Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова газете и радиостанции «Комсомольская правда»

Вопрос: Давайте сразу «возьмем быка за рога». Мы получили сотни разных сообщений, вопросов. Во многих из них сквозит откровенная тревога. Она связана с тем, что вокруг страны царит крайне тяжелая ситуация. Нас пытались задавить санкциями, структура НАТО придвигается к границам, создается система ПРО. Идет беспрецедентная демонизация нашей страны в зарубежных СМИ. Нас не хотят слышать. Возглавляют этот процесс Соединенные Штаты Америки. Президент США Б.Обама заявил, что американская нация исключительная, и другие страны должны играть по правилам, написанным Соединенными Штатами. Нам эта роль вассала явно не подходит. Неужели мы обречены на вечное соперничество и противостояние с консолидированным Западом во главе с США, которое в любой момент может скатиться к конфронтации, не говоря уже о более мрачных сценариях? В народе все чаще говорят, что будет война. Насколько серьезны эти опасения?

С.В.Лавров: Никакой «мировой войны» не будет. Об этом сказал Президент России В.В.Путин в фильме Владимира Соловьева «Миропорядок». Я убежден, что и ответственные политики с западной стороны этого не допустят, потому что все еще помнят ужасы Первой и Второй мировых войн. Россия понесла наибольшие потери в ходе войны в Европе, Китай понес наибольшие потери – на Тихом океане против японского милитаризма. Повторю, политики не могут этого допустить.

Мы, конечно, можем полагаться на других, но, прежде всего, мы должны думать о том, насколько мы сами готовы к тому, чтобы не позволить развязать новую войну. Такие попытки предпринимаются в том, что касается наращивания военных потенциалов сверх разумной достаточности и в нарушение международных соглашений.

Вы упомянули ПРО. В 2001 г. США вышли из Договора об ограничении систем противоракетной обороны. Причем тогда Президент США Дж.Буш сказал в ответ на озабоченность Президента России В.В.Путина, чтобы Москва не беспокоилась, это, мол, не против России, а США понимают, что Россия будет вынуждена принимать ответные меры. Он также сказал, что Москва может принимать любые шаги и делать, что захочет. Об этом надо помнить нашим мирным соседям из Восточной Европы. Мы делаем спокойные предупреждения, что будем принимать ответные шаги, если военная инфраструктура НАТО приблизится к нашим границам. Они об этом забывают и во всем обвиняют Россию.

Нас, как само собой разумеющееся, обвиняют в украинском кризисе, в сирийском кризисе, говорят, что мы должны и обязаны сделать. Сейчас хотят, чтобы мы помогали в ливийском кризисе. Скоро, наверное, нас обвинят в том, что происходит в Йемене. Это сознательная линия, и у меня нет в этом никаких сомнений. Если говорить честно, то с начала ХХ века, а то и раньше, еще со времени Ивана Грозного, никто не хотел сильной и уверенной в себе России. На протяжении всего прошлого столетия англичане, а вместе с ними и американцы делали все, чтобы не допустить целостности Евразии, понимая под этим Российскую Империю, СССР и то, что сейчас происходит в плане усилий по продвижению интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Все это укладывается в концепцию, которую американский политолог З.Бжезинский изложил в своей книге «Большая шахматная доска», где он прямо поставил задачу «не дать варварам объединиться». Фраза звучала так. Понятно, что это фигура речи, но это достаточно показывает, в каком направлении идут мысли.

Теперь к вопросу о том, что нам делать. Понятно, что происходит демонизация России, ничего страшного я в этом не вижу, потому что мы к этому должны были привыкнуть: за редчайшими исключениями никогда в истории наши партнеры не были с нами до конца искренни. Вспомните Фултонскую речь через несколько месяцев после окончания Второй мировой войны, после великой совместной Победы союзников. В ходе войны У.Черчилль публично восхищался И.В.Сталиным и говорил, что Советский Союз – прочный партнер и союзник, а затем произнес речь, которая стала символом начала холодной войны. Я уже не говорю об информации, за которую могут обвинить в паранойе. В связи с состоявшимися мероприятиями в Хиросиме по линии «большой семерки» и в рамках визита Президента США Б.Обамы в Японию, у нас в СМИ и в обществе были большие дискуссии о том, каковы были причины принятого американцами решения сбросить атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Известно, что Президент США Г.Трумэн всерьез подумывал о том, чтобы обречь на такую же участь примерно 20 советских городов.

Повторю, со всеми надо дружить, надо налаживать хорошие отношения. Это наш принцип. Концепция внешней политики России предполагает многовекторность, готовность к партнерству и сотрудничеству со всеми, кто готов к этому на равноправной и взаимовыгодной основе, на основе учета интересов друг друга. Но продвигая эту линию, надо очень хорошо помнить, что главные наши союзники – это армия, флот, а теперь еще и ВКС.

Ваш вопрос был очень емким, он затронул многие вещи. Что касается санкций, то в контексте того, о чем я сказал, Украина была только поводом для обострения санкционной кампании. Линия на сдерживание России стала проявляться гораздо раньше. Как только поняли, что с 2000-го года, с приходом Президента России В.В.Путина, Россия хочет быть самостоятельной во внешних делах и в том, как она выстраивает внутреннюю жизнь и проводит экономическую политику, стали смотреть, какие шаги предпринять, чтобы сдерживать нас. Вспомните, ведь «Акт Магнитского» был принят задолго до того, как все произошло на Украине. Сейчас в связи с этим «Актом Магнитского» появилось множество фактов, включая документальные фильмы, которые почему-то запрещают показывать в Европе. Эти фильмы и содержащиеся в них факты подтверждают, что смерть С.Магнитского – это результат огромной аферы того же самого У.Браудера, который является никем иным, как нечистоплотным жуликом, что, я думаю, многие общавшиеся с ним люди хорошо знают. Были введены санкции. После этого Президент США Б.Обама отменил свой визит в Москву накануне саммита «большой двадцатки» в Санкт-Петербурге в сентябре 2013 г. из-за того, что обиделся по поводу Э.Сноудена. Э.Сноуден сбежал из АНБ США и попросил у нас убежища. Мы вынуждены были его предоставить из гуманных соображений и просто потому, что его паспорт аннулировали – у него не было документов, чтобы выехать из России. Они тоже обиделись, начали стращать и угрожать, пусть и не так жестко, как в связи с Украиной.

Мы воспринимаем сейчас применяемые к нам экономические ограничения как окно возможностей, которое необходимо использовать по максимуму, чтобы укрепить нашу продовольственную и технологическую безопасность, продолжать диверсификацию хозяйственного сектора и внешнеэкономических связей, создать, наконец, альтернативные эффективные финансовые механизмы и системы расчётов. Я бы сказал, что для нас актуален вопрос не о том, когда будут сняты антироссийские санкции – мы их не вводили и никаких критериев и условий их снятия обсуждать не будем, а вопрос, насколько эффективно мы используем нынешнее положение в интересах собственной экономики и собственного развития.

Вопрос: Почему страна-победитель должна выпрашивать мирный договор у страны, проигравшей войну? Мы должны отдать Японии пол-России, чтобы она с нами заключила этот мирный договор! Почему мы должны отдавать Курильские о-ва и выпрашивать у этой Японии мирный договор?

С.В.Лавров: Мы этого делать не должны, не делаем и делать не будем. Мы не отдаем Курильские острова, мы не выпрашиваем у Японии мирный договор. Россия как солидная и ответственная держава, как государство-продолжатель Советского Союза в свое время подтвердила, что мы привержены всем обязательствам, которые брал на себя Советский Союз. Эти обязательства включают советско-японскую декларацию 1956 г., которая была подписана и ратифицирована парламентами СССР и Японии. В этой декларации говорится, что стороны обязуются заключить мирный договор и только после этого может быть рассмотрен вопрос о том, что Советский Союз, как он тогда обязался, в порядке жеста доброй воли готов, исходя из чаяний японского народа, передать Японии о-ва Шикотан и Хабомаи. Но прежде всего, это означает, что условием этого движения является безоговорочное признание нашими японскими соседями итогов Второй мировой войны. К огромному сожалению, не только в связи с островами, но даже скорее в независимости от этой проблемы, наши японские партнеры на это не готовы. Они остаются, по сути, единственной страной-членом ООН, которая не подтверждает положения Устава ООН. В нем записано, что все, что сделано державами-победительницами, является незыблемым.

Мы готовы искать пути сотрудничества с нашими японскими соседями, это великая страна, большая нация, которая имеет очень непростую историю, включая историю, мягко говоря, плохих отношений со своими соседями. Но мы все заинтересованы в том, чтобы японский и российский народы, да и народы всех других стран жили дружно и извлекали выгоду из сотрудничества. Вести разговор о каком-то взаимоприемлемом решении территориального вопроса без признания итогов Второй мировой войны невозможно. Об этом мы говорим японским партнерам на каждых переговорах. Мы так же говорим и о том, что есть множество возможностей для прояснения всей этой ситуации. В частности, на последних раундах консультаций мы предложили рассмотреть исторический аспект этого вопроса, чтобы всем было понятно, что Вторая мировая война поставила точку в истории с переходом островов из одних рук в другие.

Конечно, мы понимаем, что у японцев там расположены могилы родственников, живших на этих островах, жив кто-то из людей, проживавших на этих островов ранее. У нас есть специальные программы безвизовых поездок – японцы посещают Южные Курилы. В ответ жители Сахалинской области, кстати, тоже ездят в Японию, организуются безвизовые группы. Мы очень давно приглашаем японских соседей к тому, чтобы они вместе с нами осуществляли на этих островах хозяйственную деятельность: делали инвестиции, создавали особые экономические зоны. Все это возможно. Надеюсь, что именно в этом направлении пойдет активность японских коллег. По крайней мере, такие приглашения мы им передали. Думаю, что это поможет снять с повестки дня очень многие вопросы. Если важно, чтобы эти острова были открыты для посещения японцами, для японского бизнеса и гуманитарных акций, то все остальное, наверное, не столь существенно.

Вопрос: В чем суть нового подхода к «проблеме Северных территорий», который озвучил Премьер-министр Японии С.Абэ недавно в Сочи?

С.В.Лавров: Там нет ничего такого, что не обсуждалось бы раньше. По сути дела, это возвращение дискурса в то русло, которое было обозначено еще в 2003 г. во время российско-японского саммита, а затем подтвержденного в 2013 г. курса, когда Премьер-министр Японии С.Абэ приезжал в Россию с официальным визитом. Заключается этот курс в том, что для решения нами любых возникающих или старых проблем необходимо нарастить наше партнерство по всем направлениям, сделать его полномасштабным и стратегическим. Это касается торгово-экономических связей, особенно инвестиционной сферы (взаимных инвестиций), гуманитарных обменов, которые очень востребованы нашими народами, и далеко не в последнюю очередь это касается нашего сотрудничества во внешнеполитической сфере по вопросам безопасности и стратегической стабильности. Мы очень хотим, чтобы наши японские коллеги сами определяли свой внешнеполитический курс.

Вопрос: С кем сложнее работать: с западными или восточными дипломатами?

С.В.Лавров: Что касается вопроса о том, с кем нам работать – с западными или восточными дипломатами – то, если под восточными вы понимаете Азию и Африку, то я бы сказал, что все зависит от человека. Есть западные коллеги, которые «уходят в несознанку», когда нечего сказать, или действуют очень прямолинейно, а есть наши китайские или японские партнеры, которые гораздо более эрудированы и подготовлены. Все зависит от человека.

Стиль дипломатии в Азии, конечно, несколько иной, чем на Западе – более деликатный, тонкий, изысканный и менее грубый. Раньше только США отличались тем, что диктовали всем свою волю и продолжают это делать. Недавно в интервью Президент США Б.Обама сказал, что США должны сами определять любые правила на этой планете, и все остальные, включая Китай, который он выделил (но, видимо, и Россию), должны следовать этим правилам. К сожалению, это застарелая болезнь, будет трудно ее вылечить, но она пройдет. Вслед за США, к сожалению, и Европа начала применять примерно такие же методы, усваивать эти привычки: чуть что не так – хвататься за санкции. Раньше только США этим отличались. Жизнь расставить все по своим местам.

Вопрос: Один из пяти поступивших от наших слушателей вопросов, а их более тысячи, в той или иной степени посвящен теме Украины. Минскому процессу уже больше года. Многие уверены, что он «буксует» и не может привести к позитивным результатам. Есть ли надежда, что Минские соглашения будут воплощены в жизнь?

С.В.Лавров: Безусловно, надежда есть. Более того, мы должны требовать их выполнения, что мы и делаем. Минские соглашения были результатом очень сложных переговоров на высшем уровне, после чего под ними подписались Киев, Донецк, Луганск, Россия, Франция и Германия. Это единственный документ, в котором заключены обязательства сторон конфликта при гарантиях европейцев и России. Мы не должны допустить, чтобы этот документ постигла та же участь, что и Соглашение от 21 февраля 2014 г., которое было подписано между В.Ф.Януковичем, А.П.Яценюком, В.В.Кличко и О.Я.Тягнибоком в присутствии и при свидетельствовании Франции, Германии и Польши, а наутро «растоптано». Наши французские, германские и польские коллеги стыдливо промолчали. Если позволять тем, кто совершил госпереворот и сейчас составляет основную политическую силу в украинском истеблишменте, обходиться подобным образом с еще одним документом, то мы просто потеряем лицо, включая СБ ООН, одобривший Минские договоренности без каких-либо изменений, в том виде, в котором они были подписаны.

В противоречивых заявлениях, которые мы слышим от Президента Украины П.А.Порошенко и Министра иностранных дел П.А.Климкина (внутри страны они говорят одно, но стараются быть более конструктивными, встречаясь с зарубежными партнерами) они говорят о своей приверженности Минским договоренностям. Надеемся, что эти заявления будут хоть что-то значить на практике. Все очень просто. Опять идет разговор о том, что было раньше – курица или яйцо – и что должно последовать. Сейчас вдруг тема безопасности стала самой главной для Президента П.А.Порошенко. Причем не просто прекращение огня, а обеспечение безопасности какими-то международными силами на всей территории Донбасса. Это не предусмотрено Минскими соглашениями, Донбасс никогда на это не пойдет, а с ним, согласно Минским договоренностям, необходимо согласовывать все без исключения шаги по урегулированию.

Что касается безопасности на линии разграничения, то мы твердо поддерживаем реальное повышение роли и ответственности миссии ОБСЕ, расширение количества наблюдателей, чтобы они настояли на разводе сил на безопасное расстояние, как это и было договорено, и контролировали склады с обеих сторон, куда отводятся тяжелые вооружения. Самое главное, можно сколько угодно прятаться за тем, что безопасность не обеспечена. Украинцы говорят, что политические реформы начнутся только, когда безопасность будет обеспечена на 100% в течение нескольких недель или месяцев. Это нереально, и такого не бывает никогда и ни в одном конфликте, пока не урегулированы политические аспекты кризиса. По политическим аспектам все «мячи на стороне Киева». Это, прежде всего, касается статуса Донбасса, который согласован в Минских договоренностях, должен быть обличен в закон об особом статусе и закреплен на постоянной основе в конституции Украины. Это, конечно, касается амнистии, потому что ясно, что конфликт преодолен, и амнистия должна быть частью этой договоренности. Соответствующий закон по амнистии есть, он был принят Верховной Радой, но не подписан П.А.Порошенко, не знаю, почему. К сожалению, сейчас нам говорят, что примут амнистию, но только на основе закона 1996 г., который предполагает индивидуальное обращение каждого подозреваемого и потом рассмотрение этих индивидуальных обращений на разовой основе в украинских судах. Это совсем не то, о чем договаривались, и очевидно, что это будет срывать Минские договоренности. Крайний шаг, который должен быть сделан в отношении особого статуса, закрепленного в конституции в контексте амнистии, это выборы. Причем все эти вопросы – прежде всего, выборы, закон об особом статусе и изменение конституции в соответствии с Минскими договоренностями (там это записано там буквально) должны быть согласованы с районами Донецкой и Луганской областей, как их там называют.

Ничего этого мы не видим, хотя усилия предпринимаются постоянно в рамках Контактной группы, где единственно может идти прямой диалог между Донецком и Луганском, и в рамках «нормандского формата», который не может подменить Контактную группу, как бы этого ни хотели в Киеве или даже в Берлине и Париже. Такие настроения там прорываются и звучат предложения собраться вчетвером – Франция, Германия, Россия и Украина – и договориться, а Россия потом будет отвечать за то, чтобы к этому присоединился Донбасс. Когда мы объяснили, что нужен прямой диалог Донбасса с Киевом, один германский участник процесса даже цинично и нагловато спросил, зачем прямой диалог, если Россия за 15 минут может их «нагнуть»? Это было сказано буквально.

Вопрос: Лучше бы «нагнули» Киев.

С.В.Лавров: Именно это я и хотел сказать в заключение ответа на Ваш вопрос. Мне кажется, что уже не только Германия, Франция и многие другие в Европе, но и США понимают, что Киев уклоняется от выполнения обязательств, взятых на себя Президентом.

Вопрос: Я работала в Донбассе с самого начала и была свидетелем референдума 11 мая. Очень трудно объяснить людям, почему признан референдум Крыма и не признается референдум Донецкой и Луганской республик, который был такой же честный, искренний, проводился на глазах у журналистов.

У нас есть телефонные звонки по этой теме:

Почему так заметно ослабло внимание со стороны России к юго-востоку Украины? Или разбитый Донбасс – это не цветущий Крым?

Я звоню из Донецка. Не бросайте Донбасс, это русская земля, здесь живут русские люди. Нам очень тяжело, мы ждем вашей поддержки, без нее мы не выживем. Пожалуйста, не бросайте нас.

Почему Россия не выступит с заявлением, что если Украина продолжит саботаж Минских договоренностей, то Россия будет вынуждена официально признать ДНР и ЛНР, с заключением соответствующих договоров, как это было в отношении Абхазии и Южной Осетии?

С.В.Лавров: Во-первых, мы не бросаем Юго-Восток Украины, не забываем о нем, очень активно его поддерживаем и не только политически. Это и гуманитарная помощь, и решение текущих экономических проблем, проблем жизнедеятельности этого региона, в том числе и тех, которые обязались решить Франция и Германия. Они вызвались урегулировать проблему функционирования банковской системы, не сумели этого сделать и в этом расписались. Это тоже говорит о том, что на партнеров надейся, но сам не плошай. Мы решаем эти и другие проблемы жизнедеятельности Донбасса и будем это делать.

В Минских договоренностях среди прочих компонентов особого статуса Донбасса записано право на прямые, ничем не ограниченные, свободные экономические и прочие связи с Российской Федерацией. Это один из ключевых компонентов, который позволил нам и дончанам поддержать Минские договоренности.

Что касается референдумов. Вы знаете, в каких условиях был проведен референдум в Крыму, и знаете, в каких условиях проходили референдумы на территориях Донецкой и Луганской областей. По итогам референдума в Донбассе руководители этих провозглашенных республик не отказывались от диалога с Киевом. Итогом этого диалога стал тот самый пакет Минских договоренностей.

Вопрос: Они говорили о независимости.

С. Лавров: Я еще раз вам скажу, что они никогда не отказывались от разговора с Киевом. Да, они ее провозгласили, но сказали, что готовы разговаривать. И этот разговор поддержали мы, немцы и французы, и его итогом стали Минские договоренности. Можно хлопать дверью или брать пример с тех, кто за неумением пользоваться дипломатическими, политическими инструментами начинает сразу грозить признанием, введением санкций и т.д. Я убежден, что это будет контрпродуктивно. Это как минимум даст повод тому же Западу отойти от нынешней, даже очень такой нежной позиции давления на Киев. Давление оказывается. На публику они стараются этого не говорить, но когда они общаются с украинцами без свидетелей (мы знаем об этом достоверно), то достаточно жестко требуют всего того, о чем договаривались в ходе минских переговоров.

Мне кажется, что даже в воспитательных целях очень важно добиваться того, чтобы подписанные документы, одобренные Советом Безопасности, выполнялись. У нас уникальная ситуация. Этот документ сейчас никто не может вообще никак противопоставить чему бы то ни было, и ему никто не противопоставляет никакой другой документ. Его нельзя подвергнуть сомнению. Если мы сейчас скажем, что наше терпение лопнуло, и мы пойдем другим путем, то они скажут: прекрасно, ради бога. И тогда никакого воздействия на нынешнюю украинскую власть Запад оказывать не будет.

Воздействие требуется далеко не только в связи с Донбассом. Мандат миссии ОБСЕ распространяется на всю Украину. Периодически под нашим нажимом она публикует доклады не только о Донбассе и линии разграничения, но и о других регионах Украины. Там просто жуткое творится. Это притом, что наши коллеги из ОБСЕ приукрашивают, но даже при этом нарушаются права меньшинств, включая венгров, имеет место засилье мафии в том же Закарпатье. Об этом не пишут, но во многих случаях организованной преступностью руководят депутаты Верховной Рады.

Поэтому эту юридическую, международно-правовую рамку нам важно лелеять и всячески оберегать от каких-либо попыток подорвать ее изнутри или снаружи.

Вопрос: Если говорить еще о майдане. Я работала на Украине восемь лет и пережила события майдана, видела все своими глазами. Считаю, что это откровенный провал нашей дипломатии. Еще в апреле 2013 г. «Комсомольская правда» писала о том, что на Галичине готовится война против русских. Они не скрывали своих планов. Мы об этом писали, и никто не обращал внимания. Все пророссийские политологи, которые работали в то время на Украине, говорили, что не могут добиться ни возможного влияния на Посла Российского Федерации на Украине М.Ю.Зурабова, ни встречи с ним. Встречи проводятся раз в год (классическая встреча 12 июня – праздник с водкой и медведями), больше ничего нет. Мы были не готовы к самой «майданной» обстановке, в этой ситуации мы ее просто проиграли. Мы получили много вопросов, почему Посол Российской Федерации на Украине М.Ю.Зурабов до сих пор работает на Украине.

С.В.Лавров: Эта тема, наверное, не для публичного обсуждения.

Вопрос: Почему? Это наша внешняя дипломатия.

С.В.Лавров: Посол М.Ю.Зурабов может и будет отчитываться перед Министерством иностранных дел России, Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации. Я хочу понять суть вопроса.

Вопрос: Вопрос в том, что мы были не готовы к майдану.

С.В.Лавров: Я об этом и хочу сказать. Вы говорите, мы проиграли майдан. Если Вы в этом так уверены и если Вам много говорят о том, что он проигран, потому что у нас не сработала дипломатия, какие альтернативы имеются в виду? Что мы должны были сделать, раз так уверенно люди говорят о том, что это был провал?

Вопрос: Американское посольство не жалело мелких денег на пропаганду против нас, они оплачивали сайты по тысяче долл.США (это копейки для такой большой страны, как наша), которые поливали нас грязью в течение десяти лет. Американцы не скрывали, что потратили пять млрд.долл.США на пропаганду против России и якобы на свободу слова. Наши посольства вообще отличаются безынициативностью. Всегда слышен голос американского посла и никогда - голос русского посла, кроме нескольких исключений. Я могу привести в пример Ливан - там прекрасно работает Посол Российской Федерации А.С.Засыпкин. При нем сильно изменилась ситуация в Ливане, потому что люди постоянно слушали его интервью. Наши послы и посольства – это бункеры, которые закрыты в своем мирке, из которого они не выходят.

Другой пример. Сейчас в Хорватии украинский посол, можно сказать, просто «изнасиловал» местные СМИ. Ему даже дали колонку в газете, где он еженедельно поливает грязью Россию.

Не слышны голоса наших людей. Где они? Почему они прячутся? Почему они не предлагают свои интервью? Это большая проблема. Я работаю во всех странах, и везде мне рассказывают про вечера А.С.Пушкина и П.И.Чайковского. Кого это сейчас интересует?

С.В.Лавров: Не могу с этим согласиться, потому что послы Российской Федерации в США, в Ливане, Ираке, Сирии, Постоянные представители России при ООН в Нью-Йорке и Отделении ООН в Женеве – это люди, которые не просто известны по их регулярному появлению на экранах, а которые ведут колоссальную работу.

Поймите еще одну вещь: появление на первых полосах газет, на телевидении, радио - это далеко не вся работа. В подавляющем большинстве случаев – это не самая главная часть работы. Вы говорили про какие-то платежи на разных сайтах. Со стороны американского посольства в Киеве были не только платежи, а целый этаж службы безопасности занимали и продолжают занимать сотрудники ФБР или ЦРУ либо вместе взятые, плюс Агентство национальной безопасности.

Какая была альтернатива? Мы должны были тоже платить политологам, чтобы они вели какие-то сайты? Когда на майдан вышли бандиты, мы потребовали, чтобы они соблюдали конституцию Украины. Они этого делать не хотели. В итоге они договорились через оппозиционеров с В.Ф.Януковичем о соглашении, которое было подписано 21 февраля и которое, по сути дела, предполагало отказ В.Ф.Януковича от президентских полномочий по применению силы, отказ от монополии на применение силы, согласие на досрочные выборы. Иными словами, если бы это соглашение выполнялось, то сейчас уже давным-давно В.Ф.Янукович ушел бы демократическим путем (конечно, его бы не избрали, это все предполагают), примерно те же люди были бы сейчас у власти, но только не было бы такого количества жертв, разрушений. Какие предложения? Когда бандиты стали безобразничать и беспредельничать на майдане, мы туда должны были ввести войска или как? Объясните.

Вопрос: У нас в руках были все карты.

С.В.Лавров: Какие?

Вопрос: К нам бежал законно избранный президент страны. Произошел военный переворот в стране, которая близка и дружественна нам. Президент просит нас о помощи. Мы имели все права, чтобы помочь ситуации наладиться. Горстка бандитов захватила власть – это военный переворот. Почему же мы этого не сделали?

Я Вам скажу почему - потому, что мы постоянно цепляемся за теорию суверенного государства, которая нас путает по рукам и ногам. Американцы разработали теорию гуманитарной интервенции, обязанность вмешаться. Мы все время говорим про суверенное государство и сами уже в нем запутались. Мы не выдвигаем идеологии. Мы тоже имеем право вмешиваться.

С.В.Лавров: Давайте без терминов. Ответьте мне прямо на вопрос: Вы считаете, что мы должны были ввести войска?

Вопрос: Мы должны были ввести войска. Это была наша обязанность вмешаться, гуманитарная интервенция.

С.В.Лавров: Я с этим не согласен. Война между русскими и украинцами?

Вопрос: Это не война.

С.В.Лавров: Войну против собственного народа затеяли те, кто пришел к власти в результате государственного переворота. Я считаю, что русские и украинцы – это один народ. Если Вы считаете, что наша позиция должна заключаться в том, чтобы мы развязали войну против собственного народа, я категорически с ней не согласен.

Вопрос: Не развязали, а расправились бы с бандой, которая захватила власть.

С.В.Лавров: Сейчас за этой бандой огромное количество людей в погонах и не обязательно в них, в тех же национальных батальонах, как бы к ним ни относиться. Их десятки тысяч. Значит, Вы предлагаете разобраться с десятками тысяч граждан Украины?

Вопрос: Их стало десятки тысяч после того, как мы все оставили и пустили на самотек.

С.В.Лавров: Армия присягнула новому руководству, и новое руководство отдало бы приказ этой армии противостоять российской армии? Это ужас, я даже не могу себе этого представить.

Вопрос: Новость последней недели, которая озаботила многих наших читателей и слушателей – Н. Савченко. Читатели спрашивают о Вашем отношении к тому, что мы отпустили преступницу Н.Савченко, которая убила наших журналистов. По их мнению, она сейчас будет устраивать провокации против России при любом удобном случае. Правильно мы сделали или нет?

С.В.Лавров: Я считаю, что мы сделали правильно. Нам нужно было вернуть своих граждан. Это произошло. Мы в принципе за то, чтобы не только в такого рода ситуациях, к которым Н.Савченко и наши граждане относятся, но и, прежде всего, в рамках выполнения Минских договоренностей, обменять «всех на всех». Знаете, если Н.Савченко нам будет делать гадости (а кто нам не делает гадости сейчас на Украине? там практически не осталось политиков, которые могут с нами нормально разговаривать), я считаю, что пусть это будет головная боль Украины.

Вопрос: Это правда.

С.В.Лавров: Девушка специфическая, кстати, достаточно упитанная. Я думаю, уже все понимают, что стоят ее истерики про голодовку. Она хочет стать президентом, воевать против нас, еще чего-то хочет.

Вопрос: Пока что только босиком ходит везде.

Вопрос: Во всех странах Ближнего Востока очень внимательно наблюдают за российско-турецким противостоянием. Местные политологи очень хорошо запомнили слова Президента Российской Федерации В.В.Путина «помидорами не отделаетесь». И вот такой поворот событий. Буквально на днях неожиданно мы первые заговариваем о желании возобновить отношения. Это очень по-христиански, но как же быть с заповедью «око за око, зуб за зуб»? Мои восточные друзья и политологи задают Вам вопрос: не вы начали эту войну с Турцией, не вы виноваты в ней. Советский Союз никогда бы не позволил безнаказанно сбить свой самолет. А почему же русские сейчас первыми протягивают «оливковую ветвь мира»? Восточные политологи рассматривают это именно как унижение России исламом.

С.В.Лавров: Давайте не будем продолжать. Это какая-та игра в «собственные ворота». Вы или ваши корреспонденты делают констатацию, которая в корне не верна, и на основе этой собственной ошибки начинают делать умозаключения о том, как им оценивать наши действия.

Мы никогда не говорили, что мы протянем Турции какую-то «оливковую ветвь», как любую другую. С какой стати? Мы сказали, что Турция обязана принести извинения и компенсировать те потери, которые были нанесены в результате этой преступной акции, военного преступления. Президент Российской Федерации В.В.Путин, отвечая на вопрос, предпринимаются ли какие-то шаги со стороны Турции, сказал, что они заходят по разным каналам.

Вопрос: С нашей стороны мы готовы возобновить отношения?

С.В.Лавров: Нет, Президент Российской Федерации В.В.Путин сказал, что мы готовы их рассматривать. Но сначала Турция должна сделать то, что она обязана сделать. Ну почему же это все как-то вылетает?

Если есть желание увидеть только какие-то панические, пораженческие настроения в российском руководстве, тогда нам очень трудно разговаривать. Понимаете, можно же ведь не хамить, чтобы показать неприятие действий партнера, как это и было сделано. А помидорами они, конечно, не отделались. Они очень сильно страдают. Поэтому они и пытаются «подползать» к нам по каким-то разным закрытым каналам и предлагать создавать какие-то комитеты. Мне еще в декабре Министр иностранных дел Турции «на ходу», встретившись со мной в ОБСЕ, предлагал создать какой-то комитет или группу из дипломатов, военных, разведчиков, не знаю еще кого.

Вопрос: Они не продвинулись с тех пор за полгода?

С.В.Лавров: Нет, конечно. Поэтому наша позиция остается, какой она и была.

Вопрос: Мы требуем три вещи - официально извиниться, наказать виновных и возместить ущерб?

С.В.Лавров: Конечно.

Вопрос: Что касается самой Сирии. Я была в Сирийском Курдистане. В Сирии, Ираке, курды в Турции озабочены одним вопросом: Россия пришла надолго или это короткая операция? Им бы очень хотелось, чтобы Россия пришла надолго, чтобы возник второй полюс силы на Ближнем Востоке. Надолго ли мы туда пришли?

С.В.Лавров: Полюс силы на Ближнем Востоке уже возник. Не знаю, второй ли, а может быть и первый. Потому что считаемый всеми за первый полюс силы – американская коалиция - просто отбывает номер. Когда я на днях разговаривал с Государственным секретарем Дж. Керри, то поинтересовался, почему они перестали бомбить террористов и практически вообще не сделали ни одного вылета, чтобы пресекать контрабанду нефти в Турцию.

Вопрос: И что он сказал?

С.В.Лавров: Он сказал, что они там этим занимаются. Опять выдвигается незащитимая логика, что террористы перемешаны с хорошей оппозицией - когда бьешь по террористам, задеваешь по хорошей оппозиции, а этого делать нельзя. Но я напомнил ему, что они в конце февраля нам клятвенно обещали, что те отряды, которые они считают патриотическими, лояльными, которые с ними сотрудничают, будут убраны с позиций, занимаемых «Джабхат ан-Нусрой». Прошло больше трех месяцев, и ничего не сделано. Поэтому сейчас они попросили у нас еще несколько дней, прежде чем вступит в силу объявленная нами схема, согласно которой, кто не присоединился к перемирию, является законной целью, независимо от того, включен он в списки террористов или нет. Они попросили несколько дней, чтобы отреагировать. Эти несколько дней истекают на этой неделе.

Сейчас эта коалиция практически бездействует, а тем временем через турецкую границу продолжают идти боевики и техника, явно готовится наступление, которое запрещено договоренностями, резолюциями СБ ООН. Нам отвечают, что эти «как бы хорошие» отряды готовы прекратить нарушение перемирия, но для этого нужно, чтобы начался политический процесс. Делегация, которую сколотили, прежде всего, при турецкой поддержке - т.н. Высший комитет по переговорам - говорит, что они не могут участвовать в переговорах, потому что Президент Сирии Б.Асад не ушел. Этот цирк продолжается уже давно.

Я честно сказал своему коллеге, что нам кажется, что они нас просто дурят или за нос водят. Он клянется, что это не так, что, наконец, наладится координация между военными. Повторю, что мы им уже прямо сказали, что нас это не устраивает, и дальше слушать «про белого бычка» мы не можем. У нас есть обязательства перед правительством и законной властью Сирии, мы пришли туда по их просьбе, коалицию туда никто не звал. В Ирак американскую коалицию звали, а в Сирию – нет. Но сирийское руководство заявило (и эта позиция была доведена до американцев), если коалиция будет координировать свои действия с российскими ВКС, то оно не будет официально протестовать и будет считать, что это наши партнеры в борьбе с терроризмом. Собственно говоря, это сейчас единственная, очень зыбкая, но хоть какая-то основа для присутствия коалиции.

Все признают, что начало и первые месяцы нашей операции реально переломили ситуацию. Желание, чтобы этот перелом остановился и, может быть, движение пошло в обратную сторону, налицо у Турции и наших западных коллег. Им очень не хочется, чтобы президент Сирии Б.Асад оставался у власти, просто потому, что они заявили 5 лет назад, что он должен уйти, а на сирийский народ им сейчас наплевать. Хотя все уже поняли, что без Б.Асада никакого политического процесса не будет. Именно резолюция СБ ООН и решения, которые принимались по Сирии, начиная с 2012 г. при нашем активном и инициативном участии, не содержат никакого требования или намека на то, что президент Сирии Б.Асад должен уйти. Наоборот, там сказано, что только сирийский народ решает свою судьбу, и политический процесс должен быть таким, чтобы охватывать все силы сирийского общества без исключения – этнические, политические, конфессиональные, а также весь спектр оппозиции.

Президент Российской Федерации В.В.Путин пару месяцев назад объявил, что когда были в основном выполнены задачи по пресечению тенденции развала государства, которая вела к захвату Дамаска террористами, мы сократили свое присутствие в Сирии. Уверяю вас, там достаточно сил и средств, чтобы ныне существующие террористические угрозы были нейтрализованы. Мы этим занимаемся. Очень важно только, чтобы наши американские коллеги ощутили свою ответственность. Я считаю, что мы прижимаем их достаточно серьезно к стенке. Они, правда, ребята способные, увертливые.

Если вы посмотрите репортажи о том, как обосновываются там наши военные, то увидите, что они туда не просто приехали, поставили палатки, постреляли, свернули палатку и уехали. Это к вопросу, надолго ли мы там.

Вопрос: Интересно, смог ли Госсекретарь США Дж.Керри ответить Вам на вопрос нашего Президента: «Вы понимаете теперь, что вы натворили»?

С.В.Лавров: Знаете, я много говорил с ним на эту тему. Госсекретарь США Дж.Керри очень приятный в общении человек. С января мы с ним по телефону говорили больше 30 раз и 4 раза встречались лично. Наверняка, это были не последние встречи и телефонные разговоры.

Но когда мы с ним имеем возможность и начинаем говорить про Сирию, он поднимает вопрос о том, что нужно сейчас что-то делать. В свою очередь напоминаю ему, что до этого, например, были такие шаги: в июне 2012 г. мы вместе с Госсекретарем Х.Клинтон, европейцами, китайцами, арабами и турками, кстати сказать, приняли Женевское коммюнике. В нем говорится, что необходимо запустить переходный политический процесс, который должен сформировать какую-то совместную структуру правительства и оппозиции на основе их взаимного согласия. Тогда Россия принесла эту бумагу в СБ ООН на одобрение, но американцы отказали, потому что там не было сказано, что президент Сирии Б.Асад должен уйти и что против него будут санкции, если он не уйдет. Я спросил: «Где это написано, мы же в Женеве 7 часов сидели?!» Тогда американцы категорически отказались ее одобрить. Прошел год. Потом «клюнул петух» на счет химического оружия. Мы помогли разобраться с этим химическим оружием и смогли настоять, чтобы только в резолюцию, утверждающую российско-американскую схему с согласия сирийского правительства, предполагавшую вывоз и уничтожение запасов химического оружия, вставили отдельный раздел, утверждающий Женевское коммюнике. Сейчас они говорят, что это коммюнике нарушает Президент Сирии Б.Асад. Это как на Донбассе – принцип прямого диалога. От этого они уходят. Только на Донбассе власть уходит от диалога, а здесь оппозиция. Это наши западные коллеги.

Во время обсуждений с Госсекретарем Дж.Керри я спрашиваю его, для чего они наступают на одни и те же грабли – 2003 г., Ирак. На что он мне отвечает, что он тогда был сенатором и голосовал против. Здорово, хорошо. И Б.Обама тогда был против. Прекрасно. Да, Ирак был ошибкой. А Ливия? Ливия была при Х.Клинтон и тоже была ошибкой. Они нарушили мандат СБ ООН, который предполагал всего лишь закрыть небо и не давать авиации летать – они же все равно с этого неба бомбили и в конце концов зверски убили президента Ливии М.Каддафи, как бы к нему не относиться. Это тоже военное преступление. Теперь в Ливии террористы, оттуда идет поток боевиков, оружия вплоть до Мали, ЦАР и Чада. Но ошибка была, по мнению Дж.Керри, не в том, что они нарушили мандат ООН, а в том, что после бомбардировки они не ввели туда тогда наземные войска, не консолидировали обстановку и не подавили террористов. На что я ему сказал, что они войска уже вводили в Афганистан и Ирак для борьбы с террористами. Потом благополучно оттуда ушли, оставив тех и других в положении, как у М.Жванецкого: «Он вошел в ее положение и оставил ее в ее же положении». Афганистан и Ирак были оставлены в гораздо более плохом положении: одна страна на грани развала, во второй продолжается гражданская война. Американцы соглашаются, что это была ошибка, но «кто старое помянет, тому глаз вон». Они предлагают заниматься тем, чем они хотят, но мы тоже хотим заниматься Сирией. Только необходимо вырабатывать подходы с учетом хоть какого-то урока, извлеченного из прошлого опыта.

Вопрос: Турецкие курды призывают Россию высказать свою позицию относительно происходящего геноцида курдов. Например, г.Диярбакыр уничтожен полностью, не говоря уже о других городах. Идет гражданская война в Турции, а мы никак не вступаемся за них.

Сирийские курды задаются вопросом, почему Россия поставляет оружие М.Барзани, но при этом не дает оружие сирийским курдам, которые реально воюют с ИГИЛ. Ведь Иракский Курдистан – это американская песочница, а М.Барзани протурецкий политик, пустивший турецкие войска на свою территорию.

Партизаны «Рабочей партии Курдистана», находящиеся в горах Кандиль, также просят помочь им хотя бы дипломатическим путем, если не можем помочь военным, как это делал СССР по курдскому вопросу.

С.В.Лавров: Мы оказываем эту поддержкую. Возможно, просто нужно побольше об этом говорить, хотя официальный представитель МИД М.В.Захарова регулярно на своих брифингах озвучивает проблему геноцида курдов в Турции.

В принципе, позицию Турции по отношению к курдам мы регулярно озвучиваем. Единственное, мы требуем, чтобы Турция вывела свои войска с территории Ирака, где они находятся «для того, чтобы укреплять суверенитет Ирака», как заявил бывший премьер-министр Турции М.Давутоглу. Эта позиция абсолютно неприемлема. Я считаю то, что делают турки, заслуживает гораздо большего публичного внимания со стороны наших западных партнеров. Они все считают, что они «союзнички» и сами между собой разберутся. Это очень нехорошая позиция. Когда Турция нарушала воздушное пространство Греции (мы тогда делали несколько жестких заявлений), Генеральный секретарь НАТО Й.Столтенберг заявлял, что «они члены НАТО и сами разберутся». Во-первых, как насчет Кипра, который не член НАТО, но чье пространство регулярно нарушается Турцией? Во-вторых, что это за компания такая? Если ты натовец, то можешь делать, что хочешь? Так же и ЕС: если ты в Евросоюзе, то не подсуден в Совете Европы. Они заявляют, что будут рассматривать вопросы нарушения прав человека только в тех странах, которые не входят в ЕС, потому что внутри ЕС у них есть собственный процесс по разбору этих нарушений.

Мы будем продолжать требовать, чтобы Турция прекратила беспредел в Ираке, прежде всего, в отношении курдов. Там, помимо явно присутствующих неосманских устремлений есть и экономический расчет на то, чтобы позиционироваться, приспособиться, зацепиться и ждать, когда будет битва за Мосул, и «отломить» месторождения. А потому они уже посмотрят, как на это отреагирует международное сообщество. Потом, может быть, Ирак вообще развалится, - а они уже там. Это совершенно очевидно. Поэтому полностью согласен с Вами и вашими курдскими собеседниками.

Что касается Иракского Курдистана, то мы поставляем оружие для борьбы с терроризмом в Ирак и Иракский Курдистан с согласия и с ведома иракского правительства. У нас других принципов быть не может.

Что касается сирийских курдов, то они получают поддержку с воздуха и не только. Необходимо прямо сказать: мы активно и не без успеха убеждаем сирийское правительство в том, что они должны сотрудничать с курдами, а не пытаться как-то в этом конфликте их немного ограничивать в их будущей роли в сирийском государстве.

Конечно, никто не радуется, когда, например, Партия «Демократического союза» принимает манифест о федеративном округе и т.д., но это связано с позицией Турции. Мы договорились, что Женевские переговоры по Сирии должны быть инклюзивными (по-русски – всеохватывающими) по составу участников. Группа, представляющая 15% населения Сирия (Партия «Демократического союза»), была исключена из этих переговоров только потому, что одна страна – Турция – наложила на это вето. Когда мы возмущались по этому вопросу и говорили, чтобы эти курды просто приехали, нам американская сторона, прочие наши партнеры и спецпредставитель Генсека ООН по Сирии С. де Мистура говорили, что если сейчас приедут курды, то группа переговорщиков, образованная в Эр-Рияде (Комитет по переговорам), покинет переговоры и не будет сотрудничать. Они и так не сотрудничали, они взяли и ушли. А спецпредставитель Генсека ООН по Сирии С. де Мистура пошел у них на поводу, хотя мы поручили ему до начала Рамадана собрать очередной раунд. Он собирается это делать через 2 недели, а то и после Рамадана, только потому, что эти капризные ребята выдвигают ультиматумы. Если они говорили, что приход курдов приведет к такому варианту, то это происходит и без всяких курдов – они проявили свою сущность.

Уже произошел второй случай дезертирства, когда ушел радикал М.Аллюш из «Джейш аль-Исалама» – группировки, которая однозначно является террористической и экстремистской. Ее пытаются выгораживать, наверное, в расчете на то, что она позволит ослабить Президента Сирии Б.Асада. Их расчет заключается в том, чтобы использовать террористов, а потом посмотреть, что с ними делать – это путь в никуда. Но было еще дезертирство нормальных умеренных персонажей из этой группы Комитета по переговорам. Думаю, что мы постепенно избавимся от крайних представителей. Но нужно делать что-то быстро, и курды обязательно должны быть в этом процессе. Обсуждать конституцию и какую-то совместно формируемую правительством и оппозицией структуру без курдов – это провал переговоров.

Вопрос: Вы в тройке самых уважаемых политиков России. Есть ли планы на перспективу?

С.В.Лавров: Честно скажу, никогда в своей жизни планов не строил. Так случилось, что все шло само собой. Мне все предлагали работу то в одном, то в другом месте, но все в рамках МИД. Сначала предложили работать в Шри-Ланке, потом в Управлении международных экономических организаций. Когда А.В.Козырев ушел в МИД РФСФР, покойный заместитель министра В.Ф.Петровский в 1990 г. мне предложил занять место начальника Управления ООН. В ходе событий после путча и до Беловежских соглашений А.В.Козырев (это уже не секрет, и, думаю, он не обидится) пригласил меня осенью 1991 г. в МИД РСФСР и предложил стать его заместителем. Я сказал, что не готов и не испытываю такого желания. Он поинтересовался почему. Я ответил, что только год работаю начальником Управления, я привел людей с собой, которых я знал и на которых опирался. Он предложил всех их привести с собой в МИД РСФСР. Я ответил, что они не пойдут. На вопрос «почему» я ответил, что они присягали державе. Он стал достаточно эмоционально говорить, что мы все спрятались за советскую вывеску, сидим и не знаем, что произойдет, перепугались, а у них много делегаций. Вы помните, что тогда все республики СССР обхаживали западные визитеры. Я напомнил ему о совместном решении М.С.Горбачева и Б.Н.Ельцина, согласно которому МИД СССР оказывал помощь министерствам иностранных дел союзных республик. Если нужны были переводчики, то их присылали, если нужно было помочь с транспортом, помогали. Действительно, республиканские МИДы были очень маленькие, и, конечно, они не справлялись. Но мы им помогали.

Я вышел из кабинета, А.В.Козырев был обижен или расстроен, но, тем не менее, когда все произошло, меня никто не уволил. В апреле 1992 г. меня и В.И.Чуркина в один день назначили заместителями министра иностранных дел тоже без каких-либо обращений.

Единственный раз я отказывался от каких-то предложений, это когда Е.М.Примаков (на тот момент я уже полтора года работал в Нью-Йорке) стал говорить, чтобы я переезжал в Вашингтон. Тут я вынужден был с ним поспорить, хотя он был великим человеком. Когда я стал отказываться, он говорил, что я политически неграмотный и ничего не понимаю. Я стал спрашивать, почему именно я. Он ответил, что считает меня как бы лучшим. Я спросил Е.М.Примакова, а за что тогда Вашингтон. Он ответил, что это главная точка. Тогда я попросил разрешения процитировать Евгению Максимовичу величайшего мыслителя Е.М.Примакова, который сказал, что «формируется многополярный мир, который будет противовесом одностороннему миру». Я также сказал, что этот многополярный мир формируется, но не в Вашингтоне, где если тебе нужно что-то сделать, следует записаться на прием, и не известно, примут тебя или нет, а в Нью-Йорке, где ты зашел в здание ООН, и тебе навстречу все бегут – информация, собеседники, которые тебе нужны и кому ты нужен. В Организации Объединенных Наций можно играть, поскольку в Совете Безопасности 15 человек (пять постоянных и десять непостоянных членов), есть Генеральная Ассамблея, где можно вбрасывать свои идеи напрямую и через кого-то. Е.М.Примаков был, действительно, великим человеком, он согласился со мной и оставил меня в Нью-Йорке.

Вопрос: Как нам перенести успехи во внешней политике во внутреннюю политику?

Считаете ли Вы, что нужно установить памятник Е.М.Примакову? Может, стоит установить его не в столице, а в регионах, например, в Перми?

С.В.Лавров: Насчет сочетания и взаимосвязи внутренней и внешней политики, для нас с точки зрения дипломатии и внешнеполитической работы, прежде всего, важно обеспечивать безопасность и максимально благоприятные экономические условия для развития России. Это главное, что у нас есть в Концепции внешней политики. Это то, что сохранится и в новой редакции Концепции внешней политики, над которой мы сейчас работаем по поручению Президента России В.В.Путина. Это означает, что мы должны создавать условия, чтобы не дискриминировали наш бизнес, чтобы наши граждане, когда они путешествуют по миру, не подвергались дискриминации и каким-то противоправным действиям. К сожалению, это не всегда удается сделать. Например – практика американцев, когда буквально «воруют» наших людей в нарушение законов тех стран, на чей территории это происходит. Это касается В.Бута, К.Ярошенко, Р.Селезнева и еще десятка других людей, которых «вытаскивали» из Европы и других стран.

Но я убежден, что эта работа будет приносить результаты, она уже начинает давать результат. Когда арестовывают какого-то кибермошенника, мы будем ведь последние, кто будет его выгораживать. Это же люди, которые воруют деньги в России и в других странах. Но судить его должны мы. У нас есть российско-американская консульская конвенция и другие документы, предполагающие передачу друг другу преступников, подозреваемых в совершении каких-то противоправных действий. Но это большая проблема. Нас в целом беспокоят вопросы безопасности наших граждан, которые ездят за рубеж с туристическими поездками или просто по частным делам. Это серьезный блок нашей работы.

Второе направление – делать все, чтобы правительства в странах, где у нас есть интересы, благоприятно и благожелательно относились к российскому бизнесу. Здесь тоже есть конкретные результаты. Конечно, движение должно быть взаимное, бизнес должен захотеть. Например, «Росатом», который активнейшим образом работает практически по всему миру и имеет рекордное количество заказов. Это сразу же создает долгосрочную, устойчивую, прочную почву для развития отношений стратегического характера с соответствующей страной. Атомная отрасль – это надолго и крупно, охватывает стройку, обучение и распоряжение отработанным ядерным материалом.

В этом мы видим свою способность и возможность помочь внутренним реформам. Но, естественно, внутренними реформами и внутренним развитием занимается все-таки не МИД.

Что касается Е.М.Примакова, то у нас уже даже есть проект памятника. Мы об этом подумали сразу же, когда случилось это несчастье, когда он ушел из жизни. В дополнение к тем решениям, которые уже принял Президент России В.В.Путин об увековечивании памяти Е.М.Примакова (есть медаль Е.М.Примакова, есть стипендии его имени в МГИМО (У) и МГУ, его имя присвоили Международному институту мировой экономики и международных отношений), считаем, что хорошо было бы сделать ему памятник. Я планирую такое предложение представить Президенту России.

Что касается места, где бы он мог быть установлен. Е.М.Примаков был председателем Правительства России, директором Службы внешней разведки, министром иностранных дел, академиком, есть дом, где он жил. Но мы бы хотели, чтобы это произошло на Смоленской площади, в скверике между гостиницей «Белград» и Министерством иностранных дел России. Это было бы таким местом, которое люди всегда могли бы видеть и где могли бы отдавать дань памяти Е.М.Примакову. Но повторю, вопрос пока не рассматривался. Я сейчас его озвучил в первый раз. Может, нужно было сначала официально доложить эту идею.

Вопрос: Есть ли у Вас президентские амбиции или Вы плывете по течению?

С.В.Лавров: Я считаю, что если мне доверяют эту работу, то я себя чувствую на своем месте. Может это нескромно, но я отвечаю по-честному.

Вопрос: Вы добились себе права в ООН курить там, где хотите. А в МИД России Вы можете курить?

С.В.Лавров: Я не могу нарушать законы Российской Федерации, но считаю, что эти законы немного избыточны по сравнению с тем, что делают в Европе и других сопоставимых с нами по уровню развитию странах. Есть масса способов предаваться этой вредной привычке без создания каких-то проблем для некурящих окружающих. Думаю, что нужно в нашем законодательстве эти способы все-таки предусмотреть.

Вопрос: Вам сейчас хочется закурить?

С.В.Лавров: Нет, не хочется, я очень мало курю.

Вопрос: Сегодня Всемирный день без табака, объявленный ООН. Когда Вы бросите курить?

С.В.Лавров: Я с утра вообще не курил. Я очень мало курю. Я занимаюсь спортом, играю в футбол.

Вопрос: Вы любите сплавляться? В этом году удастся?

С.В.Лавров: Надеюсь. Посмотрим.

Вопрос: Хотелось бы, чтобы российские дипломаты были без тройных подбородков, без огромных животов, были одеты в современные костюмы, ведь они представляют великую страну. Может, Вы заставите своих подчиненных заниматься спортом?

С.В.Лавров: Заставлять никого я не люблю. Но знаю, что в этом корпусе, где мы сейчас находимся, есть очень хороший спортзал, где сотрудники играют в теннис, волейбол, баскетбол, минифутбол. Здесь есть бассейн. Это, кстати, был долгострой с 1986 года. Но стройка завершилась пару лет назад, и были созданы очень хорошие возможности для того, чтобы «убирать второй и третий подбородок».

Вопрос: Вы занимаетесь плаванием?

С.В.Лавров: Нет, я люблю игровые виды спорта. Занимаюсь футболом и сплавом. Это тоже достаточно серьезный, физически емкий вид спорта. Плюс занимаюсь в спортзале. Так что стараюсь дружить с разными видами спорта.

Вопрос: Официальный представитель МИД России М.В.Захарова исполнила русский народный танец «Калинка». Вы его видели? Если да, понравилось ли Вам, как она танцует?

С.В.Лавров: Видел, понравилось.

Вопрос: А сами можете сплясать?

С.В.Лавров: Знаете, я не танцор.

Вопрос: Дипломатия дипломатией, но все мы живые люди. Не возникало ли у Вас когда-нибудь желания дать кому-то «по морде» во время встреч с западными партнерами?

С.В.Лавров: Примерно об этом меня спрашивал И.Ургант, когда я был у него на передаче три года назад, когда она только набирала обороты. Он, правда, спрашивал меня тогда, хотелось ли мне нецензурно выражаться в ходе контактов с кем-то из моих партнеров. Я ответил уже на этот вопрос.

Вопрос: Как лучше воспитать в ребенке ответственность? Когда Вы были маленьким, Вас учили ремнем или словом?

С.В.Лавров: Ремнем не учили никогда. Слово бывало и доброе, типа пряника, но бывало и слово типа кнута. Это неизбежно.

Вопрос: Люди с удовольствием покупают майки с Вашим лицом и надписью «We love Lavrov». Как Вы относитесь к такой политмоде?

С.В.Лавров: Все мы люди, конечно, мне это льстит. Меня даже кто-то из приятелей, когда я был в гостях у моих старых школьных знакомых, спросил, почему я не оформлю свои права и не получаю деньги от этих продаж.

Вопрос: Кто Вас вывел из себя на той знаменитой пресс-конференции?

С.В.Лавров: Я не выходил из себя. Я потом пересмотрел – я там спокойно сижу.

Вопрос: Но словечко сорвалось?

С.В.Лавров: Извините, но не я один попадаю в ситуацию, когда думаю, что микрофон выключен, а он включен. Премьер-министр Великобритании Д.Кэмерон, Президент США Б.Обама тоже «попадали». Кстати, Б.Обама «попадал» на тему ПРО.

Вопрос: Есть ли у Вас какие-то гастрономические пристрастия к национальным кухням? Вы вообще гурман?

С.В.Лавров: Нет, я могу есть практически все. Но если нахожусь в стране, где есть ярко выраженная кухня, люблю есть национальные блюда, будь то в Китае, Японии, Италии или Венгрии. Я всеядный.

Вопрос: Если бы у Вас сейчас была возможность написать самому себе письмо в детство, что бы Вы написали?

С.В.Лавров: «Сережа, у тебя впереди интересная жизнь».

Вопрос: В качестве главы МИД какой страны и эпохи Вы бы хотели провести один день, помимо того, что Вы уже достаточно долго являетесь главой дипломатии нашей страны?

С.В.Лавров: Интересно. Есть пара стран, которые сейчас нам «портят кровь». Туда бы на денечек я попал, чтобы прекратить безобразия.

Вопрос: Кстати, это сюжет для голливудского фильма.

С.В.Лавров: А почему голливудского? У нас сейчас снимают не хуже.

Вопрос: А Вы ходите в кино?

С.В.Лавров: Нет, практически не хожу, но смотрю регулярно.

Вопрос: Какой последний фильм Вы смотрели и что Вам больше запомнилось?

С.В.Лавров: Сейчас не вспомню даже. Я хочу посмотреть «Экипаж», но он пока еще не вышел на DVD.

Вопрос: А Сергей Викторович Лавров может себе позволить выйти и пойти в кинотеатр?

С.В.Лавров: Я ходил периодически в кино. Последний раз я был в Художественном кинотеатре, но это было достаточно давно.

Вопрос: Сергей Викторович, всем известно, что Вы пишете стихи и являетесь даже автором гимна МГИМО. Вы продолжаете этим заниматься? Может быть, Вы готовите новую книгу?

С.В.Лавров: Нет, я писал стихи. С момента назначения Министром из-под моего пера не вышло ни одного такого общечеловеческого произведения. Я писал только для «капустников» и на дни рождения друзьям. А после назначения у меня, наверное, стало меньше времени. Хотя в Нью-Йорке тоже было достаточно хлопотно.

Вопрос: Люди удивляются, когда Вы вообще спите.

С.В.Лавров: Я сплю ночью.

Вопрос: Прилетаете, а там уже утро.

С.В.Лавров: Я все время стараюсь жить по тому часовому времени той страны, где я оказался.

Вопрос: Организм же сбивается с ритма.

С.В.Лавров: Не знаю, получается, все же индивидуально.

Вопрос: Хорошо. Другое Ваше хобби. У нас звонок.

Для наших радиослушателей я могу сказать, что сейчас Сергей Викторович находится на фоне нашего корпоративного баннера «Комсомольской правды». Я поняла, почему он в красно-белых тонах. Это, видимо, как раз намек на Ваше футбольное пристрастие. Этому посвящен звонок нашего радиослушателя: «Здравствуйте, Сергей Викторович. Ни для кого не секрет, что Вы являетесь страстным болельщиком футбола и поклонником московского «Спартака». Сегодня в нашем с Вами любимом клубе состоится заседание Совета директоров. Станет ясно, кто будет следующим тренером и будет понятна вся стратегия развития клуба в будущем. А у Вас есть свои предпочтения в этом вопросе? Может быть, Вы могли бы что-то посоветовать руководству клуба или вообще вошли бы в Совет директоров?»

С.В.Лавров: Честно говоря, я не знал, что сегодня Совет директоров. После последней смены тренеров я стараюсь как-то со стороны наблюдать. Я считаю, что, конечно, решать Совету директоров. Здесь никакого мнения быть не может. Меня туда не приглашали, но я знаю практически всех его членов, мы регулярно общаемся, в том числе на стадионе, когда «Спартак» играет в Москве. Я не могу предсказывать или гадать на ком остановится выбор. Мое убеждение в том, что тренером «Спартака» должен быть человек, который олицетворяет «Спартак», по крайней мере, для моего поколения. Таких людей немало, в том числе Дмитрий Аленичев.

Вопрос: Но на Ваш болельщический вкус, да или нет?

С.В.Лавров: Я ответил же, что нет.

Вопрос: Сергей Викторович, кстати, я хотел спросить. Есть знаменитая фотография, где Вы разговариваете по мобильному телефону и на обратной стороне до сих пор есть значок «Спартака».

С.В.Лавров: Этот айфон мне подарила дочь. В Москве есть такая «тюнинговая компания», которая монтирует любые контуры в заднюю крышку.

Вопрос: Он до сих пор жив у Вас?

С.В.Лавров: Да, жив.

Вопрос: Сергей Викторович, в наши дни в России очень остро стоит вопрос поиска российской идентичности. Что помогает лично Вам осознавать себя русским человеком: язык, культура, Ваше воспитание или что-то еще?

С.В.Лавров: Все вместе. Я думаю, что без языка вообще некуда деться, культура и воспитание то же самое, потому что воспитание – это как раз инструмент погружения в язык и культуру, причем погружения такого, чтобы ты ощущал себя, как «рыба в воде».

Конечно же, необходимо смотреть, видеть, почувствовать живьем свою страну. Я очень любил походы. Когда я учился в школе, после 7 класса мы регулярно ходили в походы сначала с учителем, потом уже самостоятельно. В студенческие годы летом был стройотряд: Хакасия, Тува, Владивосток, Якутия. В зимние каникулы катались на лыжах на Севере: в Карелии, Архангельской губернии. Для меня эти воспоминания самые светлые. В Карелии стоят какие-нибудь заброшенные деревни, дома, потому что лесоразработки там закончились, и люди куда-то переехали. Мы подобрали там какую-то собачку, сколотили ящик на санках и собака нам тащила тяжелые вещи. В таких воспоминаниях всегда всплывают мелкие детали. Это очень дорогого стоит. Так что надо видеть, познавать свою страну.

Очень здорово, что сейчас Русское географическое общество уделяет этому большое внимание, сделан даже специальный канал. Президент России В.В.Путин поддерживает эту работу и лично показывает пример. Будучи членом Русского географического общества, я стараюсь делать полезный вклад в его работу.

Вопрос: Какое значение придается развитию связей между городами-побратимами? Не прерывается ли сейчас эта связь?

С.В.Лавров: Не прерывается. Есть, конечно, отдельные эксцессы, когда Киев и некоторые европейские города от этого отказались, в основном, новые члены НАТО и Евросоюза. Я слышал, что пара городов в знак протеста прекратили или «заморозили» свои связи с побратимами в Российской Федерации. Но мы побратимство городов активно поддерживаем. Мы не занимаемся микроменеджментом. У них напрямую установлены контакты. Это разрешено всеми нашими законами. Они делают это на основе документа, в котором напрямую согласовывают экономические обмены. Побратимы в основном занимаются не экономикой (экономика – это межрегиональные связи), а поддерживают в основном культурные, гуманитарные, образовательные обмены. Я считаю, что это прекрасная форма сотрудничества. В некоторых ситуациях такая форма может помогать преодолевать вещи, которые затрудняют общение в случае кризисов и конфликтов. Например, есть такая организация Черноморское экономическое сотрудничество. Это клуб черноморских городов. В уставных документах Организации нет никаких запретов, чтобы в этом клубе, например, участвовал Сухум. В принципе на неофициальном, на низовом уровне, на уровне этих городов и населенных пунктов очень многие вещи могут решаться гораздо проще, нежели на уровне официальных представителей государств. Иногда в рамках побратимских связей можно поискать какие-то подходы, которые потом помогут создать условия для решения серьезных политических проблем.

Вопрос: Спасибо Вам за ответы на эти вопросы. Есть еще одна маленькая просьба от одного из читателей «Комсомольской правды». Мы не можем не зачитать его вопрос: «Меня зовут Александр Анучин, мне 16 лет. В следующем учебном году я буду учеником 11 класса школы № 1414, бывшей 607, которую Вы окончили. Не могли бы Вы посетить нашу школу 1 сентября в честь 80-летнего юбилея?»

С.В.Лавров: Во-первых, я очень рад, что этот вопрос дошел до нашего эфира. Действительно, это прекрасная школа. Я стараюсь ей помогать, хотя не всегда, наверное, получается. Тем не менее, мы общаемся нашим классом. В следующем году мы отметим 50 лет, как закончили школу. В этой школе для встреч выпускников установлен специальный день в феврале, на него мы и ориентируемся. Насчет 1 сентября не могу обещать, потому что я «подписан» на ежегодное выступление в МГИМО, это может наложиться на обещание. Но я обязательно приду в школу на февральские праздники.

Вопрос: Сергей Викторович, мы договорились с нашими читателями, что автор наиболее интересного вопроса получит приз от МИД России. Какой вопрос для Вас показался наиболее интересным?

С.В.Лавров: Мне понравился вопрос о том, в МИД какой страны я бы хотел прийти на денек. Он наиболее перспективный.

Вопрос: Автор получит специальный дипломатический зонт и фотографию с личным автографом Министра.

Сергей Викторович, мы со своей стороны хотим Вам подарить от издательского дома «Комсомольская правда» набор из 25 дисков лучших советских и российских бардов. Все мы знаем, что Вы любитель песен под гитару у костра.

С.В.Лавров: Я хочу передать приветы и наилучшие пожелания всем читателям «Комсомольской правды» и слушателям вашего радио.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 31 мая 2016 > № 1776288 Сергей Лавров

Начало заседания Высшего Евразийского экономического совета в расширенном составе.

Н.Назарбаев: Уважаемые члены Высшего Евразийского экономического совета! Уважаемые участники заседания!

Я рад приветствовать вас в столице Республики Казахстан – в Астане.

Прежде всего позвольте поздравить всех со второй годовщиной заключения Договора о Евразийском экономическом союзе, который состоялся именно в этом городе. Документ был подписан 29 мая 2014 года Россией, Казахстаном и Беларусью. В течение этого короткого времени наш состав пополнился Арменией и Кыргызстаном.

Несмотря на небольшой срок существования, экономические сложности, которые мы испытываем в начале нашего пути, сегодня уже с уверенностью можно заявить о том, что Евразийский экономический союз состоялся как полноценное интеграционное объединение. Теперь сближение наших экономик проходит в соответствии с теми планами и сроками, которые мы наметили в Договоре о ЕАЭС. Правительства и бизнес приобретают необходимый опыт сотрудничества друг с другом. Внутренние вопросы взаимодействия в основном решены и регламентированы.

Уверен, что реализация поставленных задач и принципов деятельности нашего союза послужит мощным импульсом экономик наших стран.

Мы знаем, что по всему миру возрастает интерес к нашему экономическому объединению, всё более интенсивно развиваются международные контакты нашего союза. В этой связи по моему предложению, как Председателя нашей организации, в этом году год был объявлен годом углубления экономических отношений Евразийского экономического союза с третьими странами и ключевыми интеграционными объединениями.

В своём обращении я упоминал, что ЕАЭС мы видим открытым сообществом, органично интегрированным в мировую экономическую систему, служащим надёжным мостом между Европой и Азией.

В прошлом году был подписан первый договор ЕАЭС о создании зоны свободной торговли с Вьетнамом. Сегодня мы обсуждали в узком кругу вопросы и прорабатываем сотрудничество с Китайской Народной Республикой, Индией, Израилем, Египтом, Ираном, Камбоджей и многими другими странами. Отдельно рассматривается возможность налаживания торгово-экономических связей Евразийского экономического союза с интеграционными объединениями, такими как Европейский союз, ШОС, АСЕАН и другие. При этом объединённый рынок Евразийского экономического союза обязан стать связующим звеном между востоком, западом, севером и югом. Свободное передвижение товаров, услуг в рамках нашего союза соответствует инициативе «Экономического пояса Шёлкового пути», выдвинутой китайским руководством. Планируется, что этот проект вберёт в себя те сферы сотрудничества, которые представляют экономическую выгоду и взаимный интерес для наших стран.

У нас, в Казахстане, реализуется государственная программа «Нурлы жол», в рамках которой идёт строительство и модернизация инфраструктурных объектов: это такие проекты, как «Западная Европа – Западный Китай», «Казахстан – Туркменистан – Иран – Персидский залив». В Китае функционирует казахстанский логистический терминал в Тихом океане – Ляньюньган. На берегу Каспия ведётся строительство нового морского порта Курык. Таким образом, Казахстан, реализуя масштабные инфраструктурные проекты, создаёт надёжную платформу для межрегионального сотрудничества через эти транспортные артерии.

Дорогие друзья! Происходящие в мировой экономике негативные события являются испытанием для всех нас и требуют более слаженной работы на площадке ЕАЭС. Нашей комиссии и всем нам, правительствам надо искать возможности, как в этих трудных условиях, когда мы испытываем резкий спад взаимной торговли, – как находить другие пути нашего сотрудничества. Сотрудничество в рамках объединения позволяет нам консолидировать ресурсы, создавать благоприятные условия для совместного экономического развития.

Повестка дня сегодняшнего заседания насыщенна, она содержит аспекты как внутреннего взаимодействия, так и международного сотрудничества. В данном контексте отмечу важность тех вопросов, которые мы уже обсудили в ходе встречи в узком составе.

Во–первых, налаживание взаимодействия между ЕАЭС и Европейским союзом, начало переговорных процессов с Китайской Народной Республикой. В целом принятые сегодня решения должны придать дополнительный импульс деятельности ЕАЭС, так и укреплению экономических связей между государствами-членами.

Уважаемые коллеги, в этом году председательство в ЕАЭС перешло к Казахстану. Мы будем прилагать все усилия, чтобы наше интеграционное объединение и далее развивалось динамично и успешно.

Завершая своё выступление, я бы хотел выразить уверенность, что наша сегодняшняя встреча пройдёт как всегда результативно, в атмосфере взаимопонимания, взаимного доверия и конструктивного диалога. Благодарю за внимание.

Далее я хочу дать возможность выступить всем нашим коллегам. Слово предоставляется члену Высшего экономического совета, Президенту Армении Саргсяну Сержу Азатовичу.

С.Саргсян: Уважаемые главы государств, коллеги!

Начну со слов благодарности в адрес Президента Казахстана Нурсултана Абишевича Назарбаева за организацию сегодняшнего заседания Высшего Евразийского экономического совета.

К сегодняшнему саммиту ЕАЭС вышел с определённым опытом, накопленным за полтора года функционирования в сложной для мировой экономики ситуации. Создана широкая договорная база, отрабатывается алгоритм интеграции, что в совокупности должно способствовать социально-экономическому развитию наших стран, повысить уровень конкурентоспособности наших экономик и степень их вовлечённости в мировую экономическую систему.

Экономическая интеграция требует увеличения уровня координации наших подходов на макроэкономическом уровне. В этой связи придаём большое значение последовательной реализации основных ориентиров макроэкономической политики государств – членов ЕАЭС на 2016–2017 годы и выработке дальнейших действенных механизмов по сопряжению нашего экономического потенциала. Это поспособствует повышению устойчивости экономик наших стран и преодолению последствий сложившейся негативной экономической ситуации.

Мы должны сделать всё, чтобы на общем фоне повышения роли региональных структур мировой политики и экономики наша интеграция стала привлекательной моделью экономического партнёрства, открытой для широкого сотрудничества со всеми заинтересованными сторонами.

Подписанное в формате ЕАЭС соглашение о зоне свободной торговли с Вьетнамом в Армении находится в завершающей стадии ратификации, и буквально на следующей неделе договор будет ратифицирован.

Мы также приветствуем фиксацию правовых рамок взаимодействия с входящими в объединение АСЕАН Камбоджей и Сингапуром, равно как и все аналогичные документы (а их более 20), подписанные с правительствами отдельных стран, а также с международными организациями.

Армянская сторона поддерживает решение о начале переговоров с Сербией по вопросу унификации торгового режима.

Относительно продвижения диалога по линии ЕАЭС – ЕС полагаю, что все мы едины во мнении, что сотрудничество двух интеграционных объединений должно быть нацелено на достижение совпадающих целей обеспечения свободы передвижения товаров, рабочей силы, услуг и капиталов. Это должно способствовать формированию общего пространства без разделительных линий. В этом контексте придаём важность взаимодействию Евразийской экономической комиссии с Европейской комиссией.

На ереванском заседании Межправительственного совета утверждены директивы на переговоры с Китаем. Рассчитываю, что комиссия на следующем заседании отчитается о начале переговорного процесса, конечной целью которого мы бы хотели видеть правовую основу для нашего тесного сотрудничества. При этом необходимо параллельно продолжать диалог с китайской стороной, а также с другими заинтересованными государствами, с Ираном и Индией, по части сопряжения ЕАЭС и «Экономического пояса Шёлкового пути». Такая стыковка – дополнительная возможность для выстраивания международной цепочки добавленной стоимости. Это помогло бы также увеличить охват торговли, реструктуризировать экономику, привлечь инвестиции под крупные инфраструктурные проекты, диверсифицировать логистические возможности.

Уважаемые главы государств! Принимаемые нами, в том числе и сегодня, решения должно быть осязаемы для наших граждан и бизнес-среды, для каждого покупателя товаров и заказчиков услуг, которые на собственном примере прочувствовали бы преимущество интеграции. Достичь этой цели можно посредством согласованной работы в направлении минимизации нагрузок на бизнес, устранения технических барьеров, создания условий для выхода на общие рынки ЕАЭС.

В этом контексте подчеркну значимость принятия концепций формирования общих рынков газа, нефти и нефтепродуктов. Реализация данных решений поспособствует усилению экономического потенциала ЕАЭС, так как рынок энергоносителей является важным фактором в производственной цепочке, и от его предсказуемости зачастую зависит возможность устойчивого экономического роста. Цены на углеводородное сырьё на пространстве ЕАЭС должны способствовать повышению конкурентоспособности производимых на нашем пространстве товаров.

Уважаемые коллеги! Интеграционные объединения успешно функционируют и развиваются лишь в безопасной среде: безопасность – базовый фундамент для экономического развития и процветания наших государств.

Я считаю чрезвычайно важным тот факт, что страны, формирующие Евразийский экономический союз, одновременно являются членами ОДКБ, основной целью которой является обеспечение всеобъемлющей безопасности на нашем пространстве.

Эскалация Азербайджаном в начале апреля ситуации вдоль линии соприкосновения с Нагорным Карабахом, на границе с Арменией, стало серьёзным вызовом безопасности пространства ЕАЭС. Риск очевиден: либо пространство Евразийского экономического союза будет рассматриваться нашими международными партнёрами как зона экономического развития, стабильности и безопасности, куда можно инвестировать, где можно выстраивать долгосрочные планы, либо все свыкнутся и будут исходить из того, что тут перманентные очаги напряжения и раздора. Не думаю, что второй сценарий исходит из интересов наших стран.

Армения не может оставаться в стороне в случае агрессивных действий Азербайджана по отношению к Нагорному Карабаху. Конечно, силы самообороны Карабаха восстановили порядок и взяли ситуацию под свой контроль. Важную роль в этом сыграла Россия, к которой Азербайджан обратился с просьбой о восстановлении режима перемирия.

В Вене при посредничестве стран – сопредседателей Минской группы ОБСЕ прошла встреча, в ходе которой были достигнуты договорённости об установлении мер доверия, механизмов мониторинга линии соприкосновения и расследовании инцидентов. Армения намерена последовательно работать в направлении реализации этих договорённостей и продолжать поиск мирного урегулирования, основанного в первую очередь на праве народа Нагорного Карабаха распоряжаться собственной судьбой и на самоопределении. Армения согласна с сопредседателями Минской группы в том, что этот принцип, как и принципы неприменения силы или угрозы ею, а также принцип территориальной целостности являются основой урегулирования нагорно-карабахского конфликта.

Благодарю за внимание.

Н.Назарбаев: Слово предоставляется Президенту Республики Беларусь Лукашенко Александру Григорьевичу.

А.Лукашенко: Уважаемые друзья!

Позвольте мне также поблагодарить Нурсултана Абишевича, хозяев за гостеприимство и высокий уровень подготовки нашего мероприятия.

Два года назад мы подписали Договор о Евразийском экономическом союзе. За это время были приняты серьёзнейшие концептуальные решения: заложены основы либерализации транспортных услуг, формирования единого рынка электроэнергии, экспортной политики. К сожалению, не всё развивается так, как мы планировали. Проблемы ещё остаются, самые острые из них мы сегодня обсудили.

Прежде всего, необходимо перевести теоретические наработки в практическую плоскость. Во–первых, следует избавиться от внутренних изъятий и ограничений во взаимной торговле. Как бы наше объединение ни эволюционировало: сначала Таможенный союз, затем Единое экономическое пространство, наконец Евразийский экономический союз, – количество этих изъятий и ограничений не изменилось, так и осталось на уровне шести сотен. Равные экономические условия для государств – участников ЕАЭС и безбарьерная среда до сих пор не созданы. Более того, после подписания договора наш внутренний торговый оборот только падает. В 2012–2013 годах он был на уровне 65 миллиардов долларов, в 2015 году – всего 45 миллиардов долларов. Видимо, не все позиции договора соответствуют современной ситуации в экономике и нашим ожиданиям.

Во–вторых, нереализованной остаётся инициатива о выработке механизма функционирования ЕАЭС в условиях применения одним из государств-членов односторонних мер защиты рынка в отношении третьих стран.

Третье. В сентябре прошлого года на заседании Евразийского межправительственного совета приняты основные направления промышленного сотрудничества. Мы определились с параметрами согласованных мер по поддержке национальных производителей, наметили ориентиры взаимодействия в развитии экспорта промышленной продукции. Теперь необходимо активно приступить к практической реализации поставленных нами же задач.

Четвёртое. Нами сделаны первые шаги по интеграции в энергетической сфере, выработана и утверждена концепция формирования общего рынка электроэнергии. Сегодня мы рассмотрели такие же планы по газу, нефти, нефтепродуктам. Но от концепций до их воплощения в жизнь путь иногда бывает очень долгим. И причиной тому мы являемся сами. Поэтому нашей комиссии необходимо усилить работу в этом направлении, принять исчерпывающие меры для реализации указанных проектов.

Наряду с этим давно обсуждается вопрос о создании единого рынка лекарственных средств и медицинских изделий. Однако и здесь дальше разговоров дело не пошло.

В сегодняшней повестке дня многие вопросы связаны с определением места нашего союза в мировой экономической системе. И всё, что я сказал прежде, нужно для того, чтобы уверенно вести диалог с внешними партнёрами. Для этого нам необходимо сформировать собственный высокоразвитый единый рынок. Нам надо самим быть сильными, надо укреплять всячески свой союз, тогда нам легче будет вести диалог и с Европейским союзом, и с Китайской Народной Республикой, и с другими, тогда мы будем сильными и будем выступать с единых позиций. Пока этого нет. А без этого Евразийский экономический союз не сможет эффективно реализовывать как внутреннюю, так и внешнюю политику.

Благодарю Вас.

Н.Назарбаев: Благодарю Вас, Александр Григорьевич, за Ваши замечания. Это надо в работе комиссии учесть.

Слово предоставляется Президенту Кыргызской Республики Атамбаеву Алмазбеку Шаршеновичу.

А.Атамбаев: Уважаемые главы государств! Уважаемые участники заседания!

Конечно, я тоже в первую очередь хочу поблагодарить нашего хозяина сегодняшней встречи – уважаемого Нурсултана Абишевича Назарбаева, казахскую сторону за прекрасную организацию нашей встречи, за радушие, за теплоту и за ту атмосферу, деловую и в то же время дружескую, братскую, которая царит во время нашей встречи.

Прошёл год, как Кыргызстан поддержал проект Евразийской интеграции и подписал Договор о присоединении к Евразийскому союзу. Несмотря на положительные аспекты интеграции, в частности отмену таможенного контроля на границе с Республикой Казахстан, улучшение положения трудовых мигрантов в России и в других странах – членах ЕАЭС, хотел бы отметить и поддержать Александра Григорьевича Лукашенко в том, что до сих пор очень много различных барьеров между нашими странами. Я озвучивал в узком кругу ряд таких вопросов: это вопрос о применении унифицированного железнодорожного тарифа, вопрос об ограничении ввоза кыргызского картофеля в Казахстан, вопрос о снятии ветеринарного контроля на границе Казахстана и Киргизии, вопрос о транзите товаров для Кыргызстана по территории Российской Федерации и несколько других.

Я очень благодарен Президенту Казахстана Нурсултану Абишевичу Назарбаеву и Президенту Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину за то, что нашёл полное понимание и обещание поддержать и решить в кратчайшие сроки эти вопросы.

Конечно же, поддерживая формат вот такого сотрудничества, я хотел бы призвать, чтобы мы и впредь воздерживались от мер, способных поставить под угрозу достижение основных целей и задач интеграции, и направлять свои силы в первую очередь на устранение таких барьеров, которые могут дискредитировать саму идею союза.

Договор о создании Евразийского экономического союза был подписан 29 мая 2014 года. Договору всего два года, реально союз ещё меньше работает. То есть совсем юный возраст, но в то же время уже видно, что у нашего союза огромный потенциал. Безусловно, уже есть определённые результаты, успехи, есть и промахи, и потери, и искусственно создаваемые проблемы. Но, видимо, так и должно быть в молодом организме, который, можно сказать, только родился. Но мы все, главы государств и народы наших стран, – мы должны чётко для себя осознать: у наших народов, наших стран нет другой альтернативы – и мы ответственны за будущее нашего Евразийского экономического союза, за будущее наших стран. Нужны труд и терпение, мудрость и сотрудничество наших народов и руководителей государств, всех министерств и ведомств.

Благодарю за внимание. Я верю в будущее Евразийского экономического союза.

Н.Назарбаев: Спасибо, Алмазбек Шаршенович.

Слово Президенту Российской Федерации Путину Владимиру Владимировичу.

В.Путин: Уважаемые коллеги!

За полтора года работы Евразийского экономического союза нам действительно многое удалось сделать в продвижении этого масштабного интеграционного проекта, главное – с полным основанием можно констатировать, что союз состоялся как современная международная организация, нацеленная на решение конкретных задач экономического развития наших стран.

После присоединения Армении и Киргизии евразийской «пятёркой» сформирован ёмкий общий рынок с населением более 182 миллионов человек, обеспечена преемственность в управлении интеграционными процессами со стороны наднационального органа союза – Евразийской экономической комиссии. С 1 февраля назначен новый состав её Коллегии, который без раскачки включился в работу. В соответствии с решаемыми задачами усовершенствована и структура самой Комиссии. Создана солидная договорно-правовая база, которая расширяется на основе согласованных нами планов. В развитие учредительного Договора о Евразийском экономическом союзе принято более 60 соглашений.

По ряду направлений работу необходимо продолжать и далее в таком же активном темпе. Это касается, в частности, подготовки нового Таможенного кодекса и Соглашения о порядке заключения союзом международных договоров, то есть дальнейшее продвижение интеграции зависит от своевременного принятия необходимых для нашего развития нормативных документов.

Многого удалось достичь в деле сокращения взаимных барьеров на пути свободного движения товаров, рабочей силы, услуг и капитала. Не могу не согласиться с коллегами, которые выступали по поводу того, что их ещё очень много. Напомню только, что из выявленных на этапе подготовки Договора о союзе 422 торговых ограничений более 80 уже устранено, ещё около 30 находятся в процессе отмены, а 16 должны быть ликвидированы в течение текущего, 2016 года.

Крайне важно продолжить унификацию нетарифного регулирования, развивать механизмы отслеживания движения товаров от момента их ввоза на таможенную территорию союза до их передачи потребителю, совершенствовать взаимодействие в сфере санитарно-эпидемиологического контроля.

Необходимо и далее уделять приоритетное внимание проведению согласованной политики в ключевых секторах экономики, а также гармонизации законодательства в области естественных монополий.

Перспективным видится подключение государств союза к программе импортозамещения, проводимой в России. Мы приглашаем всех наших партнёров к совместному производству оборудования и комплектующих более чем в 25 отраслях, включая машиностроение, электронную и лёгкую промышленность, сельское хозяйство.

К 2019 году должен быть сформирован общий рынок электроэнергии, утверждена его концепция, начата подготовка соответствующей программы. По оценкам экспертов, реализация этой задачи обеспечит дополнительный прирост ВВП государств – членов союза в размере 7 миллиардов долларов.

Сегодня мы сделаем очередной шаг к созданию к 2025 году единого рынка углеводородов, о чём мы с вами очень много говорили и спорили в своё время, примем соответствующие документы, которые предусматривают равные условия конкуренции на территории всего союза, что даст совокупный эффект в газовой отрасли более 1 миллиарда долларов, а в нефтяной – до 8 миллиардов в год.

Уже в текущем году заработает общий рынок в социально значимой сфере лекарственных средств и медицинских изделий. На завершающем этапе находится согласование договорённостей о правилах и принципах обращения этой продукции.

Поступательно развивается наше сотрудничество в инновационной сфере. Создаётся Евразийский инжиниринговый центр по станкостроению, совместно разрабатываются евразийские технологические платформы.

Неотъемлемой составляющей интеграционного процесса является либерализация торговли услугами. В текущем году предстоит принять дорожные карты по унификации законодательства в области строительства и проектирования, проведения научных исследований, а также в туризме. Единые правила уже охватывают 43 сервисных сектора, или более 50 процентов от общего объёма производимых в Союзе услуг.

Весьма перспективной представляется идея создания единого информационного пространства. Предложили бы Комиссии подготовить соображения на этот счёт.

Эффективному функционированию интеграционного объединения способствует системное выстраивание отношений с внешними партнёрами. Мы поддерживаем предложение казахстанского председательства сконцентрировать усилия на дальнейшем углублении экономических связей Союза с другими странами и интеграционными объединениями, в первую очередь с государствами Шанхайской организации сотрудничества и АСЕАН.

На этом направлении уже сделано немало. Создана зона свободной торговли с Вьетнамом, готовится перечень конкретных проектов в развитие идеи сопряжения Евразийского экономического союза с китайской инициативой «Шёлкового пути».

Евразийской комиссией подписаны меморандумы о взаимопонимании с правительствами Монголии, Перу, Чили. В планах – разработка торговых договорённостей с Сербией. Готовятся соглашения о сотрудничестве с Южной Кореей, Эквадором и МЕРКОСУР. Интерес к установлению тесных связей с союзом проявляют Иран, Индия, Египет, Израиль.

Приветствуем также инициативу казахстанских партнёров о проведении международной конференции по налаживанию взаимодействия между Евразийским союзом и ЕС. Необходимо, чтобы Евразийская экономическая комиссия активно подключилась к её проработке.

И ещё хотел бы отметить большую практическую поддержку, которую оказывает созданный год назад Евразийский деловой совет. Считаю это направление тоже чрезвычайно важным. Недавно его возглавил Виктор Борисович Христенко, имеющий хороший опыт работы в наших интеграционных структурах.

И в заключение, пользуясь возможностью, хотел бы пригласить всех вас, как мы в узком составе договорились, провести нашу следующую встречу в декабре, по традиции, в Москве.

Спасибо за внимание.

Н.Назарбаев: Спасибо, Владимир Владимирович, за очень конкретное выступление по проблемам нашей интеграции.

Казахстан. СНГ. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 31 мая 2016 > № 1772762 Владимир Путин, Нурсултан Назарбаев

Академик Александр Чубарьян — о том, как российские историки противодействуют попыткам исказить роль России

Академик, научный руководитель Института всеобщей истории РАН Александр Чубарьян рассказал «Известиям» о том, как российские ученые разрушают новые и старые клише о России, с какими сложностями они сталкиваются и как складываются отношения с учеными тех стран, где русофобия достигает своего пика, а также о том, как идет реформа преподавания истории России.

— 2 июня впервые пройдет заседание новой международной комиссии по выработке объективных подходов к оценке исторических фактов. Что это за новый орган?

— Возникла идея координации действий российских и зарубежных ученых, историков, и решили, что эту координацию будет проводить Российское историческое общество. Для этой цели и была создана международная комиссия. Ее цель также состоит в том, чтобы использовать эти и другие связи для противодействия попыткам искажения истории, которые есть и довольно активны во многих странах. В то же время она нужна, чтобы по особенно трудным, важным и актуальным вопросам доводить до наших партнеров российскую точку зрения. Но хочу сразу отметить, что эта комиссия имеет принципиально иной характер, чем комиссия по противодействию фальсификации истории.

«России не о чем беспокоиться, Литва не нападет»

В Москве назвали желание НАТО разместить военный контингент в Прибалтике на ротационной основе полным разрывом основополагающего акта Россия–НАТО

Мне поручено возглавить эту комиссию, пригласить на 150-летний юбилей Российского исторического общества 2 июня иностранных гостей. К нам приедут ученые с мировым именем из таких стран, как Франция, Германия, Англия, Австрия, Швейцария, Израиль, Китай, Индия, Армения, Украина.

Мы соберемся первый раз для того, чтобы обсудить не только план работы этой комиссии, но и перспективы на будущее и предложить совместные проекты.

— По информации «Известий», есть два совместных проекта, которые вы хотите предложить всем участникам комиссии.

— Один из таких проектов — «Историческая память». Это очень актуальная, интересная тема, многих она волнует. Я придаю этому особое значение в условиях современной обстановки. Память избирательна, и человек вспоминает то, что он хочет. Так же и в науке историки вспоминают. Надо, чтобы наука опиралась на какие-то объективные вещи: историческая память не должна противопоставлять народы друг другу, не должна служить вражде, неприятию. Поговорим вообще, что такое память, как она формируется, как важно, чтобы она содействовала кооперации и не способствовала террору, ненависти.

— Что такое транснациональная история, насколько я понимаю, второй проект посвящен ей?

— Это сейчас очень модная глобальная история, некоторые ее называют транснациональной. Это история более широкая: взаимозависимости мира, показ не только в рамках национальных образований и регионов, а как некая общая взаимосвязанная вещь, как всемирная история.

— В чем миссия нового органа?

— Эти контакты имеют значение, потому что всё-таки мы присутствуем при очень сильной атаке на Россию — ведется настоящая информационная война, особенно в средствах массовой информации, массовое распространение русофобских настроений вообще в отношении России и попытки пересмотреть ее роль с древности. Возрождаются какие-то старые клише, стереотипы. В этой ситуации наши контакты призваны противостоять этим тенденциям.

Для простого населения многих стран настроения против нас связаны еще со слабой информированностью. Информацию они имеют только из СМИ, которые сегодня играют гораздо большую негативную роль, чем во времена холодной войны, поверьте мне. Я в то время сталкивался с этими процессами.

— Информационная атака на Россию сейчас гораздо сильнее, чем во времена холодной войны?

— Безусловно, потому что роль средств массовой информации увеличилась.

— Из-за социальных сетей, новых медиа?

— Да, из-за интернета в том числе.

— По сути российские ученые в такой ситуации являются «мягкой силой».

— Да, вы правы. Опыт последних лет показал: наука, по крайней мере культура и образование сильнее всяких санкций, и санкции на них не отражаются. Это значит, что и в странах, которые ввели их против нас, есть сферы — в данном случае гуманитарные науки и культурное сотрудничество, — представители которых готовы сотрудничать с Российской Федерацией. У нас есть поручение президента: активизировать и расширить контакты с зарубежными учеными в целях доведения исторической правды и противодействия попыткам исказить роль России.

— А как складываются отношения с учеными из разных стран?

— У нас есть такой формат, как двусторонние комиссии историков России и других стран — они очень успешно работают, хорошо себя зарекомендовали.

Самая успешная — РФ—Германия. Помимо того, что уже несколько десятков лет она собирается каждый год, в прошлом году мы выпустили беспрецедентную книгу — учебное пособие для учителей средней школы России и Германии по истории XX века. Выпустили первый завод по 1 тыс. экземпляров. Недавно из Германии нам сообщили, что уже делают второй завод — заказали еще 1 тыс. Интерес очень большой. Это было первое учебное пособие такого рода, оно состоит из 20 глав: 14 из них написаны совместно — по истории XX века. Только по шести главам одна тема, но разные точки зрения. На очереди еще том по истории XVIII века и еще один — по XIX веку.

Вторая очень успешная комиссия работает с Австрией, активно работаем и с Польшей. Сейчас только что вышел том «Россия и Польша: преодоление исторических стереотипов. XIX век». Готовим XVIII и XX века.

— Вы работаете с Германией, Австрией, Польшей, где сейчас растут русофобские настроения. Это осложняет работу?

— Очень сильная русофобия, но ученые — это интеллектуальная элита. Идеально было бы, чтобы история была вне политики и идеологии, но на практике это невозможно. Очень многие страны сейчас используют историю в спекулятивных целях.

— Есть контакты с Прибалтикой и Украиной?

— Существует комиссия с Латвией. Формально она была приостановлена по инициативе латвийской стороны. Сейчас вроде бы косвенно, может быть, и возобновит работу. Несмотря на все недружественные заявления политиков, выпады в сторону России, тем не менее мы с Латвийским университетом в 2015 году выпустили книгу. Тираж 150 экземпляров, сейчас делаем новый выпуск уже в 500.

Есть комиссия с Литвой, которая функционирует. Сейчас приезжает в Москву ее новый председатель, чтобы договариваться о совместном сборнике документов и продолжении работы.

Не ликвидирована комиссия и с Украиной. Конечно, она не действует, но формально существует, и у нас сохраняются контакты с рядом украинских историков на индивидуальной основе, но и в целом с Академией наук Украины. Но, к сожалению, не с Институтом истории Украины, на базе которого существует эта комиссия.

— С какими еще странами есть такие комиссии?

— Достигнуто соглашение с Францией, с Сорбонной о том, что мы с ними делаем совместные учебные пособия для средней школы. Уже начаты XVIII и XIX века. Действует соглашение с Великобританией. В прошлом году я возил туда группу, и мы с Британской академией наук проводили коллоквиум «Россия и Британия: культурное взаимодействие в XX веке». Существуют связи комиссий с Китаем, Кореей и Индией.

Кроме того, есть комиссии, которые работают с советских времен со всеми бывшими странами Восточной Европы. Отдельно: Болгария, Румыния, Венгрия, Чехия, Словакия, Сербия. Они, может быть, не столь активны, это старые комиссии, но они тоже создают ткань в сотрудничестве с другими странами.

На очереди — создание двусторонних комиссий, предложенных нам Казахстаном и Молдавией.

— А с Америкой?

— С американскими коллегами также есть устойчивые связи. Недавно прошла конференция «Русская Америка», приезжали известные ученые, и в понедельник-вторник в Москве проходит международная научная конференция «Президенты США и правители России». Среди докладов — изучение российского наследия в Америке, отношения России и США, советско-американские встречи: от Ялты до Мальты, реформы в России и в США и т.д.

— Традиционный вопрос — каковы международные планы у РИО?

— В сентябре 2017 года в Москве пройдет заседание генеральной ассамблеи Международного комитета исторических наук, куда съедутся руководители национальных комитетов историков всех стран плюс международные комиссии, примерно 150 человек. Нас попросили, чтобы во время этого серьезного заседания состоялась большая международная конференция, посвященная 100-летию русской революции. Им интересно узнать, как оценивают революцию у нас. Темой будет «Революция в России и ее место в истории XX века».

У нас существуют длительные связи с папским комитетом исторических наук в Ватикане. В этом месяце у нас прошло совместное заседание в Риме, где также обсуждались темы: русская революция 1917 года и христианский мир.

— Вы являетесь одним из реформаторов учебников истории России. Как идет реформа? В ряде школ уже проходит апробацию учебник истории.

— Учебники готовы, их выпускают три издательства, школы закупили порядка 700 тыс. экземпляров. Некоторые учебные заведения, даже работая по старым учебникам, стараются ввести в преподавание новый историко-культурный стандарт, разработанный и внедренный в новых пособиях.

— Когда появится концепция преподавания обществознания?

— Сейчас началась работа по реформе учебника обществознания. С моей точки зрения, он нуждается и в серьезном изменении всего предмета курса и содержания учебников. Создана рабочая группа, которую возглавляет спикер Госдумы Сергей Нарышкин. В нее также входят первый заместитель министра образования Наталья Третьяк, советник президента Вениамин Яковлев, учителя, профессора. Поставлена задача, чтобы к осени была новая концепция.

Россия > Образование, наука > ras.ru, 30 мая 2016 > № 1799862 Александр Чубарьян

В Германии в последнее время участились квартирные кражи со взломом, совершаемые бандами зарубежных "гастролеров". По данным немецкого МВД, в прошлом году в Германии было совершено 167 тысяч квартирных краж и попыток взлома: это на 50% больше, чем в 2008 году.

Как заявил министр внутренних дел Томас де Мезьер, именно в этом виде преступности ведущую роль играют организованные мобильные банды домушников из Восточной и Юго-Восточной Европы. Доля иностранцев в совершении такого рода преступлений на территории Германии выросла за последние семь лет с 27,9% до 48,5%. В реальности она еще выше.

Откуда они?

По данным Федерального ведомства уголовной полиции Германии (ВКА), именно иностранцы преобладают в сфере организованной преступности.

Почти две трети членов действующих ОПГ — выходцы из Литвы, Турции, Польши, Румынии, Италии и Грузии. Пятерку стран, поставляющих "гастролеров", возглавляют Сербия, Румыния, Турция, Албания и Грузия. Особенно примечательна роль маленькой Грузии, число правонарушителей из которой выросло за 5 лет десятикратно.

В своем конфиденциальном докладе ВКА констатирует, что совершаемые грузинскими криминальными группами кражи в квартирах и торговых точках отличаются особо высоким уровнем "профессионализма".

Исполнители этих преступлений тщательно отбираются и засылаются в Германию в качестве соискателей статуса беженцев. Число грузин-мигрантов в Германии постоянно растет: хотя мало кто получает статус беженца, они закрепляются в стране всеми возможными способами.

По данным ВКА, засылка каждого такого "мигранта" стоит около 5 тысяч евро, которые он обязан затем отработать.

Немецкие следователи констатируют, что зарубежные "гастролеры" значительно превосходят по своей квалификации местных воров и полицию. У них действует четкое разделение труда: на задание отправляются рядовые домушники и форточники, или "солдаты", в то время как их действия координируют высококвалифицированные "профессионалы". Преступники используют современные средства коммуникации и видеонаблюдения. Почти никто не пользуется мобильными телефонами, связь осуществляется через интернет-приложения WhatsApp и Skype.

Одна из главных проблем, по мнению криминалистов, заключается в том, что преступники вместе с добычей могут беспрепятственно передвигаться по всей Шенгенской зоне, в то время как полиция в основном работает на национальном уровне. Сотрудничество правоохранителей между странами ЕС пока плохо налажено, прежде всего — в области обмена информацией.

В Европоле со штаб-квартирой в Гааге выражают озабоченность в связи с ростом квартирных краж и взломов в ЕС. Специалисты признают, что основная доля таких преступлений приходится на "гастролеров", которые рассматривают квартирные кражи как особо привлекательную работу, с низкой долей риска и высоким уровнем отдачи.

Руководитель отделения Европола по борьбе с оргпреступностью Михаэль Раушенбах отмечает, что банды профессионалов имеют в своем распоряжении практически неисчерпаемый резерв "солдат". Этому способствует громадный разрыв в уровне благосостояния между богатыми странами Западной Европы и бедной периферией.

Одним из главных упущений, по мнению Раушенбаха, является то, что в Европе все еще не проведено четкое разграничение между "бытовой" и "организованной" преступностью. Страны Европы обязаны выработать унифицированное определение оргпреступности, что позволит начать с ней системную борьбу.

Пример Баварии

В самой Германии успешнее всего с "гастролерами" борются правоохранители Баварии, где уровень такого рода преступлений намного ниже, чем в более либеральных землях северо-запада страны.

Министр внутренних дел Баварии Йоахим Херманн призвал все 16 немецких земель перейти в решительное наступление, чтобы вернуть доверие к правовому государству, защитить честь и имущество граждан. Херманн подверг критике своих коллег из социал-демократической земли Северный Рейн-Вестфалия, где количество квартирных краж со взломом в расчете на 100 тысяч человек в 6 раз больше, чем в консервативной Баварии.

Баварская полиция делает упор на так называемые Schleierfahndung (ловля сетью) — выборочные и постоянные проверки полицейскими патрулями лиц, даже не кажущихся подозрительными.

В Баварии эта система была введена в 1995 году и доказала свою эффективность, но в северных землях Германии и Берлине не применяется. Там считают, что контролю так или иначе подвергаются подозрительно выглядящие люди — африканцы, арабы, цыгане и т.д., что является дискриминацией. Однако, по мнению баварцев, такая система проверок стала абсолютно необходимой после включения стран Восточной Европы в Шенгенскую зону и особенно ввиду наплыва мигрантов.

Также в Баварии усиленно набирают в полицию лиц с иностранными корнями, поскольку им более знакомы привычки соотечественников.

Квартирные кражи — слабое звено правоохранительной системы

Раскрываемость квартирных краж — самая низкая в списке совершаемых в Германии преступлений. Всего из 167 тысяч взломов, совершенных в прошлом году в Германии, было раскрыто лишь 15% случаев, и только 3% преступников осуждены. Поскольку немецкая полиция не имеет достаточного опыта борьбы со взломщиками, те считают, что в Германии им ничего не угрожает.

Преступники чувствуют свою полную безнаказанность: они официально живут на немецкое социальное пособие, главари банд ведут роскошный образ жизни, водят дорогие спортивные машины и покупают дома.

Не так давно немецкая полиция прекратила расследование по делу банды взломщиков во главе с человеком по кличке "Босс" — ввиду нехватки персонала и технического обеспечения слежки. Полиции требовались десятки телефонных подключений для прослушки, а также переводчики с румынского, итальянского и цыганского языков, однако она не располагала такими ресурсами.

Банда "Босса" совершила многочисленные ограбления, воры взламывали двери и окна, перелезали через балконы и забирали деньги, драгоценности и электронику. Однако даже взятые с поличным "солдаты" не выдавали своего главаря.

"Босс" круглосуточно занимался "организационной" работой, координировал действия квартирных воров, открывал подложные банковские счета и выбивал подчиненным социальные пособия. Согласно полицейской информации, "Босс" проворачивал криминальные операции на миллионы евро.

Что делать?

Глава криминальной службы земли Северный Рейн-Вестфалия Себастиан Фидлер считает, что государство не предоставляет полиции достаточных ресурсов. В результате правоохранители проигрывают войну с преступниками.

Недостаточно поставлено в Германии и правовое обеспечение полицейских мер. По действующему законодательству, отдельная квартирная кража еще не дает основания для оперативных действий, прослушки телефонов и начала расследования. Необходимы доказательства, что действовала банда, либо указывающие на это свидетельства.

Возбуждение следствия может длиться месяцами.

Германию, как и другие страны старой Европы, "гастролеры" застали врасплох.

Во-первых, ультралиберальная законодательная база оказалась не готовой к резкому изменению криминальной ситуации, когда в страну хлынули преступные банды из Восточной Европы, с Балкан и Ближнего Востока.

Во-вторых, Германия в силу многовековой традиции порядка и законопослушания просто не имела опыта борьбы с наглыми и изобретательными преступниками, которых не останавливают ни моральные, ни правовые нормы.

В целом немецкая полиция оказалась плохо подготовленной материально, технически и психологически. Об этом свидетельствуют новогодние беспорядки в центре Кельна, когда полицейские проявили полное бессилие перед толпами разбушевавшихся мигрантов, а власти постарались скрыть преступные факты от общественности.

Кроме того, в Германии вообще не разрабатывалась методика борьбы с организованной этнической преступностью, которая проникла в страну и приобрела повсеместный характер. Если раньше речь шла о корсиканской, итальянской и албанской мафиях, то теперь более жестокие и изобретательные ОПГ из Восточной Европы и с Ближнего Востока попросту "взломали" внешние границы ЕС.

Граждане встревожены

Квартирные кражи — не просто бытовая проблема, чувство безопасности всегда было основой "немецкого образа жизни". Речь идет об утрате доверия к государству и его правоохранительным органам. В последнее время это доверие было сильно подорвано в результате бесконтрольного наплыва мигрантов и роста этнической преступности.

Это, в частности, вызвало резкий рост популярности праворадикальных движений и партий прежде всего в Германии, Австрии и Франции.

Граждане считают, что политики проявили близорукость, когда открывали национальные границы для товаров: они не предполагали, что в Западную Европу хлынут преступники всех мастей. В частности, прием в ЕС таких стран, как Болгария и Румыния, был катастрофической ошибкой. Кроме того, вместе с нынешними волнами мигрантов в Европу прибывают новые кадры для преступных сообществ.

Европейские политики пока не осознали тот факт, что та сытая и безопасная Европа, которую в течение десятилетий по внешнему периметру защищал от "варварских нашествий" Советский Союз, более не существует.

Будущее принадлежит тем европейским партиям и политикам, которые смогут приспособить свои страны к новой, более жестокой и опасной реальности.

Дмитрий Добров, обозреватель Inosmi.ru

Германия > Армия, полиция > ria.ru, 27 мая 2016 > № 1769118 Дмитрий Добров

Туризм как фактор глобальной политики

Пять аргументов из мировой практики

Николай Новичков – профессор, доктор экономических наук, в 2012–2013 гг. – заместитель руководителя Федерального агентства по туризму (Ростуризма), профессор Российского государственного университета туризма и сервиса (РГУТиС), член Экспертного совета правительства Российской Федерации.

Резюме Если государство хочет быть представлено в глобальной повестке и продвигать на мировой арене некую систему представлений, первый шаг – массовый «завоз» туристов, чтобы те могли впитать идеи, которые страна намерена экспортировать.

В последнее время в России много говорят о том, что туризм стал заложником внешней политики. Затронуты самые популярные еще недавно направления. Закрыто авиационное сообщение с Египтом (туристические власти страны оценивают ежемесячные потери в 273 млн долларов), против Турции введены санкции, а ухудшение политических отношений с Европейским союзом привело к уменьшению числа поездок туда российских граждан.

По данным Российского союза туриндустрии, выездной туризм сократился в 2015 г. на 31,3%. При этом Россия еще совсем недавно была вторым туристическим рынком Европы и четвертым – мира, обеспечив международным туристическим услугам свыше 54 млрд долларов выручки в 2013 году. Сокращение почти на треть – это не просто очень много, а, как говорят экономисты, почти обвал, и многочисленные банкротства туроператоров в 2014–2015 гг. представляются вполне объяснимым явлением. Значительную роль в сжатии отечественного туристического рынка сыграло, конечно, снижение мировых цен на нефть и последовавшая за этим девальвация рубля. Как результат, траты на путешествия и досуг неминуемо пошли вниз вслед за сокращением доходов, выраженных в долларах или евро.

Во время экономического кризиса туризм как деятельность по получению и потреблению впечатлений попадает в зону риска. Траты на досуг и культурное потребление неминуемо сокращаются, что наглядно отражается, например, в расходах в новогодние праздники. Как показывают опросы, от новогодних зарубежных путешествий в 2016 г. отказались 30% россиян, ранее проводивших длинные рождественские выходные в туристических поездках. А ведь без поездок современный мир невозможен, так же как и без обмена информацией, художественных или медийных образов, того или иного культурного поведения и потребления. Это означает, что ситуация на российском туристическом рынке рано или поздно, но изменится к лучшему. Сейчас же есть все основания говорить, что туризм как деятельность и область экономики в России находится в глубоком и, боюсь, затяжном кризисе.

Кризисные явления порождены как глобальной экономической конъюнктурой, так и рядом политических решений. Некоторые называют внешнюю политику России главным фактором развития внутреннего туризма. Действительно, рост внутреннего туристического потока пусть и не галопирующими темпами, но все-таки наблюдается, о чем не перестает рапортовать Ростуризм. Внутренний туризм в 2015 г. рос, по данным Ассоциации туристических операторов, на 20%, и в 2016 г. рост может продолжиться.

Это очень хорошо, но современный мир немыслим без международных контактов и туристических обменов, которые составляют важную часть экономики, международных отношений и глобальной политики. В связи с этим крайне важна положительная динамика въезда туристов-иностранцев в Россию. По данным министра культуры Владимира Мединского, въездной туризм в 2015 г. показал рост в 8%, что привлекло на полтора миллиона туристов больше, чем годом ранее. Лидеры въездного потока прежние: Китай, США, Германия и другие члены Евросоюза. Если повышение роли китайских визитеров – отголоски бурного экономического роста Поднебесной, то увеличение турпотока из ЕС и Северной Америки – прямое следствие нашей девальвации. Оба экономических фактора пока играют в нашу пользу.

Как показывает мировой опыт, часто именно туристическая сфера позволяла государствам решать важные политические проблемы, в том числе на международном уровне. Есть как минимум пять направлений, на которых туризм выступает эффективным инструментом глобальной политики.

Туризм как инструмент выхода на глобальный рынок

Глобальный рынок начал формироваться на рубеже XIX–XX веков и стал ответом на появление первых индустриальных держав. В этот период лидерами мировой экономики стали США, Германия, Великобритания, Франция, Россия, Япония. В ряде отраслей компании из этих государств доминируют до сих пор. Однако многие страны, обретя независимость в ХХ веке, просто опоздали к разделу экономического пирога. Понимая, что в традиционных отраслях часто «ловить нечего», они успешно реализовались в сферах, ставших значимыми и набравших обороты именно в ХХ веке. Понимание того, что, оказывается, можно зарабатывать в прямом смысле на воздухе в совокупности с солнцем, морем и культурным наследием, позволило многим экономически недостаточно развитым странам найти свое место на глобальном рынке.

Но туристическая отрасль превращается в рынок только тогда, когда средний класс становится существенным социальным фактором, создавая прослойку людей, располагающих свободными деньгами и свободным временем. Учитывая, что средний класс («третье сословие»), зародившись как явление в Англии, Франции и Америке, стал полноценной реальностью в ХХ столетии, можно с уверенностью говорить, что туризм оказался «новой экономикой» именно прошлого века. Если в 1950 г. в мире постоянно путешествовало всего около 20 млн человек, то к настоящему времени их число перевалило за миллиард.

Туризм для экономики – только начало, поскольку туристический поток формирует инвестиционную привлекательность, что, в свою очередь, позволяет вкладывать привлеченные финансовые ресурсы в смежные отрасли – транспорт, пищевую промышленность, жилищное строительство и др. Многие страны мира успешно реализовали данную стратегию.

Хрестоматийным примером является Арабская Республика Египет. До «арабской весны», в 2012 г., египетская экономика находилась на 23-м месте по уровню ВВП, вплотную подходя к «Большой двадцатке» и став, наряду с Турцией и Таиландом, самой большой туристической экономикой в мире. Выйдя на глобальный рынок с серьезными туристическими предложениями, Египет сумел построить (пусть и недостаточно устойчивую, со множеством структурных и прочих перекосов) большую экономику, несопоставимую с возможностями этой страны в предшествующие периоды.

Конечно, Египет во многом уникален. Время доставки туриста из Европы на теплое даже в январе Красное море – 4–5 часов. Исключительный набор культурно-исторических ценностей, некритичные по ближневосточным меркам внутриполитические проблемы (по крайней мере до последнего времени), вполне сносные отношения с соседями. Однако все эти факторы позитивной уникальности не снижают значимость приведенного примера, поскольку, как известно, нет таких возможностей, которые нельзя было бы потерять.

Трансформация мирового туристического рынка в ХХ веке действительно произошла в результате массированной экспансии в мировую экономику именно развивающихся рынков. И если в 1950-е гг. 75% всех путешествующих в мире людей были либо из Европы, либо посещали Европу, направляясь во Францию, Италию, Германию, Великобританию, то в «докризисном» 2013 г. в список самых посещаемых стран мира, наряду с обозначенными, уже входили США, а также Испания, Китай, Турция, Россия, Таиланд. Туризм как отрасль позволил государствам, еще вчера находившимся на обочине экономических отношений, занять достойное место на глобальном рынке.

Развитие туризма как способ выхода из международной изоляции

В прошлом столетии мир был разделен по самым разным осям и причинам. Привычная схема «капиталистический запад vs социалистический восток», конечно, неполна. В «социалистическом лагере» существовал, скажем, «китайский блок», были стоящие особняком страны Движения неприсоединения, но и на Западе имелись свои «особые» государства. К ним относятся, например, те, что пережили период правой диктатуры. Наиболее известный пример – Испания, прошедшая путь от Гражданской войны в 30-е гг. до демократических выборов и Пакта Монклоа в конце 70-х гг. прошлого века.

Важно отметить, что Испания открылась для иностранного туризма еще при режиме Франко. Уже в 1970-е гг., например, Канары были процветающим европейским курортом, затем появились и иные туристические направления, сделавшие Испанию любимым местом отдыха для многих европейцев. Сегодня сложно представить без туриста практически любой регион Испанского Королевства. Пример Испании показывает, как массовый туризм фактически подготовил как позитивное восприятие этой страны, так и прием ее в семью демократических стран. Можно ли тиражировать подобный опыт? Да, это успешно сделали многие латиноамериканские страны. Коста-Рика не всегда была открытой миру страной без армии. Правая диктатура, с одной стороны, и увлечение левацкими движениями, с другой, ее не обошли. Демократизация привела к превращению в туристический оазис, который благодаря этому демонстрирует неплохой экономический рост. Кстати, соседка Коста-Рики по Карибскому бассейну, Республика Куба, также начала политику открытости с туризма. Чем больше европейцев и жителей других стран проводили время на Кубе, тем более абсурдной выглядела многолетняя блокада со стороны Соединенных Штатов. Так что можно сказать, что недавние политические перемены, установление дипотношений с США и визит Барака Обамы в Гавану стали в том числе и следствием успехов туристической отрасли.

Кто-то может предположить, что стимулирование въездного туризма содействует развитию демократии: мол, чем больше приезжих из демократических государств, тем больше свободы в стране их временного пребывания. Наверное, такая точка зрения имеет право на существование, хотя примеры туристических государств Ближнего Востока едва ли это подтверждают. Любая демократизация – это процесс внутриполитической трансформации, основанный на органическом принятии обществом новых ценностей. Туристы могут служить примером (или антипримером) благотворности тех или иных общественно-политических моделей. Но изменить внутриполитические особенности они, конечно, не в состоянии. Более того, туристический поток как важная статья экспорта может служить укреплению авторитарного режима по причине притока валюты, иногда очень значительного. Китай, Куба и ближневосточные монархии наглядно демонстрируют подобные особенности.

Нельзя не упомянуть такое явление, как легитимация непризнанных государств. Приезжающие туда люди де-факто (а после пересечения границы часто и де-юре) признают независимость данного государственного образования. А если впечатления, приобретенные в результате поездки, оказываются не просто позитивными, а исключительно приятными, вчерашний турист фактически станет проводником идеи о признании. Подобную стратегию реализует Турецкая Республика Северного Кипра, которую формально признает только Анкара, что не мешает туркам-киприотам принимать больше миллиона туристов в год не только из Турции, но и из стран ЕС, России и др. Нечто подобное пытается осуществлять Марокко в аннексированной Западной Сахаре. Аналогичную стратегию, по идее, нужно взять на вооружение Абхазии, однако пока она остается курортом, ориентированным в основном на граждан России.

Туристический поток как инструмент политического воздействия

Понятно, что туризм становится инструментом политического влияния, только если доходы принимающей стороны играют существенную роль в национальной или региональной экономике. За примерами далеко ходить не надо. Введенные Западом санкции, последовавшее за ними российское эмбарго и общее охлаждение отношений России и Евросоюза привели к значительному сокращению числа россиян, выезжающих в европейские страны. Прямой ущерб от снижения туристического потока из России и введения санкций мэр Риги Нил Ушаков оценил в 60 млн евро, что, конечно, негативно сказывается на экономике и Риги, и Латвийской Республики. Из-за ухудшения политических отношений российский турист в 2014–2015 гг. меньше посещал такие страны, как Испания, Греция, Италия и др. Снижение экспорта туристических услуг на российский рынок серьезно отражается на экономике многих восточноевропейских стран – Венгрии, Чехии, Эстонии.

Будет ли данная ситуация иметь какие-то серьезные политические последствия? Попробуем обратиться за примерами к другим странам и эпохам. После социалистической революции на Кубе 1 января 1959 г. туристический поток в эту страну из США упал практически до нуля. Повлияли ли эти и иные санкции на экономику Острова свободы? Конечно, повлияли! Туристическая отрасль пережила серьезную трансформацию. Способствовали ли санкции и сокращение числа туристов решению политических задач Соединенных Штатов? Нет, и в конце концов Вашингтон это даже признал. Изменения на Кубе, по крайней мере сейчас, проходят по внутриполитическим причинам, а не в силу давления на те или иные отрасли экономики. Аналогичная ситуация с Ираном, который, будучи в 70-х гг. прошлого века светской прозападной страной, привлекал значительное число туристов. После исламской революции 1979 г. туристический поток резко уменьшился, а против Ирана были введены санкции как со стороны США, так и со стороны Европейского сообщества.

Еще один пример – Югославия начала 90-х годов. СФРЮ хоть и относилась к социалистическому лагерю, была весьма интегрирована в Общий рынок. Не будучи членом Организации Варшавского договора и придерживаясь позиции неприсоединения, Югославия сохранила существенные элементы рыночной экономики, поддерживала тесные отношения с ЕЭС и привлекала значительное число туристов из Западной Европы. Ситуация радикально изменилась после распада федерации в 1991 г. и начала серии войн на территории еще недавно единого государства. Союзную Республику Югославию (или «третью» Югославию), в которую вошли Сербия и Черногория, объявили агрессором, против которого были введены американские и европейские санкции. Их политическая успешность до сих пор вызывает большие сомнения, хотя режим и направленность страны радикально изменились.

В общем, разрушить туризм в политических целях можно, но к последствиям, которых желают инициаторы санкций, это все равно не ведет.

Туризм как локомотив развития

Туризм привлекает внимание к стране, что повышает ее инвестиционную привлекательность. Он стимулирует модернизацию старых и открытие новых аэропортов, создание рабочих мест в потребительском секторе, крайне эффективно влияет на жилищное строительство. Испания или Северный Кипр – не только туристические страны, но и территории, предоставляющие «вторые дома», то, что во многих языках называется русским словом dacha, для граждан целого ряда европейских государств. Политика открытости, соответствующие меры безопасности, повышение качества услуг, связанное со стимулированием туризма, влияют на кредитные и иные инвестиционные рейтинги стран и регионов, что снижает цену кредитных ресурсов и, в свою очередь, на новом витке стимулирует экономический рост. Воздействует ли это на глобальную политику и международные отношения? Естественно. Экономически развитой или интенсивно развивающейся стране всегда легче решать политические вопросы на международной арене.

Нельзя не упомянуть фактор глобальной безопасности. Эта проблема обостряется уже не только в странах с развивающимися рынками, но и в традиционно спокойных регионах мира. Благополучная Европа или Израиль, имеющий одну из самых эффективных систем безопасности на планете, не могут гарантировать туристу беспечное, с точки зрения сохранения его жизни и здоровья, времяпрепровождение. Как будет реагировать на происходящее глобальная отрасль? Однозначно пока сказать невозможно. Массовой сдачи путевок и авиабилетов в Европу не наблюдалось ни разу, даже после самых страшных террористических актов. Похоже, это говорит о том, что турист привыкает жить в условиях наличия террористической угрозы, а потребность во впечатлениях сильнее страха. Здесь, видимо, важно говорить о таком явлении, как системная привлекательность того или иного направления. В головах туристов есть образы, которые притягивают настолько, что даже угрозы насильственных действий не приводят к решению об отказе от поездок. Скорее всего, терроризм и иные угрозы безопасности не уменьшат глобальный туристический поток, а содействуют как раз перераспределению предпочтений туристов в пользу системно привлекательных направлений. Как попасть в этот элитный клуб – тема отдельного исследования.

Туризм как трансляция гуманитарных ценностей

Существует неофициальное правило: «Хочешь влюбить в себя весь мир – развивай туризм». Если государство стремится быть представлено в глобальной повестке и продвигать на мировой арене некую систему ценностей, то первый шаг – массовый «завоз» туристов, чтобы они смогли впитать идеи и смыслы, которые страна намерена экспортировать. Примеров можно вспомнить достаточно. СССР активно использовал компанию «Интурист» для пропаганды советского строя, советского образа жизни и социалистических ценностей. На определенном этапе – вполне успешно. Габриэль Гарсиа Маркес после посещения Советского Союза в 1957 г. не без восторга отметил, что «СССР – 22 400 000 квадратных километров без рекламы “Кока-Колы”». Имидж Советского Союза действительно не всегда был ужасен, когда-то страна имела притягательный образ и политический авторитет. Другим примером могут служить Индия и целый ряд буддистских государств. Для «очищения» и «погружения в мудрость» Индию ежегодно посещают миллионы иностранцев, которые не только поддерживают экономику, но и распространяют по всему миру истории о месте, где «каждый может найти себя и получить ответы на свои вопросы».

Конечно, важен пример США, которые привлекают ежегодно около 70 млн человек со всего мира и намерены в ближайшие годы довести эту цифру до 100 миллионов. И дело здесь, конечно, не только в деньгах, хотя в Америке туризм считается одной из главных экспортных отраслей. Через туристов Соединенные Штаты еще и реально транслируют свои «фирменные» ценности: демократия, свобода, права человека, пропагандой которых пронизано все американское общество. Волей-неволей их впитывают и визитеры со всего мира.

Россия. Что дальше?

Есть ли у туризма в России и из России потенциал для решения политических и международных задач? Страна вполне может занять место на глобальном рынке, предложив туристические продукты разным целевым аудиториям. С учетом более низких издержек и высокого уровня безопасности в нашей стране – это вполне реально. Грамотная политика продвижения туристических возможностей способна повысить инвестиционную привлекательность и ныне шатающиеся кредитные рейтинги. России традиционно свойственны весьма масштабные амбиции на международной арене, руководство видит ее одним из ведущих мировых центров разработки и продвижения глобальных гуманитарных идей. Имеются ли эти идеи в нашем стратегическом запасе? Однозначного ответа пока, увы, нет. Но никто не сказал, что мы не в состоянии предложить мировому сообществу ценности, привлекательные для сотен миллионов людей. И туристический потенциал России (который всеми и всегда признается значительным) окажется здесь очень полезен.

