не перевели двустороннее взаимодействие в активную фазу, но явились явным сигналом для Москвы и даже в большей степени для Вашингтона. Соединенные Штаты продолжали оставаться основным и стратегическим союзником Тегерана, и с укреплением иранской экономики, особенно после нефтяного кризиса 1973 г – важнейшим поставщиком вооружений для иранской армии. Рост цен на нефть укрепил представления шаха о перспективах Ирана как региональной державы и позволил начать масштабные закупки вооружений за океаном, что стало еще одним поводом для критики с советской стороны.

В середине 1970-х гг. перспективы подъема революционного движения в Иране оценивались в Советском Союзе как незначительные и ограниченные. Левое движение в этот период практически не существовало – партия «Туде» была запрещена уже в течение 25 лет, ее лидеры пытались влиять на иранскую политику, однако большинство из них находилось в изгнании в Советском Союзе или в странах народной демократии. Более радикальные и популярные левые движения, такие как Моджахедин-э Халк (Организация моджахедов иранского народа), были плохо организованы, разрознены и не способны ни на что, кроме редких спорадических террористических атак. И если позже, с началом революции, такие движения, как Моджахедин, стали более массовыми, то партия «Туде», наиболее близкая к СССР, продолжала испытывать трудности.

Есть у революции начало…

Роль духовенства в Иране для широкого круга экспертов, судя по всему, была еще менее понятна. Особенно ярко это можно заметить в одной из публикаций журнала «Новое время», где впервые в советской печати появляется аятолла Рухолла Мусави Хомейни:

«Самая сильная группировка, выступающая против шаха, – отмечала “Нью-Йорк таймс” – состоит из мусульман-традиционалистов, верных аятолле Мохаммеду (так!) Хомейни, религиозному деятелю, живущему в эмиграции в Ираке с 1963 года, когда он организовал по всей стране движение против проведения земельной реформы и других предпринятых шахом мер по модернизации».

Справедливости ради нужно признать, что в обзоре иностранной прессы авторы дословно цитируют июньскую статью из «Нью-Йорк таймс», где будущий лидер исламской революции назван именно так. Сам по себе этот маленький и, казалось бы, незначительный эпизод довольно символичен – по обе стороны океана аналитики в равной степени несведущи во внутренней ситуации в Иране. Если ни в «Нью-Йорк таймс», ни в «Новом времени» не нашлось специалиста, который мог бы указать на явную ошибку в имени одного из крупнейших религиозных деятелей Ирана, то стоит ли задаваться вопросом об их информированности относительно идеологической основы новых исламских политиков? В новогодней речи 31 декабря 1977 г. в Тегеране президент США Джимми Картер назвал Иран «островом стабильности» на Ближнем Востоке. Картера вполне могли поддержать советские коллеги. Тот факт, что американские журналисты в июне и советские в ноябре все еще мало что знали о ключевых фигурах иранской религиозной оппозиции, в какой-то степени даже более показателен, чем новогодний просчет Картера.

По мере развития событий в Иране отношение Советского Союза к революции и новому режиму постепенно менялось. Озабоченность и недоверие к возможности изменений в начале-середине 1978 г. сменились осенью-зимой 1978 г. опасениями вероятного вмешательства Соединенных Штатов для предотвращения свержения иранской монархии. Хотя подобные опасения доминировали и в дальнейшем, советские руководители и эксперты довольно быстро пришли к выводу, что свершившаяся в начале 1979 г. революция позволит левыми силами – прежде всего Народной партией Ирана – перехватить инициативу. И хотя этого не произошло, СССР продолжал поддерживать иранский революционный режим, в том числе и после начала операции в Афганистане, которая вызвала резкий рост антисоветских настроений в иранском руководстве и обществе. Только полный разгром левого движения и суд над партией «Туде» привел к охлаждению и фактической заморозке отношений с Тегераном. Впрочем, в академической и экспертной среде и после 1983–1984 гг. революция в Иране и сложившийся там режим оценивались скорее положительно.

Подобное, отчасти парадоксальное, отношение советских руководителей и экспертов к событиям в Иране объясняется рядом факторов. Прежде всего оперативное управление советской внешней политикой было возложено наряду с МИД СССР на Международный отдел ЦК КПСС. В частности, иранское направление в Международном отделе курировал Ростислав Александрович Ульяновский. В представлении этого старого большевика, изучавшего международные отношения в Коминтерне, ситуация в Иране вписывалась в концепцию некапиталистического пути развития, предполагавшую быстрый переход освобождающихся от империалистической зависимости народов к построению социализма. Доступные нам документы и публикации за подписью Ульяновского, а также воспоминания показывают, что именно Международный отдел ЦК КПСС по сути руководил действиями партии «Туде», используя резидентуру КГБ в Тегеране как канал связи и финансирования тудеистов. Это подтверждают воспоминания резидента КГБ в Тегеране Леонида Шебаршина, его подчиненного и впоследствии перебежчика Владимира Кузичкина, а также документы из архива Василия Митрохина.

Положение и возможности Ульяновского-идеолога во многом определили преимущественное влияние идеологии на решения советского руководства. Это, однако, не означает отсутствия прагматизма. В частности, один из людей, входивших в узкий круг лиц, принимавших внешнеполитические решения – председатель КГБ Юрий Андропов, по воспоминаниям Шебаршина, не верил в скорое просоветское продолжение революции. Отметим, впрочем, что такие выводы, по тем же воспоминаниям, Андропов делал на базе сочинений Маркса, то есть тоже с отчасти идеологических позиций. Однако прагматизм Андропова заключался в том, что возглавляемый религиозными лидерами Иран был выбит из круга союзников США. И главное опасение Андропова и его окружения заключалось в том, что Соединенные Штаты будут искать способ эту ситуацию изменить. В этом смысле захват заложников в американском посольстве и кризис ирано-американских отношений, с одной стороны, воспринимался в СССР с осторожным оптимизмом, но с другой – становился поводом для большей тревоги. Даже в 1995 г., выступая в Лысебю, несмотря на протесты американских коллег, Шебаршин утверждал, что неудачная попытка освобождения заложников в 1980 г. была на деле операцией с более значительными целями – вплоть до смены режима в Иране.

На ошибках учатся?

Постоянные опасения американской интервенции объясняют – по крайней мере частично – последовательную поддержку, которую СССР продолжал оказывать исламскому режиму, даже когда это, казалось бы, противоречило не только идеологическим, но и прагматическим соображениям. Генералы всегда готовятся к предыдущей войне. Тема событий 1953 г. и переворота, осуществленного британскими и американскими спецслужбами против правительства Мохаммеда Моссадыка, постоянно появлялась на страницах советской прессы и аналитики. Советские руководители рассматривали поведение своих предшественников в 1953 г. как непростительную ошибку. Вместо того чтобы вмешаться и поддержать антиимпериалистическое, пусть и не просоветское, правительство Моссадыка, Советский Союз остался наблюдателем в ситуации, когда США удалось защитить свои геополитические интересы в Иране. Эта ошибка была признана и непублично осуждена еще в хрущёвские времена. И теперь, когда в Иране вновь установилось не просоветское, но антиимпериалистическое правительство, Москва стремилась не повторить эту ошибку.

Ввод войск в Афганистан оказал значительное влияние на баланс советско-иранских отношений. С одной стороны, он спровоцировал резко негативную реакцию в Тегеране. И, несмотря на то, что наиболее активные сторонники жесткой линии в отношении Советского Союза во главе с министром Готбзаде были отстранены от власти, вторжение в Афганистан помогло закрепить в иранской внешней политике тезис аятоллы Хомейни об СССР как о «малом сатане». С другой стороны, начало войны в Афганистане вызвало всплеск исследовательской активности в отношении ислама как фактора политической жизни. Несмотря на достаточно консервативный подход большинства советских экспертов, отрицавших исламский фактор как политическую составляющую, протоколы заседаний секций и круглых столов, собиравших специалистов международников и востоковедов в 1979–1981 гг., показывают нам другую картину. Среди советских аналитиков находилось достаточное число людей, видевших проблему в недоизученности ислама как политической силы и приводивших революцию в Иране как явное тому доказательство в противовес публичной позиции СССР, отражавшей точку зрения Международного отдела. Особо показательна дискуссия между Георгием Мирским и Евгением Примаковым, в которой оба сошлись на том, что поддержка хомейнистской революции была ошибкой, способной привести к краху левого движения в Иране и в целом нанести ущерб интересам Советского Союза.

Однако эти голоса почти не были услышаны людьми, принимавшими решения. На фоне афганских событий, внутриполитического кризиса, в который начал входить Советский Союз, иранская проблема, а вместе с ней и проблема изучения политического ислама, по сути, исчезли из повестки дня. Таким образом, когда в Лысебю Анатолий Добрынин говорил об отсутствии в советском руководстве дискуссии об исламском фундаментализме и самого такого понятия, он не лукавил – лидеры СССР не захотели увидеть эту проблему, оставив ее решение своим последователям.

Данный материал представляет собой сокращенный вариант статьи, опубликованной по-английски в третьем номере журнала Russia in Global Affairs за 2018 год.

Россия. Иран > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775776 Дмитрий Асиновский

Россия и Гвинейская Республика заключили соглашение о сотрудничестве в области рыбного хозяйства и аквакультуры на полях Международного рыбопромышленного форума.

Подписи под документами поставили заместитель министра сельского хозяйства России – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков и Министр рыболовства, аквакультуры и морского хозяйства Гвинейской Республики Фредерик Луа в ходе двусторонней встречи на площадке Международного рыбопромышленного форума и выставки рыбной индустрии, морепродуктов и технологий 14 сентября.

«Надеюсь, что ваше участие в Форуме и выставке послужит дальнейшему всестороннему развитию рыбохозяйственных взаимоотношений, начало которым положено более 35 лет назад. В силу определенных объективных моментов темпы сотрудничества снизились и на длительный период были заморожены. Современные реалии, сложившиеся в Мировом сообществе, подтверждают необходимость совместных действий государств в вопросах сохранения и рационального использования живых морских ресурсов и управления ими» - сказал Илья Шестаков, открывая встречу.

Проект Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Гвинейской Республики о сотрудничестве в области рыбного хозяйства и аквакультуры одобрен распоряжением Правительством России от 13 августа 2018 года №1671-р.

Соглашение устанавливает принципы сотрудничества между Россией и Гвинейской Республикой в области сохранения и рационального использования живых морских ресурсов, а также управления ими в пределах исключительной экономической зоны Гвинейской Республики.

Гвинейская Сторона предоставляет российским рыболовным судам возможность ведения промысла живых морских ресурсов в своих водах. При этом условия доступа, включая видовой состав улова, районы промысла, количество и типы судов, размер, механизм и порядок внесения финансовой компенсации за право промысла определяются на ежегодных сессиях Российско-Гвинейской смешанной комиссии по рыбному хозяйству, создаваемой для реализации Соглашения.

Стороны также осуществляют сотрудничество по таким направлениям, как борьба с ННН-промыслом, обмен информацией и документацией по вопросам рыбного хозяйства и аквакультуры, проведение исследований в области рыболовства и аквакультуры; разработка и реализация научно-технических программ; подготовка и повышение квалификации кадров для рыбной отрасли Гвинейской Республики, разработка и реализация проектов, представляющих взаимный интерес, по морскому рыбному промыслу, переработке и реализации рыбной продукции, развитие технологии добычи (вылова) и переработки, включая качество продуктов рыболовства и аквакультуры с санитарной точки зрения; развитие сопутствующих рыболовству видов производственной деятельности, в частности, судостроения, судоремонта, строительства морозильных, холодильных и перерабатывающих мощностей; проведение симпозиумов, семинаров, консультаций, тематических занятий и выставок в области рыбного хозяйства; привлечение инвестиций в развитие рыбохозяйственного сектора и аквакультуры и другие.

Соглашение заключается на 5 лет и вступает в силу с даты получения последнего письменного уведомления о выполнении необходимых внутригосударственных процедур.

Договоренность автоматически продлевается на последующие 5-летние периоды.

С даты вступления в силу настоящего Соглашения прекращает свое действие Соглашение между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительством Гвинейской Народной Революционной Республики о сотрудничестве в области рыбного хозяйства от 25 мая 1981 г. в отношении между Российской Федерацией и Гвинейской Республикой.

Взаимодействие Российской Федерации со странами Западной Африки в сфере рыбного хозяйства имеет важное значение. В настоящее время действуют межправительственные соглашения о сотрудничестве России в области рыболовства практически со всеми прибрежными государствами региона – Королевством Марокко, Исламской Республикой Мавритания, республиками Сенегал, Гвинея-Бисау, Сьерра-Леоне, Намибия. Идет работа по заключению межправительственных соглашений с Анголой, ЮАР, Гвинеей-Конакри.

Район северо-западной Африки (центрально-восточная Атлантика) является одним из самых высокопродуктивных в Мировом океане. Основу сырьевой базы рыболовства представляют запасы пелагических рыб – сардин, скумбрий, ставрид и сардинелл.

По данным отраслевой науки, потенциальный вылов российских рыбаков в центрально-восточной и юго-восточной Атлантики оценивается более чем в 300 тыс. тонн.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства

Россия – Африка: среднесрочный план действий

Андрей Бакланов – советник заместителя Председателя Совета Федерации Федерального Собрания РФ, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов.

Резюме В мире обостряется борьба за ресурсный потенциал, одновременно вырабатываются новые правила игры в сфере финансов и международной торговли. Эти процессы и явления во многом предопределяют политический ландшафт планеты.

В мире обостряется борьба за ресурсный потенциал, одновременно вырабатываются новые правила игры в сфере финансов и международной торговли. Эти процессы и явления во многом предопределяют политический ландшафт планеты. Совпадение или расхождение интересов в финансово-экономической сфере существенно, а иногда и решающим образом, влияет на политический курс государств и международных организаций. Это нашло очень наглядное отражение в «феномене Трампа». Американский президент декларирует желание сделать политику США предельно прагматичной, ориентированной на интересы Америки и опирающейся на объективные экономические, торговые и финансовые показатели.

Минеральные и энергетические ресурсы планеты распределены по странам и континентам неравномерно. Наиболее обеспеченными в ресурсном отношении частями мира являются африканский континент и Российская Федерация.

По данным экспертов, на страны Африки приходится порядка 30% мировых запасов минеральных ископаемых, в том числе 83% мировой добычи платины, 45% – алмазов, 40% – золота, 47% – кобальта, 43% – палладия, 42% – хрома. Доля нашей страны (с учетом Арктической зоны) – свыше 25% по минеральным ископаемым, мы имеем также порядка 20% энергетического потенциала мира. Номенклатура полезных ископаемых Африки и России отличаются. Оба партнера дополняют друг друга в плане поставок на мировые рынки сырьевых товаров.

На обозримую перспективу Россия может испытывать дефицит по ряду полезных ископаемых, которые добываются в Африке. Помимо этого, важно учитывать, что в силу особенностей залегания полезных ископаемых и дешевизны рабочей силы, доходность вложений в добывающую промышленность в Африке значительно выше, чем в других регионах мира, а стоимость добытой продукции – существенно, зачастую на 20-30% ниже, чем в других местах.

Африка и Россия – еще и «легкие» планеты. Здесь располагаются крупнейшие лесные массивы. В Африке лесом покрыто около 20% площади континента, а в Центральной Африке их площадь доходит до 45 процентов. От этих лесов зависит контроль за парниковыми газами, охрана биологического разнообразия, стабилизация почвы, запасы и величина стока грунтовых вод. Площадь лесов в России составляет 45% территории страны, что составляет одну пятую лесных ресурсов Земли. Вместе мы имеем порядка трети лесных массивов всего мира. Россия и Африка (к югу от Сахары) также имеют крупные запасы водных ресурсов, значение которых будет быстро возрастать в ближайшие годы.

В целом, на Россию и Африку приходится примерно 50-52% всего ресурсного потенциала Земли. Это объективно ведет к наличию у нас совпадающих подходов в вопросах организации мирового хозяйства.

Существенным является и политический вес африканских стран, на долю которых приходится более четверти всех членов Организации Объединенных Наций.

В разворачивающейся сегодня схватке за использование ресурсного потенциала и формирование политического миропорядка ХХI века объективно интересы Африки и России по многим направлениям смыкаются.

Для тесного партнерства между Россией и Африкой имеются исторически обусловленные предпосылки.

В своем большинстве африканцы традиционно относятся к России как своему другу и естественному союзнику. Россия не имела колоний в Африке. В отличие от большинства крупных европейских стран она в свое время выступала против преступной политики вывоза африканцев в качестве рабов в Америку. В послевоенные годы Москва сыграла уникальную роль в создании условий для освобождения африканских стран от колониальной зависимости. Именно по инициативе нашей страны и вследствие ее политической поддержки Организация Объединенных Наций приняла в 1960 г. историческую декларацию о предоставлении свободы колониальным и зависимым странам. СССР оказывал всестороннюю, в том числе и военную поддержку национально-освободительным движениям африканских стран, помогал новым режимам отстаивать завоеванную ими политическую независимость.

Менее благоприятная ситуация складывалась в финансовой и торгово-экономической сфере. Запад создал хорошо продуманную систему удержания африканских стран в своей финансово-экономической орбите. Надо сказать, что в 1960-е – 1970-е гг. параллельно с созданием интеграционных объединений в странах Африки начал формироваться и фактический блок африканских стран и СССР в борьбе за более выгодные условия международной торговли и инвестиционной политики.

После серии консультаций, в основном закрытого характера, проведенных Москвой со столицами африканских стран, министр иностранных дел СССР Андрей Громыко выступил в октябре 1976 г. в Организации Объединенных Наций с инициативой формирования «нового международного экономического порядка». Это предложение органично включало в себя основные требования, которые выдвигали молодые африканские государства. Главным из этих требований был пересмотр доставшейся от периода колониализма неравноправной системы международной торговли (заниженные цены на сырье африканских стран, завышенные цены на готовую продукцию стран Запада, кабальные условия кредитов и займов).

В этот период укрепление позиций СССР и его союзников, успех нефтедобывающих государств, объединившихся в ОПЕК и добившихся существенного повышения цен на нефть, казалось бы, создавали предпосылки для успеха «экономического наступления» СССР и африканских стран на позиции западных государств и находящихся в их орбите финансово-экономических организаций. Страны, экспортировавшие какао и некоторые другие сырьевые товары, начали прорабатывать возможности создания собственных объединений, подобных ОПЕК, для более успешной корпоративной борьбы за «справедливые цены». Африканские и другие развивающиеся страны сформировали новые объединения – «Группа 77», Группа «Юг-Юг», которые в довольно динамичном ключе при содействии Москвы взялись продвигать тезис о необходимости преодоления последствий колониализма в сфере мировой экономики и финансов.

Надо признать, страны Запада самым серьезным образом отнеслись к этим вызовам. В начале 1980-х гг. после проведении серии закрытых многосторонних и двусторонних контактов западные государства сумели перестроить свои ряды, укрепить групповую дисциплину и «переиграть» в финансово-экономической области формировавшуюся в то время советско-африканскую финансово- экономическую группировку. В дальнейшем в условиях упадка мощи СССР, последующего распада Советского Союза, крушения системы социализма, лозунг «нового международного порядка» был фактически снят.

Находящиеся под контролем США, стран Запада Международный валютный фонд и Международный банк реконструкции и развития осуществили масштабную и весьма успешную операцию по восстановлению и закреплению своего фактического контроля во многих отраслях экономики африканских стран. Активизировался, в том числе и через подставные фирмы, процесс скупки западными странами плодородных земель и районов залегания полезных ископаемых на африканском континенте. В дальнейшем Запад расширил фронт наступления в финансово-экономической сфере и добился включения в орбиту своего влияния и «благодеяний» бывших стран социализма, а на рубеже 1990-х гг. также и СССР.

Параллельно свои позиции в Африке резко укрепляла Китайская Народная Республика. В Пекине ресурсный потенциал самого Китая сочли недостаточным для динамичного развития огромной страны. Этот фактор подталкивал китайское руководство к масштабному проникновению на африканский континент. На этом пути Китай достиг впечатляющих успехов. В 2009 г. КНР стала ведущим партнером Африки, обогнав по объему торговли Соединенные Штаты Америки. Сегодня ее объем превышает 200 млрд долларов.

В последние два десятилетия успехов в работе на африканском направлении добились и другие страны – Индия, скандинавские государства. арабские страны-производители нефти. На этом фоне африканское направление политики Российской Федерации выглядит довольно скромно. Общий объем торговли – на уровне 14 млрд долларов. Мы утратили позиции в сфере комплексных поставок оборудования для строительства крупных промышленных и энергетических объектов. На несколько порядков снизился поток студентов, получающих образование в нашей стране. Так, по официальным данным, в 2017 г. на обучение в российские вузы было принято 1,8 тыс. студентов из 50 стран Африки. Всего в российских вузах обучается порядка 15 тыс. студентов из африканских стран, из них 4 тыс. – за счет федерального бюджета России.

Конечно, это небольшие цифры – даже наши традиционные партнеры в сфере образования – Ангола, Нигерия, Замбия, Египет, Гана и др. делегируют всего несколько сотен или даже десятков студентов, тогда как в советское время счет шел на тысячи. По оценке, в целом потенциал подготовки кадров для Африки за три последних десятилетия сократился примерно в двадцать раз.

При таком развитии событий возможность вести беседы с представителями политического руководства и бизнеса стран Африки на русском языке уходит в прошлое. Как справедливо подчеркивают сегодня многие российские эксперты, представители нового поколения, приходящего к власти на африканском континенте, видят зачастую в России лишь одну из крупных держав мира, помощь СССР африканским народам – перевернутая страница истории. Они полагают, что Москва должна более определенно проявить себя на африканском направлении

В целом России в новых экономических реалиях пока не удается найти механизмы поддержания связей с Африкой. Созданные в последние два десятилетия между Россией и некоторыми африканскими странами деловые советы были структурами полезными, но, надо признать, весьма слабыми по своему потенциалу. Они стремились привлечь к работе на африканском направлении представителей предпринимательского сообщества, однако обеспечить на систематической основе помощь в отладке двусторонних связей они не могли.

Деятельность торговых представительств России в странах Африки была практически свернута. Давно ликвидирован ГКЭС – Государственный комитет по внешнеэкономическим связям, который занимался строительством за рубежом, в том числе и в африканских странах, крупных экономических объектов. Разговоры о неэффективности ГКЭС и в целом экономической помощи Африке в советский период, которые активно велись в период перестройки и на рубеже 1990-х гг., не соответствуют действительности.

Проиллюстрирую это на хорошо знакомом мне по работе в Каире примере технико-экономического сотрудничества по линии ГКЭС с Египтом. При нашем содействии в АРЕ было сооружено 94 предприятия в сфере энергетики, промышленности, строительства, сельского хозяйства, в том числе Высотная Асуанская плотина, Хелуанский металлургический завод, некоторые другие предприятия в ключевых отраслях народного хозяйства. Все построенные объекты были состоятельны в финансово-экономическом отношении. Они сыграли важную роль в формировании современной квалифицированной рабочей силы в АРЕ. Через различные виды производственного обучения прошло более 120 тыс. египтян — каждый пятый рабочий. Египет пунктуально расплатился за выделенные ему кредиты на экономическое развитие (президент Анвар Садат заморозил выплаты только по военным кредитам).

В целом африканским странам была оказана по линии ГКЭС помощь в строительстве более 400 крупных и средних по своим размерам предприятий. По оценке, их вклад в ВВП отдельных стран достигал 15%, при этом речь шла о предприятиях, составивших костяк современного сектора производства. С конца 1990-х гг. и до середины первого десятилетия текущего века торгово-экономические связи с Африкой были фактически свернуты.

