Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Александр Новак провёл 55-е заседание Совместного министерского мониторингового комитета стран ОПЕК+

Министерский мониторинговый комитет проанализировал данные о добыче сырой нефти за май и июнь 2024 года и зафиксировал высокое соответствие условиям исполнения сделки. Комитет отметил во время встречи заверения Республики Ирак, Республики Казахстан и Российской Федерации в достижении полного соответствия уровня добычи заявленной квоте и приветствовал недавнее представление в Секретариат ОПЕК своих планов компенсации за перепроизводство с января 2024 года.

Ряд государств, входящих в ОПЕК+ (Россия, Саудовская Аравия, Алжир, Ирак, Кувейт, ОАЭ, Казахстан и Оман), которые ранее взяли на себя обязательства добровольного дополнительного сокращения добычи нефти на 2,2 млн баррелей в сутки, объявили о том, что после сентября 2024 года могут постепенно корректировать параметры сделки и наращивать добычу нефти в зависимости от рыночных условий.

«Ситуация на мировых рынках нефти стабильная. Рост спроса по итогам 2024 года ожидается на уровне 2,2 млн баррелей в сутки. На заседании было отмечено, что запасы нефти находятся ниже пятилетних значений. Мы ещё раз подтвердили решения, принятые на министерской встрече 2 июня, о действии общих ограничений добычи нефти до конца 2025 года. Добровольные обязательства по ограничению добычи нефти отдельными странами, включая Россию, действуют до конца III квартала текущего года. Начиная с IV квартала, если ситуация с балансом спроса и предложения будет благоприятной, возможно частичное увеличение добычи», – отметил Александр Новак. Складывающуюся на рынке цену на нефть в диапазоне 80–85 долларов за баррель он назвал комфортной для России.

Следующее, 56-е заседание Совместного министерского мониторингового комитета стран ОПЕК+ запланировано на 2 октября 2024 года.

Россия. Саудовская Аравия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 1 августа 2024 > № 4683488 Александр Новак

Минэкономразвития прорабатывает возвращение прямого авиасообщения с Саудовской Аравией и Индонезией

Об этом заявил заместитель министра экономического развития России Дмитрий Вахруков на полях Петербургского экономического форума.

«На четверть в прошлом году увеличилось количество зарубежных направлений с прямым авиасообщением. Мы сегодня с 40 зарубежными странами имеем такое прямое сообщение. Готовим также прямое авиасообщение с Саудовской Аравией и Индонезией. Эти решения в высокой стадии проработки», – заявил Дмитрий Вахруков.

В своем выступлении на сессии «Международное продвижение. Разработка новых туристических предложений и продуктов» он рассказал о мерах ведомства по созданию условий для зарубежных туристов.

Основные направления работы по привлечению иностранных туристов – это реализация программы продвижения российского туристического бренда, развитие таких механизмов, как групповые безвизовые поездки и электронная виза, улучшение транспортной связанности с дружественными странами.

«Ключевые рынки въездного туризма трансформировались за последние годы. Сегодня это страны Персидского залива, Китай, Индия. Начинаем плотнее работать со странами Юго-Восточной Азии», – отметил Дмитрий Вахруков.

В начале 2024 года запущена программа продвижения турпродукта на зарубежных рынках, в рамках которой объединены ресурсы регионов России, привлечены крупные спонсоры и эксперты, организованы программы обучения. Интегрированы в программу продвижения новые регионы страны, которые ранее не работали с зарубежной аудиторией. На сегодняшний день бренд «Discover Russia» уже представлен на ключевых международных туристических выставках.

Безвизовые групповые поездки и электронная виза работают с августа 2023 года. За это время в упрощенном режиме Россию посетило более 400 тыс. иностранцев. Сегодня соглашения о групповых безвизовых поездках подписаны с Китаем и Ираном, в 2024 году планируется подписание с Индией.

По словам Дмитрия Вахрукова до конца 2024 года планируется подписать еще ряд соглашений о полной отмене виз. Переговоры идут с приоритетными странами Ближнего Востока, а также Юго-Восточной Азии.

«Выделю отдельный приоритет – это запуск безвизового режима с Саудовской Аравией. У нас количество поездок из Саудовской Аравии составило 23 тысячи человек в 2023 году. Рост – 60%. Это на фоне, конечно, не таких больших абсолютных цифр, но все равно очень хорошая динамика. А в первом квартале 2024 года у нас в 15 раз больше, чем показатель первого квартала 2023 года по гостям из Саудовской Аравии. Мне кажется, впечатляющий результат», – подчеркнул Дмитрий Вахруков.

Россия. Саудовская Аравия. Индонезия > Внешэкономсвязи, политика. Миграция, виза, туризм > economy.gov.ru, 7 июня 2024 > № 4657663 Дмитрий Вахруков

Университетский рейтинг БРИКС станет частью рейтинга "Три миссии университета"

Александр Емельяненков

Ректор МГУ и глава Союза ректоров России академик Виктор Садовничий рассказал на встрече с российскими и зарубежными коллегами, для чего создается и каким будет новый рейтинг для университетов сообщества БРИКС в его расширенном составе.

Важные особенности и сроки этой работы он раскрыл в очном обращении к руководителям академий наук Китая, Индии, Египта, Ирана, Эфиопии, ЮАР и других стран-участниц БРИКС+, которые приняли участие в такой академической встрече, проходящей в эти дни в Москве. В среду, 29 мая, зарубежных коллег и партнеров принимали в Российской академии наук. Сегодня работа продолжилась в Национальном исследовательском центре "Курчатовский институт".

Академик Садовничий еще до начала официальной встречи оказался в дружеском окружении коллег и знакомых из Китайской Народной Республики, где давно и успешно реализуются совместные проекты с МГУ. А буквально две недели назад, в канун официального визита президента России в Китай, сделан качественно новый шаг: ректор Московского госуниверситета Виктор Садовничий и ректор Пекинского университета академик Гун Цихуан подписали меморандум о создании совместного Института фундаментальных исследований (Sino-Russian Academy of Fundamental Sciences, SRAFS). Как было тогда же заявлено, он создается в России и Китае как платформа двустороннего сотрудничества в области фундаментальных наук - математики, физики, химии, наук о жизни, наук о Земле.

Новый этап сближения науки и образования России и Китая академик Садовничий объяснил "беспрецедентно высоким" взаимным доверием и готовностью к сотрудничеству на самых передовых направлениях научного поиска. Как следует из его слов, Московский и Пекинский университеты "образуют стратегический научно- исследовательский альянс по ключевым проблемам естественнонаучного характера". А совместный Институт фундаментальных исследований "призван стать модератором российско-китайского научного сотрудничества".

Не прошло и недели, как в Москве на базе МГУ открыли Российско-арабский научно-образовательный центр. А это уже совместное детище с ведущим в Саудовской Аравии Университетом принца Мохаммеда бин Фахда. Центр станет готовить специалистов по международным отношениям. Более широкая его задача - повышение уровня знаний об арабской культуре, обучение российских граждан арабскому языку, истории стран арабского региона путем чтения лекций, организации учебных стажировок, конференций и семинаров.

Ту же линию академик Садовничий продолжил и на встрече с руководителями академий наук стран-участниц БРИКС. Вопросы образования и науки, убежден ректор МГУ, сегодня выходят на первый план и будут в центре обсуждения на саммите БРИКС осенью 2024 года в Казани. К этому времени намереваются представить и новый университетский рейтинг для государств сообщества.

- Сейчас вместе с Российской академией наук и Российской академией образования мы завершаем работу по созданию рейтига университетов БРИКС - на платформе рейтинга "Три миссии университета", - сообщил Виктор Садовничий. - Такой рейтинг был создан Московским университетом по моему предложению пять лет назад и сейчас стал самым массовым рейтингом в мире. В прошлой презентации участвовало 2 тысячи университетов мира - это значительно больше, чем у других известных университетских рейтингов. Таким образом, рейтинг БРИКС для университетов будет внутри этого, уже отработанного нами рейтинга. Что значит - "Три миссии университета"? Это наука. Это образование. И, конечно, это служение университета своей стране, своему обществу.

В наше время очень важен честный и комплексный подход к определению качества высшего образования. И сам рейтинг реализуется нами не с целью утверждения лидерства, доминирования тех или иных образовательных систем. Он реализуется для обмена опытом, кооперации, партнерства, взаимодействия. И конечно, для выявления и уточнения общих задач. Наш рейтинг несколько раз обсуждался ректорским сообществом. На прошлой неделе в Московском университете прошла конференция научно-образовательных организаций стран БРИКС. Была представлена концепция нашего рейтинга, и он был одобрен…

Дальше, по словам академика Садовничьего, план такой: рабочий вариант рейтинга будет презентован на форуме ректоров университетов стран БРИКС - такой форум пройдет в Московском университете 17-18 октября, в преддверии саммита в Казани.

А пока, на пороге лета, в Ботаническом саду МГУ решили познакомить всех желающих с природой БРИКС и открыли одноименный фестиваль.

- Ботанический сад Московского университета - это история нашей страны, ему 300 лет. Он был основан Петром Великим. И в этом Ботаническом саду, - раскрыл малоизвестные подробности ректор МГУ, - мы сохранили многое из тех коллекций, что были привезены из разных стран, в том числе из стран БРИКС. Например, саговник, привезенный из Индии. Сохранили теофрасту, давно привезенную из Бразилии…

Фестиваль, который открылся 29 мая, продлится два месяца. На территории Ботанического сада будут проводиться экскурсии и другие мероприятия, посвященные природе стран БРИКС.

- Нам кажется, что такие акции очень важны, - сказал в заключение академик Садовничий. - Ведь устойчивое развитие общества и государства, укрепление международных связей опираются именно то, что близко и понятно людям. А БРИКС сегодня - это авангард и ядро формирования нового мироустройства. Оно основано, что очень важно, на глубоком уважении к самоидентичности, к ценностям народов разных стран, признает стремление к равноправному, открытому диалогу и взаимовыгодному сотрудничеству. А университеты, как мы знаем из мировой истории, всегда были и будут в авангарде такой работы - чтобы нам становиться ближе и лучше понимать друг друга.

Россия. Китай. Саудовская Аравия. БРИКС. ЦФО > Образование, наука > rg.ru, 31 мая 2024 > № 4653486 Виктор Садовничий

Степан Калмыков поздравил российских школьников, завоевавших 10 медалей на олимпиаде по химии в Китае

В китайском Шеньчжэне завершилась 58-я Международная Менделеевская олимпиада по химии (International Mendeleev Chemistry Olympiad (IMChO), которая проводится с 1992 года и является правопреемницей Всесоюзной олимпиады школьников по химии.

В этом году гостеприимным домом для участников стал российско-китайский университет МГУ-ППИ, на площадке которого около 180 участников из 29 стран разыграли 15 золотых, 30 серебряных и 45 бронзовых наград.

Председатель оргкомитета олимпиады, вице-президент РАН академик РАН Степан Калмыков прокомментировал результаты сборной команды школьников из России: «Успех наших ребят можно характеризовать как традиционный. Пять золотых и пять серебряных медалей в копилке сборной из России демонстрирует высочайший уровень подготовки наших ребят», — подчеркнул учёный.

Он также отметил, что в традициях российской науки, которым следует научное сообщество страны, поддержка и развитие научных школ, передача наставниками-учителями и учеными знаний своим подопечным.

«В этом смысле итоги олимпиады по химии — свидетельство того, что Россия обладает хорошим кадровым потенциалом для обеспечения фундаментальных научных исследований в области химии и междисциплинарных сферах. Все участники олимпиады должны обязательно продолжить учёбу в лучших вузах страны, и наши предложения по данному вопросу направлены в Минпросвещения России», — заметил академик.

В этом году олимпиада длилась пять дней и состояла из трёх туров. Задания первого тура по сложности соответствовали программе специализированных химических классов старшей школы, во втором туре ребятам были предложены задачи более высокого уровня. Экспериментальный тур требовал от школьников умения выполнять химический анализ веществ и проводить синтез по предложенной методике.

Золотые медали завоевали:

Алексей Михеев, Алтайская средняя общеобразовательная школа № 2 имени Почетного гражданина Алтайского края И.А. Яркина;

Михаил Перельман, Школа на Юго-Востоке имени Маршала В.И. Чуйкова, г. Москва;

Александра Ромашова, лицей № 131, г. Казань;

Вадим Харисов, Республиканский инженерный лицей-интернат, Республика Башкортостан;

Расул Эфендиев, школа Центра педагогического мастерства, г. Москва.

Серебряные медали получили:

Лев Аввакумов, Самарский региональный центр для одарённых детей; Тимур Ахмедов, Школа на Юго-Востоке имени Маршала В.И. Чуйкова, г. Москва;

Виктор Демидов, Специализированный учебно-научный центр Новосибирского государственного университета, г. Новосибирск;

Владимир Елистратов, лицей № 40, Нижегородская область;

Алексей Шарпило, школа Центра педагогического мастерства, г. Москва.

Также впервые в этом году по итогам олимпиады вручены три премии имени академика РАН Валерия Лунина, учреждённой Фондом Андрея Мельниченко. Размер премий составил 1 млн рублей, 500 тысяч рублей и 350 тысяч рублей соответственно. Школьник из Москвы Михаил Перельман был удостоен премии имени академика Валерия Лунина III степени. Лауреатами I и II степени премии имени Валерия Лунина стали участники из Китая.

Организаторами состязания традиционно выступают химический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова и Фонд Мельниченко, а также совместный российско-китайский университет МГУ-ППИ в Шэньчжэне,. Олимпиада входит в программу объявленного президентом России Владимиром Путиным Десятилетия науки и технологий в РФ.

Руководители сборной — Вадим Ерёмин, профессор химического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, и Елена Ерёмина, доцент химического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

Международная Менделеевская олимпиада — один из важных этапов подготовки сборной команды Российской Федерации к участию в Международной химической олимпиаде, которая пройдет в июле этого года в городе Эр-Рияд, Саудовская Аравия.

Россия. Китай. Саудовская Аравия. Весь мир. ЦФО > Образование, наука. Химпром > ras.ru, 27 апреля 2024 > № 4636565 Степан Калмыков

Глава Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев назвал ОПЕК+ одной из самых важных сделок для мира XXI века. По его словам, она уже принесла дополнительно 30 трлн рублей в бюджет. Это больше, чем 300 миллиардов долларов российских активов, которые были заморожены за рубежом.

ОПЕК+ позволила стабилизировать цены по всему миру, спрос и предложение, а также наполнить российский бюджет. «И все это результат очень плотного доверительного сотрудничества с Саудовской Аравией и другими членами ОПЕК. Россия, Саудовская Аравия, другие страны ОПЕК+ показывают пример конструктивного созидательного сотрудничества, которое полезно всему миру», - заявил Кирилл Дмитриев.

Россия плотно сотрудничает с Саудовской Аравией и ОАЭ не только в сфере энергоресурсов. «РФПИ прорубил окно на Ближний Восток еще 10 лет назад, когда не было никаких инвестиций из Объединенных Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии в Россию. И мы построили инвестиционные мосты между нашими странами. Причем создали их на основе того, что мы очень уважаем достижения Эмиратов, достижения Саудовской Аравии», - сообщил Кирилл Дмитриев.

Объединенные Арабские Эмираты проинвестировали вместе с РФПИ в 60 проектов, в том числе в новый элемент ЦКАД, который на 30% сократил движение через Москву, а также в ряд инфраструктурных проектов, как дорога М-4, аэропорт Владивостока. «Это очень важные знаковые проекты. Они позволили создать 500 тыс. рабочих мест в России, более 20 проектов с Эмиратами — это инвестиции и компании с нуля», - отметил глава РФПИ.

Совместные инвестиции с Саудовской Аравией позволили реализовать 40 проектов. Объем привлеченных средств составил 1 трлн рублей. «Мы планируем еще 1 трлн привлечь из Саудовской Аравии в ближайшие два года. Это инвестиции с нуля в проект ЗапСибНефтехим - один из крупнейших газохимических комплексов в мире компании Сибур. Это также инвестиции в крупнейший технопарк в России Ростехсити. Построение с нуля одной из трех крупнейших логистических компаний в России, PLT, которая показывает очень мощные результаты», - заявил глава РФПИ.

Планируется продолжение инвестиций в инфраструктурную составляющую, технологические компании в России.

Россия. Саудовская Аравия. ОАЭ. ОПЕК > Нефть, газ, уголь. Приватизация, инвестиции > energyland.info, 26 декабря 2023 > № 4580058 Кирилл Дмитриев

Вашингтон не намерен уходить из Персидского залива

Американское военное присутствие на Ближнем Востоке будет усиливаться.

США, возомнившие себя мировым гегемоном и привыкшие контролировать всё и вся на мировой арене, по-прежнему уповают на возможность сохранить свои геополитические позиции на планете, в том числе и на территориях исламского мира. На эту тему наш обозреватель продолжил разговор с доктором исторических наук Владимиром Винокуровым, профессором Дипломатической академии МИД России*.

– Владимир Иванович, как США реагируют на снижение своего влияния на исламский мир?

– Для Вашингтона столь стремительное движение арабских стран навстречу друг с другом стало полной неожиданностью. Например, Тим Хокинс, представитель 5-го флота США и объединённых морских сил, комментируя возможное заключение Тегераном военно-морского союза с Саудовской Аравией и другими странами Персидского залива, не нашёл ничего лучшего, как заявить, что это «нелогично и противоречит разуму».

Заокеанский истеблишмент обеспокоен тем, что шесть ближневосточных стран (среди них – Саудовская Аравия, ОАЭ и Египет) недавно обратились с просьбой присоединиться к группе БРИКС, в которую входят Россия, Китай, Индия, Бразилия и ЮАР и которая стремится противостоять американской экономической гегемонии.

С целью остановить развитие неблагоприятной для США ситуации или хотя бы замедлить её в Саудовской Аравии побывал с официальным визитом госсекретарь Энтони Блинкен. Примечательно, американский дипломат оказался в королевстве в тот день, когда в Эр-Рияде открылось посольство Ирана. А кроме того, за два дня до визита Блинкена нефтяной альянс ОПЕК+ принял решение сократить добычу нефти на 3,66 миллиона баррелей в сутки (это более 180 миллионов тонн в год) для обеспечения стабильности нефтяного рынка. Эр-Рияд решил дополнительно добровольно сократить добычу чёрного золота на один миллион баррелей в сутки начиная с июля. Этот шаг буквально привёл в ярость Соединённые Штаты и европейские страны, чьи экономики заинтересованы в снижении, а не повышении цен на энергоносители.

– Это, видимо, также значительно осложнило выполнение стоящей перед Блинкеном задачи…

– Совершенно верно. В результате его визит завершился по большому счёту безрезультатно. Да и в Эр-Рияде не очень, надо полагать, были заинтересованы в его успехе, о чём свидетельствует и то, что во время официальных переговоров не был выставлен флаг США, в то время как этот символ королевства присутствовал. И хотя глава МИД Саудовской Аравии на итоговой пресс-конференции заявил о «парт­нёрстве с Соединёнными Штатами», которое «приобретает новые импульсы», совершенно очевидно, что эти слова – дань дипломатическому протоколу, поскольку никаких конкретных решений во время визита принято не было.

Отмечу также, что Блинкен 7 июня провёл встречу со своими коллегами из стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Выступая на ней, он подчеркнул, что Америка по-прежнему привержена сотрудничеству со своими партнёрами в регионе Персидского залива. Однако все его призывы к арабским странам дистанцироваться от Китая и России были отклонены участниками встречи.

– Но США не намерены покидать регион?

– Это очевидно. Более того, Вашингтон намерен нарастить американское военное присутствие в Персидском заливе. Об этом заявил координатор по стратегическим коммуникациям в совете национальной безопасности Белого дома Джон Кирби. «Сегодня министерство обороны предпримет ряд шагов для усиления нашего оборонного позиционирования в Персидском заливе», – подчеркнул он.

Сейчас в регионе Персидского залива постоянно находится около 35 тысяч американских военнослужащих, в том числе в Кувейте – около 13,5 тысячи, в Катаре – 8 тысяч, в Саудовской Аравии – 9 тысяч, в Бахрейне – 4 тысячи. На авиабазе Эль-Удейд в Катаре расположен командный пункт американских ВВС, а на авиабазе Ас-Салия – передовой командный пункт центрального командования вооружённых сил США – CENTCOM. В Бахрейне дислоцируется штаб 5-го флота ВМС США и главные компоненты обеспечения его функционирования.

В целом по региону Ближнего и Среднего Востока у США более 64 баз, некоторые из них являются базами двойного назначения, другие – де-юре никак не оформлены, но США их используют.

– Не приходится сомневаться, что в ходе визита в Саудовскую Аравию госсекретарь США поднимал вопрос об отношениях стран Персидского залива к Израилю. Ведь направляясь в Эр-Рияд, он отметил, что администрация Байдена будет продолжать способствовать нормализации отношений между Израилем и его арабскими соседями, особенно с Саудовской Аравией.

– Как можно судить по сообщениям западных информагентств, эта тема была одной из основных во время встреч Блинкена как с саудовскими официальными лицами, так и с представителями стран ССАГПЗ. Например, во время встречи с наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммедом бин Салманом он заявил, что США сотрудничают со странами региона, чтобы расширить и углубить их отношения с Израилем, а также напомнил о возможности заключения соглашения между Эр-Риядом и Тель-Авивом.

Однако в Саудовской Аравии считают, что такое соглашение возможно лишь при условии, что Израиль согласится, с одной стороны, на создание палестинского государства, а с другой – на работы королевства по обогащению урана в рамках гражданской ядерной программы. Но Израиль это никак не устраивает, хотя премьер-министр Биньямин Нетаньяху заявил, что высшим приоритетом для его правительства является установление связей с Саудовской Аравией, что будет способствовать дальнейшей интеграции еврейского государства в арабский мир.

Следует также отметить, что в Израиле с серьёзной озабоченностью наблюдают за происходящими в регионе изменениями. Там опасаются, что это приведёт к дальнейшему укреплению роли Ирана, которого в Тель-Авиве считают злейшим врагом Израиля, но не могут остановить этот объективный процесс. А посему готовятся решить эту их проблему военным путём.

– Обладает ли Израиль необходимым потенциалом?

– Его руководство считает, что да. Биньямин Нетаньяху, посещая на днях корпорацию Israel Aerospace Industries, заявил, что Израиль готов к военному противостоянию Ирану. Более того, Армия обороны Израиля с 29 мая по 8 июня провела учения «Ударный кулак», в рамках которых отрабатывались вопросы ведения вой­ны, вспыхнувшей одновременно по всем израильским границам, то есть войны со всем исламским миром. «Мы уверены, что способны разобраться с любой угрозой собственными силами и другими средствами», – указал, подводя итоги учений, израильский премьер и подчеркнул, что ближневосточная реальность меняется стремительными темпами и «мы не сидим сложа руки».

Дальнейшему объединению усилий в этом плане была посвящена встреча глав министерств обороны Израиля и США Йоава Галанта и Ллойда Остина, которая состоялась 16 июня в Брюсселе. По информации пресс-службы израильского оборонного ведомства, на встрече были обсуждены вопросы «продвижения координации в области безопасности и военной сфере между Израилем и Соединёнными Штатами по иранскому вопросу». Стороны согласились с необходимостью увеличить число совместных военных учений, в том числе с участием Армии обороны Израиля и CENTCOM.

Минобороны Израиля заинтересовано в скорейшем получении из США третьей эскадрильи технологически продвинутых истребителей пятого поколения F-35, а также самолётов-заправщиков, без достаточного количества которых массированный авианалёт на удалённые цели невозможен.

– А что вы можете сказать о позиции нашей страны относительно перемен, происходящих в регионе Персидского залива?

– Как известно, наша страна традиционно придаёт большое значение развитию с государствами Ближнего Востока дружественных отношений и конструктивного партнёрского взаимодействия в целях эффективного противостояния угрозам и вызовам, с которыми сталкивается современное человечество. Сотрудничество с арабскими государствами направлено на создание более справедливой и демократической системы международных отношений, основывающейся на принципах многополярности, подлинного равноправия и уважения законных интересов друг друга.

Подтверждением тому стал XIV Международный экономический форум «Россия – Исламский мир: KazanForum 2023». Его итоги, а мне довелось принять участие в работе форума, свидетельствуют о стремлении России развивать отношения со всеми регионами исламского мира на основе доверия и уважения цивилизационных основ государств с учётом традиционных ценностей. И это стремление находит там широкую поддержку. Поэтому Россия однозначно поддерживает перемены в регионе Персидского залива, направленные на выход расположенных здесь стран из-под влияния США и создание нового мирового политического порядка.

Перспективы развития отношений между Россией и ОАЭ в экономической сфере, а также взаимодействия по другим направлениям были в центре внимания на переговорах российского лидера с президентом ОАЭ Мухаммедом Бен Заидом Аль Нахайяном, которые прошли на полях Петербургского международного форума. На это же был направлен и недавний визит в нашу страну премьер-министра Катара Мухаммеда Бен Абдельрахмана Аль Тани.

Владимир Кузарь, «Красная звезда»

США. Саудовская Аравия. Израиль. Ближний Восток. Россия > Армия, полиция. Образование, наука. Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 10 июля 2023 > № 4440353 Владимир Винокуров

Выступление Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе шестого раунда стратегического диалога Россия-ССАГПЗ, Москва, 10 июля 2023 года

Уважаемые коллеги, друзья,

Рад приветствовать глав внешнеполитических ведомств Бахрейна, Кувейта, Омана, Саудовской Аравии и государственных министров по иностранным делам Катара и Объединенных Арабских Эмиратов, а также Генерального секретаря Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива в Москве. Признателен Вам за то, что откликнулись на наше приглашение провести шестое заседание стратегического диалога Россия-Совет сотрудничества в нашей столице. Москва второй раз принимает подобное мероприятие. Предыдущее состоялось в 2016 г. После этого мы проводили наши встречи в регионе.

За 12 лет, прошедших с момента запуска этого формата, стратегический диалог зарекомендовал себя как эффективный механизм обмена мнениями по ключевым региональным и глобальным проблемам, путям развития экономического и гуманитарного сотрудничества между нашими странами. Рассчитываю, что сегодняшнее заседание придаст дополнительный импульс укреплению взаимодействия России с государствами-членами Совета.

Наши многоплановые отношения продолжают поступательно развиваться. Это подтверждается существенно возросшей за последний год динамикой контактов на высшем и высоком уровнях. Тон им задаёт регулярный доверительный диалог между Президентом России В.В.Путиным и лидерами стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива. В свою очередь, ценю тесное личное общение с Вами, уважаемые коллеги. Важную роль играет плотное рабочее взаимодействие по линии наших внешнеполитических ведомств. С теплотой вспоминаю плодотворную дискуссию в ходе пятого раунда стратегического диалога в Эр-Рияде 1 июня 2022 г., а также свои поездки в Бахрейн, Оман и Объединенные Арабские Эмираты. Полезными были переговоры в ходе Ваших визитов в Россию, а также наши беседы на полях многосторонних мероприятий в третьих странах, в том числе традиционная встреча с «тройкой» Совета сотрудничества в Нью-Йорке в сентябре 2022 г.

У России и стран Совета сотрудничества есть все необходимые механизмы для успешного решения стоящих перед нами общих задач, продвижения взаимовыгодного партнёрства, его перевода на системную стратегическую основу. Соответствующие ведомства наших стран и бизнес-структуры предпринимают последовательные шаги по расширению экономических связей. Несмотря на сложные геополитические условия, нам удается поддерживать положительную динамику взаимной торговли. По итогам прошлого года, товарооборот между Россией и Вашими странами увеличился более чем на 6 процентов, по сравнению с предыдущим годом, и превысил 11 млрд долл. Разумеется, не с каждой из присутствующих здесь стран торговля развивается равномерно, но общие тенденции позитивны. Что касается отдельных резервов, существующих в рамках двусторонних отношений в торгово-экономической сфере, то о них поговорим подробнее в ходе сегодняшних встреч.

Рассчитываю, что во время пленарного заседания обсудим весь комплекс вызовов, с которыми сталкивается Ближний Восток, включая стратегически важный район Залива. Затронем тему создания региональной системы коллективной безопасности в интересах эффективного противодействия многочисленным вызовам и угрозам. Предусмотрено общение с представителями средств массовой информации, которых мы здесь приветствуем.

Итоги нашей дискуссии будут закреплены в совместном заявлении, которое планируем принять сегодня. Хотел бы поблагодарить наших экспертов за работу по согласованию данного документа, а также проекта совместного плана действий.

Россия. Бахрейн. Саудовская Аравия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 10 июля 2023 > № 4418133 Сергей Лавров

Арабы делают свой выбор

Страны Ближнего Востока заявляют, что им не нужен «американский порядок».

Несмотря на прилагаемые США усилия по сохранению своей гегемонии на планете, растёт число регионов, демонстрирующих стремление выйти из-под американского контроля. Характерным примером того является зона Персидского залива. О происходящих там изменениях речь идёт в интервью, которое нашему обозревателю дал доктор исторических наук Владимир Винокуров, профессор Дипломатической академии МИД России.

– Владимир Иванович, недавно Иран выступил с инициативой создать военно-морскую коалицию со странами Персидского залива, а также Индией и Пакистаном для обеспечения стабильности и безопасности в северной акватории Индийского океана. По оценке многих наблюдателей, данная инициатива стала своего рода мировой сенсацией. А что вы скажете по этому по­воду?

– Этот шаг Ирана действительно стал неожиданностью для мирового сообщества, так как всего несколько месяцев назад об этом даже предполагать было невозможно. Но всё изменилось, после того как в марте Иран и Саудовская Аравия договорились о нормализации двусторонних отношений, которые были разорваны в 2016 году. И подтолкнули их к тому разрыву Соединённые Штаты, которые, действуя по принципу «разделяй и властвуй», вмешивались во внутренние дела стран региона, заставляли их принимать американские ценности и жить по правилам, устанавливаемым за океаном. Однако в условиях нарастающего глобального противостояния такая политика уже не устраивает исламский мир. Там появилось и укрепляется понимание, что следует отказаться от такого «покровительства» Соединённых Штатов и начать самим выстраивать отношения друг с другом на принципах уважения, равноправного и взаимовыгодного сотрудничества.

И всего за каких-то несколько месяцев в отношениях арабских стран произошли значительные изменения. Так, 19 мая прошёл арабский саммит, организованный Саудовской Аравией в портовом городе Джидда, на котором состоялась реинтеграция Сирии в Лигу арабских государств (ЛАГ). Многие мировые СМИ отметили тот факт, что их поразила возможность снова видеть президента Сирии Башара Асада среди глав арабских государств после разрыва ими дипломатических отношений с этой страной в 2011 году, то есть почти сразу после начала антиправительственных выступлений, быстро перешедших в гражданскую войну.

Возвращение Сирии в ЛАГ свидетельствует не только о выходе Дамаска из статуса изгоя, в котором он формально пребывал в арабском мире последние 12 лет. Как подчеркнул Башар Асад в своём выступлении на саммите, это является началом нового этапа «совместных арабских действий во имя достижения мира, развития и процветания в нашем регионе вместо войны и разрухи».

Нельзя не заметить, что в саммите принял участие и украинский президент. Однако, несмотря на все его стенания и просьбы об оказании помощи, арабский мир вновь подтвердил свою позицию в отношении фактически развязанной США и НАТО войны против России, заявив, что это «не их война» и что они даже не будут обсуждать этот вопрос. Арабы подтвердили, что они, как и прежде, выступают за мир в Европе, стремятся установить многополярный мир, в котором арабские страны займут достойное место.

– А если говорить о других изменениях в регионе…

– С 7 июня возобновили свою работу посольство Ирана в Эр-Рияде, генеральное консульство в Джидде и постоянное представительство страны в Организации исламского сотрудничества. В ближайшее время в Иране начнут действовать дипмиссии Саудовской Аравии. Объявлено также, что обе страны создадут политические и экономические комитеты для сотрудничества в разных областях, что, естественно, улучшит их взаимодействие не только на двустороннем, но и региональном уровне.

Ведь не трудно предположить, что расширяющиеся отношения между Ираном и Саудовской Аравией могут привести к объединению восьми стран Персидского залива, созданию ассамблеи или учреждения, а в будущем и региональной организации. Такого хода событий на Западе никто не предвидел, так как в альянс вступают силы, связанные с абсолютными суннитскими монархиями, и шиитская исламская республика, которой является Иран.

Показательным в этом плане стало и только что состоявшееся турне главы МИД Ирана Хоссейна Амира Абдоллахияна по странам Персидского залива. Он посетил Катар, Оман, Кувейт и Объединённые Арабские Эмираты, где на встречах с их официальными представителями обсуждал вопросы двусторонних отношений и пути расширения сотрудничества. «Мы обсудили с каждой из этих стран устранение препятствий и содействие экономическому, торговому, туристическому, научно-техническому сотрудничеству и другим областям, представляющим интерес», – заявил он, подводя итоги турне. И добавил, что сотрудничество между Исламской Республикой Иран и странами на южном побережье Персидского залива открывает новую главу.

Согласно данным иранских СМИ, Тегеран готовится провести саммит министров иностранных дел и министров обороны Западной Азии. МИД Ирана заявил, что «в системе безопасности региона появится новый уровень сотрудничества». Способствующими факторами тому являются, по мнению Тегерана, отсутствие милитаризма, снижение геополитической роли Израиля в регионе, сокращение присутствия иностранных сил и формирование нового коллективного управления, что «приведёт к новому региональному порядку».

– Сюда же, очевидно, относится и предложение Ирана по военно-морской коалиции?

– Совершенно верно. По словам командующего ВМС Ирана контр-адмирала Шахрама Ирани, который озвучил эту инициативу, теперь безопасность в Персидском заливе будут обеспечивать сами страны региона. Следует отметить, что объявление о военно-морском альянсе прозвучало сразу после того, как ОАЭ заявили о выходе из поддерживаемой США оперативной группы, которая была создана, по официальной версии, в целях обеспечения безопасности торговых судов, идущих в регионе Персидского залива.

В качестве причины выхода ОАЭ называется недовольство относительно неспособности США обеспечить обещанную безопасность судов с помощью военных кораблей оперативной группы. Ранее Саудовская Аравия тоже упрекала Вашингтон в отказе от предоставления ей поддержки в связи с атаками, совершёнными силами йеменских хуситов на нефтяные объекты Saudi Aramco.

Напомню, что в оперативную группу, которая называется «Международная коалиция по безопасности на море» (IMSC), входят 38 стран, силы которых опираются главным образом на базу Пятого флота США в Бахрейне. Она якобы призвана защищать безопасность судоходства в Персидском заливе, но на деле была нацелена на геополитическое окружение Ирана.

Теперь это группа оказалась перед угрозой развала, так как в коалицию, предлагаемую Ираном, могут войти Саудовская Аравия, Объединённые Арабские Эмираты, Катар, Бахрейн, Оман, Пакистан, Индия и Ирак. Хотя власти этих государств официально не высказались по поводу этой коалиции, информагентства со ссылкой на один из катарских новостных сайтов передают, что Иран, Саудовская Аравия, ОАЭ и Оман начали консультации относительно обеспечения безопасности судоходства в Персидском заливе.

Иранский командующий в своём заявлении не дал пояснений по поводу структуры военно-морской коалиции, но отметил, что альянс будет сформирован в скором времени. При этом он напомнил, что Оман и Иран уже несколько раз проводили совместные военно-морские учения, а также о морском союзе Ирана, РФ и КНР, проводящих ежегодные учения ВМС. Нет необходимости особо подчёркивать, что реализация инициативы Тегерана и формирование военно-морской коалиции будут иметь значительные последствия для региональной безопасности и геополитической динамики.

Владимир Кузарь, «Красная звезда»

США. Иран. Саудовская Аравия. Ближний Восток. Россия. ЦФО > Армия, полиция. Образование, наука. Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 7 июля 2023 > № 4440356 Владимир Винокуров

Нефтяной альянс Эр-Рияда и Москвы потенциально способен создать всевозможные проблемы для экономики США — и даже для кампании по переизбранию президента Джо Байдена, пишет Bloomberg.

Решение ОПЕК+ в этом месяце сократить добычу нефти во второй раз с тех пор, как прошлым летом Байден прилетел в Саудовскую Аравию с просьбой увеличить нефтедобычу, может быть только началом экономических и политических потрясений.

Решение ОПЕК+ от 2 апреля подняло цены на нефть примерно на 5 долларов за баррель. Собственные прогнозы ОПЕК показывают, что сокращение увеличит дефицит предложения в конце этого года. Это означает, что инфляция будет выше, а риски рецессии больше, чем они были бы в противном случае, потому что у потребителей, которые тратят больше на энергию, останется меньше денег на другие расходы. Президент России Владимир Путин, тем временем, получает больше средств для финансирования военных действий на Украине, говорится в статье. Но более важным является то, что действия ОПЕК+ говорят о вероятном движении цен на нефть в ближайшие годы, отмечает агентство.

В мире меняющихся геополитических союзов Саудовская Аравия вырывается из орбиты Вашингтона. Саудовцы устанавливают уровни добычи нефти по согласованию с Россией. Когда они хотели ослабить напряженность в отношениях с региональным соперником Ираном, они обратились к Китаю за посредничеством в сделке, при этом США остались в стороне. Иными словами, западное влияние на нефтяной картель находится на самом низком уровне за последние десятилетия.

И у всех членов ОПЕК+ есть свои собственные приоритеты, от амбициозных планов наследного принца Саудовской Аравии Мохаммеда бен Салмана по переосмыслению своей экономики до действий Путина на Украине. Любой дополнительный доход, который они получают от более высоких цен на нефть, им в этом помогает.

Отвечая на вопрос об опасениях США по поводу того, что ОПЕК+ дважды принимала решение сократить добычу после визита президента Байдена в Саудовскую Аравию, представитель Госдепартамента заявил, что администрация сосредоточена на сдерживании внутренних цен на энергоносители и обеспечении энергетической безопасности США. Вашингтон считает сокращение добычи нецелесообразным, учитывая продолжающуюся волатильность рынка, но подождет, чтобы увидеть, какие действия в конечном итоге предпримет ОПЕК+, сказал представитель Госдепа.

Между тем, угроза конкуренции со стороны сланцевых месторождений США, сдерживавшая рост цен в прошлом, отступила. И хотя предпринимаются глобальные усилия по сокращению использования ископаемого топлива, а более высокие цены ускорят эти усилия, стремительное бурение новых скважин в прошлом году показывает, что безуглеродная экономика остается скорее долгосрочным стремлением, чем краткосрочной движущей силой.

Хотя некоторые аналитики говорят, что препятствия для спроса означают, что недавний скачок цен может оказаться мимолетным, большинство прогнозирует, что в ближайшие годы цены превысят 80 долларов за баррель, что намного выше средней цены в 58 долларов за баррель в период с 2015 по 2021 год.

Последний год на нефтяном рынке был нестабильным:

• С конца февраля прошлого года цены резко выросли, достигнув в июне 2022 года около 120 долларов за баррель. Затем тенденция сменилась на обратную.
• Опасения по поводу рецессии в Европе, стремительно растущие процентные ставки в США и введенные в Китае ограничения из-за Covid в совокупности привели к снижению цены примерно до 75 долларов в декабре.
• Спрос начал расти в начале 2023 года, в основном из-за открытия Китая — крупнейшего в мире импортера ээнергоносителей.
• Банковские потрясения в прошлом месяце остановили ралли, но оно возобновилось еще до неожиданного сокращения добычи ОПЕК+, в результате которого цены поднялись до 85 долларов за баррель с 80 долларов.

Для глобальной экономики более низкие объемы поставок нефти и более высокие цены — плохие новости. Крупные экспортеры углеводородов, конечно, в выигрыше. Для импортеров, как и для большинства европейских стран, дорогие энергоресурсы — это двойной удар.

Модель, разработанная Bloomberg Economics, предсказывает, что при повышении цен на нефть на каждые 5 долларов инфляция в США будет расти на 0,2 процентных пункта — изменение не кардинальное, но в то время, когда Федеральная резервная система пытается взять цены под контроль, это создает проблемы.

Геополитические трения

На протяжении десятилетий американо-саудовский пакт «нефть в обмен на безопасность» был опорой энергетического рынка. Сейчас он качается. Эта сделка, символом которой стала встреча в 1945 году между президентом Франклином Д. Рузвельтом и королем Абдель Азизом ибн Саудом на борту американского крейсера в Суэцком канале, предоставила США доступ к саудовской нефти в обмен на гарантии безопасности королевства. Но договор уже не тот, что был когда-то.

В 2018 году в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле был убит обозреватель Washington Post и саудовский диссидент Джамаль Хашогги. В 2019 году Байден — тогда еще кандидат в президенты — пригрозил превратить Саудовскую Аравию в государство-изгоя и прекратить продажу оружия. В 2021 году, в начале своего президентства, Байден опубликовал отчет разведки, в котором оценивалось, что наследный принц Мухаммед, фактический правитель королевства, несет ответственность за убийство Хашогги.

В октябре 2022 года ОПЕК+ снизила добычу нефти на 2 миллиона баррелей в день — менее чем через три месяца после того, как Байден прилетел в Эр-Рияд в поисках увеличения. Белый дом назвал этот шаг «недальновидным».

В прошлом месяце Саудовская Аравия и Иран договорились восстановить дипломатические отношения в рамках сделки, заключенной при посредничестве Китая и подписанной в Пекине. Правительство Саудовской Аравии также согласилось присоединиться к Шанхайской организации сотрудничества — группе, возглавляемой Китаем и Россией и рассматриваемой как соперник западных институтов — в качестве «участника диалога».

«Саудовцы ищут агрессивную защиту, — сказал Джон Альтерман, директор ближневосточной программы в Центре стратегических и международных исследований, базирующемся в Вашингтоне аналитическом центре. — Учитывая то, что саудовцы считают радикально непредсказуемой политику США, которая резко менялась в период президентства Обамы, Трампа и Байдена, они считают безответственным не искать хеджирования».

2 апреля официальные лица Саудовской Аравии заявили, что сокращение нефтедобычи мотивировано национальными приоритетами, а не какой-либо дипломатической повесткой дня.

«ОПЕК+ преуспела сейчас и в прошлом в стабилизации нефтяных рынков, и, вопреки утверждениям западных и промышленных государств, это не имеет ничего общего с политикой», — заявил бывший советник министерства нефти Саудовской Аравии Мохаммад Аль-Саббан, сообщает газета Asharq Al-Awsat.

В прошлом ОПЕК+ часто разрывалась: она хотела высоких цен, но опасалась, что они вызовут усиление конкуренции, особенно со стороны сланцевой нефти США. Это разногласие привело к ценовой войне между Россией и Саудовской Аравией в 2020 году, которая закончилась, когда тогдашний президент США Дональд Трамп выступил посредником в сделке.

Но сейчас эта дилемма сошла на нет. Рост заработной платы в США и инфляция увеличили стоимость добычи сланца, что привело к замедлению роста добычи. И компании отдают приоритет распределению прибыли между акционерами, а не инвестированию в расширение производства.

Суверенный фонд Саудовской Аравии намерен тратить 40 миллиардов долларов в год на внутреннюю экономику, включая строительство Неома, футуристического города в пустыне с предполагаемой стоимостью 500 миллиардов долларов, помимо внешних инвестиций. Для достижения этих целей королевству нужна цена на нефть ближе к 100 долларам.

Белый дом, похоже, не беспокоит последний раунд сокращения производства. Это может частично отражать ожидания того, что фактическое снижение добычи может быть меньше, чем миллион баррелей в день. Соблюдение сокращений среди членов ОПЕК+ также может быть далеко не идеальным. В феврале Россия обязалась в одностороннем порядке сократить добычу, но на самом деле это случилось только на прошлой неделе.

Тем не менее, аналитики сходятся во мнении, что цены на нефть в среднем составят 85-90 долларов за баррель в этом и следующем году. Что, если ОПЕК+ решит еще раз сократить добычу в следующем году, в преддверии президентских выборов в США, что подорвет шансы Байдена на победу?

Инструмент моделирования экономических сценариев Bloomberg предполагает, что сокращение поставок, поднимет нефть примерно до 120 долларов за баррель в 2024 году, что разгонит инфляцию в США на уровне почти 4% к концу 2024 года по сравнению с базовым прогнозом в 2,7%. А общепринятое мнение гласит, что высокие цены на бензин наносят ущерб действующим политикам при голосовании.

Инфляционные сценарии в год выборов в США

Цена сырой нефти может определить, снизится ли инфляция до 2% или останется на удвоенном уровне, когда американцы будут голосовать на президентских выборах.

Конечно, спад в экономике США повысит риск более широкой рецессии, которая снизит аппетит к нефти и сведет на нет последствия сокращения поставок. Тем не менее, доля США в мировом ВВП снижается, а такие страны, как Китай и Индия, вносят основной вклад в спрос на нефть. КНР покупает значительные объемы российской и иранской нефти со скидкой.

Индия, еще одна крупная и быстрорастущая развивающаяся экономика, также получает дешевое топливо из России, которая стала его крупнейшим поставщиком. Что характерно, Дели, который в прошлом выражал разочарование сокращениями ОПЕК+, хранил молчание по поводу последнего раунда.

Впервые в новейшей истории энергетики у Вашингтона, Лондона, Парижа и Берлина нет ни одного союзника внутри группы ОПЕК+.

Высокие цены на нефть, как правило, сеют семена собственной гибели, стимулируя увеличение инвестиций в производство со стороны компаний, стремящихся получить большую прибыль.

Избыток нефти в 1980-х годах последовал за бумом 1970-х годов, когда производство расширилось в Сибири, на Аляске, в Мексиканском заливе и в Северном море. Эта модель повторилась во время нефтяного бума 2000-х годов, который закончился ростом цен на сланцы в США в 2014 году.

Экологические цели подталкивают страны к снижению зависимости от ископаемого топлива. Проблемы национальной безопасности в Европе, которая до событий на Украине сильно зависела от российской нефти и газа, могут ускорить переходный период.

И нет никакой гарантии, что Саудовская Аравия, Россия и остальные члены картеля ОПЕК+ смогут сохранить свой единый фронт. Это легче сделать, когда цены высоки, но когда цикл меняется, члены картеля оказываются менее склонными ограничивать предложение.

Тем не менее, по крайней мере на данный момент, цена на самый важный товар в мире устанавливается страной, на которую США больше не могут рассчитывать как на друга, констатирует Bloomberg.

Саудовская Аравия, несмотря на собственные огромные запасы нефти, тоже покупает сырье у России для переработки его в дизель, который потом поставляется в Европу.

Варвара Перепелкина

Россия. Саудовская Аравия. США. ОПЕК > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > energyland.info, 17 апреля 2023 > № 4345658 Варвара Перепелкина

Главная санкционная ставка Запада бита

Сергей Савчук

То, о чем давно писали адекватные аналитики, случилось — наружу полезли яркие цветочки американской внешней политики. Вчера министр энергетики Саудовской Аравии в интервью Energy Intelligence без всякой двойственности толкования прямо заявил, что в случае малейшей попытки ввести ценовой потолок на саудовскую нефть его страна резко снизит добычу и полностью прекратит ее продажу всем, кто будет вовлечен в данный процесс.

Выступление Абдель Азиза бен Сальмана — это очередная, но критически важная веха в глобальном противостоянии, которое ведет Россия и куда помимо своей воли вовлечены страны, претендующие на независимость, в особенности энергетическую.

Когда родился современный санкционный проект удушения нашей страны, знают только в закрытых кабинетах ЦРУ, однако совершенно точно можно констатировать, что попытки либо уничтожить, либо хотя бы набросить на Россию предельно жесткую узду начались задолго до начала СВО. Согласно доминирующей на Западе доктрине, самым уязвимым местом, от которого зависит экономическое благосостояние нашей страны, является топливно-энергетический сектор, точнее, экспорт углеводородов. Именно сюда вначале образным шилом, а затем уже вполне осязаемым санкционным тараном и начали бить граждане из Вашингтона, привлекая к этому делу своих верных европейских миньонов.

Но картина, которая для рядового обывателя кажется одномерной, на самом деле представляет собой комплексную, сложнейшую игру, где самостоятельные и ведомые фигуры ходят в любую сторону на много уровней вниз, а последствия ходов зачастую не проявляются годами.

Объявив Россию абсолютным злом современности, США бросились отрабатывать, как сказали бы в боксе, все возможные связки и комбинации ударов. Полное и частичное эмбарго, шантаж сторонних покупателей, атаки на трубопроводную и транспортную инфраструктуру, запрет страхования и — как вишенка на торте — введение потолка цен. Только очень недалекий человек поверил бы, что все эти финансовые капканы и энергетические гильотины предназначены только для русских. Любое адекватное правительство в любой стране — экспортере энергоресурсов сразу понимало, что в случае успешной реализации следующим на очереди могут стать (и станут) уже они. Потому что современный демократический мир — он не про свободу, он про американскую гегемонию и жесткое усмирение всех, кто осмелился иметь собственное мнение.

Хроника событий прошлого года явно показывает две крепко связанные между собой тенденции: чем больше санкций вводилось против российского экспорта энергоресурсов, тем сильнее и стремительнее охлаждались отношения Соединенных Штатов даже с самыми старыми союзниками вне блока НАТО. И вовсе не по инициативе американцев.

США, которые являются крупнейшим производителем сырой нефти в мире, добывая порядка 14 миллионов баррелей в сутки, весь прошлый год в киношно-ковбойской манере давили на страны, входящие в неформальное образование ОПЕК+. Главным и неоспоримым результатом этого стал демонстративный саботаж со стороны всех без исключения государств, обладающих промышленными запасами нефти и газа. Наиболее показательной стала ситуация во взаимоотношениях с Саудовской Аравией.

Примечательно, что до осени прошлого года представители королевства не делали явно недружественных жестов в адрес Вашингтона, ограничиваясь дипломатическими отговорками. Но в сентябре 2022-го случился международный скандал, когда Лондон официально отказался пускать на похороны почившей королевы принца Мохаммеда бен Сальмана. Буквально через две недели в Эр-Рияд прилетел Джо Байден, который прямо требовал увеличить добычу нефти, чтобы не допустить роста ее стоимости на международных рынках. Расчет был прост, если бы саудиты — крупнейший в регионе производитель нефти — прогнулись, это позволило бы давить, используя данный прецедент как рычаг, на прочие страны региона, а также государства Африки. Саудовская Аравия демонстративно отказалась выполнять назойливые пожелания, и это решение стало камнем, который, попав между шестерней американской внешнеполитической машины, заставил ту сбоить.

После показательной порки Байдена восточные принцы провели открытые встречи с Россией на уровне МИД и министерств энергетики, а потом и вовсе оглушительно хлопнули крышкой рояля. Той же осенью 2022 года Саудовская Аравия не только заключила дополнительные соглашения с Китаем на поставки колоссальных объемов нефти, но и запустила работу по переводу всех расчетов по данным сделкам в национальные валюты. Добывая в среднем 10,4 миллиона бочек нефти в сутки, Эр-Рияд по итогам прошлого года показал следующие экспортные результаты: 22 процента саудовской нефти отправилось в Китай, 16 — в Японию, 13 — в Южную Корею, 11 — в Индию и столько же в другие страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Если говорить о сортаменте, то 32 процента пришлось на нефть марки Arab Light, 19 процентов составила Arab Extra Light, еще 14 забрала Arab Heavy и не менее 12 процентов отошло Arab Medium. Как итог упрямой политики соблюдения национальных интересов — только за декабрь 2022 года Саудовская Аравия заработала от экспорта нефти 23 миллиарда долларов.

Мировое политическое поле — это не идиллическая поляна, а арена, на которой каждый самостоятельный игрок тащит одеяло на себя и пристально следит за происходящим вокруг. Твердость и неуступчивость России, ее успешное отстаивание собственных интересов и иммунитет к рекордным ограничительным мерам стали примером и сигналом для остальных. В первую очередь, конечно, для Китая, который еще более утвердился в своей стратегии экономического противостояния Соединенным Штатам.

Рядом расположилась Индия. Несколько дней назад пошел массовый вброс о том, что Дели якобы присоединился к западным санкциям и не будет покупать российскую нефть выше установленных цен. Об этом, в частности, написало американское агентство Bloomberg, что вызвало небывалое ликование в западной прессе. Но два дня спустя Индия вышла с официальным заявлением, где было дословно сказано, что страна будет покупать российскую нефть, исходя исключительно из двусторонних соглашений и собственных интересов, а на все потолки в 60 долларов за баррель они плевать хотели.

Западная пропаганда и дальше будет изображать нашу страну как отсталую тоталитарную бензоколонку. Когнитивная и историческая же проблема Запада заключается в том, что на самом деле Россия стала тем маяком, что устоял под напором небывалого злого шторма, и на его яркий луч потянулись другие, осознавшие, что мир окончательно изменился.

Саудовская Аравия. Весь мир. Россия > Нефть, газ, уголь > ria.ru, 16 марта 2023 > № 4323217 Сергей Савчук

Здравствуй, новый гегемон!

наметившееся китайское усиление в роли модератора больших споров выгоднее России, чем аналогичная роль Штатов

Илья Титов

Испокон веков – то есть примерно с начала 1990-х – китайская международная политика отличалась удивительной зыбкостью. Наверняка под описание такого поведения подходит десяток-другой древних мудростей и народных изречений этого богатого на выдумку народа, но нам, помнящим лишь недавние газетные заголовки, куда лучше известна другая иллюстрация этого внешнеполитического краснобайства – недавний план китайцев по мирному урегулированию украинского кризиса. Несмотря на ожидавшиеся резкости – причём, ожидавшиеся обеими сторонами и именно в свою пользу – план оказался очень деликатен и обобщён, не принеся в обсуждение вообще ничего нового. Все те, кто привык к мягкости формулировок китайской дипломатии, ничуть этому не удивились, результатом чего стала очередная волна разговоров в большой западной прессе о бессилии Китая. Тем не менее прошлая неделя показала, что нехитрая риторика вовсе не всегда равняется бессилию: Китай добился самого впечатляющего достижения своей дипломатии и обозначил главное направление своей внешней политики на ближайшие годы.

Новостное агентство Tasnim, которое часто называется голосом Корпуса стражей исламской революции, 10 марта объявило о том, что Иран договорился о нормализации отношений с Саудовской Аравией. Сделано это было после четырёх дней переговоров представителей двух стран. Строго говоря, наладить отношения между двумя столицами пытались ещё с 2021 года: были переговоры в Ираке и в Омане, в этом направлении работали даже представители Москвы. Тем не менее именно роль Китая оказалась ключевой: итоговые переговоры проходили в Пекине и, как пишет китайская пресса, при непосредственном участии мистера Си. Только под чутким присмотром китайского руководителя удалось в итоге посадить персов и арабов за один стол. Этому предшествовала долгая история взаимных оскорблений, обид и упрёков с примесью иностранного влияния, исторических претензий и религиозной вражды – словом, всё как обычно на Ближнем Востоке.

Последний на данный момент разрыв отношений произошёл в 2016 году, когда после казни в Эр-Рияде шиитского проповедника Нимра ан-Нимра толпа разгромила посольство Саудовской Аравии в Тегеране. Стоит отметить, что Нимр был не так невинен, как это преподносили лидеры шиитских мнений: именно с его именем чаще всего связывают беспорядки за авторством шиитского меньшинства в провинции Эш-Шакрия в 2011 году – самое яркое проявление Арабской весны в самой большой арабской стране.

Шиитское меньшинство – лишь ещё один повод для взаимной неприязни между странами: Тегеран уверен, что наших бьют, а аравийцы убеждены, что многочисленное (около 15%) и нестабильное меньшинство работает на иранские интересы. Разгром посольства в 2016-м стал поводом для Эр-Рияда и примкнувших к нему Бахрейна, Джибути, Сомали и Судана разорвать отношения, а для Кувейта с ОАЭ – понизить их до уровня поверенных в делах.

Семилетний раскол между Ираном и Саудовской Аравией открыл пространство для длинного носа регионального центра силы: мы помним, как с 2016 по 2020 президент Израиля Дональд Трамп неустанно трудился во имя установления добрых отношений между еврейским государством и арабским миром. Его усилия принесли плоды в виде израильско-эмиратского Соглашения Авраама и массы обещаний будущего сотрудничества. Всё это оказалось забыто после прихода в Белый дом Байдена и возвращения в кресло израильского премьера Биби Нетаньяху. Лучшего времени, чем сейчас, для резких шагов на ближневосточном направлении не придумать: Америка уже не так авторитетна, как раньше, а Израиль погряз в протестах против судебной реформы и против Нетаньяху в принципе. Среди всего этого хаоса Китай демонстративно объявляет себя ключевым посредником в урегулировании одной из главных холодных войн жаркого региона. 12 марта министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр заявил в беседе с «Аль-Джазирой», что восстановление дипломатических отношений с Ираном не означает разрешения всех противоречий между странами. Тем не менее сам факт этого восстановления намекает на наличие авторитетного модератора, способного подтолкнуть обе страны к закрытию принципиально важных споров.

Китайская дипломатия в отношении одного из главных союзников США и одного из главных их врагов поставила Вашингтон в занятное положение. С одной стороны, они оказались вынуждены приветствовать восстановление дипломатических связей, с другой – сквозь зубы говорить, что это неправильное восстановление дипломатических связей, ведь китайцы явно задумали что-то нехорошее. В Израиле это событие назвали провалом администрации Байдена, на что этой самой администрации в лице голоса Пентагона Джона Кирби осталось только оправдываться радостью по поводу диалога между странами.

Вместе с этим позицию Израиля разделяет крупная американская пресса. The New York Times пишет, что Америку оставили на обочине, Financial Times обвиняет Китай в том, что он «притворяется миротворцем», а в ряде изданий типа The Wall Street Journal и вовсе упомянули обиду на Саудовскую Аравию. Ключевой союзник США в Персидском заливе, пустыня, в которую влили сотни миллиардов долларов, карманная монархия – все эти эпитеты никак не повлияли на решение принца ибн Салмана пойти навстречу Китаю и Ирану.

Что касается реакции возмущённой общественности, стоит отметить и Джона Болтона: бывший советник Трампа по нацбезопасности, этот ястреб с лицом моржа, принялся реветь об отсутствии у США внятной внешней стратегии.

Куда интереснее слов оказались дела, которыми попытались расшатать иранский фронт. В этом США и Израилю помог Азербайджан, который именно в последнюю неделю принялся особенно активно арестовывать шиитских активистов, а израильские чиновники (пока что лишь отставные) стали качать тему атаки Ирана на Азербайджан и мощи Баку, за который якобы должна впрячься американо-израильская военная мощь. Да, отношения двух стран оставляют желать лучшего – особенно в свете январского нападения на азербайджанское посольство в Тегеране, но не похоже, чтобы война была нужна кому-то из них. Война нужна третьей силе – той самой, чьи голоса обвиняют Китай в притворстве миротворцем.

Крупный дипломатический успех Китая совпал по времени с официальным назначением Си Цзиньпина на третий срок руководства страной. За него 10 марта проголосовали все 2952 делегата Всекитайского собрания народных представителей. Такой дипломатический шаг параллельно ожидавшемуся переназначению при желании можно трактовать как обозначение курса на углубление в Евразию в ответ на постоянное давление с моря. В этом же русле идёт давно ожидавшийся визит Си в Москву, который 13 марта анонсировали на следующую неделю.

Куда интереснее в контексте отношений Пекина с персами и с саудитами выглядит исламская стратегия Китая. Если вы любите читать западную прессу, вы должны помнить все те страшилки про концлагеря перевоспитания уйгуров, про геноцид мусульманских нацменьшинств, про жуткие практики силовой деисламизации и замены веры в учение Мухаммеда на веру в учение Мао.