Как бы то ни было, туризм – явление мирового масштаба, а значит, разговаривать с туристом нужно на глобальные темы, показывая не просто экзотику, а демонстрируя то, что он сможет усвоить, увезти с собой и начать транслировать друзьям и знакомым.

Россия. Весь мир > Миграция, виза, туризм > globalaffairs.ru, 16 мая 2016 > № 1754209 Николай Новичков

В сетях архаики

Пять стратегических векторов конфликта в Сирии

Дмитрий Евстафьев – кандидат политических наук, профессор департамента интегрированных коммуникаций факультета коммуникаций, медиа и дизайна Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Резюме Сирийский конфликт показал возможность глубокой виртуализации политики и создания устойчивых сконструированных сущностей, бытующих исключительно в коммуникационном пространстве. Наиболее примечательной из них оказалась «умеренная оппозиция».

Междуречье Тигра и Евфрата и Большой Левант, а говоря современным языком, территория Сирии, Ливана и Ирака – почти идеальное место, где можно наблюдать проявление основных противоречий современного мира. Ряд немедленных последствий конфликта очевидны, как и то, что отсутствует полноценная кооперативная база для стратегического взаимодействия ключевых государств. Это, правда, не исключает определенного, хотя и ограниченного сотрудничества не только на военном этапе, но и в процессе политического и социально-экономического воссоздания.

Конфликт выявил несколько долгосрочных векторов развития, эффект которых пока в полной мере не ясен, но они, безусловно, имеют как минимум среднесрочный характер и могут начать определять политические процессы не только на Ближнем и Среднем Востоке.

Вектор 1. Сочетание этно-религиозных, политических и экономических факторов

Конфликт в Сирии вряд ли можно назвать цивилизационным в чистом виде, хотя возникший разлом имеет очень глубокий характер. Есть классические цивилизационные идентификаторы, которые Сэмюэл Хантингтон формулировал на основе этно-религиозных и культурно-поведенческих отличий, они находят подтверждения в длительной исторической перспективе. Но в данном случае проявился и ряд специфических аспектов дестабилизации, которые невозможно свести ни к национальным, ни к этническим.

Даже в самой широкой трактовке «национального» оно утрачивает значение решающего фактора размежевания. Управление такого рода конфликтами существенно осложняется, ведь сердцевиной всегда являлось национальное государство и его институты, пусть и по-разному понимаемые. Но кроме процессов, обусловленных невозможностью и далее сохранять национальные государства в рамках колониальной эпохи (Ирак, Сирия, Иордания, да и Ливия – классические примеры), наметилась перспектива передела пространства ради получения экономических выгод. То есть фактор этно-конфессиональной напряженности все больше воздействует на систему международных отношений, но дополняется экономически мотивированной дестабилизацией. На фоне торможения глобализации и в условиях кризиса стратегий догоняющего развития это особенно бросается в глаза.

Многогранный характер разломов и их последствий – главный стратегический вектор развития мира. Сирия – первый очаг конфликта, где это явственно проявилось, хотя пока и в ограниченной степени. Страна не играет важной роли в мировой экономике и остается второстепенным элементом логистической системы. Столкновение интересов будет куда ожесточеннее, если в его центре окажутся территории, более значимые с точки зрения всеобщих экономических потоков.

Традиционные транспортные и инфраструктурные коридоры и объекты, имеющие глобальное или трансрегиональное значение, давно находятся либо в «белой зоне» взаимоотношений мировых держав (регулируются юридически обязывающими соглашениями), либо хотя бы в «серой» (неформальные договоренности). Пример первого рода – знаменитая «конвенция Монтрё», которую стараются соблюдать даже в периоды максимального обострения отношений (как, например, в ходе нынешнего украинского кризиса или российско-грузинской войны). Пример второго рода – режим судоходства в Гибралтаре, Баб-эль-Мандебском проливе и некоторых других специфических регионах мира.

Однако новые логистические направления, возникающие в ходе перекройки карты мира, попадают в зону неопределенности – и правовой, и политической. Один из наиболее острых вопросов проекта «Экономический пояс Шелкового пути» – стандарты, которыми он будет регулироваться. Стремление КНР построить коридор исключительно на национальных нормах и принципах едва ли вызовет энтузиазм остальных участников. Можно не сомневаться, что тема правил игры возникнет и в связи с такими перспективными логистическими пространствами, как Никарагуанский канал и Северный морской путь (даже несмотря на то, что российский суверенитет над ним пока никто не оспаривает).

Вектор 2. Столкновение сетевой структуры и иерархичности

Девяностые годы XX века были отмечены бурным ростом интереса к сетевым структурам. Считалось, что они эффективнее иерархических, более адаптивны, да и вообще идут на смену прежним моделям управления. Концепция и политическая практика «цветных революций» заключалась в подрыве иерархической конструкции (государства) за счет гибкости и мобильности сетевых образований. Сетевое глобальное пространство, которое, как казалось, заменит скучное господство иерархии, виделось миром транснациональных компаний. Сами по себе они, безусловно, иерархические, но, становясь действующими лицами глобального сообщества, стимулируют переход процессов социально-экономической глобализации в сетевую форму.

Интересно, что на этапе зрелой глобализации (конец 1990-х гг. и нулевые) ТНК нормально уживались и даже взаимодействовали с транснациональными неправительственными организациями, хотя последние, как правило, объявляли себя борцами против засилья глобального бизнеса. Например, значительная часть мирового экологического движения деликатно смолчала по поводу сланцевой нефте- и газодобычи. Или, скажем, первоначально антиглобалистски настроенное «Движение за справедливую цену» сейчас активно используется крупнейшими глобальными корпорациями (тем же «Старбаксом») в маркетинговых целях. То есть чисто теоретически существовала возможность симфонии между ними, равно как и вероятность возникновения сетевого универсума, в котором государственная принадлежность индивида была бы вторичной по сравнению с его принадлежностью к той или иной сети.

Принято констатировать, что «сетевики» уступили в конкуренции с «иерархами», поскольку национальное государство сохранилось в качестве базовой единицы системы международных отношений. На деле ситуация далеко не так однозначна. Противоборство продолжается, и конфликт в Сирии и Ираке дал ему новый импульс.

Однако сетевыми структурами, в наибольшей степени освоившими механизмы глобализации, оказались радикально-религиозные сообщества, глобальный криминал и террористический интернационал. Собственно, рост их влияния в последние пять-семь лет, вероятно, можно связать с тем, что в условиях явного торможения глобализации (прежде всего социальной и социально-экономической) сетевые структуры действительно проявили больше операционной гибкости и воспользовались возможностями передела геополитического пространства и ключевых финансовых потоков.

Сирийский конфликт доказал способность сетевых структур оказывать социальные услуги в подконтрольных им районах. Неформальные группы занимались этим и раньше, порой более успешно, нежели государство. Однако и ХАМАС в секторе Газа, и «Хезболла» на юге Ливана действовали скорее как обычные иерархии, которые подменили собой государство на контролируемой территории. А вот ИГИЛ в Ракке и Дамаске, и «Джабхат ан-Нусра» в Алеппо и Идлибе (обе организации запрещены в России. – Ред.) оставались однозначно сетевыми.

Другой вопрос, что сетям ни разу не удавалось удержать власть. Более того, для «сетевиков» принципиальной задачей был не столько разгром иерархической структуры того или иного государства, сколько врастание в нее и превращение себя в подобие власти, то есть иерархии. Где-то это получалось (Сербия, Тунис, Грузия), где-то нет (Египет), где-то приводило к тяжелой долгосрочной дестабилизации (Украина). Но модель проникновения сетевого элемента в иерархическую конструкцию везде по сути одна и та же. В Сирии впервые в новейшей истории столкнулись чисто сетевая структура (ИГИЛ) и классическое, хотя и «сложносочиненное» государство. ИГИЛ, рожденное именно как сеть и остававшееся ею на протяжении большей части конфликта, ставило задачей разрушение государства как такового. Попытки обозначить собственную иерархичность (государственность) не оказали заметного воздействия ни на ход боевых действий, ни на концептуальную и идеологическую составляющие радикал-исламистского сообщества. Более того, сетевой характер организации исламистского пространства в Сирии и Ираке сохраняется, несмотря на угрозу военного поражения.

Интересно, что сетевой, по сути, характер постмайданной государственности не преодолен и на Украине, несмотря на жесткий нажим извне. В том, что Киеву следует вернуться к иерархичности в политике и сфере применения насилия (в частности, ликвидировать силовое крыло сетевой государственности – т.н. добровольческие батальоны), были едины и США, и Россия, и ЕС, и ОБСЕ. По мере ослабевания внешнего политического контроля над украинской политикой сетевой характер государственности имеет тенденцию к воспроизводству.

Показательно и то, как концепция «русского мира» все больше становится антиподом российской государственности. Она оказывается направлена против государственных институтов, которые представляются слишком косными, неспособными к динамическому расширению и в недостаточной степени отражающими «народность».

Ключевой вопрос, который питает противоречие между иерархическими и сетевыми моделями управления, – способность классического для XIX–XX столетий национального или многонационального государства с доминирующим этносом обеспечивать эффективную обратную связь между политическими институтами и обществом. Второй по значимости вопрос – насколько верхушка может «эмансипироваться» от общественных настроений. История гражданской войны в Сирии и судьба политической элиты во главе с Башаром Асадом преподала немало уроков. По мере того как нарастал «дефицит реакции» верхов на мнение общества, вакуум заполнялся именно сетевыми структурами. А они, похоже, обеспечивают большее «пространство соприкосновения» с обществом.

Попытки начать государственное строительство в Сирии «с нуля», как фактически предлагают США и Запад (демонтаж модели, центром которой являются алавиты), значат, что «новая сирийская государственность» станет возводиться в прямой конкуренции с сетевыми образцами «псевдогосударственности» ИГИЛ и «Джебхат ан-Нусры», международно признанных террористов. Предложение Москвы сохранить «асадовскую оболочку», наполняя ее новым содержанием, выглядят куда более стратегически осмысленно.

По сути, мы имели первый опыт наблюдений за усилиями по институционализации сетевой государственности. Впервые в качестве основы для государственного строительства востребована антисистемная идеология.

Сетевой вызов, вероятно, будет острым и для ислама как наиболее активно развивающейся идеологической системы современности. В какой-то степени это естественно для религии, в которой фактически нет клира как иерархической структуры, поэтому считалось, что прецедент уникален, его невозможно перенести на другие цивилизационные модели. Теперь, однако, речь идет о сетевизации управления насилием, порождаемого идеологией, которая использует исламскую оболочку, но наполняет ее иным содержанием. И это вполне применимо и за пределами ислама, во всяком случае в его классической трактовке.

Вектор 3. Стратегическое противостояние монополярности и полицентричности

Концепция многополярности при всей активной теоретической проработке и информационной подпитке, прежде всего со стороны Китая и спонсируемых им научных кругов, пока практического воплощения не получила. Более того, ни ЕС, ни КНР как потенциальные полюсы силы не смогли конвертировать свое преимущество по определенным типам ресурсов (нормативная и «мягкая» сила в случае Евросоюза и экономическая мощь в случае Китая) в новый геополитический статус. Пекин сделал ставку на врастание в биполярность через глобальную экономику и отказался от возможности бороться за статус второго полюса. Конкуренция с США проявляется скорее в формировании региональных коалиций, разных по составу, целям и задачам, которые невозможно в полной мере перенести в другие части мира.

Предпринята попытка утверждения как минимум двух новых центров силы – Турции и Саудовской Аравии, которые ставят геополитические цели, превышающие их собственный ресурс. В возникшую ситуацию вмешался Иран, который также хотел реализовать как экономическую, так и прежде всего политическую составляющую своего потенциала центра силы. Несмотря на локальность применения силовых инструментов, последствия того, что новые центры стимулировали вооруженные конфликты, выходили далеко за рамки большого Ближнего Востока.

Особенно это видно на примере Турции, которая интенсивно пыталась реализовывать уже не столько политическую или экономическую, сколько геополитическую программу неоосманизма. Схожую политику – естественно, с учетом возможностей и реальных условий – проводят другие страны: Польша, Индия, Бразилия, а в недалекой перспективе при условии стабилизации экономической ситуации, вероятно, к ним могут присоединиться Индонезия, Египет. Саудовская Аравия уже способна сформировать собственную коалицию на основе клиентских отношений с рядом арабских и африканских государств. Возникают полноценные субсистемы зависимости, обладающие собственной логикой развития. На этом фоне государства полузабытой «оси зла» выглядят почти безопасно, поскольку ни одно из них не обладало возможностями для существенного изменения международной системы.

Москва работает в этой парадигме, реализуя на локальном пространстве свое преимущество в отдельных видах мощи. Естественно, потенциал России существенно больше, нежели у обычного центра силы. И она также пытается действовать в логике создания собственной субсистемы союзнических связей, хотя это пока получается политически неэффективно, а экономически – затратно.

С другой стороны, выявилась группа стран, которые, обладая возможностями для более «самостоятельного плавания», заинтересованы в сохранении системы и ключевых тенденций глобализации. Это прежде всего государства, которые встраиваются в новые институты американоцентричной архитектуры – Транстихоокеанское партнерство или Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство. Ряд значимых потенциальных центров, например, Вьетнам, Южная Корея, Германия, продемонстрировали стремление остаться в рамках классических форматов глобализации, использовав монополярность в своих национальных интересах. И это важная тенденция, подтверждающая гипотезу о нелинейности, разнонаправленности геополитических процессов.

Главная проблема современной американской политики заключается в стратегической неспособности обеспечить управление амбициями ключевых игроков и встроить их в систему глобальной монополярности. Именно растерянность перед полицентричностью вызвала к жизни так повеселивший мировую общественность набор угроз глобальной безопасности, который вполне серьезно изложил Барак Обама в своем выступлении в ООН (Россия, Эбола, ИГИЛ).

Можно отчасти согласиться с мнением ряда специалистов о том, что американский военный активизм нулевых и десятых годов ознаменовал кризис однополярности. Основанную на ней систему уже нельзя было поддерживать в сбалансированном состоянии без прямого силового воздействия.

В мире тормозящей глобализации моделью для потенциальных центров силы стало не только вхождение в те или иные экономические системы, но прежде всего наращивание военных возможностей. Вероятно, справедливы прогнозы относительно медленного, а главное – асимметричного размывания монополярности. Это происходит и на качественном уровне – утрата Соединенными Штатами превосходства в компонентах национальной мощи, и на региональном – потеря Вашингтоном доминирующего положения в конкретных регионах мира. Отмирание монополярности – если, конечно, не произойдет значимых событий, которые развернут этот тренд или катализируют его – не будет носить характер одномоментного обвала, смены модели.

США, скорее всего, упустили время для корректировки глобальных институтов, чтобы они отвечали вызовам новой эпохи. Шаги в этом направлении сделаны – например, изменение системы квот в МВФ в пользу стран БРИКС. Но ситуация уже приобрела ярко выраженную силовую окраску, и эффект частичного экономического умиротворения существенно ниже, чем он мог бы быть в других условиях. Виной тому, вероятно, фиксация нового статуса военной силы и политической воли ее применять, продемонстрированная в ходе конфликта в Сирии и Ираке и не только там. Действия КНДР, целевой аудиторией которых были все же не Соединенные Штаты, а Китай и Япония, не менее показательны и подтверждают гипотезу о том, что в формирующейся системе международных отношений военно-силовой потенциал легко монетизируется.

Вектор 4. Столкновение высоких технологий и архаики в военной сфере

Как показала операция российских ВКС в Сирии, наличие высокотехнологичных вооружений последних поколений (ракеты «Калибр», высокоточное оружие воздушного базирования) не дало абсолютного преимущества сирийской армии на поле боя, хотя и обеспечило благоприятную ситуацию по двум важным показателям. С одной стороны, применение именно высокоточного оружия позволило избежать неблагоприятных гуманитарных последствий, которые были бы для России весьма чувствительными. С другой – дало возможность сравнительно быстро восстановить паритет в управлении войсками между сирийской правительственной армией и боевиками.

Однако в дальнейшем военно-технологическое превосходство перестало быть решающим. Более того, российские ВКС перешли к широкому использованию классических, можно сказать, пред-высокоточных боеприпасов (например, с самолетов Ту-22М3), и это не сказалось негативно на качестве воздушно-огневой поддержки. Зачастую общая интенсивность боевых действий была важнее. Это так, даже если отрешиться от вопроса о стоимости-эффективности применения различных видов вооружения, что в условиях нетотального конфликта является одним из важнейших факторов.

Еще более показательна относительно низкая эффективность боевых действий «западной коалиции», которая почти исключительно использовала высокотехнологичные вооружения и добилась лишь имитационных результатов, фактически проиграв ИГИЛ на поле боя.

Правомерны сомнения во всей методологии расчета субстратегического баланса сил, на которой зиждется утверждение о безусловной американской военно-силовой гегемонии. В ее основе, мол, непревзойденная мобильность вооруженных сил, дополненная преимуществом в высокотехнологичном вооружении. Но если военно-техническое превосходство не дает решающего превосходства даже в асимметричных конфликтах (с заведомо более слабыми противниками), насколько вообще надежна основа военно-силовой монополярности?

Конфликт в Сирии и Ираке показал, насколько ограничен потенциал высокотехнологичных воздушно-наземных операций, если он не сопровождается действиями сухопутных войск или их дееспособного суррогата. Например, частных охранных компаний или подразделений добровольцев, ополчений, которые будут фронтально противостоять противнику, получая воздушную поддержку в виде качественного, но не решающего бонуса. Особенно если боевые действия выходят за рамки классического для биполярного мира квазиколониального конфликта.

Под вопросом вся концепция технологизации боя как единственной основы военного доминирования Севера в условиях демографического и ресурсного превалирования Юга. Именно такой взгляд преобладал после холодной войны. Первые сомнения в правильности «качественной асимметрии» как подхода к ведению боевых действий возникли в ходе «Второй ливанской войны» 2006 г. – операции израильской армии (ЦАХАЛ) против подразделения «Хезболлы» и ее союзников в Ливане. Тотальное технологическое преимущество израильтян не позволило им добиться безоговорочных результатов на поле боя, а соотношение потерь оказалось неблагоприятным. Однако тогда это обстоятельство восприняли как разовый «сбой эффективности».

Важно изучать формы и методы участия разных государств в сирийском конфликте. Наиболее интересный пример – Иран, который создал и продемонстрировал в Сирии, кажется, самую гибкую из апробированных в военных конфликтах последних лет систему силовых инструментов. Иран обкатал и классические военные подразделения, и возможности военных советников (хотя эффект их деятельности, вероятно, более спорный), и подразделения внутренней безопасности (кстати, опыт участия КСИР именно в локальном конфликте может оказаться востребованным в дальнейшем), и полувоенные аффилированные подразделения («Хезболла», причем как ливанская, так, вероятно, и иранская), и внешне самостоятельные подразделения «шиитских добровольцев». Иран испробовал военный потенциал на любой вкус, исходя из максимально широкого спектра потенциальных вооруженных конфликтов, которые могут затронуть его интересы. Конечно, Тегерану есть над чем работать, но у его потенциальных оппонентов в регионе или нет и такого опыта, или имеется опыт скорее негативный, как, например, у Саудовской Аравии в Йемене.

Вектор 5. Усложняющееся взаимодействие социальной реальности и «информационного общества»

Сирийский конфликт показал пример глубокой виртуализации политики (даже ее силовой составляющей) и создания устойчивых сконструированных сущностей исключительно для коммуникационного пространства. Наиболее примечательна «умеренная оппозиция». Появление этого понятия и признание ее в качестве важнейшего элемента конфликта показывает глубину манипулятивных возможностей информационного общества, построенного на принципах интегрированных коммуникаций. Но есть и другая сторона вопроса.

Исламистские структуры сравнительно легко осваивают новейшие формы манипуляций. Информационное общество прорастает в архаизированные социальные структуры, последние же берут на вооружение новейшие технологии. Следствием становится глобализация архаических социальных укладов и поведенческих парадигм.

Этот феномен имеет отложенный эффект, который, впрочем, может со временем оказаться едва ли не самым значимым. События сорока лет показали высокий темп архаизации обществ во всем мире. Формальной отправной точкой, вероятно, стоит считать череду потрясений: начало радикального исламского противодействия центральной власти в Афганистане при Мухаммаде Дауде (1976–1977 гг.), «хлебные бунты» в Египте (1977 г.), показавшие силу архаических социальных институтов во вроде бы модернистских городах, исламистское восстание в сирийском Алеппо (1979 г.), Исламская революция в Иране (1978–1979 гг.). Окончательной легитимацией этих процессов можно считать референдум об исламском устройстве Пакистана, проведенный президентом-автократом Зия-уль-Хаком. Он знаменовал не просто откат в прошлое, а признание новой стратегической модели развития общества, всерьез претендовавшего до этого на промышленную модернизацию.

Но все подобные проявления воспринимались преимущественно как нечто, касающееся развивающегося мира. Ирак, Афганистан, Пакистан, Ливия, Нигерия, отчасти даже Египет превратились из относительно модернистских обществ в архаические не только по форме, но и по сути. Архаизацию удалось несколько замедлить в Алжире, Тунисе, Индонезии, Таджикистане, но, очевидно, только на время. Развитие информационного общества не только не сдерживало скольжение в прошлое, но и, очевидно, было одним из его инструментов. Оно и обеспечило внедрение в сознание мысли о том, что архаические социальные и экономические уклады вполне приемлемы.

Последняя волна нестабильности на Ближнем Востоке и все большая информационная прозрачность постмодернистских обществ делает возможным перенос социальной архаизации из развивающегося мира в сообщество стран с развитой экономикой. Этому способствует деструкция базовых социальных институтов западного мира. Безусловно, процесс небыстрый, и он далек от «точки невозврата», однако отрицать его бессмысленно. Признаки очевидны в Великобритании (например, т.н. шариатские патрули) и Франции. Они все более заметны в Германии, Бельгии. И в том числе это касается такого базового общественного института, как образование.

Перевод борьбы против ИГИЛ в реальную сферу не привел к исчезновению виртуального конфликта. Эту составляющую просто оттеснили на периферию, и она обрела другие формы. Конечно, в точке соприкосновения с реальностью действия виртуальное измерение перестает быть доминирующим. Но там, где этого соприкосновения нет или оно носит несколько иной характер (например, в странах Евросоюза главным является ожидание терроризма и нарастающий страх перед последствиями миграции), баланс между виртуальным и реальным может быть иным. Что допускает возможность воссоздания сконструированной реальности условной ИГИЛ на принципиально иной операционной площадке – за пределами Леванта и Ближнего Востока.

Давно обещанное противоборство Север–Юг, вероятно, уже идет через конкуренцию модернистских и архаических социальных институтов, и более конкурентоспособными оказываются архаические. Они эффективнее используют возможности информационного общества. Это обстоятельство отмечал скандальный немецкий политик Тило Сарацин в нашумевшей книге «Германия: самоликвидация». Деконструкции подвергаются классические социокультурные институты, прежде всего те, которые имеют организационное воплощение. Так разъедается каркас современного устройства западного типа. Оно замещается – пока на локальном уровне – архаизированными институциональными суррогатами. Высокотехнологичное информационное общество, безусловно, относящееся к атрибутам европейского постмодерна, успешно используется для архаизации социального пространства Европы.

Вместо заключения

Рассмотренные векторы – явления долгосрочные, в полной мере их эффект проявится лишь через некоторое время. Однако именно они определят структуру и особенности системы международных отношений, если торможение глобализации станет не только политической, но и операционной реальностью.

Реализация всех этих векторов – в комплексе или по отдельности – предполагает расширение зоны нестабильности, поскольку во всех случаях в той или иной степени предполагается использование силовых инструментов. Собственно, конфликт в Сирии и Ираке даже больше, нежели ситуация вокруг применения экономических санкций против России, показал значимость и потенциальный эффект различных силовых инструментов в современном мире: от почти классических войн союзников (proxy warfare) через новую парадигму гибридных войн к применению стратегических вооружений. Не показал конфликт в Сирии только одного – пределов допустимой эскалации. И это – главная угроза для системы международных отношений.

Внешняя политика России носит относительно деидеологизированный характер, в какой-то мере она приближается к практикам периода разрядки, когда пропаганда играет лишь роль ширмы для решения прагматических, во многом технологических задач. Однако идеологизация внешней политики США постоянно нарастает, определяя политические действия. Это делает маловероятной стратегию ограниченного партнерства, а частные случаи взаимодействия (например, сотрудничество против ИГИЛ) оказываются заложниками пропагандистской инерции.

Ситуация будет выглядеть менее безнадежно, если признать, что управлять возникшими векторами развития можно лишь отчасти, особенно в период глобальной экономической нестабильности. Тогда не исключены хотя бы попытки разговора с Соединенными Штатами (а они обеспечат лояльность своих европейских сателлитов) о пределах дестабилизации в современной системе международных отношений.

С другой стороны, конструктивное взаимодействие между Россией и Западом зависит от способности расширить рамки относительно малоконфликтной повестки дня между Москвой и Вашингтоном, которая, как показала практика, остается сердцевиной многостороннего взаимодействия. Это сложно, но возможно – с целью замедления глобальных деструктивных процессов.

Стратегическая задача России на ближайшие пять-семь лет вполне ясна. Необходимо дополнить эффективный военный потенциал (который, конечно, нужно расширять) возможностями стратегического конструирования и управления как минимум субглобальными геополитическими процессами. Только очень наивные люди могут предполагать, что обозначившиеся в Сирии и Ираке тенденции не проявятся на постсоветском пространстве. Но для адекватного реагирования нужна совершенно иная экономическая база и более эффективные социальные и управленческие институты.

Сирия. США. Россия > Армия, полиция. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 16 мая 2016 > № 1754105 Дмитрий Евстафьев

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова шведской газете «Дагенс Нюхетер», Москва

Вопрос: Министр иностранных дел Швеции М.Вальстрём недавно сказала, что отношения между Россией и Швецией прохладнее, чем много лет назад. Что можно сделать для снижения напряжения в двусторонних отношениях и их улучшения?

С.В.Лавров: Думаю, нужно вернуться к своим коренным национальным интересам с обеих сторон. Мы никогда не отходили от этой позиции, всегда видели в Швеции доброго соседа, хорошего и перспективного партнера в самых разных областях – в экономике, гуманитарных делах, в Арктике, в международных процессах, где Швеция играет достаточно активную роль. Такой же настрой был на шведской стороне. Помню, с 2009 по 2011 гг. у нас был подъем контактов, сотрудничества, политического диалога, состоялся обмен визитами премьер-министров, визит Президента России Д.А.Медведева в 2009 г., которого я сопровождал. За этот период руководители парламентов и ведомств также ездили в гости друг к другу. Было подписано более 12 соглашений, многие из них межправительственные, в том числе о сотрудничестве в космосе, в рамках программы партнерства для модернизации, здравоохранения, многие другие. Все это было остановлено шведскими коллегами, мы не проявляли никакой инициативы. Со стороны Стокгольма было объявлено о заморозке контактов и присоединении, естественно, к санкциям ЕС после того, как Брюссель почему-то обиделся на нашу реакцию на государственный вооруженный переворот в Киеве, когда к власти пришли национал-радикалы, начавшие публично грозить уничтожением русских и русскоязычных на Украине, прежде всего, начиная с Крыма. Нашу реакцию Вы знаете, не буду на ней останавливаться. Почему-то Брюссель решил, что за это надо наказывать, хотя сам «приложил руку» к тому, чтобы деятели типа А.Парубия, О.Тягнибока, Д.Яроша и им подобных почувствовали безнаказанность. Тогда Стокгольм, присоединившись к санкциям, пошел еще дальше: заморозил контакты по линии парламентов, резко сократил взаимодействие между министерствами и ведомствами даже по текущим, повседневным вопросам. Как следствие, наш товарооборот упал, если не ошибаюсь, на 45%, хотя по-прежнему является достаточно внушительным. Однако ясно, что он далек от существующего между двумя странами потенциала.

Наша позиция очень проста: мы никогда не обижаемся в нашей внешнеполитической деятельности, с пониманием относимся к тем обстоятельствам, которые наши шведские коллеги сейчас приводят в качестве основания своей позиции. Если М.Вальстрём считает, что отношения самые прохладные, так надо форточку закрывать, чтобы не дуло со стороны тех центров, где генерируется русофобия.

Вопрос: В последние годы много говорят о российской активности в Балтийском регионе. Могли бы Вы прокомментировать тему о российской подводной лодке в территориальных водах Швеции?

С.В.Лавров: Не помню, чтобы в Швеции была информация о том, что подтвердилось нахождение в ваших водах нашей подлодки. Обычно там первые полосы газет занимает сенсация о том, что нашли российскую подводную лодку. Когда через несколько недель выясняется, что это совсем не российская и совсем не лодка, то об этом пишут уже не на первых страницах.

В целом, если говорить о военной деятельности в Европе, прежде всего в контексте отношений между Россией и НАТО и нейтрального статуса Швеции, то мы не заинтересованы в нагнетании какой-либо конфронтационной военной деятельности. У нас были давние договоренности с Альянсом, двусторонние военные проекты с нашими северными соседями, включая Швецию. В этой работе мы всегда исходили из важности мер доверия, транспарентности.

Принципиальное значение имеет понимание военных доктрин друг друга, диалог о которых велся в рамках Совета Россия-НАТО и был весьма полезен, поскольку было понятно кто что хочет. Мы всегда предупреждали, что проводя линию на бесконечное расширение Альянса на Восток (при том, что это право каждой страны выбирать себе форму обеспечения безопасности, будь то двусторонние или многосторонние союзы), нужно понимать, что если военная инфраструктура будет приближаться к российским границам, то мы, естественно, будем принимать необходимые военно-технические меры. Как говорится, «ничего личного – чистый бизнес». Еще О. фон Бисмарк сказал, что в военном деле намерения не играют никакой роли, главное – это потенциалы. Нам все время говорили, что никакого намерения принимать какие-то меры в ущерб безопасности России у НАТО нет. Однако, если нет намерений, а инфраструктура прямо «у нашего порога», то отталкиваться, наверное, придется не от намерений, а от того, что мы видим своими глазами.

Когда сейчас говорят, что Россия стала опасно действовать вблизи НАТО, я считаю, что это просто нечистоплотная попытка поставить все «с ног на голову». Получается, что, расширяясь все больше, Североатлантический альянс все плотнее приближается к нашим границам. Альянс уже нарушил Основополагающий акт 1997 г., где сказано, что не должно быть постоянного размещения существенных боевых сил на территории новых членов. При этом военная инфраструктура НАТО, вопреки данным обязательствам, приближается к нашим границам, а когда мы принимаем меры для того, чтобы быть уверенными в своей безопасности, нам говорят, что Россия опасно действует вблизи границ Альянса. Это границы НАТО к нам подползают. У нас есть такой афоризм: «Чтобы понять отношение к окружающим, надо сначала выяснить, зачем они тебя окружили». Сейчас мы этим и занимаемся. Последний инцидент в Балтийском море - эсминец США, оснащенный десятками крылатых ракет, подходит на расстояние нескольких десятков километров к российской военной базе в Балтийске, на российской территории.

Вопрос: Поэтому были полеты российских истребителей вблизи эсминца?

С.В.Лавров: Наши самолеты выполняли в том районе абсолютно легитимные учебные полеты в международном воздушном пространстве. Они увидели, что американский эсминец с мощным вооружением приближается к нашей военной базе и решили посмотреть, кто это. Как только они увидели, кто это, а это произошло на безопасном расстоянии, они отвернули и продолжили свой полет.

В 1972 г. у нас с США было заключено Соглашение о безопасности полетов. Впоследствии мы предложили заключить дополнительный протокол к этому соглашению, но американцы отказались. 20 апреля в Брюсселе прошло заседание Совета Россия-НАТО. Наш Постоянный представитель при Альянсе А.В.Грушко в ходе дискуссий напомнил им об этом. Американцы чувствовали себя неловко, поскольку этого даже не знали.

Речь не о том, что кто-то не хочет признавать НАТО в качестве существующей организации. Это реальность. Нам по-прежнему не нравится, как Альянс себя ведет. Мы видим, что после предпринятой попытки сохранить смысл существования НАТО в рамках операции в Афганистане, всем сейчас ясно, что эта страна стала гораздо опаснее, чем была до ввода войск Альянса. На данном этапе формируется еще одна миссия НАТО. В ходе последнего заседания Совета Россия-НАТО мы поинтересовались у коллег, что они считают важным в этой новой миссии и чего достигли в предыдущей, поскольку это слишком близко к нашим границам и непосредственно затрагивает наших соседей в Центральной Азии, наших союзников. Угрозы, которые продолжают множиться в Афганистане, включая появление там нескольких тысяч боевиков «Исламского государства», особенно на севере, напрямую проецируются на наши коренные интересы.

Еще раз подчеркну, НАТО – это реальность, мы готовы вести с Альянсом диалог. У нас была развернутая, многоплановая совместная Программа действий по многим вопросам, включая ключевую проблему современности – борьбу с терроризмом. Десятки мероприятий, совместные штабные учения «на земле», на море, в воздухе были запланированы для более эффективного совместного противодействия террористам и экстремистам. Все это закрыто исключительно по идеологическим соображениям, прекращены любые практические совместные проекты, в том числе подготовка кадров для сил безопасности Афганистана, включая оснащение афганской армии боевыми вертолетами, которые им нужны обязательно российского производства.

Говоря о том, на что мы вынуждены реагировать, приведу только два примера. Первое. В Основополагающем акте 1997 г. между Россией и Альянсом было условлено, что в Совете Россия-НАТО будет свято уважаться принцип неделимости безопасности и никто не будет укреплять свою безопасность за счет укрепления безопасности других. Иными словами, в формате Россия – НАТО было закреплено то, что уже провозглашалось на высшем уровне в ОБСЕ: должна быть равная и неделимая безопасность. И второе, я уже говорил об этом. Там было записано, что НАТО не будет размещать существенные боевые силы на постоянной основе на территории новых членов.

По первому пункту, о неделимости безопасности. Когда американцы начали разворачивать в Европе сегмент своей глобальной противоракетной обороны, мы им сказали, что это затрагивает нашу безопасность, поэтому мы хотим применить принцип, который провозглашен в Совете Россия – НАТО. Они нам ответили, что это не против нас. Мы сослались на известный афоризм о том, что в военном деле намерения не играют роли, а играют роль потенциалы, и показали на картах и фактах, как планы развертывания ПРО затронут нашу безопасность.

Потом, когда американцы настаивали на своем, мы предложили, если они считают этот политический принцип, касающийся неделимости безопасности, не вполне обязательным, разработать договор на эту тему, чтобы было понятно, какие процедуры применяются, когда кто-то считает, что его безопасность уязвлена или ущемлена. Они категорически отказались обсуждать этот договор. Знаете, что нам сказали? Они ответили, что в Совете Россия – НАТО они провозгласили политическую декларацию о том, что безопасность неделима, но юридические гарантии неделимости безопасности они дадут только тем, кто входит в Североатлантический альянс. На наш вопрос «как же так? мы в рамках ОБСЕ на всю Евроатлантику провозгласили этот принцип» никакого ответа не было.

Второе. Что касается тезиса о том, что не будут размещаться существенные боевые силы на территории новых членов на постоянной основе. Мы тоже начали привлекать внимание наших натовских коллег к тому, что они постепенно создают какие-то базы, в т.ч. базы противоракетной обороны в Польше, Чехии, затем планировалось в Румынии. Мы спросили, как это соотносится с их обязательством не размещать существенные боевые силы. Они ответили, что это не существенные силы, это непостоянно и будет ротироваться. Поскольку у нас было иное мнение, мы предложили заключить соглашение с НАТО, в котором до последних танка, артиллерийского орудия, батальона был бы расписан объем существенных боевых сил, который имеется в виду в данной договоренности. Они категорически отказались даже обсуждать этот вопрос. Что, конечно, наводит на простые и очень печальные мысли: НАТО, задолго до событий на Украине, хотело оставить себе свободными руки для того, чтобы двигаться вплотную к нашим границам. Рассчитывать на то, что мы будем этому аплодировать, думаю, не должен ни один вменяемый военный или политик. Отвечаем мы абсолютно адекватно и пропорционально. Это необходимость с точки зрения обеспечения нашей готовности к любому развитию ситуации, учитывая что сейчас русофобское меньшинство в НАТО после того, как Альянс попытался найти смысл своего существования в афганской кампании и не смог этого сделать, хочет помочь его объединить уже на сугубо антироссийской основе, представляя Россию угрозой всему и вся.

Вопрос: В этой перспективе беспокоит ли Москву благосклонное отношение Швеции к НАТО? Какова будет реакция России, и какие она предпримет ответные меры, если Швеция решит присоединиться к НАТО?

С.В.Лавров: Одно дело, когда у тебя на севере среди твоих соседей нейтральные государства, другое дело, когда они члены Североатлантического альянса, который, еще раз повторю, мы рассматриваем как реальность, но который в последний период однозначно провозглашает своей целью сдерживание России, называя ее «главной угрозой». Поэтому можно вступать в разные НАТО. Когда в прошлые годы у нас было партнерство, доверие и не было никаких попыток рассматривать друг друга как «угрозу», это одно НАТО. Очевидно, что сейчас НАТО другое, хотя у него идет, я бы сказал, такая «ломка»: они пытаются выглядеть респектабельно, но не у всех получается.

Что касается Швеции, мы подтверждаем право любого государства самостоятельно, исходя из своих национальных интересов, решать, какие формы обеспечения безопасности это государство хочет выбрать. Наверное, было бы правильно спросить у народа. В Черногории народ спрашивать не стали. Кстати, вот пример. Что Черногория может добавить безопасности НАТО? На этот вопрос ответа не существует. Многие серьезные политики прямо спрашивают, в чем такая уж острая необходимость. Ответ очень простой, хотя его стараются избегать и прикрываются какими-то общими фразами о том, что растет распространение пространства безопасности и демократии: освоить как можно больше геополитического пространства, «обложить» те страны, которые не во всем соглашаются с НАТО, такие, например, как Россия и Сербия.

Если Швеция решит вступить в НАТО, у нас не появится мыслей, что шведы решат на нас нападать. Это я могу сразу сказать. Но поскольку шведская военная инфраструктура в той ситуации будет уже подчиняться верховному главнокомандованию НАТО, то, конечно, мы на наших северных рубежах будем вынуждены принять необходимые военно-технические меры, исходя из того, что по ту сторону границы находится военно-политический блок, который считает Россию угрозой и хочет ее всячески сдерживать.

Вопрос: А какие конкретно меры?

С.В.Лавров: Это не моя работа, это работа наших военных – Министерства обороны и Генерального штаба России. Когда они видят какой-то потенциал по ту сторону наших рубежей – прямо у границы или чуть подальше от границы, то знают, что это за потенциал на самом деле, что можно от него ожидать в случае, если НАТО вдруг решит, что нас надо сдерживать «горячим» образом.

Вопрос: Раньше Москва выражала беспокойство относительно положения русского этнического меньшинства в прибалтийских странах. Насколько изменилась ситуация?

Понимает ли Россия, что страны Балтии боятся своего восточного соседа?

С.В.Лавров: Насчет того, что они «боятся своего большого соседа». Когда исчезал СССР, они провели свои референдумы и были «отпущены с миром», никто им не угрожал. Там были некоторые эксцессы, в том числе в Вильнюсе, в телецентре. До сих пор, к сожалению, людей преклонного возраста, которые ни на каких гражданских лиц не нападали, а просто защищали телецентр, выполняя приказ, таскают по литовским судам и пытаются обвинить во всех смертных грехах. Считаю, что это мелко и непорядочно. Благородно поступил Советский Союз. Никакой попытки удержать насильно Прибалтику никто не предпринимал, хотя в стране были самые разные эмоции на этот счет, я не буду их касаться. Ушли по-доброму, с сохранением контактов. Никакой благодарности за это никто не увидел и не услышал. Более того, тут же стали говорить, что СССР их «насиловал, использовал, эксплуатировал». До сих пор больные люди выставляют какие-то счета на 185 млрд.евро, не знаю за что. За то, что мы создали там промышленность, модернизировали их экономики, вкладывая в них на душу населения намного больше, нежели непосредственно в РСФСР? Считаю, что это люди с уже неисправимой психикой.

После того, как они стали свободными, как они считают, и независимыми, провозгласив все необходимые решения о своем суверенитете, подчеркну, в отсутствие какой-либо попытки со стороны Москвы затянуть их назад, тем более применив против них силу, они стали рваться в НАТО. Наши отношения с НАТО в 90-е гг. развивались достаточно конструктивно. Мы у наших натовских коллег спрашивали, зачем они хотят принимать Прибалтику. Нам отвечали, что у них (у прибалтийских стран) сохранились всякие фобии еще с советских времен и периода Первой мировой войны, когда все это начиналось. В Альянсе выражали понимание, что современная Россия для них (для прибалтийских стран) никакой угрозы не представляет, но у них, мол, психология такая: их примут в НАТО и они успокоятся, все будет мирно, конструктивно и только поможет развивать добрые отношения.

Их приняли в НАТО, но никакого успокоения не пришло, особенно к нашим литовским соседям. Более того, сейчас они являются самым агрессивным русофобским ядром, которое заставляет НАТО, используя принцип консенсуса, идти по устойчивому антироссийскому курсу. И это никак не связано с русскоязычным населением. Например, когда произошло обретение независимости этими странами, у нас были проблемы, которые мы решали исключительно дипломатическим путем, например, с Латвией и Эстонией, где огромная доля населения не получила права граждан. В Литве гражданство получили все. Поэтому к литовцам у нас вообще никаких вопросов не было. Мы планировали сотрудничать, активно прорабатывали планы, в том числе по транзиту в Калининград, по совместному освоению экономических проектов. Но Литва почему-то оказалась самой русофобской страной в Балтии. Не буду комментировать личные особенности ее руководителей.

Что касается Латвии и Эстонии, то мы действительно с самого начала требовали, чтобы русскоязычным людям дали гражданство не потому, что это была наша прихоть, а потому, что это требование международных инструментов – соответствующих конвенций, решений ООН, Совета Европы и ОБСЕ. Нам говорили, что они члены Конвенции «О защите национальных меньшинств», но беда в том, что она распространяется только на граждан, а русские в Латвии и Эстонии оказались в «изумительном» с точки зрения цинизма положении неграждан. Евросоюз терпит это безгражданство уже второе десятилетие XXI века.

Сколько процентов шведов живет в Финляндии? Около 6%? Но шведский там – государственный язык. В Эстонии неграждан также около 6% населения, а в Латвии - больше 12%. В Эстонии они имеют право голосовать на местных выборах, но, правда, их не могут избрать, на всякий случай. А в Латвии они не могут ни голосовать, ни быть избранными даже на местных выборах.

Кто-нибудь, скажем, португалец или швед приедут в Латвию или Эстонию, проживет там больше трех месяцев и сможет избирать и пользоваться этим правом, не будучи гражданином этих стран. А эти люди неграждане. Как нам говорят, их число сокращается. Есть какие-то программы натурализации. Диалог с этими соседями у нас все-таки какой- никакой идет. Они нам постоянно говорят, что у них все хорошо – число этих неграждан сокращается. Но по нашей статистике это количество сокращается за счет того, что люди умирают, кто-то из них отчаялся и попросил российское гражданство, кто-то просто уехал. Темпы предоставления гражданства очень низкие. Мы не против их пожелания, чтобы желающие получили гражданство и изучали язык соответствующего государства, но параллельно все европейские нормы требуют, чтобы язык меньшинства сохранялся в обществе, как это делают финны в отношении шведского языка. В Прибалтике закрывают русские школы, хотя на них есть огромный спрос в отдельных частях этих государств. Ссылки на то, что просто нет желающих, являются ложью. При всем при этом, что бы нам не говорили о том, что предпринимаются какие-то меры, и поэтому якобы Россия привередничает, мы требуем не каких-то надуманных вещей, а только того, что содержится в рекомендациях Совета Европы, ОБСЕ и Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации. Только этого и больше ничего.

Кстати, люди, которые не могут голосовать на выборах, исправно платят централизованные и муниципальные налоги. Более того, я скажу самую поразительную вещь. Нечистоплотное проявление подхода к этим людям заключается в следующем: когда проводились референдумы о выходе из Советского Союза, их голоса считали и их голоса были нужны. Мы знаем, что большинство из них проголосовали за выход из Советского союза, наверное, прежде всего потому, что экономически и социально это республики жили лучше многих. Когда их голоса были нужны, то их с удовольствием «прикарманили» и тут же сказали, что теперь они свою миссию выполнили и пусть мучаются в положении неграждан.

Вопрос: Канцлер Германии А.Меркель высказывала критику, связанную с российскими бомбардировками в Сирии. Это создало впечатление, что отношения между Россией и Германией ухудшились. Что требуется для их восстановления?

С.В.Лавров: Я что-то не припомню, чтобы Канцлер Германии А.Меркель специально касалась темы участия ВКС России в борьбе с терроризмом в Сирии по просьбе законного Правительства. Мы, кстати, единственное государство, которое занимается антитеррористической борьбой в Сирии на законных основаниях. Американская коалиция работает там нелегитимно. Хотя я многократно говорил нашим американским партнерам, что это большая ошибка. Также, как они получили согласие у Правительства Ирака, они должны были получить согласие в Дамаске или придти в СБ ООН. Если бы это произошло, у меня нет никаких сомнений, что мы выработали бы резолюцию СБ ООН, которая устраивала бы американскую коалицию и сирийское Правительство, потому что это наша общая беда. То, что они туда пошли нелегитимно, отражает, во-первых, высокомерное проявление позиции о том, что Президент САР Б.Асад возглавляет нелегитимный режим, а, во-вторых, по-моему, желание оставить себе руки развязанными и, стало быть, иметь возможность использовать эту коалицию не только для атаки на террористические позиции, но, возможно, для последующего нападения на силы режима с целью его смены, как это произошло в Ливии. Таких планов официально мы нигде не видели, но периодически они проскальзывают, и уже выдается желаемое за действительное. Надо быть настороже.

Наша позиция в отношении Сирии предельно ясна. Мы ценим, что удалось договориться создать Международную группу поддержки Сирии (МГПС), которая уникальна тем, что включает в себя всех основных внешних «игроков», в том числе за одним столом сидят Саудовская Аравия и Иран. Это уже о чем-то говорит, потому что два этих протагониста воспринимаются как образы противостояния внутри ислама – сунниты против шиитов. Углублять этот раскол – очень опасный путь.

В работе с нашими партнерами в Саудовской Аравии, Иране и в других странах региона мы постоянно продвигаем необходимость наладить какой-то диалог, скажем, в районе Персидского залива, чтобы арабские страны и Иран создали какой-то механизм укрепления доверия, шаг за шагом вырабатывали бы соответствующие меры. Пока это дается очень трудно. Но мы убеждены в необходимости решать не только конкретные проблемы, связанные с тем или иным кризисом и конфликтом, а иметь в виду необходимость в принципиальном и системном планах помогать арабским и другим исламским странам находить компромиссы, а не проповедовать священную войну одной части мусульман против другой.

Что касается наших отношений с Германией (как я понял, Вас именно они интересовали), то у нас прагматичные отношения, которые опираются на очень прочную несмотря ни на что экономическую базу, прежде всего потому, что сотни германских компаний работают со своими партнерами в России. Много российских компаний инвестировали в Германию. Бизнес совершенно не хочет, чтобы политика определяла пути дальнейшего развития российско-германских отношений в ущерб интересам экономики и бизнеса. Когда несколько лет назад началась истерика по поводу того, как Россия отреагировала на вооруженный антиконституционный переворот и захват в Киеве власти национал демократами, и когда впервые Канцлер Германии А.Меркель заявила, что по отношению к России в данной ситуации политика должна доминировать над экономикой, честно говоря, это было не по-немецки. Немцы обычно прагматичные люди, любят, чтобы все было понятно и логично. Повторю, произошло то, что произошло. Решать нашим европейским партнерам. Евросоюз, конечно, будет двигаться в том направлении, в котором захочет идти Германия.

Мы знаем, что далеко не все в восторге от того эффекта, который произвел введение санкций на наши отношения. Решать Евросоюзу, они сделали этот шаг, мы были вынуждены только ответить. Я знаю, что у них в Брюсселе предстоят какие-то дискуссии. Надеюсь, что здравый смысл возобладает. Если нет, то мы уже не будем просто полагаться на волю судьбы или на доброе к нам отношение, которое когда-то появится. Мы будем полагаться только на собственные силы. Если они уйдут от введенных нелегитимных ограничений, это будут дополнительные возможности для сотрудничества. Мы будем исходить из того, что сейчас в долгосрочном плане нашим партнерам, наверное, трудно верить, потому что их продекларированная публично готовность ставить экономику в зависимость от политизированных вкусовых решений, это, конечно, нечто, что необходимо учитывать в полной мере.

Вопрос: Пока нет надежды, что санкции будут отменены?

С.В.Лавров: Я как раз Вам хотел сказать, что мы надеемся теперь только на себя, у нас для этого все есть. Слава Богу, Господь и наши предки оставили страну, которая самодостаточна. Теперь будем работать так, чтобы при всех обстоятельствах не испытывать никакой потребности в том, что до недавнего времени мы закупали только за границей. Повторю, это наш стратегический курс. Это отнюдь не изоляция и не автаркия. Если и когда наши западные партнеры решат вернуться к нормальному поведению, то это будут дополнительные возможности для роста и развития сотрудничества. Но во всех базовых вещах теперь мы будем полагаться только на себя.

Вопрос: Как можно охарактеризовать принципиальные изменения в российской внешней политике за последние годы, например, после избрания В.В.Путина на очередной президентский срок?

С.В.Лавров: Вы знаете, я же сказал сейчас про то, что мы хотим быть самодостаточными в экономике. Это отнюдь не означает, что мы будем выгонять иностранные компании. Скажем, мебель, которую продает «ИКЕА», очень популярна в России. «ИКЕА» производит ее в России, на российских заводах, на российском сырье, создавая рабочие места для российских граждан. Мы считаем это неотъемлемой частью нашей собственной экономики, как и западные инвесторы, которые налаживают свое производство в Российской Федерации. Со шведами у нас развивается фармацевтика и многое другое.

Насчет того, что наша внешняя политика теперь будет другой, то она, конечно, будет другой, поскольку бизнес as usual абсолютно невозможен. Невозможен он потому, что этот бизнес «как обычно», как его понимали на Западе, в Евросоюзе и НАТО, означал только одно: что мы всем должны и должны, прежде всего, стать такими же, как они. Если на Западе отношение, например, к правам человека эволюционирует в сторону вселенского попустительства и вседозволенности, то их не интересует, что это противоречит фундаментальным основам нашей культуры, которая базируется на православной религии – на христианстве. Это только один пример и таких примеров много.

Поскольку так решено и мы так действуем, то любые отклонения России в сторону рассматривались как плохое поведение. Нас постоянно учили в Совете Россия-НАТО, в отношениях с Евросоюзом, что необходимо действовать так-то и так-то. Хотя, повторю, было очень много полезного и мы не хотим это терять. Мы больше не допустим такого способа ведения дел, когда те же экономические отношения становились жертвами идеологии, геополитических расчетов и планов. Я имею в виду хотя бы генезис украинского кризиса. Когда начали вести переговоры о соглашении об Ассоциации с Украиной, то мы в какой-то период сказали украинцам и Евросоюзу, что у Украины уже есть зона свободной торговли в рамках СНГ, большинство товарных позиций в рамках этой зоны свободной торговли перемещается при нулевом тарифе. Поэтому если Украина будет что-то похожее делать с Евросоюзом, то нужно учитывать, что у нас-то с Евросоюзом нет нулевого тарифа. Мы провели 18 лет в переговорах по вступлению в ВТО, в том числе для того, чтобы в контактах с Евросоюзом обеспечить защиту многих отраслей своей промышленности на определенные периоды, потому что мы были в тот момент неконкурентоспособными. Мы хотели выторговать и выторговали себе какие-то льготные годы для защиты банковской системы, сельского хозяйства, системы страхования, отдельных отраслей промышленности. У нас это взаимное обязательство с Европейским Союзом. Мы с Украиной имеем зону свободной торговли. Украина тоже была защищена своим соглашением, по которому она вступила в ВТО. Если вдруг она снимает все тарифы в отношениях с Евросоюзом, а у нас тоже нет тарифов в отношениях с Украиной, то через Украину к нам хлынет поток тех самых товаров из Европы, который мы хотели задержать до тех пор, пока не станем конкурентными. Все это было абсолютно законно и по обоюдному согласию записано при нашем вступлении в ВТО. Нас не захотели слушать. В.Ф.Янукович еще летом 2013 г. выразил свои сомнения Евросоюзу: он посмотрел на последствия для торговли Украины с Россией и предложил подождать. Знаете, что ему сказали? Это не публиковалось, но это факт. Ему сказали, что если он не подпишет, то подпишет уже другой президент. Собственно говоря, это было причиной, предлогом, которые были использованы для государственного переворота. Это такое экономическое высокомерие – как мы скажем, так и будет.

То же самое касается Восточного партнерства. Это, кстати, придумала Швеция вместе с Польшей. Вроде бы это правильная программа, которая нацелена на то, чтобы продвигать экономическое сотрудничество, выравнивать условия ведения бизнеса, гуманитарные связи. Нас приглашали, но мы спросили, на каких условиях. Ответ, конечно, был вежливый, но смысл его сводился к тому, что условия определяет Брюссель, а фокусные страны, если Россия хочет присоединиться, должны эти условия принять и ими руководствоваться. Мы предложили попробовать как-то по-другому. Может быть, взять не всю программу в целом, а отдельные проекты в отдельных странах и посмотреть, сможем ли мы там втроем работать – Евросоюз, Россия и страна-хозяйка. Нам пообещали предложить соответствующие проекты и ничего не предложили. Сейчас нас уверяют, что Восточное партнерство по-прежнему не будет использоваться как геополитический проект захвата территории и сокращения на этих территориях влияния России. На самом деле ничего не изменилось.

Мы, конечно, не будем сотрудничать в таком контексте и не будем сидеть «сложа руки». Я вам могу это сказать. В этом смысле бизнеса «как обычно» уже не будет. Мы будем разговаривать только как равные партнеры и не будем откликаться на предложение взять за данность любые идеи Евросоюза. Когда Евросоюз созреет к равноправному уважительному диалогу без ультиматумов, без каких-то мер принуждения, то мы будем только рады потому, что, я уверен, этот нынешний исторический период будет не очень продолжительным, так как мы обречены жить вместе. Если в Европе еще сохранились дальновидные политики, то они должны прекрасно понимать, что в нынешнем мире Евросоюз и Россия отдельно не могут быть полностью конкурентоспособными.

Сейчас Евросоюз бьется за свои интересы в рамках переговоров с США о Трансатлантическом партнерстве. Желаем вам успехов в Евросоюзе, потому что идут очень жестокие переговоры, и мы знаем, как расцениваются некоторые из разделов этого соглашения во многих странах – как, в общем-то, подрывающие целый ряд отраслей в Европе. Но это отдельная тема.

Мы все предпочли бы, чтобы у нас было глобальное торговое инвестиционное пространство в рамках ВТО и предпочли бы не видеть такие тенденции, какие мы сейчас наблюдаем в отношении Трансатлантического и Транстихоокеанского партнерств, когда формируются закрытые блоки. Сначала в них вырабатываются правила, которые устраивают эту группу стран, а уже потом остальным говорят, что есть критерии, на основе которых они могут присоединиться. Но это уже будет, естественно, не так равноправно.

Один аспект: вы как Европа конкурируете, в том числе со своим ближайшим союзником – США. В экономике и торговле есть очень сильная конкуренция. Другой аспект – это положение христианской цивилизации, которая родилась в Сирии, на Ближнем Востоке, которая дала свои мощные корни в Европе, а потом мощные побеги на Восток вплоть до Тихого океана и на Запад вплоть тоже до Тихого океана только уже через американский континент. Я не сомневаюсь, что в современном мире эта цивилизация будет подвергаться дополнительным испытаниям. Мы уже видим, как относится к христианам та сила, которая поднялась на Ближнем Востоке из-за безрассудного вмешательства в дела региона. ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусра» и прочие террористические группировки проводят этнические чистки в отношении христиан. С этой точки зрения нам также было бы важно всем подумать над тем, что будет дальше, равно как и с точки зрения того, каковы тенденции в мировой экономике. Азиатско-тихоокеанский регион становится «локомотивом» и это надолго. Мощно действует Китай, мощно подступает Индия. Если мы будем так «разбазаривать» сравнительные преимущества, которые появляются в случае объединения усилий России и Европы, то ни Россия, ни Европа не добьется хороших позиций в новой глобальной экономической системе.

Вопрос: Что в следующие годы будут делать США?

С.В.Лавров: Это важно, что будут делать США.

Вопрос: На Ваш взгляд, какой из президентов будет лучше?

С.В.Лавров: Этого я не знаю. Важно, конечно, смотреть, что будет делать Америка, потому что по-прежнему США – это мощнейшая держава. Но можно просто смотреть и ждать, когда станет понятно, что США будут делать, а можно все-таки укреплять свои собственные позиции не против США, а ради самого себя. Ради самих себя Европе и России необходимо быть вместе. Это важно с той точки зрения, что сейчас очень перспективные процессы развиваются на евразийском континенте. Наш Евразийский союз небольшой, но уже есть планы развивать его в контексте торгово-экономического взаимодействия с ШОС – а это уже Китай, скоро там будут Индия, Пакистан, Иран. Это уже совсем другие рынки. У нас есть планы продвижения этих интеграционных процессов в ЕАЭС и ШОС в сотрудничество, во взаимодействие с АСЕАН. Это уже такая тенденция, которую очень трудно игнорировать, если ты хочешь думать о своих национальных интересах. Самое главное, в отличие от некоторых других региональных интеграционных проектов, этот проект отрытый. Он открыт для присоединения всех стран, которые разделяют принципы равноправия, взаимоуважения и учета интересов друг друга, чтобы действовать не подыгрывая кому-то одному, а на основе настоящего баланса интересов. В этом балансе у более сильных будут более продвинутые интересы, но интересы маленьких «игроков» тоже будут учтены.

Насчет того, кто будет президентом США, то это решать американскому народу. Мы знаем, что у них очень сложная система выборов: двуступенчатая, находящаяся в огромной зависимости от финансового капитала, с различными ухищрениями, которые позволяют в отдельных штатах голоса не делить, а забирать по принципу «победитель получает все». И, конечно, коллегия выборщиков, которая может проголосовать так, что президентом станет не тот, кто получил абсолютное большинство голосов населения, а другой человек. Но мы лишь исходим из того, что американский народ будет сам решать, кто будет американским президентом, насколько их устраивает и насколько демократична эта избирательная система.

Россия. Швеция > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > mid.ru, 28 апреля 2016 > № 1776266 Сергей Лавров

Торгпред России во Франции о судах с ЮКОСом и крымских винах для французов

Торговый представитель России во Франции Александр Туров в интервью Rambler News Service рассказал о судах экс-акционеров ЮКОСа, крымских винах для французов и перспективах отмены санкций.

Россия и Франция смогут вернуться к формату business as usual?

— Прежде всего, нужно определиться, что мы вкладываем в понятие «business as usual»? Если имеется в виду возвращение на прежний уровень сотрудничества, тогда да, конечно, и французский бизнес в этом заинтересован. Тот объем товарооборота в $11,6 млрд, который был в 2015 году, нас не удовлетворяет. Думаю, что в ближайшее время будем наблюдать процесс увеличения и физического, и стоимостного объема нашей торговли.

Другое дело, что бизнеса в том понимании, в каком он был раньше, наверняка не будет. В предыдущие годы в российском экспорте была большая составляющая энергоносителей — свыше 80%. Сейчас происходит процесс качественного изменения структуры экспорта и товарооборота. По прошлому году мы наблюдаем рост несырьевого экспорта. Той доли энергоносителей и того значения энергоносителей уже не будет. Естественно, это не произойдет в одночасье.

Более того, мы возвращаемся на рынки, на которых у России были крепкие позиции еще в начале ХХ века, я имею в виду активный рост российского экспорта сельхозпродукции. На регулярной основе встречаемся с представителями Российского национального союза зернопроизводителей. В 2014–2015 годах вырос общий объем экспорта зерна до 25 млн тонн.

Что касается перспектив нашего торгово-экономического сотрудничества с Францией, то мы ожидаем, во-первых, возвращение объемов сотрудничества к тем достойным объемам, которые были в 2010–2013 годах, — свыше $22 млрд. Второе — это изменение качества роста за счет высоких технологий, инноваций, где у нас есть хорошие компетенции.

В отношении топливно-энергетической составляющей хочу отметить, что спекулятивные колебания, которые происходят на рынке энергоносителей, нас не очень устраивают. Естественно, цена на нефть будет возвращаться к своему уровню, но одновременно станет происходить качественное изменение нашей торговли.

Насколько несырьевой экспорт вырос в прошлом году?

— Он увеличился существенно в части продукции с высокой степени обработки. По нашим данным, стоимостной объем экспорта во Францию продукции с высокой степенью обработки составил $428,3 млн, увеличившись по сравнению с 2014 годом на 55,4%. В общей структуре экспорта во Францию эта категория товаров за год увеличилась в два раза — до 7,5%. Конечно, этот процент еще не столь велик, как мог бы быть с учетом нашего потенциала в высокотехнологичных отраслях, но он отражает существенные процессы изменений в нашей торговле.

На текущий 2016 год ставится задача увеличения несырьевого экспорта на 6%.

По итогам 2015 года Франция занимала 13-е место во внешнеторговом обороте России, объем российско-французского товарооборота уменьшился по сравнению с 2014 годом на 36,1% — до уровня $11,6 млрд. При этом российский экспорт упал на 24,6% и составил $5,7 млрд, импорт сократился на 44,3% — до $5,9 млрд.

Тем не менее есть очень позитивное достижение: отрицательное сальдо торгового баланса с Францией составило лишь $200 млн, и это при крайне низких ценах на энергоносители. Для сравнения: в 2014 году отрицательное сальдо составляло $3,1 млрд.

В 2015 году в структуре российского экспорта во Францию основная доля поставок приходилась на минеральные продукты (в основном продукция ТЭК) — 82,6% всего объема экспорта. Удельный вес машин, оборудования и транспортных средств — 3,9%, продукции химической промышленности — 5,3%, металлов и изделий из них — 5%, древесины и целлюлозно-бумажных изделий — 1,4%.

По сравнению с 2014 годом сократились в стоимостном выражении поставки во Францию основных экспортных товаров: нефтепродуктов — на 46%, природного газа — на 7,4%, сырой нефти — на 41,9%, древесины и целлюлозно-бумажных изделий — на 31,2%, металлов — на 4%. В то же время вырос экспорт по группе машин, оборудования и транспортных средств — на 57,5%, включая турбореактивные двигатели — на 84,5%, аппаратуру для автоматического управления — на 65%; продукции химической промышленности — на 19,2%, включая продукты неорганической химии — на 14,5%, смешанные удобрения — на 75%.

Структуру импорта в 2015 году формировали: машины, оборудование и транспортные средства (43,2%), продукция химической промышленности (37,2%), продовольственные товары и с/х сырье (7,6%). Удельный вес металлов и изделий из них составляет 3,3%, древесины и целлюлозно-бумажных изделий — 1,2%.

По всем группам импортных товаров происходило закупок: лекарственных средств — на 44,3%, парфюмерии — на 27,6%, косметики — на 25,9%, частей моторных транспортных средств — на 46,9%, летательных аппаратов, включая самолеты, — на 85,5%, промышленного и лабораторного оборудования — на 12,4%, изделия из черных металлов — на 41,8%. Только импорт электрогенераторных установок остался на уровне 2014 года.

Французы хотят закупать у нас что-то из того, что еще не закупают?

— Сейчас сложилась благоприятная для нас конъюнктура, когда многие произведенные в России товары по качеству и по цене являются конкурентоспособными на мировых рынках. Это стало возможным не только из-за снижения курса национальной валюты, сильным фактором является проводимая в последнее десятилетие политика модернизации промышленности и интеграция в глобальные производственные цепочки. Приведу один яркий пример: 15 апреля на встрече министра экономического развития РФ Алексея Улюкаева в МЕДЕФ с деловыми кругами Франции представитель Airbus объявил, что к 2017 году закупки из России продукции, которая их интересует, достигнет 0,5 млрд евро — на 200 млн евро больше, чем закупается сейчас.

Что конкретно их интересует?

— Детали, узлы, комплектующие для авиационной техники. Для нас сотрудничество с Францией в авиастроении и космосе носит приоритетный характер. Естественно, наши авиастроители нацелены на развитие углубленной кооперации в этой сфере. Если мы начинали поставлять заготовки из титана, то сейчас переходим к поставкам отдельных частей. Растут российские поставки не только по стоимостному объему, но и по доле добавленной стоимости, улучшается сама структура французского импорта из России за счет увеличения доли машин и оборудования.

Вы верите в зону свободной торговли между Россией и ЕС?

— По статистике, на страны Европейского союза приходится половина объема внешней торговли России. Вопрос о создании единого экономического пространства с повестки дня никто не снимал. Эта идея президента России будет способствовать переходу экономики на новый, глобальный уровень.

В той или иной форме на уровне экспертного сообщества диалог на эту тему постоянно ведется, работа проводится и органами исполнительной власти, и дипломатами. Но в настоящий момент политическая ситуация не очень приятная. Обстановка в мире напряжена, геополитические конфликты быстро перерастают в войны, уровень терроризма в Европе чрезвычайно высок, террористические угрозы захватывают все новые и новые страны, отодвигая экономическую интеграцию на второй, а то и третий план.

Думаю, что, пока будет санкционный режим в отношении России со стороны ЕС, прогресса по этому вопросу не будет. После снятия санкционного режима можно уже будет что-то планировать и прогнозировать по этому направлению.

Французские компании выступают за снятие санкций?

— В этом году 25 января в Москве состоялось 21 заседание Российско-французского совета по экономическим, финансовым, промышленным и торговым вопросам (СЕФИК), которое не проводилось два года. Возобновлению диалога на политическом уровне способствовала активная позиция французского бизнеса, выступающего за отмену санкций против России. В конце марта состоялась генеральная ассамблея ассоциации «Франко-российский диалог». Все члены этой ассоциации известны - ведущие французские и российские гранды, составляющие основу национальных экономик. Практически все из них за снятие санкций, которые противоречат самой сути рыночной экономики, свободе торговли и являются прямым нарушением правил свободной конкуренции.

На круглом столе в МЕДЕФ с участием министра экономического развития Российской Федерации было более 20 представителей крупнейших компаний, включая Engie, Renault, Airbus, Societe Generale и многие другие, ни от одного я не услышал, что кто-то поддерживает санкции. Из-за санкций в Европе растет безработица, большие потери у сельскохозяйственных компаний.

Сколько составили потери французских сельхозпроизводителей?

— Если взять статистику до введения санкций, то импорт из Франции по этой группе составлял порядка 200–250 млн евро. С тех пор как был введен санкционный режим сначала со стороны Европейского союза, а потом и временных мер с нашей стороны, думаю, что французскими аграриями потеряно около полумиллиарда евро. Эти подсчеты нас не радуют, мы никому не хотели специально навредить, ответные меры были приняты строго в соответствии с международной практикой и дипломатическими обычаями. Нам эти меры помогли увеличить собственное агропромышленное производство.

Сколько рабочих мест было сокращено?

— Опираясь на данные австрийских исследователей по всей Европе, сокращено порядка миллиона рабочих мест. Основная часть именно из-за европейских санкций. То есть те санкции, которые Европа применила по отношению к России, в большей степени навредили ее же экономике.

Французские компании нашли новые рынки сбыта?

— Французские предприниматели очень активны, имеется продуманная система государственных мер поддержки экспорта, включая разветвленную сеть представительств «Бизнес Франс» по всему миру. Они ищут, но это не так-то просто сделать. К тому же и другие страны сами у себя развивают производство. Например, если Китай раньше не производил вино, которое, кстати, не попадает в разряд санкционных товаров, то теперь не только производит, но и поставляет его на экспорт.

Потерять рынок легко, а вот вернуться на него намного сложнее. Места уже не будет. Я не так давно встречался с послом Сербии и могу сказать, что сербские производители выиграли от санкций Европы, они смогли заместить на российском рынке многие европейские и французские товары (мясо и мясо-молочные продукты, фрукты и др.).

Как вы считаете, летом этого года санкции могут быть частично отменены?

— Санкции — это вопрос сугубо политический. Просто так взять и отменить их сложно, но если не начать их активно смягчать уже сейчас, то это будет просто губительно для европейской и мировой экономики. Санкции противоречат и правилам ВТО, и добросовестной конкуренции, и антимонопольному законодательству. Все, что мешает нормальному товарообороту, ведет к дополнительным затратам и искажению экономической модели.

Так что если мы не хотим нарастанием экономических проблем завести себя в тупик, то санкции надо убирать. Необходимо снимать давление на бизнес от этих политических мер, пока не сложилась необратимая ситуация. Санкции в каком-то неопределенном будущем отменят, а многих предприятий уже и нет, и государства будут нести неподъемное бремя социальных проблем.

Сейчас создается торговое партнерство между США и Евросоюзом. Как это повлияет на отношения Франции и России?

— У нас тоже есть свои интеграционные объединения, Евразийский экономический союз, объединяющий пять государств: Армению, Белоруссию, Казахстан, Кыргызстан и Россию. А к подписанию соглашения ТТИП я бы относился очень осторожно. США и ЕС — это два огромных, глобальных рынка, а мы все входим в ВТО, которая запрещает дискриминацию импортируемых товаров в зависимости от их происхождения. Создание такой крупной зоны, я думаю, других участников поставит в не очень удобное положение. И, видя реакцию на соглашение во Франции, могу сказать, что не все этот процесс приветствуют.

Как вы считаете, есть угроза для ВТО со стороны таких интеграционных объединений?

— Любые интеграционные объединения должны нести позитив для их участников и представляют определенные риски для тех, кто не входит в эти интеграционные объединения. Поэтому я бы начинал оценку с их соответствия тем принципам ВТО, которые существуют. К тому же не надо забывать, что еще не все страны присоединились к ВТО.

Если цель такой группировки, какой бы она ни создавалась, получение преимуществ за счет такого масштабного роста, то, наверное, это не очень хорошо и для самих участников. Во Франции ожидают, что подписание соглашения приведет к ликвидации целых отраслей производства и сферы услуг, тяжелейшему кризису в сельском хозяйстве.

Но, с другой стороны, при формировании Евразийского союза стояла цель — создание единых транспарентных условий и правил ведения внешнеэкономической деятельности, что значительно облегчает сотрудничество с иностранными партнерами и расширяет его возможности.

Как французский бизнес отреагировал на результаты референдума в Нидерландах по ассоциации Украины и Евросоюза?

— Результаты референдума носят скорее политический характер. Но все понимают, что ассоциация со страной с таким значительным числом населения и непонятной экономической моделью ведет к прямым негативным последствиям. Так что это даже не просто тревожный звонок, это набат колокола. Не ошибусь, если скажу, что для французского бизнеса результаты референдума в Нидерландах стали определенным сигналом и подтвердили то, что они и ожидали. Люди свое слово сказали. Как дальше будет развиваться экономика Украины — перспектива очень туманная.

Если бы такой же референдум проходил во Франции, какими были бы результаты? Или французам это все неинтересно?

— Французам как раз таки очень интересно. В этом плане они занимают жизненно активную позицию. Когда я только приехал на работу во Францию в 2014 году, в Париже были массовые демонстрации против однополых браков, выходили семьями протестовать. Думаю, что если бы был во Франции референдум, то он показал бы те же самые результаты, что и в Нидерландах, а может, и больше.

Возможна заморозка ассоциации ЕС и Украины?

— С экономической точки зрения Украина просто-напросто не готова к таким глубоким интеграционным отношениям с Европой. Сейчас углублять отношения с Украиной — чисто политическое решение.

Французские компании проявляют интерес к участию в проекте «Новатэка» «Арктик СПГ»? В частности, французская Total.

— Арктика для нас огромное богатство и наша кладовая, Россия прирастает арктическим шельфом. Правительством России принята специальная государственная программа «Социально-экономическое развитие арктической зоны Российской Федерации на период до 2020 года». Иностранные компании оценивают прежде всего экономическую целесообразность своего участия в освоении Арктики. Когда цена на нефть на подъеме, рынок углеводородов растет, то тогда они инвестируют в такие сложные проекты. Когда цена падает, они уходят. Но глобальные компании и смотрят по глобальному. Интерес участвовать в долгосрочных масштабных проектах у них есть.

В настоящее время компании Total и «Новатэк» активно сотрудничают в вопросе освоения проекта «Ямал-СПГ». Total владеет 19% долей компании «Новатэк» и 20% долей в проекте «Ямал-СПГ». Продвинуться вперед по многим крупным проектам, в том числе и по этому, нам помогло заседание СЕФИК в Москве в январе этого года. У нас есть постоянно действующая российско-французская рабочая группа по энергетике, где эти проекты рассматриваются.

Конкретно по участию Total в «Арктик СПГ» говорить не буду, начало строительства завода намечено на 2018 год. С российской же стороны отсутствуют препятствия для участия французских компаний в производстве углеводородов в Арктике, и французские крупные компании к таким проектам интерес проявляют.

Алексей Улюкаев сказал, что ожидает подписания соглашения о финансировании французскими банками «Ямал СПГ» в этом году. Когда конкретно это могло бы быть?

— Мы бы хотели, чтобы такой проект был подписан на Петербургском международном экономическом форуме в июне этого года. Надеюсь, на форум приедет министр экономики, промышленности и цифровых технологий Франции Эммануэль Макрон, приглашение принять участие в этом форуме он получил в Москве во время переговоров с Алексеем Улюкаевым перед заседанием СЕФИК.

Теракты в Париже отразились на инвестпривлекательности Франции?

— С точки зрения инвестпривлекательности Франция как была в числе лидеров, так и остается. Париж своей привлекательности для бизнесменов не потерял, он немного уступил другим городам, но все равно остался в пятерке наиболее привлекательных для инвестиций городов мира. После терактов в Париже изменилось вообще понимание мира, новые угрозы могут возникнуть в любой момент. Но деловые круги, как и все люди, проявляют солидарность с парижанами и от своих планов не отказываются. В том числе и у российских компаний в Париже есть совместные проекты. Например, компания «Эрмитаж» в рамках проекта «Большой Париж» запланировала возведение двух башен в районе Дефанс. Но и на этот проект повлияли санкции, так как прекратилось долгосрочное финансирование российских банков на европейских финансовых рынках.

А турпоток сократился из-за терактов в Париже?

— Да, в том числе стали меньше ездить и российские туристы. Турпоток из России во Францию сократился примерно на 30%. Но это не только из-за терактов, высокий курс евро также на это повлиял. Еще до терактов, за первые 9 месяцев 2015 года, на 94 тысячи (21%) меньше приехало россиян во Францию.

К тому же у нас в России стал развиваться въездной туризм. Многие мои знакомые из России с удовольствием объезжают российские города, хотя раньше они осваивали Европу. У нас появляются и отели нормального уровня, развивается инфраструктура. Внутренний туризм в России на 30% вырос в прошлом году.

Торгпредство оказывало содействие «Роскосмосу» в судебных делах с ЮКОСом?

— По делу ЮКОСа создана централизованная группа юристов — Международный центр правовой защиты, который взаимодействует с Министерством иностранных дел и Министерством юстиции России. Естественно, в скоординированных действиях участвуют многие российские ведомства, включая и Министерство экономического развития Российской Федерации. Свою малую толику во все дела вносит и торгпредство, которое взаимодействует с посольством России во Франции против незаконных арестов имущества и счетов.

Понятно, что никакой ЮКОС не сможет остановить наше сотрудничество в области космоса, отмечающее в этом году полувековой юбилей, но навредить может. Эта ситуация обсуждалась и на рабочей группе СЕФИК по сотрудничеству в области космоса, которая проходила в конце прошлого года в Париже. Ведь судебный процесс очень сложный: сегодня подали иск, завтра его отклонили, потом подали апелляцию, апелляцию отклонили, дальше пошли в более высокие инстанции и так далее.

Это может навредить?

— Они уже вредят нашему сотрудничеству, потому что каждый пуск — это колоссальные деньги. И если есть угроза, что эти деньги кто-то отберет, то сами понимаете, что никакого пуска не будет. От этого страдает и наша космическая отрасль, и те, кто заказывают эти пуски.

Роскосмос выиграл суд, но может ли быть еще какое-то продолжение дела?

— Я думаю, что это еще не конец судебным тяжбам. Но то, что все эти иски будут отклонены, и то, что мы сможем доказать свою правоту, — вне всякого сомнения.

Были угрозы со стороны экс-акционеров ЮКОСа в адрес имущества торгпредства?

— Наши здания, которые используются торгпредством, принадлежат не торгпредству, и даже не Минэкономразвития России, и не Министерству иностранных дел России, они принадлежат Российской Федерации. Это федеральная собственность, обладающая дипломатическим иммунитетом. Никакие иски никаких ЮКОСов, естественно, на них распространяться не могут, потому что они по Венской дипломатической конвенции от этих исков освобождены. Так что в этом плане у нас все козыри, и мы совершенно спокойно продолжаем свою деятельность.

Тем не менее к нашему жилому дому, в котором размещаются дипломаты и сотрудники торгпредства, судебные исполнители все-таки приходили. Но мы им показали ноту нашего посольства, объяснили, что это здание принадлежит Российской Федерации, они очень спокойно отреагировали и ушли. Больше мы их не видели. Будем надеяться, что и не увидим.

Минфин Франции готовит законопроект о неприкосновенности государств. Предполагается, что этот законопроект ограничит права кредиторов, получающих судебное согласие на арест иностранных активов во Франции. Насколько этот законопроект может быть полезен?

— Да, такой законопроект есть. Его еще нужно изучить, но могу сказать, что он нужный. Он препятствует самоуправству судебных исполнителей. Это ведь к нам культурные судебные исполнители пришли, а есть ведь и такие случаи, которые приходят с нарядом полиции и силой проникают в помещения.

Вы обсуждали иски экс-акционеров ЮКОСа с Алексеем Улюкаевым?

— Ни один вопрос, который существенно влияет на наши торгово-экономические отношения, без внимания не остался.

Французский бизнес интересуется Крымом?

— Интересуется.

Не хотят прийти на полуостров?

— Хотят. Более того, даже в такой традиционной для Франции сфере, как виноделие. Французские виноделы любят крымские вины. Не так давно в резиденции посла России во Франции проходила дегустация крымских вин и вызвала очень большой интерес со стороны французов к этим винам. С учетом того, что Франция винодельческая страна, это очень хороший сигнал. Но из-за санкций французским компаниям придется не очень легко в Крыму.

То есть, пока санкции не снимут, вряд ли можно ожидать французов в Крыму?

— Ну почему же, возможно. Не только российские фирмы могут совершенно спокойно работать в Крыму, но и все иностранные инвесторы, которым предоставляются предусмотренные законодательством гарантии. Есть и французские компании, имеющие свои российские фирмы, на которые не распространяются санкции ЕС на работу с Крымом.

А французский бизнес из каких сфер интересуется Крымом? Только винодельческие компании?

— Виноделие — это только часть. В Крыму ведь есть и колоссальные возможности для развития инфраструктуры туризма. В том числе и такая компания, как Puy du Fou, у которой есть очень интересный тематический парк развлечений во Франции, аналогичный проект исторического парка планируют строить в московском регионе, а также обсуждается возможность реализации аналогичного проекта в Крыму. Есть большая заинтересованность компаний в участии в создании энергетических мощностей, линий по передаче электроэнергии и соответствующей инфраструктуры.

Но опять же нужно разобраться с санкционным режимом. То, что санкции здесь будут осложнять нам жизнь при реализации проектов с французскими компаниями, — это совершенно точно.

Политика импортозамещения в России угрожает французским компаниям?

— Проводимая политика не заключается в том, что вчера мы пили импортное пиво, а теперь мы все будем пить только квас. Это не является импортозамещением. Критерий здесь один: мы хотим создать конкурентоспособный на внешних рынках товар. Если раньше поставляли в Россию все интересующее нас высокотехнологичное оборудование, теперь мы и сами хотим его производить. Для того чтобы создать действительно конкурентоспособный продукт, нужна технология, нужно оборудование, поэтому любое импортозамещение начинается с импорта.

Здесь нужно задействовать и финансовые инструменты, и поддержку со стороны таких организаций, как КОФАС, агентства экспортных гарантий. Так что я думаю, что для французских компаний участие в импортозамещении очень интересно. Они размещают свое производство в Китае и получают от этого прибыль, то же самое и здесь. Это не обязательно означает, что то, что мы завозили из Франции и теперь сами производим, будем вывозить во Францию. Нет, вывозили из Франции, будем совместно с французскими компаниями производить и поставлять на рынки третьих стран, хоть в Германию.

Какие французские компании хотят прийти в Россию и локализовать свое производство?

— Мы работаем с Федерацией машиностроительных технологий и активно приглашаем их принять участие в наших программах по станкостроению. Тут очень серьезные перспективы, очень большой спрос. Так что я бы назвал в числе приоритетных отраслей машиностроение, фармацевтику и агропромышленный комплекс, особенно ту продукцию, которая попадает под санкции.

Замечаете обратный процесс? Российские компании готовы к выходу на рынки Франции?

— Идут переговоры, интерес есть, есть совет инвесторов при после России во Франции. У торгпредства есть задача по созданию торгового дома, по которому сотрудничаем с ОАО «Российский экспортный центр». Прежде чем активно продвигать российские товары на внешние рынки, нужно создать товаропроводящую сеть. Роль торговых домов — именно в создании такой товаропроводящей сети.

Есть конкретные компании, ведущие переговоры по приобретению французских активов, в том числе в области производства автокомплектующих. Логика приобретения иностранных, в том числе и французских, предприятий заключается в том, чтобы встроить свои российские предприятия в глобальные производственные и торговые цепочки. Конечно, не все так просто, не в последнюю очередь потому, что во Франции тяжелое налогообложение. Те условия, которые мы предлагаем в ОЭЗ иностранным резидентам, намного лучше, чем можем получить здесь. Но с точки зрения глобальной интеграции, думаю, приобретение высокотехнологичных предприятий во Франции имеет серьезный резон.

Сколько российских компаний может прийти во Францию в этом году?

— У нас нет плана по созданию предприятий, но, считаю, когда будут смягчаться санкции против России и создадутся более благоприятные перспективы для нашего сотрудничества, возможно со второго полугодия, то желающих активно поработать во Франции будет гораздо больше.

Но больше или меньше десяти?

— Думаю, что гораздо больше. Тут есть же интересы и среднего бизнеса, и крупных компаний. Пальцев двух рук явно не хватит, чтобы сосчитать.

У России и Франции есть замороженные проекты?

— Есть. Из того, что приходит на память, компания Faurecia по производству автокомплектующих мирового уровня. Причем она активно развивает деятельность в России, нам очень нравится их деловой подход. В период падения спроса на автомобили в России меньше заказов и на комплектующие, поэтому компания уже по-другому оценивает свои риски. Есть случаи, когда компании с широкой сетью, например Danone, продают свои предприятия, но это нормальная оптимизация размещения производства, при которой сами предприятия не закрываются.

Россия. Франция > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 28 апреля 2016 > № 1740862 Александр Туров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Первым заместителем Председателя Правительства, Министром иностранных дел Республики Сербии И.Дачичем, Москва

Мы провели обсуждение всех ключевых вопросов нашей двусторонней повестки дня, обменялись оценками по животрепещущим международным и региональным вопросам. Констатировали, что отношения развиваются весьма динамично и опираются на Декларацию о стратегическом партнерстве, которая была подписана главами наших государств в Сочи в 2013 г. Мы подтвердили заинтересованность в дальнейшем углублении нашего взаимодействия.

Решению этой задачи способствуют регулярные встречи на высшем и высоком уровнях. В марте этого года Москву посетил Президент Сербии Т.Николич, в октябре прошлого года здесь был с визитом Премьер-министр А.Вучич. Как я уже говорил, есть приглашение Председателю Правительства Российской Федерации Д.А.Медведеву посетить Белград. Сейчас мы согласовываем конкретные сроки и параметры этого визита.

Удовлетворены хорошим взаимодействием по линии внешнеполитических ведомств. Особо хотел бы отметить высокий уровень сотрудничества в прошлом году в период председательства Белграда в ОБСЕ. Высоко ценим принципиальную позицию Сербии в отношении попыток, которые продвигает Евросоюз, чтобы мобилизовать другие, не входящие в ЕС страны, на антироссийские действия.

Сегодня перед нами стоит задача продвигать торгово-экономическое сотрудничество, чтобы не допустить негативного влияния на этот процесс происходящих на мировых рынках событий и не вполне благоприятно складывающейся конъюнктуры. Здесь важную роль мы отводим деятельности Российско-Сербского Межправительственного комитета по торговле, экономическому и научно-техническому сотрудничеству. С российской стороны комитет возглавляет Заместитель Председателя Правительства Российской Федерации Д.О.Рогозин, сопредседатель с сербской стороны – Министр иностранных дел Сербии И.Дачич, В январе состоялось заседание комитета, на котором были приняты важные уже сейчас реализуемые решения. У нашего наращивающегося инвестиционного взаимодействия весьма неплохие перспективы. В числе наиболее успешных примеров – модернизация «Нефтяной индустрии Сербии» при ведущей роли ПАО «Газпром нефть». «Нефтяная индустрия Сербии» стала крупнейшим плательщиком сербского бюджета, обеспечивая около 15 процентов его совокупных поступлений. Есть целый ряд других проектов в газовой сфере, железнодорожной инфраструктуре, банковского сотрудничества. Везде мы наблюдаем существенный прогресс.

Дали позитивную оценку развитию межпарламентского сотрудничества. Приветствуем плодотворное участие сербской делегации в работе Парламентской ассамблеи ОДКБ в качестве наблюдателя.

24 марта на Балканах прошли памятные мероприятия в связи с годовщиной начала агрессии НАТО против Югославии. В России и Сербии не забыли о тех 78 днях натовских бомбардировок. Это незаживающая травма в сердцах сербов. Мы с полным сочувствием относимся к этому. Знаем, что последствия той агрессии приходится ликвидировать до сих пор. Российско-сербский гуманитарный центр в г.Ниш помогает обнаруживать и нейтрализовать неразорвавшиеся еще с той поры боеприпасы.

Ценим неоднократно подтверждавшуюся Президентом, Председателем Правительства и Министром иностранных дел Сербии твердую приверженность Белграда военному нейтралитету. Считаем, что этот самостоятельный выбор сербского народа должен уважаться всеми партнерами этой страны. Мы видим, что это отвечает исторической традиции, интересам самой Сербии и настроением сербского народа. Помимо прочего, линия Сербии на поддержание военного нейтралитета вносит существенный вклад в обеспечение безопасности и стабильности в Юго-Восточной Европе и создает широкое поле для внеблокового взаимовыгодного сотрудничества Сербии со всеми странами, включая Российскую Федерацию.

В наших странах твердо сложилось общественное мнение и консенсус о недопустимости пересмотра итогов Второй мировой войны и фальсификации истории. Это особенно актуально сегодня, когда в ряде европейских стран «поднимают голову» неонацисты, предпринимаются попытки пересмотреть итоги Второй мировой войны и откровенно продвигать человеконенавистнические взгляды.

Предметно обсудили общую ситуацию на Балканах, в том числе в контексте миграционного кризиса, который поразил Европу. Мы знаем, что в этой связи Сербия испытывает существенное бремя. Только в прошлом году через территорию страны прошло порядка 600 тыс. беженцев. Кто-то проследовал транзитом в другие страны, кто-то задержался в Сербии. По линии нашего совместного гуманитарного центра в г.Ниш мы предприняли усилия, чтобы оборудовать несколько пунктов для временного пребывания беженцев. Будем оказывать нашим сербским друзьям и другое содействие, чтобы они справились с этим процессом.

Мы поддерживаем Сербию в вопросах, касающихся косовского урегулирования. Решать эти вопросы необходимо путем прямого и конструктивного диалога между Белградом и Приштиной, не допуская насилия (а такие рецидивы случаются, в том числе против православных храмов и других объектов в Косово) и отката от достигаемых договоренностей.

Поддерживаем полное выполнение резолюции 1244 СБ ООН, необходимость опираться на утвержденные в ней принципы практически во всех действиях, в том числе касательно определения статуса Косово.

К сожалению, как я уже сказал, права сербского населения в этом крае ежедневно нарушаются, происходит саботаж договоренностей, достигнутых Белградом и Приштиной еще в августе прошлого года при посредничестве ЕС относительно создания сообщества сербских муниципалитетов Косово. Саботаж практической реализации этой договоренности не вызывает сколь либо внятной реакции в Брюсселе. Нас это настораживает. Считаем необходимым, чтобы Евросоюз подтвердил свою репутацию объективного посредника и добился от Приштины, заставил косово-албанских лидеров выполнять то, под чем они подписались.

Мы обменялись мнениями о нашем взаимодействии в рамках ОБСЕ, я уже говорил о Председательстве Сербии в прошлом году в этой Организации. Обсудили отношения между нашими странами с Европейским союзом, Североатлантическим альянсом. У нас общие подходы, которые заключаются в том, что эти отношения не должны использоваться для попыток ограничить возможности кого-либо из партнеров для развития сотрудничества с не входящими в эти организации государствами.

Коротко обсудили положение дел на Ближнем Востоке и Севере Африке, прежде всего в контексте сирийского кризиса.

Затронули ситуацию на Украине. Были едины в том, что необходимо полностью выполнять минский «Комплекс мер», который предполагает решение ключевых вопросов через налаживание прямого диалога Киева с Донецком и Луганском.

Я благодарю моего коллегу и друга Министра иностранных дел Сербии И.Дачича за очень хорошие переговоры.

Вопрос (адресован И.Дачичу): На переговорах с Заместителем Председателя Правительства России Д.О.Рогозиным Вы упомянули об урегулировании статуса российских сотрудников в Российско-сербском гуманитарном центре (РСГЦ) в г.Ниш. Проект такого соглашения был готов еще в ходе визита Президента России В.В.Путина в Белград. Будет ли соглашение подготовлено к приезду Председателя Правителя Российской Федерации Д.А.Медведева в Сербию?

С.В.Лавров (отвечает после И.Дачича): Мы обсуждали ситуацию вокруг Российско-сербского гуманитарного центра в г.Ниш, его активную работу, прежде всего, как сказал И.Дачич, в разминировании и ликвидации великого множества неразорвавшихся боеприпасов, оставшихся после агрессии НАТО. И.Дачич подтвердил, что в практических целях сотрудники и сам Центр пользуются всеми привилегиями и иммунитетами, вытекающими из Венской конвенции, и, учитывая братский характер наших народов, каких-либо вопросов здесь возникать не может. Все это закреплено в инструкциях соответствующих протокольных служб Сербии. Никаких случаев дискриминации наших сотрудников в этом Центре мы не наблюдаем. Учитывая, что международное право предполагает более высокую степень договоренности о привилегиях и иммунитетах, мы рассчитываем, как сказал И.Дачич, что до того, как Председатель Правительства России Д.А.Медведев посетит Сербию, будет завершен процесс подготовки соответствующего межправительственного соглашения – такого же стандартного соглашения, какое Сербия недавно подписала и ратифицировала с НАТО в отношении потенциальных мероприятий на сербской территории с участием граждан стран Альянса.

Мне бы очень не хотелось, чтобы наши партнеры в ЕС продолжали делать из этого гуманитарного Центра какую-то страшилку, пугать всех, включая самих себя, тем, что РСГЦ наводнен русскими шпионами, тем самым создавая совершенно искусственную проблему в отношениях между нами, сербами и ЕС. Многократно за годы существования этого Центра в ответ на подобные спекуляции, страхи и «охи» мы приглашали страны Евросоюза, равно как и США, посетить его и своими глазами убедиться, чем занимаются российские и сербские специалисты. Как и следовало ожидать, европейские коллеги отказываются от этих предложений. Убежден, что они прекрасно знают, что их утверждения ложны, являются просто вымыслом, и им не хочется в этом признаваться. Считаю, что попытки всячески удержать Сербию от сотрудничества с нами в гуманитарной сфере, нечистоплотны. Надеюсь, что руководство Еврокомиссии сделает правильные выводы.

У нас нет никаких сомнений в том, что этот Центр востребован, в том числе в региональном измерении, хотя ЕС боится, что он получит региональный статус. Как сказал И.Дачич, РСГЦ является двусторонним, но де-факто работает и в других странах, когда там случаются наводнения, пожары. Это происходит каждый год в соседних с Сербией странах и не только, также в других странах Европы, и специалисты Центра помогают справляться с этими стихийными бедствиями.

Сегодня мы обсуждали возможность подключения РСГЦ к проведению гуманитарных операций для оказания содействия жителям Пальмиры – доставку гуманитарных грузов, подключение экспертов Центра к мероприятиям по разминированию. Полагаю, что в самое ближайшее время мы сможем зафиксировать окончательные конкретные договоренности на этот счет.

С.В.Лавров (добавляет после ремарки И.Дачича): Мы прекрасно понимаем, какие чувства испытывают сербы к русским, россиянам, к гражданам нашей страны, и очень это ценим. Понимаем также, какие серьезные негативные воспоминания испытывают сербы в отношении натовской агрессии. Прекрасно осознаем, что жизнь идет вперед и нужно развивать отношения. Именно так мы относимся к отношениям между Сербией и НАТО, понимая, тем не менее, что с учетом воспоминаний об агрессии Альянса, натовские коллеги, конечно, заинтересованы в максимальной защитите своих сотрудников для потенциальных мероприятий на сербской территории. Поэтому в этом смысле привилегии иммунитета для натовцев более важны, чем для россиян. Тем не менее, как сказал И.Дачич, в дополнение к обеспечению де-факто иммунитетов и привилегий наших граждан уже на данном этапе в рамках РСГЦ мы оформим этот статус и де-юре в самое ближайшее время.

Вопрос (адресован обоим министрам): Началась кампания по выборам Генерального секретаря ООН. Россияне высоко оценивали В.Еремича. Намерены ли Сербия и Россия поддержать его кандидатуру на этот пост?

С.В.Лавров (отвечает после И.Дачича): Что касается предстоящих выборов нового Генерального секретаря ООН, то здесь есть несколько моментов, которые я хотел бы зафиксировать в качестве элементов российской позиции. Во-первых, исходим из того, что новый Генеральный секретарь должен быть из числа стран-членов восточноевропейской группы. В ООН есть пять региональных групп: восточноевропейская, группа западных стран, азиатская, африканская и латиноамериканско-карибская. Все группы, кроме восточноевропейской, на разных этапах существования ООН делегировали своих представителей на высокий пост Генерального секретаря. На этот раз мы, как и все члены восточноевропейской группы, считаем, что нужно выбирать среди граждан наших стран. На этот счет есть коллективная позиция стран-членов данной группы, а это и многие страны СНГ, целый ряд стран ЕС и страны, которые, как Сербия, не входят ни в одно из этих объединений. Это достаточно представительная группа государств. Соответствующее Заявление было принято всеми членами восточноевропейской группы, оно распространено в ООН в качестве официального документа. Эта позиция всем хорошо известна.

Действительно, ни в Уставе ООН, ни в правилах процедуры ее органов не закреплен принцип ротации, но элементарная справедливость и принцип сбалансированности должны приниматься во внимание, тем более, что практика избрания Генерального секретаря до сих пор всегда включала в себя учет географического фактора. Все регионы уже были представлены на этом посту.

Второй элемент нашей позиции. В восточноевропейской группе уже есть ряд очень сильных кандидатов на пост Генсекретаря. Некоторые из них официально заявлены своими правительствами, некоторые упоминаются, но пока соответствующие правительства таких решений не приняли. Мы имеем в виду всех официально и неофициально известных на сегодняшний день кандидатов. Повторю, многие из них являются весьма сильными и вполне достойны занять пост Генерального секретаря ООН. Каких-либо временных рамок для выдвижения кандидатур нет, процесс находится в разгаре, мы внимательно его отслеживаем и будем принимать решение, когда круг претендентов окончательно определится.

Вопрос (адресован И.Дачичу): Как в Сербии отнеслись к вердикту Гаагского суда, вынесшего приговор бывшему лидеру боснийских сербов Р.Караджичу? Он должен провести в заключении сорок лет. Как на это отреагировала сербская общественность?

С.В.Лавров (добавляет после И.Дачича): Я могу подтвердить, что мы усматриваем существенную политизированность и предвзятость в работе Международного трибунала по бывшей Югославии (МБТЮ), выступаем за его скорейшее закрытие. Такие решения уже приняты. Есть период, в ходе которого должен функционировать только т.н. «остаточный механизм», но и он должен завершить свою работу как можно скорее.

Есть масса примеров того, как МБТЮ проявлял свою предвзятость, буквально выгораживая обвиняемых в военных преступлениях, имеющих несербское происхождение. В частности, помню случай с одним из братьев Харадинай, по преступлениям которого, еще когда я был Постоянным представителем России в ООН, были распространены внутренние документы НАТО, в которых он признавался военным преступником, виновным в военных преступлениях. Там даже была такая фраза: «Получает удовольствие от убийства людей». И ничего, трибунал его оправдал. Натовцы стыдливо уклонились от того, чтобы предъявить в МТБЮ имевшиеся у них факты. Есть масса других случаев, когда лиц несербского происхождения оправдывали, хотя против них выдвигались тяжелейшие обвинения.

Примерно такой же подход мы наблюдаем и в других аспектах урегулирования посткризисной ситуации на Балканах. Помните, более пяти лет назад был опубликован доклад члена ПАСЕ Д.Марти, в котором приводились факты о торговле косово-албанцами человеческими органами? В этой преступной сети были замешены персонажи, которые ныне находятся в Приштине на руководящих постах. В.Еремич, занимавший в то время пост министра иностранных дел Сербии, от имени своей страны вносил предложение в Совет Безопасности создать что-то вроде международного трибунала по расследованию этих фактов. Тогда наши западные партнеры «грудью встали» против этого, заблокировав создание такого механизма в Совете Безопасности ООН. Причем делали это те же самые страны, которые несколько лет спустя так же агрессивно требовали создать трибунал по расследованию и проведению суда над теми, кто будет признан виновным в уничтожении малайзийского «Боинга» над Донбассом. В этом вопросе также достаточно активно проявились двойные стандарты. Те же самые люди, которые задолго до завершения расследования требовали создать трибунал для суда над виновными в сбитии малайзийского «Боинга», заблокировали аналогичные действия в отношении доклада с фактами о торговле человеческими органами.

Кстати говоря, мы до сих пор ждем каких-то внятных объяснений о «Боинге», о том, что происходит с расследованием. Уже больше года нам говорят, что нужно что-то делать и что «вот-вот будут результаты». Результатов нет, а тем временем опять пытаются запускать какие-то фальшивки насчет того, что им якобы все известно. Но никаких убедительных официальных результатов нам не дают, что, конечно, вызывает вопросы.

Так и в случае с преодолением последствий кризиса на Балканах. Вместо создания механизма по линии Совета Безопасности ООН нам обещали, что будет создан специальный суд в самом Косово. Через пять лет подобное решение, вроде, было принято, но ЕС гордо представил нам это как результат своих усилий по установлению истины и обеспечению торжества справедливости. Пока не видно, чтобы этот спецсуд каким-то образом преступил к работе. Напротив, есть факты, показывающие, что немало тех, кто сейчас в Косово представляет оппозиционные политические течения, пытается сорвать эту договоренность так же, как они срывают договоренности о создании Сообщества сербских муниципалитетов в Косово. В данном вопросе на ЕС лежит особая ответственность – он взялся посредничать, всячески ограждал косовскую проблематику от вовлечения Совета Безопасности ООН в ее рассмотрение. Теперь пусть есовцы отвечают по всей строгости взятых на себя обязательств.

МБТЮ, конечно, надо закрывать и как можно скорее.

Вопрос: Раньше Вы говорили, что Россия поддерживает европейский путь Сербии. Каково сейчас отношение России к евроинтеграции Сербии? Как Вы относитесь к соглашению Сербии и НАТО в области логистики и поддержки?

С.В.Лавров: Я уже касался этого соглашения – мы не видим в нем ничего необычного. У многих стран есть отношения с НАТО, были они и у Российской Федерации. Говорю «были», потому что не по нашей инициативе они были заморожены. Брюссель решил встать «в позу» и наступить на те же грабли, на которые он уже наступал в августе 2008 г., отказавшись от нашего предложения срочно созвать Совет Россия-НАТО, чтобы обсудить ситуацию на Кавказе после преступных решений, которые принял М.Саакашвили, занимавший тогда пост президента Грузии. В то время под воздействием К.Райс натовское руководство встало «в позу», заявив, что они не собираются с нами сотрудничать в знак протеста против того, что Россия защищала своих граждан, своих миротворцев от прямой агрессии.

Сейчас возобладала примерно такая же логика на фоне украинского кризиса – НАТО заморозило с нами контакты. Мы относимся к этому философски. НАТО – это реальность, и у нас нет никакого интереса нагнетать конфронтацию с этой структурой, хотя мы видим, как воплощаются в жизнь агрессивные стремления под лозунгом «необходимости бороться с угрозой с Востока», которой не существует и которая используется для того, чтобы оправдать наращивание военных расходов, развертывание военной инфраструктуры на наших западных границах. Тем не менее, мы эти отношения не разрывали, по-прежнему готовы восстановить их исключительно на основе равноправия и выполнения тех договоренностей, которые касаются обеспечения равной и неделимой безопасности для всех стран на евроатлантическом пространстве.

Отношения Сербии с НАТО – это суверенный выбор Сербии. Знаем, что Сербия, как и многие другие страны, не входящие в Альянс, принимает участие в целом ряде его мероприятий, в т.ч. в учениях, проводимых НАТО. При этом наши сербские друзья подтвердили нам, что определять свое участие в каких-либо мероприятиях они будут исходя из их направленности. В тех, которые имеют антироссийский характер, они не собираются участвовать. Мы уважаем эту позицию, как уважаем и четкое подтверждение всем руководством Сербии ее военного нейтралитета.

Что касается Евросоюза, то здесь у нас никогда не было никакой аллергии на развитие отношений ЕС со странами, не входящими в это объединение, в т.ч. нацеленных на ассоциированное членство, а, в принципе, и предполагающих полноправное членство. Сербия сейчас ведет переговоры с ЕС о присоединении к этой структуре. Повторю, мы относимся к этому как к абсолютно суверенному выбору наших сербских друзей и стратегических партнеров. И это относится к любым внешним связям ЕС. Главное, чтобы Евросоюз, развивая отношения с потенциальными членами или ассоциированными членами, отказался от абсолютно пагубной деструктивной логики «или-или», заставляя своих коллег, с которыми ведут переговоры, делать выбор – либо с Россией, либо с ЕС. Как вы знаете, это уже привело к созданию глубочайшего кризиса украинской государственности, когда пытались абсолютно на ровном месте разорвать Украину. Такая тактика проявляется, к сожалению, в подходе ЕС к целому ряду других своих переговорных партнеров. Ясно, что не делает чести Брюсселю и такая, казалось бы, частность, как попытка «вставлять палки в колеса» Российско-сербскому гуманитарному центру в г.Нише, которая не подтверждает на словах заявляемое понимание необходимости того, чтобы соседи России и ЕС имели возможность сотрудничать и с теми и с другими.

Если Евросоюз будет на деле следовать своим собственным утверждениям, что они никого не принуждают разрывать отношения с Россией, а, наоборот, выступают за то, чтобы страны имели хорошие отношения с Москвой и Брюсселем, и подтверждать это на деле, думаю, никаких проблем не возникнет, и это взаимодействие будет всем – Сербии, России и ЕС – на пользу.

Вопрос: После визита Государственного секретаря США Дж.Керри в Россию стало совершенно очевидно, что между Москвой и Вашингтоном есть определенные договоренности по основным принципам сирийского урегулирования, основанным на резолюциях СБ ООН и других международных соглашениях. Также было заявлено, что судьба Б.Асада непосредственно не обсуждалась. При этом некоторые СМИ до сих пор продолжают настаивать на том, что этот вопрос обсуждается и является едва ли не ключевым. Кому могут быть выгодны эти спекуляции? Как это может отразиться на межсирийских переговорах?

С.В.Лавров: Между Москвой и Вашингтоном действительно существует договоренность об основных принципах урегулирования, которые носят открытый характер. Эти договоренности закреплены в решениях Международной группы поддержки Сирии (МГПС), которую возглавляют в качестве сопредседателей Россия и США, а также в резолюциях СБ ООН, принятых в развитие решений МГПС, о которых я сейчас сказал.

Спекуляций немало, которые, как мне кажется, отражают тот факт, что наши американские партнеры, причем на всех уровнях, славятся тем, что регулярно не только сливают содержание дипломатических переговоров, но и грубо запускают дезинформацию о том, что реально обсуждалось.

Говоря об искажении, извращении содержания наших контактов, сейчас мы это наблюдаем в попытках ввести в заблуждение мировую общественность о том, что же произошло с участием или не участием России в саммите по ядерной безопасности в Вашингтоне. Все это преподносится как некий сюрприз и неожиданность, хотя полтора года назад, когда возникла идея этого саммита, и американцы рассказали о том, как они его видят, мы им подробно объяснили на бумаге и неоднократно устно, что готовы участвовать только в тех мероприятиях, которые будут предполагать совместную, равноправную работу, включая коллективное обсуждение и согласование итоговых документов. Мероприятие, которое сейчас проводится в Вашингтоне, изначально планировалось как не предполагавшее равноправного участия кого бы то ни было, кроме самих США. Я с уважением отношусь к тем странам, которые приняли это приглашение, многие из них сделали это по причинам, которые, может быть, связаны не только с многосторонним форумом ядерной безопасности, а в силу заинтересованности провести с американскими партнерами двусторонние контакты. Это их решение. В том, что касается непосредственно саммита по ядерной безопасности, повторю еще раз, нашим американским коллегам было давно и подробно разъяснено, что он был задуман как предполагающий, во-первых, неравноправное, дискриминационное отношение к его участникам с точки зрения вклада в итоговые документы, а, во-вторых – как попытка подменить собой ООН, Интерпол, МАГАТЭ.

Что касается конкретно заданного Вами вопроса, то и в этом случае происходит подмена фактов, проявляется стремление выдать желаемое за действительное. Хотя США, конечно, подписались под нашими общими решениями в МГПС и СБ ООН, где сказано, что только сирийский народ будет определять судьбу Сирии во всех ее аспектах. Ответ на вопрос о том, какова судьба Б.Асада и кто ей будет заниматься, был зафиксирован еще в прошлом году в целом ряде решений и резолюций СБ ООН – только сирийский народ. Мы исходим из того, что такие вопросы решаются на свободных, демократических выборах, предусмотренных в рамках политического процесса, параметры которого одобрены СБ ООН. Поэтому наши американские партнеры не могут этого не понимать, не могут каким-то образом публично подвергать сомнениям формулу, соавторами которой они являются, о том, что только сирийский народ решает все вопросы, касающиеся будущего Сирии.

В этих нечистоплотных и искажающих действительность «сливах», видимо, проявляется неспособность Вашингтона заставить некоторых своих союзников в регионе и в Европе выполнять резолюции СБ ООН о предоставлении сирийскому народу уже принадлежащего ему суверенного права самому определять свою судьбу, включая решение вопроса о том, кто будет их лидером, а также неспособность противостоять позиции тех союзников США, которые игнорируют эту резолюцию СБ ООН и пытаются выдвигать ультиматумы об уходе Б.Асада с поста Президента Сирии в качестве предварительного условия для всего остального. Все те, кто участвуют в переговорах, это прекрасно понимают. Поэтому утечки о якобы достигнутых в Москве договоренностях с Государственным секретарем США Дж.Керри о судьбе Б.Асада, наверное, все-таки для того, чтобы пытаться формировать какой-то фон в международном общественном мнении и запутать дело, попытавшись вновь вырвать какие-то уступки в нарушение достигнутых договоренностей. Это к вопросу о договороспособности. Мы не в первый раз с этим сталкиваемся.

Я убежден, что единственным путем к реализации договоренностей о сирийском урегулировании является полноценное, добросовестное, всестороннее выполнение того, о чем договорились. Как в любой другой ситуации, будь то Сирия или Украина, надо выполнять то, под чем подписались. Не хотелось бы, чтобы уже превращалось в тенденцию стремление оправдать своих подопечных и найти причины, по которым они, будь то в сирийском или украинском кризисах, не могут выполнять то, что должны.

Сербия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 1 апреля 2016 > № 1713841 Сергей Лавров

Самая востребованная профессия в «Газпроме»

Российская газовая монополия в кольце фронтов

Николай Вардуль

Когда-то, во времена Виктора Черномырдина и Рема Вяхирева, гвардией «Газпрома» считались газовики, прошедшие «севера». С тех пор произошли кардинальные сдвиги. Сменились команды управленцев, критерии отбора руководителей. Но самое главное — резко изменились внешние условия работы «Газпрома».

«Газпром» как был, так и остается несомненным экономическим ньюсмейкером. Но новости вокруг крупнейшей российской госкомпании теперь весьма специфические. На первом плане даже не зарплаты, дивиденды и бонусы газовых генералов, не явно опоздавшие препирательства по поводу значения и перспектив «сланцевой революции», которую «Газпром» откровенно проспал, сидя на трубе, тем более не открытия новых месторождений, даже не прокладка новых, столь любимых «Газпромом» труб, хотя от трубопроводных проектов, в которых «Газпром» то собирается участвовать, то от которых в силу, как правило, позиций потенциальных соучастников вынужден отказаться, рябит в глазах. Соответствующие карты с жирными линиями и пунктирами состоявшихся и несостоявшихся трубопрокладок напоминают карты военных действий командармов, загнанных в тупик.

Главные газпромовские новости сегодня — это, увы, идущие и предстоящие суды, новые иски, риски новых судов. Соответственно главная по востребованности профессия для «Газпрома» — это не геолог, не газовик, не специалист по прокладке труб, даже не кризис-менеджер, а юрист — знаток международного корпоративного права, опытный мастер участия в судебных разбирательствах. Затраты на соответствующих специалистов, вербуемых, как правило, за рубежом, рискуют в ближайшее время подобраться к расходам на любимую и отчаянно дорогую игрушку «Газпрома» — футбольный клуб «Зенит».

Украинский фронт

«Газпром» не первую пятилетку находится в состоянии газовой войны с Украиной. Когда-то она была вялотекущей с регулярными ценовыми обострениями, как правило, в канун Нового года. Что не мешало газпромовцам получать за эту войну самые настоящие ордена и медали. Была замечательно скандальная, так полностью и не вышедшая на свет история с посредниками в поставке российского и туркменского газа на Украину и дальше в Европу. Самый известный среди них — СП «РосУкрЭнерго», в истории которого отметились и украинский олигарх Дмитрий Фирташ, и ряд весьма высокопоставленных фигур с российской стороны.

Это уже предания старины, правда, неглубокой. Теперь все иначе. Украина рвет в судах прежние соглашения, выдвигает иски по поводу зафиксированных в них правил ценообразования, Россия требует выплаты долгов.

В Стокгольмском арбитраже «Укрнефтегаз» опротестовывает контракт 2009 г. С тех пор вокруг него что только не происходило на Украине! Достаточно сказать, что тогдашний премьер-министр Юлия Тимошенко, подписавшая межправительственное соглашение, на основе которого был заключен контракт, была осуждена, побывала в заключении и вышла на свободу.

В контракте базовой ценой названа сумма $450 за тысячу кубометров. Украина теперь считает цену завышенной, она апеллирует к ценам, по которым «Газпром» продавал газ Германии. В 2013 г. средняя стоимость российского газа для Украины составляла $413,5 (за тысячу кубометров), а для Германии — $363. Если из этой цены вычесть расходы на транспортировку газа от украинской границы до Германии, то стоимость газа для Украины должна составить $315–325 — тот уровень, на который Украина временно готова согласиться.

Между тем в 2013 г. российский газ обходился Словакии в $449, Польше — в $423, Литве — и вовсе в $466. Официальное объяснение существенной разницы в ценах для Германии и для стран Восточной Европы в том, что при ценообразовании учитываются конкурентные цены или цены альтернативных поставщиков. У Германии больше возможностей найти альтернативных и более дешевых поставщиков, поэтому и цена ниже.

Украина прибегает к реверсным поставкам газа. Но такие поставки из Словакии не решают вопрос цены. Реверс из Германии — другое дело. В таком случае для поставок на Украину из Германии к цене российского газа на немецкой границе нужно прибавлять стоимость транспортировки газа от границы ФРГ до Украины. Тогда стоимость газа для Украины составит $380–400. Предлагаемая российской стороной цена $385 является вполне рыночной.

Спор решит Стокгольмский арбитраж, его решение ожидается в 2017 г. Важно отметить, что мировые цены на газ падают, а претензии с обеих сторон растут как снежный ком, стартовав с нескольких миллиардов долларов, сегодня они доросли почти до $30 млрд с каждой стороны. Это и плата за транзит для Украины, и украинские газовые долги, и оценка газа, предназначенного для Европы, но незаконно осевшего на Украине, и многое другое. С обеих сторон есть и немалая политическая составляющая.

Туркменский разворот

15 марта «Газпром» назвал причиной расторжения контракта с «Туркменгазом» на закупку природного газа серьезное нарушение договора со стороны туркменской компании.

Изюминка конфликта «Газпрома» с «Туркменгазом» в том, что в нем «Газпром» примеряет на себя украинские одежды, он выступает за пересмотр цены газа, т. е. встает в ту позицию, которую занимает в конфликте с ним украинский «Нафтогаз».

Ситуация просто зеркальная. Иск «Газпрома» был подан все в тот же Стокгольмский арбитраж еще 8 июня 2015 г. В исковом заявлении говорится, что после падения экспортных цен на газ в Европу, привязанных к ценам на нефть, «Газпром» перестала устраивать контрактная цена на туркменский газ, он начал оплачивать его поставки по цене безубыточного экспорта в Европу. «Туркменгаз» в свою очередь предсказуемо обвинил российскую компанию в неполной оплате поставок. Сообщение о неплатежеспособности российского газового гиганта появилось на сайте министерства нефтегазовой промышленности и минеральных ресурсов Туркмении в середине июля 2015 г. В сообщении говорилось, что «Газпром» с начала 2015 г. не платит по своим долгам перед ГК «Туркменгаз» за поставленные объемы туркменского газа. Позднее ведомство смягчило формулировку с неплатежеспособности «Газпрома» до неполной оплаты.

Долгосрочный контракт купли-продажи туркменского природного газа был заключен в рамках соглашения о сотрудничестве на 25 лет, подписанного между Россией и Туркменией еще в апреле 2003 г. В соответствии с ним ежегодно в Россию должно было поставляться 70–80 млрд кубометров туркменского топлива. В 2006—2008 гг. Россия покупала у Туркмении почти весь производимый ею газ (41–42 млрд кубометров в год), после чего объемы закупок постоянно сокращались. В середине января 2016 г. «Туркменгаз» сообщил, что «Газпром» с 1 января досрочно расторг с ним контракт.

«Газпром» нашел «Туркменгазу» замену. «В декабре 2015 г. мы подписали контракт с НХК „Узбекнефтегаз“ на покупку в 2016 г. узбекского газа в объеме 4 миллиардов кубометров», — говорится в меморандуме «Газпрома» к новому выпуску еврооблигаций, опубликованном 15 марта 2016 г. В начале января глава «Газпрома» Алексей Миллер сообщал, что компания в 2016 г. намерена увеличить закупки газа у Узбекистана.

Если продолжить аналогию с конфликтом «Газпрома» с «Нафтогазом», то именно заключение контракта с «Узбекнефтегазом» иллюстрирует важность наличия альтернативных поставщиков с более низкими ценами.

Европейский фронт

Европа — самый крупный экспортный рынок «Газпрома», но чем дальше, тем все более трудный. Здесь есть единый антигазпромовский фронт в лице прежде всего принятого «третьего энергетического пакета», прямо запрещающего объединение в руках одного и того же собственника как энергоресурсов, так и инфраструктуру их доставки. Эта позиция лишь усиливается. Вот и 14 марта в совместном заявлении 28 стран ЕС, в частности, говорится о стремлении укреплять свою энергетическую независимость. Фигура «Газпрома» в этом заявлении незримо присутствует.

Давление на «Газпром» все чаще переносится в плоскость судебных разбирательств или соответствующих угроз. Претензии можно грубо разделить на три группы.

Первая — цены на поставляемый газ. В апреле 2016 г. должны состояться слушания по иску E.On Global Commodities к «Газпром экспорту». E.On Global Commodities SE настаивает на пересмотре контрактных цен. В марте 2015 г. компания подала новую жалобу, касающуюся недостаточных поставок газа с сентября 2014 г. по март 2015 г.

Вторая группа претензий — нарушение антимонопольного законодательства. Например, Европейская комиссия (ЕК) в феврале направила «Газпрому» формальный запрос на предоставление информации в связи с предполагаемыми нарушениями антимонопольного законодательства ЕС при поставках газа компаниями, аффилированными с «Газпромом», в Болгарию. Скорее всего, речь идет о частной болгарской компании «Овергаз Инк.», которая закупала газ у «Газпрома», но в декабре 2015 г. сообщалось, что из-за долгов она может прекратить закупать газ.

Это далеко не первое аналогичное обвинение «Газпрома». В апреле 2015 г. ЕК выдвинула официальные обвинения «Газпрому» в нарушениях в Болгарии, Чехии, Эстонии, Венгрии, Латвии, Литве, Польше и Словакии. В середине декабря 2015 г. в Брюсселе состоялись устные слушания, на которых «Газпром» представил свою позицию. Еврокомиссар по конкуренции Маргрет Вестагер в первой половине января отметила положительную динамику на переговорах с «Газпромом» по урегулированию антимонопольных претензий.

Третье направление — прекращение проекта «Южный поток». «Газпром» опасается новых исков и возможных судов в связи с закрытием этого проекта. Прецедент создала итальянская компания Saipem. Она должна была принять участие в прокладке газопровода «Южный поток» и направила иск против подконтрольной «Газпрому» South Stream Transport B.V в. Международную торговую палату Парижа о взыскании убытков почти на 759 млн евро в связи с расторжением контракта. «Газпром» резонно опасается, что примеру Saipem могут последовать и другие компании.

Россия в декабре 2014 г. из-за неконструктивной позиции ЕС объявила об отказе от «Южного потока». Газопровод должен был пройти по территории Болгарии, Сербии, Венгрии. ЕС выступал против строительства газопровода, как раз руководствуясь «третьим энергетическим пакетом».

ЮКОСовский фронт

«Газпром» видит риски в том, что в рамках судебного решения по иску бывших акционеров ЮКОСа, обязывающего Россию выплатить им $50 млрд, активы госмонополии могут быть арестованы, что негативно повлияет на бизнес и финансовое положение.

Об этом говорится в проспекте евробондов компании.

«Хотя мы считаем, что любой потенциальный иск против нас, связанный с арбитражным разбирательством, является голословным, нам, возможно, придется принимать участие в судебном процессе, если заявители попытаются захватить наши активы. Если мы потерпим неудачу в защите от таких претензий, на некоторые из наших активов может быть наложен арест, что будет иметь негативное влияние на наш бизнес, финансовое состояние и результаты деятельности», — признал «Газпром».

«В судебных разбирательствах против Российской Федерации мы не участвовали в арбитражном процессе и считаем, что решения не относятся ни к «Газпрому», ни к его активам. Тем не менее заявители в ходе арбитражного разбирательства публично сказали, что они могут вовлечь в судебное разбирательство российские государственные компании, имеющие активы за рубежом, в том числе «Газпром», — отмечается в материалах российской госмонополии.

В июле 2014 г. Третейский суд в Гааге удовлетворил иск бывших акционеров ЮКОСа и обязал Россию выплатить им 50 млрд долл. РФ обжаловала данное решение суда, однако экс-акционеры компании обратились в суды ряда стран с требованием об аресте имущества. В июне 2015 г. во исполнение решения суда в Гааге во Франции и Бельгии было арестовано имущество, которое власти этих стран считают российским.