Визит президента Российской Федерации Владимира Путина в страны Африки в 2006 г. положил начало периоду восстановления связей, однако, следует признать, темпы все еще нельзя признать удовлетворительными и мы сегодня все ниже в рейтинге стран, присутствующих на африканских рынках. Между тем, выявившиеся сложности с обеспечением на перспективу наших потребностей в сырьевых материалах вынуждает нас более настойчиво и системно работать на африканском направлении.

Основные сложности в работе на африканском рынке заключаются в следующем. Получению концессии или контракта на поставку товаров или услуг в африканских странах предшествует большая, кропотливая подготовительная работа: проведение большого числа демонстраций, презентаций достоинств предлагаемой продукции или услуг. Также нужна твердая поддержка высших политических государственных структур. Все это сопряжено с крупными «стартовыми» затратами, которые могут в дальнейшем и не окупиться.

Как показывает опыт, пробиться на африканский рынок можно, только располагая мощной государственной поддержкой и масштабными финансовыми возможностями. Малый и даже средний бизнес такими возможностями, как правило, не обладает, поэтому в начальный период налаживания связей особая роль принадлежит крупным госкомпаниям и мощным частным корпорациям. Огромное значение при определении основных направлений взаимодействия с африканскими странами имеет политических фактор. Определенная отстраненность от Африки, имевшая место с конца 1980-х гг. привела к тому, что Москва растеряла потенциал поддержки своих инициатив со стороны африканских стран.

В последние годы при обсуждении на международных площадках, в том числе в ООН, сложной и очень важной для нашей страны тематики – введения против России санкций, ситуации на Востоке Украины, дипломатическое признание суверенитета партнеров России – Южной Осетии и Абхазии, возвращение в состав России Крыма и ряда других – африканские страны вели себя достаточно индифферентно. Со всей очевидностью стало ясно, что поддержка Москвы со стороны африканских стран – отнюдь не данность, она не предоставляется автоматически, за нее требуется вести напряженную политико-дипломатических борьбу.

В настоящее время вопрос о возвращении России в Африку поставлен в повестку дня. Вместе с тем, это не может, конечно, быть повторением или копированием советского опыта. Россия – другая страна с другим экономическим базисом и политическим строем. Изменилась и Африка, она далеко шагнула вперед за три десятилетия. Другими стали ее потребности и характер помощи, которую африканские страны хотели бы получать от зарубежных стран, в том числе и России.

Приведем характерные высказывания человека, хорошо знающего историю и современное состояние наших связей с африканскими странами – нынешнего дуайена группы послов африканских стран, аккредитованных в Москве, посла Республики Мадагаскар в РФ Масима Дуву. Выступая на встрече в Российском комитет солидарности и сотрудничества с народами Азии и Африки, он, в частности, обратил внимание на то, что СМИ посюду, и Россия – не исключение, дают мало информации о реальной ситуации и процессах на африканском континенте. Интернет зачастую приносит только тревожные новости (бесконечные конфликты, покушения на жизнь людей, неудачи в кампаниях по ликвидации бедности и т.п.), и это формирует несбалансированный, сугубо негативный образ Африки. На самом деле Африка сегодня, – заявил посол, – быстро меняющийся в лучшую сторону континент, роль которого во современном мире растет. Африка преодолела порог в один миллиард жителей. И в 2050 г. ее численность составит уже 2 миллиарда.

Африка – один из стимуляторов мирового экономического развития. Темпы экономического роста составляют порядка 5%, что превышает среднемировой показатель. Это континент – не только самый богатый природными ресурсами, но и самый молодой. Возраст 43% африканцев не превышает 15 лет, только в одной Нигерии каждый год рождается детей больше, чем во всем Европейском союзе. Школьное обучение переживает бурное развитие. Снижается детская смертность. С 1950 г. средняя продолжительность жизни африканцев увеличилась на 16 лет. Африка, – подчеркнул посол, – это открывающиеся финансовые рынки, растущий уровень университетского образования, переворот в доступе к Интернету благодаря прокладке сети подводных кабелей. Африка – многообещающий континент, будущее планеты.

Представители африканских стран сегодня неизменно отмечают, что необходимо учитывать изменение отношения новой Африки к вопросам помощи. Время политики «протянутой руки» прошло. Африке не нужна помощь, которая стимулирует необходимость вновь и вновь прибегать к содействию зарубежных государств. Помощь должна вести к развитию самих африканских стран, импортозамещению, а не только к потреблению ввозимых товаров. В этом плане Африка традиционно полагается на нашу страну, которая всегда подчеркивала готовность помогать индустриальному развитию континента. Как показала недавняя встреча лидеров стран БРИКС в Йоханнесбурге, имеется большой потенциал нашего взаимодействия с африканскими странами в этом формате.

В ходе российско-китайских переговоров высокого уровня, проведенных в мае 2018 г. по линии обществ солидарности с народами Азии и Африки, китайские партнеры высказывались также за изучение возможностей совместной согласованной работы на африканском направлении по линии ШОС. Сегодня следует без бюрократических проволочек разработать конкретный план действий в отношении африканских стран на среднесрочную (3-5 лет перспективу). По итогам его выполнения можно было бы определиться в отношении дальнейших шагов.

В качестве важнейших составляющих такого плана можно бы предложить следующее.

1. Формирование единого, компактного государственного органа, к компетенции которого будут отнесены вопросы торгово-экономических и финансовых связей с Африкой, а также тематика оказания странам континента всех видов помощи. В «генетическом» отношении это должен быть «наследник» прежде всего Комитета по внешнеэкономическим связям (ГКЭС), естественно, учитывающий изменения общественно-политической и экономической системы в нашей стране.

На начальном этапе таким органом могло бы стать Федеральное агентство по связям со странами Африки в рамках Министерства промышленности и торговли. В такое Агентство должна была бы направляться информация о ситуации и потребностях в товарах, услугах и объектах развития африканских стран. В Агентство также должна стекаться информация о ресурсных потребностях и экспортных предложениях российских предприятий. Задача Агентства – поиск возможностей для сопряжения усилий африканских и российских структур в торгово-экономической и инвестиционной сфере.

2. В ключевых странах Африки следует переформатировать и воссоздать минимальные по численности, но укомплектованных опытными и знающими сотрудниками аппараты экономических представительств России, имеющие двойную подчиненность – министерству торговли и промышленности и министерству иностранных дел. Экономические представительства – формально самостоятельные структуры, работающие, как и другие российские зарубежные официальные представительства под общим руководством посла.

3. Экономические представительства должны иметь партнерские отношения с другими государственными, предпринимательскими и общественными структурами, деловыми советами, работающими на африканском направлении. Возможно заключение соответствующих соглашений о порядке осуществления взаимодействия с ТПП Российской Федерации и другими организациями.

4. Раз в два года стоило бы проводить саммиты «Африка – Россия: сотрудничество в интересах национального развития, укрепления мира и безопасности» с приглашением лидеров африканских стран, руководства Афросоюза, Лиги арабских государств, региональных африканских международных организаций.

5. Государству следует возродить системную поддержку Российского комитета солидарности и сотрудничества со странами Азии и Африки, который возобновил свою деятельность, причем в формате общероссийской общественной организации с филиалами и отделениями почти в 50 субъектах Российской Федерации. Также необходимо восстановить деятельность обществ дружбы с африканскими странами.

6. Принимая во внимание наличие объективных ограничений финансового характера, вряд ли можно прогнозировать кардинальное расширение масштабов подготовки в высших и научных учреждениях России кадров для африканских стран. Но можно рационализировать и сконцентрировать усилия, направленные на формирование из числа молодых лидеров Африки и представителей творческой интеллигенции сообщества единомышленников, симпатизирующих нашей стране. К примеру, общество «Молодежь Африки и России – за стабильное развитие и безопасный мир».

Такая структура занялась бы организацией встреч молодых лидеров Африки с представителями политического руководства Российской Федерации, крупнейшими учеными, артистами, писателями, своими российскими сверстниками, в первую очередь, теми, кто добился успехов в науке, искусстве, различных сферах производства. Эта структура могла бы также участвовать в организации ознакомительных поездок в российские регионы.

7. Следует резко увеличить масштабы деятельности наших культурных центров и средств массовой информации в африканских странах. Так, требуется восстановить вещание из России на языке суахили, ставшим одним из рабочих языков ООН, а также организовать вещание российского телевидения на Африку южнее Сахары, используя достижения группы журналистов-энтузиастов, которые при системной поддержке государственных структур создали систему телевизионного вещания на арабские страны, по охвату аудитории и ряду других параметров не уступающую, а иногда и превосходящую аналогичные показатели ведущих западных и арабских телеканалов.

8. Следует усовершенствовать координацию действий с нашими партнерами по БРИКС и ШОС. Особенно большое внимание уделить возможному сотрудничеству на африканском направлении с КНР.

России и Африке нужны более прочные партнерские связи. Это может сыграть важнейшую роль в укреплении позиций африканских государств и Российской Федерации в международных делах и мировой экономики. Стоило бы подумать о взаимодействии России, ее партнеров из БРИКС и ШОС и африканских стран по изменению организационных основ и принципов функционирования финансово-экономической системы современного мира. Наши страны не может устраивать нынешняя ситуация – диктат и произвольные действия стран Запада, которые по-прежнему руководят МВФ, Мировым банком и определяют правила игры в международной торговле и финансах. Назрела новая система, в которой не было бы места односторонним санкциям, попыткам нанесения ущерба суверенитету.

Принятие масштабных мер в целях укрепления основ нашего партнерства с государствами Африки положительно отразилось бы и на потенциале нашей страны и на общей ситуации в мировой экономике и политике.

Россия. Африка > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 10 сентября 2018 > № 2907514 Андрей Бакланов

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Государства Эритрея О.Салехом, Сочи, 31 августа 2018 года

Уважаемые дамы и господа,

Провели переговоры с моим коллегой Министром иностранных дел Государства Эритрея О.Салехом.

Отметили, что в мае этого года исполнилось 25 лет со дня установления дипломатических отношений между Россией и Эритреей. Сегодня констатировали, что за прошедшие годы мы накопили очень положительный опыт сотрудничества, в основе которого давние традиции дружбы, доверия и взаимного уважения.

Подробно рассмотрели состояние и перспективы наших двусторонних связей. Подтвердили обоюдную нацеленность на их поступательное развитие, прежде всего в торгово-экономической сфере. Уже сейчас в Эритрее работают ПАО «КАМАЗ», поставляя свою продукцию в эту страну, и группа «ГПБ (Газпромбанк) Глобал Ресорсиз», которая налаживает сотрудничество в банковской сфере. Ведется переговорный процесс о создании логистического центра в одном из портов Эритреи, что будет способствовать развитию двусторонней торговли.

Договорились принять дополнительные меры по продвижению перспективных совместных проектов в сферах добычи минерального сырья и развития инфраструктуры, поставок в Эритрею специализированной транспортной и сельскохозяйственной техники. Условились оказывать содействие деловым кругам в налаживании прямых контактов. Наши эритрейские друзья заинтересованы в том, чтобы в этих целях использовать проводимые в Российской Федерации в разных регионах страны международные экономические форумы.

Приветствовали настрой эритрейских друзей на расширение взаимодействия в области образования и подготовки кадров. Мы ежегодно предоставляем значительное количество стипендий для эритрейских граждан, которые планируют обучаться в российских вузах. Завершено и будет скоро подписано соглашение о взаимном признании документов об образовании. Эритрея заинтересована в том, чтобы в одном из университетов в столице страны – Асмэре открыть кафедру русского языка. Сегодня договорились оказывать всяческое содействие этому важному начинанию.

По региональным и глобальным делам наши позиции в большинстве случаев совпадают, а в остальных весьма близки. Россия и Эритрея последовательно выступают за выстраивание межгосударственного общения с опорой на международное право, при уважении самобытности всех народов, их естественного стремления самостоятельно определять свою судьбу. Будем укреплять координацию действий, которая уже налажена в ООН и на других международных площадках, включая Организацию по запрещению химического оружия (ОЗХО), где мы выступаем с единых позиций – против того, чтобы извращать деятельность этого важного международного органа и не допускать отклонений от тех принципов, которые были согласованы в рамках Конвенции о запрещении химического оружия (КЗХО).

Особое внимание уделили положению дел в Африке. Мы убеждены, что именно африканцам принадлежит определяющая роль в обеспечении мира, безопасности и стабильности у себя дома, разумеется, при последовательной поддержке международного сообщества и центральной роли ООН, которая должна активно взаимодействовать с Африканским союзом и субрегиональными организациями на континенте.

Приветствовали начавшийся в июне этого года процесс нормализации эритрейско-эфиопских отношений, а также возобновление прямых контактов между сторонами, что сделало возможным продвижение по пути снятия всех взаимных озабоченностей, благодаря доброй воле глав обоих государств. Как вам известно, Россия последовательно выступала за преодоление существующих между Асмэрой и Аддис-Абебой разногласий мирными средствами. Еще в 2013 г. мы предложили налаживать прямой диалог между министрами иностранных дел Эритреи и Эфиопии. Убеждены, что нормализация связей отвечает коренным интересам народов двух государств и будет способствовать созданию атмосферы добрососедства между двумя странами, станет важным фактором укрепления стабильности и безопасности в районе Африканского Рога.

Поддерживаем также позитивные перемены в отношениях между Эритреей и Сомали. Выступаем за то, чтобы отношения между Джибути и Эритреей также преодолевали кризисные состояния. Будем готовы оказывать всяческое содействие в нормализации атмосферы на всем Африканском Роге. Уверен, что это позволит помимо политической стабилизации создавать отличные возможности для углубления региональной экономической интеграции. Мы будем содействовать таким процессам и готовы поощрять российские компании к участию в перспективных многосторонних проектах таких как создание региональных транспортных коридоров, трансграничных трубопроводов и других.

Разумеется, на фоне радикально позитивных подвижек последних месяцев в районе Африканского Рога, прежде всего между Эритреей и Эфиопией, считаем необходимым уже в практическом плане приступить к снятию тех санкций, которые были введены в отношении Эритреи СБ ООН.

Кроме того, отметили позитивную динамику в других частях Африки, имею в виду Южный Судан, Центральноафриканскую Республику, Демократическую Республику Конго. Проблем там остается немало. В целом к югу от Сахары на африканском континенте проблемы серьезные, но в некоторых ситуациях, о которых я упомянул, наблюдаются позитивные подвижки. Считаем, что необходимо всячески консолидировать такие положительные процессы.

Мне кажется, мы провели очень полезные переговоры. Я признателен моему коллеге Министру иностранных дел Государства Эритрея О.Салеху за сотрудничество.

Вопрос (адресован обоим министрам): В начале встречи было сказано, что российская сторона отмечает позитивные тенденции в районе Африканского Рога. Какие усилия предпринимаются по урегулированию конфликтов в этом районе обеими сторонами?

С.В.Лавров (отвечает после О.Салеха): Могу подтвердить то, что мы заинтересованы в самом широком развитии сотрудничества с африканскими странами. Сферы приложения наших совместных усилий достаточно многогранны: природные ресурсы, все виды энергетики, включая атомную энергетику и гидроэнергетику, новые источники энергии, инфраструктура во всех ее проявлениях, медицина, социальная сфера, транспортное взаимодействие и многое другое. Количество стран, с которыми мы не только обсуждаем конкретные проекты, но и начинаем их реализовывать и достигать позитивных результатов, неизменно растет практически с каждым годом. Если говорить об Африканском Роге, то наши очень давние партнеры – Эритрея и Эфиопия. Мы желаем им всячески наращивать процесс нормализации, от которого выиграют все, включая народы обеих стран, в т.ч. в экономической сфере.

Но у нас также есть много партнеров в других странах — Судан, Зимбабве, Намибия, Ангола, Руанда, Бурунди, Республика Конго, ЦАР, Мозамбик и другие. Не хочу никого обидеть, этот список далеко не исчерпывающий. Я уверен, что благодаря нашему экономическому взаимодействию мы будем вносить вклад в укрепление фундамента для устойчивого развития Африки и ликвидации причин конфликтов, многие из которых коренятся в недостаточном развитии социально-экономической сферы и бедственном положении значительных слоев населения.

Вопрос: По итогам встречи Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации Н.П.Патрушева и советника Президента США Дж.Болтона в Женеве сообщалось, что достигнута договоренность о восстановлении контактов по линии министерств иностранных дел и министерств обороны двух стран. Когда смогут состояться Ваши контакты с Госсекретарем США М.Помпео? Есть ли какие-то конкретные договоренности, в том числе «на полях» ГА ООН?

С.В.Лавров: Восстанавливать контакты по линии министерств нет нужды, они осуществляются. Была достигнута договоренность эти контакты продолжать и желательно наращивать в интересах решения тех проблем, которые прежде всего зависят от достижения договоренностей между Российской Федерацией и США. По линии министерств иностранных дел мы несколько раз встречались с предшественником М.Помпео Р.Тиллерсоном. С М.Помпео у нас состоялась отдельная встреча в Хельсинки, когда президенты Российской Федерации В.В.Путин и США Д.Трамп проводили там переговоры. Несколько раз мы с ним говорили по телефону, в том числе совсем недавно, около недели назад. По линии министерств обороны взаимодействие, например, по Сирии осуществляется в режиме реального времени. Есть договоренность о механизме избежания непреднамеренных инцидентов, она работает. Мы заинтересованы в том, чтобы наше взаимодействие по урегулированию кризиса в этой части Ближнего Востока и Северной Африки было более предметным, нацеленным на продвижение урегулирования, в том числе в политической сфере. Будем готовы двигаться в этом направлении настолько, насколько американская сторона сочтет для себя возможным, учитывая, что многим в Вашингтоне вообще не нравятся какие-либо контакты между представителями России и США. Вы знаете, какая нездоровая там царит атмосфера.

Что касается ближайших планов в отношении встречи с Госсекретарем США М.Помпео, то мы оба будем участвовать в неделе высокого уровня на открывающейся вскоре 73-й сессии ГА ООН. Исхожу из того, что у нас обоих есть готовность провести специальную насыщенную, содержательную встречу, посмотреть на все вопросы, которые требуют нашего внимания в двусторонней повестке дня и международных делах.

Вопрос: Можно ли говорить о том, что вскоре все-таки будут достигнуты принципиальные договоренности с Турцией по разрешению ситуации в Идлибе, или назревает серьезная, мощная военная операция в этом регионе?

С.В.Лавров: Вы упомянули о том, будут ли достигнуты договоренности между Россией и Турцией, но забыли сказать о Сирийской Арабской Республике, потому что, прежде всего, это касается законных властей Сирии, которые имеют полное право обеспечивать свой суверенитет, изгонять и ликвидировать террористическую угрозу на своей территории. В этом сейчас главная проблема, которая связана с Идлибом. В этом районе, в этой зоне деэскалации, как она объявлена, должно быть размежевание вооруженной оппозиции, готовой к диалогу с Правительством САР, от террористов «Джабхат ан-Нусры» и прочих организаций, которые признаны террористическими СБ ООН. Террористы такому размежеванию противятся, они хотят использовать мирных граждан в качестве живого щита, что само по себе является военным преступлением, это тоже не надо забывать. Финансовыми и иными средствами, в том числе запугиванием, они пытаются не допустить того, чтобы вооруженные формирования, которые не входят в «Джабхат ан-Нусру» и различные модификации этой террористической структуры, выходили из этого района. Они даже заставляют их с собой сотрудничать, как я уже говорил, методом запугивания и просто методом уничтожения тех, кто пытается высказывать идеи о диалоге с Правительством САР.

Я думаю, что все помнят, как вчера в ходе переговоров с Министром иностранных дел и по делам соотечественников за рубежом САР В.Муаллемом на пресс-конференции мы рассказывали о том, что происходит. Мы это делали и за несколько дней до этого на пресс-конференции с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу. Во всех своих комментариях и практических шагах в отношении зоны деэскалации в Идлибе мы всячески подчеркивали необходимость минимизировать риски для гражданского населения. Вчера В.Муаллем в очередной раз подчеркнул, что Правительство Сирии предпринимает усилия по так называемым «локальным замирениям» в зоне Идлиба, чтобы достигнуть договоренности с теми населенными пунктами, кварталами городов, где к этому готовы муниципальные власти или те, кто контролируют ту или иную территорию. Также идут переговоры о создании гуманитарных коридоров. Все это указывает на то, какие предосторожности предпринимаются, чтобы не допустить проблем для мирных граждан, в отношении которых боевики из «Джабхат ан-Нусры» не церемонятся.

Мы будем вас информировать по мере того, как будут продвигаться эти усилия, которые мы активно поддерживаем, а также по мере того, как будет развиваться наш диалог с Правительством САР и Турцией, в известной степени имеющей влияние на зону деэскалации в Идлибе после размещения там двенадцати наблюдательных пунктов в соответствии с договоренностями в «Астанинском формате». У нас нет никаких планов скрывать то, что мы делаем в поддержку сирийского правительства, которое освобождает свою землю от террористов, создает условия для того, чтобы граждане Сирии поскорее могли вернуться к своим очагам и просто жить обычной, нормальной человеческой жизнью.

Вопрос: Обращает на себя внимание то, как бурно реагирует западная пресса на вчерашнее объявление об учениях российских ВМФ и ВКС в Средиземном море, запланированных на начало сентября…

С.В.Лавров: Что касается маневров ВМФ России в Средиземном море, то такие маневры — это нормальная вещь. Любое государство имеет право проводить маневры в соответствии с международным правом либо на своей территории, либо на территории других государств по согласованию с ними, либо в открытом море, что полностью соответствует всем международным нормам.

Насчет того, почему такая бурная реакция на Западе, я не знаю. Думаю, это лучше спросить у тех, кто пытается устраивать такую «бурю в стакане воды». Допускаю, что все это идет в русле той самой «страшилки», которую сейчас распространяют по всему миру, обвиняя Россию во всем без исключения, что происходит на планете. По-моему, пока нам не инкриминировали только что ответственность за землетрясения и цунами.

В Черном море, непосредственно у наших берегов, страны НАТО регулярно участвуют в маневрах. Масштабы их нарастают. Причем легенда, которая закладывается в основу таких военно-морских игр, очевидно агрессивная. Репетируется, в том числе, и высадка десанта на черноморском побережье. Дальше делайте выводы сами, к чему они готовятся, как они хотят выстраивать отношения с Российской Федерацией. Причем Средиземное море достаточно далеко от тех столиц, где поднимают самый большой шум по поводу нашего там присутствия. А Черное море прямо на границе Российской Федерации.

Вопрос: Вчера спецпосланник Генсекретаря ООН по Сирии С. де Мистура напомнил всем о риске использования химоружия и наличии большего количества мирных жителей в зоне, контролируемой боевиками. Как Вы можете это прокомментировать?

С.В.Лавров: Если оставаться на почве объективных фактов, я все-таки говорил бы не о риске использования химического оружия, а о риске провокации с использованием химического оружия с целью обвинить в этом затем сирийское правительство. Что такая провокация готовится, сомнений нет. Мы предъявили конкретные факты, которые получены из разных источников, и в ООН, и в Гааге, где находится штаб-квартира ОЗХО. Эти факты совпадают. Надо предпринимать усилия, чтобы международные организации ощутили свою ответственность за планируемые провокации и возвысили голос против подобных попыток. Не надо никого убеждать в том, что все это реально, потому что такие инсценировки за последние два года уже были не раз. Ни в одном случае, когда они были устроены, западные коллеги не пускали инспекторов ОЗХО на место инцидента, чтобы собрать необходимые пробы в соответствии с процедурами, которые установлены КЗХО. Все расследования велись дистанционно. Международными сотрудниками ОЗХО – инспекторами – грубо, откровенно и бесцеремонно манипулировали, запугивали их, использовали методы шантажа. Подобное поведение западных стран в отношении международной организации неприемлемо.