Несерьёзность всех этих баек была очевидна даже тем, кто не особенно углублялся в историю межконфессиональных отношений в Китае. В Китае своё мусульманское меньшинство холят и лелеют, ведь именно его некоторые силы в Пекине воспринимают в качестве ключа к Азии. Для этого лояльных религиозных активистов (разумеется, не тех, кто работает на Анкару) встраивают в партийную структуру: вполне естественный процесс для страны, которая не может убежать от своей многонациональности.

Пока сложно сказать, насколько у китайцев получается завоёвывать лояльность исламского мира религиозными и идеологическими средствами: всё же стрелянных воробьёв на мякине не провести. Но сила Китая в другом: отношения с Эр-Риядом ему помогли наладить не включения китайских проповедников ислама в ряды партии, а огромный товарооборот с монархией. Утверждается, что за прошлый год Аравия продала китайцам нефти почти на 60 миллиардов долларов, а обратно получила товаров на 30 миллиардов. Впрочем, измерять товарооборот в долларах скоро будет не так актуально: в том же прошлом году страны договорились переводить большую часть торговли в юани.

Разумеется, только наметившееся китайское усиление в роли модератора больших споров и в роли гасителя холодных войн – «жандарма Евразии» выгоднее России, чем аналогичная роль Штатов или пришедшая им на смену тотальная анархия. Но не менее обнадёживающей выглядит осторожность оптимизма, высказываемая большой российской прессой: все понимают, что совпадение интересов с Китаем ситуативно и ненадёжно – иначе у двух больших стран с пересекающимися сферами интересов быть просто не может. Визит Си в Москву и встреча с Путиным помимо оболочки в виде красивого политического жеста должны иметь и содержание в виде обсуждения неизбежных противоречий.

Саудовская Аравия. Иран. Китай > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 15 марта 2023 > № 4321327 Илья Титов

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел Саудовской Аравии Ф.Бен Фарханом по итогам переговоров, Москва, 9 марта 2023 года

Уважаемые дамы и господа,

Провели полезные переговоры с моим коллегой и другом Министром иностранных дел Саудовской Аравии Фейсалом Бен Фарханом Аль Саудом.

Особое внимание уделили перспективам развития традиционно дружественных российско-саудовских двусторонних отношений. У нас высокий уровень политического диалога. Тон задают наши лидеры. Этот диалог способствует созданию условий для решения вопросов практического сотрудничества в торгово-экономической, инвестиционной, гуманитарной и других сферах.

В центре нашего внимания были ключевые аспекты торгово-экономических связей. Несмотря на непростую обстановку в мире нам удается сохранить товарооборот на достойном уровне, хотя хотелось бы большего. В 2022 г. он составил 1,7 млрд долл. Это не предел. Условились предпринять дополнительные шаги для увеличения товарооборота в будущем. С этой целью будем использовать предстоящее в этом году в Москве очередное заседание Совместной межправительственной Российско-Саудовской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

Подтвердили взаимную готовность к дальнейшей координации действий в рамках «ОПЕК плюс». Все страны-участницы этого формата последовательно выполняют взятые на себя обязательства с целью обеспечения должного баланса и стабильности на мировом рынке энергоносителей.

Обсудили целый ряд актуальных региональных и международных сюжетов. Предметно рассмотрели ситуацию на Ближнем Востоке и на Севере Африки. Москва и Эр-Рияд исходят из того, что все проблемы в регионе должны решаться на основе политического диалога с вовлечением всех заинтересованных сторон.

В этой связи говорили о том, как можно содействовать стабилизации обстановки в зоне Персидского залива через продвижение повестки дня, объединяющей все соответствующие страны и позволяет двигаться к выработке конкретных договоренностей о безопасности в этом важнейшем регионе мира. Продолжим контакты по этой теме. Как вы знаете, Россия продвигает концепцию коллективной безопасности в Персидском заливе, и будем продолжать наш диалог со всеми заинтересованными сторонами.

Высоко оцениваем предпринимаемые Саудовской Аравией усилия в целях комплексного урегулирования конфликта в Йемене. В условиях сохраняющегося хотя и хрупкого, но всё же затишья «на земле» отметили востребованность дальнейших энергичных шагов со стороны спецпосланника Генсекретаря ООН по Йемену Х.Грундберга по содействию усилиям, предпринимаемым Эр-Риядом. Твёрдо рассчитываем, что они позволят на каком-то этапе в обозримом будущем начать инклюзивный межйеменский диалог под эгидой ООН.

Уделили внимание ситуации в Сирии и вокруг нее. У нас общая позиция в пользу сохранения единства, территориальной целостности и суверенитета САР. Обсудили основные задачи по продвижению комплексного политического урегулирования. Поделились информацией о работе «Астанинского формата», об усилиях по содействию нормализации отношений между правительством Сирии и правительством Турецкой Республики.

Говорили о необходимости существенного повышения внимания к решению гуманитарных проблем, сохраняющихся в САР и усугубившихся в результате серьезных землетрясений, которые потрясли Сирию и Турецкую Республику. Оказываем необходимое содействие нашим сирийским друзьям. Отмечаем, что Саудовская Аравия направила в САР уже несколько самолетов с гуманитарными грузами. Видим, что многие арабские страны активно поддержали Дамаск в этих непростых условиях. Хотелось бы надеяться, что эта гуманитарная солидарность (если можно так выразиться) позволит создать условия и для решения политических вопросов, включая возвращение Сирии в Лигу арабских государств.

Для устойчивого решения всех проблем необходимо добиваться отмены односторонних санкций, введенных западными коллегами против САР.

Выступаем за активизацию усилий по решению палестинской проблемы. Без этого невозможна стабилизация во всем ближневосточном регионе. Добиваться прогресса на этом пути необходимо на основе имеющихся решений ООН и Арабской мирной инициативы, выдвинутой в 2002 г. Королем Саудовской Аравии Абдаллой.

Контактируем между нашими внешнеполитическими ведомствами по другим аспектам ситуации в регионе, включая Ирак, Ливан и иным вопросам ближневосточной проблематики.

Затронули ситуацию на Украине и вокруг неё. Признательны нашим саудовским друзьям за взвешенную, сбалансированную позицию, искреннюю заинтересованность содействовать продвижению по пути политического урегулирования. Пока этот путь заблокирован решениями Президента Украины В.А.Зеленского и позицией западных стран, выступающих в пользу того, что прежде, чем переходить к переговорам, нужно нанести России стратегическое поражение «на поле боя». Проинформировал наших друзей о последнем развитии событий в контексте нашей специальной военной операции и о сохранении наших принципиальных подходов к этой проблеме.

Считаю, что переговоры были своевременными, полезными. Продолжим поддерживать контакты на всех уровнях, в том числе между нами. У нас регулярное общение. Отмечал, что г-н Министр всегда является желанным гостем в российской столице и любом другом городе Российской Федерации.

Вопрос: Каковы перспективы инициатив арабских стран, прежде всего Саудовской Аравии, в украинском кризисе, особенно в части обмена военнопленными?

С.В.Лавров: Приветствуем заинтересованность наших саудовских друзей в том, чтобы содействовать скорейшему прекращению этой ситуации и её урегулированию в контексте законных требований Российской Федерации, которые оставались без какого-либо ответа на протяжении долгих лет после незаконного антиконституционного госпереворота на Украине.

Вы упомянули гуманитарную тему – обмен военнопленными. Состоялось уже несколько, включая совсем недавно (позавчера). В значительной степени договоренности, позволившие это реализовать, были достигнуты при содействии Саудовской Аравии и ряда других арабских государств. Признательны за это. Считаем, что это важно продолжать.

Инициативы КСА и его позиция по украинской проблеме не ограничиваются обменом военнопленными. По многим другим так или иначе обсуждаемым сейчас аспектам Саудовская Аравия искренне заинтересована искать общеприемлемые решения. Высоко это ценим, считаем полезным вкладом в усилия, которые Россия приветствовала бы для начала серьезного разговора. Пока со стороны наших украинских соседей не видим никакого желания его начинать.

Более того, В.А.Зеленский своим указом в сентябре 2022 г. запретил вести какие-либо переговоры. А его западные хозяева постоянно заявляют, что сначала России нужно нанести поражение «на поле боя», чтобы разговаривать с нами с «позиции силы». Сами судите, насколько адекватны подобного рода заявления по отношению к Российской Федерации.

Вопрос: Оказала ли влияние ситуация на Украине на энергетическое сотрудничество между Россией и Саудовской Аравией? Были ли намечены сегодня конкретные шаги по укреплению взаимодействия в этой сфере?

С.В.Лавров: Наше сотрудничество с Саудовской Аравией, как в энергетической сфере, так и в любой другой, не подвержено конъюнктурным колебаниям и не относящимся к делу соображениям.

Как мы сказали во вступительных заявлениях, сегодня подтвердили приверженность существующим договоренностям, прежде всего в рамках «ОПЕК плюс». Они в полной мере сохраняют свою силу до конца нынешнего года, после чего участники группы «ОПЕК плюс» будут рассматривать ситуацию и принимать новые решения.

Вопрос: Советник президента Турции исключил снятие Западом препятствий экспорту российского зерна по «зерновой сделке». Как вы оцениваете возможность продления сделки? Продолжит ли Россия участие в сделке в случае, если западные страны не снимут все препятствия?

С.В.Лавров: Уже многократно комментировали позицию западных стран по «пакету», предложенному Генеральным секретарем ООН и одобренному 22 июля 2022 г. Он включает в себя две неразрывно связанные составные части: безопасный экспорт украинского зерна из портов Украины по Черному морю и необходимость снятия всех препятствий на пути экспорта российского зерна и удобрений. Первая часть реализуется. Россия выполняет все свои обязательства вместе с турецкими коллегами. Вторая часть не претворяется в жизнь. Наши западные коллеги (США, ЕС) пафосно заявляют, что никакие санкции не распространяются на продовольствие и удобрения. Это не честная позиция. В действительности санкции запрещают российским кораблям с зерном и удобрениями заходить в соответствующие порты, иностранным судам, чтобы забрать эти грузы, заходить в российские порты, АО «Россельхозбанку» пользоваться системой SWIFT. Также из-за санкций страховые ставки взлетели в 4 раза. Все это давно известно и задокументировано.

Постоянно напоминаем Генеральному секретарю А.Гутеррешу о том, что он выдвинул «пакет». Вы задали вопрос о нашем отношении к продлению сделки. Сделка – пакетная. Продлевать можно только то, что уже выполняется. Если «пакет» выполняется наполовину, то вопрос о продлении приобретает сложный характер.

Обратили внимание, что А.Гутерреш во время третьего подряд визита в Киев помимо участия в церемонии награждения украинских военных по случаю Международного женского дня сделал несколько заявлений о сделке по зерну и удобрениям. Генеральный секретарь высказал свою убежденность в необходимости ее продления, что он будет добиваться снятий препятствий на пути российских удобрений и российского зерна. Почему-то увязал эту тему с необходимостью дополнительных договоренностей по военнопленным и «демилитаризации» Запорожской АЭС. Ни о какой «демилитаризации» никто кроме самой Украины никогда не вел никакой речи. Вопросом ЗАЭС занимается МАГАТЭ.

Генеральный директор Агентства Р.Гросси уже несколько месяцев продвигает договоренность об объявлении Запорожской АЭС зоной ядерной безопасности. Ни о какой «демилитаризации» речь никогда не шла. Активно сотрудничали с Генеральным директором МАГАТЭ. Договоренность была близка. Мы были готовы ее поддержать. Но она была заблокирована Киевом, который выдвигает предварительные условия по военнопленным и «демилитаризации» Запорожской АЭС.

Очень жаль, что Генеральный секретарь ООН А.Гутерреш, находясь в Киеве, «подписался» под односторонними украинскими требованиями, хотя по Уставу ООН, как международный чиновник, главное административное лицо ООН, он в соответствии с Уставом должен занимать нейтральную позицию. Ему в очередной раз не удалось этого сделать.

Такая активность проявляется в связи с сомнительными обстоятельствами и идеями по «демилитаризации» Запорожской АЭС. Они абсолютно бесперспективны. В другой ситуации, требующей активного интереса со стороны секретариата ООН, наблюдается полная пассивность и отстраненность. Имею в виду вопросы, которые задают журналисты Генеральному секретарю Организации и его официальным представителям о том, как они относятся к необходимости расследовать появившуюся кричащую информацию о западном описании террористического акта, совершенного против «Северных потоков» в сентябре 2022 г. И Генсек, и его сотрудники всячески отлынивают от реакции на эти оправданные вопросы.

Российская Федерация внесла в Совет Безопасности ООН резолюцию с просьбой к Секретариату ООН организовать беспристрастное расследование. Думаю, что вопиющие факты, имеющиеся в публичной сфере и позорная реакция на них СМИ западных стран не останутся без внимания.

Любой добросовестный член международного сообщества должен настаивать на проведении беспристрастного, объективного расследования, чтобы устроители этого террористического акта не ушли от ответственности. Пытаться объяснить со ссылкой на какие-то западные спецслужбы, что это дело рук некоего украинского олигарха, – стыдно для тех, кто эту версию пропихивает через подконтрольные западные СМИ.

Россия. Саудовская Аравия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 9 марта 2023 > № 4331682 Сергей Лавров

Сергей Козлов: Эр-Рияд не соглашается войти в коалицию против России

Сотрудничество России и Саудовской Аравии может выйти на уровень стратегического партнерства, этому способствует развитие политических контактов и стремление развивать экономические связи, заявил посол России в Эр-Рияде Сергей Козлов. В интервью по случаю Дня дипломатического работника он рассказал о перспективах увеличения товарооборота и о том, какую роль в этом сыграет российское сельское хозяйство, оценил шансы "Росатома" выиграть тендер на строительство первой АЭС в Королевстве и объяснил, почему нынешняя ситуация на энергетических рынках не влияет на поступательное развитие отношений РФ и Саудовской Аравии.

– Сергей Георгиевич, Россия и Саудовская Аравия отмечали высокие темпы развития торгово-экономических связей. Насколько увеличился товарооборот между двумя странами в 2022 году по сравнению с прошлым годом? За счет чего и каких товаров удалось добиться этого? Какие у вас ожидания в этой связи в 2023 году?

– Саудовская Аравия видится нам весьма перспективным торгово-экономическим партнером, роль которого в глобальных и региональных делах неуклонно возрастает. По имеющейся информации, в истекшем 2022 году экономика страны показала беспрецедентный рост: ВВП увеличился на 8,5%, что стало лучшим показателем среди стран "Группы двадцати". Впервые за почти десятилетие был зафиксирован профицит государственного бюджета в 27,2 миллиарда долларов. Уровень безработицы снизился до самых низких показателей за последние 20 лет (9,7%).

Позитивная динамика характерна и для наших двусторонних с Саудовской Аравией торгово-экономических связей. По предварительным данным, по итогам января-ноября 2022 года стоимостный объем российско-саудовского товарооборота хотя и несколько снизился – по известным объективным причинам – но его объем в 1,6 миллиарда долларов является довольно значительным. На наш взгляд, есть неплохие предпосылки для дальнейшего роста в 2023 году. Тем более, что и российская, и саудовская стороны намерены в обозримой перспективе выйти на обозначенный высшим руководством России и Саудовской Аравией показатель в пять миллиардов долларов. Реализации этой задачи посольство, естественно, будет всячески содействовать.

– Сообщалось также о росте интереса Саудовской Аравии к российскому продовольствию. Планирует ли Россия нарастить экспорт сельскохозяйственной продукции в 2023 году и насколько? Поступали ли заявки от саудовской стороны этот счет?

– Сотрудничество в сельскохозяйственной отрасли является одним из важнейших направлений комплексного российско-саудовского взаимодействия. В 2022 году экспорт продукции отечественного агропромышленного комплекса в Саудовскую Аравию беспрецедентно увеличился – на 49,9% и приблизился к знаменательному рубежу в один миллиард долларов. Этому способствовали как растущий интерес саудовских партнеров к поставкам продукции российского агропромышленного комплекса, так и энергичная работа российских ведомств и компаний по наращиванию кооперации в этой сфере. В октябре 2022 года состоялся весьма показательный в этом плане визит в Королевство министра сельского хозяйства России Дмитрия Патрушева, приуроченный к крупнейшей региональной сельскохозяйственной выставке Saudi Agriculture-2022, по итогам визита достигнуты важные договоренности по дальнейшему продвижению российской аграрной продукции на местный рынок. Реализации этой задачи способствовала и наглядная демонстрация возможностей нашей страны в сфере агропромышленного комплекса в рамках упомянутой выставки – Россию представляли более 50 ведущих отраслевых компаний, презентовавших потенциальным покупателям широкий и разнообразный спектр товаров высокого качества отечественного производства. С учетом этого считаем взаимодействие с Саудовской Аравией на сельскохозяйственном направлении одним из локомотивов развития всего комплекса весьма перспективных российско-саудовских торгово-экономических отношений.

– Ранее "Росатом" направил документы для участия в конкурсе на строительство первой АЭС в Саудовской Аравии. Как вы оцениваете шансы российской госкорпорации на победу в конкурсе? В контактах с вами говорят ли саудовские представители о том, что для них приоритетным подрядчиком станет "Росатом"?

– Подготовка к тендеру на строительство АЭС большой мощности в Саудовской Аравии вышла на завершающий этап. Как известно, наряду с "Росатомом" в конкурсе участвуют компании из КНР, Франции, Южной Кореи. Особенностью данного проекта является то, что саудовцы, заинтересованные в победе оптимальной заявки с учетом той значимой роли, которую мирный атом призван сыграть в планах по дальнейшему экономическому развитию страны, стремятся обеспечить максимально равные и конкурентные условия для всех участников. И это весьма обнадеживающий для нас момент, так как российская атомная энергетика является безусловным мировым лидером, а наши технологии опережают иностранные аналоги, что подтверждает надежная эксплуатация созданных российской компанией атомных объектов во многих странах мира. Надеемся, что эти очевидные конкурентные преимущества заявки госкорпорации "Росатом" будут должным образом оценены саудовскими партнерами при выборе победителя.

– Какими вы видите перспективы развития политических контактов России и Саудовской Аравии в 2023 году? Можно ли рассчитывать на встречи на высшем уровне в ближайшее время?

– Российско-саудовские политические отношения в последние годы имеют устойчивую тенденцию к поступательному развитию. Основа для этого – общие или совпадающие подходы по большинству международных и региональных сюжетов. Особенностью нашего политического взаимодействия с Королевством, имеющего реальную перспективу выхода на уровень стратегического партнерства, является регулярный и доверительный диалог на высшем уровне. Это позволяет оперативно сверять часы по наиболее актуальным глобальным и ближневосточным проблемам, своевременно координировать наши действия на приоритетных направлениях. Так, только в истекшем 2022 году состоялось четыре телефонных разговора президента России Владимира Путина с наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммедом бен Салманом, а в начавшемся 2023 году лидеры двух стран уже провели очередную телефонную беседу. На регулярной основе поддерживаются контакты между министрами иностранных дел России Сергеем Лавровым и Саудовской Аравии Фейсалом бен Фарханом. Продолжается плотный делегационный обмен на уровне руководящего состава наших внешнеполитических ведомств.

Отмечаем, что, несмотря на антироссийскую кампанию, развязанную коллективным Западом в контексте проведения специальной военной операции, и деструктивную линию Вашингтона и его сателлитов на демонтаж сложившейся после Второй мировой войны системы международного права в пользу некоего "порядка, основанного на правилах", дружественная Саудовская Аравия, исходя прежде всего из собственных национальных интересов, считает необходимым отстаивать традиционные принципы межгосударственных отношений. Императив саудовского подхода –равноправие, взаимное уважение и учет интересов всех государств мира, что в значительной мере созвучно российской позиции в отношении текущей международной ситуации.

– Ранее США поставили Саудовской Аравии большое число комплексов ПВО Patriot, а также одобрили поставки ракет к ним. Означает ли это, что Саудовская Аравия отказывается от планов закупить российские зенитные ракетные комплексы, в частности, по разным данным, ЗРК "Абакан", или Королевство переориентируется на покупку другого российского вооружения?

– Реальность такова, что Саудовская Аравия и США продолжают взаимодействовать в сфере военно-промышленного комплекса, несмотря на возникающие в последнее время в двусторонних отношениях трения и осложнения. Показательный пример неблагополучия в многолетних партнерских отношениях Вашингтона и Эр-Рияда – резкая реакция американцев на октябрьское решение ОПЕК+ о крупном сокращении добычи нефти, скоординировано принятое в рамках этого формата, несмотря на личные просьбы Джо Байдена наоборот увеличить поставки углеводородов на глобальный рынок. Негодование таким "самоуправством" саудовских партнеров дошло до угроз полной переоценки параметров отношений США с Саудовской Аравией, включая их военный аспект.

В этом контексте в Королевстве не могли не усилиться настроения в пользу диверсификации своих оборонных возможностей, в том числе за счет расширения географии военно-технического сотрудничества с другими государствами мира. Разумеется, дружественная Россия входит в их число. Тем более, что соответствующая работа на данном направлении в последнее время значительно активизировалась. В частности, об этом свидетельствуют регулярные двусторонние контакты, включая такой рабочий формат, как совместная российско-саудовская межправительственная комиссия по военно-техническому сотрудничеству.

– Можно ли говорить о том, что Саудовская Аравия играет одну из ключевых ролей в вопросе обмена пленными между Россией и Украиной? Не мешает ли сотрудничеству России и Саудовской Аравии тот факт, что Эр-Рияд предоставляет гуманитарную помощь Украине?

– Несмотря на неоднократные попытки подключить Саудовскую Аравию к формируемой Вашингтоном из числа своих сателлитов антироссийской коалиции, в Эр-Рияде такие заходы, насколько нам известно, отметают, исходя из собственных оценок ситуации вокруг Украины. При этом позиция Королевства в изложении руководства страны и министерства иностранных дел сводится к тому, что урегулирования кризиса необходимо добиваться политико-дипломатическими средствами с учетом интересов всех вовлеченных сторон, и отличается взвешенностью и неангажированностью. Такой подход саудовских друзей воспринимается нами должным образом.

– Ранее появлялась информация о том, что Россия продает нефть по ценам ниже введенного потолка, чтобы конкурировать с поставщиками с Ближнего Востока. Не создает ли это противоречия между Россией и Саудовской Аравией, которые в рамках ОПЕК+ отвергли диктат цен на нефть, но при этом по сути получилось так, что выигрывают другие страны-экспортеры, в числе которых и Королевство?

– Взаимодействие России и Саудовской Аравии в энергетической сфере, в том числе в рамках механизмов ОПЕК+, можно без преувеличения назвать одной из несущих опор наших двусторонних отношений. Целесообразность и эффективность такого сотрудничества в глобальном измерении подтверждена на практике. Свидетельство чему – различные кризисные ситуации, включая сложнейший период коронавирусной пандемии.

Скоординированные действия крупнейших производителей нефти позволили в значительной степени стабилизировать рынки энергоресурсов и нивелировать негативные тенденции. В текущей обстановке эта работа продолжает оставаться востребованной. Пример тому – октябрьское решение ОПЕК+ о согласованном сокращении объемов добычи на два миллиона баррелей в сутки. Несмотря на негодование США и других западных стран, обвинявших участников ОПЕК+ в некоем политически мотивированном сговоре, последующие события и реакция рынков показали, что предпринятые шаги были правильными и фундаментально обоснованными. Введение же разного рода нелегитимных ограничений – санкций, эмбарго, "ценовых потолков" – только подогревает неопределенность и непредсказуемость в сфере глобальной энергетики. Об этом, в частности, со всей определенностью заявляет министр энергетики Королества принц Абдель Азиз бен Салман.

– Саудовская Аравия является партнером по диалогу ШОС, Эр-Рияд также хотел вступить в БРИКС. Возможно ли полноправное членство Королевства в этих двух объединениях, поступают ли соответствующие сигналы непосредственно от саудовского руководства?

– В рамках диверсификации своей внешнеполитической линии Саудовская Аравия заинтересована в подключении к таким авторитетным международным объединениям, как ШОС и БРИКС. Соответствующие идеи на этот счет саудовские друзья озвучивают в том числе в контактах с нами. Если вопрос о партнерстве по диалогу ШОС находится в стадии активной проработки, то возможное членство Саудовской Аравии в БРИКС на данный момент рассматривается концептуально. Но в целом стремление наших саудовских партнеров стать интегрированной частью этих многосторонних структур, прежде всего ШОС, имеет, как представляется, неплохую перспективу.

Россия. Саудовская Аравия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 12 февраля 2023 > № 4324572 Сергей Козлов

Ближний Восток в процессе важных перемен

Влияние США в арабском мире продолжает неуклонно уменьшаться.

Ещё совсем недавно страны Персидского залива традиционно рассматривались как безраздельная вотчина США. Однако недавний визит председателя КНР Си Цзиньпина в Саудовскую Аравию наглядно показал, что слом нынешнего миропорядка серьёзно повлиял на ситуацию и в этом регионе. О том, как в арабском мире отнеслись к этому визиту и к чему могут привести принятые в его ходе решения, наш обозреватель побеседовал с известным арабистом доктором политических наук Александром Фроловым, ведущим научным сотрудником Института мировой экономики и международных отношений РАН.

– Александр Владимирович, трёхдневный визит председателя КНР Си Цзиньпина в Саудовскую Аравию, состоявшийся в первой декаде декабря, многие политологи, в том числе и зарубежные, назвали эпохальным, историческим событием. Вы разделяете эту оценку, и если да, то почему?

– Несомненно, официальный визит китайского лидера в Саудовскую Аравию, который проходил с 7 по 9 декабря, стал значимым событием. В ходе него Си Цзиньпин встретился с королём Саудовской Аравии Салманом бен Абдель Азизом Аль Саудом, а также с наследным принцем и премьер-министром этой страны Мухаммедом бен Салманом, принял участие в двух саммитах: «Китай – арабский мир» и «Китай – Совет по сотрудничеству арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ)».

Следует отметить, что визит Си Цзиньпина состоялся в то время, когда саудовско-американские отношения значительно осложнились после отказа Саудовской Аравии в просьбе президента США Джо Байдена увеличить добычу нефти и из-за расхождения в оценке событий на Украине. Другие страны Персидского залива также выразили позиции, отличные от политики США и ЕС в отношении украинского кризиса, и тем самым продемонстрировали стратегическую независимость и автономию, что вызвало недовольство Вашингтона.

В этих условиях арабские государства видят в Пекине, равно как и в Москве, важного «уравновешивающего игрока» против США. Тем более что Китай выстраивает отношения с другими странами на принципах взаимного уважения, взаимовыгоды, в то время как США стремятся навязать вопросы прав человека и демократии и диктуют Саудовской Аравии и другим государствам региона, как им следует себя вести.

Кроме того, активные шаги арабских стран по сближению с Поднебесной обусловлены тем, что роль Китая в мировой экономике, мировой науке и производстве растёт, и вместе с этим растут его способности предоставить им новые возможности и важные для них технологии. Региональные лидеры всё больше верят, отмечает китайская «Глобал таймс», что Китай может придать позитивный импульс и сбалансировать региональную стабильность и безопасность.

Со своей стороны в Пекине отмечают, что страны Ближнего Востока имеют геополитическое значение с точки зрения энергетической безопасности Китая. Прежде всего они поставляют значительную часть энергии, потребляемой Китаем. Кроме того, Персидский залив, Ормузский и Малаккский проливы составляют водные пути, по которым транспортируются в Китай энергоресурсы из этих стран. Например, через Ормузский пролив Китай поставляет более половины от ежегодно импортируемой сырой нефти из Ближнего Востока и Северной Африки.

– Что вы можете сказать об итогах китайско-саудовских переговоров, состоявшихся в ходе визита Си Цзиньпина в Эр-Рияд?

– Прежде всего хотел бы отметить, что саудовцы встретили китайского лидера совершенно по-другому, нежели несколько месяцев назад Джо Байдена. Тогда было всё скромнее. Наследный принц Мухаммед бен Сальман приветствовал хозяина Белого дома лишь соприкосновением сжатой в кулак руки. При встрече Си Цзиньпина присутствовало всё – и долгое, дружеское рукопожатие, и торжественная встреча с сопровождением самолёта гостя группой из семи истребителей, прочертивших в небе красные и зелёные полосы, в цветах национальных флагов обеих стран.

Под стать такой встрече, которой Эр-Рияд подчёркивал, вне всяких сомнений, свою заинтересованность в успешном визите китайского лидера, были и результаты состоявшихся затем переговоров. Стороны подписали всеобъемлющее соглашение о стратегическом партнёрстве, а также утвердили план гармонизации между долгосрочными программами двух государств: китайской инициативой «Один пояс – один путь» и саудовской стратегией «Видение-2030», предусматривающей проведение радикальных реформ в экономической и социальной областях, в том числе снижение зависимости от нефти за счёт других видов энергии и развития высокотехнологичных производств.

Всего же было заключено 34 экономических соглашения в разных областях – от «зелёной» энергетики и информационных технологий до транспорта и строительства. Общая сумма всех договоров составила 110 млрд саудовских риалов. Это около 30 млрд долларов. В числе соглашений и ранее подписанный меморандум с китайской компанией Huawei, которая уже участвует в создании сетей 5G в большинстве стран Персидского залива и строительстве высокотехнологичных комплексов в саудовских городах.

Китай и Саудовская Аравия также намерены развивать сотрудничество и координацию в сфере обороны. Об этом говорится в совместном заявлении, распространённом по итогам саммита в Эр-Рияде. Комментируя эту сферу сотрудничества, арабские СМИ отмечают, что королевство стало проявлять повышенный интерес к китайскому оружию после того, как несколько лет назад в Саудовской Аравии потерпели фиаско американские системы ПВО «Пэтриот», не справившись с защитой нефтяных объектов от ракетного удара. К вооружениям, которые сегодня особо востребованы в Саудовской Аравии, относят современные китайские беспилотники, комплексы противодействия вражеским дронам и беспилотные морские патрульные катера.

Участники саммита также договорились об укреплении сотрудничества в области «раннего предупреждения, обмена разведывательной информацией и борьбы с информационными преступлениями» таким образом, чтобы это отвечало общим интересам Китая и Саудовской Аравии. Кроме того, стороны активизируют совместные усилия для борьбы с трансграничными преступлениями, связанными с коррупцией и отмыванием денег.

– А чем ознаменовались встреча Си Цзиньпина с главами стран – членов ССАГПЗ и первый масштабный саммит «Китай – арабский мир»?

– И на том, и на другом форуме китайский лидер выступил с программными речами, в которых изложил видение перспектив развития отношений между КНР и арабскими государствами. В частности, он представил своим ближневосточным партнёрам план сотрудничества по восьми направлениям, в том числе в сфере энергетики, продовольствия, здравоохранения, «зелёных» инноваций, безопасности и молодёжного развития.

По словам Си Цзиньпина, Китай намерен на долгосрочной основе импортировать из стран Персидского залива большие объёмы нефти и закупать больше СПГ. При этом он пообещал укреплять сотрудничество в сфере разведки и добычи месторождений, технологических услуг, а также хранения, транспортировки и переработки нефти и газа.

Китайский лидер особо подчеркнул, что расчёты за энергоресурсы будут осуществляться не в долларах, а в юанях. В качестве площадки, через которую может вестись такая торговля, Си предложил платформу Шанхайской биржи нефти и газа. Китай готов расширить сотрудничество с арабскими странами в сфере инноваций, науки и техники, например, строить центры для баз данных и облачных вычислений, а также укреплять технологическое сотрудничество в сфере технологий 5G и 6G.

Си Цзиньпин призвал к прорывному развитию сотрудничества Китая и стран ССАГПЗ в аэрокосмической сфере. Прежде всего речь идёт о совместной реализации ряда проектов в области дистанционного зондирования и спутников связи, использования космического пространства, а также аэрокосмической инфраструктуры. Более того, Китай готов рассмотреть возможность создания совместного центра по исследованию Луны и дальнего космоса.

Шла речь и о самой чувствительной теме региона – безопасности. При этом председатель КНР выразил поддержку созданию всеобъемлющей, совместной и устойчивой системы безопасности на Ближнем Востоке и готовность Пекина участвовать в обсуждении данных вопросов. Это стало, очевидно, первым проявлением того, что Китай далеко за пределами своей территории начинает поднимать вопросы предоставления таких гарантий.

– И как на всё это отреагировали в Вашингтоне?

– Одна из арабских газет образно написала, что скрежетом зубами. А по большому счёту визит Си Цзиньпина в регион, который уже длительное время находится под американским контролем, конечно же, задел Вашингтон за живое. В США давно с беспокойством следят за ростом влияния Китая на мировой арене. В 2021 году комитет по международным отношениям сената США распорядился о создании фонда по противодействию китайскому влиянию. 100 млн долларов из него обещаны СМИ за негативные публикации о проекте «Один пояс – один путь», который и продвигал, как я отмечал выше, в ходе своего визита в Саудовскую Аравию китайский лидер.

Что касается американской реакции на итоги состоявшихся в Эр-Рияде переговоров, то, понимая, что они ведут если не к полному «выдавливанию» США из региона, то к значительному стеснению их позиций, в Вашингтоне попытались смягчить последствия этого визита неубедительными дипломатическими заявлениями. В частности Джон Кирби, координатор по стратегическим коммуникациям в совете национальной безопасности Белого дома, заявил, что США не удивились визиту, поскольку Пекин активно «работает над усилением своего влияния на Ближнем Востоке». При этом он подчеркнул, что США будут стремиться укреплять союзные и партнёрские отношения со странами региона.

Конечно же, рассчитывать, что влияние США на страны Персидского залива быстро исчезнет, не приходиться. С одной стороны, их присутствие, в том числе военное, в регионе велико. Так, в Кувейте, Саудовской Аравии, Бахрейне, Омане и Объединённых Арабских Эмиратах находится 41 военная база США, а на авиабазе Аль-Удейд в Катаре размещено 11 тысяч американских военнослужащих.

А с другой – и сами страны Персидского залива пока не готовы к полному уходу США из региона. Ведь и их экономика, и система обеспечения военной безопасности ещё во многом связаны с США. А кроме того, им выгодно, что могут ориентироваться не на одну великую державу, а в зависимости от потребностей выбирать, например, между Китаем и Соединёнными Штатами.

– В этой связи возникает вопрос, а что значит для нас визит китайского лидера в Саудовскую Аравию?

– Многое. Например, во время визита стороны оговорили, что Эр-Рияд не станет поддерживать антироссийские инициативы США. Китайская газета «Байцзяхао» написала, что Пекин хочет, чтобы мировые цены на нефть оставались на приемлемом для России уровне, невзирая на попытки Запада обвалить их.

Замечу также, что Россию в мире ислама ценят за традиционную политическую поддержку ею арабов, в частности по палестинской проблеме, успешное участие Москвы в урегулировании ситуации в Сирии. Москва для стран Персидского залива – вменяемый компаньон на глобальном нефтяном и газовом рынке, она незаменима для арабов и как ведущий в мире экспортёр продовольствия, надёжный поставщик качественного вооружения.

Для России важно также, что визит китайского лидера в Эр-Рияд можно расценивать как очередной шаг на пути укрепления многополярности современного мира. Теперь к этому процессу, можно предположить, всё больше будут присоединяться и арабские государства.

Владимир Кузарь, «Красная звезда»

Саудовская Аравия. Китай. США. Ближний Восток. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 21 декабря 2022 > № 4246187 Александр Фролов

Китай пришел на Ближний Восток надолго: Почему визит Си Цзиньпина в Саудовскую Аравию стал ключевым событием для китайской дипломатии

Алексей Маслов (директор Института стран Азии и Африки МГУ имени М.В. Ломоносова, профессор, доктор исторических наук)

Трехдневный визит председателя КНР Си Цзиньпина в Саудовскую Аравию, состоявшийся несколько дней назад, стал если не эпохальным, то точно ключевым событием для китайской дипломатии в текущем году.

Стороны подписали "всеобъемлющее соглашение о стратегическом партнерстве", а также утвердили план гармонизации между долгосрочными программами двух государств: саудовским "Видением-2030" (в его рамках ведется строительство на побережье Красного моря города постнефтяной эпохи Неом, который должен стать глобальным центром передовых технологий и инновационной деятельности) и китайской инициативой "Один пояс - один путь".

Кроме того, в Эр-Рияде прошла встреча китайского лидера с главами стран - членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), а также был проведен масштабный китайско-арабский саммит. По итогам этих мероприятий достигнута договоренность о создании Пекином с арабскими странами совместного инвестиционного совета и центра ядерной безопасности. Вдобавок к этому Китай представил своим ближневосточным партнерам план сотрудничества по восьми направлениям, в том числе в сфере энергетики, продовольствия, здравоохранения, "зеленых" инноваций, безопасности и молодежного развития.

Безусловно, все это говорит о том, что Китай пришел в регион надолго. Проекты, которые предполагается реализовывать, подразумевают под собой долгосрочное технологическое партнерство, а не только финансовое и торговое сотрудничество. Это значит, что первые серьезные итоги такого партнерства мы сможем увидеть через пять-семь лет, а может быть, и позже. Крайне важно, что Саудовская Аравия открывает свой рынок для китайских высоких технологий. Это прежде всего Huawei и ряд других крупных китайских компаний. Такие подвижки говорят о высоком уровне доверия между Пекином и Эр-Риядом, учитывая, что буквально на днях действия корпорации Huawei в очередной раз были ограничены в США.

Коснусь еще одного момента, который прошел как бы между строк, но его все ждали. Это вопрос о торговле нефтью за юани. Если страны все-таки достигнут такого соглашения, это станет ударом по доллару, серьезным шагом на пути вытеснения американской валюты из нефтяной торговли. При этом Саудовская Аравия сможет работать, и ее акции будут котироваться на Шанхайской нефтяной и национальной газовой бирже. Китай постепенно развивает эту площадку, нефть там является эквивалентом обмена, то есть по сути является и деньгами одновременно.

Мало кто ожидал, что Китай и Саудовская Аравия будут обсуждать вопросы безопасности, которые долгое время были частью взаимодействия Эр-Рияда с США. То есть Вашингтон гарантировал безопасность саудовскому королевству. Внезапно оказалось, что Китай готов участвовать в обсуждении вопросов обеспечения безопасности на Ближнем Востоке. И это, наверное, впервые, когда Пекин далеко за пределами своей территории начинает поднимать вопросы предоставления таких гарантий. Пока КНР в состоянии предложить своим партнерам не так много. Прежде всего, как мне видится, речь может идти о военной электронике и системах кибербезопасности, а также о взаимодействии в области совместного морского патрулирования и безопасности морских торговых путей. Есть косвенное утверждение, что Китай может со временем предложить саудовцам свои системы ПВО. Но пока нет оснований утверждать, что на сегодня китайские системы эффективнее находящихся на вооружении у саудитов американских комплексов. И самое главное, что мы сегодня не наблюдаем готовности Эр-Рияда отказаться от американских технологий и переключиться, например, на китайские. Надо понимать, что если это и произойдет, то точно не в ближайшее время. Главный вопрос, который сейчас всех мучает, будет ли Саудовская Аравия продолжать каким-либо образом наращивать двусторонние отношения с США или заморозит их на том уровне, который есть, а может быть, даже постепенно понизит. Определенного ответа на этот вопрос пока нет. Мы видим, как постепенно эти отношения деградировали. Сначала при администрации Дональда Трампа, а потом при американском руководителе Джо Байдене.

Си Цзиньпин привез в Эр-Рияд огромное количество экономических предложений. То есть китайский лидер приехал говорить в основном про экономику, а не про политику. Хотя очевидно, что политика всегда стоит за экономикой. США же постоянно пытались говорить с саудитами про политику, полагая, что богатая ближневосточная монархия не нуждается в дополнительных инвестициях и все необходимое, скажем, в сфере технологий, может закупать у американцев. Китай же предложил совместно развивать проекты. Не исключено, что в будущем это приведет к созданию каких-то технопарков и зон, на базе которых будут создаваться передовые технологии.

Долгое время утверждалось, что у Китая нет никакого опыта работы с Ближним Востоком. Эксперты полагали, что китайская дипломатия работает успешно только в Азии, прежде всего, в Центральной и Юго-Восточной Азии, но при этом не имеет серьезной базы для взаимодействия с ближневосточными странами. Мол, исторически так сложилось. И поэтому никакого ощутимого прорыва в отношениях Пекина с ближневосточными партнерами быть не может. Но мы видим, что китайская дипломатия совершенствуется. И здесь возникает целый ряд коллизий, в том числе важных для России, которая всегда рассматривала себя в качестве мастера интриги на Ближнем Востоке. Китай научился поддерживать хорошие отношения и с Саудовской Аравией, и с Ираном, учитывая, что между Эр-Риядом и Тегераном существует достаточно сложных моментов. Пекин сумел выстроить добрые отношения и с той, и с другой стороной и теперь способен выступить в качестве некого миротворца в этой ситуации. Наконец у Китая сложились очень хорошие отношения с Израилем, в то время как Саудовская Аравия и весь арабский мир опасаются действий Тель-Авива. То есть впервые на Ближний Восток пришла сторона, у которой поразительным образом существуют относительно ровные отношения со всеми игроками в регионе.

Очевидно, что Китай крайне заинтересован в ближневосточных энергетических ресурсах. И поездка Си Цзиньпина в Саудовскую Аравию, его переговоры с главами ближневосточных государств - это попытка диверсифицировать поставщиков и хеджировать собственные риски в энергетической сфере. В нынешних условиях Пекин оказался привязанным к России значительно больше, чем, как мне кажется, ему хотелось бы. Особенно если учитывать, что Китай любит строить отношения со многими партнерами одновременно. В свете развития китайской энергетической области стоит сказать, что концепция ухода КНР от использования традиционных видов топлива с повестки дня хоть и не снята, но все же развивается не столь быстрыми темпами. В связи с этим до 2030-2035 годов КНР будет не уменьшать, а наоборот, наращивать использование традиционных видов топлива. Как следствие, Китаю понадобится еще больше партнеров, которые смогут поставлять ему свои нефть и газ. И китайской стороне нужны поставщики с разумной ценой. Судя по всему, Саудовская Аравия готова это обеспечить.

Подготовил Александр Ленин

Китай. Саудовская Аравия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > rg.ru, 12 декабря 2022 > № 4236816 Алексей Маслов

«Кулачковая дипломатия» США провалилась

Вашингтону не удалось склонить арабские государства к поддержке действий США, направленных против России.

«Поездка Байдена на Ближний Восток была хуже, чем упущенная возможность. Она нанесла ущерб интересам безопасности США в регионе, продемонстрировав всему миру, что ни Саудовская Аравия, ни другие страны Персидского залива не доверяют Соединённым Штатам настолько, чтобы пойти на какие-либо жертвы для возобновления сильно потрёпанных отношений». Так оценила недавний визит президента США на Ближний Восток влиятельная американская газета «Уолл-стрит джорнэл». Практически такую же оценку это турне получило у большинства мирового сообщества. Какую же цель преследовал Байден и почему его поездка считается экспертами неудачной? На эту тему наш обозреватель побеседовал с известным политологом и военным аналитиком доктором военных наук Сергеем Печуровым, членом научного совета при Совете Безопасности РФ.

– Сергей Леонидович, на прошлой неделе Джо Байден совершил первое за 2,5 года своего президентства турне по Ближнему Востоку. Провёл большое количество встреч, бесед, переговоров, но домой, в США, вернулся, как утверждают многие наблюдатели, с пустыми руками. Почему?

– В этом нет ничего удивительного. В отличие от своих отличающихся политической изощрённостью англосаксонских братьев с Альбиона янки всегда отличались грубостью и бесцеремонностью в дипломатии. В Вашингтоне полагают, что контроль ими «печатного станка», наличие безразмерных капиталов и обилие высокотехнологичного оружия является индульгенцией для любых, в том числе и не до конца продуманных акций на внешнеполитической арене. Особенно это относится к региону Ближнего Востока.

Тем не менее американцы уже не раз тут попадали впросак, реализуя ту или иную так называемую инициативу. Так, вспоминается война Судного дня, имевшая место в октябре 1973 года между арабами и израильтянами. Вашингтон перед её началом давал понять, что будет равноудалён от враждующих сторон на Ближневосточном театре войны. В расчёте на его нейтралитет арабские силы и начали наступление, поначалу они даже владели инициативой и потеснили противника. Но из-за океана началась интенсивная материально-техническая поддержка израильтян, круто поменявшая положение на фронтах. Даже саудовцы, традиционные региональные союзники США, были не на шутку возмущены и обижены бесцеремонностью Вашингтона. Введённое арабами, прежде всего странами Персидского залива, нефтяное эмбарго в отношении Запада тогда существенно потрясло экономики ряда симпатизировавших Израилю западных государств, включая, кстати, и сами США.

В 2018 году после инцидента, связанного с гибелью оппозиционного саудовского журналиста Хашогги, американцы ничтоже сумняшеся устами Джо Байдена, в то время влиятельного сенатора, пообещали превратить Эр-Рияд в «изгоя». И даже напрямую оскорбили наследного принца, обвинили в организации убийства. И что же, проходит несколько лет, и американский президент без зазрения совести умоляет того же принца увеличить добычу нефти, чтобы «выручить американских друзей» и «насолить русским».

В Вашингтоне настолько прониклись собственной исключительностью и, соответственно, вседозволенностью, что просто не хотят понять очевидного: у других народов тоже есть национальные интересы, чувство собственного достоинства и чести.

– Тем не менее сам Байден, например, высоко оценил свой визит в Израиль, с которого начал поездку по Ближнему Востоку…

– Но это отчасти лишь стремление выдать желаемое за действительное. Конечно, Израиль постарался принять Байдена по высшему уровню. Так, президент Ицхак Герцог, приветствуя гостя, даже сказал, что Байден похож на библейского Иосифа, который нашёл своих братьев. И тут же подчеркнул, что необходимо укреплять израильско-американское взаимодействие для противостояния Ирану, который рассматривается еврейским государством как экзистенциальная угроза.

Результатом состоявшихся переговоров стало подписание «Иерусалимской декларации», которая подтвердила права Израиля на защиту себя от любой внешней угрозы самостоятельно, без предварительных консультаций с США, но при этом при активной американской поддержке. Декларация включает в себя также обязательство никогда не допускать получения Ираном ядерного оружия и обещает бороться с его «дестабилизирующей деятельностью». Под последней понимается в общем-то соответствующие нормам международного права шаги Тегерана по укреплению своего геополитического влияния в исламском мире и поддержке своих союзников – арабов-шиитов. Израильтянам, кроме того, была обещана совместная разработка лазерного оружия.

Но Байдену так и не удалось получить согласие руководства Израиля на прямую военно-техническую помощь Украине и снятие запрета на реэкспорт израильского оружия и боеприпасов в эту страну. А ведь это было, пожалуй, главной целью визита американского президента в Израиль.

Поясню: до сих пор Израиль поставлял киевскому режиму только каски, противогазы, защитные костюмы для разминирования экстренным службам и гражданским организациям Украины… А вот высокоточное оружие, противоракетные батареи он передавать не намерен, чтобы не портить традиционно хорошие со времён Горбачёва отношения с Россией.

В результате американцы были вынуждены прокомментировать эту сторону переговоров заявлением, что каждая страна должна сама решать, как ей поддерживать Украину.

Не добился Байден и каких-либо подвижек и в палестинском вопросе. На переговорах с президентом Палестины Махмудом Аббасом в Вифлееме он ограничился дежурными фразами о поддержке Соединёнными Штатами возобновления прямых палестино-израильских переговоров и урегулирования ближневосточного конфликта. При этом Байден, правда, положительно высказался в отношении того, что палестинское и израильское правительства будут функционировать наравне. И даже объявил о выделении 100 млн долларов сети палестинских больниц в Восточном Иерусалиме и 200 млн долларов Ближневосточному агентству ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ (БАПОР).

В то же время Байден откровенно проигнорировал призыв Аббаса к возобновлению работы консульства США в Восточном Иерусалиме и представительства Палестины в Вашингтоне. Она, как известно, была прервана решением Дональда Трампа о переносе американского посольства в Иерусалим, отказе от финансирования БАПОР и закрытии офиса Организации освобождения Палестины в Вашингтоне.

– А что известно о намерениях Байдена, с которыми он после Израиля отправился в Саудовскую Аравию?

– Ну их в Вашингтоне и не скрывали. Байден планировал добиться от Эр-Рияда увеличения поставок нефти на мировой рынок, что привело бы к снижению цен на российское сырьё. Таким образом США хотели стабилизировать рынок, в том числе и внутренний, переживающий кризис после введения санкций в отношении РФ.

Но хозяина Белого дома ждал весьма холодный приём. Что это так, свидетельствует сама церемония встречи Байдена с наследным принцем Саудовской Аравии. Вместо рукопожатия они приветствовали друг друга уже ставшим традиционным в условиях пандемии коронавируса соприкосновением сжатых в кулак рук. Хотя в Израиле Байден не отказывался даже обниматься с встречающими его хозяевами.

«Кулачковая дипломатия», как назвала это поведение Байдена «Вашингтон пост», не помогла американскому лидеру. По итогам состоявшихся переговоров наследный принц сказал, что Саудовская Аравия может нарастить добычу нефти с нынешних 10 млн баррелей до 13 млн баррелей в день. Но это может произойти где-то к 2027 году. Более того, любое решение об изменении уровня добычи Эр-Рияд должен принимать исключительно по согласованию с участниками ОПЕК+, то есть с Россией в том числе. Поэтому королевство, как считают наблюдатели, в августе может взять на себя обязательства по производству всего лишь 11 млн баррелей в день, что явно меньше того, чего хотели бы в Вашингтоне.

Интересно, что провал Байдена в Саудовской Аравии тут же обернулся для США новым ростом цен на нефть. По сообщениям информагентств, цена на нефть марки Brent достигла уровня 103,79 доллара за баррель. А ведь до этого момента на рынке фиксировалось падение цены на протяжении пяти недель подряд.

Следует также отметить, что Байден пытался убедить саудовцев признать Израиль законным игроком на Ближнем Востоке, ссылаясь на дружеские отношения Израиля с рядом государств Персидского залива. Но власти Саудовской Аравии, делая в этом плане небольшие жесты, такие как разрешение пролетать над территорией королевства израильским самолётам, не желают открыто признавать Израиль. Эр-Рияд намерен дожидаться, пока израильско-палестинский вопрос не будет решён более или менее приемлемым для палестинцев. Но это в обозримом будущем маловероятно.

– Судя по сообщениям из Эр-Рияда, Байден в ходе визита пытался активизировать формирование арабо-израильского союза против Ирана, а также настроить арабские государства на противостояние России и Китаю…

– Он этот вопрос поднял, по сути, прямо на саммите Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, который состоялся в саудовском городе Джидда 16 июля и был посвящён вопросам безопасности и развития. В саммите приняли участие, помимо арабских государств Персидского залива, Египет, Ирак, Иордания.

«Соединённые Штаты собираются и впредь оставаться активным и заинтересованным партнёром на Ближнем Востоке, поскольку мир становится всё более конкурентным, а проблемы, с которыми мы сталкиваемся, – более сложными. Для меня очевидно то, как тесно сплетены интересы США с успехами Ближнего Востока. Мы не уйдём и не оставим после себя вакуум, который будет заполнен Китаем, Россией или Ираном», – заявил на саммите Байден. И призвал арабские государства объединить усилия для противостояния этим трём странам.

Однако «арабской НАТО», как написала турецкая газета «Джумхурие́т» (Cumhuriyet), не получилось. Правящие круги арабских государств, имея перед глазами опыт Афганистана, осторожничают, опасаются доверять американцам, поскольку понимают, что США могут так поступить с любым своим союзником. Кроме того, как представляется, арабские элиты в богатых нефтью странах расчётливо выжидают исхода событий на Украине, на арене которой янки пытаются продемонстрировать своим партнёрам, что они по-прежнему держава № 1.

Поэтому на саммите в Джидде арабские лидеры проигнорировали призывы Байдена к единению. В совместном заявлении было лишь отмечено, что «стороны приветствовали создание объединённых оперативных групп 153 и 59 в области обороны против угроз на море». Однако и эта тема не нова. 59-я группа существует с 2006 года, когда она была создана для операции по эвакуации из Ливана, а формирование 153-й группы для патрулирования Красного моря и Аденского залива началось ещё весной этого года.

Нельзя также не заметить, что на пассаж Байдена о «вакууме на Ближнем Востоке» довольно резко отреагировали в Пекине. Там заявили, что на Ближнем Востоке нет вакуума, там «есть переизбыток, и это переизбыток империалистических США». Развивая эту мысль, официальный представитель министерства иностранных дел Китая Ван Вэньбинь сказал: «На Ближнем Востоке нет вакуума, хозяева Ближнего Востока – народы, проживающие на его территории». И добавил: «Ближний Восток нельзя считать чьим-то задним двором. Китай, поддерживающий суверенные права ближневосточных стран, готов путём объединённых усилий с международным сообществом содействовать миру и процветанию в этом регионе».

Примечательно и то, что Саудовская Аравия и Египет объявили о том, что обратятся в БРИКС с просьбой о принятии их в эту организацию, где участвуют Россия и Китай. Так что визит Байдена на Ближний Восток стал ещё одним свидетельством того, что гегемонии США в этом регионе приходит конец и элиты арабских стран склонны к многовекторной внешней политике.

Владимир Кузарь, «Красная звезда»

США. Израиль. Саудовская Аравия. Ближний Восток > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 29 июля 2022 > № 4121371 Сергеей Печуров

Александр Новак: дефицита газа в Европе на данный момент нет

Кроме того, в эксклюзивном интервью Business FM вице-премьер подчеркнул: «Газпром» выполняет все обязательства

Вице-премьер РФ Александр Новак дал интервью Business FM в рамках Российской энергетической недели. С ним беседовал Илья Копелевич.

Газовый кризис и выступление президента Путина здесь, на Российской энергетической неделе, второй день не сходят с первых полос европейских СМИ. Но во многих из них Россию продолжают обвинять в происходящем. Например, немецкая Bild — она обвиняет в первую очередь Ангелу Меркель, называя ее «ледяным канцлером», но дальше пишет: «Она продавила «Северный поток — 2», и вот теперь Путин припрет нас к стенке». Это, конечно, газета Bild. Серьезные деловые СМИ так не пишут. Но даже здесь ведущая телеканала CNBC дважды спрашивает Путина: почему вы не поставляете достаточно газа в Европу? Почему, на ваш взгляд, нас не слышат, по крайней мере многие?

Александр Новак: Да, действительно, сегодня в Европе наблюдается необычная ситуация. Еще год назад или много лет назад никто не мог себе представить, что цены на газ могут достигать таких значений, как 1900 долларов за тысячу кубических метров газа, которая была буквально там неделю назад. Сегодня, конечно, это пониже, но тем не менее цены все равно высоки, и это реакция рынка на ту ситуацию, которая происходит с точки зрения баланса спроса и предложения и ожиданий прохождения очередного осенне-зимнего периода. Здесь есть ряд и спекулятивных, естественно, факторов, когда трейдеры разгоняют цены, понимая, что на этом можно заработать, потому что, на мой взгляд, цена, даже учитывая сегодняшние балансы, неадекватная. Мы исходим из того, что на сегодняшний день рынок европейский обеспечен газом в полном объеме, потому что поставки импорта в целом плюс собственная добыча обеспечивают внутреннее потребление европейского рынка. При этом даже частично газ закачивается в подземных хранилищах газа (ПХГ), то есть никакого дефицита газа нет. Есть проблема, связанная с тем, что заполненность газовых хранилищ на минимальном уровне за последние пять лет, то есть примерно 74%, в то время как обычно этот процент выше — 85-90%. Это, конечно, вызывает у участников рынка опасения, [есть] риски, в результате, как обычно, на рынке реагируют, возрастают цены.

Каковы причины? С одной стороны, экономические, с другой — управленческие ошибки. Сравним с нефтяным рынком, где мы четко понимаем баланс спроса и предложения. Из 100 миллионов баррелей в сутки, которые добываются и потребляются, мы понимаем, что каждые 100-200 тысяч баррелей в сутки, то есть 0,1%, влияют на рынок, и когда мы балансируем этот рынок путем наших совместных действий со странами ОПЕК+, мы, по сути дела, таргетируем рынок и обеспечиваем баланс спроса и предложения, его стабильность. На газовом рынке, к сожалению, такого нет, Европа столкнулась в этом году с тем, что наложился ряд факторов, в том числе прошлая длинная холодная зима, в результате которой значительно были опустошены подземные газовые хранилища, то есть газ был использован в большом количестве, порядка 70 миллиардов кубов. Длинная зима повлияла на начало закачки газа в подземные газовые хранилища летом, на полтора месяца была сдвижка вправо. Естественно, это повлияло на то, что в течение летнего периода ПХГ не были заполнены в полном объеме, и сейчас существуют риски прохождения следующего операционного периода — осенне-зимнего. Плюс наложилось то, что не были заполнены водохранилища. Лето было сухим и жарким, работали кондиционеры, а значит, электроэнергия потреблялась на более высоком уровне. Наложилось то, что в какой-то период длительное время не было ветра, и, соответственно, те построенные ветровые электростанции, на которые рассчитывали европейские коллеги, не вырабатывают достаточное количество электроэнергии, и это тоже породило спрос на электроэнергию, который не был обеспечен предложением. Это экономические факторы.

И еще важный момент: резкий рост спроса по сравнению с 2020 годом за счет восстановления мировой экономики, которая в этом году, по оценкам экспертов, вырастет примерно на 5,5-6%. К этому не были готовы, и этот рост спроса был обеспечен в том числе и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, куда в свою очередь на удовлетворение спроса пошел сжиженный природный газ, который ранее поставлялся в Европу. Это тоже дало дефицит газа по импорту в Европу. Что касается управленческих ошибок, я считаю, самое главное, что энергетикой в Европе управляют не профессионалы, которые занимаются энергетикой, а те, кто занимается политикой в первую очередь. Все эти тенденции, заявления, директивы, связанные с тем, что, мол, закрываем угольные электростанции, закрываем газовые электростанции, не были подкреплены реальной балансировкой. Потому что, когда ты строишь возобновляемый источник энергии в большом объеме, ты должен тогда обеспечивать и резерв под отсутствие ветра, солнца [в определенных ситуациях], и должны увеличиваться объемы резерва. Чем выше доля выработки электроэнергии за счет возобновляемых источников энергии, тем выше должны быть резервы. Это тоже не было обеспечено и тем более не было посчитано. Поэтому совокупность этих факторов привела к тем рискам, к той ситуации, которая на сегодняшний день в Европе есть.

Что касается России, мы полностью выполняем обязательства по всем контрактам, которые есть между «Газпромом» и покупателями российского газа, это подтверждают и наши европейские партнеры, и в рамках Российской энергетической недели мы проводили встречи со многими руководителями европейских компаний, которые говорили о том, что у них нет вопросов и у них полностью исполняются контракты, и, в частности, у тех, кто имеет подземные газовые хранилища в рамках долгосрочных контрактов с «Газпромом», у них и в подземных газовых хранилищах полное заполнение.

В деловых СМИ Россию обвиняют, что не поставили больше, хотя якобы могли. Хотя в серьезных деловых западных СМИ бессмысленных обвинений нет: мол, «Северный поток — 2» строили, построили, а где теперь [объемы]? Как раз в серьезных обращают внимание, что в этом году мы больше поставили и поставим больше суммарно, но именно в сентябре мы поставили меньше, чем в предыдущие пять лет по этому месяцу.