Что общего у «Газпрома» с ВЭБом?

Почему «Газпром» оказался в эпицентре стольких судебных разбирательств? Ответ очевиден. Это оборотная сторона его статуса. А этот статус интересен тем, что «Газпром» не просто крупнейшая российская госкомпания. Она монопольный поставщик из России востребованного в мире и прежде всего в Европе энергоресурса. И в этом качестве неминуемо, чтобы по этому поводу официально не говорилось, «Газпром» выполнял и политические задачи.

Это как с ВЭБом. Не думаю, что он набрал бы столько и именно таких проектов, если бы был обыкновенным, пусть государственным, банком. Но как гос­корпорация развития он по поручению правительства брал на себя поддержку заведомо выбивающихся из всех смет и сроков проектов. За что и расплачивается. «Финансовая газета» уже сравнивала Владимира Дмитриева со сказочным оловянным солдатиком.

ВЭБ действовал на внутреннем рынке, «Газпром» — на внешнем. А это новый этаж рисков. Любопытно, против «Газпрома» ЕС санкции не выдвигал, газ ему нужен, но все недовольство российской политикой отражается и на «Газпроме». Так что юристы, знатоки корпоративных судебных споров с государственным подтекстом ему еще долго будут необходимы.

Украина. Туркмения. Россия > Нефть, газ, уголь > fingazeta.ru, 26 марта 2016 > № 1964509 Николай Вардуль

24 марта должен быть вынесен приговор первому президенту Республики Сербской Радовану Караджичу, обвиняемому Международным трибуналом по бывшей Югославии (ICTY) в военных преступлениях в ходе Боснийской войны 1992-1995 годов.

Брат политика, Лука Караджич, с которым встретился корреспондент Sputnik Србиjа Никола Йоксимович, надеется, что приговор будет справедливым и на него не повлияют интересы ключевых игроков на международной сцене.

— Я надеюсь, что приговор, впервые для сербов, будет основан на принципах права и справедливости. Надеюсь, что на приговор не будут больше влиять интересы ведущих государств, которые очень бы хотели осудить сербов. Вы и сами видите, какие приговоры выносили в отношении представителей нашего народа, а какие — в отношении представителей других национальностей.

— Как часто вы видитесь с братом? Как он себя чувствует, как его здоровье?

— Со здоровьем все в порядке. Мы видимся нечасто, потому что много кто приезжает к нему — и близкие и дальние родственники. У него были определенные проблемы с желчным пузырем, но всё закончилось хорошо — его лечили в одной из голландских клиник. Никаких претензий у него не было.

— Более двадцати лет назад, выступая перед парламентом Союзной Республики Босния и Герцеговина (БиГ), Караджич предупреждал, что может произойти в Боснии, если дело дойдет до гражданской войны. А что тогда говорил брат в частных разговорах — вы помните?

— Всё, что он говорил в частных беседах, он повторял и на публике, и в парламенте, и для СМИ. Он предупреждал о возможных последствиях, чтобы не случилось то, что в итоге случилось. Но остальные не захотели прислушаться.

Кому-то, возможно, всё-это было выгодно, да не кому-то, а (бывшему лидеру боснийских мусульман) Алии Изетбеговичу. Есть запись 1993 года с заседания его партии, он тогда заявил, что боснийским мусульманам нужна была война и что они ее начали.

Считаю, что это освобождает Радована от всякой ответственности. Плюс у нас есть свидетели обвинения и свидетели защиты, которые, может быть, и ненамеренно — особенно это касается свидетелей обвинения — говорили о том, как он вел себя в ходе той ужасной гражданской и религиозной войны.

— Сейчас даже иностранные дипломаты говорят, что за провал мирного процесса ответственен прежде всего Изетбегович. Вы когда-нибудь говорили с братом о том, на ком на самом деле лежит эта ответственность?

— Изетбегович и те, кто отдавал ему распоряжения. Сам он принимать решения не мог, если у него не было поддержки определенной части международного сообщества, особенно в финальной части переговоров, когда он ставил сербам условия, которые они не могли принять. Поэтому в процессе и происходили задержки.

Если говорить о плане Кутильеро, который предполагал создание конфедерации, разделенной на национальные кантоны, то, как известно, Изетбегович подписал его, а когда вернулся в Боснию, отказался от этого решения — по приказу из США. Это общеизвестный факт.

— Как ваш брат реагировал на поведение Изетбеговича?

— Всё, что делал Радован с тех пор, он делал вынужденно. Он вынужден был делать всё так же, как делали другие. И все его инициативы были ответом на неприемлемые требования для сербов и для всех сторон в БиГ.

Решения принимались тяжело, потому что он считал эту войну братоубийственной. Он считал и продолжает считать, что мусульмане в БиГ — это сербы, которые исповедуют ислам. Он всеми силами старался предотвратить преступления.

Он никогда не стремился к тому, чтобы сербы победили в этой войне: они защищали свои дома. И никто не может сказать, что они нападали на кого-то. Если, например, говорить о Сараево, там огонь велся по целям, которые представляли опасность для сербских сил.

На некоторые вещи он не мог повлиять. Республика Сербская и Босния и Герцеговина — это огромные территории, на которых велась война. Невозможно следить за всем. И если кого-то у кого-то убили, причем жестоким образом, то кто такой Радован Караджич, чтобы помешать отомстить?

— Сейчас многие говорят, что если бы не Караджич и его соратники, то Республики Сербской бы не существовало. Что вы думаете по этому поводу? И говорил ли когда-нибудь брат на эту тему?

— Его послал Бог, чтобы он защитил все три народа. Представьте себе, что на его месте был бы какой-то другой серб из Боснии, у которого в ходе Второй мировой погибла семья от тех же врагов, от тех же людей, соседей и кумовьев. Представьте себе, какой была бы месть. Радован старался, чтобы жертв со всех трех сторон было как можно меньше.

— Главный прокурор Международного трибунала для бывшей Югославии (ICTY) Серж Браммерц заявил, что приговор Караджичу станет сигналом жертвам, что справедливость возможна. Вы тоже ожидаете, что таким образом суд "покроет" свои предыдущие промахи?

— Справедливость возможна, если приговор будет оправдательным, если нет, тогда о какой справедливости речь? Если приговор будет обвинительным — это значит, что и далее в силе принцип избирательной справедливости, то есть несправедливости к сербам.

Интересно, почему Браммерц, являясь прокурором, заранее комментирует приговор. Это означает, что он уже знает, каким будет его текст, и получается, что, как говорит наш народ, "прокурор тебя обвиняет, прокурор тебя судит".

— ICTY создавался, чтобы способствовать примирению на территории бывшей Югославии, по крайней мере так пишут в официальных документах. А что получилось на деле?

— Само его формирование спорно с юридической точки зрения. Его основал СБ ООН, который, как исполнительный орган, таких полномочий не имеет. Американцы не признают ни один международный суд, а этот основали, чтобы судить только Сербию и некоторые другие малые страны.

Я глубоко убежден, что это суд для вынесения приговоров непослушным и служит примером другим малым государствам: мол, если не будете слушаться, вас ждет то же, что и сербов.

— В Республике Сербской есть мнение, что приговор Караджичу может испортить отношения внутри БиГ и подтолкнет тех, кто бы хотел упразднить РС (и создать унитарную Боснию — прим. ред) к более активным действиям…

— Думаю, что статус Республики Сербской был и останется неизменен. Всегда найдутся экстремисты и ястребы, которые будут требовать ее упразднения. Но это бы значило возврат к предыдущему состоянию, доминированию над сербами, давлению на них с целью выселить с этих территорий.

Из-за этого и началась война (в 90-е годы — Ред.), потому что сербы не согласились на такие условия и не хотели становиться народом второго сорта. Сербы были "конститутивным" (государствообразующим) народом в бывшей Югославии, они всегда были таковым и в БиГ. Международное сообщество признала Республику Сербскую, и не думаю, что кто-то может изменить сложившуюся ситуацию. Это было бы катастрофой, гораздо более страшной, чем та, что произошла в 90-е.

— Вы когда-нибудь говорили с братом о том, что некоторые вещи тогда можно было сделать по-другому?

— Конечно, можно было, но такая возможность была у другой стороны конфликта. Все действия сербов были вынужденными, они ничего не навязывали. Завтра или послезавтра, если бы мы оказались в похожей ситуации, Радован бы поступил так же, как тогда.

Это был правильный, патриотический подход, подход, который никому не угрожал, а просто был направлен на защиту своего народа. Сербы защищали свои дома. Надо иметь в виду, что около 70% территорий БиГ, согласно документам, принадлежало сербам.

— Как давно вы разговаривали с братом? Как его настроение и чего он ожидает?

— Да, я говорил по телефону с ним. Он в порядке. Сказал, что не волнуется и что ожидает оправдательного приговора. По мнению брата, у суда нет доказательств против него, и это действительно так.

Однако в данной ситуации сербы бессильны. Не только Караджич, вообще все сербы. Штаты диктуют вердикты, управляют судом, назначают, какой процесс начать, а какой закончить — в этом мы полностью уверены.

Мы надеемся, что Штаты и другие члены международного сообщества больше не заинтересованы в том, чтобы осудить сербов. Однако мы опасаемся худшего сценария, учитывая, какая судьба ждала в Трибунале сербов, а какая — хорватских и мусульманских генералов, вроде Анте Готовины и Насера Орича (также обвинялись в военных преступлениях, но были оправданы — Ред.).

Сербия > Армия, полиция > ria.ru, 23 марта 2016 > № 1697036 Лука Караджич

Жители Крыма и вся Россия отмечают двухлетие воссоединения полуострова с исторической родиной. Вскоре после 18 марта 2014 года Олег Белавенцев был назначен представителем президента России в новом субъекте, который был ему хорош знаком: в 1971 году он окончил Севастопольское высшее военно-морское инженерное училище. О том, как изменился Крым за эти два года в плане укрепления обороноспособности региона, его социально-экономического развития, межнациональных отношений, а также достижения энергетической независимости, полномочный представитель главы государства рассказал в интервью РИА Новости.

— Олег Евгеньевич, подведите итоги социально-экономического развития региона за два года. На каком этапе сегодня находится реализация федеральной целевой программы развития Крыма и Севастополя?

— Бюджеты субъектов Крымского федерального округа в 2014-2015 годах являлись социально ориентированными. Доля расходов на обеспечение социального сектора в бюджетах субъектов превышала 55%. То есть больше половины бюджета Крыма и Севастополя идет на социальную сферу. В 2015 году в Республике Крым было израсходовано 59 миллиардов рублей, в Севастополе — 11,3 миллиарда рублей. В том числе на образование было потрачено 30 миллиардов, на здравоохранение — 21 миллиард, на социальную защиту — около 15 миллиардов, на культуру и спорт — около 4,5 миллиарда рублей.

В целом федеральный центр выделил Республике Крым и Севастополю 171,6 миллиарда и 32,8 миллиарда рублей на поддержание жизни и закрытие всех социальных вопросов. Более того, в 2014 году городам и районам Крыма была оказана помощь от 21 региона Российской Федерации на сумму 2,7 миллиарда рублей. Такая шефская помощь Крыму со стороны российских регионов сохраняется и сегодня.

Кроме того, социально-экономическому развитию Крымского федерального округа служит реализация федеральной целевой программы развития РК и Севастополя до 2020 года. В рамках ФЦП предусмотрено выделение 67,8 миллиарда рублей на мероприятия по развитию социальной сферы. В частности, на мероприятия по развитию здравоохранения предусмотрено выделение 11,8 миллиарда рублей. Планируется построить два многопрофильных республиканских медицинских центра, два лечебно-диагностических корпуса, 70 ФАПов и пять врачебных амбулаторий. На развитие образования планируется выделить более 26 миллиардов рублей, на развитие объектов культуры — более миллиарда рублей.

Особое внимание во вновь образованных субъектах уделяется реализации указов президента России от 7 мая 2012 года, так называемых майских указов. Однако в связи с тем, что субъекты КФО у нас пока дотационные, с реализацией этих указов возникают сложности. Но, думаю, со временем мы выйдем на необходимый уровень.

Одним из важнейших показателей качества проводимой работы по социально-экономическому развитию КФО является рост средней заработной платы. В Республике Крым средняя заработная плата в 2015 году увеличилась почти на 33% и составила около 24 тысяч рублей. В Севастополе средняя зарплата увеличилась на 17,5% и составила 25 тысяч рублей. По сравнению с украинским периодом в этом отношении сделано очень много. Но мы не удовлетворены темпами работы. Предстоит еще очень много сделать. Многие программы, к сожалению, пробуксовывают. Но тем не менее мы знаем, что делать, и доведем все до логического конца. Самое главное — строительство транспортного перехода через Керченский пролив. Как только он будет построен, все пойдет гораздо лучше.

— Наиболее остро сегодня в Крыму стоит вопрос энергоснабжения полуострова. Когда все-таки Крым сможет стать энергетически независимым регионом?

— В связи с энергетической блокадой Крыма активно ускорился процесс развития и модернизации энергетического комплекса Крымского федерального округа. Конечно, у нас это все шло планово, но с учетом блокады пришлось ускоряться. В декабре 2015 года осуществлен запуск первых двух ниток первой очереди энергетического моста по 225 мегаватт каждая. То есть сейчас мы получаем порядка 450 мегаватт. Надеемся, что вторую очередь энергомоста с помощью нашего президента мы получим к 1 мая, а может, даже и раньше. К этому времени переток электроэнергии с материка составит 850 мегаватт. С учетом 450 мегаватт собственной генерации мы практически полностью закроем потребность Крыма в электроэнергии.

Кроме того, ведется строительство дополнительной базовой генерации — двух газовых электростанций под Симферополем и Севастополем мощностью по 470 мегаватт каждая со сроком ввода в 2018 году. К этому времени мы сможем обеспечить полную энергетическую безопасность за счет собственной генерации. Также планируется строительство и ремонт электросетей и газовых трубопроводов. Ведется работа по строительству газопровода Кубань-Крым протяженностью около 400 километров. Разработаны программы модернизации основных энергоснабжающих государственных унитарных предприятий Крыма — "Черноморнефтегаз", "Крымэнерго" и "Крымгазсети". В ближайшее время мы закроем все вопросы, связанные с энергетикой. Самое сложное позади. В будущем в этом отношении у нас будут только улучшения.

— В последнее время со стороны сопредельного государства участились заявления о военном захвате полуострова. Насколько крепка сегодня обороноспособность Крыма?

— В феврале 2016 года ряд исполнительных органов государственной власти и местного самоуправления муниципальных образований субъектов КФО приняли активное участие в мероприятиях, связанных с осуществлением внезапной проверки боевой готовности Южного военного округа. Это чрезвычайно важное мероприятие, в котором принимала участие и вся исполнительная власть. Подводя итоги указанной проверки, президент России Владимир Владимирович Путин констатировал, что Крым и все стратегическое южное направление России надежно защищены. Данные выводы сделаны на основе действий сил и средств Южного военного округа, Черноморского флота, а также действий по развертыванию мобилизационных планов.

За прошедшие два года на вооружение частей, дислоцированных в Крыму, поступили новейшие образцы военной техники. Это четыре подводных лодки проекта 636 "Новороссийск", "Ростов-на-Дону", "Старый Оскол" и "Краснодар". Некоторые из них принимали участие в боевых действиях против террористической организации "Исламское государство" (запрещена в России — ред.). Более того, они проводили свои операции скрытно и предполагаемый противник на Средиземном море не зафиксировал эти выходы в атаку.

На Черноморский флот поступило три надводных корабля: сторожевой корабль "Адмирал Григорович" и малые ракетные корабли "Серпухов" и "Зеленый Дол". Они оснащены крылатыми ракетами. Также поступило десять боевых катеров, четыре вспомогательных судна, восемь боевых самолетов и вертолетов Су-30СМ, Ми-28, Ка-52, Ка-29, беспилотные летательные аппараты. Кроме того, в арсенале Крыма имеются современные образцы вооружения береговых войск — береговые ракетные комплексы "Бастион" и "Бал", а также зенитно-ракетные комплексы "Панцирь" и С-300.

Крым, как южный форпост России, сегодня неприступен и может дать отпор любому потенциальному агрессору. Вы знаете известное высказывание российского императора Александра III о том, что у России два союзника — армия и флот. Вот сегодня у России один единственный союзник — наши вооруженные силы. Они сегодня находятся на должном уровне, моральное состояние армии и флота улучшается.

— Как вы оцениваете сегодняшнюю межнациональную ситуацию в Крыму? Что поменялось в этой сфере за два года, какие остались сложности?

— В течение 23 лет на Украине не принималось каких-либо мер по сохранению межнационального и межрелигиозного согласия в Крыму. Только после возвращения Крыма в состав России государство начало уделять указанным вопросам приоритетное внимание. 21 апреля президент России подписал указ №268 "О мерах по реабилитации армянского, болгарского, греческого, итальянского, крымско-татарского и немецкого народов и государственной поддержки их возрождения и развития". Этого представители репрессированных народов Крыма ждали десятилетиями.

С целью гармонизации межнациональных отношений в Республике Крым мусульманские праздники Курбан-байрам и Ураза-байрам объявлены нерабочими праздничными днями. В 2015 году за счет средств бюджета Крыма проведено более 80 памятных и праздничных мероприятий народов Крыма. Согласно конституции Республики Крым, государственными языками в Крыму признаны русский, украинский и крымско-татарский. Для реализации национальной политики в Республике Крым создан специальный орган исполнительной власти — Государственный комитет по делам межнациональных отношений и депортированных граждан. Также действуют Общественный совет по межнациональным отношениям при главе Республики, Дом дружбы народов, медиацентр имени Исмаила Гаспринского, Центр информационных и социальных технологий развития межнациональных коммуникаций в Республике Крым. Проводится работа по инвентаризации и передаче культовых сооружений в собственность религиозных организаций Крыма. При содействии властей Крыма в 2015 году 322 паломника были направлены в хадж в Мекку. По поручению президента РФ Владимира Путина начато строительство соборной мечети в Симферополе.

Продолжается работа по обустройству репатриантов. Среди объектов строительства особо выделяются объекты, направленные на развитие социальной инфраструктуры, строительство школ, детских садов, жилья, инженерной инфраструктуры в местах компактного проживания репрессированных народов Крыма. В рамках федеральной целевой программы социально-экономического развития Крыма и Севастополя до 2020 года на мероприятия в сфере межнациональных отношений выделено 10,3 миллиарда рублей. Кроме того, государственной программой Республики Крым "Территория межнационального согласия" до 2017 года запланировано выделение 474 миллионов рублей на мероприятия по социально-экономическому обустройству и духовно-культурному развитию реабилитированных народов Крыма. Идет работа по выделению земельных участков представителям репрессированных народов. Как мы видим, в ситуации межнациональных отношений за последние два года наметился достаточно серьезный прогресс.

— По вашему мнению, все заявления по поводу якобы имеющейся в Республике крымско-татарской проблемы — не более чем политические инсинуации?

— На мой взгляд, проблемы крымско-татарского народа сегодня вообще не существует. Есть проблема отдельных одиозных лидеров, которые сегодня находятся на территории Украины. Это прежде всего Мустафа Джемилев, а также Рефат Чубаров, который инициировал 26 февраля 2014 года стычки на площади перед Верховным советом АРК. В результате 79 пострадавших, двое погибли. Сейчас ведется следствие по уголовному делу в отношении сподвижника Чубарова Ахтема Чийгоза, который отвечал за силовой блок в меджлисе. Безусловно, и в Крыму есть несогласные, но это нормальное явление. Национальный вопрос не стоит так остро в Крыму. Его пытаются так преподнести. Российская Федерация — межнациональное государство, в котором равные права и возможности всех народов обеспечены конституцией.

— Насколько велик международный интерес к Крыму спустя два года после воссоединения с Россией? Приблизились ли мы за это время к международному признанию полуострова как части РФ?

— Интерес к Крыму во всем мире по-прежнему большой, но он специфический и особый. По сути, все крымские предприятия и все живущие на полуострове граждане — персоны нон-грата для западных стран. С другой стороны, в 2015 году руководство Государственного совета Республики Крым провело 34 встречи с представителями иностранных государств, включая представителей деловых кругов, общественных и правительственных организаций иностранных государств. Встречи состоялись с делегациями болгарской политической партии АТАКА и польской партии КОРВиН, Демократической партии Сербии, французскими парламентариями, представителями Ассоциации молодых депутатов Казахстана, депутатами европейского парламента. Также в минувшем году полуостров посетили делегации деловых кругов Китая, Малайзии, Узбекистана, Германии, а также представители СМИ Японии, Финляндии, ФРГ, Китая, Чехии, Словакии.

Севастополь в 2015 году посетили 38 иностранных делегаций. Первой официальной европейской делегацией, посетившей город, была делегация французских парламентариев во главе с депутатом Национального собрания Франции Тьерри Мариани. По приглашению губернатора Севастополя состоялся визит мэра греческого города Коринф Александроса Пневматикоса. Во время встречи подписан первый документ с субъектом иностранного государства — меморандум о сотрудничестве между правительством Севастополя и муниципалитетом города Коринф в торгово-экономической, научно-технической и культурной сферах.

Крым посещает довольно много представителей иностранных государств, но не про всех мы можем говорить по понятным причинам. Люди приезжают сюда и видят реальную картину происходящего здесь. Мы движемся в правильном направлении. Уверен, признание рано или поздно будет. Перспективы у нас хорошие. Главное — твердо отстаивать свой выбор и не прогибаться под внешним давлением.

— Каким вам представляются Крым и Севастополь через десять лет?

— Уверен, мы сделаем все, что запланировано. Все федеральные программы мы реализуем. Будут построены мостовой переход, газопровод, автотрасса "Таврида". С энергетикой мы все вопросы тоже решим. А дальше будем развиваться. Конечно, есть проблемы с организацией всего процесса. Это связано прежде всего с кадрами. Мы не можем просто завезти профессиональных менеджеров и убрать людей, которые живут здесь. Это неправильно. Мы должны делать ставку прежде всего на людей, которые живут в этом регионе. Требуется определенная дополнительная подготовка местных кадров. Этим мы сейчас занимаемся. Люди в Крыму очень трудолюбивые.

Россия. ЮФО > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 16 марта 2016 > № 1688044 Олег Белавенцев

Встреча с Президентом Сербии Томиславом Николичем.

Состоялась встреча Владимира Путина с Президентом Республики Сербия Томиславом Николичем, который находится в России с рабочим визитом.

Главы двух государств обсудили состояние и перспективы развития российско-сербского сотрудничества, а также актуальные вопросы международной повестки дня.

* * *

Начало встречи с Президентом Сербии Томиславом Николичем

В.Путин: Уважаемый господин Президент! Дорогие друзья! Позвольте мне вас поприветствовать сердечно в Кремле.

И прежде всего, конечно, хочу поздравить Вас с заслуженной наградой – с премией Международного общественного фонда единства православных народов. Вы многое делаете для защиты и популяризации восточнохристианских традиций, ценностей. Я знаю это лично – мы с Вами многократно, в достаточно закрытом режиме, доверительно говорили обо всём этом. Так что я Вас поздравляю и хочу Вас от себя поблагодарить за Вашу деятельность по этому направлению.

Отношения межгосударственные у нас развиваются, и развиваются успешно. Мы сегодня поговорим об этом.

Добро пожаловать!

Т.Николич (как переведено): Господин Президент, спасибо большое за поздравление. Эта награда для меня особая, я дорожу ею, потому что она носит имя усопшего Патриарха Алексия II, который был рядом с Сербией, был в Сербии в самое трудное время. И это одновременно и награда, и обязательство.

Спасибо Вам за время, которое Вы выделили для нашей встречи: хотя мы приехали совсем по другому поводу, это мне даёт возможность поблагодарить Вас лично за всё то, что Вы сделали для Сербии в прошлом году, да и за все эти годы.

Вы даже представить не можете, как благодарна Сербия Вам за те два поступка, которые Вы сделали, они касаются будущего Сербии и, я бы сказал, будущего Республики Сербской. Это попытка принять декларацию о Сребренице: это была попытка сказать, что все преступления совершили сербы, сербский народ, и подтвердить стереотипы, которые уже существовали, о том, что сербский народ виновен в геноциде.

Несмотря на то что это было совсем в другое время и в других обстоятельствах, я это могу сравнить с жестом русского царя, который сказал, что выйдет из войны, если союзники не обеспечат корабли, для того чтобы забрать сербскую армию с Адриатического моря, не говоря уже о том, что он и вступил в ту войну, для того чтобы только защитить своих сербских братьев.

Я знаю, насколько трудно в Совете Безопасности наложить вето, и этот жест останется навсегда в памяти сербов.

Также ещё раз хочу поблагодарить вас за ваше поведение в ЮНЕСКО, когда была попытка принять так называемое Косово в эту организацию.

Всё это у меня накопилось на душе, и я просто ждал момента, когда у меня будет возможность всё это высказать.

Одновременно хочу поблагодарить Вас за поддержку, которую Вы оказываете Сербии в её попытке встать на ноги и присоединиться к ряду развитых стран, за понимание поведения Сербии в международных отношениях и за ту храбрость, которую Россия продемонстрировала всем другим государствам своей борьбой против так называемого «Исламского государства».

К сожалению, это не 1999 год, иначе мы бы сейчас и не говорили о бомбардировке Сербии, не упоминали.

Это всё, что я хотел сказать перед журналистами.

В.Путин: Спасибо.

У нас действительно очень богатая и насыщенная событиями история и очень добрые, подтверждённые этой историей отношения.

Надеюсь, мы с Вами пойдём по современной, позитивной повестке. В этой связи хочу вспомнить о визите Премьер-министра Сербии в Россию осенью прошлого года и о планирующейся поездке Председателя Правительства Российской Федерации в Сербию, надеюсь, в ближайшее время.

Мы можем поговорить сейчас и о ситуации в регионе, и о двусторонних отношениях. Ещё раз хочу Вас поблагодарить за то, что Вы приехали в Россию и у нас такая возможность есть.

Сербия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 10 марта 2016 > № 1685416 Томислав Николич

Президент Сербии Томислав Николич 9 и 10 марта находится с рабочим визитом в России. В Москве он пообщался с Патриархом Московским и всея Руси Кириллом и встретится с президентом РФ Владимиром Путиным. О важнейших политических аспектах во взаимоотношениях Белграда и Москвы Томислав Николич рассказал в интервью главному редактору агентства Sputnik Сербия Любинке Милинчич.

— Насколько важно для Москвы соглашение, которое подразумевает дипломатический иммунитет для сотрудников Русско-сербского гуманитарного центра в сербском городе Ниш? (Ранее Николич в интервью агентству Sputnik говорил, что в ходе визита премьер-министра РФ Дмитрия Медведева в Белград в апреле может быть подписано соглашение, которое даст сотрудникам этого центра те же привилегии, которые получили силы НАТО на территории Сербии. Позже появилась информация, что премьер Сербии Александар Вучич не будет подписывать данное соглашение — ред.)

— Соглашение по НАТО, которое ратифицировал парламент Сербии, три года назад подписал тогдашний министр обороны. Граждане просто не знали, что оно подписано, так что, когда дело дошло до ратификации, поднялся шум, дескать, мы вступаем в НАТО. Если руководствоваться этой логикой, мы вступили в альянс три года назад. Но это не так — мы не будем этого делать. У НАТО всегда было больше возможностей по реализации проектов с Сербией. В свое время я лично настаивал на том, чтобы мы отправили делегацию в Парламентскую ассамблею ОДКБ. Русские этого не требовали, хотя наша делегация уже тогда присутствовала на заседаниях Парламентской ассамблеи НАТО. Я считаю, что России просто достаточно того, что мы говорим, что не будем вступать в НАТО. И Россия, как серьезное государство, не высчитывает, на сколько процентов мы связаны с Москвой, а на сколько — с НАТО. Россия знает: граждане Сербии не хотят, чтобы их страна вступала в альянс.

— Как вы комментируете статьи в некоторых СМИ, в которых говорится, что Москва оказывает давление на Белград, чтобы соглашение о дипломатическом иммунитете для сотрудников центра все-таки было подписано?

— Никакого давления нет. Я в нескольких газетах видел заголовки вроде "Николич и Дачич (глава МИД Сербии — ред.) тайком от премьера Вучича работают над тем, чтобы соглашение было подписано". Никто ни от кого тайком не работает, тем паче у каждого свои полномочия, предусмотренные конституцией. Никогда ни в одной стране я не подписывал соглашение, о котором бы не знало правительство Сербии, — не буду и в России. Что касается отношений с Москвой, мне скрывать нечего: известно, насколько я люблю Россию и насколько при этом я лично хочу, чтобы мы вступили в Евросоюз. Если бы Сербия опиралась исключительно на сотрудничество с Россией, с которой мы не граничим и до которой наши товары везут через страны ЕС, мы бы с трудом могли развивать нашу экономику. Моя идеология такова: мы должны сотрудничать и с Востоком и с Западом. Россия очень популярна у жителей Сербии, и партии, которые с ней вообще никогда бы не сотрудничали, в ходе предвыборной кампании (Сербию ожидают парламентские и местные выборы в апреле — ред.) скажут, что они хотят этого сотрудничества.

Поэтому я считаю, что Сербская прогрессивная партия (правящая, лидер — премьер Александар Вучич, основатель партии — президент Томислав Николич — ред.) — это идеальное сочетание. Возможно, эта партия делает шаги, которые кто-то может трактовать как нарушение баланса, но потом получается, что это не так и что не может партия, если народ любит Россию, быть против этой страны и сотрудничества с ней. Для меня очень важна любовь России к нам и ее влияние в мире, и я пользуюсь этими преимуществами в своей работе. Результатом этого, например, стало вето Москвы в СБ ООН, когда голосовали по резолюции о Сребренице. Или когда голосовали о приеме так называемой Республики Косово в ЮНЕСКО. В этих случаях Россия показала решительность, храбрость и великодушие к Сербии. Но не стоит ожидать от нас, что мы скажем: мы больше не можем и не будем сотрудничать с ЕС. За 15 лет Сербия оказалась в такой ситуации, что мы больше не можем так просто сказать, дескать, справимся без ЕС. Кое-что можем, а кое-что — нет.

— Вы и далее верите в Евросоюз?

— Если вы плывете по реке, то вы должны плыть, иначе не выберетесь на поверхность. Нас окружает ЕС, так географически сложилось. Если бы я руководил каким-то другим государством, которое граничит с РФ, было бы много вариантов и мне было бы нелегко решиться вступать в один союз, игнорируя другой, который бы, вероятно, мог дать лучше условия для граждан. У ЕС сейчас есть возможность показать себя. Не вести себя, как водитель-новичок, который едет согласно ПДД в хороших погодных условиях, а как только пойдет дождь или на дороге случится происшествие, вылетает с дороги.

У ЕС было богатство, хорошие соглашения, законы. Но затем произошел миграционный кризис, и мы видим, что как минимум у половины членов ЕС вообще нет согласованной политики по этому вопросу, как, кстати, нет и по вопросу Косова и Метохии (пять членов ЕС не признало Косово — ред.). Некоторые строят ограждения, некоторые нет. Я и раньше говорил, что Европа действительно без границ, но поезжайте сейчас: полицейские, таможенники, все вновь заняли свои места на границах, вновь введен контроль, как будто ЕС и не было. И если ситуация с мигрантами ухудшится, это лишь дестабилизирует отношения в ЕС, и он даст странам-членам еще большие свободы, чем дал Великобритании, еще большие средства, чем дал Греции или, скажем, Турции. Посмотрим, как будет развиваться ситуация, поэтому ухудшение отношений с Россией для меня недопустимо. Во-первых, для этого нет причин, во-вторых, Россия нам будет очень нужна.

— Европа не разрешила "Южный поток" из-за Третьего энергетического пакета, а сейчас, видимо, даст добро на "Северный поток-2". Это может быть темой разговоров в Брюсселе и Москве?

— Я в свое время и по поводу "Турецкого потока" сказал, что он ничего нам не дает, хотя не знал, что этот проект не состоится. Был еще разговор о газопроводе через территорию Болгарии, но и он вряд ли пройдет через Сербию. Остается только "Южный поток", единственный проект, который бы принес Сербии доходы. Мне думается, я никогда не потеряю надежду, что мы сможем реализовать этот проект. Судя по тому, как развивается ситуация в ЕС и как часто они нарушают собственные договоренности, я начинаю надеяться, что, быть может, они откажутся от своих принципов, которые мешают строительству "Южного потока". Тем более что как минимум семь-восемь государств ЕС от "Южного потока" имели бы прямую выгоду.

Может быть, рано подводить итоги, но отмена "Южного потока" применительно к Сербии привела к регрессу: доходы в бюджет из-за этого меньше, а это сказывается на зарплатах и пенсиях. Все это мы могли бы компенсировать доходами от транзита российского газа через Сербию. Теперь все зависит от Европы и России, от того, как будут развиваться их отношения, но, согласно информации, которой я располагаю, некоторые европейские государства будут против автоматического продления санкций в отношении Москвы, потому что это похоже на ситуацию, когда друг другу перекрывают воду и ждут, кто первым умрет. Российская экономика не восстановится, если не отменят санкции, но не восстановится и Европа.

Откуда европейские государства возместят убытки? Из европейских фондов? Не думаю. Надеюсь, стороны сядут и договорятся, чтобы эти бессмысленные санкции прекратились. Это дало бы новый серьезный импульс, дало бы надежду.

Возникает вопрос, что будет завтра с Европой. Выяснилось, что европейские государства очень эгоистичны, что политическая карьера Ангелы Меркель могла бы оказаться под вопросом только потому, что ее политика отвечает европейским критериям. Это было бы нонсенсом и абсурдом, и это могло бы натолкнуть нас на размышления, а какая нам польза от членства в ЕС? К происходящему надо относиться рационально, взвешенно. В любом случае мы не влияем на глобальные процессы. Мы можем просто сохранить человеческое отношение к мигрантам, братские связи с Россией, равный подход к отношениям и с ЕС и с Россией, а там как бог даст.

Кроме того, Николич отметил, что, по его мнению, Россия должна инвестировать в развитие сельского хозяйства в Сербии и это обеспечит ее рынки качественной, экологически чистой продукцией без ГМО. Кроме того, президент отметил важность развития отношений в сфере оборонной промышленности (ведутся переговоры о поставках в Сербию российских средств ПВО и о перспективах ремонта российских вертолетов в Сербии — ред.), а также в сфере туризма, потому что "хотя в Сербии и нет моря, но есть курорты, которые могли бы заменить турецкие аналоги, ведь туризм в этой стране во многом основан на бассейнах, а вода в наших бассейнах, по крайней мере, обладает целебными свойствами".

Сербия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 10 марта 2016 > № 1681187 Томислав Николич

Хуже, чем в холодную войну

Алексей Фененко

Конфликтный потенциал российско-американских отношений

А.В. Фененко – кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института проблем международной безопасности РАН, старший преподаватель кафедры международной безопасности факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова.

Резюме Ни Украина, ни Сирия не сняли психологического напряжения. Лидеры США и, отчасти, России пока не считают, что их страны достигли опасного предела. Требуется более крупный кризис, для окончательного разрешения накопившихся вопросов.

Написать эту статью я задумал после круглого стола о перспективах российско-американских отношений, организованного агентством «Россия сегодня» в ноябре 2015 года. Там я высказал мысль, что Россия и США вступили в период, намного более опасный, чем холодная война, включая Карибский кризис 1962 года. Мои слова вызвали критические замечания. («Тогда стояли на грани ядерной войны, а сейчас ничего похожего не наблюдается».) Между тем в предстоящие десять-пятнадцать лет опасность развязывания военного конфликта между Россией и Соединенными Штатами, на мой взгляд, намного выше, чем в период биполярной конфронтации.

Накапливаются долгосрочные негативные тенденции, которые объективно подталкивают обе стороны к вооруженному конфликту. В отличие от прежних случаев, в том числе и Карибского кризиса, современные военно-политические коллизии не побуждают Кремль и Белый дом сесть за стол переговоров и выработать механизмы снижения военной опасности. Стороны, напротив, последовательно свертывают стратегический диалог, демонтируют систему европейской безопасности и демонстрируют силу в непосредственной близости от вооруженных сил друг друга. Такая модель напоминает систему отношений между европейскими державами в конце XIX века, которая работала скорее на приближение, чем на отдаление конфликта.

Мифы холодной войны

Зимой 2012 г. эксперты Евроатлантической инициативы в области безопасности (EASI) презентовали на ежегодной Мюнхенской конференции доклад «На пути к Евро-Атлантическому сообществу безопасности». Евроатлантике, по их мнению, присущ дефицит взаимного доверия, а сотрудничеству мешает мышление времен биполярной конфронтации. В действительности наследство холодной войны играло стабилизирующую роль в российско-американских отношениях, предполагая:

поддержание стратегического диалога по ОСВ/СНВ;

развитие механизмов контроля над вооружениями;

наличие мер доверия и транспарентности;

наличие комплекса взаимных обязательств на случай конфликта с третьими странами;

высокий уровень доверия, без которого создание подобных режимов невозможно.

Американский политолог Джон Льюис Гэддис не случайно назвал холодную войну периодом долгого мира. Конфронтация сверхдержав и возглавляемых ими военно-политических блоков осуществлялась строго по правилам и никогда не приближалась к грани реального военного конфликта. Вопреки расхожим представлениям, холодная война СССР и США началась отнюдь не в 1945 году. Первое десятилетие после Второй мировой войны в мире доминировали четыре державы-победительницы. Только к 1956 г. две из них (Советский Союз и Соединенные Штаты) понизили статус Великобритании и Франции до регионального уровня. Москва и Вашингтон, несмотря на жесткую риторику, взаимодействовали в процессе демонтажа Британской и Французской империй. В период прямого военно-стратегического противоборства стороны вступили после Суэцкого кризиса 1956 г., когда между ними не осталось «прокладок» в виде других великих держав. С этого времени система советско-американского взаимодействия стала внешне характеризоваться:

предельной враждебностью, усиливаемой противоположностью социально-экономического и политического устройства;

идеологической конфронтацией со взаимоисключающими целями;

блоковым характером противостояния, когда малые и средние страны передавали сверхдержавам контроль над своими военными потенциалами;

соперничеством на грани военного столкновения, которое носило бы характер тотального конфликта двух мировых систем.

Но угроза прямого военного конфликта оставалась минимальной. Едва ли обладание ядерным оружием (ЯО) было основной причиной. С конца 1950-х гг. и советские, и американские стратеги разработали множество сценариев войны с ограниченным применением ЯО или на базе обычных вооружений. (В последнем случае ЯО по умолчанию не применялось бы обеими сторонами, подобно тому как химическое оружие не использовалось во Второй мировой войне.) Библиография работ об «ограниченной ядерной войне» настолько обширна, что заслуживает издания в виде специальных сборников. Однако почти ни в одной работе не объяснено, почему американские и советские лидеры не воспользовались рекомендациями военных.

У руководителей СССР и США попросту не было политических причин для прямого столкновения. Соединенные Штаты и Советский Союз не могли заменить друг друга в качестве лидеров капиталистического и социалистического миров. Любой конфликт между ними привел бы к краху всей системы Ялтинско-Потсдамских договоренностей, включая ООН. В обмен на обвал мирового порядка победитель получал бы ограниченную территорию, требующую колоссальных затрат для восстановления. Игра не стоила того, чтобы жертвовать ресурсами, приобретенными по итогам Второй мировой.

Отсутствие политических мотивов дополнялось дефицитом технических возможностей для ведения войны. Находясь в разных полушариях, сверхдержавы не могли оккупировать территорию друг друга. Для победы в крупном региональном конфликте ни одна из сторон не имела превосходства, обеспечивающего гарантированное поражение противника. Прямая война сводилась бы к иррациональному обмену ядерными ударами без какой-либо политической капитализации. Фанатиков, готовых рискнуть всем ради победы в «войне-армагеддоне», слава богу, не нашлось.

Ни советская, ни американская идеология не была непримиримой к оппоненту. Концепция обеих сверхдержав постулировала принцип соревнования коммунизма и либерализма. Во-первых, это означало, что СССР и США признают друг друга в качестве равноправных субъектов. Во-вторых, стороны были готовы играть по правилам. В-третьих, соревнование означает наличие у оппонента положительных сторон, которые нужно перенять или превзойти. И Кремль, и Белый дом предполагали победу коммунизма/либерализма в туманном будущем, что легитимировало начало диалога. Популярная в 1960-х гг. теория конвергенции, согласно которой СССР и США позаимствуют друг у друга лучшее, возникла не на пустом месте и укоренилась в мировоззрении советской и американской элиты.

Французский писатель Марсель Пруст оставил нам образы полноценной идеологической конфронтации. Во Франции после войны 1870 г. ненависть к Германии была настолько велика, что выразить симпатию к чему-то немецкому было невозможно. «Мы ненавидели боша за то, что он бош. За то, что он пьет кофе с коньяком, за то, что ест много сосисок, за то, что носит рыжие усы, за то, что надевает коричневую, а не черную, “бабочку”. За то, что он существует, и за то, что мы до сих пор не отплатили ему за Седан», – размышлял писатель о тех временах. Аналогичные чувства испытывали и немцы в отношении Франции: они упрекали Бисмарка в том, что он не добил «наследственного врага». Во французских и немецких городах по выходным устраивались шоу в парках: сожжение перед восторженной толпой макетов Эйфелевой башни или Бранденбургских ворот.

Ничего подобного в советско-американских отношениях не было. Лидеры сверхдержав, как справедливо отметил известный американист Владимир Печатнов, не пытались сеять ненависть к противнику среди населения. Советская пропаганда тщательно отделяла «реакционные круги США» от американского народа. Президенты США, называя СССР «красной чумой» или «империей зла», всегда выражали сочувствие русскому народу. Ни советская, ни американская пропаганда не насаждала в школе ненависть к обычаям и культуре противника, не организовывала массовых демонстраций с милитаристским психозом и не восхваляла гибель солдат противоположной стороны в региональных конфликтах. Отрицание противника носило политический, идеологический, но не экзистенциальный характер. (Сравнение нынешних пропагандистских баталий с теми, что грохотали в годы холодной войны, приводит к неутешительному выводу, что тогда уровень взаимного уважения был намного выше, а эмоциональной экзальтации наблюдалось куда меньше.)

С настоящим врагом идеологические баталии не ведутся: враги молча готовятся к схватке. В 1930-е гг. представители СССР и нацистской Германии, например, крайне редко пытались доказать что-то друг другу или оспорить какой-либо тезис оппонента. Отношения на официальных встречах отличались демонстративной вежливостью и практическим отсутствием неформального общения. Не вели дискуссий немцы и с англичанами накануне Первой мировой. Вопрос о столкновении был решен, а убеждать врага в своей правоте – занятие бессмысленное.

Образом холодной войны стало противостояние советских и американских спецслужб. Но ни советское, ни американское руководство не считало диверсии ЦРУ/КГБ поводом к разрыву дипломатических отношений или тем более причинению реального ущерба политической элите противника: терроризм отрицали обе стороны. Русские и американцы не относились друг к другу с ненавистью: они живо интересовались образом жизни и культурой оппонента. С какого-то момента общественность и в Советском Союзе, и в Соединенных Штатах смотрела на милитаризм и гонку вооружений с изрядной иронией, достаточно вспомнить «бондиану» и песни Высоцкого.

Феномен «радиоголосов», которые ловила советская интеллигенция, доказывал, что многие жители СССР были готовы воспринимать оппонента. Судя по воспоминаниям, при прослушивании негативной информации о своей стране в принципе не возникала ненависть к США как таковым. (Как отмечал французский социолог Серж Московичи, европейцы начала ХХ века, охваченные шовинистическими настроениями, просто отвергали негативную информацию о своей стране, считая иностранцев «недостойными» даже обсуждать их родину.) Разработанная в Соединенных Штатах концепция идеологического влияния (впоследствии она получила название «мягкой силы») была основана на том, что противник готов выслушать информацию о ваших положительных сторонах и заинтересоваться ею.

Зато в условиях стратегического пата произошла беспрецедентная демократизация международных отношений. Ее приметами стали ликвидация колониальной системы, резкое расширение числа суверенных государств, появление Движения неприсоединения и целой плеяды международных организаций. Тенденции к демократизации тесно соприкасались с закреплением в международном праве незыблемости территориальной целостности государств, права народов на самоопределение и обязательств по защите прав человека. Сверхдержавы обычно поддерживали соответствующие процессы, чтобы обеспечить себе преимущество в обоюдном соперничестве. Волна демократизации во многом повлияла на внутриполитические процессы и в США (ликвидация остатков расовой сегрегации), и в СССР (укрепление либерального крыла в партийном руководстве).

Кризисы долгого мира

С легкой руки американского политолога Пола Нитце конфликты времен холодной войны стали называть «игрой с нулевой суммой», когда выигрыш одной стороны автоматически означает проигрыш другой. Однако ни один из кризисов холодной войны подобной игрой не был. Советское и американское руководство демонстрировали скорее нежелание, чем готовность начинать крупную войну, были готовы на уступки ради сохранения статус-кво.

Эту тенденцию выявила Корейская война (1950–1953). В ней экспедиционные силы США и их союзников воевали за Южную Корею; китайские добровольцы, прикрытые двумя полками советской истребительной авиации, – на стороне КНДР. Но лидеры Соединенных Штатов и КНР не сочли действия оппонента поводом к объявлению войны. Аналогично ни советское, ни американское руководство не видело в локальных военных действиях повода к разрыву дипломатических отношений. Советский представитель бойкотировал заседания Совета Безопасности ООН, но руководство СССР не обсуждало возможности выхода из Организации. В апреле 1951 г. президент Трумэн дезавуировал ультиматум главнокомандующего экспедиционными силами ООН генерала Дугласа Макартура, угрожавшего КНР применением атомного оружия. При первой возможности стороны подписали перемирие.

Готовность к компромиссу показал и второй Берлинский кризис 1961 года. Его причиной были опасения советского руководства в связи с политикой ядерного вооружения ФРГ, воплощением которой стал проект создания многосторонних ядерных сил НАТО (МСЯС). Силовые демонстрации СССР вокруг Западного Берлина, включая строительство Берлинской стены, должны были убедить администрацию Джона Кеннеди в готовности Москвы применить силу в случае предоставления ФРГ доступа к ядерной кнопке. Но при реальной угрозе конфликта в октябре 1961 г. советское командование во главе с маршалом Коневым отвело танки от Берлинской стены без предварительных договоренностей с США. Белый дом со своей стороны осторожно свернул проект МСЯС.

Карибский кризис 1962 г. подтвердил эту тенденцию. Советский Союз разместил группировку ядерных носителей (как авиационных, так и ракетных) на Кубе вблизи Соединенных Штатов. Администрация Кеннеди разрабатывала и обсуждала план ее ликвидации. Однако стороны искали механизм для диалога и создали его через советского посла Анатолия Добрынина и брата президента Роберта Кеннеди. Ни в советском, ни в американском руководстве никто, судя по открытым источникам, не ставил вопрос о разрыве дипломатических отношений или ликвидации ООН. Советские и американские лидеры не произносили зажигательных речей перед агрессивно настроенной толпой и не обещали любой ценой не допустить позора. Все это разительно отличалось, например, от поведения императоров Николая II и Вильгельма II летом 1914 года. Неудивительно, что по итогам Карибского кризиса Кремль и Белый дом начали стратегический диалог о снижении опасности войны.

Аналогично развивался и кризис вокруг «евроракет» середины 1980-х годов. Советский Союз развернул в 1977 г. ракеты средней дальности РСД-10 «Пионер». Страны НАТО восприняли это как нарушение баланса сил в Европе. После неудачных переговоров осенью 1983 г. началось развертывание американских ракет средней дальности «Першинг-2» в 5–10 минутах подлета от Москвы. 24 ноября 1983 г. последовало угрожающее по тональности телевыступление генсека ЦК КПСС Юрия Андропова об опасности ядерной войны и принятии СССР ответных мер, включая выход из Женевских переговоров. Однако в феврале 1984 г. на похороны Андропова в Москву прибыли вице-президент США Джордж Буш и премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер. По итогам переговоров с генсеком Константином Черненко и министром обороны Дмитрием Устиновым стороны согласились сохранить режим ПРО/ОСВ и поддерживать стратегический диалог. Через год, в феврале 1985 г., госсекретарь Джордж Шульц и министр иностранных дел Андрей Громыко договорились возобновить переговоры по «евроракетам» в Женеве.

Столкновения в «третьем мире», скорее, играли стабилизирующую роль, выступая частью системы взаимного ядерного сдерживания. Во-первых, они демонстрировали готовность сверхдержав применить в случае необходимости военную силу. Во-вторых, позволяли испытывать новые образцы вооружений. В-третьих, оправдывали существование в СССР и США мощных идеологических аппаратов. Идеи «поддержки демократии» и «распространения социализма» получали наглядное подтверждение через соответствующие акции на периферии.

Примечательная деталь: ни один из региональных кризисов не породил у сверхдержав ощущения серьезного поражения и тем более не вызвал приступов реваншизма. Можно сколько угодно говорить о «вьетнамском синдроме» в Америке, но ни один из кандидатов в президенты не шел на выборы под лозунгом «отомстить за Вьетнам». А в СССР ни один генеральный секретарь не призывал поквитаться с США за Карибский кризис или за Ближний Восток. Даже вывод войск из Афганистана в 1989 г. советская общественность восприняла с облегчением, а не как унизительное поражение. Никаких парадов ветеранов и митингов с призывом «смыть кровью позор», как в Германии 1920-х гг., в советских городах не было. Ни один из кризисов холодной войны не затрагивал жизненные интересы сверхдержав и не был поводом для перехода к реальной конфронтации.

Американские эксперты любят обсуждать, была ли успешной политика ядерного сдерживания Советского Союза. Но сама она возникла на основе наблюдения Джорджа Кеннана, что советское руководство не хочет большой войны. Субъекта, желающего войны, сдержать невозможно: любую демонстрацию силы, даже символическую, он воспринимает как долгожданный предлог для ее объявления. Опыт последующих лет доказал, что и американское руководство не желало прямого военного столкновения. Карибский кризис, равно как и все остальные, доказал, что у советского и американского руководства нет причин и желания начать войну.

Холодный мир

После демонтажа Советского Союза ситуация стала меняться. Между Россией и Америкой началось накопление причин для военного конфликта. Двум сопоставимым по возможностям ядерным державам пришлось выстраивать отношения в рамках одного глобального мирового порядка. Это само по себе стало источником растущей конфликтности.

Самораспад СССР породил волну утверждений об исчезновении у Москвы и Вашингтона идеологических противоречий. В действительности реальные идеологические противоречия стали появляться как раз после 1993 года. Россия, пережив короткий период нарочито проамериканской риторики, с конца 1994 г. официально отказывалась признать американские концепции лидерства и расширения демократии. В 1997 г. Россия совместно с КНР выдвинула идею многополярного мира. Это болезненно восприняли в Вашингтоне, претендующем на ведущую роль в формирующемся мировом порядке. Такое идеологическое противостояние оказалось жестче прежнего «коммунизм – либерализм». Речь теперь шла не о сосуществовании двух лагерей, а о вариантах построения глобального мира. Разойтись по домам, как СССР и США, Россия и Соединенные Штаты теперь не могли.

Наибольшее раздражение у американцев вызывали два фактора. Первый: сохранение у Москвы советского силового (прежде всего – ядерного) потенциала. Россия, несмотря на все перипетии 1990–1993 гг., осталась единственной страной, способной физически уничтожить Америку и вести с ней войну на базе сопоставимых вооружений. Второй: сохранение за Россией статуса постоянного члена Совета Безопасности ООН, что позволяет ей блокировать действия Вашингтона или лишать их легитимности. Несмотря на декларации о «стратегическом партнерстве», цель американской политики сводилась к резкому сокращению (а в идеале и ликвидации) российского стратегического потенциала до безопасного для США уровня. Соединенные Штаты не были заинтересованы в экономической модернизации России, коль скоро это предполагало модернизацию российского ВПК.

Неприязнь американской элиты усиливалась по мере осознания того факта, что средств для реального «наказания России» немного. Можно, конечно, нанести булавочные уколы в виде санкций против российских компаний или сделать очередную придирку в области прав человека. Но украинский кризис доказал, что экономическая борьба с Россией принесет США дивиденды, только если им удастся обеспечить абсолютную поддержку со стороны Евросоюза, что возможно, но довольно зыбко. А постоянная проработка в американских СМИ сценариев «как лучше наказать Россию» только усугубляет конфликтный потенциал.

Российская элита, со своей стороны, осознавала мотивы действий Соединенных Штатов. Наибольшую тревогу в Москве вызывала проводимая Вашингтоном реформа международного права. Через цепочку прецедентов американская дипломатия утверждала два принципа. Первый – принудительное смещение лидеров суверенных государств (с их последующим осуждением международным трибуналом). Второй: принудительное разоружение опасных (с точки зрения Вашингтона) режимов, прежде всего – лишение их потенциалов оружия массового поражения. Российское руководство подозревало, что конечной целью США является применение этого подхода к Москве. Ситуация усугублялась позицией администрации Клинтона по чеченскому конфликту: Белый дом фактически прощупывал способность России защитить свою территориальную целостность. Слова Бориса Ельцина на Будапештском саммите СБСЕ 5 декабря 1994 г. о том, что на смену холодной войне приходит холодный мир, означали больше, чем недовольство России расширением НАТО на восток. Они символизировали переход к взаимодействию России и США по новым, менее ясным и потому более опасным правилам.

До начала 2007 г. лидеры двух стран на каждом саммите заявляли о намерении выстроить стратегическое партнерство и «преодолеть наследие холодной войны». Но Россия и Соединенные Штаты придерживались противоположных мнений по всем ключевым международным проблемам. Более того: возник новый фактор, отсутствовавший в советско-американских отношениях – взаимное неприятие, отторжение. Вашингтон примерно с осени 1994 г. начал отходить от поддержки Ельцина, говоря о провале демократического транзита в России и установлении в ней «неоцарского» (то есть враждебного США) режима. В американском общественном мнении утверждался взгляд на Россию как на «неправильную» страну, непригодную для демократизации. В России Соединенные Штаты все больше воспринимали как державу, политика которой угрожает существованию России.

С начала 2007 г. заявления о партнерстве или намерении его выстраивать исчезли. Взаимное раздражение стало укрепляться на уровне официальной риторики. «Глобальная антитеррористическая коалиция», созданная осенью 2001 г., распалась через полтора года из-за противоречий вокруг Ирака. «Партнерство по нераспространению ЯО» вылилось в бесконечные препирательства по ядерным программам Ирана и КНДР. Энергетическое партнерство оказалось свернутым в период подготовки саммита «Группы восьми» в Санкт-Петербурге летом 2006 года, хотя именно энергетика должна была стать его главной темой. Не получили развития обсуждавшиеся несколько лет назад идеи о партнерстве на Тихом океане. Повестка двусторонних отношений по-прежнему сводится к тому, как снизить риск столкновения, то есть остается в негативном, а не позитивном, формате.

Параллельно произошел распад стратегического диалога. В период борьбы с Верховным Советом Ельцин подписал пакет невыгодных России соглашений по ядерному разоружению. По мере укрепления российской государственности Кремль постарался отказаться от них или максимально девальвировать их содержание. В Вашингтоне это вызвало нескрываемое раздражение, которое нашло выражение в концепции «взаимно-гарантированной безопасности» (mutually assured safety). После выхода США из Договора по ПРО (2002) российско-американские переговоры по контролю над вооружениями становились все более пустыми и бессодержательными. Даже после подписания относительно успешного Пражского договора (2010) стороны не сумели согласовать базовую формулу по ПРО. С осени 2011 г. переговоры по контролю над вооружениями фактически заморожены: ситуация, беспрецедентная со времен «междуцарствия» в СССР середины 1980-х годов. Напротив, конфликты вокруг Договора РСМД (1987) доказывают неготовность сторон сохранять контроль над вооружениями в его классической форме.

Снизились и взаимные обязательства на случай конфликта с третьими странами. Начиная с Хельсинкского акта 1975 г. СССР и США вырабатывали механизмы мер доверия и транспарентности в Европе. В 1990 г. запущен «Парижский процесс», включавший в себя заявления о намерениях построить единую безблоковую Европу («Парижская хартия») и ограничить обычные вооруженные силы (ДОВСЕ). Спустя полтора десятилетия оба документа фактически дезавуированы. Попытки России запустить реформу ОБСЕ закончились неудачей. Не привели к результатам и предложения выработать новый договор о европейской безопасности (Хельсинки-2), что продемонстрировала Мюнхенская конференция в феврале 2012 года. После фактического провала этой инициативы Россия и НАТО остались без согласованных правил поведения на случай конфликтных ситуаций.

Именно в постсоветский период между Россией и США появился новый фактор – территориальные претензии. Соединенные Штаты не признавали Прибалтику частью СССР, но вопрос оставался замороженным. Теперь территориальный конфликт в Беринговом море сливается с проблемой передела шельфовых зон Берингова пролива и сохранения линии государственной границы через Чукотское море. На это накладываются противоречия в Арктике: предложения Соединенных Штатов по нейтрализации Северного Ледовитого океана и непризнание Вашингтоном прав России на советский арктический сектор. Отказ США согласиться с присоединением Крыма к России поставил вопрос еще острее: в каких границах Вашингтон признает Российскую Федерацию?

Новой формой российско-американской конфликтности стала модель контр-элитной войны. Ее апробация началась еще в 1990-е гг. через серию арестов в США российских граждан и их обвинения в коррупции и экономических преступлениях (никогда не доказанных). Но по-настоящему развитие такой формы борьбы началось с президентских выборов в России 2012 года. Демонстративно недружественное отношение администрации Обамы к Владимиру Путину означало переход «красной черты»: раньше Белый дом никогда не ставил двусторонние отношения в зависимость от конкретного лидера. Последующие два года подтвердили нежелание Соединенных Штатов выстраивать диалог с вернувшимся в Кремль Путиным. (В январе 2016 г. ситуация дошла до беспрецедентного апогея – официальных, устами представителя Белого дома, хотя и крайне неконкретных обвинений главы Российского государства в коррупции.)

Американская сторона впервые официально заявила о неприемлемости конкретной фигуры на посту президента России. Госдепартамент США отказался признать парламентские и президентские выборы в России соответствующими демократическим процедурам. «Закон Магнитского» означает, что Соединенные Штаты не признают легитимность целого сегмента российской элиты. Именно в конце 2012 г. в России впервые на официальном уровне мелькнула тема возможного разрыва дипломатических отношений с США.

Кризисы холодного мира

Новые формы взаимодействия породили и новый тип военно-политических конфликтов. После 1991 г. американская сторона применяла силу против назначенных ею стран-изгоев, отрабатывая модель войны-наказания определенных режимов. В контексте нарастающей двусторонней конфликтности у российского руководства невольно закрадывались подозрения, что конечной целью таких акций будет Российская Федерация. Москве, в свою очередь, приходилось идти на силовые демонстрации, чтобы принудить Вашингтон к поиску компромисса. Между Россией и Соединенными Штатами возникла система опосредованной, но жесткой конфронтации.

Первым примером стала война в бывшей Югославии. Россия оценила военную операцию НАТО против СРЮ 1999 г. как агрессию и пошла на две ответные меры: замораживание «Основополагающего акта Россия – НАТО» и прекращение деятельности миссии альянса в Москве. Можно иронизировать над степенью серьезности этих мер, но во время холодной войны ни одна из сторон не шла на аннулирование соглашений и закрытие дипломатических миссий. В июне 1999 г. дело дошло до открытой силовой демонстрации России в виде броска десантной бригады из Боснии в Приштину. Американские военные, судя по открытым источникам, также допускали возможность локального военного столкновения с Россией на Балканском полуострове.

Вторым примером стала «Пятидневная война» 2008 г. между Россией и Грузией. Пришедший в 2004 г. режим Михаила Саакашвили стремился восстановить контроль над двумя отпавшими провинциями – Южной Осетией и Абхазией. В этом его негласно поддерживала администрация Джорджа Буша-младшего, стремившаяся проверить два принципиальных момента. Первый: готовность России к военным действиям за пределами своих границ. Второй: степень уязвимости российской авиации для американских информационно-космических систем. Москва пошла на применение силы против Грузии. Главной целью было не только наказать Саакашвили, но и подтвердить готовность применять силу для противодействия расширению НАТО и размещению американской ПРО в Европе. (Тезисы, прозвучавшие 10 февраля 2007 г. в Мюнхенской речи Владимира Путина.)

Итоги «Пятидневной войны» не удовлетворили ни одну из сторон. Для российской элиты они породили ощущение победы, доказав возможность принуждения США к компромиссу. Вместе с тем в ходе войны администрация Буша-младшего не обнаружила стремления к диалогу с Россией и, хуже того, пошла на серию силовых демонстраций от переброски грузинских войск из Ирака до отправки военных кораблей в Черное море. Сторонам требовался новый, более серьезный, кризис, выявляющий их позиции на территории бывшего СССР.

Конфликт на Украине неизбежно вытекал из итогов «Пятидневной войны». Для США он был важным инструментом срыва интеграционного проекта Евразийского экономического союза, создание которого президент Путин провозгласил целью третьего президентского срока. Для России важнейшей задачей было предотвратить дрейф Украины в сторону НАТО, угрожающий подрывом российских позиций на постсоветском пространстве и потерей военного присутствия на Черном море. Москва присоединила Крым и осуществила ряд других силовых действий. Соединенные Штаты взяли курс на экономическое воздействие, добившись солидарности со стороны союзников из стран ЕС. На протяжении всего конфликта в США обсуждались по сути две меры: поставка Украине летального оружия и развертывание военной инфраструктуры НАТО в Балто-Черноморском регионе.

Новым вариантом конфронтации стал конфликт вокруг Сирии. Теоретически Москва и Вашингтон решают здесь общую задачу: ликвидация террористической группировки ИГИЛ. Однако стороны проводят военные операции в опасной близости друг от друга, не желая согласовывать свои шаги либо делая это в минимально необходимой степени. Вашингтон обвиняет Россию в агрессии против «сирийского народа», в то время как Москва указывает на безрезультатность и вредоносность операций США. И хотя 12 октября 2015 г. Россия и Соединенные Штаты приняли меморандум о правилах проведения операций в небе над Сирией, риск столкновения списывать со счетов нельзя. Негативным вариантом могут стать:

попытки Вашингтона ввести беспилотную зону над районом действия российской авиации;

проведение Россией акции возмездия против террористов, базирующихся на территории одного из союзников США;

столкновение России с одним из союзников по НАТО, которому Вашингтон окажет помощь на основе 5-й статьи Вашингтонского договора.

Экстраполируя современные тенденции, нетрудно составить прогноз российско-американских отношений. Стороны, возможно, попытаются восстановить консультации по наиболее острым вопросам. Но параллельно продолжится распад последних страховочных механизмов по снижению опасности войны. Будут возрастать демонстративная враждебность военной риторики, контр-элитные акции, свертывание контактов в области науки, образования и культуры. Порог применения силы между российскими и американскими вооруженными силами в региональных конфликтах будет снижаться. Вырисовывается несколько вариантов дальнейшего развития российско-американских отношений.

Вариант 1. Конфликтные переговоры. Наверное, самый оптимистичный. Кремль и Белый дом, сохраняя конфронтационную риторику и обмениваясь силовыми демонстрациями, начинают выработку мер по снижению опасности войны. Соглашение по ключевой стратегической проблеме – ПРО – маловероятно. Но на повестке дня два вопроса: гарантии от случайных столкновений России с союзниками США и выработка комплекса обязательств Москвы и Вашингтона на случай конфликта с третьим государством. К этому комплексу проблем относится и судьба Договора РСМД 1987 года. У СССР и Соединенных Штатов был набор обязательств на случай кризиса с третьей ядерной державой. Сегодня для России и США это – труднодостижимая цель.

Но такой вариант требует, чтобы стороны были готовы к переговорному процессу и не считали силовые демонстрации лучшей альтернативой. Между тем ни Украина, ни Сирия пока не сняли психологического напряжения. Лидеры США и отчасти России пока не считают, что их страны уже достигли опасного предела. Видимо, по-прежнему требуется более крупный кризис для окончательного разрешения накопившихся вопросов.

Ситуация осложняется упадком института посредничества. С середины 1960-х гг. сначала советское, а затем и российское руководство делало ставку на посредничество Франции. Этому способствовали объективные условия: наличие у Парижа независимого военного потенциала и его курс балансирования между Москвой и Вашингтоном. Ливийская война 2011 г. и возвращение Великобритании к активной внешней политике изменили расклад сил в Европе. Франция, переориентировавшись на привилегированный союз с Лондоном, по сути отказалась от автономной от НАТО политики. Германия, встревоженная франко-британским сближением, осваивает новую для себя роль «младшего партнера» Вашингтона. НАТО и ЕС начинают восприниматься Москвой как однородное политическое пространство, в котором доминирует Америка.

Вариант 2: вынужденное взаимодействие. Он предполагает посредничество Соединенных Штатов при конфликте России с кем-либо из их союзников. Американская дипломатия может попытаться предотвратить военное столкновение. Белый дом сделает это, видимо, при наличии двух сопутствующих условий. Первое: если вмешательство США будет расцениваться как дипломатический успех, который позволит избежать войны. Второе: демонстрация слабости российской позиции или создание в СМИ иллюзии подобной слабости. Только на таких условиях Вашингтон будет, скорее всего, готов к реальным переговорам.

Подобный кризис требует, однако, наличия у Соединенных Штатов мощного регионального союзника. Речь идет о стране с крупным военным потенциалом, находящейся на линии соприкосновения с Россией и имеющей к ней исторические претензии. В этой ситуации американцы смогут негласно или полугласно действовать в альянсе со своим антироссийским партнером. До недавнего времени на роль подобного гарантированного противовеса России могла теоретически претендовать разве что Япония. (Польша, страны Прибалтики, Румыния не имеют для этого силовых потенциалов.) Похоже, что теперь круг потенциальных противовесов расширяется. Обвал российско-турецких отношений после сбитого российского бомбардировщика превращает Турцию в крайне враждебного соседа с серьезными военными возможностями.

Менее вероятен, но не исключен вариант вмешательства России в конфликт США с третьей страной. До нынешней осени он был сугубо гипотетическим. Но демонстративная операция России в Сирии, где Вашингтон собирался создать бесполетную зону, изменила ситуацию. Москва прикрыла сирийское правительство: сначала самим фактом проведения операции, а затем размещением систем ПВО. Гонка за бесполетную зону способна стать источником российско-американской эскалации.

Вариант 3: вооруженный конфликт. Исключать его, к сожалению, нельзя. Длительное накопление взаимной враждебности рано или поздно должно будет найти выход. Не следует преувеличивать и сдерживающую роль ядерного оружия. За минувшие тридцать лет безъядерные сценарии российско-американского конфликта стали технически более осуществимыми, чем в 1960-х гг., за счет прогресса в неядерном высокоточном оружии, создании крупных воздушно-десантных подразделений и различных типов тактической ПРО.

Способность России проводить воздушную операцию за пределами своих границ воспринимается как угроза американскому лидерству. У России может возникнуть необходимость сохранить лицо в крупном региональном кризисе, если, например, он начнется по турецкому сценарию. Все это может подтолкнуть и Москву, и Вашингтон проверить надежность своих вооруженных сил.

Наиболее вероятным сценарием является крупный региональный конфликт, в котором российские и американские вооруженные силы будут задействованы напрямую. Стороны при этом сохранят дипломатические отношения и институты Ялтинско-Потсдамского порядка. Образцом будет, например, гражданская война в Испании середины 1930-х гг., в которой советская авиация вела бои против итальянской и немецкой.

Результатом конфликта станет распад экономической структуры современного мира. Санкционная модель воздействия на Россию, опробованная странами НАТО в период украинского кризиса, может быть применена в расширенном виде. Дальнейшая изоляция поставит Москву перед сложным выбором: отступление с потерей лица, атаковать в другой сфере (например, ударить по важному для США режиму нераспространения) или сделать ставку на мобилизационную экономику. В последнем случае для Запада возникнет угроза распада единой мировой финансовой системы. Мир после такого конфликта будет больше напоминать Версальско-Вашингтонский порядок, чем холодную войну.

***

За минувшие годы опасность ограниченного военного конфликта России и НАТО стала выше, чем в годы холодной войны. Такого рода конфликт вряд ли мыслится в Вашингтоне как лобовое столкновение с Россией. Скорее, речь идет об идеологически, политически и информационно хорошо подготовленном силовом вмешательстве Соединенных Штатов в возможный спор России с кем-то из ее соседей, настраивание которых против Москвы уже двадцать лет определяет одно из основных направлений американской внешней политики в Центральной Евразии. Судя по высказываниям российского руководства, в Москве начинает преобладать мнение о том, что в США не отдают себе отчета в цене противостояния с Россией. В Соединенных Штатах в свою очередь выросло поколение политиков и военных, воспитанных на идеях американской неуязвимости и непобедимости. Если этого сценария удастся в принципе избежать, то лишь при немедленном возобновлении кризисного диалога между Россией и странами НАТО.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 6 марта 2016 > № 1682621 Алексей Фененко

Интервью заместителя Министра иностранных дел России А.Ю.Мешкова агентству «Интерфакс», 11 февраля 2016 года

Вопрос: В конце января Европейское командование Вооруженных сил США опубликовало обновленный вариант военной стратегии в Европе, в котором сдерживание России указывается в числе главных приоритетов в связи с "нарастающим агрессивным поведением Москвы". Одновременно Пентагон запросил на 2017 г. у Конгресса порядка 4 млрд. долл. на усиление военного присутствия на восточном фланге НАТО. Потребует ли беспрецедентное наращивание мускулов НАТО вблизи границ с Россией принятия соответствующих дополнительных ответных шагов с нашей стороны? Явится ли это нарушением Основополагающего акта Россия-НАТО? И можем ли мы выйти из него?

Ответ: Перечисленные Вами шаги являются лишь частью предпринимаемого натовцами более широкого комплекса мер по "сдерживанию" России. Это и наращивание военного потенциала блока в целом, и значительное усиление военного присутствия и инфраструктуры на "восточном фланге" НАТО. Безусловно, все эти действия учитываются в нашем военном и оборонном планировании. Будем и впредь их внимательно отслеживать, в том числе с точки зрения соблюдения альянсом обязательств по военной сдержанности, взятых его государствами-членами в соответствии с Основополагающим актом Россия-НАТО 1997 года. Мы по-прежнему рассматриваем данный документ в качестве одной из краеугольных договоренностей в сфере европейской безопасности.

Вопрос: В конце прошлого года появились сообщения о возможном возобновлении работы Совета Россия-НАТО на уровне послов. Генсек НАТО Йенс Столтенберг на ежегодной пресс-конференции в январе вновь заявил о необходимости возобновления работы СРН. Обсуждается ли этот вопрос между Москвой и Брюсселем или по-прежнему по нему никакой конкретики нет?

Ответ: У нас есть контакты со штаб-квартирой НАТО по данному вопросу. Работа ведется. Говорить о выходе на какие-либо конкретные совместные понимания пока преждевременно. При этом хотел бы отметить, что российская сторона не раз подчеркивала свою готовность к равноправному и конструктивному диалогу с альянсом. Ведь именно для этого в свое время и создавался Совет Россия-НАТО.

Вопрос: Планируются ли контакты Министра иностранных дел России С.В.Лаврова с генсеком НАТО Йенсом Столтенбергом "на полях" Мюнхенской конференции по безопасности в феврале?

Ответ: Программа пребывания Министра иностранных дел России в Мюнхене еще окончательно не сверстана. Однако возможность организации такой встречи действительно прорабатывается.

Вопрос: Есть ли планы встречи в ближайшем будущем, возможно, "на полях" Мюнхенской конференции Министра иностранных дел С.В.Лаврова с главой Европейской внешнеполитической службы Федерикой Могерини? Обсуждается ли ее визит в этом году в Россию?

Ответ: Действительно, имеется принципиальная договоренность о проведении встречи Министра иностранных дел Российской Федерации с Высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности, заместителем председателя Европейской комиссии Ф.Могерини "на полях" Мюнхенской конференции по безопасности (12-14 февраля).

Хочу отметить, что, несмотря на непростую ситуацию в отношениях Россия-ЕС, нам все же удается поддерживать возможный в нынешних условиях уровень диалога, прежде всего, по таким актуальным международным проблемам, как ситуация в Сирии, Ливии, борьба с международным терроризмом и наркотрафиком. С.В.Лавров и Ф.Могерини регулярно встречаются в кулуарах различных международных мероприятий. Последняя их встреча состоялась 3 декабря 2015 г. "на полях" заседания СМИД ОБСЕ в Белграде, в общей сложности в прошлом году они встречались шесть раз.

Но мы считаем недостаточным формат таких кратких двусторонних встреч. В связи с этим предлагаем нашим есовским партнерам вернуться к идее организации полноформатного заседания Постоянного совета партнерства на уровне мининдел, который не проводился уже более четырех лет (последнее заседание состоялось в ноябре 2011 г.), что было бы намного продуктивнее, поскольку этот формат предполагает обсуждение и поиск развязок по всему комплексу наших отношений.

Что касается визита Ф.Могерини в этом году в Россию, то мы такую возможность не исключаем. Эта тема может быть затронута в ходе планируемой встречи С.В.Лавров-Ф.Могерини в Мюнхене.

Вопрос: Россия в феврале планирует выплатить треть ежегодного взноса в Совет Европы (СЕ). Насколько высока вероятность того, что Москва в текущем году этим и ограничится? Насколько это зависит от изменения позиции ПАСЕ в отношении полномочий российской делегации?

Ответ: Российская Федерация намерена последовательно добиваться восстановления в полном объеме полномочий делегации Федерального Собрания Российской Федерации в ПАСЕ. Безусловно, ситуация в Ассамблее будет учитываться при принятии решения о порядке выплаты взноса нашей страны в бюджет СЕ в 2016 году.

Вместе с тем важно принимать во внимание, что сотрудничество 47-ми государств-членов Совета Европы совсем не ограничивается форматом ПАСЕ. Ассамблея – это консультативный орган авторитетной международной организации.

Взаимодействие между государствами-членами Совета Европы осуществляется в пяти "измерениях": межправительственном – в Комитете министров СЕ, межпарламентском – по линии ПАСЕ, межрегиональном – в Конгрессе местных и региональных властей СЕ, "судебном" – в рамках Европейского Суда по правам человека и по линии неправительственных организаций – в Конференции международных НПО при Совете Европы. В отраслевом взаимодействии в рамках Организации участвуют представители более двадцати федеральных органов власти Российской Федерации.

Несмотря на сложности в отношениях внутри ПАСЕ, многостороннее взаимодействие в упомянутых форматах активно продолжается, в том числе за счет средств, выплачиваемых нашей страной в бюджет СЕ, и приносит ощутимую практическую отдачу.

Так что в вопросе о модальностях взноса будем действовать взвешенно и осмотрительно.

Вопрос: На днях появилась информация об очередном аресте российской недвижимости во Франции в связи с иском бывших акционеров ЮКОСа. На этот раз речь идет о земельном участке в центре Париже, используемый под строительство российского духовно-культурного православного центра. Как развивается ситуация?

Ответ: Полностью подтверждаю вчерашнее заявление Управления делами Президента и Посольства России во Франции. Работы на площадке идут полным ходом. Естественно, что данный участок находится под дипломатическим иммунитетом.

Вопрос: В последнее время из ряда стран-членов Евросоюза все чаще звучат заявления о необходимости прекратить санкционное противостояние с Россией. Готова ли Москва пойти на ослабление или отмену контрсанкций в отношении этих государств?

Ответ: ЕС вводил санкции коллективно. Так и мы наши ответные меры вводили против всех стран Евросоюза, включая тех, с кем у нас и сегодня поддерживаются очень добрые отношения. Знаем, что многие в этих государствах прекрасно понимают всю ущербность санкционной политики и хотели бы быстрее с этим покончить. Мы такой подход поддерживаем, но делать уже сейчас какие-то страновые исключения из ответных мер не можем, так как это противоречило бы правилам ВТО. Так что мяч на стороне Брюсселя.

Вопрос: 12 февраля на Кубе должна состоятся историческая встреча Патриарха Кирилла с Папой Римским Франциском. Как в МИД России восприняли эту новость? Содействовало ли ведомство организации такой встречи?

Ответ: У нас как государства есть отношения с Ватиканом, они развиваются динамично, не так давно они обрели дипломатический статус. Мы ценим ту позицию, которую занимает нынешний папа Франциск по целому ряду международных проблем. У нас поддерживается постоянный диалог, в том числе по линии МИД, на экспертном уровне, прорабатываются различные культурные проекты. Мы работаем с нашими ватиканскими коллегами в международных организациях, в том числе по очень болезненной для миллионов христиан теме - это преследование христианства, прежде всего, в зоне конфликтов на Ближнем Востоке. Мы активно поддерживаем защиту христиан, диалог между различным мировыми религиями. Естественно, мы не можем не приветствовать диалог между РПЦ и римско-католической церковью. Я думаю, любому человеку понятно значение такой встречи.

Вопрос: Недавно официально был запущен процесс вступления Черногории в НАТО. Одновременно Сербия не скрывает своих амбиций по членству в ЕС, одним из негласных условий которого является присоединение к НАТО. Нет ли опасений, что в ближайшей перспективе Балканы полностью окажутся под "колпаком" Альянса?

Ответ: Россия всегда выступала против расширения НАТО. Это путь в никуда. То, что делается, скажем сегодня, в Черногории - так это попытка затащить ее в НАТО помимо воли значительной части населения страны. Задаешься вопросом, если наши западные партнеры так много говорят о демократии, почему они лишают народ Черногории такого важного демократического института, как проведение референдума. Препятствуют, чтобы референдум был проведен и народ смог бы сказать, какую модель безопасности он хочет для своей страны.

Вопрос: В Евросоюзе по-прежнему не выработали единой позиции относительно проекта "Северный поток-2". Есть страны, которые активно противятся его реализации, Еврокомиссия колеблется в отношении того, удовлетворяет ли этот газопровод под требования Третьего энергопакета. Как Вы оцениваете шансы на успешную реализацию этого проекта?

Ответ: "Северный поток-2" - это коммерческий проект. Большой вопрос нашим партнерам в ЕС: нужен им российский газ или нет? Европейский бизнес считает, что нужен. Европейские компании активно сейчас работают по тематике Северного потока. Как вы знаете, "Северный поток-1" успешно функционирует, не вызывает ни у кого никаких вопросов. Но то, что есть силы в Европе и не только в Европе, кто вообще выступает против энергетических проектов с Россией, то это факт. Они эту свою линию проводят последовательно. Я считаю, что последнее слово здесь должно быть за бизнесом и населением стран ЕС.

Вопрос: Как в целом складывается диалог России с Евросоюзом в энергетической сфере?

Ответ: Еще несколько лет назад до нынешнего кризиса между Россией и ЕС была подписана большая программа до 2050 года по вопросам сотрудничества в энергетической сфере. Об этом никто не вспоминает. Реального энергетического диалога между Россией и ЕС не ведется. Была интересная идея Люксембурга во время предыдущего председательства Евросоюза провести представительную конференцию с участием стран ЕС и России по энергетической проблематике.

Нам как поставщикам энергоресурсов надо четко знать, есть или нет заинтересованность у наших европейских партнеров в российском газе, в каких объемах? Если заинтересованности нет, то наши компании будут искать возможности на других рынках. Но все объективные эксперты подтверждают, что заявления о том, что Европа может отказаться от российского газа - это чистая пропаганда. Наоборот, по мере выхода европейской экономики из кризиса, потребности в газе будут только расти. Естественно, самый прямой и дешевый путь - это российский трубопроводный газ, а не гипотетические поставки сланцевого газа из США или с других рынков.

Я бы на месте наших партнеров в ЕС озаботился не тем, как вставлять палки в колеса любому возникающему проекту энергетического сотрудничества, строительству газопровода из России в ЕС, а как, наоборот, создавать привлекательные проекты для российских компаний, чтобы они пошли с этими проектами на рынки стран Евросоюза.

Вопрос: Учитывая напряженность в отношениях между Москвой и Анкарой, рассматривается ли вариант, при котором точка входа российского газопровода по дну Черного моря, сейчас "Турецкого потока", будет находиться в какой-то стране ЕС?

Ответ: Такие вопросы не обсуждаются.

Вопрос: Намерена ли Россия помогать своим европейским партнерам в решении проблемы беженцев?

Ответ: Россия приняла 2 млн беженцев с территории Украины. Кто из ЕС нам чем-то помог в этой связи? Мы с вами знаем истоки нынешней проблемы беженцев. Триггером, конечно, стала агрессия против Ливии и уничтожение государственности в этой стране. А именно Ливия была сдерживающим форпостом миграционных потоков в Европу, прежде всего.

Затем ИГИЛ и попытки разрушить сирийское государство тоже нанесли серьезный удар. Но, если вы обратите внимание, по статистике количество сирийцев среди мигрантов, которые используют турецкий маршрут, сокращается в сравнении с другими странами региона. Кстати большой вопрос -реальная национальная нацпринадлежность этих мигрантов, потому что большинство из них появляется на территории Европы без документов. Поэтому глубоко убеждены, что проблему миграции надо решать в комплексе, создавать условия нормальной жизни в тех странах, откуда идут миграционные потов. С этой точки зрения более эффективно было бы помогать возрождению экономик этих стран, достижению мирных договоренностей в тех регионах, где идут конфликты вместо того, чтобы вкладывать деньги в лагеря беженцев. Мы хотели бы рассчитывать, что наши европейские партнеры, принимая этих беженцев, будут действовать в строгом соответствии с международным гуманитарным правом, создавать достойные условия для проживания там, куда они попали.

Вопрос: Сейчас говорят, что российские авиаудары в Алеппо катализируют поток беженцев.

Ответ: Это полная чушь. Еще нам не было показано ни одного свидетельства, ни одной фотографии потоков беженцев, которые были бы спровоцированы действиями наших ВКС. Это попытки с больной головы переложить на здоровую, наоборот, действия наших ВКС и сирийской армии создают условия для возвращения домой многих временно перемещенных лиц на территорию Сирии.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 11 февраля 2016 > № 1652426 Алексей Мешков

Турция выступает за продолжение политического диалога с Россией, и, несмотря на текущие противоречия, Москва останется для Анкары надежным поставщиком газа, заявил посол Турции в РФ Умит Ярдым. В интервью специальному корреспонденту РИА Новости Полине Чернице он рассказал о своей работе в Москве во времена СССР и современной России, поздравил коллег с профессиональным праздником — отмечаемым 10 февраля Днем дипломатического работника и ответил на вопрос, стоит ли ожидать в ближайшее время встречи глав МИД РФ и Турции.

— Господин посол, сегодня многие эксперты говорят о необходимости налаживания политического диалога Москвы и Анкары. Может ли такой шаг быть сделан в ходе предстоящей Мюнхенской конференции по безопасности? Возможна ли, например, встреча главы МИД Турции с российским коллегой Лавровым?

— Турция всегда была на стороне продолжения взаимных контактов и политического диалога с Россией. Собственно говоря, последний раз 3 декабря 2015 года на полях проводившегося в Белграде заседания Совета министров ОБСЕ состоялась двусторонняя встреча между министрами иностранных дел двух государств, в ходе которой обе стороны, придерживаясь рамок взаимной вежливости, открыто высказали свою позицию. В сущности, всегда существует вероятность контакта глав министерств иностранных дел наших стран на международных площадках, однако на сегодняшний день вопрос о проведении на полях Мюнхенской конференции по безопасности двусторонней встречи господина министра с его российским коллегой не стоит.

— Ранее замглавы МИД РФ Богданов заявил РИА Новости, что вопрос участия курдов в межсирийских переговорах станет одной из центральных тем заседания Международной группы поддержки Сирии 11 февраля. Будет ли Турция участвовать в таком обсуждении или данный вопрос не требует обсуждения?

— Как известно, в запланированных переговорах между сирийским режимом и оппозицией на стороне оппозиции среди прочих занимают место представители курдских групп Сирии. Турция, поддерживающая стремления, направленные на политическое решение, считает, что на указанных переговорах таким орудующим в Сирии террористическим группировкам, как ДАЕШ, Джабхат (Фронт) Ан-Нусра и ПДС/ОНС (курдская Партия демократического союза и аффилированные с ней Отряды народной самообороны) места нет.

— Расскажите, пожалуйста, о работе Турции по диверсификации источников поставок газа. Как-то так совпало, что сразу после инцидента с российским Су-24 из Анкары начали поступать сообщения о наращивании поставок из Ирана и других стран. Это взаимосвязано? Россия может быть спокойна за спрос на свой газ в Турции в дальнейшем?

— Как известно, Россия в настоящее время является крупнейшим поставщиком природного газа в Турцию. В свою очередь Турция – второй крупнейший в Европе потребитель "Газпрома". Таким образом, каждая из стран извлекает пользу от сотрудничества в области поставок природного газа. Россия до сегодняшнего дня остается для нас надежным поставщиком. Рассчитываем, что это сотрудничество на основе обоюдной заинтересованности и взаимных обязательств будет продолжено и в будущем в соответствии с рыночными условиями.

В свою очередь политика Турции по диверсификации поставок энергоресурсов не нова. Турция, как и каждая страна, предпринимает меры по укреплению своей энергетической безопасности. Географическое положение нашей страны предоставляет нам здесь значительные преимущества.

— Ранее российская сторона заявила, что переговоры по "Турецкому потоку" могут быть возобновлены в случае, если турецкая сторона известит об этом РФ и направит свои предложения. То есть формально (за скобками политических разногласий) мяч на стороне Анкары. Вы считаете возможным для Турции сделать первый шаг?

— Что касается вашего вопроса касательно "Турецкого потока", то в первую очередь хотел бы вам напомнить, что "Турецкий поток" это проект, предложенный российской стороной. В прошлом году какой-либо конкретной работы либо переговоров, за исключением предварительных контактов, проведено не было. Во время упомянутых контактов между делегациями технических специалистов не удалось достигнуть единого мнения относительно основных принципов, в связи с этим прогресса в реализации проекта не было. О том, что количество ниток снижено с четырех до двух и о развитии событий, связанных с другим проектом – газопроводом "Северный поток-2", по которому газ будет поставляться в Европу, наша страна узнала не в ходе официальных контактов, а из прессы.

— Господин посол, это интервью записывается накануне отмечаемого в России 10 февраля Дня дипломатического работника. Существует ли в Турции такой праздник?

— В Турции День дипломатического работника официально не празднуется. Однако по различным поводам время от времени наши руководители принимают у себя как только поступивших на службу дипломатов, так и послов, направляют приглашения на обед/ужин. Участие в подобных встречах — большая честь для нас. На данных встречах мы можем давать оценки касательно нашей профессиональной деятельности на самом высшем уровне, свободно обмениваться мнениями, а также получаем необходимые указания. С другой стороны, каждый год, 18 марта, в День памяти мы с почтением вспоминаем наших дипломатов и их семьи, погибших, исполняя свою службу, в результате атак, осуществленных армянскими террористическими организациями. Хотя все это и не является официальным Днем дипломата, но эти мероприятия из тех, которые собирают нас вместе.

В этой связи посредством МИА "Россия сегодня" я поздравляю своих российских коллег, с которыми у меня сложились тесные взаимоотношения и наладилось сотрудничество и профессиональные и человеческие качества которых я всегда высоко ценю, а также и дипломатов из других стран, которые несут службу в России. С Днем дипломата!

— Был ли для вас выбор профессии случайным или вы стремились на дипломатическую службу?

— Сложно сказать, был ли выбор профессии случайным или спланированным с самого начала. Ведь очевидно, что, кроме фактора личного выбора, большое значение имеют и условия времени, в котором ты живешь. И такая ситуация характерна не только для дипломатии, а вообще для всех профессий. Однако со студенческих лет, когда я начал проявлять особый интерес к внешнему миру, международные отношения, представляющие основу дипломатии, всегда оставались главной сферой моих интересов. Параллельно этому я проявлял огромный интерес к истории, политологии – областям науки, являющимся неотъемлемой частью дипломатии. И, разумеется, наиболее точной профессией, где человек мог бы воплотить в жизнь свой интерес к таким дисциплинам, реализовать себя, является работа дипломата. На самом деле, не выбери эту профессию, уверен, что сферой моей работы непременно бы оказалась область международных отношений.

— До назначения в РФ вы работали в других странах, какая из командировок вам больше всего запомнилась? Остались ли места, где бы вы хотели еще побывать? Какие курьезные случаи из дипломатической практики вы можете вспомнить?

— Как турецкий дипломат, я занимал различные должности в Исламабаде, Афинах, Баку, Лиссабоне, Гюмюльджине (Комотини) и Штутгарде. Первым местом, где я нес дипломатическую службу в качестве посла, был Тегеран, а затем Москва, где я работал еще во времена СССР. С октября 2014 года и по сей день я нахожусь в Москве. Мне очень повезло, что я нес службу в странах, с которыми у Турции настолько важные и особые двусторонние отношения. И каждая из них стала для меня незабываемой. Страны, в которых я служил, настолько важны, красочны и богаты, что я затрудняюсь назвать еще страну, которую я мог бы включить в этот список.

Ответить на вопрос о курьезных случаях за мою более чем 30-летнюю профессиональную жизнь коротко будет нелегко. Тем не менее если однажды я решу запечатлеть на бумаге свои воспоминания, то непременно передам вам экземпляр своей книги. На самом деле у меня уже есть такая работа.

Вместе с тем возможность познакомиться за мою профессиональную деятельность со многими лидерами передовых стран мира и быть свидетелем влияния Турции за пределами своих границ, а также наблюдать, как это влияние изо дня в день достигает все больших масштабов, явилось для меня важным опытом. Это оказало большое влияние на мое понимание силы Турции и того, что происходит. Значение и ценность того, что Турция, не имея никаких природных ресурсов, нефти и газа, только посредством труда своих граждан вышла на сегодняшний уровень, например смогла стать членом G-20, еще лучше понимается за рубежом.

Что касается вашей страны, то, с точки зрения моей профессиональной жизни, я рассматриваю свою службу в Москве в различные периоды, как в последние годы СССР, так и в Российской Федерации, как огромную удачу и опыт. Данное мое утверждение не менялось, на каком бы уровне ни находились наши двусторонние отношения, и таковым останется.

Могу привести пример из моих многочисленных воспоминаний. В особенности в последнее время миллионы сирийских граждан вместе с детьми ищут убежище в соседних странах и прежде всего в Турции, большая часть их тонет в Эгейском море, пытаясь перебраться в Европу. Быть свидетелем этих событий не только для дипломата, но и для любого человека, крайне трагично. Среди них также много туркоманов. Эти события оставили глубокие раны внутри всех нас. Продолжение подобных событий только усилит эту боль.

— Дипломатия 2000 года и 2016 года – в чем вы видите основные отличия?

— Указанный промежуток времени, как и 16 лет, — это продолжительный период. За это время как в двусторонних отношениях, так и в целом в системе международных отношений, произошли многочисленные стратегические изменения. Между пониманием дипломатии и инструментами дипломатии естественным образом существуют большие различия. Возникли новые проблемы и вызовы. В условиях гибкости и динамизма, которые присущи профессиональной дипломатии, эффективным и успешным образом преодолеть эти новые вызовы – задача всех дипломатов.

Турция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 10 февраля 2016 > № 1644918 Умит Ярдым

Ситуация вокруг биологической программы Пентагона вызывает в Москве серьезную озабоченность, российская сторона требует от США гарантий, что возбудители сибирской язвы не были направлены в лаборатории сопредельных с РФ государств, заявил директор Департамента по вопросам нераспространения и контроля за вооружением МИД РФ Михаил Ульянов. Какие меры предпринимает Россия по укреплению режима Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия, каковы перспективы согласования резолюции СБ ООН по КНДР и будет ли Россия продолжать поставлять оружие Ирану, он рассказал в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Полине Чернице.

— 16 января началась фаза практической реализации Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по урегулированию иранской ядерной программы. Какими вы видите перспективы реализации данного соглашения?

— С середины января работа на данном направлении перешла в рутинный режим. Дальнейшее развитие ядерной программы Тегерана и международного сотрудничества с Ираном в ядерной области должно осуществляться строго в рамках СВПД и резолюции СБ ООН 2231.

Фокус внимания сейчас переключается на МАГАТЭ. Именно Агентство на каком-то этапе должно сделать так называемое расширенное заключение, подтвердив отсутствие в Иране незаявленных ядерного материала и деятельности. Для этого у него есть все необходимые инструменты – Дополнительный протокол к Соглашению о гарантиях и модифицированный Код 3.1 (заблаговременное информирование Агентства о начале строительства или изменении конструкции ядерных объектов), которые Иран применяет в полном объеме с 16 января этого года.

Однако здесь не все так просто. На сегодняшний день нет четких критериев, в соответствии с которыми МАГАТЭ выдает или отзывает расширенное заключение. По сути, это отдано на усмотрение Секретариата МАГАТЭ, то есть соответствующие решения носят во многом субъективный характер. Признать такое положение нормальным нельзя. Расширенное заключение — это наиважнейший этап в реализации СВПД, поскольку именно оно станет подтверждением исключительно мирной направленности ИЯП. Кроме того, оно имеет прямую проекцию на возможное досрочное прекращение сохраняющихся в соответствии с резолюцией СБ ООН 2231 ограничений на сотрудничество с Ираном в области ВТС, ракетных технологий и ядерной сфере. Поэтому необходимо выработать сугубо технические критерии выдачи расширенного заключения МАГАТЭ. Это пошло бы на пользу всей гарантийной деятельности Агентства, в том числе применительно к другим странам.

— Вы упомянули о сохраняющихся ограничениях. В чем их суть?

— Наши западные коллеги старательно затушевывают тот факт, что никаких прямых запретов на сотрудничество с ИРИ в области ВТС, ракетных технологий и продукции ядерного назначения, которые существовали в рамках уже канувшего в лету санкционного режима, больше нет. Например, это касается поставок в Иран вооружений по семи категориям регистра ООН обычных вооружений (боевые танки, боевые бронированные машины, артиллерийские системы большого калибра, боевые самолеты, боевые вертолеты, военные корабли, ракеты и ракетные системы), которые можно осуществлять, получив предварительное разрешение СБ ООН. Иран нуждается в модернизации своих вооруженных сил. Можно ожидать, что через какое-то время Тегеран подпишет контракты в сфере ВТС с другими государствами и соответствующие заявки начнут поступать на рассмотрение СБ ООН. Конечно, страны, обладающие в Совете правом вето, имеют возможность блокировать такие поставки. Но им в этом случае придется объясняться, почему они препятствуют реализации законного права государства на самооборону, особенно в условиях борьбы с терроризмом в регионе Ближнего Востока, и какое это имеет отношение к рискам распространения ядерного оружия.

— Россия будет осуществлять поставку вооружений?

— Почему бы нет, если уполномоченные организации двух стран договорятся между собой по условиям контрактов? Если экспорт семи категорий вооружений по регистру ООН нуждается в одобрении Советом Безопасности, то все остальные поставки продукции военного назначения в Иран можно совершать абсолютно беспрепятственно, на основе двусторонних договоренностей. Даже информировать о них никого не требуется.

Такой порядок будет действовать до 18 октября 2020 года, то есть в течение пяти лет с момента вступления СВПД в силу. Но остающиеся пока ограничения могут быть отменены и ранее в случае поступления расширенного заключения МАГАТЭ.

Похожий режим, но уже на восемь лет, установлен и в отношении поставок в Иран ракетных технологий.

Несколько иной механизм предусмотрен для поставок в ИРИ товаров ядерного и двойного применения по соответствующим спискам Группы ядерных поставщиков. Здесь тоже потребуется разрешение СБ ООН, но оно будет основываться на рекомендации Совместной комиссии СВПД в составе России, Ирана, США, Китая, Великобритании, Франции, Германии. Решения Совместной комиссии принимаются на основе консенсуса. Иными словами, любой из участников будет иметь возможность заблокировать поставку. Но опять-таки это нужно будет убедительно обосновать.

Понятно, что потребуется какое-то время, чтобы сформированные механизмы, учитывая их сложный и уникальный характер, притерлись друг к другу и начали функционировать гладко и предсказуемо. Мы будем этому активно содействовать в интересах обеспечения устойчивости СВПД на всем протяжении его реализации. Рассчитываем, что и все остальные участники процесса будут строго соблюдать взятые на себя обязательства. Ключевым инструментом для сопровождения выполнения плана действий и разрешения спорных моментов является Совместная комиссия. Заседания будут проводиться как минимум раз в квартал.

— Что еще можно сказать о российской роли в этом процессе?

— Что касается России, то нам в рамках СВПД отводится особая роль. Она, среди прочего, предусматривает взаимодействие с Ираном в налаживании производства стабильных изотопов на бывшем уранообогатительном предприятии в Фордо. Такие изотопы будут использоваться в ядерно-физических исследованиях, а также в проведении диагностики и лечении заболеваний раком. Проект небольшой, но высокотехнологичный. Он носит долгосрочный характер и в целом имеет потенциал для продолжения и расширения сотрудничества в этой области. Сейчас по линии госкорпорации "Росатом" и Организации по атомной энергии Ирана ведется активная подготовка к началу его реализации.

Кроме того, Россия оказала Ирану содействие в вывозе из страны всего предусмотренного СВПД объема обогащенного урана, что позволило в достаточно сжатые сроки перейти к практической реализации плана. Возможно, со стороны это покажется относительно простой операцией, но смею заверить, что это далеко не так. Если бы не накопленные у нас с Ираном опыт и доверие в области мирного использования атомной энергии за период сооружения АЭС "Бушер", то осуществить ее, тем более в такие сжатые сроки, было бы невозможно. Не исключаем, что по ходу выполнения СВПД у нас появятся дополнительные возможности для взаимодействия с Ираном в этой области.

— Существуют ли опасения, что США по завершении выборного цикла уже при следующей администрации будут проявлять стремление как-то повлиять на выполнение СВПД? Или уклониться от его выполнения?

— Вряд ли стоит гадать на кофейной гуще. Теоретически все в жизни может произойти. Но если СВПД будет осуществляться эффективно и гладко, то, мне кажется, пересмотреть принятые решения новой администрации будет исключительно сложно, почти невозможно. Все зависит от того, как пойдет процесс, а пока он идет вполне конструктивно, и есть все основания полагать, что иранцы настроены на скрупулезное соблюдение своих обязательств. Неслучайно они сумели выйти на начало фактической реализации СВДП уже в январе, хотя многие специалисты считали, что на завершение подготовительных мероприятий Тегерану потребуется гораздо больше времени – вплоть до конца апреля. Это показатель серьезности намерений иранской стороны.

— КНДР еще не присоединилась к ДВЗЯИ, будет ли сейчас Москва усиливать давление на Пхеньян или сейчас любые такие переговоры с ними невозможны? Точнее, они не воспринимают такие дипломатические методы давления?

— Россия выступает за скорейшее подписание/ратификацию ДВЗЯИ всеми восемью странами из так называемого списка 44-х, которые этого еще не сделали. КНДР входит в их число. Но в нынешних обстоятельствах рассчитывать на немедленное присоединение Пхеньяна к этому Договору было бы нереалистично.

— Что вы можете сказать в связи с осуществленным на днях КНДР ракетным запуском?

— Наши оценки содержатся в официальных комментариях МИД России. Конечно, запуск ракеты является серьезной ошибкой и даже вызовом Совету Безопасности, его резолюциям. Северокорейцы в данном случае работают против своих собственных интересов. Это видно на примере того, что Вашингтон и Сеул уже объявили о начале переговоров по размещению противоракетных комплексов THAAD на территории Южной Кореи. Есть основания полагать, что взаимопонимание о проведении таких переговоров было достигнуто раньше, но объявили об этом намерении только сейчас, использовав запуск северокорейской ракеты в качестве повода и предлога. Такое развитие событий наверняка не пойдет на пользу ни Пхеньяну, ни Сеулу. Возможное появление элементов глобальной ПРО США в регионе со сложной ситуацией в сфере безопасности может провоцировать гонку вооружений в Северо-Восточной Азии и дополнительно осложнит решение ядерной проблемы Корейского полуострова.

— Сейчас готовится резолюция СБ ООН, которую, кстати, будет Москва поддерживать или нет?

— В заявлении Совета Безопасности ООН для прессы, которое было принято 7 февраля по итогам экстренных консультаций, подтверждено намерение принять такую резолюцию в качестве реакции на вызывающее поведение Пхеньяна. Когда начнется редакционная работа над текстом, Россия, конечно же, примет в ней активное участие. Те меры, которые будут согласованы, должны быть адекватными сложившейся ситуации и не должны помешать продолжению политико-дипломатических усилий, которые остаются единственным средством урегулирования существующих проблем. Кроме того, Россия еще с начала 90-х годов твердо исходит из того, что санкционные меры не должны вести к обострению гуманитарных проблем ни в чем не повинного гражданского населения. К такому убеждению нас подвел печальный опыт почти тотального торгово-экономического эмбарго, вводившегося в свое время против бывшей Югославии и Ирака.

— Американцы выступают против распространения мандата Совместного механизма расследования ОЗХО – ООН за пределы сирийской территории, заявляя, что "не стоит путать Сирию и Ирак". Как можно прокомментировать данную позицию США?

— Я бы назвал ее контрпродуктивной и даже циничной. Террористическая группировка ИГИЛ все еще контролирует значительные территории как в Сирии, так и в Ираке. В обеих странах террористы применяли химическое оружие. Можно говорить о том, что химический терроризм приобрел уже трансграничный характер. Боевики перемещаются из страны в страну и зачастую используют в своих целях одни и те же каналы поставок химвеществ, пролегающие, в частности, через Турцию. Ясно, что этой проблемой нужно заниматься комплексно. Вашингтон же настаивает на расследовании случаев применения химоружия только в Сирии. Получается, что если химоружие используется по другую сторону сирийско-иракской границы, то такие преступления внимания со стороны международного сообщества уже не заслуживают. За такой позицией стоит очевидное стремление Вашингтона максимально сфокусировать деятельность Совместного механизма расследований на обвинениях в адрес официального Дамаска. Это яркий пример двойных стандартов.

— Михаил Иванович, мы записываем интервью накануне Дня Дипломатического работника. Как вы собираетесь отмечать свой профессиональный праздник?

— Агентство "Россия сегодня" предложило мне провести в своем мультимедийном центре 10 февраля пресс-конференцию по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями. Ближе к концу дня в МИДе состоится торжественное заседание, посвященное Дню дипломатического работника. Будет и возможность поднять бокал по случаю профессионального праздника.

— Какие, по вашему мнению, изменения претерпела международная дипломатия за последние двадцать лет?

— В свое время один из лидеров КНР, помнится, уклонился от ответа на вопрос о значении Великой французской революции, сославшись на то, что с тех пор прошло слишком мало времени. Вы же предлагаете мне дать оценку чрезвычайно сложному, турбулентному периоду с гораздо более короткой дистанции. Поэтому, не претендуя на исчерпывающий ответ, отмечу лишь несколько моментов.

В обозначенный вами период существенно возросла роль информационного обеспечения внешней политики. Это явственно проявилось, например, в ходе югославского кризиса в начале 90-х годов, когда западная пресса довольно эффективно навязывала крайне негативный образ Белграда. Потом мы еще не раз сталкивались с подобными ситуациями. Наблюдаем это и сейчас в связи с событиями в Сирии и на Украине. Противопоставить что-либо этому еще в недавнем прошлом мы почти не могли. Но в последние десять лет ситуация начала заметно меняться. Тот факт, что сейчас некоторые официальные лица на Западе требуют "положить конец российской пропаганде" и даже грозятся закрыть доступ российским телеканалам к зарубежной аудитории, говорит о том, что наша страна и отечественная журналистика стали серьезным игроком на международном информационном поле. Конечно, обольщаться по этому поводу не стоит, но есть основания полагать, что эпоха тотального доминирования однобокой точки зрения в мировом информационном пространстве подходит к концу. Желаю вам и вашим коллегам по цеху дальнейших успехов в этом важнейшем деле.

Произошли перемены и в дипломатической технике. В связи с развитием информационных технологий все большее распространение приобретает работа с зарубежными партнерами по электронной почте, что позволяет зачастую в режиме реального времени согласовывать совместные документы. В последние годы проводятся уже не только телефонные, но и рабочие видеоконференции с участием сразу нескольких столиц. Кстати, не во всех внешнеполитических ведомствах даже стран ядерной пятерки имеется необходимая для этого аппаратура. В МИД России она есть. Но эти новшества, конечно, не отменяют, а лишь дополняют традиционные формы дипломатической работы.

Научно-технический прогресс оказывает влияние и на международную повестку дня. Например, в том, что касается контроля над вооружениями, отмечается возросший интерес к проблематике смертоносных автономных роботизированных систем. Таковых еще нет на вооружении ни одной из армий, но эксперты пытаются просчитать, какие последствия, в том числе гуманитарного свойства, будет иметь их скорое появление. Можно привести в пример и бурное развитие биотехнологий, которые, как правило, имеют двойное применение. В этой связи все более отчетливо видны прорехи в системах биобезопасности, в том числе слабые места режима, установленного Конвенцией о запрещении биологического и токсинного оружия (КБТО).

— В чем состоят проблемы с осуществлением этой Конвенции?

— Таких проблем немало. В развивающихся странах они связаны с объективными причинами – отсутствие материальных возможностей, например, для осуществления программ биобезопасности. Поэтому мы и говорим о востребованности формата КБТО как механизма международного сотрудничества, обмена опытом и оказания помощи. Однако есть проблемы другого рода. В качестве примера приведу Соединенные Штаты, которые обладают наиболее крупным потенциалом в области биотехнологий и одновременно претендуют на роль мирового лидера в области биологической безопасности.

В прошлом году на мероприятиях в рамках КБТО в Женеве мы дважды – в августе и декабре – привлекали внимание государств-участников к рискам техногенных чрезвычайных происшествий в этой стране, связанным с возможностью заражения персонала микробиологических объектов, инфицирования населения, проживающего вокруг них, и трансграничного распространения соответствующих патогенов. Наши озабоченности основывались на серьезных проблемах в системе обеспечения безопасности биологических агентов в США. Особенно вопиющими они являются в рамках военно-биологической программы Пентагона.

Подтверждением этому являются результаты проверки главным надзорным органом США в сфере биобезопасности – центром по контролю и предупреждению заболеваний министерства здравоохранения (Атланта, штат Джорджия) – военно-биологических и военно-медицинских объектов Пентагона, в ходе которой были вскрыты очередные грубые нарушения требований в сфере обращения, производства и передачи возбудителей особо опасных инфекций.

Особенно резонансным в этой связи стало выявление бесконтрольного хранения значительного количества возбудителей чумы и венесуэльского энцефалита лошадей в Эджвудском центре химической и биологической защиты сухопутных войск (Абердинский полигон, штат Мэриленд). По всей очевидности, это явилось следствием многолетнего игнорирования фактов неэффективности применяемых технологий инактивации биоматериалов. Наблюдаются также случаи утраты и хищения в США патогенных микроорганизмов, выбросы биоагентов за пределы лабораторных помещений, заражение и гибель людей. Это не может не вызывать тревоги в связи с тем, что террористы, в том числе из так называемого Исламского государства, не останавливаются на применении химического оружия и настойчиво ищут пути приобретения компонентов биологического оружия.

Наиболее вопиющим инцидентом стала неоднократная рассылка в 2005-2015 годах испытательным центром сухопутных войск США имени Л. Саломона (Дагуэйский полигон, штат Юта) жизнеспособного возбудителя сибирской язвы 194 адресатам в десяти странах мира. По результатам расследования виновным было названо некое "научное сообщество, не способное разработать надежные средства дезактивации биоматериалов". Вместе с тем, по мнению российских профильных специалистов, как минимум в одно государство – Республику Корея – подготовленная соответствующим образом "живая" рецептура была отправлена преднамеренно для проведения очередного этапа испытаний системы комплексной оценки биологической обстановки JUPITR (Joint United States Forces Korea Portal and Integrated Threat Recognition), разворачиваемой на американской авиабазе Осан и других военных объектах Вашингтона в регионе в ответ на "возможность применения биологического оружия одной из сопредельных стран". При этом официально Соединенные Штаты не располагают предназначенной для проведения биоаэрозольных экспериментов специальной полигонной и лабораторной базой в Республике Корея. Не заявлено о наличии подобных объектов и в ФРГ, а также на американских островных территориях (Виргинские острова, острова Гуам и Пуэрто-Рико), где также были обнаружены указанные рецептуры.

Сложившаяся в США ситуация имеет устойчивую тенденцию к ухудшению, то есть, как нами отмечалось в августе прошлого года, ведет к созданию биологической опасности. Не будем забывать, что разделом 817 так называемого Патриотического акта США 2001 года из-под уголовной ответственности выведена запрещенная по Конвенции деятельность, если она санкционирована правительством Соединенных Штатов. Это наводит на очень тревожные размышления, заставляя усомниться в готовности Вашингтона добросовестно выполнять КБТО.

В этих условиях мы ставим вопрос о получении гарантий со стороны США, что указанные рецептуры сибирской язвы или другие опасные биологические агенты не направлены в военные лаборатории, созданные Пентагоном на территории сопредельных с Россией государств. Будем и дальше добиваться конкретных и ясных ответов на наши озабоченности. Для американских партнеров правильнее всего было бы признать наличие у них системных проблем, навести реально, а не показным образом надлежащий порядок и проинформировать о принятых мерах государства, участвующие в Конвенции.

— Делается ли что-нибудь для укрепления режима КБТО?

— Необходимость в этом давно назрела. Открытая к подписанию еще в 1972 году КБТО стала первым многосторонним международным договором, запретившим целый вид ОМУ. Однако в ней до сих пор отсутствует институциональная основа осуществления на международном уровне. В этом ее фундаментальное отличие от Договора о нераспространении ядерного оружия и Конвенции о запрещении химического оружия, которые опираются соответственно на МАГАТЭ и ОЗХО. За 40 лет с момента вступления биологической Конвенции в силу никаких существенных мер по ее укреплению принято не было.

Попытка международного сообщества в 90-е годы исправить такую ситуацию путем разработки дополнительного протокола была близка к успеху, но в 2001 году США в одностороннем порядке заблокировали эти переговоры и с тех пор препятствуют их возобновлению. В этой связи Россия в прошлом году выступила с инициативой проведения открытых для всех переговоров с целью разработки сбалансированного пакета мер по улучшению осуществления Конвенции. Наше предложение предусматривает работу в таких областях, как развитие международного сотрудничества в мирных целях, меры доверия, мониторинг научно-технических достижений, осуществление Конвенции на национальном уровне, создание механизма расследования предполагаемого применения биологического оружия и помощи и защиты в случае такого применения.

В ноябре этого года состоится VIII Обзорная конференция КБТО. Помимо оценки осуществления Конвенции за прошедшие пять лет, она должна также наметить программу работы до 2021 года. Рассчитываем, что российское предложение будет одобрено, и уже начиная с 2017 года начнутся предложенные нами переговоры. На этапе подготовки к Обзорной конференции мы продолжим вести работу по продвижению нашей инициативы. Готовим ряд новых предложений, нацеленных на ее наполнение конкретным содержанием, привлекательным для большинства государств. Мы будем активно продвигать весь комплекс наших предложений в ходе двух сессий подготовительного комитета – в апреле и августе, будем работать по столицам. Российские идеи вызывают заметный интерес среди государств-участников КБТО, поскольку предлагают позитивную, недискриминационную и реалистичную повестку дня. Надеемся, что по итогам работы в этом году ситуация в КБТО станет меняться в лучшую сторону.

Шансы на это есть, хотя, конечно, переоценивать их нельзя, потому что действует правило консенсуса. Это означает, что требуется поддержка всех 173 государств – участников КБТО. И нужно найти вариант, который устроил бы, с одной стороны, западников, а с другой, неприсоединившиеся страны. А у них подходы зачастую диаметрально противоположные. Найти золотую середину, устраивающую всех, конечно, сложно.

— Как относятся к российским предложениям западноевропейцы?

— С несомненным интересом, хотя говорить о прямой поддержке было бы пока преждевременно. У ряда стран-членов ЕС (но не у всех) есть возражения против того, что цель переговоров мы видим в заключении юридически обязывающего протокола к КБТО. Для них же были бы предпочтительнее политические договоренности. Но таковые недостаточны уже для многих неприсоединившихся стран, по убеждению которых альтернативы протоколу нет. Словом, имеет место широкий разброс мнений по отдельным элементам российской инициативы. Наша задача, повторяю, состоит в том, чтобы постараться примирить различные точки зрения.

США. КНДР. Россия > Армия, полиция > ria.ru, 10 февраля 2016 > № 1644900 Михаил Ульянов

Отношения России и Турции стремительно ухудшились после трагедии с российским бомбардировщиком Су-24, сбитым турецким истребителем F-16 над территорией Сирии. О том, какой ущерб может быть нанесен турецкой экономике после введения специальных экономических мер со стороны РФ, какая судьба ждет теперь крупные российско-турецкие проекты в сфере энергетики, есть ли выход из тупика, в котором оказались российско-турецкие отношения по вине Анкары, в интервью РИА Новости рассказал посол России в Турции Андрей Карлов.

— Андрей Геннадьевич, сегодня российско-турецкие отношения переживают, пожалуй, самый трудный период в современной истории. Видите ли вы возможности для выхода из нынешнего кризиса?

— Не мы были той стороной, по вине которой резко ухудшились российско-турецкие отношения. Уничтожение военного самолета — это беспрецедентный вызов России. Российское руководство повело себя предельно четко в этой ситуации. Президент РФ Владимир Путин с самого начала заявил, что должна сделать Турция для преодоления этого глубочайшего кризиса в наших отношениях. Мы ждем официальных извинений от турецкой стороны, наказания виновных и компенсации того ущерба, который был нанесен нашему государству. Заявлений турецкой стороны о том, что Турция сожалеет о случившемся, явно недостаточно, их уровень не соответствовал тому, что произошло. Поэтому следующий ход за турецкой стороной. Если эти условия не будут выполнены, то я не вижу возможности для нормализации наших отношений.

Дата 24 ноября, когда был сбит Су-24, разделила современную историю российско-турецких отношений на две части. РФ ввела специальные экономические меры по отношению к Турции. Действуем мы здесь предельно открыто: был указ президента и три постановления правительства, где совершенно четко перечисляются меры, которые мы принимаем в отношении Турции в нынешней ситуации. Заморожен весь механизм наших политических консультаций, в том числе Совет сотрудничества высшего уровня, который должен был состояться в Санкт-Петербурге через три недели после трагедии с самолетом, а до этого был отменен визит нашего министра иностранных дел Сергея Лаврова в Стамбул для переговоров с его турецким коллегой Мевлютом Чавушоглу. Прекратили свою работу межправкомиссия по экономическому сотрудничеству и общественный форум.

Единственная после 24 ноября российско-турецкая встреча на высоком уровне — между Лавровым и Чавушоглу — состоялась на полях совета глав МИД стран ОБСЕ в Белграде 3 декабря после неоднократных обращений турецкой стороны. К сожалению, эта встреча оказалась бесполезной. Турецкая сторона неоднократно заявляла, что хотела бы провести встречу на высшем уровне. Если она не изменит свою позицию, то говорить об этом не имеет смысла. Боюсь, что в этом случае все контакты останутся в замороженном состоянии.

У нас с Турцией успешно развивались экономические отношения, товарооборот превышал 30 миллиардов долларов, до 4,5 миллиона российских туристов в год посещали Турцию. В то же время есть определенное количество стран, с которыми у нас отношения десятилетиями не развиваются, а просто существуют. Вот примерно такие же отношения у нас будут и с Турцией, если Анкара не изменит свою позицию.

— Несколько стран высказали желание быть посредниками в нормализации российско-турецких отношений – Казахстан, Азербайджан, Киргизия и другие. Есть ли смысл в таком посредничестве?

— Мы считаем, что посредники здесь не нужны. Наша позиция турецкой стороне известна, у нас не прерваны дипотношения, оба посольства – в Москве и Анкаре — работают. Если Турция захочет сделать реальные шаги для нормализации отношений, то у нее есть для этого все возможности.

Несмотря на все политические разногласия, мы ранее считали Турцию своим важным партнером, с которым можно обсуждать все вопросы, в том числе и по тем темам, где наши позиции не совпадают. Это нормально, когда у двух стран есть различия в подходе к тому или иному вопросу, такое бывает даже у близких союзников. Именно для обсуждения таких проблем была создана группа стратегического планирования, ежегодно проводились совещания по линии заместителей глав МИД, глав департаментов. Напомню, что за несколько дней до трагедии с Су-24, 16 ноября наши президенты встречались в Анталье, и все вызывающие разногласия вопросы на ней тоже обсуждались.

Но то, что случилось с нашим самолетом, это вызов нашему государству. Нанесен был огромный вред не только нашим двусторонним отношениям, но и борьбе с международным терроризмом. Вред был нанесен и самой Турции. Это был непонятный, труднообъяснимый поступок, который очень осложнил наши двусторонние отношения. Случай беспрецедентный – я не могу припомнить случая, чтобы страны НАТО сбивали наши военные самолеты. Президент РФ четко сказал, что мы не ожидали такого удара в спину со стороны Турции. Возможно, эта реакция может показаться эмоциональной, но защиту государственных интересов я не могу отнести к эмоциям.

— К каким последствия для Турции могут привести специальные экономические меры со стороны РФ?

— Мы никогда не говорили, что Турция является для нас враждебной страной. Более того, президент России подчеркивал, что турецкий народ – дружественный нам народ. Проблема существует только с частью действующего турецкого руководства, с которым невозможно договориться. К сожалению, из-за этого будем иметь отношения на гораздо более низком уровне, товарооборот резко сократится.

В январе объем турецкого экспорта в Россию упал втрое, а есть еще и "невидимый экспорт" — строительство, туризм, перевозки, который составлял 15 миллиардов долларов в год, в том числе около 4,5 миллиарда долларов в сфере туризма. Эти показатели также резко упадут. Турция недосчитается миллионов российских туристов.

Согласно официальной турецкой статистике, в декабре–январе Турцию посетило по 25 тысяч неорганизованных российских туристов. На мой взгляд, это не совсем корректная цифра, сюда входят россияне, которые приехали с разными целями: это семейные, деловые, спортивные контакты. И в первую очередь сюда вошли россияне, которые побывали в Стамбуле.

Анталья и соседние провинции понесут самый большой урон от нынешнего состояния наших отношений. С одной стороны, это центр туризма, а с другой, этот регион был основным поставщиком сельскохозяйственной продукции в Россию. Мы закупали в Турции примерно на один миллиард долларов такой продукции, и объем нашей торговли по этой статье постоянно увеличивался. Сейчас закупки турецкой сельхозпродукции попали под ограничения. В чем здесь опасность для турецкой экономики, помимо потери огромной суммы? Многим турецким поставщикам очень тяжело будет когда-либо вернуться на российский рынок или не удастся никогда, потому что на их место пришли египетские, израильские, азербайджанские, иранские. Есть и длинная очередь из иностранных компаний, которые хотели бы занять эту нишу, и вернуться в нее Турции будет непросто даже в случае нормализации наших отношений. Турецкие бизнесмены — очень грамотные люди и прекрасно понимают, почему они потеряли контракты в РФ и вместе с ними миллиарды долларов. Сразу после трагедии с самолетом со стороны турецких властей звучали оптимистические оценки – экономика страны потеряет один миллиард долларов, или, может, два-три… Но по последним данным исследовательского института Turkish Social, Economic and Political Research Foundation, из-за ухудшения отношений с Россией Турция потеряет 11 миллиардов долларов. Нельзя обвинить нас в том, что Россия сгущает краски, это цифры турецкой стороны.

— Какая судьба теперь ждет крупные российско-турецкие проекты в сфере энергетики – АЭС "Аккую" и "Турецкий поток"?

- Все наши меры в отношении Турции очень ясные и прозрачные. Ни в указе президента, ни в трех постановлениях правительства АЭС "Аккую" не значится. Проект с нашей стороны не отменен, и перспективы его реализации сейчас больше зависят от турецкой стороны. Чтобы он продвигался, надо принять ряд законов, которые сейчас находятся на рассмотрении парламента. Есть большой список того, что нужно сделать турецкой стороне, а то, что на подготовительном этапе зависело от России, практически все сделано. Так что мяч сейчас на турецкой стороне. РФ также не отказывается и от "Турецкого потока", но мяч тут в еще большей степени на турецкой стороне. После 1 декабря 2014 года, когда был подписан меморандум по этому проекту, мы очень быстро прошли нашу часть пути, но столкнулись с неготовностью турецких партнеров к ответным шагам.