Подавляющее большинство государств думает точно так же. Когда в июне западные коллеги пытались протащить решение, чтобы Технический секретариат ОЗХО был наделен полномочиями, по сути дела, СБ ООН и сам определял кто прав, а кто виноват в том или ином инциденте, эта идея не набрала даже половины голосов стран-участниц КЗХО. Если они дальше будут продвигать эту идею, она рискует развалить режим нераспространения химического оружия, подорвать саму Конвенцию. Еще раз говорю, что представители ООН должны очень осторожно комментировать эту ситуацию и избегать заявлений, которые могут быть истолкованы организаторами этих провокаций как поддержка своих планов.

По поводу большого количества мирных жителей в зоне, которую контролируют боевики, я уже говорил. Упоминал меры, предпринимаемые, чтобы минимизировать любые риски в отношении мирных граждан – гуманитарные коридоры, «локальные замирения». Между прочим, такие же шумные озабоченности высказывались, когда планировалось освобождение Алеппо и Восточной Гуты. И в том, и в другом случае создавались гуманитарные коридоры. Операции по подавлению террористов предшествовала серия «локальных замирений». Кстати, сразу же после освобождения этих территорий, да и других территорий, в освобождении которых российская сторона помогала сирийской правительственной армии, организовывались мероприятия по разминированию и воссозданию элементарных объектов жизнеобеспечения населения. Очень быстро и в Алеппо, и в Восточную Гуту стали возвращаться мирные граждане. Счет идет на сотни тысяч. Подавляющее большинство уже смогло вернуться.

На этом фоне почему-то никто не вспоминает про то, как брали Ракку, что делали силы американской коалиции. Там не было никаких разговоров о гуманитарных коридорах и «локальных замирениях». Ее просто сразу сравняли с землей и бросили. Никто не пытался заниматься ни разминированием, ни даже убирать трупы. Там была жуткая гуманитарная катастрофа. Только через несколько месяцев после того, как многие члены международного сообщества пристыдили коалицию за то, как она обошлась с Раккой и ее жителями, стали потихоньку налаживаться какие-то работы по очистке города. Только совсем недавно жители стали туда возвращаться, причем не в очень больших количествах. Еще раз подчеркну, что мы за то, чтобы все усилия, в рамках которых стремятся урегулировать кризис, были направлены на выполнение резолюции 2254 СБ ООН, предполагающей помощь международного сообщества в том, чтобы создать условия для самих сирийцев договориться, как они будут дальше жить в своей стране. Чтобы все мы действовали именно в этом направлении, помогая сирийцам, а не пытаясь использовать их как «пешку» в шахматной игре с односторонними геополитическими целями, призываю всех следовать логике коллективной ответственности за урегулирование международных кризисов и конфликтов.

Россия. Эритрея > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 31 августа 2018 > № 2720274 Сергей Лавров

Аукционы не должны быть способом передела собственности.

Резонансный доклад ФАС с предложением ввести регулярные аукционы по продаже долей квот, все предложения из которого вошли в «дорожную карту» по развитию конкуренции в отраслях экономики, вызывал резкие негативные оценки как в рыбацкой среде, так и со стороны руководителей приморских регионов, бизнес-объединений, законодателей. Аукционы – это разовая акция для пополнения бюджета, ценой которой может стать деградация рыбной отрасли, считает член комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Владимир Блоцкий https://fishnews.ru/persons/253. В интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» он рассказал, зачем нужно защищать исторический принцип, почему подход Федеральной антимонопольной службы к оценке ситуации в рыбной отрасли вызывает много вопросов и что важно не упустить при подготовке закона о любительском рыболовстве.

– Владимир Николаевич, вы активно участвуете в мероприятиях с рыбацким сообществом. Исходя из ваших наблюдений, какие вопросы в отрасли сейчас особо нуждаются в законодательном урегулировании?

– Если говорить о первоочередных вопросах, то, на мой взгляд, это все-таки подтверждение исторического принципа. Казалось бы, редакция федерального закона «О рыболовстве…» https://fishnews.ru/news/29004, которая была принята 3 июля 2016 года, четко подтвердила этот принцип. Тем не менее периодически проскальзывают мнения, что нужно менять исторический принцип, потому что он неэффективен, и необходимо переходить к аукционному типу распределения водных биоресурсов, который был характерен для начала 2000-х годов.

На мой взгляд, это абсолютно недопустимо, поскольку исторический принцип подтвердил свою эффективность как в России, так и в зарубежных странах. Не стоит забывать, что рыбодобывающая отрасль крайне капиталоемкая. Для того чтобы построить средне- или крупнотоннажное судно, необходим очень большой объем инвестиций. Соответственно те, кто занимается этим бизнесом, должны исходить из понятных сроков возврата средств и окупаемости.

Если мы говорим об аукционном принципе https://fishnews.ru/news/34539, он только в краткосрочной перспективе может дать возможность пополнить бюджет Российской Федерации, но вместе с этим приведет к деградации рыбодобывающей отрасли, к увеличению браконьерства и к свертыванию действующих инвестиционных программ у рыбопромышленных предприятий. Поэтому основная задача, повторю, это сохранение исторического принципа.

Конечно, есть и масса иных вопросов, связанных в большей степени, скажем так, не с глобальным развитием, не со стратегией, а с тактикой. Последний пример – это ситуация в Северном бассейне, когда возникли вопросы по доставке рыбы транспортными рефрижераторами, принадлежащими иностранным юрлицам. Рыбаков поставили перед фактом, что это незаконно. Такая проблема требует если не законодательного, то в любом случае нормативного регулирования.

Казалось бы, это производственные моменты, какое до них дело законодателю. Но давайте исходить из того, что задача любой рыбодобывающей компании – организовать работу на промысле максимально эффективно. Рыбу надо своевременно выловить, качественно заморозить и доставить в порт покупателю. Любые задержки чреваты затратами: промысловое время стоит огромных денег. Поэтому даже такие небольшие вопросы порождают массу сложностей и увеличивают издержки производителей. Наша цель – минимизировать ущерб от подобного рода коллизий и стараться оперативно решать возникающие проблемы.

Более того, даже в закон о рыболовстве, несмотря на концептуальные изменения, которые были приняты два года назад, уже необходимо внести ряд точечных поправок – в большей степени юридико-технического характера. Они связаны и с рыболовными зонами, и с рыбопромысловыми участками. Сейчас такой законопроект подготовлен, но его необходимо принять оперативно: иначе с 1 января будущего года будет отсутствовать законодательная база для нормальной работы рыбопромыслового флота.

– Вы имеете в виду изменения, связанные с прибрежным рыболовством, которые вступают в силу с 1 января 2019 года?

– И этот момент тоже. Опять же с 1 января у нас будет единое промысловое пространство. Значит, уйдут понятия «прибрежные уловы» или «океанические уловы». Могут выплыть шероховатости в законе, которые придется устранять. Так что работы будет много.

Кроме того, к компетенции нашего комитета отнесены и вопросы аквакультуры. Мы регулярно проводим на площадке комитета круглые столы и совещания совместно с Росрыболовством и другими заинтересованными структурами. По мере возникновения проблем обязательно будем реагировать.

– Немалая часть проблем и в рыболовстве, и в аквакультуре связана не столько с законодательными нормами, сколько с тем, как их толкуют, с правоприменением на местах. Почему, на ваш взгляд, так происходит?

– На мой взгляд, всегда есть несколько причин. С одной стороны, можно сказать, что законодатель нечетко сформулировал нормы, раз они подвергаются такому многозначному истолкованию, поэтому необходимо работать над юридической техникой принятия законов.

С другой стороны, очень часто правоприменительная практика идет по пути, может быть, даже излишнего административного давления, принятия административных мер к рыбодобывающим компаниям или вообще к субъектам хозяйственной деятельности. Просто для того, чтобы выполнить свою функцию, а дальше, если субъект не согласен, он может обратиться в суд, и уже задача судебных органов проверить административный акт на соответствие законодательству.

Это во многом вопрос принятия ответственности. Естественно, мы видим, что очень часто никто не хочет брать ответственность на себя, отсюда и возникают все эти толкования, имеющие обвинительный уклон против рыбопромышленных предприятий.

– Получается в целом против бизнеса?

– Не могу сказать, что у нас все идет в целом против бизнеса. Все говорят о поддержке бизнеса, но, к сожалению, говорить мало. Нужно, чтобы в пользу бизнеса складывалась правоохранительная практика, правоприменительная практика, судебная практика.

Это же не только проблема рыбной отрасли. Давайте в целом возьмем то количество административных дел, которое рассматривается в Российской Федерации в отношении субъектов малого бизнеса, среднего бизнеса. У меня очень часто складывается впечатление, особенно когда я бываю в регионах, что все сталкиваются с одними и теми же проблемами, и в результате бизнес работает не благодаря, а вопреки. Вот такой парадокс.

Сейчас для государства действительно важная задача – изменить подход к экономической деятельности, дать больше свободы, и тогда люди захотят заниматься бизнесом, захотят зарабатывать, а эта деловая активность позволит создавать рабочие места, собирать налоги, соответственно, увеличится реальный ВВП.

– В июле вы участвовали в заседании комиссии РСПП https://fishnews.ru/news/34240, на котором обсуждался доклад ФАС https://fishnews.ru/news/34213 о состоянии конкуренции в рыбной отрасли. На ваш взгляд, насколько проблема низкой конкуренции актуальна для рыбохозяйственного комплекса и на каких мерах по ее развитию стоит сосредоточиться государству?

– Я не являюсь специалистом в области конкуренции или монополистической деятельности, но если смотреть со стороны, разве в российской рыбной отрасли несколько игроков? Или десятки игроков? В отрасли реально тысячи игроков, то есть существуют тысячи компаний. Да, среди них есть крупные компании, а есть средние и мелкие.

Общий объем вылова рыбодобывающими предприятиями – порядка 5 млн тонн. Это более чем на миллион тонн больше, чем было еще десять лет назад. Отрасль работает успешно, создаются рабочие места, в регионах открываются рыбоперерабатывающие комплексы, обновляется флот – заключены контракты на постройку новых судов в рамках механизма инвестиционных квот. Скажите, разве это не конкуренция?

Допустим, антимонопольная служба, к которой мы относимся с уважением, подготовила свое заключение. Но если вы проводите анализ, то, наверное, опираетесь на цифры? Тогда вопрос, на какие цифры? Вы собирали данные по рыбодобывающим компаниям? Вы обращались в ВАРПЭ? Вы проводили встречи, совещания с понятной повесткой, выслушивали аргументы рыбопромышленников?

У меня сложилось впечатление, что собралась группа людей, издалека, как в подзорную трубу, посмотрела на отрасль и, исходя из каких-то публикаций, из данных статистики, сделала свои выводы. Я считаю, что для составления объективного заключения необходимо прежде всего всесторонне исследовать ситуацию. Без такого подхода нельзя сделать правильных выводов. Поэтому я не буду давать оценку заключению ФАС, но, на мой взгляд, когда не соблюдены основные принципы подготовки, нельзя соглашаться с таким заключением и даже не следует его рассматривать.

Если бы для заключения действительно были взяты статистические данные из Росрыболовства, из налоговой службы, мы бы реально увидели, например, какие налоговые платежи перечисляет рыбная отрасль. Ведь работодатель – рыбодобывающая компания – помимо непосредственно налогов, еще делает отчисления с фонда заработной платы. Посчитайте в совокупности, сколько это рабочих мест, сколько семей за этим стоит, в каких регионах. А если посмотреть не только на экономические показатели?

Приведу конкретный пример. Западное побережье Африки. Как Российская Федерация там представлена? А так и представлена – рыбопромысловыми судами под российским флагом, которые ловят рыбу и исправно выполняют условия межправительственных соглашений. Вы знаете, что в бюджете ни копейки не заложено на выплаты в рамках межправительственного соглашения Россия – Марокко https://fishnews.ru/news/28229? Платит кто? Рыбодобывающие компании. Но они-то, получается, выполняют обязанности российского государства. Мы почему-то на это закрываем глаза, хотя это и есть в чистом виде продвижение интересов Российской Федерации на международном уровне.

На мой взгляд, сейчас нужно сосредоточиться не на разрушении исторического принципа, а на более широком применении в отрасли механизма государственно-частного партнерства, особенно в сфере науки. Ресурсы, которые выделяет государство для развития научной базы, невелики. И здесь, мне кажется, нужно выстраивать государственно-частное партнерство квотодержателей, государства и научно-исследовательских институтов – ВНИРО, ПИНРО и т.д. Нужно создавать программы, исследовать Мировой океан, определять новые виды ресурсов, которые можно использовать. Не делить ту базу, которая сегодня уже эксплуатируется, а искать новые ресурсы.

У нас есть зона ЮВТО, где работал советский флот, есть Антарктида, крилевые проекты. Давайте здесь сосредоточим усилия! Зачем же мы занимаемся тем, что пытаемся по большому счету перекроить свою зону – либо дальневосточную, либо северную? Поэтому я не согласен с тем, что в рыбную отрасль нельзя зайти. Пожалуйста, заходите! Тунцом занимайтесь, занимайтесь ставридой в Тихом океане, занимайтесь крилем. Вот западное побережье Африки – сколько стран! А где мы сейчас реально ловим – Марокко, Мавритания. Есть Намибия, Ангола, ЮАР – давайте с ними работать.

Но опять же это должна быть целая программа, в том числе с применением государственно-частного партнерства. Бизнес будет инвестировать в такие проекты, но для него должны быть понятные правила. Нужны гарантии: если вложился в научные исследования и завтра найдут какой-то ресурс, с которым можно будет работать, ты должен получить право его осваивать. Это будет справедливо.

– Как вам кажется, путь, который предложила для отрасли ФАС, то есть аукционы, где выигрывает тот, у кого больше денег, может реально привести к повышению конкуренции в отрасли или есть риск получить обратный эффект?

– Я отвечу вам так: к 1910 году небезызвестный Джон Рокфеллер сконцентрировал в своих руках 90% всей нефтяной отрасли США. Потом на основании решения Верховного суда произошло принудительное разделение его компании, откуда уже вышли ExxonMobil и другие нефтяные гиганты. Вот это была действительно монополия.

А вводя аукционный принцип, на мой взгляд, мы породим новую монополию. Не буду называть конкретных имен, но мы получим именно такую ситуацию. Для чего? Чтобы через какое-то время опять вернуться к этому вопросу, но уже в связи с действиями этого монополиста?

Я бы согласился с аукционным принципом только в том случае, когда действующий исторический принцип показал бы свою неэффективность. Но мы видим на цифрах, документально, доказательно, что это эффективно. Более того, в мире ничего лучшего не придумано, чем исторический принцип. Не хочу проводить параллели, но если так уж хочется аукционов, может, тогда проще вообще все национализировать. Но опять же, мы это уже проходили, результат известен. Я не хочу, чтобы аукцион рассматривался просто как способ и форма передела собственности. Это неправильно, на мой взгляд.

– В вашем комитете находится резонансный законопроект о любительском рыболовстве. Летом прошлого года текст документа был представлен ко второму чтению https://fishnews.ru/news/32064. На какой стадии работа над законом сейчас? И когда он может быть принят?

– Вы знаете, это действительно очень сложный законопроект, потому что прежде всего необходимо учесть мнение граждан – простых рыбаков с удочкой. Это настолько сложная и тонкая грань. Остается масса вопросов, поэтому закон, который, казалось бы, был принят в первом чтении, далеко не так легко дальше подводить ко второму чтению. На базе комитета создана целая рабочая группа, которую возглавляет мой коллега. Идет постоянная работа во взаимодействии с правительством, с рыбацким сообществом, с государственно-правовым управлением.

На мой взгляд, работа над законопроектом далека от завершения. Думаю, что если и можно рассчитывать на принятие закона во втором чтении, то только ближе к концу осенней сессии, но никак не в начале, потому что сделать нужно еще очень много.

– Но после выхода в этом году бассейновых правил рыболовства, установивших суточные нормы вылова по всем регионам https://fishnews.ru/news/34048, эта проблема несколько сгладилась?

– Да, такого накала страстей уже нет. Но еще раз говорю: задача ведь не в том, чтобы быстро принять закон. Не надо это делать быстро. Законы нужно принимать вдумчиво, грамотно, спешка здесь не нужна. Поэтому задача – принять действительно выверенный, правильный закон, который бы отвечал чаяниям большинства нашего населения. Мы не должны ущемлять права и интересы людей. Не потому, что это избиратели, а потому, что это люди. Я сторонник классической теории, где человек, его права и свободы – это высшая ценность. Вот давайте из этого исходить и во главу угла все-таки ставить человека.

Анна ЛИМ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 29 августа 2018 > № 2715548 Владимир Блоцкий

За последние 4 месяца ЕС увеличил экспорт соевого масла более чем в 2 раза

Согласно данным экспертов Oil World, страны ЕС за последние 4 месяца (апрель-июль) увеличили экспорт соевого масла за пределы блока на 59% - до 341 тыс. тонн против 215 тыс. тонн в аналогичный период прошлого года.

В частности, в указанный период Евросоюз начал экспортировать соевое масло в Индию, отгрузив в данном направлении 30 тыс. тонн продукции. Кроме того, эксперты фиксируют значительное увеличение отгрузок масла в Алжир – до 109 тыс. тонн, что в 2 раза выше показателя апреля-июля прошлого года (56 тыс. тонн), в Тунис – до 20 тыс. тонн (рост в 10 раз), а также в Марокко – до 114 тыс. тонн (+24%), Анголу – до 21 тыс. тонн (+10,5%), ЮАР – до 29 тыс. тонн (+39%). В то же время, снизились отгрузки в Израиль и Саудовскую Аравию.

Всего с начала 2017/18 МГ (октябрь-июль) ЕС отгрузил на внешние рынки 688 тыс. тонн соевого масла против 684 тыс. тонн в 2016/17 МГ и 699 тыс. тонн в 2015/16 МГ.

Источник: АПК-Информ

По итогам семи месяцев 2018 года пользователи ВТБ-Онлайн дистанционно открыли более 630 тыс. вкладов и 350 тыс. накопительных счетов более чем на 850 млрд руб. Портфель онлайн-депозитов банка с начала года увеличился на 85% и на 1 августа 2018 года составил 664 млрд руб. Об этом говорится в сообщении банка.

ВТБ продолжает развивать продажи в цифровых каналах без посещения точек продаж. По сравнению с серединой 2017 года количество активных пользователей мобильного и интернет-банка выросло в 1.5 раза, до 5.4 млн человек. На 1 августа их доля составила 47% от числа активных клиентов ВТБ.

Количество операций, совершенных в ВТБ-Онлайн за семь месяцев 2018 г., достигло 100 млн шт., при этом их общий объем превысил 2.7 трлн руб.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Российский "план Маршалла": почему в него приглашают Запад, хотя шансов нет

Немецкая пресса полна ядовитых комментариев о российских инициативах по восстановлению Сирии, ставших одним из пунктов недавних переговоров Владимира Путина с Ангелой Меркель. Правительство ФРГ официально заявило, что считает преждевременным обсуждать вопрос о помощи в данном вопросе, полагая, что сначала в арабской республике "должно быть достигнуто политическое перемирие".

В свою очередь, Государственный департамент США заявил, что глобального финансирования процесса реконструкции Сирии не будет до тех пор, пока в стране не начнется "заслуживающий доверия и необратимый" политический процесс, возглавляемый Организацией Объединенных Наций. А пару недель назад из американского Минобороны "утекло" конфиденциальное письмо, направленное главой Генштаба России Валерием Герасимовым своему американскому коллеге Джозефу Данфорду с предложением по совместному участию в процессе восстановления САР. По словам инсайдеров, данное послание получило "ледяной прием" в Вашингтоне.

Кроме того, два дня назад российский министр иностранных дел рассказал (после переговоров с ливанским коллегой, на которых среди прочего обсуждался и данный вопрос) о существовании в ООН некоего секретного запрета на помощь Сирии, до момента так называемого политического перехода. Ныне этот документ стал предметом внутреннего разбирательства в ООН.

Это только часть новостного потока по теме усилий России, направленных на вовлечение различных стран в восстановление САР.

Данные новости вызывают широкий спектр реакций. С одной стороны, хватает откровенно злорадных комментариев, которые полагают, что Россия в Сирии наконец-то увязла в нерешаемых — из-за отсутствия необходимых ресурсов — проблемах, что приведет в итоге к роковому результату. С другой стороны — нередки удивленные и даже раздраженные мнения со стороны людей, которые поддерживают политику Москвы на Ближнем Востоке, но не понимают, какой смысл в заведомо безнадежных шагах по привлечению к процессу западных стран.

Зачем пытаться обращаться к Западу с предложениями, когда и так понятно, что они будут отвергнуты?

Почти три года назад Россия начала военную операцию в Сирии, которую почти все вокруг (и многие люди внутри страны) сочли в тот момент самоубийственной авантюрой. Результат известен — Москва продемонстрировала всему миру принципиально новый уровень эффективности в решении сложнейших военно-геополитических задач при использовании очень ограниченных ресурсов. Сирийской операцией Россия утвердила себя в качестве ключевой военной державы мира.

Ныне перед российским руководством встает следующая, по-своему еще более сложная задача: Россия должна доказать планете, что она способна быть не только карающим мечом и не только защитником для союзников, но и главной созидающей силой среди великих держав мира.

Ситуация усугубляется тем, что у Москвы не слишком позитивный исторический опыт в этом отношении.

Чтобы понять существо отечественных проблем в этой сфере, достаточно вспомнить, как назывались многочисленные и разнообразные программы масштабной финансовой и инфраструктурной помощи, которую оказывал Советский Союз своим союзникам и партнерам по всему миру на протяжении десятилетий — от Анголы до Кубы, от Афганистана до Вьетнама.

Вспомнить этого не удастся, поскольку, даже если такие названия и были, широкой публике они неизвестны. Это была просто спокойная и негромкая работа, несмотря на ее колоссальный размах. А чем дальше отстоят те события, тем больше стирается память о них. Да и особой благодарности за те многомиллиардные вливания в чужие инфраструктуры и экономики Россия не получила. Зато упреки за тогдашнее вмешательство в дела суверенных государств можно слышать куда чаще.

На этом фоне выделяется "план Маршалла" по восстановлению разрушенной войной экономики Европы, который и спустя 70 лет остается узнаваемым и суперпозитивным брендом США.

С учетом обстоятельств Россия, занимаясь восстановлением Сирии, должна одновременно решить три задачи.

1. Собственно достигнуть поставленной цели и помочь САР вернуться к нормальной мирной жизни.

2. Обеспечить максимальный позитивный имиджевый эффект для себя на мировом уровне, создав себе репутацию державы, умеющей успешно реализовывать подобные проекты.

3. Научиться зарабатывать на таких проектах, выступая в них не в качестве спонсора, а в первую очередь менеджера и подрядчика.

В свете всего этого нынешняя активность России на международном уровне по поиску и консолидации сил, готовых участвовать в проекте, становится куда более понятна.