Александр Новак: Что значит, могли поставить больше или не могли? Кому поставить, на деревню дедушке, что ли? Должны быть соответствующие заявки и соответствующие контракты.

На их спотовый рынок мы не можем взять и поставить дополнительные объемы вне контрактов?

Александр Новак: Да, это одна из тем, которые наши европейские коллеги развивали в течение многих последних лет: снижение доли долгосрочных контрактов и увеличение спотовых, то есть надежда на то, что будет за счет спота обеспечено необходимое количество импорта газа. Но спотовый рынок показал: в такой ситуации, когда резко возрастает спрос, он не может обеспечить [нужные объемы], и в то же время сжиженный природный газ уходит на более выгодные рынки, например, в Азиатско-Тихоокеанский регион. Россия всегда исходила из того, что нужно развивать именно долгосрочные контракты. В этом году спотовые поставки осуществлялись, но в настоящий момент ситуация складывается таким образом, что добыча газа идет на максимальных уровнях. Внутреннее потребление в нашей стране увеличилось опять же за счет снижения в электробалансе выработки гидроэлектростанций, за счет роста спроса на выработку электроэнергии, тепла за счет газа, на две недели раньше начат отопительный сезон, плюс закачка в подземные газовые хранилища. И если говорить о цифрах, объем добычи газа в целом в этом году у нас будет на рекордных уровнях.

Мы все-таки можем больше. Допустим, мы не были готовы в сентябре…

Александр Новак: В сентябре закачка шла в наши подземные газовые хранилища, мы обеспечили в первую очередь энергобезопасность нашей страны.

Да, поэтому в серьезных и деловых западных СМИ это не обвинение, а констатация. Но тем не менее те, кто хотят обвинять, говорят: «Вы специально в сентябре взяли и поставили меньше».

Александр Новак: Есть производственные мощности, и это не сиюминутная история. Их нельзя увеличить по мановению волшебной палочки, для этого необходимы, если действовать на основе долгосрочных контрактов, инвестиции, а также увеличение объемов производства. Поэтому, конечно, если будет увеличение заказа со стороны наших европейских партнеров и увеличение объема долгосрочных контрактов, поставок, я думаю, что «Газпром», конечно, будет развивать свои производственные мощности в еще большем объеме по сравнению даже с сегодняшними, которые и так находятся на максимальных уровнях по сравнению с предыдущими годами.

Нас еще в западной прессе обвиняют в том, что мы не расширяем поставки, потому что хотим повлиять на Европу в плане увеличения доли долгосрочных контрактов и ускорить сертификацию «Северного потока — 2». Есть ли связь?

Александр Новак: Конечно, никакой связи нет. Почему? Потому что это инфраструктура, а не контракт. Контракты, еще раз повторяю, Россия исполняет в полном объеме, это подтверждают наши европейские партнеры. Будут дополнительные заявки и увеличение объемов, значит, будут рассмотрены и увеличены объемы, исходя из возможностей, исходя из дополнительных инвестиций, которые нужны для расширения мощностей, и так далее. И поэтому когда мы говорим о «Северном потоке — 2», этот новый коммерческий маршрут, строительство которого на сегодняшний день уже закончено, проведены пусконаладочные работы, труба заполняется техническим газом, получены необходимые сертификации. Следующий этап, который сейчас идет, это лицензирование, то есть получение разрешений немецкого регулятора, согласованное с Европейской комиссией. В этом направлении идет работа компании Nord Stream 2 совместно с регулирующими органами.

Вы выступали здесь вместе с министром энергетики Саудовской Аравии, и тот сказал, что Россия и Саудовская Аравия в рамках ОПЕК+ не допустили хаоса на нефтяном рынке. Это просто оценка ситуации или намек на то, что стоит создать газовую ОПЕК? Ведь когда-то такая идея уже обсуждалась.

Александр Новак: Да, это прозвучало, я не знаю, насколько это было, скажем так, серьезно. Действительно, это прозвучало как сравнение нефтяного рынка с газовым со стороны министра Саудовской Аравии, [как] предложение: «Давайте посмотрим, а вдруг на газовом рынке тоже было бы целесообразно координировать свою деятельность всех участников рынка по аналогии, как в рамках нефтяного рынка ОПЕК+ это осуществляет». Конечно, это все надо смотреть, потому что это все-таки абсолютно разные рынки, начиная от потребителей и заканчивая тем, как устроены производство и поставка таких энергетических ресурсов. Мне кажется, что это довольно-таки сложная работа, которую нужно провести, и насколько она в будущем может получить какое-то одобрение, сегодня трудно прогнозировать. Где в основном потребляется нефть? В транспорте, в двигателях внутреннего сгорания, при обеспечении движения автомобильного транспорта, морского, авиационного. Это львиная доля, больше 60%. И здесь, в принципе, рынок зависит от мобильности населения, от мобильности бизнеса. Зимой мобильность меньше, там припадает спрос, летом выше, или, допустим, происходят локдауны, как связанный с распространением пандемии, — спрос упал, рынок тоже провалился, сейчас идет восстановление. Газ направляется в большей степени не на транспорт, а на обеспечение выработки электроэнергии и на обеспечение выработки тепла в большей степени, больше половины. На втором месте нефтегазохимия, то есть получение из газа химической продукции и удобрений и так далее. Поэтому здесь волатильность зависит от абсолютно других факторов.

От погоды в первую очередь.

Александр Новак: Да, и от погоды, от потребности в электроэнергии, от таких факторов, как газохимия. Поэтому нужно на это обращать внимание в первую очередь, на климатические факторы, на погодные и обеспечивать балансировку с учетом резервов мощностей для прохождения именно отопительного сезона, для прохождения пиков потребления электроэнергии и так далее. Поэтому здесь этот рынок совершенно другой. Плюс газ поставляется как по трубопроводам, так и в виде танкеров сжиженного природного газа на разные рынки, поэтому сложнее, скорее всего, обеспечивать какую-то координацию.

То есть это оценка правильной работы ОПЕК, а не, так сказать, взгляд на перспективу переноса этой практики на газовый рынок?

Александр Новак: Я вообще сторонник рыночных подходов, мне кажется, что все равно рыночные механизмы, если они правильно налажены и работают, и те люди, которые занимаются обеспечением и прогнозированием [количества] потребителей соответствующих ресурсов, они могут в рамках рыночных механизмов нивелировать те риски, которые мы видим на рынке сегодня.

Илья Копелевич

Германия. Евросоюз. Саудовская Аравия. ОПЕК. Россия > Нефть, газ, уголь > bfm.ru, 15 октября 2021 > № 3877889 Александр Новак

Новак: я не верю в достижение углеродной нейтральности в Европе и США к 2050 году

Какими будут цены на нефть, как достичь экологичности энергетики и почему нельзя «увеличить по мановению волшебной палочки» производственные мощности «Газпрома», вице-премьер Александр Новак рассказал Business FM

Вице-премьер и бывший министр энергетики Александр Новак дал интервью Business FM в рамках Российской энергетической недели. С ним беседовал Илья Копелевич.

Газовый кризис и выступление президента Путина здесь, на Российской энергетической неделе, второй день не сходят с первых полос европейских СМИ. Но во многих из них Россию продолжают обвинять в происходящем. Например, немецкая Bild обвиняет в первую очередь Ангелу Меркель, называя ее «ледяным канцлером», но дальше пишет: «Она продавила «Северный поток — 2», и вот теперь Путин припрет нас к стенке». Это, конечно, газета Bild. Серьезные деловые СМИ так не пишут. Но даже здесь ведущая телеканала CNBC дважды спрашивает Путина: почему вы не поставляете достаточно газа в Европу? Почему, на ваш взгляд, нас не слышат, по крайней мере многие?

Александр Новак: Да, действительно, сегодня в Европе наблюдается необычная ситуация. Еще год назад или много лет назад никто не мог себе представить, что цены на газ могут достигать таких значений, как 1900 долларов за тысячу кубических метров газа, которая была буквально там неделю назад. Сегодня, конечно, это пониже, но тем не менее цены все равно высоки, и это реакция рынка на ту ситуацию, которая происходит с точки зрения баланса спроса и предложения и ожиданий прохождения очередного осенне-зимнего периода.

Здесь есть ряд и спекулятивных, естественно, факторов, когда трейдеры разгоняют цены, понимая, что на этом можно заработать, потому что, на мой взгляд, цена, даже учитывая сегодняшние балансы, неадекватная. Мы исходим из того, что на сегодняшний день рынок европейский обеспечен газом в полном объеме, потому что поставки импорта в целом плюс собственная добыча обеспечивают внутреннее потребление европейского рынка. При этом даже частично газ закачивается в подземных хранилищах газа (ПХГ), то есть никакого дефицита газа нет. Есть проблема, связанная с тем, что заполненность газовых хранилищ на минимальном уровне за последние пять лет, то есть примерно 74%, в то время как обычно этот процент выше — 85-90%. Это, конечно, вызывает у участников рынка опасения, [есть] риски, в результате, как обычно, на рынке реагируют, возрастают цены.

Каковы причины? С одной стороны, экономические, с другой — управленческие ошибки. Сравним с нефтяным рынком, где мы четко понимаем баланс спроса и предложения. Из 100 млн баррелей в сутки, которые добываются и потребляются, мы понимаем, что каждые 100-200 тысяч баррелей в сутки, то есть 0,1%, влияют на рынок, и когда мы балансируем этот рынок путем наших совместных действий со странами ОПЕК+, мы, по сути дела, таргетируем рынок и обеспечиваем баланс спроса и предложения, его стабильность. На газовом рынке, к сожалению, такого нет, Европа столкнулась в этом году с тем, что наложился ряд факторов, в том числе прошлая длинная холодная зима, в результате которой значительно были опустошены подземные газовые хранилища, то есть газ был использован в большом количестве, порядка 70 млрд кубов. Длинная зима повлияла на начало закачки газа в подземные газовые хранилища летом, на полтора месяца была сдвижка вправо.

Естественно, это повлияло на то, что в течение летнего периода ПХГ не были заполнены в полном объеме, и сейчас существуют риски прохождения следующего операционного периода — осенне-зимнего. Плюс наложилось то, что не были заполнены водохранилища. Лето было сухим и жарким, работали кондиционеры, а значит, электроэнергия потреблялась на более высоком уровне. Наложилось то, что в какой-то период длительное время не было ветра, и, соответственно, те построенные ветровые электростанции, на которые рассчитывали европейские коллеги, не вырабатывают достаточное количество электроэнергии, и это тоже породило спрос на электроэнергию, который не был обеспечен предложением. Это экономические факторы.

И еще важный момент: резкий рост спроса по сравнению с 2020 годом за счет восстановления мировой экономики, которая в этом году, по оценкам экспертов, вырастет примерно на 5,5-6%. К этому не были готовы, и этот рост спроса был обеспечен в том числе и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, куда в свою очередь на удовлетворение спроса пошел сжиженный природный газ, который ранее поставлялся в Европу. Это тоже дало дефицит газа по импорту в Европу. Что касается управленческих ошибок, я считаю, самое главное, что энергетикой в Европе управляют не профессионалы, которые занимаются энергетикой, а те, кто занимается политикой в первую очередь.

Все эти тенденции, заявления, директивы, связанные с тем, что, мол, закрываем угольные электростанции, закрываем газовые электростанции, не были подкреплены реальной балансировкой. Потому что, когда ты строишь возобновляемый источник энергии в большом объеме, ты должен тогда обеспечивать и резерв под отсутствие ветра, солнца [в определенных ситуациях], и должны увеличиваться объемы резерва. Чем выше доля выработки электроэнергии за счет возобновляемых источников энергии, тем выше должны быть резервы. Это тоже не было обеспечено и тем более не было посчитано. Поэтому совокупность этих факторов привела к тем рискам, к той ситуации, которая на сегодняшний день в Европе есть.

Что касается России, мы полностью выполняем обязательства по всем контрактам, которые есть между «Газпромом» и покупателями российского газа, это подтверждают и наши европейские партнеры, и в рамках Российской энергетической недели мы проводили встречи со многими руководителями европейских компаний, которые говорили о том, что у них нет вопросов и у них полностью исполняются контракты, и, в частности, у тех, кто имеет подземные газовые хранилища в рамках долгосрочных контрактов с «Газпромом», у них и в подземных газовых хранилищах полное заполнение.

В деловых СМИ Россию обвиняют, что не поставили больше, хотя якобы могли. Хотя в серьезных деловых западных СМИ бессмысленных обвинений нет: мол, «Северный поток — 2» строили, построили, а где теперь [объемы]? Как раз в серьезных обращают внимание, что в этом году мы больше поставили и поставим больше суммарно, но именно в сентябре мы поставили меньше, чем в предыдущие пять лет по этому месяцу.

Александр Новак: Что значит могли поставить больше или не могли? Кому поставить, на деревню дедушке, что ли? Должны быть соответствующие заявки и соответствующие контракты.

На их спотовый рынок мы не можем взять и поставить дополнительные объемы вне контрактов?

Александр Новак: Да, это одна из тем, которые наши европейские коллеги развивали в течение многих последних лет: снижение доли долгосрочных контрактов и увеличение спотовых, то есть надежда на то, что будет за счет спота обеспечено необходимое количество импорта газа. Но спотовый рынок показал: в такой ситуации, когда резко возрастает спрос, он не может обеспечить [нужные объемы], и в то же время сжиженный природный газ уходит на более выгодные рынки, например в Азиатско-Тихоокеанский регион. Россия всегда исходила из того, что нужно развивать именно долгосрочные контракты. В этом году спотовые поставки осуществлялись, но в настоящий момент ситуация складывается таким образом, что добыча газа идет на максимальных уровнях. Внутреннее потребление в нашей стране увеличилось, опять же, за счет снижения в электробалансе выработки гидроэлектростанций, за счет роста спроса на выработку электроэнергии, тепла за счет газа, на две недели раньше начат отопительный сезон плюс закачка в подземные газовые хранилища. И если говорить о цифрах, объем добычи газа в целом в этом году у нас будет на рекордных уровнях.

Мы все-таки можем больше. Допустим, мы не были готовы в сентябре…

Александр Новак: В сентябре закачка шла в наши подземные газовые хранилища, мы обеспечили в первую очередь энергобезопасность нашей страны.

Да, поэтому в серьезных и деловых западных СМИ это не обвинение, а констатация. Но тем не менее те, кто хотят обвинять, говорят: «Вы специально в сентябре взяли и поставили меньше».

Александр Новак: Есть производственные мощности, и это не сиюминутная история. Их нельзя увеличить по мановению волшебной палочки, для этого необходимы, если действовать на основе долгосрочных контрактов, инвестиции, а также увеличение объемов производства. Поэтому, конечно, если будет увеличение заказа со стороны наших европейских партнеров и увеличение объема долгосрочных контрактов, поставок, я думаю, что «Газпром», конечно, будет развивать свои производственные мощности в еще большем объеме по сравнению даже с сегодняшними, которые и так находятся на максимальных уровнях по сравнению с предыдущими годами.

Нас еще в западной прессе обвиняют в том, что мы не расширяем поставки, потому что хотим повлиять на Европу в плане увеличения доли долгосрочных контрактов и ускорить сертификацию «Северного потока — 2». Есть ли связь?

Александр Новак: Конечно, никакой связи нет. Почему? Потому что это инфраструктура, а не контракт. Контракты, еще раз повторяю, Россия исполняет в полном объеме, это подтверждают наши европейские партнеры. Будут дополнительные заявки и увеличение объемов, значит, будут рассмотрены и увеличены объемы, исходя из возможностей, исходя из дополнительных инвестиций, которые нужны для расширения мощностей, и так далее.

И поэтому, когда мы говорим о «Северном потоке — 2», этот новый коммерческий маршрут, строительство которого на сегодняшний день уже закончено, проведены пусконаладочные работы, труба заполняется техническим газом, получены необходимые сертификации. Следующий этап, который сейчас идет, — это лицензирование, то есть получение разрешений немецкого регулятора, согласованное с Европейской комиссией. В этом направлении идет работа компании Nord Stream 2 совместно с регулирующими органами.

Вы выступали здесь вместе с министром энергетики Саудовской Аравии, и тот сказал, что Россия и Саудовская Аравия в рамках ОПЕК+ не допустили хаоса на нефтяном рынке. Это просто оценка ситуации или намек на то, что стоит создать газовую ОПЕК? Ведь когда-то такая идея уже обсуждалась.

Александр Новак: Да, это прозвучало, я не знаю, насколько это было, скажем так, серьезно. Действительно, это прозвучало как сравнение нефтяного рынка с газовым со стороны министра Саудовской Аравии, [как] предложение: «Давайте посмотрим, а вдруг на газовом рынке тоже было бы целесообразно координировать свою деятельность всех участников рынка по аналогии, как в рамках нефтяного рынка ОПЕК+ это осуществляет». Конечно, это все надо смотреть, потому что это все-таки абсолютно разные рынки, начиная от потребителей и заканчивая тем, как устроены производство и поставка таких энергетических ресурсов. Мне кажется, что это довольно-таки сложная работа, которую нужно провести, и насколько она в будущем может получить какое-то одобрение, сегодня трудно прогнозировать.

Где в основном потребляется нефть? В транспорте, в двигателях внутреннего сгорания, при обеспечении движения автомобильного транспорта, морского, авиационного. Это львиная доля, больше 60%. И здесь в принципе рынок зависит от мобильности населения, от мобильности бизнеса. Зимой мобильность меньше, там припадает спрос, летом выше, или, допустим, происходят локдауны, как связанный с распространением пандемии, — спрос упал, рынок тоже провалился, сейчас идет восстановление. Газ направляется в большей степени не на транспорт, а на обеспечение выработки электроэнергии и на обеспечение выработки тепла в большей степени, больше половины. На втором месте нефтегазохимия, то есть получение из газа химической продукции и удобрений и так далее. Поэтому здесь волатильность зависит от абсолютно других факторов.

От погоды в первую очередь.

Александр Новак: Да, и от погоды, от потребности в электроэнергии, от таких факторов, как газохимия. Поэтому нужно на это обращать внимание в первую очередь, на климатические факторы, на погодные и обеспечивать балансировку с учетом резервов мощностей для прохождения именно отопительного сезона, для прохождения пиков потребления электроэнергии и так далее. Поэтому здесь этот рынок совершенно другой. Плюс газ поставляется как по трубопроводам, так и в виде танкеров сжиженного природного газа на разные рынки, поэтому сложнее, скорее всего, обеспечивать какую-то координацию.

То есть это оценка правильной работы ОПЕК, а не, так сказать, взгляд на перспективу переноса этой практики на газовый рынок?

Александр Новак: Я вообще сторонник рыночных подходов, мне кажется, что все равно рыночные механизмы, если они правильно налажены и работают, и те люди, которые занимаются обеспечением и прогнозированием [количества] потребителей соответствующих ресурсов, они могут в рамках рыночных механизмов нивелировать те риски, которые мы видим на рынке сегодня.

Что касается ОПЕК, то это тоже сейчас дискуссионная тема, потому что спрос на энергоносители всех видов очень резко вырос. И в США, в том числе на государственном уровне, звучат призывы к ОПЕК+ снять те ограничения, которые были выработаны. Какая у нас позиция на этот счет? Мы знаем, что цены на нефть тоже растут и достигли высокого уровня. Возможно, как президент Путин сказал, когда его спросили: «А может быть 100?», он сказал: «Не исключаю». Ну, это уже оставим, а в принципе наша линия в ОПЕК какова? Не пора ли увеличивать добычу?

Александр Новак: Мы этот вопрос обсуждали буквально неделю назад на министерском заседании ОПЕК+, [куда входят] 24 страны, обсуждали ситуацию на рынке, прогнозы и как нам действовать по увеличению добычи. Напомню, у нас было принято решение в начале августа о том, что с августа мы увеличиваем добычу по 400 тысяч баррелей в этом году и в следующем ежемесячно с возможностью пересмотра этих параметров в декабре. Такое решение было принято.

Потом у нас уже в течение августа, сентября и октября 1,2 млн баррелей дополнительно подали на рынок по сравнению с июлем. И это довольно большой объем, плюс есть все-таки еще неопределенности на рынке, связанные с распространением «дельта»-штамма COVID-19. Есть зимний период, когда спрос падает, это, конечно, надо учитывать при балансировке рынка. Поэтому было принято решение сохранить пока те параметры, о которых мы договорились. Если ситуация будет действительно перегреваться, естественно, мы будем иметь возможность корректировать те цифры, которые сейчас приняты. По сути дела, нам нужно держать руку на пульсе и оперативно реагировать на ситуацию на рынке.

На фоне этих высоких цен на газ и недостатка электроэнергии от возобновляемых источников резко вырос запрос на уголь, потому что в Европе стали запускать обратно угольные электростанции. Как сообщалось, европейские компании обращались к российским компаниям с запросом на дополнительные поставки, но российские компании якобы не смогли поставить больше, в том числе из-за возможностей железной дороги перевезти больше, чем она уже перевозит. Тем не менее есть ли какое-то видение со стороны правительства, будем ли мы сейчас увеличивать поставки угля Европе?

Александр Новак: Наши компании фактически увеличили объемы поставок, то есть у нас экспорт в этом году вырос на 8% за девять месяцев этого года. И мы видим, что объемы будут в этом году выше на 8-10% по сравнению с прошлым годом. Объемы производства, добычи и производства угля, объемы поставок на экспорт. Но я исхожу из того, что это коммерческие взаимоотношения, договоренности между компаниями, которые добывают уголь, и потребителями.

Это тот случай, когда у нас государство вообще не вмешивается в этот процесс и, собственно, вы им не занимаетесь?

Александр Новак: Нет, мы занимаемся, у нас, безусловно, министерство энергетики является регулятором. Это касается и других органов: Ростехнадзора, министерства промышленности. Но это регуляторы, скажем так, в области безопасности производства работ, технических регламентов и так далее. А вмешиваться в коммерческую деятельность по добыче и производству государство не может. Предприятия самостоятельно принимают решения об инвестициях, о добыче.

И о возможностях транспортировки в том числе?

Александр Новак: Да. Единственное, в чем государство сегодня принимает активное участие, — это в регулировке ограничений, связанных с инфраструктурой.

Но вот тут как раз железная дорога. Насколько больше она может перевезти, потому что резко растет спрос?

Александр Новак: К 2024 году будет второй этап расширения БАМа и Транссиба, а третий этап уже будет за рамками 2024 года. Идет расширение инфраструктуры для того, чтобы была возможность обеспечивать увеличение перевозки на Дальний Восток, в восточные порты, потому что увеличивается торговый оборот с Азиатско-Тихоокеанским регионом. И это касается не только угля, это касается всех видов грузов: и контейнеров, и других грузов. Что касается западного направления, здесь в меньшей степени есть инфраструктурные увеличения, есть свободные мощности. Вот в рамках этих свободных мощностей наши компании имеют возможность увеличить объемы поставок при том спросе, который сегодня существует, и они так и делают.

Как вы думаете, вот эти высокие цены на энергоносители, что для России, безусловно, выгодно, во всяком случае, на данный момент, насколько долго будут сохраняться? То есть понятно, что сейчас существует ситуация кризиса, роста потребления, плохой погоды, отсутствия ветра и прочее, прочее. Но как долго эти факторы будут оставаться? Это надолго или это закончится через несколько месяцев буквально?

Александр Новак: Это сложно спрогнозировать, потому что никто не мог спрогнозировать такие высокие цены. Я, честно говоря, считаю, что высокие цены тоже плохо для производителей и поставщиков. Краткосрочный эффект можно получить, дополнительную прибыль, но в долгосрочной перспективе это может приводить к негативным последствиям, связанным с тем, что и потребители переориентируются на другие, более конкурентные источники энергии, будут инвестировать в другие свои проекты.

Эта волатильность, честно говоря, не очень хорошо влияет на производителей. Мне кажется, здесь должен всегда быть баланс интересов производителей и потребителей. Если нарушается этот баланс, кто-то страдает: или потребитель, или производители. Поэтому лучше, чтобы была волатильность меньше, тогда будут приниматься более долгосрочные решения по инвестициям, которые будут более стабильны для отраслей, в угольной отрасли, газовой отрасли, нефтяной отрасли.

Весь этот кризис происходит на фоне главной стержневой идеи Европы и следом за ней США — декарбонизации. Соответственно, такие ускоренные темпы декарбонизации отчасти стали причиной того кризиса, который произошел сейчас. Самая главная и важная веха — 2050 год, когда Европа собирается выйти на уровень углеродной нейтральности, то есть практически прекратить использование углеродного топлива или сократить его до минимума. Вот сейчас пока происходит очевидный откат, и угольные станции, самые загрязняющие, открываются заново. Скажите, пожалуйста, верите ли вы в достижимость такой амбициозной цели к 2050 году?

Александр Новак: Первое, что хотелось бы сказать, немножко не согласен, что углеродная нейтральность — это только сокращение углеродных источников или выбросов СО2 в атмосферу. Это важный фактор, но вообще углеродная нейтральность — это когда разница между выбросами и поглощением равна нулю. Поэтому важна и вторая часть — поглощение. Это не только поглощение лесами СО2, но это и возможности утилизации и захоронения СО2 или чистого углерода, который может выделяться в производственном процессе. И такие технологии на сегодняшний день уже есть, прорабатываются и начинают внедряться. В том числе и в нашей стране, компания «Газпромнефть» активно сейчас этим занимается.

Конечно, здесь нужно заниматься и стимулированием этих процессов, и выработкой, принятием соответствующей нормативно-правовой базы, которая регулирует эти процессы, потому что это никогда не принималось, это срочно нужно делать. Правительство сейчас этим занимается. Поэтому очевидно, что углеродные источники энергии даже в 2050 году еще останутся в глобальном топливно-энергетическом балансе, и при выработке энергии будут выделяться углерод и СО2. Другое дело, что мы должны прийти к тому, что это выделение будет идти не в атмосферу, а будет утилизироваться либо поглощаться лесами в рамках дополнительных новых климатических проектов и так далее.

Что касается «верю или не верю [я в эту дату]», на сегодняшний день те решения, которые приняты странами в рамках Парижского соглашения, не позволяют достичь такого показателя. И многие страны, которые объявляют об этом, а это уже более 60 стран, не имеют до конца четкой программы достижения этих целей. Да, ставится цель, но нет под нее проработанных мероприятий, действий по достижению. И это еще тот этап, который нужно будет пройти, и тогда можно будет сказать, что мы действительно верим в то, что к 2050 году мы придем к безуглеродной экономике или к углеродной нейтральности.

Одна из идей в рамках декарбонизации — это использование водородного топлива. Ну, скажем так, в Европе и в Америке в плане транспорта делается ставка на электродвигатели, но при промышленном производстве, там, где нужно, чтобы горело, чтобы была высокая температура, используют водород. А водород вырабатывают с помощью электролиза с использованием возобновляемых источников энергии. Но у нас есть свое направление по созданию водородного топлива и его использованию. Вот где мы в этом направлении сейчас? И на каких позициях и с какими идеями выходим на этот еще гипотетический рынок?

Александр Новак: Что касается водородной энергетики или использования водорода как чистого источника энергии в различных отраслях народного хозяйства, это не новая история, у нас водород давно используется в промышленности, в основном на нефтеперерабатывающих заводах либо при производстве химической продукции, удобрений и так далее. Сегодня в мире, если брать водород и аммиак, это считается водородно-энергетический ресурс, его соединения, в мире где-то 116 млн тонн на сегодняшний день уже используется. И рост потребления водорода примерно 3-4% в год.

Когда говорят о том, что сейчас нужно в энергетическом балансе значительно увеличивать долю водорода как чистого источника энергии, это говорится в большей степени об увеличении объемов в производстве и потреблении в таких отраслях, как транспорт, ЖКХ, промышленность и энергетика. Это делается с тем, чтобы снизить углеродный след за счет производства водорода из более чистых источников энергии, за счет строительства возобновляемых источников энергии, солнечных, ветряных генераций в больших объемах, кластеров для производства так называемого зеленого водорода через электролиз воды. Вот об этом идет речь. Но на сегодняшний день использование водорода — это новое направление. Он используется в основном в определенных отраслях. А в таких отраслях, как энергетика, он практически не используется. В транспорте очень мало, только-только начинает зарождаться.

Водоробусы скоро будут ездить по Москве, как говорят.

Александр Новак: Здесь возникает большая неопределенность по поводу того, как быстро будет развиваться спрос на этот водород. То есть все сейчас объявили о том, что хотят производить водород, а его не так-то сложно произвести. Но сначала тоже нужна энергия. То есть если его выделять из газа, из метана, то тоже будет выделяться углекислый газ. Есть технология, которая позволяет и утилизирует при производстве водорода из газа. Это самый дешевый вид и способ производства водорода.

Ну а более сложный — это электролиз воды, там не будет выделяться углекислый газ.

Александр Новак: Самое главное — ответить на вопрос: кто его купит? Есть ли покупатели и контракты на этот водород? И вот этот процесс синхронизации производства и потребления водорода должен одновременно развиваться, должен быть баланс.

Какой водород производит Россия? Сейчас ведь делят водород на «серый», «голубой» и «зеленый»? Самый «зеленый» добывается из воды, там не будет выбросов СО2, а значит, он делается с помощью электроэнергии, полученной чистым путем. Вот такая идеальная картинка, тогда, значит, будет совершенно чистый источник энергии. А мы можем из метана его добывать и затем утилизировать СО2, потому что это все будет работать в замкнутом промышленном цикле, как на атомных станциях. Но из воды ли? Или из чего?

Александр Новак: В настоящий момент, как я уже пояснил, 116 млн тонн, которые в мире производятся и используются в производственных процессах, в основном, естественно, выделяют из метана в виде пиролиза либо паровой конверсии. Это так называемый «голубой» водород и «серый» водород. «Голубой» — это когда еще и утилизируется СО2, в основном [добывают] «серый». Но сейчас меньше утилизируется, это только задачи, которые поставлены. Что касается России, мы в данном случае являемся одними из лидеров по технологиям, по науке. Наши предприятия, наши ученые занимались этим еще в 1980-е годы, если вы знаете, у нас был экспериментальный пассажирский самолет на водороде.

Да, я помню, Ту-154, показывали в программе «Время».

Александр Новак: У нас большой задел, большие конкурентные преимущества. Правительство сейчас приняло программу «Чистая энергетика» в рамках 42 предложений, которые были разработаны по инициативе премьер-министра Мишустина Михаила Владимировича и одобрены президентом. Выделены даже деньги на разработку технологий, порядка 9 млрд рублей на ближайшие три года для того, чтобы субсидировать развитие новых технологий. И для нас это такая важная задача — диверсификация нашей энергетики, развитие новых направлений помимо традиционной энергетики. Водородная энергетика вошла в число новых направлений, которые в будущем должны стать основой нашего экспорта. И снижение выбросов для достижения климатических целей. Соответственно, концепция развития водородной энергетики и дорожная карта утверждены на уровне правительства.

Председателем правительства также утверждена рабочая группа по развитию водородной энергетики, куда вошли руководители предприятий, которые занимаются этими вопросами, представители научного сообщества, эксперты и так далее. Я возглавляю эту рабочую группу. Так вот в рамках нашей рабочей группы наши компании занимаются сейчас — правда, пока самостоятельно, а теперь будет и государственная поддержка, чтобы ускорить развитие, — проектами по производству водорода разных видов. В том числе и «зеленый» водород, и «желтый» водород. «Желтый» — это производство водорода путем электролиза, за счет использования атомной энергетики. Понятно, что с развитием технологии производство будет удешевляться. Сегодня самый дорогой «зеленый» водород, произведенный путем солнечной и ветровой генерации.

Вопрос совершенно приземленный, не из будущего, а из настоящего. У нас сейчас высокие цены на нефть, у нас благодаря бюджетному правилу, несмотря на высокие цены на нефть, все равно довольно заниженный курс рубля, а это всегда предпосылка для роста внутренних цен на бензин. Для этого придуман демпфирующий механизм. Он в основном работает, особенно в вертикально интегрированных компаниях, но мы очень часто слышим жалобы независимых автозаправщиков, это даже целые иностранные компании вроде Shell, что этот демпфирующий механизм до них не доходит и они, возможно, будут вынуждены закрывать заправки. Вопрос — это так или нет и что власти будут делать? Для них это сложная история, потому что, когда цены на нефть высокие, а рубль не сильно укрепляется, разрыв между мировыми ценами растет, и все тогда зависит от демпфера?

Александр Новак: Что касается демпфирующего механизма, я считаю, что он эффективно работает, он был создан в 2018 году, и были приняты изменения законодательства. Потом проходило совершенствование по мере возникновения проблем, но текущий год еще раз подтверждает: он работает, поскольку у нас цены на нефтепродукты на автозаправочных станциях растут в пределах инфляции, в то время как за этот период, как вы видите, цены на нефть вышли уже на 84 доллара с учетом курса. Этот демпфирующий механизм позволяет сегодня уменьшать тот уровень цен, который мог бы быть, если бы этого механизма не было. То есть на сегодняшний день рублей на десять цена была бы выше на заправках, если бы не работал демпфирующий механизм. Он позволяет нам иметь на заправках цены на уровне не выше инфляции, и это основная его заслуга. Что касается независимых заправщиков…

Которые жалуются, что до них этот демпфер не доходит.

Александр Новак: Согласен, что для независимых владельцев автозаправочных станций, у некоторых нет собственных нефтеперерабатывающих заводов и собственной добычи, как у вертикально интегрированных компаний, ситуация несколько хуже, чем для тех, у кого есть собственная добыча и поставки собственных НПЗ. Такие компании имеют возможность перераспределять маржу внутри своих компаний, обеспечивая в том числе и сохранение цен на приемлемом социальном уровне, не выше уровня инфляции, а независимые компании вынуждены покупать на бирже по тем ценам, которые складываются на бирже.

Но правительство проводит большую работу с тем, чтобы цены на бирже не росли, с тем, чтобы обеспечивался достаточно большой объем продукции, обеспечивающий удовлетворение спроса, то есть было предложение. Буквально в ежедневном режиме министерство энергетики проводит рабочую группу и взаимодействует с нефтяными компаниями для того, чтобы координировать эту работу, не допускать дефицита на рынке и чтобы спрос удовлетворялся предложением. Поэтому результаты есть, у нас за последние два месяца на бирже цены частично даже снизились относительно пиковых значений, которые мы наблюдали в июне-июле, это, кстати, идет на пользу тем же независимым АЗС. Такая работа действительно проводится правительством, министерством энергетики, держится на контроле совместно с Федеральной антимонопольной службой. Хотя, конечно, я еще раз повторю, что гораздо тяжелее переносить высокие цены тем компаниям, которые относятся к независимым АЗС.

Правительство ставит своей задачей сохранить этот сегмент рынка, не допустить, чтобы они ушли с рынка, продали свои колонки крупным компаниям? За это будет вестись какая-то борьба, чтобы для них создать условия, чтобы на бирже они могли покупать по тем же ценам, что заправщики крупных интегрированных компаний?

Александр Новак: Конечно, на рынке должны быть не только заправки, принадлежащие крупным нефтяным компаниям, но и независимым. У нас в стране примерно 25 тысяч заправок, из них порядка 15 тысяч принадлежат крупным компаниям и 10 тысяч — это независимые компании, автозаправочные станции, это малый и средний бизнес, по сути дела. Ну и, соответственно, для малого и среднего бизнеса это большая часть рабочих мест. Второе — независимые заправки работают часто в тех удаленных населенных пунктах, в которые не доходят крупные компании, и там занимаются обеспечением нефтепродуктами потребителей. И поэтому это, конечно, тот сегмент, который необходимо сохранять, и мы это будем делать, мы и сегодня этим занимаемся, поэтому будем обязательно ситуацию не только мониторить, но и принимать меры, которые позволяли бы сбалансировать этот рынок и для независимых компаний.

Илья Копелевич

Россия. Евросоюз. Саудовская Аравия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь. Экология > bfm.ru, 15 октября 2021 > № 3877888 Александр Новак

Десять лет «арабской весны»: пейзаж после битвы

КОНСТАНТИН ТРУЕВЦЕВ

Кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Труевцев К.М. Десять лет «арабской весны»: пейзаж после битвы // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 5. С. 60-70. doi: 10.31278/1810-6439-2021-19-5-60-70.

ИМПУЛЬС СХОДИТ НА НЕТ

Порой кажется, что конфликты, бушующие на Большом Ближнем Востоке вот уже десятилетие, не закончатся никогда. Но на деле силы всех противоборствующих сторон – и внутренних, и внешних – практически иссякли, всё явственнее проступают контуры постконфликтного регионального устройства. Политическая архитектура изменилась, хотя и не так, как предполагали многие из тех, чьими благими намерениями регион погрузился в воюющий ад. Рассмотрим ряд факторов, повлиявших на переустройство политического ландшафта.

Собственно «арабская весна»

До 2011 г. Ближний Восток (и прежде всего – арабский регион) был самым большим и консолидированным заповедником автократий в мире. Из 22 стран – членов Лиги арабских государств с какой-то степенью достоверности к демократиям можно было отнести только три – Ливан, Ирак и Палестину. Все остальные представляли собой авторитарные режимы, примерно поровну – республиканские и монархические. Сразу стоит исключить Коморы по причине их удалённости и сомнений, принадлежат ли они к арабскому миру, а также Сомали – изначально весьма неоднозначное арабское государство, ныне безнадёжно распавшееся. Таким образом, говоря о том, что события 2011 г. потрясли арабский мир, мы имеем в виду семнадцать автократических государств.

Катаклизмы не обошли никого. Меньше всего они затронули Катар и ОАЭ – не из-за отсутствия предпосылок для протеста, а по причине эффективного контроля над интернетом – недовольство, которое копилось на сайтах и в блогах, задушили в зародыше. В остальных пятнадцати случаях протест был достаточно интенсивным и выплеснулся на улицы. «Арабская весна» имела системный и всеобъемлющий характер, не была задана кем-то извне, а вытекала из логики развития государств и обществ.

Последствия будут разными для каждой страны, но они неизбежны для всех, в том числе и для тех государств, которых в предшествующие годы миновала острая фаза.

Прямым результатом «арабской весны» стало свержение четырёх республиканских режимов – в Тунисе, Египте, Ливии и Йемене (в последнем случае ход событий притормозили косметическими изменениями под давлением Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива[1], фактический крах режима произошёл в декабре 2014 г.). Дальнейшее развитие событий в первых трёх странах показало, что процесс был относительно однотипным лишь вначале (протест – крушение режима), затем везде проявлялась местная специфика. Это в особенности очевидно на сирийском примере, где события развивались почти синхронно с другими странами вплоть до марта-апреля 2011 г., а потом пошли по своей колее. Многие аналитики не только на Западе, но и среди прогрессивной арабской общественности недооценили выживаемость сирийского режима, в том числе за счёт поддержки существенных сегментов гражданского общества.

Сирийский пример также отчётливо показал провальность ставки на союз либералов и умеренных исламистов как альтернативу существующим режимам. Доминирующие позиции в антиправительственном лагере заняли радикальные исламистские силы, а либеральная часть оппозиции оказалась за бортом главного направления политического процесса. Единственным примером, где такой союз привёл к устойчивой демократической альтернативе, стал Тунис. В Ливии попытка легализации подобного альянса через конституционный и избирательный процесс создала неустойчивую ситуацию, которая взорвалась в 2014 г. и привела к распаду страны. В Египте доминирование братьев-мусульман на парламентских и президентских выборах поставило государство в июле 2013 г. на грань гражданской войны, и только прямое вмешательство армии как гаранта конституционного строя предотвратило катастрофу[2].

Среди прямых последствий «арабской весны» надо упомянуть серьёзные волнения в Иордании и Марокко, которые привели к изменениям конституционного строя. Поправки в Конституцию Марокко, принятые под давлением протестующих в 2011 г., с одной стороны, внесли в неё ряд исламистских положений, а, с другой, закрепили прямое воздействие избирательного процесса на формирование исполнительной власти[3]. Аналогичные изменения произошли в Иордании[4]. Это легализовало исламистские движения в обеих странах в качестве равноправных акторов политической жизни и продолжило эволюцию обоих королевств от дуалистических к полноценным конституционным монархиям.

События «арабской весны» подтвердили предположение об уязвимости ещё двух монархий, которые ряд исследователей относят к дуалистическим, – Бахрейна и Кувейта[5]. Кувейту удалось самостоятельно отстоять существующий строй, а в Бахрейне потребовалось вмешательство вооружённых сил Саудовской Аравии и полицейских из ОАЭ[6]. Косвенным эффектом «арабской весны» можно считать тенденции к проведению политических реформ в Омане[7], Катаре[8], ОАЭ[9], а затем и в Саудовской Аравии[10].

Отложенное влияние «арабской весны» проявилось и в странах, которые, казалось бы, минимально были затронуты этим процессом – например, в Алжире и Судане.

Неарабская весна

Главными отложенными следствиями «арабской весны» стали региональные конфликты с эпицентрами в Сирии и Ливии, а также йеменское противостояние, которое можно считать субрегиональным, учитывая вмешательство в него Саудовской Аравии и ОАЭ и ответные удары хуситов по этим странам.

Между собственно «арабской весной» и изменением характера конфликтов в Сирии и Ливии прошло три-четыре года. Многие региональные акторы, ожидая повторения уже известной фабулы, поспешили занять удобные места в партере, а то и в директорской ложе, чтобы дирижировать действием оттуда. Но снаряды со сцены внезапно полетели в зрительный зал.

Страны Персидского залива, прежде всего – Королевство Саудовская Аравия (КСА) и Катар, рассчитывали использовать исламистский аспект происходящего для закрепления доминирования в арабском мире. Развитие конфликтов вроде бы давало им дополнительный шанс. Поначалу было не очень заметно, что КСА и Катар делали ставку на разных акторов[11], игнорировалось и то, что на лидирующие позиции в поддержке исламистов быстро выдвигаются вовсе не они, а действовавшая до поры в общей парадигме Турция[12].

В Египте, а затем и в Ливии Саудовская Аравия и ОАЭ оказались по одну сторону, а Катар и Турция – по другую. Первые поддержали египетских салафитов из движения «Нур», затем армейский переворот, а в Ливии – Ливийскую национальную армию и фельдмаршала Халифу Хафтара. Вторые в обоих случаях оказывали поддержку движению «Братья-мусульмане»[13]. До поры до времени разночтения казались не столь существенными, но постепенно стали играть всё большую роль, в первую очередь в Сирии.

С 2012 г. все противостоящие сирийскому режиму региональные силы, включая Саудовскую Аравию, Турцию, Катар, ОАЭ и других, единодушно поддержали Национальную коалицию сирийских революционных и оппозиционных сил[14]. В ней наряду с гражданской оппозицией были представлены и салафиты, близкие к Саудовской Аравии, и «Братья-мусульмане», поддерживаемые Турцией и ОАЭ. Эр-Рияд, казалось бы, приобрёл дополнительный вес в решении сирийского конфликта, когда в рамках ооновских усилий по урегулированию возник Высший комитет по переговорам, где ведущую роль играла именно эр-риядская платформа[15].

Однако так это выглядело со стороны. А внутри Сирии, среди вооружённых отрядов оппозиции, Саудовская Аравия постепенно теряла влияние. Процесс приобрёл обвальный характер после 2018 г., когда единственный внутрисирийский вооружённый союзник КСА «Джейш аль-ислам» полностью утратил позиции[16]. Дополнительную роль в ослаблении Саудовской Аравии сыграло её участие в войне в Йемене. Ввязавшись в йеменский конфликт в 2015 г., КСА фактически терпит поражение от хуситов, захвативших власть в Сане. Результаты участия в йеменском конфликте снижают до минимума возможности воздействия Эр-Рияда на региональные процессы.

Зато резко возросла роль Турции, под фактический контроль которой перешла вся вооружённая оппозиция за исключением курдских отрядов, которые, впрочем, и не ведут активных боевых действий против Дамаска. Опираясь на оппозиционные отряды, Анкара оккупировала ряд сирийских территорий. Именно благодаря сирийскому конфликту Турция превратилась в одну из ведущих региональных держав Ближнего Востока.

Возросла роль Ирана. В ходе противоборства с ИГИЛ[17] Тегеран занял доминирующие позиции в Ираке[18]. А с 2013 г., опираясь на Корпус стражей исламской революции (КСИР)[19], союзную ливанскую «Хизбаллу» и другие шиитские отряды, начал оказывать прямую военную поддержку Дамаску. Это дало ему возможность выстроить военно-политические коммуникации от границ страны до территории Ливана. Тем самым, опираясь на свой промышленный и военно-технический потенциал, Иран наряду с Турцией превратился в одну из ведущих региональных сил.

В результате сирийского конфликта свой вес в регионе увеличил Израиль. За исключением Ирана, у него не осталось ни одного регионального соперника, готового идти на прямую конфронтацию. Кроме того, сирийский конфликт привёл к глубокому расколу среди палестинцев и маргинализации палестинского фактора в целом.

Таким образом, сегодня нет ни одного арабского государства, имеющего достаточно ресурсов для того, чтобы претендовать на роль регионального гегемона.

Доминирующая же роль отошла трём неарабским государствам – Турции, Ирану и Израилю.

2019–2020: отложенный эффект

К отложенным последствиям «арабской весны» можно отнести события в четырёх арабских странах – Алжире, Судане, Ливане и Ираке – в 2019–2020 годах. В отличие от волнений 2011 г. они не были синхронизированы по времени и географической близости, конкретному протеканию и результатам, но с ситуацией десятилетней давности их сближало одно – наличие глубокого протеста против политических порядков и требование их коренного изменения.

В 2011 г. все четыре страны избежали серьёзных волнений. В Алжире были свежи воспоминания о восьмилетней гражданской войне, и подавляющая часть населения не поддержала протест, боясь новой дестабилизации. Судан только что распался. В Ливане опасения того, что возобновится длившаяся пятнадцать лет гражданская война, приглушали социальное недовольство. Наконец, в Ираке террористическая активность служила вызовом, затмевавшим изъяны социального и политического порядка.

Однако спустя десять лет выяснилось, что на фоне перемен в ряде стран неизменность политических систем в глазах значительной части населения региона выглядит анахронизмом. Волнения в Судане, которые начались в декабре 2018 г., долго не утихали, несмотря на жесточайшие методы подавления. Дело, казалось бы, закончилось военным переворотом в апреле 2019 г., но оппозиция восприняла его как косметическую коррекцию. Волнения не прекращались до тех пор, пока в августе 2019 г. не был создан Суверенный совет Судана, который включил представителей военных и гражданской оппозиции, и не наступил переходный период к гражданскому правлению[20].

В Алжире объявление о том, что находящийся на лечении в Швейцарии и явно недееспособный 82-летний президент Абдель Бутефлика будет участвовать в очередных выборах, спровоцировало волнения в феврале 2019 года. Последующие попытки политической элиты отделаться символическими изменениями натолкнулись на отпор гражданского общества, началось достаточно глубокое реформирование политической системы[21].

Протесты в Ливане, начавшиеся в середине октября 2019 г., приняли форму восстания против всех политических и экономических элит – это новое явление для страны. В выступлениях приняли участие представители всех конфессий, и впервые, пожалуй, за всю историю независимости они выдвинули требования изменить политическую систему и ликвидировать модель формирования власти по конфессиональному принципу. К видимым политическим реформам протесты не привели, но их масштаб и направленность показали вероятность дальнейших поворотов в политической жизни[22].

Протесты в Ираке, также начавшиеся в октябре 2019 г., не утихали до назначения исполняющим обязанности премьер-министра Мустафы аль-Казыми в апреле 2020 года. Против шиитского в своей основе политического истеблишмента выступали и представители шиитского большинства[23]. Начавшись как выступления против коррупции, они быстро переросли в требования изменить политическую систему, основанную на этноконфессиональных принципах[24]. Проявление национально-патриотического единства и требование социальных изменений в интересах обездоленного большинства, независимо от этноконфессиональной принадлежности, стали неожиданным поворотом.

Рано утверждать, что события в четырёх арабских странах запустили новый процесс масштабных преобразований в регионе. Но то, что они повлияли на дальнейшую трансформацию регионального ландшафта и определённое изменение направления и динамики региональных процессов, представляется бесспорным. Особенно если учитывать тот факт, что они наложились на ряд других событий, прямо с ними не связанных.

Недавняя фаза противоборства в Ливии в 2019–2020 гг. привела к тому, что остальной Магриб теперь ещё больше отделён от арабского мира ливийским рвом. А алжирские события продемонстрировали тенденцию к сближению характера политических институтов трёх основных стран Магриба – Туниса, Алжира и Марокко. Объективно это создаёт условия для интеграции арабского Магриба за счёт унификации инфраструктуры. Однако политическая конфронтация между Марокко и Алжиром служит непреодолимым препятствием. Тем не менее практическая оторванность и изолированность магрибских стран постепенно подводит их к точке бифуркации: либо интеграция, либо обострение конфронтации.

События в Судане повлияли на ход йеменских событий в связи с отказом посылать суданских наёмников в Йемен и решением вернуть суданских солдат на родину[25]. Отсутствие суданской пехоты значительно сужает возможности Саудовской Аравии противостоять хуситам и приближает развязку йеменского конфликта.

Волнения в Ираке стали настоящим шоком для Ирана, когда народное восстание, шиитское в своей основе, приобрело резко антииранский характер. Фактически оно подорвало прочность создававшейся годами военно-политической инфраструктуры по линии Тегеран – ливанская граница, названной в Иране «осью сопротивления». Правда, надежды США на укрепление за счёт этого их позиций в Багдаде были опрокинуты после убийства Касема Сулеймани. В результате иракское народное движение обрело столь же резко антиамериканскую, как и антиииранскую направленность.

Иракские события показали ограниченность претензий Ирана на доминирующие позиции в регионе и одновременно – гипертрофированный характер израильских фобий относительно иранской угрозы еврейскому государству. Опасности для Израиля снизились и в результате ливанских перипетий, которые ослабили доминирование «Хизбаллы» и заставили последнюю сменить главное направление деятельности с противостояния Израилю на решение внутренних проблем.

Претензии Турции также подверглись серьёзным испытаниям. Это утверждение может показаться парадоксальным, поскольку военно-политическая активность Анкары в 2019–2020 гг. резко возросла, охватив значительную часть восточного Средиземноморья вплоть до Ливии – военные рейды на территории Сирии и Ирака, вмешательство в карабахский конфликт, наличие военной базы в Катаре, направление эмиссаров в Йемен и даже претензии на Иерусалим. При этом значительно повысился и уровень враждебности почти по всему периметру турецких рубежей – до грани прямого столкновения дошли отношения с Грецией, Египтом, сирийскими войсками, курдами в Сирии и Ираке, напряжённость высока в отношениях с Израилем, Францией, Ираном – всё это вряд ли сулит успех усилиям Анкары по дальнейшему наращиванию влияния.

Единственной страной, которой пока удаётся относительно безболезненно укреплять региональный потенциал, оказался Израиль.

«Сделка века» позволила Израилю беспрецедентно расширить ареал отношений с арабскими странами, прежде всего за счёт установления политических отношений с рядом государств Персидского залива. Это происходило на фоне упомянутого снижения уровня угроз со стороны Ирана и Ливана. Вместе с тем антипалестинский аспект «сделки века» и его последствия, которые уже привели к новым столкновениям в Восточном Иерусалиме, не позволяют говорить о стабильности на израильско-палестинском треке, что может оказать негативное воздействие и на региональные позиции еврейского государства.

Таким образом, за десятилетие после «арабской весны» регион пережил серьёзные трансформации. Конфликты, порождённые тогдашними потрясениями, близятся к завершению. Но стабильности Ближнему Востоку это не добавляет.

P.S. Когда статья готовилась к печати, произошли серьёзные беспорядки в Тунисе. Интенсивные волнения наблюдались в стране ещё в январе 2021 г., но тогда они были вызваны протестами против экономического кризиса и безработицы и сопровождались требованиями отставки правительства. Причины и характер июльских беспорядков иные. Президент страны Каис Саид сместил премьер-министра, министров обороны и юстиции, приостановил деятельность парламента на тридцать дней, значительная часть политического спектра и гражданского общества расценила это как государственный переворот. В частности, так заявила крупнейшая партия – исламистская «Ан-Нахда», выразив уверенность, что её сторонники и народ защитят революцию 2010–2011 годов. Таким образом, на этот раз волнения были направлены не против государственного строя, а против того, что в обществе расценили в качестве авторитарных поползновений узурпировать власть.

--

СНОСКИ

[1] Yemen: Saleh Signes Deal to Relinquish Power after 33 Years // The Guardian. 24.11.2011. URL: https://www.theguardian.com/world/video/2011/nov/24/yemen-saleh-signs-deal-video?INTCMP=ILCNETTXT3487 (дата обращения: 24.07.2021).

[2] Хроника переворота в Египте (2013 год) // РИА Новости. URL: https://ria.ru/20130815/956498419.html (дата обращения: 24.07.2021).

[3] Король Марокко объявил о начале «всеобщей конституционной реформы» // РИА Новости. 10.03.2021. URL: https://ria.ru/20110310/344335606.html (дата обращения: 24.07.2021); Erlanger S. MaroccoKingProposesLimitedStepstoDemocracy // The New York Times. 17.06.2011. URL: https://www.nytimes.com/2011/06/18/world/africa/18morocco.html?_r=1&src=me&ref=world (дата обращения: 24.07.2021).

[4] Barary H.A. The Limits of Political Reform in Jordan // Bibliothek der Friedrich-Ebert-Stiftung. P. 3-7. URL: https://library.fes.de/pdf-files/iez/10455-20140108.pdf (дата обращения: 24.07.2021).

[5] См., напр., Сапронова М.А. Политические системы арабских стран. Казань, 2015. С. 229–233.

[6] Войска Саудовской Аравии победили в Бахрейне // Независимое военное обозрение. 15.04.2011. URL: https://nvo.ng.ru/wars/2011-04-15/1_bahrein.html (дата обращения: 24.07.2021).

[7] Оман при султане Кабусе. Внутренняя и внешняя политика // ТАСС. 11.01.2020. URL: https://tass.ru/info/7499993 (дата обращения: 24.07.2021).

[8] Государство Катар. Досье // ТАСС. URL: https://tass.ru/info/4314723 (дата обращения: 24.07.2021).

[9] Правительство ОАЭ: реформы в 2020 году // UAE-Consulting. 08.07.2020. URL: https://www.uae-consulting.com/infocentr/uae-dubai-economy-reform-government (дата обращения: 24.07.2021).

[10] Фроловский Д. Перестройка по-саудовски: каких реформ ждать от будущего короля Саудовской Аравии // Московский центр Карнеги. 22.01.2021. URL: https://carnegie.ru/commentary/75125 (дата обращения: 24.07.2021).

[11] С первых месяцев 2012 г. «региональные игроки стали делать основные ставки на исламистов: Турция и Катар – на «Ахрар аш-Шам», Саудовская Аравия – на более близкую к ней «Лива аль-ислам». Цит. по: Труевцев К.М. Ближний Восток: морфология конфликта и постконфликтный дизайн // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2017. Т. 2. № 10. С. 147.

[12] Турция примерно с 2013 г. стала играть решающую роль в военно-политической поддержке отрядов вооружённой сирийской оппозиции, действовавшей внутри Сирии – начиная с «Сирийской свободной армии» и заканчивая «Ахрар аш-Шам», «Нур эд-дин аз-Зенки» и др. Там же.

[13] Запрещено в России.

[14] Guide to the Syrian Opposition // BBC. 17.10.2013. URL: https://www.bbc.com/news/world-middle-east-15798218 (дата обращения: 24.07.2021).

[15] Исаев Л., Коротаев А. Анатомия сирийской оппозиции: кто они и чего требуют на переговорах // Московский центр Карнеги. 27.06.2016. URL: https://carnegie.ru/commentary/63901 (дата обращения: 24.07.2021).

[16] Это произошло после того, как в результате операции по ликвидации позиций боевиков в пригороде Дамаска Восточной Гуте в 2018 г. отряды «Джейш аль-Ислам» были эвакуированы оттуда в зону турецкой оккупации в районе г. Джараблус. См. Боевики группировки «Джейш аль-ислам» приняли решение покинуть Восточную Гуту // Интерфакс. 3.04.2018. URL: https://www.interfax.ru/world/606760 (дата обращения: 24.07.2021).

[17] Запрещено в России.

[18] Опубликованы секретные документы о влиянии Тегерана в Ираке // Радио «Свобода». 19.11.2019. URL: https://www.svoboda.org/a/30280255.html (дата обращения: 24.07.2021).

[19] Там же.

[20] В Судане сформировали суверенный совет // Интерфакс. 20.08.2019. URL: https://www.interfax.ru/world/673425 (дата обращения: 30.08.2021).

[21] Бабкин С.Э. Алжир: выстояла ли система? К событиям 2019 г. М.: ИВ РАН, 2020. С. 25–227.

[22] Многотысячные протесты: куда дует ветер в Ливане? // ТАСС. 20.10.2019. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/7046229 (дата обращения: 24.07.2021).

[23] Труевцев К.М. Волнения в Ираке: продолжение арабской весны или новая политическая реальность? РСМД. 29.11.2019. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/volneniya-v-irake-prodolzhenie-arabskoy-vesny-ili-novaya-politicheskaya-realnost/ (дата обращения: 24.07.2021).

[24] Там же.

[25] Судан решил вывести войска из Йемена // РИА Новости. 09.02.2020. URL: https://ria.ru/20200209/1564467442.html (дата обращения: 24.07.2021).

Сирия. Саудовская Аравия. Судан. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 сентября 2021 > № 4046533 Константин Труевцев

ОПЕК+ повышает

Рынок отреагировал на консенсус ОПЕК сдержанно, но дефицит сернистых сортов выгоден для российских экспортеров

В воскресенье затянувшиеся переговоры министров стран ОПЕК+ завершились единогласным решением по увеличению добычи. По условиям соглашения за пять месяцев текущего года (с августа по декабрь) добыча должна вырасти на 2 млн б/с, как и планировалось ранее, а уже через год (к сентябрю 2022 года) будет полностью снято ограничение на добычу 5,8 млн б/с, которое действует сейчас. Действие самого соглашения продлено на восемь месяцев — с 1 мая до 31 декабря 2022 года.

Как мы и предполагали ранее, интрига вокруг несговорчивой позиции Арабских Эмиратов не привела к срыву самой сделки, но сыграла на повышение в краткосрочном периоде.

Рынок отреагировал на новости об увеличении добычи достаточно сдержанно, котировки маркерных сортов за последние несколько дней практически учли уже этот фактор.

Но это, как говорится, в мировом масштабе. А что это соглашение дает России? Во-первых, в результате вчерашнего решения российская добыча нефти сможет достичь докризисного уровня уже к маю 2022 года. Это уже неплохо, учитывая отечественную специфику добычи. Во-вторых, дополнительные доходы как на корпоративном, так и на государственном уровне за счет роста объема производства, а соответственно, и экспорта.

По словам куратора российской нефтяной отрасли, вице-премьера Александра Новака, суммарно за счет увеличения добычи с нынешнего уровня в текущем и в следующем году дополнительно будет добыто порядка 21 млн тонн нефти, что при цене в $60 за баррель означает более 400 млрд рублей дополнительных доходов бюджета.

Если рост добычи продолжится вплоть до сентября 2022 года, то Россия сможет выйти на показатель в 11 млн б/с, что означает новый исторический максимум. Напомним, что в конце 2018 года и Россия, и Саудовская Аравия добывали по 10,5 млн б/с.