Понятно, что проект стоимостью в несколько миллиардов долларов не может быть реализован без подписания межправсоглашения. В прошлом году из-за напряженной политической ситуации в Турции, двух выборов в парламент, турецкая сторона так и не смогла начать переговоры по межправсоглашению. В нынешних условиях очень трудно прогнозировать судьбу проекта, поэтому мы в первую очередь ждем, что турецкая сторона образумится и сделает то, что она должна сделать для нормализации межгосударственных отношений.

— С первого января этого года Россия ввела визовый режим для граждан Турции. Осложнило ли это работу посольства и какое число виз было выдано в январе? Все ли прошения граждан Турции о получении визы удовлетворяются?

— Мы заблаговременно, за месяц, сообщили турецкой стороне о введении с 1 января этого года виз для граждан Турции, направили соответствующее обращение в турецкий МИД, разместили информацию на сайте посольства, проинформировали те турецкие организации, которые заинтересованы в этой информации. Необходимая работа была проведена в посольстве, у нас действуют четыре визовых центра в Анкаре, Стамбуле, Анталье, Трабзоне. Мы были полностью подготовлены к работе в новых условиях, и те граждане Турции, которым нужны визы, никаких трудностей не испытывают. В январе мы выдали 2 тысячи виз. Думаю, в дальнейшем запросов на визы будет больше.

Мне неизвестно, чтобы в какой-нибудь нашей консульской точке гражданину Турции с необходимым пакетом документов было бы отказано в получении визы. Сразу хочу подчеркнуть, что мы не вводили для Турции какой-то особый жесткий режим. Пакет документов, необходимый для получения визы, стандартный для всех стран мира. Такой же режим действовал и с Турцией до перехода на безвизовый режим в 2011 году.

Что касается введения виз Турцией для российских журналистов с 15 февраля, то мы узнали об этом из СМИ со ссылкой на посольство Турции в РФ. Мы направили официальный запрос в МИД Турции с просьбой разъяснить ситуацию, но ответа так и не получили.

— Ассоциация международных перевозчиков Турции заявила о проблемах с получением виз для водителей-дальнобойщиков, осуществляющих перевозки грузов по территории РФ…

— Здесь речь идет не о визах, а о разрешениях на автоперевозки. Ранее мы выдавали на паритетной основе по 7 тысяч таких разрешений. После трагедии с нашим самолетом Минтранс заявил, что будет выдавать 2 тысячи таких разрешений из-за сокращения объемов перевозок. То есть главное, чтобы турецкий водитель имел такое разрешение, после чего ему будет выдана виза.

— Турцию называют основным каналом транзита россиян, желающих примкнуть к запрещенной в РФ террористической группировке "Исламское государство" (ИГ). Какая работа ведется в этом направлении с турецкими властями? О каких цифрах идет речь?

— Турция – один из основных каналов перехода иностранных боевиков на территорию, контролируемую ИГ. Сотрудничество между РФ и Турцией по этому вопросу находилось на явно недостаточном уровне. Часто мы узнавали только из СМИ о том, что задержана группа иностранцев, среди которых есть российские граждане. В силу того, что Турция не шла с нами на полноценное сотрудничество, мы не можем привести статистику задержаний наших граждан на турецко-сирийской границе по подозрению в причастности к ИГ. Могу только опираться на цифры, которые озвучил министр внутренних дел Турции Эфкан Ала. Согласно его заявлению, всего в Турции в 2015 году было задержано 2783 иностранцев из 89 стран. Турецкие СМИ со ссылкой на свои источники писали, что из них порядка ста россиян, и я думаю, что эта цифра близка к истине.

Важно не только получить сообщение, что задержан российский гражданин, который подозревается в причастности к ИГ. Важно получить информацию о его дальнейшей судьбе. Очень часто граждане РФ, подозреваемые в причастности к ИГ, высылались из Турции не в Россию, а в третьи страны, с которыми у нас или нет дипотношений (Грузия), или отношения напряженные (Украина). Если подозреваемый в причастности к ИГ высылался в эти страны, то возможности наших действий по их задержанию сводились к нулю.

Турецкая сторона утверждает, что депортация в третьи страны проводилась по желанию самих задержанных. Я думаю, что если человек подозревается в причастности к ИГ и не хочет возвращаться в Россию, то это лишнее подтверждение того, что он реально принадлежит к ИГ или хотел к нему присоединиться.

Мне неизвестно, чтобы кто-то из граждан РФ был арестован или отбывал наказание в Турции по обвинению в связях с ИГ. Есть несколько россиян, которые отбывают наказание в турецких тюрьмах, но они осуждены по уголовным статьям, не связанным с терроризмом.

— После начала операции ВКС РФ в Сирии Турция несколько раз обвиняла Россию в нарушении своего воздушного пространства, в том числе в случае со сбитым Су-24. Вас неоднократно вызвали по поводу этих якобы имевших место нарушений в турецкий МИД. Какие аргументы при этом приводит турецкая сторона?

— Здесь ключевыми являются данные объективного контроля, которые доказывают, что нарушение воздушного пространства произошло. Это то, против чего не поспоришь. Если есть заявление о том, что какого-то числа в такой-то точке российский самолет якобы пересек границу, это просто заявление. Именно такие заявления и делает турецкая сторона, не предоставляя никаких доказательств. Мы постоянно говорим турецкими коллегам, да, у нас был один случай нарушения турецкого воздушного пространства в начале октября и РФ принесла по этому поводу извинения. Что касается остальных случаев, в том числе и уничтожения нашего самолета, то заявления о нарушении воздушного пространства Турции не соответствуют действительности. Наши самолеты во всех этих случаях находились в воздушном пространстве Сирии.

Каждый раз мы просим турецкую сторону предоставить данные объективного контроля. И я могу ответственно заявить, что этих данных мы не получаем, в том числе и в случае уничтожения нашего самолета. Сразу после этого Минобороны РФ на брифинге представил карты как раз на основе данных объективного контроля. Там было четко показано, где проходила трасса нашего самолета, где находился турецкий самолет, когда он направился в сторону границы, как он ее пересек, где он произвел пуск ракеты и где эта ракета попала в наш самолет.

Поскольку подобной информации турецкая сторона нам ни разу не предоставила, разговоры о нарушениях российскими самолетами воздушного пространства Турции несерьезны. Они не могут основываться на картах, которые непонятно каким образом оказались в распоряжении СМИ. Есть российское посольство, и если существует на самом деле серьезная информация, то эти данные должны передаваться по дипломатическим каналам.

В последнем случае, 29 января, турецкая сторона сослалась на НАТО, которое якобы первым зафиксировало это нарушение. Мы точно так же запросили данные объективного контроля у НАТО и также ничего не получили. Если эти данные, как нам утверждают, секретные, то от кого этот секрет? Нас открыто обвиняют в нарушении границы, при этом говорят, что доказательства секретные. Нам это непонятно.

— Как бы вы могли прокомментировать недавний инцидент с запретом Анкарой наблюдательного полета самолета РФ над территорией Турции, который должен был быть осуществлен по договору об открытом небе?

— Вы знаете реакцию нашего МИДа после того, как российскому самолету не разрешили совершить наблюдательный полет над турецко-сирийской границей. Когда такое происходит, возникают подозрения. А еще больше подозрений возникает тогда, когда турецкие военные запретили полет по указанию МИДа. Значит, есть какие-то политические причины.

Мне ничего неизвестно о подобных прецедентах отказа в наблюдательном полете над территорией РФ с нашей стороны, на что ссылается турецкая сторона. Если они нас обвиняют, то это надо делать не голословно, а доказательно — такого-то числа турецкие наблюдатели хотели полететь туда-то, но им было отказано.

— Какие взаимоотношения у вас складываются с коллегами из МИД Турции в этот непростой период?

— Турецкие дипломаты – это профессионалы высокого уровня. Когда мы встречаемся, мы ведем вполне профессиональные беседы. В дипкорпусе у нас тоже хорошие контакты. Враждебного настроя я не ощущаю, а насколько интенсивными у нас будут контакты с МИД Турции, зависит не только от нас, но и от турецкой стороны. Самые сложные вопросы мы стараемся решить спокойно и на профессиональном уровне.

— Мы беседуем с вами накануне Дня дипломатического работника, отмечаемого 10 февраля, поэтому позвольте задать пару личных вопросов. Был ли для вас выбор профессии случайным или вы стремились на дипломатическую службу? Остались ли на карте мира места, которые еще хотелось бы посетить?

— Я представитель третьего поколения в нашей семье, которое работает на дипломатической службе. Мой дед пришел на работу в МИД в январе 1922 года. Я рос в семье дипломата, и пример моих родителей имел для меня большое значение. В сентябре этого года будет 40 лет, как я работаю в министерстве иностранных дел, и за эти годы я побывал на всех континентах, был даже в такой экзотической и далекой стране, как Фиджи. Где хотелось бы побывать еще? Весь мир объехать не удастся, а вот побывать в той стране, где начинался мой дипломатический путь — в Северной Корее, очень хочется.

Я начал работать в КНДР 13 сентября 1976 года в должности дежурного референта и был последним драгоманом министерства (официальная должность переводчика и посредника между ближневосточными и азиатскими державами и европейскими дипломатическими и торговыми представительствами – ред). В ряде посольств в азиатских странах раньше была такая должность. Коллеги тогда смеялись: не перепутать бы драгомана с драмадером. Но через полгода эту должность упразднили и приравняли к должности атташе.

Я хочу через РИА Новости передать привет своим коллегам, которые работают в МИД, в наших дипмиссиях за рубежом. Поздравляю их с нашим профессиональным праздником – Днем дипломатического работника и желаю им успехов. Надеюсь на новые встречи со своими друзьями.

Турция. Сирия. Ближний Восток. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 9 февраля 2016 > № 1643864 Андрей Карлов

Более миллиона мигрантов и беженцев по данным Международной организации по миграции (МОМ) прибыли к европейским берегам морскими путями в 2015 году. А за первый месяц 2016 года их количество уже возросло на 70 тысяч человек.

О том, ожидать ли в 2016 году массового приезда мигрантов в Европу, как можно сделать из беженцев реальную рабочую силу и почему урегулирование в Сирии является ключевым фактором в решении миграционной проблемы, в интервью РИА Новости рассказал генеральный директор МОМ Уильям Лейси Свинг.

— Дания недавно ввела закон, по которому мигранты и беженцы должны лично платить за свое пребывание в стране. В Швейцарии также рассматривается введение аналогичной миграционной политики, согласно которой власти смогут изымать у беженцев средства на сумму в 1000 швейцарских франков. Не опасаетесь ли вы в такой ситуации эффекта домино, который затронет уже все государства Европы, куда направляются беженцы?

— Я надеюсь, что нет. Потому что я думаю, что существует недопонимание мотивов, которые движут мигрантами, и их причин для приезда в страну. Те мигранты, которые приезжают из Турции, попадают под конвенцию 1951 года о предоставлении убежища. Большая часть из них бежит от пятилетней войны в Сирии или из двух других нестабильных районов – Афганистана и Ирака. Некоторые приходят из других стран, находящихся в кризисе. И вот они приезжают в надежде получить защиту, согласно конвенции 1951 года. Другие нуждаются в иной форме защиты и помощи, которая не отражена ни в одном законе или конвенции. У нас есть такие пробелы в защите (беженцев – ред.).

И мне кажется, это действительно в интересах страны предоставить им бесплатный доступ к общественным услугам. Потому что все хотят иметь здоровое общество и, соответственно, хотят иметь здоровых мигрантов, которые являются частью этого общества.

То же самое и в отношении школ. Необходимо учить детей мигрантов, чтобы они были столь же образованны, как и ваши собственные дети, чтобы иметь образованное общество.

Еще одна вещь заключается в том, что существует связь между гуманитарной составляющей и развитием. В том смысле, что чем раньше вы сделаете этих людей рабочей силой, тем быстрее они начнут работать и платить налоги. Они станут платить вам обратно, ухаживать за заболевшими местными жителями и престарелыми людьми.

Так что необходимо нечто большее, чем краткосрочное видение ситуации, согласно которому у них сейчас просто забирают деньги, когда идея заключается в том, что они могут вносить свой вклад. Мигранты – великие агенты развития.

— А вы как-то пытаетесь донести эти идеи до руководства Евросоюза?

— У нас не прекращается диалог с Европейским Союзом. У нас очень хорошие отношения как с Советом Европы, так и с Еврокомиссией. И я думаю, необходимо признать, что Еврокомиссия и Совет Европы развивают свою политику. Они привносят много изменений, которые движутся в правильном направлении.

Мы до сих пор еще не пришли к тому, где должны быть, а именно к всеобъемлющей долгосрочной миграционной политике и политике предоставления убежища, которая отвечает не только за безопасность, но и за такие аспекты, как интеграция, политика диаспоры – все то, что составляет хорошую миграционную политику. Но я думаю, мы к этому придем. Это займет время, но я думаю пока не умно считать, что поток мигрантов прекратится.

Если вы посмотрите на цифры за январь, то они гораздо больше, чем были в январе 2014 года. А мы еще только в середине зимы. И если вы меня спросите, какой у меня прогноз на 2016 год, то я вам скажу, что не смогу спрогнозировать. Но я могу перефразировать вопрос и спросить, изменились ли причины, по которым люди устремились на Север в 2015 году?

Мой ответ — нет, они не изменились. У нас до сих пор есть конфликты на пространстве от восточной Африки до Азии. У нас есть Боко Харам в Нигерии, 30 лет нестабильности в Сомали, у нас есть этнический и религиозный конфликт в Центральноафриканской Республике, у нас ситуация раздробленности в Южном Судане, у нас незавершенное преобразование в Ливии и Йемене. И у нас есть пятилетняя война в Сирии, Афганистан и Ирак. И все это вместе означает, что у нас будет больше людей, которым необходимо переселиться.

Сегодня мы можем сделать больше для поддержки соседних с ними стран. Для четырех стран, которые соседствуют с Сирией, в особенности Ливана, Иордании и Турции, а также и для Ирака, которые несут тяжкое бремя. В Ливане 4,5 миллиона людей и миллион мигрантов, у Иордании, где мало воды, их более миллиона. А Турция приняла самое большое количество мигрантов, почти 2,5 миллиона.

Так что мы должны им помочь попытаться стабилизировать это население и обеспечить для них выполнение программ вроде Всемирной продовольственной программы и деятельность Верховного комиссара ООН по делам беженцев. Чтобы у них были деньги на поддержку этих людей в лагерях, особенно школ для детей и предоставления возможности для беженцев работать на местную экономику.

Другая помощь для Ливана и Иордании, которые являются странами со средним доходом, заключается в том, чтобы забыть на время этот статус, чтобы они смогли получать льготную поддержку от МВФ и Всемирного банка.

— Как вы оцениваете произошедшее в Кельне в новогоднюю ночь?

— Это полностью предосудительные действия, которые непростительны, независимо от того, кто их совершил — мигранты, беженцы, обычные граждане. Это непростительно и должно решаться в соответствии с местным законодательством. Это совершенно ясно.

С другой стороны, вы не можете рационально и логически или по-человечески обвинять миллион мигрантов за то, что сделали пара десятков человек. Всегда в любом обществе, в любой группе людей у вас будет кто-то, кто будет плохо себя вести. Подавляющее большинство местного населения ведут себя хорошо, так как хотят обрести новую жизнь.

Так что я не обесцениваю тот факт, что виновные должны быть осуждены, но мы не должны создавать новую трагедию, говоря о том, что все мигрант одинаковы.

— Швейцария 28 февраля как раз намерена провести референдум, на котором будет решаться вопрос о высылке из страны мигрантов, совершивших преступления. Вы считаете это хорошей идеей?

— Это должно решать государство. Мы в целом не считаем, что насильственная депортация это хороший путь. Но это решение они должны принимать сами.

— Сегодня в Европе многие опасаются открыто негативно высказываться о мигрантах, чтобы соблюсти толерантность. И такая политическая корректность лишь разжигает неприязнь к мигрантам. Вас это не беспокоит?

— Меня заботит то, что необходимо изменить общественное мнение о мигрантах и беженцах, потому что сейчас широко распространена антимиграционная политика.

— Но есть ли реально в Европе единый план того, что делать с мигрантами? Недавно премьер-министр Сербии Александр Вучич заявил, что никто на самом деле такого плана не имеет и не знает, что делать.

— Сербия лишь одна из балканских стран, которая приложила наибольшее усилие для обеспечения прав мигрантов.

— Но есть ли сейчас такой долгосрочный план?

— У нас сейчас есть краткосрочный план, сконцентрированный вокруг безопасности и способности справиться с проблемой. Но у нас есть и миллион мигрантов. И если бы другие следовали мудрым решениям канцлера ФРГ Ангелы Меркель попытаться предоставить этим людям поддержку и защиту, у нас бы не было этой проблемы сегодня, потому что они уехали бы в другие страны. Потому что миллион мигрантов при населении в 550 миллионов человек – это даже меньше, чем половина процента населения. Это была бы управляемая проблема. И это все еще управляемая проблема, если есть ощущение общей ответственности и другие пойдут по стопам Германии. Швеция и Австрия пошли по ее пути столько, сколько могли. Но другие не последовали.

И Германия, Швеция и Австрия попали под давление, хотя есть еще 25 стран из 28 стран-членов ЕС, которые могли бы принять у себя некоторых мигрантов и беженцев и дать им шанс начать новую жизнь, однако они этого не делают. Это факт.

Между тем Европейский союз, Еврокомиссия и Совет Европы вырабатывают свою позицию. Они сделали спасение жизней своим приоритетом и в июле пришли к новой миграционной политике. У них сейчас есть план по переселению 160 тысяч человек. Мы только что подписали соглашение о переселении 63 тысяч человек из Греции в другие европейские страны. Но пока реализация не началась.

Речь идет о беженцах из Греции и Италии прежде всего. Но все движется медленно. Они осуществили меньше, чем 300 переселений. Процесс должен ускорится.

Я думаю, что необходим всесторонний, многогранный, долгосрочный план, в котором, помимо вопросов о безопасности, говорится о темах интеграции, о средствах к существованию, о доступе к социальным услугам, к рабочим местам. Конечно, будут и те, кто не подойдет для получения убежища или недостаточно квалифицирован для рынка труда, и некоторые из них вернутся домой. Если они добровольно вернутся домой, то мы за этим проследим. Каждый год мы отслеживаем примерно 30 или 40 тысяч добровольных возвратов. И когда эти люди возвращаются добровольно, у них есть небольшие сбережения, чтобы начать жизнь заново, что уменьшает вероятность их возвращения (в Европу – ред.).

— Что вы ожидаете от межсирийских переговоров? Будут ли они способствовать сокращению количества беженцев в Европе?

— Это ключевой фактор для попытки хоть как-то регулировать миграционные потоки. Потому что пятилетняя война в Сирии должна была быть закончена, там должен был быть мир. И тогда постепенно отпадет причина для того, чтобы находиться в лагерях для беженцев или покидать их, направляясь на Север. Много сирийцев хотят возвратиться домой. Даже те, кто находится здесь. Многие из этих миллионов хотели бы возвратиться домой, если есть дом, куда вернуться. Но когда идет война, они не могут сделать этого.

И не забывайте, у нас вдвое больше перемещенных людей внутри Сирии — 8 миллионов, по сравнению с 4 миллионами беженцев. То есть у нас есть 12-15 миллионов человек. И если переговоры завершатся успехом, мы должны на это надеяться.

— А как вы расцениваете сложившуюся ситуацию в Кале, где беженцы уже фактически создают свой анклав?

— Существующая ситуация все еще управляема странами Европейского союза, но необходимо иметь политическую волю, чтобы сделать это, и этого просто не происходит. Я надеюсь, что благодаря этой ситуации страны-члены ЕС поймут, что они наконец должны разработать свою собственную общую миграционную политику, которой у них сейчас нет. У каждой страны есть собственная политика. Я также надеюсь, что эта ситуация приведет к признанию членами ЕС необходимости предоставления больших возможностей для переселения беженцев.

Евросоюз. Сирия. Ближний Восток > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 5 февраля 2016 > № 1639023 Уильям Лейси Свинг

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова итальянскому журналу «Лимес», опубликованное 4 февраля 2016 года

Вопрос: Кто спровоцировал кризис на Украине? Учитывала ли Москва, какую геополитическую, экономическую и имиджевую цену придется заплатить за возвращение Крыма в состав России, не кажется ли она Вам слишком высокой, в том числе в контексте российско-украинских отношений? Возможно ли достигнуть долгосрочного урегулирования украинского кризиса?

С.В.Лавров: Украинский кризис – не случайность, а проявление системных проблем, которые за последние два десятилетия накопились в общеевропейских делах и в международных отношениях в целом.

Беспрецедентная возможность приступить после окончания «холодной войны» к строительству Европы без разделительных линий, опирающейся на принципы неделимости, безопасности и широкого сотрудничества, была упущена. Несмотря на наши настойчивые призывы, а также взятые на высшем уровне обязательства в рамках ОБСЕ и Совета Россия-НАТО работать над созданием сообщества безопасности, верх на Западе взяла линия на безудержное расширение на восток контролируемого евроатлантическими структурами геополитического пространства. И на европейском континенте, и в других регионах мира широко использовалась практика вмешательства во внутренние дела, навязывания, в том числе силовым путем, другим народам рецептов преобразований. Все эти проблемы как в зеркале отразились в ситуации на Украине.

Мы не раз предупреждали о контрпродуктивности попыток заставить Киев сделать искусственный выбор – «с нами или против нас», между развитием сотрудничества на Востоке или на Западе. К сожалению, к нам не прислушались. В результате организованного в феврале прошлого года государственного переворота произошел коллапс украинской государственности, а захватившие власть ультранационалисты, развязав кровавую братоубийственную войну, поставили страну на грань раскола.

Очевидно, что свободное волеизъявление населения Крыма, которое в ходе референдума высказалось за провозглашение независимости от Украины и воссоединение с Россией, стало лишь реакцией на эти события. В этой связи абсурдны попытки поставить под сомнение выбор крымчан, сделанный в полном соответствии с нормами международного права. Напомню в этой связи, что многие европейские страны сочли возможным признать независимость Косово несмотря на то, что референдум по вопросу отделения от Сербии на этой территории не проводился. Развитие ситуации на Донбассе наглядно показало, какая судьба могла ждать жителей полуострова, если бы он не вернулся в состав России. Никакая цена здесь не может быть слишком высокой.

Что касается перспектив урегулирования ситуации на Украине, то наши контакты с зарубежными партнерами подтверждают, что даже при всех расхождениях во взглядах относительно положения дел в этой стране, мы едины в том, что кризис может быть преодолен только мирным путем, через безусловное выполнение Минских соглашений от 12 февраля нынешнего года. Залог успеха – решение ключевых вопросов в рамках прямого диалога между Киевом и Донбассом. Необходимо, чтобы сами украинцы, опираясь на достигнутые в Минске договоренности, приступили к поиску взаимоприемлемых вариантов решения имеющихся проблем и разногласий.

Сделать это реально при наличии политической воли. А вот с этим у украинской стороны пока явный дефицит. Именно нежелание нынешних киевских властей говорить с Юго-Востоком во многом затрудняет процесс урегулирования. Такой подход подрывает и общие усилия в рамках «нормандского формата». Рассчитываем, что наши германские и французские партнеры будут более настойчиво добиваться от Киева неукоснительного соблюдения «минских» обязательств.

Вопрос: Где может произойти следующая «цветная революция»? В Белоруссии?

С.В.Лавров: Полагаю, что такого рода вопрос следует задавать тем, кто занимается планированием, финансированием и организацией проектов в духе геополитической инженерии. Убеждены, что любой экспорт

революций – коммунистических, демократических и любых других – наносит огромный ущерб народам государств, которые становятся объектами таких экспериментов. Такая практика, являющаяся грубым нарушением международного права, серьезно подрывает глобальную и региональную стабильность.

Считаем важным переподтвердить зафиксированный в Уставе ООН и Хельсинкском Заключительном акте СБСЕ принцип невмешательства во внутренние дела, включая недопустимость подрывных действий и поддержки смены власти в других государствах неконституционным путем. Полагаем, что процесс «Хельсинки + 40» в рамках ОБСЕ подготовил почву для продолжения серьезных дискуссий как по этой теме, так и по всему комплексу вопросов европейской безопасности.

Что касается собственно Белоруссии, то попытки раскачать внутриполитическую ситуацию в этой стране вряд ли встретят поддержку подавляющего большинства населения Республики. Об этом наглядно свидетельствуют итоги состоявшихся в октябре президентских выборов, в ходе которых граждане Белоруссии высказались за внутриполитическую стабильность, за укрепление связей с Россией, в том числе в рамках Союзного государства и ЕАЭС.

Вопрос: Кто сегодня в Европе является другом, а кто врагом России?

С.В.Лавров: Проводя самостоятельный внешнеполитический курс, Россия неизменно открыта к развитию широкого сотрудничества со всеми, кто проявляет к этому встречный интерес. Президент В.В.Путин неоднократно отмечал, что мы никогда не пойдем по пути поиска врагов. Очевидно, что стремление США и ряда других государств Запада делить страны и народы на «свои» и «чужие» не только не помогает решать имеющиеся проблемы, но лишь усугубляет напряженность в мировых делах, о чем наглядно свидетельствует положение дел на Ближнем Востоке и Севере Африки.

К сожалению, сегодня в Европе есть силы, нацеленные на сведение «исторических счетов» с Россией, прилагающие немало усилий для повышения уровня конфликтности на нашем континенте. Вместе с тем не может не радовать, что даже в нынешних непростых условиях немало европейских государств, включая наших итальянских партнеров, проявляют искреннюю заинтересованность в поддержании конструктивного диалога с нашей страной, в оздоровлении ситуации на европейском пространстве. Высоко ценим такой настрой.

Последовательно исходим из того, что поступательное развитие равноправных взаимовыгодных связей между Россией и Евросоюзом отвечает интересам обеих сторон, является важным фактором в деле укрепления международной безопасности. Тем более, что многочисленные вызовы и угрозы современности, включая беспрецедентный всплеск терроризма и экстремизма, требуют налаживания коллективной работы. Со своей стороны не видим разумной альтернативы формированию в перспективе на пространстве от Атлантики до Тихого океана зоны экономического и гуманитарного сотрудничества, при опоре на архитектуру равной и неделимой безопасности.

Вопрос: Как стало возможным в условиях санкций подписать очередное важное соглашение по энергетике с Германией (проект

«Северный поток-2»)? Сохраняются ли привилегированные отношения между Москвой и Берлином?

С.В.Лавров: В сентябре нынешнего года во Владивостоке «на полях» Восточного экономического форума подписано соглашение акционеров совместной проектной компании по строительству двух дополнительных веток газопровода «Северный поток» суммарной мощностью 55 млрд. кубометров газа в год. В ее акционерный капитал наряду с ПАО «Газпром» вошли крупнейшие европейские энергоконцерны – германские «Wintershall» и «E.ON», австрийский «ОМУ», англо-голландский «Shell», а также французский «ENGIE».

Речь идет о коммерческой договоренности, основанной на экспертных прогнозах о росте потребления газа в Европе. Убеждены, что ее реализация будет способствовать повышению стабильности поставок газа на европейский рынок, в целом укреплению энергетической безопасности на нашем общем континенте. Осознание необходимости этого со стороны участников проекта позволило выйти на соответствующую договоренность.

Что касается двусторонних отношений с Германией, то разноплановый диалог между нашими странами, в том числе на высшем уровне, не прекращался. Несмотря на снижение уровня сотрудничества, ФРГ –

по-прежнему в числе ключевых торгово-экономических партнеров России. Объем накопленных германских инвестиций превышает 11,6 млрд. долл. На нашем рынке действуют около 6 тысяч предприятий с участием немецкого капитала, суммарный оборот которых превышает 50 млрд. долл.

Особое значение придаем продвижению культурно-гуманитарных связей, призванных способствовать поддержанию доверия и взаимопонимания между нашими народами. В октябре текущего года возобновил работу Форум общественности «Петербургский диалог». Ведется активная подготовка к проведению в 2016-2017 годах «перекрестного» Года российско-германских молодежных обменов, который примет эстафету от недавно завершившихся «перекрестных» Годов русского и немецкого языков и литературы.

Полагаем, что сохранение и приумножение накопленного за предшествующие десятилетия позитивного потенциала партнерства отвечало бы долгосрочным интересам обоих народов.

Вопрос: Нынешние отношения Москвы с Вашингтоном лучше или хуже тех, что были в эпоху «холодной войны»? В будущем США и Россия смогут установить по-настоящему партнерские отношения? Президент США Б.Обама любит повторять, что Россия – это региональная держава. Вы разделяете такое мнение?

С.В.Лавров: Некорректно сравнивать нынешние отношения между Россией и США с теми, которые были в годы «холодной войны». В тот период ситуация была принципиально иная – напряженность между двумя сверхдержавами обуславливалась непримиримым противостоянием идеологий и социально-экономических моделей, которое проецировалось на всю систему международных отношений.

За последние четверть века мир кардинально изменился. Сегодня можно с уверенностью говорить о том, что попытки сформировать однополярную модель мироустройства потерпели неудачу. Обеспечить устойчивость мирового развития, эффективно бороться с современными угрозами можно только коллективными усилиями на прочной основе международного права. Именно такие подходы последовательно продвигаем на мировой арене, в том числе в диалоге с США.

Складывается впечатление, что в Вашингтоне пока не осознали безальтернативности данной линии поведения в международных делах. Объективной тенденции становления многополярности там предпочитают американскую «исключительность», стремясь во что бы то ни стало сохранить остатки собственной гегемонии в мире. Отсюда – склонность к односторонним действиям, желание наказать те страны, с которыми у США возникают разногласия.

Со своей стороны всегда предлагали развивать двусторонние отношения на честной партнерской основе, без диктата и принуждения. Когда США решили пойти на сворачивание сотрудничества – причем они встали на этот путь задолго до украинского кризиса, который любят изображать в качестве предлога для таких действий, – мы предупреждали, что эта линия ведет в тупик. В Вашингтоне, похоже, и сами сейчас понимают, что «изолировать» Россию или ограничить ее влияние региональным уровнем невозможно. Не случайно одновременно с агрессивной риторикой в наш адрес администрация Б.Обамы не прекращала диалог с нами по широкому кругу ключевых проблемам современности. Причем выступала его инициатором, неоднократно просила нас о поддержке по многим вопросам.

Рассчитываем, что подходы США к отношениям с Россией будут эволюционировать в сторону большего прагматизма и взвешенности. Исторический опыт свидетельствует, что наши страны способны плодотворно сотрудничать и добиваться результатов, когда опираются на баланс интересов, а не руководствуются соображениями сиюминутной политической выгоды. Сегодня перед нами стоит немало общих задач, включая противодействие международному терроризму. Будучи крупнейшими ядерными державами, мы продолжаем нести особую ответственность за поддержание стратегической стабильности. У нас весомый потенциал двусторонних связей в торгово-инвестиционной, инновационной, технологической, культурно-гуманитарной, научной и иных сферах.

Как неоднократно подчеркивал Президент В.В.Путин, мы не стремимся к конфронтации, открыты для совместной работы с США. Это, конечно, не значит, что Россия напрашивается в друзья, будет размениваться своими приоритетами или закрывать глаза на агрессивные выпады. Межгосударственные отношения – улица с двусторонним движением. Обеспечить нормальное развитие отношений с Вашингтоном получится, только если там продемонстрируют встречный конструктивный настрой и проявят реальную готовность вести дела на основе подлинного равноправия, учета российских интересов и невмешательства во внутренние дела.

Вопрос: Ваше сближение с Китаем, страной, которая исторически не была дружественной СССР и России, является лишь тактической реакцией на украинский кризис?

С.В.Лавров: Россия проводит многовекторную внешнюю политику. Наша цель – развитие равноправного сотрудничества с партнерами на всех географических направлениях.

В этом контексте развитие политического диалога и практического взаимодействия с Китаем носит стратегический неконъюнктурный характер. Мы – два крупнейших государства, живущие в тесном соседстве. За последние десятилетия проделана большая совместная работа, и сегодня можно с уверенностью утверждать, что наши связи являются наилучшими за всю их историю.

Это – в полном смысле слова взаимовыгодное сотрудничество, в котором нет старших и младших, ведущих и ведомых. Курс российско-китайских отношений проложен с учетом коренных интересов народов двух стран, и менять его не собираемся ни мы, ни наши китайские друзья.

С 2010 года КНР прочно удерживает позицию главного торгового партнера России. Реализуются стратегические проекты в энергетической сфере, развивается взаимодействие в высокотехнологичных отраслях – космосе, авиастроении, атомной энергетике, ВТС. Большое внимание уделяем инвестиционной и финансовой составляющей нашего партнерства. Достигнута принципиальная договоренность о сопряжении интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза с китайской инициативой «Экономического пояса Шелкового пути».

Координация действий наших государств на мировой арене стала важным фактором обеспечения международной и региональной стабильности. Россия и Китай придерживаются совпадающих или близких подходов по ключевым проблемам современности, выступают за укрепление в мировых делах коллективных начал при опоре на международное право, уважение самобытности народов, их права на самостоятельный выбор пути развития. Мы – решительные противники давления на суверенные государства, в том числе через односторонние санкции или силовым путем. Эффективно взаимодействуем на различных многосторонних площадках, в том числе в рамках ООН, «Группы двадцати», по линии БРИКС и ШОС, неизменно оказываем друг другу поддержку.

Убежден, что если бы отношения между остальными странами напоминали российско-китайские, то всему миру это пошло бы только на пользу. В таком случае была бы сформирована стабильная и справедливая полицентричная система глобального управления.

Вопрос: Сегодня ИГИЛ занимает пол-Сирии и пол-Ирака, и создается впечатление, что никто не имеет достаточных сил или желания его ликвидировать. На Ваш взгляд, можно ли себе представить, что однажды так называемое «Исламское государство» станет членом ООН? Почему Россия начала бомбардировки на территории Сирии? Не является ли одной из причин тому стремление Москвы избежать превращения Дамаска в иранский протекторат?

С.В.Лавров: События последнего времени, включая варварские теракты против российского авиалайнера, мирных людей во Франции, в Ираке, Турции, Ливане, Египте, подтверждают, что террористическая группировка «Исламское государство» или ИГИЛ бросила серьезный вызов человеческой цивилизации, замахнулась на создание квазигосударства.

С тем, чтобы эффективно противостоять этой тотальной угрозе, необходимы солидарные действия мирового сообщества на универсальной международно-правовой основе. Каждое государство должно внести вклад в разгром террористов, подтвердить свою солидарность конкретными действиями.

Напомню, что Президент В.В.Путин выдвинул инициативу формирования единого антитеррористического фронта под эгидой ООН с участием всех, кто реально борется с террористами, а также других заинтересованных стран – как в регионе Ближнего Востока, так и за его пределами.

В целях ликвидации террористического очага на территории Сирии Воздушно-космические силы России по согласованию с сирийским руководством продолжают операцию, цель которой – помочь очистить территорию этой страны от боевиков «Исламского государства» и прочих террористических формирований. На повышение эффективности борьбы с ИГИЛ направлены усилия по координации наших действий с рядом западных партнеров, в частности, Францией. К вооруженной борьбе с ИГИЛ подключаются все новые страны, включая, например, Великобританию, Германию. Так что представлять надо не перспективу членства ИГИЛ в ООН, а сроки нанесения окончательного поражения этой и другим террористическим группировкам.

При этом антитеррористические усилия должны носить комплексный характер и включать содействие политической стабилизации и социально-экономической реабилитации региона Ближнего Востока и Северной Африки при уважении суверенитета расположенных там государств, а также меры, направленные против радикализации общественных настроений.

Необходим инклюзивный межсирийский политический процесс в соответствии с Женевским коммюнике от 30 июня 2012 года. Его международному сопровождению мы активно способствуем – при активном российском участии функционирует Международная группа поддержки Сирии.

Иран – давний партнер России, наши отношения развиваются в духе дружбы и добрососедства. Убеждены, что полноценное участие Тегерана в региональных делах будет служить задачам обеспечения там безопасности и сотрудничества.

Уже несколько месяцев в Багдаде действует международный информационный центр, в который входят представители России, Ирана, Ирака и Сирии. Открыты для сотрудничества в подобном формате и с другими заинтересованными сторонами, включая курдское сопротивление, патриотическую часть сирийской оппозиции. Продолжаем плотно взаимодействовать по антитеррористической проблематике с Иорданией и Египтом.

Вопрос: Как, на Ваш взгляд, будут развиваться российско-турецкие отношения и переговорный процесс по Сирии после того, как турецкая сторона сбила российский самолет СУ-24?

С.В.Лавров: Совершенная Анкарой акция стала беспрецедентным вызовом Российской Федерации. Очевидно, что такие действия не могли не отразиться на российско-турецких отношениях – доверие к Турции как к партнеру серьезно подорвано. В результате сотрудничество между нашими странами, для выстраивания которого за последние годы было приложено немало усилий, приостанавливается по многим направлениям. Это был не наш выбор.

До настоящего времени мы так и не услышали от руководства Турции ни извинений, ни выражения готовности каким-либо образом компенсировать последствия содеянного, ни намерения должным образом наказать виновных. Напротив, из Анкары раздаются утверждения о том, что турецкая сторона была права и защищала свой якобы нарушенный суверенитет. На этом фоне произнесенные турецкими политиками невнятные слова об «огорчении и сожалении» не отвечают степени серьезности произошедшего.

Россия неоднократно подчеркивала озабоченность нарастанием террористических угроз в Турции и отсутствием готовности турецких властей сотрудничать в борьбе с терроризмом. В частности, несмотря на наши неоднократные обращения, Анкара – за редким исключением – уклонялась от взаимодействия в задержании и передаче российским правоохранительным органам граждан России, направляющихся в страны БВСА с целью присоединиться к действующим в регионе террористическим и экстремистским группировкам.

Мы не забудем этого пособничества террористам. В то же время не ставим знак равенства между частью сегодняшней правящей верхушки, которая несет прямую ответственность за гибель наших военнослужащих в Сирии, и нашими давними и надежными друзьями в среде турецкого народа.

Для России вопрос борьбы с терроризмом, равно как и урегулирование в Сирии, носит принципиальный характер. Поэтому атака ВВС Турции на российский бомбардировщик наших подходов переменить не может. Если турецкая провокация преследовала эту цель, то ее авторы явно просчитались.

Тем не менее, после данного эпизода для всех внешних сторон, имеющих влияние на ход событий в Сирии, наступает момент истины. Необходимо четко определиться – либо мы против террора и сообща боремся с этим злом, либо для кого-то заявления, принятые в Вене в ходе двух заседаний Международной группы поддержки Сирии, являются необязательными декларациями, камуфляжем, покрывающим корыстные геополитические задачи в САР и тайные связи с террористами, включая поставки украденной нефти и исторических ценностей.

В этой связи подчеркиваем, что резолюции 2170, 2177, 2199 и 2249 СБ ООН, принятые в соответствии с главой VII Устава ООН, должны выполняться всеми в полном объеме.

Это относится и к практическому выполнению тех задач, которые поставили перед собой участники МГПС. Во-первых – согласовать при координирующей роли Иордании вопрос о том, кто в Сирии является террористом. Соответствующий список после утверждения на очередном министерском заседании МГПС должен быть внесен в СБ ООН в виде проекта резолюции. Во-вторых, усилиями спецпосланника Генсекретаря ООН С.де Мистуры и других участников содействовать самому широкому спектру сил сирийской оппозиции в выработке общей переговорной платформы и формировании делегации для последующих переговоров с Правительством САР.

Без решения этих двух задач дальнейшее продвижение к запуску межсирийского политического процесса становится невозможным. Сокращаются и перспективы координации в борьбе с терроризмом в Сирии, а созданный недавно в Вене формат МГПС сталкивается с угрозой превращения из рабочего органа по международному содействию урегулированию в Сирии и поддержке этой страны в дискуссионный клуб.

Россия. Италия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 4 февраля 2016 > № 1639345 Сергей Лавров

Интервью немецкому изданию Bild.

Вопрос: Уважаемый господин Президент!

Мы только что отметили 25–летие с момента окончания «холодной войны». За прошедший год во всём мире наблюдалось большое количество войн и кризисов, такого долгие годы не происходило. Что мы сделали неправильно?

В.Путин: Вы начали сразу с ключевого вопроса. Мы всё сделали неправильно, с первых шагов, мы не преодолели раскола Европы. 25 лет назад Берлинская стена пала, но раскол Европы не был преодолён, невидимые стены просто были передвинуты на восток. Это создало предпосылки для будущих взаимных упрёков, непонимания и кризисов. Многие, в том числе и в Федеративной Республике, критикуют меня за известное выступление в Мюнхене на конференции по безопасности. А что такого я сказал необычного?

После того как пала Берлинская стена, говорили о том, что НАТО не будет расширяться на восток. Это говорил тогдашний Генеральный секретарь НАТО, гражданин Федеративной Республики господин Вернер, насколько я помню. Между прочим, некоторые немецкие политики того времени предупреждали об этом и предлагали свои решения, например, господин Эгон Бар.

Знаете, я, естественно, встречаясь с немецкими журналистами, подумал, что мы так или иначе выйдем на ту проблему, которую Вы сейчас затронули, и взял из архива беседы того времени советского руководства, 90–го года, с некоторыми немецкими политиками, в том числе с господином Баром. Это никогда не публиковалось.

Вопрос: Это интервью?

В.Путин: Нет, это рабочие беседы немецких политиков Геншера, Коля, Бара с советским руководством: Горбачёвым, господином Фалиным, который, по–моему, тогда возглавлял международный отдел ЦК. Это никогда не было достоянием гласности. Вы будете первыми и ваши читатели, которые узнают про эту беседу 90–го года. Смотрите, что говорит господин Эгон Бар: «Если при объединении Германии не сделать решающих шагов к преодолению раскола Европы на враждебные блоки, развитие может принять весьма неблагоприятный характер, обрекающий СССР на международную изоляцию». Это было сказано 26 июня 90-го года.

Господин Бар предлагал конкретные вещи. Он говорил о необходимости создания в центре Европы нового союза. Она не должна двигаться в НАТО. Вся Центральная Европа, включая Восточную Германию либо без неё, должна была бы объединиться в отдельный союз с участием и Советского Союза, и Соединённых Штатов. И вот он говорит: «НАТО как организация, во всяком случае, её военные структуры не должны распространяться на Центральную Европу». Он уже был в то время патриархом европейской политики, у него был свой взгляд на будущее Европы, и он говорил своим советским коллегам: «Если вы с этим не согласитесь, а согласитесь, наоборот, с распространением НАТО, и Советский Союз с этим согласится, то я больше в Москву вообще не приеду». Понимаете, он был очень умный человек. Он видел в этом глубокий смысл, был убеждён в том, что нужно поменять формат абсолютно, уйти от времён «холодной войны». И мы этого ничего не сделали.

Вопрос: Он ещё приезжал в Москву?

В.Путин: Не знаю. Это был разговор от 27 февраля 1990 года. Это запись беседы между Фалиным со стороны Советского Союза, со стороны немецких политиков ? господин Эгон Бар и Фойгт.

Что произошло на самом деле? Произошло то, от чего предупреждал господин Бар. Он предупреждал о том, что нельзя развивать военную структуру на восток ? североатлантический блок. Надо создать нечто общее, объединяющее всю Европу. Ничего этого не произошло, а произошло как раз обратное, произошло то, против чего он предупреждал: инфраструктура НАТО начала развиваться на восток, и произошло расширение.

Мы тысячу раз слышали как мантру, повторяемую нашими американскими и европейскими политиками: страны имеют право выбирать сами способ обеспечения своей безопасности. Да, мы знаем об этом. Это правда. Но правда также и то, что другие страны имеют право принимать решение расширять свою собственную организацию и не расширять, действовать так, как они считают целесообразным с точки зрения обеспечения всеобщей международной безопасности. И ведущие члены НАТО могли бы сказать: нет, мы рады, что вы хотите к нам присоединиться, но мы не собираемся расширять нашу организацию, мы видим по–другому будущее Европы.

За предыдущие 20?25 лет, особенно после развала Советского Союза, когда исчез второй центр силы в мире, возникло желание получить полное удовольствие от своего единоличного пребывания на вершине мировой славы, власти и благополучия. И вообще не было никакого желания уже обращаться ни к международному праву, ни к Уставу Организации Объединённых Наций. Там, где они мешали, сразу объявлялось, что ООН устарела.

Кроме расширения НАТО на восток в области безопасности возникла система противоракетной обороны. Всё это в Европе развивается под предлогом купирования иранской ядерной угрозы.

В 2009 году нынешний Президент Соединённых Штатов господин Барак Обама сказал, что если ядерная угроза Ирана перестанет существовать, то тогда никакого стимула к созданию системы противоракетной обороны не будет, этот стимул исчезнет. Но договор с Ираном подписан, сейчас рассматриваются вопросы о снятии санкций, всё это поставлено под контроль МАГАТЭ, первый уран увозится уже на территорию России для переработки, а система противоракетной обороны продолжает развиваться. Подписаны двусторонние соглашения с Турцией, Румынией, Польшей, Испанией. В Испании размещаются морские силы, которые должны функционировать в сфере противоракетной обороны. В Румынии уже позиционный район создан, в Польше будет создан где–то в 18–м году, в Турции радар ставится.

Мы активно возражали против того, что происходило, скажем, в Ираке, в Ливии, в некоторых других странах. Мы говорили: не надо этого делать, не надо туда забираться и не надо совершать ошибок. Нас же никто не слушал! Наоборот, считали, что мы занимаем какую–то антизападную, враждебную Западу позицию. А сейчас, когда вы имеете сотни тысяч, уже миллион беженцев, как вы думаете, у нас позиция была антизападная или прозападная?

Вопрос: Насколько я понял, Вы сложили те ошибки, которые Запад допустил в отношении Вашей страны. Как Вы считаете, Россия со своей стороны какие–то ошибки допустила за эти 25 лет?

В.Путин: Да, допустила. Мы не заявляли о своих национальных интересах, а нужно было делать это с самого начала. И тогда, может быть, мир был бы более сбалансированным.

Вопрос: То, что Вы сейчас сказали, означает, что начиная с 1990–1991 годов, с момента распада Советского Союза, в последующие годы Россия недостаточно чётко формулировала свои национальные интересы?

В.Путин: Абсолютно.

Вопрос: Мы знаем, что у Вас особое отношение к Германии. Десять лет назад в интервью с нами по случаю 60–летия окончания Второй мировой войны Вы сказали, что в истории Россия и Германия никогда не были так близки друг к другу, как сейчас.

Что осталось, по Вашему мнению, из этой близости к настоящему моменту?

В.Путин: Взаимная симпатия двух народов ? это самое главное, это лежит в основе наших отношений.

Вопрос: Здесь ничего не изменилось?

В.Путин: Думаю, что нет. Несмотря на попытки ? на ваши попытки, на попытки ваших коллег ? испортить наши отношения с помощью средств массовой информации и антироссийской пропаганды, мне кажется, всё равно это сделать не удалось так, как вам бы хотелось. Не ваши лично, конечно. Я имею в виду СМИ вообще, в целом, в том числе в Германии. В Германии очень сильное зарубежное влияние на средства массовой информации, прежде всего из–за океана.

Вы сказали, что я сложил всё, что мы считаем ошибками со стороны Запада. Я совсем не всё сложил, я только некоторые вещи назвал, наиболее важные. После распада Советского Союза у нас возникли такие же сложные процессы внутри самой России. Это сокращение промышленного производства, развал социальной системы, сепаратизм и особенно очевидная атака международного терроризма.

Конечно, мы сами в этом виноваты, что там говорить, здесь некого винить. Но то, что международный терроризм использовался в борьбе против России, а никто либо не обращал на это внимания, либо наоборот поддерживал ? антигосударственным силам России оказывали поддержку политическую, информационную, финансовую, а иногда даже вооружённую поддержку оказывали, ? это для нас очевидный факт. И конечно, знаете, в этот момент мы осознали, что разговоры разговорами, а геополитические интересы ? это совершенно другое дело.

По поводу российско-немецких отношений. Действительно, в 2005 году они вышли на очень высокий уровень, и дальше бы они развивались очень успешно. У нас товарооборот вырос до 80 с лишним миллиардов долларов.

Огромное количество рабочих мест в Германии было создано благодаря сотрудничеству между Россией и Германией. Мы вместе старались воспрепятствовать неблагоприятному развитию событий на Ближнем Востоке, в Ираке в частности.

Мы сделали очень серьёзные шаги в расширении энергетического сотрудничества. Огромное количество немецких предпринимателей открыли своё дело в России, тысячи предприятий были созданы. Увеличилось количество обменов между гражданами, развивались гуманитарные контакты. В это же время был создан и форум общественности «Петербургский диалог».

Я говорил, товарооборот у нас был 83?85 миллиардов долларов, а за первые месяцы текущего года в два раза упал. Я думаю, в конце года будет где–то под 40 миллиардов, не больше. На 50 процентов упал.

Тем не менее всё–таки у нас отношения сохраняются, мы регулярно встречаемся с Федеральным канцлером на различных мероприятиях, по–моему, семь раз в прошлом году встречались, 20 раз разговаривали с ней по телефону. У нас проводятся перекрёстные годы литературы и немецкого языка и, соответственно, русского языка в Германии и в России, в этом году мы планируем провести год молодёжных обменов ? то есть отношения всё–таки развиваются, слава богу. Надеюсь, что и дальше будут развиваться. Мы преодолеем те сложности, с которыми сегодня столкнулись.

Вопрос: Насколько я понял из Ваших высказываний, НАТО следовало бы в то время сказать восточноевропейским государствам, что оно не будет их принимать в свой состав. Как Вы думаете, НАТО смогло бы это пережить?

В.Путин: Конечно.

Вопрос: Но это же в уставе НАТО зафиксировано.

В.Путин: Но кто пишет устав? Люди. Что, разве в уставе написано, что НАТО обязано принимать всех кто захочет? Нет. Нужны критерии, нужны условия. Была бы политическая воля, всё бы смогли сделать, если бы захотели. Не хотели просто. Хотели царствовать. Уселись на этот трон. И что дальше? Теперь мы обсуждаем кризисные ситуации.

А если бы сделали так, как предлагал старый умный немец, господин Эгон Бар, создали бы нечто новое, объединяющее Европу, и кризисов бы этих не было. Была бы другая ситуация, были бы свои проблемы. Может быть, они не приобрели бы такой остроты, понимаете?

Вопрос: Есть такая теория, что существует два Путина: один ? молодой, до 2007 года, который заявил о солидарности с американцами, Шрёдер был его другом, и затем, с 2007 года, появился другой Путин. В 2000 году Вы говорили: мы никогда не должны иметь конфронтации в Европе, надо сделать всё для того, чтобы преодолеть. И сейчас у нас такая конфронтация имеется.

У меня совершенно прямой к Вам вопрос. Когда мы получим назад прежнего Путина?

В.Путин: Я никогда не менялся. Во–первых, я и чувствую себя молодым сегодня. Я был другом Шрёдера, я и остаюсь другом Шрёдера. Ничего не изменилось.

А что касается отношения к проблемам, таким как борьба с терроризмом, оно тоже не изменилось. Да, тогда, 11 сентября, я был первым, кто позвонил Президенту Бушу и выразил ему свою солидарность. И мы готовы были сделать всё для того, чтобы вместе бороться с терроризмом. Сейчас, когда произошли теракты в Париже, я также разговаривал, а затем встречался с Президентом Франции.

Если бы тогда прислушались к Шрёдеру, прислушались к Шираку, прислушались бы ко мне, может быть, и не было бы сегодняшних террористических актов в Париже, потому что не было бы такого всплеска терроризма на территории Ирака, Ливии и других стран Ближнего Востока.

У нас есть общие угрозы, мы как хотели, так и сегодня хотим, стремимся к объединению усилий всех государств мира, и в Европе, и в мире вообще, для борьбы с этими угрозами. Это не только терроризм, это и преступность, торговля людьми, это борьба за сохранение окружающей среды ? много общих проблем. Но это не значит, что мы каждый раз со всеми должны соглашаться по этим либо по другим вопросам. И если наша позиция кому–то не нравится, то не самый лучший способ каждый раз объявлять нас врагами. Может быть, лучше послушать иногда, критически переосмыслить, в чём–то согласиться и поискать общие решения? Именно об этом я и говорил в Нью-Йорке на 70–летии образования ООН.

Вопрос: Я хотел бы высказать мнение, что сегодня вызовы борьбы с исламским терроризмом настолько остры, что могли бы свести Россию снова воедино с Западом в этой борьбе, но возникает проблема Крыма. Действительно ли Крым стоит того, чтобы ставить на карту совместное сотрудничество с Западом?

В.Путин: Что Вы подразумеваете под словом «Крым»?

Вопрос: Изменение границ.

В.Путин: А я под этим понимаю людей ? 2,5 миллиона человек. Это люди, которые испугались переворота, надо прямо сказать, были встревожены государственным переворотом на Украине. И после переворота в Киеве, а это было не что иное, как государственный переворот, как бы его ни приукрашивали, крайне националистически настроенные силы, которые приходили тогда к власти и отчасти, в значительной степени пришли к власти, они просто впрямую начали угрожать людям. И русским людям, и русскоязычным людям, проживающим на Украине вообще и в Крыму в частности, потому что там концентрация русских и русскоговорящих больше, чем во всех других частях Украины.

Что мы сделали? Мы не воевали, не оккупировали никого, нигде не стреляли, ни один человек не погиб в результате событий в Крыму. Ни один! Мы использовали Вооружённые Силы только для того, чтобы сдержать находившихся там двадцать с лишним тысяч военнослужащих Украины от вмешательства в свободное волеизъявление людей, проживающих там. Люди пришли на референдум и проголосовали. Они захотели быть в составе России.

Вопрос: что такое демократия? Демократия ? это воля народа, люди захотели жить так, как они проголосовали. Для меня важна не территория и не границы, а судьбы людей.

Вопрос: Но границы ? это составная часть европейского миропорядка. Вы говорили о том, что это как раз очень важно, в том числе и в плане расширения НАТО.

В.Путин: Это важно ? всегда соблюдать международное право. В случае с Крымом международное право не нарушено. В соответствии с Уставом Организации Объединённых Наций каждый народ имеет право на самоопределение. В случае с Косово Международный суд ООН определил, что при решении вопроса о суверенитете мнение центральных властей можно не учитывать. Возьмите, если вы серьёзное издание, честное перед своими читателями, поднимите из архива выступление представителя ФРГ на этом Международном суде и процитируйте его. Возьмите письмо, по–моему, американский госдеп писал, или выступление представителя Великобритании. Возьмите и прочитайте, что там написано. Косово заявило о своей независимости, и весь мир принял это, по сути, знаете, каким способом?

Вопрос: После войны?

В.Путин: Нет, решением парламента. Они даже не проводили референдум.

Что произошло в Крыму? Во–первых, крымский парламент был избран в 2010 году, и тогда Крым входил в состав Украины. Это чрезвычайно важная вещь, о которой я сейчас говорю. Собрались депутаты, которые были избраны, ещё когда Крым был в составе Украины, проголосовали за независимость и назначили референдум. А граждане на референдуме проголосовали за воссоединение с Россией. Кроме того, как Вы правильно сказали, события в Косово состоялись после нескольких лет войны и фактически интервенции стран НАТО, после бомбардировок Югославии, ракетных ударов по Белграду.

Теперь я хочу Вас спросить: если косовары в Косово имеют право на самоопределение, почему жители Крыма не имеют такого же точно права? Если мы хотим, чтобы отношения между Россией и нашими друзьями ? соседями в Европе и во всём мире строились в позитивном, конструктивном ключе, нужно как минимум соблюдать всегда одно обстоятельство, одно условие ? нужно уважать друг друга, уважать интересы друг друга и придерживаться одинаковых правил, а не менять их каждый раз, как выгодно кому бы то ни было.

Вы меня спросили: Ваш покорный слуга ? друг или не друг? Отношения между государствами строятся немножко по–другому, не как отношения между людьми. Я не друг, не невеста и не жених, я Президент Российской Федерации. 146 миллионов человек – у этих людей есть свои интересы, и я обязан их отстаивать. Мы готовы это делать не конфронтационно, мы готовы искать компромиссы, но, конечно, на базе международного права, единообразно всеми понимаемого.

Вопрос: Если Вы говорите, что в Крыму не было нарушения международного права, как Вы можете тогда объяснить своему населению, своим людям, что в результате этого шага Запад, в том числе по инициативе госпожи Меркель, ввёл санкции против России, от которых страдает российское население?

В.Путин: Вы знаете, российское население прекрасно чувствует и сердцем, и умом понимает, что происходит. Наполеон как–то сказал, что справедливость ? это воплощение Бога на земле. Вот воссоединение Крыма с Россией ? это справедливое решение.

Что касается реакции наших западных партнёров, мне кажется, она была ошибочной и направлена не на поддержку Украины, а на сдерживание роста возможностей России. Мне кажется, что этого не следует делать, в этом и заключается главная ошибка, а нужно, наоборот, использовать возможности друг друга для взаимного роста, для совместного решения проблем, перед которыми мы стоим.

Вы сказали о санкциях. Я думаю, что это глупое решение и вредное. Я говорил о том, что у нас товарооборот был с Германией 83?85 миллиардов долларов, и тысячи рабочих мест в Германии были созданы в результате этой совместной работы. Для нас какие ограничения? Это не самая сложная вещь, которую мы переживаем, но тоже вредная для нашей экономики ? выход на внешние финансовые рынки.

Что касается наибольшего вреда, который наносится сегодняшней ситуацией, конечно, прежде всего вред нашей экономике ? это вред от снижения цен на традиционные товары нашего экспорта. Но и в первом, и во втором есть негативные, но, как ни странно, есть и позитивные вещи. Когда цены на нефть высокие, нам очень трудно удержаться от использования нефтяных доходов на текущие расходы. И у нас ненефтегазовый дефицит вырос, на мой взгляд, до очень опасной черты. Теперь мы вынуждены его понижать. И это оздоровляет…

Вопрос: Бюджетный дефицит?

В.Путин: Мы делим. У нас есть общий дефицит, а есть ненефтегазовые доходы. Есть доходы, которые мы получаем от нефти и газа, а мы ещё делим и всё остальное.

Общий дефицит небольшой. А если вычистить ненефтегазовый, то от нефти и газа получается слишком большой. И для того чтобы его сокращать, такая страна, как Норвегия, скажем, значительную часть ненефтегазовых доходов направляет в резервы. Очень трудно удержаться от того, чтобы тратить, ещё раз повторяю, на текущие расходы доходы от нефти и газа. Снижение именно этих расходов оздоровляет экономику. Это первое.

И второе: всё можно купить за нефтедоллары. И когда доход от них высокий, то тогда происходит дестимуляция собственного развития, особенно в высокотехнологичных отраслях. У нас сейчас наблюдается падение ВВП на 3,8 процента, промышленного производства ? на 3,3 процента, выросла инфляция до 12,7 процента. Это много, но при этом у нас сохраняется положительный баланс внешней торговли, и у нас впервые за многие годы значительно вырос объём экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью. Это точно совершенно позитивный процесс внутри экономики.

У нас сохраняется высокий уровень резервов, у Центрального банка примерно 340 миллиардов золотовалютных резервов, сейчас могу ошибиться, но за 300 миллиардов. И два резервных фонда Правительства, примерно по 70, по 80 миллиардов долларов каждый, один ? 70, другой ? 80. Мы считаем, что мы постепенно будем выходить всё–таки на стабилизацию и на подъём экономики. Мы приняли целый набор программ, в том числе по так называемому импортозамещению, а это как раз и есть вложения в высокотехнологичные сферы.

Вопрос: Вопросы санкций, а также вопросы Крыма Вы часто обсуждали с госпожой Федеральным канцлером Ангелой Меркель. Вы понимаете её? Вы доверяете ей?

В.Путин: Да, я уверен, что она очень искренний человек. У неё есть определённые рамки, в которых она должна работать, но она искренне, и в этом я не сомневаюсь, стремится к поиску решений по урегулированию в том числе и ситуации на юго-востоке Украины.

Вы говорили о санкциях. Все говорят о том, что нужно обязательно исполнить Минские соглашения, и тогда можно пересмотреть вопрос о санкциях. Поверьте мне, это сейчас приобретает характер театра абсурда, потому что основное, что должно быть сделано по исполнению Минских соглашений, лежит на стороне сегодняшних киевских властей. Нельзя требовать от Москвы то, что должен сделать Киев. Например, самым главным во всём процессе урегулирования, ключевым вопросом является вопрос политического характера, а в центре ? конституционная реформа. Это 11–й пункт Минских соглашений. Там прямо записано, что должна быть проведена конституционная реформа, причём не в Москве же должны быть приняты эти решения!

Вот смотрите, у нас всё помечено: проведение конституционной реформы в Украине со вступлением в силу к концу 2015 года. Пункт 11. 2015 год прошёл.

Вопрос: Конституционная реформа должна была быть проведена после того, как будут прекращены все боевые действия. Так там было написано?

В.Путин: Нет, не так.

Смотрите, я Вам отдам на английском языке. Что написано? Пункт 9–й ? восстановление полного контроля над государственной границей со стороны правительства Украины на основании закона Украины о конституционной реформе к концу 2015 года при условии выполнения пункта 11, то есть проведения конституционной реформы.

То есть сначала конституционная реформа, политические процессы, а потом на основе этих процессов создание атмосферы доверия и завершение всех процессов, в том числе закрытие границы. Наши европейские партнёры ? и Канцлер ФРГ, и Президент Франции ? должны как–то побольше вникать, мне кажется, в эти проблемы.

Вопрос: Вы думаете, это не так?

В.Путин: Я думаю, что у них много своих проблем. Но если уж мы занимаемся этим, то нужно туда вникать. Например, здесь написано, что изменения в Конституции должны быть на постоянной основе. Правительство Украины внесло в переходные положения, имплементировало туда закон об особом статусе этих территорий, ранее принятый. Но этот закон, который они внесли в Конституцию, принят всего на три года. Два года уже прошло. Мы когда в Париже встречались, и Канцлер ФРГ, и Президент Франции согласились с тем, что этому закону должен быть придан другой характер, и он должен быть включён туда на постоянной основе. И Президент Франции, и Канцлер это подтвердили. Так эта Конституция не была проголосована даже в том виде, в котором она сейчас есть, а закону так и не придан статус постоянно действующего. Как можно требовать от Москвы то, что должны сделать в Киеве наши коллеги своим решением?

Вопрос: Каково Ваше отношение сейчас к госпоже Федеральному канцлеру? Вы сказали в своё время, что восхищались многими её качествами. Как сейчас обстоит дело?

В.Путин: Когда это я говорил?

Вопрос: То есть уважаете её.

В.Путин: Я и сейчас к ней так отношусь. Я уже сказал, что она очень искренний человек, очень профессиональный. Во всяком случае, уровень доверия, мне кажется, очень высокий.

Вопрос: Задам теперь очень личный вопрос. Когда в январе 2007 года госпожа Федеральный канцлер посещала Вас в Сочи, Вы знали тогда, что она боится собак?

В.Путин: Нет, конечно. Ничего я об этом не знал. Мне, наоборот, хотелось ей сделать приятное, когда я ей показал свою собаку. Я потом объяснился с ней и извинился за это.

Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 11 января 2016 > № 1604778 Владимир Путин

Вступая в ЕС, Сербия хотела бы сохранить дружеские отношения и с Евросоюзом, и с Россией. О том, как возможно реализовать это желание, о развитии событий в соседней Черногории, а также о нынешней ситуации в мире в эксклюзивном интервью Sputnik Србjа рассказал президент Сербии Томислав Николич. Беседовала Любинка Милинчич (Ljubinka Milincic)

— В документальном фильме "Миропорядок" президент РФ Владимир Путин сказал, что Европа передала часть своего суверенитета лидеру НАТО — США. От себя добавлю, что этот "лидер" является одной из причин нестабильности в мире, которую многие уже называют третьей мировой войной. Что вы об этом думаете?

— Владимир Путин — президент большой страны. И у этой страны сегодня сложная роль: показать всему миру причины сегодняшнего кризиса и показать, кто ведет себя правильно, и попытаться устранить непредвиденные последствия, которые бы могли иметь место. С другой стороны, Путину легче делиться своим мнением, поскольку он представляет мощное государство. Мы, представляющие маленькую страну, не имеем права на рассуждения такого рода.

Говорят, что, когда дерутся слоны, страдает трава, то есть когда конфликтуют сверхдержавы, хуже всего приходится малым государствам. Может, у меня и есть своё собственное мнение о том, о чем вы говорите, но Сербия никогда официально не выражала свою позицию какой-либо резолюцией или декларацией. Любое мнение, которое я вам выскажу, было бы личным и может быть понято как знак моей дружбы с президентом Путиным или, в чем меня в последнее время много обвиняют, как знак того, что я всё больше нахожусь под влиянием Америки.

Я определился с собственным мнением, по крайней мере, относительно крушения российского бомбардировщика. Мне совершенно ясно, что произошло. Но, как мне кажется, нет необходимости проводить анализ того, почему это случилось и что за этим последует. Турция попросту атаковала самолёт, который совершил то, что турецкие самолёты делают постоянно, чему есть неопровержимые доказательства. И даже когда сирийцы сбили турецкий самолёт, турки сказали, что нужно было разговаривать, а не стрелять сразу.

— Российский самолёт не нарушал воздушное пространство Турции…

— Турция в течение одного дня 40 раз оказывалась в воздушном пространстве Греции, но Афины не сбивали турецкий самолёт. Каждое крушение самолёта влечёт за собой серьёзные последствия. Турция должна была это знать, и мне кажется, что она это знала. Как это теперь можно исправить?

— Россия считает, что это была откровенная провокация, на которую она не поддалась.

— Думаю, и НАТО не поддался. Это была попытка вовлечения двух мощных сил в один большой военный конфликт вокруг Сирии.

То, что происходит в этой стране, — это конфликт концепций. Такого не было ни в Ираке, ни в Ливии. Впервые эта борьба началась в Сирии, и она может изменить мировую политическую сцену, если только сирийцам удастся освободить страну от тех, кто внутри нее нападает на других с оружием, а потом избрать на свободных выборах руководство. Это моя принципиальная позиция.

Думаю, что это и американская позиция. Проблема в разных подходах к Асаду. Но тот сценарий, который я назвал выше, мог бы стать победой принципа, и никогда больше иностранные самолеты и ракеты не будут приводить президента к власти. А если Сирия не справится с вызовами, больше ни одна страна в мире не будет иметь право принять решение защищаться.

— Сербии на переговорах с ЕС приготовили 34 "обычные" главы, предназначенные для всех, кто хочет стать членом этой организации, а также одну "особую", касающуюся нормализации отношений с Косово, и она — как Дамоклов меч над нашей головой.

— В Евросоюзе происходит то, чем мы должны пользоваться в ходе переговоров. Я имею в виду очень разные решения отдельных государств, их руководителей или граждан на референдумах — и это по поводу вопросов, которые должны были бы абсолютно одинаково урегулированы во всех государствах-членах ЕС.

Началось с того, что в 2008 году пять государств не присоединились к единой позиции ЕС и не признали Косово. И никаких последствий не было. Никто не сказал — выходите из ЕС, потому вы не соблюдаете единую политику.

Затем мигрантский кризис — и в этой ситуации европейские государства вели себя по-разному. Одни, например Германия и некоторые страны, которые находились на пути мигрантов в Германию, полностью открыли границы. Другие же просто категорически не хотят принимать народы с континента, кризис на котором, среди прочего, вызвали и крупные европейские игроки.

Ну и, наконец, народ Словении на референдуме несколько дней назад выступил против закона, разрешающего гей-браки. И что, последуют ли санкции против Словении? Исключат ли Любляну из ЕС, пока не решится эта проблема?

Так вот я думаю, что, когда речь идет о главе 35 о нормализации отношений с Косово, у нас есть возможность действовать не так, как действует большинство членов ЕС (то есть не признавать Косово — прим. ред.)

— Какое место в Евросоюзе, фактически разделенном колючей проволокой и подразделяющем государства на "первосортные" и "второсортные", могла бы занять Сербия?

— Не знаю, насколько Европа и Россия останутся на своих позициях, состоящих в том, что для них полностью приемлемо, чтобы мы остались друзьями и для одних, и для других.

Наше членство в ЕС необходимо и объясняется нашим географическим положением. Мы окружены странами Евросоюза, и поэтому совершенно бессмысленно оставаться вне этой организации, особенно при том условии, если с любой другой мы никак физически не связаны.

Наш народ традиционно ориентирован на Западную Европу. Нашим связям с ней более ста лет. Однако при этом наши дружеские связи с Россией гораздо старше связей с Западной Европой.

И я никогда бы не понял, если бы один из друзей подошёл и сказал мне: "Если ты хочешь, чтобы я был тебе другом, пусть другой будет тебе врагом". У нас в Сербии такое не пройдет. Мой друг не может выбирать мне друзей. Я сам выбираю себе друзей, а враги выбирают меня. Я думаю, что мы должны такие отношения сохранить.

И мне кажется, что позиция России здесь полностью корректна, поскольку мы в последний год были вынуждены постоянно просить помощи у российской дипломатии, чтобы она нас защитила от некоторых мер, предлагаемых против нас той организацией, в которой мы хотели бы быть.

— А это не похоже на шизофрению? Мы хотим в Европу, а Россия защищает нас от Европы?

— Нет, это не шизофрения, это естественное положение дел. Естественное положение государства, которое не хочет никому принадлежать. Если вы возьмёте историю после Второй мировой войны, историю Югославии, тогда проводилась именно такая политика.

Россия была и остается для нас крупнейшим рынком. И было бы хорошо, если бы мы могли его использовать, если бы у нас было массовое производство. Но у нас нет товаров ни для одного рынка, и для российского тоже. Вот поэтому кому-то и может подуматься, мол, зачем нам Россия, если у нас с ней нет большого товарооборота? А что бы мы сейчас могли предложить России, кроме 10 тысяч беспошлинных автомобилей (фиаты, собираемые в Сербии, — прим. переводчика)? И есть ли что-то, что мы предложили России, а она не купила?

— А что мы можем экспортировать в Россию, но почему-то этого не делаем?

— Я думаю, что объем потребления Москвой и Подмосковьем за месяц равен объемам нашего промышленного производства за год. Наша проблема в том, что мы закрыли заводы, являвшиеся для России брендом, который еще помнят те люди, которые сейчас руководят Россией. У нас всегда были преимущества на российском рынке, и, учитывая кризис в Европе, я думал, что будет много фирм, которые захотят вложиться в Сербию, чтобы затем эти товары шли на российский рынок.

Но в той мере, в которой я ожидал, всё это не было реализовано. Посмотрим, что сейчас сможет предпринять наше министерство экономики, какие у него есть контакты.

— Черногория — это для нас пример того, как "надо себя вести", если вступишь на путь евроатлантической интеграции? (имеется в виду введение санкций против РФ)

— Черногория — это пример того, что государство не должно быть игрушкой и что люди, которые ей руководят, не должны так воспринимать свою страну.

Черногория выбрала путь членства в ЕС и НАТО, но при этом и путь открытых конфликтов с теми, с кем эти организации на данный момент в конфликтных отношениях. Значит, членство без самобытности и самостоятельности. Сербия, в отличие от Черногории, всегда показывает, что у нее есть свои интересы, права, вековая дружба.

Россия не может нам заявить: все, с этого момента вы враги ЕС. Но и ЕС не может нам приказать считать Россию недругом. Черногория же подает себя как страна, которая готова выполнить всё, что ей будет сказано, для того, чтобы вступить в НАТО.

Сербия > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 29 декабря 2015 > № 1598621 Томислав Николич

Европейский союз не готов к нормализации отношений с Россией до тех пор, пока не будут полностью реализованы минские соглашения по Украине. Несмотря на достигнутое взаимопонимание РФ и Запада в борьбе с международным терроризмом, лишь после урегулирования ситуации на Украине возможно возвращение к полноценному сотрудничеству между Россией и Евросоюзом. Впрочем, Брюссель пока не собирается ужесточать санкционную политику в отношение Москвы. Об этом в интервью специальным корреспондентам РИА Новости Татьяне Калмыковой и Полине Чернице рассказал глава представительства ЕС в России Вигаудас Ушацкас.

— Прошедший год прошел под знаком дальнейшего охлаждения, если не заморозки, отношений Россия-ЕС. Стоит ли ожидать каких-то подвижек к нормализации в году следующем? Существуют ли хоть какие-то возможности для компромисса?

— Готовясь к интервью, я думал, какое определение дать уходящему году. Потому что надо оценивать всю совокупность как негативных, так и некоторых позитивных факторов. Если вкратце, то это был сложный и напряженный год с отдельными периодами положительного взаимодействия.

Во-первых, конечно, уходящий 2015 год был сложным годом, потому что напряжение в отношениях между Западом в целом и Россией, между Евросоюзом и Россией продолжалось по широкому кругу вопросов.

К сожалению, до сих пор не урегулирован конфликт на Украине. С момента его начала более 9 тысяч человек погибло и около 3 миллионов человек стали беженцами. В этом году продолжалось кровопролитие в Сирии, которое уже унесло жизни 250 тысяч человек, беженцами стали около 4 миллионов человек. Этот конфликт затронул также и соседние с Сирией государства, и Европу.

И, конечно, мы также с обеспокоенностью следим за сужением в России пространства для гражданского общества и правозащитников — о чем говорим мы, и о чем нам говорят простые граждане России. Законы об иностранных агентах и нежелательных организациях и в целом мобилизация СМИ вокруг антизападной повестки — все это не способствует, с нашей точки зрения, развитию открытого общества на основе принципов плюрализма, что является признанными нормами жизни в Европе и в отношениях Евросоюза с Россией.

Я бы также хотел отметить, что мы с обеспокоенностью отмечаем тенденцию к отгораживанию, как я это называю, или самоцензуре в некоторых регионах России, которые я посещаю. Это не касается Москвы, где все-таки мы встречаем доброжелательный подход со стороны как чиновников, так и бизнеса. Однако я удивлен, что в регионах нам становится все сложнее организовывать встречи со студентами в местных университетах. Как правило, так совпадает, что когда я приезжаю в тот или иной регион, то ректоры и губернаторы находятся либо на больничном, либо в командировке. И уже второй год подряд нам не разрешают проводить фестивали дней Европы в городах России, которые раньше проходили при участии всех посольств ЕС, были очень популярны и, с нашей точки зрения, сближали народы Европы и России.

Что касается положительных моментов в наших отношениях, то я могу отметить, что, вне зависимости от определенной тенденции на самоизоляцию, российские университеты и научно-исследовательские институты по-прежнему являются самыми активными участниками исследовательских программ ЕС. В этом году рекордное число университетов и более 3,5 тысячи студентов получили стипендии или участвуют в программах обмена с Европейским союзом по программам Эразмус и Жан Моне.

Другой положительный момент, и об этом я говорил ранее на встрече с (главой минэкономразвития РФ Алексеем) Улюкаевым, что Европейский союз по прежнему является и, скорее всего, останется крупнейшим торговым и инвестиционным партнером России. 75 процентов всех внешних инвестиций в Россию поступает из стран ЕС. В первой половине этого года 46 процентов российской внешней торговли пришлось на Евросоюз. Для сравнения, в торговом обороте России доля стран АТР составила 27 процентов, а доля ЕАЭС — всего лишь 7 процентов. Поэтому мы объективно констатируем, что независимо от ограничительных мер, независимо от (российских) антисанкций торговля, где это возможно, все-таки продолжается. И, несмотря на общее снижение внешней торговли России, ЕС все-таки остается очевидным лидером, крупнейшим торговым и инвестиционным партнером России.

Говоря о позитивных моментах, я бы также отметил, что хотя минские соглашения полностью пока еще не выполнены, но был сделан позитивный рывок. Благодаря минским соглашениям, мы с сентября не наблюдаем драматического ухудшения ситуации. Хотя желали бы, конечно, более быстрого и полного выполнения договоренностей. Также обнадеживает информация о достижении в рамках контактной группы по Украине договоренности о полном прекращении огня на востоке страны в период новогодних праздников.

Конечно, важно отметить, что в уходящем году Россия и ЕС совместно работали по глобальным вопросам: содействовали достижению важного исторического соглашениям по иранской ядерной программе. Россия также поддержала инициативу Европейского союза в ООН по резолюции в поддержку операции ЕС в Средиземном море (EU NAVFOR), которая направлена на пресечение деятельности нелегальных перевозчиков мигрантов из Африки в Европу. И, конечно, то, что совсем недавно, 18 декабря, практически спустя пять лет с начала сирийского кризиса СБ ООН единогласно принял резолюцию, которая является дорожной картой для урегулирования кризиса в Сирии. ЕС всегда выступал за поиск политических путей выхода из этого кризиса и будет поддерживать шаги как ООН, так и региональных игроков, России и США, направленные на политическое урегулирование конфликта.

И я думаю, что самым обнадеживающим и важнейшим результатом уходящего года стало новое Соглашение по климату, которое придет на смену Киотскому договору. Оно было достигнуто 12 декабря в Париже. Это глобальное соглашение является сбалансированным результатом долгих переговоров и содержит план действий, который позволит удержать глобальное потепление значительно ниже двух градусов. Мы надеемся и желаем, чтобы Россия совместно с ЕС содействовала движению к амбициозной цели — достичь во второй половине нынешнего века углеродной нейтральности. Это поистине революционный момент, так как означает постепенный отказ от использования наиболее загрязняющих окружающую среду ископаемых видов топлива. Это стало бы не только ответственным шагом по отношению к будущим поколениям, но и помогло бы модернизировать наши экономики.

Давая оценку всем этим событиям, я надеюсь, что в следующем году мы продолжим совместную работу по развитию достигнутых договоренностей и по выходу из кризиса, с которым мы столкнулись. И, конечно, я бы пожелал, чтобы в следующем году мы, во-первых, развенчали бы мифы и теории заговоров. А для этого надо встречаться и разговаривать. Во-вторых, объективно и открыто признали те разногласия и разные видения по всему списку вопросов, признав в то же время, что у нас есть и общие интересы. И самое главное, чтобы мы делали конкретные и, насколько это возможно, результативные шаги, которые позволят перейти к нормализации отношений между настолько важными партнерами, как Евросоюз и Россия. Это бы создавало новую реальность в наших отношениях. Эта реальность будет иной, это не будет business as usual, как до нелегальной аннексии Крыма и конфликта на Украине. Это будет новая реальность, которую мы все должны создавать не громкими заявлениями, а кропотливой, конкретной работой. Выстраивать новый modus operandi между настолько взаимозависимыми, хотя и не разделяющими полностью позиции друг друга сторонами, как Россия и Евросоюз.

Эти шаги, естественно, должны включать меры по полному выполнению минских соглашений, снятие торговых ограничений и воздержание от дополнительных шагов по ограничению свободной торговли с Украиной. И, безусловно, соблюдение международного права, в том числе прав и свобод человека, уважение суверенитета и свободы выбора наших соседей, будь то Украина, Грузия или Молдова.

Это также наша совместная работа по реализации Парижского климатического соглашения и совместная работа в "группе двадцати" по предложениям Китая, который в следующем году будет председателем "двадцатки". А также более тесная координация по борьбе с международным терроризмом, особенно в Сирии.

— Минские соглашения являются дорожной картой для урегулирования кризиса на Украине, который является одним из главных раздражителей в наших отношениях. Является ли, с вашей точки зрения, факт, что соглашения уже фактичекски продлены на 2016 год возможностью для реализации тех самых конкретных шагов, о которых вы говорите? Открывает ли это возможность для компромисса?

— Реализация обязательств в рамках минских соглашений продолжится и в следующем году. Все стороны, которые являются частью процесса — кто подтвердил эти соглашения, подписал их, — хорошо знают, что надо делать для полного их выполнения.

Это касается и вопроса местных выборов, где все-таки, к сожалению, пока сторонам трудно найти общее понимание для согласования порядка их проведения. Очень важно, чтобы выборы состоялись. Это и вступление в силу закона о специальном порядке местного самоуправления в отдельных регионах Донецкой и Луганской областей. Это и гуманитарные вопросы: все стороны обязались предоставить безопасный доступ для гуманитарной помощи в районы Донецкой и Луганской областей. Это, конечно, и процесс, который должен привести к тому, что в конечном итоге украинские пограничники получат полный доступ и контроль над восточной границей с Россией. Так что эти вопросы ясно обозначены. Часто российские политики обвиняют нас, ЕС, что мы, мол, давим только на Москву, а не на Киев. Но если вы зададите этот вопрос в Киеве, я думаю, лидер Украины и местные политики ответят вам, что ЕС настолько же активно призывает и оказывает давление с тем, чтобы не только Москва, но и Киев полностью соблюдал и выполнял минские соглашения.

— Это говорят только украинские политики или ЕС действительно подтверждает это?

— Действительно так и есть. Нет такой встречи в Брюсселе или Киеве, на которой не только мой коллега, посол (ЕС на Украине) Ян Томбинский, но и руководители Еврокомиссии, Евросоюза не поднимали бы этот вопрос.

— Но, в принципе, с вашей точки зрения, вы видите перспективы выполнения минских соглашений в следующем году? Потому что основные вопросы — о границе или выборах — останутся и в следующем году…

— Понимаете, если бы мы не верили, мы бы не работали по этому вопросу. Мы должны верить тому, что было подписано лидерами и выполнение чего было гарантировано лидерами государств. И мы должны содействовать реализации этих соглашений всеми возможными — при этом легальными — мерами. Потому что их выполнение будет иметь значительные положительные последствия.

Это не только приведет к нормализации жизни граждан Восточной Украины, не только обеспечит безопасность Украины, это также поможет ЕС и России — естественным партнерам — возвратиться к более спокойному и более продуктивному обсуждению вопросов, которые остаются на повестке дня наших отношений.

— Существуют ли все-таки в ЕС сценарии на случай, если Киев или Москва отклонятся от выполнения "Минска"? Стоит ли в таком случае предлагать новый формат для урегулирования?

— Европейский союз призывает все стороны предпринимать все возможные конкретные шаги для полного выполнения минских соглашений. О том, что возможно или нет, обычно фантазируют у стола в новогоднюю ночь. А нам, ответственным политикам и дипломатам, важны конкретные шаги. Это касается доверия между нами. Раз уж мы приступили к реализации дорожной карты "Минска" или дорожной карты по Сирии, мы не должны, еще не вступив в новый год, искать причины или возможные сценарии, чтобы эти договоренности не реализовывать. Нужно давать новогодние обещания, что мы будем более искренними и будем полностью выполнять взятые нами обязательства. Только при таком условии мы сможем выйти из того замкнутого круга, в котором мы находимся. Мы все должны приложить усилия к тому, чтобы сделать рывок и вырваться из этого круга. Именно с таким пожеланием я хотел бы закончить этот год, а не в поисках, что делать, если мы не можем что-то выполнить.

— С российской стороны вновь звучат заявления, что только Киев сейчас может сдвинуть с мертвой точки ситуацию с выполнением минских соглашений, и, в частности, российский МИД заявлял, что Киеву очень выгодно сейчас торпедировать всячески эти соглашения…

— К сожалению, это один из мифов, с которыми мы сталкиваемся. И я признателен, что вы поднимаете этот вопрос. Потому что, во-первых, мы пристально следим за выполнением минских соглашений, так как мы в ЕС переживаем за наши отношения и с Украиной, и с Россией. И мы переживаем также за то, что случилось в отношениях между двумя братскими странами — Украиной и Россией. Это не способствует безопасности и стабильности во всей Европе.

Второе: мы видим, что, к сожалению, в силу разных причин все стороны полностью не выполняют минские соглашения. Однако необходимо признать, что пострадавшая сторона — это независимая Украина, так как она потеряла часть своей территории и на ее суверенной территории продолжается уже два года военный конфликт. Но это ни в коем случае не должно стать и не является причиной того, что Киев не предпринимал необходимые политические и другие шаги, чтобы выполнить соглашения. И мы об этом говорим. С другой стороны, этот миф объективно не соответствует нормальной человеческой логике. Невозможно предположить, чтобы президент Порошенко или кто-либо другой на Украине был заинтересован в бесконечном продолжении конфликта. Кто может быть заинтересован в продолжающемся кровопролитии в своей стране? Кто будет безучастно наблюдать за распадом собственной страны? Я лично знаю президента Порошенко, мы с ним вместе работали, когда были министрами. Я точно знаю, что он такими нелогическими категориями не руководствуется. Он в этом не заинтересован. Украина как раз больше всего заинтересована в нормализации отношений с Россией. Это и в силу тесных человеческих связей, но также и в силу экономических связей, которые существовали до сих пор. И последнее, перекладывание вины на Киев не является решением проблемы. Такие обвинения со стороны Москвы в ситуации, когда она может оказать влияние на сепаратистов в Восточной Украине, чтобы подтолкнуть их к полному выполнению минских соглашений и более конструктивному сотрудничеству, не являются корректными.

— Формат саммита Россия — ЕС был заморожен в связи с ситуацией вокруг Крыма. Готов ли Брюссель в обозримом будущем возродить этот формат, учитывая те многочисленные вызовы, на которые и Россия, и ЕС вынуждены реагировать?

— Для начала нам необходимо решить первоочередные задачи. То есть гарантировать полное выполнение минских соглашений. Также стоит отметить, что наши отношения в будущем не будут такими же, как прежде, потому что откровенная агрессия со стороны России (в отношении Украины) сильно ударила по доверию.

Но, с другой стороны, мы должны способствовать плодотворному взаимодействию по тем вопросам, которые очевидно отвечают нашим обоюдным интересам. И по этим вопросам диалог не остановился. Министр Лавров и госпожа Могерини в последнее время встречаются, наверное, почти каждую неделю: или в Вене, или в Нью-Йорке, или в Белграде, или в других столицах. Президент Путин и председатель Еврокомиссии Юнкер встречались уже три раза за последние месяцы. Я бы сказал, что это часть новой реальности: таких высоких, таких знаковых встреч, какими до кризиса в наших отношениях были проводившиеся два раза в год саммиты Россия-ЕС, наверняка уже не будет. И это тоже последствие тех шагов, которые были предприняты Россией вопреки тем принципам, тому общему видению и общим правилам, которые, мы были уверены, разделяла и Россия. По нашим отношениям был нанесен сильный удар.

— То есть, в принципе, в обозримой перспективе ожидать перезапуска этого формата не стоит?

— Давайте не будем бежать впереди паровоза. В последнее время я часто слышу такое предложение: мол, все это уже в прошлом, давайте перевернем страницу, забудем про Крым и Донбасс, есть, мол, новые большие проекты, и там все будет хорошо. Но вы знаете, так не получится. Потому что мы были одной семьей и остались ею. Но у нас есть кризис в отношениях. Если мы честно не обратимся к нашим разногласиям и не дадим им оценку, если мы вместо того, чтобы откровенно признать взаимные ошибки и разобраться в причинах, истоках существующего конфликта, скажем: год завершается, и давайте, мол, перевернем страницу и будем реализовывать большие проекты от Владивостока до Лиссабона… То, со всем моим уважением к этим проектам, хочу сказать, что дорога из Владивостока в Лиссабон пересекает Днепр. Давайте помнить об этом. Поэтому нам нужен мир, взаимопонимание и взаимоуважение. Только так мы сможем вернуться к реализации этой долгосрочной идеи, которая является привлекательной как с точки зрения экономического потенциала, так и с точки зрения взаимодействия между нашими обществами. Мы должны признать те раздражители, которые сохраняются, и то, что дорога из Владивостока в Лиссабон идет через Киев.

— Как в принципе Брюссель видит для себя решение "крымского вопроса", учитывая, что со стороны России исключена возможность его возврата в состав Украины? Прорабатываются ли сейчас какие-то варианты?

— Мы, Европейский Союз, сознательно не принимали и не предлагали военного решения в ответ на нелегальную аннексию Крыма и дестабилизацию ситуации в Донецке и Луганске. Важно еще раз напомнить российскому читателю, что мы не ответили военными шагами, мы не ответили военными операциями, а ответили политическими мерами. Те санкции, которые мы ввели, направлены на то, чтобы урегулировать, успокоить ситуацию в Донбассе и деэскалировать ситуацию в Украине в целом. Что касается Крыма, единственное, что я могу сказать — Европейский Союз не признал и не признает нелегальную аннексию Крыма Россией со всеми вытекающими из этого последствиями: политическими, экономическими и другими, о которых знают как политики, так и бизнес.

— То есть, по сути, сохранился некий статус-кво в этом вопросе и публично ЕС не будет говорить о том, чтобы Россия вернула Крым?

— Я уже сказал, что мы не признаем нелегальную аннексию Крыма. Если и есть вообще, о чем договариваться по Крыму, то это Москва должна договариваться с Киевом. И делать это надо было до нелегальной аннексии.

— Будет ли какое-то расширение крымских санкций, если ЕС решит, что нужно как-то двигать этот вопрос?

— В данный момент я не вижу в этом ни нужды, ни причины.

— Намерен ли ЕС направить наблюдателей на предстоящие в РФ парламентские выборы? Ведутся ли по этому поводу какие-то контакты с российской стороной? Ожидаете ли вы приглашения?

— ЕС приветствовал бы своевременное приглашение международных наблюдателей на парламентские выборы в России. Стоит отметить, что ЕС не осуществляет наблюдение за выборами в странах-членах ОБСЕ, но мы активно участвуем в подобных миссиях под эгидой БДИПЧ ОБСЕ. Я надеюсь, что Россия своевременно, в соответствии со стандартом ОБСЕ, за 6 месяцев до выборов пригласит наблюдателей БДИПЧ ОБСЕ в таком количестве, которого было бы достаточно для объективного и полного наблюдения за выборами в такой огромной стране.

Важно не допустить повторения ситуации, которая была в 2011 году, когда приглашение поступило очень поздно (в самые последние недели), а не за шесть месяцев. И вместо того, чтобы пригласить 400 наблюдателей, на чем настаивало БДИПЧ ОБСЕ, было приглашено всего лишь 70 наблюдателей. Такое количество не могло обеспечить полномасштабное и основательное наблюдение.

Подготовка к выборам и присутствие наблюдателей БДИПЧ ОБСЕ будут, конечно, играть важную роль, так как покажут, насколько Россия придерживается принципов и норм международной практики наблюдения за выборами, насколько эти выборы будут транспарентными и инклюзивными и насколько они будут соответствовать нормам ОБСЕ.

Я думаю, следует избегать шагов, которые не содействуют демократическому процессу подготовки к выборам. Таких, например, как сегодняшние обыски в "Открытой России". То, как будет вестись подготовка к парламентским выборам в России, то, какие возможности для участия будут у оппозиционных партий и кандидатов, — все это станет факторами, влияющими и на доверие между Россией и Европой.

Своевременное приглашение 400 (или в том количестве, какое определит БДИПЧ — посол) наблюдателей содействовало бы укреплению демократии и прозрачности и положительно бы сказалось на доверии.

— Формально визовый диалог ЕС и России заморожен. Если представить, что украинский кризис урегулирован, как быстро Москва и Брюссель смогут вернуться к прежним темпам работы по облегчению визового режима?

— Совсем недавно Еврокомиссия опубликовала отчеты о выполнении Грузией, Косово и Украиной плана действий по переходу к безвизовому режиму. Это свидетельствует о том, что доверие, хорошие отношения, взаимоуважение, приверженность верховенству права и усердная работа могут привести к желаемому результату. Я бы хотел видеть все это и в отношениях между Россией и Европейским Союзом. Еще в декабре 2013 года я представил первый отчет о ходе реализации Россией совместных шагов по направлению к безвизовому режиму. Этот отчет, с одной стороны, подтверждал определенный прогресс в их выполнении со стороны России, но также содержал и очень конкретные рекомендации, реализация которых позволила бы перейти к следующим этапам в нашей работе. Я надеюсь, что во время этой формальной паузы соответствующие российские органы власти не теряли время и продолжали работу по выполнению этих требований и рекомендаций. Они в любом случае должны быть выполнены, если мы хотим в будущем, после нормализации наших отношений, вернуться к вопросу о безвизовом режиме.

Требования, которые ЕС предъявляет к странам, заинтересованным вести переговоры по безвизовому режиму, хорошо известны российским коллегам. Я бы только пожелал, чтобы во время этой политической паузы они продолжили бы ту работу, которая бы помогла России, после нормализации наших отношений, подняться на качественно новый уровень в этом вопросе.

— То есть все равно все дело остается в политической паузе?

— Даже если бы не было политической паузы, выполнение рекомендаций потребовало бы определенного времени. Самое главное, я думаю, политическая пауза не мешает российским коллегам реализовывать те рекомендации и требования, которые присутствовали бы независимо от нынешних политических разногласий. Пауза паузой, а работа работой.

— Накануне Еврокомиссия опубликовала доклад о выполнении Украиной требований для перехода к безвизовому режиму с ЕС. Когда, вы рассчитываете, такой режим вступит в силу на практике?

— Решение Еврокомиссии означает, что Украина, Косово и Грузия соответствуют требованиям, необходимым для введения безвизового режима. Следующий шаг — законодательный процесс. Еврокомиссия формально представит новое законодательство, а правительства стран ЕС и Европарламент должны будут его утвердить. Сколько времени это займет, точно сказать нельзя. Может, четыре, пять или шесть месяцев… Но я ожидаю, что во второй половине следующего года безвизовый режим для этих стран будет введен.

— Каковы итоги встречи с "Газпромом" по антимонопольному расследованию Еврокомиссии?

— 15 декабря компания "Газпром" и ее адвокаты представили Еврокомиссии свои возражения. Это обычная процедура в рамках антимонопольного расследования. Сейчас Еврокомиссия изучит ответы, которые были предоставлены "Газпромом", и определится с дальнейшими шагами. Параллельно Еврокомиссия и "Газпром" изучают возможные пути урегулирования этого дела. Подобное урегулирование должно будет полностью снять выявленные обеспокоенности в сфере конкуренции. Я думаю, до конца этого года данный вопрос не будет разрешен.

— Каковы перспективы реализации проекта "Северный поток-2"? Поддержат ли обращение ряда стран ЕС о том, что проект нарушает энергобезопасность и его нужно отменить? Когда может быть принято решение?

— Мы приняли к сведению согласие акционеров на строительство "Северный поток-2". Он должен в полной мере соответствовать законодательству Европейского Союза и будет оцениваться с этой точки зрения, исходя из его преимуществ. Также очень важно, что Еврокомиссия окажет поддержку только тем проектам, которые соответствуют целям Энергетического союза, в том числе в сфере энергетической безопасности, а в этом контексте учитывается диверсификация источников, маршрутов и партнеров по поставкам энергоресурсов. Конечно, обращения стран будут приниматься во внимание во всей совокупности вопросов и критериев, по которым Еврокомиссия будет принимать решение. Я хотел бы также подчеркнуть, что ЕС по-прежнему открыт для российского газа и мы хотим видеть в России надежного поставщика природного газа и в будущем. Но мы также хотим, чтобы транспортировка российского газа соответствовала нашей стратегии диверсификации и чтобы российские поставщики, как и все другие, соблюдали наши правила конкуренции и правила энергетического рынка. Европейский бизнес, который работает на российском рынке, соблюдает российские правила, и мы ожидаем того же самого со стороны "Газпрома".

— Рассматривают ли страны ЕС возможность создания СП с российскими компаниями на территории РФ (имеется в виду для обхода санкций)?

— Бизнес креативен, он приспосабливается к условиям рынка, принимая во внимание в то же самое время существующие риски. Что касается конкретно вопроса по созданию совместных предприятий, то это коммерческое решение, которое компании принимают самостоятельно. Здесь никаких рекомендаций мы не делаем.

— Ранее РФ предложила Украине схему по реструктуризации долга, который был признан МВФ суверенным, которая была позитивно воспринята европейскими партнерами. Киев не согласился с таким вариантом. Как вы оцениваете этот шаг украинских властей? И как вы расцениваете последнее решение правительства РФ взыскать с Киева весь долг по кредиту с учетом штрафа?

— Это вопрос двусторонних отношений. Как вы правильно отметили, ЕС находится в контакте как с российскими, так и с украинскими партнерами. Мы призываем обе стороны вести конструктивные переговоры в духе сотрудничества и как можно быстрее разрешить этот двусторонний вопрос, достигнув в ближайшее время договоренности, соответствующей условиям программы МВФ для Украины. Любое решение этого вопроса должно соответствовать условиям этой программы. Никто не заинтересован в дефолте Украины. Наоборот, в наших интересах, чтобы экономика Украины была устойчивой, прозрачной и конкурентоспособной. В данный момент мы призываем продолжить конструктивные переговоры, чтобы найти выход из положения.

— Ранее Москва заявила, что трехсторонние консультации по имплементации Украиной соглашения об ассоциации с ЕС успеха не принесли. На днях МЭР заявило, что готово продолжать консультации с Украиной. С учетом того, что соглашение вступит в силу уже 1 января, остаются ли какие-то варианты для продолжения диалога в этом формате для достижения компромисса?

— Я бы хотел еще раз подчеркнуть, что начиная с июля прошлого года Еврокомиссия в беспрецедентном порядке согласилась вести трехсторонние консультации по двустороннему договору при участии России, чтобы ответить на обеспокоенности России, которые могут проявиться при выполнении Соглашения о свободной торговле между ЕС и Украиной, которое начнет применяться с 1 января 2016 года. В течение полутора лет мы встречались 23 раза с российскими и украинскими представителями на уровне министров и экспертов. Однако Россия выдвигала требования, которые не были обоснованы или не могли быть приняты, так как не соответствовали правилам ВТО или законодательству ЕС. Мы, со своей стороны, сделали конкретные предложения в трех основных сферах, в которых велись консультации, а именно: технические барьеры в торговле, фитосанитарные меры и таможенное сотрудничество. Мы также предложили продолжить консультации в рамках трехсторонней рабочей группы после 1 января 2016 года при условии, что Россия будет соблюдать все свои обязательства по отношению к Украине в рамках договора о ЗСТ СНГ. К сожалению, указ, который был подписан 16 декабря этого года о приостановке действия договора о ЗСТ СНГ в отношении Украины, добавил элемент политического давления и противоречит предусмотренным минской декларацией условиям проведения трехсторонних консультаций. К сожалению, 21 декабря министр Алексей Улюкаев, министр Павел Климкин и комиссар Сесилия Мальмстрем не смогли прийти к политическому соглашению о практических решениях для снятия обеспокоенностей России в связи с реализацией Соглашения о создании углубленной и всеобъемлющей зоны свободной торговли между ЕС и Украиной.

Я бы хотел также обратить внимание, что мы вели переговоры между ЕС и Украиной с 2008 по 2012 год, и в это время ЕС не получил никаких вопросов или претензий со стороны России. Во-вторых, на данный момент ЕС имеет 88 соглашений о ЗСТ, а соглашение с Украиной станет 89-м. Мы привержены развитию либеральных торговых отношений со всеми странами мира, которые готовы таким же образом отвечать, и не только заявлениями, а конкретными шагами, открывая свой рынок и создавая более благополучные условия для торговых отношений. Например, Сербия имеет соглашение о ЗСТ с ЕС и соглашение о ЗСТ с РФ, и здесь никаких озабоченностей не было высказано. Есть и другие примеры — у ЕС есть ЗСТ с Канадой, которая входит в зону свободной торговли стран Северной Америки — НАФТА. К сожалению, поднятые Россией озабоченности, как я уже сказал, не были обоснованы, а некоторые не только не согласовывались с правилам ЕС и ВТО, но и просто были невыполнимы. Например, в сфере фитосанитарных мер Россия хотела, чтобы Украина признала российские правила по фитосанитарии и даже требовала, чтобы Украина исполняла решения России по запрету импорта из ЕС, соблюдала эмбарго в отношении сельскохозяйственных продуктов.

Разве это серьезно? Или, например, Россия хотела, чтобы Украина применяла российские промышленные стандарты — ГОСТы — в течении десяти лет даже в тех отраслях, где у России нет никакого экспорта в Украину. Все это не кажется нам содержательными претензиями. Что касается таможенного сотрудничества, то Россия требовала, чтобы Европейский Союз представил всю информацию об экспортируемых в Украину товарах, их цене и таможенной стоимости, что является в нормальной международной практике конфиденциальной коммерческой информацией. Нам трудно принять это как объективные, существенные озабоченности.

Это скорее напоминает политическое давление, имеющее своей целью каким-то образом негативно повлиять на нормальные торговые отношения. От чего пострадают и Россия, и Украина, и отношения между ЕС и Россией.

— Возможно ли в следующем году продолжить переговоры, чтобы сгладить противоречия?

— Мы никогда двери не закрываем. Мы всегда открыты к диалогу и заинтересованы искать выходы из положения в конструктивном русле, особенно, что касается таких важных торговых и инвестиционных партнеров, как Россия. Мы еще надеемся, что Россия не будет ограждаться и не остановит действие договора о свободной торговле СНГ в отношении Украины.

— Как вы расцениваете последние заявления российского руководства о том, что Москва открыта и готова к работе с европейскими странами в экономике, политике и борьбе с террором и ждет предложений?

— Мы открыты к сотрудничеству, мы заинтересованы вернуться к нормализации наших отношений, о чем я уже говорил. Не громкие заявления, а видимые результаты по нерешенным вопросам определят природу наших будущих отношений. Да, мы взаимозависимы, у нас существуют продолжительные разногласия по Украине, но я бы пожелал, чтобы следующий год был таким же ясным, как и небо, которое сейчас прояснилось после сегодняшнего утреннего дождя.

— Возможен ли в следующем году визит Могерини?

— Могерини и Лавров встречаются регулярно. Лично для меня, как для посла, было бы честью и удовольствием организовать визит верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности. Но для этого, конечно, должны быть созданы благоприятные обстоятельства. Давайте будем вместе работать над этим.

Евросоюз. Украина. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 24 декабря 2015 > № 1593775 Вигаудас Ушацкас

Заседание Госсовета по вопросам совершенствования системы общего образования.

Под председательством Владимира Путина в Кремле состоялось заседание Государственного совета по вопросам совершенствования системы общего образования в Российской Федерации.

В.Путин: Уважаемые коллеги, добрый день!

Мы сегодня с участием руководителей регионов и представителей политических партий обсудим один из наиболее важных вопросов нашей жизни – поговорим о системе общего образования, о нашей школе. Напомню, этой теме было уделено особое внимание и в Послании Федеральному Собранию.

В начале 2000-х годов мы обозначили укрепление человеческого потенциала, человеческого капитала в качестве одного из наших важнейших приоритетов на то время, которое мы считали таким, за горизонт которого можем посмотреть: 10 лет назад стартовал национальный проект «Образование», затем в 2011–2013 годах была проведена модернизация региональных систем общего образования.

Хочу поблагодарить всех, кто принимает самое активное участие в реализации наших планов – общественных деятелей, учителей, директоров школ, представителей политических партий и движений. И конечно, руководителей регионов, муниципалитетов – все ваши команды.

Я знаю, и мы сегодня, конечно, будем об этом говорить: у нас ещё очень много нерешённых проблемных вопросов. Но что очень важно, и почему мы сегодня решили поднять этот вопрос: к этой теме, так же как и к теме здравоохранения, мы должны возвращаться постоянно, она не должна никогда у нас уходить на второй план.

Знаете, это как со скорой помощью: провели в своё время мероприятие, деньги из федерального бюджета качнули, обновили парк, обновили оборудование в надежде на то, что затем в рабочем режиме, ритмично будем поддерживать соответствующий уровень и идти дальше, а потом раз-раз-раз – и всё сползло. Ни в здравоохранении, ни в образовании ничего подобного допускать нельзя. Поэтому мы поговорим о проблемах.

Но сейчас хотел бы отметить и позитивные изменения, которые произошли в сфере общего образования как результат нашей совместной работы, что удалось сделать.

Всё–таки удалось улучшить условия обучения ребят, причём не только в крупных городах, но и в сельских школах, в сельской местности. Сейчас практически все школы в России подключены к интернету. Помню, когда мы начинали эту программу, казалось, что и деньги немереные, и никогда мы это не поднимем с этой огромной нашей территорией – нет, ничего, в целом получилось.

Школы располагают современным оборудованием, спортивными залами. Профессия учителя вновь становится уважаемой и престижной, привлекательной и интересной для молодых специалистов.

Серьёзно выросла зарплата педагогов. На педагогические специальности в вузах, в педагогические вузы увеличился конкурс. Майскими указами 2012 года поставлена задача – обеспечить среднюю заработную плату педагогических работников на уровне средней по экономике.

Ещё раз хотел бы сказать то, о чём говорил многократно. Конечно, знаю тезисы, согласно которым если уж педагогам платят среднюю [зарплату] по экономике, то нужно это распространить чуть ли не на всех. У нас все профессии уважаемые, все люди труда должны пользоваться вниманием и заботой общества.

Но всё–таки есть фундаментальные вещи, и одна из таких фундаментальных вещей – это образование, школьное образование. Все мы хотим, все без исключения, чтобы наши дети были лучше, чем мы. А для этого мы обязаны обеспечить им соответствующий уровень подготовки в школах.

Для того чтобы это произошло, нужно не снижать внимание к учителям. И теперь этот уровень – средняя по экономике заработная плата для учителей – стал положением закона. Его нужно выполнять, несмотря ни на какие, даже объективные, трудности. Потому что если мы не будем делать позитивных движений в фундаментальных областях, у нас и изменения к лучшему никогда не наступят. Я хотел бы обратить на это [внимание] наших коллег из субъектов Российской Федерации.

Уважаемые друзья! Считаю, что на ближайшее десятилетие мы можем поставить перед собой цель нового уровня и другого масштаба – сделать российскую школу одной из лучших в мире. Убеждён, такая задача способна и должна объединить все политические силы, все уровни власти, граждан страны; она отвечает и запросам общества, и задачам национального развития. Важно вместе определить наиболее эффективные, действенные инструменты реализации наших планов.

Конечно же, мы должны учитывать тенденции глобального развития, а это практически взрывное развитие технологий и переход к новому технологическому укладу. И школа тоже должна идти в ногу со временем, а где–то и опережать его, чтобы готовить ребят к динамичной, быстроменяющейся жизни, учить их овладевать новыми знаниями и умениями, свободно, творчески мыслить. Для этого нужен эффективный механизм постоянного обновления содержания общего образования.

При этом нельзя забывать о базовых, непреходящих вещах – гуманитарной, воспитательной составляющей. Важно сохранить и передать новым поколениям духовное и культурное наследие народов России: историю, русский язык, великую русскую литературу, языки народов Российской Федерации, достижения в гуманитарных областях. В этом сила страны, способность нации отвечать на любые вызовы, и задача воспитания не менее значима, чем обучение, подготовка кадров для новой экономики.

Во все времена в основе качественного школьного образования лежала работа учителя. Сегодня требования к этой профессии многократно возрастают. Создание достойной мотивации для учителей, условий для их постоянного самосовершенствования, для повышения квалификации сегодня становятся ключевым фактором развития всей системы общего образования. В этой связи предлагаю создать общенациональную систему профессионального роста учителей. И позволю себе выделить здесь несколько направлений.

Первое – это внедрение современных программ подготовки и повышения квалификации педагогов, которые соответствуют профессиональным требованиям. Надо расширять участие в этой работе вузов, исследовательских институтов, использовать уникальный опыт лучших учителей и ведущих школ страны. И конечно, необходимо задействовать ресурсы недавно созданного нами Центра поддержки талантливых детей «Сириус», он должен стать также и источником передовых практик обучения.

Второе – это внедрение эффективного механизма материального и морального поощрения качественного, творческого учительского труда, создание стимулов к развитию, к непрерывному профессиональному росту. Вы знаете, что сейчас учителям присваиваются звания, категории, и за это предусмотрены денежные надбавки. Но по факту эта система в значительной степени потеряла свою стимулирующую роль.

Человек добился определённых успехов, вышел на новый профессиональный уровень и остановился, а положенную надбавку воспринимает просто как часть заработной платы. Право на дополнительное вознаграждение, свой профессиональный статус необходимо периодически подтверждать. В этом случае у учителя появится мотив к приобретению новых знаний и новых навыков.

Третье. Понятно, что и саму систему оценки квалификации, качества результатов работы учителя и его потенциала нужно совершенствовать, делать её более объективной, менее бюрократической, и главной должна быть оценка не чиновника, а коллег, профессионального сообщества.

И ещё один момент. У каждого из нас были учителя, которые в полном смысле слова стали нашими наставниками, не только привили любовь к предмету, но и помогли выбрать цель, научили важнейшим нравственным принципам, во многом определили наше будущее. Безусловно, каждый из нас благодарен таким учителям, и благодарны мы им за это всю жизнь. Каждый из нас искренне считает, что именно такие педагоги достойны самых высоких званий и наград.

Современные информационные технологии позволяют создать механизм оценки учителей, в том числе на основе мнения выпускников школ, тех, кто уже вошёл во взрослую жизнь и уже с высоты каких–то прожитых лет, времени может дать действительно заслуженную, справедливую оценку своим школьным наставникам. Я прошу Правительство разработать и внедрить общенациональную систему профессионального роста учителей.

Добавлю, что Россия славится не только учителями, у нас всегда были и выдающиеся руководители образования, руководители школ и в Москве, и в других городах страны. Они создавали по–настоящему сильные средние учебные заведения с особой атмосферой, с талантливым педагогическим коллективом.

Считаю, что мы должны серьёзно обновить, усовершенствовать систему отбора и профессионального развития директоров школ, чтобы в школу приходили яркие, увлечённые своим делом молодые управленцы. Этот позитивный процесс, который уже наметился, нужно, безусловно, поддержать.

Далее. Предлагаю максимально сократить административную, бумажную нагрузку на педагогов и образовательные организации в целом. Рабочая группа Госсовета предлагает, чтобы бюрократическую, отчётную работу взяли на себя прежде всего учредители школ. В большинстве случаев ими являются муниципальные, а также региональные организации органов власти. Я полностью согласен с этим предложением наших коллег из рабочей группы.

Следует также упорядочить количество контрольно-надзорных мероприятий в отношении школ. Соответствующие решения должны быть приняты как можно быстрее. Понятно, что в этой сфере, где речь идёт о жизни и здоровье детей, строгий контроль, безусловно, необходим, но нужно организовать его таким образом, чтобы не мешать педагогам заниматься своим главным делом – учить ребят.

Уважаемые коллеги! Мы продолжим работу по созданию комфортных условий обучения. В следующем году из федерального бюджета выделяется 50 миллиардов рублей на строительство, ремонт и реконструкцию школ. Обращаю ваше внимание, это региональное и муниципальное дело, это прежде всего обязанность регионов и муниципалитетов. Мы из федерального бюджета выделяем эти средства.

Кстати говоря, это не значит, что эти средства должны замещать региональные деньги. Ни в коем случае. В регионах как предусматривались средства на развитие школ и школьного дела, так они там и должны остаться.

Уже в ближайшие годы должна быть ликвидирована третья смена в школах, а затем нужно добиться, чтобы ученики как минимум начальных и старших классов учились в одну смену.

Обращаю также внимание глав субъектов на необходимость обеспечить единые социальные гарантии детям вне зависимости от форм собственности школы, в которой ребёнок учится, будь то федеральная, региональная, муниципальная или частная. Речь прежде всего идёт о льготном питании детям-инвалидам и детям из многодетных или малообеспеченных семей.

При этом, повторю, наша задача гораздо шире – сформировать по–настоящему современную образовательную среду, в том числе для детей с ограниченными возможностями по здоровью. Необходимо в полной мере использовать преимущества информационных технологий и дистанционного управления, дистанционного обучения в данном случае.

Поддерживаю предложение рабочей группы Госсовета создать общедоступную электронную школу для каждого школьника страны, где будут размещены учебные материалы и пособия, лекции наших знаменитых педагогов и учёных, чтобы у школьника, у учителя была возможность пользоваться самыми современными информационными ресурсами и обучающими программами. И для этого прошу проработать вопрос об увеличении скорости подключения к сети Интернет учреждений общего образования.

Далее. Уже в школе важно помочь ребятам осознанно выбрать будущую специальность, которая будет востребована на рынке труда, чтобы они потом смогли найти себе дорогу по душе, получали достойный заработок, могли состояться в жизни. Конечно, профессиональная подготовка школьников, их профориентация не должна быть чисто формальной. Именно поэтому принципиальная задача – привлечь к этой работе не только вузы, техникумы, но и бизнес, прежде всего крупный и средний.

Если предприниматель мыслит на перспективу, формирует долгосрочную стратегию развития, он должен активно взаимодействовать со школой. Это не только вложение средств в строительство новых учреждений, хотя и это очень важно. Кстати говоря, у нас есть очень хорошие примеры, когда бизнес вкладывает деньги в развитие школьного дела, в строительство школ, в оборудование школ в Москве, в других регионах. Я хочу воспользоваться случаем, я знаю многих таких людей лично, хочу их всех за это поблагодарить. Надеюсь, что они на этом останавливаться не будут, а другие их коллеги из бизнеса будут присоединяться к такому движению. Но этого тоже недостаточно. Нужно рассказывать о предприятиях, создавать лаборатории, организовывать кружки и факультативные занятия, создавать учебно-воспитательные комплексы.

Я предлагаю нашим деловым объединениям совместно с регионами подумать об организации взаимодействия со школами на системной основе. Кстати, успешным примером такого сотрудничества стало создание первых детских технопарков. Они уже начали свою работу в Ханты-Мансийске и Нефтеюганске, планируются в Набережных Челнах и в некоторых других городах страны.

В целом нужно продолжить развитие дополнительного образования, технических кружков, творческих студий и спортивных секций. Совершенствовать систему поиска и поддержки одарённых детей. Но, конечно, поддерживать нужно всех. И конечно, неотъемлемой частью современной образовательной среды должны стать музеи, театры, библиотеки, общественные проекты в сфере патриотического воспитания, различные движения волонтёров.

Уважаемые коллеги! Понятно, что для реализации наших планов необходимы серьёзные ресурсы, при этом главное, конечно, – это эффективность управленческих решений, и прежде всего на уровне региональной власти, которая отвечает за сферу образования. Необходимо также участие граждан, политических партий, бизнеса, как я уже говорил, учительского сообщества.

Я хочу вас поблагодарить за внимание, на этом хотел бы закончить своё вступительное слово. Давайте обсудим все эти проблемы, которые должны, как я уже говорил вначале, находиться в сфере нашего постоянного внимания. Передаю слово губернатору Приморского края Владимиру Владимировичу Миклушевскому. Пожалуйста.

В.Миклушевский: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Школьное образование на протяжении последних десяти лет всё время находилось в фокусе государственной политики как на федеральном, так и региональном уровне. За эти годы благодаря реализации приоритетного национального проекта «Образование», национальной образовательной инициативы «Наша новая школа», модернизации региональных систем образования кардинально изменились и содержание, и качество, и облик российской школы.

Результаты проведённых преобразований и новые вызовы требуют, конечно же, серьёзного обсуждения, и в этом состоит задача представленного сегодня доклада. Для его подготовки были привлечены сотни экспертов из разных регионов страны, проанализирована динамика развития школьного образования в стране в целом и в региональном разрезе. Практически каждый регион представил свой опыт, свои интересные находки.

В докладе нашли отражение самые удачные, на наш взгляд, примеры лучших региональных практик. Хочу сказать большое спасибо всем, кто принял участие в этой важной работе. Считаю также необходимым поблагодарить политические партии, которые приняли участие в подготовке и доклада, и проекта протокольного решения.

Необходимо отметить, что за последние десять лет в общем образовании достигнут значительный прогресс. Особо отмечу три направления прорыва.

Во–первых, произошла кардинальная модернизация сети общеобразовательных учреждений и укрепление их материально-технической базы, включая внедрение информационно-коммуникационных технологий и интернета. Ведь ещё десяток лет назад в тысячах школ тёплые туалеты были мечтой, а сегодня в большинстве школ – и в городах, и в сёлах – дети учатся в современных условиях.

Во–вторых, возник позитивный тренд в кадровом обеспечении. Впервые за последнее десятилетие в 2014 году доля молодых учителей сравнялась с долей учителей пенсионного возраста. Растёт средняя заработная плата педагогов. Я считаю, нашей общей победой является то, что сегодня практически во всех регионах она достигает значения средней заработной платы по соответствующему субъекту.

В–третьих, заложены основы объективной оценки качества образования. Здесь в первую очередь речь идёт о честном ЕГЭ. Уже сегодня делаются следующие шаги по созданию целостной федерально-региональной системы оценки качества образования.

Развитие образования в течение этих десяти лет было нашим общим делом. Очень важно, что федеральная власть не только задавала нормативную рамку, но и обеспечивала проектное финансирование для прорывных направлений. Напряжённо в этой работе участвовали и регионы. Сегодня ответственность регионов за общее образование отражена в высокой доли расходов региональных бюджетов, в оригинальных моделях развития школьного образования.

Средний объём расходов консолидированных бюджетов субъектов Российской Федерации на систему образования вырос в номинальных ценах с 2005 по 2014 год почти на 400 процентов. Доля расходов на образование в консолидированных бюджетах субъектов выросла в среднем с 20 процентов в 2005 году до четверти бюджетов в 2014-м. Поэтому сегодня важно обсудить не только общесистемные задачи, но и то, как они преломляются на уровне регионов.

Сначала скажу о развитии инфраструктуры, а затем о новых содержательных задачах в сфере образования и воспитания. В условиях жёстких бюджетных ограничений мы не имеем права допустить ухудшения качества и эффективности использования созданной большими усилиями материальной базы обучения. Такие риски есть в связи с уменьшением доли средств на общеучебные расходы в общем объёме финансирования образования и возрастанием доли фонда оплаты труда.

В этой связи предлагаю разработать передовые стандарты технического обеспечения школ, включающие современное лабораторное оборудование, другие учебные средства, требования скорости интернета. Реализация таких стандартов позволит, с одной стороны, защитить материальную базу образовательного процесса, а с другой – рационально расходовать средства региональных бюджетов. Например, сейчас Минкомсвязи реализует масштабный проект расширения возможностей использования сети Интернет в самых малых и удалённых населённых пунктах. Считаю, что приоритет в этом проекте в первую очередь надо отдать школам и социокультурным центрам на селе.

Уважаемые коллеги! Позвольте предложить несколько тезисов о содержательной деятельности региональных властей в сфере образования. Здесь важно отметить, что анализ, проведённый экспертами рабочей группы, показывает, что качество школьного образования в регионе зависит не столько от доходов региона, сколько от продуманной политики в сфере образования, науки и культуры, от приоритетов управления. О некоторых таких приоритетах хотелось бы сказать подробнее.

Важнейший тезис – образование и воспитание не может ограничиваться школой. Сегодня и обучение, и воспитание происходит и в школе, и в организациях культуры и спорта, и просто в городской среде. Это требует от местных и региональных властей непривычной и сложной работы по координации разных сфер, в которых развиваются наши дети.

До сих пор в большинстве регионов и муниципалитетов не удаётся выйти за призывы к межведомственной координации, реализовать на деле сетевое взаимодействие. Нам, к сожалению, не удалось пока массово реализовать в сельской местности, как мы того хотели, модель социально-культурного центра, в котором выполняются функции и школы, и библиотеки, и дома культуры, и спортивного комплекса.

Но если мы не решим вопросы эффективного межведомственного взаимодействия, то велики риски и снижения эффективности, и недостаточного развития сферы воспитания. Считаю, что руководители региональных и муниципальных систем образования должны взять на себя непосредственную ответственность за такое взаимодействие и научиться управлять образовательной средой своего региона, города или посёлка.

Ещё один важный аспект, Вы сказали об этом, Владимир Владимирович, в своём вступительном слове – это профессиональная ориентация школьников. Для современных молодых людей зачастую самый сложный вопрос – выбор жизненного пути. Нужно приложить немало усилий, чтобы понять, чего же ты сам хочешь и на что ты способен. И до сих пор главным партнёром школы оставался вуз, который заинтересован, естественно, в будущих абитуриентах и студентах.

Опыт многих регионов показывает, что существенно более важным партнёром в школьном образовании сегодня становится бизнес и социальная сфера. Применительно к школе речь может идти о существенном повышении роли предприятий и организаций в профессиональной ориентации и в профильном обучении.