Во-первых, Россия действительно взяла на себя главную роль организатора и координатора проекта. В этом направлении идет серьезная работа и усилия прилагаются немалые. И результаты есть. Помимо нашей страны и самой Сирии, есть немало государств, которые также готовы поучаствовать в послевоенном возрождении республики: Китай, Иран, сирийские соседи по ближневосточному региону.

Во-вторых, тема сирийского восстановления все прочнее связывается в мировом общественном мнении именно с Россией. Когда же поставленная цель будет достигнута, — а несмотря на ехидные комментарии, в этом нет особых сомнений, — именно Москва станет главным получателем репутационных бонусов.

Ну и в-третьих. Обращения России к Западу с соответствующими предложениями, от которых тот сейчас с энтузиазмом отбрыкивается, приведут в итоге к двум примечательным последствиям. Они а) не позволят Западу приписать себе достижения в данной сфере и б) создадут очередной, очень яркий пример того, что Москва добивается поставленных целей, несмотря на все оказываемое ей противодействие.

Учитывая совокупность обстоятельств, весьма наивными выглядят утверждения, что Кремль не понимает, что делает, когда раз за разом обращается к западным странам с инициативами по данному поводу. Ну а надежды злорадно ожидающих громкого провала Москвы в который раз за последние годы кажутся слишком оторванными от реальности.

Ирина Алкснис

ВТБ Форекс запустил сервис "Индекс настроений трейдеров". Об этом говорится в сообщении банка ВТБ.

Новый сервис отражает актуальные на текущий момент времени инвестиционные тренды действующих клиентов ВТБ Форекс: объём, количество и долю открытых позиций по наиболее популярным инструментам. Этот сервис поможет клиентам компании лучше ориентироваться на рынке Форекс и определить свою инвестиционную стратегию.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Дмитрий Шугаев: Россия нашла способы привлечения новых партнеров по ВТС

В конце августа в России пройдет Международный военно-технический форум "Армия-2018", ставший в последние годы крупнейшей российской площадкой, где демонстрируются натурные образцы вооружений и военной техники, а также заключаются контракты как с российскими силовыми структурами, так и с зарубежными партнерами.

В преддверии этого мероприятия директор Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству (ФСВТС) Дмитрий Шугаев в интервью обозревателю РИА Новости Алексею Паньшину рассказал о новинках отечественной оборонки, которые будут представлены на форуме, новых партнерах России по ВТС и способах их привлечения в условиях санкций, а также раскрыл подробности переговоров с Индией по системам С-400.

- Дмитрий Евгеньевич, на прошлом форуме было подписано контрактов по линии ВТС на общую сумму порядка 300 миллионов долларов. На что рассчитываете в этом году?

— Прежде всего хочу сказать, что форум действительно стал крупнейшей в России площадкой для демонстрации военной техники. Более того, наверное, не будет преувеличением сказать, что он завоевал большую популярность и в мире в целом. На сегодняшний день уже более тысячи организаций подтвердили участие в этом мероприятии. Цифра, касающаяся количества экспонатов, тоже впечатляет — порядка 26 тысяч, что почти в два раза больше, чем в прошлом году.

Интерес со стороны партнеров к форуму "Армия-2018" растет. Эта площадка очень плотно используется нами, чтобы проводить переговоры по линии ВТС. В этом году запланировано значительное количество мероприятий официального характера. Речь идет прежде всего о межправительственных комиссиях, которые мы приурочили к этому форуму. Такие комиссии пройдут с Египтом, Узбекистаном, Туркменистаном, Ботсваной. Кроме того, будет подписано несколько межправсоглашений, коммерческих документов. Но пока форум не начался, я бы не хотел раскрывать все подробности.

- Какие новейшие и наиболее популярные экспортные образцы российской военной техники будут демонстрировать иностранцам на форуме в этом году?

— Мы сегодня имеем оружие, которое реально в боевых условиях показало свою эффективность, и это поспособствовало росту интереса к нему со стороны наших иностранных партнеров. Задолго до форума мы стали получать обращения от иностранных делегаций с просьбой ознакомиться с возможностями той или иной продукции военного назначения в рамках предстоящего форума. В частности, намечены несколько демонстрационных полетов на самолетах Су-30 и Су-34 с участием иностранных пилотов, в частности из Иордании.

На форуме будут также представлены самолеты Су-35, Як-130, самые востребованные современные ударные вертолеты Ка-52 и Ми-28, которые работают в любое время суток, в сложных метеоусловиях. Нельзя не сказать про систему С-400, аналогов которой в мире нет. Сравнение С-400 с другими системами ПВО, как, например, Patriot, в принципе некорректны, так как наш комплекс способен работать в намного большем диапазоне и позволяет создать реальный щит против практически всех воздушных целей. Конечно, будет показан и "Панцирь-С1", который используется, в частности, для защиты тех же "четырехсоток".

Не могу не сказать про новейшие "Бук-М3" и "Тор-Э2", которые совсем недавно получили паспорта экспортного облика и теперь могут продвигаться на экспорт. Для наших партнеров немаловажно, что все эти системы могут быть интегрированы в единый контур противовоздушной обороны. Это большое преимущество России в данном сегменте рынка вооружений: мало кто, кроме нас, сегодня может предложить такие комплексные решения. Новинки наверняка привлекут внимание потенциальных заказчиков. Я не сомневаюсь, что на форуме нам будут задавать много вопросов, в хорошем смысле этого слова, по данным комплексам ПВО.

- Сколько иностранных компаний и делегаций планируется в этом году на "Армии-2018"? Из каких стран?

— Как я уже сказал, в форуме будут участвовать порядка тысячи организаций. Что касается иностранцев, то это 84 организации из 18 стран, и это также превосходит показатели прошлого года. Важно отметить, что в этом году на форуме будет 8 национальных экспозиций из Армении, Белоруссии, Индии, Казахстана, Китая, Пакистана, Словакии, Турции. Из иностранных делегаций свое участие подтвердили эксперты, представители военных ведомств и военные атташе из 96 государств, причем порядка 20 стран будут представлены министрами обороны и столько же заместителями министра и начальниками генеральных штабов. Своих представителей отправили на форум в том числе Германия и Испания. Они будут участвовать на том уровне, на котором им, очевидно, разрешили, хотя, возможно, они хотели бы и шире. Впервые на "Армии-2018" выступит с показательным полетом пилотажная группа ВВС НОАК "1 августа". Названные мной цифры лишь подтверждают масштабы выставки, и, конечно, на этом фоне аргументы о якобы существующей изоляции России не выдерживают никакой критики.

- Что можно сказать о новых партнерах России по ВТС? Есть ли они? Какие регионы сейчас в приоритете?

— Говорить о том, что у нас есть приоритеты, это по меньшей мере не очень корректно. У нас нет вторых ролей, мы общаемся с партнерами абсолютно на равных, и они все у нас в приоритете. Особенно на фоне того, что, несмотря на практически неприкрытое давление стран Запада, все-таки здравый смысл и прагматизм торжествуют и многие страны по-прежнему делают выбор в пользу проверенного российского оружия. Мы стремимся этот диалог и уровень отношений поддерживать. Есть страны, которые закупают нашу технику регулярно и в значительных объемах, в их числе Китай, Индия, Египет, страны Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии. Но нельзя также не сказать о странах ОДКБ, отношения с которыми носят стратегический характер, и мы прекрасно осознаем, что должны этому сотрудничеству уделять внимание.

Есть, конечно, новые и перспективные партнеры. Прежде всего это те страны, которые видят результаты хотя и вынужденного, но весьма успешного применения наших вооружений в ходе контртеррористической операции в Сирии. В связи с обострением политической обстановки интерес к нашей технике растет, особенно в ближневосточном регионе. Это такие государства, как, например, Катар, с которым недавно подписано межправительственное соглашение по ВТС. Королевство Марокко также проявляет интерес к нашим вооружениям, Бахрейн с нами активно сотрудничает, с ним, кстати, в этом году проведено первое заседание межправительственной комиссии по ВТС. Среди новых партнеров вне ближневосточного региона могу назвать Филиппины, отношения с которыми находятся на старте, но мы рассчитываем на расширение сотрудничества. Нельзя не упомянуть страны Африки, в частности, Анголу, Эфиопию, Танзанию, Нигерию, Кению, Мозамбик, Экваториальную Гвинею. В частности, на форуме планируем подписать соглашение о ВТС со Сьерра-Леоне, что тоже является шагом вперед с точки зрения укрепления сотрудничества со странами этого региона.

- Меняется ли география поставок российских вооружений в условиях давления Запада?

— География у нас достаточно стабильная, если она и меняется, то происходит это не резко, что само по себе хороший показатель. Процентные соотношения от года к году могут немного меняться. По состоянию на данный момент на страны Северной Африки и АТР, включая Индию и Китай, приходится по трети нашего портфеля заказов. На страны Ближнего Востока и Аравийского полуострова вместе порядка 20 процентов, на Африку южнее Сахары около 10, на страны СНГ — 5 процентов.

- Возвращаясь к прошлому форуму, на нем было объявлено о подписании межправсоглашения о ВТС с Нигером. Что хочет покупать у нас эта страна? Какая конкретная работа велась с партнерами в течение года? Когда можно ожидать подписанных соглашений/контрактов?

— Мы готовы оказать этой стране всяческое содействие в вопросах оснащения национальных вооруженных сил, провести освидетельствование и организовать ремонт уже имеющейся техники российского и советского производства. Проведена серьезная работа по реализации договоренностей, которые у нас есть по поставке российских вертолетов. Сегодня на повестке дня рассмотрение интересующих их тем по авиационной тематике, в области приобретения стрелкового оружия, в том числе гранатометов и боеприпасов к ним. Поверьте, год это не очень большой промежуток времени в масштабах ВТС, поэтому для реализации всех намеченных планов нужно набраться терпения. Мы ведем с партнерами активную работу, и уверен, что выйдем на хороший результат.

- Традиционно сильные стороны российского оружия — эффективность, надежность в эксплуатации и стоимость в сравнении с конкурентами. Насколько эти параметры помогают продавать технику в непростых для России внешнеэкономических условиях или сегодня приходится дополнительно привлекать покупателей другими способами?

— Наши партнеры подтверждают, что российская техника действительно отличается надежностью, неприхотливостью, высокой ремонтопригодностью, что тоже очень важно. Не случайно все больше стран стремятся покупать именно ту технику, которая прошла боевое крещение и имеет опыт боевого применения. Одновременно с этим мы не стоим на месте и работаем по новым направлениям — создаем робототехнику, беспилотники, оружие нелетального действия, средства радиоэлектронной борьбы и так далее. В частности, на этом форуме будет представлен первый в России беспилотник большой продолжительности полета "Орион-Э", предназначенный для выполнения воздушной разведки в любых погодных условиях. Он работает надежно, продолжительность его полета 24 часа, взлетная масса достигает тонны, сделан полностью из композитов. К этому беспилотнику проявляют интерес наши инозаказчики, к слову говоря, мы уже получили первую заявку от одной из ближневосточных стран. Это говорит о том, что мы находимся в тренде и стараемся занимать новые и перспективные ниши оружейного рынка.

- Раскрывать алгоритм поиска новых партнеров и методы продвижения отечественной ПВН за рубеж — значит лишать себя конкурентных преимуществ, но тем не менее уже неоднократно говорилось и про возможность расплачиваться за технику в национальных валютах, и про встречную торговлю, и про скидки партнерам. Есть ли еще какие-то интересные способы, к которым вы прибегаете, чтобы сохранить объемы продаж военной техники?

— Я скажу так: чудес, конечно, не бывает, так или иначе методы всем известны, я хотел бы акцентировать внимание на другом. Сегодня к основной валюте расчетов по экспортным контрактам — доллару США — очень много вопросов. В первую очередь — насколько надежна эта денежная единица. Происходящее в мире говорит о том, что доллар нестабилен, поэтому нет никакой уверенности в том, что с ним будет завтра. Вся эта ситуация вкупе с санкциями, вводимыми против нас и наших партнеров, заставляет задуматься о необходимости поиска других способов расчета. Ведь ВТС — это та же экономика. Переход на национальные валюты — вопрос фактически решенный, только нужно понимать, в каких объемах его можно осуществлять. В целом мы сегодня говорим о диверсифицированном подходе к партнерству, тем более что многие государства стремятся создавать собственные производства, покупать не конечный продукт, а технологии. Таким образом, наше взаимодействие выходит на стадию индустриального партнерства. Мы готовы к обсуждению любых форм сотрудничества, готовы к предоставлению льгот, широко используем систему кредитования. Однако важно, чтобы эти формы были взаимовыгодны.

- Сказывается ли как-то на экспорте вооружений отказ России от участия в ряде зарубежных выставок, в частности в Фарнборо? Планируется ли и дальше сокращать российское участие в подобных мероприятиях. Несет ли такая смена географии выставочной деятельности угрозу имиджевых потерь?

— Конечно, такие выставки, как "Фарнборо", имеют давнюю историю, мы никогда их не игнорировали, но сегодня из-за известных весьма недружественных действий некоторых западных стран мы вынуждены ограничить свое участие в этих мероприятиях. Мы понимаем, что должны сконцентрироваться на других регионах, где выставки, пускай пока не такие крупные, но уже набирают обороты. Так, например, в прошлом году мы участвовали в выставке в Республике Кот-д'Ивуар, в Мексике, в Бахрейне, в Колумбии. Начинаем осваивать новые площадки, которые, по нашему мнению, будут развиваться. В декабре этого года в Каире состоится оружейная выставка, в которой мы планируем принять участие, на Филиппинах будет в сентябре подобное мероприятие. Мы не стали замыкаться и обижаться, это не в наших интересах. Ну не будет нашего участия на "Фарнборо" или где-то еще не по нашей вине, мы найдем другие выставки. В этой связи наш форум "Армия-2018" приобретает все большее значение, тем более что к нам едут, мы двери открыли для всех. Сегодня наша, российская, выставка становится одной из наиболее зрелищных и ключевых, поэтому если подводить какой-то итог, то ничего мы не теряем.

Российская техника на выставке вооружений "ArmHiTec-2018"

- Как прошло для России первое полугодие 2018 года? Выдерживаются ли графики поставок законтрактованной техники? На какую сумму уже продали оружия? Каков портфель заказов?

— Наверное, начну с последнего вопроса. Наш портфель заказов держится в среднем на уровне более 45 миллиардов, а это один из самых важных показателей. Если он стабилен, то это говорит о том, что по мере исполнения существующих контрактов заключаются новые, то есть идет постоянная и плодотворная работа. Что касается итогов первого полугодия, то я могу сказать, что мы находимся в графике и даже его немного опережаем. Это свидетельствует о том, что, вопреки всем санкционным воздействиям, мы являемся надежным партнером и свои обязательства перед партнерами полностью исполняем.

- Давайте немного поговорим о конкретике. Индия. Наш давний партнер по ВТС. Сейчас с ним ведутся переговоры по разным направлениям, но хотелось бы внести ясность в некоторые из процессов. В частности, когда все же будет заключен контракт на поставку ЗРС С-400 и строительство фрегатов проекта 11356?

— Индия сегодня, несомненно, находится под сильным прессингом. Несмотря на то, что ее внесли в список стран, которые якобы не будут подвергаться санкциям, давление все равно продолжается. Что касается "четырехсотки", то у нас уже подготовлена вся база, чтобы этот контракт подписать. Все основные технические и коммерческие аспекты согласованы, и я думаю, что мы близки к тому, чтобы это произошло. Оба контракта до конца года мы надеемся с нашими индийскими партнерами подписать.

- Как вы оцениваете шансы подписать данные контракты в ходе российско-индийского саммита в октябре?

— Да, это было бы логично и красиво. Тем более октябрь — это уже все-таки ближе к концу года. Мы со своей стороны полностью к этому готовы.

- Проходила информация, что стоимость контракта около 6,5 миллиарда долларов. Правда ли, что в результате переговоров стоимость контракта была существенно снижена?

— Индия для нас партнер стратегический, поэтому мы учитывали пожелания наших партнеров, пошли на уступки, не в ущерб себе, как говорится, но да, мы учли их пожелания в части ценовых вопросов.

- Удалось ли определить форму сотрудничества в рамках проекта по созданию производства автоматов Калашникова сотой серии на территории Индии? Кого из индийских компаний Россия видит в качестве партнера "Калашникова" по данному проекту?

— Мы предварительно договорились, что это будет совместное предприятие (СП). Предполагается участие Рособоронэкспорта и "Калашникова" в этой истории. Мы готовы работать как с государственной, так и с частной компанией, которую выберет Индия. Абсолютно уверены, что потребность в этих автоматах целесообразно удовлетворить именно с помощью СП. Это позволит не только в короткие сроки получить данный вид стрелкового оружия в необходимом для Индии количестве, но и в перспективе продавать этот вид современного оружия в третьи страны. Такая возможность не исключается.

- Индия сегодня планирует наращивать сотрудничество в области обороны в рамках парадигмы "Делай в Индии"? Получила ли Россия список уполномоченных индийских компаний и что вообще означает этот перечень? Понятна ли российским производителям схема будущего сотрудничества?

— Мы поддерживаем эту инициативу. Этот принцип давно реализуется нашими странами. За годы сотрудничества с помощью нашей страны Индия успешно освоила производство не одного наименования высокотехнологичных образцов ПВН. Однако до этого мы сотрудничали только с государственными компаниями. Программа "Делай в Индии" предполагает широкое привлечение индийских частных компаний. Да, мы действительно получили от индийской стороны перечень компаний, с которыми можно осуществлять сотрудничество, они именуются стратегическими партнерами министерства обороны. С рядом этих компаний мы уже работаем, но перед тем, как начинать реализацию проекта по созданию СП, любому инвестору нужны гарантии заказчика, в данном случае это Минобороны Индии. Если министерство обороны Индии постарается обеспечить так называемые якорные или твердые заказы, тогда эта сфера будет действительно привлекательной для российских субъектов ВТС.

- Правда ли, что Индия отказалась от проекта FGFA?

— Он пока заморожен. Но надеемся, что мы еще вернемся к диалогу по истребителю пятого поколения. К слову, наш самолет пятого поколения

Су-57 совершит демонстрационные полеты на "Армии-2018", уверен, вызовет большой интерес и станет предметом внимания многих иностранных партнеров.

- Еще одна интересная тема — это сотрудничество с Египтом. Мы выиграли тендер на поставку корабельных вертолетов со своим Ка-52К, они приобрели экс-наши "Мистрали" без необходимого оборудования связи и навигации. Когда можно ожидать подписания соответствующих контрактных документов?

— Мы тендер действительно выиграли, но теперь вопрос дооборудования корабля системами связи и навигации — один из основных. Это предполагает достаточно большой объем работ, включая необходимость сопряжения. Переговоры продолжаются, да, они не всегда простые, но тем не менее обе стороны подтверждают заинтересованность в скорейшей практической реализации этого проекта.

- Заключен ли контракт с Кувейтом на поставку танков Т-90МС/МСК?

— Нет, пока этого контракта нет, и эта тема тоже непростая.

- В прошлом году сообщалось, что с ОАЭ готовится к подписанию ряд крупных контрактов. Каков статус этих проектов? Действительно ли обсуждается возможность поставки в эту страну ракеты совместного российско-индийского производства "Брамос" и даст ли Россия разрешение на первый возможный экспорт этой техники в третью страну?

— У нас немало тем с Объединенными Арабскими Эмиратами, на сегодняшний день по всем направлениям идет переговорный процесс. Это касается авиации и сухопутных вооружений. Что же касается "Брамоса", то это продукция совместного российско-индийского предприятия, поэтому чтобы ее продать куда-то, нужно разрешение двух сторон. Сейчас действительно на повестке стоит вопрос о поставках продукции этой компании третьим странам, поэтому как только будет твердая заявка на покупку этих ракет, мы будем принимать совместное решение. Среди потенциальных клиентов ОАЭ тоже есть, но сказать, что сегодня что-то реализуется, не могу, так как заявки твердой нет.

- Когда планируется реализовать контракт на поставку С-400 в Китай?

— Мы работаем сегодня по Китаю в том графике, который утвержден, — и по поставкам самих установок, и по ракетам, и по вспомогательному оборудованию. Контракт поэтапный, и мы все сделаем вовремя в рамках наших договоренностей и установленных сроков его реализации.

- Будут ли в этом году завершены поставки в Китай истребителей Су-35?

— До конца года планируем завершить контракт.

- А в какие сроки можно ожидать поставок С-400 в Турцию и когда эти системы может начать получать Индия, если до конца года подпишем контракт?

— Турция обратилась к нам с просьбой ускорить процесс производства и поставки систем, мы пошли навстречу, и я надеюсь, в 2019 году они получат первые системы, так как и партнеры должным образом исполняют свои обязательства. Что касается Индии, то если до конца года подпишем контракт, то я думаю, что в 2020 году поставки реальны.

- В китайских СМИ нередко звучит информация о том, что образцы вооружений китайского производства более технологичны, чем российские. Мы как-то отвечаем на этот негатив?

— С точки зрения ведения бизнеса, это понятно, конкуренция — принцип рыночной торговли. Мы относимся к этому спокойно, знаем, какого качества наша техника, а главное, это знают наши партнеры. Поэтому реагировать на подобного рода публикации, наверное, можно, но сильно переживать по этому поводу смысла нет.

- Ну и в целом, несмотря на непростую и не всегда в пользу России конъюнктуру мирового рынка вооружений, как вы оцениваете перспективы России? Оптимистичны ли вы в оценках возможностей российских экспортеров ПВН в этом году?

— Оптимист — это информированный реалист. Я отношусь к такому типу людей. Понятно, что все предугадать невозможно, так как нам каждый день мир преподносит какие-то сюрпризы. В любом случае мы работаем в достаточно жестких условиях, и нам нужно быть готовыми, что неблагоприятная конъюнктура сохранится и в будущем.

Российская Федерация — один из крупнейших игроков на рынке вооружений. Наши партнеры уверены в надежности поставляемой техники. Новые контракты заключаются, о чем говорит портфель заказов, и спрос на нашу технику остается стабильным. Плюс к тому сохраняется и расширяется рынок модернизации, ремонта, послепродажного обслуживания, который точно никуда не денется. Этому сегменту мы уделяем повышенное внимание, понимая, что эта область весьма перспективна. Конечно, не все субъекты ВТС сразу одинаково хорошо справляются с новыми вызовами, нелегко резко выйти из зоны комфорта.

Но нам есть что предложить с технологической точки зрения, поэтому очень важно, чтобы субъекты ВТС научились это все красиво упаковывать, предлагать комплексные решения. Такие мероприятия, как "Армия-2018", позволяют нам создать с точки зрения маркетинговой работы полный цикл — продемонстрировать современные вооружения российского производства и провести переговоры с потенциальными заказчиками.

Россия. Весь мир. ЦФО > Армия, полиция > ria.ru, 20 августа 2018 > № 2712059 Дмитрий Шугаев

ВТБ по итогам семи месяцев 2018 года выдал более 220 тыс. кредитов наличными на цели рефинансирования. Об этом говорится в сообщении банка.

Общая сумма выдачи за этот период превысила 130 млрд руб. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года данные показатели выросли вдвое.

Рефинансирование кредита наличными другого банка для всех заемщиков ВТБ доступно по ставке от 12.5% годовых. При этом не требуются дополнительные справки о погашении кредита из банка, выдавшего рефинансируемый кредит.

В рамках программы клиент может погасить до шести любых кредитов других банков на общую сумму до 5 млн руб. без залога и поручителей. Рефинансирование доступно для заемщиков с положительной кредитной историей, которые на момент обращения в ВТБ своевременно осуществили не менее шести ежемесячных выплат по кредиту в другом банке. Срок кредита - до 5 лет, для зарплатных и корпоративных клиентов банка - до 7 лет.