И еще хотелось бы отдельно отметить достаточно выгодную для российской нефти структуру рынка, а именно дефицит сернистых сортов.

Этот фактор оказывал поддержку российскому Urals в прошлом году, когда наш экспортный сорт торговался с премией к маркерному Brent. Мы можем осторожно предположить, что дефицит сернистых сортов сохранится в среднесрочной перспективе, что даст возможность российским экспортерам наращивать добычу и при этом чувствовать себя достаточно уверенно даже в случае, если мировой спрос на нефть не будет расти из-за более медленного восстановления экономики.

Вячеслав Мищенко

Руководитель Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина

ОАЭ. Саудовская Аравия. Россия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 19 июля 2021 > № 3781211 Вячеслав Мищенко

Шамиль Бено: Saudi Vision — это очередная попытка модернизации традиционного общества, которая, вполне возможно, обречена

Амбиции правящих кругов Саудовской Аравии, воплощенные в национальной стратегии Vision 2030, которая недавно прошла первый пятилетний рубеж, могут оказаться тщетными в силу традиций саудовской монархии и менталитета саудовского общества — рассчитывать на головокружительный успех заявленных планов вряд ли стоит. Такую точку зрения в интервью «Нефти и Капиталу» высказал российский политолог и бизнес-консультант, специалист по Ближнему Востоку Шамиль Бено.

«НиК»: На уровне официальной риторики саудовских властей причины, побудившие их заняться реализацией стратегии Vision, звучат вполне стандартно: надо диверсифицировать экономику, внедрять новые технологии, повышать конкурентоспособность страны в мире и т. д. Каковы, на ваш взгляд, наиболее глубинные мотивы, которыми руководствуются саудовские элиты и лично принц Мохаммед бен Салман?

— Стратегия Saudi Vision 2030 подразумевает модернизацию саудовского общества в двух измерениях — религиозном (или, если угодно, этнокультурном, идеологическом) и экономическом. Оба эти аспекта стояли на повестке дня уже давно.

Необходимость трансформации религиозного кредо саудовских элит была очевидной начиная с 2000-х годов. Она объективно назрела в силу того, что изменились вызовы, стоявшие перед Саудовской Аравией и другими монархиями Арабского Востока. За точку отсчета можно взять рубеж 1970–1980-х годов, когда новым вызовом стала победа антишахской революции в Иране под религиозными лозунгами. Угроза для саудовских властей, традиционно делавших ставку на религиозный консерватизм, была серьезной. На фоне постоянных неудач арабского мира в противостоянии с Израилем популярность Хомейни, свергшего наиболее последовательного союзника Тель-Авива в регионе, среди арабов была огромной, причем в разных слоях населения. Когда в те годы я бывал в Иордании, фото Хомейни можно было увидеть и на лобовых стеклах такси, и в офисах, и в лавках.

После Исламской революции в Иране и ввода советских войск в Афганистан руководство Саудовской Аравии весьма существенно увеличило финансирование программ религиозной пропаганды суннитского толка в противовес шиитам, но не только. Будучи стратегическим партнером США в мусульманском мире, Саудовская Аравия оказывала существенную поддержку афганским моджахедам — как финансовую, так и идеологическую. Добровольцы из арабских стран были заметным явлением в афганской войне. Но, к сожалению для организаторов этой кампании, поддержка и активная пропаганда фундаментализма привели к возникновению независимых от политического истеблишмента групп радикально настроенных исламистов. Результат — нападение на США 11 сентября 2001 года. Люди поверили в пропагандируемую избранность в качестве носителей истины в последней инстанции и стали проблемой уже для самой Саудовской Аравии.

Отсюда и действия саудовских властей по «зачистке эфира» от наиболее радикальных пропагандистов, и программа модернизация системы образования, включенная отдельным пунктом в «Видение 2030».

Что касается экономического блока, то здесь все понятно: экономика королевства была целиком основана на добыче энергоресурсов. Нефтехимия, которая начала развиваться с 1960-х годов, не покрывала нужды развития саудовского общества — в этой сфере работали в основном иностранцы, а саудовцы занимались главным образом государственным управлением, безопасностью, юридическими и финансовыми вопросами. Но с ростом населения за последние три десятилетия нефтяной ренты и «хлебных» мест для граждан Саудовской Аравии перестало хватать, поэтому требовалось диверсифицировать хотя бы занятость населения. Все это и подтолкнуло саудовскую элиту к переосмыслению политики страны.

«НиК»: Насколько успешной, по вашему мнению, будет реализация саудовской стратегии?

— Мне кажется, что стратегия если не провалится, то вряд ли будет реализована в заявленном виде. Проблема в конечном счете заключается в отсутствии в Саудовской Аравии развитого гражданского общества. Реализация стратегии подразумевает взятие на себя ответственности лидерами всех слоев общества — от племенных вождей до бизнеса и университетской профессуры. Но развить гражданскую ответственность и одновременно сохранить существующий в Саудовской Аравии режим патернализма не получится — эти задачи противоречат друг другу. Так что-либо принц Мохаммед бен Салман станет отцом нации, решая принципиальные вопросы страны по традициям бедуинских племен Аравийского полуострова, то есть оказывая обществу патерналистские услуги, либо превратится в лидера модернизированной страны. Второй вариант Саудовской Аравии явно не грозит: сама правящая семья вряд ли захочет менять характер отношений между королевским двором и обществом.

Иными словами, Saudi Vision — это очередная попытка модернизации традиционного общества, которая, вполне возможно, обречена.

Сама система власти в стране вряд ли способна реформировать себя, а общество, в свою очередь, не готово переформатировать свое понимание такой исламской доктрины, как иттикалия, то есть опора на кого-то другого для решения своих вопросов.

Ключевая проблема здесь — готовность самих граждан модернизироваться.

«НиК»: Тем не менее саудовскими властями уже предприняты определенные модернизационные шаги, которые раньше казались представимыми лишь теоретически: например, состоялось IPO компании Saudi Aramco, был создан Центральный банк, началось развитие светского туризма и многое другое.

— Саудовское государство может реализовывать крупные проекты, выстраивать коммуникацию с инвесторами по международным правилам, создавать существующие в других странах институты и в целом осуществлять структурную перестройку экономики. Но, повторю, если структура общества будет оставаться такой, как сейчас, — с минимальной автаркией и гражданской ответственностью, с опорой на короля и надеждой на Аллаха в решении собственных проблем, — подлинной модернизации ожидать не приходится.

К тому же Саудовская Аравия в силу своей предыдущей истории просто обречена на то, чтобы сохранять консервативные режимы, и это тоже противоречит сути модернизации. Так уж сложилась история этой страны. Напомню, что в 50–60-х годах прошлого столетия, когда Эр-Рияд при поддержке США стал играть активную роль в региональных и международных делах, ключевым вызовом для саудовской монархии было расширение влияния поддерживаемых СССР политических сил социалистического толка в лице Партии арабского социалистического возрождения с примесями панарабизма Насера. В этом противостоянии Эр-Рияд активно использовал исламскую риторику фундаменталистского толка против «светских» левых сил. Решать проблемы современного арабского мира предлагалось возвращением к традициям эпохи первых веков ислама. О том, как Саудовской Аравии пришлось поддерживать эту линию дальше, я уже говорил.

«НиК»: В чем могла бы, по-вашему, заключаться подлинная модернизация для Саудовской Аравии?

— В изменении менталитета общества — здесь ключевую роль сыграет успех или провал программы реформирования системы образования в «Видении 2030». Одна из главных задач — превращение Саудовской Аравии из агента ведущих стран мира в реализации их политики на Ближнем Востоке в такого же технологически значимого игрока в глобальной экономике, как, к примеру, Южная Корея. Но пока она выглядит лишь очень отдаленным будущим.

Тем не менее заявленные в саудовской стратегии приоритеты открывают определенные возможности для российского бизнеса: прежде всего это крупные инфраструктурные проекты и решение острой для Саудовской Аравии проблемы продовольственной безопасности.

«НиК»: Из большого интервью, которое принц Мохаммед бен Салман недавно дал саудовскому телевидению, можно сделать вывод, что за те несколько лет, которые он является фактическим правителем Саудовской Аравии, главной его задачей была консолидация личной власти. Завершена ли борьба за престолонаследие в Саудовской Аравии? Насколько значимым этот фактор может оказаться для будущего стратегии Vision?

— Напомню, что первоначально в Саудовской Аравии существовала традиция передачи власти между сыновьями основателя королевства Абдул-Азиза Аль Сауда, но рано или поздно она должна была по естественным причинам завершиться. Сейчас впервые в своей истории Саудовская Аравия находится на пороге передачи власти уже внукам первого короля. Если трон окажется в руках линии нынешнего короля Салмана, другие многочисленные потомки Абдул-Азиза могут оказаться все дальше от благ, полагающихся членам династии.

Кстати, та же самая проблема была в Иордании. Скончавшийся в 1999 году король Хусейн оставил завещание, согласно которому королем должен был стать его сын от англичанки Абдалла, а наследным принцем — Хамза, сын от палестинки, который должен был объединить иорданское общество. Но Абдалла, став королем и укрепившись во власти, передал исполнение полномочий наследного принца своему сыну. В Саудовской Аравии ситуация еще сложнее, учитывая слишком большое количество внуков короля Аль Сауда — племянников нынешнего короля Салмана и двоюродных братьев кронпринца Мохаммеда. Контролировать их всех точно не удастся, поэтому либо от них придется откупаться, либо в Саудовской Аравии могут появиться новые центры силы. Основных соперников, в том числе религиозных, принц Мохаммед уже убрал со своего пути, но насколько его контроль над властью стабилен, можно только гадать.

«НиК»: Насколько работоспособную команду ему удалось собрать? Назначение министром энергетики принца Абдулазиза бен Салмана выглядит очень удачным решением, а много ли других столь же грамотных управленцев найдется в саудовской элите?

— В саудовском руководстве в сфере энергетики, торговли и финансов очень много компетентных лиц, выбор довольно широк. На протяжении последних четырех десятилетий элиты Саудовской Аравии были серьезно интегрированы в западные структуры, поэтому в правящем кругу много выпускников ведущих английских и американских вузов, они переняли эффективные западные методы управления. Но проблема не в качестве знаний и компетенций тех или иных руководителей, а в состоянии цивилизационной идентичности Саудовской Аравии. А это, опять же, вопрос к обществу — правительство не будет каждый день выполнять функции инженера на стройплощадке, преподавателя в университете и проповедника в мечети. Собственно, отсюда и опасения в том, что саудовская стратегия может оказаться нереализуемой. Менталитет и культурная традиция саудовского общества вряд ли способствуют тому, что оно породит фигуры наподобие Илона Маска или Джека Ма, хотя из него могут выходить хорошие исполнители — чиновники или сотрудники спецслужб. В общем, организованная работа будет налажена, но без звезд с неба.

«НиК»: Как реализация саудовской стратегии способна трансформировать отношения королевства на основных внешнеполитических направлениях — США, Иран, Россия? Насколько, по вашему мнению, долгосрочно нынешнее саудовско-российское партнерство? Надолго ли оно переживет сделку ОПЕК+?

— Иран стоит в центре внимания саудовской элиты с самого момента Исламской революции 1979 года, и более важной проблемы, чем Иран, у Саудовской Аравии нет.

Именно приход к власти Хомейни в свое время привел к тому, что саудовский монарх получил свой нынешний официальный титул — «служитель двух святынь». Это же событие укрепило стратегический альянс саудовцев и США. Так что вряд ли позиции саудовских элит по отношению к Ирану сильно изменятся: они могут договариваться с Ираном о каких-то временных решениях, но в целом отношения будут определяться однозначным неприятием саудовской монархией Исламской революции.

Что касается России, то в президентство Путина она сначала вышла из декады безвременья во внешней политике, а затем заняла очень правильную внеидеологическую позицию в отношении стран дальнего зарубежья. Поэтому общая повестка, которая связывает Саудовскую Аравию и Россию — от энергетики до исламской сферы, — настолько масштабна, что нескоро исчерпается: в обозримой исторической перспективе общие интересы будут сохраняться. Главная составляющая этих интересов для России — геополитическая: развитие ситуации на Ближнем Востоке оказывает прямое воздействие на настроения и активность российских мусульман.

Беседовал Николай Проценко

Саудовская Аравия. США. Россия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь. Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 2 июня 2021 > № 3738747 Шамиль Бено

БЛИЖНИЙ ВОСТОК: КУРС НА ПЕРЕЗАГРУЗКУ?

ДЕНИС МИРГОРОД

Кандидат политических наук, профессор кафедры международных отношений, политологии и мировой экономики ИМО Пятигорского Государственного Университета.

Ведущие ближневосточные акторы взяли курс на перезагрузку различных аспектов двусторонних и многосторонних отношений. Станет ли Ближний Восток более безопасным или его государства решили взять время на передышку перед новым витком напряжённости?

Весна 2021 года обещает запустить цепочку пересмотра отношений между рядом региональных игроков на Ближнем Востоке. Об этом, в частности, свидетельствует дипломатическая активизация Турции, Саудовской Аравии и Ирана, которые обозначили несколько направлений для снижения международной напряжённости в регионе, а также разрешения застарелых противоречий. Для более глубокого понимания обозначившегося тренда необходимо рассмотреть каждый из существующих сюжетов, потенциально способных оказать весомое влияние на расклад ближневосточных сил и потребовать адаптации внешнеполитических усилий со стороны ведущих внерегиональных акторов. Стоит отметить, что трагические события последних дней в палестино-израильском противостоянии, конечно, влияют на обстановку на Ближнем Востоке, тем более что в центре конфликта – движение ХАМАС, у которого свои отношения со многими региональными акторами. И обострение в Газе как минимум косвенно связано со всем комплексом региональных связей.

Трек первый: Турция и Египет

Отлучение от реальной политической власти «Братьев-мусульман» (запрещено в России) в Египте в 2013 г. в результате военного переворота привело к резкому охлаждению египетско-турецких отношений. С этого момента между странами начал расширяться спектр противоречий по ключевым вопросам как двустороннего взаимодействия, так и региональной повестки. Помимо сугубо дипломатических пикировок, Каир и Анкара шли на прямую конфронтацию в вопросах урегулирования ливийского кризиса, разработки полезных ископаемых в Восточном Средиземноморье, палестинской проблемы и так далее. При этом главным фактором, раздражающим египетские власти, являлась активная поддержка и опека турецким руководством уже упомянутой организации «Братья-мусульмане».

Указанные противоречия не позволяли строить положительных прогнозов относительно возможного прорыва в диалоге между государствами. Именно поэтому определённое удивление в экспертных кругах вызвали дипломатические усилия Турции по пересмотру состояния двусторонних отношений с Египтом. Заявления министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу о возобновлении контактов между Анкарой и Каиром на дипломатическом уровне, сделанные им 12 марта 2021 г., стали отправной точкой для полноценного обсуждения основных болевых точек египетско-турецких отношений. Инициатива Турции обрела практическое выражение в начале мая текущего года, когда в Каир прибыла делегация высокопоставленных чиновников Турции во главе с заместителем министра иностранных дел Седатом Оналом. Всё это происходило на фоне заявлений представителей правящей Партии справедливости и развития (ПСР) о том, что турецкий парламент единогласно одобрил создание внутрипарламентского комитета дружбы с Египтом. Кроме того, пресс-секретарь ПСР Омар Челик подтвердил, что его страна работает над формированием новых механизмов для обсуждения своих проблем с Египтом.

Арабские СМИ указывают, что массированная дипломатическая артподготовка Турции привела к готовности египетского руководства к диалогу по самым наболевшим вопросам египетско-турецких отношений. В частности, сообщается, что состоявшиеся переговоры были сосредоточены вокруг четырёх базовых аспектов: восстановление дипломатических отношений, координация в ливийском конфликте, сотрудничество в Восточном Средиземноморье, а также ситуация с поддержкой Турцией «Братьев-мусульман» и позиция Египта в отношении движения Фетхуллаха Гюлена «Хизмет».

Следуя повестке переговоров, Египет и Турция могут прийти к взаимоприемлемому учёту интересов каждой из сторон и значительно снизить возможность ещё большего военного вмешательства армий двух государств в ливийский конфликт. Единая позиция Каира и Анкары в отношении Ливии будет способствовать скорейшей демаркации морских границ между странами Восточного Средиземноморья, а также вхождению Турции в Восточно-Средиземноморский газовый форум для разрешения существующих шельфовых споров и скорейшего начала беспрепятственного освоения углеводородных месторождений.

Особое внимание обращает на себя четвёртый пункт переговоров, который в определённой степени стал локомотивом всех дальнейших шагов по улучшению двусторонних отношений. Именно указания турецкого правительства о приостановке всех политических программ в СМИ, ассоциированных с «Братьями-мусульманами» и направленных против президента Абделя Фаттаха ас-Сиси, были восприняты Каиром как готовность к возобновлению всеобъемлющего диалога. Глава министерства информации Египта Усама Хейкаль назвал этот шаг «добрым жестом Турции».

Трек второй: Турция и Саудовская Аравия

Помимо Египта, Турция приступила к пересмотру отношений с Саудовской Аравией, которые были испорчены после открытой поддержки Анкарой Катара в его споре с другими аравийскими монархиями, а также в связи с резонансным убийством журналиста Джамаля Хашогги. После этих событий турецко-саудовские отношения постоянно ухудшались. Особенно это касается информационной сферы (регулярные взаимные обвинения) и экономического сотрудничества. Например, Турецкая газета Zaman сообщила, что «экспорт Турции в Саудовскую Аравию упал почти до нуля после того, как Королевство ввело неофициальное эмбарго на товары». Развитию диалога между странами также мешали ливийские события и продолжающийся кризис в Сирии.

В качестве базовой точки роста двусторонних отношений на переговорах глав внешнеполитических ведомств Турции и Саудовской Аравии в Эр-Рияде, прошедших 10 мая текущего года, стала деполитизация дела Хашогги. Этому способствовало заявление пресс-секретаря турецкого президента Ибрагима Калына, который приветствовал судебный процесс в Саудовской Аравии по делу об убийстве журналиста в 2018 г. в Стамбуле, когда суд приговорил восемь человек к тюремному заключению на срок от семи до двадцати лет. В этом же русле следует и заявление министра иностранных дел Турции. Мевлют Чавушоглу отметил, что отношения с Эр-Риядом были хорошими до убийства Хашогги, но саудовцы сделали это «вопросом двусторонних отношений», противоречия, по его мнению, возникли в контексте «поиска справедливости и привлечению к ответственности всех виновных». Также Чавушоглу особо подчеркнул, что Турция не связывает убийство ни с кем из действующего руководства Королевства. Всё это является серьёзным сдвигом в турецкой позиции после того, как ранее Анкара подвергала жёсткой критике саудовское судопроизводство в отношении подозреваемых в убийстве Хашогги.

В качестве дополнительного контура примирительной позиции Анкары на Ближнем Востоке также выступает желание турецкого руководства вернуться к полноценному диалогу с Объединёнными Арабскими Эмиратами и Бахрейном.

Два рассмотренных выше трека объединены именно турецкой инициативой, которая пока ограничивается сдержанной реакцией и общими словами со стороны Египта и Саудовской Аравии. В этой связи стержневым вопросом являются мотивы Анкары перезагрузить отношения с двумя важнейшими ближневосточными акторами.

Во-первых, действующее турецкое руководство осознало факт бесперспективности, малой эффективности, чрезмерной затратности сверхактивной и излишне агрессивной региональной внешней политики. Ближневосточная стратегия Анкары привела к крайне тяжёлому экономическому положению в стране, усугубляемому пандемией коронавируса, а также ещё больше ослабила позиции ПСР и лично Реджепа Тайипа Эрдогана на внутриполитической арене. Очевидная необходимость умерить региональные амбиции и переключиться на решение внутренних проблем подтолкнули Анкару к более открытой позиции и дипломатии умиротворения в отношении Египта и Саудовской Аравии.

Во-вторых, создаётся впечатление, что президент Эрдоган пришёл к убеждению (возможно, временному), что «политический ислам», который он принял и поддерживал после революций «арабской весны», не способен поменять существующие режимы в Египте, Саудовской Аравии, Сирии, Ливии и других государствах региона. Соответственно, даже при сохранении общей стратегии, Турция должна корректировать свою тактику в отношении соседей.

В-третьих, Турция стремится ускорить возвращение в большую игру на Ближнем Востоке, своего главного союзника – Катара. После прошедшего в январе 2021 г. саммита ССАГПЗ в г. Аль-Ула между Катаром и Саудовской Аравией, ОАЭ, Бахрейном, Египтом – было подписано «Заявление о примирении». Частично претензии со стороны арабских государств к Дохе были связаны с тесным катарско-турецким взаимодействием. Следовательно, смена позиции ряда региональных игроков в отношении Турции будет способствовать и восстановлению статуса Катара, после его длительной политической и экономической изоляции.

В-четвёртых, Анкара жизненно заинтересована в скорейшем начале добычи энергоресурсов в Средиземном море, что облегчит экономические проблемы страны и обеспечит её газом как минимум на двадцать лет. В текущих экономических реалиях указанная цель является одной из приоритетных для поддержания государства на плаву в рамках существующих внутри- и внешнеполитических амбиций.

В-пятых, лидер Турции обременён риторикой действующей американской администрации. Признание Вашингтоном геноцида армян в Османской империи болезненно воспринято в Анкаре. Джозеф Байден после своего прихода к власти вообще регулярно критикует Эрдогана, обвиняя его в подавлении оппонентов и унижении гражданского общества. Причём этот мотив также актуален и для Египта с Саудовской Аравией, чьи лидеры аналогично попали в опалу со стороны Белого дома.

Таким образом, Анкара, хоть и вынужденно, открыла новый этап своей региональной политики, которую можно определить как возвращение к турецкому концепту «ноль проблем с соседями». Египет и Саудовская Аравия также хотят перевернуть страницу в отношениях с Турцией. Однако, судя по сдержанной официальной реакции двух арабских государств, прежде чем сделать широкий шаг навстречу, они ожидают большей конкретики и ясности от турецкого руководства для того, чтобы понять, насколько серьёзны их намерения и не является ли турецкая инициатива временным манёвром для восстановления собственных сил. В конечном счёте очевидно, что текущие турецко-саудовские и турецко-египетские консультации – диалог интересов, а не диалог доверия.

Трек третий: Саудовская Аравия и Иран

В качестве инициатора ещё одного трека перезагрузки отношений выступает Эр-Рияд. В своём интервью от 27 апреля 2021 г. наследный принц Королевства Мохаммед бин Салман резко изменил тональность в отношении Ирана. Он отметил, что Саудовская Аравия хочет хороших и особых отношений со своим соседом, пожелав Исламской Республике процветания. Такое заявление резко контрастирует с недавней, крайне воинственной риторикой саудовского руководства относительно Тегерана.

Интервью наследного принца стало подтверждением поступившей ранее информации о том, что Иран и Саудовская Аравия в попытке наладить двусторонние отношения провели переговоры в Багдаде в начале апреля. Более того, с учётом заявлений монарха можно сделать вывод, что эти переговоры были успешными. С другой стороны, официальный представитель министерства иностранных дел Ирана Саид Хатиб Заде выступил с заявлением, что Иран приветствует изменение акцентов во внешней политике Саудовской Аравии и добавил, что в «свете подхода, основанного на диалоге, эти две страны, которые важны для региона и исламского мира, могут преодолеть существующие разногласия».

Необходимо напомнить, что ирано-саудовские отношения с момента Исламской революции никогда не были простыми. Своей низшей точки они достигли в 2016 году, когда Эр-Рияд объявил о прекращении отношений с Тегераном после того, как протестующие напали на посольство Саудовской Аравии в иранской столице в ответ на казнь в Эр-Рияде оппозиционного шиитского священнослужителя Нимра Бакира Ан-Нимра. Внешнеполитическому размежеванию также способствовала гражданская война в Йемене между шиитскими повстанцами (хуситами) и правительственными силами. Ситуация усугублялась неопределённостью будущего ядерной сделки по Ирану, войной в Сирии и другими событиями. Наконец, нельзя забывать о краеугольной идеолого-конфессиональной поляризации двух стран по линии суннизм/шиизм.

Столь глубинные и комплексные противоречия делают полноценное примирение между сторонами трудно достижимым. Однако дальнейшее отсутствие прогресса в ирано-саудовском диалоге не отвечает интересам Эр-Рияда и Тегерана. Исходя из этого формируются соответствующие императивы потепления отношений между странами.

Для Саудовской Аравии главными стимулами перезагрузки отношений с Ираном стали: изматывающая война в Йемене и изменение повестки Вашингтона относительно иранской ядерной программы. Йеменский конфликт лёг серьёзным бременем на экономику Королевства, особенно на фоне снижения мировых цен на энергоносители и пандемии коронавируса. Кроме того, организованность и боеспособность хуситов стали неожиданностью для руководства КСА, которое обеспокоено внутренней безопасностью (атаки на инфраструктурные и военные объекты со стороны шиитских формирований) и осознаёт высокую степень влияния на ход войны ИРИ. Американский фактор и его воздействие на последние внешнеполитические решения Эр-Рияда связан с расконсервированием ядерной сделки, что значительно ослабляет позиции глобальной и региональной антииранской коалиции. Также нельзя не упомянуть о критике Вашингтоном руководства Королевства в сфере соблюдения прав человека и периодическое упоминание дела Хашогги.

В свою очередь, Иран мотивирован возможностью скорейшего достижения новых договорённостей по своей ядерной программе и снятием международных санкций, которые не позволяют стране полноценно развиваться. Иран также нуждается в примирении, поскольку понимает, что нормализация отношений с Саудовской Аравией означает улучшение диалога со всей арабской средой, – это позволит закрепить его достижения в таких странах, как Ирак, Йемен, Ливан и Сирия.

Наконец, обоюдным мотивом для Эр-Рияда и Тегерана является возможность выработки единой позиции по уровням добычи нефти, что должно способствовать стабилизации экономик двух государств.

Трек четвёртый: Саудовская Аравия и Сирия

Одним из практических выражений начала диалога между Эр-Риядом и Тегераном может быть возможное восстановление отношений между Саудовской Аравией и Сирией. В арабских СМИ 4 мая начала активно тиражироваться информация о том, что в Дамаске прошла встреча между президентом Башаром Асадом и вице-президентом по вопросам безопасности генерал-майором Али Аль-Мамлюком с саудовской делегацией во главе с главой разведки генерал-лейтенантом Халедом Аль-Хумайданом.

По сообщениям первоисточника, электронного панарабского издания Rai al-Youm, ссылающегося на дипломатические круги Сирии, обе стороны договорились что после праздника Ид аль-Фитр состоится ещё один более продолжительный визит делегации Королевства в Сирийскую Арабскую Республику для выработки предметного плана действий по восстановлению двусторонних отношений. При этом новую саудовскую делегацию может возглавить уже министр иностранных дел принц Фейсал бин Фархан Аль Сауд.

Также сообщается, что саудовская делегация КСА договорилась с сирийскими официальными лицами восстановить дипломатические отношения и вновь открыть посольство Саудовской Аравии в Дамаске в качестве первого шага к нормализации диалога в различных сферах. Финальным этапом должно стать возвращение САР в ЛАГ, что возвратит легитимность действующей сирийской власти во всём арабском мире.

Если информация является верной, то действия Саудовской Аравии на сирийском направлении можно трактовать как стремление найти взаимопонимание с Ираном и желание вернуться к прямому диалогу с сирийским руководством, чьё политическое будущее до этого всецело зависело от позиции России и Ирана. Изнурительная для всего Ближнего Востока гражданская война в САР вынуждает многие страны региона, в том числе и Саудовскую Аравию, возвращаться к поиску политического решения застарелого конфликта.

* * *

В итоге можно констатировать, что ведущие ближневосточные акторы взяли курс на перезагрузку различных аспектов двусторонних и многосторонних отношений. Рассмотренные выше примирительные инициативы резонно выделить в отдельный тренд современного политического процесса в регионе. При этом наиболее важна потенциальная разморозка отношений между Египтом и Турцией, Турцией и Саудовской Аравией, Саудовской Аравией и Ираном. Будет ли доведена до конца деблокада Катара? Возможно ли полноценное возращение асадовской Сирии в региональные международные отношения? Все эти сюжеты в значительной степени определят конфликтный потенциал Ближнего Востока в обозримом будущем: станет ли регион более безопасным или его государства взяли время не столько на перезагрузку своих отношений, сколько на передышку перед новым витком напряжённости?

Турция. Египет. Саудовская Аравия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 мая 2021 > № 3766617 Денис Миргород

Мы нефтяная, а не богатая страна — откровения наследного принца Саудовской Аравии Мохаммеда бин Салмана

«Нефть и Капитал» публикует наиболее интересные ответы Мохаммеда бин Салмана на вопросы саудовского журналиста Абдуллы Аль-Мудайфера в переводе с английской версии интервью, представленной порталом Arab News.

Формальным поводом для полуторачасового интервью, которое дал национальному телевидению Саудовской Аравии фактический правитель страны Мохаммед бин Салман, стало пятилетие с момента принятия национальной стратегии Vision 2030. Главная цель этого документа, разработанного под руководством принца Мохаммеда, — диверсификация экономики королевства — вполне типична для нефтяных держав, каковой Саудовская Аравия, согласно утверждению наследника ее престола, до сих пор и остается. Однако между строк интервью легко вычитывается и политическая повестка стратегии — консолидация власти в руках кронпринца при жизни его престарелого отца, 85-летнего короля Салмана. За последние несколько лет принц Мохаммед фактически выстроил в Саудовской Аравии собственную вертикаль власти и получил в распоряжение параллельный бюджет страны — средства Государственного инвестиционного фонда (PIF), при помощи которых он планирует снижать ее зависимость от нефти. Но это не означает, что Саудовская Аравия мыслит свое будущее без нефти — совсем наоборот. Из рассуждений наследника саудовского престола вполне понятно, что саудиты делают ставку на относительно скорое исчерпание нефтяных запасов их главных конкурентов — США и России, которое позволит королевству контролировать основной объем предложения на рынке.

— Как развивалась бы Саудовская Аравия без принятия стратегии Vision 2030, если бы она по-прежнему шла по пути нефтедобывающей страны?

— Нефть, несомненно, принесла большую пользу Саудовской Аравии, но наша страна была основана еще до открытия нефти. Доходы и рост, достигнутые благодаря нефти, намного превышали то, что нам требовалось в 1930–40-е годы — они оказались в сотни раз больше того, к чему мы стремились. Из-за этого создалось впечатление, что нефть обеспечит все наши потребности.

В начальный период истории страны ее население составляло менее 3 млн человек, а в Эр-Рияде насчитывалось всего 150 тысяч жителей. Сейчас численность саудовцев достигла примерно 20 млн человек, и нефть уже едва ли сможет обеспечить тот образ жизни, к которому мы привыкли начиная с 1960-х годов. Если бы мы пошли тем же путем, то с учетом роста населения спустя два десятилетия мы бы вряд ли смогли удовлетворять свои потребности на сложившемся уровне. В этом заключался главный риск. При этом было понятно, с какими проблемами рынок нефти столкнется в ближайшие 40-50 лет — сокращение потребления, возможное снижение цен, макроэкономические неурядицы и т. д.

Второй ключевой момент, сделавший принятие стратегии Vision 2030 необходимостью, заключается в том, что у Саудовской Аравии имеется масса возможностей в различных секторах, помимо нефтяного — в горнодобывающей промышленности, туризме, сфере услуг, логистике, инвестициях и т. д.

— Цели стратегии крайне амбициозны, но остается вопрос о том, как обеспечить их реализацию.

— Многие из конкретных цифр действительно слишком высоки с точки зрения наших целей. Нефтяная проблема не исключение. Но отдельных показателей, например, по той же жилищной обеспеченности нам удалось достичь в срок: мы ставили цель в 60% до 2020 года, и теперь ориентируемся на то, что к 2025 году от 62 до 70% саудовцев будут иметь собственное домовладение.

Что касается Государственного инвестиционного фонда, то в 2020 году мы планировали довести его объем до 7 трлн риалов. Фактически в прошлом году он составлял 4 трлн риалов, однако на 2030 год ставится цель увеличить фонд до 10 трлн риалов.

Но я хотел бы вернуться к самому большому вызову, с которым мы столкнулись в 2015 году, когда король Салман взошел на престол.

У нас были министерства, другие учреждения, была целая система управления, но исполнительная власть как таковая отсутствовала, и это не позволяло проводить централизованную политику.

То же Министерство жилищного строительства получило в 2011 году 250 млрд риалов, но спустя четыре года смогло потратить только 2 млрд, потому что действия муниципалитетов не соответствовали жилищной политике. Нужна была система ипотечного кредитования недвижимости, которую можно было внедрить только с помощью законодательства о Центральном банке. Таким образом, без сильной позиции государства, которое разрабатывает политику, устанавливает стратегии, согласовывает их с различными учреждениями и наделяет каждое министерство ролью, необходимой для их реализации, ничего не будет достигнуто.

На 2015 год 80% министров были неэффективными — я бы даже не назначил их руководить мелкими компаниями. Большинство руководителей министерств занимались рутинной работой, в их деятельности не было никакого стратегического планирования. Поэтому главной задачей было создание команды, и я возглавил процесс создания комиссий для включения целей Vision в стратегии для каждого сектора — жилищного строительства, энергетики, промышленности, качества жизни и т. д. Также мы попытались создать Бюджетное бюро, функции которого не ограничивались бы обычными задачами Министерства финансов — простого казначейства, которое должно выдавать средства на основе бюджета.

Предварительная работа по определению стратегических приоритетов заняла около трех лет начиная с 2016 года, после чего государство вышло на те позиции, с которых можно было запускать реализацию Vision. Если вы считаете, что прошлогодние достижения были слабыми в сравнении с 2019 годом, то не переживайте — саудовскую экономику ждет V-образное восстановление. Мы уже проделали 70% работы по формированию эффективного государства.

— Как вы подбираете команду?

— Конечно, основа — это достоинства, эффективность, возможности людей. Но самое главное — страсть, это самая большая мотивация для действий любого чиновника и лидера. Если он не увлечен своим делом, ему будет очень трудно добиться целей. Например, принц Абдулазиз бин Турки страстно занимается спортом, и он действительно эффективен на своей должности министра спорта. То же самое могу сказать о многих наших министрах: назовите мне любое имя, и скажу вам, в чем его страсть и как он может достичь того, на что способен.

— Каковы текущие доходы Государственного инвестиционного фонда?

— Пока поступления из фонда в государственную казну равны нулю. Дело в том, что мы все еще создаем огромный фонд, чтобы после 2030 года он пополнял доходы государства. Нынешних 2,5 трлн риалов или 4 трлн в 2025 году будет недостаточно, чтобы сбалансировать доходы, которые мы получаем от нефтяного сектора. Поэтому цель заключается в том, чтобы изменить сам баланс, увеличив размер фонда до 10 трлн риалов в 2030 году. За четыре года объем активов фонда уже вырос на 300%, а в следующие несколько лет они должны увеличиться еще на 200% и более.

— Это и есть наша новая бочка с нефтью?

— Да, это новые доходы от нефтехимии и других отраслей обрабатывающей промышленности, а также нам нужны доходы от государственных инвестиций и диверсификации экономики. Правда, если раньше доходность фонда составляла 2-3%, то теперь он нацелен на 6-7%. В 2020 году инвестиции фонда в новые сферы экономики составили 90 млрд риалов, а в этом году будет потрачено 160 млрд. Для сравнения, капиталовложения из бюджета нашего государства составляют 150 млрд риалов в год, то есть фонд тратит уже больше, чем бюджет. Так будет продолжаться и дальше, пока к 2030 году инвестиции фонда не превысят 300 млрд риалов.

— Как вы хотите потратить эти деньги?

— Политика фонда предполагает, что он не должен удерживать никаких активов — от любого актива, подходящего к максимальной оценке, необходимо избавляться.

Если этот актив относится к фондовому рынку, то мы будет сокращать свою долю до такого уровня, который обеспечивает нам контроль.

Но я не могу привести конкретные примеры, поскольку это повлияет на рынок Саудовской Аравии и повредит другим игрокам.

— Означает ли все это, что Государственный инвестиционный фонд позволит нам обойтись без нефти?

— Существует ошибочное мнение, что Саудовская Аравия хотела бы обойтись без нефти. Это совершенно не так. Мы хотим задействовать все ресурсы, будь то нефтяной сектор или другие отрасли. Сейчас коллективные ожидания в нефтяном секторе предполагают, спрос на нефть будет расти до 2030 года, а ряд экспертов считают, что после этого спрос начнет постепенно снижаться до 2070 года. Но если посмотреть на ситуацию с другой стороны — со стороны предложения, то окажется, что оно сокращается быстрее, чем происходит снижение спроса на нефть.

Например, США через десять лет не будут нефтедобывающей страной.

Сегодня они производят около 10 млн баррелей в сутки, а через десятилетия едва ли будут добывать и 2 млн баррелей. Россия производит около 11 млн баррелей в сутки, а через 19-20 лет будет производить только около 1 млн баррелей сутки. Таким образом, предложение сокращается намного быстрее спроса. В дальнейшем Саудовская Аравия планирует увеличить добычу нефти, чтобы покрыть потребность в ней — это вполне многообещающая перспектива, но полагаться на нее не стоит.

Saudi Aramco намерена направлять 3 млрд баррелей нефти для использования в различных отраслях промышленности, и это еще одно измерение, которое обеспечит значительный рост нашей экономики. Возможности Aramco в различных секторах промышленности огромны. Она сможет стать одной из крупнейших в мире компаний в области судостроения, в производстве труб, кабелей и других комплектующих. Так что даже в нефтяном секторе имеются огромные возможности для диверсификации. Мы хотим увеличить выгоду, которую мы получаем от нефти для обрабатывающей промышленности и других отраслей, а затем создать другие возможности вне нефтяного сектора для диверсификации нашей экономики.

— О каких новых проектах Aramco вскоре будет объявлено?

— Я не хочу давать никаких обещаний, но сейчас обсуждается возможность продажи 1% Aramco одной из ведущих мировых энергетических компаний.

Это огромная компания, и если сделка состоится, то она будет иметь большое значение для увеличения продаж Aramco в соответствующей стране. Обсуждаются и другие варианты — например, передача части акций Aramco в Государственный инвестиционный фонд, а еще одна их часть может быть предназначена для рынка Саудовской Аравии.

— В прошлом году в Саудовской Аравии произошло трехкратное увеличение НДС с 5% до 15%. Не было ли других вариантов пополнения бюджета, кроме повышения налогов?

— Как вы хорошо знаете, треть населения Саудовской Аравии не является саудовцами, и вместе с высоким экономическим ростом эта доля может увеличиться. Уже к 2030-2040-м годам в стране может проживать половина иностранцев, и если у нас не будет НДС, особенно с открытием туристического направления, ориентированного на 600 тысяч гостей в год, наш бюджет очень много потеряет.

Конечно, повышение НДС — это обидная мера. Для меня это последнее решение, способное причинить вред гражданам Саудовской Аравии, которое я мог принять. Сам я небедный человек, у меня есть деньги. Я был богат еще до того, как приступил к работе во власти. Я не желаю никому причинять вред, но хочу, чтобы наша родина росла, а наши граждане были счастливы и процветали. Мой долг — построить для них долгосрочное будущее, обеспечить продолжение развития, а не просто удовлетворять потребности людей в течение трех или четырех лет, а затем исчерпать все возможности страны для лучшего будущего. Поэтому был принят ряд решений, включая повышение НДС. Но это временное решение — оно рассчитано максимум на пять лет, а затем все вернется на круги своя.

— Значит, НДС будет сокращен?

— Да, мы нацелены на то, чтобы ставка НДС составляла от 5 до 10% после того, как будет восстановлен баланс бюджета после пандемии — это минимум год, максимум пять лет. В Саудовской Аравии не будет подоходного налога, но один из моих главных приоритетов — стабильные финансы, которые смогут поддерживать рост экономики.

Никто не ожидал коронавируса, и сейчас мы пытаемся принять необходимые меры, чтобы ослабить влияние пандемии и сохранить наши возможности для устойчивого роста. Посмотрите на Китай, который начал свое восхождение в 1970-х годах и пришел к подлинному процветанию только в 90-х. Не ожидаю, что отказаться от использования нефти в качестве главного источника дохода, провести диверсификацию экономики, обеспечить устойчивый рост, снизить безработицу до естественного уровня и увеличить доходы можно будет без каких-либо жестких мер. Мы не утверждаем, что это займет два десятилетия, как в Китае, но потребуется, вероятно, несколько лет, и если бы не пандемия, все было бы намного лучше.

— Граждане Саудовской Аравии постоянно задают вопрос: если мы богатая страна, то почему мы повышаем цены на энергоносители всякий раз, когда цены на нефть растут?

— Мы нефтяная страна, а не богатая страна. Возьмите для сравнения Ирак или Алжир — это богатые страны? Мы были очень богаты в 1970–80-е годы, когда у нас было меньшее население и много нефти. И если мы не будем сохранять наши сбережения и не будем регулярно расширять наши инструменты диверсификации, мы превратимся в более бедную страну.

— Какова ваша философия во внешней политике?

— Интересы Саудовской Аравии.

— Есть ли какие-то разногласия между Саудовской Аравией и США после прихода в Белый дом новой администрации? Можно ли утверждать, что Вашингтон повернулся спиной к Эр-Рияду?

— Нельзя говорить об абсолютном согласии в отношениях между двумя странами.

В зависимости от конкретной администрации США наши позиции могут сближаться или отдаляться, но с администрацией Байдена у нас есть согласие по более чем 90% саудовско-американских интересов, и мы надеемся так или иначе усилить их.

Последним шагом в этом направлении было наше присоединение к группе стран, ставящих значимые цели в области «чистой» энергии и сохранения окружающей среды — в общей сложности к США в этой сфере подключились меньше десятка государств.

США, безусловно, являются стратегическим союзником Саудовской Аравии более 80 лет, и это оказало большое влияние на обе страны. Просто представьте себе, как развивались бы события, если бы в свое время контракт на закупку 10 млн баррелей нефти по очень низкой цене 3-6 долларов за баррель был заключен не с США, а с Великобританией — колониальной державой. В этом случае США вряд ли бы достигли своего сегодняшнего положения.

— А каковы перспективы отношений с Ираном? Какие усилия предпринимаются для урегулирования нерешенных вопросов между Саудовской Аравией и Ираном?

— В конце концов, Иран — наш сосед, и все, о чем мы просим, — это хорошие отношения с ним. Мы хотим, чтобы Иран процветал и рос, поскольку у нас есть взаимные интересы. Но мы сталкиваемся с проблемой недоброжелательных действий Ирана, будь то его ядерная программа, поддержка незаконных вооруженных формирований в некоторых странах нашего региона или разработка баллистических ракет. Сейчас мы работаем с нашими партнерами в регионе и во всем мире, чтобы найти решения этих проблем.

— Мы не можем говорить об Иране, не упоминая о Йемене. Саудовская Аравия недавно выдвинула инициативу по урегулированию ситуации в этой стране, но она фактически была отклонена. Каково будущее Йемена сейчас?

— Как вам хорошо известно, это далеко не первый кризис в отношениях между Йеменом и Саудовской Аравией. До того, как в 2014 году против законного правительства Йемена выступили хуситы, все эти кризисы удавалось разрешить. Но действия хуситов незаконны в глазах всего мира, ни одна страна не согласится с тем, что на ее границах действуют незаконные вооруженные группы. Мы видели последствия этого для Йемена, но по-прежнему надеемся, что хуситы сядут за стол переговоров вместе со всеми другими сторонами конфликта. Наше предложение о прекращении огня и предоставлении Йемену экономической и прочей поддержки по-прежнему открыто при условиях, что хуситы соглашаются на переговоры.

— Могут ли хуситы принять такое решение сами, или за них будет решать Тегеран?

— Должны ли мы для начала решить другой вопрос, например, об иранской ядерной программе, прежде чем хуситы согласятся вести с нами переговоры? Нет сомнений в том, что у хуситов прочные отношения с иранским режимом, но в конечном итоге они являются йеменцами, у них имеется арабский и йеменский инстинкт, который, как мы надеемся, возродится, чтобы они могли ставить на первое место собственные интересы и интересы своей страны.

Саудовская Аравия. США. Иран. Ближний Восток > Нефть, газ, уголь. Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 13 мая 2021 > № 3732455 Мохаммед бин Салман

Муфтий Аббясов: когда голодаешь, лучше понимаешь нуждающихся

Месяц поста, молитвы, покаяния и милосердия – Рамадан – встречают мусульмане в ночь с понедельника на вторник в большинстве регионов России. Вплоть до 12 мая верующие будут ограничивать себя в еде и воде от рассвета до заката. О том, как настроиться на пост, какие ограничения в мечетях остаются во время эпидемии, о благотворительных трапезах для последователей всех религий, а также о паломничестве в Саудовскую Аравию рассказал в интервью РИА Новости заместитель председателя Совета муфтиев России Рушан Аббясов. Беседовал Артем Буденный.

– Рушан-хазрат, что такое Рамадан для мусульман, зачем нужно поститься?

– Мусульмане с трепетом и нетерпением ожидают этот месяц. Это время духовной и социальной активности, благотворительности, поста. Кто-то думает, что пост – тяжелая вещь, на самом деле, все легко. Верующие ждут возможности попоститься, помолиться, покаяться в грехах, подать милостыню. Рамадан – это духовный заряд, который ты получаешь на весь следующий год. Ведь сейчас у всех духовная "батарейка" на минимуме.

Еще это месяц "воспитания" своего эго. Главное, чтобы в месяц Рамадан человек изменился в лучшую сторону. Когда ты голодаешь, ты понимаешь лучше состояние нуждающихся, начинаешь мыслить по-другому: есть терпение и кротость, ты стараешься быть ближе к Всевышнему. От Всевышнего ничего не скроешь. В награду за пост Всевышний воздаст отдельно. Это месяц прощения грехов. Надо стараться исправить свои ошибки.

– Как мусульманину настроиться на нужный духовный лад во время поста?

– Надо постараться сделать план на весь месяц и духовно зарядиться, чтобы этого заряда хватило на весь следующий год. Чтобы провести время поста с пользой для себя, мусульманину стоит отказаться от всего греховного и пагубного: мыслей, слов, действий, вредных привычек. Даже обычная ругань может испортить пост. Лучше начать с контроля своего языка.

Надо насытить этот месяц духовной активностью. Мы стараемся как можно больше жертвовать, делать добрые дела, участвовать в социальных, благотворительных программах, читать дополнительные молитвы, желательно прочитать весь Коран – это около 600 страниц.

И сам пост: с заката до рассвета нельзя есть и пить. После заката мы собираем коллективные трапезы разговения – ифтары. Также во время Рамадана мы проводим специальные ежедневные ночные коллективные молитвы в мечетях – молитвы таравих – через два часа после захода солнца. Ее можно совершить и дома, если ты не можешь добраться до мечети или не успеваешь после работы, но лучше сделать это в мечети.

– На какие новшества в этот Рамадан вы бы обратили внимание? Какие ограничения есть в связи с эпидемией?

– В прошлом году мы не могли собираться в мечетях, проводить коллективные молитвы, благотворительные ифтары. Но люди не отчаивались: совершали молитвы и ифтары дома. Верующие активно участвовали в волонтерском движении.

В этом году пока что эпидемическая обстановка позволяет верующим и молиться в мечетях. Мы соберемся на первую дополнительную коллективную молитву 12 апреля вечером. Все требования Роспотребнадзора актуальны и во время Рамадана: в мечетях нужно соблюдать социальную дистанцию и масочный режим. Мы просим, чтобы люди соблюдали гигиену. Но верующих очень много, у мечетей собираются толпы людей. Мы еще ожидаем наплыв мигрантов. Если в мечети есть достаточная территория, стараются выйти на улицу и молиться там.

У нас не хватает, конечно, площадок для верующих, мечетей. Во время обычной пятничной молитвы перекрывают и Большую Татарскую улицу, и улицы на Поклонной горе и в районе проспекта Мира. Первого января, когда пятница попала на выходной день, к Московской Соборной мечети пришли помолиться 35 тысяч человек. Вместимость Соборной мечети – 10 тысяч, если битком. А сейчас мы пускаем пять тысяч в связи с требованиями о дистанции. Если пятница выпадает на рабочий день, то в Соборную мечеть приходит 13-15 тысяч человек.

Месяц Рамадан – это месяц щедрости, поэтому мы не останавливаем нашу благотворительную деятельность и в этом году. Сам пророк призывал людей к щедрости. В Рамадан организуют много социальных и благотворительных акций: для тех, кто не сможет посещать мечети, для нуждающихся, сирот – им будут раздавать ежедневно готовую пищу и продуктовые наборы во время всего месяца Рамадан.

По согласованию с городскими властями мы поставили шатер Рамадана на Поклонной горе возле мемориальной мечети. Там будут ежедневно проводить просветительские и благотворительные программы, будут дни национальных республик, зарубежных стран. А после захода солнца – благотворительные ифтары, трапезы разговения. Угощать будут всех желающих вне зависимости от вероисповедания и национальности. Диаспоры представят национальные блюда своих стран.

– Предусмотрены ли послабления в посте для служащих, военных, спортсменов или тех, кто занят тяжелым физическим трудом?

– Пост установлен Всевышним. В это время был ниспослан священный Коран. Всевышний говорит, кто застал этот месяц в здравии, тот пусть соблюдает пост. От поста освобождаются несовершеннолетние дети, беременные, а также люди с психическими расстройствами. Все остальные должны поститься.

Если человек приболел или был в дороге, он возмещает пропущенные дни поста, постясь позже. Это же касается военных, полиции и всех, кто по долгу службы, например, не может поститься или выбрать себе меню. Если это здоровый человек, он может возместить пропущенные дни поста в выходные или во время отпуска. Необязательно поститься все дни подряд, главное сделать это в течение года до следующего Рамадана.

Люди, которые вообще не могут соблюдать пост, например, из-за хронической болезни, должны заплатить искупительную жертву – фидья-садака. Это пожертвование для нуждающихся, человек сам выбирает, кому его отдать. Его платят за каждый пропущенный день поста. Если верующий не может платить, принято, чтобы за него это сделали близкие. Альтернатива – накормить в этот день на ту же сумму одного человека.

Есть еще одна одноразовая выплата во время Рамадана – закятуль-фитр или милостыня разговения. Ее платят все члены семьи вне зависимости от того, постятся они или нет. Если кто-то платить не может, например, дети, старики, мамы в декрете, платит платежеспособный, обычно глава семьи. Деньги жертвуют на благотворительность – по своему усмотрению.

Размер милостыни устанавливается ежегодно. Например, совет старейшин Духовного управления мусульман в этом году установил размер фидья-садака – 250 рублей в день, а закятуль-фитр – 100 рублей для малоимущих, 300 – для людей со средним достатком и 500 рублей – для состоятельных.

– Удастся ли верующим в Рамадан совершить умру – малое паломничество к святыням ислама в Мекку и Медину?

– Мы слышали заявления властей саудовской Аравии о том, что для малого паломничества во время Рамадана – умры – тоже нужна вакцинация, как и для хаджа, но пока власти Саудовской Аравии ее не требуют. Сейчас, чтобы совершить умру, достаточно отрицательного ПЦР-теста. Тест делают перед выездом и по приезду в страну. Паломников держат три дня в гостинице, пока не будет результата ПЦР-теста.

Первая группа паломников из России хотела проехать из Дагестана к началу месяца Рамадан, но поездка не состоялась, хотя мы были готовы отправить чартерный рейс. Причина – технический вопрос, связанный с логистикой и авиаперелетами, не с прививками.

Сейчас есть ограничения для проведения обрядов в самой Мекке. Например, доступ к черному камню раньше был почти постоянно. То сейчас нужно скачать в телефон специальную программу, группы паломников пускают только на определенное время, что бы совершить обряды. Но, несмотря на все ограничения, мы предлагаем верующим поехать в умру. И спрос очень большой.

Россия. Саудовская Аравия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 12 апреля 2021 > № 3691293 Рушан Аббясов

ОПЕК+ один год — полет нормальныйМнение

На днях исполняется год с момента возвращения стран-производителей нефти в новую сделку ОПЕК + после драматического марта 2020 года.

Напомним, что возвращение к сделке произошло на фоне беспрецедентных событий в новейшей истории: начала коронавирусной пандемии с тотальными карантинными мерами, которые в кратчайшие сроки разрушили спрос на нефть, а также решения Саудовской Аравии выйти из предыдущего соглашения ОПЕК+ с резким увеличением добычи и откровенным ценовым демпингом. После такого рынок не мог не запаниковать — цены начали невиданное в истории пике, пробили дно и ушли в отрицательные значения.

В апреле 2020 возвращение к сделке ОПЕК + Саудовской Аравии и России при активном личном посредничестве тогда еще действующего американского президента Дональда Трампа, да еще и с решением о рекордном сокращении добычи — почти на 10 млн баррелей в сутки — подействовали на участников рынка и на политическое руководство ведущих мировых экономик как хорошее успокоительное. Мир выдохнул, а рынок нефти с этого момента вернулся на свои обычную траекторию — высокая ежедневная волатильность с вполне приемлемым ценовым коридором.

Начиная с 12 апреля 2020 года, все встречи представителей платформы ОПЕК + лишь подтверждали правильность решения о сокращении добычи и удерживали сделку практически в том же формате. Но вот на днях очередная встреча стран ОПЕК+ принесла своеобразную сенсацию — страны-участницы решили увеличить добычу нефти на 1,15 млн баррелей в сутки за три месяца: по 350 тыс. баррелей в мае и июне и еще на 450 тыс. в июле.

Примечательно, что на фоне решения об увеличении добычи цены на нефть пошли в рост, что лишь подтвердило правильность такого маневра.

В целом можно с уверенностью констатировать, что возобновленная в апреле прошлого года платформа ОПЕК+ решила стратегическую задачу — вернула равновесие на нефтяной рынок и показала желание и возможность всех стран-участниц действовать слаженно и дисциплинированно.

Будем надеяться, что в течение весеннего сезона спрос на моторные топлива будет оставаться высоким, а коронавирусные ограничения на фоне набирающей обороты вакцинации будут постепенно сходить на нет, что позволит странам восстановить транспортное сообщение в полном объеме.

Но при любом сценарии развития ситуации сделка ОПЕК + и в дальнейшем будет являться основным стабилизирующим фактором на рынке. И не только в техническом, но и в психологическом смысле.

Вячеслав Мищенко

Руководитель Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина

Саудовская Аравия. Россия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 5 апреля 2021 > № 3684325 Вячеслав Мищенко

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Королевства Саудовская Аравия Фейсалом Бен Фарханом Аль Саудом, Эр-Рияд, 10 марта 2021 года

Добрый день,

Провели с моим коллегой полезные переговоры.

Как было подчёркнуто Министром иностранных дел Королевства Саудовская Аравия Фейсалом Бен Фарханом Аль Саудом, наши отношения носят дружественный и многоплановый характер, имеют богатую историю. Подтвердили нацеленность обеих сторон на продолжение совместной работы по их дальнейшему поступательному развитию во всех областях. Особое внимание будем уделять практической реализации соответствующих договоренностей, достигнутых на высшем уровне, в частности в ходе государственного визита Президента Российской Федерации В.В.Путина в Саудовскую Аравию в октябре 2019 г., а также других двусторонних контактов, в том числе в рамках недавнего телефонного разговора В.В.Путина с Наследным принцем Королевства Саудовская Аравия Мухаммедом Бен Сальманом Аль Саудом.

С удовлетворением отметили, что, несмотря на пандемию коронавируса, сохраняется пусть небольшая, но позитивная динамика двусторонней торговли. В 2020 г. ее объем увеличился и достиг почти 1,7 млрд долл. Важную роль в этом играет Совместная межправительственная Российско-Саудовская комиссия по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Её сопредседатели встречались здесь, в Эр-Рияде, и договорились провести в этом году полноценную сессию Комиссии на территории Королевства.

Отметили хорошее партнерское взаимодействие между Российским фондом прямых инвестиций и Публичным инвестиционным фондом Саудовской Аравии, которые в рамках совместной платформы освоили 2,5 млрд долл. на инвестиционные проекты. Обсуждают дополнительные инвестиции по целому ряду направлений.

У нас обоюдный интерес развивать сотрудничество в области борьбы с распространением коронавирусной инфекции, включая проработку вопросов об организации на территории Королевства третьей фазы клинических испытаний российской вакцины «Спутник V» и обсуждение возможности локализации её производства.

Есть общее мнение о необходимости развивать наше сотрудничество на мировом рынке углеводородов, плотно координировать действия, в том числе в формате «ОПЕК плюс». Они дают результат.

Отфиксировали наличие значительного потенциала для реализации перспективных проектов в таких областях, как освоение космоса и атомная энергетика. Условились активизировать совместные шаги, направленные на совершенствование договорно-правовой базы наших отношений, в том числе с тем, чтобы создавать более благоприятные условия для бизнеса.

Рассмотрели актуальную региональную проблематику. Со своей стороны приветствовали восстановления единства внутри Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива и в целом в рядах арабских стран с учетом итогов саммита этого Совета, прошедшего 5 января с.г. в саудовском городе Аль-Уля. Значительное внимание уделили перспективам долговременной нормализации обстановки в регионе через налаживание прямых каналов общения между расположенными там государствами и создание коллективных механизмов реагирования на существующие и возможные новые вызовы и угрозы. Российская сторона подтвердила готовность оказывать необходимое содействие достижению таких целей – в русле нашей известной концепции обеспечения коллективной безопасности в этом стратегически важном районе мира.

Обсудили ситуацию в Сирии и вокруг неё. Подтвердили приверженность суверенитету, национальному единству и территориальной целостности САР, праву сирийцев самостоятельно определять свое будущее, как это и предусмотрено резолюцией 2254 СБ ООН и решениями Конгресса сирийского национального диалога. Проинформировал наших коллег об усилиях, предпринимаемых Россией для ускорения политического урегулирования конфликта, поддержания режима прекращения боевых действий, содействия возвращению беженцев и внутренне перемещённых лиц, а также восстановления разрушенной инфраструктуры. Эти усилия мы предпринимаем как по двусторонней линии, так и в партнёрстве с нашими коллегами по Астанинскому формату.

Озабочены, как и наши саудовские друзья, происходящим в Йемене. В результате продолжающегося почти шесть лет кровопролитного конфликта свыше двух третей населения нуждаются в неотложной помощи. Едины в том, что удержать страну от необратимого скатывания в пучину хаоса и гуманитарной катастрофы может лишь скорейшее прекращение вооруженного противостояния и разрешение имеющихся многочисленных проблем и достаточно серьезных противоречий за столом переговоров, в рамках которых должны быть найдены договорённости, учитывающие интересы всех йеменских политических сил. В этом контексте подтверждаем поддержку усилиям спецпосланника Генсекретаря ООН по Йемену М.Гриффитса.

Согласовали необходимость интенсифицировать международные усилия под эгидой ООН в целях скорейшего урегулирования кризиса в Ливии, формирования постоянных общеливийских органов государственной власти. Выразили надежду на то, что формируемое сейчас переходное руководство страны сможет безотлагательно включиться в работу по её объединению как в вопросе функционирования государственных структур, так и в финансовом, экономическом плане, а также с точки зрения создания единых вооруженных сил.