Например, в Приморье эффективной оказалась модель классов «Роснефти». Успешной оказалась и идея создания школ в составе вузов. Конечно, для этого нужна активная нормативная и методическая поддержка таких решений. Безусловно, для решения таких сложных задач в системе образования нужны не только хорошие учителя, но и хорошие управленцы – самостоятельные, предприимчивые, настоящие лидеры, умеющие работать и с детьми, и со взрослым населением, создавать и реализовывать программы развития.

Мы много заботимся о подготовке учителей, а директоров школ учим недостаточно. Руководителей муниципальных систем образования, как правило, вообще никто не учит. Далеко не во всех регионах работают прозрачные и эффективные системы отбора на управленческие должности в сфере образования. Я считаю, эту ситуацию надо менять оперативно, иначе мы не справимся с новыми сложными задачами, где нужны лидерские качества, которые невозможно решить по инструкции из Минобрнауки; и считаю, что регионы должны это сделать своим приоритетом.

Наконец, с темой обучения и воспитания вне школы связан вопрос о наполнении интернета образовательным содержанием. Мы действительно провели интернет практически в каждую школу, вложили, откровенно говоря, довольно большие средства в электронные образовательные ресурсы, а дети наши всё равно сидят в социальных сетях. Может быть, нам надо начать прокладывать дороги там, где ходят? Может быть, именно в социальных сетях, в новых форматах размещать – конечно же, одобренные прежде всего экспертами – образовательные и воспитательные ресурсы? Для решения этой задачи не обязательно привлекать только бюджетные средства, можно привлекать и бизнес, и образовательное сообщество.

Конечно, работа с такими ресурсами требует совершенно новой квалификации учителей. Должен признать, что пока модернизация системы повышения квалификации учителей в регионах, как правило, отстаёт от обновления самого школьного образования. Нам нужны совершенно новые формы и содержание профессионального развития учителей, которые помогут им в большей степени стать наставниками, проводниками в мире знаний, чем просто предметниками.

В заключение хотел бы вновь привлечь внимание участников заседания к одной серьёзной проблеме, на которую Вы, Владимир Владимирович, обратили внимание в своей статье в 2012 году. Речь идёт о том, что в ряде наших крупных городов образовались группы школ с устойчиво низкими результатами обучения. В таких школах много детей с трудностями в обучении, с неродным русским языком, с девиантным поведением. В этом случае школа перестаёт выполнять функцию социального лифта. И если школа работает в трудных социальных условиях, то и они, а не только гимназии и лицеи, работающие, как правило, с благополучными детьми, должны получать специальную поддержку: и методическую, и кадровую, и финансовую.

Если сказать короче, у нас не должно быть плохих школ, школ со стабильно низкими результатами, но и не должно быть выбраковывания детей для улучшения результатов. Конечно, легче расписаться в собственном бессилии и выдать аттестаты с «двойками», но так мы действительно можем потерять уже достигнутые вершины. Думаю, вы со мной согласитесь, надо бороться за каждого ребёнка в любой школе.

При этом надо понимать: одной, универсальной модели улучшения качества образования в таких школах на всю страну не сделаешь. В каждом регионе должна быть своя программа подтягивания этих школ до приемлемого уровня. Каждая школа, каждый учитель должны почувствовать, что у них есть возможности добиться успеха. Надеюсь, что благодаря нашему обсуждению мы приблизимся к решению этой задачи.

Уважаемые коллеги! Очень часто, пытаясь предсказать будущее, мы используем прогнозы, методы стратегического планирования, и это, безусловно, правильно. Но проще всего увидеть, каким будет наше будущее, заглянув в школы. Именно там учится и воспитывается наше следующее поколение, там создаётся завтрашняя экономика, социум и культура России. «И именно от этих девчонок и мальчишек зависит, будем ли мы производить сами уникальные технологии, делиться с миром прорывными знаниями, сможем ли мы сделать окружающую среду безопаснее и комфортнее для жизни, будем ли гордиться достижениями отечественного искусства, нашими спортивными рекордами или будем завидовать чужим триумфам» – цитата из Вашего выступления, Владимир Владимирович, на открытии образовательного центра «Сириус». Многие ответы на эти вопросы в сегодняшней повестке заседания Госсовета.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Благодарю Вас.

Пожалуйста, Министр образования и науки Дмитрий Викторович Ливанов.

Д.Ливанов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые участники заседания!

Школьное образование – это область совместной заботы федерального центра, регионов, муниципалитетов. Именно поэтому Государственный совет для нас является важнейшей площадкой определения совместных приоритетов. Мы рассчитываем, что сегодняшнее заседание даст новый импульс инфраструктурному и содержательному обновлению нашей школы.

Одна из главных задач предстоящего периода развития российской школы – это повышение роли школьного образования в воспитании подрастающего поколения. Основным инструментом решения этой задачи является новый федеральный государственный образовательный стандарт, который поэтапно вводится в наших школах. Он впервые регулирует не столько образовательный процесс, сколько образовательные результаты.

И при этом важно, что это не результаты обучения, а стандарты образования – единого процесса воспитания и обучения. Причём воспитание здесь стоит на первом месте. Именно задача воспитания граждан нашей страны, любящих, уважающих свою Родину – и большую, и малую, – знающих и уважающих свою историю, имеющих способности мыслить и действовать в сложных реальных ситуациях, впервые в явном виде поставлена в новых образовательных стандартах.

Воспитание проходит красной нитью через все виды школьной деятельности – и урочной, и внеурочной. Невозможно воспитывать лишь на отдельных уроках или специальных мероприятиях. Воспитание – это задача, которую школа решает совместными усилиями с семьёй, обществом, социальными и культурными институтами. Именно эта идея является ключевой при создании российского движения школьников, которое создаётся в интересах развития детей, для их вовлечения в социальную практику, эффективного проведения воспитательной работы. Начало 2016 года станет стартом этого нового движения.

Существенной частью воспитательной работы в соответствии с новыми образовательными стандартами является и профессиональная ориентация. Прежде всего – популяризация высокотехнологичных рабочих профессий в среде школьников.

Сегодня созданы правовые условия для организации на базе школ профессиональной подготовки по массовым профессиям. Запущено создание ресурсных центров по освоению профессиональных компетенций в соответствии с международной системой WorldSkills, которая у нас получила название «Молодые профессионалы».

Но, безусловно, задачу профессиональной ориентации одна школа решить не может. В таких регионах, как Алтайский край, Приморье, Тамбовская область, Санкт-Петербург, местные власти активно стимулируют предприятия для организации практик и профессиональных проб старшеклассников. Мы надеемся на активное участие в этой работе других регионов – она крайне важна.

В такой многообразной огромной стране, как наша, одной из центральных задач образовательной политики всегда остаётся задача обеспечения единства образовательного пространства. Её суть – сформировать общую гражданскую и культурную основу, дать каждому ребёнку равные возможности получения качественного образования.

Как показало введение образовательных стандартов, в их исходном варианте были заданы лишь общие требования к результатам образования. Это создавало высокую степень неопределённости. Для корректировки этой ситуации мы вместе с профессиональным сообществом провели работу по уточнению базового содержания образования через конкретизацию образовательных результатов по каждому предмету. В школьном образовании мы будем и дальше сохранять разумный баланс между обязательными для всех требованиями, с одной стороны, и возможностями учёта разнообразия регионов, школ, учеников – с другой. Это позволит нашим педагогам работать и результативно, и творчески.

Важным механизмом обеспечения единства нашего образовательного пространства является объективная система оценки качества образования. Хочу, пользуясь случаем, поблагодарить всех, без исключения, глав регионов за принципиальную позицию в отношении единого государственного экзамена, благодаря которой нам удалось не только получить объективную картину качества работы наших школ, но и начать в целом ряде регионов реализацию целевых программ поддержки тех школ, которые демонстрируют устойчиво низкие результаты обучения школьников, улучшение обучения по отдельным предметам. В целом ряде регионов эти программы уже идут. Сейчас важно сделать следующий шаг, чтобы повысить объективность экзаменов на всех уровнях образования.

В этом году мы успешно опробовали всероссийские проверочные работы, запустили национальные исследования качества образования. Важно, чтобы выводы по результатам этих исследований не были направлены на наказание тех школ, которые работают недостаточно хорошо, наоборот, служили основой для выработки инструментов поддержки этих школ, создавали мотивацию для расширения деятельности институтов повышения квалификации учителей. Мы надеемся, что руководители регионов не только продолжат держать проведение единого государственного экзамена и итоговой аттестации под личным контролем, но и поддержат создание объективных систем качества образования в своих регионах.

Ключевыми фигурами в решении поставленных задач являются, конечно, педагоги и руководители школ. Президентом страны поставлена задача – существенно поднять зарплату педагогов, и она выполнена. Сейчас важно помочь учителям добиваться более современного и высокого качества работы. Для этого изменены принципы оплаты труда учителей, утверждён профессиональный стандарт педагога, который мы считаем главным элементом реального обновления школы. Он поэтапно вводится в действие, не раньше 2017 года он станет обязательным для всех школ, естественно, по мере готовности к нему школ муниципалитетов и регионов.

Чтобы лучшие выпускники вузов закреплялись на рабочих местах в школах, у них должна быть возможность серьёзной поддержки на начальных стадиях работы, возможность роста в рамках учительской профессии. Поэтому, Владимир Владимирович, в соответствии с Вашим поручением мы разработаем систему карьерного и профессионального роста учителей, которая бы увязывала существующую систему аттестации с принятым профессиональным стандартом и уровнями квалификации учителя.

Но, конечно, реальное улучшение социального самочувствия учительства требует и моральной поддержки. Очень важно, чтобы образ педагога позитивно воспринимался в обществе: нужны хорошие фильмы об учителях, публикации в средствах массовой информации о лучших представителях учительской профессии, чтобы она и дальше привлекала успешных молодых людей.

Мы издаём ежегодно лучшие советские фильмы об учителях, распространяем их по школам, но очень важно, чтобы появлялись и новые фильмы. Здесь необходима популяризация в средствах массовой информации успешных школьных практик, мы ждём здесь активной позиции регионов, на федеральном уровне соответствующую работу ведём.

И конечно, очень важно договориться, что пора перестать загружать школы избыточными проверками и отчётами. Мы провели мониторинг: ежедневно в каждую школу приходит 11 запросов, каждый день в каждую школу в среднем приходит 11 запросов. Конечно, учителя перегружены и внутренней документацией. Здесь и федеральным органам, и главам регионов надо ограничить контролирующие организации, чтобы они заходили в школы, как правило, через учредителей, через муниципалитеты.

Мы, со своей стороны, будем остро реагировать на запросы. Вот новогодний запрос: «Доложить о праздничном оформлении окон и приложить к отчёту фотографии». В школы из одного региона были такие запросы разосланы. Понятно, что любая школа готовится к Новому году, это не требует дополнительной регламентации, тем более не нужно отчитываться об этой работе. Учителя, педагоги, руководители школ сами заинтересованы в том, чтобы подготовить своё здание к встрече Нового года.

Мы также обеспечим представление основной информации о каждой школе, включая статистические формы на сайтах школ в формате открытых данных. Эта система будет создана, запущена в следующем году. Очень важно, чтобы регионы активно включились в её внедрение и в школы прекратились запросы, дублирующие друг друга, всю информацию можно было бы получить из открытых источников информации сети Интернет.

В заключение несколько слов в продолжение разговора об инфраструктуре школьного образования. Благодаря успешной демографической политике число школьников в России растёт год от года. В течение ближайшего десятилетия число школьников увеличится на 3,5 миллиона, и все они должны прийти в новые, современные школы. К сожалению, сегодня процент школьных зданий с износом выше 50, даже 70 процентов высок. Из–за нехватки площадей примерно четверть детей обучается во вторую смену.

Поэтому перед нами стоит задача создания новых школьных мест, в общей сложности до 2025 года их потребуется более 6,5 миллиона. И здесь речь идёт не просто о новых местах, а о принципиально новых школах, где создана современная среда для обучения и воспитания, пространство и для уроков, и для внеурочной деятельности. Правительством сегодня утверждена программа по содействию регионам в создании новых мест, новой инфраструктуры школьного образования. Со следующего года она стартует.

Исключительно важно, ещё раз обращаю на это внимание, чтобы в новых школьных зданиях была новая образовательная среда. Мы намерены коренным образом повысить роль и качество работы школьных библиотек. В ближайшее время будет завершена в целом работа по стандартизации в части современного оснащения и обустройства школьных пространств.

Конечно, современные школьные инфраструктуры невозможны без высокоскоростного интернета, здесь я полностью согласен с предыдущим докладчиком. При качественном интернете более эффективным становится внедрение дистанционного обучения, широкое использование электронных образовательных ресурсов. Это особенно важно для детей, живущих в сельской местности, в удалённых районах, для детей с ограниченными возможностями здоровья и для одарённых детей, обучающихся по индивидуальным учебным планам, для наших соотечественников, проживающих за рубежом.

На основе опыта лучших российских школ и педагогов мы начинаем реализацию нового масштабного проекта «Российская электронная школа», благодаря которому дети смогут получать общее образования с 1 по 11 класс либо полностью, либо частично с использованием электронных ресурсов, дистанционных технологий. Прошу, уважаемый Владимир Владимирович, дать нам поручение о начале этого проекта.

Уважаемые руководители регионов! Хочу в заключение обратить ваше внимание на приложение к докладу Госсовета. Это сборник лучших региональных практик в сфере общего образования. Их спектр очень широк. Это и работа с одарёнными детьми, оценка качества, профориентация школьников, патриотическое воспитание, различные формы поддержки учителей, музейная педагогика, дистанционное образование и многое другое.

Благодарю вас не только за то, что вы прислали информацию об этих практиках, гораздо важнее, что вы их активно используете, продвигаете, что вы видите школьное образование в числе своих приоритетов, что в ваших регионах поддерживается творческий поиск учителей и школ. Именно в разнообразной региональной практике рождаются те идеи, которые затем становятся федеральной образовательной политикой.

Школьное образование – наша общая забота. И мы уверены, что тесная работа министерства и регионов поможет решить самые сложные задачи.

Большое спасибо за внимание.

В.Путин: Благодарю Вас.

У нас на площадке Госдумы эти вопросы регулярно обсуждаются, и в кулуарах, что называется, и в профильных комитетах. Поэтому я попросил бы Сергея Евгеньевича Нарышкина по этому вопросу высказаться. Прошу Вас.

С.Нарышкин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Я хотел бы коротко коснуться такой темы, как связь тематических гуманитарных годов с образованием и воспитанием детей и школьников.

Завершается 2015 год, который ранее Указом Президента был объявлен Годом литературы. Созданный и работающий оргкомитет ещё три месяца назад принял решение не прекращать свою деятельность и продолжать работу за пределами календарного года.

Владимир Владимирович, спасибо Вам, что 14 декабря в Санкт-Петербурге Вы сказали, что Год литературы в России не должен заканчиваться. Мы действительно продолжим свою работу по ряду направлений, к примеру, по возрождению когда–то сильной в Советском Союзе школы перевода литературных произведений с языков народов России на русский язык. Это имеет, понятно, немалое значение для интернационального воспитания наших детей и школьников.

Ещё одно начинание Года литературы – это подготовка концепции преподавания русского языка и литературы в школе. Рабочая группа, созданная при национальном оргкомитете Года литературы, сопоставила здесь различные мнения, педагогические и научные подходы, взяла за базу опыт разработки концепций преподавания в школе таких предметов, как история и математика. Я благодарен всем, кто участвовал в дискуссии и продолжает присылать нам свои предложения.

Сейчас развёрнута такая самая широкая общественная дискуссия относительно подготовленного проекта концепции. Мы находимся на заключительной стадии, и я рассчитываю, что в следующем, 2016 году Правительство Российской Федерации внимательно рассмотрит подготовленный нами документ, утвердит разрабатываемую концепцию, на базе которой будут подготовлены новые современные учебники преподавания русского языка и литературы в школе.

Главное, видеть в русском языке универсальное средство общения и познания для десятков миллионов людей, а в школьной литературе – предмет, открывающий детям подлинные произведения искусства. Потому нужно дать свободу мыслить, формировать умение самостоятельно оценивать книги, лучшие из которых входят в общемировое философское и культурное наследие.

На этом пути, конечно же, много трудностей, в том числе: дети, с первых лет жизни попадающие к компьютеру и смартфону, получают массу важных навыков и, конечно же, большой объём информации. Это большое преимущество нашего времени. Но психологи отмечают у первоклашек снижение способности к традиционному письму и чтению. У них, как потребителей визуальных картинок, не развивается воображение, они просто порой не могут без экрана представить, как мама моет раму.

Вы помните эту почти классическую фразу из букварей нашего времени. Они за буквами не умеют подчас уловить мысль. Как следствие, хуже вникают в содержание прочитанных книг, а значит, им сложнее изучать не только гуманитарные, но и точные, и естественные предметы, да и любые другие науки.

Невозможно и не нужно, конечно же, тормозить прогресс и современные технологии, тем более что русский язык уже один из самых популярных в мировых соцсетях. Однако нужно готовить детей к жизни в технократическом обществе без потерь для морали, без ущерба для российской культуры и русского языка и, как минимум, расширять доступ к театрам, музеям, библиотекам и книжным магазинам.

Что касается книжных магазинов, то мы, к сожалению, наблюдаем такую нерадостную картину – их число постоянно сокращается; происходит это по понятным причинам. Конечно, книготорговля не может конкурировать с предприятиями, торгующими, к примеру, продуктами питания, одеждой, бытовой техникой. Поэтому, на наш взгляд, и относиться к книжным магазинам нужно иначе, не просто как к точкам, которые ведут свой определённый бизнес.

Сейчас подготовлен законопроект, который даёт некоторые льготы в аренде помещений для книжных магазинов на площадях государственных и муниципальных учреждений культуры. Правительство поддерживает этот законопроект. Правда, есть ряд чиновников, которые плохо ещё видят разницу между книжным магазином и любым другим. Но если до конца не поймут, мы всё равно будем его рассматривать, и я думаю, будем принимать его на заседании Государственной Думы.

Год литературы дал возможность не только оживить интерес к чтению, но и привлечь внимание к роли русского языка в мире. Буквально на днях на первом заседании нашей парламентской двусторонней комиссии с коллегами из сербского парламента один парламентарий из Сербии образно сказал, что напрасно некоторые ждут, что солнце встанет с Запада, оно всё равно поднимется на Востоке.

В России есть своё духовное начало, а значит – есть будущее. При этом сербские друзья сетовали, что у них трудно найти книги на русском языке, что сербская проза и поэзия не переводится на наш язык в достаточном количестве. А литература по истории России не переводится на сербский язык. Считаю, что такой жизненный спрос должен всегда и в полном объёме обеспечиваться предложением.

И последнее. В Год литературы мы стремились поддержать наших писателей и литераторов, защитить законом их интеллектуальные права, и такой закон о защите авторских прав писателей, поэтов и представителей других творческих профессий был принят.

Хотел бы от имени оргкомитета поблагодарить Вас, уважаемый Владимир Владимирович, за то, что Вы поддержали нашу идею сделать ежегодным фестиваль «Книги России» – на Красной площади он будет проводиться каждый год 6 июня, в день рождения Александра Сергеевича Пушкина, в день, когда мы отмечаем и День русского языка.

И последнее. Ровно год назад в этом зале я обратился с просьбой к руководителям российских регионов поддержать Год литературы, сформировать региональные планы проведения Года литературы. Уважаемые коллеги, я хотел бы вас поблагодарить за проведённую большую работу в российских регионах.

Всего по стране в регионах проведено около 1800 различных мероприятий, больших и малых, которые посвящены Году литературы. Конечно же, самая большая нагрузка на федеральном уровне выпала и на Министерство культуры, и на Федеральное агентство по печати и средствам массовой информации. Но эта нагрузка для коллег из этих органов власти была в удовольствие, и это удовольствие они продолжат и в следующие годы. Спасибо большое.

В.Путин: Благодарю Вас.

Пожалуйста, Никитин Александр Валерьевич – глава администрации Тамбовской области.

А.Никитин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые участники заседания Государственного совета! Остановлюсь на следующих важных вопросах развития образования.

Первое. Школа должна взять на себя ответственность за выбор каждым молодым человеком своей профессии. Разумеется, решить такую задачу можно только совместно с системой профессионального образования и реальным сектором экономики.

Приведу пример. Экономический профиль региона – это сельское хозяйство и перерабатывающая промышленность. Именно здесь создаётся большая часть валового регионального продукта. Вот почему мы уже построили две школы и завершаем строительство третьей сельской школы, в которых реализуются образовательные программы именно агротехнологической направленности. Этот опыт подробно изложен в материалах заседания, поэтому останавливаться дополнительно не буду.

На базе таких школ открыты колледж-классы и университетские классы. По окончании школы выпускники имеют не только аттестат о среднем образовании, но и свидетельство о профессиональной подготовке по рабочим профессиям. Профильные образовательные программы реализуются специалистами Мичуринского государственного аграрного университета и профессиональных колледжей. Причём дистанционные технологии позволили включить в эту работу учащихся из 58 сельских и городских школ. Это ребята, которые интересуются вопросами молекулярной генетики, биотехнологии, ландшафтной архитектуры, производства продуктов здорового питания.

В этой работе также активно участвуют будущие работодатели. Хотел бы особенно отметить компанию «Русагро», группу компаний «АБС» и другие, которые уже сейчас помогают в оснащении школ, предоставляют места для практики, поощряют достижения школьников виде специальных грантов. Подобный опыт нацелен не только на образование, но и на воспитание, что, собственно, сегодня звучит красной нитью в рамках нашего заседания.

Думаю, уместно в этой связи вспомнить прозорливые слова великого Менделеева, который однажды очень чётко отметил, что образование без воспитания – это меч в руках сумасшедшего. Наверное, регионы в первую очередь должны обращать внимание на это обстоятельство. Наш опыт был положительно отмечен представителями более чем 70 регионов Российской Федерации в ходе II Общероссийского съезда сельских учителей. Как итог – организована ассоциация агрошкол России.

Второе. Крайне своевременной является программа Правительства по строительству, реконструкции и капитальному ремонту школ. В этой связи сегодня многие институты, компании, издательства разрабатывают комплексное решение по оборудованию школ. Конечно, ни одна школа не отказалась бы от такого оборудования. Однако мы должны понимать, насколько экономически обосновано создание такой инфраструктуры, если школа организована по традиционному принципу, то есть рассчитана на 600–800 учащихся с 1 по 11 класс. В этом случае дорогостоящее оборудование, особенно предназначенное для старшеклассников, будет работать не с полной отдачей, то есть всего несколько часов в неделю. По–видимому, встанет вопрос и кадрового дефицита.

Поэтому мы создаём новые модели образовательных организаций. Например, ресурсный центр, реализующий программы инженерно-технологического профиля и молодёжного инновационного творчества. Раньше такие задачи решал межшкольный учебный комбинат. Мы его полностью переоборудовали и открыли два года назад в Тамбове. Сейчас он принимает три – пять тысяч школьников в год.

Вторая модель рассчитана на городскую местность. Это крупные образовательные кампусы, построенные по принципу школ-ступеней, рассчитанные на обучение от двух до пяти тысяч школьников. Область вошла в число победителей конкурса «Школа Сколково». И мы уже приступили к строительству такого комплекса.

Для сельской местности свою эффективность доказала модель школы, работающей в формате социокультурного комплекса. Такие проекты у нас также уже реализованы и успешно работают. Однако мы понимаем, что не сможем применить в рамках программы разработанные ранее проекты общеобразовательных организаций без внесения изменений в реестр типовой проектной документации, формируемой Минстроем России. В тексте доклада об этом говорится. Кроме того, Минстрой России поддержал основные подходы к проектированию новых типов школьных зданий и выразил готовность в уточнении классификатора, на что мы очень рассчитываем.

Кроме того, необходимо внести изменения, наверное, и в государственные укрупнённые цены строительства. Эти изменения должны учитывать, что общая стоимость комплексных объектов рассчитывается исходя уже не из количества ученических мест, а из стоимости одного квадратного метра площади строительства.

Завершая выступление, хочу заверить Вас, уважаемый Владимир Владимирович, что мы сделаем школу современной, интересной для детей, развивающей способности решать жизненные задачи в реальных условиях, воспитывающей любовь к родному краю и своему Отечеству.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Благодарю Вас.

Сергей Сергеевич Кочережко, пожалуйста, преподаватель гимназии №1 городского округа Самара, победитель конкурса «Учитель года России – 2015».

С.Кочережко: Здравствуйте, уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Во–первых, для нас позитивна сама возможность диалога между учительской общественностью и властью на высшем уровне, которая сегодня создана. Вообще, на мой взгляд, важно расширять эти самые возможности диалога между учительской общественностью и органами управления образованием. Потому что именно учитель каждый день работает в школе, он каждый день видит детей, и учитель лучше всех знает, что такое современная школа.

Я и мои коллеги хотим сказать, что сегодня действительно очень многое делается для развития системы школьного образования. Повышаются зарплаты учителям, улучшаются условия обучения детей, условия работы учителей, очевидны позитивные изменения в едином государственном экзамене. Во–первых, честность ЕГЭ не вызывает сомнений, а во–вторых, модернизируется сам формат ЕГЭ.

С этого года в экзамене по ряду предметов, в том числе по истории, обществознанию и литературе, было решено отказаться от самых примитивных и шаблонных заданий, в которых четыре варианта ответа и только один из них правильный. Как учитель, могу сказать, что да, с одной стороны, это усложняет подготовку к экзамену, но, с другой стороны, мы достигаем главного – мы наконец–то отходим от этой самой «угадайки», за которую изначально долго ругали ЕГЭ. Задания, оставшиеся в ЕГЭ, способствуют развитию творческого, аналитического мышления детей.

Действительно, как говорил Дмитрий Викторович, с введением новых стандартов многие проблемы уже решены, но останавливаться на достигнутом нельзя. Здесь считаю важным остановиться на четырёх моментах. Могу сказать, что при подготовке своего сообщения я много беседовал со своими коллегами, поэтому выражаю сейчас не только своё мнение, но и мнение определённой педагогической общественности, не только Самарской области, кстати сказать.

Моментов будет четыре. Во–первых, это строительство новых школ и образовательных комплексов. Это объективная необходимость. В данный момент она вызвана улучшившимися тенденциями в демографической сфере – повышением рождаемости. Уже началось решение этой проблемы, но нужно понимать, что здесь задача трудна вдвойне, потому что речь идёт не просто о строительстве новых школ, но о строительстве современных школ. Ко всей базе документов, подготовленных к сегодняшнему собранию, есть такой документ, который называется «Новый образ российской школы». Замечательный проект совершенно современной школы. Однако важно, чтобы он остался не только на бумаге.

Если, например, в течение года или двух лет в каждом из 85 регионов Российской Федерации будет построена хотя бы одна такая новая современная школа, естественно, желательно при участии федерального бюджета, то это станет стартом обновления российской школы вообще.

Образование – очень консервативная система, и в её обновлении огромную роль играют удачные примеры нового, такие прорывные локомотивы, которые не в теории, а на практике показывают новый образец, как это должно быть.

Сейчас в стране есть такие прорывные локомотивы. Один из них – это образовательный центр «Сириус». Но нужно понимать, что «Сириус» – это не обычная школа, «Сириус» – это центр работы с одарёнными детьми. Нужно, чтобы таких прорывных локомотивов становилось больше, и такие новые школы, если они будут построены в регионах, и станут теми самыми прорывными локомотивами, на которые все остальные захотят равняться.

Второе, на чём я хотел бы остановиться. Нам пока ещё не хватает хорошего интернета в школах и качественных электронных образовательных ресурсов. Безусловно, за десять лет было сделано очень многое в решении этой проблемы, но много ещё предстоит сделать. Это очень важно и для развития дистанционного образования. Если посмотреть статистику, приложенную к докладу, то больше половины школ в Российской Федерации – сельские. Во многих сельских школах не хватает учителей-предметников и образовательных ресурсов. Поэтому обеспечение качественного интернета и доступа к базам электронных ресурсов сделало бы преподавание заметно лучше.

Электронные образовательные ресурсы, о которых мы говорим, должны быть качественными, поэтому не могу не поддержать проект «Российская электронная школа», который стартует под эгидой Министерства образования и науки. Качественные видеоуроки и задания к ним, разработанные в рамках этого проекта, будут интересны и полезны как ученикам, так и учителям во всех регионах страны.

Третье. Это проблема, на которую абсолютно все коллеги, с которыми я беседовал, просили обратить внимание, – это бюрократизация школы и труда учителя. Могу сказать как учитель, что основной мой ресурс как педагога – это время. Сейчас у многих учителей, у всех учителей огромное количество времени тратится на заполнение отчётности, которая зачастую дублирует друг друга.

Например, во многих регионах до сих пор не решена проблема дублируемости двух журналов – рукописного и электронного. То есть, вы понимаете, в этом случае учитель заполняет сначала рукописный журнал, причём, например, если он ведёт в пяти классах в одной параллели, он пять раз одну и ту же тему пишет, а это время, потом он должен привести в соответствие с этим электронный журнал.

Вопрос: я могу тратить время на это, а могу тратить время на главное, и на то, на что я хочу тратить время, – на подготовку уроков и на работу с детьми. Для того чтобы учитель уделял больше времени главному – ученикам, нужно максимально разгрузить его от отчётной документации.

Четвёртое – последнее, на чём я хотел остановиться. Я сам возглавляю Самарскую ассоциацию молодых педагогов, поэтому не могу не коснуться темы молодых учителей.

В докладе есть данные, что за последние несколько лет удалось достичь выравнивания баланса количества молодых педагогов и, как мне сказали правильно это называть, педагогов элегантного возраста. Это здорово, и необходимо поддерживать этот баланс. Поэтому сейчас очень важно продолжать привлечение молодых специалистов – выпускников вузов и педагогических колледжей в школу и важно повышать их профессионализм.

Сначала по поводу их привлечения в школу. Во–первых, необходима система мер материальной поддержки молодых педагогов. Могу сказать, что в Самарской области такая система реализуется уже несколько лет. Кроме того, чтобы выпускники вузов и педколледжей не боялись прийти в школу, нужно формировать положительный образ школы и положительный образ учительства в обществе. В связи с этим хотелось бы выразить пожелание, чтобы в СМИ показывалось не только плохое и скандальное про школу, но и хорошее. Ведь учительская профессия – самая светлая и важная. Поэтому совсем не трудно показать что–нибудь хорошее об учительстве.

И ещё, что я хотел сказать по поводу молодых учителей, что это люди активные, они создают свои профессиональные общественные организации, например ассоциации молодых учителей, они выдвигают актуальные инициативы. Считаю необходимым поддерживать эти организации и поддерживать эти инициативы.

Могу сказать один маленький пример. У нас в Самаре два года по инициативе нашей ассоциации реализуется программа стажировок молодых учителей в других городах, в самых интересных и в самых успешных школах регионов России. Мы пока не ездили в Москву и в Петербург, мы ездим по регионам. На мой взгляд, стажировка – это лучшая форма повышения квалификации, особенно для молодого учителя, потому что ты видишь не в теории, как это должно быть, а ты видишь на практике, как учителя в этих школах ведут предметы и как вообще в этих школах устроен образовательный процесс. Самое важное, что делает стажировка, – она вдохновляет молодого учителя работать на новом уровне. Говорю об этом в надежде, что регионы поддержат эту идею.

И, завершая, хочу сказать, что надеюсь, что принятые по результатам сегодняшнего Совета решения приблизят нас к современной школе. Какой будет эта школа, таким будет наше общество в будущем. Ведь не зря девизом конкурса «Учитель года», который как раз таки и служит повышению статуса учителя, является цитата: «Обновление мира начинается в школе».

Спасибо.

В.Путин: Благодарю Вас. Спасибо большое.

Итак, коллеги, кто хотел бы? Пожалуйста, Людмила Алексеевна Вербицкая.

Л.Вербицкая: Дорогой Владимир Владимирович! Глубокоуважаемые члены Государственного совета!

Я хочу особое внимание обратить на состояние русского языка сегодня в нашей прекрасной Родине, потому что русский язык – это основа и обучения, и общения, и вообще всей нашей жизни. Вы хорошо знаете, что русский язык – государственный язык Российской Федерации. И мы все хорошо понимаем, что проблема сохранения яркого, образного, прекрасного русского языка – это проблема сохранения безопасности нашей Родины.

Действительно, за последнее время внимание к русскому языку усилилось. И мне кажется, то, что у нас есть два совета по русскому языку – Совет, которым Ольга Юрьевна Голодец руководит при Правительстве, Совет при Президенте Российской Федерации, которым Владимир Ильич Толстой руководит, – это действительно прекрасно.

Кроме того, я хочу сказать, то, о чём говорил сегодня Сергей Евгеньевич, что Государственная Дума занимается проблемами подготовки концепции преподавания русского языка и литературы, – это, безусловно, очень и очень важно. В течение вот уже нескольких месяцев мы работаем, и я надеюсь, что та концепция, которая сейчас обсуждается, после обсуждения будет принята.

Но я хочу обратить ваше внимание, и очень рада, что все руководители регионов здесь присутствуют, на тот русский язык, который звучит и с экранов телевизоров, и на собраниях, совещаниях, на разного рода встречах и митингах. Потому что вы не всегда можете услышать не только яркий, образный язык, а, честно говоря, и нормативный. Я хотела бы обратить внимание в первую очередь на устную форму общения. Это действительно очень важно.

Владимир Владимирович, когда Вы тут нас собирали, два совета заседали: Совет по русскому языку при Президенте и Совет по межнациональным отношениям, – уже тогда говорилось о том, что речь чиновников, работающих в разных структурах, должна быть такой, чтобы никто из пришедших к ним на приём не обратил внимания на те ошибки, которые есть. Говорили о том, что, в общем, какие требования к экзамену по спонтанной речи или в какой–то другой форме должны быть обязательно. Мне кажется, на это следует обратить, действительно, внимание.

Дело всё в том, что я когда–то очень давно предлагала и депутатам Государственной Думы, прежде чем они пойдут на выборы, всё–таки какой–то экзамен по культуре речи сдавать. Но это вроде не очень демократично, не знаю, возможно ли это, но каждый, в общем, наверное, должен понимать, каким должен быть этот русский язык.

Российская академия образования, которая имеет и центр русистики, с целым рядом регионов имеет соответствующие соглашения, и мы готовы в этом помочь. Поэтому я очень прошу всех руководителей на это обратить внимание. Потому что очень часто и на уровне лексики, и на уровне построения фразы, в общем, конечно, хотелось бы слышать другое.

И последний момент, о котором я хочу сказать, Владимир Владимирович, вот почему. Когда мы работали над этой концепцией преподавания русского языка и литературы в школе, обратили внимание на такой момент. У нас есть в России из 40 тысяч школ 4 тысячи школ, в которых идёт преподавание на национальных языках. Это мне кажется совершенно естественным, хотя мы понимаем, что, конечно, русский язык – государственный язык Российской Федерации, и мы должны стремиться к тому, чтобы на русском языке был процесс преподавания.

Но очень важно сегодня, и, присутствуя в ряде регионов (я была и в Башкирии, и в Татарстане, и в других), очень важно здесь очень обдуманно действовать. Мы не можем решить, что завтра, там, с 1 января или с 1 июля вдруг все предметы будут преподаваться на русском языке. Русский язык в полном объёме преподаётся в этих школах, и результаты единого государственного экзамена там неплохие. Но предварительные обсуждения концепции вызывали такое волнение в некоторых регионах. Я хочу сказать, что ничего такого концепция не собирается делать. Вдумчивое и серьёзное отношение, безусловно, будет.

Поэтому, завершая, я хочу сказать. Давайте все прекрасно говорить по–русски, потому что лучше нашего языка, честное слово, нет на свете.

Спасибо большое.

В.Путин: Будем стараться это делать. Равняться будем на Вас. Секрет Вам открою: когда у меня у самого возникают сложности, я к Людмиле Алексеевне обращаюсь за консультацией. Некоторые случаи были, когда я прямо с борта самолёта звонил, впереди было какое–то мероприятие, и мы с коллегами не могли прийти к общему мнению: а как правильно сказать – так или иначе. У Людмилы Алексеевны что ни спросишь, она прямо в эту же секунду – всё знает. Спасибо Вам большое. Будем стараться.

Л.Вербицкая: Кроме Вас, никто не обращается, Владимир Владимирович.

В.Путин: Я думаю, что у каждого из здесь присутствующих есть такой консультант, есть такой эксперт, к которому можно обратиться. Спасибо большое.

Владимир Вольфович, прошу.

В.Жириновский: Уважаемый Владимир Владимирович!

Все выступили, мы обсуждаем школу, но нет голоса учеников. Всё хорошо, все говорят: стандарты, школы, обучение, питание. А что они думают о наших учителях? Когда входит завуч в класс и говорит: «Ваша учительница заболела», – класс взрывается аплодисментами, кричат «ура»! Почему? Они рады, что не будет урока. А почему? Потому что скучно им, потому что надоел этот учитель, он одно и то же говорит, он не видит класса, он просто отрабатывает время – 45 минут, и всё. Это проблема.

Вот лучший учитель года. Хорошо. Кто его определил? Давайте эксперимент: он проведёт урок, и в той же школе через час я проведу, и спросим у учеников, не у Министерства образования, что скажут ученики. Вы для кого стандарты все эти делаете, вы для кого определяете лучших учителей? Это для вас лучший учитель или для учеников? Я не потому, что себя навязываю, я сделал несколько уроков, направил в Министерство образования, говорю: растиражируйте в школах, пусть учителя посмотрят. Их ученики хотели бы, чтобы такие были учителя? Чтобы им было интересно слушать? Надо, чтобы, когда приходит завуч в класс и говорит, что ваш учитель заболел, они плакать должны, что заболел любимый учитель и сегодня они его не услышат. А они все кричат: «Ура!» Это самая лучшая оценка работы.

Дальше. Я Вам там положил, Владимир Владимирович, «Бесогон» – это тоже образование, не только школа, родители, но есть хорошие передачи на телеканалах. В последнее время великолепная передача – «Бесогон», ведёт Никита Михалков. Вдруг в декабре отменяют, он там покритиковал слегка журналиста, который сделал русофобские заявления, оскорбил русский народ, всякую чушь сказал, и даже Михалкову не дают права высказать неодобрение – ведомственные интересы.

«ТВ Центр» цензурирует, исключают, когда наш депутат ведёт передачу, то есть два канала набросились. Получается, что ученики слышат? Ведь на Украине русофобские настроения. Сейчас три миллиона посмотрели эту запрещённую передачу Михалкова. Почему интерес такой есть? Потому что непонятно вообще, с какой стати по каналам телевидения стали звучать антирусские заявления.

Ещё один вопиющий факт. В этом году 22 июня идёт встреча соотечественников, и руководитель Госархива страны делает заявление, что не было никаких 28 героев-панфиловцев. Это что такое? У меня брат погиб, у меня есть справка. Там всё перепутано! Там всё перепахали! Там разные дивизии были! Там, возможно, были и другие дивизии, но они погибли, они уже герои. Он через 74 года заявляет: «Не было, это сталинская выдумка». Это что такое? У него контракт заканчивается, я попросил бы не назначать больше его, не продлевать. Такие люди не должны руководить Госархивами. Через 30 лет нам скажут, что наши лётчики в Сирии тоже зря проливали кровь. Тоже найдутся чудаки, которые почитают западные газеты или послушают радио «Эхо Москвы». Он дошёл до того, что пакт Молотова – Риббентропа не нужно было заключать, чуть ли это не преступление. Да ты сам попробуй в 1941 году спасти нашу страну. Мироненко его фамилия. Вот это проблемы.

По языкам. Хотят два иностранных ввести в школах – я против. Даже один, факультатив должен быть. Нельзя заставлять в национальных регионах русских детей учить национальный язык. По желанию. У нас государственный язык – русский, и нельзя с детских лет, с детского сада начинают заставлять. Сто километров – язык кончается. Что будет делать мальчик? Мордовский изучил, поехал в Татарию – татарский, финно-угорский? Что издеваться–то? Эти языки все кончаются – сто километров, полчаса на автобусе.

Я четыре языка учил. Лучше бы ни одного не учил. Столько сил потрачено. Полно переводчиков, интернет, смартфон – всё тебе переведут моментально. Надо думать хорошо. Кто хочет работать переводчиком, преподавателем, пожалуйста, но вбивать в голову… Надо, чтобы экономистами они были, соображали, чем им нужно заниматься. Гуманитарное направление должно быть в классах, сразу технический класс и гуманитарный. Вы видите, что он не хочет заниматься никакой техникой, давайте сделаем два гуманитарных класса, два технических.

Летом на практику направить. Ко мне приходят, я говорю: «Кем хочешь быть?» – «Врачом». – «Сходи в морг и приёмный покой. Если ты не падаешь в обморок, когда видишь покойников, а в приёмном покое – кровь, гной, тогда иди в медицинский». Они же идут, а потом не работают врачами: 30 процентов только работают по приобретённой специальности, потому что мы им не дали возможности узнать будущую профессию.

Семейное воспитание, половое воспитание. На Западе, может быть, перебор – там штрафуют родителей, доходит до суда, если родители мешают ребёнку посещать специальные занятия по половому воспитанию. У нас недобор – вообще ничего нет. Вообще ничего нет, закрытая тема. Как закрыли в 1928 году, 10 лет только после революции что–то можно было говорить. Но так же нельзя. Ведь половина браков распадается. Это что, действительно не сошлись характерами?

Именно отсутствие полового воспитания приводит к распаду семьи, когда неправильно подобрали партнёров. В этом смысле роль мужчины нужно как–то отразить на уроках. У нас только 20 процентов учителей – мужчины. Это уже плюс, уже больше: раньше было 5, 10. Сейчас Министерство – молодцы, сумели добавить, но всё равно мало. Надо это оттенять, надо спросить у учеников. Женщины – хорошие учителя, но им трудно в принципе хорошо познать психологию мальчика. Большинство преступников – мальчики, и женщина-учитель не может его криминальные наклонности остановить. Она не понимает его, поскольку всё–таки ближе ей женская психология.

Питание в школе. Я до сих пор помню этот пирожок с повидлом за пять копеек. Нельзя, чтобы дети были голодные в школах, – обеспечить питание. Сто процентов – это будущая оппозиция. Они голодные в школе, непонятые в вузе, затёртые в трудовых коллективах, и они выходят на улицы. Надо в школе их оградить от того, чтобы они были недовольны чем–то. До сих пор. Представляете, какая травма.

И ещё травма. Ботиночки мне дарят. Родительский комитет, подходят две женщины и говорят: «Вова, ты у нас из самых бедных, вот мы тебе решили подарить ботинки». 60 лет я это помню. Кто вам дал право меня выделять «из самых бедных». Это же у ребёнка самое страшное, что его выделили, что он плохой, что он нищий. Подарите к Новому году – Дед Мороз принёс. Это же надо понимать психологию ребёнка. То есть должны быть какие–то не стандарты Министерства и запросы, надо видеть учеников, понимать, слушать. И в этом смысле я бы очень хотел, чтобы какие–то были новые предметы введены.

Лучших учителей давайте определять, но после определения давайте конкурс проводить, чтобы понять, действительно ли он лучший учитель. А они что хотят? Смотрите, сколько написано, посмотрите, сколько бумаг. Всё позиция учителей, чиновников. А где позиция школьников?

И последнее. Смотрите, как они сделали, презентацию здесь нам устроили. Государственные флаги – Госсовет, по–моему, и флаги. Русский флаг в самом конце у них идёт. С какой стати? «Новый образ российской школы». Британский флаг красиво выглядит, немецкий, даже американский, наш флаг чуть-чуть виднеется из–за этого. Ну кто это делал?! Это враг делал! «Новый образ российской школы», это новый образ европейской школы в Страсбурге. А это Москва, Государственный совет. Хоть смотрите, когда такие буклеты выпускают. Это российская школа, на первом месте должен быть государственный флаг России и всё остальное. А они на первое место поставили чужие флаги. И русский флаг – нужно ещё понять, где он.

Поэтому всё это имеет значение. Я бы очень хотел, чтобы на следующем Госсовете, если будет проходить на эту тему, позовите лучшего ученика лучшей школы страны. Давайте определять не только лучшего учителя, но и лучшего ученика, чтобы они сказали, что им нравится, а что не нравится.

В.Путин: Спасибо большое.

Пожалуйста, прошу Вас.

Г.Зюганов: Хотел бы прежде всего поздравить всех участников Государственного совета с наступающим Новым годом! И поблагодарить Президента, что он ключевой вопрос жизни страны вынес на итоговое заседание.

Я хочу выступить от своей семьи, которая 320 лет в трёх поколениях преподавала в школах и вузах, преподавала все предметы, кроме иностранного. Главная задача школы, любой школы, – готовить патриота и гражданина. Главная задача культуры – это формировать нравственно здоровых людей. Главная задача власти – обеспечить развитие страны и сплочённость общества.

Президент в своём Послании, в большой пресс-конференции и недавно в фильме «Миропорядок» очень чётко сформулировал все эти проблемы и задачи. Но вместе с тем, если посмотреть на развитие нашей школы за последние годы, мы можем со многим сравнить и должны взять из этой истории лучшее.

В своё время Столыпин понял, что мы «продули» русско-японскую войну, потому что каждый второй солдат русской армии не умел толком читать и писать, и внёс предложение ввести в России всеобщее начальное образование. Царь не поддержал это предложение, ввели в 1916 году, когда уже проиграли Первую мировую войну. Когда допрашивали немецких генералов, в чём причина их поражения на восточном фронте, каждый второй заявил: «Вообще–то мы проиграли не только Советской армии, а и советскому учителю. Мы не предполагали, что всего за десять лет сумеют подготовить такого храброго, умного и патриотичного солдата и офицера».

Когда запикал наш первый спутник и мы открыли новую космическую эру, американцы были шокированы, они прислали огромную комиссию, подготовили доклад, в этом докладе была глава: «Что знает Иван, и чего не знает Джонни». Они пришли к выводу, что проигрывают соперничество прежде всего на школьной парте и студенческой скамье. В десять раз после этого увеличили объём финансирования и поддержки своего образования, особо выделив целый цикл точных дисциплин и наук. Кстати, на одни биотехнологии в новой программе Обамы 270 миллиардов выделили.

Что касается нашей школы, она в лихие 90-е годы развивалась по докладу Всемирного банка. Я как–то показывал в Думе этот доклад, который, по сути дела, ликвидировал классическую русскую, советскую школу. Его писали иностранные представители и наша «пятая колонна», она получила за это 220 миллионов долларов в качестве премии, но суть этого доклада реализована в нашей школе. Там в первых главах говорилось: «Надо уничтожить профтехобразование, рынок всё отрегулирует». И мы остались без слесарей и механиков.

Затем говорилось, что не нужны инженеры, бакалавры и магистры решат проблему. Сегодня самая большая проблема на заводе – это квалифицированный инженер. Дальше заявлялось о том, что если ЕГЭ введём, будут квалифицированные люди. На самом деле это клиповое сознание, которое подтвердили последние контрольные. Жаль, что Ливанов не привёл примеры. Но даже последнюю контрольную по географии каждый второй не написал, каждый второй в стране не знает, где находится город Самара, который был в годы войны, по сути дела, второй столицей, и этот прекрасный город стоит на Волге. Вообще говоря, это тревожный симптом. Но если посмотреть все последние крупнейшие конкурсы (по математике, профтехподготовке и так далее), мы сплошь и рядом почти всё «продули». Нет времени показывать примеры.

У нас в Татарстане, Владимир Владимирович, организована блестящая подготовка по профессиональным знаниям. Давайте все возьмём с них пример и организуем такую работу в каждом субъекте. Прежде всего ребёнок должен научиться многое делать руками, а не только тыкать в компьютер. Это вопрос принципиальный, исключительно принципиальный.

Когда господин Ливанов говорит об электронном обучении, то у меня сразу возникает: а кто будет вкладывать эти электронные мозги? И соответствующие примеры. Жириновский не зря это подметил. Ведь когда американцы заявили, что они 20 миллиардов долларов грохнули в подготовку будущих поколений на Украине, тогда и Украина заплясала: «Кто не скачет, тот москаль». И мы увидели тот продукт, от которого жутко стало не только на майдане, но и в Крыму, и на Донбассе, и так далее. Это очень тонкая работа. Надо посмотреть, кто будет руководить этим делом и какие компьютерные мозги появятся у наших будущих школьников, выпускников. В этом отношении огромный перекос, он пока не преодолён.

Школа, Владимир Владимирович, болеет тремя болезнями. Прежде всего – статус педагога. Чтобы заработать среднюю зарплату – 28 часов средняя нагрузка. С домашней подготовкой – 55 часов. Это каторжный, рабский труд, который ведёт к выгоранию и не позволяет педагогу восполнять свои знания и чувства. Вообще жуткая бюрократия разведена во всех учебных заведениях: 300 отчётов надо в год подготовить. Эти отчёты отделили от учащихся, от родителей, от кого угодно и превратили этот процесс в абсолютно бюрократический.

И надо помнить, здесь Министр финансов, как бы мы ни поджимались, но тогда, когда мы добивались самых высоких результатов, у нас на образование тратили семь процентов расходной части бюджета. Чтобы провести любую модернизацию, меньше пяти-семи процентов нельзя тратить. Вы не решите эту задачу, у вас не будет кадров. У нас сегодня вдвое меньше. И как бы сложно ни было, надо думать, как решать эту задачу.

Что касается гражданина, тут очень важно, об этом Президент не раз говорил, думать не вокруг сводки текущего дня, а десятилетиями. Поэтому надо вернуть, был блестящий доклад у Президента перед талантливыми детьми в Сочи, его надо изучить всем нашим педагогам и всем руководителям. Надо думать десятилетиями.

Тогда будут брать пример с Петра I, который в 16 лет заложил российский флот, будут брать с Потёмкина, который освоил Новороссию, по сути дела, заложил те традиции Крыма, которыми мы сегодня гордимся. Тогда придётся брать примеры с Ленина, Сталина, которые провели модернизацию и создали могучее государство, после того как Российская империя развалилась. Тогда мы будем учиться у лучших сегодня и зарубежных специалистов, будь то уникальный китайский опыт или некоторые другие.

Мы провели урок «Знамя Победы» в девяти тысячах школ. Меня больше всего поразило, что дети, кроме полководца Жукова, больше никого не могли назвать. Вообще это довольно странно. И «Бессмертный полк», который прошёл по всей стране, 12 миллионов, через Красную площадь, нас многому должен научить. Когда мёртвые и живые встают и демонстрируют верность лучшим российским традициям, когда они подтверждают свою гражданственность и патриотизм, тогда можно спокойно смотреть на любые санкции, вызовы, тогда мы с ними обязательно справимся.

И последнее. У нас впереди с вами целая череда 100-летий: 100-летие знаменитого Брусиловского прорыва, 100-летие похода генерала Баратова, который остановился в 150 километрах от Багдада, 100-летие целого ряда других событий, и прежде всего – нашего Транссиба.

Когда к Александру III пришли и сказали, что Транссиб никогда не окупится, нет смысла втягивать страну в эту стройку, он сказал: «И всё равно будем строить эту дорогу». Почти миллиард золотых рублей положили деловые люди – купцы, промышленники, и 400 миллионов – государственная казна. Строили по 400 километров в год, тачкой, лопатой и киркой. Все говорили, что нельзя построить мосты через Енисей, а русские инженеры их построили. А это окупилось за три месяца начала войны. Не будь этой дороги, шесть сибирских дивизий никогда бы не успели под Москву, исход сражения был бы, возможно, и другой. Поэтому Вы поставили большие задачи перед страной, надо их выполнять. Но выполнять надо их начинать со школы, которая действительно готовит гражданина и патриота.

Вот Ваше решение по «Артеку», которое поддержали все фракции Думы, мы Вам сегодня можем доложить. За полтора года вместе с Аксёновым, членами Правительства 40 объектов построено, 4,5 миллиарда освоено. В этом году 18 тысяч детей отдохнули со всей страны, в следующем уже будет 30. Фактически, если ставить задачу и работать над ней, можно решать, и решать можно быстро и весьма эффективно.

Поэтому предлагаем отказаться от «егэдизации», этой Бабы-яги, и заняться серьёзной подготовкой школы, которая должна отвечать на вызовы XXI века.

Спасибо.

В.Путин: Благодарю Вас.

Сергей Михайлович, пожалуйста.

С.Миронов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

В докладе Министра образования и науки абсолютно справедливо говорилось о необходимости качественного и эффективного анализа, оценки уровня преподавания и качества образования.

Я хочу начать с информации о завершившейся буквально недавно Международной математической олимпиаде в Таиланде. Впервые за многие-многие годы российская сборная в составе шести школьников по баллам заняла восьмое место, а общекомандный зачёт по медалям в олимпиаде – 21-е место, даже не вошли в двадцатку.

В этой связи я хочу напомнить печальную статистику последних лет этой Международной математической олимпиады. Последняя золотая медаль, а до этого десятилетиями Россия всегда занимала первое место, была получена в 2007 году. Потом три года подряд, по 2010 год, – второе место, с 2011 по 2014 год, четыре года подряд, – четвёртое место, и вот восьмое место. Здесь я не могу не напомнить, что в 2008 году в Российской Федерации полностью введён как обязательный единый государственный экзамен по математике и русскому языку. Это абсолютно объективная оценка.

Здесь уже говорилось, и я благодарен лучшему учителю года, который действительно от имени своих коллег сказал, что проблема сверхбюрократизации – это действительно сегодня бич не только средней школы, но и высшей школы. Реально просто педагоги и высшей школы, и средней школы стонут под тяжестью министерских циркуляров, бесконечных реформ и отчётов.

Я хочу привести конкретный пример нашей столицы – города Москвы, где классных руководителей обязали регулярно отмечать в электронном журнале по каждому ребёнку его активность по восьми позициям, включая участие в школьных и внешкольных мероприятиях. Простейшие расчёты показывают: если на заполнение таких отчётов по каждой позиции занять хотя бы 10 секунд, пять часов в день педагог сидит и это строчит, причём действительно в двойном экземпляре: и в электронном журнале, и ещё в таком, бумажном.

И где же время на общение с учеником, на общение со своими коллегами? Уверен, что электронные инструменты, о которых здесь много говорилось, безусловно, должны быть, но они должны помогать образовательному процессу, но не замещать общение между учителем и учеником и не становиться неким фетишем. Логика нынешних реформ полностью бюрократическая. Большинство нововведений Министерства совершенно не продуманы и вносят настоящий хаос в учебный процесс, а реальные проблемы не решаются.

И вот одна из этих проблем – это как раз классное руководство. Министр образования и науки абсолютно справедливо сказал, что на первом месте должно стоять воспитание. Но воспитанием как раз и должны заниматься классные руководители. А сегодня классный руководитель – это что–то такое, как заведующий кабинетом либо некая обязанность по проверке тетрадей. В этой связи считаю, что классное руководство необходимо внести в качестве отдельной специальности в Единый квалификационный справочник, чтобы у занимающего эту должность педагога была и своя профессиональная ответственность, и право на достойную оплату.

Новые, драконовские правила аттестации педагогических кадров, вопиющая разница зарплат управленческого звена и педагогов, произвол администрации в отношении надбавок вызывает массу раздражения среди педагогов. В этой связи во многих регионах учителя жалуются, что реально нарушаются их трудовые права, нарушается Трудовой кодекс, когда в том числе сверхурочная работа в школе не оплачивается. И недавно «Учительская газета» (здесь, по–моему, главный редактор присутствует) проводила опрос среди учителей. И очень печальная статистика: 7,7 процента тех, кто принял участие в опросах, думает о смене своей специальности, своей профессии.

Кроме того, в последнее десятилетие происходит процесс сокращения сети образовательных организаций дополнительного образования, а также кружков, секций, клубов в общеобразовательных организациях. В целом за 10 лет сократилось на пять тысяч количество вот таких кружков, клубов. А это обязательно нужно для того, чтобы и воспитательный процесс шёл, и чтобы дети воспитывались настоящими патриотами, гражданами и людьми. Дополнительное образование детей кроме этого массово сегодня коммерциализируется.

Говоря о среднем образовании, я хотел бы затронуть ещё один аспект, он такой специальный. Но я, пользуясь высоким собранием, хотел бы, Владимир Владимирович, Вам как Верховному Главнокомандующему сказать об этом. Речь идёт о наших суворовских училищах. Дело в том, что там есть одна проблема. Когда выпускники суворовского училища заканчивают его и идут в военные училища, то есть они действительно хотят посвятить свою жизнь служению Отечеству в качестве офицеров, им время обучения в суворовском училище не засчитывается в будущую выслугу лет.

В этой связи есть абсолютно конкретное предложение, об этом мне написали как раз педагоги – офицеры суворовских училищ, – сделать таким образом, чтобы Министерство обороны организовало на старших курсах суворовских училищ специальную школу сержантов. Это позволило бы выпускникам суворовских училищ после присяги занимать младшие командные должности, а самое главное, засчитать в выслугу лет годы учёбы на сержантских курсах, то есть последние годы учёбы в суворовских училищах. Вот такое конкретное предложение.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Спасибо большое. Можно подумать и над этим. Я помню, и вы все знаете, в царской России с момента рождения иногда записывали в полки, и к 15 годам ребёнок уже полковник. Можно, конечно, и по этому пути пойти. Тем не менее любые предложения уместны, обо всём нужно подумать, посмотреть, взвесить.

Пожалуйста, Павел Алексеевич Астахов.

П.Астахов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Целиком и полностью поддерживая те предложения, которые были высказаны в Вашем докладе и в докладах губернатора Миклушевского и Министра Ливанова, я бы хотел привлечь внимание к одной грустной теме, к сожалению. Дело в том, что каждый день наши дети, отправляясь в школу, к сожалению, не все из них доходят до школы. И мы посмотрели статистику: оказалось, что больше 20 тысяч детей попадают в ДТП в течение года по дороге в школу и из школы. Около тысячи детей погибают. Около тысячи детей пропадают по дороге в школу: ушёл из дома – до школы не дошёл.

Мы взяли только одну неделю начала декабря, посмотрели: в Москве 15-летняя девочка отправилась в школу, в школу не пришла, погибла по дороге. В Приморье 12-летний мальчик отправился в школу, до школы не дошёл, погиб. Все знают историю в Перми – 9-летняя девочка 5 декабря отправилась в школу, была убита по дороге. Точно такой же случай произошёл в Уфе в сентябре, когда по дороге в школу была тоже убита 11-летняя девочка. Я эти случаи привожу потому, что во всех из них о том, что ребёнок погиб и что–то с ним случилось, родители узнали только вечером, когда ребёнок из школы не пришёл.

Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что, наверно, очень сложно издать единый нормативно-правовой акт или какой–то регулирующий документ Министерства образования, которым обязать учителя или школу сообщать о неявке ребёнка в школу. Тем не менее, снижая ту бумажную нагрузку, которая сегодня существует, может быть, нам, коллеги, задуматься о том, чтобы учитель, который ставит буковку «н» в журнале, думал: «А где же находится мой ученик? Что с ним происходит? Жив он, здоров? Просто прогуливает или с ним что–то произошло?»

Я знаю, что тех, кого коснулась, как, например, в Перми и Башкортостане, эта трагедия, эти вопросы уже решили. Губернаторы провели соответствующие совещания, указания дали, и все школы информируют. Я бы сейчас обращался как раз к руководителям регионов, субъектов Российской Федерации, я искренне вас прошу: проведите со всеми ведомствами профильными, со всеми руководителями образовательных учреждений такую работу, чтобы об отсутствии ученика в школе сразу знали родители или законные представители.

Потому что таким образом мы сможем спасти жизнь тех детей, которые пропали, или тех, которые пострадали. Потому что, как правило, ребёнок при себе ни паспорта не имеет, ни свидетельства о рождении, даже неизвестно, кто он, если он не может сказать о себе ничего. Вот на это я хотел обратить внимание.

Спасибо.

В.Путин: Благодарю Вас.

С.Гиль: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Госсовета!

Позвольте вернуться в будущее, к детям? К нам скоро придут дети, родители которых, 1985–1990 годов рождения, абсолютно во всех регионах России имеют глобальные социальные сети, родительские объединения от 10 до 40 тысяч в одной группе «ВКонтакте». И все эти родители, 1985–1990 годов рождения, обсуждают одну главную тему – где, чему, как учить детей. Поэтому к нам придут дети, которые уже на две головы выше нас, ибо они подготовлены родителями, которые заботятся о них.

И тогда простой вопрос: что нужно предложить этим детям в качестве длинной образовательной, а главное, карьерной траектории, чтобы у них случилось совпадение ценностей, любви к Родине и к профессии? Ответ очень простой. Сегодня в школу очень агрессивно входит геймификация, хотя мы её называем просто «игра». Поэтому очень важно, чтобы в школу пришла деятельность и игра, как минимум для начальной школы – наблюдение за окружающим миром, наблюдение деятельностное. Все помнят дневник наблюдений в своей школе. А в среднюю школу должно прийти то, что называется профессиональными пробами. Это одна из самых простых и самых тяжёлых историй в профессиональной ориентации.

По мнению европейских экспертов, профессиональных проб в жизни ребёнка в средней школе должно быть не менее 20, пять – в течение каждого года. Профессиональные пробы – это когда на рабочем месте или решая реальную задачу с наставником, погружаясь в профессию, а не просто посещая предприятия. И поэтому главный тезис, который сегодня очень важен для компаний и предприятий, – это профессиональные пробы, которые идут из школы. А уже для старшей школы очень важна другая история. Сегодня каждый ребёнок в России – это ресурс, который наперечёт, и поэтому тема талантливости – это тема не избранных, это тема каждого.

В этой связи очень интересен сегодня проект сетевых сельских инженерных классов в Новосибирской области, где именно сельские школьники, не городские, объединённые с техникумами, колледжами и предприятиями, решают самые сложные задачи и побеждают в Junior Skills Hi-Tech.

Сегодня появился интересный университет талантов в Татарстане, который не является университетом, а является коммуникационной площадкой, где все те, у кого есть мотив, страсть и желание достигать, вместе с компаниями-предприятиями достигают.

Поэтому, уважаемый Владимир Владимирович, сегодня действительно вопрос заключается в том, что для компаний, предприятий и школ нужно создавать общую научно-методическую кооперацию, чтобы школьники России играли не в те англоязычные версии игр, которые они освоили с первого года рождения, а чтобы они играли в российские игры с российскими названиями, и чтобы кубики «Лего» были русскими. Это очень важно.

И тогда для всех наших уважаемых коллег, мы точно понимаем, сегодня для региональных органов управления важно предложить конструктор самых вкусных, самых интересных форматов работы с детьми, когда в диалоге компании, предприятия и образование формируют то самое неформальное пространство выбора и профессионального самоопределения.

Спасибо.

В.Путин: Благодарю Вас.

Пожалуйста, прошу.

Н.Никифоров: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Очень приятно, что сегодня у многих докладчиков прозвучал тезис о значимости информационных и коммуникационных технологий. Разрешите очень кратко доложить.

Действительно, наша страна сегодня ведёт самую большую в мире стройку по прокладке современных линий связи до малых населённых пунктов. Мы подключим практически все населённые пункты, где проживает более 250 человек, около 30 миллионов жителей страны дополнительно получат возможность подключения к сети. Конечно же, во всех этих населённых пунктах нужно прежде всего подключать и наши школы. Само по себе это не произойдёт, эту работу нужно организовать на местах.

Хотел обратить внимание, что сегодня лишь 23 региона Российской Федерации подписали трёхстороннее соглашение, где мы чётко определили название каждого населённого пункта, куда придёт этот кабель. Это значит, что 62 региона до сих пор такие соглашения не подписали. Мы готовы это сделать и просим эту работу организовать.

Далее. От каждой школы, в силу того что она муниципальная, нужно подать соответствующие заявки. Кабель тоже не придёт сам по себе туда, нужно предусмотреть некоторые дополнительные средства. Если в каком–то регионе возникли дополнительные вопросы по тарифам, мы готовы их в рабочем порядке отработать и решить.

И второе предложение, Владимир Владимирович. Я думаю, что после того как придут такие высокоскоростные каналы связи, конечно же, возникнет вопрос и по компьютерной технике, и по оснащению. Раньше мы всегда оснащали компьютерные классы. Но перспективные модели, мы должны переходить к варианту, когда на самом деле у каждого учителя появится персональный компьютер, скорее всего, ноутбук или планшет.

Мы недавно проводили отдельное совещание по российской микроэлектронике. Считаю, что эти программы нужно увязывать. Конечно, мы, исходя из бюджетных ограничений, не можем одновременно оснастить всю страну, но соответствующие предложения мы готовы подготовить, и с Министром Ливановым мы это обсуждали.

Давайте постепенно такую программу выводить, ориентировать её именно на российского производителя и шаг за шагом это делать. Приоритетом могут быть как раз те школы, куда придут высокоскоростные каналы связи. Оснащать мы можем в течение нескольких лет, это может быть три года, пять лет, но первые шаги точно нужно делать. При Вашем согласии мы такие предложения будем готовить и вносить.

Спасибо.

В.Путин: Дмитрий Анатольевич, пожалуйста.

Д.Медведев: Спасибо большое, Владимир Владимирович.

Я хотел бы тоже вернуться к деньгам и стройкам, но не могу не отреагировать на замечание нашего Министра связи. Это правильно – оснащать школы новыми компьютерами и чтобы учителя эти компьютеры получали, в том числе самые современные, с высокоскоростным подключением к интернету. Но я думаю, что это те программы, которые у себя должны создавать субъекты Федерации прежде всего, ориентируясь на собственное финансирование.

Как справедливо сказал Президент, мы в определённый период, когда запустили национальный проект, сделали такой толчок – он произошёл и по линии образования, и по линии здравоохранения, – рассчитывая на то, что последующая модернизация будет осуществляться в регионах. Да, время сейчас тяжёлое, трудное, тем не менее на такие высшие приоритеты, как образование, необходимо находить деньги.

А когда мы говорим о самых сложных проектах, действительно, в дело вступает и федеральное финансирование. Я хотел бы ещё раз обратиться к руководителям субъектов Федерации, которые сегодня находятся на заседании Государственного совета, и напомнить о том, что мы начали масштабнейшую программу по реконструкции, модернизации и строительству школ. Только в наступающем году до 50 миллиардов рублей будет выделено за счёт федерального бюджета. Мы ожидаем соответствующей доли софинансирования от вас. Эту работу нужно организовать (мы с вами проводили видеоселектор), назначить всех ответственных лиц, отобрать проекты повторного применения, ещё раз хотел бы на это обратить внимание.

Здесь наши коллеги и учителя говорили о таких передовых школах, продвинутых, они были, есть и будут, но, когда мы что–то строим, мы обязаны опираться на вполне средние проекты повторного применения, которые можно тиражировать и на которых мы будем экономить деньги, а за счёт этого построим как можно больше школ. Я напомню, что у нас до 2025 года нужно ввести в строй школы мощностью 7,5 миллиона мест – это огромнейшая работа. И нужно рассчитать деньги на это.

И ещё одно. Коллеги, я просил бы также иметь в виду, что мы, конечно, прежде всего ориентируемся на стройки, но программа, которая начинает действовать, касается и ремонта, и модернизации. И в тех случаях, когда важнее отремонтировать школу, особенно когда речь идёт о малокомплектных школах, об удалённых школах, нужно планировать финансирование именно на эти цели. Стройки, конечно, очень важны, но ещё важнее сохранить непрерывность в образовании. Надеюсь, что вы сможете всё то, что требуется для реализации этой программы, качественно организовать. Естественно, Правительство здесь окажет всю необходимую поддержку.

Спасибо.

В.Путин: Благодарю Вас.

Уважаемые коллеги! Тема, которую мы обсуждали, безусловно, является одной из ключевых. Здесь были подняты разные аспекты этого большого вопроса, и ни один из тех проблемных вопросов, который поднят, не является второстепенным. Всё важно – и иностранные языки, и языки народов России, поддержка литературы народов России, потому что она обогащает всё.

Достаточно вспомнить Гамзатова из Дагестана, чтобы понять, что он обогатил общероссийскую культуру и литературу. Но, безусловно, без того, чтобы Гамзатов переводился или писал на русском языке, и о Дагестане бы никто не вспомнил. Поэтому, конечно, значение русского языка является непреходящим. Здесь важны и стройки, и интернет, и удалённое дистанционное обучение, и, конечно, воспитание. Повторяю ещё раз, нет ни одного вопроса, который является второстепенным.

Я сейчас не буду комментировать ваши выступления. Я хочу сказать, что мы по максимуму постараемся учесть всё, что было сегодня сказано, а вас хочу поблагодарить за неравнодушное отношение к этой теме. Сегодня в ходе обсуждения было видно, что эта тема всех интересует, все хотят внести не только в обсуждение, но и в решение стоящих перед нами задач свой вклад, свою лепту. Прошу вас не снижать этот градус такого отношения к поднятой теме и работать не покладая рук для достижения тех задач, которые мы сегодня сформулировали. Спасибо большое.

Хочу поздравить депутатов Государственной Думы с окончанием сессии и всем пожелать всего самого доброго в наступающем году.

Россия > Образование, наука > kremlin.ru, 23 декабря 2015 > № 1594499 Владимир Путин

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Италии П.Джентилони, Рим, 11 декабря 2015 года

Г-н П.Джентилони, большое спасибо.

Уважаемые дамы и господа,

Мы весьма удовлетворены сегодняшними переговорами. Чуть ранее состоялась встреча с Президентом Италии С.Маттареллой. Наши встречи всегда проходят в атмосфере доброжелательности, взаимопонимания и с прицелом на продвижение нашего сотрудничества по всем направлениям. Именно такой тезис о необходимости взаимодействия во всех областях содержался в октябрьском интервью, которое Президент Италии дал российскому агентству ТАСС. Мы полностью с этим солидарны.

Наши контакты с П.Джентилони носят регулярный характер. 1 июня он был в России с визитом. Сегодня я отвечаю взаимностью. Кроме того, мы неоднократно встречались «на полях» международных мероприятий, в рамках празднования 70-летия Великой Победы в Москве 9 мая с.г., а совсем недавно «на полях» СМИД ОБСЕ в Белграде.

Констатировали, что взаимодействие между нашими государствами продолжается в целом весьма продуктивно даже в условиях спада в отношениях между Россией и Евросоюзом. Импульс нашему сотрудничеству придают регулярные встречи на высшем уровне – с октября прошлого года состоялось пять встреч между Президентом России В.В.Путиным и Председателем Совета Министров Италии М.Ренци. Активизировались межпарламентские контакты – в сентябре в Москве состоялась сессия Большой российско-итальянской межпарламентской комиссии. Поступательно развиваются контакты между различными ведомствами, включая, разумеется, МИД.

Заинтересованы в том, чтобы негативные тенденции в экономическом сотрудничестве преодолевались. Накануне визита я встречался с членами Итало-Российской торговой палаты, которые твердо высказались в пользу сохранения своего присутствия на российском рынке. Гибкость и прагматизм итальянского бизнеса проявляются в стремлении итальянских компаний переходить от поставок в Россию продукции с клеймом «сделано в Италии» к производству в Российской Федерации, используя нашу заинтересованность в локализации взаимодействия и импортозамещении. То есть, переход от «сделано в Италии» к «сделано с Италией». Мы это приветствуем. Думаю, у такого подхода есть хорошие перспективы.

Договорились продолжать оказывать политическую поддержку крупным совместным проектам. В их числе – производство самолета «Сухой Суперджет-100», планы начала производства в России вертолетов компании «Агуста Вестланд», создание российско-итальянского экспериментального термоядерного реактора. Кроме того, такие компании, как «Пирелли», продолжают наращивать свои проекты в Российской Федерации совместно с российскими партнерами.

Сегодня в Риме состоялось подписание очередного документа, который закладывает основу для совместного российско-итальянского предприятия по сертификации итальянских технологий на сети российских железных дорог. Мы подчеркнули заинтересованность в дальнейшем углублении гуманитарных связей, которые развиваются динамично. Только что мы подписали двустороннюю Программу сотрудничества в сфере культуры и образования на 2016 – 2018 гг. В рамках начинающегося через пару дней в Санкт-Петербурге международного культурного форума пройдут Дни Италии в Эрмитаже, состоится «круглый стол» с участием министров культуры двух стран. Договорились и далее оказывать поддержку деятельности российско-итальянского Форума-диалога гражданских обществ. Это важный инструмент укрепления взаимопонимания и развития контактов между нашими народами.

При рассмотрении ключевых глобальных и региональных вопросов констатировали единство наших подходов в борьбе с терроризмом, необходимость наращивать коллективные скоординированные усилия. Вы знаете о выдвинутой Президентом России В.В.Путиным на ГА ОН инициативе по формированию единого антитеррористического фронта. Сегодня мы обсудили, как можно более эффективно взаимодействовать против ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и прочих террористических организаций, в частности, в Сирии.

Обменялись мнениями о деятельности Международной группы поддержки Сирии по продвижению политического урегулирования. Россия и Италия участвуют в этой группе. Рассчитываем в ближайшее время согласовать дальнейший график работы этого важного международного механизма с тем, чтобы продвинуться по пути реализации уже достигнутых договоренностей об идентификации террористических групп, с которыми мы будем бескомпромиссно бороться, и оказания содействия ООН в формировании делегации оппозиции для переговоров с Правительством САР о политическом урегулировании.

Обсуждали ситуацию в Ливии. Прекрасно понимаем, насколько важно для наших итальянских партнеров урегулировать кризис в этой стране. Послезавтра в Риме откроется специальная конференции по ливийскому урегулированию. Мы будем в ней участвовать и вместе с итальянскими коллегами содействовать тому, чтобы сами ливийцы объединились в процессе политического урегулирования на основе сохранения суверенитета и территориальной целостности этой страны. Будем поддерживать усилия под эгидой ООН по завязыванию такого диалога.

Для того, чтобы наши усилия по этим и другим кризисным точкам были более систематизированными, предложили начать работу двусторонней группы по борьбе с новыми вызовами и угрозами. Договоренность о ее создании была достигнута еще в ходе межгосударственных консультаций на высшем уровне в ноябре 2013 г. Считаем, что в нынешних условиях актуальность такого механизма еще более возрастает.

П.Джентилони упомянул об отношениях между Россией и Евросоюзом. Высоко ценим настрой Рима на устранение препятствий на пути развития этих отношений, их нормализацию. Убежден, что идеи, которые обсуждались давно и поддерживались Еврокомиссией еще в период, когда ее возглавлял Р.Проди, должны сегодня вновь прозвучать на наших переговорах и оставаться в повестке дня. Имею в виду процессы формирования единого экономического и гуманитарного пространства, в том числе через гармонизацию европейского и евразийского интеграционных проектов. Разумеется, такая работа будет успешной в случае, если мы будем прочно опираться на принцип равной и неделимой безопасности.

Говорили о ситуации на Украине. Здесь у нас тоже единое мнение о необходимости для всех участников процесса урегулирования украинского кризиса в полной мере выполнять заключенные в Минских соглашениях от 12 февраля договоренности.

На этом программа визита не заканчивается. По приглашению П.Джентилони сегодня я буду принимать участие в конференции «Средиземноморье: римский диалог», проходящей в эти дни в Риме под эгидой Института международных политических исследований. Безусловно, для продолжения нашего разговора по всем вопросам взаимодействия я жду Министра иностранных дел Италии в удобное для него время с визитом в Российскую Федерацию.

Вопрос: Совсем недавно появились сообщения агентств о том, что Министр обороны России С.К.Шойгу заявил о продолжении наступления ИГИЛ в Сирии и Ираке, где ими занято уже 70% территории. Есть риск, что «Исламское государство» дойдет до Кавказа. Каковы видимые результаты российских бомбардировок в Сирии?

С.ВЛавров: Что касается исходящих от т.н. ИГИЛ угроз, то они очевидны для всех. «Исламское государство» – это не только Сирия и Ирак: оно уже «пустило корни и дало ростки» в Ливии, Афганистане, Йемене, что проявилось, в частности, в теракте в Адене против мэра этого города, в преступной акции против российского самолета на Синае, теракте в Париже, терактах в Мали, Бамако и других странах Африки, терактах в Калифорнии. За всем этим стоит либо ИГИЛ, либо люди, которых они активно пытаются завербовать в свои ряды. Их планы не ограничиваются географией Ближнего Востока. Они официально провозгласили целью создание халифата, который, по их пониманию, должен простираться от Португалии до Пакистана. Безусловно (об этом неоднократно говорил Президент России В.В.Путин), нас крайне тревожит, что несколько тысяч бойцов в рядах ИГИЛ являются гражданами России и государств-наших соседей. У них есть планы и в отношении Северного Кавказа. Именно поэтому мы убеждены, что эти, как и другие планы «Исламского государства» в отношении других стран, должны стать серьезнейшим стимулом для того, чтобы мы отставили в сторону любые амбиции и геополитические конъюнктурные соображения и объединились во имя главной цели – уничтожения этой преступной структуры.

Отвечая на вторую часть вопроса о результатах российских бомбардировок позиций террористов в Сирии, скажу, что эти результаты ежедневно делаются достоянием гласности на брифингах Министерства обороны, которые открыты для всех работающих в Москве корреспондентов, на них регулярно приглашаются военные атташе западных и региональных стран, поэтому мне тут добавить нечего. Вся подробнейшая информация имеется в наличии, ее можно найти на сайте Министерства обороны России. Приглашаем Вас это сделать.

Вопрос: На этой неделе в СМИ появились сообщения, что США обратились к военным ведомствам Финляндии, Швеции и Норвегии с запросом помочь в борьбе с т.н. ИГИЛ. Как Вы считаете, имеет ли смысл расширение западной коалиции в ситуации, когда нет полного понимания с Россией и Сирией по антитеррористической борьбе? Можно ли подтвердить время и место встречи следующего заседания Международной группы поддержки Сирии?

С.В.Лавров: Созданную США коалицию мы рассматриваем как потенциально эффективного партнера. Для того, чтобы она стала по-настоящему действенной, было бы важно опереться на прочную почву международного права, решения СБ ООН. Я уже высказывался на эту тему. Непонятно, почему при создании данной коалиции США, заручившись согласием Ирака, не обратились к Дамаску за аналогичным согласием, не пришли в ООН, где, вне всякого сомнения, было можно договориться о правовой основе, которая никому не создавала бы политических и иных сложностей.

Тем не менее, американская коалиция – это реальность. Мы удовлетворены тем, что в последние пару месяцев (примерно с начала операции наших ВКС в сирийском пространстве в ответ на обращение Правительства САР) американская коалиция стала действовать более интенсивно. В частности, именно в этот период самолеты коалиции стали бомбить объекты, связанные с незаконной торговлей нефтью с захваченных «Исламским государством» месторождений.

Думаю, помимо физического расширения этой коалиции важно также обратить внимание на качество проводимой работы. Да, есть нефтяные месторождения и кустарные нефтеперерабатывающие заводы, которые во многом обеспечивают финансирование ИГИЛ, но есть еще и каналы снабжения, которые подпитывают террористов деньгами, необходимым оборудованием и оружием. На это, кстати, обратила внимание «Эмнести интернэшнл» (Amnesty International), призвав наладить взаимодействие, чтобы взять под контроль оружейный рынок в регионе. В значительной степени это будет зависеть от того, удастся ли перекрыть сирийско-турецкую границу для незаконного трафика в обе стороны. Об этом говорим не только мы, но и громко и настойчиво говорят США и другие западные страны. Думаю, что помимо чисто количественных параметров, в отношении тех, кто борется с терроризмом, необходимо уделить внимание качеству этой работы. Мы готовы к объединению усилий, чтобы сделать все аспекты контртеррористической операции максимально эффективными. Как вы знаете, с самого начала нашей работы в сирийском воздушном пространстве мы предложили США как лидерам созданной ими коалиции наладить теснейшую координацию. Они на данном этапе пошли только на договоренность о мерах во избежание непредвиденных, нежелательных, непреднамеренных инцидентов. Эта договоренность должна распространяться на всех участников коалиции, в том числе и на Турцию. Вы знаете нашу позицию на этот счет в связи с преступным актом, совершенным 24 ноября, когда абсолютно без каких-либо оснований был сбит российский бомбардировщик.

Главное, что помимо нацеленных на недопущение инцидентов мер, мы по-прежнему заинтересованы в тесной координации в том, что касается целей, обмена информацией о том, где «на земле» в Сирии работают вооруженные отряды, которые не приемлют террористические идеологию и практику и могут быть нашими союзниками в борьбе с терроризмом. Оптимальным вариантом является, на наш взгляд, тот, который предложил Президент России В.В.Путин, когда призвал объединить в сплоченных рядах антитеррористической коалиции всех, кто так или иначе противостоят ИГИЛ и прочим группировкам. Это касается, в первую очередь, наземных сил. Все согласны с тем, что без наземной операции, поддержки «с земли» разгрома «Исламского государства» не достичь. «На земле» с ними борются, прежде всего, армии Сирии и Ирака, курдские ополчения в обеих странах и вооруженные отряды оппозиции, в частности, в САР, которые, повторю, не являются сторонниками террористов и которым они так же ненавистны, как и всем нам. Это наземная группа, которая реально должна действовать более скоординированно. Все те, кто работают с воздуха – Россия, американская коалиция – должны помогать наземным отрядам отвоевывать у террористов захваченные территории и в конечном счете добиваться их разгрома.

Когда сейчас мы слышим разговоры о том, что возможно это осуществить и наладить такую координацию, но сначала нужно решить вопрос о судьбе Б.Асада, это вызывает большие вопросы с точки зрения приоритетов, которыми руководствуются наши партнеры. Если эффективная борьба с ИГИЛ зависит от ухода Б.Асада, то возникает вопрос: те, кто продвигают эту логику, готовы закрывать глаза на деятельность «Исламского государства», поощряя тем самым ИГИЛ к дальнейшей борьбе против сирийского и иракского народов? Полагаю, что все эти соображения конъюнктурного характера нужно отбросить в сторону. Мы к этому готовы и ощущаем, что у наших западных партнеров и у стран региона зреет понимание необходимости именно такого подхода. Надеемся, что он в итоге возобладает и чем раньше – тем лучше.

Вопрос: Могла бы Россия принять возможное приглашение на встречу антиигиловской коалиции, возглавляемой США? Вы говорили о готовности оказать содействие итальянским усилиям в Ливии для формирования такого переговорного процесса, который привел бы к результатам. В свете наступления «Исламского государства» в Ливии могли бы Вы рассматривать возможность осуществления авиарейдов и над ливийской территорией и при каких условиях?

С.В.Лавров: Что касается вопроса о готовности России участвовать в американской коалиции, скажу, что мы сотрудничаем на международной арене, исходя из того, что любое сотрудничество может опираться только на полное равноправие и совместную работу, а не на принцип, согласно которому кто-то где-то в одной столице решил, что нужно делать, и все остальные должны «взять под козырек». Такое уже было в наших отношениях с американскими партнерами, когда возникла проблема ПРО: мы несколько раз настойчиво на уровне Президента России предлагали конкретные формы совместного согласования подходов к угрозам, существующим в ракетной сфере, к шагам, которые необходимо предпринять для того, чтобы обезопасить себя от этих угроз на подлинно коллективной, равноправной, взамоуважительной основе, когда каждая сторона уважает интеллектуальные способности другой стороны. Нам тогда сказали, что им не нужны наши идеи – они все решили и предложили либо присоединиться к той системе ПРО, которую они придумали, либо они будут работать без нас. Система была с огромными изъянами, в том числе, была и остается такой, которая создает риски для нашей обороноспособности и безопасности. Разумеется, мы не можем играть в такие игры по определению.

Схожая ситуация сложилась и в отношении коалиции для борьбы с ИГИЛ в Сирии и Ираке. Нас никто не спрашивал, как лучше организовать такую работу. Схема была выстроена без нас. Я уже комментировал наше отношение к ней: необходимо было обращаться, прежде всего, не только к Ираку, но и к Сирии, а также идти в СБ ООН. Тогда с самого начала это действительно была бы совместная и полностью легитимная работа, опирающаяся на авторитет и мандат СБ ООН. Сейчас мы по-прежнему ведем речь не о вступлении в американскую коалицию, а о координации на равноправной основе тех действий, которые осуществляем мы и коалиция. Замечу, что мы уже внесли существенный вклад в повышение эффективности работы этой коалиции, потому что до конца сентября-начала октября этого года коалиция вела довольно своеобразную деятельность, чем-то напоминающую «странную войну» в Европе в конце 30-х гг., когда было непонятно: то ли борются с общим врагом, то ли смотрят, кто возобладает на поле боя.

После начала операции наших ВКС коалиция вынужденно или по добровольному желанию стала действовать более эффективно, наносить наконец удары по нефтяной инфраструктуре, о чем я уже говорил. Мне кажется, сейчас складываются условия, чтобы мы перешли к подлинно партнерскому сотрудничеству, которое будет опираться на коллективную работу по выявлению целей, обмену разведывательной информацией и, если хотите, на «разделение труда» по нанесению ударов по позициям террористов. Если коллеги к этому готовы, то наши предложения «на столе», и американцам о них известно. Надеюсь, что они проинформируют о них и других членов коалиции. Это основа для совместной эффективной, результативной работы.

Что касается Вашего вопроса о том, будем ли мы также наносить авиационные удары по Ливии, то у нас это не стоит в планах, потому что отсутствует приглашение от ливийского правительства, которое мы могли бы рассмотреть, так что и говорить пока не о чем. Более того, сейчас нет и ливийского правительства. Мы активно приветствуем и стараемся поддержать усилия, предпринимаемые нашими итальянскими коллегами с тем, чтобы международное сообщество помогло ливийцам преодолеть нынешний раскол и сформировать единое правительство. Когда будет сформировано единое, легитимное, признанное ООН Правительство Ливии, оно и будет решать, каким способом преодолевать проблемы, с которыми столкнулась Ливия после развала этой страны в результате натовских бомбардировок. Кстати, «Исламское государство» в Ливии – это лишь одно из проявлений указанных проблем, которые выходят гораздо шире – далеко за пределы ливийской территории. Оружие, боевики, которых поддерживали и вооружали в Ливии с целью свержения М.Каддафи, расползлись далеко за пределы этой страны. В Африке и соседних с Ливией странах они уже творят свое «черное дело». С ними приходится бороться, в том числе и тем европейским странам, которые вооружали их в Ливии для свержения М.Каддафи. Так что мы искренне заинтересованы в стабилизации ситуации в Ливии и, повторю, поддерживаем соответствующие усилия, которые предпринимает Италия, проводя послезавтра Конференцию по ливийскому урегулированию.

Россия. Италия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 11 декабря 2015 > № 1639217 Сергей Лавров

Расширенное заседание коллегии Министерства обороны.

Владимир Путин принял участие в ежегодном расширенном заседании коллегии Министерства обороны Российской Федерации.

В.Путин: Добрый день, уважаемые товарищи!

Сегодняшнюю ежегодную расширенную коллегию Министерства обороны начну с вопроса, который находится в центре внимания всего мира, нашей общественности и, конечно, наших Вооружённых Сил. Начну с событий в Сирии.

Вы знаете, чем было продиктовано наше решение оказать военную помощь Сирийской Республике и начать активную работу в этой стране с международным терроризмом. Боевики, в том числе выходцы из России, стран СНГ, создали в этой стране настоящий плацдарм. Их планы были очевидны: укрепиться и перенести свою экспансию на новые регионы.

Действия наших Вооружённых Сил были синхронизированы с работой наших правоохранительных органов и специальных служб на территории самой России. Вы видите, уважаемые товарищи, что органы ФСБ практически на всей территории страны – то там, то здесь – вскрывают замаскированные ячейки различных террористических организаций, в том числе и пресловутого ИГИЛ. Выходцы из России – и не только с Северного Кавказа, но и из различных регионов, причём представители разных этнических групп, – не только принимают активно открытое участие в боевых действиях, но ещё и бравируют своим участием в карательных акциях. Всё это прямая угроза России, и наши военнослужащие в Сирии прежде всего защищают свою страну.

Наши действия там не продиктованы какими бы то ни было непонятными абстрактными геополитическими интересами, не продиктованы желанием потренироваться и испытать новые системы вооружения, что само по себе, конечно, тоже важно. Главное не в этом. Главное – предотвратить угрозу для самой Российской Федерации.

В течение двух с половиной месяцев массированные удары по террористам наносила оперативно-тактическая группа авиации и корабли Каспийской флотилии. Кроме того, с 17 ноября к операции были привлечены и самолёты дальней авиации, а несколько дней назад, как вы знаете, подводная лодка «Ростов-на-Дону», находящаяся в акватории Средиземного моря, также нанесла по террористической инфраструктуре удар.

Не буду сейчас называть конкретных цифр – это скажет в своём докладе Министр обороны. Скажу главное: комплексное применение сил ВКС и Военно-Морского Флота, использование новейших высокоточных систем оружия позволило нанести серьёзный ущерб инфраструктуре террористов, тем самым позволило качественно изменить ситуацию в Сирии.

Особо отмечу, что работа нашей авиагруппы способствует объединению усилий как правительственных войск, так и Сирийской свободной армии. Сейчас несколько её частей общей численностью свыше пяти тысяч человек, так же как и регулярные войска, ведут наступательные действия против террористов в провинциях Хомс, Хама, Алеппо и Ракка. Кроме этого мы поддерживаем их с воздуха, так же как и сирийскую армию, оказывая им помощь в вооружении, боеприпасах и материальных средствах.

В целом действия российской группировки в Сирии заслуживают высокой положительной оценки. Это результат труда специалистов Минобороны, офицеров Генерального штаба, лётчиков ВКС и моряков ВМФ.

Хочу ещё раз поблагодарить участников операции за мужество и профессионализм. Мы всегда будем помнить боевых товарищей, погибших при исполнении своего служебного долга в борьбе с террором.

И хочу предостеречь тех, кто вновь попытается организовать какие бы то ни было провокации против наших военнослужащих. Нами уже приняты дополнительные меры по обеспечению безопасности российских военнослужащих и авиабазы. Она усилена новыми авиазвеньями и средствами ПВО. Все действия ударной авиации ведутся под прикрытием истребителей. Приказываю действовать предельно жёстко. Любые цели, угрожающие российской группировке или нашей наземной инфраструктуре, подлежат немедленному уничтожению.

Одновременно важно развивать сотрудничество со всеми государствами, которые реально заинтересованы в ликвидации террористов. Имею в виду и контакты по обеспечению безопасности полётов с командным пунктом ВВС Израиля и с силами коалиции, возглавляемой Соединёнными Штатами.

Уважаемые товарищи! За прошедший год многое было сделано для наращивания потенциала наших Вооружённых Сил. Прежде всего они планомерно, в соответствии с заданиями гособоронзаказа, оснащались современной техникой и вооружениями, в том числе перспективными образцами.

Мы вышли на новый уровень оперативного применения войск. Повысилось качество выполнения учебно-боевых задач, а внезапные проверки, проведённые практически во всех военных округах, подтвердили высокую боеготовность частей и соединений. Особо отмечу масштабное стратегическое учение «Центр-2015». Его особенностью стало участие мощной ударной авиагруппировки и высадка оперативного воздушного десанта.

Продолжена практика проверки федеральных и региональных органов власти по вопросам готовности к выполнению задач в условиях военного времени. Они прошли в трёх военных округах на территории 14 субъектов Российской Федерации. Здесь, в зале, вижу некоторых руководителей субъектов Федерации, полномочных представителей Президента. Обращаю ваше внимание на то, что эта совместная работа с военным ведомством имеет очень большое значение. Прошу не считать её какой–то второстепенной для вас задачей.

В целом проделана большая работа по выводу Вооружённых Сил на новый уровень развития, и прогресс, достигнутые результаты, безусловно, являются положительными, они очевидны. Наша задача – продолжить движение вперёд. В этой связи обращаю ваше внимание на следующие приоритетные задачи.

Первое. В ноябре утверждён обновлённый план обороны России на предстоящие пять лет. Однако обстановка в мире быстро меняется. Поэтому Минобороны совместно с другими ведомствами должно вести мониторинг развития военно-политической ситуации и при необходимости вносить в документы и планы обороны России уточнения и необходимые коррективы.

Второе. Необходимо продолжить техническое переоснащение армии и флота, закрепить те позитивные тенденции, которые достигнуты в реализации госпрограммы вооружения. Я прошу тщательно контролировать расходование средств, выделяемых в рамках гособоронзаказа, эффективно использовать для этого новую систему финансового мониторинга.

Уже неоднократно говорил и хочу подчеркнуть ещё раз: лишних денег у нас нет, и всё, что задумано, должно быть реализовано в сроки, которые обозначены в наших планах, и в рамках выделенных ранее бюджетных средств, бюджетных ассигнований. И конечно, в войсках должна быть организована ритмичная, качественная работа по освоению и учебно-боевому применению современной техники.

Третье. Особое внимание должно быть уделено укреплению боевого потенциала стратегических ядерных сил, реализации оборонных космических программ. Нужно, как и предусмотрено нашими планами, оснащать все составляющие ядерной «триады» новыми вооружениями, повышать эффективность систем предупреждения о ракетном нападении и воздушно-космической обороны.

Кроме того, необходимо развивать инфраструктуру обеспечения стратегических ядерных сил. Имею в виду позиционные районы соединений РВСН, пункты базирования стратегических подводных ракетоносцев, аэродромы дальней авиации.

Четвёртое. Предстоит повысить интенсивность оперативной и боевой подготовки войск, прежде всего применить одну из её наиболее эффективных форм – внезапные проверки, то есть и дальше их проводить, – в ходе которой основное внимание уделить переброске войск на дальние расстояния, созданию группировок на угрожаемых направлениях, отработке задач стратегического ядерного сдерживания, противовоздушной обороны с практическим подъёмом авиации, с манёврами зенитных ракетных и радиотехнических частей.

Далее: надо активнее привлекать к проверкам федеральные и региональные органы власти, я уже об этом говорил. В полном объёме должны быть отработаны вопросы территориальной обороны. При этом нужно как можно быстрее устранить те недостатки, о которых мы говорили на совещаниях в мае и ноябре этого года в Сочи.

Кроме того, на предстоящем стратегическом учении «Кавказ-2016» основной акцент необходимо сделать на подготовке личного состава к действиям в сложных условиях, в том числе в горной местности.

Пятое – это развитие военного сотрудничества с союзниками и партнёрами, прежде всего по линии ОДКБ, но и с другими странами, я уже об этом говорил. В том числе это касается и подготовки специалистов иностранных государств в наших учебных заведениях, внедрения общих методик подготовки и работы с личным составом.

Уважаемые участники коллегии! Несмотря на непростую экономическую ситуацию, нам удалось сделать ряд важных шагов в развитии системы социальных гарантий военнослужащих.

Так, в текущем году дополнительную помощь получили военнослужащие, снимающие жильё. Размер компенсации уже практически доходит до 80 процентов фактической стоимости найма жилых помещений, упрощён порядок предоставления квартир, а сама система жилищного обеспечения военнослужащих становится более открытой.

Отмечу: за четыре последних года новое жильё – постоянное и служебное – получили более 146 тысяч военнослужащих. В предстоящем году на жилищные субсидии намечено выделить ещё 36 миллиардов рублей. Кроме того, свыше 124 миллиардов рублей планируется направить на строительство социальных объектов, военных городков, другой инфраструктуры. При этом развитие военной инфраструктуры, как и прежде, должно быть синхронизировано с графиком поставок вооружения и военной техники.

Уважаемые товарищи! В заключение хочу ещё раз поблагодарить руководство и личный состав Министерства обороны за выполнение поставленных задач.

Желаю вам успехов. Спасибо большое.

С.Шойгу: Товарищ Верховный Главнокомандующий! Уважаемые коллеги!

Продолжается тенденция обострения военно-политической обстановки в мире, особенно в Европе, в Центральной Азии и на Ближнем Востоке. Наблюдается последовательное расширение блока НАТО. За относительно короткое время он расширился почти в два раза, пополнившись двенадцатью новыми членами. Сегодня активно готовятся к вступлению в блок Черногория, Македония, Босния и Герцеговина, Грузия, Украина. В сферу интересов Альянса вовлекаются Финляндия, Швеция, Сербия и Молдавия.

Только за этот год в странах Балтии, Польши и Румынии натовский контингент увеличился по самолётам в восемь раз, а по количеству военнослужащих – в 13 раз. На их территории дополнительно переброшены до 300 танков и БМП, развёртываются комплексы противоракетной обороны «Иджис Эшор» в Румынии и Польше.

На территориях Бельгии, Италии, Нидерландов, ФРГ и Турции сосредоточено около 200 американских ядерных авиабомб, предусматривается их обновление. В различных степенях готовности содержатся 310 самолётов-носителей.

В целях достижения информационного превосходства стран НАТО над Россией в Таллине развёрнут центр кибербезопасности, а в Риге – центр передового опыта в области стратегической пропаганды.

Расширяются зоны влияния «Исламского государства». Боевиками захвачено около 70 процентов территории Сирии и большинство районов Ирака. Численность террористов составляет более 60 тысяч человек. Существует угроза переноса их действий в Центральную Азию и на Кавказ.

Весной парламент Японии изменил статус сил самообороны и предоставил им право действовать за пределами государства.

В сложившихся условиях Вооружённые Силы России должны обладать необходимым потенциалом для защиты суверенитета страны. В целях реализации этой задачи Министерством обороны совместно с федеральными органами исполнительной власти разработан план обороны на 2016–2020 годы, который утверждён Президентом страны в ноябре. Он учитывает все вызовы и угрозы в военной сфере, предусматривает обеспечение обороны государства по всем прогнозируемым вариантам возникновения военных конфликтов с участием Российской Федерации.

В этом году продолжено наращивание качественного состояния Вооружённых Сил. Укомплектованность личным составом доведена до 92 процентов, при этом доля военнослужащих по контракту за год выросла почти на 10 процентов и составляет 352 тысячи человек. Впервые количество контрактников превысило численность призывников. В следующем году количество военнослужащих по контракту увеличится до 384 тысяч человек.

Стратегические ядерные силы поддерживались на уровне, позволяющем гарантированно решать задачи ядерного сдерживания. В Ракетных войсках стратегического назначения более 95 процентов пусковых установок содержится в постоянной готовности к боевому применению.

На боевое дежурство заступили шесть ракетных полков, оснащённых комплексами «Ярс» стационарного и подвижного базирования. Доля современного вооружения в наземных стратегических ядерных силах составила 51 процент. Авиационные стратегические ядерные силы в 2015 году пополнились десятью модернизированными самолётами, из них два Ту–160, три Ту–95МС и пять Ту–22М3.

Усилилась боевая мощь морских стратегических ядерных сил. В состав постоянной готовности введены два ракетных подводных крейсера стратегического назначения «Александр Невский» и «Владимир Мономах». Оснащённость морских стратегических ядерных сил современными образцами вооружения составляет 56 процентов.

Всего в Вооружённые Силы поставлено 35 новых баллистических ракет, что позволило добиться 55–процентного уровня оснащения ядерной триады современного вооружения.

На новый качественный уровень введены силы общего назначения. В Сухопутных войсках сформировано восемь бригад различного назначения, в войска поставлено два бригадных комплекта ракетных комплексов «Искандер–М», 1772 танка и других бронированных машин, 148 ракетно-артиллерийских систем, 2292 автомобиля различного назначения. В результате уровень оснащённости современными вооружениями Сухопутных войск составил 35 процентов.

1 августа на базе ВВС и войск ВКО завершено создание нового вида Вооружённых Сил – Воздушно-космических сил. Проведены необходимые структурные преобразования. Все силы и средства этого вида Вооружённых Сил сосредоточены в едином контуре управления для решения задач в воздушно-космической сфере.

В рамках государственного оборонного заказа 2015 года получены 243 современных летательных аппарата, 90 зенитно-ракетных систем и комплексов, 208 радиолокационных систем. Это дало возможность довести долю современного вооружения до 52 процентов.

Выполнен первый этап создания единой космической системы. Введён в действие её западный модернизированный командный пункт и осуществлена подготовка наземных средств космодрома «Плесецк». В ноябре произведён запуск первого космического аппарата этой системы.

Существенный скачок сделан в области развития беспилотной авиации. Опыт выполнения боевых задач в Сирии показал, что они незаменимы в ходе боевых действий. Если в 2011 году в Вооружённых Силах было только 180 систем, то сейчас мы имеем 1720 современных беспилотных летательных аппаратов.

Поставка двух многоцелевых подводных лодок и восьми надводных кораблей позволили сохранить темпы наращивания боевого потенциала Военно-морских сил и поднять долю современных кораблей до 39 процентов.

Расширены возможности Воздушно-десантных войск по десантированию за счёт поставок четырёх тысяч новых парашютных систем. При стопроцентной оснащённости соединений воинских частей ВДВ вооружением количество современных образцов доведено до 41 процента.

В то же время по различным причинам Вооружённые Силы недополучили новых вооружений и техники по основным образцам 57 единиц, включая два самолёта, три космических аппарата и два надводных корабля. Не завершён ремонт и модернизация 199 образцов военной техники, а также сервисное обслуживание 679 единиц.

Решения, принятые в Сочи на совещаниях под Вашим руководством, позволили выйти на установленные показатели государственного оборонного заказа 2015 года. В результате оснащённость Вооружённых Сил современным вооружением и военной техникой доведена до 47 процентов, а исправность – до 89 процентов. Таким образом, задача по выходу в 2015 году на 30–процентный уровень оснащённости современными образцами выполнена.

Значительно повышены возможности Национального центра управления обороной Российской Федерации. Суммарная вычислительная мощность суперкомпьютера, установленного в центре, в несколько раз превосходит аналогичные устройства в вооружённых силах иностранных государств.

Завершено развёртывание распределённой сети защищённой видеоконференц-связи, продолжено создание программно-аппаратных комплексов национального и региональных центров. Эти меры дали возможность повысить качество и устойчивость управления, а также более оперативно реагировать на изменения военно-политической обстановки.

Новое развитие получила техническая основа системы управления. Только в 2015 году в войска поставлено 18 тысяч современных средств связи, что на семь процентов больше, чем в 2014–м. В результате оснащённость Вооружённых Сил современной техникой связи доведена до 43 процентов.

С 30 сентября проводится специальная операция в Сирии. В ней участвуют дальняя оперативно-тактическая и армейская авиация, корабли, подводные лодки нескольких флотов. Впервые нанесены массированные удары высокоточными крылатыми ракетами воздушного и морского базирования на дальность до полутора тысяч километров. Всего боевая авиация совершила около четырёх тысяч боевых вылетов и уничтожила свыше восьми тысяч объектов военной инфраструктуры террористов. В результате бандформированиям ИГИЛ нанесён существенный ущерб.

Вооружёнными Силами выполнены масштабные по объёмам и срокам переброски грузов. За два месяца военно-транспортной авиацией и морским транспортом перевезено 214 тысяч тонн различных грузов. Восстановленный танкоремонтный завод в Хомсе работает на полную мощность.

Товарищ Верховный Главнокомандующий! Итоги по Сирии будут подведены после завершения работы. Их предлагается рассмотреть на совещании под Вашим руководством с участием представителей промышленности.

Успешным действиям в Сирии предшествовала напряжённая боевая учёба. Внезапные комплексные проверки боевой готовности, проводимые с 2013 года, внесли весомый вклад в подготовку личного состава к боевым действиям.

Ежегодно осуществляется в среднем по пять таких проверок, которыми охватываются полностью все Вооружённые Силы. Как результат, командиры и штабы в любом военном округе и роде войск способны к перегруппировке на большие расстояния и выполнению задач на незнакомой местности.

С 18 августа по 20 сентября на учении «Центр–2015» отработан весь цикл мероприятий по подготовке и ведению военных действий на центральноазиатском стратегическом направлении. Впервые за 25 лет практически решены вопросы создания и применения мощной ударной авиационной группировки. В ходе массированного авиационного удара участвовало 150 самолётов, произведена высадка воздушного десанта численностью 800 человек. В ходе учения созданные группировки войск полностью подтвердили свою готовность и способность обеспечить военную безопасность России в центральноазиатском регионе.

В ноябре под руководством Президента Российской Федерации проведена тренировка по управлению Вооружёнными Силами. В ходе её отработан весь перечень приоритетных задач комплексного применения стратегических сил сдерживания. В результате мероприятий боевой подготовки по сравнению с 2014 годом увеличился налёт экипажей на 10 процентов, наплавность экипажей надводных кораблей и подводных лодок – на 7 процентов, километраж практического вождения механиков-водителей боевых машин – на 22 процента. В Воздушно-десантных войсках на тысячу возросло количество прыжков с парашютом, более 50 процентов из них выполнено в сложных условиях.

Несмотря на наращивание темпов боевой подготовки, мы не выходим за лимиты выделенного на неё ресурса боеприпасов, материальных средств и горючего. Это достигается за счёт оснащения боевой техники новейшими прицельными системами, широкого применения беспилотной авиации, а также увеличения количества современных тренажёров и интенсивности их использования. Безусловно, свою роль сыграло и пятикратное увеличение боеприпасов на боевую подготовку.

Сегодня полигонная база военных округов для боевой учёбы войск задействована круглогодично. Этому также способствовала поставка ещё десяти полевых лагерей полного жизненного цикла. В 2016 году поставку таких лагерей будем продолжать.

Повышению качества индивидуальной подготовки военнослужащих способствовали впервые проведённые Армейские международные игры. Например, все лётчики, выполняющие боевые задачи в Сирии, на различных этапах принимали участие в соревнованиях «Авиадартс». Об эффективности их работы можно судить по реальным изменениям обстановки в Сирии.

С учётом объёмов и темпов перевооружения армии совершенствуется система военного образования. Окончательно сформирован облик сети высших военно-учебных заведений Министерства обороны. В него включены 26 вузов и 8 филиалов. С этого года приступили к формированию так называемого электронного вуза, для чего создаётся сервис обмена информацией между учебными заведениями Министерства обороны. Реализован пилотный проект электронной библиотеки и утверждены единые стандарты электронных учебников, обучение по ним начнётся уже с 1 сентября 2016 года.

Проведённая работа по повышению престижа военной службы и поднятию патриотизма значительно увеличила количество желающих стать профессиональными военными. Конкурс в вузы Министерства обороны, включая командные, достиг девяти человек на место. Принят ряд мер по ликвидации дефицита специалистов уже к 2017 году. В Министерстве обороны созданы условия службы, обеспечивающие развитие способностей призывников. С этой целью сформированы 12 научных рот, где проходят службу выпускники 42 вузов. Выполняя поручение Президента Российской Федерации, приступили к формированию научно-производственных рот. Продолжаем наращивание довузовских учебных заведений, открыто Пермское суворовское военное училище. Начал работу круглогодичный спортивно-оздоровительный лагерь Севастопольского президентского кадетского училища, в нём ежегодно будут укреплять здоровье 850 воспитанников и других довузовских учебных заведений Министерства обороны.

Приоритетным направлением года было решение вопросов социальной защищённости военнослужащих. Впервые мы вышли на системное и плановое обеспечение военнослужащих постоянным жильём. Этого удалось добиться в том числе переходом на новый порядок решения жилищного вопроса, предоставлением военнослужащим субсидий для приобретения или строительства жилья. Практически решена проблема обеспечения служебным жильём. Служебные квартиры в этом году получили 27 тысяч человек. Эффективной мерой, позволившей в семь раз сократить количество нуждающихся в служебном жилье, явилось повышение размера денежной компенсации за наём жилых помещений. Продолжается развитие накопительно-ипотечной системы. За последние четыре года численность её участников увеличилась более чем на 55 процентов и составляет свыше 156 тысяч военнослужащих, из которых около 50 тысяч уже приобрели жилые помещения.

Завершено формирование окончательной структуры нашей медицины по всей вертикали медицинских учреждений. В военные госпитали поставлено свыше двух тысяч единиц медицинского оборудования, что позволило увеличить до 30 процентов оказание сложной медицинской помощи. В этом году такую помощь получили более 13 тысяч человек.

Добились высокого уровня в профилактике заболеваний. В результате на 27 процентов в сравнении с прошлым годом снижено количество заболевших военнослужащих.

Главным результатом военно-строительного комплекса стало ускорение темпов строительства по возведению специальных объектов жилья и инфраструктуры.

Принятие в 2014 году типовых стандартов и проектов позволило сократить на 5 тысяч рублей затраты на строительство одного квадратного метра и довести их до 32 тысяч рублей. Общая экономия составила более 5 миллиардов рублей.

Всего за год построено более 600 основных объектов военной инфраструктуры общей площадью более 2,5 миллиона квадратных метров.

Применение современных технологий в два раза сократило возведение укрытий для техники и жилищно-казарменного фонда. Эксплуатационные затраты снижены на 30 процентов. Ни один поступивший в войска ракетный комплекс не остался под открытым небом.

В полном объёме завершено возведение объектов инфраструктуры Военно-Морского Флота для базирования новых подводных лодок в Гаджиеве и Новороссийске.

Завершены работы по строительству стартовых позиций космического ракетного комплекса «Ангара» на первом государственном испытательном космодроме.

Продолжено строительство 22 топливозаправочных комплексов, восемь из них построено, ещё три планируется возвести в 2016 году.

Нефтяниками и нефтяными компаниями в строительство и реконструкцию объектов горючего инвестировано около 12 миллиардов рублей.

Радикально изменяются условия хранения ракет и боеприпасов, поступающих в войска в рамках государственного оборонного заказа. За 2014–2015 годы построено 390 хранилищ. В 2016 году предусматривается завершить программу строительства, возвести оставшиеся 190 объектов.

Для замены более 300 устаревших баз и складов осуществляется строительство первого из 24 современных производственно-логистических комплексов в Наро–Фоминске. Его сдача в эксплуатацию в следующем году позволит сократить 31 объект на территории Москвы и Московской области. Замена устаревших баз и складов высвободит более 50 тысяч человек обслуживающего персонала и уменьшит ежегодные затраты на содержание инфраструктуры практически в два раза. При этом ежегодная экономия составит порядка 15 миллиардов рублей. Все средства, полученные от оптимизации в виде экономии, предусматривается направить на восполнение дефицита по статьям текущих расходов.

Оправдала себя программа «Эффективная армия». Экономический эффект от перевода на газ 410 котельных составит почти четыре миллиарда рублей ежегодно. Эту работу предусматривается выполнить до 2020 года.

Со следующего года в войска будут поставляться современные средства хранения боеприпасов из полимерных материалов. Срок их службы составит 50 лет, а многократное использование сэкономит почти миллиард рублей в год.

Начали внедрение системы автоматизированного учёта материальных ресурсов и применения современных технологий.

Международная деятельность. Мероприятия военного сотрудничества охватывали 80 стран. Приоритеты отданы развитию взаимодействия с государствами – участниками ОДКБ, Союзного государства России и Белоруссии, СНГ и ШОС. Продолжено обеспечение функционирования российских военных баз и объектов в Армении, Белоруссии, Казахстане, Киргизии, Таджикистане, а также Абхазии, Южной Осетии и Сирии.

В апреле прошла Московская конференция по международной безопасности, в ходе которой рассмотрены актуальные вопросы глобальной и региональной безопасности. Проведено более 30 международных учений различного уровня. Наиболее значимыми из них стали: «Боевое содружество», «Морское взаимодействие», «Индра» и «Селенга». Нами выполнены все международные обязательства в сфере контроля над вооружениями.

Уважаемый Владимир Владимирович! Министерство обороны активно реализует поручения, отданные Вами в майских указах. Одним из них является реализация программы комплексного развития арктических территорий от Архангельской области до Дальнего Востока, а также островов Северного Ледовитого океана. На островах завершено обустройство четырёх военных баз, начато строительство аэродрома и военного городка на острове Земля Александры, возводятся военные объекты на островах Котельный, Врангеля, Средний, Новая Земля, мысе Шмидта и в посёлке Алакуртти. Приняты меры по экологической очистке Арктики, где накопилось свыше 65 тысяч тонн металлолома.

В рамках исполнения другого поручения разработана новая система финансового контроля за использованием бюджетных средств по государственному оборонному заказу. Система позволяет оценивать и минимизировать риски неисполнения контрактов.

В соответствии с ещё одним поручением Президента Российской Федерации нами выполнена работа по сокращению типажа перспективных образцов вооружения и техники, имеющих сходные функции и технические характеристики. Это существенно улучшило качество эксплуатации и ремонта, упростило подготовку личного состава, повысило ресурс вооружений.

В рамках поручения по бесперебойному обеспечению водой населения Республики Крым развёрнуто 48 линий полевого магистрального трубопровода протяжённостью 410 километров, по которому уже подано около 6 миллионов кубометров воды.

Выполняется задача по строительству железной дороги на участке Журавка – Миллерово и восстановлению железной дороги в Республике Абхазия. Размах и темпы работ, осуществляемых Железнодорожными войсками, являются самыми масштабными за последние 25 лет. Объём выполненных земляных работ составил четыре миллиона кубометров. В Абхазии очищено 30 километров земляного полотна и 24 искусственных сооружения и моста.

В целом в 2015 году Вооружённые Силы обеспечили заданный уровень поддержания обороноспособности страны. Отмечается качественный и количественный рост основных показателей по сравнению с 2014 годом. В результате выполнения государственного оборонного заказа прирост поставок в войска нового вооружения и техники составил семь процентов. В итоге оснащённость Вооружённых Сил современными образцами доведена до 47 процентов. На четыре процента возросла исправность вооружений и техники. Создан новый высокотехнологичный вид Вооружённых Сил – Воздушно-космические силы, – обеспечивающий решение всех оборонных задач в воздушном и космическом пространстве. Впервые количество военнослужащих рядового и сержантского состава по контракту превысило численность по призыву. В шесть раз возрос объём перевозок грузов различного назначения в интересах обеспечения деятельности Вооружённых Сил.

С выходом на плановое обеспечение военнослужащих постоянным жильём практически решена проблема многолетнего нахождения офицеров в распоряжении. Их количество сокращено в восемь раз: с 40 тысяч в 2013 году до 5 тысяч – в текущем. На их содержание ежегодно расходовалось до 33 миллиардов рублей. Обеспеченность военнослужащих служебным жильём выросла на 23 процента, объёмы строительства и капитального ремонта увеличены на 9 процентов.

Завершено решение многолетней проблемы по передаче имущества высвобожденных военных городков. Всего региональным и муниципальным властям передано 1396 военных городков. На их территории находилось 56 тысяч объектов недвижимого имущества, включая 525 котельных, 40 школ, 439 детских садов, 244 медицинских учреждения. Это позволило высвободить около 40 тысяч гражданского персонала Министерства обороны, сэкономить более двух миллиардов рублей, выделенных на коммунальное обслуживание и содержание военных городков. Кроме того, к плановой боевой подготовке возвращены более семи с половиной тысяч военнослужащих, привлекавшихся к их охране.

В 2016 году Министерству обороны предстоит решить ряд приоритетных задач, определённых Вами. Прежде всего продолжить наращивание боевых возможностей Вооружённых Сил, принять меры по усилению группировок войск на западном, юго–западном и арктическом стратегических направлениях, обеспечить своевременное размещение и неукоснительное исполнение заданий государственного оборонного заказа 2016 года.

По стратегическим ядерным силам: поставить на боевое дежурство в Ракетных войсках стратегического назначения пять ракетных полков, оснащённых современными ракетными комплексами, ввести в боевой состав авиационных стратегических сил модернизированные два Ту–160 и семь Ту–95МС.

По силам общего назначения: поставить в Сухопутные войска по два бригадных комплекта ракетного комплекса «Искандер–М» и РСЗО «Торнадо–С», а также один бригадный комплект зенитно-ракетного комплекса «Бук–М3», перевооружить шесть батальонов на новые танки и боевые машины пехоты. Поставить в Воздушно-космические силы, авиацию Военно-Морского Флота более 200 новых и модернизированных образцов авиационной техники, перевооружить пять зенитно-ракетных полков на зенитно-ракетную систему С–400.

Продолжить наращивание группировки единой космической системы. В следующем году осуществить запуск очередного космического аппарата данной системы, поставить на боевое дежурство три радиолокационные станции высокой заводской готовности «Воронеж–ДМ» в Енисейске и Барнауле, а также «Воронеж–М» в Орске.

В боевой состав Военно-Морского Флота ввести две многоцелевые подводные лодки и семь боевых надводных кораблей.

Передать интегрированным структурам оборонно-промышленного комплекса 94 предприятия бывшего «Оборонсервиса».

Построить более 600 основных объектов военной инфраструктуры, обустроить 142 военных городка. Приступить к обустройству аэродромов с современными укрытиями для самолётов, поступающих по государственной программе вооружения.

Завершить реализацию пилотных проектов по обеспечению функционирования системы управления полным жизненным циклом вооружения и военной техники. Перейти к плановому заключению контрактов жизненного цикла.

В 2016 году повысить боевую мощь Вооружённых Сил. При этом укомплектованность личным составом обеспечить на уровне 93 процентов. Количество военнослужащих по контракту иметь 384 тысячи человек. При поддержании штатной обеспеченности вооружения и военной техники долю современных образцов довести до 51 процента, а исправность не менее 92 процентов. Поддерживать на нормативном уровне запасы материальных средств.

Ввести в строй 190 хранилищ, чем завершить создание системы хранения ракет и боеприпасов, поступающих по государственной программе вооружения. Продолжить практику комплексных внезапных проверок боевой готовности. Охватить ими все военные округа и рода войск Вооружённых Сил.

Подготовить и провести стратегическое командно-штабное учение «Кавказ–2016». Поддержать оптимальный уровень морально-психологического состояния военнослужащих, который позволит им выполнять задачи по предназначению.

Таким образом, будут созданы условия, при которых Вооружённые Силы боевым составом мирного времени гарантированно обеспечат защиту суверенитета России.

Товарищ Верховный Главнокомандующий! Выявленные в ходе работы проблемные вопросы будут учтены в планах деятельности Министерства обороны на 2016 год.

Мы за последнее время получили достаточно большой боевой опыт. Более подробно обсудим его в ходе закрытой части коллегии.

Доклад закончен.

В.Путин: Спасибо.

Россия > Армия, полиция > kremlin.ru, 11 декабря 2015 > № 1576116 Сергей Шойгу

Ответы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на вопросы ИА «Интерфакс», Москва, 7 декабря 2015 года

Вопрос: В последнее время появляются сообщения о том, что новая встреча Международной группы поддержки Сирии (МГПС) может пройти в Нью-Йорке. Об этом говорила Постоянный представитель США при ООН С.Пауэр. Действительно ли это возможно до конца этого года или в начале следующего?

С.В.Лавров: Есть разные школы дипломатии. Наша школа заключается в том, что объявление о каком-либо мероприятии делается, когда это мероприятие полностью согласовано. Мы с Государственным секретарем США Дж.Керри в Белграде общались на тему продолжения работы в рамках МГПС, подтвердили, что две состоявшиеся в Вене встречи произвели на свет два очень важных документа, в которых содержатся все принципы, которые внешние «игроки» готовы поддержать и предложить самим сирийцам для того, чтобы они искали пути урегулирования кризиса в собственной стране. Эти принципы хорошо известны. Сейчас дело за тем, чтобы начать, наконец, процесс переговоров между Правительством САР и оппозицией. Для этого, как договорились на встрече в Вене 14 ноября, важно решить две задачи, представляющие две стороны одной медали. Во-первых, сформировать делегацию сирийской оппозиции для переговоров с Правительством, которая была бы представительной и включала бы весь спектр оппонентов режима: и внешнюю, и, обязательно, внутреннюю оппозицию. Там обязательно должны быть представлены сунниты, шииты, курды, христиане – все, кто хочет жить в единой многоконфессиональной, многоэтнической, суверенной, светской Сирии. Вторая сторона медали, связанная с этой задачей, - это люди, находящиеся в Сирии с оружием в руках, но которых судьба Сирии совсем не заботит, вернее, заботит с точки зрения захвата власти и установления там исламистских, экстремистских, террористических порядков.