Основную клиентскую базу составляют заемщики в возрасте от 25 до 50 лет. Как правило, они имеют высшее или среднее специальное образование.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Клиенты ВТБ, приобретающие квартиры в новостройках, с начала 2018 года оформили с помощью электронной регистрации ипотеки порядка 3 тыс. сделок на общую сумму 11 млрд руб. Об этом говорится в сообщении банка.

При этом срок оформления документов в Росреестре сократился до двух-трёх рабочих дней.

Сервис позволяет клиенту ВТБ при покупке квартиры в строящемся доме зарегистрировать договор участия в долевом строительстве без посещения Росреестра. Все необходимые для этого документы формируются в офисе компании-застройщика и направляются в электронном виде в Федеральную службу государственной регистрации, кадастра и картографии. При этом для подписания документов клиенту предварительно выпускается квалифицированная электронно-цифровая подпись.

ВТБ пилотировал возможность электронной регистрации ипотечных сделок во втором полугодии 2017 года. На данный момент воспользоваться преимуществами цифровой технологии могут клиенты в Москве и МО, Санкт-Петербурге и ЛО, Рязанской, Ростовской, Ярославской, Новосибирской, Ульяновской, Волгоградской областях, Краснодарском и Ставропольском краях, Республиках Башкортостан и Татарстан. До конца текущего года банк планирует тиражирование технологии еще на 28 регионов России.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

ВТБ и фонд Bonum Capital (Cyprus) LTD достигли договорённости по ключевым условиям сделки по приобретению ВТБ банка "Возрождение". Соответствующий меморандум был подписан сторонами, говорится в сообщении банка.

Согласно достигнутым договорённостям с фондом Bonum Capital, выступающим организатором транзакции, ВТБ намерен приобрести контрольный пакет "Возрождения" (не менее 75%). Стороны планируют закрыть сделку в сентябре после получения всех необходимых регуляторных согласований и корпоративных решений группы ВТБ.

После закрытия сделки будут определены шаги по дальнейшей интеграции банков, которая планируется к завершению в 2020 году. Стратегия развития "Возрождения" будет предполагать дальнейшее усиление позиций банка на рынке Московской области по работе и с розничными и с корпоративными клиентами.

Стороны намерены сохранить ключевые продукты и сервисы, которыми пользуются клиенты "Возрождения" - как физические, так и юридические лица. Развитие продуктового ряда и повышение его конкурентных преимуществ будут продолжены с опорой на все технологические, продуктовые и финансовые возможности группы ВТБ.

Председателем правления "Возрождения" будет назначен Геннадий Солдатенков, в настоящее время занимающий должность члена правления ВТБ. Действующий председатель правления банка "Возрождение" Марк Нахманович продолжит свою работу в банке в должности заместителя председателя совета директоров. Команда банка "Возрождение", обладающая большим опытом работы в Московской области и других регионах присутствия, будет сохранена.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Роскосмос подтвердил Анголе планы в срок изготовить и запустить спутник Angosat-2, создающийся взамен утраченного, сообщили РИА Новости в пресс-службе госкорпорации.

В конце апреля РКК "Энергия" признала потерю космического аппарата связи Angosat-1, построенного для Анголы и запущенного на орбиту в конце 2017 года. Как сообщалось, связь со спутником была потеряна практически сразу после запуска. Аппарат был застрахован на 121 миллион долларов при стоимости в 252 миллиона долларов. Взамен потерянного аппарата Россия обещала за свой счет построить новый спутник.

"Состоялись переговоры генерального директора госкорпорации "Роскосмос" Дмитрия Олеговича Рогозина с министром связи и информационных технологий Республики Ангола Жозе Карвалью да Роша. С российской стороны во встрече приняли участие представители госкорпорации "Роскосмос", АО "Рособоронэкспорт", ПАО "РКК "Энергия". Стороны подтвердили нацеленность на исполнение обязательств по запуску спутника "Ангосат-2" в установленные сроки", — сообщили в пресс-службе.

Там рассказали, что в ходе переговоров обсуждались и другие вопросы, в том числе связанные с формированием необходимой нормативно-правовой базы для развития двустороннего сотрудничества в области исследования и использования космического пространства в мирных целях.

Как ранее сообщалось, запуск Angosat-2 планируется провести в течение 30 месяцев с момента признания 24 апреля 2018 года факта потери первого аппарата.

Ранее сообщалось, что производитель спутника РКК "Энергия" направила в страховую компанию необходимые документы для получения страховой выплаты за вышедший из строя спутник Angosat-1.

Экспортный контракт на Angosat-1 суммой 327,6 миллиона долларов был заключен 26 июня 2009 года между министерством телекоммуникаций и информационных технологий Анголы и Рособоронэкспортом. Исполнителем работ была назначена корпорация "Энергия". В 2011 году Внешэкономбанк, Росэксимбанк, ВТБ и Газпромбанк заключили с минфином Анголы кредитное соглашение, согласно которому африканской стране была предоставлена кредитная линия на 278,46 миллиона долларов сроком на 13 лет. В итоге 252,5 миллиона долларов пошло на изготовление самого спутника, еще 20,8 миллиона долларов — на аренду орбитальной позиции. Полномасштабная разработка спутника началась в конце 2013 года. В 2015 году в Луанде началось строительство центра управления полетом спутника. Наземная инфраструктура строилась за счет Анголы и обошлась в 54,3 миллиона долларов.

Предыдущий спутник производства РКК "Энергия" вышел из строя в 2015 году. Это был изготовленный для Египта космический аппарат дистанционного зондирования Земли EgyptSat-2. Он вышел из строя из-за отказа бортового компьютера менее чем через год после запуска, находясь на управлении египетских специалистов. В настоящее время предприятие строит спутник ему на замену. Помимо EgyptSat-2, в 2015 году из строя вышли еще два спутника российского производства, построенных для иностранных заказчиков. Это были AMOS-5, созданный компанией "Информационные спутниковые системы" имени Решетнева" для Израиля, а также "Кондор-Э", изготовленный для ЮАР в корпорации "НПО машиностроения".

ПАО "Банк ВТБ" 6 августа прекратило участие в ПАО "САФМАР Финансовые инвестиции" (СФИ), обнулив свою долю в его уставном капитале с 15.0000003%. Об этом говорится в сообщении банка.

Как сообщалось ранее, в начале августа АО "Даглис" (структура группы "Сафмар") уведомило СФИ о своём намерении продать до 16.7 млн обыкновенных акций общества (до 15% уставного капитала) за 10.187 млрд руб. Акции планировалось предлагать посредством ускоренного построения книги заявок для приобретения международными институциональными инвесторами.

Группа "Сафмар" - одна из крупнейших промышленно-финансовых групп в России, включающая промышленные и банковские активы, страхование, лизинг, НПФ, а также нефинансовые активы.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во втором квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во втором квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в первом квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

ВТБ за январь-июль 2018 года увеличил выдачу ипотеки на 40% до 300 млрд руб. по сравнению с годом ранее. Об этом говорится в материалах банка.

Ипотечный портфель банка на 1 августа превысил 1.2 трлн руб.

Порядка 50% из оформленных кредитов - сделки на приобретение квартир в новых домах. Наибольшей популярностью у клиентов пользуется программа "Больше метров - меньше ставка". За семь месяцев текущего года ею воспользовались 15 тыс. человек, оформивших кредиты на 57 млрд руб. По сравнению с январем-июлем прошлого года число выдач выросло в 1.5 раза.

За семь месяцев программой рефинансирования воспользовались 19.2 тыс. клиентов, общая сумма выдач составила 37.2 млрд руб. По сравнению с январем-июлем прошлого года показатель вырос в четыре раза.

За июль 2018 года ВТБ увеличил выдачу ипотеки на 65% по сравнению с аналогичным периодом 2017 года, до 53.2 млрд руб.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во втором квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во втором квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в первом квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

ПАО "Банк ВТБ" продало 100% своего дочернего банка в Сербии - VTB Bank (Belgrad) за 900 млн руб. Об этом говорится в отчёте ВТБ по МСФО за первое полугодие 2018 года.

"В июле 2018 года банк продал 100% акций в VTB Bank (Belgrad) несвязанной третьей стороне за 0.9 млрд. руб., - следует из отчётности. - Прибыль от продажи составила 0.3 млрд руб."

Напомним, 29 июня 2018 года Наблюдательный совет ВТБ принял решение о выходе из капитала VTB Banka a.d. Belgrad (Сербия). ВТБ решил продать 7344813 обыкновенных акций банка (100% уставного капитала) номиналом 500 сербских динаров каждая. Сделку планировалось провести "по цене не ниже рыночной стоимости, определённой оценщиком".

VTB Banka a.d. Belgrad - специализированный банк, ориентированный на развитие торгового оборота между Россией и Сербией. Помимо стандартных банковских продуктов, сербская "дочка" ВТБ предлагает своим корпоративным клиентам защиту от риска неисполнения требований через услуги международного факторинга, а также защиту от валютных рисков посредством форвардных контрактов. Дочерний банк в Сербии ВТБ получил в результате присоединения Банка Москвы. До 2013 года он назывался "Банк Москвы (Белград)".

Весной 2017 года первый зампред ВТБ Юрий Соловьев сообщил, что на VTB Banka a.d. Beograd претендуют два иностранных покупателя. В отчётности ВТБ по МСФО за 2017 год говорилось, что группа ВТБ оценивает вероятность продажи VTB Banka a.d. Beograd как высокую.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во втором квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во втором квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в первом квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Банк ВТБ запускает новую программу льготного кредитования, реализуемую совместно с Минпромторгом. Об этом говорится в сообщении банка.

Заемные средства предоставляются на приобретение сельскохозяйственной, строительно-дорожной и коммунальной техники, а также оборудования для пищевой и перерабатывающей промышленности российских производителей по ставке до 5%. Максимальный срок сделок составляет пять лет.

В ходе пилотного запуска программы ВТБ уже заключил первые сделки на общую сумму более 125 млн руб. Например, льготные заемные ресурсы получили предприятия из разных регионов России: ООО "Агро-смета" в Ставрополе - 2.4 млн руб. на пять лет на приобретение новой сельскохозяйственной техники российского производства, ООО "ИмперияМОКС" в Кемерове - 19.4 млн руб. на три года на приобретение нового отечественного хлебопекарного оборудования, ИП Воронин И.К. в Омске - 89.1 млн руб. на пять лет на приобретение 25 единиц дорожно-строительной техники российского производства и другие заемщики.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Гражданские войны и конфликты заметно участились за последнее десятилетие, что недавно привело к повороту вспять устойчивой тенденции сокращения голода.

Самые тяжелые последствия они наносят сельским общинам, занятым в сельском хозяйстве. Производство пшеницы в Сирии снизилось на 40 процентов, а объемы переработки продовольствия в Ираке сократились в два раза. Во время гражданской войны в Сьерра-Леоне в 1990-х годах было уничтожено 70 процентов домашнего скота, а производство пальмового масла и риса сократилось более чем на 25 процентов. Исследования в Бурунди показывают, что даже через четыре года после окончания войны люди выращивают на одну пятую меньше кофе из-за страха насилия.

В экономическом плане потери сельского хозяйства в результате конфликтов значительно опережают международную помощь в целях развития. Еще более драматично то, что многократное воздействие конфликтов - включая насильственно перемещенных лиц и недоедающих детей - подрывает развитие в тех местах, где в нем более всего нуждаются. Почти 75% всех детей в мире, отстающих в росте, проживают в странах, затронутых конфликтами, и, по оценкам, 87% всего населения, живущего в условиях крайней нищеты, также живут в уязвимых и слабых странах.

Сельское хозяйство и продовольственные системы являются очень устойчивыми, но, как сказал Генеральный директор ФАО Жозее Грациано да Силва в Совете Безопасности ООН, «когда эти системы потеряны, их практически невозможно восстановить».

В ответ на эти вызовы ФАО разработала новую Корпоративную рамочную программу поддержки устойчивого мира в контексте Повестки дня на 2030 год, позволяющую агентству трансформировать свои обязательства в условиях конфликтов в целенаправленные, стратегические и опирающиеся на фактические данные стратегии, нацеленные на поддержку устойчивого мира.

Программа рекомендует ФАО реализовать свои интервенции через чувствительные к конфликтам подходы, способствующие предотвращению вспышек, эскалации, продолжения и, что важно, возобновления конфликтов.

Организация привержена работать «в ходе, изнутри и вовне» конфликта. Как говорится в Рамочной программе, этот подход соответственно включает меры по минимизации, предотвращению и разрешению конфликтов, в которых продовольствие, сельскохозяйственные и природные ресурсы могут быть движущей силой; спасать жизни, защищать продовольственные системы и производственные активы, и укреплять устойчивость в разгар кризиса, а также всегда стремиться к достижению устойчивого развития, включая сокращение масштабов нищеты и рациональное использование природных ресурсов с учетом реалий на всем его протяжении.

Не допускать сражений к фермерским хозяйствам

Во времена, когда конфликты за природные ресурсы, включая землю и воду, говорится в Рамочной программе, случаются все чаще, важно учитывать, что сельское хозяйство является ареной, которая может быть «источником мира или конфликта, кризиса или восстановления, трагедии или исцеления».

ФАО помогает сельским общинам справиться с конфликтами. ФАО продвигает совместные подходы в улучшении землепользования после гражданских конфликтов в Анголе, Кот-д'Ивуаре, Мозамбике и в настоящее время в Колумбии. Проекты в области сельского хозяйства помогают реинтегрировать бывших комбатантов в рамках программ разоружения, демобилизации и реинтеграции в Демократической Республике Конго, Уганде и на Филиппинах.

Часто взаимодействуя с другими организациями ООН, ФАО вносит вклад в упрочение мира в Афганистане, бассейне озера Чад, Мьянме, Сомали, Южном Судане, Судане, в Сирии, Украине и Йемене наряду с другими странами - во всех горячих точках. Деятельность направлена на создание систем молочного производства, предоставление семян и сельскохозяйственных ресурсов, разработку стратегий реагирования на шоки и риски, а также поддержку мирных соглашений на местном уровне для продолжения программ вакцинации скота (специализация ФАО), которые привели к историческим результатам, включая искоренение чумы крупного рогатого скота во время вооруженного конфликта в Восточной Африке.

Общим является поддержка стран в производстве продуктов питания даже в худшие времена. Еще одна область исключительно сильных сравнительных преимуществ ФАО включает создание систем раннего предупреждения, включая оценку безопасности семян и продуктивности пастбищ, мониторинг рынков и цен на продовольствие, комплексную классификацию фаз продовольственной безопасности (КПБ) и модель измерения, и оценки индекса устойчивости (RIMA), выпуск бюллетеней раннего предупреждения по продовольственным цепочкам, и бюллетеней серии раннее предупреждение - раннее действие, наряду с многочисленными партнерскими сетями на местах, такими как программа по восстановлению после засухи для поддержки животноводов в Африканском Роге.

Они играют важную роль в стратегиях укрепления продовольственной безопасности для предотвращения потенциальных конфликтов, смягчения последствий тех гуманитарных кризисов, которые находятся в активной фазе, и снижения рисков рецидивов конфликтов на стадии согласования мира.

Поскольку сельское хозяйство является основным экономическим сектором в большинстве государств, затронутых сегодня конфликтами, его значение особенно велико даже за рамками основ продовольственной безопасности. Оно может быть двигателем стабилизации и восстановления, а также вносить вклад в общественную структуру доверия.

ПАО "Челябинский трубопрокатный завод" (ЧТПЗ) и ПАО "Банк ВТБ" 3 августа заключили кредитное соглашение на сумму 18.921 млрд руб. Об этом говорится в сообщении компании.

Срок погашения кредита - 5 лет.

Сделка была одобрена советом директоров ЧТПЗ на заседании 25 июля 2018 года.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

1968/89: исторический пик и надлом модерна

Георгий Дерлугьян

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2018, 4

Георгий Дерлугьян — социолог, профессор Нью-Йоркского университета в Абу Даби и Московской высшей школы социальных и экономических наук («Шанинка»).

[стр. 166—187 бумажной версии номера]

Если всерьез задуматься о происхождении сегодняшней ситуации в мире и в отдельно взятой стране, поражает, во-первых, глубина и внезапность изменений в геокультурном «климате», произошедших около рубежной даты 1968 года и их прямого продолжения в 1989-м, прокатившихся волной от Пекина до Берлина, в зоне коммунистических государств. Во-вторых, обескураживает, хотя едва ли изумляет, насколько никому теперь не хочется обо всем этом вспоминать. Однако именно в 1968 году, вернее, из его последствий, возникает то состояние, которое затем будет названо «постмодерном в культуре», «неолиберализмом в политической экономии власти» и в целом — «глобализацией». Попытаемся связать все это в целостную картину.

Начнем со столь явного и вездесущего показателя смены эпох, как мода. Наблюдательнейший историк современности Эрик Хобсбаум заметил, что «модельеры, совершенно не склонная к аналитическому мышлению порода людей, порою оказываются способны предугадывать контуры будущего лучше профессиональных футурологов»[1]. В самом деле, эпоха абсолютистских монархий, с которой начинался ранний модерн, удивительно четко обозначена напудренными париками на головах мужчин из высших сословий. Парики делаются непременным атрибутом аристократов при королевских дворах Европы в 1630-е, в следующие затем полтора столетия проходят череду итераций длины и степени завивки и стремительно исчезают в ходе Французской революции[2]. В долгом XIX столетии расцвет и торжество буржуазного общества отмечены деловыми костюмами и цилиндрами, ухоженными бородами и усами, плюс гаванскими сигарами. Эпоха мировых войн 1914—1945 годов принесла моду на кожанки механиков, шинели, гимнастерки и пилотки, наручные часы и наскоро выкуриваемые сигареты, офицерские сапоги и брюки-галифе, плащи-макинтоши и мягкие фетровые шляпы, а также полувоенные френчи всевозможных вождей и начальников.

По шкале смены мод, ХХ век продлился совсем недолго. В 1960-х возникает глубокий разрыв, gap — по знаковому названию магазина молодежной одежды, открывшегося в Сан-Франциско в августе 1969-го. Джинсы и майки — прежде рабочая одежда американских фермеров, резиновые шлепанцы с показательным названием «вьетнамки», чилийские пончо и прочая экзотика из «третьего мира» теперь носятся обоими полами. Парни отращивают длинные патлы назло всем военным, девушки стригутся вызывающе коротко. Татуировки и самокрутки с «травкой», некогда отличавшие портовую матросню и мелких люмпенов-жиганов, проникают в передовые слои. И все это надолго, по сей день остается с нами. Редко кому сегодня предоставляется случай явиться на публике в густо наложенной косметике и с массой драгоценностей. Усыпанными брильянтами айфонами теперь щеголяют лишь нувориши с периферии: арабы, китайцы, латиноамериканцы, новые русские. Отметим особо, что впервые в истории стало престижным выглядеть молодым, а не солидным и степенным. Значительные усилия и средства тратятся на поддержание «незрелого» юношеского вида и необязательного, игрового поведения. В моде йога и фитнес, низкокалорийные и органические продукты, а сигареты и крепкое спиртное отныне отмечают низкий вкус. Венчурные капиталисты и банкиры (но не клерки, которым по-прежнему полагаются пиджак и галстук) наряжаются в офис, будто на пикник или на пробежку. И доставляют их туда не «кадиллаки», а вроде с гор спустившиеся внедорожники.

Пока это все лишь внешние проявления. Каковы могли бы быть причины и внутренние системные сдвиги, производящие эти явления? И главное: почему все теперь выглядит настолько противоречиво? Если в 1968-м и в 1989-м в самом деле случилась мирная социальная революция, ознаменовавшаяся подрывом прежних авторитетов и иерархий, радикальным упрощением вкусов и политической демократизацией, то каким образом реальные показатели социального неравенства в большинстве регионов мира ныне вернулись к уровням раннего капитализма, а то и феодализма?

При этом, заметьте, в наши дни стало более, чем когда-либо, критики и осмеяния существующего порядка, акций сопротивления, вплоть до восстаний и революций. Эти строки пишутся в Армении, где студенты, в апреле свергавшие засидевшегося президента и коррупционную олигархию, теперь захватывают актовый зал Ереванского государственного университета, требуя отставки ректора и полного аудита университетских финансов. Студенческий праздник непослушания полон надежд и задора, хотя старшее поколение настроено более скептично. Они-то все это уже проходили. Но что именно проходили в 1968-м и 1989-м? Почему надежды тогда вспыхнули так быстро и так вскоре перегорели?

Наступившие после 1968 года времена выглядят скорее путаными и нестабильными, чем революционными. Наиболее громкая критика и угрожающие протестные движения носят реакционный характер. В их идеологиях и политических программах в различных пропорциях смешиваются ксенофобский национализм, демонстративно навязываемая религиозность и ностальгия по былому статусу некогда доминантных этнических и гендерных групп. При ближайшем рассмотрении выясняется, что реакционные популисты — будь то на Западе, в Восточной Европе или в исламских странах — заимствуют организационные и дискурсивные тактики протестов 1968 года. В мире сегодня столько самых разных движений протеста именно потому, что их инструментарий был широко освоен[3]. Прекрасно известно, как организовывать выступления, мобилизовать участников и заряжать их эмоциональной энергией. Однако заметьте главное: никто при этом не знает, как добиться какого угодно революционного или реакционного успешного исхода, как это будет работать в случае победы над «системой». Много движений — но мало достижений.

Неясность и путаница наших времен наглядно проявляется в трудности подбора названия для того, что наступило с концом ХХ века. Названий-то как раз появилось много, слишком много. В большинстве своем предлагалось добавить к старому существительному какое-то новое прилагательное, что есть первейший сигнал теоретического тупика, как некогда в бесконечных марксистских дебатах о феодализме — «кочевом», «данническом», «потестарном», «азиатском» и так далее. Так и теперь у нас — капитализм, но только когнитивный, глобальный, спекулятивный или коррумпированный, как будто все это не было в той или иной мере присуще капитализму западноевропейских купцов и мореплавателей уже в эпоху раннего модерна. Почитайте именно с этой, современной, точки зрения классический труд Фернана Броделя[4]. Текущий момент в истории предлагалось обозначать приставками пост- или нео-, подразумевающими что теперь не совсем то, что было раньше, однако настоящее не вполне обладает собственным качеством, отчего оно: постиндустриальное, постфордистское, постколониальное, постсоветское, неофеодальное, неопатримониальное, а в целом — неоконсервативное и неолиберальное.

Постмодерн выглядит на этом фоне более предпочтительным определением, если просто принять, что по итогам протестов 1968/89 годов мы оказались в периоде после исчерпания прогрессивных политических проектов модерна: социал-демократии, коммунизма, антиколониализма. Протесты несли в себе обличительный подрывной заряд, направленный на выявление лицемерия, недостатков и морального банкротства «обронзовевшего» истеблишмента. Однако протесты не ставили задачи полного переустройства существующей системы, потому что и не могли их поставить. От государственно-бюрократического руководства коммунистических партий требовали социализма с человеческим лицом, а от западных корпоративных и политических элит требовали более честного, щедрого и гуманного капитализма. Иначе говоря, со всех сторон требовали продолжения того же самого, только больше и по-настоящему. В переломных точках 1968-го и 1989 года возникла коллизия, которая в советской литературной критике обозначалась сакраментальной фразой «борьба лучшего с хорошим».