Мы с саудовскими друзьями убеждены в необходимости решения палестинской проблемы на существующей международно-правовой базе, которая, как известно, включает предложенную в свое время Королем Саудовской Аравии Абдаллой Арабскую мирную инициативу. Без решения всех вопросов на принципах, согласованных, в том числе в её рамках, долговременная стабилизация всего ближневосточного региона будет существенно затруднена. Подтвердили готовность к развитию сотрудничества по палестинской проблеме между «квартетом» международных посредников и Лигой арабских государств.

Хотел бы выразить признательность за традиционное гостеприимство, которое мы всегда встречаем в Саудовской Аравии, а также поблагодарить наших друзей за насыщенные переговоры, доверительный диалог, который ценим и который реально помогает не только развивать наши двусторонние отношения, но и содействовать созданию условий для стабилизации положения дел в различных частях этого региона.

Вопрос: Нет ли у России и Саудовской Аравии опасений, что рост цен на нефть, вызванный решением Эр-Рияда снизить предложение на 1 млн баррелей в сутки, может привести к увеличению нефтедобычи в других странах, включая США, что нивелирует усилия «ОПЕК плюс» по снижению добычи и снова опустит цены на нефть?

Насколько существенны разногласия России и Саудовской Аравии относительно дальнейших шагов по стабилизации нефтяного рынка? Могут ли эти разногласия в итоге привести к распаду сделки «ОПЕК плюс»?

С.В.Лавров: Вижу здесь один вопрос в различных его аспектах. Сегодня мы с коллегой и другом Ф.Бен Фарханом подтвердили нацеленность на укрепление сотрудничества на мировых рынках углеводородов. Не видим на данном этапе событий, которые – в случае, если они реализуются – подорвут интерес к нашему взаимному сотрудничеству. Это объективная данность, имеющая, по моей оценке, долгосрочный, устойчивый характер.

Что касается влияния наших действий не только на устойчивую стабилизацию и повышательную тенденцию мировых цен на нефть, но и на возможности других производителей, чьи издержки более существенны, чем у членов «ОПЕК плюс», – это рыночная экономика. Если такая тенденция вновь проявит себя (а она уже проявлялась), мы наверняка найдем возможность координировать наши действия таким образом, чтобы обеспечивать баланс интересов и производителей, и потребителей.

Нынешний уровень цены более или менее отражает этот баланс. Будем стремиться делать так, чтобы мировая экономика не страдала от каких-либо серьезных скачков и падений.

Вопрос (перевод с арабского): Как бы Вы могли прокомментировать недавнюю атаку на аэропорт Рас-Таннура в Саудовской Аравии? Какова реакция международного сообщества на данную акцию? Следует ли мировой общественности предпринять какие-либо дополнительные меры в контексте произошедшего?

С.В.Лавров (отвечает после Ф.Бен Фархана): В самом начале сегодняшних переговоров я выразил отношение российской стороны к этим неприемлемым действиям. Подчеркнул, что все без исключения участники конфликта в Йемене, как и любого другого конфликта, должны соблюдать международное гуманитарное право, в соответствии с которым атаки на гражданскую инфраструктуру с последующими жертвами среди гражданского населения абсолютно недопустимы. Придерживаемся этой позиции с самого начала. Рассчитываю, что все стороны осознают необходимость прекращения вооруженных действий и будут поддерживать усилия специального посланника Генерального секретаря ООН по Йемену М.Гриффитса. В этом у нас единая позиция.

Вопрос: Как повлияет на ситуацию в Йемене решение США прекратить поддержку военных действий в Республике?

С.В.Лавров (отвечает после Ф.Бен Фархана): Не буду комментировать отношения между Саудовской Аравией и США, в том числе в сфере поставок вооружений. В принципе, независимо от того, подразумевается ли Йемен или какая-либо другая «горячая точка», чем больше вооружений, тем больше искушения, рисков. С другой стороны, прекращение поставок вооружений не делает ситуацию гарантированно мирной.

Главное – чтобы все, у кого есть или нет оружия, прекратили конфликт и сели за стол переговоров. США приняли решение, связанное с изъятием группировки «Ансар Аллах» из террористического списка, который ведется в Соединенных Штатах. Надеюсь, этот сигнал был считан правильно. Это отнюдь не карт-бланш на продолжение насильственных действий. Это указание на то, что они должны стать частью инклюзивного общейеменского процесса. Именно в таком ключе обсуждали сегодня эту тему.

Россия. Саудовская Аравия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 10 марта 2021 > № 3665268 Сергей Лавров

Демократы и нефтьМнение

«Демократическая» администрация США успела много всего за месяц — нефтегазу надо приготовиться возможному изменению структуры рынка уже в текущем году

4 года президентства Дональда Трампа прошли не только под громким лозунгом «Сделаем Америку снова великой», но и под не менее амбициозным тезисом «новой эры американского глобального доминирования». И если американские президенты — предшественники Трампа, так или иначе интересовавшиеся энергетической (нефтегазовой) повесткой, обещали сделать Америку независимой от внешних поставок энергоресурсов, то Трамп и его команда пошли дальше: именно энергетическое доминирование на мировом рынке стало краеугольным камнем их экономической стратегии. И надо признать, что до кризиса, вызванного пандемией, реализация этой стратегии шла достаточно успешно. Меры поддержки нефтегазовой отрасли США стали беспрецедентными как до кризиса, так и особенно во время пандемии.

Напомним, что в еще в 2018 году добыча нефти в США превысила планку в 10 млн баррелей в сутки, что стало максимальным показателем с 1970 года. Таким образом, по показателям добычи США догнали Саудовскую Аравию и приблизились к России (10,5 млн б/с). По прогнозам американских энергетических чиновников трехлетней давности, к 2024 году совокупная добыча нефти в США должна была достичь планки в 15 млн баррелей в сутки! Именно к такому сценарию развития и готовилась мировая нефтегазовая отрасль — американская нефть (и газ) пришли всерьез и надолго. Но увы…

В I квартале 2020 года произошло сразу две крупных неприятности: срыв сделки ОПЕК+ с последовавшим катастрофическим падением цены на нефть и накрывшая мир коронавирусная пандемия с повсеместными локдаунами. Дальше — хуже. Внутриполитическая борьба в США сделала сланцевую отрасль заложницей ситуации, и конец года стал не менее драматичным, чем его начало. Главный идеолог «американского глобального энергетического доминирования» Дональд Трамп проиграл выборы и уступил место кандидату от демократов Джо Байдену. Новый президент США первыми своими указами и действиями не оставил практически никакой надежды. В первый день своего президентства Джо Байден инициировал возвращение США в Парижское соглашение по климату. Через 30 дней после представления документа в ООН США официально вновь станут частью соглашения.

И если последствия возвращения в Парижское соглашение американская (в более широком смысле — североамериканская) нефтяная отрасль сможет ощутить лишь через некоторое время, то решение нового президента США о прекращении строительства нефтепровода Keystone XL на границе с Канадой уже сейчас оказало негативное влияние как на канадскую, так и на американскую нефтяную отрасль. Кроме этого, Байден наложил мораторий на принятое Дональдом Трампом решение передать в аренду энергокомпаниям для добычи нефти и газа девять участков на Аляске, а также в ближайшее время готовит к подписанию запрет на бурение новых нефтяных и газовых скважин на федеральных землях.

Не прошло и месяца, а как много успела уже сделать «демократическая» администрация! Можно с уверенностью констатировать, что при такой динамике «эра глобального американского энергетического доминирования» закончится совсем скоро. В связи с этим другим ключевым игрокам (России и Саудовской Аравии) надо быть готовыми к возможному быстрому изменению структуры рынка уже в текущем году.

Вячеслав Мищенко

Независимый эксперт

США. Саудовская Аравия. Россия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 1 февраля 2021 > № 3635782 Вячеслав Мищенко

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Саудовской Аравии Ф.Бен Фарханом, Москва, 14 января 2021 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели содержательные и весьма полезные переговоры. Уделили внимание дальнейшему развитию сложившихся дружественных и доверительных отношений между нашими странами в соответствии с договорённостями, достигнутыми в ходе визита Президента России В.В.Путина в Эр-Рияд осенью 2019 г., а также последующих телефонных переговоров на высшем уровне.

У нас хороший рост товарооборота, несмотря на специфику этого года, связанную с пандемией. С января по октябрь 2020 г. он увеличился на 6 процентов и вплотную подошел к 1,5 млрд долларов. Упрочению этой тенденции способствует работа Совместной межправительственной российско-саудовской комиссии по торгово-экономическому и научному сотрудничеству. Её сопредседатели – Заместитель Председателя Правительства Российской Федерации А.В.Новак и Министр энергетики Королевства Саудовской Аравии Абдель Азиз Бен Сальман встречались в декабре 2020 г. в Эр-Рияде. Договорились провести полноформатное пленарное заседание комиссии в первой половине нынешнего года.

Тесно сотрудничают Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) и Публичный инвестиционный фонд Саудовской Аравии. В рамках созданной ими платформы они освоили уже 2,5 млрд долларов. В настоящее время дополнительно прорабатывают 12 проектов в различных областях.

Взаимодействуем с Саудовской Аравией и в вопросе противодействия распространению COVID-19. Изучается вопрос об организации на территории Королевства третьей фазы клинических испытаний российской вакцины «Спутник V» и локализации её производства.

Координируем наши действия с Саудовской Аравией на мировом рынке углеводородов, в том числе в рамках «ОПЕК плюс». Это оказывает стабилизирующее влияние на цены на нефть.

Обсуждаются конкретные проекты в таких передовых областях, как освоение космоса и атомная энергетика. Условились ускорить подготовку ряда документов, которые укрепят нашу договорно-правовую базу.

Также сотрудничаем в рамках Группы стратегического видения «Россия-Исламский мир», созданной несколько лет назад нашей страной и Организацией исламского сотрудничества (ОИС). Группа стратегического видения проводит ежегодные заседания. Следующее, по предложению саудовских друзей, должно состоятся на территории Королевства. Рассчитываем, что обстоятельства позволят сделать это осенью нынешнего года.

Подробно говорили о ситуации в районе Ближнего Востока и Северной Африки. Она отличается сохранением конфликтного потенциала. Едины в необходимости предпринять шаги по стабилизации обстановки.

Россия приветствовала итоги саммита Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), состоявшегося 5 января с.г. в саудовском городе Аль-Уля. Считаем, что решения данного саммита будут способствовать созданию условий для продвижения инициативы по созданию системы коллективной безопасности в районе Залива, в том числе с учетом известных российских предложений.

Подробно говорили о сирийском урегулировании, прежде всего в контексте необходимости выполнения резолюции СБ ООН 2254. Рассказали об усилиях, предпринимаемых Россией, в частности в рамках "Астанинского формата" и на женевской площадке, где продолжаются переговоры Конституционного комитета Сирии.

Поддерживаем усилия ООН по содействию установлению подлинного инклюзивного общеливийского диалога с участием всех регионов страны и политических сил. Делу не помогала затянувшаяся пауза с назначением нового спецпредставителя Генерального секретаря ООН по Ливии. Вопрос будет решен в ближайшие дни. Рассчитываем, что это позволит нашим коллегам из ООН играть более конструктивную роль.

Приветствовали недавние заявления о создании в Йемене нового правительства с участием представителей Южного переходного совета (ЮПС) и ряда других политических сил, а также посредническую роль, которую сыграла в этом процессе Саудовская Аравия.

Одобряем усилия ООН, направленные на начало конструктивного диалога с хуситским движением «Ансар Алла». Обратили внимание на то, что есть желающие сорвать этот процесс. Имею в виду ракетную атаку на аэропорт Адена 30 декабря 2020 г. в тот самый момент, когда там приземлился самолет с членами нового Правительства Йеменской Республики. Настаиваем на объективном и всестороннем расследовании данного инцидента.

Едины с Саудовской Аравией в том, что проблемы региона не удастся решить полноценно, если не урегулировать палестинскую проблему на основе имеющейся международно-правовой базы, в том числе включающей в себя Арабскую мирную инициативу, выдвинутую в свое время Королем Саудовской Аравии.

Касались других проблем региона, в частности Ирака, Ливана. Договорились продолжить консультации по всем этим вопросам. Обмен мнениями и оценками помогает нам лучше "выстраивать линию" по ключевым проблемам региона.

Удовлетворены сегодняшними переговорами. Признателен моему коллеге.

Вопрос (перевод с арабского): Какой Россия видит роль Саудовской Аравии в процессе урегулирования кризиса в Персидском заливе и каков мог бы быть вклад России в достижение стабильности в этом субрегионе?

С.В.Лавров: Что касается восстановления единства Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), то я думаю, что все члены этого объединения заслуживают поддержки. В целом итоги саммита расцениваем как очень позитивные. Хотел подчеркнуть, что наряду с Кувейтом, который активно продвигал эту инициативу, Саудовская Аравия, как ведущая страна ССАГПЗ, сыграла особую роль. Она пригласила этот саммит на свою территорию. Как вы знаете, он состоялся в г.Аль-Уля. Это важный шаг на пути к стабилизации обстановки в районе Залива. Россия в этом не просто заинтересована. Мы много лет продвигаем концепцию обеспечения коллективной безопасности в этом регионе. Безусловно, решения саммита способствуют созданию условий для серьезного, предметного обсуждения такого рода идей и инициатив.

Вопрос (перевод с арабского, адресован обоим министрам): Как включение Госдепартаментом США «Ансар Алла» в список террористических организаций отразится на продвижении политического процесса в Йемене? Усложнит ли это политический процесс? Как Саудовская Аравия относится к этому решению?

С.В.Лавров (добавляет после Ф.Бен Фархана): Я бы хотел, чтобы политический процесс не пострадал. Но многие, в т.ч. представители ООН, высказывают опасения, что негативный эффект может появиться. В ходе переговоров мы приветствовали позицию Саудовской Аравии, которая выступает за подлинную инклюзивность политического процесса в Йемене с участием и хуситов.

Вопрос (перевод с арабского, адресован Ф.Бен Фархану): Наблюдается напряженность в отношениях между США и Ираном. Но с другой стороны, Россия оказывает поддержку Ирану. Как Саудовская Аравия оценивает это взаимодействие в интересах стабилизации ситуации в регионе?

С.В.Лавров (добавляет после Ф.Бен Фархана): Заинтересованы в том, чтобы Иран и арабские страны Персидского залива наладили между собой нормальный диалог, выходили на договоренности об укреплении доверия, транспарентности в военных делах и в целом развивали сотрудничество. Именно на это нацелено наше предложение разработать концепцию безопасности для Персидского залива. Главное, чтобы этому процессу не мешали и не предпринимали действий, направленных на подрыв усилий по созданию условий для такого диалога.

К сожалению, американские коллеги (по крайней мере нынешняя администрация) до сих пор делали всё, чтобы такой диалог не состоялся. Вмешательство во внутренние дела суверенных государств, навязывание им идеологических схем и рецептов извне недопустимо. Этим никто не должен заниматься. Видим, что в этом регионе США и их ближайшие союзники ведут себя как «слон в посудной лавке». Ирак, Ливия, попытка разрушить Сирию – всё это, к сожалению, «аукается» слишком тяжелыми последствиями для стран и народов региона.

Подробно об этом говорили. В очередной раз я подчеркнул, что мы понимаем озабоченности Саудовской Аравии, в том числе в связи с ситуацией вокруг Ирана. Понимаем, что Саудовская Аравия обеспокоена тем, что происходит с ракетной программой Тегерана, его деятельностью в тех или иных странах региона. Конференция, которую мы предлагаем провести для обсуждения концепции коллективной безопасности в Заливе, вполне может включить в повестку дня все эти вопросы, равно как и озабоченности других участников, в том числе Ирана. Главное, чтобы такой диалог строился на основе подлинного равноправия и все внешние игроки содействовали достижению сторонами согласия, а не настраивали их друг против друга.

В январе ожидается визит в Москву Министра иностранных дел Ирана Дж.Зарифа. Мы с ним обсуждали эту тему и обязательно продолжим с учетом нашего сегодняшнего обмена мнениями с Ф.Бен Фарханом.

Вопрос: Вы говорили о конфликте в Сирии. Обсуждалась судьба Президента САР Б.Асада? Каких результатов достигли? Схожи ли ваши мнения об американском и иранском присутствии в Сирии?

С.В.Лавров: Что касается Сирии, то у нас с Саудовской Аравией много общего в подходах к ключевым проблемам урегулирования. Мы, как и саудовские друзья, выступаем за то, чтобы сами сирийцы определяли пути развития своей страны, решали судьбу без вмешательства извне. Это относится и к вопросу о том, как расценивать присутствие на сирийской земле вооруженных сил зарубежных стран.

Еще один аспект, по которому подтвердили совпадение наших позиций, – важность скорейшего решения вопроса о возвращении Сирии в Лигу арабских государств. Конечная цель нами разделяется, но на пути к ней предстоит решить немало проблем, они далеко не простые.

Сотрудничаем с Саудовской Аравией в том, что касается поддержки переговорного процесса в Женеве в рамках Конституционного комитета и его Редакционной комиссии, которая должна провести свое уже пятое заседание в конце января. Подтвердили договоренность о том, чтобы в контактах с делегацией Правительства САР и с оппозицией мы настраивали сирийских представителей на конструктивную работу. Ценим позицию Саудовской Аравии всячески помогать сирийским представителям, в частности оппозиционным, на которых Эр-Рияд имеет влияние, выстраивать линию на достижение согласия с делегацией правительства и независимыми представителями в Конституционном комитете.

Уверен, что это ответственный подход, подчеркивающий нашу общую убежденность в том, что сами сирийцы должны определять судьбу своей страны.

Россия. Саудовская Аравия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 14 января 2021 > № 3620348 Сергей Лавров

Королевский водород

В уходящем году тема водорода широко шагнула по планете и проникла даже в самое сердце мировой нефтяной отрасли — в Королевство Саудовская Аравия. На днях первые лица от энергетики озвучили новую национальную энергетическую стратегию, которая предусматривает диверсификацию традиционного углеводородного портфеля «королевской жемчужины» Saudi Aramco и включение в него чистых и «климатически нейтральных» топлив, каковым и является в первую очередь водород. Министр энергетики Саудовской Аравии принц Абдель Азиз бен Сальман, выступая в Эр-Рияде, сказал, что крупные резервы природного газа в стране позволяют ей производить «голубой» водород и что в сентябре Саудовская Аравия уже поставила в Японию первую в мире партию «голубого» водорода, который был преобразован в аммиак. Также, по словам министра, планируется получать водород при помощи солнечной энергии (речь идет о так называемом «зеленом» водороде), и уже через несколько лет, к 2025 году, в стране начнет вырабатываться водород из ВИЭ на местном предприятии в городе Неом.

Кроме того, Саудовская Аравия готовит экспансию на рынке газа и СПГ, а также других видов чистого топлива. По заявлению исполнительного директора Saudi Aramco Амина Нассера, Саудовская Аравия и Китай планируют выйти за рамки сотрудничества на традиционном рынке ископаемых видов топлива и готовы начать сотрудничать по «топливу будущего» — водороду.

Заявления прозвучали особенно эффектно на фоне продолжающегося мирового кризиса спроса на нефть и обострившейся борьбы за рынки сбыта.

А борьба за ключевой китайский рынок между Россией и Саудовской Аравией идет очень острая. За 10 месяцев 2020 года саудиты поставляли в КНР ежедневно в среднем около 1,6 млн баррелей. В ноябре благодаря снижению отпускных цен Saudi Aramco ожидается резкий скачок объема поставок на китайском направлении. Это может помочь саудитам догнать Россию, которая вырвалась вперед в этом году со средними поставками на уровне выше 1,7 млн баррелей.

И если соперничество на рынке нефти между ключевыми производителями является уже делом совсем привычным, то озвученная амбициозная стратегия Саудовской Аравии по водороду в какой-то степени становится новым вызовом для России. Не секрет, что именно китайское направление в последнее десятилетие рассматривалось как приоритетное с точки зрения развития поставок российских энергоресурсов, построены и введены в эксплуатацию дорогостоящие как нефте-, так и газопроводные системы, и очень бы не хотелось в ближайшем будущем увидеть активное развитие нового азиатского рынка «климатически нейтральных» топлив без участия России. Да и на европейском направлении необходимо действовать без всякого промедления.

Вячеслав Мищенко

Независимый эксперт

Саудовская Аравия. Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь. Экология > oilcapital.ru, 23 ноября 2020 > № 3571342 Вячеслав Мищенко

Саммит «Группы двадцати»

Владимир Путин выступил на встрече глав делегаций стран – участниц «Группы двадцати», приглашённых государств и международных организаций.

Саммит под председательством Саудовской Аравии проходит 21–22 ноября в режиме видеоконференции.

На повестке форума – вопросы преодоления последствий пандемии коронавируса, обеспечения всеобщего доступа к вакцинам, укрепления систем здравоохранения, восстановления мировой экономики, занятости и международной торговли, а также проблематика сотрудничества в сфере цифровой экономики, борьбы с изменением климата, защиты окружающей среды, энергетики и противодействия коррупции.

* * *

В.Путин: Уважаемые коллеги!

Масштаб проблем, с которыми человечество столкнулось в 2020 году, действительно является беспрецедентным. Эпидемия коронавируса, глобальный локдаун и замораживание экономической активности запустили системный экономический кризис, которого современный мир со времён Великой депрессии, наверное, ещё не знал.

Серьёзно подорван рост национальных экономик. Пандемия уже унесла десятки, сотни тысяч жизней, а миллионы людей лишились своих рабочих мест, доходов.

И главным риском, конечно, остаётся вероятность – несмотря на позитивные некоторые сигналы, всё-таки главным риском остаётся массовая долгосрочная, так называемая застойная безработица с последующим ростом бедности и социальной неустроенности, и роль «двадцатки» здесь состоит в том, чтобы этого не допустить.

Россия высоко оценивает усилия Саудовской Аравии в качестве председателя «Группы двадцати». В сложившейся ситуации текущая повестка форума была перефокусирована на восстановление мировой экономики, защиту здоровья и благополучия людей.

Опираясь на опыт борьбы с глобальным финансовым кризисом 2008–2009 годов, «двадцатка» запустила целый ряд многосторонних инициатив по купированию экономических рисков, связанных с пандемией, и по восстановлению деловой активности, в том числе по линии ключевых институтов глобального управления: это Организация Объединённых Наций, Всемирная организация здравоохранения, МВФ, Краткая справка Всемирный банк (ВБ, англ. WB) Всемирный банк и другие.

Наши страны сформировали пакет стимулов для мировой экономики совокупно в размере 12 триллионов долларов. Сейчас Президент США говорил об усилиях Соединённых Штатов: действительно, это большой очень вклад в восстановление экономики США, а значит, и в восстановление мировой экономики.

Мы все вместе способствовали экстренной мобилизации 21 миллиарда долларов на первоочередные медицинские нужды, дали старт международной кооперации в разработке, производстве и распределении вакцин.

Россия, как и другие государства, также пошла на беспрецедентные антикризисные меры, поставив во главу угла ключевую, базовую ценность – жизнь и здоровье людей.

Для обеспечения устойчивости национальной экономики и сохранения социальной стабильности Правительством России совместно с Банком России реализуется комплексный план помощи населению, малым и средним предприятиям, отраслям, оказавшимся в зоне риска. Оказана поддержка банковскому сектору, региональным бюджетам, выделены кредиты бизнесу, увеличены госинвестиции. Общий объём антикризисной бюджетной поддержки составил 4,5 процента ВВП.

Своевременное принятие этих целевых мер помогло России, как и большинству развитых стран, смягчить падение экономики, укрепить систему здравоохранения, пройти тяжёлый период без необратимых потерь. Профинансировать упомянутые меры позволило и привлечение долговых ресурсов на внутреннем рынке, и наши накопленные резервы.

Вместе с тем мы понимаем, что у развивающихся экономик и ряда государств с формирующейся рыночной экономикой таких возможностей объективно нет. Их фискальные доходы значительно снизились, а необходимость выделения значительных средств на борьбу с пандемией растёт практически с каждым днём. Большой риск несёт девальвация национальных валют и, соответственно, повышение стоимости обслуживания государственных долгов, в первую очередь для стран с низкими доходами, две трети заимствований которых номинированы в долларах.

Значимую помощь развивающимся странам оказали МВФ и Всемирный банк. В апреле по их предложению «двадцатка» приняла решение об установлении временного моратория на долговые выплаты. Это, безусловно, весьма востребованная инициатива, однако она распространяется только на беднейшие государства и не включает их долги частным кредиторам, затрагивает менее четырёх процентов от общей стоимости обслуживания долгов развивающихся стран в текущем году.

Думаю, нужны дополнительные меры, чтобы не допустить ухудшения ситуации и роста экономического и социального неравенства.

Предстоит заняться и решением острых проблем, накопившихся в международной торговле. В частности, необходимо стремиться к сдерживанию протекционизма, отказу от практики односторонних санкций, к возобновлению цепочек поставок. Вчера только об этом говорили и на другой международной площадке – Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС) .

На повестке дня также адаптация многосторонних универсальных торговых правил к электронной коммерции – здесь ещё очень многое нужно сделать – и другим новым экономическим реалиям.

В целом в рамках «двадцатки» следует продолжить поиск общих подходов к реформированию Всемирной торговой организации в соответствии с современными вызовами. Без стабильной и эффективной многосторонней торговой системы, основанной на универсальных нормах и принципах, эту задачу решить невозможно, а альтернативы Всемирной торговой организации сегодня нет.

Россия поддерживает проект ключевого решения нынешнего саммита, направленного на то, чтобы сделать эффективные и безопасные вакцины доступными для всех. Без сомнения, препараты для иммунизации являются, должны являться всеобщим общественным достоянием. И наша страна, Россия, конечно, готова предоставить нуждающимся странам разработанные нашими учёными вакцины: это первая зарегистрированная в мире вакцина «Спутник V» на платформе аденовирусных векторов человека; готова и вторая российская вакцина – «ЭпиВакКорона» новосибирского научного центра; на подходе третья российская вакцина.

Масштаб пандемии обязывает нас задействовать все имеющиеся ресурсы и разработки. Наша общая цель – сформировать портфели вакцинных препаратов и обеспечить всё население планеты надёжной защитой. Это значит, что работы, уважаемые коллеги, хватит на всех, и мне кажется, что это тот случай, когда конкуренция, может быть, неизбежна, но мы должны исходить прежде всего из соображений гуманитарного характера и поставить во главу угла именно это.

Подчеркну: необходимо использовать текущий кризис как возможность изменить траекторию глобального развития, сохранить благоприятную окружающую среду и климат, обеспечить равные условия для всех стран и народов, укрепить эффективные механизмы многостороннего сотрудничества, ключевые международные институты, опираясь при этом на Устав ООН, общепринятые нормы и принципы международного права. Именно в таком подходе к решению глобальных проблем мы видим основную задачу и ответственность «Группы двадцати» как главного форума ведущих экономик мира.

Уважаемые коллеги, я хочу ещё раз поблагодарить организаторов сегодняшнего мероприятия – Саудовскую Аравию. И благодарю вас за внимание. Спасибо.

Саудовская Аравия. Россия. G20 > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Экология > kremlin.ru, 21 ноября 2020 > № 3557626 Владимир Путин

КАК ТЕГЕРАН И ЭР-РИЯД ЗАЛИВ ДЕЛИЛИ

АНДРЕЙ ЧУПРЫГИН, Старший преподаватель Школы востоковедения Факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Эксперт РСМД.

ЛАРИСА ЧУПРЫГИНА, Старший преподаватель Школы востоковедения Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ВАЛЕРИЙ МАТРОСОВ, Преподаватель Школы востоковедения Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

В последнее десятилетие тема противостояния двух региональных акторов – Саудовской Аравии и Ирана – не только определяет политическую повестку на Ближнем Востоке, но и делит аналитическое и научное сообщества на две группы с полярными взглядами. Одна часть представителей политических элит, поддерживаемая единомышленниками в экспертных кругах, всерьёз рассматривает возможность прямого вооружённого столкновения между двумя региональными гигантами. Другая часть, видя причины в шиито-суннитском конфликте, представляет его как «вечное противостояние» двух течений ислама, не имеющее перспективы разрешения из-за догматических противоречий.

В статье представлено мнение авторов о том, каковы реальные истоки противостояния между Эр-Риядом и Тегераном, на каких «аренах» разворачиваются непосредственные действия в рамках конфликта, а также к чему может привести ближневосточная «холодная война», а к чему – не может.

История конфликта

С момента возникновения Исламской Республики Иран (ИРИ) в 1979 г. отношения между Тегераном и Эр-Риядом развивались неоднозначно. Появилось государство, сумевшее в крайне непростых условиях выстроить систему управления, экономику, культурную жизнь в «более исламском» русле. Это предполагало, что руководству Королевства Саудовская Аравия (КСА), которое позиционировало себя в качестве лидера мусульманского мира, придётся потесниться, а, возможно, и передать пальму исламского первенства своему неарабскому, да к тому же ещё и шиитскому, соседу.

Иранский пример с энтузиазмом восприняли все шииты Ближнего Востока, причём шиитское население восточных провинций Саудовской Аравии – самых нефтеносных и самых небогатых – первым выступило с политическими лозунгами в пользу иранского опыта и построения шиитского государства[1]. Кроме того, курс на воспроизведение иранской модели взял ряд суннитских группировок – таких, как «Исламский джихад» на территории Палестины.

Официальная позиция иранского духовенства, которое открыто критиковало саудовский режим и призывало к «экспорту исламской революции» в страны региона, воспринималась как угроза национальной безопасности Саудовской Аравии. Королевство, впрочем, не осталось в долгу и оказало активную поддержку Саддаму Хусейну в годы Ирано-иракской войны (1980–1988), предоставив ему помощь на сумму 27,2 млрд долларов[2].

На фоне этих событий произошёл разрыв дипломатических отношений, продолжавшийся с 1988 по 1991 год. Формальным поводом послужили столкновения иранских паломников с полицией во время хаджа[3], а также холодно встреченное в Эр-Рияде требование Ирана увеличить квоту с 55 тысяч до 150 тысяч паломников в год[4]. Однако с завершением Ирано-иракской войны Тегеран стал склоняться к выходу из региональной международной изоляции и к компромиссу с соседями. Смерть харизматичного и экспрессивного аятоллы Рухоллы Хомейни, а также осуждение Ираном оккупации Кувейта иракскими войсками годом позже способствовали восстановлению дипломатических отношений и достижению консенсуса по вопросу количества паломников (квота составила 115 тысяч человек)[5].

На протяжении более чем десятилетия отношения развивались достаточно ровно. Однако с момента вторжения американских войск в Ирак в 2003 г. они начали стремительно ухудшаться, причём основными вехами следует считать события 2003, 2011 и 2015 годов.

Американская агрессия против Ирака уничтожила прежний баланс сил в регионе Персидского залива. До начала вторжения наличие общего соперника в лице Багдада вынуждало КСА и ИРИ идти на компромиссы, вплоть до предложения (правда, нереализованного) сформировать коллективную систему обеспечения безопасности, которая включала бы и Иран, и страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) и была бы направлена на достижение энергетической безопасности и совместные меры для борьбы с сепаратизмом, терроризмом и так далее[6]. Но крушение иракской государственности повлекло за собой огромные по своей значимости последствия.

Хрупкий баланс внутри треугольника «Эр-Рияд – Тегеран – Багдад» был уничтожен, геостратегическое пространство претерпело существенную трансформацию. Особую роль здесь сыграли внутренние политические и социальные особенности Ирака. Государство, где шииты всегда составляли более половины населения, а сунниты формировали политическую и экономическую элиту, страна, расположенная на пересечении суннитской и шиитской осей «Саудовская Аравия – Турция», «Иран – Ливан», оказалась желанным призом для обоих претендентов на региональное лидерство[7].

Установление контроля над Ираком позволило бы и Саудовской Аравии, и Ирану существенно укрепить собственные региональные и глобальные позиции. И вот вокруг заветной цели начался новый этап политического противостояния.

Приход в 2005 г. на пост президента ИРИ энергичного и решительно настроенного Махмуда Ахмадинеджада усугубил обострение отношений Ирана с внешним миром[8]. Помимо Ирака, конфликт в формате «войн по доверенности» затронул Ливан и Йемен. В первом Эр-Рияд и Тегеран «издалека» поддерживали оппозиционно настроенные в отношении друг друга политические силы, чему в большой степени способствовала конфессиональная структура политического поля Ливана. А во втором – прямо вмешались во внутренний конфликт, причём Иран оказал содействие повстанцам, хуситам, а КСА заняло сторону официального правительства страны[9].

Таким образом, к классическому противостоянию, протекавшему на внутреннем уровне и затронувшему идеологические, религиозные, националистические противоречия, а также вопросы экономического характера (цены на нефть, логистика торговых маршрутов), добавилась неприкрытая борьба за региональную гегемонию, в которую стали вовлекаться и другие страны. Основной целью борьбы оставался Ирак.

Эта тенденция стала ещё более очевидной после начала «арабской весны». И Эр-Рияд, и Тегеран восприняли пробуждение «арабской улицы» не столько как угрозу, сколько как возможность сыграть втёмную, укрепив свои позиции в регионе[10]. Поддерживая различные правительственные и антиправительственные группировки, спонсируя их и оказывая им военную поддержку, ИРИ и КСА энергично трансформировали противостояние в полноценный региональный конфликт. Обе стороны творчески применяли давно обкатанную доктрину управляемого хаоса, демонстрируя хорошо усвоенный урок британской модели взаимодействия с Ближним Востоком. При этом и КСА, и ИРИ достаточно активно привлекали внешних акторов своими действиями «на земле» и в дипломатическом, и в экономическом секторах, приглашая их (а часто и провоцируя, как в случае с США) принять участие в этом конкурсе возможностей[11]. Вовлечённость в большинство локальных столкновений других игроков – как ближневосточных (Катар, Турция), так и внешних (Соединённые Штаты, Россия) – в свою очередь, способствовали тому, что конфликт между претендентами на лидерство проявлялся по-разному: политическое маневрирование, военные действия через лояльные группировки на месте, дипломатические игры и экономическое давление.

На фоне широкомасштабного развёртывания региональной стратегии усиливались антиправительственные выступления в Саудовской Аравии. Социальную базу протестов составляли шииты – выходцы из восточных провинций. Была задействована повестка шиито-суннитского противостояния, что позволило Ирану ужесточить риторику в отношении властей КСА. Однако в июле 2012 г. протесты практически подавили, а один из наиболее влиятельных лидеров – шиит-саудовец Нимр ан-Нимр, получивший образование в Иране, был арестован.

В 2015 г. в Саудовской Аравии произошли коренные изменения: королём стал Салман бин Абдул-Азиз, министром обороны (с 2017 г. наследный принц) – его сын Мохаммед, который позиционирует себя во внешнем мире как сторонник реформирования и обновления королевства, решительных действий на внутренней и внешней политической арене. Уже через месяц Саудовская Аравия возглавила коалицию вооружённых сил стран ССАГПЗ (кроме Омана, чьё вступление в коалицию скорее было знаково-формальным) и начала вторжение в Йемен[12].

Кажущаяся безопасность и в некотором роде чувство безнаказанности Саудовской Аравии, впрочем, вскоре подверглись двум испытаниям. Во-первых, если южные провинции Йемена легко переходили под контроль саудовского руководства и лояльного ему правительства Мансура аль-Хади, то хуситы на севере страны могли держать оборону, давать сдачи и даже занять ряд приграничных районов в самой Саудовской Аравии[13]. Во-вторых, Иран сумел договориться со странами Запада по поводу ядерной программы и начать реализацию Совместного всеобъемлющего плана действий – это, в свою очередь, фактически расширяло возможности Ирана в области ядерных разработок и одновременно подрывало доверие Саудовской Аравии к её западным партнёрам (если допустить, что таковое было изначально), так как КСА становилось уязвимым в случае успеха Ирана[14].

Вскоре после этого был казнён Нимр ан-Нимр, что вызвало волну возмущения в Иране как на народном уровне (волнения, массовые выступления, погромы саудовских представительств), так и на официальном уровне (вплоть до обвинений со стороны МИДа и разрыва дипломатических отношений). В результате саудовско-иранские контакты оказались в худшем состоянии за всё время их существования[15], а обострение противоречий в наиболее ярко выраженном виде затронуло две сферы: официальную и экстерриториальные конфликты.

ИРИ и КСА ужесточили полемику: в Эр-Рияде обвиняют Тегеран в попытке использования прокси-сил, чтобы навязать на всём Ближнем Востоке собственную политическую повестку; в Тегеране же полагают, что саудовское руководство продвигает в регионе интересы США (а заодно – Израиля). Претензии обеих сторон не лишены оснований, но взаимная политическая риторика отличается склонностью к гиперболизации. Между Саудовской Аравией и Ираном в полную силу идёт информационная война, в которую невольно (или осознанно) вовлекаются внешние акторы, позиционирующие себя в качестве союзников и противников каждого из претендентов на лидерство в регионе.

Во многих государствах Ближнего Востока не прекращается опосредованный конфликт: обе стороны обеспечивают лояльные им группировки и партии деньгами, оружием, опытом, дипломатической и медиаподдержкой. В результате целый ряд региональных конфликтов усугубляется их вовлечённостью в ирано-саудовское противостояние, а некоторые прямо возникают из него.

Внешнее влияние, или Эффект золотой рыбки: кто исполнит заветное желание?

В сферу противостояния вовлечено неопределённое количество внешних участников. Неопределённое, потому что в каждый конкретный момент идентификация их прямо зависит от характера текущей проблемы. Однако есть два фактора, которые позволяют увидеть конечный расклад.

Первый можно описать вопросом: что ты можешь сделать для меня сегодня? Причём ставится он обеими сторонами. Здесь важны политические сиюминутные интересы, разбавленные любовью к твёрдой валюте, которой обе противостоящие стороны пользуются с удовольствием.

Второй фактор – более или менее постоянный – участие США и России. Он имеет историческую природу. Конструкция «Россия – Великобритания – СССР – Соединённые Штаты – Россия» представляет собой классический пример конкурентной геополитической борьбы на Ближнем Востоке, играющей роль перманентной характеристики событий, которая определяет политический процесс в регионе в исторической ретроспективе.

Естественным образом эта самая конкурентная борьба напрямую влияет и на противостояние между КСА и ИРИ. Пусть не всегда заметно, зато всегда эффективно.

Обе конкурирующие стороны давно научились играть на душевных струнах «наивных русских и американцев», пытающихся утвердить влияние на территории, исторически принадлежащей персам и арабам. В то время, как в Вашингтоне и Москве старательно формулируют ближневосточную политику, ставя себе определённые задачи, планируя экономические и геополитические приобретения, Тегеран и Эр-Рияд используют бывших «внешних гарантов» стабильности в качестве источника дипломатического потенциала и – часто – военной угрозы в адрес конкурента.

Проще говоря, шантажируют друг друга и соседей своим мускулистым и воинственным союзником.

Особенно интересен в этом плане период президентства Дональда Трампа, и не только потому, что он совпал с серьёзными сдвигами в балансе сил на Ближнем Востоке. Приход Трампа в Белый Дом был ознаменован переменами в политике Вашингтона в отношении Ближнего Востока – он запустил переформатирование старых альянсов, вызвал когнитивный диссонанс в традиционных элитах и спровоцировал новый виток старых конфронтаций. Кроме того, при Трампе начались разговоры о выводе американского контингента с Ближнего Востока. И даже начался процесс вывода, который, однако, никак не закончится, что сбивает с толку и союзников, и конкурентов США. Всё это касается как эволюции соревновательных отношений между Тегераном и Эр-Риядом, так и конкретных политических и экономических интересов двух внешних тяжеловесов[16].

Так почему Соединённые Штаты, потеряв азарт, всё же из последних сил цепляются за Ближний Восток? И как Россия определяет свои сиюминутные и перспективные интересы?

Как это ни странно, причины присутствия США и России на Ближнем Востоке кроются не столько в специфике региона и его значении для мирового политического процесса, сколько в отношениях между двумя мировыми акторами. В период холодной войны Вашингтон и Москва, будучи внешними гарантами безопасности в регионе, строили альянсы с ближневосточными элитами в основном с целью противостоять влиянию своего визави в рамках большой геополитической игры. С исчезновением Советского Союза ничего принципиально не изменилось. Как и раньше, Россия и США продолжают «работать» с ближневосточными элитами в пику друг другу.

Но в отличие от периода холодной войны роль идеологического фактора перешла из арсенала Москвы в джентльменский набор Вашингтона.

Если в политике Кремля ясно виден политический и экономический прагматизм, пусть и не всегда достаточно ясно сформулированный, то в действиях Белого дома всё больше чувствуется идеологический подтекст. Это чревато последствиями и для региона, и для взаимодействия между основными акторами.

Как поссорились гаранты безопасности

История российско-американских отношений на Ближнем Востоке достойна пера новеллиста. Истоки «сотрудничества» лежат в тумане «большой игры» между Россией и Великобританией, дух которой плавно и практически незаметно перешёл на американо-советские и затем – на американо-российские отношения. Настолько зорко и увлечённо каждая из сторон следила за действиями другой[17], что порой создавалось впечатление, будто проблемы Ближнего Востока интересуют и Москву, и Вашингтон в последнюю очередь.

Сегодня мало что изменилось. Всё так же Вашингтон ревниво следит за действиями Москвы, стараясь вовремя понять, что задумал Кремль – «а может, и нам туда срочно нужно?». И всё так же Москва старается упредить или, по крайней мере, не сильно опоздать за движениями Белого дома в региональном контексте.

Хотя есть и существенное отличие от предыдущего исторического периода, называемого холодной войной. Теперь речь идёт не столько о борьбе за контроль над углеводородными и другими ресурсами, сколько о «чистой» геополитике – кто с кем и против кого дружит, у кого где есть присутствие и в каком объёме. То есть материальные выгоды сомнительны, учитывая, что финансовая подушка ближневосточных скруджей резко съёжилась, нефтяной фактор теряет своё значение, а традиционное противостояние в регионе трансформируется в нетрадиционное для Ближнего Востока сотрудничество[18], практически обнуляя палестино-израильскую проблему. Матч заканчивается со счётом 1:0 в пользу команды янки. Но баланс сохраняется, так как фокус игры смещается в район Средиземноморья, где российский фактор с каждым днём увеличивается благодаря турецкому аншлюсу и, судя по всему, такой «размен влияния» пока устраивает всех.

Традиционный для XX века баланс внешнего влияния в регионе между США и Россией (СССР) начинает трансформироваться в торги за «территории интересов». Вашингтон, озабоченный окормлением электората в преддверии выборов, разыгрывал израильскую карту, в то время как Москва, имея неоднозначный, но достаточно сильный козырь в виде Сирии, взяла реванш в Средиземном море. Конечная цель – не дать сопернику занять выгодную позицию.

В этом контексте нужно рассматривать характер отношений и в Персидском заливе вообще, и между Тегераном и Эр-Риядом в частности. Достаточно посмотреть на недавнюю сделку между Объединёнными Арабскими Эмиратами, Бахрейном и Израилем. Конечно, отношения носили рабочий формат уже последние десять лет во всех сферах государственной деятельности. Общий противник в лице Ирана, общий союзник в лице Соединённых Штатов и – для монархий Залива – вопрос контроля над диссидентствующими элементами. А в этом как раз Израиль был в состоянии оказать высокотехнологическую поддержку. Так что оформление де-юре того, что давно являлось реальностью де-факто, прошло плавно и убедительно. А главное – вовремя, обеспечив Трампу ещё один плюс в избирательной кампании.

А что же Иран? Он, как представляется, желал бы урегулировать свои разногласия с США. По крайней мере, он периодически подаёт об этом сигналы через третьих лиц. В своё время руководство Ирана не воспринимало достаточно серьёзно действия Трампа по расторжению ядерной сделки, считая это неким этапом «большого торга», что было ошибкой. К тому же и с Москвой не всё складывается так, как хотелось бы Тегерану. Москва – союзник, но тактический, зорко следящий за тем, чтобы позиции Ирана в регионе не слишком укреплялись. Интерес обеих стран лежит практически на одних территориях, и это создаёт проблемы. К тому же в Тегеране живы опасения по поводу того, что Москва не будет жертвовать отношениями с лидерами суннитского мира ради безоглядной поддержки лидера мира шиитского[19].

Несмотря на это, Тегеран, понявший после ликвидации американцами генерала Касема Сулеймани, что антииранский нарратив Вашингтона – всерьёз и надолго, вынужден играть по правилам Москвы, дабы не остаться одиноким воином в поле.

И это, конечно, ослабляет позиции Ирана в регионе.

А вот для Москвы эта «слабина» имеет принципиальное значение. В рамках российско-американского перетягивания каната в регионе уязвимость иранской позиции может позволить России аккуратно сконструировать баланс между Абу-Даби, Тегераном и – в дальнейшем – Эр-Риядом на платформе Сирии и Ливии, сыграть на противоречиях вышеупомянутых стран с Турцией и Катаром и лояльности США к действиям последних. Такой поворот в долгосрочной перспективе способен укрепить роль Москвы в качестве модератора региональных процессов. Кремль сможет позиционировать себя в качестве посредника, к которому приходят за советом в решении сложных вопросов регионального характера. Процесс непрост и длителен, однако предпосылки есть, их просто нужно вовремя использовать.

--

СНОСКИ

[1] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, p.79, 2019.

[2] Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 62, 2017.

[3] Terrill, W.A. The Saudi-Iranian Rivalry and the Future of Middle East Security. Strategic Studies Institute, p.6, 2011.

[4] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, p.105, 2019.

[5] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, p.139 2019.

[6] Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 63-64, 2017.

[7] Ottaway, M. Iran, the United States, and the Gulf. The Elusive Regional Policy. Carnegie Papers, Middle East Program, № 105, pp. 16-19, 2009.

Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 67, 2017.

[8] Там же, с. 64.

[9] Terrill, W.A. The Saudi-Iranian Rivalry and the Future of Middle East Security. Strategic Studies Institute, p.18, 2011.

[10] Diansaei, B. Iran and Saudi Arabia in the Middle East: Leadership and Sectarianism (2011-2017). Вестник РУДН. Серия: Международные отношения. Т. 18, № 1, с. 126, 2018.

Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 72-75, 2017.

[11] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, pp. 255-259, 2019.

[12] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, pp. 281-284, 2019.

Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 66, 2017.

[13] Hiro, D. Cold War in the Islamic World. Saudi Arabia, Iran and the Struggle for Supremacy. Oxford University Press, pp. 303-306, 2019.

[14] Там же, p.235.

[15] Бирюков Е. Взаимоотношения Саудовской Аравии и Ирана в сфере безопасности. Россия и мусульманский мир, № 12 (306), с. 80, 2017.

[16] Отвечая на вполне ожидаемые вопросы: да, с точки зрения наблюдателей со стороны Персидского залива, и США, и Россия, несомненно, являются «тяжеловесами», присутствие которых в региональном контексте так или иначе влияет на все события, там происходящие.

[17] См. Chuprygin, A. The MENA Region: A Great Power Competition, ISPI — Atlantic Council Report. Milan: Ledizioni Ledi Publishing, p. 93-105, 2019.

[18] Договор между Израилем и Объединёнными Арабскими Эмиратами формализовал существовавший давно неофициальный консенсус между странами Залива и Иерусалимом в совместном противостоянии с Ираном.

[19] Вспомним Н. С. Хрущёва и разрыв отношений с Израилем. Тогда наглядно сработали соображения о том, что сила в количестве. И действительно, ведь арабов больше, чем израильтян. Так же и суннитов неизмеримо больше, чем шиитов. Это соображение часто проходит мимо внимания аналитиков.

Иран. Саудовская Аравия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 ноября 2020 > № 3564061 Андрей Чупрыгин, Лариса Чупрыгина, Валерий Матросов

РЕГИОНАЛЬНЫЕ АМБИЦИИ САУДОВСКОЙ АРАВИИ: ЗАПАС ПРОЧНОСТИ

ДЕНИС МИРГОРОД

Кандидат политических наук, профессор кафедры международных отношений, политологии и мировой экономики ИМО Пятигорского Государственного Университета.

Для Саудовской Аравии и всех ближневосточных государств, возможно, наступает период качественных изменений в механизме взаимодействия друг с другом, что способно привести как к обособлению определённых региональных акторов от королевства, так и к укреплению субъектно-объектных связей с ним.

Одной из наиболее заметных черт современного Ближнего Востока можно считать внутрирегиональную дихотомию, сформировавшуюся по причине длительной положительной конъюнктуры на рынках углеводородного сырья. Этот тренд, начавшийся с середины 1970-х гг., видоизменил статус ряда ближневосточных государств и предопределил смещение центров влияния. С учётом новых реалий в нефтегазовой сфере и сохранения высокой неопределённости из-за пандемии ресурсно-ориентированные экономики Ближнего Востока вынуждены пересматривать расходы. Сокращение трат на внутренние нужды также может повлиять на способность воздействовать (в первую очередь финансово) на региональные процессы.

Саудовская Аравия долго выступала донором для многих государств Ближнего Востока и уже приступила к чувствительному секвестированию бюджета. Потенциально это может негативно сказаться на локальных внешнеполитических амбициях официального Эр-Рияда, который на протяжении трёх десятков лет позиционировал себя в качестве одного из военно-политических и экономических центров региона.

Нефтяной рынок: многопользовательский режим

Качество саудовской нефти и простота её добычи возвели страну в статус игрока, способного де-факто в одиночку регулировать процесс ценообразования на сырьё. Долгое время Саудовская Аравия могла легко выводить на рынок дополнительные объёмы «чёрного золота», исходя из собственных интересов, а также в угоду стратегическим партнёрам. Подобных примеров множество: от ценовой войны 1985 г. с СССР до кризиса перепроизводства 2008 и 2014 годов. К этому также следует добавить особый статус Саудовской Аравии в ОПЕК – самой «первой среди равных». Многие эксперты в нефтегазовой сфере и высокопоставленные сотрудники Организации не раз заявляли о том, что ОПЕК – это и есть Саудовская Аравия, обладающая ярко выраженными конкурентными преимуществами перед другими странами-участницами (мобилизационный потенциал, стоимость добычи, разносторонние рынки и так далее).

2020 г. наглядно продемонстрировал, что качественные изменения затронули и позиции Саудовской Аравии как главного производственного регулятора нефтяного ценообразования. Этот процесс определяется как минимум тремя факторами.

Во-первых, наращивание добывающего потенциала других членов ОПЕК, хотя раньше КСА не предполагало, что они способны в короткие сроки увеличить производство нефти.

Во-вторых, повышение стрессоустойчивости России к негативным последствиям от относительно продолжительных периодов низких цен на энергоносители благодаря диверсификации поставок, бюджетному планированию и преимуществ от транспортировки нефти, главным образом, через трубопроводы.

В-третьих, появление нового серьёзного конкурента на рынке в лице США. Соединённые Штаты, как и Россия, независимы от ОПЕК, но обладают другим преимуществом – разноплановой экономикой, которая гораздо меньше зависит от продаж «чёрного золота». При этом ставка Вашингтона на сланцевую нефть хоть и не оправдалась в полной мере, всё же потребует от производителей традиционной нефти, включая Саудовскую Аравию, более длительного, на основе соглашений формата ОПЕК+, сохранения низких цен на топливо для нейтрализации сланцевой угрозы со стороны США.

Таким образом, игра на нефтяном рынке усложнилась, что формирует целый спектр проблем и угроз для Саудовской Аравии, которая за счёт продажи этого ресурса получает порядка 90% экспортных доходов, 75% бюджетных поступлений и 45% ВВП (средневзвешенные значения за десять лет). Другими словами, нефть является для королевства залогом благополучного существования и гарантией поддержания внешнеполитических амбиций, особенно на ближневосточном направлении, успехи на котором главным образом были связаны с возможностями Эр-Рияда оказывать ощутимую экономическую помощь ряду стран региона за счёт прямых иностранных инвестиций, кредитов, денежных вливаний и так далее.

Урезание расходов

В сложившейся ситуации власти Саудовской Аравии вынуждены корректировать бюджет, принимать болезненные и непопулярные меры и ожидать глубокого сокращения расходов, поскольку страна сталкивается с двойным кризисом, вызванным пандемией COVID-19 и обвалом на мировых рынках нефти. В частности, об этом официально заявил министр финансов королевства Мохаммед аль-Джадаан в интервью саудовскому телеканалу “Al Arabiya”. Он подчеркнул, что «в течение последних десятилетий в государстве не наблюдалось такого серьёзного кризиса», и добавил: «Важно, чтобы мы приняли очень жёсткие и решительные действия. Они могут быть болезненными, но они необходимы».

Примечательно, что ещё до всех глобальных потрясений саудовский бюджет был свёрстан с расчётом на то, что его дефицит составит не более 6,7%, что и так является наивысшим показателем за всю историю страны. Однако перипетии 2020 г. значительно повлияли на прогнозы относительно итоговых показателей соотношения между доходной и расходной частями бюджета Саудовской Аравии. Ожидания различных финансовых институтов и рейтинговых агентств варьируются между 13% и 15% в зависимости от конъюнктуры на нефтяном рынке и скорости восстановления мировой экономики.

С целью демпфирования последствий кризиса Саудовской Аравией принимается целый набор фискальных мер. Так, уже объявлено о том, что королевство утроит налог на добавленную стоимость с 5% до 15% в июле, приостановит надбавку на прожиточный минимум для работников государственного сектора. Также произойдёт сокращение и задержка реализации национальных проектов, являющихся частью Saudi Vision 2030, многомиллиардной инициативы, направленной на диверсификацию и реформирование саудовской экономики с целью снижения её зависимости от продаж энергоносителей. На текущий момент общее сокращение государственных расходов составляет порядка 100 млрд риалов (26,6 млрд долларов), или примерно 10% от общих расходов из первоначального бюджета на 2020 год.

Для Саудовской Аравии ситуация, помимо всего прочего, усугубляется многочисленными финансовыми обязательствами, которые призваны поддержать статус страны как одного из региональных лидеров. В первую очередь, речь идёт об уже упомянутой инициативе Saudi Vision 2030, отсрочка выполнения которой ставит под большой вопрос среднесрочные перспективы королевства по частичной смене ориентации экономики и повышения её маневренности в условиях нестабильных цен на углеводородное сырьё. Также необходимо упомянуть военный бюджет, пока не затронутый сокращением, чрезмерно раздутый, непропорциональный размерам и успехам саудовской армии. Ожидается, что расходы страны на вооружённые силы в 2020 г. составят 67,6 млрд долларов, что уступает только соответствующим расходам США и Китая и практически на 20 млрд превосходит зачастую критикуемый Западом «милитаристский» военный бюджет России. При этом, согласно различным профильным рейтингам, по военному потенциалу в мире Саудовская Аравия не входит даже в десятку, а на Ближнем Востоке уступает Египту, Турции и Ирану, военные бюджеты которых в совокупности не дотягивают до королевства. Наконец, существенная расходная статья бюджета Саудовской Аравии – финансовая помощь иностранным государствам, которую уместно рассматривать как один из основных инструментов её внешней политики, главным образом – в ближневосточном регионе, также может быть урезана.

Экономическая дипломатия Саудовской Аравии на Ближнем Востоке

За последние двадцать лет Саудовская Аравия предоставила более 90 млрд долларов в виде иностранной помощи 79 странам. Основными реципиентами выступают страны Ближнего Востока. Так, за указанный период, Йемен получил около 17 млрд долларов, Сирия – 7 млрд долларов, Египет – 2.2 млрд долларов, Палестинская автономия – 2 млрд долларов, Судан – 1,5 млрд долларов и так далее. При этом речь идёт именно о средствах, направляемых целевым образом на различные гуманитарные и инфраструктурные проекты. В дополнение к этому саудовцы, зачастую совместно с другими монархиями Аравийского полуострова, выдавали значительные кредиты странам региона. В качестве косвенной поддержки Саудовской Аравией других ближневосточных государств также можно указать денежные переводы иностранной арабской рабочей силы своим семьям.

Очевидно, что в текущих кризисных условиях и при сохранении длительной негативной конъюнктуры на нефтяном рынке королевство будет вынуждено корректировать механизмы влияния на сопредельные государства. Основной вопрос в том, какими будут изменения в рассматриваемом сегменте внешней политики Саудовской Аравии? Будут они иметь количественные или качественные преобразования?

Эр-Рияд не смог выработать альтернативные механизмы реализации своей политики на Ближнем Востоке, что означает невозможность резкого снижения расходов на поддержку соседних государств. В свою очередь, для многих стран региона саудовская поддержка является чуть ли не единственным шансом компенсировать внутриэкономические проблемы на щадящих условиях – в отличие от, например, кредитов, предоставляемых международными экономическими институтами. При этом гарантией получения помощи, естественно, выступает лояльность внешнеполитическим императивам Саудовской Аравии. Существуют прецеденты, когда Иордания, Ливан, Палестинская автономия и, в некоторой степени, Египет полностью или частично лишались уже согласованной саудовской помощи из-за расхождения во взглядах относительно региональной повестки. Также королевство не может позволить себе сворачивание помощи, например, Бахрейну и Йемену, поскольку они имеют первостепенное значение для безопасности Саудовской Аравии.

В целом снижение экономического потенциала КСА нанесёт удар по уже сформировавшейся системе внутрирегионального взаимодействия между государствами, что не может устраивать ни одну из сторон, особенно в условиях нынешней неопределённости и сохранения высокого конфликтного потенциала Ближнего Востока. Таким образом, ожидать существенного сокращения экономической помощи странам региона от Саудовской Аравии не стоит. Нехватку средств Эр-Рияд всегда компенсирует за счёт сворачивания своих программ в «дальнем» зарубежье.

Вместе с тем уже давно в экспертных и политических кругах КСА звучит мысль о том, что пора покончить с имиджем «банкомата» и добавить прагматики ближневосточной политике. Перипетии 2020 г. могут ускорить этот процесс, поставив во главу угла внешней политики не только политические, но и экономические цели. Всё это, в свою очередь, поставит получателей помощи со стороны Саудовской Аравии перед сложным выбором – степенью готовности принять позицию Эр-Рияда во внешнеполитических делах и его усиление в экономической жизни своих государств.

Для Саудовской Аравии и всех ближневосточных государств, возможно, наступает период качественных изменений в механизме взаимодействия друг с другом, что способно привести как к обособлению определённых региональных акторов от королевства, так и к укреплению субъектно-объектных связей с ним.

Саудовская Аравия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 августа 2020 > № 3468411 Денис Миргород

Короткая эра глобального энергетического доминирования

Всего лишь год назад еще казалось, что сланцевая отрасль США, опередив Россию и Саудовскую Аравию, станет надолго лидером на мировом рынке нефти. В 2019 году США впервые за 70 лет стали нетто-экспортером. По итогам прошлого года США поставили исторический рекорд, увеличив нефтедобычу до 12,2 млн б/с.

Представители американских сланцевых компаний и чиновники от энергетики не скупились на слова. А президент Трамп всего лишь два года назад и вовсе предсказывал начало новой эры глобального доминирования Америки как «великой энергетической державы». Но что-то пошло не так…

Текущий кризис в сланцевой отрасли развивается так стремительно, что эксперты уже всерьез говорят о конце сланцевой революции.

Американская нефтяная отрасль находится на пороге рекордного обрушения добычи. Число буровых установок упало до исторического минимума — до трех сотен с небольшим, в том время как в тот же период прошлого года работало около тысячи установок.

Кризис обнажил все слабые стороны американской сланцевой отрасли. Скважины на сланцевых месторождениях истощаются быстро, и без интенсивного бурения невозможно компенсировать падение добычи. Мировые цены на нефть ниже $40 за баррель толкают сланцевые компании на грань банкротства.