Мы договорились составить два списка: список террористических организаций и список тех, кто будет входить в делегацию оппозиции. Государственный секретарь США Дж.Керри неоднократно подтверждал (сделал он это еще раз 3 декабря в Белграде во время нашей встречи), что именно это и будет единственной целью следующей встречи МГПС. Над списками террористов мы сейчас активно работаем. Эту деятельность координирует наш иорданский коллега. Также мы договорились, что специальный посланник Генерального секретаря ООН по Сирии С.де Мистура окончательно сформирует список оппозиционеров для переговоров с Правительством Сирии. В этом ему помогают все участники МГПС. Особо мы выделили роль Саудовской Аравии, потому что в Каире и в Москве за последний год проходило несколько встреч сирийской оппозиции, которые более-менее сформировали свои взгляды. Сейчас Саудовская Аравия, которая также проявляет активность в этом процессе, организует в ближайшие пару дней конференцию оппозиционеров, на которой она также должна продвигать нашу общую концепцию формирования единой делегации оппозиции для переговоров с режимом.

Государственный секретарь США Дж.Керри предложил, чтобы следующая встреча МГПС состоялась в Нью-Йорке в конце следующей недели (18-19 декабря). Я ответил следующее: «Мы за то, чтобы собираться где угодно и когда угодно, лишь бы были соблюдены абсолютно обязательные условия. Во-первых, чтобы было о чем говорить, а для этого нужно убедиться, что мы сможем выполнить решение предыдущей встречи об одобрении указанных списков (террористов и сирийской делегации). Во-вторых, чтобы место и время подходило всем без исключения участникам «Венского процесса», потому что собираться можно только в полном составе». Именно «Венская группа» в сложившемся за последние две встречи (30 октября и 14 ноября) составе представляет собой сбалансированный, эффективный коллектив внешних игроков, способных создать сбалансированные и справедливые условия для межсирийского диалога. Вот и все. Я не сказал «нет», но я четко обозначил, что окончательно договариваться о месте и времени можно будет лишь, когда все без исключения члены МГПС будут к этому готовы и, соответственно, изложат свою позицию. Как я понимаю, этого пока еще не сделано, потому что после того, как упомянутое Вами объявление прозвучало из Вашингтона и Нью-Йорка, многие наши партнеры стали интересоваться, знаем ли мы что-нибудь. Поскольку я уже сказал, что наша дипломатическая культура предполагает некий последовательный процесс в согласовании сроков, места проведения дипломатических мероприятий и манеру объявления о них, поэтому я вынужден сделать такой пространный комментарий.

Вопрос: В обращении Президента США Б.Обамы к нации он сказал, что был бы готов привлечь к сотрудничеству в борьбе с терроризмом Россию, но по достижении прекращения огня в Сирии, таким образом расставив новые акценты. Также он сказал, что США уже работают с Турцией над перекрытием границы с Сирией. Как Вы это прокомментируете?

С.В.Лавров: Что касается привлечения кого бы то ни было к какой-то общеглобальной задаче, то таким привлечением должен заниматься Совет Безопасности ООН. Любая страна, какой бы она великой ни была и какой бы исключительной себя ни считала, должна следовать принципам международного права. Мы с самого начала, еще пару лет назад, призывали и США и всех других наших партнеров уважать международное право и роль Совета Безопасности ООН при выработке подходов к борьбе с терроризмом. Обходить эту организацию и этот ее центральный орган, который отвечает за поддержание мира и безопасности, неправильно. Жизнь уже неоднократно доказывала, что кто бы, где бы ни начинал какие-либо односторонние действия, в конечном итоге все равно упирается в необходимость вернуться в Совет Безопасности и запрашивать там санкции на дальнейшую работу. Между прочим, сейчас происходит примерно то же самое. На площадке Совета Безопасности ООН активно идет работа над проектом резолюции, которая, надо отметить, является российско-американской инициативой и которая максимально комплексно, в обобщенном виде изложит все задачи, уже обсуждавшиеся в ООН в плане контртеррора, обязательные к исполнению всеми государствами и Генеральным секретарем ООН. В этом документе особый акцент будет сделан на том, что мы не просто провозглашаем принципы и выдвигаем требования, но будем добиваться, чтобы эти требования выполнялись. Речь идет, в частности, о том, чтобы эти требования выполнялись в отношении запрета на торговлю нефтью и прочим: награбленным артефактами, культурными ценностями с территории, захваченной ИГИЛ и другими террористами. Надеюсь, что в этой же резолюции мы, наконец, преодолеем многомесячное сопротивление нашему предложению (американцы, кстати, не проявляли большого энтузиазма в этом отношении), чтобы ИГИЛ без каких-либо экивоков и резерваций была, как и «Аль-Каеда», поименована Советом Безопасности ООН в списке террористических организаций. Повторяю, это все сейчас есть в проекте резолюции, который распространяется среди членов Совета Безопасности ООН, и который мы с нашими американскими партнерами в целом согласовали. Рассчитываем на его принятие, как только все остальные поддержат предлагаемые подходы.

Насчет того, чтобы закрыть границу. Знаете, много вещей, которые сейчас происходят, должны были состояться очень давно, на первых этапах сирийского кризиса. Давным-давно известно, что из себя представляют турецко-сирийская и турецко-иракская границы, а также за счет чего живет и расширяется «Исламское государство», имею в виду нефтепромыслы, прочий незаконный бизнес. Мы приветствуем внимание к необходимости пресекать эти преступные явления со стороны многих стран мира, в том числе, со стороны США и возглавляемой ими коалиции.

Обратили внимание, что, наверное, по совпадению этот интерес стал проявляться после того, как российская авиация в ответ на обращение законного Правительства САР стала работать в поддержку сирийской армии в борьбе с террористическими группировками на сирийской территории. Наверное, было бы лучше, если бы интерес к подавлению различных проявлений терроризма на сирийской территории проснулся у наших партнеров раньше, но если мы могли чем-то помочь в пробуждении этого интереса, то это мне доставляет удовлетворение.

Вопрос: Как Вы относитесь к последним заявлениям Государственного секретаря США Дж.Керри, который практически угрожает жесткими мерами России, Ирану, говорит о том, что мы собираемся сорвать процесс политического урегулирования в Сирии? Как я понимаю, нам грозят санкциями еще и за Сирию.

С.В.Лавров: Я не видел точного текста выступления Госсекретаря США Дж.Керри, но если верно то, что Вы говорите, то это абсурд. Собственно говоря, санкции за то, что народ Крыма свободно на референдуме выразил свою волю, это уже само себе абсурдно и, я бы сказал, даже, наверное, аморально. Когда мы говорим о свободе выбора, давайте обращаться к народу. Вдруг происходит одностороннее провозглашение независимости Косово. Никакого референдума. Хотя руководство США, отстаивая свою правоту, что по Косово все было сделано правильно, заявляют, что в Косово был хорошо организован референдум. Кто там дает исторические справки Президенту США Б.Обаме, я не знаю.

Сейчас у нас перед глазами свежий пример – Черногория, там серьезные волнения. Издревле православный народ, связанный духовными нитями и узами с православным миром, был частью страны, которую бомбило НАТО. И вдруг Черногория захотела вступить в НАТО. Люди выходят на площадь и просят провести референдум по этому поводу. Категорически отказываются это делать, мол, не надо никакого референдума, а все эти протесты – происки Российской Федерации. То же самое, наверное, нужно иметь в виду, когда мы говорим о вопросе, который Вы задали.

Я даже удивился, потому что Госсекретарь США Дж.Керри никогда со мной подобными «угрозами» не делился. Наверное, опять же, исходя из дипломатической этики, если ты что-то выносишь на публику в отношении своего партнера, то желательно сначала его предупредить. У меня не было такой информации. Если пойдет такое развитие событий, наверное, это будет осложнять.

Ведь в Сирии мы настаиваем на том, чтобы было волеизъявление народа, чтобы именно через голосование была решена судьба Президента САР Б.Асада. Нам Запад говорит: «Нет, не будет голосования. Б.Асад должен уйти и голосование должно быть без него».

Мы, собственно говоря, возражали против ухода М.Каддафи без голосования народа, против того, что произошло в Ираке без всякого голосования. Может быть, пусть наши американские партнеры, чтобы не мучиться и не ждать новых поводов, объявят санкции за то, что мы выступали против свержения С.Хусейна, что было величайшим достижением американской дипломатии.

Повторю, я не видел стенограммы выступления Дж.Керри. Как сообщают наши СМИ, там же он заявил, что «наконец-то Россия осознала и, надеюсь, вслед за ней осознает и Иран, что Б.Асаду больше здесь не место».

Возвращаясь к теме дипломатической традиции, такого разговора у нас не было, вернее, разговор про Б.Асада был, но никогда и нигде (причем он ссылается не только на беседы со мной, но и с Президентом Российской Федерации В.В.Путиным и делает такой вывод по итогам этих двух контактов), ни Президент России, ни я подобных заявлений не делали и делать не могли.

Вопрос: Сергей Викторович, не могли бы Вы прокомментировать реформу политики Международного Валютного Фонда (МВФ) по кредитованию стран?

С.В.Лавров: Можно сказать, что это реформа, которую сейчас пытаются осуществить, подстроена исключительно под Украину и может заложить мину замедленного действия под все другие программы МВФ. Суть реформы сводится к тому, что Украина им политически важна, а важна она только потому, что выступает против России, поэтому для Украины они готовы сделать все, чего до сих пор ни для кого не делали, и ситуация, которая на 100 % должна означать дефолт, будет ими рассматриваться как ситуация, позволяющая продолжать им финансировать Украину. Это то, что они хотят сделать, если говорить по-простому.

Как неоднократно говорил Президент Российской Федерации В.В.Путин в своих контактах с прессой и с западными партнерами, мы были готовы пойти на реструктурирование задолженности Украины перед нами в 3 млрд. долларов США на гораздо более выгодных условиях, чем те, о которых нас просил МВФ. Но эти условия, которые «растягивают» выплату не на один, а на три года равномерными долями, конечно, были сопряжены с тем, что платежи от Украины должны были гарантировать ЕС, США, МВФ или первоклассный международный банк. Нам в этом было отказано. Тем самым США, официально отказавшись от предлагаемой схемы, расписались в том, что они не видят никаких перспектив в восстановлении Украиной своей платежеспособности.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 7 декабря 2015 > № 1639212 Сергей Лавров

Выступление и ответ на вопрос СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Премьер-министром Сербии А.Вучичем, Белград, 4 декабря 2015 года

Уважаемый г-н Премьер-министр,

Дамы и господа,

Мы весьма удовлетворены поступательным развитием наших отношений с Сербией. Мы ценим отношения, которые активно развиваются на основе взаимной выгоды и уважения интересов друг друга. Курс на развитие такого партнерства был подтвержден и усилен в ходе визита Премьер-министра Сербии А.Вучича в Российскую Федерацию в конце октября этого года. Сейчас мы согласовываем сроки визита Председателя Правительства Российской Федерации Д.А.Медведева в Сербию. Такой интенсивный политический диалог и контакты на высшем и высоком уровнях весьма полезны для выстраивания всей структуры нашего сотрудничества.

Отношения между нами не отягчены какими-то политизированными соображениями, попытками вводить какие-то ограничительные меры. Все это позволяет интенсивно развивать торгово-экономическое сотрудничество. В прошлом году товарооборот существенно вырос. В этом году в стоимостном выражении он несколько сократился, но физический объем нашего товарооборота продолжает расти. Отмечу, что в прошлом году существенно, на 70% увеличился экспорт из Сербии в Россию сельскохозяйственной продукции. Это тенденция продолжается.

Россия продолжает накапливать инвестиции наших компаний в Сербии, которые уже достигли уровня порядка 4 млрд. долларов США. Флагманы взаимодействия – предприятия нефтегазовой отрасли. У нас многоплановое газовое сотрудничество. Действует долгосрочный контракт до 2021 года. Применяется льготная схема для поставок газа для химических предприятия Сербии, о чем сейчас упомянул Премьер-министр Сербии А.Вучич. Конечно, продолжает наращивать мощности подземное хранилище газа «Банатский двор».

Нефтяная индустрия Сербии с основным участием российской компании ПАО «Газпром нефть» является одним из крупнейших работодателей и налогоплательщиков в сербский бюджет.

Прочный экономический фундамент нашего взаимодействия гарантирует дальнейшие проекты, которые будут взаимовыгодны. В начале января состоится заседание Межправительственного комитета по торгово-экономическому сотрудничеству, на котором, думаю, будут рассмотрены новые перспективные планы. Российские предприятия, конечно же, заинтересованы участвовать в тех приватизационных планах, которые сейчас готовит Правительство Сербии.

Не буду долго говорить о наших гуманитарных связях. Они опираются на духовную близость, многовековое сотрудничество, солидарность, взаимную поддержку. Во всех войнах и тяжелых ситуациях мы всегда были союзниками. Остаемся таковыми и сейчас.

Мы поддерживаем позицию Сербии, лично Премьер-министра А.Вучича в том, что касается обеспечения нормальной жизни, стабильности и взаимовыгодного сотрудничества на Балканах. При этом мы и Сербия опираемся на нормы международного права, отстаиваем принципы, которые заложены в отношении косовского урегулирования в резолюции СБ ООН 1244. В том, что касается Боснии и Герцеговины, твердо привержены Дейтонским договоренностям и не поддерживаем попытки обойти их с тем, чтобы продвигать какие-то геополитические замыслы в разрез с принципами Дейтона.

Признательны сербским парламентариям за принципиальную позицию в Парламентской Ассамблее Совета Европы, где предпринимаются попытки дискриминировать российскую делегацию.

Поздравляем, конечно, наших сербских друзей с успешным Председательством в ОБСЕ в очень непростой период, когда планы сотрудничества, совместного обеспечения безопасности в рамках Организации существенно искажаются политизированными подходами и попытками идеологизировать задачи совместного взаимодействия по всем актуальнейшим вопросам, прежде всего, по борьбе с терроризмом и обеспечению в Евроатлантике равной и неделимой безопасности.

Подход сербского Председательства был взвешенным. Равномерно уделялось внимание всем компонентам безопасности: военно-политическому, экономическому и гуманитарному.

В целом такое удачное совмещение министерского заседания ОБСЕ и проведение фактически полноценного двустороннего визита в Сербию считаю весьма полезным. Мы договорились о дальнейшей координации наших действий по многим направлениям.

Еще раз выражаю признательность Премьер-министру Сербии А.Вучичу и нашим сербским хозяевам в целом за гостеприимство и за приверженность основополагающим принципам нашего взаимодействия.

Вопрос: За что Вы критиковали Представителя ОБСЕ по свободе СМИ Д.Миятович?

С.В.Лавров: Я, честно говоря, давно призываю, и это наша позиция, к тому, чтобы любые институты ОБСЕ работали объективно и на основе понятных мандатов. Сейчас ни у Бюро по демократическим институтам и правам человека, ни у Представителя ОБСЕ по свободе СМИ таких мандатов, которые были бы утверждены на межправительственном уровне, нет. Некоторые наши западные партнеры в ОБСЕ категорически отказываются согласовывать общеприемлемые принципы деятельности этих институтов, которые, казалось бы, должны представлять интересы всех государств, входящих в ОБСЕ. Они не соглашаются на наши предложения, потому что, наверное, удобнее иметь такие рыхлые непонятные структуры, которыми легко манипулировать. Давайте говорить откровенно, мы из этого секрета не делаем. Тем не менее, продолжаем добиваться, чтобы все-таки эта работа была поставлена на понятную и объективную основу.

Не раз высказывали претензии к тому, как функционирует представитель ОБСЕ по свободе СМИ, реагируя на абсолютно безобидные вещи, на случаи, когда высказывается мнение представителей правительства той или иной страны, и закрывая глаза на вопиющие нарушения прав журналистов. Кстати, говоря о журналистах и последних событиях, которые у всех на слуху: несколько дней назад два турецких журналиста были арестованы, им предъявлено обвинение и грозят многие годы тюрьмы только из-за того, что они опубликовали информацию, которая попала им в руки. Я не припомню, чтобы Представитель ОБСЕ по свободе СМИ Д.Миятович или кто-то из ее сотрудников каким-то образом комментировали эти действия турецких властей. Таких примеров множество.

Мы в принципе хотели принять специальное решение нынешнего министерского заседания ОБСЕ, которое было бы посвящено недопустимости дискриминации журналистов по национальному признаку, по принципу принадлежности к тому или иному СМИ, как это имеет место на Украине, где практически все российские каналы запрещены, отключено вещание, печатные СМИ также цензурируются и запрещаются. В отношении журналистов принимаются физические меры, когда они пытаются на основе имеющейся аккредитации осуществлять свои профессиональные обязанности. Я уже не говорю о случаях, когда российские журналисты были убиты во время боевых действий на востоке Украины. Мне кажется, что все это должно в полной мере отражаться в работе Представителя ОБСЕ по свободе СМИ. Пока эта работа крайне политизирована и ориентирована на обслуживание односторонних интересов одной группы стран ОБСЕ.

Россия. Сербия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 4 декабря 2015 > № 1639211 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Первым заместителем Председателя Правительства, Министром иностранных дел Сербии И.Дачичем, Белград, 2 декабря 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Первый заместитель Премьер-министра, Министр иностранных дел Сербии, мой добрый друг И.Дачич сказал сегодня о том, насколько важен для Сербии предстоящий завтра Совет министров иностранных дел ОБСЕ. Он вспоминал о последнем крупном событии в столице Сербии (тогда – Югославии) – саммите Движения неприсоединения. Сербия стояла у истоков Движения, в центре позиции которого всегда было отстаивание незыблемости международного права. Эти же принципы – невмешательство во внутренние дела, уважение суверенитета и политической независимости государств, неприменение силы для решения любых проблем – были заложены в основу Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в Хельсинском заключительном акте 40 лет назад.

Печальным символом сегодня является то, что именно здесь, в Белграде, были впервые нарушены основополагающие принципы ОБСЕ, когда страны НАТО приступили к бомбардировкам СФРЮ – впервые страны-члены ОБСЕ бомбили без каких-либо на то правовых оснований страну-участницу той же самой Организации. Последствия этого кризиса продолжают ощущаться, несмотря на принятие резолюций Совета Безопасности ООН по Боснии и Герцеговине и по Косово. Россия, как и Сербия, твердо выступает за их неукоснительное выполнение, чтобы никогда не повторялась трагедия той войны. Но помимо того печального символа есть и обнадеживающий символ в том, что сегодня все члены ОБСЕ собрались именно в столице Сербии. Это дает надежду, что все мы сможем вернуться к истокам, к основополагающим принципам, на которых основывается наша Организация, и что мы больше никогда не допустим этого шока.

Я убежден, что выбор столицы Сербии в качестве города, где состоится юбилейный министерский саммит ОБСЕ, был обусловлен прежде всего уважением последовательной линии наших сербских друзей на отстаивание принципов международного права. Понимание необходимости возвращения к основополагающим нормам и принципам ОБСЕ во многом обусловлено тем, что все больше осознается общая для всех нас угроза – угроза терроризма. Я очень надеюсь, что все участники министерских заседаний, которые состоятся здесь в ближайшие два дня, отставят в сторону все второстепенное и сконцентрируются на выработке общих подходов к решению самых главных для всех без исключения стран проблем: борьбе с терроризмом, наркотрафиком, наркоиндустрией, которая подпитывает терроризм в финансовом плане. Это и определение истинных причин кризиса с мигрантами, который охватил Европу, защита христиан, недопущение какой-либо дискриминации по религиозному или национальному признаку, будь то исламофобия или антисемитизм. Это и объединение усилий для того, чтобы диалог между цивилизациями, которые представлены на пространстве ОБСЕ и в регионах, окружающих ОБСЕ, действительно стал определяющим в выработке наших общих подходов в решении глобальных проблем. Я фиксирую продвижение по всем этим направлениям.

Ключевое значение имеет правдивая и честная информация. Мы наблюдаем слишком много примеров, когда информация искажается, извращается, когда в эфир и на страницы газет, в Интернет-порталы вбрасывается откровенная ложь и пропаганда. Есть множество примеров, когда в отношении журналистов применяется запрет на профессию, когда их не допускают к работе в той или иной стране только потому, что они представляют определенное государство или конкретные СМИ. В ОБСЕ есть институт Представителя по вопросам свободы СМИ. Он явно работает неадекватно тем требованиям, которые выдвигает жизнь. Одним из наших главных приоритетов на предстоящем министерском заседании будет принятие решения, которое потребует от всех институтов ОБСЕ, прежде всего, от упомянутого мной, обеспечения свободы СМИ без двойных стандартов, без каких-либо изъятий, разумеется, за исключением пропаганды терроризма, потребления наркотиков и прочих вещей, которые прямо запрещены международными принципами.

Хочу в заключение сказать, что повестка дня нашего заседания весьма насыщенная. К сожалению, из-за сохраняющейся инерции прежних подходов не по всем вопросам, вынесенным на обсуждение, удастся принять консенсусное решение. Но то, что уже удается согласовать (это примерно понятно), отражает колоссальную работу, которую проделало сербское Председательство в течение всего этого года. Наши сербские друзья стремились в полном соответствии с духом и буквой документов ОБСЕ обеспечить сбалансированный подход ко всем трем измерениям безопасности: военно-политической, экономической и гуманитарной. На достойном высоком уровне была организована целая серия мероприятий, посвященная 70-летию Победы во Второй мировой войне. Я убежден, что усилия, которые Сербия приложила для запуска т.н. процесса «Хельсинки+40» обеспечат дополнительные шансы на то, что нам удастся вывести ОБСЕ из системного кризиса.

Хочу еще раз поблагодарить Министра иностранных дел Сербии И.Дачича и всю его команду за неустанные усилия по сохранению востребованности ОБСЕ и повышению ее эффективности, насколько это возможно в современных условиях.

Вопрос (адресован обоим министрам): Сегодня Министерство обороны России опубликовало данные, в том числе наглядные фотографии, из которых видно, что нефть с подконтрольной террористам территории в Сирии и Ираке идет в Турцию, а через Турцию уже напрямую продается. Также говорится, что к этой торговле может быть причастно высшее руководство Турции (ранее даже звучало имя Президента Турции). Являются ли эти данные достаточным основанием для начала международного расследования на эту тему, в том числе, возможно, под эгидой ОБСЕ? Как это повлияет на ход «Венского процесса» урегулирования в Сирии?

С.В.Лавров: Тему незаконной торговли нефтепродуктами и нефтью, которые добываются и перерабатываются на территории, захваченной ИГИЛ, мы ставим уже давно, в том числе в Совете Безопасности ООН, где принята специальная резолюция, запрещающая иметь подобные отношения с террористами. Эта резолюция требует от государств сообщать в Совет Безопасности и Генеральному секретарю ООН все имеющиеся у них сведения о нарушении указанных положений. Пока таких сообщений в Совет Безопасности ООН не поступало. Сейчас мы работаем над новым решением Совбеза, которое уже будет обязывать Генерального секретаря ООН регулярно предоставлять всю имеющуюся у него информацию на счет нелегальной торговли нефтью с территорий, захваченных террористами.

О том, что нефть с захваченных игиловцами месторождений в Сирии и Ираке течет за границу, в частности, в Турцию, мы неоднократно говорили публично, и факты, которые подтверждают эти обстоятельства, будут формально предъявлены, в том числе в ООН и всем заинтересованным странам. На саммите «Двадцатки» в Анталье Президент России В.В.Путин уже показывал своим собеседникам фотографии, сделанные из космоса и авиацией ВКС РФ, которые зафиксировали безостановочное движение бензовозов, цистерн с нефтью с территории Сирии в направлении турецкой границы. Дополнительные документальные подтверждения этих фактов будут, как я уже сказал, представлены.

Что касается Вашего вопроса о том, не следует ли начать расследование всей этой ситуации, в том числе под эгидой ОБСЕ, отвечу, что ОБСЕ в принципе расследованиями не занимается. Наверное, здесь надо не столько запускать длительную процедуру расследования, сколько сделать очевидное для всех без исключения – перекрыть турецко-сирийскую границу. Об этом в предметном плане шла речь на встрече Президента России В.В.Путина с Президентом США Б.Обамой и другими лидерами, которые участвовали в Конференции стран – участниц Рамочной конвенции ООН по вопросам изменения климата в Париже несколько дней назад. Как я понимаю, руководители США как лидера созданной ими антитеррористической коалиции уже публично призвали Турцию перекрыть эту границу. Думаю, что усилий одной Турции будет недостаточно, ей нужно помочь, чтобы была объективная, понятная для всех ситуация.

Вопрос: Вы только что сказали, что необходимо перекрыть границу между Турцией и Сирией и тем самым приостановить путь, которым нефть следует в Турцию. Как это все коррелируется с сегодняшним заявлением Министерства обороны России о том, что Президент Турции Р.Т.Эрдоган и его семья занимаются конкретно этой торговлей?

С.В.Лавров: Как я уже сказал, те факты, которые у нас есть, будут представлены всем интересующимся. Здесь никакого секрета у нас нет. Что касается конкретных способов перекрытия турецко-сирийской границы, как и турецко-иракской, необходимо исходить из реальных возможностей «на земле». Можно использовать с сирийской и иракской стороны ополчения курдов, которые являются союзниками возглавляемой США коалиции. У США есть спецназ в Ираке, Вашингтон заявил, что он может применяться и в Сирии. Я убежден, что это можно делать только с согласия сирийского Правительства, но спецназ «на земле» существует. Поэтому одним из очевидных вариантов является комбинация усилий курдов на сирийской и иракской сторонах границы и турецкого Правительства совместно со спецназом США и, возможно, других стран коалиции, в том, что касается турецкой стороны турецко-сирийской и турецко-иракской границ. Если созданию таких барьеров на пути подпитки ИГИЛ будут пытаться препятствовать террористы, то российская авиационная группа в Сирии совместно с коалицией, возглавляемой американцами, я уверен, может и будет готова оказать поддержку с воздуха, чтобы террористы не вмешались в перекрытие границы для нелегальных поставок нефти в одну сторону, а вооружения и боевиков – в другую.

Вопрос: Будет ли у Вас здесь встреча с Вашим турецким коллегой?

С.В.Лавров: В ответ на настоятельные просьбы турецкой стороны мы готовы предусмотреть такую встречу «на полях» белградского СМИД ОБСЕ. Мы хотим понять, что наши турецкие партнеры, так настоятельно добивающиеся встречи, могут сказать сверх того, что они уже наговорили публично. Будет печально, если ничего нового мы не услышим.

В любом случае, нам бы тоже хотелось задать несколько вопросов турецкой стороне, в том числе о попытках извратить содержание моего телефонного разговора с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу 25 ноября. В частности, в тех «утечках», которые появились в турецких газетах, утверждается, будто в ходе разговора он предложил создать «горячую линию» между военными ведомствами России и Турции, а мы от этого отошли в сторону. Это неправда, потому что такая линия была создана на самом раннем этапе действий ВКС России по российской инициативе, но турецкая сторона этой линией ни разу не воспользовалась, в том числе и в контексте событий, произошедших 24 ноября. Также в упомянутых «утечках» утверждалось, будто в ходе этого телефонного разговора 25 ноября Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу предложил мне создать коалицию между Россией и Турцией для борьбы с ИГИЛ, а мы не проявили энтузиазма. Это уже неправда в квадрате и в кубе. Именно Президент России В.В.Путин, выступая на Генеральной Ассамблее ООН, предложил создать единый фронт против терроризма. Именно мы продвигаем концепцию, в соответствии с которой параллельно с борьбой против терроризма необходимо активизировать процесс политического урегулирования в Сирии, который получил название «Венского процесса». Если то, что сделала турецкая авиация 24 ноября, сбив российский самолет, было направлено на подрыв перспективы создания единого антитеррористического фронта и политического процесса в рамках Венской группы, то это, мы вас уверяем, турецкой стороне не удастся. Позавчера, выступая в Париже, Президент России В.В.Путин четко подтвердил, что мы лишь интенсифицируем наши антитеррористические действия и не свернем с пути политического урегулирования в САР.

Россия. Сербия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 3 декабря 2015 > № 1639198 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Кипра И.Касулидисом, Никосия, 2 декабря 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Прежде всего, хотел бы выразить признательность нашим друзьям за гостеприимство, приглашение и организацию нашего визита, в рамках которого состоялись встречи с Президентом Республики Кипр Н.Анастасиадисом, только что завершились переговоры с моим добрым другом, Министром иностранных дел И.Касулидисом.

Нынешний год проходит под знаком 55-летия установления дипломатических отношений между нашими странами, хотя контакты имеют гораздо более глубокую историю. Первое письменное упоминание о них датируется началом 18 века. Между нашими странами поддерживается регулярный диалог на высшем политическом уровне. Мы были рады принимать в феврале 2015 года в Москве Президента Кипра Н.Анастасиадиса с официальным визитом, оценили его присутствие на параде Победы в Москве 9 мая.

Сегодня мы рассмотрели ход выполнения договоренностей, которые были достигнуты между Президентом Российской Федерации В.В.Путиным и Президентом Республики Кипр Н.Анастасиадисом, включая выполнение Совместной программы действий на 2015-2017 гг.

С особым вниманием обсудили перспективы расширения торгово-экономических связей, несмотря на известные проблемы в отношениях между Россией и ЕС. Уверены, что здесь есть хорошие перспективы, прежде всего, в сфере расширения контактов в высокотехнологичных областях, а также в контексте наращивания инвестиций с учетом того интереса, который проявляют российские компании к планам Республики Кипр в области приватизации.

На встрече с Президентом Кипра Н.Анастасиадисом и на переговорах в Министерстве иностранных дел мы подробно обсудили положение дел в кипрском урегулировании. Россия поддерживает возобновление контактов и исходит из того, что окончательное решение должно быть достигнуто на основе положений имеющихся резолюций СБ ООН, а также через достижение согласия между обеими общинами. Попытки установления искусственных сроков, навязывания извне неких схем, т.н. независимого арбитража предпринимались в прошлом и ни к чему хорошему не привели.

Как и сказал мой коллега, мы рассчитываем, что Совет Безопасности ООН будет продолжать контролировать процесс, поощрять стороны в достижении согласия и, конечно же, он должен сыграть свою роль в оформлении результатов окончательного урегулирования.

Серьезное внимание мы уделили обсуждению ситуации в регионе Ближнего Востока и Севера Африки, прежде всего, в контексте сирийского кризиса, но не только. Обсудили и другие проблемы, которые усугубляются в других частях этого региона, прежде всего, в контексте борьбы с терроризмом: с «Исламским государством», «Джабхат ан-Нусрой» и прочими экстремистскими организациями.

Высоко ценим поддержку позиции России в антитеррористической борьбе, которую высказывает руководство Республики Кипр, солидарность с нами в связи с действиями Турции, которая без каких-либо оснований сбила российский бомбардировщик, выполнявший антитеррористическую миссию. Трудно отделаться от впечатления, что кому-то очень хотелось бы сорвать политический процесс, который был начат в Вене в рамках Международной Группы поддержки Сирии, и помочь исламистам воцариться в САР и в регионе.

Мы привержены Венскому процессу. Рассчитываем, что все без исключения участники Международной Группы поддержки Сирии будут строго и четко соблюдать достигнутые договоренности в отношении подготовки списка террористических организаций и формирования по-настоящему репрезентативной делегации оппозиции для переговоров с Правительством САР.

Мы обсудили ситуацию на Украине. Как сказал мой коллега, мы едины в необходимости полностью выполнять Минские договоренности. Если у кого-то оставались сомнения в том, какова последовательность шагов для достижения этой цели, то они были развеяны на встрече лидеров «нормандской четверки» в Париже 2 октября, где предельно четко было согласовано то, что необходимо делать, прежде всего киевскому руководству.

Мы обменялись мнениями о положении дел в отношениях между Россией и ЕС. Ценим заинтересованность Никосии и усилия, которые предпринимают наши кипрские друзья в интересах нормализации этих отношений. Считаем действия Брюсселя по замораживанию связей с Российской Федерации абсолютно контпродуктивными. Убеждены, что в интересах всех без исключения народов нашего общего континента договариваться о продвижении вперед к формированию единого пространства безопасности и сотрудничества. Это предполагает принятие практических шагов по гармонизации интеграционных процессов на востоке и западе Европы, в Евразии.

Мы весьма удовлетворены итогами переговоров. Я пригласил Министра иностранных дел Кипра И.Касулидиса в Российскую Федерацию с ответным визитом. В любом случае будем поддерживать тесные контакты, как это и принято между нами.

Вопрос: Как Вы можете прокомментировать заявление Генерального секретаря НАТО Й.Столтенберга о необходимости созыва Совета Россия-НАТО? Альянс сейчас изучает эту возможность.

С.В.Лавров: Я только что узнал, что Генеральный секретарь НАТО Й.Столтенберг предложил созвать Совет Россия-НАТО на уровне, как я понимаю, постоянных представителей. Россия никогда не отказывалась от работы как в этом, так и в других форматах. Напомню, что после того, как М.Саакашвили отдал преступный приказ использовать силу в Южной Осетии, именно по инициативе США был «заморожен» Совет Россия-НАТО. Несколько месяцев спустя сами члены Североатлантического альянса сказали нам, что это была ошибка, и Совет должен собираться, как они выразились, «в любую погоду».

После событий на Украине, когда был организован антиконституционный вооружённый переворот, и к власти пришли националисты, наши натовские коллеги в очередной раз обиделись и повторили ту же самую ошибку, «заморозив» работу механизмов между Москвой и Североатлантическим альянсом. В том числе, по сути дела, прекратил свою работу Совет Россия-НАТО, хотя формально он не был упразднён. Если сейчас г-ну Й.Столтенбергу разрешили проявить такую инициативу, то мы соберёмся, посмотрим, послушаем, что наши натовские коллеги имеют нам сказать.

У нас накопилось очень много вопросов к НАТО, в том числе в отношении того, как нарушаются существовавшие в рамках Совета Россия-НАТО договорённости. Поэтому есть, о чём поговорить. Самое главное – не допускать отхода от ключевого принципа, заложенного в основу наших отношений с НАТО: принципа равной и неделимой безопасности, когда никто в Евро-Атлантике не должен укреплять свою безопасность за счёт ущемления безопасности других.

Вопрос: Какова позиция России как одного из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН относительно иностранных гарантий решения кипрской проблемы и роли Турции в этом вопросе?

С.В.Лавров: В том, что касается гарантий, действующих в отношении Кипра, то решать, прежде всего, конечно же, руководству Республики Кипр. Безусловно, в процессе урегулирования должны быть найдены такие договорённости, которые позволят обеспечивать эти гарантии безопасности уже на принципиально новой основе, которая будет приемлема обеим кипрским общинам. Мне совершенно ясно, что когда будет достигнуто урегулирование, эту роль должен играть, прежде всего, СБ ООН.

Вопрос: Вас проинформировали о положении по кипрскому урегулированию, но односторонне – Вы не узнали о взглядах турок-киприотов. Мы знаем, что было предложение о встрече на «зелёной линии», но оно было отклонено. Вам не кажется, что должны быть представлены взгляды обеих сторон? Как Вы прокомментируете отмену США эмбарго на поставки вооружений в Республику Кипр? Это ход против России?

С.В.Лавров: Не могу комментировать двусторонние отношения между США и Республикой Кипр. Что касается первого вопроса, то смею Вас заверить, что мы прекрасно осведомлены о позициях обеих кипрских общин, поскольку, в частности, в Нью-Йорке по линии СБ ООН мы регулярно общаемся с представителями Республики Кипр и турок-киприотов. Что касается планов по встрече с г-ном М.Акынджы, которые, к сожалению, не материализовались, то мы были готовы провести такую встречу в формате, адекватном нынешнему положению вещей.

Вопрос: Что, помимо принесения извинений, может сделать Турция, чтобы смягчить сложившийся в отношениях между двумя странами кризис? Что со своей стороны может сделать Россия, чтобы вернуть стабильность в этот регион? Если положение останется таким же, как оно есть, прекратит ли Россия все экономические и иные связи с Турцией, и когда это может произойти?

С.В.Лавров: Всё, что нужно было сказать по этому поводу, уже сказано Президентом России В.В.Путиным и другими российскими представителями.

Произошёл ничем не спровоцированный враждебный по отношению к Российской Федерации инцидент. Мы рассматриваем его в качестве такового. Понятно, что отношения между Россией и Турцией в этой ситуации не могут развиваться по принципу «business as usual». Мы оцениваем эту акцию Турции как противоречащую задачам борьбы с терроризмом.

Я не собираюсь высказываться на тему того, что должна сделать Турция. Полагаю, что наши коллеги – турецкие соседи сами должны понимать, что им необходимо сделать. Думаю, что все остальные прекрасно понимают ситуацию и то, как нужно поступать в таких случаях.

На следующий день после этого нарушения международного права я разговаривал с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу и не услышал от него ничего нового по сравнению с тем, что публично заявляло турецкое руководство, оправдывая свою неприемлемую преступную акцию. Сейчас турецкая сторона настоятельно просит организовать очную встречу с Министром иностранных дел Турции «на полях» СМИД ОБСЕ в Белграде. Мы не будем уклоняться от этого контакта, послушаем, что нам скажет г-н М.Чавушоглу. Может быть, появится что-то новое по сравнению с тем, что уже было произнесено публично.

Что касается действий России, то вы о них знаете: это абсолютно адекватные шаги, в качестве таковых они признаны большинством непредвзятых наблюдателей на международной арене. Наша главная озабоченность заключается в том, чтобы не допустить «перелива» террористических угроз, которые расцветают на территории Турции, на территорию Российской Федерации.

Россия. Кипр > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 2 декабря 2015 > № 1639199 Сергей Лавров

Как, видимо, и многие, я довольно долго верил в создание (или воссоздание) единства Европы, то есть, во-первых, в реальность плана строительства "общеевропейского дома" (Европы от Атлантики до Тихого океана), во-вторых, в искреннее стремление к этому европейских политиков. И, хотя сотни и тысячи фактов и сотни тысяч слов этому противоречили, вера оставалась.

Она основывалась на легенде, что когда-то (до Великой русской революции 1917 года) такое общеевропейское единство было. На мифе о возможности восстановления такого единства и об искреннем стремлении европейцев — по крайней мере, после падения Берлинской стены — это единство восстановить. Но суровая реальность всего того, что происходило на нашем континенте после распада Советского Союза, постепенно подтачивала и историческую обоснованность легенды, и хоть какую-то вероятность воплощения мифа в жизни, пусть и будущей.

Последней каплей в крушении легенды и перерождения мифа в бесплодную фантазию или даже политическую спекуляцию стали для меня события, развернувшиеся с декабря 2013 года на Украине и вокруг нее.

Теперь и в этом вопросе я превратился в твердокаменного реалиста. Более того, в фаталиста. На базе этого реализма-фатализма я и строю логику и аргументацию данной статьи.

Итак, раньше мне казалось, что для того, чтобы сохранить Европу, то есть то, что все мы привыкли считать Европой и за что ценим эту, причем нашу, часть мировой цивилизации, ее нужно объединить, что означало бы воссоединение западных и восточных европейских стран в единой цивилизационно-политической конструкции. Кратко говоря, объединение Евросоюза и России. Теперь мне ясно, что это не так.

Почему? Главная причина в том, что так называемая Европа этому всячески – сегодня, как и многие века до того, — сопротивляется. Она этого не хочет.

Кстати, нелишне отметить, что Евросоюз фактически узурпировал имя "Европа", несмотря на то что ни история, ни география ему такого права не давали. Сегодня мы, причем и в России тоже, уже так привыкли к этому и смирились с этим, что восприятие и воспроизведение слов "Евросоюз" и "Европа" как синонимов стало лингвистической нормой. А Россию, крупнейшую (даже без азиатской ее части) по площади и численности населения страну континента, принято считать лишь "соседом Европы".

Конечно, внутри Евросоюза (Европы) есть свои линии водораздела (в том числе и по отношению к России), но целенаправленно сложенный механизм этого союза, во-первых, жестко фиксирует, что идеологический, политический и управленческий центр ЕС лежит строго на Западе (Германию в данном случае можно тоже отнести к Западу) Европы, а во-вторых, предусматривает железную дисциплину подчинения новых членов старым, то есть тому же Западу.

А Запад Европы (Брюссель, Париж, Берлин и Лондон) давно уже сделали свой цивилизационный выбор. Он решил соединиться отнюдь не с Россией, а со странами Севера Африки и Ближнего Востока (Большое Средиземноморье).

Пагубность этого выбора, проявившаяся давно, в наиболее острой форме проявилась в этом, 2015-м, году. Однако даже в этих условиях, когда поток беженцев из Большого Средиземноморья сотрясает сами основы европейской цивилизации демографически, конфессионально и политически, Европа продолжает продлевать санкции против России и не проявляет никакого серьезного желания посмотреть на восток своего континента как на возможность своего спасения и выживания.

Объясняется ли это тем, что Средиземноморье является исторической колыбелью Европы, или политическими предрассудками, ранее считавшимися идеями, или синдромом скорой смерти, охватившим европейскую цивилизацию в ее западном варианте, — неважно. Важно то, что, по мнению Евросоюза, Россия — это не Европа, и лучше терпеть наплыв беженцев с Востока, чем открыть границы между Евросоюзом и Россией.

Актуальным доказательством того, что Европа-Евросоюз сделала свой выбор не в пользу союза с Россией, является, например, то, что вслед за США многие европейские политики поставили Россию наряду с ИГ в ряд главных угроз для себя! А также то, что ради сохранения химеры Украины как "страны украинцев", "строительства Украины как государства-нации" и именно в этом виде присоединения ее к Евросоюзу, европейцы фактически полностью поддерживают и политически прикрывают украинизацию 20 миллионов русских, являющихся гражданами Украины, то есть расизм, причем именно антирусский расизм.

Итак, зафиксируем как исторический факт и современную и будущую реальность то, что географическая и историческая Европа, а также Европа обозримого будущего была и остается разделенной. И в этом смысле исчезновение в 1989 году Берлинской стены ничего не изменило.

До сих пор я еще ни разу не упомянул главную европейскую страну, а именно США, которая, во-первых, является не менее, а даже более значимым актором внешней и внутренней политики Евросоюза, чем Франция или Германия, и во-вторых, еще меньше, чем сам ЕС, рассматривает Россию как часть Европы. И именно НАТО, а не политические и экономические структуры Евросоюза является главным военно-политическим, а значит – и государствообразующим (если рассматривать ЕС как протогосударство) институтом Европы-Евросоюза.

Из трех отведенных при создании НАТО функций этой организации – держать Европу под США, Германию – под Европой, а Россию вне Европы – перестала быть актуальной лишь вторая, а первая и третья продолжают целенаправленно отрабатываться, причем не только Вашингтоном, но и Брюсселем, Лондоном, Парижем, Берлином и Варшавой – надсмотрщиком над ненадежной славянской частью Европы. Что уж тут говорить о подголосках в виде Риги, Таллина и Вильнюса, которые, впрочем, чаще используются как антироссийская клака и провокаторы.

Представьте себе, что Россия подала бы официальную просьбу о вступлении в Евросоюз. Легко спрогнозировать, в какой бы ступор впали в этом случае даже Берлин и Париж, не говоря уже о Варшаве, Стокгольме или Риге. Последние к тому же стремительно перешли бы к сопротивлению.

Конечно, нужно признать, что Россия является не мифической, а реальной проблемой для Европы-Евросоюза. Прежде всего потому, что в силу своей исторической и материальной (даже при нынешней ослабленности экономики) мощи Россия способна, вступи она в Евросоюз, полностью переформатировать это межгосударственное образование. Правда, переформатировать не цивилизационно, а политически, но, как я уже сказал, похоже, что сегодняшний Евросоюз меньше всего заботит приближающаяся гибель Европы как цивилизации, а больше всего – сохранение нынешних политических реальностей и условностей, политкорректностей и толерантностей.

Кроме того, Россия сама является союзообразующим государством, кстати, первым создавшим Евросоюз (под названием Советский Союз), который после Второй мировой войны расширил свои границы до Центральной Европы (через Организацию Варшавского договора и Совет экономической взаимопомощи). Никогда в своей истории Россия (под любым названием) не вступала в межгосударственные союзы в качестве подчиненного участника. Только в качестве лидера или равноправного, но одного из главных, членов (Священный союз в начале ХIХ века или антигитлеровская коалиция в ХХ веке — тому яркие примеры). И понятно, что, помимо всего прочего, именно поэтому перед Россией трепещут не только Стокгольмы или Риги, Варшавы или Брюссели, но даже и Вашингтон, Лондон, Париж и Берлин.

Так или иначе, но необходимо признать в качестве реальности то, что и сегодня, и в обозримом будущем формула Европы такова: Евросоюз плюс Россия (даже если Россия будет одна — без СНГ, ОДКБ и ЕврАзЭС). Из этой реальности нужно и исходить при формировании новой общеевропейской политики, одной из главных целей которой является сохранение мира на нашем континенте. Мира прежде всего внутреннего, внутриевропейского, но и, разумеется, ликвидации внешних военных угроз. Причем вынутриевропейский мир является залогом максимальной гарантии внешней безопасности всех европейских стран.

Исторический опыт (включая и современность) показывает, что в перерастании конкуренции между Западом (классическими европейскими странами) и Востоком Европы (Россией) в военные конфликты и в собственно войны фатальную роль играют государства, лежащие между ними. В настоящее время это в первую очередь (и традиционно) Польша, а также Эстония, Латвия, Литва, Молдова и Украина при их нынешних националистических режимах. Совсем прямо, то есть честно, без всякой политкорректности, говоря, это страны, избравшие себе роль провокаторов конфликтов между Европой и Россией. Во всем остальном они могут быть очень хороши и даже прекрасны, но в этом конкретной части мировой и европейской политики это, увы, так.

Причем если раньше эти страны умело (вольно или невольно) провоцировали политические конфликты и военные столкновения между крупными европейскими державами и Россией, то теперь они, понимая, что опыт наполеоновского и гитлеровского походов на Россию на века отрезвил элиты Франции, Германии, а заодно и Британии, надеются только на США, старательно заманивая натовские, а фактически американские войска на свои территории. И тут их, в частности, вдохновляет совсем недавний опыт уничтожения крупнейшего славянского государства на Балканах – Югославии.

Именно это и является главной угрозой для внутренней военной безопасности Европы. Следовательно, именно ее и нужно нейтрализовать. В буквальном смысле этого слова.

Я утверждаю, что классические европейские страны — Франция, Германия, Италия и Великобритания вместе с Россией, но без США и тем более Канады, должны договориться о создании пояса нейтральных (в военном отношении) государств между полюсами разделенной Европы, то есть между Евросоюзом и Россией.

Этот пояс должен состоять как минимум из следующих (с севера на юг) стран: Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Сербия, Украина, Молдова и Грузия. Желательно, чтобы на втором этапе в него вошли также Чехия, Словакия, Венгрия и все страны, ранее входившие в Югославию. Австрия и Швейцария примыкают к этому поясу автоматически, в силу исторических традиций своего военного нейтралитета.

Эти новые нейтральные страны, сохраняя за собой право, если они того желают, быть членами Евросоюза, не должны входить ни в какие военные блоки (то есть как минимум покинуть НАТО) и иметь право размещать на своей территории иностранные военные базы, иностранные войска и иностранное оружие. Лишить эти страны права иметь собственные вооруженные силы, причем любого размера, разумеется, никто не может.

В обмен на это великие европейские державы — Германия, Франция, Италия, Великобритания и Россия — гарантируют территориальную целостность нейтральных стран. Разумеется, при условии ликвидации там, где это есть, а именно на Украине, в Молдавии, в Латвии и Эстонии, какой-либо дискриминации (включая языковую) так называемого нетитульного населения, то есть, с точки зрения России, в первую очередь русского и русскоязычного.

Следующим пунктом этого плана полной ликвидации внутренней военной угрозы для Европы должен стать вывод всех американских войск и военных баз с территории всех европейских стран.

Внешнюю безопасность Европы в целом и каждой из европейских стран в отдельности при этом будут решать их военные блоки (модифицированная НАТО на Западе, ОДКБ на Востоке), а также НАТО и ОДКБ совместно, если сумеют прийти к соответствующей договоренности через договор о коллективной европейской системе безопасности. В случае нападения извне Европы на нейтральные страны, их безопасность и целостность, помимо их собственных вооруженных сил, берут на себя обязанность обеспечить НАТО или ОДКБ – по выбору этих стран.

Итак, суммирую. Во имя ликвидации всех внутренних военных угроз в Европе и минимизации (фактически – тоже ликвидации) внешних военных угроз, необходимо:

Признать и официально зафиксировать разделенность Европы как историческую и политическую реальность;

Создать в Европе пояс нейтральных (в военном смысле) государств между двумя полюсами Европы;

Вывести из Европы США как военную силу, а также минимизировать роль США как актора внутренней европейской политики.

Я уверен, что именно этим нужно заняться сегодня, причем срочно, ответственным и реалистически мыслящим политикам Европы, понимаемой как Евросоюз плюс Россия, забыв на ближайшее десятилетие рассуждения о мифическом общеевропейском доме – и в романтической, и уж тем более в спекулятивной или лицемерной части этих рассуждений.

Я также уверен, что если это не произойдет в ближайшие годы и по доброй воле, то коренные народы Европы и классические европейские страны вынуждены будут реализовывать этот или очень схожий с ним план после какого-то катастрофического события, в сравнении и с которым последняя террористическая атака на Париж покажется детской шалостью. Или после появления нового европейского диктатора – Гитлера ХХI века, причем не обязательно европейского происхождения.

И тогда Европа-Евросоюз, презрев свою фанаберию и отказавшись от нынешнего лицемерия, вновь обратится к России за помощью как к последней надежде, прежде всего военной. Но вот я, например, как русский и как гражданин России не буду готов давать добро на очередное спасение Европы.

Если сегодня Европа не хочет спастись, объединившись с Россией, то почему Россия должна, принося жертвы, спасать ее завтра? В конце концов, европейскую цивилизацию мы сохраним на своей собственной территории. И тем самым выполним свой исторический долг перед этой цивилизацией, а равно и перед самой Россией. Иначе европейские самоубийцы могут и нас утянуть за собой в пропасть.

Статья написана на основе выступления автора на международной конференции "Ялта-Потсдам-Хельсинки-Белград: в поисках безопасного мироустройства" (Белград, 24-25 ноября 2015 г.)

Виталий Третьяков, для МИА "Россия сегодня"

Евросоюз. США. ЕАЭС. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 30 ноября 2015 > № 1567543 Виталий Третьяков

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с заместителем Председателя Совета министров, Министром иностранных дел и по делам эмигрантов Сирии В.Муаллемом, Москва, 27 ноября 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели с моим коллегой Министром иностранных дел Сирии В.Муаллемом содержательные, откровенные переговоры. Говорили о ситуации в Сирии, вокруг нее и в целом о том, что происходит в ближневосточном регионе после т.н. «арабской весны».

Особое внимание уделили главной на сегодня задаче – борьбе с международным терроризмом, который представляет угрозу не только для Сирии и стабильности на Ближнем Востоке, но и угрозу глобального характера и масштаба. Очаг террористической угрозы сконцентрировался на обширных территориях Сирии и Ирака – это т.н. «Исламское государство Ирака и Леванта». У нас единое мнение, что искоренить его можно только без каких-либо двойных стандартов. Особая ответственность за то, чтобы отказаться от таких двойных стандартов и действовать в едином строю против терроризма, лежит на странах, которые являются соседями Сирии. Считаем верхом цинизма ситуацию, когда некоторые из этих стран заявляют о своей приверженности соответствующим решениям СБ ООН, объявляют себя участниками антитеррористических коалиций, а на деле ведут свою игру, в которой террористам отводится роль, по сути дела, негласных союзников.

Подтвердили наши оценки действий властей Турции, которые привели к крушению российского бомбардировщика. Эти оценки подробнейшим образом, были развиты вчера в выступлении Президента Российской Федерации В.В.Путина в ходе пресс-конференции с Президентом Франции Ф.Олландом. У нас накапливается все больше вопросов об истинных намерениях Анкары, степени ее реальной заинтересованности в ликвидации терроризма, в частности, в Сирии и нормализации ситуации в Сирийской Арабской Республике.

Как неоднократно подтверждал Президент Российской Федерации В.В.Путин, борьба с террористическим вызовом требует консолидации усилий всего мирового сообщества в противостоянии этому злу при уважении норм международного права, центральной роли СБ ООН. При этом, как вчера подтвердил Президент России В.В.Путин на пресс-конференции с Президентом Франции Ф.Олландом, мы готовы в полной мере учитывать те или иные озабоченности, интересы стран, заинтересованных в антитеррористической борьбе, и готовы на такие формы коалиции, взаимодействия, координации, которые не будут ни для кого создавать дискомфорт. Дело за нашими партнерами, включая тех, кто входит в коалицию, созданную американцами еще в прошлом году, но пока не достигшей заметных результатов.

Помимо главной задачи – искоренения терроризма на сирийской земле, решением которой занимаются российские и сирийские военные, координирующие свои действия, мы рассмотрели задачи, связанные с продвижением политического процесса в Сирии. Подчеркнули, что главный смысл договоренностей, достигнутых в ходе Венского процесса, в рамках созданной международной Группы поддержки Сирии, заключается в том, что любые реформы, договоренности, процессы могут быть ведомы только самими сирийцами, и что только сирийский народ может решать вопросы о будущем Сирии без какого-либо вмешательства извне. Мы подтвердили, что для этого требуется репрезентативный, инклюзивный межсирийский диалог между Правительством и широким спектром патриотической оппозиции, который должен привести к договоренностям, достигнутым на основе взаимного согласия.

Внешние игроки, прежде всего те, кто входят в международную Группу поддержки Сирии, должны содействовать созданию условий для такого диалога. На данном этапе главной задачей для внешних игроков является скорейшее выполнение решений, принятых по итогам второй Венской встречи 14 ноября. Эти решения заключаются в необходимости найти ответ на вопрос кто есть кто.

Первая договоренность касается задачи сформировать и согласовать список террористических организаций, которые будут изъяты из любых политических переговоров и на которых не будет распространяться режим прекращения огня, когда о нем будет достигнуто согласие. Когда будет составлен и одобрен такой список, а для этого потребуется решение СБ ООН, тогда будет гораздо проще понять, кто же является не террористом, а патриотической здоровой сирийской оппозицией, которая готова вести переговоры с Правительством на платформе, обозначенной международным сообществом – обеспечения единства, территориальной целостности, суверенитета Сирии, прав всех, кто живет в этой стране, независимо от их этнической, конфессиональной и какой-либо иной принадлежности.

Абсолютно ясно (я говорил об этом не только с моим сирийским коллегой, но и с Государственным секретарем США Дж.Керри, с министрами иностранных дел Ирана М.Дж.Зарифом, Франции Л.Фабиусом и других стран), что без такого согласованного списка террористических организаций, без списка делегации оппозиции для упомянутых мною переговоров Венский процесс не сможет продуктивно двигаться дальше.

Помимо прямой поддержки Сирии в борьбе с терроризмом, содействия завязыванию политического процесса Россия оказывает гуманитарное содействие САР путем поставок соответствующих грузов, в частности, пшеницы, увеличения наших целевых взносов для сирийского населения через структуру ООН, включая Всемирную продовольственную программу.

В общих чертах мы затронули наши двусторонние отношения, которые более подробно Министр иностранных дел Сирии В.Муаллем обсудил вчера с сопредседателем российской части Межправительственной торгово-экономической комиссии, заместителем Председателя Правительства Российской Федерации Д.О.Рогозиным.

Мы будем и далее делать все, чтобы помочь приблизить тот период, когда Сирия освободится от террористов, восстановит национальное единство и возьмется на восстановление разрушенного хозяйства. Будем всячески способствовать тому, чтобы международное сообщество оказало действенную помощь в этих усилиях.

Хотел бы еще раз выразить признательность нашим сирийским друзьям за меры, которые они принимают для обеспечения безопасности российских граждан и наших загранучреждений, в очень непростых условиях продолжающих эффективно функционировать в САР.

Особая благодарность тем сирийским коллегам и друзьям, которые вместе с нашими спецназовцами, рискуя жизнью, спасли штурмана российского самолета.

Вопрос (обоим министрам): Некоторые государства продолжают разговоры о необходимости ухода Президента Сирии Б.Асада. Как бы вы могли прокомментировать эти высказывания?

С.В.Лавров: Что касается вопроса о том, что ряд стран продолжают настаивать на уходе Б.Асада с поста Президента, как на необходимом условии урегулировании кризиса, то мы всё, что нужно, давно сказали. Вчера Президент России В.В.Путин в очередной раз подтвердил, что решать вопрос о том, кто будет руководить сирийским государством, может только сирийский народ. Никаких внешних комиссий по отбору кандидатов, которые должны устраивать то или иное государство, не может быть по определению.

Как вы знаете, уже стало тенденцией, когда наши западные и некоторые другие партнёры, проповедующие демократию, независимо от собственного государственного устройства, всё чаще отходят от демократических принципов, включая её ключевой принцип: демократия – это власть народа. Захотели в своё время «оторвать» Косово от Сербии – объявили о том, что Косово независимое государство без всякого референдума и волеизъявления народа. Сейчас захотели принять Черногорию в НАТО. Оппозиция, тысячные митинги требуют референдума по этому вопросу – не хотят. Таких примеров много. Есть, в том числе случаи, когда выборы вроде бы проводятся, а на самом деле кандидаты проходят «предварительное собеседование» с зарубежными спонсорами, а потом, когда выборы состоятся на условиях упомянутых спонсоров, их результаты переиначиваются и пересматриваются. Таких примеров немало, в том числе совсем рядом с Сирией. Всё это мы уже проходили и больше не допустим отступления от демократических принципов.

Вопрос (адресован В.Муаллему): Вопрос относительно сбитого российского самолёта. Как бы Вы могли прокомментировать заявление Президента Турции Р.Т.Эрдогана о том, что Турция будет считать актом агрессии уничтожение российскими ПВО турецких самолётов над Сирией?

С.В.Лавров (добавляет после В.Муаллема): Что касается вопроса, адресованного В.Муаллему, относительно действий турецкой стороны, то хотел бы привлечь внимание к тому, что было недавно произнесено Президентом Турции Р.Т.Эрдоганом.

Во-первых, он узурпировал право на некую исключительность, когда заявил, что если турецкий самолёт будет сбит в сирийском воздушном пространстве, то это будет рассматриваться как акт агрессии. Стало быть, Турции это дозволено, а сама она будет без предупреждения сбивать любой самолёт, который хоть на несколько секунд, как ей покажется, очутится в воздушном пространстве Турецкой Республики. Я думал, что только одна страна в мире настаивает на своей исключительности и неподсудности международному праву. Теперь, оказывается, их, как минимум, две.

Гораздо более показательны два других высказывания Президента Турции Р.Т.Эрдогана. Одно из них вы наверняка слышали: он сказал о том, что турецкие ВВС не знали, чей это самолёт, а если бы знали, что он российский, то поступили бы по-другому. Но затем, видимо, в другом выступлении, он сказал, что если вдруг кто-то опять нарушит воздушное пространство Турции, то они будут поступать так же, как поступили. Надеюсь, что неадекватность такой раздвоенной позиции очевидна всем.

Как мы уже говорили, Россия весьма озабочена нарастанием террористических угроз в Турецкой Республике. Это прямо связано с безопасностью Российской Федерации, наших граждан. Через Турцию налажен трафик боевиков в различных направлениях. К нашему огромному сожалению, турецкие власти крайне неохотно, мягко говоря, идут на сотрудничество в том, что касается граждан Российской Федерации.

Приведу несколько примеров и цифр. В текущем году мы 17 раз официальными нотами запрашивали у турецких властей информацию о российских гражданах, которых задержали турки по подозрению в причастности к террористической деятельности. Мы хотели получить информацию и доступ к этим людям, раз их задержали по подозрению в терроризме. Все эти 17 обращений были оставлены без какой-либо реакции.

В этом году более 200 российских граждан были депортированы из Турции после того, как они были уличены турецкими властями в занятии незаконной деятельностью. Несмотря на имеющиеся соответствующие соглашения, только в 7 из более, чем 200 случаев, российская сторона была заблаговременно информирована о такой депортации. В большинстве случаев указанные лица депортировались, минуя Россию, высылались в другие государства, включая те, которые проводят недружественную по отношению к нашей стране политику. В этой связи руководством Российской Федерации принято решение приостановить действующий сейчас безвизовый режим между Россией и Турецкой Республикой. Решение вступит в силу с 1 января 2016 г. Это не надуманные, а вполне реальные угрозы. Мы со всей ответственностью сообщаем об этом российским гражданам.

Вопрос: Вчера Первый заместитель Председателя Правительства, Министр иностранных дел Сербии И.Дачич сказал, что, возможно, в Белграде состоится Ваша встреча с главой МИД Турции. Появились ли какие-то новые планы?

С.В.Лавров: А причем здесь г-н Дачич?

Вопрос (адресован обоим министрам): На фоне того, что Россия и Сирия обвиняют власти Турции в сотрудничестве с «Исламским государством», в частности, в покупке у него нефти, власти США выдвигают аналогичные обвинения в адрес официального Дамаска. Более того, на этой неделе были введены санкции в отношении ряда граждан Российской Федерации, которые якобы помогают Дамаску покупать у террористов нефть. Могли бы Вы прокомментировать подобные утверждения Вашингтона о сотрудничестве Дамаска с террористами?

С.В.Лавров (отвечает после В.Муаллема): Все познается на практике, давайте оперировать фактами. В течение последних лет было много сообщений о том, что кто только ни кормится с захваченных игиловцами нефтепромыслов. Когда наша авиация по просьбе Президента САР Б.Асада стала работать в сирийском воздушном пространстве, мы с воздуха увидели всю картину этого нелегального нефтебизнеса. Президент России В.В.Путин говорил об этом несколько раз, в том числе на вчерашней пресс-конференции, показывал в Анталье своим коллегам по «Группе двадцати» соответствующие весьма красноречивые и убедительные снимки. Но американская-то коалиция начала летать в небе над Ираком и над Сирией (кстати сказать, без согласия сирийского правительства) больше, чем за год до ВКС России. Я уверен, что они все это видели, но почему-то не трогали. Только когда российские ВКС стали работать в этом районе, стали наноситься удары по этой преступной индустрии. Конечно, едва ли является простым совпадением то, что после этого наши турецкие соседи стали вести себя весьма, мягко говоря, нервно. О том, как они бережно охраняют информацию о своих подпольных нелегитимных сделках, говорит хотя бы арест двух турецких журналистов за то, что они сделали репортаж о незаконных поставках оружия с турецкой территории игиловцам.

Мой ответ очень простой: если США так беспокоятся по поводу того, что незаконные нефтепромыслы приносят доход кому бы то ни было, они не должны продолжать функционировать. Надо было с самого начала действия американской коалиции пресекать эту деятельность и уничтожать этот бизнес. Но американская коалиция и сами американцы стали это делать только после того, как этим активно занялась российская группировка. Наши американские партнеры стали это делать, я бы даже сказал, как-то вынужденно, чтобы не отстать от нас в борьбе с террористической инфраструктурой.

Именно по инициативе России эта тема была поставлена в Совете Безопасности ООН, несмотря на некоторые сомнения наших западных партнеров. Тем не менее, в итоге была принята консенсусная резолюция 2199, которая напрямую запрещает какие-либо сделки и отношения, связанные с торговлей нефтью из месторождений, захваченных ИГИЛ и прочими террористами. Соответствующие требования адресованы всем государствам, и они приглашены регулярно отчитываться перед ООН в выполнении этой резолюции. Сейчас мы внесли конкретное предложение в Совет Безопасности поручить Генеральному секретарю ООН в течение двух недель подготовить доклад, обобщающий всю имеющуюся информацию относительно того, кто поддерживает эту нелегальную нефтяную индустрию, осуществляемую игиловцами. Рассчитываем, что такая информация будет предоставлена членам Совета Безопасности ООН. Именно мы постоянно вводим эту тему в «белую» повестку дня международного сообщества, именно мы заинтересованы в том, чтобы в этом вопросе была полная ясность. Раз Государственный секретарь США Дж.Керри так озабочен различными аспектами этой проблемы, надеюсь, что наши американские коллеги нас поддержат, такая резолюция будет принята, и соответствующая информация представлена Совету Безопасности ООН и всей мировой общественности.

Вопрос (адресован обоим министрам): Сегодня утром Министр иностранных дел Франции Л.Фабиус заявил о необходимости наземной операции против ИГИЛ в Сирии. При этом он не исключил участия в ней Сирийской армии, а также Сирийской свободной армии (ССА), курдов и арабских сил из суннитских стран. Были ли прямые контакты между правительствами Сирии и Франции на тему наземной операции? Что вы об этом думаете? Можно ли говорить о том, что это решение – результат вчерашних переговоров Президента России В.В.Путина и Президента Франции Ф.Олланда?

С.В.Лавров: В принципе, когда Президент России В.В.Путин сформулировал свою идею о необходимости создать международную универсальную эффективную коалицию по борьбе с ИГИЛ и прочими террористическими организациями, мы ещё в конце лета – в начале сентября этого года разъясняли свой подход. Мы говорили, что речь идёт об объединении усилий всех, кто по-настоящему борется с ИГИЛ и прочими террористами на земле и в воздухе. Мы прямо упоминали армию сирийского Правительства, отряды патриотической вооружённой сирийской оппозиции, курдское ополчение и призывали, чтобы все эти воюющие с террористами «на земле» группы координировали свои действия с участниками коалиции из других государств, предоставляющих свои военно-воздушные силы для помощи в искоренении ИГИЛ. Так что курды и вооружённая сирийская оппозиция изначально были введены в контекст нашей инициативы о создании фронта борьбы с ИГИЛ. Сказанное Министром иностранных дел Франции Л.Фабиусом идёт в русле нашей инициативы, которую подтвердил Президент России В.В.Путин, выступая на ГА ООН. Важно только разобраться в части, касающейся ССА. Мы за то, чтобы патриотическая оппозиция участвовала в этой работе. Мы давно слышим о Свободной сирийской армии, но важно идентифицировать конкретные подразделения, которые носят такое название. Мы обращались к нашим западным партнёрам и партнёрам в регионе с искренним предложением помочь установить контакты с такими группами, если они действительно заинтересованы в антитеррористической борьбе. Как сказал Президент России В.В.Путин в своём выступлении на вчерашней пресс-конференции, некоторые контакты были установлены, и мы начинаем работать с этими группами. Мы заинтересованы в том, чтобы скоординировать действия всех, кто заинтересован в изгнании террористов с сирийской земли и в уничтожении ИГИЛ как явления. Это Сирийская армия, ССА и любые другие вооружённые патриотические отряды, включая, конечно, курдов. Дело за тем, чтобы все остальные наши коллеги, включая американскую коалицию, согласились работать на единой, общей антитеррористической основе.

Думаю, что вчерашние переговоры президентов В.В.Путина и Ф.Олланда позволили сделать пусть и достаточно скромный, но конкретный шаг в этом направлении. Отмечу, что еще на встрече президентов России и Франции 2 октября в Париже, где проходила встреча в «нормандском формате» и обсуждалась Сирия, французский лидер уже тогда говорил, что было бы правильно вовлечь в согласованные антитеррористические действия армию сирийского Правительства и отряды сирийской оппозиции. Мы к этому готовы.

Мы опять возвращаемся к одному из ключевых вопросов, с которым связано дальнейшее движение в борьбе с терроризмом и налаживание общесирийского политического процесса: я имею в виду составление списка террористических организаций, которые являются нашими общими врагами. Мы свои конкретные предложения с перечнем различных экстремистских бандитских структур среди участников «Венского процесса» распространили, естественно, их имеют и наши сирийские коллеги, и мы знаем позицию Дамаска. Мы будем добиваться учета всех этих предложений при согласовании единого списка в рамках Международной группы поддержки Сирии. Хочу публично сказать, что при всех обстоятельствах для нас абсолютно необходимо, чтобы в список этих террористических организаций была включена та группировка, чьи бандиты расстреляли нашего пилота, когда он, будучи беззащитным, катапультировался и спускался на землю на парашюте. Без включения в террористический список группы бандитов, которые потом глумились над его телом, ничего у нас дальше не получится. То же самое относится и к убийцам нашего спецназовца, который со своими сослуживцами осуществлял спасательную миссию на вертолете, когда на этот вертолет было совершено нападение.

Говоря об антитеррористической миссии Президента Франции Ф.Олланда, хочу выделить одну очень важную инициативу, которую он высказал еще во время своей поездки в Вашингтон, до того, как он приехал в Москву. Он предложил принять конкретные меры, чтобы перекрыть границу между Турцией и Сирией. Мы это активно поддерживаем, открыты к тому, чтобы согласовать практические шаги, разумеется, во взаимодействии с сирийским Правительством. Мы убеждены, что перекрыв эту границу, мы во многом решим задачи искоренения терроризма на сирийской земле. Рассчитываем, что эта инициатива Президента Франции Ф.Олланда получит практическое воплощение в рамках нашей совместной работы в том числе в Международной группе поддержки Сирии.

Россия. Сирия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 27 ноября 2015 > № 1639194 Сергей Лавров

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова российским и иностранным СМИ, Москва, 25 ноября 2015 года

С.В.Лавров: Я только что закончил телефонный разговор с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу. Он только вчера был назначен и сегодня утром срочно попросил о телефонном контакте. Естественно, я согласился. Конечно, мы вчера ждали каких-то объяснений с турецкой стороны, и, может быть, на более высоком уровне, но лучше поздно, чем никогда.

Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу начал с того, что принес, как он подчеркнул, искренние соболезнования в связи с гибелью российских военнослужащих. Он выразил сожаление в связи с произошедшим, но одновременно пытался оправдывать действия ВВС Турции тем, что самолет, несмотря на многократные предупреждения, нарушал турецкое воздушное пространство, и в итоге на целых 17 секунд все-таки залетел в воздушное пространство Турецкой Республики. Говорил он также и о том, что турецкие диспетчеры и летчики не знали, что это российский самолет, поскольку, мол, там летают и сирийские ВВС (замечу, что там летают и натовские самолеты). Даже если, исходя из семнадцатисекундного пребывания в воздушном пространстве, сразу открывать огонь, то можно и по своим попасть. Тем более, что в документе, который мы подписали с американцами (я об этом сказал Министру иностранных дел Турции М.Чавушоглу), призванном изложить меры, которые необходимо принимать в воздухе для избежания непреднамеренных инцидентов, есть специальный пункт, гласящий, что американцы берут на себя обязательства обеспечить, чтобы все без исключения участники коалиции следовали согласованным в этом документе процедурам. Поинтересовался у моего турецкого коллеги, согласовывали ли турки свои действия против российских самолетов с американцами как с начальниками коалиции. Он ничего не смог мне ответить. Напомнил ему и о том, что по российской инициативе с момента начала операции ВКС Российской Федерации в Сирии между Национальным центром управления обороны России и турецким министерством обороны была установлена линия экстренной связи, которая не задействовалась ни вчера, ни до этого. Это тоже вызывает большие вопросы.

У нас серьезные сомнения в том, что это был непреднамеренный акт. Это очень похоже на спланированную провокацию, о чем говорят репортажи, которые делаете вы и ваши коллеги, показывая заранее подготовленный видеоряд, и многие свидетельства того, что все это было спланировано. Несмотря на то, что мой коллега заверял меня в обратном, я подробно привел ему оценки, изложенные вчера Президентом Российской Федерации В.В.Путиным в начале встречи с Королем Иордании Абдаллой II, привел дополнительные факты, которые мы сейчас анализируем. В частности, я упомянул, что, по последней информации, в этом районе, который наши турецкие коллеги считают населенным туркоманами, там, как сказал вчера Президент России В.В.Путин, не только насчитывается несколько сотен, а может быть и тысяч с лишним боевиков из числа граждан Российской Федерации, которые представляют прямую угрозу нашей безопасности и безопасности наших людей, но в этом же районе расположена и инфраструктура боевиков, включая склады с вооружением и боеприпасами, командные центры, пункты снабжения. Я поинтересовался, не означает ли такое внимание Турции к этому району, включая постоянные предложения создать буферную зону на этой территории, стремления оградить эту инфраструктуру и не допустить ее уничтожения. На этот вопрос тоже не получил ответа.

Я также сказал, что в свете вчерашнего случая с нападением турецких ВВС на российский самолет, в новом свете предстает ситуация с нелегальной торговлей нефтью, вообще с нелегальной нефтяной индустрией, которую игиловцы создали на своей территории. Произошедшее вчера случилось после того, как по этим бензовозам и в целом по этим нефтяным приискам стали наноситься прицельные и весьма эффективные удары нашей авиации.

Напомнил я и о том, что когда в Анталье встречались наши президенты «на полях» саммита «Группы двадцати», турецкая сторона опять зондировала тему относительно буферной, бесполетной зоны. Я выразил надежду, что подобные поползновения, которые сопряжены с вторжением на сирийскую территорию, на территорию суверенного государства, не получат продолжения, и что вчерашнее нападение на наш самолет и вся эта ситуация не будут использованы для того, чтобы «не мытьем, так катанием» протаскивать эту идею создания бесполетной, буферной зоны. Обратил внимание на то, что по итогам вчерашнего заседания Совета НАТО, которое турки созвали на уровне постоянных представителей в Брюсселе, звучали весьма странные оценки, которые не содержали никакого сожаления и соболезнования, и, по сути дела, имели целью покрывать то, что сделали вчера турецкие ВВС. Такая же странная реакция прозвучала и со стороны Европейского союза.

Турецкий Министр иностранных дел М.Чавушоглу заверял в стремлении сохранять дружеские отношения, вновь и вновь говорил, что это право Турции наносить удары по любым нарушителям воздушного пространства. Напоминал о том, что соответствующие призывы к нам делались еще в начале октября, когда один раз российский самолет залетел на несколько секунд в турецкое воздушное пространство, и этот эпизод получил исчерпывающие разъяснения с нашей стороны. Но он ссылался на предупреждение о том, что в следующий раз турецкие ВВС уже не смогут не реагировать.

Действительно, такие предупреждения нам делались, но наши данные объективного контроля, как вы знаете, четко говорят о том, что самолет находился в сирийском воздушном пространстве, где и был сбит, и упал в 4 км от турецкой границы. Но даже если принять на веру то, что говорят наши натовские коллеги и что мне сегодня подтвердил Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу, а именно, что самолет находился в турецком воздушном пространстве целых 17 секунд, то я тут же вспомнил случай, произошедший 3 года назад, в 2012 году, когда только начиналась сирийская трагедия. Тогда Анкара обвинила Дамаск в том, что сирийские ВВС сбили турецкий самолет, сказав, что он вторгся в воздушное пространство Сирии. Господин Т.Эрдоган, который тогда был, по-моему, Премьер-министром, выступая в парламенте, заявил, что краткое нарушение воздушного пространства и границы никогда не может быть каким-либо предлогом для применения силы. Я напомнил об этом высказывании моему турецкому коллеге, и он тоже на это не мог мне ничего ответить, лишь повторил, что они не знали, что это за самолет.

Беседа продолжалась около часа. В ответ на его призывы сохранять добрые отношения и наладить диалог по произошедшему, я подтвердил сказанное вчера Президентом России В.В.Путиным. Во-первых, диалог нужно продвигать до того, как ты применил силу в ситуации, вызывающей массу вопросов. Во-вторых, я, кстати, убежден, что дружеские отношения между российским и турецким народом не зависят от действий тех или иных политиков, но то, что касается нынешней стадии наших отношений, тех соглашений, которые мы заключали с турецким правительством, которое сейчас работает в Анкаре, как сказал Президент России В.В.Путин, мы будем серьезно переоценивать и переосмысливать под углом нападения, которое было осуществлено на наш самолет. В качестве вступления здесь остановлюсь. Буду готов ответить на ваши возможные вопросы.

Вопрос: Вопрос о переоценке наших отношений. Турция действительно была дружественной страной, которая не присоединилась к западным санкциям, что у нас высоко оценили. И в одночасье страна из дружественной стала недружественной. Сейчас всех интересует, как будут дальше строиться отношения. Не будем ли мы воевать с Турцией? Для нас Турция, прежде всего, – это туризм, «Голубой» и планируемый «Турецкий» потоки, турецкие строители, импорт. Наконец, не надо забывать про проливы, через которые наши корабли проходят из Черного в Средиземное море. Как это может отразиться на наших отношениях в дальнейшем? Не будет ли сворачиваться сложившиеся за годы налаженное партнерство?

С.В.Лавров: Воевать с Турцией мы не собираемся. Отношение к турецкому народу у нас не изменилось. У нас возникают вопросы к действиям нынешнего турецкого руководства. Я перечислил целый ряд фактов, которые показывают наличие у нас доброй воли, что мы всегда стремились наладить практические, прагматичные отношения с нашими турецкими соседями, в т.ч. в контексте сирийского кризиса, и, особенно, когда мы начали операцию Воздушно-космических сил в Сирийской Арабской Республике по просьбе официального Дамаска.

Вчера Президент России В.В.Путин особо подчеркнул, что мы всегда стремились с уважением относиться к региональным интересам наших соседей, включая региональные интересы Турции. Скажу уж теперь, т.к. сейчас это не должно являться секретом, что, конечно, многие факты, о которых мы сейчас говорим (как террористы используют турецкую территорию для подготовки своих операций в Сирии и терактов в различных странах, как с этим пытаются или не пытаются бороться официальные турецкие власти) были давно всем известны. Не то, чтобы мы старались на них закрывать глаза, но мы постоянно старались учитывать законные интересы наших турецких соседей и пытались доверительно и откровенно в диалоге с ними разъяснять нашу линию, убеждать в том, чтобы они проводили более взвешенную политику, не зацикленную только на свержении Президента Сирии Б.Асада любым путем, предполагающую союзнические отношения с любыми, самыми оторванными, отвязными экстремистскими группировками. Никогда и ни на каких уровнях мы эту работу не предавали огласке, никогда не высказывали каких-то негативных оценок действий турецкого руководства, всегда призывали к поиску конструктивных совместных действий в двухстороннем плане и в контексте многосторонних усилий по урегулированию сирийского кризиса, борьбе с терроризмом. К сожалению, Анкара взаимностью не отвечала, и еще задолго до начала действий наших ВКС оценки политики России в сирийском кризисе, я считаю, были неподобающими для официальной презентации руководящими деятелями Турецкой Республики.

Конкретно по тем вопросам, которые Вы задали, по аспектам нашего сотрудничества, которые являются предметом межправительственных соглашений, подписанных или готовящихся, сейчас у Правительства России есть поручение, и оно рассматривает весь комплекс отношений. Конечно, мы не хотим искусственно создавать проблемы для турецких производителей и экспортеров, которые, конечно же, не несут никакой ответственности за произошедшее, не хотим мы создавать излишних проблем и для наших граждан и компаний, взаимодействующих с турецкой стороной. Но мы не можем оставить без реакции произошедшее не потому, что мы обязательно должны чем-то ответить, совсем нет. Просто на самом деле на турецкой территории накопилось слишком много явлений, которые представляют собой прямую террористическую угрозу нашим гражданам и не только. Это своего рода плацдарм, который мало кем контролируется, хотя поступает информация, что эти процессы, так или иначе спецслужбами, мягко говоря, все-таки сопровождаются. У нас многофункциональная, многокомпонентная ситуация, требующая межведомственного анализа, который будет оперативно проведен, будут подготовлены предложения для доклада Президенту Российской Федерации. Надеюсь, что это все произойдет быстро. Мы не будем делать каких-то предложений, которые будут искусственно создавать отчуждение между народами наших стран.

Что касается конкретной меры, которую мы уже осуществили, я имею в виду рекомендацию нашим гражданам не посещать Турцию, – это не какая-то месть, это сделано не по горячим следам или с горячей головы. Мы весьма объективно оценили наличие террористических угроз в Турции. Эта рекомендация сделана на основе объективного и всестороннего анализа ситуации.

Вопрос: Как Вы оцениваете реакции НАТО на этот инцидент? Ведь это самый серьезный инцидент в отношении НАТО и России с 1950 года.

С.В.Лавров: Я уже сказал, что слушал заявление Генерального секретаря НАТО Й.Столтенберга. Мне показалось, что это было немножко вымученное заявление, по большому счету, покрывающее то, что произошло с турецкой стороны. В НАТО все-таки 28 членов, поэтому то, как шла вчера в Брюсселе дискуссия, не засекретить, и кое-какая информация до нас доходит. В ходе дискуссии было очень жарко, очень горячо. В адрес Турции за нападение на российский самолет высказывались очень нелицеприятные оценки, но пресловутая солидарность союзников и принцип консенсуса все-таки возобладали. Конечно, мы понимаем, что Турция никогда не пропустила бы какие-либо критические комментарии в общей позиции, которые излагал Генеральный секретарь НАТО Й.Столтенберг. Но мы также знаем, что заявление, которое сделал Генсекретарь Альянса, не было дословно согласовано со всеми. Он как бы взял на себя ответственность, посмотрел, наверное, на ведущих членов НАТО, прислушался к ним и сказал то, что сказал. Особенно я бы выделил (и я сегодня сказал это М.Чавушоглу) его фразу, общий смысл которой заключался в том, что произошедшее вчера лишний раз подчеркивает необходимость принятия мер в контексте опасного приближения российской военной инфраструктуры к границам НАТО. Надеюсь, все присутствующие здесь люди грамотные, им не нужно объяснять, какая лицемерная подоплека под этим заявлением. Примерно то же самое витиевато высказали представители Европейского союза.

Ф.Могерини сегодня выступает в Европарламенте, она тоже просила о телефонном разговоре. Может быть, после встречи с вами у нас такая возможность появится.

Вопрос: Вы собирались лететь в Турцию, чтобы обсудить возможное участие этой страны в альянсе с Россией в борьбе против «ИГ». Сейчас эта возможность навсегда потеряна или есть некие какие-то условия, при соблюдении которых Россия готова это участие, как минимум, обсуждать?

С.В.Лавров: Я собирался лететь в Турцию по другой причине – у нас сложилась действовавшая до вчерашнего дня структура межгосударственного диалога. Верхушка этого диалога – это Совместный Российско-турецкий Совет сотрудничества высшего уровня (президентский совет) с участием основных министров. Координирующей повседневной структурой является Российско-Турецкая Совместная группа стратегического планирования, которую возглавляют министры иностранных дел. На сегодня в Стамбуле была запланирована ее очередная сессия (они поочередно проводятся в Турции и в России). Разумеется, после вчерашнего нападения на наш самолет мы сессию отменили. У нас пока нет каких-либо планов наносить визиты в Турецкую Республику или принимать здесь турецких коллег.

Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу понимает, что это было неизбежно, он так мне прямо и сказал про отмену сегодняшней встречи и выразил надежду, что мы где-нибудь «на полях» международных мероприятий сможем «присесть и спокойно все обсудить». В частности, он упоминал СМИД ОБСЕ, который состоится 3-4 декабря с.г. в Белграде. Я не ангажировался, потому что прежде всего необходимо, конечно, не «спокойно все обсуждать», а понять все аспекты и последствия произошедшего. От контактов мы не уходим, и мой сегодняшний телефонный разговор с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу тому свидетельство.

Вопрос о коалиции по борьбе с терроризмом очень хороший. Формально Турция является членом коалиции, которую создали США. Помимо содержащихся обязательств в российско-американском меморандуме об избежании инцидентов в воздухе, заключенном по линии военных, и принятии конкретных мер, которые в этом меморандуме перечислены, американцы в этом документе записали, что он распространяется на всех участников коалиции, включая и Турцию. Но каких-либо мер предосторожности, предусмотренных этим российско-американским документом, турки не предпринимали. Помимо этого документа в американской коалиции есть и внутрикоалиционная дисциплина. Некоторые члены коалиции, в том числе предоставившие свои боевые самолеты для нанесения ударов по территории Ирака и Сирии, доверительно нам поведали, что поскольку самолеты на вооружении их ВВС американского производства, США требуют от этих участников коалиции прежде, чем наносить удары, спрашивать согласия на такую акцию. Как я понимаю, наш самолет был сбит американским истребителем F-16. Интересно, распространяется ли это требование США о применении полученных участниками коалиции американских боевых самолетов только с согласия Вашингтона на Турцию? Если распространяется, то, интересно, спрашивала ли Турция разрешения у Соединенных Штатов Америки поднять в воздух свои самолеты и сбить над сирийской территорией пусть даже и неизвестный самолет. Все это вызывает очень много вопросов.

Президент Франции Ф.Олланд, которого мы ждем завтра в Москве, находился в Вашингтоне и провел совместную пресс-конференцию с Президентом США Б.Обамой. Лидеры акцентировали, что бить нужно только по ИГИЛ, и что Россия будет поступать «правильно», если она ограничит свои удары только позициями «Исламского государства». Во-первых, во всех документах, в том числе «Венского процесса», говорится о «Исламском государстве», «Джабхат ан-Нусре» и других террористических группировках». Я понимаю сложность для наших западных партнеров отойти от этой узкой интерпретации антитеррористических задач, потому что, как только мы вступаем в сферу определения, кто же является террористом, внутри западной коалиции начинаются очень глубокие разногласия. Есть курдские отряды. США рассматривают их в качестве союзников, вооружают, помогают им, как минимум советами. А Турция считает их террористами. Без внесения ясности в этот вопрос очень трудно двигаться дальше. Есть такие группировки как «Ахрар аш-Шам», которые многократно замечены в прямом сотрудничестве с ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусрой». Есть другие группировки, которые занимались совершенно изуверскими делами вместе с террористами, но которых пытаются «перекрасить» в умеренную оппозицию и предлагать ее в качестве партнера для переговоров с Правительством САР.

Две венские встречи коалиции (я сейчас говорю о коалиции, которая занимается политическим процессом, но она неизбежно будет заниматься и антитеррористическими аспектами) закончились тем, что мы договорились о следующем. Во-первых, политический процесс должен вестись самими сирийцами – только сами сирийцы могут определять судьбу своей страны, включая судьбу Президента Сирии Б.Асада. Во-вторых, для того, чтобы этот процесс пошел, нужно как можно скорее созвать переговоры между оппозицией и Правительством Сирии под эгидой ООН, а для этого определить, наконец, кто же может представлять оппозицию в рамках единой сводной делегации. Такое поручение было дано представителю ООН, который сейчас занимается обобщением предложений, какие именно конкретные сирийские политические группировки (может быть, даже с включением представителей вооруженной патриотической оппозиции Сирии) могут сесть за стол переговоров с Правительством САР. В-третьих, договорились о необходимости выработать общее видение террористических организаций, составить общий список. Эту работу поручено координировать Иордании. Вчера в Сочи об этом шла речь с Королем Иордании Абдаллой II и Министром иностранных дел Н.Джодой. Они занимаются подготовительной работой, но этот процесс будет сложным. Пока не будет единого списка террористических организаций, на которые не будет распространяться прекращение огня (на каком-то этапе о прекращении огня говорить придется), пока не будет единого списка оппозиционной делегации, продолжать Венский процесс очень трудно. Все заклинания, которые мы слышим, о том, что Россия наконец-то активизировалась в политическом процессе, и что этот процесс надо продолжать, – от лукавого. Россия никогда не сбавляла оборотов в своих усилиях продвигать политический процесс, начиная с принятия по нашей инициативе Женевского коммюнике от 30 июня 2012 года, который мы тут же принесли в Совет Безопасности ООН для одобрения, а американцы и европейцы категорически отказались это делать, заявив, что они могут одобрить это Женевское коммюнике только с добавлениями о том, что Б.Асад должен уйти. Одобрили его в Совете Безопасности в итоге только полтора года спустя, когда принимали резолюцию по химической демилитаризации Сирии. Впоследствии мы постоянно проявляли инициативу, в том числе несколько раз собирали сирийскою оппозицию и представителей Правительства Сирии в Москве, принимали документы, призывали других к сотрудничеству. Но другие, в том числе те, кто составляет американскую коалицию, делали ставку на военное решение, на свержение режима Б.Асада. А когда поняли, что это не получается, только тогда они, наконец, изменили свою позицию.

Мы верны своей позиции, она у нас открытая, честная. Мы не должны, как некоторые наши партнеры, в том числе, в Европе, камуфлировать нашу линию какими-то не очень понятными зигзагообразными высказываниями, и мы рассчитываем, что так будут поступать и все остальные. При всей важности Венского процесса до тех пор, пока не будет выполнено решение последней встречи от 14 ноября с.г. о достижении согласия по составу оппозиционной делегации на переговорах с Правительством Сирии, о формировании единого списка террористических организаций, дальнейшее продолжение встреч в этом формате весьма сомнительно, по крайней мере, никакой отдачи от этого мы не ждем. Я сказал об этом нашим западным партнерам, Государственному секретарю США Дж.Керри, который на днях звонил и предлагал поскорее собраться снова. Я ответил, что собираться, чтобы провести очередную встречу и опять совершенно бессмысленно и бесперспективно «перетягивать канат» относительно судьбы Б.Асада, – это трата времени. Нужно договориться по террористам и составу делегации оппозиции. Без этого процесс не сдвинется: без этого не начнутся переговоры и нельзя будет обсуждать прекращение огня.

Вопрос: Что сегодня должна сделать Турция, чтобы рекомендации гражданам России не посещать страну были отменены? Будет ли отменено рейсовое авиасообщение в Турцию?

С.В.Лавров: Сейчас все это изучается. Не буду перечислять конкретные меры, потому что коллега задавал вопросы по конкретным аспектам нашего взаимодействия. Сейчас это все комплексно анализируется.

Возникает вопрос, что нужно сделать Турции для того, чтобы отношения нормализовались. Знаете, наверное, необходимо все-таки сделать выводы из того, что подобное нападение, которое произошло вчера, является абсолютно недопустимым.

Сегодня я услышал от Министра иностранных дел Турции М.Чавушоглу сожаления о том, что так произошло, соболезнования, но все остальное в нашей беседе с его стороны было нацелено на оправдание турецкой позиции. Я привел факты касательно отношения самой Турции к нарушениям ее самолетами воздушного пространства Сирии, напомнил ему о том, что турецкие самолеты в районе Эгейского моря заходят в воздушное пространство Греции в среднем 1,5 тысячи раза в год. Греция регулярно делает протесты по этому поводу, но безрезультатно.

Вчера мне звонил Министр иностранных дел Греции Н.Кодзиас, который тоже выражал солидарность с нами в связи с этой трагедией. Он напомнил, что 1,5 тысячи нарушений в год со стороны Турции стало привычным делом. Он не приемлет объяснений, что даже, если и было, как утверждает НАТО, семнадцатисекундное нарушение воздушного пространства, это является поводом для нападения самолета натовского государства на военный самолет Российской Федерации.

Мы не хотим давать каких-то рецептов. Наверное, турецкое руководство должно само думать о том, как жить в своей стране. Сегодня Президент Турции Р.Эрдоган перед открытием президиума Госсовета говорил о тенденциях политической жизни Турции. Это всем хорошо известно. В любом случае устранение причин и, конечно же, последствий, которые привели к тому, что турецкую территорию активно используют (не будем сейчас уточнять кто) для подготовки террористических отрядов, снабжения боевиков и их финансирования, само по себе является очень серьезным фактором.

Возвращаясь к пресс-конференции Президента Франции Ф.Олланда и Президента США Б.Обамы в Вашингтоне. Я обратил внимание, что Президент Франции Ф.Олланд предложил принять меры по закрытию турецко-сирийской границы, чтобы прекратить поток боевиков и подпитку террористов. Показательно, что Президент США Б.Обама на это никак не отреагировал. Думаю, что это верное предложение. Надеюсь, что завтра Президент Франции нам подробнее об этом расскажет. Мы были бы готовы всерьез рассмотреть необходимые для этого меры. Многие говорят, что перекрыв эту границу, мы, по сути, пресечем террористическую угрозу в Сирии.

Вопрос: Как Вы думаете, какова истинная цель турецкой стороны в атаке на российский самолет? Как отреагировали международные органы на произошедшее? Будет ли российская сторона требовать расследования данного инцидента на международном уровне?

С.В.Лавров: Я не могу судить об истинных целях. У нас достаточный массив информации, которая подтверждает, что это был преднамеренный, спланированный акт. Некоторые наши партнеры, которые вчера с нами связывались, сказали, что это была очевидная засада – ждали, следили, искали предлога. Мне трудно сказать, почему это было сделано. Бывают внутриполитические соображения, хотя выборы в Турции только что прошли, бывают соображения, связанные с отношениями с зарубежными партнерами, союзниками, со «старшими братьями». Не буду гадать и спекулировать.

Если за соответствующие органы держать НАТО и ЕС, то они кое-как отреагировали. Турки распространили в СБ ООН письмо, в котором излагают свою версию о том, что они многократно подвергались нарушениям своего воздушного пространства и в данном случае предупреждали, а самолет залетел на 17 секунд, и у них не оставалось выбора.

Это не производит впечатление на серьезных аналитиков и политиков. Мы не стали писать свои письма, а просто официально распространили в Совете Безопасности ООН дословно всю стенограмму вчерашнего заявления Президента Российской Федерации В.В.Путина перед началом переговоров с Королем Иордании Абдаллой II. Сейчас это официальный документ СБ ООН. Есть у нас и другие материалы, которые мы будем готовы предъявить нашим партнерам, в том числе, данные объективного контроля в том, что касается маршрута самолета, которые Министерство обороны Российской Федерации уже распространило.

Вопрос: Может ли ситуация вокруг сбитого российского самолета негативно отразиться на усилиях России по созданию широкой коалиции для борьбы с «Исламским государством»? Какие сигналы поступают из Вашингтона и Парижа? Каковы Ваши ожидания от завтрашней встречи в Москве Президента Российской Федерации В.В.Путина и Президента Франции Ф.Олланда?

С.В.Лавров: Я уже почти ответил на все эти вопросы. Эта ситуация не может не сказаться на тех усилиях, которые мы предпринимаем в рамках т.н. Венского процесса, в рамках созданной Группы поддержки Сирии, в которой обсуждаются, как я уже сказал, не только сугубо политические аспекты подготовки переговоров, но и важнейший вопрос о формировании общего подхода к террористическим организациям. Такая договоренность уже есть. Этот список должен быть согласован. Думаю, что теперь мы будем настаивать на том, чтобы помимо списка, члены этой группы согласовали также общее понимание тех каналов, по которым террористы получают подпитку и поддержку. Наверное, придется как-то даже разбираться с конкретными странами и принимать решение, чтобы такая поддержка прекращалась. Думаю, мы можем поставить этот вопрос в СБ ООН. Принята целая серия резолюций о недопущении покупки нефти с территории, захваченной террористами, награбленных артефактов, других видов торговли с ними. Кстати, по некоторым сообщениям, которые мы сейчас перепроверяем, на тех территориях Турецкой Республики, где террористы чувствуют себя спокойно, налажена даже торговля человеческими органами умерщвленных ими сирийцев, которые привозят из Сирии боевики «Исламского государства» и прочих террористических групп. На эту тему СБ ООН принял несколько резолюций, нацеливающих на необходимость пресечения контрабандной торговли нефтью, каких-либо финансовых и прочих отношений с террористами.

Прошел уже год, и пока никакого движения мы не видим, хотя в этих резолюциях содержится поручение государствам предоставлять информацию о том, что они делают для выполнения соответствующих требований СБ ООН. Думаю, необходимо оживить сейчас эту тему в Нью-Йорке. Попробуем сегодня внести для одобрения членами Совета Безопасности ООН поручение Генеральному секретарю рассказать (в Секретариат стекается вся информация), что известно о том, как подпитывается «Исламское государство», как идет торговля нефтью и артефактами, как поддерживаются террористические группы. Пусть обобщат информацию и нам ее представят. Необязательно в виде официального доклада, но чтобы хотя бы что-то у нас было в качестве отправной точки.

Вопрос: В СМИ мало информации о судьбе летчиков сбитого СУ-24. По некоторым данным, один летчик выжил и попал в плен. Будут ли стараться вернуть его на Родину? Будет ли Турция в этом помогать?

С.В.Лавров: Он уже на российской базе Хмеймим, это часть нашей Родины. Сегодня он был освобожден нашими спецназовцами с помощью сирийских экспертов и военнослужащих. Об этом часа два назад уже сообщил Министр обороны Российской Федерации С.К.Шойгу.

Россия. Турция. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 25 ноября 2015 > № 1639187 Сергей Лавров

Между кризисом и катастрофой

Ближний Восток и будущее мира

Евгений Сатановский – президент Института Ближнего Востока.

Резюме К середине второго десятилетия XXI века ясно, что мир движется к соотношению сил, более характерному для XVII–XVIII столетий. Запада в плане его возможностей и влияния становится меньше, Востока и Юга больше.

Чем хороша текущая эпоха – исторических тайн все меньше. Что позволяет напомнить читателю о российско-британском Санкт-Петербуржском соглашении 1907 г., по которому Тибет оставался за Китаем, протекторат над Афганистаном получали англичане, а Иран они с русскими делили, так что Каспийское море становилось российским водоемом. И если б не октябрь 1917-го, так бы и закончилась «Большая игра». Благо от Оттоманской Порты после Первой мировой войны мало что осталось, соглашение Сайкса-Пико прирезало России дополнительные пространства в Восточной Анатолии (не говоря о Черноморских проливах, контроль над которыми Российской империи был оговорен особо), а присутствие США на Ближнем и Среднем Востоке было в ту пору несущественным: главную роль там играли Британия и Франция.

Османская империя не пережила потрясений столетней давности, но рухнула и Российская, воскреснув как Советский Союз, который к концу ХХ столетия распался на составные части, не слишком отличаясь в этом от всякой большой империи. Впрочем, еще до того рассыпались и соперничавшие с ним колониальные империи: Британская и Французская. К середине второго десятилетия XXI века ясно, что мир движется к соотношению сил, более характерному для XVII–XVIII столетий с понятными геополитическими поправками. С точки зрения возможностей и влияния, в том числе в военной сфере, Запада становится меньше, Востока и Юга – больше. Россия балансирует между ними, Китай, Индия, Турция и Иран возвращают свое место на международной арене, Япония и Южная Корея вернулись в клуб экономической элиты много раньше.

Новые игроки – латиноамериканские государства (среди которых выделяется Бразилия), ЮАР, Канада и Австралия – занимают свои ниши в системе мироустройства. Соединенные Штаты пытаются сохранить если не положение единственной сверхдержавы при соперничестве с Китаем, то монополию на статус глобального гегемона, чьи интересы распространяются на всю планету. Они ввязываются в одну локальную войну за другой только для того, чтобы, потерпев очередное поражение, уйти, оставить за собой хаос. Украина стала новым полем соперничества Запада с Россией. Центральная Азия превращается в такое же пространство с опорой США на Туркменистан и попытками расширить зону влияния на другие государства региона, в первую очередь Узбекистан. Страны арабского мира дестабилизированы, направленная против светских режимов «арабская весна», наступившая при активной поддержке Саудовской Аравии и Катара, переросла в борьбу за власть между исламистами и военными.

Хантингтон оказался прав, Фукуяма – нет. Война цивилизаций идет полным ходом, а «конца истории» и окончательной победы либеральной западной демократии нет и не предвидится. Глобализация не сулит Европе ничего хорошего: миллионы переселенцев из Африки и стран Ближнего и Среднего Востока, которые живут в государствах ЕС, и десятки миллионов, готовые переселиться ближе к европейским пособиям при первой возможности, намерены не ассимилироваться, а подогнать Старый Свет под свои стандарты. Европа при этом не испытывает недостатка ни в правых радикалах всех типов, ни в исламистах, постепенно становясь не заповедником социал-демократического либерализма, а полем столкновений радикалов. Причем балансирование континента между, условно говоря, Брейвиком и бен Ладеном в конечном счете ни для кого не окончится хорошо. К тому же при сохранении текущих темпов миграции к 2050 г. соотношение коренных и «пришлых» жителей Евросоюза изменится фундаментально.

Отдельная тема – по какому пути идет Россия и чем это для нее закончится. Ее исторический опыт свидетельствует о том, что в 30-е, максимум 40-е гг. текущего столетия, после смены по естественным причинам правящей в настоящий момент элиты, страну ожидают немалые потрясения. Проблемы ее экономики, образования и прочих ключевых для успешного функционирования государства и страны сфер деятельности – секрет только для правительства, усилиями которого эти процессы развиваются именно так, как развиваются. Однако настоящая статья посвящена не России (хотя не упоминать ее нельзя), а текущей ситуации и потенциальным перспективам развития Ближнего и Среднего Востока (БСВ) и его периферии: африканской и европейской, Центральной Азии и Закавказья. Ибо все в мире связано, и связи эти проявляются быстрее, чем в прошлом.

Это продемонстрировал спровоцированный Турцией кризис беженцев. В дополнение к непрерывному потоку беженцев из Африки и стран БСВ, прибывающих в Италию через Ливию, Грецию и Балканы, в Западную Европу, в первую очередь в Германию, был направлен поток в несколько сотен тысяч человек. К концу года он может достичь миллиона. Судя по заявлениям ответственных чиновников ООН, согласно которым в мире насчитывается около 60 млн беженцев и перемещенных лиц, а более 200 млн готовы стать мигрантами в силу экономических причин и невыносимых условий жизни, – это только начало. В способность европейских политиков найти адекватные механизмы реагирования на этот вызов автор поверить не готов.

Турция в европейском кризисе беженцев преследовала несколько целей. Президенту Реджепу Тайипу Эрдогану нужно было продемонстрировать к парламентским выборам 1 ноября способность справиться с критической ситуацией, к которой привела поддержка Анкарой гражданской войны в Сирии. А именно: разгрузить Турцию от части более чем трех миллионов беженцев, живущих на ее территории. Кроме того, оказывая давление на ЕС, он стремился получить от Брюсселя деньги (они на беженцев выделены), перекладывая на Европу (с прицелом на Германию) эту проблему. Наконец, пытался толкнуть европейских членов НАТО к удару по войскам Башара Асада (безрезультатно, с учетом появления в этой стране российских ВКС). Сама ситуация показывает, насколько западный мир уязвим перед процессами, происходящими на Ближнем и Среднем Востоке. Рассмотрим их чуть подробнее – ибо, как известно, дьявол кроется в деталях.

Неформальные альянсы и конфликты

«Арабская весна» – падение авторитарных правителей, которых заменили не либерально-демократические круги, молодежь, женщины, технократы и правозащитники, а исламисты – как и предполагалось, пошла на спад. В Тунисе «Братья-мусульмане» в лице партии «Ан-Нахда» утратили монополию на власть по итогам парламентских выборов. В Египте «Братьев» свергли военные. В Ливии исламисты разного толка воюют между собой, опираясь на поддержку Саудовской Аравии или Катара, а Каир поддерживает генерала Халифа Хафтара и его сторонников из бывшей армии Каддафи. Йемен стал одним из наиболее опасных для суннитских монархий Аравийского полуострова региональных плацдармов Ирана, хотя противостоят в этой стране Эр-Рияду и его «группе поддержки» не иранцы, а йеменские хоуситы и экс-президент Али Абдала Салех.

Проект свержения Асада завяз и имеет все шансы провалиться, хотя Дамаск, если бы не поддержка Ирана и действия российских ВКС, находился бы в одном шаге от падения под напором террористических группировок, поддерживаемых Турцией, Саудовской Аравией и Катаром. В регионе оформились два военно-политических и экономических альянса: Турция–Катар и Египет–Саудовская Аравия. Вооруженные силы, промышленность и значительное население, составляющие основной стратегический резерв Анкары и Каира, дополняют финансовые авуары Дохи и Эр-Рияда, гарантируя им безопасность в случае возникновения серьезных проблем. Авантюрная же политика катарцев и саудитов на протяжении первой половины 2010-х гг., почувствовавших при попустительстве США и европейцев вкус к переформатированию БСВ по собственной прихоти, эти проблемы гарантирует.

Турецко-катарский союз основан на единстве подходов к «группам внешней поддержки». Обе страны патронируют «Братьев-мусульман» всех типов, включая ХАМАС, и «Исламское государство» (ИГ), хотя у каждой есть и собственные креатуры, вроде «Ахрар аш-Шам» у Катара и туркоманов у Турции на сирийской территории. Правда, Анкара полагает для себя главной опасностью курдов, государственность или территориальная автономия которых в Ираке и Сирии чревата резким усилением сепаратизма в восточных провинциях Турции. В противоположность этому альянсу, АРЕ и Саудовскую Аравию сближает общий враг, в роли которого выступают «Братья-мусульмане» и ИГ. Их союз выглядит менее прочным. Для египетских военных салафитские радикальные группы – такой же естественный противник, как и все прочие исламисты. Для саудовской династии – скорее союзник (кроме «продавшегося» Катару ИГ), что в близкой перспективе чревато конфликтом интересов.

Возможно, главную проверку на прочность египетско-саудовская ось пройдет после ввода в эксплуатацию в 2017 г. четырехкаскадной плотины «Возрождение» в Эфиопии, на Голубом Ниле. На время заполнения водохранилища, которое должно занять 6 лет, объем стока Нила, получаемого Египтом, снизится на 30% (после чего сток Нила будет меньше «лишь» на 20% – если не будут построены другие гидроузлы). Выработка электроэнергии на Асуане, по предварительным расчетам, должна упасть на 40%. В АРЕ с ее демографией это может вызвать экономическую и социальную катастрофу. Сможет ли Каир без масштабной внешней поддержки выдержать этот удар, сомнительно, как и то, хватит ли для этой поддержки ресурсов Эр-Рияда, которые он истощает в ходе интервенции «Аравийской коалиции» в Йемене, борьбы с Катаром в Ливии, глобального противостояния с Ираном и поддержки группировок, борющихся против Асада, не говоря о ценовой войне на нефтяном рынке с США, разорительной для саудовского бюджета не меньше, чем для американских производителей сланцевой нефти.

Главные загадки на БСВ в текущий момент: курс, который после победы на внеочередных парламентских выборах Партии справедливости и развития выберет президент Эрдоган; перспективы развития ситуации в Афганистане и «Центральноазиатской весны» за его пределами, а также будущее исламистских группировок после начала действий в Сирии российских ВКС. Последнее может самым непредсказуемым образом сказаться на салафитских монархиях: Саудовской Аравии, на протяжении четверти века опирающейся на них в проведении внешней политики, и конкурирующем с ней в этом два десятка лет Катаре.

Турецкие загадки

Эрдоган с его взрывным конфликтным характером и амбициями по превращению Турции в новую Оттоманскую Порту, получив возможность сохранить контроль над однопартийным правительством, может сосредоточиться на изменении конституции, пытаясь реализовать проект превращения парламентской республики в президентскую – и, не исключено, добьется успеха. С другой стороны, он с такой же вероятностью способен начать очередную внешнеполитическую авантюру в Сирии, будь то попытка выкроить там «буферную зону» под предлогом защиты интересов туркоманского населения, удар по позициям курдов либо масштабная поддержка исламистов в районе Алеппо, традиционно считающемся зоной турецких интересов. Причем первый и третий сценарии сталкивают Турцию с Ираном в условиях, когда ее действия не поддержит Вашингтон, о чем Эрдоган знает, а второй – прямо противоречит планам Соединенных Штатов ударить по «столице ИГ» Ракке, который они готовят, имея в запасе в качестве главной атакующей силы именно курдов.

Коалиция, возглавляемая США, не может позволить себе продолжать вялотекущую борьбу против ИГ с неясными результатами и временной перспективой: на фоне успехов российских ВКС в Сирии это выглядит как потеря инициативы на БСВ в целом. Как следствие, несмотря на лоббирование со стороны аравийских монархий тех или иных исламистских группировок в качестве «умеренной оппозиции», идея использовать исламистов для свержения Асада или в качестве противовеса Ирану и шиитскому режиму в Багдаде может принести ее сторонникам в западных столицах больше минусов, чем плюсов. Заинтересованность Турции и ее президента в сохранении ИГ как партнера (контрабанда нефти, зерна и муки, археологических артефактов, продажа оружия и выкуп заложников – многомиллиардный бизнес для некоторых турецких фирм) и противника сирийских и иракских курдов до определенного времени сдерживала контртеррористическую коалицию, членом которой Анкара является, но личная неприязнь Эрдогана и Обамы зашла слишком далеко, чтобы Вашингтон перестал с этим считаться.

Опасения насчет возможного столкновения России и Турции в Сирии рассматривать всерьез не стоит: шантаж и угрозы – обычный стиль Эрдогана, который привел к его фактической изоляции в руководстве стран НАТО. Политика «ноль проблем с соседями», выдвинутая в начальный период его правления бывшим главой МИДа и нынешним премьер-министром Ахметом Давутоглу, за последнее десятилетие привела к тому, что нет ни одного соседнего с Турцией государства, у которого не было бы с ней конфликта той или иной степени. Анкаре не имеет смысла всерьез накатывать на Москву в условиях острого противостояния с Ираном из-за разногласий по Сирии. Доставка нефти и природного газа из Ирана в Турцию в настоящее время под угрозой из-за взрывов трубопроводов на востоке страны, ответственность за которые несет Рабочая партия Курдистана (РПК) – притом что разрывать перемирие с ней ради внутриполитических спекуляций Эрдогана никто не заставлял.

Отметим также, что строить в Турции АЭС «Аккую» на условиях, которые согласовал «Росатом», не будет больше никто. Превращение Турции в энергетический хаб мирового значения и главный транзитный узел по поставке газа в Южную и Восточную Европу зависит именно от России с ее проектом «Южный поток», трансформированным в «Турецкий поток». Для того чтобы эта задача была реализована, мало действующей трубопроводной системы, которая связывает Турцию с Азербайджаном, и надежд на Транскаспийский газопровод, призванный вывести на рынок ЕС природный газ Туркменистана (ТКГ). Последний проект на текущий момент в условиях жесткого оппонирования его реализации со стороны России и Ирана и заинтересованности Китая в ресурсной базе ТКГ не более реален, чем трубопровод в Турцию с Аравийского полуострова. В свое время Асад отказался дать Дохе, Эр-Рияду и Анкаре согласие на его прокладку, что во многом стало первопричиной кампании по его свержению.

Лихорадка в Центральной Азии

«Трубопроводные войны» в Центральной Азии, судя по всему, еще впереди. Конкуренция за туркменский газ идет не только между Европой, поддерживаемой Соединенными Штатами, и Китаем: проекты ТКГ и ТАПИ (Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия) конкурируют между собой. Заявления Туркменистана о том, что природного газа в недрах республики хватит на всех возможных потребителей, имеют мало общего с реальностью. Осенью 2015 г. вместо китайских компаний на газовое месторождение-гигант Галкыныш пришли японские, что стало, помимо прочего, следствием отказа Пекина предоставить туркменскому руководству очередные льготные кредиты для покрытия острого дефицита финансов, вызванного затратами на Азиатские игры. У Туркменистана нет другого выхода, кроме роли разменной монеты в новой «Большой игре».

Попытка играть на всех направлениях одну и ту же игру провалилась: провозглашенный еще президентом Сапармурадом Ниязовым нейтралитет не предполагает предоставления США базы ВВС в Мары, переговоры о чем практически завершены. Реализация этого плана ставит Ашхабад в сложное положение в отношениях с Москвой, Пекином и Тегераном, не решая проблем безопасности перед угрозами со стороны Афганистана. Кабул не контролирует не только пуштунские районы юга, но и север страны, населенный туркменами, узбеками и таджиками. Иран «держит» районы, населенные шиитами-хазарейцами, и с большим или меньшим успехом прикрывает границу в провинции Систан и Белуджистан от проникновения наркоторговцев и боевиков просаудовской белуджской террористической организации «Джондалла».

Правительство Афганистана не может защитить бывшую афгано-советскую границу от проникновения талибов, расколовшихся после смерти их лидера муллы Омара, но не ставших менее опасными, пока их поддерживают Саудовская Аравия и Пакистан, и боевиков движений, финансируемых Катаром и Турцией, частично объявивших о присоединении к ИГ, как Исламское движение Узбекистана и исламистские движения и партии таджиков и уйгуров. Очевидно, что приближающиеся попытки дестабилизации Центральной Азии и свержения контролирующих постсоветские республики светских режимов – вне зависимости от уровня их авторитаризма и контактов с Западом – будут автоматически поддержаны «сирийской тройкой» (Дохой, Анкарой и Эр-Риядом), имеющей в регионе прочные позиции. Не приходится сомневаться, что эту деятельность поддержат США и ЕС просто в силу проблем, которые это создаст для России и Китая.

Система коллективной безопасности региона, будь то ШОС или ОДКБ, неполна: Ашхабад и Ташкент ее игнорируют, пытаясь играть собственную игру. Проблема легитимной передачи верховной власти в государствах Центральной Азии между тем достаточно остра. Традиция, если не считать наследования умершему национальному лидеру (как в Туркменистане) или свержения действующего (как в Киргизии), отсутствует. Парламентская оппозиция является фикцией или просто не существует. Уровень коррупции высок. Происламские настроения населения сильны, а движения, которые на них опираются, ориентированы на джихадизм и тесно связаны с крайними радикалами исламского мира и их спонсорами. Влияние на текущую ситуацию в странах Центральной Азии региональных элит, криминальных кланов и наркомафии стоит учитывать: оно значительно превышает возможности Соединенных Штатов.

Особый вопрос – проблема афганских наркотиков, являющихся главной статьей дохода населения и элиты этой страны. Афганистан, превратившийся за время международной оккупации в монополиста-производителя опиатов и героина, сохранит это место при любом правительстве. Тем более что претензии на контроль над ситуацией в этой стране Пакистана, поддерживаемого Саудовской Аравией, способствуют этому. Причем саудовско-пакистанский альянс, сложившийся на протяжении более трети века в рамках сотрудничества в Афганистане со времен борьбы с советскими войсками, имеет тенденцию к упрочению за счет расширения партнерства этих государств в ядерной сфере.

Ядерное измерение

Говоря проще, Саудовская Аравия финансирует расширение ядерных арсеналов Пакистана средней дальности, которые он пополняет в рамках противостояния с Индией и поддержания с ней ядерного баланса, как делал и ранее. Разница в том, что Иран, заключивший «ядерную сделку» с США и другими членами «шестерки» переговорщиков, на протяжении длительного периода пытавшихся выстроить баланс интересов с Тегераном, после снятия санкций представляет значительно большую угрозу для Эр-Рияда. Эксперты полагают, что Саудовская Аравия может в короткий срок получить от Пакистана небольшие, но готовые к бою ядерные запасы, не столько намереваясь их применить в случае внешней угрозы, сколько для того, чтобы гарантировать себе защиту на крайний случай. Ведь США, их официальный гарант безопасности, продемонстрировали в ходе переговоров с Ираном свое истинное отношение к старым ближневосточным союзникам.

Превращение Ближнего Востока в «безъядерную зону» в любом случае изначально имело основной, если не единственной, целью разоружение Израиля. Разработка ядерной программы Тегерана превратила безъядерную идею в фикцию, которой она, впрочем, была с самого начала, учитывая, что тесно связанный с консервативными арабскими монархиями Персидского залива ядерный Пакистан только географически является частью Южной Азии, составляя на протяжении всей своей истории неотъемлемую часть БСВ. Гонка ядерных вооружений в этом регионе – естественный итог провала санкционной политики в отношении Ирана и договора этой страны с мировым сообществом, фактически легитимировавшего его будущий ядерный статус. С этой точки зрения наилучшим выходом для обеспечения безопасности региона могло бы стать соглашение о ненападении между Израилем и Ираном. Однако Иран, в отличие от Израиля, пойти на него в обозримом будущем явно не готов.

При этом Израиль не имеет претензий к соседям и не претендует ни на что, помимо обеспечения собственной безопасности, но готов жестко реагировать на любые попытки ослабить его обороноспособность, с чьей бы стороны они ни исходили. В этой связи появление ВКС России в Сирии, мешающее Ирану взять ее под полный контроль, расценивается израильским руководством с позиции позитивного нейтралитета. Не случайно Израиль стал первой страной западного сообщества, наладившей с Москвой координацию по ситуации в Сирии. Отметим, что это прервало опасные попытки Саудовской Аравии втянуть израильский ЦАХАЛ в войну с Ираном, предпринимавшиеся на протяжении длительного времени не без определенных успехов.

Палестина и беженцы

Наконец, в рамках данной статьи нельзя не сказать о провале палестино-израильского «мирного урегулирования». Позиции сторон оказались абсолютно и окончательно несовместимыми – и были таковыми изначально. Односторонние уступки для поддержания иллюзии переговорного процесса не одобряются израильским обществом, в том числе вследствие поддержки антиизраильского терроризма руководством ХАМАС в Газе и Палестинской национальной администрации в Рамалле. Неготовность палестинской стороны к обсуждению вопросов, которые должны были быть разрешены еще в мае 1999 г., зашкаливающая в ПНА коррупция и явное нежелание строить собственное государство, притом что Израиль не демонтирует механизмы палестинского самоуправления, чтобы не брать на себя ответственность за палестинских арабов, контрастируют с надеждами 1990-х годов.

При этом катастрофическая ситуация с беженцами, в том числе арабскими, в ближайшее время может привести к унификации программ их поддержки международным сообществом, лишив палестинцев статуса «беженцев первого сорта». Тем более что положение Иордании, граничащей с Ираком и Сирией, а также Ливана более чем шатко. Алжир с его правящей геронтократией и борьбой за власть в элите нестабилен. Судан расколот, он так и не вышел из гражданской войны, несмотря на отделение Джубы. Сомали разделен на враждующие анклавы. Эритрея все больше ориентируется на Саудовскую Аравию и ОАЭ. Опорой Джибути служат иностранные военные базы. Все эти страны и территории представляют собой еще одну зону нестабильности. То же можно сказать об африканской периферии БСВ – Сахаре и Сахеле, сепаратистские и радикально-исламистские движения которых дестабилизируют зону от Марокко до Мавритании и значительную часть Черной Африки.

Пожалуй, единственная «хорошая» новость, касающаяся БСВ, состоит в том, что Балканы и Закавказье по сравнению с Сахелем и Аф-Паком являют буквально оазис спокойствия. Что само по себе демонстрирует, насколько запущена ситуация в регионе, несмотря (а скорее благодаря) попыткам его «демократизации». Демонтаж Шенгенской зоны из-за направляющихся в Германию через Балканы беженцев может стать началом конца Евросоюза. На Закавказье влияют Турция и Иран, а также противостояние между Вашингтоном и Брюсселем, с одной стороны, и Москвой – с другой. Но по сравнению с тем, что там могло бы происходить, их положение сравнительно стабильно. В Афинах, Белграде или Будапеште с этим вряд ли кто-нибудь согласится, однако, вспоминая хотя бы о проблеме рабства в Ираке, Судане и Мавритании и геноциде христиан в Сирии и Ираке и курдов-йезидов в Ираке, понятно, в чем состоит разница между кризисом и катастрофой.

Россия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 ноября 2015 > № 1582318 Евгений Сатановский

В РСТ рассказали о ситуации с отказом от туров по Европе

Как пояснила Business FM пресс-секретарь союза Ирина Тюрина, отмененных поездок не так много, но туристы сомневаются

Выездной турпоток из России после терактов упадет на 40%, заявил глава Федерального агентства по туризму Олег Сафонов. «Это говорит о том, что нам нужно мобилизовать все возможности для того, чтобы развивать туристический потенциал своей страны, поскольку внутренние турпотоки ожидаемо увеличатся», — отметил он.

В Российском союзе туриндустрии (РСТ) также говорят: многие россияне решат отказаться от турпоездок после сообщения о том, что причиной крушения лайнера А321 на Синае стал теракт. Ситуацию в беседе с Business FM прокомментировала пресс-секретарь РСТ Ирина Тюрина.

В федеральном агентстве назвали цифру 40%. Ваше мнение?

Ирина Тюрина: Я стараюсь избегать цифр, поскольку их на самом деле никто не знает, это такие предположения. Но совершенно понятно: мы вчера опрашивали туроператоров в связи с терактом в Париже, у всех есть аннуляции, но они единичные, я имею в виду аннуляции по Франции и по другим европейским странам. Однако зато очень много людей звонят, которые сомневаются, не знают, какое им принять решение — отменить тур, перенести, бронировать или не бронировать. С самого начала после этой авиакатастрофы 31 октября мы говорили о том, что народ будет ждать результатов расследования, и вот теперь, после теракта в Париже, после сегодняшнего объявления о том, что результат расследования показал теракт… Я считаю, что те люди, которые сомневались до сих пор, они примут отрицательное решение о поездке.

Опыт показывает: наш турист — самый смелый турист в мире. Пройдет 2-3 недели, и если новых терактов не будет, как наши туристы на это отреагируют?

Ирина Тюрина: Ну, поедут, конечно, поедут. Потому что люди о плохом быстро забывают, если ничего, действительно, не будет больше происходить. Но сейчас просто концентрация негативных новостей столь велика, что, в общем, какие поездки? Если Росавиация требует усилить меры безопасности, называет страны, в том числе есть и туристические направления, есть и горнолыжные направления в этом перечне, пляжные направления. Есть люди, которым все равно и они поедут, но многие, я думаю, затормозятся.