Западные консервативные критики в 1968 году справедливо замечали, что атакуемые и изобличаемые режимы были вовсе не фашистскими, как и в СССР времен перестройки их идейные собратья приговаривали «Сталина на вас нет». Протесты конца ХХ века оттого и могли быть настолько массовыми и мирными, что противостояли они не жестоким диктатурам межвоенной эпохи, а послевоенным стабилизационным элитам, вставшим на путь исправления. И, надо сказать, добившимся немалых успехов на пути своих реформ: социал-демократических мер обеспечения всеобщего благосостояния на Западе, возрождения «ленинских норм законности» и достижения того же массового благосостояния в советском блоке государств. Сегодня требуется напомнить, что начиналось все с — по сути своей ультралевых — требований интеллигенции, студенчества и (если повезет) примкнувших к ним передовых рабочих и этнических меньшинств. Мишенью критических выступлений служили власти, проводившие умеренно левые реформы. Слишком умеренно и слишком самоуверенно, замкнув доступ в политическую и управленческие элиты.

Чего конкретно требовать, когда уже давно достигнуты 8-часовой рабочий день, пенсии и ежегодный отпуск, суббота стала выходным, зарплаты более-менее растут, женщины получают высшее образование и массово занимают средние, если пока не высшие, эшелоны, прекратились массовые репрессии и империалистические войны? Разве что творческой свободы, избавления от мелочной бюрократической опеки и лицемерного морального надзора, в целом — соблюдения конституционных гарантий и обещаний. Иными словами, оставалось требовать невозможного.

Впервые в истории революция происходила не по Марксу, а по Веберу. Протесты были направлены не на свержение существующего строя, а на утверждение ценностных ориентаций. Не захват власти, а ее сущностное изменение, не уничтожение правящих классов, а их трансформация в соответствии с ожиданиями «гражданского общества». Само это знаковое понятие наших дней относится не к марксистскому классу, а к веберовской статусной группе. Наряду с гражданским обществом появились множество других коллективных акторов с ярковыраженными признаками статусных групп или, как теперь стали выражаться, этнических, расовых, гендерных, молодежных, субкультурных и каких угодно прочих идентичностей. Не способы производства, а образы жизни и самосознания выдвинулись в центр анализа и политической полемики. Содержательная повестка формируется вокруг слов «дискурс» и «смыслы» (теперь непременно во множественном числе). Противник и одновременно объект воззваний — застегнутый на все пуговицы мундира или бюрократического пиджака статусный образ авторитарно-покровительственного Начальника, Босса, Патрона, Вождя. Вот откуда такая политизация моды. Впрочем, какого Вождя? К 1968-му и 1989 году вожди остаются еще разве что в странах «третьего мира». В мире первом (Запад) и втором (советский блок) к тому времени харизматический вождизм был давно преодолен рутинной бюрократизацией политики и самого облика власти.

Здесь мы подходим к главному. В результате послевоенного экономического роста и щедро сопровождавших его социальных реформ в индустриально развитых капиталистических, равно как и в коммунистических, государствах были достигнуты допустимые пределы бюджетного перераспределения благ и (в целом символического) политического участия масс. Дальше и больше — это уже должна была быть какая-то другая система. Но какая? Конвергенция у некоей золотой середины улучшенного социально-кейнсианского капитализма с гуманизированным социализмом советского образца?

Именно так в душе и надеялись умеренно реформаторские элиты с обеих сторон «железного занавеса». Во многом из 1968 года проистекает «разрядка международной напряженности» и грандиозное по идее Хельсинкское совещание 1975-го[5]. Оптимистично, хотя и на ощупь, к конвергенции двигалась горбачевская перестройка, что и обеспечило нам всем неожиданно мирный распад СССР и избавление от атомной войны[6]. К «последнему и решительному бою» совершенно не стремились ни правящие элиты, ни критиковавшие их бунтари по обе стороны «холодной войны». Потому-то война и оставалась «холодной» — слишком комфортной стала жизнь после Второй мировой, и всем стало, что терять.

***

Попробуем дополнить эту схематичную теоретическую реконструкцию плотью более-менее знакомых эмпирических реалий. Никакой глобальный тренд не может обладать реальностью, пока не наблюдается в конкретных ситуациях. Бывший СССР представляется одной из важнейших и эмпирически насыщенных площадок для исследования происхождения и дальнейшего протекания постмодерна. Советский Союз некогда возник в самом центре коллизий короткого ХХ века и сделался мощным проявлением того, что политолог-анархист Джеймс Скотт описал как попытку воплощения идеи Высокого Модерна — с ее брутальным стремлением к построению мира по прямолинейным планам во имя достижения высочайшей эффективности и рациональности, — обернувшейся бесчеловечными результатами и, в конечном счете, моральным провалом[7]. Книги Джеймса Скотта, помимо их замечательно метких названий («Моральная экономика крестьянства», «Оружие слабых», «Господство и искусства сопротивления», «Против зерна: глубинная история ранних государств»), отличаются мастерским подбором и прорисовкой ярких примеров.

Два десятилетия назад моя первая монография, писавшаяся по-английски, выглядела прежде всего как свидетельство очевидца о недавних тогда событиях распада СССР[8]. С тех пор она сдвинулась в область истории, многие из черт которой не вызывают интуитивного понимания у молодых поколений читателей, не сталкивавшихся с реалиями советской жизни. В этой книге одновременно использовались три набора аналитических линз: общая макроисторическая эволюция миросистемы модерна, конкретные дилеммы антисистемного проекта построения крупного социалистического государства на восточноевропейской полупериферии и его внезапный распад, прослеживаемый в микроситуациях с этнической периферии.

Связующий лейтмотив повествования был найден в длительной жизненной траектории Юрия Шанибова, так же известного как Муса Шаниб в своей перестроечной ипостаси президента Конфедерации горских народов Кавказа. Особая аналитическая ценность этого персонажа виделась, во-первых, в том, что Шанибов не принадлежал к обычному кругу столичной интеллигенции. Он был, по его собственным словам, «простой советский черкес», точнее — кабардинец. В яркой личности Шанибова воплотилось множество типичных парадоксов его времени. В 1989—1993 годах он прославился как Гарибальди Кавказа, воодушевлявший протестные митинги во всем регионе, особенно у себя в Нальчике, а затем и батальоны добровольцев в сепаратистских войнах за независимость в Абхазии и Чечне. Гладко выбритый и неизменно в костюме с галстуком, Шанибов вполне мог сойти за советского провинциального функционера, кем он некогда и являлся, если бы не роскошная папаха серебристого каракуля, которую он гордо носил, не снимая и в помещении, в знак своей горской идентичности. Самым большим сюрпризом оказался энтузиазм Шанибова по поводу политической социологии Пьера Бурдьё. Все-таки не самый ожидаемая черта у бывшего секретаря Кабардино-Балкарского обкома комсомола по агитации и пропаганде, у которого в пору абхазской войны в подчиненных ходили чеченские боевики Шамиль Басаев и Руслан Гелаев. Сам Пьер Бурдьё, в изумлении от такой истории, повесил фото Шанибова (конечно, в папахе) у себя над письменным столом и запросил дальнейших разъяснений о своем дальнем читателе с Кавказа.

Как способный и напористый нацкадр, Юрий-Муса Шанибов в молодости вступил на головокружительную карьерную лестницу, приведшую его в обком комсомола и на должность районного прокурора, а затем в преподаватели научного коммунизма. Однако в 1970-е его карьера застопорилась из-за политических подозрений, обострившихся после чехословацких событий 1968 года. Как и многие советские провинциальные шестидесятники, Шанибов жадно и без разбору интересовался всем интеллектуально престижным и увлекательным, от Гегеля и Фрейда до современного кино и модных тогда кибернетики и поисков снежного человека на Кавказе. Круг его интересов включал в себя и неортодоксальные рассуждения об экономических реформах, о рыночном социализме и югославском эксперименте с самоуправлением. Энергия Шанибова привлекала к нему массу студентов, но также внимание местного начальства и КГБ, хотя никаким диссидентом он не был. Это был типичный социалистический реформатор местного масштаба. Моей задачей было объяснить, почему к 1989 году он стал не либералом в духе столичной интеллигенции, а яростным кавказским националистом.

Коллега Шанибова по Кабардино-Балкарскому госуниверситету точно указал на ответ: «Не судите нашего Юру строго. Всю свою жизнь он боролся фактически за один и тот же принцип демократического самоуправления; только референтные группы его проектов менялись от студенчества и социалистических рабочих к национальным меньшинствам». В результате объяснение личной траектории Шанибова приобретало структурное и макроисторическое измерение. В его биографии отразилась смена эпох в новейшей истории Восточной Европы.

Родившись в 1936 году, наш герой принадлежал к осиротевшему поколению, которому тем не менее достались основные плоды советской модернизации. Его отец, в сущности горский крестьянин, еще в середине 1920-х вступил в партию по ленинскому призыву, рассчитывая получить современное техническое образование на русском языке и выдвинуться в кадровый состав. Однако его вскоре вычистили из партии за сокрытие своего происхождения из традиционного мелкого черкесского дворянства и приверженность к бытовому исламу. Репрессии 1937 года Мухамед Шанибов переждал в горном селе, однако в 1942-м был призван на фронт и вскоре погиб. Его вдова осталась с четырьмя сиротами и подрабатывала прачкой. Все четыре ее сына со временем получили высшее образование и, став национальной интеллигенцией, переехали в современный советский город. Здесь уместно привести еще одну замечательную цитату из Эрика Хобсбаума: «Для 80% человечества Средневековье вдруг окончилось в 1950-х»[9].

Юрий Мухамедович (по паспорту; традиционное имя Муса бытовало до поры только в семье) с готовностью признает, что в ранние годы был искренним сталинистом. Тогда Сталин олицетворял для него громадный скачок к современной жизни в великой победоносной стране. Разочарование наступило в начале 1960-х, когда молодой прокурор Шанибов обнаружил в архиве дело с доносами соседей на его семью. Это личное переживание вполне в русле рефлексии растущих советских элит тех лет, которые искали пути преодолеть воспоминания о терроре и судьбе родителей, сохраняя при этом верность советскому государству. Под искренне воспринимавшимися лозунгами возрождения ленинских норм и социалистической законности советская правящая элита и ее молодая поросль оставляли позади харизматическую диктатуру времен революционной модернизации и переходили на новый этап предсказуемой бюрократической нормализации.

Однако нормализация очень скоро выявила и типично бюрократические патологии кумовства, местничества, снисходительного отношения к неэффективности, прикрываемого лицемерно помпезной риторикой и бухгалтерскими приписками. На постах прокурора и комсомольского работника молодой Шанибов пытался бороться против того, что становилось сущностью обновленного режима. Тут его карьерный рост и прекратился с переводом в преподаватели, где он застрянет надолго. Мы же посмотрим, какие структурные сдвиги тем временем подготовили Шанибову трибуну вождя горских народов.

***

Распыление и ведомственная сегментация советского государства в годы «застоя» протекало весьма комфортно. Однако это воспринималось многими с глубокой тревогой, если не с отвращением, на всех уровнях громадной системы, которой теперь управляла стареющая бюрократическая олигархия. Командная экономика должна быть командной. В вождистской системе динамизм и управляемость обеспечивает воля вождя. В противном случае должно появиться что-то другое. Быть может, в порядке эксперимента допущение рыночных стимулов и соревновательности? Но об этом говорить вслух после 1968 года стало небезопасно. Одним из первых эту проблему ясно диагностировал Андрей Амальрик, талантливый стихийный социолог, вытесненный в диссидентство, а затем в эмиграцию. В написанном в 1969 году самиздатском памфлете «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?» Амальрик доказывал, что подавление всякой публичной дискуссии в СССР лишило правящий слой рациональной оценки положения дел и предложения политических альтернатив[10]. Много позднее американский политолог Валери Банс афористично сформулировала дилемму, вставшую перед Москвой после 1968 года: «Глубокие реформы сделались столь же необходимы, насколько и политически невозможны»[11].

Питер Эванс, изучавший процессы экономического развития в странах «третьего мира», в 1980-х писал о преодолении модернизационных диктатур и демократизации в Южной Корее и Бразилии, а вовсе не в СССР. Тем не менее его классовая теория лучше множества других применима к анализу дилемм позднего советского общества. Эванс заметил, что все успешные государства ускоренного развития (developmental states) со временем накапливают внутри себя три вида социально-политического давления, ведущего к их «самодемонтажу»[12].

В первую очередь это сами управленческие элиты, которые начинают тяготиться бешеными нагрузками и непредсказуемостью своего личного положения в условиях авторитарного модернизационного рывка. Капитанам индустрии хочется стать ее хозяевами, насладиться плодами своих достижений и положения, сплотить собственный класс и затем передать дело по наследству. Контролируемая либерализация политической сферы и приватизация индустриальных гигантов составляют генеральную линию подобного директорского корпуса на пути к капиталистической власти. Напомню, это писалось до распада СССР и по поводу южнокорейских «Хёндэ» и «Самсунга», а не «Газпрома» и «АвтоВАЗа».

Во-вторых, промышленные рабочие снизу начинают оказывать давление, направленное на улучшение условий труда и зарплат, как только с завершением демографического перехода иссякает приток в индустриальный сектор дешевого труда женщин и недавних крестьян[13]. Сами по себе требования рабочих не идут далее экономического тред-юнионизма, о чем хорошо знал в свое время еще Ленин. Горькая ирония в том, что в позднем СССР даже остатки доставшейся по наследству от большевиков идеологии и политической практики не допускали никакой легальной самоорганизации рабочего класса. Если же профсоюзам не дозволяется совершать организованные коллективные действия ради повышения реальных зарплат, то самим рабочим остается исподволь понижать затраты своего труда. Стихийные забастовки все же происходили, но в этом был серьезный риск. Бракоделие, прогулы и простои, пьянство, мелкое воровство с предприятия — любимые мишени советской сатиры — сделались основной и по факту победной стратегией советских низкоквалифицированных пролетариев. Вот что стояло за пресловутой поговоркой «Они притворяются, что нам платят, а мы — что работаем». За пределами особого надзора и материальных стимулов военно-промышленного комплекса советские управленцы и местное партийное руководство мало что могли поделать с этой хронической ситуацией. В начале 1980-х гулял угрожающий стишок: «Ну, а если станет больше, будет то, что было в Польше» — имелся в виду независимый профсоюз по типу «Солидарности». Приходилось терпеть и как-то сглаживать последствия снижения производительности труда. В западном контексте философ Герберт Маркузе называл нечто подобное «репрессивной терпимостью»[14].

Наконец, третьим источником давления становятся средние слои специалистов: инженеров, ученых, преподавателей, врачей, журналистов и всевозможной творческой интеллигенции. Их численность и значение в социальном и экономическом воспроизводстве быстро растут по мере модернизации страны. Как только высшая управленческая олигархия в силу собственных интересов и интересов бесперебойного производства вынужденно ограничивает действия репрессивных органов, средние слои начинают все более открыто стремиться к профессиональной автономии и признанию собственного статуса. Специалисты, в идеале признаваемые лишь признанными собратьями по профессии, требуют ценить свое мнение и квалифицированный труд. Отсюда недалеко до непосредственно политических требований участия в принятии решений и избрания на руководящие посты. Данный политический вектор стремится к демократизации. Однако реализация политического вектора интеллигенции где угодно в мире всегда нуждалась в идейно-политическом блоке с гораздо более многочисленными нижними классами, или попросту — с «народом».

Идея Народа как суверена современной государственности впервые становится конституционным и конституирующим принципом в 1776 году в США и после 1789 года во Франции. Тем самым была прервана длительная историческая традиция социальной иерархии аграрных обществ с ее ярко выраженным неравенством наследственных рангов. Волна европейских революций 1848 года заставила считаться с необратимостью произошедшей модернизации политики всех, включая новых консерваторов — канцлера Бисмарка, императора Франца-Иосифа и царя Александра II[15]. Из революций 1848 года возникли две соперничающие программы мобилизации народа: национализм и социализм. Первым во имя стабилизации и легитимации государственной власти в XIX веке стал широко использоваться национализм. Затем мировые войны ХХ века, политически подготовленные самим процессом национализации «великих держав», находящихся в центре миросистемы, заставили в какой-то мере принять и социалистические требования[16].

В Российской империи и СССР последовательность, однако, оказалась другой. Большевики как верные марксисты до 1917 года были противниками национализма. Но в ходе гражданской войны Ленин быстро понял, что национализм «отсталых народов» (тех же кавказских горцев) надо привлекать на свою сторону, пока им не воспользовались «буржуазные» противники. Большевикам это удалось парадоксальным образом именно в силу их интернационализма, централизованной наднациональной организации, пронизанной ультрамодернистской романтизацией технологического прогресса. По емкому выражению американского политолога Стивена Хэнсона, ленинисты изобрели гибридную форму власти, которую не мог бы вообразить сам Макс Вебер, — харизматическую бюрократию[17].

И вот пятьдесят лет спустя, к 1968 году, Советский Союз становится зрелой военно-индустриальной сверхдержавой, в которой непоколебимо главенствует бюрократическая олигархия, уже начисто лишившаяся революционной харизмы. Тем временем капиталистический Запад вопреки всем идеологическим ожиданиям процветает и щедро предоставляет своим пролетариям потребительские блага в рамках социал-демократических или кейнсианских реформ и фордистского режима регуляции. При такой прекрасной жизни кому захочется попытать удачи в войне, тем более атомной?

Рискуя нарваться на обвинения в технологическом детерминизме, все-таки не могу не заметить, что парики и камзолы офицеров абсолютистских монархий — это внешнее и показное, пусть и показательное. Офицеры появились на заре модерна, потому что возникли новые регулярные армии с огнестрельным оружием. Европейский модерн есть по сути множественные последствия пороховой революции в военном деле. В таком случае постмодерн есть множественные последствия изобретения атомного оружия.

Войны между великими державами, владевшими атомным оружием, выглядели гарантированно самоубийственными. Конвергенция двух систем делается тем более привлекательной идеей по обе стороны «железного занавеса». Хотя в условиях советской идеологической цензуры слово «конвергенция» звучало подозрительно, тем не менее оно приобрело довольно широкий оборот в столичных технократических кругах СССР и даже проникало в провинциальные города, например в Ставрополь, где по соседству с Шанибовым жил и делал карьеру пока мало кому известный Михаил Горбачев. Почетный компромисс двух идеологических систем, закрепляющий состояние мира и процветания и притом снимающий множество идеологических ограничений с обеих сторон, выглядел еще более привлекательно для значительной массы интеллигенции. В начале 1960-х, на пике всеобщего оптимизма (вспомните иконографические улыбки Гагарина и Джека Кеннеди), конвергенция выглядела для многих думающих людей, занимавших определенное положение в обществе, логическим венцом истории. Но затем с обеих сторон грянули молодежные протесты 1968 года, еще более полные надежд и оптимизма. Это как раз и доказывает, что конвергенция в самом деле происходила.

В биологии термином «конвергенция» описывается появление в совершенно разных линиях эволюции аналогичных адаптаций к сходной среде обитания, как например форма тела у стремительно плавающих дельфинов, акул и пингвинов. За громко провозглашаемыми политическими отличиями между США и СССР проступало множество приобретенных сходств. Обе сверхдержавы второй половины ХХ века стремились приписать исключительно себе победу над фашизмом и установление мира; обе с облегчением оставили позади и предпочли забыть свои страхи и бедствия 1930-х; обе с гордостью считали достижение послевоенной стабильности и благосостояния подтверждением разумности своих политических систем, все более руководствующихся научными методами управления. На самом деле в ходе двух мировых войн и межвоенного экономического рывка обе сверхдержавы создали гигантские бюрократические иерархии мобилизационного планирования (включая крупные капиталистические корпорации в США и множество ведомств в СССР), которые после 1945 года отнюдь не сократились, а продолжали наращиваться. Но теперь оправданием беспрецедентного роста госбюджетов и инвестиций служили наряду с гонкой вооружений также исторически беспрецедентный рост научно-образовательных организаций (численность ученых, преподавателей, и особенно студентов в послевоенные годы росла едва не по экспоненте) и, главное, — массового потребления новых средних классов образованных специалистов. При этом обе сверхдержавы провозглашали себя маяками мирового прогресса, готовыми делиться своими версиями модернизации с остальным человечеством.

США первыми почти нечаянно угодили в вязкую и бесперспективную войну на мировой периферии, пытаясь защитить от национально-коммунистических партизан своих клиентов-модернизаторов в Южном Вьетнаме. В следующем десятилетии СССР повторит в Афганистане и ряде стран Африки ту же нечаянную ошибку, на самом деле подготовленную идеологическими и геополитическими представлениями «холодной войны». Периферийные войны, непосредственно отдававшиеся в центре, вызвали множественную эскалацию издержек — политических, финансовых, людских и в особенности моральных. Во второй половине ХХ века по обе стороны «железного занавеса» уже мало кто был готов воевать и тем более умирать за идею. Сказался колоссальный успех послевоенного умиротворения обществ с обеих сторон.

Первой, почти автоматической реакцией и Вашингтона, и Москвы стало ранее прекрасно срабатывавшее дальнейшее увеличение инвестиций одновременно в военно-промышленный комплекс и гражданский сектор, в образование, массовое потребление и международную помощь. Однако сочетание «пушек и масла» вскоре привело к перенапряжению даже бюджетов сверхдержав — тем более, что войны более не воспринимались людьми в качестве законного оправдания материальных трудностей. Вашингтон, первым обнаруживший у себя признаки нарастающего кризиса, ответил упреждающими обещаниями внутренних реформ и поиском путей к разрядке международной напряженности — причем сделал это от лица столь неубедительного реформатора, как жуликоватый циник Ричард Никсон. Москва со временем ответит гораздо более воодушевляющим романтиком Горбачевым, хотя и он вскоре сделается неубедительным перед лицом возникающих проблем.

Далее события развивались по хорошо известной из истории последовательности кризисных реформ, оборачивающихся революционной ситуацией[18]. Элиты начинают дробиться на фракции по двум измерениям: «мягкие» адаптационные реформисты против «жестких» сторонников устоев, плюс «централисты» против всевозможных «локалистов». Расколы в правящих элитах вызывают активизацию интеллигенции, причем со всех сторон (что редко замечается прогрессивными современниками). В отсутствие легких решений и авторитетных концентраций власти нарастает градус и публичность дебатов, которые захватывают уже и ранее в целом пассивное общество. Ощущение кризиса и тупика вызывает появление все более радикальных требований и «неформальных» движений, стремящихся мобилизовать массовую поддержку и одновременно воздействовать на официальных политиков в ту или иную сторону.

Политическая мобилизация масс происходит на основе двух программ — социальной справедливости и национализма в самом общем толковании. При этом обе программы могут по обстоятельствам причудливо сочетаться и приниматься как прогрессивными, так и реакционными силами. Первая, более универсалистская, программа предлагает широкое социальное перераспределение, направляемое и финансируемое государством, которое берется под демократический контроль «всеми и ради всех». Легитимирующим принципом и главным действующим лицом здесь выступает обобщающее понятие «народ» (в единственном числе). Но госбюджет и без того перенапряжен, поэтому предлагаются дальнейшие налоговые изъятия вплоть до централистской национализации средств крупных экономических концентраций, будь то капиталистические монополии или более богатые ресурсами сектора и территории. В ответ возникает сопротивление уже не только идеологических реакционеров и милитаристов, но и прежде умеренно центристских губернаторов и директоров богатых секторов и территорий. Обеспокоенные перспективой роста перераспределения, они вступают в борьбу, либо продвигая своих политических сторонников в центральном государственном аппарате, либо, если это не удается, угрожая отделением и уходом из-под центрального контроля.