По прогнозам Energy Information Agency средняя годовая цена на американский маркерный сорт WTI в текущем году составит $30,1 за баррель — с такой ценой на нефть американская сланцевая отрасль может лишиться порядка трети своих активов. Катастрофическое падение спроса в период коронавирусной пандемии и «затоваривание» американских хранилищ никому не нужной нефтью уже привели к небывалому в истории нефтяного рынка явлению — отрицательным ценам на нефть. В такой ситуации все финансовые механизмы, которые до настоящего времени подпитывали низкую рентабельность сланцевой добычи, перестали работать.

Как результат, только у текущем году сланцевая добыча может «просесть» ниже планки в 5 млн б/с!

А о восстановлении добычи до рекордного уровня прошлого года в какой-то краткосрочной перспективе говорить не приходится — для этого понадобятся годы благополучной конъюнктуры и серьезная господдержка отрасли.

Новая эра глобального энергетического доминирования США оказалась неприлично короткой.

Вячеслав Мищенко

Руководитель рабочей группы по ценообразованию и рынкам при Министерстве энергетики РФ

США. Саудовская Аравия. Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 1 июня 2020 > № 3405877 Вячеслав Мищенко

Трамп всех накажет. А кто накажет Трампа?

Похоже, что Соединенные Штаты, наконец, определились с «форматом» своего участия в новой сделке ОПЕК+ — это введение новых санкций в отношении ключевых производителей нефти и участников сделки — России и Саудовской Аравии.

Американские производители сланцевой нефти активно лоббируют саму идею «наказания» конкурентов за неудовлетворительное сокращение объёмов добычи. Обсуждаются такие идеи как: введение импортных пошлин на нефть, приостановка военной помощи Королевству Саудовская Аравия и ужесточение санкций в отношении российского энергетического сектора.

Очевидно, что работать в парадигме сотрудничества с учетом интересов всех участников рынка американское нефтяное лобби не хочет и не может.

Американский президент является своего рода заложником такой философии и вынужден в своих публичных выступлениях и в ставших уже самостоятельным жанром политических коммуникаций твитах отражать точку зрения своих избирателей: «…Россия и Саудовская Аравия договариваются о цене и снижении добычи. В нужное время я вмешаюсь» — читай: «надавлю и заставлю действовать в интересах американского нефтяного лобби». Как тут ни вспомнить классика Крылова и его бессмертный «Квартет»: «А вы, друзья, как ни садитесь…». Только в текущем моменте это не квартет, а трио крупнейших производителей нефти в мире, о партнерстве с которыми со стороны США не может быть и речи. Получается, что недавняя инициатива о сокращении добычи и личное посредничество Трампа в организации диалога между Россией и Саудовской Аравией была просто очередной попыткой продемонстрировать внутренней аудитории «руководящую и направляющую роль» Белого дома в мировой политике. Но по существу — это не что иное, как попытка сохранить хорошую мину при плохой игре.

Американские производители нефти, все больше осознавая глубину текущего кризиса, лихорадочно ищут выход из ситуации, но ничего лучшего не находят, как продолжить политику угроз и шантажа по отношению к своим глобальным конкурентам.

И все это происходит в тот исторический момент, когда эксперты нефтяного рынка всерьез заговорили о конце американской сланцевой революции.

В силу депрессивно низких цен на нефть американские сланцевые компании несут огромные убытки, достаточно посмотреть на их отчетность за первый квартал текущего года. Многие сланцевики уже обратились к американскому правительству с просьбой о финансовой помощи, и уже рассматриваются различные варианты предоставления государственного финансирования, в том числе и в обмен на долю в акционерном капитале частных компаний. Иными словами, речь идет о «национализации» сланцевой промышленности США. Но оппозиция в лице представителей Демократической партии вряд ли предоставит возможность Трампу потратить десятки, а то и сотни миллиардов долларов на поддержку нефтяного лобби, которое и является его электоральной основой.

В преддверии президентских выборов американское промышленное/нефтяное лобби будет дожимать администрацию Трампа и требовать денег на спасение, в то время как со стороны оппозиции будет усиливаться сопротивление любым попыткам спасти сланцевую отрасль за счет государственной казны. В такой конфигурации сил вполне уже привычным решением может стать введение новых и ужесточение существующих санкций по отношению к основным производителям нефти, то есть России и Саудовской Аравии.

Вячеслав Мищенко

Руководитель рабочей группы по ценообразованию и рынкам при Министерстве энергетики РФ

США. Саудовская Аравия. Россия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 4 мая 2020 > № 3381190 Вячеслав Мищенко

Александр Новак: Рынок сбалансируется к концу года

Новак оценил перспективы восстановления спроса на углеводороды после пандемии

Министр энергетики Александр Новак в интервью «Газете.Ru» рассказал об ожидаемом эффекте от новой сделки ОПЕК+, объяснил, как будет решена проблема должников по платежам за электроэнергию, и оценил перспективы роста цен на бензин в России.

— Всемирная изоляция на фоне пандемии, закрытие границ и авиасообщения — может ли все это привести к глобальному переустройству, которое в перспективе повлияет на снижение потребления углеводородов в развитых странах и после пандемии?

— Спрос будет восстанавливаться уже с учетом все более активно внедряющихся в жизнь на фоне самоизоляции населения новых моделей коммуникации. Скорее всего, транспортные издержки, которые несли многие отрасли, оптимизируются, поскольку все шире будут использоваться современные способы связи. Мы тоже ожидаем изменений в энергетических балансах, потреблении нефтепродуктов.

— В таком случае это неизбежно отразится на российской экономике? Учитывая зависимость от нефтегазовых доходов.

— Когда вы так ставите вопрос, то исходите из того, что у нас всегда должна быть нефтяная зависимость. Я так не считаю. Уверен, что модель нашей экономики тоже будет диверсифицироваться и выстраиваться, исходя из современных реалий. Также не стоит забывать, что нефтяная отрасль должна не только добывать нефть, но и заниматься переработкой. Кроме того, для новых технологий, тех же IT-коммуникаций, необходимы новые материалы, в том числе углеводород. Значит, будут производиться более современные материалы из углеводорода и спрос на продукты нефтегазохимии продолжит расти.

— В начале прошлой недели мы наблюдали драматичное падение стоимости нефти, вплоть до отрицательных цен. Что можно сказать о причинах?

— Мы видим значительное непонимание хода развития событий, которое сильно влияет на биржи, рынки и торговлю, особенно бумагами. В связи с этим мы наблюдаем спекулятивные тенденции. Большая неопределенность связана со сроком заполнения нефтехранилищ. К тому же есть локальные рынки, такие как в США, которые отдельно котируются, со своими специфическими марками нефти. Соответственно, они существуют с локальными условиями торговли, возможностями экспорта, ограниченными возможностями по заполнению хранилищ. Но они, конечно, все равно являются частью глобального рынка и влияют на другие регионы, хотя и в меньшей степени.

То, что вы называете драматичным падением, связано с тем, что 20 апреля был последний день торговли майскими фьючерсами на нефть WTI, которые еще и являются поставочными, т. е. после погашения фьючерса должна произойти физическая поставка барреля нефти. Видимо, те, кто держал их до последнего, рассчитывали на выгодную продажу. Но фактически случилась ситуация, когда покупатели не хотели покупать фьючерсы, не понимая, смогут ли они в мае гарантированно обеспечить поставки и хранение этой нефти в физическом выражении. Поэтому за бесценок с отрицательной стоимостью и были проданы эти бумажные фьючерсы. Другими словами, продавцы фьючерса готовы были доплачивать покупателям за то, чтобы у них забрали эту нефть. Сейчас рынок тоже достаточно нервный, он, в первую очередь, оценивает ситуацию, которая сложилась по майским фьючерсам, но она влияет и на июньскую торговлю.

— Какие сейчас у Минэнерго сценарии развития ситуации: позитивный, нейтральный, негативный в отношении спроса-предложения и, соответственно, цен?

— Сегодня самая главная проблема — это снижение спроса из-за того, что две трети населения Земли находится на самоизоляции. И непонятно, когда этот режим закончится, с какой скоростью будут восстанавливаться экономики и, соответственно, сниматься ограничительные меры, увеличиваться спрос. Можно строить разные модели, но сейчас важно сконцентрироваться на ближайших, наиболее сложных месяцах — это конец апреля, май, июнь. На мой взгляд, апрель окажется самым тяжелым месяцем, возможно, за всю историю нефтяной промышленности. Спрос сейчас упал с более чем 100 млн барр/с до, по разным оценкам, 70-80 млн барр/с, то есть на 20-30 млн барр/с.

Никто на самом деле не знает точно, потому что ежедневной статистики по объемам потребления нет, это все — оценки, которые считаются по сокращению спроса на заправках, потреблению керосина в аэропортах, загрузке НПЗ. И даже нефтехимия начинает потреблять меньше нефти, поскольку люди практически во всем мире находятся на самоизоляции в своих домах и значительно изменили свои потребительские привычки, упали такие сегменты потребления продуктов нефтехимии, как строительство, автомобильная индустрия.

— Мы вступили в эпоху сверхнизких цен?

— Мы ожидаем, что уже в мае начнет восстанавливаться бизнес и многие страны будут отказываться от карантинных мер, что тоже должно повлиять на увеличение спроса. Но пока присутствует большая неопределенность: как заработает сделка ОПЕК+ с 1 мая и какой эффект она окажет, будут ли страны в полном объеме исполнять свои обязательства по сокращению.

Как вы знаете, многие страны, которые не входят в ОПЕК+, заявили о готовности внести свой вклад в снижение добычи. На мой взгляд, пока из-за отсутствия официальных решений рынок их не учитывает, хотя речь может идти о достаточно больших объемах, от 5 до 10 млн баррелей в сутки, которые могут уйти с рынка за счет сокращения в крупных странах: США, Канаде, Норвегии, Бразилии, Колумбии. Очевидно, что пока ситуация не станет более определенной, нас ждет период низких цен. Его надо просто пережить. Если сегодня мы наблюдаем снижение, это не значит, что цены будут такими всегда.

— Какие сроки восстановления прогнозируете при позитивном и негативном варианте развития событий?

— Надеюсь, что ситуация в мае-июне станет более-менее понятной. Конечно, период балансировки — небыстрый, хочется верить, что рынок будет окончательно сбалансирован к концу года. Сокращение запасов в хранилищах должно начаться уже во втором полугодии этого года, но в текущих условиях неопределенности цены прогнозировать смысла нет.

— После того как цены упали до отрицательных значений, вы говорили, что страны ОПЕК+ внимательно следят за ситуацией и имеют все возможности для реагирования, что вы имели в виду?

— Я имел в виду, что у нас гибкое соглашение, мы действуем в условиях подписанной хартии, всегда есть возможность анализировать ситуацию и принимать любые решения. Если спрос будет значительно восстанавливаться или падать — мы можем откорректировать добычу как в одну, так и в другую сторону. Мы договорились ситуацию мониторить в ежемесячном режиме среди стран ОПЕК+, а также в рамках договоренности на G20. Среди министров энергетики будет создан соответствующий мониторинговый комитет из представителей разных стран G20, который будет следить в том числе за ситуацией и по спросу, и по добыче в других странах, которые не вошли в ОПЕК+.

— Некоторые считают, что Россия в сделке ОПЕК+ уступила больше, чем другие страны, в частности Саудовская Аравия. Bloomberg называл это «болезненной уступкой». Как относитесь к таким заявлениям?

— Я не согласен с ними, мы исходили, в первую очередь, из интересов России, взвешивали все «за» и «против». Учитывая, что текущая ситуация действительно неординарная, все вместе договорились о пропорциональном сокращении добычи.

— Да, но Саудовская Аравия уже нарастила объемы и будет сокращать от нарощенного уровня.

— Мы повели себя ответственно и не увеличивали добычу. В сделке в качестве потенциальной заложена добыча в 11 млн баррелей, мы от нее сокращение отсчитываем. А фактическая добыча у нас в феврале была на уровне 10,5 млн. Поэтому я не понимаю, о какой уступке Bloomberg говорит.

— СМИ называли то, что происходило на рынке, «нефтяной войной». Не знаю, как вам такое определение, но все-таки можно ли считать условную войну законченной?

— Я бы не называл это войной, это работа в текущих рыночных условиях всех нефтяных компаний. Они учитывают падение спроса, свои возможности, договоренности с покупателями нефти и так далее. Это обычная рыночная ситуация на рынке в период переизбытка товара.

— В разговоре с президентом вы называли США главным партнером России в балансировке рынка. Вы не разочарованы тем, что они не взяли на себя конкретных обязательств по сокращению нефтедобычи?

— Мы понимаем ограничения, которые существуют в США и в других странах относительно принятия таких решений. Мы к этому относимся с пониманием. Мы считаем значимым уже то, что эти страны публично заявляют о том, что будет снижение, — раньше этого не было. Наверное, впервые в истории в балансировке рынка консолидировано участвуют не 23 страны, входящие в ОПЕК+, а в общей сложности более 30 стран заявили о готовности принять меры. Да, они не могут принять это решение на федеральном уровне, но пытаются: США, по крайней мере, работают над тем, чтобы вопрос отрегулировать и формализовать на уровне штатов. Он рассматривается в Техасской железнодорожной комиссии, мы надеемся, что она примет соответствующее решение, что послужит позитивным сигналом к стабилизации рынка.

— Могут ли США войти в сделку, если падение затянется дольше, чем на месяц? Обсуждались ли какие-то конкретные условия?

— Нет, мы никаких условий не обсуждаем. У нас есть переговоры с ними, мы находимся в диалоге. Я несколько дней назад разговаривал с Райаном Ситтоном (комиссар железнодорожной комиссии Техаса, выступает за сокращение производства — прим. ред.), обсуждали ситуацию на рынке, как ее оценивают техасские производители, какие у них есть возможности. На мой взгляд, коллеги достаточно конструктивны. Очевидно, что у них в любом случае будет падение, но они могли бы его формализовать, дав более четкий сигнал инвесторам и участникам рынка, чтобы не было такой волатильности.

— Подвижки по новой встрече ОПЕК+ случились сразу после того, как начались разговоры о введении санкций США. Со стороны выглядит так, что именно США сыграли главную роль и их вмешательство вернуло страны за стол переговоров. Так ли это?

— Я считаю, что тут нет никакой связи. Все, что я читал по этому поводу, — это то, что Америка рассматривала вопрос об ограничении импорта нефти. Для нашей страны это неактуально, так как мы практически не экспортируем в США. Сделка заключалась исходя из рационального подхода — такого кризиса, снижения спроса не было никогда, его никто не мог предположить еще в начале марта. Логично, что всем нужно было объединяться для стабилизации рынка. Могу привести пример: даже в других отраслях, где снизился существенно спрос, собираются производители и думают о том, как вместе скоординировать действия по сокращению производства. Хороший пример — это во Франции производители сыра.

— Ужасно слышать, что сыр пропадает французский.

— Пять дней обсуждался вопрос о пропорциональном снижении производства сыра из-за закрытия ресторанов. В итоге сыровары договорились на несколько месяцев сократить производство на 8%. Так что это рациональный подход. Он в том, что нужно принимать совместно меры с тем, чтобы не случился коллапс на нефтяном рынке.

— Из-за более высокой стоимости добычи сланцевой нефти компаниям из США предрекают банкротства и частичный уход с рынка. Это может повлиять на расстановку сил и перераспределение долей на глобальном рынке?

— Скорее всего, изменения будут, как для производителей сланцевой нефти, так, возможно, и традиционной. В условиях кризиса всегда происходят трансформации. Никто не ожидал, что так сложится. У кого была большая закредитованность — те предприятия сейчас находятся в зоне риска, у кого более стабильное финансовое состояние — они выживут. Мы сегодня можем только предполагать количество потенциальных банкротств, но это законы рынка.

— А это открывает какие-то возможности, например, для России?

— Россия занимает на рынке свою нишу, российские нефтяные компании имеют устойчивое финансовое положение, и российская нефть конкурентоспособна на мировом рынке.

— На днях возникали сообщения, что ряд стран обсуждают возможность сокращения добычи, не дожидаясь мая. Насколько известно, вы в этой конференции не участвовали. Почему не участвовали? Обсуждали ее с кем-то из участников после?

— И Саудовская Аравия не участвовала. Это были частные звонки. Мы практически каждый день созваниваемся с моими коллегами. Консультации между министрами идут постоянно. Понятно, что рынок достаточно волатильный, нервный, цены упали очень низко. Ни о каких формальных решениях я не слышал.

— Как будет организовано столь резкое сокращение добычи? Уже согласовали с компаниями условия? Появлялись сообщения, что не все готовы сокращать пропорционально.

— Все компании подтвердили механизм, методику распределения объема или квоты на сокращение. Квота распределена между компаниями в соответствии с пропорцией от объема добычи в феврале 2020 года. Никто из компаний не возражал.

— Наверное, такая информация возникает в связи с тем, что условия добычи разные, и некоторые скважины, вероятно, будет сложно восстановить или даже невозможно.

— У нас действительно отличаются условия добычи от других стран, они более сложные, чем у стран, например, Персидского залива. И мы, и компании понимают, что есть особенности в технологиях сокращения добычи, чтобы мы не потеряли в будущем возможность наращивания потенциала. Сегодня в компаниях этот вопрос по поручению руководства пытаются решить специалисты, связанные с геологией, технологиями, экономикой. Поставлена задача — обеспечить минимальные риски для восстановления в дальнейшем.

— А какие-то дополнительные меры в связи со снижением цен, — например, создание новых нефтехранилищ — возможны?

— Строение инфраструктуры — долгий процесс: проектирование, определение структуры финансирования, стройка и так далее занимают не один год. Я сомневаюсь в том, что сейчас можно рассматривать такую возможность в краткосрочной перспективе, но в целом на более длительном горизонте мы изучаем все варианты. Мы пока считаем, что меры по борьбе с пандемией принесут положительный эффект, страны начнут постепенно выходить с карантина, а спрос будет восстанавливаться.

— Могли бы оценить меры поддержки, которые сейчас государство оказывает нефтяникам, и рассказать, каких мер следует ждать?

— В данный момент особых мер поддержки нашим крупным компаниям не требуется, заявок на оказание государственной помощи нет. Наши компании вошли в перечень системообразующих. Сейчас прорабатываем вопрос необходимости корректировки технологических схем разработки месторождений. Также рассматриваем ряд мер для поддержки нефтесервисной индустрии.

— Ранее средства ФНБ планировалось направить на финансирование проектов ТЭК — об этом заявлял глава Минфина Антон Силуанов. Как необходимость направить средства вместо инвестиций на поддержку граждан и экономики скажутся на этих планах? Есть ли уже понимание, какие планы будут отложены? Отобраны ли конкретные проекты, которые проинвестируют при любых обстоятельствах?

— У нас есть возможность использовать средства ФНБ на инвестиционные проекты, но при этом не было ни одной новой одобренной заявки от нефтяных и других компаний топливно-энергетического комплекса по их использованию. Нет и проектов, которые бы «зависли» в связи с тем, что средства ФНБ сейчас направляются на другие цели.

— Почему не было заявок?

— Потому что все проекты, которые рассматривались, рыночные и финансируются рыночным способом в рамках общего банковского кредитования и использования собственных средств компании. Поддержка оказывается другими способами.

— Как, по-вашему, текущая ситуация скажется на инвестиционных планах в целом?

— Думаю, что с учетом такого существенного падения цен и переизбытка, конечно, все компании в мире будут пересматривать свои инвестиционные планы. Многие уже заявляют о снижении объема инвестиций. Можно предположить, что речь будет идти о десятках, а может, сотнях миллиардов долларов в целом по миру. По мнению экспертов, как минимум $100 млрд инвестиций в проекты добычи нефти и газа в 2020 году будут отложены, еще $110 млрд находятся под риском. Таким образом, сокращение капитальных вложений из-за коронавируса и снижения цены на нефть может составить 30%. Две трети новых проектов в сфере добычи могут быть отложены на 2021 год или позже, существенно могут пострадать и новые СПГ-заводы.

— А в России?

— В России нам еще предстоит это проанализировать, потому что у нас ситуация отличается от других стран. У нас, как вы знаете, во многом на нее влияет курс доллара. Поэтому предстоит еще большая работа с компаниями, чтобы оценить их планы по реализации инвестиционных программ. Пока мы, например, рассматривали несколько компаний, они заявляли о том, что свои инвестиционные планы сохранят — это было недели две назад. Но все, конечно, будет зависеть от развития ситуации, длительности существенного падения цен, восстановления спроса, прогнозов на вторую половину года.

— Вы также говорили, что срочные меры требуются электроэнергетике.

— В электроэнергетике у нас наблюдается сокращение потребления, увеличение размера неплатежей потребителями из-за самоизоляции, а также предприятиями, которые оказались в трудном положении, особенно это касается малого и среднего бизнеса. Поэтому в отрасли значителен кассовый разрыв, связанный с оплатой за поставленный энергоресурс. Для того чтобы компаниям подготовиться к зимнему периоду и обеспечить потребителей энергоресурсами, нужно его восполнить. Поэтому рассматривается мера поддержки за счет льготного кредитования на покрытие этого кассового разрыва. Эти деньги нужны сейчас, в летний период, чтобы купить материально-технические ресурсы, металл, сделать ремонты, довести топливо и так далее.

— Налоговая составляющая демпфирующего механизма при низких ценах и падающем спросе приводит к тому, что российские производители фактически доплачивают в бюджет за поставку бензина с НПЗ на внутренний рынок. Не планируется ли вносить какие-либо изменения в действие этого механизма?

— Сейчас не рассматривается никаких предложений по изменению механизма, который был принят два года назад. Минэнерго тоже не выходит с инициативой его менять. Принцип «демпфера» специально был настроен таким образом, чтобы сглаживать волатильность розничных цен на внутреннем рынке при любых внешних ценовых условиях. Напомню, что при низких ценах на нефть бюджет получает отчисления от компаний, когда демпфер отрицательный. Таким образом, механизм позволит бюджету при сегодняшних ценах получить около 1 трлн рублей поступлений в год, которые в складывающейся ситуации могут быть потрачены на социальные обязательства государства, в том числе по борьбе с пандемией коронавируса. Напомню, при высоких ценах на нефть «демпфер» не позволил розничным ценам вырасти выше уровня инфляции.

— Что будет происходить с ценами на топливо в рознице?

— Цены у нас стабильны. С начала года растут не выше инфляции, как на бензин, так и на дизельное топливо. Это что касается цен на заправках. На бирже стоимость топлива понизилась вслед за снижением сырьевой составляющей. Тот механизм, о котором я сказал, позволяет нам нивелировать любые колебания цен и сохранять текущий уровень цен.

— Сейчас обсуждаются какие-то дополнительные меры по поддержке переработки?

— Да, в рамках закона по поддержке нефтепереработки и нефтегазохимии, который сейчас рассматривается в правительстве, были подготовлены предложения по налоговому стимулированию направления этана и сжиженных углеводородных газов на переработку в продукцию нефтегазохимии. В поправках в Налоговый кодекс также предусмотрена дополнительная мера поддержки нефтеперерабатывающих заводов, которые ведут модернизацию своих производств — предлагается предусмотреть повышающий коэффициент «1,3» к обратному акцизу на нефтяное сырье для НПЗ, которые заключат инвестиционные соглашения и возьмут на себя жесткие обязательства по объему инвестиций и срокам ввода процессов глубокой переработки нефти.

— Вы могли бы рассказать, как отрасль переживает нерабочие месяцы? Много ли сотрудников приостановили работу?

— И компании, и Минэнерго оперативно приняли необходимые меры по организации работы в текущих условиях еще в начале марта. У нас было создано два штаба: один по мониторингу экономического состояния компаний отрасли, другой — по деятельности самого министерства. В результате к настоящему моменту около 70% наших сотрудников работают дистанционно. В Минэнерго используются средства индивидуальной защиты, производится дезинфекция помещений, измеряется температура у всех посетителей здания — делается все необходимое в соответствии с рекомендациями Роспотребнадзора. Аналогичным образом действуют и предприятия ТЭК. Они продолжают функционировать, поскольку наши компании — это непрерывные производства, при этом около 30% персонала переведено на удаленный режим, остальные работают посменно.

Важная роль энергетических компаний сегодня заключается в обеспечении функционирования учреждений здравоохранения, от этого, в том числе, зависит бесперебойная работа аппаратов ИВЛ. К электричеству также были подключены вновь возведенные медицинские объекты. Была проделана огромная круглосуточная работа, сейчас специалисты следят за текущим состоянием этих объектов.

Беседовала Ольга Дубравицкая

Россия. США. Саудовская Аравия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь > minenergo.gov.ru, 29 апреля 2020 > № 3371691 Александр Новак

В одном строю

Дружба народов обеспечила победу СССР в Великой Отечественной войне

Текст: Рамазан Абдулатипов

О том, как складывались отношения между многочисленными нациями, объединенными в Советский Союз, в годы Великой Отечественной войны и после войны, в авторской колонке для "Российской газеты" рассказывает постоянный представитель России при Организации исламского сотрудничества (Саудовская Аравия) Рамазан Абдулатипов.

Феномен загадочной "русской души" сродни загадке Сфинкса и улыбке Джоконды, - еще одно мгновение, и все станет ясно. Но не тут-то было. За всю историю государства российского ни одному захватчику и не дано было понять, что движет русскими людьми вместе с представителями разных национальностей и вероисповеданий соборной России, когда они сообща вставали на защиту родной земли.

Россия - это понятие о синтезе мужества, ответственности, самоотверженности и безграничной любви всех россиян к своему Отечеству. А если еще проще - это нерушимая дружба народов, для которых свобода общей Родины ставилась превыше любых этнических, региональных и личных интересов. Иначе, как объяснить, что, рискуя собственными детьми, русские спасали еврейских детей, раненых солдат и партизан разных национальностей. Как постичь то, что, отрезая кусок хлеба от пайки малышей, жители Северного Кавказа и Средней Азии спасали от голодной смерти эвакуированных женщин и детей. Как объяснить и тот факт, что голодные музейные работники сохраняли предметы мировой культуры, хотя, наверное, могли бы обменять произведения искусства на хлеб насущный. Дружба народов в целом была той национальной идеей, нравственной категорией, которая обеспечила победу советского народа в Великой Отечественной войне.

Кто-то говорит сегодня, что дружба народов - выдумка коммунистов, а понятия советский или российский народ - просто фикция. История нашей страны неоднократно и убедительно доказывала, что это категории исторические. Всякий здравомыслящий прогрессивный человек понимает, что дружба людей и на государственном, и на бытовом уровне - это гарантия благополучия и мира, взаимопонимания и поддержки. Идеи дружбы между народами актуальными были всегда. Мало того, о них, как о важной составляющей человеческого взаимодействия, писали Конфуций и Пушкин, Омар Хайям и Низами, Тихонов и Гамзатов.

Безусловно, русской нации и по численности, и по исторической роли весьма значительно место, которое ей отвадилось в этом объединении народов. Публицист и ученый Федор Нестеров в своей книге "Связь времен" писал, что "русский элемент с природной пластичностью играл роль цемента, который соединял самые разнообразные этнические компоненты в политическую общность, превращая ее в монолит". Этот самый монолит многократно сокрушал врагов всех мастей. Именно соборная миссия русского народа по сплочению многих народов Евразии исторически обеспечила превращение Руси в Россию. "Россия никогда не была матерью-родиной только для русских, а для остальных народов - злой мачехой" (Ф. Нестеров).

Величайший талант и культурные традиции русского народа являлись всеобщим достоянием для многих народов. Для потомков грузинских царей князя Багратиона, родившегося в Кизляре, не было разницы между любовью к Кавказу и Отечеству всех россиян - России.

Великий Николай Гоголь, отвечая на вопрос, кем он считает себя, русским или украинцем, писал своей знакомой, что сам не знает, какая у него душа - "хохлацкая или русская". "Знаю только то, что никак бы не дал преимущества ни малороссиянину перед русским, ни русскому перед малороссиянином. Обе природы слишком одарены Богом, и, как нарочно, каждая порознь заключает в себе то, чего нет в другой - явный знак, что они должны пополнить одна другую", - отмечал писатель.

Как же актуально эти слова звучат сегодня на фоне русофобии на Украине. Своим возникновением Россия исторически обязана в большей степени мирной крестьянской колонизации и добровольному присоединению к ней нерусских народов. Для русского народа это процесс сотрудничества и сотворчества. Между простыми людьми (русскими и нерусскими) никогда не существовало отношений господства и подчинения, хотя власть нередко насаждала в русской среде идеи национал-шовинизма, а в нерусской - национал-сепаратизма.

Советский Союз сформировался, на основе дружбы народов, которая уже имела глубокие исторические корни. Центром нового государства стала РСФСР, так как представляла собой средоточие крупнейших культурных и промышленных очагов. Даже весьма жесткая порой политика властей в национальных вопросах, как правило, сглаживала солидарность русского народа с другими народами.

Советский Союз обеспечивал гармоничное развитие культур и экономики так называемых национальных окраин России, прежде всего на базе дружбы и при поддержке русского народа. Многие народы обрели свою государственность в составе России - Советского Союза. Уже в середине 30-х годов дружба народов стала частью идеологии и политики в государстве. В стране сложилось сообщество советских людей, готовое дать отпор любому агрессору. Подобное единство и общность интересов и задач стали движущей силой многогранного развития многонационального государства. К сожалению, сегодня потенциал дружбы народов даже в рамках постсоветского пространства используется не в полной мере, но он имеет будущее в России.

Невиданное в мире образование и культурное строительство позволило СССР стать страной всеобщей грамотности и высокоразвитой науки и культуры. Невозможно не вспомнить о таком важном достижении советской национальной политики, как воспитание национальных кадров, высококвалифицированных, разбирающихся в национальных особенностях, традициях и культуре своего народа. Феномен русской учительницы в горах Кавказа и в Средней Азии - это воплощение героического подвига молодых выпускниц педучилищ и педвузов из русских областей.

Советский Союз позволил миллионам граждан познакомиться с творчеством украинцев Пабло Тычины и Максима Рыльского, белорусов Янки Купалы и Якуба Коласа, узбека Хамзы Хакимзаде Ниязи, казахов Джамбула Джабаева и Сакена Сейфуллина, грузина Галактиона Табидзе, таджика Садриддина Айни, лезгина Сулеймана Стальского, аварца Гамзата Цадасы. И это лишь малая толика творческого наследия многонационального советского народа, который создал сильную субкультуру в ХХ веке.

Наивысшим проявлением непобедимости и дружбы народов стала Священная война против фашистских захватчиков, ставшая пробным камнем в истории страны, давая миру сотни тысяч примеров этой самой дружбы, когда беда одна на всех. Дружба, братство, взаимовыручка помогли советским солдатам разгромить фашистов. Для меня и моего поколения - это реалии нашей жизни, источник веры в будущее. Боевое братство и трудовой подвиг людей разных национальностей - стали гарантом Великой Победы советского народа в Великой Отечественной войне.

Фашистская пропагандистская машина делала ставку именно на разжигание национальной розни между народами, желая во что бы то ни стало рассорить нерусских с русскими. Многонациональный Советский Союз фашисты считали колоссом на глиняных ногах.

Нацистские главари надеялись использовать в войне с Советами национальный сепаратизм. Когда фашисты оккупировали часть территории страны, они агитировали за "отделение от Москвы". Германское руководство мечтало о "разложении Советской России" изнутри. Предателей было немало среди всех слоев населения, но ни один народ Советского Союза не стал предателем. И это важно понимать.

В планы фашистов входило уничтожение славянских народов как нации. Кроме того, целенаправленно истреблялись уроженцы Украины и Прибалтики. Непонятно, почему сегодня у отдельных представителей этих стран такая короткая память. Непонятно, чем им помешали памятники советскому солдату-освободителю? А чем нам помешал до этого памятник Верховному главнокомандующему И.В.Сталину? Великую победу можно было бы не политизировать. Человечество содрогнулось, узнав о массовых расстрелах в Бабьем Яре. Роль рабов фашисты уготовили кавказцам и жителям Средней Азии и Казахстана. И разве можно проводить какие-то параллели между фашистами и коммунистами во Второй мировой войне? Это разные культуры, разные цивилизации.

Иосиф Сталин в статье, опубликованный в газете "Правда" еще в начале войны, разъяснял, что над народами Советского Союза нависла страшная угроза, направленная на уничтожение государственности и самого советского народа. Кстати, Сталин называл себя русским грузинского происхождения.

Дружба народов как один из составляющих факторов в обеспечении победы над фашизмом признана исторически, но этот опыт в последние годы порой свергается, умалчивается и мало пропагандируется. Отсюда и расцвет идеологии национализма, нацизма, шовинизма в Европе и в постсоветском пространстве. Примером дружбы народов и боевого братства стала битва за Сталинград. И она не была единственной. В газетах писали, что история человечества не знала "такой самоотверженной обороны, такого героического упорства". За Сталинград плечом к плечу под девизом "За Родину! Ни шагу назад!" сражались сыны многонациональной державы: русские, украинцы, белорусы, якуты, чуваши, грузины, казахи, таджики, узбеки, татары, азербайджанцы, армяне, осетины, чеченцы, ингуши, дагестанцы, кабардинцы, карачаевцы, балкары, черкесы и представители других народов.

Гитлеровцы делали ставку на межнациональную рознь кавказских народов, которую всячески разжигали. Но их надеждам не суждено было сбыться. На перевалах, ведущих к Закавказью и Черному морю, вместе с бойцами Красной армии врага громили отряды альпинистов и ополченцев из числа горцев, благодаря чему и не состоялся план "Эдельвейс".

Многонациональный советский народ стоял на смерть за Отечество, хотя в стране бушевали одна за одной волны репрессий. Даже это не помешало выполнить священный долг - защиту Родины любой ценой. Миллионы добровольцев со всех республик уходили на войну. Большинство приписывало себе возраст, мальчишки сбегали на фронт.

Дружба народов - это не фигура речи. Это братство, скрепленное кровью, непосильным трудом, общим патриотическим порывом и верой в общую победу. К примеру, аварец И. Абдулманапов, попавший в плен в Крыму в селении Ашага-Сталь, высмеял фашистов, которые предложили ему отказаться от русских собратьев по оружию в обмен на жизнь. Дагестанец плюнул в лицо фашистскому палачу и сказал: "Эти люди - мои братья". Через минуту раздалась автоматная очередь.

Яркий пример - случай из фронтовой жизни моего отца. Его с перебитыми ногами с поля боя под Севастополем, несмотря на шквальный огонь вынес старший лейтенант Володя. К сожалению, ни фамилии его, ни дальнейшей судьбы молодого офицера впоследствии узнать не удалось. Там, где лежал отец, через полчаса появились фашисты, что означало неминуемую смерть. Выходит, Володя спас не только отца, но и меня, родившегося уже после войны. И таких примеров сотни, когда не спрашивали из какой ты республики, на каком языке говоришь и как молишься, а просто подставляли плечо, шли на смерть ради друга, ради общей Родины.

Тяжелейшая из войн в истории человечества победоносно завершилась в мае 45-го, благодаря в том числе и дружбе народов СССР, и доблестному боевому братству солдат и генералов разных национальностей. Обо все этом напомнил лидерам постсоветских государств президент России Владимир Путин на неформальном саммите в конце прошлого года в Санкт-Петербурге. Это была встреча народов - однополчан, наследников Великой победы.

Самоотверженная работа за линией фронта в тылу врага внесла серьезную лепту в дело победы. Достаточно вспомнить как за считанные месяцы возобновляли работу эвакуированные за Урал и Сибирь заводы. Особенно, если учесть, что трудились на них по большей части женщины. Тыл не только ковал победу своим непосильным трудом, но еще и передавал на нужды фронта огромные денежные средства. Сумма разного рода поступлений составила 118,2 млрд рублей. Горянка Аня Рамазанова из Тляратинского района Дагестана сдала 10 кг серебра, которое украшало женский свадебный наряд, семейную реликвию, которая передавалась по наследству. Так поступали многие горянки Дагестана. И не только дагестанки, но и все советские женщины, которые поддерживали боевой дух солдат своими посылками.

Одержав военную победу, народы Советского Союза принялись за восстановление городов и сел, разрушенного народного хозяйства. И снова дружба народов сыграла главную роль в деле возрождения страны. Для трудящихся, колхозников и интеллигенции решение этой задачи стало делом чести. Страну восстановили всем миром. И первым на орбиту вырвался советский человек. И это результат героического труда советских ученых, инженеров, рабочих и колхозников.

Значение дружбы народов в Великой Победе трудно переоценить. По словам президента России Путина, "наш священный долг - свято хранить память о подвиге многонационального народа и Великой Победе". И что дружба народов Советского Союза, России имеет для нас непреходящее значение. И сегодня отвечая на многие вызовы брошенные России, важно укреплять наше многонациональное единство страны, чтобы обеспечить мобилизацию россиян всех национальностей на обеспечение безопасности и благополучия России, защиты суверенитета и перспектив российского государства. Воспитание подрастающего поколения россиян в духе патриотизма и дружбы народов - важная гарантия преемственности боевых и трудовых традиций народов исторической России.

Для нас россиян, как и нашим отцов и дедов во время войны, и сегодня важно надежное плечо друга, и мы это ценим. Мы - наследники Великой Победы, а значит и великой дружбы народов. Как говорят у нас: "На дружбе народов держится мир". Благодаря дружбе народов, наши отцы и деды завоевали для нас крепкий мир и защитили наше достоинство. Низкий поклон каждому их них со всех концов нашей огромной и многонациональной Родины.

Россия. Саудовская Аравия. Весь мир > СМИ, ИТ. Армия, полиция > rg.ru, 27 апреля 2020 > № 3365285 Рамазан Абдулатипов

Денис Астафьев: Почему сделка ОПЕК+ не повлияла на рынок?

Пока США сами не начнут активно сокращать производство нефти, данные по запасам в США не захотят сокращаться, а цена на нефть не вернётся на траекторию роста

В воскресенье, 12 апреля, ОПЕК и ее нефтедобывающие союзники заключили историческое соглашение о сокращении добычи на 9,7 млн баррелей в день после нескольких дней дискуссий и переговоров между крупнейшими мировыми производителями энергоресурсов. Это сокращение добычи нефти является самым крупным в истории.

Группа, известная как ОПЕК+, первоначально предложила сократить добычу на 10 млн баррелей в день, что составляет около 10% мировых поставок нефти. Но Мексика выступила против квоты, предназначавшейся ей, тем самым затормозив заключение сделки.

Коварный рынок в очередной раз всех обманул: после оглашения результатов телеконференции членов ОПЕК+ рынок нефти в момент обрушился почти на 12% вопреки здравому смыслу.

Баррель сорта Brent в начале дня стоил около $36, а концу опустился ближе к отметке $32. Сама по себе эта история возбудила писательскую активность аналитиков и трейдеров всех мастей. Мнение относительно причин столь неадекватного поведения нефтяных цен сводилось к тому, что, якобы, рынки ожидали более глубокого сокращения.

Переговоры продолжились, когда встретились министры энергетики стран «Большой двадцатки». И хотя все согласились с необходимостью стабилизации рынка, группа не стала обсуждать конкретные производственные показатели.

В соответствии с новым соглашением ОПЕК+, квота Мексики подразумевает сокращение на 100 тыс. баррелей в день вместо 400 тыс. баррелей в день, которые первоначально предлагалось изъять из производства. Сокращение добычи в 9,7 млн баррелей в сутки начнется 1 мая и продлится до конца июня. Затем с июля и до конца 2020 года снижение составит 8 млн баррелей в день, а с января 2021 года по апрель 2022 года — 6 млн баррелей в день.

Трамп стремился смягчить конфликт между Саудовской Аравией и Россией после того, как между двумя крупнейшими производителями нефти разразилась ценовая война, вызванная неудачей на встрече ОПЕК+ 6 марта. Встреча ОПЕК+ произошла после заявлений Трампа о том, что он поговорил с Путиным и наследным принцем Саудовской Аравии Мохаммедом бен Салманом и ожидает заключения сделки.

ОПЕК+ надеется, что страны, не входящие в группу, включая США, Канаду и Норвегию, также сократят добычу, чтобы стабилизировать цены. В то время как Трамп не подтвердил готовность США сократить производство нефти, он отметил, что рыночные силы естественным образом ограничат производство.

Несмотря на рекордный размер сокращения, некоторые специалисты опасаются, что цифра в 10 млн баррелей все еще слишком мала, чтобы противостоять снижению спроса. Нефть марки West Texas Intermediate в понедельник вечером торговалась на отметке в минус $19,57 — это беспрецедентный уровень падения.

На самом деле американские трейдеры — а ведь именно в США формируется цена на нефть, поскольку на биржах в Нью Йорке и Чикаго проходит более 80% сделок с биржевой нефтью — озабочены совсем другим.

Их беспокоит невероятная динамика роста запасов нефти в самих США. Данная статистика, традиционно публикуемая Минэнерго США по средам, говорит лишь об одном: в США сейчас происходит колоссальное перепроизводство «чёрного золота». Оно сопоставимо с затребованным Дональдом Трампом сокращением со стороны России и Саудовской Аравии.

И именно информация по запасам от Минэнерго США продолжает играть первую скрипку в ценообразовании нефти, так как эта статистика ведётся куда более упорядоченно, чем данные о добыче в России и Саудовской Аравии. Очевидно, что пока США сами не начнут активно сокращать производство нефти, данные по запасам в США не захотят сокращаться. А до тех пор, пока этого не произойдёт, цена на нефть не вернётся на траекторию роста.

В текущей ситуации акции энергетического сектора будут оставаться под давлением. Вопрос сейчас стоит даже более остро: какая доля сланцевых производителей в США и Канаде в ближайшие месяцы уйдёт с рынка, и как конкретно это повлияет на перераспределение долей этого рынка. Как и в других сильно пострадавших от эпидемии коронавируса секторах — таких как авиаперевозки, развлечения и туризм — в нефтяном секторе в ближайшее время, очевидно, будут происходить мощные процессы консолидации.

С рынка уже уходят и будут уходить мелкие низкорентабельные производители и их места будут занимать нефтяные гиганты: ExxonMobil, Chevron и ConocoPhillips — в США, Royal Dutch Shell и Total — в Европе и Saudi Aramco — на Ближнем Востоке.

К сожалению, продолжающееся падение нефти поставило крест не только на арктических проектах России, но и на 99% всех прочих альтернативных нефтяных проектов по всему миру. Остановилась разработка «битумных песков» в Альберте (Канада), замедляется добыча на целом ряде месторождений в Ливии и Нигерии, практически прекратилась добыча в Индонезии, не говоря уже о жёсткой дилемме Саудовской Аравии, Ирака и Ирана.

Паника на нефтяном рынке из-за распространения коронавирусной инфекции COVID-19 и непонятных перспектив соглашения ОПЕК+ на фоне явного перепроизводства нефти в США и колоссального роста американских запасов отразилась уже и на крупных американских нефтегазовых компаниях. Ранее о сокращении расходов, выплат акционерам и снижении буровой активности заявили небольшие сланцевые компании США, крупнейшей из которых была Occidental Petroleum. Однако о введении режима экономии начали говорить и гиганты.

ExxonMobil еще в марте заявила о планах по значительному сокращению инвестиций, направляемых на приобретение новых активов и модернизацию имеющихся. Глава компании Даррен Вудс (Darren Woods) делает акцент именно на распространении коронавируса, ситуацию с которым называет беспрецедентной. ExxonMobil внимательно следит за пандемией COVID-19 и в режиме реального времени непрерывно вносит изменения в свои планы.

Вудс уверен, что компания справится с этим вызовом, «приняв меры для обеспечения безопасности сотрудников и защиты окружающей среды». Влияние ценового фактора глава Shell оценивает как «трудное, но менее значимое» (вероятно, он лукавит — прим. SharesPro), говоря о том, что ExxonMobil имеет опыт работы в условиях низких цен на энергоносители. Конкретных планов по сокращению затрат ExxonMobil не озвучила, пообещав представить их, когда будет завершена подготовка.

Тем не менее, в середине апреля Вудс заявил, что совместные проекты с Россией в направлении освоения арктического шельфа сейчас полностью остановлены до улучшения общей конъюнктуры. Россия не имеет достаточно арсенала технологий глубоководной разведки для того, чтобы реализовывать эти проекты в одиночку.

Между тем, The Financial Times узнала о спорах российских нефтяных компаний из-за сделки ОПЕК+.

При новом рекордном сокращении в России придется снижать добычу не только крупным нефтяникам, но и малым компаниям, а также проектам по соглашениям о разделе продукции (СРП). Россия обязалась снизить производство на почти 23% — с 11 млн до 8,5 млн баррелей в сутки. В этом сокращении должны принять участие все российские нефтяные проекты, включая участников соглашений о разделе продукции (СРП) «Сахалин-1», «Сахалин-2» и «Харьяга», а также проекты малых нефтяных компаний. Часть нефтяников выступает против того, чтобы распределение подлежащих сокращению объёмов происходило пропорционально соответствующим объёмам добычи и добивается для себя льгот.

Каждая из нефтяных компаний стремится защитить собственные проекты.

Сегодня доля «Роснефти» в российской добыче только нефти составляет порядка 36%, ЛУКОЙЛа — 16%, на «Сургутнефтегаз» приходится — 12%, «Газпром нефть» — 7,3%, «Татнефть» — 6%, «Башнефть» — 3,6%, доля операторов СРП — 3,3%.

При условии, что все компании будут сокращать добычу пропорционально своему вкладу в общий объем добычи нефти в России, «Роснефти», например, придётся урезать суточное производство на 600–630 тыс. барр., а ЛУКОЙЛу — на 240–270 тыс. По-видимому, некоторым компаниям, имеющим низкую более низкую рентабельность по сравнению с конкурентами, придется не только сокращать инвестиции и сворачивать некоторые проекты, но и увольнять персонал.

Денис Астафьев

Инвестор, сооснователь SharesPro

США. Саудовская Аравия. Россия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 21 апреля 2020 > № 3374248 Денис Астафьев

Сделка ОПЕК+: то, о чем стараются не говорить

России куда выгоднее было бы находиться в группе стран, не входящих в ОПЕК+, но в текущих реалиях главное — распределить квоты между внутренними производителями, чтобы не допустить разорения малых и средних добывающих компаний РФ

Как правило, анализируя соглашение ОПЕК+ о сокращении добычи, подписанное 12 апреля, в основном аналитики и эксперты комментируют его итоги. Иногда сравнивают то, что предлагалось в рамках несостоявшейся сделки ОПЕК+ от 6 марта, с результатами последнего соглашения. После чего делают выводы о том, кто проиграл, а кто выиграл (или хотя бы не проиграл).

На наш взгляд, интересно было бы рассмотреть всю цепь событий между 6 марта и 12 апреля и выделить те нюансы, из которых можно было бы сделать выводы на будущее.

Во-первых, Саудовской Аравии не удалось развязать длительную «ценовую войну» до победного с увеличением собственной добычи до максимума, как заявлялось после провала мартовского соглашения. С другой стороны, и Россия не смогла развязать себе руки, отстаивая особую позицию в вопросе сокращения добычи нефти.

В этом смысле обе страны своих окончательных целей не достигли.

Во-вторых, совершенно очевидно, что производители нефти, не входящие в ОПЕК+, в частности страны-члены G20, занимают в настоящий момент абсолютно выигрышную позицию. Они ограничились словесными интервенциями о возможном сокращении добычи примерно в таком стиле: «по нашим прогнозам, мы, вероятно, сократим добычу на 2 млн баррелей в день в течение года, а может быть и на 3 млн» и при этом ничего обязывающего не подписали. Сравните это с четкими цифрами и сроками сокращения для членов ОПЕК+.

Думаю, не надо объяснять, что и России куда выгоднее было бы находиться в группе стран, не входящих в ОПЕК+. Хотя бы причине того, что технологически/климатически в нашей стране сложно быстро увеличивать/уменьшать добычу в отличие от, например, Саудовской Аравии.

В-третьих, как показали мартовские события, Россию из ОПЕК+ просто так не отпустят. Будет ценовая война, организованная саудитами, дополненная давлением со стороны США под предлогом защиты своей сланцевой добычи.

Соответственно, если бы Россия все же решила выйти из ОПЕК+, то это надо делать либо в момент бурного роста нефтяных котировок, как это было, скажем, в 2018 году, либо в момент, когда Саудовской Аравии были нужны высокие цены на нефть — например, как это было перед IPO компании Saudi Aramco в конце 2019 года.

К тому же, пожалуй, не следует открыто говорить о своих намерениях предпринять усилия сократить или вовсе разорить сланцевую отрасль США (даже если эта цель на самом деле и подразумевается). Или уж по крайней мере не делать такие заявления тем персонам, чье мнение может быть истолковано как официальная позиция России. Согласитесь, что звучат такие заявления очень недружественно и нашу переговорную позицию они как минимум не улучшают. В этот раз (правда, не без труда) удалось отчасти «перевести стрелки» на саудитов, но подключать пришлось самую тяжелую артиллерию.

США же в свою очередь, показали, что готовы защищать свои сланцевые компании, задействуя весь арсенал средств.

Что же касается итогов соглашения ОПЕК+ от 12 апреля, то зафиксированное сокращение добычи нефти в России на 15-20% необходимо распределить между внутренними производителями. Очень бы не хотелось, чтобы сокращение было произведено в первую очередь за счет малых и средних добывающих компаний России. Чтобы не получилось, как в известном высказывании Черномырдина «хотели как лучше (победить мелкие и средние американские сланцевые компании), а получилось как всегда (разгрому подвергся отечественный малый и средний бизнес)».

Ринат Хантемиров

Независимый эксперт

Россия. США. Саудовская Аравия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 15 апреля 2020 > № 3352999 Ринат Хантемиров

Соглашение ОПЕК+ - кто проиграл, кто выиграл

судьба мирового рынка нефти сейчас находится в руках врачей, а не в хитросплетениях и интригах нефтяников

Борис Марцинкевич

Переговорный «марафон» нефтедобывающих стран, стартовавший 9 апреля, закончился почти в полночь московского времени 12 апреля. За эти трое суток дважды провели телеконференцию министры стран, подписавших соглашение ОПЕК+, прошло видеосовещание министров энергетик стран группы G20, дважды провели телефонные разговоры главы государств «большой нефтяной тройки» - Королевства Саудовской Аравии, США и России, трижды общались по телефону Владимир Путин и Дональд Трамп, сенаторы-республиканцы провели переговоры с официальными лицами КСА. Соглашение ОПЕК+ выработано, согласовано, с 1 мая 2020 года оно должно вступить в силу и действовать до апреля 2022 года, график совокупного сокращения добычи выглядит следующим образом: на 9,7 млн баррелей в сутки в период с 1 мая по 1 июля 2020 года, с 1 июля по 31 декабря 2020 года – 7,7 млн баррелей в сутки, с 1 января и до конца второго квартала 2021 года – 5,8 млн баррелей сутки. Министры группы G20 в итоговом заявлении отдельно вопросов сокращения добычи нефти не касались, что, с одной стороны, вызывает удивление, с другой выглядит достаточно логично, поскольку G20 – это, скорее, группа потребителей, а не производителей нефти. Челночная дипломатия Дональда Трампа, поочередно звонившего Салману ибн Абдул-Азизу Аль Сауду и Владимиру Владимировичу Путину, помогла решить даже такую проблему, как начальную «точку отсечения» - КСА и Россия приняли за нее 11,0 млн баррелей в сутки и договорились об одинаковом сокращении, на 2,5 млн баррелей в сутки.

Новое соглашение ОПЕК+ - старт для новых переговоров

При этом, как мы уже писали, встречи и переговоры ещё не закончились, история апреля-2020 продолжает писаться. 12 апреля стало известно, чем закончилась еще одна телеконференция, которую провела АРРО, African Petroleum Producers Organization. О ней пресса вспоминает нечасто, хотя организация была создана ещё в 1987 году, в неё входят 18 государств континента: Алжир, Ангола, Бенин, Габон, Гана, Демократическая Республика Конго, Египет, Камерун, Кот-д’Ивуар, Ливия, Мавритания, Нигер, Нигерия, Республика Конго, Судан, Чад, Экваториальная Гвинея и ЮАР. Общий объём добычи нефти стран, входящих в АРРО, составляет около 7,5 млн баррелей в сутки, их доказанные запасы – около 125 млрд баррелей. АРРО официально известила ОПЕК, что не только приветствует состоявшееся подписание нового соглашения, но и берёт на себя обязательство присоединиться к сокращению объёмов добычи, детальная информация об общем объёме и распределении квот должна появиться в ближайшие дни. 10 апреля агентство Bloomberg распространило сообщение министерства нефти и энергетики Норвегии, руководитель которого Тана Бру приняла участие в качестве наблюдателя в телеконференции ОПЕК+ - это государство намерено рассмотреть возможность одностороннего сокращения своей добычи. 14 апреля 2020 года пройдут открытые слушания о регулировании нефтедобычи в Техасе, руководить которыми будет Texas Railroad Commission, Техасская железнодорожная комиссия. Это название не должно вводить в заблуждение, оно остаётся данью исторической традиции, в полномочия TRC входит регулирование работы нефтепроводов, терминалов, добычных скважин в этом штате. На Техас, где ведется и традиционная, и сланцевая нефтедобыча, приходится около 42% всей добычи в США, около 5,5 млн баррелей в сутки, то есть решение, которое может быть принято на совещании TRC, может стать существенным вкладом в общее снижение объёмов не только для Штатов, но и для всей мировой нефтяной отрасли. 12 апреля телеканал СВС со ссылкой на источники в правительстве Канады сообщил, что в этой стране решения о возможном сокращении добычи будут рассматриваться провинциями Альберта, Саскачеван, Лабрадор и Ньюфаунленд - на территории именно этих провинций сосредоточена нефтедобывающая промышленность этой страны. Собственно говоря, происходит ровно то, о чем мы уже писали – новое заседание ОПЕК+ стало стартом для кампании переговоров всех со всеми. Причин для этого, если не вдаваться в детали, ровно две. Такие государства, как США и Канада приняли для себя настолько жёсткое антимонопольное законодательство, что их руководители не имеют права на официальное участие в картельных соглашениях, причём касающиеся не только нефти, но и любого другого товара.

Мексика – мал золотник, да дорог

Но и здесь появилось исключение, которое вызывает не полное понимание: Дональд Трамп взял на себя обязательство сократить в Штатах добычу нефти на 250 тысяч баррелей в сутки «в зачёт» квот, которые JMCC, Министерский мониторинговый комитет ОПЕК+ считал необходимыми для Мексики. JMCC в своем решении о распределении квот исходил из того, что все страны, входящие в ОПЕК+, с 1 мая сократят свою добычу на 22,5% исходя из объемов, имевшихся по состоянию на октябрь 2019 года, за исключением Саудовской Аравии и России. Арифметически получалось, что Мексика должна сократить добычу на 400 тысяч баррелей в сутки, но Росио Нале (Roció Nahle), представительница этого государства на совещании 10 апреля, категорически настаивала на том, что для Мексики это просто невозможно, максимальным сокращением могут быть только 100 тысяч баррелей в сутки. Из 10 с лишним часов, в течение которых проходило это совещание, более двух часов было потрачено на попытки договориться с Росио Нале закончились тем, что единственная женщина, принимавшая участие в телеконференции, вышла из сеанса связи. Но уже на следующий день, 11 апреля, Трамп сделал свое заявление, которое действительно похоже на сенсацию – Штаты, несмотря ни на какие законодательные ограничения, официально взяли на себя обязательство сократить нефтедобычу, да ещё и за соседнее государство, отношения с которым с момента решения о строительстве «Великой Американской стены» у США были отнюдь не самыми безоблачными. Второе совещание министров ОПЕК+, прошедшее поздним вечером 12 апреля, учло гарантии Штатов, причем ушло на это не более пары часов. Хотя прошло вот уже несколько суток, информация по этому поводу поступает очень малыми порциями. Максимально развернутая порция информации звучит приблизительно следующим образом. «Мексика каждый октябрь хеджирует свой нефтяной экспорт на период с декабря по ноябрь, обычно эта программа предусматривает покупку финансовых инструментов (как правило – опционов) объемом около 1 млрд долларов. Хеджирование помогает правительству страны зафиксировать цену еще не добытой нефти и таким образом защититься от рисков снижения котировок. Не стал исключением и октябрь 2019 года – Мексика снова захедижровала свой будущий экспорт, исходя из цены 49 долларов за баррель, покупка опционов обошлась правительству в 1,25 млрд долларов». Информация вроде бы действительно развёрнутая – даты, суммы, цены. Но какое, простите, дело целому президенту целых США до каких-то там опционов какой-то там Мексики, в связи с чем Трамп идёт на такие уступки, балансируя на грани нарушения собственного законодательства? Мало того – до сих пор нет никакой отрицательной реакции со стороны бдительной Демократической партии США, которая готова вставить любое лыко в строку не только реальных, но и совершенно вымышленных ошибок Дональда Трампа? Ларчик открывается просто. Вот список банков, с которыми Мексикой заключены договоры о хеджировании: JP Morgan Chase, Citigroup, Goldman Sachs, BNP Paribas. Вы, уважаемые читатели, только что прочитали список четырёх крупнейших банков США, главы которых руководят федеральными резервными банками, входящими в состав ФРС. Маленькая, крошечная Мексика, как говорили у нас в 90-е, «имеет самую крутую крышу», которая уверенно, последовательно: а) помогла Трампу принять правильное решение; б) напомнила руководству Демократической партии США, что у них в стране и так дел полным-полно; в) помогла провести воскресную, повторную встречу министров ОПЕК+ в дружественной и конструктивной обстановке. Кстати, у руководства Мексики, кроме традиции ежегодно подписывать с такими вот джентльменами договоры о хеджировании, имеется ещё одна: никогда, ни при каких обстоятельствах подробности этих сделок не были открытыми, это было и остается предметом государственной тайны. Но, как показали последние события, договоры о хеджировании Мехико подписывает с джентльменами, которым верят на слово, причем верят все, включая президента США и министров что ОПЕК, что ОПЕК+. Традиционные мексиканские ценности. Или не очень мексиканские?..

Государственные нефтяные резервы как «подушка безопасности» и не только

Конечно, нельзя не сказать несколько слов по поводу многочисленных комментариев, основной лейтмотив которых сводится к тотальному, невероятному проигрышу России, лично Игоря Сечина и Владимира Путина – с подачи наших иностранных партнёров отечественные комментаторы договорились уже до «неминуемого дефолта России и голодных бунтов на улицах и площадях», которые должны случиться со дня на день, буквально после дождичка в четверг. Для этих комментаторов не существует пандемии COVID19 и четырёх миллиардов человек на планете, находящихся под действием карантинных мер. Личный транспорт не двигается, по миру отменены 80% авиационных рейсов, сотнями отменяются железнодорожные рейсы, остановлены тысячи предприятий – но это всё «пустяки, дело житейское», а потому руководители России, оказывается, «не имели никакого права идти на такое сокращение добычи нефти». Правда, эти комментаторы ни слова не говорят о том, в каком именно месте пришлось бы хранить объёмы этой нефти – ведь НПЗ на территории Европы, которая является традиционным рынком сбыта для российской нефти, в настоящее время едва ли загружены на 50% их мощности. Продолжают работать исключительно предприятия непрерывного производственного цикла, критически важные инфраструктурные подразделения, идет подготовка к весенним полевым работам в сельском хозяйстве – вот и весь список того, что в настоящее время «остается на плаву». Strategic Petroleum Reserve USA, SPR, стратегический нефтяной резерв США, считающийся крупнейшим на планете (официально – порядка 635 млн баррелей), заполнен едва ли не «под горлышко», свободными числятся емкости на 77 млн баррелей, то есть на 7-8 дней полномасштабной работы нефтедобывающих компаний этой страны. Нет, конечно, нельзя исключать того, что государственные резервы Китая имеют ещё большую емкость – Пекин никогда не давал их официальной оценки, а крупнейшие государственные нефтяные компании этой страны, CNPC (China National Petroleum Corp.) и Sinopec имеют собственные коммерческие запасы. Последняя информация по этому поводу была обнародована как раз CNPC: в декабре 2019 года компания сообщила, что правительство КНР планирует увеличить мощности для хранения нефти до 503 млн баррелей к концу 2020 года. Планирует – правительство, сообщает об этом – CNPC, то есть единственное, что сохраняется в полном объеме, так это режим китайских хитростей. Но, какими бы ни были объёмы китайского государственного стратегического резерва, для объёма мировой добычи это погоды, что называется, не делает. Китай может и наверняка воспользуется возможностью заполнить свои ёмкости, пока цена барреля находится на исторически рекордных нижних отметках, поскольку благодаря собственным усилиям находится в привилегированном положении. Кризис COVID19 в этой стране преодолён, экономика восстанавливается с максимально возможной оперативностью, емкости для запасов нефти имеются.