Хорошо, если брать заявление Федерального агентства по туризму о том, что будем свой туризм развивать, внутренний, — насколько есть потенциал для этого?

Ирина Тюрина: Сейчас не сезон для российского рынка, пляжных направлений у нас вообще нет зимой, а экскурсионка — это немножко другая категория туристов, вполне возможно, что и подрастет. Возможно, подрастет несколько санаторно-курортный отдых, это можно делать круглый год, всякие процедуры принимать. Но дело в том, что и по России люди едут тогда, когда есть деньги, а в кризис, в общем, как-то не особенно.

Пока операторы не берутся предполагать, когда спрос на туристические поездки в европейские страны восстановится. Об аннуляциях на «новогодние даты» в Венгрию и Сербию сообщили в компании «Веди Тургрупп». Туроператоры говорят, что путешественники разделились на тех, кто утверждает, что теперь вообще никуда не поедет, и тех людей, которые поедут в любом случае.

Точные данные по падению турпотока на зарубежных направлениях появятся через две недели. Об этом Business FM сообщил вице-президент Ассоциации туроператоров России Дмитрий Горин. Он также уверен, что турпоток однозначно сократится. «Увы, корректировка неминуема, люди разделяются сейчас на две категории: кто вообще никуда не хочет ехать, и те, кто поедет, но по другим направлениям. После трагических событий в Египте активно перебронирование по направлениям в Таиланд, во Вьетнам, Индию, Израиль и многим другим направлениям. Но количество туристов будет меньше, очень многие люди принимают решение отложить свои поездки до лучших времен. Россия за последний год показала высокую динамику роста. 25-30% наших туристов приняли решение отдыхать в России. И, наверное, в предстоящем летнем сезоне эта тенденция только будет увеличена, прогнозируется рост еще 10-15%. Сейчас по зимним направлениям пользуются популярностью горнолыжные курорты российские, включая Красную поляну. Также мы видим спрос и на городской туризм. Последний год глубина продаж составляет максимум месяц до начала поездки, поэтому фактически сейчас был как раз тот период, когда должны были быть продажи на Новый год. После таких событий цифры будут корректироваться. И я думаю, Ростуризм здесь прав в плане цифры».

Евросоюз. Россия > Миграция, виза, туризм > bfm.ru, 17 ноября 2015 > № 1555858 Ирина Тюрина

Николя Бе: «Россия и Европа созданы друг для друга»

Елена ТЕСЛОВА, Париж

Европа все более погружается в пучину хаоса, связанного с небывалым наплывом мигрантов. Вместе с тем ширится и поддержка местных консервативных партий: они ведь давным-давно предупреждали о возможности подобного сценария. Сегодняшний собеседник «Культуры» — один из ближайших сподвижников Марин Ле Пен, генеральный секретарь «Национального фронта» и депутат Европарламента Николя Бе.

культура: Каковы, на Ваш взгляд, причины кризиса, и как остановить поток беженцев из Северной Африки и с Ближнего Востока?

Бе: Хотел бы уточнить, что большинство так называемых беженцев отнюдь ими не являются. После того, как глава французского МВД посетил «джунгли в Кале» — лагерь на берегу пролива между континентом и Англией, он засвидетельствовал, что львиная доля нелегалов — экономические иммигранты. Кстати, как правило, молодые мужчины. Но, позвольте, те, кто на самом деле бежит от ИГИЛ, не оставят ведь на милость исламистов жен и детей? Это же очевидно.

Впрочем, в любом случае во всем виноваты европейские политические лидеры, приложившие руку к дестабилизации ряда регионов. Проблемы начались главным образом в ходе войны, развязанной Николя Саркози в Ливии против Каддафи. Хаос, воцарившийся там, заставил население думать о переезде в Европу, превратившуюся в некое подобие желанного Эльдорадо. Хотел бы напомнить, что иммигранты, даже нелегальные, автоматически получают право на социальную помощь, о которой самые бедные из наших соотечественников могут только мечтать.

Мы, в «Национальном фронте», выступаем против подобной стратегии подкидывания дров в разгорающийся огонь. Действительно, сегодня число нелегалов на европейской земле достигло небывалых размеров, но это же произошло не в одночасье. Годами «самые совестливые» европейцы голосят о трагичности судьбы, тех, кто гибнет в Средиземном море, пытаясь попасть в Европу. Сокрушаются над последствиями действий, причины которых лелеют, — скажу так, перефразируя Боссюэ, философа XVII века. Ведь это именно наше руководство своей безответственной политикой толкает несчастных на отчаянную попытку пересечь водную преграду на утлых суденышках. Многие гибнут, зато выжившие подбираются в рамках проектов вроде «Наше море» и «Тритон», проводимых агентством Европейского союза по безопасности внешних границ. В результате такие меры лишь стимулируют всплеск нелегальной иммиграции.

Между тем когда, например, Австралия столкнулась с похожими проблемами со стороны Юго-Восточной Азии, ее правительство объявило о начале операции под названием «Суверенные границы». Было четко сказано, что отныне ни один нелегальный мигрант, прибывший морем, принят не будет. Это послание о закрытости спровоцировало грандиозную информационную кампанию, давшую исключительные результаты. Сильный, прозрачный, строгий курс, взятый Австралией, удерживает азиатов от соблазнов и фактически разрушил мафиозную сеть перевозчиков, чей бизнес ранее буйно процветал. Ну и какая политика более гуманная и ответственная: запредельная терпимость ЕС или объективная закрытость Австралии?

Ангела Меркель продемонстрировала чудовищную недальновидность, заявив о готовности принять 800 тысяч мигрантов. Несколько дней спустя, захлебнувшись, Германия была вынуждена вводить пограничный контроль. И теперь, из-за шенгенского соглашения, с этой бедой должны разбираться соседи. Увы, когда мы договаривались об отсутствии внутренних границ, то совершенно забыли условиться о надлежащей охране внешних рубежей. И сейчас, перед лицом стремительного и неконтролируемого наступления сотен тысяч нелегалов, нам в срочном порядке приходится поодиночке решать вопрос с границами. Франция нынче тоже старается установить те рамки, благодаря которым можно будет просеивать массы вновь прибывающих людей. Это единственное решение, если мы хотим предоставить тем из них, кто законно претендует на статус беженцев, приличные условия размещения.

культура: В Европе наблюдается усиление крайне правых партий. С чем, по Вашему мнению, это связано?

Бе: Если «крайне правый» вы используете как синоним слова «патриот», то да, действительно, мы являемся свидетелями всплеска патриотических настроений повсюду в Европе. Ярлык «крайне правые» нам наклеивают соперники, чтобы выставить нас маргиналами и выбить из политического пространства. Вообще же, на мой взгляд, разделение на правых и левых в настоящий момент неактуально. Сейчас на первый план выходят именно противоречия между глобалистами и патриотами.

В нашей депутатской группе в Европарламенте, возглавляемой Марин Ле Пен, собрались представители по меньшей мере восьми национальностей. Среди главных союзников — Партия свободы Герта Вилдерса из Нидерландов, итальянская Лига Севера Маттео Сальвини и Австрийская партия свободы Хайнца-Кристиана Штрахе. Последние две, кстати, имели на выборах в своих странах оглушительный успех. Наши позиции также крепнут с каждым гражданским волеизъявлением. Мы ожидаем хороших результатов и на предстоящих в декабре региональных выборах во Франции: впервые «Национальный фронт» будет бороться за руководящие позиции во многих субъектах.

Эта тенденция свидетельствует о том, что люди считают нынешний курс европейских властей ошибочным, чувствуют себя преданными. Экономический, социальный и моральный кризис, накрывший практически все западные страны, отсутствие у Брюсселя–Парижа–Берлина внятных планов по решению проблемы нелегальной иммиграции способствуют росту патриотических настроений. Демонизация консервативных взглядов больше не работает, европейцы теперь видят настоящее лицо наших партий, слышат наш посыл, все больше убеждаются в том, что только патриоты смогут справиться с кризисом.

культура: Как Вы оцениваете нынешние отношения между Россией и Западом?

Бе: Хуже они были, наверное, только в начале 80-х. То, что сейчас творится в европейских властных учреждениях, иначе как антироссийской истерией назвать нельзя. Я постоянно слышу в Брюсселе в адрес Москвы безответственные предвзятые оценки, продиктованные Вашингтоном. Кремль обвиняют во всех смертных грехах. Я задаюсь вопросом: а закончилась ли «холодная война» после распада Советского Союза?

Недавно, выступая на заседании Европарламента, я сказал, что могу понять, допустим, страны Балтии, где сохранились не очень приятные воспоминания о советской эпохе, и теперь их переносят на Россию. Ну что ж, давайте выслушаем жалобы прибалтов на прошлое и попробуем преодолеть старые обиды, перевернуть страницу. Давайте объясним им, что Россия на самом деле наш естественный стратегический партнер. Это не нравится США, которые делают все, чтобы нас рассорить. В том числе предлагая взамен перспективы трансатлантического союза. Хотя совершенно ясно, что этот проект задуман исключительно ради обогащения корпораций Северной Америки. Пусть Россия сложная страна, пусть она не входит в ЕС. Но это одно из величайших европейских государств, одна из самых великих наций Старого Света, которая руководствуется теми же цивилизационными установками, что и мы.

Кроме того, сегодня и наши практические задачи гораздо более совпадают с российскими возможностями, нежели с американскими планами. Мы крайне заинтересованы в топливно-энергетическом сотрудничестве, мы как будто созданы друг для друга. Все серьезные эксперты в этом солидарны. Процитирую президента Французской газовой ассоциации Жерома Ферье, признавшего без обиняков: «Европа не может обойтись без российского газа». Я лично нахожусь в числе тех, кто сожалеет об отмене «Южного потока»: помимо Франции, многие страны континента могли бы получить колоссальную экономическую выгоду от реализации этого проекта: Болгария, Сербия, Венгрия, Италия, Греция…

Теперь сторонники евроатлантического союза вставляют палки в колеса маршруту «Северный поток – 2», в котором участвует и французская компания Engie. Мне кажется, мы совершим большую ошибку, если уступим диктату тех, кто надеется заменить близкие и надежные поставки российского «голубого топлива» сланцевым газом из США или сжиженным газом из Катара.

Наконец, наши интересы совпадают в дипломатической области и сфере безопасности. В свое время Россия помешала западным «ястребам» втянуть нас в военную авантюру против законного правительства Сирии. Сегодня же, после того как коалиция, руководимая США, потерпела неудачу, русские объявили войну «Исламскому государству», что также соответствует чаяниям Европы. Думаю, у Владимира Путина гораздо больше шансов остановить череду чудовищных преступлений, совершаемых ИГИЛ, чем у тройки Меркель — Обама — Олланд.

культура: А что Вы думаете об антироссийских санкциях?

Бе: По причинам, которые я только что назвал, их нужно как можно скорее отменить. Кроме того, они вредят не только России, но и членам ЕС. Ведь Брюссель исключительно из-за давления Вашингтона нырнул в эту черную дыру. Что, кстати говоря, подтвердил вице-президент США Джо Байден, выступая на конференции в Гарвардском университете в 2014 году.

К сожалению, правительство Франции не оказалось исключением и тоже продемонстрировало собачью покорность. Это хорошо видно на примере разрыва контракта о строительстве вертолетоносцев по заказу России. Действуя подобным образом, Франсуа Олланд запятнал репутацию Франции, подорвал доверие к ее надежности, заставил усомниться в ней как одном из глобальных игроков.

Однако, несмотря на действия правящего кабинета Пятой республики, Наполеоновские войны и Крымскую войну, у наших народов всегда оставались очень близкие отношения. С особенной теплотой мы думаем о заключении франко-русского альянса, о котором напоминает парижский мост Александра III. И я верю, что появление нового мультиполярного мира, — такого, когда патриоты всей планеты встанут на защиту национальных интересов, начнется именно с обновления союза между Парижем и Москвой.

Франция. Евросоюз. Россия > Внешэкономсвязи, политика > portal-kultura.ru, 5 ноября 2015 > № 1641426 Николя Бе

Мария Захарова: "США необходимо оправдать расходы на военный бюджет, наращивание своего силового присутствия в Европе"

Владимир Нестеров

"Вестник Кавказа" побывал сегодня в гостях у официального представителя МИД РФ Марии Захаровой. В эксклюзивном интервью агентству Мария Захарова рассказала о широком круге проблем внешнеполитической повестки дня России, в том числе о сирийском урегулировании, миграционном кризисе в Европе и взаимодействии с Египтом по расследованию крушения самолета "Когалымавиа" на Синайском полуострове.

- «Исламское государство» почти сразу взяло на себя ответственность за это крушение российского самолета. Как вы оцениваете это заявление? Можно ли вообще связывать эту трагедию с ИГИЛ?

- Думаю, что все выводы относительно причин и официальные версии могут быть сделаны только после того, как специалисты и эксперты, которые годами нарабатывали опыт, сделают свои заключения на основе того, что они увидят на месте катастрофы, на основе тех данных, которые они получат от египетской стороны, и на основе собственного анализа. Только тогда можно будет говорить о причинно-следственной связи. Все первые обсуждения, вбросы (при том, что я уважаю и журналистов, которые пытаются докопаться до правды, и людей не безразличных к этой теме) в большей степени носят несерьезный характер. И на них нельзя опираться. Самое главное – сейчас работа специалистов на месте.

В первые же часы после катастрофы мы получили всех уровнях заверения от египетской стороны, что будет предоставлена любая помощь, содействие в том, чтобы расследование, которое будет проводить российская сторона, было беспрепятственным, что они предоставят максимальные возможности России для выяснения причин трагедии. Египетская сторона свое слово сдержала. Мы работаем в плотной координации, и все содействие, которое нам необходимо, предоставляется. Это очень важно.

- Как вы оцениваете встречу в Вене по Сирии? Оправдались ли ожидания России? Насколько готовы США и их союзники вести конструктивный диалог с Москвой?

- Встреча по сирийскому урегулированию, которая прошла в Вене 30 октября – это качественно новый уровень сирийского урегулирования. Встреча прошла при очень широком круге участников, внешних игроков, которые так или иначе воздействуют на ситуацию в Сирии. Мы говорили много лет, что этот многосторонний диалог по сирийскому урегулированию должен быть, называя языком дипломатии, инклюзивным. Что это означает? Это значит, что он должен быть репрезентативным. Должны сидеть за столом переговоров представители всех стран, которые в той или иной степени влияют на ход урегулирования этой проблемы. Часто, когда проходили переговоры, представители той или иной страны называли в качестве, по их мнению, основных виновников в усугублении ситуации некую страну, представителей которой за столом не было. Поэтому получался замкнутый круг. Разговор всегда о ком-то, кто не присутствует в зале переговоров, в переговорном процессе и так далее. Поэтому мы говорили о том, что все ключевые игроки, которые на протяжении многих лет оказывали влияние на ситуацию, они должны быть представлены.

Нас наконец-то услышали, потому что ситуация зашла в тупик. Все международные усилия, которые предпринимались в обход этих основных тезисов, предлагаемых России, себя не оправдали. Наконец-то, хотя времени упущено много, за столом собрались все. Это представители и Саудовской Аравии, и Ирана, и Ирака, и Египта, и многих других стран. Это первый очень важный пункт. Можно сказать, что сформирована некая контактная группа по Сирии, назвать ее можно по-разному, это неважно. Главное, что этот формат действенный, этот формат объединяет людей из стран, которые действительно имеют влияние на эту ситуацию.

Следующий момент. Принято заявление. Это для меня показатель того, что встреча действительно закончилась успехом, потому что за столом собрались люди с диаметрально противоположными взглядами на определенные аспекты сирийского урегулирования. Безусловно, взгляды по ряду вопросов совпадают – необходимость отпора терроризму, борьба с ИГИЛ и так далее. Но есть вопросы, в частности вопрос Башара Асада, по которому у ряда стран диаметрально противоположные позиции, которые не могут быть сближены, как мы видим сейчас. Несмотря на это было принято совместное заявление.

Следующий момент – в совместном заявлении подтверждаются основополагающие принципы Женевского коммюнике от 30 июня 2012 года, подтверждается его актуальность. В этом принятом заявлении содержится призыв к ООН (а представитель ООН присутствовал, это спецпосланник де Мистура) провести работу по сближению и по "усаживанию" за стол переговоров Дамаска и оппозиции.

Сейчас основной момент в этом аспекте заключается в том, чтобы понять, кто же эта оппозиция, сформировать ее круг. Мы свою часть работы сделали, мы передали нашим коллегам список из 38 организаций, групп, представительств той самой сирийской оппозиции, с которой, как мы полагаем, нужно и важно работать. Много лет мы говорим о том, что диалог между Дамаском и оппозицией должен быть точно таким же репрезентативным. Нельзя выбирать только одну группу лиц или одну только организацию и называть ее той самой сирийской оппозицией. Сирийская оппозиция многогранна, многолика, она разбросана по всему миру – и внутри Сирии, и за рубежом, и в Европе, в других странах и регионах. Очень важно ее сейчас объединить. С этим призывом как раз обратились к ООН.

Заложены основополагающие вещи, связанные с реформой конституции и дальнейшими выборами в Сирии. При этом подчеркнуты основополагающие вещи, заложенные в Женевском коммюнике, о том, что судьба Сирии, судьба всех институтов власти находится в руках только самих сирийцев, что государственность Сирии должна быть сохранена, что это суверенное светское единое, целостное государство.

Следующий пункт связан с борьбой с терроризмом. Принципиально важно, что все подтвердили необходимость борьбы с ИГИЛ и с другими террористическими организациями, которые являются таковыми по классификации ООН.

Еще важный был элемент заложен в это заявление - страны контактной группы должны определиться в ходе консультаций своих экспертов, какие террористические, экстремистские организации, должны таковыми являться, с кем нужно вести борьбу.

Понимаете, в чем парадокс? На протяжении более года коалиция во главе с США ведет войну с ИГИЛ и с другими группировками экстремистов. И как мы поняли, на протяжении нескольких встреч, которые проходили дважды в Вене и в других точках, в этой самой коалиции среди одних и тех же ее участников нет единого понимания того, кто является террористом, а кто является нетеррористом. Сейчас было условлено, что эксперты, которые занимаются именно борьбой с терроризмом профессионально, должны провести серию консультаций, встреч, переговоров для того, чтобы выработать четкий критерий и сказать: вот эта организация террористическая, а эта – умеренная сирийская оппозиция.

Из этих всех компонентов складывается заявление, и каждый из них должен быть проработан. В заявлении четко сказано, и в ходе встречи стороны об этом говорили, кто ответственен за какую часть работы, условлено, что в течение двух недель с момента проведения венской встречи состоится еще одна встреча в этом же формате, которая уже должна быть проведена на основе тех наработок, которые должны быть сделаны. Поэтому это качественно новый уровень сирийского урегулирования.

- То есть две недели – достаточно небольшой срок. Можно предположить, что работа будет кипеть со всех сторон, все участники будут активно работать?

- Безусловно. И в заявлении об этом говориться. Никто не говорит о том, что удалось достичь каких-то прорывных договоренностей по тем вопросам, которые ранее оставались наиболее сложными. Такая задача, собственно и не ставилась, потому что все реалистично подходили к этой встрече. Я считаю, что из тех предпосылок, из тех ожиданий, которые были перед встречей, удалось сделать максимум. Когда говорят о том, что встреча там провалилась, потому что судьбу Асада не решили, я хочу сказать - об этом никто и не договаривался до встречи. Никто не ставил эту тему в повестку дня, это тема не обсуждалась в принципе по одной простой причине - судьбу Асада должен решать не коллективный формат из международных игроков, а должны решать сами сирийцы, о чем и было написано в заявлении.

- Давайте коснемся такой темы как западная пропаганда и сирийский конфликт. Сохраняется ли тенденция следовать принципу «восприятие важнее реальности», о котором вы говорили, процитировав одного из западных политиков?

- К сожалению, даже те успехи, которые мы видим по сближению позиций различных игроков, в частности, в Вене, не отменяют того информационного напора, того пропагандистского задора, с которым наши западные коллеги, в частности США, ведут информационную войну атаку, войну, агрессию. Параллельно с венской встречей, как накануне, так и во время проведения, и сразу после, мы слышали заявления американского посольства, американского посла в Москве, министра обороны США, которые идут не просто вразрез, а прямо противоречат тому, о чем зашла речь за закрытыми дверьми в Вене. У них это принято. Это, к сожалению, нормальная практика, нормальное поведение наших партнеров, когда сближение позиций за закрытыми дверями и нормальный диалог, с их точки зрения, должно уравновешиваться такой экстремальной риторикой неприятия относительно всего того, что делает Россия.

Видимо, логика такая: чтобы не дай Бог кто-то не подумал, о том что США идут на попятный, в чем-то уступают России, принимают российские правила игры. Мы на этом и не настаиваем, наша задача не заключается в том, чтобы настоять на том, что кто-то главнее, кто-то важнее, кто-то больше виден, кто-то меньше виден. Мы говорим о необходимости решения конкретных мировых проблем, коль скоро они перерастают из сугубо локальных и даже региональных в общемировые. Поэтому вопрос упирается только в одно: к сожалению, для многих формирование восприятия важнее той реальности, с которой приходится работать. Реальность это Венские переговоры, в данном случае: нормальная тональность, поиск компромиссов, поиск точек соприкосновения. Восприятие это трибуны, брифинги, пресс-конференции, заявления, которые идут параллельно. Собственно говоря, вот есть реальность и есть восприятие, которое формирует новую виртуальную реальность.

- Есть также вбросы информации о том, что российские Военно-космические силы разбомбили мечеть, разбомбили больницу, хотя в принципе доказательств особых и нет. Есть свидетельства того, как американская авиация разбомбила больницу, это было…

- Не просто нет свидетельств, а есть свидетельства об обратном. В последние месяцы пошли вбросы, что Россия работает не по тем целям, которые заявляет, что, заявляя основной целью борьбу с ИГИЛ, на самом деле отрабатывает чуть ли не объекты гражданской инфраструктуры, больницы, школы, и гибнет большое количество гражданского населения. Во-первых, все это бездоказательно. То есть в СМИ не приводятся никакие более-менее серьезные или убедительные источники, факты, данные. Фотографии подтасовочные, сделанные грубейшим образом. Ссылки идут на какие-то непрофильные, непрофессиональные, а какие-то вымышленные, на скорую руку созданные организации, которые невозможно даже привлечь к ответственности, настолько они несерьезные.

Следующий момент – по линии официальных структур опять же кроме голословных обвинений и кроме каких-то постоянных утечек мы ничего же не получаем. Министерство обороны приглашало военный атташат, то есть военные представители военных ведомств всех стран, которые аккредитованы в Москве. Это те страны, на которые постоянно ссылаются СМИ. Эти люди были приглашены в Министерство обороны с одним единственным вопросом: предоставьте нам данные, которые свидетельствуют о тех обвинениях, о которых вы говорите. Ничего нам не поступило.

Все это, безусловно, бьет в одну цель – создание образа врага, формирование его в умах людей. Для чего это нужно? Очень просто. Это обоснование собственных действий. Если есть враг, то любая, самая бредовая мысль, идея или поступок может быть оправдан, потому что идет борьба с врагом.

США необходимо оправдать расходы на военный бюджет, наращивание своего силового присутствия в Европе. Как можно объяснить европейцам, зачем нужно наращивать военное присутствие НАТО в Европе? Мы знаем, что основную роль там играют США. Для чего? Опять же образ врага.

Не надо сбрасывать со счетов и экономические факторы. У нас потрясающие возможности для инвестиций. Имеется большой потенциал для развития зарубежного бизнеса. Но как только начинаются кампании относительно того, что Россия –страна-агрессор, Россия – непредсказуемая страна, никто не знает, что Россия выкинет в следующий раз. Это сигнал для инвесторов, сигнал для бизнеса, что в Россию вкладываться нельзя. Это все многокомпонентная игра, она понятная, ее правила тоже всем ясны, задачи и цели тоже, в общем-то, просчитываются без труда.

- Первая неофициальная реакция на крушение российского самолета в Египте последовала в социальных сетях. Неоукраинские пользователи устроили, не погрешу, если скажу, пляску на костях. Официальные украинские лица принесли соболезнования, но сделали это только после того, как узнали, что четыре украинца погибли на этом рейсе. Были ли какие-то соболезнования по официальным каналам со стороны Украины?

- Совершенно не обязательно, что за аккаунтами, в которых публиковалось это мракобесие, стоят реальные люди. Очень многие аккаунты фейковые, созданные специально для подобного рода информационных операций и вбросов. Сотрудница пресс-службы МИД Украины, которую я лично знаю, с которой мы придерживаемся диаметрально противоположных взглядов на ситуацию вокруг украинского кризиса, и с которой наши пути разошлись после того, как на Украине произошел государственный переворот, выразила соболезнования на своей странице в Facebook. Она написала очень личные, очень проникновенные слова. Они не были посвящены погибшим гражданам Украины. Она просто выразила все, что она чувствовала в отношении нашей трагедии.

Многое было опубликовано на фейковых аккаунтах, чтобы еще больше развести наши народы, чтобы добавить масла в этот огонь, чтобы еще больше раздуть некий антагонизм, который пытаются поддерживать наплаву.

Были соболезнования, и по линии Министерства иностранных дел, и в социальных сетях от украинского руководства. Соболезнования выразил весь мир. Здесь я могу точно сказать. И главы государств, главы внешнеполитических ведомств, представители парламентов, политических партий, движений звонили, направляли телеграммы. Мы получили огромное количество писем, сообщений от обычных людей, иностранцев, от иностранных журналистов, аккредитованных здесь и находящихся за рубежом, официальные аккаунты тоже были полны соболезнованиями. Мы сделали целую подборку фотографий того, как люди приходили к нашим посольствам, загранучреждениям российским за рубежом, оставляли цветы, свечи, письма, мягкие игрушки, какие-то небольшие подарки, которые, видимо, для них олицетворяли всю их боль и переживание.

- И Киев не был исключением.

- Киев, Одесса и многие другие города и страны, самые отдаленные, на всех континентах. Сегодня будут открыты книги с соболезнованиями в наших посольствах. Для меня это стало показателем того, что все-таки человеческое остается в людях, несмотря на все политические разногласия.

Но меня действительно очень волнует и мне безумно больно, что с такой силой нас могут объединять только беды. Это парадокс. Почему в мирной, спокойной жизни мы не можем находить в себе силы быть такими же едиными, сплоченными? Почему меньшие проблемы не могут объединять нас так же? Почему они не дают нам столько же сил и решимости?

Плюс в том, что действительно люди остаются людьми. Это затмевает все, перед этим все меркнет. С другой стороны, хочется, чтобы этот потенциал, это наше умение срабатывало не только в те моменты, когда уже ничего нельзя вернуть, не отмотать пленку. Хочется, чтобы эти наши скрытые возможности, которые вдруг просыпаются в каждом человеке, срабатывали и в других ситуациях тоже.

- Еще один парадокс - гуманитарная ситуация с беженцами в Европе и ситуация с украинскими беженцами в России. Россия приняла до 2,5 миллионов беженцев с Украины. Эта масса людей превышает то число, те сотни тысяч, которые сейчас принимает благополучная Европа. Почему мы видим эти видеокадры страданий людей, которые идут в Европу, а там нет информации о том, как принимает беженцев Россия, когда все было организовано в минимальные сроки, внесены изменения в законодательство нашей страны для того, чтобы эти люди чувствовали себя более комфортно на территории нашей страны. Почему так не делает Европа?

- Парадокс в том, что Европа меняет свое законодательство для того, чтобы ужесточить ситуацию с приемом беженцев. Чтобы их не пустить. И придумывается всё – от строительства стен, загородок, рвов, каких-то ям, любых барьеров на их пути до других стимулирующих вещей - лишь бы люди не прошли. У нас глобально законодательство не менялось в эту сторону. Все, что происходит с беженцами, регулируется имеющимся миграционным законодательством. Но наши внутренние законы, которые регламентируют предоставление соответствующей помощи беженцам, меняли в сторону улучшения их поддержки. Это базовая вещь, которая отличает две эти ситуации.

Каждая из стран Евросоюза пытается не допустить к себе большее количество беженцев, квотируют их, придумывают какие-то заградительные барьеры, придумывают нововведения в законодательство. При этом мы получили огромное количество людей внезапно, не по своей воле, но их всех приняли. Мы не меняли базисного законодательства в миграционной сфере, но изменили в сторону смягчения или облегчения их жизни наше законодательство, регулирующее внутреннюю часть этой истории. Хотя Европа вполне благополучна сейчас с точки зрения экономической ситуации, а мы находимся под санкциями и колоссальным давлением Запада, при этом обеспечивая все обязательства перед мигрантами.

Хотелось бы посмотреть, что было бы с европейскими странами, если бы на них были наложены санкции, каждый день говорилось бы о том, что европейская экономика "разорвана в клочья", делалось бы все, чтобы повлиять на снижение экономических показателей, игра велась бы вокруг курсов на понижение… В этих условиях, которые нам создаются, мы исполняем все, что необходимо было исполнить в отношении наших обязательств перед теми людьми, которые пришли с Украины.

Кроме того, невозможно скрыть причины, по которым беженцы пришли в европейские страны. Это отнюдь не миграционный кризис, как его пытаются преподнести нам. Это вопрос, не связанный с миграцией. Люди пришли не в поисках лучшего заработка или более комфортных условий проживания. Люди пришли оттуда, где они больше не видят для себя возможности существования. И когда нам рассказывают о том, что это богатейшие люди, которые заплатили большие деньги для того, чтобы стать гражданами Евросоюза, это неправда. Мы видим этих так называемых богатейших людей, которые рискуют самым главным, что у них есть - своими жизнями, жизнями своих семей, чтобы добраться туда. Почему они не остаются в сопредельных странах с той же Сирией, с Ливией? По одной простой причине - они понимают, что ситуация там абсолютно непредсказуема и что их судьбы зависят от того, кто с какой ноги встанет в какой-либо западной столице. Они не знают, какая из стран региона станет следующих полем для вот этих лабораторных исследований. Понимая, что по периметру нет ни одного [безопасного] места, они совершили этот исход из региона. Они понимают, что Запад по себе стрелять не будет, что страны запада ответственны за ту ситуацию, которая разворачивается в регионе. Когда нам говорят, что они все бегут от Асада, это неправда. В Европе формируется восприятие сирийского кризиса через призму "кровавого тирана" и для беженцев "мы бежим от Асада" становятся проходным билетом.

Никто понятия не имеет, сколько среди этих людей потенциальных или уже действующих террористов, джихадистов, представителей организованной преступности. Они приезжают без документов, ни о каких базах данных вообще речи не идет, ни о какой более-менее нормальной проверке.

Как проверяют наших людей, которые получают визы. Они приходят в консульские учреждения стран Евросоюза, с документами, с пропиской, с историей. Многие являются учеными, представителями интеллигенции, люди абсолютно чистые, честные, хотят поехать в Европу с туристическими целями, учиться, работать, но через какое количество проверок они проходят. Отпечатки, декларации, чуть ли там, смена фамилии, сидели/не сидели тюрьме; в ряде стран колоссальная проверка идет, на 40 страницах анкету нужно заполнять.

- Вплоть до сканирования сетчатки глаза.

- Конечно! Когда мы ставили вопрос относительно облегчения визового режима, нам говорили о вопросах безопасности. А тут мы видим, как за последние полгода полмиллиона человек без паспортов, без документов в один момент оказались в Европейском союзе. А нам, следующим всем правилам, которые представлял Евросоюз, отказывается в облегчении визового режима. Такие парадоксы всплыли с этим кризисом.

Кризис с беженцами поднял огромное количество проблем Европейского союза. Еще одна проблема – это, конечно, вопрос человечности. Благополучные, сытые страны много лет живут без крупных социальных потрясений, слава богу, без войн, не считая бомбардировку Белграда. Когда речь идет о Франции, Германии, Италии, Испании, Португалии – все-таки это страны более чем благополучные. Какое мы видим отношение со стороны местного населения к этим людям? Я прекрасно понимаю, что никто их не ждал, люди не для того работали, строили свою благополучную жизнь, чтобы потом кормить людей, которые пришли ниоткуда. Но за всеми экспериментами на Ближнем Востоке стояли, в том числе, и из правительства. Они должны понимать ту ответственность, которая лежит на их странах.

Вначале никто об этом не думал, все полагали, что Ближний Восток – это очень далеко, а потом Ближний Восток "пришел" к конкретному бюргеру и к конкретному буржуа. И мы увидели проявление жестокости, ксенофобии.

Европа, на которую мы все равнялись, и будем равняться, потому что их наработки в плане защиты прав человека, уникальны. Но получается, что все это работает либо в условиях абсолютного благополучия, либо на бумаге, но не в критической ситуации. Не война, не техногенная катастрофа, а просто приход людей, таких же людей как мы с вами, поставил всё правочеловеческое измерение под большой вопрос. Где же эти правозащитники, которые видели несоблюдение правочеловеческих норм в отношении каких-то людей за границей, в других странах, писали об этом доклады, посвящали этому передачи? Где все эти люди, когда права сотен тысяч нарушаются.

Получается, что права одного, двух, пяти человек, которые могли нарушаться в какой-то отдельной стране, важнее, нежели несоблюдение прав человека в отношении сотен тысяч. Здесь механизмы уже не работают.

Теперь пытаются рассказать о том, как в России не соблюдаются права граждан Сирии, которые прибыли к нам в качестве беженцев. Это на фоне того, что Россия приняла сотни тысяч с Украины и принимает тысячи людей из Сирии. На сайте ФМС есть статистика - на сентябрь порядка восьми тысяч прибыло к нам из Сирии. Однако пытаются найти отдельные случаи и на примере этих отдельных случаев показать, что мы не соблюдаем обязательства в отношении сирийцев. Когда я прошу показать примеры, мне говорят ситуации в Шереметьево ситуация с семьей сирийских беженцев …

- Они, по-моему, не сирийцы даже…

- Не сирийцы, но это отнюдь не уменьшает бедственности их положения. Не надо выдавать их за сирийцев. Это люди, которые по поддельным документам прибыли на территорию Российской Федерации, выдавая себя за граждан Сирии. Оказалось, что все документы поддельные. Естественно, было заведено уголовное дело. Сейчас этим занимается суд. Оказалось, что это граждане другого государства. На это тоже ушло время. Никто не говорит о том, что это норма, что люди живут в аэропорту. Но эти люди нарушили закон. И это никаким образом не связано с унижением людей, которые приезжают из Сирии в качестве беженцев. Это перемешивание фактов с дезинформацией.

Продолжение следует

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > vestikavkaza.ru, 2 ноября 2015 > № 1643305 Мария Захарова

Встреча с Премьер-министром Сербии Александром Вучичем.

Владимир Путин встретился с Председателем Правительства Республики Сербии Александром Вучичем. Глава сербского правительства находится в России с трёхдневным рабочим визитом.

В.Путин: Уважаемый господин Премьер-министр! Дорогие друзья! Позвольте мне вас сердечно поприветствовать.

У Вас большая программа пребывания в России: вчера с Председателем Правительства [Д.Медведевым], уверен, говорили по всем аспектам нашего сотрудничества.

В начале беседы хотел бы отметить, что, несмотря на все сложности, которые переживает мировая экономика, и у нас непросто, – всё–таки товарооборот с Сербией неожиданно растёт, и поставки сербской сельхозпродукции на российский рынок увеличились сразу на 40 процентов. Это хороший показатель.

Кроме этого у нас много и других вопросов, которые представляют взаимный интерес, как говорят дипломаты.

Мы очень рады Вас видеть, добро пожаловать!

А.Вучич (как переведено): Уважаемый господин Президент Российской Федерации! От имени Правительства Республики Сербии хотел бы поблагодарить Вас за тёплый приём, гостеприимство. Это уже третий день нашего пребывания в России.

С Председателем Правительства господином Медведевым и вашими сотрудниками мы обсудили и экономические вопросы, и наши политические отношения, я бы сказал – определённые взгляды на будущее, для ускоренного развития наших двусторонних отношений.

Я бы хотел от имени Правительства Республики Сербии поблагодарить за ту поддержку, которую вы предоставляете нам и в Организации Объединённых Наций, и в ЮНЕСКО, и в других организациях, где Сербия пытается защитить не только свою территориальную целостность, но и свой свободолюбивый дух, свой образ жизни.

Я бы хотел отметить, что ситуация во всём мире сложная; такая же сложная она и на Балканах. Мы в Брюсселе подписали соглашение с Приштиной [с 2008 года столица частично признанного государства Республика Косово], мы подписали много документов, но сегодня госпожа Президент Косово заявила, что они важнейший из этих документов вообще не собираются реализовать, то есть применять, – что для нас представляет очень грустную новость.

Во всяком случае ещё раз спасибо Вам за тёплый приём и гостеприимство, и все эти вопросы, надеюсь, мы сможем глубже и подробнее обсудить.

Сербия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 29 октября 2015 > № 1533815 Владимир Путин, Александр Вучич

IV Московский международный форум «Открытые инновации».

Тема пленарного заседания – «Человек на стыке трендов технологической революции».

Международный форум инновационного развития «Открытые инновации» проводится в Москве с 2012 года. Традиционным стало наличие страны-партнёра. В этом году партнёром выступила Сербия, в 2014 году – Китай, в 2013 – Финляндия и Франция.

Каждый из пяти дней четвёртого форума посвящён отдельным сторонам жизни и деятельности человека, на которые коренным образом влияют современные технологические процессы: это работа, дом, образование, здоровье и досуг. Тема пленарной сессии этого года – «Человек на стыке трендов технологической революции».

Гостями Форума станут первые лица федеральных органов исполнительной власти, руководители ведущих глобальных компаний, выдающиеся учёные и эксперты в сфере инновационного бизнеса.

Пленарное заседание IV Московского международного форума «Открытые инновации».

Стенограмма:

Д.Медведев: Добрый день всем, кто здесь присутствует! Добрый день, господин Председатель Правительства Республики Сербия Александр Вучич, господин Бутчер!

Уважаемые участники нашего пленарного заседания, гости форума, дамы и господа!

Прежде всего позвольте мне от лица нашего Правительства поприветствовать вас в Москве на уже четвёртом форуме «Открытые инновации». Он проходит в хорошем месте, о котором сказал мэр Москвы. Действительно, здесь проходили разные интересные мероприятия в последние десятилетия, сейчас мы его возрождаем. Надеюсь, что оно будет использоваться и для таких интересных мероприятий, как форум.

Мы сейчас все послушали весьма любопытные выступления. Так, немножко страху нагнали – я периодически ловил себя на мысли о том, вообще хорошо ли, что мы занимаемся инновациями, потому что количество рисков, количество угроз умножалось от выступления к выступлению. Но, с другой стороны, есть повод и для оптимизма. Очевидно, что всё равно прогресс не остановить, и первая, и вторая, и третья индустриальные революции произошли, будет и четвёртая, по всей вероятности. Неизвестно, увидим ли мы её, но очевидно, что всё будет развиваться, изменения будут накапливаться, мы всё время будем ставить перед собой те вопросы, о которых мои коллеги говорили: что делать в этой ситуации – заниматься ли активным внедрением этих инноваций или предоставить экономике просто плыть по течению, вмешиваться ли в эти вопросы государству или отдать всё на откуп частному бизнесу, как выстроить модель работы, как заниматься охраной этих изобретений, в том числе и патентованием, о которых здесь говорилось. Я вкратце замечу, что, на мой взгляд, патентование – это не только государственная задача, но и задача частного бизнеса.

Всё, о чём здесь говорилось, безусловно актуально и интересно. Ещё раз хочу поблагодарить спикеров за интересные выступления. Но по понятным причинам решение всех этих проблем будет растянутым во времени. Но, с другой стороны, с учётом того, в какую эпоху мы живём, эти решения, и с этим я не могу не согласиться, должны иметь глобальное звучание, иметь глобальный характер. Можно построить самую лучшую систему, принять идеальные национальные законы, но система не будет работать, потому что она будет натыкаться на глобальный характер коммуникаций, на глобальный характер изменений, которые происходят во всех отраслях знаний, во всех отраслях промышленности.

Как всем этим заниматься – это действительно задача для всех национальных правительств. Поэтому, кстати сказать, на всех форумах «Открытые инновации» у нас были почётные гости, главы правительств разных стран. Сегодня это наши друзья из Сербии, Председатель Правительства Республики Сербия. Ещё раз хотел бы поблагодарить за совместное участие в этой сессии.

Что говорить о России? В России, очевидно, изменения происходят, и происходят так же быстро во многом, как и в других государствах. Меня радует, что бизнес-среда в России всё-таки становится более предсказуемой, у нас появляются возможности вкладывать в инфраструктуру, создавать более комфортную среду для инноваций, реализовывать такие проекты, как «Сколково», заниматься венчурным инвестированием. Я, правда, не совсем согласен с тем, что здесь звучало, в том числе от моих товарищей: я не уверен, что таких проектов, например, как «Сколково», должны быть десятки. Почему? Ровно потому, что государство не должно вкладывать во все проекты. Государство должно просто показать пример, как это можно делать, сконцентрировать какой-то ресурс. Но, по-хорошему, такие точки роста должны создаваться прежде всего за счёт усилий бизнеса при поддержке государства в виде инфраструктурных решений.

Очевидно, что во всех технопарках, во всех современных инновационных системах государство не только сидеть не обязано, оно просто там вредно, оно будет сковывать развитие. Но об этом мы ещё можем поспорить. Тем не менее, несмотря на довольно сложную экономическую ситуацию, несмотря на издержки, о которых мои коллеги говорили, этот курс будет продолжен – на поддержку инновационного роста нашей экономики, и это действительно уже государственная задача. Я об этом неоднократно говорил и ещё раз хотел бы повторить: никакой альтернативы такому развитию не существует, в том числе даже в стране, у которой колоссальные энергетические запасы, в такой стране, как Россия, всё равно нет никакой альтернативы инновационному развитию. Главное, чтобы мы успевали, могли встроиться в глобальный технологический мир и занять в нём достойное место.

Мир, как нам только что показали на этих презентациях, переживает технологический бум. Некоторые говорят о технологической революции, можно и этот термин использовать. Но изменения происходят зачастую, если говорить о технологиях, неожиданно и стремительно. Если говорить о социальных революциях, у них всегда есть предпосылки, о чём нас учили в школах, в университетах: накопление всякого рода противоречий, потом выход этих противоречий в виде революционных социальных изменений. В технологическом мире не совсем так. Может выстрелить в таком месте, где никто и не ожидает, что это случится, потому что все эти процессы могут быть скрыты. Или это какое-то открытие, озарение, в результате которого произойдёт что-то совершенно особенное, поэтому мы не можем к ним полностью подготовиться.

Предсказать, что будет трендом через 10–20 лет – это нелёгкая задача даже для футурологов и киносценаристов, не говоря уже о политиках. Посмотрите, какое количество прогнозов сбылось, какое не сбылось. Правовое регулирование тем более не поспевает за этими изменениями. Ещё 25 лет назад в России персональные компьютеры и сотовые телефоны, как и, собственно, в других странах, тоже были в диковинку. Что будет завтра, мы приблизительно себе представляем, но не уверены, что даже то, о чём сейчас говорим, будет мейнстримом, по которому будет происходить развитие. Тем не менее все говорят о беспилотном транспорте, энергонулевых домах, мире робототехники, гаджетах, которыми сегодня пользуются практически все, об автоматизированных средствах.

Говорят и об этике по целому ряду вопросов (была сейчас блестящая презентация), включая самые разные проблемы, например сбора персональных данных в Сети, обеспечения кибербезопасности. Вопросов гораздо больше, чем ответов, но, наверное, так и должно быть.

Я хотел бы также сформулировать несколько связанных с этим тенденций, которые, на мой взгляд, важны с точки зрения, подчёркиваю, интересов государств и правительств.

Первое, о чём хочу сказать, – это реструктуризация рынка труда и возрастание креативной составляющей труда. Если автоматизация, робототехника, системы искусственного интеллекта будут вытеснять низкоквалифицированный труд, то на первое место выйдет то, что как раз отличает человека от робота (или от друга, как нам только что здесь сказали), – возможность воображать и творить. Это относится не только к инженерам и программистам, но и ко всем творческим профессиям. При этом исключительные права человека на изобретения и разработки, на творческие результаты должны быть гарантированы правовыми решениями, включая, кстати, наднациональные правовые решения. Пока в этом смысле человечество не продвинулось, я об этом говорил неоднократно на различных площадках. Пока как-то, мне кажется, эта проблема не очень волнует руководителей государств и правительств в других странах. А мне кажется, что на это уже пора обратить внимание.

Второе, о чём хотел бы сказать, – это, конечно, приход в новую жизнь тех поколений, которые уже буквально рождены в цифровом мире. Конечно, они привыкли общаться в социальных сетях, привыкли использовать цифровые технологии. Более того, они зачастую проводят в интернете значительную часть времени, бо?льшую часть времени. Не знаю, хорошо это или плохо. Наверное, в этом есть и известные серьёзные издержки, но так есть, и мы с этим должны считаться. Поэтому и огромное количество товаров и услуг приобретается таким путём. Понятно, что мы должны всё это учитывать в своей государственной практике.

Современные коммуникационные платформы помогают по-новому организовывать коллективные действия людей и объединять их для различных общественных инициатив. Естественно, также повышается и подотчётность и открытость органов власти – от муниципалитетов до федеральных правительств. Всё это также должно быть учтено в повседневной практике органов государственной власти.

Третье, о чём хотел бы сказать, – это, конечно, прорывы в целом ряде важнейших технологий, включая биомедицину. Сегодня меняется не только социальная реальность, но и открываются новые возможности для укрепления здоровья человека. Только что, когда была презентация, нам показывали основные угрозы, основные страхи, которые почти на рефлекторном уровне озвучиваются человеком. Основной страх – это потерять здоровье, хронические болезни, лекарства. Поэтому мы, конечно, этому должны уделять огромное внимание.

Инновации уже позволяют диагностировать болезни на ранних стадиях, но очевидно, что основные, важнейшие решения ещё впереди, и причём эти решения должны будут позволить людям вести активную жизнь, сделать возможными такие технологии не только для обеспеченных людей, но и для самых обычных людей. На это, мне кажется, любое государство, любое правительство обязано обращать самое пристальное внимание.

И, наконец, ещё одна тенденция – это глобализация и «оцифровка» образования. Образование сегодня превратилось в непрерывный процесс. По сути, каждый из нас не прекращает этот процесс в личном качестве, этим занимаются все, начиная от детей в детских учреждениях и заканчивая различного рода начальниками. Учиться необходимо всю жизнь. Открытые платформы теперь стирают остатки географических границ. Лекции в некогда элитарных университетах, куда стремились попасть и не могли, например, зайти в аудиторию, сейчас стали доступными в результате возможности посмотреть их на экранах компьютеров. Сам процесс обучения становится динамичнее, в нём всё больше игровых элементов. Поэтому традиционная система образования, почему я об этом и говорю (а это задача государства), на эти факторы обязана реагировать. Невозможно делать вид, что ничего этого не происходит, что сохраняются классические школы, классические университеты, а всё остальное – это какая-то современная муть, которая не должна приниматься во внимание.

Уважаемые участники форума, коллеги! Кто-то может сказать, что не всё из перечисленного здесь с этого подиума и с этой трибуны актуально для нашей страны. У нас действительно страна большая, у неё много регионов, причём эти регионы входят в новый мир на разных скоростях, где-то быстрее, где-то инерция всё-таки сильнее, но тем не менее мы должны всё это учитывать, тем более что Россия привыкла гордиться своими научными открытиями. Мы знаем немало примеров, когда разработка тех или иных решений оказалась невостребованной, а автор впоследствии вынужден был реализовывать эти идеи в другой стране. Нам, конечно, важно выстроить такую систему, при которой талантливые изобретатели – а мы верим, что у нас есть талантливые изобретатели и сегодня, люди масштаба Сикорского или Теслы – не только могли бы предлагать новые решения, но и опираться на существующую инфраструктуру поддержки, успешно коммерциализировать их.

Но, ещё раз подчеркиваю, этим должно заниматься не только государство, тем более что, если верить одной из презентаций, которая только что была, государству в нашей стране и во многих европейских странах в этом плане верят гораздо меньше. Здесь разность мышления. Действительно интересно, что в этом плане государству в Китае или Японии верят больше. Наверное, это и образовательные вопросы, и вопросы традиций, которые так или иначе влияют на нас, тем не менее учитывать это нужно.

Сегодня многие традиционные отрасли меняются под воздействием новых производственных технологий, некоторые даже стали говорить о подрывном характере отдельных инноваций. В результате их внедрения реально трансформируются рынки, изменяется сам характер конкуренции, целые секторы экономики, по сути, оказываются за бортом. Это необходимо учитывать, в том числе и в смысле такой большой проблемы, как безработица. Страны-лидеры должны уделять этому повышенное внимание.

Способны ли мы на политическом и государственном уровне предвосхитить все эти тенденции? Ответ: конечно, нет. Мы можем их предвосхитить, мы можем их учитывать лишь частично. Государство должно помочь со средой, сформулировав законы, обеспечив доступ капитала в некоторые особенно важные секторы типа тех, что я упомянул (здравоохранение, образование), создав специальную инфраструктуру в виде участия в технопарках, обеспечив регулирование рынка труда, поддержку образования, но комплексно решать все эти задачи, конечно, могут только все участники инновационного процесса – это прежде всего бизнес, наука, образование и потребители. Один из таких комплексных проектов нашего времени, который мы реализуем в нашей стране, называется «Национальная технологическая инициатива». Она включает в себя систему «дорожных карт», объединённых понятием «сеть». Фактически мы пытаемся уловить контуры зарождающихся рынков, важнейшие направления и создать условия, при которых российские компании могли бы занять на них достойное место. Буквально на днях утверждён порядок реализации таких карт. Говорю об этом именно как о примере того, где уместно участие государства.

Естественно, мы открыты для любого сотрудничества, поскольку в одиночку ни одному государству не под силу решать столь масштабные, столь разнообразные задачи. И конечно, в выигрыше окажется тот, кто может создать наиболее комфортную бизнес-среду, конкурентоспособную юрисдикцию в этом смысле и, конечно, привлекательные условия для жизни тех, кто занимается творчеством. Мы очень хотели бы, чтобы Россия была одним из таких мест.

И конечно, я желаю всем участникам форума хорошей работы, полезных деловых контактов. Спасибо.

М.Бутчер (модератор, главный редактор веб-сайта TechCrunch Europe, как переведено): Большое спасибо, господин Премьер-министр. И сейчас мы готовы выслушать господина Премьер-министра Вучича, Сербия.

А.Вучич (Председатель Правительства Республики Сербия, как переведено): Спасибо, Майк, за приглашение принять участие в этом мероприятии. Я буду выступать на родном языке. Я только хочу сказать, что в этом обсуждении принимают участие члены моей делегации, поэтому я перехожу на свой родной язык.

Уважаемый Председатель Правительства Российской Федерации господин Медведев! Для меня особая честь присутствовать на сегодняшнем чрезвычайно важном и крупном собрании, форуме. Хочу поблагодарить Вас за то, что относительно небольшой стране предоставили такую честь – вместе с Вами выступить на этом собрании.

Я происхожу из страны, где родились Никола Тесла, Михайло Пупин, своими изобретениями и достижениями изменившие ход истории человечества, но и из страны, которая сегодня не может по своему академическому потенциалу быть сопоставленной со многими другими странами, которые в научно-технологическом, инновационном смысле далеко впереди нас. Я воодушевлён тем, что Вы, Председатель Правительства, сегодня здесь организовали, Вы показали огромное желание, чтобы Россия осуществляла прогресс. Как сказано, Россия занимает 7-е место по внутренним патентам, 25-е – по международным патентам. Мы гораздо ниже, в Сербии 200 патентов. В основном это патенты из частного сектора, который самообучался, и возрождался, и показывал инновативность. Я бы сказал, что огромная сила этого сектора или нового поколения людей, которые получали образование не в наших научных институтах, – это одна из вещей, которую государство должно будет поддерживать в будущем.

Как и Вы, Председатель Правительства, так и мы обычно стремимся к тому, чтобы государство избегало каких-то обязательств, и оставляем это для частного сектора. Но опыт многих стран нам говорит, особенно учитывая талант наших людей, которые это показали не только в Сербии, но и за рубежом, что вложение в стартап-компании, вложение кредитами и так далее, всё то, что мы можем сделать, может принести нам огромные результаты. В нашем регионе мы хорошо соревнуемся с некоторыми странами по развитости информационных технологий, а в определённых других смыслах отстаём.

Но что для нас важно, и я посчитал важным научиться этому у вас и у многих других, – что мы должны менять себя дополнительно. Я думал, что, если начнётся рост экономики, вы решите все свои проблемы. К сожалению, мы их не решили и, очевидно, мы не могли предварительно какое-то видение получить. Меня напугало, что, как было сказано, через 20 лет будет гораздо больше изменений, чем за последние 200 лет. Я несовременный человек, я не купил смартфон всё ещё и, как большинство людей, рабочих в нашей стране, смотрю, что это новое принесёт нам. Эти рабочие боятся потерять работу, а я боюсь показать, что я хочу быть слишком модным и соответствовать трендам. Председатель Правительства Медведев сказал, что у нас нет альтернативы, мы должны идти в ногу с новой эпохой, и если мы этого не будем делать, общество будет нести урон. И наше будущее, как Вы сказали, во многом будет зависеть от того, насколько мы сможем, я бы сказал, внедрить новые технологии, и чем быстрее мы их введём, тем будет лучше.

Для этого существует два очень серьёзных условия. Мы будем проводить реформы, мы будем работать над обучением нашего населения. Я тут слышал Майкла, Давида Яна, господина Рифкина. Всех мы пригласим в Сербию, чтобы их услышал наш народ, чтобы узнал от них что-то, и будем менять наш подход к науке. Так же как мы смело вступили в серьезные реформы, приняли фискальные конституционные меры, реформировали рынок труда. Это никому не нравилось в Сербии, а сейчас я наблюдаю, что люди видят первые улучшения, которые произошли вопреки серьёзным, трудным, болезненным реформам. Также мы сделаем то, о чём я узнал от Шимона Переса, легендарного Президента Израиля. Приходит время, когда люди будут работать два-три часа и учиться два-три часа, чтобы осваивать новые технологии, также ученики будут пять часов учиться и ещё дополнительно определённое время (два-три часа) проводить, занимаясь практикой и готовясь к будущей работе.

Как вы знаете – это происходило в России, аналогично и в Сербии, – с 1990-х годов у нас вдруг появилось множество юристов, менеджеров и так далее. Но никто не хотел становиться машиностроителем, инженером. Так что есть нехватка простых рабочих. Мы вместе с Германией и некоторыми другими странами попытаемся ввести в Сербии двойственное (дуальное) образование. Я знаю, что я столкнусь с большим сопротивлением в нашей стране, потому что наши люди стараются, чтобы ничего не изменилось, за последние 40 лет ничего не изменилось и, когда мы оканчиваем университет и среднюю школу, считается, что больше ничего дальше не надо изучать. Это вещи, которые серьёзно надо менять, и так же как и за последние полтора года мы провели реформы в других секторах, нам придётся осуществлять серьёзные реформы в образовательном секторе, что является важным условием для развития нашей страны.

В нашей стране все мировые компании используют талант наших молодых людей, начиная от Microsoft и Acer и других, но у нас успешные отечественные компании в секторе информационных технологий, и я надеюсь, что таким образом нам удастся обеспечить лучшее будущее для них. Мы многое можем и желаем научиться у России и у других. Я действительно впечатлён тем, как вы организовали этот форум, я поздравляю Вас, Председатель Правительства, с этим, а мы продолжим с нашим обучением и с проведением тяжёлых реформ, для того чтобы наши граждане соответствовали прогрессу в мире.

Ещё раз поздравляю Вас с форумом, который Вы организовали исключительным образом.

М.Бутчер: Большое спасибо, господин Премьер-министр Вучич.

Перед нами выступали прекрасные докладчики по широкому кругу проблем. Хотел бы сейчас задать несколько вопросов.

Господин Премьер-министр Медведев, Вы – пользователь технологий, я Вас часто вижу с iPad, Вы подключены к миру технологий. Как Вы считаете, какие основные тренды имеют существенное значение для России в ближайшее время? Вы упомянули о национально-технологической повестке. Может быть, Вы подробнее расскажете об этом?

Д.Медведев: Спасибо, господин Бутчер.

Кто-то из нас любит пользоваться всякими техническими новинками, а, как мой коллега сказал, он не очень любит пользоваться – и нормально, и без них можно жить, причём очень даже неплохо. Но надо признаться, что, конечно, всё равно XXI век диктует определённые условия, в которых мы проживаем, – полностью игнорировать достижения научно-технического прогресса невозможно, да и, наверное, не очень умно. Мы так или иначе с ними соприкасаемся.

Если говорить о текущем состоянии дел в нашей стране, я достаточно подробно, мне кажется, сказал сейчас об этом с этой трибуны. Мой коллега господин Вексельберг также рассказывал о текущих проблемах инновационного развития в нашей стране на примере в том числе «Сколково» и других видов инновационного бизнеса, которыми он лично занимается.

Мы действительно в последние годы поставили, что называется, на нормативную основу всю эту работу. В части законодательства – когда мне коллеги по бизнесу или некоторые государственные служащие говорят: нам нужно такой документ принять, – я думаю, что у нас вполне нормальная нормативная среда. Она довольно цивилизованная, современная. Раньше нас всё время упрекали в отношении того, что наше патентное законодательство, законодательство об интеллектуальной собственности не является современным. Я считаю, что и оно сегодня вполне современное. Вопрос именно в практическом применении, это гораздо более сложная задача, это действительно зависит от всех нас.

Что же касается наших идей, то мы пытаемся создавать вот такой симбиоз между подходами государства, с одной стороны, и идеями бизнеса, ставить всё на платформу государственно-частного сотрудничества, потому что, ещё раз подчеркиваю, если говорить о создании инновационной экономики, то это точно не просто государственная задача. Да, роль государства важна, но не менее важной является роль бизнеса, роль общественных структур, образования, науки, потребителей, всех, так сказать, экторов научного, технического мира и современной экономики. Поэтому я считаю, что мы не должны преувеличивать роль государства, но и не должны её недооценивать.

Ровно поэтому мы создали такую идею, как наша технологическая платформа современная, к которой мы в настоящий момент стараемся двигаться, – это Национальная технологическая инициатива, о которой было сказано в Послании Президента. Впоследствии она превратилась в набор планов по наиболее критичным в настоящий момент, и более интересным, скажем так, технологическим решениям. Это и упомянутая карта, посвящённая современным проблемам мозга и использованию компьютерных технологий, она называется NeuroNet. Это и проблемы наших транспортных средств без экипажа, без водителя – то, что называется AutoNet, и целый ряд других идей, по которым в настоящий момент уже, по сути, утверждены «дорожные карты» относительно того, как двигаться вперёд, причём смысл этих «дорожных карт» именно в том, чтобы пробудить частную инициативу и придать этому ускорение за счёт государственного ресурса.

Да, наверное, на первых порах мы вынуждены будем вложить туда и государственные средства, но это должен быть первый толчок. Впоследствии, надеюсь, все эти направления будут развиваться самостоятельно. Мы утвердили несколько лет назад в рамках сколковского проекта и специальной комиссии по модернизации также перечень особых, наиболее важных технологий, которыми регулярно занимаемся, в самых разных сферах – это и упомянутая мною биомедицина, и фотоника, и, конечно, интернет-технологии самые разные. Всё это остаётся в поле зрения, но ещё раз в заключение хотел бы подчеркнуть, что это наша общая задача, и здесь необходимо соединять усилия государства и всех других участников этого процесса.

М.Бутчер: Разрешите продолжить в развитие одной из мыслей, которую Вы высказали. Россия успешно развивает технологии, технику, и я – человек, который живёт за пределами России, уважаю её достижения в науке и технике. Но в ближайшие несколько лет каковы наиболее сильные стороны и слабые стороны России?

Вы говорили о развитии самоуправляемых автомобилей, и также в сфере медицины... Говорилось о том, что в штате Невада используются беспилотные автомобили. Каково отношение России к развитию беспилотных автомобилей? Каковы сильные и слабые стороны?

Д.Медведев: Если говорить о наших наиболее проблемных, слабых местах, то они, мне кажется, довольно понятны. К сожалению, в 1990-е годы мы довольно… Я назову несколько этих проблем.

Во-первых, мы в результате экономических трудностей потеряли довольно много людей, которые уехали, для того чтобы работать в других странах, и не вернулись. Кто-то вернулся, кто-то не вернулся. Это реальные потери. К сожалению, это случилось. Задача сегодня заключается в том, чтобы создать такие условия, когда те, кто всё-таки размышляет о том, где жить и работать, в том числе инноваторы, те, кто занимается творческой деятельностью, всё-таки принимали решение в пользу России. Это первое.

Второе. Как раз мой коллега господин Вучич об этом говорил. К сожалению, значительная часть людей, которые в 1990-е годы принимали решение о том, как учиться и где учиться, выбирали в основном профессии гуманитарного цикла – это прежде всего менеджеры, юристы, экономисты. Безусловно, это очень важно. И в наших странах как странах, которые вышли из другой формации, которые имели другую экономику, это было нужно Но, с другой стороны, мы потеряли большой слой классных современных инженеров, которыми, кстати, всегда славились наши страны. Россия была, может быть, одной из выдающихся стран с точки зрения инженерной подготовки, инженерной мысли. Это тоже, наверное, та слабость, которую мы должны учитывать.

Можно, конечно, и другие проблемы называть, мои коллеги здесь тоже говорили об этом, – это и целый ряд инфраструктурных проблем, проблемы патентования, хотя, ещё раз подчеркиваю, патентованием прежде всего, конечно, должно заниматься не государство, а бизнес, заинтересованный в том, чтобы защитить те или иные разработки. Но помимо этих слабостей мы имеем и колоссальные плюсы и преимущества, о которых все говорят и которыми если, может быть, нет смыла сейчас гордиться, то во всяком случае их нужно учитывать. К числу этих преимуществ, я считаю, по-прежнему, несмотря на все трудности последних 20, может быть, 15 лет относится система образования. Очевидно, что по целому ряду направлений, по целому ряду профессий те знания, которые дают российские классические университеты, российские технические университеты, – всё-таки знания мирового уровня. И это нужно обязательно сохранить и в то же время обогатить современными формами образования, о чём говорил я, что мы делаем в «Сколково», в том числе и в рамках так называемого Сколтеха, и что делают другие коллеги в научных центрах, которые развиваются в других местах. Поэтому образование я считаю колоссальным преимуществом нашей страны.

Второе, что мне представляется очень важным – тут я не хочу никого обидеть, тем не менее: наши люди, люди, которые живут в нашей стране, имеют, если хотите, генетическую склонность к творчеству, и в этом смысле их отчасти проще побудить к такому труду. Они с удовольствием что-то изобретают, что-то придумывают, и в этом вторая наша сильная сторона. Но эта сильная сторона очень часто оборачивается как раз и проблемами – ровно по той причине, о которой мои коллеги здесь говорили: проблема не в том, чтобы что-то создать, а в том, чтобы это коммерциализировать. Придумывать у нас на самом деле умеют, и воплощать технические решения, придумывать новые технологические идеи, создавать новые программы, по сути, находясь в мейнстриме современного развития, но коммерциализация – это пока точно не наша сильная сторона, потому что это проблема того, как делать бизнес. Этим, по всей вероятности, нам ещё нужно заниматься, этому нужно учиться.

Поэтому я считаю, что мы сейчас имеем и сильные, и слабые стороны, и наша задача, в том числе задача Правительства, воспользоваться всем этим, и, конечно, постараться проблемы преодолеть.

М.Бутчер: Здесь мы видели на примере «Сколково» и других презентаций, что есть кое-какие разработки, которые Вас очень воодушевляют.

Д.Медведев: Да.

М.Бутчер: Прекрасно! Премьер-министр Вучич, я хотел бы задать Вам тот же самый вопрос. Сербия, конечно, иная страна, это не Россия. У Вас тоже есть и положительные стороны, и какие-то проблемы. Вы говорили отчасти о реформах, которые будете проводить, они будут касаться предпринимательства, инвестиций в науку и технологии. Каковы сильные и слабые стороны вашего государства в вашем подходе к технологиям?

А.Вучич: Я, наверное, должен сказать, что у нас по-прежнему хватает проблем с экономическим возрождением в нашей стране. Мы держим сейчас уровень фискального дефицита 3%, и нам также успешно удалось обеспечить темпы роста. Они сейчас положительные – плюс 1%, несмотря на нерадужные прогнозы Всемирного банка. Мы несколько раз уже видели расхождения в их прогнозах и тем, что мы реализовываем, и мы планируем достичь плюс 3% экономического роста к 2027 году.

По нашей сегодняшней теме хотелось бы сказать следующее: это для нас очень важно. У нас есть серьёзная положительная сторона, преимущество по отношению к другим государствам, состоящее в том, что у нас довольно много талантливой молодёжи, и об этом говорят во всём мире, это признаётся. Вот почему такие компании, как Microsoft, IBM, General Electric, Schneider, неизменно проявляют интерес к нашей стране, и другие американские компании следуют их примеру. Но это также является отчасти и проблемой для нас, ибо мы сталкиваемся с утечкой мозгов так называемой. Те молодые люди, которые набирают определённый потенциал, мигрируют на Запад в большинстве своём, где выше зарплата, и немногие, надо сказать, возвращаются в родную страну. С другой стороны, да, конечно, мы привлекаем всех этих инвесторов в Сербию, мы создаём систему субсидий, систему различного рода поощрений. Если речь идёт о создании нескольких тысяч дополнительных рабочих мест, государство, конечно же, поддержит всем, чем возможно, для того чтобы люди не уезжали из нашей страны и гарантировали успешное развитие и успешное будущее и для себя, и для всего государства.

Да, мы активно инвестируем в подобные проекты, но, что, я думаю, является нашей самой серьёзной слабой стороной, честно вам скажу, это недостаточное развитие предпринимательства в нашей стране. Я не хотел бы вдаваться сейчас в подробные объяснения, скажу лишь, что в 1960-х годах, когда у нас был социализм в управленческой сфере, это полностью уничтожило дух предпринимательства. Потом последовали не менее сложные 1990-е годы, и теперь не так уж просто всё это восстановить и не так-то просто развить дух предпринимательства, который нам нужен. Для меня очень болезненно слушать здесь выступающих, потому что я слышу вещи, к которым я не привык, которые для меня необычны, потому что это совершенно новые для меня вещи и идеи. Здесь мне нужно ещё повысить свой уровень осведомлённости, это отнюдь не просто.

Мы всегда говорили о том, что государство будет делать. Но это сумасшествие, потому что наша задача – создать нормативно-правовую среду и чуть-чуть подтолкнуть, и всё. Не следует думать о чём-то большем в плане развития ситуации. Я бы сказал, что это в том числе и те проблемы, о которых упомянул Председатель Правительства Медведев, мой коллега. Поэтому нам нужно менять нашу систему образования, наши подходы к науке, к инициативам с участием новых технологий и тому подобному. Ибо, если нам удастся этого достичь, то, без сомнения, вся эта талантливая молодёжь реализует себя на родине. Скажу вам, что эти молодые люди вносят серьёзный вклад в рост нашего ВВП, в промышленный рост в стране. Допустим, разработка программного обеспечения – это 500 млн евро (размер сегмента). Это серьёзное подспорье для нашей страны, для небольшой страны. И это серьёзное подспорье для них и их семей.

М.Бутчер: Я просто скажу о том, что знаю некоторые сербские компании…

А.Вучич: Да-да, об этом я и говорю. Прекрасные ребята. Но они всё сделали без нашей поддержки. Они были настолько талантливы, настолько умны, настолько прекрасно сработались, что остаётся только восхищаться. И я слышал ещё о группе молодых предпринимателей, которые также весьма многообещающи.

Очень интересно проследить параллели между тем, о чём говорите Вы и господин Медведев: это участие и взаимодействие в этих процессах между государственным сектором и частным. Да, мы утром ещё об этом говорили. Знаете, что мне сказал Премьер-министр Медведев? «Может быть, вы не так много об этом знаете, но очень важно об этом сказать. Очень важно рассказать о том, что делается в этой связи в вашей стране, потому что то, что Вы услышите здесь сегодня, может Вам пригодиться». Вот почему, собственно, я и участвую в этом мероприятии, в этих дискуссиях, притом что у нас очень много возможностей научиться чему-то практическому и практичному от ваших присутствующих здесь экспертов.

Да, нам нужно менять наше мировоззрение, наши подходы, в какой-то степени это нелёгкая задача, совсем нелёгкая, и, кроме того, времени у нас нет на то, чтобы это затягивать, потому что, как говорили здесь коллеги, в ближайшие 20 лет грядут такие серьёзные изменения, что только поспевай изменяться. Поэтому нам нужно ускориться, все процессы интенсифицировать, и тогда мы добьёмся успеха. Я не сомневаюсь насчёт России, но нам нужно работать в том же направлении. Да, технологии не остановить.

М.Бутчер: Господин Медведев, Давид Ян говорил об отношении к технологии, о том исследовании, которое было сделано и представлено здесь, на форуме «Открытые инновации». Говоря об этике в сфере регулирования технологической сферы, Ян практически сказал в своей презентации, что некоторые выводы и некоторая информация, которую представил господин Сноуден, о проникновении технологий в личную жизнь человека привели к тому, что некоторые страны теперь более скептически настроены к развитию в этой сфере и боятся за свою частную жизнь. Как Вы думаете, какова должна быть регулятивная политика в этой сфере, чтобы общество не воспринимало негативно потенциал новых технологий, каким образом с этим быть?

Д.Медведев: Это, наверное, самый сложный вопрос для государственной власти – вопрос о том, насколько интенсивным должно быть вмешательство в такого рода процессы. Вообще, насколько мерами регулятивного воздействия можно менять ту или иную среду, насколько эти меры являются эффективными, насколько они защищают людей, насколько они защищают бизнес – на мой взгляд, здесь нужно придерживаться принципа разумной достаточности. Государства не смогут отказаться от регулирования инноваций, от регулирования процесса оборота интеллектуальной собственности, от регулирования целого ряда процессов, которые идут в сети Интернет, но эти решения, это вмешательство должны быть корректными и не приводить к противоположному результату.

Поэтому я считаю, что даже в условиях, когда мы все сталкиваемся с теми или иными проблемами от использования новых технологий (и в презентациях наших спикеров всё это довольно рельефно звучало), всё-таки вмешательство государства и решения, которые принимаются на уровне правительств, должны быть разумными, не должны приводить к обратному эффекту. Потому что в конечном счёте, когда речь идёт об использовании новых технологий, мы прекрасно понимаем, что существуют тысячи способов обойти те или иные государственные решения, и ровно поэтому решения должны быть разумными, достаточными и эффективными.

М.Бутчер: Господин Вучич, теперь вопрос к Вам. Кратко, каковы стратегические стимулы развития вашей экономики с этой точки зрения? Ведь в странах, подобных вашей, необходимо выходить на международный уровень, потому что внутренний рынок небольшой и нужно расширяться.

А.Вучич: Да, конечно, вы совершенно правы. Наша экономика по-прежнему опирается на удовлетворение внутреннего спроса. Этого, конечно же, недостаточно для развития экономики, поэтому нам нужно использовать международный опыт в этой сфере и интегрироваться в международные сообщества. Это то, что необходимо сделать.

Кроме того, нужно вынести определённые уроки и сделать выводы из того знания, которое доступно теперь нам, в частности, в сфере производства сельхозпродукции, в улучшении качества медицинского обслуживания. Это для нас чрезвычайно важно, этим мы занимаемся очень активно в последние два-три года, гораздо активнее, чем раньше. Хотя, конечно, мы ещё далеки от лучших международных стандартов.

Как я уже сказал, для нас отнюдь не просто заниматься этими вопросами, но это как раз две сферы, которые являются нашими приоритетами. Это, я надеюсь, позволит нам и далее поддерживать и улучшать положительные показатели экономического роста, на которые мы вышли уже в этом году, и будем надеяться, что у нас будет достаточное финансирование для того, чтобы это сделать.

Если говорить о новых субсидиях и различного рода мерах стимулирования в сфере технологий: конечно, на всё нужны деньги. Это один из важнейших вопросов. И конечно, это делать гораздо проще, когда темпы экономического роста положительные, когда фискальный дефицит под контролем. Именно такая ситуация характерна для нас сейчас. Нам нужно добиться успеха, создать очень стабильную систему. Мы ожидаем, что в долгосрочной перспективе нам удастся сработать ещё лучше.

М.Бутчер: Я уверен, что удастся, и очень рад тем результатам, которые мы видим в технологической сфере по компаниям из Сербии. Господин Медведев, возвращаюсь к Вам. Каково будет Ваше послание участникам форума «Открытые инновации»? Основной посыл?

Д.Медведев: Я хочу пожелать всем удачи в достижении тех целей, которые вы перед собой ставите. И хотел бы специально подчеркнуть, что, несмотря на все привходящие обстоятельства, Россия открыта для инноваций и для сотрудничества со всеми, кто в этом заинтересован.

М.Бутчер: Спасибо, Премьер-министр Медведев, Премьер-министр Вучич! Спасибо, уважаемые господа!

Дамы и господа, большое спасибо за то, что были с нами. Мы на этом завершаем наше пленарное заседание.

Сербия. Россия > Образование, наука. Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 28 октября 2015 > № 1535629 Дмитрий Медведев, Александр Вучич

Российско-сербские переговоры.

Стенограмма начала встречи:

Д.Медведев: Я уже сказал господину Председателю Правительства, что это большой, содержательный визит. Имею в виду и наши переговоры, и форум «Открытые инновации», где мы с Вами проведём встречу с бизнесом, наконец, беседу с Президентом нашей страны.

Мне кажется, это очень хорошо, это на пользу российско-сербскому сотрудничеству, нашим отношениям. Так что мы Вас сердечно приветствуем.

Единственное, погода, конечно, не очень, но в это время в Москве всегда такая погода.

И хочу ещё отдельно отметить, что господин Вучич блестяще владеет русским языком. Конечно, наши языки похожи, но всё-таки разные.

А.Вучич: Спасибо, хотя это не совсем так. Я точно всё понимаю, но неверно говорю.

Ещё раз хочу поприветствовать Вас, господин Председатель, вашу делегацию. Надеюсь, что сегодня, завтра и послезавтра мы сделаем многое здесь, в Москве. Думаю, что наши отношения, отношения дружбы и сотрудничества, будут ещё лучше в будущем, если это вообще возможно. Ещё раз Вам спасибо.

<…>

Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Сербия о взаимной охране интеллектуальной собственности в ходе двустороннего военно-технического сотрудничества.

Подписали: Руководитель Федеральной службы по интеллектуальной собственности Григорий Петрович Ивлиев и Министр обороны Республики Сербия Братислав Гашич

Меморандум о взаимопонимании между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Сербия в области экономического сотрудничества, привлечения инвестиций и реализации совместных проектов.

Подписали: Первый заместитель Министра экономического развития Российской Федерации Алексей Евгеньевич Лихачёв и Министр экономики Республики Сербия Желько Сертич

Меморандум о сотрудничестве между Федеральной миграционной службой (ФМС России) и Министерством внутренних дел Республики Сербия (МВД Сербии).

Подписали: Руководитель Федеральной миграционной службы Константин Олегович Ромодановский и Министр внутренних дел Республики Сербия Небойша Стефанович

Меморандум между Федеральной службой Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков и Министерством внутренних дел Республики Сербия о сотрудничестве в противодействии новым психоактивным веществам.

Подписали: Заместитель директора Федеральной службы по контролю

за оборотом наркотиков Николай Борисович Цветков и Министр внутренних дел Республики Сербия Небойша Стефанович

Меморандум между Федеральной службой по военно-техническому сотрудничеству Российской Федерации и Министерством обороны Республики Сербия.

Подписали: Заместитель директора Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Анатолий Григорьевич Пунчук и Министр обороны Республики Сербия Братислав Гашич

Меморандум о взаимопонимании в области молодёжной политики между Федеральным агентством по делам молодёжи Российской Федерации и Министерством по делам молодёжи и спорта Республики Сербия.

Подписали: Руководитель Федерального агентства по делам молодёжи Сергей Валерьевич Поспелов и Министр по делам молодёжи и спорта Республики Сербия Ваня Удовичич

Меморандум о сотрудничестве между Деловым советом по сотрудничеству с Сербией и Деловым советом по сотрудничеству с Россией.

Подписали: Генеральный директор ФГБУ «Российское энергетическое агентство», председатель Делового совета по сотрудничеству с Сербией Анатолий Владимирович Тихонов и Председатель Делового совета по сотрудничеству с Россией при Промышленной палате Сербии Бранислав Груйич

Меморандум о стратегическом партнёрстве между ООО «РЖД Интернешнл» и АО «Инфраструктура железных дорог Сербии».

Подписали: Генеральный директор ООО «РЖД Интернешнл» Сергей Алексеевич Павлов и Директор АО «Инфраструктура железных дорог Сербии» Горан Максич

Заявления Дмитрия Медведева и Александра Вучича для прессы

Стенограмма:

Д.Медведев: Добрый день! Только что завершились переговоры с моим коллегой, Председателем Правительства Республики Сербия Александром Вучичем. Переговоры были успешными именно потому, что они были дружескими, и это полностью характеризует отношения, которые существуют между нашими странами, их историю, но, надеюсь, и перспективу.

Вы были свидетелями подписания большого количества документов, часть из них носит более конкретный характер, часть носит характер меморандумов, но надеюсь, что они будут наполнены практическим содержанием в ходе их реализации.

Мы регулярно встречаемся с нашими партнёрами из Сербии. Полтора года назад, в июле 2014 года, мы проводили переговоры с господином Вучичем здесь, в Москве. Время быстро бежит. Наши друзья и партнёры присутствовали на международных мероприятиях, Президент Сербии господин Николич приезжал на мероприятия в мае, когда мы праздновали День Победы в Великой Отечественной войне. Завтра мы продолжим наше общение, потому что завтра такой особый форум – «Открытые инновации», который мы регулярно проводим. В этот раз нашим почётным гостем является Республика Сербия, это нас очень радует.

Что касается главной темы переговоров помимо обмена информацией по текущим делам – это всё-таки развитие двусторонних экономических связей.

Что здесь можно сказать? С одной стороны, динамика товарооборота в этом году со многими государствами, европейскими государствами, у нас отрицательная. Связано это с разными причинами. Применительно к тому, что у нас существует с нашими партнёрами из Сербии, – это прежде всего изменение цен на энергоносители, потому что всё-таки значительную долю в товарообороте составляют именно нефть и газ. Но, конечно, своё влияние оказывают и нестабильность на мировых рынках, и курсовые разницы.

Тем не менее есть сферы, по которым наши отношения развиваются, и никто эти позиции из нас не драматизирует. Наоборот, мы считаем, что есть движение вперёд по целому ряду направлений.

Если говорить о том, что у нас продвинулось за последний год, опять же, кстати, в том числе и из-за политических решений, – это сельхозсотрудничество, сотрудничество в области агропромышленного сектора. В прошлом году импорт сельхозпродукции из Сербии в Россию вырос на 70%, за шесть месяцев этого года увеличился ещё на 40%, и Сербия занимает уже теперь свою нишу на российском рынке сельхозтоваров, что на самом деле неплохо. Надеюсь, что наши партнёры сумеют закрепиться, потому что санкции – штука не вечная, но тот, кто занял чьё-то место, как правило, с большой неохотой его уступает, и мы, в общем, этому будем рады.

Кроме того, у нас работают механизмы консультаций для преодоления всякого рода экономических проблем, для развития сотрудничества, в частности, Межправительственный российско-сербский комитет по торговле, экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Надеюсь, партнёры продолжат эту работу, будут насыщать это сотрудничество новыми элементами.

И хотел бы также сказать, что прежние механизмы сотрудничества у нас сохраняются. Они, конечно, не носят вечного характера. Я имею в виду в том числе режим свободной торговли, он помогает нам текущие трудности преодолевать.

Ещё одним эффективным способом развития отношений являются крупные инфраструктурные проекты. Мы сегодня достаточно подробно об этом говорили. У нас их с Сербией много, прежде всего они касаются энергетики. Один из самых успешных примеров – это выход нашего совместного предприятия «Нефтяная индустрия Сербии» на позиции регионального лидера на Балканах, причём это сопровождается расчисткой и всякого рода долговых проблем, и тех трудностей, которые ранее были в деятельности предприятия, что нас очень радует. Будем надеяться, что это будет высокоэффективный и очень интересный проект. Компания работает в области нефтедобычи, переработки, в области нефтехимии. И когда-то убыточное предприятие сейчас обеспечивает, насколько я знаю во всяком случае, до 14% бюджетных доходов Сербии.

Мы также продолжаем работать над обеспечением стабильности поставок газа. Сейчас (вот мы только что партнёров информировали) в связи с реализацией новых идей и прекращением проекта «Южный поток» мы прорабатываем другие маршруты поставок. Об этих идеях мы ещё раз сейчас подробно рассказали нашим сербским друзьям.

Кроме энергетики, конечно, мы участвуем в целом ряде других проектов, включая транспортную инфраструктуру. Сейчас тоже подписывались документы на эту тему. Надеюсь, что здесь сотрудничество также будет продолжено.

Особое значение имеет для наших стран и развитие гуманитарных связей. Все наши инструменты, институты здесь работают – и Российско-Сербский гуманитарный центр, и целый ряд других проектов. Будем и дальше эти проекты поддерживать.

Будем развивать контакты в сфере образования. В этом году вступило в силу соглашение о взаимном признании документов об образовании и учёных степеней между нашими странами. Стабильно растёт количество сербских студентов в России, что хорошо, и количество тех, кто хочет изучать русский язык. К их числу присоединился господин Председатель Правительства, что меня особо радует, это на самом деле приятное событие.

Но дело не только в том, что мы говорим на близких языках. Мы всегда рады нашим гостям из Белграда, потому что у наших стран очень богатая история отношений и, уверен, блестящее будущее.

Спасибо. Передаю слово своему коллеге.

А.Вучич: Спасибо. Добрый день! Прежде всего хочу поблагодарить Дмитрия Анатольевича за гостеприимство и извиниться перед всеми присутствующими за то, что, так как я всё ещё не говорю бегло по-русски, только часть моего обращения будет на русском языке.

Как вы знаете, Сербия и Россия имеют традиционно дружественные отношения. После нашей встречи с Дмитрием Анатольевичем я уверен, что сегодняшние переговоры станут дополнительным импульсом для ускоренного развития наших политических и экономических отношений. Сербия выражает искреннюю признательность Российской Федерации за помощь и защиту жизненно важных интересов Республики Сербия в Совете Безопасности Организации Объединённых Наций и за истинную, дружественную поддержку в ЮНЕСКО, где Сербия защищает сохранение и существование своих церквей, монастырей и исторических памятников, своё прошлое и своё будущее.

Также за прошедший период, в нелёгкое для России время, мы думаем, Сербия показала и доказала своё искреннее дружественное отношение к Российской Федерации тем, что осталась одной из немногих европейских стран, которые вопреки многочисленным требованиям всего мира не ввели никаких санкций против Российской Федерации. Сербия продолжит вести такую политику и в будущем.

Мы сегодня разговаривали на все важные, глобальные темы, но прежде всего договорились о дополнительном развитии наших экономических отношений. Сербия погасит все свои долги перед Российской Федерацией, прежде всего «Газпромом», в сроки короче предполагаемых, что ясно показывает улучшение финансовой ситуации в сербском бюджете и наше желание строить отношения с Российской Федерацией на чистых и ответственных основаниях.

Последняя информация на русском языке. Я пригласил Дмитрия Анатольевича Медведева посетить с официальным визитом Сербию. Думаю, что это будет в следующем году. Добро пожаловать в Сербию!

Д.Медведев: Спасибо!

А.Вучич (как переведено): Хотел бы на сербском ещё несколько слов добавить. Переговоры мы вели по различным областям, прежде всего по экономическому развитию наших отношений в сельском хозяйстве, сотрудничеству в этой области, где отмечается большой прогресс. Сегодня испытал особенную гордость, когда на нашем общем обеде Дмитрий Анатольевич сказал, что пил сербский йогурт. Я надеюсь, будет больше таких продуктов, которыми мы будем гордиться.

Мы считаем, что очень много можем вложить, чтобы более значимую часть российского рынка занять, о чём наши министры сельского хозяйства сегодня говорили. Мы можем развивать наше сотрудничество во всех областях. В транспорте играет очень важную роль «РЖД». Мы после 30 лет впервые инвестируем в наши железные дороги, добиваясь всё лучших результатов. Мы готовы принять российские компании для строительства инфраструктурных объектов. Мне кажется, что открыты двери и для наших компаний в России.

Также хочу сказать, что мы провели сегодня бизнес-форум. Огромное количество сербских компаний. Никогда, думаю, в последнее время не ехали в таком количестве: восемь министров, Председатель Правительства, 120 компаний сербских.

Я хочу поблагодарить Дмитрия Рогозина, сопредседателя МПК – он с самого начала своей работы начал очень активно выступать за развитие отношений с Сербией.

Мы разговаривали об энергетических вопросах и других экономических темах, и видим очень много хорошего впереди. Сербия останется России другом, но на рациональных основаниях нам удастся построить ещё лучшие отношения в интересах и одной, и другой страны.

Мы разговаривали и о том, как улучшить наш экспорт в Российскую Федерацию, поскольку с нашей стороны отмечается дефицит из-за импорта большого количества энергоносителей. Говорили и насчёт ремонта техники в нашей стране. Считаю, что мы близки к договорённости с «Газпромом» о расширении «Банатского двора», газохранилища, до миллиарда кубометров. Мы говорили насчёт расширения, чтобы мы стали гигантами в отношении хранения газа и чтобы обеспечили таким образом наши потребности, чтобы не было никаких проблем в будущем, будет ли поступать газ в Сербию или не будет.

Я очень благодарен за защиту наших интересов, когда мы об этом просили наших российских друзей. И с радостью ожидаю Дмитрия Анатольевича в Белграде. Но ожидаю, что до этого мы сделаем ещё много-много конкретных вещей.

Хочу поблагодарить всех наших хозяев из Российской Федерации и сказать: хвала и сербским министрам, которые имеют большое желание строить ещё лучшие отношения с Российской Федерацией.

Сербия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 27 октября 2015 > № 1530610 Дмитрий Медведев, Александр Вучич

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Генсекретарем ОБСЕ Л.Заньером, Москва, 12 октября 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели подробные, насыщенные переговоры с Генеральным секретарем ОБСЕ Л.Заньером. Это позволило обсудить широкий спектр вопросов, представляющих взаимный интерес.

Россия последовательно выступает за повышение роли и авторитета ОБСЕ в европейских и международных делах, укрепление межгосударственного характера этой Организации, за строгое соблюдение лежащего в ее основе принципа консенсуса при принятии решений.

Сегодня мы обсудили весь спектр деятельности этой важной Организации. Конечно, особое внимание уделили ее роли в деле содействия урегулированию внутриукраинского кризиса.

Мы позитивно оцениваем работу специальной мониторинговой миссии (СММ) ОБСЕ, спецпредставителя Действующего председателя ОБСЕ в Контактной группе по Украине М.Сайдика, а также координаторов четырех рабочих подгрупп.

Что касается работы СММ ОБСЕ, сегодня мы подтвердили обоюдный интерес со стороны России и Генерального секретаря ОБСЕ Л.Заньера в том, чтобы ее численность была доведена до разрешенного уровня в 1000 наблюдателей (пока там работают около 550 человек). Их должно быть гораздо больше, тем более сейчас на плечи миссии ложится дополнительная задача по верификации отвода теперь уже легких вооружений калибром до 100 мм в соответствии с Дополнением к «Комплексу мер», подписанным сторонами 29 сентября.

Мы, конечно же, заинтересованы, чтобы миссия продолжала регулярно докладывать постоянному Совету ОБСЕ о своей работе, что бы эти доклады были бы максимально подробными и объективными.

Мы проинформировали наших коллег из ОБСЕ о российских оценках переговоров лидеров «нормандской четверки», которые состоялись в Париже 2 октября, прежде всего, в том что касается пакета политических действий необходимых для реализации Минского документа от 12 февраля 2015 г., который включает в себя конституционную реформу, предоставление на постоянной основе особого статуса Донбасса, проведение амнистии и выборов на территориях провозглашенных Донецкой и Луганской народных республик по согласованию Киева с руководителями этих территорий.

Затронули другую серьезную проблему нашего общего континента – миграционный кризис, который был вызван ростом числа беженцев из стран Ближнего Востока и Северной Африки. Убеждены, что ОБСЕ может внести свой вклад в решение этого вопроса. У Генерального секретаря ОБСЕ Л.Заньера есть целый ряд идей, которые он планирует обсудить со странами-участницами ОБСЕ. Мы поддерживаем эти усилия. Признательны г-ну Л.Заньеру, что в свой прошлый приезд посетил Ростовскую область и посмотрел, как Россия принимает беженцев с Украины, прежде всего, с Востока Украины (их у нас более миллиона человек).

Обсудили перспективы продолжения диалога по системным проблемам, прежде всего, в отношении необходимости поиска выхода из кризиса в области европейской безопасности. Этому в значительной степени посвящен процесс «Хельсинки + 40», который приурочен к 40-летию Заключительного акта СБСЕ в 2015 году. Хотелось бы выйти на такие договоренности, которые позволили бы на практике воплощать в конкретные дела принципы Хельсинкского Заключительного акта. В этой связи придаем большое значение подготовке к совещанию министров иностранных дел ОБСЕ, которое состоится в декабре этого года в Белграде.

Поговорили о работе исполнительных структур ОБСЕ. Мы тесно сотрудничаем с Секретариатом по целому ряду направлений. С 2008 года на базе учебного центра МВД России в Домодедово проводятся регулярные курсы для афганских наркополицейских. Это наш общий проект с ОБСЕ. Очередной курс запланирован на декабрь текущего года.

Обсудили полевую деятельность ОБСЕ, работу миссии этой Организации в различных странах. Высказались за то, чтобы выправлять дисбаланс в этой деятельности, которая пока разворачивается лишь на Балканах и на постсоветском пространстве. Уверены, что к Западу от Вены есть немало вопросов и проблем, которым ОБСЕ могла бы уделять больше внимания.

Подчеркнули, необходимость сбалансированного подхода к работе и финансированию по всем т.н. «трем корзинам» ОБСЕ – к сферам безопасности, экономики и экологии, прав человека и гуманитарных проблем.

Призвали Генсекретаря уделить больше внимания деятельности Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ), Верховного комиссара по делам национальных меньшинств (ВКНМ), представителя ОБСЕ по вопросам свободы СМИ. Привели примеры определенной предвзятости в некоторых действиях этих исполнительных структур.

Как я уже сказал, особое внимание мы уделили будущему ОБСЕ. Мы хотим, чтобы ОБСЕ была полноценной Организацией, могла иметь прочную основу для расширения своей деятельности, в том числе на сферы миротворчества и превентивной дипломатии. Для этого важно, прежде всего, создать надежную правовую базу.

Мы думаем, что г-н Л.Заньер, как и многие члены ОБСЕ, понимают смысл наших инициатив, которые состоят в придании Организации статуса юридического лица. Для этого необходимо принять Устав или иной учреждающий документ. Мы распространили в ОБСЕ проект такого документа много лет назад. Пока в силу действия правил консенсуса ряд делегаций препятствуют и противятся обсуждению этого документа. Убежден, что жизнь нас всех заставит более серьезно подойти к нашей общей Организации и подумать о ее будущем.

Вопрос (адресован Л.Заньеру и С.В.Лаврову): Г-н Заньер, ранее Вы говорили о необходимости увеличения численности наблюдателей ОБСЕ на Украине. Как Вы оцениваете перспективы совместной работы наблюдателей ОДКБ и ОБСЕ с учетом увеличения общего числа членов миссии? Возможно ли присоединение наблюдателей ОДКБ к работе миссии ОБСЕ на Украине? Ожидаются ли какие-либо препятствия к этому со стороны Киева?

С.В.Лавров (добавляет после Л.Заньера): Подтверждаю нашу заинтересованность в развитии контактов между ОДКБ и ОБСЕ. Эти контакты развиваются уже не первый год. Генеральный секретарь ОБСЕ Л.Заньер сегодня встречался с членами Постоянного совета ОДКБ и Генеральным секретарем Организации Н.Н.Бордюжей. Он регулярно участвует в министерских заседаниях ОБСЕ. Между ОДКБ и ОБСЕ накоплен хороший опыт обмена оценками и мнениями в регионах, расположенных рядом с Россией.

В ОДКБ есть миротворческие силы, которые применяются в зоне ответственности ОДКБ – на территории государств, входящих в ОДКБ. В принципе, они могут применяться и в других точках земного шара по мандату Совета Безопасности ООН и с согласия соответствующих сторон. В том, что касается работы наблюдательных групп Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине, то речь никогда не шла об изменении принципа ее формирования. Как сказал Генеральный секретарь ОБСЕ Л.Заньер, миссия формируется на основе кандидатов, которых представляют отдельные страны-участницы ОБСЕ. В этой миссии сейчас 33 россиянина, мы бы хотели, чтобы их было больше. Будем представлять дополнительных кандидатов, как об этом и попросил Генеральный секретарь ОБСЕ Л.Заньер.

Вопрос: Какими Вы видите перспективы сотрудничества Саудовской Аравии с западными странами, в первую очередь, с США, в борьбе с «Исламским государством» («ИГ») и в перспективе в решении внутрисирийского кризиса?

С.В.Лавров: Вчера Президент России В.В.Путин встречался с представителями руководства Саудовской Аравии и ОАЭ, не так давно – с Президентом Турции, находится в регулярном контакте с руководителями других государств. Недавно с визитом нас посетил Президент Палестины М.Аббас, ожидаются дополнительные встречи с представителями стран региона. В Нью-Йорке состоялся подробный разговор с Президентом США Б.Обамой, прежде всего, о том, как преодолеть нынешний сирийский кризис, не допустить, чтобы «ИГ» и прочие террористические группировки установили свои власть и порядки не только в Сирии и Ираке, но и на обширных территориях, о чём громогласно заявляют их лидеры, грозясь создать исламистский халифат.

Перспективы нашего сотрудничества со всеми этими государствами, включая Иран, Ирак и непосредственно Сирию, зависят от того, насколько чётко, решительно и бескомпромиссно мы будем бороться с терроризмом. В прошлом были случаи, когда некоторые наши партнёры поддавались искушению попустительствовать экстремистам ради достижения неких геополитических целей, прежде всего – сменить неугодный режим в той или иной стране в надежде, что на каком-то этапе они смогут поддержать экстремистов, дать им немного поработать на их цели, а когда смена режима будет достигнута, разобраться с экстремистами. Это не работает. Это не сработало в Ираке, Ливии – всё получилось ровно наоборот: свергли режимы и вместо процветания и демократии получили хаос, разгул насильственного экстремизма, терроризма. Из этих же ошибок в своё время произросла «Аль-Каида», чьих последователей мы наблюдаем в лице «Джабхат ан-Нусры» и других террористических группировок, из этой же логики произросла и т.н. структура «Исламское государство».

Наши перспективы напрямую зависят от понимания недопустимости заигрывания с террористами, размывания общих антитеррористических задач попытками обусловливать эту борьбу не относящимися к ней условиями и вопросами. Нам кажется, что в разговорах с американскими коллегами, нашими партнёрами из района Персидского залива мы ощущаем больше понимания этой угрозы и, соответственно, необходимости решительной борьбы с ней.

Мы заинтересованы, чтобы между созданной США коалицией, куда входят многие страны арабского мира, включая государства Персидского залива, и нашими военными, работающими сейчас в Сирии, была налажена координация; чтобы речь шла не только о выработке правил, исключающих непреднамеренные инциденты (об этом практически договорились), но и о координации совместных действий.

Как вы слышали, мы попросили тех, кто считает, что лучше знает обстановку «на земле», сообщать нам районы базирования террористов. Пока коллеги из коалиции не готовы пойти на это. Просили мы и о том, чтобы нам сообщили, в каких районах работает не террористическая, а т.н. «патриотическая» оппозиция, чтобы учитывать это в наших действиях. На это партнёры из коалиции тоже пока не идут, хотя, на мой взгляд, было бы логично ввести «разделение труда» – коалицию пригласили в Ирак, но не приглашали в Сирию, а нас пригласили в Сирию. Для того, чтобы обеспечить эффективность, легитимность и соответствие международному праву, такое скоординированное действие вполне могло бы состояться. Мы к этому по-прежнему готовы.

Безусловно, помимо сотрудничества с сирийской армией (мы наносим удары с учётом дальнейшего закрепления сирийской армией «на земле» успехов в антитеррористической борьбе), были бы также готовы сотрудничать и с той самой «патриотической» оппозицией, которая не приемлет террористических методов, идеологии, т.н. «Сирийской свободной армией», о которой много говорят. Мы публично подтверждали и подтверждаем готовность взаимодействовать с такими патриотическими отрядами вооружённой оппозиции как в плане координации действий в антитеррористической борьбе на сирийской территории, так и с точки зрения вовлечения этих патриотических отрядов вооружённой оппозиции в усилия по подготовке условий для политического процесса, который, конечно же, должен начаться как можно скорее, быть общесирийским и завершиться достижением согласия между самими сирийцами.

Повторю, мы с нашими партнёрами в регионе, в США, с рядом других коллег не на сто процентов одинаково видим ситуацию до самого последнего шага. Но у нас определенно есть движение вперёд – нашу логику воспринимают, ценят нашу готовность учитывать озабоченности партнёров. Как известно, мы приглашаем всех заинтересованных коллег подключиться к работе Информационного центра, который мы создали в Багдаде совместно с правительствами Ирака, Сирии и Ирана. Готовы рассматривать и другие точки в регионе, где можно наладить такую координацию с участием не только этих, но и других стран Ближнего Востока и Севера Африки.

Вопрос (адресован Л.Заньеру): Глава МИД Азербайджана Э.М.Мамедъяров заявил, что есть особая необходимость в усовершенствовании ОБСЕ и ее структур, в том числе и Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ). Он отметил, что заявление БДИПЧ ОБСЕ в связи с выборами в Азербайджане противоречит мандату Бюро, и что оно должно серьезно пересмотреть применяемую избирательную методологию. Как Вы это прокомментируете?

С.В.Лавров (добавляет после Л.Заньера): Добавлю в продолжение того, о чем я говорил в своем вступительном слове. Отсутствие правовой базы для многих видов деятельности – это системная проблема ОБСЕ. Начинается все с отсутствия Устава самой Организации. ОБСЕ называется организацией, а таковой не является, потому что у нее нет учредительного документа. То же самое относится и к деятельности БДИПЧ. Мы уже многие годы вместе с нашими партнерами по СНГ коллективно призываем сесть и согласовать правила, которые будут лежать в основе практической деятельности Бюро, прежде всего в том, что касается наблюдения за выборами. Нынешние обязательства государств перед ОБСЕ в данном вопросе заключаются только в одной очень простой вещи: когда государства проводят общенациональные выборы, они обязаны приглашать наблюдателей, в том числе и из ОБСЕ, в соответствии со своим национальным законодательством. Там не сказано, что в Азербайджан обязательно нужно посылать 260 человек, а не 130, как хотел Азербайджан, в ФРГ – только двоих, в США – десять, а в одну из прибалтийских стран, в которой живут несколько сотен тысяч «неграждан» – вообще никого не посылать. Поэтому сегодня мы с Генеральным секретарем ОБСЕ Л.Заньером говорили об этом. Я понимаю, что это не вина Секретариата – этот орган должен руководить аппаратом существующей структуры. Но сама структура, к сожалению, последовательно подвергается испытанию из-за собственной слабости, рыхлости. Те, кто отказывается делать ОБСЕ полноценной организацией (а их меньшинство), предпочитают таковой ее сохранить, чтобы ей было легче манипулировать.

Вопрос: Сегодня Посол Нидерландов в Москве сообщил, что усилия по созданию международного трибунала по MH17 прекращены и сейчас рассматриваются другие возможные сценарии, в том числе рассмотрение катастрофы в рамках Международного уголовного суда (МУС). Будет ли изменение позиции Нидерландов способствовать более эффективному расследованию?

С.В.Лавров: Я не знаю. Честно говоря, мы многократно высказывали свою точку зрения обо всех странностях работы, которую организовали пять государств во главе с Нидерландами. Сначала вообще полгода не приглашали Малайзию – страну, которой принадлежит самолет, в которой зарегистрирована авиакомпания, работали без нее. На ведущую роль не пригласили ИКАО, хотя это обычная практика. Приняли резолюцию в Совете Безопасности, потом ее не выполняли; ни разу не доложили в СБ ООН, чем они там занимаются. Обломки самолета, трупы погибших долго не вывозили, потом частично вывезли, частично оставили. Не ответили на многочисленные вопросы, которые Российская Федерация направила в эту следственную группу. Россия – единственная страна, предоставившая данные со своих спутников. Ни США, у которых тоже есть эти данные, ни украинцы не предоставили информации о переговорах военных диспетчеров.

Это все многократно «перетерто» в многочисленных публикациях и интервью, и, тем не менее, вокруг этого продолжается какая-то возня. Буквально на днях как сенсацию вдруг сообщили «новость» о том, что были обнаружены обломки самой ракеты (не головной ее части) в телах погибших. Сколько же нужно было «обнаруживать», чтобы сказать об этом только сейчас? Отказались разговаривать с представителем корпорации «Алмаз-Антей», хотя, по главной версии и утверждениям следователей, самолет был поражен ракетой, которую производит эта корпорация. С ним вообще не говорили. Я даже не буду перечислять многие другие странности. Про Совет Безопасности вспомнили только, когда, извините, захотелось создать трибунал. Никогда Совет Безопасности ООН уголовными преступлениями не занимался. Есть МУС, если они хотят обращаться туда – там свои процедуры. Вообще, если говорить про суды, судей и следственную группу, то Бог ей судья, этой следственной группе.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 12 октября 2015 > № 1516700 Сергей Лавров

Интервью проректора по международным связям Российской таможенной академии Алексея Моисеева журналу «Таможня» № 19 октябрь 2015 года «В международном формате»

Российская таможенная академия ФТС России является ведущим центром по подготовке специалистов по таможенному делу в России, а также утверждает учебно-методические стандарты обучения по специальности «таможенное дело» в более чем 80 вузах нашей страны. РТА видит перспективу дальнейшей совместной работы не только с государствами-участниками Таможенного союза, ЕАЭС (ЕЭК) и СНГ в сфере подготовки кадров по программам высшего и дополнительного профессионального образования, но также ориентирована на развитие сотрудничества с партнерами по ШОС и БРИКС. Об этом подробно проректор по международным связям РТА Алексей МОИСЕЕВ.

– Алексей Александрович, студенты каких стран обучаются в РТА?

– В Академии и ее филиалах обучается около шестисот зарубежных студентов. В аспирантуру Академии зачислены двенадцать иностранных граждан. РТА на протяжении 20 лет является признанным центром по обучению и переподготовке таможенных кадров в рамках Содружества Независимых Государств. Такой статус Академии уже неоднократно признавался на международном уровне. Признание РТА в качестве регионального учебного центра в рамках Всемирной таможенной организации также подтверждает этот статус.

Академия является крупнейшим вузом, имеющим передовой опыт подготовки и переподготовки таможенных кадров, она пользуется авторитетом, в ней обучаются студенты из разных государств. Сейчас в РТА обучаются студенты из семнадцати различных государств: Абхазии, Азербайджана, Армении Афганистана, Белоруссии, Грузии, Казахстана, Киргизии, Литвы, Молдавии, Монголии, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана, Украины, Южной Осетии, а также Приднестровья. Из иностранных студентов больше всего в Академии студентов из Белоруссии и Казахстана. Обучение студентов происходит не только в московском регионе, а также в трех филиалах РТА: Санкт-Петербурге, Ростове и Владивостоке.

Увеличение количества иностранных студентов также связано с преодолением некоторых проблем. Например, необходимо увеличить количество мест в общежитии. Но уверен, в скором времени и эта проблема разрешится.

– Много ли в этом году абитуриентов из Крыма, желающих поступить в РТА?

– В этом году из общего количества мест мы специально предусмотрели места для крымчан. Кроме того, абитуриенты из Крыма имели возможность участвовать в общем конкурсе, как российские студенты. В прошлом году, для сравнения, Министерство образования Российской Федерации выделило дополнительно несколько мест для абитуриентов из Крыма.

– Расскажите о сотрудничестве Российской таможенной академии с зарубежными службами?

– В Академии ведется работа с иностранными государствами в соответствии с международными договорами и двусторонними меморандумами. Приоритетный характер имеют вопросы подготовки и переподготовки кадров для таможенных органов государств участников ЕАЭС, Таможенного союза, СНГ. В этот процесс ежедневно вовлечены профессорско-преподавательский и научный состав, аспиранты, магистранты, которые участвуют в различных двусторонних семинарах, конференциях, обменах и стажировках. Например, наши студенты направляются в Белоруссию для прохождения практики на таможенных постах. В свою очередь мы тоже организуем практику для иностранных студентов в Академии. Происходит межвузовский обмен, участие студентов в учебно-научных проектах, в протокольных мероприятиях.

В России действует целый ряд представительств таможенных служб иностранных государств, с которыми мы поддерживаем рабочие контакты. С представителями таможенных служб, находящихся в Москве, мы решаем текущие вопросы, если они возникают со слушателями из их государств, связанные с учебным процессом и дисциплиной, а также обсуждаем вопросы совершенствования взаимодействия.

Диалог ведется не только с представителями государств, чьи студенты обучаются в РТА, но и с теми, чьи студенты заинтересованы в межвузовском научном сотрудничестве и обучении в Академии. Речь идет о тех государствах, с которыми Россия сотрудничает в рамках Шанхайской организации сотрудничества, в рамках БРИКС и других. Сейчас активность проявляют, например, Вьетнам, Индия и другие страны.

– Расскажите о взаимодействии РТА и Всемирной таможенной организацией (ВТамО)?

– РТА имеет статус Регионального учебного центра Всемирной таможенной организации в соответствии с «Меморандумом о понимании между Всемирной таможенной организацией и Государственным таможенным комитетом Российской Федерации относительно создания в Москве Регионального учебного центра ВТамО» от 25 ноября 2002 года. Основной целью Меморандума является развитие международного сотрудничества в сфере обучения, образования, модернизации, исследований в области таможенного дела и присоединение к международным конвенциям Всемирной таможенной организации.

Имеющиеся учебно-технические возможности и признанный положительный опыт подготовки специалистов, в том числе для таможенных служб зарубежных государств, позволили РТА выйти с предложением к руководству ВТамО о создании на базе Санкт-Петербургского филиала Академии Международного центра передового опыта подготовки специалистов инспекционно-досмотровых комплексов (ИДК). И этому центру, в ходе конференции руководителей таможенных администраций Европейского региона ВТамО в Брюсселе, в апреле 2015 года был присвоен международный статус.

За последнее время по программам ИДК прошли обучение представители таможенных служб Казахстана, Финляндии, Дании, Норвегии, Латвии, Молдовы, Азербайджана, Украины, Эстонии и других стран. В ближайшем будущем мы, конечно, рассчитываем бы получить статус международного центра передового опыта подготовки специалистов инспекционно-досмотровых комплексов во всех филиалах РТА.

В рамках межвузовского сотрудничества заключены меморандумы о сотрудничестве между РТА и Белорусским научно-техническим университетом, Институтом повышения квалификации и переподготовки кадров таможенных органов Республики Белоруссия, Высшим военным таможенным институтом Республики Узбекистан, Университетом города Ниш Республики Сербия Университетом Вероны (Италия), Рижским техническим университетом (Латвия), Торгово-техническим вузом имени Х.Ходковской (Польша), индийской Национальной академией таможни, акцизов и противодействия наркотикам и Шанхайской таможенной академией.

Кроме этого у нас ведется работа по разработке совместных программ «двойных дипломов». В настоящее время проходят переговоры с сербским Университетом Ниша по магистерской программе «международная логистика». Это перспективное направление, которое позволит разрабатывать совместные программы и с другими университетами.

– Какие мероприятия прошли за последнее время в рамках регионального учебного центра Всемирной таможенной организации?

– Встречи всех представителей региональных учебных центров ВТамО проходят ежегодно. На них устанавливаются партнерские связи, определяются перспективы и направления сотрудничества. Важным компонентом этого сотрудничества со ВТамО является программа дистанционного обучения «E-Learning», которая позволяет на расстоянии, путем электронных средств коммуникации, проходить обучение и аттестацию специалистам непосредственно на таможенных постах, и в результате получать диплом международного образца, заверенный ВТамО. Этот процесс происходит через нашу Академию, которая осуществляет организационную поддержку и сопровождение таких программ. Важным требованием для обучающегося является знание английского языка.

– Много ли сейчас сотрудников, знающих английский язык?

– Не так много, хотелось, чтобы их было больше. Конечно проблему незнания английского языка мы ощущаем и в рамках учебного процесса Академии, поскольку развитие программ двойных дипломов, во многом, тормозит языковой барьер. Задача по совершенствованию английского языка поставлена и перед профессорско-преподавательским составом. Сейчас без иностранного языка говорить о каком-либо международном сотрудничестве просто невозможно.

– Начата работа по развитию сотрудничества с таможенным учебным центром Министерства финансов Республики Армения и учебно-методическим центром Государственной таможенной службы при Правительстве Киргизской Республики. Расскажите об этом поподробнее.

– Работа с Арменией и Киргизией у нас ведется. Мы встречаемся с коллегами и в рамках ВТамО, и на территории РТА. Ситуация с Арменией и Киргизией разная. В Армении при национальном Мнифине сейчас развивается свой учебный центр переподготовки таможенных служащих. В Армении уделяют ему много внимания, выстраивают свою систему обучения, и здесь я вижу возможность обмена опытом с армянскими коллегами. Задачи наших учебных заведений друг другу не противоречат. Учебный центр в Армении может заниматься переподготовкой своих специалистов, тогда как РТА может предложить, например, базовое образование для тех студентов, которые поступают к нам после школы, тем более что Армения является членом Евразийского экономического союза.

Киргизстан, пожалуй, входит в тройку государств, из которых в РТА обучается больше всего студентов. При этом высказывается заинтересованность в увеличении этого количества.

– Расскажите о планах развития РТА на ближайшее время?

– Стратегическая задача Академии – усиление ее международного статуса. Мы должны готовить специалистов международного уровня. В частности, существует целесообразность развития в Академии международного центра подготовки кадров для таможенных служб и государств СНГ, и Евразийского экономического союза.

Задачей на ближайшее будущее является введение в программу обучения двух иностранных языков. Студенты-выпускники должны будут уметь объясняться на иностранном языке на профессиональную тему, уметь читать, работать с документами и выполнять свои обязанности. Это даст нашим выпускникам возможность быть более конкурентоспособными на внешнем и на внутреннем рынках труда. Речь идет, прежде всего, об английском языке, а также о языках тех стран, с которыми граничит Россия. Например, это финский язык, языки наших среднеазиатских партнеров, китайский язык...

Кстати, обучение китайскому языку сейчас уже ведется в нашем Владивостокском филиале. Китайцы очень заинтересованы вести с нами сотрудничество, и уже сейчас проходит обоюдная языковая стажировка китайских сотрудников в России и наших сотрудников в Китае.

Что касается планов в рамках ВТамО и сотрудничества с учебными центрами ВТамО, то нам видится, что роль РТА может быть более активной, мы можем активнее предлагать вопросы в повестку дня, утверждать наши возможности, как передового центра подготовки таможенных кадров.

Оксана ГЕРАСЮТИНА

Россия. ЦФО > Таможня > customs.gov.ru, 1 октября 2015 > № 1508247 Алексей Моисеев

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова программе «Воскресное Время», 13 сентября 2015 года

Вопрос: Президент Российской Федерации В.В.Путин впервые за 10 лет будет выступать на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций. Получается, что России особенно важно именно сейчас сформулировать некие вопросы своей внешней политики и быть услышанной. На чем, на Ваш взгляд, сегодня нужно сделать акцент и что нужно донести до мирового сообщества?

С.В.Лавров: Поездка Президента Российской Федерации В.В.Путина на сессию ГА ООН, прежде всего, связна с тем, что сессия не рутинная, а юбилейная. 70-летие ООН, 70-летие Победы во Второй мировой войне, в Великой Отечественной войне – все эти даты приходятся на 2015 год. ООН была создана благодаря победе над фашизмом, поэтому проводится саммит, специально посвященный этой юбилейной дате, поэтому на 70-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН будет присутствовать подавляющее большинство мировых лидеров. Это причина, которая, если хотите, носит протокольный характер.

Содержательно Президенту России В.В.Путину всегда есть, что сказать по вопросам международной политики. Мы активно занимаемся глобальными проблемами, являемся участниками многих важнейших объединений, которые решают ключевые кризисные ситуации, и поэтому весьма активно вовлечены во все эти процессы и дискуссии. В этом году, учитывая, что юбилейный характер сессии предполагает участие высшего руководителя Российской Федерации, мы исходим из того, что В.В.Путин изложит наши принципиальные оценки по наиболее злободневным проблемам современного мира. Таковыми, прежде всего, являются системные вопросы, возникающие в связи с попытками затормозить объективный процесс формирования нового многополярного мироустройства, которое отражало бы объективное формирование новых центров экономической, финансовой мощи и политического влияния. Отсюда растут темы, которые у всех на слуху: борьба с терроризмом, которая должна вестись без двойных стандартов, не делить террористов на плохих и хороших, не предполагать, что с кем-то из этих «плохих» экстремистски настроенных людей можно взаимодействовать для достижения каких-то конкретных конъюнктурных геополитических целей. Это, конечно же, и проблематика односторонних мер принуждения, причем не только в отношении Российской Федерации.

Сейчас наши западные партнеры, прежде всего, под воздействием американской психологии утрачивают культуру диалога и достижения дипломатических развязок. Иранская ядерная программа была ярким и очень редким исключением. В большинстве других случаев в конфликтах, которые продолжают разгораться на Ближнем Востоке, на Севере Африки, пытаются прибегать к мерам силового прямого вмешательства, как это было в Ираке и Ливии, в нарушение решений СБ ООН, либо к санкциям: запустили какой-то политический процесс по внутреннему урегулированию, будь то в Йемене или Южном Судане, и пытались его стимулировать извне и навязали, по большому счету, и в одном и в другом случае, а также в похожих ситуациях. Такая схема, если бы она была более прочно основана на договоренностях самих сторон, а не на советах и рецептах снаружи, стала бы более долговечной. А как только эта схема начинает «буксовать» (что неизбежно, когда навязывают спешные решения), тут же вынимают свои «санкционные дубинки» и предлагают наказывать тех, кто не хочет сотрудничать по этой схеме. Это долгая история, некий рецидив и одержимость санкционными мерами: как только у наших западных партнеров что-то не получается по их лекалам – тут же хватаются за инструмент санкций.

Президент В.В.Путин будет говорить об этой теме и о проблеме дробления мирового экономического пространства, поскольку сейчас в рамках ВТО «буксуют» переговоры по обеспечению универсального подхода к новым сферам экономических и технологических связей между государствами. Коснется он и конкретных аспектов, таких как Сирия, украинский кризис. Все эти кризисы и многие другие проистекают из системных проблем в отношении попыток затормозить процесс формирования полицентричного мира.

Вопрос: Самый свежий из кризисов, который вытекает из существующих проблем, – это кризис с беженцами, которые направляются в Европу. Понятно, что люди бегут от войны, отказать в убежище им невозможно. Но судя по всему, Европа уже раскололась: принимать или не принимать. Беженцы бегут в более богатые страны, не тормозя ни в Болгарии, ни в Сербии, ни в Венгрии – нигде. Россия предупреждала об этом кризисе, и вот он разразился. Почему именно сейчас, и как, на Ваш взгляд, его преодолеть?

С.В.Лавров: Почему именно сейчас, мне ответить трудно. Это могло случиться на полгода раньше или позже. Наверное, именно на нынешний момент пришелся пик того насилия, которое насаждается в регионе Ближнего Востока и Севера Африки, прежде всего, «Исламским государством», которое представляет собой абсолютно новое явление с точки зрения борьбы с терроризмом, потому что эта структура захватывает не отдельные объекты или граждан, а огромные территории. Уже сотни тысяч квадратных километров захвачены в Ираке и Сирии. Причем там уже создано какое-то квази-государство, вводят свои жестокие, бескомпромиссные порядки, используют природные ресурсы для того, чтобы продолжать подпитывать свою террористическую деятельность. Не только в Сирии и Ираке, но и в Ливане, Йемене, Афганистане, Ливии «Исламское государство» уже пустило свои «корни и побеги», публикует карты своего халифата от Португалии до Пакистана. Это заявка на господство в исламском мире и на то, что даже нынешние географические части неисламского мира тоже должны стать составным элементом этого халифата. Это абсолютно новое зловещее явление, и борьба с ним будет долгой, сложной, но без этого мы не сможем успокоить этот регион, а без его успокоения люди будут жить там в страхе и продолжать бежать в поисках лучшей жизни.

Второй элемент: нужно иметь ввиду, что борьба с терроризмом многогранна и обязательно должна включать в себя идеологический компонент. Пока не урегулированы сохраняющиеся на Ближнем Востоке конфликты, в том числе палестино-израильский конфликт, давайте будем откровенны, радикалы будут воспитывать молодежь с молодых ногтей в неприятии нынешних порядков, каких-либо мирных переговоров. Известно, что они учат в своих медресе и прочих учебных заведениях тому, что Палестинское государство было обещано в конце 40-х годов, сразу после создания ООН, а его до сих пор нет и никогда не будет, поэтому ставка на переговоры о его создании бесперспективна. Они призывают выступать с силовыми методами, для того чтобы добиться уважения своих прав. Это на самом деле впитывается в мозги молодых ребят и девушек, помогает вербовать террористов и смертников. В принципе, воспитание в духе умеренного, правильного ислама обретает очень важное значение. Есть и такой аспект, как подпитка терроризма, в том числе за счет незаконной торговли наркотиками, наркоиндустрии, которая развивается и пышно расцветает, прежде всего, из-за попустительства войск НАТО в Афганистане. Мы многократно призывали их уделить больше внимания искоренению наркоугрозы, но они закрывали на это глаза, не желая этим заниматься. У борьбы с терроризмом много аспектов. Для того, чтобы люди оставались на Ближнем Востоке, чтобы он не терял своей многонациональной, многокультурной, многоцивилизационной общности, очень важно обеспечить нормальные социально-экономические условия. Многие из тех, кто сейчас бежит в Европу, – это экономические беженцы. Они просто хотят более спокойно и благополучно жить, но многие люди просто бегут, из-за того что они не могут заработать себе на кусок хлеба. И конечно, создавать условия для развития, новые рабочие места также очень важно. То есть важны безопасность, экономика, социальная сфера и сфера воспитания, идеологии – многослойный подход. Россия выполняет все свои обязательства по международным конвенциям. Всех, кто попадает под категорию беженцев, мы принимаем и будем принимать в Российской Федерации. Иногда даже делаем это, далеко выходя за рамки тех критериев, которые положено применять, имею в виду беженцев с Украины – у нас их около миллиона. Причем огромная их часть: между 1/3 и 50 процентами просят российское гражданство или какой-то иной постоянный статус в нашей стране. Многих расселяют по домам, но есть и лагеря в Ростовской и других областях. Они признаны образцовыми по линии Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев. У нас, конечно, есть беженцы и с Ближнего Востока. В том числе многие из Йемена и Сирии. Это люди, которые перебирались к нам еще на ранних стадиях этих конфликтов.