Другая программа мобилизации массовой поддержки как раз и находится в русле сегментации и локализации власти. Национализм в широком смысле предполагает коллективные права всевозможных «народов» (во множественном числе). Отныне это не обязательно этнические народы. Одним из основных последствий 1968 года стала пестрая множественность «народов» или идентичностей: расовых, гендерных, религиозных, субкультурных. Не «народ» как единство низших классов, а «народы» как бесконечно открытый набор статусных групп.

Оказавшись среди множащихся конфликтных требований и источников давления, политический курс США в начале 1970-х и СССР в конце 1980-х начинает выписывать причудливые зигзаги. И здесь сказалось их решающее различие в уровнях богатства и положении в миросистеме. Все-таки есть разница, иметь ли в качестве сателлитов ФРГ и Японию — или Польшу и Монголию. Хотя обе сверхдержавы превратились к моменту кризиса в достаточно похожие бюрократизированные машины, американский мощный «Форд» все-таки вырулил на вираже, где советский полувоенный УАЗик слетел в кювет.

***

Точнее говоря, СССР разобрали на части его собственные элиты во время хаоса и паники, наступивших с 1989 годом. По известной ленинской фразе, «генеральная репетиция» произошла в 1968 году и в ходе последующих мировых сдвигов. Поэтому все и свершилось так ошеломляюще быстро и как бы само собой. Вот где кроются структурные источники и общетеоретическое объяснение странных перевоплощений как советских правящих элит, так и их внутренних оппонентов вроде Мусы Шанибова — маленькой, но показательной частицы в водовороте мировых процессов.

Здесь мы подошли к той громадной роли, которую в наступлении постмодерна сыграли глобализация и неолиберализм. Оба эти явления возникли из последствий 1968 года на Западе в качестве двойной реакции капиталистических элит на мировой кризис, грозивший им утратой контроля над сферой политики и идеологии, чреватой неприемлемыми уступками и дальнейшими экспроприациями.

Напомню, в 1970-е в Великобритании активизируются тред-юнионисты и левое крыло Лейбористской партии; обновленные и омоложенные «еврокоммунисты» в Италии, постфранкистской Испании и даже во Франции показывают впечатляющие результаты на выборах; в ФРГ формируется альтернативная Партия зеленых. Требуется также напомнить, как мощно в 1970-е выступили периферийные элиты «третьего мира»: пятикратное повышение цен на нефть по инициативе ОПЕК; волна национализации иностранных компаний; требование установления «нового экономического порядка» в отношениях Севера и Юга; революции в Латинской Америке, Эфиопии и Иране; победа коммунистических партизан в Индокитае; переворот левых военных в Португалии и радикальная деколонизация в Анголе и Мозамбике, под боком у режимов белых поселенцев Родезии и ЮАР. В сумме эти драматичные события ознаменовали исторический пик социалистических и левонационалистических тенденций, берущих начало в революциях 1848 года.

За пиком, однако, последовал глубокий и длительный провал. Антикапиталистические революции и реформы 1970-х, возникавшие из громадных успехов 1950-х, объективно столкнулись с ситуацией исчерпания лимитов перераспределения прибавочного продукта в капиталистической миросистеме модерна. Наглядно это можно проследить по динамике цен на нефть и другие предметы сырьевого экспорта преимущественно из стран периферии, рухнувших разом в 1980-х[19].

Пик левых проектов вызвал политическую и идейную контрактивизацию капиталистических элит. Отчасти были использованы традиционные методы подрывных операций: подпитка гражданских войн в Анголе, Мозамбике, Афганистане, Камбодже; перевороты в Чили и других странах Латинской Америки. Но это лишь арьергардные действия. Куда более важную роль сыграло главное капиталистическое оружие — инвестиционный бойкот и бегство капиталов. Не случайно в 1970-е плодятся оффшорные зоны, транснациональные корпорации, более не регулируемые национальными правительствами валютные рынки «евродолларов» и «петродолларов». Распространяется бизнес-практика, впоследствии названная аутсорсингом, — вынос производства в страны с дешевой рабочей силой и авторитарными режимами, не допускающими забастовок.

По удачному совпадению и с изрядной долей исторической иронии крупнейшей из подобных стран в начале 1980-х оказался коммунистический Китай. Сегодня также приходится напоминать, что не так уж давно маоистский Китай выглядел куда более фанатичным левацким режимом, чем Северная Корея сегодня. Председатель Мао претендовал на роль нового Сталина, деспотического военно-индустриального модернизатора и одновременно вождя мирового революционного движения. Однако среди мировых последователей маоизма оказались лишь Албания Энвера Ходжи, полпотовская Кампучия, плюс недолговечные левацкие секты на Западе. Уморив голодом десятки миллионов китайских крестьян и едва не поголовно выслав интеллигентов в лагеря перевоспитания, Мао так и не добился превращения Китая в военно-индустриальную сверхдержаву, подобную СССР. Китайский сталинизм к 1970-м оказался на грани краха.

Одним из первых это оценил хитроумный Генри Киссинджер, разглядевший в зашедшем в тупик Китае двойной потенциал: дополнительного геополитического противовеса в борьбе с Вьетнамом и Советским Союзом, а также громадной емкости для выгодного переразмещения промышленных инвестиций из тех стран, где американский и японский капиталы столкнулись с реальной угрозой роста политических издержек и налогового бремени, если не полной национализации.

Наряду с этим на рубеже 1970-х и 1980-х произошел подлинный переворот в официальной идеологии и политике Запада: от классового сотрудничества к конфронтации на внутриполитической арене, от кейнсианского реформизма к консервативному рыночному неолиберализму, от международной разрядки и конвергенции к новой «холодной войне» против советской «империи зла». Срывались регуляционные механизмы и ограничители, некогда выстроенные национальными правительствами стран Запада в период Великой депрессии и послевоенного восстановления. Перед лицом угрожающего полевения стольких правительств в 1970-е капитал пробивал себе запасные выходы в свободное глобальное пространство.

Тем временем все больше стран попадают в ловушку внешнего долга, вдруг оказавшегося непосильным. В 1970-е горячая масса нефтедолларов, ищущих вложения, вкупе с панически щедрой перед лицом кризиса эмиссией долларов и других ведущих валют вызвали понижение мировых банковских ставок. Набирая соблазнительно дешевые тогда кредиты, политики различных стран мира — от Мексики до Египта и Польши с Югославией — рассчитывали пережить последствия народных выступлений 1968 года путем немедленного увеличения субсидий и — в более долгосрочном плане — формирования основ новых индустриальных отраслей. Надежды на экономическое развитие в долг столкнулись с нехваткой рынков сбыта — ведь собственной электроникой и автопромом бросились одновременно обзаводиться Бразилия, Югославия, шахский Иран, Турция и (в итоге единственный действительно успешный пример) Южная Корея.

В своей борьбе с инфляцией 1970-х американская администрация Картера, и уже в полной мере администрация Рейгана после 1980 года, совершила крутой поворот к монетаристской политике и наращиванию учетных ставок. Как теперь видно из ставших доступными документов Федеральной резервной системы США, в Вашингтоне тогда гораздо больше беспокоились о внутриполитическом рейтинге, чем о международных последствиях. Хотя сознательного заговора империалистов тут не обнаруживается, причины эпидемии долговых кризисов 1989-х были заложены в самой структуре капиталистической миросистемы и центральной роли доллара США. Фидель Кастро призвал было ко всеобщей забастовке стран-должников, однако, учитывая, кому и сколько задолжал сам Остров Свободы, едва ли удивляет, что даже в Москве призывы кубинского вождя проигнорировали. Сам же СССР начнет стремительно набирать долги только во второй половине 1980-х, с резким падением цен на нефть и бездумной раздачей перестроечных обещаний[20]. Одна за другой страны-должники были вынуждены искать пути в Международный валютный фонд. Показательно, что соглашения о предоставлении средств МВФ, прежде умещавшиеся, как правило, на 3—5 страничках, теперь вырастают до 50 и более страниц за счет различных условий и обязательств правительств-должников по сокращению расходов и структурным реформам[21]. С этого времени и по сей день бюджетная политика абсолютного большинства стран будет определяться соображениями жесткой экономии (английским знаковым словом austerity) и мерами по привлечению ставшего весьма привередливым иностранного капитала.

На фоне исторического возобновления глобализации капитала к статусу неоспоримой гегемонии взлетает идеология неолиберализма. Приставка нео- здесь вполне уместна, поскольку происходило возвращение капитализма к его изначально космополитической форме времен Ротшильдов и даже более ранних генуэзских банкиров и голландских купцов[22]. Более лукаво в контексте наших дней выглядит использование слова «либерализм», которым во времена Адама Смита и британских фритредеров XIX века обозначалось революционное движение промышленной буржуазии против аристократических монополий. Неолиберализм же означал консервативный ответ на проекты поколения 1968 годов, один за другим приходившие в замешательство от столкновения с реальностью капиталистической миросистемы.

***

Впрочем, не везде все происходило так прямолинейно. В советском блоке государств после всплеска энтузиазма 1960-х сложилась патовая ситуация: правящая бюрократия никак не могла восстановить свою моральную гегемонию, а интеллигенция не могла сформулировать и донести до масс убедительного проекта контргегемонии. Оставались паллиативные меры ограниченного преследования диссидентов и в целом предотвращения смычки интеллигенции с народным большинством. Постепенное повышение зарплат и предоставление материальных благ рядовым рабочим лишь отчасти поддерживало их веру в существующий порядок, при этом порождая все новые издержки бюджета. Тем более множило издержки и деморализовало общество и саму власть негласно терпимое отношение к падению трудовой дисциплины. Использование антисемитизма и консервативно-популистского отвращения ко всем прочим отщепенцам, «абстракцистам и пидорасам» ограничивалось официальной идеологией и ее стражами. Ревнители советских устоев совершенно справедливо опасались пробудить русский великодержавный национализм и спровоцировать выступления остальных народов СССР. Не менее прозорливо, но и трусливо-близоруко они стремились заглушить всякие эмоциональные порывы, даже лояльно-патриотические и полные социалистического энтузиазма. Это прекрасно видно на примере доцента Юрия Шанибова с его идеями студенческого самоуправления как школы социалистической демократии.

Патовая ситуация порождает динамику радикализации. Давление ищет выхода и до поры находит хотя бы символическую компенсацию в осмеянии и переворачивании с ног на голову официозных икон. В пику социалистическому реализму и идейности в искусстве — тот же абстракционизм, абсурдизм, соцарт, из которых затем вырастет постмодернизм. В пику интернационализму — национализм, почвенничество, поиски духовных истоков. Молодые экономисты 1980-х начинают зачитываться работами Карла Поппера и Фридриха Хайека, откуда возникает культ Маргарет Тэтчер и даже Пиночета.

Постмодерн пронизан иронией, удельный вес которой в позднейшей траектории СССР просто зашкаливает. Анархичное отрицание официозных авторитетов подорвало геокультуру модерна, и это выглядело здорово! Осмеянию и отрицанию подвергся бюрократический модернизм Большого Государства. Но с провалом анархо-футуристических альтернатив что еще могло прийти на смену Большому Государству, если не этнический сепаратизм и рыночный неолиберализм?

В случае с распадом СССР главная ирония видится в том, что национальная суверенизация бывших республик в большинстве случаев обеспечила подавление демократизации, а коррупционная инсайдерская приватизация под прикрытием неолиберальных реформ задала огромный уровень неравенства. Глобализация помогла новым/старым элитам догнать и перегнать западные стандарты элитного потребления, а также обеспечила отмывание денег и пути к эмиграции в случае периодически возникающей необходимости, поскольку новые политические режимы оказались довольно брутальны и притом нестабильны.

Могло ли быть иначе? У истории всегда находятся другие пути, хотя результат редко оказывается совершенно иным. Задолго до перестройки, еще в 1968 году, американский социолог Иммануил Валлерстайн предсказывал, что у следующего поколения советских реформаторов может быть только одна успешная цель — интеграция Советского Союза в клуб капиталистических стран Европы на почетных условиях[23]. В этом случае глобализация имела бы другую геополитическую форму — соперничающих экономических блоков США с Китаем против Европы и СССР/России. Этому сценарию, помимо наивности Михаила Горбачева, серьезно препятствовали институциональная сложность Советского Союза с его национальными республиками и иерархией индустриальных ведомств, но главным барьером было геополитическое соперничество с Америкой. На этом фоне организационная простота, самоизоляция и бедность Китая выглядели преимуществами. И тем не менее достаточно реалистична была вероятность, что Советский Союз стал бы для Германии и Франции гигантским источником ресурсов и рынком сбыта. Конечно, в отличие от Китая, Советский Союз был индустриальной сверхдержавой с мощной современной армией и образованным населением. Но именно это удачно соответствовало экономическим, геополитическим и социокультурным притязаниям Европы 1970—1980-х. Если Китай смог стать одним из маховиков глобализации, сохраняя у власти коммунистическую партию, почему этого не мог Советский Союз? Вопрос не риторический, а требующий серьезного анализа и обсуждения. Состоялось бы в таком случае неолиберальное возрождение англо-американской гегемонии? Что могло бы организовывать капитализм сегодня? Распалась бы, к примеру, Югославия и как выглядел бы Ближний Восток? Что мы тогда считали бы состоянием постмодерна? Однако уже в июне 1991 года, глядя на распад СССР, Валлерстайн дал другой прогноз: «Эта дорога приведет [сторонников перемен], по крайней мере, большинство из них, не в обетованные земли Северной Америки, а в суровые реалии Америки Южной, а может быть, и куда-то похуже»[24].

Что остается нам от 1968-го? По меньшей мере точная точка отсчета окружающей нас «постсовременности», от которой следует наносить на карту события, социальные силы и политические проекты актуальной истории. Аналитически важны для исследования как реальные, так и иллюзорные цели, обернувшиеся разочарованиями. В нашем регионе мира особо необходимо осознать, что 1989-й в Восточной Европе стал прямым продолжением 1968-го. Сегодня мы живем посреди последствий краха революционной ситуации, которая, судя по всему, не могла иметь положительного результата в пределах капиталистической миросистемы. И тем не менее произошли какие-то глубинные сдвиги, что подтверждается сохранением 1968-го в моде, эстетике, искусстве, в повседневных ценностях, в изменившемся характере коммуникации и, не в последнюю очередь, в активности множества социальных движений. Почему все это актуально? Хотя бы потому, что история явно не кончается.

[1] Hobsbawm E. The Age of Extremes: A History of the World, 1914—1991. New York, 1991. Р. 178.

[2] Элиас Н. Придворное общество. Исследования по социологии короля и придворной аристократии. М.: Языки славянской культуры, 2002.

[3] Collins R. Social Movements and the Focus of Emotional Attention // Goodwin J., Jasper J.M., Polletta F. (Eds.). Passionate Politics. Chicago, 2001. Р. 27—44.

[4] Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV—XVIII вв.: В 3 т. М.: Прогресс, 1986, 1988, 1992.

[5] Suri J. Power and Protest: Global Revolution and the Rise of Detente. Cambridge: Harvard University Press, 2009.

[6] Kotkin S. Armageddon Averted: The Soviet Collapse 1970—2000. Oxford; New York: Oxford University Press, 2008.

[7] Скотт Д. Благими намерениями государства. Почему и как проваливались проекты улучшения человеческой жизни. М.: Университетская книга, 2011.

[8] Дерлугьян Г.М. Адепт Бурдьё на Кавказе: эскизы к биографии в миросистемной перспективе. М.: Территория будущего, 2010.

[9] Hobsbawm E. Op. cit. Р. 288.

[10] Амальрик А. Просуществует ли Советский Союз до 1984 года? (www.vehi.net/politika/amalrik.html).

[11] Bunce V. Subversive Institutions: The Design and Destruction of Socialism and the State. Cambridge, 1998. Р. 37.

[12] Evans Р. Embedded Autonomy: States and Industrial Transformation. Princeton, 1995.

[13] Silver B. Forces of Labor: Workers’ Movements and Globalization since 1870. New York, 2003.

[14] Moore B.Jr., Marcuse H., Wolff R.P. A Critique of Pure Tolerance. New York, 1965.

[15] О конфликтах, произведших в итоге классическое либеральное государство, писал Иммануил Валлерстайн: Валлерстайн И. Мир-система модерна. Т. 4: Триумф центристского либерализма. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016.

[16] Только что появился русский перевод ставшего уже классическим труда: Манн М. Источники социальной власти. Т. 2: Становлениеклассов и наций-государств, 1760—1914. М.: Дело, 2018.

[17] Hanson S. Time and Revolution: Marxism and the Design of Soviet Institutions. Chapel Hill, 1997.

[18] Голдстоун Д.А. Революции. Очень краткое введение. М.: Издательство Института Гайдара, 2015.

[19] Ергин Д. Добыча: всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть. М.: Альпина Паблишер, 2011.

[20] Гайдар Е.Т. Гибель империи: уроки для современной России. М.: РОССПЭН, 2006.

[21] Babb S. Behind the Development Banks: Washington Politics, World Poverty, and the Wealth of Nations. Chicago: University of Chicago Press, 2009.

[22] Арриги Д. Долгий двадцатый век: деньги, власть и истоки нашего времени. М.: Территория будущего, 2007.

[23] Подробнее см.: Дерлугьян Г.М. Чем коммунизм был // Валлерстайн И., Коллинз Р., Манн М., Дерлугьян Г., Калхун К. Есть ли будущее у капитализма? М.: Издательство Института Гайдара, 2017.

[24] Валлерстайн И., Арриги Д., Хопкинс Т. 1989-й как продолжение 1968-го // Неприкосновенный запас. 2008. № 4(60). С. 18.

Религия и уран: за что воюют в Центральной Африке

Что происходит в ЦАР, где были убиты российские журналисты

Георгий Березовский

Ситуацию в Центральноафриканской республике, где были убиты трое российских журналистов, хорошей не назовешь. Уже много лет здесь идет гражданская война, военные перевороты следуют один за другим. Сегодня ЦАР — фактически неконтролируемая официальным правительством страна, районы которой управляются вооруженными группировками. Политический хаос в совокупности с богатством ресурсами делают ЦАР лакомым кусочком для других государств, которые пытаются закрепить свое влияние в республике.

Все против всех

ЦАР не просто охваченная гражданской войной республика. В стране проживают около 80 этнических групп, у каждой из которых свой язык. Из-за религиозного напряжения по линии мусульмане-христиане ЦАР погрузилась в состояние войны «все против всех».

Официальное правительство страны, которая по площади сопоставима с Францией, контролирует лишь столицу Банги (а по сообщениям многих корреспондентов и действующих в стране международных организаций — лишь отдельные ее районы). Ситуацию усложняет то, что при довольно больших размерах территории в стране проживают не более 4,5 млн человек, что делает ее малоконтролируемой.

Сегодня страна по существу является заложницей более 10 различных вооруженных группировок, которые сражаются между собой за власть и ресурсы.

Центральный конфликт в ЦАР носит религиозный характер и воплотился в виде противостояния террористической мусульманской группировки «Селека» и христианских вооруженных формирований «Антибалака». Многие из действующих сегодня группировок откололись от этих двух движений.

«Селека»: распад и возрождение мусульманских группировок

Формально группировка «Селека», которой приписывают убийство российских журналистов Орхана Джемаля, Александра Расторгуева и Кирилла Радченко, была распущена еще в 2013 году. Однако силы, составлявшие «Селеку», до сих пор играют ключевую роль в стране. Из 12 крупных группировок, действующих в стране по состоянию на конец 2017 года, семь — мусульманские бандформирования.

Лидер «Селеки» Мишель Джотодия, который успел побыть президентом ЦАР несколько месяцев, сейчас возглавляет «Народный фронт возрождения ЦАР». Эта боевая группировка ставит своей целью восстановление власти мусульманского меньшинства в стране. Впрочем, это «программа-максимум».

В 2015 году Народный фронт возрождения объявил о создании на севере ЦАР мусульманского государства Логон.

Республика Логон не признана ни одной страной мира, однако бойцы Народного фронта полностью контролируют территорию самопровозглашенной страны.

В октябре 2016 года «Народный фронт возрождения ЦАР» объединился с еще двумя наследниками «Селеки», что привело к созданию «Коалиции». Ее цели и методы предельно просты — наращивая свою военную мощь, «Коалиция» стремится к улучшению своих переговорных позиций, чтобы в конечном итоге добиться официального раздела страны.

Прочие мусульманские группировки не имеют такой силы, как «Коалиция», и промышляют в основном бандитизмом. Исключением здесь является группировка «Союз за мир в ЦАР», действующая на юге центральной части страны. Эта мусульманская группировка примечательна по целому ряду причин. Во-первых, «Союз за мир» выступает против раздела страны и стремится лишь к полноправному представительству в органах власти. Еще одна отличительная его черта — этническая однородность. Практически все бойцы «Союза за мир» являются представителями народа фульбе.

Благодаря иностранной поддержке еще пару лет назад «Союз за мир» был сильнейшей вооруженной группировкой в ЦАР.

Однако все изменилось после формирования «Коалиции». Боестолкновения между мусульманами на сегодняшний день являются главным «театром военных действий» гражданской войны в ЦАР. В этих противостояниях преимущество находится в руках «Коалиции». В докладе некоммерческой организации The Enough Project, которая ставит своей целью предотвращение геноцида в странах Африки, утверждается, что «Союз за мир» пока еще функционирует и остается существенной силой в ЦАР во многом лишь благодаря иностранной поддержке.

«Антибалака»: кровавое христианство

Практически вся западная часть страны, в том числе столица Банги, контролируется христианскими вооруженными формированиями. Однако единства в рядах «Антибалаки», как и среди мусульман, нет.

Стоит отметить, что боевики «Антибалаки» — это не только христиане. В рядах группировки нередко можно встретить и анимистов.

Хотя сама группировка появилась как ответ на захват власти боевиками из «Селеки», многие ее участники имели опыт действия в бандформированиях. Еще в 1980-х и 1990-х годах в сельских районах ЦАР из-за высокого уровня преступности возникли группы самозащиты, которые в 2013 году присоединились к «Антибалаке» и погромам в мусульманских селениях.

Во время государственного переворота в 2013 году «Антибалака» вместе с правительственными войсками сражались за президента Франсуа Бозизе. Многие главари и полевые командиры «Антибалаки» были бывшими телохранителями Бозизе или офицерами его армии

Впоследствии сторонники Бозизе под руководством командира Максима Мокома разошлись со своими соратниками и вступили в союз с мусульманской «Коалицией».

Причина, почему они это сделали, проста — они поддерживают идею мусульман о разделении ЦАР на две страны — мусульманскую и христианскую.

Однако согласны с этим далеко не все. Лидером оставшихся верными своим «идеалам» боевиков «Антибалаки» стал бывший министр спорта Патриса Эдуард Нгаиссон. Свою деятельность они оправдывают существованием угрозы, которую представляют мусульманские боевики для немусульманского сообщества. Нгаиссон заявляет о необходимости защиты родины от «чужаков» и обещает, что его бойцы не сложат оружие, пока в стране остаются бойцы «Селеки». На сегодняшний день это крыло «Антибалаки» остается лояльным власти, однако в свете формирования «Коалиции» их сила уже не так очевидна.