Судьба нефтедобывающей отрасли – в руках медиков

Но для мировой нефтедобывающей индустрии эти маневры решающего значения не имеют: по самым оптимистическим оценкам, общее снижение потребления нефти составляет не менее 19 млн баррелей в сутки, и это ещё не предел, борьба с пандемией только набирает ход, до пиковых нагрузок во многих странах дело еще не дошло. Это не кризис перепроизводства, которых в истории мировой нефтедобычи уже хватало, происходящее не имеет аналогов – никогда ранее такого падения именно спроса в мире нефти не происходило. Именно по этой причине чёрно-белые оценки итогов переговоров в рамках ОПЕК+ и тех переговоров, что последовали и ещё последуют после этого события не объективны в принципе – ни одна нефтедобывающая страна сейчас не может оказаться «победителем». Планета Земля 6 марта 2020 года, когда была сорвана предыдущая встреча министров ОПЕК + и планета Земля 12 апреля 2020 года, когда было подписано новое соглашение – это две разных планеты. Переговоры 9 и 12 апреля шли о том, каким образом можно избежать именно обвального обрушения добычи нефти во всех странах разом. Если бы не возникла договорённость о снижении объёмов добычи с 1 мая 2020 года - при апрельских темпах добычи, уже к середине лета ёмкости для хранения нефти просто физически бы закончились во всех странах. У руководителей России было всего два варианта – либо договариваться о сокращении добычи, либо готовиться к хранению нефти в трубопроводах «Транснефти» после полного прекращения отгрузки на всех наших экспортных терминалах. Можно хоть каждые пять минут заявлять о том, что «Россия проиграла, а США выиграли», вот только реальная действительность, данная нам в ощущениях, этому удивительно бездарному выводу противоречит в корне. Начавшиеся 13 апреля торги на сырьевых биржах наглядно показывают, что договорённости в рамках ОПЕК+ не оказали никакого влияния на котировки нефти: Brent всё так же находится в коридоре от 30 до 33 долларов за баррель, WTI – в коридоре от 22 до 25 долларов за баррель. Это те самые цены, при которых в Штатах за месяц объем добычи снизился на 600 тысяч баррелей в сутки – без всяких соглашений в рамках ОПЕК+, без обязательств по мексиканской квоте. Реально судьба мирового рынка нефти сейчас находится в руках едва держащихся на ногах от непомерных нагрузок врачей, а не в хитросплетениях и интригах нефтепроизводящих стран – вот нехитрая правда нынешней обстановки. От того, как чётко соблюдаются карантинные ограничения в Москве, зависит благополучие ExxonMobil, а сидящие по квартирам жители Нью-Йорка сражаются за положительные балансы Роснефти и ЛУКОЙЛа. Справится с пандемией Индия – не так сильно успеет пострадать ВР, а падение добычи нефти в Канаде, которое сейчас уже составило (и опять же – без ОПЕК+, без обязывающих обязательств со стороны правительства этой страны) остановят итальянцы с испанцами. Отказ от понимания вот этих простых фактов делает любые попытки анализа происходящего полным абсурдом. Если смириться с фактами, которые, как известно, не зависят от наших личных предпочтений, то не будет повода впадать в паническое настроение – соглашения ОПЕК+ не являются ни проигрышем, ни выигрышем ни для тех, кто его подписал, ни для тех, кто, ссылаясь на особенности собственного законодательства, не принял участия в этом совещании. Не было ошибкой и решение России отказаться от выполнения ультиматума Саудовской Аравии, принятое 6 марта на предыдущей встрече министров ОПЕК+ - на тот момент на планете была одна ситуация, сейчас она совершенно другая. Можно отбросить политкорректность и спокойно констатировать – на тот момент политическое руководство России планировало предпринять максимум усилий для того, чтобы не допустить дальнейшего усиления позиций на мировом рынке нефтяников США. Но взгляните еще раз на сегодняшние котировки нефти WTI на сырьевых биржах и убедитесь – нет никаких признаков того, что после подписания нового соглашения ОПЕК+ условия работы для американских сланцевых компаний стали хоть на йоту лучше. 22-25 долларов за баррель – цена, которая делает добычу нефти методом гидроразрыва пласта глубоко убыточной, ситуация для этого сектора нефтедобычи остается столь же критической.

Неиспользованные возможности

Если действительно хочется высказывать в адрес руководства России критику, а не критиканство, давайте делать это спокойно, стараясь максимально сохранять объективность. Ошибки есть, нет никакого смысла пытаться их не замечать. Не самый большой секрет то, что добыча нефти в России распределяется между экспортом и внутренним потреблением приблизительно поровну – из 11 млн баррелей в сутки 5,5 млн баррелей уходило на наши нефтеперерабатывающие нефтехимические предприятия. Другими словами, Россия является не только крупным производителем нефти, но и её крупным потребителем. Страны, потребляющие нефть в больших объемах, тоже имеют собственную организацию, своеобразный «антиОПЕК» - Международное Энергетическое Агентство, МЭА. МЭА для стран, входящих в его состав, ещё в прошлом веке выдало простую рекомендацию – организовать на своей территории хранилища нефти, которые позволили бы каждой из них продержаться без поступления нефти в течение 90 дней. Следовательно, применив этот подход, для собственной энергетической безопасности и обеспеченности Россия должна была бы организовать государственный резерв общей емкостью около 600 млн баррелей нефти. В этом случае наши отечественные компании имели бы свободу манёвра практически на два месяца и могли заниматься организационными вопросами по снижению объемов добычи значительно спокойнее и планомернее. Слишком дорогое удовольствие? Давайте внимательнее присмотримся к действиям того же Трампа, предпринимаемые им прямо сейчас. Первая мысль, возникшая у президента США после начала обвала котировок нефти, была очевидной – закупить у сланцевых компаний нефть в объеме, который позволял SPR, но Конгресс, контролируемый демократами, тут же наложил вето на такие государственные расходы. И после этого Трамп использовал подход, против которого никто возразить не может: он позволил всё тем же сланцевым компаниям арендовать свободные ёмкости, тем самым зарабатывая деньги для государственного бюджета. Вывод прост – использование государственного резерва нефти не является «заповедями на каменных скрижалях», подход может быть максимально гибким, позволять частным компаниям чуть легче переживать непростые времена, а государству – возвращать инвестиции, много лет тому назад потраченные на обустройство огромных емкостей в соляных пластах. И, раз уж мы обратили внимание на пример США, давайте изучим его ещё чуть глубже. Объём добычи нефти в США в 2019 году составил почти 13 млн баррелей в сутки, при этом, по данным управления информации при министерстве энергетики этой страны, объем экспорта составлял 2,2 млн баррелей в сутки. Ещё раз то же самое, но в процентах, чтобы это было ещё нагляднее: 17% добычи – на экспорт, 83% - на внутреннее потребление. Отбросим в сторону индивидуальную проблему Штатов, заключающуюся в том, что на их территории минимальное количество месторождений нефти тяжелых сортов, которые им приходится импортировать – России эта проблема не касается, у нас в наличии тяжелая нефть Татарстана и Поволжья, как и лёгкая нефть Сибири. Но наше внутреннее потребление составляет только 50% от объема нашей же добычи, в 1,7 раза меньше, чем в США. И это – объективная, математически точная оценка уровня развития нашей нефтепереработки, уровня нефтехимической промышленности.

Да, министерство энергетики сумело буквально навязать крупным отечественным компаниям необходимость инвестирования в развитие их НПЗ – теперь они не только способны производить автомобильный бензин класса Е5, они добились разительно более глубокой переработки нефти, чем имевшийся ранее. Но вот новостные сюжеты конца 2019 года и начала 2020 года. «Известия», 25 октября 2019 года. «Газпром Нефть начала в Омске строительство современного комплекса по производству высокотехнологичных катализаторов для нефтепереработки. На сегодняшний день комплексов такого масштаба в России не существует. Завод будет выпускать катализаторы каталитического крекинга и гидроочистки, необходимые для производства бензина и дизельного топлива стандарта Евро-5, и гидрокрекинга — для процессов глубокой переработки нефти. Планируется производить 4 тыс. т катализаторов гидроочистки, 2 тыс. т катализаторов гидрокрекинга и 15 тыс. т катализаторов каталитического крекинга в год». «Нефтегаз», 28 января 2020 года. «Роснефть запустила в эксплуатацию первый в России опытно-промышленный комплекс для производства катализаторов гидропроцессов. Современный объект общей площадью 720 квадратных метров расположен на территории Новокуйбышевского завода катализаторов, «дочки» Роснефть. Новые технологические возможности в перспективе позволят существенно снизить зависимость РФ от импортной продукции в области катализаторов для процессов нефтепереработки. В настоящее время доля импорта в катализаторах гидроочистки составляет около 90-95%. За счет развития собственного производства Роснефть планирует снизить этот показатель до 50% к 2024 г.»

Хорошо, что государственные вертикально-интегрированные компании стали работать в этом направлении, но даты этих новостных сообщений – ещё одно наглядное свидетельство того, что происходит это с огромным опозданием, при этом каждая из компаний занимается разработками самостоятельно. Это, конечно, строго соответствует либеральной доктрине экономики – два производителя будут конкурировать друг с другом, в результате другие нефтяные компании, имеющие собственные НПЗ, получат максимальный по качеству и минимальный по цене результат. Здорово! Вот только для того, чтобы остановить в России производство качественного топлива, нашим пресловутым «западным партнёрам» нет необходимости применять санкции к российским нефтяным компаниям – достаточно запрета на поставки катализаторов. Результат вполне очевиден - упадёт загрузка производственных мощностей НПЗ, что автоматически снизит внутреннее потребление нефти в России и нефтедобывающие компании вынуждены будут снижать объемы добычи без всяких соглашений с ОПЕК+. Любой энергетический ресурс имеет две составляющие – экономическую и ту, что связана с такими важнейшими понятиями, как энергетическая безопасность и энергетическая обеспеченность.

До той поры, пока в России подавляющее значение имеет коммерческая целесообразность, энергетические безопасность и обеспеченность будут находиться в зоне риска.

При этом в бесконечно далеком уже 1970-м году в Новосибирске было создано специализированное конструкторское бюро «Катализатор», которое существует и успешно функционирует и в наши дни, причем даже не меняя названия – СКТБ «Катализатор». В начале 2019 года СКТБ «Катализатор» заявило о плане создания инжинирингового центра. Суть проекта «Национальный центр инжиниринга и испытаний катализаторов» заключается в создании на площадке в Новосибирске парка пилотных установок по основным процессам нефтепереработки, на которых можно было бы проводить испытания катализаторов в реальных условиях работы установок на конкретных НПЗ и на реальном сырье. Дела идут достаточно успешно: руководство Новосибирской области выделило 3 гектара под строительство, гарантировало помощь с обустройством инфраструктуры, СКТБ нашло 500 млн рублей для начального финансирования. Остается найти еще 1,5 млрд – и тогда в 2025 году у России появится собственный центр для испытаний катализаторов. Помощь от государства отсутствует, СКТБ ведёт переговоры с нефтяными компаниями, Газпром Нефть, ЛУКОЙЛ и АО «Нефтиса» (материнская компания «Новосибирскнефтегаза») обещают подумать о своем участии в софинансировании. Старательно заткнув уши, чтобы ни в коем случае не услышать слова Владимира Путина о том, что либеральная идеология изжила себя, правительство России с невероятным упорством продолжает попытки внедрять именно либеральную доктрину в нашей экономике. Будущий инжиниринговый центр будет частным, государство не намерено участвовать и в производстве катализаторов – это ведь будет означать возрождение государственного контроля над священной коровой частного бизнеса. То, что при этом российский частный бизнес оказался в зоне контроля иностранных государств – предпочитаем не видеть. Там не слышим, тут не видим, говорим одно, думаем другое, делаем третье – в результате энергетическая безопасность и энергетическая безопасность по-прежнему в зоне риска.

«Либерализм изжил себя» - сказано, но плохо расслышано

Центральный Банк РФ отпустил рубль в «свободное плавание», в течение последнего месяца курс национальной валюты по отношению к доллару и евро опустился на 20 с лишним процентов. Это, конечно, шокирует, однако за последние пять лет Россия настолько удачно развивала агропромышленный сектор, что такое падение курса не сказывается на уровне жизни настолько жёстко, как это происходило в те же 90-е годы. Больше того подешевевший рубль мог бы послужить дополнительным «козырем» в том случае, если бы начатая в 2014 году компания импортозамещения не была превращена в кампанейщину – бессистемную и непоследовательную. Мы неоднократно обращались к примерам деятельности Росатома – государственной структуре, находящейся вне зоны прямого влияния министерства энергетики, сделаем это ещё раз. В 2018 году в России заработала новая система обращения с твердыми коммунальными отходами, она же – «мусорная реформа». Скажем мягко – проходит она со значительными трудностями, но уже в апреле того же 2018 года «Атомэнергомаш» подписал договор с Hitachi Zosen Inova о локализации на «ЗиО-Подольск» производства оборудования для мусоросжигательных заводов. То, что в Подольске умеют делать котлы – ни для кого не секрет, удивляться тому, что именно здесь произведены котлы для заводов «РТ-Инвест», не приходится. Но вот новость от 20 января 2020 года: «ЗиО-Подольск подписал контракт на поставку комплекта оборудования для мусороперерабатывающего завода «Риверсайд» в Великобритании». Международный конкурс был выигран легко и уверенно: образцы оборудования, произведенного для российских потребителей уже имелись, с качеством всё в полном порядке, а дальше «в бой пошел» всё тот же подешевевший рубль, который для «Атомэнергомаша», в который структурно входит «ЗиО-Подольск», после мартовского падения курса стал еще и дополнительным выигрышем. Ещё раз. Государственное предприятие «Атомэнергомаш», не подчиненное правительству напрямую, с импортозамещением справляется, а предприятия, связанные с министерством энергетики, к такому уровню доберутся только через несколько лет. Вот новостное сообщение от 13 мая 2019 года. «Роснефть» исключила Восточный нефтехимический комплекс из своей инвестиционной программы, это связано с налоговым маневром в нефтяной отрасли, заявил первый вице-президент «Роснефти» Павел Федоров. Это решение, по сути, приняли за нас, оно вытекает из принятой фискальной политики. При таких обстоятельствах проект [ВНХК] не является рентабельным, – заявил представитель «Роснефти». – Мы старались его сохранить, но это невозможно». ВНХК – нефтехимический комплекс, который предполагалось построить в Приморском крае. Планировалось построить три очереди по переработке нефти общей мощностью 12 млн т в год и линию по производству нефтехимической продукции мощностью 3,4 млн т в год». С момента принятия этого решения Роснефтью миновал почти год – никаких новостей по этому поводу ни от компании, ни от правительства больше не поступало. 12 млн тонн или 84 млн баррелей нефти высокотехнологичной переработки сырой нефти на территории Дальнего Востока с созданием соответствующего количества рабочих мест – это было возможно, но оказалось не реализовано.

Таких примеров в России больше одного, и никакие бравые доклады об успехах в нефтепереработке не могут «справиться» с двумя числами, поскольку факт – вещь упрямая. 83% - объем собственного потребления нефти, добытой в США и 50% - объём собственного потребления нефти, добытой в России. 635 млн баррелей – емкость стратегического нефтяного резерва США и 0 (ноль – прописью) баррелей стратегического нефтяного резерва России. Можно подтрунировать над Штатами по поводу того, что свободных ёмкостей в их государственном резерве хватит на неделю нефтедобычи в привычных объёмах, но как-то шутки не шутятся, поскольку в России нет даже намека на возможность вот такого манёвра, который сейчас мог бы хоть как-то смягчить ситуацию, возникшую на мировом рынке нефти. Снижение объема добычи на 2,5 млн баррелей в сутки для российских нефтекомпаний – технологически чрезвычайно непростая задача, поскольку у нас хватает скважин, находящихся на заключительном этапе эксплуатации, их остановить можно только один раз и навсегда. Отсутствие времени для манёвра эту задачу только усложняет, как делает её сложнее и имеющееся соотношение собственного потребления и экспорта. Вот об этом есть смысл говорить вслух, а бесконечно припоминать, что происходило на совещании ОПЕК+ 6 марта 2020 года – занятие бессмысленное с того момента, как COVID19 из ранга эпидемии в Китае перешел в стадию всемирной пандемии. Соглашение ОПЕК+ от 12 апреля 2020 года не принесло победы и не стало поражением ни для кого из участников мирового рынка нефти, вопрос стоит иначе – удастся ли добиться минимального ущерба? Серия переговоров, встреч, совещаний, будет продолжаться, но справится или нет мировая нефтедобывающая отрасль с огромным снижением спроса на «чёрное золото», в настоящий момент ответить невозможно. Судьба отрасли – в руках врачей и в успешности предпринимаемых карантинных мер в каждой отдельно взятой стране. А вот причины, по которым нефтяная отрасль России оказалась далеко не полностью готова к такому испытанию, должны стать не только предметом анализа и обсуждения, но и поводом для того, чтобы как можно оперативнее сделать адекватные выводы.

Саудовская Аравия. Россия. США. ОПЕК > Нефть, газ, уголь. Химпром > zavtra.ru, 14 апреля 2020 > № 3512759 Борис Марцинкевич

Да здравствует ОПЕК+…

Вечером в воскресенье пришли долгожданные новости: формат ОПЕК+ восстановлен, участники сделки договорились о беспрецедентном уровне сокращения добычи — почти на 10 млн баррелей в сутки (9,7 если точнее). Пикантность текущей ситуации заключается в том, что нынешнюю сделку «благословили» из Вашингтона. Более того, президент США Дональд Трамп практически выступил посредником в диалоге между ведущими игроками нефтяного рынка — Россией и Саудовской Аравией. И если продолжить дальше, то США вместе с Канадой и другими ранее «нейтральными» к сделке ОПЕК+ партнерами берут на себя обязательство сократить дополнительно еще 5 млн баррелей в сутки.

А ведь прошел всего месяц с небольшим с момента объявления о прекращении работы ОПЕК+, когда казалось, что в одну и ту же воду никто уже не войдет дважды. И действительно, новая сделка совершена совсем в других условиях и в «другой воде». Произошло то, что еще месяц назад казалось просто невероятным. По результатам соглашения трёхсторонние переговоры провели Владимир Путин, Дональд Трамп и король Саудовской Аравии Салман Аль Сауд. Прекратить уже ставшую привычной конфронтацию и начать наконец диалог мировых лидеров заставили не благородное стремление к всеобщему благу и процветанию всех народов, а никому невидимый, но очень опасный и всеобщий враг — вирус. Как тут ни вспомнить очень уместную в данный момент русскую пословицу: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».

Вернемся к условиям нового соглашения. Выгодно ли оно России? Начнем с небольшого нюанса: Россия уменьшает добычу не от фактического уровня добычи в 10,3 млн баррелей в сутки (столько Россия сейчас добывает без учета объёмов добычи конденсата, которые не учитывается в соглашении), а от потенциального уровня в 11 млн баррелей в сутки, которые соответствуют нашей возможной добыче без соглашений.

Таким образом, в действительности Россия будет сокращать существенно меньше своей доли в общем весе сокращений стран, присоединившихся к ОПЕК+.

В процентном соотношении от фактической добычи это 18% в первые 2 месяца (на что и были направлены все усилия российских переговорщиков).

Для сравнения Саудовская Аравия по условиям нового соглашения уменьшает добычу от тех же 11 млн баррелей в сутки, хотя реально в апреле и дальше саудиты выходят на уровень выше 12 млн баррелей в сутки. ОАЭ и Кувейт также с существенным потенциалом по наращиванию добычи (около 1-1,5 млн баррелей в сутки совокупно) уменьшают свою добычу от уровня октября 2018, а не от фактической добычи в апреле 2020-го. То есть у ближневосточных производителей по условиям нового соглашения потенциал от максимума добычи ограничен намного больше.

Во втором полугодии сокращение будет 8 млн баррелей в сутки на все страны ОПЕК+ или в процентном соотношении снижение составит 18%. Для России же на практике это означает сокращение на 13%, т.е также в меньшей доле, чем все остальные. А на следующем этапе сокращение России фактически составит 7,5%, при целевом значении для всех участников ОПЕК+ в 14%.

Новое соглашение в формате ОПЕК+ позволит рынку почувствовать себя гораздо комфортнее психологически и сформировать новую структуру рынка в период прохождения пика коронавирусной пандемии, а также более сбалансированно начать восстановление спроса по мере ослабления COVID-19. Россия на переговорах заняла достаточно взвешенную, но твердую позицию: в случае более быстрого восстановления спроса параметры сокращения могут быть пересмотрены в сторону уменьшения.

И, наконец, восстановление цен на нефть и стабилизация мирового рынка нефти выгодны как российскому государству, так и российским нефтегазовым корпорациям, да и в целом всей отечественной экономике.

И еще пару слов о результатах: в процессе обсуждения сделки в некоторых СМИ был озвучен тезис о том, что Россия «снова проиграла» ценовую войну и что новое соглашение в формате ОПЕК+ это практически капитуляция и даже, если хотите, «Брестский мир» (хотя вряд ли широкая аудитория помнит, о чем в этом случае вообще идет речь). Это не совсем так. А точнее совсем не так. В начале марта Россия отказалась от сокращения на 0,3 миллиона баррелей в сутки, а сейчас согласилась на уровень сокращения на порядок больший.

Здесь в первую очередь нужно учитывать тот факт, что в начале марта снижение добычи даже на 1,5 миллиона баррелей в сутки никаким образом не решило бы проблему падения мирового спроса на 20 миллионов баррелей в сутки. Саудиты на предыдущем заседании ОПЕК+ в марте заняли абсолютно неконструктивную ультимативную позицию, пытаясь навязать России резкое и бесполезное на тот момент решение вместо того, чтобы продолжить консультации в оперативном режиме. Приняв неожиданное для участников сделки решение о выходе из соглашений и объявив о резком росте добычи до 13 миллионов баррелей в сутки и демпинге цен, Саудовская Аравия спровоцировала искусственное затоваривание мирового рынка и запустила маховик, который в первую очередь ударил по экономике самой Саудовской Аравии. Новое совещание ОПЕК+ запросила сама же Саудовская Аравия по инициативе Президента США.

У России были и остаются ресурсы для прохождения периода низких цен на нефть лучше своих партнеров по ОПЕК+ и США.

Тем не менее, новая сделка заключена абсолютно своевременно и позитивная реакция на сделку как нефтяного, так и фондового рынка тому яркое подтверждение.

В любом случае, ключевым моментом в новой структуре рынка является позиция США как лидера по добыче нефти в текущем периоде. Мы видим готовность администрации Трампа, а также федеральных и региональных властей поддерживать решение по сокращению добычи, даже невзирая на явный «картельный» характер соглашения. Напомним, что предыдущая сделка была предметом жесткой критики со стороны администрации президента США именно в силу «нарушения» американского антимонопольного законодательства.

Основной вопрос на данном этапе — как нынешняя сделка будет воспринята американским истэблишментом и в каком формате власти США будут готовы взаимодействовать с участниками платформы ОПЕК+?

Будут ли власти США (в первую очередь, в лице Трампа) предпринимать попытки «заставить» нефтяную сланцевую отрасль договориться о совместных действиях или все ограничится лишь информационными сообщениями в Твиттере? От того, какую позицию займет руководство США по отношению к сокращению собственной добычи, будет зависеть успех новой сделки ОПЕК+ и скорость восстановления мировых цен на нефть. Конечно же, вслед за прохождением пика эпидемии и началом восстановления мировых экономических процессов.

Вячеслав Мищенко

Руководитель рабочей группы по ценообразованию и рынкам при Министерстве энергетики РФ

Россия. США. Саудовская Аравия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 13 апреля 2020 > № 3351557 Вячеслав Мищенко

Мария Белова: Участие США в новой сделке не только нужно, но и возможно

В последние месяцы мир столкнулся с новым вызовом — распространением коронавирусной инфекции, который потребовал от руководства разных стран беспрецедентных мер по ограничению активности населения и, как следствие, замедлению экономических процессов, что негативным образом сказалось на глобальном потреблении нефти. Не ошибусь, если скажу, что сейчас каждый трейдер начинает свой день со статистики не только по нефтяным котировкам, но и числу заболевших и вылечившихся от COVID-19. Заняты этим и аналитики министерств энергетики тех стран, которым в ближайшие дни предстоит решить, на сколько надо сократить добычу, чтобы сбалансировать рынок и, соответственно, стабилизировать цены.

Важно, что сегодня производители ОПЕК+, принципиально согласившись с необходимостью снижать объемы производства нефти, сейчас обсуждают детали: от какой временной отсечки стартовать; принимать ли в расчет показатели работы 1 квартала 2020 г. или «сокращаться» от 1 апреля сего года?

Такое положение дел уже внушает осторожный оптимизм. Однако, оценивая необходимое снижение добычи в 10-15 млн барр./сут. (напомню, что при формировании ОПЕК+ в 2016 г. ее участники согласовали сокращение производства всего на 1,8 млн барр./сут.), становится очевидной необходимость участия более широкого, чем ОПЕК+ (ОПЕК, а также 11 не входящих в организацию стран), числа производителей нефти.

Наиболее естественным партнером здесь видятся Соединенные Штаты Америки, которые не только выступили в роли посредника на переговорах России и Саудовской Аравии, но и являются одним из крупнейших игроков на нефтяном рынке.

Президент США пока не высказался однозначно в отношении участия своей страны в сокращении добычи.

Самое время оценить, имеются ли у американского руководства реальные рычаги управления объемами производства нефти в стране. И если да, то о каком масштабе звездно-полосатого участия в глобальной сделке может идти речь.

Учитывая институциональную структуру нефтяной отрасли США, а именно то, что бизнесом в стране занимаются десятки тысяч компаний, включая семейные, состоящие из 2-3 человек, невозможно представить, как в реальности могут выполняться достигнутые на высшем уровне договоренности.

Действительно, регулирование добычи нефти в США осуществляется преимущественно на уровне штатов, однако в отношении федеральных земель и континентального шельфа действуют особые правила. Эти территории находятся в введении федерального правительства: в случае федеральных земель регулятором является Bureau of Land Management (Бюро по управлению государственными и общественными землями, BLM), для шельфа — Bureau of Safety and Environmental Enforcement (Бюро по вопросам безопасности и экологического контроля, BSEE).

Согласно законодательству, оба регулятора могут потребовать приостановки как добычи нефти, так и деятельности компаний в целом, правда, для этого требуются основания. Все они прописаны достаточно четко и связаны либо с вопросами экологии, рационального природопользования и безопасности, либо с тем, что оператор сам запрашивает приостановку. Под сокращение в рамках новой глобальной инициативы, правда, с натяжкой может попасть только размытая формулировка «…in the national interest…» (в национальных интересах), приведенная в случае BSEE (Statutory Authority For Suspensions — OCSLA 43 USC 1334(a) (1)).

Итак, при проявлении доброй воли на переговорах американское правительство на основании формулировки «в национальных интересах» теоретически может потребовать остановки работ на континентальном шельфе.

А это, по данным 2018 г., 15% суммарной добычи нефти в США или 1,6 млн барр./сут. Еще одним приятной особенностью американского шельфа является то, что работают там преимущественно крупные нефтяные компании, договориться с которыми будет проще, чем с массой мелких производителей.

Мария Белова

Директор по исследованиям VYGON Consulting

США. Саудовская Аравия. Россия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 8 апреля 2020 > № 3347588 Мария Белова

Алексей Кириенко: Три варианта исхода новой сделки ОПЕК и перспективы нефтяного рынка

С момента последних переговоров ОПЕК+ в марте прошло около месяца. Россия и Саудовская Аравия не смогли договориться о новых сокращениях добычи нефти. Вероятно, ни одна из сторон не могла предположить, что за это время цены на нефть упадут вдвое, а российская Urals в какой-то момент станет дешевле европейского мазута.

Твит животворящий

На прошлой неделе Дональд Трамп написал твит, в котором заявил, что Россия и Саудовская Аравия договариваются о сокращении добычи на 10 млн барр. Несмотря на то, что остальные участники опровергли слова Трампа, а Белый дом отказался от комментариев, лед тронулся.

Саудовская Аравия согласилась на расширенное заседание стран ОПЕК+, которое должно состояться 9 апреля. Участники рынка восприняли с оптимизмом новость, надеясь, что игра мускулами двух ключевых игроков рынка — России и Саудовской Аравии — завершена.

Трехдневный перенос заседания ОПЕК+ привел к просадке цены на старте торгов в понедельник — яркий знак того, насколько рынку нужна договоренность в условиях переизбытка спроса.

Несмотря на необходимость соглашения, у каждой из стран есть свои интересы. Россия не заинтересована помогать США развивать свою нефтедобычу за счет собственной доли рынка. В частности, Дмитрий Песков отметил, что в саммите «потребуется участие и тех стран, которые ранее не принимали участие в координации», намекая на США. В это же время Саудовская Аравия, вероятно, не намерена отдавать Европу России полностью.

Существует три вероятных сценария переговоров:

Базовый сценарий. Стороны соглашаются на суммарное снижение добычи до 10-15 млн баррелей в сутки. Россия уже выразила готовность к участию в таком снижении, если оно произойдет «по-партнерски». Чтобы добиться такого результата от других стран, США может «сесть в одну лодку» с ОПЕК+, чтобы снизить добычу. Хотя формально правительство не может диктовать своим частным компаниям уровни добычи, по информации Wall Street Journal, оно планирует запретить работы в Мексиканском заливе в связи с коронавирусом, распространяющимся среди работающих там компаний. Суммарно это приведет к снижению американского производства сырья на 2 млн баррелей в сутки.

Эта мера покроет лишь нынешнее недопотребление нефти и уже в ближайшие недели может оказаться недостаточной, требуя снижения на 20-25 млн баррелей в день.

Тем не менее, снижение производства на 10-15 млн баррелей станет триумфом Белого дома и мощнейшим триггером роста нефтяных цен, которые вполне могут вернуться на конец года к уровням $50-$60 и даже выше.

Это спасет сланцевую промышленность США и частично восстановит курс рубля. Рост фондовых индексов может составить порядка 20%.

Минимальный сценарий. Вашингтон может убедить страны ОПЕК+ согласиться на снижение добычи на 1,5 млн баррелей (как предлагали саудиты в марте) или несколько выше. Этого будет недостаточно для компенсации мирового недопотребления, которое оценивается в 10-15 млн баррелей (10-15% от уровня 2019 г.), но психологически оздоровит ситуацию на рынке.

В результате цены могут выйти на уровни $30-$40 благодаря пониманию, что ценовая война окончена. Саудиты отпразднуют формальную победу, а Белый дом докажет свое влияние на ситуацию. При этом у инвесторов будет надежда на дальнейшее снижение добычи примирившимися участниками. Вероятен рост фондовых индексов, особенно в США и России, для которой приемлем уровень $42 за баррель. Курс рубля отыграет значительную часть падения с начала года.

Маловероятный сценарий. Если переговоры провалятся, цена вновь обрушится, возможно, ниже прежних уровней. Это будет очевидный сигнал того, что у Трампа недостаточно рычагов влияния на саудитов. Утрата веры в способность правительств побороть кризис грозит новым обрушением фондового рынка.

Чтобы избежать таких последствий, Белый дом не пожалеет ресурсов. Один из важнейших его козырей — это угроза введения крупных пошлин на ввоз саудовской нефти. Пошлины отрежут американский рынок от саудитов, значительная часть сверхдешевой нефти останется невостребованной. Тем не менее, США резко отвергают возможность такого решения.

Дальнейшие перспективы

Предполагаемые уровни нефтяных цен $30-40 при минимальном сценарии или $50-60 при оптимистичном сценарии могут продержаться 2-3 недели, после чего все будет определяться степенью успешности борьбы стран с пандемией коронавируса.

Потребление нефти Китаем, которое за январь снизилось на 4 млн баррелей, уже отыграло большую часть падения. Европа еще снижает потребление, но распространение эпидемии в ней замедляется. Например, в Италии пик скорости роста числа заболевших был, предположительно, пройден во второй половине марта. Эксперты допускают, что при сохранении трендов к концу апреля карантины в ряде стран и регионов будут сняты, включая даже некоторые области Италии. Мировые авиаперевозки останутся в кризисе, но вырастут автоперевозки, которые сегодня в европейских странах недопотребляют 30-70% топлива.

Несмотря на это, суммарное мировое потребление нефти во второй половине апреля может продолжить снижаться из-за ситуации в США и трансграничных барьеров, но значительно медленнее.

Если меры по сдерживанию коронавируса к концу апреля приведут к глобальному снижению числа больных (число выздоровевших в день начнет превышать число новых заболевших), то относительно высокие цены на нефть сохранятся, а летом можно ожидать постепенного восстановления мирового потребления.

Если, однако, пандемия затянется до летней жары или до появления высокоэффективных медикаментов, то потребление нефти продолжит снижаться все лето. Около 60% ее мирового потребления до пандемии приходилось на транспорт. Введение новых ограничений на внутренние и международные перевозки может сократить транспортное потребление вдвое уже не только в Европе, но и в глобальном масштабе. При этом, суммарное мировое недопотребление нефти достигнет 30 и более млн баррелей в день, и, возможно, лишь тогда нащупает дно.

В этом случае нефть вновь сильно подешевеет. Нефтяные страны могут решиться на очередное сокращение добычи, но оно вряд ли поможет сохранить апрельские уровни цен. Устойчивого восстановления нефтяного потребления и цен можно будет ожидать лишь после полноценной победы над эпидемией.

Алексей Кириенко

Управляющий партнер EXANTE

Саудовская Аравия. США. Россия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 8 апреля 2020 > № 3347583 Алексей Кириенко

ВИРУС И НЕФТЬ: МОЖНО ЛИ ИЗБЕЖАТЬ ГЛУБОКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗРУШЕНИЯ?

РАВИ АБДЕЛАЛ

Профессор международного управления Гарвардской школы бизнеса и директор Центра российских и евразийских исследований им. Дэвиса Гарвардского университета.

САДДАД ИБРАГИМ АЛЬ ХУСЕЙНИ

Президент Husseini Energy Company, в прошлом – старший исполнительный вице-президент по разведке и производству Saudi Aramco.

Быстрое и непредвиденное обрушение нефтяных рынков – результат экономического кризиса, который мало связан с Россией, ОПЕК и ОПЕК+. Это происходило раньше и наверняка повторится впредь. Между Россией и Саудовской Аравией, вероятно, скоро будет заключено перемирие. Тем не менее мы можем стать свидетелями продолжительного и глубокого экономического разрушения. О том, как преодолеть его последствия, размышляют Рави Абделал и Саддад Ибрагим аль Хусейни.

Рави Абделал – профессор международного управления Гарвардской школы бизнеса и директор Центра российских и евразийских исследований им. Дэвиса Гарвардского университета

Мировые энергетические рынки пережили одновременный шок спроса и предложения. Пандемия COVID-19 внезапно застопорила национальные экономики. Разногласия между, в первую очередь, Россией и Саудовской Аравией о том, как производители энергии должны отвечать на коллапс спроса, привело к наращиванию добычи и сражению за долю рынка. Резкое падение цен оказывает невероятное давление на производителей, добыча которых связана с высокими издержками и низкой маржой, – таких, как американские сланцевые компании.

Что дальше?

Укрупнение в сланцевой промышленности США неизбежно. Сотни небольших фирм объявят о банкротстве. Более крупные компании будут приобретать участки, рассчитывая на их будущую рентабельность после наступления более благоприятной ценовой конъюнктуры.

Для других стран-нефтепроизводителей последствия очевидны. Российский федеральный бюджет, скорее всего, окажется дефицитным. План развития Саудовской Аравии «Будущее-2030», который и так выглядел утопическим, станет просто невыполнимым. А это означает, что страна останется критически зависима от нефтяных доходов и продолжит движение по долгосрочной траектории в направлении экономического упадка.

Ценовой войне между Россией и Саудовской Аравией уделяется много внимания. Вероятно, скоро будет заключено перемирие. Президент Дональд Трамп и его советники размышляют, как нажать на двух нефтепроизводителей, чтобы заставить их сократить добычу. Способность Трампа влиять на Россию, конечно, ограничена, но зато есть возможность оказать давление на Саудовскую Аравию.

Но главным фактором неопределённости, как бы то ни было, остаётся спрос. По сути, невозможно вообразить объёмы сокращения производства Саудовской Аравией или Россией, которые могли бы сейчас стабилизировать цены на более высоком уровне.

Таким образом, судьба цены на нефть и, соответственно, многих из мировых энергокомпаний будет зависеть от двух среднесрочных факторов, воздействующих на спрос. Первый – продолжительность этой нежданной остановки экономики. Закончатся ли карантины в июне или затянутся на все лето? Будут ли карантины прерываться до осени, то есть до времени, когда мы ожидаем появления эффективной вакцины и распространения тестирования на антитела, чтобы можно было определить, кто из нас уже перенес инфекцию и может спокойно возвращаться к жизни?

Второй фактор – эффективность действий центральных банков и правительств, направленных на то, чтобы не допустить перехода неизбежной рецессии в экономическую депрессию. На фоне того, что столь значительная части экономики выведена из оборота, а также безработицы, нарастающей как снежный ком, многие малые и средние предприятия просто не выживут. Давление реального сектора на финансовый будет огромным. Если центробанки и правительства смогут по-настоящему помочь домохозяйствам, фирмам и банкам в течение этих месяцев, восстановление спроса в третьем и четвёртом квартале 2020 г. будет мощным. Если же они с этим не справятся, мы станем свидетелями продолжительного и глубокого экономического разрушения, который подавит спрос на гораздо более долгое время.

Поэтому среднесрочные перспективы энергетических рынков будут прежде всего определяться сценариями развития пандемии и степенью эффективности финансовых и экономических властей, а не решениями об объёмах поставок, которые примут Россия и Саудовская Аравия.

Саддад Ибрагим аль Хусейни – президент Husseini Energy Company, в прошлом – старший исполнительный вице-президент по разведке и производству Saudi Aramco

Быстрое и непредвиденное обрушение нефтяных рынков – результат экономического кризиса, который очень мало связан с Россией, ОПЕК и ОПЕК+. Это ситуация, которая может воспроизводиться каждый раз, когда происходит глобальный кризис того или иного рода. Избыток мощностей имел место в 1985, 1996, 1998, 2008, 2014 гг., и вот это снова происходит теперь.

Суммируя разные оценки, можно сделать вывод, что нынешний кризис привёл к падению спроса на 15 миллионов баррелей в день, и такая ситуация может продлиться месяцы. Во время прошлых кризисов требовались годы, чтобы выкарабкаться из каждого цикла подобного спада потребления. Перед лицом этих мрачных перспектив нефтепроизводители должны разработать финансовую стратегию, которая охватывала бы всю индустрию и могла бы действенно и долговременно предотвратить повторения кризисов перепроизводства.

Единственная методика, которая сейчас может быть использована во всей отрасли для сокращения избыточных объёмов, – это возвращение к свободному рыночному ценообразованию, в основе которого лежали бы экономические циклы.

В краткосрочной перспективе ценовой потолок 40–45 долларов за баррель сорта Brent стал бы эффективным экономическим индикатором, который смог бы предотвратить разработку многих проектов на грани рентабельности, несостоятельных при цене ниже этого уровня. Стремление установить и сохранить подобный экономический барьер для всех новых нефтяных проектов стало бы целью ОПЕК, ОПЕК+ и всех других крупных производителей в нефтяной отрасли.

Россия. США. Саудовская Аравия > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 6 апреля 2020 > № 3348352 Рави Абделал, Саддад Ибрагим Аль Хусейни

ОПЕК+ 2.0

Не прошло и месяца с момента срыва сделки ОПЕК+, как воинственная риторика представителей Саудовской Аравии сменилась на разговоры о необходимости снова сесть за стол переговоров в прежнем формате. И это не удивительно. Начиная очередную ценовую войну на мировом рынке нефти, власти Саудовской Аравии снова просчитались. В этот раз пандемия стала тем фактором, который жестоким образом разрушил все планы и расчеты.

В условиях катастрофического обрушения спроса даже «супердешевая» саудовская нефть оказалась никому не нужна.

Европейские НПЗ приостановили закупки морских партий нефти из-за невозможности предсказать спрос даже в краткосрочном периоде. Кроме того, резкое падение цен при таком же резком удорожании морской логистики сделали поставки ближневосточной нефти экономически нецелесообразными практически на всех направлениях.

И вот настал момент истины. Если внимательно отнестись к деталям, то надо начинать анализ с телефонных звонков и твитов. На днях Дональд Трамп в своем «Твиттере» заявил от том, что он поговорил со «своим другом, кронпринцем Саудовской Аравии, а также с президентом Путиным из России», и он (Трамп) ожидает и надеется, что «они будут сокращать добычу нефти примерно на 10 млн баррелей в сутки, а может быть и намного больше, что будет великолепно для нефтегазовой отрасли»…

Простота и безапелляционность заявлений американского президента не должна помешать нам разглядеть главное в этом эпизоде: именно американское руководство инициировало процесс по заключению новой сделки.

Хотя уже последующие заявления Дональда Трампа были похожи на классическое «я дал им команду, и они должны будут ее выполнять», в реальности все обстоит совсем по-другому. Американская сланцевая отрасль переживает самые сложные времена за всю свою историю. Нефтяные цены в $20 за баррель и ниже плюс неожиданный размах пандемии в США нанесли если не смертельный, то очень сильный и чувствительный удар по самой отрасли. Серьезность ситуации мы видим даже в том факте, что уже не федеральные американские чиновники продавливают новую сделку по сокращению добычи, а техасские власти — нефтяное лобби Америки. Если цены не нефть не вернутся в коридор от $50 до $55 за баррель, то добыча нефти в США может рухнуть уже в ближайшее время почти наполовину.

В этой ситуации прозвучал логичный российский ответ — к переговорам готовы, но при условии, что к сделке присоединятся не только страны ОПЕК, но и США. А это уже совсем иная модель соглашения.

В ближайшие дни должны пройти консультации сторон, и нам еще только предстоит узнать детали. Но одно уже становится ясно: в очередной ценовой войне снова нет победителей, а только проигравшие. Можно с осторожным оптимизмом сказать, что у России, наверное, самые выигрышные стартовые позиции для новой сделки: низкая себестоимость добычи, накопленные резервы, плавающий курс национальной валюты, континентальные трубопроводы и увеличивающиеся поставки нефти в восстанавливающий спрос Китай дают определенный запас по времени для диалога с саудитами и американцами. У наших партнеров ресурса по времени, судя по всему, уже не осталось.

Вячеслав Мищенко

Руководитель рабочей группы по ценообразованию и рынкам при Министерстве энергетики РФ

Саудовская Аравия. Евросоюз. США. ОПЕК. Россия > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 6 апреля 2020 > № 3347551 Вячеслав Мищенко

КАРТЕЛЬНОЕ ЦЕНООБРАЗОВАНИЕ ЗАКОНЧЕНО

НОРДИН АЙТ-ЛАУССИН

Президент консалтинговой компании Nalcosa (Женева), экс-министр нефти Алжира.

ПОЧЕМУ ПЕРЕМИРИЕ МЕЖДУ РОССИЕЙ И САУДОВСКОЙ АРАВИЕЙ НЕ СТАНЕТ ДОЛГОСРОЧНЫМ РЕШЕНИЕМ

Коронавирус положил конец возможности ограничения производства нефти. Маловероятно, что Россия или Саудовская Аравия объявят о перемирии. Мы имеем дело с двумя очень сильными личностями (Владимир Путин и Мохаммед бин Салман), чьё эго легко уязвить и чьи интересы не совпадают. Но даже если они пойдут на уступки, проблему это не решит. Только участие американских производителей в ограничении добычи позволит временно стабилизировать цены. Однако в настоящее время в Соединённых Штатах весьма непопулярна идея любого сотрудничества с ОПЕК.

Говоря о перспективах прекращения ценовой войны на нефтяном рынке между Саудовской Аравией и Россией, следует учитывать, что параллельно разворачивается ещё одна битва: глобальное противостояние с COVID-19.

Если сперва рассматривать ценовую войну, развязанную Саудовской Аравией, то через это мы уже проходили. Такое случалось в 1986, 1998 и 2014 годах, и всякий раз выяснялось, что борьба за долю рынка невыгодна для стран-экспортёров нефти. Это стало болезненным и горьким опытом для всей отрасли. Все мы знаем, что стратегия ограничения добычи нефти для поддержания цен в долгосрочной перспективе приведёт к потерям. Рано или поздно она потерпела бы крах, даже без кризиса COVID-19.

Впрочем, в краткосрочной перспективе ценовая война между Россией и Саудовской Аравией чрезвычайно опасна для всех: и для России, и для Саудовской Аравии, и для большинства производителей нефти в США, и для всех стран-экспортёров нефти. Если вирус продолжит распространяться, то ситуация зайдёт в тупик, результатом станут цены ниже 10 долларов за баррель, а то и вовсе отрицательные, когда закончатся свободные объёмы в нефтехранилищах. Выиграть смогут только потребители нефти и чистые импортёры. И Россия, и Саудовская Аравия оказались в более болезненной ситуации, чем они ожидали месяц назад.

Крупные производители рано или поздно начнут искать выход из положения. И вопрос не в том, начнут ли, а в том, когда. В 1986 и 1998 гг. ОПЕК потребовался минимум год, чтобы изменить курс, и более двух лет ушло на то, чтобы ОПЕК + договорился о новом соглашении о добыче в 2016 году.

Учитывая то, как началась эта ценовая война, маловероятно, что Россия или Саудовская Аравия объявят о перемирии. Мы имеем дело с двумя очень сильными личностями (Владимир Путин и Мохаммед бин Салман), чьё эго легко уязвить и чьи интересы не совпадают.

Обе страны могут придерживаться выбранного курса в течение нескольких месяцев или даже года. В конце концов один из них пойдёт на уступки, скорее всего, вновь Саудовская Аравия, просто потому что экономика России более диверсифицирована.

Но даже если они объявят перемирие, проблему это не решит. Москва и Эр-Рияд (вместе с остальными членами ОПЕК+) никоим образом не смогут сократить производство в достаточной степени, чтобы сбалансировать рынок. Это обусловлено колоссальным падением спроса, которое мы испытываем на настоящий момент, и обрушением глобального спроса, прогнозируемого на оставшуюся часть года. Например, если Россия примет последнее предложение Саудовской Аравии, рынок останется чрезмерно перенасыщенным. Глобальные запасы станут расти быстрее, чем в 2014–2015 гг., когда потребовалось два года на то, чтобы ненадолго сбалансировать рынок.

В нынешних условиях, когда провозглашён лозунг «всем бесплатно», ОПЕК добывает, вероятно, в среднем примерно 30 млн баррелей в день или около того, даже если Саудовская Аравия и ОАЭ не работают на полную мощность. По последним данным, опубликованным научно-консультативным отделом компании Energy Intelligence Group, спрос на нефть ОПЕК сократится в этом году примерно до 24–25 млн баррелей в сутки, а это самый низкий уровень с начала 1990-х годов. То есть без перемирия глобальные запасы будут расти недопустимыми темпами от 5 до 6 млн баррелей в день.

Перемирие в ценовой войне на нефтяном рынке было бы в лучшем случае краткосрочным решением. Оно может вернуть цены, скажем, до 50 долларов за баррель, что позволит всем производителям (включая американских производителей сланцевой нефти) вздохнуть свободнее. Но как долго продлится это перемирие? Рано или поздно альянс ОПЕК+, в частности Россия, снова разочаруется, придя к выводу, что ограничение производства только продлевает жизнь поставкам из Соединённых Штатов.

Боюсь, что коронавирус положил конец возможности ограничения производства, если США не будут каким-либо образом содействовать процессу стабилизации рынка. Только участие американских производителей в ограничении добычи позволит временно стабилизировать цены. Однако в настоящее время в Соединённых Штатах весьма непопулярна идея любого сотрудничества с ОПЕК.

Даже если в ценовой войне наступит временное перемирие, в долгосрочной перспективе, после пандемии COVID-19, мы можем ожидать в лучшем случае медленного роста мирового спроса на нефть, и не будет ни одной структуры, способной поддерживать какой-либо определённый уровень цен. Мы на пороге конца картельного ценообразования на нефть, если уже не там.

Россия. Саудовская Аравия. США. ОПЕК > Внешэкономсвязи, политика. Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 3 апреля 2020 > № 3341265 Нордин Аит-Лауссин

ОПЕК++. ЛУЧШЕ ИМЕТЬ ПАРТНЁРОВ, А НЕ ВРАГОВ

АНДРЕЙ БАКЛАНОВ

Заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор-руководитель секции исследований стран Ближнего Востока и Северной Африки НИУ «Высшая школа экономики»

Нам необходимо определиться – вести ли дальше «справедливую», но очень опасную войну против сланца или вернуться к формуле взаимодействия с другими игроками на рынке энергоносителей с тем, чтобы жить не за счёт накоплений резервных фондов, а на стабильно поступающие доходы от нефти. Может быть, лучше иметь партнёров, а не врагов? Особенно с учётом нынешней экономической ситуации.

Развитие событий на нефтяном рынке вплотную подводит к ситуации, которую можно было бы назвать катастрофой. Ясно, что требуются кардинальные неотложные меры для преодоления кризисных явлений. Нацеленность ряда ключевых стран-производителей на выяснение отношений путём войны за рынки в создавшихся условиях по меньшей мере неуместна. Как учит нас военная стратегия и история, нужно воздерживаться от ведения войны на два фронта. Сейчас важно спасти экономику – и мировую, и каждой отдельно взятой страны от тяжёлых последствий пандемии – падения спроса, сокращения производства, объёмов торговли, перевозок и тому подобного.

Что толку от вроде бы похвальной «твёрдости», проявленной при обсуждении конкретных квот согласованного и управляемого снижения потолков добычи и экспорта в ситуации, когда размеры избыточной нефти, образовавшейся вследствие «эффекта коронавируса» уже в несколько раз превышают «контрольные цифры».

О сланцевой отрасли. Полагаю, что эта тема несколько «перегрета». Конечно, можно понять тех, кто поднял тревогу по поводу сланца, – сланцевая нефть, сжиженный газ в последние годы являются наиболее агрессивным, нахрапистым и заметным конкурентом. Но важно разобраться во всём более детально.

Прежде всего, необходимо напомнить, что Соединённые Штаты (крупнейший потенциальный производитель нефти) в течение десятилетий отнюдь не рвались «побороться» за объёмы экспорта своей нефти. Традиционно американцы свою нефть «жалели», экономили в точном соответствии с известным положением Менделеева в отношении того, что сжигать нефть – это всё равно, что жечь ассигнации. Штаты собственные скважины, полностью готовые для добычи нефти, консервировали, добывая и используя для внутреннего потребления, как правило около 40–45% от имевшихся в наличии мощностей. Нефть же они предпочитали закупать из-за рубежа, расплачиваясь красивыми и желанными для всех стран долларовыми бумажками, которые сами же и печатали.

Правда, при этом американцы не прекращали борьбу за получение ключевых позиций на рынке энергоносителей. С введением системы спотовых операций возможности влияния на итоговую ценовую планку у них серьёзно расширились.

Многолетний министр нефти Саудовской Аравии Али ан-Нуэйми с большим огорчением не раз говорил мне о том, что итоговая цена зачастую складывается под воздействием заокеанских нефтяных маклеров, не упускающих возможность проведения грандиозных спекулятивных операций. Увеличение производства сланцевой нефти, к которой в США первоначально относились достаточно пренебрежительно, привело к изменению ситуации, но не настолько радикально, как об этом говорят – ведь сегодня расхожей стала фраза о том, что удар по сланцевой нефти означает «удар по всей американской экономике».

Объективные данные такие характеристики не подтверждают. Так, весь нефтегазовый сектор даёт не более 1,5% ВВП США, а сланцевая индустрия – порядка 0,4%. Также явным преувеличением является значение «победы» над сланцевой нефтью. Потенциал поставок сланцевой нефти может составлять примерно 3–4% мирового рынка и если американский сланец (а он считается наименее привлекательным по своим качествам сортом нефти) уйдёт с рынка, то образовавшийся сегмент заполнят другие, в том числе «независимые» экспортёры, может быть, менее агрессивные в своих заявлениях, но более опасные по существу своего сегодняшнего потенциала.

Почему же в этом случае президент США столь ревностно поддерживал сланцевых производителей?

Первый довод очевиден – Дональд Трамп одним из принципов своей политики видит оказание протекции всем американским производителям. Но гораздо важнее другое. Добыча сланца настолько сложное в техническом отношении дело, что сланцевая индустрия сегодня является скорее частью высокотехнологической отрасли промышленности, чем добывающей.

Более того, в назревающей схватке за «новые пространства» – освоение несметных богатств регионов, расположенных в высоких широтах, а также на дне морей и океанов (см. на этот счёт прогностическую статью в журнале «Россия в глобальной политике», 19.02.2014 г, А.Г.Бакланов, «Как подготовиться к войне будущего») будут широко использоваться технологии, разработанные на сланцевых добывающих предприятиях. Кто дальше продвинется в освоении сланца, тот будет иметь больше «стартовых» преимуществ в этой схватке за ресурсы ХХI века.

Сегодня нам необходимо определиться – вести ли дальше «справедливую», но очень опасную войну против сланца или вернуться к формуле взаимодействия с другими игроками на рынке энергоносителей с тем, чтобы жить не за счёт накоплений резервных фондов, а на стабильно поступающие доходы от нефти. Уверен, что нам лучше иметь партнёров, а не врагов, тем более с учётом нынешней экономической ситуации.

Следует вернуться к переговорам. Более того, просматривается возможность выйти из нынешних «ценовых испытаний» и тревог с новым качеством эвентуальной договорённости. Список стран – независимых производителей нефти, тех, кто мог бы принять участие в соглашении, стоит расширить. Не вижу ничего сверхъестественного в том, чтобы в той или иной форме к сделке подсоединились и Соединённые Штаты. Зондаж возможных форм более плотного взаимодействия уже идёт.

Кстати, нелишне было бы напомнить, что у нас с США имеется определённый опыт сотрудничества в энергетической сфере. В подписанном 24 мая 2002 г. на высшем уровне совместном российско-американском Заявлении о двустороннем энергетическом диалоге, в частности, отмечалась общая готовность сторон «снижать неустойчивость и повышать предсказуемость мировых энергетических рынков и надёжность мировых поставок энергоносителей». В 2002 г. в Хьюстоне и в 2003 г. в Санкт-Петербурге проводились российско-американские деловые энергетические саммиты.

С учётом создавшихся условий нужно найти форматы возобновления российско-американского взаимодействия в сфере энергетики и поставок углеводородного сырья. Тут могут возникнуть совершенно неожиданные сопряжения интересов, например, в области совместной разработки технологий для сланцевых месторождений. Может быть, это способствовало бы возвращению наших отношений в нормальное, «постсанкционное» русло.

Просматривается необходимость возобновить переговоры с целью достижения взаимоприемлемого компромисса в вопросах согласования объёмов поставок нефти. Теперь это могло бы быть соглашение расширенного формата «ОПЕК++», то есть страны – члены ОПЕК, страны – участники соглашений ОПЕК+ и новые участники такого рода договорённостей. Полагаю, что главным критерием в успешности нашей деятельности на энергетическом направлении является бесперебойная работа нашей добывающей индустрии и объём поступающей от продажи нефти валютной выручки.

Россия. США. Саудовская Аравия. ОПЕК > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 апреля 2020 > № 3341263 Андрей Бакланов

Баррель по $15: кто развязал ценовую войну на рынке нефти

«Нефть и Капитал» публикует перевод мнения международного эксперта нефтегазовой отрасли, главы инвестиционного фонда CREON Capital Фареса Кильзие, опубликованного на сайте международного общественного телеканала France 24.

Несмотря на то, что цены на нефть опустились ниже критической для российского бюджета отметки в $40 за баррель, их падение повлияет в одинаковой степени и на Россию, и на страны ОПЕК, и на американскую сланцевую отрасль. А после пандемии коронавируса мировая нефтяная отрасль вряд ли останется прежней.

В конце марта спотовые котировки Urals с поставкой в Северо-Западной Европе опустились ниже $15 за баррель, хотя еще в конце февраля они превышали отметку в $50. Многие наблюдатели сегодня связывают столь сильный обвал цен с разрывом сделки ОПЕК+, подспудно обвиняя Россию в приостановке соглашений о сокращении добычи. Однако в реальности такой исход был предопределен еще в момент их подписания в декабре 2016 года.

Вступив в союз с теряющим влияние картелем ОПЕК, Россия намеревалась посодействовать балансировке рынка и стабилизации цен, а также привлечь дополнительные бюджетные доходы. И за счет сокращения добычи этого действительно удалось достичь: по данным Всемирного банка, с 2016-го по 2018 год цена барреля Brent выросла с $44,1 до $71,1, при этом федеральный бюджет из дефицитного (3,7% ВВП в 2016 году, по оценке IHS) стал профицитным (2,8% ВВП).

Однако, как показывает история, у картелей — бесславный конец.

Не зря в российском и зарубежном антимонопольном законодательстве закреплен запрет на создание картелей, ведь они наносят вред не только потребителям, но и учреждающим их производителям. Именно поэтому разрыв сделки ОПЕК+ был неизбежен.

Процесс выхода из сделки

Впрочем, обреченность формата ОПЕК+ не отменяет вопрос, почему мартовские переговоры о продлении сделки обернулись провалом. По всей видимости, в канун саммита ОПЕК и встречи министров ОПЕК+, проходивших в Вене 5 и 6 марта, Саудовская Аравия подготовила два плана действий — план A, в рамках которого Россия должна была согласиться с сокращением добычи на 1,5 млн баррелей в сутки (б/с) и не оговаривавшимся ранее продлением сделки до конца 2020 года, и план B, суть которого можно выразить одним словом — демпинг.

Заранее понимая, что Россия, в силу технологических сложностей и контрактных обязательств, не сможет оперативно решиться на столь сильное сокращение добычи (такой шаг требовал времени для дополнительных консультаций), Саудовская Аравия выбрала план B, выставив Россию в качестве оппонента в том, что сегодня называется «ценовая война». Однако у России не было ни желания, ни намерений подрывать рынок и терять доходы от экспорта нефти, особенно на фоне неопределенности на сырьевых рынках из-за пандемии коронавируса. Поэтому обвинять Россию в зачинательстве демпинга в корне неправильно и не логично.