Мы сочувствуем нашим европейским соседям в связи с проблемой, с которой они столкнулись. Я думаю, они ее решат и в итоге, договорятся о каких-то квотах (по крайней мере, информация об этом уже поступает). Это внутреннее дело Евросоюза. С учетом разницы в традициях, жизненном уровне и финансовом положении стран-членов ЕС непросто давать советы извне. Но Россия готова сыграть свою роль. Страны Евросоюза уже обратились в Совет Безопасности ООН с просьбой помочь им разработать резолюцию, которая будет санкционировать действия военно-морских сил ЕС в Средиземном море по перехвату нелегальных конвоев с мигрантами, которых контрабандным путем пытаются переправить в Европу. Что касается каких-то принудительных действий, многие в Европе говорят не только об аресте судов в нейтральных водах, но и о действиях в территориальных водах и на сухопутной территории (той же самой Ливии) с применением силы, если будет выявлено, что судно незаконно захвачено или никем не зарегистрировано. Некоторые даже выступают за то, чтобы получить от Совета Безопасности право, как они формулируют, от этих судов «избавляться». Топить что ли хотят? В этой связи возникает множество вопросов. Мы уже не раз говорили, что отныне и впредь, наученные тем, как наши западные партнеры, порой, умеют интерпретировать резолюции СБ ООН, мы будем готовы санкционировать принудительные меры только если они будут максимально конкретно и очень строго регламентированы в самой резолюции, не допуская какого-либо двойного толкования. Во-первых, речь могла бы идти об аресте подозрительных судов в открытом море. Если судно идет под флагом какого-то государства, то остановка судна должна быть с ним согласована. Если судно никак не идентифицировано, тогда такого согласия не требуется, и его нужно остановить и проверить, кому оно принадлежит и что везет. Во-вторых, помимо строгой регламентации этих действий, нужно понять, что будет с беженцами, если они будут обнаружены на этом судне. Пока европейская сторона не может дать нам ответы на эти вопросы. Она также не может ответить, что будет с организовавшими этот бизнес преступниками, которые будут захвачены на этих кораблях. Речь идет не только об исполнителях, но и о тех, кто «кукловодит» этим процессом из какой-то другой страны. Здесь нужен комплексный подход и не нужна спешка. Безусловно, во всей этой дискуссии мы хотим, чтобы наши партнеры извлекали уроки из своей прошлой деятельности. Все должны понимать, откуда и почему берутся все эти волны беженцев.

Мы сегодня говорили о террористической угрозе и неурегулированных конфликтах. Очень часто предпринимаются попытки урегулировать тот или иной кризис ради достижения какой-то сиюминутной политической цели, абсолютно не уделяя внимание, какое влияние та или иная акция будет оказывать на общую ситуацию. Хорошим примером этого служит Ливия, где решили свергнуть диктатора. Это затмило все остальные мысли и оценки. Я разговаривал с нашими американскими и европейскими коллегами из тех, кто принимал непосредственное участие в этой акции, и показывал, что именно после их абсолютно бездумных и противоправных действий, совершенных в нарушение мандата Совета Безопасности ООН, Ливия превратилась в «черную дыру», которую сейчас используют террористы всех мастей. Там есть два парламента и два правительства, у каждого из этих политических органов есть свои вооруженные формирования. Но, кроме этих структур есть еще 35 вооруженных отрядов, которые не подчиняются ни Тобруку, ни Триполи. Из Ливии идет огромный поток нелегального оружия в самые разные страны. По оценкам ООН, это оружие давным-давно появилось и применяется более чем в десяти странах Африки. Через Ливию проходит основной поток контрабандной торговли людьми.

Очень показательна реакция моих коллег, которые признают, что это было, и они тогда ошиблись. То же самое нам говорили после того, как Ирак оказался на грани раскола ­ – американцы ошиблись, но предложили не копаться в истории. А я считаю, что если мы не будем извлекать уроки и делать работу над ошибками, то будем постоянно натыкаться на новые кризисы, которые и дальше будут приносить разрушительные, очень негативные и опасные последствия, такие как нынешние потоки беженцев. Мы планируем предметно и подробно обсуждать эти вопросы в СБ ООН.

Вопрос: Сейчас самый животрепещущий пример – Сирия, где население бежит и от «Исламского государства», и от гражданской войны. Позиция Российской Федерации – войну нужно прекратить. Президент России В.В.Путин предлагает пакет мер по борьбе с терроризмом. Как наши партнёры воспринимают это предложение? На взгляд «недипломата», получается странная ситуация. Американцы продолжают настаивать на необходимости поддержки «анти-асадовской» оппозиции, Вам чуть ли не еженедельно звонит Госсекретарь США Дж.Керри, обвиняя Россию в том, что мы мешаем США бомбить Сирию. Нам закрывают воздушное пространство третьих стран, через которое мы пытаемся доставить гуманитарные грузы. Что происходит?

С.В.Лавров: Наши американские партнёры либо изначально не очень продуманно создавали свою коалицию, либо замыслили её таким образом, что она имеет не те цели, которые были заявлены. Коалиция создавалась очень спонтанно: буквально за несколько дней было объявлено, что в неё входит ряд стран, начались какие-то удары. Когда анализируешь работу авиации входящих в коалицию стран, то создаётся странное впечатление. Иногда закрадывается мысль, что помимо заявленной цели – борьбы с «Исламским государством» – есть что-то ещё в задачах этой коалиции. Надеюсь, не подведу никого, сказав, что некоторые наши коллеги из входящих коалицию стран говорят, что у них бывает информация о том, где конкретно, на каких позициях находятся те или иные подразделения «ИГ», а командующий коалицией (естественно, США) не даёт согласие на нанесение удара. Не хочу делать какие-то выводы – мало ли, какие оценки, информация и высшие соображения имеются у командующего, и, возможно, у других этого нет – но такие сигналы поступают.

Что касается наших подходов, они абсолютно прозрачны. Все эти годы, с самого начала «арабской весны», как только она деградировала в активизацию террористов и экстремистов, которые начали пытаться свергать режимы в различных странах и стали получать поддержку в этом от тех, кто также негативно относился к соответствующим лидерам, мы заявляли, что будем помогать сирийскому руководству, так же, как помогаем Ираку и руководству других стран, которые сталкиваются с террористической угрозой. Наше военно-техническое сотрудничество преследует именно эти цели. Безусловно, поставки вооружений были, идут и будут продолжаться. Они неизбежно сопровождаются направлением российских специалистов, которые помогают наладить соответствующее оборудование, обучить сирийский персонал обращению с этими вооружениями. Здесь нет никаких тайны и секретов.

Когда я слышу домыслы, что мы резко качественно и радикально изменили свой подход, то не могу с этим согласиться. Коалиция действительно объявлена для того, чтобы бороться с «Исламским государством», «Джабхат ан-Нусрой» и подобными ультрарадикальными террористическими группировками. Мы говорим об этом давным-давно, ещё до создания коалиции США. Если целью стоит недопущение консолидации территории Ирака и Сирии в качестве ядра халифата, задуманного «ИГ», прежде всего, надо помогать тем, кто воюет с бандитами на земле – то есть иракской армии, иракским курдам, сирийской армии и сирийскому курдскому ополчению. Мы выступаем за это, призывая координировать усилия между всеми, кто воюет на суше. Помимо упомянутых отрядов правительств САР и Ирака, помимо курдов, боевые действия ведут также части и подразделения сирийской оппозиции, которая не является сборищем наемников (а отрядов, имеющих внешних спонсоров, там немало). Очень важно, чтобы и эти боевые подразделения координировали свои действия против «Исламского государства». В идеале, коалиция могла бы координировать свои небесполезные авиационные возможности с наземной операцией, хотя одними ударами с воздуха ничего не решить. Если бы коалиционные силы вступили в контакт не только с иракским правительством, с которым они договорились, но и с Правительством САР и обеспечили бы гармонизацию своих подходов и подходов, работающих на земле сирийских военных структур, это было бы гораздо более эффективно, чем то, что мы наблюдаем сейчас.

Вопрос: С Президентом Сирии Б.Асадом они совсем не хотят договариваться?

С.В.Лавров: Они публично объявляют о том, что не хотят. Более того, они заявляют, что приветствовали бы вклад России и любой другой страны в борьбу с «Исламским государством», только если это не будет укреплять позиции Президента Сирии. Исключать армию Сирии из борьбы с «Исламским государством» – это абсурд. Если брать все перечисленные мной возможности, то наиболее эффективной военной силой на земле будут именно вооруженные силы Сирии.

Нам говорят, что Австралия присоединилась к Коалиции, что она тоже будет наносить удары по позициям «Исламского государства» без каких-либо шагов, которые укрепляли бы позиции Президента Сирии. Англичане уже бомбят сирийскую территорию – убили нескольких джихадистов и заявили, что это реализация суверенного права Соединенного Королевства на самооборону. Франция подключилась не только к бомбардировкам Ирака, на что есть согласие Багдада, но уже и к бомбардировкам территории Сирии, на что согласия у Дамаска никто не спрашивает. Я даже иногда задаюсь вопросом: может быть, все хотят, чтобы Россия тоже заявила, что будет наносить удары по террористам в Сирии, не спрашивая президента этой страны. Ради чего эта игра в придуманную схему непризнания легитимности?

Когда нужно было ликвидировать сирийское химическое оружие, Президент Сирии Б.Асад воспринимался абсолютно легитимно. Его действия по присоединению к соответствующей конвенции приветствовались в резолюциях Совета Безопасности ООН. Прошел год, и он перестал быть легитимным, потому что угроза теперь не химическое оружие и вещества, а террористическая опасность. Это идеологизированный подход. Я думаю, что он не принесет результата, на который мы все рассчитываем. Эффективной будет только скоординированная деидеогизированная борьба с терроризмом без двойных стандартов и расстановкой приоритетов. Все наши западные партнеры без исключения говорят нам, что они прекрасно понимают, что сейчас является главной угрозой на Ближнем Востоке и на Севере Африке. Это совсем не режим Б.Асада, а «Исламское государство». Если все это признают, хотя многие говорят шепотом, не решаясь сформулировать это открыто, то надо честно претворять этот факт в практические действия.

Вопрос: То есть Вы думаете, что они готовы услышать наши предложения?

С.В.Лавров: Я думаю, они все прекрасно слышат. Просто заидеологизированность и заангажированность на смену режима в Сирии, продекларированная несколько лет назад, не дает им сейчас изменить свою позицию. Может быть, они опасаются потерять лицо. Многие политические деятели на Западе смотрят на электорат, как будет воспринято то или иное их действие. Они себя загнали в глухой угол, заявляя: «Башару Асаду нет места в будущем Сирии, мы не сядем с ним за один стол и не будем иметь с ним ничего общего». Это большая ошибка для политиков.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 13 сентября 2015 > № 1516685 Сергей Лавров

Европа и беженцы: "потоп" или истерика?

Ярослав Шимов - кандидат исторических наук, историк, журналист, редактор отдела информации Радио «Свобода».

Александр Гостев - редактор информационной службы Радио Свобода, международный обозреватель, автор и редактор рубрики "Атлас мира".

Резюме Европейские политики спорят, кто должен помогать многим тысячам мигрантов из стран Ближнего Востока и Африки, бегущим в ЕС

Беженцы в Венгрии отказываются покинуть поезд, на котором они рассчитывали уехать в Германию. Тысячи мигрантов пытаются преодолеть заграждения, построенные венгерскими властями на южной границе страны. Мир ужасается фотографии мертвого трехлетнего сирийского мальчика, чье тело выброшено морем на берег у турецкого города Бодрум, – ребенок был одним из мигрантов, которым так и не удалось доплыть до Европы. О резком увеличении притока беженцев говорят уже не только пограничные страны Евросоюза, такие как Греция (23 тысячи новоприбывших только за последнюю неделю) или Италия, но и лежащие в глубине Европы – Австрия, Словакия, Чехия. Сообщения о "мигрантском кризисе" в ЕС звучат почти панически. Насколько тревожна картина на самом деле?

Тело трехлетнего мальчика Айлана Курди, родившегося в ставшем эпицентром жестоких боев сирийском городе Кобани, населенном в основном курдами, турецкие спасатели обнаружили на берегу Эгейского моря возле известного курорта Бодрум. Фотография мертвого ребенка крупным планом обошла СМИ всего мира, вызвав шквал эмоций и обвинений в адрес властей развитых стран – в бесчувственности и нежелании помочь спасающим свою жизнь людям. Одновременно с Айланом погибли еще 11 беженцев из Сирии, в том числе четыре маленьких ребенка.

Отец утонувшего мальчика Абдулла Курди вышел из турецкого морга, где он опознал тела всей своей семьи (вместе с Айланом погибли его пятилетний брат и их мать, 35-летняя Рехан), в слезах. Он рассказал журналистам, что в июне этого года властями Канады его семье было отказано в предоставлении убежища. В эту страну семья Курди хотела перебраться, так как в Ванкувере живет сестра Абдуллы. Потом они дважды отдавали все собранные ими деньги контрабандистам людьми, пытаясь попасть в Европу, но их все время обманывали. В конце концов, по словам Абдуллы Курди, они на свой страх и риск, вместе с группой соотечественников, решили сесть в лодку, отправившись к берегам Греции, но в дороге она стала протекать и из-за начавшейся паники люди сами перевернули ее:

– Я держал свою жену за руку до последнего. Волна вырвала моих детей у меня из рук. Все страшно кричали в полной тьме. И моя семья не услышала в последний момент мой голос. Я хочу, чтобы об этом сейчас узнал весь мир.

3 сентября власти Канады сообщили, что после случившегося готовы предоставить Абдулле Курди сразу гражданство, однако он отказался от него. Сейчас он намерен попытаться перевезти тела своих детей и жены в Стамбул, чтобы потом отправить их обратно в Сирию и самому похоронить на родине, в Кобани.

Верховный представитель ЕС по внешней политике Федерика Могерини в четверг объявила о начале второго этапа операции против контрабандистов людьми, незаконно перевозящих по Средиземному морю беженцев из стран Ближнего Востока и Северной Африки. По словам Могерини, планируется начать захватывать суда контрабандистов, основываясь на имеющихся разведданных. Выступая в четверг перед совещанием министров обороны стран ЕС в Брюсселе, Могерини сообщила, что за месяц с начала операции удалось спасти полторы тысячи мигрантов, подчеркнув, что это и есть самая главная задача Евросоюза.

Британский премьер-министр Дэвид Кэмерон, выразив глубокое волнение в связи с потрясшей мир гибелью мальчика Айлана Курди, заявил, тем не менее, что его страна не уступит международному давлению и не примет дополнительное количество беженцев. В Венгрии в тот же день полиция остановила поезд, следовавший в Австрию с более чем двумя тысячами мигрантов, и попыталась высадить их в городе Бичке, где существует центр содержания их под стражей. Эвакуация до сих пор не завершена. После двух дней, проведенных около будапештского вокзала Келети, закрытого для нелегальных мигрантов, им разрешили в четверг выехать в западном направлении.

До сих пор для объединенной Европы, столкнувшейся с массовым наплывом беженцев с Ближнего Востока и из Африки, рекордным был июль этого года, когда внешние границы ЕС пересекли 107 тысяч человек, заявляющих, что бегут от войн и неурядиц на родине и просят убежища в Европе. Данных за август еще нет, но нет сомнений в том, что июльский рекорд будет намного превзойден. По прогнозам министерства внутренних дел Германии, в 2015 году только в этой стране будет подано не менее 800 тысяч прошений о предоставлении убежища. Для сравнения: в 2014-м эта цифра составляла 660 тысяч – для всего Европейского союза.

Директор пражского Центра помощи беженцам Мартин Розумек, однако, напоминает, что нынешний мигрантский "потоп" – в действительности лишь небольшая часть огромной волны, поднятой переворотами и войнами последних лет на Ближнем Востоке и в Северной Африке. И окрестные страны приняли у себя куда большую часть беженцев, чем Европа:

– В Иордании, где находятся 1,2 миллиона беженцев из Сирии, или в Турции, где их 1,8 миллиона, над европейскими спорами о том, что делать с несколькими десятками тысяч человек, могут только посмеяться. Но я не могу не признать, что для Италии, Греции или Венгрии ситуация приобретает очень тревожный характер. Растет поток беженцев, прибывающих в Германию и Швецию, – это наиболее популярные среди них пункты конечного назначения в континентальной Европе. Нынешний прилив мигрантов в Центральную Европу начался с того, что итальянцы стали беспрепятственно пропускать часть этих людей дальше, а греки откровенно не справляются с ситуацией. Для Венгрии 60 тысяч уже подавших прошение об убежище в этом году – это тоже очень много. Дублинское соглашение перекладывает большую часть ответственности за мигрантов на ту страну ЕС, куда они прибывают изначально. Отсюда – контрабанда людей внутри Европы, при которой гибнет множество беженцев.

По мнению Мартина Розумека, основой новой европейской миграционной политики могла бы стать легализация самого прибытия мигрантов в Европу. Это значит, что, если люди бегут из мест, где в разгаре война или правит диктатор, они могли бы иметь законное право подать заявление о праве на временное пребывание в той или иной стране ЕС. Это будет означать, что основания для нелегального бизнеса по перевозке мигрантов исчезнут. Тем самым было бы ослаблено давление, которое сейчас испытывают страны Южной и Юго-Восточной Европы, полагает директор чешского Центра помощи беженцам. Он отмечает также, что "Европа принимает всех" – это ложь, точнее, опасный стереотип. Так, в прошлом году заявления 55% тех, кто хотел получить убежище в странах ЕС, были отклонены, так как эти люди были не беженцами, а экономическими мигрантами. Разделение этих двух категорий – одна из главных задач властей Германии и всего ЕС, считает министр правительства земли Бавария по европейским вопросам Беате Мерк:

– Я должна ясно заявить: те мигранты, кто не находится в ситуации, угрожающей их жизни, и не имеют права на пребывание в Германии, будут очень быстро высылаться обратно. Мы хотим и должны помочь людям из охваченных войной стран, таких как Сирия или Ирак. Но мы должны сказать людям, которые едут к нам лишь для того, чтобы улучшить свое материальное положение: вам мы помочь не можем. Эти люди поедут обратно, домой, – сказала баварский министр.

Европейские СМИ отмечают, что опасность нынешнего мигрантского кризиса в том, что он начинает приобретать характер эпидемии. В путь засобирались не только сирийские или иракские граждане, но и, к примеру, часть обитателей лагерей палестинских беженцев в Ливане, которые существуют уже десятилетия и где сейчас не наблюдается особого обострения обстановки. Вот что рассказала репортеру агентства Reuters жительница одного из таких лагерей, 35-летняя мать двоих детей Манал ан-Наджи:

– Мы договорились, что уедем, целой группой. Но потом я была вынуждена остаться, потому что не смогла собрать достаточно денег, чтобы заплатить за переправу. Я надеялась до последнего момента. План был такой: добраться до Турции, оттуда – в Грецию и дальше, через одну страну за другой, до Германии. Я знаю, что это опасно, у меня двое детей, старшему всего четыре года. Многие тонут, я знаю об этом. Но нас это не останавливает, – говорит палестинка, живущая в Ливане.

Что ждет этих людей в Европе? Вероятно, иллюзии многих из них о благополучной жизни в мирных, зажиточных и гостеприимных странах быстро развеются. Настроение в государствах ЕС – прежде всего в тех, которые до сих пор не сталкивались со сколь-нибудь значительным притоком беженцев, – быстро портится. Реальные проблемы, связанные с ростом числа мигрантов, с одной стороны, предрассудки и недостаток информации – с другой, формируют враждебное отношение к беженцам в Центральной Европе. Ситуацию в интервью Радио Свобода анализирует доцент факультета общественных наук Карлова университета (Прага), политолог-востоковед Эмиль Сулейманов:

– В таких странах, как Венгрия, Словакия, Чехия, живет мало мусульман с Ближнего Востока, с которыми в первую очередь ассоциируется приход мигрантов в последние месяцы. Здесь привыкли судить о мусульманах по сообщениям СМИ, по таким событиям, как нападение на редакцию Charlie Hebdo или зверства группировки "Исламское государство" в Сирии и Ираке. Между всем этим и обычными мусульманами, в том числе мигрантами, ставится знак равенства. В то же время в Германии, Швеции и других западноевропейских странах люди имеют более дифференцированное представление о мусульманах как о конкретных людях, живущих рядом с ними. Условно говоря: вот Ахмед, он хороший парень, торгует овощами, а вот его сосед Мохаммед какой-то странный, ходит в сомнительную мечеть с радикальным имамом, он нам не нравится… В восточной части ЕС мигранты с Ближнего Востока воспринимаются как какое-то нарицательное понятие, связанное с угрозой терроризма. Многие также думают, что мигранты едут исключительно для того, чтобы жить за счет социальных пособий, опасаются, что они не будут работать.

– То есть в Европе чем дальше на восток, тем сильнее ксенофобия?

– Причем чем регион беднее, тем сильнее эти настроения. Скажем, в восточных землях Германии, в бывшей ГДР, несмотря на то что турецкая и другие мусульманские общины там куда менее крупные, чем в западной части страны, уровень ксенофобии и популярность праворадикальных партий и группировок значительно выше. Хотя, конечно, отношение к мусульманам неоднозначное сейчас по всей Европе, но все же на Западе меньше людей склонны считать их априори если не террористами, то иждивенцами. Есть понимание того, что люди разные. В то же время нельзя и всех огульно записывать в ксенофобы: в той же Чехии, когда лет 15-20 назад сюда переселились несколько тысяч человек из Боснии и Косова, где тогда шла война, отношение к этому было спокойное. Или взять, к примеру, казахов – у нас в последнее время растет число студентов и других выходцев из Казахстана. Отношение к ним вполне приветливое даже среди тех, кто знает о религиозной идентичности казахов, о том, что это преимущественно мусульманская страна. Скорее можно говорить об арабофобии, поскольку именно арабы воспринимаются массовым сознанием как носители ислама, особенно в его радикальной версии.

– Квоты, согласно которым мигрантов могут начать распределять между странами ЕС, – это приемлемый механизм решения проблемы? Ведь не секрет, что большинство беженцев стремится во вполне конкретные страны, в основном в Германию, Великобританию, Швецию…

– Мне не кажется нормальным этот механизм, потому что это диктовка "сверху", из Брюсселя, она многими будет восприниматься в штыки, особенно здесь, в Центральной Европе. Да и, думаю, сами мигранты будут стремиться уехать из относительно небогатых стран, где и на работу устроиться сложнее, и, как я уже сказал, уровень ксенофобии выше. Строить свою жизнь в Германии мигранту все-таки проще, чем, скажем, в Словакии. Боюсь, квоты – это не решение проблемы, – считает политолог-востоковед из Карлова университета (Прага) Эмиль Сулейманов.

Об эффективных решениях европейские политики пытаются договориться как можно скорее. 14 сентября ситуацию с мигрантами обсудят в Брюсселе министры внутренних дел и юстиции всех 28 стран ЕС. Единства пока нет. С одной стороны, Германия, Франция и Италия настаивают на единой европейской миграционной политике, поддерживая, в частности, механизм квот, о котором шла речь выше. С другой – страны Центральной Европы, а также Великобритания активно против. Канцелярия французского президента Франсуа Олланда 3 сентября сообщила, что в ближайшее время Франция и Германия выступят с совместными предложениями по вопросу о "справедливом распределении" беженцев между европейскими странами. "Европейский союз должен действовать решительно и в соответствии со своими ценностями. Эти люди, мужчины, женщины и дети, бегут от войны и преследований. Они нуждаются в международной защите", – отмечается в заявлении президента Франции. Канцлер ФРГ Ангела Меркель выразила в тот же день свою полную поддержку этого мнения Олланда, добавив: "Это бремя мы должны нести сообща. Именно здесь должен проявиться основной принцип общеевропейской солидарности".

О том, насколько трудно будет достичь договоренности, свидетельствуют переговоры, прошедшие в четверг в Брюсселе между премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном и руководством ЕС. Возведение стены на границе Венгрии и Сербии не нашло понимания в европейских верхах – как и подход Орбана к мигрантскому кризису в первую очередь как к проблеме Германии:

– Это не европейская проблема. Это немецкая проблема. Никто из этих людей не хочет оставаться в Венгрии, равно как в Польше, Словакии или Эстонии. Все хотят ехать в Германию. Так что наша задача – только зарегистрировать их. Это исполнение закона. Но мы не должны создавать иллюзий, не должны говорить этим людям: пожалуйста, приезжайте. Морально и ответственно, наоборот, дать им понять – пожалуйста, не приезжайте. Зачем вам ехать из Турции в Европу? Турция – безопасная страна. Оставайтесь там, не пускайтесь в рискованный путь.

Венгерскому премьеру возразил председатель Европарламента Мартин Шульц:

– Сказать, что, мол, у нас сейчас беженцы по всей Европе, но все они хотят в Германию, так что нас это не касается, – это эффектно, но неверно. Думаю, нам нужно честное распределение. Вот цифры. В сумме в 28 странах ЕС живут 507 миллионов человек. Разделить полмиллиона беженцев между полумиллиардом европейцев – не проблема. Сконцентрировать всех беженцев в какой-то конкретной стране – это проблема, – считает глава Европарламента.

Тем временем премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу выступил с лаконичным заявлением. "Турция будет держать свои двери открытыми для беженцев, как она делала это до сих пор", – говорится в нем. Ранее в четверг президент Турции Реджеп Эрдоган призвал развитые страны отнестись к мигрантам более гуманно. А знаменитый на Ближнем Востоке египетский миллиардер греческого происхождения Нагиб Савирис 3 сентября предложил купить на свои деньги для беженцев остров в Греции или Италии. После покупки он намерен объявить о его независимости и создании на нем нового государства для мигрантов.

Евросоюз > Миграция, виза, туризм > globalaffairs.ru, 4 сентября 2015 > № 2906429 Ярослав Шимов, Александр Гостев

Стеклянный зверинец нераспространения

Почему не удалась Обзорная конференция

В.А. Орлов – основатель, ныне советник ПИР-Центра. Директор Центра глобальных проблем и международных организаций Дипломатической академии МИД РФ. Член Консультативного совета при генеральном секретаре ООН по вопросам разоружения. Участник Обзорных конференций ДНЯО 1995, 2000, 2005, 2010 и 2015 гг.

Резюме Для международного режима ядерного нераспространения наступил новый этап. Ситуация ухудшилась. И исправлять ее будет все труднее и затратнее. А общее международное похолодание делает ситуацию вокруг ДНЯО предельно хрупкой.

«Как-то звери в зоопарке задумали разоружиться и собрались обсудить, как это сделать. Первым выступил Носорог, сказавший, что пользоваться зубами – варварство, и они должны быть запрещены раз и навсегда. Пользоваться же рогами – мера оборонительная, а потому ее следует разрешить. Буйвол, олень, дикобраз и даже маленький ежик заявили, что будут голосовать за предложение Носорога, однако Лев и Тигр придерживались другого мнения. Они выступили в поддержку зубов и даже когтей, которые назвали “достойным оружием далекой древности”».

У. Черчилль. «Басня о разоружении», 1928 г.

Вряд ли кто-то мог делать высокие ставки на успех Обзорной конференции по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), которая проходила в апреле-мае с.г. в Нью-Йорке. Ее участники встретились в атмосфере, далекой от благоприятной. Но провал конференции – гораздо более значимое событие, нежели простая неспособность государств-участников договориться о тексте заключительного документа, подытоживающего пятилетний цикл рассмотрения действия договора.

Предыстория

Подавляющее большинство государств мира признает ДНЯО краеугольным камнем глобальной архитектуры безопасности. Состав его участников беспрецедентно велик – 191 государство: больше, чем в каком-либо другом международном договоре в области безопасности, и число их продолжает расширяться – на прошедшей конференции к Договору присоединилась Палестина. Вне документа остаются всего четыре государства: Израиль, Индия, Пакистан, а также Южный Судан. КНДР частично предприняла процедуры выхода из Договора и в настоящее время де-факто является ядерным государством, в договоре не участвующим.

Сомнений в эффективности реализации отдельных положений ДНЯО немало. Но нужность самого Договора никто из его участников под вопрос не ставит. В 1995 г. ДНЯО был продлен бессрочно, причем практически консенсусом, без голосования. Таким образом, вот уже два десятилетия сама постановка вопроса о том, «нужен» договор или «не нужен», в юридическом смысле отпала. Но в том же 1995 г. был принят «большой пакет» решений, на который опирался юридически обязывающий вердикт о его бессрочном продлении. Частью пакета было и решение по Ближнему Востоку, призывающее все государства региона присоединиться к Договору и сформировать на Ближнем Востоке зону, свободную от ядерного и иного оружия массового уничтожения (ЗСОМУ). Это решение не выполняется.

Все последующие обзорные конференции ограничивались рассмотрением действия договора, а также старались – в одних случаях успешно, в других нет – сформулировать шаги для дальнейшего наиболее эффективного выполнения всех положений, при этом обеспечивая баланс трех его составляющих: нераспространения (статьи 1 и 2), разоружения (статья 6) и мирного использования атомной энергии (статья 4). Признанием того, что четырехнедельный марафон по обзору действия Договора удался, становилось консенсусное принятие заключительного документа конференции.

В 2000 г. обстановка накануне обзорной конференции не сулила ничего хорошего. В результате агрессии против Сербии осложнились отношения между Россией и США. Возросла американо-китайская напряженность. К тому же в воздухе уже витал призрак второй войны против Ирака, и тема «оружия массового уничтожения» уже вовсю эксплуатировалась Соединенными Штатами для пропагандистской «артподготовки» вторжения в Ирак. Успех конференции до последнего дня висел на волоске, прежде всего из-за выработки формулировок по Ираку. Однако воля большинства государств заставила прийти к компромиссному итоговому документу – и документу сильному, включавшему, в частности, 13 шагов ядерного разоружения. (Другое дело, что далеко не все они были реализованы: чего стоит, например, признание важности российско-американского Договора по ПРО как краеугольного камня стратегической стабильности.)

В 2005 г. на конференции в Нью-Йорке царила уже совсем иная атмосфера – вялая, без воли к нахождению развязок. Три государства – США, Иран и Египет – сделали (каждое по своим сугубо узкокорыстным соображениям) ставку на провал конференции. И им это удалось.

Спустя еще одну пятилетку, в 2010 г., атмосфера опять изменилась, причем существенно. На фоне заключения нового российско-американского договора по СНВ возросли ожидания неядерных государств, что прогресс ядерного разоружения может быть ускорен. Появились и надежды на то, что удастся нащупать развязки ближневосточного узла через созыв конференции по ЗСОМУ. На этом – в целом благоприятном – фоне приняли амбициозный заключительный документ, включавший План действий из 64 пунктов, значительная часть которых была посвящена ядерному разоружению. Ядерным государствам, в частности России, было тогда непросто пойти на принятие этого документа. Однако они не стали его «заваливать», рассудив, что принятие Плана действий будет знаком всеобщего конструктивного компромисса, что в конечном итоге укрепит ДНЯО.

С высоты сегодняшнего дня ясно, что успех 2010 г. был иллюзорным. Участники пошли «на опережение», не имея солидной базы для реализации положений, заложенных в Плане действий. Выполнение части из них рисковало обернуться профанацией. А некоторые просто были провалены. Так и не созвали конференцию по ЗСОМУ на Ближнем Востоке, хотя заключительным документом предписывалось сделать это в 2012 году. Работа по ее подготовке началась с неоправданным запозданием, Израиль от разговоров о своем участии уклонялся, а Соединенные Штаты решили, что это не та проблема, ради которой стоит дразнить своего главного ближневосточного союзника, и по сути дали «зеленый свет» на торпедирование созыва такой конференции.

Контекст-2015

Международный фон, на котором мы собрались в Нью-Йорке в апреле с.г., был наихудшим со времен холодной войны. Больше того, многие признаки нынешней международной ситуации позволяют, на мой взгляд, говорить о том, что мир уже вступил в состояние новой холодной войны.

Прежде всего это жесткая, неослабевающая конфронтация между двумя крупнейшими участниками ядерной пятерки – Россией и США. Во-вторых, кардинальное ухудшение ситуации с европейской безопасностью. В-третьих, глубокое разочарование государств Ближнего Востока, прежде всего Египта, отсутствием какого бы то ни было прогресса по выполнению решения 1995 г. о присоединении Израиля к Договору – или как минимум по началу диалога о формировании в регионе зоны, свободной от ОМУ. В-четвертых, глубокий кризис многостороннего разоружения, отразившийся как в многолетней стагнации Конференции по разоружению в Женеве, так и в неспособности ввести и действие уже подписанный в 1996 г. Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), из-за того что считанное число государств, включая Соединенные Штаты и Китай, его не ратифицировали. В-пятых, нарастание напряженности в Восточной Азии, включая намерения КНДР интенсифицировать свою ракетно-ядерную программу.

Эти пять факторов определили глубокий скептицизм многих участников по поводу возможности достижения какого-либо прогресса в нераспространении и разоружении в этом году. И это несмотря на то, что на одном нераспространенческом направлении наметился существенный прогресс. И на каком – иранском!

Действительно, многие участники ДНЯО отдали должное успеху многосторонней дипломатии в отношении иранской ядерной программы (ИЯП). Даже несмотря на то что всеобъемлющего решения по ИЯП к моменту конференции выработано не было и что сама возможность такого окончательного решения у многих вызывала вопросы, иранская делегация на конференции воспринималась с большим знаком «плюс», в ее вкладе в дискуссию видели конструктив за конструктивом. Однако позитивная динамика на этом направлении оказалась не способна изменить общий негативный фон.

Завязка. Основные игроки. Кулуары

Завязка конференции – ее первая неделя, когда участники договора излагают официальные позиции на пленарном заседании – выявила как возможности этой обзорной конференции, так и их пределы. Она также вывела на сцену главных игроков.

Начнем с ядерной пятерки. Да, Соединенные Штаты и Россия уже в первые дни обменялись серией упреков. Не могу сказать, что упреки были тривиальными. Обычно на площадке ДНЯО США и Россия редко пикируются публично. Но на этот раз Джон Керри в первый же день заявил, что Россия, по мнению Соединенных Штатов, нарушает договор по РСМД. Поднял он и тему Будапештского меморандума (которую потом развили Канада, Польша, Эстония и, понятное дело, Украина). В свою очередь, Россия обвинила США и государства НАТО в подрыве ДНЯО в связи с политикой «совместных ядерных миссий» (nuclear sharing), в ходе которых военнослужащие из неядерных стран – членов альянса обучаются навыкам применения ядерного оружия и участвуют в процессе ядерного планирования. «Призываем США и тех членов НАТО, кого это касается, обеспечить надлежащее выполнение обязательств по ДНЯО. Прекращение нарушения с их стороны было бы наилучшим вкладом в укрепление режима ядерного нераспространения», – так беспрецедентно жестко прозвучало российское заявление. Другой стержневой линией российской обеспокоенности стало развертывание Соединенными Штатами глобальной системы ПРО.

С другой стороны, даже и в этих условиях взаимных пикировок ядерная пятерка умудрилась не потерять хотя бы видимости единства. Приняли совместное заявление – как водится, беззубое и безликое, однако направившее сигнал наиболее радикальным разоруженческим «активистам», что пятерка как минимум продолжает координировать свои подходы. Россия и США провели совместный брифинг по реализации договора СНВ. Впрочем, аудитория была немногочисленной. Свидетельствовало ли такое угасание интереса к двустороннему российско-американскому контролю над вооружениями о том, что реализацию ДСНВ в мире принимают за данность и о рисках не задумываются? Или же о том, что ДСНВ для большинства подписантов ДНЯО – шаг, конечно, правильный, но явно недостаточный?

Что касается тематики Будапештского меморандума, то она, надо сразу сказать, не стала сколько-нибудь значимой в ходе конференции. В проект заключительного документа упоминание о нем даже не попало. Как, впрочем, и упоминания о «совместных ядерных миссиях НАТО». Это позволяло предположить, что стороны исполнили ритуальный «танец с саблями», публично погрозили друг другу, а потом сели за общую работу – в конце концов, и Соединенные Штаты, и Россия в жизнеспособности ДНЯО кровно заинтересованы.

Прочие ядерные государства также вели себя негармонично. Великобритания преимущественно солидаризировалась с Соединенными Штатами, однако по некоторым разоруженческим вопросам занимала позиции, более близкие к «неядерным активистам». Франция, напротив, жестко выступила против так называемой Гуманитарной инициативы, призывающей обратить внимание на катастрофические последствия применения ядерного оружия. Какого-либо заигрывания с «неядерными активистами» Франция не допускала, что объективно сблизило ее позицию с российской. Наконец, Китай отмалчивался, стремясь не заострять ни один вопрос за единственным исключением – когда надо было «уколоть» Японию. Тогда Пекин сделал это внятно и максимально для Токио болезненно (по вопросу о Хиросиме), после чего снова ушел в приятную гибернацию.

Таким образом, единство государств «пятерки» – не более чем фасад, скрывавший глубокие противоречия, причем они не исчерпываются российско-американскими. В то же время каждый из пяти был бы рад отсидеться за чьей-то спиной, когда дело касалось необходимости жестких и внятных ответов «неядерным активистам». Почему-то всем особенно хотелось «отсидеться» здесь за спиной России… не затем ли, чтобы потом ее же удобнее было бы обвинить в срыве конференции?

Другой коллективный игрок на Обзорной конференции – Движение неприсоединения – является слишком большим (более ста десяти участников), чтобы избежать аморфности. Предполагалось, что заметную роль здесь будет играть Индонезия. Однако этого не произошло. В результате главную скрипку в ДН в ходе конференции играл Иран – и, как правило, играл элегантно.

Еще один игрок – это государства Инициативы по нераспространению и разоружению (NPDI) – в основном те страны, кто находится под «ядерным зонтиком» США и, имея свои отличительные интересы, выступает в роли буфера между «пятеркой» (прежде всего Соединенными Штатами и Великобританией) и «неядерными активистами».

Теперь самое время представить тех, кто уже вышел на сцену под собирательным именем «неядерных активистов». Это – значимая и растущая группа стран, недовольных медленными темпами разоружения и отсутствием прогресса в выполнении решений по разоружению, принятых в 2000 и 2010 годах. Роль «застрельщиков» играют Австрия, Швейцария, Мексика, Куба и Южная Африка. Именно Австрия собрала под свои знамена 159 государств, которые приняли участие в конференции по гуманитарным последствиям ядерного оружия в Вене в прошлом году (Мексика созывала аналогичную конференцию ранее, а Южная Африка, возможно, примет следующую). Австрия также заручилась поддержкой 93 стран, чтобы вести дело к скорейшему юридическому запрещению ядерного оружия – так называемый «Австрийский призыв».

Это – серьезная сила, которую нельзя ни игнорировать, ни окарикатуривать. Австро-швейцарские усилия привели к серьезному переформатированию баланса сил в ходе обзорного процесса. Россия и Франция остались двумя ядерными государствами, которые по-прежнему глубоко скептичны в отношении Гуманитарной инициативы. Действительно, инициируя обсуждение вопросов этического, гуманитарного порядка (самих по себе вполне существенных), Австрия, Мексика и ряд других государств будут стремиться подвести базу под такой же юридический запрет владения ядерным оружием, который наложен международными конвенциями на два другие вида ОМУ – химическое и биологическое. Причем сегодня непонятно, будет ли это делаться в формате обзорного процесса ДНЯО или за его пределами.

Наконец, последняя группа стран – ближневосточная. Тут точно так же, как и на самом Ближнем Востоке, царит взаимная подозрительность, впрочем, тщательно маскируемая, когда речь заходит о конференции по зоне, свободной от ОМУ на Ближнем Востоке, и об Израиле. По этой группе вопросов арабы солидарны. Как правило, их позицию оглашает Египет, к которому присоединяются Алжир, Тунис, Сирия, в то время как страны Залива говорят то же, но «вполголоса», особенно раздраженные дипломатическим блеском Ирана. На этой конференции Каир вел себя максимально жестко – так, что вспоминалось заседание подготовительного комитета в 2013 г., когда египетская делегация громогласно хлопнула дверью. К тому же в этом году выяснилось, что заметно упала эффективность американского воздействия на Египет.

После завершения пленарной недели началась неделя кулуарная. Работали три главных комитета – по разоружению, нераспространению и атомной энергии. Атомная энергии – это, пожалуй, единственная зона ДНЯО, где противоречия не перерастают в антагонизмы и комитету удалось выйти на консенсусный текст. Нетрудно догадаться, что работа двух других комитетов шла трудно, и там на консенсус рассчитывать не приходилось. Параллельно основная работа шла в кулуарах. Там наметились две разнонаправленные тенденции.

Первая – «расплеваться». Она была заметна и среди некоторых участников ядерной пятерки, и среди игроков в стане «ядерных активистов», и у отдельных ближневосточных государств, прежде всего Египта. Каждый руководствовался своими мотивами, чтобы сторониться поисков компромисса. То, что, скажем, для Франции казалось неприемлемыми уступками в вопросах разоружения, для Австрии или Мексики выглядело как меры явно недостаточные.

Вторая тенденция – «разрулить и вырулить». Вырулить на компромисс. В какой-то момент стало казаться, что у большинства приехавших в Нью-Йорк настрой был именно такой. Без иллюзий и завышенных ожиданий. Не пытаясь прыгнуть выше головы или «выше» Плана действий 2010 года. Понимая, что общая обстановка сейчас не благоприятствует большим шагам и крупным успехам, сторонники подхода «разрулить и вырулить» настроились двигаться вперед небольшими, зато осязаемыми шагами, чтобы вернуться в свои столицы с консенсусно принятым заключительным документом. К такому гибкому подходу склонялись, например, Испания, Бразилия, Иран, Австралия, Швеция, в какой-то момент и Швейцария.

Россия также настраивалась на результат, а не на провал. Именно с таким намерением она предложила в заключительный документ проект текста по Ближнему Востоку, где, в частности, предполагалось, что генеральный секретарь ООН созовет конференцию по зоне, свободной от ОМУ, не позднее 1 марта 2016 года.

Но у этой группы стран – пусть их и было большинство – не оказалось лидера-медиатора.

Кульминация и развязка

В роли лидера вынужденно выступила председатель конференции опытный алжирский дипломат Таус Ферухи. В последние дни заседания она призвала участников «настроиться на компромисс» и в узком составе занялась подготовкой заключительного документа – зная, что разные предложения в нем не понравятся французам, американцам, покажутся слабыми австрийцам… Но она была нацелена на сбалансированный исход.

Мы увидели подготовленный текст в полночь с 21 на 22 мая. И когда я прочитал все 24 страницы, вынужден был признать, что Ферухи и ее небольшой команде удалось почти невозможное. Конечно, ничего революционного там не содержалось – всего-навсего итоговый документ очередной обзорной конференции. Но как минимум в двух ключевых элементах проект шел достаточно далеко.

Прежде всего 19 пунктов параграфа по дальнейшим шагам в области ядерного разоружения, как мне представляется, должны были устроить неядерные государства с их требованиями «дальнейшего прогресса». Начинался параграф с признания «глубоких озабоченностей катастрофическими последствиями, к которым может привести применение ядерного оружия». Далее шел призыв к России и Соединенным Штатам «как можно скорее» начать переговоры по более значительным сокращениям ядерного оружия. Всем ядерным государствам предписывалось ужесточить отчетность по ядерному оружию – правда, «без ущерба для собственной национальной безопасности».

Содержалось требование к восьми государствам, еще не ратифицировавшим ДВЗЯИ и таким образом держащим его в своих заложниках, ратифицировать его «неотложно и не дожидаясь других». Нельзя было не обратить внимание и на последний, девятнадцатый, пункт, рекомендующий Генассамблее ООН сформировать рабочую группу для выработки эффективных мер по полной реализации статьи шестой…

Первой моей реакций было: это победа «ядерных активистов» и капитуляция «пятерки», раздробленной междоусобицами. Однако при более вдумчивом прочтении проявились очертания разумного, взвешенного компромисса, и стало понятнее, почему глава российской делегации позднее назвал проект «очень полезным усилием со стороны г-жи Ферухи, который мог быть принят, который следовало принять».

В основу ближневосточного раздела легли российские предложения – родившиеся, конечно, не сами по себе, а в результате «марафонских» консультаций с государствами региона – прежде всего с Египтом, но не только с ним. Так, Израиль присутствовал на конференции и незримо (потому что иногда казалось, будто американцы или канадцы озвучивают не свою, а израильскую позицию), и вполне зримо – как наблюдатель. Его флажок то и дело мелькал в кулуарах. Сохраняя традицию последних лет, российские коллеги постоянно встречались с израильскими, обсуждая возможные развязки и степень их приемлемости. Конечно, велся диалог и с США, и с Великобританией – причем до самой последней недели он казался вполне конструктивным, так что иногда в кулуарах слышалось: «Опять русские с американцами по Ближнему Востоку по одним нотам поют».

Но выяснилось, что все-таки не по одним. Соединенные Штаты (а с ними Великобритания и Канада) никак не могли согласиться со следующим: чтобы гарантировать созыв конференции по зоне, свободной от ОМУ, невозможно бесконечно упираться в несогласие Израиля. Предлагалось при активном участии генсека ООН, США, Великобритании и России подготовить повестку дня, чтобы через 45 дней после этого генсек и созвал конференцию – пригласив все государства региона, включая, конечно, Израиль. Но неявка Израиля не смогла бы «заветировать» созыв конференции. Не было предусмотрено такого права вето и у соучредителей. Это снимало риск бесконечного ожидания и повышало давление на израильтян.

До пяти часов вечера последнего дня конференции шли интенсивные консультации по проекту предложенного документа. Как вскоре стало ясно, разоруженческая проблематика оказалась взаимоприемлемой.

Сбой – ну просто déjà vu на ДНЯО – произошел на ближневосточном направлении. Вероятно, в эти часы все участники конференции оставались заложниками межведомственного согласования не так далеко от Нью-Йорка – в Вашингтоне, где, возможно, принимали звонки и от своей делегации в Нью-Йорке (Госдеп в таких вопросах не властен), и от своих коллег из Иерусалима.

Последние перевесили. В переполненном зале Генеральной ассамблеи ООН Соединенные Штаты объявили, что предложенный проект в части, касающейся Ближнего Востока, противоречит их национальной политике (читай: не дает права вето), и принять его они не смогут. Одновременно они обвинили в несговорчивости Египет. Шум разочарования пронесся по залу. Только в этот момент стало понятно, что тех, кто хотел «разрулить и вырулить», было не просто большинство, а весомое большинство. Но оно в этот день проиграло.

«Провал с нахождением путей выхода по Ближнему Востоку ставит вопрос о том, как это одна страна вне ДНЯО так повлияла на результат нашей работы», – сокрушалась с трибуны, чуть не плача, представитель Южной Африки. Но было поздно. Единственную попытку спасти ситуацию предпринял Иран, запросив прервать конференцию для срочных консультаций, хотя дело шло к ночи. Прервали. Чуда не произошло.

Конференция 2015 г. могла пройти по сценарию 2000 г., когда неблагоприятный международный фон не помешал общему стремлению выйти на совместный документ. А могла – по сценарию 2005 г., когда «воля к победе» отсутствовала напрочь. По моей оценке (ряд моих западных коллег по «нераспространенческому цеху» уже высказали с ней несогласие, считая, что я был необоснованно оптимистичен), в 2015 г. имелось достаточно предпосылок для сценария 2000 года. Однако победил сценарий 2005 года.

А ДНЯО – проиграл.

Что это значит

Сразу оговорюсь: на этой обзорной конференции судьба Договора не была на кону. Он действует бессрочно, а обзорный процесс всегда, начиная с вступления Договора в силу в 1970 г., шел неровно. Бывают пятилетки удачные, а бывают и неудачные. К тому же принят или не принят заключительный документ – не главный критерий успеха конференции, а просто его осязаемая часть. По справедливому замечанию ведущего эксперта в области нераспространения профессора Уильяма Поттера, «куда важнее дух, преобладавший в ходе конференции: чего там больше – духа конфронтации или духа сотрудничества?». К слову, самая успешная конференция ДНЯО состоялась в 1995 г., когда он был бессрочно продлен; но заключительный обзорный документ тогда принять не удалось.

Еще оговорюсь: урок неудачной конференции 2005 г. показывает, что такие провалы стимулируют углубленную работу над ошибками, помогают мобилизовать усилия, чтобы следующая конференция была лучше.

Итак, две оговорки сделаны. А теперь скажу, что даже при их учете 22 мая 2015 г. режим ядерного нераспространения потерпел очень серьезное поражение. В лучшем случае он отброшен на десятилетие назад. В условиях, когда на Европейском континенте повышается напряженность и снова вспоминают о ядерном факторе, говорят о размещении новых ядерных вооружений, рискуют потерять договор РСМД, – ДНЯО должен стоять незыблемо, без каких-либо оговорок.

Применительно к европейской безопасности приходит время задуматься о том, как укрепить режим нераспространения на континенте – в частности, через формирование зон, свободных от ядерного оружия, через другие меры, направленные на неразмещение ядерного оружия за пределами национальных территорий ядерных государств. В качестве первоочередной меры на повестке дня стоит вопрос о снижении риска инцидентов, вовлекающих ядерное оружие, – тех случайных рисков, последствия которых могут быть необратимы.

Продолжает оставаться остроактуальным – и нерешенным – вопрос о взаимосвязи наступательных и оборонительных стратегических вооружений, а также о соотношении ядерного оружия и новых типов стратегических вооружений в неядерном оснащении. К сожалению, несмотря на актуальность, эта проблематика пока не встречает интереса у большинства европейцев. Они словно переняли русскую пословицу: «Пока гром не грянет…».

В то же время Гуманитарная инициатива и следующий за ней Австрийский призыв будут набирать обороты. По моему мнению, эти дискуссии уводят нас от ключевых вопросов разоружения. Понимаю, что есть идеи вообще превратить это движение в площадку, альтернативную ДНЯО, и начинать «выращивать» на ней конвенцию о запрещении ядерного оружия. Будет ли это подспорьем ДНЯО? Отнюдь.

Но стоит ли бояться «неядерных активистов»? Конечно, нет. Надо вести с ними диалог. Ведь нельзя забывать, что в Венской конференции участвовали все государства СНГ и ОДКБ (кроме России и Таджикистана), все государства БРИКС – опять же, кроме России. Может быть, стоит поучиться у Китая, который от дискуссии не уклоняется, но направляет делегации низкого уровня.

В период предстоящего пятилетнего обзорного цикла, вероятно, проявятся те линии напряженности, которые сегодня еще только пунктиром просматриваются в Северо-Восточной Азии. Как будет в дальнейшем реагировать на растущий северокорейский ядерный арсенал пока что совершенно неядерная, но модернизирующая свои вооруженные силы Япония? Появится ли линия ядерной напряженности в отношениях между находящейся под американским ядерным зонтиком Японией и официально ядерным, готовым в любой момент преумножить число своих боеголовок Китаем?

И все же наиболее драматичным видится развитие событий на Ближнем Востоке. Израиль сегодня может торжествовать. В тактическом плане Соединенные Штаты его интересы защитили. Но как ответит Египет? Где «точка кипения», после которой ближневосточные государства сделают вывод, что решение ДНЯО от 1995 г. не реализовано, и выполнять его никто не хочет, а значит, придется брать инициативу в свои руки?

После провала конференции стали один за другим раздаваться голоса, обвиняющие в ее провале Египет. Даже если согласиться с тем, что египетская делегация вела себя максимально жестко, трудно отделаться от мысли, что египтяне и так слишком терпеливы: ждут с 1995 г. – а ничего не происходит, и иногда такое впечатление, что никому и дела нет, что решение по Ближнему Востоку игнорируется.

Нет сомнений: для международного режима ядерного нераспространения в мае с.г. наступил новый этап. Ситуация ухудшилась. И исправлять ее будет все труднее и затратнее. А общее международное похолодание делает ситуацию вокруг ДНЯО предельно хрупкой: неаккуратно заденешь одну фигурку, – и многие другие тоже посыпятся, разобьются вдребезги.

Россия. Весь мир > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 24 августа 2015 > № 1542746 Владимир Орлов

XVI чемпионат мира по водным видам спорта.

Дмитрий Медведев посетил финальные соревнования по плаванию и выступил на церемонии закрытия чемпионата.

XVI чемпионат мира по водным видам спорта проходил с 24 июля по 9 августа в Казани.

Чемпионат мира – крупнейшее международное соревнование по водным видам спорта. Впервые он прошёл в 1973 году в Белграде (Югославия). В 1978–1998 годах чемпионаты проводились раз в четыре года, в чётные годы между годами летней Олимпиады. Начиная с 2001 года, проводятся раз в два года, в нечётные годы.

Чемпионат мира по водным видам спорта проводится под эгидой Международной федерации плавания (FINA) – международной организации, объединяющей шесть водных видов спорта (плавание, плавание на открытой воде, синхронное плавание, водное поло, прыжки в воду и хай-дайвинг).

В XVI чемпионате мира приняло участие рекордное количество стран и атлетов: 2 794 спортсмена и более 1400 официальных лиц из 190 стран. Разыграно 75 комплектов медалей.

Выступление Дмитрия Медведева на церемонии закрытия XVI чемпионата мира по водным видам спорта:

Добрый вечер, Казань! Добрый вечер, уважаемые гости, Президент международной федерации плавания господин Моглеоне и Премьер-министр Венгрии господин Виктор Орбан.

Друзья! Завершается большой праздник спорта. Я хочу от души поблагодарить вас – именно благодаря вам он стал ярким, зрелищным и незабываемым.

Хочу сказать спасибо спортсменам за честную красивую борьбу и новые рекорды, тренерам – за подготовку чемпионов и призёров, болельщикам, которые поддерживали свои команды и радовались победам каждого, волонтёрам и всем организаторам праздника.

И, конечно, я благодарю Казань, которая любит спорт и которая в очередной раз подтвердила, что может принять любые крупнейшие соревнования.

Сегодня Казань передаст эстафету Будапешту, и я приветствую здесь своего коллегу, Премьер-министра Венгрии Виктора Орбана. Желаю нашим партнёрам успешного проведения следующих, 17-х игр по водным видам спорта, и верю, что оно принесёт не меньше медалей и рекордов.

Россия впервые проводит чемпионат мира по водным видам спорта, и мы с радостью встретили здесь почти 3 тыс. спортсменов из практически 190 стран, старались сделать всё, чтобы Казань принесла всем удачу.

Мы приветствовали спортсменов из разных стран мира, которые и в нашей воде подтвердили, что они лучшие.

Я уверен, что драйв мирового первенства поможет вам и дальше добиваться успехов, превзойти не только соперников, но и ваши собственные достижения.

Желаю всем вам надолго сохранить этот азарт, эти эмоции, ваш прекрасный бойцовский характер, который в спорте часто решает даже больше, чем физическая подготовка.

Как говорят в водных видах спорта, – лёгкой воды!

Спасибо, Казань! Спасибо!

Россия. Весь мир. ПФО > СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 9 августа 2015 > № 1453020 Дмитрий Медведев

Интервью заместителя Министра иностранных дел России О.В.Сыромолотова газете «Коммерсант», опубликованное 27 июля 2015 года

Вопрос: Каково значение появления в МИД России должности заместителя Министра по вопросам противодействия терроризму?

Ответ: Значение – большое. Это решение имеет совершенно очевидную политическую, внешнеполитическую цель: необходимо активизировать международное антитеррористическое сотрудничество и, соответственно, повысить в этих рамках роль России. Для этого у нашей страны есть и успешный национальный опыт обеспечения антитеррористической защищенности, и, что не менее важно, авторитет государства, которое никогда в сфере контртерроризма не применяло двойных стандартов, всегда исходило из важности для мирового сообщества действительно объединять свои усилия для отражения глобальной террористической угрозы.

Олицетворением этой угрозы сейчас выступает «Исламское государство» (ИГ), но остаются и другие весьма опасные составляющие «террористического интернационала», такие как «Аль-Каида», движение «Талибан», «Имарат Кавказ», «Хизб ут-Тахрир». И эффективно бороться с ними можно только на основе международного права, решений ООН и ее Совета Безопасности, при последовательном соблюдении принципов суверенитета и равноправия государств, не пытаясь – как сейчас кое-кто все еще пытается – использовать те или иные группировки в политических или геополитических целях. Это опасно и контрпродуктивно: начнешь делить террористов на «плохих» и «не совсем плохих» – и, как следствие, появится «Аль-Каида» или «Исламское государство». Надо учить уроки истории, не повторять ошибки.

Вопрос: России есть чему научить другие страны?

Ответ: Да, мое назначение еще и, признаюсь, внесет в международное сотрудничество в противодействии терроризму с ведущим российским участием – а такое сотрудничество становится все более профессиональным, нацеленным на практический результат – развернутый и, повторюсь, успешный опыт работы российских компетентных ведомств как в сфере борьбы с терроризмом, так и в вопросах его предупреждения, профилактики, преодоления экстремистских проявлений. Ведь, по сути, террористам нигде не преподали столь серьезных уроков, как в России. Россия имеет в этом смысле уникальный опыт. Вспомните, что было в Чечне, и посмотрите, какая она сейчас. Это же небо и земля. Это пример.

Вопрос: Что можно сказать об итогах состоявшейся недавно в Вене антитеррористической конференции ОБСЕ? Для Вас это же был первый международный форум в новой должности.

Ответ: Такие форумы приносят безусловную пользу прежде всего тем, что позволяют ориентировать международную дискуссию на наиболее актуальные направления профильного межгосударственного взаимодействия. Вы правы, в этом году конференция ОБСЕ была посвящена острейшей сегодня проблематике так называемых иностранных террористов-боевиков (ИТБ). При этом на широкое международное обсуждение эту проблематику впервые вынесла именно Россия. Это было сделано опять же на площадке ОБСЕ – на аналогичной конференции в швейцарском Интерлакене в апреле прошлого года. В ОБСЕ, соответственно, заговорили об этой жгучей и все более усугубляющейся проблеме даже раньше, чем в ООН, до ныне известных резолюций Совбеза ООН 2170 и 2178 по тематике ИТБ.

Напомню при этом, что в той же Чечне в свое время полсвета воевало, иностранные террористы-боевики туда хлынули потоком. Но на Западе их тогда называли «борцами за свободу». Я своим коллегам из западных стран годами говорил, что это не так. Сначала они меня даже слушать не хотели. «Нет, мол, это борцы за свободу» – таков был их стандартный ответ. Я их предупреждал, что они от этих «борцов за свободу» еще сами заплачут. Так и получилось. Как только это они поняли, то начали совместно с нами работать.

Что же касается практических итогов заседаний в Вене, то конференция сформулировала ряд достаточно предметных рекомендаций по борьбе с ИТБ, перечисленных в итоговом документе организаторов форума – сербского председательства в ОБСЕ. В их числе прозвучали и российские предложения.

В частности, указывается ведущая роль и ответственность государств в противодействии угрозам терроризма и экстремизма, необходимость выстраивать борьбу с этими явлениями в соответствии с международным правом и при центральной координирующей роли ООН, активнее развивать межгосударственное профильное сотрудничество, опираясь на резолюции СБ ООН 2170 и 2178.

Кроме того, конференция отметила важность дальнейшего исследования феномена иностранных террористов-боевиков, причин, побуждающих граждан вступать в их ряды, а также эффективных методик противодействия экстремистской и террористической пропаганде, в том числе в интернете, укрепления антитеррористического и антиэкстремистского партнерства между государствами и гражданским обществом, в особенности на этапах противодействия вербовки в ряды ИТБ, прежде всего молодежи.

Подчеркну, что это – практический результат насыщенных экспертных обсуждений, в которых приняли участие 350 специалистов из более чем 60 государств, 20 международных и региональных организаций и более чем 50 неправительственных структур. Многие из них, как и российская межведомственная делегация, делились заслуживающим внимания накопленным опытом в сфере противодействия радикализации и насильственному экстремизму, в том числе наши ближайшие партнеры из Киргизии и Узбекистана.

Рекомендации конференции станут вкладом ОБСЕ в дальнейшие международные дискуссии по антитеррористической и антиэкстремистской тематике, в том числе, видимо, на предстоящей юбилейной сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке, а также, вероятно, будут использованы для выработки и согласования ключевых решений по вопросам контртерроризма на предстоящем в декабре этого года в Белграде Совете министров иностранных дел ОБСЕ.

Вопрос: Сейчас фактически на всех международных форумах с российским участием фоном проходит украинская тематика. В Вене об этом говорили?

Ответ: Сербскому председательству и секретариату ОБСЕ удалось сохранить ход Венской конференции в русле профессионального и заинтересованного обмена мнениями, нацеленного на сотрудничество и практический результат. По сути, получилось избежать провокаций по «украинскому сюжету». В нынешних осложнившихся международных условиях этого не так просто достичь. Не то чтобы мы чего-то в этом плане очень боимся. Просто жаль было бы терять время, отведенное на действительно важную совместную работу.

Вопрос: А возможны ли вообще в сфере борьбы с вербовкой иностранных террористов-боевиков реально эффективные международные усилия?

Ответ: Безусловно – да. Однако непременными условиями такого сотрудничества должно быть искреннее стремление всех участников к достижению результата в общих интересах, а также соблюдение принципов суверенитета и равенства государств. Другое дело, что тематика иностранных террористов-боевиков – достаточно новый аспект глобальной террористической угрозы, еще не вполне освоенный и продвинутый как на национальных площадках, так и в международном сотрудничестве. Целый ряд вопросов требует углубленного изучения прежде всего на национальном уровне, а затем уже выработки неких рамочных или тем более практических мер международного сотрудничества. Можно поэтому согласиться, что на данном этапе государства в каком-то смысле предоставлены сами себе. Но без международного взаимодействия, того же пограничного, или в сфере правовой помощи, или обмена информацией, никак не обойтись, если наша цель – победить террористические группировки, столь умело и активно использующие рекрутирование боевиков во многих государствах мира.

В этом плане можно, кстати, говорить о том, что Россия имеет без преувеличения передовую систему антитеррористической и антиэкстремистской защищенности. Мы своевременно обратили внимание и на проблематику иностранных боевиков, в том числе серьезно укрепив за последние годы законодательную базу противодействия терроризму и экстремизму в соответствующих аспектах.

Вопрос: Каким образом?

Ответ: Я имею в виду прежде всего изменения в Уголовном кодексе Российской Федерации, касающиеся криминализации участия российских граждан в вооруженных конфликтах в составе незаконных вооруженных формирований за рубежом (ст. 208.2), обучения в целях осуществления террористической деятельности (ст. 205.3) и организации террористического сообщества и участия в нем (ст. 205.4).

Наша страна была самой энергичной сторонницей упоминавшихся профильных резолюций СБ ООН 2170 и 2178 и эффективно реализует их на практике: решением Верховного суда Российской Федерации в декабре 2014 года «Исламское государство» и не менее опасная организация «Джебхат ан-Нусра» были признаны террористическими группировками, введен полный и эффективный запрет на их деятельность в российских условиях.

С этих позиций наша страна готова делиться своим уникальным опытом в области антитеррора с зарубежными партнерами, в том числе в формате ОБСЕ. Так и произошло на антитеррористической конференции в Вене. В составе российской делегации были представители российских компетентных министерств и структур, в частности первый заместитель руководителя аппарата Национального антитеррористического комитета Е.П.Ильин, который представил международной аудитории государственные наработки России в сфере противодействия терроризму и экстремизму, включая феномен ИТБ.

Вопрос: Как в целом сказывается нынешняя конфронтация между Россией и странами Запада по Украине на совместных усилиях в борьбе с терроризмом?

Ответ: К сожалению, сказывается, и, конечно, негативно. По причине украинских разногласий нашими западными партнерами был заморожен целый ряд форматов контртеррористического взаимодействия, к примеру по линии «Группы восьми», Совета Россия–НАТО, двусторонних механизмов консультаций. К этому списку упущенных возможностей, пожалуй, можно отнести и до сих пор регулярные (два раза в год) консультации по контртерроризму с Евросоюзом. Их очередной раунд переносится еэсовцами вот уже больше года под надуманными предлогами.

С другой стороны, как мы видим, взаимодействие перед лицом общих угроз продолжается в ОБСЕ и еще более интенсивно – в ООН, ее Совбезе. Взять хотя бы такие фундаментальные документы, как те же резолюции 2170, 2178, или принятую по инициативе России резолюцию 2199, касающуюся задач пресечения незаконной торговли террористами нефтью, прочими природными ресурсами и культурными ценностями.

Хочу подчеркнуть: многостороннее антитеррористическое сотрудничество далеко не исчерпывается российско-западными форматами. Эти вопросы стоят по всем векторам российской внешней политики, в первую очередь в отношениях с нашими близкими партнерами как на двустороннем уровне, так и в международных организациях – ШОС, ОДКБ, а теперь, видимо, все в большей степени в БРИКС. Развиваем отношения по тематике новых вызовов и угроз и с нашими более дальними партнерами, правильно понимающими объединительный характер повестки дня антитеррористического сотрудничества. Тут в качестве примера можно привести АТЭС, АРФ, латиноамериканские и африканские государства.

Вопрос: Тем не менее: Россия заинтересована в возобновлении сотрудничества с Западом в сфере борьбы с терроризмом?

Ответ: Да, но – ровно в той же мере, как и наши западные партнеры. Выход глобальных террористических угроз в лице ИГ на совершенно новый уровень опасности для человечества, характеризуемый варварской жестокостью и насилием, будет служить нам дополнительным и убедительным аргументом в обсуждении данных вопросов, и со временем, будем надеяться, многостороннее антитеррористическое сотрудничество вернет себе и всеобщий охват, и производную отсюда эффективность.

При этом хотел бы подчеркнуть: тот факт, что из-за украинских событий Запад свернул с Россией сотрудничество на антитеррористическом направлении, лишний раз подтверждает готовность кое-кого из западных государств поступаться общими целями в пользу неких геополитических задач, привнося двойные стандарты в эту сферу. Печально, но страдать от этого и в дальнейшем будут люди, чья антитеррористическая защищенность приносится в жертву эгоистичным и часто ошибочным политическим устремлениям.

Вопрос: А может ли угроза со стороны исламистских радикальных группировок сблизить Москву и Вашингтон?

Ответ: Вновь подчеркну, что Россия твердо исходит из того, что с глобальной террористической угрозой, в том числе создаваемой «Исламским государством», надо бороться сообща, без политизации и двойных стандартов, на основе международного права и при центральной координирующей роли ООН. У Запада – у США – похоже, с таким подходом есть проблемы. Ведь именно западная линия на свержение неугодных режимов на Ближнем Востоке и в Северной Африке привела к разрушению механизмов обеспечения безопасности ряда государств региона, радикализации «мусульманской улицы» и в итоге бесконтрольному разгулу террористических группировок, в том числе ИГ.

Нынешние осложнения в российско-американских двусторонних отношениях очевидным образом мешают международным усилиям в борьбе с терроризмом. Так, задачам развития антитеррористического сотрудничества между нашими странами не отвечает односторонняя, политически мотивированная заморозка деятельности рабочей группы по борьбе с терроризмом, действовавшей в рамках российско-американской президентской комиссии.

Вопрос: Вы на днях встречались с послом США в Москве Дж.Теффтом. Обсуждали ли вы с ним эту проблему?

Ответ: Я сначала встретился с американскими коллегами в Вене «на полях» конференции ОБСЕ. После чего уже в Москве ко мне обратился Дж.Теффт с просьбой принять его. И он, и мои собеседники в Вене хотели узнать о моих взглядах на международное сотрудничество в области противодействия терроризму и другим новым вызовам и угрозам, а также обсудить перспективы российско-американского взаимодействия на этих направлениях.

Примеры эффективного сотрудничества ведь есть. Возьмите недавний прорыв по иранской ядерной программе: 13 лет шли переговоры, но ведь удалось выйти на совместный план действий. Это пример того, как надо действовать.

Или пример из моего собственного опыта обеспечения безопасности Олимпийских игр в Сочи: мы сумели объединить усилия 89 спецслужб и правоохранительных органов – все работали над одной проблемой. За всю свою службу я не видел такого беспрецедентного сотрудничества спецслужб. В Центре оперативного управления по обеспечению безопасности у нас каждое утро был брифинг. Там собирались представители спецслужб, офицеры безопасности команд и спонсоров. И мы открыто доводили до всех имеющуюся у нас информацию. Более того, в самом Центре оперативного управления работали иностранцы, причем они выполняли задания штаба безопасности Олимпиады. Повторюсь, я такого не видел за всю свою службу.

Вопрос: А какие-то форматы сотрудничества в сфере борьбы с терроризмом между Россией и США еще остаются?

Ответ: Да, даже в нынешних условиях двустороннее сотрудничество по антитеррористической повестке в определенной мере продолжается, в том числе по нейтрализации угрозы ИГ. И это – несмотря на явные различия в оценке истоков формирования ИГ и модальностей нынешней борьбы с ней. Это позволяет надеяться, что и Россия, и США заинтересованы в искоренении угрозы, исходящей от этой группировки. Вопрос – в поиске соответствующих взаимоприемлемых решений.

Удовлетворены тем, что между нами и американцами продолжается устойчивый диалог по проблематике противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма как на площадке группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ), так и в двустороннем формате. На ряде профильных региональных площадок с США сохраняется конструктивное практическое взаимодействие. При этом ведется спокойная и сосредоточенная работа, свободная от неуместных политических «выхлопов». Речь идет прежде всего о рабочей группе АТЭС по борьбе с терроризмом, а также о формате межсессионных встреч АРФ по противодействию терроризму и транснациональной преступности. Эту полезную практику следует распространить и на другие механизмы многостороннего взаимодействия в сфере антитеррора с участием России и США. И наконец, подумать над возвращением к жизни прямого двустороннего сотрудничества по контртерроризму в имеющемся формате российско-американской рабочей группы. Задачу поговорить об этом с американцами я перед собой ставлю.

Ну и еще одним примером российско-американского взаимодействия в этих вопросах следует считать то, что Россия в принципиальном плане поддерживает американскую инициативу, нацеленную на активизацию международного сотрудничества на направлении противодействия насильственному экстремизму (ПНЭ). Российская делегация, возглавлявшаяся директором ФСБ России А.В.Бортниковым, в феврале этого года приняла участие в вашингтонском саммите по данной злободневной проблематике.

С интересом отслеживаем проводящиеся в развитие этой инициативы региональные встречи, в некоторых из них российская сторона также участвовала. «На полях» сессии ГА ООН в сентябре возможно второе крупное мероприятие по ПНЭ – предполагаем принять в ней участие, в том числе в интересах доведения до участников уникального российского опыта сохранения в обществе межнационального и межконфессионального согласия.

Вопрос: А у России и США схожие взгляды на противодействие насильственному экстремизму?

Ответ: В целом да, но есть некоторые расхождения. Так, мы согласны с мнением американской стороны, что кроме властей государств в противодействии радикализации граждан должно участвовать и гражданское общество, то есть неправительственные организации, различные фонды, молодежные движения и так далее. Здесь действительно главное – не потерять умы молодых людей, часто социально неустроенных. Но американцы говорят, что гражданское общество должно действовать без контроля государства. А мы с этим не согласны.

Вопрос: Почему?

Ответ: Приведу пример. В 1999–2000 годах государство у нас было ослаблено, включая управление территориальными единицами. И что произошло в Чечне? Туда хлынули разные фонды и НПО, при этом были преимущественно исламистские организации. Кого мы получили? Египтянина Сейфа Ислама. Он пришел в Чечню во главе некоего НПО в защиту детей, а стал начальником генштаба в «Имарате Кавказ». Как так получилось? Не было должного контроля со стороны государства.

Вопрос: Мешает ли международному сотрудничеству в сфере борьбы с терроризмом тот факт, что между странами нет единого понимания того, что такое «терроризм»?

Ответ: Это серьезнейшая проблема. Действительно, у каждого государства в уголовном кодексе свое определение терроризма, а международно-правового нет. Впрочем, я думаю, что с учетом расползания этой угрозы все поймут, что это мировая проблема, и консенсус будет найден.

Возьмите тот же феномен «Исламского государства». Что предшествовало этому?

Вопрос: «Аль-Каида».

Ответ: Да, которая была создана когда-то в Афганистане, причем, как мы знаем, при участии известных государств. Вспомните, что произошло дальше – дестабилизация ряда государств. Какой бы ни был Саддам Хусейн, каким бы ни был Муаммар Каддафи – их страны были стабильными, терроризм там отсутствовал. А посмотрите, во что в итоге превратился Ближний Восток и север Африки.

Вопрос: Ну, Ливия теперь – черная дыра.

Ответ: Если бы только Ливия. При этом из Ливии ушло огромное количество оружия, которое попало в руки в том числе и боевикам из «Исламского государства».

Вопрос: А что делает «Исламское государство» столь живучим и успешным, если можно так сказать?

Ответ: Конечно, за идеологами и лидерами ИГ можно признать вполне определенные достижения – политические, пропагандистские, организаторские. Скажем, у них есть неплохие пропагандистские штуки: если в интернете посмотреть, у них очень мощный аппарат, который занимается пропагандой и вербовкой. Однако только этими факторами объяснить столь стремительный взлет этой террористической группировки невозможно.

Экстремисты, безусловно, умело используют несправедливости, противоречия современного мира, ярко проявляющиеся в многочисленных политических и внутригосударственных конфликтах. Некоторые из них буквально целыми своими составляющими становятся людским и военным ресурсом террористов: так, кадровые военные, сотрудники правоохранительных органов и спецслужб Саддама Хусейна, многочисленные активисты официально распущенной партии БААС после известных событий были выброшены на улицу и в итоге оказались важнейшей составляющей современного ИГ.

Но и в этой ситуации, однако, без вполне определенной внешней поддержки ни в свое время «Аль-Каида», ни сейчас «Исламское государство» не добились бы такого статуса и такой силы. И дело не только в раскоординированности международных действий, неготовности государств бороться с терроризмом без двойных стандартов и политизации.

Вопрос: А в чем тогда?

Ответ: В целом ряде случаев – надеюсь, в прошлом – речь действительно шла о том, что террористы и экстремисты использовались государствами осознанно для борьбы с неугодными правительствами. Результатом такого потакания террористической и экстремистской деятельности становилась ситуация, при которой джинн выпускался из бутылки – как когда-то «Аль-Каида». Теперь ИГ начинает ставить перед теми, кто ему помогал или проявлял попустительство, опаснейшие проблемы.

При этом убежден, что положение может и должно быть выправлено, хотя для этого от мирового сообщества теперь потребуется уже куда больше сил и средств. Но, повторюсь, может быть, одной из новых и благотворных функций устрашающей угрозы со стороны ИГ станет наконец объединение перед лицом опасности всего мирового сообщества на фундаменте международного права и при ведущей роли СБ ООН в действительно единую международную антитеррористическую коалицию. И в этой коалиции, не сомневаюсь, Россия призвана будет сыграть ключевую роль.

Вопрос: На днях две британские независимые организации сообщили, что ИГ производит и использует химическое оружие против курдских войск, а также населения Ирака и Сирии. У России есть тому подтверждение?

Ответ: Там, видимо, не химическое оружие, а хлор скорее всего. Но точной информации на сей счет у нас пока нет.

Вопрос: Но Вы не исключаете, что у ИГ может быть доступ к таким веществам?

Ответ: Конечно, не исключаю. Мы знаем, что они захватывали склады с хлором и с химоружием в самом начале захвата территорий Сирии.

Вопрос: Должны ли Россия и страны Запада в борьбе с терроризмом руководствоваться принципом «нулевой терпимости»? Сейчас ведь зачастую получается, что к вернувшимся с Ближнего Востока джихадистам относятся излишне толерантно до того момента, пока они не совершают очередной теракт (во Франции, Бельгии и т. п.).

Ответ: И Россия, и страны Запада, и все другие страны подписались под документами ООН о полном и безоговорочном осуждении терроризма «во всех его формах и проявлениях». Видимо, вы об этом говорите, вспоминая «нулевую терпимость». Именно такой подход необходимо последовательно реализовывать, не допускать проявлений двойных стандартов в антитерроре, деления террористов на хороших и плохих. Я об этом говорил. В противном случае получается, что к одним террористам можно относиться терпимее, толерантнее, чем к другим. В свое время западные страны подходили с такими мерками к оценке ситуации на российском Северном Кавказе, сейчас – в Сирии, в том числе в стремлении реализовать свой политический и геополитический интерес.

Как представляется, теперь именно задачи купирования угроз со стороны иностранных террористов-боевиков, получающих опыт в горячих точках и возвращающихся со своим смертоносным потенциалом в страны происхождения, действительно могут способствовать большему осознанию европейскими государствами того, какие именно механизмы и принципы решения проблем терроризма могут быть реально эффективными. И тогда они будут больше обращаться к России и к нашим предложениям в сфере контртерроризма. Пока же, к сожалению, упомянутая вами западная толерантность в ряде случаев по-прежнему действует, например, в отношении российских граждан, причастных к террористической деятельности. При этом для собственных граждан, подозреваемых в причастности к терроризму или в намерениях выехать в горячие точки для участия в джихаде, законодательство в странах Европы претерпело значительные изменения в сторону существенного ужесточения. И в этих случаях ни о какой толерантности речь не идет.

Вопрос: Нет ли, с Вашей точки зрения, необходимости разработать специальную международную программу по защите религиозных меньшинств Ближнего Востока, в том числе христиан, от террористов?

Ответ: Во всяком случае, точно требуется такую защиту обеспечивать. Для России совершенно очевидно, что угроза терроризма не только затрагивает безопасность и суверенитет всех государств Ближнего Востока и Северной Африки, но и ставит под угрозу само существование населяющих эти государства религиозных и этно-конфессиональных меньшинств, часто оказывающихся в самом уязвленном положении.

Меры в этом направлении уже принимаются. Имею в виду не только усилия по борьбе с терроризмом и экстремизмом в целом, но и более целенаправленные мероприятия. Так, российская сторона будет активно использовать различные международные площадки, в том числе Совет ООН по правам человека (СПЧ), чтобы довести до всех нашу озабоченность положением меньшинств региона, включая христиан. В этой связи Россия вместе с рядом других партнеров, включая Ливан, Армению и Ватикан, выступила в поддержку христиан на Ближнем Востоке в рамках обзорного процесса в СПЧ.

Вопрос: В целом Вы уже освоились на новом месте?

Ответ: Конечно, да – освоился. Это особо и не требовалось: в Министерстве иностранных дел, как и во всем госаппарате России, единые главные задачи – защищать российские национальные интересы. Так что тут осваиваться, искать некий общий язык не требуется. Тем более что заместителем директора ФСБ я стал в 2000 году, то есть на таком уровне в госаппарате я уже очень давно. Только там я занимался практической работой по противодействию терроризму, а сейчас занимаюсь международно-правовыми вопросами, которые с этим связаны.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 27 июля 2015 > № 1459139 Олег Сыромолотов

Интервью Дмитрия Медведева словенской газете DELO.

В преддверии визита в Словению Дмитрий Медведев дал интервью словенской газете DELO.

Вопрос: Ваш визит в Словению приурочен к 100-летию Русской часовни на Вршиче. Как Россия планирует противостоять переписыванию истории, которое мы наблюдаем в ряде стран Европы и на Украине?

Д.Медведев: Русская часовня под перевалом Вршич имеет особое значение в российско-словенских отношениях. В годы Первой мировой войны её возвели русские военнопленные в память о своих товарищах, трагически погибших на этом месте при строительстве горной дороги. В течение почти 100 лет часовню бережно сохраняли местные жители, и со временем она стала символом дружбы наших народов. Сегодня сюда приходят словенцы и русские отдать дань уважения своим предкам.

Мы искренне благодарны народу Словении за такое отношение к общему прошлому, к исторической памяти. Это помогает нам строить добрые, партнёрские отношения. Ещё один пример – совместное празднование 70-летия Великой Победы. Несмотря на известные политические сложности, словенская делегация принимала участие в торжественных мероприятиях в Москве, и мы это очень ценим.

Да, к сожалению, приходится всё чаще сталкиваться с попытками переписать историю, в том числе Второй мировой войны. Это, в частности, наглядно проявляется в некоторых европейских государствах, в которых снисходительно относятся к открытой пропаганде нацистских идей, где национал-радикалы чувствуют себя всё свободнее, а по улицам могут маршировать люди в эсэсовских мундирах.

Подобные действия не только оскорбляют память миллионов жертв фашизма, но и угрожают фундаментальным принципам демократии и прав человека. Дошло до того, что с помощью манипулирования исторической памятью пытаются регулировать международные отношения. Всё это создаёт предпосылки для межнациональных и межгосударственных конфликтов.

Поэтому мы в России считаем важным совместно противостоять попыткам фальсификации истории. Итоги Второй мировой войны закреплены в Уставе ООН и других международных документах, они носят императивный характер для всех стран. А тем, кто пытается обелить нацистов и коллаборационистов, настоятельно рекомендуем ещё раз ознакомиться с документами Нюрнбергского трибунала. В них вынесен правовой и нравственный приговор военным преступникам. А можно просто посмотреть фильм режиссёра Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм», кинохронику блокадного Ленинграда, почитать дневники Тани Савичевой или съездить в Хатынь, Бабий Яр, Освенцим или Дахау. Никакие другие аргументы станут просто не нужны.

Россия инициировала принятую 18 декабря 2014 года Генеральной Ассамблеей ООН резолюцию «Борьба с героизацией нацизма, неонацизмом и другими видами практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости». За неё проголосовало абсолютное большинство государств – членов ООН из всех регионов мира, а соавторами стали более 40 государств. И это несмотря на сопротивление отдельных стран, которые стремились использовать имеющиеся у них рычаги давления и сорвать принятие резолюции. Против голосовали США, Канада, Украина и Палау.

Очевидно, что политизация истории, использование её в конъюнктурных целях – путь хоть и лёгкий, но абсолютно тупиковый. Обсуждение спорных вопросов нужно вести в рамках научных споров, а не переводить в плоскость межгосударственных отношений. Любая ложь боится достоверных фактов, которые очевидны и не требуют доказательств. Поэтому мы открыты к любым дискуссиям, к совместным исследованиям учёных из разных стран. Именно это ведёт к исторической правде. Чем меньше текущей современной политики будет в истории, тем более объективным и правдивым предстанет наше прошлое в книгах и учебниках, по которым учатся наши дети.

Вопрос: Фармацевтическая продукция является крупнейшей статьёй импорта Словении в Россию, однако в I квартале 2015 года импорт фармацевтики сократился на 36%. Объясняется ли это реализацией российской программы импортозамещения?

Д.Медведев: Спад по фармацевтике действительно глубокий и оценивается примерно в треть. Но во многом это связано с колебанием валютных курсов.

Фармацевтические рынки в любой стране регулируются достаточно жёстко. Мы действительно ставим определённые цели по самообеспечению лекарствами, особенно в сегменте социально значимых лекарств, которые закупаются за счёт бюджета.

Словенская фармацевтическая продукция хорошо известна на российском рынке. Люди ей доверяют. Например, компания «КРКА» работает здесь более 40 лет. Причём она не просто поставляет лекарства, а инвестировала серьёзные средства в создание собственного производства в Подмосковье. И это в полной мере отвечает нашим представлениям о политике импортозамещения. Мы рады приветствовать всех инвесторов, которые привносят в Россию свои знания, технологии, передовые методы работы, и будем сотрудничать с теми партнёрами, которые готовы прийти к нам со своим бизнесом, строить его здесь, что называется, вдолгую.

Вопрос: Очевидно, что санкции сильно бьют по торговле между Россией и ЕС, включая Словению, но последствия нынешнего кризиса для России не стали катастрофичными, как считали некоторые эксперты. Как вам удалось этого достичь?

Д.Медведев: Что касается российско-словенского товарооборота, значительную часть которого составляет сырьё, то на него негативное влияние оказали не столько санкции, сколько изменение конъюнктуры на мировых энергетических рынках. Упали цены на энергоносители.

Но в целом, действительно, наши торговые связи с ЕС, да и всё экономическое сотрудничество, сегодня проходят проверку на прочность. Снижение товарооборота между Россией и Европейским союзом в январе – мае этого года почти на 38% говорит само за себя.

Очевидно, что от этого страдают обе стороны. Никто не выигрывает от сокращения торговли, тем более когда препятствия для неё вводятся искусственно и мотивированы сиюминутными политическими решениями. Но достигли ли санкции своей цели? Нет, конечно. Осложнили ли они жизнь? Да, но не только России. Вы сами хорошо видите, что они во многом ударили бумерангом по тем, кто их вводил. Сегодня представители деловых кругов Европы всерьёз озабочены потерями бизнеса своих стран в результате антироссийских ограничений. По оценкам экономистов, они могут составить десятки миллиардов евро.

Что же касается российских экономических проблем, то по большей части они связаны не с санкциями Запада, а с накопившимися внутренними структурными дисбалансами. Про все свои экономические болезни мы хорошо знаем, системно работаем над их лечением. Вопреки пессимистичным прогнозам, худшего уже удалось избежать. У России есть и всегда будет запас прочности. А благодаря своевременно принятым решениям, в том числе и тем, которые касаются поддержки наших производителей и стимулирования несырьевого экспорта, мерам валютно-финансовой и денежно-кредитной политики нам удалось стабилизировать ситуацию, адаптировать её к новым условиям.

Мы разработали и очень строго выполняем специальный «антикризисный план». Он и целый ряд других мер обеспечивают необходимую поддержку банковской системы и через неё – промышленности и сельского хозяйства. Это даёт возможность заниматься крупными инфраструктурными проектами в рамках государственно-частного партнёрства, поддерживать малый и средний бизнес, формировать сбалансированный бюджет и удерживать низкий уровень безработицы.

Сегодня в России сохраняется положительное внешнеторговое сальдо, растёт доля экспорта продукции с высокой степенью переработки. Начинает стабилизироваться потребительский спрос. Ожидаем, что экономический рост в России возобновится уже к концу этого – началу следующего года. Он, конечно, будет довольно скромный, но всё-таки это будет рост.

Помимо антикризисных шагов Правительство продолжает работать над диверсификацией экономики и созданием условий для устойчивого экономического роста. Мы занимаемся решением таких системных долгосрочных задач, как улучшение делового климата, поддержка малого и среднего бизнеса, крупных инвестиционных и инфраструктурных проектов, модернизация и технологическое обновление производства, совершенствование госуправления.

Всё это мы делали и до того, как Запад начал санкционное противостояние с Россией. Это наши стратегические планы, они были и остаются неизменными.

Но мы, конечно, рассчитываем, что здравый смысл, логика конструктивного и взаимовыгодного торгово-экономического сотрудничества в конечном итоге возобладает и у наших европейских коллег. Ведь пользы от обмена санкциями нет никому. И никуда нам друг от друга не деться. Россия нужна Европе, а Европа нужна России.

Вопрос: Недавно завершились саммиты БРИКС и ШОС в Уфе. В итоговых документах подчёркивается роль расчётов в нацвалютах между странами, входящими в эти организации. О каких валютах идёт речь в первую очередь? Будет ли изменяться доля единой валюты в золотовалютных резервах России?

Д.Медведев: Действительно, на саммитах в Уфе были одобрены меры, которые позволят использовать во взаимных расчётах между странами БРИКС не только доллар, но и национальные валюты. И этот шаг в немалой степени способствует укреплению экономических связей между странами БРИКС. Для чего мы это делаем? В первую очередь чтобы минимизировать для наших стран последствия монетарной политики, которая проводится в государствах – эмитентах резервных валют. Это особенно важно сегодня, когда сохраняются риски, вызванные высоким уровнем госдолга в развитых странах. Уже сейчас можно говорить о наращивании расчётов в национальных валютах с нашими партнёрами по БРИКС, Китаем и Индией.

А на Московской бирже организована торговля в китайских юанях и казахстанских тенге, причём торговля с юанем строится по тем же правилам, что и с долларом США и евро. Такая диверсификация является объективным процессом и отвечает интересам всех участников внешнеторговой деятельности.

И конечно же, вы прекрасно понимаете, что чем больше будет расчётов в наших валютах, тем выше влияние государств «пятёрки», которые объединяют половину населения планеты и 20% мирового ВВП. Мы заинтересованы в активизации экономических связей со странами БРИКС. До сих пор мы не использовали весь потенциал возможного сотрудничества – он гораздо больше. И, конечно, в той ситуации, когда часть европейских рынков для нас оказалась закрытой, мы, естественно, стали чуть внимательнее смотреть в другую сторону.

Сейчас мы начали заниматься налаживанием работы новых финансовых институтов – Банка развития и Пула условных резервных валют БРИКС. Эти многосторонние инструменты расширят возможности для совместного кредитования, позволят воплощать в жизнь новые экономические и инвестиционные проекты. Добавлю, что ресурсы пула будут предназначены и для укрепления глобальной финансовой безопасности, дополнения уже действующих механизмов в этой сфере. Так что такое финансовое сотрудничество – выгодная история не только для стран БРИКС, но и для мировой экономической стабильности в целом.

Что касается структуры золотовалютных резервов, то отмечу, что этот вопрос лежит в сфере ответственности Банка России, а не Правительства. Именно Центробанк призван эффективно управлять этими средствами для их сохранности, ликвидности и доходности с учётом состояния и перспектив международного финансового рынка. В настоящее время резкого изменения сложившегося баланса наших запасов не предполагается.

Вопрос: Готова ли Россия поставлять газ в ЕС через Украину, если «Турецкий поток» не будет построен к 2019 году, или транзит через Украину полностью прекратится после этой даты?

Д.Медведев: Вы спрашиваете меня о том, что? произойдёт через несколько лет. Вот был у нас проект «Южный поток»: договорились с европейскими партнёрами, проделали огромную подготовительную работу, потратили немалые деньги. Готовы уже были начать строительство по дну Чёрного моря. И что?

Чиновники в Брюсселе решили, что «Южный поток» не нужен Европе, и просто не согласовали строительство этого масштабного и стратегически важного для всех проекта. Я уже говорил вашим коллегам-телевизионщикам: фактически «Южный поток» стал жертвой бюрократии в Брюсселе. На этом примере мы лишний раз убедились в том, что политические соображения берут верх над логикой и экономическим смыслом.

Однако несмотря на это мы готовы развивать энергетическое сотрудничество с Евросоюзом, строить альтернативные маршруты поставок, чтобы в перспективе удовлетворить растущие потребности европейских экономик. Подчеркиваю, что Россия была, есть и всегда будет надёжным поставщиком на европейский рынок, всегда будет выполнять свои обязательства, как это делала до сих пор, всегда будет гарантом энергобезопасности Европы.

За последние годы мы построили газопроводы «Голубой поток» и «Северный поток». В июне этого года «Газпромом» были подписаны меморандумы о намерениях по проекту строительства двух ниток газопровода от побережья России через акваторию Балтийского моря до побережья Германии – проект «Северный поток – 2».

Сегодня ключевым проектом, который должен обеспечить бесперебойные поставки российского газа в Европу, и прежде всего в её юго-восточную часть, является «Турецкий поток». Мы рассчитываем на то, что он будет построен в запланированные сроки, и для этого есть основания.

Первый шаг уже сделан – 22 июня Турция выдала разрешение на инженерные изыскания по морскому участку «Турецкого потока». Документ предусматривает проведение исследований по первой нитке газопровода в исключительной экономической зоне Турции, а также её территориальных водах.

Ведётся согласование проекта российско-турецкого межправительственного соглашения. В ближайшее время начнутся переговоры с компаниями, которые будут прокладывать первую нитку газопровода. Отмечу: «Турецкий поток» в полной мере отвечает интересам и России, и Турции.

Свою заинтересованность в проекте помимо Турции подтвердили Венгрия, Греция, Македония и Сербия. Сама жизнь подсказывает нам, насколько необходимы новые энергетические трассы. Экономикам европейских стран надо развиваться в условиях стабильного получения сырья.

Теперь про контракт на транзит российского природного газа через территорию Украины. Он заканчивается в конце 2019 года, а точнее – в 10 часов утра 1 января 2020 года. Если срок его действия не будет продлён, у нас не будет нормативной правовой базы для дальнейших поставок газа через Украину.

Как показывает практика, строить прогнозы относительно перспектив украинского транзита – дело крайне неблагодарное. Однако очевидно, что продлевать транзитный договор с Украиной на невыгодных для себя условиях мы не станем.

Вопрос: Россия закрыла вопрос Крыма, объявив полуостров своей суверенной территорией. США же считают, что антироссийские санкции не будут сняты «до возвращения Крыма Украине». Следует ли понимать, что противостояние России и США – навсегда?

Д.Медведев: Вопрос о Крыме действительно закрыт, и закрыли его прежде всего сами жители, решив свою судьбу в ходе референдума 16 марта прошлого года. Абсолютным большинством голосов они проголосовали за возвращение полуострова в состав России. Это был их выбор, сделанный в полном соответствии с демократическими процедурами и нормами международного права. Попытки тех, кто в своё время подготовил отторжение Косово от Сербии без всякого референдума, поставить под сомнение свободное волеизъявление народа Крыма, лишены какой-либо логики, они просто абсурдны. Могу вам привести небольшой пример, который далёк от международных дипломатических высот, но в полной мере отражает реальное положение дел. Я знаю, что в некоторых городах Крыма люди свои дома и заборы красили в цвета российского флага. Вряд ли можно к этому принудить.

С момента возвращения Крыма прошло больше года, и это время показало, что мы всё сделали правильно. Сегодня полуостров интегрирован в социальную, правовую, экономическую сферы страны. Конечно, есть определённые трудности, работы впереди ещё много, но есть и главное – доверие крымчан к своей Родине, к России.

К сожалению, США, как и Евросоюз, о чём мы с вами уже говорили, использовали выбор крымчан как предлог для серии антироссийских мер, включая прекращение двусторонних контактов в целом ряде областей, введение нелегитимных экономических санкций против наших компаний и банков. Но повторю ещё раз: санкционный путь, кто бы по нему ни шёл, бессмыслен и контрпродуктивен. С Россией нельзя разговаривать с позиций силы или шантажа. Об этом свидетельствует вся российская история. Попытки оказать давление на Россию и заставить нас отказаться от принципиальной позиции не имеют перспектив. Единственное, что они могут сделать, – это нанести ущерб двустороннему сотрудничеству, что, собственно, уже и произошло: от санкций страдают обе страны.

Мы, конечно, справимся и с американскими, и с европейскими санкциями и их негативными последствиями для нашей экономики. Более того, у нас есть возможность не просто преодолевать эти последствия, а использовать их с определённой выгодой для себя. Мы уже активно развиваем сотрудничество со странами АТР, стимулируем внутреннее производство, в том числе с помощью программ по импортозамещению. Пример тому – высокая динамика отечественного агропромышленного сектора. Будем и дальше защищать свои национальные интересы.

В то же время установленные Вашингтоном ограничения бьют по нашим отношениям. При этом крупнейшие компании США не хотят терять позиции на перспективном российском рынке и отдавать место конкурентам из других стран, и прежде всего азиатских. Так что пусть в США сами решают, что они будут делать со своими санкциями. Я уже не раз говорил: не мы этот процесс начали и не мы его будем завершать.

Я допускаю, что санкционная инерция может сохраниться в США надолго. Достаточно вспомнить историю с поправкой Джексона – Вэника, которая просуществовала почти 40 лет, превратившись из экономического рычага в рычаг политический. Мы будем это учитывать при выстраивании своей экономической и торговой политики, а при необходимости – адекватно отвечать на новые недружественные шаги.

Но всё-таки я рассчитываю, что американская сторона вернётся на прагматичные позиции. Так не раз бывало в наших отношениях в прошлом. В Вашингтоне сами уже признают, что изолировать Россию в современном мире не получается, говорят о важной роли российско-американского взаимодействия в урегулировании ситуации вокруг иранской ядерной программы, в решении других актуальных международных проблем.

Вопрос: Планирует ли российское Правительство отказаться от использования лицензионного программного обеспечения американского производства ввиду скандала с массовой слежкой американских спецслужб и возможности введения новых санкций, затрагивающих ИТ-сферу?

Д.Медведев: Сегодня американский софт действительно по многим позициям занимает фактически монопольное положение. Мы им пользуемся, как и во всём мире. Пользуются наши органы власти, компании, люди на своих персональных компьютерах. Всё было бы спокойно, если бы достоянием общественности не стали факты массовой слежки американских спецслужб за пользователями из других стран – от обычных граждан до глав государств и правительств. Это, мягко говоря, идёт вразрез не только со всеми общепринятыми нормами международного права, но и морали, если хотите. Кроме того, ряду наших предприятий, банков, нефтегазовых компаний ограничили доступ к специализированным IT-продуктам и решениям.

Полностью отказаться от импортного софта нереально, да мы этого и не планируем. Что мы планируем, так это ввести элементы регулирования в сфере государственных закупок. При наличии аналогов за государственные деньги будем закупать российские решения. Сегодня настраиваем для этого нормативную базу.

Одновременно мы реализуем план по импортозамещению программного обеспечения, выделяем в нём ряд перспективных направлений, включая бизнес-приложения, антивирусы, специализированный инженерный софт. При этом нам важно, чтобы отечественные продукты были конкурентоспособны. Только локальный рынок не сможет дать достаточный спрос, поэтому мы открыты для международной кооперации со всеми, кто заинтересован в своей технологической независимости.

Словения. Евросоюз. Россия > СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 25 июля 2015 > № 1442077 Дмитрий Медведев

Интервью Дмитрия Медведева телерадиокомпании «Радио и Телевидение Словения» (РТВ Словения).

Стенограмма:

В.Есеничник: Дмитрий Анатольевич, добрый вечер!

Д.Медведев: Добрый вечер!

В.Есеничник: Вы посетили Словению в 2009 году, когда смотрели отборочный матч между Словенией и Россией по футболу, так что можно сказать, что Вы Словению уже немножко знаете. Как Вы оцениваете отношения между Словенией и Россией?

Д.Медведев: Вы начали сразу с самого грустного события, которое произошло, насколько я знаю, у вас на родине. Я действительно посетил в 2009 году Словению, где наша сборная встречалась с вашей и, к сожалению, не просто проиграла, это ладно, это в жизни бывает, но ещё и не вошла в следующий этап чемпионата. Но я в Словении бывал и в гораздо более приятных случаях, я был когда-то на отдыхе в Словении, правда, уже довольно давно, но и в составе делегации тоже был.

Если говорить о наших отношениях, то они в целом, на мой взгляд, находятся на очень хорошем уровне и отвечают интересам двух наших народов. Эти отношения, конечно, имеют уже очень длительную историю, можно сказать, вековую историю, которая помогает им выдерживать различные проблемы. Поэтому, несмотря на то, что сейчас между Россией и Евросоюзом не самый простой период отношений, я считаю, что в целом отношения между нашими странами вполне хорошие, что, собственно, и побудило совершить официальный визит в вашу страну.

Надеюсь, что в ходе переговоров, которые состоятся у меня в Словении и с Президентом, и с Председателем Правительства, и с Председателем Государственного собрания, я смогу обсудить все вопросы, которые касаются развития российско-словенского сотрудничества, начиная от экономики и заканчивая всеми другими моментами, включая нашу общую и славную историю – и историю XIX века, и историю XX века.

В.Есеничник: Вы говорили сейчас об отношениях между Словенией и Россией, если продолжать разговор про экономику России и Словении. Товарооборот между Словенией и Россией в 2013 году впервые превысил 2 млрд долларов. Это хорошая цифра и положительная динамика, мы отмечали её и в прошлом году. Но в этом году товарооборот значительно снизился. По-Вашему, как будут в дальнейшем развиваться экономические отношения между Россией и Словенией? И в каких отраслях, на Ваш взгляд, возможно дальнейшее расширение инвестиционного сотрудничества?

Д.Медведев: Снижение товарооборота между Россией и Словенией, как и, собственно, между Россией и Евросоюзом, имеет две причины. Причина номер один – конъюнктурно-экономическая, потому что очевидно, что объём товарооборота складывается из целого ряда товаров, которые поставляются по экспорту и получаются по импорту. Один из наиболее важных видов товаров, который поставляет Российская Федерация, – это сырьё, и в значительной степени это газ и нефть. Цены на эти энергоносители упали, что для поставщика, наверное, не очень хорошо, для потребителя хорошо. Это, естественно, уменьшило товарооборот, и нужно эту причину иметь в виду. Это нормальная часть уменьшения товарооборота: то, что сегодня упало, завтра вырастет. Но есть, к сожалению, другая часть. Она связана с введением санкций и, соответственно, с нашими ответными мерами. И вот это падение я не могу считать нормальным, потому что оно связано с политическими решениями.

Не погружаясь сейчас в историю этого вопроса (она, в общем, у всех на слуху, что называется), могу лишь отметить, что в целом это плохо для наших стран. Только за первые пять месяцев этого года наш товарооборот упал, по-моему, чуть ли не на 40%. При этом, как вы справедливо сказали, в 2013 году, на своём пике, он достигал 2 млрд долларов. Это приличные цифры, весьма приличные деньги. Мы к ним достаточно долго шли, а теперь в результате политических решений, к сожалению, этот товарооборот стал меньше. Но, что называется, не мы этот процесс начали, я уверен, что и не мы его будем завершать. В любом случае всякого рода ограничения политические исчезают, а торговые отношения, а тем более добрые отношения между странами, между народами, симпатии между людьми, всегда остаются и превалируют над этим.

Что касается инвестиций, то мы в целом с оптимизмом смотрим в будущее, даже несмотря на то, что сейчас не лучшее время. У нас общий объём накопленных инвестиций более, наверное, 500 млн евро. Приблизительно они в равных параметрах – словенские инвестиции в Россию и (чуть меньше) российские в Словению.

Где можно было бы дальше сотрудничать? Совершенно очевидно, что у вас есть целый ряд интересных для России объектов, которые мы бы хотели рассматривать в качестве приоритетов инвестиционного сотрудничества. Это и промышленность, и энергетика, включая энергетику электрическую, это гостиничное хозяйство, туризм. В свою очередь словенские инвестиции тоже связаны с производством товаров народного потребления. Целый ряд известных словенских фирм имеют у нас свои офисы и производят продукцию, которая, кстати, пользуется хорошим спросом. Это и бытовая техника, это и фармацевтическая продукция. Я считаю, что по этим направлениям всё, что мы делали, нужно закрепить, преодолеть, наверное, вот эти временные трудности и расширять наше сотрудничество.

В.Есеничник: Вы сказали, что главная причина того, что товарооборот между Россией и Словенией упал, – это санкции. Недавно Евросоюз продлил санкции на полгода, а Россия продлила санкции на год. Почему Россия продлила санкции на год и, по-Вашему, как долго будет продолжаться это противостояние между Западом и Россией?

Д.Медведев: Я не знаю, как долго будет продолжаться это противостояние, потому что, ещё раз говорю, не мы его начали. Мы неоднократно говорили, что санкционный путь бессмысленный, потому что он вообще ни к чему не ведёт и ничем обычно не заканчивается, кроме того, что портятся отношения и потом нужно проводить долгие тяжёлые переговоры.

Я сейчас приведу другой пример, он вообще никак не связан ни с Россией, ни с Европой, он просто очень показателен. Два даже примера. В отношении Совестного Союза санкции вводились в XX веке 10 раз. Мы можем по-разному относиться к Советскому Союзу, это государство было достаточно сложным, но ни разу Советский Союз ни на что не поддался, что называется. Только что довольно успешно закончились, и я всех с этим поздравляю, переговоры с Ираном – шестёрки посредников, представителей Евросоюза и Ирана. Ну и что? Зачем теряли время, что называется? Поэтому, понимаете, санкции – путь тупиковый.

Когда я сегодня смотрел материалы к интервью, Я с удивлением обратил внимание на то, что один из ваших руководителей где-то сказал: знаете, у нас товарооборот с Россией упал почти на 40%, а это значит, что санкции эффективны и достигают своего результата. Можно по-разному относиться к России, можно по-разному относиться к нашим отношениям, но если товарооборот упал на 40%, значит, это ударило и по интересам словенских производителей, по интересам словенского бизнеса. Чему тут радоваться? Мне кажется, что такая абсурдная логика не должна применяться. Можно говорить о том, что мы все находимся в рамках тех или иных обязательств. Мы понимаем, Словения – часть Евросоюза, участник Североатлантического альянса, у вас есть свои обязательства. Но радоваться тому, чтонаши экономики вместе проседают, что падают объёмы торгового сотрудничества, мне кажется, не стоит.

Когда закончится? Поживём – увидим. Я в принципе оптимист, считаю, что в любом случае рано или поздно этому придёт конец.

Вы упомянули наши ответные меры. Почему они рассчитаны на год? Это не для того, чтобы сделать европейцам побольнее, что называется, это сугубо прагматическая история. Дело в том, что наши ответные меры связаны с продовольствием, и, вы знаете, мы сейчас активно занимаемся замещением продуктов питания, производим их в стране. У нас огромная страна, огромное сельское хозяйство, уж точно мы себя накормить можем. И сельхозцикл рассчитан на год, чтобы наши аграрии планировали это на более длительный срок – вот только с этим… У нас нет желания специально показать, какие мы крутые и что мы продлеваем всё это на более длительный период. Нет. Но мы будем, конечно, свои в этом смысле национальные интересы, национальных производителей защищать.

В.Есеничник: Отношения между Западом и Россией на данный момент сложные. Возможен ли в этих условиях возврат к идее строительства единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока, что в принципе всё время поддерживала Россия?

Д.Медведев: Конечно, возможно. Несмотря на то что у нас сейчас не очень простая ситуация в отношениях между Россией и Европой и некоторыми другими странами, я скажу лишь в отношении российско-европейского сотрудничества: Евросоюз всё равно наш крупнейший партнёр. Не страны Восточно-Азиатского региона, Тихоокеанского региона, а Евросоюз. Да, у нас упал товарооборот, но всё равно этот оборот измеряется (я не знаю, как по итогам этого года будет) несколькими сотнями миллиардов евро, и он всё равно сохраняется на высоком уровне. Это означает, что мы друг другу нужны. Европе нужен российский рынок, России нужно сотрудничество с Европой, поэтому идея единого экономического пространства никуда не делась. Она в экономическом плане абсолютно разумная. И более того, выдвинута и новая идея, об этом говорил, кстати, недавно и Президент Путин, – идея налаживания взаимоотношений между крупнейшими интеграционными объединениями на территории всего евро-азиатского пространства. Это и Европейский союз, и Евразийский экономический союз, и Шанхайская организация сотрудничества, и пояс Шёлкового пути (это китайский проект).

Мне кажется, если мы будем такие проекты собирать вместе, то от этого выгадают все.

В.Есеничник: Очень интересно, что Вы как раз сейчас заговорили про Шёлковый путь Китая и про Евразийский экономический союз. Эта концепция китайского Шёлкового пути достаточно новая, а вообще в последнее время очень интенсивно обсуждается вопрос будущего Евразийского экономического союза. Как Вам кажется, эти две концепции, эти два проекта совместимы или они будут друг с другом конкурировать?

Д.Медведев: Вы сказали очень правильную вещь: они совместимы и они будут друг с другом конкурировать. Это очень хорошо. Они совместимы, потому что мир большой и Россия – огромная страна, и мы готовы, естественно, продолжить наше сотрудничество с Европейским союзом, о чём я только что сказал.

Мы развиваем сотрудничество с Азиатско-Тихоокеанским регионом. У нас там тоже большой объём сотрудничества и действительно есть новые идеи. Но я считаю, что у нас есть возможность договариваться и о двусторонних проектах, и о трёхсторонних проектах. Мы активно работаем с европейскими компаниями, которые поставляют свою продукцию, создают свои производства на территории России. Мы поставляем свою продукцию, тоже создаём свои какие-то производства в Европейском союзе, но у нас есть Дальний Восток. Он огромный, там и Сибирь, там огромное количество богатств, оттуда можно поставлять значительное число энергоресурсов, о чём мы договорились с Китайской Народной Республикой. Вообще путь из Китая в Европу не может идти мимо России. И вот этими преимуществами, как мне кажется, нужно воспользоваться и Европейскому союзу, и Китайской Народной Республике, и другим, кстати, партнёрам, которые там есть (это Индия, Япония, Корея имного других стран), ну и, наконец, нашей стране, которая имеет колоссальный транзитный потенциал помимо всего прочего.

В.Есенчик: Мы сейчас в разговоре потихонечку двигаемся в сторону Востока. Западные санкции в принципе одна из причин, почему Россия повернулась на Восток, особенно к Китаю. Но в том числе она пытается укрепить отношения, связи и с другими странами БРИКС. Сейчас, на данный момент, всё-таки в этой группе БРИКС российская экономика растёт очень медленно, у неё очень низкий рост. А с другой стороны, Китай – это самая сильная экономика в этой группе. Есть такая поговорка: «Тот, кто платит деньги, заказывает музыку». Нет ли опасений, что Россия попадёт в зависимость от Китая?

Д.Медведев: Нет, конечно, такой опасности нет, у нас с Китаем равноправные, дружественные отношения. Более того, скажу прямо: за всю историю российско-китайского сотрудничества, а это уже много веков, у нас сейчас отношения на самой высокой точке. Такой уровень отношений не достигали ни до революции в нашей стране, ни в советский период, они сейчас именно на таком уровне находятся. Мы нужны друг другу. Нам нужен такой крепкий, серьёзный партнёр, как Китай, у которого и рынок огромный, и денежные возможности огромные, а Китаю нужен такой рынок, как Российская Федерация, плюс у нас по многим международным вопросам очень сходные позиции.

Мы создали важные площадки для сотрудничества, такие как Шанхайская организация сотрудничества, БРИКС вами упомянутый. Поэтому здесь нет никаких перекосов, и даже сразу скажу…Нередко меня спрашивают таким образом: вы что, теперь развернулись из Европы и ушли в Азию, на Тихий океан? Нет, мы всегда там были, просто сейчас наступило время, когда нужно активизировать это сотрудничество. По двум причинам. Во-первых, оно не было слишком хорошо развитым, в том числе и с Китаем, кстати, хотя сейчас наш товарооборот уже приблизился почти к 100 млрд долларов, но тем не менее он гораздо ниже, чем оборот с Европейским союзом. А во-вторых, чего скрывать, часть европейского рынка для нас оказалась закрытой. Ну мы, естественно, пошли в другом направлении. Поэтому это совершенно нормальный процесс.

В отношении роста нашей экономики: у нас сейчас действительно не самый лучший период, и действительно китайская экономика растёт гораздо быстрее, хотя здесь ещё есть вопрос эффекта базы. Это первое.

Второе. Наша экономика до последнего времени, во всяком случае до проблем, которые связаны с санкциями, росла приблизительно так же, как росла экономика Европейского союза, – скажем так, медленно, не очень быстро. В этом году ситуация ещё сложнее, и, по всей вероятности, будет некоторое падение. Но это преодолимые факторы. Я думаю, что уже в конце этого – начале следующего года экономика снова вернётся на траекторию роста. Он не будет фантастическим, но это будет всё-таки тот рост, который будет позволять решать экономические задачи.

В.Есеничник: А каким партнёром является Китай? Он очень требовательный партнёр?

Д.Медведев: Китай наш сосед. Мы, ещё раз говорю, уже на протяжении многих веков сотрудничаем с Китаем и живём бок о бок, совместные проекты имеем. У Китая свой путь. Мы сейчас стоим как раз на, может быть, близких международных позициях, но в целом мы равноправные партнёры и не вмешиваемся во внутренние дела друг друга. С Китаем комфортно работать. Кстати, в этом году у нас многократно происходили встречи, приезжал Председатель Китайской Народной Республики к нам на празднование Дня Победы (кстати, спасибо за то, что и словенская делегация принимала участие, несмотря на целый ряд разных политических сложностей, которые этот процесс сопровождали). В этом году Президент России будет принимать участие в китайских торжествах, у меня в конце года запланирована встреча с моим партнёром Премьером Госсовета Китая Ли Кэцяном. То есть у нас полноформатная и очень интенсивная работа с ними.

В.Есеничник: Давайте перейдём к теме Украины. Украина – одна из самых острых проблем нынешней Европы, там кризис продолжается уже полтора года. Ваши ожидания? Видите ли Вы реальные шансы урегулирования украинского кризиса в обозримом будущем?

Д.Медведев: Вижу. Первое. Украинский кризис носит рукотворный характер. Он не просто где-то там зародился в мозгах или ещё в силу каких-то форс-мажорных обстоятельств – нет, он носит рукотворный характер, и ответственность за него несут прежние руководители Украины и нынешние. Одни не сумели навести порядок, а вторые допустили, по сути, возникновение гражданской войны. Спрашивать с них за это должен украинский народ.

Второе. Украинский кризис может быть разрешён только на территории Украины самими украинцами. Не Российской Федерацией, не Европейским союзом, не Соединёнными Штатами Америки, а только самими украинцами. Им нужно сесть за стол и обо всём договориться. Власть должна проявить гибкость в рамках Минских договорённостей, принять те решения, которые они должны принять, включая решения, связанные с автономиями на юго-востоке Украины. Естественно, ополченцы и политические силы, которые на юго-востоке действуют, должны проявить склонность к компромиссу и договориться с украинскими властями. И тогда на украинской земле наступит мир. Вот это, наверное, самое главное, потому что если этого не произойдёт, то мы будем свидетелями очень печального процесса. Он и сейчас очень печальный, но он может приобрести поистине драматический характер.

Знаете, история такая штука, довольно жёсткая и очень быстрая. Я вернусь к тем событиям, которые вам ближе. Давайте спросим, например в России, у молодёжи: кто помнит такую страну, как Югославия? Я думаю, что большинство молодых людей уже с трудом припомнят, что такая страна была на карте Европы. В то же время, естественно, все знают, ездят, любят, дружат с государствами, которые образовались на базе бывшей страны. Это был очень тяжёлый, трудный, очень болезненный и, к сожалению, не мирный процесс. Почему я об этом вспоминаю? Потому что, когда нам говорят о том, что нужно уважать международные обязательства, мы с этим полностью согласны. Более того, очевидно, что необходимо придерживаться международных обязательств, общепринятых норм международного права, но этот подход должен применяться ко всем странам и ко всем ситуациям. Я вспомнил Югославию только потому, что, я надеюсь, нам через некоторое время не придётся в таком же ключе вспоминать, что было такое государство, которое называлось Украина. А существование Украины в настоящий момент зависит от мудрости, терпения, такта, склонности к компромиссу и желания договариваться всех тех, кто принимает решения на территории Украины. Я имею в виду и власти в Киеве, я имею в виду и политические силы на юго-востоке.

В.Есеничник: А Россия может в этом помочь? Вашингтон в этом может помочь?

Д.Медведев: Конечно, может, и мы стараемся всё для этого делать. Помочь могут все, кто хочет реального достижения договорённостей, и Россия, хотя мы не считаем себя ответственными за этот конфликт. Но действительно Украина очень близкая страна, там живут очень близкие для нас люди, родственники, по сути. Может помочь и Евросоюз, и помогает, кстати. Я считаю, что роль целого ряда стран очень важна в нынешний период. И Соединённые Штаты Америки, безусловно, могут этому процессу помочь, потому что Соединённые Штаты Америки – крупнейшее государство, очень мощное, которое имеет, что скрывать, ключевую роль в НАТО, которое имеет контрольный пакет в мировой экономике и так далее. И опять же, что скрывать, украинские властители активно консультируются с Вашингтоном. И в этом плане мы считаем, что и наши контакты с американцами в этом смысле полезны. Но ни в коем случае нельзя ничего навязывать. Вот проблема Украины заключается в том, что в какой-то момент отдельным государствам захотелось там порулить, дать пример того, как могут развиваться события. Ну вот что получилось, мы все знаем.

В.Есеничник: Давайте ещё вернёмся к отношениям между Россией и Словенией.

Д.Медведев: Давайте, это приятнее.

В.Есеничник: Как Вы знаете, Словения планировала участие в проекте «Южный поток». Россия в начале этого года от проекта отказалась, но теперь занимается другим проектом – это «Турецкий поток». Насколько я знаю, пока ещё не достигли соглашения межправительственного между Москвой и Анкарой по строительству этого газопровода. С другой стороны, есть ещё Европа, которая пытается уменьшить энергетическую зависимость от России. Какова на данный момент судьба «Турецкого потока»?

Д.Медведев: «Южный поток» сначала. «Южный поток» стал жертвой бюрократии в Брюсселе – вот, собственно, и всё. К сожалению, это так и произошло. Мы готовы были его реализовать, мы сделали массу приготовлений, потратили даже деньги довольно значительные на всё это, готовы были уже развернуть строительство по дну моря, но брюссельские чиновники сказали, чтоне могут это согласовать, по сути, всё это затянули, заволынили, как у нас принято говорить. Болгария не смогла принять решение, и этот проект умер. Это первое.

Второе, в отношении «Турецкого потока». Это, безусловно, альтернатива «Южному потоку», и в принципе мы с оптимизмом смотрим на этот проект. Часть документов подписана, но межправительственное соглашение пока, действительно, не подписано. Причина здесь в значительной степени заключается в том, что там нет правительства. Наши партнёры, наши коллеги в Турции должны это правительство сформировать. Это не очень простое дело, как иногда показывает опыт. Мы ведём переговоры с ними. Надеюсь, что, когда все политические проблемы у них завершатся, политический процесс завершится, мы сможем окончательно по всем вопросам договориться. И, кстати, у Словении здесь тоже может быть своя вполне серьёзная роль,. потому что, естественно, мы готовы поставлять газ по линии потока уже в Турцию. Потом там может возникнуть довольно мощный набор хранилищ на границе между Турцией и Грецией, ну а дальше всё это может пойти уже по всей Европе. Целый ряд стран уже проявили к этому проекту интерес – это и Венгрия, и Сербия, и некоторые другие. Так что я рекомендовал бы вашим руководителям тоже посмотреть повнимательнее на этот проект.

Ну и, наконец, ещё один момент: свято место пусто не бывает. Если нет «Южного потока», возникает «Турецкий поток». «Турецкий поток» движется, может, не так быстро, как нам бы всем хотелось, но он движется. А раз это так, то возникает тогда идея второй нитки «Северного потока», который газ доставляет из России по дну Балтийского моря в Германию. И только что, вы, наверное, знаете, был подписан соответствующий меморандум между компаниями о том, чтобы нарастить мощности поставки газа по «Северному потоку». Так что в этом смысле энергобезопасность Европы будет гарантирована.

Все же разговоры о том, что нужно уходить от энергозависимости от России – ну, пожалуйста, давайте уходить. Вопрос в том, какой ценой? Здесь нужно прежде всего считать интересы потребителей в Европе. Можно же газ и в баллонах возить, например, из Соединённых Штатов Америки, но тогда этот газ будет золотой, платиновый. Можно и по-другому газ поставлять как-то. Поэтому это вопрос денег, это вопрос нормального коммерческого расчёта. И мы считаем, что у всех этих проектов есть неплохое будущее. Надеюсь, что оно сможет и дальше обеспечивать европейских потребителей газом.

И последнее. Это же не дорога с односторонним движением. Очень часто это пытаются показать таким образом, что вот Европа, бедная, зависит от России. Давайте по-честному скажем: но и мы зависим от Европы в такой же самой степени. Если мы вам поставляем газ, если мы вложили миллиарды долларов в наши месторождения, в наши трубы, то мы так же зависим от поставок в Европу, как вы зависите от поставок газа из Российской Федерации. Это и есть взаимные инвестиции.

В.Есеничник: Это очень интересно, что Вы сейчас сказали. Но Вы согласны с тем, что Европа всё время ищет альтернативу российскому газу, и как раз сейчас думает, что могла бы, допустим, импортировать азербайджанский газ? Особенно это важно для стран Юго-Восточной Европы. Насколько для России важен европейский рынок газа?

Д.Медведев: Для России европейский рынок газа очень важен и, ещё раз говорю, европейский рынок для нас носит ключевое значение. Мы с Европой торгуем уже много-много лет газом, это уже десятилетия, своих обязательств не нарушали и хотели бы и дальше поставлять газ в больших объёмах на территорию Европы. Но это не значит, что мы не будем поставлять газ в другие места. Опять же это не перенос акцентов, это не изменение вектора сотрудничества, это просто ещё один вектор сотрудничества. То, что мы будем поставлять газ в Китай, ни в коей мере не обесценивает нашего сотрудничества с Европой.

В.Есеничник: Дмитрий Анатольевич, Вы как Председатель Правительства вместе со своей командой решаете самые важные вопросы развития страны. Какой Вы видите Россию через пять лет?

Д.Медведев: Мне бы хотелось, чтобы через пять лет Россия была более благополучной, более успешной в экономическом плане страной, чтобы наши люди просто жили лучше, могли себе позволить больше, отдыхали бы больше, но в то же время и работали хорошо. В общем, чтобы это была современная, развитая страна, дружелюбная по отношению ко всем другим странам, в том числе дружащая с нашим партнёром – со Словенией.

В.Есеничник: Дмитрий Анатольевич, спасибо за разговор, и я надеюсь, что Вы вернётесь в Москву с хорошими впечатлениями.

Д.Медведев: Я тоже на это очень надеюсь. Спасибо.

Словения. Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 24 июля 2015 > № 1438929 Дмитрий Медведев