Буквально слово «антибалака» переводится с языка санго как «против меча». На сленге же слово «лака» используют для обозначения АК-47, таким образом в своем названии христианские повстанцы отобразили свое желание останавливать пули от автоматов Калашникова, которыми были вооружены бойцы «Селеки». Однако миролюбия в этих христианах не так уж и много. О жестокости боевиков «Антибалаки» неоднократно сообщали не только СМИ, но и действующие в стране международные организации, в том числе ООН. Один из наиболее «популярных» среди боевиков группировки способов расправы с противниками является сожжение заживо.

Дикий Запад: «Революция и справедливость», «3R»

Самые западные области ЦАР занимает группировка «3R» (фр. «Retour, Reclamation et Rehabilitation» — «Возвращение, протест и реабилитация»).

Как и «Союз за мир», эта группировка отстаивает интересы народа фульбе. Своих связей с иностранцами в «3R» при этом не скрывают — лидер группировки генерал Сидики Абасс открыто заявляет, что прибыл в ЦАР из Камеруна.

Де-факто группировка поддерживает идею о разделе страны, однако официально заявляет о своем стремлении к интеграции в политический процесс и национальную армию.

«3R» регулярно сталкиваются с бойцами «Антибалаки» и группировки «Революция и справедливость», совершающих набеги на поселения фульбе.

«Революция и справедливость», в свою очередь, образовалась в конце 2015 года на северо-западе страны, неподалеку от города Пауа. Примерно в этом же районе проходит разделительная линия территорий, подконтрольных «Антибалаке» и «Коалиции». Лидеры группировки заявляют, что она была создана именно для защиты местного населения от постоянных набегов боевиков противоборствующих сторон.

Хотя само по себе формирование не является значимой силой в масштабах ЦАР и по сути представляет собой объединение нескольких групп самообороны, «Революция и справедливость» достаточно уверено контролирует занимаемую ей небольшую территорию.

В 2017 году группировка даже смогла организовать собственную систему налогообложения, которая затрагивает также и живущих в районе фульбе, с чем активно пытаются бороться «3R».

«Господня армия сопротивления»: привет из Уганды

Пожалуй, самая печально известная группировка во всей Африке. «Господня армия сопротивления» выступает за создание христианского теократического государства на основе Десяти заповедей Торы и традиций народности ачоли, которая проживает на севере Уганды и в Южном Судане. Именно в Уганде эта группировка, считающаяся одной из самых жестоких в Африке, и начала свою деятельность.

В ЦАР «Господня армия сопротивления», по сути, не имеет каких-либо интересов. Боевики группировки просто разворачивают лагеря в разных районах на востоке страны для нападений, похищения и убийства людей.

Однако недооценивать их значимость для ЦАР не стоит — как минимум у группировки достаточно сил, чтобы не прекращать свою деятельность на территории республики. «Господня армия сопротивления» — безжалостные головорезы, которые воюют в ЦАР ни за что и против всех.

«Большая игра» по-африкански

«Есть такое понятие — ресурсное проклятие, которое сильно проявляется в Африке. В Анголе 35 лет шла война, во многом поддерживаемая борьбой за нефть и алмазы. «Алмазными» были жестокие гражданские войны в Либерии и Сьерра-Леоне. ЦАР очень богата природными ресурсами, но главное, что там сегодня ценится, — богатые залежи урана», — рассказал «Газете.Ru» замдиректора Института Африки РАН Дмитрий Бондаренко.

Отчасти, проблемы в ЦАР можно объяснить природным богатством страны. Завладеть и контролировать залежи ценных ресурсов стремятся не только вооруженными бандформирования, но и другие страны.

«До последнего времени страна находилась в орбите политики Франции, которая сохраняет там военную базу и, конечно, стремится к контролю над этими ресурсами. Однако сейчас в этом регионе свои интересы пытаются утвердить и американцы, и китайцы, и, судя по событиям последнего года — Россия», — говорит эксперт.

Франция: неоколониализм во всей красе

ЦАР, будучи бывшей французской колонией, традиционно входила в сферу влияния Парижа, однако в последнее время ситуация стала меняться.

После ввода в 2013 году на территорию ЦАР миротворческого контингента ООН, большую часть которого составляли французские военнослужащие, дела у Парижа в его бывшей колонии складывались не лучшим образом.

Миссия ООН «МИНУСКА» не справилась со стоявшей перед ней задачей по стабилизации ситуации в республике. Напротив — к тому состоянию, в котором ЦАР находится сейчас, страна пришла именно во время действия миссии. В ООН были вынуждены признать провал миссии.

В 2016 году большая часть французских войск покинула ЦАР. Вместо нескольких тысяч бойцов в республике остались лишь несколько десятков французских военных специалистов.

После того как к власти во Франции пришел Эммануэль Макрон, правительство ЦАР попыталось снова обратиться за помощью к своему традиционному протектору. Макрон, однако, ответил отказом на просьбу о возвращении французской армии, дав понять, что в обозримой перспективе этого не случится.

В качестве утешительного приза Макрон попытался, заручившись одобрением Совета безопасности ООН, перенаправить в Центральную Африку перехваченное в Индийском океане оружие, предназначенное для сомалийских террористов «Аль-Шабааб». Эта резолюция не прошла СБ, поскольку Россия наложила на него вето.

«Французы откровенно сдали свои позиции в Центральноафриканской республике», — пояснил «Газете.Ru» директор Центра стратегической конъюнктуры Иван Коновалов.

По словам специалиста, они устали от хаоса, который творится в этой стране. Своими собственными силами навести порядок в ЦАР они уже не могут, добиться какого-то конкретного решения проблем этого государства — тоже нет.

Сегодня Франция уже далеко не тот «жандарм Африки», которым она была в предыдущую эпоху, заключает эксперт.

Китай: мягкая сила денег

Китай, который в последние годы активно взаимодействует со странами Африки, также не обделил своим вниманием и ЦАР. Сотрудничество Пекина и Банги началось еще до очередного витка гражданской войны, захлестнувшего ЦАР после 2013 года. В частности, при президенте Бозизе китайские корпорации Sinopec и Poly Technologies (PTI) получили разрешение на разработку нефтяных месторождений на севере страны.

В 2017 году китайцам пришлось покинуть буровые вышки из-за угроз вооруженной расправы над китайскими рабочими со стороны вооруженных группировок.

Однако отчаиваться Китай не стал и теперь пытается войти на оружейный рынок страны. Весной этого года правительство ЦАР внесло в СБ ООН запрос о предоставлении китайцам разрешения на поставки оружия производства лишившейся нефти компании PTI.

Хотя заявка была поддержана действующими в ЦАР миротворческими силами, Франция, Британия и США в соответствующем комитете Собвеза ее отклонили.

Из других интересов Китая в ЦАР также стоит обозначить лесную промышленность: китайская компания Vicwood является одним из крупнейших игроков на рынке древесины в стране. Китайцы активны и в строительстве — еще в 2007 году они построили в столице ЦАР стадион на 20 тыс. мест, а также госпитали, школы, казармы и инфраструктуру связи.

Кроме того, Пекин регулярно списывает долги ЦАР, и, в целом, строит долгосрочные связи — в той мере, в которой это возможно в условиях гражданской войны. В целом, стратегия Китая в ЦАР мало чем отличается от стратегии, применяемой в других африканских странах.

Россия: возвращение в Африку

С момента прихода к власти в ЦАР президента Фостен-Арканжа Туадеры Россия предприняла ряд шагов по укреплению сотрудничества с Центральноафриканской республикой — это касается в первую очередь заключенного в 2017 году соглашения о поставках оружия и направлении в ЦАР российских военных инструкторов.

В январе 2018 года российский транспортный самолет Ил-76 осуществил первую поставку вооружения и боеприпасов в ЦАР — в частности, пистолетов Макарова, автоматов, пулеметов и снайперских винтовок. Туда были также направлены пять военных советников и 170 специалистов для инструктажа солдат центральноафриканской армии.

Результаты этих действий не заставили себя долго ждать: в конце марта в Банги в присутствии президента ЦАР прошла торжественная церемония «выпуска» первых двухсот бойцов, прошедших «русскую школу подготовки».

По словам Дмитрия Бондаренко, приглашение российских военных специалистов в ЦАР, вероятно, объясняется «впечатлением от российской военной операцией в Сирии». «И кроме того, они явно хотят избавиться от французского доминирования», — добавляет эксперт.

Однако помимо военной помощи правительству ЦАР, Россия не упускает и своей выгоды. Еще в марте заместитель директора Департамента информации и печати МИД России Артем Кожин упомянул, что в договоренности Москвы и Банги также включен пункт о разрешении для России на «проведение мероприятий, направленных на изучение возможностей взаимовыгодного освоения запасов природных ресурсов ЦАР». Уже в этом году Россия начала реализацию поисковых горнорудных концессий.

«Россия в настоящее время возвращается в Африку», — комментирует действия Москвы в ЦАР Иван Коновалов.

Специалист в качестве примеров привел Мозамбик, где сегодня достаточно активно действуют российские специалисты. «Налицо определенная российская активность и в Анголе», — добавил эксперт.

В настоящее Африка среди приоритетных направлений российской внешней политики переместилась с пятого места на четвертое, оставив позади Юго-Восточную Азию и Латинскую Америку. Впереди только Европа, США и Китай, отмечает Коновалов.

«Помимо всего прочего, в Африке есть реальные активы, которые можно при желании взять под контроль. ЦАР кстати, не такая богатая в плане полезных ископаемых страна, но и там кое-что есть», — рассказал эксперт.

Портфель кредитов наличными розничного бизнеса ВТБ с начала года вырос на 8.7%, превысив отметку в 1 трлн руб. Об этом говорится в сообщении банка.

Всего за первое полугодие 2018 года ВТБ выдал свыше 700 тыс. таких кредитов на сумму более 400 млрд руб. Этот результат на 32% превышает показатель за аналогичный период 2017 года. На сегодняшний день около 3 млн клиентов банка пользуются данным продуктом. Чаще всего займы оформляются на рефинансирование задолженности в сторонних банках, ремонт и организацию путешествий в сезон отпусков.

В настоящее время минимальная ставка по кредиту наличными в ВТБ (до 5 млн руб. сроком не более 7 лет) составляет 12.5%. В рамках рефинансирования и программы "Ипотечный бонус" кредиты также доступны от 12.5% годовых.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Розничный бизнес ВТБ за первое полугодие 2018 года нарастил объем продаж кредитных продуктов на 33% - до 587 млрд руб. Об этом говорится в сообщении банка.

Общий объем кредитного портфеля физлиц ВТБ с начала года вырос на 7% - до 2.4 трлн руб. Портфель кредитов наличными впервые превысил 1 трлн руб. За шесть месяцев в рамках данного продукта выдано 309.6 млрд руб., что на 32% превышает результат за аналогичный период 2017 года.

Ипотечный портфель с начала года вырос на 7% до 1.1 трлн руб. Выдачи жилищных кредитов за январь-июнь 2018 г. увеличились на 37%, до 243.5 млрд руб. Кроме того, клиенты оформили 34.1 млрд руб. автокредитов (+18%). Объем портфеля достиг 102 млрд руб.

ВТБ увеличил розничный портфель на 13% с начала года. На 1 июля он приблизился к 3.5 трлн руб. Доля банка на рынке привлечения увеличилась на 1.04 п.п. и на 1 июля составила 13.15%.

Портфель инвестиционных продуктов банка с начала года увеличился на 22%, достигнув 511 млрд руб.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Глубоководный прорыв: объемы разведки и добычи в океане растут.

Новые технологические решения делают рентабельной добычу глубоководных запасов.

По оценкам нефтесервисной корпорации Schlumberger, в 2018 году объемы работ на глубоководных активах существенно вырастут; рынок постепенно восстанавливается. В перспективе ожидается дальнейший прирост разведки и добычи на глубоководье, в то время как темпы разработки сланцевых месторождений после периода очень быстрого роста могут замедлиться. Компания прогнозирует увеличение объемов бурения на шельфе примерно на 10% в 2018 году, а также возможное наращивание темпов освоения глубоководных проектов до конца 2019 года. Новые технологические решения, стандартизация производства оборудования, сокращение затрат способствуют коммерциализации глубоководных запасов, сделав их разработку рентабельной при ценах на нефть ниже $30-50 за баррель.

Глубоководные проекты реализуются на глубинах свыше 305 метров. Главными центрами крупных открытий и запуска новых проектов являются регионы так называемого «атлантического золотого треугольника» (Северная Америка и Западная Америка). Интересные и значительные по объемам ресурсов проекты реализуются также в Северо-Западной Европе, Средиземном море, Восточной Африке и других регионах.

Ангольские сверхглубины

Total в конце июля 2018 года начала добычу на крупнейшем глубоководном проекте Анголы – Kaombo Norte. Плавучая установка, предназначенная для добычи, хранения и отгрузки (FPSO) до 115 тыс. баррелей нефтяного эквивалента (б.н.э.) в сутки, разрабатывает три месторождения в Атлантике: Gengibre, Gindungo и Caril, расположенные в 260 км от Луанды. В 2017 году компания собирается запустить проект Kaombo Sul с аналогичной мощностью на еще трех ангольских глубоководных месторождениях: Canela, Mostarda и Louro. В результате на пике добыча в зоне Каомбо выйдет на уровень 230 тыс. б.н.э. в сутки. Добыча ведется на глубинах воды до 1,95 км в 200 км от берега.

Компания вложила в освоение Каомбо порядка $16 млрд, что значительно ниже ранее запланированных $20 млрд: в 2014-2017 годах, за три года низких цен, Total удалось значительно сократить издержки, а для реализации проекта была выбрана модель с использованием переоборудования двух супертанкеров.

После двух лет падения добыча в Анголе в мае 2018 года составляла примерно 1,5 млн б.н.э. в сутки.

Проекты Total критически важны для ангольской экономики, правительство Анголы сражается за привлечение зарубежных инвестиций в дорогостоящие глубоководные проекты.

Среди других компаний, участвующих в освоении ресурсов Блока 32, помимо французской компании в качестве оператора и долей в 30%, нужно упомянуть Sonangol (30%), СП Sonangol Sinopec International (20%), Esso (15%) и Galp Energia (5%).

В результате реализации проекта планируется пробурить и подключить к двум FPSO 59 скважин на площади 800 кв. км в центральной и южной части Блока 32, где расположено Каомбо с запасами 650 млн баррелей углеводородного сырья. Попутный газ пойдет на завод по производству СПГ Angola LNG.

Total работает в Анголе с 1953 года. По итогам 2017 года компания добывала в стране в среднем 229 тыс. б.н.э. в сутки в рамках проектов на Блоках 0, 14 и 17, а также Angola LNG. Недавно Total договорилась с национальной ангольской компанией Sonangol о разработке глубоководного Блока 48.

В июне 2018 года итальянская Eni обнаружила значительные запасы нефти на ангольском глубоководье: ресурсный потенциал месторождения, открытого на участке Калимба, оценен в 230-300 млн баррелей. Итальянцы работают в стране с 1980 года, добыча компании составляет 155 тыс. б.н.э. в сутки. Спустя два месяца с момента запуска ангольского месторождения Ochigufu, в мае 2018 года, Eni вышла на проектный уровень добычи в 24 тыс. б.н.э. в сутки и планирует к началу 2019 года начать промышленную добычу на еще трех своих активах.

Другим перспективным регионом для итальянцев стали глубоководные участки Средиземного моря. Eni в 2018 году открыла глубоководное месторождение газа Calypso на Блоке 6 экономической зоны Кипра на глубине 2,074 км. Итальянская компания охарактеризовала свое открытие как «подобное Zohr».

В январе 2018 года Eni официально запустила свое гигантское глубоководное газовое месторождение на блоке Шорук в египетской части Средиземного моря. В 2018-2019 годах компания будет постепенно наращивать добычу газа. Ожидаемый уровень промышленных мощностей – 3 млрд куб. м в год. Геологические запасы Zohr оцениваются в 850 млрд куб. м газа. В проекте участвует «Роснефть» с 30%-ной долей в концессии на данном активе.

Первый морской нефтедобывающий проект с доходами для ООН

На другом конце мира в экстремально сложном для освоения нефтегазовых запасов районе Атлантики норвежская Equinor (бывшая Statoil, поменявшая название в мае 2018 года) собирается реализовать глубоководный проект у границ Канады стоимостью $5,2 млрд. Впервые в истории мировой нефтяной промышленности средства от реализации нефтяного проекта пойдут и в пользу ООН. Еще в 2013 году Equinor открыла месторождение Bay du Nord в 480 км от города Сент-Джонс в канадской провинции Ньюфаундленд и Лабрадор. По оценкам норвежской компании, запасы актива составляют 300 млн баррелей высококачественной нефти. Первую нефть на месторождении на глубинах до 1,2 км планируют добыть в 2025 году. Проект будет рентабельным при ценах на нефть не ниже $49 за баррель. Предполагается разработка месторождения с помощью платформы FPSO.

С реализации проекта на Bay du Nord начнется освоение крупного нефтяного бассейна Flemish Pass, ресурсы которого оцениваются сейчас до 600 млн б.н.э.

Equinor предложила властям канадской провинции проект по разведочному бурению в рамках лицензий 1139, 1140, 1141 и 1142 в этом районе в течение 10 лет начиная с 2018 года.

Поскольку Канада подписала в 2003 году Конвенцию ООН по морскому праву, устанавливающую экономическую зону в 200 морских миль (370,4 км) от линии наибольшего отлива, власти Ньюфаундленда и Лабрадора сообщили, что правительство страны будет отчислять ООН специальные платежи от доходов, получаемых с месторождения Bay du Nord, расположенного за пределами этой зоны.

Провинция ожидает доходы от разработки этого актива на уровне $3,5 млрд.

Норвежцы запланировали реализацию еще одного глубоководного проекта в самых жестких климатических условиях. В июне 2018 года норвежский парламент утвердил реализацию арктического нефтяного проекта Johan Castberg, расположенного в Баренцевом море на глубине 340-360 метров. За последние годы Equinor добилась существенного сокращения издержек на реализацию проекта, рентабельного теперь при цене $30 за баррель при изначально планируемых $80. Первая нефть на Johan Castberg должна быть извлечена в 2022 году.

Сокращая издержки

В 2017 году произошли существенные изменения в господдержке морской нефтегазодобычи в США, что повысило экономическую конкурентоспособность проектов в Мексиканском заливе. В результате на год раньше срока стартовала в 2018 году разработка нового глубоководного проекта Kaikias концерна Shell (спустя 4 года после открытия и год после принятия окончательного инвестиционного решения). В рамках первой фазы освоения проекта максимум добычи составит 40 тыс. б.н.э. в сутки. Компании удалось за год снизить затраты на 30%, и теперь разработка месторождения принесет Shell прибыль при ценах на нефть даже ниже $30 за баррель. Партнером по проекту, в котором ей принадлежит 80%, является дочернее предприятие японской Mitsui Oil Exploration – MOEX North America – с 20%-ной долей в Kaikias.

Месторождение расположено в 210 км от побережья Луизианы на глубине 1,372 км. Четыре эксплуатационных скважины подключены к платформе на соседнем месторождении Ursa (Shell с долей 45% является оператором разработки). По итогам I квартала компания добывала на глубоководных проектах по всему миру 731 тыс. б.н.э. в сутки, а к 2020 году нацелена довести добычу на больших глубинах до 900 тыс. баррелей в сутки.

Среди последних открытий, анонсированных Shell, можно отметить крупнейшее из обнаруженных в Мексиканском заливе за последние 10 лет глубоководное нефтяное месторождение Whale, а также крупное месторождение Dover, открытое в мае 2018 года на глубоководье по соседству с месторождением Appomattox, которое компания планирует ввести в эксплуатацию в 2019 году. Одноименная платформа для разработки актива установлена на месторождении в мае 2018 года. Appomattox, способная добывать до 175 тыс. баррелей нефти в сутки, станет крупнейшей платформой Shell в Мексиканском заливе.

В апреле 2018 года Shell приняла окончательное решение по проекту Vito, рентабельное для разработки при ценах на нефть ниже $35 за баррель.

Компании удалось сократить издержки на 70% по сравнению с первоначальными планами. Извлекаемые запасы актива оцениваются в 300 млн б.н.э. Предполагается запустить промышленную добычу на месторождении в 2021 году. На пике планируется добывать порядка 100 тыс. б.н.э. в сутки. Освоение месторождения станет одиннадцатым глубоководным проектом Shell в Мексиканском заливе США. В целом компания сейчас производит 240 тыс. б.н.э. в сутки в этом регионе, а до 2020 года планирует увеличить добычу до 400 тыс. б.н.э. в сутки.

Компания Chevron начала 2018 год с открытия крупного нефтяного месторождения Ballymore в глубоководной части Мексиканского залива США. Разработка нефтяных месторождений в этом регионе является одной из главных составных частей долгосрочной стратегии компании. Ballymore расположено на глубине воды 2 км.

ExxonMobil сосредоточилась на разведке глубоководных месторождений Гайаны. Компания в 2018 году открыла свое восьмое месторождение на шельфе страны – глубоководное Longtail. Exxon оценивает ресурсы блока Stabroek, на котором она ведет разведку, в 4 млрд б.н.э. Компания начала бурение в рамках готовящегося к запуску в промышленную эксплуатацию проекта Liza Phase 1, здесь предполагается пробурить 17 скважин и начать добычу до 2020 года. Первое FPSO Liza Destiny будет добывать 120 тыс. б.н.э. в сутки. В ближайших планах ExxonMobil – разрабатывать нефть в Гайане на трех проектах (двух фазах на Liza и месторождении Payara), доведя добычу до 500 тыс. б.н.э. в сутки.

Гайана находится на третьем месте среди беднейших государств Южной Америки, а население страны составляет 800 тыс. человек. ExxonMobil обещает местным властям только на первой фазе освоения Liza роялти в размере $7 млрд. Кроме того, 50% сотрудников, занятых в проектах компании, набираются из местного населения. В 2017 году Exxon нашла более 300 местных поставщиков.

В Южной Америке Equinor, Shell, Chevron и ExxonMobil сейчас вкладывают миллиарды долларов в новые глубоководные проекты в Бразилии, где на глубоководье сосредоточено более чем 30 млрд б.н.э. Разработка этого огромного ресурсного потенциала рентабельна сегодня при ценах ниже $40 за баррель н. э.

Африка, Северная и Южная Америка лидируют по объемам инвестиций в глубоководные разработки, на эти регионы придется около 79% вложений в этом сегменте до 2022 года.

Согласно оценкам Westwood Energy, в этот период в мире будет потрачено до $136,8 млрд на 107 глубоководных нефтегазовых проектов. Мексиканский залив США пока лидирует по количеству новых глубоководных месторождений, запускаемых в 2018-2019 годах: здесь стартуют 10 проектов на глубоководье. По итогам 2017 года на шельфе Мексиканского залива Соединенных Штатов в среднем добывались рекордные для региона 1,7 млн б.н.э. в сутки, а в 2018 году планируется дальнейший рост до 1,9 млн б.н.э. в сутки.

Несмотря на рекордные уровни, этот рост пока не может конкурировать с темпами прироста на сланцевых формациях в США, такой прирост аналогичен лишь одному региону – Eagle Ford. Однако добыча в Мексиканском заливе, прежде всего на глубоководье, вносит существенный вклад в американскую нефтедобычу, которая, по официальным прогнозам, увеличится в 2018 году на 1,4 млн б.н.э. в сутки, до средних за год 10,8 млн, а в 2019 году выйдет на уровень 11,8 млн б.н.э. в сутки.

Мария Кутузова

США. Ангола. Кипр. Весь мир > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 30 июля 2018 > № 2689729 Мария Кутузова