Ценовая война против стратегии демпинга

Инициатива демпинга — именно демпинга, а не ценовой войны, как неверно называют текущую ситуацию на нефтяном рынке — принадлежала Саудовской Аравии, которая теперь будет нести последствия «ценового шока» и будущих рисков.

Именно Саудовская Аравия пошла ва-банк и предъявила России ультиматум в тот момент, когда пандемия коронавируса охватила мировую экономику.

Последствия этого шага для остальных стран-членов ОПЕК будут ужасными, а для некоторых — даже фатальными: европейские страны-потребители нефти крайне негативно относятся к демпингующим. Такое поведение ведет к отказу от долгосрочных соглашений, и инициаторы демпинга оказываются в конечном счете в «черном списке» поставщиков. Именно это случится рано или поздно.

Последствия для России

Для российского бюджета нынешнее падение цен на нефть означает стресс-тест, к которому он приспособится благодаря множеству альтернатив. Зависимость России от «нефтяной иглы» гораздо ниже, чем считают многие обозреватели. Так, по данным Росстата, в 2018 году добыча сырья составляла 43% от общего объема российской промышленности, а доля обрабатывающих производств — 47%. Одновременно, по данным Creon Energy, экспортные доходы от экспорта нефти составили 21% российского ВВП, у Норвегии этот показатель достигает 32%. А по показателю производства нефти на душу населения в год Россия с ее 4,128 л находится далеко позади Норвегии (18,000 л), Саудовской Аравии (18,502 л) и Кувейта (35,536 л).

Таким образом, последствия падения нефтяных цен будут для России ничуть не более драматичными, чем для других крупных нефтедобывающих стран.

Последствия для американской сланцевой отрасли

Свободное падение цен на нефть сильно ударило по уязвимой отрасли добычи сланцевой нефти в США. В течение последних четырех лет она перешла под контроль финансового сектора, который вложил огромные средства в компании без устойчивых конкурентных преимуществ на глобальном нефтяном рынке. Например, они инвестировали в производства «легких» сортов нефти, которые не востребованы ни на внутреннем американском рынке, ни на внешних рынках. Такие сорта уже торгуются в огромном объеме на мировом рынке рядом стран-производителей, в том числе и членами ОПЕК, которые напрямую зависят от «легкой» нефти».

Похоже, стремление к «энергетической независимости» привело американские власти, инвесторов с Уолл-стрит, банки и фонды к экономически нецелесообразным инвестициям.

Они все сильнее вкладывались в расширение бизнеса и в новых игроков, что обернулось лишь увеличением издержек, для покрытия которых потребовались еще большие капиталовложения. Компании выпускали векселя, проводили допэмиссии акций и размещали долговые бумаги, которые, однако, вскоре становились «мусорными» из-за несоответствия ожиданий реальным финансовым показателям.

К счастью, эта картина была ясна регуляторам по всему миру, а потому нынешний обвал цен — подходящий повод, чтобы задаться вопросами: как дальше бороться с разрастающимся, пожирающим деньги феноменом, и насколько верна избранная бизнес-стратегия?

Зачем рынку свыше шести тысяч операторов буровых работ? Может быть, целесообразнее выработать новый рациональный подход, или провести консолидацию, принимая во внимание реальную, а не надуманную национальную заинтересованность в нефти?

Последствия для окружающей среды

Наконец, пандемия коронавируса привлечет внимание к экологическим проблемам в отрасли.

После нынешнего кризиса экологичный подход станет важным как никогда. Инвесторы придут к пониманию, что зеленые технологии, такие как ветряная, солнечная или водородная энергетика, гораздо надежнее и намного более устойчивы для инвестиций. Они гораздо более привлекательны, чем рискованные ставки на углеводороды, которые однажды просто исчезнут. Горькая правда заключается в том, что симптомы и последствия коронавируса для мировой экономики очень схожи с последствиями для человечества: он косит старые, слабые и хронически больные отрасли, укрепляя иммунитет у молодых и здоровых.

К сожалению, сопутствующий ущерб неизбежен, но он точно минует зеленую экономику.

Нефтяные компании, которые сумеют пережить нынешний кризис, продолжат наращивать инвестиции в свое развитие, тем более что они уже переводят бизнес на рельсы наступающей зеленой эры. Но приблизить этот момент удастся лишь при одном условии: не допустить демпинга на нефтяном рынке.

По иронии, материал был написан утром 1 апреля — в день, когда истек срок сделки ОПЕК+, а в США приземлился российский самолет с медицинским оборудованием для противодействия эпидемии коронавируса.

Доктор Фарес Кильзие, председатель совета директоров Creon Group

Россия. Саудовская Аравия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 2 апреля 2020 > № 3347524 Фарес Кильзие

НЕФТЯНОЙ КОЛЛАПС

ДЭНИЕЛ ЕРГИН

Вице-председатель IHS Markit, автор готовящейся к публикации книги The New Map: Energy, Climate, and the Clash of Nations, а также книг «В поисках энергии» (The Quest) и «Добыча» (The Prize), удостоенных Пулитцеровской премии.

ПАНДЕМИЯ И ЦЕНОВАЯ ВОЙНА ВВЕРГЛИ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ РЫНКИ В КРИЗИС

Большая часть мировой экономики находится в ступоре, нефтяной кризис продолжит усугубляться в предстоящие недели, а ущерб станет ощущаться далеко за рамками собственно нефтяной промышленности. По мере снижения цен и заполнения хранилищ производство во всём мире резко упадёт. Основной причиной спада станет залитый нефтью рынок, потрясённый яростью вируса и общим упадком мировой экономики.

Мировой рынок нефти никогда в истории не переживал такого стремительного обрушения, как сейчас. Нефтегазовая промышленность, которая обеспечивает производство почти 60 процентов мировой энергии, охвачена двойным кризисом, вообразить его не могли ещё в начале этого года. Ценовая война между производителями стран, борющихся за долю рынка, стала составной частью обширного спада из-за пандемии нового коронавируса. Он, вероятно, будет сопровождаться самой глубокой рецессией со времен Второй мировой войны. В результате обвал спроса превысит любой, случавшийся с тех пор, как нефть превратилась в глобальный товар. Цены уже упали на две трети с начала 2020 г. и продолжают падение. Снижение мирового потребления только в апреле ожидается в семь раз большим, чем самое серьёзное квартальное снижение после финансового кризиса 2008–2009 годов. В регионах, где нет доступа к хранилищам и рынкам, цена барреля нефти может упасть до нуля.

Этот крах станет потрясением для стран-экспортёров и добавит турбулентности финансовым рынкам. На новый уровень сложности выйдут и без того острые геополитические проблемы, в том числе это неизбежно за счёт втягивания Соединённых Штатов в международные споры, как смягчить эту катастрофу. В феврале добыча нефти в США достигла самого высокого уровня за всю историю, 13,1 млн баррелей в день, что значительно больше, чем у других ведущих мировых производителей – Саудовской Аравии и России. Этот рекорд увенчал десятилетие, в течение которого Соединённые Штаты, благодаря сланцевой революции и новым методам гидроразрыва пласта, превратились из крупнейшего в мире импортёра нефти в крупного экспортёра.

Сам президент США Дональд Трамп уже вступил в схватку. Вообще-то он давно выступает за низкие цены на нефть, не задумываясь публикует твиты, направленные против Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) и усилий по глобальному управлению поставками в последние годы. Но нынешний коллапс вызвал разворот. Недавно Трамп позвонил президенту России Владимиру Путину, чтобы обсудить, что можно сделать, чтобы остановить то, что он впоследствии назвал «вредным» падением. Но характер и масштаб нынешнего коллапса и геополитические споры, которые он спровоцировал, создают уникальные проблемы для Соединённых Штатов и их энергетического сектора. Эти проблемы возымеют значительные последствия для экономики и внешней политики США в и без того опасный момент.

Конец нового нефтяного порядка

Как и во многих других отраслях промышленности, беда на нефтяных рынках стала следствием пандемии коронавируса. Но в случае с нефтью это бедствие сопровождается геополитическим поворотом.

Последний обвал цен на нефть, начавшийся в 2014 г. в результате резкого увеличения предложения, наконец, завершился в 2016 году появлением нового международного нефтяного порядка – ОПЕК+. Это было соглашение между одиннадцатью членами картеля и десятью странами, не входящими в ОПЕК, о совместном сокращении добычи в целях стабилизации падающего рынка. Иногда договорённость называли Венским альянсом по месту, где о ней объявили. ОПЕК+ по сути своей являлась саудовско-российской Антантой, которая объединила двух крупнейших на тот момент производителей нефти (и давних конкурентов) на основе нового сотрудничества. Сделка создала базу для стратегических отношений, предоставив России возможность установить связи с одним из важнейших союзников США на Ближнем Востоке, а также привлечь саудовские инвестиции. Для Саудовской Аравии это был способ хеджировать отношения с Соединёнными Штатами и получить некоторые рычаги влияния в противостоянии с Ираном.

Но первая фаза коронавирусного кризиса, вспышка болезни в КНР в январе и феврале, сокрушила Антанту. Китай, крупнейший из растущих рынков потребления нефти в мире, внезапно закрылся. Мировой спрос не увеличился, как ожидалось, а упал на беспрецедентные шесть миллионов баррелей в день в первом квартале 2020 года.

На встречах ОПЕК и ОПЕК+ в Вене в начале марта Саудовская Аравия и Россия приступили к дискуссиям, как себя вести. Быстро выяснилось, что у них очень разные точки зрения. Российский бюджет рассчитывался, исходя из стоимости около 42 долларов за баррель, что рассматривалось в качестве относительно низкой цены. Между тем Саудовская Аравия, чтобы сбалансировать свой бюджет, нуждалась, по оценкам Международного валютного фонда, в более высоких ценах около 80 долларов за баррель. В этой связи Саудовская Аравия хотела бы глубокого сокращения объёма производства, чтобы попытаться гарантировать предел, ниже которого цена не опустится. Россия понимала неопределённость ситуации, но предполагала, что воздействие коронавируса, вероятно, будет гораздо большим и повлияет на спрос во всём мире. Поэтому предложила сохранить существующее соглашение до июня, а затем оценить обстановку.

Саудовская Аравия настаивала на сокращении. Россия решительно сказала «нет». ОПЕК+ раскололся.

Открыть клапаны

Непосредственная реакция Саудовской Аравии на разрыв Антанты состояла в том, чтобы объявить: если все производители не пойдут на сокращения, она откроет клапаны на полную мощность. Саудовцы начали добывать столько, сколько могли, стремясь нарастить ежедневное производство на 2,5 миллиона баррелей в дополнение к тем 9,7 миллионам, которые они уже производили. Предполагалось, что дополнительное производство поможет компенсировать снижение цен. Россия в ответ объявила, что также будет добывать по максимуму, хотя её способность нарастить добычу значительно ниже, порядка 300 тысяч баррелей в день. Борьба за долю рынка продолжалась.

Но когда цена уже падала, вспышка коронавируса перешла во вторую и более разрушительную фазу – глобальную пандемию. Закрытие большей части мировой экономики привело к коллапсу спроса в масштабах, которые мир никогда не видел раньше. В апреле снижение может составить 20 миллионов баррелей в день или более – около 20 процентов от общего спроса.

Даже если спрос окажется на самом дне, нефть будет по-прежнему вытекать из скважин. Если она не поступает потребителям, то должна куда-то деться, и это означает, что сырьё собирается в хранилищах по всему миру. На основе расчёта мощностей по странам, IHS Markit полагает, что практически все доступные складские помещения в мире заполнятся к концу апреля или началу мая. Когда это случится, произойдут две вещи: цены будут падать, а производители – закрывать скважины, потому что не смогут распоряжаться нефтью.

Из-за характера своих месторождений Россия и Саудовская Аравия способны добывать нефть по ценам значительно ниже, чем большинство других стран. В более дорогих странах компании не могут позволить себе сохранять производство, если выручка за баррель ниже, чем затраты на эксплуатацию скважины. Скважину придётся временно закрыть. Среди наиболее пострадавших – производители сланцевой нефти в США. Соединённым Штатам, скорее всего, придётся отказаться от доли на мировом рынке, отдав её другим производителями. И, как сказал Игорь Сечин, генеральный директор «Роснефти» (которая производит 40 процентов российской нефти) и критик сделки ОПЕК+ в 2016 г.: «Если вы откажетесь от доли рынка, вы никогда не получите её обратно». (Некоторые в Москве считают, что это следует только приветствовать, ведь рост добычи сланцевой нефти развязал Соединённым Штатам руки, чтобы ввести санкции против российского энергетического сектора. Например, такие, как в декабре прошлого года, которые остановили «Северный поток – 2» накануне его завершения.)

Американские сланцевые производители уже находятся под давлением. Они урезают бюджеты и либо значительно сокращают, либо вообще прекращают бурение (для поддержания сланцевого производства требуется бурение новых скважин.) Добыча в США к концу этого года может снизиться почти на 3 миллиона баррелей в сутки, свидетельствуют расчёты IHS Markit. Если это произойдёт, Соединённые Штаты всё равно останутся крупным производителем, но значительно позади России и Саудовской Аравии, начнёт расти импорт. Экономические издержки ожидаются высокие, учитывая важность сланцевой революции для всей экономики США – в целом, согласно анализу IHS Markit, на долю этого сектора приходится около 2,5 миллионов рабочих мест.

Опрокинутый рынок

Есть ли способ стабилизировать мировой рынок? Прекращение борьбы за его долю приведёт к сокращению излишков, наводняющих рынок, снизит давление на хранилища и окажет психотерапевтический эффект, успокоив панику, которая является одним из факторов цены. Таким образом решится лишь часть проблем избыточного предложения, но сейчас и это немало.

Другое дело, как добиться такой стабилизации. На данный момент и саудовцы, и русские, кажется, упёрлись. Они всегда могут прийти к выводу, что обстоятельства изменились, и решить урегулировать разногласия. В распоряжении Саудовской Аравии сейчас уникальная платформа, которая может способствовать принятию такого решения, страна председательствует в «Большой двадцатке», форуме крупнейших экономик мира, созданном для урегулирования международных экономических проблем. Во время кризиса 2008–2009 гг. «Группа двадцати» функционировала как своего рода совет директоров мировой экономики. Но это была эра, когда все были более расположены к сотрудничеству.

Возможности Соединённых Штатов ограничены. Члены Конгресса, которые обычно поддерживают сделки с Эр-Риядом на поставку оружия, теперь хотят увязать американо-саудовские отношения с международной нефтяной политикой: 13 сенаторов-республиканцев из нефтедобывающих штатов написали наследному принцу Саудовской Аравии Мухаммеду бин Салману о тревоге в связи с его политикой «по снижению цен на сырую нефть и увеличению производственных мощностей». Шестеро из этих сенаторов, в том числе председатель сенатского комитета по делам вооруженных сил, направили затем более жёсткое письмо, заявив, что американо-саудовские отношения в военной сфере «будет трудно сохранить, если потрясения и трудности, спровоцированные намеренно, продолжат наносить урон малым и средним американским компаниям». Госсекретарь Майк Помпео указал на то, что у Саудовской Аравии есть уникальная возможность «успокоить мировые энергетические и финансовые рынки».

В самих Соединённых Штатах правительство в состоянии распоряжаться лишь ограниченным набором инструментов. В отличие от Эр-Рияда и Москвы Вашингтон не может сказать компаниям, сколько нефти добывать. Он имеет возможность закачать почти 700 тысяч баррелей в день, используя свободные ёмкости стратегического нефтяного резерва, но на их закупку потребуется разрешение от Конгресса. Одобренный на прошлой неделе пакет стимулов на 2 триллиона долларов не предусматривает необходимых для приобретения нефти 3 миллиардов (эти 3 миллиарда долларов, вероятно, оказались бы очень удачной инвестицией для правительства, стоимость которой удвоилось бы, когда цены на нефть восстановятся через пару лет.)

Полномочия по регулированию добычи нефти принадлежат штатам. В первую очередь, Железнодорожной комиссии Техаса: несмотря на название, именно она регулирует производство нефти в штате, на который приходится 40 процентов от общего объема в США. Комиссия имеет право сократить добычу из скважин во имя предотвращения «излишков», но в последний раз она использовала эту свою прерогативу полвека назад. Любые усилия по «пропорциональному распределению», как его называют, будут сейчас поддержаны некоторыми компаниями и отвергнуты другими. За пределами Соединённых Штатов это будет рассматриваться как сигнал, что другим странам также следует сократить производство.

Большая часть мировой экономики находится в ступоре, нефтяной кризис продолжит усугубляться в предстоящие недели, а ущерб станет ощущаться далеко за рамками собственно нефтяной промышленности. По мере снижения цен и заполнения хранилищ производство во всём мире резко упадёт. Отчасти это станет результатом распространения эпидемии коронавируса и остановки экономической деятельности из-за инфекции. Отчасти сработают решения отдельных стран, хотя политика вроде бы остаётся глобальной. Но основной причиной спада станет залитый нефтью рынок, потрясённый яростью вируса и общим упадком мировой экономики.

Россия. Саудовская Аравия. США. ОПЕК > Внешэкономсвязи, политика. Нефть, газ, уголь. Медицина > globalaffairs.ru, 2 апреля 2020 > № 3341267 Дэниел Ергин

Нефтяной Армагеддон

почему падают мировые цены на «чёрное золото»

Борис Марцинкевич

Для того, чтобы адекватно оценить изменения на мировом рынке нефти, необходимо взглянуть на события в их взаимосвязи. Казалось бы, всё ясно: Саудовская Аравия в условиях падения фондовых рынков и сокращения экономической активности предложила резко снизить объёмы добычи нефти в рамках соглашения ОПЕК+, а Россия с этим предложением, носившим ультимативный характер, не согласилась, что и привело к обвалу цен. Замечательный сюжет, вот только он никак не объясняет, почему "ушли в минус" не только сырьевые биржи и акции нефтедобывающих компаний на биржах фондовых, но то же самое наблюдается применительно ко всей экономике, включая сектор высоких технологий. Где какие-то там нефтяные скважины и танкеры, бороздящие просторы мирового океана, а где — акции Apple и Tesla? В лоб это понять не удастся, придётся заглянуть в не слишком далёкое прошлое.

Начало. Держим удар

Едва ли не все мы уже успели забыть драматизм событий, происходивших всего четыре года тому назад, когда цена снижалась не на проценты, а в разы. Лето 2014 года — цена нефти марки Brent устанавливает исторический рекорд, баррель стоит 111,87 долл. Январь 2016 года — баррель той же нефти опускается до 30,8 долл.

Для экономики России тот период стал временем достаточно тяжёлым, поскольку одновременно с ситуацией на рынке нефти мы переживали ещё и шквал антироссийских санкций со стороны США при полной поддержке подхрюкивающего им Евросоюза. Падение уровня жизни в нашей стране не может отрицать даже самый оптимистичный оптимист, но говорить о том, что мы теперь все "умираем", — способен только самый пессимистичный пессимист — мы выдержали, хотя нас и пошатывает. Выдержали, собственно, по трём причинам: имелись резервы в ФНБ, бюджет верстался исходя из цены барреля сначала в 60, а потом и в 50, и в 40 долларов, потери в валютной выручке на экспорте нефти мы умудрились компенсировать резким ростом экспорта продовольствия и серьёзной прибавкой в экспорте вооружения. Кроме того, посильную помощь оказал Газпром, который сумел весьма аккуратно воспользоваться тем, что колебания цены на рынке нефти вызывают изменения на газовом рынке с полугодовым лагом. Но, тем не менее, ситуация была непростой, и никакого интереса в том, чтобы цена барреля продолжала валиться ниже плинтуса, у России не было.

Имелась и ещё одна страна, на экономике которой падение нефтяной цены сказалась очень тяжёло — вернее, Саудовской Аравии пришлось ещё тяжелее, чем России: 80% доходов государственного бюджета королевства составляют налоговые и иные поступления от государственной компании Saudi Aramco, которая обладает полной монополией на добычу и переработку нефти, на экспортные поставки нефти и нефтепродуктов. Государственный бюджет королевства верстался исходя из стоимости барреля в 80 долл., для покрытия дефицита использовался золотовалютный резерв, который в 2014 году составлял порядка 1 трлн. долл. В настоящее время ЗВР уменьшился на 50%, до 500 млрд. долл. Сумма огромная, но события 2014-2015 гг. наглядно показали, что она отнюдь не бесконечна, а потому нет причин удивляться тому, что Саудовская Аравия стремилась добиться роста цены нефти.

Если в 70-е годы прошлого века такую проблему саудиты могли решить, что называется, легко и непринуждённо, снизив объёмы своих добычи и экспорта, то в 10-е годы века нынешнего такого инструмента у Саудовской Аравии уже не стало. 40 лет тому назад ОПЕК контролировала до 75% объёма мировой нефтедобычи, а в 2015 году из 96,4 млн. баррелей в день (б/д) на долю ОПЕК приходилось только 32,0 млн., или 33,2%. Тоже немало, но в одиночку, сольно, регулировать мировые цены не получится. Если не можешь сам — попроси о помощи друга, если нет друга — найди хотя бы временного единомышленника. Именно так возникла идея о создании ОПЕК+ — подтянуть к ОПЕК нефтедобывающие страны, не входящие в состав картеля. Что и стало причиной неожиданного потепления отношений КСА (Королевства Саудовская Аравия) с Россией, чего ранее не наблюдалось даже в самый мощный "мелкоскоп".

Но одной России для получения условного "контрольного пакета мировой добычи нефти" было маловато: на долю нашей страны приходится около 12,5% мировой добычи. Именно поэтому переговоры о создании ОПЕК+ отняли немало времени, но оно того стоило: помимо России, к ОПЕК+ присоединились ещё 10 государств. Азербайджан, Казахстан, Малайзия, Мексика, Оман, Бахрейн, Судан и Южный Судан, Бруней и Экваториальная Гвинея. Плюс ещё страны, входящие собственно в ОПЕК — пул образовался мощный, а общее стремление его участников к повышению цены нефти позволило приступить к действиям.

30 ноября 2016 года соглашение ОПЕК+ было подписано. Оно выглядело просто и решительно: страны, его подписавшие, договорились совокупно снизить объём добычи нефти на 1,8 млн. б/д. По состоянию на 2016 год, в течении которого мировая добыча составляла 96,7 млн. б/д, это было снижением почти на 2% и, по замыслу авторов соглашения, этого должно было хватить, чтобы цена барреля увеличилась на 15-20%. Оставалось только посмотреть, подтвердят ли биржевые котировки этот расчёт.

Каким-то из государств, подписавших соглашение ОПЕК+, выполнить его в пределах взятой на себя квоты было легче, кому-то — сложнее. К примеру, в Азербайджане — полная госмонополия на добычу как нефти, так и газа, принадлежит государственной компании SOCAR, а в России, как известно, можно легко насчитать с десяток крупных нефтяных компаний — не Роснефтью единой, как говорится: ЛУКОЙЛ, ГазпромНефть, Сургутнефтегаз и так далее. Но все справились, поскольку понимали: овчинка стоит выделки, — что и показали дальнейшие события. Цена барреля на момент подписания соглашения — 47,97 долл., в январе 2017 года — 55,98 долл., то есть за месяц она выросла на 17%. Обратим внимание на то, что в составе ОПЕК+ США как не было тогда, так нет их и сейчас, хотя по уровню добычи нефти они сумели выйти на первое место в мире, обогнав и Россию, и Саудовскую Аравию. Дело в том, что Штаты — ещё и крупнейший в мире потребитель нефти. Безусловно, с каждым годом они всё меньше покупают нефти, выпадающие объемы давят на цены, однако в ноябре 2016 года формального повода пригласить их за общий стол переговоров у ОПЕК+ не было.

Сделка ОПЕК+ как способ накопить резервы

С 2017 года министерские встречи ОПЕК+ проводились неоднократно: пересматривались условия и сроки соглашения, но поводов для споров практически не возникало, ситуация всех устраивала, в том числе и Россию. Наша страна снова начала пополнять ФНБ, с 2014 года ЦБ РФ начал скупать у отечественных золотодобывающих компаний 60% их добычи, средства из облигаций США плавно перетекали в физическое золото, объём запасов которого вырос весьма значительно. Если коротко, то соглашение ОПЕК+ позволило России восстановить ФНБ, пережить западные санкции, продолжить работу по изменению структуры экономики — в сравнении с 2014 годом зависимость от нефти снизилась на 5%, достаточно активно шло и импортозамещение.

Сделка ОПЕК+ помогла правительству Медведева и ЦБ снизить уровень инфляции, несколько раз государственный бюджет оказывался профицитным. Владимир Путин в майских указах 2018 года предложил национальные проекты, правительство Медведева разработало планы их реализации, с которыми в 2019-м справиться не смогло, итог известен — у нас теперь новое правительство. Впрочем, речь не об этом, а о том, что у национальных проектов вообще возник шанс появиться на свет — комфортный уровень мировых цен на нефть позволил накопить необходимые для этого средства.

Саудовская Аравия была куда как менее довольна ситуацией — здесь упорно разрабатывали государственный бюджет, исходя из цены в 75-80 долл. за баррель. Золотовалютные резервы КСА продолжали снижаться, недовольна была и компания Saudi Aramco, которой, чтобы увеличивать перечисления в бюджет, приходилось ужимать свои инвестиции в геологоразведку. После долгой подготовки Saudi Aramco сделала единственный возможный в такой ситуации ход: акционировалась и выставила пакет акций на биржу — правда, пока не на международную, а только на свою собственную, Tadawul. 5 декабря 2019 года первичное размещение акций прошло со здоровым ажиотажем — в ходе торгов цена выросла на 10% от предложенной. На продажу были выставлены 1,5% акций компании по начальной цене 8,5 долл., выкупали их уже по 9,4 долл. Нехитрое упражнение на калькуляторе показывает — рыночная капитализация Saudi Aramco увеличилась с 1,7 до 1,88 трлн. долл. По этому показателю Saudi Aramco установила мировой рекорд, оставив далеко позади Apple и Microsoft.

Продав 1,5% акций, нефтяная компания королевства получила в своё распоряжение 25,6 млрд. долл. — внушительный "довесок". Одним словом — триумф, фанфары и просто праздник какой-то. Но как-то не очень заметно под грохот барабанов прошло сообщение о том, что покупателями акций стали исключительно члены королевской семьи и другие богатейшие семьи Саудовской Аравии, а также фонды из Кувейта и ОАЭ. Тут две стороны медали: с одной — акции купил "тот, кто надо купил", а с другой есть вопрос, нсколько добровольно выкладывали свои деньги вышеперечисленные достопочтенные господа? Судя по тому, что произошло с одним саудовским журналистом в посольстве Саудовской Аравии в Турции, добровольность в королевстве — понятие весьма относительное. Но, так или иначе, выход Saudi Aramco на биржевые торги состоялся, руководство кампании объявило, что имеется и дополнительный опцион — в 15% акций, которые могут быть выставлены на торги дополнительно, но не сейчас, а как-нибудь потом, при удобном случае.

Некоторые особенности сланцевой добычи углеводородов

С момента подписания соглашения ОПЕК+ объём сланцевой добычи на территории Штатов начал свой стремительный рост. Фрекинг (он же — гидроразрыв пласта) принципиально отличается от традиционной нефтедобычи тем, что у скважин стремительно уменьшается дебет. Уже в течение второго года эксплуатации скважины он снижается вдвое, в течение третьего — ещё вдвое. Для того, чтобы объем добываемой нефти сохранялся даже на начальном уровне, сланцевые компании вынуждены вести себя, как заправский наркоман — непрерывно бурить всё новые и новые скважины, а уж для наращивания объёмов бурить нужно ещё быстрее. Базовая ставка ФРС невысока, потому сланцевые компании уверенно набирали кредиты, одновременно размещая на фондовых торгах и акции, и облигации. Конечно, при этом они постоянно хеджировали свои риски — это одно из обязательных условий при получении кредита в США.

Смысл его прост: hedge — это ограничение. Хеджирование рисков — это защитный механизм ограничения убытков от возможных негативных сценариев. Компании не могут контролировать свои финансовые риски самостоятельно, поскольку такие риски зависят от глобальных колебаний сырьевых цен, нестабильности курсов обмена валют, от изменчивости процентных ставок, геополитической обстановки и т. д. Стоит хеджирование относительно недорого, вот компании и приобретают такой своеобразный "спасательный круг" на случай всяческих внешних потрясений. Как пример — ситуация с акциями American Airlines, стоимость которых зависит от мировых цен на нефть: чем дороже нефть, тем дешевле акции авиационной компании. Инвестор, который держит в своем портфеле акции American Airlines, в качестве страховки приобретает длинные позиции на нефтяном рынке. Растёт нефть — падают в цене авиационные акции, зато появляется прибыль на нефти, в среднем всё получается вполне нормально. Набор биржевых инструментов для хеджирования достаточно обширен, обычно их сводят в так называемые опционы, которые и приобретают американские "сланцевики", которые — зафиксируем этот факт — не только закредитованы, но еще и захеджированы, и тем самым на какое-то время застрахованы от банкротств на случай обвального падения цены барреля.

Тем не менее, весь "сланцевый" сектор США — это нечто из времён "золотой лихорадки": кредиты, облигации, фьючерсы, хеджирование, акции, черт-те что и сбоку бантик. Разобраться во всём этом кошмаре далеко не просто, и, наверное, именно поэтому законодательство США предусматривает для компаний возможность добровольного банкротства, которое снимает с владельцев компании всю ответственность. Грубо говоря, ситуация может выглядеть вот так: компания объявляет себя банкротом, её выставляют на торги, и новому владельцу уже не надо рассчитываться по долгам, наделанным предыдущими владельцами.

Поэтому нужно помнить: банкротство сланцевых компаний США не равносильно тому, что добыча при помощи гидроразрыва прекратится раз и навсегда. Найдется покупатель — и кто ж знает, как он будет себя вести? Может, немедленно возобновит добычу, если посчитает это выгодным, а может — и подождёт, когда обстановка на мировом рынке будет более благоприятной. Тем более, технологически сланцевая добыча вполне это позволяет: скважины достаточно легко как консервируются, так и расконсервируются. Одна из тенденций сланцевой добычи на территории США: небольшие компании уходят на банкротство, а их акции выкупают по дешевке компании-мэйджоры — к примеру, Chevron или ExxonMobil. Именно это нам частенько пытаются, простите, "втереть" как доказательство бессмертности сланцевой добычи: мол, мелочь-то уходит, но приходят крупные хищники, которые способны работать без кредитов и выпуска облигаций. Чистая правда, вот только эти хищники потому и стали крупными, что не идут на бессмысленный риск — не будут мэйджоры заниматься сланцевой добычей, пока цены барреля на мировом рынке не станет выше себестоимости добычи хотя бы на 20-25%. Такая маржа необходима, поскольку и транспортировка затрат требует, и прибыль нужна не только ради неё самой, но и для того, чтобы появились ресурсы для перехода в режим нефтяного наркомана — возможности без дополнительного привлечения денег бурить и бурить новые и новые скважины.

"Взболтать, но не смешивать!"

Пока соглашение ОПЕК+ обеспечивало цену барреля в коридоре 55-70 долл., сланцевые компании в Штатах чувствовали себя весьма комфортно — этот уровень позволял не только удерживать, но и наращивать объём добычи. Пока Саудовская Аравия, Россия и другие участники соглашения решали свои проблемы, накапливая "жирок" в своих финансовых резервах, Штаты по объёму добычи вышли на первое место в мире, время от времени выскакивая на уровень нетто-экспортера. Да-да, именно так — при всем изобилии добываемой нефти, Штаты продолжают оставаться её покупателями, одновременно экспортируя и импортируя нефть. Таковы уж химические особенности "крови" современной экономики — на планете нет НПЗ, которые принимали бы на переработку нефть только одного сорта. Сланцевая нефть — сверхлёгкая и малосернистая, что, конечно, хорошо. Но её переработка в чистом виде не даёт возможности производить дизельное топливо, мазут и более тяжёлые асфальтовые фракции — а без такой продукции сегодня любой стране становится грустно. Именно по этой причине: внерыночной, имеющей отношение только к физическим и химическим свойствам энергетического ресурса по имени "нефть", — американские НПЗ импортируют тяжёлые марки "чёрного золота".

НПЗ в северных штатах США традиционно импортируют нефть Канады — это одна из причин того, что экономики двух североамериканских государств так тесно переплетены друг с другом. Аналогичная ситуация — на побережье Мексиканского залива, где расположены 12 крупных НПЗ США, только здесь уже идёт закупка "тяжёлой" нефти из Венесуэлы. Хотя и в Венесуэле, и в Канаде — нефть битумозная, там и там она добывается из песчаников, по своему химическому составу это совершенно разные сорта, они не взаимозаменяемы. Венесуэльскую нефть нельзя использовать в микшировании для северных американских НПЗ, а канадскую нефть — в микшировании для южных заводов. Это важный нюанс, поскольку для нормального функционирования нефтепереработки США этой стране требуется и канадская, и венесуэльская нефть.

Боливарианская Венесуэла сегодня и завтра

Именно поэтому Штаты буквально взбешены фактом существования боливарианского режима в Венесуэле — и Чавес, и Мадуро не хотели и не хотят отдавать свою нефть под контроль янки. Но они так и не сумели собрать деньги для того, чтобы построить в Венесуэле собственные НПЗ. Исторически сложилось так, что их там просто нет — Венесуэла поставляла нефть в Штаты и покупала там готовые нефтепродукты. Ненормальная ситуация, но, как известно, каждая страна, как сапёр, имеет право на ошибки, не будем вдаваться в проблемы Мадуро настолько глубоко. Какие светлые чувства испытали в США, когда на нефтяные прииски Венесуэлы широкомасштабно пришли российские компании, — можно себе представить, но нельзя описать, поскольку лексика будет ненормативной.

Нефть Венесуэлы имеет самое прямое отношение к тому, что происходило на мировом рынке в течение 2019 года, который стал предтечей разрыва соглашения ОПЕК+. В 2019 году, напомню, Штаты придумали некоего "временного президента" Гуайдо и ввели санкции против Венесуэлы — не из любви к искусству "цветных революций", а с вполне утилитарной целью: добиться полного контроля над нефтяным сектором этой страны. Не получилось — Мадуро оказался мудрее, чем тот же Каддафи. Это такая новая реальность наших дней: есть военное сотрудничество с Россией — есть самостоятельность и независимость государства, а на нет — и суда нет. У Венесуэлы с этим оказалось всё в порядке, потому, собственно, и не по Гуайдо сомбреро до сих пор.

Наверное, все уже слышали, чем обернулись американские санкции против Венесуэлы для самих же Штатов, но, на всякий случай, напомним. Для НПЗ на побережье Мексиканского залива пропала венесуэльская нефть, срочно потребовалась замена. Сходный по химическому составу сорт нефти добывает Иран, но и по тому мистер Трамп шарахнул санкциями. При всем богатстве выбора выбор на том и закончился, остался единственный сорт нефти, который, собственно, и спас в минувшем году НПЗ южных штатов Америки — российский Urals. В 2019 году поставки нефти из РФ по деньгам выросли вдвое, по физическому объёму — втрое, наша страна стала вторым экспортёром нефти в США, после Канады. Трудно не согласиться с Демпартией США, которая первой поняла, кто именно выбрал Трампа им на голову, не так ли? Но, если без шуток, то нельзя забывать о том, что по доказанным объёмам запасов нефти Венесуэла занимает первое место в мире, американские нефтяные компании на её месторождениях работают много лет, ими накоплен опыт, разработаны необходимые технологии, позволяющие добывать нефть из битумозных пластов. Себестоимость добычи нефти здесь значительно ниже, чем добыча методом гидроразрыва пласта, а это значит, что, в случае установления контроля над всеми месторождениями Венесуэлы, США имеют шанс стать лидером мирового рынка нефти, и с ними не смогут конкурировать ни ОПЕК, ни Россия.

Венесуэла для Штатов важнее Ирака и Сирии — в силу географической близости они способны организовать здесь куда более плотный военный контроль. То, что нефтяная отрасль Венесуэлы национализирована и находится под контролем государственной компании PDVSA, американцам только на руку — чисто организационно меньше проблем, им требуется контроль ровно над одной компанией. Нередко в нашей блогосфере раздавались и раздаются голоса многочисленных критиков действий Роснефти, которая активно инвестировала в нефтяные проекты миллиарды долларов, укоров в адрес Игоря Сечина тоже предостаточно. Но, стоит задуматься над тем, как будут выглядеть позиции России на мировом рынке, если многократно увеличившиеся объёмы сланцевой нефтедобычи будут подкреплены традиционной добычей на месторождениях Венесуэлы. Легкая сланцевая нефть в комплекте с тяжёлой нефтью Венесуэлы — такое предложение окажется максимально привлекательным для НПЗ любой страны мира, а конкурировать с ним Россия сможет только в том случае, если начнется масштабная промышленная добыча нефти сорта Arctic Light с шельфов наших арктических морей. Но себестоимость добычи Arctic Light пока чрезвычайно высока. Вот и подумайте, случайно ли на аэродромах Венесуэлы время от времени появляются стратегические бомбардировщики ВКС России.

Китай — мировой лидер импорта нефти

Рассуждать о мировом рынке нефти и не вспомнить про Китай — нельзя. Эта страна сегодня — не только "мировая мастерская". Она стремится повысить уровень жизни своего населения, и достигла в этом немалых успехов, включая невероятный рост производства автомобилей. С двигателями внутреннего сгорания, между прочим. И экономика без энергоносителей функионировать не может. Китайцев, как известно, в Китае много, местной нефти на всех не хватает, потому объём импорта "чёрного золота" тут растёт как на дрожжах. "Роснефть" и другие наши нефтяные компании эту тенденцию уловили вовремя, уверенно ухватив шанс на диверсификацию экспорта: Европа Европой, а в Китае тоже неплохо кормят.

Сейчас модно и современно говорить про "Силу Сибири", но не менее важное событие произошло в январе 2018 года, когда в эксплуатацию была принята вторая очередь магистрального нефтепровода Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО), который мгновенно смёл с первого места по объёму поставок нефти в Китай Саудовскую Аравию — ни один супертанкер не может быть длиннее трубопровода и, соответственно, дешевле поставок по нему. В 2018 году экспорт российской нефти в Китай вырос вдвое, и саудиты могли только платочками нам вслед махать, испытывая при этом, само собой, самые светлые и добрые чувства по отношению к России. Ничего личного, только бизнес, но ведь обидно, да? Ещё один нюанс: нашу нефть в Китае приобретают не столько государственные компании, сколько независимые НПЗ, и именно это, а не добрые межгосударственные отношения стали причиной того, что ВСТО работает, наращивая мощность. При этом и железнодорожные поставки в дальневосточные порты не прекращены — российские компании везут нефть и таким способом, перегружая её в танкеры, причём — не только в Китай, но и в другие страны региона Юго-Восточной Азии.

В 2019 году поставки российской нефти в Китай выросли еще на 9%, достигнув объема 77,6 млн. тонн. Но по итогам года на первом месте по поставкам в Китай оказалась … Саудовская Аравия. 83,3 млн тонн, на 50% больше, чем за год до этого. Фокус? Кажется, что нет. Китай был основным покупателем нефти Венесуэлы и Ирана, которые именно в 2019 году попали под шквал американских санкций. Да, конечно, из-за американо-китайской экономической войны поставки нефти из США в КНР тоже прекратились, но так ли грустили эти самые Штаты? "Минус" Иран, "минус" Венесуэла, "минус" сами США — итого Китай не смог приобрести 20 млн. тонн нефти. И всю эту нишу рынка сумела заполнить Саудовская Аравия, её Saudi Aramco. Почему-то об этих событиях при анализе краха соглашения ОПЕК+ не вспоминают, хотя речь идёт о крупнейшем сегменте мирового рынка нефти, крупнейшем покупателе этого товара. Напрасно.

Новые условия ОПЕК+

В декабре 2018 года министры стран ОПЕК+ выработали и подписали новые условия этого соглашения — сразу на весь 2019 год совокупный объем добычи был снижен на 1,2 млн. б/д. Мировой объём добычи в 2018 году, несмотря на все усилия ОПЕК+, не уменьшился, а, пусть и немного, но вырос — до 97,8 млн. б/д, то есть условия ОПЕК+ "сняли" с мирового рынка только 1,2% общего объёма.

В январе 2020 года Управление информации при Министерстве энергетики США подвело итоги 2019 года — объём нефтедобычи в этой стране вырос на 933 тыс. б/д. Получилось, что ОПЕК+ не только обеспечила комфортный уровень цен американскому "сланцу", но ещё и услужливо освободило ему рыночную нишу. Штаты окончательно вышли на мировой рынок нефти — объём их нетто-экспорта добрался до уровня 2,2 млн. б/д. Правда, основные направления поставок пока не очень сильно диверсифицированы — Канада да Мексика, поставки в Китай упали почти до нуля, но мировой рынок нефти глобализован настолько, что вся планета является системой "сообщающихся сосудов". Штаты вышли на рынок поставок, заняли на нём определенный сегмент и тем самым развязали руки Саудовской Аравии, которая сосредоточила свои усилия на наращивании поставок в Китай. Штаты не оставили свои попытки установить контроль над нефтяным сектором Венесуэлы — это уже не про Гуайдо, а про санкции против дочерних структур "Роснефти", которые работали с Каракасом.

Безусловно, руководители России прекрасно знали и о росте сланцевой добычи в США, и о действиях Saudi Aramco на китайском рынке. Тем не менее, 5 декабря 2019 года министр энергетики России поставил свою подпись под очередным изменением условий соглашения ОПЕК+ — сокращение добычи на 1,7 млн. б/д, то есть еще на +500 млн баррелей в год. Срок действия нового соглашения был установлен до конца I квартала 2020 года.

Казалось бы — причём тут Дания?

Почему Россия пошла на это? Где нефть — там и газ, один черт углеводороды. Строительство газопровода "Северный поток-2" (СП-2) весь 2019 год шло в борьбе ровно с одной проблемой, которой стало Министерство иностранных дел Дании. С Энергетическом агентством этой страны, которое традиционно отвечало за всё, происходящее в энергетическом секторе, у России отношения были и остаются весьма конструктивными — эта структура не занимается политикой, её интересует только энергетика. Но специальным решением парламента Дании вопросы, связанные с СП-2, были переданы МИДу, и тот сумел устроить заваруху на ровном месте. Но летом 2019 года "дело" СП-2 парламентёры Дании вновь вернули Энергетическому агентству, которое в максимально сжатые сроки выдало Nord Stream 2 все необходимые согласования на новый маршрут газопровода. Трубоукладчики швейцарской Allseas вышли на полную мощность, стремясь наверстать упущенное время, но возможность для нанесения санкционного удара у Штатов ещё сохранялась. Потому подпись, поставленная под новыми условиями соглашения ОПЕК+ Александром Новаком 5 декабря 2019 года, очень сильно смахивает на кондовую фразу: "В деле присутствовала взятка". Взятка Америке.

Но та принята не была — уже 21 декабря 2019 года мистер Трамп подписал бюджет Пентагона на 2020 год и "встроенный" в него пакет новых санкций против СП-2, после чего швейцарские трубоукладчики мгновенно сдали позиции в Балтийском море. А уже после этого случились и ракетная атака, жертвой которой стал генерал КСИР Ирана Касем Сулеймани, после этого — реанимация живого трупа по фамилии Гуайдо и санкции против дочерних структур "Роснефти", связанных с Венесуэлой. Эти события нет смысла рассматривать по отдельности — картина будет полной только в том случае, если видеть всю цепочку действий США в полном масштабе. Это полезно ещё и для тех, кто любит рассказывать, что Штаты "уже смирились" с утратой ими статуса единственной на планете сверхдержавы. Это далеко не так, они ещё вполне способны вести жёсткие атаки сразу на нескольких "фронтах", исходя из положений новой редакции Стратегии национальной безопасности США, утвержденной их президентом в декабре 2017 года, о чем онлайн-журнал Геоэнергетика.ru писал в феврале 2018 года.

Напомним, что в этом документе Штаты назначили своими стратегическими противниками Китай, Россию, Иран и КНДР, чётко определив, что основная и наиболее перспективная отрасль России — это энергетика. В ответ были предложены жёсткие санкции против СП-2, увеличение объёмов поставок СПГ, произведенного на территории США на европейский газовый рынок в течение 2019 года, а также вытеснение с китайского рынка нефти поставок из Ирана и Венесуэлы. Подписанное "мирное соглашение" предусматривает, что КНР теперь будет ежегодно закупать американские энергетические ресурсы на сумму в 50 млрд. долл., что снизит диверсификацию импорта нефти Китаем еще больше. В итоге поставки крупнейшему в мире импортеру должны оказаться под контролем США и КСА — и это станет мощным ударом по стратегическим интересам не только Китая, но и России. Если синхронно с этим Штаты смогут добиться контроля над венесуэльской PDVSA, добиться разбалансировки ситуации в Иране, то цели Стратегии национальной безопасности-2017 будут достигнуты. Такую обстановку назвать мирной и спокойной не получается — "Холодная война-2" набирает обороты.

COVID-19

И вот, во все эти расклады вмешался вирус — "коронный вирус" COVID-19. Мозаика, которую так старательно выкладывали Штаты, стала сыпаться вместе с ценами на нефть. К концу февраля — началу марта баррель стоил уже 45 долл., что стало началом "набатного звона" для сланцевой отрасли США. С Венесуэлой не получалось, с Ираном вообще конфуз вышел, а тут ещё и это. Саудовская Аравия, по щелчку пальцев дядюшки Сэма, начала призывать к срочному сбору ОПЕК+ на уровне министров: караул, баррель дешевеет, ужас! Россия ответила флегматично: "Да, ужас. Но ведь не "ужас-ужас-ужас" — пока мама варит кофе, подождём".

Если отбросить в сторону интересы сланцевых компаний США, обстановка была непростой, но и не критичной: на тот момент под ударом COVID-19 находился только Китай. Россия предлагала не суетиться, а продолжать наблюдать и оценивать обстановку, но, в конце концов, согласилась с просьбами саудитов. Встреча состоялась, и на ней КСА шарахнуло ультиматумом, потребовав снижения совокупного объёма добычи еще на 1,5 млн. б/д. Это означало, что объём добычи в РФ пришлось бы снизить еще на 250-300 тыс. б/д. Возможно, это действительно помогло бы удержать цены. Александр Новак срочно вернулся в Москву, совещание при участии Владимира Путина и глав ведущих нефтяных компаний прошло прямо в аэропорту. По совокупности происходивших событий решение было не менее жёстким, чем ультиматум Эр-Рияда — саудитам было отказано.

Нас пугают, но страшно ли нам?

Что мы наблюдаем сегодня? Саудовская Аравия уже отменила техническую встречу в рамках ОПЕК+, которая была намечена на 18 марта 2020 года. Saudi Aramco посулила европейским потребителям скидки в 5-7 долларов за баррель после 1 апреля, когда заканчивается действие соглашения ОПЕК+, а также рост объёмов добычи на 2-3 млн. б/д. Нам приказано в это верить и бояться. Вот только акции Saudi Aramco как ушли вниз 9 марта, так обратно и не возвращаются. Причины? 16 марта компания опубликовала свежий финансовый отчёт, который заставляет сильно задуматься. Процитирую: "Прибыль Saudi Aramco на фоне снижения цен и объёмов добычи в 2019 году упала на 21% по сравнению с 2018 годом. В связи с этим компания снизит свои расходы до уровня 25-30 млрд. долл. по сравнению с ранее запланированными 35-40 млрд. долл. Мы уже предприняли шаги для рационализации запланированных на 2020 год капитальных затрат".

Ещё раз: расходы будут снижены, при этом руководство КСА декларирует увеличение объемов добычи на 1 млн. б/д. "Н" — недоумение: снижая инвестиции, нарастить объём добычи — это уже не к нам, это к Гарри Поттеру в Хогвартс. 13 марта баррель отыграл часть потерянной цены, а вот курс акций Saudi Aramco снизился на 1% — даже верноподданные покупатели акций отказываются верить в чудеса. Как-то сложновато испытывать страх и уничижение перед могуществом Saudi Aramco. Нельзя исключать, конечно, что у саудитов есть резервы ранее не проданных объёмов — не просто так ведь цена фрахта нефтяных супертанкеров внезапно выросла до 200 с лишним тысяч долларов в сутки, хотя в начале года была едва ли не в 10 раз ниже. Но это даст возможность провести разовую акцию — в надежде, что Россия "сломается" и начнет умолять КСА вернуться за стол переговоров.

А что Америка? Трамп старательно "держит лицо", однако запланированная было распродажа части государственного нефтяного резерва США была отменена — в противном случае цены ушли бы ещё ниже. Теперь Трамп заговорил, что госрезерв, напротив, закупит 78 млн. баррелей нефти в самое ближайшее время: "Америка купит нефть по великолепной цене".

Но это значит: "Мы попробуем за государственный счет снять с рынка часть нефти в надежде на хотя бы небольшой рост цены".

Тем временем акции сланцевых компаний упали в два раза больше, чем акции компаний, занятых традиционной добычей: от 40 до 50% против 15-20%. Это означает, что облигации сланцевых компаний потеряют нынешний уровень ВВВ, получат ВВВ-, то есть будут объявлены "мусорными", как следствие — банки США будут ограничены в выдаче им новых кредитов. В облигации "сланцевиков" основательно вложились инвестиционные фонды США — значит, у нас на глазах они тоже переходят в зону риска, именно это мы и наблюдаем в ходе торгов на американских фондовых биржах, котировки которых снижаются на рекордные значения. Минэнерго США, которое обязано излучать оптимизм, в январе уверенно заявляло, что в 2020 году объём добычи нефти достигнет величины в 13,2 млн. б/д. Сейчас риторика чуточку изменилась: "Да, конечно, 13,2 будет, но к концу 2020 года добыча снизится до прошлогодних показателей".

Где нефть, там и газ

Мало того. Вот сообщение агентства LNG Industry от 10 марта 2020 года:

"Цены на спотовый СПГ, поставляемый к терминалам Японии в минувшем феврале, упали до рекордно низких показателей из-за вспышки вирусной инфекции, избыточного предложения на рынке и наступившего тёплого сезона. В среднем цены на спотовый СПГ, доставленный к японским терминалам в минувшем феврале, упали до 3.40 долл. за млн БТЕ".

В данном случае даже нет смысла переводить эти данные в привычные доллары за тысячу кубометров: цена газа на национальной бирже США HenryHub сейчас колеблется в районе 2 долл. за миллион БТЕ, плюс доставка на завод по сжижению, плюс само сжижение, плюс фрахт танкеров-газовозов и транспортные расходы — конечная себестоимость СПГ, произведенного на территории США, основательно выскакивает за указанные 3,4 долл. Да, США подписали мировое соглашение с Китаем, по которому Пекин взял на себя обязательство закупать в Штатах энергетические ресурсы на сумму в 50 млрд долларов в год — так ведь COVID-19, непредвиденное обстоятельство непреодолимой силы. Стало быть, в сложной ситуации оказались не только сланцевые нефтяники, но и сланцевые газовики — и всё это валится на голову Трампа в предвыборный год. Недавно Джо Байден впервые обошёл его в президентской гонке. В ответ на вопрос, кто выиграет выборы, 48% респондентов назвали Байдена и только 45% — Трампа. Дело не в успехах кандидата от демократов — число уверенных в победе Байдена выросло всего на один процентный пункт. Но действующий президент потерял пять пунктов — из-за паники на рынках. А Трамп уже успел заявить, что его осенила новая идея — настала пора раздавать льготные кредиты сланцевым компаниям под государственные гарантии. "Отличная идея, Дональд!" — сказали суровые демократические мужики.

"Независимо от того, сколько нефтяных миллиардеров теряют деньги и просят помощи у президента Трампа, демократы Палаты представителей будут заботиться в первую очередь о реальных потребностях американского народа и защищать финансовую безопасность работающих семей", — заявил журналистам представитель Комитета по ассигнованиям Конгресса США Эван Холландер.

Образец демагогии высшего уровня, а реальный смысл сказанного очевиден: демократическое большинство Конгресса с удовольствием блокирует эту инициативу Трампа ради получения дополнительных "плюсов" в предвыборной гонке.

Заключение. Так держать!

На этом фоне спокойная уверенность руководителей России смотрится совсем иначе: премьер-министр, министр финансов, глава ЦБ друг за другом повторяют, что цены в районе 30 долл. за баррель мы способны выдерживать 5-6 лет без вреда бюджету и национальным проектам. И у нас нет объективных оснований не доверять словам российского руководства: запас прочности у нашей страны значительно выше, чем у сланцевиков США, компании Saudi Aramco и госбюджета КСА. Трамп может хоть по пять раз на дню рассказывать, как много выиграет американская экономика на дешёвом топливе, но от этого объёмы экспорта нефти и СПГ не вырастут, а ранее заявленные проекты по строительству новых СПГ-мощностей будут заморожены.

В 2019 году объём экспорта американского угля упал на 20% — это резко уменьшает шансы Трампа на то, что угольные компании в ноябре 2020 года окажут ему такую же поддержку, как в ноябре 2016-го. Банкротство нефтяных и газовых сланцевиков — та ещё перспектива, от которой Байден только ладошки потирать будет. В годину короновируса это даже полезно, но Байдену, а не Трампу. Есть ли выход? Безусловно. Звучит он пока фантастически, но его логичности это не отменяет: Штаты имеют возможность первыми предложить продолжение переговоров в рамках ОПЕК+, но уже со своим участием. "На троих", если отказаться от методов подковёрной борьбы и перейти к конструктивному диалогу, нефтяники России, Штатов и Саудовской Аравии контролировать мировой рынок вполне способны. А действуя, как прежде, врозь и друг против друга, можно только усугубить ситуацию, которая, как мы видим, уверенно рушит не только котировки нефти, но и прочие Dow Jones с Nasdaq. Спасение утопающего — дело рук самого утопающего. Но это, конечно, всего лишь наша точка зрения, без претензий на истину в последней инстанции.

Саудовская Аравия. США. Китай. Россия > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 31 марта 2020 > № 3340240 Борис Марцинкевич

Баррель нефти на троих не делится!

пойти впрямую и в одиночку на тотальный подрыв мирового рынка нефти ни Россия, ни Саудовская Аравия не могли

Алексей Анпилогов

Помните? «Плывут пароходы — привет Мальчишу! Летят самолеты — привет Мальчишу!» А теперь самолёты не летают. Да и пароходы, а точнее, теплоходы, как-то привстали: по последним данным объём мировой торговли сократился минимум на 7%. Все из-за коронавируса, который вынуждает массу стран вводить самые драконовские ограничения на перемещения людей и функционирование своих национальных экономик.

Неудивительно, что лихорадит и нефтяной рынок. На сегодняшний день российская нефть марки Urals торгуется уже ниже 20 долларов за баррель — именно таким образом России приходится отвечать на ценовой демпинг, который устроила в последние недели Саудовская Аравия. Учитывая, что всего лишь месяц тому назад нефтяные цены находились на отметке в 50 долларов за баррель, согласитесь, ситуация и правда экстраординарная.

Тривиальное объяснение такого падения: не договорились. Мол, российские нефтяники и чиновники не смогли найти общий язык со своими саудовскими визави и стоящими за их спинами принцами, чем и обрушили нефтяной рынок. Понятное дело, сделали это «от жадности не понимая последствий» и якобы исключительно — по собственной глупости. Объяснение ожидаемое, эмоциональное, но, как и положено популярной агитке, ровно ничего не объясняющее.

На деле же ситуация на рынке нефти к началу марта была уже и без того в состоянии катастрофы: мировой спрос сжался, согласно различным оценкам, на 5-7%, а с рынка ушло потребление нефти, в абсолютных цифрах почти что равное российскому экспорту нефти! Понятное дело, компенсировать такие потери какой-либо разумной сделкой в рамках предыдущего соглашения ОПЕК+ было просто невозможно. Это означало бы, например, что Россия должна полностью отказаться от экспорта нефти. Или же сделку с Саудовской Аравией можно было «разлить на двоих», но с весьма схожими и весьма неприятными последствиями для обеих стран. При этом США, не связанные никакими картельными ограничениями, просто бы воспользовались таким новым соглашением ОПЕК+ в своих интересах, по факту получив для своей сланцевой отрасли гораздо более комфортную мировую цену на нефть.

Любая частичная балансировка нефтяного спроса и предложения выглядела бы и вовсе смешно: если бы сокращения носили чисто косметический характер, то смысла в картельном сговоре не было бы и вовсе — цену на рынке определяли бы не продавцы, а покупатели. Нынешние 20 долларов за баррель — это именно диктат покупателей, у которых и самолёты не летают, и пароходы не ходят, а пионеры сидят по домам.

Какой же альтернативный смысл у ссоры России с Саудовской Аравией? Судя по всему, понимая, что сохранение status quo означает для обеих стран практически двойное падение экспортных доходов, бывшие участники ОПЕК+ решили… попутно выкинуть с рынка всех остальных. Ведь, действительно, у Саудовской Аравии и России на сегодняшний день самые низкие операционные расходы на добычу нефти — в районе 3-5 долларов за баррель. Оставим пока что «за кадром» полную себестоимость добычи нефти, которая гораздо выше — речь идёт о том, что несколько лет Москва и Эр-Рияд могут продавать нефть по 20 долларов, не остановив при этом ни одну из действующих скважин. Потом за это, конечно, надо будет расплачиваться — но это уже потом.

А вот у США ситуация обстоит совсем иначе — у них операционные издержки по добыче нефти составляют где-то 35-40 долларов за баррель, львиную долю общей себестоимости. То есть, для сланцевых компаний США нынешняя цена — быстрая смерть, если кто-то не сможет оплачивать им «со стороны» чуть ли не 50% их издержек. Конечно, что-то им подбросит Белый дом — в частности, Дональд Трамп пообещал увеличить закупки нефти в госрезерв. Но всё это — предельно краткосрочные меры. «В долгую», на таком низком рынке, США будут вынуждены сокращать производство нефти, пока спрос и предложение не выровняются на мировом уровне.

В вопросе «кто умрёт первым» свет клином на США не сошёлся — масса нефтедобывающих проектов, которые стартовали в последнее десятилетие, закладывали в прогнозы предельно высокую цену на нефть. Например, при запуске казахского месторождения Кашаган в 2016 году называли себестоимость добычи на нём, равную… 100 долларам за баррель. Ох, вовремя Назарбаев ушёл на покой, теперь его преемникам будет совсем несладко.

Конечно, пойти впрямую и в одиночку на тотальный подрыв мирового рынка нефти ни Россия, ни Саудовская Аравия не могли. Так как, сделай Москва или Эр-Рияд обязывающие заявления, их тут же бы объявили если не виновными, то уж точно — крайними, ведь пострадавшими сегодня окажется чуть ли не половина нефтедобывающих стран. А в ситуации «мы просто не договорились, сами друг у друга чубы рвём» — валить вину сугубо не на кого. Мальчиша-Плохиша нет, мы все сегодня «немного Кибальчиши». Привет пароходам, привет самолётам, салют пионерам, здравствуй, нефть по 20 долларов!

Где бочка варенья, ящик печенья и военная тайна о дорогой нефти — мы понятия не имеем. Звоните в Эр-Рияд, может быть, там знают, как скоро вернётся «чёрное золото» по 50 долларов за баррель. А пока — рекомендуем просто сократить добычу...

Россия. Саудовская Аравия. США. ОПЕК > Нефть, газ, уголь. Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 23 марта 2020 > № 3340218 Алексей Анпилогов